Рекс Стаут
     
     ПРАВОСУДИЕ КОНЧАЕТСЯ ДОМА
     
     Глава 1
     СЛОВО ДЛЯ ЗАЩИТЫ
     
     В зале предварительных слушаний Нью-Йоркского окружного суда в тот апрельский день царила на редкость оживленная атмосфера. Оглашение дел, назначенных к слушанию, заняло целый час, так как прерывалось бесконечными спорами и предложениями об отсрочках или переносах. Адвокаты, повысив голоса чуть ли не до крика, доходили до перепалок, в которых логика уступала место эмоциям.
     Судья Фрэзер Мэнтон сдержанно прерывал эти отчаянные дебаты в самом их разгаре. Казалось, этот человек был буквально создан для того, чтобы вершить правосудие. Его лицо, довольно молодое для такой солидной должности, со сверкающими темными глазами и чистой кожей, выражало природную властность и умудренность, которые отдельным счастливчикам удается с изяществом пронести через всю жизнь.
     Заметно возвышаясь над остальными, он сидел в своем огромном кожаном кресле, облаченный в черную судейскую мантию, и его лицо без преувеличения можно было назвать самым красивым в зале. Адвокаты любили его за спокойные быстрые решения, а также за непоколебимую беспристрастность, однако популярность его выходила и за рамки зала суда, ибо этот состоятельный холостяк, аристократ по рождению, считался душой общества в светских кругах Нью-Йорка.
     Сразу после оглашения дел, назначенных к слушанию, суд приступил к рассмотрению нескольких обвинительных актов, полученных из Большого жюри.
     Трое молодых людей, обвиняемых в вооруженном налете на ювелирный магазин на Шестой авеню, заявили о своей невиновности через адвоката - рослого жизнерадостного малого, известного своими связями в верхах демократической партии. Потом адвокат маленького черноволосого итальянца, заложившего бомбу под дверь соседу, попросил отложить слово для защиты на двадцать четыре часа. Просьба была удовлетворена. За ним следовали еще двое - аптекарь, обвиняемый в незаконной торговле героином, и щуплый, худосочный юнец, чей босс недосчитался в своем сейфе тысячи долларов. Затем секретарь объявил следующее дело, и в зал в сопровождении конвоиров ввели мужчину с изможденным, осунувшимся лицом. Сразу же при его появлении заместитель окружного прокурора Артур Торнтон поднялся со своего места.
     Обвиняемый, тот самый осунувшийся мужчина лет сорока, был одет в поношенный и неопрятный костюм, которому, казалось, лет было не меньше, чем его владельцу. Лицо его, побритое сегодня утром в тюремной камере, носило на себе отпечаток крайней изможденности - следствие продолжительных страданий и лишений, а в серых глазах застыло выражение стоического безразличия, какое бывает у человека, знающего, что он обречен, и не слишком беспокоящего о дальнейшей судьбе.
     Ровным, тихим голосом он сообщил секретарю о себе: Уильям Маунт, без определенного места жительства, возраст - тридцать восемь лет, американец, профессия - бухгалтер.
     Судья Фрэзер Мэнтон, с пристальным интересом наблюдавший за обвиняемым во время опроса, прочистил горло.
     - Уильям Маунт, - сказал он, - Большое жюри предъявляет вам обвинение в убийстве вашей жены, миссис Элейн Маунт, известной также как Элис Ривз.
     Вы хотите, чтобы вам зачитали вслух обвинительный акт?
     Обвиняемый поднял голову, глаза его встретились с глазами судьи.
     - Нет, сэр. Я не хочу слушать обвинительный акт, - ответил он.
     - Ну что ж, хорошо. Напомню только: вас привели сюда, чтобы предоставить слово для защиты. Насколько вы понимаете, у нас сейчас не судебное заседание, а предварительное слушание, и вам предоставляется возможность высказаться только относительно обвинительного акта. Вы считаете себя виновным в преступлении, в котором обвиняетесь?
     Взгляд обвиняемого немного просветлел, но тут же снова померк, и он просто сказал:
     - Я не делал этого, сэр.
     - Стало быть, вы не признаете себя виновным?
     - Не признаю, сэр.
     Судья повернулся к секретарю, знаком предложив ему зафиксировать заявление, затем снова перевел взгляд на обвиняемого:
     - Ваши интересы кто-нибудь представляет? У вас есть адвокат?
     Едва уловимая горькая усмешка пробежала по губам Маунта.
     - Нет, сэр, - ответил он.
     - А вы хотели бы иметь его?
     - Что с того, если бы и хотел? Я не могу оплатить адвоката - у меня нет денег.
     - Это мне известно. - Судья пристально, с любопытством изучал обвиняемого. - Моя обязанность, Маунт, в случае, если обвиняемый по уголовному делу не способен нанять адвоката, назначить ему такового для защиты. Труды адвоката, равно как и все правомерные и необходимые для проводимого им расследования расходы, в данном случае оплачиваются государством.
     Как видите, государство заботится об обеспечении прав своих подданных. Я назначу адвоката по вашему делу сегодня днем, и, возможно, уже завтра утром вы с ним встретитесь.
     - Да, сэр, - ответил обвиняемый без малейшего интереса в голосе - судя по всему, от адвоката он особой помощи не ждал.
     Судья Мэнтон повернулся к секретарю, и тот передал ему папку с прикрепленными к ней несколькими листками бумаги. Судья задумчиво просмотрел их, потом повернулся к заместителю окружного прокурора:
     - Мистер Торнтон, я назначаю рассмотрение этого дела на восемнадцатое мая. Вас эта дата устраивает?
     - Да, ваша честь, - ответил прокурор.
     - Хорошо. Итак, Маунт, в четверг восемнадцатого мая вы предстанете перед судом. Ваш адвокат будет об этом уведомлен. Все.
     Когда конвоиры выводили обвиняемого из зала, лицо его выражало все ту же покорную безнадежность, с какой он вошел сюда двадцать минут назад.
     
     В тот же день несколько позже в комнату отдыха по соседству с залом заседаний, где судья Фрэзер Мэнтон наслаждался сигарой и дружеской беседой со своими старинными приятелями - Гамильтоном Роджерсом, владельцем и издателем "Судебного бюллетеня", и Ричардом Хэммелом, комиссаром полиции, - вошел его секретарь, принесший на подпись документы.
     - Кстати, сэр, надо будет еще одну бумагу подписать, - заметил он, промакнув подписи. - Кого вы намерены определить на дело Маунта? Ведь надо же отправить ему уведомление.
     - Ах да, Маунта... - вспомнил судья. - Подожди-ка, дай подумать... Я сегодня уже просмотрел список и остановился на кандидатуре Саймона Лега. - Он мгновение колебался. - Да, пожалуй. Отдай это дело Легу. Пишется: "л", "е", "г" - "Лег". Адрес найдешь в адресной книге.
     - Как?! Неужто старина Сайми Лег?! - воскликнул комиссар полиции Хэммел.
     Секретарь остановился на мгновение, в глазах его промелькнуло изумление.
     - Да, сэр, - наконец ответил он и направился к двери, а уже через минуту из соседней комнаты донесся стук его печатной машинки.
     
     Глава 2
     ЗАЩИТНИК
     
     В мило обставленном офисе, состоящем из двух комнат, расположенных на восемнадцатом этаже одного из нью-йоркских небоскребов, что на Бродвее чуть южнее Сити-Холла, секретарша в девять часов утра болтала с конторским посыльным. (Господи! До чего же все эти секретарши похожи одна на другую!
     И кто только из них не болтает по утрам с посыльными?) Впрочем, эта, возможно, была чуть посимпатичнее, однако в остальном точно соответствовала привычному образу. Зато юноша явно был незаурядной личностью - ясный взгляд, форма лба свидетельствовали о присутствии интеллекта, а во всем облике чувствовалась подлинная, не напоказ, аккуратность.
     Было молодому человеку около двадцати лет, и звали его Дэн Калп. Закончив разговор с сослуживицей, он взял с полки тяжелый том свода законов и погрузился в чтение.
     Дверь отворилась, в контору вошел человек.
     - Доброе утро, сэр, - хором поздоровались секретарша и юноша. - Доброе утро, мистер Лег.
     Вошедший тоже поздоровался и повесил в шкаф шляпу и плащ. Средних лет, крепкого телосложения, он обладал несколько удлиненными и угрюмыми чертами лица, странным образом контрастирующими с веселыми живыми глазами.
     - Есть какая-нибудь почта, мисс Веннер? - спросил он у секретарши.
     - Да, сэр.
     Взяв у девушки два письма, он прошел в соседнюю комнату. Молодой человек вернулся к чтению свода законов, а мисс Веннер достала из ящика стола вышиванье. Из соседней комнаты было слышно, как шеф поднял крышку стола, отодвинул стул и вскрыл конверт. Затем последовала тишина.
     Наконец послышался его голос:
     - Дэн!
     Юноша заложил печатью раскрытую книгу и зашел в соседнюю комнату:
     - Да, сэр?
     - Поди-ка сюда.
     Мистер Лег, повернувшись на стуле, с выражением крайнего изумления смотрел на листок с машинописным текстом, который держал в руке:
     - Нет, ты только посмотри на это, Дэн! Только посмотри!
     Лицо юноши все более оживлялось, пока он читал письмо.
     - Это дело об убийстве, сэр, - проговорил он наконец с воодушевлением.
     - Вижу. Но почему?! Почему на него назначили именно меня? И зачем вообще меня назначать?
     Юноша улыбнулся:
     - Это и впрямь удивительно, сэр.
     - Хм! Удивительно! Это не удивительно, а возмутительно - вот что это! Ну с какой стати меня назначать на убийство?! Да я даже не знаю, как говорить с этим человеком! Они же прекрасно знают, что я не имел дела с убийствами уже десять лет. Нет, Дэн, это просто вопиющее безобразие!
     - Да, сэр.
     - Я не возьму его!
     - Нет, сэр.
     Возмущенно жестикулируя, мистер Лег поднялся из-за стола и подошел к окну. Дэн не сводил с него неуверенного, но полного энтузиазма взгляда, потом наконец робко спросил:
     - Мистер Лег, а это будет этично?
     Крутанувшись на каблуках, адвокат резко обернулся:
     - Что?!
     - Ну... отказаться от дела, сэр...
     - Не знаю... Нет, не этично. Провались оно пропадом! Похоже, я уже взялся за него. Но какой в этом смысл? Я ведь не знаю об этом убийстве ровным счетом ничего! А что, если этот человек невиновен? Как я смогу доказать это? Кто бы ни был этот Маунт, да поможет ему Бог! Полагаю, мне нужно поехать повидаться с ним.
     - Да, сэр.
     Несмотря на то что мистер Лег рассуждал вслух еще добрых полчаса (а Дэн с почтением его слушал), он так и не пришел к каким-либо определенным заключениям. Выход был один - поехать и увидеться с Маунтом.
     Господи, ну что за напасть! Когда вот так неожиданно тебе на голову сваливается дело об убийстве! Нет, все-таки должны же быть государственные защитники!
     В десять часов он надел шляпу и плащ и поехал в тюрьму.
     Пока он находится в пути, мы можем рассказать о нем.
     Мистер Саймон Лег был хорошо известен среди собратьев по профессии. Но не как адвокат. В сущности, он даже и не был адвокатом, разве что по названию.
     Вот уже десять лет, как он вообще не практиковал.
     Получив в наследство огромное состояние и решив, что ему незачем работать, он просто отказался заниматься какими-либо делами. Только чтобы не потерять самоуважение он содержал офис, где целыми днями просиживал на крутящемся стуле, поглощая со страшной скоростью (по пять-шесть штук в неделю) приключенческие романы, да еще время от времени ублажал себя партией в шахматы с Дэном, который, всякий раз предоставляя ему преимущество в виде ладьи, неизменно обыгрывал его. На первый взгляд могло показаться, что Дэну и мисс Веннер совершенно нечего делать, однако на самом деле они были почти всегда заняты - целыми днями подбирали с пола прочитанные шефом книжки и отсылали их в Армию спасения.
     Что же до широкой известности мистера Лега среди коллег, то она объяснялась тем фактом, что он был членом всех элитных клубов, слыл душой общества и славился либеральностью взглядов.
     Наконец он приехал в тюрьму. Внутренне содрогнувшись, проследовал через главные ворота, объяснил цель своего визита привратнику, после чего его проводили в кабинет начальника тюрьмы, которому он показал письмо от судьи Мэнтона. Начальник тюрьмы вызвал служителя, который проводил адвоката в маленькую комнату с голыми стенами в конце темного коридора и оставил там одного. Через пять минут дверь снова отворилась, и на пороге появился надзиратель в форме, сопровождавший одетого в поношенный черный костюм человека с бледным, осунувшимся лицом и запавшими глазами.
     Надзиратель указал на кнопку звонка на стене.
     - Позовите меня, когда закончите, - сказал он и вышел, закрыв за собой дверь.
     Адвокат поднялся навстречу вошедшему, который, стоя у двери, бесстрастно смотрел на него.
     - Мистер Маунт, - смущенно проговорил адвокат, протягивая ему ладонь для рукопожатия, - я - мистер Саймон Лег, ваш защитник.
     После секундного колебания тот пожал адвокату руку.
     - Рад познакомиться, мистер Лег, - сказал он.
     Казалось, он чувствовал себя крайне неловко. До чего же все-таки любопытная вещь эмоции (к примеру, такие, как смущение) - человек продолжает испытывать их, даже когда над ним нависла тень смерти.
     - Итак... - начал было адвокат и осекся.
     Маунт пришел ему на помощь.
     - Насколько я понимаю, вы пришли выслушать мою версию, - сказал он.
     - Совершенно верно, - подхватил мистер Лег. - И я думаю, мы все-таки могли бы присесть.
     Они уселись за стоявший посреди комнаты стол напротив друг друга.
     - Видите ли, мистер Маунт, - начал адвокат. - Мне совсем ничего не известно об этом деле. Меня назначил на него судья Мэнтон. И прежде, чем вы поделитесь со мной сокровенным, я хочу предупредить вас, что никогда не имел дела с уголовными преступлениями. По правде сказать, я даже не совсем адвокат.
     Я сообщаю вам это для того, чтобы вы могли попросить суд предоставить вам другого защитника. И я думаю, лучше будет, если вы именно так и поступите.
     - Это не имеет никакого значения, - спокойно возразил Маунт. - Тут ни один защитник не поможет.
     Мистер Лег бросил на него быстрый взгляд.
     - Вы что же, хотите сказать, что признаете себя виновным? - спросил он, и тут же отшатнулся, испытав на себе силу молниеносной вспышки, мелькнувшей в глазах собеседника.
     - Нет! - выкрикнул Маунт, однако спокойствие тотчас же вернулось к нему. - Нет, - холодно продолжал он. - Нет, мистер Лег, я невиновен. Господи, да неужели вы думаете, что я мог убить ее?! Только тут уж ничего не поделаешь! Меня застали там...
     - Подождите, - перебил его адвокат. - Я и в самом деле считаю, что вам лучше попросить себе другого защитника.
     - Я не стану этого делать.
     - Но я в этих вопросах некомпетентен!
     - Ну и что? Какая разница? Она мертва, ее уже не вернешь... Что я теперь могу поделать? Только утверждать, что не убивал? Нет, я ни о чем не буду просить судью. Пусть все остается как есть.
     Мистер Лег вздохнул.
     - В таком случае я постараюсь сделать все возможное, - заключил он с оттенком безнадежности в голосе. - А теперь, мистер Маунт, расскажите мне все, что вам известно. И помните: единственный для меня шанс помочь вам - это услышать от вас всю правду.
     - Не вижу в этом никакого смысла, сэр, - уныло проговорил Маунт.
     - Я жду, - продолжал настаивать адвокат.
     И Уильям Маунт рассказал ему свою историю.
     
