Дарья ДОНЦОВА                  ВЕРХОМ НА "ТИТАНИКЕ"            ДЖЕНТЛЬМЕН СЫСКА ИВАН ПОДУШКИН 14            http://www.litportal.ru/genre15/author3/book22398.html                  Глава 1                  Не радуйся, если фортуна начинает тебе улыбаться во весь рот. Потом может выясниться, что ты просто насмешил ее.      Пару месяцев назад над моей головой пролился дождь редкостного везения. Во-первых, неожиданно нашелся покупатель на мою весьма ветхую машину. Я решил приобрести себе новую "лошадь", не особо дорогую, но вполне приличную. Большую часть денег на автомобиль я накопил, меньшую собирался выручить за старые "Жигули". Поскольку в салоне заверили, что иномарка прибудет десятого октября, я не очень нервничал. Прикрепил на лобовое стекло бумагу с телефоном, дал объявление в газету и наивно подумал, что проблема разрешится сама собой. Шел май, до октября оставалась масса времени.      Но, как водится, ситуация, словно норовистый ишак, вырвалась из рук и понеслась вскачь. За тридцать дней выставленной на торги "десяткой" не поинтересовались ни разу, хотя я регулярно возобновлял публикацию в издании. В начале июля я решил слегка видоизменить текст и добавил к нему фразу: "Музыка вкупе с зимней резиной в подарок". И снова тишина, никто не желал приобретать подержанные "Жигули". Да, автомобиль был не новым, но он в хорошем состоянии, не битый, не перекрашенный, я следил за ним, регулярно проходил техобслуживание и сейчас не заламывал неимоверную цену, но тем не менее клиентов не находилось.      Десятого сентября мне позвонили из салона и сказали:      - Забирайте своего красавца.      - Как, - изумился я, - он уже прибыл?      - Мы клиентов не обманываем, - ответили мне, - все как обещали. На календарь посмотрите. Уже десятое.      - Сентября, - уточнил я, - а мы вели речь об октябре.      Послышалось шуршание.      - Нет, - возразил в конце концов собеседник, - вы ошибаетесь. У нас как в аптеке - по плану девятый месяц! Вы перепутали.      - Поскольку я выполняю секретарские функции, то всегда фиксирую важные даты в склерознике, - не сдался я, - у меня записано четко: октябрь.      - Сентябрь, - рявкнули в ухо.      - Октябрь! - твердо стоял я на своем.      - Послушайте... э... господин Простынкин, - ледяным тоном пресек бестолковый разговор менеджер, - давайте перестанем заниматься ерундой. Если не хотите забирать замечательный, шикарный автомобиль, то никто вас заставлять не будет. Залог, естественно, останется у нас, прощайте.      - Стойте, стойте, - закричал я, - я непременно выкуплю машину, но пока не набрал денег. Мы же договаривались на октябрь.      - У вас есть десять дней, господин Простынкин, - отрезал нахал, - и речь шла о сентябре.      - Уточните фамилию клиента, - язвительно сказал я, - вы ее перепутали, как и дату.      Но ехидство не помогло, пришлось мне идти к Норе и просить в долг. Хозяйка тут же позвонила в банк, и спустя два часа недостающие рубли были у меня в кармане, но одновременно я получил и головную боль. Очень не люблю одалживаться, в особенности у Элеоноры, она потом делает все, чтобы не взять назад деньги, видит протянутый конверт, швыряет его в ящик письменного стола, а вечером вызывает меня в кабинет и заявляет:      - Иван Павлович, я выписала тебе премию, сделай милость, забери деньги.      По странному совпадению сумма премии обычно до копейки совпадает с отданным утром долгом. Может, кто и обрадуется подобному везению, но у меня возникает ощущение, что я плюхнулся на дикобраза, посему прибегаю к финансовой помощи Норы лишь в крайнем случае.      Одиннадцатого я заплатил деньги в салоне, четырнадцатого мне обещали отдать полностью готовый к эксплуатации автомобиль уже с номерами, страховкой и затонированными стеклами.      - А еще вас ждет замечательный подарок, - прищурился менеджер по имени Андрей, разом растерявший всю свою наглость, как только я привез чемодан с деньгами, - почему не спрашиваете какой?      - Какой? - машинально повторил я.      - Суперский, - загадочно сообщил Андрей, - вы будете в восторге! Но я пока не скажу! Это секрет!      Тут дверь кабинета, где мы вели неторопливую беседу, распахнулась, и появилась девушка - стройная, длинноволосая блондинка с чуть раскосыми глазами.      - У меня течет масло! - капризно протянула красотка, бесцеременно вклиниваясь в чужой разговор.      Я посмотрел на пол у ног невоспитанной особы и еле удержался от ехидного замечания, что из живого человека вряд ли может капать машинная смазка.      - Чего сидите? - топнула ножкой клиентка, - разберитесь, в чем там дело.      Андрей вскочил.      - Иван Павлович, извините, можете секундочку подождать?      Я галантно ответил:      - Ради прекрасной дамы можно пойти и не на такое испытание.      Менеджер, хихикнув, убежал, блондинка села на стул и положила ногу на ногу, я отвел глаза в сторону. Только не подумайте, что я изображаю святого Иосифа или принадлежу к ордену ханжей, но сейчас я оказался в положении участника культовой сцены из эротического фильма с Шарон Стоун в главной роли.      Небольшая полоска красной кожи, больше смахивающая на пояс, чем на юбку, неудержимо поползла вверх, я успел заметить широкие кружевные подвязки и быстро сфокусировал взор на календаре, висевшем на стене. Нельзя сказать, что красовавшаяся на страничке со словом "сентябрь" фотография была верхом целомудрия. На ней была запечатлена стройная девица, одежда на которой отсутствовала вообще. Ну не считать же за одеяние три крохотные тряпочки, практически не прикрывавшие прелести модели. Но, глядя на снимок, не испытываешь неловкости, а живая блондинка, забывшая надеть нижнее белье, сконфузила меня, словно двенадцатилетнего школьника.      - Меня зовут Катя, - неожиданно прочирикала незнакомка.      - Очень приятно, - стараясь не отводить глаз от фото, ответил я, - Иван Павлович.      - Дайте закурить, - капризно протянула Катя.      Пришлось вынуть зажигалку и поднести к тоненькой коричневой сигарке, зажатой в нежных пальчиках, очевидно, совершенно незнакомых с такой прозаической вещью, как губка для посуды.      Катя наклонилась, ее слишком пышная для хрупкой девушки грудь чуть не вывалилась из глубокого декольте. До моего носа долетел резкий запах хорошо знакомых духов, тяжелый, пряный восточный аромат, такой парфюм обожает Николетта. Внезапно я ощутил острую неприязнь к Кате. Удивительно, почему многие дамы считают, что, сделав из своего бюста две резиновые клизмы, они станут необыкновенно привлекательными для мужчин? Лично я, приди мне в голову позабавиться с литрами силикона, предпочел бы купить куклу в секс-шопе, там хоть все по-честному, имитацию не выдают за живую неземную красотку. Больше всего мне не нравится ложь, а фальшивый бюст я отношу к такому разряду...      - Что ты так на меня уставился? - округлила глаза Катя.      Я кашлянул. Иван Павлович, веди себя прилично. Какое, в конце концов, тебе дело до дурочки, решившей приукрасить себя имплантантами? Сколько их таких ходит по улицам? Уж не начинаешь ли ты, друг мой, превращаться в брюзгливого старикашку, вечно всем недовольного? Признаюсь: как только на меня повеяло отвратительным запахом духов Николетты, шерсть на загривке стала дыбом. Девушка ни в чем не виновата, надо быть с ней полюбезней.      - Совершенная красота всегда притягивает взор, - улыбнулся я, - извините, если оказался бестактен, теперь буду изучать пейзаж за окном.      Катя кокетливо одернула тесную кофточку.      - Все влюбляются в меня с первого взгляда, - заявила она, - я устала от мужиков.      - Другие женщины были бы счастливы иметь вашу внешность, - сделал я очередной дежурный комплимент.      - Я замужем! - сообщила Катя. - Он богатый и крутой, тебе надеяться не на что.      - Надеюсь, вы счастливы, - я подхватил нить идиотской беседы, потом встал и подошел к окну, мне захотелось посмотреть во двор, заставленный новыми автомобилями.      - Ой-ой-ой, - закричала Катя, - немедленно сядьте!      Я, слегка удивившись поведению блондинки, послушался и спросил:      - Вас так испугало мое приближение к подоконнику?      - Да, - закивала красотка, - не хочу стать причиной вашей смерти!      Я обалдел, а дурочка тараторила без остановки:      - Неделю тому назад я отказала одному типу во взаимности. Он, как и вы, пытался меня окрутить, ну и пришлось показать ему кольцо. Такой ужас! Знаете, что он сделал?      - Нет, - осторожно ответил я.      - Выпрыгнул из окна, - простонала Катя.      - Катастрофа! - абсолютно искренне отреагировал я. - Несчастный остался жив?      - Слава богу, да, - заломила руки блондинка, - мы находились на первом этаже. Вот до чего может довести неразделенная любовь ко мне. Лучше не топчитесь у окна! Я вижу, как вы переживаете. Да, я имею мужа и вам не достанусь. Придется всю жизнь молча вздыхать о Катеньке. Дайте честное слово, что никогда не полезете в петлю и не прыгнете с крыши. Ради любви ко мне живите счастливо!      На секунду я лишился дара речи. Конечно, я и раньше встречал особ с гипертрофированно завышенной самооценкой, но Катя побила все рекорды. Она осторожно поправила прядь искусно завитых волос.      - Можете жениться от тоски и постарайтесь забыть меня, хотя, конечно, вырвать любовь из сердца трудно. Я отдана Сержу навсегда!      Тут, на мое счастье, в комнату вбежал Андрей и начал расшаркиваться перед Катей.      - Машину починят, завтра утром заберете, сделаем все в лучшем виде.      - А сегодня на чем ездить? - капризно протянула Катя.      - Насколько я помню, у вас есть еще один автомобиль, - заулыбался менеджер.      - Он в гараже, в доме, как туда доехать? - заломила хрупкие лапки блондинка. - Я живу на улице Народного Ополчения, она не в двух шагах.      - Сейчас вызову такси, - схватился за телефон продавец.      - Ни-ког-да, - отчеканила капризница, - шоферюга увидит мою красоту и не справится с инстинктами! Буду ждать свою машину!      - До завтра? - склонил набок голову Андрей.      - Да, - без тени улыбки ответила клиентка, - велите подать сюда чай, не пакетики, а нормальную заварку, варенье из инжира, пирожок с капустой, только не тушеной, салфетки и плед. Устроюсь на диване. О! Совсем забыла! Сбегайте к метро и купите журналы.      Андрей уставился на блондинку, мне стало жаль парня.      - Катенька, - ласково обратился я к идиотке, - давайте я доставлю вас до дома в целости и сохранности, можете не сомневаться, я вполне способен управлять своими инстинктами.      Девушка оттопырила нижнюю губку, поджала ее, снова выпятила и, наконец, решилась:      - Ну хорошо. Давайте паспорт!      - Зачем? - пришел я в недоумение.      - Перепишу ваши данные. Если захотите меня изнасиловать, то я сообщу в милицию!      Мне стало смешно.      - Думаю, Андрей может снять ксерокопию. Кстати, не желаете получить визитную карточку? Она содержит полную информацию.      - Йес, - кивнула Катя, - можно обойтись без паспорта.      Я не выдержал и рассмеялся. Согласитесь, на свете редко встречается нечто в аптекарски чистом виде, даже глупость обычно разбавлена некоей дозой здравого смысла. Но Катя - уникальная личность, подобных девушек следует беречь, она эталон идиотизма. В особенности меня тронул пассаж про визитку. Неужели до Кати не дошло: на клочке бумаги можно напечатать все, что угодно. Если я покажу ей глянцевый прямоугольник с текстом "Иоанн I, император Эльдорадо", она поверит? Кстати, и паспорта бывают фальшивыми.      Андрей распахнул дверь и, наблюдая, как Катя, звонко цокая каблуками, идет к выходу, прошептал:      - Господин Простынкин, я ваш должник.      - Подушкин, - поправил я, - вам надо вспоминать с благодарностью Ивана Павловича Подушкина. Смотрите не перепутайте, а то придет некий Матраскин, и вы ему должок вернете.      - Что вы, - округлил глаза Андрей, - ни за какие пряники! У меня плохая память на фамилии, но великолепная на лица. Знаете, вам за приобретение нового авто от фирмы положен подарок - канистра с незамерзайкой для омывателя. Так вот, я вам вручу две емкости, вторую лично от себя!      - Это слишком щедрый презент, - хмыкнул я и ушел.      Всю дорогу до дома Катя упорно молчала, я сделал несколько попыток завести ничего не значащую светскую беседу, наткнулся со стороны спутницы на полнейшее нежелание ее поддерживать и сдался. Я уже отмечал, что Катя плохо воспитана. Чтобы в салоне не висела тягостная тишина, я включил радио, какую-то станцию, транслирующую сладкие напевы про любовь. У меня обычно играет джаз, но пассажи Бутмана скорее всего не придутся Кате по вкусу.      Доставив ее до подъезда, я сказал:      - До свидания, был рад знакомству.      - Я уже объяснила, что отдана другому, - протянула Катя, - вам не следовало так себя вести.      - Как, - подскочил я, - что я сделал не так? Молчал, как пень.      Она погрозила мне пальчиком, украшенным большим кольцом.      - Не обманывай! А музыка? Кто всю дорогу признавался мне в любви? Специально выбрал такую программу.      Я стал сомневаться по поводу вменяемости девушки. Катя опустила ноги на тротуар и звонко заявила:      - Тебе еще повалит удача, я - настоящий талисман. Но лучше забудь меня, я не твоя.      Самое интересное, что слова дурочки про везение неожиданно оказались пророческими. Буквально на следующий день мои ветхие "Жигули" приобрел одышливый толстяк, не торгуясь, он заплатил запрошенную сумму. Я честно предупредил его:      - Автомобиль в неплохом состоянии, но у него большой пробег. Дела службы вынуждают меня ездить целыми днями.      - Ерунда, - прокашлял дядька, - я жене беру, она только что права получила, пусть добивает дерьмо, не покупать же ей сразу хорошую машину. Как оформлять станем? Доверенность дашь?      - Нет, - предусмотрительно отказался я, - сниму "Жигули" с учета.      - Ну, геморрой, - нахмурился он.      Я испугался, что покупатель отправится искать другую таратайку для супруги, и быстро сказал:      - Все хлопоты беру на себя, расходы тоже, согласен на доверенность.      - Лады, - кивнул покупатель, - я живу на улице Народного Ополчения, вот паспортные данные.      - Не волнуйтесь, - засуетился я, - мой друг, Максим Воронов, служит в милиции, у него полно приятелей, они помогут.      - Мне это по фигу, - равнодушно отозвался толстяк, - берешься - делай.      На том и разошлись. Я вернул Норе долг, пересел в новую машину и почувствовал себя настоящим счастливчиком. Фортуна мне улыбалась во весь белозубый рот. Нет бы мне сообразить: она просто потешается над исполнительным секретарем общества "Милосердие" и заведующим оперативно-следственным отделом агентства "Ниро". И вовсе у Фортуны не молочные белые зубки годовалого малыша, а острые, желтые клыки мерзкой старой хищницы, приученной рвать сырое мясо.                  Глава 2                  - Ваня, - заорала Нора, едва я ступил в прихожую, - ты где шлялся?      - Вы сами отправили меня в книжный магазин, - спокойно ответил я, - за детективами.      - Купил? - с еще большим раздражением осведомилась хозяйка.      - Конечно.      - Привез?      Я решил благоразумно оставить последний вопрос без ответа. Право, Элеоноре, считающей себя суперсыщиком, не следовало его задавать. Что она ожидала от меня услышать? "Купил, но оставил в магазине"?      - Привез? - упорствовала Нора. - Отвечай!      - Ну не бросил же я их в лавке, - не утерпел я, - ясное дело, доставил книги в целости и сохранности.      - Вовсе не ясное, - обозлилась Нора, - ты вполне мог потерять книги по дороге, уронить в лужу, заболтаться со страшной, как голод, продавщицей и начисто забыть о порученном деле.      - Я никогда не беседую долго с уродливыми дамами, - улыбнулся я, входя в кабинет хозяйки, - вот, пожалуйста, заказ выполнен.      - Брось в угол, - буркнула Элеонора, потом вытащила папиросы и мрачно добавила: - Омерзительная осень! И не припомню столь унылого сентября.      Я машинально посмотрел в окно: там бушевало бабье лето, ласковое солнышко освещало пока не опавшую листву, на небе ни облачка, на термометре плюс двадцать, дождя не обещали, в общем, погода райская. Но Элеоноре сейчас все, как говорят подростки, не в кайф. Вот уже три месяца она сидит без интересной работы. Нет, потенциальных клиентов полно, они оборвали телефон детективного агентства, только все предполагаемые заказчики жаждут вывести на чистую воду неверных супругов, а делами об изменах мы не занимаемся. Впрочем, пропавших животных тоже не ищем. Без увлекательного расследования Нора начала киснуть и ругать домработницу Ленку за плохо выглаженное белье и отвратительно вымытые зеркала. Затем объектом нападок стал я. Если в ближайшее время у нас не появится клиент, желающий найти хитроумного преступника, у Норы окончательно поедет крыша, и тогда прощай спокойная жизнь. Я готов смириться с беготней по городу и согласен участвовать в расследованиях, потому что Элеонора, ищущая коварного убийцу, становится милой и разрешает мне вечером спокойно наслаждаться любимым делом: чтением книг. А вот не занятая раскапыванием чужих тайн хозяйка делается просто невыносимой.      - И вообще, - хмуро дудела ничего не знающая о моих мыслях Элеонора, - ты опоздаешь!      - Куда? - встрепенулся я.      Нора стукнула кулаком по столу.      - Так и знала, что забудешь!      Я вынул ежедневник, открыл страницу, отмеченную сегодняшним числом, успокоился и ответил:      - Вы поручили мне объехать книжные лавки и собрать издания согласно врученному списку.      - Больше ничего? - склонила голову набок хозяйка.      - Нет.      - Ваня, у тебя дырка в голове!      Я попытался обратить начинающийся скандал в шутку:      - Ну, глаза, нос, уши, рот... похоже, отверстий много.      - И через одно, явно лишнее, вылетает нужная информация, - рявкнула Элеонора, - еще неделю назад я велела: изволь встретить во вторник поезд.      - Какой?      - Пассажирский...      Я с надеждой посмотрел на молчащий телефон - неужели достойный клиент так и не объявится? А Нора дошла до крайней точки кипения.      - ...не товарный, - язвила Нора, - Левушка не нефть, чтобы катить из Горска в цистерне!      - Левушка? Это кто? - разинул я рот.      Внезапно в глазах Норы потух боевой огонек.      - У меня есть подруга, - сообщила она, - Варвара Гладилина, мы учились в одном классе. Варька потом вышла замуж за военного, помоталась по стране и осела в Горске, родила дочь, замуж выдала, у нее теперь есть внук, Левушка. Понимаешь?      - Пока да, - кивнул я.      - Марина, мать Левы, - продолжала Нора, - второй раз вышла замуж за испанца, живет в Барселоне. Лева сначала уехал с матерью, но потом вернулся в Горск. Варька подробностей не сообщала, но я предполагаю, что прижимистый идальго просто не захотел сажать себе на шею еще и пасынка.      - Лева совсем малыш?      - Нет, - хмыкнула Нора, - четверть века отметил. Маринка, на радость матери, сделала ее бабкой, будучи еще первокурсницей. В общем, детали тебе неинтересны, важна суть, а она такова: Варвара уезжает к Марине, надумала погостить там до Нового года, а Левушка перебирается к нам.      - Зачем?      - Хороший вопрос. Он хочет заняться охотой на медведей, - не меняя выражения лица, заявила Элеонора.      Я не успел удивиться, потому что хозяйка схватила со стола лист бумаги и, нацарапав на нем пару строк, протянула мне.      - Вот, Курский вокзал, время прибытия, номер вагона, купе и место. Давай рысью за Левой.      - Есть, - кивнул я, - уже в пути.            Наверное, у незнакомого мне Льва был крайне ответственный ангел-хранитель, потому что я самым загадочным образом не попал ни в одну пробку и доехал до вокзала за четверть часа. По идее путь должен был занять кучу времени, я мог опоздать, а Леве предстояло тосковать на платформе в обнимку с чемоданом, но получилось по-иному.      Слегка запыхавшись, я ступил на перрон под бойкий вопль радио:      - Поезд из Горска номер мняняняцать прибывает на мняняняцатый путь.      Интересно, где вокзальное начальство находит женщин, умеющих ловко "проглатывать" номера поездов и не способных четко сообщить о пути их прибытия? Может, в Москве существует специальный колледж, выпускающий бубнильщиков?      Лязгнули колеса, из-под поезда понеслось шипение, крашеные блондинки в темно-синей форме открыли двери вагонов, на платформу начали выходить помятые пассажиры. Вот еще одна загадка: ну почему российский гражданин надевает в дорогу немыслимое тряпье? Где люди берут эти невероятные спортивные костюмы с отвисшими брюками, застиранные майки и стоптанные до неприличия тапки? Лично мне кажется, что традиция путешествовать в вагоне, напялив на себя лохмотья, восходит к первой половине двадцатого века. Боюсь ошибиться, но паровозы тогда вроде топили углем, черный дым проникал в вагоны, коптил людей, да и купе стоило неимоверных денег, простой люд ехал вповалку в тесноте. В этих обстоятельствах плохая одежонка являлась необходимостью. Но сейчас, когда даже в плацкартных вагонах у каждого имеется отдельная полка, зачем облачаться в жуткие хламиды? Из Горска в Москву всего ночь пути.      Я молча смотрел на людей, вытаскивающих узлы, коробки, сумки и отчаянно ревущих детей. Наконец, поток пассажиров иссяк, никого, даже отдаленно похожего на Леву, не обнаружилось.      Я еще раз изучил бумажку, данную мне Норой. Вагон номер пятнадцать. Все верно. Место десятое. Надо зайти в купе, скорей всего Лев остался сидеть в вагоне, чтобы случайно не разминуться со встречающим. Я уже хотел взяться за поручни, но тут из двери выглянула растрепанная голова молодого человека. Белокурые волосы стояли дыбом, на курносом носу криво сидела идиотская круглая пластиковая оправа со слегка затемненными стеклами, в правом ухе покачивалась здоровенная золотая "цыганская" серьга, а левое украшало множество мелких серебряных колечек.      - Вы меня встречаете? - осведомилась странная личность.      - Я жду Льва Гладилина, - ответил я, очень надеясь, что юноша воскликнет: "Надо же, а меня зовут Сергей Иванов".      Но блондин радостно заулыбался и зачастил:      - Ну здорово! Я боялся, что вы опоздаете! Говорят, москвичи непунктуальные, никогда вовремя не приходят.      Сделав обличительное замечание, Лев вышел на перрон и предстал передо мной во всей красе - я лишился дара речи. Худое, если не сказать - тощее, тело Левы прикрывало застиранное байковое одеяло, замотанное на манер римской тоги, на ногах красовались пластиковые тапочки, надетые на босу ногу.      - Здрассти, - закивал милый мальчик, - очень рад знакомству. Левушка.      Я машинально пожал вялую ладонь и представился:      - Иван Павлович.      - Ну что, пошли, - заулыбался "римлянин", - куда направимся? В метро?      - Слава богу, я на машине, - вырвалось у меня.      - Замечательно, - обрадовался Лев, - где она?      - На парковке, - ответил я, - не забудьте ваши вещи.      Левушка растерянно оглянулся.      - Тут сумка была, синяя, с белыми полосами, не видели?      - Нет.      - Странно, я отлично помню, что вынес ее из вагона, - недоуменно протянул Лев, - поставил вот здесь. Неужели сперли?      Я посмотрел по сторонам, не обнаружил ни малейшего признака багажа и попытался утешить парня:      - Не расстраивайтесь, надеюсь, ничего ценного в ней не было?      - Вот черт, - подпрыгнул Лева, - диски!      - Какие?      - Мои, - вздохнул юноша, - ладно, не стану париться, проблема разрешима. Так где тачка?      - Сюда, пожалуйста, - показал я направо.      Гость из Горска быстро зашагал вперед, но вдруг остановился и поинтересовался:      - А где вход в метро?      - Левее, - пояснил я, - только нам туда не надо.      - Вы торопитесь?      - Нет.      - Тогда давайте прогуляемся к подземке, - попросил Лев.      - Зачем? - изумился я.      - Газету почитать надо, - с самым простодушным видом заявил провинциал, - не могу без свежей прессы.      Я, уже поняв, что имею дело, мягко говоря, с нестандартной личностью, решил более ничему не удивляться и мирно ответил:      - Вот лоток, в двух шагах от нас. Какое издание желаете?      Лева на секунду замер, но уже через мгновение занудил:      - Аллах с ней, с прессой, пирожка хочется! Двигаем к метро.      - Не рекомендовал бы вам приобретать еду на улице, - покачал я головой.      - Вся жратва продается не в квартире, - возразил Лев.      - Давайте отправимся домой, - попросил я, - там нас ждет ужин, ничего особенного, но продукты свежие.      - А я хочу плюшку, - уперся Лева, - двигаем к метро.      Парень резко повернулся и пошел в противоположную от парковки сторону, мне ничего не оставалось, как следовать за ним.      - Это вход? - спросил Лева, показывая на большое здание.      - Да, - кивнул я, - а лоток с горячими сосисками вон там. Мне не жаль взять для вас хот-дог, но обязан предупредить, что начинка для кулебяки бывает несъедобна. Так как? Будете есть на площади или поедем ужинать домой?      - Жрать расхотелось! - Гость неожиданно пошел на попятную.      - Вот и отлично, - улыбнулся я, - одобряю ваше решение. Да и Элеонора заждалась. Пошли.      - Ща, - закивал Лева, - эти часы верные?      - Какие?      - Ну вон те, на столбе?      - Не поручусь, что они соответствуют эталону времени, - вздохнул я.      - Не понял, - протянул Лева, - узнай, скока натикало. Мой будильник вместе с сумкой сперли.      - Девятнадцать сорок две, - ответил я, бросив взгляд на мобильный.      - Вау! Уже почти на пять минут опаздывает!      - Вы кого-то ждете?      - Ага. Договорились о встрече у входа в метро.      - С кем?      - Ну... так, - загадочно ответил Лева, - надо постоять.      В восемь часов Лева поежился и чихнул.      - Похоже, приятель не придет, - я попытался вразумить психа, - а вы простудитесь. Конечно, еще тепло, но уже не лето, осень наступила.      - Козел, - выпалил Лева, - козлина вонючая!      Я опешил.      - Вы это мне?      - Урод долбаный! - затопал ногами Лева, потом вдруг схватил меня за руку: - Слушай, а тут одно метро?      Я указал рукой на противоположную сторону площади.      - Нет, вон там еще один вход и, насколько я знаю, в подземном переходе около универмага есть еще один.      - Стой тут, не двигайся! - взвыл Лева.      Не успел я возразить, как он, поправив спадающее одеяло, ринулся вперед и смешался с толпой. И тут ожил мобильный.      - Иван Павлович, ты где? - спросила Элеонора.      - На вокзале, - обтекаемо ответил я.      - Поезд опаздывает?      - Нет, прибыл вовремя.      - Поторопись, в восемь тридцать придет клиент, похоже, дело интересное, - проворковала хозяйка.      Я обрадовался, слава богу, черная полоса заканчивается. Никогда не надо унывать, если жизнь макает тебя носом в лужу, кошмар не бывает бесконечным. Либо неприятности закончатся, либо ты к ним привыкнешь и начнешь находить их приятными. Если не можешь вылечить геморрой, полюби его.      - Иван Павлович, очнись, - проорала Нора из трубки, - вспомни, что в машине имеется педаль газа, и живо вези сюда Леву.      - Видите ли, Нора...      - Только не жвачься!      - Возникли некие трудности. Лева... э... как бы так помягче выразиться...      - Пьян?      - Нет-нет.      - Объелся драпчика?      - Чего, - изумился я, - кто такой драпчик?      Элеонора хихикнула.      - Ваня, ты редкой неиспорченности человек. Лев слопал таблетки радости? Напихался коксом? Наширялся герычем? Короче, он под наркотиком?      - Что вы, нет, конечно.      - Тогда изволь объяснить, что у вас там происходит?      - Он... э... э...      - Ваня! Короче!      - Идиот, - вырвалось у меня.      - Кто?      - Ваш Лева.      - Во-первых, он не мой, а Варькин и Маринкин, - живо перебила Нора, - а во-вторых, чем ты мотивируешь такое обвинение?      - Лев приехал, завернутый в одеяло, а на ногах у него вьетнамки, - начал я описывать гостя, - багаж отсутствует полностью. Правда, сей господин уверяет, будто вышел из вагона с сумкой, которую утащил вокзальный воришка, но мне отчего-то кажется, поклажи не было.      - Круто, - восхитилась Нора, - хватай его в охапку и вези сюда!      - Возникли сложности, Лев убежал.      - Куда?      - За пирожками, - бормотнул я.      - Какими? - взвыла Элеонора.      - С мясом, - тихо ответил я, - впрочем, он бурно признавался и в любви к выпечке с джемом, а еще намекал на какую-то встречу, короче, я стою на площади и жду его.      - Вечно, Иван Павлович, с тобой ерунда приключается, - резюмировала Нора, - решил встретить парня и того сделать не сумел! Поторопись!      Из трубки полетели гудки, я сунул мобильный в карман. И как следует отреагировать на последнее заявление хозяйки? Сказать: "Я не сам решил встречать Леву, это вы отправили меня на вокзал"?      - Иван Павлович, - заорали от подземного перехода, - вот козел! Козлина! Козлище!      Из людского потока выскочил Лева и, продолжая на все лады склонять существительное, обозначающее парнокопытное, приблизился ко мне.      - Вот москвичи! Сволочи! Мерзавцы! - орал парень, путаясь в одеяле.      - Что плохого сделали вам жители столицы? - попытался выяснить я.      - Суки!      - Вы не встретились с приятелем?      - Гондон.      - Значит, мы можем идти к машине?      - Падла.      - Пошли отсюда.      - Кретин.      Мне надоело слушать грубости.      - Лев, если не хотите ехать к Элеоноре, то и не надо, но ругаться не следует, на вас уже вся площадь смотрит!      Он насупился, но замолчал. Не издавая ни звука, он добрался до моей новой машины, плюхнулся на сиденье и горестно сказал:      - Вот! Москвичи! Не пришел!      - Не переживайте, позвоните другу ближе к ночи.      - У меня нет его номера.      - И это не беда, можно узнать по справочной, скажете имя, фамилию и получите номер телефона.      - Я не знаю.      - Чего?      - Фамилию.      - Как же так? Неужели ваш друг...      - Мы как следует не познакомились.      - Зачем тогда вы хотели встретиться? - попытался я разобраться в ситуации.      - Он мне денег должен! - выпучил глупые глаза Лева.      Я отбросил церемонное "вы".      - Ты дал деньги неизвестному типу?      - Почему? Он известен!      - Но фамилию ты назвать не можешь. И сколько ты потерял?      - Триста баксов!      - Неприятно.      - И сумку со шмотьем.      - Он забрал багаж?      - Угу!      - С ума сойти!      - Там еще телефон и диски! - плаксиво завел Лева.      - Разве можно столь глупо вести себя! Дать доллары...      - Ничего я не давал!      - Ты же только что утверждал обратное!      - Мы поспорили!      - С кем?      - С ним, - мрачно заявил Лева.      Я ощутил себя героем глупой комедии.      - Ничего не понимаю, объясни, пожалуйста!                  Глава 3                  Лева громко чихнул, забыв прикрыть нос рукой.      - А что тут растолковывать? - рявкнул он, вытирая нос тыльной стороной ладони. - Мы ехали в одном вагоне. Слово за слово, подружились, и Антон говорит...      - Его Антон зовут? - уточнил я.      - Ага, - кивнул парень, - в общем, тебе, вижу, неинтересно.      - Говори, говори.      - Раз перебиваешь, значит, меня не уважаешь!      - Извини, Лева, - смиренно сказал я.      - Ладно, я отходчивый, - ухмыльнулся гость. - Короче, мы поспорили. Если я дойду до метро, замотанный в одеяло, во вьетнамках, без сумки и документов, то Антон платит триста гринов. Ну а если меня задерживают менты, то я ему плачу ту же сумму. Стебно?      - Стебно, - кивнул я, - стебнее некуда. Кстати, Лева, а где ты предполагал взять деньги в случае неудачи?      Идиот завращал глазами, я вздрогнул. Рассказывая о своей бывшей однокласснице Варваре, Нора ни словом не обмолвилась, кто был первым зятем Гладилиной. Может, хамелеон? Ни один человек не способен проделать такой финт глазами, который сейчас легко исполнил Лева.      - В кошельке, - пожал плечами он, - где ж еще? Мы договорились просто. Антон берет мои вещи и шкандыбает к метро, я должен прийти туда же. Контрольное время встречи - девятнадцать сорок. Если в двадцать десять никого нет, Антон должен лететь в ментовку и выручать меня из обезьянника, а потом получить триста баксов. Ну а в случае моей победы "зелень" уходит сюда!      Лева выразительно потер руки и ажитированно воскликнул:      - Компранэ?      - Осталось уточнить мелкие детали, - стараясь не засмеяться во весь голос, продолжал я.      - Чего еще?      - Где твой кошелек?      - В сумке.      - А она куда делась?      - Ее Антон взял. Ваня! Я понял! Он...      - Да-да, - съязвил я, - очень хорошо, что ты вовремя сообразил: попутчик оказался вором.      - Ты че, - возмутился Лева, - он мой друг!      Я глубоко вздохнул и напомнил:      - Пару секунд назад ты не мог вспомнить фамилию Антона.      - Я не знаю ее и сейчас.      - О какой дружбе тогда идет речь?      - А че? Надо непременно анкету заполнять? Мы ночь в одном купе провели, вот и скорешились.      - Думаю, не стоит задавать человеку бесцеремонные вопросы о количестве любовниц и размере оклада, - улыбнулся я, пораженный глупостью парня, - но хотя бы паспортные данные и адрес неплохо бы выяснить, в особенности если вручаешь ему свою сумку, где лежат документы и кошелек.      - Я великолепно запомнил место, где он живет, - заявил Лева, - адрес проще некуда: Красная площадь, дом один.      Я вцепился в руль и сдавленным голосом поинтересовался:      - Ты видел это в паспорте Антона?      - Нет, он просто назвал координаты, сказал: "Заходи, буду рад, из моих окон открывается дивный вид на Кремль".      - Похоже, Антон живет в мавзолее, - не утерпел я, - хорошее место, охраны полно, жаль только шумное и с собачкой не погулять, ей, сердешной, там пописать негде, разве что бегать на Васильевский спуск. Впрочем, я могу ошибаться, не уверен, что мавзолей - это дом один. Вдруг под этим номером числится ГУМ или Исторический музей. Ой, чуть не забыл! Есть еще храм Василия Блаженного.      - Ты, Ваня, какую-то хрень несешь, - укоризненно покачал головой Лева, - правда, Варя предупреждала: "У Норы есть секретарь, не удивляйся, с головой у него беда".      Я решил никак не реагировать на хамство и сосредоточил внимание на дороге. В конце концов, я наемный служащий, исполняющий приказы хозяйки. Мне велели доставить пред очи Элеоноры милейшего Леву, и она его сейчас получит. А уж в каком виде... О том, что парень должен быть прилично одет и иметь при себе сумку с документами и деньгами, меня не предупреждали.      Открыв дверь, я налетел на Ленку, которая трагическим шепотом зашипела:      - Иван Павлович, бегите скорехонько в кабинет, тама клиент сидит.      - Уже иду, а ты займись гостем, - велел я.      Ленка глянула на Леву, перекрестилась, потом дернула меня за рукав.      - Этта что?      - Разреши представить тебе внука одноклассницы Элеоноры, - четко произнес я, - Лев... э...      - Гладилин, - дополнил парень.      - А че на ём нацеплено? - не успокаивалась домработница. - Он из этих, штоль?      - Кого ты имеешь в виду? - спросил я, снимая ботинки.      - Ну... таких... в простынках, еще про харю поют!      - У буддистов оранжевые одеяния, а на Леве синее одеяло. Отведи гостя в ванную, подбери ему из моего гардероба одежду, покорми ужином, а я пока к Норе загляну.      - Угу, - кивнула Ленка, - понятненько!      Спихнув дурака на прислугу, я испытал огромное облегчение и отправился в кабинет.      - Это Иван Павлович, - радостно закурлыкала Нора при моем появлении.      Глаза хозяйки горели безумным огнем, на щеках расцвел естественный румянец, голос звучал бодро - все говорило о том, что сидящий в красном кожаном кресле мужчина прибыл с интересным, захватывающим делом.      - Федор, - представился клиент и протянул мне руку.      - Иван, - ответил я, пожал его ладонь, сел на стул и посмотрел на Нору.      - Поскольку ты слегка припозднился, - ласково зажурчала хозяйка, - я быстренько изложу суть дела. У Федора есть любимая женщина Лада, она лишилась мужа. Теперь Федор хочет найти убийцу!      Я кашлянул.      - Я ничего не понял. Жена Федора...      Клиент быстро замахал руками.      - Нет, Лада замужем за Юрием Шульгиным.      - Ясно, - кивнул я.      - Ничего вам не ясно, - неожиданно вскипел Федор, - Лада не такая! Просто фишка странно легла. Лучше я повторю свое повествование, Элеонора слишком кратко все объяснила.      - Давайте, - согласился я.      Федор положил ногу на ногу и завел рассказ. Фамилия нашего клиента Шульгин. Один раз он приехал в офис телефонной компании, чтобы оплатить счет. Народу в зале толпилось тьма, был конец месяца, и все спешили рассчитаться за мобильную связь, к тому же шел сезон отпусков, и клиентов обслуживали совсем молодые ребята, похоже, студенты, нанятые на время отдыха постоянных сотрудников. Малоопытные менеджеры путались в бумагах, работали медленно, и Федор успел обозлиться, пока наконец получил свои счета. Шульгин всегда внимательно проверяет квитанции, но в тот день он опаздывал на важную деловую встречу, поэтому просто скользнул взглядом по бумажке, увидел фамилию и, слегка удивившись малой сумме, побежал в кассу.      Через два дня его телефон отключили. Злой как черт Федор позвонил в абонентский отдел и устроил разбор полетов.      - Извините, - ответил вежливый голос, - ваш номер заблокирован в связи с неуплатой.      - Офигели? - взвыл Шульгин. - Я был у вас позавчера!      - Нет, счет не закрыт.      - Я платил!      - Можете взять квитанцию и продиктовать данные?      Федор, матерясь сквозь зубы, достал из бардачка бумажку, собрался ругаться в голос, заглянул в документ и ахнул: он был выписан на имя Юрия Шульгина.      Замороченная студентка ошиблась, а Федор, спешивший по делам, потерял бдительность.      Шульгин понесся в офис телефонной компании и попытался устроить скандал, но раздуть его не удалось. Деньги в кассу отдавали наличкой, никаких подписей на чеке нет, по какой причине они должны верить Федору?      - Оплачивайте долг, - жестко заявили в абонентском отделе.      - Мне дали не ту квитанцию! - взвыл Федор.      - Докажите! - нагло усмехнулась служащая, но потом решила проявить любезность: - Вам надо поговорить с этим Юрием, пусть напишет заявление и...      В общем, предстояла морока. Сгоряча Федор набрал номер, пропечатанный на корешке, услышал тихое "алло" и начал кричать на ни в чем не повинную даму на том конце провода.      - Ой-ой, - испугалась та, - простите, бога ради, муж заболел, я начисто забыла про телефон, очень неудобно получилось, сколько там по счету?      - Пятьдесят долларов, - буркнул Федор.      - Давайте встретимся у метро "Кузнецкий Мост", - предложила собеседница, - я привезу вам деньги, вы отдадите мне квиток - и инцидент исчерпан. Извините, что так вышло!      - Вы ни в чем не виноваты, - смутился Шульгин, - это в офисе напутали, надо их наказать.      - Лучше решим проблему сами и забудем о ней, - звонко рассмеялась женщина, - меня зовут Лада, я жена Юрия.      - Хорошо, - согласился Федор, - сегодня в семь. Пойдет?      Результатом этой встречи стал роман, который длится уже не первый месяц. Любовь между Ладой и Федором вспыхнула, как полено, щедро облитое бензином.      Лада была несчастлива с мужем, хотя Юрий человек щедрый и богатый. Двухэтажная квартира в самом центре города, роскошная машина, "золотая" кредитная карточка и полнейшая свобода - все это Лада получила после загса. Юра никогда не закатывал сцен ревности, не нанимал детективов следить за супругой и верил жене безоговорочно. Если Лада говорила, что до полуночи сидела в салоне красоты, значит, она находилась там, и точка. Правда, до встречи с Федором Лада и не пыталась бегать от супруга налево, лишь жалела об отсутствии у них с Юрой детей, она почему-то никак не могла забеременеть.      Но неожиданная встреча с Федором перевернула все, жизнь Лады, с одной стороны, стала волшебно прекрасной, с другой - гнетуще несчастной. Честной, прямой Ладе было очень стыдно обманывать безоговорочно ей доверяющего Юру. Голос жены, сообщавший:      - Милый, я сегодня задержусь в фитнес-клубе, тренировку перенесли на девять, - предательски дрожал, но супруг ничего не замечал.      - Конечно, солнышко, - отвечал он, - не переусердствуй с железками, не очень напрягайся, спорт должен быть в удовольствие.      Лада, покраснев от стыда, отсоединялась, радость от предстоящего свидания с любимым тускнела от осознания собственной подлости. Закати Юра скандал, наори он на жену, обвини ее во всех грехах, Ладе стало бы легче, но наивный супруг искренне верил ей.      - Я - чудовище, - плакала Лада, обнимая Федора, - мерзкая баба, проститутка.            Шульгин замолчал и посмотрел на меня.      - Понимаете, какая Ладочка тонкая натура? Иная жена исправно ходит налево и не испытывает при этом ни малейшего дискомфорта.      Я усмехнулся. Ну, бесконечно изменять второй половине не получится, рано или поздно случится прокол и правда выплывет наружу. Чаще всего люди попадаются на элементарной неаккуратности. Допустим, забывают в чужой квартире или машине всякие мелочи, а потом вспыхивает скандал. Впрочем, иногда я остаюсь в недоумении и не понимаю, ну каким образом один из супругов догадывается о походе налево другого? Моего близкого приятеля, Савелия Пешкова, недавно жена выгнала из дома. Савва с Мариной собрались в выходной в магазин. Сели в машину, Савва включил обогрев лобового стекла, затем преспокойно взялся за руль, и вдруг Марина заорала:      - Мерзавец, негодяй! Ты здесь с бабой развлекался!!!      Савелий, который на самом деле прошлым вечером хорошо провел время с любовницей в своей иномарке, сначала напрягся, но потом успокоился. Савва аккуратный человек, он не только тщательно пропылесосил салон и протер все пластиковые части тряпкой, он еще и проветрил машину. Никаких следов адюльтера не осталось.      - С ума сошла? - попытался остановить Марину Савелий. - Успокойся!      Но жена замотала головой:      - Была баба. Размер ноги у нее примерно тридцать семь, а еще у твоей пассии плоскостопие!      В результате Пешковы разошлись, на мой вопрос, каким же образом Марина узнала об измене, Савва мрачно ответил:      - Потом как-нибудь расскажу! Я дурак! Обо всем подумал, кроме одного!      И еще вопрос, на этот раз для Федора.      - Если Лада так мучилась, отчего она не ушла от Юрия? - поинтересовался я.      - Неужели непонятно? - хмыкнула Нора. - Федор ясно сказал: двухэтажная квартира, машина, "золотая" кредитка, а наш гость, уж простите, не особо обеспечен.      - По сравнению с Юрием я - нищая церковная мышь, - холодно ответил Шульгин, - нет, с голоду я не умираю и зарабатываю нормальные деньги, чтобы содержать семью. Но я служу, а Юрий имел свой бизнес. Ясно?      - Более чем, - кивнул я.      - Вы не правы, - взвился Шульгин, - Лада не такая! Мы очень хотели жить вместе, но не могли.      - Что же вам мешало? - спросила Нора. - Отсутствие хороших жилищных условий? С милым и в чуме рай.      - Я женат, - устало ответил Федор, - и не могу бросить жену.      - Почему? - ехидно осведомилась Нора.      - Моя семейная ситуация к делу не относится, - отмахнулся Федор, - речь идет о Ладе.      - Так что случилось? - Я решил ускорить процесс повествования.      - Ладу обвинили в убийстве супруга, - мрачно заявил Федор.      - Юрий умер? - уточнила Нора.      - Да.      - Каким образом? - спросил я.      Федор секунду колебался.      - Упал с лестницы. У них двухуровневая квартира, ступеньки скользкие, из полированного гранита. Лада все собиралась дорожку положить, да никак не могла найти подходящую. Интерьер обязывающий, обычную машинную поделку не постелишь.      - Вы так хорошо знакомы с обстановкой их квартиры, - удивился я, - бывали там?      Шульгин замялся, потом признался:      - Да, и не раз.      - Юрий принимал любовника жены? - изумилась Нора.      Клиент поморщился.      - Он не знал о наших отношениях. Я - его секретарь!      Элеонора подпрыгнула в кресле.      - Минуточку! Концы с концами не сходятся. Пару минут назад вы говорили, будто познакомились с Ладой из-за путаницы со счетами, а теперь выясняется, что вы служите у Федора! Где правда?      - Везде, - вспыхнул Федор, - на должность помощника мужа меня после нашего знакомства пристроила Лада. Юре не везло с секретарями, один оказался мошенник, другой вор, третий лентяй. Оклад мне предложили солидный, а у меня финансовые проблемы, супруга болеет, очень деньги нужны, ну и... вот так.      - Интересное решение, - заявила Нора, - очень удобно для всех. Юрий получил исполнительного сотрудника, вы - достойную сумму, а Лада - возможность встречаться с любовником легально. Ну зачем же ей уходить от мужа!      Федор начал наливаться краской, а я быстро спросил:      - И что дальше? Лестница из полированного гранита...      - Очень скользкая, - сердито пояснил клиент, - натуральный каток, Юрий упал и сломал шею.      - Вот незадача, не повезло парню, - искренне пожалел я незнакомого бизнесмена.      - Ему не двадцать лет, - уточнил Федор.      - Даже восемьдесят - не возраст для ухода на тот свет, - подхватила Нора.      - На все божья воля, - со старушечьей интонацией заявил Шульгин.      - Как развивались события потом? - не успокаивался я.      - Самым неприятным образом, - сказал Федор, - врачи, милиция... А через десять дней Ладу арестовали по обвинению в убийстве супруга. Все было против бедняжки! Оказывается, Юрий составил завещание, в котором...      - ...все оставил жене, - перебила его Нора.      - Да, - заморгал Федор, - а как вы догадались?      - Я очень умная, - не упустила возможности похвалиться хозяйка.      - На месте следователя я тоже испытал бы некоторые сомнения, - влез я в беседу, - зачем относительно молодому мужчине писать завещание?      Федор вскочил на ноги.      - Прежде чем огульно осуждать Ладу, выслушайте меня до конца!      - Извините, - кивнула Нора, - мы с Иваном Павловичем слишком нетерпеливы, продолжайте.                  Глава 4                  Некоторое время тому назад с Юрием случился инсульт. Бизнесмену повезло: речь, зрение, слух и движения после удара сохранились в полном объеме. Отчего-то в сознании людей твердо закреплены некие стереотипы, касающиеся болезней. Ну, допустим, если вам поставили диагноз "онкология", то следующая остановка, по мнению досужей публики, "крематорий". Вовсе нет, рак успешно лечится, многие люди прошли необходимый курс реабилитации и живут счастливо. Или рассеянный склероз - это приговор. Конечно, ничего приятного в вышеупомянутой болезни нет, но сейчас с ней успешно борются, человека вводят в стадию ремиссии, которая длится годами, а открытие бета-интерферонов подарило больным надежду на исцеление. После инсульта люди теряют разум и лежат парализованными - еще одно расхожее мнение. Да, кое с кем случается такое несчастье, но бывают удары, после которых вы легко восстанавливаетесь, возвращаетесь к нормальной жизни, продолжаете работать. Заболеть может каждый, но Юрий очень испугался и велел жене:      - Не смей никому говорить слово "инсульт".      - Почему, - удивилась Лида, - не сифилис же?      - Дура, - вспылил всегда корректный муж, - меня начнут считать идиотом! Для всех у меня гипертонический криз!      - Инсульт, если разобраться по сути, и есть гипертонический криз, - решила поспорить Лада.      Юрий набрал полную грудь воздуха, покраснел и молча упал в подушку. Жена помчалась за врачом.      - Вы недооцениваете опасность, - объяснил доктор Ладе, - сейчас все обошлось, но удар может повториться. Юрию нельзя нервничать, от гнева бывает спазм сосудов, последствия могут стать трагическими.      - Понимаете теперь, почему Лада не могла развестись с мужем? - спросил Федор. - Ей не позволяла совесть. Оставить тяжелобольного нельзя, волновать Юрия запрещено. Лада берегла супруга, а Юра, лежа в больнице, составил завещание, оставил все любимой жене, несмотря на протест мамочки.      - Кого? - напряглась Нора.      - Аси Михайловны, - потер затылок Шульгин. - У Юры есть мать, свекровь Лады, та еще штучка с ручкой. Еще брат, Николенька, с женой. Юра содержал всех, но наследство дробить не хотел. Знаете, что он сказал мне, написав бумагу? "Растащут, Федька, капитал по крошкам, Ладу крыльями забьют. А так им придется ей кланяться. У кого в руках корзинка с пирожками? У Ладки! От ее желания зависит, кому и сколько отсыпать, пусть на задних лапах ходят".      - Погодите, - остановил я Федора, - инсульт был давно?      - Еще до нашего знакомства с Ладой.      - А завещание составлено только сейчас?      - Нет, оно просто переписано.      - Зачем, - кинулась в бой Нора, - кто был хозяином капитала по прежнему документу?      - Лада.      - И какой смысл в переделке завещания? - недоумевал я.      Федор усмехнулся.      - Бизнес Юрия динамично развивался, появлялись новые интересы, в частности он вложил деньги в медцентр, основал студию звукозаписи, хотел стать продюсером. В старом завещании ни о чем таком речи не шло, вот и возникла необходимость корректировки. Увеличилось количество наследуемого, а личность наследницы осталась неизменной - Лада.      - Хорошо, - кивнула Нора, - ясно. Едем дальше. Завещание написано, и через короткий срок после этого Юрий падает с лестницы из полированного гранита?      - Да.      - Ломает шею?      - Верно, у него закружилась голова, - торопливо начал объяснять Шульгин, - это последствия инсульта. Юру иногда "штормило" - погода меняется, или он устанет на работе. Вот и в тот роковой день с утра лил дождь, днем шпарило солнце, к вечеру загремел гром. От таких катаклизмов человечество скоро вымрет, как динозавры. Юре стало плохо, думаю, он цеплялся за перила, но не удержался. Ступеньки скользкие, крутые, вес у хозяина более ста кило... Ну и ударился шеей, сломал позвонки.      - Неприятно, - пробормотала Нора, - но подобное случается. Отчего же арестовали Ладу, если произошел несчастный случай!      Федор нахмурился.      - Не знаю. Всех живущих в доме опросили, а потом неожиданно пришли за Ладой.      - Вы тоже давали показания? - живо отреагировала Нора.      - Странный вопрос.      - Так да или нет?      - Конечно, да.      - Вы живете в квартире постоянно?      - Вы имеете в виду у Юрия? - уточнил Федор.      Нора кивнула.      - Нет, я ухожу, когда отпускают, прихожу по приказу, работаю без ограничения времени, - пояснил заказчик, - но у меня есть в их апартаментах каморка. Иногда приходится заночевать, если уж совсем допоздна задержали.      - А в роковой день где вы были?      - Дома, беда с Юрием случилась в мой выходной.      - Странно, - протянула Нора.      - Абсолютно нет, - с жаром возразил ей Федор, - любому служащему положен хоть изредка отдых.      - Ага, - кивнула Нора, - и чем вы занимались?      Неожиданно Федор засмеялся.      - Вы проверяете мое алиби? Полагаете, что я тайком проник в квартиру работодателя, спихнул его с лестницы, шмыгнул на улицу и ушел незамеченным? А потом, когда Ладу арестовали, начал мучиться совестью и явился сюда с желанием нанять частных детективов? Господи, версия не выдерживает элементарной проверки! Даже менты меня не заподозрили.      - А почему, - на полном серьезе осведомился я, - очень логично получается? Лада становится полноправной хозяйкой капитала, выжидает некий срок, выходит замуж за вас, и начинается счастливая жизнь!      Федор горестно вздохнул.      - Ну, во-первых, никто не знал о наших отношениях, для всех я - наемный служащий. Квартира Шульгиных имеет весьма странный вид, похоже, ее проектировал безумный архитектор. На первом этаже нет ни одной стены. Открываете входную дверь и оказываетесь на огромной территории, размером с Красную площадь. Справа шкаф для одежды, прямо кухня, чуть левее гостиная, далее, по кругу, каминная. Это не комнаты, а зоны, разграничены они при помощи пола. В одной части помещения он приподнят, в другой утоплен, и везде разномастные светильники. Описать интерьер трудно, это... это... чума! Иного слова и не подобрать! Полнейшее смешение стилей, винегрет из мебели, люстр, ковров. Хотя винегрет относительно однородное блюдо, оно состоит из овощей, а первый этаж квартиры Шульгиных более напоминает... э... если пользоваться кулинарными сравнениями... гречневую кашу с ананасами, сметаной, макаронами и сырым тунцом.      - Малосъедобное сочетание, - скривился я.      Федор засмеялся.      - Вот-вот! Кухня оформлена в стиле хай-тек, шкафы без ручек, вмонтированные в потолок галогенки, металлические поверхности, блестящий пластик, а столовая - типичный ампир: повсюду нечто позолоченное, резное, гостиная словно выпала из сельской Англии конца девятнадцатого века: кресла, диваны, пуфики - все с обивкой в мелкий цветочек, на полу толстые ковры. Сильное впечатление производят окна, часть из них закрыта офисными жалюзи, но есть и стеклопакеты, зашторенные тяжелыми парчовыми занавесками с кистями. Мне в первый раз показалось, что я ошибся дверью и попал в мебельный магазин. Знаете, сейчас некоторые торговые салоны выставляют в залах композиции, оборудуют вроде как квартиры.      - А где спали члены семьи? - заинтересовалась Нора.      - В центре первого этажа находится лестница, - продолжал Федор, - нелепо пафосное сооружение. Если подняться наверх, то попадаете в небольшой холл-библиотеку, а из него ведут двери в личные комнаты. Что там у кого из мебели и как оборудованы спальни, я понятия не имею. Заглядывал лишь к Юрию. У него там кабинет и опочивальня. Ничего особенного, обычная обстановка.      - А у Лады? - прищурилась Нора.      - Исключая здоровенную кровать под балдахином, остальное смотрится традиционно, - не заметил ловушки клиент.      Нора бросила на меня быстрый взгляд, я моргнул в ответ. Да, я отлично заметил оплошность Федора, только что он заявил: "Заглядывал лишь к Юрию" и через секунду описал ложе Лады.      - Когда Юрий упал с лестницы, - продолжал Федор, - он скатился на первый этаж, а там было полно народа. Присутствующие бросились к хозяину, поднялся шум, гам. Лада же в тот момент находилась у себя. За ней побежала Олеся, горничная, она нашла супругу покойного в кровати, та спала, прикрывшись пледом, в комнате бубнил телевизор, Лада задремала под какую-то передачу.      - Пока ничего странного, - констатировала Элеонора.      Федор сцепил пальцы в замок, похрустел суставами и воскликнул:      - Да, но милиция рассудила иначе. Супруги находились наверху одни, Юрий скатился с лестницы, а жена спит! Да так крепко! Ничего не услышала, ни шума падения - сто кило не пушинка, ни криков домашних. Завещание написано в ее пользу, и тапочки купила она!      - Тапочки? - непонимающе переспросила Нора.      Федор смутился.      - Дурацкая ситуация, ее даже не стоит обсуждать.      - Вам лучше рассказать нам все, - сурово приказала Нора.      Федор откашлялся.      - У Юрия артрит, знаете, что это такое?      - Болезнь суставов, - кивнула Элеонора, - они опухают, краснеют, перестают нормально двигаться.      - Верно, - согласился клиент, - а в моде сейчас ботинки с узкими носами. Юрий очень мучился от этой обуви. Приходя домой, жаловался, вот Лада и купила мужу уютные тапочки, теплые, широкие, мягкие, внутри мех, снаружи кожа и подметка из натурального материала.      - Тоже кожаная и поэтому отчаянно скользкая, - осенило меня.      - Да ерунда это! - обозлился Федор. - Эдак можно заподозрить всех, кто приобрел для своих родственников новые тапки! Если бы не дура горничная, Олеся, менты и не чухнулись бы!      - А что сказала им домработница? - встрепенулась Нора.      - Глупость!      - Давайте в деталях!!!      Федор засопел.      - Дура она.      - Охотно верю, - закивала Нора, - но, очевидно, в словах горничной имелся некий резон, раз к ним прислушались.      Клиент вытащил из кармана плоскую золотую коробочку.      - Разрешите?      - Курите, - милостиво кивнула Нора и добавила: - Красивый портсигар.      - Подарок на день рождения.      - Можно посмотреть? - вдруг попросила Нора и добавила: - Я собираю всякие табакерки, портсигары.      - Смотрите на здоровье, - пожал плечами Федор и протянул ей портсигар.      Хозяйка повертела его в руках.      - Дорогая вещь.      - Подарок, - повторил Федор, - от жены.      - У вашей супруги отменный вкус, - похвалила Нора, - но вернемся к Олесе, что же она рассказала?      - Дурь! - с чувством повторил наш гость. - Взбрело же в голову болтать чушь ментам.      Я уставился на Федора, а тот наконец начал излагать факты. Если собрать их воедино, получалась гиря, которая просто обязана была раздавить несчастную Ладу.      В обед хозяйка велела Олесе вымыть лестницу. Домработница старательно выполнила приказ, но Лада осталась недовольна и закатила девушке скандал.      - Отвратительная работа, - злилась супруга Юрия, - ты даже не прикоснулась к тряпке.      - Что вы, - попыталась оправдаться прислуга, - я отдраила ступени тщательнейшим образом.      - А пятна? - не успокаивалась Лада.      - Где?      - Вот! Черные кляксы!      - Это гранит такой, - пролепетала Олеся.      - Не смей мне возражать! - вскипела хозяйка. - А ну, берись за щетку!      Олеся чуть не плача схватила специальное средство для мытья натурального камня и начала на карачках переползать со ступеньки на ступеньку, недоумевая, что случилось со всегда спокойной Ладой.      Спустя час горничная робко сообщила хозяйке:      - Готово.      Лада оглядела лестницу и вновь осталась недовольна.      - Она не блестит!      - Так сколько мыла я потратила, - простодушно ответила Олеся, - вот она и потускнела.      - Уродство, - затопала ногами Лада, - немедленно натри ступеньки!      И дала Олесе бутылочку с этикеткой "Суперблеск, полироль для любых поверхностей, кроме пола".      - Специально купила, - неожиданно мирно заявила Лада, - в хозяйственном у дома, сказали - волшебное средство. Иди и обработай им лестницу!      - Тут написано "кроме пола", - робко заметила Олеся.      - А я велю ступени отполировать, - обозлилась Лада, - шевелись, убогая. Скоро Юрий вернется с работы, ему надо спокойно отдыхать, а не наблюдать, как служанка-лентяйка по квартире с тряпками колбасится.      После столь суровой отповеди Олеся побоялась ослушаться и тщательно намазала ступеньки жирным составом. Стало так скользко, что девушка чуть не упала, перебираясь с одной площадки на другую.      Очень скоро домой вернулись все члены семьи. Мать Юры, Ася Михайловна, села в кресло у телевизора в гостиной, Николай пристроился рядом, его жена Светлана возилась у плиты. Света хорошо готовит и служит в семье поваром. Одна Лада сидела наверху, в своей комнате.      Последним явился Юрий, он устало поздоровался с родными и, отказавшись от еды, пошел в спальню.      - Милый, - крикнула Ася Михайловна, - нехорошо голодным ложиться спать, можно язву заработать.      - Сначала приму душ, а потом перекушу, - отозвался Юрий.      Через пару минут Светлана крикнула:      - Олеся, сделай одолжение, сбегай в супермаркет, сахар закончился.      Горничная покорно двинулась к шкафу за уличной обувью, но ее остановила Ася Михайловна:      - Олеся, принеси журнал из моей спальни.      Поскольку хозяйки почти одновременно дали указания, домработница растерялась, но потом сказала:      - Сейчас, Ася Михайловна, только рафинад приволоку.      - Олеся, - возмутилась старуха, - мне что, час ждать?      - Супермаркет в соседнем подъезде, - решила поспорить Олеся, - я за пятнадцать минут обернусь.      - Она невыносима! - вздохнула Ася Михайловна и попыталась встать из кресла.      - Сиди, сиди, мамочка, - метнулась к ней невестка.      Светлана повернулась к горничной и с возмущением воскликнула:      - Сколько раз тебе говорить: любое распоряжение мамы выполняется мгновенно! Поняла?      - Угу, - кивнула та.      - Тогда рысью за прессой, - повысила голос Света.      Олеся, тщательно держась за перила, медленно потащилась в комнату старухи. Часть полироли лестница "съела", но все равно ступеньки казались скользкими, как лед.      Журнал лежал на тумбочке у кровати, Олеся взяла его и тут заметила, что из-под двери ванной пробивается узкая полоска света. Горничная решила, что Ася Михайловна забыла выключить электричество, осторожно приоткрыла створку и увидела... Ладу.                  Глава 5                  Жена Юрия стояла спиной к ней, лицом к большому окну. Тихо напевая себе под нос, Лада натирала подошву мужских тапочек тряпкой. На секунду Олеся поразилась. Зачем чистить шлепки? Да еще подошвы. По какой причине Лада зашла в ванную Аси Михайловны?      Но искать ответа на эти вопросы Олеся не стала, боясь, что ей опять влетит, на сей раз за любопытство. Она быстро прикрыла дверь, принесла "глянец" старухе и помчалась в супермаркет. Когда домработница вернулась, Юрий уже сломал шею, Ася Михайловна лежала на диване в обмороке, Николенька почти в бессознательном состоянии сидел на кухне, а Светлана звонила в "Скорую".      - Немедленно найди Ладу, - нервно велела она Олесе.      Горничная вскарабкалась на второй этаж, обнаружила хозяйку в спальне и еле-еле разбудила ее.      Завертелась карусель. Милиционеры сразу обратили внимание на скользкую лестницу и блестящие от жира подошвы абсолютно новых тапок, потом они нашли на подоконнике в ванной Аси Михайловны бархотку и баночку геля для укладки волос марки "Кик".[1]      О чем-то пошептавшись, оперативники ушли, а через пару дней началось! Сперва с пристрастием допросили Олесю, глупая баба в деталях рассказала историю с натиркой ступенек. Ася Михайловна, которой показали гель "Кик" и замшевую тряпочку, страшно удивилась:      - Я не пользуюсь средствами для укладки волос, - растерянно ответила старуха, - и вообще, мне трудно самой голову мыть, а потом приводить ее в порядок. Раз в неделю приходит милейшая Галочка из парикмахерской и делает мне прическу. Может, она это забыла?      Сотрудники милиции оказались упорны и не ленивы, они зашли в салон, где трудилась Галя, побеседовали с мастерицей и услышали:      - "Кик"? Да от него башка облысеет! Что вы! Я употребляю лишь фирменную продукцию, а не дрянь, сваренную в соседнем подвале. Замшевая тряпочка? За фигом она мне? Не ботинки же чищу! Разве что лысину мужикам полировать!      Затем следователь изучил завещание, сложил вместе все факты, услышал от Светланы про постоянные скандалы, которые закатывала Юрию Лада, и вдова очутилась за решеткой.      Федор замолчал, перевел дух и сказал:      - Но она не виновата!      Нора сложила руки на груди.      - Хорошо воспитанная, интеллигентная Лада не способна на убийство? Вы ведь это хотели сказать?      Федор вновь захрустел пальцами.      - Верно, - наконец произнес клиент, - Лада не стерва. Она жалела Юрия, последнее время жила с ним лишь потому, что боялась убить его своим уходом. Думала, муж не выдержит сильного стресса. Ну рассудите сами: зачем ставить спектакль с лестницей и натиркой, если можно объявить: "Юрий, прощай, я покидаю тебя". У него бы случился от переживаний новый инсульт, и пишите письма на тот свет.      - В случае развода Лада слишком много теряла, лишалась материальных благ, - прагматично напомнила Нора, - кстати, вдова - обеспеченный человек?      - Я же объяснял, - с укоризной заметил Федор, - недвижимость, бизнес, несколько машин, вклады в банках - все осталось ей.      - А если без завещания? - улыбнулась Нора, - представьте на минуту, что Лада не жена Юрия, тогда как? Что у нее было своего?      Федор смутился.      - Не знаю, никогда не интересовался финансовым состоянием Лады.      - Понятненько, - протянула Элеонора.      - Перестаньте! - вскочил собеседник. - У Лады не было никакой необходимости устраивать несчастный случай на лестнице! Федор был очень болен! Она могла создать дома нервную обстановку, и супруг бы сам умер. Что за глупость с натиркой и тапками, а? Ладу подставили!      - Кто? - живо поинтересовалась Элеонора.      Федор завопил:      - Именно это я и хочу узнать! Да, чуть не забыл! Есть еще совершенно необъяснимое для меня обстоятельство!      - Какое? - быстро спросила Нора.      - Лада никогда не спит днем, она всегда говорила, что после такого отдыха встает совершенно разбитой, с больной головой. И уж совсем невероятная для нее вещь - дремать возле работающего телика. Ладе мешает спать даже еле-еле слышный шорох, ей необходима полнейшая тишина и темнота, а в тот день она отрубилась в комнате, где гремела музыка.      - Может, смертельно устала? - предположил я.      - Я думаю, - склонил набок голову Федор, - Ладе подсыпали снотворное.      - Но с какой целью? - удивился я.      Федор засмеялся.      - Отличный вопрос для сотрудника детективного агентства! Вы всерьез его задали? Чтобы Лада заснула!      Нора откинулась на спинку кресла.      - Иван Павлович хотел выяснить цель одурманивания Лады.      Федор опять принялся ломать пальцы.      - Думаю, для того, чтобы менты поняли: она виновата, спросонья человек реагирует на все не слишком адекватно, он может начать задавать глупые вопросы, не сразу въезжает в ситуацию.      - Или для того, чтобы жена не помешала мужу падать с лестницы, - задумчиво протянула Нора, - не стала свидетельницей того, как его толкнули!      - Вы беретесь за расследование? - обрадовался посетитель.      Элеонора протянула клиенту лист бумаги и ручку.      - Давайте оформим наши отношения. Это стандартный договор.      После того как Федор, выполнив просьбу, ушел, Элеонора включила компьютер, пощелкала мышкой, вытащила из принтера листок бумаги и велела:      - Читай.      - Что это? - поинтересовался я.      - Письмо от Вари Гладилиной, бабки Левушки, пришло по "мылу". Интересное кино!      Я начал изучать текст.      "Дорогая Нора, уж извини, но пришлось обратиться к тебе с просьбой о приюте Левушки. Огромное спасибо, что не отказала и согласилась пригреть на некоторое время внука. Я испытываю муки совести, взвалила на твои плечи нелегкую заботу, не объяснив, по какой причине отправляю мальчика из Горска в Москву. Думала, ты сразу, получив первое послание, задашь вопрос: "Варя, за каким чертом молодой человек припрется к нам? В Горске у вас хорошая квартира, а с продуктами сейчас везде порядок!" Но ты быстро ответила: "Сообщи номер поезда, встретим", и от этого я ощутила себя мышью, сидящей на кактусе. Почему я не взяла Левушку в Барселону? По какой причине он вообще не живет с Мариной? Сейчас отвечу на все вопросы. Лева в свое время уехал с матерью, мой зять Энрике - человек интеллигентный, отнесся к сыну жены от первого брака с любовью и предложил ему осесть в Барселоне. У Энрике имеется бизнес, Лев мог участвовать в деле. Я очень обрадовалась, думала, мальчик возьмется за ум, забудет дурацкие детские шалости, посерьезнеет. Но через два месяца Энрике позвонил и заявил: "Более никогда не желаю видеть это чертово отродье", и мой любимый внук вернулся назад. Да, я очень люблю его, несмотря на все неприятности, которые Лева доставил семье. Летом я с огромным трудом спасла квартиру. Слава богу, что женщина, которой он ее проиграл, не восприняла ситуацию всерьез и не потребовала отдать проигрыш. Но вот сервиз моей матери, помнишь его? Сорок два предмета из серебра с позолотой и гравировкой! Увы, он теперь не наш. К слову сказать, в этом случае Леву обманули, противоположная сторона, как потом выяснилось, два раза выходила в туалет и освобождала желудок! Я собрала показания сотрудников ресторана и намерена обжаловать пари, но займусь этим после возвращения из Испании..."      Я посмотрел на Нору.      - Ничего не понимаю! Текст сумбурен и маловнятен. Лева играет в карты?      Элеонора ухмыльнулась.      - Варю никогда не отличало умение складно выражать свои мысли вслух, а уж при встрече с бумагой и ручкой она и вовсе теряется. Ладно, скажу своими словами. Лев - паримахер.      - Парикмахер? - переспросил я.      - Нет, - засмеялась Нора, - буква "к" в слове лишняя, паримахер.      - Это что за зверь такой? - изумился я.      Хозяйка выключила компьютер.      - Русские люди азартны, играют в карты, домино, лото, крутят рулетку, дергают автоматы, надеются на удачу. И на сто относительно нормальных человек приходится один невменяемый. Девяносто девять людей проиграют, допустим, сто долларов, плюнут и уйдут из казино, твердо решив более не рисковать. А сотый останется и начнет борьбу за капитал, станет то проигрывать, то выигрывать. Со страстью к игре справиться практически невозможно. Был когда-то приближенный у царя-батюшки по фамилии Печенкин, получал хорошее жалованье, а жена и дети в обносках ходили, объедками питались. В конце концов супруга Печенкина бросилась в ноги к государю с воплем: "Помоги, отец родной, избавь от напасти". Царь запретил вассалу прикасаться к картам, Печенкину пришлось подчиниться, но он все равно ухитрился продуть имение. Знаешь, каким образом?      - Ослушался императора и сел играть? - предположил я.      - Ваня, - с укоризной ответила Нора, - ты же любишь книги по истории! Неужели ни в одной не было написано, что приказ государя выполнялся беспрекословно? Нет, Печенкин не посмел идти наперекор, но он нашел лазейку: самодержец приказал не приближаться к картам, и наш дворянин более не брал в руки их, он спустил крестьян и имение на сломанной пуговице.      - Это как?      Нора засмеялась.      - Очень просто! Спорил со своим управляющим. В каком кулаке зажата целая пуговица? В правом? В левом? Вот он, паримахер, в чистейшем виде. Я ведь никогда не рассказывала тебе, по какой причине Варя оказалась в Горске? Почему она, модная, столичная девушка, сбежала в провинцию? Отчего жила там, практически не выезжая в Москву, и, несмотря на красоту и ум, не вышла замуж после развода.      - Я думал, Варвара перебралась к мужу.      - Нет, Ваня, наоборот, она пряталась от него. Антон Гладилин был истинным паримахером, спорил со всеми и на все. Мог заключить пари со случайно встреченным на остановке человеком. Представь ситуацию. Стоят двое, ждут автобус, один из них и говорит:      "С ума сойти! Уже полчаса двадцать третьего номера не было".      "Сейчас подъедет, - отвечает второй".      "Нет, еще час промаемся!"      "Следующий будет именно двадцать третий".      "Ерунда, восемьдесят восьмой".      "Спорим?"      "На что?"      "На мою зарплату".      "По рукам!"      - И готово, пари заключено. Сколько раз Антон приходил домой почти голым!      Я вспомнил появление из вагона замотанного в одеяло Леву и пробормотал:      - Бред какой-то!      - Страсть, - поправила Нора, - непреодолимая. Кстати, яблоко от яблони недалеко катится. Левушка пошел в никогда им не виденного деда. Антон проиграл Варвару.      - Что? - изумился я.      Нора закивала.      - Ты не ослышался! Для настоящего паримахера делом чести является отдать выигрыш. Когда муж заявил жене, что ей следует взять чемодан, переселиться к Сергею Оненину и ждать, пока милейший Антоша отыграет ее назад, Варька перепугалась до одури и позвонила мне. Вечером она ушла якобы к новому владельцу, а на самом деле прибежала ко мне, я отвезла ее в Горск, там у меня была квартира. Ну, да тебе неинтересны подробности. В столицу Варвара не вернулась даже после смерти Антона. Ее дочь Марина никогда не доставляла матери неприятностей, а вот обожаемый внучок Левушка - достойный отпрыск своего деда.      Я растерянно молчал, а Элеонора продолжала:      - Тебе надлежит следить за ним.      - Мне? - испугался я.      - Ну не мне же, - резонно возразила Нора, - в твою задачу входит не допустить никаких экстремальных выходок со стороны Левы, а еще мы беремся за дело Лады.      - Каким же образом я смогу совместить два задания? Либо я пасу больного на всю голову юношу, либо ношусь по городу в поисках нужной для следствия информации.      - Не знаю, Иван Павлович, - без особых эмоций ответила Нора, - тебе надо работать лучше, только и всего. Кстати, почему Левушка прибыл голым? Думаю, он поспорил с попутчиком на свои вещи.      - Ну... примерно так, - кивнул я.      - Мда, - хмыкнула Нора, - Лева - честный человек, всегда отдает проигранное, надеюсь, мою собственность он на кон ставить не будет, а вот квартиру в Горске вместе с нажитым имуществом элементарно может.      - Хорошо благородство! Честный человек!      - Жилплощадь оформлена на Леву, следовательно, он волен делать с ней что пожелает. Гладилин всегда держит слово.      - Дедуля тоже, получается, был честнее некуда! Это у них семейное! - запоздало возмутился я.      - Иван Павлович, - без тени улыбки пояснила Элеонора, - абсолютное большинство представителей сильного пола считает жену своей собственностью, чем-то вроде домашних тапок. Именно поэтому мужики так болезненно воспринимают измену и почти не способны ее простить из чувства брезгливости. Ну ты, например, нацепишь тапки, если их до тебя поносил некто посторонний?      - Никогда, - замотал я головой.      - Вот-вот, и с супругой срабатывает тот же принцип: раз другим использовано, уже не мое! Кстати, Антон собирался отспорить Варю, ей было приказано даже на пушечный выстрел не приближаться к спальне Сергея, просто служить ему домработницей, не более того.      - Странно, что Варвара не пришла в восторг от такой перспективы, - съязвил я.      Нора хлопнула ладонью по столу.      - Болтовня закончена. Приглядываешь за Левой, а завтра с утра отыщешь горничную Олесю и подробно поговоришь с ней.      - И чем вас заинтересовало это дело? Столько улик против Лады.      - Именно поэтому, - ответила Элеонора, - любая нормальная дама, решив убить мужа, не станет совершать такое количество глупостей. Во-первых, вопрос вызывает сам способ устранения Юрия! Падение с лестницы!      - Почему, - вступил я в спор, - это несчастный случай, никто не виноват!      - За фигом убивать мужа, если врачи говорили, что ему недолго жить? Надо было просто подождать. И потом, он мог скатиться с лестницы и ничего не повредить - отделаться легким испугом.      - Ага, а вдруг врачи ошиблись? Да еще завещание переписать можно! А в результате испуга его мог "кондратий" хватить.      - Ладно, - сдалась Нора, - допустим, она задумала столкнуть мужа, но идиотизм исполнения? Знаешь, как бы я поступила, приди мне в голову выбрать "орудием убийства" лестницу? Натирала бы ступеньки ночью, в полнейшей темноте, чтобы никто не увидел. А Лада! Перепоручает это Олесе, скандалит с ней, обрабатывает тапки, бросает гель в ванной у Аси Михайловны. За каким чертом она вообще поперлась в санузел свекрови да еще оставила там банку и тряпку? По какой причине уснула? Слишком много откровенно нелепых действий. Напрашиваются три вывода. Эй, Иван Павлович, ты спишь?      - Нет, конечно, я весь внимание.      - Реагируй хоть как-нибудь, - возмутилась Нора, - подавай изредка гудки, иначе у меня создается ощущение беседы с пустым креслом.      Я покашлял.      - Три вывода, - продолжала Нора, - первый - Лада дура. Второй - она не собиралась никого убивать, вся ситуация со ступеньками, тапками и сном является цепью фатальных совпадений. Лестница показалась хозяйке грязной, тапки она решила почистить из желания угодить Юрию, а заснула из-за начинающейся болезни, ну, допустим, подцепила грипп. Третье. Олеся врет - гель в ванную Аси Михайловны домработница подбросила сама.      - А смысл?      Нора оперлась локтями о стол.      - Это тебе и предстоит узнать. Вполне вероятно, что Юрий оскорбил Олесю, она затаила обиду и из вредности намазала ступени жирной гадостью. Небось думала - хозяин упадет и ушибется, а он сломал шею, вот она и захотела отвести от себя подозрения, придумала на скорую руку версию про Ладу. Действуй, Иван Павлович. Есть еще одна деталь, не дающая мне покоя. Портсигар Федора.      - А с ним что не так?      - Ты не заметил вензель, выложенный довольно крупными бриллиантами? - удивилась Нора. - Федор утверждал, что дорогостоящую игрушку ему подарила жена.      - Да, - закивал я.      - Теперь объясни, почему на крышке красовалась буква "А"? Нашего клиента зовут Федор, а не Андрей, Александр или Антон.      - Может, его фамилия Алексеев? - предположил я.      - Он же Шульгин, - напомнила Нора, - вспомни рассказ о его знакомстве с Ладой. Федор Шульгин - и портсигар с инициалом "А". Занятно.                  Глава 6                  Ровно в восемь я, как обычно, вышел на кухню, хотел сказать: "Лена, сделай одолжение, поджарь тосты, только проследи, чтобы они не превратились в головешки", но поперхнулся словами.      Домработница стояла у мойки в самом неприглядном виде: ее шею, грудь, живот и даже колени покрывали белые потеки, руки дурочка держала за спиной, в зубах сжимала открытый пакет кефира, а из него ручейком выливалось содержимое. Моего появления Лена не заметила, она уставилась на Леву, который громко вещал:      - Экая ты, мать, неуклюжая, с детским заданием не справилась!      Парень, как и домработница, не видел меня, я стоял тихо и с изумлением слушал их диалог:      - Невозможно выпить кефир из пакета, не облившись, - жалобно заявила Ленка, - да еще руками пользоваться нельзя.      - Ерундовый фокус! - воскликнул Лева. - Спорим, я сделаю это элементарно?      - Ни фига не выйдет!      - Попробовать?      - Да!      - На сколько спорим?      Ленка вытащила из кармана брюк мятую купюру.      - Во, тыща!      - Идет, - согласился Лева, быстро подошел к холодильнику, взял с полки упаковку кефира, вскрыл ее, поставил на подоконник, заложил руки за спину, зубами схватил ее и очень аккуратно, не пролив мимо и капли, все выпил. - Видела? - с торжеством спросил Левушка, кидая смятый пакет в ведро.      - Ты че, циркач? - обиженно засопела Лена. - Я вся облилася.      - Давай деньги, - приказал Лева.      - Бери, - совсем загрустила Ленка.      - Что здесь происходит? - сурово поинтересовался я.      Парочка вздрогнула и обернулась.      - Здрассти, Иван Павлович, - заискивающе залепетала Ленка, - уже проснулися? Омлетик желаете?      - Иди переоденься, - приказал я.      Домработница ужом выскользнула в коридор.      - А ты верни ей тысячу, - обратился я к Леве.      Парень живо показал мне фигу.      - Как тебе не стыдно, - попытался я усовестить пакостника, - Елена глупа, ей невдомек, что она стала жертвой обмана.      - Все было по-честному, - обиделся Лева, - я предложил ей пари - выпить кефир без применения рук. Сама согласилась, я ее не тащил силком.      - Но ты же небось тренировался!      - И чего?      - А она первый раз попыталась, ясное дело, у нее ничего не вышло.      - Зачем тогда спорила?      У меня закончились аргументы. Действительно, с какой стати Ленка надумала принять участие в идиотском аттракционе?      - Есть парочка фокусов, - ажитированно воскликнул Лева, - на которых стопроцентно можно заработать. Допустим, локоть!      - Локоть?      - Ага! Попробуй, лизни его.      - Лева, я никогда не стану с тобой спорить.      - Не, просто так, без денег, на интерес. Стопудово языком до него не достанешь.      - Право, это смешно, задание элементарное.      - Давай, начинай.      - Лева...      - Без копейки, из азарта, или ты совсем протухший баран?      Сравнение с животным меня возмутило.      - Так баран или нет? - прищурился Лева.      - Ладно, - сдался я, - лишь для того, чтобы ты понял, что не все столь неуклюжи, как ограбленная тобой Ленка.      - Поглядим, - ухмыльнулся Левушка.      Я согнул правую руку, прижал ее к щеке и, ощущая себя полнейшим кретином, вытянул язык. Локоть маячил в непосредственной близости от него, не хватало пары сантиметров, чтобы его коснуться.      - Давай, Ваня, жми, - взвизгнул Лева, - еще чуть-чуть!      Я попытался еще дальше высунуть язык, напряг шею, поднял руку вверх и капитулировал. Лопатку свело судорогой, шея онемела.      - Ну? Чего, - прищурился Лева, - срослось? Попробуй с левой граблей, может, она дотянется.      Я сел на стул.      - Позволь напомнить тебе русскую пословицу, - торжествующе заявил парень, - близок локоток, да не укусишь.      Пришлось промолчать, но Лева не собирался затыкаться, он вовсю радовался победе.      - В жизни частенько случается подобное, вроде птичка удачи рядом, ан нет - фью и ускакала!      - Пернатые летают, - поправил я наглеца и потянулся к чайнику.      Лева изогнул правую бровь.      - Ваня, давай поспорим?      - Во-первых, я уже сказал: никакие пари с тобой заключать не стану, а во-вторых, о чем нам разговаривать? О скачущих птичках? - не удержался я от ехидства.      - Я элементарно достану языком до локтя, - азартно заявил Лева.      - Это невозможно!      - Спорим?      Я развел руками.      - Неудобно обманывать человека. Я сам только что убедился, что фокус невыполним.      - Сто баксов.      - Лева, я не зарабатываю обманом.      - Все будет по-честному, проиграешь и сразу отдашь деньги, или ты нищий?      - Доллары у меня есть, но не хочу тебя грабить.      - Глупости, я утверждаю, что лизну свой локоть, а ты уверен в обратном?      - Естественно, я думаю, что человек физически не способен к подобному действию.      Лева кивнул.      - Супер. На кону сто баксов. Айн, цвай, драй! Вуаля!      Я разинул рот. Левушка абсолютно непостижимым образом оттопырил плечевой сустав, вывернул его вовнутрь и задрал вверх, а потом спокойно прикоснулся к нему языком.[2]      - Давай бабки, - велел парень, возвращая руку на место.      - Фантастика, - пробормотал я, - где ты этому научился?      - С мужиком познакомился, - засмеялся Лева, - он в цирке работал, вот и дал мне пару уроков. Конечно, сначала больно было, но потом я приспособился. Если упорно заниматься, че угодно сделаешь.      - Лучше направь энергию в полезное русло, - ворчливо загудел я, - упорно учись хорошему.      - Так я и овладевал наукой, - потер ладони Лева, - трюк мне нехилые бабки приносит. Это у тебя, по знакомству, я соточку отгрыз, а другие по штуке отваливают. Тут, главное, психология. Сначала клиент должен убедиться: фокус невыполним, почуять легкую добычу, и тут я! Опаньки! Плакали ваши денежки. Никакого обмана, предлагаю задание открыто, аппаратурой не пользуюсь, шарик под наперстки не закатываю, ломаную технику не подсовываю, исключительно за счет особого умения побеждаю. Ой, таких приколов полно, я на них себе машину купил! Вот один из трюков. Если переломиться в пояснице и взять себя руками за мыски ботинок, то... Давай, Ваня, начинай.      По непонятной причине я стал выполнять приказ и воскликнул:      - Не могу ладонями достать до пола.      - Спортом надо заниматься, иначе в куль превратишься, - укорил меня Лева, - колени согни. Теперь как?      - Держусь за носы тапок.      - Отлично. Не отпуская рук прыгнуть вперед не получится! Ни за что!      Я выпрямился.      - Все! Мне пора! Сейчас принесу тебе сто долларов - и до вечера, у меня работы полно.      - Ваня, ну попробуй, прыгни, - заканючил Левушка, - убедись, что у тебя ни черта не выйдет!      Я, ничего не говоря, пошел в спальню и открыл гардероб. Похоже, Лева опасен. Он легко обчистил наивную Ленку на тысячу рублей и обманом выжал из меня зеленую купюру. Почему я считаю наш спор мошенничеством? Парень не предупредил меня о некоторых своих физиологических особенностях! Подобным образом вывернуть плечевой сустав обычному человеку, простите за дурацкий каламбур, не по плечу!      Я вытащил брюки и запоздало удивился. Ладно, с локтем понятно, но ситуация с руками, которыми вы держите мыски туфель? Тут какой подвох?      Бросив взгляд на закрытую дверь, я, согнув ноги в коленях, принял нужную позу и попытался сделать прыжок. Вы не поверите, но, если не разжимать пальцев рук, столь простое действие окажется невыполнимым. Но если Лева столь упорно предлагает человеку проделать сей фокус, значит, сам он умеет скакать в такой позе. Неужели я абсолютно не подготовлен физически? Слабак и рохля?      Решив во что бы то ни стало убедиться в обратном, я, вцепившись в тапки, зажмурился, покачался, присел пониже, набрал полную грудь воздуха, изо всей силы оттолкнулся от пола, пошатнулся и врезался лбом в паркет. Падая, я задел небольшой столик, на котором стояла бутылка коньяка и лежала толстая книга "Легенды и мифы Древней Греции".      Ясное дело, раздался грохот, из коридора долетел топот, дверь без стука распахнулась, в щель просунулась голова Левы.      - Чего? Не получилось? Упал? - с ликованием забухтел он. - Спорим на сто баксов, что я легко пропрыгаю таким образом по коридору? За пять минут!      Я сел и, потирая лоб, равнодушно ответил:      - Лева, мне и в голову не пришло заниматься идиотскими упражнениями. Просто я надевал брюки и не удержался на одной ноге.      - Ха-ха-ха! - четко выговорил профессиональный спорщик и исчез.      Я встал, отругал себя за глупость, натянул джинсы и призадумался. Каким образом проникнуть к Олесе? Нельзя ведь позвонить в квартиру к покойному Юрию и сказать:      - Здравствуйте, я из детективного агентства "Ниро", позовите поломойку, нам с ней побеседовать надо.      Нора приказала мне проявить крайнюю осторожность.      - Смотри не спугни убийцу, действуй вдумчиво.      Нет, все-таки положение начальника значительно легче. Элеонора дала мне указания и занялась своими делами, а мне предстоит осуществлять ее эпохальные планы. Ну и как договориться с этой Олесей?      Решив предварительно ознакомиться с местностью, я сел в машину и поехал к дому, в котором недавно разыгралась трагедия.      Слушая повествование Федора, в частности, описание двухэтажных апартаментов с оригинальной планировкой, я решил, что покойный обитал в суперэлитной постройке, но дом оказался почти обычным, сейчас подобные башни из якобы кирпича понастроены по всему городу. В готовом виде они смотрятся прекрасно, но если наблюдать процесс строительства, то понимаешь - эти здания похожи на даму, ловко при помощи косметики превратившуюся из дурнушки в красавицу. Строители закрыли бетонные стены панелями а-ля кирпич, и, пожалуйста, элитное жилье готово.      Хорошая погода выгнала на улицу молодых мамаш, нянек и бабушек. Я внимательно осмотрел контингент, занявший лавочки в небольшом скверике у дома, выбрал тетку лет пятидесяти в мешковатом костюме и приблизился к скамейке. Та окинула меня оценивающим взглядом и поджала губы. Сообразив, что не прошел фейс-контроль, я склонил голову набок и поинтересовался:      - Разрешите присесть?      - Места не куплены, - буркнула мадам, - я не имею права вам запретить, но обращаю ваше внимание, что вон та скамейка абсолютно пуста!      - Она находится на солнце, - улыбнулся я, - и вблизи песочницы, в которой отчего-то нет ни одного ребенка.      - Кто ж дите в сральник пустит, - окрысилась нянька, - там собаки со всей улицы гадят!      - Мерзкие твари! - поддакнул я.      Тетка помягчела.      - Вы не любите животных?      - Какой от них толк, - лихо ответил я, поняв, с кем имею дело, - продукты только на них переводят, людям мяса не хватает, а эти богачи питбулей вырезкой кормят!      Баба расплылась в улыбке, но тут же вновь посуровела.      - Похоже, вы из обеспеченных, куртка замшевая!      - Мужчина должен прилично выглядеть, - сказал я, - хозяин требует, я шофером у барина служу.      - Небось и не пьете? - оживилась нянька.      - Что вы, - делано ужаснулся я, - как можно! Моментально службы лишусь, и потом - я не уважаю алкоголиков. У меня нету времени на пьянство. После службы люблю культурный досуг, кино, например, или концерт эстрадный, сейчас можно много развлечений найти без выпивки. Нет, я не сухарь, могу и выпить, но меру знаю и предпочитаю бокал вина в ресторане. Бутылка в подворотне - не мое хобби.      - Повезло вашей жене, - с неприкрытой завистью выпалила бабенка.      - Пока я холост, - засиял улыбкой я.      Нянька поправила волосы, одернула жуткий пиджак и с пугающей кокетливостью осведомилась:      - Почему? Больной небось?      - Здоров, как бык. Просто мечтаю встретить свою любовь, жду принцессу на белом коне, - засмеялся я.      - Да? - игриво спросила бабенка.      - Да, - твердо заявил я, - а вы, наверное, живете в этом доме?      - Своя квартира мне не по карману, - пригорюнилась она, - в людях я работаю, коляску трясу, меня специально на прогулки наняли. Некоторым денег девать некуда. Представляешь, родила им дочь внука, нагуляла невесть от кого. Нет бы девчонке люлей насовать, по жопе ремнем пройтись да младенца из роддома не брать. Ну на фига в четырнадцать лет дитем обзаводиться? Я бы новорожденного государству всучила, оно нас грабит, вот пусть и воспитывает, а девку либо в чулан на веревку, либо ваще вон! А эти! Отправили проститутку в Лондон учиться, мальчишку бабка на себя записала, нянек ему понанимала! Одна ночная, другая дневная, третья я! Меня взяли, чтобы дневная могла отдохнуть! Во придурки. Платят людям деньги за просто так. Сижу тут по четыре часа. Пупею от тоски. Спасибо, если хороший человек подсядет вроде вас! Меня Аллой зовут.      - Очень приятно, Иван, хозяин меня по делу послал, но, наверное, он адрес перепутал, - изобразил я недоумение, - сказал, дом восемнадцать.      - Ну вот он! Кого ищете?      - Барин решил тут квартиру купить, - начал я фантазировать, - двухэтажную. Вроде бы кто-то умер от инсульта... Юрий, вот, вспомнил! Его вдова и торгует. Но я смотрю, здание самое обычное! Мой царь в такое не поедет!      - Откуда ж такая информация, - заблестела глазенками Алла, - про инсульт?      - Риелторская контора сообщила.      - Вот жулики! Брехня! Убили его!      Я попробовал сымитировать испуг.      - Кого?      - Шульгина! - выпалила обрадованная Алла. - Ща все расскажу, не торопишься?                  Глава 7                  Мысленно похвалив себя за правильный выбор собеседницы, я обратился в слух. Нет лучшего источника информации, чем мающаяся от скуки тетка, вынужденная сидеть у подъезда. Слова забили из няньки фонтаном, спустя десять минут я понял, что к чему.      Да, башня совсем обычная, но последние два этажа откупил Юрий Шульгин и сделал там нечто вроде пентхауса. Думаю, Алла никогда не бывала у бизнесмена в гостях, но сейчас она взахлеб описывала обстановку:      - Богатство немыслимое! Полы перламутровые, унитазы золотые! Видели люди, как их в лифте поднимали, да и рабочие рассказывали. Сам ездил на "Мерседесе", жена на джипе, брат в двухместной машине! Деньжищ - лом! Знаешь, почему хоромы продают?      - Наверное, он обанкротился, - подначил я сплетницу.      - Ой! Нет! Его тут на днях хоронили, - завистливо заявила Алла, - гроб к подъезду привозили, проститься. Красота немыслимая! Дерево полированное, крышка откидывается, из домовины музыка играет, сам красавцем лежал, и не сказать, что убили! Хорош, словно пряник. Костюмчик, рубашечка! Галстук! Столько тысяч в землю зарыть решили! Ну не идиоты ли! Ася Михайловна так плакала! Сердце разрывалось! На весь двор как закричит: "Проклинаю Ладу!", это жена Юрия, она его и кокнула!      - Не может быть!      - Святой крест! Ладку арестовали! - жарко зашептала Алла. - Знаешь, чего она придумала? Отравила муженька! Подсыпала ему в чай порошок от крыс!      - Невероятно!      - Ей-богу! А теперь родственнички квартиру продать решили, чтобы воспоминания за горло не хватали. Я их не осуждаю, правильно. А то сядешь ужинать и припомнишь, как несчастный по комнатам метался, кровь фонтаном! Жуть!      - Вы же сказали - его отравили.      - Точно!      - Откуда тогда кровь?      Алла призадумалась, затем крикнула:      - Натка, поди сюда!      Круглощекая девушка в розовой куртке, сидевшая на соседней скамейке, оторвала глаза от любовного романа.      - Чего тебе?      - Юрку Шульгина отравили?      - Не, он с лестницы навернулся.      - Ой, не ври!      - Точно!      - Откуда ж в квартире ступеньки?      Натка постучала себя пальцем по лбу.      - Ты, Алка, ау, войдите! Как хозяева на второй этаж попадают? По столбу карабкаются?      - И то правда, - расстроенно согласилась Алла, - меня мои заразы дальше прихожей не пускают, ниче не видела!      - Так ты не у Шульгиных служишь, - резонно заметила Натка. - Хлопнулся Юрий и шею сломал.      - Откуда знаешь? - ощетинилась Алла. - Фаина из девятнадцатой другое болтала: чаю нахлебался с крысиной закусью.      - Фаина из девятнадцатой, - передразнила Натка, - вот уж кто про всех правду знает. Вопрос: откуда? Она че, у Шульгиных в подругах?      - Нет, но в комнатах бывала, - Алла решила до последнего стоять на своем.      - За какие ж заслуги ее туда позвали? - засмеялась Ната.      - Сахар у ней кончился, одолжить ходила!      - Ближе богатеньких никого не нашлось, - фыркнула Ната, - думаю, Фаину, как и тебя, дальше прихожей не пустили! Набрехала она! А я знаю точно! Олеська рассказала, ихняя домработница.      - Вы дружите? - обрадовался я.      - Общаемся, - обтекаемо ответила Ната.      - Врет она, - завела было Алла, но тут одна из старух заорала:      - Эй, чей малыш в коляске визжит!      - Вот докука! - с раздражением воскликнула Алла, нехотя встала и пошла к стоявшему в стороне бело-синему "эпипажу", из которого летел обиженный плач.      - Во какая, никогда не признает, что не права, - усмехнулась Ната, - все обо всех слышала! Глупости повторяет.      - Олеся часто во дворе сидит?      - А вам зачем? - проявила бдительность Ната. - Теперь она вовсе не появится.      - Почему?      - Уволили ее.      - Когда? За что?      - Вчера, - угрюмо ответила Ната, - вы сами кем работаете?      - Шофером, - я решил придерживаться одной версии.      - Тогда знаете, вопрос "за что" тут ни при чем, - сердито огрызнулась Ната, - ударила хозяйке дурь в голову - и ку-ку! Олеська расстроилась, ей мать и сестру содержать надо! Позвонила мне и хлюпает: "Ната, если про место услышишь с проживанием, шепни!" Да уж, отблагодарили ее за верную службу! Наплевали в душу!      - Олеся - хорошая горничная?      - Нормальная, как все.      - Не воровка?      - Вот здесь поручусь, как за себя, копейки не возьмет, - воскликнула Ната, - а вам к чему подробности?      - У моих хозяев вакансия открылась, - сказал я, - место спокойное, оплата достойная, без интима. Единственная неприятность: жить придется в коттедже, но дают отдельную комнату. Как связаться с Олесей?      - Айн момент, - засуетилась Ната.      Быстрым движением она вытащила из кармана мобильный, потыкала в кнопки и зачирикала:      - Олесь! Сидишь? Место нашла? Утри сопли, это Ната. Да! Да! Да! Сама договоришься! Вот держите!      Я взял трубку и спросил:      - Олеся?      - Ага, - ответил тоненький, совсем детский голосок.      - Меня зовут Иван Павлович. Вы нуждаетесь в работе?      - Очень! Но только с проживанием в личной комнате и с разрешением приводить жениха!      - Давайте встретимся, мы как раз ищем девушку в загородный особняк!      - Уже бегу! Скажите адрес.      Я кинул взгляд на часы.      - Через сорок пять минут у станции метро "Маяковская". Если станете спиной ко входу и пойдете направо по небольшой улочке, то увидите кафе - большие окна с желтыми шторами. Жду вас там.      - Только не уходите, - испугалась Олеся, - вдруг я случайно задержусь.      - Готов ждать вечность, - опрометчиво ляпнул я, увидел удивленный взгляд Наты, вернул ей мобильный и пояснил: - Хозяин пообещал, если я быстро найду хорошую домработницу, наградить меня месячным окладом.      - А-а-а, - протянула Ната, - тогда понятно. Олеська расторопная, честная и не избалованная, потом мне спасибо скажете.      - Если жене моего барина Олеся понравится, то поделюсь с вами премией, - пообещал я, вставая со скамейки.      - Все вы, мужики, сначала вежливые, а потом в кусты, - захихикала Ната.      - Я не такой! - заверил я и почти побежал к автомобилю.            ...В кафе мне достался уютный столик, расположенный у окна, выходящего не на Тверскую, а на маленькую, узкую улочку. Я сел и подпер голову руками.      - Что будете заказывать? - поинтересовалась официантка.      - Пока один кофе, - улыбнулся я, - жду даму!      - Мне подойти позднее?      - Эспрессо можно сейчас.      Девушка кивнула и исчезла, я продолжал бездумно таращиться в большое, чисто вымытое окно.      - Не сдам экзамен, - послышалось сбоку.      - Не дергайся, авось повезет, - ответил хриплый басок.      Я повернул голову и увидел за соседним столиком двух юношей, явно студентов.      - Лучше пиши конспект, Пашка, и не заморачивайся, - сказал один.      - Тут дерьма навалом, Витек, - ответил второй, - до завтра мне не успеть!      - По-любому надо, - сказал Витек, - хорош трепаться!      - И зачем я в медицинский пошел, - застонал Паша, - чума!      - Тяжело в ученье, - назидательно завел Витек и зевнул.      - ...а в бою совсем фигово, - завершил крылатое выражение Пашка, - офонареть, сколько надо писать.      - Сергей Петрович обещал автоматом оценку поставить, если конспект принесем.      - Может, отксерить, и усе?      - Дурак! Сергей Петрович не идиот. Живо увидит: одна тетрадка, в Таньке он не сомневается. Таняха у препода под носом сидит и строчит, строчит, строчит. А нас он и не видел!      - Аудитория здоровая, амфитеатром, - возразил Пашка, - Танька нам посещения ставила! Занудит Петрович типа: "И где ж вы, молодые люди, весь семестр прятались, не припоминаю ваших лиц", мигом отбрешемся: "Ни одной лекции не пропустили, гляньте в журнале, сидели на самом верху, тихо, как мышки".      Витек заржал, Пашка крякнул и засопел, воцарилась тишина, затем лентяй вернулся к прежней теме:      - Лучше за ксерокс заплатить, у меня уже рука отвалилась! Нашел Серега идиотов, теперь все на компах работают, а этот потребовал конспект ручкой царапать.      - Голова человеку дана не только для того, чтобы ею есть, - укорил друга Витек, - ну припрем мы отксеренный вариант, и че? Три тетрадки с Танькиным почерком! Давай, работай. А то зачет никогда не сдадим. Нам лишь на "автомат" за конспект можно рассчитывать!      Снова повисло молчание, спустя пять минут Пашка спросил:      - Витек, а где у человека падла пяточная?      - В пятке небось, - нерешительно ответил друг, - ты откуда пишешь?      - Вот здесь, вверху!      - Падла паточная, - протянул Витек, - там не "я", а "а"!      - Тогда пятка ни при чем, - сказал Пашка, - и в каком месте у нас падла находится? Что такое патка?      - Паточная, - поправил Витек, - прилагательное.      - Паточное происходит от патки, - вздохнул Паша, - по логике!      - Не обязательно, - усомнился Витек, - допустим... э... э... ну... э... косые мышцы живота. Они к зайцам отношения не имеют.      - Не врубаюсь, чего ты о зайцах вспомнил?      - Но они тоже косые!      - Кто?      - Длинноухие, - огрызнулся Витек.      - А живот при чем? - не понял Пашка.      - Пиши молча, - рявкнул друг, - не уточняй!      - Вдруг Серега поинтересуется про падлу!      - Нет.      - Ты уверен?      - Стопудово.      - Все равно стремно и непонятно. Падла паточная! Звучит красиво.      - Как ты мне надоел!      - А я от тебя... - выругался Пашка.      - Давай не бычиться, - пошел на попятную Витек, - конспект один!      - Нет, я Таньке позвоню, - заявил Пашка и схватил мобильный, - эй, отличница! Че ты понаписала! Где-где! В тетради! Падла паточная! Этта че? Где находица? За фигом челу падла? А-а-а! И ниче ржачного! Пишешь, как китаянка иероглифами!      - И че она сказала? - заинтересовался Витек.      - Тебе ж по фигу!      - Ну и не говори, - надулся Витек.      - Ладно, не чморься, - снизошел Пашка, - у Таньки просто почерк неразборчивый. Нету у нас падлы паточной! Это подлопаточная кость, прочитали неверно.      - Жесть, - резюмировал Витек, и парочка лентяев резво забегала ручками по тетрадкам.      Сначала я с усилием подавил смех, но потом пришел в негодование. Завтра оболтусы принесут конспекты доброму педагогу, тот поставит студентам зачеты, и прогульщики навсегда забудут про тему "скелет". А теперь представьте, что вы приходите в поликлинику или попадаете, не дай господи, в больницу, и вами занимается такой вот Витек или Пашка, самозабвенно прогулявший половину лекций. Уколы от воспаления "падлы паточной" он пропишет легко и столь же непринужденно начнет искать печень в черепе, а легкие - пониже поясницы. Конечно, все студенты обязаны упорно овладевать знаниями, но будущий журналист, проигнорировавший рассказ о древних греках, или редактор, путающий падежи, не нанесут непоправимого вреда человеку. А вот врач!!! Может, попытаться вразумить недорослей?      - Вы Иван Павлович? - будто птичка прощебетала над головой.      Я забыл про парней и посмотрел перед собой. Около столика стояла молодая женщина в джинсах и трикотажной кофте.      - А вы Олеся? - улыбнулся я.      - Да, - кивнула та, - можно сесть?      - Конечно, хотите пообедать?      - Еще рано, - скромно ответила она.      - Тогда кофе?      - Лучше чай.      - Хотите пирожное?      - Это дорого!      - Ерунда, - воскликнул я и приказал официантке: - Принесите нам набор птифуров.[3]      Подавальщица ушла, и я сразу взял быка за рога:      - Можете рассказать о себе?      - Олеся Беркутова, - робко начала собеседница, - я незамужем, образование девять классов и училище, медсестрой хотела стать, но не получилось.      - Диплома нет? - изображал я из себя нанимателя.      - Есть, - сказала Олеся и вынула из сумочки несколько разноцветных книжечек, - смотрите, вот паспорт. Прописка московская, постоянная. Аттестат школьный, диплом училища, а это удостоверение, я в больнице работала.      - Почему ушли?      Олеся посмотрела на тарелку, которую поставила между нами официантка, и спросила:      - Можно вон то, с розочкой?      - Угощайтесь от души, все сладкое только для вас, сам я его не люблю.      - А вы милый, - улыбнулась Олеся, - совсем меня не знаете и угостить решили. Спасибо. Из клиники я убежала, потому что не выдержала. Отделение было тяжелое, народ лежачий, намучилась я с больными. Думаете, медсестре легко? Поставила укол, капельницу наладила, градусник сунула, таблетки раздала - и чай пить? С плюшками?      - Примерно так, - поддакнул я.      - Вот и те, кто зарплату среднему персоналу начисляет, того же мнения, - кивнула Леся, - а на самом деле все совсем не так шоколадно. Санитаров нет, сами каталки толкаем, больных тягаем и с поручениями носимся. Иной раз присесть не удается. Заявишься в семь на работу, и завертелось. На черной лестнице покойник лежит, его ночью в морг не спустили, значит, тебе везти. А лифтер опять напился, приехал на этаж, кабину не открывает, орет: "Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто!" Сбагришь мертвяка, крутись колесом: уколы, клизмы, вливания. Перевязки должна специальная сестра делать, а ее нет, обед развозить некому, нянька запила, а главврачу по барабану, зайдет в палату и орет: "Почему тут грязно?" И что я ему скажу? "Бабушка никому не нужная наблевала, я убрать не успела"? Спасибо, родственники помогают, но не все! Есть такие экземпляры, визжат хуже начальника! Когда мне в домработницы пойти предложили, я полетела со всех ног. И кто бы не помчался? Денег больше, работы меньше.      - Ситуация ясна, - кивнул я, - почему вы уволились с прежнего места?      - За границу хозяева уезжают, - не изменившись в лице, соврала Олеся, - он дом купил в... э... э... забыла где... в Майами! Вот!      - Хорошо, - улыбнулся я, - характеристика у вас есть?      - Конечно, - закивала врунья, - вот смотрите!      Совершенно спокойно Олеся вынула из сумочки сложенный листок и подала его мне.      "Беркутова Олеся работала в семье Яковлевых... исполнительна, честна, аккуратна, хорошо готовит... имеет медицинское образование, способна оказать первую помощь..."      Я вернул сделанную на компьютере фальшивку Олесе.      - Отличная рекомендация!      Лгунья потупила взор.      - Можно ли позвонить вашей бывшей хозяйке и как ее зовут?      - Мария Ивановна, - сообщила Олеся, - номерок запишите.      - Если я прямо сейчас звякну, не помешаю вашей хозяйке?      - Нет, Марь Иванна в это время свободна.      Я решил сыграть роль дурака до конца, взял мобильный и спустя пару секунд услышал бойкий девичий голосок:      - Алле!      - Будьте любезны Марию Ивановну.      Подруга, вовлеченная в аферу, оказалась менее артистичной, чем "автор" сценария.      - Чего? Вы номер аккуратно набирайте!      Я повторил попытку.      - Алле, - прозвенел тот же голос.      - Ваш телефон мне дала Олеся Беркутова, - решил я помочь обманщице, - меня зовут Иван Павлович, а вы, очевидно, Мария Ивановна?      - Ага, - сообщила девушка, - она самая!      - Олеся служила у вас?      - Да, да, - взвизгнула "хозяйка" и принялась играть отрепетированную роль: - Девушка честная, хорошая, аккуратная, готовит - пальчики оближешь!      Я старательно кивал, с такой характеристикой возьмут везде, даже в личные покои президента. Олеся сидела, уперев взгляд в колени.      - Замечательно, - сказал я, когда поток восхвалений иссяк и "Мария Ивановна" отсоединилась. - Вы нам подходите. Осталось соблюсти маленькую формальность. Вы не против, если я сделаю еще один звонок? Можно взять ваш паспорт?      - Пожалуйста, - слегка насторожилась Олеся.      Я схватил мобильный, набрал свой собственный номер и, слушая тихое "пи-пи-пи-пи", начал собственное шоу:      - Федеральная служба безопасности? Добрый день, Иван Палыч вас беспокоит! Соедините меня с генералом Вороновым. Макс, привет! Отлично, спасибо! Да, конечно, в субботу, как обычно, в бане. Сделай одолжение, пробей по компьютеру новую претендентку. Олеся Беркутова... жду!      Домработница заерзала на стуле, я округлил глаза и заталдычил:      - Так, так, да, так, так, нет, так, так, да... Шульгин Юрий? Не путаешь? Характеристика от Яковлевой Марии Ивановны... Нет! Он где? А! О!      Олеся покраснела, на ее лбу выступила испарина. Решив, что горничная окончательно деморализована, я положил трубку на стол и впился взором во врунью.      - Олеся, мой ближайший друг генерал Воронов служит в ФСБ, кстати, я и сам бывший сотрудник этой службы.      - Лучше я пойду, - вскочила Олеся, - отдайте мой паспорт.      - Сядьте.      - Спасибо, мне пора.      - На работу к Марии Ивановне Яковлевой? - не удержался я. - Кого вы подговорили изобразить бывшую "хозяйку"? Лучшую подружку?      - Сестру, - вздохнула Олеся и вдруг широко улыбнулась: - Обломалось мне! Ладно, прощайте, не срослось. Авось следующий хозяин не такой въедливый попадется!      - Погодите, - попросил я.      - Чего зря время терять, - хмыкнула врунья, - я набрехала вам с три короба. Впрочем, теперь понимаете почему. Кто ж возьмет в прислуги человека, который свидетелем по убийству проходит!      - Всякое случается, - не согласился я, - может, мне как раз такая женщина нужна!      - Смеетесь? - прищурилась Олеся.      - Я абсолютно серьезен.      - Вас не испугало случившееся с Шульгиным? - спросила она.      - Не вы же его убили!      - Нет, конечно!      - А кто?      Олеся вздрогнула.      - Понятия не имею.      - Макс сказал, что вы дали показания против жены хозяина, Лады.      - Ну... верно, - неохотно подтвердила Олеся.      - Значит, решили до конца стоять за правду?      Олеся на секунду оторопела, потом вмиг смекнула, куда сворачивает беседа, и воскликнула:      - Шульгин - замечательный человек... был. У них в доме мне хорошо было, правда, иногда они скандалили. Ася Михайловна, мать Юрия, новую невестку недолюбливала, она с Ритой дружила.      - Это кто?      - Маргарита, первая супруга Юрия, - пояснила Олеся, которая, уверовав в то, что я имею огромные связи в ФСБ, решила говорить правду. - Лада у Шульгина в любовницах сначала ходила. Хозяин долго с одной бабой жить не может, больше шести месяцев не выдерживает. Ася Михайловна все ему твердила: "Сыночек, не оформляй отношений, не заводи официальной супруги. Я же не против нахождения в доме женщины. Живи так, без штампа", но хозяин уперся и сыграл свадьбу.      - Отчего скончалась первая жена Юрия? - спросил я.      Олеся схватила с блюда еще один птифур.      - Просто умерла.      - Думаю, Маргарита была очень молодой женщиной?      - Зачем Юрию старуха? - резонно удивилась собеседница.      - Юным особам несвойственно уходить на тот свет. Случилось несчастье? Она под машину попала?      - Нет, - сказала Олеся, - она заболела.      - Чем?      - Инсульт, говорят, случился, - вздохнула Олеся, - не знаю точно. Ася Михайловна один раз ляпнула: "Риточка моя бедная умерла, детонька! Ладка, лахудра, ни за что все обрела". Ася Михайловна интеллигентная, хорошо воспитанная, но не сдержалась в тот раз.      - Юрий разбогател, уже будучи женат на Ладе?      - Не совсем так, правда, я точно не знаю. Бизнес его вроде в гору пошел еще при Рите, квартиру двухуровневую купили, а потом Рита в ящик сыграла. Знаете, что Лада сделала, когда хоромы увидела?      Олеся замолчала, взяла последнее пирожное, проглотила его и криво усмехнулась.      - Вошла Лада в холл, покраснела и говорит: "Не мой стиль. Ломайте дубовые шкафы, перекрашивайте стены, чертями летайте, но к Новому году отделку должны закончить!" Во какая! Два дня жена - и уже гонор наружу! Ася Михайловна своей подружке по телефону это рассказывала, а я случайно услышала. И ведь сделала бригада за два месяца новый ремонт. Деньги Юрий отвалил немереные, всем отсыпал: рабочим, чтобы без сна пахали, соседям внизу, они хай подняли из-за шума. Да кому он только рублишек не отстегнул, ради Лады старался! А она! Сука! Убила мужа из-за денег! Вот вы тут упрекнули меня, сказали: против хозяйки показания дала. Верно, я и еще бы раз Асе Михайловне помогла! Иначе кто в доме хозяином остался бы? Думаете, мать Шульгина и его брат? А фиг вам! Все Ладке было отписано! Асю Михайловну она бы вон выперла и Николашу со Светой туда же, попугайчиков.      - Попугайчиков? - удивился я. - У Шульгиных птички живут?      Олеся засмеялась.      - Нет, это Юра так Николашу со Светкой звал: попугайчики-неразлучники. Слышали, такие пернатые бывают, разноцветные, желтые, зеленые, голубые. Их надо парой селить, если по душе друг другу придутся, так рядом до конца дней и просуществуют. Разлучать семью нельзя, умрут оба. Николаша со Светкой такие, с детсада вместе, потом за одной партой сидели. Очень тихие, их не видно и не слышно. Света готовит шикарно, Асю Михайловну мамой зовет, любит ее очень. Бесхребетная Светлана и пластилиновый Николаша, во все стороны гнутся. Понимаете?      - В принципе, да, - кивнул я, - а почему вы все же ушли от них?      Олеся кивнула.      - Причина простая, видите ли...      Плавный монолог бывшей домработницы Шульгиных прервал телефонный звонок. Беркутова вынула сотовый.      - Слушаю. Ой, здравствуй! Ой, Баян, все...      Олеся замолчала, очевидно, собеседник завел страстный монолог, потому что домработница сидела, не произнося ни звука, прижимая к уху крохотный аппарат. Я поманил официантку, велел принести еще кофе с пирожными, потом встал и пошел в туалет, страшно довольный собой. Еще четверть часа, и я сумею вытянуть из госпожи Беркутовой все известные ей сведения. Сейчас она договорит со своим кавалером, которому, очевидно, дала отставку, и мы еще поболтаем по душам. Девушка, работающая в доме на должности "принеси-подай", знает, как правило, массу интересных деталей.      Вымыв руки, я причесался, одернул пуловер и в радужном настроении вернулся к столику. Беркутова прекратила болтать по телефону, она сидела, положив голову на сложенные руки.      - Олеся, - позвал я, - нам несут свежий кофе.      Горничная не откликнулась.      - Вы заснули? - повысил я голос.      Домработница не пошевелилась, и меня царапнула легкая тревога.      - Вам плохо? Олеся, отвечайте!      Но она не двигалась, и тут подскочила официантка.      - Куда тарелку ставить, - возмутилась она, - чего разлеглась на столе, вроде не пили? Или уже бухая пришла? Эй!      Не успел я возмутиться, а подавальщица уже одной рукой энергично трясла Олесю за плечо.      Голова домработницы скатилась набок, я отпрыгнул к окну, а идиотка с подносом принялась орать, как обезумевшая.      - Спасите, убили, помогите, люди-и-и!      В мгновение ока набежал народ, я оказался в кабинете директора и спустя короткое время стал давать показания хмурому юнцу в мятых брюках и неопрятной рубашке. Мрачная личность велела звать себя Владиславом Михайловичем.      Очень хорошо понимая, что врать в подобной ситуации не следует, я все же не рассказал правды. Сообщил слегка видоизмененную версию событий. Мол, я ответственный секретарь общества "Милосердие", а заодно и личный порученец его основательницы. Элеонора хочет завести еще одну горничную, она разочаровалась в бюро по найму, оттуда присылают полувменяемых баб, выдавая их за суперприслугу. Денег неумехи требуют немерено, свои обязанности выполняют отвратительно. Поэтому Нора решила искать служанку через знакомых. Я совершенно случайно услышал о некой Олесе и хотел протестировать ее. Та прибежала по первому зову, принесла с собой кучу документов, но мы не успели обсудить детали работы у Норы. Я лишь угостил Олесю кофе с пирожными, потом пошел в туалет, а когда вернулся, она уже умерла.      Парнишка, старательно морща лоб, записал мои показания и, став еще более мрачным, начал задавать вопросы:      - Зачем вы пошли в туалет?      - Ну... как... понадобилось.      - Настолько срочно, что прервали разговор?      - Олесе позвонили по телефону, я счел момент подходящим.      - Кто с ней беседовал?      - Не знаю.      - Почему вы поили незнакомую женщину кофе?      Я растерялся, но потом ответил:      - Из-за хорошего воспитания.      - Видно, вам отлично платят, раз вы всех угощаете, - ухмыльнулся оперативник.      - Не жалуюсь.      - Сколько, если не секрет?      - Это имеет отношение к случившемуся несчастью? - рассердился я.      - Да нет, - спустил пар Владислав, - я просто так полюбопытствовал. Вы свободны.      Настал мой черед задавать вопросы.      - Отчего умерла Олеся?      - Вскрытие покажет.      - Ее не убили!      - Разберемся.      - Ни крови, ни разбитой посуды...      - Разберемся.      - Следов борьбы нет.      - Разберемся.      - В кафе вместе с нами сидели двое студентов, они переписывали конспект, больше никого не было.      - Разберемся.      - Вы спрашивали у швейцара? Может, кто-то входил на секунду?      - Господин Подушкин, - вяло оборвал меня Владислав, - вы секретарь общества "Милосердие"?      - Именно так.      - Вот и оказывайте помощь нуждающимся, а мы без вас разберемся!      Я спасовал, пошел к выходу, увидел у входа пожилого мужчину, судя по выправке - бывшего военного, и поинтересовался у него.      - Тело увезли?      - Вот ужас, - поежился швейцар, - все мы под богом ходим! Раз - и нету!      - Где труп?      - Его в машину погрузили.      - А вещи?      - Какие?      - Сумочка, мобильный...      - Не знаю, мне ничего не передавали.      - Скажите, милейший, сюда кто-нибудь заходил?      Пенсионер потер затылок.      - Давление, похоже, подскочило, - пожаловался он, - башка прям раскалывается. Нет, никого, кроме вас и двух мальчишек, не было. У нас в основном по вечерам собираются. Тверская за углом, самый центр, москвичи тут редкие гости, да и работают они, а приезжим дорого. Вот на стекле меню висит, глянут на цены - и бежать.      Он еще раз пощупал покрытый редкими волосами череп и понизил голос:      - Наш директор - идиот, поэтому мы и терпим убыток. Рядом два пафосных места, туда богатые прут, сюда им западло, а нормальному человеку чашечка кофе за десять долларов не по карману. За счет вечеринок выживаем, но, думаю, скоро медным тазом накроемся.      Я вынул из портмоне хрустящую купюру и протянул швейцару.      - Спасибо, вы мне очень помогли.      Пенсионер сделал быстрое движение пальцами, ассигнация испарилась, словно муха, проглоченная ловкой лягушкой.      - Заходите еще, - заулыбался он, - всегда рады.                  Глава 8                  Не успел я сесть в машину, как мой мобильный начал отчаянно трезвонить, на дисплее высветился телефон Николетты. Болтовня с маменькой не входила в мои планы, но не ответить нельзя, Николетта настырна, если она хочет пообщаться с сыном, то нет на свете ничего, способного загасить ее порыв.      - Алло, - сказал я и отодвинул трубку от уха.      - Вава, - завизжало из мобильника, - Вава, ты заболел?      Я вздохнул, маменька мастер задавать идиотские вопросы, бесполезно удивляться или возмущаться, надо дать конкретный ответ, тогда есть надежда, что тупой разговор быстро иссякнет.      - Нет, я абсолютно здоров, - заверил я.      - Не сломалась ли у тебя новая машинка? - с нежностью спросила Николетта.      Легкая тревога змеей вползла в мое сердце. Ох, не к добру маменька столь заботлива!      - Вава! Отвечай, - рявкнула она.      - Автомобиль прекрасно бегает!      - Ты в приличном виде?      - Извини, я не понял.      - Ты не пьян?      - Николетта, когда ты видела меня подшофе?      - Помнишь, как ты пришел с вечеринки и упал в коридоре? - гневно оборвала меня маменька.      Я предпочел промолчать. Действительно, был такой случай со мной, тогда еще Ванюшей. Мне было четырнадцать лет, а кто-то из одноклассников (в отличие от маменьки, я не обладаю памятью слона и не назову фамилию искусителя) принес в класс бутылку дешевого портвейна под названием "Три семерки". Мы, ощущая себя взрослыми, "скушали" пойло и потеряли чувство реальности. Портвейна каждому досталось по чуть-чуть, но качество его было столь ужасным, что выпивка мигом сбила юнцов с ног. Но это был единственный раз, когда я предстал перед очами маменьки в непарламентском виде.      - Другие дети радовали родителей, - плаксиво продолжала Николетта, - а я вынуждена была всегда интересоваться твоим состоянием. Ладно, я несла этот крест и потащу его дальше. Приезжай.      - Куда? - напрягся я.      - Ко мне!      - Но...      - Вава, - зашипела маменька, - не смей отказывать! Я специально выяснила: машина работает, ты не болен и, вот уж радость, не пьян. Немедленно сюда! К шести вечера!      Я глянул на часы.      - Хорошо.      - В костюме.      - Есть!      - С хорошим настроением!      - Непременно.      - И с подарком!      - Обязательно! Что ты хочешь? Букет роз или коробку конфет? - безнадежно осведомился я.      - Вава, - торжественно заявила маменька, - ты пентюх! Настоящий мужчина никогда не поставит подобным образом вопрос. Фу! Букет или конфеты! Вот она, тяжелая материнская доля! Как ни старайся, сколько ни воспитывай в ребенке хорошие манеры, все напрасно. Увы, ты просто вылитый отец, никакого благородства!      Я откинулся на спинку водительского кресла, включил громкою связь и вытащил сигареты. Можно спокойно покурить, Николетта оседлала своего любимого конька, она не остановится, пока не припомнит все промахи сына.      - Еще в три года ты... - неслось из трубки.      Я спокойно дымил сигаретой.      - ...Павел был абсолютно бездушен, - тараторила маменька.      На мгновение мне стало обидно за отца, выйдя некоторое время назад второй раз замуж, маменька приобрела привычку хаять Павла Подушкина, ругать его книги, беспрестанно повторяя: "Жизнь в нищете закаляет. С первым супругом я все время считала копейки, ничего не имела, экономила на мелочах. Хорошо хоть сейчас, в зрелости, господь послал мне Владимира Ивановича, теперь я могу вздохнуть свободно".      Мой отчим, замечательный дядька, услышав в очередной раз фразу "тяжела и неказиста жизнь супруги романописца", начинает промокать навернувшиеся слезы и галопом скачет в очередной бутик, где, не глядя на ценники, сметает с прилавков содержимое.      - Поскольку это свадьба, - взвизгнула Николетта, - то и подарок должен быть соответствующий.      Я изумился.      - Бракосочетание? Чье?      - Вава! Ты меня не слушаешь!      - Очень старательно внимаю твоим словам, просто не понял, кто и за кого выходит замуж?      - Господи! Я сто раз повторила!      - Нет, не сказала.      - Сто раз повторила!      - Извини, но... Сделай одолжение, назови имена счастливых новобрачных.      - Зизи и Зузу! Вава! Внимание! Ровно в восемь ты должен стоять у подъезда Коки в смокинге, с белым поясом! С букетом и подарком! Все должно быть комильфо!      - Хорошо.      - Не опозорь меня в очередной раз.      - Обязательно, - машинально ответил я и тут же спохватился: - Не волнуйся, я не подведу.      - Слабо верится, - вздохнула маменька, - если явишься трезвым - это уже счастье.      "Ту-ту-ту-ту", - понеслось из трубки, я отключил мобильный и поехал домой.      Значит, у Николетты новая роль, теперь она страдающая мать сына-неудачника, алкоголика и маргинала. Наверное, россказни о тяжелой жизни с Павлом Подушкиным набили оскомину Владимиру Ивановичу, и маменьке пришлось срочно искать новую болевую точку. Интересно, кто такие Зизи и Зузу? Впервые слышу эти клички. И кто из них жених, а кто невеста? Впрочем, вот это уж совсем неважно, разберусь на месте. Маменькины подружки как одна отзываются на идиотские прозвища: Кока, Мака, Зюка, Люка... Зизи и Зузу замечательно дополняют картину. Надеюсь, Нора правильно оценит положение и отпустит меня на шабаш.            Выслушав мой отчет, хозяйка сказала:      - Ее убили!      - Кого? - уточнил я.      - Олесю, - мрачно пояснила Нора, - кто-то очень не хотел, чтобы она рассказала известную ей правду. Домработницы обычно бывают в курсе практически всех дел своих хозяев. Интересно, какой информацией она владела?      - Олеся скончалась практически на моих глазах, - напомнил я, - никаких выстрелов я не слышал.      - Ты отходил в туалет!      - Но потом, когда вернулся, я не обнаружил ни малейших следов крови, на столе царил порядок, в кафе никто не заходил. Олеся умерла своей смертью, может, от сердечного приступа.      - Кто ей звонил?      Я пожал плечами.      - Понятия не имею.      - Имени она не называла?      - Вроде нет, хотя...      - Что "хотя"? - напряглась Нора.      Я вытащил из кармана диктофон и нажал на кнопку. В кабинете зазвучал мой слегка искаженный голос: "А почему вы все же ушли?" Звякнула ложечка и зазвучало сопрано Олеси: "Причина простая, видите ли..." Раздался звонок. "Слушаю. Ой, здравствуй! Ой, Баян, все..."      Запись оборвалась.      - Потом я ушел в туалет, - пояснил я.      - Приспичило тебе, - сердито воскликнула Нора, - на самом интересном месте! Сколько времени ты просидел в сортире?      - Минут пять, шесть, десять - это предел.      - Нет, она говорила не с предполагаемым нанимателем, - процедила Нора.      - Почему вы пришли к такому выводу?      - На "ты" к будущему хозяину не обращаются. Что она произнесла в конце? Баян?      - Вроде.      - Это кто или что такое?      Я пожал плечами.      - Может, она не договорила? Допустим, фамилия Баянова, Баянкина?      - Или название улицы, - вздохнула Нора, - прозвище, еда какая-нибудь. Допустим, "Баянские котлеты делать не умею". Вполне вероятно, что имелась в виду некая вещь...      - Какая?      - Не знаю! "Баян" на сленге наркоманов означает шприц.      - Давайте еще раз послушаем запись, - предложил я, - мне кажется, что Олеся все же произнесла не Баян, а нечто вроде Баюн.      - Речь звучит нечетко, - отметила Нора.      - Олесе понравились птифуры, она говорила с набитым ртом.      - Ладно, - кивнула Элеонора, - потом послушаю и попытаюсь разобраться: баян, баюн, баям, баюм... Ясно одно: по телефону не убьешь, из трубки не выстрелишь! И не отравишь! Кстати, официантка! Она не могла лишить жизни Олесю?      - Коим образом?      - Ваня! Это элементарно! Подсыпать ей в кофе яду! Интересная версия, - оживилась Нора, - смотри! Олеся предлагает тебе встретиться в кафе, звонит своей знакомой, которая там служит, договаривается о столике, а официантка...      Я кашлянул.      - Нора, простите...      - Не перебивай!      - Маленькое уточнение.      - Говори!      - Кафе предложил я, Олеся не знала, где оно находится. Я выбрал его лишь по одной причине - там всегда пусто, рядом находится книжный магазин, куда я частенько заглядываю, и обратил внимание, что кофейня прогорает: сколько ни ходил мимо, ни разу не приметил там толпы посетителей, вот я и решил...      - Хватит болтать, - вскипела хозяйка, - надо не языком щелкать, а подробно докладывать обстановку!      - Виноват! Исправлюсь! - улыбнулся я.      - Хорошо! Заедем с другой стороны, - мгновенно остыла Элеонора, - то, что Олеся знала больше, чем рассказала следствию, лично мне совершенно ясно!      Я опустил глаза в пол. Только что Норе было абсолютно ясно, что домработницу отравила официантка. Меня всегда поражает аргументация, к которой прибегает подавляющее большинство прекрасных дам. На вопрос: "Ну почему вы уверены в своей правоте?" - следует восхитительный ответ: "Мне так кажется" или "Не имею никаких сомнений". Просто торжество логики и здравого смысла.      - Ваня, ты следишь за моими рассуждениями? - разозлилась хозяйка.      - Я весь внимание, - заявил я.      - Олеся сначала соврала, дала фальшивую рекомендацию, а затем велела позвонить "Марии Ивановне", якобы бывшей работодательнице, а на самом деле своей сестре... Ваня! Где твой телефон? Дай его сюда немедленно.      Я протянул Норе сотовый.      - Меню, звонки, - забормотала та, нажимая на кнопки, - вот! Есть! Секундочку!      Ажитированная сверх всякой меры Элеонора схватила трубку домашнего телефона и спустя минуту затрещала:      - Максим? Добрый день! Помнишь, ты просил помочь вашему сотруднику? Да, да, ему! Можешь взять деньги, он поедет на курорт. Ну что ты, фонд для того и существует, чтобы оказывать помощь. Ничего не надо! Впрочем, если уж ты так настаиваешь, у меня к тебе есть крохотная просьбочка. Выясни по номеру мобильника его хозяина, имя, фамилию, адрес по прописке. Восемь, девять ноль-три...      Закончив разговаривать, Элеонора заулыбалась.      - Лед тронулся. Сейчас увидим, кого Олеся пыталась выдать за "Марию Ивановну". Ты поедешь к девице и потрясешь ее, как пальму. Я абсолютно уверена, что она в курсе дел Олеси.      - Откуда у вас такая уверенность? - не вытерпел я.      Нора закатила глаза.      - Если горничная уговорила девицу прикинуться своей хозяйкой, то должна была объяснить "Марии Ивановне" причину своего поведения! И вообще, я просто чувствую кожей, что мы на правильном пути! Иди выпей кофе, тебе скоро ехать.      - Нельзя ли отложить визит на завтра?      - Назови хоть одну причину, по которой следует задержаться с расследованием?      - В восемь вечера я обязан быть у Коки на свадьбе, - понуро сообщил я, - в смокинге, с цветами и подарками.      Нора уронила очки на стол.      - Кока выходит замуж? Мне не сообщили!      - Нет-нет, - объяснил я, - счастливых новобрачных зовут Зизи и Зузу.      - Это кто? - еще сильнее удивилась Нора.      - Увы, я незнаком с парочкой.      - Очередные приживалы, - кивнула Элеонора, - Кока обожает окружать себя подобными личностями. Ваня, ты везде успеешь! Сначала поболтаешь с "Марией Ивановной", а затем отправишься на пир! Начало его в восемь, значит, раньше десяти никто не приедет, а Николетта обожает появляться в разгар тусовки, следовательно, она прикатит к одиннадцати.      - Может, вы и правы.      - Я всегда права, - припечатала Нора, - предупреди Леву.      - О чем?      - Ты возьмешь его с собой! Юноше скучно, пусть развлечется.      - Нора...      - Иван Павлович!!!      Я захлопнул рот, так и не договорив фразы. Ладно, нечего пугаться. У Коки и на обычных-то суаре клубится толпа, а на свадьбе и вовсе будет сумасшедший дом, никто не обратит внимания на незваного гостя. Вот только есть ли у Левы смокинг?      - Вы разрешите пойти пока к себе? - спросил я у Норы.      - Ступай, - милостиво кивнула хозяйка, - но не рассыпайся на части, будь в боевой готовности.      Я вышел в коридор и постучал в гостевую комнату, потом сунул голову внутрь.      - Лева, можно?      - Угу, - ответил парень, лежа на диване.      - Хочешь пойти вечером на свадьбу?      - Супер! - обрадовался он. - Я офигел уже от тоски. А к кому поскачем?      - К одной милой даме, ее зовут Кока. Нужен смокинг. Или, на худой конец, вечерний костюм с лаковыми туфлями.      - Ваня, - заорала в этот момент Нора, - сюда, Ваня!      - Жди моего звонка, - велел я, - непременно звякну, а потом заеду за тобой.      - Шоколадно, - зевнул Лева, - насчет прикида не волнуйся, наряжусь по первому классу. Спорим, достану шикарный костюмчик и причиндалы?      - Ваня, ты куда подевался? - возмущалась Элеонора.      Я моментально забыл про Леву и поспешил на зов.      - Вот, - торжественно объявила хозяйка, протягивая листок, - Беркутова Мария Ивановна, проживает, кстати, в центре, в элитном квартале, рядом Садовое кольцо. Вперед и с песней! Ваня, не жвачься и успеешь везде: поболтаешь с сестричкой и хлопнешь шампанское за здоровье Зизи и Зузу!      - Значит, она все же Мария Ивановна, - усмехнулся я.      - Судя по году рождения, просто Маша, - поправила Нора, - еще не доросла до отчества.                  Глава 9                  Мне, человеку, родившемуся в Москве и никогда не покидавшему столицу, непонятно, почему узкая улочка, одним концом упирающаяся в Садовое кольцо, а другим прилегающая к Бульварному, считается элитным местом для жилья? Вот как раз жить тут совершенно невозможно. По двум кольцевым магистралям в любое время суток черепашьим шагом движутся автомобили, на улицах постоянная пробка, в воздухе и зимой, и летом висит серое облако выхлопов. Переулочек, где стоит дом, имеет в ширину пару метров, между припаркованными машинами пешеход протискивается с огромным трудом. Магазины в центре дорогие, рынка поблизости нет, за любой ерундой приходится тащиться в пафосный супермаркет. Кроме того, в историческом центре Москвы полно ветхих зданий с коммунальными квартирами, по дворам нагло разгуливают крысы, извести грызунов практически невозможно. Читал я одну статейку, в которой автор утверждал, что на каждого москвича приходится по две шушеры. Если сложить все вышеперечисленные "прелести": шум, грязь, дороговизна, отсутствие свежего воздуха, места для прогулок, постоянные протечки ржавых труб, невозможность хорошего доступа в Интернет из-за технически устаревшего оборудования телефонных станций, то очевидно, что жилье в пределах Садового кольца должно стоить копейки, а в зеленом Куркине с его лесом, просторными магистралями, удобными дворами, круглогодичной горячей водой и Всемирной паутиной через специально проложенный кабель зашкаливать за несколько тысяч долларов. Ан нет, дело обстоит с точностью до наоборот, а все из-за любви людей казаться крутыми, обитать в ужасных условиях ради того, чтобы иметь возможность процедить сквозь зубы: "Моя квартира смотрит окнами на Садовое кольцо".      