Д.БИЛЕНКИН
     
     НОЧЬ КОНТРАБАНДОЙ
     
     
     - О-о! Взгляни-ка: кроме нашего, в Тевтобурге, оказывается, заседает еще один конгресс!
     - Вчера здесь ничего не висело, - отозвался Мизгин.
     "Международный симпозиум демонологов". Я прочел объявле^ние с тем чувством веселого недоумения, которое только и может испытывать человек моей профессии при встрече с абсур^дом. Сама афиша выглядела прозаично. Никаких черепов, змей и сатанинских рыл с нее не смотрело. Время заседаний, повестка дня, фамилии докладчиков - все было точь-в-точь как в прог^рамме любого научного совещания. Последняя строчка оповещала о порядке регистрации делегатов. Секретариат симпозиума, су^дя по объявлению, располагался в доме, перед которым мы ос^тановились.
     Мимо нас прошествовала и скрылась в подъезде дама с бо^лонкой на поводке. Мысль о ее возможной причастности к ведь^мам показалась мне забавной.
     Я взглянул на часы. До начала заведомо скучного обсужде^ния на секции слабых взаимодействий оставалось минут сорок.
     - Зайдем?
     - Можно и зайти, - согласился Мизгин.
     По добропорядочной, чистой до уныния лестнице мы поднялись на третий этаж и без помех очутились в светлом, обстав^ленном канцелярской мебелью помещении, где бойко стучала на "Рейнметалле" хорошенькая девушка лет двадцати. Мини-юбка приятно оголяла ее ножки.
     Я осведомился, к демонологам ли мы попали.
     - К ним, - любезно улыбнулась девушка, отрываясь от "Рейнметалла" и крашеными ноготками поправляя прическу.
     - Скажите, - проговорил я загробным голосом, - можно ли записаться на прием к сатане?
     Девушка не поняла шутки.
     - Вы по какому делу?
     - Видите ли, - продолжал я, заранее наслаждаясь предстоя^щим спектаклем, - разрешите представиться: Виктор Новгородс^кий, физик...
     - А, - перебила девушка. - Физики часто заглядывают к нам.
     - ... А это, - я кивнул в сторону своего приятеля, - Юрий Мизгин, тоже физик. Можно побеседовать с кем-нибудь из ма^гов, или как еще там ваше начальство называется?
     - О, пожалуйста! Я доложу секретарю общества герру Шенку.
     И она упорхнула.
     - А стоит ли? - после минутного молчания спросил Мизгин.
     Ответить я не успел, так как появилась девушка и с полу^поклоном пригласила нас войти.
     На пороге кабинета я шумно втянул воздух. Серой, как я и ожидал, не пахло.
     - Отступаете от традиций? - спросил я не без вызова, едва мы поздоровались.
     Демонолог укоризненно покачал головой. Широкоплечий, массивный, он сидел за столом, и свет, льющийся сзади из окна, алюминиевым сиянием зажигал его седые волосы, оставляя в тени черты его крупного лица. На нем был клетчатый твидовый костюм, под узлом темного галстука прозрачно мерцал какой-то камень. Слева дремало штук пять телефонов, совсем как в ка^бинете директора крупного института,
     - Коллега, - сказал он наконец, - не стоит шутить над высшими силами.
     - Неужели? - спросил я, опускаясь в предложенное кресло. - Разве высшие силы можно оскорбить?
     - В не меньшей степени, чем науку.
     Вероятно, на моем лице отразилось удивление, потому что демонолог вдруг рассмеялся. Странный и неприятный был этот смех. Он напоминал шипение дряхлых часов перед боем. Глаза демонолога при этом совсем исчезли под морщинами, щеки вспухли, как две белые булочки, по горлу прокатился и спря^тался кадык.
     Смех оборвался так же внезапно, как начался, и лицо герра Шенка приняло обычное выражение.
     - Прекрасно, - сказал он, пристально глядя на меня. - За^мечательно. Многие смеялись до того, как встретились с потусторонними силами, но никто еще не смеялся после. И не советую, молодой человек, не советую.
     - Что не советуете?
     - Встречаться. Распространенная ошибка заключается в том, что нас считают союзниками дьявола. Наоборот. Вся наша дея^тельность сводится к ограждению Жителей Земли от случайных столкновений с потусторонними силами.
