Татьяна Витальевна Устинова
     
     ЧАСЫ С СЕКРЕТОМ
     
     Накануне вечером он сильно поссорился с женой, а утром выяснилось, что из сейфа в офисе пропали все деньги.
     Замечательно. Ничего лучшего невозможно придумать для тридцатого декабря, даже если очень стараться.
     - Кто первый увидел, что сейф открыт? - спросил Федор, рассматривая полированную дверцу, прикрывавшую бронированную панель. Рассматривать было нечего, но он все-таки рассматривал - что ему оставалось делать?!
     - Я, - откликнулась Катя, и, отвернувшись от сейфа, Федор уставился на свою заместительницу.
     Заместительница была как заместительница, ничего особенного - очочки, мышиного цвета брючный костюм, белая мужская сорочка с остроугольным воротником, длинные ногти с маникюром в виде отсутствия маникюра, сигарета и крохотный мобильный телефон, болтающийся на запястье.
     Катя как Катя.
     Сейф тоже был как сейф, тем не менее из его тесного свинцового нутра исчезли, испарились деньги.
     Бутылка коньяка - пузатая, темного стекла, наполненная только до половины, осталась на месте и какие-то бухгалтерские книги - зачем они в сейфе? Кому и когда они могут понадобиться? Коробка с подарочными часами, очки с вылетевшей линзой - пыльная линза валялась отдельно, - все было на месте, кроме денег.
     Катя подошла поближе, они повернулись и стали смотреть в сейф вдвоем.
     - Я пришла на работу, заглянула сюда, думала, что ты уже приехал, и увидела...
     - Что?
     Катя тихонько вздохнула. У шефа редко бывало плохое настроение, но когда случалось, лучше всего было держаться от него подальше. Катя сейчас с удовольствием оказалась бы подальше. Жаль, что самолет только в полночь. Если бы он улетал утром, Катя была бы уже где-нибудь над Средиземным морем, наверное. Или нет?
     - Я увидела, - голосом девочки-отличницы, которую подозревают в том, что она не приготовила домашнее задание, начала Катя, - что дверь в твой кабинет открыта, а тебя нет. Я все-таки зашла, потому что думала, может, ты за компьютером. За компьютером тебя тоже не оказалось, но сейф был открыт. Я подошла поближе и заглянула. И... увидела.
     - Кто вчера последний уходил?
     - Я точно не знаю. Я уехала, наверное, в половине десятого.
     Федор усмехнулся:
     - Так долго праздновали?
     Вчера отмечали день рождения начальника компьютерного отдела Олега Бойко. Федор поздравил Олега, преподнес подарок "от коллектива", выпил шампанского и уехал раньше всех, когда компания еще только-только разогревалась.
     Зря уехал. Лучше бы остался допивать.
     Он приехал домой в восьмом часу с елкой, бутылкой вина и огромным пакетом еды из "Седьмого континента" - очень гордый добытчик, заботливый муж и внимательный отец. Елку он тащил на плечах, потому что в лифт она не входила - дом был старый и к жизни приспособленный плохо.
     Дома никого не оказалось. Он пристроил елку, рассовал еду, водрузил на стол вино, полюбовался на него немного и стал ждать.
     Ждал он долго, и есть ему хотелось ужасно - от бокала проклятого шампанского, выпитого в офисе, в желудке завывала голодная метель, и было обидно, что семья никак не является и некому оценить его героические усилия, и елка, пока он ее тащил, исколола ему всю шею, которая теперь зудела и чесалась, и наконец позвонила теща и сказала, что они сегодня забрали из школы Мишу, а из сада Сашу и отвезли к себе на дачу.
     - Что им в Москве сидеть? - бодро спросила теща. - На участке лучше, правда? Сашенька, подойди сюда, девочка, хочешь с папой поговорить?
     - Почему вы меня не предупредили, что вы их заберете? - негромко спросил Федор, и теща поняла, что дело плохо. Когда он говорил таким тихим голосом, или становился как-то особенно, безукоризненно вежлив, или долго молчал, прежде чем ответить на вопрос, - следовало ждать беды.
