Дарья ДОНЦОВА
     
     ФЕЙСКОНТРОЛЬ НА ГЛАВНУЮ РОЛЬ
     
     ЛЮБИТЕЛЬНИЦА ЧАСТНОГО СЫСКА ДАША ВАСИЛЬЕВА - 32
     
     Глава 1
     
     Не бывает людей, с которыми легко жить...
     - Идиот! - заорала Зайка. - Никаких сил нет это терпеть!
     - Тебе, пожалуй, пора выпить валерьянки, - с напускным спокойствием сказал Аркадий. - Если человек перестает понимать шутки, значит, он умер.
     - Ну Кеша! - вклинилась в разговор Маша. - Она же не знает, нужны ли дрова! Вдруг нужны?
     - В принципе, - засмеялся брат, - глупость украшает женщину. Вот предложи мне кто выбор между умной дурнушкой и дурочкой-красоткой, я, не колеблясь, выберу второй вариант.
     Воцарилась тишина. Потом до меня донесся оглушительный хлопок, треск, звон... Я на всякий случай натянула одеяло на голову. Можете считать мою позицию пораженческой, но я абсолютно уверена: во время семейных скандалов лучше всего притвориться мертвой. Я очень не люблю ругаться. Может, из-за слабых голосовых связок? Я не способна трубить, как атакующий слон, поэтому предпочитаю помалкивать. Есть и еще одно соображение, заставляющее меня не вмешиваться.
     Поясню на примере. Зайка сейчас обозлилась на Кешу. Из-за чего? Скорей всего, последний подшутил над ней, а Ольгу иногда подводит чувство юмора. Если я побегу вниз и вмешаюсь в их ссору, то придется принять чью-то сторону, защищать одного и порицать другого. Предположим, из женской солидарности я поддержу Заюшку, и тогда на меня обидится Аркашка; если попытаюсь объединиться с ним - надуется Ольга. Потом они помирятся и решат, что скандал спровоцировала именно я, в недобрый час надумав примерить на себя тогу миротворца.
     Ну уж нет! Затаиться под одеялом и прикинуться спящей - вот лучший способ дожить до старости без потрясений. Одна беда, меня сейчас будут вербовать в союзники.
     В коридоре раздались легкие шаги, дверь в спальню распахнулась, послышался нервный голос Заюшки:
     - Спишь?
     - М-м-м... - промычала я.
     - Дрыхнешь или нет? - не успокаивалась Ольга.
     - Пребываю в объятиях Морфея, - соврала я. - Ничего не вижу и не слышу. Что-то случилось? Лопнула труба? В доме закончилось топливо, а нам отрубили электричество? У Хуча понос?
     - Твоя реакция наглядно демонстрирует твое пофигистское отношение к людям, - не замедлила завестись Заинька. - Я вхожу, задаю тревожные вопросы. Нет бы тебе забеспокоиться, вскочить, забегать...
     Я промолчала. Ну какой толк от женщины, которая в минуту опасности сумасшедшей курицей начнет метаться по дому, восклицая: "Что случилось? Что делать?" Логичнее постараться сохранить хладнокровие и трезвость мышления. Да и семейную склоку между нашим адвокатом и телезвездой никак нельзя отнести к разряду национальных трагедий.
     - А ты вспомнила о протечках, - продолжала возмущаться Ольга, - об аварийном освещении и собаке! Конечно, я обожаю Хуча, но есть вещи поважнее поноса у мопса! Тебе даже в голову не пришло поинтересоваться: "Олечка, ты не заболела?.."
     Я сдержала вздох. Больной человек так не орет.
     Ольга всхлипнула и убежала. Ну вот, все равно я буду виновата!
     Я откинула одеяло. Интересно, что на этот раз отмочил Кеша? В субботу он положил в карман Ольгиного пальто тяжелый брусок, на котором Ирка точит ножи, а когда Ольга возмутилась, с абсолютно серьезной миной заявил: "На улице сильный ветер, я беспокоился, как бы тебя, круглый год жующую одну капусту, не унесло ураганом".
     Дверь в комнату опять начала тихо открываться, я живо юркнула под одеяло.
     - Мать, ты спишь? - поинтересовался Кеша.
     Удивительно, почему Ольга с Аркашкой постоянно ссорятся? Они очень похожи, даже одинаковые вопросы задают, вторгаясь без приглашения в чужую спальню.
     - Дрыхнешь? - не унимался Аркадий.
     - М-м-м... - Я решила следовать избранной тактике.
     - Тебе не интересно, что происходит у нас в доме?
     Я растерялась. Отвечу "нет" - прослыву эгоисткой, скажу "да" - моментально окажусь в центре конфликта. Как поступить?
     - М-м-м, - вновь промычала я. В конце концов, этот звук можно трактовать по-разному, пусть Аркаша расценивает его как "да" или "нет".
     - Люди делятся на хороших и плохих, - неожиданно заявил Кеша. - Первые никогда не мучаются бессонницей, а вот вторые получают много, так сказать, удовольствия в часы длительного бодрствования. Советую подумать над этим!
     Створка стукнула о косяк, я высунула нос наружу и тяжело вздохнула. Если в вашей семье есть адвокат, будьте готовы выслушивать занудные и непонятные сентенции... И все-таки я молодец, ухитрилась не встать ни на чью сторону! Сейчас домашние разъедутся по делам, а я спокойненько отправлюсь в магазин "Рай для животных" [Название придумано автором. Все совпадения случайны.] - надо пополнить запас собачьих консервов.
     - Мамуся! - донеслось с порога.
     Я машинально схватилась за одеяло.
     - Не прячься, - захихикала Машка, - отмена боевой тревоги. Знаешь, из-за чего наши поцапались?
     - Нет, - ответила я, - но, предполагаю, что имелся достойный повод.
     Маня прищурилась.
     - На днях у нас сломалась СВЧ-печка.
     - Вот как? А я и не заметила.
     - Сегодня рано утром приехал мастер, - продолжала дочь. - Стал он в агрегате ковыряться, а тут подлетает Зайка и кокетливо так спрашивает: "Вы не продадите мне микроволновые дрова?"
     - Прикольно! - воскликнула я.
     Машка кивнула.
     - Мастер растерялся, а Зайка говорит: "У нас запас кончился, те, что мы при покупке печки получили, иссякли". Ну тут парень начал ржать!
     - Понимаю, - улыбнулась я, - это работа Аркадия.
     - Точно, - развеселилась девочка. - Кешка, как выяснилось, сказал Зае: "СВЧ-печки топятся специальными микроволновыми дровами, небольшое их количество дают при покупке прибора. Когда запас кончается, приезжает ремонтник. Но ему запрещено давать хозяевам поленья". Зайка поинтересовалась, почему. Тогда Аркашка заявил: "Фирмы-производители заинтересованы, чтобы люди покупали новые модели печек. Представляешь, какой геморрой нас ждет? Печка встроена в шкаф, придется короб ломать, а новый из Италии девяносто дней ждать. Да еще рабочих надо нанимать. Кстати, сейчас июль, а в августе у итальянцев отпуск... В общем, греть нам еду до середины осени на газу. Есть, впрочем, выход. Когда приедет механик, попроси у него чуть-чуть полешек. Тебе, телезвезде, он не откажет". Вот Зайка и пустила в ход свое обаяние, очень уж ей не хотелось ремонт на кухне затевать!
     Я тихо посмеивалась, слушая Маню. Теперь понятна причина возмущения Ольги. А Кеша, очевидно, сообразив, что жена разозлилась на его очередной розыгрыш, прибежал ко мне, желая заручиться поддержкой.
     - Ирка, - донесся с первого этажа гневный окрик, - почему в кладовке на полу валяются шкурки от апельсина?
     - Дело плохо, - перешла на шепот Машка, - Зая решила заняться домашним хозяйством. Помнишь, что случилось, когда она в прошлом году стала разбирать кухонные шкафы?
     Я поежилась:
     - Разве такое забудешь!
     - Ой, ой, ой, - засуетилась Маруська, - мне пора, тороплюсь в город... э... э... по делу! Очень спешному, боюсь опоздать!
     - Подожди немного, и поедем вместе, я сама собралась за собачьим кормом.
     - Нет, - замотала головой Маня. - Пока ты умоешься, оденешься, кофе попьешь... Лучше побыстрее ноги унести, слышишь?
     Я кивнула. Похоже, в столовой набирает обороты торнадо. До второго этажа долетел негодующий голос Зайки:
     - В доме феерический бардак! Ну, слава богу, теперь у меня есть время. Я свободна целый месяц. Иван! Кто положил батарейки на полку с запасами крупы?
     - Дарь Иванна, - пробасил в ответ садовник.
     Я онемела. Какие еще батарейки? Я ими не пользуюсь! Даже не знаю, какой стороной их засовывать во всякие там пульты, будильники, калькуляторы! Помнится, для этого необходимо знать физику, ну где там плюс, а где минус. Нет-нет, это не моего ума дело!
     - А чай! - гневалась Ольга. - Тут зеленый в одной банке с черным!
     - Дарь Иванна перемешала, - мигом сдала меня Ирка.
     Я подпрыгнула на кровати. Ай да Ира! Вроде и не соврала, но на самом деле сказала вопиющую неправду. Пару дней назад я приобрела несколько упаковок чая. Если честно, мне просто понравились жестяные коробочки с изображением очаровательных кошек. Вот я и подумала: "Когда чай закончится, заберу банки в спальню и буду складывать в них всякую мелочь". Но по дороге от гаража к дому я уронила пакет. Банки раскрылись. Содержимое высыпалось. Поэтому я попросила Иру выбросить смешавшийся в пакете чай, а жестянки оставить.
     Но домработницу жалко выкинуть, как пустую бутылку из-под растительного масла. Одно время Ирка собирала в них яичную скорлупу, мотивируя свое странное поведение оригинальным заявлением: мол, в ней кальция много, нет нужды приобретать дорогие добавки, а если скорлупки помыть, высушить, раздробить в кофемолке, получится витамин. И еще добавила: "Если деньги постоянно расшвыривать, отправляя на помойку полезное, - умрешь в нищете".
     Понимаете, почему Ирка не выполнила мое указание и ссыпала чайную смесь в банки, а не отправила в мусорное ведро? Не удивлюсь, если она заваривает зелено-черный чаек для "непарадных" гостей. Если вы живете в собственном доме, то раз в месяц непременно позовете сантехника, электрика, кровельщика. А еще к вам наверняка заглянут охранники поселка, доставщики почты, уборщики мусора и так далее. И все они, как правило, жалуются: "Ох и устали же, добираясь до вас!" Элементарное воспитание требует в таком случае предложить рабочему человеку перекусить.
     - А груду оберток из-под конфет тоже Даша велела тут бросить? - не унималась Зая.
     - Нет, это Маша! - в один голос заявили домработница и садовник.
     Я обвалилась в подушки. Все верно, муж и жена - одна сатана!
     - Ну, я побежала, - зашептала Маня, - меня Кеша подбросит.
     Я посмотрела вслед умчавшейся Машке и только сейчас оценила масштаб катастрофы: у Зайки отпуск! Ольга не поедет на работу, она останется дома. И намерена привести в порядок запущенное, на ее взгляд, хозяйство.
     - Я улетела! - закричала из холла Машка. - Вернусь очень-очень-очень поздно! У нас... э... э... научный эксперимент по выживаемости крыс!
     - Всем пока! - подхватил Аркадий. - Вот беда, меня спешно вызвали к клиенту! Маруська, в машину!
     - Ни сна, ни отдыха служивому человеку, - загремел Дегтярев. - Стоит только запланировать себе выходной, как в отделе шабаш начинается. Все! Я укатил! К генералу вызвали!
     Я, стряхнув оцепенение, ринулась к шкафу. Хитрые домочадцы бегут в разные стороны, и только я, как всегда, опоздала. Сейчас до Зайки дойдет: ее оставляют в одиночестве, и мне не удастся улизнуть.
     Дверь спальни приоткрылась, я похолодела. Ну вот, не спаслась. Ольга на пороге! Но из коридора донеслось нервное посапывание.
     - Хучик... - выдохнула я. - Ну и напугал ты меня...
     Мопс, не обращая на меня внимания, деловито пересек комнату и, кряхтя, залез в распахнутый шкаф. Тут же появилась Черри - престарелая пуделиха юркнула в ванную. Принесшаяся йоркшириха Жюли живо отыскала себе убежище - угнездилась в кресле за подушкой. Хуже пришлось Банди и Снапу - пит с огромным трудом заполз под мою кровать, ротвейлер шмыгнул за занавеску и попытался притвориться крохотным трепетным хомячком. Даже собаки оказались проворнее меня, залегли в укрытия, почуяв собирающуюся грозу.
     - Я поехала за водой, - заверещала Ирка, - у нас минералка закончилась.
     - Я тебе помогу, - проявил невиданное рыцарство Иван, - не следует бабе тяжести таскать. Все, в супермаркет порулили! Вернемся к ужину! Очередя повсюду - смерть прямо! Долго простоим!
     - И пробки на шоссе, - быстро добавила Ирка.
     В ответ из кухни раздался оглушительный звон. Похоже, Зайка уронила на пол тарелку. Хуч тихонько завыл, я схватила сумку и на цыпочках выползла к лестнице. Господи, если я сумею незамеченной выбраться наружу, непременно брошу курить...
     Благополучно выехав за ворота Ложкина, я вытащила пачку сигарет и чиркнула зажигалкой. Каких только дурацких обещаний не даст человек в минуту опасности! Ладно, составим план действий: сначала я еду в магазин за собачьими консервами, потом...
     Плавное течение мыслей нарушил звонок мобильного. Я схватила трубку, сказала: "Алло" и тут же испугалась - вдруг звонит Зайка?
     Но услышала другой знакомый, чуть хриплый голос:
     - Дашута! Привет!
     - Нинуша! - обрадовалась я. - Как дела?
     - По-разному, - неожиданно серьезно ответила Нина, чем немного напугала меня.
     С Ниной Лаврентьевой я познакомилась очень давно - и ее, и меня вызвали к заведующей детсадом, в который ходили наши дети. Повод был серьезный: Аркадий и Арина, дочка Нины, подрались с особым остервенением. Но еще хуже оказалось другое. Времена стояли советские, в магазинах полки были пусты, а дети ухитрились разбить чуть ли не всю посуду. Вот грозная начальница детсада и заявила нам категорично:
     - Покупайте новые тарелки и чашки!
     Мы с Ниной попытались отделаться денежным эквивалентом, но обойтись малой кровью не удалось, пришлось гонять по Москве и области с высунутым языком в поисках сервиза. Не стану сейчас рассказывать страшилку про тотальный дефицит, незачем пугать людей. Тем более что в плохом, как обычно, нашлось нечто хорошее: в процессе охоты за посудой мы с Ниной обнаружили общность взглядов и подружились.
     Укреплению наших отношений немало способствовал тот факт, что я и Лаврентьева практически занимались одним делом - вбивали в студенческие головы знания. Я растолковывала недорослям основы французской грамматики, а Нина пыталась просветить молодежь в области истории. Мы очень похожи и внешне: обе субтильные блондинки с голубыми глазами, любим животных, имеем кучу родственников и не выносим скандалы. И со мной, и с Ниной в жизни произошли настоящие чудеса. Я, после того как Аркадий и Маня стали наследниками барона Макмайера [Подробнее об истории семьи Даши Васильевой читайте в книгах Дарьи Донцовой "Крутые наследнички" и "За всеми зайцами", издательство "Эксмо".], превратилась в бездельницу и не скрываю своей радости по данному поводу. С Ниной же случилась поистине рождественская история: в девяностых она выиграла в казино большую сумму денег. Никогда ранее Лаврентьева азартными играми не увлекалась, и что ее потянуло в обитель "одноруких бандитов", она внятно объяснить не могла. Мне Нина описала ситуацию так:
     - Шла мимо сияющего огнями здания, настроение было отвратительное, в кармане две последние копейки, и тут тихий внутренний голос прошептал: "Иди, любимая, поставь на двенадцать. Только не перепутай цифру!"
     И Лаврентьева послушалась. Кстати, она до сих пор не понимает почему. Внутренний голос весь вечер подсказывал Нине выигрышные комбинации, и к утру моя подруга превратилась в миллионершу. Если учесть, что дело происходило шестого января, то в голову начинают лезть всякие мистические мысли. Самое интересное, что хозяева заведения не обманули наивную посетительницу, более того - даже помогли ей. Самый главный босс завел Нину в свой кабинет и сказал:
     - Видал я всякое! Тебе просто повезло. Не ходи сюда больше, такое везение бывает раз в жизни, лучше подними на выигранные деньги бизнес. Подумай, чем хочешь заняться, у нас тут в посетителях полно разного люда, я сведу тебя с нужными человечками...
     Вот так и решилась Нинина судьба. Не колеблясь, она ответила:
     - Открою собственный вуз.
     И теперь у нее частное учебное заведение. Известное и престижное.
     
     Глава 2
     
     - Ты не поверишь, - возбужденно зачастила Нина, - у нас приключилась волшебная история.
     Я, только что вспоминавшая про казино, засмеялась:
     - Рассказывай.
     - Эрик нашел тайник! - заорала Нина.
     - Врешь! - выпалила я. - То есть, извини, ты ошибаешься.
     - Ни на секундочку, - перешла на тон ниже Лаврентьева.
     - Значит, Эрик был прав. А мы над ним посмеивались... - изумилась я.
     Конечно, вы ничего не понимаете. Сейчас растолкую суть дела.
     При всей схожести между мной и Ниной есть одно кардинальное различие. Я многократно выходила замуж и каждый раз наступала на пресловутые грабли - все мои браки закончились крахом. В конце концов пришлось признать: мне лучше существовать без супруга. Странное дело, я совсем даже неплохой друг, много лет терплю Дегтярева, отлично понимаю, что сама не являюсь образцом для подражания и снисходительна к заскокам Александра Михайловича. Но если представить на секунду, что бравый боец с преступностью станет моим супругом... Делайте ставки, господа, сколько дней продлится наше совместное проживание? Лично мне кажется, что мы и недели вместе не протянем!
     А Нинуля всю жизнь живет с Эриком. И, если честно, меня сей факт весьма удивляет. Можно ли считать хорошим супругом человека, который постоянно отсутствует дома? Впрочем, я не права, Эрик как раз практически не выходит из квартиры. Да-да, физически он постоянно в семье, но...
     Эрик с Ниной познакомились будучи студентами, и она сразу влюбилась в парня. Однако для меня до сих пор остается загадкой, коим образом моя подруга ухитрилась затащить избранника в загс. Понимал ли Эрик, на что идет, и вообще, знает ли он в настоящее время, кем ему доводится Нина? Потому что Эрик - классический экземпляр ученого, о которых пишут в романах, то есть абсолютно не приспособленный к жизни, близорукий, начисто лишенный здравого смысла человек, плохой муж и никакой отец.
     Думается, наш профессор до сих пор не в курсе, кто у него родился: мальчик или девочка. В доме Эрик столь же бесполезен, как и кот Венедикт, безобразно толстый представитель британской породы. Впрочем, я несправедлива к Венедикту, иногда котище, покрытый плотной блестящей шерстью, выпадает из нирваны и может с вами поиграть, помурлыкать. А Эрик сидит в своем кабинете и строчит книги. Он защитил все возможные диссертации, получил множество научных званий и килограммы регалий. Когда у Нины не было собственного дома, Лаврентьевы снимали квартиры, и всякий раз переезд из одной в другую проходил одинаково: сначала Нина и ее маленькая дочь Арина, отдуваясь, перетаскивали сумки, затем дочка торжественно выносила перевозку с котом Мурчиком (Венедикт появился позже), а мама выводила Эрика, который недоуменно вопрошал: "Что происходит? Верните меня в кабинет, я не дописал главу!"
     Стоит ли упоминать о такой мелочи, как финансовое благополучие? Увы, в России ученые, если, конечно, они не работают на оборону, получают копейки, оклада Эрика едва хватало на соль, хлеба на него уже нельзя было купить. Когда Нина основала институт и стала ректором, она записала мужа в заместители по научной работе. Сейчас Лаврентьев сидит на большом окладе, и в конце каждого месяца в семье разыгрывается комедия. Эрик получает в бухгалтерии конверт, расписывается в ведомости и торжественно несет жене ее же деньги.
     - Солнышко, - говорит профессор, - это тебе на хозяйство.
     Нинуша многословно благодарит супруга и демонстративно кладет купюры в ящик письменного стола. Одно время я сомневалась: неужели доктор наук не понимает, что огромную сумму ему платит собственная супруга? Но потом убедилась: Эрик - сущий ребенок, как все дети, он эгоистичен и занят лишь собой. Впрочем, справедливости ради следует отметить: Лаврентьев не жаден, не делает заначек, не конфликтен, не притязателен ни в еде, ни в одежде, считает Нину авторитетом во всех вопросах, никогда с ней не спорит, не имеет собственного мнения, не изменяет жене, и вообще он шагу не ступит без ее согласия.
     На моей памяти Эрик лишь однажды устроил скандал, и это было связано с выбором места под строительство загородного дома Лаврентьевых. Нина приглядела замечательный участок в относительно тихом месте - в лесу около озера. Подруга настолько была уверена в согласии мужа на облюбованный ею участок, что даже не рассказала ему о том, где возведут здание. А вот мне, приехавшей в гости, Нина принялась демонстрировать фотографии местности. Во время изучения снимков в гостиной раздался голос Эрика:
     - Я категорически против.
     Я от неожиданности икнула, а Нина с изумлением спросила:
     - Милый, что ты сказал?
     - Я категорически против, - решительно повторил муж.
     - Против чего? Строительства дома? - оторопела она. - Боишься хлопот? Не волнуйся, я сама решу проблемы с рабочими.
     - Мне не нравится участок, - заявил профессор. - Я давно нашел другой.
     На короткое мгновение Нина лишилась дара речи, затем осторожно осведомилась:
     - Что ты сделал?
     - Минуточку... - буркнул ученый и, проявив небывалую прыть, побежал в кабинет.
     - Он заболел? - в ужасе повернулась ко мне Нина.
     Я растерянно пожала плечами, но ответить не успела - Эрик примчался назад с картой Подмосковья под мышкой.
     - Смотрите внимательно, вот деревня Киряевка, - захлебываясь словами, затараторил Лаврентьев. - Я хочу жить там!
     - Милый, - нежно возразила Нина, - оцени, в какое захолустье ты нацелился.
     - Это совсем близко, - не дрогнул муж, - двадцать пятый километр от столицы.
     - По Ленинградке! - фыркнула я. - Эта магистраль постоянно забита. Да еще в сторону от нее сколько ехать!
     - Киряевка... - подхватила Нина. - Ничего себе названьице!
     - Сомневаюсь, что вам удастся провести в новое здание водопровод и газ, - в унисон ей пела я. - Эта, извините за выражение, Киряевка - богом забытая деревенька, вокруг ничегошеньки, кроме леса, нет. Нина нашла место намного лучше.
     - Нет! - стоял на своем Эрик.
     - Послушай, - Нина, не привыкшая к возражениям мужа, начала выходить из себя, - чем тебе это идиотское село приглянулось?
     Эрик ткнул пальцем в карту.
     - Здесь есть кладбище.
     - Вот здорово, - воскликнула я, - жизнь у погоста! Хотя, если с другой стороны посмотреть, там тихо. Ну разве какое привидение забредет, завоет в полночь под окном.
     Эрик сердито зыркнул на меня:
     - Заткнись! Дай сказать!
     Я прикусила язык. Похоже, профессор впал в крайнюю степень возбуждения, до сих пор он никогда никому не грубил.
     - Солнышко, может, врача вызвать? - забеспокоилась Нина.
     Эрик набычился.
     - Я пишу книгу про историю рода Варваркиных, - завел он голосом лектора, - меня давно интересовала эта семья, корнями уходящая в десятый век.
     - Офигеть! - пискнула Арина, до сей поры молча наблюдавшая за скандалом.
     - Последний представитель семьи Панкрат Варваркин, - не обращая внимания на дочь, продолжал Эрик, - был книголюб, хранил уникальную коллекцию изданий, собранных его дедом и отцом, но никому ее не показывал. Старинные тома требуют особых условий содержания, им вредны яркий солнечный свет и высокая влажность, поэтому коллекционер построил в усадьбе специальное хранилище, куда не допускал ни одного постороннего. Современники говорили, что собрание Варваркина лучшее в мире.
     - Но как они могли судить о нем, если хозяин не демонстрировал книги? - задала справедливый вопрос Арина.
     - Варваркины составили каталог коллекции, - терпеливо пояснил отец, - подробно описали все сокровища.
     - Фу! - поежилась Арина. - А вдруг они все придумали?
     - И как тебе такое пришло в голову! - возмутился историк. - Ученые никогда не лгут.
     - Ага, а ангелы не писают, - захихикала Ариша. - Папа, соврать способен любой, в особенности если хочет прославиться.
     Эрик на секунду зажмурился, а потом сурово сказал:
     - Считай, я не слышал твоего заявления! Иначе я могу разочароваться в дочери.
     - О, так, значит, ты помнишь, кто я, - с подростковой вредностью констатировала Арина. - Это радует. Обрати внимание, я не требую назвать мой возраст и озвучить имя, просто счастлива, что отец, великий человек, помнит: у него есть дочь. Кстати, кто из двух присутствующих тут блондинок твоя жена?
     Эрик уставился на Нину, щеки его покраснели.
     - Арина, замолчи! - гневно оборвала девочку мать.
     - Отлично, ма! - сказала дочь. - Я нема, глуха, слепа, тупа и полна почтения к великому человеку - своему отцу.
     Эрик, не обращая внимания на откровенное хамство Арины, продолжил:
     - Панкрат обладал уникальными произведениями. Такими, о которых ранее никто не знал. Ну, например, "Летописью монаха Аристарха". Это потрясающий документ. Взглянуть на него - мечта любого историка.
     - Папа, - снисходительно усмехнулась Арина, - если никто ничего о рукописях не слышал, в глаза их не видел, то почему ты решил, что они были у этого дядьки?
     - Карточки! - менторски поднял указательный палец родитель. - Я проделал гигантскую работу и обнаружил в архивах каталог библиотеки Панкрата.
     - Опупеть! - отозвалась в своем духе Арина.
     - Более того! - вдохновенно вещал Эрик. - Я знаю, где искать сокровище!
     - Папуля, - неожиданно ласково спросила Арина, - а когда умер Пафнутий?
     - Панкрат, - поправил отец.
     - Однофигственно, - отмахнулась девочка. - Он что, жив?
     - Панкрат уехал из России в тысяча девятьсот двадцатом году, - сообщил Эрик. - Ему бы следовало бежать раньше, но коллекционер прятал книги, оборудовал тайник. Лишь тщательно схоронив раритеты, он подался во Францию. К сожалению, до Парижа Варваркин не добрался, умер на пути в Одессу от тифа.
     - Печально, - кивнула Нина. - Но при чем тут Киряевка?
     - Вопрос по сути, - кивнул Эрик. - Я предполагаю, вернее, абсолютно уверен: библиотека находится неподалеку от деревни, рядом с бывшим поместьем Варваркиных.
     - Понятно. И ты хочешь поселиться рядом с тем местом, где, возможно, хранится богатство, - резюмировала Нина.
     - Я не нуждаюсь в деньгах, - напомнил ученый. - Мой долг вернуть России культурные ценности. Придется долго и кропотливо трудиться, я не смог точно вычислить координаты библиотеки.
     - Я не хочу жить в каком-то медвежьем углу из-за папиных капризов, - взвилась Арина. - Как мне оттуда на учебу ездить?
     - Очень удобно, - заявил Эрик, - я вовсе не такой уж неприспособленный к жизни, каковым ты меня считаешь! От Киряевки ходит автобус, два раза в день, в шесть утра и восемь вечера. Идет до станции, а там электричка.
     - Ты всерьез? - заморгала Арина. - Прикажешь мне вставать в полпятого? Зимой, осенью, весной? В темноте переть на остановку? А если автобус сломается? Самому-то в город надо раз в месяц ездить! Эгоист!
     - Это ты самовлюбленная девчонка, - отбил подачу папа. - Речь идет о деле всей моей жизни!
     - И о моей учебе, - надулась Арина. - Искать то, чего никто не видел и чего, скорей всего, нет в природе, просто идиотизм! Лучше бы ты, как отец Кати Виноградовой, водкой торговал. Тот Катюхе машину подарил!
     Понимая, что сейчас на моих глазах разразится семейный скандал, я откланялась и убежала.
     Спустя месяц после этого разговора Нина начала в Киряевке строительство особняка. Большой дом быстро не возвести, работы шли четыре года. Когда была повешена последняя занавеска, Арина уже закончила школу, вышла из возраста щенячьей вредности, обзавелась кавалером и без всяких скандалов перебралась в Подмосковье. Нина купила дочери малолитражку, поэтому вопрос о поездках на автобусе и электричке отпал. К тому же оказалось, что Киряевка совсем неплохое место. Несмотря на мои опасения, там имелись водопровод, газ, электричество и даже городской телефон с Интернетом. Конечно, Ленинградка превратилась в ад, поток машин стоит на ней плотной массой, но ведь движение затруднено по всем столичным магистралям. Особенно на Садовом кольце или Тверской. Несчастные обитатели Центрального округа вынуждены часами мучиться, мечтая выехать за его пределы. Причем кислорода в центре нет, а в Киряевке изумительный воздух, зимой он несет аромат антоновских яблок, а летом - жасмина, сирени, тюльпанов, нарциссов.
     Жизнь Лаврентьевых теперь течет вполне мирно, Нина руководит институтом, Арина работает, Эрик бегает по окрестностям Киряевки, пытаясь отрыть - в прямом смысле слова! - бесценное собрание книг. После долгих лет, которые ученый посвятил поискам, логично было прийти к выводу: Панкрат Варваркин либо распродал библиотеку, либо врал о ее существовании. Иначе почему до сих пор нигде не всплыли издания, описанные в пресловутом каталоге? После смерти Панкрата прошло почти сто лет, наследников у Варваркина не осталось, так где книги? Неужто лежат в укромном месте?
     "Их просто и не было", - решили все, знавшие об этой истории, и успокоились. И только профессор постоянно вычислял все новые и новые координаты тайника, но, увы, каждый раз терпел сокрушительную неудачу.
     - Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, - философски отвечала Нина на мой дежурный вопрос о делах ее мужа. - Пусть ищет, занят чем-то - и ладно.
     И вот сейчас Лаврентьева в ажиотаже сообщила:
     - Эрик обнаружил библиотеку.
     - Не может быть, - ахнула я.
     - Я сама не поверила! - еще громче закричала она. - Да, ему это удалось! Хочешь к нам приехать?
     - Уже лечу! - завопила я. - Минут через сорок буду в Киряевке.
     - Не задерживайся, - попросила Нина.
     Я, начисто выбросив из головы мысль о собачьих консервах, вырулила на шоссе и понеслась прочь от Москвы. По "бетонке", некогда секретной, закрытой военной дороге, а теперь самой обычной магистрали, я доберусь до Ленинградки намного быстрее, чем по МКАД.
     
     Глава 3
     
     Киряевка лежит в низине, и когда въезжаешь на пригорок, деревенька оказывается как на ладони: штук тридцать избушек разной степени убогости и чуть поодаль от них добротный двухэтажный дом под черепичной крышей с мансардой. Особняк Лаврентьевых сильно уступает дворцам, которые возвышаются на Рублево-Успенском и Подушкинском шоссе (последнее не столь известно широкой публике, но превосходит первое по стоимости сотки земли). Да и наш дом в Ложкине выглядит богаче, но на фоне сельских построек коттедж Нины похож на замок. Самое интересное, что у Лаврентьевых нет никаких трений с местными жителями. Впрочем, в последние годы население Киряевки неумолимо сокращается.
     - Похоже, скоро мы останемся в гордом одиночестве, - печально заметила Нина, когда я в последний раз приезжала в гости. - Только вот не пойму, почему сюда еще не добралась какая-нибудь строительная корпорация? От Москвы не так уж и далеко, сейчас коттеджные поселки и за сто километров возводят.
     - Радуйся тишине и покою, - остановила я подругу, - а то накличешь беду: прикатят экскаваторы, краны, вагончики с рабочими, и начнется в Киряевке шабаш. Мало в Подмосковье таких заповедных, нетронутых уголков.
     - Твоя правда, - согласилась Нина. Но тут же добавила: - И все-таки одним жить некомфортно. Мы же не волки! Народ здесь вымирает, кто от старости, кто от пьянства, а молодежь уезжает в город.
     Я припарковала машину в просторном дворе, вошла в холл дома и чуть не наступила на кота Венедикта, который нагло развалился у галошницы.
     - Мяу, - лениво отозвался Веня.
     - Извини, дорогой, но ты сам виноват. Следовало встать при виде гостьи, - сказала я котяре, снимая обувь.
     - Мрр, - незлобливо откликнулся британец.
     - Да ты похудел, - констатировала я. - Что, на диету посадили?
     - Врач велел перевести его на корм для тучников, - объяснила домработница Валя, высовываясь в прихожую. - Здрассти, Дарья, как доехали?
     - Спасибо, отлично, - сказала я. - Видно, хорошо еда действует, раз Венедикт столь сильно изменился.
     - Только внешне, - хмыкнула Валентина, - внутренне он еще пофигистее стал.
     - Неужели это возможно? - засмеялась я. - По-моему, лень родилась намного раньше Венедикта! А что тут у вас происходит?
     Валентина работает у Нины не первый год, стала как бы членом семьи, поэтому позволяет себе иногда весьма откровенные заявления.
     - Дурдом! - фыркнула она. - Хозяин вообще... слов нет... Короче, увидите сами.
     - Нет! - заорали в глубине дома. - Сказал же: через мой труп!
     - Во! - подняла палец Валя. - Началось!
     - Что? - испугалась я. Однако мне сегодня не везет: удрала от скандала из Ложкина и заявилась в Киряевку в разгар ссоры. Хотя, согласитесь, чужая свара не столь душевно травматична, как выяснение отношений в собственном доме.
     - Папа, надо же посмотреть, что там, - прозвенел голос Арины.
     - Никогда! - завизжал в ответ Эрик.
     Валентина, забыв про меня, растворилась в коридоре, а я, поколебавшись, пошла в гостиную, откуда и доносились звуки беседы на повышенных тонах. Думаю, Нина обрадуется моему появлению: обычно распри стихают, когда в дом приходит гость, мало кто из хозяев захочет ссориться в присутствии даже очень близкого друга.
     Но мой расчет не оправдался - никто из Лаврентьевых должным образом не отреагировал на мое бойкое: "Здравствуйте!" - произнесенное преувеличенно весело.
     - Вот, пусть она тебе скажет! - немедленно заявила Арина. - Даша, папа просто обязан вскрыть тайник! Ведь так?
     Я в растерянности посмотрела на Нину. Но та даже не повернулась в мою сторону.
     - Эрик, институт переживает не лучшие времена, - очень серьезно проговорила подруга, в упор глядя на супруга. - Появилось огромное количество высших учебных заведений, у вчерашних школьников большой выбор, мне пришлось понизить плату за обучение, чтобы привлечь абитуриентов. А это повлекло за собой уменьшение общего финансирования вуза. Тем не менее зданию необходим ремонт. Прекрати это идиотство!
     - Чушь! - заорал Эрик.
     Я с изумлением уставилась на профессора, поскольку впервые лицезрела его в подобном виде. Ученый всегда тщательно одет, даже дома носит брюки, рубашку, жилет и очень часто повязывает шейный платок. За долгие годы дружбы, я не замечала на его щеках трехдневной щетины, а волосы Эрик тщательно причесывает и даже, кажется, слегка скрепляет лаком. Эрик похож на профессора-гуманитария из западных кинофильмов: он не способен забить гвоздь, умрет от голода рядом с холодильником, забитым едой, начисто забывает о праздниках и днях рождения родственников (впрочем, о своем тоже не вспомнит). Однако в разных ботинках историк никогда из дома не выйдет. Да, его рубашки далеко не модны, Эрик не изучает глянцевые журналы, которые ныне выпускают и для мужчин, ширина штанин его не волнует, но сорочку и брюки профессор наденет чистые и выглаженные, а парфюмерии у него даже больше, чем у нашего франта Дегтярева. Но сейчас Эрик был облачен в мятую темно-серую пижаму. Красный от гнева, шевелюра вздыблена, а на лице выражение собаки, которая увидела, как в квартиру входит кошка с автоматом Калашникова в лапах.
     - Нет, нет и нет! - надрывно повторял он. - Хоть убейте! Ни за что!
     - Ты никогда о нас не думал! - зарыдала Арина и выбежала из комнаты.
     Эрик вздрогнул и тут заметил меня.
     - Здравствуй, - вполне нормальным голосом сказал он. Потом вдруг глянул в зеркало, висевшее над камином, и, ткнув пальцем на свое изображение, ахнул: - Это кто?
     - Ты, - уточнила я.
     - В пижаме!? - попятился он.
     - Уютное, домашнее одеяние, - решила я приободрить Эрика.
     - Кошмар! - Он схватился он за голову и вылетел вон.
     - Что у вас происходит? - повернулась я к Нине.
     Подруга села на диван, подобрала ноги и как-то потерянно произнесла:
     - Не поверишь, он нашел библиотеку.
     - Где? Когда? Неужели и правда там есть древние манускрипты? - принялась я расспрашивать подругу.
     Нина пожала плечами.
     - Ты знаешь, Эрик очень педантичен. У него было много бумаг, и в конце концов он сумел расшифровать дневниковые записи Панкрата Варваркина. В них вроде бы указывалось: вход в хранилище около столетнего дуба, который растет на кладбище.
     - Не очень свежая информация, - перебила я. - Насколько помню, последние лет пять Эрик изучал именно погост.
     - Верно, - кивнула Нина. - Все дело в том, что там рос дуб, но вокруг него - ничего, никаких следов клада. А потом муж раздобыл старинный план захоронений и понял: было еще одно дерево. Но его спилили во время Отечественной войны, в сорок первом году. Тут же немцы были, ну вроде они дуб на дрова и порубили. Короче, Эрик туда пошел. Кстати, это совсем и не кладбище...
     - Извини, не понимаю.
     Нина глубоко вздохнула.
     - Что-то я разнервничалась, - призналась она. - Ладно, попробую объяснить спокойно. Эрик знал, что Варваркин оборудовал некое помещение, отнес туда книги и тщательно замаскировал вход. Не забудь, дело происходило в тысяча девятьсот двадцатом году. Тогда представители аристократии были уверены: большевики больше пяти лет у власти не продержатся, надо лишь подождать - и либо вернется монархия, либо Россия станет парламентской республикой. Увезти за границу собрание Панкрат не мог. Он ведь книги коллекционировал, а как их провезешь? Драгоценные камни можно проглотить, картины вырезать из рам и обмотать вокруг тела, а что делать с толстенными томами? Предположим, пользуясь безграмотностью красноармейцев, он заявит: "Эту книгу я взял для чтения в пути". Ладно, пусть изданий будет два, ну три... Но ведь коллекция насчитывает сотни манускриптов и томов!
     ...Панкрат обустроил тайник и уехал из Киряевки. Дальнейшая судьба Варваркина покрыта мраком неизвестности, доподлинно известно немного: он до Парижа не добрался, умер в пути. Где он скончался, по какой причине? Вроде бы смерть произошла от брюшного тифа, который тогда бушевал в России. Но не станем углубляться в детали, вернемся в наши дни.
     Эрик нашел тайник - Панкрат сделал его в холме, который подступает к Киряевке. Почему ученый сразу не подумал о пещере, в которую так удобно притащить ящики?
     В дневнике Варваркин писал: "Мертвые воины охраняют старые пергаменты, их души не позволят жестокосердному и алчному человеку тронуть великое наследие". Ну и тому подобное. Слова "мертвые воины" указывали на кладбище. На нем, кстати, похоронены родственники Панкрата: его дядя и два двоюродных брата, павшие во время Первой мировой войны.
     Вот Эрик и стал изучать современный погост, да только зря. И лишь недавно, получив сведения о спиленном немцами дубе, Лаврентьев понял: дерево-то росло на подножье холма. Но вот незадача - там нет никаких могил!
     Эрик долго бродил вокруг холма, пытаясь понять ход мыслей Панкрата Варваркина. Столетний великан некогда ронял желуди к подножию горы, ученому удалось обнаружить останки пня, покрытые мхом. Но мертвые воины покоятся на приличном от того места расстоянии - родственники Варваркина лежат в семейном склепе. Кладбище в Киряевке было небольшим, тут хоронили лишь крестьян из малочисленной деревеньки да местных дворян с округи. Вот уже много лет погост закрыт, киряевцев теперь хоронят на кладбище около села Петухово. Впрочем, неподалеку от пня была братская могила, где покоились тела тех, кто погиб здесь в сорок первом году. Но ведь на тот момент Панкрат Варваркин уже два десятилетия был сам мертв!
     Эрику стало казаться, что загадка не имеет отгадки. Однако недаром говорится: если хочешь добиться успеха, никогда не останавливайся на полпути.
     Лаврентьев снова засел в архивах, обошел местные церкви и "взломал"-таки шараду.
     Давным-давно, задолго до рождения Панкрата, в село приехал молодой генерал с товарищами. Военный собирался жениться на юной красавице Фотине, дочери дворянина, который жил неподалеку от Киряевки. Но торжество не состоялось - жених сразу по прибытии тяжело заболел и скончался, так и не сходив под венец. Следом за генералом умерли и его сопровождающие. Очевидно, военные подцепили в дороге какую-то инфекцию.
     Отец Фотины, человек образованный, испугался распространения заразы и велел немедля захоронить тела, но не на местном кладбище. В холме нашли пещеру, снесли туда гробы, а вход тщательно замуровали. Девушка погоревала, да и вышла замуж за другого. Но, судя по всему, Фотина никак не могла забыть генерала, потому что и годы спустя она часто рассказывала своим внукам и их приятелям о храбрых воинах, которые спят в горе и ждут часа Страшного суда. На деда Панкрата бесконечно повторяемая легенда произвела неизгладимое впечатление, он даже написал лет в десять поэму "Павший воин".
     Когда Эрик докопался до этой истории, он помчался к холму и чуть не скончался от радости. Пень от дуба находился в десяти метрах от подножия холма, и если представить себе на месте обрубка настоящее дерево, то его тень в определенный час должна указывать на место, где когда-то был замаскирован вход в пещеру. На сей счет Панкрат оставил в дневнике весьма точные указания: "В час рождения моей матери, в день праздника деда встать так, чтобы увидеть тень, отбрасываемую столетним дубом. На том конце, среди спящих воинов, хранится мудрость".
     Эрику снова пришлось полазить по архивам, и в результате он выяснил, что мать Панкрата появилась на свет в полдень, а праздником ее отец считал десятое июля, число, когда его за верную службу царю и отечеству поцеловал лично государь-император.
     Ну и все наконец сложилось. Вчера Лаврентьев нашел вход в пещеру...
     - Офигеть, - прошептала я, выслушав повествование Нины. - И что, там правда есть библиотека?
     - Не знаю, - сердито ответила подруга. - Эрик отказывается вскрывать вход.
     - Почему? - изумилась я. - Это же нелогично! Столько лет искал и нашел, теперь надо срочно открыть пещеру. Надеюсь, Панкрат хорошо упаковал книги и хоть малая часть из них сохранилась. Ой, Нина!
     - Что? - мрачно спросила та.
     - До меня лишь сейчас дошло! В горе ведь хранятся миллионы! - воскликнула я. - Представляешь, каких денег стоят манускрипты в телячьих переплетах? Вы будете сказочно богаты! Даже если библиотеку посчитают кладом и заберут в госказну, то на двадцать пять процентов, положенные тому, кто обнаружит сокровище, можно купить авианосец, ядерный реактор и еще останется на старость.
     - Вот! - вскочила Нина. - И мы с Аришей о том же подумали. Конечно, мы не голодаем, живем вполне обеспеченно, да только конкуренция в сфере образования огромна! И мне опостылело каждый день сражаться с трудностями. Думаешь, я просто стригу купоны? Улыбаюсь родителям студентов и пополняю кассу?
     - Нет, нет, я так не думаю, - попыталась я купировать ее истерику.
     - Постоянные хлопоты! - впала в раж Нина. - Крыша течет, унитазы ломаются, на столах кто-то ругательства вырезает, туалетную бумагу воруют... Тут я застукала одну - вроде приличная баба, профессор, а рулон из кабинки стибрила. Ну не стыдно ли? Да если все рассказать, тебя от услышанного депресняк захлестнет, а я так каждый день кручусь.
     По лицу Нины потекли слезы, я обняла подругу.
     - Успокойся, все не так плохо, ты просто очень устала!
     - Зачем я все это делаю? - стонала Нина. - Ответ вульгарен: мне нужны деньги. Проклятые, мерзкие деньги!
     - Может, тебе слегка сбавить обороты? - предложила я.
     Нина вывернулась из моих рук и села на диван.
     - Не получится, - зашмыгала она носом. - Коттедж содержать дорого, сама знаешь, а еще домработница, садовник...
     - Понимаю, - кивнула я.
     - Три машины, - Нина начала загибать пальцы, - бензин, техобслуживание, зимняя резина, страховки... А как жить без автомобилей? Не на электричке же ездить. Слава богу, муж научился сам рулить, я могу сэкономить на водителе для него. Теперь Арина. Сидит в своей газете за копейки, пишет, ё-моё, ерунду про кошек. Кто ее обувает, одевает, французскими духами обливает, кормит? Можешь сказать?
     - Ты, конечно.
     - Точно, я. Больше некому. Да еще она нашла себе кавалера - нищего врача. Он сто раз уже женился, - зашептала Нина. - Я пыталась Арину в свой институт затащить, откровенно попросила: "Помоги, доченька". А она ответила: "Ни за какие награды не брошу публицистику!". Детка, говорю, очнись, ты кропаешь статейки о кошачьих родах. Между прочим, дочурка и муженек по восемь раз в году отдыхать катаются. Эрик бессребреник, он денег не считает, только ездит подправить здоровье на Мальдивы. Билет туда-сюда, три недели на островах... Назвать окончательную сумму? К тому же супруг обожает мне по вечерам звонить. Только-только домой притащусь, упаду в кровать, дзынь-дзынь. Кто там? Эрик с островов! "Как ты?" - спрашивает. Ответа не слушает, рта мне раскрыть не дает, начинает рассказывать о тамошней погоде, о своем настроении... А я лежу и представляю, как доллары на счет телефонной компании рекой текут. В прошлый раз я такую сумму за роуминг отдала! До сих пор икаю.
     - Так скажи ему, чтобы не чудил.
     - Пробовала. Он обиделся, - скривилась Нина. - Мол, до чего я дожил, куском попрекают. А у Арины подружка есть единственная - неудачница и лентяйка. Дочь на нее постоянно деньги тратит: то Маргарите ремонт делать надо, то новую мебель купить... Да так ловко разговор ведет, что я себя сволочью ощущаю, если отказываю. А последнее время Арина ей продукты покупает. Так, по мелочи, черешню в декабре. Нет, я больше не могу!
     - Сейчас вы решите вопрос с найденной библиотекой, продадите раритеты, и ты сможешь до конца дней забыть о финансовых проблемах, - сказала я.
     - Разве ты еще не сообразила? - округлила глаза Нина. - Эрик не хочет входить в пещеру! Уперся ослом!
     - Почему? - изумилась я. - Ладно, я бы поняла, откажись он выставлять манускрипты на торги, но не посмотреть на то, что искал всю жизнь...
     Нина закуталась в плед.
     - Панкрат оставил в своем дневнике предостережение. Написал, что наложил на тайник проклятие, и теперь каждый, кто войдет внутрь, погибнет.
     - Ну и чушь!
     - Тем не менее Эрик верит в это, - заплакала Нина, - и категорически отказывается вскрывать вход. Вероятно, в пещере миллионы, а муж... Дашуня, поговори с ним.
     - Я?
     - Ты, ты, - закивала Нина. - Он прислушивается к словам посторонних. Известно же: нет пророка в своем отечестве. Мнение жены для Эрика ничего не значит, а твои аргументы он способен воспринять.
     - Попробую, - неуверенно ответила я. - Но обещать ничего не могу.
     - Он в кабинете, - обрадовалась Нина. - Не мешкай.
     
     Глава 4
     
     Я потратила битый час, пытаясь переубедить Эрика, но он стоял как каменная скала. Он не выходил из себя, не злился, не орал, только монотонно повторял:
     - Нет.
     Я же пыталась найти весомые аргументы:
     - Там уникальные книги!
     - Нет.
     - Они позволят тебе сделать удивительные открытия!
     - Нет.
     - Ученый мир ахнет.
     - Нет.
     - Ты же сам мечтал заполучить библиотеку.
     - Нет.
     - Ладно, вы ничего оттуда не возьмете.
     - Нет.
     - Эрик, Нина работает на износ, ей нужен отдых.
     - Я ее не заставляю, - заморгал ученый. - Легко проживу на геркулесе, я не капризен, мне особый комфорт не нужен.
     На язык просились разные слова, но я проглотила злые упреки и поинтересовалась:
     - Обоснуй свое решение.
     Профессор встал и начал мерить шагами кабинет.
     - На библиотеку наложено проклятие.
     - Ты веришь в подобную чушь?
     Эрик замер, потом отвернулся к окну.
     - История знает множество примеров, когда археологи или искатели кладов умирали в мучениях.
     - Ерунда, - возразила я.
     - Слышала про гробницу египетского фараона? - понизил голос Лаврентьев. - Ученых предупредили: лучше не приближайтесь, мумия вам отомстит. Так и вышло! Погибли все члены экспедиции, пилот, который перевозил саркофаг, сотрудники музея, осматривавшие останки.
     - Насколько я помню, в смерти несчастных оказался повинен не то плесневый грибок, не то вирус, который содержался...
     - Человеку легче поверить в реальное, - вздохнул Эрик. - Ладно... А что ты скажешь про могилу Чингисхана?
     - С ней-то что?
     - Решение о вскрытии захоронения принималось на самом высоком уровне, - подбоченился Эрик. - Местные служители культа и старейшины яростно протестовали, говорили археологам: "Могила под охраной высших сил. Если потревожить покой великого воина, из гроба вырвется дух и начнется самая кровавая война в истории человечества". Монахи ухитрились добраться до Сталина и рассказали легенду ему. Уж не знаю, правда это или нет, но, говорят, Иосиф Виссарионович спросил советских ученых: "Есть ли в этих россказнях правда?" Его заверили: "Это всего лишь миф". И захоронение вскрыли. А на следующий день фашисты уже штурмовали Брестскую крепость, самолеты "Люфтваффе" бомбили Киев и другие города, началась Отечественная война. Это как?
     - Никак. Простое совпадение.
     - В пирамиде у фараона была плесень? - прищурился Эрик. - Из-за нее погибли люди?
     - Да, - согласилась я.
     - А история с Чингисханом простое совпадение?
     - Естественно.
     - Побеседуй с археологами, они тебе расскажут множество историй о таинственных смертях кладоискателей, - мрачно сказал Эрик. - Из дневника Панкрата ясно: он наложил на клад заклятие. Да, кстати... Когда Чингисхана снова захоронили, советская армия стала одерживать победы.
     - Кем был Варваркин по профессии? - прищурилась я.
     - Помещик, - растерянно ответил Эрик. - Он вел хозяйство, пытаясь все делать по науке - советовал крестьянам держать часть земель "под паром", имел сортовые делянки, отбирал для будущих посевов лучшие семена. Очень был образованный для того времени человек!
     - Верующий?
     - В церковь, конечно, он ходил, атеистом не был, но о своих отношениях с богом не распространялся даже в дневнике.
     - Разве такой человек станет заниматься мракобесием? - вопросила я. - И откуда бы Панкрату владеть магией?
     - Он позвал на помощь колдунью, - на полном серьезе заявил Эрик.
     Я с трудом сдержала смех. Нет-нет, нельзя хохотать, профессор надуется. Эрика следует убеждать с помощью логики.
     - Думаю, тут есть нестыковка. Варваркин исправно ходил в храм, а русская православная церковь предостерегает паству от общения с ведьмами и иже с ними. Неужели библиотека была столь значимой для Варваркина, что он пренебрег спасением собственной души?
     Эрик оперся руками о подоконник.
     - Тебе не понять его психологию. Рухнул веками устоявшийся уклад. Малограмотные крестьяне и рабочие, как неразумные дети, кинулись управлять государством. Но Варваркин отлично понимал: речи о народном самоуправлении предназначены для быдла, которое взяло Зимний дворец и убило батюшку-царя со всей его семьей. Разве Ленин из пролетариев? Или, может, Троцкий с трудом читал букварь? Каменев, Бухарин, Зиновьев, Рыков... Никто из них за сохой не ходил! В стране произошел государственный переворот. До Киряевки большевики просто пока не добрались, а местные крестьяне любили Панкрата, поэтому его не тронули. Варваркин был не богат, домашних театров не имел, как, скажем, Оболенские или Голицыны, жил скудно, все тратил на книги. А на что селянам тома? Золото, драгоценные камни, земля, скотина - вот, по их мнению, богатство. У Панкрата же имелись лишь ветхие бумажонки. Вот и жил себе Варваркин потихоньку. Уехал прочь, когда почувствовал опасность: аристократию вырезали, вот-вот до второй и до третьей линии дворянства доберутся.
     Эрик перевел дух, помолчал. Молчала и я, про себя размышляя, к чему он клонит. Наконец профессор продолжил:
     - Здесь в лесу жила ведьма, Софья Скавронская.
     - Полька? - перебила я.
     - Мне все равно, кто она по национальности, - дернул шеей Эрик. - Баба знахарствовала, травки знала, роды принимала. Поговаривали, мужиков привораживала и аборты делала. Вот к ней Панкрат и отправился. Именно Софья наложила заклятие. Ты в деревню-то сходи, послушай старушек!
     - Каких? - растерялась я.
     - Местных, - пояснил Эрик. - Живы еще бабули, помнят кой-чего. Допустим, Лариса Матренкина, ей мать про Скавронскую рассказывала.
     - Это же когда было!
     Эрик взял со стола коробку с ассорти, выбрал конфету. Засунул за щеку и, не предлагая мне угоститься, заявил:
     - А не так уж и давно. Скавронская умерла в начале девяностых. За сто лет ей было!
     - С ума сойти!
     - Это только кажется, что прежние времена в Лету канули, - заявил Эрик, - а начнешь копать и понимаешь: самой старухи нет, но есть ее внучка, а бабка ей про заклятие растрепала.
     - У Скавронской осталась родственница? - уточнила я.
     - Знаешь, в чем суть заговора? - не ответил на мой вопрос Эрик.
     - Нет.
     - Вскрыть тайник может либо Панкрат Варваркин, либо человек, которого он уполномочил, либо совершенно безгрешная личность, не обремененная корыстью. Остальные, покусившиеся на клад, умрут в мучениях через двенадцать часов. Панкрат весьма подробно орисал симптомы болезни, которая поразит вора: сначала поднимется температура, потом начнутся насморк, кашель, кровохарканье - и летальный исход.
     - Под это описание подойдет куча инфекций, - усмехнулась я.
     - Ага. Но я не хочу рисковать. Панкрат Варваркин меня не уполномочивал, и я грешил, причем не один раз. Не соблюдал посты, не особо чтил родителей. Нет, я не намерен лезть в пещеру. Кстати, в деревне помнят случай, когда местный башибузук, пьяница Петька, решил поживиться. Он исчез на сутки, затем приполз домой в невменяемом состоянии и признался матери, что хотел отыскать клад Варваркина. "Думал, там золота сундуки, - шептал пьяница в бреду, - но не сумел взять, лаз прошел, и в темноту попал. И больше ничего не помню. Еле домой добрался!" Петька умер утром, его смерть так напугала киряевцев, что они с тех пор даже шепотом боятся говорить о Панкрате. Во время Отечественной войны большая часть населения деревни погибла, в селе остались лишь женщины с младенцами да старухи, о Варваркине почти забыли. Да, я нашел вход в пещеру, но...
     И так, и этак пытаясь переубедить профессора, я потерпела неудачу. Вернулась к лежавшей в гостиной на диване Нине и сказала:
     - Он непоколебим.
     - Понятно, - процедила подруга и отвернулась к стене.
     Мне стало неуютно.
     - Извини, мне пора ехать.
     - До свидания, удачи тебе, - мрачно пожелала подруга.
     Я вышла на крыльцо. Похоже, Нина совсем расстроилась. Впервые меня отпустили из Киряевки, не предложив ни обеда, ни чая. Лаврентьева отнюдь не жадный человек, она всегда радушно выставляет на стол угощенье, а тут даже кипяточку не плеснула...
     Я села в машину и поехала в сторону шоссе. В любом скандале или ссоре бывает пик, выброс эмоций, когда участники конфликта начисто теряют способность разумно мыслить. Сейчас у Лаврентьевых именно такая ситуация. Пусть буря уляжется, завтра я вернусь, и, думаю, совместными усилиями мы сумеем уломать Эрика. Хотя зачем он нам нужен?
     Профессор достаточно подробно описал место: холм, старый пень... Найти замаскированный вход в пещеру будет не так уж и трудно, у Эрика, небось, имеется план. Если Лаврентьев не захочет отвести Нину к тайнику, мы справимся сами. Конечно, я грешный человек, но первая войду туда, где складированы книги, потому что не верю в чушь про заклятие. Меня не пугают ни черные кошки, ни разбитые зеркала, ни пустые ведра, ни ведьма с красивой фамилией Скавронская. Вот Нину мне жаль. Подруга работает, как шахтная лошадь [Шахтная лошадь - до того как человечество придумало всякие машины, облегчающие жизнь шахтеров, в угледобывающих копях использовали лошадей. Их спускали под землю и более никогда не поднимали на поверхность. До смерти несчастное животное таскало в темноте вагонетки. Шахтная лошадь - это самая несчастная лошадь. Прим. автора.], и она заслужила спокойную жизнь. Судя по нашему сегодняшнему разговору, Нинуше до тошноты надоело руководить вузом, но бросить опостылевшее занятие она не может по вполне вульгарной причине: тогда семья сразу останется без денег.
     Ладно, отвлекусь от чужих проблем, заеду в магазин для животных, приобрету корм.
     На беду, лавка, где мы покупаем консервы для собачье-кошачьей стаи, находится внутри огромного торгового центра. Я припарковала машину и ринулась к входу, дав себе твердое обещание даже не смотреть в сторону бутиков. Ну или просто пошляюсь по коридорам, пооблизываюсь на витрины, а покупать ничего, кроме корма, не стану.
     Первым на пути мне попался салон мобильников. И зачем я зашла в него? Новый сотовый мне всегда дарит на день рождения Аркадий. Следовало уходить, но тут я приметила у кассы симпатичную наклейку в виде собачки.
     - Это зачем? - спросила я у продавца, взъерошенного парня с бейджиком "Дима" на футболке.
     - Прикольная штучка! - сверкнул глазами парень. - Прикрепляете на заднюю панель телефона, и когда идет вызов, собака мигает.
     Я пришла в восторг.
     - Здорово! Беру две. Нет, три. Вернее, четыре, - считая вслух тех, кому подарю забавную штучку, я остановилась на цифре "4", решив, что Ирка тоже захочет такой прибамбасик.
     - Хотите приклею? - предложил Дима. - Давайте мобилу.
     Я вынула из сумки трубку.
     - Держи.
     - Вау! - протянул юноша. - Эй, народ, гляньте, че у нее!
     Две девочки, стоявшие за прилавком, подошли на зов.
     - Круто, - отметила одна.
     - Охренительно, - с завистью добавила другая.
     - Мой телефон необычный? - удивилась я.
     - Цена у него ломовая, - вздохнул Дима, - мы такими не торгуем.
     - Неужели вы не помните, сколько за него отвалили? - удивилась одна из продавщиц.
     - Это подарок, - невесть почему начала я оправдываться, - от сына.
     - А он женат? - хором воскликнули девочки.
     - Да, - остудила я их надежды.
     - Молодой человек! - ожил мужик, маячивший у витрины, где на пластмассовых подставках демонстрировались новые модели. - Почему у них разная цена?
     - Телефоны отличаются друг от друга, - ответил Дима.
     - Чем? - изумился покупатель. - Дизайн одинаковый, функции тоже.
     - Серия семь два и серия восемь три, - загадочно пояснил продавец.
     - За номер переплачивать? - возмутился дядька. - Совсем стыд потеряли!
     - Нет, у "семь два" календарь с ежедневником до две тысячи сто пятого года, - на полном серьезе пояснил Дима, - можно дела далеко вперед распланировать.
     Мужик заморгал, я хихикнула и отвернулась к кассе. Самое забавное, что продавец и не думал шутить!
     - А тут что за хрень? - спросил покупатель, которого вполне удовлетворил ответ про календарь до две тысячи сто пятого года.
     Дима почесал в затылке.
     - Которая?
     - Пластмассовая коробка с проводками и лампочкой.
     - Ну... типа... Не знаю, - выдавил из себя Дима. - Товар новый, только что поступил. Ща начальство с обеда вернется и объяснит.
     - Некогда мне ждать, давай две штуки! - велел покупатель.
     Я повернулась к кассе, чтобы скрыть усмешку. Ну, мужчины... Если агрегат гудит, мигает и требует не менее трех батареек, абсолютное большинство представителей сильного пола захочет им обладать.
     Помните, было время, когда россияне в массовом порядке мотались за границу и привозили оттуда вещи, аппаратуру, косметику и продукты на продажу. "Челноки" - вот как называли данную категорию путешественников в народе. Кстати, из некоторых таких бизнесменов выросли крупные торговые деятели. Один мой приятель, Никита Водянов, ныне владелец сети необъятных торговых центров, начинал с двух полосатых сумок, с которыми курсировал по маршруту Москва - Варшава - Москва. Никита привозил товар, продавал его на рынке и снова укатывал к полякам. В России тогда не было ничего, а у братьев славян свободно приобретались растворимый кофе, конфеты, сигареты, колготки...
     Как-то раз Водянов приобрел губную помаду и дал маху - не проверил все упаковки, которые поставщик сложил в сумку. Представьте его негодование, когда, раскладывая товар на прилавке, Никита обнаружил в одной из коробок не тюбики с косметикой, а непонятные предметы - маленькие и тоненькие металлические прямоугольники с кнопками. Если всунуть в сей механизм батарейку, он начинал тихо гудеть. И больше ничего не происходило. Данный неликвид сильно напоминал гравицапу из культового фильма "Кин-дза-дза". Продать красотищу шансов не было.
     Никита с негодованием смотрел на загадочное изделие, вынутое из коробки, и тут к его лотку подошел мужик с вопросом:
     - И че у тя тут такое?
     - А черт его знает, - честно ответил злой, как голодный барсук, Никита.
     - Супер! - восхитился покупатель. - Беру три единицы.
     За день Никита избавился от чуда электроники, "наварив" неплохую сумму. Водянов откровенно предупреждал всех мужиков, слетавшихся к его колченогому столику, как собаки на мясо:
     - Фиг разберет, зачем эта хрень нужна.
     Но парни расхватали "гравицапу". Водянов до сих пор пребывает в недоумении: что ж такое он припер от поляков? Очевидно, "правило Никиты" действует и в салоне сотовой связи!
     Став счастливой обладательницей собачки-наклейки, я стала заходить в каждый магазин и везде непременно находила нечто крайне нужное и полезное. Ну, допустим, силиконовые подставки под кружки. Правда, симпатичные квадратики были только синего цвета, а у нас на кухне все в розово-серых тонах, но ведь их можно подарить Оксане.
     Через три часа безостановочной беготни я прервалась на обед, а затем продолжила изучение магазина. Время летело незаметно. Около девяти мне позвонила Машка.
     - Муся, - весело завела она, - ну не поверишь, что у нас стряслось!
     - Лучше сразу скажи: новость хорошая или плохая? - задергалась я.
     - С одной стороны, жуть, а с другой - ничего страшного, и не с такими жили, - сказала Маня.
     - О нет! - простонала я. - Гости? Кто на сей раз?
     Машка засмеялась.
     - Родственники Зайки.
     - Шутишь... - обомлела я.
     Ольга выросла в образцовой, даже можно сказать, патриархальной семье. Ее мама, проживающая в Украине, всегда твердой рукой вела хозяйство: она делает потрясающе вкусные соленья, моченья, копченья. А еще мать Зайки обожает внуков-близнецов и всегда забирает их на лето, мотивируя свое решение просто:
     - Вам всем некогда, живете в сумасшедшем ритме, а я скучаю.
     Есть у моей сватьи еще одна особенность - она очень редко приезжает в Москву, от приглашений отнекивается, повторяя:
     - Незачем родственникам на голову садиться.
     Когда-то давно она, случайно разоткровенничавшись, сказала:
     - Дети наши поженились, но мы-то с вами в загс не ходили. Не надо мешать жить друг другу. В общем, я и сама гостить не стану, и от меня никто не приедет.
     Наверное, не очень хорошо в этом признаваться, но меня ее слова обрадовали. Уж сколько народу перебывало в Ложкине! Порой у нас бывали забиты все гостевые спальни и приходилось устраивать посторонних людей в библиотеке, но от матери Оли и правда никто не прикатывал. К слову сказать, Зайка не любит посторонних в доме, и если чей-нибудь визит затягивается, начинает шипеть мне в уши:
     - Бесцеремонные пингвины! Выгнать их пора! Ну неужели ты не можешь сказать наглецам: "Наш дом не отель"?
     Мне нечего ответить Зайке, она права. И ведь ее-то мама не посылает гостей в Ложкино! Почему же я не могу произнести категоричное "нет" тем, кто хочет поселиться у нас всего на... пару лет? И вот вам сюрприз: родственники из Украины!
     
