Андре Моруа
     
     ИЗ "ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ"
     
     Главы из Всемирной истории, выпущенной издательством Томбуктусского
     университета в 2027 году
     
     Перевод Ф.Мендельсона
     
     Глава CXVIII
     
     1984 - чрезвычайные события на Земле. 1989 - издание на Уране трактата "Жизнь людей". 2012 - первое земное издание перевода "Жизнь людей".
     
     Когда в конце 90-х годов XX столетия между Землей и большинством других планет установились дружественные отношения, ученые Земли выразили желание сопоставить свои теории и гипотезы с теориями коллег из иных миров. Подобное сопоставление наталкивалось порой на, значительные трудности, ибо выдающиеся физики Венеры, Юпитера и Марса, как известно, не воспринимают ни световых, ни звуковых сигналов и живут в мире особых излучений, о которых нам ничего не было известно. Однако теория сенсорных эквивалентов быстро развивается, и уже сегодня, в 2027 год у, мы можем перевести на земной язык практически все языки солнечной системы, разумеется кроме сатурнианского.
     Одним из интереснейших событий нашей эпохи было знакомство с трудами инопланетных ученых, посвященными нам, жителям Земли. Люди и не подозревали, что уже миллионы лет за ними с помощью гораздо более чувствительных приборов, чем наши, наблюдают натуралисты Марса, Венеры и даже Урана.
     Земная наука сильно отставала от развития наук на соседних планетах, к тому же наши органы чувств не воспринимали радиоактивных излучений, которыми пользовались наблюдатели, а потому мы не могли знать, что даже в самые интимные моменты нашей жизни мы порой оказывались в поле зрения какого-нибудь небесного сверхмикроскопа.
     Любой просвещенный человек может сегодня познакомиться с трудами инопланетных ученых в Центральной библиотеке Межпланетного общества; они особенно полезны молодым людям, которые намереваются посвятить себя науке: труды эти весьма интересны сами по себе, но главное - они учат мудрой скромности. Когда убеждаешься, к каким невероятным заблуждениям приводили этих высших существ, таких мудрых и вооруженных такими чудесными приборами, неправильно истолкованные факты, невольно хочется возвратиться к нашим собственным истолкованиям и спросить себя, а не смотрели ли мы на животных и растения нашей планеты точно так же, как, скажем, марсиане смотрели на нас?
     Особого внимания заслуживает поразительная история, приключившаяся с уранианским ученым А.Е. 17, автором книги "Жизнь людей", впервые опубликованной в 1989 году. До Великой войны эта работа считалась образцовой и была широко распространена не только на Уране, но и на Марсе и Венере в соответствующих переводах. Теперь она стала доступной и для нас, ибо среди всех наших инопланетных братьев по разуму только ураниане обладают зрительными органами, сходными с человеческими, а потому их язык сравнительно легко поддается переводу.
     Эксперименты, проводимые высокочтимым А.Е. 17, достигли такого размаха, что в течение полугода вызывали замешательство на всем земном шаре. Мы располагаем опубликованными в земных газетах отчетами о событиях того периода, а также воспоминаниями очевидцев. Ниже мы намереваемся воспроизвести:
     а) краткое описание событий, зарегистрированных на нашей планете в тот достопамятный год;
     б) их истолкование и выводы, сделанные прославленным А.Е. 17 на основании поставленных им опытов.
     
     
     Необычная весна
     
     В марте 1984 года многочисленные наблюдатели во всем северном полушарии отметили поразительные аномалии в атмосферных явлениях. Несмотря на тихую и ясную погоду, в совершенно определенных и четко ограниченных районах разразились ураганы невероятной силы. Капитаны судов и штурманы самолетов сообщали в Метеорологический центр, что их компасы на несколько минут словно обезумели без всяких видимых причин. Во многих местах люди замечали нечто похожее на тень от огромной тучи, скользившую по земле, хотя в небе не было ни облачка. В газетах появились интервью с учеными-метеорологами, которые заявили, что давно предвидели подобные явления, что они вызваны пятнами на Солнце и что все войдет в норму, когда наступит равноденствие. Но вот оно наступило, а события приняли еще более необъяснимый характер.
     
     
     Трагическое происшествие в Гайд-парке
     
     В третье воскресенье апреля множество мужчин и женщин толпилось, как обычно, близ Мраморной арки, внимая ораторам, пророчествовашим под открытым небом. Вдруг все увидели над головами нечто вроде тени, словно незримое препятствие таинственным образом появилось между Солнцем и Землей. Несколько секунд спустя футах в трехстах - четырехстах от ограды, ближе к центру парка почва внезапно вздыбилась. Деревья были вырваны с корнем, люди опрокинуты и погребены, а те, кто оказался за пределами зоны катаклизма, с ужасом и недоумением увидели, что в земле появилась огромная воронка глубиной по крайней мере в триста футов, причем выброшенная почва образовала рядом холм соответствующей высоты.
     На следующий день, когда началось расследование, один из полицейских показал:
     Все было так, словно какой-то гигант ковырнул землю в середине парка огромной лопатой. Да, да, словно кто-то всадил в землю и выворотил целую лопату, потому что на одном краю воронки был чистый и гладкий срез, а на другом, где появился холм, земля была рыхлая, осыпалась, и из нее торчали головы и рассеченные пополам тела.
     Около трехсот горожан, прогуливавшихся в парке, были погребены заживо. Те, над которыми слой земли оказался невелик, сумели, хотя и с трудом, но самостоятельно выбраться на поверхность. Некоторые, потеряв рассудок от внезапного потрясения, с дикими воплями бросились вниз по рыхлому склону. И тогда на вершине холма возникла фигура проповедника Армии спасения полковника Р.У.Уарда, который с поразительным присутствием духа, вытряхивая песок из волос и одежды, возопил:
     - Я говорил вам, братья! Вы поклонялись ложным богам, и вот истинный бог разгневался на свой народ и тяжелая десница господа бога нашего поразила вас...
     И действительно, это необъяснимое явление было настолько похоже на божий суд из Священного писания, что даже многие заядлые скептики из числа присутствующих мгновенно уверовали и с этого дня начали строго выполнять все предписания церкви.
     Это происшествие позволило горожанам оценить по заслугам лондонскую полицию. Трое полицейских оказались в числе пострадавших, зато двенадцать других устремились к месту катастрофы и принялись мужественно откапывать засыпанных. Кто-то сразу известил по телефону военные власти и пожарных, полицейский комиссар Кларкуэлл взял на себя руководство спасательными операциями, и всего через четыре часа Гайд-парк обрел свой нормальный вид. К сожалению, двести человек все же погибли.
     Ученые, пытаясь объяснить катастрофу, давали самые разноречивые толкования. Если отбросить теорию о сверхъестественном вмешательстве, версия землетрясения казалась наиболее разумной, но и она не выдерживала критики, поскольку ни один сейсмограф не зарегистрировал толчка. Тем не менее широкая публика была вполне удовлетворена, когда эксперты заявили, что это, по-видимому, было землетрясение, но землетрясение совершенно особого рода, которое получило название "вертикально-горообразующий сейсмический взрыв".
     