     Демонолог шевельнулся, и камешек в его галстуке сверкнул кошачьим глазом.
     - Знаете что, - я ощутил злость. - Словесная эквилибрис^тика доказывает лишь шаткость позиций.
     - Почему вы считаете наши позиции шаткими?
     - Потому что я прекрасно знаю, что никаких потусторонних сил не существует.
     - Ах знаете! - с неподражаемым сарказмом произнес демонолог. - Не существует, значит? А нейтрино существует?
     - Разумеется!
     - Откуда вам это известно?
     Я пожал плечами.
     - Так, - сказал демонолог. Даже не сказал, а промурлыкал, снисходительно улыбаясь. - Да, вы знаете, что нейтрино существует. Но миллиарды людей этого не знают. Сами они не ставят и не могут поставить опыты по его наблюдению, они ве^рят в реальность нейтрино только потому, что об этом тверди^те вы. То есть нейтрино они принимают на веру. Так же обсто^ит дело и с потусторонними силами. Здесь посвященных в тайну тоже немного.
     - Если мы ставим опыт, - сказал я, - то его может повто^рить каждый! И он увидит то же, что и мы.
     - Но для этого ему в лучшем случае придется потратить несколько лет на обучение. Наши опыты не требуют от людей таких жертв, равно как и аппаратуры, стоящей миллионы долла^ров. Но они опасны, смертельно опасны. Поэтому мы держим их секрет при себе, как бы нас за это ни упрекали ученые.
     - Еще бы вы их раскрыли!
     - Мой друг не то хотел сказать,- внезапно вставил дотоле молчавший Мизгин. - Об опыте не может быть и речи, когда нет объекта опыта. А вам, надо полагать, еще удается находить объекты.
     Не знаю, кто с большим недоумением посмотрел на Мизгина - я или демонолог. Разговора, которого я ожидал, явно не полу^чалось. Софистикой, надо признать, герр Шенк владел велико^лепно, и пора было рвать паутину слов,
     - Вот что, - сказал я, вставая. - Вы пытаетесь вызвать нас на спор. Прекрасно! Но нельзя спорить о том, чего нет, и тут вы не сможете возразить. Ни одному образованному, здра^вомыслящему человеку вы не рискнете показать действие ваших так называемых потусторонних сил. Никогда. Ни при каких ус^ловиях. И это факт. Не так ли?
     К моему удивлению, демонолог не был обескуражен.
     - Так, - в его голосе послышалось сожаление. - Это, конечно, против всех наших правил... Но ваше самомнение чрез^мерно. Скажите, если я дам вам возможность... Впрочем, нет, мне жаль вас.
     - Ну разумеется, - я вложил в голос максимум иронии. - Но я согласен быть жертвой. Давайте сюда ваши силы, черта давайте, только чтоб был яркий свет! Произносите заклинания, я жду.
     Я с торжеством посмотрел на демонолога.
     Он покачал головой, отчего камень в галстуке насмешливо мигнул.
     - Мы не требуем от вас, чтобы нейтрино без промедления возникло вот на этом столе, - сказал он. - Вам же подавай демона сию минуту... Впрочем, пусть так. Он появится сегодня и при ярком свете.
     - Где? Когда?
     - Здесь, в Тевтобургском замке.
     - Замок, ага... - я понимающе кивнул.
     - Да, замок, - сухо ответил демонолог. - Как и нейтрино, демонические силы регистрируются не везде и в разной степени насыщения.
     - Надеюсь, в замке сидят высококонцентрированные демоны?
     - Проверите сами, если только знакомство с историей замка не отобьет у вас охоту нанести туда визит.
     - Не отобьет, - пообещал я.
     - Хорошо, - демонолог вздохнул с таким сожалением, что даже ореол его волос потускнел. - Жду вас в десять вечера у подъезда замка.
     - Нет, каково! - воскликнул я, когда мы вышли на улицу. - Выходит, я напросился на свидание с нечистой силой! Юра, ты не находишь, что это уже само по себе мистика?
     - Пожалуй, - согласился он как-то нехотя.
     - Ты не одобряешь мой поступок?
