О. Генри                  Дебют Мэгги            Перевод Н. Дехтеревой Избранные произведения в 3-х кн. Кн.1. - М.: Глагол, Голос, 1993            Каждый субботний вечер клуб "Трилистник" устраивал танцы в зале спортивного общества "Равные шансы", помещавшегося в Ист-Сайде. Чтобы получить право посещать эти танцы, вам полагалось или состоять членом общества "Равные шансы" или же работать на картонажной фабрике Райнгольда - последнее, разумеется, при условии, что, танцуя вальс, вы не путали, где у вас правая нога и где левая. Впрочем, любой член "Трилистника" пользовался разовой привилегией явиться в сопровождении постороннего - партнера или партнерши. Но в подавляющем большинстве случаев каждый из "Трилистников" приводил с картонажной фабрики ту, к которой испытывал особое расположение. Мало кто из чужих мог бы похвастаться, что он регулярно разминает ноги на субботних встречах "Трилистника".      У Мэгги Тул были тусклые глаза, крупный рот и экстра-косолапый стиль в тустепе, и потому на танцы она ходила вместе с Анной Мак-Карти и ее "парнем". Анна и Мэгги работали на фабрике бок о бок и были закадычными подругами, поэтому Анна заставляла Джимми Бернса каждую субботу заходить с ней на дом к Мэгги, чтобы та тоже могла побывать с ними на танцах.      Спортивное общество "Равные шансы" оправдывало свое наименование. Его гимнастический зал на Орчард-стрит был оборудован всевозможными снарядами, способствующими развитию мускулатуры. Члены общества, характер которых сложился при таких обстоятельствах, были склонны к бодрым физическим соревнованиям с полицией и с различными спортивными и не спортивными соперничающими организациями. Субботний бал, прерывающий эти серьезные занятия, одновременно оказывал облагораживающее влияние и служил надежной ширмой. Ибо время от времени проползал слушок, и если вы принадлежали к числу избранных, вы на цыпочках поднимались по неосвещенной лестнице черного хода и могли присутствовать при самой безукоризненной встрече борцов полусреднего веса, какая когда-либо происходила за канатами арены.      По субботам картонажная фабрика Райнгольда заканчивала работу в три часа. В один из таких дней Анна и Мэгги вместе возвращались домой. У дверей дома, где жила Мэгги, Анна сказала, как всегда:      - Ровно к семи будь готова, Мэгги, мы с Джимми зайдем за тобой.      Но что это? Вместо того, чтобы, как обычно, услышать от неудачливой подруги униженные изъявления благодарности, Анна увидела высоко вздернутую голову, горделивые ямочки в уголках широкого рта и подобие блеска в тусклых карих глазах.      - Спасибо, Анна, - сказала Мэгги, - но сегодня вам с Джимми незачем беспокоиться. За мной зайдет один знакомый.      Миловидная Анна кинулась к подруге, принялась тормошить, упрекать и умолять ее. Мэгги Тул подцепила парня! Славная, преданная, неприметная дурнушка Мэгги - добрая товарка, но такая непривлекательная в качестве партнерши в танцах или на залитой луной скамейке в маленьком парке! Как это так? Когда это случилось? Кто он?      - Сегодня вечером увидишь, - сказала Мэгги, зардевшись от вина из первых гроздей, собранных в винограднике Купидона. - Шикарный что надо. На два дюйма выше Джимми, и модный дальше некуда. Я познакомлю вас с ним как только войдем в зал.      Анна и Джимми в тот вечер прибыли одними из первых. Анна не отрывала жадных глаз от входа в зал, чтобы поскорее увидеть, что уловила Мэгги в свои сети.      В половине десятого мисс Тул вступила в зал в сопровождении своего кавалера. Ее торжествующий взгляд мгновенно обнаружил подругу под крылышком верного Джимми.      - Ого! Вот это да! - воскликнула Анна. - Вот это называется оторвала! Шикарный, а? Вот это я понимаю! Ничего себе! Ты только взгляни, Джимми!      - Давай, давай, не стесняйся, - проговорил Джимми голосом с наждачным оттенком. - Иди, лови его, коли так нравится. Придет новый тип, фасонит и уже "ах, ах!". Можешь не обращать на меня внимания. Небось не все до одной на него клюнут. Подумаешь!      - А, заткнись, Джимми! Ты же понимаешь, о чем я говорю. Я рада за Мэгги. Ведь это у нее первый в жизни парень. Вот они идут сюда!      Мэгги двигалась через зал, словно кокетливая яхта, конвоируемая величественным крейсером. В самом деле, ее кавалер заслуживал панегирика верной Анны. На два дюйма выше среднего атлета из "Равных шансов"; темные вьющиеся волосы; глаза и зубы сверкают при каждой то и дело мелькающей улыбке. Молодые люди из клуба "Трилистник" ценили в мужчине не столько внешнюю привлекательность и изысканные манеры, сколько отвагу, успешность в решении конфликтов "в ручную" и умение уклоняться от постоянно угрожавшей им "казенной квартиры". Член этого общества, желающий привязать к своей победной колеснице деву с картонажной фабрики, не унижался до того, чтобы стараться выиграть сражение методами Красавца Бруммеля*. Подобные приемы в военных действиях почитались недостойными. Железные бицепсы, еле стягиваемый пуговицами пиджак на широкой груди, в глазах выражение полной убежденности в том, что представитель мужской половины рода человеческого есть вершина мироздания - таково было узаконенное оружие и снаряжение рыцарей из "Трилистника". Даже ноги, выгнутые дугой, не только не смущали их обладателей, но и как бы входили в арсенал дополнительным оружием, напоминающим то, которым пользуется Купидон. И потому атлеты-ветераны клуба поглядывали на изящные позы и поклоны случайного посетителя, выставив подбородки под новым углом.      ______________ * Щеголь, денди - от имени знаменитого законодателя мод, Джорджа Бруммеля (1778-1840), англичанина, друга Георга IV.            - Мой друг, мистер Терри О'Салливен, - так представляла его Мэгги. Она обвела его вокруг всего зала, знакомя с каждым "Трилистником" по мере их появления. Она стала почти хорошенькой, в глазах ее появился тот особый блеск, какой бывает у всякой девушки, заполучившей своего первого поклонника, или у котенка, поймавшего свою первую мышь.      - Ну, наконец-то Мэгги нашла себе парня, - все как одна высказывались девушки с картонажной фабрики.      - Мэгги Тул приманила шаркуна, - в такой форме спортсмены общества "Равные шансы" выразили свое равнодушное презрение.      Обычно на этих еженедельных танцульках Мэгги весь вечер согревала спиной кусок стены. Если иной раз кто-нибудь из чувства самопожертвования и приглашал ее на танец, она испытывала и выражала вслух столько благодарности, что в значительной степени умаляло и обесценивала его удовольствие. Она даже привыкла замечать, как Анна толкает Джимми локтем, подавая ему знак, что он должен выполнить свою повинность - пригласить ее подругу и дать ей возможность на протяжении нескольких минут наступать ему на ноги.      Но в этот вечер тыква превратилась в карету с шестеркой коней. Терри О'Салливен стал победителем принцем, и Мэгги Тул распустила крылышки для своего первого полета бабочки. И хотя в наших метафорах волшебные сказки несколько перепутались с энтомологией, они не убавляют ни единой капли амброзии с увенчанного розами первого чудесного бала Мэгги.      Девушки осаждали Мэгги, прося познакомить с "ее парнем". Молодые люди из "Трилистника", после двух лет слепоты, вдруг прозрели и заметили, что мисс Тул не лишена обаяния. Они пружинили бицепсы и приглашали се танцевать.      Так Мэгги взяла реванш за прежнее. А что до Терри О'Салливена, то его успех на вечере был выше всякой меры. Он встряхивал кудрями, дарил улыбки и с легкостью проделывал все те семь телодвижений, на которые вы ежедневно тратите десять минут у себя в комнате перед открытым окном для приобретения гибкости и" изящества. Он танцевал, как фавн. Он создавал вокруг себя атмосферу любезности и тонкого обращения: слова свободно слетали с его языка и... и он два раза подряд протанцевал вальс с той картонажной девушкой, которую привел Демпси Донован.      