     - Марина попросила забрать, - пробормотала теща и моментально поняла, что оплошала. Поняв, она заторопилась, как будто зять гнался за ней с лопатой: - Вы же все равно приедете на Новый год, правда ведь? Ну вот, вам еще, наверное, и завтра на работу надо, а погода такая замечательная, мы и решили, что они хоть погуляют подольше, дед завтра не работает, на горку с ними сходит, а вы тридцать первого под вечер...
     - Все это замечательно, - перебил ее Федор, - большое вам спасибо, Ирина Михайловна. Просто я не знал, что вы собираетесь их забрать, и был к этому... не готов. Марина меня не предупредила. Забыла, наверное.
     Теща моментально согласилась, что Марина "скорее всего забыла", и все его сегодняшние старания потеряли всякий смысл.
     Кому нужна его елка, которая уже упоительно пахла в домашнем тепле и расправляла толстые упругие зеленые иголки - Федор долго и дотошно выбирал елку с плотными и твердыми ветками, а не какую-то там худосочную! - и пакет с мандаринами, и дурацкие "Киндер-сюрпризы", которые он ненавидел, но покупал, потому что его дети, как и все остальные дети, павшие жертвами телевизионной рекламы, эти "сюрпризы" обожали, и буженина, и сыр, и то, что он приехал в восьмом часу, а не в двенадцатом, и то, что на работе он выпил только один бокал шампанского, - все это оказалось никому не нужно.
     В довершение предпраздничного вечера выяснилось, что у жены не отвечает мобильный телефон.
     Он не отвечал ни в девять, ни в десять, ни в одиннадцать. К часу она приехала, и они поссорились так, как не ссорились никогда за долгие шестнадцать лет совместной жизни.
     А наутро выяснилось, что из сейфа в его кабинете уперли все деньги.
     Блеск. Вот Новый год так Новый год. Просто петь хочется от радости.
     Федор покосился на Катю, которая маялась рядом. У нее вечером самолет, вспомнил он. Она летит куда-то далеко, опробовать новую доску для серфинга и нового любовника.
     - Ты ушла раньше, чем все уехали, или позже?
     - Ребята-программисты раньше ушли, - подумав, сообщила Катя, - а остальные еще оставались. А что? Ты думаешь, это кто-то из наших?...
     - Из каких же еще! - сказал Федор с досадой. - Конечно, из наших! Мы на четвертом этаже, внизу охрана, на этаже пост, если бы кто-нибудь полез, охрана бы сразу доложила и ментов вызвала! Ты не спрашивала, никаких ЧП ночью не случалось?
     - Нет, - подумав, сообщила Катя, - не случалось. Можно у Дмитриева уточнить, но мне никто ничего...
     - Вот видишь. Никто и ничего. Значит, наши. Черт бы их всех...
     В коридоре перед дверью его кабинета стояла небольшая любопытствующая толпишка испуганных сотрудников. Дверь украшала блескучая гирлянда, в середине - синтетический елочный венок с какими-то красными гроздьями. Широко шагая, Федор дошел до двери и захлопнул ее прямо перед носом у сотрудников. Синтетический венок содрогнулся, будто от отвращения.
     - Кто, кроме тебя, вчера тут... веселился? Я уехал, когда были Олег Бойко, программисты, как их... Толя, Коля и Игорь...
     - Толян, Ники и Гарик, - поправила Катя и улыбнулась. Программистам было чуть за двадцать, и ей казалось, что она старше их лет на триста.
     - Да. Толян, Колян, то есть Ники, и Гарик. И еще эти две новенькие из рекламного отдела - Валя и...
     - Галя, - подсказала Катя, и Федор посмотрел на нее подозрительно - не смеется ли она над ним. Она внимательно изучала свой маникюр - и не думала смеяться.
     - Валя и Галя, - согласился Федор, - а еще кто?
     - Дмитриев приехал из типографии. Кстати, никакой макет он не привез, конечно. Какой макет, когда до Нового года два дня!.. Там все пьют давно. Юра с нами сидел. Я решила, что в машине его держать - свинство.
     - Свинство, - согласился Федор. Юрой звали Катиного водителя. - Больше никого?
     - Уборщица пришла. С ведром. Она собиралась полы мыть, но ее тоже угощали, потому что она рано явилась, еще никто не расходился.
