Григорий Горин
     
     
     Встреча с известным писателем Бурко
     
     Монологи -
     
     
     OCR Busya http:\\www.lib.aldearan.ru
     "Григорий Горин "Дом, который построил Свифт", серия "Смех - Не Грех"":
     "ДОВИРА"; Киев; 1995
     
     Григорий Горин
     Встреча с известным писателем Бурко
     Рассказ директора совхоза
     
     ...Любит наш народ писателей! Хлебом его не корми, дай только с живым писателем встретиться, особенно если еще и в рабочее время... Вот проходили у нас в области в прошлом году дни литературы. Понаехали писатели со всех концов страны...
     Три дня их в центре держали, а потом пустили по районам. Звонят мне рано утром из района, говорят: "Выезжает к вам в совхоз известный писатель Буркo... Или Бyрко? В общем, ударение на месте уточните! Примите на уровне!"
     Я говорю: "Мы товарищу Буркo... или Бyрко?... очень рады, но все-таки хотелось бы знать, кто такой? Что написал? Чтоб почитать перед встречей..."
     Район кричит: "Читать уже некогда! Просто прими на уровне - и все!"
     Я говорю: "Не сомневайтесь! Примем! Но все-таки, как народу объяснить, кто наш гость? Он вообще-то, в частности, мужчина или женщина?"
     Район на другом конце трубки затих, чувствую - они тоже не в курсе, потом стали кричать: "Что за глупые вопросы, директор? Писатель к вам не жениться едет, а встретиться с читателями. Ты нам мероприятие не срывай! Ты прими его - и все!"
     Ладно. Собираю я срочно актив, говорю: "Товарищи! У нас большая радость: приезжает к нам известный писатель... то ли Буркo... то ли Бyрко... то ли мужчина, то ли женщина... Какие будут предложения по радушной встрече?"
     Задумались. Потом встает завскладом (он у нас мужик башковитый, три ревизии поймать не смогли) и говорит: "Раз уж действительно такая радость и приезжает к нам знаменитый писатель без точной фамилии и явных половых признаков, предлагаю его встретить радостно, но неопределенно... То есть, плакатами! Напишем крупно: "ПРИВЕТ БУРКOНА СОВХОЗНОЙ ЗЕМЛЕ!" или "КНИГА БУРКO - ЛУЧШИЙ ПОДАРОК!" Раз он писатель, то читать умеет, и прочтет все правильно, с нужным для себя ударением!..."
     Так и решили. Написали плакаты. Нарвали цветов. Вперед пустили пионеров с барабанами.
     Ровно в полдень подкатывает к зданию правления черная "Волга", выходит оттуда писатель... С усами! Никаких сомнений... Пионеры застучали в барабан. Аплодисменты. Цветы. Я его беру под руку, веду к себе в кабинет и по дороге говорю, мол, огромная радость, что вы прибыли, заждались, мол... Кстати, говорю, среди ваших поклонников тут разгорелся спор: в каком месте фамилию лучше ударять? Как вас правильней: Буркo или Бyрко?
     Он говорит: "Правильней меня... Куренцов Николай Степанович! А что касается этого Буркo... или Бyрко... то он сейчас вообще в другой делегации".
     Я вздрогнул, говорю: "Это, конечно, для нас... еще большая радость, что вместо какого-то Бурко, вы, товарищ..., к нам приехали. Но с другой стороны, люди-то как-то... настроились... на Бурко... или Бyрко... Как быть?!"
     Глянул он в окно, почитал плакаты, говорит: "Вот что! Раз уж такая накладка, не будем огорчать людей!... Пусть и дальше уж принимают меня как Бурко... или Бурке... Но поскольку я его книг не знаю, читательскую конференцию проводить не будем. Просто я им речь скажу, пообедаем - и разъехались! У меня программа напряженная!"
     Выхожу я к народу, объявляю им Буркo или Бyрко, уж не помню, выходит он и произносит речь. "Товарищи! - говорит, дальнейший рост! - говорит, ура! - говорит, навек! - говорит!"...
     Умеют у нас писатели говорить, про что - сразу и непонятно, но бодрит... Народ ему аплодирует, только, конечно, немножко начинает нервничать, потому что он нас все время почему-то называет "овцеводами"...
     Я ему шепчу: "Товарищ Бурко... (тут уж я не думал об ударении, он вообще мне стал надоедать)... Товарищ Бурко! Вы на овцеводство особенно не напирайте! Свекловоды мы, а не овцеводы! Овца в нашем районе не живет, она тут вообще не выдерживает..."
     Он говорит: "Как так? Разве это не Касьяновский район?"
     Я говорю: "Ни в коем случае! Это - сто километров и в другую сторону!"
     Он ахнул: "Ах, мать честная, что ж там в центре все напутали... Меня ж в Касьяновском ждут... Что делать?"
     Я говорю: "Не надо огорчаться! Нормально! Жизнь, она все по местам ставит: если вы для нас - Бурко, мы для вас - Касьяновский район!... Прошу к столу!"
     Сели мы. Выпили. Закусили. Потеплели.
     Гляжу, он уже нас ласково касьяновцами кличет, а сам не только на фамилию Буркo или Бyрко,... но просто на Буркина охотно откликается...
     Под конец совсем захмелел, растрогался, встал, кричит: "Друзья, в память о встрече... хочу вам подарить свою книгу!" Роется в портфеле, огорчается: "Ах, мать честная... Я их все по дороге раздарил... Осталась вот одна... но... на венгерском языке... Как быть?"
     Я говорю: "А это даже лучше! Огромное спасибо! А то у нас в библиотеке ни одной вашей вещи по-венгерски и нету! Просто неудобно, если кто спросит..."
     Достал он книгу, синюю такую, толстую, написал:
     
     "ДОРОГИЕ! СЕРДЦЕМ С ВАМИ! НЕ ЗАБЫВАЙТЕ! КОЛЯ!"
     
     И уехал! Только пыль за колесами... Вот такая памятная встреча.
     А книга эта у нас в библиотеке до сих пор на почетном месте стоит. Все ищем способ ее обратно перевести, чтоб узнать, что он все-таки пишет... этот Куренцов? или Куренцов?...
     И когда только наш народ правильно ударять научится?...