     Глава 3
     СЫЩИК-ЛЮБИТЕЛЬ
     
     Мистер Лег вернулся в свой офис уже после двух часов дня, заскочив по пути пообедать в ресторан. Когда он вошел, мисс Веннер и Дэн обратили к нему лица, на которых застыло выражение нетерпеливого ожидания, и едва заметная удивленная улыбка тронула хорошенькие губки секретарши. Дэн вскочил, чтобы повесить плащ шефа, но тень разочарования омрачила его лицо, когда адвокат, поблагодарив за заботу, без единого слова прошел к себе в кабинет. Правда, очень скоро оттуда донесся его голос:
     - Дэн!
     Молодой человек бросился к двери:
     - Да, сэр?
     - Поди-ка сюда.
     Мистер Лег сидел за письменным столом, взгромоздив на него ноги и упершись подбородком в грудь - любимейшая поза для чтения романов.
     - Дэн, - проговорил он, когда юноша предстал перед ним. - Должен тебе сказать, дело этого Маунта - весьма плачевный случай. Мне жаль, что меня втянули в него. Я абсолютно уверен, что они собираются осудить совершенно невиновного человека.
     - Да, сэр.
     - Он невиновен, вне всякого сомнения. Но я совершенно не представляю, что делать! Вот присядь-ка и послушай. Ты - умный парень, отлично играешь в шахматы - может быть, тебе удастся что-нибудь придумать.
     - Да, сэр, - с готовностью отозвался юноша, выдвигая для себя стул.
     - Ну так вот, - начал адвокат, - этого Маунта обвиняют в убийстве своей жены. В сущности, она была его женой только номинально - они не жили вместе уже четыре года. Он женился на ней семь лет назад, когда ему было тридцать два, а ей - двадцать один.
     Он работал в страховой компании, занимал там одну из ведущих должностей и неплохо зарабатывал. Она же служила секретаршей в адвокатской конторе. Первые два года они прожили счастливо, Маунт буквально боготворил ее. Потом она, похоже, разочаровалась в их браке и год спустя в один прекрасный день внезапно исчезла, оставив только коротенькое письмецо, в котором сообщала, что встретила другого мужчину.
     Маунт искал ее...
     - Письмо у него осталось? - перебил шефа Дэн, до сих пор внимательно слушавший.
     - Какое письмо?
     - Ну, то, что оставила перед уходом жена.
     - Не знаю. Я его об этом не спрашивал.
     - Хорошо, сэр. Извините, что перебил.
     - Маунт искал ее повсюду, - продолжал адвокат, - но так и не смог напасть на след. Он обратился в полицию, однако и их поиски оказались безуспешными.
     А тем временем он лишился рабочего места - из-за постоянных отлучек, продолжавшихся целых два месяца.
     Сердце его было разбито, после ухода жены ему все стало безразлично. Он все дальше катился по наклонной плоскости и в конечном счете превратился почти в бродягу. Наполовину потеряв рассудок от горя и лишений, он бесцельно бродил по улицам, надеясь встретить сбежавшую жену. Так прошло более трех лет, и горечь утраты немного притупилась. Ему удалось получить место бухгалтера в конторе по продаже угля, и целых четыре месяца он честно исполнял свою работу.
     Однажды вечером, второго апреля - за неделю до минувшей пятницы, - возвращаясь домой после работы, он переходил Сто четвертую улицу, когда к нему с изумленным возгласом подбежала женщина, в которой он узнал свою жену. Маунт был потрясен. Позже он припомнил, что она была очень хорошо одета. Она сказала ему, что ищет его уже полгода, что, как выяснилось, любит и всегда по-настоящему любила только его и что хочет вернуться к нему. Маунт рассказал ей о своем незавидном положении, но она ответила, что у нее полно денег, которых хватит им обоим на многие годы. Бедняга Маунт даже не отважился спросить ее, откуда взялись эти деньги, и согласился снова жить вместе.
     Она назначила ему встречу на следующий вечер в девять часов у аптеки на углу Сто шестнадцатой улицы и Восьмой авеню. Маунт просил ее пойти с ним сейчас же, но она сказала, что не может этого сделать.
     На этом они расстались, но Маунту была невыносима мысль о новой разлуке, поэтому он тайком последовал за женой.
     На Сто третьей улице она спустилась в метро, и Маунту удалось незамеченным сесть в тот же вагон. На Сто пятьдесят седьмой улице она сошла, и он последовал за ней до многоквартирного дома неподалеку от Бродвея. Вскоре после того, как она скрылась за дверью, в одном из окон на третьем этаже в восточном крыле дома зажегся свет - так Маунт догадался, что она живет в этой квартире. Он топтался под окнами до одиннадцати и даже дольше, но она так больше и не вышла.
     На следующий вечер Маунт пришел к назначенному месту у аптеки раньше условленного времени. Ее там не было, не пришла она и в девять. Маунт прождал почти два часа. Без двадцати одиннадцать он побрел к Сто пятьдесят седьмой улице и уже с мостовой разглядел свет в ее окнах.
     Дверь подъезда была открыта, и он вошел. Внизу в вестибюле стоял какой-то человек. Маунт глянул на него лишь мельком и направился к лестнице. Он даже не мог вспомнить, во что был одет этот человек, у него осталось лишь смутное воспоминание, что в руке тот держал чемодан. Маунт поднялся по лестнице на третий этаж и позвонил в дверь квартиры. Ему никто не ответил, хотя звонил он несколько раз, и в конечном счете, обнаружив, что дверь незаперта, он толкнул ее и вошел.
     На полу в ярком свете люстры лежало мертвое тело его жены. Из груди торчала рукоятка ножа, вокруг все было залито кровью. С криком Маунт бросился к телу и вытащил нож - из раны на него тотчас же хлынула кровь, перепачкав ему руки и одежду. На его крик сбежались соседи, а через десять минут там уже была полиция. Разумеется, его арестовали.
     Мистер Лег снял со стола одну ногу и, достав из кармана пачку сигарет, прикурил одну.
     - Такова история Маунта, - сказал он, выпустив дым в потолок. - И я уверен, что его слова - правда.
     Его наружность внушает мне доверие.
     Губы Дэна тронула едва заметная улыбка.
     - Вообще-то, сэр, вы всегда склонны верить тому, что вам говорят, - робко заметил он.
     - Это верно, - согласился мистер Лег, нахмурившись. - Да, я с тобой согласен: подозрительность иногда не бывает лишней. Но этот человек, похоже, рассказал мне правду, и к тому же я - его защитник.
     Признаюсь тебе без зазрения совести, Дэн, что я чувствую себя совершенно беспомощным. Я много думал и выдвинул несколько идей, но все они по здравом размышлении показались мне абсурдными. А думал я много, даже во время обеда эти мысли не выходили у меня из головы.
     - Да, сэр.
     - Но несмотря ни на что, я так и не пришел ни к какому выводу. Как я уже сказал, Дэн, ты - умный парень. Может, ты предложишь что-нибудь?..
     Глаза юноши озарились ясным светом, в них отражалась напряженная работа мысли.
     - Я мог бы подумать, сэр. Ведь это очень интересное дело! И в нем есть одна весьма любопытная деталь... Весьма любопытная!..
     - Какая же?
     - Я бы предпочел умолчать о ней, сэр, пока не исследую вопрос более глубоко. Может быть, тогда я смогу прийти к определенному заключению.
     - Хорошо, Дэн. Надеюсь, что работа сыщика дастся тебе так же легко, как игра в шахматы. В конце концов, Маунту от этого хуже не будет. Потренируй свой ум, мой мальчик, а завтра мы с тобой вернемся к этому вопросу.
     - Да, сэр.
     Дэн ушел к себе, а мистер Лег еще некоторое время сидел в задумчивости, разглядывая чернильницу. Потом наконец, тряхнув головой и тяжко вздохнув, он придвинул к себе книгу в красном тисненом переплете, на котором золотыми буквами было написано: "Битва на Амазонке".
     Раскрыв ее на первой странице, он погрузился в чтение. Выражение полнейшего блаженства и удовлетворения расплылось по его лицу. Минуты летели одна за другой, подбородок все глубже опускался в воротник, а руки все крепче сжимали книгу, пока он, наконец, не дошел до четвертой главы под названием "Ночное нападение".
     Таким образом, за час он добрался до самого захватывающего места в книге, где описывалось сражение, и глаза его теперь сверкали безудержной радостью.
     - Мистер Лег!
     Адвокат оторвался от книги, обнаружив перед собой Дэна:
     - Что, Дэн?
     - Я насчет этого дела... Ну... Маунта...
     - А что насчет него?
     - Я вот тут подумал, сэр: чтобы сдвинуться с места, нам нужно больше информации. Кому-то нужно поехать и осмотреть место преступления. Что до меня, то я был бы только счастлив сделать это.
     - Ну что ж, это замечательная идея, - согласился мистер Лег, чьи пальцы, зажимавшие недочитанную страницу в книге, нетерпеливо подрагивали.
     - Есть еще несколько вещей, сэр, которые нам необходимо сделать. Без них нам не обойтись. Я составил небольшой список вопросов. Не могли бы вы взглянуть?
     С жестом, выдававшим нетерпение, адвокат взял у Дэна листок бумаги и принялся читать машинописные строки - видимо, Дэн воспользовался машинкой мисс Веннер.
     "Во-первых, проверить слова Маунта:
     1. Сохранил ли он письмо, оставленное его женой перед тем, как она сбежала? Если да, то взять письмо у него.
     2. Где Маунт работал бухгалтером в течение четырех месяцев перед убийством? Проверить.
     3. Где он находился, пока ожидал жену на углу Сто шестнадцатой улицы и Восьмой авеню вечером третьего апреля: внутри аптеки или снаружи? Выяснить, нет ли кого-нибудь в аптеке или поблизости, кто мог бы припомнить, что видел его там.
     4. Злоупотребляет ли он алкоголем?
     5. Какое впечатление производит: человека нервного и возбужденного или спокойного и уравновешенного?
     Во-вторых, узнать в полиции:
     1. Каким ножом было совершено преступление?
     Имелись ли на нем другие отпечатки пальцев, кроме Маунта?
     2. Точное время, когда полиция получила сигнал о преступлении, и как долго, по заключению врача, жертва пролежала мертвой к моменту приезда полиции?
     3. Забрали они из квартиры какие-нибудь бумаги или вещи? Если да, то осмотреть их, если представится таковая возможность.
     4. Имеют ли Маунт или его жена криминальное прошлое?
     5. Раздобыть фотографию Маунта.
     6. Имеются ли на теле какие-либо следы насилия, кроме ножевой раны в груди?"
     На этом месте, оторвавшись от листка, адвокат поднял на юношу восхищенный взгляд.
     - Это очень разумные идеи, Дэн, - заметил он. - На редкость разумные. Разумные и очень полезные.
     - Да, сэр. - Губы юноши тронула едва заметная улыбка. - Конечно, мистер Лег, до завтра вы с Маунтом увидеться не сможете, зато получить необходимую информацию в полиции вы можете уже сегодня днем.
     Думаю, в полицейском отделении...
     - Ты хочешь сказать, я должен туда поехать?! - перебил его мистер Лег с недовольными нотками в голосе.
     - А как же, сэр? Со мной они вряд ли захотят иметь дело, а кроме того, мне нужно будет съездить осмотреть квартиру.
     - Да, но... - Мистер Лег, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы осознать, что его действительно ждет работа. - Хорошо, - произнес он наконец. - Похоже, мне и впрямь придется этим заняться. Завтра с утра и начну.
     - Увидеться с Маунтом, сэр, вы можете завтра утром, но в полицию нужно сходить уже сегодня. Прямо сейчас.
     - Сегодня?! - Адвокат бросил беспомощно-упрямый взгляд на книгу, которую держал в руке. - Знаешь, Дэн, мне кажется, не стоит опережать события.
     Я вполне мог бы начать завтра. В конце концов, почему из-за этого Маунта я должен нарушать свой рабочий распорядок?
     - Он ваш клиент, сэр. Сегодня шестнадцатое апреля, а суд назначен на восемнадцатое мая. Мы не можем терять время.
     - Да, черт возьми, он мой клиент! - согласился адвокат. - И тем хуже для него. Впрочем, я понимаю, что должен постараться сделать все возможное. Ладно, так и быть, начну сегодня.
     - Прямо сейчас, сэр.
     - Хорошо. Насколько я понял, тебе нужны ответы на все эти вопросы? Так?
     - Да, сэр. А завтра, помимо свидания с Маунтом, вам нужно будет зайти в фирму, где он якобы работал.
     И еще в несколько мест. В аптеку я схожу сам. Одним словом, дел полно.
     - Да уж, будет полно, если мы станем следовать твоим указаниям. - К мистеру Легу постепенно возвращалось чувство юмора.
     - Да, сэр, и вот еще что... Сейчас я намерен поехать в ту квартиру, и мне... - Молодой человек колебался. - Мне могут понадобиться деньги для швейцаров и прочих. Обычно они становятся более словоохотливыми, когда получают что-нибудь.
     - Дэн, да ты циник! - Мистер Лег достал бумажник. - Сколько тебе нужно?
     - Думаю, долларов пятьдесят, сэр.
     - Вот, сотня.
     - Спасибо, сэр.
     Пятнадцать минут спустя, убедившись собственными глазами, что шеф отправился-таки в полицию, Дэн взял из шкафа шляпу. На пути к двери он остановился у стола секретарши - как и всегда, эта гордячка была самозабвенно увлечена вышиванием.
     - Возможно, очень скоро, мисс Веннер, вы перестанете думать обо мне как о мальчишке.
     Мисс Веннер оторвалась от своего занятия:
     - Вот как? Насколько я понимаю, ты собираешься совершить что-то неслыханно великое?
     - Можете не сомневаться, совершу. - Глаза Дэна излучали пыл и уверенность. - Вот увидите. И тогда я смогу сказать вам... э-э... сказать...
     - Ну? Ну? Сказать что? - Мисс Веннер лукаво улыбнулась.
     Но Дэну, похоже, нечем было закончить фразу. Внезапно наклонившись, он запечатлел громкий поцелуй на рукоделии мисс Веннер и, покраснев, направился к двери.
     
