Анатолий Алексин.
     
     Актриса
     
     В. А. Сперантовой
     
     ---------------------------------
     Алексин А.Г. Избранное: В 2-х т.
     М.: Мол.гвардия, 1989.
     Том 2, с. 282-286.
     OCR: sad369 (г. Омск)
     ---------------------------------
     
     Я ждал ее у служебного театрального входа. Актеры, не до конца, второпях разгримированные, выбегали на улицу и с поспешностью учеников-выскочек задирали вверх руку, надеясь остановить какую-нибудь машину. А убедившись в бесполезности этих надежд, устремлялись в метро.
     Она вышла не торопясь. Маленькая, закутанная в платок.
     - Простите... Я хочу вам сказать... Вы... волшебная актриса!
     - Я?! Почему?
     - Потому что сегодня вы были моей бабушкой. Вы продлили ее жизнь. Для меня... Понимаете? Последний раз я был в вашем театре именно с ней. Давно... Еще до войны.
     - И тоже под Новый год?
     - Поверьте мне: тоже! Я хотел бы вам рассказать...
     - Знаете, - перебила она, - это хорошо, что вы оказались под рукой. В буквальном смысле! На улице гололед, а я вечно падаю. Поддержите-ка свою бабушку. Если вы не торопитесь. А заодно и расскажите!
     
