Ю.Полежаева.
     
     Ночной визит
     
     
     "Жаль все-таки, что мы так редко встречаемся", - привычно думала Лиза, помогая Леночке уносить на кухню грязные тарелки. - "Вроде в одном городе живем, даже не очень далеко, а все как-то не складывается. Дела, суета... Вот хорошо Татьяна приехала, аж из Новосибирска, а то бы я из своей Перловки до Свиблово и не выбралась". Давно заезженные мысли текли гладко, создавая легкий приятный шум на поверхности сознания.
     - Татьяна еще располнела, - приглушенным голосом сказала Леночка, устраивая в холодильник оставшийся салат. - вся испереживалась.
     - По-моему, она зря комплексует. Ей полнота идет, а для нашего возраста так даже и нормально, - поддержала тему Лиза. Главное, не говорить, а лучше и не думать о том, что на самом деле важно. Обычный себе дамский треп - и все уверены, что у тебя все в порядке и ты, как всегда, довольна жизнью и собой.
     - Да уж, для нашего возраста... Мужики-то как полысели все уже, а? Разве что Валерка почти не изменился, по-прежнему, красавец мужчина, да? - Леночка искоса бросила на Лизу острый взгляд.
     - Ага, - равнодушно согласилась Лиза, - давай-ка сложим всю нарезку на одну тарелку.
     - Жалко, Маринка не смогла приехать, - Леночка не оставляла надежды увидеть какую-нибудь реакцию. - Валерка сказал, у них Даша простудилась.
     - Да, я знаю, Марина мне звонила. Сказала, что вроде ничего особенного, но она все-таки не решилась оставить ее с одним Мишкой.
     - Конечно, - уважительно кивнула Лена, успешно скрыв разочарование. - Лучше не рисковать.
     Смешно. Две бездетные бабы с умным видом обсуждают проблемы детского здоровья.
     - Что-то наши там расшумелись, - попыталась сменить предмет Лиза, прислушиваясь к громким голосам.
     - Дорвались, - ухмыльнулась Леночка. - С кем еще по нынешним временам поспорить всласть о чем-нибудь этаком, как не с бывшими однокурсниками? Помнишь, как мы в общаге ночи напролет трепались за смысл жизни?
     Она сосредоточенно составляла чайные чашки в шаткую пирамиду, чтобы унести за один раз.
     - Да уж, лучше о смысле жизни, чем о политике. Меня на работе просто достали. - Лиза сняла с пирамиды половину, - есть у нас там один упертый доцент...
     - Не волнуйся, Макс таких скучных тем не допустит. Ты бы лучше торт взяла. Пошли.
     Да, в комнате не скучали.
     - Да пойми ты, Макс, - горячился Костя, - это не может быть так просто потому, что ничто в природе так не устроено. Ты посмотри внимательней на свою модель. Значит, по-твоему, души создаются из ничего, однократно и очень недолго используются, а потом на веки вечные где-то складируются? Это же просто нерационально! Никакой ресурс...
     Увидев хозяйку с горой чайной посуды, Татьяна и заботливый Гоша засуетились, раздвигая недопитые рюмки и освобождая место на столе, но увлеченные спорщики не обратили внимания.
     - Ты мне опять пытаешься впарить свою реинкарнацию. Это все чисто умозрительные теории, а я тебе толкую про опытные данные.
     - Да какие там опытные, шарлатан твой Горохов! И кстати, насчет реинкарнации таких опытных данных по крайней мере не меньше.
     Валерка молча улыбался в углу дивана. Он единственный приехал на машине, поэтому не пил и, похоже, уже начинал тосковать.
     - Между прочим, - не забывая расставлять блюдечки, Гоша таки встрял в разговор, - реинкарнация проблему не решает. Ну посмотри, Константин, теперь на свою модель. Души создаются из ничего, пусть несколько раз используются, тоже очень недолго, по сравнению с вечностью, а потом, значит, впадают в нирвану и все, да? И в чем принципиальная разница?
     Появление Леночки с огромным тортом общество встретило дружным стоном.
     - Ну, Ленка, ты просто убивица, я и так едва дышу, - жалобно возопил Костя, забыв про реинкарнацию. За столом возникло суетливое оживление. Но Макса было не так просто сбить с темы.