     Федор снова посмотрел в сейфовое нутро и вдруг взбеленился:
     - Какого хрена там эта бутылка стоит?! Кто ее в сейф поставил?! Кому в голову пришло коньяк в сейфе держать?!
     - Тебе, по-моему, - ответила Катя невозмутимо, - я ее туда не ставила, это точно. А ключи только у меня, у тебя и у Дмитриева.
     Ключи. Конечно. Как это он сразу не подумал?
     Федор вытащил из кармана носовой платок, очень белый и твердый от крахмала, и сразу расстроился. Платок ему сунула жена, еще когда в их жизни все было хорошо и они не знали, что вскоре решат разводиться. Придерживая платком полированную дверцу, он подвигал ее туда-сюда, глядя очень внимательно.
     - Посвети мне.
     - Как?
     - Лампой - как, как! Возьми у меня со стола лампу и посвети.
     Никаких отпечатков на дверце не было. То есть вообще никаких.
     Ерунда какая-то.
     - Кать, - сказал Федор и сунул платок в карман, - поставь обратно лампу и давай всех сюда.
     - Кого - всех? - не поняла она.
     - Своего водителя, Дмитриева, Олежку Бойко, Галю с... Валей, уборщицу с ведром, Толяна, Ники и Гарика. Сама тоже приходи.
     Катя посмотрела на него настороженно:
     - Будешь следственный эксперимент проводить?
     - Я буду проводить дознание, - буркнул он, - меня не устраивают воры в офисе. А тебя?
     - Меня вызывать не надо, - сказал от двери Олег Бойко, - я уже давно здесь. А братва только пришла. Курит и происшествие обсуждает. Я могу сходить. Или ты их приведешь, Кать?
     - Приведу, - пообещала заместительница.
     - Ты что, Федя? - спросил Бойко и сел верхом на стул. - Думаешь, тебя кто-то из моих архаровцев обокрал?
     - Я не знаю.
     - Они хорошие ребята, - сказал Бойко уверенно, - дай мне сигарету. Они отличные ребята. Малость с приветом, конечно, но - отличные. Ты не смотри, что они говорят, как умственно отсталые, и одеты черт знает как! Это у них так теперь принято. Один браслеты носит серебряные, второй косу отрастил, а третий в одном свитере полгода ходит. Я ему вчера говорю: "Гарик, ты бы его хоть постирал, смотри, все обшлага белесые от пыли", а он мне...
     - Олежка, мне наплевать на то, как они одеты! - сказал Федор с досадой. - У меня из сейфа деньги пропали, а вчера вы уходили последними, и замок не взломан, а открыт. Ключом открыт. И отпечатков никаких. А ты говоришь - рукава грязные!..
     Шеф сказал: "Вы уходили последними", и Бойко моментально оскорбился. Оказывается, дело не только в программистах, которых Олег готов был защищать. Шеф подозревал и его тоже, и это было неприятно. Неприятно и унизительно. И, самое главное...
     - ...а я говорю, что все равно уволюсь!.. И не надо меня вести, я сама отлично дойду!.. - За приоткрытой дверью послышались шум, возня, возникло и пропало напряженное Катино лицо, и ввалилась высокая худая девица в джинсовом комбинезоне и с ведром.
     - Вы кто? - спросил Федор изумленно.
     - Уборщица, - сказала она с вызовом, - и я все равно уволюсь, потому что вы сейчас заявите, что я украла ваши проклятые деньги! А я их не крала! У меня у самой перчатки утащили, новые совсем, я их даже из пакета ни разу не достала, и мне пришлось все голыми руками убирать!... И не брала я ваших денег! Так что увольняйте меня! Прямо сейчас увольняйте!
     - Уволю, - пообещал Федор, - обязательно уволю, не волнуйтесь. Олежка, налей ей кофе. Вы панель, за которой сейф, когда в последний раз протирали?
     - Не помню, - огрызнулась девица и обеими руками взяла чашку с кофе, которую подал ей Бойко. Руки были красные, и залихватский лак на ногтях кое-где потрескался и облупился. Видно, и впрямь все полы перемыла без перчаток.
     - Вчера протирали?
     - Нет, - сказала девица решительно и отхлебнула кофе, - вчера точно не протирала. Я и так поздно начала, половину сделать не успела!.. Пришлось с утра приходить, чтобы закончить, а мне, между прочим, в институт надо, у нас уже консультации начались.