Демпси был главарем общества. Он носил фрак и мог дважды подтянуться на перекладине, держась одной рукой. Он был одним из подручных "Большого Майка" О'Салливена, тревоги его не тревожили: ни один фараон не осмелился бы арестовать его. Если Демпси случалось пробить голову уличному торговцу или всадить пулю в коленную чашку члена клуба "Любителей природы и литературы" имени Хайнрика Б. Суини, кто-нибудь из полицейского участка заходил к нему мимоходом и говорил:      - Загляни к нам как-нибудь, Демпси, когда найдешь время. Капитан хочет перекинуться с тобой парой слов.      Но обычно оказывалось, что там собрались какие-то джентльмены с широкими золотыми цепочками для часов на животе и с черными сигарами. Кто-нибудь рассказывал забавный анекдот, и после этого Демпси возвращался к себе и полчаса работал с шестифунтовыми гантелями. Поэтому прогулку по канату, натянутому через Ниагару, можно считать безопасным балетным номером по сравнению с тем, чтобы дважды провальсировать с девушкой Демпси Донована. В десять часов у входа в зал показалась веселая круглая физиономия "Большого Майка" О'Салливена и в течение пяти минут озаряла улыбкой большой зал. "Большой Майк" всегда заглядывал на пять минут на эти субботние танцульки, улыбался девушкам и раздавал настоящие перфекто* молодым людям, к большому удовольствию последних.      ______________ * Сорт дорогих сигар.            Демпси Донован мгновенно оказался с ним рядом и что-то быстро проговорил. "Большой Майк" внимательно оглядел танцующих, улыбнулся, покачал головой и отбыл.      Музыка смолкла. Танцоры расселись на стулья вдоль стен. Терри О'Салливен, отвесив атлетический поклон, вернул хорошенькую девушку в голубом ее обычному партнеру и направился на поиски Мэгги. Посреди зала Демпси Донован преградил ему путь.      Некий тонкий инстинкт, унаследованный нами, вероятно, от Древнего Рима, заставил почти всех присутствующих обернуться и взглянуть на них - у всех возникло ощущение, что это встреча двух гладиаторов на арене. Двое или трое из "Равных шансов" с бицепсами, плотно заполняющими рукава пиджака, подошли ближе.      - Минутку, мистер О'Салливен, - проговорил Демпси. - Надеюсь, вам у нас понравилось. Где, вы сказали, вы живете?      Оба гладиатора были один другому под стать. Демпси, возможно, не мешало бы сбросить фунтов десять веса. О'Салливен отличался некоторой несдержанностью движений. У Демпси был ледяной взгляд, властная линия рта, несокрушимые челюсти, цвет лица юной красотки и хладнокровие чемпиона. Гость более пылко выражал свое презрение и меньше сдерживал язвительную насмешку. Они были врагами согласно закону, написанному уже в ту пору, когда еще не остыли камни. Оба были слишком великолепны, слишком мощны, слишком несравненны, чтобы делить главенство. Лишь один из них мог выжить.      - Я живу на Гранд-стрит, - сказал О'Салливен вызывающим тоном. - И застать меня дома не трудно. А вот где вы живете?      Демпси как будто не слышал вопроса.      - Так вы говорите, вас зовут О'Салливен, - продолжал он. - А вот "Большой Майк" сказал, что никогда вас прежде не видел.      - Он много чего не видел, - ответил фаворит бального зала.      - Вообще-то говоря, - продолжал Демпси любезным, но несколько хриплым голосом, - в нашем районе все О'Салливены друг друга знают. Вы пришли с одной из наших дам, членом нашего клуба, и нам бы хотелось быть в курсе дела. Если у вас имеется фамильное древо, дайте нам познакомиться с какими-нибудь выросшими на нем историческими отростками. Или вы предпочитаете, чтобы мы это древо вырвали из вас с корнем?      - А не лучше ли вам не совать нос, куда не следует? - предложил О'Салливен невозмутимо.      Глаза Демпси оживились. Он поднял указательный палец, и на лице у него появилось такое выражение, будто его осенила блестящая мысль.      - Понял, - проговорил он сердечным тоном. - Понял. Произошло небольшое недоразумение. Вы не О'Салливен. Вы цепкохвостая обезьяна. Прошу прощения, что не узнал вас сразу.      Глаза О'Салливена сверкнули. Он сделал быстрое движение, но Энди Гоуген был начеку и успел схватить его руку.      