     - Ты, собственно, на что намекаешь? - уставил он на Гошу обвиняющий палец. - У тебя есть альтернативная версия?
     - Да я как-то традиционно склоняюсь, в общем, скорее, к материализму, - виновато пожал плечами Гоша. - Скромная такая точка зрения, что душа продолжает жить в материальных следах своей деятельности. Ну, или духовных, это уж у кого что вышло.
     - И все?
     - Ну да. В принципе.
     - А дети? - подал голос Валерка.
     - Ну, дети, конечно, в некотором смысле, тоже... Хотя в меньшей степени.
     - Это почему это в меньшей? - возмутилась Татьяна, счастливая мамаша трех очаровательных разбойников.
     - Потому что, когда ты вкладываешь душу в детей, ты просто как бы передаешь им свою возможность оставить ее материальный след. Ну, например, твой сын сочинит какую-нибудь симфонию, и в ней останется его душа. А в его душе - часть твоей души, и таким образом эта часть тоже обретет, ну, не бессмертие, конечно, но некоторое продолжение. Но меньшая часть, чем если бы ты сама симфонии кропала.
     - Экая у тебя скучная теория, - попыталась пошутить Лиза. - Только мы уж собрались столики вертеть, с духами пообщаться, и на тебе. С материальными следами фиг поговоришь.
     - Погоди, - сердито отмахнулась Татьяна, - по-твоему выходит, все сейчас должны бросить рожать детей и кинуться симфонии сочинять? Да кому они нужны будут, симфонии, если человечество вымрет?
     - Нет, ты не путай, это два совершенно разных вопроса, - испугался Гоша. - Я же не против биологической эволюции. Сохранение вида, все такое... но мы ведь толкуем о бессмертии души, да? Вид и без души прекрасно сохранится, а что к этому прибавляет душа? Некоторую дополнительную эволюцию цивилизации, которая...
     - Ребята, - взмолилась Леночка, - ну куда вас вечно заносит? Гоша, давай я тебе еще тортика...
     - Затыкаешь, - ухмыльнулся Гоша.
     - Ерунда это все, и не по теме, - бросился в образовавшуюся паузу Макс. - Одно другому совершенно не мешает. Никто ведь не запрещает бессмертной душе оставлять при жизни материальные следы - речь как раз о том, что после смерти она продолжает существовать в виде тонкого...
     - Зачем? - неожиданно перебил Валерка. - Нет, серьезно? Ведь духи, если они и есть, уже ничего не могут изменить, верно? Какой-нибудь призрак отца Гамлета - скорее исключение, чем правило. Я, пожалуй, согласен с Гошкой, с точки зрения эволюции посмертное существование души абсолютно бессмысленно.
     - Ну, ты загнул, - возмутился Макс. - Этак ты договоришься, что существование и живых с определенного возраста бессмысленно, потому что они уже не вносят вклад в эволюцию!
     - У нас, как тут верно заметили, эволюция не только биологическая, - возразил Валерка. - Биологическая передает в будущее генетическую информацию, а цивилизация - всю остальную, и для этой последней возраст не важен. Да и вообще, гуманизм - это моральная категория, правила, придуманные людьми для людей. Но мы ведь говорим о строении Вселенной, верно? А природа рациональна. Раз души мертвых ни на что не влияют, стало быть, ни к чему их где-то хранить, энергию тратить...
     - А ты не допускаешь наличия у Вселенной моральных категорий?
     - Ну, ты загнул, - Валерка идеально скопировал интонацию Макса. Вся компания облегченно засмеялась.
     - Хватит, ребята, - воспользовалась моментом Лиза, - что-то действительно тема больно мрачная. Да и поздно уже. Мне так точно пора двигаться, завтра лекция первой парой.
     - Да и мне еще пилить и пилить, - поддержал ее Валерка.
     Как всегда бывает, все вдруг начали собираться одновременно. Леночка безнадежно уговаривала гостей выпить еще по чашечке, Макс еще пытался, ухватив за рукав Костика, продолжить дискуссию, но застолье уже необратимо развалилось. Общество набилось в прихожей, разбирая дубленки и сапоги.