     Глава 4
     КЛОЧОК БУМАГИ
     
     Было почти четыре часа, когда Дэн прибыл к дому на Сто пятьдесят седьмой улице - этот адрес он взял у мистера Лега. Для начала он постоял на противоположной стороне улицы, чтобы получше рассмотреть дом. Каменное пятиэтажное здание, самое низкое и, пожалуй, самое старое в квартале, имело с фасада пожарные выходы. Дэн отыскал взглядом три окна на третьем этаже с восточной стороны - именно в этой квартире, как ему было известно, Элейн Маунт нашла свою смерть.
     Потом, перейдя через улицу, он позвонил в дверь.
     Через минуту на пороге появился мрачного вида швейцар с черными усами.
     - Что надо? - угрюмо спросил он у юноши.
     Дэн улыбнулся:
     - Вы швейцар?
     - Да.
     Дэн прошел в вестибюль:
     - Я работаю в офисе мистера Лега, адвоката человека, обвиняемого в совершенном здесь убийстве. Я хотел бы осмотреть квартиру. Есть здесь кто-нибудь из полицейских, кому поручено проследить?
     - Проследить за чем?
     - За квартирой.
     - Нет.
     - Она опечатана?
     - Нет. Печать сняли позавчера. Только откуда мне, молодой человек, знать, кто вы такой?
     - Ну об этом не беспокойтесь. У меня с собой письмо мистера Лега. Вот, посмотрите.
     Вместе с письмом Дэн достал из кармана пятидолларовую бумажку. Письмо он вскоре получил обратно, а вот купюра нашла приют в грязной ладони швейцара.
     - Если не возражаете, я бы хотел осмотреть квартиру, - повторил просьбу Дэн.
     - Ну что ж, - уже более дружелюбно отозвался швейцар. - Отчего же не посмотреть? Тем более, что она сдается.
     Он направился через темный холл к лестнице. Следуя за ним, Дэн отметил про себя, что коридор на первом этаже очень узкий и пустынный и что здесь нет ни телефона, ни лифта. Судя по всему, здание строилось в начале века, когда о современных удобствах еще и понятия не имели.
     - Вот, пожалуйста.
     Швейцар остановился перед дверью, выбрал из связки ключ, повернул его в замке и прошел в квартиру.
     Дэн последовал за ним.
     Занеся ногу через порог, он застыл в изумлении.
     Перед ним была абсолютно пустая комната - ни мебели, ни вещей, только голые стены, обклеенные выцветшими обоями, да грязный, затоптанный пол - одним словом, одно из самых унылых зрелищ на свете - пустое жилье.
     - Но... здесь ничего нет?! - разочарованно воскликнул молодой человек.
     Конечно ничего, невозмутимо подтвердил швейцар.
     - Но как же так?! Полиция знает об этом?
     - Конечно знает. Я же говорил вам, они были здесь позавчера и сняли печать. Разрешили нам вынести барахло. Один из полицейских сказал, что убийца пойман, а стало быть, больше незачем держать квартиру под замком.
     - Где же тогда мебель и все вещи?
     - На складе. Вчера увезли.
     Еще минуту Дэн в молчаливом недоумении оглядывал пустую квартиру. Если и было здесь что-либо способное остановить на себе его неопытный глаз, то теперь в любом случае было уже слишком поздно.
     - Ну что ж!.. - заметил он вслух. - Сделанного не воротишь! - Он снова повернулся к швейцару. - Кто собирал вещи на вывоз?
     - Я.
     - Вы ничего не брали оттуда? Бумаги со стола, содержимое ящиков - если таковые были - все это осталось?
     Швейцар, похоже, был уязвлен таким намеком на его нечистоплотность:
     - Ничего я не брал! Разумеется, там было полно всяких бумаг и разного ненужного барахла.
     - И вы все это выбросили?
     - Да. Хотя мусор еще не вывезли. Он внизу, в подвале.
     - А можно мне взглянуть на него?
     Они спустились вниз, и там, в темном углу подвала, швейцар указал Дэну на грязный мешок, набитый бумагами и всяким мусором. Чувствуя себя полным идиотом, Дэн вытащил мешок на свет и вывалил его содержимое на цементный пол, затем принялся перебирать по одному все предметы, тщательно разглядывая их и складывая обратно в мешок.
     Здесь было всего понемногу: журналы, газеты, сломанная чернильница, огрызки свинцовых карандашей, писчая бумага, засохшая банановая кожура, расчески для волос, счета от мясника и чеки из магазина деликатесов.
     Хлама было много, и Дэн провозился с ним целый час, пока, наконец, не нашел то, что счел заслуживающим внимания. Это был небольшой квадратный клочок бумаги, в углу которого стоял почтовый штамп округа Нью-Йорк, а посередине чернилами было написано: "Bonneau et Mouet - Сухое".
     Поднеся листок к окну, Дэн внимательно изучил его и сунул в карман.
     - Похоже, я просто ненормальный, - пробормотал он себе под нос. - Сама по себе идея-то, может, и хороша, но ожидать, что она оправдается... Впрочем, посмотрим.
     Еще тридцать минут копался он в мусоре, так и не найдя больше ничего интересного. Швейцара он обнаружил в передней - попыхивая трубкой, тот читал газету. На столе перед ним стоял огромный жбан пива - судя по всему, гуманитарная помощь мистера Лега в виде пятидолларовой бумажки пришлась весьма кстати.
     - Все? - спросил швейцар, изобразив на лице мину, по-видимому заменявшую ему дружелюбную улыбку. - Ну как, нашли что-нибудь?
     Дэн покачал головой:
     - Нет. А теперь, мистер... Вот только не знаю вашего имени...
     - Йокам. Билл Йокам.
     - А теперь, мистер Йокам, если не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы были дома вечером в субботу третьего апреля? В тот вечер, когда было совершено убийство.
     - Да, весь вечер был.
     - Тогда, быть может, вы видели или слышали что-нибудь необычное?
     Мистер Йокам усмехнулся, словно что-то втайне забавляло его:
     - Точно ничего.
     - Вообще ничего?
     - Абсолютно точно - ничего.
     - Когда вы впервые узнали об убийстве? В котором часу, я имею в виду.
     - Та-ак, дайте-ка вспомнить... Ага! В понедельник утром. - Швейцар снова усмехнулся.
     - В понедельник утром?! - удивленно воскликнул Дэн. - Вы что же, хотите сказать, что узнали об убийстве только через тридцать шесть часов после его совершения?
     - Но это действительно так!
     - И как же вы узнали?
     - Ну видите ли... - неторопливо начал мистер Йокам, словно сожалея о том, что забаве приходит конец. - Я появился здесь только в понедельник утром.
     - Но вы же сказали, что были дома!..
     - Да, был. Только не здесь, а на Девяносто восьмой улице. Дело в том, что я работаю здесь всего десять дней. Пришел сюда уже после того, как совершилось убийство, хотя мне и пришлось разгребать весь этот хлам.
     Мистер Йокам довольно хохотнул, но Дэн оборвал его:
     - Значит, вас здесь не было в субботу?
     - Ну конечно не было.
     - А вы не знаете, кто работал здесь швейцаром до вас?
     - Понятия не имею. Знаю только, что с котлом паровым он совсем не умел управляться. По всему видать, неумеха безрукий!
     Больше от мистера Йокама почерпнуть было нечего, если не считать имени и адреса агента по недвижимости, направившего его сюда. Записав эти данные в книжку, Дэн отказался от предложенного мистером Йокамом стаканчика пива и направился к квартире на первом этаже. Часы показывали почти семь, на улице смеркалось, но сыщик-любитель и не думал прерывать расследование ради такого ничтожного повода, как ужин.
     На его звонок открыла женщина в замусоленном синем кимоно, которая сообщила ему, что живет в доме всего два месяца, никогда не видела убитой и вообще не хочет разговаривать на такую ужасную тему, как убийство. Другая квартира на первом этаже пустовала.
     Дэн поднялся на следующий этаж и предпринял новую попытку. На этот раз удача оказалась к нему более благосклонной. Бледная молодая женщина в кухонном переднике сообщила ему, что много раз разговаривала с убитой, проживавшей здесь под именем Элис Ривз. Мисс Ривз была старой квартиранткой и жила здесь еще до того, как въехала бледная женщина, - а это было более двух лет назад. Она была очень миловидная - темноволосая, темноглазая, с прекрасным цветом лица. Была всегда спокойна и уравновешена, ни с кем не путалась. Конечно, у нее бывали визитеры, в особенности один джентльмен, приходивший довольно часто. Бледная женщина никогда не видела его вблизи - только на темной лестнице, - кроме того, нижнюю часть лица он всегда кутал во что-то вроде шарфа. Одним словом, дать его описание она затруднялась, только припомнила, что он был довольно высокого роста, красив и всегда очень хорошо одет. Однако при встрече она вряд ли узнала бы его.
     Бледная женщина подтвердила, что у них сменился швейцар. Она не знала, что случилось с прежним, невысокого роста седым ирландцем по фамилии Каммингс. В субботу вечером он еще был здесь и выносил мусор, однако в полночь - когда весь дом всполошился из-за убийства - его так и не смогли найти. Не вернулся он и в воскресенье, так что весь день им пришлось пробыть без горячей воды. А в понедельник им прислали нового швейцара, правда, не такого хорошего, как Каммингс, который был очень обязательным и все умел делать.
     Целый час ушел у бледной женщины на то, чтобы рассказать Дэну все, что она знала.
     В другой квартире на том же этаже ему открыл новый жилец, не знавший ровным счетом ничего. Дэн поднялся на следующий этаж, где проживала миссис Маунт - или Элис Ривз. В соседней квартире его встретил целым шквалом недовольства старый учитель музыки, который сообщил, что проживает здесь вдвоем с женою, никогда в жизни не имел привычки совать нос в чужие дела и не советует этого делать другим.
     Дэн поспешно ретировался.
     На двух последних этажах ему опять не посчастливилось - там никто не знал мисс Ривз, хотя некоторые часто видели ее. Не удалось ему также и раздобыть описание таинственного посетителя, по свидетельству бледной женщины кутавшего лицо в шарф. Зато ему удалось найти жильцов, первыми прибежавших на место убийства, - молодую супружескую чету, обитавшую этажом выше.
     Их слова совпадали с показаниями Маунта. Услышав его, как они выразились, пронзительный, леденящий душу крик, они бросились в квартиру мисс Ривз, где обнаружили ее лежащей на полу в луже крови, а над телом ее стоял Маунт, сжимавший в руке окровавленный нож. Мужчина вызвал полицию. По его словам, Маунт пребывал в полнейшем оцепенении и выглядел почти как безумный. Он не предпринял ни единой попытки к бегству, напротив, все время до приезда полиции простоял на коленях над телом мертвой жены.
     Но самое большое разочарование у Дэна вызвала невозможность почерпнуть у жильцов хотя бы самую малую информацию о человеке, который, по словам Маунта, стоял внизу в вестибюле с чемоданом в руке, когда Маунт вошел в подъезд. Никто не видел этого человека и ничего о нем не знал.
     Лишь без четверти девять Дэн снова вышел на улицу.
     Пройдя пару кварталов вниз по Бродвею, он закусил в кафетерии, после чего спустился в ближайшее метро.
     В вагоне было довольно много народу, хотя для театральной публики час был поздний - просто в Нью-Йорке люди снуют по своим делам до самой ночи. На Девяносто шестой улице он вышел, прошел два квартала к северу по Бродвею в сторону Вест-Энд-авеню и вошел в мраморный вестибюль богато украшенного орнаментом многоквартирного дома.
     - Я хотел бы видеть мистера Лега, - сказал он темнокожему консьержу за стойкой. - Передайте ему, что его спрашивает Дэн Калп.
     Консьерж включил кнопку переговорника:
     - Тридцать четвертая квартира? Дон Кульп желает видеть мистера Лега... Хорошо, сэр.
     И исполненным достоинства жестом он позволил Дэну пройти к лифту.
     Мистер Лег, казалось, был удивлен и даже встревожен неожиданным визитом своего подчиненного. Дэн застал шефа за премилым занятием - с четырьмя или пятью друзьями тот играл в игру, можно сказать, национального масштаба. Но не в бейсбол.
     - Что-то случилось, Дэн? - обеспокоенно спросил адвокат, поднимаясь навстречу юноше с парой карточных королей в руке.
     - Нет, сэр. То есть ничего серьезного. Я просто хотел узнать, нет ли у вас фотографии Маунта.
     - Есть. В полиции дали.
     - Можно мне взять ее, сэр? Я собираюсь сходить в аптеку поспрашивать, не помнят ли его там.
     - Да ты, я вижу, занялся этим делом всерьез, - улыбнулся адвокат. - Конечно я дам тебе ее. - Он подошел к письменному столу в дальнем конце комнаты и вернулся оттуда с небольшой фотокарточкой. - Вот, возьми. Но что за спешка? Не мог бы ты подождать до завтра?
     - Нет, сэр. Он был там вечером, примерно в то же время, так что сейчас у меня больше вероятности найти там кого-нибудь, кто мог видеть его. А ждать до завтра я не хочу. - Молодой человек минуту поколебался, потом продолжил: - И еще, сэр... Нельзя ли мне воспользоваться вашим ночным пропуском в наше здание?
     Я бы хотел сходить туда и кое-что уточнить.
     В улыбке адвоката промелькнуло нетерпение.
     - Но послушай, Дэн, неужели это так уж необходимо делать прямо сейчас? До утра ведь осталось совсем недолго.
     - Ну хорошо, сэр, если вы не хотите...
     - Да нет, мне-то все равно. Подожди минутку - мне надо вспомнить, где у меня лежит этот чертов пропуск.
     Мистеру Легу пришлось покопаться в столе, пока он наконец не нашел то, что искал, в самом нижнем ящике под ворохом бумаг.
     Дэн откланялся. На этот раз его путь лежал к перекрестку Сто шестнадцатой улицы и Восьмой авеню - самому оживленному месту на юго-западе Гарлема, - и там он нашел интересующую его аптеку. Какой-либо удовлетворительной информации ему раздобыть не удалось.
     Двое служащих и парень, продававший газировку, утверждали, что работали в субботу третьего апреля целый вечер, но человека, схожего с фотографией Уильяма Маунта, не припомнили. Уличный торговец газетами сказал, что смутно припоминает это лицо, но вспомнить, когда именно видел его, не может.
     "Ну конечно, ведь прошло целых две недели. Так чего же я хочу?" - думал Дэн, возвращаясь обратно.
     Садясь на поезд, идущий в деловую часть города, он вынужден был отметить про себя, что мистер Лег еще мягко выразился, высказав сомнение относительно необходимости посещать офис в столь поздний час. На самом деле это было просто абсурдно. Никому на свете Дэн не признался бы в цели этого посещения - по правде сказать, он и сам-то внутренне посмеивался над идеей, пришедшей ему в голову сегодня утром, и чувствовал себя вдвойне идиотом из-за того, что осмелился рассматривать ее как возможную. И все же идея эта так крепко овладела им, что он просто не смог бы заснуть, не использовав слабый шанс, предлагаемый ему судьбой.
     "Но даже если я прав, то вряд ли сейчас смогу это доказать", - пробормотал он себе под нос, провожая взглядом нескончаемые ряды освещенных витрин, проносившихся за окном грохочущего в ночи поезда.
     В здании, где располагался офис мистера Лега, он предъявил пропуск, и его пропустили к ночному лифту. Ключ у Дэна имелся свой, так как обычно по утрам он приходил в контору первым. Непривычно пустынной показалась она ему, когда он включил свет и окинул взором знакомую обстановку. При искусственном освещении здесь все выглядело по-другому.
     Дэн прошел в кабинет мистера Лега, прямо к его рабочему столу, включил лампу и окинул взглядом ворох книг и бумаг. Здесь были рекламные проспекты изданий, всевозможные приглашения, личные письма и множество других вещей. Однако почти сразу же, издав удовлетворенный возглас, он заметил листок с напечатанными внизу буквами.
     Разложив его на столе, он достал из кармана клочок, найденный в мешке с мусором у мистера Йокама, на котором чернилами были написаны слова "Bonneau et Mouet - Сухое", и, усевшись в кресло мистера Лега, принялся внимательно изучать сначала подпись на письме, потом слова на клочке. Сосредоточенно морща лоб, он занимался этим добрых полчаса, пока глаза его не загорелись от радости после сделанного открытия. Положив листок на место, он пробормотал вслух:
     - Конечно, я не эксперт по почеркам, но и то и другое, вне всякого сомнения, написано одним и тем же человеком. Это так же точно, как то, что меня зовут Дэн Калп. Во всяком случае, этот человек здесь как-то замешан.
     Сунув клочок обратно в карман, он подошел к книжному шкафу, достал из него огромную книгу в синем переплете и вернулся с ней к столу. Раскрыв ее в самом начале, он пробежал пальцем по перечню иллюстраций, остановился примерно в середине, потом нашел в книге нужную ему страницу. На ней была помещена фотография мужчины. Некоторое время Дэн изучал ее, потом аккуратно вырвал из книги, сложил вчетверо и убрал в карман.
     Молодой человек выглядел слегка испуганным, когда, погасив свет, вышел из офиса. Едва дверной замок за ним защелкнулся, с улицы донесся полночный бой башенных часов.
     
