Австрийские народные сказки
     
     Девяносто девять гульденов
     Крестьянин, граф и колокол
     
     
     Девяносто девять гульденов
     
     
     Пришел однажды молодой парень к сапожнику в подмастерья наниматься.
     - Много вас тут таких ходит,- говорит мастер.- На словах сапожники хоть куда, а как до дела дойдет, ничего не умеете.
     - Испытай меня,- просит парень.
     - Ладно,- согласился сапожник,- поглядим, умеешь ли ты сапоги тачать.
     Сшил парень сапоги - загляденье. Обрадовался мастер и говорит:
     - Работа у тебя спорится.
     Ударили по рукам, и нанял сапожник парня в подмастерья.
     Вечером показал ему мастер каморку под самой крышей, где тот будет жить.
     Вошел подмастерье в каморку и дверь за собой запер. Разобрало сапожника любопытство, стал он в замочную скважину подсматривать. И видит - стал парень на колени, поклонился и говорит:
     - Ну, господи, скажешь, наконец, сколько мне еще молиться? Молюсь, молюсь, а все без толку. Никак у тебя девяносто девять гульденов не выпросить!
     Сказал, поднялся с пола и спать лег. Мастер к себе пошел.
     На другой вечер подглядел сапожник снова, как подмастерье на коленях стоит, кланяется, с богом беседует.
     - Ну, господи, скажешь, наконец, когда я от тебя сто гульденов получу?!
     Решил сапожник с парнем шутку сыграть. Влез он на другой день на крышу и пробил дырку прямо в каморку, где подмастерье жил. Вечером снова слышит, как подмастерье у бога деньги просит. Взял тогда мастер кошелек, вышитый жемчугом, положил туда девяносто девять гульденов и опустил его в дырку.
     Упал кошелек на пол, а подмастерье и говорит:
     - Поглядим, что там упало. Может, это господь бог расщедрился?
     Взял он кошелек, открыл его, стал деньги считать. Насчитал девяносто девять гульденов и ворчит:
     - Эх! Хоть ты и господь бог, однако нечестный. Просил я у тебя сотню гульденов, а ты мне всего девяносто девять послал. Впрочем, кошелек гульден стоит, так что мы в расчете.
     Сапожник всю ночь не спал: любопытство его разбирало - как подмастерье себя поведет?
     Подмастерье засел с утра за работу, сапоги тачает, поет, насвистывает. Про деньги не вспоминает. Досадно стало мастеру, не выдержал он и говорит:
     - Получил ты вчера вечером девяносто девять гульденов? Да еще кошелек, вышитый жемчугом?
     - Верно! - отвечает подмастерье.
     - Знаешь, откуда эти деньги?
     - Знаю, от господа бога!
     - Вовсе нет! - говорит сапожник.- Деньги эти от меня. Отдавай их теперь назад.
     - Еще чего! - ухмыльнулся подмастерье.- Я богу молился, деньги выпрашивал, вот они на меня с неба и свалились.
     - Отдавай деньги! - кипятится мастер.
     - Ни за что! - ухмыляется парень.
     - Я на тебя в суд подам! - грозится хозяин.
     - Ну, напугал! - смеется подмастерье. Мастер и вправду в суд отправился и сговорился с судейскими подмастерья своего разорить.
     Позвали парня в суд. Подошел он к стряпчему и спрашивает:
     - Может, знаешь какое средство, чтобы кошелек у меня остался?
     - Поделишься со мной, дам хороший совет! - отвечает стряпчий.
     - Ладно! - обещает парень.
     Стряпчий был хитрюга. Знал он, что мастер с судейскими в сговоре, и решил над парнем посмеяться.
     - Начнет тебя судья расспрашивать,- говорит он ему,- а ты знай себе посвистывай да правой рукой усы поглаживай!
     Подмастерье совет запомнил. Позвали парня в зал, и судья его спрашивает:
     - Получил ты кошелек, вышитый жемчугом, и девяносто девять гульденов?
     Парень в ответ только посвистывает да правой рукой усы поглаживает.
     Бился с ним судья, бился, да все попусту. Устал он и говорит:
     - Видать, этот подмастерье тронутый. Ничего с ним не поделаешь.
     И как крикнет на него:
     - Убирайся отсюда!
     Не заставил подмастерье эти слова дважды повторять и выскочил из зала. А за дверью его уж стряпчий-плут догоняет. Он и сам не ждал, что работнику повезет, но решил за совет деньги получить.
     - С тебя половина приходится!
     Подмастерье в ответ лишь посвистывает да усы правой рукой поглаживает.
     - Ах ты плут! - заорал в сердцах стряпчий.- Я тебе покажу!
     Но парня уж и след простыл. Идет, радуется. Ловко же он двух плутов вокруг пальца обвел!
     