Может, у кого-то эта фраза и вызовет приступ зависти вкупе с восхищением, но я лишь пожалею несчастного, вынужденного дышать коктейлем из тяжелых металлов и токсичных газов.      Кое-как приткнув свою новую машину возле входа в неведомый офис, я дал парковщику денег и попросил:      - Милейший, приглядите за колесами.      - Не дрожи, дядя, - шмыгнула носом безвозрастная личность в ярком жилете, - я честный, отработаю.      Дом номер шесть оказался четырехэтажным зданием с облупившейся снаружи штукатуркой, никаких признаков консьержки в подъезде не наблюдалось, стены были исписаны непристойностями, а на дверях лифта висела табличка "не работает". Судя по выцветшим буквам и пожелтевшей бумаге, подъемник прекратил служить жильцам лет пять назад. Я задрал голову, обозрел огромные пролеты и стал подниматься вверх. На каждой площадке было по три двери, а мне нужна квартира под номером пять. Значит, не придется преодолевать все ступеньки.      Мне не довелось жить в коммуналке, но кое-кто из моих приятелей имел соседей, поэтому, увидав на стене рядом с дверью несколько звонков, я сразу представил, какой пейзаж меня ждет внутри. Но когда дверь распахнулась, я невольно зажмурился и перестал дышать. Трудно представить, в какой грязи способен жить человек! А запах! Кажется, все кошки мира избрали эту квартиру в качестве сортира. Впрочем, обитатели коммуналки не растерялись, отловили парочку хвостатых и сварили из них суп. К аромату отходов жизнедеятельности кисок добавлялось амбре готовящегося блюда. Судя по сногсшибательному запаху, жаркое приготовили даже не из "усатых-полосатых", а, вероятнее всего, из скунса!      - Вроде вы собирались перезвонить, - попятилась худенькая девушка, кутавшаяся, несмотря на тепло, в шерстяную шаль, - а взяли и прикатили!      - Да, - на всякий случай согласился я, - а вы Мария Ивановна Беркутова?      Собеседница кивнула, тут в коридор вылетела растрепанная бабка в темно-синем застиранном халате и заухала совой:      - Сколько раз говорено, не держи дверь открытою! Сквозняк гуляеть, дите мне простудишь. Шалава! Запахни вход!      - Отстань, баба Катя, - незлобиво ответила Маша, - твоя внучка и без сквозняка постоянно сопливая.      - Заткнись и затвори дверь! - перешла на визг бабка.      Не желая стать причиной скандала, я выполнил приказ, но боевые действия шли своим чередом.      - Не смей к моим гостям липнуть, - сжала кулаки Маша, - за дочкой смотри! Она с утра до ночи бухая, уродку родила, вот та и болеет!      - Анька с горя квасит, - заорала старуха, - а ты б...      - Ну и че, - спокойно отреагировала Маша, - завидуешь? Смотри не лопни.      - Мерзавка, дрянь подзаборная, - выступала милая бабуся.      - ... - отбила подачу Маша.      И тут из глубины коридора вылетели два ботинка, один угодил бабке в затылок, второй шлепнулся у моих ног.      - Урою на... - басом заявил невидимый мужчина. - Заткнулись и разошлись, спать не даете, промежду прочим, мне в ночную выходить.      - Ко мне из милиции пришли, - оповестила его Маша, - ща кой-кого в обезьянник упрячут!      Бабка, держась за голову, неожиданно быстро умчалась. В квартире восстановилась тишина.      - Уроды, - звонко сказала Маша, - притихли, гады! Вот и сопите в тряпочку! Пойдемте, расскажу про них, сволочей. Сюда!      Я, не успев опомниться, шагнул в длинную полутемную комнату, сделал вдох и чуть не потерял сознание. Амбре, витающее в коридоре, было неземным ароматом по сравнению с запахом жилища Беркутовых.      Маша, очевидно, поняла мое состояние. Усмехнувшись, она распахнула форточку и предложила:      - Садитесь сюда, около окна, а то вас стошнит с непривычки, я-то принюхалась. Хотите чаю?      Я на автопилоте кивнул.      - Ща, - пообещала Маша и ушла.      Я, хватая ртом восхитительно свежий воздух Садового кольца, вливавшийся через узкую щель, начал осматриваться.      Ни одного свободного сантиметра. Я сижу на колченогом кресле, оно придвинуто к столу, тот примыкает к гардеробу, шкаф граничит с полками, рядом с ними дверь. С правой стороны стоит ширма, из-за которой доносятся хрипяще-клокочущие звуки, а в центре комнаты красуется раскладушка, где горой вздыбилось темно-синее ватное одеяло и подушка, никакого постельного белья не было и в помине.      - Во чай, - сказала Маша, возвращаясь в комнату, - держите.      - Спасибо, - бормотнул я, - мне расхотелось, извините, что доставил вам хлопоты.      - Воняет, да? - прищурилась Маша. - Это мама!      Я растерянно заморгал.      - Мы тут втроем прописаны, - пояснила девушка, - Олеся, я и мама. Должны, по идее, нам отдельную жилплошадь дать, большую. Мама пластом лежит, денег на памперсы нет, отсюда и запах. Я, правда, стираю, только квартира общая, соседи, видели, какие? У бабки дочь алкоголичка, внучка дебил, а Мишка с зоны откинулся, теперь вроде честный, на хлебозавод устроился. Красиво живем! Только я простыни в ванной развешу, либо старуха, либо уголовничек сдерут их и визжат: "Нечего места общего пользования занимать! В комнате веревки приладь". А куда их привязать? Вот и приходится белье в прачку таскать, а это очень дорого. Олеська, правда, помогала. Мы с ней так рассудили: она дает деньги, я ее не трогаю. А уж если невмоготу станет, тогда поменяемся местами. Но я пока терплю, на работе отдыхаю, она у меня сменная, двенадцать часов за прилавком отстою, потом сутки дома. Ничего, прорвемся. Врач сказала - недолго терпеть осталось, скоро мать помрет. Вот только, блин, соседи достали! Вы...      - Извините, Маша, я не участковый!      - Так я знаю, - кивнула девушка, - распрекрасно с Андреем Николаевичем общаюсь. Он сюда заглядывает, Мишку проверяет, того условно-досрочно освободили. Я ведь чего просить хотела: нельзя Олеськино тело придержать? Чтоб мне его не через три дня хоронить, а позднее? Я думала, никто не придет, звякнула и...      - Вы позвонили в отделение с просьбой о встрече со следователем?      - Ага, - закивала Маша, - вернее, не так было! Сначала ваши мне на домашний позвонили и сообщили: "Мария Ивановна Беркутова? Олеся Беркутова вам кто?" Говорю - сестра, а мужик в ответ: "Олеся померла в кафе".      Я во все глаза смотрел на Машу. Еще пять минут назад я был абсолютно уверен: девушка не знает о кончине сестры, и вот сейчас выяснилось обратное. Но Маша, похоже, не расстроена, следов слез не видно, и она весьма деловито ведет разговор.      - Объясняю дежурному: у меня на руках инвалид, оставить его не могу, пусть ваш следователь заглянет, а он в ответ: "Че, так и сидите безвылазно?" Я ему: "Нет, когда на работу ухожу, Галку прошу", а он...      - Маша, - решительно остановил я ее излияния, - вышла ошибка! Вот мои документы.      - Общество "Милосердие", - протянула она, - и чего вы хотите? Если на беженцев собираете или на собак уличных, то и не надейтеся! Идите в другой дом, в нашем вам никто не даст! Тут одни суки!      Мне хотелось поинтересоваться: "А вы тоже относитесь к этой славной породе, раз прогоняете меня?" - но, естественно, я сказал другое:      - Вот еще одно удостоверение.      - Агентство "Ниро". Так че? Вы все же мент?      - Частный детектив.      - Слушай, - обозлилась Маша, - не жуй сопли! Говори нормально, у меня от проблем морду скрутило. Олеська померла, ее хоронить надо, а денег нет. Да еще мать на руках, повезло мне, нечего сказать.      - Я постараюсь быть кратким, - пообещал я, - хозяин, у которого служила Олеся, умер, скорее всего это несчастный случай. Упал с лестницы, но ваша сестра дала показания против супруги хозяина, дескать, та все подстроила. Лада теперь в тюрьме, Олеся уволилась и скоропостижно скончалась.      - И че?      - Не знаете, она не ругалась с Ладой?      - А зачем?      - Иногда женщины ссорятся без повода.      - Мужики еще похлеще баб, - обиделась за весь женский пол Маша, - нажрутся - и в драку! Олесе платили, она работала, вот и весь разговор.      - Значит, скандалов не было?      - Неа.      - Почему же Олеся ушла?      - Испугалась.      - Кого?      - Неприятно работать в доме, где мужик помер.      - Сестра рассказывала вам о хозяевах?      - Неа.      - Совсем ничего?      - Ага.      - Неужели она о них ни словом не упоминала?      Маша пожала плечами.      - Говорить-то когда? Только ночью мы и встречались! Олеська приползет и в койку, а мне тоже не до болтовни.      - Где же кровать Олеси? - поинтересовался я, разглядывая одну раскладушку.      Маша скривила бледные губы.      - Матрац на гардеробе лежит, на полу она его стелила.      За дверью послышалось звяканье. Одним прыжком Маша преодолела расстояние до створки, рванула ее на себя и заорала на старуху, стоявшую у двери:      - Пошла вон!      Любопытная пенсионерка молча ретировалась.      - Сука, - выругалась Маша, - постоянно уши парит!      Я попытался вернуться к прерванной беседе.      - Значит, Олеся не сплетничала о Шульгиных?      - Нет.      - У нее был любовник?      - Неа.      - А близкая подруга?      - Нет.      - С кем-то же она общалась?      - Неа.      - Так не бывает.      - Почему? У меня тоже никого нет, - заявила Маша. - Вот мамашка помрет, я сразу мужика заведу, а то куда его сейчас привести?      За дверью вновь раздался посторонний звук.      - Ну, ща урою, - пообещала Маша, ударяя ногой по крашеной створке, - ах ты, падла...      Грубость хозяйки мне пришлось проглотить, на этот раз на пороге стояла симпатичная толстушка в пронзительно розовом брючном костюме.      - Приветик, - кокетливо заулыбалась она, - ой, у тя гости!      - Че приперлась? - по-хамски перебила ее Маша.      - Так мы ж договаривались!      - Еще полчаса осталось!      - На моих ровно время встречи!      - Выкинь будильник!      - Хорош орать, - незлобиво заявила девушка, перепрыгнула через раскладушку и представилась мне: - Галя.      - Иван Павлович, - ответил я, вставая из кресла.      - Ой, какой вы высокий, - Галя закатила ярко накрашенные глаза, - мне нравятся такие мужчины. Я - лучшая подруга Машки.      - Ты - дура! - отреагировала младшая Беркутова. - Приперлась не ко времени!      Галя выпятила нижнюю губу и плюхнулась на раскладушку.      - Не уйду! Все равно мне скоро возвращаться.      - До свидания, - повернулась ко мне Маша, - сейчас маму мыть будем, при таком деле посторонние некстати.      - Вау, - взвизгнула Галя, - жесть! Ты меня не предупредила!      - Заткнись, - прошипела Маша, - вон, на столе пряники. Засунь в пасть один и чавкай. А вам пора. Чего стоите? Уматывайте! По коридору прямо!      Я кивнул и, вежливо сказав:      - До встречи, - покинул спальню.      Не надо думать, что я потерпел поражение, в присутствии Гали Маша не захочет ни о чем говорить, правда, она и наедине со мной была не слишком общительна. Но отчаиваться не стоит. Приеду завтра и дожму явно что-то скрывающую девчонку.      - Эй, мил-человек, - зашептали из темноты, - ты взаправду из легавки?      Я повернул голову, увидел приоткрытую дверь и голову старухи.      - Подь сюда, - велела бабка.                  Глава 10                  В комнате у бабушки царила хирургическая чистота. Железная кровать и детский диванчик застилали белые покрывала, с круглого стола свисала кружевная скатерть, на подоконнике теснились буйно цветущие герани, в буфете поблескивали чашки, на ковре, около пластмассового домика, возилась девочка лет пяти в светло-зеленом платье. В спальне было лишь одно темное пятно: икона, висевшая в "красном" углу, но от нее, несмотря на тусклые краски, не исходило ни тоски, ни безысходности.      Из моей груди вырвался тяжкий вздох.      - Нанюхался там? - ехидно поинтересовалась бабка. - На помойке и то чище. Ты кто будешь? Только не ври, на милиционера ты похож, как я на розу.      - Иван Павлович, - представился я и не сдержал улыбки - бабушка еще не растеряла чувства юмора, за розу она точно не сойдет.      - Екатерина Михайловна, - представилась старуха, - зови меня просто баба Катя. Уж извини, налетела я на тебя давеча у двери, нервы лопнули, сил не осталось. Постарайтесь, чтобы все было по закону! Без обмана.      - Вы о чем?      Баба Катя погрозила мне пальцем.      - Думаешь, раз я старая, то дура? Не всегда оно так! Знаю, слышала, как ваш хозяин в домоуправлении беседовал. Расселяют нас, а дом под фирму переделывают, квартиры людям дадут в новостройке. Хотите, денег вам сэкономлю? Вы садитесь, не гнушайтесь, у меня чисто. Я про людей всю правду знаю, ихний обман раскрою.      Я опустился в кресло.      - О каком обмане идет речь?      - Пожалуйста, - мелко захихикала баба Катя, - нас тут живут три семьи. Беркутовы, Коськины и мы, Долгопятовы. Первых вроде трое, значится, им "двушка" нужна! А еще Ленка лежачая, ей своя комната положена, следовательно, им "трешка" светит. Закон велит больным лучшие условия создавать, так?      - Продолжайте.      - Коськиных двое, мать и Мишка, разнополые, им в "однушку" не поехать, верно?      Я кивнул.      - А вот нас с Ларочкой можно и в маломерку запихнуть, но по правде все не так.      - А как же?      - Мишка уголовник, у него ограничение, в Москве жить нельзя, - затарахтела баба Катя, - он дал денег участковому, тот глаза и закрыл. Люди про нарушение знают, но молчат, боятся бандита. А мать его замуж вышла, к мужику съехала, у того квартира хорошая, но к себе он жену не прописывает. Они чего удумали: дадите им "двушку", живо разменяют: Мишку в однокомнатную, а вторую сдавать. По-хорошему, Коськиным ниче не положено, Мишка вор без прописки, а мамаша пусть к хахалю отправляется. Вот вам первая экономия. Теперь о Беркутовых. Я слышала, че вам Машка плела, брехня это. О матери она не заботится, не сидит с ней, воды дать убогой - и то лень, уносится вон, Галке копейки платит, та и приглядывает, но тоже сиднем не сидит, прибегает ненадолго.      - Кто такая Галя?      - А эта, толстая, в розовом, она в пятнадцатой живет. Олеськи тут нет, не ночует она никогда и не появляется, давно не встречались, - бабка торопилась вывалить компромат на соседей, - че выходит? Беркутовым меньше "трешки" не дадут. Только они ее получат и мать придушат! Хватит девкам одной спальни, не княгини. А вот нам с Ларочкой надо побольше площади. Давайте договоримся: я на всех досье составлю, кто, где, с кем живет, и вашему хозяину отдам. А нам за работу предоставьте просторные хоромы. Во, полюбуйтесь, чего я говорила? Она уже удрапала!      Я подошел к окну, по узкой улице медленно шла Маша, одетая, несмотря на теплую погоду, в распахнутую куртку и платье с широким белым поясом.      - Такси сейчас словит, - закурлыкала баба Катя, - на метро она не ездит, крутая. Матери больной яблочка не купит, а сама...      Я кинулся к двери.      - Так как, мы договорились? - попыталась остановить меня баба Катя.      - Да, да! - крикнул я и ринулся во двор к своей машине.      Через пять минут я вырулил на Садовое кольцо. Маша маячила на обочине с поднятой рукой. Пару раз к ней подкатывали бомбисты, но девушка не садилась в машины, очевидно, никак не могла достичь консенсуса с водителями. В конце концов шофер серо-синей "Волги" согласился на выдвинутые ею условия и повез Беркутову в сторону метро "Маяковская".      Я пристроился им в хвост и включил радио. "Волгу", как правило, покупают отставные военные, они люди осторожные, ездят по правилам, скорость не превышают.      Через полчаса мне стало понятно, что Маша торопится за город, серо-синяя машина миновала Ленинградский проспект, выскочила на одноименное шоссе, проехала через Зеленоград, свернула вправо, влево и, задержавшись на минуту у шлагбаума, въехала в поселок.      Я припарковался у мусорных баков и начал терпеливо ждать. Не прошло и десяти минут, как "Волга" медленно выехала из ворот.      Я вышел на дорогу и помахал рукой.      - Чего тебе? - высунулся из окошка водитель, полный мужик лет шестидесяти, в кожаной кепке.      - Хотите получить двадцать долларов? - спросил я.      - Бесплатный ток бывает только на электрическом стуле, - усмехнулся шофер.      - Так я не даром деньги раздаю!      - Че те надо? С толкача завести? Если на "галстуке" тянуть, то двадцаткой не отделаешься, - начал торговаться бомбила.      - Все проще. Вы сейчас привезли девушку?      - Ну.      - Где она вышла?      - А тебе зачем?      Я вынул зеленую купюру и помахал ею перед носом бомбиста.      - Жена она моя, решил проследить, куда ездит!      Шофер схватил банкноту.      - Сто пятый участок.      - Кто ее встретил?      - Калитку толкнула, та открылась, видно, у нее там свояки живут, - заржал водитель, - а муж в чужих числится.      Очень довольный собой, шофер нажал на газ, "Волга" поплюхала по дороге, я сел в машину и подъехал к шлагбауму. Охранник даже не высунулся из будки. Красно-белая полосатая палка медленно поднялась, я поколесил по не слишком широким улочкам. Поселок был неэлитным, домики тут теснились на небольших участках близко друг к другу, не поражали роскошью и архитектурными наворотами. Но если б у меня был выбор, где жить - здесь или в Москве, - я предпочел бы оказаться подальше от столицы.      Коттедж, на углу которого красовалась табличка с цифрой "105", практически не отличался от соседского: красный кирпич, обычные окна, оцинкованная крыша. Впрочем, в других домиках не было света, очевидно, хозяева еще не вернулись с работы или приезжали в поселок по выходным, а в особнячке Беркутовой мерцал огонек.      Я быстро поднялся по ступенькам, толкнул дверь, очутился в прихожей, выложенной плиткой.      Маша обнаружилась в небольшой комнате, обставленной в стиле ампир, повсюду позолота, белая полированная мебель и картины с изображением тучных голых женщин.      Девушка сидела на корточках у книжных полок. Часть томов была вынута, и перед Машей зияла ниша, а на ковролине горкой лежали пачки долларов.      - Некрасиво брать чужое имущество, - громко сказал я.      Маша взвизгнула, схватила ассигнации в охапку, прижала их к себе, обернулась, пару секунд просидела с выпученными глазами, потом завизжала.      - Если и дальше вы будете орать, то сюда явится охрана и начнет задавать вам малоприятные вопросы, - сказал я и сел в глубокое кресло, обитое ярко-малиновым плюшем. - Окажись я на месте секьюрити, очень бы удивился и поинтересовался: "Девушка, с какой стати вы по чужим сусекам шарите?"      - Как вы сюда попали? - неожиданно почти спокойно спросила Маша.      - Через дверь, - издевательски ответил я.      - Я свое беру, - рявкнула воровка.      - Кстати, - ухмыльнулся я, - думаю, вашей маме было бы удобнее тут. Свежий воздух, хорошее помещение, да и денег на памперсы хватит.      Маша вздрогнула и протянула мне одну пачку.      - Бери и уходи.      - Дешево вы меня покупаете, - покачал я головой.      Девушка быстро вытерла рукой лоб.      - Сколько ты хочешь?      - Мне не нужны деньги.      Маша хихикнула.      - Лады, пошли в спальню, только помойся сначала.      - Вот уж это мне тем более ни к чему, - скривился я, - слава богу, я не нуждаюсь в продажной любви.      - Так че тебе надо? - взъерепенилась Маша. - И ваще, тут частная собственность!      - Ваша?      - Че?      - Особняк кому принадлежит?      - Ну Олеськин!      - Следовательно, вы можете в нем хозяйничать?      Маша вскочила, села на диван, закинула ногу на ногу и прошипела:      - Пошел на... Она моя сестра! Я единственная законная наследница! Имею право на все!      - Через полгода, - пояснил я.      - Че?      - Имущество, оставшееся после умершего владельца, переходит в другие руки через шесть месяцев после смерти хозяина.      - Чегой-то?      - Таков закон, за это время должны отыскаться все наследники.      Машина мордочка вытянулась.      - Какие такие наследники?      - Родственники: муж, сестра, родители, дети.      - Сестра была самая главная! - подскочила девушка.      Я усмехнулся.      - Вы во второй очереди, муж с детьми в первой. А еще возникнут вопросы, откуда у скромной горничной домик и куча денег.      - Че ты хочешь? - устало поинтересовалась Маша.      - Честного ответа на мои вопросы.      - Я мало знаю, - протянула Маша.      - Все же давайте начнем.      - Спрашивай, - кивнула она.      - Кем служила Олеся?      - Горничной.      Меня охватила злость.      - Деточка, если вы решили опять врать, то лучше не надо.      Маша взяла со столика пачку тонких сигарет.      - Да не, правда. Олеська сначала в больницу пошла, там беда! Жуть зеленая, долго даже святой не выдержит. Знаете, как она плакала! Придет домой, на раскладушку ляжет и в голос ревет. Только куда деваться? А потом ее какой-то мужик нанял, денег за хороший уход дал, мать у него в клинике лежала, после операции. Олеська за бабкой лучше чем за родной присматривала, вот ей тот дядька и предложил: "Бросай в госпитале ломаться, иди к нам в домработницы, денег будет столько же, а работы меньше. С одной легче возиться, чем по отделению летать". Ну, она и согласилась. Бабка та потом померла, Олеська в другое место пристроилась. Больше я ничего не знаю.      Я нахмурился.      - Ей-богу! - воскликнула Маша. - Мы хоть и сестры, только Олеська подробности про себя не рассказывала. Ща, выложу все по порядку. Да, она попросила: "Маш, прикинься моей хозяйкой, я телефон дам, если понадобится, ну вроде я у тебя служила, скажешь обо мне хорошее..."      Маша удивилась и спросила:      - Чего, ты с хозяевами поругалась?      - Умер он, - мрачно пояснила сестра, - несчастный случай, с лестницы упал, кто захочет горничную после такой истории нанимать.      - Не ты же его столкнула, - испугалась Маша.      - Другие постарались, - загадочно ответила Олеся, - я только людям помогала, обещали мне хорошую плату, но...      - Обманули! - ахнула Маша.      - Да нет, - отмахнулась Олеся, - отстань! Так ты согласна?      Младшая Беркутова замолчала.      - Говорите, я очень внимательно слушаю, - подбодрил я девушку.      - А на этом все, - промямлила Маша, - я, правда, обещание выполнила, с каким-то мужчиной пообщалась, расхвалила Олеську. Мне не трудно сестре доброе дело сделать, она, кстати, за услугу сапоги мне обещала купить, зимние, на натуральном меху. Но умерла! Ей-богу! Не веришь?      - Машенька, - нежно протянул я, - ну конечно же, вы говорите чистую правду. Осталось выяснить маленькую деталь: чей это дом?      - Теперь мой, - гордо ответила собеседница, - а был Олеськин. И деньги ее! И наследников никаких, кроме меня! Вот так!      - Откуда же у домработницы взялся особняк, - удивился я, - и очень внушительная сумма в сейфе?      Маша заморгала, затем неуверенно ответила:      - Не знаю! Мне Олеська ничего не говорила!      - Но вы приехали сюда, значит, адрес вам был известен.      - Нет!!!      - Деточка, включите логическое мышление! Ну нельзя прикатить неведомо куда. Мы же не в сказке!      Маша прижала руки к груди.      - Это все мое! - с отчаянием произнесла она. - Вальке не достанется! Кто он такой! Чужой человек! А я родная! Олеська такая сволочь была! Сука! Дрянь! Мне ничего! Бросила меня с мамой! В дерьме! А сама! Пусть даже не надеется! Это мой дом! Мой! Мой!      Из глаз девушки хлынули слезы, из уст слова. Я не перебивал Машу, пусть выговорится, выплеснет все накопившиеся обиды, ведь известно, что в навозной куче можно найти жемчужное зерно.      Когда Елена Константиновна, мать сестер, заболела, Олеська сказала Маше:      - На меня не рассчитывай, сидеть с инвалидом я не стану, работу не брошу.      - И че, мне теперь одной с полутрупом пыхтеть? - разозлилась младшая Беркутова. - Устрой маманю в больницу!      - Никто мать не возьмет, - помотала головой Олеся.      - Давай хоть попробуем, - не уступала Маша.      Некоторое время добрые доченьки пытались избавиться от мамы, но успеха не добились, Елена Константиновна осталась лежать в комнате. Жить в одном помещении с парализованной больной оказалось трудно. Олеська не выдержала и недели. Один раз она не пришла вовремя с работы, поздно вечером позвонила Маше и заявила:      - Я уезжаю на съемную квартиру.      - А я? - взвыла Маша.      - Че ты? Маленькая разве, - процедила сестра, - выросла уже, сиськой тебя кормить не надо!      - Маму куда деть?      - Где лежала, там пусть и лежит, - равнодушно ответила Олеся.      - Сука, - завопила Маша, - решила избавиться от больной! Кинуть!      - У нее есть ты, - издевательски перебила сестру Олеся.      - Ну погоди, - пригрозила Маша, - вот завтра поеду к Татьяне Карловне и скажу правду!      - Кто такая Татьяна Карловна? - спросил я.      - Олеська в парня влюбилась, - захихикала Маша, - там плюнуть не на что, ботан в очечках, но она от него млела, лужей растекалась. Во дура! Валя этот у мамки из рук ел, а Татьяна Карловна Олеську ненавидела, и моя сестрица из кожи вон лезла, чтобы ботана захапать, и...      - Понятно, - остановил я разошедшуюся девицу, - значит, вы пригрозили Олесе разоблачением. Дескать, сообщите Татьяне Карловне, что предполагаемая невестка малосимпатичная особа, бросила родную мать на произвол судьбы.      - Сечешь фишку, - закивала Маша, - Олеська испугалась и пообещала мне двести баксов, ну там на памперсы-шмамперсы.      - Она дала деньги?      Маша скорчила гримасу.      - Я их выпрашивала! Десятого числа ныть начинала: "Пора деньги отстегивать". Двадцатого, глядишь, Олеся конверт привезет, бросит на стол и бегом, нос платком прикроет, вот сука! Обо мне даже не думала, как сестра в дерьме ковыряется, ее не колыхало.      - Вы про дом расскажите, - вернул я беседу в нужное русло.      - Совсем недавно, - продолжала Маша, - позвонила я Олеське. Разговор о доме пошел, что нас расселять собрались, и, вполне вероятно, мы можем "трешку" требовать. Да уж, не было бы счастья, да несчастье помогло! Вот когда я порадовалась, что мама параличная и живая. Ольга Ивановна из первой квартиры объяснила мои права и посоветовала к адвокату сходить. А где бабки взять? И потом, с какой радости для Олеськи я за бесплатно стараться буду? Правильно?      Я сделал движение головой, которое при желании можно было принять за согласие. Маша решила, что я одобрил ее позицию, и продолжила рассказ.                  Глава 11                  Маша набрала номер сестры, услышала громкий щелчок, потом неожиданно тихий мужской голос произнес:      - Олеся, ты это сделала!      - Да, - ответила сестра, - ради нас.      Маша мигом поняла, что в сети случился сбой и она стала свидетелем чужого интимного разговора.      - Невероятно, - прошептал мужчина.      - Татьяна Карловна будет довольна, - воскликнула Олеся, - у меня появился замечательный дом и бабки, больше твоя мама не станет гундеть: "Валечка, опомнись, не приводи в дом нищую". Я теперь богатая невеста, милый, записывай адрес нашего дома.      - Не хочу, - пробормотал парень, - мне не нравится идея там жить!      - Где же нам обитать, - воскликнула Олеся, - Янка окрысилась, вон гонит!      - Ну... дай подумать! Так сразу я не могу решиться...      - Валюша, ты не понял, подумай! Собственный дом, а еще... Нет, ты не поверишь!      - Что? - чуть слышно поинтересовался парень.      - Валенька! Мы богаты, - закричала Олеся, - а она не знает!      - Кто?      - Ася Михайловна!      - О чем?      - О деньгах.      - Каких? - перепугался Валентин.      Чуть не повизгивая от удовольствия, Олеся стала выкладывать новости. Маша, боясь дышать, слушала сестру. Она не поняла, за какую услугу Ася Михайловна, мать Шульгина, у которого служила Олеся, решила по-царски наградить домработницу. Но горничная получила в свою собственность коттедж в подмосковном поселке. Дом небольшой, место, где он расположен, совсем не пафосное, но это просторное, отдельное жилье, о котором безуспешно мечтают десятки тысяч столичных жителей. Сделку оформили тайно от всех членов семьи, Ася Михайловна ни словом не обмолвилась никому, она провернула дело мгновенно, в условиях полнейшей секретности, Олеся тоже будет держать рот на замке. С Машей она своей удачей не поделилась, сообщала о ней сейчас своему любимому.      - Мебель там есть, занавески, посуда, постельное белье, - в ажиотаже перечисляла Олеся.      - Господи, - шептал Валя, - господи!      - Все осталось! Она туда, похоже, не ездила!      - Господи!      - Да что ты заладил! - возмутилась Олеся. - Милый, опомнись! Это еще не вся везуха.      - Нет! Не говори лучше! - взмолился тот.      - Почему?      - Не хочу! Как ты это проделала?      - Ты меня любишь? - воскликнула Олеся, проигнорировав его вопрос.      - Очень.      - А как сильно?      - До смерти.      - Хочешь жить вместе?      - Да.      - Скажи, нам будет хорошо с Татьяной Карловной?      Из трубки послышалось тяжелое дыхание.      - Ну? - настаивала Олеся.      - Мама меня очень любит, - решился наконец Валя.      - Но будущую невестку сожрет без масла и соли, - безжалостно перебила его Олеся, - как...      - Не надо, - огрызнулся парень, - не смей так о маме!      - Дай договорить! Ася Михайловна не знает ничего! Иначе б не оставила деньги!      Когда сестра, сто раз сказав жениху "целую, милый", наконец-то отсоединилась, Маша с огромным трудом разжала пальцы, судорожно стискивавшие мобильный. Младшую Беркутову ошеломила последняя часть разговора. Впрочем, и первой, где речь шла о подаренном доме, хватило бы для потери сознания от зависти. Но это оказалось не все.      Заполучив коттедж вместе со всем содержимым, Олеся отправилась изучать его. Каким образом она наткнулась на тайник, Олеся не объяснила, изложила Валентину только суть. В небольшой комнате на первом этаже был оборудован сейф, его спрятали за задней стенкой книжного шкафа. Для того чтобы получить доступ к содержимому, нужно вынуть один том, и сработает хитроумный механизм.      - Там деньги, - захлебывалась Олеся, - куча долларов! Мы обеспечены на всю жизнь. Я оставила купюры в тайнике, пусть лежат, их там никто не тронет! Никому в голову не придет, что на даче столько сховано! Милый! Назначай день свадьбы!      В процессе разговора сестра сообщила адрес поселка, номер дома. Маша потеряла остатки самообладания. Ну почему Олеське привалило такое счастье? И мужика нашла, и работу хорошо оплачиваемую, и из дома ухитрилась смыться, бросив беспомощную мать, а теперь еще замуж выйдет, станет жить в особняке, и в сейфе у нее целое состояние. А Маше что? Где ее пряники? Так не честно!      И младшая Беркутова вознамерилась стать кузнецом собственного счастья, если ангел-хранитель не носит ей мешков с подарками, то надо самой проявить инициативу. Машенька решила поехать в Подмосковье и украсть денежки. Осуществить задуманное казалось легко. Олеся, пьяная от свалившейся на голову удачи и абсолютно уверенная, что ее слышит лишь любимый Валечка, сообщила:      - Ключ от дома висит на гвоздике, под крыльцом. Пусть нас там ждет, в следующий раз вместе поедем, а ты, как хозяин, дверь отопрешь!      Целую неделю Маше никак не удавалось смотаться за сокровищем, но она знала, что деньги тоскуют в сейфе, а ключ покачивается на гвоздике. Откуда подобная уверенность? Отчего она не боялась, что Олеся примчится в поселок, заберет деньги и откроет счет в банке? Ну, во-первых, рассудила Маша, сестрица не захочет светиться, объясняй потом, откуда взяла нехилую сумму. А во-вторых, Маша прекрасно знала: хозяева давали домработнице всего два выходных в месяц. Один Олеська только-только использовала, значит, в ближайшее время она не сумеет выбраться в поселок.      На мой взгляд, рассуждения Маши хромали на обе ноги. Начнем с того, что, обретя дом и обнаружив гору денег, Олеся легко могла уйти от Шульгиных, но горничная по непонятной для меня причине осталась в прислугах. А Маше пришлось несколько дней бегать по маршруту: районная поликлиника - домоуправление - адвокат - районная поликлиника. Вопрос о расселении коммуналки внезапно встал во всей остроте, на горизонте замаячила "трешка". На Машину голову разом свалились две удачи, и вначале следовало срочно собрать бумаги, неоспоримо подтверждающие, что Елена Константиновна полный инвалид, проживание с ней в одной комнате невозможно. А доллары могли еще чуток полежать, хотя Маше все время было страшно за их судьбу. В конце концов младшая Беркутова назначила час икс, договорилась с Галей и... узнала о смерти Олеси.      Кончина сестры сначала расстроила Машу, она подумала, что лишается ежемесячного взноса на содержание мамы, и приуныла, но потом вдруг до нее дошло: дом и деньги - они чьи? Кто наследники Олеси? Мать и Маша! Слава богу, Олеська не успела расписаться с ботаном! Вот она удача, дом перейдет к Маше по закону, а деньги надо пересчитать и перепрятать, на всякий случай унести из коттеджа. Вдруг Валентин захочет их хапнуть? Он же знает адрес, слышал о местонахождении ключа!      - Понимаете теперь, что ничего плохого я не совершила, свое беру, - частила Маша.      - У вас есть координаты Валентина? - без всякой надежды на положительный ответ спросил я.      - Да, - кивнула Маша, - но только телефон!      - Надо же! - обрадовался я и тут же удивился: - Вроде вы говорили, что Олеся ничего о личной жизни не рассказывала. Неужели она вам номер его телефона сообщила?      - Нет, - шмыгнула носом Маша, - только я умная, у меня мобильный с определителем. Несколько раз набирала Олеську, а та сразу говорила: "Батарейка разрядилась, ща перезвоню", и правда звонила с другого номера, он несколько раз повторялся. Я и доперла: у мужика она небось трубку берет. Решила проверить, набрала сама туда, слышу, парень отвечает: "Алло!" Я молчу, а он опять: "Говорите, Валентин на проводе", затем добавил: "Вас не слышно" и отключился. Воспитанный очень, другой бы матом послал, а этот прямо монах, такой любезный. Вы ему позвоните, скажите, что из ФСБ, он точно обосрется от страха. Я знаю.      Я посмотрел на Машу - странные у нее представления о людях. "Любезный монах" - необычное словосочетание, и тут со двора послышался громкий мужской голос:      - Эй, есть в доме кто?      Маша взвизгнула и села на рассыпанные доллары.      - Вы ждете гостей? - тихо спросил я.      - Нет, - прошептала девчонка, - плиз, посмотрите, кто приперся, мне страшно, ой-ой-ой!      Есть ли на свете мужчина, который в такой ситуации, глядя на побледневшую девушку, рявкнет: "Сама смотри"? Может, и найдется подобный экземпляр, но я не принадлежу к их числу, поэтому направился к двери, бормоча на ходу:      - Спокойно, не следует волноваться.      Выйдя на крыльцо, я увидел парня лет двадцати, который недовольно спросил:      - Слышь, твоя колымага у ворот припаркована?      - Да. А что случилось?      - Разжопился тут, я проехать не могу, - грубо заявил молодой человек, - загони металлолом во двор.      - Думается, на дороге вполне хватит места, - я решил окоротить нахала, - два автомобиля легко разъедутся.      - Ага, - скривился незнакомец и сплюнул, - если такие гробы, как у тебя, а у меня "Хаммер". Давай шевелись, не жвачься!      Я вздрогнул и пошел к калитке. До сих пор я считал, что восхитительный глагол "жвачиться" является личным изобретением Норы, и вот, пожалуйста, встретилось еще одно лицо, употребляющее его. Интересно, понравится ли Элеоноре мой рассказ о том, кто пользуется одной с ней лексикой?      Когда здоровенный желто-никелированный "Хаммер" кое-как протащился дальше по улице, я вылез из своего скромного автомобиля и пошел назад к сто пятому участку. Лучше оставлю машину во дворе, а не у ворот дома, вдруг еще какой-нибудь счастливый владелец "Хаммера" объявится? Объясните мне, какой смысл приобретать здоровенно неповоротливый внедорожник, созданный исключительно для военных целей? Разве такая машина предназначена для Москвы, да на железном уроде по пробкам не протиснуться и место для парковки найти крайне проблематично. Никаких положительных моментов, одни минусы. Продолжая удивляться человеческой глупости, я вернулся в дом и крикнул с порога:      - Маша, не волнуйтесь. Это был всего лишь мужчина. Он хотел проехать мимо участка, мне пришлось отогнать машину!      Беркутова не ответила, я вошел в комнату и замер.      Гостиная оказалась пуста, тайник открыт, окно, ведущее в сад, распахнуто, Маша и доллары исчезли.      Я молча вышел из здания, обогнул его и увидел в заборе еще одну калитку, за ней открывался лесок, через который в разные стороны бежали тропинки. Маша воспользовалась моей короткой отлучкой и удрала с деньгами, оставалось лишь ругать себя за глупость и ждать нагоняя от Норы.      Чтобы оттянуть момент казни, я не стал сразу хвататься за телефон, вошел в коттедж, закрыл окно, потом запер входную дверь, поколебался несколько секунд, пошарил рукой под крыльцом, нащупал гвоздь, повесил на него ключ, сел в машину и лишь тогда вынул мобильный. Ну, Иван Павлович, держись. Может, лучше выехать из поселка, а то, боюсь, от вопля Элеоноры падут стены ближайших домов. Громкий звук способен разрушить каменную кладку!      Но, вопреки ожиданиям, хозяйка особо не гневалась.      - Дурак ты, Ваня, - достаточно мирно отреагировала она, когда я перестал посыпать голову пеплом, - ладно, далеко не уйдет. Маленькая, хитрая и очень жадная дрянь. Выше нос, Иван Павлович, никуда она не денется, захочет получить от фирмы, расселяющей дом, квартиру, да и коттедж не бросит. Интересно, за какую услугу Ася Михайловна столь щедро расплатилась с Олесей? Целый дом не пожалела! Это не коробка конфет.      - Особняк не элитный, участок в самом затрапезном месте, - напомнил я.      - Сейчас в коттеджных поселках недвижимость дорожает со страшной скоростью, - перебила меня Элеонора. - Так какие мысли?      - Малоприятные. Думается, Олеся лжесвидетельствовала против Лады, - предположил я, - если встать на эту позицию, то моментально все меняется. Лада не заставляла Олесю натирать лестницу и не полировала подметки...      - Средство в ванной Аси Михайловны поставили специально, - подхватила Нора, - а ступени и тапки привела в надлежащее состояние Олеся. Ася Михайловна запланировала избавиться от Лады, посадить ее в тюрьму по обвинению в убийстве показалось ей лучшим выходом.      - Постойте, - ужаснулся я, - получается, Ася Михайловна решила убить сына!      - Мда, - крякнула Нора.      - И потом, какой мотив мог быть у Аси Михайловны?      - Была бы невестка, а мотив возненавидеть ее отыщется, - без особой уверенности протянула хозяйка, - но вот убийство сына! Хотя... встречаются разные бабы, некоторые младенцев, как мусор, выбрасывают! Ладно! Разберемся! Завтра прямо с утра звони ботанику Валентину и во что бы то ни стало вытряхни из него правду. Похоже, он в курсе того, за что Олесенька огребла недвижимость. Ясно?      - Абсолютно! Я свободен?      - До утра - да! Если собрался катить к Коке на свадьбу Ляля и Лили, не забудь взять Леву!      - Сейчас заеду за вашим гостем, - пообещал я, - только счастливых новобрачных, кажется, зовут Зузу и Зизи.      - Однофигственно, - ответила Нора, - знаешь, я думаю, тебе нет необходимости колесить по городу, сейчас прикажу Шурику, он доставит Леву к подъезду Коки.      - Премного благодарен, - обрадовался я, - поистине христианское милосердие, от бесконечных пробок на дорогах у меня начинается аллергия на людей.      - Надо же, - удивилась Нора, - у меня она давно, и заторы на шоссе тут ни при чем.            ...К роскошной башне из стекла и бетона, куда не так давно переехала Кока, я добрался не скоро. Раньше заклятая маменькина подружка обитала в добротном здании сталинской постройки, в квартире она прожила этак лет сорок и, наверное, не покинула бы ее, если б не одно обстоятельство. В свое время новоиспеченный зять Коки, человек простой, абсолютно не светский, наивный, как полевой цветок, решил сделать теще приятное. Бедняга тогда еще не очень хорошо знал фурию и считал ее белым эдельвейсом, стойко сопротивляющимся цунами судьбы.      Зять приобрел для своей молодой семьи квартиру на одной лестничной клетке с Кокой. Не стану рассказывать, сколько сил и денег он потратил на отселение прежних жильцов, которые, сообразив, что покупатель хочет именно их квартиру, заломили несусветную цену. Наконец дело сладилось, началась счастливая жизнь, и очень скоро зять взвыл волком. Теперь он мечтал избавиться от надоедливой тещеньки. Перед ним встала задача: как сообщить "маме" об отселении и куда девать благоприобретенную родственницу? Получилось очень по-российски: сначала сами создали себе трудности, затем принялись их преодолевать.      В конце концов несчастный справился и с этой проблемой. Дочь Коки родила ребенка, под предлогом расширения квартиры "сыночек" купил "мамочке" квадратные метры в свежевозведенной башне, перевез тещу, соединил две старые квартиры в одну и вздохнул относительно свободно. Нет, совсем избавиться бедолаге от Коки не удалось. Дама посещает дочь с пугающей регулярностью, но это все же другой коленкор. Теща, живущая с вами дверь в дверь и приезжающая из другого района, - это, согласитесь, не одно и то же. Чем дальше - тем она родней.                  Глава 12                  Серо-голубой "Мерседес" Норы уже стоял во дворе.      - Здрассти, Иван Павлович! - крикнул Шурик, высунувшись из окна.      Я улыбнулся, у шофера Элеоноры всегда радужное настроение, если честно, я ему завидую, мало что может выбить молодого человека из колеи.      - Привез вам по приказу хозяйки гостя, - отрапортовал Шурик, - ждем!      - Спасибо, - кивнул я, - извините, я припозднился, не рассчитал время.      - Так пробки повсюду, - весело ответил Шурик, - небось и президент опаздывает, хотя для него дорогу перекрывают. Вот бы мне поездить или пожить, как он! Здорово небось! Все кланяются!      Я только вздохнул, на мой дилетантский взгляд, работать президентом хуже, чем... чем... чем... Сравнение не подобрать, уж очень собачья должность - руководитель государства, да еще такого, как Россия. Ну представьте на секундочку, что вы сидите в кабинете в Кремле, а вам весь божий день сообщают новости: утонула подводная лодка, рухнула парочка самолетов, на железной дороге случился теракт, в N-ске бастуют шахтеры, в М-ске жители массово отравились спиртом, в Т-ске падеж кур, похоже, появился птичий грипп, один из министров пойман на взятке, огласки избежать не удалось, и пресса подняла вой, а через два часа надо вылетать на саммит, где тебя начнут пинать со всех сторон и обзывать "империей зла"... Интересно, оставляют ли несчастного мужика хоть на десять минут в одиночестве? Как он еще не сошел с ума, не имея ни одной свободной секунды? Легко ли ощущать себя тараканом под стеклянной банкой? Я бы не выдержал и суток. Да уж, слишком большая плата за проезд по Москве без соблюдения правил дорожного движения. В конце концов, если хочется "полетать" в сопровождении сотрудников ДПС, то с последними можно договориться полюбовно, довезут вас с ревом и воем до нужного места за энную сумму.      - Давай сто долларов, - заявил Лева, выкарабкиваясь из "Мерседеса".      - За что? - изумился я.      - Так мы поспорили!      - О чем?      Лева прищурился.      - Ваня, не изображай приступ амнезии. Как тебе мой смокинг?      - Ну... вполне хорошего качества, - оценил я костюм.      - Вот! Давай баксы.      - Извини, я не понимаю, по какой причине должен спонсировать тебя.      - Я выиграл спор!      - Какой? - продолжал изумляться я, толкая Леву в подъезд.      - Перед уходом ты сказал: "На вечеринке необходим смокинг", - завел Лева.      Я споткнулся о дорожку, которая покрывала ступеньки. Действительно! Ну как я мог забыть? Николетта теперь съест меня с потрохами! Она несколько раз напомнила про парадно-вечерний выход, а я начисто забыл о дресс-коде и теперь стою в простых брюках и пуловере. Да, неладно вышло, впрочем, в случившемся виновата Элеонора, не приди хозяйке в голову идея привезти Леву к подъезду Коки, я бы вернулся домой и неминуемо вспомнил про вечерний костюм.      - И я сказал, - журчал Лева, - спорим, что добуду суперский смокинг. Было такое?      - Что-то припоминаю, - из чистой вежливости кивнул я.      - Тогда гони пенендзы, - потер руки Лева, - вот прикид, а внутри я! Уговор - святое дело, его одни суки нарушают, ну?      Я пригляделся к пиджаку с атласными лацканами, он показался мне до боли знакомым.      - Где ты купил эту вещь? - спросил я.      - Ха, - закатил глаза Лева, - че я - идиот? Это ж твой смокинг!      Я прислонился к стене кабины лифта.      - Мой?!      - Ну! Неужели ты его не признал? Замечательно на мне сидит. Вот только штанины пришлось укоротить.      На секунду я оцепенел, потом решил уточнить:      - Ты подрезал брюки у МОЕГО смокинга?      - Верно, - без всякого смущения кивнул Лева, - ноги ты вырастил километровые, штанцы на взлетную полосу смахивают.      Я заморгал, но вместо того, чтобы с гневом воскликнуть: "Какое право вы имели, милостивый государь, распоряжаться чужим гардеробом? Извольте купить мне теперь новую пару, прежняя окончательно испорчена!" - я вякнул:      - Где швейную машинку взял?      - За фигом она мне нужна? - пожал плечами Лева. - На руках обработал, я лучше машинки строчу. Отстегивай сотню!      Задохнувшись от гнева, я выбрался из кабины и ткнул пальцем в звонок.      - Ваня, - поторопил Лева и выразительно потер большой палец указательным.      - Послушай, - взорвался я, - оцени ситуацию. Ты желаешь получить немалые деньги за то, что надел мой смокинг, предварительно изуродовав его! Не кажется ли тебе странным это?      Лева сдвинул брови, но тут распахнулась дверь, и на пороге появилась Галка, очередная домработница Коки.      - Здрассти вам, - поклонилась она, - позвольте польта забрать.      - Мы без верхней одежды, - ответил я.      - Польты отдайте, - твердила Галя, желавшая во что бы то ни стало исполнить роль образцово-показательной горничной.      Лева похлопал девушку по плечу.      - Успокойся! Лучше принеси вискаря с колой.      Галя метнулась по коридору налево, я же пошел направо, твердо решив выяснить отношения с наглым внуком Варвары чуть позднее.      - Вава, - замахала руками Николетта, узрев меня на пороге гостиной, - сюда, сюда, скорей.      Я, навесив на лицо самую счастливую улыбку, поплелся к золоченому, обитому бежевой парчой дивану, на котором восседала маменька. По мере того как я приближался, глаза Николетты темнели:      - Позор!      - Кому, - решил я изобразить идиота, - где?      - Ты - позор семьи, - уточнила Николетта, - что ты нацепил? Штаны! Ужас!      - Думаешь, мое явление в мини-юбке и сапогах-ботфортах произвело бы лучшее впечатление? - с самым серьезным видом осведомился я. - У меня был еще порыв надеть сильно декольтированное платье из тафты, но потом я все же остановился на брюках, они более традиционны.      - Вава! Ужасно! Я сейчас сгорю со стыда!      - Но почему?      - Ты пьян, как всегда! Господи, как трудно нести свой крест! Сначала всю жизнь боролась с нищетой, а когда наконец-то перестала считать копейки на геркулес, сын начал губить себя водкой.      - Николетта, я не пью!      - Никто из алкоголиков не признается в пагубном пристрастии, но мое сердце чувствует: ты в опасности, - трагически заявила Николетта.      - Я приехал на машине, - воззвал я к логике, которая непременно должна быть не чужда даже Николетте, - сам сидел за рулем, не качаюсь, не пахну спиртным, разговариваю внятно. Хочешь, произнесу скороговорку? Шла Саша по шоссе и сосала сушку.      - Кто шла? - напряглась Николетта.      - Саша.      - Она где?      - Кто? - не понял я.      - Саша, - процедила Николетта.      - Идет по шоссе, - схохмил я, - вместе с баранками!      Пальцы, унизанные кольцами с бриллиантами, вцепились в мое плечо.      - С ума сойти, - плаксиво протянула маменька, - ты связался с уличной проституткой и решил всех об этом оповестить. Иметь дело с девкой, которая бегает по проспекту с шаурмой в руке! Вава! Мне плохо! Воды!      Я медленно досчитал до десяти и улыбнулся.      - Николетта, успокойся.      - Позор! Явиться в простых штанах на свадьбу! Это плевок в сторону Зизи и Зузу.      - Но я с ними незнаком.      - Все равно! Сейчас увидишься, поздравишь! Кстати, где подарок?      - В прихожей, - соврал я.      - Твой вид - оскорбление для Коки! Она столько сил вложила в организацию праздника! Гирлянды, стол, торт...      На секунду меня охватило запоздалое удивление. Кто такие Зизи и Зузу, если Кока решила устроить свадьбу в своей квартире? Обычно маменькины приятельницы пляшут в пафосных ресторанах, а тут келейное торжество, фуршет без посадочных мест. Наверное, ни разу не виденные мною Зизи и Зузу - дальние и очень бедные родственники Коки!      - ...а тут ты, в брюках, - мухой зудела Николетта.      - Вон там, у торшера, стоит некий субъект, - перебил я маменьку, - он тоже в самом затрапезном пиджачке, похоже, рваном.      Николетта прищурилась, затем больно ущипнула меня.      - Идиот! Это Жорж! Папа Зузу.      - И что? Ему простили лохмотья, а мне необходим смокинг? - проявил я подростковую строптивость.      - У Жоржа миллионы, - с придыханием воскликнула маменька, - он в списке "Форбс" и может себе позволить прийти на свадьбу в шортах и гавайской рубашке!      - На мой взгляд, папеньке невесты положен как минимум фрак, - уперся я.      - Зузу - мальчик, - подпрыгнула Николетта.      - Извини, не знал, но половая принадлежность брачующегося не влияет на одежду его родителя.      - Вава! Ты несносен! Отвратителен! Надеюсь, эта Саша сюда не заявится!      - Кто? - напрягся я.      - Саша!      - Который?      - Вава! - пошатнулась Николетта. - О боги! Теперь мне многое понятно!      - Что? - Я окончательно потерял способность ориентироваться в беседе.      Удивительно, каким образом Николетте удается за пять минут общения сделать из вполне нормального собеседника полувменяемое существо.      - Вот почему ты не женишься! Это все он!      - Кто? - тупо повторил я.      - Саша, - взвизгнула маменька, - сам сказал! Идет по шоссе в гости пешком, несет в подарок Зизи и Зузу сушки, а ты не хочешь ни пить, ни есть, пока твой... о боже... САША не явится к Коке! Вава! Милый! Умоляю! Только не обнимай его при всех! Мне не вынести позора! Вольдемар! Вольдемар!      - Я здесь, - вынырнул из толпы гостей отчим, - о, Ваня, привет. Шикарный пуловер, тебе идет голубой цвет.      - Голубой цвет, - взвизгнула Николетта, - как же я сразу не оценила шутку! Вольдемар! Вава в брюках и ГОЛУБОМ свитере! А Саша идет по шоссе с сушками, он скоро доберется сюда и упадет на мою голову! Пьяница и... нет, я не выговорю ужасные слова! Пьяница и... Беда! Горе! Несчастье! Ужас! Трагедия! Непоправимо!      - Дорогая, что случилось? - забеспокоился отчим.      Николетта вынула из сумочки крохотный платочек и прошептала:      - Жизнь заканчивается трагично!      - Вава, объясни, в чем дело, - потребовал Владимир Иванович.      Я кашлянул и развел руками. Что сказать мужу маменьки? Нет слов, дабы описать этот маразм.      - Вы спорите? - прочирикал сбоку сладкий голосок.      На лице маменьки моментально расцвела самая счастливая улыбка.      - Ах, Люка, - защебетала она, - ты права! Никак не можем договориться, как Ваве назвать его новую книгу! То ли "Шел Саша по шоссе", то ли "Голубой свитер".      - Новая книга, - ехидно прищурилась Люка, - а что, у Вавы имеется старая? Я пропустила презентацию его первого романа? Вава, гадкий, не позвал! Подари тогда мне так! Ну, я жду!      Большие темно-карие глаза Люки, в которых сверкало откровенное издевательство, уставились на меня. Владимир Иванович счел за благо тихо раствориться в толпе гостей, Николетта покраснела от злости, а я, собрав в кулак все светское воспитание, закивал:      - Непременно пришлю с шофером дня через три. Тираж уже распродан, но остались авторские экземпляры.      - Да? - с разочарованием спросила Люка. - Жду! И не забудь приложить приглашение на презентацию новой повестушки!      Я закивал, Николетта посерела, а Люка вдруг замахала руками и заорала:      - Катя, Катя, сюда!      От стола, где теснились блюда с канапе, к нам направилась стройная блондинка в вызывающе обтягивающем красном платье.      - Люка, - воскликнула она, - милая!      Чмок-чмок-чмок.      - С кем ты пришла? - кокетливо глянула на меня Катя.      Лицо блондинки показалось мне знакомым, я определенно видел ее раньше.      - С Марком, - ответила Люка, - он там! Иду, дорогой!      Помахав ручкой, маменькина подружка испарилась, Николетта тоже куда-то делась, мы с блондинкой временно остались вдвоем. Я решил завести непринужденную беседу.      - Разрешите представиться, Иван Павлович.      Катя хмыкнула, но промолчала.      - Великолепный вечер, - продолжал я, - вы знакомы с Зузу и Зизи?      - Нет, - ответила блондинка.      - Я тоже!      Катя дернула плечом и нервно обернулась.      - Вам очень идет красный цвет, - продолжил я светские любезности, - редкая дама может позволить себе пурпурное одеяние, только такая, как вы, с безупречной фигурой и...      - Прекрати, - оборвала Катя, - и лучше уходи скорей.      Я уставился на блондинку.      - Извините?      - Хватит ломать комедию, - велела Катерина, - я отлично поняла, что ради меня ты готов на все! Но уже говорила - я замужем, ничего не получится. Вон там, у камина, стоит Роман!      И тут меня осенило! Ну конечно же! Я видел эту Барби в автосалоне, когда вел переговоры о покупке новой машины, подвез потом мадемуазель из чистой вежливости, а она невесть по какой причине приняла элементарную воспитанность за влюбленность.      - Уж не знаю, как ты выбил приглашение на тусню, - понизив голос, щебетала Катя, - но зря стараешься. Подкупил моего парикмахера, и он сообщил тебе, что я иду на свадьбу, ведь так?      Я глубоко вздохнул. Милые дамы сегодня в массовом порядке лишились рассудка. Сначала Николетта с Сашей, сушками и голубым свитером, теперь Катя с твердой уверенностью в моей влюбленности. Надо немедленно расставить точки над "i", но аккуратно. Заявить даме в лицо: "Вы ошибаетесь, я не испытываю к вам ни малейших чувств!" - показалось мне грубым.      - Видите ли, дорогая, - завел я.      - Нет! Не признавайся в любви! - топнула ногой Катя.      - Я хотел лишь...      - Не стану слушать!      - Могу...      - О! О! О! Не вздумай выбрасываться из окна!      - Я...      - Страдаешь молча?      - Ну...      - Мне тебя жаль, но я уже замужем!      - Вот и прекрасно, - ляпнул я.      - На что ты намекаешь? - вспыхнула Катя. - Я не стану твоей любовницей! Не надейся!      - Извините...      - Ладно, можешь поцеловать мне ручку.      Надушенная лапка поднялась до уровня моего лица, я машинально взял тонкие пальчики.      - Ах, Ванечка, - тихо прошептала Катя, - ты такой милый, и я вижу, вижу - страстно влюблен. Женское сердце всегда вздрагивает, если мужчина совершает безумные поступки. А ты! Дежуришь около моего дома, спишь в машине, надеешься на нечаянную встречу!      - Я???      - Не отпирайся! Хорошо запомнила твою тачку, ведь я ездила в ней!      - Тут какая-то ошибка...      - Ты очень робкий! Знаю и номер машины! Семьсот два!      - Правильно, - сказал я, - именно такой номер был на прежней, проданной мной по договоренности...      Мягкая рука опустилась на мое плечо.      - Ваня, не надо! Ты сегодня обманом прошел на вечеринку! Мечтал увидеть свою Катеньку.      - Я??? Но...      - Я оценила твои старания, - заулыбалась блондинка, - мы поболтали. Но никак не могу принять предложение бросить мужа и уйти к тебе.      Я икнул, а Катя самозабвенно вещала дальше:      - Открою тайну: мужа я не люблю, но он богат, а я нищая, вот и продалась за мешок с золотом. Но, как честная девушка, я имею принципы и никогда не стану любовницей другого мужчины. Верное решение?      - Абсолютно правильное, - закивал я, пятясь прочь от сумасшедшей блондинки.      Но удрать не удалось, Катя вцепилась в рукав моего пуловера.      - Пообещай, что не станешь караулить ночью под моими окнами. Поверь, сердце кровью обливается, когда я думаю о твоих страданиях.      - Честное слово, более никогда, - уверил я ее.      - Хорошо, - улыбнулась Катя, - я понимаю, решение далось тебе нелегко, но ты ради любимой готов на все?      - Нет, - решительно ответил я, - вовсе не на все!      Катя умоляюще сложила руки.      - Только не прыгай из окна! Не лезь в петлю! Не пей яд!      - Катерина, - рявкнул из угла лысый пожилой толстяк с тарелкой в руках, - иди сюда!      Блондинка нежно улыбнулась мне и поспешила на зов, я вытер вспотевший лоб. Нет, сегодня все помешались! С какой стати блондинка приняла меня за бесшабашного Ромео? Что за идиотизм с ночевкой в ее дворе?      - Вот они, - завизжала Кока, - Зизи и Зузу! Дорогие! Любимые! Поаплодируем, господа! Музыка!      Кто-то включил запись, по многометровой гостиной поплыли звуки марша Мендельсона. Дамы все как одна выхватили кружевные платочки и приложили к напудренным носикам.      - Свадьба - это так шикарно, - заявила материализовавшаяся около меня маменька, - жаль, что она бывает очень редко! Ну, всего раз шесть-семь за жизнь!                  Глава 13                  Высокие двери распахнулись, и появился незнакомый мне мужчина в черном костюме, в руках он нес поднос, на котором стояли две сахарные фигурки, коими обычно украшают свадебный торт. Поскольку я находился в противоположной стороне гостиной, то не мог в деталях рассмотреть изделие из марципанов, но было понятно: одно, черное, - это жених, а белое - явно невеста. Немного странно выставлять сладости до появления счастливой пары, но, поскольку сценарий вечеринки писался Кокой, все ждали сенсации. Главная маменькина подружка обладает буйной фантазией и нестандартным мышлением.      Толпа зааплодировала, дамы начали издавать восхищенные возгласы, двери закрылись.      - Выпьем за счастье Зузу и Зизи, - заорала Кока, - долгих им лет, много деток, любви и достатка! Жорж, Жорж, ты где? Если невеста у нас без родственников, то папа жениха тут, поприветствуем его, господа! Браво! Браво! Браво!      Я изумился до дрожи в коленях. Минуточку, а куда подевались сами новобрачные? Может, Кока решила устроить праздник по восточному обычаю? Молодая жена заперта в отдельной комнате, ей нельзя даже носа высовывать к гостям. Ладно, пусть так, но где жених? Впрочем, в гостиной было несколько незнакомых мне мужчин в смокингах. Кто из них счастливчик?      - Жорж, - надрывалась Кока, - поцелуй невесту!      Я вновь испытал удивление. Свекру не принято лобызать жену сына, и где она, эта невеста? Ни одной дамы в белом платье с фатой на голове не было!      - Она меня не укусит? - вдруг спросил Жорж. - Боязно как-то! Вдруг за нос цапнет, лечись потом, езди без конца в Швейцарию!      Я начал протискиваться к эпицентру событий, за мной следовала маменька.      - Тише, Вава, - шептала Николетта, - сейчас будет самое чудесное...      Но я уже не слышал ее, потому что узрел в конце концов сладкую парочку, ради которой и был устроен весь трамтарарам.      На круглом столе, на подносе, на роскошной салфетке из настоящего вологодского кружева стояли... Нет, не фигурки для украшения торта, не марципановая парочка, а два достаточно тучных хомячка. Один был облачен в некое подобие фрака и имел на голове крошечный, явно склеенный из бумаги цилиндр. Второго хомячка нарядили невестой: юбка с воланами, кофта с короткими рукавами, откуда высовывались крохотные лапки, и фата до пола, простите, до подноса.      Жорж осторожно взял "молодую жену".      - А она миленькая, - во всеуслышание заявил "свекор".      Грянул общий смех.      - За здоровье молодых! - прокричал Пусик. - Горько!      - Горько! - подхватили остальные.      Я увидел в углу свободное кресло и упал в него, пытаясь прийти в себя. Мне и в голову не могло прийти, что я приглашен на торжество к грызунам.      Церемония тем временем продолжалась. Очевидно, все гости, кроме меня, знали, куда идут, потому что начали осыпать Зизи и Зузу подарками.      - Здесь деньги на новый трехэтажный дом, - заявил Пусик, кладя на поднос конверт, - я видел его в зоомагазине.      - А я дарю набор корма, - взвизгнула Мака.      - Шампунь, - заорала Мока.      - Когтерезки!      - Шикарные французские витамины!      - Мешок сухофруктов.      Я, наконец, пришел в себя, продефилировал среди развеселившихся гостей и направился к Николетте.      - Ах, Вава, - простонала маменька, - как красиво! Свадьба, шарики, пир горой, подарки. Ну когда мне привалит такое счастье?      - Ты уже замужем, - напомнил я.      - Мне нужен не супруг, а праздничная церемония, - надулась Николетта, - может, ты женишься?      - Если на Зизи, то хоть сейчас, - улыбнулся я, - именно такую жену я искал всю жизнь: молчалива, домовита, много не съест и шубу не потребует, благо обладает от рождения собственной!      - Ирод, - стукнула меня по руке Николетта, - скройся с глаз!      Посчитав последнее заявление разрешением покинуть церемонию, я поцеловал маменьку в щеку, развернулся и услышал за своей спиной шепелявый голос главной сплетницы России, старой девы Татьяны Гавриловны:      - Скажи, Нико, это правда, что Вава теперь живет с неким Сашей, шофером-дальнобойщиком, который доставляет в Москву из Америки сушки?      Ответа маменьки я не услышал, вжал голову в плечи и поспешил в прихожую, по дороге шепнув Леве:      - Жду тебя в машине, поторопись!      - Ща, - кивнул внук Варвары, отчего-то он был потным, красным и излишне возбужденным.      Я вышел на улицу, открыл дверцу автомобиля, сел на свое место за рулем и запоздало удивился. Ну каким образом слухи циркулируют в обществе? Кто их разносит, искажая по дороге факты до неузнаваемости? Мое желание доказать свою кристальную трезвость, произнеся всем известную с детства скороговорку про девочку Сашу, шоссе и сушки, привело к трагическим последствиям, а свитер голубого цвета усугубил положение. Идиотку Татьяну Гавриловну уже не заткнуть и не остановить, сплетни она распространяет со скоростью света. Очень быстро вся Москва начнет обсасывать восхитительную фишку про Ивана Павловича с шофером-дальнобойщиком и сушки из Нью-Йорка. И если я еще способен понять, из какого источника вытекла шокирующая информация, то откуда взялась Америка и дальнобойщик? Уму непостижимо.      Хлопнула дверь подъезда, я посмотрел в окно, но вместо Левы увидел Катю. Блондинка ахнула, подошла ко мне и укоризненно сказала:      - Ваня! Ведь ты обещал забыть меня! Я замужем! Давай простимся друзьями!      Я постарался скорчить скорбную мину.      - Прощайте, Катя! Более никогда не попадусь вам на пути.      - Чудесненько, - расцвела дурочка, - можете в награду поцеловать мне ручку.      - Катька! - донеслось из припаркованного чуть поодаль "Бентли", - ну сколько можно, я спать хочу!      Блондинка кокетливо закатила глаза.      - Муж зовет. Я верная жена, тебе надеяться не на что.      Я прикрыл лицо руками и затрясся в приступе истерического хохота.      - Ужасно ощущать себя причиной нечеловеческих страданий, - жалобно отметила Катя и убежала.            Лева появился почти через час, когда я, уже потеряв всяческое терпение, был готов подняться к Коке и схватить внучка за шиворот.      - Ну сколько можно, - налетел я на парня, - право, невоспитанно заставлять себя ждать! Ты на часы смотрел? - и завел машину.      - Никак оторваться не мог, - пропыхтел Лева, - слушай, тут есть кафе? Жрать охота, сил нет!      - Ты же из гостей, почему не поел?      - Не успел.      - Чем же ты занимался? - заподозрил я худшее.      Лева ткнул пальцем в окно.      - Во! Ресторан "Нутрия"[4]! Пошли?      - Сейчас я некредитоспособен, - признался я, - выплачиваю долг.      - Угощаю! - купечески воскликнул Лева.      Я притормозил у обочины.      - Откуда у тебя деньги?      - Заработал.      - Чем и где?      Лева захихикал.      - Только что! Они все прямо как дети! Во гляди!      Продолжая противно хихикать, парень начал вытаскивать из карманов брюк смятые купюры.      - Сто евро, еще стольничек, пятьдесят баксов, двадцать евриков, рублики. Итого имеем, ща, посчитаем по курсу э... э... примерно около сорока пяти тысяч "деревянных". Неплохо! Молодец, Левушка!      - Ты спорил с гостями! - возмутился я.      - Ага.      - Облапошил приятелей Коки!!! Лева, такое поведение не принято в обществе, тебя перестанут приглашать в гости!      Лева захохотал и принялся выгребать из-за пояса визитки.      - Неправда твоя, Ваня! Вон сколько у меня карточек, и везде ждут. Ну, теперь покатит! Люди собрались, похоже, приличные, если чего не так, драться не полезут.      На пару секунд я потерял дар речи, но затем воскликнул:      - Порядочный человек не зарабатывает на знакомых.      Лева начал деловито складывать банкноты стопкой.      - Ты откуда выпал, - хихикнул он, - с какого чердака? А где ж бабульки стричь? Только с тех, кто рядом, другие не дадут, хотя я любого на пари раскручу. Спорим на сто гринов, что и ты поддашься?      - Нет, - рявкнул я, - не собираюсь с тобой даже разговаривать! Ты, похоже, вор! Отнял у людей деньги.      - Эх, Ваня, - укоризненно покачал головой Лева, - очень ты резкий. Пошли, глотнем кофейку, сжуем мясо, объясню тебе, что я честнейший человек, просто ангел во плоти.            Получив огромную котлету, Лева плотоядно воткнул в нее вилку и начал беседу:      - Народ сам тугрики отдает, это игра, азарт. И гости сумасшедшей старушонки не исключение. Я же просто предлагал: "Давайте поспорим, что вы не отгадаете детскую загадку. Если все же найдете правильный ответ, я вам вручу сто баксов, если нет, вы мне денежки гоните".      - И они согласились?      - Конечно. Я ведь сначала ерунду спрашиваю.      - Какую? - невольно заинтересовался я.      Лева хмыкнул.      - Ну, допустим: назовите отчество Буратино.      - Оно у него есть? - удивился я. - Мальчик-то деревянный!      - Ваня, подумай! Вопрос для детсадовца! Спорим, что ты не ответишь? Сто евриков на кону!      С миной змея-искусителя Лева шлепнул на стол похожую на фантик ассигнацию.      - И че? Слабо? - подначил он меня. - Ну ты даешь! Натуральный тормоз! "Золотой ключик" не читал?      - Не болтай вздор, - обозлился я, - в России нет человека, который незнаком со сказкой.      - Тогда назови отчество Буратино, вспомни начало... Кто его сделал?      - Папа Карло.      - Значит?      - Карлович! Буратино Карлович!!!      - Молодца, - восхитился Лева, - возьми с полки пирожок. Сто евриков твои. Давай еще поспорим на детскую загадку? Ты не сумеешь решить ее!      - Говори, - велел я.      - Сколько будет, если полтину разделить на половину?      - Четверть, конечно.      - Нет! Возвращай мне сто евриков и спорим дальше.      - Эй, подожди! Полтину разделить на половину?      - Да.      - Будет четвертина! Точно! Иначе никак.      - Ваня, ты не прав!      - Это ты не прав!      - Спорим еще на стольничек евричков, что не четверть?      - Давай.      - Лады. По рукам.      - Так какой, по-твоему, правильный ответ?      - Единица.      Я засмеялся.      - Чушь! Полтину разделить на половину будет четверть.      - Спорим еще раз, что нет?      - Давай!      - По рукам! Смотри.      Лева взял салфетку и написал на ней пример:      "0, 5: 0, 5".      - Давай, Вань, начинай!      - Единица, - ошарашенно протянул я, - вообще говоря, я не силен в математике, но пример показался мне простым. Никогда бы не заподозрил подвоха.      - С тебя еще двести валютных рубликов, - напомнил Лева.      - За что?      - А кто со мной поспорил?      - Когда?      - Только что.      Я напряг память и возмутился:      - Ну ты и мастер! Я просто так говорил с тобой!      - Нет! Были произнесены слова: "По рукам".      - С ума сойти!      - Вот и гости так же продулись, - удовлетворенно отметил Лева, доедая котлету, - должок я твой запишу или сейчас отдашь?      - Временно некредитоспособен, - процедил я.      - Ниче, для родных я счетчик не включаю, - закивал Лева.      - И на том спасибо, - ехидно ответил я.      - Ваще, Вань, - удовлетворенно рыгнул Лева, - ты лох! На детской забаве попал. И те тоже лохи! Иногда я такие розыгрыши устраиваю! Хочешь, мастер-класс покажу?      - Ну... давай, - осторожно ответил я, - только спорить больше не стану.      - Не трясись, - ухмыльнулся Лева, - ща уйдем, ни копейки не заплатив. Смотри и учись! Эй, парень, нам счет!      Официант принес кожаную папочку и положил на стол.      - Слышь, - окликнул халдея Лева, - у вас коктейль "Оберикон" делают?      - Нет, - улыбнулся тот.      - Че так?      - Не слышал о таком напитке.      - Ваще! Куда мы пришли? "Кровавую Мэри" знаешь?      - Естественно.      - А "Оберикон" нет?      - Увы!      - Да его делать так же легко, как себя за ухо укусить!      Официант усмехнулся.      - Ну тогда напиток не приготовить.      - Этта почему? - поинтересовался Лева.      - Человек не способен сам себя за ухо цапнуть, - резонно заметил халдей.      Лева шлепнул на стол доллары.      - Вот спорим на них, что я легко проделаю этот фокус.      - Зубами за ухо? - уточнил официант.      - Ага, - подтвердил Лева, - тя как звать?      - Семеном.      - Супер! Так че? Спорим?      Семен уставился на стол.      - Я получу эти деньги, если вы не сможете себя ухватить за ухо?      - Да.      По лицу официанта расплылась счастливая улыбка.      - Согласен!                  Глава 14                  Я с тревогой посмотрел на Леву. Ладно загадки, там возможен подвох, но каким образом господин Гладилин собирается проделать абсолютно нереальный фокус?      - Шикарно, - кивнул Лева, - уточняем условия. Если я не справлюсь с задачей, то деньги твои, а если сумею тяпнуть себя за мочку, тогда мы уходим, не заплатив! По рукам? Ваня, ты свидетель.      - Ну, начинайте, - с плохо скрытой издевкой сказал Семен.      - Эх, Сеня, - с жалостью вздохнул Лева.      Потом он разинул рот, вытащил две вставные челюсти, сомкнул их на ушной раковине, протер салфеткой, вернул протез на место и сказал:      - Ну че? Неси на посошок.      Семен уронил пустой поднос.      - Че стоим, - потер руки Лева, - кого ждем? Коньяковского по сто пятьдесят каждому, два эспрессо, и мы пошли, а платить придется тебе! Уговор дороже денег.      - Это нечестно, - возмутился Семен.      - Да что ты говоришь? - прищурился Лева. - Где ж обман?      - Человек не может! Себя за ухо! Нет!      - А у меня получилось шикарно, - напомнил внучок Варвары, - скажи, Вань!      Я, изо всех сил удерживая на лице серьезную мину, кивнул.      - Челюсти искусственные! - взвыл Семен.      - Ну и че, - прищурился Лева, - разве в условии пари было произнесено слово "настоящие"? Нет. Просто зубы! Вот ими я и кусал.      - Вы говорили "собственными зубами за личное ухо", - слабо сопротивлялся Семен.      - Хочешь намекнуть, что я таскаю в пасти чужие протезы? Нет? Давай разбираться, - начал проявлять агрессию Лева, - чьи зубы?      - Твои, - кивнул Семен.      - Шикарно! А ухо?      - Твое.      - Замечательно! Как звучало пари? Своими зубами за свое ухо. Ты только что признал - оба, так сказать, предмета являются моими. Ну, мы пошли, коньяка не надо, расхотелось!      Ошарашенный официант кивнул, Лева быстро встал и вымелся на улицу, я поспешил за ним.      - Никогда бы не подумал, что человек твоего возраста имеет протезы, - покачал я головой, когда мы сели в машину, - где потерял зубы?      Лева уставился в окно.      - Да так, неудачно поспорил!      - Значит, бизнес не всегда успешен?      - Попадаются идиоты, - вздохнул Лева, - нет бы договориться, а они сразу в пятак лупят.      - Почему бабушка побоялась тебя дома одного оставить? - продолжал я допрос.      Лева без спроса схватил мои сигареты, абсолютно не стесняясь закурил и нахмурился.      - Встретился на моем пути один подонок, втянул меня в спор, все шло к моей победе, а потом он все так вывернул! На кону квартира стояла!      - Чья?      - Бабкина.      - Ты проиграл Варварину жилплощадь?      - Всего на неделю, - возмутился парень, - там даже ремонт не начали! Ровнехонько через семь дней назад отспорил! А бабка вой подняла!      - Как же люди могли у Варвары квартиру отобрать? Она ведь на нее записана, не на тебя.      Лева с легким презрением взглянул на меня.      - Ваня, ты бутон душистых прерий, садовая земляника, ничего о настоящей жизни не слышал! Пришли к Варьке трое, ноги на стол положили и объяснили: "Бабусек! Уговор дороже денег. Сматывай удочки, или Леву убьем, тебе его уши пришлем". И че ей оставалось делать?      - Ждать посылку с ушами, - ответил я.      Лева хмыкнул.      - Не, Варька не такая! Она на все согласилась, бумаги подписала, только потом зудеть начала. Вот характер противный, ведь я сказал: "Спокуха! Ща все назад верну". Нет, загудела, занудила, заплакала... Ваще все нервы мне извела. "Левушка, детка, где нам теперь жить? Бомжи мы убогие". Тьфу! Отспорил же назад! Все-таки у баб мерзкая привычка мозг пилить, скажи, Вань?      Я подавил острое желание сообщить Леве все, что про него думаю. Наверное, и в Испании он натворил беды, раз мать и отчим спешно вернули это сокровище в Россию.      - Знаешь, Лева, - сказал я, - хочу предупредить тебя сразу: Нора не Варвара, она тебя выручать не станет.      - А и не надо, - фыркнул юноша, - во, я теперь по гостям пойду.      - Не смей!      - Почему?      - Эти люди великолепно меня знают!      - Так звали не тебя, - парировал негодяй, - какое право ты имеешь запрещать другому человеку общаться? Я че, в тюрьме сижу?      Если бы в этот момент машина не въезжала во двор дома Норы, я бы непременно высадил мерзавца посередине дороги.      - Не злись, Вава, - с явной издевкой заявил Лев, выходя из салона, - все о\'кей! Не мешай мне денежку зарабатывать!      Я молча двинулся к подъезду.      - Эй, Вава, погоди! - закричал Лева.      - Для вас, милостивый государь, я Иван Павлович.      - Не дуйся.      - И не думал дуться, - пожал я плечами, - злиться можно только на близкого человека.      - Нам еще долго вместе жить, - вдруг заявил Лева, - лучше сразу наладить отношения.      - Почему долго? - оторопел я. - Мне неделя не кажется бесконечным сроком.      - А кто сказал про семь дней? - изумился в свою очередь Лева.      - Варвара написала, что ты задержишься у Норы на время ее отъезда в Барселону.      - Она че, прямо так и написала: неделя?      - Насколько я помню, нет!      - Почему же ты решил, что я отчалю в воскресенье? Бабка отвалила на более длительный срок.      - На какой? - забыв о приличиях, полюбопытствовал я. - Назови дату возвращения Варвары.      - Пятое сентября!      - Но оно уже миновало!      - Так следующего года, - усмехнулся Лева, - неужели ты не в курсе, что через двенадцать месяцев еще одно пятое сентября настанет?      Я постарался не измениться в лице и начал отпирать замок в квартиру. Целый год жить вместе с Левой? Интересно, Нора в курсе предполагаемого счастья?      - Значит, по рукам, Вава, - издевательски подытожил Лева, - давай дружить. Кстати, Вава - совсем неплохое имечко, мне нравится, тебе оно идет. Спорим, ты скоро начнешь на него откликаться? На кону сто евро! Кстати, как тебе еврики?      - В каком смысле? - холодно спросил я, снимая ботинки.      - По качеству банкнот.      - Вполне симпатичные.      - На конфетные фантики похожи, - захихикал Лева, - несерьезно выглядят.      - Главное для денег не красота, а покупательная способность, - хмыкнул я, - вон на столике календарь лежит, глянцевый, симпатичный, с отличной фотографией, но на него ничего приобрести нельзя.      - Похоже, евро легко подделать можно, - протянул Лева.      - Маловероятно.      - В два счета!      - Глупости. Купюры отлично защищены.      - Ха! Элементарно! Спорим, что я забацаю такой самострок, что ни один контроль не придерется!      - Лева! Ты идиот! Подделка казначейских билетов во всех государствах считается наитягчайшим преступлением!      - Ерунда, Вава, - снисходительно начал Лева, но я не дал хаму закончить.      - Еще раз напоминаю: меня зовут Иван Павлович! Ты находишься в чужом доме, изволь уважать его хозяев.      - Фу-ты ну-ты! Где ж хозяин? Живешь в лакеях, барыне ботинки чистишь, - оскалился Лева, - у меня тут прав побольше, как ты верно заметил, я являюсь гостем. Поэтому ты сейчас мне чай принесешь! Варька с Норой всю жизнь дружат, а я любимый внук, не камердинер, как некоторые! Спорим, Нора тебя вон выпрет? А меня навсегда тут оставит и наследником сделает?      Я потерял дар речи.      - Ваня, - раздался Норин голос, - иди сюда скорей.      Я сделал пару шагов в направлении кабинета.      - Иван Павлович, - тихо сказал мне в спину Лева, - не след нам ругаться. Давай помиримся!      Я машинально обернулся и не сдержал улыбки. Лева стоял, вытянув вперед правую руку, мизинец был согнут, и весь вид парня свидетельствовал о глубоком раскаянии.      - Ну, - проблеял он и начал сгибать и разгибать палец, - мирись, мирись, мирись и больше не дерись. А если станешь драться, я буду кусаться!      Детская скороговорка подействовала на меня как елей, обида испарилась.      - Вот и славно, - заулыбался Лева, - прости меня, дурака. Ну извини!      - Ерунда, - вздохнул я, - с кем не бывает.      - А ты молодец, - похвалил Лева, - другой бы мне по морде нахлопал! Одна беда - триста баксов тю-тю!      - Ты о чем?      Лева сел на крохотный диванчик и принялся стаскивать ботинки.      - Там, на вечеринке, - пропыхтел он, - прикольный такой старикашка попался. Загадку не отгадал, но не расстроился, а предложил: "Давай теперь я с тобой поспорю. Вон там стоит Иван Павлович, сын Нико, так вот, ты никогда его из себя не выведешь! Что ни сделай, как ни обижай его, он стерпит и зуботычин не насует". Ну я с ним по рукам и ударил.      - Как зовут твоего партнера по милым забавам? - сквозь зубы процедил я.      - Пусик, - хихикнул Лева, - прикольно! Прав он оказался! Уж я тебе как хамил, а толку ноль! Прости, Иван Павлович, но сам понимаешь - работа!      Я набрал полную грудь воздуха, выдохнул и спросил:      - Что мешает тебе соврать? Сообщить: Иван Павлович оплеуху мне отвесил? Вот деньги и будут твои!      Лева неподдельно изумился.      - Ваня! Как ты можешь! Я честный человек, не обманщик и не мошенник! Пари проиграно, надо возвращать деньги! Не ожидал от тебя подобного предложения. Я - и вранье! Это нонсенс! Нас, подлинных паримахеров, очень мало, вмиг обо мне дурная слава полетит! У Льва Гладилина безупречная репутация! Пусик завтра получит сумму сполна.      - Ваня, - вновь подала голос Нора, - сколько можно копаться? Не жвачься.      Я быстрым шагом двинулся в кабинет. Вот уж не ожидал от жеманного, напудренного Пусика такой прыти! Взял и поставил на кон Ивана Павловича. Это же черт знает что такое!            ...Выслушав внимательно мой отчет, Нора переложила на столе бумаги и заявила:      - Все понятно! Сейчас идешь отдыхать! Утром, ровно в десять, едешь к этому ботану Валентину и вытряхиваешь из парня все! Думаю, Олеся рассказала любовнику о своих махинациях. Если он подтвердит наши предположения, то дело разрулено, свекровь подставила невестку.      - И убила своего сына?! Чтобы избавиться от его противной жены?      - Разберемся.      - Но у меня нет адреса Валентина!      Элеонора постучала пальцем по столу.      - Я давно заметила, что общение с Николеттой действует на твой мозг губительно. Мы имеем телефон парня. Ступай, Ваня, ложись спать.      Я хотел было наябедничать на Леву, рассказать о его безобразном поведении на вечеринке, но отчего-то раздумал.      В спальне меня ожидал сюрприз. На тумбочке у кровати стояла тарелка с бутербродами. Сэндвичи явно делала не Ленка, наша домработница способна лишь косо нарезать толстые куски хлеба и обмазать их маслом. А тут настоящее произведение искусства: ржаные тосты, сыр, кружочки помидоров, веточки зелени, оливки и фигурно нарезанное крутое яйцо. Рядом белела записка: "От лучшего друга с любовью. Ешь на здоровье, отдыхай и расслабляйся. Чмок! Твой Левушка". Нервно оглянувшись, я живо порвал записку - не дай бог цидулька попадется на глаза постороннему человеку, тогда слух про дальнобойщика Сашу сменит иной: о нашей противоестественной связи со Львом. "Чмок! Твой Левушка!" С ума сойти! Внук Варвары - настоящее исчадие ада.      Я упал на кровать, схватил книгу "Обычаи индейцев" и машинально взял один бутерброд. Следовало признать: Лева абсолютно не воспитан, распущен, не имеет моральных тормозов и спорит по любому поводу, но вот сэндвичи у него получаются просто замечательные!            На следующий день, около одиннадцати утра, я стоял возле дорогой железной двери и нажимал на звонок.      - Кто там? - звонко донеслось из-за створки.      Обрадованный тем, что в квартире есть хозяева, я бойко ответил:      - Ответственный секретарь общества "Милосердие" Иван Павлович Подушкин, не бойтесь, я абсолютно благонадежен и...      Остаток фразы я проглотил, раздались легкие щелчки, и дверь распахнулась.      - Иван Павлович? - кокетливо спросила крошечная старушка ростом чуть выше табуретки. - Замечательное имя! Моего мужа так же звали. Слышали, конечно, об известном, гениальном, необыкновенном певце Олежко?      - Конечно, конечно, - закивал я, не имея ни малейшего понятия об упомянутой личности.      - Это и есть мой Иван Павлович, - подбоченилась бабуся.      - Неужели! - ахнул я, закатывая глаза. - Не может быть! Сам Олежко!      - Именно так, - горделиво подтвердила она, - увы, Иван Павлович скончался... дай бог памяти... год из ума вылетел... вот он, склероз!      - Примите мои соболезнования. Мир в его лице потерял великого певца! - воскликнул я.      - Да-да, вы правы, - восхитилась старушка.      - Разрешите войти? - улыбнулся я.      - Для почитателей таланта Ивана Павловича дверь всегда открыта, - объявила пенсионерка.      Я очутился в коридоре и начал:      - Уважаемая Татьяна Карловна...      Бабушка засмеялась.      - Милый мальчик, спасибо, мне очень приятно, но я не Танечка!      - А кто? - удивился я.      - Ангелина Степановна Олежко, - с достоинством ответила бабуся.      - Простите, пожалуйста.      - Наоборот, крайне мило, - засмеялась старушка, - комплимент получился абсолютно искренний. Танечка - моя невестка.      - Значит, Валентин ваш внук?      Ангелина Степановна моргнула.      - Так вот оно что! Знала же! Ступайте сюда скорей! Боже, какое счастье! А я Танечке сейчас сообщить не сумею! Вот она обрадуется, когда вернется из командировки! Абсолютно была уверена! Знаете, какой сегодня день?      - Вроде среда, - ошарашенно ответил я, влекомый хозяйкой по коридору.      - Сюда, сюда, - суетилась Ангелина Степановна, приглашая меня в гостиную, - на диванчик! Секундочку, - пропела бабуся и унеслась прочь.      Я начал изучать обстановку. Гостиная не маленькая, но большую ее часть занимает концертный рояль с поднятой крышкой. А еще тут есть круглый стол под кружевной скатертью, масса стульев, пуфиков, креслиц, банкеток, два диванчика, рекамье, буфет, забитый посудой, мраморная колонна с бюстом Моцарта, а стен не видно за портретами.      - Вот и чаек, - запела Ангелина Степановна, втаскивая поднос.      Я бросился на помощь хозяйке.      - Сахар? Сливочки? Возьмите шоколадные конфеты, вафельки, - угощала меня Ангелина Степановна, - мы не бедствуем. Танечка и Валя работают, но, конечно, стипендия от вашего фонда для нас просто счастье! Я знала, что именно сегодня нам повезет! Чувствовала, ощущала! Ночью муж приснился и сказал: "Ангел, не тревожься! Валечка получит деньги!" Так знаете, какая сегодня дата? День рождения Ивана Павловича! Ему бы исполнилось девяносто пять! Да-с! Вон он, мой муж!      Изуродованный артритом палец указал на стену, я невольно переместил глаза на портреты.      - Сейчас расскажу о нашей семье, - воскликнула Ангелина Степановна, - вы же должны со всех сторон изучить кандидата!      Я, плохо понимая, что происходит, покорно кивнул.                  Глава 15                  Иван Павлович Олежко, оперный певец, не имел дворянского происхождения. Род его корнями уходил к крепостному парню Ване, которому за редкий певческий талант барин выдал вольную. Ваня благодетеля не бросил, остался с помещиком уже на положении свободного работника, женился на горничной Анне, и у них родился мальчик, названный в честь доброго хозяина Павлом. Так с тех пор и повелось: то Иван Павлович Олежко, то Павел Иванович Олежко. Ситуация, близкая мне: у Подушкиных существовала та же самая традиция.      Олежко унаследовали не только родовые имена, но и редкостный талант - певческий дар. Голоса у мужчин были потрясающие, уникальные тенора с "бархатным" тембром. Олежко нигде не учились, а пели намного лучше тех, кто ездил на стажировку в Италию.      - Мой муж, - вздыхала Ангелина Степановна, - обладал золотым талантом. Рюмки лопались! Стаканы вдребезги! Один раз у Наровчатовых люстра осыпалась!      - От чего? - удивился я.      Ангелина Степановна засмеялась.      - Голубчик! Звук обладает силой, он разбивает стекло!      - Никогда не слышал о подобном явлении!      - Поверьте мне на слово, - сказала Ангелина. - Только не все способны на подобный трюк. Знаете, нынешние певцы просто пшик по сравнению с Иваном Павловичем. Боже, какой он имел успех! Люди сваливались с балкона в партер, устраивали овацию и не замечали, что падают. Да! Невероятно! Теперь таких теноров нет! После кончины мужа ветвь засохла! Столько десятилетий Олежко пели, и вот дар иссяк. Знаете, когда у нас родился мальчик, Иван ни в какую не захотел назвать его Павлом. Была жива моя свекровь, она буквально на колени встала перед сыном, а тот уперся.      - Не проси, мама, имя несчастливое! Надо традицию ломать! Не хочу для младенца ранней смерти. И что вышло?      Я незаметно нащупал в кармане диктофон, надеюсь, он бесперебойно ведет запись беседы, а то, не дай бог, я запутаюсь в родственниках Олежко. Ангелина Степановна тем временем вещала дальше.      Мужчины рода Олежко были фантастически талантливы и невероятно трудолюбивы. Это сочетание позволило им стать ярчайшими звездами на небосводе оперного пения. Но в семье имелось несколько странностей. Во-первых, в роду Олежко никогда не рождались девочки, а во-вторых, все мужчины умирали в расцвете лет. Внезапно, от инсульта!      - Очень хороший врач, профессор Обнорский, объяснил мне, в чем дело, - щебетала Ангелина Степановна, - грубо говоря, от пения напрягаются сосуды, происходит спазм. В конце концов кровеносная система не выдерживает и наступает кончина, чаще всего безвременная, расплата за талант и славу.      - Ужасно! - воскликнул я.      - Согласна, - закивала Ангелина Степановна, - месть дьявола, зависть нечистой силы.      - Может, следовало бросить занятия музыкой? - заметил я.      Ангелина расправила скатерть.      - Ах, ангел мой! Разве способен поэт не слагать стихи? Да они сами льются. То же и с пением! Ну не пошли бы Олежко на сцену, и что? Музицировали бы дома! Судьба, она и за печкой найдет!      Вот по какой причине, когда у Ивана Павловича родился сын, певец строго-настрого велел:      - Пению учить не станем, назовем Евгением, в честь Онегина, и начнем усиленно молиться, чтобы господь не наградил младенца талантом. Авось он проживет до ста лет.      То ли небеса услышали просьбы родителей, то ли случился генетический сбой, но маленький Женя никакого интереса к роялю не проявлял, петь не пытался и, к радости отца, слуха не имел.      В другой семье пришли бы в отчаяние: ну как же так? Закончились великие певцы Олежко! Но Ангелина и Иван были счастливы. Женечка окончил школу, поступил в МГУ, он решил стать ботаником. Иван Павлович бурно радовался успехам отпрыска, но до расцвета карьеры сына не дожил, скончался от семейного заболевания.      Ангелина Степановна оплакала мужа, утерла слезы и отдала всю себя сыну. Невестка ей попалась замечательная. Танечка очень любила Женю. Познакомились молодые не на улице. При всей своей немузыкальности Евгений обожал ходить на концерты, в особенности он любил слушать оперное пение, видно, кое-какие гены все же не дремали в отпрыске Олежко. На одном из таких концертов Женя и познакомился с Танечкой, студенткой музыкального училища. Она обладала хорошим, но не оперным и не эстрадным голосом, девушка исполняла народные песни, пела в ансамбле, часто ездила с концертами по России и зарубежью, а еще она увлекалась фольклором. Каталась по заброшенным деревням, записывала старинные напевы. Любовь невесты сына к музыке не особенно понравилась Ангелине. А ну как родится внук и пойдет по линии Олежко? Начнет выступать в опере и скончается, не дожив до старости? Но протестовать против свадьбы, рушить счастье любимого сына Ангелина не стала. Танечка и впрямь принесла мальчика. Вернувшись домой с сынишкой, невестка на радость свекрови бросила концертировать и осела дома. Ее увлечение народными старинными напевами превратилось в профессию. Таня окончила институт, написала диссертацию по частушкам, начала преподавать. Сейчас она активно работает, мотается по самым отдаленным уголкам России, собирает материал для книги "Сказания и сказители". Платят Танечке прилично, но основной заработок у нее за границей, сейчас в моде все русское. Татьяна Карловна выезжает, допустим, в Германию и дает концерты. Надевает сарафан, берет гусли и поет сказки. Успех бешеный. Замуж после смерти супруга она не собирается.      - Евгений умер? - уточнил я.      Ангелина Степановна грустно поддакнула.      - Увы! Иван Павлович ошибся! Он-то надеялся, что мальчик не станет петь и проживет до ста лет. Ан нет. Женечку тоже разбил инсульт.      - Думается, в вашей семье это наследственное заболевание, - предположил я.      - Увы, - кивнула Ангелина, - скончался сын внезапно. Я уехала к подруге, Масленица шла, веселье, санки... Не успела за стол сесть, звонит Танечка, плачет: "Мама, Женя умер! Лег на диван и не встал". Не передать словами мое состояние. Ох, тяжело нам пришлось! Знаете, Иван Павлович, дело давнее, не поверите... я ведь у метро стояла!      - Как? - поразился я.      - В качестве уличного музыканта, на скрипке играла!      - Боже! Почему?      Ангелина Степановна махнула рукой.      - Женя на тот свет ушел в самый страшный период. В стране, простите за грубое слово, бардак творился, НИИ закрывались, ученые на улице остались. Кому был нужен Женя с его ботаникой? Отправили сына в бессрочный отпуск! А Танечка с ее сказками? Тоже была без зарплаты. Я не жалуюсь, просто констатирую факт: денег у нас не имелось. Кстати, многие тогда лиха хлебнули, вот, предположим, наши соседи, Водопьяновы. Они на дачу съехали, квартиру сдали и прозябали на вырученные копейки. А у нас даже садового домика не было, Иван Павлович не любил природу, я тоже урбанистка.      В смутное время мы продали все, кроме рояля, мебели и портретов предков. А уж когда Женю похоронили, совсем худо стало. Валечка заболел, он еле-еле смерть любимого папы пережил, приехали с кладбища, усадили людей покойного помянуть, гляжу - Валечку дугой выгибает, натуральный припадок. Полгода Таня его по больницам возила, а потом из одной деревни бабушку привезла, милая такая старушка, она песни какие-то пела, и от них Валя на ноги встал! Народная медицина - великая вещь! Всякие там антибиотики попусту пить - лучше сходить к знахарке!      Я закивал, хотя в душе был совершенно не согласен с Ангелиной Степановной. Интересно, как вам поможет бабка-шептуха в момент заражения крови? А порок митрального клапана? Сердце тоже излечится от причитаний старухи? Скорей всего, Валентина из болезни вытащила ортодоксальная медицина, а народная целительница просто слизала пенки.      - Только бабка эта заломила такую цену за услуги, - продолжала Ангелина, - уму непостижимо! Танечка все выгребла, натурально! И еще не хватило. Я старуху упрашивать начала: "Возьми, сколько дали, и уходи!" Но знахарка обладала ослиным упрямством. "Нет, - ответила она, - ищите, где хотите, неделю даю. Если не расплатитесь сполна, то болезнь вернется, сгниет Валентин в психушке!"      Танечка зарыдала и слегла в кровать, у нее от стресса поднялась температура. А свекровь, сцепив зубы, вытащила из шкафа инструмент и пошла к метро. В свое время Ангелина Степановна играла в оркестре, но потом, выйдя замуж за Ивана Павловича, отказалась от карьеры скрипачки.      Пальцы вспомнили науку, смычок запорхал над струнами. Стояла зима, закутанная в платок старуха, не особо бойко исполняющая экзерсисы, могла вызвать жалость даже у милиционера. Во всяком случае, патруль, прогонявший от входа в подземку нищих и спекулянтов, Ангелину не тронул. Более того, два сержанта проявили христианское милосердие, побалакали с кем надо и отвели музыкантшу в вестибюль, поставили у колонны и сказали:      - Пиликайте, бабушка, никого не бойтесь. Если вдруг к вам пристанут, гнать начнут или еще чего, мигом отвечайте: "Уходите, гондоны сраные, меня Миша Петренко с командой крышует".      Ангелина записала кодовую фразу на бумажке и продолжила концерт. Примерно через час к ней подошел черноволосый парень и, дыша в лицо ароматом мятной жвачки, приказал:      - Топчи по стриту, пока лапы не повыдергали, Паганини хренова!      - Погодите, милейший, - попросила Ангелина, вынула из кармана записку, очки и озвучила текст: "Уходите, гондоны сраные, меня Миша Петренко с командой крышует!"      Смотрящий выпучил глаза, но убежал, вернулся он минут через пять, принес ветхий раскладной табурет, поставил около старухи, сел, послушал музыку и сказал:      - Здорово! Играйте, бабушка! Миша Петренко вас и правда прикрывает!      Утвердившись в вестибюле, Ангелина стала приносить домой деньги. Ни Танечке, ни Вале она о своем "бизнесе" не рассказывала, считала себя попрошайкой, комплексовала по этому поводу, но выхода-то не было. Неизвестно, сколько бы проторчала Ангелина Степановна в подземке, но однажды среди толпы слушателей мелькнуло серое от ужаса лицо Танечки.      Когда свекровь вернулась домой, невестка бросилась ей на шею.      - Мама, прости! Я заработаю! Какой позор! Ты! На старости лет! В метро! Мне нет прощения!      - Ничего, солнышко, всем трудно, - попыталась улыбнуться Ангелина, - ты еще встанешь на ноги! Но сейчас твои сказки не нужны, а музыка сгодилась. Я расширила репертуар соответственно вкусам аудитории. Очень лихо исполняю "Мурку" и еще вот эту - "Раз пошли на дело я и Рабинович", "Постой, паровоз, не стучите колеса".      - Мама, - пролепетала Таня, - где вы взяли ноты этого ужаса?      Ангелина засмеялась.      - Какие ноты! Олег меня научил! У него определенно есть музыкальные способности! Он напел, я и запомнила.      - Кто такой Олег? - еле слышно поинтересовалась невестка.      - Милейший мальчик, - ответила восторженная свекровь, - он у метро газетами торгует, тяжелой судьбы человек. Пять раз ни за что сажали! Когда он о своей жизни рассказывал, я плакала!      Таня стиснула кулаки.      - Больше вы к подземке не пойдете!      - А деньги?      - Это моя забота, - рявкнула вдова.      Через несколько дней Таня принесла конверт с зелеными купюрами, и с тех пор материальное положение семьи Олежко стало укрепляться.      - Но, конечно, - завершила рассказ Ангелина Степановна, - отправить Валечку за границу мы не можем, тут нужна ваша стипендия, понимаете?      Я закивал.      - Идея обратиться в фонд принадлежит Танечке, - болтала бабушка, - она вас нашла, съездила, поговорила, сдала анкету. Валечка потом на собеседование отправился. Он у нас не пробивной, не самостоятельный, весь в Женечку. Очень тихий, занимается историей Древней Греции, но люди при встрече с моим внуком сразу понимают: он талантлив. Вот и в вашем фонде поддержки молодых талантов сделали правильные выводы. Валечка хвастаться не стал, но Танечка шепнула: "Мамочка! Валюшу признали лучшим! Его отправят в Америку, дадут стипендию и работу, он еще прославит фамилию Олежко". А тут вы! Значит, Валечка точно победил в конкурсе?      Мне стало неудобно перед милейшей дамой. Но делать нечего, пришлось выкручиваться изо всех сил.      - Я - клерк средней руки! Начальство отправило меня узнать побольше о семье кандидата!      Ангелина подперла щеку кулаком.      - Хорошо, что Танечка в командировке! Она слишком скромная и не очень разговорчивая. Буркнула бы пару слов, и все. А я в подробностях историю семьи изложила.      - В первую очередь нас интересует семья Валентина!      - Так ведь я рассказала! Отец его...      - Я имею в виду жену и детей...      - Кого, - с невероятным изумлением спросила Ангелина, - какая жена?      - У Валентина есть супруга?      - Что вы! Конечно, нет!      - Почему "конечно", - осторожно спросил я, - ваш внук уже взрослый.      - Надо знать его, - засмеялась Ангелина, - Валя весь в науке. Да и рано ему семью на горб сажать, только тридцатилетие весной справил. Да вот и он!      Оставалось лишь поражаться интуиции любящей бабушки, которая, словно верная собака, почуяла хозяина до того, как он появился в доме.                  Глава 16                  Стукнула входная дверь, послышалось тихое покашливание.      - Валечка, ты? - оживилась Ангелина.      - Я, бабулечка, - произнес из коридора нараспев нежный тенорок.      Незнакомец сильно "акал" и не выговаривал "л", "бабулечка" прозвучало: "бабувечка".      - Иди сюда скорей! - занервничала пенсионерка.      - Сейчас, только руки помою! - ответил Валя.      - Танечка идеально воспитала мальчика, - шепнула мне старуха, - если вошел он в дом - немедленно в ванную. Главное в жизни - чистота, телесная и душевная.      - Трудно не согласиться с вами, - кивнул я, и тут в гостиную вошел Валентин.      Ростом молодой человек был невысок, а может, он казался меньше за счет сутулости. В облике внука Ангелины не было ничего примечательного. Тысячи подобных мужчин с самой заурядной внешностью живут не только в России, но и по всему земному шару. Коротко стриженный шатен с аккуратным носом, голубыми глазами, похожими на прозрачные леденцы, из особых примет лишь очки.      - Здравствуйте, - вежливо сказал Валечка.      - Солнышко, это представитель благотворительного фонда, - зачастила Ангелина, - представь, его зовут, как твоего дедушку, Иван Павлович.      - Очень приятно, Валентин, - вежливо представился мужчина и протянул мне руку.      - Пойду еще чайку сделаю, - засуетилась Ангелина, - Валечка, ты голоден?      - Нет, бабуля, спасибо, - улыбнулся внук.      - Но как же! Время обеденное!      - Я в библиотеке перекусил, - нежным тенором, чуть нараспев сказал Валя, коверкая "л".      - Валя! Ты ел сосиски!      - Нет, бабуля, чай с булочками.      - Это не еда! Ты голоден!      - Нет-нет, абсолютно сыт!      - Плюшкой невозможно наесться, - отрезала Ангелина и ушла.      Валентин посмотрел на меня поверх очков.      - Извините, но для бабушки я ребенок, неразумное существо, которое надо постоянно воспитывать. Утешает лишь одно - мою маму она тоже считает младенцем.      - Такое поведение свойственно пожилым людям, - улыбнулся я, - Ангелина Степановна очень любит вас!      - Да, - признал Валентин, - мне повезло, я окружен самыми лучшими родственниками на свете. Так вы из фонда Маркоса?      - Да-да, - быстро соврал я.      - Мне дают стипендию?      - Понимаете, я мелкий клерк и не принимаю никаких решений.      - Но без вас работа фонда Маркоса будет не такой эффективной, - возразил Валентин, - в системе нужен любой винтик, я тоже не профессор, не заведующий кафедрой, скромный преподаватель, но мои лекции необходимы. Мир состоит в основном не из начальников, а из простых людей.      Я почувствовал расположение к Валентину. Ангелина Степановна права - ее невестка правильно воспитала сына. Очень не хочется обманывать обаятельного историка, но у меня нет другого способа подтолкнуть его к откровенному разговору.      - Условия получения стипендии суровы, - начал я издалека.      - Да, - подхватил Валентин, - американцы очень мнительны.      Я приободрился, разговор сразу свернул в нужное русло, хорошо, что симпатичный Валя ожидает положительного решения от фонда. Не так давно один из моих приятелей оформлял визу для поездки в Вашингтон, и я отлично знаю, каково ему пришлось.      - Исключительно из служебной необходимости я вынужден задать вам пару вопросов, заранее прошу извинения, если они покажутся вам некорректными, - осторожно сказал я.      - Понимаю, - кивнул Валентин, - несколько преподавателей из нашего вуза уже получали стипендии, я в курсе тем бесед и заранее подготовился, имею на руках справки о состоянии здоровья: СПИДом, сифилисом, гепатитом не болен. Наша жилплощадь оформлена на маму, у меня есть счет в банке, не очень большой, но показывающий мою платежеспособность. Не имею детей, не плачу алиментов, не был судим, не обременен исполнительными листами, никаких бывших жен или родственников-инвалидов нет. Вам показать бумаги? Да, еще меня предупреждали, что сотрудники фонда обычно осматривают жилплощадь кандидата. Прошу на экскурсию по квартире. Хотя, как я уже упоминал, она принадлежит юридически маме, фактическая хозяйка бабушка. Нас здесь прописано трое. Понимаете, я не собираюсь навсегда оседать в Америке, не хочу использовать получение стипендии как шанс для эмиграции, мне хорошо на родине, но стажировка в США...      - Простите, - вклинился я в его плавную речь, - значит, никаких невыполненных обязательств вы ни перед кем не имеете?      - Именно так, - подтвердил Валентин.      - Мы собирали о вас сведения.      - Понимаю.      - Выяснилась интересная деталь.      В глазах Валентина промелькнуло удивление.      - Какая?      - В России останется ваша невеста, - делано хмуро ответил я, - где гарантии, что вы не захотите, получив стипендию и визу, оформить отношения и перетащить свою половину в США? У нас бывали подобные случаи, и американская сторона была очень недовольна таким развитием событий.      - Невеста? - поразился Валентин. - Простите, но это бред! И потом, я не настолько глуп, чтобы обманывать ваш фонд, меня предупредили о тщательной проверке. Кроме того, я стараюсь не лгать людям без особой на то причины. Имей я серьезные отношения с какой-то женщиной, непременно указал бы это в анкете, написал бы: "Предполагаю вступить в брак".      - Вам знакома Олеся Беркутова? - в лоб поинтересовался я.      Валентин вздернул брови.      - Откуда...      - А вот и легкий перекус, - затараторила Ангелина Степановна, вкатывая в гостиную сервировочный столик, - сейчас мы с вами поедим, поболтаем. Ах, как хорошо, что Валечка получит стипендию!      Внук говорливой бабушки бросил на меня умоляющий взгляд, я кашлянул и нарочито официальным голосом произнес:      - Уважаемый Валентин Евгеньевич, поскольку беседа с кандидатом должна носить строго конфиденциальный характер, думаю, будет лучше продолжить ее на нейтральной территории.      - Пойдемте в мою комнату, - моментально отреагировал Валентин.      - А чаек? - обиженно протянула Ангелина.      - Позднее, бабуся, - натянуто улыбнулся внук.      Мы переместились в просторное помещение, где все стены были увешаны полками с книгами.      - Огромное спасибо, - с явным облегчением произнес Валентин, едва переступив порог, - понимаете, и мама, и бабушка слишком любят меня, отсюда возникают проблемы.      - Так кем вам приходится Беркутова? - вернулся я к прерванной теме.      - Сейчас никем.      - Но ранее имелась связь?      Валентин сел на диван.      - Попробую объяснить. Простите, у вас есть мама?      - Да, - улыбнулся я.      - А отец?      - Он давно умер, сейчас у меня отчим.      - Ну, тогда вам легче, - вздохнул историк, - а я единственный мужчина в семье. Не то чтобы мать и бабушка были против моей женитьбы, поймите правильно, они желают мне счастья, но слишком активно. Любая представительница дамского пола, приведенная мною один раз в гости, второй раз тут не появляется. Мама с бабушкой не проявляют агрессии, но они так ведут беседу... В особенности Ангелина Степановна, что... в общем...      - Я очень хорошо это понимаю, - закивал я, - а потом вас пытаются познакомить с так называемыми подходящими девушками?      - В точку, - засмеялся Валя, - что, и вы в подобной ситуации были?      Я развел руками.      - Маменька не так давно второй раз вышла замуж, но мне легче не стало. Никак не придем к консенсусу. Мои дамы ей не по сердцу, а от ее кандидаток я в ужасе. Впрочем, попадись мне на жизненном пути истинная любовь, я не обратил бы внимания на мать. Но пока ничего похожего не случилось.      - Вот-вот, - воскликнул Валя, - мы просто близнецы! Я принял решение более не знакомить своих девушек с родственницами, просто в шпиона превратился. С Олесей дело обстояло так. Ноготь у меня на руке загноился, было очень больно, ну просто сил терпеть не нашлось...      Я поудобнее устроился в кресле и мысленно погладил себя по голове. Молодец, Иван Павлович, очень ловко подвел господина Олежко к нужной теме. И замечательно, что я представился Ангелине Степановне сотрудником фонда. Впрочем, я не знал о стипендии, но случайно угодил в точку, и Валентин сейчас, не заподозрив подвоха, подробно рассказывает об Олесе.      Промучившись с пальцем до обеда, Валентин пошел в поликлинику, хирург легко вскрыл нарыв и крикнул:      - Яна, сделай перевязку.      В кабинет вошла некрасивая, толстая девица и принялась возиться с бинтами. Врач ушел принимать другого пациента, а Валентин терпеливо ждал, пока неумеха Яна замотает его палец.      Вдруг в кабинет впорхнула стройная девушка, показавшаяся на фоне уродливой Яны совершенной красавицей.      - Долго еще? - с легким недовольством поинтересовалась она, - смена уже закончилась.      - Вот, - пропыхтела Яна, - палец! Никак не получается, подожди, Олесь, ща!      Красавица подошла к раковине, тщательно вымыла изящные руки и велела медсестре:      - Иди переодевайся, копуша, я сама повязку наложу!      Яна умчалась, Валентин посмотрел, как ловко Олеся управляется с его раной, и не утерпел, сказал:      - Похоже, вы намного опытнее, чем Яна.      - Верно, - кивнула Олеся, - причем не только на работе, у меня все в жизни лучше получается!      Разговор затянулся, и из поликлиники Валентин с Олесей ушли вместе. Лечебное учреждение находится рядом с институтом, где преподает Валя, поэтому историк, чтобы не возбуждать сплетен, живо увел новую знакомую подальше.      Вот так начался их роман, и Валентину показалось, что он встретил женщину своей мечты, но уже через месяц с глаз упали розовые очки. Олеся оказалась плохо воспитанной, авторитарной, капризной, грубой и вдобавок лгуньей. Она сказала Валентину, что служит медсестрой в поликлинике, но потом выяснилось, что она домработница.      Не сочтите Валентина снобом, но крутить любовь с горничной он не собирался, медсестра еще куда ни шло, хотя тоже не тот социальный слой. До встречи с Олесей Валя имел отношения лишь с равными себе по статусу, образованию и материальному положению дамами. А тут шаг вниз. Правда, Олеся была хороша собой, обладала житейской смекалкой, ошибочно принятой Валей сначала за острый ум. Но потом он разобрался, что к чему. Историка начали коробить простонародные замашки любовницы, ее жадность, непредсказуемые реакции. В общем, Валентин решил разорвать отношения. Будучи человеком мягким, он сказал Олесе:      - Я уезжаю в командировку.      - Ой, я буду скучать, - заныла надоевшая баба.      Валя угостил Олесю кофе и ушел, мысленно потирая руки. Десять дней он не звонил "любимой" и каждый раз нажимал на кнопку отбоя, увидев на дисплее мобильного номер ее телефона. Наивный Валентин полагал, что Олесе станет понятно: отношения закончились. Но девушка оказалась упорной. Некоторое время она не беспокоила любовника, а потом Валя ответил на очередной звонок и услышал знакомый голос:      - Милый! Слава богу! А то я уж волноваться начала! Куда ты подевался?      - Ты звонишь не со своего телефона! - ляпнул ошарашенный Валя.      - Ага, батарейка села, - весело подтвердила Олеся, - у Янки взяла, у своей лучшей подруги, у толстухи. Ну, во сколько встретимся в городе? Или ты приедешь вечером на квартиру?      - Сегодня я занят, - отбился Валентин.      - Значит, завтра.      - Увы, не могу.      - В воскресенье!      - У меня лекции весь день.      - В выходной?      - Да, то есть нет, вернее, у нас воскресник, - выдернул хвост из мышеловки преподаватель.      - Ой, хочешь, я поеду с тобой, окошки помогу помыть? - предложила Олеся.      - Нет! - взвыл Валя.      - Когда же мы увидимся?      - Никогда! - отбил преподаватель.      Из трубки понеслись всхлипывания.      - Милый, ты меня бросаешь? За что? Я так люблю тебя! Обожаю! О! Нет! Извини, если я тебя обидела! Дорогой, не оставляй меня! Прошу! Я умру!      Валентину стало не по себе, и он мягко предложил:      - Давай останемся друзьями!      - О! Почему?      - Мы сможем иногда общаться!      - Что я сделала тебе плохого? - рыдала Олеся.      - Ничего, - быстро сказал Валя.      - Тогда мы снова будем вместе?      - Нет, - набравшись храбрости, ответил историк.      - О! Почему? - словно попугай повторяла Олеся.      И тут Валентин проявил малодушие, ему не комфортно стало в роли обидчика и гада. До сих пор все разрывы с пассиями проходили гладко, историк спокойно сводил общение на нет, а дамы не предъявляли ему никаких требований. Удивительную настойчивость проявила лишь одна Олеся.      - Что? Что я сделала, - стонала она, - мой милый, что тебе я сделала?      Ну прямо Цветаева!      - Ты замечательная, - покривил душой Валентин, - но у меня есть мама, я рассказывал про нее.      - Татьяна Карловна против наших отношений?      - Да, - соврал он.      На самом деле его матушка и не слыхивала об Олесе, сын не откровенничал с ней, что, учитывая его возраст, неудивительно.      - Что я ей сделала? - продолжала в том же духе Олеся.      - Мать хочет иметь обеспеченную невестку, - понес откровенную чушь Валентин.      Разговор уже доставлял незадачливому любовнику подлинное страдание. Он окончательно обозлился на Олесю и дал себе честное слово никогда не связываться с девушками не своего круга. Интеллигентная женщина уже давно бы обиделась и швырнула трубку, а эта ревет белугой.      - Милый, - простонала Олеся, - хорошо! Я докажу! Значит, если я стану богатой, никаких преград к свадьбе не будет?      - Да, - сгоряча ляпнул Валентин и прикусил язык.      - Йес, - заорала Олеся, - не переживай! Беру все на себя!            Валентин положил ногу на ногу и посмотрел на меня.      - Представляете, какой я идиот?      - Просто вам трудно быть жестоким, - ответил я.      - Мне не следовало будить в Олесе несбыточные надежды на брак, - мрачно вздохнул Валентин, - но, слава богу, вроде она поняла ситуацию.      - Больше вам не звонила?      Валентин щелкнул языком.      - Как бы не так! Каждый вечер! Хорошо хоть перестала на свидание звать. Я измучился, цедил ей сквозь зубы: "Да. Нет. До свидания", но ей, извините за сленг, было по барабану. То ли она делала вид, что не понимает, то ли на самом деле такая несообразительная. Затем звонки прекратились. Я, грешным делом, обрадовался, ан нет!      Валентин потер щеки руками.      - Буквально на днях она сообщила мне: "Теперь я богата, имею дом в Подмосковье, деньги! Я сделала это! Татьяна Карловна будет довольна!"      - Ты сделала это! - в ужасе воскликнул Олежко, которого ошеломила весть о неожиданном обогащении дурехи.      - Да, - заорала Олеся, - да, да! Мы можем пожениться! Я принесу в приданое коттедж и нехилую сумму! Вот!      И тут Валентин не выдержал:      - Отвяжись, - заорал он, - за все сокровища мира я не пойду с тобой под венец! Конец! Я тебя не люблю! Точка!                  Глава 17                  - Значит, любовник девицы не в курсе случившегося? - уточнила Нора, выслушав мой рассказ по телефону.      - Абсолютно, - заверил я, - он ни о чем не знает, Олеся просто сообщила ему о полученном богатстве. Валентин - интеллигентный человек, из хорошей семьи, слегка мягкотел, нерешителен, но ведь это не преступление. Побаивается женской части семьи, не намерен жениться, но и монахом жить не может, поэтому старается заводить ни к чему не обязывающие связи. Особых средств не имеет и очень рад, если у любовницы находится место для интимных встреч, гнездышко, где можно оттянуться, а потом вернуться под крылышко к маме и бабушке. Он просил не говорить им об Олесе, кстати, о смерти девушки он не знает.      - Кого-то мне этот Валентин напоминает, - усмехнулась Нора.      Я сделал вид, что не услышал ехидного замечания, хотя хотелось ответить:      - Некоторое сходство между нами есть, но вы неправы, незнакомая мне Татьяна Карловна и Ангелина Степановна не похожи на Николетту, а я, в отличие от историка, не аморфен.      Нора прокашлялась и поинтересовалась:      - Ты сказал ему о кончине Олеси?      - Нет.      - Правильно, - одобрила хозяйка, - значит, у нее, кроме дома, имелась съемная квартира.      - Да.      - Где?      - Я не нашел повода спросить.      - Хорошо, - протянула Нора, - интересненько, интересненько. Значит, так! Вечером ты приедешь домой и отчитаешься еще раз, я пока пораскину мозгами. Да, забыла сказать - Олеся скончалась от инсульта!      - Разве он может случиться у молодой особы?      - Угу, - буркнула Нора, - бывает всякое.      - Значит, смерть не криминальная, - обрадовался я.      - Ваня, - оборвала меня хозяйка, - кати к Маше Беркутовой и вытряси из нее адрес съемной квартиры Олеси.      - Думаете, она его знает?      - Конечно.      - Но...      - Ваня! Выполняй без лишних слов, - рявкнула Элеонора и отсоединилась.      Я сунул трубку в держатель на торпеде. Мой "Ниро Вульф" в своем репертуаре! Не желает никого слушать. Элеоноре принадлежит гениальное высказывание: "Одна голова хорошо, а вторая пошла вон со своими советами". Такая позиция чревата ошибками, я бы сейчас лучше отправился на поиски Яны, той самой толстухи из поликлиники. Найти подругу Олеси не составит труда, медучреждение, как упомянул Валентин, находится рядом с его институтом. Навряд ли во всех кабинетах сидят тучные девушки по имени Яна. С Машей у Олеси хороших отношений не сложилось, а вот Яна, вероятно, в курсе делишек подруги, но я всего лишь "ноги", а "голова", то бишь Нора, приказала мне ехать к Беркутовым.      Дверь мне распахнула баба Катя, не успел я раскрыть рот, как старуха с негодованием заговорила:      - Ну? Явились! Молодец! Теперь увидите дело во всей красе! Любуйтесь!      Не дав опомниться, пенсионерка проволокла меня по коридору и распахнула дверь комнаты Беркутовой. Я чуть не умер, запах в спальне был невыносимым.      Баба Катя захлопнула створку и навалилась на нее спиной.      - Во! Красиво? Зачем ей "трешка"? Бросила мать гнить и носа не кажет!      - Маши нет дома?      - Верно подмечено.      - Где же она?      - Хрен ее знает, - пожала плечами пенсионерка, - гуляет!      - Может, она на работу ушла! - предположил я.      - Ага, со вчерашнего дня, - засмеялась старуха, - в ночное!      - Маша вчера вечером не вернулась?      - Йес! - заорала бабка по-американски. Видать, сериалов насмотрелась.      - Она часто так поступает?      Пенсионерка уперла руки в бока.      - Врать не стану. До сих пор всегда приходила! За полночь порой, но явится.      - А сейчас испарилась без следа?      - Мать бросила, вонь по всей квартире идет, - возмущалась баба Катя, - вы там начальству доложите: шалава она! Такой просторные хоромы во вред!      - Непременно, - пообещал я и, стараясь не дышать, выбрался на лестничную клетку, вынул мобильный и сообщил Норе: - Маша не ночевала дома, и ее до сих пор нет.      - Ладно, - буркнула хозяйка, - разберусь. Зря ты к Беркутовой помчался, следовало искать Яну. Сестры особо не дружили, не словил ты, Иван Павлович, мышей.      - Виноват, исправлюсь, - отчеканил я.      Тот, кто работает в непосредственной близости от начальства, сейчас поймет меня. Любые промахи босс, как правило, списывает на подчиненных, зато все замечательные идеи, рожденные на совещаниях коллективным разумом, лягут в копилку шефа. Даже если он, порядочный человек, докладывая своему начальству, употребит множественное местоимение: "МЫ разработали план", то все равно получится: он молодец. Это он, начальник, так здорово подобрал коллектив и организовал работу, вот по какой причине отдел фонтанирует креативными предложениями!      - Яну найти легко, - давала инструкции Нора, - рули к институту, где преподает Валентин. Семь футов тебе под килем! Шевелись, Ваня!            В медицинском учреждении на рецепшен сидел мужчина, одетый в ярко-оранжевый халат.      - Вам Яну? - равнодушно переспросил он.      - Да-да, - закивал я, - такая полная девушка!      - У нас одна Яна, - спокойно перебил меня администратор, - Валуева. Вам она нужна?      - Абсолютно точно, - подтвердил я, впервые услышав фамилию девицы.      - Валуева на бюллетене.      - Не дадите ее домашний телефон?      - Нет.      - Пожалуйста!      - Не положено, - меланхолично отозвался служащий.      Я вынул из кошелька купюру.      - Окажите христианское милосердие, мне очень надо.      Дядька цапнул ассигнацию со скоростью удава, заглатывающего кролика, повозил "мышкой" по коврику и по-прежнему бесстрастно сказал:      - Записывайте. Вам только телефон или адрес тоже?      - Если можно, все данные, - обрадовался я.      - Якиманка... - не повышая тона, начал диктовать администратор.      На телефонный звонок девушка не отреагировала, может, спала или вышла в магазин. Я сел за руль и покатил на Якиманку. Если Яны нет дома, я найду чем заняться, схожу в замечательный книжный магазин "Молодая гвардия" - пороюсь на полках. Очень люблю перелистывать новые издания, вдыхать аромат типографской краски и предвкушать встречу с увлекательным чтением.      Составив план действий, я добрался до квартиры медсестры и принялся жать на звонок. Хозяйка не торопилась открывать. Я, абсолютно не расстроенный откладывающимся свиданием, а скорее даже обрадованный, повернулся к лифту и хотел уже спуститься на первый этаж. "Молодая гвардия" тут в паре шагов, дойду до магазина пешком.      - Этта вы трезвонили? - рявкнули за спиной.      Я обернулся - в проеме беззвучно распахнувшейся двери маячила тумбообразная фигура, замотанная в махровый халат нелепой детской расцветки, на голубой ткани тут и там виднелись кошачьи морды с торчащими усами.      - На хрен ломиться, - продолжила негодовать Яна, - если я не открываю, значит, не желаю!      - Простите, я не хотел вас беспокоить.      - Ха, чуть палец о звонок не сломал! Кто вы ваще такой?      - Мне ваш адрес дал Валентин, - соврал я, - помните его?      - Конечно, нет, - скривилась Яна, - я столько уколов делала! Вам срочно? Если надо сейчас к больному идти, то двойной тариф.      - Слава богу, в нашем доме все здоровы.      - Тогда чего приперся?      - Вы разрешите войти?      - Еще че захочешь? Какавы с пирожными? Вали отсюда, пока я милицию не позвала!      - Яна, подождите!      - Че?      - Вы знакомы с Олесей Беркутовой?      Толстуха чихнула.      - Ну!      - Нам надо поговорить!      - Топай отсюда!      - Вы ведь дружили с Олесей!      - И че?      - Неужели не хотите помочь?      - За фигом ей моя помощь, - удивилась Яна, - у Олеськи ща сплошной шоколад!      - Так вы ничего не знаете?      - Че?      - Где Олеся?      - Дома небось, - растерянно ответила Яна, - мы, правда, поссорились чуток и не разговариваем. А че?      - Олеся умерла, - скорбно произнес я.      Яна сделала шаг назад.      - Не догоняю, - пробормотала она, - кто? Олеська?      - Да, - кивнул я.      - Померла?      - Да.      - Вау! Под машину попала! - взвизгнула Яна.      - У Олеси случился инсульт, - уточнил я.      - Брехня, - отрезала Яна, - у ней здоровье лошадиное. Ты ваще кто?      Я вынул удостоверение сотрудника частного детективного агентства и хотел представиться по всей форме, но Яна, глянув на ярко-красную обложку, живо сделала неправильный вывод:      - Ясно! Из ментовки!      Разубеждать девушку мне не хотелось, вспомнив, как ведет себя в подобных случаях мой лучший друг Максим Воронов, я насупился и сурово сказал:      - Разрешите войти, есть разговор.      - Куда ж деваться, - вздохнула Яна, - все равно вопретесь! Только на кухню двигайте, в комнате не убрано, болею я, простыла сильно.      Шмыгая для пущей убедительности носом, хозяйка привела "оперативника" на кухню.      - Под протокол говорить не стану, - вдруг заявила Яна, - хотите официально - зовите в отделение. И ваще, в ее делах я участия не принимала, ежели Олеську убили, то я ниче не знаю!      - К вам у нас нет никаких претензий, - доверительно сказал я, - и бумаг я не оформляю, заглянул поболтать по-человечески.      Яна села на табуретку.      - Лады. По-человечески, значит, по-людски. Водки хочешь?      - Спасибо, я за рулем.      Яна прищурилась.      - Сама не употребляю, для разговору предложила.      - Почему вы решили, будто Олесю убили? Я же сказал про инсульт.      Яна, не вставая с места, включила электрочайник.      - А не надо баб за дур считать, кабы Олеська от болячки загнулась, на фиг милиции беспокоиться? Нечисто дело!      - Вы давно с ней знакомы? - решил уточнить я.      - Так с училища, - ответила Яна, потом положила руки на стол, умостила на них голову и отчаянно зарыдала, перемежая всхлипы выкриками: - Леська! Дура! Ваще без понятия!      Истерика прекратилась так же быстро, как и началась. Яна вытерла лицо рукавом халата и сурово заявила:      - Значитца, слушай! Официальных показаний не дам! Протокол не подпишу! А если настаивать начнешь, заявлю, что изнасиловать меня хотел!      - Мило, - кивнул я.      - А с вами иначе никак, - зло сказала Яна, - брата моего двоюродного посадили. А за че? Ну стырил по пьяну в ларьке лабуду! Самый страшный вор? Нашли преступника! Че депутатов не арестовываете? Им можно, а Витьке тюрьма? Пять лет за бутылку и конфеты? Ну не сволочи вы! Закатали по полной, обрадовались! Все кражи по ларькам на Витяху списали.      - Значит, убийца вашей лучшей подруги останется на свободе? Неужели вы не хотите, чтобы он ответил за злодеяние?      - Почему он?      - А кто? - удивился я. - Он, в смысле убийца.      - Может, она баба, - стукнула кулаком по столу Яна, - хитрущая! Ладой звать.      - Как? - оторопел я.      - Лада, - в запале повторила Яна, - мне Олеська успела все рассказать! Ее хозяйка хотела мужа убить! Юрия! И порешила его! А теперь надумала от Олеськи избавиться! Только я все знаю! И расскажу! Но без протокола! Ясно?      - Начинайте, - скомандовал я, уже ничего не понимая.                  Глава 18                  Яна и Олеся подружились в училище, у девушек оказалось много общего, обеим не на кого было рассчитывать. Только Яна куковала одна в двух квартирах, а Олесе приходилось делить комнату с мамой и вредной сестрой.      После получения дипломов подруги устроились в больницу и вместе убежали оттуда. Олеся пошла служить домработницей, а Яна пристроилась в поликлинику. Заурядная внешность не мешала Яне заводить кавалеров, в плане секса она была даже удачливей Олеси, не особо заморачивалась по поводу любви, хотела мужчину и получала его. А вот у Олеси был романтичный характер.      - Втюривалась она с головой, - осуждала сейчас покойную подругу Яна, - такую любовь-морковь затевала! Бегала за мужиком, навязывалась, а ее посылали! Чума! Последний раз она вообще в придурка втюхалась, Валентином звать! Видели бы вы этого красавца! Маменькин сынок! Змея очкастая! Злой, хитрый, подлый, гад ползучий, мерзавец...      - Давайте лучше об Олесе побеседуем, - прервал я девушку.      - Так че, я разве про корову говорю? - ощетинилась Яна. - О Леське веду речь! Об ейной глупости и кретинстве! Ежу было понятно - ничего хорошего не получится, маменькин он сыночек, за юбку держится!      - Как Олеся попала к Шульгину? - Я решил направить разговор в нужное русло.      - Да просто, - сказала Яна. - Олеська от Моториных уволилась. Вот хорошие люди были! Прямо таких нет! И деньги ей платили, и вещи дарили, а потом Игорь, хозяин, ума лишился, у Алены денег не стало, вот и пришлось ей Олеську увольнять.      - Что значит "ума лишился"? - задал я глупый вопрос.      - Шизофренией заболел, - пояснила Яна, - в клинику его положили, Алена раньше не работала, бизнес на муже держался. Во положение!      - Не позавидуешь женщине, - согласился я.      - Но Алена все по-человечески устроила, - продолжала Яна, - другая б просто сказала: "До свидания, Олеся. Платила тебе, а теперь не могу". Но Алена не такая, она Олеське место нашла. В отличный дом пристроила! Хозяин не пристает, народ весь в семье тихий, мышами шуршат, все вежливые. "Спасибо, Олесенька", "Сделайте одолжение, милая", "Вас не затруднит на четверть часа задержаться". Деньги первого числа без писка, еду не считают. Райские условия, но Олеська в Вальку влюбилась, а тот... Ну сукин сын! Знаете, че он заявил?      Я изобразил на лице недоумение.      - Теряюсь в догадках!      Яна скорчила презрительную гримасу.      - Он Олеське лекцию прочитал: "Мама хочет богатую жену, на бедную даже не взглянет. Заработаешь миллион долларов, приходи". Супер?      - Может, Олеся не так поняла кавалера? - предположил я.      - Так, так, - закивала Яна, - ох и жадный у нас Валечка! Им с Олеськой реально негде встречаться было. У нее раскладушка в одной комнатенке с сестрой и мамой стояла. Машка - стерва, только о себе и думает, а Елена Константиновна парализованная. Славное место для траханья, ты бы в такое пошел?      - Нет, - искренне ответил я.      - А как бы ты поступил, если у тебя дома мать с бабкой, любопытные макаки? - прищурилась Яна.      - Снял бы квартиру или номер в гостинице.      - О! - подняла вверх палец Яна. - Вот и Валентин решил жилплощадь найти, но, прикинь, по его мнению, платить за нее следовало Олесе. Жлоб!      - Не мужское поведение, - согласился я, - но, может, у Валентина маленький заработок?      - Да все у него в порядке, - фыркнула Яна, - видела я, в каком костюмчике ходит, часы шикарные... Просто он не желал на Олеську тратиться, она ему безразлична была.      - Если мужчина ухаживает за женщиной, он испытывает к ней некие чувства, - менторски заявил я, - ладно бы Олеся и правда была богатая невеста, дочь олигарха! Но ведь Беркутова - церковная мышь, какой смысл связываться с такой из корыстных целей?      Яна засмеялась.      - А то не ясно, зачем? Потрахаться! Завсегда лучше постоянную бабу иметь, стрема меньше, для здоровья спокойнее, чем б... брать. Я, промежду прочим, подружку от него отвадить хотела и кой-чего про этих Олежко поразузнала! Вруны они!      - Простите, не понимаю!      Яна вскочила и забегала по кухне.      - У меня сейчас две квартиры есть! Отец с матерью, когда развелись, большие хоромы поделили и получилось у них "двушка" и "однушка". Папа у меня нормальный, нам с мамой что получше отдал, себе поменьше взял. Ну а потом родители поумирали и обе хатки мне достались, других наследников нет. Я сначала хотела их снова соединить, а потом сказала себе: не фига! В "двушке" жила - там и останусь, а папкину берлогу сдам за тугрики. Че так глядите? Место сладкое, центр, метро в двух шагах. Не одну сотню баксов дадут. В общем, прибегает сюда Олеська, в ноги мне бухается, ревет: "Янка, спаси! Пусти на квартиру! Любовь рушится".      - И как вы поступили?      Яна махнула рукой.      - А че делать-то? В тот момент жильцов не было, ну я ее и пожалела, отдала ключи. Олеська, правда, сказала: "Вот разбогатею и отблагодарю". Мне прям смешно стало! Какое богатство, ну откуда? Разве что замуж за этого хмыря сопливого выйдет, но он ей и тогда денег не даст! Бабка его кормит, одевает. Знаешь, он Олеське ваще ничего не дарил, а в кино и кафе она за двоих платила. Один раз, правда, Валечка раскошелился, Олеська сумку посеяла! Вернее, сперли ее, пошла в туалет, на рукомойник поставила, ну не дура ли! Утянули кошелку, пришлось Вальке самому рассчитываться. Уж как он злился! Сказал Олесе: "Если я начну так лихо средства транжирить, мама заподозрит, что у меня женщина есть". Ой, цирк! Ща расскажу в подробностях. Слушаешь?      - Весь внимание, - кивнул я.      - Мы в тот раз втроем ходили, - затараторила Яна, - вернее, они вдвоем пошли, а я на секундочку заскочила, ключи Олеське вернуть, - в моей квартире, где она жила, балконы снаружи чинили, домоуправление велело хозяевам дома сидеть. Да чтоб только те были, на кого площадь оформлена, бумагу подписать потом надо, типа "о ремонте". Сечешь?      - Секу, - ответил я.      - Ну, я звякнула ей потом, - многословно объясняла Яна, - а Олеся и говорит: "Приходи, мы тут неподалеку, в кафешке". Валентин весь аж передернулся, когда меня увидел, а я, чтоб ему досадить, села за столик и жрачки назаказала! Не знала же, что Олеська платит. Потом ее сумку сперли, этот гондон мою подругу к администратору послал, велел жалобу накатать, ну типа - ворье пускаете, с вас ужин бесплатно! Ничегошеньки не вышло, пришлось ему рублики отслюнивать, меня в долю взять хотел, но вышел облом! Я ему фигу показала, и тут он про маму выдал! Олеська сидит, молча дерьмо глотает, но я-то не такая. Встала и говорю: "Может, тебе еще рано с девочками целоваться? С мамой надо вечера проводить, она кашей тебя накормит, спать уложит, колыбельную споет!"      