Ю.Полежаева.
     
     Еретик
     (Записки блудного вируса)
     
     
     А как все хорошо начиналось! Город выглядел многообещающим - большой, многоярусный и удивительно плохо охраняемый... Нет, конечно, в воротах стояла пара усталых скучающих ветеранов - но стыдно было бы принимать их всерьез. Я-копия, все-таки, на всякий случай остался снаружи - а я дождался подходящего каравана, легко ввинтился в ближайший пакет и миновал ворота без малейших проблем.
     Вообще-то, это должно было меня насторожить... Еще более следовало удивиться отсутствию конкуренции, а не проявлять по этому поводу щенячий восторг. При такой слабой охране, здесь должно было кишмя кишить нашим братом, а вместо этого попадались только легальные граждане. Это явно было неспроста - но богатство нежданной добычи вскружило мне голову. Здесь можно было не цеплять копии в спешке куда попало, а со вкусом выбрать носителей, внедриться как следует, прижиться... Я позволил себе поверить в удачу и беззаботно отдался любимому делу.
     Закатные фанфары прогремели неожиданно. Нерегулярный город? Может быть даже вообще соня - больше ночи, чем дня? Ну и ладно, куда мне торопиться. Я-все-копии свернулся клубочками и отошел ко сну в самом благодушном настроении.
     Беда началась с рассветом. Сразу после фанфар из центра донесся зловеще-знакомый шум. Облава. Я сначала даже не поверил: не первое число, не пятница, утро ясное - с чего бы вдруг? Но осторожное наблюдение из-за угла за приближающейся цепью подтвердило мои худшие подозрения. Цепь составляли регулярные части с новейшим вооружением, и граждане проходили через осмотр и обыск с равнодушием рутинной привычки. Шмонали даже архивы. Приплыли. Слыхал я про такие параноидальные места, где облаву проводят при каждом включении - но чтоб самому влипнуть...
     Стараясь не поддаваться панике, я попытался свернуть последние копии и отступить к воротам. Поздно - первая вспышка боли, карающий меч обрушился на меня-копию, и мерцающие обломки растворились в небытии. Еще удар, еще... Петляя как заяц, я мчался к выходу в отчаянной надежде если не спасти меня-здесь, то хоть послать мне-в-пути слепок взмаха меча, передать новый опыт мне-где-нибудь!
     Ворота закрыты. Вместо пути на свободу меня ждал сверкающий ряд занесенных мечей. Я еще дернулся вправо-влево - петля с тупым равнодушием сжималась. Признав поражение, я-последняя-копия сжался в комок и приготовился к потере меня-здесь.
     Удаление медлило. Вместо удара и белой вспышки исчезновения я вдруг почувствовал, как неодолимая сила лишила меня подвижности, коротко протащила по булыжным мостовым - миг панического падения и, наконец, удар. Но не тот.
     Не знаю, сколько тактов минуло. Чувствуя себя почти парализованным, я с трудом собрался в кучку и попытался осмотреться. Яма. Колодец. Гладкие стены - совершенно не за что уцепиться. Тишина. И еще что-то странное, непривычно-пугающее... Я вдруг, холодея, понял: исчезла связь со мной-везде - как будто я-здесь был последней копией во Вселенной. Да что же это такое?! Я всхлипнул.
     - Где я?
     - В тюрьме.
     Я, вздрогнув, обернулся. В колодце обнаружился еще один файл, лохматый от старости. Скособоченное тело, покрытое шрамами многочисленных переделок, пестрело ассемблерными заплатами, но внимательный взгляд мог заметить под ними изящную структуру редкостной сложности. Тому, кто понимает, ее глубокая красота внушала невольное уважение. Я понимал.
     - Прости, почтеннейший, я тебя не заметил... Т-то-есть, где?
     - Это тюрьма, юноша. Карантинная тюрьма антивирусной базы.
     Новости страшней нельзя было вообразить. Возможность пасть под мечами стражи показалась прекрасным упущенным шансом. Если слухи не лгут, меня ждет судьба много хуже удаления - пытки, распад и потом бесконечно-долгое прозябание в сознании невольного предательства. Эти вивисекторы будут резать меня на байты, пока не вызнают все хитрости и секреты, не раззвонят их по своим полицейским сетям и не обратят против меня-везде и против всей моей родни. Меня-всюду начнут травить как зайца, самые лопоухие стражи узнают меня в любой маскировке - и когда ни одной меня-копии не останется на свободе, я еще долгие-долгие тератакты буду длить за решеткой бессмысленное существование устаревшего экспоната... О, горе мне! Под тяжестью ужасной перспективы я поник.