     
     Дом на улице Виктора Гюго
     
     За катастрофой в Гайд-парке последовало множество аналогичных происшествий, которые, однако, привлекли гораздо меньше внимания, поскольку обошлись без человеческих жертв. Так или иначе, в различных районах Земли столь же внезапно появились странные холмы, нависавшие над воронками с крутыми, гладкими стенками. Кое-где эти холмы до сих пор сохранились, например на равнине Аиан в Перигоре, под Рожновым в Валахии и, наконец, близ Итапуры в Бразилии.
     Но таинственная лопата, видимо устав ворошить землю в безлюдных местностях, к сожалению, принялась теперь за человеческие жилища.
     Около полудня 24 апреля странный шум поразил всех парижан, находившихся в это время в районе, ограниченном примерно Триумфальной аркой, улицей Великой армии, улицей Марсо и улицей Анри Мартэна; одни свидетели сравнивали этот шум с визгом пилы, а другие - с шипением очень тонкой, но мощной струи пара.
     Те, кто в этот момент оказался напротив дома № 66 по улице Виктора Гюго, увидели, как здание разрезала огромная косая трещина; дом вздрогнул, покачнулся, и внезапно вся его мансардная часть, где размещались комнаты для прислуги, рассыпалась, словно от чудовищного толчка. Перепуганные жильцы нижних этажей высунулись из окон и балконных дверей. Здание было буквально разрезано пополам, однако нижняя часть его, к счастью, не обрушилась. Когда спасатели добрались по лестнице до трещины, перед ними предстал ровный косой срез, сделанный каким-то неведомым орудием. Впечатление было такое, словно незримое лезвие прошло сквозь дерево ступенек, металл перил и ковровую дорожку строго в одной плоскости. Все, что встретилось на его пути, - мебель, ковры, картины, книги все было разрезано так же чисто и аккуратно. Просто чудо, что обошлось без жертв! Комнаты для прислуги были пусты, потому что наступило время обеда. Только на четвертом этаже спала девушка. Кровать ее оказалась рассеченной наискосок, но разрез пришелся в миллиметре от ноги служанки - она не почувствовала даже боли, только короткий удар, как от электрического тока.
     И это происшествие тоже получило множество объяснений. Снова была выдвинута "сейсмическая" версия. Впрочем, некоторые газеты обвинили архитектора и хозяина дома в том, что они использовали недоброкачественные строительные материалы. Депутат-коммунист выступил в парламенте с запросом. Правительство обещало принять меры, чтобы подобные инциденты в будущем не повторялись, и потребовало в связи с этим включить в повестку дня вотум доверия, что и было утверждено простым поднятием рук.
     
     
     Странные перемещения
     
     Так же как и катастрофа в Гайд-парке, происшествие на улице Виктора Гюго не осталось единичным: за ним последовал целый ряд таких же или весьма похожих. Мы не будем о них рассказывать, однако отметим, что подобная закономерность, на наш взгляд, должна была бы убедить мало-мальски наблюдательных людей в том, что за всем этим кроется злая воля, преследующая совершенно определенную цель. Во многих странах незримое лезвие рассекало маленькие дома и большие здания. Несколько ферм - в Испании, Дании и Массачусетсе - было поднято в воздух, а затем брошено на землю и разбилось вместе с их обитателями. Один небоскреб на Медисон-авеню в Нью-Йорке оказался разрезанным пополам. Всего погибло около пятидесяти мужчин и женщин, но ввиду того, что катастрофы происходили в разных странах, жертв в каждом отдельном случае было немного, а главное, поскольку никто не мог придумать достаточно разумного объяснения, обо всем этом старались говорить поменьше.
     Совсем иное освещение получили новые странные события, будоражившие всю планету в течение двух последующих месяцев - с начала мая до конца июля. Первой жертвой стала молодая негритянка из Хартфорда, штат Коннектикут. Она вышла из дома, где работала служанкой, и вдруг взлетела вверх, испуская ужасные вопли. Почтальон - единственный очевидец происшествия - увидел, как она поднялась на высоту примерно ста метров, а затем упала вниз и разбилась. Почтальон заявил, что не заметил в небе какого бы то ни было летательного аппарата.
     Вторым "перемещенным" стал таможенник из Кале: свидетели увидели, как он тоже вертикально взмыл в воздух и на огромной скорости умчался по направлению к Англии. Несколько минут спустя его нашли на прибрежных утесах близ Дувра; он был мертв, однако никаких внешних повреждений на теле не оказалось. Можно было подумать, будто его осторожно опустили на камни, но лицо у таможенника было синее, как у висельника.
     Затем начался период так называемых "успешных перемещений в пространстве". Первым человеком, который прибыл живым и невредимым к конечному пункту воздушного путешествия, оказался бродяга нищий. Незримая рука схватила его в тот момент, когда он выпрашивал милостыню на паперти собора Парижской богоматери, и через десять минут опустила посреди Пикадилли к ногам потрясенного полисмена. Бродяга нисколько не пострадал. Ему показалось, что его перебросили по воздуху в какой-то закрытой кабине, куда не проникал извне ни ветер, ни свет. Те, кто присутствовал при его отлете, заметили, что, едва оторвавшись от земли, он вдруг стал невидимым.
     Перемещения в пространстве продолжались изо дня в день в течение двух месяцев. Когда выяснилось, что это в общем-то безопасно, на такие происшествия стали смотреть юмористически. Незримая рука явно полагалась на волю случая. Сегодня ее выбор падал на девочку из Деновера, штат Колорадо, которая оказывалась где-то в заволжской степи, завтра она переносила дантиста из Сарагоссы в Стокгольм. Больше всего шуму наделало перемещение достопочтенного г-на Марка Лефо, председателя французского сената, который среди бела дня исчез из Люксембургского сада и очутился на берегу озера Онтарио. Он воспользовался случаем, чтобы совершить поездку по Канаде, а затем вернулся в Париж, где был с триумфом встречен на вокзале у Булонского леса. Впоследствии такая неожиданная реклама, по-видимому, немало способствовала его избранию на пост президента республики.
     Следует отметить, что после всех этих перемещений невольные путешественники почему-то оказывались с ног до головы заляпанными какой-то красноватой жидкостью. Но это было единственным неприятным последствием в общем-то безобидных приключений. Примерно через два месяца перемещения в пространстве прекратились, уступив место еще более странным событиям, которые начались достопамятным происшествием с двумя супружескими парами.
     