     Глава 5
     
     Сначала известие об очередных гостях меня рассмешило, потом огорчило: ну вот, опять чужие в доме. И лишь через пять минут я сообразила: если в Ложкине угнездятся родственники Ольги, она не станет затевать генеральную уборку. Более того - она постарается как можно быстрее выскочить на работу, дабы не общаться ежесекундно с гостями, а еще простит Кешу, забудет про не очень удачную шутку мужа насчет микроволновых дров и прочего, и в особняке у нас воцарятся мир и покой.
     И тут мои философско-бытовые размышления прервал новый звонок мобильного. На дисплее заморгало изображение домика. Значит, со мной хочет пообщаться кто-то из Ложкина.
     - Это я, - сладким голосом пропела Зайка. - Как у тебя дела?
     - Отлично! - бойко отрапортовала я. - Брожу по магазинам, покупаю мелочи по хозяйству.
     - Не устала? - участливо спросила Ольга. - Уже поздно, а ты, думаю, не обедала и не ужинала.
     - Перекусила в кафе, - кротко ответила я.
     - Приезжай, пожалуйста, - взмолилась Зайка. - Тут... э... ну...
     - Гости приехали?
     - Тебе уже наябедничали? - возмутилась Оля.
     - Нет, нет, - я решила ни за что не выдавать Марусю, - сама догадалась. Что, какие-нибудь знакомые моих приятелей?
     - Ну... это наши общие родственники, - замела хвостом Ольга, - прилетели самолетом из Киева.
     - Из Киева? - уточнила я.
     - Ага, - шмыгнула носом Ольга, - Витек и Леся. Ты уж поторопись!
     Мне стало жаль Зайку. Развлекать свалившихся как кирпич на голову людей дело не легкое.
     - Только куплю животным консервы и сразу в Ложкино.
     - Спасибо, - с огромным облегчением откликнулась Ольга, - а то я тут совсем одна...
     Как назло, у прилавка с едой для кошек и собак толпился народ. Я мирно пристроилась в конец очереди и стала изучать ассортимент. Да уж, хорошо в наши изобильные времена быть любимцем человека: если будешь писать в коридоре не каждый день, а лишь в минуты злости, чтобы наказать хозяина, то тебе купят множество вкусных лакомств, игрушки, мягкий матрасик, массажную щетку, попонку, ботинки, шампунь...
     - Мне нужен корм "Срук" [Здесь и далее: название придумано автором, любые совпадения в наименованиях фирм и организаций случайны.], - громко сказала высокая блондинка, стоявшая передо мной.
     - Простите, не поняла? - удивилась продавщица. - Назовите еще раз фирму.
     - "Срук", - повторила девушка. - Для маленькой собачки.
     - Извините, таким кормом мы не торгуем, - прозвучало в ответ, - и, честно говоря, я никогда не слышала о "Сруке". Кто его производит?
     - Понятия не имею, - встряхнула локонами покупательница.
     - Попробуйте другую еду. Могу предложить "Колечки с говядиной", премиум-класс, сбалансированная еда. Сколько лет вашему песику?
     Блондинка раскрыла матерчатую сумку, вытащила из ее недр крохотного, похожего на игрушку, пуделька и протянула:
     - Не знаю. Мне его подруга оставила. Уехала на неделю, предупредила: "Ест только "Срук" - и сунула банку с какой-то коричневой дрянью. Я ее в миску вывалила - ни фига, есть не хочет! Третий день голодный!
     - Бедненький. Можно ему на пробу разного насыпать, к какому корму интерес проявит, тот и возьмете, - предложила продавщица.
     Но пуделек, увидав кучки гранул и "сухариков", демонстративно отвернул нос.
     - "Срук"... - задумчиво протянула торговка. - Ладно, попробую вам помочь. Лен, глянь там по списку разрешенных в России кормов. Кто "Сруком" торгует?
     - Нет такого, - прозвучало в ответ из подсобки. - Марин, ты его правильно назвала? Может, "Кук"?
     - Может, "Кук"? - повторила Марина, глядя на блондинку.
     - "Кук"? - растерялась та. - Нет!
     - "Кук", - заорала из подсобки невидимая Лена, - лакомые кусочки для вашего любимого хомяка.
     - У меня собака! - возмутилась покупательница. - Такса!
     - На прилавке пудель, - вытаращила глаза Марина.
     - Какая разница, пудель, такса, овчарка! - обозлилась блондинка. - Главное, это не хомяк. Нечего мне тут жрачку для зайцев впаривать!
     - Хомяк не кролик, - решила уточнить Марина.
     - Очень уж ты умная, - процедила сквозь зубы покупательница и ткнула пальцем в собачку: - Я сюда пришла не за лекцией по астрономии, хочу приобрести хавало вот для этого! Неси "Срук" и не трепи языком без дела, поняла?
     - Куда уж проще! Вот только при чем тут наука о звездах? - ехидно осведомилась Марина. - Животных изучает ветеринария.
     - Девочки, не спорьте по пустякам, не тратьте зря время, - примирительно сказала старушка, стоявшая позади меня. - Вы же не одни! Мы ждем своей очереди.
     - У нас нет "Срука", - отрубила Марина.
     - А где его взять? - снова вполне мирно спросила блондинка.
     - Понятия не имею!
     - Значит, песик с голоду подохнет, - резюмировала девушка.
     Мне стало жаль бедную собачку. Конечно, пуделек капризник, небось ест лишь с рук хозяйки... И тут мне в голову пришло забавное предположение. Я обошла блондинку, приблизилась к кудрявому песику, положила комочек корма на ладонь и протянула баловнику со словами:
     - Ешь, дорогой!
     Черный нос задвигался, розовый язычок живо слизал "хрустик".
     - Жрет! - заорала блондинка. - А как вы это проделали?
     - Думаю, корма "Срук" не существует, - вздохнула я. - Ваша подруга предупредила, что ее любимец питается с рук, то бишь его надо кормить, положив еду на ладонь. "С" - предлог, "рука" - существительное. И, насколько я помню грамматику, вышеназванные части речи пишутся раздельно.
     - Ну ваще! - только и сумела сказать блондинка. - А я этого "Срука" по Интернету обыскалась!
     Покупатели посмеивались, продавщица метнула на прилавок коробку с кормом, и торговля пошла без сучка и задоринки.
     Отвратительно начавшийся день закончился замечательно. Когда я прикатила домой, гости, уставшие после дороги, уже легли спать, а Зайка, утомленная утренним скандалом, хозяйственной активностью и бурным проявлением гостеприимства, заперлась в бане. Я выпила чаю и преспокойно устроилась в своей спальне смотреть фильм с ласковым названием "Маньяк с кирпичом". Но общение с искусством долго не продлилось: минут через десять, после двадцатого трупа, я услышала мерный шум - это дождь барабанил по крыше. Мои глаза закрылись... а распахнулись лишь около одиннадцати утра.
     В доме стояла подозрительная тишина. Я накинула халат, спустилась по лестнице и вошла в кухню. Ирка, напевая себе под нос, чистила кастрюлю.
     - А где люди? - спросила я.
     Домработница вздрогнула, выронила посудину и обернулась.
     - Фу! Это вы!
     - А кого ты ждала? - изумилась я.
     - Совсем забыла, что вы здесь, - протянула Ирка.
     Очень здорово! Между прочим, я считаюсь в доме хозяйкой.
     - Маня уехала с собаками на прививку, - сказала домработница, - Дегтярева вызвали в управление, Аркадий Константинович на работе, Ольга родственников по магазинам повезла, Ванька за навозом подался, надо туи подкормить, я себе спокойненько посуду мою, и тут, нате, за спиной как заорут! Я чуть ума не лишилась. Полагала, что я одна дома.
     - Ты меня не назвала, перечисляя отбывших по делам членов семьи!
     - Ну да, - кивнула Ирка, - вы из памяти моей выпали.
     - Попью-ка я каппучино, - перевела я беседу в иное русло и ткнула пальцем в кнопку кофемашины.
     Вместо привычного гудения агрегат издал странный воющий звук.
     - Не работает, - расстроилась я.
     - С чего бы кофеварке ломаться? - изумилась Ира. - Вчера вовсю пахала. Эх, вот она жизнь! До полуночи скачешь, веселишься, а к утру померла. Все висит на тонкой нитке!
     Я молча направилась к холодильнику. Похоже, сегодня у Ирки день философских раздумий, случаются с ней порой такие приступы. Я очень хорошо помню, как в конце весны она прочитала в журнале статью про то, что все живое, включая овощи и фрукты, имеет бессмертную душу. Целую неделю Ирка мрачнее тучи бродила по дому и вздыхала:
     - И сколько же я помидоров загубила!
     Наша Ира слишком впечатлительна. Она свято верит напечатанному в газетах и на все мои увещевания: "Не верь ерунде, опубликованной в газете "Желтуха"! - с чувством возражает: "Не зря люди это написали. Кто ж им так врать разрешит?"
     Сегодня Иришке, наверное, попался листок, посвященный эзотерике, или нам в почтовый ящик сунули бесплатное издание по философии.
     До холодильника добраться мне не удалось - помешал звонок телефона.
     - Дашута, - раздалось из трубки, - можешь приехать?
     - Влегкую, - живо откликнулась я. - Но, Нинуша, думаю, мой визит опять будет бесполезен. Эрик вчера был непоколебим, навряд ли он за ночь изменил свое мнение!
     - Фиг бы с ним, с Эриком, - зашептала Нина. - Ты не поверишь... Я достала уникальную книгу!
     Я вздрогнула.
     - Как?
     - Сходила в пещеру.
     - Ты сошла с ума! - вырвалось у меня.
     - Неужели ты веришь в идиотские приметы? - засмеялась Нина. - Сделай одолжение, приезжай, мне очень нужен твой совет.
     - Уже бегу, - пообещала я и кинулась одеваться.
     Лаврентьева ждала меня на террасе. Дождь перестал, из-за туч выглянуло солнышко.
     - Эрик работает в библиотеке, - заговорщически зашептала подруга. - Пошли в спальню. Только тихо, не хочу, чтобы муж знал.
     Я подчинилась и на цыпочках стала красться следом за ней вверх по лестнице, застеленной толстым ковром. На площадке между первым и вторым этажом лежал Венедикт.
     - Вот нахал, - прошептала Нина, перешагивая через кота, - даже не пошевелится!
     - Он сильно похудел, - отметила я.
     Нинуша кивнула:
     - Ага, я стараюсь следить за его рационом. А то как бы не умер от обжорства. Эрик с Ариной его недолюбливают, Валька тоже косо на кота поглядывает, им все равно, что с ним будет. Одна я Веню обожаю, вот и приходится остальным его терпеть. Как же, любимый мальчик хозяйки! Кстати, он - умная сволочь, понимает, что только я его люблю, и с остальными не дружит. То Арину за голые ноги цапнет, то Эрика укусит. Но хуже всех Вальке достается - ей он в тапки писает.
     - Помнишь Катю Рагозину? У нее тоже кот был, всем пакостничал, - не к месту ляпнула я.
     - Катюху? Конечно, помню, - вздохнула Нина. - Ужасно умереть в сорок лет!
     - Врач сказал, у нее был никем не замеченный порок сердца, - уточнила я.
     - Мда, - кивнула Нина, и следующие десять ступеней мы миновали молча.
     Уже открывая дверь в спальню, она вдруг спросила:
     - Слушай, а куда подевался кот Катюхи?
     - Его усыпили, - не подумав, сказала я правду. - Очень уж агрессивно он себя вел, вот семья Рагозиной и решила расстаться с животным.
     Нина побледнела и схватила меня за плечо:
     - Дашута, дай честное слово! Пообещай выполнить мою просьбу!
     - Смотря какую, - усмехнулась я. - Вдруг попросишь меня прыгнуть с Останкинской башни?
     Но Лаврентьева не оценила по достоинству мою шутку.
     - Я говорю серьезно!
     - Ну? Излагай.
     - Если я умру раньше тебя, забери к себе Венедикта, - выпалила Нина. - Мои точно его на тот свет живенько спровадят.
     - Ну и чушь приходит иногда людям в голову! - подскочила я. - С чего тебе вдруг умирать-то?
     - Не знаю. Но ты сейчас вспомнила про Катьку... и я подумала... решила... она ведь тоже не ожидала такого близкого конца... Пообещай!
     Я набрала полную грудь воздуха. Лаврентьева, похоже, очень устала, ей необходимо на некоторое время забыть о работе, съездить одной отдохнуть.
     - Пообещай! - твердила Нина, прижимая к груди руки.
     - Хорошо.
     - Нет, дай полный ответ!
     Учитель всегда остается учителем, даже в напряженный момент он начинает привычно занудничать.
     Я откашлялась, подняла правую руку и заявила:
     - Торжественно клянусь в случае необходимости дать приют коту Венедикту в своем доме, обеспечить его едой, питьем, свежим наполнителем для туалета и медицинскими услугами. Обещаю холить и лелеять Венедикта, но оставляю за собой право объяснять ему его кошачьи ошибки. Взамен требую у Нины Лаврентьевой ответной услуги!
     - Какой? - заморгала та.
     - Если я умру раньше тебя, пригреешь в своей семье Дегтярева? От полковника не в пример меньше хлопот, чем от кота. Александр Михайлович никогда не ложится спать на ступеньках лестницы, и ему, надеюсь, не придет в голову хватать людей за голые ноги. Полковник не писает в тапки, не потребует ежедневно менять наполнитель в горшке, и он, в принципе, всеяден. Даже слишком всеяден, на мой взгляд - если можно так выразиться, Дегтярев всеобжорен. Одна беда, он в отличие от Вени умеет разговаривать, но засунутые в уши затычки легко купируют сей его недостаток. Ну, ты согласна?
     Я ожидала, что с лица Нины уйдет напряжение и она рассмеется, но Лаврентьева широко распахнула глаза и серьезно ответила:
     - Да, можешь во мне не сомневаться, я освобожу для полковника овальную гостиную на первом этаже.
     Я поежилась - шутка не прошла. Может, Нина заболела? Выглядела она не лучшим образом: лицо приобрело землистый оттенок, глаза лихорадочно блестели. А еще Нинуша покашливала, и у меня создалось впечатление, что она простудилась.
     - Похоже, меня на холме продуло, - вдруг сказала Нина и села в кресло. - Хоть и июль на дворе, да ранним утром свежо, а я побежала без куртки. И пахло там странно - вроде духами, цветочными. Но ведь это невозможно.
     - Ты о чем? - удивилась я, устраиваясь на диване.
     Нина осторожно взяла со столика большую книгу в потертом кожаном переплете.
     - Видишь?
     - Ну да!
     - Что это, знаешь?
     - Давай без загадок, - ответила я.
     Лаврентьева раскашлялась, затем сказала:
     - Я продемонстрировала тебе уникум. Это рукописная книга, летопись монаха Аристарха. О ней ходят легенды в кругах историков. Большинство ученых, правда, считает, что документ погиб в огне пожара тысяча восемьсот двенадцатого года, раритетом владел некто Куницын, попечитель одной из московских гимназий. Он демонстрировал драгоценные страницы друзьям. Но дом Куницына сгорел дотла, обширная библиотека обратилась в прах, летопись зачислили в список погибших культурных ценностей. Но она жива! Смотри!
     И Нина подняла книгу.
     
     Глава 6
     
     - Постой! - ахнула я. - Эта та самая летопись? Нам о ней в институте рассказывали!
     - Да, - кивнула Нина. - Конечно, придется подтвердить ее подлинность, но, думаю, тут сложностей не возникнет. Эрик - гений, зря я на него последнее время злилась. Он-таки нашел пещеру с книгами Панкрата Варваркина и...
     Договорить Нина не смогла, ее скрутил приступ кашля, на сей раз мне показалось, что у нее коклюш. Лицо Лаврентьевой покраснело, на лбу и шее выступили вены, ей явно не хватало воздуха.
     - Погоди, - прошептала я, когда она сумела свободно вздохнуть, - ты ходила в тайник?
     - Да, - с вызовом ответила Нина.
     - Ой! - вырвалось у меня.
     - Уж не веришь ли ты во всякие глупости? - вспылила Лаврентьева.
     - Конечно, нет, но ведь страшно одной посещать пещеру, - вздрогнула я.
     Нина погладила переплет сокровища.
     - Знаешь, сколько за этот раритет дадут?
     - Даже предположить страшно.
     Лаврентьева тихо засмеялась.
     - Миллионы! Не в рублях - в евро. Крупнейшие библиотеки мира станут драться за издание, не говоря уж о коллекционерах. Фамилию Давиньон ты, часто бывающая во Франции, очевидно, слышала?
     - Давиньон француз, но живет в Австралии.
     - Не важно, - отмахнулась Нина. - Он коллекционирует книги и является одним из богатейших людей мира.
     Я кивнула. Все правильно, Грегори Давиньон разбогател в восьмидесятые годы. На чем он сделал деньги, никто не знает, но сейчас он живет на небольшом ранчо, разводит ручных кенгуру и является любимцем французской прессы. О библиотеке Грегори ходят легенды, его волонтеры рыщут по всему миру в поисках уникальных свитков и книг.
     - Продам находку и брошу работу, - зашептала Нина. - Конец трудовой биографии...
     Я молча слушала Лаврентьеву и изумлялась: чужая жизнь и впрямь потемки! Оказывается, отношения Эрика с женой отнюдь не являлись пасторальными.
     - Сначала мне было забавно водить его за руку, - криво усмехнулась Нина, пустившись в откровения, - видно, во мне проснулся нереализованный материнский инстинкт. Да еще все вокруг считали Эрика гением, он рано защитил докторскую, получил профессорское звание, а я, соответственно, загорала в лучах славы мужа. Естественно, Эриковы капризы выполнялись в доме по первому свистку. Затем Аришка родилась, все заботы легли на мои плечи. Остальное происходило на твоих глазах. Что имеем ныне? Жена - замученная лошадь с неадекватными реакциями, муж - наливной персик, здоровый кобель. Любовницу завел, представляешь? Я точно знаю, у него есть баба!
     Новый приступ кашля согнул Нину. Я лишь моргала, приличествующие моменту слова не находились.
     - Уж как я его просила в тайник пойти, принести книги, - захрипела Нина, - так нет, уперся ослом, проклятья поминал, о болезни лепетал. А я хочу жить спокойно... Кха-кха-кха...
     Я сжалась в комок, необъяснимая тревога охватила меня. Почему Нина выглядит так плохо? Вчера она имела цветущий вид и ни разу не поперхнулась, а сейчас ей на глазах делалось все хуже и хуже.
     - Я дождалась, пока Эрик заснет, - лихорадочно бормотала Лаврентьева, - пошла в его кабинет, обнаружила на столе план, взяла фонарь, лопату, и в путь. В семь утра вломилась в тайник, там полно сундуков... страшно... темно... но очень сухо... пахнет духами... цветами... открыла один короб, а летопись прямо сверху... В пещере сокровищ на миллиарды! Кха-кха-кха... Помоги мне! Помоги!
     - Как? - обалдело спросила я.
     - Твоя сестра, Наташа, баронесса Макмайер [Об отношениях Даши и Наташи, о том, как простая москвичка стала баронессой Макмайер, читайте в книге Дарьи Донцовой "Крутые наследнички". Издательство "Эксмо".], живет в Париже...
     Я уже устала объяснять окружающим, что мы с Наташкой не кровные родственницы (хотя, на мой взгляд, сестрами можно стать и не имея общих родителей), поэтому просто кивнула.
     - Она дама высшего света, - зашептала Нина, - с огромными связями, еще и популярная писательница.
     - Верно, - согласилась я, - Наташка вхожа в дома, куда ни за какие деньги не впустят чужого человека.
     - Попроси ее связать меня с Давиньоном. Он купит летопись!
     - Наташка дружит с Грегори.
     - Господи! Вот счастье! - встрепенулась Нина. - Я соглашусь на любые его условия, торговаться не стану. Только никому ни слова, Дашуня! Ни Эрику, ни Арине. В пещере горы ящиков... Эрик не ошибался... Коллекция Варваркина существует!.. Мне плохо! Кружится голова! Воды!
     Я метнулась к бутылке, стоявшей на тумбочке.
     - Помоги мне лечь, - прошептала Нина, - меня тошнит, неудобно сидеть...
     К сожалению, я не обладаю большой физической силой, поэтому не сумела перетащить подругу на кровать, она осталась в кресле.
     - Темно! - вдруг закричала Нина. - Зажги свет!
     Я бросила растерянный взгляд в окно, за которым буйствовало июльское солнце, а потом опрометью бросилась за Эриком.
     Через полчаса все члены семьи Лаврентьевых, включая домработницу, стояли вокруг постели, на которой тряслась в ознобе Нина.
     - Папа, думаешь, это проклятие работает? - в ужасе спросила Арина.
     Эрик не ответил.
     - "Скорая" уже в пути, - я решила приободрить Арину.
     - Она сюда три часа по пробкам добираться будет, - заломила руки домработница. - Вон Серафима из деревни так и померла. Ей дети утром врача вызвали, так он приперся к вечеру, как раз смерть зарегистрировать.
     Я пнула Валю:
     - Заткнись!
     Она судорожно зарыдала.
     - Папа, что делать? - пролепетала Арина.
     Эрик вынул из кармана жилета блокнот.
     - Я расшифровал записи Варваркина.
     Мне захотелось треснуть профессора по лбу. У Нины явные признаки сердечно-легочной недостаточности, требуется сделать укол, а муж делится своими научными открытиями.
     - В доме есть лекарства? - перебила я Эрика.
     - Валя, принеси, - распорядился хозяин.
     - Чего? Куда? - завыла прислуга.
     - Сейчас, - подхватилась Арина и унеслась.
     Я вынула мобильный, соединилась с Оксаной и в деталях описала ей симптомы болезни.
     - Лучше всего отвезти твою подругу в больницу, - сказала Ксюша.
     - Знаю, "Скорая" уже едет. Но что можно сделать для Нины сейчас?
     - Перечисли имеющиеся у них медикаменты, - приказала Ксюня.
     Я, роясь в большой железной коробке, которую принесла Ариша, начала озвучивать названия.
     - Укол сумеешь сделать? - поинтересовалась Оксана.
     - Внутримышечно да, - храбро ответила я, - Хучу ведь я лекарства ввожу.
     - Отлично. Действуй по моим указаниям... - велела Оксана.
     Когда Эрик увидел, что я со шприцем в руках подхожу к Нине, в его глазах промелькнуло беспокойство.
     - Не надо! Вдруг ей хуже станет?
     - Оксана плохого не посоветует, - зыркнула я на него и, мысленно перекрестившись, воткнула под кожу Нине больной иглу.
     Через пару минут судороги отпустили Нину, она приоткрыла один глаз.
     - Мама! - кинулась к ней Арина. - Тебе лучше?
     - Мне удалось расшифровать записи Панкрата, - по новой завел Эрик.
     Я рухнула в кресло. Оксана отличный хирург, у нее огромный опыт, она работала на "Скорой помощи", в реанимации, умеет быстро и точно оценивать обстановку. Слава богу, что у Лаврентьевых в аптечке нашлись лекарства, правда, не все необходимые, но ведь Нине помогли.
     - Варваркин сообщает: если вскрыть тайник, непременно умрешь, - прокаркал Эрик.
     - Замолчи, - прошипела я, - жена тебя слышит.
     - Без негативных последствий, - будто не замечая меня, продолжал профессор, - к томам могут прикоснуться сам Варваркин, его посланец или абсолютно безгрешный человек с чистыми помыслами.
     - Остальные умрут? - в ужасе спросила Арина.
     - Да, - кивнул ученый.
     - Враки! - заорала девушка. - Хрень! Глупость! У мамули просто воспаление легких.
     - Оно так быстро не развивается, - перебил ее Эрик. - Но Панкрат оставил лазейку для воров.
     - Человек, покусившийся на коллекцию, может выжить? - обрадовалась я.
     - Верно. Но нужно совершить обряд.
     - Какой? - занервничала я.
     Только не подумайте, что я поверила в чушь про проклятие. Хотя Эрик говорил очень уверенно. И потом, Нина как-то мгновенно заболела. Если обряд, придуманный Варваркиным, выполним, то почему бы его не провести? Хуже уж точно никому не будет.
     - Помогите, - прошептала Нина, - Эрик... милый... давай...
     - Не трать зря силы, - остановил ее муж.
     - Что делать? Рассказывай! - велела я Эрику.
     - Нина должна покаяться в грехах.
     - И все?
     - Да.
     - Начинаем! - закричала я. - Нинуля, ты можешь говорить?
     - Угу, - донесся лепет с кровати.
     - Кто-нибудь помнит божьи заповеди? - занервничала я.
     - Не убий! - воскликнула Арина.
     - Думаю, это можно пропустить, - отмахнулась я, - Нина точно никого не лишала жизни.
     - Нина делала аборты, - вдруг заявил Эрик, - два раза. А это убийство.
     В моей душе неожиданно вскипела злоба.
     - Интересно, кто делал ей ненужных детей, а потом благословил на операции? Не одна Нина участвовала в процессе!
     Шея Эрика приобрела пунцовый оттенок.
     - Я в тайник не лазил, речь сейчас идет о Нине, - буркнул он.
     - Признаю и раскаиваюсь, - прошептала Лаврентьева.
     - Прелюбодеяние! - заорала Валя. - Мужу изменяли?
     - Честное слово, нет, - уже более уверенно ответила Нина. - Даже мысленно! Эрик - моя единственная любовь.
     - Чти родителей! - осенило меня.
     Нинуша легонько кашлянула.
     - Каюсь, была не всегда вежлива с отцом и мамой.
     - Не переживайте, все с родственниками бранятся, - успокоила ее Валя, - никто не провел жизнь ни разу не поругамшись.
     - Не укради! - объявил Эрик.
     - Едем дальше, - поторопила его я, - твоя супруга человек редкой честности!
     Из постели донеслось всхлипывание.
     - Прости, Дашута, прости...
     Я посмотрела на Нину.
     - Не нервничай, врач на подъезде. Если "Скорая" задержится, я сделаю еще один укол. Тебе ведь легче?
     - Да, да, да, намного. - Лаврентьева села и вытянула вперед руки, - Думаю, Эрик прав. Дело не в лекарстве, а в покаянии. Едва я про аборты сказала, как пальцы разжались!
     - Чьи пальцы? - не поняла я.
     Нина показала на свое горло.
     - Кто-то как будто душил меня, а тут враз отпустил. А после разговора о родителях и першить в горле перестало!
     - Ну и слава богу, - сказала я, косясь на пустой шприц. - Лишь бы тебе легче стало!
     - Прости, прости, я воровка! Мерзавка! Украла деньги!
     - Милая, ты говоришь чушь, - попытался остановить ее Эрик, но Нину уже понесло.
     - Никто не в курсе, да только если я не покаюсь, то умру, - заторопилась Лаврентьева. - Дашуля, помнишь, как у тебя под Новый год, в конце семидесятых, сперли кошелек?
     - Да, я тогда так расстроилась! Взяла накопленную на подарки сумму, поехала в "Детский мир" и потеряла портмоне. До сих пор обидно, - призналась я. - Хотя случались в моей жизни и более значительные потери, но о том происшествии не могу забыть. Вероятно, из-за того, что перед Новым годом не ждешь подлянки. А откуда ты знаешь про тот малорадостный факт? Я никому, кроме Наташки, о нем не рассказывала.
     - Этот я кошелек украла! - отчеканила Нина. - Ты мне позвонила и сказала: "Собралась в Детский мир, хочу подарки купить, а потом продукты поищу, присоединяйся, вместе веселей". А у меня в кармане пусто! Эрик приобрел какие-то книги, растратил заначку для праздника, перед твоим звонком я голову ломала, где тугрики взять. Никто ведь перед Новым годом в долг не даст...
     Я машинально кивнула, а Нина продолжила:
     - Ну я и решила: поеду в "Детский мир" и сопру твой кошелек. Я великолепно знала, как ты сумку носишь - ремень на плече, торба сбоку, застежки нет, одна кнопка. Если ты что-то почувствуешь, я сделаю вид, будто это розыгрыш, ты никогда меня в воровстве не заподозришь.
     - Ага, - ошалело согласилась я, - точно.
     - Но ты ничего не заметила.
     - Невероятно! - схватился за грудь Эрик. - Нина! Это ужасно!
     - Зато мне уже лучше, - трезво отозвалась жена. - Дашута, я каюсь! Прости! Мне так стыдно! Я хотела вернуть деньги, но как?
     У меня закружилась голова. Может, я сплю? Нинуша банально стырила у меня кошелек, а потом улыбалась, угощала чаем... Я ничего не смыслю в людях!
     - Я всего один раз оступилась! - ныла Нина. - Мучилась, рыдала, все последующие годы пыталась тебе помогать. Ну отпусти мне грех!
     Я попробовала найти нужные слова, но язык будто заледенел. Нина вновь начала кашлять.
     - Ей делается хуже, - озабоченно констатировал Эрик.
     Арина бросилась передо мной на колени.
     - Даша, прости маму! Она поступила плохо, но сейчас искренне раскаивается. Мы вернем тебе украденное! В стократном размере! Переведем в валюту! Учтем проценты!
     Я затрясла головой.
     - Ни в коем случае! Ничего не надо! Нинуша, я прощаю тебя!
     Приступ кашля прекратился. А я сделала абсолютно не свойственный мне жест - быстро перекрестилась.
     - Работает! - заорала Арина. - Папа, мама уже не такая бледная! Заклятие - правда!
     Мне стало душно. Очевидно, Эрику тоже, потому что он подошел к окну, взялся за ручку и спросил:
     - Можно открою? Мне не хватает воздуха.
     - Конечно, - разрешила Нина.
     Эрик распахнул стеклопакет, в окно ворвался свежий воздух июля, я сделала глубокий вдох. Что за чертовщина происходит с Ниной? Час назад она прямо-таки умирала, ей было по-настоящему плохо, но стоило подруге признать свои грехи, как здоровье быстро к ней вернулось. Но я не верю в колдунов, ведьм, заговоры, нашептывания и пассы. Лаврентьевой помог укол, который я сделала по совету Оксаны. Интересно, как долго действует лекарство? И пора бы уже приехать "Скорой помощи". Я, вызывая врачей, четко сказала:
     - Больной очень плохо, поторопитесь, пожалуйста!
     Резкий звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.
     - Доктор! - взвизгнула Валя и побежала в прихожую.
     - Слава богу, - выдохнула я.
     - Думаю, это не врач, - вдруг заявил Эрик. - Даже уверен.
     - А кто? - вытаращила глаза Арина.
     - Прекрати паясничать! - сорвалась я. - Хватит корчить из себя великого Нострадамуса!
     - Я изучил дневник Панкрата, - Эрик тупо вернул беседу в ее начало, - расшифровал записи. Все идет по плану Панкрата. И теперь она здесь!
     
     Глава 7
     
     - Эй, ты куда! Стой! Нахалка! - донесся до нас голос Валентины.
     Дверь спальни распахнулась, в комнату молча вступила дама, одетая в розовое платье, явно предназначенное для вечеринки. Лицо незнакомки скрывала маска из темного материала, длинные волосы неестественно блестели. В руках незваная гостья держала пузатую бутылочку причудливой формы.
     - Я не хотела ее пускать, а она вперлась! - крикнула, вбегая следом, Валя.
     - Вы кто? - спросила Арина.
     Дама молчала.
     - Представьтесь, - не успокаивалась девушка.
     Гостья стояла, не шевелясь.
     - Сумасшедшая, - испугалась Валя, - из Полыновки сбежала, там интернат для психов.
     - Нет, - возразил Эрик. - Ваша фамилия Скавронская?
     Незнакомка кивнула.
     - Вы принесли лекарство?
     Дама опять кивнула.
     - Давайте, - велел Эрик.
     Тонкая рука протянула бутылку Лаврентьеву, он передал ее жене.
     - Пей!
     - Папа, ты свихнулся! - испугалась Арина.
     - Нина, отдай склянку! - приказала я.
     - Не слушай их, - жестко заявил Эрик.
     Арина ринулась к матери, но Нина уже опрокинула в себя пузырек.
     - Люди добрые, хозяева опсихели! - завизжала Валя.
     Я упала в кресло, Нина медленно опустилась на подушку, тетка в розовом отступила к двери.
     Арина кинулась к отцу.
     - Что происходит? Ты в курсе?
     - Немедленно нам объясните! - потребовала Валентина, забыв о том, как следует разговаривать с работодателем.
     Я же пыталась справиться с сердцебиением и одновременно лихорадочно соображала. Примерно в двух километрах от Киряевки расположено село Полыновка, в нем действует интернат для умственно отсталых людей, от которых отказались родственники. Очевидно, Валя права, странная тетка удрала оттуда. Необходимо задержать больную и вернуть ее в интернат.
     - Папа! - Арина продолжала трясти профессора. - Немедленно отвечай!
     На лице Эрика неожиданно промелькнула улыбка.
     - Я молодец, - неожиданно заявил он. - Я гений!
     Арина растерянно повернулась ко мне.
     - Отец того, да?
     Я встряхнулась и с трудом выдавила:
     - Это последствие стресса. Надеюсь, врачи рядом, помощь понадобится не только Нине, но и Эрику.
     Он потер руки.
     - Нет, Нина выздоровела. Смотрите, она спит!
     Все присутвовавшие посмотрели в сторону кровати. Хозяйка дома и в самом деле мирно вытянулась, голова Лаврентьевой покоилась на подушке, руки были разбросаны в стороны, на лице умиротворение, никаких страдальческих гримас.
     - Спит? - испуганно спросила Валя. - А почему?
     Эрик сел в кресло.
     - Вы не даете мне слова сказать, устраиваете истерики, а между тем я имею конкретные ответы на все вопросы.
     - Так сообщи их нам! - воскликнула я.
     - Пытаюсь, но вы мешаете, - надменно заявил Эрик.
     - Мы будем молчать, - пообещала Арина.
     - Заклятие Панкрата сработало, - загудел Эрик, - Варваркин, желая сохранить библиотеку, поступил слишком радикально. Он нашел Скавронскую...
     - Мама выздоровеет? - не выдержала Арина.
     - Ну вот! - всплеснул руками профессор. - И как прикажете разжевывать материал? Нина очнется на следующее утро. Думаю, вам хватит этой информации.
     - Папулечка, - заплакала Арина, - ну прости...
     - Эрик, не сердись и объясни толком! - взмолилась я.
     - Я не умею беседовать с аудиторией, которая не уважает лектора, - патетично ответствовал профессор. - Допускаю, что я слегка зануден, но должен изложить все по порядку, научный доклад не терпит поспешности. Лучше, конечно, написать тезисы. Да, это правильная мысль! Пойду в кабинет, подготовлюсь. Давайте соберемся... э... в субботу, и тогда я изложу весь материал, дам список необходимой литературы.
     - Ты сбрендил? - не выдержала я.
     - В смысле? - вскинул брови профессор.
     - В смысле, ты идиот, - уточнила я. - Хватит выпендриваться, живо говори, что ты знаешь! Если еще раз устроишь истерику, закапризничаешь, как избалованная девчонка, я вызову сюда Дегтярева. Поверь, Александр Михайлович мастер допросов, он вытянет из тебя все нужное и ненужное.
     В комнате стало тихо.
     - Ну трендец, - прошептала Валя. - Теперича он ваще вон уйдет и пять дней из кабинета не вылезет.
     - Ладно, - неожиданно улыбнулся Эрик. - Сам виноват! Я ориентирован на студенческую или научную аудиторию, приучен к уважительной беседе коллег, а вам более близок стиль базара. Попытаюсь общаться на вашем языке. Но все же постарайтесь соблюдать тишину, сделайте над собой усилие.
     - Чтоб мне сдохнуть, если вякну! - торжественно пообещала Валя.
     - Папулечка, говори, - попросила Арина.
     Я промолчала.
     - Панкрат мучился из-за того, что для сохранения книг прибег к черной магии, - спокойно, словно у нас не было скандала, завел Эрик. - Церковь сурово осуждает колдовство. Но, видимо, Варваркин был готов гореть в аду ради сбережения коллекции. Однако он решил предостеречь человека, который залезет в тайник. В своем дневнике Панкрат написал о том, что на стене пещеры оставил запись, в которой описан метод купирования последствий взлома. Первое: надо покаяться во всех грехах, ничего не забыть, выдать самые неприглядные тайны. Второе: если раскаяние будет полным, в дом вора придет колдунья Скавронская и принесет лекарство. Выпив его, человек заснет на двенадцать часов, а когда проснется, то забудет о происшествии, таким образом тайна библиотеки будет соблюдена. Мы только что наблюдали обещанное Панкратом развитие событий. Сначала Нине было плохо. Так?
     Эрик посмотрел на меня.
     - Скажи, она почти потеряла сознание? - настаивал он.
     - Да, - пришлось мне признать. - Нина задыхалась, кашляла.
     - Но стоило ей рассказать про украденный у тебя кошелек, как ее состояние резко улучшилось, - продолжал профессор, - и я понял, что сейчас придет Скавронская.
     - Но это невозможно! - Ко мне медленно стало возвращаться умение здраво мыслить. - Панкрат давно умер, заклинательница тоже на том свете. Она никак не могла материализоваться в вашем доме.
     Валентина ойкнула и быстро убежала из комнаты, а я заявила:
     - В твоем рассказе концы с концами не сходятся. Если человек после приема снадобья заснет и проснется, забыв о тайнике, то куда денутся вынесенные им из пещеры книги?
     Эрик заморгал.
     - Они же останутся у похитителя, - продолжала я, - назад в ящики не телепортируются. Уже непонятно. Далее. Как призрак Скавронской найдет квартиру вора? И что, колдунья даже на том свете хранит бутылку с лекарством?
     Профессор оперся руками о колени.
     - Дарья. Это магия! Необъяснимое для разума явление! Ну, допустим, это зомби. Коим образом можно...
     - Вот в случае с зомби как раз и можно, - кинулась я в драку. - Гаитянские знахари владеют секретами яда. Колдун опаивает человека, и несчастный делается очень похож на мертвеца, его хоронят, а затем выкапывают и получают вполне здоровое физически, но абсолютно безвольное, покорное чужим приказам существо.
     - Значит, ты признаешь существование зомби? - удивился Эрик.
     - Да, медики давно ездят на Гаити, изучают культ Вуду. Но, полагаю, до конца белому человеку не разобраться в черной магии, - ответила я.
     - Тогда почему ты отрицаешь силу русских ведьм? - удивился Эрик. - Издавна в деревнях жили умелые женщины-травницы, лечившие больных. А монахи? Ты не в материале, я же читал манускрипты и знаю, что при монастырях функционировали лечебные огороды, братья составляли микстуры, лепили пилюли, кое-кто из них достиг удивительных результатов. Есть сведения, что представители духовенства умели делать операции, даже брались за трепанацию черепа.
     - Я не отрицаю траволечения, но...
     - Но всякая медаль имеет оборотную сторону, - иезуитским тоном перебил меня Эрик. - Наперстянка помогает при больном сердце, но может и убить. Весь фокус в дозе: пять капель или пять литров. А насчет заговоров... Умение "заговорить" грыжу или зубную боль не редкость. Тут, в Киряевке, жила некая Антонина, к ней со всей Московской области ездили. Редкостных способностей была старуха. Она мне один раз приступ мигрени сняла - чего-то пошептала, дунула, плюнула, и боль ушла. Можно верить в знахарство, можно считать его мошенничеством, но оно существует. Панкрат сумел найти сильную колдунью, вот и весь ответ. Нина завтра проснется здоровой. Кстати, мы теперь можем спокойно идти в пещеру. Заклятие срабатывает лишь один раз.
     - Почему? - шарахнулась к стене Арина. - И зачем туда шлепать?
     - Там коллекция. Боже! - закричал Эрик. - Я только сейчас сообразил - книги! Они лежат в ящиках! Огромное научное богатство! Скорей, несите фонари! Нет, нет, опасно так сразу, свет может разрушить бумагу... О! О! О!
     Продолжая кричать, Эрик опрометью бросился вон из комнаты.
     - Немыслимо, - прошептала Арина.
     Я закивала, потом подскочила в кресле, как укушенный змеей заяц.
     - Куда делась колдунья?
     - Она же давно умерла, - напомнила Арина.
     - Знаю, - отмахнулась я, - имею в виду сегодняшнюю тетку со склянкой. Мы совсем о ней забыли! Кричали тут, требовали у Эрика объяснений, а следовало поговорить с дамой. Извини, при всем моем уважении к народной медицине, я не верю в призраки. Сюда приходила вполне живая женщина.
     - Представим на секунду, - залязгала зубами Арина, - что папа сказал правду, и к нам заявился дух Софьи Скавронской. Но за каким чертом ему звонить в дверь? Насколько я помню из художественной литературы, всякие там демоны и иже с ними материализуются прямо в комнате, им никакие двери не помеха. А Скавронская позвонила, и она общалась с нами. Нематериальная субстанция не расположена к контактам. Хотя я не специалист, просто читала книги, в которых действуют призраки.
     - Где бутылочка? - очнулась я.
     - Какая? - продолжала дрожать Арина.
     - С остатками лекарства. Хм, похоже, дух утащил с собой пустой пузырек, - вздохнула я. - Очень предусмотрительно. Наверное, у них там, в преисподней, можно сдать бутылки.
     - Ты о чем?
     - Полагаю...
     Договорить мне не удалось - в комнату ворвалась Валентина, за ней вошла старушка в черном платке.
     - Иконы нет, лба не перекрестить, - безо всякой агрессии констатировала она.
     - Это Лариса, - зачастила домработница, - пусть она на Нину глянет.
     - Лучше дождаться врача, - твердо сказала я.
     - Боишься, что я глазами дырку прожгу? - прищурилась бабка.
     - Нет, - не дрогнула я. - Посмотреть можно, но издали. Руками ее трогать нельзя. И будить Нину не дам, равно как и не разрешу поить ее всякими там снадобьями. Хватит нам глупостей.
     Лариса склонила голову набок и изрекла:
     - А ей не выпить даже воды, не то что снадобья. Плохая совсем. И не спит она вовсе, на тот свет отходит, через пару часов будет покойница. Я здесь не помощница. Могу молитву прочитать, да только у вас иконы нету. Принесите божье изображение, и я останусь. Не захотите - уйду.
     Арина зарыдала. Я вскочила, схватила Валентину за плечи, встряхнула ее и велела:
     - Немедленно уведи старую каргу!
     - Охохоюшки... - не обиделась Лариса. - Сама утопаю. А насчет карги ты зря, никто вечно молодой не остается. Старость не грех. И предупредить вас я должна: не спит хозяйка, она без сознания. Ей помощь нужна, но не моя. Оставите ее так лежать - умрет.
     - Валите обе отсюда! - пошла я вразнос. - Да что здесь происходит? Хоть один нормальный человек в доме есть?
     Лариса глянула на меня из-под платка.
     - Пойду, коли не понадобилась. Прощайте!
     Не дожидаясь моего ответа, старуха шмыгнула в коридор.
     Тут же раздался стук, шаги, и я с огромным облегчением увидела двух мужчин с железными ящиками в руках. До Киряевки наконец-то доползла машина, на которой, словно в издевку, красовалась надпись "Скорая помощь". Учитывая, что после моего звонка диспетчеру прошло больше трех часов, таких врачей только за смертью посылать.
     Пока прибывшие осматривали больную, мы с Ариной, обнявшись, стояли в коридоре. Потом доктор крикнул:
     - Родственников можно?
     Я быстро вошла в спальню.
     - Слушаю.
     - Мы не знаем, куда ее девать, - сурово сказал врач.
     - Что с мамой? - заплакала Арина, вошедшая за мной.
     - Дай ей там чего-нибудь, - мрачно приказал врач фельдшеру.
     Тот послушно вытащил из чемодана пузырек и протянул Арине.
     - Выпейте и успокойтесь, - сказал он. - Только с водой.
     - Нине совсем плохо? - спросила я, когда Арина ушла на кухню.
     - Вы ей кто? - задал вопрос врач.
     - Близкая подруга, - пояснила я, - думается, единственный нормальный человек в доме. Нина выживет?
     - К сожалению, я не имею необходимого оборудования, чтобы уточнить диагноз, - ушел от прямого ответа врач, - но чем быстрее мы доставим больную в специализированную клинику, тем лучше.
     - Сюда долго ехали, назад будет еще хуже, - заявил фельдшер. - Попрем по шоссе, оно однополосное, пробка до Никологорска.
     - Больница хорошая, - перебил его врач, - но, увы, у нас плохо с оборудованием. Хирург, правда, золотые руки и акушер гениальный, к нему даже из Москвы рожать тянутся.
     - Акушер Нине без надобности! - взвилась я. - Сделайте что-нибудь!
     - Ну... помочь мы должны, - без особого энтузиазма вклинился в беседу фельдшер. - Петр Сергеевич, может, ей укольчик какой сделать?
     Врач нахмурился, я ощутила себя анемоном в пустыне. Ну какой толк в такой скорой помощи? Три часа ехала по вызову, столько же проплюхает назад. И даже не в состоянии хоть чем-нибудь облегчить страдания больной.
     - Сейчас! Сейчас! - закричала Арина, врываясь в комнату. - Ничего не колите! Очень близкий мне человек, Володя Королев, заведует отделением в клинике имени Родионова. Это огромная больница, слышали про нее?
     - Конечно, - кивнул врач. - Вот у них небось все есть.
     - Володя возьмет маму к себе и вылечит, - зачастила Арина, тыча пальцем в кнопки сотового. - Мама с ним даже встречаться не захотела, злилась, что Вова уже два раза разводился, но кто виноват, что ему стервы попадались? Вот как бывает, мама была против моих отношений с ним, а он ее спасет. И тогда мы поженимся... Вова! Алло! Случилось несчастье...
     Я попыталась справиться с головокружением. Клиника имени Родионова - крупное лечебное учреждение, целый город, там огромное количество корпусов. Прав местный доктор, такая клиника, в отличие от сельской больнички, оснащена по последнему слову техники.
     - Вова сказал: везите как можно скорей! - заорала Арина. - Живо, "Скорая", мы вам заплатим сколько хотите! Только едем в Москву!
     - К завтрашнему утру как раз припрем, - вздохнул фельдшер. - Шоссе-то стоит. Хотя мы не прочь подработать...
     - Что делать? - затряслась Арина. - Альтернативы нет, кладите маму на носилки!
     И тут меня осенило.
     - Вертолет! Он домчит Нину за считаные секунды!
     Медики переглянулись.
     - Круто, - хмыкнул фельдшер. - Но у нас нет летательного аппарата.
     Теперь я схватилась за телефон. Только бы Макс ответил...
     - Алло, - недовольно пробасил в трубку Полянский.
     - Привет! - обрадовалась я. - Мне нужен твой вертолет.
     - Отличное начало, - не замедлил съязвить бывший муж. - Не звонила год - и здравствуйте вам... Что случилось?
     - Надо транспортировать в клинику больную женщину. Срочно!
     - Надеюсь, у нее не чума?
     - Инфаркт или инсульт. Это совсем не заразно. Макс, умоляю!
     - Куда машину прислать? Диктуй адрес. Там есть площадка? - деловито спросил Полянский.
     - Волейбольная? - не поняла я. - Зачем?
     - Ну ёксель-моксель! Вертолету же сесть надо. На ровном месте.
     - По дороге к деревне мы видели футбольное поле, - ожил врач.
     - Есть! - закричала я. - Но не асфальт, просто лужайка. Записывай: деревня Киряевка.
     - Сойдет, - согласился Полянский. - Сейчас он вылетит. Я, правда, собирался в Тверь, летчик уже крылья намылил...
     - Макс! Я тебе этого не забуду!
     - Звучит впечатляюще, - отметил Полянский. - Тащи свою бабу на поляну, по карте до тебя лету семь минут.
     За определенную мзду доктор и фельдшер согласились сопровождать Нину до приемного покоя.
     - Ужасно, - шептала Арина, глядя, как устанавливают носилки внутри вертолета.
     - Нас назад привезут? - спросил доктор.
     - Да, не волнуйтесь, - пробормотала я.
     - Похоже, никто кроме меня особо и не волнуется, - вдруг жестко сказала Арина. - Отец куда-то умчался. Его как будто обрадовало то, что случилось с мамой. Он словно ждал несчастья! Еще этот призрак. Интересно, привидение оставило на дверном звонке отпечаток пальца? Если так, то оно человек. Что-то мне не нравится происходящее... Совсем. Даша!
     Я вздрогнула.
     - А?
     - Мы улетаем! Спасибо, спасибо, спасибо!
     - Ерунда, поторопись, - отмахнулась я.
     Арина села около мирно спящей матери, мне места не нашлось, поэтому, проводив глазами быстро удаляющуюся в небе точку, я вернулась в Киряевку. Входить в дом к Лаврентьевым и разговаривать с Эриком мне не хотелось. Не было даже желания забирать свою сумку. Но в ней лежали ключи, права, паспорт, не говоря уже о косметичке. Я подняла руку, чтобы нажать на звонок, и внезапно замерла. Вспомнились слова Арины насчет отпечатков. Врачи не звонили, их привела Валя, проводив Ларису.
     Быстро оглянувшись, я влезла в единственное распахнутое настежь окно первого этажа и очутилась в спальне Нины. Сердце сжалось - Валентина и не подумала убрать в комнате. Смятая постель, сдвинутые кресла, брошенные на пол пледы, пустые ампулы на тумбочке... Все говорило о том, что здесь случилось несчастье.
     Я взяла свою сумочку, подошла к туалетному столику Нины и порылась в ящичках. Конечно, нехорошо без разрешения хозяйки шарить в ее вещах, но мне нужна пилочка для ногтей. Причем не новомодный вариант из стекла, а самая обычная железка с заостренным наконечником. И еще понадобится пакетик.
     
     Глава 8
     
     Отыскав необходимое, я через окно же вылезла в сад, сделала шаг и вдруг поняла, что кто-то держит меня за блузку. Мне стало не по себе, но потом я сообразила: около дома Лаврентьевых никого нет, я зацепилась одеждой за высокий шипастый куст, надо просто дернуться - и я обрету свободу, вот только кофта будет безвозвратно испорчена.
     Я не принадлежу к армии неуправляемых шмоточниц, хотя и люблю красивые вещи, однако не делаю из них фетиш и никогда не стану рыдать над порванной юбкой. Но, как и у всякой женщины, у меня есть особо приятные сердцу наряды. Шелковую блузу, которая сейчас на мне, привезла из Лондона Маша. Мало того, что она идеально угадала размер, так еще блузка оказалась моего любимого нежно-голубого цвета, не мялась, не теряла форму и легко стиралась. Можно пролить на нее чай, кофе, кетчуп, красное вино, и вода все смоет. Но если я сейчас рванусь вперед, шипы вырвут клок... в общем, прощай блузочка!
     Но из любого безвыходного положения всегда есть выход. Я уронила на землю сумочку, затем осторожно расстегнула пуговицы, аккуратно вылезла из кофточки и начала осторожно вытаскивать шипы из легкой ткани. Главное, не сделать зацепку и не порвать шелк, а маленькие дырочки можно потом ликвидировать.
     В конце концов блузка очутилась в моих руках, я глянула на куст и расстроилась почти до слез - на ветке болтался довольно большой лоскут, ярко-розовый. Неужели я все-таки разодрала блузу? Но не стоит расстраиваться, всегда можно найти решение любой проблемы. Кстати, дырку на блузе можно прикрыть аппликацией. Или художественная штопка поможет. Не унывать - вот основной принцип борьбы с жизненными проблемами.
     Я еще раз посмотрела на блузку, потом на лоскут. Что это со мной? Совсем перестала ловить мышей! Моя кофта голубая, а обрывок-то розовый! Ага, значит недавно под окном проходила женщина-призрак, она и порвала свой наряд. Конечно же, наше привидение вполне даже живое! Оно не только носило земную одежду, но и пило "колу", вон около куста валяется маленькая бутылка из-под напитка.
     Отчего я решила, что "колой" баловалась "Софья Скавронская", а не члены семьи Лаврентьевых? Нина фанат здорового питания, она никогда не пьет никаких напитков, кроме минералки без газа, даже квас подвергла остракизму. Профессор не употребляет сладкую воду, Арина вечно сидит на диете, а у Валентины проблемы с желудком. Кроме того, никто из них не кинет мусор в тщательно ухоженном саду. Нет, тут топталась баба в розовом платье, она чего-то выжидала, пила газировку, швырнула пустую тару под куст и зацепилась одеждой за ветку.
     Кстати, платьишко призрака было вполне современного покроя, в таком спокойно можно пойти на вечеринку, а вот днем оно совершенно неуместно. У привидения явно плохо со вкусом! Зато у него, похоже, есть деньги. Материализовалось с того света, зарулило в бутик и купило платье. Прибарахлилось, так сказать. И трюк с маской, капроновой занавеской, прикрывавшей все лицо, кроме глаз, весьма хорош. Думаю, волосы дамы - это парик, но где его взять выходцу с того света? А там же, где потустороннее существо приобрело вечерний туалет - в модной лавке!
     Я живо натянула кофту, очень аккуратно отцепила кусочек розовой, тоже шелковой ткани, сунула его в сумочку, в маленький кармашек на молнии, затем поднялась по ступенькам к входной двери и вытащила унесенные из столика Нины маникюрные ножницы и пилочку. Простите, дорогие хозяева, но вам временно придется потерпеть неудобства. Сейчас я сковырну звонок, положу его в пакетик и прямиком порулю к Дегтяреву. Надеюсь, меня не долбанет током во время данной операции. Хорошо, что Лаврентьевы живут в богом забытой Киряевке и им в голову не пришло установить домофон или приобрести охранную сигнализацию.
     По дороге в Москву я попала в многокилометровую пробку. Большинство автомобилей, продвигаясь вперед черепашьим шагом, превращается в кипящие чайники, у которых паром сносит крышку, и водители похожи на медведей гризли. Хотя мало кто из вышеупомянутых мишек станет держать при себе бейсбольную биту. Вот и сейчас перед моей малолитражкой разгорелась драка. Парень на красной "девятке" попытался пролезть в левый ряд, а мужик на экономичном автомобиле то ли китайского, то ли корейского производства счел действия юноши оскорбительными для своего достоинства и решил остановить наглеца. На мой взгляд, стоя в пробке, можно понять того, кто торопится. Если человек упорно втискивается перед вами, значит, у него дома остался включенным утюг или жена рожает. Остальным-то ясно, что суетиться в автомобильном коллапсе бессмысленно.
     Но у мужчин свои обычаи, нам, женщинам, недоступен ход их мыслей. Ну почему надо беситься, если кто-то обошел тебя на дороге? Даже всегда невозмутимый Аркадий проявляет признаки беспокойства, поняв, что его "делает" какой-нибудь доморощенный Шумахер. И уж совсем необъяснимо для меня желание мужиков наказать тех, кто, по их мнению, едет слишком медленно. Сколько раз меня обходили машины отечественного производства, а потом не удалялись прочь, а начинали тащиться перед моим носом со скоростью двадцать километров в час. Я долго удивлялась таким выходкам, пока Зайка не объяснила суть происходящего.
     - Тебя учат.
     - Чему? - спросила я.
     - Быстрой езде, - засмеялась Ольга. - Есть такие идиоты, им хочется, чтобы все летали со скоростью света.
     - Но я же еду во втором ряду.
     - Все равно!
     - И негодуют лишь владельцы российских машин, - не успокаивалась я.
     - За рулем пафосных иномарок в основном сидят профессиональные водители, - улыбнулась Ольга, - им с бабой за рулем смешно состязаться. Владельцы чуть более дешевых тачек, вроде "Форда", "Пежо", "Рено" и т. д., тоже не нервничают. А вот бродячий металлолом комплексует, ему хочется доказать свою крутость на дороге.
     - Но почему надо упражняться на женщине? - пролепетала я.
     - На ком же еще? - откровенно забавлялась Зайка. - Попробуй, сделай козью морду тонированному джипу. Он тебя вмиг нагонит, к обочине прижмет и насует в нос. Кстати, теток на "Лексусах", "Бентли" и прочем пафосе такие уроды тоже боятся - еще запишет водительница номер и пожалуется тому, кто ей красивые колеса купил. Поэтому ты их самая лакомая добыча: блондинка на не очень шикарной иномарке.
     После беседы с Ольгой я перестала удивляться странному поведению некоторых водителей-мужчин, в моей душе поселилась жалость к ним. Бедные! Если у них есть только один способ самоутверждения, то - на здоровье. Мне без разницы, в каком ряду и с какой скоростью ехать, пусть меня воспитывают сколько хотят, главное, чтобы им от этого стало легче. И еще я отлично понимаю: в пробке надо не злиться, а заниматься делом: посылать смс, поправлять маникюр, перекусывать. Я давно завела термос и наслаждаюсь кофе при вынужденных остановках. Еще можно познакомиться с товарищами по затору - опустить стекло, поглядеть по сторонам. Совет хорош для тех, кто ищет мужчину, стопроцентно найдете кавалера...
     Я откинулась на спинку сиденья. Кофе не хочется, романтическое знакомство мне без надобности, лучше подумаю о том, что случилось у Нины.
     Лаврентьева пошла в пещеру, вытащила книгу и... заболела. Я не верю в заклятие, поэтому надо искать логичное объяснение произошедшему.
     Эрик давно носился с идеей отрыть коллекцию Варваркина. Он только и говорил о коллекции Панкрата с тех пор, как обнаружил в архиве каталог собрания, и начисто потерял покой. Нина любит мужа, но она иногда обижается на него, ей хочется получить от супруга хоть немного любви и ласки, порой Нине кажется, что она кормит овсом деревянную лошадь, настолько Эрик эгоистичен. Но моя подруга прекрасно понимает: ее муж - талантливый ученый, энциклопедически образованный человек, думающий лишь о науке!
     Легко ли жить с гением? Упаси господь от такого счастья! Все великие люди сродни детям, они хотят заниматься лишь своим любимым делом и точь-в-точь как малыши не думают ни о хлебе насущном, ни о деньгах, ни о квартплате, ни о других житейских мелочах. Около выдающейся личности непременно присутствует жена, мать или сестра, которая обеспечивает гению комфортное существование. На мой взгляд, всегда находящимся в тени дамам, тоже следует давать Нобелевские премии. Да, ученый сделал выдающееся открытие, но что бы сталось с ним, не имей он рядом домработницу, няньку, психотерапевта, повара, прачку, секретаря в одном флаконе? Ни один наемный сотрудник не согласится исполнять такое количество обязанностей одновременно. На это способна лишь беззаветно любящая женщина.
     Нина, правда, имела к Эрику никогда не высказываемые вслух претензии. Вчера ее прорвало, завеса чуть приоткрылась, и мне стало понятно, как измучилась подруга. Но Лаврентьева не перестала считать мужа гением, она ему верила и поэтому пошла в тайник. Эрик не ошибся в расчетах, Нина вытащила на свет бесценную книгу. Думаю, коллекционер Грегори Давиньон вмиг согласится отвалить за летопись целое состояние.
     Но почему Нина заболела? Самый простой ответ: она уже была нездорова, а прогулка ранним утром и связанные с ней переживания обострили заболевание. Или другой вариант. Нина находилась под влиянием Эрика и в глубине души все же считала, что в истории с проклятием есть рациональное зерно. А в психологии известны случаи, когда руку человека прикладывали к чайнику с холодной водой, и бедняга получал ожог. В мозгу испытуемого срабатывала привычная мысль: чайник - значит, кипяток. Подопытный сам вызывал у себя ожог. Способности человеческой психики пока плохо изучены. И ведь такая штука как плацебо работает! В глубине души подруга опасалась мести Панкрата Варваркина и верила в колдунью. И вот результат: самопроизвольно вызванный бронхит или воспаление легких.
     Только я, в отличие от остальных действующих лиц, сохранила способность трезво мыслить. Явление призрака Скавронской не лезет ни в какие рамки! Кто такая женщина в розовом платье, представшая перед нами? Лица ее я не разглядела. Его закрывали пряди волос, челка и маска. Что она притащила в склянке? Похоже, мы все, находившиеся в спальне Нины, впали во временное безумие, если разрешили хозяйке дома взять бутылочку. Пришелица прихватила с собой пустую тару. С другой стороны, ведьма все же оставила следы. Арина права, звонок сам по себе не заработает. Пусть в лаборатории снимут с кнопки отпечаток пальца и прогонят его через базу данных, авось отыщется личность, исполнившая главную роль в спектакле. А еще розовый лоскут. Он висел на кусте недолго, скорей всего появился там сегодня в районе полудня.
     Отчего я пришла к такому выводу? Вчера ночью шел сильный дождь. Впрочем, он моросил еще и утром. Когда я подходила к крыльцу дома Лаврентьевых, с крыши капало, но солнце уже вышло из-за тучи и стало пригревать. Шелковому обрывку не удержаться на кусте во время ливня, и уж совершенно точно он не сохранится чистым. Следовательно, незнакомка прошмыгнула под окном уже после непогоды. Смею предположить, что изображала привидение вполне реальная женщина. Кстати... Неужели колдунья при жизни ходила в одежде поросячьего цвета? Скорее всего, она носила черную одежду. И вот ведь ловкая особа. Воспользовалась тем, что мы бросились к Нине, и незаметно испарилась.
     Течение моих мыслей прервал звонок мобильного.
     - Мама в коме, - сообщила Арина, - без сознания. Ни на что не реагирует.
     - Она жива! - обрадовалась я.
     - Физически да, - заплакала Арина, - ее к аппарату подключили. Прогнозов никаких. Соображений по поводу того, отчего она впала в это состояние, тоже. Сейчас врачи делают всякие анализы, я сижу в коридоре.
     - Езжай домой, - посоветовала я.
     - Оставить маму одну? Нет.
     - Ты ей ничем не поможешь. Нина не видит тебя.
     - Я буду с ней разговаривать, - упорствовала Арина.
     - Думаю, Нинуша тебя не слышит, - осторожно сказала я, - кома не дает человеку возможности общаться.
     - Ты не врач!
     - Верно.
     - А медсестры сказали: необходимо сидеть и держать ее за руку, - кипятилась Арина. - Они видели, как люди неожиданно из комы выходят. Кое-кто из больных потом сообщал, что все чувствовал и понимал, но сказать не мог. В общем, я с места не сдвинусь.
     - Конечно, конечно, - поспешила согласиться я. - Привезти тебе поесть?
     - Тут есть буфет. И люди очень милые, разрешили около мамы ночевать. Володя, мой жених, постоянно рядом, он здесь главный, обо мне все заботятся. Королев гениальный врач и непременно спасет маму. Ей станет лучше!
     - Если Володя советует, то активно беседуй с Ниной. Она обязательно поправится! - оптимистично сказала я. - Вернется домой, обнимет Эрика, погладит Венедикта... Вот черт!
     - Что случилось? - закричала Арина, у которой, похоже, нервы были натянуты как гитарные струны.
     - Ерунда, какой-то идиот решил меня подрезать, - лихо соврала я, включая левый поворотник.
     - Ты за рулем?
     - Ну да, на шоссе.
     - Тогда тебе лучше не болтать, - занервничала Арина, - я позвоню позже.
     Я поставила трубку в специальную подставку на торпеде. Ее подарил мне Аркадий, и мне помимо воли приходится ею пользоваться. Я не люблю думать о мелочах, предпочитаю, завершив беседу, швырнуть сотовый на пустое сиденье, но Кеша аккуратист и пытается приучить окружающих, в том числе и меня, к порядку.
     Я опустила стекло и помахала рукой машине из соседнего ряда. Окошко иномарки приоткрылось.
     - Что случилось? - спросила дама за рулем.
     - Разрешите встать перед вами, - попросила я, - хочу развернуться.
     - Пожалуйста, - кивнула она.
     Я довольно ловко вклинилась перед милой особой, поморгала аварийкой и повторила трюк с окном. На этот раз откликнулся мужик в кепке.
     - Че надо?
     - Извините, там, впереди, разворот.
     - И че?
     - Пропустите меня, пожалуйста.
     - Че?
     - Мне надо повернуть.
     - И че?
     - Сейчас поток тронется, я не сумею выполнить поворот, подождите пару секунд, я встану перед вами.
     - Офигела, что ли? Я тороплюсь.
     - Всего несколько мгновений! Поеду перед вами только до разворота.
     - Научись шоферить, а потом за руль лезь! - гаркнул мужик и закрыл окно.
     Я вздохнула. Автомобили впереди ожили, хам ринулся вперед. Ну вот, теперь придется ехать до другого разворота...
     Внезапно "газель" в левом ряду поморгала фарами. Я высунулась в окно - водитель, белобрысый парень, замахал руками. Полная благодарности к юноше, я перестроилась, развернулась и полетела назад в Киряевку.
     Очень хочется думать, что Нина скоро поправится, но от Оксаны я хорошо знаю: даже если Лаврентьевой удастся благополучно вынырнуть из комы, восстановление займет месяцы. Это только в кино человек, пролежавший десять лет без сознания, открывает глаза, выдергивает трубки, катетеры, капельницы и начинает на глазах у рыдающих от счастья родственников плясать джигу. В действительности такой больной похож на младенца, которого нужно заново учить ходить, говорить, есть и пользоваться туалетом. Чем дольше длится беспамятство, тем длиннее путь реабилитации. Так что мне сейчас надо забрать кота Венедикта - я же дала Нине обещание позаботиться о котяре, да вот в суете начисто о нем забыла. Эрик не замечает Веню, а вот Валя откровенно недолюбливает британца, утопит его и заявит:
     - Удрал, назад не вернулся.
     
     Глава 9
     
     Путь до Киряевки занял считаные минуты (в ту сторону пробки не было), поэтому я нажала на газ и полетела птицей.
     Дом Лаврентьевых оказался заперт - скорей всего Эрик и Валя поехали в больницу. Держа в руках тканевое одеяло, которое обычно лежит на дне багажника моей машины, я растерянно топталась у крыльца. Я очень хорошо знаю, что на открытой веранде есть стол, а на нем громоздится здоровенный подсвечник, и если поднять его, то найдешь под ним два ключа от дома...
     И тут в кустах мелькнула черная тень.
     - Веня! - огорчилась я. - Значит, Валентина уже выперла тебя. Иди сюда... кис-кис-кис...
     Кот вышел из кустов и издал странное шипение. Подобный звук можно услышать, если капнуть холодной водой на раскаленную сковородку.
     - Поедем в Ложкино, - засюсюкала я, - временно...
     Венедикт прижал уши к голове, но я оказалась быстрой, словно молния. В мгновение ока руки набросили на кота гобеленовую накидку, я схватила вырывающееся животное и поволокла в машину, ласково воркуя по дороге:
     - Венечка, мы же хорошо знакомы! Почему ты, всегда спокойный и апатичный, превратился в гиену? Мальчик, тихо...
     Наверное, Венедикт узнал мой голос, потому что затих. Я положила спеленутое животное на заднее сиденье и решила ехать прямо в Ложкино. В конце концов с Дегтяревым можно поговорить и дома. На часах восемь, полковник наверняка уже едет домой. Пока я доеду до родных пенат - начнется программа "Время". Сумасшедший июльский день пролетел с невероятной скоростью.
     Подкатывая к дому, я с радостью отметила, что у Дегтярева в окне горит свет. Значит, Александр Михайлович и правда вернулся. Оставив машину прямо у парадной двери, я, благополучно ни с кем не столкнувшись, влетела без стука в просторную спальню толстяка, увидела открытую балконную дверь и крикнула:
     - Ты здесь?
     С балкона донеслось покашливание.
     - Речь пойдет о сокровище, - я решила сразу заинтриговать толстяка. И, медленно подходя к двери, продолжила: - Оно спрятано в тайнике и представляет собой невероятную ценность. Коллекция стоит миллионы в валюте. Самое интересное, что никто не верил в его существование, но оно уже обнаружено! Представляешь? Миллионы! Осталось лишь... Ой! А где Дегтярев? Вы кто?
     Широкоплечий мужчина, стоявший на балконе, откашлялся и произнес:
     - Я Витек, здрассти.
     - Как вы сюда попали?
     - Ну... типа... вышел... курнуть...
     - Курнуть? - в изумлении повторила я. - Простите, но у нас дома не курят.
     - Сеструха разрешила тута пристроиться.
     - Кто? - еще больше растерялась я.
     - Дык, она... ну... грит... вали на воздух... того... самого... Леська уся позеленела, я и сбег. Понятно? Во, сеструха! Привет! Тока не орите! Я ж на воздуху!
     Мой нос уловил аромат знакомых духов, и тут же за спиной раздался голос Ольги:
     - Ну сколько раз нужно повторять? Курение вызывает рак легких. А непогашенный окурок может стать причиной пожара. Даша, ты же обещала бросить курить!
     - Это он, - ткнула я пальцем в мужчину. - Вот, смотри, у меня нет никаких сигарет в руках.
     - Раки хороши к пиву, - невпопад заявил Витек, потом швырнул окурок в сад. - Опаньки! И у меня ничего нету. Не злись, сеструха! Мужикам надо прощать, а то бобылкой останешься.
     Я заморгала. Значит, Витек - брат Зайки? Ну и ну... Интересно, как Ольга отреагирует на поведение родственника?
     - На минуточку... Мужик мой! - визгливо заявила маленькая женщина, вкатываясь в спальню Дегтярева. - И нечего к нему приматываться! Эка беда, покурил. На улице стоял, не в доме стены коптил. Больно ты, Ольга, вредная. Один раз за скока лет приехали, и сразу гонором давишь... Пользуешься, што нам деваться некуда? Ох, предупреждала ж мамонька: не связывайся с богатыми, они вас за человеков не посчитают, олимдархи.
     - Олигархи, - по преподавательской привычке поправила я, удивляясь странному поведению Зайки - та стояла, опустив глаза в пол.
     - Жизню тебе спасли, и че? Каковскую благодарность ты выразила? - завершила выступление тетка.
     - Хорош гундеть, - оборвал ее Витек, - спать охота, пошли. Спокойных вам снов.
     - Доброй ночи, - старательно играя роль гостеприимной хозяйки, ответила я, - надеюсь, вам будет удобно на новом месте.
     Когда странная парочка исчезла в коридоре, я не удержалась и спросила Ольгу:
     - Это кто?
     Зайка села на кровать Дегтярева.
     - Сразу и не объяснить. Я ведь росла в Москве, мама уже потом в Киев переселилась. А папа - в смысле родной, а не отчим, который меня воспитал, - уехал в маленький город, закрытое поселение с оборонным заводом. Мама с бывшим мужем сохранила хорошие отношения, да и отчим с ним нормально общался. Папа умер, когда мне исполнилось десять, и пока я была маленькой, меня отправляли к отцу на лето. Замечательное место, кстати, очень спокойное - охраны больше, чем жителей, лес, река и снабжение продуктами намного лучше московского. Дети одни везде бегали, кроме территории завода, конечно. Ну вот, однажды мы купаться пошли, а мне семи лет не было. Знаешь, какие речки на Урале? Быстрые и очень холодные, местные ребятишки к ним привыкли, а я из Москвы... В общем, шагнула в ледяную воду, на камнях поскользнулась, упала, меня и понесло течением. Что дошкольники могли сделать? Кричали, а взрослых никого поблизости нет. Видно судьба была мне утонуть... И тут откуда ни возьмись Леша Парамонов, ему четырнадцать стукнуло, по местным меркам совсем взрослый. Он меня вытащил, да еще искусственное дыхание сделал. Короче говоря, спас. Вот папа потом торжественно и объявил: "Вы теперь родственники".
     - Ясненько, - протянула я. - Но ведь твоего спасителя звали Алексеем, а к нам прибыл Витя.
     - Это его брат, - пояснила Зайка. - Лешик давно в Америке, бизнес там организовал, иногда звонит, а Виктор захотел в Москву съездить, жене столицу показать. Мне трудно Алексею отказать и...
     - Не надо ссориться с человеком, который спас тебе жизнь, - улыбнулась я. - Витя милый, он просто не знал, что у нас в доме не курят. Кстати, где Дегтярев?
     - В Питер уехал, - пояснила Ольга, - его Тема с собой взял, на неделю.
     - Зачем? - изумилась я.
     Зайка скорчила гримасу.
     - Оказывается, полковник ни разу не был в Эрмитаже.
     - Думаю, толстяк не очень страдал по этому поводу, - опрометчиво заявила я.
     - Человек обязан культурно развиваться! - возмутилась Ольга, - Александр Михайлович закоснел, никакого умственного прогресса, думает лишь о работе!
     - Полагаю, ты ошибаешься насчет умственного прогресса, - вступилась я за приятеля. - Кто-кто, а полковник постоянно совершенствуется по службе.
     - Речь идет о духовном развитии, - тряхнула белокурыми локонами Ольга. - Дня три назад пришла к нам в гости моя приятельница, Роза Гаврилова, ну и зашла беседа о литературе. Розка возьми да и спроси у Дегтярева: "Нравится ли вам Коэльо?" Знаешь, каков был ответ?
     - Сомневаюсь, что Дегтярев видел хоть одну книгу писателя, - вздохнула я. - Но Александр Михайлович не стал от этого хуже, Коэльо не Библия, нет необходимости всем его читать. Равным образом вовсе не все поголовно должны восхищаться Малевичем, лично я, например, не нахожу в "Черном квадрате" ничего выдающегося. Даже больше скажу: нарисовать геометрическую фигуру способен каждый, а вот изобразить мишек в лесу гораздо труднее.
     - Ужасно! - закатила глаза Зайка. - Надеюсь, ты шутишь?
     - Нет, - покачала я головой, - просто не понимаю, почему до сих пор никто не начертил красный круг или синий треугольник.
     - Ладно. В конце концов, каждый имеет право на собственное мнение. Однако хоть ты и не понимаешь творчество Малевича, но хоть слышала его фамилию, - улыбнулась Зайка. - И не назовешь Коэльо композитором!
     - Конечно, нет, - согласилась я. - Правда, я не разделяю восторга по поводу его книг. На мой взгляд, они скучные и скомпилированные.
     - Детективы веселей, - Заюшка не упустила момента меня подколоть. - Но речь идет не о тебе, а о Дегтяреве. Полковник услышал вопрос Розы и заявил: "Коэлью? Не хочу никому портить аппетит, но я не люблю блюда, в которые намешивают одновременно курицу, мясо, рыбу и рис с креветками. Лучше по отдельности эти продукты поглощать. Не желаю коэлью, предпочитаю обычные котлетки!"
     - Толстяк перепутал фамилию писателя с национальным испанским блюдом паэлья, - констатировала я, - что ж, с каждым может случиться.
     - Действительно, - фыркнула Зайка. - А еще встречаются люди, твердо уверенные, что Кутузов победил Наполеона - слопал целый торт, и войне конец.
     - Ну это уж слишком. Сравнила Наполеона и Коэльо.
     - В общем, получилось ужасно, - покраснела Ольга. - Тема ахнул, начал отца расспрашивать, и тут такое выяснилось! Полковник ни разу не читал "Войну и мир", не слушал оперу "Борис Годунов" и никогда не посещал Эрмитаж. Прожил жизнь пнем!
     Я опустила глаза. У меня за плечами гуманитарный вуз, я изучала русскую, советскую, зарубежную литературу, сдавала кучу экзаменов и зачетов. Но, рискуя потерять ваше уважение, признаюсь: "Войну и мир" я прочитала не целиком, полностью пропустила главы, посвященные сражениям, потому что не люблю описание батальных сцен. На оперу "Борис Годунов" меня в детстве отвела бабушка, и маленькая Дашенька опозорилась на весь Большой театр. Когда зазвучала ария про "кровавых мальчиков", я судорожно зарыдала, и капельдинер попросила Афанасию вывести ребенка из зала. Больше я не делала попыток побывать на этом спектакле. Что же касается Эрмитажа, то я бродила по его залам со школьными экскурсиями, но, убей бог, не помню ни одного предмета искусства, и что хранится в великом музее, не скажу. Самое яркое впечатление на меня произвели местные кошки, которые тогда беспрепятственно разгуливали по залам. Наша классная руководительница терпеть не могла животных и стала возмущаться при виде мурок, но смотрители ей объяснили: "В дворцовом здании полно крыс, вывести их практически невозможно, кошки спасают фонд от грызунов. Они считаются сотрудниками Эрмитажа, им даже выписывают деньги на медицинское обслуживание". Помнится, я очень зауважала после того случая кошек и, приезжая в последующие годы в Эрмитаж, жалела, что их более не видно.
     - Нельзя жить неучем, - вещала ничего не подозревавшая о моих мыслях Зайка, - вот Тема и повез полковника в Питер.
     - Очень некстати! - вырвалось у меня.
     - Почему? - осеклась Ольга. - Отличная погода, лето...
     - Ты права, - поспешила я согласиться.
     В конце концов, не стоит унывать, у меня есть знакомые в лаборатории.
     На следующее утро, едва встав с постели, я схватилась за телефон.
     - Волкова, - холодно и официально прозвучало в трубке.
     - Аллочка, привет!
     - Здорово, Дашута, - без особого энтузиазма отреагировала знакомая.
     - Как дела? - завела я светскую беседу.
     - Хорошо.
     - Петя здоров?
     - Мы развелись!
     - Ой, прости, я не знала.
     - Год назад, - язвительно уточнила Алла.
     - Неужели я тебе так долго не звонила?
     - Получается, как минимум восемнадцать месяцев, - с ментовской обстоятельностью уточнила Алла, - уже год разрыву, а до него с января по июль бракоразводный процесс тянулся.
     - Ага, - растерялась я.
     - Что тебе надо? - конкретно спросила Алла.
     - Сущий пустячок, чистая ерунда.
     - Нет! - отрезала Аллочка.
     - Ты даже не выслушала меня до конца.
     - Не хочу.
     - Но почему?
     - Есть же нахалки на свете! - возмутилась Алла.
     - Ты меня имеешь в виду?
     - Нет, английскую королеву. Если уж ты делаешь гадости, то потом не жди помощи, - сквозь зубы процедила Аллочка. - Кто Петьке машину давал?
     - Прости, ты о чем?
     - Не притворяйся.
     - Ей-богу, не понимаю.
     - Мой бывший муж просил у мадам Васильевой тачку! А она ему не отказала, выдала ключи. Только не ври сейчас, что не помнишь.
     Я судорожно порылась в памяти.
     - Было дело, но вы тогда состояли в браке. Петя позвонил, сказал: "Мы собрались на дачу, а мой "жигуль" сдох, одолжи машину".
     - И ты, добрая фея, не отказала? - перебила меня Алла. - Круто вышло! Я в командировке, а Петька с любовницей на фазенду покатил. Ну спасибо, удружила! Не звони мне никогда!
     Из трубки полетели частые гудки. Мне стало обидно. Петя ни словом не обмолвился о том, с кем собрался за город, а я наивно посчитала, что он едет на дачу с Аллой. Конечно, на первый взгляд ситуация выглядит некрасиво, но если подумать, то понятно - я не виновата. И что делать? Дегтярев в Питере, Аллочка обозлена до предела.
     Вздыхая, я спустилась в столовую и увидела около буфета Лесю. Наша гостья зачем-то переставляла чайный сервиз.
     - Ищете блюдечко? - спросила я.
     - Ой! - взвизгнула тетка. - Фу, напугала! Я никого не ожидала увидеть.
     Действительно странно: приехала пожить к чужим людям, а тут хозяева по дому шастают!
     - Я решила вам помочь, - зачастила Леся. - Пылищи в горке - целый метр! Надо отплатить за гостеприимство, приберусь тут.
     - Я попрошу Ирину, и она наведет порядок, - попыталась я погасить боевой энтузиазм Леси.
     - Чужой человек хорошо не сделает, - подбоченилась Леся, - а я родня. Уж постараюсь! Или боишься, сопру чего?
     - Ну что вы! - испугалась я. - Даже мыслей таких не было. Просто, думаю, вам лучше отдохнуть.
     - Мне уборка лучший расслабон, - заверила Леся. - Ну че, можно? Или за брюлики трясешься?
     - Если хотите, то пожалуйста, - быстро согласилась я. - Но действуйте вместе с Ирой, кухня ее епархия.
     - Здесь кто-то ишо живет? - напряглась Леся. - Вроде вчера я всех пересчитала: Ольга, ты, девчонка и мужик с бабой. Еще зять. Че за Евпархия? Бабка?
     - Шутка, - улыбнулась я. - Нас здесь не много: Ольга, Маша, Аркадий, Александр Михайлович, да Ира с Ваней. Ну и собаки с кошками...
     - Один черный кошак в джакузе сидит, - скривилась Леся. - Написал в рукомойник, охламон! Я его по лбу тапком отдолбасила, впредь побоится. Так он меня за ногу цапнул.
     Я постаралась сохранить на лице дружелюбное выражение.
     - Кота зовут Венедикт, он здесь временно, пережил огромный стресс. К тому же я совершила оплошность - не поставила ему лоток, а в наполнитель для Фотины и Клепы он ходить не захочет. Сделайте одолжение, не воспитывайте животных своими методами. А если хотите навести порядок - то пожалуйста, развлекайтесь!
     - Уже начала! - обрадовалась Леся. - Сервиз так не ставят. Ща исправлю...
     Забыв про меня, Леся начала вытаскивать из буфета чашки, я же побежала в ванную первого этажа, зажгла свет и позвала:
     - Веня!
     В ответ не раздалось даже шороха.
     - Кис-кис, иди сюда!
     - Мяу, - долетело из-под умывальника.
     Я наклонилась и зашептала:
     - Венечка, не сердись, будь другом, выползай...
     Кот медленно вытек из-под Мойдодыра.
     - Подожди тут, - велела я и опрометью бросилась в кладовку.
     Хорошо помню, что в комнатенке под лестницей хранятся разноцветные пластиковые лотки. Насыпав в пластмассовый короб наполнитель для туалета, я посадила на него Веню.
     - Нравится?
     Кот стал придирчиво обнюхивать комочки.
     - Аромат лаванды, - объяснила я. - Впрочем, наверное, тебе сначала надо поесть. Пошли на кухню! Или ты привык кататься на хозяйке? Я осведомлена о твоей лени, но перевоспитывать не стану.
     Подхватив Веню, я отволокла британца к миске и, решив сделать ему приятное, открыла банку с куриными консервами. Венедикт бросился к плошке и, громко урча, слопал содержимое в пять секунд.
     Я изумилась.
     - А Нина жаловалась на твой плохой аппетит!
     Веня прищурился, потом подошел ко мне вплотную и вдруг, присев, обнял мою ногу передними лапами. Я погладила кота по голове.
     - Говоришь "спасибо"? Кушай на здоровье, с удовольствием дам тебе ужин, а сейчас иди поспи! В качестве подушки можешь использовать Хуча. Или лучше Снапа, он любит, когда у него на голове храпят кошки. И не злись на Лесю, хоть она и странная. Вчера лезла в драку, а сегодня решила уборку в чужом доме затеять.
     Мирное общение с Веней прервал телефонный звонок, я взяла трубку.
     - Алло.
     - Можно Дашу? - прозвенел девичий голосок.
     - Слушаю вас.
     - Меня зовут Карина, или просто Кара.
     - Очень приятно, - поддержала я разговор.
     - Я могу вам помочь.
     - Простите?
     - Вы обращались к Алле Львовне Волковой.
     - Да, а откуда вам это известно?
     Карина издала тихий смешок.
     - Мы в одной комнате сидим. Она вас часто поминает злым словом, вроде вы ее семью разрушили, помогали бывшему мужу с любовницей встречаться.
     - Неправда! - вскипела я. - Вранье!
     - А сейчас Алка так расшумелась... - продолжала Карина. - Полялякала с вами и ну орать: "Сыщица хренова! Вечно своим носом в замочные скважины лезет. Хамка! Из-за нее я Пети лишилась! Еще имеет наглость звонить мне и об услуге просить! Думает, раз она с Дегтяревым спит и полковник у нее из рук ест, то ей все можно? Фиг ей, а не анализы!"
     - Александр Михайлович мой старинный друг, - начала я оправдываться. - Да, действительно, я давала Пете автомобиль, но не знала, для каких целей он его хотел использовать. И потом, если муж Аллы собрался поехать с любовницей на фазенду, значит, роман он завел до обращения ко мне. Не стал бы Петя сначала брать тачку, а потом искать девушку. А вы, собственно говоря, зачем мне звоните?
     - Мне нравится Александр Михайлович, - сказала Карина. - Не волнуйтесь, я имею в виду - как специалист.
     - Мы всего лишь друзья, - тупо повторила я.
     - Я очень хочу работать в его группе, - призналась Карина, - но у нас не принято напрашиваться в чужой коллектив. У полковника сплоченная команда, но сейчас возникла вакансия... в общем, вы хотели Алку о чем-то попросить?
     - Ну да, - призналась я, - надо отпечаток пальца с предмета снять, по базе проверить. И на лоскут материи взглянуть.
     - Приезжайте, - деловито велела Карина, - я закажу вам пропуск.
     - Думаю, не стоит.
     - Из-за Алки? - угадала Кара. - Волкова уехала, до завтра не вернется. Я вам помогу, но в ответ рассчитываю на ваше хорошее отношение. Скажите Дегтяреву: "Есть в лаборатории приятный человек, Карина, присмотрись к ней". Идет? По-моему, это будет по-честному.
     - Откуда вы узнали мой номер?
     Карина издала легкое покашливание.
     - Цифры на аппарате определились, - пояснила она.
     