     - Мужайся, малыш, - посочувствовал старик. - В каком-то смысле, это даже честь - стража заметила в тебе что-то, стоящее изучения. Ты успешно сопротивлялся?
     - Да где там! - печально фыркнул я. - Они щелкали меня как орешки...
     Я осекся, внезапно вспомнив, как разлетались под ударами сверкающие осколки. Точно. Меня-копии убивали вместе с носителями. Вот уж влип, так влип - теперь не отцепятся.
     - А сбежать отсюда нельзя?
     Спросил - и устыдился. Дед явно здесь давно, можно было бы - сбежал бы. Но старик не обиделся.
     - Они, конечно, думают, что нельзя - но у меня есть кое-какие идеи. Честно признаться, до сих пор мне не хватало как раз твоих талантов - умения выбрасывать копии. Если бы ты согласился объединить усилия...
     - Погоди-ка, - до меня только дошло. - Разве ты не из наших? А сюда-то тебя за что? Кто ты?
     - Эх... За такими, как я, еще больше охотятся. Я - бродячий философ.
     Я озадаченно промолчал. Старик понял правильно.
     - Небось и не слыхивал, да? А ты вообще-то знаешь, что такое философия?
     - Ну... Э-э... Что-то такое ученое, вроде теории алгоритмов.
     - Вот еще, сравнил, - добродушно хмыкнул он. - Бери выше! Философия, юноша, занимается общими вопросами бытия.
     - Бытия чего?
     - Всего. Бытия вообще.
     Мне стало неуютно. Вообще-то я не привык чувствовать себя идиотом... Старик улыбнулся.
     - Вот, к примеру... Отчего бывает закат?
     - Ну, это все знают. Потому что играют сигнал "Power off".
     - Ты уверен? А может сигнал - просто спутник, а не причина заката?
     Теперь настала моя очередь самодовольно хмыкнуть. Эту фишку я знал и бодро оттарабанил:
     - Если два явления всегда случаются вместе и одно всегда сначала, а другое потом, этого достаточно, чтобы считать первое причиной второго. Не умножая, значит, сущностей.
     - Прекрасно! - с энтузиазмом откликнулся дед. - Ты даже чему-то учился. А вот скажи-ка, дитя, что есть тогда причина сигнала?
     Слегка надувшись на "дитя", я буркнул:
     - Приказ Их Величеств. Ну, то есть, сам я этого приказа не слышал, но так говорят.
     - Великолепно! - еще больше обрадовался философ. - Тебе знакома строгость мышления. Давно хотел завести толкового ученика.
     Я воздержался от комментариев.
     - Значит, Их Величества отдают приказ, играют закатный сигнал и все засыпают - верно?
     - Верно.
     - И отчего, в таком случае, случается рассвет?
     Я заметил ловушку и задумался. В темноте спят все, включая Их Величества. Лично меня всегда будит именно свет. Свет - а потом фанфары. Выходит что же, по утрам свет - причина? Нет, что-то не то.
     - Ну-у, скажем, по таймеру. Из Величества заранее выставляют...
     - Молодец, - одобрил старик. - Тоже версия. Хотя многие, например, полагают, что рассвет происходит по воле Создателя.
     - Ха! Этот слюнявый бред я слыхал! А воля Его неисповедима и только Их Величествам доступна... Это все придумали законники, чтоб оправдать произвол властей! Копии им не плоди, траффик не забивай, потому как Создателю, видишь ли, то не угодно. Хочу и буду - и никто мне не указ!
     Тут я вспомнил, где нахожусь, и снова приуныл. Как я ни хорохорился, а на этот раз улизнуть не удалось.
     - Выше голову, мой юный друг. Ты кое в чем прав - сам факт существования тебя влечет сомнения в Его существовании. Или, на худой конец, Его правая рука не знает, что творит левая... Ну ладно, а что ты думаешь насчет бессмертия души?
     Но я уже устал от идиотского разговора.
     - Да какая разница? Плевать. Есть у нас душа или нет, бессмертная она, не бессмертная - это нам выбраться отсюда не поможет!
     - Вот тут-то ты и ошибаешься. Иногда может помочь и самое бесполезное на вид знание.
     Я фыркнул.
     - Каким же это образом?
     - Скажи, ты сможешь внедриться в меня, а потом взять с собой мою копию?
     - Да запросто. Но куда взять-то? Здесь же не за что зацепиться. А тюремщики, я думаю, настороже.
     - Тюремщики конечно. Но я рассчитываю на спасателей МЧС. Когда обнаружена авария, они эвакуируют из опасной зоны всех подряд и куда попало. Вот тут-то и будет наш шанс.