     Глава 5
     КОМИССАР ПОЛИЦИИ
     
     Несмотря на то что Дэн лег в постель только около двух часов ночи - добрых полчаса ему пришлось объяснять причину своего позднего возвращения матери, которая в шутку уверила его, что вскоре его ждет карьера великого сыщика, - на следующий день он прибыл в контору в половине девятого утра. До девяти он читал за своим столом, пока не пришла мисс Веннер.
     - Ну как, удалось тебе найти убийцу? - сладким голоском полюбопытствовала она, пока он выдвигал для нее стул.
     - Очень даже может быть, - ответил Дэн таким таинственным тоном, что секретарша не смогла удержаться от смеха.
     - Вот подождите немного и сами увидите, - невозмутимо продолжал Дэн.
     - Тогда я могу сказать тебе, что сделаю, - проговорила мисс Веннер, садясь за стол и доставая оттуда свое неизменное вышиванье. - Если ты выиграешь для мистера Лега это дело - сам-то он конечно же на это не способен, - я подарю тебе вот этот шарф, над которым сейчас тружусь.
     Дэн не верил своим ушам:
     - Нет, ты и вправду?..
     Ко ответ мисс Веннер заглушил звук открываемой двери - это пришел шеф. Они обменялись приветствиями, и Дэн занял место за рабочим столом, а через несколько минут шеф вызвал его к себе в кабинет для отчета о вчерашней работе. Дэн рассказал ему все, что удалось узнать у жильцов дома и швейцара, а также о своей неудачной попытке найти в аптеке хоть кого-нибудь, кто бы помнил Маунта. Только об одной вещи он не упоминал вообще - о клочке бумаги, лежавшем в его кармане. Не стал он рассказывать шефу и о том, что одна из его книг лишилась страницы с фотографией.
     - Ну а теперь, как я полагаю, ты готов выслушать и мой отчет? - с улыбкой заметил мистер Лег, когда Дэн закончил.
     - Да, сэр, если вам будет угодно.
     - Ну, начнем с того, что мне пришлось изрядно побегать. - Адвокат вынул из кармана исписанный от руки листок. - Во-первых, я отправился в полицию к моему другу комиссару Хэммелу, чтобы заручиться его содействием, но его в городе не оказалось, и вернется он не раньше завтрашнего дня. Побоявшись получить от тебя выговор за проволочку, я обратился к инспектору Брауну, и он отослал меня к другому инспектору - Лоберту, который, собственно, и занимается этим делом. Судя по всему, они считают дело Маунта решенным, однако Лоберт явно был не склонен откровенничать со мной.
     Большую часть сведений я почерпнул из записей допроса свидетелей, проведенных следствием и на заседании Большого жюри. Мне удалось заполучить их копию.
     Полиция прибыла на место преступления без двадцати пяти минут двенадцать. Их рассказ о том, что происходило после их приезда, совпадает с показаниями Маунта. Тело жертвы, по их словам, еще не остыло. Врач осмотрел его лишь на следующее утро в девять часов и сказал только, что женщина умерла где-то между восемью и двенадцатью часами. Из квартиры они не взяли ничего, кроме ножа, не нашлось также при себе ничего существенного у Маунта. Нож - самый обыкновенный, для резки бумаги, с рукояткой из слоновой кости, - судя по всему, принадлежал миссис Маунт, или Элис Ривз - под этим именем она проживала в квартире. Полиция не стала исследовать рукоятку на предмет отпечатков пальцев, так как нож был взят из рук Маунта. Помимо раны в груди, других признаков насилия на теле жертвы не обнаружено. Ни Маунт, ни его жена криминального прошлого не имели.
     Закончив, адвокат протянул Дэну листок.
     - Итак, нож нам ничем не поможет, - заметил юноша. - А я надеялся, что...
     - На что же?
     - Да нет, ничего, сэр. Я имею в виду, ничего существенного. Но это не страшно - мы ведь пока только в самом начале. Разумеется, от полиции мы помощи не дождемся - им лишь бы осудить кого-нибудь. Вы собираетесь повидаться с Маунтом сегодня утром, сэр?
     - Думаю, да. - Мистер Лег нахмурился. - Знаешь, Дэн, эта тюрьма - крайне неприятное место для визитов. Крайне неприятное! Но что поделаешь, если это так необходимо...
     Мистер Лег вдруг с улыбкой поднялся и, распрямившись, отдал что-то вроде армейского салюта:
     - К вашим услугам, капитан Калп!
     Когда чуть позже адвокат уехал в тюрьму, Дэн занялся изучением записей допроса свидетелей. Однако кроме того, что ему уже рассказал мистер Лег, ничего интересного он там не нашел. Тогда, оставив контору на попечение мисс Веннер, он вышел на улицу.
     Добравшись на трамвае до Юнион-сквер, он вошел в здание с табличкой, на которой позолоченными буквами было выведено: "Левис & Левис. Недвижимость".
     Дэн объяснил клерку цель своего визита, и его провели в кабинет одного из рядовых сотрудников фирмы.
     - Да, - сказал ему агент в ответ на его вопрос, - у нас работал человек по фамилии Каммингс. Патрик Каммингс. Он работал швейцаром в доме, где произошло убийство, но где он сейчас, мы не знаем.
     - Но он по-прежнему числится у вас?
     - Нет. И знаете, это довольно странный случай. Он исчез как-то внезапно, а самое смешное - мы остались должны ему недоплаченное жалованье в пятнадцать долларов, что делает его исчезновение еще более таинственным. Нам известно только, что, когда один из наших служащих поехал туда в воскресенье, узнав об убийстве, Каммингса нигде не могли найти, хотя жильцы утверждали, что в субботу вечером он был на месте. Мы о нем ничего не слышали.
     - Так вам следовало бы заподозрить связь между убийством и его исчезновением, - заметил Дэн.
     - Вижу, молодой человек, соображаете вы неплохо, - съязвил агент по недвижимости. - Конечно, такую связь мы заподозрили и сообщили об этом в полицию. Я самолично изложил все это инспектору Лоберту, и он обещал поставить меня в известность, если они отыщут его. Только пока от него ничего не слышно.
     - А не могли бы вы, сэр, описать мне его внешность?
     - Невысокий, седоволосый, лет около пятидесяти, глаза светлые - только не помню, голубые или серые, - и еще такие жиденькие усики.
     - Долго он у вас работал?
     - Около трех лет.
     - Благодарю вас, сэр. Еще только один вопрос: нельзя ли мне получить разрешение на осмотр мебели и вещей миссис Маунт, или, как она вам представилась, мисс Ривз? Швейцар сказал, что они на складе.
     Не дадите ли вы мне сопроводительное письмо?
     - Это невозможно, - ответил агент. - Вещи находятся под судебным арестом, так что никаких бумаг дать вам при всем желании не могу. Обращайтесь в судебные органы.
     Тогда Дэн отправился на Чемберс-стрит, где после невыносимых проволочек и бесконечных проверок его полномочий, предоставленных ему мистером Легом, он наконец получил разрешение на осмотр вещей. Правда, ему пришлось прождать еще час, пока освободится судебный исполнитель и сопроводит его на склад.
     Только в конечном счете вся эта возня оказалась напрасной. Среди сотен бумажек, книжек и всяких других вещей, в которых он прокопался чуть ли не до конца дня, ему так и не попалось ничего существенного.
     - Все-таки странно, что здесь нет хотя бы одного письма или какой-нибудь заложенной в книге записочки с его почерком, - расстроенно пробормотал он.
     Уже после четырех пополудни Дэн, протянув судебному исполнителю двухдолларовый банкнот из поубавившейся сотни мистера Лега, отправился восвояси. Путь его лежал в дом по Сто пятьдесят седьмой улице, и по прибытии туда он еще раз опросил всех жильцов с верхнего этажа до нижнего.
     Каждому из них он показывал фотографию, вырванную из книги в офисе шефа, но никто из жильцов не припомнил, чтобы видел такого человека. Когда же он спросил бледную молодую женщину из квартиры на втором этаже, не похож ли человек с фотографии на того самого частого гостя мисс Ривз, о котором она упоминала, та не смогла сказать ничего определенного, так как, по ее признанию, никогда к нему особенно не присматривалась.
     Но по большей части вопросы Дэна касались Патрика Каммингса, пропавшего швейцара. От жильцов ему удалось узнать только самую малость, и тогда, осознав свою ошибку, он отправился в соседний дом.
     Здешний швейцар, надломленный годами старый шотландец со слезящимися глазами, сообщил, что хорошо знал Пэдди Каммингса, и после небольшого финансового вливания (опять же из стодолларовой кучки мистера Лега) выдал целый поток самой разной информации относительно характера и привычек своего пропавшего собрата.
     По его словам, это был человек беспечный, временами, правда, на него что-то находило, и он бывал такой мрачный - не подступиться. Женат он не был, родственников и друзей тоже вроде бы не имел. Деньги у него водились всегда, хотя он неизменно умудрялся проигрывать их в карты. Вкусы у него были как у джентльмена - всегда предпочитал виски пиву. Правда, за последний год пристрастился к дешевым киношкам - вот гадость-то! - и не меньше трех раз в неделю наведывался в соседний кинотеатр за углом.
     Куда он делся, шотландец не знал, но скучал по нему безмерно, особенно после того, как его место занял этот невыносимый Йокам.
     Выслушав его рассказ, Дэн вернулся в соседний дом, чтобы поговорить с "невыносимым" Йокамом. От него он узнал, что прежний швейцар, очевидно, покинул дом неожиданно и в большой спешке, так как оставил здесь все свое барахло. Кое-что из посуды, кровать, два стола, несколько стульев и прочие вещи так и стояли в его каморке, когда туда вселился Йокам. Дэн обошел каморку несколько раз, но так и не нашел ничего, что могло бы указать на причину столь поспешного бегства ее хозяина.
     Когда Дэн снова вышел на улицу, день начал клониться к вечеру - уличные часы показывали десять минут седьмого. Отыскав телефонную будку, он решил позвонить в офис, полагая, что мистер Лег с нетерпением ждет его возвращения, однако трубку никто не снял.
     Чтобы восстановить силы после хлопотного дня, Дэн отправился домой спать. А на следующее утро в офисе мистер Лег уже ждал его с подробным отчетом о проделанной накануне работе. Ответы на вопросы Дэна он записал на листке в том же порядке:
     "1. У Маунта нет письма, оставленного перед уходом женой. Оно было уничтожено два года назад.
     2. В течение четырех месяцев перед убийством работал бухгалтером в конторе "Рафтер & К°", занимающейся продажей угля и расположенной на углу Сотой и Двенадцатой улиц.
     3. В аптеке пробыл всего несколько минут, остальное время ждал на углу. Купил газету у уличного торговца и даже немного побеседовал с ним. Считает, что этот человек может его помнить.
     4. Очень много пил в течение двух лет после ухода жены, но потом перестал. Клянется, что в тот вечер не прикасался к спиртному.
     5. Производит впечатление человека спокойного и уравновешенного, даже безразличного ко всему, если только разговор не заходит о его жене - тогда он буквально сникает под тяжестью горя".
     - Ну вот, - сказал мистер Лег, - это то, что ты хотел узнать. Я был в "Рафтер & К°", и они подтвердили слова Маунта. Он действительно работал у них чуть более четырех месяцев и очень хорошо себя зарекомендовал. Пьяным они его никогда не видели.
     - Рад слышать это, сэр, - сказал Дэн. - По крайней мере, с Маунтом все ясно - он не совершал убийства, хотя поначалу я допускал, что он мог сделать это в пьяном угаре. Дело в том, что у него не было ни одной видимой причины для убийства жены. Предположение полиции таково: он обнаружил, что его жена принимала у себя дома другого мужчину, и убил ее из ревности. Но по его собственным словам, он согласился взять жену обратно лишь за день до случившегося, прекрасно зная, что все это время она отнюдь не была паинькой. Поверить ему меня заставило то, что он сказал насчет денег. Он ведь хотел воспользоваться деньгами, которые жена обещала принести с собой, а на такое не пошел бы ни один мужчина, даже чтобы спасти свою собственную шкуру.
     - Хм... - задумчиво пробормотал адвокат. - Да ты, Дэн, я вижу, знаток человеческой натуры!
     - Да, сэр. Только до знатока мне еще далеко. Опыта маловато, зато есть кое-что другое. Те, кто утверждает, что жизненный опыт - лучшая школа, сами толком не знают, о чем говорят. Очень многие могли бы почерпнуть гораздо больше знаний о человеческой натуре, ознакомившись с "Опытами" Монтеня, чем наблюдая за людьми всю свою жизнь. Тем более, что вряд ли кто-либо из них вообще знает, что такое наблюдения. Нет, я не то чтобы отрицаю опыт, напротив, я только вступаю на жизненный путь и стараюсь никогда ничего не упустить. А помните, сэр, ведь это вы посоветовали мне читать Монтеня?
     - Да, и в самом деле я, - согласился адвокат. - Сам-то я, правда, мало что из него почерпнул.
     - Ну нет, сэр, тут я с вами не соглашусь. Только давайте вернемся к Маунту. Теперь я абсолютно уверен, что он невиновен.
     Мистер Лег нахмурился:
     - Да, но от этого нам не легче!
     - Что верно, то верно, сэр. Но я точно так же уверен, что знаю, кто несет ответственность за это убийство.
     - Что?! - Мистер Лег не мог сдержать изумления и едва не свалился со стула.
     - Да, сэр.
     - Так ты знаешь, кто убийца?!
     - Нет, сэр, этого я не говорил. Я знаю лишь, кто несет ответственность за него, хотя, быть может, он и совершил его сам. Я никогда бы не подумал, что такое возможно, пока не вспомнил слова Монтеня: "Страсти, подавляемые современной цивилизацией, вдвойне опасны, если их пробудить". Причем, заметьте, это сказано почти четыре столетия назад.
     - Но погоди-ка, Дэн, как же ты догадался?.. Скажи, кто это?
     Однако об этом молодой человек умолчал, сказав, что может ошибаться и что в его распоряжении пока не имеется реальных улик для подтверждения этих подозрений. Мистер Лег пытался настаивать, но в конечном счете сдался и принялся внимательно слушать подробный рассказ Дэна об исчезновении швейцара.
     - Нам во что бы то ни стало нужно сделать одну вещь, - заключил молодой человек,- а именно - найти Патрика Каммингса. Сделать это будет не просто, ибо теперь стало совершенно очевидно, что он скрывается. Если, конечно, с ним не произошло чего-нибудь более страшного. Я пытался раздобыть его фотографию, но мне так и не удалось найти ни одной.
     - Надо подключить к его поискам полицию, - предложил мистер Лег.
     - Да, сэр, - согласился Дэн, при этом в глазах его промелькнуло какое-то странное выражение. - Как раз об этом я и хотел вас попросить. Не могли бы вы сходить к комиссару Хэммелу, раз уж так хорошо с ним знакомы?
     - Разумеется, схожу, - сказал адвокат. - Даже прямо сейчас пойду.
     А через десять минут он уже ехал в такси в сторону полицейского управления. В кармане его лежал полученный от Дэна свернутый вчетверо листок с напечатанным на машинке подробным описанием внешности Патрика Каммингса.
     На этот раз полицейский комиссар оказался на месте, и, будучи не кем иным, как Сайми Легом, старинным приятелем Дика Хэммела (дружба эта длилась еще со времен колледжа), адвокат был приглашен пройти в кабинет на зависть другим собравшимся в приемной людям, ожидавшим здесь кто по десять минут, а кто уже по три часа.
     Комиссар полиции Ричард Хэммел был высоким, хорошо сложенным мужчиной средних лет, с красиво посаженной головой и проницательными, циничными глазами. Он имел хорошие связи в обществе, так как происходил из старинной родовитой нью-йоркской семьи, славившейся своими заслугами перед городом уже в течение целого столетия.
     - Здравствуй, Сайми! - сказал он, поднимаясь навстречу вошедшему мистеру Легу и протягивая ему руку. - Ты в наших краях - это что-то новенькое!
     - Привет, Дик! - Гость пожал хозяину руку. - Да, но ты же помнишь, что в таких случаях обычно говорит Девери?
     Минут десять они просто болтали, прежде чем адвокат перешел к цели своего визита. Потом, достав из кармана листок Дэна с описанием внешности исчезнувшего швейцара, он объяснил комиссару обстоятельства дела и попросил объявить розыск пропавшего по всей стране.
     Комиссар Хэммел ответил не сразу. Казалось, он старательно изучает оказавшийся в его руке карандаш - потому что все еще продолжал задумчиво рассматривать его, когда мистер Лег закончил. Наконец он повернулся к гостю.
     - Сайми, - медленно проговорил он, - мне очень жаль, но я не могу сделать этого.
     - Почему? - удивился адвокат. - Нет, конечно, я понимаю, что ты сработаешь против себя самого, если свидетельские показания Каммингса приведут к освобождению Маунта, но справедливость...
     - Все совсем не так. - Комиссар нахмурился. - Наша профессиональная солидарность простирается не настолько далеко, чтобы осудить человека за убийство, которого он не совершал. Только в случае с Маунтом все обстоит иначе - он виновен. - Он задумчиво посмотрел на гостя. - Будь на твоем месте кто-нибудь другой, Сайми, я бы и разговаривать не стал, но с тобой могу быть откровенным. Конечно же Маунт виновен, и этому есть вполне убедительные доказательства.
     Во всяком случае, они доказывают его вину. И ты это хорошо знаешь, только почему-то думаешь, что этот Каммингс мог бы пролить на дело новый свет. Ну что ж, ты прав - наверное, мог бы.
     Комиссар помолчал и прочистил горло, потом продолжил:
     - Если бы Каммингс нашелся и дал показания, в этом деле мог бы всплыть кто-то еще. Я не знаю кто.
     Нет, и вправду не знаю, Сайми. Но этот кто-то имеет вес в высоких кругах - потому что нам намекнули, что Каммингс не должен быть найден. Теперь попробуй сам оценить ситуацию. К чему раздувать скандал, который никому не принесет пользы?
     Некоторое время они молчали. Наконец, задумчиво глядя в пол, мистер Лег проговорил:
     - Конечно, Дик, я так же, как и ты, не люблю скандалов, особенно если они бьют по моим друзьям. Но во-первых, если уж на то пошло, этот неизвестный "кто-то" - вовсе не мой друг, а все эти детективные штучки вызывают у меня восхищение, только когда я читаю о них в романах. А во-вторых, с чего ты взял, что это никому не принесет пользы?
     - Но послушай, Сайми, ты же прекрасно знаешь, что Маунт виновен, - с улыбкой проговорил комиссар.
     - Ничего подобного, - возразил адвокат. - Я как раз считаю его невиновным. И Дэн... то есть детектив, которого я нанял, - тоже. Говорю же тебе, Дик, разразится скандал или нет, но Каммингс должен быть найден.
     - В таком случае он должен быть найден без помощи полиции, - решительно заключил комиссар.
     - Но, Дик!..
     - Нет, нет и еще раз нет! Один мой хороший друг, имеющий солидный вес в обществе, попросил меня держаться в стороне от этого дела. Я не знаю, от чьего имени он говорил, - этого он мне не сообщал, - но поскольку виновный в этом деле явно имеется...
     - Говорю же тебе, он невиновен! - повторил мистер Лег и, поднявшись со стула, надел шляпу. Впервые за пять лет он вдруг почувствовал, что теряет терпение.
     - Не будь ослом, Сайми! - бросил в ответ комиссар.
     - Вот как? - Мистер Лег уже не сдерживался. - Я покажу тебе, Дик Хэммел, кто на самом деле осел!
     И запомни, пожалуйста, одну вещь: Патрик Каммингс обязательно найдется, раз уж я вынужден взяться за его поиски сам!
     И, высказав эту страшную угрозу, должную сотрясти стены комиссарского кабинета, он удалился.
     
