Григорий Израилевич Горин
     
     
     Воскресные прогулки
     
     Рассказы -
     
     
     OCR Busya http:\\www.lib.aldearan.ru
     "Григорий Горин "Дом, который построил Свифт", серия "Смех - Не Грех"":
     "ДОВИРА"; Киев; 1995
     
     Григорий Горин
     
     Воскресные прогулки
     
     Каждое воскресенье я провожу вместе с отцом. Обязательно. Несмотря на занятость, бросаю все дела и отправляюсь вместе с ним куда-нибудь - в парк, в кино или просто в сквер. Отец любит гулять со мной и не пропускает ни одного воскресенья.
     Вот и сегодня, только я проснулся, он уже стоит в моей комнате.
     - Здравствуй, - говорит он. - Куда мы сегодня?
     - Сегодня в зоопарк, - говорю я. - Согласен?
     Отец кивает головой. Он любит ходить в зоопарк. Мы бывали там много-много раз, и этот животный мир мне, честно говоря, уже поднадоел, но он любит.
     Пока я чищу зубы, одеваюсь, пока бабушка поит меня молоком и пришивает бретельку к штанам, отец сидит в моей комнате и листает книги. Из кухни сквозь открытую дверь я вижу, как он рассматривает картинки и чему-то улыбается.
     - Я готов! - кричу я.
     - Булки для лебедей взял? - спрашивает отец.
     - Взял.
     В зоопарке никого нельзя кормить, кроме лебедей. Это отец знает. В первый раз, когда мы пришли с ним туда, он бросал обезьянам конфеты, и нас чуть не оштрафовали. А лебедей кормить можно. Они очень смешно толкаются в воде и ловят куски булки прямо на лету.
     Мы едем в автобусе. Отца я посадил ближе к окну - он любит смотреть на дома. Я грызу яблоко. Если в автобусе грызть яблоко, дорога всегда кажется короче.
     - Как дела на работе?
     - Ничего, - говорит отец. - Все в норме.
     - Звягинцев свирепствует?
     - Немного... - Отец сконфуженно улыбается и пытается обнять меня за плечи, но я не даюсь.
     Звягинцев - начальник там, где работает отец. Он всегда придирается к отцу и делает ему разносы на совещаниях. Звягинцев - хам. Впрочем, отец тоже виноват - нельзя быть таким рохлей.
     Мы долго идем мимо птичьих вольеров, смотрим на купающихся медведей, потом стоим возле загона, в котором ходят дикие олени.
     - Почему они языки свесили? - спрашивает отец.
     - Им жарко, - говорю я. - Необходима терморегуляция... Влага испаряется, понимаешь? А еще у оленя есть в сердце кость...
     - Не может быть! - отец испуганно смотрит на меня.
     - Я читал. Ну, может, и не совсем кость, но какая-то костная основа имеется. Поэтому олени такие выносливые.
     Отец смотрит на меня вытаращенными глазами и, кажется, вот-вот расплачется.
     - Нет кости, - говорю я. - Пошутил!
     Мы уходим от загона и направляемся к повозкам с пони. Мне хочется покататься на пони. Отцу тоже хочется покататься на пони, но взрослым запрещено. Я пытаюсь уговорить билетера, объясняю, что отец - легкий и пони не надорвутся, но билетер не разрешает. Тогда я закатываю истерику. Это мой проверенный прием. Валюсь на землю, строю ужасные рожи и ору:
     - Папочка! Я хочу с папочкой! Пустите моего папочку!
     Собирается толпа. Меня поднимают с земли, вытирают слезы. Я мелко дрожу и всхлипываю. Кто-то кричит на билетера. Тот огрызается, но продает отцу билет.
     Мы делаем на повозке два круга. Пони бегут быстро. Непонятно, откуда у них такие силы. Отец обнимает меня, смеется и на поворотах громко кричит: "И-эх!"
     Когда повозка останавливается, он еще несколько минут не может прийти в себя, ерошит волосы и, глядя на меня молящими глазами, спрашивает:
     - Хочешь еще?
     Мне жалко его, но я решительно говорю:
     - Хватит!
     Печально, что приходится быть с ним строгим, но мама права - всему надо знать меру.