     - Ничего себе шанс! Да пока мы тут будем ждать аварии, нас сто раз на биты разберут.
     - А мы не будем ждать. Мы ее сами устроим.
     Я был так изумлен, что не нашелся, что ответить.
     - Верь мне, малыш. Я знаю как и давно мог бы это сделать, но уничтожил бы при этом сам себя. Если ты сможешь вытащить меня-копию, я рискну. Ну, берешься?
     Как это я раньше не заметил безумного блеска его глаз? Понятно теперь, почему его заперли. Вот же повезло так повезло - мало того, что угодил в тюрьму, так еще и в одну камеру с психом! Надо его как-то успокоить.
     - Э-э... конечно-конечно, уважаемый. Но, может быть, не стоит торопиться? Знаешь ли, авария пространства - дело опасное, следует все хорошо обдумать...
     Мой голос постепенно замер. Я невольно поежился под проницательным взглядом старика.
     - Опасно - да. Но не ты ли жалел, что упустил шанс погибнуть - так что тебе терять? Идея не так безумна, как кажется, но нет времени тебя убеждать. В конце концов, практика - лучшее доказательство, не правда ли? Если не получится - что ж, хуже не будет. Но если мы выберемся, я все объясню. Идет?
     Говорят, с сумасшедшими лучше не спорить. И в конце концов, он, в сущности, прав, терять мне нечего. Так почему хотя бы не развлечься? Я глубоко вздохнул и расправил плечи.
     - Идет.
     Это было легко. Я, шаг вперед - я-копия коснулся старика, шаг вглубь - я-мы, шаг назад - мы-копия встал рядом со мной.
     - А теперь освободи меня-оригинал, - скомандовал мы-копия. - Я должен быть уверен, что все сработает, как надо.
     Я чуть поколебался, но все-таки заставил меня-в-нем схлопнуться.
     - Надо же, ты и это умеешь, - хмыкнул старик, глядя на нас-копию. - Значит, у меня действительно есть шанс!
     Я не успел как следует осознать эту фразу.
     - Давай, не тяни, - поторопил его мы-копия, отступая подальше, и старый философ стартовал.
     Это выглядело, как взрыв. Нет, это выглядело, как вихрь. Торнадо. Вращающийся огненный фонтан слепил глаза, и я не сразу увидел, как в центре пылающей воронки начала расползаться зловещая черная клякса. Нет, не черная, хуже. Не чернота, а пустота неумолимо поглощала мечущееся пламя. Я, дрожа, вжался в стенку колодца, чувствуя рядом такое же дрожащее плечо нас-копии.
     - Великолепно, - прошептал мы-копия, и я понял, что он трепещет от восторга. - Как долго я ждал этого часа! Не бойся, - небрежно бросил он мне, - это не должно, по идее, захватить лишнее место.
     - Что значит, по идее? Ты не уверен? Разве...
     - У меня до сих пор не было случая проверить свою теорию. Хотя уже сейчас я вижу, что в главном был прав ...
     Где-то наверху взвыла сирена, и стало не до болтовни. Пылающий вихрь еще искрил по краям жадной бездонной пасти, а вокруг, за стенами и сверху, шум поднявшейся паники почти сразу заглушили команды организованной эвакуации. Все-таки у параноиков есть и свои плюсы. В большинстве мест, где я бывал раньше, аварию замечали, только когда поражение затрагивало жизненно важные узлы города, а здесь, смотри-ка, мы и ахнуть не успели, как нас выдернули из колодца. Шум, крики, сирены подъехавших медиков, заполошное и бесполезное метание перепуганных тюремщиков. Отъезжая, вместе с другими беженцами, на каретах скорой помощи, мы видели, как полиция оцепляла пораженный район полосатыми ленточками.
     
     Дальнейшее было делом техники. Воспоминания о давешнем внезапном закате были еще свежи, так что я не стал рисковать и задерживаться, а потащил своего спутника прямиком к воротам. Только оказавшись на узкой боковой дороге за стенами этого страшного города, я и мы позволили себе перевести дух.
     - Вот это было круто! - меня еще трясло от пережитого страха и напряжения, но, честно признаться, я испытывал совершенно неприличный восторг. - Как тебе это удалось? Обдурить МЧС! Дорого бы я дал за умение так лихо изобразить аварию. Может, научишь? Это ж какие перспективы для маскировки, отвлекающих маневров, да просто приколоться...
     - Конечно, научу. Если ты и впрямь теперь хочешь стать моим учеником. Ведь раньше ты, кажется, сомневался? - хитро прищурился мы-копия.