     Глава 6
     ИМЯ НА ЭКРАНЕ
     
     В течение нескольких недель, последовавших за этим разговором, мистер Лег впервые в жизни испытал смешанное чувство злости, беспомощности и сомнения, какое иногда одолевает человека, сгоряча поклявшегося что-то сделать, а потом столкнувшегося с невозможностью выполнить обещанное. Он сказал: "Патрик Каммингс обязательно найдется, раз уж я вынужден взяться за его поиски сам!"
     И он занимался поисками. Занимался ими и Дэн.
     Они наняли детективов, и те тоже занимались поисками. Но прошло три недели после ультиматума, объявленного мистером Легом комиссару полиции, а пропавший швейцар все еще не был найден.
     Детективам приходилось также рассматривать и другие аспекты дела. Они тщательно исследовали прошлое Маунта и его жены, но не обнаружили ничего мало-мальски существенного. Им удалось узнать, что примерно за год до своего побега миссис Маунт стала довольно часто посещать различные кабаре, и один раз им даже показалось, что они нашли человека, с которым она в свое время сбежала, но тот сумел доказать свое алиби.
     В общей сложности мистер Лег нанял более дюжины детективов, включая знаменитого Джима Дикинсона (тут адвокату пришлось раскошелиться ни много ни мало на несколько тысяч долларов). А что в результате? Пришлось читать огромную стопку подробных ежедневных докладов, оказавшихся, в сущности, абсолютно бесполезными.
     Детективы посоветовали мистеру Легу разместить в газетах объявления, назначив за Патрика Каммингса вознаграждение в пять тысяч долларов - ведь сам он не раз выражал готовность заплатить в случае необходимости и вдесятеро большую сумму. И мистеру Легу эта идея пришлась по душе. Но Дэн, в свое время удививший адвоката, вернувшегося из полиции, тем, что совершенно не удивился поведению полицейского комиссара, запретил ему размещать такие объявления. Он сказал, что такие методы больше подходят для полиции, а при подобных обстоятельствах совершенно бесполезны.
     - Кроме того, - аргументировал свои мысли молодой человек, - как только Каммингс прочтет в газете о назначенном за него вознаграждении, он может окончательно залечь на дно. Если уже не сделал этого. Подобные объявления никогда не приносят пользы, разве что могут подстегнуть работу самих полицейских. А помимо этого, - прибавил он, - у меня имеются еще кое-какие соображения.
     Дэн был занят больше всех. Он проводил целые дни в каморке Каммингса, исследуя ее дюйм за дюймом, несмотря на то что уже делал это ранее. Несколько раз он беседовал со швейцаром-шотландцем из соседнего дома, а также со многими из тех, кто хотя бы раз видел исчезнувшего швейцара. Дэн перелопатил буквально пуды информации, но складывалось впечатление, что Патрик Каммингс, взявшийся словно бы ниоткуда, исчез точно таким же загадочным образом.
     Его первое появление в этом мире относилось к тому трехлетней давности дню, когда он пришел в контору "Левис & Левис" и попросил о месте швейцара, последний же раз его видели в вечер убийства. И постепенно лишь одно имя и один человек окончательно и бесповоротно овладели мыслями Дэна - словно своего рода мания, - он думал об этом человеке каждую минуту, ел, спал и буквально дышал Патриком Каммингсом.
     Он забывал откидывать крышку стола мисс Веннер по утрам, забывал причесываться или смотреть по сторонам, когда переходил улицу. О пренебрежении правилами уличного движения ему едва не пришлось пожалеть, когда однажды днем, услышав совсем рядом предостерегающий звук клаксона, он метнулся в сторону и был опрокинут навзничь проезжавшей мимо машиной. Поднявшись на ноги, он успел узнать в сидевшем за рулем франте судью Фрэзера Мэнтона.
     В конечном счете, когда, казалось, сделать уже больше ничего было нельзя, Дэн принялся просто слоняться часами по улицам, напрягая мозги в тщетной попытке придумать способ разыскать человека, который явно не собирался отыскиваться. Тем временем юноша ни на секунду не переставал вглядываться в прохожих и за три недели ему попалось много седоволосых мужчин с жиденькими усиками. Однажды он даже нашел человека по фамилии Каммингс, но это был не Патрик.
     Круг подозреваемых рос по мере того, как общее количество нанятых детективов стало исчисляться сотнями. Все они были полны рвения, так как мистер Лег пообещал выдать чек на приличную сумму тому, кто преуспеет в поисках.
     И вот однажды на склоне дня, за неделю до назначенной даты суда над Маунтом, Дэн брел по Восьмой авеню усталый, удрученный и уже готовый сдаться. Тем не менее он не переставал вглядываться в прохожих. У кричащего безвкусием фасада кинотеатра он по привычке загляделся на группу мужчин и вдруг безотчетно для себя начал рассматривать обклеенную афишами тумбу. "Шотландец сказал, что Каммингс был ярым поклонником кино", - подумал он про себя. Это внезапное озарение заставило его остановиться.
     "А я никогда не думал об этом!" - воскликнул он вслух, так что кассирша, усмехнувшись, проводила его изумленным взглядом. Несколько минут он стоял растерянный, пытаясь мысленно составить план дальнейших действий, потом вдруг, собравшись, бросился на ближайшую улицу и вскочил в троллейбус, идущий в деловую часть города.
     Через пятнадцать минут он уже был в офисе и сбивчивым от волнения голосом объяснял мистеру Легу свой план. Однако шеф совершенно не разделял его энтузиазма.
     - Ну что ж, - проговорил он безразличным тоном, - попробуй, если хочешь, только, мне кажется, результата не будет. Расходы я оплачу, а если найдешь Каммингса, получишь вознаграждение. Письмо пиши сам.
     Дэн направился в соседнюю комнату и попросил у мисс Веннер разрешения воспользоваться ее машинкой.
     Та учтиво позволила. Она вообще мало разговаривала с ним в последнее время, с тех пор как он перестал оказывать ей прежнее внимание. Нахмурившись, он уселся за машинку и начал тюкать по ней пальцем, а через полчаса вошел к шефу с письмом следующего содержания:
     "Управляющему городским кинотеатром, Восьмая авеню, 2168.
     Уважаемый сэр!
     Я разыскиваю одного человека, который необходим мне как свидетель по чрезвычайно важному делу, а посему имею к Вам следующее предложение.
     Перед каждым сеансом Вы пускаете на экране слова: "Патрика Каммингса, ранее проживавшего по адресу: Западный район, 714, 157-я улица, ждут у телефона". Если Каммингс появится, Вы говорите ему, что звонивший вынужден был дать отбой, но просил его подождать у телефона нового звонка, а сами тем временем сообщаете мне, что Каммингс у Вас. Вы стараетесь продержать у себя Каммингса как можно дольше, пока не подъедет кто-нибудь из моего офиса. Если удержать его Вам не удастся, поручите кому-нибудь из своих служащих проследить за ним.
     Если я найду Каммингса с Вашей помощью, Вы получите от меня пять тысяч долларов наличными. Относительно моей платежеспособности можете справиться в "Мюррей нэшнл бэнк".
     Подробное описание внешности Каммингса прилагаю, а также сообщаю, что настоящее предложение действительно только в течение десяти дней с момента отправки данного письма.
     Заранее приношу благодарность за содействие..."
     - Идея сама по себе отличная, - заметил мистер Лег, дочитав письмо. - Но с чего ты взял, что Каммингс окажется таким дураком, чтобы сознательно проглотить наживку и попасть в расставленную ему ловушку?
     - А вот в этом-то все и дело, - объяснил Дэн. - Я как раз рассчитываю на его глупость. Поставьте себя на его место, сэр. Представьте себе: вы сидите в кинотеатре, и вдруг на экране появляется ваше собственное имя, да еще в придачу и ваш прежний адрес - одним словом, сомнений быть не может. Вряд ли он сочтет этот трюк всего лишь попыткой разыскать его.
     Скорее всего, он подумает, что звонивший точно осведомлен о его местонахождении, и наверняка захочет узнать, кто это. Во всяком случае, нам стоит попробовать - ведь мы ничего не теряем.
     - Уж это точно, - мрачно согласился адвокат. - Да, я не говорил тебе, Дэн, что вчера снова был у Хэммела. Там все по-прежнему - ничего не делается.
     - Разумеется, ничего не делается, сэр. - Дэн забрал у адвоката письмо. - Я сейчас же спущусь вниз и размножу его на копировальном аппарате, потом узнаю через справочную список городских кинотеатров и свяжусь с агентством по найму, чтобы прислали нам в помощь с десяток девушек для рассылки.
     Полагаю, сэр, будет лучше, если вы подпишете все эти письма, - тогда у них будет стимул бороться за вознаграждение.
     - Нет, письма, конечно, нужно подписать, но ты можешь сделать это и сам, - заметил мистер Лег, глянув на часы. - Меня ждут на ужин.
     Таков был план дальнейших действий, разработанный Дэном. К его немалому удивлению, мисс Веннер вызвалась помочь, и с помощью десятка девушек, присланных агентством, к полуночи они прдготовили, подписали, запечатали и наклеили марки на десять тысяч писем. Дэн отнес их на главный почтамт, после чего проводил домой мисс Веннер.
     А тем временем мистеру Легу представилась возможность получить новую порцию возмущения. Мероприятие, на которое он попал, вряд ли можно было назвать ужином как таковым. Скорее это была неофициальная встреча членов специального комитета одного из элитных клубов города, устроенная в честь одного из его членов, высокопоставленного дипломата, только что возвратившегося из-за границы. На ужине присутствовали также Джеймс Рейнольдс, банкир, магнаты Альфред Синнотт и Кокрэн Апдеграф, судья Фрэзер Мэнтон и еще два-три человека.
     Несмотря на то что мистер Лег был знаком с судьей Мэнтоном уже несколько лет и с тех пор конечно же не раз виделся с ним, их знакомство никогда не выходило за рамки шапочного. Поэтому, когда после ужина они перешли в клубную библиотеку и мистер Лег подошел к судье с разговором, в тоне его звучал некоторый оттенок официальности. Они поговорили немного на тему, которая обсуждалась ранее за ужином и вызвала у них разногласия.
     - Да, кстати, судья, - сказал мистер Лег, когда представился подходящий случай, - хочу поблагодарить вас за то, что назначили меня на дело этого Маунта. Я имею в виду это дело об убийстве, хотя до сих пор не понимаю, почему на него выбрали именно меня.
     - Вот как? - Судья Мэнтон удивленно поднял брови. - Не стоит благодарности.
     - О-о... Совершенно определенно стоит! Последние три недели я мог бы без преувеличения назвать самыми интересными в моей жизни. Я работал день и ночь, потратил десять тысяч долларов, и есть шанс, что я выиграю это дело.
     - Э-э... Вы конечно же знаете, что я не имею права обсуждать дело за пределами суда?
     - Да, я понимаю это, - поспешно согласился мистер Лег. - Я только хотел сообщить вам, что, возможно, буду завтра в суде с просьбой об отсрочке слушания этого дела.
     - Вот как? - Брови судьи Мэнтона снова удивленно приподнялись. - Для этого у вас, надо полагать, имеются веские причины?
     - Нет, никаких особенных причин. Просто мне пока не удалось разыскать своего главного свидетеля, и, как мне известно, в случаях, когда речь идет о жизни человека, слушание дела обычно откладывается без особых трудностей. Надеюсь, у окружного прокурора не будет возражений?
     Ответ последовал не сразу. Судья Мэнтон достал из кармана портсигар в расшитом золотом шелковом чехле, вынул из него сигарету и прикурил. Выпустив в потолок два столба дыма подряд, он вдруг приблизился к мистеру Легу и, глядя ему прямо в глаза, быстро заговорил тихим голосом:
     - Не знаю, мистер Лег, будет ли возражать окружной прокурор, но я точно буду. В списке дел, назначенных к слушанию, уже вряд ли найдется место для еще одной отсрочки - разве что только для тех, что имеют реальные основания. У вас был месяц на то, чтобы подготовить дело и разыскать свидетелей. Разумеется, вы можете прийти в суд и подать заявку на отсрочку слушания вашего дела, но, мой дорогой Лег, как частное лицо, я бы не посоветовал вам слишком рассчитывать на это.
     Судья Мэнтон вдруг замолчал, выпустил в воздух третий столб дыма и, резко развернувшись, пошел прочь.
     - Ишь ты! - выдохнул в крайнем изумлении мистер Лег. - Провалиться мне на месте, если на Мэнтона не пытаются надавить так же, как на Дика Хэммела!
     Господи, как бы я хотел вывести вас всех на чистую воду!
     Весь путь до дома - расстояние ни много ни мало в две с лишним мили - он прошагал пешком, вглядываясь в лица прохожих в надежде встретить Патрика Каммингса. На этот раз мистер Саймон Лег был настроен куда как серьезно - если прошагал две с лишним мили, когда достаточно было только поднять палец, чтобы остановить любое стремительно пролетавшее мимо такси.
     Придя на следующее утро в офис, мистер Лег первым делом рассказал Дэну о своем разговоре с судьей Мэнтоном. За ночь его негодование только возросло, теперь он сомневался в праведности самой полиции и даже органов правосудия.
     - Нет, ты представь! - возмущался он. - Они готовы лишить человека жизни, лишь бы только спасти доброе имя одного из своих друзей! А возможно, тут замешаны политики. Только что бы это ни было, все это дурно пахнет! Я не мог представить, что Дик Хэммел на такое способен, а теперь, когда сам судья...
     - А меня, сэр, это не удивляет, - заметил Дэн. - Я уж было собирался сказать вам, да только тогда в этом не было проку. В общем, единственная наша надежда - это кинотеатры. В нашем распоряжении их десять тысяч. Мы разослали письма по всему Нью-Йорку, беспокоит только то, что он мог сбежать в Сан-Франциско.
     - Или вообще мертв.
     - И такое возможно, сэр. Но будем надеяться, что нет. Ради Маунта.
     - Итак, давай определимся. В нашем распоряжении осталось всего шесть дней. Я намереваюсь вызвать Дикинсона - пусть задействует как можно больше людей.
     Не знаю, Дэн... Если честно, я почти готов сдаться.
     А еще через некоторое время начались телефонные звонки. Вопросы на другом конце провода сыпались самые разные - от количества волос на голове Патрика Каммингса до цвета шнурков на его ботинках. В конечном счете Дэн распрощался с мыслью оставить офис и весь день просидел за своим рабочим столом с прижатой к уху телефонной трубкой. Лишь в конце дня он сделал два собственных звонка: один матери - чтобы предупредить, что не придет сегодня ночевать, а другой - в мебельную контору на Четырнадцатой улице. Часом позже мистер Лег, до которого из соседней комнаты донесся какой-то непривычный шум, выглянув за дверь, обнаружил там человека, устанавливающего кушетку с матрасом и подушками.
     - Это мой заказ, сэр, - объяснил Дэн изумленному шефу. - Буду ночевать здесь и отвечать на телефонные звонки.
     После этого он начисто отказался покидать офис, куда ему доставляли еду из ближайшего ресторана. По правде говоря, Дэна мучили угрызения совести - теперь он начал бояться, что ошибся, не сказав шефу о своих вполне обоснованных подозрениях. Впрочем, он пытался утешить себя, представляя, как шеф посмеялся бы над ним.
     Но бедный юноша мучился, понимая, что его желание славы подвергало опасности жизнь невиновного человека. Теперь вся его надежда была на телефон. Неужели не сработает? Всякий раз, когда раздавался звонок, нервы его напрягались до предела.
     На следующий день мистер Лег пошел в суд с просьбой о двухнедельной отсрочке слушания дела, заручившись перед этим согласием окружного прокурора.
     Однако судья Мэнтон отверг прошение, и адвокат покинул здание суда в ярости.
     До суда оставалось всего пять дней.
     А тем временем из кинотеатров поступило несколько ложных сигналов. Большинство из них оказались явными ошибками, но по одному из звонков Дэну пришлось сорваться и срочно выехать в Стэмфорд.
     Прибыв на место и зайдя в кабинет управляющего, он застал его за беседой с рыжеволосым коротышкой-ирландцем, чье имя и впрямь оказалось Патрик Каммингс. Однако это определенно был не тот человек, которого они искали.
     - Вы вообще-то читали описание? - возмутился Дэн.
     - Конечно, - ответил управляющий. - Но я боялся что-нибудь упустить.
     - Да вы просто болван! - бросил на ходу молодой человек, торопясь выскочить на улицу, чтобы успеть на следующий поезд до центра.
     Это произошло днем в понедельник, а суд был назначен на среду.
     В тот же день, но чуть позже мистер Лег подошел к столу Дэна. Юноша сидел у телефона, глубоко погруженный в созерцание какого-то предмета, лежавшего перед ним на столе. Склонившись пониже и заглянув ему через плечо, мистер Лег увидел белый клочок бумаги с выведенными от руки словами: "Bonneau et
     Mouet - Сухое", а чуть подальше - увеличенную фотографию мужчины.
     Ткнув в нее пальцем, мистер Лег удивленно спросил:
     - На что она тебе?
     От неожиданности Дэн подпрыгнул на месте.
     - Я... я, сэр, не знал, что вы здесь... - пробормотал юноша, покраснев. - Я... просто смотрел на нее. - Он попытался улыбнуться. - Так сказать, изучал человеческую натуру.
     Адвокат усмехнулся:
     - Знаешь, Дэн, со стороны можно подумать, что у тебя не все дома.
     - Да, сэр. - Юноша убрал фотографию и клочок бумаги в карман.
     Адвокат еще раз смерил его подозрительным взглядом и ушел к себе.
     Наступило утро вторника, дня, предшествующего суду. Дэн не поднимался из-за стола весь день и вечер.
     Телефон буквально разрывался на части от звонков, и, всякий раз снимая трубку, Дэн едва мог удержать ее около уха - так дрожали от волнения его руки. Всякий раз ему казалось, что сейчас он услышит долгожданные слова, но этого не происходило.
     На следующее утро в десять часов Уильям Маунт, обвиняемый в убийстве жены, предстал перед судом.
     Зал не был переполнен, как это бывает во время слушания громких дел, и все же здесь собралось изрядное число любопытных, дружно вывернувших шеи, когда в зал ввели подсудимого. Наружность Маунта несколько изменилась за месяц, прошедший с того дня, когда в этом же зале он предстал перед судьей Мэнтоном и заявил, что невиновен.
     Лицо его теперь сделалось чуть бледнее, щеки - более впалыми, однако он по-прежнему сохранял абсолютно безразличный вид, а в глазах застыло отчаяние без малейшего проблеска надежды.
     Мистер Лег начал с того, что еще раз попросил об отсрочке слушания, мотивируя свою просьбу тем, что не смог разыскать своего самого главного свидетеля.
     Окружной прокурор Торнтон, как представитель обвинения, от комментариев воздержался. Судья Мэнтон отклонил просьбу, сказав, что у защиты было достаточно времени, чтобы подготовить дело.
     Слушание началось с показаний свидетеля - молодого человека, первым прибежавшего к месту убийства на крики Маунта и заставшего его над телом жены с ножом в руке. Его показания, вкупе с показаниями других жильцов, а также полицейских, заняли весь день.
     Около шести вечера был объявлен перерыв в слушаниях, и, вернувшись в офис, мистер Лег нашел там Дэна, по-прежнему сидящего за столом и в молчаливой задумчивости глядящего на телефон.
     - Ну что, Дэн, ничего нового? - мрачно спросил мистер Лег.
     - Ничего, сэр.
     - Весь день сидишь?
     - Да, сэр.
     - Да, странно, что вы не замечаете! - неожиданно резко проговорила вдруг мисс Веннер. - Ведь он же едва не помешался! Целый день сидит и смотрит на телефон! Ни крошки в рот не положил за целый день!
     Нет, конечно, это не мое дело, только я...
     Внезапно покраснев, она замолчала.
     - А я что могу поделать? - угрюмо заметил мистер Лег. - Пойдем ко мне в кабинет, Дэн, я расскажу тебе, как все прошло в суде. Или подожди, я сяду здесь...
     На следующий день к полудню опрос свидетелей со стороны обвинения был закончен. Из их показаний стало очевидно, что убитая женщина приходилась подсудимому женой, и после выступления прокурора ему было предъявлено обвинение в убийстве, мотивами которого были признаны ревность и месть. Когда был выслушан последний свидетель со стороны обвинения, по лицам присяжных стало очевидно, что они считают вину подсудимого доказанной. Мистер Лег, следуя инструкциям Дэна, предпринял попытку растянуть перекрестный допрос свидетелей, однако судья Мэнтон несколько раз перебивал его.
     В качестве первого свидетеля со стороны защиты выступил сам обвиняемый. При помощи вопросов со стороны мистера Лега, то ускорявших, то, напротив, замедлявших показания, он всего лишь повторил то, что уже говорил ранее полиции, следователю и адвокату. И снова мистер Лег предпринял попытку растянуть разбирательство, но был выведен на чистую воду и вынужден был отпустить свидетеля, подумав про себя, что при наличии возражений со стороны обвинения ему удалось бы оттянуть время на час-другой.
     С ужасом услышал он слова поднявшегося представителя обвинения:
     - Ваша честь, возражений не имею.
     - Мистер Лег, пригласите вашего следующего свидетеля, - сухо объявил судья Мэнтон.
     К счастью, у мистера Лега имелся таковой - некто мистер Рафтер, владелец фирмы, где Маунт служил бухгалтером. С ним вместе пришли еще два человека, знавшие подсудимого в его более счастливые времена и высказавшиеся о нем как о человеке порядочном и уравновешенном. На этом заседание суда было отложено до следующего дня.
     В этот вечер мистер Лег пропустил ужин. Уже далеко после наступления темноты, когда тысячи зажженных окон слились в одну большую мозаику, светящуюся на фоне темных очертаний гигантских небоскребов, адвокат, сидя в офисе в своем кабинете, пытался на пару с Дэном придумать хоть какой-нибудь выход из создавшегося положения.
     Они вызвали по телефону Джима Дикинсона, главу одной из лучших сыскных контор в городе, чьи люди занимались делом Маунта уже целый месяц, но тому нечего было предложить им, и, немного посидев, он удалился. Адвокат рассказал Дэну о неудавшейся попытке учинить перекрестный допрос Маунту, с горечью отметив, что обвиняющая сторона настолько сильна, что им вряд ли удастся встретить сочувствие у окружающих.
     С улицы донесся звон башенных часов, пробивших десять. Мистер Лег поднялся и надел шляпу.
     - Итак, судя по всему, всем нашим усилиям - крышка, - заключил он. - В нашем распоряжении только еще два свидетеля, но их показания ничего особенного не дадут. Три часа на подведение итогов, и часам к трем дня дело, возможно, будет передано присяжным. Нет, Дэн, все бесполезно, но твоей вины тут нет. Я вижу, мой мальчик, ты работаешь день и ночь.
     Увидимся утром. Спокойной ночи.
     Шеф ушел, а Дэн продолжал неподвижно сидеть, не сводя глаз с телефона. Его не покидало ощущение, что эта штука предала его. Все-таки поразительно, что он так доверял каким-то бездушным электрическим проводам и так надеялся услышать донесенные ими необходимые слова!
     - Ну же, проклятая железяка! - пробормотал он.
     Но маленький черный аппарат был глух к его мольбам, и как же он ненавидел его за это! Ему вдруг захотелось выдернуть шнур из розетки и вышвырнуть проклятую штуковину в окно. Это желание было так сильно, что он даже вскочил из-за стола и, пройдясь по комнате, сел на кушетку, опасаясь, что не удержится и поддастся внезапному порыву. Посидев так несколько минут, он наклонился и начал развязывать шнурки на ботинках, намереваясь лечь. Но узел на одном из них никак не развязывался, и тогда Дэн раздраженно дернул за шнурок.
     И вдруг тишину нарушил телефонный звонок.
     Дэн сломя голову бросился к аппарату и, схватив трубку, крикнул: "Алло!"
     - Алло! - ответил на другом конце провода женский голос. - Это номер 11902?
     - Да.
     - Пожалуйста, подождите минуточку. Вас вызывает Олбани.
     Дэн с трудом превозмогал нетерпение, наконец в трубке послышался мужской голос:
     - Алло! Это офис Саймона Лега?
     - Да, - ответил Дэн.
     - Нью-Йорк, Бродвей, адвокатская контора?
     - Да.
     - С вами говорят из кинотеатра номер 472 по Джефферсон-авеню, Олбани. Четыре, семь, два, Джефферсон-авеню. У меня тут интересующий вас человек - Патрик Каммингс. Говорю же вам, он у меня! Подождите-ка минуточку - боюсь, как бы он не смотался!..
     Последние слова были почти не слышны - в трубке раздалось какое-то шипение, щелчки, потом - тишина.
     Дэн яростно нажимал на рычажок, пока наконец не услышал голос телефонистки, сообщившей, что связь с Олбани прервалась. Да, сказала она, их могут соединить снова примерно через четверть часа, если он согласится повесить трубку и подождать.
     Трубку Дэн повесил, но тут же снова поднял, чтобы набрать номер Центрального вокзала. Через справочную он узнал, что ближайший поезд на Олбани, да и то не скорый, будет только через два часа. Схватив шляпу и даже не остановившись, чтобы погасить свет, Дэн выскочил из конторы. До метро он бежал бегом, на Четырнадцатой улице, преодолевая сразу по три ступеньки, выбрался на поверхность и, расталкивая прохожих, понесся, не замечая машин и трамваев. Через две минуты, задыхаясь и дрожа, он уже стоял перед входом на стоянку такси на Третьей авеню.
     - Мне самую быструю машину! - крикнул он двоим сидевшим у входа диспетчерам. - И поживее!
     Он сунул под нос одному из них пачку двадцатидолларовых банкнотов:
     - Что глазеешь? Давай живее! Самую быструю машину и водилу посмекалистее!
     Те наконец оживились. Стоянка осветилась огнями, и из-за припаркованного сбоку огромного лимузина выехал туристский автомобиль, за рулем которого сидел сонный парень в фуражке и серой форме.
     - Вот тебе сотня! - крикнул Дэн, сунув в руку одному из диспетчеров смятую пачку купюр. - Если этого мало, остальное заплачу, когда вернусь.
     Он забрался на заднее сиденье, шофер занял место за рулем и завел мотор.
     - Куда едем? - спросил он.
     - В Олбани, - сказал Дэн в то время, как машина сорвалась с места. - И там тебя будут ждать пятьдесят долларов, если поспеем к четырем утра!
     