     Глава 10
     
     Карина оказалась старше, чем я определила по голосу. На вид ей было лет тридцать пять. Маленькая, востроносая, с быстрыми движениями, она напоминала мышь, но не простую, а лабораторную, очень умную. Этакий грызун-специалист.
     - Ну что у нас? - деловито осведомилась Кара и раскрыла пакет со звонком.
     - Можно снять отпечаток? - заволновалась я.
     Кара взяла пушистую кисточку.
     - Кнопка большая, гладкая, на ней, вероятно, остался даже не фрагмент, а... Здорово! Отличный экземпляр!
     - Есть? - обрадовалась я.
     - Ага, - подтвердила Кара. - Тут еще какие-то следы, типа жира, совсем чуть-чуть... крем, что ли? Хм, странно.
     - Что?
     - Это мизинец, - пожала она плечами.
     - Вы так сразу определили?
     Карина посмотрела на меня поверх больших пластиковых очков, закрывавших большую часть лица.
     - Какой палец? Легко.
     - В чем же странность?
     - Как правило, люди тычут в звонок указательным, - объяснила свое недоумение Кара.
     - Никто не запрещает пользоваться мизинцем! - протянула я.
     - Тоже верно, - согласилась Кара и включила компьютер. - Придется вам подождать...
     - Есть еще лоскут, - напомнила я.
     Эксперт посмотрела на розовый обрывок.
     - Тут нужен другой специалист. Таня! Ау, Татьяна!
     - Здесь, - донеслось из-за большого шкафа, перегораживавшего помещение. - Чего тебе?
     - Глянь на тряпку.
     - Уно моменто, - пообещала Таня.
     За шкафом что-то звякнуло, скрипнуло, и появилась симпатичная девушка.
     - Показывайте, - не поздоровавшись, велела она.
     Я протянула пакетик:
     - Вот.
     - Шелк, - объявила Таня, - искусственный. Недорогая вещь, сразу видно. Какая стоит задача?
     - Выжать из обрывка ткани информацию о том, кто носил одежду, - попросила я и тут же поняла глупость сказанного. Сейчас Таня задаст единственно возможный в данной ситуации вопрос: "И как я это сделаю?"
     Но Таня отреагировала иначе:
     - Хорошо, - кивнула она и скрылась за шкафом.
     Кара заулыбалась.
     - Танюшка моя лучшая подруга, ясно? Только за десять минут ей ничего не выяснить.
     - Часа за три-четыре я справлюсь, - прощебетала Таня из-за шкафа. - Может, раньше, как пойдет.
     Компьютер издал тихий гудок.
     - Супер, - обрадовалась Кара, - есть совпадения. Вам повезло: женщина уже оказывалась в поле зрения милиции, поэтому ее отпечатки имеются в базе. Вот только... Вы давно храните звонок?
     - Со вчерашнего вечера, а что?
     - Странно!
     - Вы снова про мизинец?
     - Нет, - покачала головой Карина, - я о другом. "Пальчик" принадлежит Софье Сигизмундовне Скавронской, задержанной за мошенничество. Дело было в конце шестидесятых, бабульке тогда восемьдесят стукнуло, и ее отпустили, по возрасту. Подробностей тут нет. Старуха небось давно покойница. Год ее рождения тысяча восемьсот восемьдесят восьмой. Ну никак она не могла дотянуть до нашего времени. Звонок на чьей двери висел? Его сколько лет не трогали?
     - Вы уверены, что правильно определили хозяйку отпечатка? - пробормотала я.
     - Компьютер не ошибается! - воскликнула Кара. - Все точно, Софья Сигизмундовна Скавронская.
     - Может, это совпадение? Встречаются два человека с одинаковыми узорами?
     - Нет, это невозможно. Даже у близнецов есть отличия! - зачастила Кара. - Раньше, до появления электронной аппаратуры, считалось, что однояйцовые близнецы идентичны, но теперь, с развитием технологий, стало ясно: полного сходства не существует. Едва сыщики научились "читать" отпечатки (кстати, для идентификации человека годятся не только пальцы, но и губы, уши, радужка глаз), преступники стали уродовать руки - срезали кожу, жгли подушечки кислотой. Так вот сейчас можно в ряде случаев восстановить узор и...
     - Скавронская Софья Сигизмундовна? - перебила я Карину. - С ума сойти! Еще чуть-чуть, и я поверю в существование привидений. Что говорит криминалистика о призраках?
     - Я с ними не сталкивалась, - на полном серьезе ответила Карина.
     - Полозковых помнишь? - вдруг подала голос Таня.
     - Ну там же сын поработал, - ответила Кара.
     - Вы о чем? - насторожилась я.
     - Надежда Полозкова покончила с собой после смерти мужа, - пояснила Карина, - но у Дегтярева зародились в этом сомнения. Он выяснил, что к Надежде пару раз приезжали психиатры, ей мерещился голос супруга...
     - Короче, сынок мамульку убил, - оборвала ее Таня, - парень компьютерщик, устраивал матери спецэффекты. Вроде умерший муж по квартире бродит и ее на тот свет приглашает..
     - Чего только люди не напридумывают, - вздохнула Карина. - Да, Дегтярев ему помешал. Александр Михайлович человек огромного ума! И красавец!
     Я с изумлением посмотрела на Карину. Может, я не оцениваю толстяка по достоинству? На мой взгляд, полковник совершенно не похож на Аполлона. Вот с головой у приятеля точно порядок, жаль только, что он зануда.
     - Узнать подробности про Скавронскую? - неожиданно предложила Карина.
     - А можно? - обрадовалась я.
     - Легко, - заверила она и выскользнула за дверь.
     Некоторое время я посидела молча, слушая, как из-за шкафа доносится шуршание, потом спросила:
     - Таня, наверное, лоскут очень маленький?
     - Платье из него не сшить, - согласилась она, - но понятие размера относительно. Три волоса в супе слишком много, три волоса на голове - мало. Не волнуйтесь, мне материала хватит. А что у вас с полковником? Болтают, вы вместе живете, имеете пятерых детей.
     Мне стало смешно.
     - Ну если посчитать мопса Хуча, то количество совпадет. Дети есть, их двое, но они не от Дегтярева. Да и не мои они в общепринятом смысле этого слова. История длинная, за пять минут не рассказать. Мы правда живем в одном доме, но в разных комнатах. С Александром Михайловичем мы друзья. Очень близкие, но всего лишь товарищи.
     Таня высунулась из-за шкафа.
     - Правда?
     - Стопроцентная!
     - Карина влюблена в Дегтярева, - пояснила Татьяна.
     - Я уже поняла.
     - Потому и вам помогает, - добавила эксперт, - надеется подругой стать. По-моему, лучше честно ей сказать: "Отвали от моего мужика". Кара порядочная, в чужом огороде клубнику воровать не станет. Не обнадеживайте ее, переболеет и забудет.
     - Мы с полковником на самом деле только приятели!
     - Ну-ну... - кажется, не поверила мне Таня. - Если так, то у Кары лапки развязаны!
     Завершить разговор нам не удалось, Карина вернулась в лабораторию.
     - Вот, - протянула она мне бумагу.
     Я схватила листок и стала читать. Скавронская Софья Сигизмундовна родилась первого января тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года в селе Киряевка. Отец, Сигизмунд, - помещик. Имя матери - Теодора, не работала, скончалась в тысяча девятисотом году. Братьев, сестер не имеет. Незамужняя. получила среднее медицинское образование, во время Великой Отечественной войны работала в госпиталях, с тысяча девятьсот сорок шестого года трудилась в больницах. Дочь - Марта Ивановна Скавронская. Внучку зовут Вероникой.
     Далее шел список медицинских учреждений. Похоже, долгожительница нигде подолгу не задерживалась. Насколько я помню, в советские времена к людям, часто менявшим место работы, относились настороженно. Их называли "летунами" и никогда не брали на ставку начальника.
     В пятьдесят пятом Софья ушла на пенсию, а в шестьдесят восьмом на нее поступило заявление в милицию. Некая Авдотина Марина Дмитриевна сообщала, что Софья Скавронская занимается нелегальной медицинской деятельностью, в частности, вызывает у женщин выкидыши и получает за аборт хорошие деньги.
     Авдотина решила прибегнуть к услугам Скавронской, та поила Марину Дмитриевну отварами и обещала стопроцентный успех предприятия. Да только ничего не получилось. Беременность Авдотиной не прервалась, а гинекологи отказались от операции, срок был уже слишком велик.
     Марина родила нежеланного ребенка и решила отомстить знахарке. Дело спустили на тормозах. Мошеннице было уже за восемьдесят, и никто не пожелал сажать ее в тюрьму. Скавронскую просто припугнули, дали ей небольшой срок, амнистировали в зале суда и отправили восвояси.
     Софья Сигизмундовна прожила невероятно длинную жизнь. Она похоронила дочь Марту и последние годы жила с внучкой Вероникой, которая была прописана на проспекте Мира.
     - Внучка так там и обитает, по прежнему адресу, - ткнула пальцем в листок Кара. - Можете к ней съездить и спросить, что там за ерунда с мизинцем бабушки? Но я еще одну странность заметила.
     - Какую? - заинтересовалась я.
     - Вероника Скавронская проживает в тридцать девятой квартире, а Марина Авдотина занимала сороковую. Соседский междусобойчик! - воскликнула Карина.
     - Огромное спасибо, - поблагодарила я. - Даже не представляете, как вы мне помогли.
     - Я очень люблю свою работу и готова пахать для хороших людей, - с жаром заявила Кара. - Мы с Александром Михайловичем родственные души, жаль, что никто ему про меня не рассказал.
     - Едва полковник вернется из Питера, я непременно исправлю сию несправедливость, - пообещала я.
     Карина слегка покраснела.
     - Спасибо. Позвоню вам, когда Танюха лоскут обработает.
     Я села в свою машину и набрала номер Вероники Скавронской. Карина оказалась очень старательной: добыла адрес, телефон, даже приписала внизу "внучка портниха, работает дома". Александру Михайловичу нужны такие сотрудники. И что плохого, если Кара понравится полковнику? Хватит толстяку жить бобылем, с коллегой по работе у него найдется много общих тем для бесед. Глядишь, и дети у них родятся...
     Перед моим взором возникло видение. В гостиной на диване лежит Дегтярев, его лицо прикрыто газетой, из-под нее раздается мощный храп, а вокруг носятся с визгом малыши - крохотные, толстые лысые мальчишки. Один галопирует на Банди, второй оседлал Снапа, третий тискает Хуча, четвертый пытается скрутить в узел старуху Черри. Кошки залезли на книжные полки, забившись под потолок, одна йоркшириха Жюли с лаем кружит по комнате. Ее острых, словно иголки, зубов сыночки полковника должны побаиваться.
     Я потрясла головой. Может, не стоит заботиться о личном счастье Александра Михайловича? В принципе, ему и сейчас хорошо...
     - Слушаю, - прозвучало в трубке нежное сопрано.
     Я вернулась к реальности:
     - Позовите Веронику Скавронскую.
     - Я у телефона.
     - Очень приятно, ваш номер мне дала... э... Ольга Воронцова. Помните такую?
     - Нет, - ответила внучка колдуньи.
     Я обрадовалась - тест на честность дама выдержала. Могла ведь, чтобы заполучить клиентку, защебетать: "Олечку? Конечно, помню. Мы сто лет знакомы!"
     - У меня много клиентов, - продолжала тем временем Скавронская. - А что вы хотели?
     - Платье сшить.
     - Извините, я сейчас занята.
     - Еще костюм, брюки, плащ и пальто для дочери, - я решила соблазнить портниху большим заказом. - Вещи понадобятся только к осени. Я завтра улетаю, вернусь в сентябре. Давайте, вы снимете мерки, мы выберем фасон, я оплачу работу и буду спокойна.
     - Ладно, - согласилась Вероника.
     - Так я еду?
     - Хорошо, - подтвердила Скавронская. - Адрес знаете?
     Дом, где уже много лет жили Скавронские, походил на океанский лайнер - серый, громоздкий, монументальный, с овальными окнами. Наверное, жильцы, делавшие так называемый евроремонт, разорились на нестандартных стеклопакетах. В просторном подъезде за столом дремал древний дед.
     - Вы куда? - встрепенулся он, услыхав мои шаги.
     - К Скавронской, - ответила я.
     Старичок побагровел.
     - К Софье?
     - К Веронике, - уточнила я.
     - Зачем? - не успокаивался охранник.
     - В гости.
     - Неча время зря терять, работать ступай! - заорал дед.
     Я попятилась. Хоть пенсионер и выглядел дряхлым, но вполне был способен швырнуть в меня стулом!
     - Уходи! - злился консьерж. - Пошла вон!
     - Мне надо к Веронике, - растерянно повторила я.
     - Здесь я решаю, кому и куда идти!
     - Успокойтесь, пожалуйста!
     - Ща команду вызову...
     - Ох, простите! - раздался с лестницы мужской голос.
     Через секунду на ступеньках показался парень в джинсах.
     - Дедушка сбежал, - задыхаясь, сообщил он, - открыл дверь и сюда. У него беда с головой, не обижайтесь!
     - Понятно, - с облегчением ответила я.
     - Раньше он в тюрьме служил, - уточнил юноша и подхватил старика: - Эй, деда, пошли.
     - Хорошо, - неожиданно покорно согласился буян. - А эту расстрелять!
     - Непременно, - пообещал парень, - дам тебе лекарство и решу вопрос.
     - Во дворе, из пистолета! - с садистским восторгом продолжал дедуля.
     - Обещаю. Ты только домой шагай, - попросил юноша и посмотрел на меня.
     Я помахала рукой, мол, все в порядке.
     - А пальцы отрубить! - рявкнул дедок. - Она ведьма. Им надо руки ломать.
     - Ну ё-моё, блин... Прямо Дракула... - обозлился внук и, легко подняв деда, внес его в лифт.
     Я подождала, пока дверца закроется, и пошла вверх по лестнице. Древняя кабина ползла еле-еле, я шагала со скоростью подъемника, и мы одновременно очутились на четвертом этаже. Я повернулась к двери с номером "39".
     За спиной загремело железо - раскрылись створки лифта.
     - Жива! - заголосил дед. - Ее не пристрелили! Руки целы!
     - Временно оставили, - обрадовал кровожадного старика внук.
     - Расстрелять!
     - Сейчас.
     - На моих глазах!
     - Иди домой, - велел парень, распахивая дверь в соседнюю квартиру.
     - Нет! - завопил старик. - Она к ведьме пришла и сама колдует.
     - Твое-то какое дело? - не вытерпел молодой человек.
     - Всех убить! Где мой нож?
     - Вот разошелся... - пробормотал парень.
     Старик начал бить кулаком в стену.
     - Сука! - заорал он. - Сволочь!
     Дверь, возле которой в полном обалдении стояла я, тихонько приоткрылась.
     - Шумит, Сережа? - спросил тихий голос.
     - Извините, тетя Ника, в разнос дед пошел, - грустно сказал внук.
     - Ничего. Может, тебе помочь?
     - Вас увидит, совсем взбесится.
     - Твоя правда, - согласилась Скавронская.
     - Вы Вероника? - ожила я.
     - Да, заходите, - предложила дама.
     
     Глава 11
     
     В маленькой прихожей горела очень яркая, стоваттная, лампочка.
     - Буйный у вас сосед, - покачала я головой.
     - Дмитрий Сергеевич болен, - дипломатично ответила Вероника.
     - Трудно жить рядом с асоциальной личностью, - посочувствовала я.
     - Слава богу, не в одной квартире, - вздохнула Вероника. - За Дмитрием Сергеевичем отличный уход, его никогда одного не оставляют. У Авдотиных хорошая семья - не сдали старика в психбольницу, сами с ним мучаются. Ответственные люди, все уколы ему делают, наверное, много денег на лечение тратят. Хотя безумие не лечится, но агрессию погасить можно. Сережа вот только иногда маху дает, в ванную пойдет или заснет на диване, а Дмитрий Сергеевич дверь откроет и бегом в подъезд.
     - Больной человек может погибнуть на улице, - встряла я в монолог хозяйки.
     - Старик на проспект не выходит, - улыбнулась Вероника, - в парадном усаживается, у нас там стол и стул стоят. Охраняет, так сказать, вход. Он порядок любит.
     - Я немного испугалась, когда дед стал меня допрашивать.
     - Дмитрий Сергеевич не агрессивный, - пояснила Вероника, вводя меня в просторную комнату с тремя окнами.
     - Ничего себе! Увидел меня и закричал: "Расстрелять!"
     - Это всего лишь слова, а так он и мухи не обидит, - вздохнула хозяйка, - хотя, конечно, неприятно. Откуда вам знать про его характер? Сосед всю жизнь такой. Я его в детстве боялась больше, чем Бармалея. Он еще бороду носил - широкую, лопатой. Иду домой из школы, а навстречу Дмитрий Сергеевич. Увидит меня и рычит:
     - Убить тебя надо! Вместе с бабкой и матерью! Ведьмы!
     - Милый старичок, - закивала я, - приятный, ласковый.
     Вероника усмехнулась.
     - Болезнь в нем гнездилась, отсюда и злоба. Бабушка моя предлагала Марине, дочери его, подлечить отца. Говорила, что есть травы, они ему помогут, да только... Ладно, не о том мы разболтались. Давайте налью вам душистого чаю, он нервы успокаивает. Попьете, полистаете журналы и забудете про Дмитрия Сергеевича.
     Я кивнула, Вероника сходила на кухню, принесла чайник и симпатичные красные кружки.
     - Необычная заварка, - отметила я, отхлебнув горячей жидкости. - Не индийская, не цейлонская, не китайская. Цвет, как у зеленого чая, но по вкусу не похоже.
     - Бабулин рецепт, - сказала Вероника. - Там разные травы, она их в деревне сама выращивала на огороде. Теперь я балуюсь. Правда, составляющие в аптеке покупаю. А моя бабушка настоящей кудесницей была. Очень сейчас жалею, что учиться у нее не хотела. Глупая была!
     - Вашу родственницу звали Софья Скавронская? - Я решила побыстрей подобраться к главной для меня теме.
     - Да, - удивленно подтвердила Вероника. - А вы откуда знаете?
     - Фамилия редкая, никогда более такую не слышала. У меня тоже была бабушка, жила в Киряевке. Есть такая деревня под Москвой. Я у нее редко бывала, но когда приезжала, старушка рассказывала о замечательной травнице Софье Скавронской. По ее словам, знахарка лечила многие болезни, помогала умирающим, - зачастила я.
     Вероника со стуком опустила кружку на стол.
     - Вы кто?
     - Ох, простите, совсем забыла представиться. Даша Васильева, преподаватель французского языка.
     - Как звали вашу бабушку? - глядя мне прямо в лицо, спросила хозяйка.
     Я уже собралась правдиво ответить "Афанасия", но вовремя придержала язык. У моей бабули было очень редкое, эксклюзивное, можно сказать, имя. Сейчас лучше соврать.
     - Варваркина, - вырвалось у меня. - Э... Елена!
     Губы Вероники раздвинула улыбка. Я поняла, что попала в точку и, чтобы закрепить успех, решила продемонстрировать свою осведомленность, а заодно польстить Веронике, похвалить ее бабку.
     - Наш предок, Панкрат Варваркин, вроде дружил со Скавронской. Я о ней много слышала, знаю о чудесных лекарствах Софьи.
     Вероника засмеялась.
     - Начнем сначала. Вы кто? Зачем сюда пришли? Если за эликсиром, то сразу скажу: его не существует. Вот уж не думала, что сказки столь живучи.
     - Какой эликсир? - растерялась я.
     - Ладно вам прикидываться, - посерьезнела Вероника. - Еще хорошо, что на меня нарвались, мама вас матом послать могла. Правда, когда она была жива, люди к нам косяком тянулись. Бабушка, святая душа, всем помогала и денег не брала!
     - Меня зовут Даша Васильева.
     - Ага! Пришли заказать много вещей для дочери, - скривилась Скавронская. - Давайте начистоту.
     - Но почему вы мне не верите?
     Вероника разгладила рукой причудливо вышитую скатерть.
     - Живи ваша бабушка на самом деле в Киряевке, она бы никогда не величала Софью "травницей", "знахаркой" и не хвалила бы ее. Скавронскую в деревне ненавидели, плевали ей вслед, хотя, когда припекало, мчались в лес и в ноги ведьме падали. По ночам к ней в избу шастали, просили лекарств, получали пузырьки, плакали, благодарили, а утром, если ее на дороге встречали, легко могли камень швырнуть. Вот так!
     Собеседница отвела в сторону прядь тяжелых длинных волос, и я увидела на ее лице, чуть пониже виска, небольшой шрам.
     - Антонина Полкина постаралась, - пояснила хозяйка, заметив мой взгляд - очень богомольная женщина, главная деревенская сплетница. Ее всегда звали молитвы читать, она их наизусть, думаю, несколько тысяч знает. Все с божьим именем делает. И кирпичом в меня, совсем малышку, перекрестясь, кинула. Хорошо, не точно в висок попала. Ух и рассвирепела тогда бабушка! Схватила меня в охапку, я кричу, кровь льется, а Полкина, видно, испугалась. Дело-то не шуточное - напала на ребенка на глазах у людей, за такое и срок навесить могут... Решила Антонина дело случайностью представить. Подошла к нам и причитает: "Господи, прости, Соня! Я же не нарочно! Не поняла, что это Ника у моего забора копошится, сослепу за лису ее приняла, у меня рыжая плутовка кур душит. Скорей веди внучку в избу, сейчас йодом царапину зальем". Ну просто смешно! Разве лиса днем в село рискнет пробраться? И на царапинку рана не походила, мне хирург требовался...
     Бабушка, не сказав ни слова, подняла Веронику и ушла в свой дом. Но в деревне без устали обсуждали происшествие, и, несмотря на ненависть к Скавронской, общественное мнение осудило Антонину. Одно дело плевать вслед ведьме, другое - напасть на невинного ребенка. А поскольку работой Полкиной было чтение молитв в домах по разным поводам, она испугалась. Антонина изображала из себя знатока народных обрядов, ее звали на свадьбы, похороны, дни рождения... Хоть советские люди и считались поголовно атеистами, колхозники в глубине души оставались верующими, венчаться в церкви или заказывать заупокойную службу народ боялся, а пригласить Полкину было не опасно - она же не священник. И, в отличие от Софьи Скавронской, раздававшей свои травы бесплатно, Полкина брала за услуги хорошие деньги. Короче, опасаясь остаться без клиентуры, баба вечером принеслась к Скавронской, притащила Веронике дорогие шоколадные конфеты и заскулила:
     - Люди злые, божьи заповеди забыли, обо всех по себе судят. Болтают, что я Вероничку убить хотела. Сонечка, неужели ты веришь в эту чепуху? Ну разве же я на грех способна? С богом живу, с молитвой на устах! Случайно это вышло, я кур спасала. Глаза ослабели, вот я и обозналась, Вероника ведь рыженькая, чисто лисичка. Не поднимай шума, прошу! Девочка, слава создателю, жива. Ну как мне без кур? Бедность горькая, в магазине мяса не купить...
     Софья выслушала сетования лицедейки и спокойно ответила:
     - К властям я не пойду. Да идти и не собиралась. Какой от них толк? Я от плохого зрения черника помогает, могу тебе сбор дать.
     - Значит, мы подруги? - заликовала Антонина.
     - Нет, - твердо ответила Скавронская, - дружбы с тобой заводить не стану. Но совет дам.
     - Какой? - насторожилась Полкина.
     - Кур больше не покупай, - буднично заметила знахарка, - они на твоем дворе жить не станут.
     Антонина ушла, принесенные ею конфеты Софья отдала собакам. Да не своим - скормила сладости своре бродячих псов, шатавшихся за околицей. А у Полкиной за неделю передохла в сарае вся птица, и сколько Антонина ни пыталась завести цыплят, ничего хорошего из этого не выходило.
     - Не зря вашу бабушку именовали колдуньей, - ляпнула я.
     Вероника откинулась на спинку стула.
     - На моей памяти это единственный случай, когда Софья использовала свои знания, чтобы отомстить. Она очень меня любила, вот и не выдержала. А вы бы как поступили с соседкой, швырнувшей камень в голову вашего ребенка?
     - Я не умею колдовать, потому схватила бы палку и поколотила бабу, - честно ответила я.
     Собеседница улыбнулась.
     - Я бы тоже. Так зачем вы пришли? Пожалуйста, не врите больше про пошив платьев и про свою жизнь в Киряевке.
     - Мой визит на самом деле связан с деревней, - призналась я и рассказала историю, приключившуюся с Лаврентьевыми.
     Рассказ произвел на Веронику сильное впечатление.
     - Вы уверены, что на звонке остался отпечаток пальца Софьи? - воскликнула она.
     - Абсолютно, - сказала я.
     - В лаборатории могли ошибиться.
     - Исключено. Раньше бывали неточности, человеку свойственно совершать ошибки, но сейчас информация обрабатывается компьютером. Софью Скавронскую привлекали к суду за попытку аборта, и тогда были сняты ее отпечатки.
     - Верно, - прошептала Вероника. - Поэтому Дмитрий Сергеевич, старик из сороковой квартиры, ненавидит нашу семью. Мне тогда года два было, но бабуля потом рассказала мне эту историю. Дмитрий Сергеевич Авдотин дочь свою Марину воспитывал очень строго: шаг вправо, шаг влево - расстрел. Жениха он сам девушке подыскал, а Марина любовь с другим мужчиной закрутила, забеременела и испугалась. Прибежала к бабушке, рыдая: "Помогите, тетя Соня"... Бабуля осмотрела девицу и сказала: "Тебе нельзя плод выгонять, иначе без детей навсегда останешься. Лучше признайся Дмитрию Сергеевичу, не зверь же он, простит". Марина ушла в слезах. Но, видно, она очень боялась отца, потому что украла у бабушки склянку с лекарством и выпила. Думала, что уладила дело, но зелье не сработало, и пришлось Авдотиной рожать.
     - Почему же Дмитрий Сергеевич обозлился на Софью? - удивилась я. - Скавронская ничего плохого не совершила.
     - Марина много врала, - вздохнула Вероника. - Когда отец на нее с кулаками налетел, мигом лгать принялась: ее, мол, изнасиловали, а она хорошая, невинная, позора побоялась и сразу к Софье прибежала, и та ей настой дала. Бабушку задержали: криминальный аборт, да еще произведенный лицом без медицинского образования, карался очень строго. Бабуля не гневалась, лишь попросила об очной ставке с Мариной, и та на глазах у следователя расплакалась, выложила правду: не было изнасилования, у нее длительная связь с женатым человеком, и Скавронская ничего не совершала, поскольку Марина сама выкрала у соседки снадобье. Бабулю все равно не отпустили, судили за занятие траволечением. Дмитрий Сергеевич возненавидел соседку теперь уже за то, что она вынудила Марину признаться в содеянном. И вот парадокс: когда бывший тюремщик начал ум терять и его жена к бабушке за микстурой приходила, Софья успокоительное для деда составляла.
     - Благородная женщина, - кивнула я.
     Вероника взяла сигарету и щелкнула зажигалкой.
     - Бабушка говорила: "Господь сам разберется, кого и за что наказать. Мое дело травы". Она очень хорошо разбиралась в растениях...
     Чем дальше в сторону от случившегося в Киряевке уводила меня Вероника, тем яснее я понимала: внучка владеет некой информацией и не хочет вводить меня в курс дела. Выслушав целую лекцию о средствах народной медицины, я не выдержала и вернула собеседницу к интересующей меня теме:
     - Есть ли у вас разумное объяснение ситуации с мизинцем?
     Вероника схватила со стола газету и начала ею обмахиваться.
     - Нет, - с некоторым сомнением ответила она. - Не верить же сказкам...
     - Каким? - встрепенулась я.
     - Ну... глупым. Ерунда! Это не стоит вашего внимания.
     - Вероника! Вы, по-моему, недооцениваете странность произошедшего. Ваша бабушка умерла, но... она звонила в дверь к Лаврентьевым, принесла лекарство. Прямо чертовщина какая-то! Заклятие, наложенное ею на библиотеку Варваркина, сработало, Нина в коме. Умом я понимаю - это невозможно, кто-то все подстроил, срежиссировал спектакль. Но зачем? Кому выгодно представление? Каким образом Софья Скавронская связана с болезнью Нины? Целительница умерла. Или она жива? Сколько же ей тогда лет?
     Вероника молчала, терла ладонями виски. Наконец нехотя заговорила:
     - В семье существовало предание... В общем-то, глупость, но, увы, похоже, некая правда в нем есть. Во всяком случае, с моей мамой произошло то, что обещала легенда о бессмертной Фотине.
     - Расскажите! - насела я на собеседницу, забыв о вежливости.
     - Это всего лишь сказка.
     - В народных преданиях много мудрости, - не сдавалась я.
     Скавронская пересела со стула на диван, поджала ноги и начала повествование.
     - Я с ранних лет поняла, что бабуля необычный человек. В нашу квартиру постоянно приходили люди. В основном незнакомые, но и соседи заглядывали - не чаю попить с баранками, а к Софье в комнату бежали, причем многие плакали. Иногда бабушка в детскую заходила, давала мне денег и говорила: "Сходи, купи мороженое, погуляй во дворе:"
     Маленькая Ника радовалась подарку, она не задумывалась, почему Софья выставляет ее из дома. Но потом подружки в школе стали перешептываться, сторониться одноклассницы, и в конце концов одна из девочек, Аня Решетникова, откровенно заявила:
     - Не лезь к нам, не хотим с ведьмой играть.
     - Я обычная девочка, - растерялась Ника.
     - А вот и нет! - перебила ее Аня. - Твоя бабка колдунья!
     - Баба Соня людям помогает, - попыталась оправдать старушку внучка, - у нас в деревне есть огород с травами.
     Аня округлила глаза:
     - Мама говорила: старуха триста лет живет. Потому что пьет кровь у людей. И ты такая же. Чур меня! Чур! Тьфу, тьфу!
     Вероника в слезах прибежала домой. Бабушка успокоила внучку.
     - Не верь глупостям, - сказала она. - Ну не чушь ли болтают? Никто три столетия не протянет.
     Потом наступили летние каникулы, а осенью Нику неожиданно перевели в другую школу.
     - Здесь лучше учат, - объяснила бабушка свое решение.
     В новом классе Вероника подружилась с детьми, ее никто не дразнил ведьмой, но теперь девочка, хорошо помня разговор с Аней, никому не рассказывала о траволечении.
     До подростковых лет Ника жила счастливо, а потом заболела ее мама. С каждым днем Марте становилось все хуже, она попала в больницу, затем ее выписали. Узнав, когда мама вернулась домой, Ника обрадовалась - значит, болезнь отступила. Но потом она присмотрелась к матери и внезапно поняла: это конец. Из клиники несчастную выпроводили умирать.
     Пятнадцатого мая Ника возвращалась из школы в замечательном настроении. Вчера учительница математики, суровая Валентина Сергеевна, пообещала итоговую контрольную, а сегодня директор сообщила:
     - Ваш педагог сломала ногу, некоторое время алгебры с геометрией у вас не будет, четвертные отметки поставят по сумме оценок, полученных ранее.
     Не надо думать, что Ника была жестокой девочкой, но вспомните свое детство и поймите ее. Конечно, нехорошо, что с Валентиной Сергеевной случилась неприятность, но нога заживет, а контрольной-то не будет.
     Радостно улыбаясь, Ника открыла дверь в квартиру, вошла в прихожую и замерла, услышав истеричный крик мамы:
     - Я умираю!
     - Нет, доченька, - уверенно ответила бабушка.
     - Мне конец.
     - Ты непременно выздоровеешь.
     - Врешь, сука! - завизжала Марта.
     Ника зажала рот рукой. Никогда до сего дня она не слышала, чтобы Марта и Софья конфликтовали, и уж совсем неприятно было узнать, что мать умеет браниться.
     - Успокойся, деточка... на, выпей... - бубнила Софья.
     Марта заплакала.
     - Дай мне эликсир.
     - Это сказка.
     - Он есть!
     - Солнышко, тебе лучше поспать.
     - Гадина! Для себя бережешь! - вновь впала в истерику Марта. - Мне Ядвига все рассказала! Она тебе его дала и спасла!
     - Ядя к старости умом ослабела.
     - А-а-а! Правда глаза колет! Объявила бабушку психопаткой! Заграбастала эликсир! Дай, дай, дай!
     Из комнаты раздался стук, вскрик, звон...
     Ника, стряхнув оцепенение, ринулась в спальню. Перед глазами развернулась шокирующая картина. Мама, одетая в ночную сорочку, повалила на пол старуху, оседлала ее и пыталась задушить с воплями:
     - Сука! Гадина!
     
     Глава 12
     
     Кое-как Ника сумела оторвать мать от Софьи. Марта закатила глаза и лишилась чувств. Бабушка с внучкой подняли больную, уложили на кровать, укрыли одеялом и уставились друг на друга.
     - Что с ней? - первой опомнилась Ника.
     Софья обняла девочку, увела на кухню, напоила своим фирменным чаем и рассказала семейную легенду.
     Род Скавронских очень древний, корнями уходит в темные века. Постепенно некогда богатая семья растеряла деньги, земли и драгоценности, зато сохранила умение врачевать и несколько старинных книг, куда записывались рецепты. Знания по целительству передавались у Скавронских по женской линии. Впрочем, у них практически не рождались сыновья, а девочки были несчастливы в личной жизни: они либо вообще не выходили замуж и приносили ребенка "в подоле", либо рано становились вдовами. Как у всякого древнего рода, у Скавронских существовало семейной предание. Звучало оно так: бабушка-знахарка передает дар внучке, дочери - никогда. Если внучек было несколько, старуха выбирала одну, обучала ее и торжественно вручала ей старинные книги. Вроде вполне невинное сказание. Но имелся один нюанс. Колдуньи якобы хранили эликсир бессмертия, его состав не был нигде записан, бабки нашептывали ингредиенты продолжательнице дела и вручали бутылочку с жидкостью. Отпив из склянки, новая ведьма становилась мудрой и излечивалась от всех болезней. Даже на смертном одре, приняв пару капель магического средства, женщина вставала на ноги и жила столько, сколько хотела. Снадобье фактически дарило бессмертие.
     - Занятно, - покачала я головой. - Но мало верится в существование столь радикального лекарства.
     Ника кивнула.
     - Говорю же, это красивая сказка. Но надо отметить: моя бабушка, Софья Скавронская, прожила более ста лет и умерла, как перегоревшая электролампочка - не болела, не мучилась, легла спать и не проснулась. До самой кончины бабуля выглядела молодо, ей в девяносто лет от силы шестьдесят давали. И книги с рецептами существуют, мне их бабуля показала, но только... Эх!
     - Что?
     Вероника спустила ноги на пол.
     - Часть информации потеряна, чернила расплылись, не прочитать. Ряд рецептов содержит невероятные составляющие. Ну, допустим: "Возьми печень желтой жабы, выросшей в подвале дома аптекаря". Ну и где такую искать?
     - Трудновато, - согласилась я.
     - Поэтому бабушка пользовалась тем, что узнала от Ядвиги, своей мамы. Тут-то и зарыта собака, - мрачно добавила Ника. - По идее, целительство должно переходить от бабки к внучке, минуя мать ребенка. Следовательно, обладательницей бессмертного эликсира должна была стать моя мать, Марта. Но Ядвига обожала дочь Соню и, нарушив семейный закон, обучила ее, а не Марту. Вроде бы внучка не проявляла никакого интереса к травам, чуралась бабушки и больше всего на свете любила плясать с парнями. А Соня с малолетства помогала своей матери на огороде... Правды теперь не узнать, важен результат: Софья овладела знаниями, а ее дочь нет. Более того, Марта посмеивалась над матерью! Но, заболев, начала клянчить тот самый магический эликсир.
     Ника сложила руки на коленях, глубоко вздохнула и продолжила:
     - Скавронские никому не сообщали о секрете, но об удивительном средстве таинственным образом узнали люди. Кое-кто приходил сюда и на коленях умолял поделиться снадобьем. Обещали огромные деньги, проклинали бабушку, когда та говорила чистую правду: народ лжет, эликсира нет.
     После смерти Марты Софья перестала скрывать от внучки свои занятия целительством и попыталась обучить Нику, возила ее с собой в Киряевку, демонстрировала огород. Но Вероника не хотела заниматься семейным делом - она боялась чужих проклятий и людей, которые потянутся к ней со своим горем.
     Софья поняла позицию Вероники и отстала от нее. Единственное, что научилась делать Ника, это составлять успокаивающий чай.
     - Секрета эликсира бабушка вам не открыла? - улыбнулась я.
     - Нет, - серьезно ответила портниха. - Говорю же: нет никакого эликсира. Владей бабуля лекарством, она бы не пожалела ложку для мамы. Но сейчас вы рассказали про отпечаток мизинца... Вдруг все же снадобье существует?
     - Сомнительно, - я решила вернуть женщину в мир реальности, - тогда бы Софья жила до сих пор.
     - И как объяснить собственное бессмертие окружающим? - нахмурилась Ника. - Начнут расспрашивать. Нет, лучше прикинуться мертвой, взять другое имя. Значит... значит...
     Нику затрясло, я пересела к ней на диван и обняла за плечи.
     - Перестань! Не впадай в маразм, - незаметно для себя я перешла на "ты". - Скавронская умерла. Вопрос: кто еще, кроме тебя, знал о семейном предании? И какова связь между Лаврентьевыми, Варваркиным и Скавронской.
     - О Лаврентьевых я никогда не слышала, - прошептала Ника. - Варваркин... Вроде знакомая фамилия.
     - Твоя бабушка наложила заклятие на его библиотеку.
     - Она только травами лечила! - вскинулась Вероника.
     Я встала и начала ходить по комнате.
     - Кто-то, хорошо осведомленный о биографии Скавронской, затеял масштабный спектакль. Пока я не понимаю цель постановки. Убить Нину? Но кому могла помешать Лаврентьева?
     - Партнерам по бизнесу? - выдвинула свою версию Вероника.
     - Институт частный, он перейдет в руки Арины и Эрика, никого постороннего при получении наследства не будет.
     - Может, Нина надоела мужу?
     Я покачала головой.
     - Это невероятное предположение, они вместе много лет.
     - Вот и опостылела ему старая баба, - оживилась Вероника.
     - Эрик совсем не глуп, он хорошо понимает, что другую женщину, которая станет ему нянькой, психотерапевтом, личным стилистом, редактором, да еще обеспечит семью материально, найти невозможно.
     - Иногда у мужиков от любовницы сносит крышу, - не успокаивалась Ника.
     - Думаю, Эрик не изменял жене. Хотя Нина в последнюю нашу встречу говорила что-то о любовнице мужа, но, думаю, она ошибалась. Профессор слишком ленив и эгоцентричен. И вся его жизнь проходит на глазах у супруги. Дома живет горничная Валентина, она мигом донесет хозяйке, если в отсутствие той к Лаврентьеву наведается женщина. Нет, Эрик не бабник. И никакого привидения не было. Знаешь, кто замутил эту историю?
     - Не-а, - покачала головой Ника.
     - Человек...
     - Здорово! - перебила меня Скавронская. - А я уж заподозрила кошку. Черную. Или летучую мышь. Ш-ш-ш...
     - Человек, который хорошо знает как Лаврентьевых, так и вашу семью, - не обращая внимания на ее смешок, продолжала я. - Он слышал легенду об эликсире и постарался ее использовать - решил внушить всем, что в Киряевку с лекарством явилась Софья. Преступник знает, что Эрик искал библиотеку Варваркина. Правда, профессор особо и не скрывал свои изыскания, шастал по окрестностям с лопатой. Но все равно таинственный организатор действа должен был с ним поговорить. Иначе откуда ему известно про заклятие, наложенное на коллекцию? Эрик хвастался, что расшифровал запись Панкрата про то, как можно остановить болезнь. Значит, профессор общается с "режиссером". Если я найду общих знакомых Лаврентьевых и Скавронских - вычислю мерзавца.
     - Стройная теория, - одобрила Ника, - но она не объясняет, как отпечаток пальца бабули очутился на звонке. Бабушка умерла! Если только она ни обманула всех, не выпила эликсир и...
     - Давай-ка без бесовщины! - остановила я Скавронскую. - Все чудеса имеют реальное объяснение.
     - Жду! - скорчила гримасу Вероника.
     - Кого? - не поняла я.
     - Реальных объяснений, - усмехнулась она. - Мизинец! И появление тетки со склянкой! Как она узнала, что пора звонить, а?
     Я заморгала.
     - Твоя подруга, - ядовито произнесла Вероника, - захотела бросить мужа и понеслась в тайник ночью, никому, кроме тебя, не сообщив о своем желании взять книгу. И откуда бы преступнику знать о ее планах? Может, это ты?
     - Я?!
     - Почему нет? - ухмыльнулась Ника. - Ты вхожа в дом Лаврентьевых, дружишь с Ниной тысячу лет.
     - Но я никогда не слышала о Скавронских!
     - Ой ли?
     - Ей-богу!
     - Значит, ты кому-то растрепала про Нину.
     - Нет, нет, - отрицала я, - ни одному человеку я ни словом не обмолвилась.
     - Я тоже не распространялась про старинное семейное предание, - отбила мяч Ника.
     - Сама говорила, что кое-кто узнал про него и приезжал просить эликсир.
     Вероника поджала под себя ноги.
     - Иногда достаточно легкого намека, чтобы людское воображение заработало на предельных оборотах. Софья умела многое. Куры-то у Полкиной дохли! Как бабушка такое проделала?
     - Не знаю, - растерянно ответила я.
     - Лаврентьевы построили дом в Киряевке, Скавронские и Варваркины жили там испокон веков, неподалеку нашлась и библиотека Панкрата, - Ника начала загибать пальцы на руке, - таинственная незнакомка материализовалась в деревне. Думаю, разгадку надо искать именно в Киряевке. Живы еще старухи, знавшие Софью, вероятно, они протянут ниточку. У меня же нет никого из родственников, почти все умерли, а подруга одна, Лена Рыжова, но ей я никогда про наши семейные дела не рассказывала. Люди такие, услышат что-то про знахарей в роду, и непонятно как отреагируют.
     - Ты так странно сейчас сказала: "У меня нет никого из родственников, почти все умерли". Так "почти" или "все"? - уточнила я.
     Вероника сдвинула брови.
     - Майя жива, но мы не общаемся. Вообще!
     - Майя - это кто?
     Скавронская зябко поежилась.
     - Сестра.
     - Твоя?
     - Ну... в некотором роде. Единокровная, по отцу. Папа маме изменил, ушел из семьи. Я тогда крошкой была, что и как произошло, не знаю. Но когда случилась история с Мариной из сороковой квартиры, Дмитрий Сергеевич, этот безумный... Ой, это ненужные подробности! Майя тут ни с какого боку, хоть Софья ей дар передала.
     - Погоди! - затрясла я головой. - Похоже, самый вкусный ломтик остался на десерт. Софья научила знахарству неродную внучку?
     - Да, - нехотя согласилась Вероника.
     - Ну-ка, расскажи подробнее!
     - Ни к чему.
     - Ника, дорогая! - взмолилась я. - Вокруг Лаврентьевых творится натуральная чертовщина, я боюсь звонить Арине, которая неотлучно сидит в больнице возле матери. Кто-то задумал убить Нину и практически в этом преуспел, моя несчастная подруга в коме. Вдруг именно Майя принесла склянку с ядом? Если врачи узнают состав снадобья, то, вполне вероятно, вернут Нину из забытья. Или Майя имеет противоядие.
     Вероника вскочила и забегала по комнате.
     - Мы с ней правда не общаемся. В общем, там была такая история. Отец вскоре после моего рождения увлекся дочкой Дмитрия Сергеевича, Мариной. Мама набралась смелости, заявилась к соседям и устроила разбор полетов. Дмитрий Сергеевич вспылил, Марина вытолкала соперницу вон и как-то выкрутилась... Одним словом, ничего хорошего не вышло. Отец обозлился на маму и ушел из дома. Ну а потом Марина забеременела, примчалась к бабушке за помощью... дальнейшее известно. Вот почему Дмитрий Сергеевич бесился - он считал, что Софья все нарочно подстроила так, чтобы Марина родила. Ведь потом выяснилось: ребенок-то у нее от моего отца. Ой, неохота обо всем этом говорить.
     - Действительно, лучше не про деда, а про его внучку, - согласилась я. - Как вы познакомились? Когда?
     - Вскоре после смерти мамы, - грустно сказала Ника. - В дверь позвонили, я открыла. Стоит девушка, ненамного меня младше, красивая, хорошо одетая и говорит: "Привет, я твоя сестра Майя. Софья дома?"
     Вот так семейная тайна и выплыла наружу. Сначала Ника обрадовалась, что у нее есть сестра, родной человек. Пусть у них только половина общей крови, но ведь это много!
     Но спустя несколько месяцев Нике стало ясно: Майя дружит с ней лишь по необходимости, девушке нужна Софья. Очень скоро новая "внучка" откровенно попросила:
     - Бабушка, обучи меня целительству.
     - В тебе нет крови Скавронских, - возразила Софья, - дар передается членам семьи.
     - И какой толк, что Ника тебе родная? - обозлилась Майя. - Она не хочет микстуры составлять. А я каждое твое слово ловлю, записываю. Ну выучи меня, пожалуйста! Пропадет ведь искусство!
     - Я подумаю, - пообещала Софья.
     А вечером, посадив перед собой Нику, спросила:
     - Будешь продолжать наше дело?
     - Нет! - замахала руками Вероника. - Ни за что! Мне нравится шить, вязать, а колдовать я не хочу.
     - Ладно, - легко согласилась Софья. - Принуждать нельзя, добро силой не передать. Отпускаю!
     И бабушка стала заниматься с Майей. Ника радовалась обретенной свободе, ранее Софья каждый вечер приказывала ей варить травы, настаивать, процеживать. Сколько раз Софья шлепала Нику по рукам, приговаривая:
     - Безголовая! Зачем железное сито берешь! Здесь марля нужна!
     Но у Вероники наука не укладывалась в голове. Вот шила она с малолетства хорошо: расстилала ткань на полу, кроила и за вечер мастерила новую юбку. Ей хватало одного беглого взгляда на руки опытной швеи, чтобы понять, как та обметывает петли или прокладывает силки. А к сушеным веникам душа ее не лежала.
     Зато у Майи во время занятий с бабушкой в глазах горело пламя. Софья постоянно хвалила ученицу, и в Веронике зашевелилась ревность. Любимая бабушка променяла родную внучку на приблудыша?
     Ника стала придираться к Майе, буквально напрашивалась на скандал, говорила сестре гадости, но та лишь улыбалась и отвечала:
     - Никуся, хочешь вкусного чаю? Он успокаивает и расслабляет.
     - Ты здесь не хозяйка, не смей хватать кружки! - вопила Ника.
     - Ладно, ладно, - уступала Майя и молча резала очередную траву.
     Сообразив, что колкостями сестру не пронять, Вероника от слов перешла к делу. Она стащила у Майи ключи от их дома, и та не смогла в нужный час войти в квартиру Скавронских. Из-за этого погибло большое количество заготовленного зелья. Затем Ника проковыряла в сапогах Майи дыру, и та, промочив ноги, заболела.
     Но несмотря на открытую войну, сестру так и не удалось вызвать на скандал. Тогда Ника решилась на откровенную подлость: взяла всю семейную кассу и засунула купюры в Майин бумажник.
     - Бабушка, - как ни в чем не бывало спросила она через пару часов, - можно я в кино схожу?
     - Ступай, - не поворачивая головы, согласилась Софья.
     - Я возьму деньги?
     - Пожалуйста, - не стала спорить старушка.
     Тщательно скрывая торжество, Ника кинулась к буфету. Она собиралась уже закричать: "Ба! Пропали наши деньги! Их украли!" Софья всполошится, начнет искать купюры, обнаружит их у Майи и навсегда с ней расстанется...
     Но план не сработал. Нина рванула ящик, увидела в нем ассигнации и от изумления завопила:
     - Бабуля! А деньги тут!
     - Где ж им еще быть? - без всякой улыбки осведомилась Софья, входя в гостиную. - Много лет их в одном месте держим. Вероника, ты, кажется, удивлена?
     - Нет, - промямлила девушка.
     - Почему тогда орешь? - тоном следователя спросила Софья.
     - Очень крупные бумажки, - нашлась Ника, - мне на кино столько не надо.
     - Разменяй в метро, - посоветовала Скавронская.
     Ника с пылающими от стыда щеками заплакала.
     - Голова болит? - заботливо осведомилась бабушка. - Пойди на кухню, Майя тебе чайку нальет. Или ты сестру видеть не хочешь?
     Ника кивнула.
     - Будь по-твоему, - согласилась Софья и ушла.
     Вероника осталась в комнате. У нее и впрямь заломило в висках, пришлось лечь на диван.
     
     Глава 13
     
     С того дня Майя перестала приходить к ним в гости. Она не звонила и по телефону. Общается ли Софья с ней, Ника не знала. Последняя встреча девушек состоялась на похоронах бабушки.
     Когда Вероника пришла в морг, около скромного гроба, обитого красным ситцем, уже стояла Майя.
     - Привет, - тихо сказала Вероника.
     - Здравствуй, - как всегда приветливо отозвалась Майя. - Разрешишь проститься с бабушкой?
     - Конечно, - кивнула Ника.
     Майя наклонилась к гробу, поцеловала Софью в лоб, приподняла простынку и вдруг сказала:
     - Куту: Это же не ты сделала?
     - Что? - не поняла Ника.
     Майя промолчала, вынула из своей сумки шикарную, белую с золотом ткань, и накрыла ею тело Софьи до шеи.
     - Не будешь против? - тихо спросила она у Ники. - Обряд такой, покрывало заговорено, оно поможет бабушке перейти в лучший мир.
     - Пропуск в рай, - неожиданно съехидничала Вероника и осеклась, поняв неуместность своего поведения: стоит у гроба Софьи и ёрничает.
     - Да, - миролюбиво согласилась Майя, - но снимать его не надо, иначе злые силы завладеют душой. Кто еще придет проститься?
     - Бабушка не имела близких друзей, - пробормотала Ника.
     - Давай попросим крышку гроба тут закрыть, - предложила Майя, - чтобы покрывало не сдвинулось.
     Вероника, удивляясь себе, послушалась, и домовину заколотили в морге:
     - И где Майя сейчас? - вскочила я.
     Ника смяла пустую пачку из-под сигарет.
     - Не знаю.
     - А какая у нее фамилия?
     Хозяйка квартиры встала.
     - Если она не вышла замуж и не поменяла паспорт, то осталась Водкиной, мой отец признал девочку от любовницы. Водкина Майя Кирилловна. Отвратительно звучит! Хорошо, что в нашей семье существовала традиция не изменять фамилию Скавронская. Даже дети, рожденные в законном браке, сохраняли ее, иначе б я тоже была Водкиной. Ну и гадость!
     - Может, ты знаешь адрес Майи? - не успокаивалась я.
     Ника поднялась с дивана, подошла к буфету, достала из ящика растрепанную записную книжку, полистала ее и с видимой неохотой сказала:
     - Переулок Конопольского, дом восемь. Но, ей-богу, я понятия не имею, там ли она. Мы не общались много лет, и я не собираюсь заводить с Майей дружбу.
     Попрощавшись с Вероникой, я спустилась в машину и взяла в руки атлас Москвы.
     Вокруг Лаврентьевых сгущается чертовщина. Естественно, я не верю ни в какие эликсиры бессмертия. Софья Скавронска мертва. А мизинец? Криминалистика точная наука, но и она не застрахована от ошибок, компьютер тоже мог дать сбой. Однако странно, почему машина выдала неверные сведения именно про старуху, которую считали колдуньей? И ведь Нина заболела!
     Нет, все равно надо искать реального человека, который задумал и поставил спектакль. Зачем? Какой смысл в произошедшем? Хотели убить жену Эрика? Она помешала конкурентам? Ректор другого вуза решил устранить Лаврентьеву, чтобы обеспечить приток абитуриентов в свое учебное заведение? Вот уж глупость! Но даже если на секунду представить, что мое предположение верно, то уж слишком хитрый путь выбрал преступник. Намного проще нанять киллера, который подстроит вульгарное ограбление, отнимет сумочку, вырвет из ушей серьги и стукнет камнем по голове. Весьма тривиальное для мегаполиса явление: наркоман, которому не хватило на дозу, решил напасть на женщину. А в нашем случае поставлен костюмированный спектакль. Причем с элементами фантастики.
     Я вновь уставилась в атлас, но не успела найти нужный переулок - помешал звонок мобильного.
     - Дарь Иванна, к вам женщина приехала, - таинственно понизив голос, сообщила Ирка. - Молодая, вся из себя нервная. Очень удивилась, что вас дома нет.
     - Как ее зовут? Я ни с кем не договаривалась.
     - Говорит, потеряла свой сотовый, не могла ваш телефонный номер найти, - не слыша моего вопроса, продолжала Ирка. - А дорогу помнит. Да только запуталась, сначала к Николаевым в дом зашла и...
     - Спроси имя гостьи.
     - Арина Лаврентьева, - наконец-то представила незнакомку Ирка. - Ну и люди! Заболеют, и в гости прутся. С простудой привалила! Глаза красные, нос распух, вся трясется. Виданное ли дело - с температурой по чужим домам шляться?
     - Надеюсь, ты предложила Арине чаю? - спросила я, заводя мотор.
     - Нет, - ответила Ирка, - сначала вам позвонила.
     - Скажи гостье: "Даша торопится домой" - и поставь на стол конфеты, печенье, кекс. Короче, угости Арину.
     - Вы хозяйка, - обиженно протянула Ирина, - а я половая тряпка. Велено - выполняю. А то, что она в столовой чихать начнет, это, конечно же, ерунда. Подумаешь, заболеет гриппом весь дом: Проваляемся полгода в кровати и выздоровеем.
     - Шесть месяцев слишком большой срок, ты преувеличила опасность, - успокоила я Иру.
     - У меня проституция слабая, - обиженно заявила Ирка, - там где здоровый человек один день сморкается, я год лежу и помираю.
     - Конституция, - поправила я.
     - Ась?
     - Не проституция у тебя слабая, а конституция!
     - Нашли время о политике разговаривать, - горестно вздохнула Ирка. - Лучше езжайте скорей в Ложкино, а то Хуч уже три раза чихнул. Намедни по телику я передачу смотрела про животных, так профессор ветеринарных наук рассказывал, что собаки от людей вирусы легко цепляют. Плюнет на них кто - и у псины чисто типичная пневмония.
     - Через полчаса примчусь, - опрометчиво пообещала я и нажала на педаль газа.
     Ирка отпетая лентяйка, а после того, как от нас ушла кухарка Катерина, мы питаемся в основном готовой едой из супермаркета. Домработница упряма как осел, если ей что взбрело в голову, переубедить Иру невозможно, по любому вопросу у нее имеется собственное железобетонное мнение. Постороннему человеку Ира может показаться абсолютной дурой, но уж поверьте мне, это не так. Мало кто умеет столь ловко манипулировать людьми, как наша Ируся.
     Вот вам свежий пример. Домработница боится инфекции, и ей не по душе, когда в дом заваливаются гости без предварительной договоренности. Я знаю о скверном характере Иры, поэтому, собираясь привезти с собой подругу, всегда звоню ей и говорю:
     - Еду домой с приятельницей. Скажи, у нас есть кекс? Или купить сладкое к чаю?
     За те два часа, что мне понадобятся на дорогу, Ира успеет позлиться, успокоится и встретит нас вполне мирно. А вот если ввалиться домой с подругой без предупреждения, тут рискуешь впасть у Ирки в немилость. Нет, она ничего не скажет, вот только на стол поставит каменно-твердые пряники и засахаренное варенье, а на мой удивленный вопрос: "У нас разве нет конфет?" - последует лукавый ответ: "Извините, я не знала, что вечеринка намечается. Могу в деревню за карамельками сгонять".
     Ира большой мастер устроить все таким образом, что вы потом долго пытаетесь сообразить: она хотела угодить хозяевам или, наоборот, решила их проучить.
     Сейчас, например, Ирка сумела задеть мою больную струну, приведя меня в взволнованное состояние. Я ведь знаю, что большинство человеческих инфекций не опасно для собак и вряд ли мопс принялся чихать, в секунду заразившись от Арины, но Ира достигла нужного ей эффекта - хозяйка на предельной скорости мчится в Ложкино.
     Арина сидела в гостиной - одна в полной тишине у неработающего телевизора. Обозлившись на совсем отбившуюся от рук Ирку, которая и не подумала подать гостье чаю, я тут же засуетилась.
     - Хочешь кофейку? Или какао? Впрочем, настало время обеда, наверное, у нас найдется чем перекусить. Ира! Ира!! Ира!!
     Домработница заглянула в гостиную, и я потеряла дар речи - лицо вредины украшала маска из голубой марли.
     - Слушаю, - глухо сказала Ирка. - Эй, вы куда, фу!
     Но собаки уже просочились в приоткрытую дверь. Я, успев прийти в себя от вида прислуги, вновь онемела: все псы были украшены такими же голубыми "лепестками". Лучше всех выглядели Снап и Банди, на их крупных головах маски сидели идеально, а Черри смотрелась странно, у пуделей ведь слишком длинный нос. К тому же резинки, которые были зацеплены за уши, притянули их к глазам собачки. Но хуже всего пришлось Хучу, у которого мордочка напоминает переднюю часть троллейбуса после его столкновения со столбом. Я даже не поняла, коим образом Ира ухитрилась прикрепить к мопсу повязку от вредоносных инфекций.
     - Немедленно накрой стол! - рявкнула я.
     - Скатертью? - прикинулась дурой Ира. - Поменять на новую?
     - Продуктами, - зашипела я, - вкусными и свежими.
     - Так у нас в холодильнике одна свекла, вы не приказывали в супермаркет ехать, - округлила глаза Ира, - и денег не оставили.
     Я ощутила себя болонкой, которую сунули в клетку к гиене, чтобы последняя поразвлекалась. Самое интересное, что Ира говорит правду - я на самом деле не просила ее покупать еду и забыла оставить деньги. Вот только все в доме прекрасно знают, где они лежат и...
     - У меня нет аппетита, - прошептала Арина.
     - Так я пойду, - обрадовалась Ирка и убежала.
     - Как дела? - спросила я и тут же осеклась. Более глупого вопроса и не придумать.
     Арина открыла сумку, вытащила носовой платок и заплакала.
     - Плохо.
     Я похолодела.
     - Нина! Она...
     - Мама жива.
     - Слава богу, - вырвалось у меня.
     Арина схватила меня за руку:
     - Помоги!
     - Проси, что хочешь, - воскликнула я.
     - Ты ведь знакома с Грегори Давиньоном?
     - С ним общается Наташа, баронесса Макмайер.
     - Свяжи меня с коллекционером! Срочно, прямо сейчас!
     - Аришенька, что случилось? Объясни!
     Дочь Нины прижала к груди руки.
     - Мама в стабильном состоянии.
     - Хорошо, - обрадовалась я, - что ей не делается хуже.
     Арина захохотала, одновременно по щекам ее потекли слезы.
     - Ты дура! - срываясь в истерику, выкрикнула она. - Дура! Стабильное состояние - это кома!
     - Но ведь Нине не стало хуже, - растерянно повторила я.
     Арина затряслась:
     - Извини, извини, извини... Я нагрубила тебе!
     - Ерунда.
     - Я сегодня имела длительную беседу с моим любимым, он лечащий врач мамули, - простонала гостья. - Каждый день коматозного состояния уменьшает шансы на выздоровление. Если мама пролежит на аппарате месяц, то надежда на ее восстановление как нормального человека станет равна нулю.
     - Я слышала, что некоторые люди вернулись к жизни, проведя в коме годы, - возразила я.
     Арина мрачно улыбнулась.
     - Да, три или четыре человека во всем мире.
     - Значит, есть шанс. Всегда остается надежда.
     Арина вскочила.
     - Дура! Ой, прости, прости, прости:
     - Ерунда, - уже обиженно повторила я. - В принципе я готова выслушать тебя и понимаю, как трудно сдерживаться в подобной ситуации. Но давай попытаемся трезво оценить положение. Скажи, что от меня надо?
     - У врачей неутешительный прогноз, - неожиданно спокойно ответила Арина. - Тело еще живет, но мамули уже нет. Понимаешь?
     Я кивнула.
     - Лекарства поддерживают физиологию, - вещала Арина, - но если их отменить, то... Ясно?
     - Да, - прошептала я.
     - Клиника не может бесплатно держать таких больных, слишком много денег уходит на их содержание.
     - Сколько?
     - Вроде в день и не очень много, но, если учесть, что речь пойдет о годах, то сумма становится астрономической, сотни тысяч евро.
     Я втянула голову в плечи. Это правда, что здоровье нельзя купить, но порой жизнь человека зависит от количества средств, которые есть у его семьи. Мы обеспеченные люди, но взять на себя все расходы по содержанию Нины не сможем.
     - Я не прошу денег! - живо отреагировала Арина. - Провела огромную работу, нашла госпиталь в Америке, он называется "Каролина", там лечат таких несчастных, как мама, и даже успешно. Надо лишь оплатить счет, и все проблемы берет на себя клиника, больного грузят в самолет, ну и так далее. Я все уже решила! Маму поместят в "Каролину", место есть, палата, понятное дело, на одного человека. Я сниму комнатку, пойду работать санитаркой.
     - Ну-ну: - только и сумела вымолвить я.
     - В Америке медицинское обслуживание во много раз лучше, - захлебывалась Арина, - в России мама точно погибнет. В Москве не найти медицинского учреждения, которое даже за огромные деньги предоставит правильный уход.
     Я горько вздохнула. В словах Арины есть большая доля правды. Некоторое время назад одна из моих знакомых, Рита Майорова, столкнулась с большой проблемой: ее отец занедужил, диагноз звучал неутешительно - болезнь Альцгеймера.
     Рита преданно ухаживала за отцом, но спустя год стало ясно, что старика необходимо поместить в медицинское учреждение, содержать дома безумного человека стало невозможно. Стоило Рите отлучиться на некоторое время, как отец начинал творить глупости, он уподобился грудному младенцу, ему была необходима няня. Но попробуй найди женщину, которая согласится сидеть с невменяемым стариком:
     Сначала Рита была полна энтузиазма, она наивно решила: "Наймусь на вторую службу, буду работать по ночам, наскребу денег на больницу, лишь бы папе хорошо жилось, а то он уже пару раз пытался из окна на улицу выйти".
     Но потом оптимизм Майоровой начал чахнуть, как орхидея без воды. Оказалось, что старика, потерявшего ум, не хочет брать никто, государственных учреждений, где жили бы несчастные маразматики, не нашлось. Вернее, они есть, но лучше не рассказывать об условиях, которые предлагались беднягам. Частные пансионаты тоже не желали обременять себя такими пациентами, они предпочитали брать под крыло обычных пенсионеров, от которых хотели избавиться богатые дети. В результате Майоровой пришлось нанимать сиделок, целую череду теток:
     - Мне повезло, - продолжала между тем Арина, - у Володи в "Каролине" работает бывший однокашник. Он мне поможет. Короче, умоляю, сведи меня с Грегори Давиньоном. Он же коллекционирует старопечатные издания и манускрипты, так?
     - Ты хочешь продать ему "Летопись", - осенило меня.
     - Да, да, - закивала Арина, - пусть забирает ее за самую низкую цену, только быстро. Я порылась в Интернете и представляю стоимость раритета, получится все равно безумная цифра. Объясни Давиньону ситуацию, ну про проклятие и Варваркина, думаю, он поймет. Маму надо спешно увозить. Только папе ничего не говори!
     - Эрик не в курсе? - изумилась я.
     - Как ты полагаешь, он согласится расстаться с книгой? - усмехнулась Арина. - Ему плевать на маму. Да и на меня тоже. Думает только о себе. Жаль, нельзя правду рассказать!
     - Ты о чем? - вздрогнула я.
     Арина молча обняла меня. Я ощутила, как сильно бьется сердце молодой женщины, и попросила:
     - Не нервничай.
     - Трудно остаться спокойной, - заплакала она. - Пожалуйста, свяжись с Грегори поскорее, я пойду на любые его условия.
     - Конечно, конечно, - воскликнула я и ткнула пальцем в цифру "3" на мобильном телефоне. - Надеюсь, баронесса Макмайер находится в зоне досягаемости.
     У моей ближайшей подруги есть масса достоинств и одно из них - мгновенная трезвая оценка любой ситуации. Вот и сейчас, выслушав мой довольно путаный рассказ, Наташа коротко произнесла:
     - Сделаю все возможное и невозможное, жди ответного звонка.
     - Она постарается? - молитвенно сложила руки Арина, видя, что я кладу сотовый на столик.
     - Изо всех сил, - пообещала я. - Ты торопишься?
     - Самое важное сейчас происходит в Ложкине, - забилась в ознобе младшая Лаврентьева, - на кону жизнь мамы.
     - Попытайся расслабиться и: - начала я, но завершить фразу не успела.
     - Ой! Мама-а-а! - заорали со второго этажа. - Горю! Помогите!
     