     Дома, в котором жила бабушка, уже нет. За его счет расширили улицу. Я думаю, бабушка была бы этому рада. Вообще характер у нее был удивительный... К примеру, ей нравилось, что ее старинный балкон выходил не в тихий двор, а как бы нависал над тротуаром, не умолкавшим ни ночью, ни днем.
     - Есть на что свалить свою старческую бессонницу! - говорила бабушка.
     У нее было четверо дочерей. Но только моя мама жила в одном городе с бабушкой. И не просто в одном городе, а за углом, в трех шагах. Точнее сказать, в двадцати семи... Я подсчитал однажды количество шагов от бабушкиного дома до нашего.
     - Хорошо, что мы не живем вместе, в одной квартире, - говорила бабушка. - С детства люблю ходить в гости. Встречают, провожают... Ухаживают!
     В гости она любила не только ходить, но и ездить. Она часто вспоминала о том, как ездила много лет подряд на лето в деревню к своему брату -учителю. Брат был двоюродный. Но, судя по рассказам бабушки, встречал ее, как родной. А после войны она к брату уже не ездила... Потому что он погиб.
     - Он был самым добрым в нашей семье, - говорила бабушка. - И не потому, что погиб... Я и раньше о нем так говорила.
     Под Новый год бабушка всегда почему-то ждала, что дочери, жившие в двух городах, позовут ее к себе. Она даже присматривала в магазинах игрушки, которые повезет своим внукам.
     Дочери присылали поздравительные открытки. Они сообщали, что очень скучают. Они любили ее. И наверное, просто не догадывались... Конечно, я мог бы им обо всем написать. И однажды совсем уж собрался... Но бабушка остановила меня.
     - За подсказки, я слышала, ставят двойки?
     - Ставят, - ответил я.
     В канун того далекого года, о котором я сейчас вспомнил, шестые классы нашей школы отправились в культпоход. И хотя путь лежал в детский театр, у нас, как и во всяком походе, были свои командиры: мамаша из родительского совета и две классные руководительницы.
     Дня за три до этого выяснилось, что шестому "Б", то есть мне, достались билеты в партер, а шестому "А" - в бельэтаж, хотя он был ничуть не хуже нашего класса. Мне даже казалось, что он был лучше, потому что в нем училась Галя Козлова.
     Она была старостой изокружка. И хоть я рисовать не умел, но записался в этот кружок. За все шесть лет моей школьной жизни она обратилась ко мне всего один раз. Составляя список юных художников школы, она спросила: "Где ты живешь?" И я забыл название нашей улицы... Вот до чего дошло!
     Вскоре я покинул изокружок, так как понял: нельзя быть последним на глазах любимого существа. А хуже меня в кружке не рисовал, к сожалению, никто...
     На спектакль детского театра я купил два билета. "Подойду к Гале, -думал я, - и как бы между прочим скажу: "У меня оказался лишний билет. В партере сидеть лучше, чем в бельэтаже. Возьми, если хочешь..." И весь спектакль буду сидеть рядом с ней! Так закончится год... И я буду считать его самым счастливым во всей своей жизни!"
     На уроках и даже по ночам я мысленно репетировал: "Пройду мимо, поздороваюсь... Вспомню о чем-то, вернусь... А там, в партере, я предложу ей свою программку. Она прочитает ее, подержит в руках. А потом я спрячу эту программку. И каждый раз перед Новым годом буду вынимать ее, разглядывать, вспоминать"
     В конце декабря, словно сговорившись, пришли открытки от всех маминых сестер Они поздравляли бабушку, маму с папой и даже меня. Опять писали, что очень скучают и никак не дождутся встречи!
     - В ожидании тоже есть прелесть: все еще впереди... - тихо сказала бабушка.
     Мама и папа стали объяснять, что им очень не хочется идти завтра в какую-то компанию, но не пойти они просто не могут. И я в тон им с грустью сказал:
     - А мне завтра придется пойти в театр. Бабушка стала поспешно искать что-то в сумке. Тогда я вдруг... неожиданно для самого себя произнес:
     - Пойдем со мной, бабушка. У меня есть лишний билет! Родители очень обрадовались. Оказалось, что они и сами отправились бы со мной, потому что в детском театре взрослым гораздо интересней, чем детям. Они бы с удовольствием поменялись с бабушкой, если бы она могла вместо них пойти в ту компанию. А бабушка еще ниже склонилась над своей сумкой. Она продолжала что-то искать в ней. Но теперь уже, мне казалось, от радости.
     - Надо будет сделать прическу, - сказала она - Но в парикмахерскую завтра не попадешь! Я надену свое черное платье. А? Как вы считаете? Оно не будет выглядеть траурным?
     - Черный цвет - это цвет торжества! - радостно возразил папа.
     И бабушкин театральный бинокль тоже был торжественно-черного цвета.
     - Хочешь посмотреть? - спросила она еще до начала спектакля.
     Я взял бинокль... И навел его на Галю Козлову, сидевшую в бельэтаже.
     "Как здорово! - думал я. - Как здорово... Я от нее далеко, а она -рядом со мной, совсем близко. Но этого не замечает! Я могу тайно разглядывать ее подбородок..."
     В это время бабушка обратилась к моему соседу по парте, который и в театре оказался нашим соседом:
     - Дай-ка мне на минуту твои очки. Я думаю, оправа для тебя неудобна... Велика! Совсем не видно лица. И стекла плохо протерты. При такой люстре это сразу заметно! Протирать нужно вот так...
     По профессии бабушка была глазным врачом. Если рядом с ней оказывались люди в очках, она обязательно проверяла, хороша ли оправа, годятся ли стекла. Мечтая поехать к своим дочерям, она говорила:
     - Посмотрю там... какое у внуков зрение!
     Ей хотелось, чтобы все на свете хорошо видели.
     "Вот если бы у Гали Козловой слегка заболели глаза... - мечтал я тогда. - Чуть-чуть заболели бы и всего на несколько дней... я отвел бы ее к своей бабушке!"
     Огромная, словно добела раскаленная люстра начала остывать, остывать... Медленно, как бы нехотя раздвинулся занавес. И на сцене появился мальчишка. Он шел, останавливался, думал. И снова шел... И я верил, что он идет к старой женщине, которая полвека была учительницей, а потом заболела, покинула школу. А жить без ребят не могла. И мальчишка решил победить ее одиночество...
     Когда огромная люстра под потолком стала вновь раскаляться, бабушка ткнула пальцем в программку, ту самую, которую я собирался хранить всю жизнь, и сказала:
     - Она... волшебная актриса!
     - Которая играет мальчишку?
     - Да... - Бабушка помолчала. И добавила: - Потому что она - это ты. Сегодня, по крайней мере...
     - Ну что ты?! - скромно возразил я.
     - Пойдем в буфет, - предложила бабушка. - Я обожаю толкаться в театральных буфетах!
     Мы вышли в фойе. Я думал, что ребята будут молча посмеиваться, увидев меня с бабушкой. Но никто не посмеивался.
     В буфете на нас налетела мамаша из родительского совета и воскликнула:
     - Это замечательно, что ты пришел с бабушкой. Не постеснялся!
     - Бабушка, идем скорей. Вон какая очередь! - сказал я.
     - Ну, нет! - возразила она. - Старуху в детском театре должны пропустить вне очереди.
     Ее пропустили... Уже добравшись до самой буфетной стойки, она обернулась и крикнула мне.
     - Ты любишь яблочные пирожные?
     - Люблю, - неискренне ответил я. Поскольку понял, что бабушка их очень любит.
     Сейчас, через много лет, я думаю: "Как жаль, что бабушку не видели в тот вечер ее дочери, жившие в других городах... Они бы поняли, как легко было сделать ее счастливой!"
     
     - Теперь уже мой сын ходит в школу...
     - А я стала бабушкой!
     - На сцене...
     - И в жизни, - сказала она, опираясь на мою руку. - Как скользко...
     - Мы живем в другом городе... Я приехал в командировку. Вечером подошел к театру. Вижу: все - как раньше! Классная руководительница привела на спектакль шестой класс. Один мальчишка у нее заболел, и она предложила билет. - Помолчав, я добавил: - Спасибо вам...
     - За что, в самом деле?
     - Вы продлили для меня ее жизнь! Вы заставили меня вспомнить... А ей в тот далекий вечер вы помогли... ясней разглядеть меня. И она стала счастливее. Разве это не чудо?
     Актриса крепче оперлась на мою руку, хотя льда в тот момент у нас под ногами не было.
     
     1975 г.