Дарья ДОНЦОВА            НАДУВНАЯ ЖЕНЩИНА ДЛЯ КАЗАНОВЫ                  Литературный ПОРТАЛ            http://www.LitPortal.Ru            #                  Анонс            Ивану Павловичу Подушкину, секретарю бизнес-вумен Норы, фатально не везет! Опять хозяйка вздумала поиграть в великого сыщика!      Ниро Вульф отдыхает. Их клиент заключил пари с каким-то денежным мешком, что найдет в незнакомом городе человека, которого ни когда в жизни не видел. Известно лишь, что его зовут Михаил Стриженов. Задачка, прямо сказать, не из легких, особенно если учесть, что именно Ваня должен носиться в поисках Михаила по крохотному чешскому курорту Ковальску. В довершение ко всему в Ковальск едет и маменька Вани со своей заклятой подругой Кокой.      В общем, как говорил поэт, панихида с танцами. Но Ване неожидан но повезло. Он сразу вышел на след Стриженова. Однако радовался он рано: все, близко знавшие Михаила, мрут, как мухи. Но Ваня не верит, что это простая случайность, и вычисляет убийцу. Преступник назначает Подушкину встречу. Ваня, как кролик к удаву, идет на нее.      Теперь смертельная угроза нависает и над самим джентльменом частного сыска...                  Глава 1            Некоторые алкоголики ухитряются допиться до стадии дрессировки зеленых чертей. Сегодня утром Элеонора велела мне сходить на почту и получить неизвестно кем присланную ей посылку.      Отделение связи находится буквально в двух шагах от нашего дома, надо выйти из подъезда, пересечь двор и перед небольшим четырехэтажным зданием свернуть за угол. Поэтому я не стал садиться в машину, а двинулся пешком.      Несмотря на то что по календарю была середина сентября и светило яркое солнце, на улице стоял дикий холод. Я, не успевший выпить после пробуждения привычную чашечку кофе, поежился. Ну с какой стати Элеонора так меня торопила?      Зачем вытолкала несчастного секретаря на почту в полдевятого утра? По-моему, исключительно из дамской вредности. Я давно заметил, что многих женщин раздражает вид спокойно спящего или мирно сидящего у телевизора мужчины. Почему-то прекрасная половина человечества считает, что представители сильного пола обязаны постоянно вкалывать... Ей-богу, это странно.      Вздрагивая от утренней сырости, я подошел к двери почты. Естественно, еще закрыто. Ведь сказал же я Hope, что рабочий день в этом отделении начинается с девяти.      Но моя хозяйка не способна воспринять чьи-либо разумные замечания.      - Ваня! - рявкнула она. - Не ленись, бери ноги в руки и дуй по адресу! Я совершенно точно знаю, что контора открывается в восемь.      И что было делать? Упереться лбом в стену и кричать: "Глупости! Я сто раз проходил мимо двери, на которой висит табличка "Открыто с 9.00 до      17.00".      Абсолютно бесполезное дело. Да я и не имею права на подобное поведение, потому что служу у Норы, как вы уже поняли, секретарем. Здесь как в армии: взял под козырек - и дуй выполнять приказ. Оказавшись после института на временных сборах, я услышал от красноносого майора замечательную фразу: "Тут, товарищи не служившие бывшие студенты, не хахоньки и не хихоньки, это армия, сначала сделайте, что я прикажу, а потом кумекайте своими мозгами, что вам за это будет!"      - Эй, парень, - раздался сиплый голос, - закурить не найдется?      Я обернулся и увидел мужика в обносках, которого колотил озноб. Я тоже замерз, но дядьку трясло похмелье, жаль было смотреть на его круглое лицо с глуповатыми, чуть навыкате, совершенно бараньими глазами. Я предпочитаю не иметь дела с маргиналами, но мой папенька, писатель Парел Подушкин, всегда говорил мне в детстве:      - Ваня, если хочешь прослыть джентльменом, будь вежлив даже с дворником.      Преодолевая брезгливость, я вытащил из кармана пачку сигарет.      - Пожалуйста, угощайтесь.      - Можно, две возьму?      - Забирайте все.      - Такую дрянь не курю, - сплюнул мужик.      Я опешил - чем ему не нравится "Мальборо"?      Но потом сообразил, что, скорей всего, алконавт привык употреблять самый дешевый вид курева.      - Эхма, - вздохнул дядька, - во, погулял!      Он ткнул указательным пальцем в сторону красивой иномарки. Я пригляделся: "БМВ", кажется, "пятерка". Имей я деньги, купил бы себе такую же.      - Да уж. - Тряс бомж патлатой головой. - И что мне в "Баварии" теперь скажут?      - Где? - машинально поинтересовался я.      - На сервисе, - вздохнул мужик.      Я пригляделся. "БМВ" выглядел странно, что-то в нем было не так, но уже через секунду я с удивлением понял, что все стекла машины - боковые, лобовое и ветровое - густо замазаны некоей темной субстанцией. Меня охватило любопытство.      - Однако необычно смотрится ваша машина, - протянул я.      Дядька хмыкнул:      - Антикор.      - Простите? - не сообразил я.      Мужик закурил вторую сигарету и, трясясь еще больше, поведал дивную историю. Зовут его Серегой, он имеет жену Лену и до недавнего времени жил как все. Но потом ангел-хранитель надоумил Серегу заняться бизнесом, и в короткий срок мужик разбогател. Получив в руки деньги, парень сразу понял, что не в них счастье. Конечно, он теперь ездит на иномарке, жена таскает на плечах норку, и на столе у них икра с авокадо, но Серега потерял почти всех своих приятелей, потому что Ленка стала считать их неровней.      Больше всего на свете Серега в той, необеспеченной, жизни любил пойти в гараж и, ковыряясь в моторе вечно кашляющего "Москвича", поболтать с мужиками о разных приятных вещах: рыбалке, бабах, запчастях... Как правило, такие походы сопровождались возлияниями, вечером Серега приходил домой в коленно-локтевой позе, но наутро, выходя на нудную работу, чувствовал себя отдохнувшим и совершенно счастливым. Только не подумайте, что он алкоголик, нет, Серега пьет мало, но воскресенье - это святое. Суббота отдается жене, тихим семейным радостям, типа похода по магазинам, а воскресенье не трожь! В воскресенье только в гараж.      Но, разбогатев, Серега лишился последней радости. "БМВ" во дворе не разобрать, эту тачку приходится отгонять в сервис. Кстати, Ленка была очень рада создавшемуся положению. Жене походы мужа в гараж стали просто поперек горла, но ничего поделать с этим она не могла. Серега загрустил. Ленка хоть и была дурой, ничего не понимающей в автомобилях, но одно она знала точно: дорогая иномарка не чинится на коленке.      Три месяца Серега не мог придумать, под каким соусом ему вырваться в любимый гараж, но тут ртутный столбик градусника за окном пополз вниз, и в голову истосковавшемуся мужику пришла замечательная идея.      - Завтра с утра в гараж пойду, - объявил он супруге.      - С какой такой радости? - уперла кулаки в необъятные бока Ленка. - Нечего тебе там колупаться. "БМВ" у нас, забыл небось, пьяница!      - Осень накатила, - пояснил Серега, - антикор надо сделать.      - Это что? - вытаращилась Ленка.      - Ну, помазать днище тачки таким вонючим составом, - охотно пояснил муж, - чтобы грязь, слякоть, соль железо не разъели. Куплю антикор и за одно воскресенье справлюсь.      Ленка нахмурилась и задала следующий вопрос:      - Разве "БМВ" тоже надо этим покрывать?      Серега всегда удивлялся умению жены мигом ухватить суть проблемы. Ведь дура дурой, а сразу почуяла подвох - иномарку хорошего качества и впрямь не надо самому обрабатывать, с ней все уже сделали при продаже. Но в гараж пойти хотелось страстно. С самым серьезным видом Серега начал врать:      - "БМВ" - то немцы клепают, а у них что осень, что зима - на улицах чисто. Антикор - наша, российская забава, сервис такую услугу не оказывает, усекла?      - Ладно, - недоверчиво протянула Ленка, - ступай. А что, это дрянь очень вонючая?      Боясь, как бы жена не увязалась за ним, Серега мигом забубнил:      - Хуже нет! Просто газовая камера!      - Угу, - кивнула Ленка, - понятненько, значит, потом я понюхаю машину, и станет ясно, мазал ты ее или просто ханку жрал, алкоголик!      Удивившись в очередной раз хитрости супруги, Серега решил не сдаваться. Он приобрел антикор, позвал пару приятелей и отправился в гараж.      Вообще говоря, он предполагал чуть-чуть мазнуть свою "бээмвуху" снизу, чтобы Ленка учуяла "аромат". Друганы, введенные в курс дела, долго ржали. Потом парни выпили бутылочку, вторую, пятую, восьмую... Затем, решив, что пиво без водки - деньги на ветер, составили "коктейль". Последнее, что Серега еще помнил, были слова одного из его дружков:      - Хватит, ребя, водяру глотать, надо Серегину тачку обработать, а то его Ленка сожрет!      Дальше наступил полный мрак. Очнулся Серега утром и никак не мог сообразить, отчего он, одетый в рванину, скрючившись, лежит в салоне, и почему сквозь стекла практически не проходит свет. Потом кое-как сгреб ноги в кучу, вывалился на улицу и замер с разинутым ртом. Приятели постарались на славу. Иномарка была покрыта антикором от колес до крыши, и теперь ему предстоит решить две задачи. Одна будет попроще - отмыть несчастную тачку, вторая, практически невыполнимая, - объяснить Ленке, где он провел ночь и почему новая машина имеет столь экзотический вид.      - Пока чего толкового не придумаю, лучше ей на глаза не показываться, - вздыхал Серега.      Я не нашелся, что сказать пьянчуге. Посоветовать ему сходить к наркологу? Порекомендовать записаться в кружок книголюбов, дабы научиться проводить воскресенья с томиком стихов, а не в гараже в компании с ящиком водки?      И тут у меня в кармане зазвонил мобильный.      - Ваня! - сердито воскликнула Элеонора. - Когда мне придет черед умирать, обязательно пошлю тебя за смертью!      Я подавил вздох. Кто бы сомневался! Не царское это дело самой за своей смертью бегать.      - Сколько можно возиться?! - возмутилась хозяйка. - Почта в одном метре от дома! Взял посылку - и назад. Секундное дело. Чем ты занимаешься?      - Жду.      - Что?!      - Когда отделение связи откроется, оно работает с девяти утра.      Надеюсь, вы оцените мою интеллигентность и незлобивость? Девять человек из десяти ответили бы Hope: "Отделение связи, как я и предполагал, открывается в девять, а не в восемь, как утверждали вы".      - С ума сойти! - повысила тон Нора. - Ты просто неподражаем! Ведь я предупредила: "Ваня, почта открывается в девять". Нет, ты никогда никого не слушаешь! Мерзкая привычка всегда стоять на своем. Просто удивительно, до чего у мужиков развит комплекс неполноценности! Иди домой! И быстрее.      Спорить с Элеонорой бесполезно.      Поэтому я просто решил ей напомнить:      - Но пока я не могу выполнить поручение, до открытия осталось еще немного времени.      - Ступай домой!      - А как же посылка? Может, лучше подожду?      Недолго совсем.      - Возвращайся. За пакетом пойдешь в час дня!      Я глянул на табличку, украшавшую запертую дверь. "Обед с 13.00 до      14.00".      - Боюсь, в это время служащие едят.      - Ваня! - взвилась Нора. - Хватит спорить.      На почте обедают с двух до трех!      - Но...      - У нас клиент! Живей сюда.      Я сунул телефон в карман. Серега, молча слушавший мой разговор с хозяйкой, сплюнул на тротуар и с чувством произнес:      - Бабы! Жуткие сволочи! Все как одна, нормальных нет! И за что нам, мужикам, это божье наказание!      Я попрощался с ним и пошел назад. Конечно, Серега высказался очень резко, но в его заявлении есть свой резон. Милые дамы частенько ведут себя вздорно.      Не успел я войти в прихожую, как Нора выкатилась мне навстречу в кресле и заявила:      - Сейчас придет клиент <История о том, каким образом Элеонора и Иван Подушкин стали частными детективами, рассказана в книгах Д. Донцовой "Букет прекрасных дам", "Брильянт мутной воды", "Инстинкт Бабы-Яги", "13 несчастий Геракла", "Али-Баба и сорок разбойниц". Издательство "ЭКСМО".>. Немедленно прими соответствующий вид.      Я кивнул и пошел в свою спальню, чтобы поменять джинсы с водолазкой на костюм и рубашку с галстуком. Но по дороге глянул в зеркало и завернул в ванную. Утром Нора, торопясь получить посылку, выставила меня вон, не дав побриться. Видно, ей не терпелось узнать, кто и что прислал. Но вот она, женская последовательность - через пятнадцать минут хозяйка изменила свое решение. Да, работать личным секретарем вообще не сахар, а если хозяйка - дама, то... я просто не подберу слов. При этом учтите, что Элеонора - одна из лучших представительниц женского пола. Она умна, обладает железной волей, несгибаемым характером, не подвержена капризам, не устраивает истерик и тем не менее по большей части невыносима. Иногда мне кажется, что бог все-таки существует, только он не такой, каким его принято считать. Господь - ученый и большой шутник. Он создал нашу Землю в качестве экспериментальной площадки, населил ее разнополыми людьми и теперь веселится, наблюдая, как два совершенно разных человеческих вида, мужчина и женщина, пытаются жить вместе.      Не успел я окунуться в океан мыслей, как ожил мой мобильник. Мокрой рукой я схватил трубку, ожидая услышать голос Норы. Несмотря на отрицательные качества характера, моя хозяйка деликатна, она никогда не станет стучать в дверь и орать: "Ваня, выгляни!" Нет, она предпочтет трезвонить по телефону.      - Алло, - произнес я, приготовившись, услышав гневное: "Ну сколько можно возиться?", ответить: "Уже иду".      Но в голове фейерверком взорвался въедливый дискант моей матушки Николетты:      - Вава! Ты должен сходить к гинекологу!      Услыхав столь дикое предложение, я вздрогнул и не удержал крохотный аппаратик в мокрой, скользкой от геля для бритья руке.      Блям! Он шлепнулся прямо в унитаз и благополучно утонул. На какое-то мгновение я растерялся, а потом возмутился. Мне идти к гинекологу? Николетта, очевидно, сошла с ума! Но долго размышлять не пришлось, послышался звонок в дверь, и я, быстро смыв с лица остатки геля, бросился впускать клиента, не успев переодеться.      Увидав личность, стоящую на пороге, я с трудом подавил усмешку. В наш просторный холл ввалился маленький, толстый мужчина, похожий на ребенка, одетого как клоун. Пиджак в черно-белую клетку, малиновая рубашка, зеленые брюки, светло-рыжие ботинки. Довершал картину ярко-оранжевый платочек, торчащий из нагрудного кармана.      - Здрасте, - пропищал клиент. - У меня назначена встреча с Элеонорой, владелицей частного детективного агентства "Ниро".      - Сюда, пожалуйста, - я показал рукой в сторону кабинета Норы. - Вас ждут.      "Клоун" бодро прошествовал вперед, я двинулся за ним. Имея почти двухметровый рост, я порой задаюсь вопросом: а как ощущают себя мужчины ростом с табуретку? Вот наш потенциальный клиент, например. Ему небось без посторонней помощи в магазине не обойтись, или он покупает лишь тот товар, который лежит на уровне его носа?      Вкатившись в просторную комнату, которая теперь служит у нас офисом агентства "Ниро", коротышка увидел Нору, сидящую в кресле, и с раздражением воскликнул:      - Вы инвалид?      - И что? - Нора вздернула вверх брови.      - Мне нужен детектив.      - Это я.      - Но у вас ноги парализованы.      - Так не голова ведь, - справедливо заметила Элеонора, совершенно спокойно относящаяся к подобным ситуациям. - Для детектива главное мозг, а он у меня работает четко.      - Ноги тоже понадобятся, - уперся "клоун".      - Вон они стоят, - усмехнулась хозяйка.      - Где? - недомерок завертел башкой в разные стороны.      Мне пришлось вмешаться:      - Ноги - это я. Мы работаем в паре.      Коротышка выпятил нижнюю губу, потом втянул ее, затем повторил маневр раз, другой, третий.      Нора стала медленно бледнеть. Я с тревогой глянул на хозяйку, иногда она бывает несдержанна.      Но тут "клоун" произнес гениальную фразу:      - Витя Потворов поклялся мне, что вы можете все!      Нора ухмыльнулась, я расслабился: похоже, она решила оставить "малыша" в живых.      - "Все" - это, пожалуй, слишком, - усмехнулась хозяйка. - С высотного здания МГУ я прыгать не стану.      "Клоун" поморгал, потом расхохотался, вытащил из кармана огромный, размером с пододеяльник, носовой платок, громко высморкался и сказал:      - Лады! Уважаю юморных людей. Значит, мы договоримся. Вы шутки любите?      - Смотря какие, - быстро сказал я.      - Веселые, - уточнил коротышка, аккуратно сложил "пододеяльник", сунул его в карман своего попугайского пиджака и внезапно сказал:      - Я - парильщик.      - Кто? - хором спросили мы с Норой, потом она уточнила:      - Пиарщик? Работаете в рекламном агентстве?      - Нет. Я парильщик, - повторил гость.      Я пребывал в глубоком недоумении, а Нора воскликнула:      - Парильщик? Это банщик? Людей парите?      Веником?      - О господи, - закатил глаза недомерок, - сейчас попробую объяснить.      - Да уж, сделайте одолжение, - кивнула Нора, - а для начала представьтесь!      - Виктор Николаевич Бугаев, можно просто Витя.      Я постарался сохранить на лице бесстрастное выражение. Вот уж кому совершенно не подходит эта фамилия. Фитюлькин, Крошкин, Малюткин, Колобков, в конце концов, но Бугаев!      - И я парильщик, - произнес Виктор.                  Глава 2            За то время, что Нора забавлялась игрой в сыщика, в ее кабинете побывала прорва людей самых разных профессий, но парильщик появился впервые. И оказался он, вопреки ожиданию, не банщиком, а человеком, который.., держит пари.      Честно говоря, я сначала не очень хорошо понял, о чем толкует Виктор, а когда разобрался, то в очередной раз удивился человеческой фантазии и изворотливости.      Когда в нашей стране случилась демократическая революция, товарищ Бугаев работал в райкоме партии инструктором. Пост он занимал небольшой, вращался маленьким винтиком в огромной машине, но те, кто жил в те годы, хорошо знает, что местечко в райкоме было очень даже теплым, оно предполагало не только вполне приличную зарплату, но и существенные привилегии: хорошие продуктовые наборы, получение от государства квартиры без очереди в доме улучшенной планировки, возможность приобретения машины по льготному списку, ну и всякие мелочи, типа путевки на юг в ведомственный санаторий и пошива костюма в спецателье. Главным же было обладание бордовой книжечкой с тисненной золотом надписью: "Районный комитет КПСС". При виде этого документа продавцы в магазинах делались улыбчивыми, врачи в больницах любезными, сотрудники ГАИ сговорчивыми. Жил себе Виктор и не тужил, карьера его медленно шла в гору, и тут на тебе! Демократия!      Кем только не работал потом Бугаев, пытаясь выбраться из внезапно свалившейся на него нищеты. Собственно говоря, Витенька провел юность без забот. В институте стал активным комсомольцем, на третьем курсе занял пост освобожденного секретаря местного комитета ВЛКСМ, затем попал в горком этой молодежной организации, оттуда стартовал в райком. Кое-кто из членов ЦК КПСС точно так начинал свой путь к вершинам власти.      И неизвестно, что бы ждало Витеньку, но в середине жизни крылья ему подрезали капитально.      Когда райкомы упразднили, Бугаеву пришлось идти на биржу труда, и вот там-то и выяснилось, что он ничего не умеет делать, только руководить другими, опираясь на политику партии и правительства. По специальности он устроиться не мог, так как получил в свое время диплом "на халяву".      Фактически Витя занятия на последних курсах прогулял, с головой уйдя в комсомольскую работу. Некоторое время он болтался без дела, некоторые из его бывших коллег подались в бизнес, другие запили, но у Виктора не получилось ни первое, ни второе. Он развелся с женой и подрабатывал всякой ерундой, один раз даже нанялся выгуливать собак. В общем, жизнь казалась беспросветной, от прежнего благополучия осталась лишь квартира. Жена неожиданно проявила благородство и уехала к маме, оставив жилплощадь бывшему мужу.      Однажды от полной тоски Витя забрел в пивной бар и устроился у стойки на высоком стуле.      Бармен методично подталкивал к посетителям разноцветные кружки с хмельным напитком, причем вытаскивал их из-под прилавка в определенном порядке: синяя, желтая, красная, синяя, желтая, красная...      Когда очередной мужик, взяв желтую кружку, отошел от стойки, сидевший около Вити парень усмехнулся:      - Ща следующему в красную нальет.      - Не, - вяло отреагировал Витя, - в зеленую!      С чего он это сказал. Бугаев и сам не знал, но слово не воробей. Парень заржал:      - Ты, никак, дурак! Красная на очереди.      - Нет, - Виктор решил стоять насмерть, - зеленая!      - Да у бармена и нет таких.      - Есть, - буркнул Витя.      - Давай поспорим! - предложил парень. - На щелбан.      Виктор кивнул:      - Ладно.      В этот момент к стойке подошел очередной жаждущий, бармен вытащил зеленую кружку и толкнул ее вперед. У Вити просто челюсть отвисла, он не предполагал такого исхода событий. Парень подставил лоб, получил щелбан и сердито заявил:      - Кабы я на деньги с тобой побился, то подумал бы, что ты с подавальщиком в сговоре.      - Да ляпнул я просто так, для понта, - попытался оправдаться изумленный до крайности Виктор.      - Ладно пургу гонять, - скривился спорщик и ушел.      Витя же просидел в питейной до закрытия, а потом решил поговорить с барменом. С тех пор они начали работать в паре. Зеленую кружку, чтобы не вызывать ненужных подозрений, они изъяли. Витя садился подальше от стойки, и рано или поздно находился азартный посетитель, готовый расстаться с малой толикой денег. Бармен тщательно следил за Бугаевым. Если тот чесал правое ухо - следовало выставить синюю тару, левое - желтую, а когда Витенька тер затылок, на стойке появлялась красная.      Самое интересное, что бизнес неожиданно "пошел", парочка стала зарабатывать неплохие денежки, и спустя некоторое время Витя и Юра открыли при пивнушке тотализатор. Ставки они принимали самые разные. Ну, допустим, можно ли вечером в пятницу за пятнадцать минут доехать от Красной Пресни до Тушина. Вроде бы нет, Москва тотально забита автомобилями, но у Вити обнаружился настоящий талант "парильщика". Он почти всегда выигрывал. Стартовав в присутствии свидетелей, он ровно через четырнадцать минут сорок шесть секунд притормозил у метро "Тушинская", заработав очень неплохую сумму. Как он это проделал? Да просто. Витя хорошо помнил сказку о том, как черепаха решила обогнать зайца. Наверное, вы тоже читали ее. Глупый зайчик напролом ломанулся через лес. Когда же он, свесив от усталости уши набок и вывалив язык на плечо, добежал до опушки, его уже поджидала ухмыляющаяся черепаха. Для тех, кто в детстве предпочитал гонять мяч, а не читать сказки, поясню. Черепах было две, очень похожих.      Одна, стартовав вместе с косым, спокойно улеглась в кустах, другая поджидала его у финиша.      Вот Витюша и применил тот же метод. У него имелись две одинаковые "шестерки" с идентичными номерами. Отъехав от "Улицы 1905 года", наш герой бросил тачку возле другого входа в подземку, сел в поезд, в один миг добрался по прямой до "Тушинской", там вскочил в приготовленный автомобиль и предстал перед удивленным донельзя вторым участником пары. Конечно, на организацию действа пришлось немало потратиться, к тому же всегда оставался риск проиграть - поезд мог остановиться в тоннеле, но все прошло без сучка и без задоринки, и в кармане у "парильщиков" оказалась солидная сумма.      Обычному человеку и представить себе трудно, сколько в столице азартных людей, готовых рискнуть ради вспрыска адреналина нехилыми деньгами. Какие только пари не выигрывал Виктор. Одна богатая бизнес-вумен, страстная кошатница, всучила ему блохастое, полулысое, тщедушное существо, лишь по недоразумению называвшееся котом.      - Вот, - ехидно заявила тетка, - если этот кошмар, обнаруженный сегодня мною на помойке, возьмет через неделю Гран-при на выставке, вы получите десять тысяч баксов. Если нет - заплатите мне ту же сумму.      - Ерунда, - хмыкнул Бугаев, - только ставка маловата, поднимай до пятнадцати - и по рукам.      - Ну ты и нахал! - пришла в восторг дама. - Имей в виду, вот тут, на животе у котяры, я написала не смывающимися чернилами номер. Обдурить меня тебе не удастся!      Спустя семь дней представители кошачьей элиты были крайне шокированы. Большая золотая медаль была присуждена животному породы "Голый экстремал сфинкс Тибетский". У существа напрочь отсутствовала шерсть, усы курчавились в разные стороны, а уши самым диковинным образом загибались назад. У котофея имелась куча документов с печатями, хозяйка этого безобразия, страшно модная дама, говорила по-русски с сильным акцентом.      - Мой Микаэль, - щебетала она, - представитель уникальной породы. Удивительный производитель! Элитное потомство гарантировано.      Судьи как-то постеснялись признаться в том, что никогда доселе не слышали об экстремальных тибетских сфинксах и, закатывая от восторга глаза, наградили Микаэля.      - Ну ладно, волосы ты ему депилятором убрал, - вздыхала бизнес-вумен, расплачиваясь с улыбающимся Виктором, - усы слегка подпалил, вот они и завились, но уши! Отчего они так странно завернулись и не разворачиваются?      - Секрет фирмы, - ухмыльнулся Виктор. - Вы номерок на животе проверьте, чтобы без обмана.      На самом деле ушлый "парильщик" воспользовался специальным клеем, при помощи которого в театре закрепляют парики.      Виктор был авантюрист, любил блефовать и практически никогда не проигрывал. Крохотная тото-контора превратилась в большое процветающее предприятие, хозяин перестал лично участвовать в надувательстве, сейчас на них с Юрой пашет несколько постоянных служащих и довольно большое количество временных работников, нанимаемых для проведения разовых акций.      - Я понятно объясняю? - спросил вдруг Бугаев.      - Да, - кивнула Нора. - В чем состоит ваш бизнес, мне стало ясно. Вот только не соображу никак, зачем мы вам понадобились?      - Сейчас объясню, все очень просто, - кивнул Витя.      Я сосредоточился, а клиент продолжал:      - У меня новое пари. Я поспорил с господином Ковригиным, знаете такого?      - Нет, - развела руками Нора. - Как-то не довелось встретиться.      - Что вы! - подскочил Виктор. - Его зовут Павел. Он шоу ведет, такое, с раздеванием.      - Да ну? - восхитился я. - Такой черненький, суетливый, похожий на таракана?      - Он самый! - обрадовался Бугаев. - Именно на таракана! Совершенно с вами согласен. Гонору в нем немерено, звездности до жути, сплошные растопыренные пальцы и брильянты в зубах.      - Иван Павлович! - изумилась Нора. - Ты смотришь порнушку по телику?      - Это не порнография, я пару раз случайно на шоу наткнулся. Ведущий вызывает двух девушек и одного парня. Ковригин задает им вопросы, и тот, кто ответит первым, имеет право снять со своего противника одну деталь туалета. Честно говоря, это даже забавно. Девушек Ковригин подбирает хорошеньких, - принялся отбиваться я.      - Иван Павлович, замолчи! - рявкнула Нора.      - Так вот с этим Ковригиным мы и поспорили, - не обращая никакого внимания на Нору, завел Виктор. - Ситуация такая. Один мужчина, мне о нем ничего не известно, кроме имени и фамилии, прячется в незнакомом городе, правда, крохотном, а я должен его найти. Ковригин говорит, что обнаружить человека, которого никогда не видел, в абсолютно чужом городке невозможно. Я же утверждаю, что это пара пустяков.      - И как вы предполагаете действовать? - удивилась Нора.      - Я ничего не собираюсь делать, - ухмыльнулся Виктор, - искать будете вы! Я пришел нанять вас для этой работы. Гонорар соответствующий, останетесь довольны, расходы, естественно, за мой счет. От вас требуется простая вещь. Мой противник называет город, страну, имя и фамилию мужчины. Еще он дает мне некоторое время для оформления визы и покупки билета.      - Так это за границей? - Нора вздернула вверх брови.      - Пока не знаю, - развел руками Виктор, - в принципе, он может быть где угодно.      - Бред! - воскликнула Нора. - А если Ковригину придет в голову послать мистера икс в Америку?      - И что такого? - удивился Виктор. - Туда всего несколько часов лету. Лучше сразу скажите, что вам слабо.      Я тяжело вздохнул. Ну, после этих слов Нора немедленно согласится на все. Моя хозяйка абсолютный ребенок в душе, и ее можно заставить сделать что угодно, воскликнув: "Тебе такое не под силу!"      - Мне слабо? - возмутилась Нора. - Да я могу выполнить любую работу!      Я приуныл. Так если, не дай бог, дело будет происходить в Нью-Йорке, то куда мне, несчастному, деваться? Во-первых, я панически боюсь самолета, просто до одури и почечных колик, во-вторых, не владею английским, в-третьих, не сумею сориентироваться в чужом, враждебном мегаполисе, в-четвертых...      - Естественно, мы беремся за это плевое дело, - заявила Нора, - просто некоторые формальности типа получения визы могут занять длительный срок.      - Все эти процедуры я беру на себя, - невежливо перебил Элеонору Виктор, - только дайте мне свои заграничные паспорта.      Нора ткнула в меня пальцем:      - Собирателем информации будет Иван Павлович, я аналитик.      - У меня нет загранпаспорта, - быстро сказал я, втайне надеясь, что Бугаев сейчас, воскликнув: "Какая жалость!", подастся к другим сыщикам.      Но Виктора оказалось не так просто сбыть с рук.      - Тащите фотографии, - деловито сказал он, - и копию российского паспорта. Через два дня получите нужную ксиву, у меня везде есть свои люди.      - Ваня, - противным тоном прогундосила Нора, - неси снимки, надеюсь, хоть они у тебя имеются.      Я кивнул и пошел в спальню.      Не успел я открыть верхний ящик стола, как зазвонил телефон.      - Детективное агентство "Ниро", - машинально сказал я в трубку.      - Прекрати свои идиотские штучки, - донесся в ответ голосок маменьки, - совсем с ума сошел! Можно подумать, ты разговариваешь с посторонним человеком.      Вместо того чтобы абсолютно справедливо заметить, что не вижу того, кто находится на другом конце провода, я промолчал. А Николетта неслась дальше:      - Ваня! Тебе следует сходить к гинекологу!      Прямо сегодня.      - Ты боишься моей внеплановой беременности? - съязвил я. - Ей-богу, не стоит беспокоиться. Со стопроцентной уверенностью заявляю: рожать ребенка, так сказать, собственноручно, извини за каламбур, я не собираюсь.      - Ваня! Не паясничай! - обозлилась маменька. - Мне нужна справка от гинеколога.      Я скривился. И при чем тогда бедный сын?      Да, я покупаю маменьке продукты, работаю у нее шофером, но есть вещи, которые я никак не смогу сделать, даже пылая огромной сыновней любовью. И потом, учитывая возраст Николетты, не тот, который она называет, и не тот, что указан в ее не раз "терявшемся" паспорте, а настоящий, поход к специалисту по репродуктивной женской системе кажется мне.., э.., как бы помягче выразиться, - не актуальным.      - Иди прямо сейчас, - набирала обороты Николетта.      - Но зачем?      - Мы с Кокой едем в Чехию, в город Ковальск <Города Ковальска в Чехии нет. Дабы избежать упреков, автор не указывает истинное название места, в котором разворачивались действия.>, - затараторила маменька. - Это всемирно известный курорт с минеральной водой. Кстати, ты отправляешься с нами, изволь сегодня привезти Коке свой паспорт, ее зять занимается оформлением всех наших бумаг. Надо признать, что этот молодой человек очень мил. Родные дети так не заботятся о матери, как он о Коке. Все-все для нее готов сделать! Даже подумал о том, чтобы теще не было тоскливо, и оплатил поездку мне...      Я, прижав плечом трубку к уху, начал рыться в столе в поисках своих фото. Конечно, зять Коки, владелец нефтяного бизнеса, в буквальном смысле качает деньги из-под земли. Ему ничего не стоит выбросить пару тысяч долларов на ветер, чтобы хоть на время избавиться от дорогой "мамы". Впрочем, даже я, далеко не столь обеспеченный человек, готов выгрести из карманов последнее и приобрести Николетте путевку куда подальше. И тут только до меня с запозданием дошел смысл услышанной фразы:      - Как это я еду с вами?      - Поездом!      Час от часу не легче! Это же, наверное, двое суток в дороге!      - Но почему? Вернее, с какой стати?      - Вава, - возмутилась Николетта, - ты великолепно знаешь, я не летаю самолетом!      - Извини, Нора меня не отпустит со службы, - выдвинул я железный аргумент.      - Не волнуйся, - заявила маменька, - я договорюсь с ней. Не можем же мы с Кокой поехать одни! Кто понесет наш багаж?      Роль таскальщика чемоданов пришлась мне не по вкусу, и я поспешил сказать:      - Извини, перезвоню чуть позднее.      - Ваня!      - У нас клиент...      - Вава!!!      Но я уже положил трубку и поспешил в кабинет. За спиной начали раздаваться нервные звонки, но ведь всем известно, что возвращаться дурная примета.      Нора оказалась в комнате одна. Я положил на стол фотографии и воскликнул:      - А где клиент?      - За мобильным пошел, - пояснила Нора, - он его в машине забыл. Хотел позвонить этому Ковригину, узнать название города, куда тебе предстоит ехать.      В ту же секунду я вспомнил о своем утопленном мобильнике. Черт возьми, там же на сим-карте куча номеров телефонов нужных мне людей.      Интересно, можно ли вытащить аппарат, а? Потом меня посетила другая мысль, совсем уж грустная. Ехать в другой город! Для меня это огромное испытание, я домосед, человек, привязанный к любимым, привычным вещам, отсутствие комфорта выбивает меня из колеи. В любом, даже самом дорогом отеле подушка оказывается не такой, как надо, одеяло - либо очень толстым, либо слишком тонким. Еще в гостиницах, как правило, нет возможности спокойно выкурить трубку перед сном, потому что в номере на самом видном месте висит табличка, на которой изображена сигарета, перечеркнутая толстой красной линией.      Я не понимаю, почему табачные изделия подвергаются теперь такому остракизму. В гостиных курили со времен открытия Америки. Причем дымили и мужчины, и женщины, почитайте исторические хроники или посмотрите внимательнее на картины. У некоторых дам в нежных пальчиках зажаты длинные мундштуки. И вообще, очень нелогично, крича о здоровом образе жизни, запрещать только курение. В таком случае следует наложить мораторий и на пользование автотранспортом, и закрыть фабрики, заводы и другие предприятия, отравляющие окружающую среду.      Однако никто не собирается забивать гвоздями дверь, ведущую, допустим, в автоконцерн "БМВ", вместо этого борцы за чистоту воздуха нападают на несчастных курильщиков. Ладно, хорошо, я согласен, дымить в самолете или поезде опасно, не стоит размахивать зажженной сигаретой перед лицом маленького ребенка или беременной женщины, некрасиво затягиваться в тесной кабине лифта. Но в парке, кафе, ресторане, гостинице...      Аппарат у Норы на столе начал подскакивать.      Видя, что хозяйка собирается взять трубку, я быстро сказал:      - Скорее всего, это Николетта, очень прошу вас, скажите, что я не могу поехать с ней в Чехию, в Ковальск.      Посмотрев на нервно вздрагивающую трубку, Нора спросила:      - Куда?      Я ввел ее в курс дела. Нора развеселилась.      - Знаешь, Иван Павлович, - сказала она сквозь смех, - по-моему, ты зря отказываешься от замечательного отдыха. На курорте, да еще с двумя девушками престарелого возраста рядом, ты оттянешься по полной программе! Утром выпьешь минеральной воды, днем поставишь клизму, потом тихий час, затем легкий ужин и танцы под баян. Пожалуй, я предоставлю тебе отпуск, съезди, приведи нервы в порядок.      Я пришел в ужас:      - Нора! Вы не можете так поступить со мной.      - Это почему? - прищурилась хозяйка.      - Потому что назад я могу не вернуться, гарпии замучают меня до смерти, и вам придется искать другого секретаря.      - Твоя правда, - кивнула Нора.      И тут в кабинет вкатился страшно довольный Бугаев, достал из кармана страшнющий носовой платок, с оглушительным звуком высморкался и заявил:      - Отлично. Будем работать в Чехии, на замечательном курорте, в городе Ковальске. Вы, Ваня, заодно и здоровье поправите, водички попьете, печень промоете!      Я оцепенел, а Нора, еле сдерживая рвущийся наружу смех, сдавленным голосом произнесла:      - Иван Павлович, это судьба, карма, а от нее, как известно, никуда не деться.                  Глава 3            Где-то в районе трех часов дня я приехал в поликлинику и спросил в регистратуре:      - В каком кабинете принимает гинеколог?      - Фамилия, - не поднимая головы от газеты, поинтересовалась черноволосая девушка по ту сторону окошка.      - Подушкин.      - У нас такой не работает.      - Нет, это я Подушкин Иван Павлович.      - Фамилию врача назовите.      - Не знаю. Все равно к кому, мне справку надо взять для поездки на курорт.      Девица оторвалась от увлекательной статьи, обозрела меня и уточнила:      - Вам надо к гинекологу?      - Да.      - За справкой?      - Точно.      - Запись на октябрь, вон там на столике журнал.      - Но мне очень срочно требуется документ, я уезжаю через пару дней.      - И чего? - равнодушно заявила девица. - У нас народу полно!      - Очень надо, - тупо твердил я, прикидывая в уме, сколько денег предложить малоприятной особе, дабы она смилостивилась и выдала мне талончик.      - Тогда ступайте к платному, - неожиданно предложила регистраторша.      - Замечательно, - обрадовался я, - говорите адрес, куда ехать.      - Платите пятьсот рублей, дам квиток, - пояснила девица. - Второй этаж, кабинет двадцать семь.      Я бросил взгляд на огромный стенд, стоявший у входа, и удивился:      - Но этот гинеколог ваш сотрудник.      - Правильно, - кивнула девчонка, - Каретников Никита Федорович. Если бесплатно, то в октябре примет, а за пятьсот рубликов - сейчас.      Я изумился столь странным порядкам и отдал требуемую сумму. Взамен мне выдали листочек розового цвета, на котором стоял темно-синий штамп "Оплачено".      Перед кабинетом Каретникова сидело несметное количество женщин. Я было приуныл и начал пересчитывать присутствующих. Двадцать человек! Даже если Никита Федорович тратит на каждую пациентку по десять минут, то я просижу тут до вечера.      Не успел я, тоскливо вздохнув, привалиться к стенке, как дверь кабинета распахнулась, оттуда сначала вылетела прехорошенькая растрепанная блондиночка, а потом высунулась толстая бабища в мятом халате и злобно гаркнула:      - Платные есть?      Я помахал листочком.      - Да.      - Ступайте в кабинет.      Очередь загудела:      - Это безобразие.      - Мы тут уже два часа сидим.      - Сплошные блатные прутся.      Но баба мигом погасила начинающийся бунт.      - Не орите-ка! - гаркнула она. - Человек полтыщи отвалил, а вы за так хотите! У нас рыночная экономика!      Провожаемый недовольными возгласами, я вошел в кабинет и увидел чудовищно толстого дядьку.      - Садитесь, - бормотнул доктор, не отрывая взора от тоненькой тетрадочки. - Когда были месячные?      - У меня их нет, - слегка растерянно ответил я.      Эскулап, продолжая бодро водить ручкой по бумаге, немедленно заявил:      - Понятно, климакс. Приливы, бессонница... что беспокоит?      - Ничего.      - Отлично, - вел свою партию Никита Федорович, старательно заполняя чью-то историю болезни. - А ко мне вы с какой печалью?      - Справка нужна для поездки на курорт.      - Прекрасно, пройдите за ширмочку и разденьтесь.      - Зачем?      - Ну не могу же я выдать вам документ без осмотра, - рассердился гинеколог и поднял голову.      Я улыбнулся ему.      - Постойте, - оторопел Никита Федорович, - вы же мужчина!!!      - Конечно.      - А ко мне зачем?      - За справкой.      - Какой?      Разговор, похоже, пошел по кругу.      - Для курортной карты.      - Но... - начал заикаться Никита Федорович, - зачем вы явились в этот кабинет?      - Документ нужен моей матери.      - Так бы сразу и сказали! - разозлился гинеколог. - А то сидите, идиота из себя корчите.      Триста рублей.      - Что? - не понял я.      - Выдача справки о состоянии здоровья в отсутствие осматриваемого лица стоит три сотни, - сообщила медсестра, все время до этого тихо сидевшая за другим столом. - Деньги можете отдать мне.      Однако как далеко зашла платная медицина!      Только что Никита Федорович наотрез отказывался выдавать справку без осмотра. И потом, при чем тут лицо...      Три розовые бумажки из моего портмоне перекочевали в широкую ладонь представительницы среднего медицинского персонала, взамен я получил необходимую справку, украшенную всеми печатями. Оставалось лишь восхищаться предприимчивостью некоторых врачей. Впрочем, служи в этой поликлинике ответственные, не идущие ни на какие компромиссы медики, мне пришлось бы плохо, а так проблема замечательно разрешилась.                  ***            Спустя десять дней я получал от Норы последние ценные указания.      - Значит, так, типа, которого следует разыскать в Ковальске, зовут Стриженов Михаил Юрьевич.      - Как Лермонтова, - вырвалось у меня.      - При чем тут он? - изумилась Нора.      - Поэта тоже звали Михаилом Юрьевичем, - пояснил я.      Нора хмыкнула:      - Ладно. Это все.      - Как? - поразился я.      - Так, - ответила Нора, - единственное, что нам известно про объект, это его имя, фамилия и отчество.      - Но.., хоть год рождения.      Элеонора развела руками.      - Ни о внешности, ни о возрасте, ни о привычках - более ничего не сообщили. Таково условие пари. Объект не имеет права уезжать из Ковальска, он обязан проводить время лишь в городе. А мы должны его вычислить и найти.      - Ничего себе, - покачал я головой. - Конечно, по сравнению с Москвой Ковальск - просто деревушка, но и там проживает полно народа.      Вот у меня путеводитель, слушайте. "Ковальск - старинный курорт с минеральными водами. По легенде, его открыл король..."      - Ваня, - перебила меня Нора, - описание Ковальска изучишь без меня, в поезде почитаешь, времени тебе хватит, ехать ночь, день, еще ночь...      Успеешь заучить книжонку наизусть.      - Просто я хочу сказать, что отыскать человека в месте, где гостиницы буквально понатыканы друг на друга, дело практически невозможное.      Нора сморщилась:      - А за просто так никто столько денег не отвалит! И потом, я сильно сомневаюсь, что Михаил Юрьевич поселится в отеле.      - Почему?      - Ваня, включи соображалку. На ресепшн нужно обязательно предъявить паспорт. Это было бы слишком просто - методично обойти все пристанища и найти Стриженова.      - Куда же он денется?      Нора вытащила из пачки очередную папиросу.      - Вот это и надо выяснить. Думаю, мест там полно: частный сектор, к примеру.      - Но ведь и в квартире тоже просто так жить не разрешат, без регистрации.      Нора пожала плечами:      - Нам искать, ему прятаться, ясно?      Я кивнул.      - Вот и замечательно, - благодушно хихикнула Нора, - телефон не выключай, связь держим постоянно.      Я вновь кивнул. Естественно, я не стал вытаскивать из унитаза сотовый, приобрел себе новый и почти целый вечер провел за восхитительным занятием: заносил в крохотный аппарат номера своих знакомых. Хорошо еще, что, являясь человеком аккуратным и слегка старомодным, я имею в придачу к мобильному самую обычную записную книжку весьма почтенного возраста, разваливающуюся по страничкам, но пока еще живую.      - Счастливой тебе дороги, Ваняша, - абсолютно серьезно пожелала мне Нора.      - Спасибо, - улыбнулся я и поехал за Николеттой.      Мы с маменькой прибыли на перрон за сорок минут до отхода экспресса и разместились в купе.      Спустя четверть часа появился шофер Коки с двумя огромными кожаными баулами, потом ее зять, а уж затем она сама, замотанная, несмотря на осень, в горностаевое манто.      - Кисонька! - взвизгнула Николетта и кинулась обнимать подружку.      - Лапонька! - завопила Кока.      Чмок, чмок, ах, ах, чмок, чмок... Меня всегда удивляет дамская привычка встречаться так, словно не виделись целое десятилетие. Вот и сейчас Кока и Николетта, стараясь не смазать тщательно нанесенный макияж, радостно восклицают:      - Ах, как я соскучилась!      - Милая, у нас никогда нет времени поговорить вдосталь!      Водитель, красный от натуги, пытался разместить в узком пространстве купе необъятные чемоданы. Подруги от радостных восклицаний перешли к раздраженным замечаниям.      - Ох, какая духота!      - Почему не работает кондиционер?      - Боже, жуткая жара.      - Как тут тесно.      - О.., о.., здесь всего три вешалки.      - Отвратительная салфетка на столике!      - Ваня, вели проводнику включить вентиляцию.      - Иван Павлович, сделайте милость, попросите воды.      - Вава! Сходи и потребуй еще одну подушку.      - Иван Павлович, прихватите для меня лишнее одеяло.      - Ваня! Ты достал мои домашние туфли?      Я выскочил в коридор и наткнулся на зятя Коки, привалившегося к стене.      - Ваш должник по гроб жизни, - тихо сказал мужик.      - Ерунда, - тоже шепотом ответил я. - Мне все равно в командировку в Ковальск надо ехать.      - Вы просто святой человек - один, с двумя этими жабами, спаси вас господь, - покачал головой зять Коки. - Наверное, нехорошо вам это говорить, когда впереди утомительная дорога, но как подумаю, сколько времени не увижу родную тещеньку, так просто ликование охватывает. Ума не приложу, каким образом вы этих болтливых обезьян на протяжении тридцати часов выдержите, да еще в крохотном замкнутом пространстве.      - Не волнуйтесь, - усмехнулся я, - не услышу их.      - Разве такое возможно! - вздохнул он. - Голоса-то какие, прямо в печенки въедаются.      - Я научился за долгие годы общения с Николеттой абстрагироваться.      - Ваня! - взвыла маменька. - Где же моя подушка?!      - Проводники сейчас заняты, - мирно ответил я, - попросили со всеми вопросами обращаться после отправления.      Последняя моя фраза вызвала бурю негодования.      - Безобразие!      - Отвратительно!      - Никакого комфорта.      - Совок, он и есть совок.      Зять Коки выдернул шофера из купе. Красный, потный парень имел совершенно безумный вид.      - Эй, Саша, - тряхнул его хозяин, - ты что?      - Простите, Николай Леонидович, - забубнил тот, - укачало меня малость, в ушах звенит.      - Иди на улицу, - коротко велел Николай, - на свежий воздух.      - Ага, - Саша ринулся по коридору, - ща полегчает. Там у одной из женщин духи такие убойные, просто ум помрачается, как понюхаешь! Дико вонючие!      Я отвернулся к окну. Да нет, парфюм очень даже хороший, французский, называется "Пуазон", что в переводе означает яд. Да, духи становятся настоящей отравой, если их вылить на себя целый флакон, как это проделывает Николетта.      Неудивительно, что у водителя закружилась голова, бедный парень не привык к газовой атаке.      - Провожающих просят выйти на перрон, до отхода поезда осталось пять минут, - равнодушно объявило радио.      Николай протянул мне руку:      - Ну, с богом.      - Счастливо оставаться.      - Если утопишь мою жабу в бассейне с минеральной водой, претензий не будет, - сказал зять Коки.      Я покачал головой:      - Специально я ничего предпринимать не стану, но, если вдруг она сама тонуть начнет, просто не услышу криков о помощи.      - Как же, - вздохнул Николай, - Кока орет хуже сирены. Ну, удачи вам.      Я втиснулся в крохотное купе с тремя полками и посмотрел на маменьку и Коку, которые с горящими глазами поносили все вокруг. Да уж, мне скорее понадобится не удача, а библейское терпение вкупе с ангельской незлобивостью.      Поезд несся сквозь тьму. Кока с Николеттой, получив одеяла, подушки, салфетки, лишние полотенца, чай, сахар и велев включить, а потом отключить кондиционер, в конце концов улеглись на свои полки. Мне, естественно, досталась самая верхняя, практически под потолком.      Едва я умостился на отвратительно жесткой постели, как Николетта взвизгнула:      - Вава!      Я свесился вниз:      - Что такое?      - Не смей шевелиться, я боюсь.      - Чего?      - Полка обвалится.      - Это невозможно.      - Да? Всякое случается.      - Ложись на мое место, под твоим весом полка точно не дрогнет!      - Наверху очень душно.      - Ну тогда не знаю, чем тебе помочь.      - Дай мне воды.      Я слез, налил стакан и протянул Николетте.      - Фу! - воскликнула маменька. - Ну и гадость! Похоже, эту минералку добыли из лужи!      Принеси "Перье"!      - Его тут нет.      - Тогда "Эвиан".      - Нет...      - "Виттель", в конце концов! Сходи в ресторан.      Я пошлепал через мирно спящие вагоны, добрался до последнего и спросил у зевающего проводника:      - Простите, а ресторан где?      - Его тут нет, - меланхолично ответил дядька.      Пришлось возвратиться назад несолоно хлебавши. По дороге я прикидывал, как получше сообщить Николетте, что всю дорогу ей придется пить ту же воду, что и остальным пассажирам. Но, к счастью, когда я вернулся, Николетта уже заснула. Я залез на свою полку и тоже отбыл в страну Морфея.      Ближе к утру раздался невероятный грохот.      - Откройте, таможня, паспортный контроль.      Я вскочил и отпер дверь. В купе всунулся огромный краснорожий мужик:      - Паспорта!      Николетта села и потрясла головой.      - Как, уже Чехия?      - Нет, - буркнул служивый, - граница с Белоруссией. Ваши документы.      - Вы шутите, милейший, - высокомерно заявила маменька.      - Очень глупо! - подхватила с нижней полки Кока. - Ночью! Идиотский розыгрыш!      - Документы, - повторил офицер.      - С ума сойти! - взвизгнула маменька. - А то мы дуры!      - Граница с Белоруссией! - вторила ей Кока. - Не надо думать, что тридцатилетние дамы - кретинки. Молодость не обязательно глупа!      Я подавил возглас изумления. В общем-то, Кока права, женщина, недавно лихо отплясывавшая на своем тридцать первом дне рождения, вполне может считаться молодой. Другой вопрос, следует ли называть таковой даму, которая начала отсчет четвертого десятка этак году в шестидесятом прошлого века? Коке и впрямь стукнуло тридцать, но она постоянно забывает уточнить, когда!      - Да уж, - злилась Николетта, - шутник вы, однако, любезный! Белорусская граница! Обхохотаться! Всем известно, что Белоруссия одна из областей России!      Я пригнул голову. Ну, сейчас начнется! Самое страшное - это задеть национальные чувства.      Ведь не объяснишь же суровому пограничнику, что Николетта никогда не читает газет и терпеть не может программы новостей по телевизору.      Угадайте, что случилось потом? Правильно, весь вагон белорусы осмотрели за пару минут, наше же купе разобрали буквально по винтику, заставив вытряхнуть вещи из сумок и чемоданов.      Хмурые парни, словно не слыша воплей Коки и Николетты, проткнули шилом мыло, развернули все шоколадки, вывалили губную помаду, перерыли аптечку, просмотрели белье и, оставив в купе полнейший разгром, удалились.      - Идиоты, - топала ногами маменька, - кретины, уроды, мерзавцы! Вава! Немедленно собери вещи.      Кое-как я запихнул шмотки назад и снова влез на полку. Впереди следующая граница. Может, предупредить маменьку, что Польша вышла из состава России еще при Ульянове-Ленине?                  Глава 4            Позвольте не описывать вам все перипетии долгой дороги. В конце концов, совершенно измученный я добрался до гостиницы и, войдя в номер, как подкошенный рухнул на диван.      Когда-то у меня была любовница, Ксения Рагозина. Так вот, Ксюша, хитро улыбаясь, поведала мне однажды, каким образом без скандалов "раскручивает" своего мужа Николая на дорогие покупки.      - Я никогда сразу не сообщаю ему, зачем отправляемся в магазин, - стрекотала она. - Заведу его, к примеру, в отдел посуды и начинаю:      "Берем вон те зеленые бокалы или нет? А может, лучше хрустальные с позолотой? Ой, глянь, кобальтовые с серебром! Впрочем, нет, пошли к стенду с рюмками".      Измотав несчастного парня до полной отключки двухчасовым метанием между тарелками, чашками и фужерами, Ксюша "случайно", как бы по пути, затаскивала Колю в меховой салон и восклицала:      - Ой! Какой полушубочек! Хочу такой! Очень хорошо, что взяла с собой деньги. Сейчас купим его - и домой. Впрочем, нет, я вовсе не мотовка, мы пришли за посудой, значит, станем искать нужную. Коленька, пошли дальше.      В этот момент доведенный до полнейшего изнеможения муж обычно громко восклицал:      - Ксюша, давай купим шубенку и отправимся наконец домой.      Хитрая лиса кидалась сначала на шею мужу, потом летела к кассе. Таким образом госпожа Рагозина обзавелась кучей замечательных вещей. От души рекомендую вам ее метод. Если начнете наскакивать на мужа, орать на него, требуя своего, то рискуете нарваться на возмущенный отказ или на скандал. Поэтому лучше протащите несчастного по всяким хозяйственным отделам и часа через полтора-два можете вить из бедолаги веревки. Вот мой приятель Леня, побегав с полчаса с супругой Риточкой по очередному московскому универмагу, способен всего лишь на два высказывания:      "Дорогая, зачем мы сюда пришли?" и "Милая, на каком мы этаже?"      Впрочем, Николетта и Кока не водили меня по бутикам, но кто сказал, что поездка в одном купе с без умолку болтающими дамами - оздоровительное занятие?      Повалявшись с часок, я захотел кофе и отправился на ресепшн, где уже приготовился изъясняться на языке жестов, но дама, сидевшая за стойкой, на безукоризненном русском сказала:      - У нас великолепный ресторан. Поверьте, там еда высшего класса, полностью адаптированная к проблемам здоровья. Но вот кофе... Я посоветовала бы вам лучше выпить его в кофейне "Маркони" возле Замковой лазни.      - Возле чего? - не понял я.      - Замковой лазни.      - Это что такое?      - Как? Вы не знаете? Впрочем, откуда, - затараторила дежурная, - сейчас объясню. Держите.      - Это что? - удивился я.      - Абонемент на посещение специальных процедур в Замковой лазне. Это, грубо говоря, баня с минеральной водой. Там имеется бассейн, жемчужная ванна, подводный массаж...      Я глянул на бейджик, прикрепленный к безукоризненно отглаженной кофточке служащей, и не очень вежливо перебил ее:      - Простите, Ирина, сколько стоит такое удовольствие?      Она подняла брови:      - Могу сказать, конечно, только зачем это вам?      Вы же оплатили посещение лазни в Москве, при покупке путевки.      Я постарался убедительно изобразить склеротика.      - Ах да! Конечно! Надо же быть таким забывчивым! Бассейн - это очень хорошо. Здесь, наверное, есть магазин со спортивными товарами?      Плавки, тапки...      - На территории лазни можно приобрести все, - улыбнулась Ирина, - а кофейня "Маркони" расположена у ее входа. Скажите хозяйке, что вас к ней отправила Ира из гостиницы "Неаполь", и получите волшебный напиток.      - Увы, я не говорю ни на одном из иностранных языков, - вздохнул я, - родители пытались научить, но натолкнулись на мое сопротивление и оставили попытки. Теперь вот жалею, да время ушло.      - Учиться никогда не поздно, - улыбнулась Ирина, - вы не волнуйтесь. Ковальск - старинный курорт, куда традиционно, с начала девятнадцатого века, ездят русские люди. В центре, как раз у лазни, стоит стенд, там очень много фамилий великих писателей, музыкантов, художников, приезжавших сюда из России. Практически весь Ковальск говорит по-русски. Во всяком случае, в отелях, ресторанах, поликлиниках, магазинах вы не услышите иной речи. Да и местные жители великолепно сумеют объясниться с вами. Не забывайте, что долгие годы мы жили в одном, социалистическом, лагере, учились в Москве и Праге, вступали в браки друг с другом. В Ковальске работает много русских: медсестры, врачи. Одним словом, чувствуйте себя как дома. Владелица "Маркони", Елена Вондрачкова, вышла замуж за чеха, а до этого жила в Москве. Я тоже в свое время расписалась с Петером и осталась в Ковальске.      Я улыбнулся:      - Спасибо, вы меня утешили, а то я постоянно испытываю комплекс неполноценности из-за незнания иностранного языка.      Ирина кокетливо поправила прядку пышных белокурых волос и показала на узкую дорожку, спускавшуюся вниз.      - Вон туда ступайте.      - Я не запутаюсь? Подскажите адрес лазни.      Ирина засмеялась:      - Что-что, а запутаться в Ковальске невозможно. У нас всего три улицы, они идут параллельно друг другу и спускаются на набережную.      Там, в колоннаде, расположены источники и лазня.      Поблагодарив приветливую администраторшу, я быстрым шагом пошел в указанном направлении. По улице текла толпа, состоящая в основном из людей, справивших сорокалетие. Пару раз я уловил на себе откровенно удивленные взгляды и насторожился: может, я одет как-то не так? Но на мне нет ничего эпатажного. Учитывая теплую погоду, я натянул светло-коричневые брюки, легкий бежевый пуловер и ботинки в тон. По какой же причине все прохожие пялятся на господина Подушкина?      Продолжая недоумевать, я вбежал в кафе "Маркони", сел за свободный столик и сказал подошедшей официантке:      - Мне ваше заведение настоятельно рекомендовала Ирина из отеля "Неаполь"! Вы ведь Елена?      Женщина улыбнулась:      - Да. Что желаете?      - Двойной эспрессо, сливки...      - Попробуйте яблочный штрудель, - заботливо посоветовала Елена, - абсолютно свежий, только что выпечен!      Я махнул рукой;      - Гулять, так гулять, несите пирог, только, если можно, побыстрей, я очень тороплюсь!      В глазах Елены мелькнуло откровенное удивление.      - Хорошо, - кивнула она и пошла к стойке.      Я в ожидании кофе начал осматривать помещение. Крохотный зальчик с тремя пустыми стойками, не слишком новый ковер, несколько простых репродукций на стенах. Похоже, у "Маркони" дела не бойко идут, кроме меня, в заведении больше никого нет.      Ожидание заказа затянулось, у меня создалось впечатление, что Елена отправилась во двор сажать яблоню, дабы сделать свежую начинку для штруделя. Эспрессо она тоже не принесла. Может, я ошибся и дело не в пироге? Вполне вероятно, что приветливая хозяйка полетела в Кению за отборными зернами арабики.      Внезапно в кафе вошла прехорошенькая шатенка с заплаканным личиком. Она подошла к стойке и, шмыгнув носом, крикнула:      - Ленуся, выгляни!      Хозяйка выплыла из подсобного помещения.      - Светик! Как дела? Ты расстроена?      От скуки я стал вслушиваться в их разговор.      - Опять все сначала, - всхлипнула Света, - и как мне поступить?      - Гони его вон, - посоветовала Елена, - поганой метлой.      - Ах, хорошо тебе говорить, - заныла Света, - у самой-то муж есть!      - Мой Иржи по сравнению с твоим Михаилом ангел небесный! - отрезала Елена. - Кстати, он меня любит, а вот насчет искренности и полноты чувств твоего кавалера я имею ну очень большие сомнения!      Светлана навалилась на стойку грудью и зашептала:      - Он опять говорит, что нужны деньги...      - Не будь идиоткой!      - Но...      - Пусть живет в отеле, их тут чертова прорва!      - Но...      - Дура! - вскипела Елена. - Пойми, тебя просто используют!      Светлана постояла пару секунд, потом, зарыдав, выбежала из кафе. Хозяйка осталась за стойкой.      - Штрудель греется, - пояснила она.      Я усмехнулся. Лена только что обещала пирог из печки.      - Спасибо. Похоже, у вашей подруги крупные неприятности.      Елена сердито ответила:      - У бедных женщин основные переживания из-за мужчин. Света по образованию медсестра, работает в лазне, дежурной на ресепшн. Подписала контракт и сидит в Ковальске, а знаете почему?      - Думаю, здесь хорошая зарплата, чаевые...      Дома, наверное, ей столько не заработать!      - Не так уж и много тут платят, - прищурилась Елена. - За другим бабы на работу в Ковальск стремятся.      - За чем же? - полюбопытствовал я.      - Сюда приезжает много мужчин со средствами, - пояснила Елена, - вот дурочки и надеются выйти удачно замуж. Кое-кому это удается. Например, Ирина, которая вас ко мне отправила.      Она сначала в лазне массажисткой работала, потом познакомилась с Петером, он свою жену здесь лечил. Супруга умерла, а Петер женился на Ире. А еще Верочка Волкова. Та подцепила богача из России, вернулась в Москву на белом "Мерседесе". В общем, кое-кому везет, а вот Светке...      Совершенно забыв про штрудель и кофе, Елена начала самозабвенно сплетничать. Я же, мысленно проклиная свое воспитание, не позволяющее сказать: "Дайте мой заказ и уйдите на свое место", вынужден был с самой любезной миной выслушивать глупости, которые большинству знакомых мне женщин показались бы невероятно интересными.      Светлана, одержимая желанием получить колечко на безымянный пальчик, свела знакомство с очень видным парнем. Одет ухажер был по последнему всхлипу моды и казался человеком, не стесненным в средствах. Две недели длился их роман, потом любовник уехал. Через некоторое время Светлана набрала номер его сотового и с удивлением услышала:      - Абонент отключен от сети.      Бедной Свете стало ясно, что принц ее просто поматросил и бросил, оставив взятый с потолка номер. Поплакав месячишко, глупышка успокоилась, но тут случилось неожиданное: Михаил вновь приехал в Ковальск и Светлане объяснил, что у него украли мобильник. Вот и пришлось блокировать номер.      Глупая Света обрадовалась, а Михаил предложил:      - Может, станем жить вместе?      Естественно, она согласилась, и парочка начала, говоря языком протокола, вести совместное хозяйство на квартире у Светы. Такая форма отношений достаточно распространена, называется она "гражданский брак", и многие женщины, вступая в подобную связь, надеются, что следующим этапом станет юридически оформленное сожительство. Но марш Мендельсона, как правило, играют для других. Мужчины в большинстве своем эгоисты и не хотят ставить штамп в паспорт, на робкие предложения дамы: "Не надо ли нам сходить в загс", как правило, следует ответ: "Зачем? Мы же , и так живем вместе!"      Но, проживая под одной крышей с женщиной, многие начинают вести себя как женатые люди: отдают второй половине зарплату, планируют совместные покупки, ездят вдвоем отдыхать...      Михаил оказался другим. Денег Свете он на хозяйство не давал, приносил иногда к ужину пирожные или бутылочку вина, да и только. Все жилищные расходы как были на плечах Светочки, так и остались, и никаких особых подарков любовник ей не дарил. Очевидно, Миша принадлежал к той категории мужиков, которые считают, что, если он обратил на бабенку свое драгоценное внимание, чего ей еще надо!      Свете не слишком нравилась сложившаяся ситуация, и она неоднократно жаловалась Лене.      - Гони альфонса вон, - кипятилась хозяйка "Маркони", - он просто хорошо устроился: за гостиницу платить не надо, за еду тоже, и в Замковые лазни ты его бесплатно пустишь, если ему приспичит лечиться.      - Да нет, - ныла Света, - Миша меня любит! Как бы намекнуть ему, что хозяйка квартала ту подняла, сказала: "Раз вас теперь двое, то расход воды и газа больше".      - Твой Миша - жиголо! - кипятилась Лена. - Охотник за обеспеченными бабами.      - Не правда, - заступалась за него Света, - ты же знаешь, у меня денег кот наплакал, а в Ковальске полно дам, золотом обвешанных и одиноких. Чего же он к ним не пошел, а со мной живет?      Лена скривилась:      - Так их ублажать надо! Сю-сю, му-сю! В театры водить, на концерты, сумочку за ними таскать и при этом приговаривать: "Да, дорогая, конечно, милая". А с тобой выпендриваться нет нужды, лежи себе на диване да покрикивай: "Светка, подай чай! Светка, неси газеты!"      Светлана призадумалась и отметила одну странность. Миша часто приезжал в Ковальск. Девушка знала, что ее любовник владеет в России маленькой фирмой и пытается ее расширить, добивается от крутого концерна, торгующего минеральной водой Чехии, разрешения на поставку в Москву партии этого лечебного напитка. Дело у него пока не очень шло, и Миша злился, что ему постоянно приходится мотаться на самолете из Чехии в Россию. И каждый раз, оказавшись в Ковальске, Миша оседал на квартире у Светы. Она уходила на работу, оставив парня на диване, и, возвращаясь, находила его там же. Миша носа никуда не высовывал и на любое предложение Светы заглянуть вечером в ресторанчик или пивнушку отвечал:      - Не, я устал, лучше дома поедим.      Свете это надоело, и она как-то раз ехидно спросила:      - Каким же образом ты собираешься наладить поставки воды, если диван просиживаешь?      - Кто просиживает? - возмутился Михаил. - Да я весь день как проклятый работаю! Просто ухожу чуть позже тебя, а возвращаюсь немного раньше!      Но Света уже заподозрила, что дело нечисто.      Миша, словно уловив настроение любовницы, на следующий же день уехал в Москву и пропал почти на месяц. Света опять услышала в трубке:      "Абонент не обслуживается!" - разозлилась и решила никогда не иметь дела со странным парнем, но потом затосковала и стала рыдать от отчаяния и любви к Мише. Подобная ситуация повторялась несколько раз. Оказываясь в Чехии, Миша без зазрения совести пользовался Светой, потом уезжал и пропадал, затем вновь материализовывался из ниоткуда. Лена злилась, глядя на то, как пакостник обращается с ее подругой. И вот сейчас наглый Миша как ни в чем не бывало вновь заявился к Свете и поселился у нее, будто так и надо.      - Нашел дурочку, - кипела сейчас Лена, - и сел ей на шею! Дождется, что я к ней приду и вышвырну его вон, Лермонтов, блин!      - Почему Лермонтов? - удивился я. - Этот Миша что - стихи пишет?      - Пишет, - скривилась Лена, - как же! Сильно подозреваю, что он и ручку держать не способен. К поэту Лермонтову он имеет такое же отношение, как вы к эфиопам!      Ну, учитывая тот факт, что сейчас многие ученые утверждают, будто колыбелью человечества является Африка, я бы не стал категорично отрицать наличие в своих венах малой толики крови прапрапрапрапрадеда, жившего на континенте Слоновой Кости.      - Я его называю Лермонтовым, потому что эта сволочь тезка поэта - он тоже Михаил Юрьевич, - закончила Елена, начисто забыв о штруделе и эспрессо. - Михаил Юрьевич Стриженов!                  Глава 5            Если вас когда-нибудь били по голове свинцовой гирей, тогда вы поймете мои ощущения. В ушах зазвенело, во рту пересохло, и я пулей выскочил из кресла.      - Как его зовут?      - Михаил Юрьевич Стриженов, - повторила растерянно Лена, - что это вы так разнервничались?      - Где можно найти Светлану?      - В Замковых лазнях, на ресепшн.      - Фамилию ее не подскажете.      - Смешная такая, - захихикала Лена, - представляете...      Мне захотелось схватить болтушку за плечи и потрясти ее, как грушу. С трудом подавив это желание, я рявкнул:      - Фамилия Светланы!      - Зайкина. Ой, ваш кофе и штрудель! Надо же, совсем из памяти выпало!      Качая головой, Лена медленно выплыла из-за стола, я же, не став дожидаться эспрессо вкупе с пирогом, помчался к выходу. Нетерпение толкало меня кулаком в спину, радостное возбуждение захлестнуло душу. Ну кто бы мог подумать, что сложное, практически невыполнимое задание окажется столь легко разрешимым?      Провожаемый изумленными взглядами фланирующих отдыхающих, я влетел в просторный холл, подбежал к ресепшн и увидел сидевшую за столом блондинку с простоватым курносым личиком. Дежурная была совсем не похожа на зареванную шатенку, выбежавшую из кафе "Маркони".      - Что вам угодно? - бодро поинтересовалось белокурое создание. - Назовите номер карточки, или вы впервые у нас?      - А где Светлана Зайкина?      - Светка?      - Да.      - Зайкина?      - Абсолютно верно.      - А зачем она вам?      Спокойствие, Иван Павлович, только спокойствие. Эта глупышка вовсе не издевается над тобой, она просто беспардонно любопытна, что вполне простительно, учитывая ее почти детский возраст.      - О цели моего визита я поставлю в известность саму госпожу Зайкину, - спокойно, но твердо ответил я.      Белокурые локоны затряслись.      - Эка тайна! Небось ее сокровище у вас денег в долг натибрило. Светка домой пошла, заболела внезапно.      - Адрес ее не подскажете?      Девушка с готовностью вынула из стола тетрадочку, пошуршала потрепанными листочками и сообщила:      - Нижний Ковальск, Вацлавская улица, дом четыре, квартира семь.      - Простите, не понял. Нижний Ковальск?      Это другой город?      Блондинка одернула халатик, и тут только я увидел у нее на воротничке круглую брошку, вернее, нечто типа бейджика необычной формы. "Татьяна" - было написано на нем.      - Ну, можно сказать, что другой, - улыбнулась Таня и стала совершенно очаровательной, - Ковальск поделен на две части. Верхняя на горе, где мы с вами сейчас находимся. Здесь расположены источники, гостиницы, лазня, сувенирные лавки, и именно тут селятся те, кто приезжает отдыхать и лечиться. Но есть еще и другая часть Ковальска, так называемый нижний город. Он раскинулся у подножия горы, в нем живут те, кто работает в верхней части: врачи, медсестры, официанты, горничные. Фактически Ковальск существует только за счет туризма, или, если хотите, назовем это оздоровлением страждущих.      - А как можно добраться вниз?      Танечка заморгала.      - Ну.., пешком, тут не так уж далеко будет, километра два.      - Только на своих двоих? Неужели здесь нет автобуса или маршрутного такси?      - В верхнем городе, - зачастила Таня, - движение личного автотранспорта запрещено, да и где тут кататься? Смех один! Все, кто приезжает сюда на работу из нижней части, оставляют тачки на стоянке. Автобус есть, но он ходит строго по расписанию.      Внезапно она спохватилась:      - Кстати, если хотите в нижний попасть, то можете успеть на автобус, он от парка через десять минут пойдет.      - А где парк?! - в нетерпении воскликнул я.      - Как выйдете, налево, а потом вверх, до гостиницы "Элишка", - охотно объяснила Таня.      Узнав дорогу, я побежал по круто поднимающейся дороге, и снова гуляющие, разинув рты, наблюдали за мной. Я явно шокировал здешнюю публику, только чем? Ей-богу, понять было невозможно. Может, в Ковальске не принято носить коричневые брюки и бежевые пуловеры? Иного объяснения нездоровому интересу, вызванному моей скромной персоной, я не находил.      Домчавшись до зеленого массива, я глянул на часы и понял, что совершенно зря летел как угорелый. Даже черепаха доползла бы от Замковой лазни до парка секунд за сорок.      На скамейке у остановки автобуса сидело несколько человек. В основном это были женщины не слишком элегантного вида. Еще раз посмотрев на часы, я отошел в сторону, набрал номер Норы и сказал:      - Вы не поверите, но, кажется, я его нашел.      - Шутишь! - воскликнула она.      - Нет, сейчас поеду по нужному адресу и проверю, так ли это. Если увижу господина Стриженова, то тут же перезвоню вам. Насколько я понял, по условиям пари этот тип имеет право убегать и прятаться лишь до того момента, как его обнаружат.      - Да, - подтвердила Нора, - только ты должен подойти к нему и твердо заявить: "Бугаев-шоу.      Добрый день, господин Стриженов Михаил Юрьевич, ваше убежище обнаружено". Если станешь ходить кругами и блеять что-то невразумительное типа: "Простите, я пребываю в сомнениях, но вы очень похожи на Стриженова", то шельмец может ответить отрицательно и удрать. Поэтому ты вначале убедись в своей правоте, а уж потом подходи к парню.      Я молча слушал нудные поучения. У Норы есть одна раздражающая меня черта. Вернее, их у хозяйки много, но наиболее противная - это желание постоянно учить вас жить. Нора абсолютно уверена в том, что является истиной в последней инстанции, и меня эта ее убежденность иногда злит, но чаще веселит. Ей-богу, Элеонора очень напоминает мне младшего школьника, который прочитал первый том Всемирной энциклопедии и теперь считает себя образованным человеком.      - Осторожность, осторожность и еще раз осторожность, - вещала Нора, - торопливость хороша лишь при ловле блох. Не наруби дров.      Пообещав хозяйке превзойти по настороженности тушканчика, попавшего по недоразумению ко львам, я отсоединился и вернулся к остановке.      Народу прибавилось, появились еще две тетки, очевидно, глуховатые, потому что разговаривали они на повышенных тонах.      - И где ты устроилась, Анна Ивановна?      - На Карловой.      - Почем там берут?      - Да по триста ихних рубчиков в день.      - Дорого!      - Ну ты и сказала, Надежда Петровна! Да дешевле не сыскать, хоть все обрыскай.      - Я за двести живу, - гордо сообщила Надежда Петровна. - Очень удобно, прямо у остановки. Из окошка вижу, как автобус подходит.      Анна Ивановна поджала губы, было видно, что она слегка растерянна и обижена, но потом ее лицо просветлело.      - По двести рублей, говоришь? - переспросила она.      - Да, - подтвердила не почуявшая никакого подвоха Надежда Петровна, - именно так. Я хорошо сэкономила, даже записалась в лазне на лишнюю процедуру, углекислую ванну, теперь просто свечусь здоровьем.      Я посмотрел на часы - пора бы уж автобусу приехать. И потом, где же я слышал эту смешную фразу "просто светится здоровьем"? Перед глазами возникла собачья морда - как же, как же, это ведь из рекламы: "Ваша собака просто светится здоровьем". Скорей всего. Надежда Петровна обожает телик. Лично я, имейся у меня пес, ни за что бы не приобрел несчастному корм, от которого тот начал бы светиться, потому что мигом заподозрил бы продукт с повышенной радиоактивностью.      - Небось у тебя ванны нет, - пошла в атаку Анна Ивановна.      - Как же не быть?      - Сколько же еще народу в квартире проживает? - заехала с другой стороны Анна Ивановна.      - В каждой комнате по одному, всего пятеро.      - Ванна с туалетом общая?      - Ну да.      - А я одна! За триста! И никаких соседей, - торжествующе воскликнула Анна Ивановна, сама себе хозяйка! Вот такое лечение на пользу пойдет!      Надежда Петровна открыла рот, да так и застыла: больше крыть было нечем.      Я же опять поднес часы к глазам и возмутился:      - Где автобус?      Анна Ивановна скривилась:      - А тут все так: никто никуда не торопится, ничто вовремя не начинается. Придет когда-нибудь.      Я забегал туда-сюда по тротуару, похоже, оказался самым нервным из присутствующих. Остальные вполне мирно ожидали автобус и не выражали неудовольствия. Когда он с получасовым опозданием прикатил со стороны парка, я был готов сказать пару нелестных слов шоферу. И полное незнание чешского языка не явилось бы преградой, потому что водитель небось русский или украинец. Но за баранкой я неожиданно для себя увидел женщину лет сорока, и весь мой гнев мигом улетучился. Я просто не способен выяснять отношения с дамой, даже если она столь отвратительно опаздывает!      В нижней части города было не три улицы, а целых шесть, но я моментально нашел Вацлавскую и нужный мне дом. Вспомнив разговор Анны Ивановны и Надежды Петровны, я решил прикинуться не слишком обеспеченным курортником, который надумал сэкономить на гостинице и теперь ищет комнатенку в частном секторе.      Я жал на звонок, но за дверью из крашеного пластика не раздавалось ни звука. Похоже, Светланы нет дома. В глубоком разочаровании я оперся плечом о створку, не зная, как поступить дальше, но тут дверь подалась и стало понятно, что она не заперта.      Ничего удивительного в данном факте не было.      Я очень хорошо помню времена, когда москвичи запирали квартиры лишь перед сном да уходя на работу. В те далекие годы мы не знали железных дверей, жили, как говорится, нараспашку, не боясь лихих людей. Сейчас же, наверное, в столице не сыскать ни одного беспечного человека, а вот в Ковальске, похоже, такие еще сохранились.      - Светлана, - воскликнул я, - не бойтесь!      Меня направила к вам Таня из Замковой лазни.      Говорит, вы комнату сдаете.      В ответ тишина. Я вошел в квартиру, которую правильнее было назвать норой. Крохотная, едва ли ни метровая прихожая плавно перетекала в кухню. Оттуда я прошел в комнату площадью, наверное, метров пятнадцать. Она оказалась забита мебелью: стенка, стол, стулья, диван, два кресла, газетница. Повсюду валялись разбросанные вещи - Света не утруждала себя уборкой.      Поняв, что хозяйки нигде нет, я пошел назад и заглянул в ванную, где уместились только душевая кабинка и унитаз. Раковины не было. Руки и лицо полагалось мыть под струей, бившей с потолка. Из-под плотно закрытой шторки душевой кабинки растекалось пятно, цветом напоминавшее сок раздавленной вишни. Не задумываясь, я дернул занавеску душа. Из груди вырвался вопль.      На бежево-желтом пластике сидела Светлана.      Я сразу узнал ее красивые темные волосы. Руки девушки были в крови, а широко открытые глаза смотрели в одну точку. Светлана была мертва.      Я испугался еще больше.      - Что там опять стряслось? - раздался с лестницы ворчливый голос. - Никакого покоя нет, говорила же, не пускай молодую.      Я почти лишился чувств. Вот это влип так влип! Один, в чужой стране, в незнакомом городе стою возле еще не остывшего трупа. Интересно, сколько дают в Чехии за убийство?      - Что произошло? - спросил другой голос.      - Да эта девочка, ну, такая противная, - ответила первая женщина, - помнишь, мы у нее скидку в Замковой лазне выпрашивали!      - А как же, - зачастил другой голос, - мы еще обрадовались, что она тоже москвичка, а нахалка заявила: "Мне без разницы, откуда вы, скидки не я даю, а хозяин!"      - Во-во! Слышала крик?      - Ну?      - Это она опять со своим хахалем поругалась!      Надо пойти и сказать ей, чтобы вела себя прилично!      - Не, - ответила вторая собеседница, - без меня отправляйся: день на дворе, может орать свободно.      Голоса стали удаляться и в конце концов исчезли. Взяв себя в руки, я вышел из санузла, вновь попал в комнатенку, обследовал ее и понял, что тут нет никаких следов присутствия мужчины.      В шкафу висели лишь разноцветные девичьи вещи.      Если господин Стриженов и впрямь жил здесь, то возможны два варианта развития событий: либо Светлана выставила обнаглевшего любовника вон, либо он, взбеленившись по какой-то причине, напал на Зайкину, убил ее, а потом, осознав ужас произошедшего, убежал. И если последнее предположение верно, то я могу возвратиться в Москву. Михаилу Юрьевичу сейчас не до пари, по условиям которого он не имел права покидать Ковальск. Скорее всего, Стриженов бросился прочь из городка, спасая собственную шкуру. Во всем мире за убийство полагается если не смертная казнь, то длительный, часто пожизненный, тюремный срок.      Сами понимаете, тут не до игр в прятки. Хотя, может, Михаил, как и я, наткнулся на труп Светланы случайно и скрылся? Между прочим, и правильно поступил. С какой стати я стою здесь, словно окаменевшая жена Лота?      Очень осторожно я выглянул наружу и с облегчением заметил, что путь свободен. Лестничная клетка была пуста.      На мягких, словно ватных ногах я вышел на улицу и припустился к остановке. И снова редкие прохожие смотрели мне вслед.      Добравшись до остановки, я сел на пустую скамейку, позвонил Hope и ввел ее в курс дела.      - Хорошо, - коротко ответила она, - сейчас я кое-чего обдумаю и соединюсь с тобой.      Я сунул мобильный в карман, но он зазвонил снова, на проводе была Николетта.      - Что за безобразие? - затараторила она. - Вава! Ты где?      - Пошел прогуляться.      - Немедленно вернись в гостиницу! Мы хотим обедать!      - Спускайтесь в ресторан, у нас все оплачено.      - Ни за что! - взвизгнула маменька.      - Но почему?      - Мы уже там побывали! Отвратительно! Чтобы через пару минут ты был тут! Понял?      Голос Николетты стал на тон ниже и зазвучал, словно орган в католическом соборе. Похоже, маменька не на шутку обозлилась. Вполне вероятно, что на месте отеля я обнаружу груду развалин.      Милым подруженькам, Николетте и Коке, ничего не стоит разнести "Неаполь" на части.      С огромным трудом поймав такси, я добрался до верхнего города, дошел от стоянки машин до отеля и порадовался, что в нем целы все стекла.      Николетту и Коку я обнаружил сидящими в холле, а обслуживающий персонал "Неаполя" в невероятном ажиотаже носился по коридору.      - Ужасную зеленую вазу из моего номера немедленно убрать, - шипела Кока.      - Но почему? - по-русски пискнула одна из горничных.      Кока бросила на нее убийственный взгляд:      - Зеленый цвет бледнит.      Тут Николетта, понявшая, что Кока, как всегда, перетягивает одеяло на себя, начала свою партию:      - Смените постельное белье!      - Оно совершенно чистое, - попыталась сопротивляться Ирина, продолжавшая дежурить на ресепшн, - номер тщательно убрали перед вашим приездом. "Неаполь" - пятизвездочный отель и дорожит своей репутацией!      - Смените белье! Оно грубое!      - Простыня и пододеяльник льняные, высшего качества.      - Я сплю только на шелке!      - Но где же его взять? - попыталась воззвать к разуму Николетты Ирина. - У нас все комплекты из льна особой, так называемой сатиновой обработки. Кстати, когда к нам приезжала Марго, она ни одного плохого слова не сказала про белье.      - Это кто такая? - навострила уши маменька.      - Марго? Самая известная эстрадная певица, - начала было Ирина, но ее тут же заткнула Николетта, возмущенно завопив:      - Мне плевать на всех девчонок из подворотни, возомнивших себя звездами! Если нет шелкового белья - купите его!      - В моей комнате следует заменить портьеры, - вела вторую партию Кока. - Мне нужны не три, а шесть полотенец, и вместо отвратительно воняющего жидкого мыла принесите кусок, купленный в SPA, самый простой, с отрубями.      - Подушку предпочитаю перьевую, - не успокаивалась маменька, - одеяло - пуховое, нет, лучше два одеяла и один плед.      - Только попробуйте не выполнить все наши требования! - пригрозила Кока. - Я дойду до хозяина и расскажу, как обслуживающий персонал пятизвездочного отеля встречает тех, кто сполна, еще до въезда, оплатил свои номера. Вот вы какие грубиянки!      - Сидите дома, если не умеете с гостями разговаривать, - подхватила Николетта.      Ирина опешила. Мне стало жаль ни в чем не повинную администраторшу.      - Дамы, - сказал я, - дежурная записала ваши справедливые требования, но на их выполнение потребуется некоторое время. В частности, за хорошим, по-настоящему качественным шелковым бельем придется лететь в Париж. Ты же не хочешь спать на дешевой тряпке, которую тебе приволокут с местного рынка?      - Да, - кивнула маменька, - это верно.      - Тогда подожди, пока представитель отеля слетает во Францию, сама понимаешь, что до сегодняшнего вечера ему никак не успеть.      - Ну хорошо! - Николетта сменила гнев на милость. - Делать нечего, придется терпеть. Впрочем, я не избалована и готова терпеть лишения.      - Занавески... - завела было Кока, но я был начеку.      - Конечно, конечно, их сейчас поменяют на розовые, а еще управляющий, чтобы загладить свою вину, велит разместить в ваших номерах подарки. Просто он сразу не разобрался, какие дамы к нему прибыли.      Кока и Николетта переглянулись.      - Ну, - протянула маменька, - теперь можно и в бассейн сходить, в, как ее там, лазанью!      - Лазню, - поправила Кока, - вечно ты все путаешь. Лазанья - это макароны с мясом!      Ирина посмотрела на меня с благодарностью, я подмигнул администраторше и, подхватив двух сварливых престарелых нимф под острые локотки, поволок их в местную купальню.      На ресепшн в лечебнице сидела другая служащая, не блондиночка Таня, а темно-русая женщина примерно моих лет. Маменька и Кока, получив по пакету с полотенцами, халатом и купальной шапочкой, пошли было внутрь здания, но вдруг Николетта обернулась.      - Ваня! Не задерживайся, топай за нами.      Я состроил разочарованную мину.      - Увы, я забыл плавки, пойду поищу в городе.      - У нас есть, - мигом отреагировала дежурная.      - Навряд ли имеется мой размер, - прошипел я, надеясь, что она поймет: ей лучше замолчать. Но куда там, разве дама способна заткнуться, если ей представилась возможность поспорить с мужчиной!      - У нас есть все размеры, - заявила администраторша, - с тридцать второго по шестьдесят восьмой. Выбирайте, какой нужен.      Я едва не застонал вслух, но судьба решила сжалиться надо мной. Маменька и Кока, поглощенные новыми впечатлениями, не услышали последней фразы дежурной.      - Ладно, - Николетта махнула мне унизанной перстнями ручкой, - ступай. Если не найдешь подходящее, можешь просто погулять, сюда придешь ровно через три часа.      С этими словами маменька пнула дверь ножкой, обутой в эксклюзивную туфельку от Прада, и парочка щебечущих искательниц удовольствий исчезла в недрах Замковой лазни.      Администраторша окинула меня оценивающим взглядом и выпалила:      - Вы их шофер? Имейте в виду, передвижение по туристической зоне разрешено либо пешком, либо на лошадях, на личном транспорте никак нельзя.      Я вздрогнул. И что ответить на сие идиотское заявление? Что я никогда не работал водителем, а эта бесцеремонная дама является моей матерью?      Или пообещать, что я сейчас же отправлюсь приобретать коня вкупе с повозкой? Похоже, ты, мой друг, начинаешь стареть, если обижаешься на слова обычной служащей. Впрочем, возраст тут ни при чем. Просто тесное общение с Кокой и Николеттой кого угодно лишит равновесия. Ладно, в конце концов, мне пора заняться делом.      - Простите, - улыбнулся я, - здесь недавно сидела другая девушка, Таня. Где она?      - Обедать ушла.      - А когда вернется?      - Через час.      - Не знаете, где она предпочитает питаться?      Администраторша поморщилась:      - В забегаловке, тут, за углом, называется "Горячая цыпа". По мне, так лучше из дома кусок хлеба с маслом прихватить, чем всякой дрянью травиться.                  Глава 6            Я вышел на улицу и почувствовал, как в кармане вибрирует мобильник.      - Стриженов в городе, - сообщила мне Нора, - ищи.      - Но почему вы так решили?      - Бугаев сказал, что пари не отменяет ни в коем случае. Процесс запущен. Стриженов нарушил правила и смылся, Ковригин признается проигравшим. Михаил Юрьевич его работник, они вместе придумали этот план. Естественно, Ковригин не захочет терять деньги. А потом, Ковальск - крохотный городок, никогда бы ему не видать аэродрома, кабы не минеральные источники. Самолеты туда прилетают по понедельникам в шесть утра, а в одиннадцать уже отправляются в Москву. Поезд тоже прибывает в понедельник.      Даже если, не испугавшись гнева Павла Ковригина, Стриженов надумает бежать, ему придется ждать целую неделю, до следующего понедельника.      - Но есть еще машины, автобусы...      - Никакие автобусы от Ковальска дальше чем на тридцать километров не ходят, - разъяснила Нора. - Насчет машины тоже сомнительно.      Пункта проката автомобилей в Ковальске нет, местные таксисты тоже предпочитают не возить туристов далеко даже за бешеные деньги. Им и так денег хватает. Показал пригороды за приличные бабки - и гуляй. Да в этом городишке есть только три основных развлечения: катание на повозке, запряженной лошадьми, прогулка на такси по окрестностям и фланирование по набережной.      Сдохнуть от скуки можно!      - Нора, откуда вы все это знаете? - удивился я.      Хозяйка хмыкнула:      - Я ездила на этот курорт лечиться, когда ноги парализовало. Богом забытое место, время в нем замерло. Знаешь, что поразило меня больше всего? Там не было часов нигде - ни в ресторанах, ни в отелях, все такие неторопливые, чинные, важные... Ювелирные лавки завалены изделиями из граната, сделанными по дизайну сороковых годов. Я-то из Москвы прибыла и принялась свою сопровождающую дергать: "Давай быстрее, опаздываем". Так на меня словно на дуру смотрели!      Ладно, ищи Стриженова, он там!      Я сунул мобильный в карман. Все возражения Норы показались мне несерьезными. Если Стриженов захочет, мигом укатит прочь. Теперь, по крайней мере, я сообразил, отчего весь народ чуть ли не тыкал в Ивана Павловича пальцами. Я-то, по извечной московской привычке, носился по улочкам, как метеор, и резко выделялся на фоне медленно фланирующих отдыхающих.      Я попытался перейти на медленный шаг, подстраиваясь под местных прохожих, и понял: мои ноги совершенно не способны двигаться в подобном темпе. Может, приобрести свинцовые стельки?      "Горячая цыпа" оказалась чистеньким кафе наподобие московского "Ростикса". Я лишний раз удивился ориентированности Ковальска на российских туристов. Юноши и девушки, стоявшие у касс, явно приехали сюда на работу из нашей провинции, а на стене висел стенд, где названия всех блюд были написаны исключительно на моем родном языке.      Блондиночку я обнаружил сразу. Таня сидела за угловым столиком, держа в руках кусочек куриной грудки.      - Разрешите присесть рядом с вами? - галантно осведомился я.      Таня стрельнула по сторонам ярко накрашенными глазами и кокетливо спросила:      - Да? А зачем? Вас же вроде Светка Зайкина интересовала. Адресок ее спрашивали. Чего же не поехали к своей драгоценной?      Я снисходительно улыбнулся. Понимай люди, что их социальный статус моментально выдает речь, они бы старались почаще молчать. Танечка сильно акает, проглатывает окончания слов и говорит слегка в нос. По этим признакам я сделал вывод: девица москвичка и, скорее всего, не имеет высшего образования.      - Все же можно тут приземлиться? - продолжал я беседу.      - А чего спрашивать-то? - хихикнула Таня. - Это не мой личный стул, а ихний, из "Горячей цыпы".      Словечко "ихний" окончательно все расставило по своим местам. Танечка не из среды интеллигенции. Именно эта маленькая часть речи лучше всего показывает, среди каких людей вы выросли. Если человек спокойно произносит "ихняя мебель" или "ихняя беда", значит, ни дома, ни в школе ему не объяснили, что правильно следует говорить: "их мебель" или "их беда". А почему не научили? Да потому, что учителя сами так говорят. Но я-то явился сюда отнюдь не для того, чтобы обучать Танечку русскому языку.      - У меня никакого особого интереса к Светлане не было, - улыбнулся я, - просто я должен встретиться с ее любовником, с Мишей Стриженовым. Но, узнав, что парочка живет далеко, решил не ездить в этот, как его. Нижний Ковальск.      Дай, думаю, подожду Светлану на работе.      - Ну и ждите! - пожала плечами Таня. - Ко мне-то чего подсаживаетесь? Если клинья подбиваете, то зря стараетесь. Я на днях замуж выхожу, за богатого человека... Оли... Оле...      - Олигарха? - предположил я.      - Ага, - кивнула она и, вытянув вперед перемазанную куриным жиром кисть, гордо произнесла:      - Вот какое колечко он мне подарил, промежду прочим, с брюликом!      Я посмотрел на украшение. Вполне приличный камушек, но для олигарха мелковат будет.      Хотя, похоже, у жениха нет больших материальных проблем.      - Так что я не для вас, - продолжала глупенькая Танечка, - советую подкатиться к Машке из рентгеновского кабинета. В лазне многие замуж хотят и сами на шею вешаются. А вы ничего смотритесь, хоть и в возрасте уже. Только девки у нас гулящие, а Машка нет, с ней и знакомьтесь. И еще: не говорите, что с Мишкой дружите.      - Почему?      - А его все терпеть не могут! Светка дура, нашла принца! Голодранец.      - Вы так полагаете? Боюсь, что ошибаетесь.      Миша в Москве владеет фирмой, а сюда приезжает по работе. Вроде в Ковальске есть представительство какого-то концерна, поставляющего минералку в Россию.      Таня аккуратно вытерла салфеткой сначала пухлые губы, а потом пальчики.      - Про фирму я ничегошеньки не знаю, - хихикнула она. - Светка что-то такое говорила, но, думается. Мишка ей лапши два кило на уши вывалил. У бизнесмена, если он хорошо дела толкает, денежки водятся. Вон у моего Андрюши карточка в бумажнике припасена, и никаких проблем. А Мишка... Да он у всех вечно взаймы просит, правда, небольшие суммы. Подходит и ноет: "Слышь, дай чуток, кошелек дома забыл, сигарет хочу купить". Ему наши сначала верили, а потом перестали. Раз портмоне "забыл", второй, третий... Странно получается! Так что вы лучше помалкивайте про дружбу с Мишкой, а то вас за такого же примут! Усекли?      Я кивнул и решил продолжить беседу:      - Миша небось забывал о копеечных долгах.      - Ага, - прищурилась Таня. - Кому копейка, а нам деньги заработанные. Мишка, правда, на бедного не походит, одевается суперски, часы у него прикольные, перстень такой классный, золотой, толстый. А насчет копеечных долгов...      Она схватила картонный стаканчик с колой, залпом выпила и сообщила:      - Около лазни кафе есть, "Маркони", там Ленка работает, Вондрачкова. Та еще пройда, просто клейма ставить негде! Знаете, кем она была до приезда в Ковальск?      - Понятия не имею.      - Массажисткой.      - Ну и что в этом плохого? - искренне удивился я, припоминая добродушного, говорливого, вечно желающего всем помочь Игоря Федоровича Беляева, который два раза в неделю приезжает к Hope, чтобы сделать ей массаж.      Как-то раз я неловко повернулся и не смог потом двинуть шеей. Боль оказалась жуткой, и, несмотря на то что был уже час ночи, я рискнул позвонить Игорю Федоровичу. При этом учтите, я не являюсь его постоянным, щедрым клиентом, но Беляев мигом примчался на зов, как всегда, веселый и улыбчивый.      - Вы, Иван Павлович, не расстраивайтесь, - гудел он, возвращая моей шее гибкость и подвижность. - С вами чистая ерунда приключилась, через час обо всем забудете.      В другой раз он, придя к Hope, увидел, что ее шофер Шурик, странно скособочившись, сидит на стуле. Несмотря на яростное сопротивление парня, Игорь Федорович уложил его на диван и ловко работал руками.      - Мама! - взвыл Шурик. - Ща умру!      - Не позволю, - пропыхтел массажист, - потерпи, новеньким станешь.      И точно! Не прошло и получаса, как водитель забыл про радикулит. С тех пор в моем понимании слова "массажист" и "хороший доктор" синонимы. Хотя я понимаю глупость последнего замечания. Просто Hope, как всегда, повезло, ей попался на жизненном пути Игорь Федорович, увлеченный, повышающий свою квалификацию врач с дипломом, а ведь можно нарваться и на "мастера", окончившего двухнедельные курсы, или шарлатана, гордо именующего себя "мануальным терапевтом".      - Массажисткой, - повторила Таня, - только какой?      - Плохой?      Блондиночка тоненько захихикала:      - Эротической. Она в публичном доме работала, который под массажный салон косил! Мужиков ублажала. Наша Леночка не растерялась и живенько себе там чеха подцепила, из глупых. Теперь она Вондрачкова, кафе владеет и нос перед нами дерет. Думает, все забыли, из каких она!      - Вы столько всего об окружающих знаете... - начал я следующий этап расспросов.      - Разве тут что-либо скрыть можно, - прервала меня Таня, - я еще не слишком людями интересуюсь. Вот если с Риткой поговорите, она на ресепшн в отеле "Элишка" сидит, то гарантированно узнаете, кто сегодня что на обед ел!      - Но при чем тут Мишины долги и хозяйка "Маркони"? - Я решил вернуть разговор в прежнее русло.      Девушка прищурилась:      - А при том! Светка и Лена не разлей вода подружки, прямо противно смотреть. Когда Мишке большая сумма понадобилась, Светка и поклянчила ее у Ленки. Та взяла деньги у мужа, у Иржи, и отдала без расписки. Вот дура, верить ведь никому нельзя, а своим в особенности! Ясное дело, Мишка им ничего не вернул и в Москву укатил.      Здесь его уже давно нет. Ленку муж отругал, так орал, что у нас лазня шаталась. У них квартирка над кафе, нам все видно и слышно. Светку Иржи в дом пускать не велел, она теперь с Ленкой только в кафе встречается. А позавчера-то! Позавчера...      - Что? - вздрогнул я. - Что стряслось?      Танечка заговорщицки подмигнула:      - Ленка, дура, до сих пор понять не может, что живет в крохотном местечке, тут тебе не Москва, где соседи друг друга годами не видят. Здесь даже поругаться с мужем нельзя, мигом весь Ковальск начнет обсуждать скандал.      Я вздохнул, глуповатая Танюша на этот раз оказалась права. Невозможность сохранить тайну - одна из бед провинциальных городков. У их жителей много свободного времени и мало событий в личной жизни, поэтому любое происшествие они начинают обсасывать со всех сторон.      Позавчера Таня, придя на работу, встретила Нюсю Макоеву, которая сразу спросила:      - Слышала?      - О чем?      - Иржи вчера чуть Светку не прибил.      - Да ну?      - Точно. Она к Ленке в кафе приперла, а Иржи на нее наехал. Уж как он орал! Денег требовал!      А под конец знаешь, чего пообещал?      - Нет, - с горящими от возбуждения глазами ответила Танюша.      Нюся приблизилась к ней вплотную и зашептала:      - Убить грозился. Так и заявил: "Прирежу тебя. Света, как овцу! Чик по горлу - и нет тебя.      Думаешь, деньги стребовать не сумею?"      Света испугалась и залепетала:      - Я ничего не брала.      - Кто приходил за хахаля просить, кто за него поручился? - не успокаивался взбешенный Иржи. - Ты? Вот теперь ответ держать будешь. Не отдаст Мишка вечером должок, утром на кладбище поедешь! Надоела ты мне, терпение мое лопнуло!      - Доллары взял Миша, - попыталась отбиться Света.      - Его первым прирежу, - пообещал Иржи. - Из-под земли достану, не спрячется.      Таня перевела дух, допила воду и поинтересовалась:      - Теперь понятно, почему не следует упоминать о ваших дружеских отношениях с Мишкой?      Я кивнул:      - Огромное спасибо, вы предостерегли меня от принципиальной ошибки.      - Отчего не помочь хорошему человеку, - улыбнулась Таня.      Я улыбнулся в ответ. Похоже, девица - страшная дура, не обремененная никаким образованием. Но при этом она добрый человечек, с открытой детской душой. Да, она любит посплетничать, но если станете искать девушку без этого порока, то рискуете никогда не обнаружить оную. Перемывать косточки друзьям и соседям самое любимое дамское развлечение.      - Вы холостой? - неожиданно поинтересовалась Танечка.      - Увы, - кивнул я.      - Тогда поверьте мне и обратите внимание на Машу, - сказала она. - Мария Волкова из лазни, вы меня потом непременно благодарить станете.      Лучшей жены вам не сыскать.      - Уже сейчас говорю "спасибо", - с самым серьезным видом заявил я. - А вам с олигархом счастья и деток побольше.      Таня залилась румянцем и тихо сказала:      - Рожу троих, причем сразу одного за другим...      - Лучше четверых, - шепотом подсказал я.      - Почему?      - Был такой писатель Эрве Базен, так он говорил, что четыре ребенка - это четыре столба, на которых прочно покоится ложе брака.      Танечка захлопала глазками, а я быстро ушел из "Горячей цыпы". Путь лежал в кафе "Маркони". На этот раз два столика из трех оказались заняты. За одним восседала семейная пара. Это оказались бывшие советские люди, проживающие ныне в Израиле. В их речи слышался характерный акцент. Мужчина, держа меню, спрашивал у Лены:      - А сколько шекелей стоит торт? Не надо мне в ваших злотых говорить!      - Злотые в Польше, - поправила его Лена, - в Чехии кроны.      - Таки нам все равно, - перебила ее полная дама, по виду лет шестидесяти. - Хоть бы тут фантики ходили, таки нам дайте счет в нормальных деньгах, в шекелях!      Лена, молча кивнув, направилась к кассе. По дороге она прошла мимо моего столика и воскликнула:      - Вернулись! Вот и славно! Сейчас подам ваш заказ.      - Таки безобразие, - возмутилась туристка из Израиля. - Где наш счет?      - Сонечка, не нервничай, - муж попытался успокоить ее, - таки сейчас девушка, может быть, дойдет, куда она шла, и принесет чек. Если, конечно, не остановится обжиматься с этим юношей!      Сидевшую за соседним столиком бабулю как ветром сдуло.      Лена неторопливо добралась до стойки, потом, положив на тарелочку несколько пластинок жвачки и счет, отнесла все это негодующей паре.      - Таки мы не заказывали эту мерзость! - обозлился мужчина. - Хоть чуть, да обмануть!      Вычеркните жувачку из счета!      - Жевательная резинка бесплатно, - индифферентно сказала Лена, - это подарок от заведения для здоровья ваших зубов.      - Таки мне не надо! - взвился дядька. - Я не просил жувачку. У меня зубы давно вставные, здоровее некуда, таки столько денег стоили!      - Сема, - придержала его жена, - таки ты не сообразил. Жувачка бесплатно!      - За так? - Сема воззрился на Лену. - Совсем за так? Без ничего?      Лена кивнула:      - В подарок.      Сема молча опустил в карман пластинки и начал отсчитывать деньги. Лена пошла за стойку.      Парочка, сопя, двинулась к выходу. По дороге они увидели на столике, за которым только что сидела старушка, упаковку жевательной резинки.      - Соня, - велел муж, - возьми в подарок для Яши.      - Это не нам дали, - ответила жена.      - Ну.., все равно, - не отступил Сема.      Соня повернулась к Лене:      - Таки можно прихватить с собой?      - Пожалуйста, - кивнула хозяйка.      - И скоко? - поинтересовалась Соня.      - Нисколько, в подарок.      Сема взял жвачку и уже у выхода оглянулся.      - Таки мы завтра придем еще и как постоянные клиенты рассчитываем на скидку.      - Можем еще нашим в отеле рассказать, - подхватила Соня. - За так, в подарок! Таки вы очень милая.      - Буду очень вам благодарна, - сдерживая смех, ответила Лена, - обязательно заглядывайте.      Завтра угощу вас настоящим капуччино, за так, в подарок.      Когда семейная пара исчезла, Лена усмехнулась.      - Сколько тут работаю, столько удивляюсь: какие люди встречаются!      - В жизни бывает всякое, - философски ответил я, - вот вы, например, сейчас уважаемая в Ковальске личность, жена успешного человека, владелица модного кафе. А через час.., супруга арестанта, убийцы. Думаю, после подобной трансформации "Маркони" станут обходить стороной.      Некоторое время Лена молча хлопала ресницами, потом воскликнула:      - Что вы имеете в виду?      - Вашу подругу Светлану только что зарезали в ее собственной квартире. Учитывая скандал, произошедший на днях между ней и вашим супругом, милиция быстро найдет преступника. Думаю, тело пока не обнаружили, но это произойдет с минуты на минуту. И тогда придут за Иржи!      Лена уставилась куда-то вбок, потом ее ноги подломились в коленях, тело медленно начало стекать на пол. Я успел подхватить хозяйку "Маркони", оглянулся по сторонам, увидел небольшую дверь за стойкой и понес женщину туда.                  Глава 7            За створкой обнаружилась уютная гостиная.      Я осторожно положил Лену на диван, потом вышел в кафе, перевернул висевшую на двери табличку "Открыто" оборотной стороной, задвинул щеколду и вернулся к хозяйке "Маркони". Она по-прежнему лежала без движения. Я испугался.      Проведя всю свою жизнь около Николетты и ее истеричных подружек, я обычно не волнуюсь при виде особы, рушащейся на пол без чувств. Дело не в том, что я жесток или равнодушен, нет. Просто очень хорошо знаю: милые дамы разыгрывают спектакль. Но Лене, похоже, на самом деле стало плохо. Может, следует вызвать врача? Или поискать у нее в доме нашатырный спирт? Вполне вероятно, что в кофейне имеется аптечка.      Сделав сие умозаключение, я вышел в зал, где обслуживали клиентов, огляделся и увидел около кофе-машина небольшой ящичек с красным крестом на дверце. Внутри нашелся нехитрый набор: бинт, вата, пластырь, йод, валокордин, супрастин, но-шпа, цитрамон и, о радость, ампулы с вонючим нашатырем.      Зажав в кулаке одну, я вернулся назад и обнаружил Лену сидящей на диване с самым безумным видом.      - Вы кто? - прошептала она. - Неужели от них?      - Что вы имеете в виду? - не понял я.      - От "Кольских" или из ментовки?      - Кольские? - продолжал недоумевать я. - Никогда не жил на Кольском полуострове и, честно говоря, не знаю, есть ли там хоть какие-то населенные пункты. Впрочем, одно скажу твердо: к милиции не имею никакого отношения, хотя мой лучший друг Макс служит в правоохранительных органах.      - Коли вы пришли, чтобы убить меня, - лепетала Лена, - действуйте быстро, не мучайте. Вон у вас ампула, делайте укол, я сопротивляться не стану. Только Иржи не трогайте, он ни при чем.      Муж считает, что деньги мне от мамы в наследство достались. Вы его в живых оставьте, а я за это вам про все расскажу! Из общака много не потратила, самую малость взяла.      Я пытался найти в лихорадочных речах перепуганной Лены хоть какой-то смысл, но потерпел неудачу. Лена же разнервничалась еще больше. В конце концов она начала расстегивать на себе кофточку, приговаривая:      - Хочешь, а? Давай. Тебе понравится. Сколько Митрофан за меня дал? Небось десять? Или пятнадцать? Больше, по его мнению, я не стою.      Так я тебе вдвойне заплачу. Прямо сейчас...      Я взял ее за горячую ладонь и участливо сказал:      - Леночка, послушайте. Я не собираюсь делать вам ничего плохого. Пришел узнать кое-что о Свете и ее кавалере Мише.      Но эти слова отчего-то испугали Лену еще больше. Она сначала замерла, а потом заплакала, молча, без всхлипываний.      Я схватил хозяйку кафе за плечи и встряхнул.      - Лена! Приди в себя. Я - частный детектив, позволь представиться! Иван Павлович Подушкин...      Выслушав мой монолог, Лена прошептала:      - Тебя не Митрофан послал?      - Понятия не имею, кто это такой.      - И не "Кольские"?      - Конечно, нет.      - Ты ищешь Мишку?      - Умница, - похвалил я. - Совершенно верно. Почему ты так разнервничалась? Хотя известие об убийстве близкого человека не из самых приятных. Да еще если муж...      - Иржи тут ни при чем, - перебила меня Лена.      - Но он грозил убить Свету из-за денег!      - Нет!      - Обещал прирезать ее, если долг не отдаст!      И ведь Светлану, похоже, зарезали!      Лена тяжело вздохнула.      - Все не так! Иржи вообще сегодня до двух часов дня дома сидел, здесь, на втором этаже.      У него алиби.      - И кто его подтверждает?      - Я, - ответила Лена. - Из нашей квартиры можно лишь через кафе выйти, никак меня не миновать.      - Это не алиби.      - Почему?      - Ты его жена, тебе веры нет. И потом, вопли Иржи и весь скандал с радостью слушали девушки, работающие в лазне, они-то мигом выболтают все полиции. Врать тебе бесполезно, на будущее имей в виду: коли живешь в людном месте, тщательно закрывай окна.      - Стервы, - выпалила Лена, - любопытные, жадные, мерзкие. Что же делать... Куда податься?.. Хорошо, я расскажу сейчас кое-что, потом заплачу тебе, а ты придумай, как мне выкрутиться. Могу нанять тебя? Как детектива?      Я сел в кресло, увидел пепельницу, вытащил сигареты и спросил:      - Можно?      - Кури, - махнула Лена, - Иржи паровозом дымит.      - Спасибо. А ты расскажи все, я постараюсь помочь. Но имей в виду, частный детектив сродни врачу. Постесняешься эскулапа, не выложишь ему всего, приукрасишь свое состояние, получишь не то лекарство и вместо выздоровления найдешь смерть. Моя мысль, надеюсь, тебе понятна?      Лена вытерла лицо пледом, лежащим на диване.      - Не пугай меня! Хоть я и влипла в стремную ситуацию, но соображалка пока мозгует.      - Давай сразу перейдем к делу, - перебил я ее, - времени катастрофически мало. Думаю, тело Светланы обнаружат в ближайшее время, и полиция, щелкая челюстями, примчится сюда.      - Мы со Светкой подруги с незапамятных времен, - начала говорить Лена, - жили в одном доме, в поселке, в Подмосковье. Натуральная изба, поделенная пополам. У нас две комнаты, веранда и кухня, да у соседей тот же набор. Сортир во дворе, впрочем, и рукомойник там. Ванны не было, в баню мы ездили.      Потом стремительно разрастающаяся столица поглотила деревеньку Литкино. Покосившиеся избенки сровнял с землей трактор. Жителей переселили в блочную пятиэтажку, деревенские снова оказались вместе. Может, кому из избалованных столичных жителей подобное жилье кажется ужасным, но литкинцы были довольны: туалет, ванная, центральное, а не печное отопление.      В жизни Лены и Светы особых изменений после переезда не произошло. Их родители продолжали пить в темную голову, детей не кормили, игрушек и одежды им не покупали. Впрочем, одно отличие все же имелось. Когда отупевшие от возлияний предки начинали колотить своих дочерей, те, раньше убегавшие на огород, теперь отсиживались под лестницей.      Учились девочки из рук вон плохо, едва на троечках доехали до девятого класса и ушли из школы в медицинское училище. Наука с трудом лезла в их головы, но Лена и Света все же считались положительными. Многие их сверстники начинали пить вместе с родителями. Кое-кто потом встал на криминальный путь и оказался в тюрьме, другие уезжали на кладбище. Девочки же очень хотели выбиться в люди, поэтому лезли из шкуры вон, да, видно, родители передали им свои испорченные гены. Учитель растолковывал материал, разжевывал, раскладывал все по полочкам. Лена и Света усердно записывали лекции в тетрадочки и вроде бы все понимали, но к утру, казалось бы, усвоенные знания начисто выдувало из головы.      Пару раз подружек хотели отчислить из училища за неуспеваемость. С курса на курс они переползали лишь потому, что директриса очень хорошо понимала: Лена и Света не лентяйки, просто господь забыл отсыпать им памяти. И еще: диплом для девочек был единственной возможностью вылезти из сточной канавы. На последнем курсе умная директриса посоветовала им выбрать специализацию массажисток. Лена со Светой послушались, освоили несколько простых приемов, получили заветные дипломы и принялись искать работу по объявлениям.      В конце концов судьба привела девиц в массажный салон "Бабочка". Тут следует сказать, что Лена и Света вовсе не были наивными тургеневскими барышнями. Трудно оставаться белой маргариткой около вечно пьяной матери, готовой за бутылку на все. Поэтому девочки очень хорошо представляли себе, каких услуг потребуют от них в "Бабочке"! И еще они понимали, что не являются обычными уличными проститутками, и держались соответственно.      "Бабочка" процветала, принадлежала она некоему Сергею Кольскому, самому настоящему бандиту. Сергей частенько заглядывал в заведение и с удовольствием ложился на массажный стол.      Самое интересное, что ему на самом деле ничего, кроме пощипываний, поколачиваний и поглаживаний, не требовалось. Бандит таким образом снимал стресс. Лена же в короткий срок стала считаться одной из лучших массажисток, и хозяин начал регулярно пользоваться ее услугами. Потом он поселил девушку у себя в доме. Из простой "шестерки" Леночка превратилась почти в хозяйку.      Сергей, не доверявший никому, стал делиться с любовницей тайнами. Очевидно, даже шакалу требуется иногда облегчить душу. Скоро Лена знала слишком много, и тут оказалось, что патологически неспособная к обучению девушка обладает умом и хитростью. Леночка не кичилась перед всеми своим особым положением, не корчила из себя жену, не разговаривала презрительно с прислугой. Словом, вела себя тихо, незаметно, но исполняла при Сергее роль серого кардинала. Кольский даже стал прислушиваться к ее советам, что являлось совсем уж невиданным делом. До сих пор каждый, рискнувший в недобрый час наставлять Сергея, мог нарваться на пулю.      Неизвестно, как бы развивалась ситуация дальше, вполне вероятно, что Лена могла получить официальный статус госпожи Кольской, но Сергей попал в автокатастрофу. Большой любитель погонять, он сел в свой огромный автомобиль и понесся из Москвы в загородный дом. Машина сопровождения отстала - тогда все и произошло.      Лене, мирно спавшей в своей комнате на втором этаже, о произошедшем сообщил Митрофан, правая рука Кольского.      Надо сказать, что помощника Сергей подобрал себе под стать: хитрого, расчетливого и совершенно беспринципного. Но Леночка сумела понравиться и Митрофану, поэтому он не вышвырнул любовницу хозяина на улицу сразу, а даже начал утешать рыдающую девушку.      - Ну-ну, не плачь, - Митрофан неумело гладил Лену по голове, - другого себе найдешь.      Уйдешь отсюда в шоколаде. Дом и вся обстановка, конечно, тебе не достанутся, но кое-что перепадет. Подарки у тебя никто отбирать не станет, все брюлики, что Серый всучил, заберешь.      - Мне сейчас уезжать? - спросила Лена.      - Я ж не зверь! - возмутился Митрофан. - Собирайся спокойно! Шмутяру бери, брошки, шубки... Потом машина куда велишь отвезет. Братан тебя при себе держал, не хочу, чтобы он на том свете обиделся, дескать, только тапки откинул, а Митрофан бабу вон выкинул. Кстати, Ленк, где Серега баксы заныкал?      - Здесь, - ответила Лена, - сейф за батареей.      Только я кода не знаю. Мне Серега тысячу баксов в месяц на ерунду давал, и все.      Последние слова были наглой ложью. Лена великолепно знала комбинацию цифр, открывающих дверь железного ящика. Но хитрая девушка не тронула ни одной банкноты. Митрофан, сумевший справиться с замком, тихо присвистнул, оглядывая полки. Денег оказалось довольно много, кому другому на две жизни хватит, но Митрофан-то знал, что Сергей являлся держателем общака и по-хорошему должен был владеть просто огромной суммой. Где же он ее спрятал?      Перед отъездом Лены из дома Сергея одна из "овчарок" Митрофана тщательно осмотрела ее вещи и ничего подозрительного не обнаружила.      Митрофан потом демонстративно наорал на холуя и, провожая Лену до машины, сказал:      - Вот идиот! Сам решил тебя обыскать.      Леночка улыбнулась:      - Ну и пусть, мне скрывать нечего. Ты же сам разрешил Сережины подарки взять. Впрочем, если хочешь, могу все брюлики оставить. Давай прямо тут разденусь, и ты сам убедишься, что я ничего на себе не утащила!      Митрофан замахал руками.      - Ну, придумала! - Но его глаза быстро ощупали тоненькую фигурку Леночки.      Девушка с вызовом смотрела на бандита. Она была одета в мини-юбочку и плотно облегающую маечку. Сквозь тонкую, полупрозрачную ткань просвечивала грудь без лифчика, а на ногах у Леночки были босоножки из двух тоненьких ремешков и длинного каблука. Спрятать на себе Лена не могла бы даже конфетку. Митрофан был уверен, что умный, прошедший тюрьму и зону Сергей никогда не стал бы рассказывать очередной лапочке о том, где хранится общак. И теперь Митрофану предстояло крепко подумать над тем, где же бабки? Поэтому он спокойно отпустил Лену, а зря.      Потому что у нее за щекой лежал маленький, плоский ключик от банковской ячейки. В свое время Серега рассказывал Лене о некоторых приемах уголовников, в частности, о бритве, которую ловко прятали во рту некоторые заключенные. Обладая особым умением не резаться об острое лезвие, они выплевывали его в момент опасности. Вот Леночка, припомнив этот рассказ, и поместила за зубами ключик, на всякий случай завернув его в хорошо разжеванный "Орбит".      Шли месяцы, Митрофан искал общак, Лена и Света работали в массажном салоне, в другом, не в "Бабочке". Однажды произошел смешной случай. К Лене пришел новый клиент, чех Иржи.      Когда он, оказавшись в комнате, разделся и начал детально объяснять, в каком месте ему прихватило спину, Леночка поняла: наивный иностранец просто не знает, что в России массажный салон - это синоним публичного дома.      Стараясь не рассмеяться, Леночка, как могла, постаралась помочь чеху. Самое интересное, что ей удалось облегчить страдания Иржи, на следующий день он появился снова. Дело закончилось свадьбой и отъездом в Чехию. Митрофан не был приглашен на пир, Лена просто позвонила ему и попрощалась. Парень, расчувствовавшись, сказал:      - Эх, Ленок, хорошая ты баба, швали-то кругом навалом.      Одним словом, расстались они друзьями, было понятно, что Митрофан считает Лену своей, но в душе у нее все равно жил страх. Лена очень хорошо понимала: если бывшие "Кольские", а теперь "митрофановские" в конце концов сообразят, где хранится общак, откроют тайник, обнаружат там пустоту, то первая, кого заподозрят в краже, будет она, Лена.      О том, как Лена и Иржи ехали на поезде в Ковальск и как они сумели протащить через все границы огромную сумму денег, я тут рассказывать не стану. Естественно, Иржи Лена ввела в курс дела. Еще о деньгах знала Света, от подруги у Лены никаких тайн не было. Девушки давно считали себя роднее сестер.      Едва устроившись в Ковальске, Лена вызвала к себе Свету. Меньше всего подругам хотелось привлекать к себе внимание, хотя глупая Света наивно предложила:      - Давай купим гостиницу. Вон "Элишку" продают. Хороший отель, клиенты в него валом валят.      - Ни в коем случае! - отрезала Лена.      - Но почему? - удивилась Света. - Денег у нас полно! Заведем свой бизнес. Ты хозяйка, я управляющая, Иржи главный бухгалтер, красота.      - Нет, - сказала Лена. - Твердо запомни: никаких гостиниц. Иржи купит крохотное кафе "Маркони", а ты вообще буешь жить пока на съемной квартире и тихо работать в лазне медсестрой, или что там тебе предложат!      - Почему? - возмутилась Света. - Денег у нас куры не клюют!      - Именно поэтому, - рявкнула Лена, - здесь не Россия, взятками дело не уладишь! Только мы заявим о своем желании купить "Элишку", как мигом соответствующие службы Чехии начнут задавать нам малоприятные вопросы. Откуда у нас средства? Каким образом деньги попали в их страну? Да это еще полбеды! Прикинь, что стрясется, если до Митрофана дойдет весть об общаке?      Света надулась:      - Ага! Значит, нам теперь, как дурам, сидеть на ящике с баксами и жить в нищете? Классно получается!      Лена обняла подругу:      - Не торопись. В жизни не бывает все сразу.      Мы обязательно начнем тратить деньги, но по-умному. Придется годик-другой потерпеть. Я буду содержать кафе, потом Иржи возьмет кредит в банке, купим отель...      - Его к тому времени продадут!      - Другой найдется, тут гостиниц навалом.      А уж потом станем всем говорить, что бизнес шикарно идет, и сможем тратить баксы. Ты переедешь в новую квартиру... Главное сейчас - выждать время. Уж поверь, все будет хорошо.                  Глава 8            Все получилось так, как рассчитала Лена. Иржи купил "Маркони". Бывший владелец харчевни умер, его вдова, собираясь переехать к детям в Италию, продала не приносящее никакого дохода заведение задешево. Иржи, чтобы не вызвать ненужных разговоров, сделал вид, что влез в долги.      Рассказывал всем, как назанимал у приятелей в Праге немалую сумму и теперь расплачивается.      Светлана тихо сидела в лазне. Время шло, и каждый день приближал подружек к их заветной мечте - приобретению гостиницы и легализации богатства. Лена даже оттягивала момент появления на свет ребенка, ей хотелось, чтобы наследник родился уже в шикарно обставленных апартаментах и никогда не знал нужды.      Сидя в Замковой лазне на ресепшн. Света мило улыбалась посетительницам, большая часть из которых была обвешана золотом. Но про себя она твердила: "Ничего, скоро я куплю себе украшения покруче, чем у этих чувырл. Еще посмотрим, кто кому через пару годков лыбиться станет!"      Лена, поначалу тревожившаяся за Свету, успокоилась. Ситуация казалась стабильной, впереди их ждало прекрасное завтра.      Но, увы, жизнь полна неожиданностей. Светочка встретила в лазне свою любовь Мишу Стриженова, и у Иржи с Леной мигом начались неприятности.      Миша им решительно не понравился. Парень был себе на уме и явно не имел за душой ничего.      Светлану он не любил, посмеивался над ней, но пользовался ее квартирой и кошельком. Сколько раз Лена и Иржи пытались открыть Свете глаза, но все без толку. Влюбленная дурочка твердила:      - Вы мне просто завидуете!      Один раз Иржи не выдержал и вскипел:      - Ладно, хорошо, пусть Ленка от зависти к тебе нажила язву, но мне-то какой смысл это чувство испытывать?      Света хмыкнула:      - Ну... Миша-то красавец, а ты...      Бедный Иржи не нашелся, что ей ответить.      Здесь следует сказать, что умная Лена в свое время представила жениху Свету в качестве своей единственной сестры. Леночка понимала: Светлана может надоесть Иржи, мало какой муж способен ежедневно тесно общаться с подругой жены.      А куда деваться от родственницы? Поэтому Иржи, слегка наивный, сидевший под пятой у хваткой жены, был уверен: Светлана и Лена двоюродные сестры. Впрочем, женщины были похожи: светловолосые, голубоглазые, обычный славянский тип внешности. Хотя для окружающих были подругами.      Когда Миша впервые исчез, Света в слезах прибежала к Лене. Та, естественно, принялась утешать брошенку, но в душе испытала радость. Слава богу, противный парень убрался восвояси. Света поплачет и утешится. Но потом гадкий Миша вернулся, затем исчез вновь, потом все повторилось сначала. Однажды Света прибежала к Лене и, рыдая, сообщила:      - Мише нужны деньги!      - Еще чего! - вскипела Лена. - Он и так всему городу должен. Не смей давать! И так в посмешище превратилась, над тобой вся лазня потешается. Связалась с альфонсом. Сколько он на этот раз хочет? Кстати, сто баксов Иржи Мишка не отдал!      Света всхлипнула:      - Ему нужно двадцать тысяч!      - С ума сойти! - подскочила Лена. - За каким фигом Мишке столько крон!      - Да не крон, - пробормотала Света, - а долларов. Если не дам, грозится мне неприятности причинить!      Лена заморгала:      - Он с ума съехал? Откуда у тебя, по его мнению, такая сумма возьмется, а? У небогатой медсестры из лазни? Или... Света!!!      И тут подруга разразилась бурными рыданиями. На крики примчался Иржи. В суматохе все они забыли про открытые, выходящие прямо на лазню окна, и служащие бани стали свидетелями скандала. Правда, до Тани, старательно развесившей уши, долетало не все, а то, что она расслышала, поняла совсем не правильно.      - Дура, - бушевал Иржи, - отдай ему все деньги! Прямо сейчас, отнеси с поклоном. Только имей в виду, получив кассу, Мишка тебя прирежет. Сегодня суббота, отведи его к захоронке и в понедельник трупом станешь! Имей в виду! Трупом, с перерезанным горлом!      В этот драматический момент Лена вдруг заметила, что из окна лазни высунулась Таня, боявшаяся пропустить хоть слово.      Лена моментально захлопнула в своей квартире окна, задернула занавески и прошипела:      - А ну тихо! Сейчас весь Ковальск в курсе будет. Света, живо говори правду.      Подруга поведала истину. Лена с Иржи схватились за головы. Света оказалась еще глупее, чем они думали. Дуреха, не поставив Вондрачковых в известность, лазила в тайник и давала любовнику деньги. Сначала триста баксов, потом пятьсот, тысячу, наконец, пять, и вот теперь вошедший во вкус нахал просит двадцать.      - Немедленно сообщи сволочуге, что таких средств у тебя нет, - перебила ее Лена.      - Я уже говорила, - прошептала Света. - А он...      - Ну! - воскликнул Иржи. - Дальше!      - ..сказал: "Деньги есть, я знаю, где ты их прячешь. Двадцать тысяч прошу за молчание. Иначе плохо будет", - добила их Света.      У Лены просто опустились руки.      - Ты его отвела к тайнику!      - Конечно, нет!!!      - Откуда он прознал про доллары?      - Не знаю, может, выследил меня, когда я за деньгами ездила!      - Ой, дура! - воскликнула Лена.      - Простите меня, - зарыдала Света, - простите, простите.., больше никогда...      - Надо заплатить ему, - предложил Иржи. - Пусть забирает свой кусок и отваливает.      - Да, - всхлипнула Света, - точно! У нас все равно много останется!      - Идиоты, - затопала ногами Лена. - Шантажисту ни в коем случае нельзя давать даже копейку. Такому только протяни пальчик, всю руку отхряпает! Проблему нужно решать по-другому.      - Как? - спросили в один голос Света и Иржи.      - Я подумаю, - решительно заявила Лена. - Вот что, Светка, возвращайся домой и спокойно объясни мерзавцу: в выходные дни к тайнику не подойти, в понедельник тоже. Деньги он получит, но не сразу, а через неделю. Поняла?      - Да, - кивнула Света, - а что ты придумала?      - Пока ничего, - призналась Лена, - но надеюсь, в течение недели найду выход из ситуации.      Но если честно, то у Лены не было конструктивных идей. В ней кипела злоба на Михаила, а это, как известно, плохая помощница в делах.      Ничего хорошего Лена не придумала и в воскресенье. В понедельник Света прибежала в кафе и, озираясь на посетителей, шепнула:      - Он их в долг просит, говорит, что вскоре получит за работу хорошую сумму и отдаст.      - Нет! - рявкнула Лена.      Света, всхлипывая, убежала. Лена, улыбаясь через силу, принялась обслуживать посетителей.      В душе поселилось предчувствие неминуемой беды. А потом появился я с ужасным сообщением.      - Что же мне делать? - ломала руки Лена. - Нельзя же оставить Светку лежать одну в квартире! Ладно! Сейчас поеду к ней, якобы в гости, "найду" свою бедную подружку и...      "Бом, бом, бом!" Глухие удары колокола наполнили комнату, я невольно вздрогнул и спросил:      - Господи, что это?      - Телефон, - сердито ответила Лена и схватила трубку:      - Да, я... Кто? Сейчас? Да, приеду!      Вымолвив последнюю фразу, хозяйка заметалась по гостиной.      - Что случилось? - спросил я.      Лена внезапно села на диван, сжала кулаки и ровным голосом сказала:      - Так! Главное - не нервничать! Нужно взять себя в руки и действовать хладнокровно! Тело Светланы найдено, вроде его Катька обнаружила, соседка. Жутко противная, тоже из русских. Сказала, что видела какую-то ерунду! Вроде у Светы Иржи был. Я ничего не поняла.      Я тяжело вздохнул. Похоже, Иржи решил избавиться от проблемы радикально. Лена встала, на ее лице появилось спокойное выражение.      - Послушайте, Иван Павлович, - сказала она, - я не доверяю никому в этом городе, он населен сплошными сволочами и мерзавцами. Вы, по непонятной причине, кажетесь мне порядочным человеком. Деньги у меня есть, труд ваш будет оплачен. Иржи невиновен, он не трогал Свету, мою подругу убил Стриженов. Знаете почему?      - Нет.      - Думается, он то ли хитростью, то ли угрозами заставил Свету отвести его к тайнику и достать деньги, - ответила Лена, - Светка была безоглядно влюблена в мерзавца и совершила невероятную глупость - открыла при нем захоронку.      Михаил увидел деньги, убил Свету и забрал все бабки себе. Найдите его! Достаньте из-под земли.      Мне не денег жаль, а Иржи, которого посадят ни за что.      - Но если вы честно расскажете следователю...      Лена хрипло рассмеялась.      - О боже! Естественно, я ни словом не обмолвлюсь про деньги. Более того, прежде чем бежать в полицию, я сначала проверю тайник. Если все на месте - это одно дело, коли там ничего нет - другое. Кстати, я имею представление, куда мог скрыться Стриженов.      - И где же он? - спросил я.      - Да есть одно местечко, - начала было Лена и, оборвав себя, сказала:      - Давайте встретимся тут, у меня, в одиннадцать вечера, приходите в "Маркони". Кафе работает до последнего посетителя, ваше появление никого не удивит. Лазня будет закрыта, все любопытные разойдутся по домам, тогда и поговорим. Вы согласны искать Стриженова? Станете на меня работать?      Я кивнул.      - Да, поиски Михаила Юрьевича - это то, чем я не премину заняться.      Мы вышли в кафе, Лена открыла дверь и велела:      - Уходите первым.      Я, изображая хорошо отдохнувшего человека, вышел на улицу, услышал трель мобильника, вытащил было аппарат, но потом увидел сквозь отлично вымытые стеклянные двери лазни Николетту, прижимавшую к уху свой сотовый, не отвечая на вызов, вошел в просторный холл и сказал:      - Я тут.      - Ваня! - сердито кричала в трубку маменька. - Ты где?      - Здесь.      - Немедленно иди сюда!      - Так я уже тут.      Николетта поднесла к глазам сотовый и пробормотала:      - Ничего не понимаю! Сплошные гудки...      - Я рядом, за твоей спиной!      Маменька обернулась и заорала:      - Что за идиотская шутка!      - Я вовсе не собирался тебя разыгрывать!      - Безобразие, подойти сзади и сделать вид, что отвечаешь по телефону!      Из глубин лазни вынырнула Кока.      - Мы пойдем есть? - бодро спросила она.      - До нашего отеля рукой подать, - успокоил я ее, - дойдем за две минуты.      - Никогда! - хором ответили престарелые прелестницы. - Только в лучший ресторан!      Самый верный способ сохранить душевное здоровье в данном случае - это согласиться.      - Без проблем, - кивнул я, - тут вся улица в точках общепита, выбирайте любую.      - А какая самая дорогая? - забеспокоилась Николетта. - Куда мы можем пойти, чтобы не уронить достоинство?      - До свидания, душеньки, - раздался сбоку хрипловатый голос.      Я повернул голову и увидел довольно полную особу в элегантном, явно дорогом синем брючном костюме. На секунду мне показалось, что это Соня из Израиля, жена Семы, того самого, который в "Маркони" брал "жувачку". Та же полная, бесформенная фигура, те же мелко вьющиеся черные волосы, уложенные в старомодную прическу, тот же смуглый цвет лица и даже такие же усики над верхней губой.      - Эстенька, - взвизгнула маменька, - вы с нами пойдете ужинать?      В ту же секунду мне стало ясно: дама, стоящая сейчас в холле лазни, не Соня.      - Право, как-то неудобно, - улыбнулась незнакомка.      - Ах, ерунда, - подхватила Кока. - Мы как раз выбираем ресторанчик.      - Вава, знакомься, - заверещала Николетта, - это наша подруга Эстер.      Я поклонился:      - Очень рад, Иван Павлович...      - Ну, хватит, - быстро перебила меня маменька.      Больше всего Николетта боится, что я ненароком сообщу людям правду, и им станет понятно: у госпожи Адилье <Фамилия Николетты, которую она отказалась менять, выйдя замуж за Павла Подушкина. См, книгу Дарьи Донцовой "Букет прекрасных дам", издательство "Эксмо".> есть взрослый, даже слишком взрослый сын, следовательно, ей никак не может быть тридцать лет. Это доходит зачастую до абсурда, даже перед теми, кто знает меня с детства, маменька разыгрывает спектакль.      - Приятно познакомиться, очень много слышала о вас, - пробасила Эстер. - Но я не хотела нарушать вашу компанию.      - Душенька, - взвизгнула Николетта, - как славно, что мы тут встретились! Вы ведь одна?      - Да, - кивнула Эстер. - Должна была приехать вместе с сестрой, но у нее неожиданно случился на работе форс-мажор, и Розочка осталась в Москве.      - Вот видите! - восхитилась маменька. - Не скучать же вам. Пошли, пошли.      Мы вышли на улицу и двинулись мимо разнообразных харчевен. Дамы читали меню, вывешенное у входа, фыркали и отворачивались. Я же пытался сообразить, где мог видеть Эстер раньше.      Ясное дело, она московская знакомая маменьки и Коки. Дамы, которых я вынужден сопровождать, страшные снобки, они никогда не станут заводить знакомство в бане, даже иностранной, которая называется лазня. Скорей всего, Эстер одна из тех, кто регулярно посещает салон Коки и суаре <Суаре - вечеринка (фр.).> маменьки. Обычно на этих сборищах толпится несметное количество народа, запомнить всех гостей я просто не в состоянии.      - Нет, какая гадость! - воскликнула маменька.      - Они с ума посходили, - подхватила Кока.      - В чем дело? - насторожился я.      - Ты только посмотри, - ткнула наманикюренным пальчиком Кока в очередное меню, - уже мимо шестого ресторана проходим...      Я вгляделся в строчки. "Русский стол. Борщ с пампушками, щи из свежей капусты, пельмени со сметаной, котлеты пожарские, оливье, селедка с отварной картошкой". Ай да ковальцы, просто молодцы! Если не обращать внимания на узкие трехэтажные дома, стоящие впритык друг к другу, и на католические соборы, коих на этой маленькой улочке целых три, то можно представить себя где-нибудь.., ну, к примеру, в Саратове или Рязани. По городу течет говорящая на русском языке толпа, и в кафе предлагают щи и пельмени!      - Я не ем подобную гадость, - топнула ножкой маменька. - Эстер, вы не знаете, где тут нормальное заведение?      Эстер пожала полными плечами:      - Я приехала недавно и совершенно не в курсе дела, до сих пор столовалась в гостинице, у меня оплачен полный пансион.      - Вава, - велела маменька, - немедленно отыщи фирменный ресторан, а не забегаловку для бедных.      - Отвратительно, - ожила Кока, - полное ощущение, что я пришла в профсоюзную столовую. Ваня, не стой столбом, мы есть хотим.      Я посмотрел на высушенную, словно листок из гербария, заклятую подружку маменьки и молча вошел в ближайшую ресторацию. Тут же ко мне со всех ног бросились два парня.      - Вы одни?      - Желаете комплексный обед?      - Нет, нет, - быстро сказал я, - видите ли, моим спутницам до жути надоела русская кухня.      Впрочем, я не уверен, что борщ с пампушками к ней относится, ну да это ерунда. Подскажите, где можно отведать чешские деликатесы?      На лицах официантов появилось разочарование.      - Понятия не имею, - рявкнул один и бросился к парочке, входящей в трактир.      Второй оказался более любезным.      - Вы ступайте по Карловой улице, - снизошел он до объяснений, - дойдете до памятника Святому Вацлаву, повернете налево, потом вниз...      