     - С одной стороны, ты поступил опрометчиво, а с другой стороны, тяга к эксперименту, даже такому, заслуживает ува^жения.
     У Мизгина всегда так: с одной стороны, с другой стороны... Он охотно уступал желаниям других, не спорил по пустя^кам, держался скромно и незаметно и вообще обладал чудесным характером. Но он был мямлей. Настоящая мысль всегда муску^листа, а у него все, что он говорил, всегда было каким-то полууклончивым. Иногда меня это просто злило.
     - Итак, приключение обеспечено! - сказал я, рассеянно ки^вая проходившему мимо академику Т. (Мы уже стояли у входа в зал конгресса.) - Нет, но какова наглость этих шарлатанов! Ну, уж я выведу их на чистую воду! Юра, ты, конечно, тоже пойдешь?
     - Пойти? Да, да... Отчего бы и нет? Правда, я не уверен...
     - Ты никогда ни в чем не уверен, знаю. Может быть, ты не уверен и в отсутствии потусторонних сил?
     - Да как тебе сказать... В них я, конечно, не верю. Точ^ней, я знаю, что их нет. Но страх перед демонами - это реальность, которой не следует пренебрегать.
     - Уж не боишься ли ты?
     - С одной стороны...
     - Нет, нет, без всяких сторон, пожалуйста. Идешь ты или нет?
     - Я только хотел объяснить, что для такого эксперимента надо хорошо себя знать, а мы...
     - Я-то, положим, хорошо себя знаю.
     - Сам себя человек не всегда знает достаточно, даже, когда он уверен в противоположном.
     - Тьфу! Да или нет?
     - Да, потому что вдвоем безопасней. Мало ли что...
     Я задумался. Еще в детстве, тренируя волю, я ходил ночью на кладбище. Здесь, конечно, придется быть начеку, кто спо^рит? И неприятные минуты возможны. Но опасность? То, чего нет, не может быть опасным. Мизгин зря так кисло настроен. Какая-нибудь ловушка? Чепуха, сюжет для грошового детектива. Я обязан, просто-напросто обязан дать бой, потому что если невежеству, шарлатанству, глупости не дают бой, то побежден^ным оказывается разум. Бой на чужой территории? Что ж, тем внушительней победа. Мизгину не хватает твердости, это, конечно, минус. Может быть, лучше одному? Поздно, обидится. Ничего, подстрахую в случае чего.
     Звонок настойчиво потребовал меня на заседание секции, и мы расстались. Встречу я назначил на девять часов у кафед^рального собора.
     Признаться, доклады я слушал вполуха. Подумать только, какой эффект вызвало бы среди моих коллег известие, что я собрался на встречу с дьяволом. Какой был бы переполох! Как выпучил бы глаза профессор М.! При этой мысли мне станови^лось весело, но я сдержался и никому ничего не сказал. Сна^чала сделано, а потом сказано - я так считаю.
     Часы на ратуше били девять, когда я, плотно поужинав, подходил к собору. Мйзгин уже был на месте.
     - Я узнал историю Тевтобургского замка, - сказал он, приближаясь. - Она, разумеется, зловеща. Не тем, что там по^являлись привидения, а тем, что после полуночного бдения многие выходили оттуда сумасшедшими. Или совсем не выходили.
     Я усмехнулся.
     - Они исчезали?
     - Нет, их выносили ногами вперед. Инфаркт, как правило.
     - Выдумки, конечно?
     - Ничуть. Я поднял архивы и перелистал подшивки местных газет. У меня есть, правда, одно соображение...
     Я вспылил.
     - Какие еще соображения! Какая глупость, какая чудовищная глупость все эти байки! Почти в любом старом доме жили люди, которые шарахались от собственной тени, сходили с ума, уми^рали от сердечного приступа. Немного лжи, немного страха, немного воображения плюс эти факты - вот и готова легенда!
     - Диагноз верен, пожалуй, на девять десятых.
     - Боюсь, что нам привидения не покажутся и мы проведем скучную ночь.
     - Для тебя я тоже захватил книгу, - сказал Мизгин.
     - Спасибо.