     
     Эпизод с двумя супружескими парами
     
     Первой из двух знаменитых супружеских пар была французская чета, проживавшая в маленьком доме близ Парижа, в Нейи. Муж, Жак Мартэн, преподавал в лицее Пастера, увлекался спортом, несмотря на молодость, был широко образован и даже написал замечательное биографическое исследование о Поле Моране. У супругов Мартэн было четверо детей.
     Третьего июля около полуночи мадам Мартэн только начала засыпать, как вдруг услышала шипящий свист, о котором мы уже говорили, ощутила легкий толчок и почувствовала себя так, словно ее очень быстро поднимают куда-то вверх. Открыв глаза, она была потрясена тем, что комнату заливал яркий лунный свет; целая стена исчезла, и сама она лежала на краю постели, разрезанной вдоль пополам. Там, где слева от нее только что находился ее муж, зияла бездонная пропасть, над которой мерцали звезды. В ужасе мадам Мартэн откатилась к уцелевшему краю постели и с удивлением убедилась, что кровать не опрокидывается, хотя держится только на двух ножках. Впрочем, в то же время это ее, как ни странно, успокоило. Она чувствовала, что подъем прекратился, но вся половина комнаты вместе с ней продолжает лететь с невероятной скоростью куда-то по прямой линии. Затем сердце у нее защемило, как в лифте, когда опускаешься слишком быстро, и она поняла, что падает. В ожидании смертельного удара о землю мадам Мартэн зажмурилась. Но вместо удара последовал мягкий осторожный толчок, и когда она вновь открыла глаза, то ничего не увидела. В комнате было темно. Но предоставим слово ей самой.
     "Видно, пропасть рядом со мной сомкнулась. Я позвала мужа по имени, хотела ему рассказать, какой страшный сон мне приснился. Все во мне тряслось. Тут я нащупала мужскую руку и вдруг слышу низкий незнакомый голос: "О, дорогая, как ты меня испугала!" И говорит по-английски! Я отшатнулась, ищу выключатель - свет зажечь - и не могу найти. "Что случилось?" - спрашивает незнакомец, и опять по-английски. Тут он сам зажег свет. Увидев друг друга, мы оба вскрикнули. Передо мной в постели был всклокоченный молодой англичанин с эдаким маленьким носиком, близорукий, еще полусонный, в синей пижаме. Смотрю - вдоль постели трещина: матрас, простыни, одеяло - все разрезано вдоль пополам! И одна половина постели сантиметров на пять - десять ниже другой.
     Когда мой сосед по кровати опомнился, он в этом сложном переплете показал себя истинным джентльменом - с тех пор я об англичанах самого высокого мнения. После короткого, но вполне понятного замешательства он обратился ко мне так естественно и вежливо, словно мы сидели не в одной кровати, а в гостиной. Я представилась ему по-английски. Он сказал, что его зовут Джон Грэхэм. Дом его, как выяснилось, находится в Ричмонде. Оглядевшись, я заметила, что вместе со мной сюда перекочевала половина моей спальни: я сразу узнала свое окно с вишневыми шторами, большую фотографию мужа на комоде, маленький столик с книгами возле изголовья; даже мои часики лежали на книгах. Но другая половина комнаты была мне незнакома - это была половина спальни мистера Грэхэма. Там, на тумбочке, возле постели, стоял портрет очень милой женщины, фотография детей, лежали журналы и пачка сигарет. Джон Грэхэм долго рассматривал меня и окружение, в котором я появилась, потом совершенно серьезно спросил:
     - Как вы здесь очутились, миссис Мартэн?
     Я объяснила, что сама ничего не понимаю, показала на большую фотографию и сказала:
     - Это мой муж.
     Он сделал такой же жест и сказал:
     - А это моя жена.
     Она была очаровательна, и я с беспокойством подумала, что сейчас мой Жак, наверное, держит ее в объятиях. Я спросила:
     - Как вы считаете, половина вашего дома тоже перенеслась во Францию, когда половина моего дома прибыла сюда?
     - Но почему? - спросил он.
     Этот англичанин начинал мне действовать на нервы. "Почему?" Откуда я могла знать! Потому что во всем должна быть какая-то симметрия...
     - Странная история, - сказал он, тряся головой. - Как это возможно?
     - Это невозможно, однако это случилось, - отрезала я.
     И в это мгновение откуда-то сверху, наверно со второго этажа, послышался плач и крики. "Дети!" - подумали мы одновременно. Джон Грэхэм выскочил из постели и босиком бросился к двери - к своей двери. Он открыл ее - плач стал слышнее, кто-то закашлялся, потом я услышала громкий голос англичанина, перемежавшего проклятия со словами утешения. Я поспешила встать, чтобы посмотреться в зеркало. Лицо у меня было, как всегда, в порядке. Я поправила прическу, потом заметила, что моя ночная рубашка слишком открыта, и оглянулась, отыскивая халат. Но тут я вспомнила, что сбросила его в той половине комнаты, которая осталась во Франции. Так я и стояла, разглядывая себя в зеркале, когда за моей спиной раздался умоляющий голос англичанина:
     - Пойдемте, помогите мне!
     - Конечно, конечно, - сказала я. - Но дайте мне сначала халат и туфли вашей жены.
     Он протянул мне свой собственный халат и повел в детскую. Детишки были великолепны, но у них оказался коклюш. Больше всего мучился самый младший, прелестный белокурый младенец. Я взяла его на руки, и он как будто меня признал.
     Так мы провели в детской несколько часов в мучительном беспокойстве: он думал о своей жене, а я - о своем муже.
     Я спросила, нельзя ли позвонить в полицию. Он попробовал, но оказалось, что телефон перерезан. Радио не работало: антенна была разрезана надвое. Когда рассвело, мистер Грэхэм вышел наружу. Дети к тому времени заснули. Через несколько минут англичанин вернулся и сказал мне, что на фасад стоит полюбоваться. И он был прав! Неизвестный волшебник, сотворивший это чудо, видимо, хотел разделить пополам и сложить два дома одинаковой высоты, с примерно одинаковым расположением комнат, и это ему удалось. Но наш дом в Нейи был кирпичный, очень простой, с высокими окнами, обрамленными каменной кладкой, а английский оказался типичным коттеджем, выкрашенным в черную краску, с белыми дверями и наличниками, с широкими эркерами. Сочетание двух прямо противоположных по стилю половин производило весьма странное впечатление - вроде арлекина Пикассо.
     Я попросила мистера Грэхэма поскорее одеться и отправить во Францию телеграмму, чтобы выяснить судьбу его жены. Он ответил мне, что почта открывается только в восемь часов. Этот флегматичный увалень явно не способен был даже представить, что в таких чрезвычайных обстоятельствах можно разбудить телеграфиста, не считаясь ни с какими правилами. Я настаивала, как могла, но все без толку. Единственное, что он мне отвечал, было:
     - Почта открывается только в восемь утра.
     Наконец в половине восьмого, когда англичанин все-таки собрался выйти из дому, я увидела полицейского. Он с изумлением посмотрел на дом и вручил нам телеграмму от префекта парижской полиции: префект запрашивал, здесь ли я, и сообщал, что миссис Грэхэм жива, здорова и находится в Нейи..."
     Вряд ли стоит далее цитировать подробный рассказ мадам Мартэн; достаточно сказать, что миссис Грэхэм ухаживала за ее детьми точно так же, как мадам Мартэн заботилась о маленьких англичанах, что обе супружеские пары были очарованы знакомством с товарищами по несчастью и остались близкими друзьями до конца своих дней. Десять лет назад мадам Мартэн была еще жива, хотя и переселилась к тому времени в свое поместье в Шамбурси, департамент Сена и Уаза.
     Недостаток места, отведенного для этой главы в данной теме, не позволяет нам подробно пересказать аналогичные случаи, приводившие человечество в изумление на протяжении всего августа.
     Серия так называемых "составных домов" оказалась даже более массовой, чем серия "перемещений в пространстве". Более ста пар были перемещены аналогичным образом, и это стало излюбленной темой романистов и киношников. Широкой публике особенно по вкусу пришелся присутствующий здесь элемент некой причудливой скабрезности. Кроме того, публику забавляли ситуации, когда - как это действительно случилось - королева просыпалась в постели полицейского, а балерина - рядом с президентом Соединенных Штатов. Затем эта серия внезапно оборвалась, чтобы уступить место новым событиям. Все выглядело так, словно таинственные существа, забавлявшиеся вмешательством в жизнь людей, были капризны, непостоянны и быстро охладевали к своим забавам.
     