     Крестьянин, граф и колокол
     
     
     Жил на свете один богатый граф. Как сыр в масле катался, законы своей страны ни во что не ставил. Все в округе должно было быть по его велению, по его хотению.
     Отправился однажды граф на прогулку и увидел на лесной опушке большой да красивый крестьянский дом. Приглянулся дом графу. Осмотрел он его со всех сторон и к двери подъезжает.
     Вышел на крыльцо хозяин дома. Поздоровался с ним граф и спрашивает:
     - Эй, хозяин! Не хочешь ли дом продать? Я не поскуплюсь, за ценой не постою.
     Крестьянин, нисколько не раздумывая, ответил:
     - Нет, ваша милость, никакой купли-продажи у нас не выйдет! В усадьбе этой еще прадеды мои жили, хочется и мне здесь свои дни скоротать. Так что имение мое при мне останется.
     Граф ему говорит:
     - Даю сроку до завтра! Поразмысли как следует. Вскочил граф на коня и прочь ускакал. Крестьянин покачал головой и думает: <Ничего из этого дела у графа не выйдет>.
     На другой день поутру, только еще заря занялась, прискакал граф к крестьянину.
     - Ну, каково твое последнее слово?
     А крестьянин отвечает:
     - Я, ваша милость, от слова своего не отступлюсь. При своей усадьбе останусь, вот и весь сказ!
     Разозлился граф и кричит:
     - Спрашиваю еще раз: отдашь усадьбу добром? Не отдашь - на себя пеняй! Все равно она мне достанется!
     Покачал крестьянин головой и говорит графу:
     - Я словами не бросаюсь; усадьбу свою не продам.
     Чуть не лопнул граф от ярости и ускакал прочь.
     Известное дело: богатый - что бык рогатый. Помчался граф прямо к сутягам-судейским, щедро их золотом одарил и велел тяжбу с крестьянином начать. Судейские-то знали, что богаче графа в округе человека нет. Стало быть, если они дело выиграют, золото на них дождем посыплется. Потому-то и посулили они графу крестьянина уговорить. А уж если не согласится добром усадьбу отдать, разорить его дотла.
     Послали судейские за крестьянином служителя.
     Пришел крестьянин в суд, а они его спрашивают:
     - Продашь усадьбу или нет?
     - Нет,- твердо отвечает крестьянин. Как ни уговаривали, на своем стоит.
     - Придется тебе с графом тяжбу вести! - обозлились судейские.
     - Ну что ж, тягаться так тягаться! - говорит крестьянин.
     Все крючкотворы-судейские на стороне графа были, а за крестьянина заступиться некому. Началась тут тяжба. Крестьянина то и дело в город таскают. Денег это ему стоило уйму, и увяз он по уши в долгах. Под конец судейские решили: крестьянина со двора согнать, усадьбу у него отобрать и графу ее отдать. Осталась у крестьянина всего сотня гульденов. Как объявили судейские приговор, стал он их корить и говорит:
     - Коли на земле справедливости никакой не осталось, то авось на небесах найдется! Рассмеялись господа судейские:
     - Справедливость и на земле и на небесах давным-давно умерла!
     Промолчал крестьянин, из суда вышел и прямехонько к пастору в церковь отправился. Как увидел пастор, что давний его знакомец крестьянин идет, он ему и говорит:
     - Здравствуй, Ганс! Навестить меня пришел?
     - Да,- ответил Ганс,- только дела у меня невеселые.
     Поведал он пастору свою историю и кончил ее так:
     - Всего-то у меня теперь сотня гульденов осталась, я их тебе отдаю.
     Столько у вас в городе платят, чтобы большой церковный колокол по умершему звонил. Вот тебе деньги, и давай звони скорее. Пусть колокол по Справедливости отзвонит, ведь она померла. Но, гляди, подольше звони! Взял пастор деньги, позвал служителя, поднялись они на колокольню, зазвонили в большой колокол. И звонили куда дольше обычного. Пошли тут в городе расспросы, пересуды: кто помер да по ком так долго колокол звонит.
     Но никто толком не знал.
     Собрался на площади народ, стал кричать:
     - Почему такой звон стоит?
     Нашлись люди добрые, поведали, какую несправедливость судейские учинили.
     Еще пуще начал народ кричать да графа к ответу требовать. Испугались граф с судейскими и вернули крестьянину его усадьбу.