Яна на секунду замолчала, затем зачастила:      - Ха! Тут его прямо переколбасило! Позеленел весь, про воспитание забыл! Вскочил, деньги на столик швырнул и, словно мышь ошпаренная, вон полетел. Олеська за ним кинулась, кричит: "Милый, ты куда?!" А нянькин сыночек чесанул быстрее таракана!      - О какой няньке вы упоминаете? - изумился я.      - О мамочке Валентина, этой, как ее... блин, забыла! Имя Танька, а отчество заковыристое... э... э...      - Карловна, - подсказал я и, сам не понимая почему, добавил: - Как у Буратино.      - Че? - распахнула глаза Яна.      Я улыбнулся.      - Ерунда, глупая шутка. Но почему Татьяна Карловна ассоциируется у вас с няней?      - Че она делает? - жалобно переспросила Яна.      - Татьяна Карловна не работает с детьми, она в прошлом певица, - объяснил я, - а теперь собирательница сказок, исследователь народного творчества.      - Кто вам эту ерунду наболтал? - скривила рот Яна.      - Ангелина Степановна, бабушка Валентина.      - Понятненько! Во народ! Олеська им не ко двору, бедная, работа у нее не престижная! А сама-то! Певица, блин! Да она детей нянчит! Актриса хренова! Видать, хорошо поет, раз со сцены турнули и больше туда не пустили! Ща все кому не лень в микрофон дудят, а Валькиной матери не слышно!      - Татьяна Карловна - женщина не первой молодости, учитывая возраст Валентина, думаю, ей, по крайней мере, лет пятьдесят пять, для эстрады она не подходит. И потом, Олежко собирает сказания, частушки, ездит по деревням в командировки...      - Гонялово, - рявкнула Яна, - стопудовые враки! Они там в семье, куда Олеська рвалась, фальшивые, ну как... елочные игрушки, навроде блестят, красивые, а сожми покрепче - и треснут в хлам. Танька с младенцами возится, только в лом ей признаться, западло считает другим прислуживать, вот и брешет. Знаю я таких! У нас в поликлинику одна ходит, бывшая медсестра, а теперь жена крутого. Ой, мамочки! Пока не заставит языком пол в кабинете вылизать, не успокоится! Я про Таньку точнехонько знаю!      - Откуда? - заинтересовался я.      Яна начала хрустеть пальцами рук.      - Мне уколы с перевязками делать надоело, вот я и надумала в няньки податься. А че? Медицинское образование есть, возраст подходящий, детей я люблю...      Я откинулся на спинку стула. Информация о Татьяне Карловне абсолютно мне не нужна, я пришел, чтобы выяснить некоторые подробности про Олесю, но Макс, обучавший в свое время меня технике допроса, не уставал повторять:      - Ваня, никогда не перебивай человека, если его тащит по кочкам, пусть несет, что пожелает, всякую чушь. Иногда в массе ерунды проскакивает нужная деталь. И еще, начав болтать, многие заговариваются, и тогда из них можно легко вытянуть любую информацию. Если человек несет, на твой взгляд, полную чушь, внимательно слушай - и в навозной куче попадаются жемчужины.      Я не один раз убеждался в правоте друга, поэтому сейчас кивал в такт словам Яны, а ту, как говорит Макс, понесло.      Решив стать няней, Яна отправилась в агентство. Может, медсестра и любит детей, но только деньги ей тоже по душе, поэтому Яночка не стала давать объявление в газету или опрашивать знакомых. Девушка очень хорошо знала: богатые и знаменитые, те, кто способен платить отличный оклад, никогда не станут подбирать прислугу на улице, обратятся к профессиональным посредникам.      Изучив список, Яна выбрала место под дурацким названием "Солнечное танго".[5]      - Ваще-то, я не с бодуна туда пошла, ща этих контор, как чипсов, ну просто лом. Фраернуться страшно. У Олеськи сестра есть, знаешь? - вдруг спросила собеседница.      Я кивнул.      - Машкой зовут, - неслась дальше Яна, - противная девка! С ней дружить нельзя, может дерьма насыпать. Вот я ей и позвонила, совета спросить.      - Нелогично обращаться за помощью к человеку, который, по вашим словам, "может дерьма насыпать", - удивился я.      Яна визгливо хихикнула.      - Не, нормально! Машка близким любит говна налить, а с посторонними вежливая, даже приветливая. А я ей кто? Два раза в год видимся. Машка все на хорошую работу устроиться пыталась, и в агентстве этом на рецепшен администратором сидела. Звякнула я ей, ну, туда-сюда, скажи, стоит ли в няньки идти? А Машка и говорит: "Вали в "Солнечное танго", деньги суперские заграбастаешь, если кастинг пройдешь". Ваще, Машка хоть и падла, но мне тогда помогла, посоветовала, че на себя надеть и как на вопросы отвечать правильно. Понимаешь?      Я вынул сигареты.      - Сейчас почти во всех фирмах при найме на работу приходится проходить тестирование. Вот только я не знаю, насколько оно точно раскрывает сущность претендента, умный человек мигом увидит расставленные ловушки.      Яна не испугалась предстоящего экзамена, вошла в кабинет к менеджеру, где ей объяснили ситуацию: среднее медицинское образование для элитной няньки является необходимым, но его одного мало. Женщина, которую охотно возьмут к детям, должна обладать правильной речью, знать обучающие игры, владеть некими психологическими приемами. А еще обязательны отличные характеристики с места прежней службы и без опыта работы нянькой нечего даже думать о сладком местечке в загородном коттедже или в столичном пентхаусе.      - Понимаете, - чирикала менеджер, - в любой профессии существуют чернорабочие и элитные специалисты. Мы работаем лишь с профессионалами.      - Понятненько, - уныло кивнула Яна, - значитца, я пошла вон.      - Постой, - улыбнулась менеджер, - ты мне понравилась, анкета хорошая, медицинское образование, есть возможность к нам пристроиться. Вот полистай.      Яна взяла тяжелый альбом и начала переворачивать страницы, на которых были наклеены фото улыбчивых женщин не первой молодости.      - Это кто? - удивилась девушка.      - Наши лучшие специалистки, - пояснила менеджер, - золотой запас, на каждую по десять заявок. Эти няни получают большие деньги, их ценят буквально на вес алмаза. Вот, допустим, Чехова Алла. Конечно, нельзя разглашать сумму ее вознаграждения, но попробуй угадать, сколько она имеет каждый месяц?      - Две тысячи баксов! - выпалила Яна.      - Больше.      - Три!!!      - Забирай выше!      - Неужели пять? - прошептала медсестра.      Менеджер хмыкнула.      - Опять не угадала. А еще подарки и социальный пакет: оплаченный отпуск, бюллетень. Хозяева няню на лучшее место сажают, еды не считают, хочешь такой стать?      - Да, да, да! - завопила Яна.      - Ну тогда у тебя один путь, - улыбнулась сотрудница агентства, - сначала заканчиваешь наши курсы. Они платные, учиться предстоит два года, затем практика в "Солнечном танго", будешь помощницей одной из элитных нянь, зарплаты на этот период не будет, поступаешь в полнейшее распоряжение женщины, помогаешь ей во всем. Если няня потом рекомендует тебя, тогда начинается иная жизнь, понимаешь?      - И вы согласились? - спросил я.      Яна помотала головой.      - Неа. Хитро слишком. Сначала им два года за науку плати, потом двенадцать месяцев бесплатно батрачь - и еще неизвестно, понравишься ли чужой тетке. Не даст рекомендации, и считай, что пролетела, как фанера над Парижем. Так вот! В этом альбоме была фотка матери Валентина, только там у ней фамилия другая, какая - не помню.      - Вы, наверное, ошиблись, - улыбнулся я.      - Нет, - уперлась Яна, - я памятливая очень, навсегда любую морду с первого раза запомню. Вот вас отсканировала, теперь через пять лет встретимся, и усе! Мимо не пройду, остановлюсь и про здоровье спрошу.      - Вы встречались с Татьяной Карловной? - удивился я.      - Неа.      - Почему же утверждаете, что в альбоме с нянями видели ее снимок?      Яна вытащила сигареты.      - Валентин - дурак. Ну полный! Когда Олеська на мою квартиру съехала, я к ней в гости пришла - посмотреть, как она устроилась. Захожу в комнату, гляжу, во блин, натуральный мавзолей! На подоконнике фотка в рамке, перед ней цветы стоят, меня прям заколбасило, спрашиваю:      - Этта кто ж помер? Не знаю такую!      Олеся нервно оглянулась и, несмотря на то что в квартире никого, кроме нее и Яны не было, шепотом сказала:      - Это мама Валентина, Татьяна Карловна.      - Че? Покойница?      - Нет, она жива и здорова.      - За фигом тогда клумба? - не успокаивалась Яна.      Олеся замахала руками.      - Тише, тише! Не дай бог, он услышит!      - Его ж нет, - резонно заметила Яна, - и че обидного? Не врубаюсь.      - Валентин очень любит маму, - пустилась в объяснения Олеся, - он всегда носит при себе ее фото. Как только мы встречаться на твоей квартире стали, он на подоконник снимок поместил, сказал, что ему без него плохо.      - Икона, блин, - заржала Яна, - ну, Олеська, не завидую тебе. Если парню мамочка так нужна, что он ее фотку аж у койки держит, значит, вертит им баба, как младенцем. Нет у тя шансов. Не теряй времени зря, ищи нормального мужика.      - Я Валю люблю, - ответила Олеся, - ради того чтобы вместе быть, постараюсь Татьяне Карловне понравиться.      Яна замолчала, я терпеливо ждал, пока она продолжит разговор, но пауза затянулась, и пришлось поторопить девушку:      - Продолжайте, что было дальше?      - Ниче, - грустно ответила Яна, - Олеська совсем извелась, эта Танька не хотела о ней даже слышать, не то что встречаться. А может, Валентин врал, он Олеську не любил, пользовался ею, и только. Какой мужик откажется, если баба навязывается? Дураком надо быть, чтоб девку отпихивать. Денег Олеська хотела заработать, все повторяла: "Вот вылезу из коммуналки, машину куплю и квартиру, тогда и Валюша моим станет". Во как! А потом внезапно мне позвонила и говорит: "Теперь можешь своей квартирой подтереться! У меня нынче полно денег! Лада мужа убила! С лестницы пихнула! А мне огромадные бабки обещаны!"      - За что?      - Олеська не рассказала. Я ведь ниче не знала, - лихорадочно зашептала Яна, - вообще ниче! Олеська на меня обиделась, ну, за ту сцену в кафе. Позвонила и говорит: "Валя велел мне с тобой никогда не встречаться". А я че? Плевки в морду терпеть стану? Ответила с достоинством: "Ладно, только шмотки забирай, съезжай с квартирки, и забудем про дружбу". О как! Не надо срать на того, у кого живешь. Олеська испугалась, заплакала, заныла, ну, я ее и пожалела, сказала: "Лады. Но давай по-честному. Валька запрещает нам дружить, а я его харю в своей квартире видеть не желаю! Сама живи, но ботанику не фиг приходить". Правильно?      - Олеся согласилась?      - Куда ей деваться, - зло усмехнулась Яна, - променяла лучшую подругу на мужика! Ну не дура ли? Ваще без ума. В коммуналку ехать? Выпросила она остаться, но я ей заявила: "Смотри! Последний месяц жильем пользуешься. Тридцать дней имеешь, потом уматывай вместе с мамусиной радостью! Ну а после она мне вдруг позвонила и заявила: "Не нуждаюсь я больше в твоей конуре! Мыльница, а не жилплощадь! В собственный дом перебираюсь, в коттеджный поселок!"      Я прям очумела!      - Не спросили, за какие услуги Олесе особняк подарили?      Яна поджала губы.      - Поинтересовалась. А она злобненько так ответила: "Не твое дело, кстати, вещи тебе свои старые оставлю, донашивай. Я теперь богатая, не нуждаюсь в дерьмовых тряпках, тебе подойдут". Во! Сволочь! Ну я тоже не промах, отшила ее, отбила оплеухой: "Спасибо, можешь жуткие юбчонки себе оставить, мне говно не по вкусу да и не по размеру". Во как! Эта Лада мужа убила, Олеська так сказала! Значитца, дом моей подруге-дуре за молчание достался. Что-то она видела, слышала или унюхала! Ну а теперь и Олеську того, прикокнули! Слишком много знала!                  Глава 19                  Нора, не перебивая, выслушала мой рассказ и начала задавать вопросы:      - Значит, к Шульгиным Олесю устроила прежняя работодательница?      - Да, - кивнул я.      - Выяснил ее адрес?      - Нет.      - Почему, - возмутилась Элеонора, - не догадался спросить у Яны?      - Она не знает никаких подробностей, кроме одной детали: муж хозяйки заболел шизофренией, его поместили в клинику, и жена не могла содержать домработницу. У меня сложилось впечатление, что Олеся была не особо откровенна с Яной, сообщала ей минимум о себе.      - Странно, - бормотнула Нора, - настораживающе.      - Не согласен, - возразил я, - Олеся, очевидно, была, несмотря на редкую влюбчивость, девушка практичная. Яну она использовала, дружила с той, в частности, за возможность пользоваться квартирой.      - Ну-ка повтори, что Олеся рассказывала Яне о Шульгиных? - потребовала Нора.      - Очень милые люди, - старательно перечислял я, - интеллигентные, никогда не задерживали конверт с деньгами...      - Интересное получается кино, - протянула Нора, - Лада выходит замуж, но, похоже, супруга не очень любит, заводит себе бойфренда очень скоро после свадьбы.      - Любовник не всегда любимый, как бы это странно ни звучало, - перебил я хозяйку, но Элеонора не стала сердиться.      - Да? Полагаешь? И зачем тогда Ладе устраивать себе головную боль? А внебрачная связь является таковой по всем параметрам. Ты, Ваня, не знаешь, что такое супружеская измена и не представляешь, как это сложно, сколько усилий надо приложить, чтобы остаться непойманным. И еще, женщины крутят амуры на стороне, если недополучают заботы и внимания дома. Мужья тупы, редко делают им подарки, про комплименты и ласковые слова забывают сразу после свадьбы. "Не умею я сюсюкать" - вот что слышит среднестатистическая баба, обнимая мужа.      - Так почему же не развестись и не начать новую жизнь?      - Эх, Ваня, - усмехнулась Нора, - масса факторов удерживает женщин в капкане семьи: нежелание терять отца детей, боязнь материальной нестабильности, потеря жилплощади. Кое-кто из неверных жен не работает, сидит на шее у супруга, куда такой нимфе деваться? Вот она и изменяет мужу втихаря.      - Не понимаю, почему дамы презирают проституток, - скривился я, - "ночные бабочки" честны, по крайней мере, отработали за деньги и упорхнули, а "приличные" женщины подчас выделывают такие фортеля! Еще вопрос, кто более мерзок, "ночная бабочка" или особа, находящаяся на содержании у мужа и изменяющая ему.      - Мы сейчас унесемся не в те дебри, - оборвала меня Нора, - давай вернемся к делу и оценим факты. Итак, мы имеем дружную, интеллигентную семью Шульгиных, глава которой, Юрий, долго пытался выбраться из безденежья, в конце концов преуспел, основал фирму и стал грести деньги лопатой. Так?      - Ну да! - согласился я.      - Первая жена Юрия, Рита, умерла. Верно?      - Пока все правильно.      - От чего она скончалась?      Я развел руками.      - Кажется, заболела, точных данных о кончине нет.      - Ясно, - провела ладонью по столу Нора, - вроде ничего странного. Вот дальше начинается мешанина. Юрий берет в жены Ладу.      - Тысячи вдовцов вступают во второй брак!      - Но молодая супруга живо заводит любовника!      - Эка невидаль! Захотела обеспеченной жизни, нашла подходящую кандидатуру, а для любовных утех обзавелась Федором.      - Который, обрати внимание, тоже Шульгин!      - Имей Лада фамилию Перекривирыло, я понял бы ваше удивление, а сколько в Москве Шульгиных? Кстати, познакомилась сладкая парочка именно благодаря фамилии!      - Ваня, прекрати комментарии, - возмутилась Нора, - слушай молча! Лада заводит любовника, а потом Юрий, завещав все имущество женушке, падает с лестницы, ломает себе шею и умирает. Свекровь немедленно объявляет убийцей Ладу, против нее масса улик: приказ натереть лестницу, обработка подошв тапок мужа средством, забытым в ванной у Аси Михайловны. Все тупо, глупо и нелепо. Ни один нормальный человек не допустит такого количества ошибок. И кто у нас главный свидетель против Лады? Олеся! Мало того, что домработница выполняла приказ отполировать ступени, она еще и очень удачно увидела жену Юрия с баночкой "Кик" в руках. Замечательно сложившаяся картинка, все одно к одному! Ладу задерживают, но почему она упорно молчит? Отчего не попытается оправдаться?      - Откуда вы знаете про поведение Шульгиной? - сделал я стойку.      Нора вынула свои мерзкие папиросы.      - Ваня, твоя манера задавать вопросы, когда нет нужды спрашивать, поражает до глубины души! Я воспользовалась своими связями и пообщалась кое с кем из приятелей. Лада не отвечает ни на один вопрос следователя, в камере ни с кем не общается, передачи не получает. Не кажется ли тебе это странным?      - Может, некому принести ей продукты!      - А Федор? Шульгин? Любовничек с фамилией, как у мужа? Он почему не подсуетился? Неужели пожалел любимой сухариков?      - Наверное, боится, - предположил я.      - Чего?      - Скорей уж кого, - вздохнул я, - законную супругу. Он ведь не разводился с ней, значит, не хотел рушить семью.      - Ага, - с издевкой отметила Нора, - в сизо не побежал, а к нам примчался: "Спасите Ладу, она не могла убить мужа"! Спрашивается, откуда у парня такая уверенность и отчего он не испугался обратиться к частным детективам? Ну, Ваня, версии!      - Пока я теряюсь в догадках.      Элеонора загасила вонючий окурок в пепельнице.      - Продолжим логическую цепочку. Вследствие наших с тобой действий выясняется интересная деталь: Ася Михайловна дарит прислуге дом в поселке! Не хилый сувенирчик! Получила его милейшая Олеся за лжесвидетельство против Лады. Больше не за что! И каков расклад? Свекровь ненавидит невестку и решает ее засадить за решетку?      - Порой женщины и не на такое способны!      - Так-то оно так, - хлопнула кулаком по столешнице Элеонора, - но для исполнения желания пришлось уничтожить сына! Чтобы сделать невестку убийцей, необходимо лишить жизни Юрия. Не слишком ли сомнительная комбинация? Да легче нанять у метро бомжей, дать им денег и попросить: "Избейте до смерти вот эту бабенку, заберите себе ее сумку, серьги, часики, инсценируйте ограбление". И сын жив останется, и жена его на том свете. Скажи, зачем сталкивать со ступенек Юрия, а?      - Не знаю, - растерялся я.      - Олеся умирает очень скоро после получения дома, - продолжала Нора, - похоже, Ася Михайловна не в курсе, что в коттедже лежат спрятанные деньги. Интересно, каким образом горничная наткнулась на тайник? Думаю, совершенно случайно. Право, странно. Не успела обрести коттедж и... несите на кладбище.      - Инсульт, как вы сами абсолютно правильно отметили, может случиться в любом возрасте!      - Но у Маши тоже инсульт! - воскликнула Элеонора. - Младшая Беркутова умерла! Интересная закономерность!      Я ахнул.      - Вот почему она не вернулась домой! Как вы узнали о кончине девушки?      Нора смяла пустую пачку из-под папирос.      - Когда ты позвонил с сообщением, что Маша не ночевала в коммуналке, я забеспокоилась и снова потрясла свои связи. Знаешь, что выяснилось? Вчера вечером в одну из московских больниц была доставлена девушка, которая умерла в палате реанимации, не приходя в сознание. При несчастной, скончавшейся от нарушения мозгового кровообращения, не было никаких документов, отсутствовали сумочка, мобильный телефон. В машине "Скорой помощи" беднягу раздели и обнаружили целлофановый пакет, набитый пачками долларов, девушка прикрепила его к животу поясом.      - У нее был ремень, - вспомнил я, - подчеркивал талию, кожаный, с пряжкой.      - Не кажется ли тебе...      - Кажется! - закричал я. - Их убили! И Олесю, и Машу! Но как?      - Довели до инсульта.      - Как? - тупо повторил я.      - Дали лекарство.      - Какое? - спросил я.      - Пока не знаю, - процедила Нора, - есть некие наметки, но очень шаткие, домик на зыбучем песке. Впрочем, я понимаю, по какой причине Федор не понес Ладе в сизо жратву.      - Ну, - я забыл в запале про хорошие манеры, - говорите скорей!      - Видишь ли, Иван Павлович, в изоляторе временного содержания строгие правила, там просто так харчи не возьмут. Непременно потребуют паспорт, а наш клиент не захотел его предъявлять.      - Побоялся, что жене сообщат?      - Дурак ты, Ваня, - усмехнулась Элеонора, - смешное предположение. Прямо вижу эту картину: тетки в форме берут документ, перелистывают и злобно шипят: "А, так ты зарегистрирован с другой бабой! Ща телефончик раздобудем, законной жене про шмару стуканем".      Я сделал вид, что не обижен насмешкой. В конце концов, ошибиться способен каждый, Норе следует не ёрничать, а спокойно сказать: "Ваня, ты не прав".      - Ваня, ты не прав, - продолжила хозяйка, - приемщицы продуктовых посылок никаких акций затевать не станут, а вот следователь, раздраженный тупым молчанием Лады, ее нежеланием вступать в контакт, может поинтересоваться: кто решил снабдить женщину сушками, и выйдет на Федора. А тот очень не хочет светиться...      - Я прав! Он боится, что позвонят домой, жене сообщат, начнут расспрашивать, вот он и залег на дно.      - Но к нам пришел! - едко напомнила Нора.      - И это объяснимо! Лада Федору не безразлична, он хорошо знает любовницу, понимает: та не способна на убийство, и хочет ей помочь. Кстати, нас он сразу предупредил, что женат, просил соблюсти тайну. С частным детективом легче, он получает деньги и охраняет интересы клиента.      - Молодец, Ваня, - подытожила Нора, - нам не надо показывать паспорт, мы с тобой, два лоха, поверили господину на слово, а он не Шульгин и, думаю, не Федор.      Я невольно встал из кресла.      - Вы уверены?      Нора щелкнула мышкой.      - Вот, читаю тебе ответ на мой запрос. Надо иметь сто друзей, которые хотят по сто рублей, тогда легко справишься с любой проблемой. Так, так... вот оно! На сентябрь месяц в столице сорок восемь человек зарегистрировано и проживает с фамилией Шульгин-Шульгина, Федор Шульгин среди них не числится. Нет такого дядечки! Фантом!      - Может, он нелегал?      - Ха, - фыркнула Нора, - если наш клиент Феденька Шульгин, то принимаем на веру и остальные обстоятельства - типа жены и бизнеса. Нелегальный порядочный гражданин с супругой? Фу! Он врал. Вот Юрий Шульгин на месте! И жена его, Лада, имеется. О ней, впрочем, я накопала интересненькое. Сейчас, Ваня, озвучу. Лада Шульгина, в девичестве Ермолаева, существует в двух экземплярах.      - Это как?      - Одна Лада Ермолаева прописана на улице Маршала Рыбалко, некоторое время назад мадемуазель Ермолаева заявила о потере паспорта. Ей, в соответствии с законом, выдали новый. А спустя пару месяцев после неприятного казуса вторая Лада Ермолаева вышла замуж за Юрия Шульгина и нынче прописана в квартире супруга. И уж совсем интересная подробность: эта госпожа Ермолаева, меняя паспорт, чтобы стать Шульгиной, сдала тот, что потеряла первая Лада Ермолаева. Не запутался?      - Нет. Значит...      - Лада Шульгина то ли сперла, то ли купила, то ли выпросила паспорт у настоящей Ермолаевой. Шульгина на самом деле не Лада.      - А кто?      - Вот это и надо узнать, - Нора прищурилась, как счастливая кошка, отведавшая парного мяса, - завтра поедешь в дом на улице Маршала Рыбалко, найдешь Ермолаеву номер один и побеседуешь с ней.      - А Валентин и Татьяна Карловна? - напомнил я.      - Они здесь при чем? - удивилась Нора. - Дело ясное, Олеся влюбилась в мужчину, который, несмотря на недетский возраст, полностью зависит от маменьки. Кстати, ты не знаком с подобными личностями?      - Я вовсе не смотрю Николетте в рот!      - А кто намекал на тебя? - хихикнула хозяйка. - На воре шапка горит! Не дуйся, Иван Павлович. Валентин боится Татьяну Карловну, но не хочет иметь дело с бабами, которых она ему подсовывает. Наверное, маменька находит себе подобных девиц, а Валя, несмотря на свою рабскую сущность, пытается выползти из-под мамашиного влияния. Эк она его скрутила! Фотографию у любовницы поставил. Хотя...      - Что "хотя"?      Нора засмеялась.      - Я старая боевая лошадь, Ваня, многое повидала. Был в моей биографии интересный субъект, бабник, каких поискать! Не подумай чего плохого, у нас с ним бизнес-дела были. Так вот, Виктор всегда при себе изображение мамы имел, торжественно его своим девкам демонстрировал, а желая разорвать отношения, заявлял: "Ты была невнимательна к моей маме, передергивалась, когда фото видела". Дескать, не он виноват, что любовь рухнула. Девица косо на снимок смотрела, вот Виктор и ушел, потому как неуважение к маме снести не мог.      - Сильный ход!      - Версия Валентина отработана и забыта! - резюмировала Элеонора. - Олеся была просто пешкой в руках хитрого преступника! Так, завтра займешься двумя делами: съездишь в кафе "Гудроновый пеликан"[6], там стало плохо Маше Беркутовой, поболтаешь с персоналом и еще основательно потрясешь Ладу Ермолаеву.      - Куда ехать сначала?      Нора вынула из ящика стола пачку папирос.      - Зануда ты, Ваня. Мне без разницы. Действуй как хочешь, но чтобы вечером явился с подробным отчетом. Все! Теперь я желаю остаться одна!                  Глава 20                  Не успел я сделать и два шага по коридору, как Ленка сунула мне в руки телефонную трубку и заговорщицки прошептала:      - Вас! Девушка, хорошенькая!      - Каким образом ты узнала о ее внешности? - усмехнулся я.      - А по голосу, - не сдалась домработница, - колокольчиком звенит.      Ну согласитесь, женская логика - вещь удивительная. Чем больше я общаюсь с милыми дамами, тем яснее вижу: мне никогда не понять их ход мыслей. Вот вам свежий пример! Две недели назад Асенька Рогова, э... в общем, пассия, с которой я временно связан ни к чему не обязывающими отношениями, позвонила мне и радостно зачирикала:      - Ваня! Наш муж улетел в Германию, скорей приезжай.      - А он точно отсутствует в России? - предусмотрительно уточнил я.      - Ой, не дрожи, - засмеялась Асенька, - лучше поспеши! Я совершенно одна, как ухо на голове!      Подавив желание объяснить Асе, что ушных раковин две, я поехал в гости, был встречен поцелуем и возгласом:      - Я тебя люблю! Купила пирожное! То самое! Из "Пушкина". С вином!      - Ромовую бабу! - обрадовался я.      Вообще говоря, я равнодушен к сладкому, но от замечательной выпечки из лучшей кондитерской столицы не откажусь, а ромовая баба мною нежно любима с детства.      Когда мы спустя энное время сели пить чай, я, предвкушая гастрономический оргазм, спросил:      - И где моя баба?      - Я тут, - кокетливо ответила Асенька, распахивая халатик, - пошли опять в спальню?      - Я имел в виду ромовую бабу, - уточнил я.      - А! Я съела ее, - безмятежно ответила Асенька.      - Погоди, погоди, - забормотал я, - всего час назад ты сказала, что привезла для меня из "Пушкина" угощение!      - Верно, милый, - заморгала Асенька, - принесла и думаю: оно может испортиться до вечера. Пришлось самой съесть, с кофе.      - Зачем тогда ты сообщила мне про бабу? - изумился я. - Ты ее ведь слопала!      - Ты должен знать, какая я заботливая, - стрельнула глазками Асенька, - поехала в ресторан, думала о Ванечке, выбирала его самое любимое-прелюбимое!      - И сама съела!      - Исключительно из соображений сохранности, - надулась Асенька, - это же логично!      Я взял чашку и отхлебнул чай. Действительно! Логики хоть отбавляй. Во всем вышесказанном есть лишь одна крупица здравого смысла: ромовая баба не успела испортиться, она сгинула в не по-женски прожорливом желудке Асеньки.      - Что же ты не хвалишь меня? Не говоришь спасибо за заботу и внимание? - упрекнула меня Асенька, заметив, что я впал в глубокую задумчивость. - Ради тебя старалась, "Пушкин"-то в центре, еле-еле туда по пробкам доползла!      - Иван Павлович, - окликнула меня Ленка, - чего молчите? Замерли с трубкой! Никак ишиас вас разбил? Ревматизма скрутила? Охохонюшки, возраст, конечно, не мальчуковый, хоть и свиристелом прикидываетесь. Хотите растирку дам?      - Замолчи, - прошипел я сквозь зубы, - исчезни!      - А и пожалста! - шмыгнула носом домработница. - Торопишься помочь, а тебе плюху отвешивают! Красиво получается. Сколько раз зарекалася и все равно лезу, охота людям лучше сделать.      Я прижал трубку к уху, вошел в свою комнату и сказал:      - Алло!      - Ванечка, - донесся из наушника трагический шепоток, - ведь я просила! Не карауль меня! Не сиди в машине у подъезда! Бедняжечка!      - Простите, с кем имею часть разговаривать?      - Только не притворяйся, что не узнал! Ну ладно! Это Катя!      - Катя? - переспросил я.      - Катя! Я! Твоя любимая, - заворковала неведомая собеседница, - Ваня! Я же замужем! Никогда не брошу супруга! Забудь про надежды! Немедленно откатись из-под окон!      - Чьих?      - Моих.      - Мне следует уехать?      - Да! Покинь двор, - чуть не зарыдала Катя, - конечно, я не имею права требовать, но у меня сердце кровью обливается - ты сидишь голодный всю ночь, утро, день, вечер! Дорогой, я отдана другому, между нами ничего не может быть! К тому же я боюсь, а вдруг муж увидит твою машину. Даже страшно подумать, что он может сделать...      Внезапно я вспомнил Савелия Пешкова, которого жена Марина поймала на измене. Ну каким образом женщина догадалась о любовнице, веселившейся с ее мужем в их машине? Савва тщательно убрал салон, пропылесосил его, протер тряпкой, проветрил... Ну что увидела Марина после того, как Савва включил обогрев лобового стекла? Ей-богу, интересно!      Я откашлялся.      - Катя, вы ошибаетесь! Я нахожусь дома!      - О! Я вижу твою машину! Стою на балконе, а она у подъезда!      - Маловероятно! Я сижу на собственном диване.      - Понимаю, понимаю, ты не хочешь признаваться, но я не слепая! Автомобиль твой!      - Катя, вы же набрали домашний номер, и я подошел к трубке! Ну как я могу быть одновременно в квартире и во дворе? Кстати, откуда у вас наш телефон?      - Это долго объяснять, - зашептала Катя, - я через Коку добыла, она дала твой мобильный.      - Нет, Кока ошиблась, номер установлен в квартире Норы.      - Ванечка! Не обманывай! Что-то у тебя поголовно люди ошибаются - и я, и Кока! Я звоню на мобильный!      - Ладно, - сдался я, - пусть так!      - Умоляю, уезжай!      - Хорошо, - ответил я, испытывая огромное желание посоветовать Катерине сходить к психиатру.      - Ой, спасибо, - взвизгнула девица, - вот ты уже к воротам рулишь!      - Я?      - А кто еще?      - К воротам?      - Да, да. Шлагбаум поднялся, ты на проспект повернул.      - Я?      - Ванечка, хватит! Спасибо, что понял меня и отправился восвояси.      - Я?      - Ваня!!! Прекрати! Или ты считаешь меня сумасшедшей? Ты просидел сутки под моими окнами, умирая от любви.      - Я??? Ночь провел на улице?      - В машине!      - Невероятно!      - Солнышко мое! Не устану повторять! Я отдана другому!      - Значит, по-вашему мнению, я сейчас несусь по шоссе? - спросил я, оглядывая свою спальню.      - Конечно, - прощебетала Катя, - больше не возвращайся!      - Хорошо, - ответил я.      С психами опасно спорить, а, похоже, у Кати сильнейшее нервное расстройство. Интересно, почему ее замкнуло на мне? И как часто Барби теперь станет трезвонить? Право, неприятная ситуация. Может, связаться с Кокой, рассказать ей об идиотском случае, попросить координаты супруга Кати и предупредить его? Пусть сводит подругу жизни на прием к психиатру. Впрочем, пока я погожу! Хватит с меня слухов про любовника дальнобойщика, доставляющего сушки из Америки! Сейчас осень, у шизофреников начинаются обострения, но через некоторое время несчастные утихомирятся. Надеюсь, и Катя выкинет из белокурой головенки воспоминания об Иване Павловиче!      Не успел я принять решение, как раздался новый звонок, на этот раз активизировался мобильный.      - Слушаю! - рявкнул я.      Если это снова безумная Катя, то пусть обижается сколько угодно, но она сейчас услышит пару неприятных слов!      - Ваня, привет, это Лева! - раздалось из трубки.      - Добрый вечер, - с огромным облегчением ответил я.      - Слышь, помоги, - еле слышно молвил внучок.      - Что случилось, - напрягся я, - не удался фокус с искусственной челюстью? Грубые люди отняли у тебя фальшивые зубки и безжалостно раздавили их?      - Ой, не идиотствуй, - зашипел Лева, - я сижу в кафе, называется "Черепаший писк"[7], знаешь его?      - Нет!      - В двух шагах от дома Норы! Неужели ты не заглядывал сюда?      - Нет.      - Почему?      Вот замечательный вопрос, нужно дать на него исчерпывающий ответ.      - Я никогда не посещаю забегаловок!      - Тут прилично.      - Не люблю ресторанов при автобусных остановках.      - Здесь метро!      - Это не меняет сути!      - Ваня, иди сюда.      - Зачем?      - Я поспорил, - перешел на сдавленный шепот Лева.      - С кем? - отчего-то я тоже понизил голос.      - Да так, один кент, - загадочно ответил внучок, - он сейчас в туалет отошел, а я тебе звонить! Выручай!      - Ни за что!      - Ваня! На кону машина.      - Чья?      - Его, конечно!      - А если ты проиграешь?      - Отдам свой автомобиль.      - Он у тебя есть?      - Нет, но я что-нибудь придумаю, одолжу у кого-нибудь! Однако дело выгорит, если ты поможешь!      - Хорошо, говори, - помимо своей воли вдруг сказал я.      - Немедленно иди в кафе, ступай мимо серого дома, знаешь его?      - Естественно, постройка тридцатых годов, с белыми колоннами.      - Во-во! У него тебе встретится негр.      - Кто?      - Ваня! Слушай внимательно! Иди спокойно, насвистывай песенку.      - Я не умею свистеть.      - Какая разница! Просто демонстрируй хорошее настроение! К тебе подойдет негр и попросит: "Помогите телик в подъезд внести".      - Где он телевизор возьмет?      - О боги! Ваня! Он сейчас вернется!      - Телик? - совершенно ошалел я.      - Мой противник! Уже! Прется сюда! Ваня! Негр! Телик! Помоги ему - и автомобиль мой!      В трубке запищали гудки, я потряс головой. Похоже, мир сошел с ума! Сначала Катя с заявлением о моем дежурстве в ее дворе, теперь Лева с негром и телевизором. Может, забыть о просьбе внучка? Наплевать на нее? Спокойно взять книгу и мирно устроиться на диване?      Но ноги уже несли меня на выход.      К серому дому я подошел вразвалочку и начал оглядываться. Никаких африканцев поблизости не было и коробок с телевизором тоже. Обозлившись на Леву, я хотел вернуться домой, но тут из подъезда вынырнула колоритная фигура. Стройный парень с кожей цвета жареного кофе, одетый в ярко-красный халат, зеленую шапочку и лимонные ботинки, крикнул с сильным акцентом:      - Товарищчь! Ты не есть оказать мне содействий?      В ту же секунду мой глаз уловил легкое движение в арке, там явно притаились люди, скорей всего Лева со своим противником. Не понимая, в чем суть пари, я живо воскликнул:      - С огромным удовольствием помогу поднять телевизор.      И тут же захлопнул рот. Ну каким образом я мог знать, о чем пойдет речь? Однако "попугаистый" юноша не заметил моей оплошности.      - Я есть хотеть вверх отнесть, - сообщил он, - тама оно ляжет!      Темный, похожий на сигару палец ткнул в сторону входа в подъезд.      - Ты хотишь итить? - продолжил незнакомец.      - Мечтаю об этом, - безнадежно ответил я, - обожаю носить телевизоры!      - Входить вунутрь, - приказал юноша.      Мы вошли в подъезд, на некогда светлой, а нынче грязно-серой, кое-где побитой плитке стояла большая спортивная сумка.      - Воть, - объявил парень, - поднять, запихать, спасиба!      - Куда нести? - улыбнулся я.      - В лифта!      - Просто в кабину? - изумился я.      - Есть! - закивал негр.      Абсолютно ничего не понимая, я схватил поклажу и изумился еще больше. Телевизор, похоже, был сделан из картона, у меня создалось полнейшее ощущение, что я держу пустую торбу. Почему африканец не мог лично внести почти невесомый груз в подъемник, представляло загадку!      Я поставил сумку на пол и хотел выйти.      - Пять, пять, - заволновался стоящий вплотную спутник, - пятая этажа, апартамента десять! Тама отдавай, на за помочь!      Прежде чем я успел сказать слово, негр сунул в мой карман нечто шуршащее, быстрым движением ткнул пальцем в кнопку с цифрой "5" и выскочил из лифта со скоростью молодого гепарда. Постанывая и кряхтя, древний механизм пополз вверх, я принялся обозревать сумку. Интересно, в какую аферу втравил меня Лева? Все-таки внучок обладает настоящим даром гипнотизера, иначе как объяснить мое согласие принять участие в идиотской забаве? Впрочем, имелось одно, вполне утилитарное соображение. Помнится, Лева сообщил, что на кон поставлена машина, и если он проиграет, то найдет где-нибудь автомобиль. Учитывая тот факт, что никаких близких людей, кроме меня и Элеоноры, у Левы в Москве нет, я полагаю, что именно на мой новый автомобиль рассчитывает бесшабашный паримахер. Желание оградить машину от посягательств и заставило меня пойти к серому дому. Ладно, сейчас исполню навязанную роль до конца, а потом со всей строгостью побеседую со Львом, объясню ему, что он не имеет никаких оснований рассчитывать на мое участие в экстремальных забавах. Мой автомобиль - это мой автомобиль. А еще лучше отправиться к Норе, "заложить" внучка Варвары и посоветовать вернуть господина Гладилина домой, в Горск, пока он не проспорил нас с потрохами. Странно, что я не сделал этого, вернувшись со свадьбы хомяков.                  Глава 21                  - Хто? - прокряхтели из-за створки.      - Простите, вам просили передать телевизор, - вежливо ответил я.      Дверь приоткрылась, показался всклокоченный мужик неопределенного возраста, сильно смахивающий на бомжа.      - Хто?      - Вы хозяин?      - Ну?      - Вам передача!      - Тю! Заразу тебе на язык, - замахал рукой пьянчуга, - еще накличешь беду! Знаешь, куды передачи прут?      - Я не хотел вас обидеть, возьмите сумку.      - Че тама?      - Телевизор.      - Хто дал?      - Негр, - ответил я.      - Хто?      - Темнокожий мужчина.      - Че? Мне? - продолжал недоумевать алкоголик.      - Вам, вам, - заверил я, - пятый этаж, десятая квартира.      - Нюрк! - завопил мужик.      - Ась? - долетело из квартиры.      - Выйдь!      - Чаво надо? - недовольно проухало из недр коридора, и вскоре перед моими глазами появилась трепетная нимфа.      Стопудовое тело прелестницы обтягивал спортивный костюм, некогда служивший фитнес-формой для сочного слона. Жидкие сальные волосы красавица заколола узлом на макушке, широкое лицо украшали синяки - явно ручная работа мужа, а на ногах у дамочки красовались обрезанные валенки.      - Не пойму, че ему надо, - протянул мужик.      - Пей больше, Андрюха, - заявила жена, - ваще в идиета превратишься.      Андрюха засопел, но обиду проглотил, Нюся оглядела меня и довольно вежливо поинтересовалась:      - Вы к нам? В гости? Так мы вас не звали.      - Я не имел намерения просить чаю, - попробовал я вступить в контакт с чудовищем, - просто принес телевизор.      - Кому? - попыталась вытаращить глаза Нюся.      - Вам!      - Нам?      Я указал на сумку.      - Вот.      - И че там?      - Телевизор.      - Нам?      Идиотизм ситуации чуть не убил меня.      - Вам, вам, - в очередной раз подтвердил я и собрался уходить.      - От кого? - вдруг поинтересовалась Нюся.      - От негра, - не задумываясь, ляпнул я, - у вас есть знакомый чернокожий в красном халате, зеленой шапочке и желтых штиблетах, он...      Завершить фразу мне не удалось. Нюся одной железно-цепкой рукой втащила меня в темную прихожую, другой подхватила сумку, закрыла дверь, зажгла тусклую лампочку без абажура и приказала:      - Стой, не чухайся! Ща глянем, якой такой телик! Андрюха, зараза, открывай змейку, а я пока этого кадра придержу. Больно дело странное! Может, он террорист!      Алкоголик с явным трудом присел около поклажи и подергал "молнию".      - Ну че, - поинтересовалась Нюся, прижавшая меня к вешалке, на которой болталось вонючее тряпье, - телик хороший?      - Пусто, - с горьким разочарованием отметил Андрюха, - ваще ничего.      - Совсем? - напряглась Нюся.      - Во, - торжественно заявил алкоголик, вытаскивая небольшой прозрачный пакет с белым содержимом, - усе.      - Не упускай энтого, - велела Нюся.      Андрей встал на место жены, я попытался пробраться к выходу.      - Мне пора.      - Стоять! - гаркнула Нюся. - Ах ты, сучара! Андрюха, держи его! Я ментов вызову.      - Ой, не нада, - испугался муж, - за фигом нам они тут?      - ... - взвыла Нюся и потрясла пакетом, - ты телик не зырил? Знаешь, че это?      - Неа, - закашлял муж.      - Гексоген! Он ево с сахаром смешал и к нам пришел!      - Зачем? - не понял туповатый Андрюша.      - Штоб дом взорвать! - взвизгнула Нюся. - Чечен!      - Вы с ума сошли! - Я попытался выпутаться из сложного положения. - Во-первых, я совершенно не похож на представителя боевиков! Я москвич, родился и вырос в столице.      - За деньги люди че угодно сделают, - просопела Нюся, - небось решил, раз мы бедные, то купимся! За телик продадимся? Пустим с гексогеном? Мы че, гады? Суки совсем? Держи его, Андрюха!      Продолжая нецензурно браниться, Нюся открыла дверь и побежала на лестницу.      - Куда это она? - поинтересовался я.      - Так в ментовку, - мирно пояснил Андрюха, - нам телефон давно отключили. Кругом одне гады, мы денег им не заплатили, провод оне обрезали. А ты стой и жди!      - Послушайте, это недоразумение.      - Ментам объяснишь.      - Сумку мне передал негр.      - Ага.      - Сказал, там телик.      - А нетуть ни фига!      - Чтобы взорвать дом, одного кило гексогена мало, - заехал я с другой стороны.      - Молчи, зараза, - пнул меня Андрюха.      Очевидно, в алкоголике бродило похмелье, потому что, ударив ногой ни в чем не повинного человека, хозяин квартиры пошатнулся и с громким воплем:      - Б... - рухнул на пол.      Падая, алкоголик сделал попытку устоять и уцепился за вешалку. Деревянная конструкция стала валиться вместе с мужиком, мне на лицо попало вонючее пальто с воротником из кошки. Я машинально схватил кацавейку в охапку, выпутался из нее и, перепрыгнув через поверженного, матерящегося Андрея, кинулся на лестницу, проклиная Леву и пари.      В кафе у метро толпился народ.      - Вань, - крикнул внучок, - сюда гляди! Я лучшее место занял!      Тяжело дыша, я плюхнулся на стул.      - Ну, - весело поинтересовался пакостник, - а где Роберт?      - Кто? - прошипел я сквозь зубы.      - Роберт, - слегка сбавил тон Лева, - мы с ним по рукам ударили!      - Ах, Роберт, - протянул я, - он негр? Плохо по-русски говорит?      - Вполне нормально, как мы с тобой, учится в университете, живет неподалеку, я с ним поспорил, что ни один москвич не поможет телик наверх поднять!      - Куда?      - В его квартиру!      - Серый дом, номер десять?      - Точно!      - Кто адресок-то подсказал?      - Он сам! - слегка погасил радость Лева.      - Твой Роберт - псих, - не вытерпел я, - в квартире обитает парочка невменяемых алкоголиков, меня они приняли за террориста...      - Ваще, - закрутил головой Лева, - ниче не понимаю. Говоришь, он тебе что-то в лифте сунул? Деньги за услугу?      - Да, - остыв, ответил я.      - Глянь! - приказал Лева.      Я машинально запустил руку в карман, вынул ассигнации и ахнул.      - Тут две тысячи евро. Никогда не видел подобных купюр.      - Большого достоинства, вот поэтому и редкие, - закивал Лева, - зря я о Роберто плохо подумал. Он увидел, что ты сумку понес, и расплатился. Честный человек. Супер. Выигрыш делим пополам. Тысчонку тебе, вторую мне, идет?      Я хотел возмутиться, стукнуть кулаком по столу и заявить: "Лев! Я никогда не зарабатывал столь нелепым образом и тебе не советую!" Но я увидел наивно-детский взгляд Левы, восторженно-счастливое выражение его лица и, вновь став жертвой гипноза, кивнул.      - Шикарно, - подпрыгнул Лева, - суперски вышло. Ну че? Пошли тратить?      - Ты о чем? - уточнил я.      - Это первый твой выигрыш, - абсолютно серьезно заявил внучок, - его нельзя домой нести.      - Почему? - заинтересовался я.      - Примета такая, - загадочно ответил Лева, - иначе удача уедет и не вернется.      - Предлагаешь оборудовать тайник на улице? - усмехнулся я.      - Потратить! Срочно! Вон в том магазине! - безапелляционно заявил парень.      Я с сомнением покосился на Льва.      - Нет, лучше я отдам их Норе, в счет долга.      - Не вздумай! Раз и навсегда фортуну обидишь! Никогда не повезет! Пошли! - Лев поволок меня к торговому центру.      Не иначе как гость Норы филигранно владел приемами одурманивания, иначе чем объяснить мое покорное поведение?      Очутившись на первом этаже здоровенного универмага, Лева плотоядно потер руки.      - Ну, куда направимся?      - В книжный, - предложил я, - вон вывеска: "Лас-Книгас"!      - Уж не собираешься ли ты спустить тысячу евро на дурацкие издания?      - Почему бы нет? - попытался я дать Леве отпор. - Давно хотел приобрести кое-какие книги, но жадничал. Вернее, у меня не было свободных средств, я уже говорил, что приобрел новую машину и сейчас возвращаю Норе долг.      - Ерундой не майся, - заявил Лева, - вон, видишь, брюнеточка за прилавком?      - С длинными волосами?      - Ага, - закивал Лева, - ремнями торгует! Ща мы у нее пояса купим!      - За тысячу евро?      - Точненько! Хороший ремень - великое дело, - начал было Лева, осекся и спросил: - Тут есть туалет? Живот схватило!      Я оглянулся, увидел соответствующую вывеску и воскликнул:      - Ступай скорей налево, за отдел, где выставлены сувениры.      - Стой на месте, не шевелись, - приказал Лева, - без меня покупать не ходи, еще не то возьмешь, на дерьмо польстишься. Я живо.      Фразу Лева завершил уже на ходу, его светло-серый свитер замелькал среди редких покупателей и исчез. Я временно остался в одиночестве, и дурман улетучился. На душе начали скрести кошки.      Ну, Иван Павлович, ты даешь! Принял участие в малопочтенной забаве, можно сказать, ограбил несчастного, честного африканца и теперь собрался проматывать "гонорар". Может, попытаться отыскать темнокожего парня, извиниться перед ним и вернуть ему свою часть денег? Да, неплохая идея, но неосуществимая. И как теперь поступить? Купить ремень для брюк? Лева прав - стильные аксессуары делают ваш образ законченным, некоторые предметы одежды обязаны быть хай-класса. Допустим, брюки можно нацепить любые, лишь бы хорошо сидели, и пуловер тоже может быть не очень модным. Но вот ботинки, ремень и часы - это мелочи, которые безошибочно говорят о вашем характере и материальном положении. Если представитель сильного пола облачен в штаны непонятного происхождения и затасканную рубашку, но имеет на поясе ремешок от "Дюпон", а на запястье часы, допустим, "Патек Филипп", то окружающие живо сообразят: перед ними обеспеченный человек, просто рубашка дорога ему как память, а брюки удобны. А вот если к непрезентабельному костюмчику прилагаются галантерейные экземпляры из кожзама, ботинки от Армии спасения и китайского происхождения часы, купленные за ближайшим углом... Да! Хватит умничать, Иван Павлович, деньги, полученные нечестным путем, нельзя тратить на себя. Если их невозможно вернуть владельцу, то надо приобрести подарок другому человеку! Вот он - выход из щекотливого положения!      Встрепенувшись, я живо потрусил в обратную от кожгалантерейного отдела сторону. Хотел накупить книг? Нет, Иван Павлович, иди и приобрети полезные вещи для Максима, впереди холодное, промозглое время года, Воронову явно понадобится кардиган, свитер, пуловер, жилет. Мы с Максом примерно одного размера, я, правда, выше ростом, но это не помеха.      Необходимые шмотки в огромном количестве продавались на втором этаже. Я не стал тратить много времени на выбор, было уже поздно, меня начало клонить ко сну. И как только продавцы круглосуточных универмагов ухитряются не валиться с ног, обслуживая покупателей сутки напролет? Девушка, подбиравшая для Макса обновки, была мила, улыбчива и расторопна. Оглядев стопку вещей, я протянул ей тысячеевровую купюру.      - Ой! Валюту не принимаем, - прозвучало в ответ, - если вас не затруднит, загляните в обменный пункт, он тут в двух шагах.      Улыбнувшись девушке и очень довольный решением не тратить ни копейки на себя, я дошел до обменника, положил купюру в железный лоток и посмотрел на кассира, женщину лет пятидесяти.      - Это что? - сурово осведомилась сотрудница банка.      - Европейская валюта, - ответил я.      - Ага, - задумчиво кивнула обменщица, - паспорт, пожалуйста.      Получив документ, кассир равнодушно сказала:      - Купюра крупная, мне такие не попадались.      - Мне тоже, - ответил я.      - И где вы ее взяли? - проявила странное любопытство служащая, светя на ассигнацию синей лампой.      - Приятель долг вернул, - я решил не вдаваться в подробности.      - Угу, ясненько, - забормотала тетка, - хорошо, когда знакомые порядочные, а то некоторые возьмут, а назад не торопятся вернуть, обзвонишься, прежде чем получишь свои кровные. Подождите, еще разок изучу.      - Нельзя ли побыстрей? - занервничал я.      - Торопитесь? - меланхолично осведомилась бабенка. - Уже вечер, работа закончена, можно не дергаться.      Я начал терять терпение, а работница обменного пункта действовала, словно в наркозе, она еле-еле шевелила руками, зато очень бойко болтала.      - Вам какие купюры дать?      - Без разницы, - ответил я.      - Мелкие, крупные?      - Все равно.      - Так не бывает. Хотите сотнями?      - Пожалуйста.      - Или лучше по пятьсот?      - Согласен.      - Наверное, по тысяче удобней, - мямлила баба, бесцельно роясь в кассе.      - Послушайте, - начал закипать я, - дайте любые ассигнации.      И тут в крохотное помещение ворвались два мента с автоматами.      - Руки за голову, ноги на ширину плеч, мордой к стене, - приказал один.      По моей спине потек пот. Ну и ну! Это же ограбление, бандиты надели форму, прикинулись стражами правопорядка, сейчас они обчистят обменный пункт!      - Слава богу, мальчики, - завопила кассирша, - чего так долго? Всю ногу оттоптала, решила, что кнопка не работает. Забирайте скорей этого фальшивомонетчика! Вот идиот! Решил, что я фантик от настоящей валюты не отличу. Эй, ты, уголовник хренов, имей в виду - тысячеевровую бумажку пока не выпускают! Ваще кретин! Хотя его расчет понятен - думал, что я поведусь и деньги выдам!      - Постойте, - растерянно забормотал я, - тут недоразумение...      Но парни в синей форме не дали мне продолжить. В секунду я был схвачен, скручен, оттащен к патрульной машине и отвезен в отделение.                  Глава 22                  Началось действие, достойное пера сумасшедшего сценариста. Я оказался в кабинете мрачно зевающего капитана и стал честно отвечать на вопросы.      - Где взял деньги?      - Получил их от негра.      - За что? Он вам их был должен?      - Нет-нет, он попросил помочь ему отнести телевизор.      - Куда?      - В квартиру.      - И вы его вместе доперли?      - Нет, я поехал в лифте один.      - Телик был маленький, - предположил мент.      - Его вообще в сумке не оказалось, - честно ответил я.      - Совсем?      - Да.      - Очень интересно! И чего там было?      - Килограмм сахарного песка.      - Ваще, блин, - проснулся капитан, - откуда деньги?      - Мне их дал африканец, - начал я новый виток объяснений.      В подобном духе мы толковали примерно полчаса, потом капитан навалился на шаткий письменный стол и заорал:      - Ах ты, падлюка! Значитца, шел по улице, столкнулся с негритосом, который попросил отвезти телик в квартиру номер десять. Ты, блин, с радостью бросился прислуживать черному брату, сцапал сумчонку, не удивился ее легкости, отвез в квартиру и заработал тысячу евриков?      - Примерно так, - кивнул я, - есть, правда, некоторые детали, но они, в сущности, не нужны!      Капитан треснул кулаком по столу.      - Думаешь, я тебе поверю?      - Я рассказал чистую правду!      - Ха! А у меня недавно гражданка была, Анна Ищеева, так она заявила, что к ней террорист приходил, предлагал гексоген спрятать. Очень по описанию на тебя похож!      - Это Нюша! Вот видите, я абсолютно искренен, - обрадовался я, - она живет в десятой квартире! Именно там я и был!      - Отлично, - засуетился капитан, - ща под протокольчик поработаем! Значит, ты прибыл в столицу с гексогеном и фальшивыми евро. Какова цель посещения столицы?      - Я коренной москвич, вот же паспорт, у вас на столе!      - Откуда деньги?      - Мне их дал негр!      Капитан набрал полную грудь воздуха, а я ощутил себя полнейшим идиотом. Вы-то знаете: я не лгу. Но правда настолько невероятна, что мента можно понять!      - Ну ты у меня расколешься, - прошипел капитан.      - Требую адвоката, - сдавленно вякнул я.      - Ага, ща, - кивнул милиционер, - мигом приглашу этого, Павла Астахова, из телика!      И тут дверь в кабинет распахнулась, на пороге появился Воронов.      - Макс! - взвыл я, кидаясь к другу. - Какими судьбами ты здесь?      Воронов выпихнул меня в коридор.      - Посиди, Ваня, - велел он, - только никуда не уходи.            Примерно через час в кабинете капитана очутилась весьма теплая компания, состоящая из меня, Левы, Макса и... Пусика. Стародавний приятель Николетты постоянно ерзал на стуле и рукой, покрытой старческой "гречкой", вытирал вспотевший лоб.      Капитан, растерявший всю злобность, оказался вполне нормальным мужиком по имени Слава. Трансформации мента в обычного человека немало способствовала бутылка коньяка и нехитрая закуска, принесенная предусмотрительным Максом. Леву усадили в центре комнаты на стул спиной ко мне, и внучок начал каяться. Чем дольше он говорил, тем острее было желание выдрать его розгами.      - Я не хотел ничего плохого, - ныл юноша, - это обычное пари. Мы с Пусиком познакомились на свадьбе, поболтали, пообщались, в общем, поспорили! Я сказал, что могу сделать фальшивые деньги так, что их не отличишь от настоящих, Иван пойдет в магазин и преспокойно накупит вещей, произведя обмен купюр.      - С какой стати ты решил втравить в это дело меня? - закричал я.      Слава укоризненно поцокал языком.      - Ты, Ваня, слушай спокойно!      - А на кого поставить было? - вытаращился Лева. - Самому нельзя! Пусику тоже, правила пари запрещают, поспорили-то мы не на свои подвиги, на чужие. Короче, назначили для дела сегодняшний вечер, я подготовился. Я за это время любое пари в лучшем виде обустрою. Написал замечательный сценарий! У меня, кстати, настоящий талант, все думаю, может, в писатели податься?      - Короче, Пушкин! - рявкнул Слава.      - Идея такова! Я сообщаю Ване, что поспорил с негром. Вроде африканец уверяет: "Никто из москвичей не согласится помочь темнокожему парню втащить в дом телик". Я, соответственно, стою на обратной позиции и предлагаю в качестве подопытного кролика Ваню. На кону - машина. Негр якобы ушел в туалет, а я звоню Ваньке, все рассказываю и прошу: "Помоги".      - Обалдеть, - воскликнул Макс и повернулся ко мне, - и ты поверил?!      - У Левы дар создавать кретинские ситуации, - начал я слабо оправдываться, - в момент нашего знакомства он вышел из поезда голый!      - В одеяле, - не согласился парень, - в тот день меня просто обманули.      - Где африканца взял? - рявкнул Слава.      - А он у метро в палатке торгует, - охотно пояснил Лева, - сувениры всякие, бурнусы, халаты, студент-бизнесмен. За копейки мы столковались, он кой-чего из ассортимента на себя нацепил - и вперед.      - К чему понадобился чернокожий, - перебил внучка Слава, - че, обычного человека не нашлось?      - Мне было надо, чтобы он Ване в карман евро сунул, - занудил Лева, - фальшивые! Откуда у простого человека с теликом валюта? Наш на бутылку отсыплет, а негры - они такие, евро расшвыривают! Я все классно придумал! Ванька получает купюры, мы их делим и вместе в магазин, там он...      - Моментально попадает под арест, потому что ты просто отпечатал "деньги" на принтере, - заорал Макс, - идиот! Да еще нарисовал тысячеевровую купюру! Таких в природе нет!      - Я не дурак, - обиделся Лева, - все по-другому планировалось! Я договорился с продавщицей, с Верой, она ремнями торгует. Мне очень ремень купить хотелось, а он, зараза, тридцать тысяч рубликов стоит, и еще перчатки. Вот мы и ударили с девчонкой по рукам. Она делает вид, что принимает деньги и отдает нам ремешки. Я же ей потом настоящие бабки возвращаю!      - Умереть - не встать! Где бы ты их взял? - простонал Макс.      - Так Пусик же рядом прятался, - потер руки внучок, - уговор у нас был! Какую сумму Ванька "потратит", такую Пусик мне отдает! Классно?      Я машинально кивнул.      - Только все через жопу пошло, - пригорюнился Лева, - сначала студент хренов невесть зачем адрес сказал! Мы ж договорились: он сам с сумкой наверх уезжает! Ваня в подъезде деньги получает и ко мне! А дурак перепутал, ушел. Ванька наверх попер! Но сбежал! А потом у меня в магазине живот скрутило, да так, что не утерпеть! Я ж ему велел: "Никуда не уходи", а он... Сам виноват! Это из-за Вани дрянь приключилась! Остался б на месте, Верка бы потом...      - Обалдеть! - почти с восхищением констатировал Макс. - Каким образом ты уломал девушку на продажу дорогостоящего товара за фантики? Ну почему она согласилась на эту идиотскую затею?      - Секрет, - потупился Лева.      - И зачем тебе понадобился дурацкий спектакль с негром, - заорал я, - не мог прямо про евро сказать?      - Ща, - надулся Лева, - так бы ты и согласился помочь! Все из-за того, что у Ивана Павловича плохой характер! Принципиальный он слишком! А тут евро за работу... Красиво... Интеллигентно... правдиво... негр и деньги... суперски!!! А он ушел в другой отдел и его послали в обменник.      У меня внезапно закончились слова.      - Это просто бред, - очумело сказал Слава, - никто не поверит! Представляю морду нашего подполковника, если я заявлюсь с рассказом про пари!      - Погодите! - ожил Пусик. - Получается, он меня хотел обмануть? Пожелал выиграть спор нечестным путем! Договорился с торгашкой. И от жадности большие купюры нарисовал!      - Он мог, между прочим, и по десять тысяч евро изобразить, - заржал Слава, - еще поскромничал!      - Не, - живо ответил Лева, - тут бы Ванька точно не поверил! Он когда тыщи увидел, и то чуть сознания не лишился! Я прям пожалел, что столько евриков смастерячил! Но ниче, в конце концов прокатило! Жадность - великое дело! И я не обманщик. Продавщица про пари не знала! Ваню я не предупреждал, дело с ремнем уже другое!      - Сейчас ему в зубы дам! - визгливо запищал Пусик.      Лева отработанным движением бросился под стол к Славе, Макс схватил трясущегося от негодования старичка и прижал к себе.            Домой к Норе мы ввалились очень поздно, я впихнул Леву в комнату для гостей и шепотом сказал:      - Понимаешь, из какой беды вытащил тебя Макс?      Лева молча сел на диван.      - Подделка казначейских билетов карается по закону, - не успокаивался я, - ты мог получить немалый срок!      - Но ведь обошлось, - весело улыбнулся внучок.      - Исключительно потому, что Макс неожиданно появился в кабинете!      - Не, это я его вызвал, - объяснил Лева.      Я на секунду замер и запоздало удивился. Действительно, а что привело Воронова в отделение?      - Это я тебя спас, - гордо продолжал Лева, - вернулся из тубзика, бросился искать тебя и сообразил: ты попер в обменный пункт. Дальше просто! Позвонил Максу и закричал: "Скорей приезжай в отделение, Ивана Павловича с фальшивыми евриками взяли, дело шьют".      - Кто тебе дал номер Воронова?      - Он в книжке записан, - усмехнулся Лева, - она на кухне лежит. Ты, Ваня, странный, тугодумистый. А я живо кумекаю, поэтому и выручил тебя из беды.      В моей голове будто лопнул мешок с теплой водой, жидкость потекла по позвоночнику, лопатки вспыхнули огнем, щеки заполыхали, а руки, наоборот, похолодели и затряслись в ознобе.      - Эй, эй, ты чего? - забеспокоился Лева, забиваясь в угол дивана.      - Сидишь здесь и не высовываешься, - прошипел я, - завтра я все докладываю Норе, и мы отправляем тебя в Горск.      - Не надо, - жалобно протянул Лева, - мне лучше в Москве.      - Зато всем остальным хуже, - гаркнул я и пошел к двери.      - Это все ты виноват! - донеслось с дивана.      Я обернулся.      - Что?      Лева схватил подушку, быстро прикрыл ею голову и занудил:      - Ты мог не соглашаться на встречу с негром! Но ты пошел! И евро взял! И потратить согласился! А теперь один Левочка во всем виноват, так не честно!      Я замер: в словах противного внучка имелось зерно правды. Мне следовало сразу отринуть предложение парня, но я как зачарованный попал в умело расставленную западню!      - Вань, - жалобно простонал Лева, - давай ничего не скажем Норе, понимаешь, очень давно моя бабка твою хозяйку из беды выручила. В чем там дело было, не знаю, только Элеонора теперь любую Варварину прихоть выполняет, а бабуська просила за мной приглядеть. Не выгонит она меня в Горск! Ни за какие мои ошибки! Хочешь, поспорим? На тот ремень, который мне не достался? Давай такое пари заключим: если Элеонора меня в поезд не посадит - ты мне пояс купишь! По рукам?      - Нет, Лев, - сурово ответил я, - никаких пари с тобой я заключать не собираюсь! Впрочем, и Нору тревожить не стану! Хозяйка - человек обязательный, она не нарушит слово, данное госпоже Гладилиной, оставит при себе ее внука-балбеса, но начнет переживать, расстраиваться, наймет тебе няню. Слушай меня внимательно, ты живешь здесь! Под домашним арестом. Из квартиры не выходишь ни под каким предлогом, если Нора удивится твоему поведению, ответишь: "Я простудился, вот и не могу гулять".      - И че? Целый год в четырех стенах тухнуть? - взвыл Лева.      - Там посмотрим! Да, и еще! Не смей разговаривать по телефону!      - Может, мне лучше застрелиться?      - Пока в такой мере необходимости нет, - холодно ответил я.      - А если я не послушаюсь? - спросил строптивый внучок. - Кстати, ты никакого права не имеешь лишать взрослого человека свободы!      - Только попробуй хоть в окно посмотреть, - пригрозил я.      - И че ты сделаешь?      Действительно! Хороший вопрос! Никаких способов воздействия на Леву у меня нет.      - Молчишь? - хихикнул он.      - Не хочется прибегать к крайним мерам, - неожиданно для себя заявил я, - но если я узнаю про твою прогулку вне квартиры, то...      - То, - прищурился Лева, - че будет?      - Обращусь к Герасиму, - резко ответил я.      - К кому? - вдруг испугался Лева.      - К Герасиму, - повторил я, - понял?      - Понял, - покорно ответил Лева, - усек! Сижу, не шевелюсь! Давай поспорим, что я ни ногой из квартиры не ступлю, по рукам? Если не высовываюсь, ты мне ремень покупаешь. Хорошо? А? Вань?      Я, ничего не ответив, вышел в коридор. Кто такой Герасим? По какой причине Лева испугался, услыхав мало популярное нынче имя? Кому оно принадлежит? Лично мне известны два Герасима. Первый является собакой породы чихуахуа, милейшее, похожее на карликового олененка существо. Герасим живет в нашем подъезде на первом этаже, гулять он не выходит, впрочем, иногда хозяйка выносит псинку во двор на руках подышать воздухом. Навряд ли Лева знаком с этим Герасимом, и не думаю, что упоминание о карликовом животном напугало внучка. Ну а второй Герасим и вовсе литературный персонаж, да-да, тот самый, хозяин Му-Му. Остается лишь гадать, почему Лева задрожал и стал покорным. Впрочем, важен результат: он теперь не высунет наружу носа. Ну и характер у парня! Даже сейчас он пытался втянуть меня в спор!            На следующий день я, поразмыслив над ситуацией, поехал в кафе, из которого "Скорая помощь" увезла Машу Беркутову. Конечно, беседа с Ладой Ермолаевой, той самой, потерявшей некогда паспорт, могла оказаться более продуктивной для следствия, но часы показывали десять утра. В это время люди, как правило, сидят на работе, есть шанс ткнуться носом в запертую дверь, а забегаловка-то открыта.      Войдя в небольшой тамбурчик, где был гардероб, а вернее, просто красовались прибитые к стене декоративные крючки с номерами, я увидел замечательное объявление:      "Сотрудники НИИАБКПЛ! У кого остались талоны на обед, можете съесть их на ужин".      Неожиданно ко мне вернулось потерянное вчера в обменном пункте чувство юмора. Интересно было бы понаблюдать, как люди, понявшие текст объявления буквально, начнут бойко жевать бумажные талоны.      Решив сначала осмотреться, я сел за небольшой столик, взял торчащее из железной подставки меню. "Суп в стакане с вилкой" - гласила первая строчка.      - Чего хотите? - крикнула из-за стойки девушка в зеленой кофточке. - У нас официанток нет. Сами подходите и делайте заказ.      Я встал и приблизился к ней.      - У вас всегда так пусто?      - Неа, только утром, - бойко ответила барменша, - завтраков в меню не предусмотрено, зато после полудня у нас бизнес-ланч, цена падает.      - А почему суп с вилкой?      - Могу так дать, - пожала плечами девочка, - только не руками же лапшу хлебать?      - Верно, но лучше ложкой.      - Мужчина, вам чего, - обозлилась собеседница, - ежели суп, то с каким вкусом: курица, грибы, рыба? Не хотите вилкой - лопайте пальцами, мне фиолетово, только б заплатили. Хватит с меня вчерашнего безобразия, я из своего кармана за чужой кофе деньги выложила. Хозяину по барабану, плохо кому, хорошо ли, если в кассу бабло не поступило, значит, Люська виновата.      - Вас зовут Люсей?      - Угадал. Так с чем лапшу греть?      - Мне лучше кофе, - заулыбался я, - надеюсь, он не растворимый?      Люся оперлась грудью о прилавок.      - Натуральный, тысяча рублей порция, весь элитный, с плантации из-под Лондона привезли!      - В Англии арабика не растет! - ошарашенный ценой, возразил я.      - А в рыгаловке у метро, на ходу, растворимое дерьмо хлебают, - заржала Люся, - нече здесь по-турецки ждать. У нас быстро! Значит, с лету заскочил, пожракал - и вперед. Че хотите от тошниловки? Натуральный кофе! Бурда тут самая дешевая, из вонючего пакета!      - Интересно, как ваш хозяин отреагирует, если услышит подобную рекламу своей точки? - усмехнулся я.      Люся зевнула.      - Хрен бы с ним! Последний день работаю. Уволилась. Надоело. Платят копейки, а геморроя выше крыши. Вот вчера тут девка коньки отбросила, и я сообразила: хорош мучиться, надо приличное место искать.      - Да ну, - изобразил я удивление, - кто такая? Часто сюда приходила?      - У нас из постоянных клиентов лишь работяги со стройки, - ответила Люся, - остальные просто так заскакивают. Павильон удачно стоит, носом к метро. Сейчас пусто, но после полудня только поворачиваться успевай. Ахмет, жлоб, вторую барменшу нанимать не хочет. Тут ваще мрак творится. А цены! Во, гляди! "Кофе, сто мл. - 20 рублей".      - По-моему, недорого, - поддержал я разговор.      - Кому как, - не согласилась Люся, - и потом, я на порцию один грамм ложу.      - На весах взвешиваете? - поразился я.      - Не, вот пакетик, в нем пять граммов на один раз, - стала раскрывать махинации Ахмета Люся, - хозяин коробку на оптушке купил, со срока она сошла, но ведь кофе не тухнет, не сосиска же, че ему сделается? Тысяча пакетиков Ахмету в триста рубликов обошлась. Теперь делим количество на цену, получаем...      Люся в азарте схватила калькулятор.      - Во! Получается тридцать рубликов за пакетик, но в нем сколько весу? Ахмет велит одну порцию на пятерых делить, чашка у нас двадцать рублей, соответственно, получилось... Сто! Во как! Семьдесят р. чистой прибыли. Круто?      - Давайте вернемся к бедной Маше, - предложил я.      Люся резко выпрямилась.      - Откуда ты ее имя знаешь?      Я растерялся, а барменша продолжала:      - На мента ты не похож, на ее родственника тоже... А! Из газеты! Гони бабки, тогда и болтать станем. Задарма ничего не скажу.      Пришлось лезть за кошельком.                  Глава 23                  Получив мзду, Люся любовно погладила бумажку, аккуратно спрятала ее в карман и начала повествовать.      Посетительница вошла в кафе одна, заняла место у окна, взяла кофе, булочку с сосиской, села и принялась за еду. Люся не следила за девушкой, та была трезвой, прилично одетой и никаких подозрений не вызывала. Барменша спокойно обслуживала гастарбайтеров, когда раздался визг:      - Помогите-е-е-е!      Люся увидела тетку, вопящую на одной ноте, и девушку, ту самую, купившую хот-дог, только теперь гостья лежала на полу.      - Убили-и-и, - орала тетка, - застрелили-и-и-и! Милици-и-и-я!      Гастарбайтеры толпой кинулись к выходу, а Люся подлетела к истеричке и приказала:      - Заткнись! Небось она беременная, вот в обморок и упала!      - Ее не убили? - сбавила тон баба.      - А кровь где? - логично спросила Люся. - Ща бы тут река текла.      Тетка примолкла, Люся нагнулась и перевернула посетительницу на спину. Она хотела подуть несчастной в лицо, побрызгать на нее водой, но увидела широко открытый рот, остановившийся взор и невольно ахнула:      - Мамочка!      - Убили-и-и! - подхватила тетка, - застрелили-и-и!      - Да заткнись ты, - заорала Люся, - замолчи, дура! Стой тут! Я пошла ментов звать.      Тратить деньги на своем мобильном телефоне она не собиралась, поэтому Люся занырнула в подсобку, где имелся обычный аппарат. Пока она соединилась с Ахметом, рассказала ему о казусе, пока получила разрешение владельца на вызов милиции, пока дозвонилась до отделения и растолковала дежурному суть дела, прошло немало времени.      Вернувшись в зал, Люся не обнаружила там ни одной живой души, кроме, простите за идиотский каламбур, мертвой девушки. Посетители, в основном строительные рабочие и случайные прохожие, решили удрать, никому не хотелось выступать в роли свидетеля.      - Вот гады, - злилась Люся, - кругом сплошное ворье! Уперли и сумочку девкину, и мобильный! Суки!      - Вы уверены, что у несчастной имелось и то, и другое?      - Она ж не с голыми руками в кафе пришла, думать надо, - постучала себя пальцем по лбу Люся, - взяла кофе, булку и сказала: "Можно я сначала съем, а потом заплачу?" Я, конечно, разрешила! Девчонка приличная, чего ей навстречу не пойти. У нас многие так поступают - сначала пожрут, потом еще за одной порцией приходят. Была у нее сумка! На плече висела!      - И мобильный видели?      - Угу, - закивала Люся, - я ведь почему про обморок подумала! Телефон у ней в руке был, держала она его, с ним со стула и свалилась! Наверное, с кем-то болтала - и того! Мне и в голову плохое не взбрело! Душно тут, правда, уже лучше, чем летом. В июле я раз сама чуть не завалилась.      - Ничего странного не заметили?      - Ты всерьез спросил, - хмыкнула Люся, - про странное? Вполне обычное дело, я каждый день в забегаловке трупешники нахожу.      - Я имел в виду обстановку в кафе. Может, посуда разбитая, стул поломанный...      - Не, ничего такого... хотя...      - Что? - оживился я.      - Беруши.      - Кто?      Люся легла грудью на стойку.      - Неужели никогда не видел? Такие резиновые затычки для ушей, ими многие пользуются. Я сама их покупаю, живу в коммуналке, соседи орут по ночам, ругаться с ними бесполезно, а беруши воткнешь - и спи спокойно. Вот я их, после того как тело увезли, нашла.      - Где?      - Под ножкой столика, она такая изогнутая, видишь?      Я обернулся. Действительно, под ножку может закатиться всякая ерунда. Только, вероятнее всего, беруши не принадлежали Маше, зачем они ей в бистро? Громкой музыки тут нет, наверное, их уронил другой посетитель. Но если даже затычки Машины, то никакого отношения к ее внезапной кончине они не имеют. Лучше забыть о них и перейти к другим вопросам.      - Можете назвать имена посетителей? Ну, тех людей, что присутствовали в кафе в момент происшествия?      Люся расхохоталась.      - Даже ментам в голову не пришло такое спросить. Я че, даю хавку по паспорту?      - Говорили же вы, что некоторые рядом работают.      - Ну да, лица вроде примелькались, одежда национальная...      - Национальная, - я решил во что бы то ни стало ухватить хотя бы крошечную ниточку, - какая?      - Куртки оранжевые с надписью "Стройка", - вновь развеселилась Люся, - а ты прикольный. Между прочим, я сегодня свободна. Не хочешь красивую девушку в кино пригласить?      - Момент кончины Маши ты не видела? - Я не стал обращать внимания на пассажи Люси.      - Неа, спиной к залу стояла, Марио сосиску резала.      - А говоришь, имен не слышала! - несказанно обрадовался я. - Кто такой Марио? Где живет? Может, знаешь его телефон?      - Ща познакомлю, - кивнула Люся и скрылась в подсобке, я поерзал на высоком барном табурете с короткой железной спинкой.      Некоторые падкие на модные веяния люди устанавливают дома такую мебель. Навряд ли она кажется хозяевам удобной, но человек готов терпеть и не такое, дабы прослыть "продвинутым". Впрочем, это касается не только мебели. Скажите, какой смысл в уродующих женские ножки пятнадцатисантиметровых шпильках? Я, естественно, никогда не ходил на каблуках, но способен понять, сколь они неудобны. Предполагаю, что у дурочки, протаскавшейся на них весь божий день, вечером выкручивает поясницу, а еще модницу ждут изменения в тазобедренных суставах, боль в ступнях, артрит, артроз... Зимой на каблуках легко поскользнуться и упасть, летом, в жару, шпильки тоже не подарок. И к чему такие мучения? Знаю, знаю ответ на вопрос: дамы хотят привлечь мужчину, все ужасы терпят ради обретения семейного счастья. Каблук делает ногу стройнее, а ее хозяйку зрительно выше и тоньше. Но вот вам торжество дамской логики! Отгремел марш Мендельсона, вы замужняя дама. Супруг уже видел свою избранницу без шпилек и понял: его слегка надули, красавица не столь уж хороша собой, ее бедра и лодыжки далеки от совершенства. Кстати, основное большинство мужчин, заполучив в собственность любимую, делает массу неприятных открытий. У жены оказывается совсем иной характер, чем у невесты. Но не станем сейчас рассуждать на больную тему. Итак, каблуки! Они же выполнили свою роль, при их помощи вы захомутали объект. Все! Больше нет необходимости мучиться.      Как бы не так! Молодая жена упорно не слезает со шпилек. Думаете, она боится потерять с трудом отвоеванного у судьбы муженька? Ан нет! По квартире ваша вторая половина шляется в таком виде, что впору ее в фильме ужасов показывать, а топчет пол она затрапезными тапками. Страшно неудобные шпильки ждут хозяйку в прихожей, она влезет в них, торопясь на улицу.      Так ради кого дамы гробят ноги? Муж-то остался на диване или ушел на службу. Кому прелестница решила продемонстрировать свою красоту? В ее планах любовник? Да нет же! Острые "гвоздики" она носит по иной причине: как это ни странно, модницы прихорашиваются ради того, чтобы досадить коллегам, преимущественно женского пола. Лица их при виде прелестницы исказит легкая гримаса зависти.      - Где взяла туфельки? - не выдержит самая нервная из сослуживиц.      - Эти? - нарочито небрежно переспросит наша красавица. - Уж и не вспомнить. У меня шпилек, как грязи, пар двадцать, одни выбрасываю, другие покупаю.      По кабинету пролетает вздох. Вот ради него и затевалась история, из-за этого звука дама страдает от болей в спине и ломоты в ногах. Муж тут ни при чем, перед ним, повторюсь, она снует в тапках. Разговоры о том, что жены желают нравиться мужьям, чистейший блеф. Все дело в заклятых подругах! Забросьте на необитаемый остров двух дам, и они смастерят шпильки из ростков бамбука.      - А вот Марио, - объявила Люся, вынося в зал жирного кота с наглой мордой, - я ему сосиску кромсала.      Я слез с табуретки.      - Спасибо. Это мило - не полениться и принести сюда животное.      - Эй, ты обиделся? - разочарованно воскликнула Люся. - Просто я поприкалываться решила. Разозлился, да?      - Нет, конечно.      - В кино пойдем?      - Увы, я вечером занят, а завтра улетаю в командировку, - вежливо ответил я.      Но Люся решила действовать активно.      - Не дуйся. Я просто пошутила.      - У вас красивый кот, - кивнул я.      Люся чмокнула Марио.      - С собой заберу, Ахмету не оставлю. Знаешь, что я припомнила?      Я вздрогнул.      - Что?      - Она точно по мобиле трепалась. Подошла к стойке, заказала жрачку, я ей на поднос чашку и тарелку поставила, и тут у нее трубка затрезвонила.      Я перестал дышать от напряжения, а Люся, решившая обязательно заманить "журналиста" на свидание, зарабатывала мое расположение. Вкратце ситуация выглядела так. Маша взяла сотовый, и, сказав:      - Галка, погоди, ща все расскажу, - прижала мобильный плечом к уху, подняла двумя руками поднос и спросила у Люси: - Можно я сама отнесу, кофе выпью и расплачусь?      Очевидно, с той стороны трубки прозвучал какой-то вопрос, потому что посетительница тут же добавила:      - Погоди, Галк, я не с тобой болтаю, и ваще, давай перезвоню позднее.      - Конечно, - миролюбиво согласилась Люся, - нет проблем.      На этом их диалог и закончился, барменша занялась своими делами, временно забыв про посетительницу.      - Вы рассказали милиционерам об этой подробности? - спросил я.      - Нет.      - Почему?      - А только сейчас вспомнила! Так что насчет кино?      Мне очень не хотелось обижать Люсю, поэтому, навесив на лицо самую приятную улыбку, я ответил:      - Сегодня правда никак! Потом у меня командировка! Вернусь и загляну!      Люся схватила со стойки салфетку, нацарапала на ней несколько цифр и протянула мне.      - Я здесь больше не работаю. На! Это домашний телефон. Позвони непременно.      - Обязательно, - пообещал я и быстро ушел.      Улица Маршала Рыбалко располагалась около метро, упиралась одним концом в мост через железнодорожные пути, а другим - в комплекс современных зданий. Во дворах было тихо, даже сонно.      Я оставил машину возле детской площадки и пошел пешком к дому, он оказался пятиэтажкой из серо-коричневого кирпича, такие возводились в столице в конце пятидесятых годов прошлого века.      Дверь двенадцатой квартиры заметно отличалась от других дверей на лестничной площадке. Деревянная, резная панель, звонок с видеокамерой, шикарная ручка и номер из латунных цифр. Я нажал на кнопку и услышал тихий голос, прозвучавший словно с потолка:      - Вы к кому?      - Лада Ермолаева дома? - спросил я.      - Кто? - искренне удивился невидимый собеседник.      - Лада Ермолаева.      - Здесь таких нет!      - Но она прописана в этой квартире!      - Ничем помочь не могу.      - Пожалуйста, откройте.      - Я домработница! Хозяева на работе.      - Когда они вернутся?      - После восьми вечера, тогда и приходите. Что им передать?      - Большое спасибо, я вернусь в указанное время, - пообещал я.      - До свидания, - вежливо ответила прислуга.      Сев за руль, я соединился с Норой и отчитался перед ней по полной программе.      - В половине девятого вернешься на Рыбалко и попробуешь узнать у людей, куда подевалась Лада Ермолаева, - приказала Нора, - а сейчас скачи в квартиру к Беркутовым. Думаю, Галя, с которой болтала перед смертью Маша, это та самая девица в розовом костюме, что пришла посидеть с парализованной Еленой Константиновной, помнишь?      - На память я не жалуюсь, но зачем мне туда ехать?      - Спросишь у старухи, где живет Галя. Неужели непонятно? Ваня, ты последнее время сильно сдал, перестал ловить мышей.      - Надеюсь, вы не выкинете старого кота на мороз, - усмехнулся я, - иногда и от пенсионеров бывает толк. Я очень хорошо помню слова бабки, она говорила, что Галя обретается рядом, в пятнадцатой квартире.      - Не болтай, а работай, - вспылила Нора, - меньше языкомотательства!      Я поставил трубку в пластиковый держатель. "Языкомотательство" - оригинальное существительное, достойная пара славному глаголу "жвачиться".                  Глава 24                  За дверью Галиной квартиры гремела музыка. Я сначала подержал палец на кнопке звонка, потом стал колотить в хлипкую деревяшку руками, ногами и выкрикивать:      - Галя, откройте! Галя, отзовитесь!      В результате из соседней двери высунулась девочка и с укоризной сказала:      - Дядя! Чего безобразничаете?      - Извини, деточка, - ласково произнес я, - мне необходимо поговорить с Галей.      - Ее дома нет, - твердо отрезала школьница.      - Ты уверена?      - Точняк! - закивала крошка.      - Но в квартире орет музыка!      Ребенок начал накручивать на палец прядь волос.      - Это Колька оттягивается, брат Галки. Она на работу утопает, а он, блин, зажигает. При Галке смирно сидит, а без нее гром устраивает. Мой папа ему пару раз морду бил, но сегодня папка в рейсе, мамка к бабке подалась, а я мучаюсь. Меня Колька за человека не считает. Ну ничего, через десять минут он прекратит шуметь.      - Ты уверена?      Школьница кивнула и ткнула пальцем в пол.      - Под нами Петр живет, он со смены придет и Кольку уроет! Ждать недолго осталось, он никогда со службы не припоздняется.      Дверь захлопнулась, я поднялся на один лестничный пролет вверх, хотел закурить, и тут снизу раздался недовольный бас:      - Опять за свое принялся!      Тяжело дыша, на площадке около квартиры Гали материализовался мужик чудовищных размеров. Я, с моим почти двухметровым ростом, смотрелся бы рядом с ним кузнечиком.      Ба-бах! Пудовый кулак стукнул в дверь. Ба-бах!!      Музыка стихла.      - Открывай, урод! - проорал мужик.      Вновь слегка дрогнула дверь соседей.      - Дядя Петя, - пропищала школьница, - Колька с утра буянит! Я простудилась, на уроки не пошла, так голова болит! Аж уши ломит.      - Сейчас, Танечка, я его убью, - ласково пообещал Петр, - не волнуйся, попей чаю с медом и в кровать ложись! Сукин сын! Скотина!      Произнося ругательства, Петр мерно колотил кулачищем по двери. В конце концов ему надоело бесполезное занятие.      - Еще раз шумнешь, отправлю к такой-то матери! - пообещал, слегка успокоившись, мужик и утопал прочь.      На лестничной клетке воцарилась тишина. Я спустился к двери и хотел позвонить, но тут она сама приоткрылась, явив миру паренька, похожего на больного крысенка.      - Здравствуй, Коля, - сказал я.      "Крысенок" подскочил и вскрикнул:      - Вау! Кто здесь!      - Где Галя?      - На работе, - прохрипел Коля, - Петька ушел?      - Вроде да, - кивнул я, - спустился по лестнице.      - Вот гад! - осмелел "крысеныш". - Пусть только еще раз сунется, по роже моментом огребет!      Я сдержал смешок и продолжил беседу:      - Галя скоро придет?      - Вечером. Ларек закроет и припрет.      - И когда это будет?      - Хрен ее знает.      - У твоей сестры ненормированный рабочий график?      - Ага, - согласился Коля, - пока народ газеты берет, она сидит, ей процент с продажи капает.      - А где расположена точка с прессой?      - Сзади метро, - ничуть не смущенный допросом сообщил паренек, - у продуктового магазина.      Я вышел на улицу, добрался до входа в подземку, увидел ряд лавок и три стеклянные будки, предлагавшие газеты с журналами. Оставалось лишь удивляться глупости хозяев ларьков. Зачем тесниться бок о бок с конкурентами и драться за каждого покупателя, если можно отодвинуть, в прямом смысле этого слова, свой бизнес в глубь района и продавать печатные издания спокойно? Если вы решили заниматься торговлей книгами или журналами, то сначала проведите маркетинг, узнайте, в каких московских районах нет подобной точки, и направляйтесь туда, где высокая концентрация потенциальных покупателей.      Пока в голове крутились дурацкие мысли, я брел от одного киоска к другому. Галя обнаружилась во втором. Я сразу узнал красавицу, хоть сейчас на ней не было розового костюма, девушка надела майку и джинсовую куртку.      Я наклонился к окошку и, решив прикинуться своим, весело поприветствовал продавщицу:      - Привет!      Галя оторвала взор от глянцевого журнала и вяло ответила:      - Здрассти. Че хотите? "Бизнес-неделя" уже разобрана.      - И почему вы решили, что я хочу приобрести это нудное чтиво, - не выходил я из роли, - может, я за "желтухой" пришел!      Галя окинула меня оценивающим взглядом.      - Ваще-то, я редко ошибаюсь, - заметила она, - человек еще рта не раскрыл, а я уже знаю, чего он хочет. Вы не похожи на тех, кто "желтуху" любит, но ее все равно нет, разобрали. Там сегодня убойный материал про одного актера, который фанатку изнасиловал. А где мы с вами виделись? Лицо знакомое, но вы не мой покупатель.      - У Маши Беркутовой в квартире, - напомнил я, - вы ведь дружили?      Галя резко нагнулась, вынула из-под прилавка бутылку с газировкой, сделала пару судорожных глотков и нервно ответила:      - Общались! Я ей с мамой помогала, работа у меня посменная, вот и согласилась за Еленой Константиновной приглядывать. Вы знаете, что Маша пропала? Второй день нос домой не кажет. Баба Катя такой скандал закатила, ко мне прибегала, орала: "Немедленно найди шалаву, пусть к матери возвращается! В квартире жить нельзя! Воняет хуже, чем в аду!" А чем я помочь могу? Машка передо мной не отчитывается.      Я вынул удостоверение сотрудника агентства "Ниро" и решительно заявил:      - Галя, Маша умерла!      Газетчица отреагировала неожиданным образом - она порылась в карманах куртенки, вынула резинку, стянула волосы в хвост и сказала:      - Понятно! А когда вернется? Если она вас прислала, чтобы договориться про Елену Константиновну, то ничего не выйдет. Пусть Маня сначала за прошлые разы заплатит. Она мне что обещала в тот день, когда вас выперла? Соловьем пела: "Галчонок, сегодня все сполна отдам и еще накину за задержку!" А сама! И ведь я ей позвонила, напомнила: "Машк, поторопись, сегодня я сидеть до опупения не могу, мы договаривались на недолго, и чего? Ты где?" Она мне в ответ: "Галя! Солнышко! Еще часочек, и я вернусь. Денежки со мной. Выдам тебе премию, купишь себе ту сумочку, красную". Я, дура, поверила! До полуночи ее ждала, а потом обозлилась и ушла.      - Оставили беспомощную Елену Константиновну одну, - не выдержал я, - бросили парализованную без присмотра!      - Так она не убежит никуда, - дернула головой Галя, - она мне не родня, я за деньги за ней следить согласилась, а Машка обманула. Знаете, сколько она мне должна? Короче, я не пойду! Пусть даже и не надеется. Сначала тугрики, затем договариваться будем. Врунья!      - Галя, Маша умерла, - повторил я, - и, похоже, вы были последним человеком, с которым она общалась.      Продавщица вцепилась пальцами в прилавок.      - Как умерла? От чего?      - У Беркутовой случился инсульт, - пояснил я, - Маша упала в кафе, думаю, она не собиралась вас обманывать, при ней нашли крупную сумму денег.      Галина резко захлопнула окошко, повесила на него табличку "обед", потом открыла дверь, подняла прилавок и велела:      - Лезьте сюда.      Я втиснулся в крохотное пространство.      - Садитесь на ящик, - приказала Галя, - она и правда умерла?      Я терпеливо повторил:      - Да! Очень вас прошу ответить на мои вопросы.      Галя вытащила носовой платок, начала теребить его и в конце концов прошептала:      - Спрашивайте.      - О чем вы говорили с Машей?      - Когда?      - В последний раз.      Галя уронила платок.      - Звонила я, просила поторопиться, Манька пообещала через час приехать и долг привезти. Все.      - Откуда у нее деньги, вы знаете?      Галя схватилась рукой за горло.      - Ой! Я поняла! Это Олеська! Она убила Машу!      - Маловероятно, - попытался я остановить продавщицу и внезапно сообразил: Маша ничего не сообщила подруге о кончине старшей сестры.      - Она, она, - загудела Галя, - Машка с ней не дружила, вечно они лаялись, особенно из-за коммунальных расходов. Маня требовала, чтобы сестра половину оплачивала за свет, газ и услуги. А Олеська отказывалась, говорила: "Я тут не живу, лампочку не жгу, воду не лью, с какой радости должна платить? Лишних денег у меня нет". Машка же в ответ: "Раз ты прописана, то обязана. А не хочешь платить - выписывайся. Почему я должна за тебя свои деньги отдавать? По документам нас тут трое. Уматывай, мне меньше насчитают!" Один раз они подрались. На мой взгляд, обе были не правы, но я на Машкиной стороне стояла - Олеська сбежала, о матери не заботилась.      - Она деньги давала, - напомнил я.      Галя скривилась.      - Копейки! Машке еле-еле на памперсы хватало.      - Похоже, ваша подруга, хоть о покойных плохо и не говорят, не очень-то заботилась о маме, - не утерпел я, - в комнате стоит жуткая вонь.      - Это только последние два месяца, - пояснила Галя, - Машка Елену Константиновну специально не мыла. Люди постоянно приходили, всякие разные чиновники. Их квартиру расселяли, вот Машка и перестала, пока вопрос не решится, гигиену соблюдать. Елене Константиновне по фигу, валяется овощем, а Манька ради трехкомнатной была готова дерьмо на лопате сожрать!      - Никак не пойму связи между грязью и предоставлением просторной площади, - сказал я.      - Ой, какой вы наивный! - воскликнула Галя. - Все очень даже просто. Банк хочет сэкономить. В комнатке три женщины прописаны, значит, им "двушки" хватит выше крыши! А вот если одна из них инвалид лежачий, то точно "трешку" отслюнявят, закон такой есть. Только в нашей стране мало чего по правилам случается, вот Машка и надумала на жалость давить. Сами посудите, придут представители банка, увидят Елену Константиновну, лежит она, тихая, молчком, какой от нее вред? Зачем Машке три комнаты? Мать не двигается, не спорит... А если ее не мыть? Тут другой натюрморт: вонь дикая, значит, те, с долларами, носы зажмут и вон поскорей, пожалеют Маню, сообразят, что ей нормальную квартиру дать следует.      - Ну и ну, - воскликнул я, - это отвратительно!      - Ты небось в коммуналке не жил, - ощетинилась Галя, - не на такое люди идут!      - Так почему вы решили, что Машу убила Олеся? - вернул я газетчицу к интересующей меня теме.      Галя подняла с пола платок.      - Машка про сестру чего-то узнала! Она за ней следила.      - Зачем?      Собеседница понизила голос:      - Денег хотела слупить! Это раз. А во-вторых, она мне тут сказала: "Теперь за мамой говно другие выносить станут, а я деньги получу! Хорошие!"      - Каким же образом Маша намеревалась разбогатеть?      - Не знаю. Она мне не рассказывала! Только я в курсе, что Маня в Олеськин шахер-махер нос засунула и много чего вынюхала.      - Что именно?      - Она не рассказывала! Но часто говорила: "Еще немного нарою - и хана! Придется Баяну на мои условия соглашаться! Я умная!"      - Баяну? - переспросил я. - Это музыкальный инструмент?      - Нет! Баян - человек, - ответила Галя.      - Как его зовут?      - Баян! То ли имя такое, то ли фамилия, - зачастила Галя, - я не в курсе. Машка его ваще два раза вспоминала.      - А во второй раз в связи с чем? - не успокаивался я.      - В тот день, когда вы у нее в гостях были. Только ушли, Маня туфли нацепила, морду накрасила и заявила: "Жди. Вернусь с баблом. Надо торопиться! Баян подсуетиться может!" Если честно, я не поняла, о чем она говорит, да и не слушала особо, о деньгах думала, они мне очень нужны.      Так и не добившись от Гали никакой полезной информации, я вышел из газетного ларька и отправился во двор дома сестер Беркутовых, где припарковал автомобиль. Что за таинственный Баян крутился около девушек? Маша и Олеся не поделили мужчину? За пару минут до смерти Олесе позвонили. Я пошел в туалет, но успел услышать, как она назвала то же имя - Баян.      Надо непременно отыскать парня. Но каким образом? Может, Баян - это фамилия? Прозвище, произошедшее от фамилии Баянов, Баянкин или даже Аккордеонов. Вдруг юноша умеет играть на этом, сейчас не особо популярном инструменте? Или он работает в оркестре? Занимается художественной самодеятельностью? Этак придется пол-Москвы носом прорыть! И потом, Баян не мог убить девушек! И Олеся, и Маша погибли от инсульта. Не знаю, имел ли кто из посетителей бистро возможность незаметно подлить младшей Беркутовой что-то в кофе, но Олеся сидела со мной за столом в полном здравии, и в кафе не было ни одной души, студенты, переписывавшие конспекты, ушли.      Окончательно запутавшись в рассуждениях, я устал и решил пару минут передохнуть. Можно было поехать в ближайшую кофейню, но мне отчего-то не хотелось двигаться, поэтому я просто сидел за рулем, тупо уставившись на дверь подъезда.      На улице заморосил дождик, молодые мамаши с детьми быстро разбежались, старухи, оккупировавшие лавочку в палисаднике, тоже расползлись по квартирам, я остался в гордом одиночестве, впал в ступор, не имея в голове никаких мыслей. Ноги и руки словно опутало паутиной, наверное, резко поменялось атмосферное давление и поэтому мне захотелось спать.      Дверь подъезда распахнулась, из нее вышла пожилая дама, одетая в давно не модный костюм светло-бежевого цвета. Начавшаяся непогода явно была для нее неожиданностью, старушка задержалась под козырьком, потом раскрыла большую сумку, вынула из нее пакет, встряхнула, подняла его над головой, сделала шаг вперед, поскользнулась, упала и сильно ударилась о ступеньку.      Ридикюль отлетел в одну сторону, пакет в другую, дама осталась лежать на мокрой плитке.      Стряхнув с себя оцепенение, я выскочил из машины и кинулся к потерпевшей бедствие с вопросом:      - Вы сильно ушиблись? Давайте я вам помогу!      - Спасибо, друг мой, - прошептала дама, - вроде, слава господи, я ничего не сломала! В моем возрасте так шмякнуться опасно! Ой-ой-ой! Ну и ну! Вся испачкалась! Вы только посмотрите на костюм! Разве можно в нем по улице идти! Примут за бомжиху!      Я невольно улыбнулся.      - Меньше всего вы похожи на бомжа. Маргиналы выглядят по-иному.      - Все равно неудобно, - расстроилась бабушка, - меня в микрорайоне многие знают, еще подумают: совсем Зинаида Ефимовна из ума выжила, в грязном ходит!      - Давайте я подвезу вас до дома, - предложил я.      - Но мы не знакомы! - возмутилась бабуся.      - Это легко исправить. Разрешите представиться - Иван Павлович.      - Зинаида Ефимовна, - с достоинством кивнула пожилая дама.      - Теперь преград для того, чтобы воспользоваться моим автомобилем, нет! Прошу, садитесь.      Зинаида Ефимовна заколебалась.      - Я давно за рулем, - решил я успокоить ее, - абсолютно трезв, да и дождь усиливается.      - Мои финансы не позволяют мне ездить на такси, - выдавила из себя пожилая дама.      - Услуга абсолютно бесплатна, - заверил я, - право, не смущайтесь. Кстати, вот мое рабочее удостоверение, видите, написано: "Милосердие". По долгу службы я обязан помогать людям, попавшим в затруднительное положение.      - Могу запачкать вам сиденье, - выдвинула последний аргумент Зинаида Ефимовна.      - От грязи легко избавиться с помощью тряпки, и ваша юбка сзади в идеальном состоянии, пятна есть лишь спереди.      - Огромное спасибо, голубчик, - сдалась дама и начала устраиваться в машине.      Ехать оказалось недалеко, километр, не больше.      - Если вас не затруднит, притормозите здесь, Иван Павлович, - попросила старушка.      Я покорно нажал на педаль и удивился:      - Вы ничего не перепутали? Это вход в районную библиотеку.      - Я ее директор, - церемонно кивнула Зинаида Ефимовна, - пошла по служебной надобности, ох!      Не договорив, она схватилась за виски.      - Вам плохо? - испугался я.      - Обычное дело, - прошептала Зинаида Ефимовна, - я сильно перенервничала, давление и подскочило.      - Доставить вас к врачу?      - Нет-нет, спасибо, на работе таблеток полно, поползу тихонько!      - Секунду, - засуетился я, - разрешите вас под руку взять?                  Глава 25                  Не успели мы с Зинаидой Ефимовной войти в просторный холл, как к нам бросилась еще одна старушка, тоже одетая в старомодный трикотажный костюм.      - Господи, - заахала она, - Зинаидочка! Тебе плохо стало! Говорила же! Ну и пусть книжки пропали! Сколько их у нас разворовали! Чуяло мое сердце! О боже! Вы упали! Врача! "Скорую"!      - Не кричите, Елизавета Марковна, - с легким недовольством перебила коллегу заведующая, - лучше напоите милейшего Ивана Павловича чаем. Кабы не он, плестись бы мне сейчас под дождем без зонтика.      - Ох, ах! - заломила руки Елизавета Марковна, - Ванечка Павлович! Сюда! Живенько! На кухоньку! Пирожочки! Сама пекла! С мяском! С капустонькой! Мяконькие!      Сопротивляться говорливой Елизавете Марковне было невозможно, я оказался в небольшой, но очень уютной кухне. Скромный дождик на улице превратился в ливень, по внешней стороне окна, украшенного красно-белой занавеской с воланами, потекли потоки воды. Я сел на продавленный стул, увидел блюдо с горкой румяных пирожков, вазочку с вареньем, блюдце нарезанных лимонных кружков, большие чашки с цветами и внезапно ощутил себя ребенком, который приехал к бабушке на дачу. Елизавета Марковна тем временем тараторила без умолку, правда, одновременно она споро работала руками. Очень скоро я получил великолепно заваренный чай, надкусил восхитительно нежный пирожок и невольно воскликнул:      - Никогда не ел ничего более вкусного!      - Комплиментщик! - погрозила мне пальцем Елизавета Марковна. - Я так, подмастерье. Вот Зинаида Ефимовна кулебяки делает! Язык проглотишь. И зачем она к должнице пошла!      - Ваша заведующая решила стребовать у неаккуратного читателя не сданные вовремя книги! - догадался я.      Елизавета Марковна оглянулась на дверь и, понизив голос, забубнила:      - Зинаида Ефимовна упрямая, сто человек ей скажут, не послушает! Муж у нее полковником служил, отсюда и ухватки. Он-то полковник, а она генерал! Ни в чем не уступит. Когда эта Беркутова Мария заявилась, я сразу...      Я чуть не подавился пирожком.      - Кто к вам пришел?      Елизавета Марковна села напротив меня.      - Вы, Ванечка Павлович, кушайте, а я расскажу.      Я машинально жевал пирожок, перестав ощущать его вкус и слушая рассказ Елизаветы Марковны.      Библиотека в районе существует давно. Зинаида Ефимовна и Елизавета Марковна служат тут всю жизнь, пережили разные времена - советские, перестроечные, капиталистические. Раньше читателей было тьма, ходило много молодежи и людей среднего возраста, но потом, когда лотки с разноцветными томами появились у каждой станции метро, ряды читателей оскудели, пропала и молодежь, для нее более привлекательными стали клубы, кино, кафе. С Зинаидой Ефимовной и Елизаветой Марковной остались пенсионеры и школьники со студентами, которые приходили брать учебную литературу. Это, так сказать, предыстория, следует отметить, что библиотекарши очень гордятся своим фондом, буквально трясутся над каждой книгой и ценное издание сомнительной личности не дадут.      Ну а теперь непосредственно и сама история.      Некоторое время тому назад на абонемент заявилась раскрашенная девчонка и, не потрудившись выплюнуть изо рта жвачку, сказала:      - Запишите меня, вот паспорт.      Новая читательница сразу не пришлась по душе Елизавете Марковне, но отказать девушке она не имела права. Мария Беркутова была прописана в микрорайоне и могла пользоваться библиотекой. Старушка оформила карточку и с легкой ехидцей поинтересовалась:      - Нуте-с! Что желаем? Про любовь? Детективы? Фантастику?      - Неа, - прогундела Мария, - мне учебник нужен!      - Замечательно, - обрадовалась Елизавета Михайловна, - какой?      - "Правильная постановка голоса", автор Вронская, - сказала Беркутова, поглядывая в листочек бумаги, - и "Жизнь Ивана Олежко", это про певца! У вас есть, я в каталоге смотрела. Мне очень-очень надо!      Елизавета Михайловна, знавшая наизусть весь фонд, кивнула и велела:      - Подождите пару минут.      - Не вопрос, - отозвалась новая читательница и развалилась в кресле, чем окончательно обозлила библиотекаршу.      Разве хорошо воспитанная девушка станет принимать подобную позу в общественном месте? Кстати, Елизавета Марковна постеснялась бы даже дома, наедине с собой, так раздвигать ноги!      Полная негодования старуха пошла к заведующей и сказала:      - Там новенькая пришла!      - Хорошо, - кивнула Зинаида, - нам читатели нужны.      - Очень неприятная особа!      - Пьяная?      - Абсолютно трезвая.      - Без документов?      - Паспорт принесла.      - Не наш район?      - Живет в двух шагах.      - Тогда в чем дело?      Елизавета Марковна пожала плечами.      - Она мне не нравится.      Зинаида Ефимовна положила очки на стол.      - Это не аргумент!      - Девушка просит книги из старого фонда!      - Мда, - крякнула Зинаида, - придумай что-нибудь... ну... мол, подобной литературы нет.      - Она в каталоге уже проверила.      - Скажи, издание на руках!      - В очередь запишется. Такая своего не упустит.      Зинаида вновь водрузила оправу на нос.      - Что за тома?      - Учебник по вокалу и "Жизнь Ивана Олежко", последняя книга и вовсе библиографическая редкость.      - Ладно, сама с ней потолкую, - вздохнула Зинаида, - а ты отдохни, чайку попей.      Когда Елизавета вернулась на абонемент, Зинаида сидела за конторкой одна.      - Отправили нахалку прочь? - поинтересовалась библиотекарша.      - Милая девочка, учится в музыкальном училище, чем она тебе не глянулась? - усмехнулась заведующая.      - Очень дурно воспитанная особа, - завелась с пол-оборота Елизавета, - ей нельзя книги давать, сопрет!      - Глупости.      - Вот увидишь.      - Девушка - будущая певица!      - Крашеная кошка! - возмутилась Елизавета. - Плюхнулась в кресло, ноги расставила.      - Лиза! Ты делаешься вздорной, - вздохнула Зинаида. - Когда человек начинает реагировать на пустяки, это говорит о его старении.      - Может, и так, - сухо ответила Елизавета, - но с книгами можно проститься!      Увы, она оказалась права. В предписанный срок Мария Беркутова литературу не вернула. Зинаида Ефимовна, чувствуя свою вину, постоянно звонила "певице", но никак не могла застать нахалку дома. Квартира оказалась коммунальной, а соседи - невоспитанными людьми, грубо отвечавшими:      - Хватит трезвонить! Где Машка шляется, понятия не имеем.      В конце концов у Зинаиды Ефимовны лопнуло терпение, она оформила карточку и решила лично отнести ее на квартиру Беркутовой. Наиболее злостным должникам библиотекарши пишут открытки, так называемые карточки с ультимативным текстом: "Имярек! Немедленно верните книги, иначе мы подадим на вас в суд. Если в трехдневный срок тома не появятся, ждите повестку. Заплатите за украденное в стократном размере плюс судебные расходы". Как это ни удивительно, но кое-кто из безответственных людей пугался и бежал в хранилище.      - Зряшная затея, - попыталась остановить начальницу Елизавета.      - Нет, - как всегда, проявила строптивость Зинаида Ефимовна, - ей станет стыдно!      - Ой, не смешите! И не тратьте времени зря.      - Все равно пойду, - осерчала заведующая.      Елизавета лишь горестно вздохнула.      И что? Все закончилось плохо. Зинаида Ефимовна упала, перепачкалась, хорошо, ногу не сломала. И, естественно, никаких книг не принесла.      - Вы эту Марию Беркутову всего один раз видели? - уточнил я.      - Верно, - с достоинством кивнула Елизавета.      - Больше она не являлась?      - Слава богу, нет!      - И другой литературы не просила?      - Кто бы ей дал, - ажитированно воскликнула старушка, - мы занесли ее данные в черный список!      - Елизавета Марковна, - сказала, входя на кухню, Зинаида Ефимовна, переодевшаяся в темно-синее платье, - вы угостили Ивана Павловича чаем?      - Огромное спасибо, - закивал я, - пирожки прекрасны, съел бы еще десяток, но пора и честь знать, дождь прошел, поеду по делам!      - Если надумаете в библиотеку записаться, приходите, - любезно предложила Зинаида.      - Увы, я не живу в вашем районе, - улыбнулся я.      - Для вас, Ванечка Павлович, мы сделаем исключение, - пообещала Зинаида, - непременно заглядывайте.            Оставив милых старушек, я без всяких колебаний поехал назад к газетному киоску, благо путь был недолог. Увидав меня, Галя удивилась.      - Опять здрассти! "Коламбия Пикчерз" представляет! Серия вторая!      - Всего один вопрос, - успокоил я подругу Маши Беркутовой, - скажите, где она училась?      - Машка? - недоуменно уточнила продавщица. - В школе.      - Как? До сих пор?      - Нет, конечно, аттестат давно получила.      - А куда пошла учиться потом?      - Зачем?      Замечательный вопрос! Действительно, нет никакой необходимости овладевать знаниями, можно и так прожить, не корпя над учебниками.      Я окинул взглядом Галю, восседавшую за прилавком, где в художественном беспорядке валялись печатные издания. Похоже, подруги подобрались в масть, куковать в ларьке с названием "пресса" отличная работа для инвалида или пенсионерки, можно устроиться около дома, на неполный день и журналами торговать приятнее, чем картошкой, но молоденькой девушке следует иметь хоть какие-то амбиции и попытаться добиться успеха в жизни.      - Маша училась пению? - спросил я.      - Нет, - усмехнулась Галя, - у нее ни голоса, ни слуха.      - Может, она вам не рассказывала? - предположил я.      Газетчица оперлась локтями о прилавок.      - Маникюршей хотела стать, но у нее не получилось, надо было курсы окончить, каждый день ходить. То же самое с парикмахершей. Целый год учиться, а потом в салоне ученицей пол мыть. Больно интересно. В манекенщицы ее не взяли, ростом не вышла, в продавцы она не хотела и в кассиры тоже.      - Но ведь Маша зарабатывала себе на жизнь!      Галя махнула рукой.      - Слезы одни. Пристроилась тут недалеко. Где она только не пахала! Контролером в автобусе, дежурной в метро, в агентстве одном, правда, долго, целый год на рецепшене просидела, но люди теперь злые, хороших денег никому не платят. Куда Машка ни толкалась, ей говорили: "Иди, деточка, на курсы". Ясное дело, обучение платное. Во, хитрюги, охота им с человека тыщи содрать.      - Вы уверены, что Маша не поступила в музыкальное училище? - настаивал я.      - Да с чего бы ей туда идти? На скрипочке пиликать учиться?      - Беркутова не хотела стать певицей?      - Че, - засмеялась Галя, - кем? Они ж все проститутки! Была охота! Не, ей такое и в голову не входило, вот замуж она мечтала выйти, парня найти обеспеченного, чтобы любил ее без памяти или из богатой семьи. В общем, понимаете?      Я кивнул.      - Но ей не везло, - докончила Галя, - с мужиками обламывалось, кругом одни козлы! Ваще нормальных нет!      Попрощавшись с Галей, я пошел к машине. Можно, конечно, считать всех представителей мужского пола мерзавцами и с презрением повторять: "Кругом одни козлы". Но кому попадаются вышеназванные животные? Ясное дело, козам. Подобное притягивает подобное. Принц захочет жениться на принцессе, вариант с Золушкой редок. Если не хочешь связывать свою судьбу с "рогатым, бородатым, вонючим", попытайся из козы превратиться в трепетную лань, и тогда к тебе потянутся женихи другой категории. Все в конце концов зависит лишь от тебя самой. Вспомните бородатый анекдот: если ты намерена получить выигрыш, купи лотерейный билет.      Интересно, зачем Маше понадобились книги? Ну, предположим, произведение "Жизнь Ивана Олежко" она взяла по просьбе парализованной мамы, читала ей вслух биографию певца. Но учебник вокала? Это же узкоспециальное издание, интересное лишь тем, кто решил связать свою жизнь со сценой! Представляю, как удивится Нора, услыхав о добытых мною сведениях!      Но хозяйка, выслушав мой отчет, не стала ахать.      - Молодец, Ваня, - коротко похвалила она меня, - но расслабляться времени нет! Поезжай к Ладе Ермолаевой!      - Домработница, не пожелавшая открыть дверь, сказала, что в квартире такой женщины нет!      - Но она там прописана!      - Почему же прислуга мне так ответила?      - Вот это и узнаешь! - приказала Нора. - Вперед и с песней.      Я положил мобильный на сиденье и покорно порулил на улицу Маршала Рыбалко. Если кто-то из вас, переполнившись романтикой, жаждет стать частным сыщиком, то хочу предупредить: ничего интересного в данной службе нет. Подавляющее количество времени вам придется мотаться по городу, общаясь совсем не с теми людьми, с которыми хочется. Но я не пессимист, поэтому понимаю, служить на посылках у Элеоноры намного лучше, чем протирать брюки на государевой службе, как это делает Макс. Во-первых, моя зарплата намного больше той, что имеет Воронов, а во-вторых, друг безостановочно строчит всякие отчеты, в-третьих, у них в МВД постоянно проводят какие-то усиления, собрания, получают нагоняи от начальства, требуют повышения процента раскрываемости. Не так давно Макс поставил меня в тупик, пришел в гости и мрачно заявил:      - Слава богу, хоть на пару часов выбрался! Похоже, теперь не скоро встретимся.      - Почему? - удивился я.      Макс помрачнел еще сильнее.      - Новое начальство пришло.      - Куда Сергея Михайловича дели?      - На пенсию, возраст подпер. Теперь нами Олег Харитонович командует, а новый веник по-своему метет, - окончательно сник Макс, - знаешь, чего он выдумал? Собрал совещание и занудил: "Главное - профилактика. Мы должны предотвращать особо тяжкие преступления: убийства, изнасилования". Здорово, да?      - Это как? - удивился я. - Плохо понимаю ход мыслей твоего нового руководителя. Чего он хочет?      - Выпендриться перед своим начальством, продемонстрировать ум, сообразительность и профессиональную хватку. "Чтобы во вверенном мне районе стояла тишина. Не допускайте преступлений", - я почти дословно его цитирую.      - И как же можно предотвратить убийство? - изумился я.      - Нам велено вести работу с населением, - неожиданно развеселился Макс, - переходим на аварийный график. Отменены отпуска, праздничные и выходные дни, теперь служба строится таким образом: до вечера я пашу в кабинете, а потом начинаю ходить по квартирам и призывать: "Граждане! Не пейте водку, не ешьте селедку, не хватайтесь за ножи и сковородки! Мужья, уважайте жен и их любовников, если обнаружили в своей квартире голого парня, не бейте его головой о косяк, а спокойно расспросите, в чем дело. Вполне вероятно, что жена не врет и это слесарь, которому в процессе работы стало жарко, вот он и скинул одежонку! Свекрови, не подливайте невесткам яд! Маньяки! Насильники! Сидите дома! Смотрите сериал про любовь!"      - Бред какой-то! - вскипел я.      - Это тебе так кажется, - сник Макс, - а я человек служивый, начальство приказало: пляшите, господин Воронов, и кланяйтесь!      Слава богу, мною руководит только одна начальница, а Элеонора вполне терпима, вот только иногда мою хозяйку, употребляя сленг подростков, переклинивает. Но, с другой стороны, кто из нас совершенен? Даже у меня есть мелкие недостатки.                  Глава 26                  На этот раз из-за двери послышался молодой, мелодичный женский голос:      - Вы к кому?      - Простите, госпожа Ермолаева здесь живет? - вежливо спросил я.      Дверь распахнулась, и я увидел приятную даму неопределенных лет. Только не надо думать, что я, словно мартышка из басни, стал слаб глазами. Нет, просто повальное увлечение фитнесом и доступность ботокса сильно изменили внешность многих представительниц прекрасного пола. Порой сталкиваясь с особой без единой морщинки на лице и жировой складки на теле, я пребываю в недоумении. Ну сколько лет этой даме? Сорок? Шестьдесят? Или всего лишь тридцать?      - Вам кого? - повторила женщина.      - Ладу Ермолаеву, - ответил я.      - Здесь такая не живет, - удивленно ответила хозяйка.      Я вынул удостоверение сотрудника "Ниро", быстро раскрыл его и с той же скоростью закрыл, потом представился:      - Иван Павлович Подушкин, заведующий отделом.      - Инна, - чуть испуганно ответила дама и добавила: - Георгиевна. А что случилось?      - Речь идет о тяжком преступлении, и это все, что я имею право сообщить вам, - загадочно заявил я, - в результате долгих оперативно-розыскных мероприятий появилась нить, которая привела нас сюда и...      - Игорь! Игорь! - закричала Инна, широко распахивая дверь в квартиру, - подойди скорей.      Меня не пригласили войти, поэтому я мог видеть лишь помпезно обставленный холл, пародию на дворцовые интерьеры: обильная позолота, белая мебель и два холста в вычурных рамах, на которых были изображены голые, мясистые девы.      - И что случилось, - недовольно прозвучало из глубины квартиры, - опять таракана увидела? Он не кусается.      В прихожей показался мужчина высокого роста, облаченный в бордовый шелковый халат и замшевые тапочки.      - Человек из милиции, - нервно воскликнула Инна, - пришел внезапно, говорит про тяжкое преступление, которое совершила какая-то Лада Ермолаева, она убила мужа! И сказала, что живет у нас! Игоречек, разберись!      На секунду я удивился, как люди искажают чужие слова! Разве я говорил об убийстве? И уж совсем не намекал на участие госпожи Ермолаевой в подсудном мероприятии! А Инна мгновенно переиначила мои слова, вот откуда появляются сплетни и слухи, с космической скоростью разлетающиеся по Москве. Я хотел разъяснить Игорю суть вопроса, но вдруг увидел, что в глазах хозяина промелькнул самый настоящий страх.      - Ерунда, - сердито сказал он, - вы напутали! Здесь нет никаких Ермолаевых!      - Мы Решетниковы, - быстро добавила Инна.      Я решил вызвать супругов на откровенный разговор:      - Можно войти? Объясню вам детали!      Инна кивнула и посторонилась, но Игорь быстро ответил:      - Нет, у нас идет ремонт!      Жена с недоумением посмотрела на мужа.      - Глобальная переделка, - с нажимом повторил тот, - у нас очень грязно! Кстати, сейчас вечернее время, а, насколько я знаю, допрашивать людей без санкции прокурора можно лишь в дневные часы! И вообще, у вас есть санкция на ваши действия?      Я не особо силен в законах, но столь открытая агрессия Игоря меня удивила, скорее всего хозяин пытался таким образом скрыть свой страх.      - Я пришел просто, по-человечески, без оформления бумажек спросить вас о Ладе Ермолаевой, - старательно нажал я ногой на, похоже, больную мозоль Игоря, - больше ничего.      - Такой женщины здесь нет, - отрезал Решетников.      - Да-да, - закивала Инна.      Лицо хозяйки имело удивленное выражение, но никакой тревоги на нем не было.      Я решил сосредоточить все силы на даме.      - По справке адресного бюро Лада Ермолаева прописана на данной жилплощади. Как давно вы занимаете эту квартиру?      - Да... - начала было Инна.      - Милая, - железным голосом перебил ее муж, - ступай, проследи за малярами.      Инна моргнула.      - За малярами, - четко повторил Игорь, - иди! Рабочие, которые делают у нас ремонт, требуют постоянного контроля.      - Ах, маляры, - сообразила Инна, - действительно. Верно. Совсем забыла про них.      Удалив из поля зрения жену, Игорь зло воскликнул:      - Чего надо?      - Лада Ермолаева здесь живет?      - Нет.      - Вы не знаете эту женщину?      - Нет.      - Как давно вы купили жилплощадь?      - Не помню!      - Посмотрите по документам.      - Еще чего, - скривился Игорь, - делать мне больше нечего! Уходите! Никакой Ермолкиной тут нет!      - Ермолаевой, - терпеливо поправил я.      - Неважно, - буркнул Решетников и неожиданно мирно добавил: - Я у агентства квартиру покупал, она была пустой! Еле-еле грязь выгребли.      - До сих пор ремонт делаете! - с фальшивым сочувствием воскликнул я.      - Да, - прошипел хозяин, - до свидания!      Я быстро вставил ступню между створкой двери и косяком.      - Игорь, послушайте!      - Я пожалуюсь на вас министру МВД, - жалко пригрозил хозяин, - у меня огромные связи!      Я рассмеялся, Игорь осекся и по-детски поинтересовался:      - Чего ржешь-то?      - Я пришел сюда безо всякого желания навредить вам и поражен вашей бурной реакцией на очень простой вопрос. Вы явно знаете что-то про Ладу Ермолаеву!      Игорь выскочил на лестничную клетку, прикрыл за собой дверь и зашипел, словно раскаленная сковородка, на которую с размаху швырнули мокрый кусок мяса.      - Вы, менты, прилипчивые. Сколько ты хочешь? Вот блин! Знал бы, ни за что не связался! Инке хотел угодить! Ежкин кот! Называй цену, но не зарывайся! Думаешь, раз человек квартиру купил, то у него золотые реки текут?      - Я не являюсь сотрудником районного отделения! Вот удостоверение, - спокойно сказал я.      - Частное сыскное агентство, - протянул Игорь, - не понимаю! А с какого бодуна тут моя квартира?      - Мы расследуем весьма запутанное дело, - начал пояснять я, - и в конце концов вышли на некую Ладу Ермолаеву, которая оказалась едина в двух лицах...      Разобравшись в сути вопроса, Игорь с огромным облегчением вздохнул и сказал:      - Фу, а я уж испугался! Решил, что Ермолаева права качать собралась, сама боится прийти, прислала знакомого из ментовки! Ща доить меня начнут! Инка-то не в курсе!      На мою голову вывалился ворох сведений.      Некоторое время назад в жизни Игоря случились перемены - он встретил Инну, влюбился в нее без памяти, оставил прежнюю жену и отправился с новой избранницей в загс. Кое-кому подобный поступок покажется не слишком красивым, но Игорь повел себя предельно честно. Он не стал продолжать тягостные отношения со ставшей безразличной ему женщиной, не завел любовницу, а прошел через развод, оставив брошенной супруге квартиру, машину и дачу.      С новой любовью Решетников решил начать жизнь с чистого листа. Кое-какие подкожные запасы у него имелись, поэтому он сделал широкий жест и сказал любимой:      - Купим ту жилплощадь, которая понравится тебе.      Инне пришлась по вкусу квартира на улице Маршала Рыбалко, причем до такой степени, что ее не смутила ужасная грязь, царившая там.      Оформлением сделки занималось агентство. Бумаги готовила молодая риелторша по имени Соня, которая показалась Игорю некомпетентной, слишком говорливой и тупой. В какой-то момент ангел-хранитель шепнул Решетникову: "Лучше обратись в другую контору, здесь не оберешься неприятностей", но Инна была так счастлива, она уже начала присматривать мебель и люстры. В общем, Игорь затоптал сомнения, а Соня в надежде на хорошие проценты от сделки рыла носом землю и слишком быстро, почти мгновенно оформила документы.      - Все ли чисто с квартирой? - не раз спрашивал Игорь у риелторши.      - Абсолютно, - кивала Соня, - она принадлежала Антонине Львовне Ермолаевой, та умерла от болезни, никакого криминала нет. У бабки имеется сын, Савелий. Он по закону стал наследником. Савелий живет в Германии, женат на немке, московские апартаменты ему без надобности, а вот деньги, вырученные за них, парню не помешают. Все чисто и прозрачно, свидетельство о смерти Ермолаевой на месте, метрика Савелия, подтверждающая его родство с матерью, в полном порядке.      Игорь закопал поглубже сомнения и не стал ничего говорить Инне.      Дело завершилось в сжатые сроки ко всеобщему удовольствию. Игорь получил свидетельство о собственности, Инна начала ремонт, Соня загребла проценты.      Через несколько месяцев после въезда в новую квартиру Игоря рано утром разбудил резкий звонок в дверь. Инны не было, супруги начали строительство дачи, и жена очень рано поехала за город, требовалось проследить, как роют котлован под фундамент.      Ругая на чем свет стоит бесцеремонных идиотов, осмелившихся нагло трезвонить в дверь, Игорь, забыв об осторожности, отпер замок и увидел тощую бабенку, похожую на бомжиху.      - Вы кто такой? - с огромным изумлением начала незваная гостья, увидела прихожую с белой мебелью и ахнула: - Что с квартирой стряслось? Я куда попала?      - Вы кто? - сурово поинтересовался Игорь.      - Так Лада, - растерялась тетка, - Ермолаева. Домой вернулась, своих навестить, вылечилась я, вот справка из больницы.      Высохшая рука выудила из рюкзака бумажку и протянула Игорю. Решетников изучил документ и испытал чувство глубокой тревоги.      - Мать где? - деловито осведомилась Лада, пытаясь пройти в квартиру. - Ой, красота у нас!      - Вы кто такая? - раздраженно повторил Игорь, и тут с лестницы послышался радостный возглас:      - Ладка, ты?      Незваная гостья повернула голову и взвизгнула:      - Ритуська!      - Лада!      - Риточка!      Игорь с тревогой наблюдал, как Лада обнимается с красивой, совершенно незнакомой ему, хорошо одетой молодой женщиной, которая спускалась по лестнице.      - Отлично выглядишь, - радовалась та, которую Ермолаева называла Ритой.      - Я что, - улыбалась Лада, - вот ты красавица! Как Настена?      - Отлично! Я замуж вышла, - сообщила Рита, - очень удачно, мы с Настюшей теперь не здесь живем, я заглянула своих проведать. Мама у нас умерла, почти в один день с Антониной Львовной. Вот судьба! Почти всю жизнь дружили и вместе ушли.      Лада навалилась на стену.      - Ты что такое говоришь?      - Наша мама умерла, - повторила Рита, - я тебе не сообщала. Да и зачем? Все равно бы из больницы не отпустили. Я ведь тебя и навестить попыталась, но охрана не разрешила. Сказали: "В отделение вход закрыт". А когда она умерла...      - Кто? - прошептала Лада, делаясь серой.      - Антонина Львовна, - повторила Рита, - постой, ты не знала?      Ермолаева замотала головой.      - Как же Савелий квартиру продал? - ахнула Рита. - Ничего не понимаю!      Незнакомка повернулась к Игорю, пристально посмотрела на него и спросила:      - Вы же оформили жилплощадь?      - Идите сюда, - пригласил ее мгновенно стряхнувший с себя сонное оцепенение Решетников, - давайте в квартире побеседуем.      Спустя полчаса перед Игорем во всей красе открылась неприглядная правда. У Антонины Львовны имелось двое детей: Савелий и Лада. Парень не доставлял матери хлопот, учился хорошо, стал отличным инженером, женился на немке и уехал жить за границу. А вот от Лады были лишь одни неприятности, строптивая девчонка не желала слушать мать, кое-как получила аттестат, связалась с плохой компанией и подсела на иглу.      Рита, ближайшая подруга и соседка Ермолаевых, пыталась повлиять на Ладу. Она, в отличие от дочери Антонины Львовны, не пила, не курила, не кололась.      Рита очень хотела вытащить Ладу из болота, но та только глубже вязла в грязной жиже. Безобразие творилось несколько лет, в конце концов Антонина Львовна не вынесла и в запале воскликнула:      - Проклинаю тебя, убирайся прочь!      Лада ушла из дома, где она пропадала, с кем жила, никто не знал. Рите Ермолаева не звонила, не общалась она и с матерью.      Собственно говоря, это было все. Сейчас Лада, ничего не знающая ни о смерти матери, ни о продаже квартиры, вернулась домой, она вылечилась и захотела помириться с родней.      Игорь схватился за голову и попытался уладить ситуацию. Конечно, ему очень хотелось убить риелторшу и Савелия, которые, великолепно зная о том, что в квартире прописана еще и Лада, обманули Решетникова. Но какой смысл был в скандале? Ермолаева легко сумеет оспорить правомочность сделки и отсудит метры назад, она приехала по месту прописки и сейчас вселится к Решетниковым. Савелия обяжут вернуть круглую сумму, но попробуйте выцарапать парня из Германии! А еще Игорь представил, какую истерику устроит Инна, узнав о потере уже ставшего родным гнездышка, и, задавив желание отомстить мерзавцам, он решил устроить дело мирным путем.                  Глава 27                  Не сказав ни слова жене, Игорь снял Ладе квартиру в одном из малопрестижных районов Москвы. Купить ей жилплощадь Решетников не мог, у него не было должного количества денег, Инна активно строила дачу, почти все заработанные средства вкладывались в фазенду.      К огромному удивлению Решетникова, бывшая наркоманка оказалась очень хорошим, добрым человеком. Разобравшись в ситуации, она горько призналась:      - Некого тут винить, кроме самой себя, Савелий из-за меня много натерпелся, можно сказать, сестрица-торчок и побудила его за границу смотаться! Страшно вспомнить, какой я дурой была! Все мамины драгоценности продала, серебряные ложки вынесла, библиотеку разграбила! У Савелия видеодвойку загнала. Брат на нее не один месяц копил, но порадоваться не смог, принес из магазина, даже не включил, на работу убежал, а тут мне доза понадобилась. Знаете, он на меня потом даже не орал, наоборот, тихо сказал: "Ну и сука же ты, Лада. Все, умерла! Нет тебя для меня!" Но теперь я вылечилась и беды никому не принесу. Квартиру требовать не стану, должок за мной перед Савкой! Хорошо хоть про ту видеодвойку помню. Да и вы, Игорь, не виноваты, просто в лапы к мошенникам угодили. Савелий взятку риелторше дал, вот она и постаралась. Но пусть все останется как есть. Только жить мне где?      - Купить вам площадь я пока не в состоянии, - честно признался Игорь, - подождите, дострою дачу и решу вопрос.      - Да ладно, - отмахнулась Лада, - у меня здоровье подорвано, долго я не протяну. Но сейчас куда деваться? Я раньше по подвалам и чужим квартирам обреталась, но теперь вылечилась и так уже не могу!      - Пока у нас остановишься, - радушно предложила Рита, - мы с Настей уехали, ой, ты же не знаешь, как мне повезло! Во-первых, Юра, мой муж, усыновил Настьку, а во-вторых...      Игорь поднял вверх руки.      - Подождите! О своих новостях вы еще успеете пошептаться. Давайте сейчас договоримся о нашей проблеме. Я сниму Ладе квартиру.      - Ой, спасибо! - обрадовалась Ермолаева, чем окончательно ввергла в смущение Игоря.      По-хорошему, Ладе предписывалось скандалить, вопить, а она начала благодарить Решетникова.      Преодолев смущение, Игорь продолжал:      - Но сразу-то я не найду помещение! Неделя, наверное, пройдет.      - Ничего, ничего, - закивала Рита, - Ладка у наших поживет! Комната свободная есть.      В общем, страшная неприятность прогрохотала над головой, и все образовалось. Так душным летним днем пугает людей гроза, нахмурится небо, нависнет тучами, загремит громом, но ливень не начнется - тучи пронесет мимо.      Игорь поднапрягся, и через пять дней Лада перебралась в блочную пятиэтажку. Решетникову было не очень удобно селить Ермолаеву в старой и запущенной квартире, но у него и правда не имелось денег на более удобное жилье. Игорь не собирался посвящать Инну в детали произошедшего, и его мучила совесть.      - Вы часто видитесь с Ладой? - спросил я.      Игорь помотал головой.      - Нет. Разговаривал с ней дважды. О первом случае я вам рассказал, а второй раз мы виделись, когда я нашел жилье. Если честно, мне жутко повезло! У меня есть очень дальняя родственница, одинокая старушка. Ей принадлежат две квартиры, я уговорил ее одну мне сдать! За это она получает прибавку к пенсии, я ей помогаю, продукты привожу, в поликлинику сопровождаю, обещал похоронить по-человечески. Родственница на меня завещание оформила. Ясно?      - Более чем, - кивнул я, - предполагаю, что вы сказали Инне, что заботитесь о пожилой даме в надежде на квартиру, после кончины старухи жилплощадь достанется вам. Но о вторых хоромах промолчали, их вы предназначили Ладе.      - Верно, - кивнул Игорь, - я ей ключи вручил и сказал: "Живи спокойно. О коммунальных расходах не парься, сам заплачу. Только за телефоном следи, если по межгороду болтать будешь и счет потеряешь, отключат номер". А она мне в ответ: "Можно восьмерку блокировать, да и друзей, кроме Риты Альварес, у меня нет". Больше мы с ней не встречались, иногда, впрочем, я звоню, интересуюсь: "Ну как дела, нормально?" А она в ответ: "Спасибо, скриплю".      - Не боялись вы наркоманке квартиру доверить? Вдруг она за старое примется?      - Нет, - уверенно ответил Игорь, - Лада твердо завязала, она на работу устроилась.      - Куда?      - Понятия не имею.      - А кем?      - Тоже не в курсе. Понимаете, отчего я испугался, когда вы начали про Ладу допытываться?      - Да, - кивнул я, - может, наконец, сообщите жене правду?      - Вот теперь точно нет, - усмехнулся Игорь, - Инна забеременела!      - Поздравляю, - абсолютно искренне сказал я.      - Она упорно лечилась, - неожиданно разоткровенничался Игорь, - и сейчас ей никак нельзя нервничать. Пожалуйста, не приходите больше, я абсолютно не в курсе дел Лады, не знаю, что она совершила, но могу вас заверить: по отношению к моей семье Ермолаева ведет себя очень прилично, она ни разу не качала права и не нарушила данного слова о молчании.      - У вас ведь есть ее координаты?      Игорь покосился на закрытую дверь.      - Да. Только они на работе. Понимаете... ну... в общем... у Инны случаются приступы ревности... не часто, но иногда пробивает ее. Начинает по карманам шарить, записи в телефоне изучать. Увидит женское имя и привяжется: "Кто такая Лада?" "Почему я про нее не слышала?" Еще сама ей звякнет и разбор полетов устроит.      - Можно я завтра вам на службу звякну?      - Конечно! Сколько угодно! Мигом продиктую и адрес Ермолаевой, и номер. Вы только сюда больше не приходите, идет?      - Можете быть уверены - не появлюсь!      - Игоряша, - донеслось из квартиры, - ты еще с человеком из милиции разговариваешь? Господи, у нас все же неприятность?      Инна открыла дверь и выглянула на лестницу.      - Что, - с тревогой спросила она, - кто эта Лада?      Игорь закашлялся, а я заулыбался.      - Извините дурака, я хоть и служу в органах, да сглупил! Номер дома перепутал, мне в соседний надо.      - Правда, - с недоверием переспросила Инна, - а почему вы так долго тут шепчетесь?      - Солнышко, - ласково произнес Игорь, - сделай одолжение, принеси визитницу! Мы тут случайно выяснили, что нашему гостю нужны мои услуги.      Инна засмеялась, юркнула в квартиру, в секунду вернулась назад, протянула мне визитную карточку и сказала:      - Игоряша такой энтузиаст! Не обижайтесь на него, вечно людям в рот смотрит! Мой муж бывает резок, ляпнет неожиданно: "Почему кариес на передних зубах не лечите", но специалист он от бога. Не волнуйтесь, болевые ощущения исключены, по себе знаю.      Я взял визитку и прочел: "Игорь Николаевич Решетников, стоматолог".      - Не бойтесь, - увещевала меня Инна.      - Звоните завтра, - бодро подхватил Игорь, - скидку вам сделаю.      Из недр квартиры донесся свист.      - Ой, чайник, - спохватилась Инна и убежала.      