     Глава 14
     
     Мгновенно забыв про Арину, я бросилась к лестнице.
     - Печет! - кричали сверху. - Огнем горит! А-а-а!
     - Ира, где огнетушитель? - заорала я, перескакивая через ступеньки.
     - В кладовке, - ответила домработница. - А чего?
     - Пожар, - крикнула я, влетела в библиотеку и остановилась.
     Здесь царила тишина, за стеклянными дверками стояли книги любимых авторов, на просторном кресле, свернувшись клубочком, дремал пофигист Венедикт.
     - А где огонь? - растерянно спросила я у самой себя.
     - Помогите: - донеслось из гардеробной.
     - Там кому-то плохо, - запыхавшись, сказала Арина, которая помчалась за мной следом. - За той дверью есть комната?
     Я ринулась к небольшой створке.
     Наш дом проектировал архитектор, который с полным правом мог на дружеской ноге общаться с белым Кроликом и шахматной королевой [Даша вспоминает героев книги английского писателя Льюиса Кэрролла "Алиса в стране чудес". Прим. автора.]. Вдохновенно орудуя карандашом и линейкой, безумный дядечка спроектировал здание со странными закоулками. Никакой логики в расположении комнат нет. Ну почему общая гардеробная, та, где хранится огромное количество одежды, расположена за библиотекой? Каждый раз, когда требуется взять чемодан или редко надеваемую вещь (допустим, вечернее платье со шлейфом), приходится подниматься наверх и, согнувшись чуть ли не пополам, вползать в гардеробную. Плохо знающие наш дом люди иногда принимают вход в "шмоткохранилище" за очередной шкаф с литературой и бывают невероятно удивлены, когда их вздору открывается тридцатиметровый зал с гладильной доской, утюгами, зеркалами... И уж совсем непонятно, что тут делают стиральная и сушильная машины, им, по логике, следовало бы стоять внизу, в технической кладовой. Но это по логике, а у нас стирают на втором этаже, на первом же, недалеко от котлов отопления и бойлера, стоит подставка с обувью.
     Я вбежала в гардеробную и тут же бросила взгляд на "прачку", от сердца слегка отлегло, никакого огня не видно. Но пахнет паленой резиной. И кто кричал? При всем моем уважении к техническому прогрессу, я думаю, что конструкторы еще не научились создавать бытовые агрегаты, истошно орущие басом: "Горим".
     - Помогите! - завыли слева. Я повернулась в сторону звука и закричала:
     - Люди! Сюда! Мама! Брось его! Немедленно!
     У гладильной доски стоял Витек, облаченный в черную майку-алкоголичку и ярко-красные спортивные брюки со множеством тесемок - шнурки тянулись отовсюду: штук семь свисало с пояса, четыре болтались на коленях, столько же украшало низ штанин. Но не завязки поразили мое воображение - на торсе Витька красовался утюг, а из-под него поднимался легкий дымок.
     - Тлею, - перешел он на шепот.
     - Сними с себя утюг, - с трудом обрела я способность разговаривать.
     - Не могу, - просипел Витек, - он прилип.
     - И как только мужик сознание не потерял? - ахнула Арина. - Раскаленная железка на теле! Офигеть!
     - Он теплый, - вполне разумно пояснил "братец" Ольги. - Я все по инструкции делал! Но только ее китайцы писали, чегой-то неправильно указали. Он прилип, а я двинуться не могу.
     - Утюг не на полную катушку включен? - перевела я дух. - На регуляторе не "хлопок" указан?
     - Шелковая ткань, - радостно объявил Витек.
     - Зачем тогда ты про пожар орал? - продолжала допрос Арина.
     - Лучше всего про пожар кричать, если хочешь к себе внимание привлечь, - пояснил гость. - Давно известно: станешь вопить "Караул, грабят", ни одна собака морду не высунет. А "красный петушок" от соседей на твой дом может перескочить, вот народ и несется с ведрами.
     - Какого черта ты водрузил на грудь утюг? - задала я вопрос.
     - Дык... тама... наклейка... человек фанат... мяч... упаковка вона валяется: прилипло все: - лепетал Витек.
     - Отдери от него электроприбор, - приказала я Арине, а сама схватила пакет, лежавший на доске, и прочитала следующее:
     "Термонаклейка подарит вам неизбывную радость обладания счастьем своего желания футбольного мяча".
     Я невольно рассмеялась.
     Зимой, когда неожиданно ударили отнюдь не московские морозы, я купила парочку пледов и хорошо помню текст, напечатанный на прилагавшейся к ним инструкции: "Внимание. Прочитать, как прятать и защищать шерстяное одеяло". Еще мне попадались консервы, на которых производители указали: "Способ употребления: после вскрытия банки съесть содержимое". А Зайке в магазине, где она приобрела сапоги, сделали подарок - вручили коробочку с трогательным предупреждением: "Замшевую обувь чистите подаренной нами губой". Оно понятно, что букву "К" потеряли в типографии, но получилось здорово. Маруське в спортмагазине встретились "Брюки для укрепления здоровья танцой", а Ирка купила липкую ленту и была ошарашена приказом: "Перед применением нужно хрустеть по концу защитной рульки". Но не думайте, что только иностранцы способны на столь оригинальные тексты. Весной я нашла в супермаркете бульонные кубики российского производства и восхитилась инструкцией: "Вскипячьте воду, разведите кубик и заправьте суп посылкой от Бога". Право слово, "вскипяченная вода" меркнет перед посылкой от Господа. Но все же я считаю самым лучшим рецепт, полученный вместе с новеньким тостером: "Дорогие госпожи, господа и господята! Намек для отличного результата. Сахар, налепленный на сэндвич снаружи, сделает его четким внутри" [Можете мне не верить, но все приведенные тексты - правда.]. Тут уж ничего не убавить и не прибавить. Твердая "пятерка" за сочинение.
     - Вы хотели перевести картинку на ткань? - спросила Арина.
     - Дык... точно.
     - На майку? - уточнила дочь Нины.
     - Поглупей че спроси! - рассердился Витек. - Не на лысину же мячик наклеивать.
     - А почему вы майку не сняли? - допытывалась Арина.
     - Так я по инструкции действовал, - засопел "брат" Ольги. - Слышь, Дарья, прочитай.
     Стараясь не расхохотаться, я озвучила текст:
     "Для вашего счастливого времяпроведения нагрейте разминающий складки утюг до шелкового состояния и поставьте его непосредственно на грудь, положив туда мяч резиновой основой тела вниз через ткань любого происхождения, кроме силикона".
     - Не поняла, - изумилась Арина.
     - Без литра каши это не разобрать, - согласилась я.
     - Бабы - дуры, - подвел итог Витек. - Все нормально написано. Я положил наклейку на грудь, включил гладилово и прижал. Вот тока он прилип! И сильно воняет резиной.
     - Похоже, утюг приварился к картинке, а та приклеилась к мужику, - предположила Арина. - Вам больно?
     - Неприятно, - согласился Витек. - Утюг напрягает. Пока его держу - нормалек. Отпускаю - он упасть хочет, и тады щипеца. Короче, хватит болтать, оторвите от меня железяку.
     Я приблизилась к "братцу" и начала внимательно его осматривать. Очень скоро стало ясно: тело Витька покрывает сплошной волосяной покров, пожалуй, даже гуще, чем у Банди или Снапа. Вблизи торс Витька смахивает на клубок мохера. Лично мне не нравятся представители сильного пола, обладающие повышенной шерстистостью, но сейчас речь не о пристрастиях госпожи Васильевой. Арина оказалась права, утюг намертво сцепился с резиновой наклейкой, которой Витек задумал украсить майку. Та была произведена из неизвестного материала, который под действием небольшого тепла растаял, ошметки одежды и аппликация "приварились" к волосам на груди. Слава богу, кожа Витька не пострадала, но, если утюг не поддерживать, бедолаге, ясное дело, больно.
     - И че? Долго мне так стоять? - возмутился Витек.
     - Вы сами устроили балаган, - справедливо заметила Арина, - мы вас не просили переводную картинку делать.
     - От вредные! - занудил Витек. - Какая разница кто кого об чем просил.
     Я взялась за ручку утюга и слегка потянула.
     - А-а-а! Больно-о-о! - немедленно взвыл Витек.
     - Интересно, сколь долго бы продержалась мода на эпиляцию зоны бикини, подвергайся ей мужики? - риторически спросила Арина. - Надо дернуть изо всей силы. Ну!
     - Не могу! - призналась я. - Ему же плохо станет.
     - Всего секундочку потерпеть, - хмыкнула Лаврентьева-младшая.
     - Не хочу! - заявил Витек. - Придумайте что-нибудь другое!
     Я стала сыпать креативными предложениями:
     - Можно отрезать ножницами.
     - Не подлезем, - возразила Арина.
     - А если бритвой?
     - И как ее засунуть под утюг?
     - Намазать кремом для депиляции, - родила я очередную идею.
     - Неси! - одобрила Лаврентьева.
     Я побежала в ванную к Зайке, потом к Мане и вернулась с пустыми руками.
     - У них только полоски из воска.
     - Мне надоело стоять столбом! - закапризничал Витек. - И жарко.
     - Сядь на табурет, - посоветовала я. - Кто тебе мешает?
     - Шнур, - резонно заметил "братец", - ён к розетке тянется.
     Тут только до меня дошло, что утюг до сих пор включен в сеть, и на грудь идиота постоянно подается тепло.
     Ругая себя за несообразительность, я вытащила штепсель и заорала:
     - Ира!
     - Пожар! - завопил Витек. И пояснил: - А то не придет.
     Самое интересное, что он оказался прав. Обычно Ирина не слишком торопится на зов, но тут она ворвалась в кладовку с алым баллоном наперевес и зачастила:
     - Нашла! Он в бойлерной стоял!
     - Так ты все это время носилась в поисках огнетушителя? - возмутилась я. - Отличная работа! От дома давно бы одни головешки остались!
     - Где горит? - завертела головой Ирка. - Огня не видно, только воняет.
     - Поставь баллон, - велела я, - все равно вряд ли он работает, срок эксплуатации давно истек.
     - Кто сказал? - приосанилась Ирка.
     - Ба, это прямо археологическая редкость! Я вижу надпись на боку: "Использовать до 1962 года", - обрадовалась Арина. - Где вы взяли винтажную штукенцию?
     - Ни винтов, ни гвоздей там нет, - блеснул эрудицией Витек, - один химреактив.
     - Пашет шикарно! - встрепенулась Ирка и, направив на меня раструб, дернула за черный рычаг, украшавший горло огнетушителя.
     Я взвизгнула и присела. Но ничего страшного не произошло, послышалось лишь жалобное шипение. И все.
     - Сломался, - разочарованно сказала Ирка. - С чего бы? Ванька его два года назад приобрел. Военный продавал, солидный человек, прапорщик. Сказал: "Вечная вещь".
     Я решила сосредоточиться на основной проблеме.
     - Ты пользуешься депилятором?
     Ирка покраснела.
     - Не, у меня Ванька безотказный, всегда готов!
     - К чему? - изумилась я.
     - Ну... к тому самому, - побагровела Ирка. - У некоторых с этим проблемы, а у нас наоборот - полный вперед. Даже надоедает иногда. За чертом нам деп... деп... ну, короче, то, о чем вы спросили!
     Арина схватила с ближайшей вешалки розовый платок и уткнулась в него, плечи ее судорожно тряслись - похоже, она погибала от смеха.
     - Депилятор - это крем для удаления волос, - по слогам произнесла я.
     - Для лысины? - разинула рот Ирина. - Нет. Может, у Дегтярева есть?
     - Для ног и так далее, - уточнила я.
     - Удаляет конечности? - вздрогнула Ирина.
     - Ты же телик смотришь, - обозлилась я, - там постоянно реклама идет: баллончик, тюбик...
     - Шелковая кожа, - сдавленно пискнула Арина, - крем и лосьон.
     - А... Есть, есть! - обрадовалась Ирина. И тут же осеклась: - А зачем он вам?
     - Сделай одолжение, принеси, - попросила я.
     - Очень надо? - недовольно уточнила Ирка.
     - Да.
     - Хорошо, но он дорогой. Хитро работает! Его смывать водой не надо, только нанести, сам впитается, и волос нет! Очень удобно, времени не нужно тратить, но недешево.
     - Не жадничай, я куплю тебе новый. Вместо одной упаковки получишь десять.
     Ирке мое предложение показалось соблазнительным, она быстро смоталась в свой домик и притащила банку истошно зеленого цвета.
     Минут десять мы пытались сообразить, как ухитриться намазать пространство под утюгом. Упаковка не имела носика, тягучая субстанция никак не желала вползать туда, куда надо.
     - Вы мне надоели! - простонал Витек.
     - А уж ты нам и вовсе поперек темечка, - окрысилась Ира. - Ты зачем ерундой занимался? Где жена?
     - Тише, - зашипел Витек. - Леся устала, цельный день порядок в доме наводила. Грязищи кругом... Она собак расставляла, по росту.
     - Фарфоровых? - покрываясь от страха потом, уточнила я.
     - Уж не настоящих, - сказал болван. - Хотя их тоже упорядочить надо. Носются по дому, везде нос суют.
     - Зачем Лесю понесло в комнату к Зайке? - простонала я.
     Ольга собирает статуэтки собачек. На посторонний взгляд кажется, что в ее коллекции царит хаос, но это впечатление обманчиво. Заюшка селит экземпляры колониями. Принцип подбора мне непонятен: такса, произведенная китайцами и купленная в подземном переходе спального района, соседствует с заоблачно дорогим изделием всемирно известного фарфорового завода; болонка стоит рядом с лабрадором, а эрдельтерьеры в количестве десяти штук разбежались по разным полкам. Но у Заюшки свои понятия. И она терпеть не может, когда посторонние трогают милые ее сердцу мелочи.
     - Навели красоту, - вещал Витек, - белые к белым, кудрявые к кудлатым, те, что с розовыми бантами, справа, с синими - слева. Поработали на славу. Для Леси лучший отдых - это уборка. Устала она, подремать легла, а я решил картинку перевести, да тут вы прибежали, утюг снять не могете...
     - Ира, - испуганно забубнила я, - придумай скорей выход! Они перетасовали Зайкину коллекцию!
     - Полундра! - испугалась домработница. - Нам каюк!
     - Странно получается: Леся вроде отдыхает во время уборки, но устала, - недоумевала Арина. - Даша, тебе это не кажется нелогичным?
     Но моя голова пыталась переварить другую проблему.
     - Ира, напрягись...
     - Кондитерский шприц! - подскочила домработница. - Стойте, не шевелитесь. То есть нет. Дарь Иванна, пока я туда-сюда шныряю, выдавите крем вон в ту пластиковую мисочку.
     Я послушно выполнила приказ, отставила почти полную емкость в сторону и посмотрела на дверь.
     Ира прибежала через пять минут.
     - Собачки по росту выровнены, - округлив глаза, сообщила она, - головы направо, хвосты налево, солдатами на плацу стоят.
     - Когда должна вернуться Ольга? - застонала я.
     Ира развела руками.
     - Кто ж знает!
     Я стряхнула ужас и начала командовать:
     - Действуем быстро! Шприц здесь? Набирай в него крем... Кстати, мне надо в город. Дело невероятной важности!
     - Мне тоже, - подхватила Ирка. - В магазин надо, за картошкой.
     Продолжая на разные лады повторять фразы о необходимости срочно покинуть дом, мы намазали Витька депилятором.
     - Тут еще осталось, - с явной жалостью сказала Ирка, глядя на миску. - Никому не надо? Дорогой крем, и зря пропадает.
     - И долго ждать? - поинтересовался Витек.
     - Ща впитается, - пообещала Ирка, - и шерсть отпадет. Погоди, не суетись.
     - Охо-хо! - простонал Витек. - А вот и гад явился.
     - Кто? - не поняла я.
     - Кот ваш, - сердито ответил Виктор. - Он на Лесю бросается, за ноги ее дерет. А мне в ботинки нассал. Кстати, с тебя штиблеты, мои выкинуть пришлось. Не котяра, а сукин сын. Бродит за нами по дому и только момента ждет, чтобы нагадничать. Сделает пакость и ржет, счастливый!
     Я в изумлении слушала Витька. Венедикт на редкость воспитан, он никогда ранее не позволял себе хамства, Нина считает его принцем. Меня Веня любит, приехав к нам, он исправно ходит в лоток и со всеми нежен. Но, оказывается, животное не такой уж пофигист, Веня невзлюбил Лесю с Витьком. И я, что уже совсем нехорошо, благодарна коту, который исподтишка пакостничает "милым" родственничкам. Я труслива, не способна высказать человеку в лицо то, что о нем думаю, а Веня выражает свою позицию доступным ему способом - писает гостям в ботинки. Вот молодец!
     - Гляди, куда сел, - сказал Витек и ткнул пальцем вниз. - Разве другому кошаку придет в голову жопу в посуду совать?
     - Ой! Пошел отсюда! Кыш! Вон! Дарь Иванна! - заорала Ирка.
     Я вздрогнула.
     - Что?
     - В миске! - закричала Ирка. - Идиот! Ну кто ее на пол поставил?
     Я обернулась и увидела, что в пластиковой емкости, наполненной остатками депилятора, гордо восседает Венедикт. Сначала мне стало смешно. Прикольный кот! Ну кому еще, кроме Вени, могло взбрести в голову уютно устроиться во влажной массе? Но спустя мгновение я сообразила, что глупое животное потеряет шерсть, и кинулась к нему.
     Котяра не шевелился. Я вытащила его из миски и поняла, что весь депилятор остался у Вени на заду, и занервничала.
     - Скорей! Помогите! Дайте тряпку! Надо стереть, пока не впиталось!
     Кто-то сунул мне в руку что-то мягкое, рьяно принялась я обтирать попу, лапы и хвост Венедикта и была остановлена истошным криком Ирки:
     - Платье!
     
     Глава 15
     
     - Че, забыли про меня? - возмутился Витек. - Кот дороже?
     - Платье... - голосом актрисы, исполняющей роль Медеи, повторила Ирка. - Платье...
     Я в растерянности посмотрела на кусок ткани, которым отчистила Венедикта, и с трудом устояла на ногах. Из горла вырвался вопль:
     - Платье!
     - Платье!! - вторила Ира.
     - Вас замкнуло? - недовольно пробухтел Витек. - Вау, утюг снялся. Ну я пошел, а вы тут без меня орите.
     - Что случилось? - поинтересовалась Арина. - Я дала первую попавшуюся под руку вещь. Извините, если не то схватила, но Даша так орала про тряпку, думать некогда было.
     - Прощайте, - быстро сориентировалась Ирка. - Мне в магазин пора, я минералку купить забыла. И картошку. Луку тоже нету.
     Последние слова она договаривала уже на лестнице. Следом за Ирой гардеробную медленно покинул Венедикт. Похоже, резкий запах, исходивший от его филейной части, не волновал пофигиста. А вот у меня давление подскочило вверх со скоростью космической ракеты.
     - Объясни наконец, почему вы так разнервничались? - недоумевала Арина.
     Я молча смотрела на "тряпку".
     Скоро у Зайки большой день - телеканал, где она работает звездой, устраивает корпоративную вечеринку по случаю завершения очередного сезона. У всех нормальных людей подведение итогов работы за год происходит в декабре, а у них в июле. В августе журналисты, продюсеры и ведущие шоу отдыхают, в конце лета "волшебный ящик" демонстрирует одни повторы, интенсивная творческая жизнь на телеканале начинается в сентябре. Чтобы сразить коллег наповал своим видом, Заюшка купила роскошное платье нежно-голубого цвета, умопомрачительной красоты и головокружительной цены.
     Наряд выбирался долго и тщательно, поиск Ольга начала еще в марте. Я регулярно слышала от нее фразу:
     - Ничего приличного в магазинах нет, один кошмар, надо слетать в Париж!
     Но в начале июня Заюшка притащила домой коробку и устроила передо мной дефиле. Со вкусом у Ольги полный порядок, и она никогда не натянет на себя даже остромодную шмотку, если та подчеркнет недостатки ее фигуры.
     Кстати, именно Ольга научила меня никогда не надевать сапожки до середины икры вместе с юбкой, чуть прикрывающей колени.
     - Издали это смотрится отвратительно, - уверяла Зайка, - темная обувь, небольшая часть ноги, причем самая некрасивая, под коленями, и сразу юбка. Ты будешь похожа на порезанную сосиску! И выброси туфли с острыми носами. Они выглядят крайне агрессивно, не подходят женщине среднего роста, издали ты смахиваешь на маленького Мука в волшебных ботинках.
     У Ольги есть чему поучиться. Она смело соединяет цвета, может влезть в синее платье и взять красную сумку. Никогда не одевается в одной гамме. Ладно, сейчас мне не до лекций, посвященных модным тенденциям.
     Вы ведь уже поняли, что стряслось? Желая побыстрее вытереть Венедикта, я использовала вместо тряпки то самое, приготовленное Зайкой для тусовки, платье.
     Едва я осознала масштаб несчастья, как навострилась бежать вон из Ложкина. Слава богу, между Москвой и Парижем существует регулярное авиасообщение, во Францию есть рейсы как Аэрофлота, так и Эр Франс, если я сейчас ринусь в Домодедово, то успею попасть на какой-нибудь самолет (у меня французское гражданство, виза не нужна). Вот только страна духов и виноделия находится недалеко от России, я лишь отодвину собственную кончину на некоторое время. Где скрыться? Африка? Австралия? Антарктида? Открытый космос? Что останется от дома в Ложкине, когда Зайка увидит останки вечернего наряда? Ой, бежать нельзя - необходимо эвакуировать население, в первую очередь вывезти животных...
     А еще коллекция собачек! Мало нам испорченного платья - Ольга только глянет на "порядок", который навела в ее комнате Леся, и...
     - Телефон! - занервничала Арина.
     Я подняла голову.
     - А?
     - Твой мобильный звонит. Почему не отвечаешь?
     Я вытащила из кармана трубку.
     - Алло.
     - Госпожа Васильева? - зачирикала какая-то француженка. - С вами говорит мадам Аксель, личный секретарь Грегори Давиньона. Ваша сестра, баронесса Макмайер, рассказала мне невероятную историю о редкой книге...
     Я разом забыла все неприятности.
     - Да, верно. "Летопись монаха Аристарха".
     - Очень интересно выяснить подробности.
     - Постараюсь не упустить ни одной, - заверила я.
     Все время, пока мы с мадам Аксель вели разговор, Арина стояла столбом, боясь пошевелиться. Когда же я, сказав: "Оревуар", опустила мобильный, она вскричала:
     - Ну?
     - Грегори Давиньон заинтересовался предложением, - пояснила я. - В ближайшее время в Москву приедет его помощница, она хочет посмотреть на книгу, увидеть тайник, откуда ее вынули. Короче, просто так, без изучения обстановки, Давиньон деньги не заплатит. Он опытный собиратель и...
     - Понятно, - перебила меня Арина. - И когда тетка прилетит?
     - На днях, завтра сообщит точную дату.
     - Спасибо! - запрыгала Арина. - Ты спасла маму!
     - Просто вывела тебя на Давиньона.
     - Даша, ты не понимаешь ценности своей услуги!
     - Ерунда, я воспользовалась связями Наташки.
     - То-то и оно! - с горящими глазами заявила Арина. - Ну кто еще в России смог бы столь оперативно добраться до одного из богатейших французов? Люди, подобные ему, не оставляют координаты в телефонных справочниках. И даже если через годы ты найдешь его номер, то с тобой не станут разговаривать. А здесь рекомендация баронессы Макмайер, своего человека...
     Я кивнула. Арина права. Общество богатых и знаменитых в любой стране является кастовым. Проникнуть в него можно несколькими способами: родиться у достойных папы с мамой, добиться известности на политической, культурной или спортивной арене, либо выйти замуж за того, кто регулярно получает приглашения на закрытые вечеринки. Причем в последнем случае вас все равно до конца не сочтут своей, в лучшем случае вы заслужите звание "жена нашего N". Нет, вас не станут подвергать остракизму, будут ласково улыбаться и мило беседовать, но в случае развода вы мгновенно потеряете пропуск на тусовки. А вот к творческим людям высший свет более чем толерантен, и Наташка сумела там утвердиться. Ее ждут и в Париже, и в Москве. Конечно, немалую роль в ее светском успехе сыграл титул баронессы Макмайер, но не следует забывать, что моя подруга успешная писательница, ее перу принадлежит множество любовных романов, над которыми обливаются слезами как французские, так и русские тетки. Герб баронессы на визитках, титул автора бестселлеров, веселый, неконфликтный характер, умение абсолютно свободно болтать на трех языках (плюс на родном, русском) - вот слагаемые популярности Наташки. Она закатывает костюмированные вечеринки, попасть на которые мечтает весь Париж, и дружит с прессой. Баронесса Макмайер никогда не держит журналистов в отдалении от всех остальных гостей, не подает им дешевую выпивку. Нет уж, раз появился на пороге особняка Макмайеров, ты тут желанный гость, и коньяк, виски, водка, текила, ром, коктейли, икра, горячее, холодное, сладкое, кислое - все для тебя, родного.
     Услыхав мою просьбу, Натуся попросту ткнула пальцем в свой мобильный и позвонила самому Грегори, с которым нежно дружит. Давиньон занимается благотворительностью, они с моей подругой устраивают аукционы в пользу инвалидов. Наташка - наиболее короткий путь к собирателю, и дочь Нины права: рекомендация баронессы Макмайер дорогого стоит. Вон как мгновенно последовала реакция, мадам Аксель уже заказывает билет в Москву.
     - Мне надо срочно возвращаться в больницу, - опомнилась Арина, - маму нельзя надолго оставлять одну.
     Забыв попрощаться, она кинулась вон из гардеробной.
     Я окликнула ее:
     - Милая, погоди! Мадам Аксель нельзя дергать без веской причины.
     - Мне надо продать летопись, - нервно ответила Арина, - я готова на любые предложения Давиньона. Пусть открывает счет в Америке и переводит деньги туда. Нужно заплатить налог? Без проблем, я не собираюсь конфликтовать с законом. Думаю, адвокаты Грегори, его финансовые советники и банковские служащие сумеют все сделать правильно. Извини, я убегаю!
     - Твой отец отдаст летопись? - напрямую спросила я.
     - Конечно, - без колебания ответила Арина.
     - Ты уверена? - с некоторым сомнением продолжала я. - Он мечтал обладать редкостью, изучать ее, долгие годы искал тайник - и вдруг расстанется с такой ценностью?
     - Но ведь от нее зависит жизнь мамы!
     - Эрика следует предупредить.
     - Не сейчас!
     - А когда?
     - Пусть мадам Аксель приедет, вот тогда...
     - Будет поздно, - испугалась я. - Надеюсь, Эрик поймет необходимость продажи раритета, но... Вдруг он заартачится? Получится ужасная накладка! Давай, я поговорю с Эриком, подготовлю его.
     Арина поджала губы, затем слишком вежливо сказала:
     - Огромное тебе спасибо за помощь, ты вывела меня на Давиньона и этим дала моей бедной мамочке шанс на жизнь. Но больше ничего делать не надо, с папой я справлюсь сама. Он сложный человек, способный на дурацкие поступки, к нему надо знать подход. Ок? Оставь внутрисемейные проблемы мне.
     - Ну хорошо, - согласилась я.
     - Только позвони, когда мадам Аксель назовет день прибытия!
     - Естественно, послушай, Арина...
     - Господи, Даша, я же тороплюсь к маме!
     - Тебе не интересно знать, кто подстроил отравление Нины?
     Арина вздрогнула.
     - Мы стали свидетелями странных событий, связанных с заклинанием, - трагическим шепотом ответила она.
     - Ты веришь в такую чушь?
     - Это правда!
     - Глупость! - вскипела я. - Существует вполне реальный человек, желавший убить Нину.
     - И кто он по-твоему? - вдруг заинтересовалась Арина.
     - Понятия не имею, но знаю: колдуний не существует.
     - Ошибаешься, - возразила Арина.
     - Думаю, надо обратиться в милицию.
     Арина прижала руки к груди.
     - Даша! Пойми, есть нечто... таинственное... ну как пульт от телика! Нажимаешь на кнопочку - и экран зажигается.
     - Там радиоволны, - не особо уверенно возразила я.
     - Но мы их не видим! И я не понимаю, как они работают! Если б Александру Сергеевичу Пушкину дали МП-3 плеер, никакая тогдашняя Академия наук не сумела бы объяснить, что за аппарат он получил. Не существовало в те времена отраслей науки, занимающихся электроникой! Вероятно, мы ничего толком не знаем и о всяких волнах. Пульт - ерунда. А как быть с излучениями человеческого мозга?
     Я притихла, понимая, что некая правда в словах Арины содержится.
     - Сейчас главное спасти маму, - говорила она, - отправить ее в Америку. Пусть Грегори купит "Летопись", мы уедем в госпиталь, и тогда можешь открывать охоту на ведьм. Если ты начнешь суетиться сейчас, сделаешь плохо маме. Я не сумею продать книгу.
     - Почему?
     - О боже! Кому принадлежит библиотека?
     - Панкрату Варваркину.
     - Он давно умер, сгинул за границей.
     - Значит... его потомкам.
     - Государству, - перебила Арина. - Уж никак не папе, который долгие годы искал тайник. Едва разнесется слух, что Лаврентьев нашел клад, у папы его отнимут. Дадут двадцать пять процентов.
     - Думаю, получится огромная сумма.
     - Даша, дело затянется на годы! Пока вынут все тома, перепишут, оценят, установят их подлинность, примут решение о выдаче отцу награды... Мама умрет в России. А книге суждено ее спасти.
     - Вдруг у Варваркина есть наследники?
     - С ума сошла? Где он взял "Летопись"? Ее создавали монахи. Давай поищем их потомков! - заорала Арина и осеклась: - Прости! Я боюсь за жизнь мамы.
     - Езжай в больницу, - велела я. - Надеюсь, мадам Аксель не станет задавать лишних вопросов о судьбе "Летописи".
     Арина ушла.
     Я осталась в гардеробной, испытывая самые неприятные ощущения. Я совершенно уверена, что человек, хорошо знающий Лаврентьевых, решил убить Нину и воспользовался историей с заклинанием для достижения своей цели. Дегтярев скоро вернется из Питера, но рассказывать ему о Лаврентьевых нельзя. Арина права: "Летопись" немедленно конфискуют, Нина останется в России и умрет, как тысячи других больных, не сумевших выйти из комы. В пещере спрятано целое собрание, государству хватит тех книг...
     Вам кажется, что я поощряю воровство? Наверное, так. Коллекцию составил Варваркин, и только он сам и его потомки имеют право на владение раритетами. В данном случае государство просто получит то, что спрятал собиратель. Но ведь не начни Эрик поиски, никто бы не добрался до уникумов. Профессор долгие годы искал тайник...
     Фу, я совсем запуталась. Воровать нехорошо, манускрипты - достояние народа. А теперь вспомним, какое количество ценностей в разные годы было украдено чиновниками или подарено иностранцам. Сколько полотен великих художников исчезло из музеев? Какое количество фарфора, скульптур, документов без следа испарилось из хранилищ? На кону жизнь Нины! Давиньон не станет мучиться совестью, большинство крупных собирателей легко приобретут краденую вещь и спрячут в шкафах подальше от чужих глаз. Главное, чтобы раритет оказался подлинным. Да, много произведений искусства сгинуло в частных коллекциях. А еще больше гниет в хранилищах российских музеев. Увы, порой работники сами не знают, чем обладают! Вспомнить хотя бы историю с письмами великих людей. Только когда на западных аукционах начали всплывать автографы русских писателей и поэтов, наши архивы забили тревогу, но так и не сумели доказать факт кражи бумаг, потому что ни в одной описи о них не упоминалось. Они были, но их будто и не было!
     Мобильный ожил вновь.
     - Это Карина, из лаборатории, - представилась женщина. - Звоню по поводу куска материи.
     - Удалось что-то узнать? - обрадовалась я.
     - Шелк иностранного производства, его используют крупные пошивочные фирмы, - отрапортовала моя новая знакомая. - Розовый цвет хит нынешнего сезона, из такой ткани шили блузки, топы, платья. Поставки в Россию очень большие, торгуют не только в Москве, но и в других городах - Питер, Екатеринбург, Омск, Пермь, Ярослав, Новгород. Цены демократичные, доступные.
     - Найти покупательницу трудно, - безнадежно сказала я.
     - Да, невозможно, - вздохнула Карина, - их сотни тысяч. И еще. На лоскутке есть следы химических веществ. Кое-какие мы определили, другие нет. Может, владелица вещи работает с растворами?
     - Большое спасибо за информацию, - мрачно произнесла я.
     - Александр Михайлович скоро вернется? - робко поинтересовалась эксперт.
     - Я помню о своем обещании.
     - Я спросила из чистого любопытства, - заверила Карина. - Обращайтесь ко мне с любыми вопросами.
     - Непременно, - ответила я и сунула сотовый в карман.
     Арине почти удалось убедить меня в существовании привидения Скавронской. Как многие люди, я обожаю фильмы про паранормальные явления и порой теряю способность размышлять здраво. Но сейчас мозги вернулись на место. Розовая ткань современного производства, это не кусок савана или платья девятнадцатого века. Под окном дома в Киряевке пряталась вполне реальная женщина, наша современница. По какой причине она подслушивала беседу в спальне Нины и изображала потом привидение? Что за чертовщина творится вокруг Лаврентьевых?
     Я потрясла головой. Так, надо выработать план действий. Слишком много неприятностей разом свалилось на голову, следует выделить приоритетное направление. Надо же, я заразилась от Дегтярева! Рассуждаю точно как полковник. Хорошо хоть не создаю штаб и не выстраиваю по ранжиру шеренгу помощников. Но мне не нужны дополнительные руки и головы, я буду действовать в гордом одиночестве. На повестке дня две задачи: покупка нового вечернего платья для Зайки и раскрытие тайны попытки убийства Нины. Какое счастье, что человечество изобрело телефон! С его помощью можно решить много проблем.
     
     Глава 16
     
     В бутике, где Ольга купила платье, ко мне и моему рассказу о случившейся неприятности отнеслись со всем почтением.
     - Если вы оплатите срочную доставку наряда со склада, то завтра после обеда мы получим платье, - заверила меня администратор.
     - Цвет, размер, фасон те же? Она не заметит подмены?
     - Никогда, - пообещала дама.
     Я вздохнула полной грудью и побежала к машине. Надвигался вечер, но мне необходимо посетить Киряевку, задать несколько вопросов Валентине. Вот и хорошо, что меня не будет дома. Пусть уж Зайка обнаружит "порядок" в своей коллекции собачьих фигурок и устроит разбор полетов в мое отсутствие. Надеюсь, она объяснит слишком активной Лесе правила поведения в чужом доме, и та перестанет наводить порядок.
     - Здрассти, - без особой радости сказала Валентина, увидев меня на пороге. - Никого нету!
     - Собственно говоря, я приехала к тебе, - улыбнулась я.
     - Проходьте, - вспомнила о вежливости Валя. - На кухне посидите?
     Я изобразила детскую радость.
     - Самое уютное место в доме!
     - Может, и так, - проскрипела домработница.
     - Валечка, - сюсюкала я, устраиваясь на жесткой табуретке, - вероятно, мои вопросы покажутся тебе странными, но, сделай одолжение, ответь на них.
     - Ну? - нахмурилась баба.
     - У Нины есть шелковое платье или кофта розового цвета?
     - Не, - помотала головой прислуга, - хозяйке это не по возрасту. И она любит бежевое, песочное, светло-коричневое. Яркое не нацепит.
     - Так, может, Арина любит наряжаться под Барби?
     - Ой, она и вовсе мрачное таскает, - скривилась Валя. - Черное предпочитает, даже летом. Ничего в цветочек, или там в горошек! И вечно Арина людей осуждает. Увидит в телике певицу и начинает: "Нацепила платье Минни Маус, петь не умеет, сиськами трясет, проституткой вырядилась, стразами обсыпалась..." Яда в ней - бочка. Меня совсем зашпыняла. Характер у Арины ужасный! Вечно требует, чтобы по ее все было, Нина, бедная, перед дочкой стелилась, любые ее капризы выполняла. Хочешь шубу? Получи. Вторую? Владей на здоровье. Третью? Сожри, не лопни. Неправильно хозяйка дочь воспитывала! У той есть твердое убеждение: коли топну ногой, весь мир вздрогнет. Ну, с родителями такое, пожалуй, еще пройдет, а вот с мужиком... прости, подвинься. Девка она фигуристая, одета в новое, причесана мастером, из приличной семьи... Чего ж замуж не выходит?
     - Наверное, не хочет, - предположила я.
     - На стенку от желания лезет! Сколько раз сюда кавалеров притаскивала, но через месяц, другой, они - тю-тю. Выпятит она свой характер, парнишка и даст деру. Время-то бежит, не девушка уже, перезревшая груша, - самозабвенно сплетничала Валя. - Вроде румяная, красивая, а в руки возьмешь и сообразишь - под кожей гнилье. Упустила Арина момент, холостых другие разобрали, ей остались вдовые да разведенные, вроде этого ее врача, Володи. А у них дети, жены бывшие... Эх!
     - Значит, розовый цвет не в фаворе у женской части Лаврентьевых? - перевела я разговор на нужную тему.
     - Че? - не поняла Валентина.
     - А ты сама любишь вещи нежных оттенков? - продолжала я.
     - Зеленое ношу, - заявила Валя, - горчичное.
     - Красное?
     - Никогда!
     - Розовое?
     - Уж не девочка давно.
     - Следовательно, ни у кого в доме нет вещей цвета, как вон та чашка на мойке? - уточнила я.
     - Скажете тоже, - улыбнулась Валентина. - Кому охота невестой поросенка смотреться?
     - Профессор, наверное, тоже ходит в темном?
     - На работу в костюме, с рубашкой при галстуке, редко пуловер натянет. Учителям не годится по-простому выглядеть. А дома - в джинсах и толстовке.
     - Розовая, шелковая?
     Валя начала смеяться.
     - С удовольствием бы поглядела на хозяина в таком виде. Нет, у него серо-синие шмотки. Их ему Нина покупает, Эрик сам по магазинам не ходит. А с чего у вас интерес-то?
     - Валечка, попробуй вспомнить, не приходили ли к вам в последнее время дамы в розовом? - пыталась я нащупать хоть тоненькую ниточку.
     Домработница резво вскочила и кинулась к чайнику.
     - Ну и хороша же я! Человек в гости заглянул, а я угощенья не предлагаю! Кофейку? Нина дорогой купила, вкусный. Сливочки имеются, мармеладик. Хотите оладушек?
     Странная трансформация доселе не приветливой Валентины удивила меня.
     - Спасибо, дело к вечеру, пить кофе поздновато, - вежливо отмела я ее предложение.
     - Чаек заварю! Зеленый? Черный? Ой, ща историю расскажу, - тараторила Валя, - у нас куст цвел у забора, жасминовый. Красивый, весь прям белый! Выхожу утром - ободрали! Ни цветочка! Ну я человек решительный, живо хулиганку вычислила - Настька Петрова. У нее четыре сына, всех Петьками зовут. Знаете, как Настька детей отличает? По отчеству! Ха-ха-ха... В Киряевке народ убогий. Сейчас обо всех расскажу.
     - Лучше вспомни гостью в розовом платье, - сурово приказала я. - Кто она? Давно ли приходила?
     Валентина с грохотом поставила на стол чайник.
     - Ниче не знаю! Спать рано ложусь, кабы не вы, сейчас уж зубы чистила бы. Кто к хозяевам после десяти притопает - не вижу, не слышу. Не обязана! Мне деньги платят, рабочие часы оговорены с семи утра до двадцати вечера, потом меня не трожьте, личное время. Во!
     Я вынула кошелек.
     - Сколько стоит твой час? Сто долларов хватит?
     - Лучше рублями, - алчно сказала Валя. - И чего вы хотите-то?
     - Кто носит розовое платье? Ты же видела эту женщину!
     - Нет! - отрезала домработница, быстро пряча полученные тысячи.
     - Не ври! - разозлилась я.
     - Женщину не встречала, - уперлась Валентина.
     - Уж не хочешь ли сказать, что впускала в коттедж кошку, облаченную в комбинезон из розового шелка? Гламурненькое животное!
     - Она была не живая, - понизила голос домработница.
     - Дохлая? - не утерпела я. - Круто! Мумия кота посещает дом... Мумия возвращается, часть вторая: киса в карнавальном наряде разгуливает по Киряевке.
     - Не кошка это вовсе!
     - Кто тогда?
     - Ну... это... самое... фр-фр-фр! - Валя принялась описывать руками круги. - Я аж ахнула! Думала - его любовница. В избушке устроилась! Еще не знала, как лучше поступить: Нинке натрепать или, пока лично за хвост не схвачу, молчать? Решила погодить, раз доказательств нет. Он легко отопрется, меня вон прогонят, зарплату потеряю. Лучше, думаю, все разнюхать и Эрику заявить: или молчу, или говорю. Во! Ясненько?
     - Нет! - гаркнула я. - Садись и рассказывай нормально!
     - Ста долларов маловато для откровенности.
     - Сколько ты хочешь?
     - Тысячу! - выпалила Валя. - Сразу на стол клади, тогда ниче не утаю.
     Я покрутила пальцем у лба.
     - С ума вошла? Двести довольно.
     - Девятьсот, - сбавила цену вымогательница.
     - Больше трехсот не дам!
     - Ну и до свидания, - равнодушно отреагировала прислуга. - Хоть я и в курсе про розовое платье, но рта не раскрою.
     - Ладно, четыреста, - сдалась я.
     - Ну ты и жадна! - восхитилась Валя. - Я слышала про твои миллиарды!
     - Пятьсот, - угрюмо пообещала я. - Можешь проверить сумочку, больше у меня налички нет!
     - Покажи, - велела Валентина и, осмотрев портмоне, резюмировала: - карточек туча, рублей жалкая кучка. Лады, вынимай серьги из ушей!
     - Милая, - снисходительно ответила я, - их цена намного выше запрошенной тобой суммы. Могу предложить платок. Он модный и как раз стоит около тридцати тысяч рублей.
     - Нашла дуру... - фыркнула Валя. - Только серьги.
     - Кольцо! - предложила я. - Смотри, какой камень!
     Валентина уставилась на переливавшийся в свете электроламп кристалл.
     - Брильянт? - жадно спросила она.
     - Да, - солгала я. - Серьги не могу отдать, их мне подарил на день рождения сын и велел не снимать, а по поводу перстня заморочек нет.
     - Пойдет, - согласилась Валя.
     Слава богу, поломойка не разбирается в камнях. Эту "гайку" мне подарила на 8 марта одна приятельница. Бижутерия яркая и, кстати, не дешевая, но к алмазам камень не имеет никакого отношения.
     - Ну, спрашивай, - оперлась грудью о стол Валентина после того, как спрятала в карман купюры и кольцо.
     - Кто носит розовое платье? - задала я надоевший вопрос.
     Прислуга вытаращила глаза.
     - Привидение на болоте!
     - Отлично, мило поговорили! - Я еле удержалась, чтобы не дать ей в лоб.
     - Это все? - удивилась баба.
     - Да, - равнодушно кивнула я.
     - Совсем-совсем? - занервничала Валентина.
     - Ты, несмотря на полученную мзду, продолжаешь издеваться надо мной, - заявила я, - мне жаль зря потраченных денег, поэтому я сейчас дождусь Арину и Эрика, и расскажу, как их домработница обманывает друзей дома. Сначала предлагает им свою откровенность, а затем показывает кукиш.
     Валя заморгала.
     - Ей-богу, привидение! Чес-слово! Ладно, расскажу подробнее.
     - Попробуй, - кивнула я.
     - У хозяев странная семья, - завела Валя. - Нина пашет, а Эрик и Арина - черви присосавшиеся. Снаружи у них все тип-топ, любовь на зависть: он профессор, ученый, лекции читает, но ежели разобраться...
     Я внимательно следила за цепью рассуждений прислуги. Надо признать, некая сермяжная правда в них присутствовала. Последнюю книгу Эрик выпустил десять лет назад, все остальные годы он ее переделывал и переиздавал. На работу профессор ходил раз в неделю, все остальное время он жил в свое удовольствие: вставал около полудня, пил кофе, а затем рыскал по окрестностям, либо ехал в архивы. Желание найти коллекцию Варваркина затмило все, Эрик медленно превращался в маньяка, любой разговор он сводил к своему хобби и откровенно надоел окружающим.
     Лаврентьевы вели скромный образ жизни, гостей собирали редко, ни Эрик, ни Нина не проявляли никакого интереса к тусовкам. Жена упорно работала, руководила вузом, муж пытался отыскать клад, ему не нужны были деньги, профессор мечтал поразить научный мир своим открытием.
     Иногда у Лаврентьевых случались скандалы, но в основном их поджигателем являлась Арина. Она умела невзначай обидеть отца, избалованная дочка любила ущипнуть папеньку, напомнить ему, кто на самом деле является в доме хозяйкой, и тогда Эрик принимался летать по особняку на реактивной метле. Но войны происходят у всех. Покажите мне родственников, никогда не выяснявших отношения на повышенных тонах. Правда, одно время скандалы у Лаврентьевых участились. Арина завела кавалера, врача-реаниматолога Владимира Королева. Нине это не понравилось, и она не упустила случая заявить дочери:
     - Столько лет прынца искала и отрыла! У него два брака за спиной! Уже не молод, а заведует всего-то отделением в клинике. Мда... Не пара он тебе! Помяни мое слово, твой Королев хочет пролезть в приличную семью, подобраться к моим деньгам.
     - Вова не такой! - взвилась Арина.
     - Все одинаковые, - не уступала мать.
     Полгода мать и дочь постоянно лаялись по поводу Владимира, но потом Арина внезапно успокоилась и на все щипки Нины вяло отвечала:
     - Да ладно тебе, успокойся, ма. Никого я сюда не приведу, не волнуйся за свой дом.
     В принципе, семью Лаврентьевых можно было назвать счастливой, но не так давно Валя стала замечать странности. Нина теперь стремилась укатить на службу даже в воскресенье. Утром спустится к завтраку, посмотрит на мужа, на дочь и хватается за телефон. Покалякает с кем-то и заявляет: "В учебном корпусе трубу прорвало". Или воскликнет: "Пожарная инспекция с проверкой объявилась". И все, нет хозяйки дома.
     Пару раз Валя видела на лице Нины следы слез. Лаврентьева стала терять самообладание, легко выходила из себя, теперь скандалы по пустякам закатывала она. Супруги словно поменялись ролями. Профессор обрел невозмутимость, помолодел, похорошел, словно сбросил с плеч десяток лет.
     Дальше - больше. Месяц назад, решив в кои-то веки привести в порядок старые вещи, Валя начала перетряхивать хозяйские костюмы. Профессор не отказывает себе в удовольствии приобрести новую пиджачную пару, но ношеные вещи выкидывать запрещает и любит повторять:
     - Я не модник, разумно расходую деньги, почти ничего на себя не трачу. Пусть брюки повисят, через год-другой я их надену.
     Но гардеробная в Киряевке не резиновая, и Арина устроила Вале скандал:
     - Немедленно вынеси вон уродские папашины шмотки! Храним его пиджаки аж с семидесятых годов!
     - Профессор заругается, - возразила Валя, которая не испытала восторга, оценив объем работы.
     - Плевать! - высказалась Арина в своей обычной манере. - Мои платья мнутся.
     Валя открыла помесь шкафа с комодом и принялась изучать ряд многочисленных пиджаков. Выбросить или отдать кому-то ненужную одежду домработница опасалась. Пока Эрик забыл о нарядах, да вдруг вспомнит?
     В конце концов Валентину озарило: надо упаковать часть совсем уж древних костюмов в картонные коробки и переместить на чердак. Если поднимется буря, коробки можно вернуть назад.
     Валя начала действовать. Несколько пиджаков уложила без проблем, а вот в блейзере с золотыми пуговицами лежал то ли портсигар, то ли маленький ежедневник - сквозь ткань прощупывалось нечто твердое, прямоугольное.
     Домработница запустила руку в карман и выудила... мобильный. Это был дешевый вариант, такие телефоны приобретают младшим школьникам, чтобы не переживать, если ребенок потеряет трубку. У самой Вали была более навороченная модель.
     Поломойка застыла с находкой в руке. Блейзер Эрик в последний раз надевал еще до переезда в Киряевку, мода на клубные пиджаки давно миновала. Сотовый не мог там остаться с тех далеких времен. Аппарат был современный, полностью заряженный, и на экране светилась сегодняшняя дата. Значит, мобильный приобрели недавно, во времена активного пользования пиджаком с золотыми пуговицами Эрик и не мечтал о сотовом. Да их тогда просто в природе не существовало! Звук у мобилы был отключен, телефонная книжка пуста, в папке "Звонки" не было отметок. И никаких полученных или отправленных эсэмэсок. Валя подумала-подумала и сделала вывод: Эрик завел любовницу. Зачем ему понадобилось прятать пустой, но работающий аппарат? Ясное дело, он служит для связи с бабой. Так-так, размышляла домработница, хозяина бес схватил за ребро, но Эрик боится потерять жену, так сказать, курицу, несущую золотые яйца, вот и маскируется почище Джеймса Бонда - потреплется с девицей и уничтожает информацию в аппарате.
     Не успела Валя по достоинству оценить находку, как Эрик совершил ошибку. В бачке с грязным бельем оказалась рубашка, взглянув на которую домработница ахнула - спинка дорогой вещи вся была в зеленых пятнах. Такие остаются, если поваляться на сочной траве!..
     Валентина посмотрела на меня.
     - Сечешь?
     - Ход твоих мыслей мне понятен, - кивнула я.
     - Ну и захотела я его подловить, взять на девке, - стукнула кулаком по столу прислуга. - Зажрался, гад! Носи ему бутеры с икрой и кланяйся!
     - Если тебе невмоготу обслуживать людей, нужно сменить род деятельности, - резонно заметила я.
     - В магазин идти работать? - наморщила нос Валя. - Или в метро у эскалатора сидеть? Мне в Киряевке больше нравится.
     - Тогда советую закрыть глаза на шалости хозяина и не лезть в чужие дела, - вздохнула я. - Понимаю, тебе стало обидно за Нину, но рапортовать жене об увлечениях мужа - последнее дело. Даже если супруги поцапаются, потом они помирятся, а ты очутишься за порогом с пустым карманом.
     - Уж не дура! - высокомерно заметила Валя. - С малолетства по чужим квартирам, насмотрелась, налюбовалась. И при чем тут жалость к Нинке? Она получила по заслугам - мужиком совсем не занималась, лишний раз с ним даже не заговаривала. А вот про пустой карман - это верно. Куда Эрику деться, если я в самый интересный момент на опушку выпорхну? Че ему делать? Платить! Я честная, пока рубли капают - ни-ни, даже зубами не скрипну. Ну я и стала следить. Во все глаза и уши.
     
     Глава 17
     
     Эрик, наверное, чувствовал себя в полной безопасности. Долго стеречь добычу Вале не пришлось. Через пару дней, после того как измазанная травой рубашка очутилась в бачке, домработница услышала вечером тихий скрип. Она подошла к окну и глянула в щель между занавесками. На дворе бушевал май, так что, несмотря на поздний час, было довольно светло, и фигура Эрика, направлявшегося в сторону леса, оказалась как на ладони.
     Валентина кинулась следом за хозяином, не забыв положить в карман фартука цифровой фотоаппарат, подаренный ей Ниной на Новый год. Валя пусть и без образования, но понятлива и легко осваивает технику: стиральная машина, котел отопления, бойлер, фильтры для воды, аварийный генератор, не говоря уж о хлебопечке, кухонном комбайне и кофеварке, - все механизмы легко ей подчиняются. Она даже умеет обращаться с компьютером, прислуге не составляет труда отправить е-мейл или узнать в поисковой системе про погоду.
     Эрик шагал не оглядываясь и не останавливаясь, он явно знал дорогу. Валентина спешила, боясь потерять хозяина из виду, и в конце концов очутилась около небольшой избушки, расположенной на круглой полянке. На секунду прислуге стало жутко, она поняла, куда притащился Эрик, - хозяина принесло на участок, где, по словам деревенских сплетниц, проживала некогда ведьма Софья Скавронская. Хоть колдунья давно умерла, киряевцы побаивались заглядывать в этот уголок леса, о знахарке по сию пору болтали разное, находились даже люди, уверявшие, что видели ее призрак. Валентина никогда не забредала на болото и сейчас была слегка напугана. Но часть мозга сохранила трезвость мышления, и домработница невольно отметила: хитер профессор, приспособил для свиданий гнездышко, куда гарантированно не полезут грибники или ягодники.
     Валентина вытащила фотоаппарат и подкралась к окну. Собралась было заглянуть в избенку, но тут дверь хлипкого домика заскрипела. Домработница в ужасе села за ближайший куст и попыталась стать незаметной, меньше всего ей хотелось попасться на глаза Эрику, который вышел во двор, не проведя в избушке и пяти минут. На худой конец следовало придумать для хозяина причину, которая оправдала бы ее нахождение здесь, но Валя запаниковала. А потом случилось такое, отчего у прислуги окончательно пропала способность соображать.
     Над двориком поплыл въедливо-сладкий аромат, такой омерзительный, что у Вали закружилась голова. Эрик вытянул руки и завыл, словно испорченный радиоприемник:
     - А-а-а, о-о-о, у-у-у!
     Валя сжалась в комочек. Действия профессора меньше всего походили на поведение влюбленного мужчины. Хотя мало ли чем развлекаются люди!
     И тут из сарайчика, стоявшего чуть поодаль от домика, стало вытекать нечто розовое, светящееся, похожее на облако. Нижняя челюсть Валентины отвалилась, сердце перестало биться, руки похолодели...
     - Здесь ли Софья? - как сквозь вату, донесся до ее сознания баритон Эрика. - Явись и расскажи!
     Розовый шар дрогнул, продвинулся вперед, остановился около куста, за которым сидела домработница, и рассыпался на миллионы ярких, похожих на мелкие раскаленные иголки искр, а из света выступила женская фигура в розовом платье. Ни лица, ни цвета волос призрака Валентина разглядеть не смогла, запомнился лишь голос, хрипловатый, будто простуженный. Давно умершая ведьма вдруг с обидой произнесла:
     - Это мне не нравится. Противно пахнет и все-таки больно.
     Не успела фраза прозвучать, как Валя лишилась чувств.
     Пришла она в себя от сырости и поняла: она лежит у куста, вокруг ночь, на болоте кто-то ухает и крякает, над домиком покачивается хорошо видное в ярком свете полной луны серо-голубое облако тумана, а вокруг никого.
     Домработница взвизгнула и ринулась в Киряевку.
     - Уж как я бежала! - вспоминала она сейчас, обхватив плечи руками. - В жизни так не носилась! Еле живая домой прилетела, в комнате заперлась и протряслась до утра. Понятно, чем Эрик на болоте занимался?
     Я не успела ответить на ее вопрос - Валентина схватила меня за футболку и вплотную притянула к себе.
     - Он, конечно, гад, - зашептала прислуга, - лентяй первостатейный, но умный. Книг пирамиды прочитал, магию знает, штучки-дрючки всякие изучал, старые бумаги листал, научился колдовать, сумел дух Скавронской вызвать!
     - Ну это вряд ли, - пробормотала я.
     Валентина оттолкнула меня.
     - А как Эрик про заклинание узнал?
     - Прочитал в дневнике Варваркина.
     - И вход в тайник быстро нашел после встречи с духом, - загудела Валя. - До того столько лет зря по местности лазил, а здесь прямо на дуб вышел и пень обнаружил!
     - Если долго работать над проблемой, рано или поздно набредешь на решение, - возразила я.
     Валентина надулась.
     - Нет. Ведьмачка точно приходила. Лариса так сказала.
     - Кто?
     - Матренкина. Я ведь к ней тут же побежала!
     - Ты имеешь в виду старуху, которую сама же привела в дом Лаврентьевых, когда Нине стало плохо? А кто она такая?
     - Лариса умеет дьявола изгонять, - объявила Валентина. - Она мне и мазь дала!
     - Волшебную? - не вытерпела я. - Нанесешь смесь на тело и обретешь способность летать на метле?
     - Дура, да? - окончательно потеряв вежливость, взвизгнула поломойка. - Че ты несешь? Матренкина в церкви старшая, ей батюшка ключи доверяет. С молитвой женщина живет, бесовщиной не занимается. Растирка была из аптеки, бабе Ларисе ее доктор от ожога выписал.
     Я тоже рассердилась.
     - Если можно, говори внятно. Зачем ты ходила к Матренкиной?
     Валентина с опасением глянула на дверь и зашептала:
     - Привидение на болоте точно было. Я видела его, как тебя. Очень близко оно стояло. У меня на руке мелкие точечки появились, как искрами кожу посекло, значит, в огне призрак явился. Ему так и положено приходить из ада, в сатанинских углях. Скавронская на костре мается, грехи свои искупает, в рай ведьму святой Петр не пустит, даст ей ключами от врат по носу.
     Вся моя злость на жадную и глупую Валентину растаяла без следа.
     - Да ты просто идиотка! Вот уж не предполагала, что с виду нормальная женщина верит в детские сказки!
     - Сама ты кретинка! - оскорбилась Валя. - Ну сколько можно повторять? Был призрак в розовом платье. Эрик нашел заклинание, вызвал Софью, она ему про тайник сообщила. Знаешь, почему?
     - Ну? - заинтересовалась я.
     Валентина вскочила и убежала. Я даже удивиться не успела, а она уже примчалась назад и положила на стол толстенную книгу в темно-синей с красными прожилками обложке. Я прочла название. "Магия. Правда и ложь", автор Майя Водкина.
     - Во! - чуть задыхаясь, пробасила домработница. - У хозяина бесовской литературы море! Он все читает, на бумажке самое важное записывает, закладки вставляет. Где же этот рассказ... Ага, нашла...
     Корявый палец Вали ткнулся в раскрытую страницу.
     - Если плохо видишь, я сама продекламирую, - сказала домработница и, не дожидаясь моего ответа, начала вещать:
     - "Явление колдуний из загробного мира широко описано в специальной литературе. Людям свойственно пугаться при появлении тонкой материи, но, как ни странно, практически все свидетели описывают призраки ведьм одинаково. Сначала в помещении повисает резкий приторный запах. Не следует путать его с запахом серы, который сопровождает дьявола. Аромат привидения может кому-то даже показаться приятным. Минуты через две из мрака начинает бить огонь. Он холодный, но способен обжечь, правда, легко. Светящийся шар рассыпается на мелкие частицы, и перед человеком появляется дух ведьмы в самом соблазнительном виде. Колдунья сначала жалуется на жизнь, а потом предлагает земному существу сделку: она исполнит его самое заветное желание в ответ на поцелуй. Многие соглашаются на искушение, а зря. Колдунья не обманывает, она не может солгать, иначе не получит освобождения, поэтому высказанная чужая мечта воплотится в реальность, но в момент слияния губ к ведьме переходит часть энергии человека, и прислужница беса возвращается в материальный мир. Она превращается в молодую привлекательную женщину и вновь обретает земную жизнь. Увы, человек, побывавший в объятиях ведьмы, скоро умирает. Сначала у него выпадают клоками волосы, потом расшатываются зубы, начинается кровохарканье и сильное сердцебиение. Колдунья же часто находится вблизи медленно умирающего человека - она хочет допить остатки его праны". Ну как? Похоже?
     Я потерла ладонью лоб. Некоторые "научные" книги похлеще детских страшилок про торт с розами и черную руку, которая из него высовывается, чтобы задушить девочку, которой мама сделала на день рождения милый подарочек.
     - Можно посмотреть книгу? - попросила я.
     - Нет! Еще запачкаешь, и Эрик поймет, что в его библиотеке рылись, - прижала к себе том Валя. - Тут написана чистая правда! Со мной так и случилось: сначала воняло, потом огонь полыхнул, баба в розовом явилась, а еще мне искрами кожу посекло, вот Матренкина мазилкой со мной и поделилась. Я ей правду выложила, и Лариса мне совет дала: не ходи, грит, Валька, на болото, иначе утащит тебя дух под воду, молитвы читай, постись, святой воды попей - и отпустит. Но только я ничего, кроме "Отче наш", не знаю, да и то не твердо слова произношу. Постеснялась бабке правду сказать, а Лариса по вере твердая, сразу про крест спросила, ношу али нет. Я ей крест показала, а про то, что слов не знаю, промолчала. Вдруг бабка помогать откажется?
     - Вот почему ты за Матренкиной кинулась, когда женщина в розовом вошла в дом Лаврентьевых, - осенило меня.
     Валя перекрестилась.
     - Ага. Эрик Скавронскую из ада вытащил и про тайник узнал, а Софья около него теперь держится, ждет когда из профессора дух улетит.
     Я решила вернуть обезумевшую поломойку к реальности:
     - Какой смысл ведьме давать противоядие Нине?
     - Не надо искать смысл в колдуньиных поступках, - филином заухала Валя. - Смерть по Киряевке ходит, летает над селом! За последнее время четверо на тот свет уехало: Анна Воронова, Фекла Хвостова, Анфиса Пузырева и Антонина Верещагина. Раз - и померли! Без колдуньи не обошлось, она ихнюю кровь высосала, а потом к Лаврентьевым пришла. Нине-то че она поднесла? Эрик про лекарство талдыкал, да только в пузырьке яд оказался. Страшный! Дьявольский!
     Я потрясла головой.
     - И сколько лет было умершим женщинам?
     - За восемьдесят, - охотно ответила Валя.
     - Думаю, смерть их приключилась от старости.
     - Нет, это ведьма бушует, - не сдалась Валя. - Матренкина-то в магазине вдруг сказала: "Осторожно, люди! Вон старухи на тот свет ушли. Не приближайтесь к холму, там местность проклятая. Не рвите траву! Из источника не пейте!"
     Я встала.
     - Где живет Матренкина?
     - Выйдешь из ворот, бери левей, последний дом за колодцем, ставни у него бордовые, - словоохотливо пояснила Валентина.
     Изба Матренкиной стояла незапертой.
     - Есть тут кто? - закричала я, входя на небольшую терраску, заставленную разнокалиберной мебелью. Ничего примечательного в интерьере не было - пара табуреток, стул, стол и диван, на котором горой валялись глянцевые женские журналы и издания по садоводству.
     - Сука! - заорали из дома. - Кто тебя просил? Ты мне жизнь поломала!
     - Ничего, - подключился к визгу громкий, но спокойный голос, - он уехал и ладно, невелика потеря.
     - Я его люблю!
     - Другой встретится.
     - Сволочь! Хочу жить с Павлухой!
     - Ну и на здоровье.
     - А ты моего жениха изуродовала, гадина!
     - Сейчас по губам получишь, не ругайся под иконами.
     - Тьфу, тьфу, вот твоим доскам, чтоб они сгорели!
     Я невольно попятилась в сторону продавленного и потертого черного кожаного дивана, новинки мебельной промышленности тридцатых годов прошлого века. Это было весьма кстати. Покосившаяся дверь, ведущая внутрь пятистенки, резко распахнулась, на террасу выбежала вульгарно размалеванная девица в супер-мини юбке, обтягивающей майке и белых лаковых сапогах-ботфортах на спицеобразных каблуках. Звякая дешевыми браслетами, безостановочно матерясь и распространяя запах псевдофранцузской парфюмерии, красотка схватила табуретку и с размаху швырнула ее в окно. Жалобно дзынькнув, стекло рассыпалось на мелкие осколки.
     - Что ж ты творишь, иродова дочь? - запричитала Матренкина, выходя следом.
     - Это только начало! - азартно пообещала девушка. - Вернусь и подожгу тебя, суку, будешь со своим батюшкой в навозной куче спать. Там тепло, к вони привыкнешь!
     Красавица смачно плюнула на пол и убежала.
     - Нет, ты видела? - всплеснула руками Лариса. - И как с такой бороться?
     - Надо участкового позвать, - предложила я. - Пусть составит протокол, имел место факт откровенного хулиганства.
     Матренкина взяла стоявший в углу веник.
     - Охо-хо, грехи мои тяжкие... На внучку жаловаться не пристало, сама ее накажу. Еще понадобится ей бабушка, прибежит денег просить!
     - Это ваша внучка? - поразилась я.
     - Наташка, - кивнула старуха. - Без отца росла, ремня не пробовала.
     - За что же она так на вас обозлилась? - продолжала недоумевать я.
     Лариса неожиданно рассмеялась и села на табурет.
     - Приехала погостить, да не одна, с женихом на мотоцилке. Кабан страшный! Волосы до плеч, бородища лопатой, весь в железных перстнях, на шее крест висит огромадный, сам в черном. И курит, и пьет, и за девками ухлестывает. В Киряевке молодых нет, зато в Лаптевке и Уськине полным набором малина. И что же Павлуха придумал? Вечером Наташке стакан выпивки нальет - пей, невеста, до дна за наше будущее семейное счастье! Натка хлобысь и на бок. Спит, сопит, а будущий муж через окошко на мотоцикл и гульбанить!
     - Мда, - крякнула я, - некрасиво.
     - Я бы в их жизнь не полезла, - вздохнула Матренкина, - но слух побежал нехороший, про отца Иоанна. Он святой человек! Матушка у него приболела, в больнице лежит, так он к жене каждый вечер ездит. А у батюшки мотоцикл, борода, и он тоже в темное одевается. И начал народ шуметь, мол, матушка в клинике, а муж ее по девкам шастает. Видят же: мотоцикл несется, рулит им мужчина с волосами, крест на груди, борода по ветру, сзади прошмандовка сидит. Кроме отца Иоанна у нас тут таких нет, а про Павла Наташкиного никому не ведомо. И ведь я антихриста по-человечески попросила: "Либо уезжай восвояси, либо не буянь, священнику репутацию замазываешь". А он конем заржал и свое продолжать. Пришлось с ним разобраться.
     - Вы наказали байкера? - усмехнулась я. - Поставили в угол?
     Матренкина склонила голову к плечу.
     - Бороду ему отрезала. Павел с торжища пришел и к Наташке под бок дрыхнуть завалился. А я его побрила. Пусть теперь по округе катается, никакого ущерба отцу Иоанну не учинит. Вот мы и поругались с внучкой.
     Я засмеялась.
     - Здорово!
     - У девчонки другое мнение, - развеселилась Лариса. - а ты чего пришла? Где-то я тебя видела...
     - У Лаврентьевых, в тот день, когда вас Валентина к своим хозяевам привела.
     - А-а-а, - протянула Матренкина. - Уж не молодая она, да глупая, в чепуху верит, про привидения говорила. Вальке хорошо чаю попить, с мелиссой, а еще лучше хозяйством заняться, а то грязно в доме, пыль на буфете и полы не метены.
     - Вы у нее ожоги видели? - без предисловий спросила я.
     - Тебе зачем? - ушла от ответа старуха.
     Я заколебалась. Можно ли рассказать бабушке правду? Очевидно, раздумья отразились на моем лице, потому что Матренкина серьезно добавила:
     - С другими бабками я не сплетничаю, некогда мне. И секреты чужие уважаю, иначе никто в дом не позовет, заработка я лишусь. Я, милая, черта изгонять умею, а за такое дело не всякий батюшка возьмется. Вера должна быть крепкой, незыблемой, чуть засомневаешься - и дьявол тебя одолеет. Говори, не сомневайся, вместе с бедой справиться легче.
     Несмотря на суровый внешний вид и довольно грубый голос, Матренкина производила самое положительное впечатление. В особенности подкупали глаза старушки - они не выцвели от прожитых лет, сохранили ясность и блестели, как у юной девушки.
     - Только не сочтите меня за сумасшедшую, - предупредила я, пытаясь удобно устроиться на жестком колченогом стуле.
     - Я наслушалась разных историй, удивить меня не сумеешь, - сказала Лариса.
     