Демпси кивнул Энди и Уильяму Мак-Мохэну, секретарю клуба, и быстро зашагал к двери в конце зала. Еще двое спортсменов из общества "Равные шансы" мгновенно присоединились к небольшой группе. Терри О'Салливен был теперь в руках Совета клуба и Общественных судей. Они поговорили с ним мягко и кратко и вывели его из зала через заднюю дверь.      Этот маневр со стороны членов общества нуждается в пояснении. За просторным танцевальным залом находилась комната поменьше, также арендуемая клубом. В этом помещении все персональные конфликты, возникающие на балах, решались один на один с помощью оружия, дарованного человеку самой природой, и под наблюдением Совета общества. Ни одна представительница прекрасного пола не могла бы сказать, что когда-либо своими глазами видела рукопашную схватку во время бала "Трилистников". Мужские представители клуба не допускали этого.      Так легко и гладко прошли предварительные переговоры, что многие в зале и не заметили, как прервался бальный триумф О'Салливена. Среди таких была Мэгги. Она ходила и искала своего провожатого.      - Проснись! - сказала ей Роза Кассиди. - Ты что, не знаешь? Демпси Донован схлестнулся с твоим красавчиком, и они провальсировали на бойню. Скажи, Мэгги, как тебе нравится моя новая прическа?      Мэгги прижала руку к груди своей маркизетовой блузки.      - Он пошел драться с Демпси! - еле выговорила она. - Надо их остановить! Демпси Донован не может с ним драться. Да ведь... да ведь он убьет его!      - А-а, что тебе за дело? - сказала Роза. - Они на каждой танцульке дерутся, не знаешь, что ли?      Но Мэгги уже бежала, с трудом пробираясь в лабиринте танцующих. Она стремглав ворвалась через дверь в конце зала в темный коридор и налегла крепкими плечами на дверь комнаты, служившей ареной поединков. Дверь поддалась, и в одно мгновение Мэгги увидела все - Совет клуба с часами в руках, Демпси Донован без пиджака, с воинствующей грацией современного боксера, приплясывающего почти перед носом противника, и Терри О'Салливена, который стоял, сложив руки на груди, с лютой ненавистью в темных глазах. Мэгги, не сбавляя скорости, бросилась вперед с громким криком - она как раз успела схватить О'Салливена за руку, повиснуть на ней и вырвать из нее длинный блестящий стилет, который он выхватил из-за пазухи.      Нож со звоном упал на пол. Холодная сталь в помещении клуба "Равные шансы"! Такого еще ни разу не случалось. С минуту все стояли, застыв на месте. Потом Энди Гоуген с любопытством взглянул на стилет и двинул его носком ботинка - словно археолог, столкнувшийся с древним, еще неведомым ему оружием.      И тогда О'Салливен прошипел сквозь зубы что-то невразумительное. Демпси и члены Совета обменялись взглядами. Затем Демпси взглянул на О'Салливена без гнева, как смотрят на приблудную собаку, и кивком головы указал ему на дверь.      - С черного хода, Джузеппи, - сказал он отрывисто. - Кто-нибудь швырнет тебе вслед твою шляпу.      Мэгги подошла к Демпси Доновану. На щеках ее горели алые пятна, и по ним медленно текли слезы. Но она мужественно взглянула ему в лицо.      - Я знала это, Демпси, - сказала она, и глаза ее потускнели даже в потоках слез. - Я знала, что он итальяшка. Его зовут Тони Спинелли. Я прибежала сюда, когда мне сказали, что у вас драка. Такие, как он, всегда носят с собой ножи. Но ты не понимаешь, Демпси: у меня еще никогда не было парня и мне так надоело каждую субботу таскаться вместе с Анной и Джимми, и я уговорилась с этим Спинелли, чтобы он назвался О'Салливеном, и сама привела его сюда. Его ведь к нам не пустили бы, если бы знали, кто он такой. Мне придется выйти из клуба, я понимаю.      Демпси повернулся к Энди Гоугену.      - Выбрось эту пилу для сыра в окно, - проговорил он. - И скажи там в зале, что мистера О'Салливена вызвали по телефону в Тэмени-холл*.      ______________ * Тэмени-холл - штаб демократической партии в Нью-Йорке.            Потом он снова повернулся к Мэгги.      - Послушай, Мэг, - сказал он, - я провожу тебя домой. И как насчет следующей субботы? Хочешь пойти со мной на танцы, если я зайду за тобой?      - С тобой, Демпси? - сказала она, запинаясь. - Ты еще спроси - хочет ли утка плавать?