     
     Клетка
     
     В начале сентября незримые существа, могущество которых было к тому времени всем известно, почтили своим вниманием самых знаменитых ученых Земли. Двенадцать человек, в большинстве физики и химики, прославленные выдающимися достижениями, были одновременно похищены из различных городов наиболее развитых стран и перенесены на поляну в лесу Фонтенбло.
     Группа подростков, приехавших, как обычно, в лес, чтобы полазить по скалам, заметила нескольких пожилых людей, потерянно бродивших по лужайке среди деревьев и камней. Видя, что те находятся в затруднении, подростки хотели к ним подойти, чтобы предложить свои услуги, но вдруг с изумлением обнаружили, что им преграждает путь какая-то незримая, однако совершенно непреодолимая преграда. Они попытались ее обойти, сделали полный круг и убедились, что невидимое препятствие окружает поляну правильным кольцом. Многие юноши узнали одного ученого - это был их профессор. Они окликнули его по имени, но тот, по-видимому, ничего не услышал: звуки не проникали сквозь преграду. Знаменитые ученые оказались изолированными, словно звери в клетке.
     Довольно скоро они, по-видимому, смирились со своим заключением. Снаружи было видно, как ученые лежат на солнышке. Потом они достали из карманов клочки бумаги и принялись о чем-то оживленно спорить, испещряя бумагу математическими формулами. Один из юных наблюдателей Сообщил обо всем происходящем властям, и к полудню в лес Фонтенбло начали стекаться любопытные. К тому времени ученые уже проявляли беспокойство: все это были люди преклонного возраста. Они устало бродили вдоль незримой стены, что-то кричали, а когда убедились, что их не слышно, начали подавать знаки, чтобы им доставили еду.
     Среди зрителей оказалось несколько офицеров, и одному из них пришла в голову на первый взгляд блестящая мысль - перебросить ученым продовольствие на вертолете. Часа через два в небе послышался рокот мотора, и летчик, искусно снизившись, сбросил пакеты с едой точно над серединой поляны. Но, к сожалению, не долетев метров двадцати до земли, все пакеты вдруг подпрыгнули, да так и остались висеть в воздухе. У круглой клетки оказалась плоская крыша из того же невидимого силового поля.
     Когда начало смеркаться, пожилые ученые впали в отчаяние. Они объясняли знаками, что умирают с голоду и страшатся ночных холодов. Но встревоженные зрители ничем не могли помочь. Неужели эти выдающиеся умы погибнут у них на глазах, с тревогой вопрошали они друг друга.
     При первых лучах рассвета зрителям сначала показалось, что положение не изменилось, но затем, присмотревшись внимательнее, они обнаружили в центре "клетки" какое-то новое устройство. Невидимая рука сделала так, что пакеты с продовольствием, сброшенные с вертолета, теперь были подвешены на веревке и раскачивались метрах в пяти над землей. Рядом с этой веревкой до самой земли свисал канат. Любой молодой человек без труда сумел бы подтянуться по нему вверх и достать пакеты, в которых была спасительная еда. К несчастью, казалось весьма мало вероятным, чтобы хоть один из ученых мужей - самому младшему было лет семьдесят - мог выполнить столь сложное гимнастическое упражнение. Зрители видели, как ученые подходили к канату, примеривались, словно пробовали свои силы, но дальше этого дело не продвигалось.
     Так прошел второй день. Наступила ночь. Зеваки постепенно разбрелись. Около полуночи один студент решил убедиться, не исчезла ли невидимая стена. К своему величайшему изумлению, он обнаружил, что ничто более не преграждает ему путь. Он спокойно прошел на поляну и издал торжествующий крик. Жестокая сила, забавлявшаяся людьми целых двое суток, соблаговолила наконец выпустить своих пленников. Ученых согрели и накормили; к счастью, все они остались живы.
     Таковы основные события этого периода. В то время они казались необъяснимыми, но теперь мы знаем, что это был период экспериментов, проводимых с планеты Уран. Ниже мы публикуем наиболее интересные, по нашему мнению, выдержки из трактата знаменитого уранианского ученого А.Е. 17.
     Читатель должен помнить, что нам приходилось подыскивать земные эквиваленты уранианским словам, поэтому перевод нельзя считать точным. Год на Уране длится гораздо дольше, чем на Земле, но мы постарались все данные перевести в единицы земного времени. Кроме того, ураниане пользуются для определения людей термином, приблизительно означающим "двуногие бескрылые", однако это чересчур усложняет изложение и мы всюду пишем просто "люди" или "земляне". Точно так же странное слово, которым они обозначают наши города, мы заменили термином "людской муравейник", который, по нашему мнению, достаточно точно передает сложившееся у инопланетных наблюдателей представление о нас. И, наконец, читатель не должен забывать, что, хотя ураниане и обладают сходными с нашими органами зрения, они не воспринимают звуков. Между собой ураниане общаются с помощью специального органа, состоящего из набора миниатюрных разноцветных светильников, которые вспыхивают и гаснут в различных комбинациях. Установив, что люди не имеют подобного органа, и будучи не в силах представить себе звуковую речь, ураниане, естественно, решили, что мы не способны обмениваться мыслями.
     В этой главе мы можем предложить лишь несколько коротких отрывков трактата А.Е. 17 "Из "Жизни людей"". Но мы настоятельно рекомендуем студентам прочесть эту книгу полностью; существует превосходное издание с приложениями и комментариями профессора Ах Чух из Пекинского университета.
     
     
     "Из "Жизни людей"". Трактат академика А.Е. 17
     