Игорь протянул мне руку.      - Прощайте. Кстати, если будут проблемы с зубами, обращайтесь.      - Спасибо, - улыбнулся я.      - Так не за что, - сказал стоматолог и хотел войти в квартиру.      - Еще секунду, - остановил я Решетникова, - а где живет Рита Альварес? Ну та девушка, подруга Лады?      - На последнем этаже, только я давно никого из их семьи не вижу - ни Маргариту, ни ее родственников, - быстро ответил врач, - раньше мы сталкивались во дворе.      - Может, они переехали? - предположил я.      Игорь взялся за ручку.      - Врать не стану, мы не общались, кивали друг другу по-соседски, и все! Если вам интересно, поднимитесь в сорок третью квартиру.      Дверь хлопнула, Решетников исчез, я вытащил мобильный и позвонил домой.      - Алле, - пропела Ленка, - говорите, не молчите, чего тормозите, у нас определитель, хулиганов в милицию сдадим, сколько можно сопеть, ваще...      - Лена, - сурово перебил я ее, - если хочешь услышать от человека ответ, сделай паузу, не греми погремушкой.      - Ой, Иван Палыч! Здрассти! Чего молчали? Я думала, что хулиганы. Совсем люди не умеют себя вести! Детей в школах не учат и...      - Передай трубку Норе, - велел я.      - Не могу, - заговорщицки прошептала Ленка, - у ней клиентка.      - Кто? - удивился я.      Элеонора свято соблюдает правило: заниматься нужно только одним делом. "Я не сотрудник МВД, чтобы разрываться между клиентами, - всегда говорит она, - лучше меньше, да лучше, чем много и тяп-ляп".      Поэтому чаще всего клиент не попадает в кабинет, и мне, и Ленке велено не пускать никого из посторонних, если Элеонора уже погрузилась в одно расследование.      - Человеческая жадность и любопытство безграничны, - сказала мне как-то Элеонора, - заинтересуюсь я новой проблемой, не завершив старую, и ничего хорошего не получится. Лучше мне вообще не знать о других клиентах. Вот закрою дело, и тогда с распростертыми объятиями...      - Третий час сидят, - шипела Ленка, - даже чаю не попросили! Духи вонючие у бабы! У меня отек мозга начался! Жуть! И где люди такую дрянь покупают?      - Это не дрянь, - вдруг вклинился в разговор чужой голос, - а дорогой парфюм.      Я на долю секунды испугался, и тут незнакомец сказал:      - Давай поспорим, что эти духи триста баксов стоят.      - Не могет такого быть, - живо попалась на крючок Ленка, - помойкой несет, словно цветы в вазе сгнили.      - Спорю, это "Запах Мулэ"? По рукам? Если докажу, что...      - Лева, - возмутился я, - ты подслушиваешь чужие разговоры?      - Я случайно снял трубку!      - Неправда! Если кто-то хочет позвонить, а линия занята, беседы он не услышит, звук блокируется. Надо нажать определенную комбинацию цифр, только тогда можно стать участником чужого разговора.      - Спорим, ты ошибаешься!      - Нет!      - Я говорю: "Да"! По рукам?      - Да... - начал я.      - Отлично, - завопил Лева, - пари принято! Когда вернешься?      - Не хочу я спорить!      - Ты уже согласился!      - Нет!!!      - Ваня! Это нечестно! Ты сказал: "Да".      - Нет!      - Лена! - возмутился Лева.      - Ась! - отозвалась домработница.      - Что он сказал? - насел на горничную внучок.      - Кто?      - Иван Павлович!      - Позови Нору, - воспроизвела Ленка, - а я...      - Дальше! - взвыл Лева.      - Дальше не надо, - возмутился я, - отнеси немедленно трубку Норе.      - Она велела их не беспокоить, - уперлась Ленка, - и не просите, не пойду! Мне влетит!      Я отсоединился и набрал мобильный номер хозяйки. "Абонент находится вне зоны действия сети", - прозвучал механический голос.      Ну что ж, буду действовать на свой страх и риск. Если же хозяйка окажется недовольна моей активностью, то пусть пеняет на себя. Я очень хотел получить от нее указания, но не сумел этого сделать.      Поглядев на часы, я поднялся на последний этаж и принялся звонить в дверь. Через пять минут стало понятно, что дома никого нет. Я посидел с полчаса на подоконнике, спустился во двор и увидел страшно злого мужика, маячившего около моей машины.      - Твоя тачка? - заорал он.      - Да, - ответил я.      - На чужом месте запарковал!      - Извините, но на асфальте не написаны номера, - возразил я.      - Это место мое!      - Сейчас уеду.      - Это место мое!      - Нет проблем, я не собираюсь его с собой забирать.      - Это место мое! - ревел мужчина, распространяя сильный запах алкоголя. - Мое! Мое! Мое!      - Ладно, ладно, - закивал я, вынимая из кармана ключи.      Мне стало жаль скандалиста. Ну неужели из-за такого пустяка можно доводить себя до нервного припадка?      - Это место мое! - иерихонской трубой выл мужчина.      У меня заломило виски.      На первом этаже распахнулось окно, высунулся старик и с укоризной сказал:      - Не мешай людям отдыхать!      - Это место мое-е-е-е!      - Твое, твое, - закивал дедок, - вот буян чертов!      Стукнула дверь подъезда, вышла женщина в красном спортивном костюме.      - Саша, пошли спать, - потянула тетка шизика за плечо.      - Это место мое-е-е!      - Мужчина, - умоляюще попросила бабенка, - ну согласитесь с ним!      - Уже пытался, - вежливо ответил я, - но он не слышит моих речей.      - А вы его переорите! - предложила тетка.      - Увольте, я не сумею.      - Это место мое-е-е!      - Твое-е-е! - сиреной завыла жена, - это место твое.      Пьяница вздрогнул.      - Да? - уже человеческим тоном осведомился он. - Мое.      - Ага, - завизжала супруга.      - И квартира моя-я-я-я! - изменил текст пьяница.      - Твоя, - попробовала перекричать его дама, но потерпела неудачу и закашлялась.      - Тьфу на вас, - плюнул в окно дедушка, - голова у всех жильцов раскалывается...      Договорить старичок не успел, сверху, прямо на крикуна-пьяницу, опрокинулся столб воды. Сначала я решил, что кто-то из соседей не выдержал и выплеснул на скандалиста ведро, но потом нос почуял неприятный запах.      - Ну Райка, - взвизгнула тетка, - я тебе покажу!      - Заткни своего придурка, - донеслось сверху, - иначе в следующий раз в горшке дерьмо окажется.      - Сука, - всхлипнула баба в спортивном костюме, - вы нас за богатство ненавидите.      - Че, дождик пошел? - мирно осведомился алкоголик и спокойно ушел в подъезд.      Жена бросилась за мужем.      - Чужие деньги поперек горла встали, - не успокаивалась она, - хотите, чтоб все засранцами жили! В нищете!                  Глава 28                  Во дворе наступила блаженная тишина, я шумно выдохнул.      - Чего, милок, голова заболела? - заботливо спросил дедуля.      - Внезапно мигрень началась, - признался я.      - Это от Санькиного вопля, - пояснил старик, - можешь мне поверить. Шум - страшное дело! Вон чего с людьми рубли делают! Видел Саньку?      Дедушке, очевидно, было очень скучно, а меня начала покидать ноющая боль. Виски уже не сжимал тугой обруч. Я стоял не шевелясь, а пенсионер, узрев молчаливого слушателя, оживился.      - Был Санька нормальный человек. От аванса до получки куковал, Юлька его перед зарплатой по соседям гоняла. А потом он в Китай за шмотками кататься стал. Бизнесмен, короче! Поднялся на бабских трусах, мешками их возил. Тьфу! Срам! Но денег надыбал шахту! Машину купил! Новую! Иномарку. Пить начал и сдуру, как обутылится, нам концерт одного клоуна устраивает! Слыхал?      - Малоприятное соседство, - ответил я.      - Ревет белугой, - закивал дедушка, - мое, мое, мое! Во какая жадность в человеке.      - Я не знал, что припарковался на его месте, - вздохнул я.      Дедушка высунулся в окно по пояс.      - У нас, мил-человек, асфальт общий, под машины не расписан. Тебя как кликать?      - Иван Павлович.      - Ну, Палычем будешь лет через двадцать, - добродушно пообещал старичок, - а я дед Шура. Ты не беспокойся, где колеса бросил, там и куковать. Ишь, нашелся царь! Мое, мое, мое! Богатый, сволочь! Купил себе еще сорок третью квартиру.      Я сделал стойку.      - Ту, где Рита живет?      - Откуда Маргаришу знаешь?      - Мы раньше вместе работали, - выкрутился я, но дед Шура погрозил мне корявым пальцем.      - А не ври-ка! Не похож ты на ихнего! Ничего общего нет! Али из сутенеров будешь?      - Нет, конечно, - машинально возмутился я и тут же задал вопрос: - При чем тут сутенеры?      - Так Ритка - из энтих, из проституток, - залопотал дед Шура, - я не в осуждение говорю, она матери помочь хотела, да не срослось. Вот судьба наша! Все она о Лидке пеклась, а сестра с Федькой по маме убивались. Но что стряслось! Ритка померла, хоть ей и свезло!      - Рита умерла? - переспросил я.      - Все покойники, - резво замахал дедушка руками, - хоть ей и свезло! Ой свезло! Ваще! Да не до конца.      - Дед Шура, - спросил я, - вы один живете?      - Внучка приходит по субботам.      - Можно с вами поговорить? В гости позовете?      - Заходь, - резко оживился дедок, - забегай! Я всегда человеку рад! Никого не боюсь! Да и зачем трястись? Захочешь богатство упереть, ан нет его!      Красть у дедушки и впрямь было нечего. Из относительно новых вещей в комнате имелся лишь японский телевизор, водруженный на помесь тумбочки с комодом.      - Может, по маленькой тяпнем? - с надеждой предложил старичок.      - С удовольствием, но я за рулем, - отказался я.      - Охохонюшки, - протянул деда Шура, - устраивайся все равно за столом. Чаю желаешь?      - Это пожалуйста, - закивал я.      - Тогда двигаем на кухню, - оживился дедуля, - там и побалакаем.      Через четверть часа я был погребен под лавиной сведений. Говорливый пенсионер маялся от тоски, поэтому большую часть времени он проводил у окна, смотрел на соседей и вступал с ними в разговор.      - Я тут самый старый жилец, - гордо вещал дед Шура, - когда въехал - и не вспомнить! Контингент по пять раз сменился, а я, словно египетская пирамида, никуда не деваюсь.      - Жильцы так часто съезжают? - подначил я пенсионера.      - А время-то какое? - моментально купился старичок. - Одни нищают, другие богатеют, третьи, как Альварес, вымирают! Знаешь, откуда у них такая фамилия?      - Нет, - искренне ответил я.      - Не наша она, испанская, - загудел дед Шура, - муж у Лиды был хоть и советский, да иностранец. Смуглый, глаза черносливами, а дети все в мать пошли, хоть бы чего от отца взяли. Внешность в Лиду, зато характер в папку, Павел такой вроде тихий был, но злопамятный! Не поверишь, какого тяжелого характера человек.      - Грубиян, скандалист и пьяница? - предположил я.      - Что ты! - замахал руками дедушка. - Интеллигентный, инженером служил, в каком-то институте лямку тянул. Очень образованный, не жадный, вежливый, но слишком памятливый. Вот тебе пример! Шел он раз по двору после дождя, лужи кругом, а на Павле плащ светлый, хорошая вещь, недешевая, габардиновая, не нонешняя синтетика, а на века сшитая. Раз потратился, приобрел, всю жизнь потом носишь, и ничего с ней не делается! Умели прежде одежду мастерить, да не о том речь. Топает, значит, Альварес домой, а навстречу ему Серега из двенадцатой на велосипеде, ну и обрызгал его. Павел ему резонно говорит:      - Сергей, вы поступили невоспитанно, теперь отнесите мой плащ в химчистку, устраните пятна за свой счет!      Кстати, он совершенно правильно сказал! Дорогое удовольствие плащ в божеский вид привести. А Сергей ему в ответ:      - Нашел дурака! Неизвестно, где вымазался, а я плати?      Слово за слово, вышла у них ссора, ну Павел в сердцах и сказал:      - Имейте в виду, Сергей, я никогда вам хамства не забуду.      И не забыл! Лет пять после того случая прошло, умер Сергей. Уж и не припомню, по какой причине на тот свет отправился. А у нас во дворе в советские времена традиция была: кто из соседей преставится, Анна Михайловна, домоуправша, по квартирам со списком бежит, собирает на похороны, кто сколько может, столько и дает, отказов не было, знали, если у самих беда приключится, то и им люди помогут.      Анна Михайловна заглянула в тот день и к Шуре, взяла пять рублей, которые выделил в те годы еще молодой мужчина, и сказала:      - Представляешь, Альварес отказался меня впустить.      - Может, вы чего не поняли? - удивился Шура. - Наверное, завтра деньги даст.      - Нет, - обескураженно ответила домоуправ, - он сказал: "Сергею помогать не хочу, любому другому десятку отдам, а этому никогда! Он мне плащ испортил, а в химчистку не отнес!"      Во какая злопамятность! А ведь Серега давным-давно про это забыл, вежливо с Павлом здоровался, тот ему отвечал, иногда они даже беседовали, курили на лавочке, и что оказалось? Павел обиду накрепко затаил и в нужный момент припомнил. Так и дети в него пошли, тоже памятливые, но благородные. Павел-то умер еще до перестройки, а Лида скрипела вдовой, замуж больше не пошла, хоть ее Мишка из семидесятой звал, не хотела детям отчима, очень она ребят своих любила, а они ее! Дружная такая семья. Обычно, если детей больше одного, то свары начинаются, драки. Один за другим донашивать должен, конфеты делить надо. А Альваресы всегда вместе. Федор тихий у них получился, боязливый, а девчонки - огонь! За мать на все готовы! Знаешь, чего Ритка сделала, когда Лида заболела?      - Нет, - ответил я.      Дед Шура крякнул.      - На одних детей посмотришь и порадуешься, что своих нет, на других глянешь - тоска возьмет, чего такие рядом не живут. Лидке страшный диагноз поставили! Помирать в мучениях! Денег у Альваресов пшик, а врачам конвертики нести надо, в особенности в больницу, иначе даже градусник не поставят!      Сначала Рита, Федор и Ната растерялись. Брат, по словам деда Шуры, был слишком тихим, не инициативным, Наташа юной, на момент свалившегося на семью несчастья она заканчивала школу, а вот Рита живо опомнилась и отправилась зарабатывать для больной мамы средства на панель.      Дед Шура, правда, Маргариту на обочине не видел, но очень хорошо понимал, каким местом девушка добывает валюту. Да и что ему следовало думать? Рита могла неделями не появляться дома, стала шикарно одеваться. Местные кумушки, как это ни странно, не осуждали "ночную бабочку", наоборот, ее жалели, понимали, девушка решилась на крайний шаг не по развратности характера, не по лени, а из желания помочь матери. "Сарафанное радио" знало: больная Лида содержится в шикарных условиях, лежит в отдельной палате и при ней неотлучно находится медсестра. Но, видно, правду говорят: от смерти не откупиться, Лида умерла, несмотря на все старания детей, а Рита, на удивление местным кумушкам, родила ребенка, девочку Настеньку.      - И когда она успела? - удивлялись одни. - Вроде и живота не было, ну располнела чуть-чуть, и все.      - А кто муж? - вопрошали другие.      - Не смешите, - отвечали третьи, - небось сама не знает, от кого младенчик родился!      Затем Рита выскочила замуж за вполне приличного мужчину.      Когда новость облетела двор, ехидная на язык Танька из пятой квартиры не выдержала и протянула:      - Интересно, муженек в курсе, чем жена в девках торговала?      - Замолчи, - сурово оборвала ее местная совесть Мария Ивановна Парамонова, - из таких лучшие жены получаются. Не от разврата на панель она пошла, за деньгами для больной матери подалась, не вздумай сплетничать.      - Не я, так другие не удержатся, - фыркнула Танька.      - Уедет Рита отсюда, - сказала Мария Ивановна, - к мужу переберется, и все будет хорошо.      Парамонова оказалась настоящей прорицательницей - Рита и в самом деле перебралась к мужу. А вот Федор и Наташа остались в родительской квартире. Если кто из соседей спрашивал:      - Ну как там Рита, чего не появляется?      Брат и сестра улыбались:      - Отлично живет, учиться пошла, мужу помогает бизнес поднимать, в гости ей ездить некогда, мы по телефону общаемся.      - Повезло Ритке, - судачили бабы, - прямо счастье поперло.      Болтали, болтали и сглазили - Маргарита умерла. Подробностей дед Шура сообщить не мог, то ли бывшая соседка угодила под машину, то ли ее подкосила внезапная болезнь, но факт оставался фактом: молодая женщина в самом расцвете лет ушла из жизни, девочка Настя осталась сиротой.      Когда после похорон Альварес прошло некоторое время, Мария Ивановна Парамонова столкнулась во дворе с Наташей, та вела за руку маленькую девочку в роскошной шубке из натуральной норки.      - Это Настенька? - ахнула Мария Ивановна.      Наташа молча кивнула.      - Ну совсем не в вашу породу пошла, - запричитала Мария Ивановна, - темная такая, смуглая. В отца удалась!      - В деда, - сердито перебила Наташа, - или вы забыли, как мой папа выглядел?      - Настя теперь с тобой жить станет? - поинтересовалась Парамонова.      - Кто ж мне ее отдаст? - горько спросила Наташа. - Вон, еле на денек выпросила, да и то лишь потому удалось, что свекровь Ритина и ее муж в Карловы Вары уехали, а я с нянькой договорилась.      - Ты же родная тетка, - покачала головой Парамонова, - или у вас отношения плохие?      - Никакие, - устало ответила Наташа, - когда Рита жива была, мы даже на праздники не встречались. Юрий не очень родственников привечал.      - Но не он отец ребенка, - возмутилась Мария Ивановна, - кто ему разрешил девочкой распоряжаться?      - Юра Настю давно удочерил, - объяснила Ната, - а у приемного отца те же права и те же обязанности, что и у настоящего.      - Видно, любит он девочку, - бормотнула Парамонова.      Дед Шура, который, как всегда, висел в окне и поэтому стал свидетелем беседы, не вытерпел и влез в чужой разговор:      - Чужое дите - оно не свое! Никак не получится его до беспамятства любить.      - Ты на шубку глянь, - перебила его соседка, - норка! Не одну тысячу рублей стоит. Раз такие вещи покупает, значит, любит.      - Может, наоборот, - прищурился дед, - откупается? Совесть свою утишает, чует, не принимает сердце девку, вот и делает дорогущие подарки.      Парамонова махнула рукой и ушла, а у деда Шуры по невесть какой причине защемило сердце.      - Я, Вань, в ерунду не верю, - говорил он мне сейчас, - если люди блажить начинают, хрень несут вроде: "Чую сердцем, несчастье случится", то я посмеиваюсь. Никому знать не дадено про будущее, все эти ясновидцы - обманщики, иначе почему никто из них в лотерею не выиграл и про авиакатастрофу какую не прокричал? Че мешает с телеэкрана гаркнуть: "Люди, самолет разобьется!"      Но в тот день прагматичный дед почувствовал беду и оказался прав.      И года не прошло, как Настенька скончалась. Ни Наташа, ни Федор подробностей не рассказывали, то, что в семье вновь стряслось несчастье, двор понял лишь по черному платку, который повязала тетка девочки. Несколько дней бабы маялись от любопытства, потом Парамонова набралась смелости и остановила Наташу у подъезда.      - Чего ты в трауре? - осторожно спросила она.      - Настя умерла, - коротко ответила Наташа.      - Как? - отшатнулась Парамонова.      - От инсульта.      - Ребенок?      - Да.      - Разве такое случается?      - Редко, но бывает.      - Вот горе! - заохала Мария Ивановна.      Наташа кивнула и ушла. Еще через несколько месяцев брат с сестрой продали квартиру молодой паре и исчезли. Нового адреса они никому из соседей не оставили, связь с ними двор потерял навсегда. А у молодых новоселов начались неприятности, вроде муж прогорел с бизнесом, квадратные метры они продали агентству. Бывшая жилплощадь семьи Альварес долго пустовала, потенциальных покупателей отпугивала дурная слава квартиры. В конце концов ее приобрел "новый русский" из местных, поговаривали, он собирается сдавать комнаты.                  Глава 29                  Вечером мне так и не удалось переговорить с хозяйкой, обычно засыпающая после полуночи Элеонора улеглась в кровать еще до моего прихода, чем насторожила меня.      - Может, она заболела? - поинтересовался я у Ленки.      - Не жаловалась, - пожала плечами домработница, - наверное, устала.      Я тоже пошел в спальню, но от чувства тревоги не избавился. Разве Терминатор способен испытывать слабость? Почему хозяйка залегла под одеяло, не дождавшись секретаря? По городу бродит грипп, вдруг он посетил и нашу квартиру?      Но утром Элеонора выглядела как обычно, она внимательно выслушала мой отчет и приказала:      - Сначала звонишь стоматологу, узнаешь адрес Лады Ермолаевой, потом едешь вот в эту библиотеку, находишь в фонде учебник по вокалу и книгу про Ивана Олежко, затем снимаешь с них ксерокопии, привозишь мне и рысишь к Ладе. Понятно?      Я кивнул и бросился исполнять приказ. С первой его частью я справился легко, Игорь сообщил мне все необходимые координаты и повторил:      - Если с зубами есть проблемы - приезжайте.      - Спасибо, - поблагодарил я и поехал в библиотеку.      Там незамедлительно начались трудности. Сначала мне очень долго оформляли читательский билет, потом пришлось обращаться в справочный отдел, так как автора книги "Жизнь Ивана Олежко" я не знал. Затем выяснилось: она на руках, потом оказалось, что сотрудница хранилища перепутала, том мирно скучает на полке. В конце концов, побегав по разным залам, я получил две книжонки, находившиеся в девственном состоянии. Похоже, до меня ни учебник по пению, ни биография певца никому не понадобились. Копировальная машина оказалась занята, и я от тоски стал изучать учебник. Никакого интереса он у меня не вызвал. Это была узкопрофильная книга, обычного человека в ней мог привлечь лишь один раздел: "Как быстро справиться с начинающейся ангиной". Может, авторша являлась великолепным педагогом, но отоларинголог из нее был никудышный, из всего объема медикаментов госпожа Вронская вспомнила лишь о люголе и активно рекомендовала его всем. "Жизнь Ивана Олежко" была написана более живо, речь в ней шла не о деде Валентина, а о его далеком пращуре, который блистал на подмостках императорского театра. Начиналась биография, как заправский детектив. "1721 год, театр. Высоко взятая, хрустально чистая нота зазвенела в зале. "Ах, - закричал женский голос, - ах! Мари! Помогите! Она умерла". Началась суматоха, заметались служащие, в ложу быстрым шагом прошел врач, но помочь Марии Шабановой он уже не мог - красавица скончалась прямо во время действия. Иван Олежко, только что блистательно исполнивший арию Ленского, схватился за голову и, рыдая, ушел в гримерную.      - Ваня, - кинулся за ним ближайший друг Петр Камкин, - Ваня!      - Что, дружище? - грустно спросил тенор. - Видишь, опять оказия повторилась! Проклятие на наш род наложено! Иначе с чего люди погибают!      - Так от переживаний жилы лопаются, - обнял друга Петр, - слушатели восхищение огромное испытывают, не выносят восторга, тут и апоплексический удар!      - Может, бросить небожеское занятие? Уйти в монастырь..."      Дальше читать стало невмоготу. Во-первых, тексту явно требовался редактор, во-вторых, я очень не люблю псевдоисторические произведения. Мой отец, прозаик Павел Подушкин, работал именно в этом жанре, но он тщательно изучал материал, просиживал долгие недели в архивах и не допускал откровенно бесцеремонных ляпов. А в этой книжонке! 1721 год! И главный герой поет арию Ленского! Ну не чушь ли! Чайковский написал оперу в девятнадцатом веке, в восемнадцатом никто и не слыхивал ни о каком поэте, убитом на дуэли Евгением Онегиным!      Переполнившись раздражением, я вновь взял книжечку, перелистал страницы, потом, слава богу, ксерокс освободился и мне сделали копию.      Нора получила литературу и вместо благодарности выразила возмущение:      - Что так долго?      Я развел руками.      - В библиотеке работают неторопливые дамы.      - Ладно, - смилостивилась Элеонора, - во всем плохом есть и много хорошего. Теперь отправляйся к Ладе, она небось вернулась домой!      Я спустился во двор, сел за руль и призадумался. Как лучше поступить? Позвонить предварительно бывшей наркоманке или упасть ей как снег на голову?      В конце концов второй вариант показался мне более предпочтительным, и я покатил в сторону Строгина, хорошего, говорят, экологически чистого района столицы.      Но, как у всякой части мегаполиса, в Строгине есть разные дворы и закоулки. Коренные москвичи хорошо знают, что даже в самом центре можно отыскать тихий, зеленый, совершенно деревенский уголок. Но случается и обратное - в уютном Строгине обнаружились дома, жить в которых я не пожелал бы даже своему врагу. В одном из них, серой, блочной башне, и нашла пристанище Лада. Окна здания выходили прямо на МКАД, наверное, шум тут не стихает ни днем ни ночью, а о качестве воздуха лучше даже не упоминать!      - Вы ко мне? - спросила Лада, безбоязненно распахивая дверь.      - Здравствуйте, - поклонился я, - разрешите войти.      - Пожалуйста, - равнодушно ответила она, - чем могу помочь?      - Вы настолько не боитесь незнакомых людей? - не утерпел я. - Вдруг я замыслил что-то плохое?      Ермолаева усмехнулась.      - Непохоже! Да и Сергей Анисимович предупредил меня, достаточно точно описал вас: высокий, темноволосый, в джинсах. Проходите, ботинки можете не снимать, о коврик вытрите, и хорошо.      Я выполнил приказ и очутился в скромно обставленной комнате.      - Садитесь, - велела Лада, указывая на диван, - рассказывайте. Кто у вас бесу в лапы попал? Сын, дочь, жена? Говорите спокойно, за пределы этой комнаты информация не выйдет.      Я улыбнулся.      - Милая Лада, все же следует быть осторожной. Под описание, которое дал вам совершенно незнакомый мне Сергей Анисимович, может подойти половина мужского населения столицы: высокий, темноволосый, в джинсах. Право слово, так легко стать жертвой бандитов!      - Вы не от отца Сергия, - протянула Лада, - то-то я смотрю - вошли, лба не перекрестили. Что за печаль вас ко мне привела? Если сумею, поспособствую, я не только нашим прихожанам содействие оказываю. Господь велел любому человеку руку помощи протянуть. Говорите, не стесняйтесь.      - Вы паспорт теряли?      Лада моргнула раз, другой, третий.      - Так да или нет? - не выдержал я.      Ермолаева кивнула.      - Я получила новый документ.      Я отметил, что она не сказала короткое "да", и решил еще раз нажать на болевую точку.      - Паспорт теряли?      - Вынуждена была обращаться за новым, - снова обтекаемо ответила Ермолаева, - а вы из милиции?      - Нет, из частного агентства "Ниро", вот удостоверение.      Лада с нескрываемым изумлением глянула на книжечку, потом решительно заявила:      - По душевному повелению я пытаюсь направить людей на истинный путь, заблудшие души мне о себе горькую правду рассказывают, господь не велит лгать. Вранье - прямая дорога в ад, я не хочу сама неправдивые слова произносить, поэтому сразу предупрежу: ничего вам не сообщу. Откровение считаю за исповедь. Ну как доверившихся предать? Ежели с вашей семьей беда, вот моя рука, а с представителем ищеек нет разговору, то предательство.      Речь Лада произнесла без пафоса, очень спокойно, никаких выкриков: "Вон из моего дома" и заявлений: "Вы сюда явились без приглашения". Ермолаева просто высказала свое мнение и теперь ждала моей реакции.      - Врать нехорошо, - кивнул я.      - Согласна.      - Вы никогда не лжете?      - Пытаюсь, - улыбнулась Лада, - по мере сил.      - Именно из нежелания лгать вы и не хотите отвечать прямо на мой вопрос о паспорте?      На лбу Лады заблестели бисеринки пота.      - Ладно, - кивнул я, - тогда следующий вопрос! Знаете ли вы, что в Москве имеются две Лады Ермолаевы?      - Имя не редкое, - пожала плечами женщина.      - Одна, то есть вы, прописана в квартире, которую купил Игорь Решетников. Право, более чем странная ситуация.      - Жизнь необычна, Спаситель испытывает своих чад: чем сильнее любит, тем тяжелее крест.      - А вторая Лада в тюрьме.      - Где? - отшатнулась та.      - В следственном изоляторе, - пояснил я, - в заведении, которое население ошибочно именует тюрьмой, хотя, на мой взгляд, разницы особой нет - и там, и тут камеры, решетки на окнах и охрана.      - Не может быть! - перекрестилась Лада.      - Ваш двойник замужем, - продолжал я, - вернее, теперь она вдова, Юрий Шульгин умер.      - Господи!      - Упал с лестницы!      - Матерь Божья.      - Сломал шею.      - Свят, свят, свят, - быстро закрестилась Лада, - прости новопреставленному грехи его тяжкие.      - Ермолаеву, вернее, теперь Шульгину, обвиняют в убийстве.      - Нет, - вскочила на ноги Лада, - они не могли! Сказали... - внезапно она замолчала.      - Что пообещала вам женщина, покупая паспорт, - сурово поинтересовался я, - сколько денег вы получили за документ? Как на самом деле зовут Ладу и почему вы абсолютно уверены в ее невиновности?      Лада хранила молчание.      - Ермолаева-Шульгина отказывается давать показания, - продолжал я, - тем самым усугубляет свое положение. Против Лады, вернее, той, что пошла в загс по вашим документам, очень много улик. Но Федор, любовник Шульгиной, нанял нас...      - Федор, - эхом повторила хозяйка.      - Да, любовник Лады.      - Нет, он ей... погодите.      Ермолаева встала и побежала в прихожую, вернулась она в куртке, с головой, замотанной платком, и велела:      - Посидите тут, недолго, мне за благословением к отцу Сергию сбегать надо!      - Я с вами!      Лада сверкнула глазами.      - Никуда я не денусь, мне проще одной. Только поскучать вам придется, телевизора не имею, газет с журналами не держу, из книг только житие святых. Хотите посмотреть?      - С огромным удовольствием, - не покривил я душой.      - Вон на полке, берите любой том, - любезно предложила хозяйка и ушла.      Я остался один и от скуки начал просматривать брошюрки, лежащие на столике. "Прелюбодеяние грех" - так называлась одна из книжонок. Я перелистал страницы, отложил издание, зевнул и внезапно вспомнил Савелия Пешкова. Ну каким образом его жена Марина догадалась о том, что муж изменял ей в машине с любовницей? Савва тщательно убрал салон! Может, все же забыл некий предмет? И почему Марина ляпнула про размер ноги и плоскостопие? Я чихнул, вновь взял брошюру и попытался занять себя чтением.      Вернулась Лада через час, щеки ее раскраснелись, а гладкая прическа под платком разлохматилась.      - Пойдемте, чайник поставлю, - неожиданно предложила она, - день не постный, можно себе печенье позволить, я купила свежее.      Я понял, что сейчас услышу интересный рассказ, и безропотно переместился в крохотное помещение, почти все занятое большой плитой.      - Отец Сергий благословил меня на беседу, - сказала Ермолаева, - велел испытание пройти. Значит, на то божья воля, без его согласия ничего на земле не происходит. Ладно, я начну, помолясь!      Губы женщины беззвучно зашевелились, спустя пару минут Лада тряхнула головой, ладонями пригладила волосы, перекрестилась и начала.      Психологи считают, что личность человека неизменна, если в детстве он воровал у одноклассников ластики, то в зрелом возрасте будет таскать деньги. Другое дело, что он станет нарушать закон более осмотрительно, побоится попасть в лапы правосудия, из глупого школьника превратится в умелого дельца, но его сущность, подлая и мерзкая, останется прежней.      Лично мне кажется, что ученые мужи ошибаются, и судьба Лады яркий тому пример.      Классе этак в девятом Ермолаева связалась с плохой компанией и забросила учебу. Сколько нервов потратила ее мать, Антонина Львовна, пытаясь урезонить дочь, не описать. Лада не желала слушать ее и на все справедливые замечания отвечала:      - Что хочу, то и делаю! Я уже большая! Отстань.      У Лады имелся брат, очень положительный Савелий, вот уж кто не доставлял матери огорчений, так это сын: в дневнике пятерки, на уме лишь учеба. А Лада начала выпивать, а потом села на иглу.      Только люди, у которых в доме живет наркоман, сумеют понять Антонину Львовну и Савелия, всем остальным не объяснить, каково это делить квартиру с "торчком", у которого нет средств на очередную дозу. Лада вынесла из дома все, но Антонина Львовна и Савелий терпели, надеялись, что девушка возьмется за ум. В конце концов лопнуло "терпение" и у них. Мать прокляла дочь, брат - сестру, они выставили Ладу вон, врезали другие замки и постарались навсегда забыть наркоманку.      Лада не унывала, стояло лето, девушка весело провела год с себе подобными, но потом она заболела и решила вернуться домой, вот только в квартиру ее не пустили. Дверь открыть Лада не сумела, ее ключ не влезал в замочную скважину, а на звонки никто не отзывался. Ермолаева, трясясь от ломки, вышла во двор и столкнулась с бывшей одноклассницей Ритой Альварес.      Лада воспряла духом и решила стрельнуть у старинной знакомой денег.      - Привет, - прохрипела она, - не узнаешь?      Альварес уставилась на опухшую бомжиху.      - Лада? - произнесла она с тревожным изумлением.      - Чего? Так похорошела? - закашляла наркоманка.      - Выглядишь не особо, - признала Рита.      - Болею я. Не знаешь, куда мои подевались?      - В Германию поехали.      - Чего? Куда? Зачем? - зашмыгала носом Лада.      Сердобольная Рита взяла одноклассницу за руку.      - Пошли к нам, помоешься, поешь, я тебе новую одежду дам!      - Тетя Лида заругается, - по-детски всхлипнула Лада, - и Федька с Наткой наорут!      - Никто тебе дурного слова не скажет, - рассердилась Рита, - разве ты мою маму не знаешь? Вечно бездомных животных подбирает и в хорошие руки пристраивает.      - Так я не кошка, - мрачно возразила Лада, но последовала за Альварес.                  Глава 30                  Гостеприимная Лидия и глазом не моргнула, увидав, кого притащила дочь. Лада поела, получила новую одежду и узнала новости о родных. Оказалось, что мать с братом живут счастливо, они начисто забыли наркоманку и даже объявили ее умершей. На все вопросы любопытных соседей Антонина Львовна отвечала честно:      - Выгнала дрянь вон. Сил больше нет, слава богу, Лада у нас не показывается, померла небось, услышал боженька мои молитвы.      А Савелию повезло, он познакомился с иностранкой, Катариной, у молодых людей вспыхнула любовь, и сейчас Антонина с сыном поехала в Германию знакомиться с будущими родственниками.      Альварес оставили Ладу до утра, постелили ей на кухне. Ночью Рита пришла к однокласснице, села на раскладушку и спросила:      - Спишь?      - Нет, - буркнула Ермолаева.      - Чего делать будешь?      - Уеду куда-нибудь!      - Лечиться тебе надо!      - Я не больная.      - Понятно, - кивнула Рита, - вот адрес, там находится благотворительный центр, наркоманам помогают. Сходи туда.      Лада молча отвернулась к стене, но Маргарита не отстала, она еще долго упрашивала Ладу бросить шприц.      Рано утром Ермолаева потихоньку ушла из гостеприимного дома - Лада не собиралась дальше слушать уговоры Риты. Наркоманка продолжала вести тот образ жизни, к которому привыкла, но долго гулять не пришлось. Она вновь заболела и поняла, что скоро умрет. Уходить на тот свет Ладе не хотелось, из последних сил она позвонила Рите и взмолилась:      - Я на вокзале, ломает меня по-черному, пришел мой конец.      Если честно, то она не надеялась на помощь, но одноклассница коротко ответила:      - Оставайся на месте, сейчас приеду.      Рита не обманула, примчалась на зов, да не одна, а с какими-то людьми. Лада, тогда уже ничего не соображавшая, очнулась в клинике, куда ее поместила Рита.      Завершив курс лечения, который длился не один месяц, Ермолаева стала другим человеком. В больницу часто приходили члены общества "Душа", бывшие наркоманы, навсегда завязавшие с дурной привычкой. Объединение создал священник, очень сердобольный и умеющий убедить даже вконец заблудшего человека отец Сергий.      Лада поверила в бога и решила вернуться домой, к матери и брату. С одной стороны, ей хотелось покаяться перед родными, рассказать о своем прозрении, попросить прощения, с другой - жить в каморке при церкви было трудно. Отец Сергий пригрел Ладу, выделил ей уголок, но это был чулан, в котором хранились ведра, тряпки, метлы. Лада на ночь раскрывала походную кровать, а вещи хранила в сумках.      Но что-то мешало ей осуществить задуманное, и скоро она поняла, в чем дело: она просто боялась матери, ее злых слов вроде: "Уходи, откуда пришла, я тебе не верю". А тут одна из прихожанок предложила Ладе поухаживать за своей больной сестрой. Денег нанимательница платила очень мало, зато решалась проблема с жильем, Ладе предлагалось поселиться в квартире с инвалидом и питаться из хозяйского холодильника.      Отец Сергий благословил Ладу, и та переехала в относительно комфортные условия. Несколько лет жизнь Ермолаевой текла размеренно, Лада ухаживала за парализованной женщиной, ходила в церковь и была счастлива. Затем подопечная умерла, и вновь встал вопрос: где жить? Чуланчик при церкви был занят, правда, хозяйка не выставила Ладу на улицу, но сказала прямо:      - Постарайся решить побыстрей проблему с квартирой. Я столько лет мучилась с больной сестрой, что теперь хочу пожить наконец-то одна.      Я молча слушал Ермолаеву. Следующая часть ее рассказа дословно совпала с тем, что сообщил Игорь Решетников. Наверное, Лада на самом деле кардинально изменилась: узнав о сделке с родительскими апартаментами, она не стала качать права, а переехала туда, куда предложил владелец квартиры, проданной Савелием. Лада не рассердилась на брата, она поняла его и простила, нашла хорошие стороны в плохом деле, всем известно - теряя что-то, человек обязательно и нечто находит. В случае с Ладой это было возобновление дружеских отношений с Ритой.      Встречались они крайне редко, перезванивались чаще. Лада знала, что однокласснице повезло, та после смерти матери удачно вышла замуж. Супруг был не особо обеспечен, если говорить прямо - просто беден и имел много родственников: маму, брата, невестку. Но после свадьбы Юрий неожиданно пошел в гору, открыл свой бизнес, начал отлично зарабатывать. Ермолаева никогда не видела Шульгина, знакома с ним не была, но пребывала в уверенности, что Рита живет очень счастливо. Та никогда не жаловалась ни на мужа, ни на его родственников, рассказывала только о дочери, Настеньке, которая, по словам матери, демонстрировала невероятный талант. В отношениях бывших одноклассниц была одна странность - Рита не сказала Ладе ни своего нового адреса, ни телефона, она всегда звонила сама, а когда Ермолаева один раз попросила:      - Дай мне номер телефона, а то даже связаться с тобой в случае необходимости я не сумею, - Рита тихо ответила:      - Юрий не любит, когда мне звонят, он очень ревнивый.      Лада удивилась, но промолчала. Вскоре после этого разговора Рита пропала, словно в воду канула. Ермолаевой она более не звонила. Сначала Лада не переживала, подруга могла и раньше не объявляться пару месяцев, но когда прошло полгода, она решила, что Рита разорвала дружбу.      Лада поразмышляла о своих отношениях с Альварес и пришла к выводу: она ничего не знает об однокласснице. Та, словно профессиональный шпион, не выдавала никакой информации, беседовали лишь о Настеньке да о делах Лады. Очевидно, Рите надоело подобное общение, и она свела его на нет.      Став верующим человеком, Лада научилась прощать людей. Вот и в тот день она не ощутила никаких отрицательных эмоций. На все божья воля, значит, им с бывшей одноклассницей не по пути, Ермолаева просто станет ежедневно молиться о здравии Маргариты и Настеньки.      Лада сдержала данное себе слово, нарушить его она решилась лишь в день рождения Риты, позвонила Наташе и сказала:      - Извини за беспокойство, это Лада. Передай, пожалуйста, Рите мои поздравления и самые наилучшие пожелания.      - Они умерли, - прошептала Ната.      - Кто? - вздрогнула Ермолаева.      - Рита и Настенька.      - Не может быть! - ахнула Лада.      - Нам надо встретиться, - нервно сказала Наташа, - дай твой адрес, я приеду вечером, после работы.      Она прибыла совсем поздно, часы показывали одиннадцать, когда в квартире Лады прозвучал звонок. Ермолаева открыла дверь, Наташа вошла в прихожую и, не сняв пальто, воскликнула:      - Выслушай меня!      Беседа затянулась почти до утра, говорила в основном Ната, Ладе оставалось лишь слушать да судорожно креститься. Получалось, что она совсем не знала Риту, понятия не имела о проблемах подруги.      - Ты в курсе, от кого Рита родила Настю? - начала Наташа.      - Нет, - растерянно помотала головой Лада, - вернее, да, от первого мужа.      - Она никогда не была замужем за Эдуардом, - перебила ее Ната.      - Да, - кивнула Лада, - но брак ведь бывает и гражданским, я не интересовалась подробностями, правда, спросила один раз: "Отец Насти платит алименты?" - но Рита сделала вид, будто не услышала вопроса.      - Я сейчас все тебе расскажу, - протянула Наташа, - история необычная, на роман похожа. Случись она с кем другим, я бы не поверила, но все разворачивалось на моих глазах. Когда наша мама заболела, Рита пошла на панель.      - Ну и ну! - перекрестилась Лада.      - Ты из себя святошу не корчи, - неожиданно обозлилась Наташа, - знаю великолепно, чем сама баловалась до того, как Ритка тебя в клинику пристроила.      - Я теперь другой человек! - не обиделась Лада.      - Может, и так, только Рита от тебя слов благодарности не услышала, - жестко сказала Наташа, - настал черед долги отдавать.      - Но что я могу сейчас сделать, - изумилась Лада, - только молиться за упокой ее души.      - На бога надейся, а сам не плошай, - заявила Ната, - ты слушай нормально, перестань через каждую секунду креститься, меня это очень раздражает.      Лада кивнула, а Наташа продолжала рассказ.      Денег у семьи Альварес не было, Лидии предстояло умирать на койке, стоящей впритирку к туалету. Рита очень любила маму и понимала, что только сама способна ей помочь, Наташа и Федор еще ничего не зарабатывали. Поразмыслив, старшая дочь купила газету, нашла объявление "Требуются девушки, оплата достойная" и поехала продавать себя.      И надо же было так случиться, что именно в ту минуту, когда Рита вошла в помещение, где вербовали девушек для "массажных салонов", туда приехал пожилой, богатый сластолюбец Эдуард Самойлович Панкратов по кличке Паня.      Паня был удачливым бизнесменом, деньги просто липли к его рукам, а еще Эдуард Самойлович не доверял бабам, официальными отношениями себя не связывал, боялся, что супруга при разводе оттяпает часть капитала. В молодом возрасте Эдуард не задумывался о семье, но с годами стал сентиментален, он страшился теперь ночевать в одиночестве и приглашал домой проституток. Паня считал, что продажные девки честнее обычных женщин, последние только и мечтают сходить с ним в загс и отгрызть немалую часть от его жирного счета.      Когда Рита вошла в комнату, Эдуард лениво листал альбом с фотографиями. Необычная красота Альварес привлекла Паню, и он поманил пальцем одного из сутенеров.      - Вот эту хочу! - заявил бизнесмен.      - Нет проблем, - кивнул парень и подошел к Рите с вопросом: - Чего пришла?      - На работу устраиваться, - стараясь казаться уверенной в себе, ответила претендентка на ставку "ночной бабочки".      - Массажисткой? - уточнил сутенер.      - Да.      - Ну и классно, - обрадовался работодатель, - ща столкуемся.      В конце концов Эдуард заполучил Риту в безраздельное пользование, возник устраивающий всех альянс. Рита была покорна, она ничего не требовала, не выпрашивала подарков, не выклянчивала колечки, шубки, косметику, просто получала оговоренную сумму и честно ее отрабатывала. Рита оказалась хозяйственной, она мыла посуду, гладила Пане рубашки и в конце концов стала в доме и домработницей. Эдуард прибавил девушке денег, и та с еще большим рвением мыла полы в его большой квартире и готовила обеды.      Потом Пане пришла в голову идея взять с собой девицу на тусовку - Альварес хорошо выглядела и вполне могла служить эскортсопровождением. Представьте изумление пожилого бизнесмена, когда выяснилось, что проститутка умеет себя держать в обществе и не говорит глупости.      Через год Эдик сообразил: он ведет почти семейный образ жизни, рядом с ним находится женщина, которая твердой рукой ведет хозяйство, спит с ним в одной постели, сопровождает его на все мероприятия и не выдвигает ни малейших требований, берет конверт с зарплатой и тихо благодарит.      Эдик решил поставить эксперимент. Тридцатого числа он не заплатил Рите ни копейки, Паня ожидал скандала, но сожительница молчала. Десятого хозяин вручил ей зарплату и услышал привычное: "Спасибо".      - Ты почему не возмутилась, когда не получила деньги? - не сдержал любопытство Паня.      - У вас, наверное, были затруднения с финансами, - улыбнулась Рита. - А я могу и подождать.      - А если б я вообще ни фига не дал?      - Это маловероятно, я хорошо знаю вас, - ответила девушка.      - И все же? - настаивал Паня.      Рита вздохнула.      - Вы - щедрый человек, платите мне приличные деньги. Но если начались трудности, я не брошу вас, наверное, привыкла к месту. И потом, разве порядочно оставлять хозяина в тяжелую минуту?      Эдик крякнул и добавил в конверт купюр, Рита покраснела.      - Спасибо, но это лишнее.      - Ничего, - буркнул Паня, - считай, что премию получила, за верность.      Примерно через месяц после памятного разговора Рита попросила у Эдика три выходных дня.      - Никак загулять решила? - нахмурился он.      Рита замялась.      - Любовника завела? - отчего-то заревновал хозяин и с непонятной для самого себя обидой добавил: - Со мной за деньги, а с ним по душевному порыву?      Девушка усмехнулась.      - Нет у меня времени на чувства. Не хотела вам говорить, да придется - на аборт я пойду.      - Эй, эй, - забубнил Эдик, - а кто автор ребеночка?      - Вы, - ответила Рита, - но это вас ни к чему не обязывает. Это моя личная проблема.      - А деньги? - только и сумел спросить Паня.      - Операция недорогая, - пожала плечами Маргарита.      - Никуда ты не пойдешь! - заорал Эдик.      - Само не рассосется, - улыбнулась сожительница.      - Будешь рожать!      - Да зачем? - удивилась Рита.      - Я так велю!      - Хорошо, - как всегда покорно отреагировала она.      - Все расходы за мой счет, - возбудился Паня, - после того как младенец на свет появится, сделаем экспертизу. Если сын и впрямь мой, станет наследником всего состояния, а то ведь некому накопленное оставить!      - Вдруг девочка родится? - спросила Рита. - Вам только мальчик нужен или ребенок любого пола сойдет?      - Дочка тоже хорошо, - мечтательно протянул Паня и удивился, - постой, ты не опасаешься анализа?      - Нет, - равнодушно ответила Маргарита, - у меня никого, кроме вас, не было, чего бояться? Хоть в десять лабораторий кровь отнесите, ответ один получите.      Паня потер затылок.      - Хорошо, завтра же найму горничную.      - Зачем? - округлила глаза Рита.      - Не хватало нам выкидыша, - рявкнул Эдик, - имей в виду - ты контейнер для моего ребенка, теперь будешь вести исключительно здоровый образ жизни.      В положенное время на свет явилась девочка, Настенька. Даже без всякого анализа было ясно, кто отец ребенка. Дочка была полной копией отца, но Паня расслабляться не стал, сдал кровь и получил ответ: никаких сомнений нет, Настя родная его кровинка.      Эдика словно подменили. Расчетливый, даже жадноватый мужик завалил Риту подарками, тут же оформил отцовство, дал Настеньке свою фамилию, нанял ей трех нянь и составил завещание, содержащее одну фразу: все движимое и недвижимое имущество оставляю дочери.      Дальше - больше, когда Насте исполнилось три месяца, Паня преподнес Маргарите бархатную коробочку с золотым кольцом и сказал:      - Выходи за меня замуж.      - Вы меня любите? - спросила Рита.      - Я ценю тебя больше остальных, - уклончиво ответил хладнокровный Эдик, - у моего ребенка должна быть мать.      - Понятно, - кивнула Маргарита, - я принимаю предложение. У моей дочери должен быть отец.                  Глава 31                  До свадьбы Эдик не дожил две недели, Рите так и не удалось стать его женой.      Но завещание бизнесмена было составлено с соблюдением всех формальностей, деньги и фирма достались крохотной Настеньке, ее мать оформила опекунство и имела право распоряжаться состоянием до совершеннолетия дочери. Альварес неожиданно превратилась в богатую даму и начала осваивать профессию бизнесвумен. Рита была умной девушкой, поэтому она не стала выгонять тех людей, которые помогали Эдуарду, наоборот, попыталась с ними найти общий язык. Еще Рита понимала: ее очень легко обмануть, ей необходимо получить образование, чтобы вникнуть в суть финансовых проблем.      Учиться в институте времени не было, и она нашла частного педагога, Юрия Шульгина, который за почасовую оплату взялся обучить ее хитростям бухгалтерской науки и экономики.      Спустя некоторое время регулярные занятия превратились в свидания. Рита влюбилась в репетитора со всей страстью, а Юра ответил ей взаимностью, и очень скоро дело завершилось свадьбой.      Супруг обожал жену, он удочерил Настеньку, Ася Михайловна, мать Юрия, души не чаяла в невестке и заботливо нянчила внучку. Младший брат Шульгина, Николай, и его жена Светлана не знали, как угодить Рите, в общем, полнейшая идиллия. Одно удивляло: Юрий категорически не захотел общаться с Наташей и Федором. Когда до свадьбы Рита предложила жениху пойти в гости к ее ближайшим родственникам, Шульгин нахмурился и ответил:      - Милая, пусть твоя прежняя жизнь останется на той стороне пропасти.      - Ты о чем? - удивилась Рита.      Юра обнял ее.      - Мы любим друг друга?      - Очень, - кивнула она.      - Тогда раз и навсегда зачеркнем жирной чертой прошлое, - предложил Юра. - Понимаешь, ни мама, ни брат, ни Светка не знают про детали твоей биографии, ну... об Эдуарде.      - Подожди, - удивилась Рита, - но я сама рассказывала Асе Михайловне про Настенькино детство, да и фамилия у девочки от отца! Уж не хочешь ли ты сказать, что свекровь считает меня невинной девушкой?      - Нет, конечно, - улыбнулся Юра, - но я слегка видоизменил версию событий. Сообщил маме не всю правду, она знает, что ты была замужем за Эдуардом, родила дочку и внезапно стала вдовой. Я не говорил ей о том, в каком качестве ты впервые переступила порог квартиры Пани, ни слова о проституции.      - Я жила только с Эдиком, - напомнила Маргарита, - клиентов у метро не обслуживала.      - Но ведь собиралась?      - Да, - без колебаний ответила жена, - но мне повезло, я сразу встретила Эдуарда.      - Ты его любила? - спросил Юра.      - Нет, - после некоторого раздумья призналась Рита, - сначала он мне активно не нравился, потом я привыкла, даже оценила его хорошее отношение. Эдуард никогда меня не обижал, замуж за него я собралась из-за Насти, очень хотела счастья и материального благополучия для дочери.      - Представляешь реакцию мамы на правду? - спросил Юра. - Она очень любит тебя, но лучше ей ничего не знать, да и Николаше со Светкой тоже, а твои родственники, в особенности женская половина, могут проболтаться!      - Наташа не такая! - возразила Рита.      Юра покрепче прижал к себе любимую.      - Солнышко, младшие сестры часто завидуют старшим, к тому же у тебя теперь обеспеченная жизнь, а у Наташи что? Вдруг она проболтается? Моя мать, конечно, не перестанет тебя любить, но некий напряг возникнет. Понимаю, ты считаешь, что у тебя есть обязательства перед родственниками, так переводи им ежемесячно сумму на жизнь.      - Я подумаю, - еле слышно ответила Рита и ушла.      В тот же вечер она приехала к Наташе с Федором и передала им разговор с Юрием. Ната обняла сестру.      - Забудь о нас, Насте нужен отец.      - И денег нам не надо, - воскликнул брат, - мы вполне способны заработать сами!      - Не могу я вас бросить, - заплакала Рита.      - Успокойся, - захлопотала Наташа, - будем потихонечку встречаться.      - Вряд ли Юрий к тебе слежку приставит, - добавил Федор.      - Ты его любишь? - спросила Ната.      - Больше жизни, - прошептала Рита, - ну и идея взбрела Юре в голову! Просил даже не упоминать ваших имен! Боится реакции Аси Михайловны!      - Ерунда, - воскликнула Ната, - мы найдем способ общаться!      На свадьбу Рита никого из родственников и прежних знакомых не пригласила. Теперь она звонила Нате и Федору не с домашнего телефона и не с мобильного, а из таксофона. Изредка Маргарите удавалось встретиться с братом и сестрой, из посторонних она общалась только с Ладой, да и то их свидания походили на встречу шпионов.      А потом Рита умерла.      О смерти любимой сестры Наташа узнала не сразу, забеспокоилась она лишь после месячного отсутствия Риты. Обычно старшая сестра раз в неделю делала контрольный звонок, сообщала:      - У нас все в порядке, а у тебя?      Здесь же связи не было тридцать дней. Вначале Ната подумала, что Шульгин увез супругу отдыхать, но чем дольше не было звонка, тем сильнее она нервничала.      В конце концов она решилась звякнуть сестре, мобильный оказался отключен, что совсем обеспокоило младшую Альварес. Поколебавшись несколько суток, она осмелилась набрать домашний номер, ответил звонкий женский голос:      - Алло.      - Вас беспокоят из бутика "Алькопе", - бойко затараторила Наташа, - мы подшили брюки для госпожи Маргариты Шульгиной, она может приехать за готовым заказом.      - Нет-нет, - испуганно воскликнула собеседница, - оставьте заказ себе!      - Но это невозможно, - старательно изображала продавщицу Ната, - вещь оплачена. Сделайте одолжение, подзовите к трубочке госпожу Шульгину.      - Она не может ответить.      - Когда я могу перезвонить?      - Рита умерла, - прошептала женщина, - вы разговариваете с ее невесткой, Светланой.      - Ты с ума сошла, - забыв о роли продавщицы, воскликнула Ната, - она же молодая!      Но Светлана не насторожилась, услышав это замечание.      - Нет нашей Риточки, - заплакала она, - инсульт у нее случился, похоронили мы ее на Митинском кладбище, скоро сорок дней. Не беспокойте нас больше, хорошо, что на меня попали, муж и мама не могут о Рите говорить, им сразу плохо делается!      Лада замолчала, я тоже не произносил ни слова.      - Это все, - выдавила из себя Ермолаева.      - Вы не договорили!      - Так больше мне вам сообщить нечего!      - Зачем приезжала Наташа?      Лада замялась, потом махнула рукой.      - Паспорт мой попросила.      - И вы его ей дали?      - Да.      - Не спросив, по какой причине той понадобился документ?      Ермолаева пригладила и без того аккуратную прическу.      - Наташа сказала, что Риту убили, очень хитрым образом вызвали у нее инсульт, и сестра догадывается, кто это сделал, но у нее доказательств нет, одни домыслы. А после смерти Настеньки, тоже внезапной, Наташа решила действовать. Чтобы проникнуть в семью Шульгиных, ей и потребовался мой паспорт.      - Зачем, - тупо повторял я, - зачем?      Лада встала, перекрестилась, села, сложила руки на коленях и завершила рассказ:      - Прежде чем на Юрия капкан ставить, Ната настоящим детективом поработала, многое узнала. А потом ей в голову идея пришла: надо женить на себе Юрку, влезть в семью и изнутри ситуацию изучить. Ночная кукушка дневную перекукует, мужья женам по ночам в кровати многое рассказывают. Шульгин с Наташей практически не был знаком, видел ее всего лишь раз, да и то мельком. Он бы ее и в обычном виде не узнал, но Наташка волосы покрасила, форму бровей изменила, в губы гель вкачала и вообще на себя не похожа стала.      - План удался на все сто процентов, - не сдержал я эмоций, - она сумела-таки женить на себе Шульгина!      Лада судорожно вздрогнула, вновь перекрестилась и, опустив глаза в пол, прошептала:      - Моей вины ни в чем нет, разве только в милиции я про кражу паспорта сообщила. Вот тут нехорошо получилось, соврала. Но без документов жить нельзя, пришлось сказать, будто на улице сумку срезали.            Еле сдерживая нервную дрожь, я помчался к Норе и ухитрился дважды нарушить правила движения. Один раз проскочил на красный свет и не понес наказания, а второй раз, когда свернул под запрещающий знак, услышал противный свист и лишился ста рублей. Неудача не расстроила меня, я попросту не заметил ее и, забыв снять уличные ботинки, вломился в кабинет хозяйки с криком:      - Я знаю все!      Элеонора сняла очки, положила их на стол и кивнула:      - Отлично, Ваня, теперь устраивайся в кресле поудобней и рассказывай. Кто убил Джона Кеннеди?      - При чем тут Кеннеди? - оторопел я.      - Ты же заявил: "Знаю все", вот я и обрадовалась, - без тени улыбки ответила Нора. - У человечества накопилось много вопросов. Кто взял себе псевдоним Вильям Шекспир? Кто скрывался под именем Джек Потрошитель? Кто ранил Ленина отравленными пулями? Кто зарезал царевича Дмитрия? Надеюсь, ты сумеешь рассеять туман.      На меня навалилась усталость, уровень адреналина упал до нормы, мне захотелось пить и есть.      - Лена, - крикнула Нора, усмехаясь, - принеси в кабинет чаю и сэндвичей для Ивана Павловича!      - С макаронами? - всунула голову в комнату прислуга.      - С чем? - изумилась Нора.      - Так с лапшой, - испугалась Ленка, - он такие, говорят, любит.      - Какие? - удивился я.      Ленка выудила из кармана мятый листок.      - Ща! Рецепт прочитаю, ну и почерк, неразборчивый больно. Ага! Кусок белого хлеба, масло, макароны, майонез, тунец, два яйца, сто граммов сметаны, стакан кефира, ветчина и сыру на посыпку. Будете, Иван Павлович?      - Ага, - очумело кивнул я, - ну и ну! Сыру на посыпку! Куда ты собралась сыр натирать? В кефир? В сметану? Или лучше его к тунцу добавить?      - Он сначала сказал "ага", - крикнул из коридора Лева, - я выиграл! "Ага" - это согласие!      - Нет! - возмутилась домработница и, забыв про нас, выскочила из кабинета. - Нет! - долетел издалека ее возмущенный голос. - Он просто так ляпнул.      - "Ага" - значит "да", - не сдавался Лева.      - Давайте еще разок!      - Не фига! Пари не переигрывают, гони монету.      - Фиг тебе! "Ага" не "да".      Я покашлял, Нора потрясла головой, треснула кулаком по столу с такой силой, что из стаканчика веером выскочили ручки, и заорала:            - ЛЕНА!!!            Дверь скрипнула, показалась до неприличия растрепанная голова.      - Ась!      - Чай и хлеб с сыром, - взревела Нора, - а Леву в блендер!      - Куда? - подпрыгнула Ленка.      - Запихни идиота в стакан на кухонном комбайне, включи последнюю скорость и не забудь сыра для посыпки, - пошла в разнос хозяйка.      Ленка ойкнула, исчезла, но через секунду вновь материализовалась в кабинете.      - Вы ж пошутили, - с надеждой спросила она, - про комбайн! И сыру столько нету, чтоб его со всех сторон обтрусить.      Нора застонала и отвернулась к окну, я лучезарно улыбнулся.      - Лена, сделай одолжение, завари чай.      - Одни пакетики осталися! Россыпной закончился.      - Ладно, я не капризен. Пусть будет кулек с трухой, а по поводу Левы - это шутка. Ну сама посуди, разве наш гость влезет в блендер?      - Ну... - закатила глаза идиотка.      - Запросто, - закричал Лева, подслушивавший под дверью, - элементарно! Спорим на триста баксов.      - Прекрати, - обозлился я, - глупее идеи и не придумать. В блендер можно положить пару бананов, ну налить литр молока! Придумай что-то менее идиотское.      - Как не фиг делать! Лева поместится в стакане!      - Лева!      - Триста баксов! По рукам.      - Да, - заорал я, - хорошо! Но деньги сразу! Вперед! Нора, вы готовы стать свидетелем?      Мне очень хотелось проучить негодника. Ладно, у него ненормально развиты суставы, а во рту вставные челюсти, поэтому трюки с облизыванием локтя и укусом себя, родного, за уши он проделал, но объясните мне, коим образом господин Гладилин собрался влезть в пластиковый сосуд?      - Лева поместится в блендере, - торжественно заявил Гладилин, входя в комнату, - вот три американские сотни.      - Я тоже поучаствую, - вдруг оживилась Нора и швырнула на стол купюры.      Я быстро сгонял в спальню, вытряхнул заначку, вернулся к Элеоноре, положил ассигнации в общую кучу и сказал:      - А теперь начинай.      - Еще раз обозначим тему, - потер руки парень, - вы утверждаете: "Лева не залезет в блендер", а я утверждаю обратное: Лева там преспокойно уляжется. Так? По рукам?      Нечто в его словах меня насторожило, но тут Нора кивнула:      - По рукам.      - Йес, - подскочил внучок, - но мне нужно время на подготовку. Кстати, вот диктофон! Я записал наш разговор, а то потом, когда выиграю, вы возмущаться станете. Ну че, начинаю?      - Да, - хором ответили мы.      - Лена, вперед, - велел Лева.      Домработница, словно послушный солдат за сержантом, пошагала из кабинета.      - Как у него это получается, - очнулась Нора, - сама не понимаю, почему попалась на удочку!      - Может, Лева владеет приемами гипноза? - предположил я.      Хозяйка потрясла головой.      - На чем мы остановились?      - Я знаю правду про Ладу!      - Говори! - посерьезнела хозяйка.                  Глава 32                  - Ну что ж, - сказала Элеонора, когда я закончил пересказывать беседу с подлинной Ладой Ермолаевой, - теперь появились ответы на некоторые вопросы. Ну-ка, Ваня, почему на портсигаре Федора Шульгина выложена бриллиантами буква "А"?      - Вещь досталась ему от отца, - предположил я, - единственная память о покойном родителе. "А" - Альварес. И хоть портсигар дорог, его не продали даже в самую тяжелую минуту, во время болезни Лидии.      - Верно, - согласилась Нора, - нам Федор представился Шульгиным, да и у Юрия он работал под этой фамилией, я проверила. И он специально назвался Шульгиным, давно замечено - люди относятся к однофамильцам как к родственникам.      - А его жена? - удивился я.      Нора хлопнула ладонью по стопке папок.      - Ваня, пока ты носился по городу, я без дела не куковала, работала, засучив рукава. Никакой супруги у него нет, - зачастила Нора, - с "Ладой" они не любовники, а брат с сестрой. Когда "Ладу" обвинили в убийстве, Федя испугался, он знал, что Наташа невиновна, случилось нечто необъяснимое. И куда ему было деваться? Бежать в милицию? Это совершенно невозможно. Они с сестрой являются потенциальными убийцами, затеяли спектакль с целью погубить Юрия. Вот Феденька и пришел к нам, а чтобы мы не удивлялись, почему он так заботится о посторонней бабе, придумал сказочку про супругу, любовницу и телефонные счета. Ну просто цирк!      - А мы поверили, - констатировал я.      - Я все время ощущала дискомфорт, - покачала головой Нора, - теперь понятно, почему "Лада" молчит и по какой причине Федор не носит ей передачи - боится показать свой паспорт! Он не показывал его Юрию, устраиваясь на службу. "Лада" поспособствовала найму "Шульгина", сказала мужу:      - Он служил у моих знакомых, отличный секретарь.      А в сизо работают профессионалы, они ему на слово не поверят. И настоящий документ он использовать не может, вдруг следователь поинтересуется: какой такой Альварес таскает сухари Шульгиной!      Я, Ваня, очень многое поняла! Знаю, как убили Олесю, Машу, Риту и крошку Настеньку. Кстати, ты указал мне правильный путь. Не зря говорят: миром правит случай. Не помоги Иван Павлович милой старушке, заведующей библиотекой, не начнись на улице дождь, не заговори господин Подушкин с бабушкой, выдающей книги, не раздобудь ты информацию о Маше, не сдавшей вовремя литературу... Короче, ключ в книгах.      Я уставился на Нору.      - Да-да, - закивала та, - а сейчас ступай спать. Большой сбор назначен на завтра, на пять часов после обеда.            Утром следующего дня я отсыпался, вылез из-под одеяла в районе обеда и пошел на кухню пить кофе.      - Здоров ты подушку давить, - упрекнул меня Лева, надевая ботинки, - дрыхнешь и дрыхнешь, весь опух, даже глаз не видно!      Почему-то его замечание задело меня, я решил уколоть наглеца и ехидно поинтересовался:      - Лева, что с пари? Когда залезешь в блендер?      Внучок выпрямился.      - Сказал же вчера: надо кое-что купить. Думал, это просто, ан нет, в ближайших магазинах не нашлось, придется поискать. Кстати, мы время не ограничили! Дату исполнения пари не называли, я могу готовиться сколько хочу.      - Понятно, - ухмыльнулся я, - принцип Хаджи Насреддина. Он, помнится, подрядился у падишаха научить осла петь песни и тоже время не обозначил, рассуждал просто: буду делать вид, что занимаюсь вокалом. А там, глядишь, ситуация сама собой разрулится. То ли ишак подохнет, то ли падишах умрет.      Лева открыл дверь на лестницу, я, продолжая смеяться, двинулся за кофе.      - Ваня, - прозвучало за спиной.      Я обернулся.      - Слушаю.      - Сегодня вечером, самое позднее завтра, Лева влезет в блендер!      - Ой-ой, не пугай меня! Неужели ты получил стопроцентно верные сведения о глобальной мировой катастрофе, - захохотал я, - в землю врежется астероид, и все население погибнет! Некому будет отметить: Лев Гладилин свалял дурака!      Дверь захлопнулась, я в распрекрасном настроении позавтракал, лег в спальне на диван с намерением почитать книгу, но неожиданно попал в мягкие лапы Морфея.      - Вставай! - заорали над ухом.      Я подскочил и чуть не свалился с дивана - посреди комнаты возвышалась Ленка.      - Похоже, вы, Иван Палыч, сон-травы обпилися, - укоризненно сказала она, - зову, зову, глаз не продираете! Все в сборе, вас одного поджидают!      - Кто? Где? - забубнил я, сбрасывая остатки дурмана.      - А в хозяйкином кабинете, - сообщила домработница, - мне туда велено чаю подать.      Следующие пять минут я судорожно приводил себя в порядок, а потом, двумя прыжками преодолев коридор, влетел в рабочую комнату хозяйки.      - Знакомьтесь, Евгений Константинович, - тут же заявила Нора, - спящий принц, по совместительству мой секретарь Иван Павлович Подушкин. Подходящая фамилия для человека, способного сутки провести в сладких грезах.      Молодой мужчина, сидевший в кресле у письменного стола, встал и протянул мне руку.      - Можно просто Женя, - сказал он.      - Иван, - кивнул я и услышал легкое покашливание.      Я повернулся на звук.      - Макс! Какими судьбами! - обрадовался я.      - Женю привез, - ответил Воронов, - он мой коллега, работает по делу Шульгина.      - Ну, процедуру знакомства можно считать состоявшейся, - в нетерпении забарабанила пальцами по столу Нора, - давайте работать. Предлагаю повестку дня: я рассказываю о своих заключениях, и мы сравниваем их с вашими! Начинаю!      Я постарался сохранить серьезное выражение на лице. Нора в своем репертуаре: желает быть первой во всем, она даже в костер прыгнет вне очереди.      - Жил на свете Юрий Шульгин, - тоном сказительницы завела Нора, - не богатый, но и не нищий, так, середнячок. Имел маму, брата, невестку, преподавал в институте и, в принципе, был доволен жизнью. Вот только денег нашему Юрочке катастрофически не хватало, он бы смирился с постоянной пустотой в кошельке, но его мама, Ася Михайловна, без конца пинала сына и зудела:      - Посмотри вокруг, люди миллионами ворочают, а ты!      Спорить с агрессивной Асей Михайловной в семье не решались, мать могла распустить руки, отвесить пощечину. К Николаю Ася Михайловна не приматывалась, просто не видела в этом смысла, младший сын напоминал фигуру из пластилина: пнешь такую - останется вмятина, погладишь руками - дыра заделается, но сам по себе он не вернет былую форму. Жена Николаше попалась ему под стать, невестка была порабощена свекровью, служила в доме домработницей, носилась на цыпочках от плиты к мусорному ведру, словом, никаких подвигов от этой пары Ася Михайловна не ждала. Но Юрий! Он был намного симпатичнее брата, мог легко завязать отношения с женщиной, понравиться ей и частенько приводил домой подруг.      Ася Михайловна бдительно следила за старшим сыном. Мать понимала: он не способен сделать карьерный рывок, да и зачем? Ну напишет докторскую диссертацию, станет в конце жизни заведующим кафедрой, но богатства занятия наукой не принесут. Оставалось одно: удачно женить "мальчика", а того, как назло, тянуло к голодранкам, молоденьким дурам без роду и племени, провинциалкам, мечтавшим о столичной прописке.      Ася Михайловна сразу сделала стойку, узнав о новой ученице Юрия, богатой женщине Рите Альварес.      - Это твой шанс, - ультимативно заявила маменька, - изволь окрутить мадам.      Юра попытался отбиться.      - У нее ребенок. А среди сотрудников ее фирмы ходят слухи, что Рита подцепила Эдуарда на панели.      - Ерунда, - отмела все аргументы Ася Михайловна, - мы прозябаем в нищете, ты обязан постараться.      Шульгин пошел на поводу у матери, к слову сказать, он и сам хотел пожить богатым человеком, надоело носиться по ученикам.      Юрий нравился женщинам, кроме приятной внешности он обладал умением красиво ухаживать. Рита быстро попалась на крючок.      Ася Михайловна, глубоко запрятав властность, начала "окучивать" невестку, Николаше и Свете приказала с полуслова исполнять все желания Риты, Настеньке разрешили носиться с криками по комнатам. Даже когда шаловливая девочка открыла клетку и любимая канарейка Аси Михайловны, вылетев во двор, стала жертвой бродячего кота, "бабушка" не показала негодования.      - Озорница, - погрозила она Настене пальцем, - дай поцелую безобразницу!      Некоторые ожидания свекрови сбылись сразу - семья перебралась в шикарную квартиру, перестала экономить на питании, Николаша со Светой поехали в Париж, сама Ася Михайловна подлечила печень в Карловых Варах. Вот только переписывать фирму на мужа Рита не спешила, а свекрови стал жать костюмчик любящей мамочки, и она очень боялась сорваться. Больше всего Асе Михайловне хотелось схватить Риту за волосы и, выдирая пряди, орать:      - Отдавай деньги и катись вон!      Невестка раздражала ее до мигрени, запах ее духов вызывал аллергию, шуршание юбки - нервный тик, а при виде Насти "бабулю" тошнило. Следовало как можно быстрее разобраться с Ритой. И тут помог случай! У молодой женщины заболел живот, врач заподозрил аппендицит и велел везти Маргариту в больницу.      - Асенька Михайловна, - слабым голосом попросила невестка, - если со мной чего случится, документы в шкафу.      - Ой, не говори глупостей, детонька, - сладко завела "мамуля".      - Всякое бывает, - лепетала Рита, - главное, опекунские бумаги.      - Какие? - напряглась свекровь.      - Настины, - прошептала невестка и потеряла сознание.      Не успел белый автомобиль с красным крестом отъехать от подъезда, как Ася Михайловна кинулась к гардеробу.      Изучив содержимое папки, она не спала всю ночь, а потом, сбегав к адвокату и узнав, что человек, удочеривший девочку, уравнивается в правах с кровными родственниками, испытала прилив необыкновенной энергии. Участь Риты и Насти была решена: им предстояло умереть. Первой следовало убрать Маргариту, а уж потом Настеньку. Юрий становился наследником дочери. Отчего-то люди никогда не задумываются над очевидной ситуацией, да, дети получают имущество родителей, но ребенок может быть богат, и он способен скончаться в раннем возрасте, тогда его деньги перекочевывают к маме и папе.      - Она убила их! - воскликнул я.      - Ну да, - кивнула Нора, - без особой жалости, даже с радостью. Рита и Настя были всего лишь ступенями на пути к богатству. Эдуард хотел облегчить дочери жизнь, побоялся сделать наследницей Риту, решил, пусть лучше мать просит у дочери копеечку, а не наоборот, и тем самым погубил Настю. Ася Михайловна не маньяк, сам процесс физического устранения жертв не принес ей никакого удовольствия, лишние трупы ей были не нужны. Не обладай Настя состоянием, осталась бы жива, уехала б в детдом, а так пришлось лишить ребенка жизни. Ася Михайловна была хитра и крайне осторожна, убийство Риты она спланировала тщательно, отмела сразу всякие ДТП, падение из окна и самоубийство. Дело следовало обставить так, чтобы комар носа не подточил. И в конце концов Асе Михайловне повезло - она вышла на фирму "Солнечное танго", где работала Татьяна Карловна Олежко.      - Она тут при чем? - изумился я.      - Кто подсказал Асе Михайловне адрес фирмы? - ожил Максим.      - Она говорит, что это чистая случайность, - вздохнул Евгений, - якобы отправилась с Настей в детскую поликлинику и невольно подслушала откровенный разговор двух женщин, одной из которых была Татьяна Карловна, обещавшая собеседнице устранение ребенка нетрадиционным путем.      - Не верится мне в подобный поворот сюжета, - вздохнул Воронов, - думаю, их свели специально.      - Пока я не готов в деталях осветить проблему, - сказал Евгений, - но для нас главное - не кто привел Асю Михайловну к Татьяне Карловне, нам важно другое: они познакомились, договорились и начали действовать сообща.      - При чем тут Олежко? - твердил я.      - Эх, Ваня, Ваня, - вздохнула Нора, - смотри, какая закономерность интересная. Олеся умерла с телефоном в руке, Маша тоже перед смертью с кем-то говорила, ей звонили из телефона-автомата.      - Мы знаем, она общалась с Галей! - сказал я.      - Нет, - живо возразил Евгений, - вернее, да, Галя звонила Маше, но потом девушке еще кто-то сделал звонок, этот неизвестный воспользовался автоматом, установленным в людном универмаге.      - Замечательно, - скривился я, - вот только каким образом можно лишить человека жизни при помощи трубки? Выстрелить из нее? Капнуть ядом? Вам самим не смешно?      Нора закурила папиросу.      - Вот тебе еще информация к размышлению. Татьяна Карловна работает няней в агентстве. Почему не под своей фамилией?      - Ну это просто! Стесняется малопрестижной работы.      - Мы подняли кое-какие документы, и выяснилась странная закономерность, - сказал Евгений, - Татьяна Карловна нанялась к бизнесмену Рогачеву, у того был восьмилетний сын от первого брака и новая жена-красавица. Через три месяца ребенок умер от инсульта. Рогачевы тут же уехали за границу, где проживают и поныне. После столь печального факта, как кончина малыша, агентство должно было уволить няню, внести ее в черный список.      - Мальчик погиб от болезни, а не от недосмотра, - возразил я.      - Верно, - согласилась Нора, - но фирмы пекутся о добром имени и предпочитают более не связываться с "неблагонадежными" служащими.      Однако в случае с Татьяной Карловной карательных санкций не последовало, она поступила в новое место, но уже под другим именем. Ее пригласила богатая бизнесвумен Майя Порывай, у той была дочь-школьница, которая принесла в подоле младенца. Майя ребеночка в роддоме не оставила, тринадцатилетку отправили учиться от греха подальше в закрытый колледж за границу, а к внучке приставила Татьяну Карловну. Через три месяца крошка скончалась от инсульта. Интересно?      - Очень, - кивнул я, - а что же сказал патологоанатом?      - Много правильных слов, - с сарказмом ответил Евгений, - беременность протекала в экстремальных условиях, девочка прятала от всех живот, утягивала его, в результате голова плода пострадала. Внешне ребенок выглядел нормально, но под черепную коробку-то не заглянуть, вот и случился инсульт. Мораль: не заводите детей в школьном возрасте.      - Татьяну Карловну опять оставили на работе, - протянула Нора, - не стану тебя утомлять. Милая няня устраивалась на службу под разными именами и через три, максимум четыре месяца ее подопечные уходили в мир иной от инсульта, следствие ни разу не затевалось. Все дети были из обеспеченных семей, их не били, не морили голодом, наоборот, ребятишки имели все, о чем можно мечтать, включая ласковую нянюшку.      Настя Альварес тоже оказалась в руках тетушки.      - Как же она убивала несчастных малышей, - ахнул я, - чем? Лекарствами?      Евгений и Нора переглянулись.      - Говорите, пожалуйста, - взмолился я.      Следователь потянулся к пепельнице.      - Можно? - спросил он у Норы.      - Валяй, - кивнула хозяйка, - объясни Ване все по порядку.      - Кто по профессии Татьяна Карловна? - повернулся ко мне Женя.      - Бывшая певица, после замужества увлеклась народным творчеством, ездила по деревням, собирала напевы, частушки. Но теперь я понимаю - это ложь, отмазка для Ангелины Степановны, свекрови. Татьяна Карловна не хотела сообщать той о своей службе в агентстве, но как объяснить длительные, на несколько месяцев отлучки? Вот и нашелся замечательный предлог - очередная экспедиция за фольклором. Так?      - Не совсем, - поморщился Евгений.      - Татьяна Карловна на самом деле увлекалась народным творчеством, много ездила, записывала всякие песни: свадебные, величальные, плакательные. Особняком среди них стоят заговоры. В каждой деревне раньше непременно жила старушка, к которой селяне бежали исцелиться от болезни. Бабушки умели многое: пошепчут над грыжей - и нет ее, исполнят некий напев, - и зубная боль отступит, от ласковой мелодии придет сон, да такой крепкий, что операцию сделать можно без обезболивания. До ближайшего города - сто километров, по весенней распутице завязнет и телега, и автомобиль в непролазной грязи, одна надежда на бабулю-шептуху. Берегли этих старушек односельчане пуще самых любимых родственников, всем миром кормили их, потому что денег те от людей не брали. От продуктов, свечей, газет, короче, любых подарков не отказывались, но на купюры даже не смотрели.      Советская власть отчаянно боролась, как говорили в те времена, с "мракобесием", но хорошо известны случаи, когда большие партийные бонзы, от которых отказались врачи, ехали к такой бабуле с просьбой о помощи - и ведь выздоравливали!      А еще старушки могли помочь бесплодной паре обрести ребенка и избавить девушку от последствий греховной связи, но этим занимались не все.      И уж совсем редко находились особые знахарки, в народе их называли "нянечки", пугали ими непослушных малышей.      - Ох, гляди, неслух, позову нянечку, она тебя живо к лавке прикует, - говорила иногда в сердцах мать и тут же кидалась к иконе, отмаливать грех.      С одной из таких "нянечек" и столкнулась Татьяна Карловна, когда у нее заболел Валентин.      - Что-то я припоминаю! - воскликнул я, - Ангелина Степановна говорила про знахарку, которая поставила ее внука на ноги.      - Вот-вот, - закивал Евгений, - это и была "нянечка", знаешь, на чем они специализировались?      - Нет, - ответил я.      - Знали и читали особые, смертные, наговоры, - подхватила Нора, - не всякий ребенок в семье подарок, иногда малыш докука, лишний рот, у матери рука не поднимается его придушить, а тут "нянечка" споет свою колыбельную, и несут гробик на погост.      - Бред сумасшедшего, - не выдержал я. - Ничего глупее не слышал.      - Ох, Ваня, - вздохнула Нора, - серьезные ученые о таких казусах писали. Татьяна Карловна сумела подружиться со знахаркой, и та сообщила ей тексты напевов. Олежко не думала использовать их на практике, записала из исследовательского интереса, но потом увидела, как ее любимая Ангелина Степановна "лабает" в метро на скрипке, исполняет "Мурку", и поклялась заработать денег для семьи. Сейчас Татьяна Карловна молчит, не говорит, кто привел ее в агентство, но это скоро выяснится. Впрочем, к нашему делу данная информация не относится. Для нас важно иное: мадам Олежко заговаривала детей на смерть, а Настя стала ее очередной жертвой.      - Что-то мне тут не нравится, - признался я, - простите, это по-идиотски звучит!      Евгений взглянул на Макса, тот встал, прошелся по комнате и сказал:      - Давайте подведем промежуточный итог.                  Глава 33                  - Итак, что мы имеем на данном этапе? - говорил Макс, шагая взад-вперед по кабинету. - Ася Михайловна и Юрий хотят денег, ради них они убивают Риту и крохотную Настю, старший сын Шульгиной получает наследство. Но сестра и брат Риты не верят в естественность ее смерти, Наташа во что бы то ни стало желает выяснить правду и начинает решительно действовать. Ната придумывает план: она сделает все возможное и невозможное, чтобы стать женой Юрия, проникнет в дом, подружится с матерью Шульгина, его братом, невесткой и раскопает правду, отомстит за Риту. Федор попытался отговорить от безумной затеи сестру, но та категорично заявила:      - Значит, ты жил в свое время на деньги, которые Рита, подкладываясь под Эдика, зарабатывала, и ничего, тебя это не коробило. И потом, когда она состояние получила, кто тебе машину купил? Гад ты, Федька.      - Разве я отказываюсь, - мигом дал задний ход брат, - просто дело может затянуться.      - Ничего, - "утешила" его Ната, - нам торопиться некуда, я отомщу за сестру и племянницу, их точно убили.      План удался, но не до конца. Юрий влюбился в Наташу, но вот Ася Михайловна не испытывала к невестке никаких симпатий. Свекровь попыталась ее шпынять, но Юрий неожиданно встал на сторону супруги.      - Мама, - сказал он, - оставь нас в покое.      - Она тебе не пара, - отрезала Ася Михайловна, - я видела, как она тайком в столе роется, бумажки перебирает, чего ищет?      - Оставь нас в покое, - повторил Юра, - кстати, все деньги мои, помни об этом.      Ася Михайловна захлебнулась от злобы, но язык прикусила, а Юра сказал жене:      - Не обращай внимания на мать, если она не перестанет придираться, я куплю нам отдельную квартиру.      Вполне обычный разговор имел далеко идущие последствия. Наташа, до сих пор испытывавшая по отношению к Юрию лишь ненависть, ощутила нечто вроде благодарности, а свекровь принялась следить за невесткой неотступно. Наташа поняла, что за ней бдит "недремлющее око", и испугалась. Как вести поиски, если за спиной постоянно маячит Ася Михайловна? Возьмет Ната телефонную книжку, тут же свекровь с вопросом:      - Чей номерок ищем?      Заглянет Наташа в шкаф, где хранятся документы умершей Настеньки, мигом Ася Михайловна спрашивает:      - Зачем роешься?      Едва Наташа разговорит жену Николая, свекровь из гостиной орет:      - Светка, займись делом! Приготовь ужин, хватит трепаться.      Шаг вправо, шаг влево - означает расстрел. Наташа приуныла, да еще Юрий начал постоянно говорить о переезде, но ей хотелось остаться в старой квартире. Ната наивно надеялась найти там спрятанные улики. Едва выйдя замуж, она даже подбила супруга сделать ремонт, но обнаружить что-то, свидетельствующее об убийстве сестры и племянницы, пока не удавалось. Зато, неожиданно для себя, Наташа стала испытывать к Юре теплые чувства, подумала: "Наверное, он ни при чем. Это Ася Михайловна, ведьма треклятая, запланировала смерть Риты и Настеньки". Подумала и испугалась - похоже, она влюбляется в Юру. Чтобы продолжить начатое дело, Наташа пристроила Федора в секретари к Юре. Шульгин давно искал личного помощника, но ему никак не попадалась нужная кандидатура. А вот Федя пришелся ко двору, в особенности понравилось Юре, что они однофамильцы. Наташа могла гордиться собой, придуманный ею ход сработал. У Аси Михайловны Федя никаких вопросов не вызывал, секретарю положено рыться в бумагах и наводить порядок в документах.      Потом у Юрия случился инсульт, не обширный, речь и движения сохранились, но он очень испугался и написал завещание. Федор ездил вместе с хозяином в адвокатскую контору и вернулся в отличном настроении.      - Знаешь, кому Юрка все завещал? - шепнул он Наташе. - Тебе! Если умрет, классно получится!      У Наташи защемило сердце, ей стало совсем нехорошо. Былая ненависть к Юрию испарилась, она теперь сомневалась в его виновности, похоже, Ната окончательно влюбилась в Шульгина. Вот только Асю Михайловну ей хотелось придушить, а пожилая дама платила Нате столь же горячей "любовью". Когда Юра вернулся из больницы, Наташа совершенно искренне обрадовалась выздоровлению мужа. Вот такая сложилась ситуация ко дню смерти Юрия.      - Кто же его убил? - удивился я.      Евгений открыл портфель и вытащил бумагу.      - Слушай, Ваня. Заключение эксперта. Так, так... это неважно... во! "Смерть наступила примерно в девятнадцать часов!" Понимаешь?      - Нет, - ответил я.      - Есть у меня еще справочка, - зашелестел страничками следователь, - бригада "Скорой помощи" прибыла по вызову Светланы Шульгиной в двадцать два по московскому времени.      - Получается, медики ехали три часа, - подчеркнула Нора.      - В Москве пробки, - робко сказал я.      - Бригада отправилась с улицы Корсакова, - промурлыкал Евгений, - в пути она провела чуть больше пятнадцати минут, время вызова врачей зарегистрировано в компьютере. Светлана набрала ноль три в девять сорок вечера. Вопрос: почему родственники ничего не предпринимали столь длительный срок? Чего они ждали? Надеялись, что Юрий оживет?      - Это навряд ли, может, эксперт ошибся, определяя момент смерти? - предположил я.      - Нет, - отмахнулся Женя, - наших специалистов вызвали доктора. И на момент приезда сотрудников отдела у трупа уже имелись пятна Лярше, начиналось окоченение и был выражен гипостаз.      - Что, - разинул я рот, - пятна Лярше? Что за звери такие?      - Ваня, - простонала Нора, - не уточняй ненужных деталей. Все вышеперечисленные признаки обнаруживаются у трупа, когда после кончины прошло не менее двух часов. Понимаешь?      - Я совсем запутался, - признался я.      - Примерно в девятнадцать двадцать в супермаркете видели Олесю, - торжествующе добавил Женя, - девица покупала средство для натирки всяких поверхностей. Попросила, как она выразилась, "самое скользучее", очень торопилась, убежала, забыв про сдачу.      - Не дразните вы Ивана Павловича, - укорил Макс. - Ваня, утром в роковой день Ася Михайловна залезла в письменный стол к старшему сыну, нашла там завещание и решила устроить Юрочке разбор полетов. Оказывается, сын-идиот давно отписал все жене, забыв про родственников. Справедливо полагая, что Лада не даст им долго оставаться наедине, Ася Михайловна подлила невестке в еду снотворное. Наташа засыпает в неурочный час, вскоре Юрий приезжает с работы, и мать налетает на него почти с кулаками, разгорается скандал. Ася Михайловна требует изменить завещание, вычеркнуть из документа любое упоминание о супруге, но всегда послушный Юрий неожиданно заявляет:      - Если Лада тебе настолько не по душе, мы завтра же уедем.      Высказавшись, Юрий уходит в свою комнату. Вот теперь внимание.      У супругов раздельные спальни, их объединяет холл, в нем стоят кресла, небольшой столик и торшер, от которого исходит тусклый свет.      Ася Михайловна в полном изнеможении падает в одно из глубоких кресел с высокой спинкой, старуха пытается унять сердцебиение, она готовится к новому раунду скандала с сыном. Мать сидит молча, в квартире стоит тишина. Лада, выпившая снотворное, спит. Светлана и Николаша мирно смотрят телевизор в своей комнате, Олеся аккуратно задергивает шторы в гостиной.      Теперь я описываю события буквально посекундно. Скрипит дверь, из спальни выходит Юрий, он не видит мать, притаившуюся в полумраке, приближается к лестнице, делает один шаг вниз, и тут Ася Михайловна орет:      - Юрий! СТОЯТЬ!!!      У старухи от природы мощный голос, а злость придает ему еще большую силу. Юра, не ожидавший услышать резкий звук, пугается, вздрагивает, делает шаг, спотыкается и... падает. Тяжелое тело перекатывается по ступенькам, смерть наступает почти мгновенно. Ася Михайловна бросается к сыну и понимает: все! Случилось самое страшное. На секунду она цепенеет, но потом до нее доходит: положение еще ужаснее, чем ей казалось вначале. Лада стала вдовой и хозяйкой всего состояния, благополучие Аси Михайловны теперь зависит от женщины, с которой у дамы, мягко говоря, нет хороших отношений.      Из гостиной выходит Олеся, видит труп хозяина, разевает рот, принимается визжать, из своей комнаты выбегают Николаша со Светой... Ася Михайловна на пару минут теряет самообладание, и тут жена младшего сына бросается к телефону.      - Ты куда? - рявкнула свекровь.      - Надо врача вызвать, - робко объясняет Света, - и милицию, наверное.      При слове "милиция" Ася Михайловна вздрагивает, в ее голове моментально рождается план.      - Всем стоять, - шипит старуха, - у нас мало времени.      Словно генерал на поле сражения, мать Юрия начинает командовать своими "солдатами". Олесе велено бежать в супермаркет и купить средство для натирки полов, затем домработница спешно полирует лестницу. Ася Михайловна ставит в своей ванной бутылочку с гелем для волос "Кик", она находит его в кладовке и решает для пущей убедительности обработать подошвы тапок покойного.      - Почему она оставила "Кик" в своем санузле? - не выдержал я.      - Хороший вопрос, - одобрила Нора, - старуха хочет представить убийцей Ладу. Нужен свидетель, который скажет милиционерам: "Я видела, как Лада натирала подошвы тапок, чтобы они скользили".      Но санузлы Лады и Юрия находятся в глубине их спален, туалет первого этажа спрятан в узком коридорчике, к этим помещениям нельзя подойти незаметно и увидеть, чем занимается находящийся внутри человек. Остается ванная старухи, вход в нее из библиотеки, если дверь чуть приоткрыта, чужой глаз легко заметит происходящее.      Ася Михайловна действует как заправский преступник, она решительно входит в комнату, где спит одурманенная "Лада", и прикладывает пальцы невестки к пластиковой упаковке "Кик". Вот и готовы улики! Далее всем раздают указания. Светлане надлежит рассказать о скандалах между супругами, Николаше предстоит просто вздыхать и стонать, младшего сына мать считает тюфяком и идиотом, поэтому ему не досталось роли со словами. Основная же свидетельская функция возложена на Олесю.      Хозяйка хватает домработницу за руку и говорит:      - Хочешь коттедж? У нас есть особняк в Подмосковье, он будет твоим со всем содержимым, только выполни мои указания. Вот, держи, документы на дом, спрячь их у себя, через положенный законом срок я получу наследство, и оформим дарственную.      - Откуда у Шульгиных домик? - уточнил я.      Нора кашлянула.      - Это часть наследства Риты. Дачка принадлежала Эдуарду, он на ней редко бывал, купил в свое время, когда бизнес только разворачивался, тогда коттедж показался Пане шикарным. Но вскоре дела Эдуарда резко идут в гору, он начинает вращаться в кругу богатых людей, видит их загородные дома, замки с башенками, бассейнами, саунами, зимними садами и понимает, что его дачка - натуральная халупа, о существовании которой следует помалкивать, иначе деловые люди сочтут Паню нищим.      В коттедже Эдуард не живет, но и не продает его, дачу бизнесмен изредка использует для тайных деловых встреч. Иногда Пане требуется побеседовать с кем-нибудь абсолютно келейно, вот тогда он и приглашает человека в скромный домик.      Думаю, накануне смерти Эдуард беседовал в домике с кем-то из своих должников. Человек принес деньги, Паня проводил гостя, затем сунул баксы в тайник за книгами и уехал домой. Отчего он не взял деньги с собой? Нет ответа. Эдуард давно мертв, можно лишь предполагать, как развивались события. То ли он не захотел везти деньги домой, а банк уже был закрыт, то ли он предполагал отдать их другому человеку, с которым намеревался встретиться вскоре в домике... Повторяю, нет точного ответа, понятно лишь одно: хозяин спрятал доллары и затем умер. Рита не знала ни об особняке, ни о тайнике. Когда адвокаты рассказали вдове о загородной недвижимости, она удивилась и спросила:      - Но почему я ничего не слышала о доме?      Законник улыбнулся.      - Многие мои клиенты имеют такую недвижимость, напоминающую о годах бедности. Кто-то просто забывает о дачках на шести сотках, кто-то не расстается с ними из ностальгических чувств. Когда окончательно оформите наследство, съездите в поселок, гляньте на особняк и решите, нужен ли он вам!      Рита кивнула, на нее после кончины Эдуарда навалилось столько проблем! Заниматься небольшим домиком было некогда, он есть не просит, стоит себе и стоит. Ну а затем появился Юрий... Маргарита так никогда и не побывала в поселке и о спрятанных деньгах не догадывалась. Ася Михайловна оказалась более хозяйственной, старуха не поленилась навестить участок, осмотрела дом и осталась довольна. Конечно, кирпичная постройка не тянула на гордое звание загородного особняка, но продавать ее не следовало. И мебель, и кухня, и санузел были вполне приличные, имелась посуда, постельное белье, хоть сейчас въезжай и живи.      - Давай сдадим дачу, - предложила Ася Михайловна Юрию, но сын отмахнулся.      - Не сейчас, мама, мне не до того!      Старуха примолкла и решила: пусть дом постоит без жильцов, а там видно будет, авось пригодится. Ясное дело, о тайнике за книгами никто из Шульгиных даже не предполагал.      - И дом ей пригодился, - перебила Нора, - послужил средством для подкупа Олеси. Домработница исполнила роль без сучка без задоринки, "утопила" Ладу, поехала осматривать свой "гонорар" и пришла в полный восторг. Каким образом ей удалось обнаружить сейф, останется навсегда загадкой.      - Думаю, совершенно случайно, - подал голос Макс, - это не в прямом смысле слова сейф, просто ниша, прикрытая панелью. Надо вынуть несколько книг, и тогда увидишь небольшую ручку, потянешь ее на себя и - "Сезам откроется". Примитивное хранилище.      - Однако оно свою роль сыграло, - усмехнулся Женя, - доллары пролежали в нем не один год, пока не попали к Олесе. У домработницы хватило ума не взять их. Наверное, она побоялась ехать с большой суммой через всю Москву!      В полном восторге девушка позвонила любовнику Валентину и рассказала о своей невероятной, фантастической удаче. Олеся даже объяснила, каким образом добраться до сейфа. Эту беседу случайно подслушала Маша.      - Набрала мобильный номер сестры, - вздохнул я, - и оказалась владелицей чужих тайн. Что Олеся имела в виду, говоря: "Я ЭТО сделала"? Грешным делом я подумал, что она ведет речь о своей роли в убийстве Юрия.      Женя взял чашку с давно остывшим чаем, сделал глоток, поморщился и сказал:      - ЭТО другая история, которая самым чудесным образом переплелась с уже рассказанной. Слушай, Ваня, иногда в жизни случаются удивительные вещи. Кажется, что фортуна тебе улыбается, а потом выясняется - она просто посмеялась над тобой.      Я вздрогнул и уставился на Евгения - надо же, мне самому в голову совсем недавно, в тот день, когда я впервые увидел Федора, пришло то же соображение.                  Глава 34                  Олеся познакомилась с Валентином случайно. Ася Михайловна пошла один раз в магазин и забыла дома кошелек. Через полчаса хозяйка перезвонила домработнице и велела:      - Олеся, живо найди мое портмоне и беги в магазин "Нежный бархат".      Домработница бросилась выполнять поручение, хозяйку она нашла в кафетерии магазина, та сидела за одним столиком с приятной женщиной и серьезным молодым мужчиной.      - Вот, - проговорила запыхавшаяся девушка, - держите!      - Угу, - кивнула Ася Михайловна, - мерси тебе, пошли, Татьяна Карловна, на ходу переговорим.      Женщины ушли, Олеся замешкалась, и тут симпатичный мужчина сказал:      - Не хотите чашечку кофе?      - Эй, эй, - бесцеремонно перебил я Женю, - они не так познакомились.      - И от кого ты это узнал?      - От Валентина.      - Он врал, - коротко отбрил следователь, - думаю, Ася Михайловна в тот день хотела познакомить "нянечку" с кем-то из своих знакомых.      - Понятно, - кивнул я.      - Олеся влюбляется в Валентина, а тот не настроен на серьезные отношения, - продолжал Женя. - Валя очень жаден, эгоистичен и до опупения боится маму. Он великолепно понимает: Татьяна Карловна категорически запретит ему общаться с прислугой Юрия.      - Почему? - вновь влез я с вопросом.      - Поймешь чуть позднее, - отмахнулся Евгений. - Валя тщательно скрывает от матери роман, да он и не считает их отношения серьезными, ему просто нужна женщина для интимных услуг. Покупать проституток Валя не хочет, опасается заразы, да и денег жаль, а тут совершенно здоровая и абсолютно бесплатная Олеся, которая взяла на себя все проблемы: нашла квартиру для встреч, охотно расплачивается в кафе и кино. Отчего бы и не встречаться с такой?      Каждый раз, когда Олеся начинает заводить разговор о браке, Валентин отвечает:      - Дорогая, я не могу пойти вопреки маминой воле. Она после смерти моего отца одна тянула на себе семью, поэтому хочет, чтобы я нашел богатую невесту.      - А если я получу много-много денег, - размечталась один раз Олеся, - то стану достойной партией?      - В глазах мамы - да, - ответил ученый, - а сейчас она против женитьбы, я не хочу ее нервировать.      - Удобно, - кивнула Нора.      - Верно, - согласился Макс, - кстати, в словах Валентина есть сермяжная правда. Татьяна Карловна на самом деле держит его на коротком поводке и в жестком ошейнике, мать строго-настрого запретила сыну думать о походе в загс. Встречаются подобные маменьки, желающие всегда иметь сынулю в безраздельном пользовании - из чистого эгоизма, но у ласковой "нянечки" имелась вполне серьезная причина бояться женитьбы сына.      - Какая? - подпрыгнул я.      Макс округлил глаза.      - Не спеши. Все по порядку! Татьяна Карловна сказала Вале: "Вот уедешь в Америку, устроишься там и создавай семью". Помнишь, за кого тебя приняла Ангелина?      - Я представился ответственным секретарем общества "Милосердие", а старушка обрадовалась, заговорила про стипендию.      - Абсолютно правильно, - закивал Воронов, - бабушка Валентина приняла тебя за человека, которого прислали для проверки кандидата. Валентин тоже ошибся. Он великолепно знал, с какой тщательностью американская сторона изучает тех, кто направляется в Штаты с целью учебы или работы. О допросах, которые устраивают сотрудники посольства чуть ли не с применением детекторов лжи, в научных и студенческих кругах ходят легенды! Знаешь, что задумала Татьяна Карловна?      - Нет, - ответил я.      - Убивая несчастных детей, "нянька" скопила огромную сумму денег. В банк положить их она не может, боится элементарного вопроса: "Откуда у госпожи Олежко такой капитал?" По той же причине она не покупает себе шубы, золото, не приобретает дачу. Доходы каким-то образом следует легализовать, и Олежко придумывает замечательный ход.      Валентина на работе ценят и уважают, по возрасту он годится в кандидаты на стипендию от фонда, поддерживающего российских ученых. У него безупречные характеристики и интересные научные работы, если он улетит в Америку, то все проблемы отпадут. Любой любопытный рот можно будет заткнуть ответом: "Шуба? Машина? Евроремонт? Это Валечка старается, он в Штатах отлично зарабатывает".      Татьяна Карловна растолковала сыну план и велела:      - Никаких обязательств по отношению к бабам! Тебя станут проверять под лупой. Умоляю, потерпи. Вот очутишься в Нью-Йорке, делай что хочешь, за океаном ты будешь в полнейшей безопасности, никто ничего не заподозрит.      - А что могли заподозрить? - оживился я.      - Очень уж ты, Ваня, нетерпеливый, - воскликнула Нора, - не волнуйся, сейчас узнаешь. Валентин мать не послушался, потихоньку закрутил роман с Олесей.      - Нелогично, - бесцеремонно перебил я хозяйку, - мать приказала сыну не смотреть на девиц, а в день, когда Олеся принесла ей в кафе кошелек, ушла с Асей Михайловной, сама оставила "мальчика" с симпатичной особой. Пустила козла в огород.      - Ну, во-первых, Татьяна Карловна и предположить не могла, что Валентин ослушается, а во-вторых, ее подвел снобизм. Разве домработница может быть объектом для романа? Мать просто не считала Олесю за человека, а Валентин пустился во все тяжкие, но, как ему казалось, был достаточно осторожен. Он предупредил Олесю, что не может на ней жениться, постоянно говорил о своей зависимости от матери и выставил на самом виду фотографию Татьяны Карловны в качестве подтверждения своих слов. Немного нарочитое проявление любви к мамаше водружать ее снимок в квартире сожительницы как-то странно. Но Олеся так любила его, что была готова созерцать лик Татьяны Карловны. А еще Валентин знал, что скоро уедет в Америку, он не сомневался в положительном решении по своему заявлению, и тогда отношения с Олесей закончатся сами собой. Но матери он ничего о "любви" не рассказывал. Повторю, Олеся вполне устраивала Валентина, молодому мужчине нужна женщина, не покупать же резиновую куклу!      Вот по какой причине Олеся согласилась помогать Асе Михайловне. Она увидела призрак богатства, исполнила свою роль и...      - Эта Ася Михайловна - человек с железными нервами! - закричал я. - Сын умер, а она мигом вспомнила про завещание и сумела ловко обвести вокруг пальца милицию.      Женя надул щеки.      - У некоторых людей вместо сердца пачка долларов, кстати, Ася Михайловна наделала кучу ошибок.      - Каких? - оживилась Нора.      - Мелких, но позволивших заподозрить, что в деле со смертью Юрия не все так уж чисто, - ответил Евгений, - всего я рассказывать не стану, просто приведу одну деталь. Подошвы тапок покойного были обильно смазаны гелем "Кик", так?      - Да, - согласился я.      - Лестница натерта скользким средством.      - Абсолютно верно, - подтвердила Нора.      - И как вроде бы развивались события? Юрий в тапках выходит из комнаты, делает пару шагов по ступенькам и - бац, катится вниз, ломая шею. Так?      - Да, - хором ответили мы с хозяйкой.      - А теперь объясните мне, почему на подметках тапок нет и намека на натирку, там только гель. Если Юрий шел по намазанной лестнице, эксперт бы непременно обнаружил следы на подошве, но их нет! Другая странность. Пол от спальни Шульгина до лестницы чист, вернее, на нем обнаружена пыль, но никаких отметин от "Кик". Куда они подевались? Сложив воедино эти данные, мы приходим к выводу - тапки и лестницу намазали после падения Шульгина. Ася Михайловна предусмотрела отнюдь не все! Впрочем, ошибок наделал и Валентин! Услыхав от Олеси фразу: "Милый, я сделала ЭТО", то есть разбогатела, ученый пугается. Чем дольше девушка говорит, тем хуже делается Валентину, а любовница в запале заявляет:      - Теперь я скажу твоей маме о нашей любви, и несем заявление в загс.      - Хорошо, - обещает он.      Проходит день, Валентин боится гнева Татьяны Карловны, а Олеся упорно дергает его и в конце концов в гневе восклицает:      - Странно получается, я теперь богата, а ты не мычишь не телишься.      - Дом на тебя пока официально не оформлен, - пытается оттянуть время Валентин, который со дня на день ждет положительного решения о своем отъезде.      - Дело это долгое, - отвечает Олеся. - Сначала Ася Михайловна должна войти в права наследства.      - Вот-вот, - радуется Валентин, - когда это свершится, тогда маме и сообщим.      - Нет! Лучше сейчас!      - Вдруг Ася Михайловна обманет? Ты же от нее уволилась!      - Правильно, я специально ушла, чтобы менты не привязывались. Хороший повод нашла: не желаю служить в доме, где случилось убийство. Сейчас ищу другое место с личной комнатой, чтобы мы могли встречаться! Милый! Скоро мы станем богаты! Я уволюсь, забуду про мытье полов! Осталось подождать полгода! Не хочу трогать те деньги! Мы их после свадьбы потратим вместе! Пока я поработаю, осталось чуть-чуть!      - Она не переоформит дом!      - Ха, - в запале кричит Олеся, - как бы не так! Я все знаю про ее делишки! Ишь, сказочница нашлась! Песни она поет! Все обстряпается лучше некуда. Не отдаст дом, я рот раскрою. И так спою! Мало никому не покажется. В общем, Янка меня из квартиры вон гонит, сейчас я найду работу с проживанием, в загородном коттедже, в личной комнате. Ты сможешь ко мне туда приезжать. Будем ждать собственное жилье! Деньги у меня теперь есть, но я тратить их не стану! Так когда объявим о свадьбе?      Валентина охватывает ужас, он понимает, что Олесю надо срочно убрать, она знает все! Иначе по какой причине заговорила про сказки? Это намек на Татьяну Карловну и прямой выстрел в него, Валентина!      Евгений перевел дух и продолжил:      - Думаю, Олеся употребила слова "сказки" и "песни" в переносном смысле, знаешь, люди часто говорят: "Не рассказывай сказки", в смысле: не ври. "Сейчас спою в милиции песни", то есть: чистосердечно раскаюсь. Домработница-то имела в виду Асю Михайловну. Но на воре шапка горит. Валентин понимает Олесю буквально и принимает решение. Он начинает действовать на свой страх и риск, не предупредив мать, он боится гнева Татьяны Карловны. Валентин целует Олесю, обещает ей скорую свадьбу, уходит домой и потом убивает дурочку.      - Как?! - закричал я. - Назовите способ! У Олеси был инсульт! Валентин в кафе не заходил, я отсутствовал всего пару минут!      - Телефон! - загадочно ответил Макс.      - У Олеси инсульт, у Маши тоже, - протянула Нора, - и несчастные малыши покинули наш мир с диагнозом: острое нарушение мозгового кровообращения, а под столом кафе, на месте гибели Маши, нашли беруши, грубо говоря, пластиковые затычки для ушей, понимаешь?      Я уставился на Нору, а та внезапно подмигнула мне.      - Ваня, раскрыть преступление помогла твоя интеллигентность! Не приди тебе в голову подвезти до библиотеки заведующую, я б еще долго шарила в потемках.      - Кстати, о Маше, - перебил Элеонору Женя, - младшая сестра терпеть не могла старшую, считала ее нахалкой, спихнувшей на нее больную мать. Маша, которой никак не удавалось пристроиться на хорошую работу, завидовала Олесе, полагая, что та получает бешеные деньги, если легко отстегивает пару сотен баксов на памперсы для инвалида. Маше-то не везет, где она только не работала, даже в агентстве "Солнечное танго" около года сидела на рецепшен.      - Где? - изумился я.      - "Солнечное танго", - повторил Женя, - тебе же ее подруга Галя сказала: "Маша год работала администратором".      - Но она не говорила где.      - Там, - не слушая меня, продолжал Женя, - девушка узнала много интересного, в частности, наслышалась сплетен о Татьяне Карловне. Олежко один раз заглянула в агентство и поздоровалась с администраторшами. Маша ей просто кивнула, а вот ее коллега Ира вскочила и стала крайне любезно расшаркиваться. Когда Татьяна Карловна вышла из приемной, Маша спросила:      - Чего ты перед этой стелешься?      - Ой, тише, - испугалась Ирина, - говорят, она умеет глазами убивать! Про нее такие слухи ходят! Подробностей не знаю! И знать не хочу! Страшная баба!      Маша выслушала Иру и забыла о беседе, а потом уволилась из "Солнечного танго".      Когда Олеся въехала в квартиру к Яне, Маша один раз пришла к сестре в гости, иногда у девушек наступало перемирие.      - А мне она сказала, что понятия не имела о местожительстве сестры, - буркнул я, - кстати, почему Олеся попросила прикинуться своей бывшей хозяйкой сестру, а не Яну?      - Иван Павлович, - не упустила момента ущипнуть меня Нора, - нельзя же верить всему, что говорят. А с Яной она поругалась, других подруг не имела, вот и обратилась к сестре.      - Маша, - перебил Нору Женя, - у нее увидела фото, узнала Татьяну Карловну и спросила:      - Это кто?      Олеся, ничтоже сумняшеся, рассказала про Валентина, старшей сестре захотелось вызвать у младшей чувство зависти. Но Маша давно уже завидовала Олесе, а услыхав про кавалера-ученого, испытала ненависть к той, которой доставались сплошные подарки судьбы. Маша решила во что бы то ни стало порушить счастье Олеси, отомстить ей за все: нежелание ухаживать за парализованной мамой, житье в отдельной квартире, денежную службу и предстоящую свадьбу. Маша задумала раскопать правду о Татьяне Карловне, не зря же Ира так боялась ее!      Женя запустил пятерню в волосы, взлохматил их и продолжил:      - Это лишь мои догадки, Маша умерла, о своих мотивах она не расскажет. Ира преспокойно работает в "Солнечном танго". После ареста Татьяны Карловны сотрудницу агентства тщательно допросили, и Ирина рассказала много интересного. Маша собирала информацию о няне, Ира, несмотря на строжайший запрет, сообщила бывшей коллеге пароли и коды для входа в некоторые компьютерные файлы. Думаю, Маша после кончины Олеси тут же сообразила, кто устранил сестру, связалась с Валентином, и он убил ее!      - Как??? Как??? - повторял я. - В забегаловке к ее столику никто не подсаживался.      - Не зря Маша взяла в библиотеке книгу, - грустно сказала Нора, - ответ, Ваня, в ней. А я очень долго беседовала с одной пожилой дамой, ближайшей подругой Ангелины, она рассказала много интересного.      - Вот кто сидел у вас в кабинете, - дошло до меня, - вовсе не новый клиент!      - Нет, - помотала головой Нора, - я никогда не берусь за два дела сразу. Ладно, теперь заключительная часть.      В семье Олежко из поколения в поколение рождаются мальчики с удивительными голосами, тенорам рукоплескали залы, иногда зрители даже умирали на концертах от восторга. Вместе с даром Олежко передавали по наследству и склонность к ранним смертям, почти все тенора уходили из жизни в относительно молодом возрасте от инсульта. Пока не понимаешь?      - Нет, - коротко ответил я.      - Голос имеет силу, - терпеливо объяснила хозяйка, - кое-кто из певцов разбивает при пении посуду, люстры. Возьмут очень высокую ноту - и стекло вдребезги. Наши уши способны воспринимать звук в определенном диапазоне, собаки слышат лучше, летучие мыши еще тоньше. Бывают приятные мелодии и непереносимый шум, от которого болит голова, начинается учащенное сердцебиение...      - Вы хотите сказать... - пораженно прошептал я.      - Да, Ваня, да, - перебил Нору Женя, - Олежко убивали людей голосом, они умели брать такие ноты, что у некоторых зрителей лопались в мозгу сосуды. Рано или поздно певцы, постоянно разрабатывающие голос, забирались так высоко, что умирали сами, погибали во время пения. Никто, впрочем, не знал об этом казусе, сами тенора не связывали кончину фанатов с собственным умением. Впервые об этом подумал автор книги "Жизнь Ивана Олежко" и изложил свои соображения на ее страницах. Иван Павлович, муж Ангелины, прочитал повесть, пообщался с литератором, изучил научную литературу и пришел в ужас. Писатель был прав, его сыну нельзя даже приближаться к нотам. Иван Павлович действовал радикально, он назвал мальчика Женей, хотел нарушить традицию, но сам бросить петь не сумел. Его смерть на самом деле была самоубийством. Олежко следует пожалеть: с одной стороны, тенор не мыслил себя без сцены, с другой, понимал, что рано или поздно убьет какого-нибудь слушателя, и принял решение уйти из жизни. Иван Павлович оставил жене письмо, в котором объяснил мотивы своего поступка. Ангелина тщательно спрятала бумагу и изолировала сына от занятий музыкой. Жена Ивана Павловича не собиралась никому открывать тайны, но потом в семье произошла трагедия: Евгений умер от инсульта. Скончался он в разгар спора с сыном Валентином, отец начал ругать мальчика, а тот заплакал и завизжал тонким, сильным, совсем не детским голосом.      - Пааапааа! Я не винооовааат!      Евгений схватился за голову и умер, милиция сочла кончину Олежко естественной. Ангелина, проведя неделю без сна, вынула из тайника предсмертное письмо Ивана Павловича и отдала его Татьяне Карловне.      - Что же нам теперь делать? - пугается Татьяна, прочитав послание отца.      - Рассказать Вале правду, он должен ее знать, - говорит бабушка.      Татьяна Карловна отправилась к сыну, не успела она переступить порог комнаты, как подросток зарыдал.      - Мама, я не нарочно! Он хотел меня ремнем выдрать! Ни за что! Это же просто кошки!      - Кошки? - переспросила мать. - О чем идет речь?      И Валя начал каяться. Оказывается, он давно заметил, что умеет проделывать всякие штуки голосом. Ученик Олежко мог легко сорвать урок литературы, стоило ему на повышенных тонах задать училке вопрос, как Ольга Сергеевна хваталась за виски и убегала в медпункт.      - Ты, Олежко, настоящий кот Баюн, - в сердцах заметила как-то раз Ольга Сергеевна, - слышал про такого?      - Нет, - признался мальчик.      - Это герой русских народных сказок, - пояснила Ольга Сергеевна, - милый котик, послушным детям хорошие истории рассказывает, а плохим такую песенку поет, что они умирают.      - Не Баян, - воскликнул я, - Баюн! Он себя так со школьной поры называл!      - Точно, - согласился Женя, - кличка прилипла, она понравилась Валентину, вроде ласковая, но суть мало кто понимал. Это была самая страшная тайна Валечки, умение убивать голосом, он его отточил до филигранности. Сначала тренировался на бродячих кошках, кстати, за этим занятием его и застал отец. Женя не понял, каким образом сын наносит вред животным, но сообразил: тот уничтожает невинных мурок, и хотел выдрать мерзавца ремнем. И тут сын закричал от ужаса! Во всяком случае, именно страхом перед наказанием Валя объяснил матери свой вопль.      Татьяна Карловна категорически велела сыну, в прямом и переносном смысле, молчать, а потом стала использовать его дар. Ни одна живая душа не знала, каким образом "нянечка" убирает детей, заказчики полагали, что она читает заговоры, а на самом деле Татьяна Карловна в нужный момент звонила Валентину и подносила телефон к уху обреченного.      - Слушай внимательно, - ласково ворковала она, - сейчас тебе кот Баюн сказочку споет.      - Телефон! - закричал я. - Он это проделывал на расстоянии! И Олеся, и Маша беседовали с кем-то в минуту кончины.      - Знаешь, как он убил младшую Беркутову?      - Нет, - прошептал я.      - Маша вошла в кафе, она убежала от тебя, но домой не спешила, пакет с деньгами прикрепила к телу, а дома сидит подруга, не дай бог увидит богатство. И тут Галя звонит Маше, Беркутова восклицает:      - Ща перезвоню!      Во-первых, она несет поднос, во-вторых, хочет осуществить кое-что. Сев за стол, Маша вынимает беруши и звонит Валентину.      - Я сестра Олеси, знаю все про ваш голос, - шипит она, - жду в кафе, пиши адрес, Баюн!      Маша хочет денег за молчание, Валентин моментально принимает решение. Телефон дурочки высветился на дисплее, Баюн выходит на улицу, спускается в метро, подходит к автомату...      Маша берет трубку, видит незнакомый номер и, ничего не опасаясь, говорит:      - Алло.      Далее понятно, приготовленные для беседы с Валентином беруши падают на пол.      Убийце не было необходимости стоять рядом с жертвой. Маша, раскопавшая почти все, купила беруши, но они бы ей не помогли. От интеллигентного Вали не было спасения, зря Маша решила его шантажировать!      - Он и в Америке легко мог продолжать такой бизнес, - подхватила Нора.      - Кто бы его заподозрил? - вздохнул Макс.      - Труп в столице, Валентин в Нью-Йорке, у него замечательное алиби, границу не пересекал, - добавил Женя.      - Чудовищно, - прошептал я.      - Эх, Ваня, - грустно отозвалась Элеонора, - "люди гибнут за металл, сатана там правит бал".      На пару секунд в комнате повисла тишина, у меня внезапно заболела голова. Ей-богу, люди порой творят ужасные вещи и пытаются объяснить свое поведение некими объективными причинами: любовью, ревностью, местью, обидой. А копнешь чуть глубже, и вылезает совсем неприглядная правда. Сколько раз я понимал: побудительный мотив преступления - банальные деньги или другие материальные ценности: дома, квартиры, драгоценности, произведения искусства...      Наверное, Нора, Женя и Макс тоже предались мрачным раздумьям, потому что они притихли и сникли.      - Это не честно! - донесся из коридора визгливый голос Ленки.      - Говорил: Лева влезет в блендер, и вот - опля, он там сидит! - перебил ее парень.      - Но ты снаружи, - запищала домработница.      - А кто говорил про меня?      - Ну... Лева...      - На майку смотри!      - Это не честно!      Нора чихнула, мы с Максом вздрогнули, и тут дверь в кабинет распахнулась и ворвался Лева. В руках он держал блендер.      - Во, - заорал нахал, - я выиграл пари!      Макс и Евгений с недоумением уставились на внучка.      - Ну, я прав? - не успокаивался тот. - Вот он, Лева, в стакане!      Я начал внимательно разглядывать нечто оранжевое, засунутое внутрь блендера.      - Это же игрушка, - подала голос Нора, - плюшевый уродец!      - Вполне симпатичная штукенция, - обиделся Гладилин, - я выиграл пари! Лева влез внутрь. Смотрите, на нем майка, а на ней написано: "Я - Лева". Супер. Гоните денежки.      - Но речь шла о тебе! - протянула Нора.      - Э нет, - подскочил профессиональный спорщик, - слов: "Внутри поместится человек по имени Лев Гладилин" вы не произносили! Условие звучало иначе: "В блендер влезет Лева". Я специально подчеркнул эту формулировку. Размер и вид Левы не уточнялись. Не было и обозначено, что он человек! Просто Лева! В блендере! Кладите мой выигрыш на стол!      Пару мгновений Нора хлопала глазами, потом захохотала с такой силой, что по ее лицу потекли слезы. Макс и Евгений, по-прежнему ничего не понимавшие, смотрели на внучка.      - Ваня, - простонала хозяйка, - сделай одолжение, открой сейф и выдай нашему гостю положенное вознаграждение.      Я пошел к картине, за которой прятался железный ящик.      - Лева, - продолжала Нора, - ты - талант, пропадающий зря! Никогда не хотел стать журналистом? Все задатки налицо! Так вывернуть ситуацию!      - Что вы, Элеонора, - с достоинством ответил внучок, пряча купюры, - какая журналистика, я же честный человек, не способен никого обмануть, просто надо быть внимательным, заключая пари.      Я сначала лишился дара речи, а потом посмотрел на Леву с восхищением. Право слово, парень далеко пойдет, он в огне не сгорит и в воде не утонет. Даже, если милейший Левушка окажется на терпящем бедствие корабле, он непременно спасется, просто сядет верхом на "Титаник", в подходящий момент оттолкнется ногами и вынырнет из пучины.                  Эпилог                  Елену Константиновну, парализованную мать сестер Беркутовых, Нора устроила в хороший пансионат, в котором находятся тяжелобольные люди. Дом, где были прописаны Маша и Олеся, расселили, жильцы получили отдельные квартиры.      Ася Михайловна, очень напуганная арестом, дала предельно честные показания, она в подробностях рассказала о том, как готовилось убийство Риты и маленькой Настеньки. Евгений, беседовавший со старухой, был удивлен наивно жестокой мотивацией преступления.      - Юре не везло, - с видом кающейся грешницы вещала старуха, - нам были нужны деньги. Поймите, Николаша со Светланой совершенные бездари, от них никакого толка, я всю жизнь провела в стесненных обстоятельствах. Легко ли двоих сыновей поднимать? Хотелось на склоне лет пожить не на грошовую пенсию. Это наше государство виновато, дает старикам нищенское пособие, вот и крутись как хочешь. Кстати, Рита получила деньги нечестно, она была при Эдуарде проституткой! Хорошо ли оставлять состояние в руках падшей женщины? Нет, она его по ветру пустила бы!      - Ладно, - кивнул Евгений, - пусть так! Но крохотная девочка!      - Милый мой, - всплеснула руками Ася Михайловна, - зачем жить сиротой! Ну подрастет Настена, поймет, что одна на белом свете, начнет переживать, мучиться! И потом, беззащитную девочку всякий обидеть рад. Я сделала благое дело - избавила ребенка от ужасной жизни!      У Евгения не нашлось слов, чтобы возразить Асе Михайловне, он просто вызвал конвойного и велел увести "добрую" старушку.      Наташу отпустили на свободу, ей могли предъявить обвинение в проживании по чужим документам, но ограничились лишь порицанием в кабинете следователя.      Деньги Риты, из-за которых свершилось столько преступлений, вернулись к семье Альварес, таково было решение судьи.      Николаша избежал наказания, да он и на самом деле ничего не делал, отсиживался в своей комнате и потом твердил:      - Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не говорил.      Свету обвинили в лжесвидетельстве, дали ей небольшой срок и тут же, прямо в зале суда, освободили.      Татьяна Карловна сидит в сизо, следствию предстоит разобраться со всеми черными делами, которые творились в агентстве по найму прислуги. Евгению надо найти все семьи, в которых служила "нянечка", и проверить: живы ли подопечные Олежко.      Ангелина Степановна скончалась от сердечного приступа, Валентин умер при самых загадочных обстоятельствах.      Когда я поинтересовался у Евгения, как идет следствие, Женя напряженным тоном ответил:      - У меня забрали дело!      - Кто? - поразился я.      - Бывают такие ситуации, - обтекаемо ответил он, - иногда приходят некие люди в черном и уносят все материалы следствия. Баба с возу, кобыле легче. Кстати, мне тут в голову пришла одна мысль. Ася Михайловна ведь тщательно следила за "Ладой", но она не заметила признаков любви между невесткой и секретарем сына. Почему? Да потому, что связи-то не было. Они ведь брат и сестра! Пойми я это раньше, быстрее дорылся бы до истины.      Накануне Нового года я решил отправиться за подарками.      Выбор презентов всегда является для меня сложным делом. Впрочем, для Макса и Жени я легко нашел сувениры, купил им по бутылке коньяка, не было проблем и с Ленкой, ей должна понравиться коробка конфет, на крышке которой изображена девочка со щенком. Леве я, с зубовным скрежетом, приобрел брючный ремень, конечно, не такой дорогой, о каком мечтал внучок, но очень и очень приличный. Но вот что преподнести Николетте?      Слегка поколебавшись, я зашел в парфюмерный магазин, выбрал самую большую упаковку любимых духов Николетты и начал осматривать полки с мужским парфюмом. Поскольку Николетта обзавелась мужем не так давно, я постоянно забываю про отчима-олигарха, а это, согласитесь, неприлично! Может, купить ему вон ту склянку диковинно-изогнутой формы?      Я протянул руку к флакону и неожиданно услышал до дрожи знакомый тенор, произносивший слова чуть нараспев, с сильным аканьем.      - Девушка, духи "Ланком", вон те, новинка?      Я вздрогнул, вместо "л" в начале слова "Ланком", незнакомец произнес "в", получилось "Ванком".      Продавщица не поняла покупателя и переспросила:      - "Ванком"? Первый раз слышу про такую фирму.      - Не выдрючивайся, - произнес другой голос, - ща довыпендриваешься! Он имел в виду "Ланком".      - Простите, - смиренно ответила девушка.      Я осторожно посмотрел в щель между стеллажами и увидал группу из трех мужчин. Двое из них, одетые в черные короткие куртки, явно были охранниками, откуда-то из-под воротников черных пиджаков у них тянулись бежевые витые провода к ушам. А вот третий человек...      По моей спине потек пот. Невысокого роста, щуплый, тонкокостный... Очевидно, почувствовав на себе мой взгляд, человек обернулся, я еле-еле сдержал крик.      Вроде ничего общего с Валентином, волосы темно-каштановые, а не светлые, нос слишком узкий, губы более полные, но глаза! Светло-голубые, прозрачные, наивно беспомощные, похожие на леденцы, а на дне этих детских глаз плещется нечто жуткое, так красивое озеро скрывает омут.      Меня заколотило, и тут мужчина до озноба знакомым голосом сказал:      - Валера, я возьму "Ланком".      Один из охранников кивнул и, вынимая кошелек, пошел к кассе. Второй бодигард, настороженно поглядывая по сторонам, предложил:      - Лучше вернуться в машину.      - Да, конечно, - согласился темноволосый.      Когда они ушли, я дрожащими руками вытащил мобильный, позвонил Евгению и, забыв сказать "здрассте", воскликнул:      - Ты не в курсе, что с Валентином Олежко?      - Он же умер, - ответил Женя, - разве ты забыл?      - Нет, - пробормотал я, - но от чего? Когда?      - Да почти сразу после того, как дело у меня забрали, - пояснил Женя, - вроде он с собой покончил. Мне подробности не сообщили. А что?      - Ничего, - стараясь казаться бесстрастным, сказал я, - просто глупый интерес.      - Не забивай голову ерундой, - велел Женя и отсоединился.      Я продолжал стоять с мобильным в руке. Сколько на свете мужчин, не способных четко произнести звук "л", которые к тому же разговаривают нежным тенором, подчеркнуто акая? И многие ли из них обладают наивно-порочными глазами, похожими на леденцы? Краска для волос - вещь недорогая, вкачать в губы гель можно в любом салоне красоты, ринопластика[8] - давно отработанная операция.      Год назад один мой приятель, Леня Барсуков, попал в аварию, и ему пришлось подкорректировать нос. Увидав Леню после больницы, я долго не мог прийти в себя, его лицо стало другим, а всего-то врачи приподняли кончик носа.      И вообще, стоит ли прятать за решетку человека, который способен убить жертву на расстоянии?      Да такого субъекта надо холить, лелеять и тщательно охранять. Замечательный киллер!      И тут мне стало по-настоящему страшно. Хозяева Валентина небось не любят, когда кто-нибудь знает об их тайнах. Странно, что все, имевшие отношение к делу Олежко - я, Нора, Женя, - живы. Впрочем, по официальной версии Валентин мертв, а наша смерть может вызвать ненужные подозрения!      Пальцы рук свело судорогой, и тут телефон резко зазвонил, я чуть не завопил от ужаса, потом кое-как приложил трубку к уху и проблеял:      - Алло.      - Ванечка! Так и быть! Я согласна выйти за тебя замуж, - раздался нежный голос.      Я вздрогнул.      - Простите, с кем имею честь беседовать?      - Ой, не притворяйся, - кокетливо протянула девушка, - ну ладно, это Катя, твоя любимая!      - Моя кто? - изумился я и тут же вспомнил про красавицу Барби.      - Ванечка! Хватит, - затараторила Катерина, - я уже оценила твою деликатность. Мы расстались с мужем. Я верная девочка, если живу с одним, то ни-ни с другим. Но теперь-то! Вылезай из автомобиля и поднимайся наверх! Ты высидел свое счастье! Ну? Почему молчишь? Опасаешься реакции Коки? Не волнуйся, я сейчас позвоню ей и расскажу, как ты меня любишь! Я живенько разведусь и выйду замуж за тебя. Эй, прекрати молчать! Ты онемел от счастья?      - Пожалуйста, не прикасайся к телефону, - нечеловеческим голосом взвыл я и понесся к машине, забыв про покупку подарков.      Если буйной шизофреничке Кате, с ее навязчивыми зрительными галлюцинациями, придет в голову позвонить Коке и сообщить ей о страстной любви Ивана Павловича, то маменькина заклятая подружка тут же, пища от восторга, кинется к Николетте, а та мечтает о свадьбе. Роскошное платье, шикарные новые драгоценности, цветы, цветы, цветы, роскошный ужин, оркестр, танцы... Не следует думать, что Николетта заботится о будущем счастье сына. Ей просто хочется праздника, а мысль о том, какой ценой заплачу я за это, ее не волнует.      Нежелание превратиться в окольцованного гуся гнало меня во двор к Кате сильнее реактивной тяги. Я редко нарушаю правила дорожного движения, не ношусь по городу на бешеной скорости, не нажимаю на клаксон, сгоняя с пути нерасторопных пешеходов. Но сейчас я проделал все это многократно.      Припарковав автомобиль около знака, запрещающего остановку, я выскочил наружу, схватил мобильный, чтобы позвонить Катерине, и вдруг увидел до боли знакомые "Жигули", прижатые к тротуару.      Не веря своим глазам, я приблизился к машине и осмотрел ее. Цвет, марка и номер совпадали, это были мои старые колеса, отданные по доверенности новому владельцу. Как же звали мужика? Э... э... э... Геннадий! Точно!      - Эй, парень, - заорали из дома, - чего около тачки делаешь?      Я повернул голову, из окна первого этажа высовывался Геннадий.      - Драндулет специально почти в своей квартире паркую, - гневно вещал он, - а то полно любителей... Слышь, мы че, знакомы? Морда твоя вроде не чужая!      - "Жигули" раньше принадлежали мне, - ответил я, - не предполагал их увидеть здесь.      Вот в чем дело! Бывают же такие совпадения! Геннадий живет с Катей в одном доме. Теперь понятно, почему девица считала, будто я дежурю у нее во дворе.      - Ванечка, - завизжала Катя, выбегая из подъезда, - ну что, опять станешь отпираться? Когда ты, сгорая от страсти, подвез меня до дома, я запомнила номер! Сказала его мужу, чтобы тот не волновался, что меня везет маньяк! Было глупо с твоей стороны отрицать свою любовь. Ты так страдал, отсюда уезжал только днем, на службу, а ночью ты всегда был здесь! Похудел, милый! Ничего, теперь я твоя! Навсегда! Знаешь, я верная, супругам не изменяю! Четыре мужа было, и ни от одного налево не сходила! Ну, Ванечка, не стой, словно тебе по голове битой дали, поцелуй скорей свою зайку! Или никак не оценишь своего счастья? Я ТВОЯ!!! А эту ужасную машину никогда не разрешу продавать! Ты купишь мне особняк в Майами, перевезешь драндулет туда, установим его во дворе!      - Слышь, девушка, - ожил Геннадий, - ты офигела? Отвали от Нинкиной тачки!      Катя запнулась, потом с невероятным удивлением протянула:      - Чьей?      - На ней ездит моя баба, - рявкнул Геннадий, - Иван Павлович давно тарантайку продал. Честный человек оказался, хоть и старый металлолом, но в отличном состоянии.      Катя сделала шаг назад.      - Это ваши? - с растерянностью указала она пальцем на ни в чем не повинные "Жигули".      - Ага, - кивнул Геннадий, - че? Сомневаешься? Ща доверенность покажу!      Мужик исчез из окна, Катерина стояла как вкопанная, а я очень быстро, на цыпочках рванул прочь от того места, где через пару секунд начнется истерика. Мне повезло, удивление Кати было настолько огромным, что она забыла про господина Подушкина. Вполне благополучно добравшись до своего нового автомобиля, я сел за руль, завел мотор и покатил домой.      Если на вашем жизненном пути встретилась неразрешимая, фантастическая ситуация, не надо пугаться или отчаиваться. Коли никак не получается справиться с ловушкой, которую расставила судьба, помните: нет такой сложной проблемы, от которой невозможно сбежать.                  Примечания                  1            Бренд придуман автором, совпадения случайны.            2            Убедительная просьба к читателям: не пытайтесь проделать подобное. Поверьте автору: лизнуть собственный локоть человек с нормальным телосложением не способен.            3            Птифур - маленькое пирожное размером с пятирублевую монету.                  4            Название придумано автором. Совпадения случайны.                  5            Название придумано автором. Любые совпадения случайны.            6            Название придумано автором, все совпадения случайны.            7            Название придумано автором, все совпадения случайны.            8            Ринопластика - операция по изменению формы носа.