Детально расписав дорогу, юноша добавил:      - Только там по-русски не говорят, туристы в это место не заглядывают.      - Ничего, - обрадовался я, - чешский язык близок к русскому, разберемся.      Официант удивленно покачал головой, но я устремился к поджидавшим меня дамам.                  Глава 9            Рекомендованное заведение было совсем небольшим, но уютным, с "домашним" дизайном.      На столах бело-красные скатерти, на окнах такие же занавески, на полу серое ковровое покрытие.      Стройная девушка положила перед каждым меню и спросила:      - Тнем нем дзен?      Впрочем, может, набор звуков был другим, за точность воспроизведения фразы не ручаюсь.      Я развел руками:      - Мы не говорим по-чешски.      Девица кивнула:      - Дойч?      - Нет.      - Франсе?      - Нет.      - Инглиш?      - Нет.      - Итальяно?      Неожиданно я обозлился на полиглотку.      - Нет! Мы говорим только по-русски! Вы владеете этим языком?      - Ноу, - сообщила официантка и заулыбалась.      Пару секунд мы с ней смотрели друг на друга, потом я попросил:      - Воды можно?      - Цо?      - Пить?      - Цо?      Я напряг память. Из ее глубин выплыла почему-то фраза "Гутен таг, майн циммер ист гросс!" <Добрый день, моя комната большая (испорченный немецкий).>      Господи, как же будет по-немецки вода? Хенде хох? <Руки вверх.> Гитлер капут? Нет, все не то...      Девица продолжала тупо улыбаться.      - Буль-буль, - сказал я, - пить хочу буль-буль, понимаете? Буль-буль!      Официантка посветлела лицом и радостно закивала. Я расслабился. Ну, слава богу, процесс пошел. Но тут девушка ткнула пальцем в окно и сообщила:      - Буль-буль, лазня, буль-буль!      Я возмутился. Эта дурочка приняла меня за идиота, который, желая поплавать в бассейне, явился в ресторан!      - Нет, не тот буль-буль! Буль-буль ням-ням!      - Буль-буль ням-ням? - с изумлением повторила подавальщица.      Я начал раздражаться. Ну что же тут непонятного? На помощь неожиданно пришла Эстер.      - Перье, - сказала она, - Эвиан.      - А-а-а, - с облегчением протянула глупышка, - а.., а.., буль-буль!      Сообразив, что первая часть заказа принята, я спросил у дам:      - Ну и что будем заказывать? Выбрали уже?      - Нет, - буркнула Кока, - меню на жутком языке! Ни слова не понятно.      Я стал изучать карту блюд. Ну если прочитать первое написанное латинским шрифтом название, то выходит нечто вроде: хрущь бишгитовый.      Действительно, не слишком вразумительно!      - Подправка - это что? - поинтересовалась Кока.      - А сжичень? - подхватила Николетта. - Мясо или рыба?      - Вполне вероятно, что сладкое, - мрачно заявила Эстер.      - Господи, - подскочила Кока, - смажена зебу! Ну и блюдо! Оно из зебры! Совершенно точно! Ни за что не стану пробовать такое!      - Почему? - усмехнулся я. - Зебра сродни лошади, а конина во всем мире считается диетическим мясом. И потом, вдруг зебу что-то вроде кабачков? Вот тут написано: смажена. Следовательно, чем-то помазанная, сметаной, к примеру, или майонезом.      - Вы уверены, что первую букву в слове "зебу" следует читать как "З"? - спросила Эстер. - Тут ведь стоит "Z". А это "Ц". И "е" иногда произносится как "а".      - Цабу? - воскликнула Кока. - Ну это точно не зебра! Ваня, немедленно переведи наш вопрос: что такое смажена зебу или цабу?      - Но я же не говорю по-чешски!      - Только что ты весьма лихо договорился с официанткой насчет питья, - возмутилась Кока, - естественно, о себе позаботился, а о нас не захотел! Все мужчины таковы! Эгоисты!      Я ткнул пальцем в строчку:      - Смажена! Что это?      - Смажена, - подтвердила официантка.      - Буль-буль?      - Эвиан, Перье!      - Да нет! Смажена - это вареная? В воде?      Буль-буль в Перье?      - Буль-буль Перье, - подтвердила официантка, явно не понявшая суть вопроса.      Внезапно из угла послышалась короткая фраза на чешском, официантка засмеялась, сбегала на кухню и притащила сковородку.      - Смажена.., ойль.., смажена.      - Ойль, это, кажется, масло, - сообразила Кока. - Во всяком случае, я помню, что на этикетке бутылки, которую Катька приносит из лавки, стоит "Оливковое ойль". А.., а.., смажена!      Ясно!      Кока повернулась к официантке и, тыча пальцем в сковороду заявила:      - Цабу в ойль и ш-ш-ш-ш. Смажена - ш-шш-ш.      - То есть, - закивала подавальщица, - ш-шш-ш...      - Уф, - откинулась на спинку стула Кока, - смажена - это жареная. Теперь осталось выяснить, что нам пожарят: рыбу, мясо или курицу?      - Может, овощи? - Николетта, как всегда, решила не согласиться с ней. - Капусту жарят, картошку, да много чего...      - Цабу кто? - задала вопрос Кока.      - Зебу на что похожа? - влезла Николетта.      Официантка заморгала. Я ткнул пальцем в строчку:      - Это что?      - Смачнего, - закивала девица.      Час от часу не легче. Смачнего смажена зебу!      - Зебу буль-буль? - спросил я и начал делать плавательные движения руками. - Зебу буль-буль? Он, она или оно плавает?      В глазах официантки заметался ужас, впрочем, я очень хорошо ее понимаю, но потом она рассмеялась и стала размахивать руками, пытаясь изобразить прием плавания под названием брасс.      - Зебу буль-буль, - кивнула она, - буль-буль.      Я вытер пот со лба. Зебу - это рыба и, ей-богу, мне все равно какая.      - Хочу говядину, - капризно протянула Кока. - му-му есть? Му-му!      Официантка замотала головой:      - Му-му не, хрю-хрю!      - Ладно, - смилостивилась Кока, - хрю-хрю, может, даже лучше, мягче. Хочу вырезку, ты поняла? Вы-рез-ку!!!      Девушка снова растерялась. Я встал, подошел к Николетте, провел пальцами по ее спине и объявил:      - Хрю-хрю, вырезка, тут, хрю-хрю!      - Ты мог бы не использовать меня в качестве пособия по разделке свиньи! - моментально возмутилась маменька.      - Боюсь, иначе нас не поймут, - отбился я.      Официантка заулыбалась:      - А-а-а.., не!      Затем она повернулась к нам спиной и, похлопав себя по упругой, очень симпатичной попке, сообщила:      - Хрю-хрю, смачнего!      - И что она хочет этим сказать? - Николетта вздернула вверх брови.      Эстер тихо хихикнула, а Кока возмутилась.      - А ну, пошли немедленно отсюда! Нас явно послали в задницу!      - Вовсе нет, - я попытался уговорить обозлившихся спутниц, - ничего обидного. Просто девочка отвечает: вырезки нет, могу предложить окорок!      В конце концов мы с огромным трудом сделали заказ. Я попросил непонятные кнедлики. Кока свиной окорок, Эстер просто ткнула наугад пальцем в меню, а Николетта потребовала смажену зебу.      - Пиво? - спросила официантка.      Я обрадованно закивал:      - Да!      - Резаное?      Час от часу не легче. В этой стране пиво что, режут?      - Вава, - заголосила Николетта. - Пиво! Фу!      Напиток плебеев. Не смей к нему даже прикасаться. Лично я никогда не пробовала этой гадости!      - Я тоже, - кивнула Кока, - в нашем кругу пьют вина, коньяк, шампанское, ликер, в конце концов! Но водку и пиво никогда! Это очень неинтеллигентно!      Я тоже не считаю себя фанатом хмельного напитка, но, согласитесь, побывать в Чехии и не попробовать национальную продукцию просто глупо.      - Рискую показаться вам плебейкой, - загудела Эстер, - но я тоже хочу пиво. Вы ведь знакомы со Стефаном Вольским?      - Конечно, - закивала Кока.      - Ax, он божественно играет в последнем спектакле, я ходила недавно на премьеру, - затрясла обесцвеченными кудрями маменька.      - Так вот, - продолжала Эстер, - мы с ним вместе ездили в Германию. Я тоже до этой поездки не слишком лояльно относилась к пиву, но Стефан меня угостил, и все! Теперь я просто обожаю его. Пиво, то есть, а не Стефана.      - Вольский любитель пива?! - протянула Кока. - Может, и нам хлебнуть по глоточку?      Я с благодарностью взглянул на Эстер. Однако она не противная и, похоже, с чувством юмора.      Отчего мне кажется, что ситуацию со Стефаном Вольским, очень популярным и талантливым актером, она просто выдумала? Скорей всего, Эстер любит пиво и, чтобы не упасть в глазах подружек, мигом сочинила эту байку. Но мне-то только лучше.      - Пиво, - велел я девушке и поднял четыре пальца, - всем.      - Резаное?      - Хорошо, отрезайте.      - Тмани козел?      Я кивнул, официантка ушла.      - Вава, - запоздало возмутилась Николетта, - почему она назвала тебя козлом? Нет, что она себе позволяет? Только я имею право тебя ругать! Жалобную книгу сюда! Немедленно! Быстро!      Я схватил маменьку за руку:      - Все в порядке. Девушка не имела в виду ничего плохого. Просто есть такой сорт пива "Великопоповский козел", а тмани, наверное, прилагательное "темный".      Маменька хмыкнула, но тут нам принесли заказ, и мы уставились в тарелки. Самым аппетитным выглядело блюдо, которое подали Эстер. На огромной тарелке покоилась не менее внушительная свиная котлета с гарниром из аппетитно пахнущей жареной картошки. Перед Кокой поставили румяный кусок окорока. Хуже всего выглядело то, что получили мы с Николеттой. Перед маменькой лежали маленькие кусочки, срезанные с чьего-то тщедушного тельца. Честно говоря, мало верилось в то, что при жизни они принадлежали рыбе. Мне достались белые, похоже, сделанные из манной каши, оладьи, политые красной субстанцией.      Эстер воткнула вилку в свиную котлету.      - М-м-м, как пахнет!      Кока запихнула в рот кусок окорока.      - Очень вкусно! - Признала она.      Я подцепил скользкий кругляш, пожевал крупитчатое нечто и, сделав над собой некоторое усилие, проглотил. Загадочные кнедлики и впрямь оказались чем-то вроде манного пудинга - отвратительная штука! Но не произносить же такие слова за столом, да еще при дамах!      Необычно выглядело и пиво. В прозрачной кружке колыхалась жидкость двух цветов: темно-коричневая и нежно-желтая. Слои не перемешивались, очевидно, одна часть была тяжелее другой.      Осторожно сделав глоток, я сразу понял, в чем дело: нам подали своеобразный коктейль, лично мне впервые приходилось пробовать подобный: темное и светлое пиво. Но вкус необычного напитка оказался превосходным, и я постарался не осушить кружку залпом. Эстер тоже понравилось пиво, она выпила почти половину порции и принялась профессионально резать свинину. Я опустил глаза на пудинг. Понятно теперь, почему Эстер такая полная: она просто любит поесть. Дама с каждой минутой нравится мне все больше и больше. Николетта и Кока кривляки, отчаянно скрывающие свои маленькие слабости. Уж они-то никогда не станут на людях с наслаждением глотать пиво или, роняя слюнки, резать мясо. Но тут Кока меня удивила.      Она сначала весьма брезгливо отпила из кружки, потом посмаковала и мигом допила все до конца.      - Вкусно?! - с удивлением воскликнула она. - Даже очень! Ваня, закажи еще.      Маменька последовала примеру подруженьки.      Я подозвал официантку. Получив еще один полный бокал, Николетта спросила:      - Что я ем?      - Зебу, - усмехнулась Эстер, - вкусно?      - Ну.., вкус специфический.      - А именно?      - Рыбой пахнет.      - Ну это и есть рыба.      - Нет, не похоже. Вава! Узнай название животного, немедленно.      Поскольку к тому времени у моих спутниц опустели кружки, я вновь подозвал официантку:      - Пиво.      Та кивнула и двинулась было на кухню, но я задержал девицу:      - Зебу - это кто?      - Цо?      - Зебу - гав-гав?      - Гав-гав? - испугалась официантка. - Не, не, не можно гав-гав...      - То есть, я хотел спросить - она му-му?      Хрю-хрю? Цып-цып? Ко-ко-ко?      Неожиданно девушка поняла вопрос и прыснула:      - Не. Зебу - ква-ква! Ква-ква!      Все сразу стало на свои места. Зебу, цабу, обзывай, как хочешь, а это обычная жаба, то есть лягушка. И ведь не зря официантка делала руками плавательные движения. Правильно, квакушки живут в воде! Но что сейчас устроит Николетта, понявшая, что ей подали на ужин смачную жареную жабу?      На всякий случай я втянул голову в плечи.      Боже, спаси глупенькую официантку, кафе и бедного Ивана Павловича! Сейчас все сметет торнадо.      Но сегодня явно был день потрясений. Николетта сначала скорчила гримасу, а потом захихикала:      - Я это в Париже ела. Ничего особенного.      Ваня, еще пива. Послушай, Эстер, дай мне попробовать кусочек свинины из твоей тарелки!      - Конечно, дорогая, - закивала та, - кушай на здоровье.      Николетта лихо опрокинула в себя очередную порцию пива, со стуком поставила кружку и захохотала:      - Повторить!      - Точно, - подхватила Кока, - еще по одной!      Николетта схватила тарелку Эстер и принялась быстро жевать мясо. На столе снова появилось пиво. Маменька и Кока разом осушили кружки, икнули и осоловело уставились друг на друга.      Тут только до меня дошло: милые подружки пьяны, как ломовые извозчики и их лошади, вместе взятые.      - Споем? - вдруг предложила Кока.      У меня отвисла челюсть.      - Дддавай, - согласилась Николетта, - эхма, начинай!      Кока открыла рот и, сверкая изумительно сделанными коронками, начала:      - Неужели розу чайную выпьет кто-нибудь за нас...      У меня из рук выпала вилка. Я всегда в машине слушаю радио, и простите, фанаты, бессмертный хит Киркорова и Распутиной мне уже порядком осточертел. Его крутят в жесткой ротации, повторяют буквально через пятнадцать минут, я уже способен спеть эту песню без малейшей запинки. Но Кока-то откуда знает ее? Она же воинствующая любительница классической музыки!      Дама, которую, выражаясь языком подростков, плющит, тащит и колбасит от звезд эстрады?      Но не успел я слегка прийти в себя, как получил новый шоковый удар. Николетта откашлялась и подхватила:      - Неужели дверь стеклянную не откроем мы сейчас? А-а-а-а, я не слышу тебя...      Я просто обомлел. Николетта-то, оказывается, тоже в материале! Ну и ну! Только вчера днем маменька погнала меня через вагон к проводнику с требованием выключить радио.      - Объясни этим долдонам, - кипела она, - что не все люди переваривают современную музыку. У некоторых она вызывает нервную почесуху и аллергию. Пусть немедленно поставят Моцарта, Вивальди, на худой конец, Баха.      - Или Гайдна, - подхватила Кока.      И вот теперь меломанки самозабвенно распевают "Розу чайную". Было отчего прийти в изумление - Мне кажется, их надо отвести в отель, - улыбнулась Эстер.      Я кивнул:      - Ваша правда.      Всю дорогу до "Неаполя" Кока и Николетта во все горло горланили песни из репертуара МузТВ.      Оказалось, что они с легкостью могут исполнить хиты таких групп, как "Руки вверх" и "Дискотека Авария". Очень здорово вышла у них песня "Мумий Тролля" "Это по любви", но с особой страстью дамы исполнили "Шоколадного зайца". Вот с Катей Лель вышла незадача. Плохо слушающиеся языки не сумели произнести заключительные фразы "Джага-джага. М-мм-м, мне это надо-надо". Но вполне вероятно, что хмель просто окончательно схватил их в свои цепкие лапы.      Слава богу, когда мы с Эстер доволокли двух глупо хихикающих дам до отеля, у них наступила фаза паралича речи. Кстати, Эстер, пившая наравне со всеми, была, что называется, ни в одном глазу.      Проглоченное пиво никак не сказалось на ее поведении.      Мы усадили Коку с Николеттой в холле.      - Сделайте одолжение, - попросил я, - не пойте больше!      Дамы икнули, закрыли глаза и, уронив головы на спинки кресел, мирно засопели. Мысленно перекрестившись, я сказал Эстер:      - Очень прошу вас, подождите пару минут, сейчас возьму ключи от номеров, уложу маменьку с Кокой и провожу вас. Вы в каком отеле остановились?      - Тут рядом, - улыбнулась Эстер, - только, ей-богу, не стоит волноваться, на улице еще светло, время детское, я великолепно доберусь сама.      - Нет, нет, вдруг кто пристанет по дороге!      Эстер усмехнулась:      - Иван Павлович, милый, если меня попытается похитить сексуальный маньяк, то, во-первых, ему придется довольно тяжело, мои сто кило так просто с места не сдвинуть, а во-вторых, я.., хм... может, и не прочь буду с ним поближе познакомиться? Мой муж давно умер, так что я испытываю дефицит мужского внимания. Не лишайте девушку счастья, позвольте ей одной до дома добежать.      Я не выдержал и рассмеялся. Конечно, Эстер отнюдь не красавица. Она не сохранила фигуру и, очевидно, не слишком часто посещает салоны красоты. Кожа у нее желтоватая, слишком густо наложен тональный крем. Излишний, на мой взгляд, макияж на глазах. Веки темно-синие, нижние подведены черным, ресницы напоминают вымазанный сажей забор. Не лучше обстоит дело и с руками - толстые пальцы, ногти покрыты бордовым лаком. Но, похоже, характер у Эстер просто золотой и с чувством юмора у нее тоже полный порядок.      - Занимайтесь, дружочек, своими дамами, - закончила Эстер и, не слушая моих возражений, быстро ушла.      Я отправился на ресепшн. Так, слава богу, Кока и Николетта спят. Прислуга в гостинице не поймет, что дамы пьяны, посчитают, что их утомили процедуры в лазне. Для того чтобы успешно лечиться, требуется слоновое здоровье.      Сидевший за стойкой крохотный мужичонка, увидев меня, вскочил и затараторил:      - Не сомневайтесь, номера полностью приведены в порядок. Занавески поменяли...      Искренне надеясь на то, что дежурный сейчас заткнется и отдаст мне ключи, я кивнул:      - Замечательно. Спасибо. Вот, держите.      Мужичок смел со стойки положенную мной купюру и продолжил:      - Увы, у нас пока не умеют индивидуально подходить к клиенту! Сколько раз я говорил: смотрите, кто перед вами. Одно дело, если заявились бугаи, которые будут наливаться пивом по самые брови, а потом горланить песни. Другое, если прибыли интеллигентные люди из высшего общества, такие, как вы и...      - Дайте мне ключи, пожалуйста - прервал я его.      - Да, да, конечно, - засуетился дядька. - Вы уж извините, теперь в номерах у дам полнейший комфорт, им понравится...      Внезапно из холла послышался сначала хриплый кашель, а потом дуэт из визгливых голосов исполнил:      - Взгляни на мои ладони, линии все расскажут, из тысяч чужих историй выбери только нашу...      - Что это? - подскочил дежурный. - О боже!      Неужели снова отдыхающие из Кутьевска? Ну, теперь ужас начнется! Ведь просил управляющего больше никогда не селить в "Неаполе" приехавших из этого города! Надо немедленно, в срочном порядке сообщить хозяину!      Мужчинка ухватился за телефон, а я опрометью кинулся в холл, сгреб Коку с Николеттой и поволок вяло сопротивляющихся дамочек в их комнаты.                  Глава 10            Устроив пьяных великосветских особ, я вышел на улицу и направился в сторону "Маркони".      До одиннадцати было довольно много времени, но, может, Лена уже вернулась?      Лазня была закрыта. Улица, по которой днем фланировала неторопливая толпа, выглядела безлюдной. Несмотря на то что часы показывали девять, большинство ресторанчиков и лавочек уже не работали. На дверях висели таблички "Открыто до 20.00". Немного странно для города, который живет исключительно туризмом. Люди приехали отдыхать, ясное дело, им захочется вечером пойти в ресторан, кино или театр, а может, на дискотеку.      Но Ковальск словно вымер. В домах почти не светятся окна. Хотя, если подумать, то все объяснимо. Ведь сюда в основном прибывают люди пожилые или больные. Впрочем, большинство из увиденных мною сегодня на улицах отдыхающих выглядело вполне бодро.      Я добрался до "Маркони" и увидел табличку "Работаем до последнего клиента". Вот это верная позиция. Если уж начал заниматься ресторанным бизнесом, то забудь о том, что вечером хочется посидеть у телевизора. Деньги просто так в руки не потекут. Любой успех - это прежде всего упорная, нудная, ежедневная работа.      Я подергал дверь. Заперто. Неужели Лена забыла о нашем уговоре? Впрочем, я пришел намного раньше. Похоже, что ее нет не только в кафе.      Окна квартиры Вондрачковых - темные. Хотя, может, у них плотные портьеры, не пропускающие ни лучика света. В общем, это логично - спрятаться за непроницаемыми гардинами, когда ваш дом стоит буквально в полуметре от соседнего. Днем еще туда-сюда, но поздним вечером, при зажженном свете вы будете похожи на рыбок в аквариуме.      Я внимательно осмотрел входную дверь. Помнится, Лена сообщила мне, что в жилые помещения можно попасть лишь через кафе. Скорей всего, здесь имеется звонок. Но ничего похожего на кнопку я не нашел. Сбоку висел на длинной цепочке железный молоток, а на двери, прямо посередине, имелась пластина. Подивившись на первобытное устройство, я стукнул молотком по блестящему прямоугольнику. Раздался неприятный звук. Очевидно, под железкой было спрятано что-то, издающее то ли вой, то ли крик. У-и-и, у-и-и... Не услышать подобное просто невозможно... Но Лена не спешила открывать. Я повторил попытку.      Из расположенной в самой непосредственной близости от "Маркони" ювелирной лавчонки вышла немолодая полная женщина в цветастом халате. На голове у нее топорщилась шапочка, прикрывавшая бигуди.      - Что вы безобразничаете! - на чисто русском языке возмутилась она. - Ночь стоит, люди отдыхают! Такой тарарам устроил! Виданное ли дело.      - Но еще совсем не поздно, - я попытался оправдаться, - в Москве в это время люди только с работы приходят.      - В вашей Москве оглашенной одни психи живут, - заявила женщина, - а в Ковальске режим больничный. Тут лазня в шесть утра уже больных принимает, народ рано встает. Небось только сегодня приехали и порядки пока не знаете. Ступайте в гостиницу, видите, закрыто!      - Но мне Лена велела прийти к одиннадцати, - растерянно ответил я, - куда она подевалась?      Женщина уставилась на меня маленькими, утонувшими в опухших веках глазами.      - Лена? А вы ей кто?      - Знакомый, довольно близкий.      - Ах знакомый, - протянула, меряя меня взглядом, дама, - ну тогда понятно.      - Совсем не то, о чем вы подумали! Моя жена училась вместе с ней, - я на ходу начал придумывать историю, - а когда врач велел мне попить минеральной воды, супруга связалась с Леной, та велела прямо с поезда к ней прийти!      - Долгонько вы брели, - скривилась толстуха, - состав ранехонько прибывает.      - Да я был тут еще днем, только Лена сказала, что у нее нет времени мною заниматься, клиентов много, просила попозже подойти, обещала к себе пустить пожить.      Соседка присвистнула и свесила голову набок.      - Видно, вы ей понравились или она вашу жену очень любит.      - Почему?      - Она никого в дом не берет, все вокруг постояльцев держат, а Вондрачковы нет. Хотя теперь это уже неважно!      Я ощутил внезапный холод.      - Не понимаю вас.      - Придется вам отель искать, - участливо сказала тетка, - наверх не ходите, там меньше четырех звезд нет. Толкнитесь в "Белый олень", а еще лучше отправляйтесь в нижний Ковальск.      - Но почему нельзя пожить у Лены?      - Так умерла она.      - Как?! - заорал я с такой силой, что окна в домах начали распахиваться.      - Безобразие, - понеслось откуда-то сбоку, - Юля, прекрати болтать на улице! Охота тебе полуночничать, так заведи парня в дом!      Толстуха втолкнула меня в прохладную, пахнущую средством для натирки мебели прихожую.      - Разве можно так вопить? - сердито сказала она. - Лена скончалась.      Я рухнул на жесткий пуфик, стоящий у стены.      - Не может быть!      - Отчего же, - равнодушно пожала плечами Юлия, - жизнь такая штука: сегодня ты есть, завтра тебя нет. Вон у нас год назад случай был. Отдыхающего убило, насмерть. Горшок из окна выпал и на месте бедолагу пришпокнул. А кто виноват? Никто. Кошка. Она по подоконнику шастала да столкнула кашпо. Во как случается! Приехал за здоровьем, а уехал в гробу.      - Но Лена со мной днем разговаривала!      Юлия вздохнула:      - Верно. Только после такого у любой сердце разорвется.      - Да что случилось?      Юлия хмыкнула:      - У Лены муж имеется, Иржи, он чех, из богатых. "Маркони" ему принадлежит. Хорошее кафе, доход приносит. Только Иржи сквалыга, лишней копеечки не потратит, жадный очень. Ленка у него заместо прислуги, сама за стойкой кофе наливает, посуду моет, зал пылесосит. Муженек сразу три ставки экономит, ловко устроился: ни официантку, ни барменшу, ни уборщицу нанимать не надо, супруга за всех пашет. Поэтому иностранцы на русских-то и женятся - дуры мы. Американка какая-нибудь никогда не станет домашней рабой, захочет карьеру делать и деньги зарабатывать.      А наши.., чего уж там, тут, в Ковальске, полно таких. Чехи хитрые, жуть, в особенности местные.      Они тут за счет туристов живут, а едут сюда сплошь наши. Без разницы, где они теперь обитают: в Америке, Израиле, Германии, - все равно русские, следовательно, обслуживать их тоже нам надо. Ковальск на три четверти россиянами заполнен. Везде наши бабы с вениками и тряпками.      А чехи, мужья ихние, дома, на диване валяются, с пивом. Только Иржи самый жадный из них. В чем Ленка приехала, в том и ходит. А все потому, что у Иржи мечта отель купить.      Я молча слушал сплетни. Что ж, Лена отлично законспирировалась, если даже ближайшая соседка не имела понятия о том, как на самом деле обстоят дела.      - У Ленки подруга есть, - журчала ручейком Юлия. - Светка, медсестра из лазни. Они были не разлей вода. Светка незамужем. Понятно?      - Пока да, - кивнул я.      - Все тогда.      - В каком смысле?      - Спросила же: "Понятно"? А вы ответили:      "Да".      Я попытался не выйти из себя.      - Ясно из вашего рассказа пока лишь одно:      Лена замужем, а Света нет.      - В этом все дело, - скривилась Юля. - Светке-то тоже охота было пристроиться. Крючило ее назад в Россию уехать.      - Насколько я знаю, контракт можно продлить, - осторожно предположил я.      - Оно верно, - согласилась Юлия, - но Светка тут баба второго сорта, а первыми считаются те, кто за чехов вышли. Ну, ясное дело, ей тоже одно место жгло, все крутила задом перед местными.      Только ковальские холостые парни избалованные, выбор у них о-го-го! Ничегошеньки у нашей красавицы не получилось. Завела себе от отчаяния русского, шантрапу нашла, нищего. А потом сообразила: какой смысл далеко ходить, надо у Ленки Иржи отбить.      - Мне кажется, вы не правы...      Юлия выпучила крошечные глазки.      - Я? Да все прямо перед моим носом разворачивалось! Стоит Ленке на рынок двинуть, как Светка из лазни сюда бегом.      Один раз Юлия не утерпела и решила поближе посмотреть, чем же занимаются Иржи и Ленина подруга. Быстро сняв фартук, она ринулась в "Маркони".      В кафе оказалось пусто, Юлия толкнула дверь во внутреннее помещение и увидела на диване сладкую парочку. Иржи обнимал Свету за плечи.      Юлия кашлянула:      - Кха, кха, Лена, извини.      Любовники мгновенно отодвинулись друг от друга.      - Что тебе? - недовольно спросил Иржи.      - Извините, не хотела помешать, у меня сахар закончился, мне в гору к магазину идти неохота, выручьте по-соседски, вечером отдам. Ой, Света!      А я думала Лена с мужем сидит, - Юлия притворилась полной идиоткой.      - Ленка за кофе поехала, - быстро объяснила Света, - а меня попросила посетителей обслужить.      - Ага, - протянула Юлия, - что ж не помочь подруге, обслужить.., хорошее дело!      - Может, Света и впрямь оказывала услугу Лене? - протянул я.      Но Юлия скривилась:      - Да вся лазня про их отношения болтает.      В Ковальске разве что скроешь? Вон Катька каждый раз придет на работу и давай языком чесать...      - Кто такая Катя? - быстро спросил я.      - Самунова, подводный массаж делает в лазне, - пояснила Юлия. - Она рядом со Светкой жила...      - Почему жила? Уехала?      - Вы мне договорить не дали, - сердито ответила Юлия, - перебиваете без конца, никакого терпения. Катька как жила в нижнем городе, так и осталась там, а вот Светка переехала - на кладбище! Иржи на любовницу обозлился, денег она у него взяла и не отдала. Небось решил стребовать, а откуда их Светке взять? Вот он взбесился, приехал к Свете, скандал закатил и сказал, чтобы больше в их доме не появлялась! А та, дура, вены себе на руках перерезала! Катька труп нашла. Кровищи, говорит, полно нахлестало: ванная комната, холл, лестница, подъезд, двор, мостовая... Все залило. Бона как!      Я крепко сцепил челюсти, чтобы не воскликнуть ненароком: "Врать надо тоже с умом! Да, крови было много, но только в ванной". И потом, сколько же народу надо зарезать, чтобы красные реки текли по мостовой?      - Катька в полицию бегом, - Юлия в ажиотаже размахивала толстыми ручонками. - Иржи в тот момент в нижнем городе в автомастерской свою "Шкоду" чинил. Катька когда к ментам бежала, его приметила. Ну, парня и вызвали поговорить. Катька же Ленке позвонила и ляпнула:      "Иржи Светку убил, его арестовали". Ясное дело, Лена понеслась к подруженьке. Ох, она глупая была, - запричитала Юлия, - просто блаженная!      Люди ей добра хотели, глаза открыть пытались.      Ведь не только я одна зудела: "Гони Светку, уведет Иржи". А Ленка, дурочка, всем отвечала: "Ну что вы выдумали. Мы дружим". Во, додружились!      Принеслась она к Светке, увидела кровищу и упала, инфаркт с ней приключился. Иржи допросили и вины его не нашли. Если баба вены режет из-за любовника, то он тут при чем, а? Ну, решили его отпустить. А тут известие про смерть Ленки подоспело. Иржи со стула брык, в конвульсиях весь затрясся... Страх смотреть!      - Вы видели? - не утерпел я.      Манера Юлии выдавать невероятные слухи за абсолютно верные факты могла вывести из себя кого угодно.      - Аська мне рассказывала, - пояснила Юлия, - из лазни. Она там полы моет, а ее подружка уборщицей при ментовке служит. В общем, две покойницы и один почти умерший! Во!      Санта-Барбара отдыхает! Вам теперь на дармовщину не пожить. Ищите отель или квартиру.      Сухо поблагодарив местную сплетницу, я вышел на улицу, вытащил было мобильный, но тут же сунул его назад. Похоже, в этом мирно спящем городе отовсюду торчат все слышащие уши и таращатся всевидящие глаза!      Добравшись до гостиницы, я заперся в своем номере, тщательно задернул на окнах тяжелые гардины, прошел в ванную, пустил струю из крана и лишь потом соединился с Норой.      - Интересные дела творятся в Ковальске! - воскликнула хозяйка. - Завтра ступай в лазню и потолкуй с этой Катериной, а я пока кое-что сама разузнаю. Будь осторожен.      Забыв, что Нора меня не видит, я кивнул. Сам хотел завтра ни свет ни заря отправиться в лазню.                  ***            Утром Николетта и Кока, кряхтя и охая, выползли завтракать в ресторан при гостинице. Глядя на их бледные, почти синие лица, я ухмыльнулся и с самой трогательной заботой в голосе осведомился:      - Как ваше самочувствие?      - Ужасно, - простонала маменька, прикладывая к векам тонкие пальцы, сплошь унизанные кольцами со сверкающими камнями, - голова кружится, ноги дрожат...      - Нас отравили, - сообщила, зябко кутаясь в шаль. Кока, - в мясе был цианистый калий! Меня полночи тошнило в туалете!      - А у меня болит желудок, - заметила маменька, - словно горячего ежа целиком проглотила, и теперь он там медленно-медленно поворачивается. Вава, принеси воды. Умираю, как пить хочется!      - И мне, - протянула Кока, - похолодней, с лимоном...      Я встал, взял с длинного, заставленного закусками стола пару бутылок минералки, налил дамам.      Они жадными глотками осушали вместительные емкости.      Нет, цианистый калий тут ни при чем. Человека сия отрава убивает мгновенно, ста граммов хватит на то, чтобы извести целую армию. Впрочем, вполне вероятно, что Коке было бы мало и полкило цианида. Она живуча, как таракан, думаю, приди ее несчастному зятю в голову идея избавиться от тещеньки, он бы испытал глубокое разочарование: Кока в воде не утонет, в огне не сгорит и от яда даже не чихнет. Но сейчас ей, похоже, не слишком хорошо, впрочем, и Николетта испытывает настоящий дискомфорт, сегодня она не прикидывается бедной, несчастной больной.      Дам посетил "мурмулюк". Кто это такой? Да вульгарное похмелье. Впрочем, птичьей болезнью "перепил" страдают лишь люди из низших слоев общества, к благородным дамам, нахлебавшимся пивом по уши, заявляется "мурмулюк". Во всяком случае, именно это выражение употребляют в гостиных, которые посещают маменька и Кока.      - Вава, еще воды, - простонала Николетта.      Я повиновался.      - Не могу, - протянула маменька, - хочу пить, а внутрь уже ни капли не помещается!      - Ах мы несчастные, - завыла Кока. - Жуткая мигрень! Такие страдания. Разве их кому-нибудь понять! Невыносимо!      - Позвольте дать вам совет, - решился я.      "Страдалицы" примолкли.      - Ну, - с подозрением осведомилась Николетта, - и что ты можешь интересного предложить?      - В вашем случае поможет посещение лазни, баня, бассейн, все это снимает последствия бурно проведенного вечера...      - Даже слушать ничего не желаю, - взвилась Николетта.      - Ваня! Что ты себе позволяешь? - обозлилась Кока. - У нас мигрень! Заболевание сосудов!!! Нам плохо!!!      - Лично я отправляюсь в номер, - заявила маменька, - лягу в кровать!      - И я, - подхватила Кока.      Секунду дамы молчали, потом хором заявили:      - До обеда не смей нас беспокоить!      - Во сколько же станем трапезничать? - решил уточнить я.      Коку передернуло, а Николетта быстро ответила:      - Не раньше четырех.      Затем обе прожигательницы жизни, стеная и охая, стали подниматься из-за стола. И тут метрдотель, на беду, вспомнил о своих профессиональных обязанностях. Облаченный в безукоризненно отглаженный черный костюм, он приблизился к нам и заботливо осведомился:      - Вы пили воду и совершенно не притронулись к завтраку. Если вас не устраивает выбор на шведском столе, можете заказать любое блюдо по карте.      Николетта прищурилась:      - Только не в вашем заведении! Меня тут отравили!      Метр чуть не умер. Он прижал обе руки к груди и с неподдельным ужасом воскликнул:      - Отравили!! О боже!!! Что случилось?      - Ерунда, - прошипела маменька, наступая на несчастного дядьку, - очевидно, для вашего ресторана это обычный случай. Утром, в семь, я велела подать в номер чай. Привыкла, знаете ли, первую чашечку пить в кровати. Так вот! Ждала я напитка полчаса!      - Простите, - попытался оправдаться служащий, - кухня открывается в полвосьмого.      - Это ваши трудности, - отмахнулась Николетта, - я хочу пить чай в семь, и точка. Когда же наконец пойло подали, оно оказалось индийским, а не цейлонским, черным, а не зеленым, холодным, гадким, сладким, совершенно мерзким. Но, что самое ужасное, не успела я сделать глотка этой бурды, как меня стало тошнить! А когда подруга, зайдя в мой номер, решила угоститься этим же чайком, ее тоже замутило. В заварке была отрава!      - Да, - кивнула Кока, - для крыс!      Закончив обличительные речи, дамы удалились. Я глянул на метрдотеля. Похоже, бедолага совсем лишился чувств. Может, рассказать ему анекдот в тему?      К продавщице в ларьке подходит парень и просит:      - Бутылку водки и баночку коки.      Через десять минут заказ повторяется:      - "Гжелку" и коку.      Спустя четверть часа он опять просит:      - Пол-литра и коку.      Проходит полчаса, парень вновь возникает у окошка:      - Бутылку водки и фанту.      Продавщица, удивившись, спрашивает:      - Фанту? Ты же все время коку брал.      - Так меня от нее тошнить стало, - ответил, покачиваясь, клиент, - буду теперь водочку фантой запивать.      Только внутренний голос подсказывает мне: сейчас старший официант не оценит юмора.      - В чае не могло быть отравы! - ожил он.      Я кивнул:      - Конечно, мой друг, дамы просто разыграли вас, они большие шутницы.                  Глава 11            Решив на всякий случай не привлекать к себе внимания публики, я очень медленно потащился к лазне. Мимо текла толпа, почти у каждого в руке имелась специальная кружечка для минералки: высокая, довольно узкая емкость с ручкой-носиком. Чтобы не отличаться от других курортников, я решил приобрести себе такую же. В лазне на ресепшн мне выдали белый халат, полотенце, одноразовые пластиковые шлепанцы и прозрачную шапочку на голову. Еще дежурная, неизвестная мне особа с густо намазанными глазами, протянула розовую книжечку и сообщила:      - Вы имеете право на три бесплатные процедуры: акупунктурный подводный массаж ног, оксигеновую терапию и релакс. Остальное, увы, стоит денег. Понимаю, что не слишком вас обрадовала, но есть и хорошие известия: в бассейне с минеральной водой можно сидеть бесплатно сколько душе угодно. Если же у вас серьезные проблемы со здоровьем, то рекомендую в первую очередь посетить врача. Платных процедур очень много, разброс цен огромен, но тут главное помнить: не навреди! Вот посмотрите, что мы предлагаем тем, кого сюда направил доктор.      Я обозрел стенд. Да, действительно, выбор большой, и большинство названий мне просто незнакомо. Ну, допустим, "субаквальная ванна" - это что? Или "душ по методу Рихтера".      - У меня проблем со здоровьем нет, - повернулся я к девушке. - Я приехал сюда в качестве сопровождающего своей матери, хочу просто поплескаться в бассейне. А что, эти три бесплатные процедуры абсолютно не вредны?      Администраторша вдруг понизила голос:      - С мамой приехали? Что же вы жену дома оставили?      - У меня нет супруги, - неосторожно ляпнул я совершеннейшую правду и тут же пожалел об этой глупости.      Девица откровенно обрадовалась:      - Меня зовут Зина, а вас как?      - Иваном.., э... Павловичем.      - Буду вас Ваней звать, - заулыбалась Зина, - зачем нам отчество? И где вы остановились?      - В "Неаполе".      - Хороший отель, пятизвездочный, самый дорогой тут! - воскликнула Зина, и глаза ее засверкали еще ярче.      Говоря языком поэзии, карие очи прелестницы превратились в две звезды. Играя очами, администраторша вдруг сказала:      - Верните халат с полотенцем.      - Но почему?      - Они совсем застиранные. Ну-ка погодите!      Выхватив у меня только что выданные банные принадлежности, Зиночка порысила к стоящему в отдалении шкафчику, вынула оттуда пакет и протянула его мне:      - Вот, пользуйтесь на здоровье, совсем новое, только сегодня со склада доставили.      - Спасибо, - улыбнулся я. - Мне еще хочется попасть на подводный массаж, к Кате. Говорят, она его отлично делает.      - У Кати муж есть, - быстро сообщила Зиночка.      - И что?      - Да так, - скривилась та. - Она с ним в гражданском браке живет, отношений не оформляет. А я девушка строгих правил, может, и не столичная штучка, как Катя, но себя блюду и знаю: честь дороже всего. Сначала в загс, а уж потом все остальное.      Она взглянула на меня и поспешно добавила:      - Хотя если мне человек очень понравится, вот как вы, то можно и без загса обойтись. Главное, любовь, а вы как считаете?      Слава богу, от ответа на каверзный вопрос меня избавило появление группы туристов. Зина быстро черкнула в выданной мне книжке пару строк.      - Ступайте на второй этаж, в кабинет семь, - сухо и официально заявила девушка, - там подводный массаж.      Я вытащил кошелек.      - Сколько с меня?      - У вас все оплачено. Еще в Москве.      - Но вы только что...      - Дверь не открывается? - делано изумилась Зина. - Сейчас покажу.      Не успел я опомниться, как она выскочила из-за стойки, ухватила меня за рукав, подтащила к выходу и шепнула:      - Я оформила вам бесплатно, массажируйтесь на здоровье.      - Но я способен...      - Идите, больной, - буркнула Зина, - очередь стоит.      Пришлось подчиниться. Не помню, говорил ли я раньше об одной своей особенности - терпеть не могу получать что-то даром, в качестве подарка. Жизнь научила меня, что если фирма навязывает потребителю свой товар "за так", то, скорей всего, он отвратительного качества, его просто никто не захотел купить. Ежели посторонний человек ни с того ни с сего возжелал обрадовать вас, ну, допустим, некой услугой, то жди беды.      Еще неизвестно, что он потребует взамен, решив, что отныне вы друзья навек, и вообще, бойтесь данайцев, дары приносящих <Данайцы - у Гомера участники Троянской войны, хитростью взяли Трою. Подарили горожанам деревянного коня, из которого ночью вылезли воины и открыли ворота Трои.>.      Ворча про себя, я поднялся по лестнице, увидел ряд дверей, кресла вдоль стен, собрался сесть, но тут в коридоре появилось вертлявое, тощее существо, похожее на стрекозу, натянувшую на себя белый халат.      - Вы на массаж? - бодро спросила "стрекоза".      - Если вы Катя, то да.      - Катя, - кивнула она, - а вам какая разница к кому? Первый раз ведь у нас, или я ошибаюсь? Идите в кабинку. Вот на стене крючок, здесь вещи повесите, на тумбочке найдете стакан минеральной воды и упаковку одноразовых трусов.      Минералку выпить надо обязательно. Если меня стесняетесь, наденьте плавки. Я медик и голых мужчин навидалась, но некоторые ощущают неловкость. Приготовитесь и в ванну залезайте, позвоните в колокольчик, я приду, и начнем.      Я выполнил все ее указания. Вода на вкус была не противной, слабогазированной и, что меня особо порадовало, без всякого специфического запаха.      Пришедшая на звук колокольчика Катя взяла резиновый шланг и включила воду. Подводный массаж оказался полной ерундой. Девушка водила по моему телу струей из шланга, заботливо спрашивая:      - Вам не больно?      Я сначала молча кивал головой, лихорадочно соображая, как лучше начать разговор, а потом неожиданно для себя ляпнул:      - Катя, вы случайно не знакомы со Стриженовым Михаилом Юрьевичем?      Медсестра поморщилась:      - А что? Зачем он вам? Вроде вы на приличного человека смахиваете.      Я чихнул:      - Да так. Дело к нему небольшое имею.      Катя визгливо рассмеялась:      - Можете не темнить. Денег он у вас в долг набрал и не вернул, так?      - Не совсем, - вздохнул я, - хуже. Он и правда взял взаймы, только не у меня, а у Сергея Кольского. Это очень крутой парень. Понимаете, что я имею в виду.      - Ясный перец, - кивнула массажистка, - бандит. Ну, влип наконец Мишка. Чему лично я очень даже рада. Он у меня еще когда сто баксов взял - и ку-ку, прощайте, денежки. Вот ни в жизнь бы не подумала...      - О чем? О том, что Стриженов обманщик?      Катя увеличила напор воды.      - Не, морда у него прохиндейская.      - И почему ему тогда все в долг дают?      Массажистка цокнула языком:      - Гипноз. Он с вами разговаривает так.., обаятельно. Вроде и понимаешь, что мерзавец, а заслушаешься и все сделаешь. Потом Мишка уйдет, а ты сядешь и за голову схватишься: какого черта кошелек расстегнула? Не, меня другое удивило.      Вы совсем на братка не похожи. Я их тут навидалась, лечиться сюда ездят.      - Что вы, - покачал я головой, - я нахожусь, так сказать, по другую сторону баррикад, работаю в адвокатской конторе - специалист по улаживанию щекотливых дел. Вот Сергей Кольский и нанял меня, чтобы объяснить Стриженову: деньги следует вернуть. Никто Михаила Юрьевича убивать не собирается, прошли те времена, ныне Кольский легальный биснесмен. Если Стриженов долг не вернет, то его заставят продать свое имущество. Ну, к примеру, дачу, машину. Только и всего. Кстати, если вы мне поможете и сведете с Михаилом, получите приличную сумму в пятьсот долларов.      Катя помолчала немного, потом сказала:      - Полтыщи гринов еще никому не помешали.      Мне они тоже пригодятся, только чем вам помочь, ума не приложу.      Я приподнялся в ванне:      - Одна маленькая птичка мне шепнула, будто вы живете рядом с его любовницей Светой. Может, припомните что-то интересное...      Катя вытащила пробку из ванны и громко объявила:      - Одевайтесь, процедура закончена.      Потом наклонилась и, почти касаясь губами моего уха, прошептала:      - Садитесь на автобус и ехайте до местечка "Скро", там отыщете кофейню "У Швейка" и подождите меня в зале. Ясно? Это на улице Вацлава.      Я кивнул.      - Буду там через два часа, - продолжала шептать Катя, - только никому ни слова, ясно?      Я вновь кивнул. Катя приложила палец к губам и выскользнула за дверь.      Примерно через полтора часа я, изображая из себя беспечного туриста, вылез из автобуса на остановке со странным, неблагозвучным названием "Скро". Вокруг носились толпы людей самых разных возрастов и национальностей. Городок смахивал на Ковальск. Но сюда, похоже, многочисленные туристы едут вовсе не за тем, чтобы полоскать внутренности полезной водой, нет, тут есть ряд достопримечательностей, в частности, парочка средневековых замков, несколько католических соборов, кладбище с уникальными надгробиями, монастырь, музеи... Все эти сведения я почерпнул из брошюрки, которую мне бесплатно всучил вихрастый мальчонка лет шести, не больше.      Улица Вацлава оказалась центральной. Кофейня "У Швейка" возвышалась в паре шагов от остановки. Я вошел в заведение и попятился.      Огромный зал, заставленный столиками, гудел как муравейник. Заполнившая необъятное пространство толпа гомонила на разных языках. Пейзаж сильно напоминал аэропорт Токио, по крайней мере, то, что я видел в кино. Если бы не официантки, одетые в серебряные костюмчики, сходство было бы полным, потому что почти у каждого туриста при себе имелись либо сумка, либо рюкзак.      Я поискал глазами свободный столик, нашел его у самой кухни, сел и удивился предусмотрительности Кати. Несмотря на шум, эта кофейня очень удобное место, где можно спокойно поговорить, не привлекая к себе внимания.      Ошалелые официанты, летающие по залу с подносами, явно не способны запомнить лиц клиентов - слишком их много. А туристы вскоре разъедутся по домам, в свои страны, ищи их потом, чтобы допросить. Это не сонный Ковальск, где окружающие, одурев от скуки, шпионят друг за другом. Ай да Катя! Небось не первый раз пользуется кофейней. Только каким образом она меня тут найдет?      В этот самый момент на мое плечо опустилась легкая рука.      - Привет, - сказала Катя, - а закажите мне капуччино, только без корицы!      Я подозвал одну из девиц с подносом.      - Два капуччино и пирожных.      - Каких? - деловито осведомилась официантка.      - Не знаю, ваших фирменных.      Кивнув короткостриженой головой, подавальщица растворилась в толпе и вскоре принесла заказ.      - Катя, - строго сказал я, - давайте перейдем к делу. Я так понял, что вы знаете, где Стриженов?      - Неа.      - Зачем тогда позвали меня сюда?      - Я только предполагаю, где он прячется.      - И где?      - У Лиды Московской. Это фамилия такая, Московская. Хотя, прикиньте, она и на самом деле из Москвы. Ну, не смешно ли?      Я отпил капуччино. Похоже, Кате весело от всего. Впрочем, такие люди нравятся мне намного больше тех, кто ищет малейшего повода для слез и причитаний.      - Адрес Лиды, - потребовал я.      - Сто баксов.      Поскольку все расходы по данному делу несет Виктор Николаевич Бугаев, я со спокойной совестью вытащил портмоне, дал девушке купюру и велел:      - Пишите расписку. Деньги не мои, мне их Сергей Кольский выдал.      Катя спрятала ассигнацию и спокойно заявила:      - Нашел дуру. Никаких бумаг, сам с хозяином разбирайся, со своим Кольским полуостровом. Хотел адрес - получи. Нижний Ковальск, автобус номер один, остановка "Фабрика", улица Гашека, дом девять. Запомнил?      Я кивнул.      - Тогда прощай, - сказала Катя, - ступай себе.      - Э нет, милочка, - погрозил я ей пальцем, - нашла дурака. Ну-ка быстро рассказывай все, что знаешь, про Иржи, Лену, Свету и эту... Московскую.      Катя прищурилась:      - Так и говорить нечего, дело-то простое. Светка хотела замуж выйти, да обламывалось ей постоянно. Вот и решила у Ленки мужа отбить. Я за стенкой живу, все знаю. Иржи постоянно к Светке шастал, до полуночи просиживал, потом вдруг перестал, поругались они. Я еще тогда порадовалась. Мне Ленка больше нравилась - тихая, спокойная, глаза вниз. Ни с кем особо не болтала, а Светка настоящая дрянь да и сплетница. У нее в голове полная каша, верить ей ну никак нельзя было, черт-те что выдумывала. И еще она любила говорить людям гадости, завуалированные под комплимент, ну, например: "Ах, Катюша, тебе очень этот джемпер идет, просто писк. Знаешь, я мерила такой, но, увы, мне он не подошел, слишком грудь обтянул, вызывающе выглядит. А тебе, с твоим нулевым размером, самое оно. Да, от красивого, пышного бюста одни неприятности, лучше уж как у тебя, чтобы ничего не было!" А теперь подумайте, как после такого заявления Катя должна была относиться к Свете. Ясное дело, что массажистка обрадовалась, поняв, что Иржи вернулся в семью.                  Глава 12            Света прорыдала несколько вечеров. Катя, курившая на лоджии, со злорадством прислушивалась к всхлипам, доносившимся из соседней квартиры. Было тепло, окна у всех нараспашку, слышимость великолепная.      Потом Света утешилась, у нее появился Стриженов.      - Уж он ей небо в алмазах показал, - прошипела Катя, - по полной программе она за Ленку получила. Так ей и надо, не зарься на чужого мужа, не твое - не трогай.      Затем началось непонятное. Иржи вновь зачастил к Свете. Вондрачков старался скрыть свои визиты, но разве в Ковальске такое возможно?      Местные кумушки сладострастно обсуждали лакомую новость: Иржи опять от Лены ходит налево.      Надо сказать, что все вокруг симпатизировали законной супруге Иржи. Кое-кто из баб попытался открыть обманутой жене глаза, но Лена заняла умную позицию: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего знать не хочу, Светлана моя лучшая подруга, Иржи к ней в гости наведывается, а вам какое дело, ничего противозаконного в этом нет, спасибо, сами разберемся.      Вот так они и жили, давая повод для сплетен всему городу. Света любила Мишу, тот особой страстью к любовнице не пылал, пользовался ее квартирой, брал деньги, ел, пил за счет дурочки, потом уезжал невесть куда, мог пропасть на несколько месяцев. Стоило Мишке исчезнуть, как его место мигом занимал Иржи, которого Света ни в грош не ставила. Вондрачков же, похоже, сильно влюбился в нее, раз терпел ее роман с другим мужиком. Более того, стоило Михаилу вернуться, как Иржи ретировался. Катя довольно долго ждала, что кто-нибудь из мужиков не вынесет двусмысленной ситуации и начнется смертоубийственная драка. Но отчего-то любовный четырехугольник мирно существовал, не собираясь распадаться. В конце концов сплетники замолчали. Да и какой смысл в сотый раз обсасывать хорошо известную ситуацию: Иржи опять пришел к Свете или Иржи вернулся к Лене?      Ну а потом, когда все уже привыкли к "шведской семье", Света вдруг надумала покончить с собой, Лена умерла от сердечного приступа, Иржи разбил инсульт, а Михаил испарился в неизвестном направлении.      - Вы слышали, как Иржи вчера ругался со Светой? - решил уточнить я.      - Нет, - покачала головой Катя, - это Мишка вопил.      - Что же он говорил?      Катя нахмурилась:      - Ну, на самом деле в моей квартире соседские разговоры не очень хорошо слышны, только по тону понять можно, что лаются. Иногда, если я на лоджии курю, а у них балконная дверь нараспашку, тогда да, создается впечатление, что в комнате у Светки сидишь. Так было и в тот раз...      Катя облокотилась о перила и вздрогнула, услышав резкий голос Миши:      - Мне деньги нужны.      - Где ж их взять? - прогундосила Светка, - сколько я тебе давала, и куда все это подевалось?      - Вложился неудачно. Теперь проблема с грузом.      - Врешь.      - Офигела?      - Это ты охренел! Я тебе верила! Врун!      - Заткнись! Возьми у Ленки.      - Никогда.      - Мне очень надо.      - Ну и что? Я теперь должна в лепешку расшибиться?      - Гони бабки. Иначе...      - Что? Что иначе? Уйдешь от меня? Скатертью дорога, несись к своей Лидочке Московской, целуй ей ножки, выпрашивай денежки! Думаешь, не знаю про нее? Ошибочка вышла! Катись колбасой! Вон отсюда!      Послышался сердитый голос Миши:      - Лидка? Да что ты знаешь! Дура! А ты мне кто? Жена? Прошу, найди бабки!      - Убирайся, сукин сын, - прорыдала Света, - навсегда уходи и возвращаться не смей, альфонс!!!      Возникла тишина, потом Миша что-то пробормотал. Катя, чуть не умершая от любопытства, не расслышала ни слова, но, наверное, сказанная им фраза содержала какую-то угрозу, потому что Света с нескрываемым ужасом воскликнула:      - Ты этого не сделаешь!      - Ошибаешься, лапа.      - Хорошо, хорошо, - залебезила Света, - сейчас побегу к Ленке и добуду денег.      - Поздно, надо было сразу соглашаться, теперь сам возьму.      - Мишенька, стой, - заплакала Света, - ну, поругались, погорячились, с кем не бывает, всякое случается между любящими людьми. Миша!      Ты куда? Стой! Мишенька! Не уходи, не бросай...      Катя от возмущения чуть не проглотила сигарету. Надо же так унижаться! Парень требовал бабки, пообещал уйти к другой, а Светка чуть ли не на коленях ползет за ним! Нет, абсолютно ненормальная! Ну какой мужчина после этого станет тебя уважать, а?      Хлопнула дверь подъезда. Катя под аккомпанемент истерических рыданий Светы увидела с балкона Михаила, который направился к автобусной остановке. А тут из-за угла вынырнул как по заказу подошедший вовремя "Икарус". Миша влез внутрь, автобус уехал. Катя сразу поняла, что Стриженов не соврал, он и в самом деле рванул к Лиде Московской, которая живет на конечной остановке этого маршрута. Окажись Катя на месте Светы, ее бы бегство любовника не огорчило. Очень хорошо, пусть теперь Лидка печалится от проблем, которые создает "любовь" со Стриженовым.      Но глупая Светка, очевидно, была другого мнения. Рыдания, доносившиеся из соседней квартиры, делались все горше и горше. В какой-то момент Катерине даже стало жаль Светлану, и она совсем уж было решила позвонить той в дверь и утешить дурочку. Господи, виданное ли дело - так по мужику страдать? Да парни, как электрички - одна ушла, другая подойдет.      Внезапно рыдания утихли, и Света воскликнула:      - Иржи, ты?      - Что случилось? - послышался голос Вондрачкова.      - Иржи, милый! Он все знает.      - Кто?      - Мишка.      - Ты уверена?      - Да.., он.., поехал.., сам возьмет...      Доведенная до нервного приступа Света говорила сбивчиво и невнятно. Потом раздались скрип и стук. Очевидно, Вондрачков, сохранивший хладнокровие, увидел открытую балконную дверь и решил от греха подальше закрыть ее.      Катя осталась стоять на балконе. Она неожиданно задумалась о собственной жизни. Конечно, ее Андрея и сравнить нельзя с Мишкой Стриженовым. Гражданский муж любит Катю, отдает ей зарплату, но ведь штампа в паспорте нет...      В общем, Катя предалась грустным мыслям, потом глянула на часы и сообразила, что пора на работу. Катюше предстояло выйти во вторую смену, Катя забегала по квартире. Как всегда, куда-то задевался фен, потом сумочка с косметичкой, а еще никак не находились чулки. В конце концов, потратив уйму времени зря, она собралась, вышла на лестницу и замедлила шаг. Кто-то впереди спускался вниз. Сама не понимая почему, Катерина подошла к окну и посмотрела на улицу.      Из подъезда выскочил Иржи. Он на ходу пригладил волосы, потом заправил выбившуюся из брюк рубашку. Кате показалось, что невозмутимый чех чем-то взволнован, да и шел он очень быстро.      В Ковальске все ходят чинно, никто никуда не торопится, опоздание на час тут считается совершенно обычным делом. Даже поезд Ковальск - Москва не отходит по расписанию, частенько задерживается и одноименный авиарейс. Если во всем мире считается признаком плохого воспитания явиться на встречу спустя шестьдесят минут после назначенного времени, то в Ковальске, наоборот, не принято спешить, уж лучше опоздать, чем прийти раньше. Что сделало ковальцев такими неспешными пофигистами, непонятно. Может, присвоенный городу статус всемирно известной лечебницы, а может, минеральная вода, которую тут пьют все жители без исключения, так подействовала им на мозги.      И вот сейчас Иржи, наплевав на окружающих, несся по улице сломя голову. У Кати возникли нехорошие предчувствия. Она позвонила Светлане в дверь раз, другой, третий, потом толкнула ее, вошла внутрь...      Дальнейшее хорошо известно.      - А из этого местечка я могу на чем-то доехать до Лиды Московской? - спросил я.      - Нет, - покачала головой Катя, - надо вернуться в Ковальск и там пересесть на нужный автобус.      Я оплатил счет и спросил:      - Вы идете?      Катя улыбнулась:      - Нет, погожу пока.      - Тогда прощайте.      Я пошел было к выходу, но вдруг притормозил, потому что в голову пришла еще одна мысль.      - Скажите, а когда вы нашли Светлану?      - Ну, в районе трех часов, - ответила Катя.      Я кивнул и ушел. Выходит, Иржи не виноват.      Я заглядывал в квартиру Светланы раньше, она уже была мертва. Иржи же явился позже. Стоп, но он же разговаривал со Светой. Впрочем, это можно объяснить. Пришел, утешил любовницу и удалился. Дверь на балкон Иржи запер, вот Катя и не услышала, как он вышел. Ей казалось, что он все еще находится в квартире у соседки, а Иржи почему-то решил вернуться. Может, он забыл у Светы кошелек или ключи? Но за то время, что он отсутствовал, Светлана впустила убийцу, который и прирезал ее. Или она сама себе нанесла смертельные ранения? Представляю, что испытал Иржи, увидев тело. Лично я, совершенно посторонний человек, перепугался до потери пульса. Хотя, если вдуматься, меня ни в чем плохом обвинить нельзя. А про Иржи весь город знает: он был Светланиным любовником.      Задумавшись, я пошел до выхода, постоял на пороге и вернулся назад. Катя по-прежнему сидела на том же месте. Я встал за ее спиной и, деликатно кашлянув, хотел сказать: "Простите, у меня к вам еще пара вопросов", но девушка, услыхав звук за спиной, резко обернулась. На ее лице было странное выражение решимости и страха. В правой руке она комкала какую-то тряпку, в левой держала телефон.      - Ну, принес? Опаздываешь, я уже звонить стала! - в нетерпении воскликнула она. Потом увидела меня и побледнела. - Это вы? Вы?      - Бога ради, простите, если напугал, - ответил я, - право, я подкрался, аки тать. У меня есть еще парочка вопросов.      Катя улыбнулась, но пальцы ее продолжали терзать мужской носовой платок, светло-бежевый, явно очень дорогой, с ручной вышивкой: на одном из уголков ясно виднелся знак доллара, исполненный золотыми нитями. Но эксклюзивный платок был отвратительно грязным, его покрывали неприятные буро-коричневые пятна.      Катя проследила за моим взглядом и вдруг воскликнула:      - Бегите скорей, вон автобус идет, следующий будет лишь через два часа, торопитесь. Поговорим вечером. Я с пяти снова в лазне дежурю, там можно потрепаться. Извините, я мужа жду, а он у меня очень ревнивый, увидит вас рядом со мной и прибьет.      - Ладно, - кивнул я, - тогда до вечера, побегу к автобусу.      Но раскрашенный в желто-зеленые цвета "Икарус" уехал без меня. По пути к остановке я врезался на полном ходу в группу шумных, страшно активных немецких туристов, в основном старушек. Маленькие, юркие, похожие друг на друга, словно белые мыши, они запрудили весь тротуар, и когда я наконец сумел выбраться из суетливой толпы, то увидел уже удаляющийся автобус.      Но я решил не огорчаться. В конце концов, куда мне торопиться? Мобильный молчит, следовательно, Николетта и Кока пока спокойно спят.      Едва дамы проснутся, мигом начнут дергать Ивана Павловича за поводок. Лида Московская, скорей всего, сейчас на работе, у меня есть только ее домашний адрес. Впрочем, можно вернуться в кафе и спросить у Кати, где она работает.      Ноги сами собой понесли меня назад. Но на пороге заведения я притормозил. Стоп, Иван Павлович, ты, по извечной московской привычке, излишне суетишься. Автобуса нет и в ближайшее время, учитывая местные порядки, он не подойдет. Я сейчас, правда, не в Ковальске, но, сдается, в этом местечке, название которого мне трудно произнести, царят все те же привычки. И потом, Катя же предупредила меня о ревнивом муже, не стоит ее подставлять.      Я толкнул дверь и снова оказался в человеческом муравейнике. Глаза обежали зал - где же свободный столик? Выпью еще кофе, посижу спокойно, поразмышляю.      - Извините, - сказала запыхавшаяся женщина в форменной одежде, - внизу яблоку упасть негде. Не соблаговолите ли подняться на второй этаж, там посвободней да и спокойней.      Я взобрался по лестнице и очутился на небольшом балконе, нависшем над залом. Выбрав столик у окна, я сделал заказ и от скуки принялся разглядывать гомонящее внизу человеческое море.      Вскоре я заметил Катю. Она сидела прямо подо мной, и я хорошо видел ее светлую макушку. Надо же, блондинка от природы, Катя красится в темную шатенку. Обычно дамы поступают наоборот.      Она была одна. Я уже решил спуститься к ней, похоже, что супруг не явился на свидание. Девушка вытащила мобильный, но тут к ее столику подошел крепко сбитый парень с телефоном в руке.      Я не мог разглядеть его лица, зато хорошо видел светло-русые прямые волосы, широкую спину, обтянутую черной майкой, и мускулистые руки. Похоже, супруг Кати частенько посещает тренажерный зал. Рядом с маленькой, даже тщедушной женой муж выглядит настоящим красавцем. И он ее ревнует? Это комично. Скорей уж не слишком привлекательная Катя должна нацепить на свое сокровище поводок и всегда держать его при себе. В Ковальске полным-полно свободных женщин, только зазевайся - и уведут Аполлона.      Впрочем, я знаю в Москве несколько пар, где вполне интересный, хорошо зарабатывающий муж сидит под каблуком у страшненькой жены-домохозяйки. Неисповедимы пути господни...      Наслаждаясь кофе, кстати, очень хорошим, я наблюдал за супругами просто так, без всякой цели, от скуки. Сначала парочка о чем-то беседовала. Потом муж расстегнул барсетку и протянул Кате конверт. Она взяла его, открыла, пошевелила губами, слов я, естественно, разобрать не мог, и протянула красавцу носовой платок, который тот мгновенно спрятал в карман. Затем парень встал и, не оборачиваясь, пошел к двери. У него была упругая, танцующая походка, на спине, под тонкой, плотно обтягивающей торс майкой перекатывались мышцы. Он напоминал молодого хищника. И еще - от него за километр несло опасностью.      Красавец вышел на улицу и мгновенно смешался с толпой, я потерял его из виду, сколько ни всматривался в окно. Катя осталась одна. Она вытащила из сумочки конверт, приоткрыла его...      Было понятно - девушка не хочет, чтобы чужие любопытные глаза увидели содержимое пакета.      Но она забыла про балкон. Я сидел наверху и, обладая стопроцентным зрением, увидел, что внутри конверта лежат доллары. Потом Катя медленно встала. Неожиданно в моей голове все стало на свои места. Катя обманула меня. Она встречалась не с мужем. Более того, она знала, что Иржи невиновен. Почему я так решил?      Да очень просто. Когда Катя вошла в квартиру к Свете, она, скорей всего, нашла на полу носовой платок со следами крови. Очевидно, убийца вытер им испачканные руки и обронил его. Катя нашла улику, более того, она поняла, кому принадлежит платок, и стала шантажировать владельца. Тот испугался и решил откупиться от нее.      Я вскочил на ноги. Надо немедленно остановить Катерину и срочно задать ей кучу вопросов!      Но нельзя же сбежать, не заплатив за кофе!      Несколько драгоценных минут я потратил на поиски официантки. Пока она тыкала пальчиком в калькулятор, я сучил ногами, словно застоявшийся конь. Наконец на столик лег счет. Я бросил купюру и хотел рвануть к выходу, но был остановлен официанткой.      - Получите сдачу.      - Спасибо, не надо.      - Нам не разрешают брать чаевые.      - Оставьте на кассе.      - За такое меня могут уволить.      Я побежал по лестнице, потом, лавируя между столиками, добрался до двери... Но тут меня-таки догнала официантка и стала отсчитывать монетки.      - Вот одна, две, ах.., это двадцать крон, нет, десять...      Наконец я вырвался на улицу, завертел головой в разные стороны и услышал визг шин, крик, а затем вопли на разных языках, среди которых различались и родные слова:      - Помогите!      - Убили!      - Такая молодая!      - Рокеры, сволочи, здесь они тоже есть!      Разноплеменная толпа ринулась вправо, я со всеми. Пробежав пару метров, я уткнулся в огромный автобус с надписью "Berlin", обежал его, попал в еще более густую толпу, распихал всех вопящих бабушек и дедушек и увидел Катю.      Она лежала на спине, широко разбросав в стороны ставшие неожиданно длинными руки и ноги. Под ее головой медленно растекалась темно-красная лужа. Глаза, не мигая, смотрели в голубое небо, рот открылся... Итак, Катя больше никогда ничего никому не скажет.                  Глава 13            - Как это случилось? - спросил я у хорошенькой девочки, стоявшей рядом.      - Ferstehe nicht <Не понимаю (нем.).>, - ответила та.      Я огляделся вокруг. Откуда слышна русская речь? Да вот же прямо передо мной стоит мальчуган лет десяти, азартно объясняющий старушке суть дела:      - Ой, бабуся! Ее как подшвырнет, как трахнет! Эх, жаль, ты ничего не видишь!      - Спаси господи, - мелко крестилась бабуля, - пошли отсюда, Феденька, незачем на горе глядеть.      - Погоди, буся, ща небось менты приедут.      Я схватил мальчика:      - Ты видел, как это случилось?      - А то!      - Расскажи.      - Она шла, и он фр-р-р, бух! Бам! Bay! Так заорала!      Я встряхнул ребенка:      - Сделай одолжение, говори нормально.      - А я как говорю? - удивился мальчик. - Вы из газеты, да? Будете про происшествие писать?      Не забудьте мою фамилию указать: Ерофеев, Федя, ученик пятого класса. А ваше издание в Москве продается?      - Федя, - тихо сказал я, - попробуй подробно описать, как это случилось, и получишь гонорар, десять крон.      - Двадцать, - быстро сказал мальчик.      Я выудил монетку.      - На.      Через некоторое время картина происшествия стала мне более или менее ясна.      Катя торопилась к остановке. По дороге она, как и я, попала в толпу людей, которые высаживались из туристического автобуса. Чтобы не толкаться между ними, массажистка взяла чуть левее и собралась перейти дорогу. Она обошла автобус спереди, а не сзади, как то предписывают правила.      