     - Валер, подбросишь до метро?
     - Какой разговор, конечно.
     - О, - спохватилась Леночка, - Валера, ты знаешь, где Лизавета квартиру купила? В Перловке! Тебе почти по дороге, ты ее можешь до самого дома подвезти.
     - Да незачем, - смутилась Лиза, - до метро вполне достаточно.
     - Нет проблем, мне действительно по пути. С удовольствием подвезу.
     
     
     Костик с Гошей шумно вышли у метро, передав на прощанье массу разнообразных приветов. Всю дорогу Костик продолжал увлеченно толковать про какого-то гуру, и теперь в машине внезапно наступила неловкая тишина. Стало слышно негромкую музыку, и Лиза попыталась расслабиться, без большого успеха. Она украдкой посмотрела на Валерку. Вот кто, похоже, не испытывает от молчания никаких неудобств.
     Он вел машину уверенно и спокойно. Руки с изящными пальцами небрежно лежат на руле, по лицу скользят разноцветные блики, отбрасывая на резко очерченную скулу мимолетные тени от длинных ресниц. Все еще, Господи! Нет, надо как-то отвлечься, каким-нибудь пустым разговором.
     Лиза провела рукой по элегантной панели.
     - Красивая машина. Процветаешь?
     Валерка легко улыбнулся, не отрывая глаз от дороги.
     - Не жалуюсь. Четвертый магазин открываем, Марина уже вовсю оформляет.
     - Да, она мне говорила, куча бумаг...
     Машины впереди дружно оскалились красными огоньками.
     - Даже ночью здесь пробка, - с досадой сказал Валера, тормозя. - Думал, сейчас проскочим.
     Он откинулся на спинку сиденья, уронил руку и с привычным терпением уставился вперед.
     - Не жалеешь, что ушел из науки?
     - Шутишь? - он мазнул по ней взглядом и снова отвернулся. - Костик вон остался, и что? Чем хотел, все равно заниматься не может, перебивается с грантов на халтурки.
     - Ну, сейчас, вроде, где-то распогодилось:
     - А что толку от сейчас-то? Время упущено, аппарат потерян. Нет, чтобы в науке остаться, надо было еще с Яшкой сваливать, давно. А теперь, даже если...
     Машины впереди тронулись, и он рывком дернул рычаг. Лиза повернула голову. Нет, показалось, он смотрел на дорогу все так же невозмутимо. Несколько минут прошли в молчании. Он развернулся по сложной развязке, снова заехал на кольцевую и прибавил скорость. Лиза спохватилась:
     - Сейчас будет поворот...
     - Да, я знаю. Слышал про эту серию, - Валера кинул взгляд на тесную группу новеньких высоток, сворачивая на заезд. - Однокомнатная у тебя, да? И как планировка?
     - Нормально, - Лиза улыбнулась. - По сравнению с моей коммуналкой, так просто чудо. Вот здесь налево, во-он к тому высокому. Правда, в долги я влезла до пенсии...
     - Ну, это дело житейское. - он мягко повернул. - А на каком этаже?
     - На тринадцатом. И квартира двести тринадцатая. Тот подъезд, на углу.
     - Не суеверная? - хохотнул Валерка, останавливая машину, и в первый раз за вечер посмотрел прямо на нее.
     Лизе вдруг стало жарко. Она отвела глаза.
     - Да нет, - и как можно небрежнее, - не хочешь посмотреть?
     - Хочу, конечно, - сказал Валерка, - и Марине будет интересно. С удовольствием зайдем, если пригласишь.
     - Обязательно приглашу, вот только до ума все доведу, - Лиза ответила таким же ровным тоном, и даже почти без паузы. Холодными пальцами нашарила ручку дверцы. - Здесь можно не разворачиваться, там впереди есть выезд.
     Он кивнул.
     - Ну, спасибо, что подвез. Привет семейству. Счастливо.
     - Пока.
     Он уже смотрел вперед, на дорогу. Машина прошелестела по снегу и скрылась за углом.