     Глава 18
     
     - Бесполезно про ушедшее время в учебниках читать, - подытожила старуха, когда я затихла, - правды не узнать. Профессора по книгам ориентируются, да только их люди кропают, себя приукрасят, других черным обмажут. Один другому сказал - приврал, второй третьему - напутал, и понеслась карусель, где ложь, где правда, не поймешь, семь дней вилами не разгрести. Чего уж там про древний мир говорить, если и про прошлый век уже истины не найдешь. А ведь сами тогда жили, да все забыли. Я Софью Скавронскую помню.
     - Да ну? - восхитилась я.
     - Что ж тут странного, - протянула Матренкина. - Сколько мне, по-твоему, лет?
     - Сто, - с ходу ляпнула я.
     - Тю, дура! - тихо засмеялась старуха. - Хотя, спасибо, от души мне долголетия пожелала. Но, надеюсь, Господь раньше меня приберет. Семьдесят пять я в нонешнем году отсчитала. А Скавронская в девяностых померла, вот той точно сто годков стукнуло. Только она ведьмой никогда не была, колдуньей тоже, ее до конца сороковых годов в Киряевке очень уважали, хоть и чопорная была старуха. Пошли в избу, чаю попьем...
     Лариса легко встала и вошла в дом. Я посеменила за ней, миновала длинный темный коридор, отодвинула цветастую занавеску и попала в удивительную для сельской старухи комнату. Никаких ковров на стене, комодов, прикрытых кружевными салфетками, диванов с гобеленовыми покрывалами и домотканых дорожек.
     Посреди квадратной комнаты лежал пушистый ковер теплых коричнево-розовых тонов, у окна стоял старинный письменный стол с древними бронзовыми чернильницами и подставкой для ручки с открытым пером. Здесь же была лампа в виде античного бога (вещь определенно ценная, конца девятнадцатого века). Но больше всего меня удивили книги - их тут было несметное количество, они теснились на полках, лежали на подоконниках, на уютном диване, в двух глубоких креслах и даже на полу.
     - Ты тут обожди, - приказала Лариса и ушла на кухню.
     Я села в кресло и взяла одно издание. "Имя Розы" Умберто Эко. Следующая книга оказалась еще интересней, она принадлежала перу великого японца Кобо Абэ. Если эти произведения читает Матренкина, то у нее хороший вкус и, очевидно, прекрасное образование. Я встала и подошла к полкам, висевшим в простенке между окнами. Ну надо же, здесь медицинская литература, всякие справочники, как у моей подруги, хирурга Оксаны, пособия по лекарственным травам. Дальше - больше. На столе высится стопка книг, среди незнакомых мне авторов я заметила фамилии Флоренского и Блаватской. Я пыталась некогда ознакомиться с трудами Елены Великой, но, если честно, не смогла их осилить, абсолютно ничего не поняла. А Лариса, видно, постоянно обращается к сочинениям "королевы эзотерики" - толстая книга пестрела разноцветными закладками.
     Я взяла в руки труд Блаватской и увидела под ним том с темно-синей обложкой в красных прожилках, точь-в-точь такой притащила из кабинета Эрика Валентина. "Магия. Правда и ложь". Автор - Майя Водкина. Я машинально открыла первую страницу - сбоку выделялась написанная чернилами короткая фраза: "Вам с любовью", дальше шла подпись со множеством затейливых завитушек.
     Я быстро вернула книги на место, выровняла стопку и села в кресло со скучающим видом гостьи, которая ждет не дождется припозднившуюся с чаем хозяйку. Значит, приемная внучка Скавронской, которую недолюбливала и отчаянно ревновала Вероника, особа, проявлявшая в юности большой интерес к знахарству и взятая Софьей в ученицы, написала труд о магии. И она знакома с Матренкиной.
     - Не заснула? - спросила Лариса, входя в комнату с подносом.
     - Книги листала, - ответила я, - Абэ Кобо интересный писатель.
     - Не всем нравится, - отметила Лариса. - Иди к столу. День сегодня не постный, можно печеньем побаловаться. Оно на сливочном масле, значит, скоромное.
     - Вот странно... - без тени улыбки сказала я.
     - Чего удивительного ты заприметила? - спросила Лариса.
     - С самого начала меня насторожила ваша речь, - пояснила я, - вроде говорите как сельская, неграмотная женщина. "Семь дней вилами не разгрести". И тут же, характеризуя Скавронскую, употребляете словно "чопорная". А книги? Вам нравится Умберто Эко? Как это сочетается с журналами, которые лежат на террасе? Неужели вы увлекаетесь сплетнями из мира шоу-бизнеса? Где телевизор, отрада сельской бабушки? И ваша посуда! Чай подаете в фарфоровых чашках, изготовленных небось на заводе Кузнецова еще до революции!
     Матренкина улыбнулась.
     - Вот тут ты ошиблась, посуда от Гарднера. Что же касаемо остального... Телик в гостиной, там и фикус с геранью и плед мохеровый, и весь праздник. Я туда чужих людей обычно привожу, в кабинет редко пускаю. Хоть и не поймет народ про книги, да мне выделяться не следует. Речь моя за долгие годы общения с простыми людьми, увы, уподобилась винегрету, где свекла, где огурец, где зеленый горошек. Мой отец был человек образованный, жаль, рано умер. Служил у Панкрата Варваркина камердинером, от барина ума понабрался. А серебро и посуду ему барин перед отъездом из России подарил. Но об этом никому рассказывать было нельзя, иначе в прежние годы могли и в тюрьму посадить.
     - К счастью, я не жила в темные времена российской истории, но моя бабушка Афанасия рассказывала, как люди боялись ночного звонка в дверь, - сказала я.
     - В колхозе жизнь проще была, - кивнула Лариса, - хотя неугодных председатель живо в кулаки записывал. Маму он не трогал, за нее Скавронская попросила.
     - Софья имела влияние на местное начальство? - удивилась я.
     Матренкина осторожно подняла хрупкую чашку.
     - У Ивана Федоровича дочь больной родилась. Сейчас бы сказали - церебральный паралич, а в двадцатые годы ее убогой прозвали. Софья много чего умела, она девочку в прямом смысле слова на ноги поставила, говорить научила, читать, писать. Иван Федорович ребенка обожал и Скавронскую от большевиков защищал. Народ знахарку уважал, она на болоте тихо жила - траву сеяла, порошки да микстуры составляла. Где колхознику врача найти? Бабка-повитуха да Софья, вот и весь Минздрав, в Москву не поедешь, далеко и никому там сельчане не нужны. Еще жила в деревне матушка Зинаида, она грыжу умела отчитывать, но только ее в лагерь загнали. И монашек из близлежащей обители тоже. Поговаривали, Панкрат Варваркин до того, как из России убежать, кое-кого из божьих невест у себя в доме прятал. Но я того не знаю, мама многое не рассказывала, с пеленок мне внушала: "Лучше молчать, чем говорить. Одевайся скромно, про семейные дела не болтай, подружек дальше терраски не пускай, со взрослыми не спорь". Раньше детей по-иному воспитывали. Мне повезло, замуж хорошо вышла, за доктора. Никогда супругом бита или ругана не была, помогала ему, на медсестру выучилась. Бог нам дочь послал, жила я в удовольствие, а овдовела - к Богу пришла. Но не я тебя интересую. О Скавронской хочешь узнать?
     - Да, - кивнула я, - о заклинании и прочем. Кто об этой истории мог знать?
     Матренкина поморщилась.
     - В каждой местности были свои легенды. В Киряевке рассказывали о генерале, который приехал свататься к молодой красавице Фотине. Ехал военный издалека, вез в подарок суженой невероятно дорогую вещь - камень с небес.
     - Это что ж такое? - поразилась я.
     Лариса пожала плечами.
     - Я передаю сказку. У жениха имелся раритет, огромный самоцвет, который упал к его ногам в тот момент, когда мужчина принял решение о женитьбе. Вроде божьего благословения. Генерал положил дар провидения в коробку и повез в дом невесты. Долго ли, мало ли ехали, а прибыли больными: температура, озноб, кашель. Фотина, невеста, хотела ухаживать за возлюбленным, но ее отец воспротивился желанию девушки и, забыв о правилах гостеприимства, отправил военных в садовый домик, да приставил к ним десятилетнюю девку в помощь, не пожалел бедную сироту. К утру вся компания умерла, очевидно, в пути мужчины подцепили инфекцию. Старик-отец перепугался. Он опасался чумы, поэтому велел вырубить в холме пещеру и замуровать там трупы. Личные вещи несчастных сожгли вместе с садовым домиком. Фотина дала обет безбрачия, но через год отец все равно выдал дочь замуж, и та прожила вполне счастливую жизнь. Девке-прислуге тоже повезло - она не заболела и была пристроена барином в благодарность за отличную службу в бедную дворянскую семью Скавронских. Девчонку удочерили бездетные Стефан и Франциска, Софья вроде является потомком той девки. Говорят, та девчонка-прислуга прожила два века, никогда не хворала и до могилы сохранила все зубы. Так ее наградил Господь за то, что она не побоялась ходить за умиравшими в мучениях военными. Но это всего лишь предание.
     - Софья Скавронская родилась в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году, а скончалась в конце двадцатого века, - отметила я. - Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок! Может, и впрямь долголетие - поощрение за милосердие?
     - Молодые об этой истории не знают, - напевно продолжила Лариса, - да и не осталось в Киряевке малолеток, вымирает село. Старухи же иногда болтают чушь, в особенности Раиса Круглова старается. Прибежала ко мне месяца три-четыре назад и с порога кричит: "Ларка, дай скорей капель, трясет меня, колотит..."
     Матренкина достала настойку пустырника и поинтересовалась:
     - Кто ж тебя так взвинтил?
     Раиса надрывно запричитала:
     - Пошла я водички взять из ключа! На камнях поскользнулась, и головой в воду упала. Хорошо, не захлебнулась. Аж сознания лишилась, провалялась там.
     Лариса нахмурилась.
     - Зачем к воде ходила? Знаешь небось, она не всем помогает.
     - Свинья заболела, мается, - пожаловалась Круглова. - Хуже ей от воды не будет - или подохнет, или выздоровеет.
     Лариса неодобрительно покачала головой, но вразумлять Круглову не стала. А Раиса не умерла от воспаления легких, лежание на сырой земле прошло для старухи без дурных последствий. Даже наоборот - она вроде избавилась от артрита. После того как Круглова отбросила палку и начала бойко бегать, местные старухи разом вспомнили про "живомертвую" воду и стали тайком ходить к ключу...
     Матренкина сделала паузу, допила остатки крепкого чая и констатировала:
     - Результат не замедлил сказаться - они все умерли. А ведь я их предупреждала!
     - Что это за таинственный источник? - навострила я уши.
     Лариса сложила руки на груди.
     - Еще одна местная легенда. Если в сказании про генерала и Фотину есть хоть грамм правды, то с живой водой полная ересь. Замечала ли ты, что у русского народа много поверьев, связанных с ручьями, реками, следами от копыт, наполненных дождевой водицей? Глотнет человек из одного колодца - от всех болезней избавится, зачерпнет из другого - почернеет и умрет. Почти в каждой деревне свой святой ключ имеется, тебя к нему приведут да еще сагу расскажут.
     - Всемирно известный курорт Карловы Вары в Чехии основали после того, как король искупался в местном озерце и почувствовал себя значительное лучше, - рискнула я перебить Матренкину.
     Старушка не обиделась.
     - Оно так. Я же не утверждаю, что все ерунда. Минеральная вода - великая вещь. Да и в церкви простую воду батюшка освятит, и она превращается в лекарство. Но не все, что из земли течет, благо.
     Я кивнула. Всякий раз, когда еду домой по Ново-Рижскому шоссе, вижу на двадцатом километре припаркованные автомобили и цепочку людей с пластиковыми бутылями в руках. Где-то в овраге, в двух метрах от оживленной трассы, бьет ключ, и многие, вероятно, считают его если не целебным, то, по крайней мере, очень чистым. Может, водителям приходят на ум слова популярной песни: "ключевой водой напои меня"? Но я испытываю сильнейшее желание притормозить и крикнуть:
     - Эй, народ, там за холмом, у подножия которого вы топчетесь с пустой тарой, находится большая ферма. Не пахнет ли вода навозом? Ну зачем вы глотаете всякую дрянь, да еще поите ею детей?
     - Ключ наш, поговаривают, возник очень давно, - голосом лектора завела Лариса, - лет ему столько, сколько Киряевке нет. И вот что интересно! Еще Софья Скавронская людей предостерегала: "Не трогайте воду, не добрая она, из-под холма бьет, а там генерал с товарищами похоронен, и никому не известно, где источник начало берет, может, у их костей". Но разве людей отпугнешь? С некоторыми, знаешь, что случалось?
     - Нет, - ответила я.
     - Чудеса... - вздохнула Матренкина. - В Лыткине, деревеньке неподалеку, Аня жила, хорошая женщина, но больная. Опухоль у нее была по женской части, умирать баба собралась. Кто-то из местных старух ей про живомертвую воду нашептал, и она к источнику регулярно ходить стала, молилась много, постилась, купалась в луже, пила воду и... вылечилась. Много лет потом прожила, говорят, за сто перешагнула. Еще Леонтий Власов ногу исцелил, зато волосы потерял. Да только ему на кудри плевать было, главное, артрит прошел. Конем скакать стал, женился, ребеночка родил. Но тут его везение кончилось. Умер младенец, и сколько жена Леонтия ни беременела - все впустую, никто из детишек до года не дотянул. Но это давние истории, еще с военных времен. А в начале девяностых Оксана Фаркина погибла. Ей бабка сказала, что можно писаной красавицей стать, ежели умываться из источника. Ну и побежала девчонка водой обливаться. Так покрылась вся прыщами, и зубы выпали... Местный батюшка, а в Лыткине-то церковь никогда не закрывали - во время службы запретил прихожанам воду там брать, объявил ее бесовской. Ну старухи и утихли, против священника не пойдешь. В открытую за водицей народ не бегает, но тайком кое-кто шастает. Скотину поит, детям плохим дают, сами употребляют. Вот только получается русская рулетка: одним на пользу, другим во вред. Почему?
     - Не знаю, - растерянно ответила я.
     - А никто не понимает, - сгорбилась Матренкина. - Только сама я лечиться ею не собираюсь и другим не советую.
     - Давайте вернемся к Скавронской, - попросила я. - Вы можете мне сказать, кто знал про заклятие?
     Лариса взяла чайник.
     - Софья ворожбой не занималась - травами лечила, огород держала. Потом в Москву уехала, и больше мы не встречались. Умная женщина была, в Бога верила. Врут про колдовство.
     - Но в дневнике Панкрата Варваркина, который расшифровал Эрик...
     - Брешет он! - разозлилась старуха. - Или документ поддельный. Откуда он взялся? Где Лаврентьев бумаги нашел?
     - В архиве.
     - Значит, там перепутали. Не писал Панкрат ничего! И... Короче, что-то твой профессор не понял. Уж извини, но не ходят привидения по земле, - отчеканила Лариса. - Надо бы к этому слишком умному ученому сбегать да попросить чужое честное имя не марать. Все, устала я. Вечер на дворе, мне спать пора.
     - Последний вопрос! - взмолилась я.
     - Ну задавай, - смилостивилась Лариса.
     - Нину отравила женщина, которая хорошо знала и Лаврентьевых, и Скавронских. Она также знала и легенду про заклятие, наложенное Панкратом на библиотеку.
     - Чушь! Не было наговора! Профессор намудрил, что-то неправильно понял.
     - Ладно, - быстро согласилась я. - В конце концов незнакомка могла узнать детали от Эрика. Вы не в курсе, кто она? Может, что слышали от людей?
     Матренкина сузила глаза.
     - Я с новыми жильцами не дружу.
     - Лаврентьевы в Киряевке не один год, - напомнила я.
     - Все равно некоренные обитатели. Не хожу к чужим. Только если помочь попросят. Валентина прибежала, про призрак завела, пришлось идти.
     - Значит, с Валей вы общаетесь?
     - Она в церковь ходит, - пояснила Матренкина, - в трапезной иногда помогает, отсюда и контакт.
     - Что вас связывает с Майей Водкиной? - не выдержала я.
     - Впервые эту фамилию слышу, - с искренним равнодушием заявила Лариса. - Если меня зовут беса прогнать, я фамилией не интересуюсь, меня волнует только крещен ли человек.
     - На вашем письменном столе есть книга с автографом Водкиной.
     - Где?
     Я вскочила, взяла том и протянула его хозяйке.
     - Вот!
     Лариса перелистнула страницы.
     - Ах это... Я зашла в магазин, вижу - женщина сидит, глаза обиженные. Автор она, пришла свое произведение подписывать, а получается, никому не нужна. Я ее пожалела, купила глупость и попросила росчерк оставить. Потом полистала трактат, да и забыла о нем.
     
     Глава 19
     
     Больше от Ларисы я ничего не добилась и ушла, горько разочарованная разговором. Правда напоследок, уже выставляя меня за дверь, Матренкина заявила:
     - Люди вообще приврать любят, а кое-кто специально других в заблуждение вводит - зарплату свою преувеличивают, начальством прикидываются. Иногда они искренне обманываются. Была тут у нас Маша Николаева, все дьявол к ней приходил. Очень натурально она его описывала: мохнатый, шерсть дыбом торчит, рога. Я измучилась молитвы читать! А потом сообразила: бес внутри человека сидит. Маша сатану в одно и то же время видит, каждый день кто-то ее пугает. Ну и осталась я с Николаевой на сутки. Услышала вечером ее вопль: "Пришел, стоит!" - выглянула в коридор, да чуть со смеху не умерла. Солнце через маленькое оконце бьет, прямо на вешалку попадает, на стене появляется тень - рога и шерсть. Шуба у нее старая весь год на высоких крюках висит, вот тебе и посланец ада. Воображение плюс плохое зрение. Вот и с Валентиной так, она женщина небольшого ума, не в упрек ей будет сказано, да и жадности в ней многовато. Хотела хозяина с любовницей поймать, поперлась на болото, а от него вечером испарения идут, запах противный. И посторонняя баба была, в розовом платье, но огня не было. Одежда бы сгорела. Надо Вале очки купить, ей, как и Маше, привиделось - солнце, наверное, закатилось, лучи преломились.
     - А следы на коже? - напомнила я. - Сами ей мазь давали.
     Матренкина на долю секунды растерялась, но потом уверенно ответила:
     - Ожоги у Вали мелочь. Бенгальский огонь видела когда-нибудь?
     - Довольно давно, на Новый год дочка купила, - ответила я. - Мы те палочки зажгли, а потом пожалели - еда покрылась черным налетом, и скатерть оплавилась. Не такое уж это безобидное развлечение.
     - Если на кожу искры попадут, - перебила меня Матренкина, - может появиться небольшое раздражение, типа красных точек. Вот у Вали что-то похожее и получилось.
     - Откуда?
     - Понятия не имею. Уж не думаешь ли ты, что темные силы и в самом деле огнем действуют? - усмехнулась Матренкина. - Дьявол не газовый котел. Когда о сатанинском пламени речь ведут - имеют в виду душевные муки. Черти с поленьями в аду и раскаленные сковородки - это сказочка для простого народа, чтобы реального боялись. Ну как моим соседям про грех объяснить? Разве они знают философские понятия? А сидеть в котле с кипятком - очень доходчивый образ. У Валентины в голове чудовищная каша, понамешено разных сказок, отсюда и видения. Веры ей нет. Есть реальность, и она проста: Эрик Лаврентьев не любит жену, надоела она ему за долгий брак, но уходить от нее он не желает, потому завел любовницу. Типичное для мужика поведение. А Валентина, пока к избе на болоте кралась, от страха дрожала, у нас про старую избу Скавронской все глупости болтают, про призрак Софьи. Вот бабе и привиделось то, чего не было. Конец истории.
     - А женщина с лекарством?
     - Этак мы с тобой по кругу ходить будем, - рассердилась Лариса. - Любовница Эрика в доме была!
     - Зачем? Кто она? Откуда узнала про легенду?
     - Спокойной ночи, - отрезала Лариса и захлопнула дверь.
     Я села в машину и поехала к шоссе. Ну и что я узнала от Матренкиной? Услышала пересказ местных сказочек и ничуть не продвинулась вперед. Но ничего, главное, не сдаваться. Завтра навещу Майю Водкину и попробую поговорить с ней, может, она покажет мне выход из лабиринта...
     Думая о своем, я выехала на магистраль, перестроилась в левый ряд, включила "мигалку", аккуратно развернулась и тут же была остановлена гаишником, который материализовался на дороге, как кролик из шляпы фокусника.
     - Сержант Ермолаев, - сурово представился он, подходя к водительской дверце, - ваши права и документы на машину. Тэкс... Нарушаем, гражданка Васильева?
     Года два-три назад я до потери пульса боялась дорожной полиции. Хотя, если разобраться по сути, ну что мне плохого можно сделать? Наркотики и алкоголь я не употребляю, езжу осторожно, скоростной режим нарушаю в крайне редких случаях. Ну не расстреляют же меня за поворот в неположенном месте? Но все равно при виде парня в форме меня волнение охватывало. Потом я стала значительно спокойнее и научилась держать удар.
     - Изложите свои претензии, - спокойно сказала я, - но сразу предупреждаю: шантаж не пройдет. Я законная владелица данной машины, честно купленной в большом автосалоне. Поэтому разговоры о том, что тачка в угоне, даже не начинайте. В отличие от абсолютного большинства российских водителей я пристегнута ремнем безопасности и аккуратно включила сигнал поворота. Так в чем дело?
     - Разворот через две сплошные белые линии запрещен, - без всяких признаков агрессии сказал сержант.
     Я высунулась из машины.
     - Здесь нет разметки!
     - Но она предполагается, - пропел гаишник. - Неужели непонятно: посередине магистрали всегда идет разделительная полоса.
     - Не вижу ничего похожего!
     - Поверьте мне, в данном месте разворот запрещен.
     - Это еще надо доказать!
     - Зачем бы я тут стоял, если правила разрешают маневр?
     - Действительно, - нехотя признала я его правоту, - нет ни малейшего смысла просто так мучиться на шоссе.
     - Рад, что мы с вами достигли понимания, - тоном дипломата заявил вымогатель.
     Я вынула сто рублей.
     - Держите.
     - Это взятка? - с презрением поинтересовался гаишник. - Я не беру мзду.
     Меня охватила тоска. Ну почему мне так не повезло? Среднестатистический сотрудник ГИБДД, прячущийся вечером на обочине в районе места, где стерлась разметка, устроился в засаде по вполне утилитарным причинам: копит жене на шубу или на новую машину, или собрался строить дачу. Такой кадр спокойно сунет вашу купюру в карман и начнет ловить новую рыбку. Намного реже попадается иной вариант: борец за правду и справедливость, и мне повстречался именно такой уникум. Сейчас придется выслушать нудную лекцию о соблюдении правил дорожного движения, затем сержант, ощущая себя вершителем человеческих судеб, начнет заполнять протокол. Застряну тут часа на два.
     - Что будем делать? - плотоядно поинтересовался мучитель.
     - Оформляйте нарушение, - грустно ответила я.
     И тут сержант меня удивил:
     - Бланки кончились, - вздохнул он, - мало захватил.
     - Так вы меня отпустите? - не веря своему счастью, воскликнула я.
     - Не положено.
     - Мне придется ждать до утра, пока привезут формуляры? - ужаснулась я. - Возьми деньги, будь человеком.
     - Предлагающий взятку отвечает перед законом наравне с берущим, - пропел Ермолаев. - Под статью попасть хотите?
     Все ясно. Я столкнулась с самым ужасным видом гайца - садист с принципами.
     - Не советую вам вступать в конфликт с законом, - журчал мучитель, - можете оказаться под следствием. Я взяток не беру!
     - Уже слышала.
     - Бланки тю-тю!
     - Знаю.
     - Хотите календарик?
     Я вздрогнула.
     - Что?
     Лицо сержанта Ермолаева украсила простодушная улыбка крестьянского парня.
     - Календарик, - вкрадчиво пояснил он.
     - Какой? - ошалело поинтересовалась я.
     - Карманный, очень удобный, на нем можно нужные даты отмечать. Допустим, обвести день рождения мужа кружочком, - терпеливо объяснял мне гаишник. - Я человек добрый, понимающий. Ну пересекла женщина двойную сплошную, подвело ее зрение, не сработало соображение. Зачем же зверствовать? И бланки тю-тю, не на фуражке же мне протокол оформлять. Придется вас отпустить, по доброте душевной.
     Я растерялась - поведение Ермолаева не укладывалось в привычную схему.
     - Вы разрешите мне уехать?
     - Неужели я буду держать женщину ночью на дороге? Вы поди устали, за рулем-то сидя, - проявил невиданное милосердие парень. - Свидетелей вашего нарушения нет, никто не пострадавши, один я наблюдавши, да глаза закрою.
     - И денег не возьмете?
     - Гражданка Васильева, - вздохнул гаишник, - уже ведь говорено про взятку, успокойтеся. Лучше купите календарик, хорошая вещь. Приобретение печатной продукции не является актом подкупа должностного лица. Я назначаю цену - вы соглашаетесь или протестуете, предлагаете свою. Уголовный кодекс такие действия разрешает. Ясно?
     Тут только до меня дошел смысл странного диалога.
     - Ах, календарик!
     - Да.
     - Я его у вас куплю?
     - Верно.
     - За названную цену?
     - Точно.
     - Хорошо, давай.
     - Фу... - с шумом выдохнул Ермолаев. - А я уж подумал, мама с папой у вас жирафы, так долго доходило. Другие водилы моментом просчитывают: в машине календарик нужная вещь, никуда без него. Вам какой?
     - Они разные?
     - Глянцевые и матовые.
     - А цена?
     - Тыща.
     - С ума сошел? В любом ларьке такой десять рублей стоит.
     - Киоск посреди шоссе на сплошной двойной не стоит, - засмеялся сержант. - Если я в своей машине пороюсь, может, и найду пустой протокол. Ох, прав лишиться легко, а назад их получить геморройно! Сто календариков можно купить.
     Я скрипнула зубами, выудила из портмоне тысячную купюру и высунула в окно.
     - Вот.
     Ермолаев начал нежно складывать бумажку, я завела мотор.
     - Эй, а календарик! - встрепенулся гаишник.
     - Я уже заплатила, - прошипела я. - Или они парами идут?
     - Десятками, - на полном серьезе заявил Ермолаев, - но это не ваш случай. Вы не взяли купленное!
     - Дадите мне календарь?
     - А как же иначе? Получите.
     Я взяла календарик и не удержалась от критического замечания:
     - Очень некрасивый, какие-то фигуры на обороте. Нет бы с цветами или с животными.
     - Пжалста! Выбирайте! - радостно завопил Ермолаев и как фокусник выудил из воздуха целую стопку печатных изданий.
     - Предусмотрительно, - только и смогла произнести я.
     - Человек должен получать товар по вкусу, - кивнул сержант. - Ой, а голая девка тут случайно! Они у меня для мужиков предназначены. Хорошо идут, нарасхват. Собачку желаете? Во, прикольная!
     - Это чи-хуа-хуа, - закапризничала я, ощущая себя вип-посетительницей ларька, - у нас дома другие породы. Поищи мне мопса, ротвейлера, питбуля или йорка с пуделем.
     - Всех взять хотите? - выпучил глаза Ермолаев. - За тысячу? Не пойдет.
     - Одну выберу, - успокоила его я. - Вот, нашла.
     - Ладушки, езжайте без происшествий.
     - А тебе спокойного дежурства, - не осталась я в долгу и нажала на педаль газа.
     Странное существо человек! Вот сейчас сержант Ермолаев обдурил меня по полной программе. Вместо почти узаконенной на дороге мзды в сто рублей, я отдала в десять раз большую сумму, но рассталась с парнем, испытывая к нему едва ли не дружеские чувства. А почему? Ответ прост. В стопке календарей нашелся один, на котором изображен умильный мопс - вылитый Хуч на прогулке. Очевидно, в гаишнике пропал психолог, у него действительно были календари на любой вкус: голые девки, животные, пухлые младенцы, автомобили, цветы, геометрические узоры.
     В самом расчудесном настроении я приехала в Ложкино, вышла из машины и впала в эйфорическое состояние. Закон сохранения энергии никто не отменял, а о чем он говорит? Если в одном месте убыло, в другом непременно прибыло. День прошел бездарно? Значит, вечер будет восхитительным. Я ничего нового не узнала, ни на шаг не приблизилась к таинственной женщине, которая проникла к Лаврентьевым и напоила Нину снадобьем из склянки? Зато сейчас спокойно лягу спать. Вот, видно же - во всем доме погашен свет, очевидно, Зайка не ходила в гардеробную "навестить" свое платье, и пока не знает, что оно испорчено. Надеюсь, сотрудники бутика меня не подведут, и завтра я получу новый наряд.
     Стараясь не шуметь, я в полной темноте потащилась вверх по лестнице. Слава богу, первый этаж преодолела без проблем, собаки мирно дрыхли в гостиной, из кресел, расставленных по большой комнате, доносились мирные звуки. Хр-р-р - это рулады Хуча, у мопсов суженая трахея, поэтому они храпят. И-и-и - так повизгивает во время сна Банди, наверное, ему видится поле, усеянное сдобными булочками и пухлыми оладьями. Грозное "гр-гр-гр" издает крохотная Жюли - послушаешь, как собачка рычит во сне, и испугаешься, похоже, астральное тело йоркширихи размером со слона. Вот пуделиха Черри и ротвейлер Снап молчуны, зато они судорожно перебирают лапами, видимо, гонятся за мышами и лягушками.
     Дойдя до библиотеки, я выдохнула. Слава богу, осталось сделать три шага. И тут раздался нервный голос Маши:
     - Оно здесь!
     Я насторожилась. С кем беседует девочка? Причем в полной темноте. И, похоже, Маня находится в гардеробной.
     Не в силах сдержать любопытство, я подкралась к двери, за которой скрывались стойки с вешалками, и стала слушать.
     - Огромное количество! Бесценное! - вещала девочка. - Миллионы! Миллиарды! Но где? Надо искать. Везде. Найти можно! Да, да, ты права, я устала. Отдохну пару месяцев и вновь примусь за дело. Муся? Она знает. Почему не ищет? Понятия не имею. Ей лень. И так всего лом, у нас же нет материальных проблем.
     Изумившись до предела, я сделала еще один шаг и наткнулась на что-то мягкое.
     - Ай! - взвизгнуло оно и, шлепая босыми пятками по паркету, стало удаляться.
     Я попыталась схватить таинственное существо, налетела на кресло, начала падать и инстинктивно уцепилась за какую-то палку... Послышался тихий звон, я завалилась на бок, потом упала на колени, тюкнулась лбом о пол и вскрикнула. Раздались грохот, лай собак, треск, топот... и ярко вспыхнул свет.
     - Муся, это ты? - удивленно воскликнула Маша, высовываясь из двери.
     - Нет, полтергейст, - прокряхтела я, пытаясь выползти из-под поваленного торшера. - Что ты делаешь ночью в гардеробной?
     - Пошла за чистой пижамой. Фу, Хуч, перестань орать, это мулечка, - велела Машка. - Мусенька, сними с головы абажур, а то собаки не успокоятся. Еще перебудят всех!
     - Что у нас происходит? - зашумел с лестницы голос Зайки. - Ни днем, ни ночью нет покоя.
     Я быстро уползла за спинку кресла. Прощай, тихий вечер! Я уловила крайне неприятный запах, прищурилась, глаза уже привыкли к полутьме, можно различить рядом с собой тапки Леси. Так вот кто сейчас удрал вниз, шлепая босыми ногами - "сестричка" подслушивала беседу Машки. А Веня, выслеживающий бабу, решил отвлечь ее от милого занятия и описал домашние туфли Леси. Ну, Венедикт, я куплю тебе целый мешок искусственных мышей! Играй на здоровье!
     
     Глава 20
     
     - Марья! - возмущалась Ольга. - Это ты обвалила торшер? В чехарду играла?
     - Я пошла за пижамой, - начала оправдываться Маруська, - тут Сашка Хейфиц позвонила, я поболтала с ней пару минут, выхожу... а лампа упала.
     - Ох, ох, ох, - визгливо запричитала Леся, - надо убрать. Сейчас веничек приволоку, тряпочку, не переживайте, мне в радость порядок наводить. Как раз завтра хотела вам книги расставить. Сейчас, сейчас.
     - Само ничего не упадет, - капризно протянула Ольга. - Ну-ка, дай глянуть...
     - Не ходи! - засуетилась Маня. - Лампочка, наверное, разбилась, осколки на полу валяются.
     - Похоже, ты не хочешь меня к креслу подпускать, значит, там самое интересное, - заявила Зайка. - Даша? Так я и знала!
     - Привет, - пропищала я.
     - Сними абажур с головы, - вздохнула Ольга, - и объясни, что происходит.
     - Я приехала домой и наткнулась на лампу, - стала оправдываться я. - Она стояла не там, где обычно. Извини, не хотела тебя разбудить.
     - Пустяки, - неожиданно мирно сказала Зайка, - по сравнению с тем, что происходит со мной, это ничего не значит.
     Тревога ледяными пальцами сжала желудок.
     - У тебя неприятности?
     Ольга воскликнула.
     - Конечно, нет! Все супер! Я звезда!
     Мне стало еще хуже.
     - Или нет? - нахохлилась Ольга. - По-твоему, я не достигла успеха?
     - Ну что ты! - залебезила я. - Каждый день твое лицо появляется на экране, куда уж успешнее! Кстати, ты ничего особенного не заметила?
     - Где? - начала вертеть головой Ольга. - Здесь? Торшер упал, но в этом нет ничего странного. Ты сидишь за креслом с абажуром на башке, в принципе вполне характерная картина.
     - Собачки... - рискнула я наступить на больную мозоль.
     - Хуч на ступеньке, остальные дрыхнут.
     - Фарфоровые... коллекция в твоей спальне... - промямлила я.
     - А что с ней? - изумилась Ольга.
     - Полный порядок просто так поинтересовалась.
     - Однако, странно, - с легким раздражением отреагировала Зайка. - В последний раз ты задавала такой вопрос после того, как уронила и превратила в крошево пять статуэток. Пойду погляжу, все ли на месте.
     - Не ходи! - завопила я и, забыв про абажур, вскочила на ноги.
     Хуч, сидевший на лестнице, зашелся в лае.
     - Перестань изображать из себя лампу, - топнула Ольга. - Почему мне нельзя посмотреть на коллекцию? Отчего ты кричишь "Не ходи"? И сними наконец абажур с башки!
     - Ты меня неправильно поняла, я всего лишь спросила, не подходила ли ты сегодня к своим милым статуэткам.
     - С каких пор они стали милыми? - полезла в бутылку Ольга. - Нет, времени не нашлось. Очень странная беседа, подозрительная!
     Я живо вытащила из сумки календарик, полученный от сержанта Ермолаева.
     - Извини, глупо, наверное... вот, я купила... думала, поставлю в твою коллекцию... сюрприз... поэтому и полезла с вопросами...
     Зайка, широко распахнув свои небесно-голубые глаза, уперлась взором в глянцевое фото собаки.
     Поймите меня правильно, ложь бывает разной, и ради спасения собственной шкуры можно и соврать. Ольга очень ревностно относится к своей коллекции, перемещать фигурки она не разрешает никому, даже Аркадию. Если кто-то из гостей, ненароком зайдя в спальню, захочет посмотреть какую-нибудь статуэтку и возьмет ее... Слава богу, подобного еще не случалось. Нет, Кеша найдет лазейку в законе, и суд оправдает Ольгу Воронцову, совершившую убийство в состоянии аффекта, но, согласитесь, хорошо, что никто до сих пор не посягнул на "семью" керамических и фарфоровых уродцев. Если Заюшка поймет, что экспонаты переставлены... Стоп, не стоит думать дальше! Пусть скандал разразится не сегодня. Завтра! Да, да, лучше утром. Авось, за ночь произойдет чудо, и собачки сами собой займут прежние позиции. Утром... "Ты узнаешь утром!" Ох, как некстати я вспомнила обрывок идиотской песенки. Главное, увести Заюшку в сторону от мысли произвести сейчас ревизию в своем музее. Может, намекнуть ей про испорченное платье? Тонко так заметить: "Оля, представляешь, твой эксклюзивный наряд сам собой... того... умер". Стопроцентно она кинется в гардеробную и забудет про косорыленьких любимчиков на длительное время.
     Мой рот приоткрылся, и тут меня будто кипятком обдало. Я совсем лишилась разума! Нельзя избавляться от тараканов, поджигая дом. Платье - страшная тема. Надо придумать другой отвлекающий маневр... Но какой?
     Я растерянно посмотрела на Маню, она прикусила губу.
     И тут вдруг Зайка расплакалась.
     - Что случилось? - кинулись к ней мы с Маруськой в едином порыве. - Ты заболела?
     Леся, поднимавшаяся по ступенькам с веником и ведром, неожиданно проявила тактичность и исчезла в комнате полковника.
     - Такое внимание! - утирая слезы, прошептала Ольга. - Эта картинка... купленная просто так, без повода... Хоть это и не фигурка, но растрогала меня, как маленькую. Вставлю ее в рамку. Дашенька, любимая! Ты самая лучшая! Можешь не снимать абажур, он тебе к лицу. Машенька, красавица! О-о-о...
     Заливаясь слезами, Ольга убежала, мы с Машей остались вдвоем.
     - Чего это с ней? - протянула Маруся.
     - Понятия не имею, - ответила я.
     - Зая рано легла спать, - задумчиво продолжала девочка, - не обратила внимание на коллекцию, и зарыдала, увидав календарь...
     - Надо завтра позвонить Оксане. Вдруг Ольга заболела? - подхватила я.
     Откуда-то издалека полетела бойкая мелодия.
     - Мой мобильный! - подпрыгнула Маня. - Я оставила его в столовой...
     Я не успела сказать ни слова в ответ, Маруська побежала к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, устремилась вниз.
     Я пошла в ванную, зажгла свет и посмотрела в зеркало. Что-то не так. Маруся не принадлежит к породе врунов, и если уж девочка решила не сообщать мне истину, значит, случилась большая неприятность, а Маня пытается сберечь чужие нервы.
     Только что она без всякого волнения пояснила: "Сашка Хейфиц звонила, мы с ней болтали". И я сразу успокоилась. Саня старинная подруга Маруськи, когда-то они ходили в один садик. Саша может позвонить в любое время дня и ночи, девочки способны часами обсуждать всякую ерунду. Хейфиц собирается поступать в театральное училище, Маруся часто выступает в качестве, так сказать, спарринг-партнера, ей будущая актриса демонстрирует куски из какой-нибудь роли.
     Все вроде нормально: Саша сейчас что-то репетировала, Машка подавала ей реплики, такое бывает каждый день. Впечатление портит маленькая деталь - Машкин мобильный только что зазвенел на первом этаже. У девочки только один телефон, домашние радиотрубки в гардеробной не работают (я давно хочу купить более мощные, чтобы принимали сигнал и в бане, и в бойлерной, и на улице, но никак не доеду до магазина). Так при помощи какого средства связи Маня общалась с Санькой?
     Нет, в нашем доме творятся непостижимые вещи. Зайка неадекватно реагирует на чепуху и явно что-то недоговаривает, Маруська сама с собой ведет разговоры ночью в гардеробной... И что происходит со мной? Отчего мое изображение в зеркале искажено?
     Через секунду я заморгала и сняла с макушки абажур. Хоть на один вопрос нашелся четкий ответ - с моей внешностью полный порядок, голова не изменила форму, я не стала походить на члена семейки Симпсонов, это всего лишь проволочный каркас, обтянутый тканью.
     Утро началось с телефонного звонка.
     - Госпожа Васильева? - пропел нежный голосок.
     - Да, - ответила я, придерживая полотенце, - слушаю вас внимательно.
     - Бутик "Памс" беспокоит, заказанное вами платье прибыло.
     - Огромное спасибо! - заорала я. И тут же перешла на шепот: - Когда можно забрать туалет?
     - В любое время, мы работаем круглосуточно.
     - Здорово, - восхитилась я.
     - Но если в течение десяти дней вы не явитесь, мы будем вынуждены выставить одежду в торговый зал.
     - Сегодня же непременно примчусь.
     - Ждем с нетерпением, - профессионально вежливо завершила беседу администратор.
     Я завернулась в халат, села в кресло и набрала номер справочной службы.
     - Можно по адресу узнать телефон?
     - В Москве?
     - Да.
     - Называйте улицу, номер дома, квартиру и фамилию владельца.
     - Майя Водкина, - зачастила я. И вскоре стала обладательницей номера писательницы. Оставалось лишь позвонить.
     - Слушаю, - прохрипел из трубки голос явно простуженного человека, то ли мужчины, то ли женщины.
     - Можно Майю?
     - Она на работе.
     - Не скажете ее телефон?
     - Если хотите сделать заказ, то можно со мной побеседовать, - собеседник закашлялся.
     - Извините, мне порекомендовали Майю Водкину, - твердо ответила я.
     - Без проблем, записывайте, - прогундосила простуженная личность.
     Я поджала под себя ноги в кресле и вновь потыкала пальцем в кнопки.
     - Музей имени Алексеева, - ответил вежливый женский голос.
     - Здравствуйте, - нежно пропела я, - хотелось бы побеседовать с госпожой Водкиной.
     В трубке послышался щелчок, заиграла заунывная мелодия, на пятом "ля-ля-ляляля" у меня заныло в виске. Нет, только не мигрень! Она мне сегодня абсолютно не нужна!
     - Алло, - прозвучало из телефона, - слушаю, говорите.
     - Позовите, пожалуйста, Майю Водкину.
     - Вся внимание.
     - Это вы?
     - Да. Кто говорит?
     - Господи, какая радость! - не сдержала я эмоций.
     Водкина тихонько засмеялась.
     - Приятно ощущать себя новогодним подарком. Представьтесь, пожалуйста.
     - Даша Васильева. Мне ваши координаты дала Лариса Матренкина.
     - Кто? - после некоторого молчания спросила Майя. - Прошу прощения, сейчас много заказов, и я не всех бывших клиентов помню.
     - Но фамилия "Скавронская" вам определенно знакома! - решила я действовать напрямик.
     Из трубки донеслось покашливание.
     - В принципе, да, - ответила наконец Майя, - я интересовалась историей этой семьи.
     - И лично знали Софью Скавронскую, ведьму из Киряевки?
     Снова легкий кашель. Затем Водкина без всякой аффектации ответила:
     - Скавронская была замечательной целительницей, в нашем музее ей посвящен целый стенд. Но, простите, пока я не могу понять причину вашего звонка.
     - Можно мне к вам приехать?
     - Экспозиция открыта до двадцати часов, - сообщила Водкина, - последняя экскурсия в восемнадцать тридцать. Но, если не успеете, можно взять плеер.
     - Я хочу с вами поговорить.
     - Со мной? Хорошо, - согласилась Майя. - Когда вас ждать?
     - Адрес музея подскажите.
     - Улица Вавилова, дом...
     Я быстро прикинула в уме дорогу: если поеду по МКАД и не попаду в пробку, то...
     - Примерно через полтора часа я приеду, - сообщила я.
     - Паспорт не забудьте, - предупредила Майя, - я выпишу вам пропуск.
     У входа в музей дремал парень в черной форме.
     - Билет купили? - не открывая глаз, спросил он. - Бахилы наденьте.
     - Я к Майе Водкиной.
     Охранник зевнул.
     - Все равно натяните чапки, полы чистые.
     - Вам нужен мой паспорт?
     Юноша приоткрыл веки и стал похож на старую черепаху.
     - Зачем?
     - Водкина выписала пропуск на имя Васильевой.
     - И чего?
     - Это я.
     - Здрассти, - кивнул секьюрити и сделал новую попытку задремать.
     - Эй! - окликнула я.
     - Что?
     - Пустите меня к Водкиной.
     - Разве я вас держу? Ступайте!
     - А пропуск?
     - Он вам нужен? - с безнадежностью в голосе спросил охранник.
     - Мне нет. Но Водкина приказала не забыть паспорт.
     - Она думала, сегодня Максимыч на вахте, - пробормотал юноша, - он строгий. Идите спокойно.
     - Назад меня выпустят?
     - Если в качестве экспоната не поставят, то выпустят, - прошептал парень и уронил голову на грудь. - Только бахилы наденьте! Здесь я непреклонен! - с трудом завершил он беседу.
     - И где они? - снова потормошила я стражника.
     - В аду, - еле слышно прозвучало в ответ, - выньте из огня.
     - Где? - попятилась я.
     От психов следует держаться подальше. Ну кому пришла в голову идея посадить у турникета шизофреника?
     - Плохо день пойдет, - с горечью констатировал парень. - Я давно понял - как начнется, так и покатит. Теперь меня задергают. Сказал же русским языком: бахилы в аду, они бесплатные.
     - И где тут у вас владения сатаны? - поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.
     Как назло, в холле не было никого, кроме юноши-психа.
     Он с видимым трудом поднял руку и ткнул пальцем в черное ведро, стоявшее у двери.
     - Вон! Там возьмите.
     Я послушно пошла к пластиковой емкости, заглянула внутрь и поразилась:
     - Ой, внутри маленькие фигурки и что-то красное!
     - Ну нет покоя... - простонал охранник. - Это грешники и черти, красное - огонь, голубое - бахилы. Должны быть непременно.
     - Не вижу.
     - Баба Зина! - взвыл охранник.
     В стене приоткрылась маленькая дверка, вышла женщина, едва ли старше меня.
     - Не кричи, Рома, - строго сказала она.
     - Бахилов нет, - сообщил ей секъюрити, - а без них я ее не пущу.
     - Сейчас будут, - прожурчала женщина. - Вам одну пару?
     Я кивнула и стала обладательницей шуршащих мешочков.
     - Почему ведро называют адом? - спросила я.
     - Это аспирантка для экспозиций делала, - равнодушно пояснила Зинаида, - да напутала чего-то, и научному руководителю не понравилось. Я ничего в этом не понимаю, на мой взгляд, красиво, с чертями. Но велели выбросить, а жаль. Вот мы и пристроили под бахилы. Когда еще деньги на специальный короб выделят? У начальства не допросишься...
     
     Глава 21
     
     Майя занимала крохотный кабинетик, который с трудом вместил шкаф, письменный стол и два стула.
     - Садитесь, - предложила Водкина, - во избежание ненужных трений, предупрежу сразу: обереги не являются подлинными, мы не торгуем фондами. Это всего лишь имитация, хотя, вот удивление - они действуют! В чем у вас проблема?
     Я разинула рот, но Водкина не дала мне возможности произнести даже слово.
     - Да, еще! Мы делаем исключительно добрые талисманы: на удачу, денежный успех, исцеление от болезни. Мужей не привораживаем, в особенности чужих. Ясно?
     Я закивала.
     - Ну тогда излагайте, - смилостивилась Водкина. - Себе берете или подарок хотите сделать?
     - Вы ученый человек, - вырвалось у меня.
     Майя сделала легкое движение бровями.
     - Я закончила институт, аспирантуру, защитила диссертацию, но ум и уровень образования от количества дипломов не увеличиваются. Вы слышали про Мосева?
     - Академика? - проявила я эрудированность. - Конечно. Осилила его монографию "История двуцарствия".
     Водкина улыбнулась.
     - Мосев никогда не имел звания, но все - и люди, далекие от науки, и сами ученые - считали его "бессмертным". Получение статуса академика зависит часто от умения интриговать, налаживать связи с коллегами и примыкать к нужным коалициям, исключительный талант вкупе с энциклопедическими знаниями может только повредить, коллеги из зависти при защите набросают черных шаров. И потом, вся эта забава с мантиями - такая суета. Мосев был выше мышиной возни, его не волновали погоны с крупными звездами, но люди-то видели величие ученого.
     Я кашлянула. Очевидно, собеседница любит поболтать. С одной стороны, мне ее привычка на руку, а с другой... Не могу же я провести в кабинете неделю, выслушивая ее сентенции, надо приближаться к нужной теме.
     - Вы ученый человек, - начала я беседу с того места, на котором меня прервали, - но, как я сейчас поняла, делаете талисманы. Неужели вы верите в магию, старинные легенды и глупые истории про колдунов?
     Майя взяла со стола очки, водрузила их на нос и без всякой обиды произнесла:
     - Решение о производстве сувенирных талисманов мы приняли коллективом, я не работаю на свой карман. Музеям из бюджета достаются крохи денежных средств, а расходы у нас большие: электричество, охрана, уборщицы, не говоря уж о научной работе. На билетах и экскурсиях много не заработаешь, во всем мире собрания редкостей, даже такие, как Лувр, - дотационные, имеют спонсоров. Мы пытаемся выжить, вот и придумали трюк с талисманами. Смотрите...
     Майя привычно протянула руку, взяла с подоконника несколько пухлых альбомов и положила их передо мной.
     - Полистайте, здесь снимки всех оберегов, которые имеются в нашем музее. Некоторые выставлены в залах, другие лежат в хранилище. Если заинтересуетесь вещью из фонда, вам покажут подлинник. Сразу предупреждаю - вы приобретаете оригинальный сувенир, просто украшение, а не культовый талисман. Покупка будет уложена в коробку и снабжена дипломом. Можете ознакомиться.
     Перед моим носом возникла новая бумажка. "Сертификат. Оберег жителей села Великое". Помогает беременным женщинам благополучно доносить ребенка. Копия. Не является медицинским средством, не заменяет лекарств. Подлинник хранится в музее имени Алексеева".
     - Понимаете? - спросила Майя. - Милая безделица. Мы никого не обманываем, не выдаем сувениры за волшебные палочки. В зависимости от толщины вашего кошелька можете выбрать материал для поделки - дерево, железо, камень, серебро. Последнее наиболее распространено, народ хочет иметь талисман, максимально приближенный к оригиналу. Это очень хороший подарок! У нас сувениры идут нарасхват, сейчас в магазинах всего полно, нужна оригинальность. Но самое интересное...
     Водкина сделала театральную - прямо-таки мхатовскую! - паузу и торжественно продекламировала:
     - Он помогает! Работает! Сколько людей прибегало сюда и благодарило: муж в семью вернулся, больной выздоровел, ребенок за ум взялся, удача пришла.
     - Интересно, - закивала я, - впечатляет.
     - Думаю, тут срабатывает самовнушение, - пояснила Майя. - Получив талисман, человек перестает испытывать страх, ощущает себя защищенным, становится активным, и в его жизни происходят позитивные перемены. Ясное дело, мы тиражируем только добрые варианты.
     - А есть злые?
     - Лучше не будем затрагивать сию тему, - отрубила Водкина.
     - Меня интересуют заклинания Софьи Скавронской.
     - Да, да, - закивала Майя, - вы по телефону упоминали ее фамилию. Увы, должна вас разочаровать. Скавронская являлась удивительной травницей, но она не делала оберегов.
     - Никогда?
     - Нет. Такова была ее принципиальная позиция, - ответила Майя. - Софья умерла, и теперь можно сказать: в ее практике были даже случаи исцеления от онкологических заболеваний. Скавронская себя не рекламировала и не брала денег от больных, говорила: "Иначе Господь дар у меня отнимет". Но люди очень злы. Софью не понимали, пытались преследовать. Хотя кому она мешала? Жила келейно, в небольшом домике, вела натуральное хозяйство - коза, корова, кролики, огород... Даже хлеб сама пекла, считала, что магазинный заражен спорыньей.
     - Это что за зверь? - разинула я рот.
     Майя положила альбомы на подоконник.
     - Грубо говоря, во ржи, если она неправильно хранится, заводится возбудитель болезни, которая делает человека похожим на сумасшедшего. Потому-то Скавронская полагала, что часть деревенских юродивых можно было вылечить. А себе хлеб пекла сама. И даже переехав в Москву, не ходила в булочную.
     - Странно, что знахарка перебралась в столицу, - подтолкнула я Водкину к продолжению рассказа.
     Майя тяжело вздохнула.
     - Вовсе нет. Я же говорила - люди злые. Если с ними происходит нечто странное, мгновенно начинают охоту на ведьм. История человечества полна драматических случаев. Возьмем, к примеру, начало двадцатого века. В деревне Хвостово выдалась засуха, за лето не выпало ни капли дождя. Местные жители сожгли знахарку, посчитав ее виноватой. Потом, наверное, локти грызли, ведь остались без медицинской помощи, но в момент аффекта они о такой ерунде, как собственное здоровье и долголетие, не подумали.
     - Скавронскую выгнали местные жители? За что?
     Водкина опустила уголки рта.
     - Это давняя история, печальная. Вы лучше посмотрите талисманы, сейчас покажу некоторые, особо интересные...
     Майя снова потянулась к альбомам, а я сочла момент подходящим и тихо сказала:
     - Чтобы поддержать музей, я непременно закажу амулеты для всех членов своей немаленькой семьи. Подберете мне потом вариант, заряженный на счастье. Но истинная причина моего визита к вам иная.
     - Какая? - слегка испуганно спросила Майя.
     - Я достаточно долго беседовала с Вероникой, внучкой Софьи, но она не сумела ответить на множество вопросов. В частности, каким образом отпечаток мизинца Скавронской мог появиться на звонке дома Лаврентьевых в Киряевке пару дней назад.
     Майя зажала рот ладонью.
     - Вероника не испытывает к вам особого расположения, - продолжила я. - Мне даже показалось, что она до сих пор ревнует, так сказать, благоприобретенную родственницу к бабушке, хоть та давно скончалась. Из ее рассказа я поняла: вы, похоже, единственный человек, с кем Софья Скавронская поддерживала тесные отношения. А еще вы дружите с Ларисой Матренкиной, подписали ей книгу.
     - Ну и что? - постаралась изобразить равнодушие Майя.
     - Вам ведь дорого честное имя Софьи Скавронской?
     Водкина отвернулась к окну и промолчала.
     - В Киряевке творятся странные дела, - сказала я. - Там сейчас на разные лады поминают знахарку, а Арина Лаврентьева абсолютно уверена, что целительница жива.
     - Глупости! - фыркнула Майя. - Я лично ее хоронила.
     - Ника рассказывала, - кивнула я, - на погребении присутствовали только вы и она. Правда, странно?
     - Что ж тут необычного? - потемнела Майя. - Ушел из жизни пожилой человек, который пережил людей не только своего поколения, но и родную дочь. У Софьи никого не осталось, и она не была ведущей телешоу, чтобы у ее гроба в истерике бился народ. Всего-то спасла жизнь паре тысяч человек. Не о чем говорить, зарыли и забыли...
     - А вот у Арины Лавреньевой другое мнение, - я на ходу фантазировала. - Она считает, что смерть Софьи - хорошо разыгранный спектакль, и вы его организатор. По мнению Арины, Скавронская жива, она имеет эликсир бессмертия, которым не пожелала поделиться даже с умиравшей дочерью Мартой. Но как объяснить людям, что ты мирно тянешь уже не первый век? Пришлось Софье "умереть", и сейчас она живет под чужой личиной, выполняет заказы, зарабатывая на жизнь колдовством. Последний ее подвиг - убийство Нины Лаврентьевой. Колдунье не понравилось, что та вломилась в тайник, где долгие годы хранилась библиотека Панкрата Варваркина. Конечно, на собрание раритетов было наложено проклятие, но оно за прошедшие десятилетия могло потерять силу, вот ведьма и надумала напоить Нину отравой.
     Водкина схватилась за голову.
     - Кто рассказал вам подобную чушь?
     Я таинственно улыбнулась.
     - Вы не хотите говорить мне правду, почему же просите откровенности от меня? Семья Лаврентьевой в ужасе, собирается поднять шум, эксгумировать останки Скавронской.
     Водкина вскочила и уронила на пол одну из папок.
     - Это невозможно!
     - Почему же?
     - Тело Софьи кремировали.
     - Лишнее доказательство в пользу того, что она жива!
     Майя села на стул.
     - Как вас зовут?
     - Даша Васильева, - снова представилась я.
     - Как вы оказались впутаны в эту историю? - устало спросила Водкина.
     - Охотно объясню, - обрадовалась я.
     Кажется, я сумела найти нужные аргументы. Сейчас Майя выслушает меня, а потом сообщит правду про Скавронскую. Ох, чует мое сердце, разгадка того, что случилось с Ниной, закопана в болотах около дома знахарки. И зарыли ее не вчера, и даже не десять лет назад, а намного раньше.
     Интуиция меня не подвела. Узнав про явление привидения в розовом платье и о прочих невероятных событиях, Майя сначала покраснела, затем побледнела и зашептала:
     - Несчастная Софья! Люди ужасны! Куту было сделано! Мерзавец!
     - Вы о ком? - занервничала я.
     Майя сложила перед собой руки.
     - Это долгая история.
     - Я никуда не тороплюсь.
     Водкина сцепила пальцы в замок.
     - Ну ладно, расскажу ее вам.
     - Давайте, - скрывая радость, сказала я, - надо же разобраться.
     О Софье Скавронской в Киряевке и окрестностях болтали всякое. Некоторые матери пугали ею детей, говорили неслухам:
     - Вот не будешь слушаться, Сонька-ведьма через трубу влезет и тебя к себе на болото унесет.
     А кое-кто из местных баб распускал совсем уж дикие слухи. Дескать, видели они Скавронскую в лесу - ведьма голой каталась по лужайке, а потом, стряхнув с себя росу, села на метлу и полетела над поляной.
     Скорей всего, Софья была в курсе этих глупостей, потому что в редкие ее визиты в село ребятня с воплем: "Ведьма приехала!" - разлеталась по домам, а Скавронская, не дрогнув в лице, шла по своим делам. Она никогда не реагировала на эти выходки и не злорадствовала, когда сплетницы возникали на пороге ее избушки и, уткнув бесстыжие глаза в пол, заводили:
     - Бабулечка Сонечка, помоги Христа ради!
     Самое отвратительное, что, получив лекарство и вылечившись от болячки, они же с презрением говорили:
     - Вот ведь дура! Ни копейки не взяла! Ума нет и не наживёт!
     Деревенским жителям было непонятно такое бескорыстие. Вот запроси Софья за услуги деньги, построй она в середине села каменный дом, тут бы народ попритих. А целительница жила на болоте, в старой избушке, и поэтому особого уважения не вызывала. Правда, травы, собранные ею, помогали лучше лекарств, купленных в аптеке, вот к Скавронской и ехали из разных мест. И ни одному человеку, даже самому неприятному, знахарка не отказала в помощи.
     Однажды в Киряевку заявились археологи. Ученые собрались вскрыть захоронение в холме - там якобы имелись уникальные сокровища.
     Киряевцы пришли в ажиотаж. Как же так? Они, оказывается, жили около несметных богатств и не подозревали о своей удаче? Могли ведь и сами добыть золото-изумруды-бриллианты! Опыт грабежа ценностей у киряевцев был. Некогда они растащили по домам имущество барина Панкрата Варваркина, эмигрировавшего из России. Дворянин утек стремительно, спасая свою шкуру. Поговаривали, правда, что самое ценное - небольшой мешочек, набитый камнями - он прихватил с собой, но и брошенного хабара многим хватило: посуда, постельное белье, столовое серебро, льняные полотенца с вышивкой, кружевные скатерти, ковры, мебель... Барин жил красиво. До сих пор в некоторых домах еще сохранились где сахарница, где молочник, где масленка, добротные изделия из серебра с причудливой монограммой "ПВ".
     Археологи разбили лагерь у холма и наняли в рабочие местных мужиков. Когда раскопки были в самом разгаре (ученые определили место входа в пещеру и велели рабочим кирками разбить замурованный лаз), случилось невероятное. В лагерь пришла Софья, потребовала встречи с начальником и заявила ему:
     - Уезжайте скорей, иначе из пещеры выйдет смерть.
     Главный ученый, решив, что имеет дело с выжившей из ума теткой, решил не спорить с больной, а мирно ответил:
     - Конечно, прямо завтра и уедем.
     - Вот и хорошо, - обрадовалась Скавронская. - А то ведь легенда не врет. Мертвый генерал себя в обиду не даст - кто в пещеру влезет, тот быстро в божье царство отправится. Причем в страшных мучениях! Волосы вылезут, зубы выпадут, язвы по телу пойдут... А хоронить такого человека надо в камне. Так Марфа велела!
     - Это кто такая? - проявил интерес ученый.
     Скавронская объяснила:
     - Когда жених Фотины заболел, ее отец позвал местных монахинь. Среди них была целительница Марфа. Она осмотрела занедуживших военных и сказала: "Умрут скоро. Лечить не возьмусь, потому что несчастных поразил небесный огонь. Их надо, как чумных, похоронить. Лучше всего в горе, и вход замуровать. А еще всех предупредить: кто мертвых тронет - тот и сам в мучениях умрет, и дьявола выпустит. Мор пойдет. Одни сразу окочурятся, другие поживут, но тоже сгинут. А дети их за родительское долгожительство ответят страшно - будут безглазы, немы и глухи".
     - Жуткое пророчество, - согласился археолог. - Но мы же умные люди, и прекрасно понимаем, что все это просто легенда. Короче - неправда.
     - Не троньте холм! - настаивала на своем Скавронская.
     - Конечно, конечно. Идите, дорогая, домой и не волнуйтесь, - ответил археолог.
     Но Скавронская поняла - ее словам веры нет. И побежала в село. Стала ходить по домам и просить жителей:
     - Не пускайте родственников в лагерь. Пусть экспедиция сворачивается, без рабочих раскопки не начнут.
     На целительницу смотрели как на сумасшедшую. Кое-кто пытался ей объяснить:
     - Археологи хорошо платят.
     Остальные просто выгоняли знахарку. К вечеру Софья убралась в свою избушку и затаилась в ней.
     Через два дня после того, как расковыряли вход в пещеру, умерло двое деревенских парней, затем скончались четыре археолога. Раскопки прекратили, начальник отряда пошел к Скавронской, но та не пустила его на порог, разговаривала через запертую дверь.
     - Ничем помочь не могу! - отрезала она. - Легенду вам рассказала, а она сложена, чтобы потомков предупредить. Кто виноват, что вы глухим оказались? Езжайте домой, а пещеру замуруйте. Да, вот еще... В книгах написано, что Марфа и ее сестры, дабы заразу в монастырь не нести, всю одежду сожгли, волосы сбрили и полгода провели в молитвах, постились и часто парились в бане. Коли по-моему получилось, поумирали люди, то хоть сейчас послушайтесь, возьмите с монахинь пример.
     
     Глава 22
     
     Когда Киряевка узнала, что Софья предсказала беду, селяне притихли. Слава богу, череда смертей прекратилась, остальные мужики, нанимавшиеся рабочими в экспедицию, выжили и даже прекрасно выглядели. Деревня стала постепенно приходить в себя. Через два года один из бывших землекопов женился, его супруга родила девочку, и тут Киряевку вновь охватил ужас.
     Ребенок получился таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать - несчастное существо, мало похожее на человека, прожило пару недель и к общему облегчению скончалось. Тут местные старухи вновь вспомнили слова Скавронской и понеслись по избам.
     - Люди! - кричали они. - У Петьки, который с архологом водился, в прошлом году девка-даун родилась! У Мишки жена парня с шестью пальцами на руках выносила! Теперь новая напасть! Ведьма заклятие наложила! Бей ее, ребята!
     Остановила толпу, которая, вооружившись баграми, ломами и вилами, уже направилась к болоту, мать Ларисы Матренкиной.
     - Не ходите, люди, - встала она перед разъяренными мужиками.
     - Уйди, пока сама не получила! - раздалось в ответ.
     - Сегодня полнолуние, - ткнула она в небо пальцем.
     - И чего? - удивились деревенские.
     - Ведьма самую силу имеет, - предостерегла Матренкина. - Ей сейчас дьявол с сатанятами помогает. Победит вас колдунья, больными сделает. Лучше завтра идите, после полудня.
     Мужики почесали в затылках и на всякий случай решили послушать Матренкину. К последней в Киряевке относились с уважением - богомольная женщина, всегда над умершим молитву прочитает и деньги за услуги берет. Своя, правильная, понятная баба.
     Когда на следующий день армия мужиков пришла на болото, домик ведьмы оказался пуст. Скавронская исчезла, прихватив иконы.
     Лет через десять про Софью забыли и стали считать знахарку покойницей. Потом, правда, кто-то разнес слух, что на болото приезжает тетка, похожая на Скавронскую. Но изба колдуньи вызывала страх даже у молодого поколения. Место считалось гиблым, и хоть лес принадлежал колхозу, председатель не захотел выяснять, кто и зачем бегает по болоту.
     А это и в самом деле была Софья, совершенно не постаревшая и даже, вопреки логике, ставшая моложе. Хоть Скавронская и жила теперь в Москве, но целительство не бросила, ездила на свой огород, однако пробиралась к избушке окольными путями, минуя Киряевку. Скавронская знала, что местные жители боятся болота, и не опасалась воровства. Она была готова при случайной встрече с киряевцами сказать:
     - Софья умерла, я ее дочь. Домик получила по наследству, имею право сюда приезжать.
     Но к ней никто ни разу не пришел, огород не тронул, связки сушеной травы не стащил, даже местные бродяги обходили избенку стороной, такой дурной славой это место пользовалось.
     Теперь о Майе. Она с малолетства знала, что у ее отца была раньше другая семья и там подрастает девочка, ненамного старше нее. Иногда, в злую минуту, мать кричала отцу: "Возвращайся к своей ведьмачке!" - А тот только рукой махал и ничего жене не отвечал.
     Водкин рано умер, но супруга поминала "дочь нечистой силы" и после похорон мужа.
     Став взрослее, Майя пристала к матери с вопросом:
     - Папочка правда жил с колдуньей?
     Мать не устояла перед искушением и обрисовала Марту в черных красках. Но еще больше досталось Софье. Наверное, дочь Дмитрия Сергеевича хотела навсегда отбить у Майи охоту общаться с единокровной сестрой и ее родней, но получилось иначе. Подросткам свойственен негативизм, а к информации, прозвучавшей из родительских уст, они относятся весьма скептически. Майю, словно магнитом, тянуло к Скавронской, и в конце концов она решила: они с Вероникой сестры, пусть и наполовину, но все же одна кровь. И приехала в дом, где ранее жил ее отец.
     Софья не прогнала девочку, более того, она стала пристально присматриваться к "внучке". Вероника не проявляла никакого интереса к целительству, а Майя жадно впитывала любую информацию, исходящую от старухи.
     - Напутали в небесной канцелярии, - вздохнула Софья после очередного скандала, устроенного ревнивой Никой, - души не туда положили. Ну да ничего, не бывает в жизни случайных встреч. Не печалься, мы нашли друг друга, исправили ангельскую ошибку. На Нику не злись, в ней много эгоизма, она как собака на сене - сама не ест и другим не дает.
     Майя старалась не обращать внимания на тычки и уколы, получаемые от Ники, но старшая сестра все упорнее упражнялась в науке свары, продолжала выживать соперницу из дома. И в результате победила - Майя перестала приходить к Скавронским, Софья и она стали встречаться в других местах. Девушка неизменно поражалась: сколько же интересного знает старуха! Иногда Майю кусала жалость - глупая Ника, погрязшая в злобе, не понимает, чего себя лишила. Воистину, нет пророка в своем отечестве! Имей Майя такую бабушку, она бы день и ночь слушала ее наставления.
     Софья оказала на ученицу огромное влияние. Благодаря Скавронской Майя пошла учиться на историка, написала диссертацию по народным обрядам, увлеклась сбором легенд и сказок. Водкина постигла азы целительства, могла составить простенькое снадобье от простуды, мазь от гайморита, микстуру от поноса. Естественно, она никогда не возьмется лечить больных, но для своих подруг и коллег служит врачом, в коллективе Майю считают талантливой травницей.
     И вот еще одна интересная деталь - Софья не старела! Майя искренне считала ее бессмертной, вечной. Но настал черный день, вечером которого Скавронская позвонила Майе и самым обычным голосом сказала: "Мои похороны состоятся в пятницу. Приезжай, да прихвати с собой ведьмино покрывальце. Мало ли, что случится. На свете много злобы:"
     Майя прервала повествование, схватила с подоконника бутыль с водой, сделала пару глотков и осипшим голосом продолжила:
     - Есть такой обряд, называется куту, от слова кутья [Каша, которую следует подавать на поминках. Прим. автора.]. Когда умирает ведьма, надо, чтобы ее душа не нашла дорогу на тот свет, отрубить колдунье кисть правой руки или, на худой конец, один палец.
     Я передернулась.
     - Жуть!
     - У разных народов существует много кровожадных обрядов, - вздохнула Майя. - Вампиру предписывается загнать в сердце осиновый кол, в африканских племенах воины поедают печень врага, а в Средние века женщин, заподозренных в связи с темными силами, бросали в воду и ждали: если утонет, значит, невинна, выплывет - точно прислужница дьявола.
     - Ой, хватит, - попросила я.
     - Народ жесток, - хмыкнула Майя, - и не все сказки добрые. Но не о том речь. В некоторых российских деревнях до сих пор существует несколько поверий, связанных с колдуньями. Первое: перед смертью она должна передать свою силу, иначе не умрет, а будет маяться, и ничто ей не поможет. Иногда родственники разбирают у избы крышу, чтобы смерть поскорей пришла за ведьмой. А нет, томиться той, пока кто-нибудь, сжалившись, не возьмет умирающую бабку за руку. Вот тут и случится переход силы, появится новая ведьма или колдунья, а старая тихо уйдет. Второе: если колдунья все же ухитрилась отправиться на тот свет без наследницы, ей нужно ампутировать часть руки. Иначе во время поминального ужина дух зачерпнет кутью и съест. Сладкая каша так понравится бестелесной материи, что душа ведьмы не покинет избу, останется жить в ней привидением, начнет изводить родственников и соседей, хулиганить...
     - Бред! - не выдержала я.
     - Таково предание, - менторским тоном заявила Майя, - я всего лишь излагаю обычай. Ведьмы знали об обряде куту и в ответ изобрели "покрывальце". Можно взять хлопковое, льняное или шелковое - фактура ткани не имеет значения, есть другие условия. Материал непременно должен быть дорогим, роскошным. В окружении колдуньи должна быть женщина, которая, в том случае, если кто-то провел куту, закроет тело покрывалом до шеи. И тут же гроб нужно заколотить. Считается, что ведьма почувствует себя невестой и растеряет злость, а ее умение перейдет к той, что положила накидку. Этакое запоздалое принятие статуса ведьмы на себя.
     - Дикость! - вознегодовала я.
     Майя развела руками:
     - Это не мною придумано.
     - Вы верите во всю эту чушь? Считаете, что так и происходит в действительности?
     На лице Водкиной промелькнула улыбка.
     - Пока я не почувствовала в себе никаких паранормальных способностей. Я верю в другое. Легенды и сказки имеют под собой реальную основу, просто с течением времени правда, передаваемая из поколения в поколение, исказилась. Ну как при игре в испорченный телефон: в начале цепочки вы говорите слово "слон", а из уст последнего игрока звучит "котлета". Но слон-то был! Волшебный клубок, который получает Иван-царевич, очень похож на современный навигатор, яблоко, которое, катаясь по тарелочке, демонстрировало Василисе Прекрасной дальние города и страны, смахивает на телевизор или компьютер. То же самое и с ковром-самолетом, ступой с метлой...
     - Значит, последняя воля Софьи Скавронской была выполнена? - перебила я собеседницу.
     - Да. Я подошла к гробу, приехала очень рано, до Ники, и увидела - у Софьи нет мизинца на правой руке.
     - Какой кошмар!
     - Приятного мало, - согласилась Майя.
     - Значит, у трупа пропал мизинец, - повторила я. - И где он?
     Водкина опять потянулась к минералке.
     - У меня нет ответа на ваш вопрос. По идее, он должен храниться у человека, который совершил куту.
     - Почему?
     Майя издала протяжный вздох.
     - Часть руки нельзя ни похоронить, ни уничтожить. Иначе ведьма оживет.
     - Вот уж чушь собачья! - снова возмутилась я.
     - Даша, мы же говорим не о логике, а о поверье. Его надо воспринимать как аксиому, а не спорить. Люди полагают: отрубишь руку - колдунье конец. Уничтожишь палец или кисть, бросишь, скажем, их в печь - ведьма оживет, закопаешь в землю - придет на то место и выроет. Иван-царевич сжег лягушачью кожу, не послушал невесту, и сколько беды из-за этого вышло.
     - Ладно, предположим, в наш век научно-технического прогресса остались отдельные идиоты, которые...
     - Купите газеты, - перебила меня Водкина, - и почитайте бесплатные объявления, которые "в наш век научно-технического прогресса" дают представители черной и белой магии. Тошно ведь станет! И поверьте, клиентов у шарлатанов толпы.
     - Но вы умная, образованная женщина, - гнула я свое, - и пришли с покрывалом в морг.
     - Это была последняя просьба Софьи, - прошептала Майя, - и от моей веры или неверия ее исполнение не зависело.
     - Вы не пытались найти человека, который осквернил труп?
     Водкина забарабанила пальцами по столешнице.
     - Дело давнее, - выдавила она из себя. - Я сразу поняла, кто "поработал" - Дмитрий Сергеевич, мой дед. Мы с ним отношения не поддерживаем, он выгнал маму из дому, не пожалел беременную дочь. Там такой грязи намешано! В общем, Софья отказалась делать маме аборт. Ой, не хочу вспоминать! Просто поверьте: мой дед ненавидел Софью! Я пару раз слышала, как он ей вслед орал: "Скоро подохнешь, тогда я тебе не только руки, но и ноги обрублю!" Дмитрий Сергеевич всю жизнь был хамом, никогда не стеснялся людям в глаза правду-матку резать. У него мир четко пополам делится: белое - черное, плохое - хорошее, никаких полутонов. Сейчас он совсем обеспамятел, с ним мальчик возится, Сережа.
     - Ваш сын?
     - Нет, - улыбнулась Майя. - Нехорошо, наверное, но я к старику не хожу. Он после того, как мою маму прогнал, женился на женщине с ребенком. Но мне неинтересна судьба деда. Я уверена, что тело Софьи изуродовал он. Я ведь с санитаром в морге поговорила, дала ему денег, и он признался: ночью приехал дядька малоприятной внешности, на виске родинка, нос крючком, и попросил показать тело Скавронской. Он, мол, проститься хочет. Сказал, что был любовником умершей, а утром родственники приедут, и ему не с руки слезы при них лить. Санитар пошел ему навстречу. По его описанию ночной посетитель - вылитый Дмитрий Сергеевич.
     - И вы не побежали в милицию?
     - Зачем?
     - Есть статья, наказывающая за осквернение трупа!
     Водкина опустила голову.
     - Даша, я хотела скрыть происшествие от Ники. И не собиралась раздувать скандал. Скавронская приняла решение уйти из жизни, и ей бы не понравилось, подними я бучу.
     - Софья покончила с собой?
     - Думаю, да.
     - Но почему?
     Майя переложила бумаги на столе, поправила карандашницу, погоняла по столешнице скрепки и подняла голову.
     - Нам трудно ее понять. Но Софья часто повторяла, что долгая жизнь дается за грехи, ей хотелось уйти к Богу.
     - А вот мне бы хотелось жить вечно, я очень боюсь смерти, - внезапно призналась я.
     - Я тоже, - без улыбки ответила Водкина. - Однако Скавронская перешагнула за столетний рубеж, она очень устала.
     - Тут, по-моему, неувязочка. Знахарка верила в Бога?
     - Да.
     - Тогда она не могла лишить себя жизни.
     Майя помолчала, затем сказала:
     - Попросив меня о покрывальце и выслушав мои заверения в том, что она дотянет до двухсот лет, мол, не надо даже думать о скорой кончине, Скавронская ответила: "Надеюсь, ты ошибаешься. Сегодня попрошу господа о милости, авось он меня приберет. А ты покрывальце не забудь, а то мне Дмитрий Сергеевич частенько встречается".
     Она и до того, последнего, телефонного звонка, не раз мне говорила: "Каждый человек остается на земле до тех пор, пока выполняет свою миссию. Когда огонь в душе гаснет, Бог забирает ее себе. Хочешь жить долго - пойми свое предназначенье и шагай по избранному пути через преграды. Бог испытывает человека, закаляет, проверяет на прочность. Если сдашься или польстишься на дьявольские подарки, игра закончена. Я погасла. Думаю, Создатель это понимает".
     - Интересная бабуля, - пробормотала я. - Гейм овер, как в плейстейшен. Игра закончена.
     - Софья умерла, - подвела итог Майя. - Если вы материалистка, то должны признать: привидений не бывает. Коли склонны к мистике, вот вам другой аргумент: Скавронская никогда бы не нанесла вреда человеку, она не накладывала проклятий, и ее душа давно прощена Богом и находится в раю. В дом Лаврентьевых пришла реальная женщина, она и отравила хозяйку. Дама, должно быть, хорошо знакома с профессором, раз она воспользовалась обстоятельствами - находкой тайника. Несомненно, незнакомка слышала про старинную легенду. Но искать убийцу следует не в окружении Скавронской, а у Лаврентьевых. На мой взгляд, во всей истории с библиотекой имеется одна, очень большая странность.
     - Какая? - оживилась я.
     Майя принялась ломать пальцы.
     - Могу рассказать свои тайны, но не уполномочена говорить о чужих! - наконец произнесла она.
     - Нина в коме, - напомнила я, - Арина не отходит от постели матери. Эрик, думаю, тоже там. Если вы знаете что-то, способное помочь Лаврентьевым, не молчите!
     Майя встала.
     - Лучше поступим так. Я свяжусь с одним человеком и попрошу разрешения на откровение. Повторяю, секрет не мой. Но похоже, в доме Лаврентьевых совершено преступление. Хитрое, задуманное умным человеком. У Эрика есть любовница? Шерше ля фам! Думаю, дело в ней.
     