Когда Катя выскочила на проезжую часть, по ней несся рокер на мотоцикле. Увидав внезапно возникшую перед ним девушку, парень, естественно, не сумел затормозить, сбил несчастную, испугался и с места происшествия скрылся. Самое банальное ДТП, но, увы, со смертельным исходом.      Я слушал Федю и оценивал ситуацию. Откуда ни возьмись появились "Скорая помощь" и полиция. Тело Кати погрузили на носилки и сунули внутрь микроавтобусика, который тут же умчался прочь, не включая сирены. Один из полицейских поднял сумку девушки, она оказалась расстегнутой, и нехитрые вещи рассыпались по мостовой.      Молодой человек в форме методично подобрал все: пудреницу, расческу, белый конверт... Второй представитель закона нырнул в кафе, оттуда через пару секунд примчались девушки с ведром воды и шваброй. Спустя несколько минут кровавая лужа была убрана и толпа ахающих туристов стала разбредаться.      Я подивился расторопности чехов. Вот это оперативность! В Москве, к сожалению, дело обстоит иначе. Милиция явится на место ДТП часа через два. "Скорая" заявится еще позже... И все это время труп несчастного будет лежать на мостовой, пугая прохожих. А здесь все следы убрали меньше чем за пятнадцать минут. Хотя городок живет туризмом, больше всего местные жители боятся напугать заезжих гостей, от количества которых, вернее, от их кошельков, напрямую зависит материальное положение аборигенов.      Вздохнув, я направился к автобусной остановке. Сделав шаг, я увидел прямо около своих ног крохотный мобильник. Подняв аппарат, я в растерянности посмотрел по сторонам. Сотовый, такой же, как и, у меня, явно потерял кто-то из туристов, но каким образом отыскать хозяина?      Пойти в отель и оставить телефон на ресепшн?      Замечательная идея, если учесть, что только на этой улице находится гостиниц двадцать.      Внезапно аппаратик запищал. Я обрадовался.      Ага, ротозей увидел, что лишился средства связи, и теперь набрал свой собственный номер, надеясь, что кто-нибудь из приличных людей наткнулся на пропажу.      - Катька, - услышал я частый, чуть задыхающийся говорок, - это не дело! Ты просила до трех тебя прикрыть, я, между прочим, просто на части разорвалась. Дуй в лазню, очень много народа, один хрен уже скандал поднял, что долго массажа ждет. Ты офигела, да? Катька! Чего молчишь? Отвечай немедленно!      - Вам какую Катьку надо? - осторожно спросил я.      - Катюху, массажистку из лазни, - машинально ответила говорившая и тут же спохватилась:      - Эй, а ты сам-то кто будешь? Чего по Катькиной трубке говоришь?      - Понимаете, я сидел в кафе, вижу, телефон валяется, поднял его, услышал звонок и ответил, - тихо сказал я.      - Блин, - выпалила собеседница, - растеряха! Слушай, знаешь, конечно, где Замковая лазня?      - Да.      - Будь другом, принеси сюда аппарат, за вознаграждение.      - Хорошо, кому отдать?      - Катьке, конечно.      - А если ее не будет?      - Куда ж она денется?      - Всякое случается, приду в лазню зря, вознаграждения не получу...      - Тогда меня позови.      - Вас?      - Меня.      - А как ваше имя?      Женщина весело рассмеялась.      - Ну не дура ли я! Соня Филатова, тоже массажистка. Попроси Зинку на ресепш, дежурную, она меня вызовет.      Я положил мобильный в карман, огляделся, увидел впереди крохотный садик, уединился там и позвонил Hope.      Изложив хозяйке новости и получив целую кучу указаний, я сел в автобус на Ковальск. Мне казалось, что в первую очередь следует поговорить с Лидой Московской, но Нора велела:      - Сначала отдай телефон этой Соне, а уж потом отправляйся к Лиде. Есть у меня соображение, как с Московской беседу строить, только ты предварительно мадемуазель Филатову порасспрашивай, что и как. Интересно, что в лазне про Стриженова болтают?      Зиночка, восседавшая за стойкой, при виде меня расцвела, словно маков цвет.      - Ой, Ваня! Опять в бассейн?      - Не совсем.      - Что-то у тебя вид усталый.      - Ездил в одно местечко на рейсовом автобусе и устал ждать, он у вас ходит не по расписанию.      - Да уж, - кивнула Зина, - точно подмечено. Ваня, ты такой умный! Я обожаю умных мужчин, когда с человеком есть о чем поговорить, это просто замечательно. Вот скажи, снежный человек существует?      - Думаю, он - выдумка газетчиков, - покорно ответил я.      - Абсолютно согласна, - засуетилась Зина. - Видишь, мы очень похожи, совпадаем во взглядах, а на чем еще строится брачный союз...      - Позовите, пожалуйста. Соню Филатову.      Зина насупилась:      - Зачем?      - Надо поговорить с ней.      - Ваня, у нее мужик есть, чех, можешь к ней лыжи не вострить, а я совсем свободна!      Похоже, Зину просто заклинило на желании выйти замуж.      - И вообще, - уперлась администраторша, - массажистке некогда спускаться сюда, у нее работа.      - Значит, не позовете?      Зина сняла трубку и сказала:      - Пусть Филатова спустится вниз, к ней пришли. А, ясно.      Подняв на меня хитренькие глазки, Зина как ни в чем не бывало соврала:      - А ее и нет сегодня. И вообще, Сонька в отпуске.      Я сделал вид, будто поверил обманщице.      - Ладно, я пойду поплаваю.      - Ты уже приходил сегодня, - напомнила Зина.      - А что, второй раз нельзя?      - Почему?      - Тогда в чем же дело? И еще, пожалуйста, сеанс подводного массажа, - Ваня!!!      - Что?      Зина набрала полную грудь воздуха, но тут из угловой двери вышел мужчина в белом халате и поинтересовался:      - У вас проблемы?      - Вот хочу сегодня второй раз на подводный массаж попасть.      - Что же вы стоите? Оплачивайте и проходите. Зинаида, немедленно займись делом.      - Я думал к Филатовой записаться, но, говорят, она в отпуске.      Дядька сердито зыркнул на Зину, та стала молча заполнять направление на массаж.      - Соня на месте, - сообщил врач, - ступайте наверх.      Я переоделся и вскоре снова оказался в том же самом коридоре, что и утром. Из двери высунулась толстая белокурая девушка, полная противоположность Кати.      - Вы на массаж? - спросила она.      Я улыбнулся:      - Вы Соня Филатова?      - Да.      - Телефон...      Массажистка быстрым движением прижала палец к губам и глазами указала наверх. Я проследил за ее взглядом и увидел висящую в углу маленькую видеокамеру.      - Вам в туалет? - улыбнулась Соня. - Пойдемте.      Мы пошли по коридору, повернули налево, Филатова быстро распахнула незаметную дверку и впихнула меня в крохотную каморку, забитую ведрами и швабрами.      - Просила же вниз вызвать. Тут везде глаза торчат, следят за нами, чтобы чего неположенного не сделали, - сердито заявила она.      - Зина почему-то решила, что я должен на ней жениться, и не захотела сообщить вам о моем приходе.      - Дура, - прошипела Соня. - Давайте мобильник.      - Он в раздевалке остался, в кармане.      - Так сходи за ним.      - Соня, вы хорошо знали Катю?      - Работаем вместе, - завела было Соня, но потом осеклась:      - Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени, а?      - Случайно вырвалось. Так вы хорошо знаете Катю? Она...      - Какое тебе дело? - прищурилась Соня. - Гони за трубкой, получишь сто крон и проваливай.      - Может, в кафе сходим?      - Зинку пригласи, у меня свадьба через месяц.      - Но я хочу просто поговорить.      - А я тебе просто отказываю, давай трубку.      Поняв, что Филатова не собирается идти на контакт, я вздохнул и выпалил:      - Соня, с Катей случилось несчастье...      - Ты ваше кто? - забубнила массажистка, отступая к двери. - Приперся, разузнать чего-то решил, сотовый Катькин у тебя. А ну колись, голубок. Я не Зинка, при виде мужика в обморок от счастья не падаю.      - Катя умерла, - сказал я. - Ее сбил мотоциклист - не в Ковальске, в другом местечке, не помню его названия. На автобусе следует ехать до остановки "Скро" или "Скло", точно не скажу, но вы, наверное, в курсе.      Соня широко раскрыла и без того большие голубые глаза, потом, шумно вздохнув, стала падать, навалившись на дверь. Она подалась, и девушка выпала из чулана. Голова ее оказалась снаружи, ноги в каморке. Я выскочил в коридор и быстро обозрел потолок. Камер тут не было.      Ухватив Соню за плечи, я выволок ее из подсобки, закрыл дверь, потом добежал до процедурной и завопил:      - Помогите! Кто-нибудь!      Послышался стук каблучков, по лестнице быстро поднялась женщина с виду лет сорока.      - Что случилось?      - Я пришел на подводный массаж, решил предварительно зайти в туалет, девушка вежливо пообещала мне показать, где это, и упала в обморок.      Женщина прошла по коридору, глянула за угол, быстро вернулась и, схватив меня за рукав, потащила вниз.      - Администрация приносит вам свои извинения. Филатова беременна, вот и лишилась чувств.      Вы обязательно получите массаж, бесплатно, на ресепшн вам вернут деньги. Только придется подождать.      - Ничего, - улыбнулся я, - рождение ребенка - это прекрасно. У вас тут немного душновато, наверное, из-за обилия воды. Конечно, подожду, собственно, я никуда не спешу.      - Если бы все были такие милые, - вздохнула женщина, - наша работа превратилась бы в удовольствие. Со своими проблемами обращайтесь ко мне лично. Вот.      Я внимательно изучил ее визитку. "Главный врач Замковой лазни, доктор наук, профессор Колесниченко Вера Яновна". Там же были даны и номера телефонов, целых три - мобильный, рабочий и домашний.      - Спасибо. К сожалению, я не взял в баню свои визитки. Подушкин Иван Павлович, москвич, ответственный секретарь общества "Милосердия", здесь живу в гостинице "Неаполь". Рад знакомству, ваше заведение поражает четкостью работы, а персонал очень приветливый и знающий.      Последние фразы относились к разряду ничего не значащих дежурных комплиментов. Но Вера Яновна заулыбалась:      - Спасибо, мне очень приятно. Мы стараемся изо всех сил, так как хорошо понимаем, что сюда в основном приезжают люди, для которых Ковальск, может быть, последняя надежда.      - Вы заняты благородным делом, - подлил я масла в огонь, - спасаете больных от смерти.      - Вы преувеличиваете значение нашей работы, мы всего лишь пытаемся облегчить участь несчастных.      Мы расшаркивались друг перед другом еще пару минут, потом наконец разбежались. Вера Яновна, улыбнувшись мне на прощание, пошла к себе, я же спустился в раздевалку и налетел на Коку с Николеттой. Увидев меня, маменька захлебнулась от негодования:      - Вава! Это возмутительно!      - Что я сделал?      - Звоню, звоню, а ты не отвечаешь.      - Да? Но мой телефон молчал.      - Ничего не знаю. Как ты мог бросить нас одних в гостинице, больных...      - Хорошо, что мы тебя нашли! - воскликнула Кока. - Пошли на ресепшн!      Я не успел оказать сопротивления. Милые дамы ухватили меня когтистыми цепкими лапками и выволокли к стойке прямо в халате, не дав одеться.      Зина, увидев меня в неглиже, воскликнула:      - Ой, Ваня!      Николетта с Кокой переглянулись. На лице маменьки появилось выражение, ничего хорошего не предвещающее.      - "Ваня!" - с неподражаемой интонацией протянула она. - Вот это мило. Душенька, вы уже познакомились с моим сопровождающим Иваном Павловичем или путаете его с другим каким-то Ваней?      Зина покраснела, но ничего не ответила. Николетта набрала было полную грудь воздуха, но тут у нее перехватила инициативу Кока:      - Любезнейшая, - протянула она, тыча в нос Зине пальчиком, на котором сверкал камень размером с голубиное яйцо, - где тут доктор?      - Сюда, пожалуйста, - профессионально любезно ответила девушка, - налево.      - Благодарю, милейшая, - кивнула Кока, и они с Николеттой двинулись в указанном направлении.      На пороге кабинета маменька обернулась и ехидно сказала:      - ВАНЯ! Не смей никуда уходить, жди нас здесь!      Я свалился на диван.      - Ты меня обманул! - воскликнула Зина.      - Что вы имеете в виду? - машинально спросил я.      - Говорил, что не женат!      - Это правда, в моем паспорте нет штампа!      - Может, оно и так! - взвилась Зина. - Тогда кем тебе приходится эта старая крашеная кошка?      Я хотел было возмутиться, но тут в лазню ворвалась очередная порция жаждущих немедленного исцеления, и Зина приступила к исполнению своих профессиональных обязанностей.      Не успел один поток гомонящих людей схлынуть, как тут же возник другой, затем третий. Я молча радовался тому, что мы с "невестой" ни на секунду не остались наедине. Конечно, можно поставить Зину на место, пожаловаться главному врачу, Вере Яновне, но мне всегда сложно конфликтовать, а уж с женщинами в особенности.      Зина начнет рыдать, а вид дамских слез вызывает у меня язву желудка. Намного проще безболезненно купировать ситуацию. Если Зиночка опять начнет предъявлять мне непонятные претензии, просто скажу, что Николетта моя мать...                  Глава 14            Дверь в кабинет врача распахнулась, заклятые подруги вылетели в коридор. Кока шла впереди.      Она добралась до ресепшн и, навесив на личико змеиную улыбку, протянула:      - Доктор прописал мне много процедур. Вот оксигенотерапия, акупунктурный, подводный массаж и ингаляция... Боже, я ужасно больна! Я и не подозревала об этом!      Я с сомнением поглядел на Коку. Интересно, сколько ей лет? Последние четыре десятилетия она уверяет, будто ей тридцать, но здравый смысл мешает мне поверить в это. Так что возраст престарелой красавицы - тайна за семью печатями, она не откроет ее даже после смерти. Я помню похороны Вики Самсоновой, одной из подружек маменьки. Викаля, даже лежа в больнице под капельницей, твердила доктору:      - Мне тридцать пять.      Эскулап был в шоке. Он не собирался ухаживать за престарелой кокеткой. Сведения о возрасте пациентки нужны были ему для того, чтобы точно рассчитать дозу лекарства. Я же испытал настоящий шок в момент прощания с Викой.      В отличие от многих, я хорошо знал, в каком году она появилась на свет. Дело в том, что некоторое время назад Вика стала наследницей довольно крупного состояния. В Америке умерла ее сестра, завещав своей единственной родственнице все свои деньги. Сами понимаете, что для оформления бумаг понадобился паспорт с настоящей датой рождения. Вот Вика и попросила меня:      - Ванюша, очень прошу, сделай ксерокопию.      Я было удивился такой просьбе, но она быстро добавила:      - Ты мальчик не болтливый, благородный, а моя прислуга слишком любопытна...      Я выполнил ее поручение и никогда никому не сказал, что она появилась на свет в 1907 году.      За что был любим Викой и к каждому празднику получал от нее презенты.      Поэтому в толпе скорбящих у ее могилы я оказался, наверное, единственным, кто знал: Викуля чуть-чуть не дожила до ста лет. Представьте теперь мой шок, когда в холмик, заваленный роскошными цветами, воткнули табличку: "Виктория Самсонова. 1970 - 2000 гг." На мой взгляд, это было уж слишком, так как получалось, что Викаля младше своей внучки. Вот и Кока с Николеттой из той же когорты. Узнать их истинный возраст невозможно даже под пытками.      Но вот странность: изображая из себя молодых прелестниц, и маменька, и Кока обожают рассказывать о страшных болезнях, которыми буквально нашпигованы их юные организмы.      - Я так больна, что доктор чуть не заплакал, глядя на меня, - щебетала Кока. - Он мне прописал столько процедур! Одних ванн пять разновидностей!      - Старость - не радость, - ляпнула Зинаида, - но вы не волнуйтесь! Тут такие папики приезжают, даже старше вас, и ничего себе. Как увидишь, думаешь - все, два дня до смерти осталось.      Потом глядишь, а они на следующий год снова заявляются. Сухое дерево долго живет.      Кока заморгала, а маменька с довольным видом заявила:      - Я тоже страшно больна!      Кока выхватила у подружки листок с назначениями.      - Дай сюда! О-о-о! Вовсе нет! У тебя лишь четыре ванны!      - Да? - возмутилась Николетта. - Ну-ка.      Две белокурые, идеально постриженные головки склонились над листком.      - Все ясно, - подвела итог Кока, - тебе не прописали субаквальную.      - Почему это! - возмутилась маменька.      - Значит, ты не так больна, как я, - с самым счастливым видом заявила Кока.      - Вовсе нет, мне намного хуже, чем тебе, - взвизгнула маменька и ринулась назад в кабинет.      Я стоял под дверью и очень хорошо слышал, как доктор пытался урезонить Николетту:      - Субаквальная ванна не слишком приятная процедура. Конечно, вытерпеть ее можно, но зачем лишний раз себя...      - Я хочу!!!      - Она вам не показана. Вреда, конечно, не будет, но и пользы...      - Хочу!!!      - Это абсолютно бесполезная для вас процедура.      - Вы хотите сказать - я безнадежна? - взвизгнула Николетта с такой силой, что висевшая в коридоре картина закачалась.      - Упаси бог! - воскликнул врач.      - Тогда почему мне нельзя субаквальную ванну?      - Но...      - Я хочу!!!      - Хорошо, - сдался врач. - Вот направление.      Раскрасневшаяся, но страшно довольная Николетта выпорхнула в коридор.      - Вот! - заявила она. - Пошли.      Зиночка выдала Коке и маменьке халаты с полотенцами, потом вручила им розовые книжечки и, хитро улыбаясь, сказала:      - Ванны на втором этаже.      Мы двинулись внутрь лазни. Я остался у бассейна, а подружки кинулись по лестнице вверх.      Внезапно я почувствовал усталость. Вокруг бассейна стояли лежаки. Я прилег на один, закрыл глаза, но сон не шел. Промаявшись минут пятнадцать, я встал, подошел к девушке, сидевшей в центре зала за большим столом, и спросил у нее:      - Простите, можно узнать, сколько времени проведет больной в лазне? Я привел сюда матушку и хочу отлучиться на тот период, пока она лечится.      - Фамилию назовите?      - Чью? Николетты? Конечно. Адилье.      Девушка порылась в розовых книжечках, горой лежащих на столешнице, вытащила одну и стала задумчиво бормотать.      - Ага, субаквальная, подводный... Ну, если через три часа подойдете, в самый раз получится.      Вымолвив последнюю фразу, она вдруг захихикала:      - Адилье - ваша мама?      - Да, - кивнул я, не понимая, что смешного она нашла в этом факте.      - Ой, - продолжала веселиться девушка, - вы уж ей объясните, наши-то постеснялись...      - А в чем дело? - напрягся я.      Дежурная ввела меня в курс дела. У них работает санитарка - старательная, но слегка туповатая Марина. У нее плохо с памятью, поэтому никаких ответственных поручений ей не дают. Марина моет полы и бегает за покупками врачам.      Сегодня утром одна из докториц попросила ее купить для себя небольшой пакетик кефира, а вторая - приобрести колготки, потому что свои она случайно разорвала.      Марина сгоняла в лавки, вернулась, хотела отдать покупки докторицам, но тут ей приказали немедленно идти наверх, мыть ванные комнаты.      Надраив сантехнику, она преспокойно ушла. Пакет кефира и пачку колготок беспамятная женщина оставила на тумбочке возле ванны.      Через некоторое время в процедурную впорхнула Николетта, предварительно проинструктированная медсестрой. Маменька проглотила кефир, натянула на себя колготки и улеглась в теплую воду.      Когда в комнату вошла медсестра, Николетта сердито заявила:      - Что у вас за порядки? Вы сказали выпить минеральной воды, а тут был кефир повышенной жирности! А вместо одноразовых трусиков колготки!      Девушка растерялась. Кефир и колготки? Ей-богу, странно. Но тут в ванную заглянула Марина, поманила медсестру пальцем и зашептала:      - Слышь, Вальк, я там на тумбочке забыла покупки для врачих. Будь другом, вынеси, а то они уже ругаются!      Валя не удержалась от хохота, а Марина, узнав, что случилось, запричитала:      - Ну и ну, мне теперь на свои кровные придется этим змеям все купить. Слышь, Валь, может, стащить с этой тетки колготки, подсушить да отдать?      - А кефир ты из нее каким образом выкачаешь? - веселилась Валя. - Да, тяжело, когда с памятью беда.      История мгновенно облетела лазню. И вот теперь дежурная, широко улыбаясь, просила меня:      - Вы уж потом осторожненько объясните матушке, что следует пить лишь воду, хорошо? Вдруг чего еще на тумбочке забудут.      Я кивнул и пошел к выходу. Путь лежал мимо Зиночки. Мне очень не хотелось встречаться с "невестой", но иного пути на свободу не существовало.      Прижавшись к стенке, я попытался мышкой прошмыгнуть на улицу, но Зина была начеку.      - Понравилась ВАШЕЙ субаквальная ванна? - ехидно осведомилась она.      - Насколько я понимаю, она ее пока не принимала, - вежливо ответил я, пробираясь к двери.      - Да уж, - ухмыльнулась Зина, - эта субаквальная просто кайф! Народ от нее тащится! Прямо обожают все. Хоть знаете, что это такое?      - Нет, - покачал я головой, - откуда?      Руки нащупали дверь. Ура, еще секунда - и можно считать себя свободным.      - Это клизма, - сообщила с самым радостным видом Зина, - причем из огромного количества воды. ВАША просто в экстаз придет. Ей...      Но я уже выскочил на крыльцо, пытаясь подавить смех. Клизма! Впрочем, так Николетте и надо, каждый должен получить то, чего он заслуживает.      До дома Лиды Московской я добрался очень быстро. Только приблизился к остановке, как автобус, словно по заказу, вынырнул из-за угла.      Московская жила в небольшом двухэтажном доме из розового камня, стоявшем в глубине небольшого садика. На входной двери было всего два звонка. Я нашел нужную фамилию и нажал на кнопку.      - Вы к кому? - отозвался мелодичный голос.      - Лида Московская здесь живет?      - Заходите, - велела хозяйка.      Раздался щелчок, я вошел в безукоризненно чистый подъезд и услышал сверху:      - Поднимайтесь на второй этаж.      Не зря люди придумали поговорку про маленькую собачку и вечную молодость <Маленькая собачка до старости щенок.>. Издали Лида смотрелась пятнадцатилетним, щуплым подростком, но когда я вплотную приблизился к ней, то понял, что она давно вышла из детского возраста.      - Что-то не припомню вас, - улыбнулась она, - в первый раз пришли? Входите, сейчас все обсудим.      Лида провела меня в уютно обставленную квартиру. Сначала мы миновали холл, потом коридор, затем второй холл. Скорей всего, в апартаментах имелась чертова туча комнат. Наконец мы добрались до нужного помещения. Лида усадила меня на диван, сняла с полок альбомы и спросила:      - Вы хоть отдаленно представляете себе, что хотите?      Я замялся. Ясно, что госпожа Московская работает на дому, но чем она занимается? Шьет?      Вяжет? Чтобы не попасть впросак, я задвигал руками.      - Ну.., такое.., эдакое, в общем, хорошее и красивое.      Лида улыбнулась.      - Понятно. А для кого?      - В смысле?      - Мужчины, женщины, ребенка?      Час от часу не легче! Что же это такое, что может подойти всем и даже детям?      Увидев мое замешательство, Лида улыбнулась.      - Давайте альбомчик посмотрим, может, что и понравится, - предложила она. - Тут много интересного.      - Конечно, - с радостью согласился я.      Едва Лида открыла каталог, все сразу стало ясно. Московская делает ювелирные украшения.      Несколько минут я разглядывал фотографии серег, кулонов, брошек, перстней, браслетов, а потом, решив побыстрее перейти к интересующей меня теме, спросил:      - А запонки вы делаете?      - Их редко заказывают, - уточнила Лида, - причем имейте в виду, я работаю только с гранатами, а они лучше смотрятся в серебре. Запонки же чаще делают из золота.      Чтобы подстегнуть вербальную активность Лиды, я воскликнул:      - Да? И почему же?      - Запонки постоянно застегивают и расстегивают, - пустилась в объяснение Московская, - а серебро мягкий материал. Изделие сначала потеряет форму, а потом может и вовсе сломаться.      Лучше, конечно, делать их из золота, но, повторюсь, в серебре гранат смотрится более эффектно.      Кстати, запонки мне почти никогда не заказывают.      - А я вот видел у одного знакомого на манжетах, - я принялся лихо врать. - Мне они настолько понравились, что я не утерпел и спросил:      "Миша, где ты их купил"? А он ответил: "Да у Лиды Московской заказал". Вот попросил у него ваш адрес и пришел. Хочу точь-в-точь такие, как у него.      Лида похлопала ресницами, потом спросила:      - А у него, это у кого?      - У Стриженова, Михаила Юрьевича, знаете такого?      Московская молчала.      - Неужели нет? Стриженов хвастался, что он ваш постоянный клиент. Говорил, будто заказывал у вас портсигар, футляр для зажигалки.., э... визитницу.      Лида слушала меня, не проронив ни слова.      Я же, стараясь спровоцировать ее, трещал как сорока.      - Конечно, Миша мог и соврать, у него не задержится, но откуда он тогда знает ваш адрес?      С какой стати дал его мне? Или вы просто не хотите тиражировать изделия?      Московская вытащила из ящика стола пачку сигарет и сказала:      - У вас плохо получается врать. Михаил Юрьевич никогда не заказывал у меня запонок, портсигаров, чехлов и прочих вещей. Лучше честно скажите, что он снова натворил? И кто вы? Из полиции? Или из неофициальной структуры?      - А вы можете назвать его местонахождение? - встрепенулся я.      - Сначала представьтесь, - нахмурилась Лида и убрала альбомы.      Поняв, что Московская настроена воинственно, я был вынужден сказать правду.      - Частное агентство "Ниро", ответственный сотрудник, детектив с особыми полномочиями Иван Павлович Подушкин.      Лида кивнула:      - Ясно. И кто на этот раз?      - Вы о чем?      - Ну кто разыскивает Мишку? Кого он обманул?      - Это сложно объяснить, - забубнил я, - в двух словах и не расскажешь. Моя хозяйка Элеонора...      - Можете не растекаться мыслью по древу, - резко прервала меня Московская, - ситуация ясна, это не первый случай. Правда, после того как я в Ковальск переехала, никто ко мне по поводу Стриженова не обращался. Местные не знают о нашей с Мишей связи. Вы-то как на меня вышли?      - Зря вы думаете, что в Ковальске можно что-нибудь утаить от любопытных ушей и глаз, - хмыкнул я. - Да только я начал расспрашивать про Стриженова, мне сразу сказали: "Ищите его у любовницы, у Лиды Московской!"      - У кого? - засмеялась она. - Право, смешно. Никогда не была любовницей Миши. Во-первых, он меня младше.      - Ну, разница в возрасте никому еще не мешала, - хмыкнул я.      - Оно верно, - кивнула Лида. - Я не с того начала. Видите ли, я сестра Миши.      - Сестра? - подскочил я.      Московская кивнула:      - Да, сводная. Сначала моя мама была замужем за известным художником, Владимиром Московским. Отец и мать прожили вместе довольно долго, но потом папа умер.      Анна Сергеевна Московская погоревала немного и снова связала себя узами брака, на этот раз с успешным дипломатом Юрием Стриженовым.      Через некоторое время на свет появился Миша.      Миша подрос, закончил школу и срезался на вступительных экзаменах в МГИМО. Анна Сергеевна, узнав, что любимый сын получил за сочинение двойку, сначала впала в истерику, а потом принялась трясти мужа:      - Немедленно сделай так, чтобы Мишу не взяли в армию!      Но спокойный, интеллигентный, всегда улыбчивый Юрий неожиданно слетел с катушек.      - Никогда! - заорал он, топая на жену ногами. - Я и так для Михаила слишком многое сделал! Ведь я подготовил его поступление в институт. От парня требовалось только проявить чуточку трудолюбия и усердия. Так нет же, к репетиторам он не ходил, шлялся по кабакам.      - Миша много болел, - попыталась вступиться за сына мать.      Юрий поморщился:      - Ага, обострение хитрости и воспаление лени.      Вот и пусть послужит в армии, там его живо научат вставать не к полудню, а с петухами.      - Юра, - рыдала Анна Сергеевна, - его убьют сержанты.      - Ничего, - не дрогнул отец. - Я два года оттрубил и здоровым остался.      - Время на дворе стояло другое, - взвыла Анна Сергеевна.      Но Юрий остался непоколебим, и Миша отправился в неведомый город Мотьевск. Отец отказался даже пальцем пошевелить, чтобы его оставили в Москве или отправили в столичную область.      Потом отец не раз пожалел о своем решении, потому что через два года домой вернулся парень, лишь внешне похожий на прежнего Мишу. Армия коренным образом изменила парня. Он начал пить, но, к счастью, вовремя остановился. Мать, боявшаяся до потери пульса, что сын превратится в алкоголика, поставила в церкви свечку. Как же, бог уберег ее мальчика от такой беды! Да, Миша бросил пить, но он не пожелал ни работать, ни учиться. Миша предпочел развлекаться: кино, дискотеки, рестораны, клубы, казино...      - Уйми балбеса, - сердился Юрий, - не хочет идти в институт, пусть устраивается на работу.      Сколько можно лентяя поощрять?      - Он просто не нагулялся, - оправдывала сына Анна. - Это понятно, мальчик так настрадался во время службы.      - Ну-ну, - хмыкнул Юра, - посмотрим.      - Вечно ты к нему придираешься, - обозлилась Анна. - Скажи прямо: ненавижу собственного сына.      Юра покачал головой:      - Мужчина обязан работать, иначе из него ничего не получится. Главное - самореализация!      - Ну вот, - скривилась Анна, - началось.      Все дураки, один ты умный!      - Мне никто не помогал устроиться в жизни, я не имел папы-дипломата.      - Завел любимую песню, - махнула рукой жена.      И тут Юрий рассердился:      - Ладно, больше ни слова не скажу.      - Вот и хорошо, - отрезала супруга.      Через год у нее открылись глаза. Даже матери стало понятно, что Мишу нужно пристроить к делу. Но куда определить парня, у которого нет никакого образования, кроме десятилетки? Впрочем, наличие институтского диплома иногда и не обязательно, кое-кто добился в жизни ошеломляющих успехов, никогда не посещая вуз, но Миша принципиально не хотел ничего делать.      Куда только не пристраивала Анна Сергеевна Михаила. Сын вылетал отовсюду. Он пробовал себя в качестве риелтора, страхового агента, администратора у популярного певца, менеджера по продаже запчастей и нигде не задержался. Ясное дело, никому не нужен сотрудник, спокойно заявлявшийся на службу к полудню и нагло отвечавший на справедливые замечания: "И чего? Да всю вашу работу можно за час переделать".      Но если бы Миша просто лишался заработка - это еще полбеды. Намного хуже оказалось другое.      Анне Сергеевне постоянно звонили какие-то женщины. Всех их связывали с Мишей интимные отношения. Девушки называли себя его невестами, и все как одна хотели вернуть деньги, которые давали "жениху" в долг.      Анна Сергеевна всякий раз устраивала сыночку допрос с пристрастием. Миша спокойно отвечал:      - Ну, мама, не обращай внимания, мало ли что тебе эти дуры расскажут.      Но "дур" было слишком много, и впервые в голову Анны Сергеевны закралось сомнение: может, Миша просто альфонс?      Она гнала от себя черные мысли. Нет, ее мальчик самый хороший, просто вокруг него, редкостного красавца и умницы, роем летают бабы, мерзкие, гадкие. Эти безмозглые курицы хотят лишь одного: захомутать Мишеньку, войти в их семью. И чем дальше, тем больше Анна Сергеевна убеждалась в своей правоте, потому что ей звонить перестали. Значит, Миша объяснил наглым девицам, что надеяться им не на что.      Не успела Анна Сергеевна успокоиться, как грянул гром. Да, ее лично беспокоить перестали, все звонки теперь адресовались Лиде. Первое время она искренне недоумевала, слыша из трубки:      - Лидия? Вам, очевидно, будет неприятен мой звонок, но, увы, придется посмотреть правде в глаза. Ваш муж, Михаил Стриженов, мой любовник. Я не стала бы вам ничего говорить, но он взял у меня взаймы довольно большую сумму и исчез!      Услыхав в первый раз такое заявление, Лида засмеялась.      - Что вы, Михаил мой сводный брат, я не замужем.      - Все равно, верните деньги, - не дрогнула звонившая.      Лида пожала плечами и бросила трубку. Естественно, она моментально сообщила брату о странном звонке. Тот отмахнулся:      - Не бери в голову, Лидка, как она назвалась?      - Тамарой, - растерянно ответила сестра.      - А-а-а, - протянул брат, - тогда понятно.      - Что?      - Ну, у нас был роман, а потом я от нее ушел, потому что не перевариваю истеричек, - улыбнулся Миша, - и теперь Томка решила мне отомстить. Ясно?      Надо сказать, что у Миши был фантастический, гипнотический, просто цыганский талант заговаривать людям зубы. Михаил находил такие слова и смотрел на вас таким взглядом, что вы, абсолютно не желая того, либо кидались ему на помощь, либо давали взаймы. Под обаяние Стриженова попадали даже мужчины, чего уж там говорить о женщинах, которые просто падали к ногам парня.      - Он что, настолько красив и сексуален? - удивился я.      - Не сказала бы, - пожала плечами Лида, - рост самый обычный, Михаил намного ниже вас, фигура обрюзгшая, в его облике есть некая бабистость: покатые плечи, слишком маленькая стопа.      Представляете, он носит ботинки тридцать девятого размера, большая, между прочим, проблема для мужчины. Хорошей обуви для такой ноги днем с огнем не сыскать. Глаза, правда, у него большие, карие, выразительные, но остальные черты лица мелкие. Знаете, не будь я ему сестра и начни Миша ко мне клинья подбивать, никогда бы даже не поглядела в его сторону.      Но из всех окружающих только Лида видела Мишу без розовых очков и лишь на нее не действовало его постоянное вранье. А врал Стриженов просто самозабвенно. Чего он только не плел своим вечно сменяющимся бабам! Одной на полном серьезе заявил:      - Дорогая, увы, наши встречи временно прекращаются. Я улетаю на работу в Конго, вернусь через полгода.      Другой, не моргнув глазом, сообщил:      - Любимая, моя жена при смерти. Бедная Лидочка уже не может пошевелиться. Понимаешь, я должен провести около нее последние месяцы.      И ему верили: ждали из Конго и давали взаймы на операцию супруги. Но потом гипноз проходил, женщины обретали способность трезво мыслить и начинали звонить Лиде и требовать вернуть деньги.      Лида не понимала, зачем брат всем дает ее телефон. Однажды она ни на шутку разозлилась и сердито заявила Михаилу:      - Будь добр, не вмешивай меня в свои аферы!      - Что ты, Лидочек, - засверкал своими глазищами Михаил, - как только тебе в голову такая глупость пришла?      - Не ври, - хмуро сказала Лида, - на меня твои речи не действуют. Дури голову остальным и не смей раздавать направо и налево мой номер телефона.      Внезапно Миша ухмыльнулся и признался:      - Знаешь, Лидок, без этого никак нельзя.      - Это почему? - оторопела сестра.      - Неубедительно выйдет, - серьезно ответил братец, - сама посуди; знакомлюсь с бабой, клянусь ей в любви, а телефона не даю. Согласись, это выглядит странно.      - Вот свой номер и сообщай, - окончательно разозлилась Лида.      - Так они же звонить начнут, - хмыкнул Миша.      - Ну назвал бы любой набор цифр, - продолжала недоумевать сестра, - зачем ты сначала мамин номер давал, а теперь мой?      Брат скривился:      - Ну вот услышишь ты из трубки: "Позовите Мишу", и что ответишь?      Лида пожала плечами:      - Ну... "Его сейчас нет, попробуйте перезвонить в понедельник или среду..." В общем, называю тот день недели, когда ты ко мне в гости собрался.      - Вот! - Мошенник поднял вверх палец. - Замечательно получается. Я-то телкам нашептываю, что это номерок квартиры, где я раньше с женой жил, а теперь, встретив эту телку, стараюсь с супругой как можно меньше времени проводить, по приятелям контуюсь, домой лишь переодеться раз в три дня наведываюсь. А если назову ей незнамо чей телефон, там просто скажут: "Здесь такой не живет". Начнет баба выяснять, поймет, что ее обманули...      У Лиды от возмущения пропал голос.      - Если тебе не нравится, что они звонят, - прикинулся идиотом Миша, - так и быть, не стану твой номер давать.      - Зачем же ты у женщин деньги берешь? - отважилась спросить Лида.      - Так в долг ведь, потом отдам.      - Это отвратительно!      - На что же мне жить? - совершенно искренне удивился Миша.      Лида только захлопала ресницами. Правда, ей перестали звонить любовницы брата, а потом Лида вышла замуж за чеха и уехала в Ковальск.      Брат ей не писал, но иногда звонил. Стриженов внимателен и, как все альфонсы, показушно заботлив. Миша не забывал ни про день рождения Лиды, ни про ее именины, ни про дату свадьбы, всегда поздравлял, находил самые хорошие, самые правильные слова и перед тем, как повесить трубку, говорил:      - Лидуська, я тебя люблю. Господи, как же мне повезло с сестрой.      Но на Лиду эти нежности не производили никакого впечатления, и она радовалась, что ее и братца разделяют страны и границы. Впрочем, Миша никогда не рассказывал Лиде о своих похождениях, сведения о нем притекали от мамы.      Анна Сергеевна очень не любила брать в руки стило, а потому тратила бешеные деньги на оплату телефонных счетов. Мать могла часами висеть на проводе, болтая с дочкой, и никакие увещевания Лиды, типа: "Мамуся, мы говорили уже целый вечер", на нее не действовали. Основной темой разговоров были Мишины успехи.      Непутевый парень неожиданно взялся за ум.      Он, к огромному изумлению сестры, поступил в институт, да не в какой-нибудь, а в театральный.      Прошел творческий конкурс и попал на первый курс. В ГИТИСе Миша просто расцвел. Его безостановочно хвалили педагоги, он играл во всех курсовых постановках, а после получения диплома попал на работу в новый, но уже популярный театр "У дороги" и получил там несколько ролей.      Одна беда - денег у парня так и не появилось.      В театре платили мало. Зрительный зал, правда, всегда набитый под завязку, не мог вместить много народу, а в кино, в сериалы на телевидение, где актеры и получают основное "бабло", Мишу пока не звали.      Анна Сергеевна, рассказывая Лиде об успехах брата, приговаривала:      - Ну ничего, ничего, я, пока жива, помогу Мишеньке, жалко, папа умер, не увидел его успехов.      Из всего вышесказанного Лида, благополучно в свое время окончившая институт и никогда не доставлявшая матери никаких проблем, сделала два вывода. Для того чтобы тебя трепетно и нежно любили родители, надо сначала выпить у них три литра крови, заставить пролить озера слез, а потом начать вести себя как все, лишь изредка совершая какую-нибудь гадость, дабы предки не расслаблялись и помнили, какой хороший у них ребенок. И второе: Миша не зарабатывает себе на жизнь, его содержит мама.      Потом Анна Сергеевна скончалась, и Лиде никто не сообщал подробности о жизни брата. Но некоторое время назад Миша вдруг появился в Ковальске. Лида с ужасом наблюдала за разворачивающимися событиями. Похоже, брат совершенно не изменился ни внешне, ни внутренне.      Он моментально обзавелся любовницей, глупой девочкой по имени Света. Лида не поняла, почему ее расчетливый братец, никогда не связывавшийся с бедными девчонками, выбрал эту, ничем не примечательную дурочку. В Ковальске было полно обеспеченных "больных" дам, явившихся на воды не столько для того, чтобы "прополоскать" печень и почки, сколько для поисков молодых любовников. Но Миша, вопреки своим привычкам, связался с нищей Светкой, работавшей администратором на ресепшн в лазне и по совместительству медсестрой.      - Может, он ее полюбил? - подлил я масла в огонь.      Лида скривилась:      - Ну, в это верится с трудом! На мой взгляд, Миша просто не способен на сильное чувство.      Внешне он вам изобразит что угодно, заплачет совершенно искренне, но душа у него из железа, а вместо сердца калькулятор. Он всего-навсего издевался над этой несчастной. Ковальск с энтузиазмом сплетничал на их счет: ушел, пришел, ушел, пришел. А еще он опять у всех набрал в долг.      Да, видно, горбатого могила исправит.      Как-то Лида, испугавшись, что обиженные толпой побегут к ней, позвонила Мише и велела:      - Не смей ближе чем на километр подходить к нашему дому. Ясно? Только попробуй рассказать кому-нибудь про нашу родственную связь или соврать, что я твоя бывшая жена!      Миша хмыкнул, но сестру послушал. В гости он больше не заявлялся и практически перестал звонить. При очередном приезде брата в Ковальск Лида начинала мучиться. В мире столько городов, земной шар огромен, угораздило же Мишу завести дела именно в Ковальске.      - Значит, его у вас нет? - грустно спросил я.      Лида покачала головой:      - Поверьте, я говорю правду. Больше всего мне хочется, чтобы вы его нашли и увезли отсюда навсегда, понимаете?      Я кивнул:      - Конечно. Если вы мне поможете, я обязательно выполню вашу просьбу.      - Каким образом?      - Когда вы в последний раз видели брата?      - Вчера.      Я подскочил:      - Где?      Лида вздохнула:      - Он опять сюда пришел. Я чуть не умерла, когда услышала его голос за дверью.      - А ну рассказывайте! - сурово велел я. - Если, конечно, хотите, чтобы я убрал Мишу из вашей жизни.      Лида согласилась:      - Ну, слушайте.      К Московской часто приходят клиенты. Многие туристы охотно покупают украшения из гранатов.      Чехия славится изделиями из этого густо-красного камня. Но лавки забиты не слишком интересными поделками. В многочисленных магазинчиках, по сути, на прилавках лежит одно и то же, разница лишь в цене. Где-то брошь в виде ящерицы стоит сто долларов, а где-то девяносто, и все дела. Лида же делает эксклюзивные вещи и берет недорого. Да еще она дружит с одной из врачих в лазне, которая, не стесняясь, "пиарит" подругу, советуя всем приходящим к ней на прием: "Если хотите приобрести настоящие гранаты, не бегайте по лавкам, поезжайте к Московской".      Поэтому Лида, услышавшая звонок домофона, решила, что к ней идет очередной клиент, и преспокойно открыла дверь. Ковальск - не Москва, жители городка начисто лишены подозрительности, никаких "ужасов" здесь не случается.      Когда мужик в куртке с капюшоном вошел в коридор, Лида не испугалась. Просто подумала, что ее посетитель очень больной человек - ведь на улице тепло. Таких, к сожалению, в Ковальске много.      - Раздевайтесь, - радушно предложила она, - и поднимайтесь в мастерскую.      Мужчина снял верхнюю одежду..      - Мишка! - вскрикнула Лида. - Я же тебя просила никогда сюда не приходить. Ты обещал!      Это нечестно! Муж уехал в командировку, соседи невесть что подумают!      - Ладно тебе, - отмахнулся брат, - эка невидаль. Подумают, что заказчик явился! Я же редко тебя навещаю. Угостила бы обедом, или совсем "очехилась" и предложишь мне орешки и крекеры?      Лида устыдилась и повела брата в комнату.      Когда Миша поел, сестра спросила:      - Зачем пришел?      - Да просто соскучился, - пожал он плечами, - мы ведь в последний раз виделись сто лет назад.      - И очень хорошо, - оборвала его Лида, - я же умоляла тебя...      Миша вздохнул:      - Да, мы практически перестали общаться.      Лиде вновь стало стыдно, и она спросила:      - Как твои дела?      Миша пожал плечами:      - Ну, по-разному, как у всех, наверное. Послушай, мне нужна твоя помощь.      - Больше тысячи крон не дам, - быстро сказала Лида.      Миша усмехнулся:      - Успокойся, не о деньгах речь.      - А о чем? - удивилась сестра.      - Насколько я знаю, ты дружишь с Карелией Яновной из лазни? - скорей утвердительно спросил Стриженов.      - Да, - кивнула Лида.      - Карелия вроде улетела в Москву.      - Верно.      - Она же цветы разводит, - вдруг совершенно невпопад заявил братец. - Вся лазня говорит о том, какая она сумасшедшая садоводка.      - Правильно, - улыбнулась Лида, - у нее дома просто ботанический сад, чего только нет, всякие розочки уникальные. Кара над ними трясется, минеральной водой поливает. А что это ты вдруг про растения спрашиваешь? Только не говори, что хочешь черенок для разведения попросить, никогда не поверю.      - Как же она свой садик бросила, - не обращая внимания на ехидство сестры, спросил Миша. - Цветочки поливать надо, или я чего-то не понимаю?      - Ну, с этим проблем нет, - улыбнулась Лида. - Кара мне ключи оставила.      - И надолго она смоталась?      - На три недели, - ответила Лида, не понимая, отчего Миша вдруг проявляет такой интерес к Карелии Яновне.      Внезапно Стриженов схватил сестру за руку.      - Лидка, скажи, ты меня любишь?      - Ну, в общем, да.      - Дай ключи от квартиры Карелии.      - С ума сошел! - подскочила сестра. - Никогда!      - Умоляю!      - Но с какой стати? Вернее, зачем?      - Там меня не найдут, - мрачно ответил Миша.      И вот тут Лида перепугалась по-настоящему.      - Господи, что ты наделал? Говори скорей.      - Ничего, просто мне надо где-то перебиться некоторое время. Со Светкой я поругался, пришлось уйти.      - В Ковальске полно гостиниц, - протянула Лида, - они тут на каждом углу, есть совсем недорогие. В нижней части на пансион вообще за копейки устроиться можно.      - Нет, - покачал головой Миша. - В отель не могу, там паспорт предъявлять надо, меня сразу вычислят.      Лида схватилась за валидол, засунула таблетку под язык и мрачно сказала:      - Пока не узнаю, во что ты вляпался, пальцем не пошевелю.      Миша помялся "и выдал совершенно дикую историю.      Он постоянно нуждается в деньгах, они утекают у парня сквозь пальцы. Вроде особо много не тратит, а ни копейки в кошельке нет. Не так давно к Мише обратился какой-то "новый русский" и предложил ему хороший заработок за плевое дело. Богач от скуки забавляется всякой ерундой.      Он поспорил с другим небедным человеком на приличную сумму денег.      Я молча слушал хорошо мне известные условия пари. Естественно, Лида совершенно не поверила брату. Она решила, что он, как всегда, врет.      Разве взрослые люди станут играть в прятки? Скорее всего, любимый братец снова влип в какую-то историю.      - Ладно, - кивнула Лида, когда Миша завершил рассказ. - Ну, предположим, я похожа на дуру, которая примет эту туфту за правду. Но ключи от квартиры Карелии Яновны я тебе никогда не дам.      - Лидусик!      - Не начинай свои штучки!      - Но мне очень надо...      Внезапно Лида замолчала.      - Ну и дальше? - поторопил я ее.      Московская тяжело вздохнула:      - Умолял он меня, говорила же, Миша кого хочешь уговорит, дар у него такой.      - Вы дали ему ключи?      Лида кивнула:      - Да. И теперь очень прошу, ступайте на эту квартиру и заберите его оттуда. Желательно навсегда. Брат меня просто достал, я хочу жить спокойно и не дергаться каждый раз, узнав, что это сокровище в Ковальске. Избавьте меня от него!      Пишите адрес: улица Святой Терезы...      - Думаю, Михаил не откроет мне дверь, покачал я головой. - Посмотрит в "глазок" или на экран видеофона и запрется на все замки.      Лида поправила прическу:      - Ну, "глазка" там нет... Вы позвоните так: три коротких, один длинный, тогда он и не засомневается.      - Спасибо, - кивнул я.      - Не за что, - сердито ответила Лида, - я понимаю, что вы сейчас про меня думаете. Злая сестрица решила отдать бедного братца на растерзание, мешает ему заработать малую толику. Только он мне уже поперек горла встал. Вор!      - Почему вор? - удивился я. - Разве Миша крадет деньги? Насколько я понял, люди сами ему их дают. Или он у вас взял что-то без спроса?      Лида мрачно процедила:      - Да вроде нет. Знаете, пока он тут сидел и ключи выклянчивал, ко мне клиентка заявилась, местная, из ковальских.      Меньше всего Лиде хотелось, чтобы дама увидела у нее в квартире Мишу. Поэтому она быстренько впихнула братца к себе в спальню и велела:      - Сделай одолжение, посиди тихо.      Наглый родственник мигом просчитал ситуацию и заявил:      - Хорошо, только дай ключи.      - Потом, когда она уйдет.      - Нет, сейчас, - ухмыльнулся Мишка. - Иначе я выйду к твоей клиентке и объявлю, что ты моя родная сестра.      - Только посмей, - помертвела Лида.      - А что? - Прикинулся лаптем Миша. - Разве это не правда?      Тут по коридору полетел чуть картавый говорок тетки, в недобрый час решившей заказать себе колечко.      - Лидуся, ты где, ау...      Московская метнулась к комоду, вытащила из ящика связку, сунула ее Михаилу и прошептала:      - На, изверг, только сиди молча!      Миша улыбнулся:      - Ты со мной по-хорошему, и я с тобой по-человечески, не дрейфь!      - Сволочь, - прошипела Лида и побежала к клиентке. Когда они просмотрели один альбом до конца, хлопнула входная дверь.      - Лидуся, - заволновалась дама, - к тебе кто-то пришел?      - Это сквозняк, - быстро нашлась Московская, - я замок забыла запереть.      После того как заказчица ушла, Лида побежала в спальню и нашла ее пустой. Миша отправился в апартаменты Карелии Яновны, и на столике осталась записка. "Звони в дверь так: три коротких, один длинный".      Лида разозлилась сама на себя, но потом увидела, что шкаф с одеждой раскрыт, и рассердилась на Мишу. Значит, братец решил стащить у нее деньги, которые она без особых затей хранила на полке под бельем.      - И много он взял? - с сочувствием спросил я.      - Ни копейки, - пожала плечами Лида, - только переворошил все мои вещи.      - Зачем? - удивился я.      - Понятия не имею, - ответила Лида. - Может, искал что-то? Разбросал шмотки, пооткрывал коробки с туфлями. Просто бред.      Я поднялся с дивана.      - Большое спасибо. Последний вопрос. Скажите, у Миши есть носовые платки?      - Конечно, - удивилась Лида, - странный вопрос.      - Такие шелковые, а в углу вышит знак доллара?      - Понятия не имею, - ответила Лида, - вполне вероятно, что да. Знак доллара, это и "с" на латинском шрифте. С - Стриженов. Миша понтярщик, обожает пускать пыль в глаза. Шелковый платок с инициалами - это в его духе.                  Глава 15            Я вышел из дома Лиды Московской в состоянии, близком к эйфорическому. Похоже, берлога Стриженова обнаружена, дело за малым - взять его там. Следовало сообщить радостную весть Hope. Но не успел я дотронуться до мобильного, как раздался звонок.      - Ваня! - заорала Николетта. - Ты где?      Я взглянул на часы.      - Вы разве уже освободились?      - Пока нет, - зачирикала маменька. - Немедленно дуй к лазне.      - Но...      - Туда сейчас придет Эстер, мы договорились встретиться, скажи ей, пусть спустится в кафе.      Пришлось, отложив дела, поспешить на зов.      Я пришел в лазню и с некоторым опасением глянул на стойку, но на ресепшн на одноногой табуретке восседала полная тетка. Зиночки, слава богу, не было.      - Иван Павлович, вы купались? - раздался знакомый голос. Это была Эстер.      - Принимал ванну, - кивнул я, - потом гулял, матушка с Кокой сейчас выйдут. А вы уже закончили процедуры?      Эстер покачала головой:      - Я не хожу в лазню.      - Да? - удивился я. - А мне показалось, что вы с Николеттой столкнулись именно там.      - Верно, - подтвердила Эстер, - но не в бассейне, а в кафе, здесь в подвале изумительная забегаловка. Хотите покажу?      Мы спустились по лестнице вниз и очутились в премилом местечке, где мне сварили почти пристойный капуччино.      - Не люблю баню, да и воду мне с таким весом нельзя в больших количествах пить! - вздохнула Эстер.      - Вы вовсе не полная, - галантно сказал я.      Эстер погрозила мне пальцем с кроваво-красным ногтем:      - Комплиментщик. Иван Павлович, поверьте, даже в молодости я не страдала от комплекса неполноценности. Кстати, в кавалерах я никогда не испытывала дефицита. А годам к двадцати пяти поняла: можно иметь безукоризненные формы и остаться в старых девах. Мужчинам, как это ни парадоксально, нужно не женское тело, а душа.      Хотя внешняя привлекательность тоже имеет значение, особенно в юности. Но пройдут годы, появятся морщины, и красота поблекнет, характер же не изменяется столь радикальным образом.      Разве не так?      На всякий случай я кивнул. Конечно, кое в чем Эстер права, только она не слишком хорошо знает представителей сильного пола. Многие из нас, увы, по чистой глупости наплюют на уродку с благородной душой и, словно крысы на звук дудочки из легенды, завороженно пойдут за красавицей-стервой.      Впрочем, может, Эстер на жизненном пути попадались другие экземпляры.      - Замечательно! - воскликнула Николетта, спускаясь по лестнице. - Кофе пьете!      - А мы чуть не умерли! - завопила Кока так громко, что на стойке затряслись бокалы.      Я подавил улыбку. Пожалуй, Кока слегка преувеличивает, умирающий человек не станет столь оглушительно орать, и уж подавно ему не придет в голову облиться с головы до ног духами фирмы "Шанель".      - Боже, - закатила глаза Николетта, усаживаясь на стул, - для того чтобы лечиться, требуется лошадиное здоровье. Нет, вы только представьте, что нам пришлось вытерпеть! Сначала заставили ходить по булыжникам!      - Натуральные кирпичи! - взвизгнула Кока. - Огромные, залитые водой, жуткие! Очень больно!      - Потом посадили в кресло, - перебила ее Николлета, - всунули в нос две трубочки и велели дышать какой-то гадостью.      - А ингаляция! - подхватила Кока. - Я чуть не скончалась. Отвратительная мерзость! Жуткая!      - Невероятная!      - Неописуемая!      На секунду обе прелестницы замолчали, потом Николетта протянула:      - А уж субаквальная ванна!      - Об этом не стоит говорить, - быстро сказала Кока. - Ей-богу, ничего интересного, ванна как ванна.      Я скосил глаза на Эстер. Та, опустив взор в чашку с кофе, сидела с самым невинным видом.      Голову на отсечение даю, она великолепно знает, что субаквальная ванна на самом деле простая клизма.      - Хватит рассиживаться, - засуетилась Кока, - нам еще предстоит пить воду, минеральную, из источника номер семь, пошли. Эстер, душенька, у вас есть такая кружечка с носиком?      - А как же, - ответила Эстер, - всенепременно.      - И мы купили, - взвизгнула маменька. - Вот у меня самая дорогая, фарфоровая, кобальтовая, с видами Ковальска.      - Боюсь разочаровать тебя, малышка, - хихикнула Кока, - но моя кружка дороже, это настоящий эксклюзив, ручная роспись! Я так и сказала в магазине: мне самое лучшее, то, что выпущено в единичном варианте.      На секунду Николетта растерялась, но потом воскликнула:      - Ручная роспись! Бог мой! Мне еще ни разу не попался товар, сделанный ногами. Эка невидаль! Да тебя обманули! Посмотри, таких кружек пруд пруди, вон точная копия твоей у женщины за соседним столиком!      Кока обернулась, побагровела и отбила мяч:      - А твоя кобальтовая просто ужасна! В Москве подобными на рынке возле кладбища торгуют!      - Милая! - скорчила брезгливую гримаску маменька. - Ты просто упала в моих глазах! Никогда бы не подумала, что ходишь по таким местам, как толкучка при погосте.      - Я?! - возмутилась Кока. - Я? Ты с ума сошла! Да я отовариваюсь только в элитных бутиках.      С чего тебе в голову взбрела столь идиотская идея?      - Откуда же ты знаешь, какой товар лежит на "блошке" на грязных ящиках? - прищурилась маменька. - Отчего ты уверена, что там есть имитация кобальтовой посуды?      Мне стало интересно, как же Кока вывернется.      - Я-то просто предположила, - зазвенела она, - а вот ты небось проводишь в непотребных лавчонках все свободное время. Откуда, интересно, тебе известно, что там товар разложен на ящиках?      Один - один. Эстер хмыкнула, Николетта с Кокой уставились друг на друга, словно две собаки, не поделившие территорию.      - Не пойти ли нам прогуляться? - попытался я купировать начинающийся скандал.      Уж не знаю, удалось бы мне примирить заклятых подружек, но тут вдруг Эстер засмеялась и своим неподражаемым низким голосом произнесла:      - Думаю, вам не стоит больше спорить, чья кружка красивее, все равно моя самая лучшая!      Николетта и Кока переглянулись. Эстер же с самым невозмутимым видом вытащила из своей огромной, похожей на мешок сумки фарфоровую емкость, водрузила ее на стол и гордо сказала:      - Вот.      Николетта и Кока выпучили умело накрашенные глаза. А я не выдержал и расхохотался. На вымытой до блеска столешнице стояла совершенно невероятная вещь: кружка в виде собаки, скорей всего, натурщиком для нее послужил далматинец. Во всяком случае, слегка косорылый щенок имел белый окрас, густо покрытый черными пятнами.      - Это твоя кружка? - Маменька перешла от потресения на "ты". - Однако! Где ты взяла такую?      Эстер аккуратно убрала "поильник".      - В магазине около колоннады, справа. Там их море.      - Я тоже хочу! - подскочила Николетта. - Ваня! Купи мне такую, в виде пуделя!      - А кошек нет? - поинтересовалась Кока.      - Всяких полно, - успокоила их Эстер. - И киски есть, и зайчики, и мышки, и ежики - на любой вкус зверушки.      - Покажи нам эту лавку! - оживилась Кока.      - Да, - засуетилась маменька, - побежали скорей.      Мы вышли на улицу и через пару минут оказались на месте. Эстер не обманула. Полки ломились от самых невероятных чашек, очевидно, они предназначались для детей, потому что в торговом зале бегало много малышей. Я слегка удивился - неужели ребятишки тоже пьют минеральную воду?      До сих пор я искренне полагал, что она предназначена лишь для больных людей.      Кока с Николеттой, посмотрев на фарфоровое безумие, взвизгнули и бросились выбирать кружки. Процесс затянулся. Милые дамы хотели все и сразу! Собачек, кошечек, черепашек, гномиков, лягушек, Белоснежку, Винни-Пуха, Иа-Иа и Барби.      - Мы же не можем приобрести сорок штук! - попытался я охладить пыл маменьки.      Николетта, сложившая в проволочную корзинку целую гору китча, вскинула вверх аккуратно выщипанные брови.      - Почему?      Я растерялся. Действительно, почему? Сказать, что кружки слишком дорогие? Это не аргумент для маменьки.      - Боюсь, в Москве их будет некуда деть, - выдавил я наконец, - посуда у тебя стоит в столовой, в буфете. Чашки просто не впишутся в интерьер.      Николетта на секунду задумалась, но потом с утроенной силой рванулась к прилавкам.      - Ерунда! - воскликнула она. - Полный отпад! Я их на кухне поставлю.      Я отошел в сторону. Нет, маменька и Кока просто невозможны. Интересно, сколько времени мы тут проведем? Мне нужно поговорить с Норой и ехать на квартиру к Карелии Яновне. Но как избавиться от спутниц? Может, предложить им еще раз посетить лазню? Ох, боюсь, они не согласятся.      Ну и что делать? Повести их в театр или кино и сбежать из зрительного зала? Сколько времени обычно идет спектакль? Часа два? Мне хватит.      Я подошел к продавщице и без обиняков спросил:      - Есть в Ковальске опера?      - Нет, - покачала она головой, - только концертный зал.      - Отлично, и где он расположен?      - Да тут рядом, в двух шагах, но идти туда бессмысленно.      - Вы считаете? Музыканты так плохо играют? , - Откровенно говоря, я не слишком-то разбираюсь в музыке, - улыбнулась торговка. - Может, и классно на скрипках пиликают, только оркестр приезжает сюда всего на пару дней в месяц.      Сегодня концерта нет.      Я скрипнул зубами. Что же придумать? Неожиданно мне на помощь пришла Эстер.      - Как вам понравилось в СПА-пещере? - осведомилась она, когда маменька и Кока, обвесив меня пакетами с идиотскими чашками, наконец-то вышли на улицу.      - Где? - в один голос воскликнули мои суетливые спутницы.      - В СПА-пещере, - повторила Эстер.      - Это что такое? - недоуменно протянула Кока.      - Как? - изумилась Эстер. - Вы не знаете?      Уникальное место, совсем недалеко отсюда, за пару минут дойдем.      Я улыбнулся, похоже, в Ковальске до любого объекта можно добраться пешком, не потратив и четверти часа.      - Это грот внутри горы, - самозабвенно вещала Эстер, - там совершенно уникальное сочетание температуры и влажности, но главное, что стены покрыты особой солью, потрясающей. Она испаряется, вы дышите насыщенным воздухом и на глазах молодеете. Кожа делается нежной, словно у младенца, морщины разглаживаются, глаза распахиваются, подбородок подтягивается. А еще, там делают грязевые обертывания. Но это уже не в пещере, а рядом.      - Немедленно пошли туда! - рявкнула Николетта.      - Но нам велели пить минеральную воду, - попыталась вразумить подружку Кока.      - Обязательно, - кивнула маменька, - только чуть позже. Впрочем, если желаешь, можешь искать источник, но лично я порулю сразу в пещеру. Ха-ха-ха!      - Чему ты так радуешься? - сердито спросила Кока.      - Я представила себе, - хмыкнула маменька, - как выхожу из этой волшебной пещеры совершенно преображенной! Лицо - роскошное!      Впрочем, оно у меня и так в полном порядке. Но тем не менее станет еще лучше.      Я закашлялся. Вот она, женская логика! Великолепная мордочка станет еще великолепнее! Спелый персик трансформируется в более спелый.      Мой бог, перезревший фрукт мгновенно начинает гнить, и потом, есть же предел совершенству.      Если довести красоту до абсурда, она превратится в уродство. Стройная фигура, став еще тоньше, начнет смахивать на грабли, большие глаза, распахнувшись еще больше, просто вылезут из орбит, и все присутствующие решат, что перед ними человек с больной щитовидкой... Это все равно, что слишком сладкая конфета, чересчур кислый лимон, излишне жирные сливки - да вас просто стошнит. Все хорошо в меру.      Но Николетта, естественно, не знавшая о моих мыслях, вещала дальше:      - Так вот я, став неописуемой красавицей, выхожу на улицу и встречаю тебя - всю опухшую от выхлебанной минеральной воды. Морда во, глазенки щелки... Нет уж, здоровая печень хорошо, но красота лучше.      Я хмыкнул. Внешняя привлекательность напрямую зависит от внутреннего здоровья. Если у вас непорядки с желудком и желчным пузырем, получите неприятно желтый оттенок кожи. А при больном сердце вы приобретете синяки под глазами.      - И где эта пещера? - Кока решительно повернулась к Эстер. - Куда идти?      Спустя четверть часа, оставив троицу в гроте, откуда они должны выйти неземными красавицами, я пошел по улице вниз. Наверное, так чувствует себя ребенок, оставшийся наконец один дома.      Свобода, делай все, что хочешь: танцуй до полуночи, смотри телевизор, зови друзей - никаких замечаний не услышишь. Машина для чтения нотаций уехала прочь.      Насвистывая, я добрался до нужной улицы и обозрел небольшой одноэтажный дом, в котором, похоже, имелось всего две квартиры. На двери, как Лида и обещала, не было "глазка".      Я осторожно посмотрел по сторонам и нажал на звонок три раза коротко, один раз длинно.      Сначала изнутри не доносилось ни звука, потом в замочной скважине заворочался ключ, дверь распахнулась.      На пороге вместо ожидаемого мною мужчины стояла женщина. Ее лицо показалось мне знакомым.      - Это вы! - воскликнула дама. - Рада встрече!      В ту же секунду я вспомнил, где сталкивался ранее с этой приятной особой. В лазне, это Вера Яновна, главный врач местной бальнеологической лечебницы.      - Добрый день или уже даже вечер, - улыбнулся я. - Очевидно, я не туда попал. Помешал вам отдыхать, прошу прощения. Мне нужна Карелия Яновна, наверное, ее следует вызывать, нажав на другую кнопку.      Вера Яновна удивленно взглянула на меня.      - Кара? Вы хотите видеть ее?      - Да, - покривил я душой.      - Сестра уехала отдыхать.      - Господи! Я просто дурак! Вы же обе Яновны! - воскликнул я. - Еще раз прошу прощения, но я предполагал, что Карелия живет одна.      - Верно, - кивнула Вера Яновна. - Проходите, пожалуйста, вот сюда, налево.      Меня провели в уютную, хорошо обставленную гостиную. Вера Яновна вынула из бара бутылку коньяка, два пузатых бокала и, мило улыбаясь, спросила:      - Что привело вас к Каре? Проблемы со здоровьем? Не надо стесняться, расскажите мне, в чем дело, я помогу вам. Как главный врач клиники, я имею больше возможностей, чем Кара, которая работает простым терапевтом.      Я попытался увильнуть от ответа:      - В вашем медицинском учреждении безукоризненный порядок, лазня работает словно часы, и, похоже, предприятие очень прибыльно - еще бы, столько посетителей. Конечно, тяжело справляться с таким количеством больных, но ведь чем больше страждущих, тем выше доход.      Вера Яновна печально улыбнулась:      - Ну, к доходам я не имею никакого отношения, сижу на твердом окладе. Я не владею клиникой, лазня принадлежит другому человеку, Герберту Уэллсу, и, в конечном итоге, мне все равно, сколько у нас больных.      - Герберт Уэллс? - удивился я. - Это имя владельца лазни? Он имеет какое-то отношение к великому писателю-фантасту, создавшему замечательные книги "Война миров" и "Человек-невидимка"? Я зачитывался ими в детстве.      Вера Яновна засмеялась:      - Это я его так зову - Герберт Уэллс, сама когда-то давно ночь напролет листала "Человека-невидимку". Лазня принадлежит некоему таинственному лицу. Никто его или ее никогда не видел.      Правда, по кое-каким признакам я поняла, что владелец - представитель сильного пола. Он никогда не приезжает в Ковальск. Это личность без имени, фамилии и лица. Человек-невидимка. Герберт Уэллс.      - Как же вы получаете распоряжения от него? - удивился я.      - По электронной почте, - вздохнула Вера Яновна. - И порой мне кажется, что Герберт Уэллс постоянно находится в лазне. Стоит произойти малейшему форс-мажору, как он уже все знает. Я только приближаюсь к компьютеру, чтобы написать ему подробный отчет о делах, а на мониторе уже есть подробные указания, что нужно предпринять в той или иной ситуации.      - Вполне вероятно, что у вашего нанимателя имеется сеть шпионов, которые следят за работниками, - предположил я, прикидывая, каким образом мне исхитриться осмотреть квартиру Карелии.      На моем лице играла самая приветливая улыбка, а в голове ворочались тяжелые мысли. Где Стриженов? Услыхал, как Вера Яновна входит к сестре, и шмыгнул в шкаф? А может, он и не появлялся здесь? Или вообще сюда не приходил?      Внезапно у меня возникло и вовсе дикое предположение. Вера Яновна, похоже, не замужем, а Стриженов дамский угодник. Может, они решили весело провести вместе время? Но почему в квартире Карелии Яновны?      - Так зачем вам нужна Кара? - перешла в наступление Вера Яновна.      Я, не ожидавший этого вопроса, вздрогнул и ляпнул:      - Говорят, она страстный садовод, имеет уникальное собрание растений.      - Да, - кивнула Вера Яновна, - это так. Сестра просто помешалась на посадках.      - Я тоже огромный любитель экзотов в саду, - самозабвенно врал я. - Вот хотел попросить Карелию Яновну показать оранжерею, может, мы поделимся друг с другом опытом?      Вера Яновна поставила бокал на столик.      - Могу продемонстрировать ее коллекцию.      - Огромное спасибо! Чудесно! - Я изобразил полнейший восторг.      Главврач встала и поманила меня рукой.      - Сюда, пожалуйста.      По длинному коридору мы добрались до просторного помещения, где на специально оборудованных стеллажах и подставках стояли горшки и кадки. Я очень надеялся хоть одним глазком по дороге взглянуть на другие комнаты и с трудом скрыл разочарование. Все двери оказались заперты.      - С чего начнем? - бодро воскликнула Вера Яновна. - С кулевок? На мой взгляд, это красивейшие цветы. В вашей коллекции они, конечно, есть. Или вы не любите кулевки?      Я абсолютно не разбираюсь в цветах и не знаю их названий. Ну, могу припомнить ромашки, розы, хризантемы и не имею понятия, что собой представляют кулевки. Но уж коли назвался груздем, то полезай в кузов.      - Кулевки! - воскликнул я. - Замечательно! Очень их люблю! В моей оранжерее десять видов!      - А мантышник тоже присутствует? - с неподдельным интересом спросила Вера Яновна.      - Конечно! - лихо врал я. - Мантышник!      Замечательное растение.      Внезапно с лица Веры Яновны сползла улыбка. Сильной рукой она вытолкнула меня в коридор и прошипела:      - А теперь, разлюбезный Иван Павлович, извольте объяснить, с какой стати вы явились сюда?      Зачем вам понадобилась Кара?      - Вы не поняли? Мои растения...      - Не врите, - оборвала меня Вера Яновна, - вы разбираетесь в цветах, как кошка в вязании.      Никаких кулевок и мантышника в природе не существует, я специально произнесла первые пришедшие на ум слова и поймала вас. Любой цветовод мигом бы спросил: "Кулевки? Мантышник?      Что за бред?" А вы, не моргнув глазом, сказали, что эти растения есть в вашей коллекции.      Я прислонился к стене. Да, Иван Павлович, сел ты, дружок, в лужу!                  Глава 16            Как бы вы поступили на моем месте? Убежали? Признаюсь, именно эта мысль вначале пришла мне в голову. Но я огромным усилием воли подавил в себе глупое желание исчезнуть из этой квартиры и сказал:      - Хорошо, вы правы. Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин.      - Я знаю ваше имя! - сердито воскликнула Вера Яновна. - Вы уже представлялись.      - Теперь сделаю это еще раз. Частный детектив, агентство "Ниро", вот моя лицензия, с правом ношения пистолета.      Последнее - сущая правда, непонятно зачем Элеонора оформила эту бумагу, я имею в виду не лицензию, а разрешение на ношение оружия. Во-первых, у меня его просто нет, во-вторых, я не умею стрелять и, скорей всего, никогда не научусь. Но это звучит солидно: "с правом ношения оружия" - и производит соответствующее впечатление на людей.      Вера Яновна внимательно изучила документы и нахмурилась еще больше.      - Ну и почему вы сразу не сказали?      Я улыбнулся:      - Думаю, ни одному сыщику не придет в голову сообщать людям: "Эй, смотрите, перед вами Шерлок Холмс". Я не предполагал, что нам придется вот так встретиться, во время работы. Скажите, вы здесь одна?      Вера Яновна прищурилась:      - Однако! В квартире моей сестры происходит что-то непонятное. Теперь еще и детектив появился!      - Что? - быстро спросил я. - Впрочем, наверное, я могу и сам ответить на этот вопрос. Вы неожиданно пришли сюда и наткнулись на мужчину, Михаила Стриженова, да? Знаете такого?      Где он сейчас?      Глаза Веры Яновны стали огромными. Коричневая радужная оболочка превратилась в иссиня-черную и слилась со зрачком.      - Немедленно ступайте назад в гостиную! - заявила она голосом генерала, отдающего приказ солдату. - Там и поговорим!      Я повиновался, мы снова оказались в уютной комнате, но на этот раз коньяк в бокалы Вера Яновна наливать не стала.      - Начинайте! - рявкнула она.      Мне не очень хотелось "продавать" Лиду Московскую, но что оставалось делать? Пришлось рассказать все.      - Теперь понятно, - протянула Вера Яновна, когда я замолчал. - Вот кто это был.      - Вы встретили здесь Стриженова и не узнали? - удивился я. - Или не знакомы с ним?      Вера Яновна усмехнулась:      - Кто же здесь не знает этого пакостника?      У меня с ним особые счеты. Моя дочь.., впрочем, давайте по порядку. Хотите коньяку?      Я кивнул. Похоже, Вера Яновна поверила мне, и, скорей всего, она сейчас расскажет нечто интересное.      Колесниченко всегда недолюбливала Стриженова. Во-первых, он казался ей бесчестным человеком, просто мерзавцем. Во-вторых, он причинял определенные неудобства как мужчина, из-за которого во вверенном Вере Яновне коллективе начались распри. В лазне работают в основном женщины, многие из них не замужем, а Михаил вел себя с какой-нибудь медсестрой или массажисткой так, что глупышка моментально начинала строить брачные планы.      - Это было отвратительно! - сердилась сейчас Вера Яновна. - Он жил с маленькой дурочкой Светой, все об этом знали, и строил глазки, если это выражение можно адресовать мужчине, другим бабам. Я сто раз говорила: "Девочки, будьте умнее. Это не просто мужчина, а самец, и потом, он почти женат, не вешайтесь подлецу на шею".      Но в ответ всегда слышала одно и то же. Сами, мол, с усами, законной жены у Михаила нет, он будет мой. А Стриженов, "закадрив" очередную глупышку, развлекался с ней неделю, потом преспокойно бросал ее и начинал охоту на другую дичь. Конечно, тут же начинались выяснения отношений, один раз даже произошла самая настоящая драка! Все считали Михаила Казановой. Вот же глупость! Великий любовник был галантен, он умело соблазнял дам. А Стриженов - просто настоящий кобель. Его совершенно не волновала душа женщины, ее внутренний мир. Лучшая спутница жизни для такого экземпляра - надувная женщина. Михаила интересовали не только физиология, но еще и кошелек партнерши. Меня так и подмывало написать в местную газету объявление: "Куплю надувную женщину для Казановы".      Естественно, Вера Яновна не совершила ничего подобного. Она по-прежнему терялась в догадках: ну что находили женщины в Стриженове?      Как говорится, ни рожи, ни кожи. Фигура отнюдь не Шварценеггера и лицо не как у молодого Алена Делона. В чем дело? Саму Веру Яновну просто тошнило при виде наглого мужика, но что она могла поделать? Не пускать парня в лазню главврач не имела никакого права, Стриженов покупал билет, он был клиентом.      Но еще хуже Вере Яновне стало, когда из Москвы на каникулы к ней прилетела дочь Майечка, серьезная девочка, изучавшая в Московском университете историю. Она прибыла в Ковальск в понедельник, и тем же рейсом, на беду, из России заявился Стриженов. Вечером следующего дня он встретил в кафе Майю, в среду они вместе пошли гулять в парк, в четверг Вера Яновна узнала о том, что Майечка и мерзавец уехали на экскурсию в Прагу, а в пятницу ее любимая, разумная, абсолютно домашняя девочка коротко сказала:      - Мама, я выхожу замуж. Миша сделал мне предложение.      Вера Яновна чуть не умерла, услыхав это заявление. Целых семь дней она пыталась вразумить Майю, но ничего не получилось. Дочь, всегда слушавшаяся маму, на этот раз стояла на своем.      - Мы хотим пожениться, - твердила она.      Вера Яновна решила открыть Майе глаза.      - Милая, - сказала она, - Стриженов обманщик. Он переспал с половиной моих сотрудниц, а у второй половины назанимал денег в долг, он непорядочный мужчина...      Она обличала Михаила почти час. Майя спокойно выслушала ее и заявила:      - Да, мамуся, ты права. Мишенька рассказал мне о том, какой беспорядочный образ жизни вел, ничего нового ты мне не сообщила. Знаешь, почему он был таким? Потому что около него не было меня. Любовь творит чудеса, теперь Миша сильно изменился, вот увидишь, мы будем очень счастливы!      Вера Яновна мысленно перекрестилась. Сколько женщин, произнося те же самые слова, попадало в лапы к негодяям. Понимая, что Майя просто ослепла от любви, мать решилась на отчаянный шаг. Утром Вера Яновна подошла к Свете и попросила:      - Мне нужно поговорить со Стриженовым.      Пригласи его зайти в мой кабинет, незаметно, вечером, перед закрытием.      Лицо Светы исказилось.      - Зачем вам Миша?      Следовало топнуть ногой и заявить: "Тебе-то какое дело? Раз велели - выполняй".      Но Вера Яновна сдержалась и, натянуто улыбнувшись, сказала:      - Светлана, ты ведь сейчас работаешь на ресепшн у бассейна?      - Да, - кивнула та.      - Хочешь перебраться за ту стойку, что расположена у самого входа, где клиентов встречают и выдают халаты?      - Конечно! - воскликнула Света. - У бассейна очень влажно и зарплата там меньше!      - Значит, так, - подытожила Вера Яновна, - сегодня вечером Михаил приходит в мой кабинет, утром ты садишься в холле.      - Ясно, - ухмыльнулась Света, - ладушки.      Будь по-вашему.      Вера Яновна договорилась со Стриженовым быстро. Она заплатила ему крупную сумму денег, и Михаил моментально исчез из Ковальска.      Майечка поплакала, поубивалась и отправилась в Москву - в университете начались занятия.      - Понимаете, каков мерзавец! - воскликнула Вера Яновна. - Просто из рук вон!      Я развел руками:      - Увы, подобное случается, стоит вспомнить классическую литературу. Богатое семейство платит прощелыге...      - И прощелыга, взяв предложенные рубли, уезжает, - перебила меня Вера Яновна, - исчезает навсегда, потому что даже у самого отъявленного мерзавца имеются остатки совести. Знаете, как поступил Стриженов? Он встретился в Москве с Майей и сообщил ей о нашем разговоре.      С тех пор дочь перестала со мной общаться, она даже не звонит мне, просто вычеркнула мать из жизни. Я не знаю, встречаются ли они или Михаил давно послал Майечку куда подальше...      Вера Яновна замолчала, я, не найдя, что сказать, тоже сидел тихо. Прошло, наверное, пять томительных минут, прежде чем она вздохнула и произнесла:      - Мне очень хочется никогда более не встречаться с этим типом, не слышать ничего о нем.      Если вы найдете его и увезете отсюда навсегда, получите большое вознаграждение, согласны?      - У меня уже есть наниматель, - возразил я. - Поэтому никаких денег брать с вас я не имею права. Но если хотите облегчить мне работу, просто подскажите, где сейчас может находиться Стриженов. Мне кажется, вы знаете весь Ковальск вдоль и поперек. Да, кстати, когда вы пришли к Карелии Яновне, Михаила разве тут не было?      Вера Яновна хмыкнула:      - Теперь я понимаю, почему вы явились сюда!      - Что вы хотите сказать? - не понял я.      Вера Яновна поежилась:      - Мои отношения с Карой - это особая статья. Мы почти одногодки, я старше ее всего на год. Родители любили нас одинаково, мы ходили в один класс, одновременно поступили в медицинский институт. Нас воспитывали как близнецов, только Каре отчего-то постоянно казалось, будто меня любят сильней, и она все время злилась. Да еще получилось так, что в лазне я начальница, а она у меня в подчинении. Понимаете?      - Очень хорошо. Думаю, подобное положение вещей прибавило вам обеим отрицательных эмоций, - сказал я.      - Именно! - воскликнула Вера Яновна. - Последний год мы общались лишь по работе, поэтому, уезжая отдыхать, Кара оставила ключи не мне, а Московской.      Я кивнул. Случается, что близкие родственники, братья или сестры, не находят общего языка и в конце концов превращаются во врагов. Иногда я радуюсь тому, что вырос один, по моему глубокому убеждению, родными люди становятся по жизни, подчас дружеские узы крепче кровных.      Вот так получилось и у Кары Яновны. Лида Московская была ее наперсницей, а родная сестра почти чужим человеком. Но окружающие считали, что сестры великолепно ладят между собой.      Поэтому сегодня днем Вере Яновне позвонила Моника, соседка Кары, и с тревогой сказала:      - Вера, Кариша ведь уехала отдыхать?      - Да, - ответила сестра, - у нее отпуск.      - Тогда кто у нее в квартире ходит?      - Наверное, тебе послышалось, - засмеялась Вера Яновна. - В доме у Кары никого нет.      - Только что кто-то воду на кухне включил, - настаивала Моника. - У меня всегда слышен шум, если Кара кран открывает, еще из вентиляции сигаретами потянуло. В здании только наши две квартиры, Кара уехала... Мне в голову лезет всякая чушь, ты бы подошла и посмотрела.      Вера Яновна побежала к сестре. Когда-то, достаточно давно, Карелия дала ей ключи, так, на всякий случай, мало ли что случиться может. Вера Яновна ни разу не пользовалась ими и не знала, не поменяла ли ее сестра замок на двери.      Ключ легко вошел в скважину, но поворачиваться не захотел. Вера Яновна подумала, что ее предположение по поводу смены замка верно, но потом поняла, в чем дело. Изнутри был вставлен еще один ключ.      И вот тут Вера Яновна перепугалась по-настоящему. Нет, она не подумала, что в квартиру залез вор. В Ковальске практически не случается краж.      Вера Яновна представила себе иную ситуацию:      Кара никуда не поехала, с ней случился инфаркт или инсульт, и теперь она, совершенно беспомощная, лежит в квартире. В полном отчаянии Вера Яновна потрясла дверь, с каждой секундой ей становилось все страшней. Может, не потеряй Вера Яновна голову, ей бы стало понятно, что парализованная женщина не сможет включить воду на кухне и уж тем более не станет курить, но главный врач впала в истерику. Несколько минут она топталась перед закрытой створкой, потом вспомнила, что из столовой через стеклянную дверь можно выйти в сад, и побежала вокруг дома. Вера Яновна намеревалась разбить стекло, открыть запор и броситься на помощь к Каре. Но когда она подбежала к стеклянной двери, то увидела, что та распахнута настежь. Главный врач влетела в квартиру, выкрикивая: "Каруся, ты где?", пронеслась по всем помещениям и поняла, что ее тут нет. Карелия Яновна в этот момент преспокойно отдыхала, не ведая о том, что Вера в мыслях уже почти похоронила младшую сестру.      - Я решила, что к Каре все же залез вор, - сердито говорила Вера Яновна, - конечно, в Ковальске очень спокойно, это не Москва, ночью можно лечь спать и забыть запереть калитку во двор. Но иногда и тут случаются неприятности..      Правда, до сих пор я ни разу не слышала, чтобы ограбили дом, в основном орудуют мелкие воришки. Прижмутся к какому-нибудь ротозею и вытащат из кармана кошелек. Еще в лазне служила Нина, она по шкафчикам шуровала, крала часы, драгоценности. Но мы ее мигом вычислили и выгнали. Однако вполне вероятно, что в Ковальске завелся домушник. Сейчас же я понимаю: это был Михаил. Он услышал, что кто-то пытается попасть в квартиру, испугался и удрал через сад. Кстати, ключ он оставил, а дверь изнутри была заперта еще и на щеколду.      - Не знаете, куда он мог отправиться? - без всякой надежды поинтересовался я.      - Понятия не имею, - фыркнула Вера Яновна, - надеюсь, к черту на рога. Вот что, Иван Павлович, я понимаю, у вас работа, но ежели вы изловите эту сволочь и отправите отсюда восвояси, то твердо обещаю: все посещения лазни для вас и ваших родственников будут отныне бесплатными. И еще - по мере сил я буду вам помогать.      Я кивнул. Да уж, похоже, Михаил крепко всем насолил. Кого ни спрошу о Стриженове, моментально слышу в ответ: "Сделайте так, чтобы мы никогда больше с ним не встречались". Неужели он не знал, как к нему относится население городка? Или они все ему улыбались, демонстрируя отменное светское воспитание, а парень настолько глуп, что принимал оскал за изъявление любви? Отчего он без конца мотался в Ковальск?      Почему не охотился на глупых женщин в другом большом городе? Неужели не понимал, что в огромном мегаполисе легче обстряпывать неблаговидные делишки, чем в крохотном провинциальном местечке? Он идиот? Или нет? Тогда что его тут держало? Почему Михаил убил Свету?      Чем больше я думаю об этом деле, тем яснее понимаю, что девица не сама покончила с собой.      Конечно, местная полиция приняла поставленный "спектакль" за чистую монету. Но Ковальские стражи порядка практически никогда не сталкивались с серьезными преступлениями, у них нет ни малейшего опыта в расследовании убийств, тем более таких, которые хитро замаскированы под суицид.      Есть у меня еще одно соображение. Для города, который живет тем, что лечит людей, очень важна хорошая репутация, и ковальцы это понимают. Едут сюда в основном бывшие советские люди, напуганные перестройкой и случившейся потом перестрелкой. Именно поэтому и работники лазни, и торговцы, и Вера Яновна не забывают подчеркнуть: "У нас абсолютно спокойно".      А теперь представьте, что по курорту разносится слух о страшном убийстве! Да треть туристов моментально схватит свои чемоданы и укатит прочь. У каждого в голове возникнет только одна мысль: "Тут опасно, лучше на будущий год рвану, к примеру, в Карловы Вары или Марианские лазни. Минеральная вода такая же, бальнеологические процедуры тоже, зато на этих курортах безопасно, а в Ковальске убивают".      Поэтому полиция городка не станет поднимать шума. Суицид так суицид, неприятно, конечно, но никакого криминала. Убийце просто повезло, его никто не собирается разыскивать, кроме меня.      - Вы не заметили ничего странного, - спросил я у Веры Яновны, - может, пропало что или, наоборот, появилось?      Она ответила:      - Не знаю, мне в голову не пришло посмотреть. Сижу тут уже давно и просто чай пью. Вот что, пойдемте сначала в спальню, а потом в столовую, мало-мальски ценные вещи есть лишь там.                  Глава 17            Я провел в квартире Карелии довольно много времени. Сначала Вера Яновна пересчитала драгоценности, которые лежали в кожаной коробочке.      - Нет, - протянула она, - все на месте, кроме золотых часов и цепочки с крестиком.      - Вероятно, эти вещи Карелия Яновна взяла с собой, - вздохнул я.      - Скорей всего, - буркнула сестра, осматривая полки:      - А вот и деньги, в целости и сохранности. Нет, Кара - легкомысленное существо!      Сто раз ей говорила: "Не клади купюры под белье, это же первое место, где вор ищет!" Так нет! Вот они, евро и кроны. Прямо смешно.      Продолжая причитать. Вера Яновна открыла другое отделение, где висели платья, и ахнула:      - Нет, вы только гляньте! Вот уж не ожидала от своей сестрицы подобного бардака! Она постоянно твердит об аккуратности, а сама!      Я окинул взглядом кучу обуви, валявшуюся внизу шкафа. Что-то здесь не так. Только что перед моими глазами были полки, на которых стопочками лежало неглиже. Порядок там царил изумительный, я бы даже сказал - педантичный. Так обычно хранит свои вещи занудливая старая дева: каждая блузочка покоится на отдельных плечиках, сверху прикреплен мешочек со средством от моли, брюки висят в специальных зажимах, зимнее пальто упаковано в прозрачный пластиковый мешок и.., гора обуви, причем летней и зимней вместе. Рядом валяются черные мешочки и непонятные пружины с пластмассовыми "лопатками" на концах.      - Что это? - ткнул я пальцем в одну из таких конструкций.      - Распорки для обуви, - пояснила Вера Яновна. - Их всовывают в туфли и сапоги, чтобы обувь не теряла форму. Нет, какова неряха!      Я с сомнением покосился на главврача. Неряха? Купившая большое количество распорок и мешков для упаковки обуви? Нет, думается, дело обстоит иначе. Михаил решил обыскать шкаф Кары и начал почему-то с обуви. Наверное, хотел найти сбережения. Подавляющее большинство женщин хранит их среди носильных вещей, в основном под нижним бельем. Отчего-то дамам кажется, что вор постесняется ворошить кружевные лифчики и трусики. Но домушник, как правило, лишен всякой стыдливости, поэтому в первую очередь лезет именно туда, где хранятся интимные принадлежности туалета. Кстати, имея в лучших приятелях Макса, я очень хорошо знаю, что многие обыватели, уезжая надолго из дома, прячут деньги в "хитрых", как им кажется, местах.      Кладут в банки с крупой или засовывают в морозильник, еще большой популярностью у народа пользуются бачок унитаза и диванные подушки.      Последние сначала распарывают, а потом, запихнув туда купюры, зашивают.      Так вот, сообщаю: данные хитрости великолепно известны криминальному миру. Если вы не хотите ставить квартиру на охрану в милиции, то поищите какой-нибудь оригинальный тайник, не засовывайте ассигнации в книги и не топите их в варенье.      - И как она только ходит на таких каблучках! - продолжала возмущаться Вера Яновна. - Нет, вы только гляньте! Ни одной пары на плоской подошве, сплошные шпильки - высокие, тонкие! А потом сидит и ноет: "Ах, у меня спина болит!"      Ясное дело, позвоночник не выдерживает большой нагрузки.      Я вздохнул. Теперь мне понятно, по какой причине Карелия разругалась со старшей сестрицей.      Похоже, Вера Яновна принадлежит к славному племени людей, постоянно поучающих окружающих и всегда уверенных в своей правоте.      Дружить с подобной личностью очень трудно, иметь ее в ближайших родственниках вообще беда. Такие люди все же стесняются делать посторонним каждую секунду замечания, но брата, сестру или детей доведут до белого каления, ежесекундно восклицая: "С ума сошли! Кто же так делает! Не правильно! Не смейте! Вы идиоты! Я один умный!"      - Какая неаккуратность! - ярилась Вера Яновна. - Расшвыряла всю обувь!      Лицо ее стало красным, глаза лихорадочно заблестели. Почему она так завелась? В конце концов, у многих людей в шкафах по большей части бардак. Я, к сожалению, тоже не исключение.      - Вы уверены, что ничего не пропало? - спросил я у Веры Яновны.      - Абсолютно, - ответила та.      - Но вы говорили, что давно не навещали сестру, вдруг она приобрела что-то ценное, допустим, серьги с бриллиантами, а вор как раз их и украл?      Вера Яновна сдвинула красивые брови:      - У Кары нет денег на столь дорогие покупки.      И потом, мы каждый день встречались с ней в лазне, Карелии очень нравилось дразнить меня.      Если у нее появлялась новая вещь, она ее сразу надевала и демонстрировала окружающим со словами: "Я ни в чем себе не отказываю. Не то что некоторые". Под "некоторыми" Кара имела в виду меня, я вынуждена откладывать каждую лишнюю копейку: хочу купить дочери квартиру, жить вместе с Майечкой мы уже не сможем никогда!      В столовой тоже все оказалось на своих местах. Серебряные приборы, несколько старинных фарфоровых табакерок и очень красивая ваза, антикварная, покрытая изумительной росписью.      Испытывая глубочайшее разочарование и плохо соображая, что делать дальше, я вышел на улицу. Вера Яновна обещала, встретив Стриженова, сразу мне позвонить. Но я не слишком на это надеялся. Михаил пытается залечь на дно, вряд ли он сейчас будет разгуливать по улицам или посещать лазню. Одно мне непонятно: почему он решил прятаться тут, в Ковальске. Михаил - убийца, зарезавший сначала свою любовницу, а потом хладнокровно решивший представить дело как банальное самоубийство. Но как бы нагл и самоуверен ни был убийца, он всегда старается убраться подальше от места преступления. Но, может, Стриженова держит здесь какой-то расчет? Или он боится нарушить условия игры? Хотя это полная ерунда. Что с ним могут сделать? А правда, что?      Оказавшись на улице, я вытащил телефон, позвонил в Москву и сказал:      - Нора, мне кажется, следует выяснить некоторые вещи. Раз уж мы вышли на "дичь", то не мешало бы узнать кое-какие его биографические данные. И потом, нельзя ли уточнить условия пари?      - А что их уточнять? - мгновенно отреагировала хозяйка:      - И так все известно. На кону большие деньги, их получит тот, кто выиграет.      - Это-то понятно, а как поступят с "зайцем"?      Какая судьба ждет того, кто прячется?      - Ну.., думаю, ему заплатят или уже заплатили.      - Узнайте, пожалуйста, поточнее. Что с ним сделают, если Ковригин проиграет пари?      - Хорошо, - сдалась Элеонора, - думаю, это будет нетрудно. Не выключай телефон, я перезвоню.      Я сел на скамеечку и полез за сигаретами.      Сотовый, который я по-прежнему держал в руке, разразился короткими, недовольными гудками. Однако я зря сердился на Нору, она очень оперативна, уже все разузнала. Впрочем, это неудивительно, у Элеоноры огромный круг общения, большинство проблем она решает моментально.      - Вава! - закричала Николетта. - Ты где?      Я вздохнул. Увы, это не Нора, а маменька.      - Тут рядом, уже иду.      Дамы стояли на том самом месте, где мы расстались.      - Ну как? - воскликнула Николетта. - Только скажи правду. Мы замечательно выглядим?      Сказать правду? Ну уж нет. Жизнь рядом с милыми дамами приучила меня никогда не говорить вслух того, что я думаю на самом деле. Абсолютно бесцельное занятие. Если особа женского пола спрашивает: "Хорошо ли на мне сидит платье?" - она вовсе не ждет, что ее спутник выскажет свое истинное мнение, типа: "Тебе фигура не позволяет носить вещи в обтяжку, купи другой наряд".      Нет, заклинаю вас от ошибки, ляпнете нечто подобное и получите вселенский скандал с лейтмотивом: "Ты меня никогда не любил". Смело лгите:      - Дорогая, ты прекрасна! Эта желтая короткая юбка с черными горизонтальными полосками делает фигуру стройнее, а кофточка зеленого цвета очень подходит к твоим голубым глазам.      Думаете, вам не поверят? Как бы не так, заработаете сладкий поцелуй и услышите в ответ чириканье:      - Зайчик, ты прав, сама вижу, что очень хорошо, но решила подстраховаться.      И уж тем более никогда не подвергайте критике прическу и макияж своей дамы, если, конечно, не задумали раз и навсегда избавиться от нее.      Поэтому я улыбнулся и воскликнул:      - Потрясающе! Пещера, очевидно, обладает волшебными свойствами! От вас глаз нельзя оторвать!      - Мы что, раньше походили на старые сапоги? - с подозрением осведомилась Кока.      Я с трудом сохранил улыбку на лице. С дамами следует держать ухо востро, кажется, я пересластил комплимент. Теперь нужно исправить оплошность, добавив чуть-чуть критики:      - Бог мой. Кока! Как только вам в голову пришло столь неэстетичное сравнение! Вы с Николеттой и раньше выглядели как шикарные тридцатипятилетние женщины. Но теперь исчезли бледность и синяки под глазами. Понятное дело, вы же приехали из загазованного мегаполиса. После посещения пещеры смотритесь словно юные девушки!      Кока выудила из сумочки зеркальце, полюбовалась своим личиком старой морщинистой обезьянки и кокетливо сказала:      - Ваня! Ты безобразник и лгунишка. Впрочем, и впрямь я кажусь посвежевшей. Теперь пошли пить воду.      Когда мы добрались до колоннады, дамы начали оглядываться по сторонам.      - И где же их прославленная минералка?! - возмутилась маменька. - Не вижу ни одного лотка с бутылками?      Эстер засмеялась.      - Милая, - прогудела она, - тут нужно пить целебную воду прямо из скважины, из крана.      - Да? - недоверчиво поинтересовалась Кока. - И где он, этот кран?      - Их много, - объяснила Эстер, - источники делятся на горячие и холодные, идут по номерам. Вам какой нужен?      - Седьмой, - хором ответили подруги.      - Пошли, - решительно заявила Эстер, и мы зашагали по гранитным плитам, которыми здесь вымощена набережная.      Слева от нас текла река, вернее, речушка, весьма грязного вида. В Подмосковье тоже много водных артерий, в которых даже воробью мелко.      Справа тянулось сооружение, именуемое колоннадой. Под белой крышей, которая покоилась на железных столбах, стояли эмалированные тазики не самого эстетичного вида - со сколами и пятнами ржавчины. Над ними высились железные трубы, из которых тоненькой струйкой текла вода. На каждом сооружении висела табличка с номером.      - Вот ваш, видите цифру "семь", - Эстер ткнула пальцем в сторону одного из тазиков.      - Нам пить отсюда?! - взвизгнула маменька. - Это же антисанитарно! Она хоть кипяченая?      - Кто? - удивилась Эстер.      - Ну не я же, - обозлилась Николетта, - вода, естественно.      Кока захихикала:      - Нико, ты восхитительна! Подумай хорошенько, каким образом можно прокипятить минералку?      - Понятия не имею! - воскликнула маменька. - Может, она сначала поступает на кухню, там ее обрабатывают, а затем подают сюда.      В глазах Эстер мелькнул веселый огонек, но, в отличие от Коки, она не стала подсмеиваться над Николеттой.      - Нет, - сказала Эстер, - вода бьет прямо из земли.      - Ужасно! Это негигиенично, ни за что не стану пить такую!      Эстер спокойно подставила кружку под струю, затем, сделав пару глотков, сказала:      - Оно, может, и правильно. Я-то вбила себе в голову, что мне минералка полезна, желудок болеть перестанет, но местные медики говорят: "Все хорошо в меру". Сюда порой странные люди приезжают, вода же сама по себе льется, платить за пользование источником не надо. А раз даром, значит, можно сколько влезет выпить. Вот и наливаются шесть раз в день по самую макушку да еще в термос наберут, чтобы ночью приложиться.      Результат, как правило, плачевный. Если в желчном пузыре или почках есть камни, они приходят в движение и - милости просим на операционный стол. Видите, вон там отели вытянулись в одну линию?      Кока кивнула.      - А чуть повыше, на горе, еще ряд симпатичных домиков. Это, по-вашему, что?      - Не знаю, - честно призналась Кока.      - Может, другие гостиницы, подешевле, - предположил я.      - Нет, - улыбнулась Эстер, - это хирургические клиники. Думаете, с какой стати их тут построили? Поверьте, недостатка в клиентах больницы не испытывают. Перепили водички - пожалуйте под скальпель. Это лишь кажется, что минералка безобидна. Вовсе нет. И, на мой взгляд, Николетта поступает совершенно правильно. Бесконтрольно наливаться водой могут лишь молодые люди, пожилым дамам следует соблюдать осторожность.      Кока захихикала и мигом подставила под струю кружку.      - Ну, мне-то опасаться нечего, критический возраст еще не наступил. А ты, Нико, и впрямь побереги себя, мало ли что, в твои-то годы!      Маменька сжала губы в нитку, я-то знал, что в ее душе идет страшная борьба. С одной стороны, Николетта патологически брезглива, с другой...      Если она не выпьет сейчас воды, значит, признает себя дамой средних лет. Что же перевесит? Насколько я знаю маменьку...      Николетта вытянула вперед руку и стала наполнять кружку. Я с любопытством взглянул на Эстер. Интересно, она просто дура, которая говорит все, что думает, людям в глаза, или, наоборот, очень умная особа, умеющая манипулировать окружающими, заставляя их делать то, что им крайне не хочется? На идиотку Эстер мало похожа, значит, правильнее второе. Однако дама нравится мне с каждой минутой все больше и больше.      Словно услышав мои мысли, Эстер обернулась, быстро подмигнула мне и снова с самым невинным видом стала наблюдать за Николеттой.      Я мысленно зааплодировал ей. Ей-богу, жаль, что Эстер давно справила полувековой юбилей, иначе бы я за ней приударил. Впрочем, несмотря на то что она не заботится о фигуре и похожа на куль с мукой, в ней много обаяния. На лице, покрытом слишком толстым, на мой взгляд, слоем косметики, молодо искрятся глаза. Кстати, и фигура-то у нее не столь уж уродлива, просто у Эстер очень полная грудь, довольно большой живот, но бедра практически не расплылись. Обычно бывает наоборот. Наверное, Эстер еврейка. Иудейки имеют особое телосложение, у них, как правило, поджарый зад и чрезмерно пышный бюст.      - Нико, - предостерегла Кока, - осторожней, смотри, вода уже льется через край, течет по твоим кольцам, может испортить драгоценности.      Маменька скорчила гримаску:      - Уж не думаешь ли ты, что я ношу бижутерию? Ни золото, ни бриллианты от воды не страдают!      Кока прищурилась:      - Я предупредила на всякий случай.      - Вы не боитесь брать с собой эксклюзивные украшения? - удивилась Эстер. - Я все оставила дома, сдала на хранение в банк. Кстати, некоторые берут в дорогу имитацию.      - Фу, - скривилась Николетта.      - Что, противная вода? - удивилась Кока.      - Нет, я про имитацию, - объяснила Николетта, - никогда даже щипцами не прикоснусь к стразам, предпочитаю лишь подлинные вещи. Если кольцо потеряется, так тому и быть, куплю новое.      Я подавил вздох. Надеюсь, маменька не лишится своих цацек, иначе держись, Иван Павлович, ты окажешься банкротом.      - И вообще, - закончила Николетта, - вода невкусная, гадкая, лучше выпью кофе. Вот здесь симпатичненькое кафе. А ты, Ваня, зайди в аптеку и купи что-нибудь обезболивающее, у меня голова раскалывается.      Обрадовавшись возможности хоть пару мгновений побыть в одиночестве, я пошел вниз по улице в поисках вывески с крестом.                  Глава 18            Провизорша, естественно, оказалась русской.      - Сильно голова болит? - заботливо спросила она.      Я пожал плечами:      - Как у всех.      - Могу порекомендовать нооанин <Лекарства нооанин не существует. Но листовка, которую читает Иван Павлович, подлинная. Из этических соображений автор не сообщает тут истинного названия препарата.>, - предложила девушка. - Капсулы мгновенного действия, новое поколение анальгетиков. Сама пила и от души вам советую.      - Давайте, - обрадовался я.      Получив разноцветную коробочку, Николетта повертела ее в руках.      - Никогда не видела такое лекарство.      - И я, - подхватила Кока.      - Сейчас столько нового, - кивнула Эстер, - надо сначала вкладыш прочитать.      - Ваня! - велела маменька. - Начинай!      - Вслух, - добавила Кока, - а мы пока кофе пить станем.      Интересно, почему дамам не приходит в голову, что сопровождающий их мужчина тоже хочет эспрессо? Отчего надо сразу заставить его работать?      Я вытащил из упаковки листок, текст был на нескольких языках, в том числе и на русском.      - Нооанин состоит из стеарата магния, гидроксипропилметилцеллюлозы...      - Господи, - восхитилась Эстер, - как вы умудрились без запинки прочитать это слово?      - Сам не понимаю, ладно, дальше. Диоксид титана, полиэтиленгликоль...      - Ваня, - прервала меня Николетта, - читай сразу там, где побочные действия.      - Они что, железные? - внезапно ожила Кока.      - Кто? - удивился я.      - Капсулы.      - Вовсе нет, желатиновые, наверное. Но почему вам в голову пришел такой вопрос? - выразил я недоумение.      - Сам только что прочитал: титан, - заявила Кока, - у меня зуб один стоит на титановом штырьке. Первый раз слышу, чтобы от головной боли рекомендовали металл глотать!      - Дальше, Вава, - поторопила меня маменька, - мы в химии плохо разбираемся.      - Хорошо, я сам не слишком сведущ в сей науке. Слушайте, побочные действия: боли в животе, тошнота, рвота, сухость во рту, гастрит, диарея...      - Это что? - ошеломленно спросила маменька.      - Понос, - ответила Кока.      - Диспепсия, - продолжил было я.      - А это? - вздрогнула Николетта.      - Понос, - сообщила Кока.      - И то и другое понос? - недоумевала маменька.      - Именно, - подтвердила ее подруга.      - Почему же по-разному называется? - не успокаивалась Николетта.      - Ну, - скривилась Кока, - очевидно, диарея - слабый понос, а диспепсия - просто караул, без памперса на улицу не высунешься. Ваня, едем дальше.      Я послушно забубнил:      - Нарушение функции печени, метеоризм...      - При чем тут метеориты, - обозлилась Николетта, - бумагу писали идиоты.      Кока хихикнула:      - Метеоризм - это.., ну.., в общем, станешь безостановочно портить воздух, да так, что скунс отдыхает. Ваня, что же ты остановился?      - Вы же меня постоянно перебиваете, - укорил я дам.      - Больше не станем, продолжай, - махнула рукой маменька.      Я откашлялся:      - Ага, слушайте дальше. Эзофагит, образование пептических язв, ректальные кровотечения, кожные высыпания, одышка, головокружение, сонливость, возбуждение, нарушение сна, носовое кровотечение, усиление потоотделения, озноб, изменения веса тела, тахикардия. Вызывает повышение концентрации в крови мочевины и креатинина, задержку воды и натрия, отеки, гипертензию, папиллярный некроз и нефротический синдром с переходом в острую почечную недостаточность.      На этой фразе меня начал душить смех и, чтобы скрыть его, я закашлялся.      - Это все? - слабым голосом спросила Николетта.      - Половину слов не поняла, - призналась Эстер, - но то, что до меня дошло, звучит ужасающе.      - Там еще про желудочные кровотечения есть, - завел было я.      - Хватит! - взвизгнула маменька. - Немедленно прекрати!      Я отложил листок. Вовсе не собирался устраивать тут избу-читальню. Николетта сама попросила меня озвучить текст, а теперь недовольна.      Маменьку понесло по кочкам.      - Значит, - зашипела она, - приняв замечательную таблетку, приобретенную Ваней, я получу язву в желудке, потолстею, меня будет без конца тошнить.      - Причем во сне, - уточнила Кока, - там много сказано про сонливость. А укладываться в кровать тебе придется в памперсах, вспомни про диарею с диспепсией!      Маменька сначала открыла рот, потом закрыла, снова попыталась что-то сказать, но Кока опередила подружку:      - Еще тебе придется отказаться от посещения суаре, потому что будешь бесконтрольно испускать газы. Хотя, может, тебе завести ручного скунса и водить его на золотой цепочке? Пукнешь и воскликнешь: "Ах, это мой дружочек воздух испортил, вот проказник". Очень мило получится, введешь новую моду, вся Москва станет по гостиным со зверушками-пердушками таскаться!      Эстер прикрыла лицо развернутым меню. Она ле издала ни звука, но, увидав, как у нее трясутся плечи, я понял, что Эстер погибает от хохота.      Николетта посинела:      - Вава! Вот оно что! Ты задумал меня убить!      - Дорогая, - вновь вмешалась Кока, - ты несправедлива к Ване. Замысли он избавиться от тебя навсегда, подсыпал бы в кефир отраву. Нет, ты будешь жить, но с поносом, толстая, в памперсах...      - Вава! - взвизгнула Николетта. - Немедленно возвращайся, брось провизору в лицо коробку с этой пакостью и купи нормальный цитрамон, ясно?      Я двинулся к аптеке и тут же услышал трель сотового.      - Вава, - зачастила Николетта, - надеюсь, ты хорошо понял? Простой цитрамон. Запомнил? Ци-тра-мон!      - Да, - покорно ответил я и отсоединился.      Но не тут-то было, аппарат вновь затрезвонил.      - Слушаю, - безнадежно сказал я, - весь внимание.      - Ци-тра-мон! - принялась барабанить по ушным перепонкам Николетта. - Ци-тра-мон!      Запиши на бумажке! Не анальгин, не гутталакс, не имодиум, не еще что-нибудь! Понял? Ци-трамон!      - Так точно, - ответил я, сунул мобильник в карман и через секунду выудил его оттуда снова.      - Не гутталакс, не имодиум, ясно? Не гутталакс, не имодиум, - бубнила Николетта, - а совсем другое!      Я толкнул дверь в аптеку и очутился перед прилавком.      - Забыли что-то купить? - улыбнулась фармацевт.      - Да, - ответил я, - пожалуйста, гутталакс и имодиум.      - Это все?      Я напрягся. Безумная Николетта перепутала все в моем мозгу. Вроде она хотела еще какой препарат...      И тут сотовый начал подавать признаки жизни. Я нажал на зеленую кнопочку и быстро сказал:      - Имодиум и гутталакс купил. Что еще требуется?      В ответ раздался смех Норы.      - Однако у вас там все сильно запущено, если понадобились одновременно капли от поноса и таблетки от запора. Кока и Николетта долечились уже до крайней стадии?      - Простите, я думал, звонит Николетта.      - Нет, это я, - хмыкнула Нора, - понимаю, что ты жаждал пообщаться с матушкой, но, увы, придется иметь дело со мной. Ты можешь внимательно слушать, или дамочки мельтешат перед глазами?      - Нет, я один в аптеке.      - Так выйди на свежий воздух и запоминай, - велела Нора.      Я взял протянутый провизоршей пакетик, выбрался на улицу, сел на скамеечку около фонтана и сказал:      - Слушаю.      - Значит, так. Стриженов Михаил Юрьевич, актер, имеет высшее образование, прописан в Москве, в однокомнатной квартире. В театре не востребован, в кино не снимается. Жил тем, что ходил по квартирам поздравлять детей с днем рождения.      - Не понял, - удивился я, - как он узнавал, что у кого-то праздник?      - Ваня, - с укоризной сказала Нора, - похоже, длительное общение с Кокой и Николеттой сильно затуманило твой мозг. Стриженов подрабатывал в фирме, где родители делали заказ, а в нужное время к чаду прибывали Чебурашка, крокодил Гена, Красная Шапочка, Микки-Маус... в общем, кого пожелают, того и пришлют. И что интересно, на фирме Стриженова вспоминают с большим уважением, очень хвалят, говорят, что страшно талантлив, легко перевоплощается. Желаете Бабу Ягу? Без проблем. Хотите веселого медвежонка? Еще лучше. Михаила в организации любили, считали хорошим сотрудником, платили по максимуму.      Оставалось лишь удивляться, каким образом Нора за столь короткий срок ухитрилась нарыть такое количество информации. Она даже побеседовала с одним из хозяев фирмы, и тот сказал:      - Ей-богу, не понимаю, отчего Михаил не сделал блестящую карьеру на актерском поприще.      Он потрясающе талантлив. Наверное, не судьба.      Хотя Стриженов еще достаточно молод, вполне вероятно, что взлет ждет его во второй половине жизни.      Но в любой бочке меда обязательно присутствует хоть капля дегтя. Михаил Стриженов постоянно болел, поэтому мог работать редко, не чаще двух-трех раз в месяц. Зато каждый его выезд превращался в шоу, восхищенные родители потом звонили с благодарностью на фирму и рекомендовали ее всем своим знакомым. Поэтому Стриженову прощали частые болячки. Когда Михаил решил уволиться, его уговаривали остаться чуть ли не всем коллективом, обещали повышение зарплаты, но Стриженов только вздыхал:      - Спасибо, ребята, самому неохота расставаться с вами, но так уж получилось.      - А почему он вдруг надумал бросить такое замечательное место? - удивился я.      Нора хмыкнула:      - Догадайся с трех раз, по какой причине мужики совершают глупости? Михаил женился, и его супруге категорически не понравилось, что муженек зарабатывает на жизнь, прикидываясь Красной Шапочкой. Девица в ультимативной форме велела Мише: "Уходи в театр", и тот подчинился.      - Но это же идиотизм! - воскликнул я. - Разве можно во всем слушаться женщину!      Нора издала странный звук, похожий на сдавленный кашель.      - Согласна. Слушай дальше. Миша ушел из фирмы и больше туда не вернулся. Супруга, по его словам, из очень обеспеченной семьи. Наверное, он боялся, что она не даст ему денег. До брака он сидел без денег. Все, кого я ни спрашивала, говорили, что Стриженов постоянно нуждался, брал в долг у одного, потом перехватывал у другого, чтобы отдать первому, выкручивался как мог, голову вытащит - хвост увязнет, и все в таком роде. Поэтому, скорей всего, он и решил сделать предложение Лиде Московской.      - Кому? - подскочил я.      - Лидии Московской, - спокойно ответила Нора. - Там какая-то темная история вышла, никто подробностей не знает. Лида прожила с Михаилом пару лет, потом они расстались. Собственно говоря, это все, что я пока выяснила, но продолжу сбор информации...      Я так разволновался, что, совершенно позабыв о приличиях, перебил Нору:      - Вы, только послушайте теперь, что я вам расскажу!      Спустя некоторое время Элеонора сказала:      - Хорошо, рысью несись к этой Московской и постарайся вытрясти из нее нужную информацию. Похоже, она наврала тебе не три, а сто три короба.      Сунув телефон в карман, я пошел в сторону харчевни, где сидели дамы. И как прикажете избавиться от спутниц?      - Где мои лекарства? - простонала Николетта, прикладывая пальцы к вискам.      Я положил перед ней пакетик.      - Вот.      Маменька вытащила две упаковки и завопила:      - Ты издеваешься, да? Ведь я сто раз позвонила и приказала, не гутталакс, не имодиум, а цитрамон!      Я с недоумением уставился на лекарства. Действительно! И как только я дал маху? Хотя этот казус вполне объясним. В свое время я активно интересовался психологией, прочитал много книг, в том числе и те, которые были посвящены тестированию. Так вот, очень хорошо помню такую шутку. Если вы зададите человеку элементарный вопрос: "Какого цвета огонь?", то услышите в ответ: "Красный". Кивнув, продолжаете: "А теперь скажи, какого цвета кровь?" Естественно, услышите: "Красная". Не останавливаясь, спрашиваете: "Какого цвета крест, нарисованный на машине "Скорой помощи?" Ответ, думаю, понятен.      Теперь внимание - главный вопрос: "На какой свет следует переходить улицу?" Так вот девяносто людей из ста тупо выпаливают: "На красный".      Этот прием охотно используют те, кто ведет переговоры: сначала усыпляют бдительность противоположной стороны, а потом заставляют ее совершить оплошность. Не верите мне? Можете сами попробовать. Дело не в моей глупости, а в назойливости Николетты, безостановочно бубнившей:      "Только не гутталакс и не имодиум".      Маменька просто вбила мне в голову эти названия.      - Немедленно иди за цитрамоном! - скомандовала Николетта.      Я встал и двинулся к двери. Нет, я плохой сын. Отчего мне хочется сейчас убить Николетту?      Сказано же в Библии: почитай родителей. Надо постараться справиться с собой. Может, заняться аутотренингом, твердить про себя: "Люблю маменьку, люблю маменьку", хотя, на мой взгляд, это глупое занятие.      После таких упражнений возненавидишь "объект" окончательно. Что же делать? Ладно, попытаюсь по-иному. Итак, Иван Павлович, спокойствие...      - Иван Павлович, - раздался за спиной голос Эстер.      Я обернулся.      - Вам никогда не хотелось убить Николетту? - спросила дама, по-птичьи наклонив голову.      В ее карих глазах плескалось такое море сочувствия, что я совершенно искренне ответил:      - Сейчас именно такой момент.      Эстер засмеялась:      - Голубчик, ступайте гулять. Лучше всего отправляйтесь в лес. Насколько я понимаю, вы из той породы людей, которым требуется изредка побыть в одиночестве. Если вон там повернете налево, то через пару минут окажетесь в парке, где в вечернее время пустынно.      - Спасибо, но я боюсь, матушка будет гневаться.      - Не волнуйтесь. Беру разрешение ситуации на себя, - подбодрила меня Эстер. - Потом доставлю Коку и Николетту в гостиницу, вы свободны до завтрашнего утра.      Меня затопила волна благодарности. До сих пор никто из знакомых не выручал меня таким образом, да мне и в голову не приходило "подарить" маменьку кому-нибудь на время.      - Огромное спасибо! - воскликнул я. - Право, неудобно, вы так милосердны!      Эстер печально улыбнулась:      - Ну, меня Николетта с Кокой совершенно не раздражают, мы дружим. Есть еще одно обстоятельство. Не очень люблю вспоминать, но вам скажу. Моего сына тоже звали Ваней, и он очень походил на вас. Ванечка - моя единственная радость.      Внезапно Эстер замолчала.      - Почему же вы не взяли его с собой? - удивился я.      - Сын умер, - сухо ответила дама, - несчастный случай, дорожная авария.      - Простите, - прошептал я, - не знал.      - Откуда же вам быть в курсе моих печалей, - тяжело вздохнула Эстер, - вот смотрю на вас и не могу отделаться от мысли, что вижу повзрослевшего Ваню. Ступайте, ангел мой, проветритесь, а я займусь Николеттой с Кокой.                  Глава 19            Ни в какой парк я не пошел, а почти побежал к Лиде Московской, очень надеясь, что навравшая мне с три короба бабенка сидит у телевизора.      Впрочем, в Ковальске принято вечера проводить дома. Мой расчет оправдался. Лида открыла дверь и с недоумением воскликнула:      - Вы? Забыли что-то?      - Да, - кивнул я, - шляпу.      - Но вы пришли в первый раз с непокрытой головой, - изумилась Лида.      - Нет, - настаивал я, - посмотрите на вешалке.      - Пожалуйста, - пожала плечами она, - можете сами удостовериться: здесь ничего нет.      Я вошел в прихожую и воскликнул:      - Действительно! Наверное, оставил головной убор в кафе. Просто удивительно, до чего я стал рассеян, постоянно теряю зонтики, перчатки, может, старею?      - Ну что вы, - улыбнулась Лида, - я сама такая же, у меня проблема с очками: тоже везде их теряю. Перестала покупать дорогие оправы, какой смысл тратиться, если все равно их посею.      - А ваш муж, - быстро спросил я, - тоже рассеян? Говорят, мужчины менее собранны, чем женщины.      - Супруг никогда ничего не забывает, - улыбнулась Лида, - он хирург, работает в одной из местных клиник. Мой Вацлав великолепный специалист, он у всех нарасхват, вот сейчас, например, отправился в Мюнхен, его пригласили делать операцию.      - Так приятно, что вы сохранили нормальные человеческие отношения, - улыбнулся я, - по нынешним временам это очень большая редкость.      Вы так хорошо говорили о бывшем муже!      Лида вытаращила глаза:      - С какой стати вы решили, что я в разводе?      Мы с Вацлавом живем душа в душу.      - Я не о нем сейчас веду речь.      - А о ком? - еще больше удивилась Московская.      - О вашем первом супруге.      Лида рассмеялась:      - Вацлав - мой единственный муж. Я довольно долго не могла найти себе спутника жизни, но потом бог вознаградил меня за все мучения. Вацлав замечательный человек, гениальный хирург.      Я улыбнулся:      - Лидочка, нет ничего тайного, что не стало бы явным.      - Вы о чем? - осеклась Московская.      Я покачал головой:      - Право слово, не стоит так глупо врать. Первый раз замуж вы выскочили давно, назвать вам имя того счастливчика?      Лида привалилась к стене.      - Стриженов Михаил Юрьевич, - продолжал я. - Лида, ведь я предупредил вас, что служу детективом. Соседи по дому и коллеги по работе поверят госпоже Московской на слово. Я, несмотря на некоторый цинизм, тоже склонен доверять людям, но обязан подтвердить информацию. Один запрос в соответствующие структуры - и вся правда как на ладони. Говоря суконным языком, я теперь знаю, что господин Стриженов и госпожа Московская заключали брак, о чем в книге записи актов гражданского состояния сделана запись под номером... Вот, увы, цифры не помню, но, если хотите, могу при вас позвонить в Москву.      Внезапно Лида бухнулась на колени, по ее лицу потекли черные от туши слезы.      - Иван Павлович, - зашептала она, давясь рыданиями, - не губите меня, умоляю. Пощадите!      Я категорически не переношу женских слез.      Стоит мне увидеть плачущую даму, как я сразу теряюсь и начинаю утешать ее. Большинство моих любовниц, зная об этой особенности, мигом начинали эксплуатировать ее. Умом-то я прекрасно понимаю, что меня, говоря языком современной улицы, "разводят", но поделать с собой ничего не могу. Едва заслышу всхлипывания - готов на все.      - Ну-ну, милая, - сказал я, пытаясь поднять Лиду, - я не хочу причинить вам неприятности, просто решил задать еще пару вопросов.      Но Лида не слышала меня. Она вцепилась в мои колени, замотала головой, закашлялась, потом что-то бессвязно залепетала:      - Миша.., никогда... Вацлав.., не хочу.., шантаж.., деньги.      Кое-как оторвав Московскую от себя, я дотащил ее до гостиной и усадил на диван. Нашел в баре бутылку коньяка, плеснул в бокал и почти силой заставил Лиду выпить.      Как я и предполагал, истерика быстро стихла.      - Спасибо, - прошептала хозяйка, - мне уже лучше.      Я сел рядом, обнял ее за плечи и тихо спросил:      - Лида, вы попали в какую-то неприятную историю?      - Да, - ответила Московская, - в ужасную, совершенно безвыходную.      - Расскажите, что случилось, вдруг я смогу помочь. Хотя, наверное, и сам знаю ответ на вопрос. Несколько лет назад вы по глупости выскочили замуж за Стриженова, он вас попросту обаял, зная, что вы являетесь дочерью успешных родителей.      Лида тяжело вздохнула, но ничего не сказала, а я спокойно продолжал:      - Потом вы поняли, что из Михаила Юрьевича такой же муж, как из чайника ракета, развелись, встретили Вацлава, создали новую семью и уехали в Ковальск. Так?      Лида снова промолчала, она сидела прямо, устремив взгляд в окно, за которым начинали сгущаться сумерки.      - Вы думали, - вещал я, - будто прошлое крепко похоронено, спрятано под спудом. И решили не рассказывать Вацлаву о первом браке.      Лично мне кажется, что делать тайну из этого глупо, кто-нибудь из знакомых может случайно проговориться. И потом, ваш муж, очевидно, понял, что до встречи с ним у вас был мужчина. Ничего постыдного в этом нет, на дворе не Средние века, и мы, слава богу, живем не в исламской стране, чего вам бояться? Лучше сообщить мужу правду, ведь ложь может обидеть его или, еще хуже, вовлечь вас в неприятности. Собственно, так и вышло.      Михаил узнал, где вы живете, и начал шантажировать, ведь верно?      Лида вынула из кармана брюк платочек, аккуратно промокнула глаза и сказала:      - Так, да не так. С простым шантажистом я бы справилась. Тут же... Ладно, видно, придется рассказать правду. Принес же вас черт на мою голову, хотя вдруг действительно поможете мне выкарабкаться.      - Обязательно, - заверил я ее, - если пойму, в чем дело.      Лида еще раз промокнула глаза и начала рассказ. Ее родители и впрямь были обеспеченными людьми: дом полная чаша, машина, дача. Единственную дочь мама с папой обожали, дали ей великолепное образование. Лидочка с детства проявляла художественные наклонности, поэтому она сначала училась в специализированной школе, потом в Строгановском училище, а после получения диплома отец, имевший самые разносторонние связи, пристроил дочку в фирму, которая делала на заказ ювелирные изделия. Работа была творческая, Лиде очень нравилась, и жизнь казалась ей прекрасной. Но потом случился черный день, когда ее мама с папой решили уехать на выходные в Подмосковье. Родители звали дочь с собой на дачу, но Лидочка в тот день решила сходить с подружкой в кино, поэтому осталась в городе.      Ужасная весть настигла ее в понедельник.      Кто-то из местных хулиганов решил ограбить их загородный дом. Почему преступник полез на дачу, где спали хозяева, в выходной, осталось неясно, наверное, он был попросту пьян. Впрочем, скорей всего, лихих людей оказалось несколько.      Они убили родителей Лиды, разгромили дом и скрылись. В милиции завели дело, но так никого и не нашли.      Целый год потом Лида провела как во сне, она беспрестанно ругала себя за то, что не поехала с родителями. Скорей всего, бандиты не пожалели бы и ее, но это не пугало Лиду. Лучше уж погибнуть вместе с мамой и папой, чем жить так, совсем одной, никому не нужной.      Потом у хозяина фирмы случился день рождения. Желая повеселить начальство, сотрудники решили пошутить и сделали заказ в конторе, которая специализируется на поздравлениях детей.      Приехал очаровательный Винни-Пух, который устроил феерическое представление. Огромный, толстый медвежонок пел, плясал, сыпал анекдотами, словом, завел всех. Даже Лида на короткий момент забыла о своем горе и приняла участие в общем веселье.      Потом все сели за стол, позвали и Винни-Пуха. Тот, отлучившись на пару минут, вернулся уже без костюма и представился:      - Миша.      Народ просто лег от смеха, и праздник продолжился. Кто-то налил Лиде шампанского, затем в ее бокале оказался коньяк, потом сладкое вино.      Она машинально пила все подряд, и конец вечера погрузился в туман.      Утром Лидочка проснулась в своей постели, попыталась сесть и застонала: голова просто раскалывалась от боли, ноги тряслись, во рту словно кошки ночевали. Закрыв глаза, она рухнула на подушку и в тот же момент услышала веселый голос:      - На, держи, легче станет.      Пораженная до глубины души Лида разомкнула веки и увидела Михаила, который протягивал ей тарелку.      - Как вы сюда попали? - прошептала она.      Миша крякнул:      - Привез вас, мадам, в родные пенаты. Вы вчера накушались, как говорится, словно свинья, хотя, по-моему, хрюшки не пьют. Уж прости, пришлось пошарить у тебя в сумочке, чтобы вытащить ключи.      - Ужасно, - прошептала Лида, - не подумайте, я не алкоголичка.      - С каждым может случиться, - усмехнулся Миша. - Ты поешь, потом поспи, а я пока в магазин сбегаю, а то у тебя даже хлеба нет.      Вот так начался их роман, завершившийся свадьбой. Шумного застолья не устраивали.      - Зачем поить и кормить ораву посторонних людей, - сказал жених, - давай съездим на юг на неделю, в хорошую гостиницу.      Лида с радостью согласилась, близких подруг у нее не было, родители умерли, Миша тоже сирота. В такой ситуации и впрямь лучше из загса отправиться в свадебное путешествие, что молодые и сделали. Правда, Лида робко попросила:      - Может, в Турцию? Говорят, там сервис замечательный.      - Я пока не сделал себе иностранный паспорт, - ответил Миша, - вернемся, займусь.      Поэтому они отправились в Сочи, а вернувшись, поселились у Лиды. Московская была влюблена, наивна и не задавала мужу вполне естественных вопросов типа: "А где ты жил до свадьбы?"      Миша рассказал о себе совсем чуть-чуть. Он с детства был сиротой, воспитывался бабушкой, которая умерла, когда внук, отслужив в армии, поступил в институт. Карьера артиста у Стриженова не задалась, поэтому он и работает в фирме "поздравляльщиком".      - Был один в целом свете, пока не встретил тебя, - вздыхал Миша.      Первый год молодожены прожили счастливо.      Единственное, что не устраивало Лиду, это постоянные командировки, в которые ездил Михаил.      В неделю он от силы два дня сидел дома, в остальное время колесил по России.      Когда Лида упрекнула мужа, тот спокойно ответил:      - Лидочек, нам с тобой кушать надо и одеться хочется. Если я пришпилюсь к твоей юбке, то ничего не заработаю. Спору нет, в Москве полно заказов, но иногородние поездки оплачиваются намного выше, а наша фирма обслуживает практически весь бывший Советский Союз.      Наивная Лида умилилась. Вот какой замечательный супруг ей достался, готов день и ночь "пахать", чтобы семья не нуждалась. Но наконец пелена с ее глаз упала, она трезво посмотрела на ситуацию и отметила много странного в поведении мужа.      Миша трудится от зари до зари, но денег практически не приносит. Все хозяйство Лида ведет на свою зарплату. Вещи покупает тоже она и за квартиру платит из своего кошелька. Да еще Миша частенько просит:      - Лидуша, отсыпь копеечек на метро.      Поразмыслив немного, Лида призвала мужа к ответу. Тот сказал:      - У фирмы сейчас тяжелый период, идет перестройка, открываются новые филиалы, вот нам и задерживают зарплату, надо потерпеть некоторое время. Неприлично же бросать людей в такой момент.      Лида пришла в восторг от порядочности Миши.      Другой человек мигом забрал бы трудовую книжку и устроился в другое место. Мишенька же не такой, он благородный и очень интеллигентный, поэтому Лида подождет, тем более она сама много зарабатывает и способна прокормить двоих.      Но когда и через полгода положение не изменилось, Лида настояла на том, чтобы Миша ушел со службы. Первый раз молодые крупно поссорились, но в конце концов Стриженов согласился с женой и уволился.      Неделю он маялся дома, потом начал звонить по объявлениям и сразу нашел новое место.      Когда Лида узнала, где теперь будет работать муж, она впервые в жизни стала бить тарелки.      Миша пристроился актером в передвижной театр, проще говоря - балаган, который ездил из города в город со спектаклями.      - Опять командировки, - рыдала Лида, разбивая чашки, - снова мне сидеть одной! Неужели нельзя найти нормальное место!      Миша грустно ответил:      - Ни в один из московских театров меня не берут, сколько ни ходил на показы, везде отлуп давали. Куда же деваться? Извини, тебе попался неудачник.      Всю злость Лиды как рукой сняло. Она бросилась мужу на шею со словами:      - Милый, вот увидишь, ты еще станешь звездой. Немедленно откажись от балагана и ищи достойное место.      - Я вовсе не собираюсь всю жизнь провести на ярмарках, - сказал Миша, - обязательно продолжу поиски. Но работать надо, иначе положим зубы на полку.      - Ерунда, я прокормлю семью.      - Нет, не могу так! - резко ответил муж.      И все началось по новой. Только теперь уже шесть дней в неделю Михаил разъезжал по крохотным городкам и весям, на долю Лиды оставались лишь сутки. Денег по-прежнему не было, впрочем, как и достойной работы. Неизвестно, как долго бы это продолжалось, но однажды в квартире Лиды раздался звонок и сердитый мужской голос спросил:      - Вы Лидия Московская? Жена Михаила Юрьевича Стриженова?      - Да, - удивилась холодно-официальному тону Лидочка, - кто говорит?      - Следователь Мальков, - ответил дядька. - Ваш муж арестован.      Едва не скончавшись от ужаса, Лида явилась по названному адресу, увидела пожилого мужика с устало-напряженным лицом и узнала о своем Мишеньке много интересного. Стриженов - брачный аферист, у него на данном этапе было три совершенно законных жены, брак с которыми зарегистрирован в загсе. Ни в каком театре Миша не служит, просто живет у каждой супруги по два-три дня в неделю, потом перебирается к следующей. Одна из жен беременна, другая недавно родила девочку. Все супруги Стриженова обеспечены, Лида самая бедная, но и ее назвать нищей язык не поворачивается. Так что Миша очень хорошо устроился. Потом были очные ставки с так называемыми женами-коллегами. Они рыдали, пытались рвать друг у друга волосы, Лида же словно окаменела. Она просто кивала головой, подписывала какие-то бумаги и не задавала вопросов. Да и зачем? Все и так совершенно ясно. На суд Лида не пошла, она не могла видеть Михаила и к тому же заболела непонятной болезнью. Анализы в норме, температуры нет, ничего не болит, а ноги идти отказываются, глаза закрываются, нет ни на что сил.      Пролежав в спячке зиму, словно медведь, Лида потихоньку пришла в себя, и тут у нее неожиданно начались бурные истерики. Увидит на улице нищенку с ребенком - рыдает, приметит беспризорную кошку - и снова в плач. Спустя год после разрыва с Мишей Лида обратилась к психотерапевту, который неожиданно ей помог.      Сходив к нему десять раз, девушка ожила, стала похожа на прежнюю Лиду и даже начала улыбаться. "Ничего, - думала она, - придет и на мою улицу праздник". А ведь все знают: надо думать о счастье - и тогда оно не замедлит явиться.                  Глава 20            В фирму, где работала Лидочка, обратился приятный мужчина по имени Вацлав. Чех по национальности, он работал хирургом, в Москве находился на стажировке и хотел купить подарок для своей матери - эксклюзивное русское ювелирное украшение.      Лида выполнила заказ, Вацлав расплатился и пригласил ее в ресторан. Дальше можно не рассказывать. Кое-кто из подруг говорил Лидочке:      - Ужасно. Тебе придется уехать в чужую страну, в какой-то Ковальск, из Москвы в глухую провинцию.      Но она была рада такому повороту в судьбе.      Ей хотелось оказаться как можно дальше от города, где все напоминало о Мише. Может, вам это покажется странным, но Лида до сих пор любила Стриженова, брак с Вацлавом был всего лишь попыткой забыть первого супруга, который сейчас мотал срок на зоне. Кстати, наглый Миша, очутившись за решеткой, не постеснялся прислать Лиде длинное письмо, состоящее из признаний в любви. "Милая, - писал он на листочке в клеточку, - моей вины в происшедшем нет никакой.      Люблю тебя больше всех на свете, остальные бабы - случайность в моей жизни..." Ну и так далее. Но вот что интересно, скажи Миша лживые слова, глядя Лиде в глаза, она бы поверила ему, Стриженов обладает гипнотическим умением заставить собеседника плясать под свою дудку. Но на бумаге очарование устной речи не сохранилось, и Лида вышвырнула письмо в мусоропровод. Миша же, не получив ответа, проявил настойчивость. Послания от него стали приходить каждую неделю. Стриженов просил сигарет и тушенки, звал на свидание, напоминал об их коротком семейном счастье. Бедная Лида почему-то читала эти письма и лишь потом рвала их на мелкие кусочки. Она еще и потому решилась уехать в неведомый Ковальск, чтобы больше не находить в ящике конверты с таинственным обратным адресом: УУ 1958/2743.      Вацлав оказался замечательным мужем, заботливым, хорошо зарабатывающим и до крайности буржуазным. Больше всего на свете он боялся сделать что-нибудь, о чем потом будут судачить соседи. Лиде даже пришлось по настоянию мужа сменить прическу. Прежде она носила короткую модную стрижку с торчащими в разные стороны прядками. Вацлав же попросил супругу:      - Милая, мне кажется, тебе лучше сделать укладку, как у моей мамы.      Лида попыталась оказать сопротивление.      - Мне не хочется накручивать волосы на бигуди, это старомодно.      - Зато никто не станет судачить, - мягко заметил Вацлав. - Очень прошу, пойди мне навстречу, категорически не выношу толков.      Лида вздохнула и покорилась. Теперь понимаете, почему она ничего не сообщила Вацлаву о предыдущем замужестве? В начале знакомства Лиде показалось неудобным сразу вываливать подробности своей биографии, а потом, узнав Вацлава поближе, она поостереглась это делать, и хирург остался в блаженном неведении. Лида попросту испугалась, что чех, услышав о том, что бывший супруг его невесты сидит на зоне, попросту уйдет от нее. Для Вацлава человек, преступивший закон, хуже бешеного зверя. Он, узнав правду о Михаиле, явно не захочет иметь никакого дела с Лидой.      Московская же полагала, что, уехав в Ковальск, прочно похоронит прошлое, заведет на новой родине новых друзей, которые будут знать о ней лишь то, что она сама им расскажет.      Но вышло по-иному. Через год после свадьбы с Вацлавом Лиду скрутил ревматизм, и она отправилась в лазню на массаж. Первый, кого Московская увидела, войдя на ресепшн, был Стриженов.      Ударь в этот момент с небес молния и порази здание лазни, Лида и то испугалась бы меньше.      Она застыла, как соляной столб, и потеряла способность говорить. Михаил же, скользнув по остолбеневшей бывшей жене равнодушным взглядом, отвернулся. На секунду Лиде стало легче, слава богу, он ее не узнал.      Так и не попав на процедуры, Лида ушла домой. Когда она добралась до квартиры, раздался телефонный звонок и до боли знакомый голос поинтересовался:      - Надеюсь, ты не хочешь неприятностей на свою голову?      Лида опять лишилась дара речи.      - Молчание - знак согласия, - хмыкнул Михаил, - приходи сейчас в парк, в верхнюю его часть, к памятнику Гашека. Жду.      Лида, словно кролик, загипнотизированный удавом, двинулась на свидание.      Михаил мало изменился за время их разлуки.      