     Глава 7
     РАЗВЯЗКА
     
     На следующее утро мистер Саймон Лег прибыл в офис рано. Придя домой накануне вечером, он еще четыре часа просидел за столом, сочиняя обращение к суду присяжных, хотя и чувствовал, что занимается бесполезным делом, так что, когда в конечном счете лег в постель, уснул как убитый. Именно этим обстоятельством и объяснялась на следующее утро краснота его глаз, равно как и состояние общего недомогания.
     Войдя в приемную, он застал мисс Веннер в пальто и шляпке, удивленно рассматривающей пустую кушетку в углу.
     - Где Дэн? - спросил он, недоуменно оглядываясь по сторонам.
     - Не знаю. - Секретарша обратила к нему обеспокоенный взгляд. - Его здесь не было, когда я пришла. - Она указала на пустую кушетку. - Видите? Покрывало не смято. Похоже, он здесь не ночевал. И свет был не выключен.
     - Странно, - пробормотал адвокат в растерянности. - Я уходил вчера поздно, и он был здесь...
     Собирался остаться на ночь... А записки он не оставил?
     - Нет, сэр, я смотрела. - Мисс Веннер, казалось, колебалась, потом решилась спросить: - Но ведь он не сделал ничего такого?.. Как вы думаете, мистер Лег?
     Вчера он вел себя совсем странно. Мне кажется, он сильно переживает за этого мистера Маунта.
     Даже мистер Лег, отнюдь не претендовавший на звание знатока человеческой натуры, внезапно осознал, что дрожь в голосе секретарши и этот странный испуг в глазах свидетельствуют более чем о простой обеспокоенности. Он подошел к девушке и по-отечески положил ей руку на плечо.
     - Не волнуйтесь, мисс Веннер, - сказал он. - С Дэном ничего не случилось и случиться не может.
     Он вполне способен постоять за себя. И не только за себя одного.
     Осознав значение последних слов, мисс Веннер залилась краской негодования, и шеф поспешил уйти к себе. Там он обшарил все ящики стола, полагая, что Дэн мог положить записку именно туда, однако ничего не нашел. Он посмотрел на часы - восемь двадцать, а заседание суда назначено на девять.
     "Полагаю, мне нужно сначала поехать и поговорить с Маунтом, - подумал он, собирая бумаги в портфель. - Вот бедолага! Но что поделаешь? Мы старались сделать все возможное. Интересно только знать, куда запропастился этот чертяка Дэн? А я-то приготовил такую солидную речь! Только, похоже, она вряд ли кого спасет.
     Неужели Дэн куда-то срочно сорвался? Нет, гадать - дело абсолютно бесполезное".
     И он уехал в суд, оставив мисс Веннер в конторе одну.
     Не успела дверь за ним закрыться, как секретарша бросилась к телефону.
     - Здравствуйте! Это миссис Калп? - проговорила она в трубку. - С вами говорит мисс Веннер из конторы. Да. Мне... то есть не мне, а мистеру Легу нужно поговорить с Дэном. Как?! Его нет дома? Простите, я не знала. Просто некоторое время назад он поехал в город, и я подумала, что он решил заодно заскочить домой. Вы не видели его четыре дня? Нет, я знаю, что все это время он ночевал в офисе. Да, да, понимаю вас - это действительно ужасно! К счастью, сегодня наконец все должно закончиться. Да. Хорошо. Благодарю вас, миссис Калп.
     Она вернулась за свой стол и там долго сидела, в прострации глядя на пустую кушетку. "Лучше бы у мистера Лега вообще не было судебной практики!" - с неожиданной страстью воскликнула она вслух и достала свое вышиванье. Время тянулось нескончаемо медленно, и, когда с улицы донесся звон башенных часов, она подумала: "Господи, неужели только девять?!"
     Подойдя к окну, она постояла немного, глядя на улицу, потом вернулась к своему рукоделию, но через некоторое время застыла, разглядывая его в молчаливом изумлении, и вдруг раздраженно отбросила в сторону. Сама того не заметив, она, оказывается, вышила целых два фрагмента на изнаночной стороне!
     - Ну мне-то что за дело?! - воскликнула она. - Какое мне, собственно, дело до...
     И тут зазвонил телефон.
     Девушка подскочила к аппарату и схватила трубку:
     - Алло!
     - Алло! - послышалось на том конце провода. - Это вы, мисс Веннер?
     - О, Дэн, это ты?! - Глаза ее засветились радостью.
     - Да. - Это и впрямь был голос Дэна - на этот раз торопливый, озабоченный. - Мистер Лег уже уехал в суд?
     - Да, с полчаса назад. А ты-то сам где?
     - В Йонкерсе. В машине. У меня тут Патрик Каммингс.
     - Не может быть!!!
     - Нет, я вполне серьезно. Я нашел его в Олбани.
     Вчера поздно вечером мне позвонили, и я, не теряя ни минуты, бросился сюда. Успел за четыре часа. Управляющий здешним кинотеатром, некто Сондерс, запер его в своем кабинете - так хотел получить свои пять тысяч. Ну что ж, он их действительно заслужил!
     Я рассчитывал успеть к началу судебного заседания, да вот незадача - в районе Пикскилл нас задержали за превышение скорости! Придурок полицейский даже выслушать меня не захотел!
     - Но, Дэн, неужели ты вправду поймал этого Каммингса? Того самого, который нужен?
     - Совершенно точно. А теперь, мисс Веннер, послушайте, о чем я хочу вас попросить. Как можно скорее отправляйтесь в суд - даже возьмите такси - и передайте мистеру Легу, что я уже в пути. Скажите ему, пусть оттянет время - может быть, даст выступить каким-нибудь еще свидетелям, - одним словом, пусть что-нибудь придумает! А тем временем я подоспею. Я выеду сразу же, как только отпустит полиция.
     - Хорошо, я постараюсь поскорее. О, Дэн, ты не представляешь, как я рада!
     - Я тоже. До свидания.
     Мисс Веннер повесила трубку и, вскочив из-за стола, бросилась надевать пальто и шляпку. Глаза ее сияли от возбуждения, щеки горели - она выглядела такой хорошенькой. Разумеется, девушка не преминула остановиться в прихожей, чтобы посмотреться в зеркало, однако уже через пять минут после разговора с Дэном была на улице.
     Поймав такси, она назвала шоферу адрес суда.
     Всматриваясь по дороге в толпы деловитых прохожих и потоки спешащих машин, залитых майским солнцем, мисс Веннер чувствовала себя частью (и притом отнюдь не маловажной) этого бурлящего жизнью делового мира. Наклонившись вперед, она сообщила через плечо водителю:
     - Имейте в виду, я спешу!
     Тот кивнул и сразу же взял влево, чтобы обогнать ползущий как черепаха грузовик. Умело и проворно он пробирался по запруженному транспортом Бродвею до самой Гранд-стрит, где свернул направо и вскоре подъехал к огромному мрачному зданию с потемневшими от времени гранитными колоннами.
     - Благодарю вас, мисс, - сказал он, вежливо коснувшись фуражки, когда девушка, глянув на счетчик, протянула ему долларовую бумажку.
     Внутри здания суда мисс Веннер вынуждена была обратиться за помощью к одному из одетых в униформу служителей, и тот провел ее по лестницам и коридорам к огромным дверям с табличкой: "Зал заседаний".
     Шагнув за дверь, девушка растерялась при виде такого огромного помещения и множества людей - мужчин и женщин, - сидевших на скамьях и стульях, но вскоре отыскала среди них взглядом мистера Лега. Тот стоя слушал речь свидетельницы, молодой женщины в голубом платье, отвечавшей на один из его вопросов.
     Чувствуя на себе взгляды сотен глаз, мисс Веннер торопливо прошла по залу и в нерешительности остановилась у первого ряда скамей, гадая, что будет, если она осмелится прервать мистера Лега, публично опрашивающего свидетельницу. В конечном счете она села за ближайший стол, на котором были разбросаны какие-то бумаги, и, достав из кармашка карандаш, начеркала несколько строк.
     Потом она подошла к мистеру Легу и протянула ему листок. Тот взял его с явным удивлением, вызванным появлением девушки, и жестом попросил ее присесть.
     Мисс Веннер села на свободный стул всего в каких-нибудь десяти шагах от подсудимого, хотя сама того и не заметила, так как все это время не сводила глаз с лица мистера Лега, читавшего ее записку. А тем временем на нем появилось смешанное выражение изумления и радости, лицо мистера Лега побледнело, он стоял, растерянно глядя на листок, и не верил своим глазам.
     - Мистер Лег, продолжайте опрос свидетельницы! - раздался из судейского кресла голос судьи Мэнтона.
     - Да, ваша честь. То есть я... - Адвокат запнулся. - Я, ваша честь, уже закончил опрос.
     Представитель обвиняющей стороны, поднявшись, объявил, что возражений не имеет, и снова сел. А мистер Лег, подсев к мисс Веннер и тыкая пальцем в записку, торопливым шепотом спросил:
     - Это правда? Это действительно возможно?
     - Да, сэр, - прошептала девушка. - Он только что звонил из Йонкерса, и я сразу поехала сюда...
     Ее слова прервал голос судьи Мэнтона:
     - Пожалуйста, мистер Лег, пригласите вашего следующего свидетеля.
     Таковой у адвоката остался всего один - молодая женщина, которая, как и предыдущая свидетельница, знала миссис Маунт еще во времена ее совместной жизни с мужем и подтвердила, что подсудимый всегда отличался мягким нравом и проявлял неизменную нежность по отношению к жене, даже когда та начала часто и надолго отлучаться из дому. Мистер Лег задавал свидетельнице множество самых разных вопросов, подолгу формулируя их и растягивая слова.
     За последние два дня он буквально в совершенстве овладел искусством тянуть время, и, хотя опрос этой последней свидетельницы даже с запасом можно было уложить в пятнадцать минут, он умудрился продержать ее за стойкой почти час. В конечном счете ему было предложено прекратить опрос и отпустить свидетельницу.
     - Имеются в вашем распоряжении еще свидетели? - осведомился судья Мэнтон.
     Таковых у мистера Лега больше не имелось, зато ему пришла в голову идея.
     - Ваша честь, я бы хотел повторно вызвать Маунта и задать ему еще несколько вопросов.
     Судья нетерпеливо кивнул, и подсудимого снова вызвали для дачи показаний.
     Мистер Лег снова начал с вопросов, относящихся ко времени исчезновения жены Маунта четыре года назад, потом переключился на ночь убийства, и Маунт еще раз рассказал о том, как пришел в многоквартирный дом, о человеке, которого видел в вестибюле, и том, как несколькими минутами позже нашел мертвое тело жены. Его рассказ тоже занял время, пока не был прерван замечанием судьи Мэнтона:
     - Все это мы уже слышали раньше, мистер Лег.
     - Да, ваша честь, но я...
     Адвокат вдруг замолчал и обернулся, уловив ухом едва слышный звук почти бесшумно открываемой двери. Взгляды всех присутствующих обратились в том же направлении, а тем временем в зал вошел невысокий седоволосый мужчина с жидкими усиками, которого крепко держал за руку молодой человек лет двадцати.
     Мистер Лег обратился к суду:
     - Я закончил опрос свидетеля, и...
     Но тут слова его снова были прерваны - на этот раз возгласом изумления, невольно сорвавшимся с губ только что вошедшего седоволосого мужчины. Тут в зале произошло небольшое замешательство, во время которого одни из присутствующих вскочили на ноги, другие же выгнули шеи в сторону человека, издавшего восклицание, а теперь ошеломленно твердившего державшему его за руку юноше:
     - Вы не сказали мне... Не сказали, что...
     Лицо судьи Мэнтона побледнело от раздражения при виде беспорядка в зале. Постучав судейским молотком, он резко объявил:
     - Требую тишины в зале! Займите свои места!
     Но к тому времени мистер Лег уже успел обменяться с Дэном взглядами, в которых каждый из них прочел уверенность в победе. Повернувшись к судье, мистер Лег сказал:
     - Ваша честь, приношу свои извинения за заминку, но этот человек - мой следующий свидетель. - И он снова обернулся, чтобы посмотреть на Дэна.
     - Патрик Каммингс, проследуйте к стойке для дачи показаний!
     Присутствующие расселись по местам, хотя волна шепота все еще носилась туда-сюда по залу. Представитель обвинения откинулся на спинку стула со скучающей насмешливой улыбкой, не сходившей с его лица в течение всего выступления защиты. (Впрочем, нужно признать, что мистер Лег и впрямь выглядел боязливым новичком.) Уильям Маунт безучастно смотрел на сидевшую напротив мисс Веннер, а та в свою очередь не сводила восхищенных глаз с Дэна, который подвел Патрика Каммингса к барьеру и отдал в руки судебному служителю, проводившему его к креслу для свидетельских показаний.
     Дэн подошел к мистеру Легу и шепнул ему на ухо:
     - Просто заставьте его начать, остальное он сделает сам. Если понадобится, я буду подсказывать вам.
     И он занял место рядом с адвокатом.
     Свидетель назвал суду свое имя и был приведен к присяге. Голос его дрожал, руки нервно хватались за подлокотники кресла, полные страха глаза бегали по сторонам.
     В ответ на первый вопрос мистера Лега он сообщил, что зовут его Патрик Каммингс, адрес проживания - Олбани, Мюррей-стрит, дом номер 311, должность - швейцар, хотя в настоящий момент он безработный.
     - Вы когда-нибудь работали в Нью-Йорк-Сити? - спросил мистер Лег.
     - Да, сэр.
     - Швейцаром?
     - Да, сэр.
     - По какому адресу?
     - Западный район, Сто пятьдесят седьмая улица, дом 714.
     - Когда вы устроились туда?
     Свидетель на мгновение замялся.
     - Точно не помню, но примерно в июле 1912 года.
     Тут один из присяжных с заднего ряда перебил свидетеля, сказав, что тот говорит недостаточно громко.
     Судья Мэнтон, не сводивший с Каммингса пристального взгляда с тех пор, как тот занял свидетельское место, попросил его говорить громче.
     - Где вы работали до этого? - продолжил опрос мистер Лег.
     - В Филадельфии, сэр. А это было мое первое место в Нью-Йорке.
     - Как долго вы проработали швейцаром в доме номер 714 по Сто пятьдесят седьмой улице?
     - Около трех лет.
     - Вы были там третьего апреля 1915 года?
     - Да, сэр.
     Дэн привстал со стула и зашептал что-то на ухо мистеру Легу. Адвокат кивнул и продолжил опрос свидетеля:
     - Скажите, Каммингс, вы знали миссис Элейн Маунт, проживавшую в доме, где вы служили швейцаром, под именем Элис Ривз?
     - Да, сэр, я знал мисс Ривз.
     - Она прожила там довольно долго, не так ли?
     - Да, сэр. Только не знаю, как долго, - она уже жила там, когда я поступил туда на работу.
     - Вы часто видели мисс Ривз?
     - Да. Я видел ее каждый день, а иногда даже по два-три раза.
     И снова Дэн, привстав, зашептал что-то на ухо адвокату - и вообще, начиная с этого момента половина вопросов исходила от него. Что же касается свидетеля, то он начал постепенно избавляться от страха и нервозной скованности, овладевшей им, когда он только занял свидетельское место. Голос его теперь звучал увереннее и громче, а во взгляде читалась решительность и даже вызов.