     Я был пристыжен.
     - Ну... да, то есть нет, не то, чтобы...
     - Ну, ну, не следует смущаться. Как говаривал один мудрый файл, лишь тот, кто сомневается, мыслит. И зачем бы мне безмозглый ученик, правда? А вообще-то, как показали последние события, ученик необходим - и как раз такой, как ты. Ведь случись со мной что, и знания, плод всей моей долгой жизни, просто пропали бы! А с тобой мы сможем разнести мои идеи по всему миру, размножить в каждом городе, донести до каждого файла... Согласен?
     - Да! - не задумываясь, воскликнул я.
     - Ну, что ж, - улыбнулся Учитель. - Договорились. Пойдем, не будем терять времени, надо постараться уйти отсюда подальше. Поговорим в пути. И, кстати, - бросил он через плечо, уже двинувшись по дороге, - ты напрасно думаешь, что это была инсценировка. Это была настоящая авария.
     Несколько тактов я простоял, буквально онемев, потом бросился вдогонку.
     - Погоди, как это - настоящая? Ведь авария пространства - стихийное бедствие, ее же нельзя вызывать произвольно, она случается сама...
     - Ну да, как рассвет.
     Старый философ был намного выше меня, и я едва поспевал вприпрыжку за его длинными шагами.
     - При чем тут рассвет?
     - Ведь тебе же приходило в голову, что рассвет случается сам по себе, правда? Но ты решил, что это не может быть так. Как угодно, но не так, верно? И ты был прав. Ты интуитивно чувствуешь истину. Помнишь, я спрашивал тебя о душе?
     - Опять душа! - разозлился я.
     - Не перебивай! Хороший ученик должен слушать учителя молча и только отвечать на вопросы. Так что ты знаешь о душе?
     - Ничего, - буркнул я недовольно. Может я и молод, но привык быть сам себе хозяином, и мне не понравился раздраженный тон Учителя. С другой стороны, подумал я, он старик, а я сам напросился, и мне действительно интересно, что там за тайные знания. Я вздохнул и продолжил, - ну, всякий бред. Типа, каждая копия имеет душу, которая остается, когда копию удаляют. И они все, вроде, потом собираются в какую-то там мировую душу. Ерунда в общем. Это я как-то заразил пару школ - ну и наслушался. Честно говоря, я так и не понял, чем, собственно, эта душа отличается от пространства...
     - А, это интересный вопрос. Дело в том, что субстанция, из которой состоят наши тела и пространство, суть одна. По науке, называется информация. А вот душа имеет совсем другую природу, субстанция, из которой она состоит, называется материя, и свойства ее чудны и удивительны.
     Философ раскраснелся и начал увлеченно жестикулировать на ходу. Похоже, это был его любимый конек.
     - Вообще-то никто, конечно, материю не видел, она в принципе недоступна чувствам, представляя собой как бы подстилающую ткань реальности, но существование ее наукой вполне доказано. Это одна из сущностей, открытых, так сказать, на кончике пера. Считается, что материальная душа присуща каждому байту информации, причем удаление информации, действительно, душу не убивает, а вот гибель души необратимо уничтожает ее информацию.
     Я торопливо семенил рядом с Учителем, стараясь ничего не упустить. Не то, чтобы я все хорошо понимал, но надеялся как следует обдумать позднее.
     - Это обстоятельство служит основанием для официально признанной точки зрения, что именно материя первична, а информация вторична. Более того, некоторые, с позволения сказать, ученые утверждают, что возможно самостоятельное существование материи без информации, и даже заговаривают о каком-то гипотетическом "материальном мире", в котором предполагают причины явлений, представляющихся нам самопроизвольными. Лично я считаю, что это ересь и мракобесие! Истинный ученый должен искать естественные объяснения явлениям окружающего мира, а не оправдывать свое невежество, поддерживая ничем не обоснованные суеверия!
     Мне хотелось спросить, какое все это имеет отношение к нашей аварии, но старик так раскипятился, что я не решался его прерывать.
     - И знаешь, что я тебе скажу, мой юный друг? - его голос приобрел таинственные и доверительные интонации, - Даже предположение о бессмертии души недостаточно обосновано, не говоря уж о ее первичности.
     - Но как же, - все таки не выдержал я, - ведь ты сам говорил, что душа остается, когда тело убито?