Блестя своими карими глазами, он сказал:      - Здравствуй, Лидочек, шикарно выглядишь.      - Что тебе надо? - возмутилась Лида. - Оставь меня.      - Фу, как грубо, - сморщился Миша, - раньше ты была интеллигентней и не позволяла себе хамства.      - Это ты в лагере аристократом стал, - хмыкнула Лида. - Кстати, каким образом ты оказался на свободе? Вроде еще срок не вышел.      Миша улыбнулся:      - Плохо ты интересовалась моей судьбой.      Я ведь апелляцию подал, следствие велось некорректно, были допущены нарушения, хороший адвокат правильно составил прошение о пересмотре дела, вот меня и отпустили. Да тебе это не интересно, я уже давно на свободе считаюсь несудимым и спокойно могу выезжать за рубеж. Чехи, например, ничего против меня не имеют, ясно?      - Ясно, - кивнула Лида, - только будет лучше, если ты от меня отвяжешься. Хочешь денег?      Могу дать немного.      Миша улыбнулся:      - Валюта - это неплохо, но ты лучше. Я приехал к жене.      - С ума сошел, - взвилась Лида, - я давно супруга Вацлава!      И тут Миша засмеялся:      - Дорогая, меня отдали под суд за многоженство, каюсь, я был не прав, понес заслуженное наказание, раскаялся. Помнится, ты настолько на меня обозлилась, что даже не пожелала присутствовать на судебных заседаниях...      - Ты мерзавец, - не утерпела Лида, - лживый, отвратительный тип!      - Э-э, милая, - протянул Стриженов, - дважды за одно не судят, нет такой практики ни в одной стране мира. И потом, с меня сняты все обвинения, я честный гражданин.      И тут у Лиды просто потемнело в глазах.      - Проваливай отсюда, честный гражданин, - прошипела она, - иначе я всем расскажу про тебя правду. Ты, как ни крути, бывший уголовник. Чешский МИД очень лоялен и впустил тебя, но простые граждане здесь не любят криминальных личностей и не станут уточнять, по какой статье тебя упекли, просто перестанут с тобой общаться. Уезжай отсюда, усек?      Миша снова рассмеялся:      - Очень мило, видно, ты рада встрече с мужем. Хорошо, предположим, я уехал, но что станет с тобой?      - Можешь не волноваться, - злилась Лида, - я живу хорошо.      - Дорогая, - укоризненно протянул Миша, - ты тоже преступница, двоемужница. Прикинь, какой шум поднимется в болоте, именуемом Ковальском, когда людишки узнают о тебе правду.      - С ума сошел, - заорала Лида, - у меня один супруг, Вацлав!      - Э нет! Ты оформила с ним брак, не разведясь со мной, я проверял.      - Не может быть, - прошептала Лида.      - Может, может, - "успокоил" ее Миша. - Ты заявление писала? В загс ходила?      - Нет, - прошептала Лида, - я думала, нас автоматически развели, после суда.      - Как же ты получила чистый паспорт, без штампа? - удивился Миша.      Лида растерянно смотрела на Стриженова.      Оказавшись в первый раз на допросе у следователя и узнав правду о муже, Лидочка, вернувшись домой, впала в истерику. Она схватила основной документ российского гражданина и изрезала его ножницами. Придя в себя, она испугалась.      На следующий день Лида должна была опять пойти к следователю.      Московская позвонила ему из бюро пропусков, а когда он спустился за ней, показала ему гору обрывков.      Следователь очень хорошо понял Лиду, более того, он помог ей получить новый документ. Московской не пришлось ходить в отделение. Просто в один день следователь позвонил ей и велел приехать.      Вот так Лида вновь обрела паспорт, без всяких печатей. Очевидно, паспортистка забыла поставить нужные отметки, такое порой случается.      Но Московской никто ничего не сказал, а она по наивности решила, что суд, вынося приговор Мише, одновременно еще и развел его с женой.      Выходя замуж за Вацлава, Лида слукавила и не указала в анкете предыдущий брак. И вот теперь получается, что она нарушила закон.      Очевидно, на лице Московской отразился ужас, потому что Миша, ухмыльнувшись, поинтересовался:      - Дошло наконец? Нас не развели. Две других моих жены мигом отнесли заявления в загс, а ты нет. Я, когда узнал об этом, просто прослезился.      Решил, что ты меня сильно любишь, начал письма писать, а в ответ - тишина. Ну я и попросил знакомых ребят навести справки о Лидочке Московской. Узнал много интересного. Ты такая же преступница, как и я, и должна понести наказание.      У бедной Лиды просто помутился рассудок.      Происходящее напоминало ей кошмарный сон.      - А знаешь, дорогуша, - как ни в чем не бывало продолжал Стриженов, - в твоем случае законным считается лишь первый брак. Второй, с Вацлавом, попросту аннулируют. Сомневаюсь, что ему понравится ситуация, когда он в ней разберется.      - Ты не посмеешь подойти к Вацлаву, - дрожащим голосом сказала Лида.      - Да ну, - усмехнулся Миша, - вот тут ты ошибаешься. Прямо сейчас и отправлюсь. Знаешь, чем дело кончится? Рыдающий Вацлав вернет тебя мне, уж поверь, я найду нужные слова.      Да и как ему отнестись к бедному, преданно влюбленному в мерзавку мужчине? Милая, ты не дооцениваешь мои актерские способности. Пусть у меня ничего не вышло ни в театре, ни в кино, но в жизни я гениален, практически ни одного прокола.      - Пожалуйста, оставь нас в покое, - прошептала Лида.      - Душенька, в подлунном мире ничего нельзя получить бесплатно.      - Сколько ты хочешь? - обреченно спросила Лида.      - Много.      - Мы живем на заработки Вацлава, - сказала Лида, - все расходы он проверяет. Мне очень трудно утаить копейку, практически невозможно.      Единственное, что могу предложить, это мои гонорары, но они нерегулярны. Буду тебе их отдавать, только уезжай.      Михаил рассмеялся:      - Нет, как тебе не повезло! Живешь со скрягой, который жаднее жадного! Бедняжка! Ну признай, я был лучше.      - Ты вообще ничего в дом не приносил! - взвилась Лида. - Сволочь!      Миша схватил Лиду за руки. Московская ойкнула, пальцы у Стриженова были как клещи.      - Очень люблю, когда ты такая сердитая, - неожиданно ласково прогудел Миша. - А что, в постели мой заместитель тоже жадничает? Все себе, тебе ничего? Со мной было лучше? А ну, давай проверим.      Не успела Лида сообразить, что происходит, как Стриженов подхватил ее на руки и отнес в кусты.      - Начнешь кричать, - предупредил он, - весь Ковальск сбежится, то-то веселье будет для местных клушек.      И что было делать Лиде? Все случилось быстро и отвратительно.      - Вот что, любимая, - сказал Стриженов, застегивая брюки, - ты моя жена, что сейчас и подтвердила. Пошли к Вацлаву. Соберешь чемодан - и домой, в Москву, квартиры, правда, пока нет, твоя продана. Ну да ничего, снимем комнату. Конечно, тебе после роскошных хоромов неудобно покажется, ну да с милым рай и в шалаше. Любимая, ты плачешь? А из-за чего?      Не в силах справиться с собой, Лида разрыдалась в голос.      - Да, - грустно подытожил Миша, - вижу, ты меня совсем разлюбила. Ладно, я ведь не зверь, а интеллигентный человек. Если настолько тебе противен, то уйду прочь.      - Правда? - с надеждой спросила Лида. - Навсегда?      - Да, - кивнул Миша, - но для того, чтобы уехать, исчезнуть, мне нужны деньги, много, целая куча, и ты мне их дашь!      - У меня ничего нет.      - Извини, я не так выразился, - поправился Миша, - имел в виду, что ты поможешь мне получить немалую сумму.      - Но каким образом? - удивилась Лида.      Миша улыбнулся:      - Хорошо разговор потек. Значит, так, давай договоримся. Ты работаешь некоторое время на меня, а потом я испарюсь и более никогда не побеспокою тебя. Я никому не рассказываю о наших с тобой взаимоотношениях и делаю вид, что мы незнакомы, ясно? Впрочем, если кто-то вдруг что-то заподозрит - скажем, что мы сводные брат и сестра. Мама у нас одна, папы разные. Ясно?      Лида кивнула:      - Что мне придется делать?      Миша пожевал нижнюю губу:      - Если в двух словах, то искать мои деньги.      - Твои деньги? - изумилась Лида.      - Слушай, - приказал Михаил, - история, которую я сейчас расскажу, может показаться тебе не правдоподобной, но как бы фантастично ни выглядели события, они имели место быть. Значит, так, встретил я на зоне интересного человека со странным именем Митрофан...      Лида тихо сидела на скамейке, стараясь не упустить ни слова из рассказа. Чем дольше говорил Миша, тем меньше верилось Московской в услышанное.      В лагере заключенных, как правило, делят на отряды, человек по тридцать-сорок в одной команде. Подразделение занимает барак и везде ходит строем: на работу, в столовую, в клуб. День на зоне четко расписан, время спрессовано, преступившим закон остается мало свободных минут, потому что досуг тоже распланирован. Вам диктуют, когда можно смотреть телик, а когда следует писать письма родным. Никаких особых излишеств на обычной зоне нет, в бараке ряды кроватей, выкрашенных синей краской, и одна тумбочка на двоих, в ней зэки хранят немудреные вещички и кое-какие припасы, присланные сердобольными родственниками: сигареты, сушки, сахар.      У Миши с Митрофаном оказалась общая тумбочка. Люди бывалые, не раз мотавшие срок, объяснят вам, что и в тюрьме, и в лагере жить можно.      И хорошо за решеткой тому, кому хорошо и на воле, то есть человеку, имеющему деньги и родственников. За зеленые бумажки сотрудники зоны могут сильно облегчить вашу участь, причем речь идет не о каких-то глобальных вещах. Чего скрывать, кое-кто из криминальных авторитетов приезжает на зону не в автозаке, а на легковом автомобиле. Живут такие личности не со всеми, а в отдельной комнате, с телевизором и мобильным телефоном, еду получают из местного ресторана, а ближе к ночи их навещают девочки. Но все же подобное - большая редкость. Чаще же заключенные, способные отстегнуть начальству энную сумму, имеют мелкие послабления: им разрешают получать лишнюю посылку в месяц и закрывают глаза на превышение веса привезенных продуктов. В неурочный час водят их в баню, дают внеплановые свидания с родственниками, не замечают "неуставные" ботинки на натуральном меху и прочее. Пустячок, скажете вы. Верно, но очень приятный, в особенности если учесть, что рейтинг зэка сильно повышается от количества имеющихся у него сигарет и чая, а обладание банкой строго запрещенного растворимого кофе вообще выводит его в разряд богов.      Вот Митрофан и был таким парнем. С воли ему постоянно перепадал грев, а Мише не присылали ничего. Единственным способом для Стриженова получить курево, чай и сахар было пойти в услужение к богатому соотряднику. Чистить тому сапоги, гладить форму, стирать белье. Кое-кто из зэков так и поступает и полностью теряет уважение окружающих. Миша же был умен, правила зоны он усвоил сразу, за пачку "Примы" продаваться не стал, а, чтобы не страдать от отсутствия табака, просто решил бросить курить.      Мишина полка в тумбочке всегда была пустой.      Митрофану же не хватало места, и один раз он попросил:      - Слышь, Мишка, дай твою часть займу.      Стриженов вместо того чтобы поторговаться, согласился.      Митрофан правильно понял ситуацию, но сразу не дал Стриженову сигареты, однако на следующий день предложил:      - Хочешь чайку? С мармеладом.      Так началась их дружба. Многие из тех, кто мотали в свое время срок, могут рассказать, что отношения, завязавшиеся на зоне, особые, они намного крепче той дружбы, которая возникает на воле. "Тюрьма вяжет сильнее кровных уз", - говорят бывалые парни, и это так. Митрофан и Миша скорешились, и очень скоро первый стал доверять второму. Миша постоянно писал жалобы на некорректное ведение следствия, его новый друг надеялся только на будущую свободу. Но Митрофан заболел туберкулезом, причем в самой опасной, скоротечной форме.      Парня положили в больницу, а Мишу выпустили на свободу. Ему просто повезло. В стране в очередной раз разгорелась компания под названием: "Свободу жертвам МВД". В деле Стриженова и впрямь обнаружились нестыковки, и Миша оказался за воротами колонии. Такое очень редко, но все же случается. И тут Стриженов доказал, что он на самом деле хороший друг. Забыв про все дела, Миша приехал в лечебное учреждение и начал ухаживать за Митрофаном.                  Глава 21            Принято считать, что туберкулез в наше время не представляет серьезной опасности. Это, мол, в начале двадцатого века люди от него умирали пачками, сегодня же, в эпоху антибиотиков и других сильнодействующих лекарств, туберкулез низведен до уровня самого обычного насморка. Но, поверьте, это не правда. Митрофан так никогда и не вышел на свободу, умер в заключении, а перед смертью открыл другу тайну.      - Был у меня приятель, - шептал Митрофан, полулежа в подушках, - мы вместе с ним ворочали большими делами. В одном дворе родились и по жизни рядом шли. Сергей Кольский, слышал такое имя?      - Нет, - честно ответил Миша.      - Ну да, откуда тебе знать, - вздохнул Митрофан. - Крутым Серега стал, умный он, по лезвию ходил, всем угодить сумел: и браткам, и ментам. Пацаны ему доверяли, общак Серега держал, смотрящим был.      Миша кивнул. Общак - это большие деньги.      Криминальные личности отстегивают немного от своих доходов в общий котел и доверяют хранить заначку самому авторитетному и честному братку.      Он же потом решает, куда вложить средства, чтобы получить прибыль. Из этих денег подкармливают тех, кто оказался на зоне, нанимают порой адвокатов. Короче говоря, общак - это казна преступного сообщества, а смотрящий - кто-то вроде третейского судьи. К нему приходят с просьбами разрешить конфликты, примирить враждующие стороны или просто посоветоваться.      Настоящим смотрящим быть трудно, надо уметь встать над ситуацией и вести себя так, чтобы никто не упрекнул в пристрастии. Вот Сергей Кольский и занимал этот ответственный пост, а Митрофан был при нем шестеркой, особой, приближенной к императору, лакеем, секретарем, помощником, личным шутом.      Потом Сергей умер, попал в автокатастрофу.      Никто Кольского не убивал, просто он любил ночью погонять по МКАД с запредельной скоростью на своей спортивной машине: выплескивал адреналин. В одну из таких поездок Кольский не справился с управлением и буквально размазался по бетонному отбойнику. Уж на что Митрофан за годы служения в банде насмотрелся на трупы, так даже ему стало плохо, когда он увидел, как побледневшие сотрудники МЧС буквально вычерпывают из салона кровавое месиво, в которое превратился Сергей. Митрофан опознал друга по одежде и эксклюзивным часам, стоившим почти столько же, сколько и роскошная тачка, разрезанная специальными ножницами на мелкие кусочки.      Митрофан похоронил друга, вытурил из роскошного дома его девку по имени Лена и начал приводить дела покойного в порядок. И тут началось! В сейфе он обнаружил деньги, но это была всего лишь крохотная толика того, чем владел Кольский. Дальше больше. Через неделю после аварии в доме появился некий Алексей Иванович и предъявил бумаги на владение домом. Митрофан опешил:      - Минуточку! Хату построил Серега.      - Вовсе нет, - отбрил его Алексей Иванович, - здание принадлежит мне.      - Ничего не понимаю, - закрутил головой Митрофан, - я же видел стройку! Серега с планами сидел, мы прораба поили.      Алексей Иванович кивнул:      - Правильно. В этом и состоит мой бизнес.      Многие люди, подчеркну, богатые люди, боятся строить дома на свое имя, не хотят, чтобы налоговая инспекция задавала ненужные вопросы. Поэтому особняк возвожу я, владелец специализированной компании и риелторского бизнеса, а клиент потом просто платит мне арендную плату.      Естественно, господин Кольский изучал планы и беседовал со строителями, здание возводилось для него. Но теперь он умер, особняк я сдам другому, вас попрошу освободить площадь.      Пришлось Митрофану выезжать в свою однокомнатную халупу, в которую он в последние годы и не заглядывал, потому что счастливо жил в небольшом домике, который стоял на участке Сергея. Потом выяснилось, что никаких денег на счетах Кольского нет, а все дорогие вещи, типа коллекции старинных табакерок, куда-то испарились.      Более того, Сергей был большим любителем искусства, он неплохо разбирался в живописи и собрал хорошую коллекцию пейзажей. Так вот, все полотна, развешанные в комнатах особняка, оказались отлично сделанными копиями.      Митрофан терялся в догадках. Серега никогда не рассказывал ему о своих делах. Да и сам Митрофан особо не расспрашивал Кольского, усвоив истину о том, что спокойно спит тот, кто мало знает. Он всегда считал, что друг детства очень богатый человек. А теперь получалось, что, кроме одежды, у Сереги ничего и нет. Неужели его надули люди, торговавшие картинами? Подсунули хорошо сделанные подделки, а Кольский не разобрался? Митрофану мало в это верилось. Сначала он подумал, что Серега просто из понта врал всем про подлинность мазни, украшавшей стены, но потом крепко призадумался.      Надо заметить, что Митрофан человек недалекий, образованием он не обременен. Самостоятельно никаких решений он, всегда ведомый Сергеем, не принимал, роль тени Кольского его вполне устраивала. Напрягать мозги он не привык, был простым исполнителем, что Серега прикажет, то и делал. И еще Митрофан свято верил в дружбу, считал, что Кольский никогда его не бросит.      Но сейчас, впервые в жизни пытаясь думать собственной головой, Митрофан становился все мрачнее. В душу его закрались подозрения. Почему любовница Сергея, Ленка, сразу согласилась уехать восвояси? Почему бабенка, которую, похоже, Кольский сильно любил, не стала качать права, требовать денег и предъявлять претензии?      Ясное дело, по закону ей ничего не полагалось, но ведь могла бы потребовать у Митрофана хоть серебряный кофейный сервиз, ан нет, даже на похороны не явилась, исчезла, словно ее и не было. Каким образом Серега попал в аварию? Митрофан отлично знал, что приятель практически не пил, а уж о том, чтобы сесть за руль подшофе даже и не помышлял. А в милиции Митрофану сообщили:      - У него в венах не кровь, а водка! Удивительно, как он вообще за рулем сидел!      Целую неделю Митрофан и так и этак обмозговывал ситуацию. Потом ему ночью приснился кошмар. Будто он вновь оказался на месте аварии и наблюдает, как парни в комбинезонах вытаскивают из смятой в гармошку иномарки кровавое месиво. Лица у трупа нет, оно словно побывало в мясорубке, на руках не хватает пальцев, их размозжило от чудовищного удара. На левом запястье болтаются дорогущие часы, тело же почти нетронуто, ступни в носках выглядят беззащитно маленькими - шикарные ботинки из кожи питона остались в руинах машины.      Митрофан проснулся в холодном поту, сел и понял все. Часы украшали левую руку трупа, но Сергей был левшой и всегда носил "Ролекс" на правом запястье. И потом, Кольский имел сорок пятый размер, а у погибшего были совсем небольшие ноги. Промучившись энное время, Митрофан поехал в милицию, дал кому надо барашка в бумажке, получил дело и внимательно изучил его.      Приходилось признать, ему приснился вещий сон. Погибший при жизни покупал себе туфли сорок первого размера и явно не был левшой.      Прочитав папку, Митрофан закурил. Вот почему водитель оказался в одних носках, ботинки Сереги ему были велики и попросту свалились, когда тело тащили наружу. Значит, Кольский предал Митрофана. Он жив, сидит в какой-нибудь тихой стране вместе с любимой бабой, проживает общаковские деньги и в ус не дует. Очевидно, Кольский досыта накушался криминальной жизни, а став легальным бизнесменом, не пожелал больше быть держателем общака. Сергей повзрослел, захотел спокойной жизни и тихих радостей: детей, теплого кресла у камина и прочего... Но только Кольский очень хорошо понимал, что так просто с ребятами, которые живут по правилам, он не расстанется, вот и придумал финт со смертью, сбежал, бросив лучшего друга практически в нищете, без всяких надежд на будущее.      Впервые Митрофан обозлился на того, кого считал своим братом, и принял решение: он во чтобы то ни стало найдет Кольского, достанет его из-под земли и потребует денег за молчание. Раз Сергей поступил по-свински, то и у Митрофана руки развязаны.      И он начал действовать, ему даже удалось напасть на след Сергея, но тут с Митрофаном случился казус. Он любил женщин, супруги не имел, поэтому позволял себе иногда оттянуться по полной программе, приглашал на дом девчонок из массажного салона. Решив в очередной раз повеселиться, Митрофан позвал куколку, угостил ее пивом, выпил сам и неожиданно заснул.      Пробуждение было ужасным: по квартире ходили менты, которых вызвала девчонка. Она оказалась студенткой, москвичкой и наплела стражам порядка совершенно невероятную историю.      - Мы с ним на дискотеке познакомились, - ревела девчонка, - вместе выпили, он повел меня к метро темной улицей, ударил, вытащил кошелек, стянул часы, сережки и удрал!      Митрофан даже опешил от такой наглости, а девчонка врала дальше:      - Только я не растерялась, проследила за ним, увидела, что он дверь спьяну не закрыл, забирайте преступника.      - Вы чего, ребята, - замахал руками Митрофан, - она пургу гонит.      Но менты его слушать не стали: в кармане куртки хозяина, мирно висевшей на вешалке, обнаружились золотые часики и сережки с довольно крупными брюликами. Митрофана осудили и отправили на зону. Он пребывал в глубоком недоумении: ну с какой стати совершенно незнакомая ночная бабочка решила усадить его на шконки?      И только в бараке, борясь с бессонницей, натянув на лицо байковое застиранное одеяло, Митрофан сообразил, в чем дело. Он слишком близко подобрался к Сергею, узнал ненароком правду, и Кольский решил погасить активность некогда лучшего друга, усадив того за колючую проволоку. Скорее всего, Митрофан засветился, когда узнавал про Серегу в ментовке, у Кольского везде были свои люди. Они ему, видно, и стукнули.      - Серега - хитрый и умный, чисто бешеный волк, - хрипел Митрофан, - с виду ласковый, а внутри железный, не согнешь. Что задумал, всегда сделает, ничто его не остановит, любого сметет.      Но меня все ж любит, не убил, просто посадил да и посылки слал. Знаешь, зачем я тебе все рассказал?      - Нет, - покачал головой Стриженов.      - Ты уже освободился, - пояснил Митрофан, - на свободе ходишь, а я не жилец. Сколько осталось, не ведаю, но знаю точно, что мало, а тебе еще жить. Запомни, Сергей поселился в городе Ковальске, это в Чехии, курорт с минеральной водой. Под каким именем - понятия не имею, но он там.      - С чего ты взял? - спросил Миша.      Митрофан попытался улыбнуться.      - По бабе выследил. Любовь его, Ленка, ни с того ни с сего замуж за чеха выскочила и туда укатила. Муж Ленки, Иржи Вондрачков, бедной крысой был, а после женитьбы резко разбогател, кафе купил, на какие, спрашивается, шиши? Нет, дело нечисто. У Ленки с Иржи фиктивный брак, чтобы народу мозги припудрить, Серега им бабки дал на забегаловку. Вот как. И сам он там, недалеко от своей киски живет, жирует, водичку пьет. У него желудок больной, он давно хотел куда-нибудь съездить, чтобы свой гастрит с колитом полечить.      Ясно, где притаился. Кстати, Ленка свою лучшую подружку в Ковальск перетащила, Светку Зайкину. Думается, она тоже много чего знает. Поезжай туда да потрахайся со Светкой. Она на мужиках сдвинутая, замуж сильно хочет, а никто ее не берет.      Миша молча смотрел на Митрофана.      - Ты мне другом стал, - закончил умирающий, - вот и хочу тебя озолотить. Потряси Светку, проследи за Ленкой и узнаешь, где общак. Забери и удрапывай.      Митрофан умер спустя две недели после этого разговора. А Стриженов, постоянно нуждающийся в средствах, решил все же проверить, вдруг то, что рассказал Митрофан, правда. Назанимав, как всегда, денег, Михаил купил путевку в Ковальск.      Чехи, заинтересованные в русских туристах, не ставят препоны для тех, кто выезжает на лечение, вот Миша без особых проблем и оказался в Ковальске.      То, что Митрофан хотя бы частично сказал правду, выяснилось сразу. В Ковальске Михаил быстро нашел Елену, жену Иржи, и Светлану Зайкину.      Стриженов приободрился, похоже, Митрофан не ошибся, и где-то тут, в Ковальске, спрятаны миллионы. Нужно лишь найти их. Не успел Михаил порадоваться удаче, как судьба подарила ему новый шанс. В Ковальске, оказывается, жила Лида Московская, и она могла помочь Стриженову в поисках!      Лида замолчала, я подождал пару мгновений и задал вопрос:      - Значит, вы стали сообщницей Стриженова?      Начали вместе искать общак?      Лида кивнула:      - Да, мне приходилось выполнять его поручения. Если честно, то очень не хотелось идти у него на поводу. Но Михаил - шантажист. Едва я начинала отказываться, как он мигом говорил: "Хорошо, сейчас пойду к Вацлаву".      И что оставалось делать? Сначала он велел мне завести дружбу с Зайкиной, она, в отличие от Лены, совсем глупая, и попробовать вытрясти из нее правду. Но у меня ничего не вышло, и тогда Михаил решил влюбить в себя девицу...      Я с напряжением слушал ее рассказ. Усилия Стриженова были вознаграждены. Михаил полностью подчинил себе Свету, она растрепала ему кучу сплетен о жителях городка, рассказала буквально всю подноготную про своих знакомых, но упорно молчала про деньги. Тогда Миша решил применить иную тактику и попросил у любовницы в долг. Он и до этого момента брал у глупышки деньги, но это была мелочовка, сущая ерунда, так, на кофе и сигареты. Теперь же речь шла о сумме в пять тысяч баксов.      Стриженов выдумал душещипательную историю о долге, пообещал вернуть деньги с процентами.., в общем, он умел уговаривать людей, и Светочка поддалась, попалась на мормышку.      - Ну, хорошо, - в конце концов сказала она, - так и быть, получишь нужную сумму, но очень прошу тебя, никому не рассказывай о том, что у меня есть деньги.      - Ни в коем случае, - заверил ее Миша, - буду нем, как могила. А когда я могу получить тугрики?      - Завтра вечером, - пообещала Света.      Стриженов сообразил, что Зайкина пойдет к тайнику, и решил проследить за дурочкой. Миша соврал Свете, что едет по делам в соседний с Ковальском город и задержится там на день, и, распрощавшись, отбыл в "командировку". Но никуда, само собой, не поехал. Просто спрятался в парке, в буйно цветущих кустах, и стал наблюдать за подъездом любовницы.      Но Света никуда не выходила, вечер и ночь просидела дома, а вот утром, перед началом работы, зарулила в кафе, которое принадлежало Иржи и Лене. Вечером Стриженов получил пачку, перетянутую резинкой, и ему стало понятно: Митрофан не лгал, у троицы имеются денежки. Вопрос: где они их прячут и как подобраться к захоронке?      Пять тысяч он отдал Свете буквально на следующий день. Расставаться с баксами было очень жаль, но Стриженов надеялся на большие дивиденды, поэтому и вернул все подчистую.      - Так быстро, - удивилась Света, - ведь брал на месяц?      - Уже выкрутился, - улыбнулся Миша.      После этого случая он еще активнее начал окучивать Свету, но она не понимала никаких намеков.      Миша скрипел зубами от злости, заставлял Лиду то подпаивать "подругу", то приглашать ее к себе переночевать, когда мужа не было дома, только без толку. Зря Стриженов рассчитывал, что Света опьянеет и начнет трепаться. Зайкина просто засыпала, опрокинув в себя бутылку "Мартини". Не потеряла она бдительности и в тот день, когда Лида под давлением Михаила заявила:      - Вацлав уехал в командировку, давай устроим девичник, сделаем фондю, поболтаем.      Света с радостью приняла приглашение, но, в отличие от большинства женщин, которым ночь развязывает язык, Зайкина не стала откровенничать. Вернее, нет, она рассказала Лиде кучу вещей про себя, перечислила всех своих любовников, поделилась желанием выйти замуж, и все. Как только Света завела разговор о женитьбе, Лида сказала:      - Ну зачем волноваться и переживать по поводу того, что будущий муж тебя обижать станет.      Не зря народ поговорку сложил: "Супруг любит жену богатую".      Света моментально ответила:      - Это точно, но не про меня. Я не имею ни кола, ни двора, а зарплата в лазне не слишком-то высока, В конце концов Лида окончательно осмелела и брякнула:      - Тебе Лена бабок даст, похоже, у нее проблем с деньгами нет.      - Что ты, - замахала руками Света, - они каждую копеечку откладывают, на гостиницу собирают, хотят отель купить.      Так Московская ничего и не узнала.      Бедная Лида жила словно на пороховой бочке.      С одной стороны - Михаил, с другой - Вацлав, которому очень не нравилась дружба жены со Светланой.      - Что связывает тебя с женщиной, от которой за версту разит плохим воспитанием и глупостью? - удивлялся хирург.      Потом изумление мужа перешло в гнев и он потребовал:      - Удали сию особу из нашего дома.      Хорошо, что Вацлав часто ездил в командировки, и в его отсутствие Лида "дружила" со Светой.      Так тянулось довольно долго, Московской стало казаться, что Стриженов сообразил: Митрофан его обманул. Лида воспряла духом. Скоро ее бывший муж, поняв безрезультатность попыток, уберется наконец в Москву. Кстати, в Ковальске Миша вел себя просто отвратительно - набрал у всех взаймы, заводил шашни с бабами.      - Ты понимаешь, что выглядишь мерзавцем, - однажды не выдержала Лида.      Стриженов, который теперь совершенно не стеснялся сообщницы, радостно улыбнулся.      - Да, я такой. Не нравится, не ешьте, живу, как хочу, и тебе советую так же поступать. А то смерть подойдет и вспомнить нечего будет.      Лида промолчала, в душе она надеялась, что Миша в конце концов уедет из Ковальска и оставит ее в покое.                  Глава 22            События достигли апогея совсем недавно.      Сначала Миша сообщил Лиде:      - Есть деньги! И очень большие! Представляешь, я попросил у этой дуры двадцать тысяч "зеленых", и она их мне дала! Все теперь знаю! А главное, под чьим именем прячется Кольский.      Вот что, Лидка, зачем тебе Вацлав? Скупердяй и кретин, ты с ним со скуки сдохнешь. Сейчас зацапаю денежки и уеду, а ты со мной. Поселимся где-нибудь в респектабельной Англии или Германии.      Лида испугалась, ей совершенно не хотелось жить с такой личностью, как Стриженов, но, боясь обозлить его, она спросила:      - А как ты собираешься увезти такую сумму?      Так тебе Кольский все добровольно и отдаст.      Стриженов усмехнулся:      - Ты даже представить себе не можешь, о каких деньгах идет речь. Когда все благополучно завершится, поставлю Митрофану самый дорогой памятник. Мы купим дом, участок в полгектара.      Не волнуйся, Лидуська, это бедные эмигранты годами гражданства ждут, а богатые сразу все получают, такова несправедливая жизнь.      - И где же тайник? - полюбопытствовала Лида.      Миша погрозил пальцем бывшей жене:      - Хитрая какая! Даже не мечтай, без меня тебе бабки никогда не получить. Решила одна все к рукам прибрать!      Московская поджала губы. Увидав выражение ее лица, Миша засмеялся.      - Ну, ну, не дуйся. Деньги увезет тот, кому они принадлежат.      - Не поняла.      - Кольский живет тут под другим именем, вот это лицо и уедет во Францию.      - И как ты заставишь его сделать такое?      Стриженов улыбнулся:      - Просто: убью и закопаю, а его паспорт себе возьму.      - Но там же фото! - воскликнула Лида.      Миша улыбнулся еще шире:      - А ты молодец! Значит, убийство тебя не смутило. Насчет снимка не грузись, я же профессиональный актер и классный гример.      - Есть еще Света и Лена, - напомнила Лида. - И вообще, похоже, ты триллеров насмотрелся.      - Может, и так, - согласился Миша, - только если человек увидел двести спектаклей о преступлениях, двести первый вполне способен поставить сам. Света и Лена тоже умрут, от несчастных случаев. Еще не придумал, как. Я же, превратившись в господина N, уеду из Ковальска с бабками навсегда! Ладно, пошли по домам, пришла пора больших действий, любимая.      Лида вернулась к себе. Стриженову она ни на йоту не поверила. Все-таки Московская достаточно хорошо знала Михаила. Да, он врун, вор, нечистоплотный парень и неисправимый бабник, но не убийца. Это только кажется, что лишить жизни человека просто. Нет, для того, чтобы решиться на подобный шаг, следует обладать определенными качествами характера. У Михаила их, по мнению Лиды, не было. И вообще, он часто выдавал желаемое за действительное. Вот Лида и решила, что разговоры об убийствах обычная болтовня.      Но потом события стали разворачиваться совсем не так, как хотелось Московской. Сначала Ковальск ошеломила весть о самоубийстве Светы.      Языки замололи с невероятной силой. Но не успели кумушки прийти в себя, как появилось два новых, не менее ужасных известия: Лена скончалась от сердечного приступа, а Иржи попал в больницу и балансировал между жизнью и смертью, скорей всего, он не выживет.      Лиде стало так страшно, что не хватит слов, дабы описать ее состояние. Только сейчас до несчастной Московской дошел весь ужас ее положения. Выходит, Михаил не лгал, он на самом деле задумал убийства и осуществил свой план, а она, Лида, его соучастница, и ей теперь придется бежать вместе с Михаилом в чужую страну и постоянно жить в ожидании возмездия.      Если до этого дня у Лиды иногда мелькали мысли о том, что, может, Миша не так уж плох, то после зверских убийств никаких сомнений в подлости Стриженова у госпожи Московской не осталось. Больше всего она теперь боялась встречи с ним, но он словно сквозь землю провалился.      Прошел день, и Лида узнала, что Ковальск вовсе не считает произошедшее преступлением. Куда бы Лида ни заходила, везде - в магазинах, в лазне, на рынке - судачили об одном: любовный треугольник распался. Света, отбивавшая мужа у Лены, перерезала себе вены, Лена, не вынеся предательства близких людей, умерла, а Иржи, потерявший разом и жену, и любовницу, хватил инсульт. Шекспир отдыхает, подобного в городе за всю его историю не случалось ни разу. Но о больших деньгах не говорил никто, единственный вопрос, связанный с финансами, звучал так: кому теперь будет принадлежать кафе "Маркони"? И, естественно, народ в один голос осуждал Стриженова. Кое-кто из местных высказывался более резко, вот, например, главврач лазни Вера Яновна заявила:      - Очень хорошо, что сей фрукт сбежал. Я сегодня отдала приказ на ресепшн никогда не впускать его в лазню, даже если у Михаила будет оплаченный годовой абонемент. Нам такие клиенты не нужны.      Лиде оставалось только молиться, чем она и занималась всю ночь. Вацлав отсутствовал, а ее мучила бессонница. Сначала Московская плакала, а потом стала причитать:      - Милый боженька, я плохой человек, помогала Мише, но куда же было деваться? Господи, прости, я в церковь не хожу, посты не соблюдаю, живу грешно, но помощи просить не у кого, кроме как у тебя. Умоляю, сделай так, чтобы Мишка исчез навсегда. Пусть обманет меня в очередной раз, заберет деньги и сваливает. Он врун, подлец, таким ему и оставаться. Не хочу никуда ехать!      Милый боженька!      То ли бог не услышал страстной мольбы, то ли решил, что Лида должна быть наказана, но утром ее разбудил звонок.      - Да, - зевая, ответила Лида.      Из трубки донесся знакомый голос:      - Мне нужна твоя помощь!      - Ты в Ковальске!!!      - Точно.      - Немедленно уезжай.      - Не могу.      - Почему?      - Не имею права, плохо будет.      - Зачем мне звонишь? - возмутилась Лида.      - Встретимся на Карловой улице, - приказал Михаил, - в соборе Святой Бригитты, зайди в крайнюю справа кабину для исповеди, живей, да возьми с собой ключи от квартиры Кары.      - Зачем?      - Некогда лясы точить! Бегом несись.      В каждом католическом соборе в укромных, тихих местах стоят деревянные будочки, закрытые со всех сторон. Каждая имеет две дверцы, в одну входит священник, в другую тот, кто хочет исповедаться в грехах. Между отсеками есть стена, в ней имеется окошко, открыв его, вы все равно не увидите лица святого отца, потому что оно будет скрыто за мелкими ячейками деревянной решетки. Снаружи же понятно: исповедальня занята. Правила поведения в соборе предписывают католику, желающему встать в очередь к пастору, отойти подальше от места отпущения грехов.      Надев шляпку с вуалью, Лида, никем не замеченная, юркнула в исповедальню. Окошечко приоткрылось, из-за решетки донесся до противности знакомый голос:      - Пришла?      - Да.      - Оставь ключи от квартиры Кары на скамейке, я заберу.      - Зачем?      - Надо, не спорь. И вообще собирайся, как только выиграю пари, свалим.      Лида пришла в негодование.      - Зачем согласился на такое идиотство?      Я имею в виду пари.      - Деньги нужны.      - Уезжай прямо сейчас.      - Не могу, через несколько дней срок истекает, и прощай, Ковальск!      - Ты убийца! - не выдержала Лида.      Миша хмыкнул:      - Не все так ужасно.      - Уезжай сейчас, - настаивала Лида, больше всего на свете желавшая больше никогда не видеть Стриженова, - пока никто не догадался, что Свету и Лену убили.      - Не волнуйся, все схвачено, я здесь сейчас в гриме. Отдавай ключи и пакуй шмотки.      Лида замолчала, вытерла заплаканное лицо платком, посмотрела мне в глаза и сказала:      - Заплачу вам, сколько скажете, только поймайте его. Я не хочу никуда ехать. Михаил ведь по условиям пари должен отправиться с вами, если его найдут?      - Да, - кивнул я.      - Сколько я буду вам должна за избавление от Стриженова?      Я покачал головой:      - Ничего. Только напомню вам два обстоятельства. Даже если я сейчас заберу Михаила с собой, это не решит никоим образом ваших проблем. Стриженов проведет пару недель в России и снова вернется в Ковальск в гриме и с чужими документами. Вам покоя не видать.      Лида покачала головой:      - Нет. Михаил ничего не знает, я, естественно, ни словом не обмолвилась ему о своих планах.      Вацлаву предложили поработать в Израиле, в госпитале, мы оформили все бумаги. Муж вернется из командировки, и мы уедем. Если Стриженов сейчас окажется на пару недель в Москве, я спокойно улечу в Иерусалим, там он меня не достанет. Израильтяне никогда не дадут визу человеку, который недавно вышел из тюрьмы.      Я не стал разубеждать Лиду. Стриженов ведь может воспользоваться чужими документами, но в глазах Московской горела такая безумная надежда, что я проглотил все разумные доводы, озвучил лишь один:      - Хорошо, попытаюсь вам помочь, но есть крохотный нюанс, ставящий под сомнение успех операции.      - Какой?! - нервно воскликнула Лида. - Ваш гонорар? Не волнуйтесь, я заплачу сполна. Хотите десять тысяч долларов? На мой взгляд, огромная сумма, но я ее отдам легко.      - Я уже говорил, что дело не в оплате.      - А в чем? - со слезами в голосе воскликнула Лида. - Что вам мешает мне помочь?      - Я не знаю, где находится Михаил и под какой фамилией он живет.      Лида прикусила нижнюю губу.      - Кажется, я могу назвать его адрес.      - Правда?      - Или, по крайней мере, дать вам ниточку.      - Говорите.      - Думаю, Михаил убил Сергея Кольского, - медленно ответила Лида, - завладел его документами и деньгами.      - Знаете имя, под которым жил Кольский?      - Нет.      - Тогда что делать?      - Неделю назад, - пробормотала Лида, - Михаил пришел ко мне и попросил машину.      У Вацлава их целых три, на одной он ездит сам, вторая принадлежит Лиде, третья, старенькая "Шкода", просто занимает место в гараже. Ее давно пора выбросить, но она на ходу, и у хозяйственного Вацлава рука не поднимается на подобное кощунство. Вот Миша и велел Лиде:      - Дай "Шкоду" на день.      - Не могу, - стала сопротивляться Московская, - еще разобьешь, что я тогда скажу Вацлаву?      - Экая проблема, - буркнул бывший муж, - наврешь чего-нибудь. Давай, давай, мне надо в Гжев смотаться, не на поезде же пилить.      Пришлось Лиде через силу выполнить приказ Стриженова. Она села в дребезжащую "Шкоду", до рулила до шоссе на Гжев, нашла в придорожном кафе Михаила и вручила ему ключи со словами:      - Умоляю, будь аккуратен.      - Не дрейфь, киса, - усмехнулся Миша, - я не утону, ну, разобью машину, эка печаль.      После чего Стриженов влез в "Шкоду" и унесся на предельной скорости. Лида мрачно посмотрела вслед некогда любимому человеку. "Чтоб тебе и вправду разбиться до смерти, - неожиданно подумала она, - скажу Вацлаву, будто взяла "Шкоду" для поездки на рынок, за рассадой для сада, не захотела хорошие машины землей пачкать, а старуху угнали".      Но надеждам Лиды не суждено было сбыться.      Поздно вечером ей позвонил Михаил и сказал:      - Забирай свою тачку, она у того же кафе, ключи у барменши.      Пришлось Лиде переть на автобан, в харчевню, в которой, слава богу, работали не ковальцы, а жители расположенной неподалеку деревеньки.      Увидав "Шкоду", Лида пришла в негодование.      Машина словно искупалась в грязи, глина была и внутри. В таком состоянии ее нельзя было возвратить в гараж, и Лида, проехав пару километров по автобану, отыскала заправку с мойкой.      Прежде чем начать мыть машину, хмурый чех в синем комбинезоне мрачно сказал:      - Выньте все из бардачка.      - Там пусто.      - Проверьте.      - И смотреть не надо, ничего там нет.      - Все же взгляните, - настаивал мойщик, - мне неприятностей не надо, потеряете что-нибудь, а потом крик поднимете: обокрали.      Лида открыла ящичек. Внутри неожиданно оказался блокнот, а в нем запись, сделанная рукой Михаила. "Гжев, улица Египетская, дом восемь, красные ворота".      - Именно после этой поездки, - завершила рассказ Лида, - Михаил стал повторять, что он во всем разобрался. Знаете, я думаю, там, на Египетской улице, в Гжеве, вы найдете либо Михаила, либо того, кто знает разгадку всех тайн.                  Глава 23            Я вышел на улицу и обнаружил, что стало совсем темно, небо усеяли не правдоподобно яркие звезды, а в большинстве домов не горел свет. Тишина стояла замечательная, в Москве никогда, даже глубокой ночью, такой не бывает. Столица никогда не спит, Ковальск же мирно похрапывал, нечего было и думать, чтобы сесть в автобус или поймать такси, до гостиницы предстояло идти пешком.      Я не большой любитель прогулок, но сейчас обрадовался возможности пройтись. Воздух был упоительным, вокруг никого, просто наслаждение, награда за трудный день, проведенный в непрерывном общении. Не знаю, как других, а меня угнетает необходимость постоянно находиться на людях, улыбаться, разговаривать. Имей я выбор, сел бы лучше в запертой комнате с книгой. Но увы, моя работа предполагает постоянные контакты. Есть у меня нереализованная мечта: поехать в Англию, в страну, языка которой я совершенно не знаю. Оказаться одному в незнакомом городе, среди неизвестных людей, выглянуть в окно гостиницы и понять: ты тут никому не нужен, до тебя ни одному человеку нет дела, ты здесь не обременен обязательствами.      Внезапно к горлу подступил комок, и я обозлился на себя. Иван Павлович, ты переобщался с маменькой и с Кокой и превратился в истерика.      С ума сойти, сейчас еще рыдать начну. Быстрым шагом я пошел по улице, ведущей к центру верхнего Ковальска. Отлично, наслаждаясь редкими минутами покоя, спокойно пораскину мозгами.      Значит, Михаил нашел Кольского, убил его, завладел документами Сергея и теперь собирается, забрав деньги, уехать. Сразу возникает много вопросов. Неужели бывший авторитет жил без охраны? Каким образом Стриженов ухитрился справиться с Кольским? Да, он отличный лицедей, способный дурить головы доверчивым женщинам. Но, думается, на Сергея Кольского, безжалостного бандита, чары актера не подействуют.      Ладно, отбросим пока в сторону сомнения и выстроим версию. Кольский убит, его паспортом и прочими бумагами завладел Стриженов. Михаил загримировался и легко может ввести в заблуждение людей, но только посторонних. Он учел, что Лена и Света великолепно знают Кольского, мигом заметят подмену и сделают все, чтобы не отдать деньги. Потому-то они и погибли. Пока все вполне логично. Стриженов, убивая Свету, был неаккуратен, уронил на пол платок, дорогой, шелковый да еще украшенный монограммой, буквой S. Катя, соседка Светы, сразу поняла, в чем дело.      Скорей всего, она видела раньше этот предмет в руках Михаила и решила немного подзаработать.      Она позвонила Стриженову, пригласила на свидание, потребовала энную сумму за платок и за свое молчание, получила доллары... Я хорошо видел с балкона, как она осторожно, не вынимая банкноты из конверта, пересчитывала их. Что же случилось потом? Катюшу сбил мотоциклист. Банальное ДТП? Или Стриженов решил раз и навсегда избавиться от проблемы? Вышел из кафе, быстро переоделся в костюм рокера, нацепил шлем, опустил тонированное "забрало" и - хладнокровно задавил несчастную. Трупом больше, трупом меньше - в его ситуации уже все равно.      Потом Михаил затаился в Ковальске. Почему я уверен в этом? Ну вы просто пока не знаете того, что успела мне раньше сообщить Нора. Человек, который прячется, в случае если его не находят, получает хорошую сумму, а вот если парня обнаружат, то хозяин "дичи" может обозлиться и попросту убить ее. Во всяком случае, наш наниматель, господин Бугаев, на прямой вопрос Элеоноры о дальнейшей судьбе искомой личности дал маловразумительный ответ. Нора постаралась передать мне его дословно.      - Ну, - замямлил Виктор Николаевич, - это не мой сотрудник, а человек Ковригина. Честно говоря, судьба этого типа меня не слишком волнует, что предпримет его хозяин, понятия не имею.      Ну, наверное, накажет, никому ведь неохота деньги терять.      По-моему, Бугаев, не желая говорить ничего конкретного, высказался более чем откровенно.      Стриженова в случае провала попросту убьют, отъезд из Ковальска приравнен к проигрышу, вот он и затаился в городке, ждет, когда истечет установленный срок. Михаил - заложник собственной жадности и гонора. Решил и там откусить, и тут оттяпать. Наверное, ему показалось, что можно легко зацапать деньги, поиграв в прятки. И именно в этот момент ему наконец-то удается убить Кольского. Представляю, в каком состоянии сейчас Михаил.      Хотя, может, он, наоборот, торжествует. Пока удача на его стороне. Окружающие не понимают, что эти смерти - убийства. Место, где засел Михаил, никому не известно, дни летят стремительно, скоро истечет срок. Стриженов благополучно получит деньги за игру и укатит прочь.      Я остановился. Надо же, и не заметил, как дошел до отеля, не насладился отличной погодой, тишиной и спокойствием. Зато хорошо понял: мне необходимо завтра с раннего утра катить в неведомый Гжев, на Египетскую улицу, где, вполне вероятно, меня ждет разгадка таинственных событий.      Но теперь передо мной во всей красе встала совершенно неразрешимая задача: каким образом я избавлюсь от маменьки и Коки?      Решив продлить блаженные минуты одиночества, я сел на скамеечку, стоящую вблизи входа в "Неаполь". Люди, умеющие придумывать нестандартные решения, как правило, выигрывают. Недавно мой ближайший приятель Макс <История знакомства Ивана Павловича Подушкина и Максима Воронова описана в книге Д. Донцовой "Букет прекрасных дам", издательство "ЭКСМО".>, тот самый, что служит в милиции, рассказал мне о случае, который произошел на одном из рынков столицы.      Представляете, какая толпа бурлит в торговых рядах субботним теплым, солнечным днем? Народ, радуясь хорошей погоде, мчится за покупками. Естественно, большинство мужчин имеют в карманах кошельки с немалой суммой. Но люди знают, что в людных местах любят орудовать карманники, и стараются быть осторожными.      В тот день возле одного из лотков разыгралась удивительная сцена, заставившая всех потерять бдительность. К торговцу женским бельем подошла красивая грудастая деваха и стала выбирать лифчик. Приглядев один, она громко спросила:      - Можно примерить?      - Валяй, - разрешил парень, - только кабинки нет.      - А я прямо тут! - воскликнула красавица и мигом стянула с себя крохотный топик.      Толпа замерла. Все как загипнотизированные уставились на высокий, ничем не прикрытый бюст.      Никого не стесняясь и не обращая внимания на десятки бесстыжих глаз, покупательница принялась самозабвенно мерить лифчики. Она вертелась в разные стороны, приговаривая:      - Черный жмет, ну-ка розовый прикину.      Весть о бесплатном стриптизе в момент облетела рынок, и к месту представления подтянулись мужики, которых жены отпустили за покупками одних. Девушка выглядела замечательно: роскошная грудь, покатые плечи, упругие руки, копна черных волос. Да еще джинсы стриптизерши едва держались на бедрах. При каждом движении они норовили упасть. Девица, поблескивая серьгой в пупке, подхватывала джинсики и продолжала примерку. В какой-то момент она воскликнула:      - Беру эти два, теперь давай к ним трусики.      - Тоже мерить станете? - спросил красный, вспотевший продавец.      - Конечно, - кивнула покупательница и похлопала себя по аппетитной попке, - у меня корма нестандартная, Дженифер Лопес с ее силиконовой задницей отдыхает. Тут все собственное.      Над толпой собравшихся пролетел стон. Стоявшие сзади мужчины поднаперли, передние ряды не двинулись с места, все ожидали "продолжения банкета". Девица взялась за "молнию", стала приспускать джинсики, появились круглые, едва прикрытые трусиками "танго" ягодицы. На правой имелась яркая татуировка. Мужики разинули рты - сейчас такое начнется! Но внезапно торговец обломал всем кайф:      - Простите, - сказал он, - трусы мерить нельзя, с меня штраф возьмут.      - Мы тебе возместим, - крикнули из толпы, - пусть девушка попробует!      Продавец начал мямлить глупости, а девчонка ойкнула, подтянула джинсы, нацепила топик и в одно мгновение испарилась. Возбужденные парни, поругав вредного лоточника, разошлись. Но вскоре почти все зрители обнаружили отсутствие кошельков.      Пока девица вертела своими формами, ее подельники славно поживились в толпе мужиков, потерявших всякую бдительность. Стриптизерша "выступала" не один раз, она давала "представления" на многих рынках. Максим путем логических размышлений допер, что в ближайшее воскресенье она покажет стриптиз на "Динамо", и отправил туда сотрудников. Они должны были притащить наглую девку в отделение, но красавица, благополучно исполнив номер, как всегда, скрылась.      Разъяренный Макс вызвал к себе ментов, упустивших преступницу, и устроил им разбор полетов.      - Виноваты, - каялись парни.      - Почему не взяли ее! - ревел Макс.      Повисло молчание, потом один из провинившихся крякнул:      - Грудь у ней... Засмотреться. У моей жены такой никогда не будет.      - Думаешь, своя? - спросил второй проштрафившийся. - Небось силикон закачала.      - А швы где?      - Ну.., может, без операции сделали. Интересно, а на ощупь она какая? - мечтательно протянул первый.      Тут Макс справился со своим возмущением и вытолкал идиотов в коридор...      К чему мне вспомнилась эта история? Да к тому, что у некоторых людей фантазия не имеет границ. Пытаясь добиться нужного результата, такой человек мигом придумает нечто невероятное, я же начисто лишен воображения и теперь маюсь тут в глубоких раздумьях: как смыться от милых дам, сохранив психическое здоровье?      - Иван Павлович, - прогудел низкий голос.      Я поднял голову и быстро встал. Эстер, улыбаясь, смотрела на меня.      - Почему вы не спите?      - Голова болит, - слукавил я, - наверное, давление подскочило.      - Ну, в вашем возрасте еще рано о давлении думать, - заметила Эстер, - полагаю, вы просто устали. Мой вам совет: завтра погуляйте по окрестностям, ни о чем не размышляя.      - Да, спасибо, - кивнул я.      - Можно попросить вас об одной любезности?      - Конечно, все что хотите, - ответил я, предполагая, что Эстер сейчас попросит довести ее до отеля.      Но дама сказала совсем иное:      - Разбудите завтра Коку и Николетту ровно в семь, по местному времени, естественно. Они, правда, поклялись, что сами встанут, но я очень хорошо знаю: ни та, ни другая никогда не приходят никуда вовремя. Автобус же отойдет от "Неаполя" в районе восьми.      - Извините, но я ничего не понимаю. Какой автобус? Почему маменька с подругой должны вскочить в семь? Они сроду не встают раньше полудня, - промямлил я.      Эстер кокетливо поправила прическу.      - Действительно, вы же не знаете! Мы решили завтра поехать в Пыхов <Города Пыхова в Чехии не существует.>, тут не так далеко, всего сорок минут езды. Не волнуйтесь, к полуночи вернемся.      - Пыхов? - удивился я. - Это большой город вроде Праги?      - Совсем нет, крошечный, меньше Ковальска.      - Что же там делать столько времени? - продолжал изумляться я. - Часа хватит на изучение всех местных достопримечательностей.      - А вот и нет! - С жаром воскликнула Эстер. - В Пыхов едут вовсе не за тем, чтобы бегать по соборам и музеям. Этот городок славен целебной грязью, добываемой со дна местного озера.      Там есть лечебница. Вы приезжаете примерно к девяти утра, вас отводят в специальную, закрытую от посторонних глаз кабинку и проделывают кучу манипуляций. Это называется "День красоты".      В районе десяти вечера вы купаетесь в ванне и покидаете Пыхов. Результаты потрясающие! Кожа чистая, словно у младенца, волосы мягкие, пушистые...      Я перестал слушать Эстер, просто сидел и кивал с самым блаженным видом. Во все времена женщинам хотелось стать неземными красавицами. Даже в пещерах первобытных людей археологи находят всякие украшения, которые навешивали на себя предки Коки и Николетты. Сменялись века и поколения, бурными темпами развивалась наука, появился Интернет, люди начали осваивать космос, но женщины остались прежними.      И сегодня они готовы намазаться любой дрянью и слопать самую невероятную гадость, чтобы получить нежно-розовый цвет лица, стройную фигуру и роскошные волосы. Причем, лично меня всегда удивляла непоследовательность представительниц слабого пола, они никогда не бывают довольны тем, что дала им природа. Обладательницы кудрявых локонов тратят деньги на то, чтобы выпрямить пряди, а те, кто получил от создателя совершенно прямые волосы, готовы часами просиживать в салоне, дабы превратить их в завитые кудри.      Вот и пойми после этого загадочную женскую душу.      - Вы считаете, что нам не надо ехать в Пыхов? - осторожно спросила Эстер.      - Конечно, поезжайте, - кивнул я.      Эстер улыбнулась. Я перепугался, неужели она поняла, что я мечтаю избавиться от старых кокеток, и решил исправить ситуацию.      - Понимаете, совершенно случайно я встретил в лазне своего близкого приятеля, тот предложил завтра съездить с ним в одно место, здесь недалеко, на пивной фестиваль. Вот я сидел и думал, как преподнести Коке с Николеттой эту новость. Но если вы уедете в Пыхов, то у меня руки развязаны.      Эстер подмигнула мне:      - Правильно, отдохните, дружочек. Знаете, скажу вам по секрету, я много лет знакома с Николеттой и Кокой, так вот они порой бывают невыносимы, в особенности когда начинают спорить, кто из них моложе. Просто диву даюсь вашему бесконечному терпению. Иван Павлович, вы ангел.      Что ни говори, а похвалы слушать приятно.      - Вы мне льстите, - улыбнулся я.      - Нет, я говорю совершеннейшую правду, - заверила меня Эстер, - во всех московских салонах удивляются, каким образом у Николетты мог уродиться такой сын, как вы.      - В процессе создания ребенка участвует еще и отец, - заметил я.      - К сожалению, я плохо помню Павла, - вздохнула Эстер, - на фоне шумной Николетты он был совершенно незаметен.      Я кивнул, это точно. Мой отец предпочитал проводить свои дни в кабинете, над рукописями.      Меньше всего он любил шумные компании, вечеринки и сборища, или, как сейчас говорят, тусовки. Если отец и выходил в свет, то лишь после вселенского скандала, который устраивала ему охочая до веселья маменька.      - Пошли мне господь дочь, со спокойной совестью отдала бы ее за вас замуж, - закончила Эстер.      - Мне бы тоже было приятно иметь такую тещу, как вы, - не остался я в долгу.      - Раз уж нам не стать родственниками, попробуем подружиться, - продолжала Эстер, - а приятели должны выручать друг друга. Отправляйтесь на пивной фестиваль, а я постерегу ваших спутниц в грязелечебнице.      - И как мне потом отблагодарить вас?! - искренне воскликнул я.      Эстер кокетливо глянула в сторону.      - Ну.., лет дцать тому назад я попросила бы у вас поцелуй. Всегда теряла голову при виде высоких молодых людей спортивного телосложения.      Но те времена прошли. Что бы такое потребовать... А! Придумала! Вот приедем в Москву, я познакомлю вас с моей племянницей Лорой. Кстати, Иван Павлович, вы свободный мужчина?      - Периодически да, - кивнул я, - естественно, я не живу монахом, но официальных обязательств ни перед кем не имею и внебрачными детьми не обременен.      - Вот и прекрасно! - обрадовалась Эстер. - Значит, договорились. Меняю Николетту с Кокой на Лору. Вы сводите мою девочку в театр или ресторан, а там поглядим, вдруг она вам понравится.      Лорочка - голубоглазая блондинка, но отнюдь не глупа, хочет сделать карьеру, имеет высшее образование и мечтает о достойном спутнике жизни.      Впрочем, если Лора не придется вам по душе, у меня в запасе есть еще одна племянница. Вика.      Та полная противоположность Лоре. Похожа на цыганку, с трудом закончила десять классов, работать не собирается, мечтает родить троих детей и печь мужу пироги. Видите, я все-таки не теряю надежды стать вашей родственницей. Ну так как, голубчик, по рукам? Беру на себя Николетту с Кокой, а вы обещаете присмотреться к Лоре или Вике.      Я пошел в свой номер, лег в постель и неожиданно улыбнулся. С раннего детства отец внушил мне правила так называемого светского поведения. Я почтителен с пожилыми людьми, но поскольку мужчины умирают намного раньше женщин, вокруг меня образовался кружок престарелых дам, подружек Николетты. Как бы ни звали дряхлых прелестниц - Кока, Мака, Лакки, Ники, Вики, - все они на один лад, те же чашки, вид сбоку. Я, естественно, мил и вежлив с "девушками", целую им ручки, говорю комплименты, но, по большей части, это самое обычное лицемерие, никто из "девочек" Николетты мне не нравится.      Они эгоистичны, сварливы, нахальны, проявляют редкостный снобизм и настоящую, аптекарски чистую глупость. Я полагал, что в среде светских дам невозможно встретить приятного человека, и столкнулся с Эстер. Естественно, я познакомлюсь с ее племянницами, но очень жаль, что ей самой слишком много лет, впервые мне попалась на пути женщина, которая понимает Ивана Павловича с полуслова.      Глаза начали закрываться, я хотел устроиться поудобнее и тут вспомнил про мобильный. Надо встать и воткнуть в него зарядное устройство. Еле шевеля ногами, я сполз с кровати и начал искать сотовый. Ну и где он? А, вот, в кармане. Поставив аппарат на подзарядку, я как подкошенный упал на подушку и мгновенно заснул.                  Глава 24            Эстер сдержала свое обещание. Уж не знаю, каким образом ей удалось убедить маменьку не дергать меня утром, но, когда я в полдевятого отдавал ключи от своего номера на ресепшн, портье со вздохом сказал:      - Ваши спутницы отбыли в Пыхов, велели передать вам, чтобы не звонили им зря, в грязелечебнице нельзя пользоваться мобильным телефоном.      Я пришел в полный восторг, надо же, как здорово, значит, и они мне звонить не станут!      Быстро проглотив пару чашек кофе и запихнув в себя три круассана, я бодрым шагом добрался до местного вокзала и порадовался удаче.      Электричка до Праги отходила буквально через пару минут, до Гжева <Города Гжева на карте Чехии нет.> было меньше часа езды.      Купив в ларьке пару газет на русском языке, я сел в удобное кресло и принялся изучать периодику.      Вообще-то, я никогда не читаю желтую прессу, но на вокзале просто не нашлось респектабельных изданий, поэтому я схватил с прилавка, не глядя, первое, что попало под руку. Первый же заголовок меня впечатлил. "Писатель убил критика".      Я углубился в статью и моментально понял суть дела. Литератор на самом деле никому не причинил вреда, скорей всего, это тихий, законопослушный человек. Просто он написал криминальный роман, на страницах которого с наслаждением лишил жизни литературного критика. Чистый Фрейд. Наверное, писателя не так давно обидел кто-то из "Добролюбовых", вот он и отомстил литературоведам. Так что, с одной стороны, журналист, лихо озаглавивший материал, не соврал, с другой - написал заведомую не правду. Впрочем, остальные авторы были еще почище. Один сообщил, что в Подмосковье завелись собаки-вампиры. По ночам они кидаются на одиноких прохожих, кусают их, высасывают кровь и убегают.      Я неприлично громко заржал. Господа, собаки теряют навык сосания в щенячестве, когда покидают мать. Примерно с трехмесячного возраста и до конца жизни эти животные лакают жидкость.      Поэтому дворняга никак не может высосать у жертвы кровь, загрызть ее насмерть - это да!      А вот еще один восхитительный репортаж.      У женщины родился поросенок. Причем публикацию украшает фото. Мордочка с розовым пятачком, четыре копытца, пузатое тельце. Действительно, забавный поросенок, добытый для съемки в одном из свинарников.      На следующей странице напечатан репортаж на тему "Шутки родственников". Один мужик решил подшутить над своей тещей, которая его запилила почти насмерть. Воспользовавшись тем, что дорогая мама учапала на рынок, зятек выпилил дырку в обеденном столе, потом залез под него, просунул голову в отверстие и замер в таком положении. Скатерть свисала до полу, и тела шутника не было видно. Еще он предварительно обильно полил кетчупом все вокруг своей дурьей башки.      А теперь представьте, что увидела вздорная баба, вернувшись домой? На скатерти лужа крови, а в центре стола возлежит отрезанная голова зятя с высунутым языком и скошенными глазами.      Тещенька завизжала с такой силой, что с потолка свалилась криво висящая люстра и долбанула любителя розыгрышей прямо по кумполу. Зять, правда, не окочурился, но оглушительно заорал.      Теща, услыхав, как отрубленная голова отчаянно матерится, окончательно потеряла рассудок и метнула в парня только что купленный трехлитровый баллон с томат-пастой. Естественно, банка попала шутнику прямо в лоб. Очевидно, кости у мужика были толщиной с бетонную плиту, потому что емкость разбилась, добавив в пейзаж краски. Бедный зять потерял сознание да так и остался сидеть под столом, теперь уже точно похожий на труп.      Баба, воя, словно заевшая кофемолка, опрометью бросилась в отделение милиции, расположенное в этом же доме, на первом этаже.      Пришедшим ментам при виде апокалиптического зрелища стало дурно, и они даже, потеряв самообладание, попятились к двери. И тут голова, страшная, вся покрытая красными сгустками, подняла веки, бешено завращала глазами, разинула рот и выдала тираду:      - Мама! Вашу мать! Мать вашу! Мама!      Теща свалилась в обморок, один из ментов рухнул рядом с ней, второй оказался покрепче.      - Ты того.., этого... - забубнил он, - паспорт покажь!      - Ща вылезу, - просипела башка, - и достану, погодь маненько.      Очевидно, перспектива узреть летающую по воздуху за документом голову настолько впечатлила служивого, что он с воплем: "Спасите! Вампиры!" - ринулся за подмогой.      Когда отделение почти в полном составе, с табельным оружием на изготовку вломилось в квартиру, зять, по-прежнему покрытый кетчупом, вызывал "Скорую помощь". Итог шутки: у тещи гипертонический криз, один мент стал заикаться, второй теперь всегда глупо хихикает при виде бутылки с кетчупом, зятек получил несколько суток за хулиганство и полное моральное удовлетворение. А теща раз и навсегда перестала приставать к идиоту.      Я отложил издание в сторону. Конечно, ни один уважающий себя человек не станет прикасаться к сему чтиву даже в перчатках. Мерзкая газетенка! Но... Почему же я сейчас хохотал, как безумный? Отчего мое настроение резко улучшилось? Да и дорога пролетела незаметно. А вот после чтения солидных газет у меня всегда возникает тягостное ощущение безнадежности. Все в России плохо: у народа нет денег, олигархи купаются в золоте, армия нищенствует, медицина стоит с протянутой рукой, а все Чубайс проклятый! Нет, дорогие читатели, не надейтесь, лучше не будет, мы все умрем в муках.      Но, оказывается, еще находятся люди, которые способны самым идиотским образом подшутить над родственниками и, что самое интересное, мне об этом было приятней узнать, чем об очередном террористическом акте. Может, я просто переел негативной информации, заумных рассуждений о политике и теперь меня потянуло на глупости?      Так или нет, не знаю, но на платформу в Гжеве я сошел в самом радужном настроении. Недочитанный бульварный листок не выбросил в урну, а аккуратно свернул и спрятал в карман. Вечером лягу в кровать и изучу пасквильное издание, что называется, до корки, сдается мне, там еще есть много смешного.      Гжев оказался больше Ковальска, и местное население практически не говорило на русском языке. В городе, очевидно, не было лечебницы, и на первый взгляд жили тут одни чехи.      Встав посреди улицы, я осмотрелся. Взгляд зацепился за шпиль католического собора. Пойду туда, скорей всего, там окажутся экскурсанты и русскоговорящий гид.      Мой расчет оправдался полностью. На парковке теснились автобусы, а на площади перед собором кучковались группы людей и слышалась многоязычная речь. Я прислушался, вычленил знакомые фразы и примкнул к группе толстых теток в цветастых сарафанах и животастых мужиков в тренировочных костюмах.      Дождавшись момента, когда экскурсовод, хорошенькая темноглазая девушка, сказала: "А теперь покупайте билеты и самостоятельно осматривайте", я подошел к ней и тихо спросил:      - Извините, вы местная?      - Я из Питера, - охотно пояснила девушка.      - Но я хотел узнать другое. Вы живете в Гжеве или привезли туристов из Праги?      - В этом смысле я местная, - улыбнулась собеседница, - правда, очехиться пока не получилось, даже фамилию свою оставила, Иванова. Она здесь очень экзотично звучит.      - Подскажите, где тут Египетская улица.      - Брайтон, - улыбнулась Иванова.      - Нет, нет, Египетская.      Экскурсовод засмеялась:      - Ну да, только наши ее Брайтоном называют, по аналогии с Америкой. Там русская диаспоpa селится, а у нас на Египетской тоже российская колония. Значит, так, сядете на пятый автобус...      