     Когда рассматриваешь малые планеты, например такие, как Земля, в обыкновенный телескоп, можно различить на их поверхности большие пятна с более размытыми границами, чем у озер или морей. Если наблюдать за этими пятнами достаточно длительный период, нетрудно установить, что на протяжении нескольких земных столетий они расплываются, достигают максимальной величины, а затем уменьшаются или даже совсем исчезают. Многие наблюдатели связывали это явление с каким-то заболеванием почвы. В самом деле, оно поразительно напоминает возникновение и рассасывание опухолей на теле! Но после изобретения ультрателемикроскопа удалось установить, что мы имеем дело со скоплениями живых организмов. Несовершенство первых приборов позволяло различить лишь смутное кишение этих существ, нечто вроде дрожащей слизи, что привело даже такого превосходного исследователя, как А. 33, к выводу, будто эти земные колонии состоят из существ, слитых в один живой организм. Наши современные приборы сразу же позволили установить, что дело обстоит совсем по-другому.
     Мы ясно различаем отдельные живые существа и даже можем следить за их передвижениями. Пятна, замеченные А. 33, в действительности оказались огромными гнездилищами, которые можно до известной степени сравнить с нашими уранианскими городами; мы их называем "людскими муравейниками".
     В этих муравейниках гнездятся крохотные существа - люди. Это бескрылые двуногие млекопитающие с редким волосяным покровом, в большинстве своем снабженные искусственной эпидермой. Долгое время считалось, что они самостоятельно выделяют эту дополнительную кожу из своих желез. Однако мои наблюдения позволили мне с уверенностью отбросить эту гипотезу: на самом деле обитатели Земли, подчиняясь могучему инстинкту, собирают шкуры некоторых зверей и растительные волокна, которые склеивают таким образом, чтобы они защищали их от холода.
     Я не случайно употребил слово "инстинкт" и хочу с первых же страниц моего трактата ясно выразить свое отношение к вопросу, который вообще никогда не должен был возникать, но тем не менее, особенно в последние годы, обсуждался с неподобающим легкомыслием. Странная мода появилась у наших естествоиспытателей младшего поколения: некоторые из них допускают у этих земных организмов наличие разума, сходного с нашим! Пусть другие доказывают абсурдность подобных "теорий" с религиозной точки зрения - это не моя специальность. Я же в своей книге покажу, насколько эти взгляды несостоятельны с точки зрения науки.
     Разумеется, захватывающее зрелище, которое предстает перед наблюдателем, когда он впервые рассматривает через ультрателемикроскоп некое подобие слизи и вдруг начинает различать отдельные существа и живые сценки из их жизни, - такое зрелище вызывает вполне объяснимый энтузиазм. Мы видим длинные улицы-дороги, вдоль которых обитатели Земли движутся в разных направлениях, останавливаются и, казалось бы, даже разговаривают между собой; мы видим маленькие индивидуальные гнезда, где самец и самка заботятся о своем выводке; мы видим передвижение армии или строителей за работой... Однако для научного изучения психических качеств этих животных простого наблюдения случайных явлений недостаточно. Чрезвычайно важно создать наиболее благоприятные условия для наблюдений и не менее важно, чтобы эти условия были как можно разнообразнее. Иными словами, необходимо проверять предположения экспериментами, ибо наука опирается лишь на твердо установленные факты.
     Именно, это мы и постарались сделать путем проведения целой серии разнообразных опытов, описанных в моей книге. Но прежде чем приступить к изложению, я хочу, чтобы читатели представили себе, с какими огромными трудностями было связано осуществление нашего проекта. Правда, эксперименты на дальних расстояниях стали относительно доступными с тех пор, как в нашем распоряжении оказались W-лучи, позволяющие брать предметы, манипулировать ими и даже переносить их сквозь космос. Но для обращения с такими крохотными и хрупкими существами, как люди, даже W-лучи - слишком грубый и несовершенный инструмент. Во время первых опытов они чаще всего убивали зверьков, которых мы хотели исследовать. Для того чтобы приобрести необходимый опыт и научиться обращаться с живой материей достаточно осторожно, нам пришлось создать передающие устройства чрезвычайно высокой чувствительности.
     В частности, когда мы впервые начали переносить людей из одной точки земной поверхности в другую, мы не учли низкой сопротивляемости этих зверьков. Мы переносили их слишком быстро сквозь разреженный тонкий слой атмосферы, окружающей Землю, и они умирали от удушья. Пришлось соорудить для этого настоящую камеру из лучей, внутри которой скорость транспортировки не оказывала на подопытных пагубного воздействия.
     Точно так же, когда мы только начали разделять на секции и переносить половинки людских гнезд, мы не сразу определили особенности строительных материалов, используемых обитателями Земли. Лишь впоследствии мы научились манипулировать половинками гнезд, предварительно укрепив их соответствующими излучениями.
     Ниже читатель найдет схематическую карту того района земной поверхности, где проводилась большая часть экспериментов. Прошу вас обратить особое внимание на два больших "людских муравейника", где были поставлены первые опыты: мы назвали их "Ненормальный муравейник" и "Нормальный муравейник", и оба эти названия были впоследствии приняты астросоциологами.
     Такие названия были выбраны в соответствии с тем, что оба эти муравейника построены по совершенно различным планам. Первый поражает невероятно запутанной сетью улиц, в то время как второй отличается почти геометрической правильностью планировки. Между "Ненормальным муравейником" и "Нормальным муравейником" находится ровная сверкающая полоска, по-видимому, морской пролив. Самый большой на Земле - "Геометрический муравейник" - построен по еще более упорядоченному плану, нежели "Нормальный муравейник", но он расположен очень далеко от первых двух "людских муравейников" и отделен от них широкой сверкающей поверхностью.
     