     
     Лиза вошла в квартиру, не зажигая света, бессильно опустилась на пуфик в прихожей. Откинулась затылком на холодную стенку и крепко зажмурила глаза. Хотелось даже не плакать - тихо и тонко повыть. Он заметил, догадался? Надеюсь, что нет. Да ладно уж, нечего себя обманывать, все он понимает. Давно, еще с тех пор, в институте, когда выбрал Маринку. Выбрал тогда, и верен ей до сих пор. Скажи спасибо, что не подал виду, не обидел ни словом, ни взглядом, дал возможность отступить достойно... Хороший парень.
     Черта с два, хороший! Мужику под сорок, успешный бизнесмен, "красавец-мужчина" - и весь из себя такой примерный семьянин? Не верю! В институте он был тот еще донжуан. Ну да, запросто. Легко представить рядом с ним какую-нибудь диву с ногами от ушей - тем более, ты-то ему зачем, грымза старая?
     Сжав губы, Лиза заставила себя встать, повесила в шкаф пальто, сняла сапоги. Шлепая разношенными тапочками, прошла в комнату, расчерченную косыми квадратами зеленоватого света из окна. Луна, задавленная у земли фонарями и громадами теснящихся домов, здесь, наверху, лупила, как хороший прожектор. Можно и люстру не включать. Зажигать свет по-прежнему не хотелось. Лиза открыла дверцу платяного шкафа и покосилась на зеркало. В бледном свете глаза казались черными пятнами на бескровном лице. Наверняка опять тушь размазалась.
     Она повесила выходной костюм на плечики и снова повернулась к зеркалу. Обеими руками провела по телу от груди к бедрам. В темноте так вроде даже еще и ничего. Но она и без света хорошо представляла себе совершенно лишние складочки на талии. Морщинки на шее. Предательские блестки седины в строгой прическе. Сурово сжатые тонкие губы. У-у, замдекана! Пугало для студентов. Кто на такую позарится? Один только и нашелся, герой, да и тот через два года сбежал впереди собственного визга.
     Лиза глубоко вздохнула, закрыла скрипнувшую дверцу шкафа - и вздрогнула. Был звонок - или показалось? Испуганно оглянувшись, она метнулась к двери, потом обратно к шкафу, сдернула с вешалки халатик, путаясь в пуговицах, ногой захлопнула снова дверцу. Замерла, прислушиваясь. Внезапно заколотившееся сердце бухало в ушах. Был звонок?
     Лиза на цыпочках подкралась ко входной двери и несколько секунд слушала мертвую тишину. Разочарованно выпрямилась. Глюки уже.
     - Кто там? - спросила на всякий случай, уже успокаиваясь.
     - Это я, - незнакомый глухой голос.
     По спине горстью снега холодные мурашки. Лиза рефлекторно сжала у горла воротник халатика.
     - Кто это?
     - Это я, Валера.
     Теперь она узнала, не голос - интонацию. Дрожащими пальцами повернула замок, открыла дверь. Яркий свет на площадке в первый момент ослепил, Валерка казался просто темным силуэтом. Он стоял неподвижно и молчал. Лиза задохнулась. Пришел. Все-таки пришел.
     Спохватившись, она отступила назад, невольно дотронулась рукой до своей вспыхнувшей щеки.
     - Заходи, - и сразу шагнула к комнате, чтобы отвернуться от него, успеть взять себя в руки, - проходи сюда.
     Дверь бесшумно закрылась, отсекая свет лестничной клетки, и в прихожей стало темно. Лиза, не оборачиваясь, протянула руку к выключателю.
     - Не надо, не включай, - глухо попросил за спиной Валерка.
     Рука упала.
     - Хорошо.
     Она медленно прошла вперед, стараясь выровнять дыхание, и только на середине комнаты решилась обернуться. Валерка стоял на пороге, его глаза отражали бледный лунный свет. Уже без куртки. Или он так и пришел? Ну да, он же на машине. Хотя он подвозил ее в куртке. Значит, разделся в машине, и... Господи, о чем я думаю!
     - Заходи, - повторила Лиза, силясь гостеприимно улыбнуться. Сообразила, что она сейчас для него тоже лишь силуэт на фоне освещенного окна, и двинулась к дивану у противоположной стены. - Садись, - она светским жестом указала рядом с собой, опускаясь на диван, и прикусила губу, представив вдруг, как это выглядит со стороны. Идиотское представление в неосвещенной комнате. Кровь снова прилила к щекам.