     Глава 23
     
     Миновав беспробудно спящего охранника, я вышла из музея на шумную улицу и стала медленно приходить в себя. То ли люди, придумавшие компьютер и освоившие полеты в космос, еще ничегошеньки толком не знают о тайнах Вселенной, то ли семена суеверий, посеянные на заре существования Земли в души наших предков, до сих пор дают буйные всходы. Ну согласитесь, немного странно, пообщавшись с приятелями через Интернет, включив телевизор посредством пульта и поболтав с мужем по мобильному телефону, ехать к бабке, дабы просить ее избавить семью от любовницы супруга.
     А ведь Майя права, стоит купить любую газету, и я увижу неимоверное количество объявлений от магов, колдунов, ведьм и иже с ними. Наверное, человеку легче жить, когда он верит, что существует некая сила, способная помочь ему при любых обстоятельствах. Церковь учит обращаться к Богу, но Господь не всегда оперативен. У него слишком много иных дел, и, мне кажется, Создатель считает, что трудности формируют личность, каждый обязан сам выбираться из болота тягот. А ведьма обещает мгновенный результат: "Вот воткну иглы в восковую куклу, и твоя соперница сгинет без следа".
     Звучит заманчиво, мерзкую бабенку, решившую собирать клубнику в чужом огороде, хочется растоптать. Бедные ревнивые, измученные мужниной изменой тетки не понимают, что супруг быстро найдет замену любовнице. Хочешь вернуть заблудшую овцу (вернее козла) к домашнему очагу, не борись с любовницей, она всего лишь следствие, уничтожь причину. И прежде всего посмотри на себя.
     Но у нас не практикум по восстановлению хороших отношений в браке. Увы, в Москве двадцать первого века достаточно людей, верящих в силу магии, что уж говорить о крестьянах из глухих сел и деревень? Впрочем, мракобесием отличаются не только россияне. Французы тоже хороши. Я часто бываю в Париже и должна сказать: тамошнее телевидение и пресса кишат глупыми передачами и объявлениями. А уж в сельской Франции непременно найдутся колдуньи. Французы до сих пор с почтением вспоминают гадалку, которая предсказала Наполеону императорский титул. Но мне во всякую чепуху мешает верить здоровый скептицизм.
     Я села в машину и вынула телефон. Любое мистическое явление имеет под собой реальную основу. Ну-ка вспомним средневековую страшилку про корабль под названием "Летучий голландец": Якобы морякам иногда встречался в море парусник, на котором не было команды, он плыл сам по себе, никем не управляемый, а на его мачтах горели голубые огни. Жуткое, наверное, зрелище для тех, кто ничего не знал про электричество. И лишь в начале двадцатого века ученые нашли объяснение феномену.
     В те века такое явление, как пиратство, было распространено даже больше, чем сегодняшнее хакерство. Разбойники нападали на тихо плюхающее по своим делам торговое судно, грабили его, моряков топили, а сам корабль бросали в океане. Парусник мотало по волнам, некоторое время он держался на плаву (хотя потом все равно шел ко дну). А огни на реях - это статическое электричество, которое вырабатывалось на морских просторах, только не спрашивайте меня, как именно это происходило, я забыла. Зато помню, что "Летучего голландца", встреча с которым предвещала неминуемую гибель, парусника-призрака, при виде коего даже опытные морские волки впадали в истерику, не существовало. Были разбойники, статическое электричество и человеческий ужас. Вполне возможно, что корабли, мимо которых проплывал "Летучий голландец", на самом деле шли на дно через несколько дней после рокового свидания. Почему? Ответ прост: моряки были уверены, что смерть рядом, и старуха с косой незамедлительно появлялась. Хочешь жить долго - не готовься к смерти, желаешь сохранить здоровье - не приманивай глупыми мыслями болезни:
     - Алло, - прозвучал в трубке приятный женский голос.
     Я очнулась, вынырнула из раздумий и сказала:
     - Слушаю вас.
     - Это вы мне звоните, - изумился голос.
     - Ой, простите! А куда я попала? - растерялась я. - Набрала номер и, пока трубку не снимали, совсем забыла, с кем соединялась.
     Незнакомка издала смешок.
     - Наверное, вас соединили неправильно, вы попали в лабораторию.
     - Карина!
     - Аюшки?
     - Это Даша Васильева.
     - Александр Михайлович вернулся? Вы говорили о моем переходе в его группу?
     - Полковник еще в Питере.
     - А-а-а, - разочарованно протянула Кара.
     - Я помню об обещании, не надо волноваться.
     - Спасибо.
     - У меня возник один вопрос:
     - Я вся внимание.
     - Как долго сохраняется отпечаток пальца?
     - Пока его не смоют или не сотрут. Если правильно законсервировать улику, она проживет долгие годы, существуют специальные методики...
     - Речь не об отпечатке, - попыталась объяснить я.
     - Не понимаю.
     - Я говорю о самом пальце. Скажем, человек умер, а рука осталась. Что будет с папиллярным узором?
     Карина вздохнула.
     - В двух словах этого не объяснить.
     - Он может сохраниться?
     - Да, конечно, в зависимости от того, где содержался объект. Есть различные методики восстановления кожи. Начиная от самых простых, когда делают укол...
     - Лучше без подробностей! - остановила я Кару. - Меня интересует вот что: если узор на коже сохранен, он отпечатается на предмете?
     - Должен, - осторожно сказала Карина. - Но ничто не сбывается со стопроцентной вероятностью. Тому, кто решил использовать конечность трупа, придется обработать поверхность чем-то типа жира, или, допустим, масла...
     - Ясно! - воскликнула я. - Мне важно знать лишь одно: в принципе такое возможно?
     - В принципе, да, - повторила Кара, - при определенных условиях.
     Я поблагодарила Карину, попрощалась и полезла за сигаретой. Помнится, сообщая мне об исследовании отпечатка, оставленного на кнопке звонка, та же Карина сказала, что на ее поверхности имеются следы некого вещества, похожего на крем. Я тогда не придала особого значения этой детали, только поняла, что ни о каком привидении речи быть не может, и забыла про крем. А зря. Теперь стало понятно: преступница заботилась вовсе не о своих нежных руках. Она задумала масштабное представление, феерический спектакль. Великие режиссеры отдыхают и нервно кусают ногти от зависти.
     Внезапно мне стало зябко, несмотря на теплый июль за окном. Как будто температура в салоне автомобиля понизилась до двадцати градусов мороза. Надо успокоиться и ехать к злобному Дмитрию Сергеевичу. Если Майя не ошибается, то ампутированный мизинец должен храниться у него. Но сначала необходимо зарулить в бутик и взять платье для Зайки, тем более что магазин находится неподалеку от музея.
     Продавщицы дорогих салонов, как правило, отличаются медлительностью. В пафосных лавках не бывает много покупателей одновременно, поэтому девушки не торопятся и еле-еле шевелят руками.
     Когда я вошла в торговый зал, две блондиночки в фирменных костюмчиках запаковывали нечто шелковое, приобретенное дамой в бриллиантовых серьгах. Мне пришлось сесть в предусмотрительно поставленное у прилавка кресло и наблюдать за процессом.
     - Вам упаковать в подарочную корзинку? - пропела девушка с бейджиком "Света" на блузке.
     - Нет, я себе беру, - ответила дама.
     - Таня, готовим обычную, - приказала продавщица.
     Вторая блондинка откинула назад тщательно завитые кудри, взяла с полки большую красную коробку, раскрыла ее, вытащила из-под прилавка три рулончика папиросной бумаги разных цветов и, сильно "акая", протянула:
     - Ка-ака-ая ва-ам ка-ажется кра-асивей?
     - Золотая, - сделала выбор дама.
     Таня кивнула и взялась было за ножницы, но тут вмешалась Света.
     - Красное с золотом напоминает Новый год. Вы не находите?
     - Действительно, - засомневалась покупательница.
     - Летом хочется зелени, свежести, - не успокаивалась Светлана. И неожиданно посмотрела в мою сторону. - А вы как считаете?
     Сообразив, что меня вовлекают в беседу, я согласно закивала.
     - Но тогда красная коробка не в жилу, - справедливо заметила Таня.
     - Неси желтую, - приказала ее напарница.
     Картонную тару поменяли, но не достигли консенсуса.
     - Фу, - скривилась покупательница, - крышка с золотом.
     - Что вы, Вера Петровна, - улыбнулась Света, - это самый писк!
     - Пусть весь мир пищит, а мне не нравится, - возразила дама.
     - Таня, давай розовую! - распорядилась Светлана и опять вспомнила про меня: - Желаете кофе?
     Я чуть было не сказала: "Принесите каши. Съем ее и наберусь сил, чтобы подождать здесь до Нового года". Но переборола себя и мило чирикнула:
     - Лучше чаю.
     - Кира! - гаркнула Света. - Неси поднос.
     Из глубины бутика незамедлительно донеслось звяканье.
     - Розовая с зеленым, - прокомментировала Таня, - топовое сочетание сезона, называется "наивная юность".
     - Вот это по мне, - обрадовалась Вера Петровна, давно перешагнувшая пенсионный рубеж.
     Света расцвела. Таня расстелила бумагу, медленно отрезала ножницами нужный кусок, медленно сняла платье с вешалки и стала медленно его складывать.
     У меня зачесались руки. Очень захотелось встать и посмотреть, не торчит ли из спины у Тани большой ключ. Может девушке требуется подзавод?
     - Рукавчики наружу! - сделала замечание ее товарка.
     Татьяна, успевшая уложить означенные рукавчики вниз, стала медленно перекладывать покупку.
     Я вцепилась в ручки кресла. В конце концов, я богатая бездельница, пора научиться спокойно проводить время, наслаждаться каждой секундой бытия! А я по привычке несусь так, словно опаздываю на урок к ученикам. Ладно, прямо сейчас начну обучаться созерцать мир не спеша. Как раз подают чаек:
     Толстая тетка с испуганными глазами грохнула на столик передо мной поднос.
     Света укоризненно посмотрела на нее:
     - Кира!
     - Простите, - прошептала служащая, - это больше не повторится.
     Неловкой рукой Кира взялась за фарфоровый чайник, наклонила его над крохотной чашечкой, и тут прозвучал шепот Светланы:
     - Кира, осторожно.
     - Слушаюсь, - откликнулась насмерть перепуганная подавальщица.
     - Теперь ленточка! - возвестила Татьяна. - Выбираем завязку!
     Света, забыв о церемонии чаепития, обратила свой взор на разноцветные бобины. А я вдруг ощутила дискомфорт в правом колене, посмотрела на ногу и тихонечко ойкнула. Потом прошептала:
     - Кира, на меня из чайника капает заварка.
     Тетка посерела.
     - Господи! Боже!
     - Если вы не станете орать, никто не заметит оплошности, - остановила я несчастную, - не волнуйтесь.
     - Меня уволят, - одними губами ответила Кира.
     - Вовсе нет. Я никому не скажу. Вы же не нарочно, - шепотом заверила я.
     - Бог мой, нет! - горячо зашептала Кира. - Я просто косорукая обезьяна. Всю жизнь главбухом на заводе проработала. Отчеты квартальные, годовые: Хозяйство мама вела. Придешь домой, она все подаст, уберет. А потом меня выперли, предприятие прогорело. И куда идти? Те, кому за сорок, нигде не нужны, еле-еле сюда пристроилась, уборщицей:
     - Кира! - рявкнула вдруг Светлана. - Ты беседуешь с посетительницей?
     Тетка сжалась в комок, руки ее затряслись, крышечка на чайнике зазвенела. Мне до слез стало жаль несчастную.
     - В чем дело, любезная? - процедила я сквозь зубы. - В вашей лавке существует лимит на общение с обслуживающим персоналом? Вы смеете запрещать покупателям разговаривать?
     - Что вы, что вы! - запричитала строгая блондинка. - Я беспокоюсь, что Кира помешала вам отдыхать.
     - Я сама разберусь, милочка. Кстати, мне подали шикарно заваренный напиток. Мой повар - муж выписал его непосредственно из Китая - не способен сделать подобную амброзию. Поэтому я попросила понравившуюся мне Киру поделиться секретом, каким образом она ошпаривает листья. Хочу знать пропорции, температуру воды: Между прочим, моя невестка, ваша постоянная покупательница, телезвезда Ольга Воронцова, тоже в восторге от таланта Киры. Наверное, ваша сотрудница обучалась в Токио?
     Лицо Светланы расплылось в белозубой улыбке.
     - Кирочка уникальный специалист, она владеет тонкостями чайной церемонии, в нашем бутике все самое лучшее.
     - Вы занимаетесь моей упаковкой или обсуждаете заварку? - недовольно пробурчала брильянтовая Вера Петровна.
     Строгая Света повернулась к медлительной Тане.
     - Берем серебряную ленту.
     - Бирюзовая прикольнее, - проявила своеволие подчиненная.
     - Нет, я хочу цвета яркой меди, - подала голос клиентка.
     - Спасибо, - шепнула Кира, - вы спасли мне жизнь.
     - Не за что, - тихо ответила я. - И помните: с сегодняшнего дня вы - эксклюзивный специалист по чайной церемонии, сотрите с лица выражение нашкодившей кошки, и дело пойдет. В книжных магазинах полно изданий про чай, прочитайте парочку, и флаг вам в руки.
     - Что, так вкусно? - вдруг спросила покупательница, оторвавшись от созерцания ленточек.
     - Волшебно! - закатила я глаза. - Знаете, иногда восхитительные вещи можно попробовать в самых неожиданных местах! Допустим, лучший кофе-латтэ варят в парикмахерской на Новинском бульваре. А чай, оказывается, тут.
     - Принеси-ка и мне! - приказала тетка.
     - Слушаюсь, - присела Кира и ринулась в подсобку, но потом вдруг притормозила и спросила: - Вам какой?
     - Черный.
     - У нас его двести сорок сортов, - вдохновенно соврала тетка.
     Покупательница крякнула, Светлана с Таней разинули рты.
     - Если вам трудно определиться, - с умным видом продолжала Кира, - я сделаю на свой вкус - легкий, бодрящий напиток со вкусом кожи аллигатора.
     Я прикусила губу. На последнюю фразу уборщицу вдохновила реклама на прилавке: "Эксклюзивные пояса из кожи аллигатора". Кира молодец, быстро обучается!
     
     Глава 24
     
     Татьяна наконец завязала коробку лентой, прикрепила к ней бантик, положила покупку в фирменный пакет, заклеила его края липкой бумагой с золотым тиснением, перевязала веревочные ручки ажурной тесьмой, налепила на лицевую сторону картонной сумки букетик искусственных цветов, побрызгала его духами, протянула конструкцию даме с брильянтами и нежно прокурлыкала:
     - Носите на здоровье, приходите к нам еще.
     Покупательница милостиво кивнула и села в свободное кресло вкушать чай.
     Я встала и приблизилась к прилавку.
     - Я заказывала платье, и оно прибыло.
     - Да, да, да, - закивала Света. - Айн момент! Опля! Вот, любуйтесь! Точь-в-точь такое.
     Я облокотилась о прилавок, а местная начальница без умолку тараторила:
     - Пайетки из уникального тефлоноалюминия, светоотражающие, ручная работа, обратите внимание на подол...
     - У вас есть костюмы от Гнуса? - заорали от порога.
     Все присутствующие обернулись на звук. В магазин вошла стройная жгучая брюнетка с бездонными карими глазами в красном мини-платье.
     - От кого? - растерялась Светлана.
     - От Гнуса, - повторила красотка. - Не люблю приобретать раскрученные брэнды. Ищу эксклюзив! О Гнусе пока никто не знает, я буду первой. Надеюсь, вещи стоящие. Ну и где его коллекция?
     - У нас нет этой марки, - извиняющимся тоном произнесла Таня.
     - Это дом пять? - визгливо осведомилась девчонка. - Правильно?
     - Да, - дружно кивнули обе продавщицы.
     - Это ваша реклама? - не успокаивалась модница и строевым шагом приблизилась к прилавку. - Читайте!
     Я невольно бросила взгляд на небольшой листок, на котором алели буквы: "Уникальное предложение лета. Только у нас. Эксклюзивно. Современно. Экологически чистый материал. Лучшая защита тела. Костюмы от гнуса".
     Я подавилась смехом. А все еще считают блондинок тупыми! Между прочим, девушка, решившая купить костюм от гнуса, брюнетка. Интересно, как она отреагирует, узнав правду про комбинезоны из прорезиненной ткани и марлевые маски, закрывающие лицо? И стоит ли мне сообщить ей эту информацию?
     - Гнус, Гнус: - забормотала Света. - Это не иностранец, похоже, наш дизайнер. Хм, я не слышала ранее про него:
     - Дом пять! - настаивала девушка.
     - "А", - не выдержала я.
     - Что? - повернулась ко мне брюнетка.
     - Вам нужно здание под номером пять "А", - пояснила я.
     Пусть уж дурочка отправится в профильную торговую точку, а там ей предложат противомоскитные сетки, антимуравьиные брюки, сапоги от змей, а заодно и костюмы от вышеупомянутого гнуса.
     - Это во дворе! - обрадованно воскликнула Таня. - Направо, под арку. Ой!
     Очевидно, Света толкнула коллегу, некстати решившую отправить потенциальную покупательницу к конкурентам.
     - У нас обширный выбор изделий, - протянула она, - есть редкие марки.
     - Не знаю насчет коллекций, - вдруг вмешалась в беседу тетка с бриллиантами, - но чай просто восторг! Даже в Пекине подобный не подают!
     - Дайте чашечку! - потребовала девица и плюхнулась в освобожденное мною кресло. - Несите живо, я погибаю от жажды:
     - Кирусенька, - ласково пропела Светлана, - сгоноши чай, наша радость.
     - Займемся платьем! - обратила я их внимание на себя. - Оно не подходит.
     - Что вы? - с легким укором произнесла продавщица. - Мерки госпожи Воронцовой нам отлично известны, не сомневайтесь, это тридцать четвертый европейский. Артикул восемь, модель девяносто, Италия, дизайнер Карлино. Эксклюзив. В России от него есть всего две вещи.
     Я ощутила полнейшую безнадежность.
     - С размером нет ошибки. Но Ольга покупала голубое платье, а вы мне даете зеленое. Я вас предупреждала - требуется полная копия!
     - Оно цвета неба, - попыталась спорить Света.
     - Колер молодого салата, - мрачно констатировала я.
     - Пайетки переливаются, - решила помочь коллеге Таня, - слева посмотрите, сплошная синева.
     Но я уже шла к двери, забыв попрощаться с продавцами. Мало кто из людей точно знает, сколько ему предстоит прожить на свете, а вот я предполагаю, что кончина моя придет в ту минуту, когда Заюшка поймет: на корпоратив ей идти не в чем. Может быть, набраться смелости и честно ей сказать: "Ольга, прости, я испортила твое платье, вытерла им Венедикта. Давай поищем тебе другую вещь". Да, по совести, так и следует поступить, но я боюсь. Поверьте, я совсем не труслива, но: мне просто страшно.
     - Воронцова! - раздалось за спиной. - Постойте.
     Я, уже успевшая дойти до машины, оглянулась. Ко мне торопилась Кира.
     - Воронцова! - слегка запыхавшись, повторила женщина.
     - Меня зовут Даша Васильева, - уныло представилась я. - Ольга Воронцова - моя невестка, у нас разные фамилии.
     - Вам очень нужно это платье? - задала вопрос Кира.
     - Да, но синего цвета!
     Кира заморгала.
     - Вы такая милая: Ладно, скажу. Дизайнера Карлино не существует. В Капотне есть мастерская, там этот "эксклюзив" и шьют, могу дать адрес. Думаю, у них и синее, и розовое, и зеленое отыщется. Наши в мастерской закупаются, потом шмотки в бутик притаскивают и этикетки пришивают. Обманщики! Но никто ничего не замечает.
     - Говорите скорей адрес, - взмолилась я, - вдруг ателье закроется...
     - Не волнуйтесь, - успокоила меня Кира, - швейный цех круглосуточно пашет, там вьетнамки сидят, они без сна и еды как тракторы работают.
     В Капотню я добиралась чуть не три часа, безостановочно разговаривая по телефону. Сначала мне позвонила Арина, сообщила, что Нине не стало лучше, и спросила:
     - И где эта Аксель?
     - Пока не объявлялась, - ответила я, - подождем до вечера.
     - Скорей бы продать летопись, - заплакала младшая Лаврентьева, - маме совсем плохо. Доктора все повторяют: каждые сутки, проведенные в коме, уменьшают шансы на реабилитацию.
     Не успела Арина отсоединиться, как мобильный вновь ожил. И - о радость! Я услышала хрипловатый голос мадам Аксель.
     - Даша, Грегори заинтересовался вашим предложением.
     - Замечательно! - обрадовалась я.
     - Могу прилететь через неделю.
     - Лучше пораньше.
     - Увы, я отправляюсь в Мексику, у Грегори там тоже есть интерес, - вежливо ответила секретарь.
     - Разрешите вам кое-что объяснить.
     - Да, слушаю.
     Мне пришлось достаточно подробно изложить француженке цепь событий. Я рассказала про легенду, библиотеку Панкрата Варваркина, заклинание Скавронской, болезнь подруги. Вот только умолчала о появлении призрака с бутылочкой снадобья.
     Да, да, Нину нужно срочно увозить в Америку. Арина права, к сожалению, российское здравоохранение пока не способно помочь всем больным. И дочь Лаврентьевой неспроста торопится, чем раньше начать лечение, тем лучше. Еще со времен Гиппократа известно: запускать недуг нельзя, необходимо принимать меры до того, как в организме произошли необратимые процессы. Грегори Давиньон серьезный коллекционер, он проведет тщательную экспертизу летописи, и никогда не приобретет подделку. Да никто и не собирается дурить мультимиллионера. Но, может, наличие красивой истории ускорит процесс покупки?
     - И есть документальные свидетельства? - заинтересовалась Аксель.
     - Дневник Панкрата Варваркина, каталог его библиотеки, склеп в холме, где похоронен генерал, останки жениха Фотины, - все в наличии, - заверила я, - а еще можно поговорить с жителями Киряевки. Конечно, свидетелей тех лет не осталось, но живы их потомки.
     - Я вам перезвоню, - пообещала мадам и отключилась.
     Я повернула налево и пристроилась за трамваем. Здесь такой маневр разрешен, а мне нравится ехать за железным вагоном - я ощущаю себя в полнейшей безопасности.
     Трамвайчик остановился, люди начали выходить, я притормозила, и тут опять ожил мобильный.
     - Слушаю, - думая, что снова услышу мадам Аксель, сказала я по-французски.
     Но на связи оказалась Ирка.
     - Этта кто? - удивилась она.
     - Я. Говори.
     - А чего не по-русски отвечаете?
     - Повторяю французский. Что случилось?
     - Эта Леся вытряхнула из банок всю крупу! - начала возмущаться домработница. - Мол, червяки завелись. Взяла сито и ну шуровать! Ну не дура ли?
     - М-м-м, - протянула я.
     Может, Леся и беспардонна в своем желании навести порядок в нашем запущенном доме, но в отношении жучков она права. Иногда в банках заводится пищевая моль.
     - Кастрюли перешуровала, подстилку Хуча распотрошила, - перечисляла каверзы Леси Ирка.
     - Какую? - удивилась я, по-прежнему стоя за недвижимым трамваем.
     - Зеленую, клетчатую, из гостиной. Она тама шесть годов лежит, никому не мешает. Так нет, заявилась чистюля, разодрала материю и заорала: "Поролон сгнил!"
     - Правильно, - опрометчиво сказала я, - за столько лет наполнитель в труху превратился.
     - Дарь Ивана, вы на чьей стороне? - пошла в атаку Ирка.
     - На твоей, - заверила я.
     - Ковер с лестницы стащила!
     - Угу, - нейтрально отреагировала я.
     - Под подоконники с тряпкой полезла.
     - Ага.
     - Карнизы занавесочные воском натерла.
     - Эге.
     - Витек ее бойлерную чистит.
     - Да ну?
     - Купил натирку для железа, трубы полирует!
     - Офигеть. Они что, из дома не выходят?
     - Трудятся, как хомячки. Стирают, моют, полощут.
     - Как еноты, - поправила я.
     - О нет! - взвыла Ирка. - Я их не вынесу! Только енотов мне не хватало. С какого, простите, бодуна, вы их, Дарь Иванна, купили?
     Я посмотрела на трамвай, который до сих пор торчал у остановки, и решила напомнить Ире историю появления в Ложкине Витька и Леси.
     - Чистоплотная парочка - родственники Зайки. К ней и обратись с претензиями.
     - Я про енотов! - невпопад ответила домработница. - Сдайте их назад.
     - Кого? - растерялась я.
     - Енотов!
     - Каких?
     - Я не успела с ними познакомиться. Думаю, они противные. Пукают вонюче.
     - Это скунсы.
     - Еще и они? Не привозите их в дом! - испугалась Ирка. - И без них в Ложкине кавардак. Ну зачем вам еноты со скунсами? Скоро Дегтярев с Темой из Питера приедут!
     - Полковник обрадуется, когда узнает, что он тебе дороже скунса, - вздохнула я. - Ира, ты меня не поняла. Ты сказала: "Стирают, моют, как хомячки". Но это неверно, грызуны боятся воды, плещутся в реках еноты-полоскуны.
     - А скунсы?
     - Вот о них не знаю.
     - Ох, Дарь Иванна, - у меня от ваших рассуждений гастрит образовался! - с чувством произнесла Ирка.
     - Ирочка, - нежно спросила я, - тебя раздражают Леся и Витек?
     - Жуть! Ходят, чистят, все ковыряют, трясут... А кот им в тапки писает и за ноги хватает. Ваще молодец, - захихикала Ира.
     - Во всем плохом надо искать хорошее, - назидательно заявила я.
     - Покажите хоть каплю хорошего в Леське!
     - Супруги когда-нибудь уедут...
     - Я до этого не доживу! Загнусь!
     - Они отбудут на родину, а после них несколько лет не понадобится делать генеральную уборку, - утешила я Ирку. - Я бы на твоем месте поощряла парочку, хвалила без остановки.
     В трубке воцарилось молчание, потом Ирка протянула:
     - Не думала о них с такой стороны.
     - Вот и поразмышляй, - предложила я, отсоединяясь.
     Интересно, долго трамвай будет стоять? Что мешает его проезду? Слева машины беспрепятственно едут мимо. И почему подростки на остановке, радостно смеясь, тычут в мою "букашку" пальцем?
     Я оглянулась и ахнула - позади выстроилась очередь из вагонов. Очевидно, на линии перебой с электроэнергией, а моя машина застыла на месте, будто способна передвигаться только по рельсам. Ясно теперь, отчего народ на остановке ржет.
     Я решительно вырулила на проезжую часть и двинулась вперед. Телефон вновь запрыгал. Ну вот, "ни сна, ни отдыха измученной душе":
     - Да! Говорите! - не особо любезно отозвалась я.
     - Муся, ты давно видела алмаз "Око Будды"? - забыв поздороваться, спросила Маня.
     - Полгода назад, - ответила я, - в...
     - Спасибо, - быстро завершила беседу девочка, не дав мне договорить, что уникальная драгоценность хранится в одном из музеев в Лондоне.
     Дзынь, дзынь...
     Я вцепилась в телефон.
     - Алло.
     В ответ раздались длинные гудки. Затем сразу звонки: дзынь-дзынь:
     Что за черт? Сотовый не может одновременно сообщать о своей готовности к набору номера и издавать звонки. А, это трамвай! Стоило мне уехать с путей, как движение возобновилось.
     Дзынь-дзынь:
     Я нажала на газ, стараясь удрать от обезумевшего вагоновожатого.
     Дзынь-дзынь:
     Он с ума сошел? Проезжает остановки. Так хочет убрать с пути крохотный автомобильчик?
     Дзынь-дзынь:
     Терпение мое лопнуло, я затормозила и решительно вылезла наружу. Никогда не занимаюсь разборками на трассе, понимая, что у меня нет ни малейшего шанса победить в бою, всегда уступаю дорогу тем, кто нервничает. Но сейчас мне некуда деться. Улочка сузилась до одной полосы, сбоку торчит цифра "40" в круге, а я никогда не нарушаю правила. Трамвай, набитый до отказа людьми, тем более не должен нестись, как бешеная лошадь. Вот сейчас отчитаю за это водителя!
     Я обернулась и замерла. Позади не было трамвая, он синел вдалеке, на остановке.
     Дзынь-дзынь: - настойчиво неслось из машины.
     Телефон! Я вернулась в "букашку".
     - Слушаю.
     - Даша? Вас беспокоит мадам Аксель. Вы знакомы с Грегори?
     - Заочно, но Наташа Макмайер с ним дружит.
     - О ля-ля, - зачирикала госпожа Аксель. - Грегори романтик, и подчас это мешает делам. Давиньон обожает книги, с которыми связаны красивые истории: убийства, пожары, казни. Понимаете?
     - Конечно, - заверила я, - это невероятно романтично: убийства, пожары, казни.
     - Порой босс напоминает мне малыша, - вздыхала Аксель, - услышит рассказ и кричит: "Хочу это приобрести". Я пытаюсь его урезонить, но если Грегори переклинило, спорить бесполезно. Да еще Натали масла в огонь подлила, сказала ему: "Даша никогда не обращалась с просьбой о свидании с тобой, очевидно, она нашла раритет". Короче, мне велено забыть про Мексику и лететь в Россию. Ну прямо дитя, ни о чем не подумал - ни о визе, ни о билетах... Хотя, я его люблю именно за увлеченность.
     - Вы скоро появитесь? - обрадовалась я.
     - Через пару часов назову вам рейс и дату, - пообещала мадам Аксель, - придется действовать оперативно.
     Я перезвонила Арине и сообщила ей радостную весть.
     - Надеюсь, она и правда поторопится, - мрачно отреагировала та.
     - Как мама?
     - По-прежнему плохо.
     - А папа?
     - Лучше не задавай мне о нем вопросов, - со злостью заявила Арина. - Заварил кашу - и в кусты. Я давно подозревала, что он не любит маму. Потаскун!
     Я сделала охотничью стойку.
     - У отца есть любовница?
     - Он всего один раз приехал в клинику, - отчеканила Арина, - встал у маминой койки, схватился за виски и давай канючить: "Я не хотел, Нина! Очнись, Нина! Наша жизнь теперь будет иной! Нина, прости!" Актер погорелого театра. Да он маму просто эксплуатировал!
     - Ты про любовницу лучше расскажи. Кто она? Как ее зовут? Где живет?
     - Полагаешь, это подходящая тема для обсуждения в данной ситуации? Я про личную жизнь отца ничего не знаю. Меня врач зовет, до вечера, - нервно бросила Арина и отключилась.
     Дзынь, дзынь:
     А вот теперь точно трамвай. Я оглянулась, увидела водителя в кабине, судя по артикуляции он произносил совсем не парламентские выражения.
     Я помахала ему рукой, улыбнулась и поехала вперед. Даже в конце самого длинного тоннеля рано или поздно забрезжит свет, а больше всего тьма сгущается перед рассветом.
     
     Глава 25
     
     Кира не соврала, по указанному ею адресу действительно находился пошивочный цех, а при нем нечто вроде магазинчика. Ни чая, ни кофе мне тут не предложили, у продавщицы, толстой бабы, одетой в вызывающе обтягивающий сарафан, не нашлось роскошной упаковки, зато на стойках в полуподвальном помещении теснились вешалки с нужными мне нарядами.
     Пару секунд я стояла, парализованная восторгом, потом спросила:
     - Это можно купить?
     - Ага, - не поднимая головы от растрепанной книги, кивнула тетка.
     - Надо брать всю партию? - не успокаивалась я. - Мелкий опт - это сколько штук?
     - Договоримся, - вполне приветливо отреагировала собеседница и положила томик на прилавок. - Вам сколько надо? Цвет, размер, фасон? Хотите - каталог полистайте, если чего в наличии нет, живо сошьем.
     - Вообще-то я приехала вон за тем голубым вечерним туалетом, на бретельках, - призналась я.
     - Ну и берите.
     - Одно продадите?
     - Конечно.
     Я бросилась к стойкам и принялась ворошить плечики. Возникло ощущение дежавю, словно я стою в нашей гардеробной в Ложкине и разглядываю наряды Ольги. Черный пиджачок в талию с оригинальной вышивкой в виде летучей мыши, красивая плиссированная ярко-желтая юбка, платье в горошек, костюм с бантиками вместо пуговиц, брюки невероятной ширины с накладными карманами... Маленькая деталь: вещи Заюшки имеют ярлыки всемирно известных брэндов и стоят соответственно. А те, что сейчас находятся перед моими глазами, без, так сказать, опознавательных знаков, и я легко могу скупить все сразу за смешную сумму.
     Пораженная до глубины души, я бродила между кронштейнами. Конечно, я отнюдь не наивная маргаритка и знаю, что в московских магазинах за бешеные деньги частенько продают подделки. Накануне Нового года мой бывший муж Макс Полянский решил сделать себе подарок, отправился в центр столицы и купил за сто тысяч евро часы. Ясное дело, он был абсолютно уверен в их исключительном качестве. Механизм работал, простите за глупый каламбур, как часы. Полянский был на седьмом небе. Но где-то в мае, когда он отдыхал в Швейцарии, у дорогой игрушки заело браслет.
     Наш олигарх отправился в часовую мастерскую (напомню, что он находился в Лозанне, где, по идее, и были произведены его часы). А теперь представьте негодование Полянского, когда мастер неожиданно спросил:
     - Вы русский, месье?
     - На моем лбу что, стоит печать "Кремль"? - мигом вскипел Макс. - Вы не обслуживаете выходцев из Восточной Европы?
     - Не хотел вас обидеть, - испугался часовщик, - просто это уже не первые поддельные часы, которые приносят россияне.
     Полянский чуть не упал.
     - Они не настоящие?
     Мастер улыбнулся.
     - С какой стороны посмотреть. Работа отличная, неплохой дизайн, но специалисту сразу понятно: это пиратская копия, цена ей... м... м... думаю, долларов триста. Но вы не переживайте, внешне они смотрятся как родные. Впрочем, обычный человек ничего не поймет, даже взяв их в руки. Увы, в Москве часто обманывают потребителей. Лучше приезжайте в Швейцарию, когда вам захочется приобрести новые часы. Учитывая истинную их стоимость, думаю, цена билета на самолет вас не смутит.
     - Но к этим мне дали паспорт! - не успокаивался Макс. - Фирменную коробку, инструкцию, в конце концов даже пакет от производителя.
     - Таков бизнес, месье, - развел руками мастер, - ваша торговля, к сожалению, живет по принципу "не обманешь - не продашь"...
     Вспоминая эту историю, я взяла вешалку с платьем для Ольги, потом прихватила еще очаровательный сарафан для Маши и элегантный костюм для себя. В голове возник вопрос: говорить ли Зайке о швейной фабрике? Ольга ведь тратит огромные деньги на одежду. Не надо считать ее оголтелой шмоточницей, просто положение телезвезды обязывает. Я могу носить все лето одни джинсы и футболку, а Заюшка лишена такой радости. Администрация канала требует от нее посещения тусовок, светских вечеринок и других мероприятий. На сборищах присутствуют журналисты, и если Ольга появится два раза в одном и том же одеянии, ей обеспечены издевательские отзывы в прессе. Если Зая узнает правду, она сумеет прилично сэкономить.
     Но, с другой стороны, какой удар по самолюбию! Макс, кстати, вернувшись из Швейцарии, более ни разу не надел те часы.
     - Не дури, - сказала я ему, узнав о дурацкой истории, - часовщик заверил тебя, что никто не отличит их от настоящих.
     - Хватит того, что я знаю правду, - мрачно отрезал Макс.
     Вдруг Зайка отреагирует так же? Думаю, она не поедет сюда за дешевыми обновками.
     - Пакеты закончились, - меланхолично сообщила продавщица.
     - Так донесу, - отмахнулась я.
     Она подняла руку над кассой, и тут в подвал ворвался мужчина и заорал:
     - Обманули! Сюрприз не вышел! Сволочи! В суд на вас подам!
     - Спокойно! - без всякого испуга отреагировала тетка. - Дома на жену визжи! А в магазине выражайся прилично.
     - Сука!
     - Чего случилось? - не обиделась продавщица.
     Мужчина раскрыл портфель, вытащил оттуда розовое шелковое платье и швырнул его на прилавок. Я затаила дыхание, похоже, вечерний наряд и лоскутик, который я нашла в саду Лаврентьевых - ближайшие родственники.
     - Оно не работает, - вдруг спокойно заявил скандалист. - Дочка прям рыдала. Хотела народ удивить и ни фига не вышло!
     - Наверное, вы неправильно им пользовались, - предположила продавщица.
     Я с недоумением посмотрела на мирно беседующую пару. Разве платье может "работать" или "не работать"?
     - У нас осечек не бывает, - бубнила продавщица.
     - Сапожники! - снова вскипел мужчина.
     - Никто до сих пор не жаловался.
     - Деньги верните!
     - Платье в порядке.
     - Ничего подобного! Столько воды на него вылили и пшик!
     - А че плескали? - с любопытством поинтересовалась торговка.
     Покупатель почесал затылок.
     - Ну типа... как вы велели... воду.
     - С пузырями?
     - Не помню.
     - Значит, газированную, - кивнула тетка. - А на какое место прыскали?
     - Дык сюда... или туда: - окончательно растерявшись, скандалист ткнул пальцем в платье.
     - Кто ж надумал мужика за одеждой посылать! - воскликнула продавщица. - Вечно вы все путаете. Инструкцию вам давали?
     - Ну!
     - И где она?
     - Здесь.
     - Читай, - приказала баба. - Давай, не тяни!
     Мужчина выудил из кармана мятый листок и принялся декламировать:
     "Платье-огонь - лучшее развлечение вашего вечера:"
     - Реклама не нужна, саму инструкцию озвучивай, - перебила продавщица.
     - Сейчас. Вот. "Капните пару раз на третью пуговицу корсажа. Платье заработает через минуту после увлажнения. Во избежание испуга окружающих отойдите подальше от них, если они не предупреждены. Лучше всего включать наряд на открытом воздухе. Не применять вблизи легковоспламеняющихся предметов. Детям до шестнадцати лет пользоваться платьем запрещено. Предупреждение: эффект одноразовый. Если вы решили включить одежду, не надевайте украшений, не пользуйтесь париками из синтетических волос. Платье безопасно для человека, но у людей с аллергией возможна кожная реакция. Предупреждение: наличие в воде углекислоты, сахара и ароматических добавок не даст нужного эффекта. Использование в качестве катализатора спиртных напитков запрещено. В случае применения не рекомендованной жидкости, подождите десять часов и попробуйте включить платье снова в соответствии с данной инструкцией".
     - О! - подняла указательный палец баба. - Разжевали все подробно, а вы: Лимонад небось лили, не нормальную воду.
     - Нет, нет, чес-слово, мы по правилу действовали! - клялся мужик.
     - Ох, не бреши, - без ажитации перебила его продавщица, - вон пятна липкие.
     - Где?
     - На боку. А велено было на пуговицу капать.
     - Оно сломанное.
     - Нет.
     - Не годное!
     - Нормальное.
     - Барахлом торгуете!
     - Да вы сами виноваты.
     - Верни бабки, сука! - заорал покупатель и, сжав кулаки, шагнул к кассе.
     Я на всякий случай присела на корточки и прикрыла руками голову, а выбранные вещи предусмотрительно запихнула под себя.
     - Ты мне надоел, - рявкнула тетка, - гляди, демонстрирую! Ну люди, просто идиоты:
     Продолжая возмущаться, торговка схватила пластиковый стаканчик, налила из кулера холодной воды и плеснула малую толику на одну из пуговиц, украшавших лиф.
     - Теперь ждем-с, - бросила она.
     Повисла тишина, я вытянула шею, не понимая, что сейчас должно произойти.
     - Ни фига! - радостно отметил дядька.
     - Быстро только деньги тратятся, - резонно ответила баба. - Стой молча!
     - Хреновая штука, - с полоборота завелся мужчина. И тут платье тихо зашипело, задергалось.
     Я резво вскочила и отбежала к окну, в момент опасности у меня просыпаются спящие в обычной жизни спортивные таланты. Надо заметить, что ретировалась я очень вовремя - на прилавке забил фонтан огня.
     Сначала я перепугалась и хотела с воплем "Пожар" кинуться к двери. Но, увидав спокойное лицо продавщицы, сообразила: ситуация под контролем, и стала наблюдать за фокусом. Когда взлетела в воздух последняя искра, продавщица взяла розовое, местами посеченное в мелкую дырочку платье, встряхнула его и спросила:
     - Ну?
     - Мда: - понуро протянул дядька, затем добавил: - Все равно хрень. Верните бабки!
     - Оно же сработало.
     - У тебя, а не у дочки на празднике!
     - Она на платье сладкую газировку лила.
     - Да я вашу контору... да ты знаешь, кто я... да ты знаешь, какие у меня друзья...
     - Знаю, - кивнула баба, - сам дурак и приятели идиоты. На, забирай деньги и проваливай. Надоел, хуже телевизора.
     - Давно бы так! - заржал мужик и ушел, не забыв прихватить купюру, которую торговка швырнула на прилавок.
     - Что это было? - отмерла я, когда за скандалистом захлопнулась дверь.
     - Обычная сволочь! - в сердцах выругалась тетка.
     - Я об одежде.
     - А! Просто прикол. Платье-огонь, веселая штука, - ухмыльнулась продавщица. - Покупают на праздник, это типа фейерверк. Но только ты сама внутри находишься. Кто не знает, в чем фишка, - пугается.
     - Нечто вроде бенгальского огня: - прошептала я, подходя ближе.
     - Ну да, - кивнула собеседница.
     - Наверное, тому, кто внутри, больно, - заметила я.
     - Покалывает слегка, - признала баба, - ну вроде комары кусают. Ерунда, я сама такое надевала, отличный прикол!
     - Опасная вещь.
     - Огонь холодный, бенгальский, у нас есть разрешение на продажу, инструкцию даем, - зачастила тетка. - Какие к нам претензии?
     - Наверное, у людей с нежной кожей, могут быть ожоги, - предположила я.
     - Мы же никого не заставляем наряд покупать, - резонно заявила продавщица. - Объясняем правила пользования, инструкция прилагается, дальше сами мозгуйте. Да никто и не жалуется, этот идиот первый.
     - Много к вам народу приходит?
     - По-разному.
     - А кто в последнее время покупал платье-фейерверк?
     - Я с клиентами не знакомлюсь, фамилий и имен не спрашиваю, адресом не интересуюсь. Приобрели товар и адью! Иначе рехнуться можно. Правда, помню, недавно бабка притащилась - на вид старше Москвы, и в одежде вонючей. Бр-р! Взяла два таких платья, не торгуясь. Сказала, для внучки. Вот ее я заприметила, - сказала продавщица, - уж очень она древняя была, а остальные покупатели обычные.
     - Такие платья еще есть?
     - Полно.
     - Дайте мне одно. Они у вас только розовые?
     - Цвет - поросячий, модель без вариантов, размер подберу, - сообщила тетка. - Только инструкцию соблюдай, а то выйдет, как у этого дурака.
     Спрятав покупки в багажник, я поехала к деду-грубияну.
     Дмитрия Сергеевича нельзя оставлять одного, значит, в квартире есть нянька: либо родственник, либо нанятый человек. Надо лишь найти достойный повод, чтобы мне открыли дверь. Но я знаю замечательный ход, не раз меня выручавший. Где тут поблизости магазин бытовой техники?
     
     Глава 26
     
     - Кто там? - донесся из-за створки детский голосок.
     Я откашлялась.
     - Позови кого-нибудь из взрослых.
     Замок загремел, на пороге появилась худенькая девочка в дешевом спортивном костюме. Шею ее украшал пластмассовый медальон, усеянный "брильянтами", в маленьких ушках висели огромные серьги из синих бусин, губы сверкали алым блеском, а волосы топорщились, как у обезумевшего ежика. На вид красавице было лет тринадцать.
     - Вам чего? - перекатывая во рту жвачку, поинтересовалась девчушка.
     - Сергей дома? - спросила я, вовремя вспомнив, как звали парня, который в прошлый мой визит утащил деда-буяна в квартиру.
     - На работе, - зевнула девочка.
     - А Дмитрий Сергеевич?
     - Слава богу, дрыхнет, - скривилась она, - укол ему сделали, пообещали, что до вечера он тихо-тихо пролежит. Ох и надоел мне дед!
     Я покачала головой.
     - Нехорошо так говорить.
     - Поживите с психом, не то запоете, - мигом впала она в агрессию, - отравить его захотите. Че вам надо? У меня каникулы, я отдыхать желаю, а не с чужими разговоры разговаривать.
     Я замялась. Предполагала увидеть взрослую женщину и припасла симпатичный блендер, собиралась представиться сотрудницей известной фирмы, которую послали делать опрос. Хотела за заполненную анкету предложить ей подарок. Редкая хозяйка устоит перед искушением получить бытовой прибор бесплатно. Но девочке он не нужен, ей бы подошла косметика или недорогая бижутерия.
     - И че? - поторопила школьница.
     - Когда Сережа вернется? - спросила я.
     - В семь.
     - Можно его подождать?
     Девчонка фыркнула.
     - Ну ваще!
     - Тебя как зовут? - решила я наладить контакт.
     - Тереза, - с вызовом ответила она.
     - Красивое имя!
     - Жесть, - скривилась Тереза. - Бабка, блин, постаралась. Сериал смотрела, ей и понравилась главная героиня. Старуха померла, а мне теперь Терезой жить: Когда буду паспорт получать, поменяю имя на Стеллу! Прикольно, да?
     - Замечательно, - улыбнулась я.
     - Зачем вам Серега? - слегка оттаяла грубиянка.
     - У меня к нему небольшое дело.
     Тереза хитро прищурилась.
     - Маленькое-маленькое?
     - Верно.
     - Совсем мелкое? - глупо захихикала девочка.
     Я сохранила на лице приветливое выражение. Подростки подвержены резкой смене настроения, а мне необходимо установить с Терезой контакт, напроситься на чай и поболтать с ней. Скорей всего, девочка в курсе семейных тайн. Отчего-то большинство родителей пребывает в уверенности, что их чада знают лишь то, что им сообщили отец или мать, а если старшее поколение умолчало о некоторых событиях, то сын или дочка и не подозревают о них. Как же ошибаются наивные предки! Вот как раз официально полученная информация влетит в одно ухо ребенка и вылетит через другое. Но разузнав ваши личные тайны, дети никогда их не забудут. Они - мастера по подслушиванию, подглядыванию, разнюхиванию... И, думаю, Тереза не исключение.
     - Крохотулечное? - округляя наглые глаза, бубнила девочка.
     - Точно, - кивнула я.
     - Как мизинец?
     Я вздрогнула.
     - Не поняла.
     - Да ладно вам, - махнула рукой Тереза, - я все знаю. Навидалась таких как вы. Вас муж бросил?
     - Ну... э... э...
     - Не стесняйтесь! Со всеми так, - приободрила меня Тереза. - Лично я в загс не пойду. Че хорошего в семье? Корми мужа, пои, обстирывай, в постели с ним спи, а в ответ - кулаком в нос? Спасибочки, обойдусь. Ну за фигом вам муж?
     - Действительно, - ошарашенно согласилась я, - мне он ни к селу ни к городу.
     - Бухает? - проявила сочувствие Тереза. - Да вы заходите, а то тут рядом такая падла живет!
     - Там? - указала я на квартиру Вероники Скавронской.
     - Угу. Жуткая гадина! - закивала Тереза.
     - Что же она тебе сделала?
     - Ниче. Но мы с ней не дружим.
     - Ясно, - улыбнулась я.
     - Пьет ваш мужик? - спросила девочка.
     Я заколебалась. Как лучше себя повести? Начать жаловаться на мифического спутника жизни или признаться в отсутствии оного?
     - Не ревите! - похлопала меня по плечу Тереза, поняв мое молчание по-своему. - Наш папашка зажигал по-черному, пока не помер. Вы только знайте, мизинец лишь одно желание выполняет. Может, вам лучше не мужика назад требовать, а тупо денег попросить? Бабки полезнее. Потом себе любого жлоба купите. Когда в кармане шуршит, сразу красавицей всем покажетесь.
     - Мизинец?
     - Ой, да ладно, не прикидывайтесь! Не фига Серегу ждать, я сама могу продать.
     - Что?
     - Во блин! - обозлилась Тереза. - Вы че приплелись? К Сереге?
     - Да.
     - Муж пьет?
     - Да, - согласилась я.
     - Дерется?
     - Да.
     - Денег не дает?
     - Да, то есть нет, или да.
     - Так зачем вам такой гоблин?
     - Незачем.
     - Доперло! - радостно констатировала Тереза. - Пошли.
     Не понимая, что происходит, я двинулась за девочкой и очутилась в удивительной комнате. Повсюду - на стенах, подоконнике, полках, даже на полу - висели, сидели, стояли, лежали поделки из раскрашенной резины: маски, фигурки животных, как реальных, так и мифических, мячи, куклы... В особенности восхитил меня белый единорог.
     - Красавец! - воскликнула я. - Можно его в руки взять?
     - Берите, - милостиво разрешила Тереза, - не сломается, он из латекса. Нравится?
     - Очень.
     - Можете у Сереги заказать, он ими зарабатывает.
     - Твой брат делает игрушки?
     - Ага, - подтвердила Тереза. - Классно выходит. У него мастерская в подвале, он любую штуку вам сварганит. Серега - супер. Он на Хэллоуин одному богатенькому целый костюм забацал. Так вы мизинец хотите? Нести?
     - Тащи, - кивнула я.
     Тереза испарилась, а я стала рассматривать маски. Уж не знаю, можно ли назвать Сергея художником, но его творения впечатляли и пугали одновременно. У парня явный талант.
     - О! - возвестила Тереза, возвращаясь в комнату. - Ведьмин мизинец. Знаете, как им пользоваться?
     - Нет, я впервые сталкиваюсь с такой штукой, - заверила я, глядя на картонную коробочку, которую девочка держала в руке.
     - Ща объясню! - сказала она. - Глядите.
     Тереза поставила упаковку на стол и подняла крышку.
     - Мама! - взвизгнула я.
     На светло-желтой бумажной салфетке, устилавшей дно, лежал... человеческий палец отвратительного желто-зеленого цвета.
     - Он настоящий? - прошептала я.
     Тереза захихикала.
     - И чего все трясутся, когда его видят? Мизинец не кусается, у него зубов нету. И ругаться не станет, без языка он. Из латекса сделан. Да вы возьмите, не бойтесь. Вон вчера по телику показывали: одна актриса на конкурсе таракана съела. Живого, прямо лапки у него шевелились. Вот где жесть. Наверное, ей бабок немерено отщелкали. Ну, че стоим, кого ждем?
     Преодолев отвращение, сдобренное большой дозой ужаса, я заставила себя прикоснуться к отвратительной поделке.
     - Гав! - внезапно воскликнула девочка.
     Я взвизгнула и отдернула руку.
     Тереза захохотала.
     - Шутка! Смотри:
     Весело улыбаясь, она вытащила муляж и повертела им перед моим носом.
     - Супер штука. Волшебная! Берешь? Палец колдуньи!
     - Откуда он у тебя? - прошептала я, пытаясь справиться с тошнотой.
     - Серега сделал. Заговоренная вещь! У Сергуньки постоянные клиентки есть, по десять раз к нему ходят, и им помогает! - таинственно зашептала Тереза.
     Я села на софу, прикрытую ковровым покрывалом.
     - И как палец работает?
     - Круто!
     - Это я уже поняла, ты поподробнее расскажи.
     - Сначала купи!
     - Хорошо, сколько он стоит?
     - Десять тысяч рублей.
     - Дорого.
     - Мы не торгуемся, - нахмурилась Тереза. - Если к ведьме побежите, по объяве, больше отдадите. И еще не сработает. А наш мизинец - как коготь дракона Цапу.
     - Кого?
     - Читали в Инете книгу про страну Гиомиландию?
     - Нет.
     - И о чем нам тогда болтать? - с легким презрением сказала Тереза. - Короче, отщелкивайте ломтики. А не хотите - гутен таг!
     - Наверное, ты хотела сказать "ауфвидерзеен", - поправила я.
     - Однохренственно. У меня по-французскому "двойка".
     - "Гутен морген" это "доброе утро" на немецком языке.
     - Да хоть на марсианском! - расхохоталась Тереза. - О! Я прикол придумала: напечатаю типа обложку на книгу "Учебник марсианского языка" и покажу нашей Анне Львовне. Ох и разорется! Она шуток не понимает, ваще тупая. Точно, в сентябре ее подразню. Ну? Эй, не спите!
     Я вынула кошелек, Тереза довольно улыбнулась.
     - Значитца, объясняю. Палец принадлежал ведьме, ее на костре сожгли, а мизинец остался, его огонь не тронул, потому что он волшебный. Колдунья была бессмертной. И знаете че?
     Тереза села на софу и прижалась ко мне.
     - Ведьма тут жила!
     - В вашей квартире?
     - В соседней, - зашептала девочка, честно отрабатывая полученные десять тысяч. - Она за этой стенкой выла, ногтями царапалась, а по ночам к ней дьявол прилетал.
     - Ужасно! - подыграла я ей. - Но почему мизинец достался вам?
     - Секрет! В общем, так. Загадайте желание, - деловито сказала девочка, - в полночь сядьте у зеркала, поставьте икону, зажгите три красные свечи...
     Мне оставалось лишь удивляться каше в голове Терезы. В кучу намешано все, не хватает только печени летучей мыши и перьев, выщипанных в полнолуние у слепого ворона.
     - Палец выполняет одно желание, - закончила Тереза, - поэтому мой совет: на фиг мужа, пусть его другая баба забирает, просите деньги.
     - Непременно, - пообещала я. - А как найти мастерскую Сергея?
     - Со двора железная дверь, вниз спуститесь и колотите, пока он не услышит. Единорога заказать хотите?
     - Угадала.
     На лице Терезы появилось заискивающее выражение.
     - Только вы брату про палец не рассказывайте.
     - Почему? - прикинулась я идиоткой.
     - Ну... вообще-то... там их много: - зачастила Тереза, - но Серега думает, что я ниче не знаю:
     - Решила заработать в отсутствие брата?
     - Плеер хочу купить, - честно призналась девочка. - Так вы не разболтаете?
     - Гады! - раздался вдруг вопль в коридоре. - Сволочи!...!...!...!
     - Старый хрен проснулся, - подскочила Тереза, - надо ему новый укол всандалить.
     - А ты умеешь? - с недоверием поинтересовалась я.
     - Поживешь с мерзотным гоблином, не тому научишься, - философски заметила Тереза.
     Из глубины квартиры неслась нецензурная брань.
     Я быстро встала и ушла, радуясь тому, что не успела пообещать Терезе молчать, ведь я обычно держу данное слово, а сейчас намерена показать Сергею коробочку.
     - Мы с вами знакомы? - прищурился парень, когда я вошла в мастерскую.
     - Встречались в подъезде, когда Дмитрий Сергеевич удрал из дома и изображал из себя охранника, - напомнила я.
     - Ах да, точно, - кивнул молодой человек. - Что вы хотите заказать? Маску? Или фигуру? Любую сделаю, только картинку покажите.
     Я вынула из сумки коробку, открыла ее и сказала:
     - Мне нужны комментарии по данному объекту.
     - Откуда он у вас? - удивился Сергей.
     - Не важно.
     - Терезка! - осенило парня. - То-то я смотрю, вроде мой запас тает. Воровка!
     - Вместо того чтобы сестру ругать, лучше купи ей плеер, - посоветовала я.
     - За какие успехи? Она двоечница.
     - Сам-то отличником был?
     - Не важно. Мне можно.
     - А ей нельзя?
     - Нет!
     - Вот позиция истинного мужчины, - не выдержала я.
     - Она курит и врет!
     - Ты тоже лгун.
     - Я?
     - Ты, ты! Кто придумал сказочку про ведьму, которая ногтями стену скребет? Где ты взял образец для имитации? Кто надоумил тебя торговать "волшебным пальцем"?
     - Не ваше дело, - насупился Сергей.
     - Еще как мое! - обозлилась я. - Слушай внимательно:
     Узнав про отпечаток на дверном звонке, Сергей притих, а я продолжала допытываться:
     - Ты сделал копию из латекса? Пойдешь соучастником преступления, доказывай потом, что не верблюд. Дмитрий Сергеевич совершил преступление, изуродовал тело Софьи Скавронской, а ты пользуешься ее пальцем: Это целый букет статей уголовного кодекса!
     - Ой, не надо, а? - словно нашкодивший малыш, заюлил парень. - Это просто шутка. Ну ладно, согласен, глупая. Мы бедные, а заработать охота...
     - Давай заключим сделку? - предложила я. - Ты рассказываешь мне про мизинец, отвечаешь на мои вопросы, и мы расходимся в разные стороны. Кстати, единорог великолепен, я готова его купить.
     Сергей вытащил сигареты.
     - Дед Скавронскую ненавидел. Он злой человек. Когда я родился, он уже на пенсии сидел и головой чуть тронулся.
     Я опустилась на продавленный стул и сосредоточилась на его рассказе.
     Маленький Сережа не придавал историям деда большого значения. Вернее, считал их увлекательными сказками. Дмитрий Сергеевич маялся от скуки, поэтому пытался строить домашних. В особенности доставалось маме мальчика, тихой Анюте, но она никогда не огрызалась на старика. Иногда, правда, тяжело вздыхала и произносила:
     - Господи, дай сил терпеть ирода. Ну зачем мама, умирая, взяла с меня обещание не бросать отчима?
     Дмитрий Сергеевич самодурствовал по полной программе, но Сергей любил его - дед не обижал мальчика. Можно сказать больше: если бывший тюремщик и любил кого-то, так только своего внука.
     Вечером, когда Сережа лежал в кровати, Дмитрий Сергеевич входил в детскую, вынимал из кармана липкий леденец или карамельку, совал ребенку и предлагал:
     - Хочешь про жизнь расскажу?
     Мальчик кивал, и дед заводил истории, в которых было все: враги за колючей проволокой, храбрые солдаты, которые расстреливали негодяев, злая ведьма, обманывавшая девушек.
     - Деда, - шепотом спрашивал Сережа, - а ты колдунью убил?
     - Не хочу врать, внучек, она сама померла, но я лишил ее возможности в чужое тело переселиться.
     - Как?
     - Руку отрубил, - гудел старик. - Чирик ножичком, и готово.
     - Страшно! - пугался Сережа.
     - Не трусь, - приказывал дед, - вырастешь, солдатом станешь, а они никого не боятся.
     Мало-помалу история про ведьму обрастала новыми подробностями. Выяснилось, что жуткая колдунья обитала в соседней квартире, что там до сих пор живет ее родная внучка и что нужно плевать в сторону Вероники.
     Наученный дедом, Сергей один раз написал на двери Скавронской непечатное слово. Вероника позвонила Анюте, та надавала отпрыску затрещин, сунула ему ведро с тряпкой и велела:
     - Три, пока не отмоешь.
     - Она ведьма, - уперся мальчик, - а колдуньи мата боятся.
     - Не пори чушь! - возмутилась Анюта.
     И тут двенадцатилетний Сережа выложил сведения, полученные от Дмитрия Сергеевича.
     Разразился феерический скандал. Впервые Анюта налетела на отчима чуть ли не с кулаками:
     - Забил ребенку голову зэковскими сказочками!
     - Это правда! - рубанул дед.
     - Хватит про соседей небылицы выдумывать!
     - Она была ведьмой. Я ей палец отрубил, чтобы не ходила сюда привидением.
     - Дурак! - не выдержала Анюта.
     - Не веришь? - засверкал глазами старик.
     - Конечно, нет, - прозвучало в ответ.
     - Ща удостоверишься, - хмыкнул Дмитрий Сергеевич и кинулся в свою спальню.
     Трудно передать словами ужас матери и сына, когда дед притащил и плюхнул на стол стеклянную банку, в которой лежал... человеческий мизинец.
     - Сам его отчекрыжил, - победно сообщил старик. - А один умелец по моей просьбе его законсервировал. Можете полюбопытствовать, палец совсем как живой!
     Анюта завизжала и убежала, а Сергей ощутил прилив гордости: вот какой у него дед! Была ведьма-то, а он ее наказал.
     Спустя пару лет Дмитрий Сергеевич впал в маразм, за ним потребовался уход. В семье подрастала маленькая Тереза, у Анюты, тащившей без мужа двух отпрысков, хронически не хватало денег. Семья перебивалась с хлеба на воду.
     Один раз к Анюте прибежала подруга Лена вся в слезах и стала жаловаться на мужа-козла, который ушел к любовнице. Сережа, уже тогда увлекавшийся латексными поделками, мастерил очередную маску, слушая обрывки беседы, доносившиеся из кухни.
     - Сукин кот! Как его вернуть?
     - Сходи к бабке, пусть заговорит.
     - Где ж умелую ведьму найти?
     - По объявлениям пошарь.
     - Ой, ой, плохо мне! Так плохо! - зарыдала Лена.
     И тут Сергея осенило. Он вышел из комнаты и сказал:
     - Тетя Лена, я вам помогу.
     - Чем, детка? - вытирая слезы, спросила Лена.
     - Верну дядю Колю. В нашей семье хранится волшебный палец настоящей ведьмы. Я сделаю его копию, отдам вам, и ваш муж вернется.
     - Лучше помолчи! - рассердилась Анюта.
     - Нет уж, пусть говорит, - заинтересовалась Лена.
     И Сережа выдал историю, продемонстрировав под конец мизинец. Лена завизжала, но поделку заказала. Через шесть дней дядя Коля явился к жене с повинной головой. Сергей получил гонорар, который весь до копеечки отдал обалдевшей маме, а слух об удивительном пальце медленно, но верно пополз по Москве.
     
     Глава 27
     
     - Понятно, - сказала я, - со временем ты отшлифовал эту историю, придумал обряд с зеркалами, иконой и свечами. Отлично!
     - Нам деньги нужны, - огрызнулся парень. - Кстати, палец работает. Не пойму, почему, но действует. Купит человек мизинец, у зеркала посидит - и бац, его желание сбывается. Людей ведь не обманешь, не зря же они ко мне прут!
     - Замечательный бизнес, - процедила я сквозь зубы. - А теперь припомни фамилии своих клиентов за нынешний год.
     Сергей закинул ногу на ногу.
     - Назвать тех, кто покупал мизинец? - переспросил он.
     - Да, - подтвердила я.
     - Это невозможно.
     - Почему?
     - Я их не помню.
     - Не ведешь учета?
     Парень пожал плечами.
     - Нет. А зачем? Человек деньги заплатил и ушел.
     - Где ты ищешь дураков на свой товар? - Я решила заехать с другой стороны.
     Сергей скрестил руки на груди.
     - Получается, что и вы дура, раз палец приобрели.
     - Лучше отвечай на вопрос, а то плохо будет, - пригрозила я. - Для начала я пойду в налоговую инспекцию и настучу на тебя. Не приходило в голову, что ты занимаешься незаконной торговой деятельностью и не платишь отчисления государству?
     - Ничего плохого я не делаю, - испугался мошенник, - даже наоборот, людям облегчение даю. Судьба у них в лучшую сторону меняется.
     - Откуда ты знаешь?
     - Рассказывают.
     - Кто? - дожимала я скользкого, словно мокрое мыло, собеседника.
     - У меня с народом то густо, то пусто, - неожиданно стал откровенничать Сергей. - Порой три человека за вечер придут, а иногда два месяца голяк. Вот я и даю объявления в газетах. Но случается, что мне своих друзей-знакомых присылают те, кто уже купил мизинец. Тогда люди прям с порога заводят: "Дайте волшебное средство, как Наташке-Машке-Таньке, она на шикарную работу устроилась". Или про удачное замужество сообщают, исцеление от болезней...
     - Прямо не палец, а шагреневая кожа, - фыркнула я. - Только она была многоразовая, лишь уменьшалась с каждым желанием.
     - Латекс сильно на кожу смахивает, - согласился Сергей, абсолютно не знакомый с творчеством Бальзака. - Я придумал ноу-хау - добавку в массу. Она в руках быстро нагревается, и кажется, что палец совсем настоящий.
     Я передернулась и подытожила:
     - Из твоего рассказа следует, что своих клиентов ты не знаешь.
     - Паспорта не спрашиваю, квитанций не заполняю, - с легкой издевкой сообщил "бизнесмен". - Некоторые сами представляются, имя называют, но я его тут же забываю. Да и что помнить-то? Смешно, ко мне все Тани Ивановы заваливаются. Хоть бы пооригинальней врали!
     - Женщин больше, чем мужчин?
     - Ваще одни бабы.
     - Можешь описать внешность той, что приходила последней?
     Сергей призадумался.
     - Э... э... волосы, глаза... губы... ничего особенного.
     - Блондинка?
     - Ну... нет.
     - Брюнетка?
     - Не-а.
     - Шатенка? - упорствовала я.
     - Серая, как мышь, - заявил парень, - а больше и сказать нечего.
     Я приуныла, но решила не сдаваться.
     - Значит, клиенты приходят через знакомых и по объявлению.
     - Верно, - зевнул Сергей.
     - А где, так сказать, оригинал пальца?
     - У деда в тайнике под подоконником, он его там хранит.
     - До сих пор?
     - Ну да, - кивнул Сергей. - Пока Дмитрий Сергеевич жив, мизинец трогать нельзя, а то дедушка совсем взбесится. У него этот палец - прямо больное место. Старикан такой злой стал! Еще хуже, чем раньше. Он от меня иногда удирает. Я вам уже рассказывал. Но дальше подъезда не уходит. Выскочит на первый этаж, сядет за стол и к какому-нибудь человеку пристанет. Причем может вначале нормальным показаться. К примеру спросит: "Куда идете?", и человек начнет объяснять. Вот тут его Дмитрий Сергеевич как схватит, да заорет: "Расстрелять! К стенке! Скорей! Конвой сюда! Отрубить пальцы!" Прямо глючит его на мизинце.
     Я вспомнила свое общение с милым дедулей и тихо сказала:
     - В старости вылезает то, что заложено с молодости. Очень прошу, попытайся вспомнить последних клиентов.
     - Хоть убейте, не сумею.
     - Я заплачу!
     - Не поможет.
     - Тысячу евро!
     Сергей встал.
     - Деньги мне нужны, но врать не хочу. Может, вам моя идея с мизинцем и не нравится, но только я много думал, что в массу добавить, как потом палец раскрасить, над легендой кумекал. Я мизинцы сам делаю, и процесс этот не очень простой. А люди в чудеса верят. Получается, я им помогаю и деньги не зря получаю. Но за брехню не возьму, у меня такая принципиальная позиция. Я не обманщик, не мошенник, который ради денег с три короба вранья накрутит. Честное слово, не помню клиенток. Они все одинаковые какие-то - толстые, в очках, на башке солома, в голове тупость. "Сыночек, муж к другой ушел! Поможет ли твое колдовство?" Дуры! На себя бы в зеркало посмотрели! Чудо, что мужик еще пять лет назад не сбежал от такого страшилища. Они ж хуже компьютерного вируса!
     - Не кипятись, - остановила я Сергея. - Вот тебе мой телефон, и, если что-то вспомнишь, звони в любое время дня и ночи.
     Парень взял визитную карточку.
     - Ладно. Вы же не пойдете в налоговую инспекцию?
     - Нет. И не собиралась. Но ты, пожалуйста, больше не пачкай память Софьи Скавронской - она никогда не была ведьмой. Дмитрий Сергеевич ненавидел соседку, у него на столь сильное чувство имелись личные причины. Твой дед извратил правду или не разобрался в ситуации, а ты, впечатлительный, как все дети, поверил старику. Но Скавронская никогда не занималась магией, она была травницей, знахаркой.
     - Дмитрий Сергеевич говорил, что ведьма больше ста лет протянула! - воскликнул парень. - Точно душу дьяволу продала!
     - Встречаются иногда долгожители. Думаю, Софья хорошо знала растения, могла составить для себя особый сбор. Не позорь человека. Скавронская ведь не в состоянии себя защитить.
     Сергей покраснел.
     - Как же тогда быть? Я уже несколько лет про мизинец рассказываю: В объявлении пишу: "Волшебный палец колдуньи Скавронской". Его прямо так люди и спрашивают.
     - Хочешь сказать, что покупатели считают латексный мизинец настоящим?
     - Нет! Говорил уже, я не вру. Просто не уточняю деталей - мизинец Скавронской, и все.
     - Отличная позиция! - возмутилась я. - Не лгу, но и ничего не объясняю. Думайте, что хотите.
     - Если напрямую спрашивают, не копия ли это, я отвечаю честно, - обиделся Сергей. - Такие иногда экземпляры среди клиентов попадаются! В начале июня бабка одна приходила, так в конце разговора я хотел ей пять мизинцев бесплатно всучить, и даже приплатить, только бы поскорей ушла. Приперла ночью, представляете? Пенсионерки после десяти уже все спят, а эта: Пальто черное, на башке платок намотан, очки, как у Дмитрия Сергеевича, боты на ногах. И воняло от нее! Вперлась и загудела: "Внучка больна, опухоль в мозгу. Продай палец!" И деньги мне протягивает. Я ей коробку, а бабка палец - хвать! Другие боятся, осторожно его разглядывают, взвизгивают, а она прямо без колебаний сцапала, повертела и вывод сделала: "Это эрзац. Где настоящий?" Понимаете, какая умная?
     Я кивнула и продолжала молча слушать рассказ Сергея.
     Пенсионерка отложила изделие из латекса в сторону и приказала:
     - Неси настоящий!
     Ясное дело, парень отказал. Тогда старуха начала давить на Сергея, рассказывать ему об ужасных мучениях, которые терпит ее внучка. И в конце концов парень заявил:
     - Подлинный не отдам, а копию подарю. Да-да, не надо денег, забирайте даром.
     - За здоровье ребенка мне рублей не жалко, - проныла старуха. - Ладно, уйду, но признайся: ты точно скопировал палец?
     - Один в один.
     - Может, врешь, со своей руки слепок сделал?
     - Да посмотрите, - Сергей попытался образумить бабку, - у меня пальцы большие, а этот маленький, кривой. Такие только у пожилых бывают.
     - Покажи подлинник, я пойму, что копия с него, и уйду спокойно!
     Сергей заколебался, а старуха добавила:
     - Иначе останусь тут, ты меня и с милицией не вытуришь. Не советую участкового звать. Небось лицензии на торговлю у тебя нет:
     - Ушлая старушонка, - отметила я.
     - Зараза! - в сердцах воскликнул парень.
     - И как ты поступил?
     - Пошел к деду, принес палец Скавронской. Так бабка, не поверите, лупу потребовала.
     - Прикольно.
     - К очкам ее приложила, изучила и мизинец, и копию, а потом говорит: "Хорошо. Забираю". Вот какие экземпляры встречаются!
     - Бабушка, естественно, не представилась.
     - Назвалась Татьяной Ивановной Ивановой.
     - Замечательно!
     - Ага, - хихикнул Сергей. - Но я уже привык. Одно не пойму, почему всех именно на Ивановой клинит? Никто про Петрову или Сидорову не вспоминает.
     - Где-то я читала, что самая распространенная фамилия в России Васильева, - сообщила я, - ну да это неинтересно. А от кого старуха пришла?
     - В дверь позвонили, я открыл. Гляжу, карга в пальто. Она на меня зыркнула и говорит: "Слышала, милый, ты имеешь мизинец Скавронской. Правда, что ли?" Ну и пошла потеха. А где адрес взяла, она не говорила.
     - Можешь старухины приметы назвать?
     - Бабка она и есть бабка! Я особо ее не разглядывал. Да еще, говорю, от нее воняло противно, типа гнилыми цветами, которые долго в вазе стояли.
     - Ладно, - сдалась я. - Телефон не потеряй!
     На улице неожиданно ударила жара. Я нырнула в машину и быстро завела мотор. Спасибо, добрый человек, что придумал кондиционер, жаль, не знаю имени изобретателя! Впрочем, я никогда не слышала и фамилии тех, кто разработал дистанционный пульт для телика, холодильник, газовую плиту, электрочайник, свч-печку и многое другое. А ведь это неправильно, без всех перечисленных приборов моя личная жизнь была бы намного сложнее. Неужели я когда-то сползала с дивана, чтобы переключить новости на кино? Сейчас даже страшно о таком подумать. А видеомагнитофон? Раньше приходилось лишь расстраиваться, когда я читала в газете про интересную передачу и понимала: она пойдет в то время, когда я буду занята. Теперь же я просто записываю ее и смотрю в удобный момент. И абсолютно не думаю о том дядечке, который изобрел чудо-технику. Право, как-то некрасиво.
     Я выехала на шоссе и покатила в сторону Киряевки. Отчего меня снова потянуло к Лаврентьевым? Что ж, объясню.
     В магазине, который торгует платьями-фейерверками, продавщица сказала про дурно пахнущую старушку, которая покупала для внучки прикольный наряд в двух экземплярах. И понятно, почему она ее запомнила: бабки прижимисты, они редко тратят деньги на ерунду. Так вот, думаю, любовница Эрика, желая скрыть свою внешность, решила загримироваться, но придумала нелепый имидж. Вернее, не так. Как раз образ подобран безупречно - на шаркающую ботами бабку никто не обратит внимания. Войдет пенсионерка в продуктовый магазин, спустится в метро, влезет в маршрутку, потолкается в поликлинике - везде сойдет за невидимку. Ну сколько таких "божьих одуванчиков" бродит по Москве? Они никому не интересны. Но вот в магазине, покупая такой наряд, бабуся вызовет удивление, платье-фейерверк как-то не в духе старшего поколения, его представители любят полезные сувениры: книги, вазочки, чашки, шарфы. Ну ладно, нашлась среди тысяч креативная старушенция, решила обрадовать внучку двумя одинаковыми сюрпризами. На мой взгляд, это глупо. "Платье - бенгальский огонь" удивит лишь в первый раз, во второй эффекта не получится. В принципе, можно было бы забыть о рассказе продавщицы. Но, если вспомнить беседу с Сергеем, то получается, что очень похожая бабулька явилась и к нему за мизинцем Скавронской!
     Может, это разные бабки? Вдруг я зря соединяю их в одно лицо? Но чувство сыскной собаки, внутренний голос мне подсказывают: "Дашута, ты на верном пути".
     Я еще сильнее нажала на газ. Неужели Эрик Лаврентьев сумел обмануть не только Нину и Арину, но и всех вокруг? Я всегда считала профессора захребетником, который удачно устроился на шее у работящей жены - сел верхом, свесил ноги, да еще покрикивал на супругу, требовал от нее внимания и поклонения себе, гениальному. Но я полагала, что Лаврентьев по крайней мере понимает: курицу, которая несет золотые яйца, нужно оберегать и хоть изредка хвалить ее, ободрять, говоря клуше о своей любви.
     Но, видно, Эрик до такой степени самовлюбленный павлин, что решил: Нина должна быть счастлива, имея в паспорте штамп о замужестве, она не захочет потерять мужа. Значит, можно завести связь на стороне, тем более что для профессора не существует проблемы, где познакомиться с юной нимфой. Эрику не было нужды таскаться по клубам и дискотекам в поисках любовницы, к его услугам целый институт студенток. Вот только он недооценил молодое, зубастое, когтистое поколение. Любовница решила, что статус законной жены более привлекателен, и начала действовать.
     Сейчас устрою Эрику допрос, загоню его в угол и заставлю сказать правду.
     Крайне довольная собой, я доехала до дома Лаврентьевых, вышла и постучала в дверь раз, другой, третий. Потом обошла коттедж, заглянула в открытое окно кухни, увидела Валентину, стоявшую у мойки, и сказала:
     - Ку-ку!
     - А-а-а-а: - заорала домработница и уронила кастрюлю с макаронами.
     - Прости, не хотела тебя напугать, - извинилась я.
     - И о чем только люди думают, когда подкрадываются! - возмущалась Валентина, подбирая с пола спагетти.
     Я попыталась оправдаться:
     - Я стучала, но мне не открывали.
     - У нас какие-то сволочи звонок срезали, - с чувством сообщила Валя. - Чтоб у мерзавца руки отсохли!
     Я быстро пошевелила пальцами, убедилась, что со мной не произошло ничего плохого, а затем спросила:
     - Где хозяин?
     - В больнице, - ответила Валя.
     - Но Арина сказала, что отца там нет! - возразила я.
     - Ничего не знаю, - по-прежнему сердито отреагировала домработница, - они мне не докладывают. И Эрик не ест по утрам. Я его ваще давно не вижу. То ровно в одиннадцать в халате в столовую вплывет и потребует: "Неси кашу, тосты с маслом, кофе в большой кружке и два яйца всмятку". Я уже наизусть его меню выучила, оно годами не менялось, а он все талдычет, ровно заведенный. Подам жрачку, головой кивнет, и за расспросы, мол, где Нина. Ну не идиот ли? А то не знает, что жена каждый день в институте горбатится! Я ему и отвечаю: "Уехала на службу". Хозяин кивает: "Хорошо, хорошо, сготовь на обед курицу, я пойду работать". Но как Нина заболела, весь порядок поломался. Эрик ваш пропал! Еду не требует, кровать его не тронута: Наверное, он в больнице. Где ж еще? Там и поселился, около жены. Я тут одна.
     - Почему ты раньше не сказала, что хозяина нет?
     - Не мое это дело, следить, кто где находится, - отвела взор вредная баба.
     