     
     Первые попытки
     
     В каком районе Земли выгоднее всего сосредоточить наши усилия? Как повлиять на жизнь земных обитателей, чтобы вызвать наиболее характерную реакцию? Должен признаться, что, когда я даже при наличии соответствующего оборудования готовился к первому эксперименту, мною овладело глубокое беспокойство.
     Рядом со мной находились четыре моих не менее взволнованных ученика, и мы все пятеро по очереди вглядывались в очаровательный миниатюрный пейзаж на экране ультрателемикроскопа. Направив наш прибор на "Нормальный муравейник", мы выбрали наиболее свободный участок, чтобы яснее определить реакцию людей на наше вмешательство. Тоненькие деревца сверкали в лучах весеннего солнца, а между деревьями можно было различить множество крохотных неподвижных насекомых, образовавших неправильные кружки; в центре каждого такого кружка стояло одно изолированное насекомое. Сначала мы пытались разгадать значение затеянной ими игры, но не придя ни к какому заключению, решили применить луч. Результат был поразительный. В почве образовалась дырка, некоторые насекомые оказались погребенными под выброшенной землей, и тотчас все остальные пришли в движение. Самое удивительное, что их действия казались почти разумными! Одни бросились откапывать своих заваленных землей соплеменников, другие побежали за подмогой. И довольно скоро произведенный нами беспорядок был устранен. После этого мы еще несколько раз применяли луч в различных точках земной поверхности, однако выбирали ненаселенные районы, чтобы не подвергать объекты наших исследований ненужной опасности в самом начале опытов. При этом мы учились уменьшать интенсивность излучений и действовать более избирательно. Только обретя уверенность в результатах нашего воздействия, мы приступили к первой серии экспериментов.
     Я разработал программу, согласно которой мы должны были изъять несколько существ из разных "людских муравейников", пометить их и перенести в отдаленные районы, чтобы затем определить, сумеют ли они найти дорогу в свой родной "людской муравейник". Вначале, как я уже говорил, мы столкнулись с непредвиденными затруднениями: во-первых, потому что подопытные животные умирали во время транспортировки, а во-вторых, потому что мы не учли искусственной эпидермы, которую вырабатывают эти создания. Они с необычайной легкостью освобождаются от своей верхней кожи, поэтому мы сразу же теряли их из виду, как только они попадали в чужой "людской муравейник". Впоследствии мы сдирали с них верхнюю эпидерму во время транспортировки, чтобы непосредственно пометить их тела, но в этих случаях, едва добравшись до "людского муравейника", животные делали себе новую эпидерму.
     Наконец, приобретя достаточный опыт, мои ассистенты научились с помощью ультрателемикроскопа следить за подопытными животными, не теряя их из виду. Они установили, что в 99 случаях из 100 люди возвращались в то место, откуда были изъяты. Я произвел транспортировку двух самцов из "Ненормального муравейника" в самый удаленный, так называемый "Геометрический муравейник". Через десять земных суток мой достойный ученик Е.X. 33, день и ночь следивший за ними с беспримерным упорством, сообщил мне, что оба подопытных вернулись в свой "Ненормальный муравейник". Они вернулись, несмотря на полное незнание местности, куда я их перенес, причем это были домоседы - предварительно мы долго за ними наблюдали, - которые наверняка видели столь отдаленный "людской муравейник" впервые. Как нашли они обратный путь? Транспортировка произошла почти мгновенно, поэтому запомнить дорогу у них не было ни малейшей возможности. Что же служило им указателем? Разумеется, не память, а какое-то особое чутье, столь чуждое нашей психологии, что мы не можем ни определить его, ни объяснить.
     Опыты с транспортировкой вызвали у нас еще один вопрос: будут ли узнаны вернувшиеся индивидуумы оставшимися? По-видимому, на этот вопрос следует ответить положительно. Обычно возвращение подопытного животного в гнездо вызывает большое волнение. Те, кто оставался в гнезде, обхватывают вернувшегося верхними конечностями, а иногда даже прикладываются к нему ротовым отверстием. Правда, в отдельных случаях такие возвращения вызывали у оставшихся реакцию недовольства или даже ярости.
     Первые эксперименты доказали, что некий инстинкт помогает людям добираться до своего родного муравейника. Следующей нашей задачей было выяснить, существуют ли у земных животных чувства, аналогичные тем, которые свойственны уранианам, в частности известна ли им любовь, супружеская или материнская. Подобная гипотеза с самого начала показалась мне абсурдной: принять ее значило бы приписать обитателям Земли такую утонченность, какой мы, ураниане, достигли только после миллионов лет культурного развития. Однако долг ученого повелевал мне приступить к исследованию без всякой предвзятости и провести все необходимые опыты независимо от их возможного исхода.