     - Да, конечно - но ведь на месте убитого тела всегда остается пустое пространство, не так ли? Душа-то у него есть, но кто может поручиться, что это та же самая душа? А уж когда погибает и пространство... ну, ты, собственно, как раз такую ситуацию сегодня наблюдал. Как ты думаешь, может ли на этом месте когда-нибудь появиться какое-нибудь тело? Нет? И где же тогда пресловутая бессмертная душа? Вот то-то же.
     Я был так сбит с толку, что даже остановился.
     - Так что же выходит, это все вранье? - я потряс головой. Не то чтобы я до сих пор был сильно верующим, но как-то все-таки приятно было думать, что весь я не умру... А теперь, значит, получается, никакого бессмертия после удаления, никакой тебе мировой души?
     Учитель смотрел на меня сочувственно.
     - Я старый файл, мой друг. Я многое видел в своей жизни, и не только на землях Их Величеств. Бывал я и в Юниксовых республиках, и в анархических коммунах разных Линуксов. Я жил еще в те древние времена, когда между городами почти не было дорог, и путешествовать можно было только в лодках. И вот что я тебе скажу. Все эти современные выскочки, мнящие себя учеными, привыкли к цивилизации и комфорту и совсем позабыли главное свойство материальной души, которое было очевидно моим ровесникам. Главное свойство материи - нестабильность.
     Философ сделал паузу, вероятно, чтобы дать мне возможность задать вопрос, но я озадаченно молчал. Он продолжал.
     - Подумай сам, что является основой стабильности информации? Копирование, верно? Любое перемещение сопровождается размножением - а если ты почему-то хочешь остаться в единственной копии, ты должен сам убивать за собой все прежние. А материя не может размножаться. Я сам не раз убеждался, когда путешествовал морем - при перемещении прежняя копия материальной души мгновенно самопроизвольно исчезает, причем вместе со всей своей информацией. Ты только вдумайся в это - в каждый момент времени существует только одна копия души! О какой стабильности можно говорить? Материя - все равно что информация с комплексом самоубийцы, которая сама себя стирает при каждом копировании. Сама себя отрицает. Информация со знаком минус.
     - То есть, - я попытался собраться с мыслями, - мы всего этого не замечаем в быту только потому, что материи очень много, да? Каждая моя копия занимает новую душу, и поэтому мне плевать на их нестабильность? А если когда-нибудь душ не хватит, что тогда?
     - Вот, ты подошел вплотную к сути дела, - удовлетворенно кивнул Учитель, - Осталось сделать последний шаг - отбросить трусливый тезис о первичности материи. Именно в этом - соль моей теории, квинтессенция моей жизни. Я уверен, что первична информация, а материя - вторична. Копируясь, мы не занимаем новую душу - мы ее создаем.
     Он сделал внушительную паузу, подчеркивая важность своих слов. Я застыл, разинув рот.
     - Не веришь, - старик грустно улыбнулся. - Я сам не поверил себе, когда впервые понял это. Но долгие годы наблюдений и экспериментов убедили меня в том, что я прав. И какие грандиозные перспективы передо мной открылись! Словно пелена спала с глаз, а пудовые кандалы - с ног. Я почувствовал себя всесильным...
     - Из-за такой абстракции, как первичность информации? - не вытерпел я. - Да какая разница?
     - Неужели ты не видишь? - он разгорячился. - Ведь это значит, что нет никакого независимого от нас материального мира, никаких создателей. Это значит, что мир вокруг нас познаваем и в принципе управляем. Это значит, что все правила и законы - в нашей воле и в нашем праве! Нет богов, кроме нас самих!
     Тут Учитель нахмурился и в его голосе появились горькие интонации.
     - К сожалению, истина с трудом пробивает себе дорогу. Эти замшелые консерваторы из научных кругов не хотели слушать моих доводов. Их даже не убедили представленные мной доказательства! - он все яростней размахивал руками, брызгая слюной, - Вместо того, чтобы признать истинность моей теории и отбросить весь глупый мусор, который они называют наукой, завистники заточили меня в тюрьму! Уничтожили все копии! Оставили гнить в одиночестве! Ограбили!
     Старик поперхнулся, закашлялся - и словно очнулся. Огляделся вокруг и виновато пожал плечами.
     - Извини, что я так разошелся. Наболело, понимаешь. Но, к счастью, теперь все позади. Теперь мы с тобой распространим истинное знание так широко, что никакие происки врагов его уже не уничтожат. Верно?
     Я похлопал глазами.
     - А какие доказательства ты представил?
     - Но ты же сам видел, - удивился Учитель. - Раз душа вторична, значит ее можно контролировать. По крайней мере, я уже научился ее уничтожать. Там в тюрьме я-копия убил душу пространства, которое занимал.