     Валера неуверенно сделал несколько шагов вперед и остался стоять, повернувшись к ней лицом. Валерка? Неуверенно? Теперь луна освещала его в профиль, серебрясь на кончиках коротко стриженых волос. Выражения лица, исчерченного глубокими тенями, было снизу не разглядеть. Смеется?
     - Я хотел тебя попросить, - все так же приглушенно сказал он, - у меня есть одна папка в столе... Темно-синяя. Там выкладки. Когда наша группа развалилась, ну, знаешь, шеф умер, Яшка в Штаты свалил, я поначалу еще пытался сам вечерами работать, в свободное время... Были кое-какие идеи...
     От неожиданности Лиза не сразу включилась. Какая папка, о чем он? Потом поняла. Сама дура, конечно. Надо было сразу ему на шею кидаться, а она повела себя церемонно, как графиня на приеме, вот он и пытается теперь предлог для визита придумать, умный разговор поддерживать. И что теперь? Ей хотелось снова встать, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, но теперь уже было неловко. Лиза постаралась сосредоточиться.
     - Понимаешь, мы пытались обосновать козыревскую нелокальность, связать ее с квантовой... - он говорил непривычно медленно. - Я не уверен в строгости, это все так на коленке делалось, урывками... Тогда вообще такой бардак был, разборки, наезды, не до того было. Вот я хотел тебя попросить посмотреть...
     - Почему меня? - перебила Лиза. Ее голос прозвучал неожиданно резко. Валерка вздрогнул. Помолчал.
     - Ну, ты же функциональный анализ читаешь, да?
     Лиза почувствовала мучительную растерянность. Логичный ответ, все правильно. Если не считать того, что он пришел с этой своей, нелокальностью, во втором часу ночи, и толкует про нее в темной комнате. Одинокой женщине, между прочим. Бред какой-то. Чем это она так мужиков отпугивает, что они близко подойти боятся? Что же делать?
     Она рывком встала и подошла ближе к окну, заставив гостя повернуться к свету. Он замолчал на полуслове, и Лиза только сейчас поняла, что все это время он продолжал что-то говорить.
     - А что же ты сам? - резко повернулась она к нему.
     Снова пауза. Сейчас ей было, наконец, видно его лицо. Он смотрел на нее со странной жаждой, но как-то не так. Не так, как ей хотелось. Тревожно.
     - Я уже не могу. Вообще давно, с этой торговлей... Ты же знаешь, это как пианисту десять лет к инструменту не подходить, потом поздно дергаться. Но я надеялся: - Валерка опустил голову, от ресниц на скулы легли черные тени. Опять помолчал. - Ты еще можешь.
     Его голос дрогнул. Он снова вскинул глаза. Его жадный взгляд был полон такой пронзительной боли, что Лизавета едва не попятилась. По спине снова пробежали ледяные мурашки. Она поежилась, запахнула потуже воротник халата.
     - Что-то холодно, - она повернулась к окну, потрогала ручку форточки. За окном, искрясь в лунном свете, медленно кружился мелкий снежок. Фонари подсвечивали снизу пелену морозного тумана, затопившего первые этажи cпящих домов.
     Пауза затягивалась. Блин, что должен сделать нормальный мужчина, ночью, наедине, когда женщина говорит, что ей холодно?
     - Вот, накинь свитер, - сказал нормальный мужчина. Он взял свитер, забытый на спинке стула, и набросил ей на спину, рукавами через плечи. Свитер немедленно попытался сползти, и Лиза машинально прихлопнула рукава к груди. Непонимающе опустила глаза на свои руки. Это должны были быть его руки. Он мог, набросив свитер, задержать свои руки на ее плечах, потом они соскользнули бы вперед, ниже, стиснули ее грудь, он прижал бы ее к себе спиной... Лиза придушенно всхлипнула, закусила губу. Подтянула свитер повыше, зябко собрав рукава у горла. Медленно повернулась.