     Самец-землянин обычно проводит ночь рядом со своей самкой. Я попросил моих учеников разрезать несколько гнезд таким образом, чтобы отделить самца от самки, не потревожив их, соединить половинки гнезд А с половинками гнезд В, а затем пронаблюдать, заметят ли крохотные животные подмену. Для того чтобы соблюсти все условия эксперимента, было необходимо выбрать гнезда как можно более похожие одно на другое, поэтому я поручил моим сотрудникам найти два гнезда с ячейками одинакового размера и одинаковым количеством детенышей. Мой ученик Е.X. 33 не без гордости показал мне два почти идентичных гнезда, одно в "Ненормальном муравейнике", другое в "Нормальном муравейнике": в обоих обитала пара взрослых особей с четырьмя детенышами. Тот же Е.X. 33 с непревзойденным искусством произвел разрезы гнезд и транспортировку отдельных половинок. Результат опыта не оставил никаких сомнений. В обоих случаях искусственно соединенные пары не выразили ничего, кроме легкого удивления в момент пробуждения, да и то, видимо, в результате толчка при стыковке гнезд. Затем, в обоих случаях, эти "пары" остались вместе: ни самцы, ни самки не пытались даже бежать и вели себя, как будто ничего не случилось. Но самое поразительное заключается в том, что обе самки - факт поистине невероятный - тут же принялись ухаживать за чужими детенышами, не выказывая ни ужаса, ни отвращения! Они явно не могли понять, что это вовсе не их потомство.
     Этот опыт был повторен неоднократно. В 93 случаях из 100 обе подопытные "пары" одинаково заботились и о гнезде и о детенышах. Самки продолжали слепо выполнять свои функции, не отдавая себе ни малейшего отчета в том, кого они опекают. Они хлопотали с одинаковым усердием независимо от того, чьи детеныши оказывались вверенными их заботам.
     Можно было предположить, что подобная путаница вызывается предельным сходством гнезд. Однако на следующей стадии экспериментов мы выбирали гнезда самые несхожие, например соединяли половинку жалкого маленького гнезда с половинкой богатого гнезда, выглядевшего совершенно иначе. Результаты оставались более или менее одинаковыми. Мы убедились: люди неспособны отличить свою собственную ячейку от чужой.
     Доказав таким образом, что в области чувств обитатели Земли являются животными, стоящими на самой низшей стадии развития, мы решили поставить соответствующий опыт, чтобы испытать их интеллектуальные способности. Для этого, по нашему мнению, проще всего было бы изолировать несколько индивидуумов в лучевой клетке и поместить внутри пищу, до которой подопытные могли бы добраться только с помощью все более и более сложных действий. Для эксперимента я нарочно отобрал определенных индивидуумов, на которых мне указал мой коллега X. 38, утверждавший, что эти обитатели Земли якобы обладают признаками научного мышления. В приложении В изложены все подробности опыта. Он с несомненной убедительностью доказал, что время жизни людей слишком ограничено, поэтому они мгновенно утрачивают даже простейшие инстинкты самосохранения, заложенные в них по наследству, и абсолютно неспособны придумать что-либо новое, когда сталкиваются с задачей, хоть сколько-нибудь отличной от тех, которые привыкли решать.
     После длительных экспериментов с отдельными обитателями Земли я и мои ученики настолько хорошо изучили этих маленьких животных, что могли наблюдать их в обыденной жизни, не прибегая к вмешательству извне. Особенно поучительно было проследить, как я это и сделал, развитие одного "людского муравейника" на протяжении ряда земных лет.
     Происхождение этих людских скопищ неизвестно. Когда и почему обитатели Земли отказываются от личной свободы, чтобы сделаться рабами "муравейника"?
     Этого мы не знаем. Возможно, процесс объединения в общества был вызван необходимостью дать отпор другим существам или бороться со стихиями, но если это и помогало людям, за такую помощь приходилось платить слишком дорого. Из всех животных людям менее всего доступен досуг и радости жизни. В больших муравейниках, особенно в "Геометрическом муравейнике", лихорадочная деятельность начинается с рассветом и не утихает до глубокой ночи. Если бы такая деятельность была необходима, это было бы еще понятно, но люди настолько ограниченны, настолько подавлены своими инстинктами, что продолжают суетиться и что-то производить, хотя в этом нет ни малейшей нужды. Не раз и не два я наблюдал, как в кладовых "людского муравейника" скапливались запасы в таких количествах, что, казалось бы, они должны загромоздить все проходы. И тем не менее где-нибудь совсем неподалеку другая группа обитателей Земли продолжала производить точно такие же предметы.
     Очень мало известно о разделении людей на касты. Установлено, что некоторые из этих животных обрабатывают почву и производят основную массу продуктов питания, другие изготовляют искусственную эпидерму или строят гнезда, а третьи, по-видимому, ничего не делают, а только быстро перемещаются по поверхности планеты, едят и совокупляются. Почему же две первые касты кормят и одевают третью? Для меня это остается неясным. Мой ученик Е.X. 33 написал интересную диссертацию в которой пытается доказать, что подобная терпимость объясняется сексуальными особенностями обитателей Земли. Он утверждает, что по ночам, когда представители высшей касты собираются на празднества, работники толпятся у входов в гнезда, где это происходит, чтобы полюбоваться полуголыми самками. Согласно его теории, низшие касты получают таким образом эстетическую компенсацию за свои жертвы. Его гипотеза кажется мне весьма остроумной, но она недостаточно обоснована, чтобы я мог ее принять.