     Мы долго поднимались по тихой, мощенной брусчаткой улице. Городок уходил вниз, вниз, и по мере сгущения сумерек его черепичные крыши, узкие лабиринты, зеленые от времени шпили, крошечные скверики серели все более и более, словно подерги^ваясь пеплом, тогда как окружающие горы росли и надвигались, мрачно нависая над котловиной.
     Дома стали появляться реже, их разделяли сады, наполнен^ные тишиной и темнотой. Из-за гребня гор всплыла луна, брус^чатка замерцала, тени густо почернели.
     Наконец справа забелел широкий фасад дома с колоннами, на нас глянули его неосвещенные окна. Внизу, однако, теплился огонек.
     - Здесь, - сказал Мйзгин.
     Я заметил, что иначе представлял себе замок.
     - Так это же не десятый век, а восемнадцатый, - пояснил Мизгин.
     Ворота решетчатой ограды были распахнуты. Пока мы шли по мощеной дорожке парка, парадная дверь медленно приотвори^лась, и хлынувший лунный свет осветил высокую фигуру демонолога.
     - Вы пришли, - глухо сказал он. - Что ж...
     Он жестом приказал нам следовать за собой.
     Я уже хотел было отпустить ехидное замечание насчет эко^номии электроэнергии, но демонолог, пропуская нас, щелкнул выключателем, и в передней вспыхнули три пыльные лампочки, криво сидящие в кольце люстры. Унылое молчание охватило нас. Наверх вела широкая мраморная лестница, зеркала слева и справа мутно отражали каменный паркет и позеленевшую улыбку бронзовых грифонов у входа. Нас в зеркалах не было, хотя мы и стояли напротив.
     Демонолог толкнул неприметную дверцу сбоку, и мы вошли в какое-то помещение. Быстрым и бесшумным пламенем горел камин, бросая на ковер и темную мебель причудливые отсветы. Пространство посредине занимал продолговатый массивный стол цвета запекшейся крови.
     - Предупреждаю, - проговорил демонолог. - В комнатах, где вы разместитесь, есть кнопка. Как только станет опасно, наж^мите ее. Я немедленно приду на помощь и постараюсь усмирить потусторонние силы заклинаниями. Иногда я успеваю сделать это.
     В помещении, несмотря на камин, было зябко, отчего по те^лу пробегала невольная дрожь.
     - Не будем зря терять время, - сказал я, глядя на часы.
     Они стояли.
     Демонолог почему-то медлил. Он был в том же костюме, что и днем, но его лицо имело здесь неприятный серо-синий отте^нок.
     - Вы написали записки? - тихо спросил он.
     - Какие еще записки? - воскликнул я.
     - Что вы по доброй воле пришли на свидание с демоном.
     - Я написал, - тихо сказал Мизгин.
     Он вынул из кармана сложенный вчетверо листок бумаги и протянул его мне.
     - Подпиши.
     Хмыкнув, я проглядел записку. Она была составлена так ис^кусно, что в случае злого умысла никто бы не смог предста^вить ее в качестве оправдательного документа. Мысль о том, что кто-то мог нас заманить сюда, не приходила мне в голову ввиду ее явной нелепости. Но теперь мне стало как-то не по себе. Я вопросительно посмотрел на Мизгина. Тот кивнул. Я поставил свою подпись рядом с его и передал листок демоноло^гу.
     Документ, кажется, удовлетворил его.
     - Идемте, - сказал он.
     Мы снова прошли в переднюю, пересекли пространство перед зеркалами, которые наконец отразили нас, поднялись на пло^щадку второго этажа и свернули по коридору.
     - У тебя тоже стали часы? - шепнул я Мизгину.
     - Нет, - ответил он, скашивая взгляд на запястье. - А что? История с зеркалами, по-моему, любопытней.
     - Ты заметил?
     - Tсc... - прошипел демонолог, не оборачиваясь.
     Скупо освещенные половицы хрустели под нашими шагами. В тенях ниш по обеим сторонам прятались уродливые статуи ин^дийских богов. В их глазницы, видимо, были вставлены стек^ляшки, так как статуи провожали нас угрюмым, поблескивающим взглядом. Под высоким стрельчатым потолком клубилась тьма. Вся эта дешевка начала раздражать меня, но я не мог забыть зеркал, часов и серо-синего лица демонолога.