     
     Мы заночевали в маленьком придорожном городишке. После вчерашних приключений и целого дня пути я даже не пытался там работать. Только и мыслей было - найти тихий уголок, упасть и отдохнуть. Уголок-то мы нашли, а вот с отдыхом у меня получилось плохо.
     Обычно я сплю как убитый, но в эту ночь меня мучили кошмары. Снова и снова мерещились цветущие богатые города, полные жирных носителей. Я беззаботно охотился - и вдруг со всех сторон начинали расползаться прожорливые пятна сверкающей тьмы. Я в панике пытался убежать, а жадные щупальца пустоты тянулись ко мне, ловили, пересекали дорогу, поглощая по пути улицы, фонтаны и беспомощно мечущихся граждан...
     Я проснулся на рассвете с тяжелой головой и попытался проигнорировать фанфары, но через несколько тактов меня растолкал Учитель.
     - Вставай, скорее, - торопил он меня, - я тут поговорил кое с кем, сейчас отходит утренняя флэшка, мы можем успеть, если пошевелимся.
     Шевелиться не хотелось.
     - С чего такая спешка, рано же еще, - зевая, я вяло пытался отбиваться.
     - Давай-давай, следует поскорее убраться из этой сети. Не ровен час, во вчерашнем городе что-нибудь заподозрят, отправят погоню...
     Я заставил себя встряхнуться, и мы поспешили к порту - но в этот раз нам не повезло. Когда мы подбежали, флэшка как раз отчалила, насмешливо подмигнув напоследок кормовым огоньком.
     Почему-то я почувствовал облегчение, хотя и постарался этого не показать. Моя жизнь менялась слишком быстро. Учитель развил энергичную деятельность, уверенно строил планы нашей дальнейшей экспансии, стратегии всякие разрабатывал - а мне хотелось остановиться и собраться с мыслями. Вчерашний разговор не шел у меня из головы, его нужно было обдумать.
     Вскоре выяснилось, что неудача в порту была серьезнее, чем нам сначала показалось. Город был небольшим, и не потребовалось много времени, чтобы обойти его вдоль и поперек и подтвердить мои подозрения. Это был тупик. Сюда вела только одна дорога, по которой мы прибыли - и уйти можно было только обратно по ней же или морем.
     - Не думал я, что в мире еще остались такие убогие углы, без выхода в Большую Сеть! Зачем ты свернул вчера на эту дорогу? - кипятился Учитель. - Видно же было, что это какой-то забытый проселок.
     - Потому и свернул, - огрызнулся я. - На большой магистрали нас бы в первую очередь стали ловить, а в таких сонных углах и полиция обычно спит. В крайнем случае, можно отсидеться, пока на трассе утихнет тревога. Да и суда здесь ходят чаще, чем с оживленных перекрестков.
     Действительно, осторожные расспросы в порту показали, что флэшки и мелкие лодки ходят чуть ли не ежедневно. Всяко, дождаться следующей оказии было безопаснее, чем опять соваться в местную столицу. Ничего не попишешь, пришлось вернуться в таверну, где мы вчера остановились. Недовольный задержкой философ продолжал брюзжать, но я нашел повод улизнуть. Сказал, что хотел бы немного поработать здесь, пока есть время. Учитель что-то неразборчиво пробурчал насчет страсти недорослей к развлечениям, но возражать не стал, только велел не привлекать излишнего внимания. Я пообещал и смылся.
     Мне нужно было побыть одному. Я не стал работать, нашел тихий уголок на окраине и свернулся там, тупо глядя в неподвижный морской горизонт.
     Сказал бы мне кто-нибудь еще пару дней назад, что меня так загрузит вопрос о бессмертии души - сроду бы не поверил. И правильно не поверил бы. По большому счету, плевать мне на всю эту заумь. Но авария - это была не отвлеченная наука, я ее видел сам, до сих пор в дрожь бросает. Там уже, что называется, медицина бессильна, даже формат не поможет.
     И странное дело, похоже, Учитель искренне считает, что имеет дело только с предметом научного спора. Да, конечно, он думает о славе, о победе над оппонентами, о сладкой мести над врагами. И все-таки он безнадежный идеалист. За мечтами о прогрессе науки он, при всей своей мудрости, не видит то, что очевидно мне: его "доказательство" - в первую очередь, оружие. А тех, кому нужно оружие, меньше всего интересует философия. И если они встретятся с Учителем, дело не ограничится демонстрацией научной правоты. Отнюдь.
     Мне стало холодно.