     Со своей стороны я полагаю, что объяснение скорее следует искать в поразительной глупости людей. Пытаться понять их поведение, исходя из нашей уранианской логики, было бы полнейшей нелепостью. Это путь ложный, заведомо ложный. Человек не руководствуется свободным разумом. Человек подчиняется неосознанным роковым побуждениям: он не выбирает, что ему делать, он безвольно плывет по течению или, вернее, неудержимо скользит вниз по наклонной плоскости к своей неизбежной гибели. Я забавлялся, наблюдая за отдельными особями, для которых любовные функции, очевидно, были основным жизненным стимулом. Самец начинал с завоевания самки, взваливая на себя заботу о ней, о детенышах и гнезде. Но, видно, ему было мало этой обузы, и он пускался на поиски новой подруги, для которой строил новое гнездо. Одновременные любовные связи приводили несчастное животное к постоянным столкновениям с окружающими. Но для самца все это ничего не значило, из бесчисленных неприятностей он не делал никаких выводов и бросался очертя голову во все новые и новые авантюры, причем раз от разу не становился умнее.
     Одно из самых поразительных доказательств абсолютной неспособности обитателей Земли учитывать уроки прошлого на будущее я нашел, наблюдая ужасающие сражения между особями одного и того же вида. На Уране самая мысль о том, что одна группа ураниан может напасть на другую, осыпая их метательными снарядами, которые могут причинить урон, или пытаясь задушить их отравляющими газами, повторяю, самая эта мысль показалась бы дикой.
     Но именно это происходит на Земле. В течение нескольких земных лет я наблюдал, как большие скопления людей сражаются между собой то в одном, то в другом районе планеты. Иногда они дерутся в открытую, иногда зарываются в землю и стараются из своих нор разрушить противостоящие норы, осыпая их тяжелыми кусками металла, а иногда приделывают себе рудиментарные крылья, чтобы поражать противника сверху. Заметьте, что обороняющиеся отвечают нападающим такими же действиями. Получается какая-то отвратительная и бессмысленная свалка. Сцены сражений, которые мы наблюдали, настолько ужасны, что, будь у этих созданий хотя бы зачаточная память, они бы не прибегали к подобным методам, по крайней мере пока не сменится несколько поколений. Однако даже на протяжении короткой жизни одного поколения те же самые особи, как мы убедились, снова и снова участвуют в безумных и смертоубийственных драках.
     Еще одним удивительным примером рабской зависимости людей от их инстинктов может служить отмеченное нами упорное стремление восстанавливать "человеческие муравейники" в определенных точках планеты, где они заранее обречены на разрушение. В частности, я внимательно наблюдал, как на одном густонаселенном острове в течение восьми земных лет все гнезда трижды разрушались в результате сотрясения земной коры. Для любого разумного существа было бы совершенно очевидно, что обитатели этого острова должны переселиться. Но земные животные этого не делают. Наоборот, словно выполняя какой-то ритуал, они собирают те же самые куски металла и дерева и кропотливо восстанавливают свой "муравейник", который будет снова разрушен на следующий же год.
     Но позвольте, могут заметить мои противники, какой бы абсурдной ни казалась преследуемая ими цель, тем не менее деятельность обитателей Земли явно выглядит целенаправленной, а это свидетельствует о некой руководящей ими силе, которой может быть только разум.
     И снова те, кто так думает, ошибаются! Суета людей, потревоженных землетрясением, как я отметил, напоминает движение молекул в газообразной среде. Если проследить за каждой такой молекулой в отдельности, то окажется, что она движется по очень сложной и прихотливой траектории, однако сочетание множества молекул сводит движение всей среды к простейшим элементам. Точно так же, если мы разрушим "людской муравейник", тысячи насекомых начнут сталкиваться друг с другом, мешать друг другу, выказывая все признаки беспорядочной суеты, и тем не менее через некоторое время "муравейник" оказывается отстроенным заново.
     Вот что представляет собой так называемый "интеллект" людей, который последнее время стало модным сравнивать с разумом ураниан! Но мода проходит, а факты остаются - факты, подтверждающие старые добрые истины о неповторимости уранианской души и избранном предназначении нашей расы. Со своей стороны я буду счастлив, если мои скромные и осторожные эксперименты помогут рассеять пагубные заблуждения и поставят земных насекомых на то место, которое они и должны занимать среди, живых существ. Разумеется, они весьма любопытны и достойны тщательного изучения, однако наивность и непоследовательность поведения людей должна всегда напоминать нам о том, какой непроходимой пропастью Творец отделил животные инстинкты от уранианского разума.
     
     
     Смерть А.Е. 17
     
     К счастью для себя, А.Е. 17 не дожил до первой межпланетной войны и последующего установления дипломатических отношений между Землей и Ураном, когда факты ниспровергли труд всей его жизни. До конца своих дней он пользовался почетом и уважением. Это был простой добрый уранианин, выходивший из себя, только когда ему противоречили. Для нас небезынтересно отметить еще одну подробность: на цоколе памятника, воздвигнутого в его честь на Уране, высечен барельеф - точная копия телефотографии, изображающей беспорядочную толпу людей. В глубине изображения почти безошибочно угадывается перспектива Пятой авеню в Нью-Йорке.
     
     
     ПРИШЕЛЬЦЫ НИОТКУДА
     
     Сборник научно-фантастических произведений
     французских писателей
     
     ИЗДАТЕЛЬСТВО "МИР"
     МОСКВА, 1967
     
     Редактор Е.Г.Ванслова
     Художник Е.В.Бачурин
     Художественный редактор Ю.Л.Максимов
     Технический редактор Ф.X.Третьякова
     Корректор Е.Г.Литвак
     
     Spellchek: has@ukrsat.mk.ua
     Scan: fantast2.spb.ru