     - Вот я вас уволю, и вы сможете с утра до ночи консультации посещать, - буркнул Федор, и девица неожиданно шмыгнула носом, что было странно при ее гренадерском напоре.
     У дверей снова послышался шум, произошло замешательство, и в кабинет ввалилась небольшая толпа - две девицы, три программиста - "хорошие, отличные ребята!" - солидный Дмитриев, водитель Юра и заместительница Катя с мобильным телефоном на запястье.
     Все они, несколько оробев при виде пасмурного шефа, застряли в дверях, никто не решался первым пройти внутрь кабинета и сесть.
     - Можно? - пискнула наконец какая-то из девиц.
     - Да, - сказал Федор, - проходите.
     Некоторое время все усаживались, двигали стулья, шикали друг на друга, менялись местами - как школьники, врасплох застигнутые директором. Федор молчал.
     - Ладно, - сказал он, когда сотрудники наконец более или менее угомонились, - все знают, что у меня из сейфа пропали деньги. Вчера вечером я перед уходом сейф проверял, все было на месте. Сегодня утром выяснилось, что денег нет. Вы были последними, кто уходил с нашего этажа. Следовательно, деньги взял кто-то из вас. - Он выговорил это и вдруг удивился, что стало так тихо.
     Щелкнула зажигалка, Бойко неторопливо прикурил.
     - Мы можем сейчас начать выяснять, кто именно их взял, а можем не выяснять, если он готов их вернуть. Ну что?
     - Мы не готовы! - тоном студента-двоечника отозвался кто-то из программистов и посмотрел на сотоварищей гордым победителем - раз, и отбрил шефа, знай наших!
     Федор вздохнул:
     - Понятно. Тогда как в кино. Долго и нудно. По порядку. Саша Дмитриев. Ты во сколько пришел?
     - Часов в восемь, наверное. Я в этой типографии полдня провел и никаких дел не сделал. Я тебе позвонил, а мне сказали, что ты уже уехал. На мобильный я не стал. Что, думаю, беспокоить!.. И ключ от сейфа у меня пропал, - добавил он с тоской. - Я принялся искать, когда переполох начался, а его и нет. Черт знает что!..
     - Ты все время за столом сидел или выходил?
     - Вроде нет, не выходил.
     - Выходили, - подала голос одна из девиц, то ли Валя, то ли Галя. Конечно, Федор не разобрал, какая именно. - Мы все выходили. Катерина Николавна сказала, что курить только в коридоре можно, а в переговорной нельзя. Мы же в переговорной сидели. Ну вот, все и выходили покурить.
     - Я не курю, - сказал Дмитриев, - я, наверное, просто так выходил.
     Тут он покраснел как рак, и Федор посмотрел на него с неудовольствием. Что еще за девичья стыдливость?
     - А вы? - спросил Федор у девиц. - Выходили?
     - И мы выходили, - затарахтели обе, перебивая друг друга.
     - Мы вначале покурить выходили...
     - ...потом позвонить...
     - ...у Галки свидание было назначено, а она никак на него не успевала...
     - ...и мы решили предупредить, что она не придет...
     - ...а потом мы еще... просто так выходили.
     - ...то есть в туалет.
     Тут они обе замерли и уставились друг на друга.
     - Извините, пожалуйста, - пробормотал кто-то из них.
     Олег Бойко прикурил следующую сигарету, и один из программистов, сидевший рядом с ним, привстал и переехал вместе со стулом подальше, к окну. Федор посмотрел. Должно быть, тот самый Гарик - рукава свитера у него и впрямь были измазаны чем-то белым.
     - И я выходил, - подал голос Катин водитель, - я машину смотрел. Вокруг петарды запускают, бабахает кругом, у нее сигнализация включается то и дело. Я два раза спускался, думал, что ее угоняют.
     - В коридоре никого не видел?
     - Первый раз никого, - сообщил Юра и почесал нос, - а второй раз... Олег Петрович в коридоре стоял.
     И он посмотрел на Бойко, как будто извиняясь.
     - Я жене звонил! - вскинулся Олежка. - Ну и что? Не мог же я разговаривать, когда вокруг все ревут, как белые медведи? Я и вышел! А за мной еще Ники выходил. Он за пивом, что ли, бегал. Ну и что?!