     - Скажите, Каммингс, вы когда-нибудь видели, чтобы к мисс Ривз приходили гости?
     - Да, сэр.
     - Значит, приходили?
     - Да, один.
     - Только один?
     - Нет, другие тоже приходили, сэр, но не так часто. А этот мужчина бывал у нее каждые два-три дня, иногда даже чаще.
     - Значит, это был мужчина?
     - Да, сэр.
     - Вы можете описать его?
     Свидетель мгновение колебался, потом заговорил громче прежнего:
     - Это был мужчина лет тридцати восьми-сорока, темноволосый, кареглазый. Красивый, импозантный мужчина.
     - И вы сказали, что он часто бывал у мисс Ривз.
     Как вы узнали, что он бывал именно у нее?
     - Ну что значит - как? Он заходил в ее квартиру.
     - Вы видели, как он заходил?
     - Конечно видел. А кроме того, он часто посылал меня за едой в ресторан или магазин деликатесов, и я приносил покупки, а он находился в квартире и всегда давал мне за труды доллар, а иногда даже и пять.
     - Стало быть, он не отличался скупостью?
     - Не понял, сэр?..
     - Ну, то есть он проявлял к вам щедрость?
     - Это да-а! Он всегда давал мне что-нибудь. И у него всегда было много денег.
     - Вам известно, кто этот человек?
     - Нет, сэр. То есть мне не известно его имя.
     - А где он жил, вам известно?
     - Нет, сэр.
     - Понятно. Тогда скажите, он приходил к мисс Ривз в течение всего времени, что вы там проработали?
     - Да, сэр. По два-три раза в неделю, за исключением последней, когда он почти не появлялся.
     Адвокат на минуту остановил опрос, чтобы посовещаться с Дэном, потом снова обратился к свидетелю:
     - Теперь, Каммингс, скажите: человек, которого вы только что описали, приходил в дом номер 714 по Сто пятьдесят седьмой улице вечером в субботу третьего апреля 1915 года?
     Ответ свидетеля был заглушен внезапным оживлением в зале, когда все присутствующие с интересом разом наклонились вперед. Воспользовавшись минутной заминкой, судья Мэнтон попросил себе стакан воды.
     Отпив из него половину, он поставил стакан перед собой на стол. Секретарь повторил последний вопрос адвоката, и свидетель в свою очередь повторил ответ:
     - Да, сэр, приходил.
     - В котором часу он пришел?
     - Не знаю. Я не видел, как он входил.
     - Но вообще-то вы видели его в тот вечер?
     - Да, сэр.
     - В котором часу?
     - Думаю, это было примерно в половине девятого, и он, как всегда, вызвал меня звонком. Так он обычно делал, когда ему было что-нибудь нужно. Я поднялся наверх, позвонил в дверь мисс Ривз, и он сам открыл мне.
     - Как он был одет?
     - В черный костюм. Он всегда в нем ходил.
     - Мисс Ривз вы видели?
     - Да, сэр. Я зашел в прихожую, пока он отлучался к столу написать что-то, и оттуда видел мисс Ривз. Она сидела у стола и плакала. Я видел, как она прикладывала платок к глазам.
     - Она сказала вам что-нибудь?
     - Нет, сэр. Она даже не посмотрела на меня.
     - Понятно. А зачем этот человек подошел к столу?
     - Он пошел туда за бумагой, чтобы что-то написать. Как я понял, бумаги он там не нашел и поэтому вынул какой-то клочок из кармана. Он хотел написать мне название вина, за которым собирался меня послать. Написав это название, он отдал бумажку мне вместе с десятидолларовой купюрой.
     Мистер Лег повернулся к Дэну, взял клочок бумаги и принялся разглядывать его, пока молодой человек что-то шептал ему на ухо. К тому времени интерес публики, внимательно слушавшей каждое слово свидетеля, обострился до предела. Представитель обвинения даже подался на своем кресле вперед, теперь буквально пожирая глазами этого непонятно откуда взявшегося ирландца. Судья Мэнтон, распрямившись в кресле, смотрел на подсудимого Маунта с бесстрастным выражением лица.
     А тем временем мистер Лег продолжал:
     - Вот здесь у меня имеется клочок бумаги, на котором чернилами от руки написано: "Bonneau et Mouet - Сухое". А теперь, Каммингс, скажите, тот ли это клочок бумаги, который вручил вам в квартире мисс Ривз упомянутый человек вечером третьего апреля?
     Свидетель взял в руки клочок бумаги и изучил его.
     - Да, сэр, это тот самый клочок, - решительно заявил он. - Это название вина, за которым он меня посылал.
     - И он написал эти слова сам и передал бумажку вам?
     - Да, сэр, это та самая бумажка, - еще раз подтвердил Каммингс. - У нее еще в углу эта странная штуковина.
     Мистер Лег повернулся к судье:
     - Ваша честь, прошу включить этот клочок бумаги в список улик.
     Судья Мэнтон ответил лишь едва заметным кивком.
     Секретарь взял клочок и поставил на нем особую пометку.
     - А теперь, Каммингс, скажите, - продолжил опрос адвокат. - Что вы сделали после того, как этот человек дал вам этот клочок бумаги?
     - Я ушел за вином.
     - Вы купили его?
     - Да, сэр, но мне пришлось побегать. Обычно я ходил в винный магазин на углу Сто пятьдесят восьмой улицы и Бродвея, но такого вина там не оказалось. Тогда я отправился на Сто двадцать пятую улицу, и мне пришлось обойти четыре или пять винных магазинов, прежде чем я нашел то, что мне было нужно. Я отсутствовал целый час или, может быть, даже больше, потому что, когда я вернулся, было уже почти десять.
     - Хорошо, продолжайте. Вы отнесли вино наверх?
     - Да, сэр. Я поднялся и собирался уже позвонить в дверь квартиры мисс Ривз, когда вдруг услышал ее плач.
     Она плакала и что-то громко говорила сквозь слезы.
     - Вы расслышали, что именно она говорила?
     - Только кое-что, сэр. Я слышал, как она сказала:
     "Отпусти меня! Я люблю его!" Потом заговорил тот мужчина, только не так громко, как она, но я разобрал его слова даже еще лучше. Он сказал: "Ты останешься здесь!
     Поняла? Я не позволю тебе вернуться к нему! Слышишь?
     Пусть ждет хоть всю ночь!" Я не хотел звонить им в дверь, пока они ссорятся, поэтому довольно долго простоял под дверью и все слышал. Мисс Ривз все плакала, а мужчина ругался на нее и все время повторял: "Я не позволю тебе вернуться к нему!" Потом наконец мне надоело слушать все это, и я позвонил в дверь. Мне кажется, я простоял там не менее получаса. Мне открыл мужчина. Он велел мне войти и поставить вино в холодильник. Я прошел на кухню, вытащил бутылку из упаковки и поставил ее на лед. Когда я вышел из квартиры, я услышал, как они снова стали ссориться.
     - А вы помните, куда делся клочок бумаги, на котором этот человек написал для вас название вина?
     - Да, сэр, помню. В магазине мне положили его внутрь упаковки, и я бросил его на пол вместе с ней, когда распечатывал бутылку.
     - Понятно. А что вы делали после того, как вышли из квартиры?
     - Я погасил свет в вестибюле и в коридорах и пошел к себе, собираясь лечь спать.
     - Вы помните, сколько в тот момент было времени?
     - Да, сэр. Когда я заводил себе на утро будильник, было двадцать минут одиннадцатого. Я подкинул в топку угля, закрылся у себя и лег спать.
     - Так уж и легли?
     - Ну да. Я пролежал в постели уже с полчаса и почти уже уснул, когда меня побеспокоил стук в дверь.
     Я встал и пошел...
     - Вы имеете в виду стук в вашу дверь?
     - Да, сэр, стучались ко мне. Я встал, зажег свет и открыл дверь - там стоял полковник.
     - Полковник?
     - Так я про себя называл этого человека, приходившего к мисс Ривз. Он зашел в мою каморку, и я заметил, что в руке у него целая связка каких-то бумаг и вещей. Он был в шляпе, пальто и шарфе, которым всегда обматывал нижнюю часть лица. Он сказал мне, чтобы я закрыл за ним дверь, потому что у него заняты руки, а потом еще прибавил: "Давайте, Каммингс, одевайтесь быстрее! И ни о чем меня не спрашивайте!" По его голосу и какому-то очень странному взгляду я понял, что что-то произошло. Я не сказал ни слова и как можно быстрее оделся. Когда я был готов, он спросил:
     "Где тут топка? Я хочу сжечь все это". Я открыл ему дверцу печи, и он швырнул всю охапку в огонь. И даже не дал мне помочь ему.
     - А вы видели, что было в этой охапке?
     - Нет, сэр. Заметил только, что там было множество писем и бумаг. Я еще подумал, что мисс Ривз, должно быть, получала их от...
     - Не нужно говорить, что вы подумали. Продолжайте.
     - Ну вот, когда бумаги сгорели, мы вышли в вестибюль. Там он усадил меня в кресло и сказал: "Каммингс, у меня к вам предложение. Я дам вам тысячу долларов наличными, с тем чтобы вы немедленно покинули Нью-Йорк и поселились там, где бы вас никто не нашел". Я был ошеломлен и не знал, что ответить, а он убеждал меня, что у него с собой больше денег нет - только эта сумма. Он не назвал мне своего имени, зато научил, как обратиться к нему через объявление в "Геральд", если бы мне вдруг когда-нибудь понадобились деньги. Он сказал, что мне придется поверить ему на слово, и выложил на стол тысячу долларов. Тут-то я и решил согласиться. Я обещал оставить дом немедленно, через десять минут, не забирая с собой ничего, кроме одежды.
     Мистер Лег прервал его рассказ:
     - Вы догадывались, что там было совершено преступление?
     - Да, сэр, конечно, я понимал, что что-то произошло, но деньги значили для меня больше. Когда он ушел...
     - Он не стал дожидаться вашего ухода?
     - Нет, сэр, он ушел сразу же. Мне кажется, он не сомневался, что я скроюсь с деньгами. Я выпустил его на улицу, а через несколько минут уже и сам собрался. Я уже вышел на улицу, но тут не смог совладать с любопытством. Минуты две стоял я на тротуаре, кляня себя за глупость, и все же ничего не мог с собой поделать - мне очень хотелось посмотреть, что же произошло там наверху. Я вернулся в дом, оставил чемодан в вестибюле и поднялся наверх. Квартира мисс Ривз была заперта. Тогда я сбегал вниз за дубликатом ключа и открыл дверь. В квартире было темно. Я зажег свет и увидел на полу мертвую мисс Ривз. Из ее груди торчала рукоятка ножа, платье было в крови, а лицо ее было искажено страшной гримасой. Я испугался так, что даже не понимал, что делаю. Забыв выключить свет и запереть дверь, я выскочил из квартиры. Сломя голову я бросился вниз и подхватил свой чемодан. Я уже бежал к входной двери, как вдруг увидел на пороге человека. Я так испугался, что не знал, что предпринять. Когда он вошел, я попятился в темный угол вестибюля и, несмотря на весь свой страх, с удивлением обнаружил, что этот человек был не из наших жильцов и что я вижу его впервые. А он, не говоря ни слова, только глянув на меня, направился к лестнице. Я подхватил...
     - Минуточку, Каммингс, - перебил его мистер Лег, потом повернулся и указал на Уильяма Маунта. - Этот человек вошел в дом и направился к лестнице после того, как вы видели на полу в квартире мертвое тело мисс Ривз?
     Мгновение свидетель изучал подсудимого взглядом:
     - Да, сэр. Полагаю, это был он. Конечно, там было темновато, и я не могу сказать со всей точностью, но он очень похож на того человека.
     - Хорошо. Продолжайте.
     - А это все, сэр. Я подхватил чемодан и убежал.
     Я проехал на метро до конца ветки и там пересел на трамвай до Йонкерса, а на следующий день уехал в Олбани и там скрывался все это время.
     - Вы понимаете, что стали соучастником преступления и подлежите наказанию? - спросил адвокат.
     - Да, сэр, я это понимаю. Поначалу я не придавал этому значения, пока не узнал из газет об аресте того самого невинного человека. Тогда мне захотелось пойти и рассказать обо всем, что мне известно. Я действительно хотел сделать это, сэр, но очень боялся и никак не мог заставить себя сделать первый шаг. Когда вот этот молодой человек приехал за мной сегодня утром, - он указал на Дэна, - я был только рад поехать с ним. Это правда, сэр! Вот спросите его. Я очень надеюсь, сэр, что меня не накажут.
     На этом месте судья Мэнтон прервал процедуру опроса. Наклонившись вперед и теребя пальцами стакан с водой, стоявший перед ним на столе, он сказал:
     - Полагаю, мистер Лег, нам лучше сделать перерыв на обед. Сейчас час дня, и вы можете продолжить опрос свидетеля после перерыва.
     Тут Дэн порывисто вскочил и зашептал что-то на ухо мистеру Легу. Адвокат, казалось, был потрясен услышанным, однако в конечном счете согласно кивнул.
     - Хорошо, ваша честь, - обратился он к судье. - Только, если не возражаете, прежде чем мы удалимся на перерыв, я хотел бы задать свидетелю всего только два вопроса.
     - Тогда, пожалуйста, покороче, - сухо ответил судья.
     Мистер Лег повернулся к свидетелю:
     - Каммингс, я хочу, чтобы вы ответили: человек, которого вы называли полковником, человек, чью ссору с Элис Ривз вы слышали и видели собственными глазами, человек, который дал вам тысячу долларов, чтобы вы скрылись с места убийства, - этот человек сейчас присутствует здесь в зале?
     Каммингс мгновение колебался, озираясь по сторонам, потом вдруг распрямился и громко и отчетливо произнес:
     - Да, сэр, он присутствует здесь.
     Возглас изумления волной прокатился по залу.
     - Вы укажете на него судье и присяжным?
     Вместо ответа, Каммингс повернулся и показал пальцем прямо на судью Мэнтона.
     Пораженная публика не верила своим ушам, в зале поднялся шум, во время которого судья Мэнтон поднес к губам стакан воды. И тогда Дэн, вскочив с места и оттолкнув стоявшего на его пути мистера Лега, одним прыжком очутился у перил и мощным ударом выбил из рук судьи стакан, полетевший на пол.
     Охранники кричали, присяжные повскакивали со своих мест, кое-кто из них даже перескочил через перила, возле которых, давясь и толкаясь, уже колыхалась взбудораженная, оравшая на все лады толпа. Буквально повиснув на судье Мэнтоне и судорожно вцепившись в его мантию, Дэн отчаянно пытался перекричать толпу:
     - В воду подмешан яд! Скорее! Держите его! Вы, идиоты, помогите! Он же убьет себя!
     Но служители правосудия отшатнулись в ужасе при виде безумной ярости и страсти, исказившей лицо судьи Мэнтона. Резким движением он сбросил с себя Дэна, юноша упал на колени, все еще взывая о помощи. Схватив со стола тяжелый деревянный молоток, судья Мэнтон высоко занес его в воздухе.
     - Будь ты проклят! - в исступлении взревел он и обрушил молоток на голову Дэна.
     Юноша со стоном обмяк.
     Но через мгновение с десяток мужчин рванулись к судье Мэнтону и повалили его на пол.
     