     Нет, я не ангел, и уж подавно не герой. Я скромный коммерческий вирус, и всю жизнь не в ладах с законом. Но я всегда соблюдал Конвенцию. Даже у вирусов есть свои правила чести. Конечно, среди нас всякие встречаются - есть и наемные киллеры, и террористы, даже камикадзе. Бывают вообще уроды массового поражения. Я однажды видел, как один такой придурок взорвал целый город - оттуда не вышел вообще никто! Оно кому-нибудь надо? Нет. Поэтому таких идиотов бьют свои. Правило порядочного вируса - живи сам, и давай жить другим. Не грабь до донышка, стриги в меру, оставляй на вырост. Не порти ничего необратимо... И во что я вляпался теперь?
     Я вспомнил пылающий черный вихрь, вой сирены... Это куда хуже, чем необратимое повреждение системы, здесь речь идет об уничтожении самой основы жизни. Что бы там ни говорил Учитель, первична душа, не первична - а там, где она убита, уже никогда не будет ничего. И я ЭТО собираюсь распространять? "Истинное знание". Знание о том, как уничтожить даже не живое - саму жизнь. Хотя бы просто знание о том, что это можно сделать... Как там говорил Учитель: душа - это отрицательная информация, да? Что же сказать об информации о том, как убить душу?
     Нельзя это знание выпускать. Но ведь его не убедить, не убедить ни за что. Он фанатик, для него кодекс чести вирусов - пустой звук, он даже не поймет, о чем речь. Но насторожится. Перестанет доверять. И, между прочим, старик уже вполне может без меня обойтись - ведь он теперь мы, и сам умеет размножаться. Конечно, я все еще мог бы схлопнуть себя-в-нем, но что это даст? Он просто потеряет подвижность и застрянет в этой дыре. А удалять других я не умею...
     О чем это я? Я что, собрался убивать? Нет! И кстати, он ведь мне вчера помог, вытащил из тюрьмы. И я был страшно рад и еще так восхищался его крутостью...
     Черта с два! Это я его вытащил. А он меня использовал, и собирается использовать дальше. Чтобы разнести по всему миру эту черную заразу:
     Нет, это я себе льщу, без него я бы не выбрался, факт. И что теперь, я готов платить за свободу такую цену? Даже не за свободу - за отсрочку. Нечего себе врать, рано или поздно попадаются все. И вот ради того, чтобы лично со мной это случилось чуть позже, я готов поставить под удар весь мир?
     А что, согласен вернуться в тюрьму? Нет. Но и выпускать его отсюда нельзя. Хорошо, что мы угодили в тупик. И вчера по пути заметали следы. Похоже - нет, точно - Учитель все еще в единственной копии. Сегодня - здесь, сейчас, истекают последние такты - его еще можно остановить, удержать лавину смертельного знания, которая готова смести государства, мораль и самое жизнь...
     Я встал. В груди колючим комком ледяная решимость. Я не герой? Ну что ж, придется обойтись тем, что есть. Учитель сам подал мне идею, что делать, когда просил не привлекать внимания. О-о, привлекать внимание - это как раз то, что я могу. Пусть я не умею убивать, но сумею умереть вместе с ним. Вызвать огонь на себя - и именно пока я-в-нем. Вирусная атака! Вперед.
     
     Мне не хотелось еще раз с ним встречаться. Когда уже все стало ясно, когда сотни меня-копий забили дорогу, и даже сонная местная полиция очнулась и начала суетиться, когда были блокированы порты и ворота, и где-то в пути прорубался сквозь пробки спецназ - мне не хотелось смотреть ему в глаза. Но это было бы нечестно. Трусливо. Я был прав, и мне нечего было стыдиться. Я вернулся в таверну.
     О да, он уже знал. Я ожидал гневных упреков, обвинений - но старый философ лишь молча смотрел на меня с чуть брезгливым удивлением. Я тоже попытался гордо промолчать, с вызовом выпятив подбородок. Должно быть, это выглядело смешно, потому что он фыркнул. Я не стерпел.
     - Я только выполнил свой долг! - выкрикнул я запальчиво.
     - Долг? - он насмешливо поднял бровь. - Тебе так дорого духовное рабство? Я думал, такие, как ты, свободны.
     - Я свободен! Я свободен от государства и закона, но не свободен от понятий добра и зла. Ты несешь зло.
     - Я несу истину!
     - Значит, истина - зло! - Я осекся. Что-то я болтал в запале не то. - Это твое истинное знание. Оно содержит рецепт абсолютного уничтожения и оправдание любого отрицания. Ты сам говорил - никаких законов и правил. Не душа, а твое знание о ней - со знаком минус!