     - Бегал, - согласился длинноволосый Ники, - я водку не пью. И шампанское ваше тоже не пью. Я за пивом ходил и за сигаретами.
     - А я никуда не ходил, - заявил безмятежный Толян и тряхнул браслетами на тонком курином запястье. Браслеты звякнули, как наручники. - Я все время на месте сидел. Впрочем, пардон. Один раз выходил. Так сказать, по естественной надобности, что очень актуально, когда пьешь пиво.
     - Я его видела, - сказала Катя, - я тоже звонила. Только не с мобильного, а из твоей приемной, Федор. Он мимо меня два раза прошел - туда и обратно.
     - Все звонили!. - пробормотал Федор. - И почему-то в коридоре болтались, хотя у всех мобильные телефоны в карманах.
     - Я никуда не звонила, - сообщила мрачно уборщица, больше похожая на манекенщицу, а на самом деле оказавшаяся прилежной студенткой, - я пришла, в переговорной веселье на полную катушку, ну, меня тоже пригласили, усадили, я шампанского выпила. Потом все разошлись, и я убираться стала.
     - И панель, за которой дверь сейфа, вы сегодня ничем не протирали?
     - Нет. Я и так не успевала, говорю же!...
     - И больше никто никуда не ходил?
     - Я покурить выходил, - сказал Гарик и пожал плечами, - как все. В переговорной курить нельзя, ну, я на лестнице...
     - Сколько раз вы выходили?
     Гарик опять пожал плечами, и студентка, по совместительству уборщица, сказала:
     - Я только один раз видела. Хотя я недолго была. Он вернулся, все посидели еще минут двадцать и разошлись, и больше никто не выходил.
     - Разошлись, - повторил Федор, - понятно. Все могут разойтись, - сказал он сотрудникам, - с Новым годом.
     - Ты что? - спросила Катя с изумлением, не донеся зажигалку до сигареты.
     - Ничего, - ответил Федор и поймал за рукав программиста Гарика, - денежки тебе придется вернуть, браток. Со мной шутки плохи, это я тебе точно говорю.
     - Вы... что? - забормотал Гарик и посмотрел на свою руку, которую Федор прихватил увесистой, совсем не бизнесменской лапой. - Вы... с чего, вы... откуда?..
     - Оттуда, - сказал Федор, - на полировке никаких следов нет, уборщица дверь не протирала, значит, открывали в перчатках. Перчатки у уборщицы пропали, ей пришлось все голыми руками мыть. У тебя весь свитер в тальке, а тальком всегда резиновые перчатки изнутри обрабатывают, чтоб не слипались. Бойко сказал, что ты в этом свитере полгода ходишь и ни разу его не поменял, значит, и вчера в нем был. После того как в переговорной появилась уборщица, ты один выходил покурить. Курить ходил, а от дыма как черт от ладана шарахнулся, когда Олежка закурил. Ты у Дмитриева ключи вытащил, а у уборщицы перчатки, взял деньги из сейфа и вернулся в переговорную. Правильно?
     Гарик сопел, косил налитым кровью глазом - молчал.
     - Только ты дурачок, - сообщил Федор скучливо, - там денег всего триста долларов было. Я же не мальчик-зайчик, чтобы на рождественские каникулы в офисе всю наличку оставлять! А вот часики ты не взял напрасно. Часики "ПАТЕК ФИЛИПП", Швейцария. Знаешь такую фирму? У них самые дешевые часы то ли тысячу долларов, то ли две стоят. А эти не самые дешевые.
     - Ты себе купил? - как ни в чем не бывало спросила Катя.
     - Я жене купил, - буркнул Федор, вспомнив про ссору, - на Новый год.
     И тут у него в кармане зазвонил телефон. Рукой, свободной от Гарика, он кое-как вытащил аппарат.
     - Да!
     - Федор, это я.
     - Да.
     - Я тебя так люблю, - выговорила жена торопливо, - я просто с ума схожу, когда мы ссоримся!.. Ну прости меня ну, дура я! Я даже на работу не пошла. Осталась и нарядила твою елку! Ты скорей приезжай, пожалуйста!..
     - Да, - сказал он, - я сейчас.