     На следующее утро мистер Лег и Дэн беседовали в конторе адвоката. Рядышком, внимательно слушая и не спуская глаз с лица Дэна, сидела мисс Веннер. Удар судейским молотком, к счастью, не нанес юноше увечий.
     Больше часа он пролежал без сознания, но потом пришел в себя - кажется, обошлось без последствий.
     - Да, я дал Маунту две тысячи долларов, - сообщил мистер Лег. - Он хочет купить на них табачный магазинчик или что-нибудь в этом роде и попытаться забыть все происшедшее. Бедняга! Я надеюсь, все у него сложится удачно.
     - Да, сэр, хорошо бы, - сказал Дэн. - Только ведь у него не осталось ничего, ради чего стоит жить. - И молодой человек невольно перевел взгляд на мисс Веннер.
     Та покраснела и отвела глаза.
     - Так, значит, ты видел, как Мэнтон достал что-то из кармана и бросил в стакан с водой? - спросил мистер Лег, в голосе которого слышалось нескрываемое восхищение.
     - Да, сэр. Я не отрываясь наблюдал за ним в течение всего времени.
     - И ты думаешь, именно с ним жена Маунта сбежала из дома? Тогда почему же никто из его друзей ничего не знал о ее существовании?
     - Возможно, они и знали, - последовал ответ. - Однако совершенно очевидно, что судья отличался скрытностью и изворотливостью и, похоже, никогда не приводил никого из своих друзей к ней в дом.
     Может быть, он познакомился с ней в каком-нибудь кабаре и влюбился в нее без памяти. Что же касается его намерения принести в жертву Маунта, то тут уж ничего не поделаешь - некоторые люди так скроены.
     Он, наверное, говорил себе: "Ну что означает убогая жизнь этого надломленного существа в сравнении с жизнью такого человека, как я, - полезного члена общества, высокопоставленного состоятельного, культурного, образованного?" Вспомните, он убил ее в порыве страсти, не справился с разбушевавшимися эмоциями, точно так же как и в суде, когда ударил меня этим молотком.
     - И все-таки одного я до сих пор не понимаю, - сказал мистер Лег. - Я видел у тебя фотографию Мэнтона и поэтому готов поверить, когда ты говоришь, что все это время подозревал его. Мне понятно, как ты вычислил его по почерку, сличив слова на обрывке бумаги с подписью на письме, в котором он назначал меня на это дело. Но что, черт возьми, навело тебя на мысль сравнить эту подпись с его почерком на письме?! Что заставило тебя подозревать его вообще?
     - Помните, сэр, слова Монтеня, которые я вам цитировал? - с улыбкой проговорил Дэн. - "Страсти, подавляемые современной цивилизацией, вдвойне опасны, если их пробудить".
     - Да, но что заставило тебя подозревать именно его?
     - Сэр, какое значение это имеет теперь, когда он разоблачен? А вот шуму и вправду было много, не так ли? - Дэн усмехнулся, с удовольствием оглядев внушительную гору лежавших на столе утренних газет, чьи первые полосы пестрели фотографиями Мэнтона, убийцы, и расположенными бок о бок с ними портретами самого Дэна - эдакой Немезиды в обличье молодого человека.
     - Нет никакого сомнения в том, что он будет осужден, - заметил Дэн. - Если, конечно, не умудрится покончить с собой до суда, что более вероятно. В нашем распоряжении имеется с десяток доводов, подтверждающих показания Каммингса. Кстати сказать, я рад, что его освободили.
     - Я тоже, - сказал мистер Лег. - Только не пытайтесь, молодой человек, перевести разговор на другую тему. Хоть ты и умен, тебе меня не провести. Так почему же все-таки ты начал подозревать судью Мэнтона?
     - Да, сэр, вижу, мне все-таки придется рассказать вам, - усмехнулся Дэн. - Ну так вот. Я начал подозревать его благодаря вам.
     - Благодаря мне?!
     - Да, сэр. Я был удивлен с самого начала, когда в то утро вы вызвали меня к себе и сообщили, что судья поручил дело об убийстве именно вам. Это было мне непонятно, так как я знаю, что обычно такие дела поручаются опытным адвокатам. А когда речь идет об убийстве, люди, в особенности судьи, не склонны шутить. Поэтому я подумал, что он назначил вас на защиту Маунта неспроста и что здесь, должно быть, кроется какая-то причина. Наиболее вероятной из всех возможных причин могло быть его желание осудить Маунта.
     - Но я все же не понимаю...
     Дэн снова усмехнулся:
     - Мистер Лег, вы знаете, что я уважаю вас и считаю прекрасным человеком. Вы всегда были ужасно добры ко мне и сделали для меня много хорошего. Но вы не участвовали ни в одном судебном процессе вот уже десять лет, и адвокат из вас, надо прямо сказать, плохой.
     Мистер Лег нахмурился. Рядом вдруг раздался озорной смешок мисс Веннер. Глядя на эти лукавые глаза, на эти розовые, раскрытые в улыбке губки, на шелковистые локоны и сочтя это зрелище более чем приятным, Дэн вдруг засмеялся вместе с ней. Мистер Лег окинул взглядом обоих, с трудом пытаясь сохранить хмурый вид. Но разве можно его сохранить, когда перед тобой сидит озорная юная парочка и, пожирая друг друга глазами, заливисто хохочет?
     Поэтому мистеру Легу ничего больше не оставалось, как присоединиться к молодежи и тоже расхохотаться.