     Мы куда-то свернули. Тут не было электричества, но в окна светила луна. Где-то вдали, неясно где, что-то гудело, как в трансформаторной будке. Я усмехнулся. В какой трепет мог привести даже этот неясный звук мистически настроенного че^ловека! "Слабо, слабо", - подумалось мне.
     Демонолог остановился.
     - Ваша комната здесь. Ваша, - он повернулся к Мизгину, - чуть подальше.
     Я отворил дверь. Комната как комната. Ее заливал яркий свет молочных плафонов, ослепительный после темноты коридора. Никаких занавесей, штофных пологов, кроваво-черной обив^ки и тому подобных аксессуаров, создающих определенное наст^роение, здесь не было. Вполне современная мебель, голые, ок^леенные светлыми обоями стены, начищенный до зеркального блеска паркет, гладкий низкий потолок, забранные деревянной решеткой батареи отопления под окном.
     - Кнопка здесь, под выключателем, - показал демонолог.
     Его лицо снова имело обычный цвет. Ничего сатанинского не было и в глазах. Они смотрели сонно, лишь за черным отверс^тием зрачков скользил красноватый отблеск, нередкий у живот^ных и почти никогда не встречающийся у людей.
     - Спокойной ночи, - вежливо кивнул он и плотно притворил за собой дверь.
     Я внимательно оглядел комнату, но и при повторном осмотре необычного в ней оказалось не больше, чем в любом гостинич^ном номере. Диван, кресло, журнальный столик, несколько стульев, на стене натюрморт с тремя апельсинами в натураль^ную величину.
     У меня появились кое-какие соображения, пока нас вели сюда, но теперь, при виде этой банальной комнаты, они рассея^лись. Все было элементарно просто: зеркала были чуть повер^нуты - такие вещи не всегда определишь сразу, - лицо демонолога изменила полутьма, а часы...
     Я покрутил завод. Секундная стрелка дернулась, но тотчас снова замерла. Ясно, часы некстати сломались.
     Было очень-очень тихо. За широким окном открывался голый пустырь, синевато освещенный луной. Надвигалась глупая, скучная ночь.
     Меньше всего я, конечно, испытывал страх. Тут не до страха, когда ругаешь себя за глупость и злишься на обман.
     Походив немного, я присел на диван, затем встал и прибли^зился к картине. В живописи я разбираюсь плохо. Но, по-моему, это была бездарная мазня. Тут и разглядывать было нечего - ненатуральные кирпично-красные апельсины на глухом черном фоне, и только в правом нижнем углу два-три зеленых мерцаю^щих мазка, должно быть подпись художника.
     Чем бы еще заняться? Я взялся было за книгу, но мне не читалось.
     Улечься спать мешал раздражающе яркий свет. Слишком яркий свет. Источник был всего один, хотя и разделенный на три плафона.
     Я подошел к выключателю. Он был трехпозиционный, то есть поворотом рычага я мог гасить плафоны по очереди. Итак, ус^ловия договора соблюдались честно. Призраки - не более чем игра воображения, подогреваемая темнотой, и появление электричества не случайно так быстро уменьшило число россказней на потусторонние темы. В сущности, оно заметно оздоровило людскую психику. Нелепо было бы ожидать, что сейчас, при мощном свете ламп, пока я стою спиной к комнате и поле моего зрения ограничено, там возникнет нечто призрачное или бес^форменное...
     Я резко обернулся и вздрогнул. Диван явственно прогнулся как бы под тяжестью тела, я даже услышал скрип пружин. Это был вообще первый звук, который раздался в комнате. Но на диване, естественно, никого не было.
     Я тотчас пересек пустое пространство и решительно сел на диван, ощутив все же на мгновение робость, когда моя рука прошла над вмятиной. Потом я встал и рассмеялся про себя. Конечно, это была вмятина, которую я же и оставил. Их теперь было две - сиденье простонапросто хранило отпечатки тела, чего я не мог предполагать заранее, так как диван был новым.
     А нервы у меня все-таки напряжены...
     И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд. Впечатление было чисто интуитивное, потому что некому было смотреть на меня в ярко освещенной комнате, некому было спрятаться среди голых стен.