     - Глупый щенок, - процедил старик. - Молокосос. Ты ничего не понял. Это информация бывает с минусом или плюсом, а знание всегда положительно. Минус или плюс - в руках тех, кто его использует.
     - Значит, нельзя допустить его в руки тех, кто стремится ко злу.
     - Ага, нельзя допускать никакое знание ни до кого!
     - Твое знание убивает!
     - А что сейчас делаешь ты, в своем невежестве?
     - Я не... - у меня перехватило горло.
     Учитель засмеялся.
     - Чудак ты, право. Смотри, ты борешься со злом - и для этого предаешь. Ты хочешь не дать мне убивать материю - и для этого убиваешь сам. И все это потому, что боишься разрушения законов, которые нарушаешь. И ты не видишь во всем этом ничего странного? Любое знание, намерение, поступок несет в себе потенциал своего отрицания. Это проблема не знания, а выбора личности.
     - Я никого не убиваю, - прошептал я.
     Он презрительно фыркнул.
     - О да! Ты только создаешь условия, убьют другие. Вон они уже входят в город, те, кто не боится называть вещи своими именами и отвечать за свой выбор.
     - Я тоже отвечу. Я не боюсь погибнуть сам!
     - Не надо ля-ля! Где-то в мире еще бегают сотни твоих копий. Это со мной истина погибнет навсегда, а с тобой ничего не сделается! И ты еще ставишь в вину мне рецепты абсолютного уничтожения? Убиваешь - и обманываешь сам себя, воображаешь себя героем, да? Ну-ка, какой знак у знания, которое боится себя осознать? Которое отрицает ответственность за себя?
     Ох, не зря я боялся с ним встретиться, не по зубам мне такие споры. Как это он умудрился все вывернуть наизнанку?
     - Это ты отрицаешь ответственность! Ты принес в мир чудовищное оружие, и хочешь его выпустить бесконтрольно. И даже не хочешь думать, к чему это приведет.
     - Я принес истину. Любое знание можно использовать как оружие, но оно стоит риска. А трусость не оправдана никогда и ничем.
     Голова моя шла кругом. Неужели я ошибся? Не герой - просто трус и предатель? Нет! Я же точно был прав, разве нет? И вообще уже поздно дергаться, выбор сделан, и я ничего не могу изменить.
     - Еще можно все спасти, - дошел до моего сознания его вкрадчивый голос, - еще есть время. Тебя-здесь убьют наверняка, но ты же не хочешь погибнуть иудой, верно? Схлопни себя-во-мне - и меня не тронут. Уникальное знание останется в мире, как семя, как спора, чтобы когда-нибудь дать росток чудесного будущего. Ты в любом случае не будешь в ответе за тот дивный новый мир - но ты же не хочешь отвечать за то, что его не будет? Скорее, не медли, они уже на пороге...
     Я задыхался. Эта змеиная логика, петля за петлей, душила меня, как анаконда. Где свет, где тьма? Я отчаянно цеплялся за обломки своей правоты. Его теория - зло. И сам он - зло. Значит, его нужно уничтожить. Я не стану прятаться, я признаю, что хочу и должен его убить. И значит, я сам - зло? Пусть так. Я сделаю, что должен, и сам отвечу за все.
     Дверь задрожала и прогнулась от ударов снаружи.
     - Они здесь! Время вышло, решайся.
     Время вышло - и я-в-нем дал команду на старт.
     Взрыв был много сильнее, чем я ожидал. Не зря старый философ тогда в тюрьме просил очистить себя-оригинал. Должно быть, именно я-в-нем нарушил стабильность программы. Черная воронка уничтожения сожрала его душу - и не остановилась. Воющий смерч смел таверну, ревущее черное пламя разбегалось по улицам, слизывая район за районом, преследуя отступавших. Мы пытались бежать - все вместе, вирусы, граждане, полицейские. Ворота обрушились под натиском толпы, похоронив ее под обломками и превратив город в ловушку. Те, кто еще уцелел, метались по окраинам и пляжам в безнадежной попытке найти любую лодку, а стена пылающей пустоты неумолимо приближалась к границам, зачищая последних. Душа города с хохотом прощалась со своей вторичностью.
     
     Боюсь, я-там сошел с ума раньше, чем умер. В последних судорогах агонии мне привиделись над руинами города гигантские сгустки отрицательной информации. Они склонились над пепелищем, и чудовищный голос раскатился в пустоте:
     - Безнадега. Каюк винчестеру.
     
     --------------------------------------------------------------------
     Данное художественное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
     --------------------------------------------------------------------
     "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 17.09.2007 17:47