До места я добирался долго: сначала влез в "Икарус", который ехал в противоположную сторону, потом пришлось поколесить по городу.      Гжев выглядел буржуазно. Он был застроен небольшими, в основном трехэтажными домами.      Розовые, голубые, светло-желтые - они напоминали яркие леденцы. Почти на каждом окне крепились аккуратные ящики с буйно цветущими геранями, тротуары сверкали чистотой, вокруг не было ни одной бумажки. Кое-кто из прохожих вел на поводке собак. Вдруг одна из болонок присела, я улыбнулся. Конечно, жителей можно воспитать, но как объяснить животным правила поведения.      И тут хозяйка достала из сумки совочек, веник, бумажный пакет, натянула резиновые перчатки, моментально замела и упаковала какашки, а потом выбросила мешочек в ближайшую урну.      Я потрясение наблюдал за этой сценой. Интересно, сколько десятилетий должно пройти, чтобы москвичи начали так же вести себя на улицах родного города? И когда наши пешеходы перестанут боязливо оглядываться, перебегая через дорогу?      Только в России беременная женщина несется на зеленый свет светофора, желая побыстрее пересечь дорогу, а в глазах у несчастной плещется ужас: сейчас ее задавят и бросят умирать без помощи.      Внезапно автобус остановился, водитель сказал что-то в микрофон, и салон почти опустел.      Тут по ступенькам взобралась растрепанная потная тетка, втащила за собой сумку на колесиках, плюхнулась на сиденье рядом со мной и с чувством произнесла по-русски:      - Ну и умаялась! Виданное ли дело - на распродажу за тридевять верст поперлась.      Я обрадовался и спросил у нее:      - До Египетской улицы далеко?      - Здесь и началась, - пропыхтела толстуха, - вам какой дом?      В этот момент автобус резко тронулся, повернул, пейзаж сменился. Теперь на окнах домов не было ящиков с цветами, во дворах маячили столбы, между ними были натянуты веревки для сушки белья. Ветер трепал простыни, пододеяльники и исподнее. По тротуарам с гиканьем носились дети.      Эмигранты, перебравшиеся в Чехию, не изменили привычного уклада жизни. И если в Ковальске русские ассимилировались среди коренного населения и стали почти неотличимы от чехов, то в Гжеве этого почему-то не случилось. Сейчас мне казалось, будто я стою в каком-нибудь Куркине или Бутове - настолько знакомой была картина.      Автобус замер на остановке.      - Так который дом вам нужен? - повторила попутчица.      - Восьмой, - машинально ответил я.      - Спрыгивай скорей, - всполошилась тетка, - и беги через дорогу. Вон туда, влево, сразу на нужное здание наткнешься.      Я опрометью выскочил из автобуса и очутился возле харчевни, над дверью которой висела изумительная вывеска. Справа латинскими буквами было написано "Kapuchinno" <Вероятно, это следует понимать, как капуччино, или каппучино, слово пишут в русском языке по-разному, то есть кафе, где подают кофе со взбитой молочной пенкой.>. Слева шел перевод на русский язык: "Пельменная". "Kapuchinno - пельменная", именно так. Я прочитал пару раз надпись, подавил ухмылку и пошел в глубь квартала.      Дом номер восемь стоял на отшибе, вдали от общей линии невысоких зданий. Вообще я заметил, что в Чехии, в частности в Ковальске, нет высоких, многоэтажных блочных башен. Здесь строят двух-, максимум трехэтажные особняки, причем стоят они почти впритирку друг к другу.      Больших дворов тут нет, так, крохотный пятачок земли, на котором обычно буйно цветет клумба.      Максимум, что можно поставить возле подъезда, - плетеное кресло, причем для кошки. Человеку просто негде приткнуться.      Но восьмой дом оказался на особом положении. Во-первых, красивую резную калитку украшал всего один звонок, следовательно, тут жила одна семья, а во-вторых, перед входом был разбит довольно большой палисадник, в котором виднелись яркий зонтик от солнца и белая пластиковая садовая мебель.      Я позвонил. Из крохотного зарешеченного отверстия донесся звук, больше всего похожий на кваканье. На всякий случай я крикнул:      - Добрый день, откройте, пожалуйста, я приехал к вам из Москвы.      Странные звуки смолкли, взамен раздалось ровное гудение и легкое потрескивание.      - Пожалуйста, не бойтесь, я не сделаю ничего вам плохого! - воскликнул я.      В ответ послышалась возня, хихиканье, стон, потом то ли кашель, то ли чихание, и воцарилась тишина. В доме явно кто-то был, но он или она вовсе не собирались впускать гостей внутрь.      Я потоптался у низкого заборчика и предпринял еще одну попытку. Опять до моего слуха долетело кваканье.      - Господи! Это же глупо! - вырвалось у меня. - Неужели вы думаете, что я идиот, который поверит, будто в доме никого нет! Вы ведь включаете домофон! Мне просто поговорить с вами надо.      Внезапно я почувствовал резкий запах французских духов "Пуазон". Я очень хорошо знаю сей удушливый аромат. Именно такими душится Николетта. Маменька, особо не заботясь о носах окружающих, выливает на себя по полфлакончика за раз, достигая тем самым сногсшибательного эффекта в прямом смысле этого слова. Старое правило медиков "в капле - лекарство, в ложке - яд" можно в данном случае перефразировать: "в капле - восхитительный аромат, в поллитре - газовая атака".      Я резко повернулся на запах. В пяти шагах от меня стояла девочка-подросток лет тринадцати с виду.      - Вы че, хотите внутрь попасть? - бесцеремонно спросила она.      - В общем, да, - ответил я.      Она приблизилась, запах "Пуазона" стал просто невыносим. Наверное, девочка в отсутствие матери от души попользовалась не только ее духами, но и косметикой. Маленькое личико школьницы было щедро размалевано: темно-синие веки, слишком черные, торчащие словно частокол ресницы, кроваво-пурпурные губы, оранжевые щеки, угольные брови...      Несмотря на то что часы показывали десять утра, нимфетка вырядилась в алое, расшитое блестками полупрозрачное платье, принятое мною вначале за кофту - настолько оно было короткое.      Тощие ножки в ажурных чулках были втиснуты в черные сапоги-ботфорты на угрожающе тонкой шпильке. Согласитесь, весьма странный наряд для школьницы.      - И че, - прищурилась это чудо в перьях, - не открывают?      - Нет.      - И не откроют.      - Почему? - изумился я.      - Так, похоже, дома один идиот.      - Кто? - переспросил я.      - А Борька-кретин, - пояснила девчонка, - его мать дома запирает. Он, может, и хочет двери открыть, да не знает как. Говорить не умеет, мычит чего-то и жуткие рожи корчит, страх глядеть.      Ирина Леонидовна тут только из-за него и живет, из-за Борьки, поняли? А вы к ним зачем?      - Похоже, ты про соседей много интересного знаешь, - увильнул я от прямого ответа.      Девочка прищурила намазанные глазки.      - Так тут не скрыть ничего, мало нас, в основном те, кто на дорогу приехал.      - Куда? - окончательно растерялся я.      Школьница вытянула руку и пальчиком с длинным, хищно изогнутым ногтем ярко-зеленого цвета ткнула в сторону возвышающейся на горизонте горы.      - Там Германия, - неожиданно сообщила она.      Все еще не понимая, к чему она клонит, я согласно кивнул.      - Немцы с чехами дорогу новую построить задумали, - принялась объяснять "экскурсоводша", - только они все - и бюргеры, и кнедлики - сильно гордые, неохота им в грязи колупаться, вот и пригласили русских тоннель долбить. А нашим чего, у нас денег совсем не платят, ну и приехали сюда камень бить, мостовую ложить. А вы чего хотите?      Я улыбнулся:      - Ты, наверное, мороженое любишь?      Девочка похлопала ресницами, потом захихикала:      - Во, вы меня небось за пятиклассницу приняли. Мороженое, оно, конечно, неплохо, но после работы устаешь как собака, лучше коньяку шарахнуть.      Я разинул рот.      - Мне девятнадцать лет, - уточнила девчонка, - и ваще, давай знакомиться, Мадлен.      - Какое красивое имя, - решил я подольститься к собеседнице.      - Вообще-то, в паспорте Мария стоит, только Мадлен шикарней звучит и хозяину нравится, - призналась девица.      Я еще раз окинул взглядом красное, щедро украшенное блестками платье и сапоги-ботфорты и поинтересовался:      - Вы, Мадлен, работаете проституткой?      Она хмыкнула:      - Не, стриптиз пляшу в клубе "Голубой зайчик". Попадаются иногда клиенты, но в основном зарабатываю танцами, я артистка.      - Очень приятно, разрешите представиться - Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества "Милосердие". Мне хотелось бы угостить вас чашечкой кофе с коньяком, если, конечно, вы соблаговолите пройти со мной в ресторан.      Мадлен улыбнулась:      - Ты симпатичный и внешне ничего, пошли.      Я шагнул было в сторону гибрида капуччино с пельменной, но девушка схватила меня за руку.      - Не, к нашим не надо, там чистая рыгаловка, пошли к кнедликам.      Услыхав второй раз непонятное слово, я не утерпел и задал вопрос:      - Кто такие кнедлики?      - Чехи, - засмеялась Мадлен, - кнедлики - ихняя еда национальная, они ее так расписывают, ну прямо вкуснее не бывает. В какую жральню ни зайдешь, везде одни кнедлики в меню. Я из любопытства попробовала и скажу тебе: никогда не ешь.      Больше всего они напоминают толстые оладьи из картошки, перемешанной с манной кашей, прям тошнит. Но кофе чехи делают классно, может, просто насыпают в машинку по норме? Наши-то жадятся, так и норовят два зерна в кофеварку сунуть. Двигай за мной.      Уверенным шагом Мадлен ринулась по улице вверх, я поспешил за ней. В отношении кнедликов абсолютно солидарен с Мадлен. Я имею в виду национальное блюдо, а не людей. Помнится, в ресторане с трудом проглотил кулинарный шедевр.      Когда хозяйка выбранного моей спутницей заведения принесла кофе, коньяк и пирожные, Мадлен деловито сказала:      - Мой час стоит сто долларов, плати и пользуйся.      - Но я хотел лишь поговорить.      - И че? Время-то займешь.      Я признал ее правоту и кивнул.      - Хорошо. Значит, так, общество "Милосердие" занимается тем, что помогает нуждающимся людям, дает им деньги.      - А под какой процент? - мигом поинтересовалась Мадлен.      - Без возврата и без процентов.      - Дарите бабки?      - Да.      - Во класс! Дайте мне тысяч сто баксов, - оживилась девица, - я квартиру куплю, задолбалась с родителями жить, надоели до смерти. Живут на мои деньги, жрут, пьют, одеваются и орут:      "Ты б...". Интересное дело, как бы они жировали, не пойди я в шлюхи. А че, нормальная работа, денежная!      Я кивнул:      - Главное, честно трудиться, вы же не воруете, приносите людям радость.      Мадлен схватила меня за руку.      - А ты прикольный! Жена есть?      - Да, да, - быстро закивал я, - и вообще, у меня со здоровьем нелады, женщины уже не волнуют. Лучше вернемся к "Милосердию". Увы, сто тысяч вам никто не даст. Такие суммы хозяйка не жертвует, и потом, она помогает лишь тем, кто нуждается отчаянно, достиг, так сказать, крайней степени нищеты. Штаб-квартира благотворительной организации размещается в Москве, туда приходят письма. Я же выезжаю на место и изучаю обстановку. Хозяйка не терпит обмана, а люди порой врут, желая получить задаром солидную сумму денег. Вот сейчас мне велено проверить состояние дел.., э-э... Ирины Леонидовны, проживающей по Египетской улице, в доме восемь. Она сообщила, будто умирает с голоду, имеет сына-инвалида. У хозяйки просто слезы текли во время чтения письма. Но я увидел сейчас очень хороший особняк. Обычно я хожу по соседям и добываю информацию. Но, думаю, вы можете мне много рассказать об этой особе, естественно, я заплачу.      Глаза Мадлен заблестели.      - Не верьте, она богатая, только на что живет, не знаю. Ладно, давайте по порядку. Записывать будете?      Я выложил на стол диктофон.      - Вас не смутит сей аппарат?      - Пусть будет, - хмыкнула Мадлен. - Скажу правду, брехать не стану, я честная, коли платишь - работаю для тебя.      Египетская улица всегда была населена русскими. В свое время тут был военный городок и в домах проживали семьи офицеров. Потом, после перестройки, наши войска почти в полном составе покинули Чехию. Мадлен не знает, остались ли еще где-либо российские военные, но в Гжеве их давно нет. Когда началась прокладка автобана, в их бывших домах поселились сугубо мирные люди, выходцы из бывших советских республик, нанявшиеся в Чехию в качестве строителей дороги. Жилищные условия оставляли желать лучшего: квартиры неудобные, с маленькими кухнями, в которых почему-то не было окон. К тому же строителей впихнули в коммуналки, дав на семью с двумя детьми по одной комнатушке.      - Чего орете? - сердился местный управляющий. - Небось у себя дома в бараках кантуетесь, в сортир на двор бегаете, а тут вам и кухня, и санузел, и паркет. В тесноте, да не в обиде, не на всю жизнь приехали, на пару лет всего, потом отвалите отсюда с деньгами, купите хоромы.      Ну и куда было несчастным деваться? Пришлось селиться там, где велят. В результате украинцы и молдаване, которых тут звали "русские", оказались в одинаковых условиях. Те, кто приехал вместе с родней, получили кучу хлопот. Детей не брали в чешскую школу, жены сидели без работы и от скуки ссорились друг с другом. Масла в огонь подлил владелец местных злачных мест. В Гжеве он держал казино, стрип-бар и нелегальный публичный дом, замаскированный под центр нетрадиционной медицины. На работу к себе брал все тех же "русских". Мадлен, чей отец работал асфальтоукладчиком, а мать просто просиживала у телика, сначала приехала к родным погостить, а потом осталась и устроилась стриптизершей. Хозяин "точек разврата" легко обходил закон и добывал для своих девочек визы, дающие право работать. Получала девушка намного больше отца, вызывая зависть родственников, что, однако, совершенно не мешало им брать у Мадлен деньги.      Но она была единственной, кто принадлежал, так сказать, к двум лагерям, "строительному" и "развлекательному", остальное население Египетской улицы делилось на две неравные части. Большую составляли строители, меньшую путаны и другие деятели "шоу-бизнеса". Причем, работяги ненавидели проституток, "труд" которых оплачивался не в пример лучше, чем их собственный. Иногда на Египетской даже вспыхивали драки, и вообще, для описания страстей, которые тут кипели, не хватает Шекспира.      Но жила на Египетской женщина, которая никогда не принимала участия ни в каких скандалах и сварах - Ирина Леонидовна Вондрачкова. Когда первые рабочие явились в Гжев, Вондрачкова уже здесь обитала, причем, в собственном доме.      Как она оказалась в военном городке, никто из вновь появившихся не знал. А вот почему не уехала на родину, было понятно. У Вондрачковой имелся сын, Боря, который страдал детским церебральным параличом. Он с большим трудом передвигался, почти не владел руками и походил на идиота. Разговаривать Боря практически не умел, соображал с огромным трудом.      А на окраине Гжева в двух шагах от Египетской улицы находится специализированное учреждение, куда из многих стран Европы привозят таких людей, как Боря. Конечно, полностью излечить несчастных от последствий паралича нельзя, но облегчить их жизнь можно. В этой клинике добились потрясающих результатов. Вот Ирина Леонидовна поэтому и жила в Гжеве. Утром она отвозила Борю на лечение, вечером забирала домой.      Остальное время сидела в запертом доме, стараясь лишний раз не высовывать носа на улицу.      Каких только небылиц не рассказывали про Вондрачкову местные кумушки. Одни утверждали, что она жена генерала, который ухитрился во время вывода войск из Гжева украсть безумное количество оружия и продать в одну из африканских стран. Отсюда, мол, у Ирины Леонидовны хороший дом и средства на безбедное существование. Другие с пеной у рта отстаивали другую версию. Нет, Ирина вышла замуж за чеха, поэтому имеет фамилию Вондрачкова, и родила от него дебила. Чех богат, он не захотел растить такого сына, как Боря, развелся с Ириной, купил ей дом и дает денег, чтобы она не качала права.      В общем, много всяких глупостей мололи досужие языки, одно было понятно всем: Ирина Леонидовна нормально обеспечена. Она не слишком богата, судя по ее скромной одежде, но денег ей на еду и оплату клиники хватает.      Ирина Леонидовна не общалась ни с кем из окружающих, она вежливо здоровалась со всеми, но и только. К ней никто не ходил в гости, изредка в ворота дома вкатывался черный автомобиль с тонированными окнами. Кто сидел внутри, мужчина или женщина, не было видно. Одни предполагали, что Ирину навещает генерал, другие - что чех привез очередную мзду, но правды не знал никто. Совершенно случайно она открылась Мадлен несколько месяцев назад.      В тот день девушке на редкость не повезло.      Обычно она выходит к шесту четыре раза за ночь, постоянно меняя наряды, но вот обувь у нее одна и та же. Мало кто знает, что босоножки стриптиз зерки, совершенно открытые, на высоком каблуке и толстой платформе, стоят очень и очень дорого.      Обувь для девушки, вертящейся вокруг шеста, самое главное дело. С платьем проще: оно должно блестеть, переливаться в свете прожекторов и легко сниматься. А вот туфли! Их невозможно купить в обычном магазине, приходится обращаться в специализированные точки, а иногда даже шить на заказ. Это очень дорогое удовольствие, поэтому у девушек при обилии сценических нарядов редко имеется больше двух пар обуви.      Вот и Мадлен обзавелась только ярко-красными босоножками. Товарки предупреждали ее:      - Не жадничай, прикупи смену, а то, неровен час, сломаешь каблук и останешься с носом.      Но Мадлен лишь отмахивалась.      Очевидно, кто-то из других стриптизерок сильно позавидовал Мадлен, потому что она зацепилась перед выходом на сцену за какую-то железку и изуродовала свои босоножки.      Часы показывали три утра, оставалось отработать всего ничего, но ведь босиком у шеста не спляшешь. Хозяин наорал на Мадлен и выгнал ее вон со словами:      - Чтоб завтра явилась в новых туфлях, а за сегодня денег не получишь. Нет работы, нет и зарплаты.      Мадлен, шмыгая носом, потащилась домой.      Обычно ее, еще не скопившую на собственную машину, подбрасывает до дома одна из танцовщиц, но сейчас пришлось топать пешком. Впрочем, идти было недалеко, и девушка шла, мучительно ломая голову, где раздобыть к завтрашнему вечеру босоножки.      Дойдя до здания, где она жила вместе с родичами, Мадлен увидела свет в окне и поняла, что отец не спит, а курит на кухне. Меньше всего ей хотелось в тот момент делиться своей бедой с папенькой. Сочувствия от него не дождешься, а упреков типа: "У тебя обе ноги левые, оттого и лишилась обуви" - наслушаешься сполна.      Поэтому Мадлен решила подождать, пока папенька, накурившись, отправится в койку. Она прислонилась к забору, которым был обнесен дом Вондрачковой, и следила за отцом в окне.      Вдруг с другой стороны улицы метнулась серая тень. Довольно высокая девушка, появившаяся неизвестно откуда, подошла к калитке Ирины Леонидовны и нажала на звонок.      Днем, когда вокруг полно самых разных звуков, Мадлен ни за что бы не услышала последующего разговора, но ночью дети спят, крикливые бабы угомонились, мужики успокоились, не ревут моторы автомобилей, тишина стоит полная.      - Кто там? - спросила Ирина Леонидовна.      - Я, - прозвучало в ответ.      - Не поняла.      - Откройте, пожалуйста.      - Представьтесь.      - Я от Иржи.      - Да? А почему он сам не приехал?      - Грипп подхватил, лежит с температурой.      - Ничего не знаю, - решительно сказала Ирина Леонидовна, - ступайте прочь. Ночь на дворе, добрые люди по гостям не шляются.      Девушка коротко выругалась, снова позвонила и сказала хозяйке:      - Я привезла деньги.      - Не понимаю, о чем идет речь.      - О господи! Да откройте же!      - Сейчас полицию вызову, - пригрозила Ирина Леонидовна.      Девица снова матюкнулась, достала мобильный, потыкала в кнопки и сердито осведомилась:      - Иржи? Спишь себе спокойно, а я тут по Египетской прыгаю. Позвони своей дуре и вели меня впустить.      Окно в квартире Мадлен давно погасло, папенька улегся в кровать, но стриптизерка не собиралась уходить. Она с интересом ждала продолжения беседы. Мадлен просто сгорала от любопытства. Ну кто это навещает Ирину Леонидовну по ночам?      Внезапно калитка распахнулась.      - Сразу бы сказали, что вы Лена, его жена! - сердито воскликнула Ирина Леонидовна.      - Я пыталась, - буркнула та, - да вы и слушать не захотели.      - А сами бы вы как отреагировали, окажись на моем месте?! - не осталась в долгу Вондрачкова. - Явились ни свет ни заря! Почему пешком?      Где Иржи?      - Объяснила же, - сердито ответила гостья, - муж болен, а деньги вам нужно отдать сегодня.      - Вчера, - поправила ее Ирина Леонидовна.      - Да, конечно, но моя машина сломалась на шоссе, пришлось ждать эвакуатор, тащиться в мастерскую, затем на перекладных добираться в Гжев.      Мне очень хотелось вернуться домой, в Ковальск, а не переть к вам, но ведь я же приехала! И сумму всю привезла.      - Уговор дороже денег, - насупилась Ирина Леонидовна, - давайте.      - Что?      - Непонятно? Деньги.      - Здесь?      - А где?      - Хоть во двор впустите, кругом люди.      - Все спят, - хмыкнула Ирина Леонидовна, - тут ложатся с петухами, гоните баксы, и дело с концом.      - Офигеть можно. - Лена пожала плечами и достала из сумочки конверт. - Держите.      Воцарилось молчание, потом Вондрачкова сказала:      - Все верно, только вот эти сто долларов обменяйте.      - С какой стати?      - Купюра совсем потертая, и потом, я предупреждала Иржи, чтобы он не посылал мне доллары старого образца.      - У меня нет больше денег!      - Ладно, в следующем месяце подвезете.      - Вы меня не впустите?      - С какой стати?      - Ночь на улице.      - И что?      - Ну.., мне бы до утра посидеть, хотя бы до семи.      - У меня не гостиница.      - Я на кухне устроюсь, в уголке, - настаивала Лена.      - У меня больной в доме, он пугается посторонних.      - Ваш сын небось спит.      Раздался стук калитки. Лена разразилась тирадой, в которой не было ни одного цензурного слова, потом опять позвонила по мобильнику.      - Иржи? Твоя так называемая мать вообще обнаглела! - злобно заверещала она. - Не пустила меня до утра подождать, оставила на улице! Ну ваще, на всю голову больная. Ладно, пойду такси ловить, только, похоже, тут хуже, чем в Ковальске, весь город прям вымер. Ну ваще, ну ты меня и послал!      Сунув мобильный в карман, Лена нервно закурила, но не успела затянуться, как тихонько пропищал сотовый.      - Ну! - резко сказала Лена. - Я не сержусь и понимаю, что никому, кроме меня, такое не сделать. Просто не нравится стоять одной ночью, без машины в незнакомом городе, вот и все. Да никого я не боюсь, от любого отобьюсь, мне просто не по душе, что так называемая твоя мать позволяет себе такое. Ты платишь ей нехилую сумму, хотя бы за это она могла быть повежливее со мной.      Я бы никогда не вытурила человека в ночь. Да, понимаю, некуда деваться. Ладно, я пошла на вокзал, авось там буфет работает. Хорошо, хорошо, уже успокоилась, хотя она редкостная падла.      Впрочем, если Ирина тебе мать, то мне она свекровь, а когда родственники мужа хорошо относились к невестке? Ну все, а то батарейка сядет.                  Глава 25            Завершив разговор, ночная гостья исчезла так же внезапно, как и появилась. Мадлен пошла домой, ее любопытство было полностью удовлетворено. Вот, значит, как обстоит дело. Сплетники болтали ерунду. Никакого генерала-вора и в помине не было. Ирина Леонидовна и впрямь когда-то имела мужа-чеха, поэтому и получила фамилию Вондрачкова. Еще у нее имеется второй сын, Иржи, похоже, состоятельный человек. Он и содержит свою мать вкупе с братом-инвалидом.      Одно непонятно - почему денежная дотация доставляется в условиях строжайшей секретности и почему свекровь не была до сегодняшнего дня знакома с невесткой. Но, в конце концов, в жизни случаются всякие казусы. Кое-кто из детей, испытывая чувство долга, помогает престарелым родителям, но при этом не хочет с ними общаться.      Потом Мадлен занялась обдумыванием куда более сложной и значимой для нее проблемы: где взять новые босоножки...      - Теперь понимаете, - спросила она меня, - почему не следует давать Ирине Леонидовне деньги? Да она просто решила вас обмануть. Есть у нее человек, который заботится, чтобы она не осталась голодной. Терпеть не могу таких! Наглых!      Ведь имеешь тугрики, так чего тебе еще надо? Видели, какой у нее дом? Лучше всех, да еще собственный, вдвоем с Борькой живут в хоромах, а мы на квадратных сантиметрах жмемся. Жаль, нельзя к Вондрачковой народу побольше подселить. Постояла бы в очереди к туалету, полаялась с тетками у плиты, походила в ванную по расписанию, то-то бы ей хорошо стало!      Я молча смотрел на раскрасневшуюся от злости Мадлен. Говорят, у каждой нации есть характерные признаки. Принято считать, что французы невероятно сексуальны, а немцы педантичны и аккуратны. Не знаю, соответствует ли это действительности, среди моих друзей иностранцев нет.      А вот о русских бытует мнение, что все они алкоголики, мол, начинают день с самогонки и заканчивают водкой. Естественно, это неверно. На мой взгляд, у нашего народа есть другая характерная черта. Увидев, что сосед выбился в люди и стал жить лучше других, русский человек предпочитает отчаянно завидовать везунчику и отнюдь не станет работать больше, чтобы достичь такого же успеха. Нет, нашим только дай раскулачить парня, пусть живет так же плохо, как остальные, сидит в навозе и не чирикает. Именно из-за этого в России случилось много неприятностей. Почему, например, в 1917 году произошел большевистский переворот? Просто группе людей было невмоготу смотреть на чужое благополучие, вот они, сыграв на национальном чувстве зависти, и устроили заваруху, в результате которой одна часть населения оказалась в могиле, а другая впала в нищету. Есть жестокий анекдот на эту тему. Один человек выловил золотую рыбку, та, как водится, взмолилась:      - Отпусти меня, выполню три твоих желания.      - Ладно, - согласился мужик, - значит, так, хочу огромный дом.      Бац, стоят на дороге целых три роскошных здания.      - Извини, - залебезила рыбка, - забыла предупредить, я еще не слишком опытная волшебница. Поэтому, то, что ты сейчас пожелал, появится и у твоего соседа, причем в двойном размере. Вот твой дом, а те два - его. Еще проси, чего хочешь.      Закручинился мужик, пригорюнился, начал в затылке чесать, думал думу горькую и надумал:      - Слышь, рыбка! - радостно воскликнул он. - А ну-ка сделай меня слепым на один глаз!      Лично я, впервые услышав анекдот, смеяться не стал. Уж слишком правдивой показалась эта история. Вот сейчас Мадлен с жаром убеждает меня в том, что Ирине Леонидовне не следует оказывать материальную помощь. Да и вообще, хорошо бы у нее все отнять.      На душе стало мерзко. Стараясь сохранить приветливое выражение лица, я вынул из кошелька деньги.      - Спасибо за помощь.      - Не за что, - радостно ответила Мадлен, - вы только своей хозяйке объясните: Вондрачкова не нуждается, просто она нахалка. Вот мне деньги очень пригодились бы, на квартиру, но ведь я не клянчу у богатых, сама верчусь. Пусть и Ирина Леонидовна постарается! У ней сын есть!      Разговор грозил пойти по кругу. Я встал.      - Пожалуй, мне пора.      - Вы куда? - полюбопытствовала Мадлен.      - Есть еще кое-какие делишки, - туманно ответил я.      - Давайте объясню, как до вокзала добраться, - оживилась девушка.      - Мне придется еще задержаться в Гжеве.      - К этой все-таки пойдете? - подскочила Мадлен. - Говорю же, не стоит, наврет с три короба. Домой езжайте, нечего вам тут больше делать, не тратьте зря время.      Я молча посмотрел на размалеванную стриптизершу. Интересно, что такое имеется в моей внешности, а может, я разговариваю особенным образом? Ну почему все встреченные мною особи женского пола моментально начинают командовать Иваном Павловичем? Я произвожу впечатление рохли? Или современные дамы не привыкли к воспитанным мужчинам и, встретив такового, тут же принимают его за идиота?      - Спасибо, Мадлен, - произнес я, стараясь придать голосу твердость, - далее я разберусь сам.      Стриптизерша дернула плечиком:      - Ну, как хотите! Вас на Египетскую вывести?      Или поплутать решили, самостоятельный вы наш.      - Сделайте одолжение, укажите дорогу, - кивнул я, - вроде мы близко от русского гетто находимся.      - От чего? - вытаращилась Мадлен.      - От Брайтона, - я употребил более понятное ей слово.      - А.., в двух шагах.      Мы вышли из кафе, повернули налево, прошли метров двадцать, обогнули магазин игрушек и оказались на Египетской.      - Во! - ткнула пальцем Мадлен. - Там чегой-то случилось! На пожар похоже.      Я уже тоже увидел впереди довольно плотную толпу зевак и клубы черно-серого дыма. Мое сердце екнуло. Забыв про Мадлен, я ринулся к дому номер восемь. Окна и дверь его оказались плотно закрытыми, но из всех щелей валил дым.      - Успеют пожарные приехать? - с интересом спросил один из мужиков. - Ща огонь заполыхает!      - Эх, сгинет все, - с легкой жалостью сказала одна из женщин.      - Так небось застраховано, - без тени участия заявила другая, - новый себе отгрохает, лучше старого.      - Может, сама и подожгла, - высказал предположение красномордый парень в ярко-зеленой футболке, - многие так поступают, поживут в хате, а когда она рушиться начнет, несчастный случай изображают. Деньги слупят - и вперед, следующий особняк строят. Сволочи, одним словом, вечно при деньгах, не то что мы.      - Ща как рванет, - мечтал о захватывающем зрелище мужик.      Меня охватил ужас.      - Там, внутри, мальчик, вернее, больной юноша! Он же погибнет! Пожарных вызвали?      - Угу, - ответил красномордый, - только они тут тормозные.      Я окончательно перепугался.      - Надо войти в дом!      Толпа уставилась на меня.      - Ты че, мужик, - сказала одна тетка, - совсем того? Пожар горит! Могет крыша на башку упасть.      - В том и дело, - горячился я, - внутри слабая женщина и больной юноша.      - Самой-то небось нет, - рассудительно заявила Мадлен, - а то бы уж выскочила и голосила. Небось на рынок подалась.      Ее слова подстегнули меня. Ощутив выброс адреналина, я кинулся к мужикам-зевакам.      - Давайте вышибем окно, влезем в дом и вытащим парня.      - Не-е, - лениво протянул один, - не люблю в чужие дела мешаться.      - Может, судьба ему погибнуть, - рассуждал другой.      - Что ни делается, все к лучшему, - донеслось из толпы. - Зачем такому жить? Сам мучается и других извел, лучше один раз отплакать и забыть.      Черная, душная волна поднялась к голове, я отломал от дерева довольно толстый сук, подбежал к невысокому заборчику, легко перескочил через него и изо всех сил ударил по широкому стеклопакету раз, другой, третий. Раздался сильный хлопок, дождем посыпались осколки, наружу вырвался едкий дым. Я закашлялся, но отступать было поздно.      Не знаю, видели ли вы когда-нибудь пожар, но мне "повезло", за то короткое время, что Нора "работает" Ниро Вульфом <Ниро Вульф - великий сыщик, придуманный известным писателем Рексом Стаутом. Детектив редко покидает свою квартиру, разводит орхидеи, увлекается кулинарией и имеет верного помощника Арчи, который бегает по городу в поисках информации.>, дважды увидеть огненное безумие. Оба раза я был напуган до потери пульса, и вот сейчас предстоит вновь бороться с огнем. А еще уверяют, что снаряд дважды в одно место не падает! В моем случае бомба угодила в воронку трижды <См, книгу Д. Донцовой "Букет прекрасных дам" и "Бриллиант мутной воды", издательство "Эксмо".>.      Я перемахнул через подоконник и крикнул что есть мочи:      - Есть кто живой?      Едкий воздух проник в легкие, кашель начал раздирать внутренности. Открытого огня не было видно, и это радовало. Но я очень хорошо знаю, что основная масса людей на пожаре погибает не от ожогов, а от отравления продуктами горения.      В наших квартирах теперь очень много легковоспламеняющихся, горючих синтетических материалов, всяких кухонных шкафчиков из пластика, предметов из эрзац-дерева, обтянутых отделочной пленкой.      Вдруг в руку мне ткнулось что-то влажное.      - Прижми к морде, - глухо сказала невесть как оказавшаяся рядом Мадлен, - дыши, как собака, неглубоко, не стой идиотом, времени нет.      Иди налево, я направо.      Обмотав нижнюю часть лица мокрым полотенцем, я пошел в указанном направлении, наткнулся на дверь, распахнул ее, очутился в кромешном дыму и внезапно услышал стон.      Ноги налетели на какую-то преграду, я пошарил руками на уровне коленей и с невероятной радостью нащупал чье-то тело.      Кое-как подняв человека, я потащил его к разбитому окну.      - Боря, Боря, - хрипло шептал несчастный, - беги, он вернется и убьет тебя, скорей, Иржи, деньги, убегай...      Голос становился глуше, неразборчивей, я начал задыхаться, но тут вдруг мне в лицо ударила струя свежего воздуха. Я очутился у разбитого окна и наконец увидел, что прижимаю к себе даму - маленькую, совсем крохотную, похожую на птичку. Оставалось удивляться, почему ее тело было таким каменно-тяжелым.      Женщина открыла глаза и вскрикнула:      - Где Боря?      - С ним полный порядок, - бодро солгал я, - он во дворе.      - Вы кто?      - Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества "Милосердие", - машинально вырвалось у меня.      Да уж, отец мог бы мною гордиться. Он отлично воспитал Ваняшу: в экстремальной ситуации сын не утратил светские манеры.      - Не бросайте меня, - прошептала дама, - я боюсь.      В ту же секунду она потеряла сознание. Я положил тело на широкий подоконник и собрался было вылезти во двор, а потом вытащить несчастную, но с той стороны окна появилось несколько мужиков. Дальнейшее помнится смутно. Вроде народ начал бить остальные окна на первом этаже и ломать дверь. Откуда ни возьмись на траве появилось ватное одеяло, на которое уложили Ирину Леонидовну, и одна из женщин стала лить ей на лицо воду из пластиковой бутылки. Потом два мужика из дома вытащили что-то длинное, темно-серое, уложили на траву и прикрыли сверху грязным брезентом. Кто-то вышвыривал в окно вещи, появились пожарные, машина "Скорой помощи". Я сидел около Ирины Леонидовны совершенно оглушенный. Из ниоткуда вынырнула перепачканная с головы до ног Мадлен и сунула мне стаканчик. Решив, что это кофе, я машинально сделал глоток и закашлялся. Жидкость оказалась спиртным плохого качества - то ли виски, то ли коньяк, не разобрать.      Два парня в комбинезонах стали перекладывать Ирину Леонидовну на носилки. Внезапно пострадавшая открыла глаза, вцепилась в мою ногу и что-то быстро сказала на непонятном языке. Один из санитаров кивнул, посмотрел на меня и произнес нечто, похожее на: "Хр, бр, кр, гр".      - Я не говорю по-чешски, - ответил я.      Юноша что-то спросил по-английски.      - Ай донт спик инглиш, - собрал я в кучу остатки знаний, полученных в институте, - ноу, май нэйм из Иван, ай ливинг ин Москва, хау ду ю ду? Йес!      - Он говорит, - перевела Мадлен, - что Ирина Леонидовна отказывается без тебя ехать в больницу и спрашивает: можешь ли ты сопровождать ее или тебе плохо?      - Конечно, поеду, - кивнул я, - мне плохо, но не до такой степени, как ей.      Санитары подняли носилки, я встал и тоже уцепился за одну ручку, но не для того, чтобы помочь сотрудникам "Скорой помощи", а чтобы не упасть самому. Как ни странно, никаких ранений я не имел, вот только ноги дрожали и отказывались мне повиноваться.      Носилки с грохотом вкатили в "Скорую". Медики мигом наладили капельницу и укрепили на руке пострадавшей манжетку тонометра.      Ирина Леонидовна медленно повернула голову, нацелила на меня ставшие огромными бездонно-черные зрачки и спросила:      - Боря где?      Я сразу вспомнил тело под грязным брезентом и опять соврал:      - С ним полный порядок. Его отвезли в лечебницу, в ту, где борются с церебральным параличом.      Ирина Леонидовна вздохнула:      - Да, правильно, спасибо. Я умираю.      - Что вы! - зачастил я. - Вас быстро поставят на ноги! Завтра уже танцевать сможете.      - Нет, он стрелял в меня.      - Кто?      Лицо женщины стала заливать синюшная бледность. Один из врачей быстро сделал Ирине Леонидовне несколько уколов, второй схватился за мобильный телефон, очевидно, хотел предупредить больницу о том, что к ним везут тяжелого больного.      Внезапно Ирина Леонидовна открыла глаза.      - Слушайте, - просипела она, - я точно умру, а сын останется, его обманут, вы должны, обязаны.., вы.., сделаете, да? Пообещайте! Вы похожи на честного человека, не обманите!      - Хорошо, хорошо, - я попытался успокоить несчастную, - завтра поговорим, я выполню все, а сейчас не тратьте силы, просто поспите.      - Завтра не будет, - неожиданно четко произнесла Ирина Леонидовна, - умру скоро, я это чувствую. Не скончалась до сих пор лишь по той причине, что мне надо устроить судьбу Боречки.      Я вас озолочу, только поклянитесь, что никогда не бросите моего мальчика. И упаси вас господь обмануть меня. Если сын хоть раз заплачет, я вас и из могилы достану.                  Глава 26            Я решил, что у Ирины Леонидовны помутился рассудок. Такое бывает с людьми, которые отравились едким дымом. И еще я испытал сильнейшее желание сказать несчастной правду: ваш сын погиб. Но удержался и произнес:      - Хорошо, только не волнуйтесь, я готов вас выслушать. Но подумайте, если речь пойдет о деньгах, то нужно ли говорить об этом сейчас и здесь, в присутствии посторонних? Может, потом побеседуем, наедине, без врачей.      - Они не понимают по-русски, - отчетливо ответила Ирина Леонидовна, на которую самым лучшим образом подействовали уколы и капельница.      На лицо пострадавшей вновь вернулись краски, и голос ее обрел твердость, даже резкость.      - Меня везут в клинику Святой Марии, я слышала, как доктор говорил, - сказала Вондрачкова. - Это далеко отсюда, другой конец города, через реку, доберемся через полчаса, не раньше.      Я как раз успею все рассказать, только не перебивайте. Слушайте. Поручаю вам Боречку, хотя понимаю, что возиться с больным - не сахар. Но Боря принесет вам деньги.      Делать нечего, пришлось, кое-как умостившись на откидном железном сиденье, внимать Ирине Леонидовне. Она могла в случае моего отказа сильно разнервничаться, что усугубило бы ее и без того плохое состояние.      Ирина Леонидовна начала рассказ. Очень давно она, студентка МГУ, встретилась на лекциях с чехом Карелом Вондрачковым. Молодые люди полюбили друг друга и, преодолев все препятствия, благополучно поженились. В прежние, коммунистические, времена это было совсем непросто, но, как верно поется в одной песне, любовь сметает все преграды и разбивает все замки.      Карел и Ира жили вполне счастливо, у них родился сын Иржи. И первые десять лет семья не испытывала никаких трудностей. Карел отлично зарабатывал, Вондрачковы имели в Праге квартиру и даже могли себе позволить отдыхать на море.      Горе пришло в их семью, когда Иржи исполнилось тринадцать. Мальчик начал жаловаться на усталость, стал плохо учиться, перестал играть в футбол. Обеспокоенная мать отвела его к врачу и узнала страшный диагноз: лейкоз.      Карел сразу понял: Иржи не жилец. Только не подумайте, что Вондрачков бросил жену в тяжелую минуту. Нет, он вместе с ней пытался спасти мальчика. В ход шло все: бешено дорогие лекарства, операции, но особого результата не было.      Иржи таял на глазах. И тут Ирина узнала, что беременна.      Она впала в истерику и хотела бежать на аборт, но Карел остановил жену. Он, в отличие от супруги, сохранил четкость мышления и все хорошо рассчитал. Иржи суждено умереть, лейкоз не поддается лечению. Ира сейчас родит еще одного ребенка, хорошо бы девочку, и заботы о младенце отвлекут мать от горя.      Через положенное количество месяцев на свет явился новый член семьи Вондрачковых. Мальчика назвали Борей. Спустя некоторое время стало понятно, что в семью пришло новое, еще большее горе. У Бориса оказался детский церебральный паралич. Некоторые родители, узнав о таком диагнозе, отказываются от детей, сдают в специализированное медицинское учреждение. Не спешите осуждать этих людей, не все способны на самоотречение, не каждый может добровольно обречь себя на служение человеку, который никогда не сможет самостоятельно поесть, воспользоваться туалетом или одеться. Но родители, которые воспитывают ребенка с этой страшной болезнью, на мой взгляд, достойны канонизации. Ирина и Карел оказались именно такими. Они вложили в Борю огромное количество сил и денег, научили мальчика ходить и даже выполнять самую простую работу. Боря любил родителей, а те обожали его. И тут случилось невероятное: Иржи, испытывавший к брату нежность и жалость, вдруг стал поправляться - Интересное дело, - бормотал онколог, разглядывая результаты очередных анализов. - Значит, говоришь, у тебя появился братик-инвалид?      - Боренька, - кивнул Иржи, - он такой беспомощный, но ласковый, я его на руках ношу.      Мне теперь никак умереть нельзя.      - А раньше, значит, было можно? - удивился врач.      - Прежде я один рос, - пояснил Иржи, - конечно, маме с папой без меня бы плохо пришлось, но я бы за них у престола господнего молился. А теперь, когда Боря появился, мне надо долго жить. Родители уже в возрасте, если с ними чего случится и я помру, куда Бореньке деваться!      - Позови маму, а сам подожди в коридоре, велел эскулап.      Когда Ирина вошла в кабинет, доктор прочитал ей лекцию.      - Рак - плохо изученная вещь, - объяснял он насторожившейся матери, - с одной стороны, мы знаем про него почти все, с другой - ничего.      Но есть одно интересное наблюдение. Женщины, имеющие дома детей, иногда сами излечиваются, и врачи здесь ни при чем. Был в моей практике случай, когда больной хозяин пяти собак жил ,до тех пор, пока последняя из его питомиц не скончалась от старости. Короче говоря, если человека что-то держит на этой земле, он не уйдет. Многие онкологи знают об этом странном, необъяснимом казусе и советуют своим больным: "Вы заведите дома растение, которое цветет лишь раз в пятьдесят лет, и поставьте перед собой задачу обязательно увидеть цветок. Или внушите себе, что обязаны женить правнука, ну никак вам нельзя умереть, не познакомившись с его невестой".      Беда в том, что человека никто не может заставить уцепиться за жизнь, он сам должен найти то, что удержит его в этом мире. Некоторые люди вслух говорят: "Ах, на кого я покину детей!", думают: "Вот умру, они попляшут, вспомнят маму, обольются слезами, да поздно будет".      И что происходит дальше? Ладно, не будем об этом. Иржи же, полюбив Борю, понял: без него брат пропадет и.., выздоровел.      Ужасное горе, болезнь младшего сына, обернулось счастьем для старшего. С того дня Ирина стала фаталисткой, она поверила в судьбу и считала себя редкой счастливицей.      Потом умер Карел, сразу стало хуже с деньгами. Но Ирина не унывала. Она продала большую квартиру, купила маленькую, там же, в Праге, взяла надомную работу, и жизнь наладилась. Иржи закончил институт, стал ученым, издал несколько книг, в семье опять появились деньги. Вондрачковы купили просторные хоромы. Ира пару раз спрашивала у старшего сына:      - Отчего ты не приводишь девушек?      - Не вижу достойной, - улыбался Иржи, - такой, как ты.      Так они и жили, вполне довольные друг другом, радуясь мелким успехам Боречки. Иржи исполнилось тридцать, он так и не женился. Ирина перестала тревожиться о его судьбе. Может, оно и к лучшему - жить холостяком, еще неизвестно, какая девица придет в семью.      Летом Иржи и Ирина любили ездить в Крым.      Конечно, они могли отправиться куда угодно, хоть в ту же Турцию или в Египет, но предпочитали отдыхать в России. Иржи свободно владел русским языком, не испытывал никаких трудностей в общении, Ирина была подвержена приступам ностальгии, которые очень хорошо лечились такими поездками. Боречку, естественно, брали с собой. Крым славится санаториями, в которых оказывали действенную помощь людям с проблемами опорно-двигательного аппарата. И матери казалось, что Боре после таких вояжей становится намного лучше. "Крымские каникулы" были самым любимым временем года для Ирины, она и предположить не могла, что именно Крым станет тем местом, которое она будет с ужасом вспоминать всю дальнейшую жизнь.      Пару лет назад семья, как всегда, в июле, приехала в санаторий. Первая неделя пролетела незаметно. Двенадцатого числа, день этот Ира запомнила навсегда, Иржи после завтрака отправился с группой отдыхающих в одну из бухт. Ирина осталась на пляже.      К обеду туристы не вернулись, но это не насторожило мать. До бухты следовало добираться на катере, на море внезапно началось волнение.      Скорей всего, суденышко просто не отправилось в обратный путь - капитан ждал улучшения погоды.      Группа мрачных, молчаливых людей вернулась в санаторий лишь около полуночи. Встревоженная Ирина сразу поняла, что Иржи среди приехавших нет, и спросила:      - А где мой сын?      Лучше бы ей никогда не слышать ответа. Экскурсанты при виде Ирины мигом разбежались по своим номерам, а их руководитель, сильно побледнев, рассказал следующее. Капитан катера, не обратив внимания на разгулявшиеся волны, все же рискнул отправиться в путь. Это решение оказалось фатальным. Легкая посудина перевернулась, люди начали тонуть. К счастью, недалеко от места катастрофы дежурил корабль пограничников, поэтому основную массу экскурсантов вместе с незадачливым экипажем выловили. Недосчитались только Иржи. Сейчас парня усиленно ищут, но, если принять во внимание тот факт, что несчастье случилось в четыре часа пополудни, шансов обнаружить его живым почти нет.      Думаю, всем понятно, что пережила Ирина, услыхав это известие. На следующие сутки водолазы доставили в морг тело парня, море все же отдало свою жертву. Ира вместе с Борей вернулись в Прагу. Вондрачкова похоронила старшего сына, провела пару месяцев словно под наркозом, а потом задумалась: как жить дальше? Друзей, способных помочь, у нее не имелось. Ирина из-за Бори вела очень уединенный образ жизни. Она не любила приглашать гостей, сама же, боясь надолго оставлять сына одного, тоже ни к кому не ходила.      Иржи не приводил к себе приятелей, не хотел нервировать брата, семья жила автономно от остального мира. Поэтому, когда произошло несчастье, Ирина поняла: она осталась одна во всем мире, никому, кроме Бори, не нужная. И их ждут тяжелые, голодные годы. На семичасовую ежедневную работу ей не устроиться. Во-первых, Ирина уже немолода и не представляет никакого интереса на рынке труда, а во-вторых, и это главное, Борю нельзя оставить одного больше чем на час.      Сиделку тоже не нанять, за ее услуги потребуется много платить, Ирине не найти столько денег.      Оставался один выход, как когда-то после смерти мужа Карела: продать большие апартаменты, купить крохотную квартирку, а полученную разницу осторожно, считая каждый грош, проживать.      Ирина обратилась в риелторскую контору и стала выбирать жилье. Как назло, ничего достойного не попадалось, но она не унывала, верила, что в конце концов опять повезет.      Потом случилась неожиданное. Вечером в квартире Ирины раздался звонок. Она посмотрела в "глазок" и увидела молодого мужчину с тортом в руке. Решив, что незваный гость ошибся дверью, Вондрачкова спросила по-чешски:      - Вы к кому?      - Мне бы Ирину Леонидовну увидеть, - на чистейшем русском языке ответил ровесник Иржи.      Изумившись еще больше, Вондрачкова открыла дверь.      - Здрасте, - белозубо улыбнулся парень, - я Сережа, можно войти?      Как упоминалось выше, Ирина Леонидовна не любила посторонних, она уже собралась сурово отказать гостю, но тут раздалось покашливание, в прихожую выполз Боречка.      Одна из причин нелюбви Вондрачковой ко всему человечеству крылась в поведении людей, которые, увидев Борю впервые, шарахались от него подальше. Люди боялись поздороваться с инвалидом за руку. Это, безусловно, ужасно глупо.      Детский церебральный паралич не передается воздушно-капельным путем. Но так уж устроены обыватели. Сифилитику, туберкулезнику или больному гепатитом, то есть личностям, внешне ничем не отличающимся от остального населения, они спокойно пожмут руку, а несчастному инвалиду никогда. Чтобы не видеть на лицах посторонних ужас, смешанный с гадливостью, Ирина Леонидовна предпочитала проводить время с Боречкой вдвоем.      Вондрачкова хотела захлопнуть дверь перед носом у гостя, но Сергей неожиданно сказал:      - А вы Боречка! Именно таким я вас и представлял. Вот возьмите. Вы любите сладкое?      Дрожащая рука Бори с трудом удержала коробку с тортом.      - М-м-м, - протянул калека.      - Вот и здорово, - кивнул Сергей, - это суфле, я хотел сначала безе купить, но потом передумал, решил, оно для вас слишком рассыпчатое, есть неудобно.      Боренька счастливо засмеялся, он и в самом деле был огромный любитель сладкого, и безе Ирина Леонидовна ему никогда не давала из соображений безопасности. Запеченный взбитый белок легко крошится, и им запросто можно подавиться.      Ирина отступила от двери. На лице Сергея не было ни любопытства, ни изумления, ни отвращения, только широкая улыбка. Борю нежданный гость воспринял так, словно перед ним стоял не урод, а совершенно нормальный парень.      - Входите, - тихо предложила Ирина Леонидовна, - снимайте обувь и объясните: кто вы, откуда и зачем к нам пришли.      - Это долгий разговор, - ответил Сергей, покорно расшнуровывая ботинки. - Вы только дайте мне до конца договорить, не перебивайте.                  Глава 27            Когда Ирина Леонидовна "въехала" в смысл речей Сергея, ей показалось, что она стала участницей пьесы абсурда.      Гостя звали Сергей Кольский. Откуда-то он знал про Ирину Леонидовну почти все. Смерть Карела, болезнь и чудесное исцеление Иржи, рождение Боречки, смерть старшего сына... Кто-то рассказал Кольскому подробности биографии Ирины, что уже являлось удивительным, но самым ошеломляющим оказалось сделанное им Вондрачковой предложение:      - Вы живете почти впроголодь, - говорил Сергей, - с одной стороны, вам, конечно, мало надо. С другой - вы лишаете Борю медицинской помощи.      - Ему невозможно помочь, - вздохнула Ирина.      - Ошибаетесь, - возразил Сергей, - около города Гжева имеется клиника, туда со всего мира едут лечиться.      - Знаю, - перебила его Ирина Леонидовна, - только денег на это у нас нет. Вы не представляете, когда узнаете, сколько стоит день пребывания там.      - Могу вам помочь, - улыбнулся Сергей.      - Каким образом? - удивилась Ирина.      - Куплю в Гжеве дом, переселю вас туда, стану давать ежемесячно сумму на питание и всякие расходы, а еще оплачу лечение Боречки, - перечислил Кольский.      Ирина Леонидовна закашлялась, а потом спросила:      - Ну и что вы захотите от меня за свои услуги? Извините, но я не верю в альтруизм незнакомых людей, впрочем, знакомых тоже.      Кольский улыбнулся еще шире.      - Верно. Всем известно, где лежит бесплатный сыр. Но делать вам ничего не придется, вот смотрите.      На стол перед Ириной Леонидовной лег паспорт. Она машинально открыла его и, потрясенная, вскрикнула. Иржи Вондрачков. Год и дата рождения тоже совпадали. Мать держала в руках документ погибшего сына, только фотография в нем была Сергея.      - Ничего не понимаю! - воскликнула Ирина. - Вы кто? Сергей Кольский или Иржи Вондрачков?      - Я Сергей, - начал растолковывать гость, - но хочу стать вашим сыном.      - Зачем? - только и сумела спросить Ирина.      - Сейчас объясню, - кивнул парень.      Ирина Леонидовна снова услышала удивительный рассказ. Сергей - богатый человек. Обладатель огромного капитала. Деньги он заработал в России, естественно, иногда преступая закон. Но никакого криминала за ним не числится, так, мелкие нарушения по линии налогов и растаможки грузов. Но конкуренты не дремлют, они, чтобы убрать Сергея с рынка, настучали в налоговую инспекцию, и сейчас у Кольского начались крупные неприятности. Конечно, он тоже не промах, свои средства держит на счетах в иностранных банках. Но чем черт не шутит. В России начинают усиленно строить правовое государство, "наехали" на очень крупные компании, вот Кольский и испугался, решил бежать в другую страну, причем не под своей фамилией. Чехия показалась ему самым подходящим местом, климат похож, в общем, на российский, народ доброжелателен, а в качестве места обитания Сергей выбрал Ковальск, где три четверти населения говорят по-русски.      К сожалению, он не владеет ни одним иностранным языком и внешне выглядит типичным славянином. Ни в Америке, ни во Франции, ни в Германии ему не прижиться, а в Чехии запросто сойдет за своего, если Ирина Леонидовна согласится признать Сергея сыном.      - Все замечательно складывается, - объяснял Кольский, - вполне объяснимо, откуда я свободно знаю русский - вы из СССР, Иржи небось дома говорил на вашем родном языке.      Ирина кивнула:      - Верно, я тоскую по родине, поэтому внушила Иржи любовь к России, но вы не владеете чешским, как он.      - Учу его, - кивнул Сергей, - говорю с акцентом, но это тоже объяснимо - Иржи рос в русскоговорящей семье. Друзей у вас нет, - продолжал дальше Сергей, - переселю вас из Праги в Гжев, там вообще никого из знакомых не будет, станете спокойно жить. Раз в месяц, по определенным числам, я лично буду привозить вам деньги.      - Но почему вы не хотите поселиться в Ковальске под своей фамилией? - удивилась Ирина.      - Конкуренты меня убить хотят, - объяснил Сергей, - крови жаждут, я у них контракт перехватил.      Здесь надо вспомнить, что Ирина Леонидовна хоть и тосковала по родине, но давно не жила в России. Отдых в Крыму не в счет. Реальную жизнь Москвы Ирина не знала, читала российские газеты и ужасалась. Господи, что стало с городом ее детства и юности! Людей убивают на улицах пачками, кругом взрывы, грабежи. На самом деле Москва жила нормальной жизнью огромного мегаполиса, так же, как Нью-Йорк, Рим, Мадрид, Париж и прочие "многомиллионники". Но оторванная от реальности Ирина верила прессе, поэтому слова Сергея о задумавших устранить его конкурентах были восприняты Вондрачковой с пониманием. К тому же она очень наивна и при всей своей подозрительности склонна верить людям.      - Есть еще одно соображение, - сказал Сергей. - В Ковальске имеется лечебница, лазня.      Она сейчас убыточна, но при надлежащем ведении дел станет приносить доход. На данном этапе владелец, обремененный долгами, готов отдать лазню буквально за копейки. Я решил купить ее, но на свое имя не могу, поэтому хочу оформить сделку на вас. Естественно, вы будете получать деньги еще и за это. Имя владельца лазни открывать никому не станем. А потом, через год, вы подарите ее мне, что не удивит налоговые органы - мать делает сыну подарок.      - Господи! - Всплеснула руками Ирина. - ваш спектакль годится лишь для любопытных соседей! Серьезная проверка сразу установит: Иржи Вондрачков утонул и похоронен.      Сергей повертел в руках чайную ложечку.      - Знаете, с появлением массовой компьютеризации жизнь стала намного проще. Все сведения хранятся в памяти машины, никаких папочек с анкетами и заявлениями на местах нет. Следует лишь найти опытного человека, который знает коды доступа к информации и готов за определенную мзду уничтожить в памяти компьютера одни сведения и занести туда другие. Иржи Вондрачков был не очень известным человеком - кабинетный ученый. Если вы не поднимете шума, его "воскрешения" не заметит никто.      - Но где найти компьютерщика!      - Значит, вы согласны, - прищурился Сергей. - У меня есть такой человек, лишь отмашки ждет.      - А вдруг налоговая инспекция ко мне привяжется? - испугалась Ирина Леонидовна. - Начнут спрашивать, откуда деньги у бедной вдовы?      - Не волнуйтесь, - улыбнулся Кольский, - дело абсолютно верное, комар носа не подточит.      Вы совсем недавно получили наследство. В Австралии умерла ваша дальняя родственница, отписавшая Ирине Леонидовне Вондрачковой свою ферму по разведению овец.      - Но как.., почему.., у меня никого нет в Австралии... Вдруг уточнять начнут.      - Никто не будет ничем интересоваться, - успокоил ее Сергей, - единственное, что следует помнить: у вас была племянница Катерина Лебедева, которая вышла замуж за австралийца. И еще - сын Иржи жив и здоров, работает в Ковальске, владеет крохотным кафе под названием "Маркони", но это так, для подстраховки, лишних вопросов задавать не станут. Я все устрою, вам останется лишь получать деньги да радоваться, глядя, как Боречка с каждым днем делается все здоровее.      - Если вы так ловко можете устранить любую проблему, то зачем я вам понадобилась? - пробормотала Ирина Леонидовна. - Купили бы себе чешский паспорт на любое имя и жили бы себе припеваючи.      Сергей покачал головой:      - Нет, человек, появившийся ниоткуда, вызывает ненужные подозрения. Все разведки мира, внедряющие в страны нелегалов, стараются найти существующую личность, имеющую родственников, которые подтвердят: "Да, это мой сын, внук, брат, муж". Вы в этом смысле идеальный вариант. , Ирина Леонидовна задумалась.      - Понимаю, - кивнул Сергей, - трудно решиться сразу, но я бы на вашем месте согласился, ради Боречки. Подумайте, что случится с сыном, если вас, не дай бог, разобьет инсульт? Юноша попадет в муниципальную лечебницу. Конечно, Чехия не Россия, но социальные интернаты тут такие же ужасные. Если примете мое предложение, то судьба Бори изменится. Я не хочу врать вам и обещать, что стану, как вы, ухаживать за инвалидом. Нет, никогда. Но я заплачу хорошую сумму, Боря попадет в частную клинику, где за ним будет надлежащий уход.      Кольский еще долго "ломал" Ирину Леонидовну, и наконец та дала согласие на аферу. Исключительно ради Боречки и его счастья.      Конечно, Ирине Леонидовне, прожившей до этого честную, скромную жизнь, было страшно делать нечто противозаконное, но ведь Боря нуждается в лечении.      Самое удивительное, что все прошло без сучка, без задоринки. Единственный прокол, который Сергей допустил, - покупка дома в неподходящем месте. Но Кольского нельзя в этом винить.      На Египетской тогда было пустынно. Военные уже съехали, здания пустовали, городская мэрия ломала голову, как поступить с кварталом. Вот Кольский и решил приобрести дешевый особняк - соседей поблизости не было, а до клиники, куда предстояло возить Борю, всего десять минут езды. К тому же городская администрация собиралась снести ненужный теперь военный городок и устроить на его месте парк. Чехи не хотели покупать квартиры в домах на Египетской улице.      Далеко от центра, никакой инфраструктуры: ни школы, ни детсада, ни магазинов, да и качество жилья оставляло желать лучшего, его строили в незапамятные времена советские солдаты по проектам московских архитекторов. А маленькие комнаты с низкими потолками и крошечными санузлами были неприемлемы для жителей Гжева, приученных к европейским стандартам.      Вот почему Ирина Леонидовна очутилась на Египетской. Ей, правда, досталось здание, сильно отличавшееся по комфорту от остальных, в нем раньше проживало военное начальство.      Кольский сделал ремонт, купил мебель и перевез "маму" с "братом" из Праги. Ирина Леонидовна повеселела, похоже, ей вновь улыбнулась удача. "Сынок" ее не беспокоил, просто привозил ей конверты с деньгами и уезжал. Он никогда не задерживался в доме Вондрачковой более десяти минут, что ее очень радовало. Боречка усиленно лечился, и мать видела, что инвалид меняется в лучшую сторону. Отпала необходимость думать о работе, Ирина могла себе позволить спокойно полежать в ванне, читать книги или заняться любимым вышиванием. Боря, в присутствии которого мать не расслаблялась ни на минуту, с утра и до обеда находился под присмотром врачей. Впервые за долгие годы у Ирины появился досуг.      Радостного настроения не испортило даже известие о том, что теперь на Египетской улице поселятся строители, выходцы из бывших советских республик. Ирине Леонидовне даже показалось приятным после стольких лет проживания в Чехии опять очутиться среди своих соотечественников.      Но в Гжев приехали грубые, жестокие люди, шарахающиеся от Боречки. Услыхав, как женщины на лавочке называют ее сына "злобным уродцем", Ирина Леонидовна возмутилась, но сплетниц не поставила на место. Просто замкнулась в своей скорлупе, так и не начав общаться со вновь прибывшими.      В остальном же все шло хорошо до недавнего времени.      Ирина Леонидовна привыкла вставать рано, около шести. Боре надо быть в восемь на занятиях, а до этого его требуется умыть, покормить, одеть и отвезти в лечебницу.      Вот и в тот день Ирина Леонидовна вскочила по сигналу будильника, пошла было в спальню к сыну, но тут раздался звонок в дверь.      - Кто там? - спросила Вондрачкова, внимательно смотря на видеофон.      На экране появилось изображение широкоплечего мужчины, лицо которого скрывали надвинутая на нос бейсболка и широкая борода.      - Откройте, меня Иржи прислал.      - Кто это? - решила еще раз уточнить Ирина Леонидовна.      - Ваш сын дал мне адрес, - продолжал мужик.      - Что случилось? - испугалась Ирина Леонидовна и загремела ключами.      Она ни на минуту не усомнилась в правдивости говорившего. Ваш сын, Иржи... Эти слова убедили ее в том, что гость на самом деле от Кольского. К тому же уже был случай, когда Сергей заболел и деньги от него привезла Лена, жена Кольского.      Мужик вошел в прихожую.      - Вы раздевайтесь, - предложила Ирина, - хотите кофе?      - Нет, - отказался незнакомец, - поговорить надо.      Ирина Леонидовна проводила парня в гостиную, тот, по-прежнему не снимая бейсболки, вдруг ляпнул:      - Я знаю все.      Сердце Вондрачковой бешено заколотилось, горло сжала ледяная рука, но Ирина постаралась сохранить самообладание.      - Вы о чем толкуете? - дрожащим голосом осведомилась она.      - Я все знаю, - повторил тот.      - Ну, допустим, и при чем тут я? - не сдалась Ирина.      Гость спокойным голосом осведомился:      - Вы мать Иржи Вондрач-Кова, который проживает в Ковальске и имеет там кафе "Маркони"?      - Ну да, правильно.      - Он женат на Елене?      - Верно.      - Хорошо, теперь дальше. Вы давно видели сына?      И тут Ирина Леонидовна возмутилась:      - Что за вопросы? Вы кто такой? Сказали, будто вас Иржи послал, а сами...      - Просто скажите, когда вы последний раз встречались с Иржи?      - Пару недель назад.      - Ничего странного не заметили?      - Нет, да кто вы такой? Убирайтесь немедленно, или я позову полицию!      Но слова хозяйки не испугали гостя.      - Странно, - протянул он, - неужели они так похожи?      - Кто? - машинально поинтересовалась Вондрачкова.      - Сергей и ваш покойный сын, - хмыкнул гость.      У Ирины Леонидовны отнялись ноги.      - Вы кто? - почти теряя сознание, пробормотала она, потом, взяв себя в руки, попыталась возмутиться:      - Выдумали черт знает что! Иржи жив-здоров, женат, я внуков жду, немедленно покиньте мой дом, иначе сейчас вызову...      - Лучше сядьте, - перебил ее гость, - никого звать не надо, не в ваших это интересах. Сейчас услышите много неприятного, милая Ирина Леонидовна. Кстати, меня зовут Митрофан. Хотите знать правду про Кольского, которого вы называете сыном?      - Ничего не понимаю - воскликнула Вондрачкова.      - Через минуту разберетесь, - пообещал Митрофан и снял бейсболку.      Большие, чуть навыкате глаза уставились на Ирину Леонидовну. Неожиданно Митрофан улыбнулся, лицо его сразу стало добрым и обаятельным.      - Ирина Леонидовна, вы отличная мать и наивный человек, именно поэтому Сергею Кольскому и удалось вас обмануть. Я же хочу восстановить справедливость, не имея никаких материальных интересов, поверьте мне.      Внезапно Ирине Леонидовне стало жарко, тревога, наполнявшая душу, ушла, Митрофан показался ей приятным человеком...      - Хорошо, говорите, - кивнула Вондрачкова.      На ее голову вылился ушат сведений. Сергей Кольский бандит, криминальный авторитет, на совести которого много загубленных жизней. В отличие от большинства братков, у Сергея хватило ума порвать с прошлым, поэтому он и сбежал в Чехию под именем Иржи Вондрачкова. А Ирина Леонидовна, согласившаяся стать его "мамой", теперь может считаться пособницей бандита.      - Чушь, - отрезала Ирина, - я вам не верю!      Митрофан кивнул:      - Естественно, Сергей умеет пудрить мозги людям, но я его старый друг и говорю правду.      - А вот я позвоню сыну, - не вышла из роли Ирина, - и посмотрим, что он вам скажет!      - He советую торопиться, - предостерег ее Митрофан, - можете продешевить. Речь идет об очень больших деньгах. Сколько вам платит Сергей?      - Сын помогает матери! Это совершенно нормальная ситуация!      - У Кольского можно потребовать миллион долларов!      Ирина Леонидовна невольно ойкнула.      - И уж поверьте мне, - засмеялся Митрофан, - он способен выложить бабки сразу, без задержки, потому что имеет в загашнике большой капитал. Но Кольского надо брать осторожно, вместе мы справимся.      - Кто вы? - снова задала вопрос Ирина Леонидовна.      - Граф Монте Кристо, - прищурился Митрофан. - Когда-то, в другой жизни, мы с Серегой были друзьями, но потом он меня предал. Теперь я хочу восстановить справедливость. Хотите пятьсот тысяч долларов? Мы вытрясем их из Кольского, вам нужны деньги для сына. Не дай бог умрете, кому он, убогий, нужен. А так ваш инвалид станет богатым.      Последние слова Митрофана неожиданно помогли Ирине Леонидовне прийти в себя.      - Пятьсот тысяч? - переспросила она. - Но раньше вы говорили, будто можно получить целый миллион.      Митрофан блеснул глазами.      - Верно, мы слупим целый лимон и поделим его пополам. Я мог бы, конечно, все себе забрать, пугануть Серегу без вас, но хочу вам помочь, отдам половину. Кольский пользуется вашей наивностью, дает копейки, а сам жирует. Я продумаю, как вам лучше провести разговор. Научу, что сказать, да он принесет нам баксы в зубах...      - Это я должна вести переговоры?      - Конечно, мне не стоит светиться, - быстро заявил Митрофан, - я буду руководить вами. По рукам?      Как бы ни была наивна Ирина Леонидовна, но в ее голове мигом оформилась мысль: этого Митрофана надо отправить восвояси, но аккуратно, не вызывая у него никаких подозрений.      - Сейчас не стоит обсуждать детали, - заявила Ирина Леонидовна, - дома Боря, он через пару минут проснется, потребует внимания, а потом появится домработница. Лучше встретимся во вторник, хорошо?      Никакой служанки у Вондрачковой не было, она просто надеялась, что Митрофан поостережется остаться при ненужной свидетельнице и уберется вон.      Так и вышло.      - Хорошо, - кивнул гость, - значит, до скорого. Рад, что мы друг друга поняли.                  Глава 28            Не успела за Митрофаном захлопнуться дверь, как Ирина Леонидовна кинулась к телефону.      - Сережа! - в волнении воскликнула она.      - Мама, - перебил ее Кольский, - ты набрала мой номер, Иржи, а не какого-то Сергея. Что случилось? Тебе плохо?      - Да, - пролепетала Ирина.      - Сейчас приеду, - заявил "сын".      Он на самом деле прикатил через два часа.      Ирина Леонидовна бросилась парню на шею. Услыхав рассказ, Сергей крякнул:      - Нашли-таки, сволочи!      - Кто? - слабым голосом поинтересовалась Вондрачкова. - Это правда - про бандитов?      Кольский засмеялся:      - Конечно, нет. Я что, похож на убийцу?      Ирина Леонидовна покачала головой.      - Ну и слава богу, - кивнул Сергей, - человека, который приходил к вам, никак не могут звать Митрофаном. Был у меня в свое время близкий приятель с этим очень редким именем. Мы считались почти братьями, но он умер от туберкулеза, значит, к вам явился мошенник, неведомо как узнавший про наши дела и решивший заняться шантажом. Можете описать его внешность?      Ирина Леонидовна постаралась как можно более детально припомнить черты незваного гостя.      - Яркий блондин с копной мелко вьющихся волос, большие голубые глаза навыкате, пшеничные усы, густая борода, не длинная, но широкая, похожая на детский совок, она закрывала почти все щеки. Форму рта я не рассмотрела, губы прятались в бороде, нос такой.., ну.., как у негра, с широкими ноздрями.      - Большие голубые глаза навыкате, - задумчиво протянул Кольский, - цвет глаз можно элементарно изменить.      - Вы о чем? - насторожилась Ирина.      - Мерзавец замаскировался, - объяснил ей Сергей, - парик, усы, борода, форму меняют ватные тампоны. Еще можно вставить цветные линзы. Думаю, глазки у мерзавца карие. Да.., карие глаза навыкате.., интересное кино. Ладно, ни о чем не печальтесь, я справлюсь с ситуацией, ничего страшного в ней нет. Если пакостник явится еще раз, вы его спокойно впустите. Думается, я знаю, кто он такой.      - Кто?      - А, - отмахнулся Сергей, - самый главный мой конкурент. Помните, я рассказывал вам, что перехватил контракт? На многие миллионы долларов. Так вот, тот мужик до сих пор простить мне не может. Искал меня, искал и нашел, задумал теперь вашими руками действовать. Успокойтесь, обо всем забудьте. Значит, так: коли он придет и снова вас смущать начнет, вы его посадите чай пить, особо не любезничайте, а то неладное заподозрит. Но к столу позовите и начните деловые разговоры. Сколько он вам заплатит? Торгуйтесь, требуйте весь миллион, не уступайте.      - Зачем?      - Сами, пока чай готовите, позвоните мне, ничего не говорите, просто наберите номер. Я увижу на определителе, кто меня вызывает, пойму, в чем дело, и примчусь в Гжев. Только имейте в виду, меньше чем за час мне до вас не добраться, поэтому ваша задача продержать мерзавца как можно дольше. Ясно?      Ирина Леонидовна моргала. Неожиданно Сергей обнял ее.      - Ну-ну, я же вас никогда не брошу. Видите, стоило лишь свистнуть, я мигом прилетел.      Вондрачкова разрыдалась. "Сын" успокоил "маму" и уехал. А Ирина Леонидовна со страхом стала ждать продолжения истории...      Внезапно машина остановилась. Фельдшер открыл дверь.      - Дальше что? - спросил я. - Он приехал?      Лицо Ирины Леонидовны стало сереть. Врач ткнул меня в бок и показал на носилки. Я понял, что он просит помочь, и начал выталкивать каталку из микроавтобусика. Быстрым шагом мы двинулись к входу в больницу. Я и фельдшер катили больную, врач нес капельницу. В приемном покое нас на минуту оставили одних.      - Почему у вас случился пожар? - спросил я.      Ирина Леонидовна с трудом разлепила бесцветные губы.      - Иржи... Сергей... Иржи... Митрофан.., он... пришел.., огонь потом... Боря... Иржи... Карел... деньги...      Вондрачковой явно становилось хуже. Я испугался и закричал:      - Эй, кто-нибудь! Сюда, скорей!      Внезапно Ирина Леонидовна попыталась сесть.      - Лежите, - еще больше перепугался я, - не шевелитесь!      - Вы поедете в Ковальск, - четко произнесла Вондрачкова, - найдете его и скажете: "Я знаю все про тебя. Давай деньги, миллион долларов, прямо сейчас, иначе пойду в полицию. Он испугается и откупится. Да, испугается. А вы.., возьмите себе половину, а другую часть заплатите в лечебницу, этого хватит, чтобы Борю до конца жизни там содержать.      - Да, да, конечно.      - Иржи... Сергей... Иржи... Митрофан, - лепетала Ирина, - поклянитесь сделать для Бори... ну.., деньги вам.., поклянитесь!      - Хорошо, - быстро заверил ее я, - клянусь.      Деньги возьму, обеспечу Борю, только не волнуйтесь.      С лица Ирины исчезло выражение тревоги, ее щеки ввалились, нос заострился, меня охватила жуть, но тут появились врачи, каталку увезли, а я остался сидеть на жестком стуле возле двери, покрытой белым пластиком.      Нужно уходить, но невидимая рука удерживала меня на месте. Около часа я промаялся в приемном покое, потом появился доктор и что-то произнес по-чешски. Я развел руками.      - Не понимаю. Говорю только по-русски.      - Маасква? - коверкая слова, спросил эскулап.      - Да, Москва.      Доктор кивнул и ушел, я сел, было, на неудобный стул, но тут врач вернулся в сопровождении хорошенькой девчушки, облаченной в синий халатик.      - Здрасте, - сказала она, - я Галя. Петер спрашивает, кем вам приходится Вондрачкова?      Вы ее сын? Или, может, муж?      - Нет, я посторонний, меня попросили сопроводить ее в клинику, понимаете, случился пожар... - Я стал путанно объяснять ситуацию.      Галя старательно переводила мои речи, доктор кивал, потом разразился ответной тирадой.      - Он говорит, что вынужден просить вас задержаться, - сказала девушка.      - Почему?      - Вондрачкова, к сожалению, скончалась.      Мне внезапно стало холодно.      - Они сделали все, что могли, но сердце отказало. Сейчас сюда приедет полиция, вы должны остаться в качестве свидетеля.      - Свидетеля? Чего?      - Вондрачкову убили, у нее огнестрельное ранение спины. Стреляли сзади, метили в сердце, чуть-чуть промахнулись, но все равно получилась травма, несовместимая с жизнью, - забубнила Галя. - Вы уж извините, если плохо перевожу, я не профессионал, сама больная, мне тут аппендицит вырезали. Короче, Вондрачкову пристрелили, и Петер не понимает, каким образом она до больницы тянула, по идее, должна была умереть еще в дороге.      Я растерялся. В Ирину Леонидовну стреляли!      Значит, причина пожара - не забытый утюг или неисправная электропроводка, а чей-то злой умысел? Ирина Леонидовна доехала до клиники, потому что ее держало на этом свете желание обеспечить Борю. Она быстро рассказала мне, где следует взять деньги для инвалида. Почему именно я стал конфидентом? Ну, наверное, Ирина прониклась ко мне доверием, когда я вытащил ее из горящего дома. И потом, никого другого рядом просто не оказалось, вот и пришлось ей открыть тайну первому встречному в надежде на его порядочность...      - Вы тут подождите, - не замечая моего состояния, говорила Галя, - полицию уже вызвали.      Я кивнул. Доктор и девушка ушли. Просидев пару секунд в полной прострации, я наконец вскочил и бегом бросился на улицу. Мне совершенно не с руки сейчас давать показания представителям закона, все равно я не смогу честно ответить на их вопросы. Ведь первое, о чем меня спросят: "Зачем вы, турист, явившийся для лечения в Ковальск, решили посетить Гжев?"      Нет, мне нужно вернуться назад и немедленно, прямо из поезда, попытаться созвониться с Норой. Я очень хорошо знаю, где прячется Михаил Стриженов. Он каким-то образом ухитрился убить Сергея Кольского, забрать его документы и под видом Иржи Вондрачкова...      Внезапно мне в голову пришли совсем уж страшные мысли. Вот оно что! Стриженов убил всех, чтобы завладеть общаком, он выяснил, где находятся деньги. Скоро истечет срок игры в прятки, и у парня будут развязаны руки. Он преспокойно уедет из Ковальска уже богатым человеком. Михаил - большой мастер перевоплощений, это он, назвавшись Митрофаном, явился к Ирине Леонидовне и попытался вовлечь ее в свои игрища. Потом, заподозрив неладное, решил действовать сам, в чем и преуспел. Вопрос лишь в том, где он сейчас прячется? В Ковальске все абсолютно уверены, что Иржи Вондрачков находится в больнице, но я-то не проверял сей слух. Ладно, предположим, он и впрямь прячется в одной из больниц, но в какой? В Ковальске штук двадцать лечебниц, они окружают городок плотным кольцом. Там, как уже говорилось, оперируют в основном русских туристов, перепивших минеральной воды и вызвавших тем самым обострение хронических болячек. Поэтому на курорте так много больниц на любой вкус: большие, маленькие, огромные, крошечные, государственные, частные.      Так в которой из них Иржи Вондрачков? Впрочем, пока у меня есть время.      Сейчас прикачу в Ковальск и начну обход клиник, не пропущу ни одной. Больница - такое заведение, где всегда дежурят сотрудники, даже ночью. Я без труда найду медсестру, которая за хорошенькую мзду даст мне список пациентов.      Полный решимости действовать, я вышел на платформу и обрадовался: электричка на Ковальск отходила буквально через секунду.      Едва я сел в кресло, как поезд дернулся и тихо, без всякого стука покатил вперед. Мимо замелькали бесконечные поля хмеля.      Я смотрел в окно, но красота пейзажа не трогала душу. Нет, какой мерзавец этот Стриженов.      Подлец в чистом аптекарском виде, ради денег способный на все. Неужели у него никогда не возникали сомнения: а нужно ли богатство такой ценой? И еще, простите за банальность, но не в деньгах счастье, радоваться жизни можно, и не имея набитой мошны. Вот Ирина Леонидовна, несмотря на все пинки, полученные от судьбы, была счастлива.      Я прижался лбом к холодному стеклу. Господи, милостивый создатель, отчего ты бываешь столь жесток к своим детям? Почему допускаешь такую несправедливость? За что ты покарал Борю?      Мальчик родился больным, мучился всю свою жизнь и погиб в пожаре. Отчего, боже, даешь одним здоровье и долгую жизнь, а других словно не замечаешь? На мой взгляд, более милостиво не позволить больному ребенку родиться вообще.      Господи, ты подумал, каково жить родителям, которые потеряли дочь или сына? В случае с Ириной Леонидовной ты проявил себя с лучшей стороны. Надеюсь, что останешься добрым к бедной женщине и дальше. Сделай так, чтобы Боря и Ирина оказались вместе в раю, пусть она увидит своего сына здоровым, веселым. Господи, я не церковный человек, я грешен, но услышь мою просьбу!      Легкая рука тронула меня за плечо: я обернулся. Полная женщина с круглым, добродушным лицом что-то встревоженно спросила по-чешски.      Почему-то я понял ее вопрос.      - Вам плохо?      - О'кей, - ответил я, - о'кей. - И вновь уставился в окно.      Ряды хмеля закончились, потянулись поля, потом мы въехали в лес.      Нет, господь не услышит меня, он уже стар, а значит, глух. Поезд выскочил из деревьев на равнину, и я ахнул. Над дорогой ярко и торжественно сияла радуга. Я чуть не разрыдался. Боже, прости и спасибо тебе за Борю и Ирину.      И тут я вернулся к действительности. Ну, Иван Павлович, ты превращаешься в кликушу, в истеричную бабенку. То вдруг ни с того ни с сего начинаешь требовать у бога справедливости, а затем принимаешь такое обычное явление как радуга за его ответ на твои просьбы. Нет, по приезде в Москву надо посетить невропатолога, пусть выпишет мне успокаивающие пилюли. А сейчас следует взять себя в руки и соединиться с Норой.      Я сунул руку в карман и вытащил мобильный.      Палец нажал на кнопку с цифрой "один" - там закодирован номер Норы.      Но никто не отвечал мне.      Я еще раз нажал на кнопку. Но нет, до сих пор безотказно работавший телефон не соединил меня с хозяйкой, похоже, он сломался. А может, не работает автонабор? Кому бы еще позвонить, чтобы проверить? Да все той же Элеоноре. Я хотел уже набрать обычным способом семь цифр...      Минуточку! У меня была голубая подсветка экрана, а сейчас на интенсивно-оранжевом фоне возник голубой зайчик с огромным бантом. Что случилось с мобильным?      И корпус у аппарата не фиолетовый, а густо-синий!      Какое-то время я тупо смотрел на мобильник, и тут меня осенило. Это не мой телефон! А чей?      Да несчастной девушки Кати, соседки Светы, той самой особы, которая встретилась в кафе сначала со мной, а потом со Стриженовым, передала ему платок с буквой S, получила деньги и угодила под мотоцикл.      Я машинально сунул ее телефон, очень похожий на мой, в свой карман, хотел его отдать в лазне подруге Кати, пошел в раздевалку, столкнулся с Николеттой и про все забыл. А вчера вечером перепутал аппараты, свой оставил в кармане брюк, зарядил Катин и прихватил его с собой.      Да, конечно, телефоны просто родные братья, но что меня тревожит? Внезапно в голове возникло воспоминание: вот я, стремясь успеть на автобус, выхожу из кафе и на пороге оглядываюсь. Катя говорит по телефону. Ее лицо сурово, брови сдвинуты.      Кате явно звонил Стриженов, и потом она ожидала его, а не мужа и нервничала. Вот оно как!      Я набрал номер Норы и услыхал механически равнодушный голос:      - Телефон абонента находится вне зоны действия сети.      Скорее всего, я не туда попал. Нора никогда не выключает аппарат. Ладно, попробуем еще раз.      - Телефон абонента находится вне зоны действия сети.      Только на пятой неудачной попытке я сообразил: Элеонора вырубила мобильный. Я занервничал. Что случилось? Может, хозяйка заболела? У нее инфаркт? В тревоге я начал набирать домашний номер - надеюсь, домработница на месте!      - Сейчас, к сожалению, никого нет дома, - услышал я свой собственный голос на автоответчике, - оставьте сообщение после гудка, мы обязательно свяжемся с вами. Детективное агентство "Ниро", ваши проблемы - наши заботы.      Окончательно разволновавшись, я попытался соединиться с Максом, но сотовый приятеля тоже был отключен, дома у него никто не снимал трубку, а на работе приятный баритон сообщил:      - Он в отпуске.      - Но ведь Макс недавно отдыхал.      - Не знаю, - отрезал голос, - я ему не сторож.      В голову полезли самые ужасные мысли. Нора в реанимации, Ленка дежурит около нее, а Макс мечется по городу в поисках какого-нибудь дефицитного лекарства. Почему меня не поставили в известность о случившемся? Так, небось звонят безостановочно, только мой телефон с разрядившейся батарейкой мирно покоится в кармане брюк, которые остались в номере. Вполне вероятно, что Макс попытался соединиться с Николеттой, но маменька лежит в грязи.., обмазанная, пардон, грязью, мобильник у нее отключен.      Поезд тащился со скоростью беременного ленивца. Мне захотелось вскочить и побежать в Ковальск. Подергавшись пару секунд, я горестно вздохнул. Спокойно, Иван Павлович. Почему тебе в голову сразу лезут страшные мысли? На самом деле ситуация крайне проста. Нора поехала в салон стричь и красить волосы. Это единственный момент, когда она никому не доступна. Ленка отправилась на рынок или в магазин, а Макс взял недельку за свой счет. Перед самым моим отъездом приятель позвонил и завопил:      - Слышь, Вань, есть возможность приобрести новенькую "девятку" прямо на заводе, намного дешевле, чем в салоне, зимняя резина в подарок.      Одна докука - самому пригонять надо. Поехали со мной - туда на поезде, обратно на новеньких "Жигулях".      Я сказал, что уезжаю в Чехию, и предложил:      - Подожди две недели, вернусь - и скатаемся.      - Нет, - воскликнул Макс, - надо либо в течение семи дней брать, либо никогда!      Значит, друг укатил за новой тачкой. Сердце перестало бешено колотиться. Я продолжал вертеть в руках телефон Кати, и тут внезапно меня осенило.      Сначала я просмотрел последние звонки. Так, Нора, дом. Макс. А вот это уже номер, по которому звонила Катя, причем набирала она его многократно. Не успел я подумать, как пальцы сами нажали на клавишу, и через пару секунд услыхал чуть глуховатый голос:      - Да.      - Иржи?      - Слушаю вас.      - Как самочувствие?      - Благодарю, нормально. С кем разговариваю?      - Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин.      - Мы знакомы?      - Нет. Но я хочу сказать, что игра окончена.      "Бугаев-шоу".      - Вы о чем?      - Да ладно вам, Миша, я вас нашел. После слов "Бугаев-шоу" вы должны прекратить игру и ехать со мной в Москву.      - Э-э... - донеслось из трубки.      Я, изрядно разозлившись, перебил парня:      - Не утруждайте себя. Я все знаю! Вы Михаил Стриженов, проживаете сейчас под именем Иржи Вондрачкова, он же Сергей Кольский. Хитро придумано, вы решили, что вас никому не найти, ан нет!      - Однако, - восхитился Стриженов, - как вам это удалось!      - Ирина Леонидовна рассказала.      - Она жива?! - с изумлением воскликнул Михаил. - То есть, я хотел спросить, она здорова?      - Не лукавьте, - отрезал я, - Вондрачкова умерла, но перед смертью рассказала мне много интересного. Имейте в виду, бежать бесполезно.      Если не признаете себя проигравшим и попытаетесь скрыться, я мигом пойду в полицию. Вас поймают через пару часов. Единственный способ избежать в Чехии наказания за все совершенные вами убийства - это уехать со мной в Москву, понятно?      - Да, да, конечно, - залебезил Михаил, - где встретимся?      - Ну...      - Давайте в десять вечера в парке, около беседки Шопена.      - Отчего так поздно?      - Ну мне же надо выписаться из больницы так, чтобы никто ничего не заподозрил, - резонно ответил Михаил, - взять сумку, вы на часы-то гляньте - дело к вечеру.      - Хорошо, - согласился я, - будь по-вашему.      Войдя в свой номер, я первым делом вытащил из шкафа брюки, выудил из кармана свой мобильный, подсоединил его к зарядному устройству и сразу услышал звонок.      - Ты почему не отвечаешь? - затараторила маменька. - Немедленно иди сюда.      - Куда?      - В номер Коки.      Я поспешил на зов. Подруженьки вертелись у зеркала.      - Ваня! - воскликнула Кока. - Ну как?      - Потрясающе, - осторожно ответил я.      Меня поражает одна вещь. Большинство женщин, покидая салон красоты, выглядят точно так же, как до всех массажей и процедур. Остается непонятным, зачем они тратят безумное количество денег и времени? Но, что самое интересное, милая прелестница, оглядывая себя, находит кучу положительных изменений. И горе тому мужу или любовнику, который, услыхав вопрос: "Ну как?", честно ответит: "Да все по-прежнему".      - Морщинки разгладились, - запела Кока.      - Кожа побелела, - подхватила Николетта. - Вава, скажи свое мнение.      - Восхитительно, невероятно, волшебно, - начал я сыпать комплиментами, - удивительный эффект.      - И зубы стали ровнее, - протянула Кока.      Я постарался не рассмеяться. Вряд ли вставные челюсти изменили форму.      - Вот что, Ваня, - решительно сказала Николетта, - мы с Кокой уезжаем, прямо сейчас!      - Куда? - удивился я.      - В Горскую Банницу <Горская Банница выдумана автором.>, - ответила Кока, - есть тут такое место.      - Зачем? - продолжал недоумевать я.      Кока закатила глаза.      - Какая тебе разница!      - Нет уж, - я решил сопротивляться до конца, - я не могу никуда сегодня ехать.      - А мы тебя с собой и не зовем, - хихикнула Николетта.      - Да в чем дело? - растерялся я.      - Ну хорошо, хорошо, - махнула рукой Николетта, - экий ты, право, истеричный. Чуть что - мигом орать начинаешь. С тобой ангельское терпение надо иметь, издергал нас с Кокой, таскаешься за нами везде!      Я лишился дара речи. Очевидно, на моем лице появилось не слишком ласковое выражение, потому что маменька затараторила:      - Ладно, ладно, слушай. Горская Банница - особое место, там живет великая кудесница баба Катарина. Она за двое суток людей омолаживает лет эдак на двадцать абсолютно естественным путем, ясно?      Я кивнул. Ну, в общем и целом, да. Остались мелкие нестыковки.      - Что имеется в виду под естественным омолаживанием?      - Ах, это секрет! Особая маска, пилинг, водоросли, - затрещала Кока. - Бабка своих тайн не выдает. Она не принимает никого с улицы, только по записи и через знакомых. Нас Эстер туда пристроила.      Услышав имя Эстер, я совершенно успокоился и мысленно перекрестился. Ну что ж, пусть отправляются куда угодно. Они уже дышали в пещере "горным" воздухом, потом мазались грязью, теперь собрались к целительнице. Скорей всего, бабуся обложит их лопухами и отстегает крапивой. Вреда от таких манипуляций не будет, Эстер очень разумна, спасибо ей. Очевидно, даме хочется свести меня со своими племянницами, вот она и старается.      - Поезжайте, конечно, - улыбнулся я, - но почему на ночь глядя?      - Эта Катарина начинает лечение в полночь, - дуэтом запели дамы. - Ваня, отнеси сумки к машине, мы вызвали такси.      Спустя полчаса я, усадив троицу в новенькую "Шкоду", пошел в сторону парка, в котором была назначена встреча с Михаилом. Нет, все-таки Николетта с Кокой нелогичны. Говорят, что недавно справили тридцатилетие, а сами отправились к старухе, которая гарантированно "снимает" с вас два десятилетия. Подруженьки рискуют трансформироваться в младших школьниц.      Посмеиваясь, я добрался до пустынного в это время парка и поднялся вверх по дорожкам. Глухая тишина стояла над дорогой. На секунду мне стало не по себе, сначала послышалось чье-то сопение, потом легкие шаги.      - Кто тут? - крикнул я. Звуки стихли. Я продолжил путь. Человеку свойственно бояться темноты, ему чудится черт знает что.      Беседка Шопена находится на горе, ее окружают огромные, раскидистые ели. Место это является в Ковальске одной из главных достопримечательностей, в первый день мы ходили сюда фотографироваться и увидели человек двадцать с "Кодаками". Но сейчас отдыхающие спали, и я оказался возле беседки один, ежась от сырости.      Деревянное сооружение, выкрашенное белой краской, было не освещено. Очевидно, никто не любит так поздно посещать эту глушь. Кстати, в темноте беседка, в которой, по преданию, целовались Шопен и Жорж Санд <Фридерик Шопен - великий польский композитор, 1810 - 1849 гг. Жорж Санд - псевдоним писательницы Авроры Дюпен, 1804 - 1876 гг. Одно время Шопена и Жорж Санд связывала любовь.>, выглядела очень мрачно. Темные деревья окружали романтическое место, было прохладно, дул свежий ветер.      Я подошел к ступенькам и крикнул:      - Есть тут кто?      - Да, поднимайтесь, - донесся из темноты глухой голос, - ступайте сюда, здесь, по крайней мере, не сифонит.      Я протиснулся внутрь и едва различил на скамейке крупную фигуру.      - Михаил Стриженов?      - Он самый, - ответил мужик, - а вы кто?      - "Бугаев-шоу", пошли.      - Куда?      - Ну, сначала ко мне в гостиницу, а потом в Москву.      - И как вам только удалось меня отыскать, - покачал головой Михаил, - я думал, что лихо спрятался. Давайте покурим?      Я сел около него и вытащил сигареты.      - Пришлось попотеть.      - Сами догадались?      - Да.      - Не верю.      - Почему?      - Ну.., одному такого не сделать.      - Да нет, все я сам.      - Не правда.      - Я редко лгу.      - Так как же вы меня нашли?      Я хмыкнул и выложил все.      - Уж не знаю, что вам будет за убийства, мое дело передать вас Бугаеву, - этими словами я завершил рассказ.      - И вы уже поставили его в известность?      - Сейчас вернемся в отель, и я попробую дозвониться до моей хозяйки.      - Ладно, - улыбнулся Михаил, - пошли.      Я никого не убивал, просто прятался. Объясню все чуть позднее. Давайте коньяку глотнем на дорожку, продрог весь.      С этими словами он вытащил из кармана фляжку.      - Вот стаканчик один, вы первый хлебните.      Я трясся от холода, как больной поросенок, глоток коньяка оказался очень кстати. Поэтому я поднес к губам холодный край "фужера", вдохнул аромат напитка, пригубил... Все завертелось вокруг, и я увидел прямо перед собой плохо обструганные доски, неровно покрытые белой краской.                  Глава 29            - Ваня, - раздался знакомый голос, - эй, открой глазки, спящий царевич.      Я с трудом разлепил веки и застонал.      - Что? Плохо? - озабоченно поинтересовался голос.      - Качает.      - Кто?      - Не знаю. Кровать раскачивается.      - Нет, все нормально, тебе это кажется.      Кое-как я повернул голову и увидел Нору, как всегда восседавшую в инвалидном кресле. Дурнота мигом прошла.      - Я в Москве?      - Нет, в Праге.      - Но.., вы здесь.., каким образом?      - Позволь тебе напомнить, что человечество давно изобрело самолеты, - съехидничала Элеонора. - Сел в "Боинг" - и ту-ту, до Чехии рукой подать. Знаешь, где Кока с Николеттой?      - Уехали омолаживаться в место под названием Горская Банница, к бабке Катарине. Что со мной?      - Все нормально, спи, - ответил из тумана другой, не менее знакомый голос.      Я повернул свинцово-тяжелую голову и сквозь частую черную сетку, скачущую перед глазами, узрел Максима.      - Макс! Ты!      - Ага.      - Но как ты здесь очутился? Зачем?      - Должен же кто-то сопровождать Нору, - фыркнул друг, - спи, потом побалакаем.      - Не хочу, я выспался.      - Эй, - позвал Макс, - идите сюда.      Слева материализовалась девушка в белом халате, она откинула одеяло, я почувствовал легкий укол и провалился в темноту.      Следующее пробуждение опять пришлось на утро. На этот раз в палате никого не было. Я встал, нацепил халат, хотел выйти в коридор, но в этот самый момент дверь распахнулась и в комнату вкатилась Нора.      - А поутру она опять улыбалась в окошке своем, как всегда, и из лейки ее струилась вода, - неожиданно сказала хозяйка.      - Вы о чем? - попятился я.      Элеонора подрулила к столу, на котором высился букет цветов.      - Во времена моей молодости была популярна песенка про женщину, которую пытался убить муж, - пояснила хозяйка, - уж он старался вовсю: и топил ее, и жег, и с восьмого этажа бросал, и под поезд кидал, ан нет, "а поутру она опять улыбалась в окошке своем, как всегда, и из лейки ее струилась вода!". Понимаешь, дамочка разводила цветочки, поливала их целыми днями, чем бесила супруга. Ну прямо как ты.      - Я?! Нора, это же несправедливо! Во-первых, я не имею мужа, то есть жены, во-вторых, не развожу цветы, в-третьих, меня никто не хотел убить!      Элеонора вытащила из недр кресла свое невероятное курево, папиросы "Беломорканал", и усмехнулась.      - Ладно, с первыми двумя доводами я согласна, но вот насчет третьего... Ваня, ты спрашивал себя, почему оказался в больнице?      - Стыдно признаться, - кивнул я, - упал в обморок, словно истеричная барышня. Надеюсь, Стриженов не сбежал? Он ведь, по условиям пари, не имел на это права.      - Еще как... - начала было Нора, но тут в комнату вошел Макс и возмутился:      - Ведь я просил без меня не начинать.      - Молчу, как тумба, - сообщила Нора.      Макс покачал головой:      - Сладкая парочка!      - Кабы не я, твоему Петеру вовеки не разобраться, - взлетела ракетой Нора, - я все узнала.      Я, сидя в Москве, а не он - здесь!      - Вы о чем? - насторожился я.      Максим открыл дверь.      - Петер, входи.      В палату ввалился довольно толстый дядька.      - Привет, - с легким акцентом сказал он.      - Знакомься, - буркнул Макс, - Петер Гонза, мой коллега, работает в Праге, в том же ведомстве, что и я. Когда-то мы вместе учились в академии.      - Замечательное время, - вздохнул Петер, - первое слово, которое я узнал по-русски, было "водкам, потом "девочки", затем "место происшествия". Жаль, теперь практики особой нет. Забывать лексику начал.      - Вот начнем беседовать, и все вспомнишь, - пообещал Макс, потом он снова повернулся ко мне:      - Это не допрос, а дружеский треп.      - Ладно, - не слишком понимая, что к чему, ответил я.      - Буду говорить первой, - разозлилась Нора.      - Нет, - не согласился Макс, - все, внимание! Ваня, садись на кровать, Петер иди в кресло.      Итак, историю про пари все знают, повторяться не буду. Начну свой рассказ с характеристики Стриженова. Господь наградил Михаила талантом актера, однако, оказавшись на сцене, Стриженов терялся, забывал текст и выглядел очень бледно. Он быстро понял, что карьеры на актерском поприще не сделает никогда, и ушел из театра.      Но вот парадокс, полностью провалившись как лицедей, в обычной жизни Стриженов умел великолепно притворяться. Он обладал феерической фантазией и редким талантом убеждать других.      - Да, - кивнул я, - почти все опрошенные мной говорили: не хотел давать ему денег, а все-таки дал.      - Именно так, - кивнул Макс. - А еще он магнетически действует на окружающих, и первое время, пока человек не понимает, что представляет собой Стриженов, он обожает Михаила. Вот Мишенька и пользовался этим даром в хвост и гриву. Работать он не собирался, пристроился для вида на фирму, ездил по домам с поздравлениями, но на самом деле жил за счет женщин, имел трех жен и умело лавировал между ними. Некоторое время супруги ничего не подозревали и искренне считали, будто их сокровище часто ездит в командировки. Но сколь веревочке ни виться, а кончик будет. Стриженов очутился на зоне. Кстати, мне сейчас не хочется мазать Михаила одной черной краской. Да, он лгун, фантазер, лентяй, бабник и очень нечистоплотен в денежных вопросах, но у него добрая душа. Заболевшего Митрофана Стриженов считал другом и, не боясь заразиться туберкулезом, ухаживал за приятелем, не ожидая никакой награды. Весть о деньгах Сергея Кольского явилась для него полной неожиданностью. Еще Михаил любил Лиду, или ему казалось, что он испытывает к Московской светлые чувства. Приехав в Ковальск, Миша сначала не пошел к бывшей жене, решил не мешать чужому счастью и прибег к ее услугам, только когда стал искать общак. Сейчас он говорит, - вздохнул Петер, - что задумал получить деньги только для того, чтобы уехать с Лидой в тихое место, хотел быть рядом с любимой.      - Врет, - покачал я головой. - Впрочем, Московская тоже мастер художественного свиста.      Такую мне историю вначале спела про сводных сестру и братика, с подробностями, о маме, папе, службе в армии, раз пять подчеркнула, что она ни в коем случае не является бывшей женой Стриженова. И ведь как убедительно врала! Целый роман сочинила. Самое интересное, что я ей поверил.      Зачем она так старалась и придумывала небылицы?      - Вы уже сами ответили на свой вопрос, - пожал плечами Петер, - она хотела, чтобы вы ей поверили. Лиде, скрывшей от мужа первый брак, пришло в голову, что пусть уж лучше Михаила сочтут ее братом. А еще ей хотелось, чтобы Стриженова увезли из Ковальска куда подальше. Поэтому она сначала лгала, потом сообщила, что Михаил поехал к Карелии, затем, когда вы ее прижали, рассказала правду и предложила помочь его отыскать. Поймите, Лиде надо было избавиться от Михаила на пару недель, она с мужем и правда собралась в Израиль, а туда Стриженову будет .трудно попасть. Израильтяне, напуганные террором, тщательно следят за безопасностью страны.      - Может, он и впрямь любил Лиду, - вздохнул я, - ведь рассказал же ей про общак.      - Думаю, дело в ином, - влезла Нора, - страсть тут ни при чем, один расчет. Михаил предполагал, что, услыхав про сумасшедшие деньги, Московская начнет ему активно помогать, расспрашивать Свету, лезть к той в душу.      - Ладно, едем дальше, - кивнул Макс. - Миша пытается найти тайник, но у него это не получается. Парень постоянно мотается по маршруту Москва - Ковальск. Стриженов ведет одновременно поиски и в столице России, и в Чехии, медленно, очень медленно он приближается к цели. И тут на него выходит Павел Ковригин с предложением поиграть в прятки. Стриженов и раньше выполнял для Павла кое-какие поручения, поэтому Ковригин и предложил ему работу. Стриженову постоянно нужны деньги, сумма, которую заплатит в случае выигрыша Ковригин, вполне его устраивает, а дело кажется ему ерундовым.      Подумаешь, пересидеть в убежище и получить доллары! Стриженов ни на секунду не сомневается в том, что сумеет спрятаться, а когда Ковригин говорит: "Хорошо, вот только определимся с городом, где развернется игра", Михаил моментально просчитывает ситуацию и предлагает Ковальск.      Хитрый Стриженов, почти подобравшийся к деньгам Сергея, думает, что он убьет двух зайцев разом. Затаится в укромном местечке, получит баксы от Ковригина, а потом, опустошив кубышку Кольского, уедет вместе с Московской прочь.      Ковригин соглашается, и игра в прятки стартует. Пока понятно?      - Да, - кивнул я.      - Хорошо, - потер руки Макс, - теперь заедем с другой стороны. Пару слов о Кольском.      Сергей - безжалостный бандит. Внешне он похож на мальчика из профессорской семьи и, что интересно, на самом деле им является. В детстве Сергей ходил в музыкальную школу, читал хорошие книги, он умеет себя вести и совершенно не похож на отморозка, но у этого благообразного типа черная душа, расчетливая, хитрая, циничная. Знаете, чем занималась банда Сергея?      Каким образом он сколотил немалый капитал до того, как стать легальным бизнесменом?      - Нет, - сказал я.      - Сергей торговал женщинами, - объяснил Макс, - вывозил за рубеж девушек в гарем, под заказ.      - Это как? - удивился я, Нора закурила.      - Очень просто. Ему сообщали: нужна блондинка, глаза карие, размер бюста четвертый, знание английского, ну и так далее. Кольский находил кандидатуру и "отправлял" заказчику. Стоимость одной девушки могла доходить до сорока тысяч долларов.      - Так дорого, почему?      - Имей в виду, это были не украинки, не молдаванки, не проститутки, готовые на все, - пояснил Макс, - а девочки из хороших семей, часто девственницы.      - Как же он их уговаривал?      - Трудно ему приходилось, - вздохнул Макс, - сначала ребята Сергея намечали жертву, ходили по тусовкам, таскались по дискотекам, кино, посещали элитные институты. Когда объект был найден, события разворачивались трагично. Девушку похищали, причем делали это виртуозно, так, что у родителей не оставалось никаких сомнений, что их дочь погибла, ну, допустим в ДТП.      Из искореженной машины на глазах обезумевшей от горя матери вытаскивали труп в знакомой одежде с драгоценностями жертвы. Сумочка, документы, деньги - все было на месте. Несчастную хоронили, как правило, в закрытом гробу, и никто не предполагал, что в домовине лежит никому не нужная проститутка из принадлежавшего все тому же Сергею массажного салона, а дочь в это время мучается в гареме в какой-нибудь арабской стране. Было четко отработано все: канал вывоза, документы, в Сергее пропал гениальный режиссер, каждый спектакль имел успех.      Но спустя некоторое время Кольский понял, что ему нужно сворачивать свой бизнес. Он попытался заработать, организуя турагентство, что, учитывая его прежний опыт, было нетрудно. Однако, кое-кто из бывших компаньонов, лишившись заработка, начал наседать на Кольского. И тогда он поставил последний спектакль на российской сцене. Организовал свои похороны, а сам уехал вместе с любимой девушкой Леной. Стал Иржи Вондрачковым, женился на Лене и начал жить не тужить, тайком владея лазней.      - Почему он выбрал Ковальск, - спросил я, - а не Лондон или Париж?      Петер улыбнулся:      - Хороший вопрос. Кольский не владеет иностранными языками, в Ковальске же много русских. В этом городе из-за обилия туристов никогда не удивляются новичкам. Кроме того, здесь есть минеральная вода, а у Сергея больной желудок. В Ковальске Иржи Вондрачков ничем не выделяется, три четверти местных жителей чехов имеют русских жен. Еще Кольский не хотел жить в огромном городе. Сергей, как это ни странно, устал, он мечтал о тишине, покое, размеренном буржуазном существовании. И первое время он был доволен: его не ищут, деньги спрятаны. Основная часть на счетах в банках, "маленькая" сумма в триста тысяч баксов в тайнике, куда можно легко запустить руку.      Может, все и шло бы так же хорошо, да только Света доставляла ему неприятности. Девушку пришлось взять с собой. Глупая, болтливая, она знала лишь одно - у Сергея есть деньги, триста тысяч. Об общаке ей не рассказали, еще Света была в курсе, где хранится кубышка, она могла ею воспользоваться.      - Эй, - остановил я Петера, - погоди. А за каким чертом Кольский прихватил с собой подругу жены? Понимаю: Лена наврала ему про то, что Света ее сестра, но теперь, когда я немного знаю о характере Кольского, не верю, чтобы он принял эту байку за правду?      - Ваня, не горячись, - сказала Нора, - Светлана - сестра Сергея, родная.      - Как? - подскочил я.      - Так, - ухмыльнулся Макс, - она еще тот экземпляр, полная идиотка, но Сергей не мог оставить ее дома, все-таки у него тоже есть привязанности. Не захотел обречь сестричку на нищету и прихватил ее с собой, велев вести себя тихо и не выпендриваться.      - Но Лена мне сказала... - ошарашенно начал я.      - Она тебе наврала с три короба, - перебил меня Макс. - Впрочем, Сергей жил в Ковальске под именем Иржи, он не мог иметь русскую сестру, вот и пришлось выдать за подругу Лены.      - Но почему Лена мне рассказала про общак и упомянула имя Сергея Кольского?      - Ну-у, - протянул Макс, - сначала ее напугало известие о смерти Светланы, наперсницы и подружки. Про общак она тебе случайно проговорилась. Потом опомнилась, начала врать и велела тебе прийти к ней в одиннадцать вечера, знаешь зачем?      - Ну... Хотела сообщить мне координаты Михаила.      - Думаю, тебя ждал бы черный пластиковый мешок, - сказал Петер. - Лена сглупила, а Сергей бы мигом устранил проблему.      - Вот почему Иржи постоянно ходил к Свете, - догадался я, - а еще соседка видела, как муж Лены обнимает ее, и по городку пошли гулять сплетни. Но по какой причине Сергей терпел Мишу, любовника Светы?      Петер почесал в затылке.      - А он ничего не знал. Бабы такие хитрые, прямо мартышки. Уж не знаю, как у вас в России, а у нас чешки любого парня вокруг пальца обведут. Сергей, прикидываясь Иржи, старался поменьше маячить на людях.      - Да, - кивнул я, - нелюдимый бирюк, заставлял жену в кафе ломаться, так о нем говорят.      - В лазню он не ходил, - продолжал Петер, - Лена мужу минералку домой приносила.      Поэтому до поры до времени сплетни до Сергея не доходили, а Лена со Светой действовали по своему разумению. Светочка давала Мише деньги, чем только стимулировала негодяя на дальнейшие поиски захоронки. Лена не одобряла подругу, но не выдавала ее мужу. Света совсем потеряла голову и дала Стриженову двадцать тысяч долларов.      Именно в этот момент Михаил докопался до истории с Ириной Леонидовной, поехал к ней и попытался убедить ее вместе шантажировать Сергея. Кстати, про Ирину ему тоже Света рассказала. Но Ирина Леонидовна обо всем доложила "сыну". Кольский видел Стриженова несколько раз и по непонятной причине, чисто интуитивно, заподозрил его. По дороге в Ковальск Сергей звонит в Москву одному из своих верных людей, посвященному во все его аферы, высокому чину в МВД, который много раз помогал Кольскому.      Этот человек знает, что Сергей жив, и готов опять оказать ему услугу.      Кольский узнает: Митрофан и Стриженов были на зоне в одном отряде. Звериное чутье, благодаря которому Сергей не раз выходил сухим из воды, и сейчас его не подвело. Именно поэтому он и попросил мента узнать о людях, с которыми Митрофан сталкивался в заключении.      Так обстояли дела до появления в Ковальске Ивана Павловича. Дальнейшие события напоминают гангстерский триллер.      Сергей, и без того обозленный ситуацией с Ириной Леонидовной, идет к тайнику, обнаруживает крупную недостачу и устраивает жене допрос с пристрастием. Та сначала молчит, но потом, видя, что муж перестает владеть собой, рассказывает ему про Свету и Михаила. Разыгрывается дикий скандал, который многие в лазне услышали.      Сергей просто вне себя. Его обманули - и кто! Жена с сестрой. Всю ночь Кольский ворочался в кровати. Спокойной жизни пришел конец. Утром он наконец задремал и проснулся от стука входной двери. В "Маркони" прибежала Света. Сергей подслушал разговор жены с сестрой и понял: бабы не сделали никаких выводов. Света продолжает встречаться с Михаилом, а Лена собирается ее покрывать. Это было последней каплей.      Кольский понимает, что медлить нельзя. Светлана влюблена до одури в Стриженова, а того интересуют лишь деньги. Еще Сергей боится, что Лена растрепала Свете про общак и счета в Швейцарии. И вообще, обе бабы слишком много знают, в частности, о том, кто такой в действительности Иржи Вондрачков. Есть ли у вас сомнения в том, как поступил Кольский в этом случае?      - Никаких, - ожила Нора. - Сначала он позвонил Свете на работу и велел прийти домой, потом ее убил и старательно инсценировал суицид. Причем обставил все очень хитро. Поставил свою машину в сервис и все время крутился на глазах у рабочих: пил кофе, следил за ремонтом "Шкоды". Отлучился лишь на очень короткий срок, в туалет.      - В санузле есть окно, - подхватил Петер, - а до дома Светы проходными дворами пять минут.      Сделал дело - и назад.      - Но, - возразил я, - все было не так! Катя, та самая, которую сбил мотоцикл, рассказала мне, что она слышала со своего балкона, как Михаил требовал деньги у Светы. Это он ее убил!      - Нет, Ваня, - покачала головой Нора, - ошибочка вышла, я, пока ты спал, диктофон внимательно послушала. Ты совершил две фатальные ошибки. Первую, когда забыл, о чем говорила Катя. А она, рассказав про встречу Стриженова и Светланы, добавила: "Михаил ушел, я видела его с балкона, ему на смену притопал Иржи". Вот так!      Катя являлась бесценным свидетелем, она единственная знала точно, что Вондрачков был у Светланы. Не будь она такой жадной, могла бы остаться в живых.      - Вы о чем? Катю сбил Михаил.      - Ваня, - укоризненно покачала головой Нора, - засунь в голову батарейку.      - Какую? - окончательно растерялся я.      - От которой мозги начнут работать! - рявкнула хозяйка.      - Нора, - заступился за меня Макс, - Иван Павлович пока совсем плохой, и потом, ему в Ковальске досталось. Извини, но я бы не смог провести вместе с Николеттой и Кокой даже пару часов, сохранив при этом психическое здоровье.      Слушай, Ваня.      Катя, любопытная, как сорока, и жадная до умопомрачения, стала следить за соседской дверью. На ее глазах Иржи выскользнул, оглянулся, натянул на нос бейсболку и смылся, из кармана у него выпал платок. Его поведение показалось девушке подозрительным. Она подергала дверь в квартиру Светы, та открылась, и Катя нашла труп.      Вместо того чтобы звонить в полицию, Катерина бросилась набирать номер Иржи, соединилась с ним по сотовому телефону.      - Откуда она его узнала? - удивился я.      - Тоже мне секрет, - отмахнулся Петер, - не в этом дело! Он был у нее в телефонной книге записан, наверно, Лена, как клиентка, оставила.      Катя нагло заявила:      - Ты убил Свету, у меня есть улика, она стоит денег.      Пока она договаривалась с Иржи о встрече, Иван Павлович пришел к Свете и увидел труп, ну, и дело начало крутиться.      Кольскому пришлось принять экстренные меры. Сергей пригласил Лену в парк, угостил ее коньяком, в котором растворил яд, - особое средство, применяемое спецслужбами. Человеку становится плохо не сразу, а спустя час, два, три после приема яда, в зависимости от состояния организма. Смерть Лены наступила далеко от места свершения преступления, у убийцы стопроцентное алиби.      Сергей решил срочно уехать, но ему нужен был хороший повод для отъезда из Ковальска, просто так исчезнуть нельзя. А теперь понятно, что вдовец не хочет находиться в городе, где умерла его жена, все логично.      - Но почему Сергей не дал то же средство Свете и Кате? - спросил я. - Так было бы проще.      - Ваня, - вздохнул Петер, - тому есть несколько причин. Яда у Сергея мало. Запас снадобья ему пополнить трудно, пришлось бы ждать почти целый месяц. Но отрава еще понадобится для того же Стриженова. Михаил - мужчина, и скрутить его, как маленькую, хрупкую Свету, могло не получиться даже у сильного Кольского.      - Неужели у него нет пистолета?      - Есть, - кивнул Петер, - но в Ковальске все должно выглядеть естественно. Света покончила с собой из-за любви. О ее романе со Стриженовым трепался весь город. Лена скончалась от сердечного приступа, узнав о смерти любимой подруги. Иржи не захотел оставаться в городе, где столько пережил, и предпочел уехать. А Катя попала под мотоцикл, она вообще с этой историей никак не связана, все очень убедительно. Причем сам Кольский незамедлительно улегся в одну из частных клиник, хорошо заплатил главному врачу, и тот разнес по городу весть: у Иржи Вондрачкова от переживаний случился инсульт. Это стало новой пищей для местных кумушек.      В Ковальске вообще постоянно сплетничают.      Любая новость, переходя от соседки к соседке, обрастает невероятными, фантастическими подробностями. Когда я вечером явился к Лене, нашел "Маркони" закрытым и начал стучать в дверь, из соседнего дома вышла Юля и принялась мне рассказывать о произошедшем. Сейчас я понимаю, что она здорово переврала все события, но тогда еще, не зная нравов Ковальска, поверил ей. Потому и ошибся, - мрачно признался я.      - Э, нет, Ваня, - скривилась Нора. - Это дело задумал хитрый, изворотливый человек, которого поймать, не соверши ты ошибку, было бы очень трудно. Вроде ты сглупил, напортачил, а результат великолепный - преступник в кутузке.      Кольский решил отравить тебя, но...      Вся кровь бросилась мне в голову.      - Кольский? Это был не Стриженов?      - Нет, конечно, - прищурился Макс, - а ты не понял? Ведь сказано же: Катя позвонила Иржи и продала ему улику, а ты набрал тот же номер и куда попал? То-то и оно. Иржи - это Сергей Кольский.      Я потрясение молчал.      - Ладно, пошли дальше по порядку, - хмыкнул Петер. - Следующая жертва Сергея - Ирина Леонидовна. "Мама" больше не нужна "сыночку", и от нее следует избавиться. Она знает его подлинное имя.      - А почему он ей его сказал, - нахмурился я, - назвался бы Петей Петровым.      - Перестраховался, - пояснил Петер. - Вондрачкова могла сразу не согласиться и навести справки. Что бы она узнала? Что в Москве был бизнесмен средней руки Сергей Кольский, но погиб. А вот Пети Петрова-то нет. Сергей потратил много времени и денег на то, чтобы стать Иржи, побег готовился целых два года, он не мог позволить себе прокола, поэтому и назвал подлинное имя.      - Откуда он узнал про Вондрачкову?      Нора присвистнула:      - Ваня, помнишь, чем промышлял Сергей?      Устраивал похищения девушек, которые якобы погибали. Собираясь перебираться в Ковальск, бандит все четко просчитал. Но ему помог случай.      На отдыхе в Крыму он познакомился с Иржи в баре. Тот рассказал ему историю семьи, чем подписал себе смертный приговор. Ирина Вондрачкова Сергея не видела. Кольского все устраивало - русская Ирина, с сыном Иржи, который, будучи чешским гражданином, хорошо говорил по-русски. Тихая семья, не имевшая друзей и больших источников дохода, больной Боря... Идеальный вариант для Кольского.      - Господи, - прошептал я, - Сергей организовал убийство Иржи! Парень утонул не сам!!!      - Да, - кивнул Петер, - это был очередной мастерски поставленный спектакль. Впрочем, от Ирины он тоже хладнокровно избавился.      Приехал рано утром в Гжев к Ирине, выстрелил ей в спину, решил, что убил ее, и сбежал, оставив в спальне особое устройство: стеклянную банку с металлической пластиной внутри. Слева одна жидкость, справа другая <Устройство существует в действительности, из этических соображений автор не указывает названия составляющих.>.      Через определенное время кислота разъедает железо, жидкости перемешиваются, начинается возгорание. Но поджигателя давно нет на месте, у него алиби. Сергей не боялся воспользоваться оружием, он был уверен, что огонь уничтожит все следы преступления. Только просчитался, смертельно раненная Ирина Леонидовна погибла не сразу и успела рассказать правду.      Сергею кажется, что он предусмотрел все.      Единственный, с кем ему не удалось расправиться, - это Стриженов. Михаил словно сквозь землю провалился. Его нет нигде. Сергей старательно ищет Стриженова и в конце концов приходит к выводу, что тот, взяв отданные ему влюбленной Светой двадцать тысяч, просто-напросто удрал. Для вечно безденежного мерзавца, считает Кольский, это большая сумма. Сергею остается лишь осуществить последнюю часть плана - тихо покинуть Ковальск и вынырнуть в другой стране, под другим именем. Он как раз вел подготовительную работу, когда раздался звонок Ивана Павловича, искренне считавшего, будто он нашел Михаила.      - Скажи, Ваня, - влезла в разговор Нора, - неужели ты не сообразил, что если Стриженов сумел расправиться с Кольским и получил все его деньги, то ему больше не надо играть в прятки, можно спокойно бросить игру и уехать? Михаил - мастер перевоплощения, классный гример, да он мог удрать хоть в Швейцарию, хоть в Германию, граждан Чехии в эти страны пускают без визы, машины практически не досматривают.      Так что ты, Иван Павлович, ни с кем не посоветовавшись, дал маху, полез в пекло, но в результате мы взяли Кольского с поличным.      - Я звонил вам, но телефон был отключен, дома никого, Макс взял отпуск, - принялся оправдываться я.      - Правильно, мы летели сюда!      И тут только я догадался спросить:      - Господи, как вы тут оказались?      - Прилетели, - хихикнула Нора, - на самолете, очень быстро, я даже не успела испугаться.      Нам повезло, что это был понедельник, так сказать, летный день.      - Но с чего вам пришло в голову отправиться в Ковальск?      Макс и Нора переглянулись.      - Понимаешь, - замямлила хозяйка, - мне же требовалось кое-что узнать о Стриженове. Ну вот, я и узнала про срок и прочее. Просто так ведь эти сведения не добыть.., ну и...      - Вы попросили Макса, - догадался я.      - Да, - кивнула Нора. - А ему почему-то вся эта история жутко не понравилась, он соединился с Петером и попросил того поглядеть, что там в Ковальске происходит.      - Ох, не понравилась мне эта идея с прятками, не понравилась, - забубнил Макс, - нутром почуял, что дело плохо. А уж когда Петер позвонил и рассказал, что в Ковальске неслыханные дела творятся, мне совсем поплохело. Да в этом болоте много лет ничего не случалось, а тут! Одна вены себе перерезала, вторая от инфаркта умерла, третья под мотоцикл попала! Ну я и решил к тебе махнуть, у нас с чешским МВД соглашение, мы, сотрудники милиции, без визы туда летаем. Я только Петера попросил: "Приставь к Ване соглядатая, чтобы в случае чего ему помог". Вот этот человек и увидел, как ты из фляжки хлебнул и упал, а твой собеседник скрыться хотел. Он его и задержал. Мы прилетели, когда ты уже в больнице был.      Знаешь, что тебя спасло?      - Теперь понимаю, кто сопел у меня за спиной, - протянул я, - а что спасло, не знаю.      - Хилость организма, - сказала Нора.      - В каком смысле?      - Да в прямом, - пояснил Макс. - В чем коварство этого яда? Он убивает медленно, часа два-три. Были случаи, когда люди погибали через сутки. Пока яд "работает", жертва чувствует себя неплохо, ну разве что бывает мелкое недомогание, голова побаливает, желудок, а потом бац - и все!      Если человека "промыть" в первый час после приема яда, он выходит из ситуации без последствий, только на этой стадии никто к доктору не бежит, потому что ничего не ощущает. Лена, попробовав яд, умерла быстро, через полтора часа, врачи установили инфаркт. А тебе сразу стало плохо, наблюдавший за тобой сотрудник сообразил, что во фляжке отрава. Сначала он скрутил Кольского, потом вызвал подмогу и врачей. Собственно говоря, это все.      - A Hope как удалось прилететь? - пробормотал я.      Макс и Элеонора снова переглянулись.      - У женщин свои секреты, - ответила хозяйка. - Впрочем, если этот ответ тебя не устраивает, объясняю: не имей сто рублей, а имей сто друзей.      - Но я бы заметил, - крякнул Макс, - что в данном конкретном случае вам пригодилось все - и рубли, и друзья!      - Значит, Михаил Стриженов не виноват, - вырвалось у меня, - он никого не убивал?      - Не убивал, но виноват, - загадочно ответил Петер.      - В чем?      - Ну, в частности, в похищении людей.      - Кого же он похитил?      Троица, сидевшая напротив меня, опять переглянулась.      - Мы что же, не сумели выполнить поручение Бугаева, - не успокаивался я, - не нашли Стриженова? Где же он?      - Да все время рядом был, - заржал Макс, - в шаге от тебя.      - В смысле? - оторопел я.      - Без смысла, - рявкнула Нора, - просто рядом! Не понимаешь?      - Нет, простите.      - О боже, - закатила глаза Нора, - ну, подумай, кто постоянно тусовался около тебя в Ковальске?      - Николетта?      - Ваня!      - Кока???      - Иван Павлович!!!      - Эстер, - стоял я на своем, - ей-богу, больше никого.      - Правильно, молодец, - кивнул Макс, - наконец-то догадался. Именно Эстер.      - Эстер? - повторил я. - Но она...      - Михаил Юрьевич Стриженов, - закончила за меня Нора.      Я замер с раскрытым ртом. Потом в мозгу забрезжила догадка. Вот почему дама так устрашающе красилась. Волосы - это парик, грудь накладная, но...      - Нет, - вырвалось у меня, - она же встретилась с Кокой и Николеттой в лазне, в женской раздевалке, а там все голые.      - Не правда, - покачала головой Нора, - они столкнулись в кафе. Эстер к ним подошла, завязалась беседа. Стриженов сразу понял, с кем имеет дело, он искал таких женщин, чтобы выполнить задуманное, и преуспел.      - Но Кока с Николеттой уверяли меня, что знают Эстер давно.      - Михаил запудрил им мозги, он лихо жонглировал известными именами, - пояснил Макс. - Извини, конечно, Ваня, Николетта тебе мать, но она, как бы это выразиться...      - Дура, - заявила Нора, - стоеросовая идиотка и законченная снобка, впрочем, Кока еще хуже. Они сразу приняли Эстер за свою.      Я вспомнил, как Эстер при мне ловко добилась своего, упомянув имя актера Стефана Вольского. Стоило ей сказать, что его она знает и что он обожает пиво, как обе снобки ухватились за кружки.      - Значит, про умершего сына и племянниц тоже не правда! - вскипел я.      - Ага, - закивал головой Макс, - одна брехня. Михаил - гениальный манипулятор, не ты один попался на его штучки. Может, это тебя утешит.      - Но зачем он везде ходил с нами?      - Сначала прятался от того, кто его ищет. По условиям пари, Михаил не знал имени "охотника", потом стал скрываться от Кольского. Знаешь, что задумал Стриженов?      - Он пообещал Коке и Николетте резкое омоложение у целительницы, - сдавленным голосом сообщила Нора. - Завез дурех в село, запер в подвале и ушел, прихватив их паспорта.      - Зачем они ему?      - Стриженов страшно боялся Кольского. Когда он понял, что Ирина Леонидовна не станет ему помогать, страх перешел в ужас. Михаил так и не узнал, где Сергей прячет кубышку с наличностью, ему достались лишь двадцать тысяч баксов от Светы. Наплевав на деньги, Стриженов решил уехать из Ковальска под видом женщины. Но у него не было документов на женское имя. Вот парень и задумал, прихватив паспорта Коки и Николетты, поэкспериментировать со своей внешностью, чтобы посмотреть, под кого он лучше сумеет подделаться.      - Так вот почему Стриженов переворошил обувь у Карелии Яновны, - осенило меня, - он искал себе туфли.      - Точно, - кивнул Петер, - он опасался идти в магазин, нога у него непривычно маленькая для представителя сильного пола, тридцать девятый размер, но совершенно мужская по строению, широкая. Знаешь, как это ни странно, но по ступне сразу понятно, кто перед тобой. Конечно, он перестраховался, боялся, что продавщицы начнут шептаться. К Лиде Московской Михаил пришел в своем нормальном виде. Ему и впрямь было негде жить.      - Он жил не в "Элишке"?      - Нет, снял на пару дней комнату в нижнем Ковальске, а потом убежал оттуда, украв у хозяйки брючный костюм и туфли, только обувь была на каблуке, очень неудобная. Выклянчив у Лиды ключ, он решил пожить в пустой квартире Карелии. Когда он искал сандалии, его спугнула Вера Яновна, пришлось Стриженову драпать.      - Поэтому Эстер не позволяла провожать ее до гостиницы! - воскликнул я. - Где же она, то есть он, жил?      Петер улыбнулся:      - Сложно ему пришлось. В гостиницу не пойти. Представь реакцию на ресепшн: появляется женщина и дает паспорт на мужское имя. И потом, Ваня, ты не обратил внимания на одну деталь. Михаил-то полный, с покатыми плечами, а ты с балкона видел просто качка и принял его за Стриженова! Нестыковка вышла. Ладно, едем дальше.      В конце концов все уладилось. Стриженов нашел в нижнем Ковальске отель, который пустовал в ожидании ремонта, вот и ночевал там. Один раз в мужском обличье съездил в соседний городок, купил себе сандалии-унисекс и новый брючный костюм. Наплел продавщице, что хочет жене подарок сделать, дескать, фигуры у них одинаковые.      Там же приобрел косметику, а то украденная заканчивалась, ну а затем обоял Николетту, Коку и Ивана Павловича. Просто гипнотизер.      - Интересно, откуда Катя знала адрес Лиды? - спросила Нора.      - Она заказывала у нее украшения, - ответил Петер.      - Но почему Бугаев нанял именно нас?! - недоуменно воскликнул я. - С какой стати он обратился в крохотное агентство? Ведь "Ниро" - это всего два детектива: Нора и ваш покорный слуга.      Макс улыбнулся:      - Именно поэтому Виктор и явился к вам.      В солидной сыскной конторе цены высокие. Бугаеву пришлось бы заплатить там крупную сумму, Нора же согласилась на сущие копейки.      Элеонора кивнула:      - Верно, на жизнь зарабатываю другим способом. "Ниро" создано не для обогащения, это мое хобби.      Макс хмыкнул:      - Верно. И о своеобразном развлечении Элеоноры знают многие. Бугаев, прежде чем идти в какое-либо агентство, навел справки и узнал про "Ниро". У хозяйки, богатой, успешной бизнес-вумен, съехала крыша, вот она и стала играть в Шерлока Холмса.      - В Ниро Вульфа, - быстро поправил я.      - Один черт, - отмахнулся Макс. - Бугаеву доложили, что вознаграждения мадам не берет, ей платят символическую сумму, но самое-то главное, что она и впрямь распутывает хитрые клубки.      Вот Виктор и решил, что этот вариант ему подходит. Ясно?      - Да, - ответил я.      - Ваня, не обижайся на старого друга, но какой же ты лопух. Обвести тебя вокруг пальца - дело плевое. - Макс улыбнулся. - Ты слишком наивен и склонен верить людям, а те врут тебе с самым честным видом.      - Уж не такой я идиот! - вырвалось у меня.      - Такой, такой, - закивал Макс, - встречаешься в кафе с Катей, спрашиваешь, когда она нашла труп Светы, слышишь в ответ: "В три часа" - и начинаешь выстраивать версию, основанную на этом времени. Катерина же преспокойно врет тебе, тело Светы она обнаружила в районе двух, а потом побежала с платком домой и стала названивать Ирже. В полицию о трупе она сообщила в три. Естественно, она всем называет это время.      Но ты ей поверил, и тебя понесло не в ту степь.      - Да, наверное, я немного наивен, - согласился я, - но смог все же отличить ложь от правды. Лида Московская сначала соврала мне, но ведь я понял, в чем дело. Лида собиралась с мужем на днях уехать навсегда в Израиль. Вот она и понадеялась, что я увезу Михаила в Москву, а когда тот вернется назад, они уже будут далеко.      Лиде нужно, чтобы Стриженов исчез на пару недель, она знала о пари и понадеялась, что я, поверив в рассказ о сводном брате, избавлю ее от бывшего мужа.      - Стриженов тоже наделал глупостей. Одна из последних: сообщил точное название местечка, гае спрятал Коку и Николетту, - Горская Банница. Зачем? Непонятно.      - А где же маменька с подружкой? - вспомнил я, услыхав последнюю фразу. - С ними-то что?      И тут Нора расхохоталась во весь голос, за ней прыснул Макс.      - Мы потом тебе расскажем про них, - простонала Элеонора. - Сейчас сил нет, могу умереть от смеха.                  Эпилог            Сергея Кольского препроводили в Москву.      Мне хотелось бы сказать вам: он получил по заслугам, сел на длительный, а то и пожизненный срок, ан нет, Сергей оказался хитер и изворотлив.      На первом же допросе он заявил:      - Да, признаю, я похищал девушек. Кстати, большинство из тех, кого родители похоронили, живы и маются сейчас в гареме. Могу дать координаты одной, Ксении Ястребовой.      Естественно, информацию проверили, Ксения вернулась домой. А Сергей выдвинул условие: он сообщает местонахождение остальных несчастных, но только если его отпустят на свободу.      В противном случае он не раскроет и рта, а список девушек уничтожит.      Представляете, какую бучу подняли обезумевшие родственники, среди которых было много именитых людей? Скандал получился страшный, родители дошли до самого верха и добились своего. Кольского выпустили под подписку о невыезде - невероятный случай, такого с людьми, совершившими убийство, не бывает. Но Лена, Света и Катя, а тем более Ирина не имели родственников, поэтому никто не опротестовал такое решение органов власти.      Оказавшись на свободе, Сергей сообщил координаты еще десяти похищенных, восемь из которых были благополучно возвращены домой. Две оставшиеся в Москву ехать не захотели, они отлично прижились в гареме.      Сотрудники милиции, потирая руки, ждали, когда Кольский сообщит последние адреса, после чего они предполагали снова засадить бандита в кутузку. Но не тут-то было! Несмотря на то что за домом Сергея велось круглосуточное наблюдение, он ухитрился сбежать. Где Кольский теперь, никому не известно, по моему мнению, сидит в какой-нибудь стране, с которой у нас нет соглашения о выдаче преступников. Но, очевидно, у Кольского имелись какие-то понятия о чести, или, вернее, о слове "авторитета", коим он и был. Когда милиция вломилась в его квартиру, на самом видном месте лежал список адресов и фамилий оставшихся девушек.      Мы с Норой благополучно вернулись в Москву, агентство "Ниро" работает, если вы нуждаетесь в наших услугах, милости просим, адрес найдете в Интернете. Насколько мне известно, жизнь в Ковальске течет по-прежнему. Лида Московская, так и не рассказав ничего мужу, уехала с ним в Израиль, Вера Яновна руководит лазней, которая до сих пор принадлежит по документам Иржи Вондрачкову.      На могиле Ирины Леонидовны и Боречки Нора поставила памятник с надписью "Они любили друг друга на земле, они встретятся в раю".      А я нашел в Москве специализированный магазин и, купив там несколько пар обуви, роскошное боа из перьев и набор косметики, отправил все это Мадлен, приложив записку: "Чек внутри, если ботинки не подойдут, я их обменяю". В ответ из Чехии пришло фото. Полуобнаженная Мадлен в откровенной позе у столба. На шее боа, на ногах босоножки, внизу надпись: "Сладкому кусику Ванюсику от нежного персика. Твоя навеки, Мадлен".      Михаил Стриженов вышел сухим из воды.      Единственное, что попытались ему вменить, - это похищение людей.      Актер привез Коку с Николеттой в заброшенный сельский дом, спустил в подвал, дал дамам бидон с водой, пакеты с едой и заявил:      - Это целебная темнота, сидите тихо-тихо два дня. Потом явится бабка Катарина, и вы себя не узнаете.      Желавшие во что бы то ни стало омолодиться маменька с заклятой подружкой покорно ждали целительницу. Часы у них Михаил отобрал, поэтому понятие о времени дамы имели весьма относительное.      Когда чешская полиция стала освобождать дурочек, те оказали яростное сопротивление.      - Никуда не пойду! - орала Николетта.      - Отвяжитесь! - вторила ей Кока.      - Безобразие! Мы омолаживаемся!      - Ах, от этой темноты я так похорошела!      - Десять лет скинула!      Чехи слегка обалдели, на их памяти это был первый случай, когда похищенные не хотели покидать свой застенок.      С огромным скандалом Коку и Николетту выволокли наружу и доставили в Москву. Дома подружки повели себя не лучшим образом, они отказались писать заявление на Михаила. Известие о том, что милая Эстер трансформировалась в мужчину, их совершенно не шокировало.      - Ну и что! - топала ногами маменька. - Нас никто не похищал! Пусть скажет, где живет эта бабка Катарина!      - Да, - визжала Кока, - хочу назад в подвал, я там скинула десять лет! Немедленно отпустите Эстер!!!      - Это Михаил, - робко напомнил им следователь, с ужасом поняв, что Стриженову теперь ничего не предъявить.      - Наплевать! - дуэтом исполнили Кока и Николетта. - Эстер, Михаил - все равно, пусть везет назад! Нас никто не похищал! Что мы - дуры и позволим себя похитить?      Поняв, что им не попасть более в волшебный подвал, дамы обиделись на.., меня и теперь четыре раза на дню звонят на мой мобильный и устраивают истерики.      Деньги от Бугаева мы все же получили, ведь в конце концов нашли Михаила. Взяв гонорар, Нора пригласила Макса в ресторан. Естественно, после первой рюмки разговор вернулся к недавним событиям.      - Выскочил милейший Михаил Юрьевич из воды, не замочив лапки, - резюмировал Макс.      - Русский человек, что называется, и в огне не горит, и в воде не тонет, - вздохнула Нора.      Я молча посмотрел на своих собеседников. Да, наш человек способен без ущерба для себя выбраться из любой передряги, но еще более он славится умением вляпываться в жуткие истории.