     Передернув плечами, я приказал себе успокоиться и думать о чем-то другом. Я сел, но против воли стал обшаривать гла^зами комнату, так как подсознательно продолжал чувствовать на себе взгляд.
     Это было невыносимо! Я должен был найти - не привидение конечно, - предмет, который вызвал во мне столь странное ощущение. Во что бы то ни стало!
     Непонятно, как я не заметил его сразу... Глаз был. Зеле^новатый, насмешливый, он смотрел на меня с картины и, каза^лось, даже подмигивал.
     "Надо лечь спать", - сказал я себе, приближаясь к картине и разглядывая те самые зеленоватые мазки, которые составляли подпись художника, но издали производили впечатление глаза.
     Что-то хрустнуло под ногой. А, черт! Я подпрыгнул. И чье-то дыхание коснулось моего затылка.
     Медленно, не теряя рассудка, я повернул голову. Причиной дуновения оказалась приоткрывшаяся дверь.
     Я со злостью толкнул ее, но, уже затворяя, заметил одну поразительную несообразность. Свет всегда образует луч, тогда как мрак - никогда; но здесь все было наоборот: не свет проникал из комнаты в коридор, а мрак из коридора в комнату!
     Прежде чем я осознал это, дверь с жалобным всхлипом обру^била луч мрака, и он упал в виде черной ленты, которая немедленно всосалась в пол, точно жидкость, образовав на нем гладкую черную полосу. Вдруг ослабев, я привалился к двери. Полоса дернулась и очертила замкнувший меня круг.
     "Не переступай!" - раздалось сзади.
     Я шарахнулся из круга. Он исчез, и тотчас во мне все взвыло от нестерпимого, тошнотворного ужаса. Неистово запы^лали лампы. Липкий холод обдал меня с головы до пят. Я мет^нулся, раздираемый ужасом изнутри, из самых глубин подсозна^ния, из вибрирующих нервных клеток, из бессмысленных взрывов обезумевшего инстинкта. Что-то с шумом упало, дзинькнуло стекло, и прямо передо мной вырос проем окна, откуда смотрело белое, искаженное, перекошенное - мое лицо!
     Я отпихнул его ладонями, отскочил, но и сзади тоже было мое лицо, много лиц, все смотрели со стен, как из зеркал, и свет пылал неистово, беспощадно, до последней черточки пока^зывая мне в призрачных отражениях, как корчится, гримаснича^ет, прыгает мое лицо. Я кинулся на них, сжав кулаки.
     Плохо помню, что было потом. Кажется, я молотил воздух, кажется, я бил себя по щекам. Я дрался с собственным лицом! Одинаково чужое, оно было везде. В бешеном сиянии ламп оно наступало отовсюду, и один глаз у него был зеленый, насмешливый, подмигивающий, не мой...
     Не помню, как я очутился на полу. Только вдруг обвалом упал мрак, и в нем грянули чьи-то шаги.
     Ближе, ближе, тяжелые, неотвратимые, они нарастали, а с ними вместе нарастал тот, кто шел, гигантский, из железа и мрака, подготовленный ужасом и несущий безумие. Вот уже ду^нуло из распахнутой двери...
     - Чего кричишь? - послышался знакомый голос.
     Путано, как пробуждение в кошмарном сне, проступили очер^тания дверного проема, фигура Мизгина в нем, свет фонари^ка...
     - Стул-то брось, - мрачно проговорил он.
     Мизгин вырвал из моих онемевших рук стул, которым я, оказывается, прикрывался, и потащил меня к выходу.
     Опомнился я только на воздухе, да и то не совсем.
     - Сволочи, - тихо ругался Мизгин, пока мы поспешно пере^секали двор. - Занять демонов у науки... Сволочи! А могло бы быть завтра в газетах: "Встреча с нечистой силой закончилась безумием смельчаков". Чувствуешь, какая реклама их делу?
     - Как? - вырвалось у меня. - Значит...
     - Лаборатория ужасов, да... Здесь от одного инфразвука кого угодно скорчит! Не успей я заговорить демонов...
     - Заговорить де...
     - Выключить ток. Помнишь, гудело, когда мы шли? Трансфор^матор, как я и думал. Уверен, они не подадут на меня в суд за поломку.
     Воздух был свеж, но меня била дрожь не от холода.