     Потом мы идем в кафе, заказываем мороженое. Сегодня здесь богатый ассортимент: каждому приносят по три шарика - шоколадный, фруктовый и апельсиновый. Апельсиновый самый вкусный, если его не глотать кусками, а понемногу слизывать с ложечки. А еще интересно совсем не глотать, а положить кусок мороженого в рот и ждать, пока оно само растает.
     - Что у тебя с квартирой? - спрашиваю я.
     - Был в райисполкоме, - поспешно говорит отец и кладет ложку.
     - Ну что?
     - Они обещали через пару лет...
     - Ты же очередник! Надо взять письмо с работы!
     - Давай в кино пойдем, - предлагает отец. - Новая серия "Ну, погоди!".
     - Нет, - говорю я. - Пойдем в сквер.
     Отец быстро доедает мороженое, и мы встаем.
     Меня всегда бесит его отношение к квартире. В конце концов, при его стаже он имеет право получить квартиру и через свое министерство. У нас сосед так получил. Но разве отцу втолкуешь?
     Бабочка пролетела. Странная какая-то бабочка, коричневая, а на крыльях зеленые кружочки... Вот бы поймать! Но чем поймать - сачок не взял, а панамкой не накроешь... Кстати, насчет квартиры можно посоветовать отцу пожаловаться в газету. Все так делают...
     Мы приходим в сквер. Это очень красивый сквер и недалеко от нашего дома. Здесь есть детская площадка с песком и много скамеек. Тут мы обычно гуляем с родителями.
     Вижу Сашку Кулагина. Он ведет за руку своего отца. На отце - новенький джинсовый костюм с желтыми клепками. Сашка у нас знаменитость - поет в детском хоре при консерватории. В этом году Сашкин хор выезжал на гастроли за границу, вот он отца и одевает во все фирменное.
     - Сашка! - кричу я. - Давай сюда!
     Сашка увидел меня, замахал рукой.
     - Знакомьтесь, это мой папа, - говорю я.
     - А это мой! - говорит Сашка и подталкивает своего отца к моему.
     Они пожимают друг другу руки, смущенно переминаются с ноги на ногу.
     - Вы тут на скамейке посидите, а мы пошли играть,- говорит Сашка, и мы бежим к детской площадке.
     Наши отцы некоторое время стоят молча, потом садятся на скамейку, закуривают.
     - Сколько твоему? - спрашивает Сашка.
     - Тридцать три. А твоему?
     - А моему уже тридцать семь. Но он ничего выглядит, да?
     - Твой в порядке! - говорю я. - А мой что-то сдает. Бледный, не ест ничего...
     Сашка наваливает лопаткой песок, а я ладонями прорываю туннель. Это метро. Сейчас здесь пройдет поезд.
     - Осторожно! Двери закрываются! - писклявым голосом кричит Сашка, и я медленно двигаю вагончики.
     Три часа дня. Пора обедать. Я поднимаюсь с земли, отряхиваюсь, иду к скамейке. Увидев меня, отец поспешно встает, гасит сигарету.
     - Нам пора, - говорит он Сашкиному отцу. - Всего хорошего! Очень рад был познакомиться.
     - До свидания! - говорит Сашкин отец и тоже встает.- До свидания, мальчик. Какой ты бутуз! - Он пытается ущипнуть меня за щеку, но, поймав строгий Сашкин взгляд, испуганно отдергивает руку.
     Мы идем по направлению к дому. Это недалеко, но мы всегда идем это расстояние медленным шагом. Видно, что отцу очень не хочется от меня уходить, но что поделаешь?
     - До свидания, - говорит он, когда мы подходим к дому. - До свидания! - И целует меня в щеку.
     - До свидания, папа, - говорю я. - До следующего воскресенья. Пойдем в кукольный театр, на "Чебурашку"! Мне обещали достать билеты. Ты ведь не видел "Чебурашку"?
     Он улыбается, машет мне рукой и уходит по тротуару к остановке автобуса...
     Они развелись пять лет назад. В чем там было дело, я пока не знаю.
     Конечно, мне надо бы гулять с ним почаще, но что поделаешь, когда столько дел. А тут еще в детском саду к понедельнику велели склеить разноцветные кубики...