     Глава 28
     
     Оставив Валентину собирать макароны, я вернулась к машине и набрала номер Арины.
     - Да! - тут же отозвалась она.
     - Это Даша.
     - Аксель приехала? - обрадованно спросила девушка.
     - Пока нет, - разочаровала я Арину. - Как мама? Не пришла в себя?
     - Ты еще не поняла, что в России ей не выздороветь? - захлюпала носом Арина.
     - Мадам Аксель скоро будет.
     - Надеюсь!
     - Папа не устроит сцену?
     - С чего вдруг?
     - По поводу продажи "Летописи", - пояснила я. - Он не один год искал библиотеку, наверное, не захочет расстаться с книгой.
     Из трубки послышалось напряженное дыхание, потом Арина прошипела:
     - Пусть попробует! Я у него и спрашивать не собираюсь. В той пещере небось еще сотни томов хранятся, ему на десять жизней хватит для чтения. А мне маму надо спасать, о ней кроме меня никто не позаботится.
     - Наверное, следовало немного подождать, - вздохнула я, - разобрать клад, вдруг там есть более ценные книги.
     - Пока в пещере будем рыться, мамуля в овощ превратится! - гаркнула Арина. - Лишнего времени у нас нет. Кстати! Думаю, милый папочка тайник разбирает, копошится в нем с утра до ночи. Во всяком случае, здесь он не показывается. Ладно, нароет книжонки, я тогда у него деньги потребую. Вот!
     - Эрик разбирает содержимое пещеры? Так ведь это опасно!
     - Почему?
     - Проклятие, как мы убедились, действует. Твой отец может заболеть, - напомнила я.
     - Сыр из мышеловки достается второй крыске, первой башку оторвет, а следующая пирует, - мрачно прокомментировала мои слова Арина. - Проклятие на мамуле сработало! Ружье выстрелило, опасности больше нет.
     - Думается, все же не стоит лазить в тайник, - стояла я на своем.
     - Ты поверила в заклинание! - с торжеством резюмировала младшая Лаврентьева.
     Я замялась.
     - Нет.
     - Тогда почему предостерегаешь от похода в пещеру? - спросила девушка.
     - Наслушалась местных историй про то, как умирали те, кто пытался нарушить покой мертвых. Колдовские чары это ерунда, но некая опасность на месте захоронения военных существует, - начала оправдываться я и, чтобы закрыть тему, спросила: - Эрик сейчас с тобой?
     - Его тут нет и не было!
     - Он не навещает Нину? - изумилась я.
     Арина издала странный звук.
     - Папочка показал себя с лучшей стороны. Один раз появился, но долго не задержался.
     - Мда, - крякнула я.
     - Заразиться боится, - вдруг горько засмеялась Арина. - Да он всегда такой был. Мама редко болела, но пару раз грипп подцепила. И только доктор про это сообщал, папашка сумку подхватывал и бегом на работу. "Дела, - вопит, - дела! Ни на минуту не могу задержаться!" До смешного доходило: требовал, чтобы Валентина и я маски надевали. Мы-то к маме входили, кормили ее, поили, лекарства ей давали, а он у себя в кабинете труса праздновал. Нет его здесь! И не приедет!
     - Но Валентина сказала, что хозяин отправился в клинику.
     - Врет.
     - Какой ей смысл говорить неправду?
     - Значит, путает, - настаивала на своем Арина. - Я от мамы не отхожу - держу ее за руку, постоянно разговариваю, за медсестрами слежу. Они меня уже ненавидят! Я тут сама все делаю. И боюсь из палаты выйти, вдруг что случится. А народ в клинике мухами мрет, насмотрелась я на местные порядки. Электроника пищит, персонал еле шевелится. Но, похоже, такая неспешная помощь некоторых родственников больных устраивает.
     - Ты говоришь страшные вещи!
     - Правда глаза колет. Никому не охота с параличными возиться, а убить нельзя, - жестоко сказала Арина, - вот родные и надеются, авось "овощ" сам помрет. Всем будет хорошо: больница от тяжелого пациента избавится, близким денег за уход не надо платить. Дешевле похоронить, чем содержать больного. Поплакали, да и зарыли, памятник поставили. Но я так не хочу! Мне мама нужна пусть даже в кровати, недвижимая, но живая! А отца тут нет, повторяю. Он ее просто использовал!
     Голос Арины сорвался. Я не нашла слов, чтобы утешить бедняжку, и прошептала:
     - Аксель вот-вот прилетит.
     - Одна надежда на нее, - уже спокойным тоном отозвалась Арина. - Извини, я нервничаю.
     - Хочешь, я приеду и подменю тебя?
     - Нет, я сама.
     - У моей подруги-хирурга есть несколько великолепных медсестер. Надежных, умелых...
     - Нет! Нет! Нет!
     - Хорошо, хорошо, - я испугалась всплеска эмоций Арины, - прости. Хотела отпустить тебя на несколько часов - помыться, поспать спокойно.
     - Ты всерьез говоришь про спокойный сон? - усмехнулась Арина. - Нет, я маму не брошу. И очень хорошо, что папаша не выразил желания поухаживать за супругой. Я бы могла ему поверить, уехать на ночь, а утром... Даже страшно представить!
     - Где же твой отец?
     Арина закашлялась и сказала:
     - Вот уж неинтересно!
     - Странно, однако. Дома его нет, в больнице тоже. И он не ночует в Киряевке!
     Арина помолчала, потом устало сказала:
     - Бабу он себе завел. Давно, наверное, с год.
     - С ума сойти!
     - Почему? Это естественно, отец ни фига не делает, мама чуть не сутками на работе, чем ему заняться?
     - Он читает лекции.
     - Раз в неделю.
     - Он искал тайник.
     Арина тихо засмеялась.
     - Верно. И даже нашел. Но еще выкроил время и для развлечений. Алла Петлякова им имя!
     - А ты откуда знаешь?
     - Папашка ленив до одури, - объяснила Арина, - он далеко за амуром не ходил. Петлякова ему маникюр делала, ну и началась любовь-морковь. Променял маму на дуру с пилкой!
     - Нина знала?
     - Я ей не рассказывала.
     - А тебе кто нашептал?
     Арина протяжно вздохнула.
     - Мы всей семьей посещаем один салон, причем уже давно. И хоть отец шифровался, да прокололся. Косметолог Мила мне сказала. Осторожно так намекнула, она очень деликатный человек. Стала мне массаж делать и говорит:
     - Ариночка, у тебя кожа хорошая, а вот наша Петлякова мучается, чуть понервничает, сразу морда цветет. Злая она девка, корыстная, себе на уме, вот и гниет. Кстати, Алле процедура на аппарате помогает, вон он стоит. Новая техника, всем хороша, да только курс очень дорого стоит. Я вздрагиваю, когда клиентам цену озвучиваю, редко кому она по карману. Но у Алки ухажер появился, женатый, профессор, из наших клиентов. Именно за его счет Алкина морда и хорошеет, а я мучаюсь - знаю про адюльтер, но поделать ничего не могу. И вмешиваться нельзя и молчать тяжело, очень уж у ученого жена и дочь приятные люди.
     - Весьма прозрачный намек, - согласилась я. - Думаешь, Эрик сейчас у маникюрши?
     - Где ж еще?
     - Мама про Аллу точно не знала?
     - Мы с ней эту тему не обсуждали. Но ей тоже могли в салоне намекнуть.
     - Скажи мне адрес парикмахерской, - попросила я. - Слушай, а почему ты мне сразу про шашни Эрика не рассказала? Я же спрашивала, нет ли у него связи на стороне.
     - Не хотела отца позорить, - призналась Арина. - Видела, конечно, что он маму не любит, но ведь редко кто сохраняет страсть после долгих лет брака. Жили они, в принципе, неплохо, не одной же мамуле век коротать. Хоть какой, а все же муж, общие воспоминания, и я их объединяю. Думала, выйду замуж, рожу внука, мама институт продаст, деньги под проценты в банк положит и начнет коляску катать. Мы с мужем рядом с ней будем, а папаша пусть продолжает писать свою "великую" книгу. Чем не вариант?
     - Здорово, - подтвердила я.
     - Но не получилось, - тихо сказала Арина. - И почему мама в тайник одна полезла? Да еще ночью. Зачем так опрометчиво книгу взяла? Ой, мне надо ее повернуть. Все!
     Из трубки понеслись гудки. Я села за руль и завела мотор. Хорошо, что внимание Арины переключилось на больную мать, и мне не пришлось сообщать ей свои размышления по поводу поступка Лаврентьевой.
     Похоже, добрые девушки из салона сделали прозрачный намек и самой Нине. Арина плохо знает маму. Та не захотела мириться с жизнью в гареме и решила, продав книгу, бежать от семьи. Я хорошо помню, как подруга запальчиво выкрикивала: "Надоело! Надоело! Ну их всех! Уеду в тихое место! Мечтаю жить одна! В тишине и покое!"
     Интересно, как бы отреагировала Нина, узнай она о планах дочери в отношении внуков и продажи института? Боюсь, Арина была бы разочарована поведением матери. Нина-то мечтала хоть конец жизни провести одна, дочь она не собиралась селить рядом и не хотела быть нянькой для внуков. Но Арине я об этом не стану рассказывать.
     Семейство Лаврентьевых посещало самую обычную парикмахерскую, без мраморных полов, кожаных кресел в холле и мальчиков с серьгами на рецепшен.
     - Вы записаны? - спросила тетка лет сорока, сидевшая за стойкой.
     - Маникюр сделать хочу, - заулыбалась я. - Мне посоветовали ваш салон, подруга сюда ходит, Нина Лаврентьева.
     - Нинуша? - обрадовалась администратор. - А мы тут гадаем, куда они все подевались: Давно не заглядывали, Нина окраску волос пропустила. Надеюсь, ничего не случилось?
     - Нина приболела, - ответила я, - Арина ухаживает за мамой.
     - Передавайте им привет от Зои, - расцвела женщина, - и пожелание быстрейшего выздоровления. Ариночка очень любит мать. Такая девушка замечательная! Да, Нина воспитала прекрасную дочь. Я с ней даже советовалась по педагогическим вопросам. Моей Ленке пятнадцать, и девочка стала невыносимой. На каждое замечание "нет" кричит. Ну да я заболталась... Ноготочки у нас свои? Или гель?
     - Собственные, но не в самом хорошем состоянии, - ответила я.
     - Поправим, - пообещала Зоя. - Вам повезло, Танечка свободна, она суперспециалист.
     - А Нина рекомендовала мне Аллу.
     Зоя опустила голову, потом посмотрела из-под бровей:
     - Кого?
     - Петлякову, - лучезарно улыбнулась я.
     - Ее нет.
     - Обидно! Я приду завтра.
     - Не утруждайтесь, - буркнула Зоя. - Она уволилась.
     - Давно?
     - Ну... меньше недели прошло.
     - Точно Алла больше у вас не работает?
     Зоя спросила.
     - Вас как зовут?
     - Даша.
     - Ох, не за маникюром вы сюда пришли!
     - Верно, - признала я.
     Администратор откинулась в кресле.
     - Вас Нина на разведку прислала?
     - Вы о чем?
     Зоя поманила меня пальцем.
     - Идите сюда, в комнату отдыха.
     Я последовала за ней. В небольшом квадратном помещении пил за столом кофе крашеный блондин неопределенного возраста.
     - Стасик, - окликнула его Зоя.
     Мастер оторвал взгляд от чашки.
     - Краска? Уже лечу!
     - Подожди. Она от Лаврентьевой, - сообщила Зоя, кивнув в мою сторону, - ее близкая подруга, звать Дашей, пришла на разведку. Объясни ей про Петлякову!
     Стасик встал.
     - Хотите кофе?
     - Спасибо, с удовольствием, - произнесла я заведомую неправду (очень не люблю растворимые напитки, а любезный Стасик наслаждался "амброзией" из гранул).
     - Нина вам и правда подруга? - кокетливо спросил парикмахер, ставя передо мной пол-литровую кружку, до краев наполненную напитком.
     - Да, - кивнула я, - старинная, мы знакомы много лет, наши дети ходили в один садик.
     Стасик сел на стул.
     - Нина у меня пять лет обслуживается, я знаю ее волосы, как свои, - зачастил он. - Приятная дама, умная, веселая, хорошие чаевые дает, а если опаздывает, всегда позвонит, предупредит.
     - Золотая клиентка!
     - Да, верно подмечено. И таких немного, - подчеркнул Стасик. - В последний год я заметил неладное. Нет, Нина выглядела как обычно, всегда с улыбкой на лице, но я видел - это маска, моя лучшая клиентка в депресняке прямо-таки тонет.
     - Как вы ухитрились поставить диагноз, если Нина выглядела нормально?
     - Волосы! Они все расскажут! Настоящий мастер меня поймет, другим, наверное, странно слышать: человек еще не ощутил недомогания, а прическа не укладывается, - пустился в объяснения Стасик. - Я почище томографа диагноз ставить научился. Вот, скажем, у кого-то с сердцем беда. Тогда волосы такие становятся: в общем, словно солому чешешь. На словах мне трудно объяснить. Ну-ка, позвольте...
     Я не успела ничего сказать, как Стасик запустил руку в мою шевелюру.
     - Порядок, - с радостью заявил он. - Только: небось мигренью маетесь?
     - Случается. А как вы узнали?
     - Говорю же, по волосам. Если голова часто болит, они тонкие, но густые. И стрижка у вас... мда... Хотите поправлю? Тут работы на полчаса.
     - С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, но позднее. Значит, вы определили у Нины депрессию?
     - Да. Пряди сухие-сухие, словно песок под пальцами, - вздохнул Стасик. - В таком случае никакие маски не помогут, изнутри беда идет. Я решил, что у Нины на работе напряг. А потом девки зашептались, вроде Алка с Лаврентьевым роман крутит. Но я не особо их слушал. Потом Эрик прикатил и спрашивает: "Стасик, нет ли у тебя оттеночного шампуня, легкого? Хочу скдину прикрыть". Тут меня и стукнуло: не зря девки болтают. Короче, подошел я к Петляковой и прямо сказал: "Алка, ты сука! Оставь Эрика в покое, у него семья, не влезай".
     - Наверное, она на вас обозлилась, - предположила я, - зашипела кошкой.
     - Ну фордыбачить она побоялась, - улыбнулся Стасик, - это мой салон, Алка тут на зарплате.
     - Я думала, вы просто стилист.
     - Так оно и есть, я люблю с людьми работать, - закивал мастер, - но и в бизнесе человек не последний. Одним словом, я ее перед выбором поставил: либо Эрик, либо работа. Не желаю клиентов терять, мне не нужны разговоры, что у Стаса Немоляева в салоне проститутки стоят, которые мужиков у жен уводят. Сомнительная слава для заведения.
     - И что она решила?
     - Сопли пустила, пообещала к Эрику ближе, чем на десять метров, не подходить. Я свои меры принял - перевел ее в другую смену, чтобы Лаврентьев с ней не сталкивался, а к Эрику приставил Фирку. Она хорошо маникюр-педикюр делает, но внешне страшная.
     - Следовательно, прошла любовь, завяли помидоры?
     - Ха! Неделю назад понесло меня в ЦУМ, хотел ботинки купить. Брожу по залу, вдруг слышу знакомый голос. Поворачиваюсь - Алка! А с ней Эрик! Я за стенд спрятался и все увидел: как они ворковали, как Лаврентьев своей карточкой ей шпильки оплатил. Стерва! Ну ладно, думаю, погоди у меня. Приперла она, краса золотая, на службу, я ее в кабинет позвал - бумагу на стол, ручку в лапы, пиши заяву об уходе и вали с дымом. Один раз не послушала, второго не предоставится. Уж как она ревела! Но я кремень. Репутация салона для меня превыше всего.
     - Алла ушла?
     - Именно. Однако напакостила напоследок.
     - Что же она сделала?
     - Ой, эти мне бабы: - возмутился Стасик. - Есть много способов отомстить элегантно, красиво, с выдумкой. А она заперла в своем шкафчике вонючие тряпки. Думала, мы не поймем, откуда запашок. Ума не хватило сообразить: новая маникюрша придет, ей шкафчик передадут. Откроет и найдет икебану. И уж совсем низко ключ уносить. Пришлось замок ломать. Вот вам вся Алка, как на ладони, - крыса! И где она то дерьмо нарыла? На помойке, наверно. И парик там же нашла.
     
     Глава 29
     
     - Парик? - переспросила я.
     Стасик допил кофе.
     - Иной раз я слышу разговоры: "Все мужики пидоры, нормальных гетеросексуалов не осталось". Разрешите задать вопрос в тему: "А куда подевались настоящие женщины?" Да, да, где умные, тонкие, всепрощающие, нежные, ласковые, сострадательные к чужим слабостям дамы? От болтовни некоторых клиенток уши чернеют - они матом беседуют! Большинство от своих мужей и любовников только денег ждет, продают себя за шубки, колечки, машины. Ясное дело, обычный человек около гиены не выживет, уйдет. Ох, и наслушался я, стоя с ножницами! От пяти куриц одно и то же узнал: решили бывшему свинью подложить и поступили "оригинально": они, понимаете, книги Милады Смоляковой обожают! Читали ее опусы?
     - Хорошие детективы, - живо сказала я, - закрученный сюжет, не оторваться.
     - Я не о том, - слегка умерил пыл Стасик. - Госпожа Смолякова в одной из своих книг дала рецепт женской мести: ее героиня, уходя от супруга-изменщика, сунула за батарею в квартире селедку.
     Я засмеялась.
     - Некрасивый поступок, но действенный.
     Стасик задвигал бровями.
     - Видно, у писательницы на личном фронте полный кирдык, раз она думает, что мужики дебилы. Милада в красках изобразила, как тот парень пытался понять, отчего в комнате вонь, везде полазил, но за "гармошку" не заглянул. Глупость же! Если у меня начнет в спальне смердеть, я живо на "аромат" двину и причину найду. Но девушки Смоляковой восторгаются, и у них теперь лучшая фенька так вот гадить. Одна в карниз для штор кусок сыра-бри положила.
     - Фу, - поежилась я. - Думаю, несчастный мужчина вскрыл полы в поисках сдохшей крысы.
     - Другая той же селедкой воспользовалась, применила, так сказать, вариант из "учебника", а третья... В общем, не важно. И наша Петлякова туда же! Три дня в раздевалке помойкой несло. Я в Питере был, приезжаю - администратор бежит, руки заламывает: "Стасик, канализацию прорвало, под полом протекает! Пахнет дико, скоро клиенты учуют". Вошел я в служебное помещение, носом повел, к шкафчику Петляковой приблизился и спрашиваю: "Уволилась? Давайте ключ. Нет его? Ломаем дверку. В порядке канализация!" Открыли, а там гора шмотья с помойки, сверху боты стоят, на них парик из седых волос, и все чем-то обрызгано. Красиво?
     - И куда вы дели найденное? - с нетерпением спросила я.
     - Позвали дворника и велели ему "от-кутюр" вышвырнуть, - пожал плечами стилист. - Сами трогать побрезговали. Можете Нине намекнуть: приходи, подружка, в салон смело, Алку Стасик уволил. Если речь о клиенте идет, он всегда на его стороне.
     - У вас есть телефон Аллы?
     Парикмахер пощелкал пальцами.
     - Конечно. И мобильный, и домашний, и адрес. Но зачем вам?
     - Нина заболела.
     - Ох ты господи! Надеюсь, ничего серьезного?
     - Она в коме.
     - Матерь божья! - ахнул Стасик. - Что случилось?
     - Врачи разбираются, - обтекаемо ответила я. - А Эрик к жене не приходит, куда-то подевался.
     - И среди мужиков встречаются козлы, - констатировал стилист.
     - Арина подозревает, что отец у Петляковой.
     - Вот сука! - подскочил над стулом Стасик. - Я не об Арине, конечно.
     - Понятно. Дайте координаты Аллы, я хочу пристыдить Эрика, Нине нужна его помощь. Выздоровеет супруга, пусть потом он что хочет творит, а сейчас его место в больнице.
     - Да, да, - засуетился Стасик, - записывайте. Боже, какое несчастье, настоящее горе!
     Трубку домашнего телефона Алла не снимала, а ее мобильный уныло твердил: "Номер данного абонента не обслуживается".
     Не колеблясь ни минуты, я завела мотор "букашки" и поехала в сторону Профсоюзной улицы. Скорей всего Петлякова устроилась на новое место работы или шляется по магазинам. Вместе с Эриком! Возможен и другой вариант: маникюрша отправилась за продуктами, а профессор мирно кайфует на диване с книгой в руках - наш Ромео не любитель толкаться по супермаркетам.
     Добравшись до обычного блочного дома, я вошла в подъезд и поняла, что квартира номер шесть находится на втором этаже. Причем апартаменты с первого по пятый таинственным образом отсутствовали.
     Понажимав кнопку звонка и не дождавшись никакого ответа, я поднялась на пролет вверх и села на подоконник. В душе царило смятение. Неужели профессор на самом деле влюбился в девушку из парикмахерской?
     Тот, кто знаком со мной не первый год, великолепно знает, что я не страдаю снобизмом. Я сейчас имею в виду другое - с партнером ведь нужно разговаривать! При всех своих отрицательных качествах Эрик энциклопедически образованный человек. Чем могла его привлечь девочка с ножницами? Молодостью? Красотой? Роскошным бюстом? Вполне вероятно, что на пару месяцев Эрик мог попасть под очарование девушки, но потом-то у него обязательно раскроются глаза:
     Есть еще один момент: Эрик получает большую зарплату, которую ему платит как преподавателю вуза ректор и хозяин учебного заведения, то бишь родная супруга. Лаврентьева, образно говоря, перекладывает тысячи из одного семейного кармана в другой. Мне ситуация кажется забавной, но Нина умный человек, она понимает, что мужчине для самоуважения необходимо ощущать себя добытчиком, этаким охотником, приносящим мамонта. Оклад Эрику перечисляют на карточку, Нина в любой момент при помощи специальной системы может изучить все расходы мужа. Это просто, как чихнуть, всего-то надо набрать пароль, и на экране высветится "бухгалтерия" профессора: что приобрел, где, на какую сумму. (Кстати, мой вам совет: хотите избежать тотального контроля - расплачивайтесь наличкой.)
     Неужели Нина не насторожилась, увидев странные расходы? Стасик упоминал, что профессор на его глазах купил Алле туфли. Почему Нина не спросила у мужа: "Дорогой, что ты делал в салоне женской обуви? Зачем купил туфли? Кому они предназначались, мне или Арише?" Может быть, Нина считала, что изучать траты мужа некорректно? Она, я знаю, не из тех женщин, которые станут читать чужие письма и эсэмэски.
     - Ждете кого? - прозвучал вдруг скрипучий голос.
     Я отвлеклась от размышлений, посмотрела вниз и увидела у подножия лестницы женщину лет сорока.
     - Не надо здесь курить, - строго сказала она. - Если в подъезде, к несчастью, нет лифтера, это не значит, что тут можно безобразничать!
     - Я жду Аллу Петлякову, - мирно ответила я.
     - Маникюршу?
     - Верно.
     - Она съехала.
     - Куда? - изумилась я, спрыгнула с подоконника и пошла вниз по лестнице.
     - Мне она не сообщила, - пожала плечами дама, - сказала лишь: "Прощайте, Галина, позвоню вам, когда в новый салон устроюсь". Да только зачем мне это? Алла отличный мастер, но я на другой конец Москвы к ней не потащусь. Она меня устраивала, когда в соседней квартире жила. Очень было удобно, брала она недорого, работала замечательно. Но уехала.
     - Почему? - растерянно спросила я.
     Галина усмехнулась.
     - Хозяйка цену за квартиру подняла. Елена Сергеевна жадная! Совсем ум потеряла - заломила за простецкую однушку заоблачную сумму. Вот Алла и укатила. Да уж, не повезло Петляковой, ее еще с работы попросили, полный обвал. А вы ее клиентка?
     - Да, - кивнула я, - жаль терять хорошего мастера.
     - Понимаю.
     - Не дадите мне новый адрес Аллы?
     - А я его не знаю.
     - О своих планах она не рассказывала?
     Галина открыла сумку, достала ключи и стала отпирать дверь с номером "7".
     - Нет. Буркнула вскользь: "Скатаюсь к маме, отосплюсь-отъемся и вернусь". Обещала позвонить, когда устроится. Спросила: "Вы ведь ко мне будете ходить?" Я из вежливости кивнула. Но в Москве много классных специалистов, останусь клиенткой Аллы при одном условии: если ее новое место работы будет в пяти минутах ходьбы от моего дома.
     - Петлякова из провинции? Откуда?
     Галина открыла дверь.
     - Забыла город, простое такое название - Тула, Тверь, Орел, Рязань... Никакой экзотики.
     - Подождите! - воскликнула я, увидав, что женщина собралась захлопнуть дверь. - Не знаете, кто к ней еще из соседей ходил?
     Собеседница пожала плечами.
     - Из нашего дома? Думаю, я одна, остальные здесь рвань да пьянь. На бутылки собирают, о своей внешности не заботятся. Слава богу, скоро пятиэтажку расселят, надеюсь, на новом месте приличные люди в соседях окажутся. Местные - сплошное наказание.
     - Не видели случайно у Аллы мужчину? Приятного, интеллигентного человека, зовут Эриком:
     - Милочка, я никогда не сплетничаю и не вступаю в дружеские отношения с парикмахершами, портнихами и продавцами, - высокомерно прогудела Галина. - Меня не волнует личная жизнь маникюрши. Прощайте.
     Дверь хлопнула о косяк, я осталась в подъезде одна. Значит, Петлякова уехала зализывать раны к маме. А где же тогда Эрик? Дома его нет, в больницу Лаврентьев, по словам Арины, заглядывал лишь один раз, да и то на несколько минут. Он, видите ли, боялся заразы. Хотя, согласитесь, это полнейший идиотизм. Разве можно подцепить инфекцию от человека, который находится в коме? Арина не отходит от матери и чувствует себя нормально, полна бодрости, не спит ночами, ловит каждый вздох Нины. Хотя, наверное, Арину держит на плаву желание спасти мать.
     Я вышла во двор и еще раз окинула взглядом дом. Блочная пятиэтажка из первой серии, балконы застеклены самым экзотическим образом - видно, что люди не вызывали профессионалов, а сами, как умели, оборудовали "лоджии". Из-за разномастных рам фасад здания смотрелся весьма уродливо. Я очень хорошо знаю, какие в подобном "эдеме" квартиры. Одно время сама обитала в такой: прихожей нет, войдя внутрь, моментально видишь дверь в совмещенный санузел, делаешь один шаг и оказываешся между комнатой и пятиметровой кухней. Далее возможны варианты в зависимости от количества комнат, но даже в трешке так называемые места общего пользования страшно тесные. (У моей подруги Оксаны на старой квартире в ванной не уместилась раковина, а на кухне с трудом усаживалось два некрупных человека. Зато сейчас, в Куркине, у нее шикарные хоромы.) Хорошо, что пятиэтажки начали разбирать, человеку трудно жить, не имея достаточного личного пространства.
     Я села за руль. Неужели Эрик полюбил Аллу? Профессор решил променять просторный дом в Киряевке, сытую обеспеченную жизнь на съемную однушку, где даже в туалете из-за плохой звукоизоляции трудно остаться в одиночестве? Если так, то я абсолютно не знаю Эрика!
     Резкий звонок мобильного заставил меня вздрогнуть.
     - Кто это? - выпалила я в трубку.
     - Даша, - трагически зашептал Дениска, - ты меня слышишь?
     - Да, - отчего-то тоже понизив голос, ответила я. - Что случилось? Ты заболел?
     - Здоров как бык, - заверил сын Оксаны. - Скажи, тайник в полу бывает?
     - Конечно, - подтвердила я, приходя в еще большее изумление. - Люди часто прячут что-нибудь под паркетом.
     - Надо поднять деревяшки?
     - Скорей всего да.
     - Наступить на паркетину, и она подскочит?
     - Возможно, - совершенно не понимая, с какой стати Дениска завел идиотскую беседу, согласилась я.
     - А там будет коробка?
     - Если спрятан клад, то наверное.
     - На винтах! И чаще всего в спальне хозяйки?
     - Деня! Что происходит? Ты случайно не пьян?
     Дениска не отреагировал на мое замечание, а продолжал бубнить свое:
     - Надо взять отвертку и открутить: Понял! Тсс, никому: Приеду и сделаю. Послезавтра. Да, непременно!
     В ухо полетели частые гудки. Насчет выпивки я спросила абсолютно зря, знаю, что Дениска практически не употребляет алкоголь. Может, он надышался в своей ветеринарной клинике ядовитыми испарениями от больной морской свинки? Надо срочно соединиться с Машкой, она всегда знает, что приключилось с Денисом.
     Но позвонить девочке не удалось - сотовый снова заголосил, и на сей раз меня искала Майя Водкина.
     - Даша, если хочешь знать правду, приезжай в больницу, - тихо сказала она, почему-то обращаясь ко мне как к старой знакомой.
     - Куда? - переспросила я.
     - Я устроила Ларису в хорошее место, - печально сообщила Майя, - надеюсь, тут старухе помогут, хотя пока ей лучше не становится.
     - Ты ведешь речь о Матренкиной? - осенило меня.
     - Правильно, - подтвердила Майя. - Тайна чужая, но теперь... я думаю... Короче, приезжай. В Киряевке творится нечто очень странное. Если бы я верила в мистику, то... Записывай адрес:
     Мигом забыв про дурацкое поведение Дениски, я развернулась и поторопилась в сторону Садового кольца.
     Майя стояла у входа в клинику.
     - Тут есть кафе, - указала она рукой в сторону серого дома, громоздившегося неподалеку от больницы, - пошли. У меня здесь в отделении реанимации близкая подруга работает, иногда мы с ней в этой ресторации ужинаем. Тихое место, о нем лишь свои знают.
     Я молча последовала за Майей. Не произнося ни слова, устроилась за столиком и в упор уставилась на Водкину.
     - Лариса мне позвонила: - завела рассказ Майя. - Ты ее напугала сообщением про библиотеку.
     - Матренкина отличная актриса! - сорвалась я. - Глазом не моргнула во время нашей беседы!
     - У Ларисы выучка, - кивнула Майя. - И страх! С детства вбили, она до сих пор дрожит.
     - Кого же она боится?
     - Советской власти.
     Я заморгала, потом засмеялась.
     - Оригинально! Будь на дворе тридцатые годы двадцатого века, я могла бы в это поверить. Позволь тебе напомнить: коммунистический режим окончательно пал в начале девяностых годов, мы живем в двадцать первом веке, при президенте и демократии.
     Водкина вынула сигареты.
     - Меня не надо убеждать. Я Ларисе точь-в-точь те же слова повторяла. Но она, очень умная женщина, в ответ твердила: "Все может вернуться". Одно время я советовала ей в Москву перебраться, давила на логику. В Киряевке Матренкину знают, а в большом городе легко затеряться. Сельская недвижимость в цене, опять же часть библиотеки можно продать, купить квартиру в столице и жить спокойно. Но Лариса отказалась, категорично заявила: "В Киряевке родные могилы. Как за ними ухаживать? Если я ослабну, не добраться будет на кладбище, а от деревни туда два шага, я и в бреду доползу. Папа Панкрат пока не отмолен".
     - Панкрат? Разве отчество Ларисы Панкратовна?
     Майя глубоко вздохнула.
     - По паспорту она Лариса Ивановна Матренкина. А на самом деле Лариса Панкратовна Варваркина.
     
     Глава 30
     
     Я поперхнулась чаем, который пару минут назад принесла официантка.
     - Лариса дочь Панкрата Варваркина?
     - Да.
     - Не может быть!
     - Почему?
     - Старуха родилась в тысяча девятьсот тридцать втором, я отлично запомнила дату. Матренкина мне сама сказала!
     - И что? - удивилась Майя.
     - Варваркин за двенадцать лет до ее рождения удрал из России. Спрятал библиотеку, оборудовал тайник и уехал невесть куда, следы его затерялись. Дом Панкрата разграбили крестьяне - растащили посуду, ковры, мебель, но не тронули бумаги, поэтому сохранился каталог библиотеки. Эрик случайно наткнулся в архиве на него, нашел дневник Панкрата и начал расшифровывать записи, искать его книжное собрание...
     Майя молча кивала, потом подняла руку.
     - Стоп! Теперь давай я расскажу правду. Ты готова ее выслушать? Сразу предупрежу, ты можешь испытать сильное потрясение.
     - Я похожа на нежный лютик? Вот уж не предполагала, что произвожу такое впечатление! Я вполне здорова физически.
     - Можно легко жонглировать гирями, но не выдержать минимальной моральной нагрузки.
     - Я не собираюсь падать в обморок! - обозлилась я. - Раз уж устояла на ногах, увидав поделку из латекса, то твою историю выслушаю спокойно.
     - Латекс?
     - Потом, - отмахнулась я. - Начинай!
     Майя кивнула.
     - Сначала придется сделать экскурс в историю.
     - Как тебе удобно, но только уже рассказывай, - попросила я.
     Водкина закурила сигарету и голосом человека, приученного выступать перед аудиторией, стала излагать факты.
     В год большевистского переворота Панкрату Варваркину исполнилось двадцать семь лет.
     Он был холостым мужчиной с хорошим годовым доходом, позволявшим не ходить в присутствие, а спокойно жить в Киряевке и заниматься любимым делом. До революции соседи-дворяне считали Панкрата безобидным чудаком и вполне приличным женихом. Род Варваркиных хоть и не владел большим богатством, но никогда не нищал, сейчас бы Панкрата назвали представителем среднего класса. Многие матушки с удовольствием бы отдали за него одну из своих дочерей, но, увы, как ни старались матроны, успеха не добились. Варваркин жил уединенно, гостей не звал, летом занимался сельским хозяйством, а зимой, когда дворянское общество развлекалось на балах, предпочитал сидеть с книгой у камина. Единственным человеком, с которым его связывала дружба, была Софья Скавронская, странная старая дева, живущая отшельницей в своем родовом поместье.
     Назвать Софью ведьмой оеружные аристократы не могли - Скавронская регулярно ходила в церковь. Более того, когда жена местного священника чуть не погибла в родах (доктор не сумел помочь женщине), Софья явилась к матушке и извлекла живого младенца. Еще болтали, что она дала некое снадобье супруге самого богатого человека в округе, многодетной Марии Никольской, и та перестала беременеть. Ни у кого не повернулся язык осудить Скавронскую - Мария имела восемнадцать отпрысков, к своим сорока годам несчастная женщина выглядела старухой. Скавронская была представительницей древнего рода, с ее именем связывали легенду о генерале, похороненном в пещере. Софья никогда не считалась парией, и приди ей в голову идея явиться на вечер в любой дом, даму бы приняли с распростертыми объятиями. Но она предпочитала тишину, поддерживала контакт лишь с Варваркиным. Поместья двух бирюков находились недалеко друг от друга, и никто точно не знал, как часто они общаются. Одно время местные сплетницы чесали языками, обсасывали тему возможной женитьбы Софьи и Панкрата, но потом всем стало неинтересно обсуждать "остывшую" новость и парочку оставили в покое. Чудаки, представители хороших семей, вполне обеспеченные и безобидные люди - вот имидж Варваркина и Скавронской до революции.
     Когда Ленин с товарищами совершил переворот, многие думали, что кучка вандалов не сумеет удержать власть. Но через некоторое время стало понятно: большевики зацепились крепко, России предстоят тяжелые времена - война, разруха, голод.
     И люди побежали из страны, бросая нажитое имущество, прихватив лишь то, что можно удержать в руках. Было ясно: новая власть не намерена дружить с "бывшими", красные собираются вырезать дворянство под корень, свести на нет как древние, так и просто знатные фамилии. Слова коммунистического гимна звучали пророчески-мрачно: "Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем". В начале двадцатых годов исчез из Киряевки и Панкрат Варваркин:
     - Значит, он все же уехал! - отметила я.
     Майя раздавила в пепельнице окурок.
     - И да, и нет.
     - Это как? - изумилась я.
     - Варваркин распустил слух о своем побеге во Францию, - продолжала Майя, - а сам тайком перебрался в избу Анфисы Матренкиной, своей горничной. Побег был тщательно подготовлен, Фиса приготовила убежище, где Панкрат мог пересидеть, если к ней вдруг придут с обыском. Барин действовал очень осторожно, и ему помогала Софья Скавронская. Пара перетащила к Матренкиной часть книг Панкрата и любимые им вещи.
     - Хочешь сказать, что он прятался в избе Матренкиной?
     - Ну да, - кивнула Водкина, - много лет.
     - Зачем?
     - Странный вопрос! Боялся расстрела. Большинство местных помещиков погибло от рук ЧК.
     - Но почему он не уехал?
     Майя развела руками.
     - Не успел. Границы закрыли, паспорт ему не дали. Бежать нелегально он побоялся, надеялся, что ужас рассосется сам по себе. Панкрат не был человеком решительных действий - совсем не Штольц, хотя и Обломовым [Обломов и Штольц - главные герои книги И. Гончарова "Обломов", два полярных представителя российской интеллигенции. Прим. автора.] его назвать трудно. Варваркин - книжный червь, самым страшным для него было остаться без библиотеки, а Анфиса спасла лучшие издания. Увы, унести из усадьбы все не удалось, часть томов осталась в особняке.
     - Сколько же он провел взаперти?
     Майя опустила голову.
     - Скончался в тысяча девятьсот семьдесят втором году.
     - Ничего себе! - ахнула я. - И все это время не выходил из дома?
     - Ну, после войны он стал показываться, - пояснила Водкина. - Сейчас известно, как сложилась жизнь бывшего барина.
     - И никто не заподозрил неладное? - перебила я.
     Майя улыбнулась.
     - К Панкрату в деревне хорошо относились. Вероятно, шептались по домам, но не выдали. Когда Анфиса родила Ларису (ее принимала Софья), даже тут люди не заболтали языками. Правда, Фиса сплетни предупредила, весной пошла к председателю сельсовета с жалобой, дескать, у нее в доме останавливались на постой военные и изнасиловали ее, просила найди обидчиков. И в магазине она плакала, жаловалась бабам: "Пустила на ночь, а они вон чего учудили! До тридцати двух лет никто замуж не брал, а теперь, получается, я и вовсе никому не нужна. Что мне делать?" Сельчанки успокаивали Анфису, советовали ей родить, и она послушалась. Поэтому появление на свет Ларисы никого не озадачило, девчонку записали Матренкиной, отчество дали по председателю. К Ларисе в Киряевке хорошо относились, девочку никогда не дразнили безотцовщиной.
     - Варваркину на момент рождения дочери исполнилось сорок два года!
     - И что? Мужчина способен к оплодотворению до ста лет. Анфиса была много моложе Панкрата. Конечно, она рожала первого ребенка уже в зрелом возрасте, но Софья Скавронская постаралась, помогла ей и во время беременности, и при родах. Слушай дальше. В сорок четвертом году к Анфисе в избу попросился беженец, Архип Николаев. Матренкина пригрела дядьку и впоследствии вышла за него замуж.
     - Панкрат легализовался! - догадалась я.
     - Верно, - согласилась Майя. - Некий Николаев у Матренкиной и правда заночевал, но вот беда, к утру умер. Анфиса живо сообразила, какой шанс послал ей Бог. Они с Ларисой тайком зарыли усопшего в лесу. Его похороны - самое яркое впечатление двенадцатилетней Лары, она до сих пор не способна забыть, как они с мамой копали могилу, а потом на тачке везли тело.
     - Да уж! - вздрогнула я. - Подобное из памяти не вытравишь. Варваркин получил настоящий паспорт, начал выходить днем. И что, его не узнали?
     Майя поманила официантку и заказала еще чаю.
     - Нет, - сказала она после того, как девушка ушла, - Панкрат спрятался у Анфисы, будучи молодым еще человеком, а стал седым, обрюзглым мужчиной, перешагнувшим пятидесятилетний рубеж. Учти еще, что большинство киряевцев ушло на фронт и погибло, женщины состарились, для тех же, кто появился на свет в середине двадцатых и не попал под мобилизацию, Панкрат Варваркин, как Илья Муромец, жил или не жил - непонятно, доисторическая эпоха. Да он особо по деревне и не ходил, с людьми не общался, больше во дворике на лавочке сидел.
     - Откуда ты знаешь историю Варваркина?
     Водкина вздохнула.
     - Софья рассказала. Она меня очень любила, считала роднее Ники. Та к бабушке после смерти матери стала не очень хорошо относиться: Но это неинтересно. Скавронская записку написала и меня к Ларисе отправила, попросила: "Познакомься с Матренкиной, Лара интересный человек. Я вроде как за Ларису ответственна, обещала Панкрату за дочерью его приглядеть и помогала ей. Но сейчас мне уже трудно в Киряевку ездить, поэтому на тебе, Майечка, не только мой огород будет, но и Лариса. Если что - не бросай Матренкину". Вот так мы и познакомились, а потом подружились. Лариса столько всего знает! Ее Панкрат учил, два университетских образования, можно считать, дочери в мозги вложил. Но если тебе с пеленок шепчут: "Тише, тише, о папе никто не должен знать. Подруг не приводи, в школе молчи, книги наши никому не показывай, рта не раскрывай, знаний не демонстрируй, иначе родителей посадят, а тебя в детдом сдадут", - то на всю жизнь комплекс останется. Лариса при всем своем уме и образованности из Киряевки шаг боялась сделать, на почте работала, а когда ей предложили стать начальницей отделения, отказалась. "Не высовывайся" - вот ее девиз.
     - Печально, - вздохнула я. - Кажется, большевистский переворот свершился тысячу лет назад, но и в наше время встречаются люди, пострадавшие от него. Вот только я не поняла, зачем ты рассказала мне о судьбе Матренкиной?
     - Хм, ты плохо слушала!
     - Я была очень внимательна!
     - Ладно, повторю. Анфиса и Панкрат тщательно готовили "отъезд" Варваркина. Барину было наплевать на утварь, деньги и дом в целом. А вот с книгами он расстаться не мог, и самые редкие тома перетащили к Матренкиной.
     - Стой! - воскликнула я. - Значит, в холме не было тайника с библиотекой?
     - Дошло наконец! - с легким укором сказала Водкина. - Панкрат и впрямь владел редкостями, но они остались в целости и сохранности: у Ларисы в избе. А она скорей даст себе руки отрубить, чем решится продать отцовское наследие.
     - Ничего не понимаю! Где же Нина взяла "Летопись"?
     - Вот и Лариса задалась тем же вопросом, - подхватила Майя. - Панкрат рассказывал дочери о манускрипте, но он им не владел, лишь мечтал получить. Когда ты ушла, Матренкина впала в истерику, позвонила мне...
     - Майечка, - нервно сказала старушка, - послушай, какая коллизия стряслась!
     Водкина постаралась ее успокоить:
     - Эта Даша не представляет опасности.
     - Но книги у меня! Что нашел в пещере профессор? - возразила Лариса.
     - Не знаю, - откровенно ответила Майя.
     - Еще до войны: - рассказывала Лариса, - я маленькой тогда была, семилетней, но хорошо все помню: приехал в Киряевку исследователь. Все говорил о книгах Варваркина, полез в развалины особняка, думал, там в подвале чего сохранилось. Мама всполошилась, бросилась к Панкрату:
     - Лазает повсюду, разнюхивает, как бы беды не вышло. Вдруг он поймет, что самого дорогого нет?
     А тот ей в ответ:
     - Не волнуйся, Фиса, столько лет миновало, дом холодный стоял, сырой, что мы из книг оставили, то сгнило. Никаких подозрений не будет.
     Но он ошибся. Через пару дней дядька прибежал в дом Матренкиной и с порога заорал:
     - Вы служили у Варваркина?
     Анфиса дурой прикинулась:
     - Уж и не помню, когда то было: В молодости меня звали к барину полы мыть:
     - Знаете, как сейф открывается?
     Анфиса так и села на лавку.
     - Что?
     - Я нашел в подвале железный ящик, - брызгал слюной ученый, - хочу вскрыть. Вы шифр не помните?
     Бывшая горничная сумела сохранить твердость в голосе, когда отвечала незваному гостю:
     - Кто ж поломойке секреты доверит? Ни о чем таком я не слыхивала, веником махала да совком гремела.
     Едва исследователь удалился, Анфиса кинулась к Панкрату.
     - Сейф! Почему ты оставил его в подвале? Что в нем?
     - Спокойно, милая, - улыбнулся Варваркин, - там документы никому нынче не нужные - каталог библиотеки. А еще дневники отца и деда.
     Возбужденный находкой ученый ухитрился выломать сейф и увез его с собой.
     - Что ж теперь будет? - ужаснулась Анфиса.
     И вновь Панкрат успокоил ее:
     - Нас никто не разоблачит. Я каталог заново составил, описал то, что мы спрятали. Старые карточки не нужны, к тому же и не верны они, отцом моим подделаны. Батюшка, прости его Господь, враль был первостатейный, вечно фантазиями увлекался. Да и дедушка не особо правила соблюдал. Знаешь, отчего я сейф не опустошил?
     - Нет, - протянула невенчанная супруга.
     - Ни слова правды в тех бумагах нет, - засмеялся Панкрат. - Не семейная история, а настоящий роман, отец с дедом себя приукрасили. По их словам выходит, что Наполеона не Кутузов, а они победили. Да и со Змеем Горынычем посражаться успели. Каталог же тот и вовсе басурманская грамота, папенька карточек фальшивых понаделал и показывал их гостям. С детства помню, она их батюшке местному демонстрировал. Тот аж вспотел и молить начал: "Сергей Панкратович, уважьте, покажите мне "Летопись монаха", хоть взглядом к раритету хочу прикоснуться". Прямо плакал. Но папенька ему отказал, уехал священник ни с чем. Маменька моя тогда возмутилась и волю гневу дала: "Серж! Зачем отца Мефодия обманул? Нет у тебя тех книг". Папенька захохотал и ответил: "Так ему и надо. Не люблю их племя - грешнее нас, а у алтаря стоят".
     Анфиса слушала мужа молча, потом тихо сказала:
     - Но ведь мы не все унесли с собой, торопились, могли оставить что-то стоящее. Или ты меня не послушал и к горе ходил? Ох, не ладно! Скавронские-то, в отличие от твоих родичей, честные, верю я в их историю. Сколько раз Софья рассказывала...
     Тут родители поняли, что маленькая дочка их слышит, и замолчали.
     - Понимаешь, - нервничала Лариса, делясь воспоминаниями с Майей, - может, папа с мамой все же спрятали часть книг в пещере? Иначе, откуда "Летопись" у Лаврентьева? Где-то ведь она хранилась! Думаю, отец маму не обманывал, но ему самому могли правды не сказать!
     - Панкрат отлично знал библиотеку, он бы не пропустил раритет, - перебила ее Майя.
     - "Летопись" мог унести в гору Сергей Панкратович. Или дед Варваркин. Вдруг там и правда спрятаны книги? Нет, надо проверить! - воскликнула Лариса. - Пожалуй, я схожу к тайнику.
     
     Глава 31
     
     Майя испугалась и потребовала:
     - Даже не приближайся к горе!
     - Стучат в окно, - вдруг нервно сказала Матренкина, - перезвоню тебе позднее, кто-то из соседей пришел.
     Майя повесила трубку и стала заниматься своими делами, но в душе поселилась тревога, у Водкиной все валилось из рук. Спустя час она схватила телефон и попыталась связаться с Ларисой, но та не отвечала. Не отозвалась старуха и утром. В конце концов Майя побежала к своей соседке Нате, которая имела автомобиль, и попросила о помощи. Женщины довольно быстро доехали до Киряевки.
     Изба Матренкиной оказалась заперта. Лариса, в отличие от большинства обитателей деревни, никогда не оставляла запасную связку под крыльцом. Более того, уходя из дома даже на короткое время (допустим, за хлебом), она не ленилась закрывать ставни на окнах. Но у Майи имелись ключи, Лариса дала ей их однажды со словами: "Когда умру, ты должна спрятать книги и все мои записи. Не хочу, чтобы наследство отца разграбили, и не следует чужим глазам мои мысли читать".
     Майя и Ната вошли в дом. Ларисы не было.
     - Может, ее ограбили, а потом похитили? - высказала глупое предположение Ната, обожавшая фильмы про мафию.
     - Нет, - ответила Майя, - вещи на своих местах, ничего не тронуто. Я знаю, где она! Поехали к подножию холма.
     - Зачем старухе могло понадобиться сюда лезть? - в недоумении поинтересовалась Ната, когда женщины, оставив машину на небольшой площадке, начали карабкаться вверх по склону.
     Майя не могла и не хотела рассказывать соседке правду, поэтому ответила:
     - Мох она собирает, травы всякие для лекарственного чая, кое-какие из них внутри пещер растут.
     Ната удовлетворилась услышанным, и дальше они с Водкиной шли молча.
     Майе же с каждым преодоленным метром делалось все тревожнее. Она отлично понимала, почему Лариса поторопилась туда, где по преданию были похоронены генерал и его товарищи: сообщение о том, что в руки к Лаврентьевым попала "Летопись", взбудоражило Матренкину. Всю свою жизнь она положила на то, чтобы сохранить библиотеку отца. Дочь знала, что папа и мама унесли из пещеры самые ценные экземпляры, в развалинах особняка Варваркина остались книги, которые Панкрат посчитал незначительными.
     Когда Эрик Лаврентьев начал ходить по Киряевке, расспрашивая местных кумушек о Варваркине, Лариса только посмеивалась. Сельские дамы наговорили профессору три телеги глупостей. Тот факт, что ученый изучает каталог книгохранилища, тоже не смутил Матренкину. Она-то знала правду о карточках, помнила рассказы Панкрата, его слова: "Большого таланта вралями были мои папенька и дед, они в каталоге такого понаписали: Маменька один раз не сдержалась и сказала супругу: "Серж, отчего бы вам не похвастать, что вы имеете рукопись Евангелия, написанного рукой апостола Павла?"
     Вот почему Лариса не волновалась, когда Эрик затеял поиски - она-то понимала: ничего профессор не найдет, книги у нее в избе. В самом лучшем случае Лаврентьев расковыряет лаз в подвал давным-давно рухнувшего дома Панкрата и обнаружит там несколько истлевших изданий, да парочку календарей за бог весть какой год. Конечно, сейчас тома, которые безо всякого сожаления бросил в усадьбе Панкрат, тоже представляют немалую ценность, но они, очевидно, в ужасном состоянии, а Эрик-то искал "Летопись". Но ее не существовало в природе, о чем вполне уверенно говорил Варваркин. Его отец составил фальшивую картотеку, как обычно решив пустить пыль соседям в глаза, врал про уникальное собрание томов так же, как ранее рассказывал "охотничьи" истории про потрясающие драгоценности своей супруги, которые она получила от прапрапрадеда. Вот только диамантов с яхонтами, равно как и "Летописи", ни один человек воочию не видел.
     И тут вдруг Матренкина узнает, что Эрик-таки обнаружил книгу... в пещере! Ларисе стало нехорошо. Вероятно, отец и мать все же скрыли от дочери часть правды, оттащили определенное количество бесценных книг в тайник, и среди них "Летопись". Эрик Лаврентьев перенесет клад в свой кабинет, начнет распродавать книги, любовно собранные Варваркиным... Значит, надо попытаться помешать разбою. Вот Лариса и поспешила к пещере. Она, с одной стороны, хотела убедиться в наличии или отсутствии библиотеки, с другой, очевидно, была уверена: книги там, и хотела спасти хоть малую часть.
     Чем дольше Майя думала о ситуации, тем тяжелее становилось у нее на душе.
     - Смотри! - вдруг закричала Ната. - Вон там!
     Водкина глянула в сторону, куда указывала соседка, и увидела Матренкину, лежащую навзничь на траве. Лариса была без сознания.
     С большим трудом женщины дотащили ее до машины, умостили старуху на заднем сиденье и доставили в больницу. Сейчас Лариса жива, но у врачей самый пессимистичный прогноз.
     - Значит, большая часть библиотеки Панкрата была у Матренкиной? - переспросила я.
     - Да, - кивнула Майя.
     - Каталог, составленный отцом Панкрата, фальшивый? - не успокаивалась я. - Эрик искал фантом?
     - Ну не совсем, кое-что ценное у Варваркина имелось, но оно в избе Ларисы, - пояснила Майя.
     - В пещере ничего нет?
     - По идее, да. Но ведь в нее никто не ходил, - вздохнула Майя. - Вдруг там и впрямь спрятаны раритеты! Но только я в проклятое место не сунусь. Софья Скавронская предупреждала об опасности, а я ей верю.
     Я схватила со стола бумажную салфетку и стала ее нервно рвать. Эрик изучал фальшивый каталог... Он нашел вход в пещеру... Нина хотела жить одна... Она вынесла "Летопись"... Приходил призрак Скавронской... Оставил отпечаток пальца... На ветке висел розовый лоскут... Рядом валялась пустая бутылочка из-под газировки... фейерверк... А еще возникает куча вопросов, и один из них таков: каким образом Лаврентьева...
     Резкий звонок мобильного заставил меня вздрогнуть, я машинально схватила трубку.
     - Даша, это Карина, - бойко сказала женщина.
     Вот уж некстати, но придется разговаривать.
     - О, привет! Как дела?
     В ту же секунду затрещал сотовый Майи, и я, временно перестав слушать Кару, посмотрела на Водкину. Та поднесла трубку к уху, побледнела, потом вскочила и, забыв со мной попрощаться, бросилась к двери. Похоже, Ларисе совсем плохо. Из большого окна кафе было видно, как Майя опрометью бежит ко входу в клинику.
     - ...уж прости! - ворвался в ухо голос Карины.
     - За что? - поинтересовалась я.
     - Ты не спросила про меня у Дегтярева?
     - Александр Михайлович еще в Питере.
     - Нет, он в Москве! - возразила Карина. - И только что звонил Люсе, секретарше генерала, а в приемной была Таня, она и сказала мне об этом. Уж прости, что напоминаю, но боюсь, что вакансию займут. Ты обещала помочь.
     Я пришла в себя.
     - Сейчас звякну полковнику.
     Дегтярев небольшой любитель болтать по телефону. Как правило, он отделывается междометиями, лучше беседовать с ним лично, но обещание, данное Карине, обязывало меня к скорым действиям. Вполне вероятно, что она беспокоится не зря, пока я вернусь в Ложкино, Александр Михайлович может взять в свой отдел другого сотрудника.
     - Дегтярев! - гаркнул в трубку толстяк.
     - Васильева! - машинально ответила я. - Ой, прости! Я вовсе не собиралась издеваться!
     - Что у нас происходит? - зашумел полковник. - Дома никого нет! Даже собаки исчезли! Ходит странная парочка - мужчина и женщина. Не здороваются. А еще кот, черный! Нет, представляешь, вхожу я в холл, ставлю на пол сумку, и вижу: кошак выплывает. На меня ноль внимания, доходит до галошницы, вытаскивает лапой одну туфлю, вторую, третью... Очень деловито, словно ищет нечто определенное. Наконец достает кроссовку, садится, писает в нее и уходит. Меня вообще не испугался! Он кто? Откуда?
     - Это Венедикт, - пояснила я. - Милейшее создание мстит Витьку и Лесе, они ему не нравятся. Мне, впрочем, тоже. Сама бы им в туфли написала.
     - Кто? Кому? Почему? Мне не понравится, если кот изгадит мою обувь, - занервничал Дегтярев.
     - Венедикт охотится только за дружной семейкой, - объяснила я, - с остальными он сладкая мурлыка.
     - И почему в моем шкафу бардак? - взвыл толстяк. - Открыл створки, а там пейзаж с тортом!
     - Что? В твоем гардеробе и правда торт? - поразилась я.
     - Нет, еще хуже! - рявкнул Дегтярев. - Уезжал - все было замечательно. Валялось белье удобной кучей, я отлично помнил, что где. А теперь шмотки стопками разложены! Справа майки, слева носки... Как на плацу! Кто разбирал мои вещи без спроса?
     - Я думала, тебе понравится армейская тщательность, - улыбнулась я, - все-таки военный человек.
     - Кто?
     - Ты!
     - Я? С ума сошла! Больше не подходи к полкам ближе, чем на десять тысяч метров!
     - Тогда мне придется ночевать за забором, на обочине Ново-Рижского шоссе, - не сдержалась я. - Ох, извини! Все, прекратила зубоскалить. Вещи разложила Леся.
     - Зачем? Она кто? Откуда взялась?
     - Милый, успокойся и выслушай меня.
     - Не желаю слушать глупости!
     - Но я еще ничего не сказала.
     - Уже сыт по горло.
     - Вдруг я сообщу нечто интересное? - Я сделала попытку заинтриговать полковника.
     У Александра Михайловича есть недостатки, и один из них - неумение слушать собеседника. Думаете, это странно для человека, который по роду деятельности должен замечать нестыковки в показаниях преступников? Но дело в том, что на службе полковник адекватен и очень внимателен, но дома начисто теряет эту способность. Мне еще ни разу не удалось договорить до конца фразу, толстяк прерывает меня речь и с ходу заводится.
     Вот вам свежий пример. Дней десять назад, сидя в столовой, я завела рассказ:
     - Вчера вечером встретила Лику Карташову. У нее...
     - Опять! - взвился Дегтярев. - Снова-здорово! Более не желаю слышать о неудачах этой дуры на личном фронте. Если ты позовешь ее сюда оплакивать разрыв с очередным кавалером, предупреди меня заранее, я смоюсь куда подальше. Терпеть не могу идиоток!
     - Милый, - я все же решила договорить, - Лика...
     - Дура! - перебил меня толстяк.
     - Она...
     - Идиотка, мечтающая найти жениха!
     - Карташова...
     - Не смей спорить! - топнул ногой Александр Михайлович и убежал.
     Я лишь вздохнула, глядя ему вслед. Всего-то хотела рассказать, что Лика вышла замуж и счастлива. Ну почему толстяк считает себя самым умным? Выслушал бы меня и не выглядел бы идиотом. Вот и сейчас он твердо уверен, что я не сообщу ничего полезного.
     - Милый! Я...
     - Все, мне пора на работу.
     - Мне...
     - Побеседовали и будет!
     - Нужна твоя помощь! Произошло преступление! - заорала я, забыв, что сижу в кафе.
     В трубке повисла тишина, потом раздался тихий щелчок, и полковник уже иным тоном сказал:
     - Слушаю.
     - Мне нужен твой совет.
     - Говори.
     - Лучше при личной встрече. Давай, я приеду к тебе на службу?
     - Нет, - занервничал Дегтярев. - Приезжай в кафе "Ананас" в переулке, там и погутарим. На работе нам помешают, начнут в кабинет ломиться.
     - Хорошо, - моментально согласилась я, - но у меня есть еще просьба.
     - Выкладывай.
     - Вроде в твоем отделе есть вакантное место?
     - Ну да, - растерялся толстяк. - Вернее, оно в лаборатории, при группе, прикрепленной к нам, и... Впрочем, дальнейшие детали не нужны. Постой, откуда ты об этом знаешь?
     - Объясню позже. Ты уже наметил кандидатуру на эту должность?
     - Нет, а что?
     - Есть замечательная женщина. Умная! Талантливая! Аккуратная! Быстрая на руку! Опытная! И она тебя обожает! Подожди искать человека, пока не поговоришь с ней. Скорей всего, она лучший вариант из всех возможных. Думаю, ты ее хорошо знаешь, вы встречаетесь каждый день, но ты не догадываешься о ее чувствах...
     - С ума сошла! Ни за какие пряники! - закричал Александр Михайлович, мигом перестав меня слушать. - Хоть озолоти, не соглашусь работать вместе с тобой!
     Несмотря на то, что на душе было муторно, а в голове бродили мрачные мысли, я с трудом удержалась от смеха. Вот это комплимент! И особую ценность ему придает тот факт, что полковник не понял: он невольно похвалил меня. Значит, после моих слов: "Талантливая, умная, аккуратная, быстра на руку, опытная" - наш борец с миром криминала подумал про свою стародавнюю подругу!
     - Знаю, что ты обожаешь меня, - слегка остыл приятель, - я тоже питаю к тебе самые нежные чувства. Готов всегда прийти на помощь. Но вместе работать: Нет! Никогда!
     Я обозлилась. Ну вот, опять Дегтярев не дослушал и сделал абсолютно неверный вывод.
     - Речь идет не обо мне!
     - А о ком? - удивился полковник.
     - Кроме госпожи Васильевой в России найдется еще парочка умных и талантливых, - язвительно заметила я. - Уже еду в "Ананас", там все и расскажу.
     
     Глава 32
     
     Мадам Аксель прилетела в пятницу, я свела ее с Ариной и стала ждать результата встречи. Ближе к вечеру мне позвонила француженка.
     - Порядок, - сказала она, - Арина и ее мать вылетают в США.
     - Так быстро удалось решить вопрос с билетами и визой? - поразилась я.
     - Ну, в случае, когда речь идет о жизни человека, - вздохнула Аксель, - американцы идут навстречу. У Арины на руках вполне убедительные бумаги из госпиталя, подтверждающие согласие на прием больной. Ну и мне удалось посодействовать, вернее, Грегори помог, у него везде связи, он знает многих в Вашингтоне. Пары звонков хватило, чтобы бюрократическая машина заработала с невероятной скоростью. Все сделали, как мы договаривались, дипломаты в курсе.
     - Мы с баронессой Макмайер благодарны вам, мадам Аксель, - торжественно сказала я.
     - Зовите меня просто Лоретта, - попросила она, - было очень интересно. Да! Вы разрешите поговорить с вами после того, как дело Арины разрешится? Грегори нервничает, для него это настоящее приключение!
     - Естественно, я буду с вами на связи, - заверила я.
     - Хорошо, - согласилась Лоретта и добавила. - О-ля-ля! Какой сюжет! Грегори в восторге! Он просто ребенок, готов всегда к чему-то неожиданному, захватывающему.
     Примерно через час после нашей беседы с экзальтированной француженкой, мне позвонила Арина и, всхлипывая, сказала:
     - Спасибо! Спасибо! Спасибо!
     - Вопрос решился удачно?
     - О! Да!
     - Мадам Аксель подтвердила подлинность "Летописи"?
     - Да! Да! Да!
     - Давиньон вам заплатит?
     - Несомненно! Он переведет средства на наш счет в один из банков Америки. Грегори уже оплатил наш перелет и доставку мамы в Домодедово, все расходы взял на себя.
     - Отлично! - воскликнула я. - И как будет организован переезд?
     - Очень просто, - пояснила Арина. - Я не стала ничего выдумывать, воспользуюсь услугами спецперевозки, мне помог Володя. Ты же его помнишь? Мой близкий приятель, Владимир Королев, он врач реаниматолог, отличный специалист. Когда маме стало плохо, я сразу позвонила ему. Это Володя посоветовал привезти ее в больницу, где заведует отделением. Клиника замечательная, хотя не частная, а обычная, тут всех принимают, даже бомжей с улицы. Но врачи здесь прекрасные. Володя очень мне помог, сохранил маме жизнь. Ее подготовят к отъезду. Я не разбираюсь в медицине, но, кажется, ее накачают лекарствами, которые гарантируют спокойный перелет. Володя говорит, что мама вполне стабильна, а в Нью-Йорке уже ждет заказанная машина.
     - Рейс прямой? - поинтересовалась я.
     - Да, конечно, - заверила Арина, - я тебе звякну из Америки.
     - А как Эрик? Он летит с вами?
     Арина вздохнула.
     - Нет.
     - Остается в Москве?
     Дочь Лаврентьевой смущенно покашляла.
     - Ох, Дашенька, мне так неприятно об этом говорить!
     - Что случилось?
     - Отец оказался крайне непорядочным человеком, - зашмыгала носом Арина. - Он мне позвонил... Угадай откуда?
     - Из Киряевки?
     - Нет. Папахен сейчас в другом городе, - зло сказала Арина. - На Украину умотал, вместе со своей любовницей Аллой Петляковой, маникюршей из салона!
     - Да ты что? - ахнула я.
     - Ага, - вздохнула Арина. - Это, оказывается, она изображала призрак Скавронской.
     - С ума сойти! Зачем?
     - Отец хотел избавиться от мамы, вот и придумал спектакль, - заплакала Арина. - Уж извини, я так измучена и издергана, что просто не способна рассказывать подробно. Мне еще надо успеть сделать много всего до отъезда, ведь я уезжаю не на один день. Ты только запомни: Эрик мерзавец, решил довести маму до смерти, чтобы потом сочетаться браком с Аллой. Ясно?
     - Более чем, - вздохнула я. - Подонок!
     - Ужасно! - зарыдала Арина.
     - Успокойся, - попросила я. - Можно пойти в милицию и все рассказать.
     Лаврентьева перестала плакать.
     - Никто ни в чем разбираться не станет. И я не желаю позорить родителей, это внутрисемейное дело. Мама поправится, мы вернемся, и наша жизнь наладится. Справимся без Эрика, он выбрал одну судьбу с Петляковой. Ну и пусть! Сначала я хотела мстить за мамочку, затеять разбирательство, но потом поняла: сейчас главное - ее жизнь, остальное не важно. И потом, он мне все же отец. Плохой, невнимательный, незаботливый, но отец!
     - Ясно, - пробормотала я. - Вот только у меня к тебе столько вопросов...
     - Вернусь - отвечу на все! - воскликнула Арина. - Спасибо за то, что помогла спасти маму. Поверь, я буду молиться за тебя всю жизнь!
     - Ерунда, - тихо ответила я, - будь у тебя возможность, ты бы тоже помогла мне в подобной ситуации.
     - Надеюсь, мне представится случай доказать мою любовь к тебе, - снова заплакала Арина.
     - Значит, отлет в понедельник?
     - Нет-нет, во вторник. Ты хочешь проводить нас?
     - Конечно.
     - Встретимся в вип-зале, - сказала Арина, - вторник, семь вечера.
     - Значит, пока не прощаемся.
     - Мы и во вторник скажем друг другу всего лишь "до свидания", - ответила Арина.
     В воскресенье над Москвой сияло яркое солнце. Когда я подъехала к международному аэропорту, все кругом выглядело празднично, и от этого на душе стало совсем плохо.
     В вип-зале, как правило, не бывает много народа, и я сразу увидела Арину, сидевшую на одном из черных диванов, обитых искусственной кожей. Дочь Лаврентьевых выглядела вполне обычно, ее глаза были устремлены на экран большого телевизора. Я тихо подошла сзади и спросила:
     - Любишь сериалы про безумные семьи?
     Арина подскочила на месте.
     - Кто здесь?
     - Всего лишь я.
     - Ты? - уставилась на меня она. - Зачем пришла?
     - Провожала приятеля, - соврала я, - решила кофе перед дорогой назад выпить, и вдруг увидела тебя. Тоже кого-то отправляешь за рубеж?
     Глаза Арины забегали из стороны в сторону.
     - Э... э...
     - Гражданка Лаврентьева Арина Эриковна, вылетающая рейсом Москва - Вашингтон, вас просят пройти в зону паспортного контроля, - послышался равнодушный голос из рупора.
     - Ты улетаешь? - Я изобразила изумление.
     - Ну... да.
     - Сегодня?
     - Ага.
     - Не во вторник?
     - Э... э... э:
     - И не в Нью-Йорк, а в Вашингтон? - не успокаивалась я.
     Арина схватила сумку и ринулась вперед, но я не отставала:
     - Ничего не понимаю!
     - Господи: - притормозила Арина. - До вторника еще дожить надо. Маме плохо, нам дорога каждая секунда. А тут люди отказались от билетов в Америку, я и решила воспользоваться представившейся возможностью. От Вашингтона до Нью-Йорка рукой подать. И больница, кстати, в пригороде.
     - Почему же ты мне не сказала?
     - Да просто времени не нашлось, я собиралась в спешке. Все! Опаздываю!
     Арина переступила через белую черту и оказалась перед столом, за которым сидел парень в форме пограничника.
     - Здесь бумаги на Нину Евгеньевну Лаврентьеву, - сказал он через пару минут.
     - Да, - закивала Арина, - это моя мать. Она уже в самолете, там все оформлено. Тяжелобольная, в коме, летит в госпиталь.
     - Арина Эриковна Лаврентьевна? - спросил офицер.
     - Она самая, - улыбнулась дочь Нины.
     - Минуту, пожалуйста: - вежливо попросил пограничник и сделал легкое движение рукой.
     Около стола словно из воздуха материализовалось несколько мужчин.
     - Арина Эриковна Лаврентьева? - спросил один из них.
     - Да, - растерялась та.
     - Сопровождающая Нины Евгеньевны Лаврентьевой?
     - Да.
     - Пройдемте с нами.
     - Куда? - занервничала Арина.
     - В служебное помещение.
     - Я опаздываю на рейс!
     - Думаю, самолет улетит без вас, - спокойно заметил второй, до сих пор молчавший мужчина.
     - С ума сошли? Там моя больная мать! - закричала Арина. - Она в коме, ее уже погрузили в самолет! Уйдите прочь с дороги! В чем дело? Билеты у нас на руках, паспорта оформлены! Бред какой-то!
     - Арина Эриковна Лаврентьева, - без всяких эмоций заявил мужчина, - вы задержаны по подозрению в убийстве Эрика Михайловича и Нины Евгеньевны Лаврентьевых. Прошу проследовать за нами.
     Лицо Арины вытянулось, глаза ввалились, губы побелели.
     - Это ошибка, ошибка, ошибка: - твердила она, - мама в самолете, она жива:
     - Владимир Королев уже дал показания, - перебил мужчина, - перестаньте пререкаться и пройдем с нами.
     - Я поняла! Он убил маму: он все придумал: - прошептала Арина. - Мне плохо, врача... я ни при чем...
     Младшая Лаврентьева вздрогнула, подогнула колени и опустилась на пол.
     Малочисленные посетители вип-зала, делая вид, что их не заинтересовала форс-мажорная ситуация, внимательно наблюдали за развитием событий.
     - Ну ё моё! - развел руками пограничник.
     Мужчины подхватили Арину под руки и унесли, забыв про ее сумку. Потом откуда-то вынырнула женщина и унесла ридикюль за стеклянную дверь. Я доковыляла до дивана и рухнула на него. Тут же затрезвонил мобильный.
     - Ну что? Ощущения, как у человека, совершившего заплыв в унитазе? - ехидно поинтересовался полковник.
     Я тяжело вздохнула, но промолчала.
     - А ведь я советовал тебе остаться дома: - продолжал Дегтярев. - Но ты же никого не слушаешь! Хоть сейчас будь разумной, вернись в Ложкино.
     - Да, - выдавила я из себя.
     - Сядь у телика. Посмотри сериал.
     - Непременно.
     - Или почитай Смолякову.
     - Ладно, - я тупо соглашалась на любые предложения толстяка.
     - Я приеду вечером, и мы поговорим.
     - Да-да!
     - Молодец. Идешь к машине?
     Я встала с дивана.
     - Именно так.
     - Замечательно, - обрадовался Дегтярев. - И запомни: ты ни в чем не виновата! Стала жертвой хитроумных преступников. Вор у вора дубинку украл. Слышала пословицу?
     - Угу, - коротко ответила я.
     - Молодец! Дуй домой! Со скоростью беременной черепахи!
     - Обязательно.
     - Ох, не нравится мне твоя реакция! - посетовал полковник.
     Я пошевелила пальцами рук, почувствовала, что они обрели способность двигаться, и рассердилась.
     - Тебе не угодить! Спорю - плохо, соглашаюсь - еще хуже. Определись, пожалуйста, чего ты от меня хочешь.
     - О! Вот теперь все нормально, - засмеялся толстяк. - А то я было испугался, вдруг ты испытала слишком сильное потрясение и находишься в шоке. Уж очень покладисто себя вела!
     В столовой сидели почти все домашние, не было лишь полковника, зато пришел Дениска. Я ощутила тревогу. Семейные чаепития у нас, как правило, заканчиваются выяснением отношений, в особенности, если все, как в данный момент, проявляют друг к другу неслыханную любовь и внимание.
     - Манюшенька, положи мне кусочек запеканки, - сюсюкала Ольга.
     Маруська выполнила ее просьбу и спросила:
     - Ден, мы завтра поедем на семинар?
     - Конечно, - ответил Дениска и отхлебнул чаю.
     - Мама, садись, - предложил Кеша, - Зайка сделала творожник.
     Я в полном обалдении добралась до стула. Обычно Аркадий величает меня торжественно-коротко: "Мать", а сейчас: Значит, дело совсем плохо. Ну и какие новости я сейчас услышу? Отчего домочадцы так преувеличенно добры друг к другу?
     - Ира! - закричала Зайка. - Принеси чайник!
     - Ща! - завопила домработница. - Он греется:
     - Не волнуйся, - ответила Ольга, - никто не спешит, подождем, когда закипит.
     Из гостиной послышался странный скрип. Я повернула голову на звук:
     Когда-то, возводя особняк в Ложкине, мы хотели поставить между столовой и гостиной многолитровый аквариум. Автором идеи был заядлый рыбак Дегтярев.
     - Представьте, как будет здорово! - мечтал Александр Михайлович. - Сидишь, а перед тобой рыбки плавают!
     Я поначалу одобрила инициативу полковника и приказала строителям не возводить стену, но, когда дом был готов и настала-таки пора сооружать аквариум, Зайка сказала:
     - Вдруг кто-нибудь упадет и заденет стекло?
     - Действительно, - согласилась я.
     - А еще у нас кошки: - добавила Ольга.
     - И Александр Михайлович не сможет ловить рыбок, - захихикала Маня, - его взбесит наблюдать за ними без удочки.
     - Но полковник так мечтал об аквариуме, - напомнила я.
     - Поставим его лучше в бане, - предложил Аркадий. - Сделаем там СПА релакс. Дегтярев будет лежать в джакузи, включать музыку с голосами птиц и любоваться на гуппи.
     И мы приняли совет нашего адвоката.
     К слову сказать, Дегтярев, который на стадии строительства без устали твердил о своем желании иметь баню и ванну с бурлящей водой, теперь практически не пользуется этими благами. За рыбками ухаживает специально нанятый человек, а кормлю их я. Но это так, к слову. Я просто хотела напомнить: между двумя самыми большими комнатами в доме нет стены. Из столовой видно все, что происходит в гостиной.
     - Что там скрипит? - удивилась я.
     Машка и Дениска переглянулись.
     - Похоже, Леся в твоей спальне убирает, - засмеялась девочка.
     - Паркет отковыривает, чтобы изнутри его протереть, - добавил Денис.
     - Кто ее просил! - возмутилась я. - Вот нахалка! Сколько мы их терпеть будем? Один Веня молодец - регулярно писает супругам в ботинки. Только кот решил встать на защиту моего покоя. Сейчас пойду наверх и...
     Конец фразы застрял в горле. Только тяжелым испытанием, которое перенесла моя нервная система в аэропорту, я могу объяснить свое выступление. Сейчас Зайка обидится и будет права! Я обычно толерантна по отношению к гостям, а тут вылила целый ушат злости на родственников Ольги.
     - Почему только Венедикт? - обиженно протянула Машка. - Есть люди, которые поняли: нужно взять контроль над ситуацией в свои руки.
     - Веня - кот-британец, - уточнил Аркадий, - а с твоих слов создается впечатление, будто он - человек.
     У меня отлегло на душе. Слава богу, наш адвокат начал придираться к фразам. Наверное, дома полный порядок, просто у членов семьи хорошее настроение, вот они и стараются быть предупредительными.
     - Помогите мне, пожалуйста, - вдруг тихо сказала Зайка.
     - Открыть банку с вареньем? - повернулся к Ольге Дениска.
     - Нет: - протянула Зайка и зашмыгала носом. - У меня невероятные проблемы!
     От изумления я поперхнулась запеканкой, потом меня обуял настоящий ужас. Да что же произошло, если Заюшка решила обратиться к домашним с такой просьбой? Может, она заболела? Или ее выгнали с телевидения?
     - Леся с Витьком надоели мне хуже горькой редьки, - заплакала Ольга, - сил нет их терпеть. Они переставили моих собачек!
     - Сволочи! - с чувством произнес Денис. - На святое замахнулись.
     Зайка схватила со стола салфетку.
     - А я ничего им сказать не могу. Они ведь родственники человека, который спас мне жизнь! Но нельзя же так себя вести - шныряют везде, как: как: Приехали в Москву на экскурсию, а ни разу не выехали из Ложкина! Ну придумайте что-нибудь!
     - Ой, глядите! - закричала Машка, тыча пальцем в сторону гостиной.
     Я повернула голову. Огромная люстра, состоящая из бронзы и массы переливающихся подвесок, тихо раскачивалась из стороны в сторону, издавая жалобный звон. Обустраивая дом, мы долго подыскивали светильник в гостиную и очень не хотели приобретать нечто, смахивающее на свадебный торт из хрусталя. Но, как выяснилось, для большой комнаты идеально подходил именно такой вариант. Когда люстру доставили из магазина, стало понятно: железный крюк, вделанный в потолок, может не выдержать такую тяжесть. Я испугалась, но мастера, вешавшие ее, меня успокоили.
     - Это у нас не первый случай, - сказал один.
     - Мы уже имели дело с подобной проблемой, - поддержал его второй. - Сейчас сделаем особое крепление. Не волнуйтесь, все будет в порядке.
     Поскольку центр гостиной находится под моей спальней, специалисты разобрали там пол и просверлили отверстие... Дальше не спрашивайте, я не очень поняла, каким образом они приделали махину, знаю лишь одно: если поднять ковер, устилающий пол в спальне, и вытащить пару паркетин, то увидишь железную коробку, прикрученную мощными винтами - она и есть основной держатель хрустального безумия.
     - Точно не сверзится? - с тревогой вопрошала я у специалистов, глядя на подвешенную люстру.
     - Никогда, - хором ответили оба. Потом один уточнил: - Если не случится землетрясение, или в дом не угодит бомба.
     И вот сейчас каскад висюлек трясся все сильней.
     - Ден! - закричала Маня. - Я же говорила! А ты!
     Сын Оксаны вскочил и ринулся к лестнице. Я тоже вылетела из-за стола с воплями:
     - Скорей! Бежим во двор! Собаки! Кошки! Начинается землетрясение!
     - Навряд ли, - попытался спорить Кеша. - Пол на месте, потолок тоже, посуда не звенит, только люстра трясется.
     - Почему? - заорала Ольга. Но ответа на свой вопрос она так и не получила.
     Потому что в этот момент водопад из бронзы и хрусталя низвергся вниз. Сначала бронзовое основание люстры отделилось от потолка, затем каскад хрусталя начал опускаться и в конце концов почти беззвучно упал на паркет. Секунду люстра стояла на месте, парадоксальным образом сохраняя целостность, потом раздались оглушительное "ба-бах", звон, треск, скрежет, в разные стороны брызнул фейерверк осколков, в гостиной повис туман из стеклянной пыли, и наступила гнетущая тишина.
     Первой из присутствующих очнулась я. Самое интересное, что я обрадовалась. Слава богу, люстра наконец-то упала, больше не надо ждать этой неприятности. Ноги сами собой понесли меня в зал по останкам стекла. В центре его я задрала голову, увидела большую дыру в потолке, а в ней чье-то лицо с выпученными глазами и разинутым ртом.
     