     Он стоял на том же месте. С двух шагов бросил. В самом деле подойти боится.
     - Понимаешь, если применить теорию Уилера-Фейнмана, там в самом деле получаются отрицательные временные лаги; - он опять забормотал эту чушь. Комната расплылась, глаза жгло. Он что, издевается? Чего он ждет, чего хочет от нее? Унижения? Чтобы она сама подошла?
     В конце концов, ведь я именно этого жду от него? Слезы внезапно высохли. Сделать первый шаг - это не унижение, это нормально. Гордыня - смертный грех! За нее уже довольно заплачено. Надо решиться. Но, Господи, я же не знаю, что делать, как сказать... Я не умею!
     Лиза глубоко вздохнула. Не умею - значит нечего выпендриваться. Скажу, как есть, что чувствую, чего хочу - и будь что будет. Она порывисто подошла к нему вплотную, подняла лицо. Он осекся. Лиза разжала руки, и свитер свалился на пол. Как в омут с обрыва:
     - Валера, я хочу ребенка.
     - Да, я знаю, - сказал Валера, отступая на шаг. - Я тоже хотел. Понимаешь, этого недостаточно. Это вообще не то.
     Лиза окаменела. Шок был так силен, что несколько долгих мгновений она тупо смотрела перед собой, на то место, где он стоял раньше, совсем ни о чем не думая. Потом медленно до нее стало доходить. Кровь бросилась в лицо. Кажется, он опять говорил. Лиза глубоко вдохнула, задержала дыхание, считая про себя до пяти, потом медленно выдохнула, тоже считая. Спокойно, еще раз. Вдох, выдох. Глубокое дыхание остужало жаркий стыд, он застывал холодной яростью. Так, теперь можно сфокусировать на нем взгляд. Должно быть, взгляд был хорош, он запнулся и снова замолчал.
     - Валера, зачем ты вернулся? - тихо и очень спокойно спросила Лиза.
     Пауза.
     - Я не вернулся. Я задержался.
     Пауза.
     - Зачем?
     Валерка неловко повел плечом.
     - Я хотел сказать тебе о синей папке.
     - И все?
     - Да.
     - Ты сказал. Уходи.
     В горле стоял ком, и Лиза с трудом проталкивала слова. Они звучали хрипло, как воронье карканье. Валерка молча смотрел на нее, стоя на месте, чуть покачиваясь.
     Черт, да он же просто пьян - вдруг дошло до нее. Ее затрясло от странной смеси злости и облегчения. Он же вроде не пил, когда умудрился? Да ведь я все время на кухню бегала, помню, отказывался, а в другой раз, наверно, уговорили. А когда ехали, совсем незаметно было. А потом развезло.
     - Ты возьмешь ее? - тихо спросил Валерка.
     О чем это он? О своей дурацкой папке?
     - Нет! - злорадно отрезала Лиза. Она уже с трудом сдерживалась. - Уходи.
     Валерка еще помедлил, потом неуверенно вышел в прихожую. Его ощутимо пошатывало, как это она сразу не заметила! У самой двери он снова обернулся. Его силуэт слился с темнотой, только чуть заметно светились глаза.
     - Мне больше некого попросить, - виновато сказал он. - Знаю, что поздно, но я хотел попытаться.
     Вот так, значит? В самом деле, и все? Пьяному или трезвому, ему больше ничего от нее не нужно? Лиза сжала кулаки. Протиснувшись мимо него, она распахнула дверь на лестничную клетку и отступила назад.
     - Проваливай! - сквозь зубы, чтобы не сорваться, не закричать.
     Валерка молча вышел, прижимаясь к стене. На площадке опять обернулся. В его глазах таяло выражение какой-то собачьей надежды.
     - Прощай, Валера, - аж саму передернуло от фальшивой мелодраматичности. Сейчас он, наконец, скажет ей какую-нибудь гадость и будет прав. Но он только замедленно кивнул.
     - Прощай.
     Она с размаху захлопнула дверь и до крови закусила костяшку пальца. Только бы не зареветь, пока он за дверью, пока может услышать. Дождаться, когда уйдет лифт. Давясь слезами, она уткнулась лбом в косяк. Почему он не вызывает лифт?
