Карел Чапек
     
     
     Прожигатель жизни
     
     Маленькие рассказы - 1
     
     A.M.D.F.
     
     Аннотация
     
     Цикл "Маленькие рассказы" был опубликован в 1946 г. в книге "Басни и маленькие рассказы", подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии. Мирослав Галик дополнил находившиеся в архиве Чапека материалы произведениями этого же экспериментального жанра, опубликованными в периодике. Рассказы цикла публиковались в газете "Лидове новины" с 1928 по 1938 год.
     
     Карел Чапек
     Прожигатель жизни
     
     - Что вы, женатые, - сказал пан Смитек, - знаете о жизни? Сидите себе дома в шлепанцах, за вечер выпьете кружку пива, а в десять - спокойной ночи, перину на голову и захрапели. И это называется жизнь!
     - Хорошо вам говорить, пан Смитек, - возразил пан Роус, - вы на свое жалованье можете жить как барон, а вот когда на шее жена да двое сорванцов...
     - "На свое жалованье", - недовольно проворчал пан Смитек, - "на свое жалованье"! Разве на жалованье проживешь? Да мне его на одни чаевые не хватит. Есть кабаки, где даже сопливому гарсону нельзя дать меньше полусотенной. А музыкантам? Выложишь на тарелку тысячную - никто и глазом не поведет.
     - Ну, вы скажете, пан Смитек, - музыкантам тысячу! Я такого еще не слыхивал, надо быть кретином, чтобы по стольку отваливать за их пиликанье.
     - Послушайте, - вы же ничего не понимаете в этом, - продолжал пан Смитек. - Музыканты только притворяются, будто они следят по нотам, а сами смотрят - с кем вы сидите, что делаете, о чем говорите, кто уже готов и так далее. Если он опустит большой палец вот так, вниз, значит: гони монету и тогда, мол, я и не пикну. Вот оно что.
     - Какие прохвосты! - изумился пан Кролл.
     - Конечно. Вы послушайте, пан Роус, сейчас вы из меня и кроны не вытрясете, а вечером я должен буду заплатить двенадцать тысяч, взятые в долг под честное слово. Вам-то, женатым, кажется, будто бог знает что случится, если вы задолжаете лавочнику сто двадцать крон.
     - Двенадцать тысяч? - повторил пан Роус. - Н-да, дорогой, не хотел бы я быть в вашей шкуре.
     - А, да что там, - пан Смитек сладко зевнул, - по крайней мере чувствуешь, что живешь. Взять, к примеру, хотя бы вчерашнюю ночь - роскошь! Вот это, доложу я вам, жизнь.
     - Но долги, - строго перебил его пан Кролл, - нельзя делать долги, попадете в лапы к ростовщикам и - пропали. Так ведь оно и бывает.
     - Что долги, - беззаботно возразил пан Смитек, - долги - ерунда, главное - связи. Один амстердамский банкир мне так и говорит... А девочки были первый сорт, черт побери! Особенно одна мулатка... Да где вам понять... Так вот, этот банкир и говорит: "Покупайте мексиканские акции, через неделю заработаете на каждой по восемьдесят долларов". Связи надо иметь, а дома под периной их не отыщешь.
     - И вы купили эти бумаги? - с интересом спросил пан Роус.
     - Я уже давно все истратил, - уклончиво отвечал пан Смитек. - Как жили, так и дальше проживем. Поймите, я люблю сильные ощущения. Пускай такая ночь стоит мне тысячи, наплевать, зато я знаю вкус жизни.
     - Оно и видно, - проворчал пан Кролл. - Погодите годик-другой, начнете мучиться с почками или с печенью.
     - Пустяки, - ответил пан Смитек с непозволительным легкомыслием. - Главное - знаешь, что пожил всласть...
     
     * * *
     
     В тот вечер пан Смитек купил кусок ливера, сто граммов эдамского сыра и, придя домой, вскипятил себе чай. Ливер и корка от сыра достались кошке Лизке, после чего она умылась лапкой и собралась было выйти, но хозяин с укором остановил ее:
     - Ах ты, бездельница, легкомысленное создание, одни гулянки у тебя на уме. Чего тебе дома не сидится? Ты ведь не молоденькая, понимать должна, у, потаскуха, - нежно продолжал пан Смитек, взяв Лизку к себе на колени; затем надел наушники, настроил приемничек и стал слушать. Кто-то читал какие-то стихи, и пан Смитек попытался отбивать ритм ногой, но почему-то все не попадал в такт, ему стало скучно, и он дернул Лизку за хвост. Лизка ловко повернулась и цапнула его за руку, после чего на всякий случай спрыгнула на пол и сверкала глазами уже из-под кровати.
     От стихов и плохого Лизкиного настроения пан Смитек и сам как-то расстроился; он почитал еще немного газету, в которой принес домой сыр, а в десять был в постели; в половине одиннадцатого, когда на кровать вспрыгнула Лизка и устроилась у него в ногах, пан Смитек уже спал.
     
     * * *
     
     - Ох-хо-хо, - зевал на другой день пан Смитек, - жизнь окаянная! Господи, что вчера была за ночь! Вот, - проговорил он, протягивая руку, - видите: царапина. Какая была женщина! Русская, Лизой зовут, словно дикая кошка. Чего она только не вытворяла!.. - Пан Смитек безнадежно махнул рукой. - Что вам рассказывать! Разве вы, домоседы, поймете! Пусть смерть, пусть тюрьма - но жизнь надо пить полной чашей! А вы... да ну вас совсем с этой вашей мещанской моралью!