     Глава 33
     
     Спать мы легли в шесть утра. Сначала, вооружившись вениками, тряпками и пылесосом, убирали гостиную, потом Аркадий увез ошалелых Лесю и Витька в гостиницу. Парочка не сопротивлялась, не вспоминала о своем родственнике, который вытащил из реки маленькую Ольгу, и вообще вела себя тише воды ниже травы. Единственное, что беспокоило супругов, это вопрос: потребуем ли мы с них плату за разбитую люстру? На всякий случай, покидая наш дом, Леся заунывно повторяла:
     - У нас денег нет! Ваще! Ни копейки!
     Я вышла в прихожую с желанием убедиться, что незванные гости таки убираются вон, увидела, как Веня с самым пофигистским выражением на морде, описывает сумку Леси, и мрачно сказала:
     - У нас нет претензий! Счастливой дороги!
     Едва за парочкой захлопнулась дверь, я бросилась в комнату к Машке и, естественно, нашла там Дениску. Дети о чем-то оживленно спорили.
     - Ну, кто начнет рассказ первым? - спросила я.
     - О чем? - попытался изобразить удивление Денис.
     - О том, по какой причине Леся и Витек решили открутить винты, которые удерживали крепление люстры, - уточнила я.
     - Муся, мы хотели как лучше, - промямлила Маня.
     - Звучит угрожающе, - усмехнулась я.
     Маруська и Дениска переглянулись и затараторили, перебивая друг друга. Через короткое время я разобралась в сути дела.
     Оказывается, на следующий день после приезда Леси и Витьки Маня пошла в баню, чтобы покормить рыбок. Девочка открыла дверь, очутилась в предбаннике и услышала голос Витька:
     - Я слышал, что в доме спрятано богатство. Дарья говорила! Сама! Я курил на балконе, а она вперлась в комнату и понесла про клад!
     Маня затаилась мышкой и подслушала всю беседу. Ясное дело, она не знала, что я хотела побеседовать с Александром Михайловичем о коллекции Варваркина и, зайдя в кабинет толстяка, завела разговор издалека, слова "богатство", "клад", "раритеты" относились к собранию книг Панкрата. Но я не успела дать нужные объяснения, увидела на балконе Витька и замолчала. А тот понял меня по-своему и разработал с женой план: Леся прикинется трудолюбивой пчелкой, которая хочет помочь слишком занятым людям привести дом в порядок.
     - Все брать не будем, - объяснял Витек жене, - возьмем небольшую часть, нам хватит.
     Сначала Мане стало смешно - она-то знала, что никакого клада в особняке нет. Но потом девочка сообразила: надо разыграть жадную парочку, заставить ее решительно действовать, погонять по коттеджу. Рано или поздно Леся с Витьком наделают глупостей, попадутся при взломе сейфа или обыске чьей-нибудь спальни, и их попросят уехать.
     - Без повода, Мусик, ты бы их никогда не вытурила, - жарко объясняла Машка. - А Ден мне помогал.
     Ну кто бы сомневался! С раннего детства Маня и Дениска устраивают каверзы сообща. Если девочка в эпицентре событий, посмотрите вокруг и обязательно найдете ее верного друга.
     - Значит, ваши странные телефонные звонки про алмаз "Око Будды" и про тайник в полу моей спальни были сделаны, чтобы подвигнуть гостей Зайки на глобальные поиски? - вздохнула я.
     До меня уже дошло: и с Сашой Хейфиц Машка не говорила - разговор предназначался для ушей Леси, сидевшей в библиотеке! Маня знала, что та подслушивает, и изобразила разговор со своей лучшей подружкой.
     - Ну да! - зачастил Дениска. - Я думал, они поднимут ковер у тебя в спальне, выколупнут паркетины, отмеченные крестиком, узырят железную коробку на винтах, и тут войдешь ты! Поймаешь их на месте! Ну признайся, ты б обозлилась и выгнала их. Мы просто хотели тебе помочь. Шикарная идея! Гениальная!
     - Венедикту в его кошачью голову пришла мысль получше, - протянула я. - Ему тоже не понравилась парочка, но он выбрал менее экстремальный способ борьбы с незваными гостями - просто методично описывал их вещи. Похоже, Венедикт излишне интеллигентен, он надеялся, что нахалы поймут его намеки и уберутся вон. Веня защищал мой дом от оккупантов. Интересно, за что он меня полюбил? Раньше я не пользовалась особым его расположением.
     - Но мы же не коты, не могли писать им в тапки! - воскликнула Маша.
     - Действительно, - хмыкнула я. - А поэтому придумали потрясающий план.
     - Правда, супер? - воспрял духом Дениска.
     - Ага, ага, - закивала я. - Маленькая деталь! Вам даже в голову не пришло, что Леся с Витьком начнут отвинчивать коробку, а меня в тот момент может не оказаться в комнате.
     - Да, ошибочка вышла, - свесил голову на грудь наш ветеринар.
     - Мусенька, ты ведь не сердишься? - замела хвостом Маня.
     Я засмеялась.
     - Нет. Избавилась разом от большого стресса. Леся с Витьком покинули дом и более сюда не вернутся. Зайка снова обретет уверенность в себе и начнет с чистой совестью упрекать меня в том, что Ложкино превратилось в отель. И люстра! Слава богу, она разбилась, я перестану ждать ее падения и смогу сидеть в гостиной без страха. Все! Больше никаких каскадов из хрусталя! Поставим в комнате армию торшеров.
     Маня и Дениска, повеселев, убежали, а я легла на кровать и завернулась в одеяло.
     Глаза мои закрылись: и тут же зазвенел телефон. Я схватила аппарат с тумбочки.
     - Слушаю.
     - Что поделываешь? - поинтересовался полковник.
     - Странный вопрос. Сплю. А чем еще можно заниматься в столь ранний час?
     - Однако у тебя интересное понятие о времени, - загудел Дегтярев. - Уже полдень пробило!
     Я села в кровати и глянула на будильник. С ума сойти! Двенадцать! Я не заметила, как заснула, и не поняла, что спала!
     - Анекдот слышала? - говорил тем временем толстяк. - Одну женщину спросили: "Ваш муж сова или жаворонок?". "Он медведь, - ответила бабенка, - норовит лечь спать рано, а встать поздно". Ха-ха-ха. Понравилось?
     - Не очень, - зевнула я.
     - Если придешь через два часа, расскажу тебе много интересного, - сказал вдруг Александр Михайлович.
     Остатки сна унеслись прочь со скоростью горнолыжника.
     - Уже в пути! - закричала я, вскакивая с постели и кидаясь к шкафу.
     Кабинет полковника по размерам напоминает собачью будку. Впрочем, алабай моего бывшего мужа Макса Полянского обитает в более комфортных условиях - его конура занимает площадь в двадцать квадратных метров. А у Дегтярева в комнатенке и пяти не наберется. Имей я солидный вес, нам с толстяком без шансов уместиться в его "офисе". Хотя, может, поселив сотрудников в некое подобие клеток для хомяков, генерал печется о здоровье вверенного ему состава? Перестанут помещаться в рабочих отсеках, оценят реально свои габаритные животы и начнут заниматься спортом, сядут на диету.
     - Ты, конечно, молодец, - с места в карьер начал Дегтярев, едва я появилась в "будке". - Как догадалась, что Арина хочет продать Давиньону подделку?
     - Очень просто. В пещере не было книг. Библиотека Варваркина находится у Ларисы. Откуда взялась "Летопись"? Но ведь мы уже говорили об этой ситуации, когда беседовали с мадам Аксель. Лоретта удивительный человек, не каждая согласится подыграть полиции, а секретарь Давиньона помогла наладить связь с американскими дипломатами. Но у меня накопилось много вопросов. Концы с концами не сходятся!
     - Спокойно, - заявил полковник, - давай по порядку. Арина дала откровенные показания. Думаю, сообщу тебе ряд шокирующих подробностей. Начнем издалека. Откуда у Лаврентьевой взялись деньги на организацию вуза?
     - Я сто раз озвучивала эту историю. Нине повезло, она сорвала крупный куш в казино, а управляющий...
     - ...оказался порядочным человеком, велел ей больше не играть и свел везучую женщину с нужными людьми, - перебил меня Александр Михайлович. - Самое интересное, что все поверили этой "охотничьей" истории. Хотя время тогда было удивительное, состояния возникали из воздуха.
     - Хочешь сказать, что Нина не играла в рулетку?
     - Конечно, нет, - хмыкнул полковник. - Она завела роман.
     - Лаврентьева?
     - Ну да. А что в этом удивительного?
     - Нина любила Эрика!
     - Любит не любит, плюнет - поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет: - пропел Дегтярев. - Давай не будем сейчас копаться в психологии и выяснять, почему и отчего Нина решила свильнуть налево. Может, она хотела расслабиться. Или устала заботиться об ученом супруге, в общем, она закрутила интрижку со своим коллегой, Петром Семеновым, а тот неожиданно провернул пару финансовых авантюр и разбогател буквально за пять минут.
     - Прико-ольно, - протянула я.
     - Вполне обычная для девяностых годов ситуация. Петр имел семью, родителей, жены у него не было, мама Семенова отличалась крутым нравом и сжирала каждую особу, пытавшуюся окольцевать сына. А у Нины были муж и дочь. Лаврентьева не собиралась разводиться, не хотела лишать Арину отца. Между ней и Петей возникли необременительно легкие отношения, а тут еще любовник стал вдруг обладателем заоблачно огромной суммы, причем наличкой. Ты не забыла, о каких годах идет речь?
     Я кивнула головой.
     Наверное, исследователи еще вернутся к изучению российских реалий бурных девяностых. Огромные деньги тогда делались из ничего и исчезали в никуда. Люди не доверяли банкам, и появление на переговорах бизнесменов, за которыми охрана тащила чемоданы, набитые долларами, было абсолютно обыденным делом. Договорившись об условиях контракта, люди расплачивались наличкой. Макс Полянский, например, всегда имел при себе, как он говорил, "малый набор кооператора". В него входили: машинка для пересчета купюр и специальный маркер, для проверки подлинности казначейских билетов. Кстати, был еще и "большой набор". Он всегда лежал в машине и состоял из пакета с тапками, спортивным костюмом, санитарными принадлежностями, а также пачки чая и килограмма печенья - посадить бизнесмена за решетку могли в любое время.
     Но вернемся к истории Нины.
     Не успел Петр сообразить, как распорядиться финансами, а за ним уже приехали "коллеги по бизнесу". Одновременно к дому подкатили менты. Пока братки и парни в форме бурно выясняли, кому на растерзание достанется Семенов, Петр сообразил: ему в любом случае будет плохо. И успел позвонить Нине. Напомню, о его связи с Лаврентьевой никто не подозревал. Петр сообщил любовнице, где спрятаны деньги, и попросил:
     - Перепрячь их в другое место, чтобы я не знал, где они, не ровен час, еще признаюсь под нажимом. Сбереги капитал, рано или поздно я выйду на свободу, и мы его поделим. А если меня прикокнут, забери бабки себе. Пусть они тебе достанутся, а не этим сукам. Только не оставь моих стариков.
     Больше Нина ничего о Семенове не слышала. Она опустошила его заначку, и тут в ней проснулись организаторские и административные таланты. Лаврентьева не потратила состояние зря - не купила квартиру, машину, дачу, шубу, брильянты. Нет, она создала свой бизнес, подняла институт и твердой рукой стала им руководить. К слову сказать, родители Семенова ежемесячно получали денежную дотацию - Нина порядочный человек, она сдержала данное Петру обещание.
     Потом Лаврентьева задумала построить дом, при выборе места Эрик изъявил желание поселиться в Киряевке. Профессор увлекся историей рода Варваркиных, сел писать книгу, наткнулся в архиве на каталог библиотеки Панкрата и пришел в восторг. Такие раритеты! Спрятаны в районе Киряевки! Да если их найти, всемирная слава Эрику будет обеспечена, о летописи монаха Аристарха в среде историков ходят легенды. Понятно, отчего он настаивал на доме в Киряевке?
     - Да, - кивнула я. - Вот только Эрик получил фальшивую опись. Дед и отец Панкрата приходились родственниками барону Мюнхгаузену, они отчаянно врали окружающим о "раритетах" своего собрания, хотели подразнить местное общество, оттого и составили фальшивый каталог...
     У Панкрата был иной склад характера. Он сделал нормальную опись книг и начал приводить библиотеку в порядок.
     Работе помешала революция. Варваркин не хотел покидать Россию и спрятался у Анфисы, перетащив к ней часть книг. Но в доме остались издания, беллетристика и поэзия, которой увлекалась матушка Панкрата. Почтительное отношение к печатному слову не позволило Варваркину просто "забыть" книги на полках. Вот на фарфор, серебро и тряпки ему было плевать. А тома, не поместившиеся в избе, Панкрат сложил в сундуки и оттащил в подвал родительского дома, очень надеясь, что рано или поздно их заберет. Остался в барской усадьбе и сейф, в котором хранился фальшивый каталог и дневники его отца и деда. Эти документы Панкрат брать не стал, в них не было правды. Ему не хотелось читать фантастику о приключениях родни по мужской линии, у Варваркина остался дневник матери, в котором та написала правду.
     Усадьбу разграбили крестьяне. Потом, спустя энное количество лет, приехал ученый, который обнаружил фальшивый каталог и увез его в Москву. Прошли десятилетия, карточки каталога попали в руки Эрика, и Лаврентьев стал искать то, чего на свете нет.
     - Почему он пришел к выводу, что библиотека в пещере? - занервничала я. - В архиве не было таких сведений!
     - Верно, - усмехнулся Дегтярев, - но об этом чуть позднее. Теперь заедем с другой стороны. По Киряевке издавна гуляет легенда о генерале, который приехал свататься к Фотине и привез ей подарок. Что это за чудо такое, не поясняется, просто говорится - "камень с небес". Далее последовала смерть генерала с товарищами, удочерение Скавронскими девочки, которая ухаживала за военными, и удивительная череда то долгожительниц, то, наоборот, рано умирающих женщин в родовитой семье Скавронских. Софья, к примеру, протянула более ста лет, а ее дочь Марта ушла молодой, перед смертью она выпрашивала у матери эликсир бессмертия.
     - Ужас! - поежилась я.
     - Сказка ложь, да в ней намек, - вздохнул Дегтярев. - Окончательно во всякую чертовщину народ поверил, когда некий археолог, наплевав на предостережение Софьи, решил вскрыть захоронение генерала. Члены его экспедиции умерли, скончался и кто-то из местных парней. А что случилось с остальными жителями, помогавшими ученым?
     - Они чувствовали себя прекрасно!
     - Но у них родились дети-инвалиды - напомнил Дегтярев. - Из-за этого местные и выжили Скавронскую. А еще из-под холма вытекает ручей, вода в котором, по мнению некоторых старушек, целебна. Ею поят больных людей и животных, правда, получается, как тебе сказала Лариса Матренкина, "русская рулетка". Одни выздоравливают, другие лысеют, худеют, умирают страшной смертью. Что ж там за штука такая, а?
     - Не знаю! - честно ответила я.
     Дегтярев почесал затылок.
     - Всего-то требовалось сопоставить факты. Монахини, лечившие генерала, обрили волосы, сожгли свою одежду и заперлись в кельях до исцеления. Похоже, божьи невесты много знали, но не стали болтать. Девчонка-горничная, став дочерью Скавронских, вышла через какое-то время замуж и нарожала детей. Потомки-долгожители сменялись теми, кому Господь отсыпал мало лет. Археологи умерли, у деревенских родились дети-инвалиды. Но одновременно в селе полно девяностолетних старух, и они пьют воду из ключа, который бьет возле холма, где похоронены военные и "камень с небес". Впрочем, есть и другие люди - те мигом отправляются на тот свет, умывшись из святого ручейка. Ну-ка, скажи, чем лечат опухоли?
     Я поразилась внезапной смене темы разговора.
     - Операцию делают.
     - Еще!
     - Химиотерапию проводят.
     - Дальше! - потребовал Дегтярев.
     Я растерялась.
     - Не знаю. Можно позвонить Оксанке.
     - Лучевая терапия! - поднял указательный палец полковник. - Отличный способ уменьшить опухоль! Многим это помогает, но кое-кому нет. И ее применяют в небольших дозах. А если "забабахать" побольше, начнется лучевая болезнь: выпадение волос, слабость...
     - Радиоактивность! - заорала я. - В пещере есть ее источник: И вода в ручейке "светится":
     - Угу, - кивнул Дегтярев. - В пещере сейчас работают специалисты. Так вот дозиметры там зашкаливают. Полагаю, что "камень с небес" - это осколок метеорита, который упал к ногам генерала. Военный счел его посланием высших сил и решил подарить невесте. Радиоактивность хитрая штука! Я не спец в этих вопросах, но мне врачи объяснили: одни люди умирают сразу, даже от небольшой дозы, другим облучение идет на пользу, они делаются долгожителями, но происходит генная мутация. Отсюда инвалиды в потомстве и странная цикличность длительности жизни в роду Скавронских. Думаю, девочка-горничная получила хорошую дозу, но она ей не повредила. Софья - потомок той служанки и протянула более ста лет, а вот дочь ее Марта скончалась рано.
     - Откуда монашки знали про радиацию?
     Дегтярев развел руками.
     - Где ж найти ответ? Но они поступили грамотно: приказали замуровать тела военных в камне и предостерегли потомков, распустив страшную легенду. Кто виноват, что их посчитали дурами? Хорошо хоть после гибели археологов вход в пещеру снова закрыли, и местный люд туда не полез. Хотя, кажется, тебе рассказывали про какого-то парня, решившего разграбить могилу и умершего вскорости от язв. Но вот что интересно! Знаешь, что нашли в пещере специалисты, прибывшие по моему вызову?
     Дегтярев сделал эффектную паузу.
     - Сундуки с книгами! Большая часть их превратилась в труху, но кое-какие еще "живы". Это та часть библиотеки Варваркина, которую Панкрат оставил в своем доме. Эрик сумел найти проход в подвал!
     - Он перенес сундуки в пещеру?
     - Да, - подтвердил Дегтярев, - он не знал о радиоактивности, и ему она вреда не нанесла. Арине, кстати, тоже. А вот Нине не повезло. У нее лучевая болезнь стала развиваться бурно, через пару суток после завершения задуманного.
     - Я ничего не понимаю!
     - Спокойно! Сейчас разберешься, - пообещал полковник.
     
     Глава 34
     
     Некоторое время назад материальное положение Лаврентьевых сильно пошатнулось. В Москве открылось много учебных заведений, и Нине пришлось снижать плату за курс, чтобы привлечь студентов. Здание вуза просило ремонта, педагоги устроили забастовку, требуя повышения заработной платы. Нина ощущала себя мышью, загнанной в угол, и тут раздался телефонный звонок. На том конце провода оказался... Петр Семенов, неожиданно воскресший из небытия.
     - Отдавай деньги, - недолго думая, заявил он. - Я их тебе не дарил. Просил только сохранить.
     Нина попыталась образумить бывшего кавалера, но тот твердил:
     - На чьи денежки ты подняла бизнес? Продавай институт.
     Лаврентьева бросила трубку. Вечером ее машину остановил патруль ДПС. Один гаишник влез в автомобиль и доходчиво объяснил ей: Семенов должен огромную сумму, ту самую, которую он передал Нине. Если Лаврентьева не отдаст миллионы, "правильные" люди разберутся сначала с Ариной, потом с Эриком. Саму Лаврентьеву убивать не станут, ей лишь: сломают позвоночник.
     - Будешь овощем жить, и по своим сопли пускать. Имей в виду, наши тебя везде найдут! - завершил беседу псевдогаишник и ушел.
     На следующий день Нина стала искать покупателя и довольно быстро избавилась от института. Она по-прежнему осталась ректором, но теперь ей платили оклад как наемной служащей. Эрику новый хозяин мигом ополовинил зарплату.
     Профессор удивился и пошел к жене. Но Нина уже знала о шалостях Эрика. Ученый не дружит с Интернетом и не понимает, что все операции с кредитками легко проверяются. Лаврентьева стала замечать странные покупки мужа: женская обувь, белье, цветы - и мигом поняла, что происходит. Вот только ее больше беспокоила ситуация с Семеновым, разбираться с походами супруга налево она не имела сил. Но когда он спросил: "Дорогая, почему мне недоплачивают?" - у бедной Нины отказали нервы, и она завопила:
     - А за что тебе отсыпать миллионы? На какие радости? У Петляковой еще нет квартиры? Ей нужна жилплощадь?
     Эрик испуганно втянул голову в плечи, а супруга высказала ему все: про долг и своего любовника, про продажу вуза и Аллу Петлякову, а заодно про предстоящую нищую старость Лаврентьева. Нина справедливо обвинила мужа в захребетничестве, желании жить в свое удовольствие, иметь семью и не нести за нее никакой ответственности. Скандал получился знатный. На шум прибежала Арина, которой тоже досталось от матери, - у Нины лопнуло терпение, и она наговорила дочери много лишнего. В частности, не упустила возможности заявить:
     - Если уж работать не хочешь, так замуж выгодно выйди, а то нашла себе чудо: два раза в разводе, живет на зарплату врача. Задумала мне на шею еще и своего Владимира посадить? Ну уж нет!
     Арина ринулась на Нину с кулаками, Эрик попытался остановить драку, получилась общая свалка... Неделю потом члены "дружной" семьи Лаврентьевых не разговаривали друг с другом. А вскоре Эрик неожиданно позвал жену с дочерью к себе в кабинет и сказал:
     - Признаю, я был не лучшим отцом и мужем, но сейчас придумал, как нам разбогатеть. Смотрите!
     Женщины уставились на журнал, который Эрик бросил на стол.
     - И что тут интересного? - пожала плечами Нина.
     - Интервью Грегори Давиньона, - пояснил Эрик. - Я ведь занимаюсь мониторингом прессы, читаю все, где упоминается о Панкрате Варваркине.
     - Только не это! - взвыла Арина. - Хватит уже ерунды!
     - Увы, - сказал профессор, - я убедился, что книги пропали. Я залез в подвал дома Варваркина. Он сложил тома в сундуки, и бумага истлела. Коллекция погибла.
     - Какая трагедия! - фыркнула Арина.
     Отец, не обращая внимания на дочь, продолжал:
     - В своем интервью Грегори Давиньон упоминает "Летопись монаха Аристарха", которая якобы хранилась у русского книголюба, а потом, во время большевистской революции, пропала. "Я готов заплатить тому, кто принесет ее мне, любую сумму и никогда не выдам имени поставщика", - так заканчиваются откровения миллиардера.
     - Сильно, - согласилась Нина. - Но нам-то что с того?
     - Мы продадим ему "Летопись", - пожал плечами Эрик.
     - Уно моменто! Ее же у нас нет. Или я чего-то не поняла? - навострила уши Арина.
     - Думаю, "Летопись" - это миф, - вздохнул Эрик. - Похоже, собрание Панкрата вообще не столь уж ценное. Ну да не о том речь. Мы используем легенду про Софью Скавронскую. Якобы она помогла Панкрату спрятать книги и наложила заклятие на библиотеку...
     Дегтярев прервал рассказ, чтобы передохнуть.
     - Офигеть: - пробормотала я. - Он все и придумал!
     - Да, - кивнул полковник. - Фантаст, ё-моё, писатель Головачев отдыхает. Такого накрутил! Действовал очень умело. Да вся их семейка филиал МХАТа! Устроили перед тобой настоящий спектакль.
     Когда долгая подготовительная работа завершилась, Нина позвонила Даше и рассказала о находке Эрика. Вслед за этим они разыграли сцену: профессор отказался идти в пещеру, якобы опасаясь проклятия. И марионетка, которую дергали за нитки, заплясала. Даша возвращается домой, ей не по себе. Как же! Не сумела помочь подруге! И тут новое сообщение - Нина сама сбегала в пещеру, нашла "Летопись". Что же дальше? О-о-о, проклятие сработало! Нине плохо! Вот чудо, Эрик знает, как поправить дело. Он же изучает старинные книги! Надо покаяться: И Нина выдает историю про украденный кошелек. Признание убеждает Дарью в том, что Лаврентьева на самом деле верит в проклятие и боится его. Ведь рассказать о том, как обворовала подругу, можно лишь в крайнем случае. Только ты могла спокойно съесть такое! Я бы сразу спросил: "Люди! А что, "Летопись" лежала на самом верху? Наиболее ценную вещь поместили на виду? Как хрупкая Нина в одиночку расковыряла вход в пещеру, а?" Но ты попала под очарование легенды!
     - Но зачем они сделали меня участницей розыгрыша? Каков смысл спектакля? - занервничала я.
     - Грегори Давиньон, - усмехнулся полковник. - Расчет был такой: если правильно настроить Дашеньку, она живо позвонит баронессе Макмайер, выложит ей историю заклятия Скавронской, а Наташа понесет весть своему приятелю Грегори. За короткий срок Лаврентьевы выходят на собирателя. А тот - увлекающийся человек, обожает легенды, сказки, и готов приобрести "Летопись". Да еще раритет сама Дарья Васильева рекомендует! Лаврентьевы собирались использовать твою безупречную репутацию и Наташкину тоже. Кстати, ты ведь попыталась поймать Эрика на нестыковках. Ну, откуда же взялась бутылочка со снадобьем, чтобы угостить Нину и спасти ей жизнь? Коим образом колдунья поняла, когда ей явиться на помощь? И как Нина, проспав двенадцать часов, забудет о виденных в пещере книгах? Унесенный оттуда раритет, что, сам убежит назад? Но на том запас здравого смысла кончился, и Дашутка кинулась к телефону.
     - Вовсе нет! Я не знала всех подробностей, но почуяла неладное и стала искать тетку, которая изображала привидение. Кстати, маленький штришок! Обычно Эрик надувался, когда его "лекции" не слушали или спорили с ним. Когда он стал нам рассказывать про привидение со склянкой, я и Арина все время его прерывали. Но профессор не полез в бутылку, поломался чуть-чуть и продолжил рассказ, что нехарактерно для него. А еще я поняла, почему Эрик в середине нашей беседы неожиданно распахнул окно - он дал сигнал сообщнице. Кстати, розовое платье! Это прикол: если капнуть водой на определенную пуговицу лифа, наряд вспыхнет как фейерверк. Эрик и его сообщница репетировали этот эпизод в избе на болоте, их видела домработница Валя и перепугалась до полусмерти. Но второе платье, которое, переодевшись старухой, купила в лавке помощница Эрика, не зажглось. Я нашла на ветке обрывок ткани, а под кустом валялась маленькая бутылочка из-под газировки, сладкий напиток не мог вызвать фейерверк.
     - Все верно, за исключением одного: историю с мизинцем придумала Арина, - уточнил полковник. - Ни Эрик, ни Нина о муляже понятия не имели.
     Я разинула рот.
     - Арина?
     - Ага. Она же потом засунула вонючие лохмотья в шкаф Аллы в раздевалке парикмахерской. Хотела, чтобы одежду нашли, поэтому обрызгала ее дерьмом. В прямом смысле этого слова.
     - Зачем?
     Дегтярев вытащил из стола маленький электрический чайник, включил его и опасливо глянул на дверь.
     - У Лаврентьевых был договор: они устраивают шоу, продают "Летопись" и разбегаются. Эрик и Нина не разводятся, просто разъезжаются. Арина строит свою судьбу отдельно от родичей. Профессор потратил не один месяц на создание поддельной летописи. Он ведь профессиональный историк, знает, какими чернилами писали в древности. Некоторое время ушло на изготовление нужной смеси и перьев. Затем он добыл бумагу.
     - Где?
     - В архивах, - вздохнул Дегтярев. - Эрика везде знали и уважали как исследователя. Он мог получить из хранилища любые документы. Более того, кое-где его пускали в фонды. Профессор сделал несколько интересных находок, отрыл никем не учтенные рукописи. Он наткнулся на документ, который после некоторых доработок мог сойти за таинственную "Летопись". Эрик приложил немалые усилия и сумел состряпать вполне убедительный раритет. Мне сейчас недосуг описывать технические детали, но, поверь, подделка отличного качества. Потом Лаврентьевы вытащили из подвала разрушенного дома Варваркина сундуки с истлевшими книгами и отволокли их в пещеру. Если представитель Давиньона пожелает осмотреть место действия - то вот оно. Можно изучить содержимое сундуков. Там подлинные останки изданий, кое-что даже в приличном состоянии, их можно прочесть.
     - Вот только странно: большая часть книг истлела, одна "Летопись" почему-то сохранилась, - отметила я.
     - Это их недоработка, - согласился полковник. - Но Лаврентьевы не заметили просчета. Впрочем, нестыковок было несколько. Когда для спектакля понадобилась "колдунья Скавронская", Эрик предложил на эту роль... Аллу. Мотивировал он свой выбор просто: постороннего человека посвящать в их план нельзя, Алла же своя, Эрик гарантирует ее молчание. Тогда возник крупный спор:
     - Мне не очень нравится эта идея, - запротестовала Нина.
     - Я выполнил львиную часть работы! - парировал Эрик. - Не спорьте со мной, иначе не дам "Летопись".
     Нина посерела, а дочь быстро попросила:
     - Не ругайтесь! Осталось последнее усилие - и мы разбегаемся.
     - Ухожу я, - заявил Эрик, - вы остаетесь тут.
     - Не поняла, - напряглась Арина.
     - Чего неясного? - нахмурился отец. - Мы с мамой слегка изменили договор. Я уеду в Москву, а вы получите дом. Нина не хочет терять особняк, я вычту его стоимость из вашей доли.
     - Я здание строила, отделывала, обставляла, - пояснила мать, - и чтобы оно перешло в чужие руки: Ну уж нет!
     - Но я планировала купить себе жилье в Москве: - растерянно протянула Арина, - выйти замуж за Володю:
     - Никогда! - закричала Нина. - Ты абсолютно неразумна! Лет много, мозгов мало. Никакого брака с этим мужчиной! Тебе квартира не нужна, ты пока не способна к самостоятельной жизни. И вряд ли сумеешь найти себе достойного спутника жизни. До сих пор только разных жиголо подбирала.
     Арина, ничего не сказав, ушла в спальню. Значит, ее планам конец? Мать не примет Володю, а тот не захочет жить в Киряевке со злой тещей. После продажи "Летописи" Эрик счастливо устроится с Аллой, Нина заграбастает деньги себе: и свою долю, и то, что причитается дочери. А она, Арина, окажется в пролете:
     Молодая женщина испытала приступ невероятной злобы, ей захотелось убить родителей, получить свободу и капитал. Но как осуществить это желание? Арина побегала по спальне, взяла лежащую на тумбочке газету, стала ее просматривать и вдруг увидела объявление: "Волшебный мизинец колдуньи Скавронской". Там же был указан телефон:
     - Ну конечно, Сергей рекламировал свою поделку, - отмерла я. - Привередливая бабка, которая приходила к нему и требовала продать, так сказать, оригинал, это Арина?
     - Да, - кивнул полковник. - Она придумала свой план. Договорилась с Володей и Аллой и начала воплощать в жизнь собственную идею. Думаю, в Арине пропал великий сценарист вкупе с режиссером. Вот тебе вторая крупная недоработка Эрика и Нины: они не приняли Арину в расчет, Нина считала дочь туповатой лентяйкой. А та, почуяв запах свободы и больших денег, проявила удивительную фантазию. Она советуется с Володей, и тот продумывает ситуацию с, так сказать, медицинской точки зрения. Арина встречается с Аллой и предлагает той свой план - она правильно рассчитала, что маникюрша совсем не любит Эрика, хитрой девице хочется зацепиться в Москве, получить квартиру...
     - Дурочка, - сказала ей Арина, - у отца ничего нет. И он вовсе не намерен разводиться с мамой. Лучше тебе принять мою сторону.
     И Алла, потеряв голову от жадности и обрисованных Ариной перспектив, лезет в расставленный капкан.
     Чтобы успокоить родителей, Арина мирится с матерью, смиренно говорит:
     - Я порвала с Королевым.
     Итак, все готово. Книги в пещере, но Лаврентьевы ничего не знают о радиации. На Эрика и Арину лучи "камня с небес" не оказали никакого действия, а вот Нина начинает кашлять, ей делается все хуже, но она списывает недомогание на простуду.
     Занавес поднят, начался третий акт спектакля. Появляется "призрак". Он звонит в дверь копией мизинца и подносит Нине склянку. Поскольку явление "Софьи Скавронской" прописано в сценарии, Нина не удивляется и выпивает снадобье. Вот только она не знает, что ей дали коктейль, приготовленный Володей. Эрик тоже спокоен. Конечно, было бы лучше, если б сработало платье-фейерверк: Алла что-то сделала не так, но все равно получилось отлично. Вон как у госпожи Васильевой вытянулось лицо. Сейчас Нина "оживет", вскочит с кровати, Дарье окончательно задурят голову, она бросится звонить баронессе Макмайер... Но далее события развиваются совсем иначе, чем рассчитывал профессор. Нина падает в подушки без сознания, поднимается суматоха, в конце концов Лаврентьева оказывается в больнице. Арина задумала убить мать и преуспела в этом. Нина жива, но функционирование ее организма поддерживают аппараты.
     Дегтярев на минуту замолчал. Затем хитро улыбнулся.
     - Теперь отвечай на мои вопросы, по возможности кратко. Кто назвал больницу, куда следует доставить Нину?
     - "Скорая" приехала, и врачи сказали, что лучше...
     - Короче! Кто?
     - Арина.
     - А кому пришла в голову идея, что призрак не может звонить в дверь?
     - Арине.
     - Она же сказала и про отпечатки пальцев?
     - Да.
     - Арина сообщила о любовнице отца и назвала тебе ее имя и место работы?
     - Верно.
     - Она фактически вложила в твою голову мысль, что профессор изменял жене, он решил ее убить, чтобы получить бизнес, а любовница ему помогала. Так?
     - Точно, - угрюмо подтвердила я.
     - И она наверняка умоляла тебя поторопить мадам Аксель. Рассказывала про ужасное состояние дорогой мамочки, об американском госпитале, где ее непременно спасут:
     - Угу, - согласилась я.
     - Арина настоящий манипулятор, - процедил полковник, - отлично знала, когда и за какую ниточку дернуть, чтобы кукла заплясала.
     - Я не понимаю смысла!
     Дегтярев закатил глаза.
     - Расчет был гениально прост. В случае вывоза тяжелобольного на лечение за границу, тем более если речь идет о женщине в коме, американское посольство, как, впрочем, и миссии других стран, проявляют сострадание. Смотрят меддокументы и делают визу за час, еще и с авиабилетом помогут. Сколько бы времени Арина ждала разрешения на выезд в США в нормальных условиях? Она молодая незамужняя баба, такую сразу заподозрят в желании остаться в Америке и откажут в визе. А в качестве сопровождающей тяжелобольную мать ей везде зеленый свет.
     - Господи, зачем ей Штаты?
     - Туда в сентябре улетел бы Володя, он получил разрешение на стажировку, планировал долго работать в госпитале, в идеале - всю жизнь. Если парочке сейчас оформить брак, Америка для Королева может накрыться медным тазом, там ждут холостого доктора. И потом, будет подозрительно: родители умерли, а дочь через пару недель играет свадьбу. А так все в порядке! Арина в Штатах, Давиньон переводит ей деньги, приезжает Володя, и все счастливы.
     - Но Нина! - закричала я. - Ее содержание в госпитале дорого бы обошлось! Неужели Арина решила пойти на такие расходы, чтобы улететь за океан? Она ведь покушалась на жизнь матери, чтобы заполучить все бабки от Грегори. И где Эрик? Алла? К чему этот фокус с мизинцем?
     Полковник крякнул, выдвинул ящик стола, вытащил конверт, выудил оттуда лист бумаги и протянул мне.
     - Читай! Сегодня утром курьер принес. Обрати внимание на пометку. Вручить письмо следовало сегодня, никак не раньше.
     
     Глава 35
     
     Я пробежала глазами по строчкам.
     "Уважаемый господин Дегтярев! От госпожи Лаврентьевой, моей клиентки, я наслышана о вашей редкостной порядочности, поэтому решила обратиться именно к вам. На моей душе лежит огромный грех. Я стала любовницей Эрика Лаврентьева. Я его полюбила. Просто жить без него не могла. Эрик предложил мне напугать свою супругу Нину. Я согласилась. Мне хотелось стать его женой, но Эрик не мог уйти от Нины, она его не отпускала. Он хотел заставить жену уйти. Приказал мне: "Купи у Сергея мизинец. Позвони им в звонок. Надень розовое платье. Дай Нине лекарство. Она примет тебя за привидение и уйдет. Дорогая книга останется мне, и я ее продам. Мы будем вместе". Я все сделала. Нина заболела, ее увезли в больницу. Дочь отправит мать в Америку. Я виновата. Я выполнила просьбу Эрика. Он сказал, что Нина уйдет навсегда и он будет свободен. Теперь я этого не хочу. Я уезжаю. Не ищите меня. Эрик уехал из города. Он взял все деньги Нины. Я сказала правду, присылаю мизинец. Вы честный человек. Вы видите мизинец, он в коробке. Эрик уехал с деньгами. Он очень далеко, у него другой паспорт. Я тоже уехала с другим паспортом. Я боюсь Эрика, это он придумал историю про привидение. Эрик хотел, чтобы Нина заболела, ждал ее смерти. Но он знает: она жива, Нину спасут в Америке. Эрик боится. Я отдаю мизинец. Это свидетельство, что все правда. Его сделал Сергей. Вот его адрес... Платье я купила в магазине. Вот адрес... Я оделась старухой, как приказал Эрик. Алла Петлякова, маникюрша, салон на Лесной улице".
     - Насколько я понимаю, к сему посланию прилагалась небольшая тара с силиконовой поделкой? - спросила я.
     Полковник кивнул:
     - Верно.
     - Интересен стиль письма, - протянула я. - Так излагают мысли люди с недостатком образования.
     - Ну да, - согласился Александр Михайлович. - Хотя ты допустила небольшую ошибку. Манера письма человека, не обремененного образованием, выдерживалась автором старательно, но вот заковыка: в послании нет ни одной грамматической ошибки. Напиши он "мЕзинец" или "прЕвЕдение", получилось бы более убедительно.
     - Так вот зачем понадобился муляж пальца: - протянула я. - Арина решила свалить всю вину на Эрика! Вроде бы он налил в склянку яд, чтобы убить жену и получить деньги за проданную "Летопись". Привлек к делу свою любовницу, значит, имел мотив для убийства Нины - мечтал о другой спутнице жизни. Палец покупала старуха, ее одежда и парик, понадобившиеся для создания образа, лежали в парикмахерском салоне, в шкафчике Аллы. В письме услужливой дамы указаны все координаты - парня и лавки, продающей платья-сюрпризы. Стоит лишь спросить, и получишь ответ: "Приходила вонючая старушонка". И в салоне все подтвердят, там мастера вовсю сплетничают о романе Эрика и Аллы. Ай да Арина! Убила двух зайцев одним выстрелом! Отравила собственную мать, подтвердила легенду о Скавронской и о ее проклятии, чтобы убедить мадам Аксель. Спасибо Лоретте, что та согласилась нам подыграть!
     - Но Арину следовало взять с поличным в тот момент, когда она собиралась сесть в самолет, - вздохнул Дегтярев.
     - Стой! - воскликнула я. - Ладно, наш замысел сработал. Лоретта сообщила Арине о согласии приобрести "Летопись". Та забрала мать, находящуюся в коме, и привезла ее в аэропорт. Но что теперь станется с Ниной? Она умрет, лишенная лечения!
     - Ты не поняла? Нина давно мертва, - покачал головой Александр Михайлович. - Арина оказалась более страшным человеком, чем ты полагаешь. Хотя в ходе нашего разговора ты задала правильный вопрос: "Зачем Арина везет мать в Америку? Содержание больной стоит там огромных денег". А мы уже знаем, что все хитрости нужны были Арине только для того, чтобы получить возможность быстро уехать в Штаты и остаться там с Владимиром и деньгами. Ты не стала развивать тему дальше, потому и не добралась до сути. Ладно, я все растолкую. В больнице лечащим врачом Нины стал Королев. В первую же ночь он отключил все аппараты, и Лаврентьева скончалась. Труп Владимир спустил в морг, где его зарегистрировали как невостребованное тело. Напомню, клиника была самая обычная, туда частенько привозят бомжей с улицы. Где легче всего спрятать кусок сахара? Эй, Даша, отвечай!
     - В сахарнице, - пролепетала я, совершенно раздавленная услышанным.
     - А мертвое тело в морге, - добавил полковник.
     - Но... как же так... не получается... - бубнила я. - Нина ведь лежала в палате!
     - Нет.
     - Арина ухаживала за ней! Не подпускала медсестер, все процедуры делала сама!
     - Да нет же!
     - Ты хочешь сказать, что кровать была пуста? - закричала я. - Ни за что не поверю! Ладно, Владимир узнал, сколько денег они с Ариной получат от Давиньона, и из жадности стал помогать любовнице. Он понимал, какое вознаграждение ждет его впереди, если все пройдет удачно и они с Ариной окажутся в США с капиталом. Но остальные сотрудники клиники! Медсестры! Их-то каким образом уговорили молчать? Или Королев опоил весь младший медицинский персонал галлюциногенами? Вот уж чушь!
     Александр Михайлович потер затылок.
     - Ты права, - неожиданно сказал он. - Да, в палате лежало тело. Вопрос: чье? Кто был подключен к аппарату, не мог говорить, шевелиться, спал под воздействием сильных лекарств, которые применял Королев?
     Я заморгала, приятель же продолжал:
     - Арина трогательно заботилась о матери: Оставила она больную только один раз, когда приехала к тебе в дом - просить о срочной связи с Грегори. Дочь Нины понимала: самую важную беседу необходимо провести при личном контакте. Кстати, ты сразу пошла ей навстречу. И вспомни деталь! После того, как ты поговорила с Наташей, в гардеробной произошло идиотское приключение с Витьком, который решил перевести картинку на футболку картинку. Арина очень смеялась, так?
     - Да, - подтвердила я, - в какой-то момент она начала хохотать.
     - Здорово! Мать умирает, а дочь ржет! Приехала умолять тебя о помощи, по идее должна находиться в состоянии невероятного нервного напряжения и... веселится при виде идиота с утюгом? Арина поняла: ты попала на крючок, и в какой-то момент потеряла над собой контроль, вышла из роли.
     - Кто был вместо Нины в палате? - спросила я. - Ответь, не тяни!
     - А кто написал письмо про мизинец? Кто уверял, что уехал из Москвы? Кто свалил вину за убийство Нины на ее мужа?
     - Алла?
     - Да, - кивнул полковник. - Арина пообещала маникюрше денег и отъезд за границу. Сумма показалась Петляковой запредельной, возможность очутиться в США волшебной. Вот почему дурочка согласилась помогать Арине. Алла написала под диктовку письмо, потом ночью тайно приехала в клинику и оказалась на месте Нины.
     - И никто не заметил подмены?
     - Лечащий врач был Владимир, Арина не подпускает к "матери" сестер, - развел руками Дегтярев.
     - Но лицо!
     - Нижняя его часть почти полностью закрыта конструкцией, на которой крепится трубка для вентиляции легких, - пояснил Дегтярев, - волосы сбриты, чтобы не образовались колтуны на затылке, кожа изменила цвет под действием лекарств. Человек в коме - а Владимир искусственно вызвал ее у Аллы - сильно изменяется. Да не забудь, что никому и в голову не могло прийти, что в палате лежит другая женщина.
     - Но зачем такие сложности? Не легче ли было увезти Нину в США и там ее убить? За каким чертом Арине понадобилась Алла? Или она хотела честно с той поделиться? Предполагала вернуть Петлякову к жизни?
     - Нет. Наоборот. Арина хотела, чтобы организатором преступления считали Эрика. Дочь, однако, боялась, что отца и Аллу начнуть искать и найдут. Поэтому решили их убить, но так, чтобы все подумали: они сбежали. Письмо Аллы - это попытка убедить правоохранительные органы в том, что профессор и любовница испугались и исчезли. Зря Арина придумала этот трюк, слишком много улик вызывает подозрение. Это как раз тот случай, когда каша портится от избытка масла. Но младшая Лаврентьева полагала, что она замечательно все придумала. Эрика убил Владимир. Лаврентьев приехал в клинику к жене, стоял и плакал в коридоре, Королев увел его в свой кабинет. Далее все было просто: укол и морг.
     - Хочешь сказать, что любого человека можно легко убить в клинике? И никто не заметит?
     - Если ты хорошо знаешь местные порядки, то да.
     - Стой! На мертвое тело оформляют кучу бумаг.
     - Это в случае, когда человека привезли официально, по "Скорой", оформили в приемном покое, отправили в палату. Эрик же пришел посмотреть на жену. Посетителей не записывают! Владимир убил профессора инъекцией.
     - А куда он дел тело?
     Дегтярев тяжело вздохнул.
     - Студентам надо учиться, будущие медики тренируются на трупах. А откуда они берутся? Где взять мертвеца для вскрытий? Это большая проблема вузов, они буквально выпрашивают тела лиц без определенного места жительства. У бомжей нет паспортов, они идут списком. Ну, допустим: "№ 1. Женщина, возраст не определен" и так далее.
     - И Владимир вписал Эрика в такой документ?
     - Ну да. Все правильно оформил. Сам якобы принял ночью бомжа, констатировал его смерть. Пойми, к бродягам во многих больницах отношение, как к использованным марлевым салфеткам. Сколько их подали в операционную? Сорок штук? Сколько после окончания вмешательства оказалось в мусоре? Те же сорок штук? Количество совпало, отлично, утилизируйте. Впрочем, сравнение некорректно - салфетки учитываются, чтобы не дай бог не забыть одну внутри больного. А бомжи... Владимир отлично знал: никто не станет изучать мешки с телами бездомных, проверять, сходится ли их общее количество. Грузите и везите к студентам. Главное, чтобы совпало, сколько тел из клиники отправлено и сколько их в вуз прибыло. Эрик исчез, но никто не обеспокоился. Арина сказала тебе, что отец, очевидно, у любовницы. Домработница Валентина придерживалась того же мнения. Кстати, она невольно помогала Арине: увидела в кармане хозяина дешевый сотовый, который наивный профессор приобрел для звонков Алле, и рассказала о нем тебе. Кстати, перед отъездом в Америку Арина расплатилась с Валентиной и сказала ей:
     - Знаешь, ты лучше не болтай про папину любовницу.
     Убийца понимала, после этой просьбы Валя начнет усиленно молоть языком, такой уж у нее характер.
     - Но почему увезли Аллу? Ее тоже можно было... к бомжам. Зачем такие сложности?
     Дегтярев сложил руки на животе.
     - Петляковой обещали Америку!
     - Ну и обманули бы. Уколы Владимир ставит профессионально.
     Александр Михайлович нахмурился.
     - Без матери Арина не сумела бы выехать в США.
     - Так.
     - Значит, нужна больная, иначе весь план летит к черту. Но Арина не собиралась тратить деньги на содержание больной.
     - Так, - кивала я, - так.
     - Владимир дал любовнице шприц с "коктейлем". Во время полета Арина сидела бы около матери.
     - Так.
     - От остальных пассажиров каталку отгородили бы занавеской. Где-то в середине пути Арина должна была сделать Алле укол. Через сутки после него больная скончалась бы в госпитале. Королев опытный врач, знает много хитростей. Арина боялась, что не сумеет ввести смертельный коктейль родной матери. А вот с Аллой ей расправиться было легко. Странный зверь человек: Арина организовала спектакль, спокойно наблюдала, как мать пьет из склянки жуткую смесь препаратов, с ее подачи был отправлен на тот свет отец, к тому же оклеветанный ею... Но обрати внимание: склянку Нине подала Алла, укол Эрику делал Королев, он же вводил смертельную инъекцию и старшей Лаврентьевой. Арина сама родителей не убивала. И испугалась, что не сумеет справиться с собой в самолете, если там будет мать. Потому и привлекла Аллу. Арина любитель сложных коллизий. Она очень боялась оказаться разоблаченной и запутывала историю виток за витком.
     - Да уж, - перебила я Александра Михайловича, - все круто замешано. Если я правильно поняла, то Арина рассчитала так: она скажет про отпечаток пальца на кнопке замка, я тут же обращусь, допустим, к тебе, специалисты определять, что звонила Софья Скавронская, и это окончательно потрясет Давиньона. Тот мигом купит рукопись. Но откуда Арина знала, что в базе данных МВД есть отпечатки пальцев Скавронской?
     Александр Михайлович развел руками:
     - Ну, во-первых, о такой "мелочи", что отпечаток надо с чем-то сравнивать, она вряд ли думала. Во-вторых, наивно полагала, что следа от пальца будет достаточно, дабы подтвердить придуманную историю про ведьму. В-третьих, придя за мизинцем к Сергею, устроила переполох, чтобы в случае чего он в милиции рассказал о соседке-ведьме, Софье Скавронской. Арина считала себя самой умной, отсюда все глупости и нестыковки! Не следовало столь уж все усложнять. Тебе хватило бы одного привидения! Но Арине показалось мало этих эффектов. Ей, как сценаристке и режиссеру, хотелось красоты и необычности сюжета!
     Одна история с мизинцем чего стоила! Хотя вполне можно было обойтись и без него. Но я сейчас не хочу оценивать задумки Арины, важно иное: семья Лаврентьевых решила провести Грегори Давиньона и использовала в своих целях тебя. Арина же повела свою игру. Получилось как в поговорке: вор у вора дубинку украл. Кстати, мадам Аксель сказала мне, что Эрик сделал замечательную подделку. А если учесть красивую легенду, то коллекционер мог и впрямь приобрести фальшивку, хотя бы ради возможности о ней рассказывать. У Грегори много денег, он порой позволяет себе тратить их на чушь. Он бы точно купил "Летопись". Увы, Эрик не знал, что Панкрат не сбежал в Париж, а остался жить у Анфисы. Одним словом, идеальных преступлений не бывает.
     - Алла жива? - спросила я.
     - Она в больнице, - ответил Дегтярев. - Ее "откачивают", надеюсь, она оклемается, но пока в крайне тяжелом состоянии.
     - Еще вопрос!
     - Давай.
     - Правда ли, что Нина украла мой кошелек?
     Полковник вынул носовой платок.
     - Нет. Ты в свое время рассказала ей об этой истории, и Лаврентьева очень кстати вспомнила откровения подруги. Она хотела убедить тебя в реальности происходящего, признание в воровстве убирало все сомнения. Только на краю гибели, искренне веря в заклятие Скавронской и надеясь выжить, можно признаться в подобном. Хороший психологический ход. Тебе стало легче?
     - Может, тебе это и покажется глупым, но да, - тихо сказала я. - Пусть Нина хотела использовать меня в своих целях, поступила непорядочно, разыграла комедию, которая помимо ее воли превратилась в трагедию и закончилась для нее смертью, но она все-таки не обманывала меня долгие годы. Думаю, Лаврентьева искренне любила меня. Нина не всегда была такой. Она пошла на обман от усталости и разочарования в семейной жизни и никого не хотела убивать.
     - Ну да, - кивнул Дегтярев, - белая и пушистая: жаба.
     - Скорее, автор учебника марсианского языка, - грустно сказала я. - Конечно, я пытаюсь сейчас оправдать Нину. Но, если честно, не понимаю, как можно так водить за нос подругу, с которой была рядом долгие годы. И вспоминать произошедшее мне будет тяжело, как: как читать тот самый учебник марсианского языка, который, увы, написала Лаврентьева.
     
     ЭПИЛОГ
     
     Лариса Матренкина скончалась (ее сердце не выдержало переживаний последних дней), и мы с Майей похоронили старуху на кладбище, где покоились ее родители. Библиотека Панкрата Варваркина теперь находится у Водкиной, Майя собирается через некоторое время выставить собрание в музее.
     Алла медленно приходит в себя, и следователю пока от нее мало толку. Она путается в показаниях, страдает амнезией, ее воспоминания отрывочны, но я все же надеюсь, что рано или поздно разум к Алле вернется.
     Владимир и Арина арестованы и содержатся в разных СИЗО. Тела Эрика и Нины Лаврентьевых были найдены в медвузах и хоронить их останки пришлось мне. Давний недруг Софьи Скавронской Дмитрий Сергеевич умер, а Сергей поклялся мне никогда более не торговать "волшебными мизинцами" и отдал страшный сувенир Майе. Что сделала та с пальцем, мне неведомо, эту тему мы с ученой дамой не обсуждали.
     Грегори Давиньон выпросил у Водкиной "Летопись монаха Аристарха". Миллиардеру, обожающему таинственные истории, очень хотелось иметь "раритет". Майя отказалась продавать книгу, она ее просто отдала, сказав:
     - Увы, подлинный документ, который варвар использовал для создания подделки, безнадежно испорчен. То, что вы хотите получить, ценно лишь как предостережение наивным коллекционерам. Я не торгую фальшивками и никогда бы не отдала иностранцу часть культурного наследия России, но эту подделку берите бесплатно. И знайте: "Летописи монаха Аристарха" никогда не существовало, она выдумка деда и отца Панкрата Варваркина.
     Грегори был счастлив. В ответ он пригласил Майю в Париж и устроил ей восхитительные каникулы. Давиньон и Водкина подружились, насколько я знаю, они активно переписываются.
     Домработница Лаврентьевых Валентина устроилась на работу в другую семью. Что будет с особняком в Киряевке, я не знаю.
     Витек и Леся исчезли, словно их и не было, а мы несколько месяцев поминали их неласковым словом, отыскивая убранные ими нужные вещи. Дыра в потолке гостиной заделана, люстры больше нет. Теперь в самой большой комнате нашего дома повсюду стоят торшеры. Венедикт живет в Ложкине. Кстати, он никогда не писает ни в тапки, ни в ботинки, проводит дни в истоме на ковре, стараясь пореже шевелиться.
     Дегтярев взял в свой отдел Карину и пока доволен новой сотрудницей.
     Я успокоилась и решила, что у нас все в порядке: собаки с кошками здоровы, домашние занимаются своими делами. В самом радужном настроении я пребывала до сегодняшнего дня, который не задался с самого утра.
     Наверное, и у вас случаются такие пятницы, когда внезапно все валится из рук, ломается, разбивается... Для начала в моей ванной комнате сломался душ, и мне пришлось идти умываться в баню. Потом выяснилось, что кофемашина вышла из строя, в холодильнике не нашлось любимого йогурта и кто-то утащил газету, которую я собиралась почитать за завтраком. Решив, что сегодня лучше не выходить за ворота, я пошла в сад, плюхнулась на раскладушку, раскрыла новый роман Смоляковой и прочитала первую фразу: "Я наступила на руку трупа". Начало обнадеживало, нервы успокоились, настроение медленно стало улучшаться: и тут раздался звонок мобильного.
     Машинально посмотрев на часы, я взяла трубку и услышала нежный голосок Зайки:
     - Готова поспорить на что угодно - ты забыла!
     - О чем? - неосторожно спросила я и тут же прикусила язык.
     Ну вот, теперь не сумею выкрутиться и сделать вид, что обладаю ясной памятью.
     Ольга захихикала:
     - Я ни минуты не сомневалась! Подумаешь, какая ерунда! Мне всего лишь вручают премию, как лучшей телеведущей. Не стоит даже упоминать о таком пустяковом мероприятии, которое состоится сегодня при огромном стечении народа, в восемь вечера, в концертном зале "Палас-холл". Если ты захочешь заглянуть на самую светскую тусовку года, то приглашения лежат в прихожей под лампой. Да, кстати! Маша будет в черном платье, я в розовом, поэтому не натягивай на себя ничего зеленого. Нас захотят сфотографировать вместе и получится мерзко. Я записала тебя на пять к парикмахеру. Чмок!
     Зайка повесила трубку, я вскочила с раскладушки. Вот она, основная подлость сегодняшней пятницы, несчастье, перед которым меркнут мелкие утренние неприятности, вроде неработающего душа - мне придется идти на тусовку! А значит, натягивать на себя вечернее платье! К нему требуются шпильки, клатч и драгоценности! Я ненавижу каблуки, а все вечерние сумочки без ручки постоянно теряю - просто кладу их на край стола и ухожу, забыв об аксессуаре. К тому же от тяжелых серег и холодных ожерелий у меня начинает болеть голова, а от лака, которым щедро обливает мои непослушные волосы парикмахер, открывается безудержный чих. Но проигнорировать вручение премии Зайке нельзя. Радует лишь одно: рано или поздно любая вечеринка заканчивается. Все проходит, как было написано на кольце у царя Давида. Или перстень с философским изречением носил другой исторический персонаж? Ох, не важно, пора идти приводить себя в порядок.
     В огромном зале толкалось невероятное количество людей. Навесив на лицо улыбку, я решила добраться до своего места и сесть в кресло. Скорей всего, рядом будут Маня, Зайка, и Аркадий. И тут нос уловил аромат знакомых духов, потом послышался сердитый голос Ольги.
     - Ну вот! Просила же не натягивать зеленый прикид!
     - Я надела синее платье, - ответила я, поворачиваясь на звук.
     - Зеленое! - с упорством, достойным лучшего применения, повторила Зая. - Чего молчишь?
     Я попыталась выдавить из горла хоть один звук, но только беспомощно открыла рот.
     - Я плохо выгляжу? - испугалась Ольга.
     Справившись со спазмом, я прошептала:
     - Потрясающе! От восхищения я просто онемела!
     И ведь не соврала. Заюшка выглядит великолепно - ей очень идет высокая прическа, макияж безупречен, фигуре нашей телезвезды позавидует любая модель, а розовый цвет вечернего платья эффектно подчеркивает легкий загар. Вот только...
     - Заинька, - зачирикала я, - откуда у тебя это платье?
     Ольга прищурилась.
     - Супер?
     - Да, - закивала я. - Шикарнее не бывает!
     - Сначала я хотела пойти в черном, - стала объяснять Зайка. - Это беспроигрышный вариант, к нему никто не придерется. Но, посмотри вокруг - все словно на похоронах! Мрак! Вчера я заехала в свой любимый бутик и вижу - розовое! Шелковое! Мой размер! Изумительно село по фигуре! Стоит ну прямо запредельно! Это Карлино!
     Чем дольше говорила Ольга, тем сильнее меня мучила совесть. Я редко рассказываю домашним о деталях расследований, в которых принимаю участие. Ясное дело, Заинька в курсе драматических событий, случившихся в семье Лаврентьевых, но вот мелкие подробности не знает. Ни я, ни Дегтярев не стали посвящать домашних во все нюансы. Но теперь я знаю: модельера Карлино не существует! Владелица бутика покупает платья в пошивочной мастерской, а потом к копеечным изделиям цепляют красивые ярлыки. Об этой уловке мне рассказала в магазине уборщица Кира, она же, в благодарность за то, что я представила ее "знатоком чайной церемонии", дала и адрес мастерской. Я съездила туда, приобрела копию испорченного платья Зайки, ну того, голубого, которым я случайно вытерла Веню, и повесила в гардеробную. Ольга сходила в нем на тусовку и не заметила подмены. А я не стала ей рассказывать про обман, которым занимаются в бутике - у Заюшки куча вещей от этого "Карлино", не хотелось ее расстраивать. И вот результат моей страусиной политики: сейчас Ольга стоит передо мной, облаченная: в розовое платье-фейерверк!
     - Отвратительно дорого! - возмутилась Ольга. - Больше к ним не пойду!
     - Правильно, - промямлила я, - не надо.
     - А еще они дуры!
     - Кто?
     - Продавщицы. Покупаю платье, а они занудили: "Разрешите объяснить, как им пользоваться". Вот кретинки! А то я никогда вечерних нарядов не надевала! Идиотки.
     - И они тебе ничего не сказали?
     - Я не стала их слушать, - покраснела Зайка. - Ну я побежала!
     - Стой!
     - Потом потреплемся.
     - Зая! Погоди!
     - Мне пора. Я сижу на сцене, а вы в зале.
     - Ольга! Остановись! - взывала я.
     Но куда там: Тонкая фигурка в розовом платье ловко рассекла толпу и исчезла, я так и не успела предостеречь Зайку.
     Наши места оказались в третьем ряду, и передо мной, вот уж странность, не сидел двухметровый мужчина с начесом на голове. Когда ведущий вызвал к микрофону Ольгу, я напряглась, но потом попыталась успокоиться. Платье "включается" от простой воды, но ее на сцене нет, есть лишь приз, который передают Ольге: здоровенная статуэтка то ли коня, то ли собаки, издали не очень понятно.
     Зайка взяла награду, открыла рот и неожиданно закашлялась. Ведущий выхватил у нее приз и быстро сказал:
     - От волнения перехватывает горло и у телезвезд. Дайте воды!
     Тут же из-за кулис выскочила девочка в мини-платье с подносом, на котором стоял стакан. Я, замерев, смотрела, как она приближается к Ольге. Зая, продолжая издавать "кха-кха", взяла стакан, поднесла его ко рту, и тут я, стряхнув с себя оцепенение, вскочила на ноги и заорала:
     - Не пей воду! Поставь на место!
     Весь зал повернулся ко мне.
     - Муся, ты чего? - зашептала Машка, дергая меня за юбку.
     Ольга вздрогнула и опрокинула на себя минералку.
     - Нет! - завопила я. - Оля, не бойся, это не больно!
     В ту же секунду розовое платье вспыхнуло миллионом искр. Ведущий отшатнулся, Зайка завизжала. Репортеры, отталкивая друг друга, кинулись к сцене, фотоаппараты безостановочно щелкали, вспышки мигали.
     - Прикол! - запрыгала Маня.
     Аркадий ахнул и вскочил из кресла, зал взвыл от восторга.
     - Ну мать! - закричал Кеша. - Ну вы с Заей зажгли! Такого никто не ожидал!
     - Почему вы мне не рассказали? - чуть не рыдала Маня.
     Вспыхнув последний раз, фейерверк погас.
     - Люди! - отмер ведущий. - Ну ваще! Это был праздничный салют от Ольги Воронцовой! Великолепная шутка! Блеск!
     - Сюрпри-и-из, - дрожащим голосом протянула Ольга.
     Я обвалилась в кресло. Зая молодец, настоящий профессионал - не растерялась, не упала в обморок, ловко использовала неожиданный эффект. Интересно, что Ольга со мной сделает? Хотя, думаю, она будет довольна. Орда журналистов ждет ее у сцены, все завтрашние газеты дадут фото телезвезды. Заюшка сейчас будет раздавать интервью, а я тихо ретируюсь в Ложкино и останусь жива...
     - Муся, я тоже хочу такое платье, - зашептала Маня. - С твоей стороны было некрасиво скрыть от меня прикол.
     - Это случайно получилось, - ответила я, - расскажу в деталях чуть позже.
     Чья-то рука тронула меня за плечо, я обернулась. Симпатичная дама в черном платье заговорщически мне подмигнула:
     - Привет!
     - Здрассти, - неуверенно пробормотала я.
     - Не узнаешь?
     - Мы где-то встречались? Простите, иногда память меня подводит.
     - Меня зовут Кира, мы познакомились в бутике "Карлино", - представилась женщина.
     Я разинула рот.
     - Кира? Ты? Здесь? Но каким образом?
     Уборщица заулыбалась:
     - Я давно хотела сказать тебе "спасибо". Знаешь, кто я теперь?
     - Нет, - очумело ответила я.
     - Чайный дизайнер, - ухмыльнулась Кира. - С твоей легкой руки популярность обрела. Езжу по домам, устраиваю чаепития. Накупила книг, посуды, заварки всякой! Отлично зарабатываю, тут в зале - сплошняком мои клиенты. Я так тебе благодарна! Если бы не ты, мыть бы мне полы до смерти: Сама не верю, что здесь сижу. А все ты!
     Я улыбнулась.
     - Нет, я просто так ляпнула про чай. Захотелось тебя поддержать. Остальное ты сделала сама. Увидела шанс и вцепилась в него, молодец. Хемингуэй сказал: "В жизни каждого человека звучат колокола судьбы, но не все слышат их звон".
     - И все равно - спасибо, - продолжала Кира. - Я до встречи с тобой постоянно оставалась в дурах... Ой, Леночка, здравствуй!
     Роскошная блондинка в крупных бриллиантовых серьгах подошла к Кире и сказала:
     - Завтра в шесть! Мы так тебя ждем!
     - Муся, пошли, - потянула меня Маня за руку, - надо найти Зайку.
     Я, бросив прощальный взгляд на оживленно болтающую с очередной клиенткой Киру, двинулась за Марусей. Не страшно, если вас пару раз оставили в дураках, плохо, если вам это понравилось.