     За дверью было тихо. Он что, тоже стоит там и ждет? Чего? "Надо просто отойти от двери, и пусть торчит на лестнице, сколько хочет", - подумала Лиза. Всхлипнув, тыльной стороной ладони размазала слезы, рывком открыла дверь и, недоуменно моргая, оглядела пустую площадку. Он пошел вниз пешком? Тринадцатый этаж! Лиза неуверенно шагнула вперед и прислушалась. Среди ночи на лестничной клетке гулко отдавалось даже дыхание. Шагов не было слышно.
     Он не мог уйти далеко, его так шатало... Она вдруг представила себе, что он упал где-то ниже по лестнице, лежит на холодном бетоне. Головой ударился! С ним вообще что-то было не в порядке, даже для пьяного. Обида и ярость вдруг исчезли, смытые внезапной волной беспокойства. Вот дура-то самовлюбленная, как вообще отпустила мужика в таком состоянии? Куда ему за руль? Надо было позвонить Маринке...
     Дверь за спиной медленно закрывалась. В последний момент Лиза ее поймала, лихорадочно схватила ключи с полочки у зеркала, захлопнула дверь и, теряя тапочки, побежала вниз по лестнице. Валерки нигде не было. Куда же он делся? Беспокоясь все больше, Лиза не заметила, как добежала до самого низа. Задыхаясь, на подгибающихся ногах, выскочила из подъезда.
     Пусто и тихо. В туманной дымке густеющего снегопада смутно громоздятся соседние дома. Лиза вдруг обратила внимание на снег перед подъездом. Мягкий пушистый слой почти выровнял старые следы. Свежих не было. Куда он мог деться? Поднялся наверх? Это шутки такие? Лиза снова недоверчиво огляделась. Ее пробрала дрожь. Еще бы, на морозе в одном халатике! Стуча зубами, она бросилась обратно и, только добежав до третьего этажа, вспомнила про лифт.
     До тринадцатого лифт тащился целую вечность. Лизу трясло от холода и внезапного иррационального страха. Сердце колотилось где-то в горле. Домой, скорее домой и ни о чем не думать. Руки так дрожали, что она с трудом открыла дверь. Захлопнула ее за собой, не останавливаясь, пробежала на кухню, нашарила на полке пузырек корвалола. Достав чашку, вдруг отбросила корвалол, метнулась в комнату, извлекла из глубин серванта бутылку коньяка, недопитую еще со дня рождения. Полчашки залпом.
     Горячей волной обожгло пищевод, колотить перестало, вместо этого как-то сразу навалилась неподъемная мертвая усталость. "Ох, и хороша же я буду завтра на лекции", - подумала Лиза, включая будильник. Сил стелить уже не было, и она так и уснула на диване прямо в халате, завернувшись в плед.
     
     Будильник зазвонил как-то особенно мерзко. Лиза несколько раз безуспешно хлопнула его наощупь, пока не сообразила, что это звонит телефон. Заполошный Леночкин голос:
     - Лизавета, ты дома, слава Богу! С тобой все в порядке?
     Лиза наконец проморгалась достаточно, чтобы разглядеть часы.
     - Ленка, ты озверела? Полшестого! Где я еще могу быть?
     Леночка сразу зарыдала.
     - Тебя же Валерка отвози-и-л. Мне только что Мари-и-нка звонила, кричала, что мы его напоили. Но он же не пи-и-л, ты помнишь, он же только сок...
     - Погоди, Лен, перестань реветь, я не пойму ничего. В чем дело-то?
     - Валерка разбился, - всхлипнула Леночка, - на въезде на кольцевую. Насмерть. Фуру не пропустил.
     "Я не вернулся, я задержался".
     Телефонная трубка еще продолжала что-то бормотать. Уронив ее на колени, Лиза неподвижно смотрела в стенку.
     
     ----------
     В тексте использованы тезисы статьи С.М. Коротаева <Гелиогеофизические эффекты нелокальности - тени будущего в настоящем>, http://www.chronos.msu.ru
     
     --------------------------------------------------------------------
     Данное художественное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
     --------------------------------------------------------------------
     "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 17.09.2007 17:55