Сергей Васильевич Лукьяненко
     
     Пастор Андрей, корабельный мулла, по совместительству - Великое воплощение
     Абсолютного Вакуума
     
     Каждому писателю доводится изобретать велосипед. В этом нет ничего постыдного, но как же это каждый раз обидно!
     Идея "в будущем религии ничуть не умрут, а вот держать на космическом корабле нескольких священников накладно" показалась мне очень интересной. Потенциально - крайне смешной.
     И я написал рассказ, которым остался весьма доволен, после чего радостно начал посылать его в журналы. Было это где-то в 1989-1990 году...
     Первый же ответ меня крайне смутил. У меня поинтересовались, читал ли я повесть Гарри Гаррисона "Билл - герой галактики".
     Я нашел ее и прочитал.
     После чего понял, что патент на велосипед давным-давно приколочен Гаррисоном на стенку.
     Что тут поделаешь? Я спрятал рассказ, чтобы не позориться. Но уж в этом сборнике, где вы честно предупреждены, с чем столкнетесь - все-таки его опубликую! Слишком мне обидно, что Гаррисон успел раньше!
     
     Когда Андрей выходил из своей каюты, к двери робко приблизился Бенедикт Райх, инженер-навигатор крейсера.
     - Вы уходите, пастор? - неуверенно спросил он.
     Мысленно Андрей произнес что-то очень и очень далекое от смиренной радости при виде заблудшей паствы. Вслух он сказал:
     - Входи, Бенедикт. У меня есть время выслушать тебя.
     Перед тем как вернуться в каюту, Андрей набрал на клавиатуре электронного замка три буквы: "ЛЮТ". Лютеранство.
     За медленно открываемой дверью возник едва уловимый шорох. Пластиковые шторки спустились на многочисленные иконы, стеклянный ящичек с мощами Святого Гуго-марсианина утратил прозрачность и стал походить на небольшой комод. Забытую на столе книгу Дора Манихейского "Основы веры Братьев Господних" подхватил высунувшийся из стены манипулятор, и торопливо поставил на книжную полку - так, чтобы не было видно надписи на корешке.
     Когда Бенедикт Райх вошел в каюту своего пастора, она вполне отвечала самым строгим требованиям веры.
     - Опять беспокоит работа, Бенедикт? - сочувственно спросил Андрей.
     Инженер закивал, и, помедлив секунду, с жаром заговорил:
     - Высчитывая курс крейсера, я должен всецело полагаться на приборы. Но ведь сказано: свет Луны есть знак божественной заботы, изучать его как отражение солнечного света - дело ученых. Следовательно, производя расчет траектории, я...
     "Какой черт занес лютеранина в инженеры?" - с ужасом подумал Андрей. И произнес:
     - Сомнение твое верно, но лишь отчасти... Вдумайся...
     
     Через пятнадцать минут Андрей торопливо шел по коридору. Опаздывать к капитану крейсера не хотелось. Формально корабельный священник ему не подчиняется, но...
     На площадке перед скоростными лифтами Андрей увидел Мустафу. Старший электронщик сидел на корточках, разостлав перед собой маленький зеленый коврик.
     - Андрей-молла! - укоризненно воскликнул Мустафа.
     "Шайтан тебя возьми - подумал, содрогнувшись, недавний пастор. - Время намаза!"
     Выдернув из широкого нагрудного кармана тончайший молитвенный коврик, Андрей-молла плюхнулся на пол. Поерзал, поворачиваясь лицом в ту сторону, где предположительно находилась Земля - и, следовательно, Мекка.
     Совершив намаз, мулла и электронщик пошли к лифтам. Мустафа отправился в столовую, а Андрей в главную рубку, к капитану. Увы, невезение продолжалось. По дороге ему пришлось исповедовать вошедшую в лифт Агнессу, ревностную католичку и крайне привлекательную девушку. Отпустив ей случившийся накануне плотский грех, Андрей натолкнулся на огнепоклонника Сококу. Втолковав рослому негру, что межзвездный полет - это не предательство Отца-солнца, а наоборот, паломничество во славу небесного огня, наставник-протуберанец Андрей почувствовал легкую усталость. Дальнейший путь был легче, если не считать того, что последние сто метров по коридорам исполинского крейсера Андрей проскакал вместе с Эдвином из секты Укротителей Плоти.
     На прощание Андрей с Эдвином обменялись парой пощечин. В своей неизмеримой заботливости верховный бичеватель Андрей добавил Эдвину третью пощечину, необязательную, но показывающую его крайнее расположение к молодому сектанту.
     Конечно же, Андрей опоздал. В рубке уже не было никого, кроме капитана, лампы были притушены, а часть приборов выключена.
     - Вы опоздали, Андрей, - мягко упрекнул его капитан.
     - Проведем церемонию по меркурианскому времени, - твердо ответил Андрей - Великое Воплощение Абсолютного Вакуума.
     - Не будет ли это ересью? - задумчиво спросил капитан, отключая последние лампы и переводя управление на компьютер.
     - Нет, - уверенно соврал Андрей. - Поскольку двигатель корабля нашего делали на Меркурии, а в Третьей Книге Чистых листов сказано: "Где пусто, там и чисто; где сердце, там и голова". Сердце корабля нашего - двигатель, голова его - рубка.
     - Это толкование мне в голову не приходило, - признал капитан. - Начинайте.
     Андрей устроился в кресле поудобнее и произнес нараспев:
     - Во имя Звезд пылающих, во имя Солнца огненного...
     - Андрей! - испуганно вскрикнул капитан. - Не богохульствуйте!
     Секунду Андрей с недоумением смотрел на него. Потом покраснел и извинился:
     - Это все Сококу, наш огнепоклонник. Я только что с ним говорил, ну и... Я не виноват, что в ваших ежегодных молитвах такие похожие начала.
     - Во имя Вакуума, молчите! - взмолился капитан.
     - Хороши, хорошо... Я начинаю.
     Андрей откашлялся и затянул:
     - Во имя Космоса холодного, во имя Вакуума иссушающего...
     
     Когда церемония ежегодной молитвы поклонников Пустоты окончилась, капитан участливо посмотрел на Андрея.
     - Трудно вам приходится, ваше пустейшество...
     - Да. - Андрей со вздохом натянул комбинезон, который полагалось сбрасывать в ходе молитвы. - А что поделаешь? На крейсере пятьсот верующих, исповедующих девяносто три религии. Нельзя же для каждого заводить отдельного священника. Вот и верчусь, как белка в колесе...
     Помолчав секунду, Андрей добавил:
     - Кстати, "белка в колесе" - самое непристойное ругательство анималистов. Слышал бы меня наш биолог...
     - Что поделаешь, идет Второе Религиозное Возрождение, - посочувствовал капитан. - Новые верования появляются каждый день. На Лагосе мы должны взять на борт двух механиков. По анкетам они - промиски. Что это?
     - Секта полной сексуальной свободы, - ответил Андрей, подходя к двери. - Верят в животворную силу фаллоса и раз в три дня устраивают коллективное публичное совокупление.
     
     Оказавшись в своей каюте, Андрей заблокировал дверь и выключил видеофон. Перевернул вверх ногами ящичек с мощами. Пульнул в самую большую икону жеванной бумагой. Достал из-под матраса толстенную книгу: "Сатанинские стихи. Забавная библия и другие шедевры антирелигиозной литературы".
     Корабельный священник был убежденным атеистом.