Джеймс Хедли Чейз                  Генерал умирает в постели            www.ladoshki.com            Джеймс Хедли Чейз      Генерал умирает в постели            Все произошло настолько быстро, что у него не было возможности составить план действий. Они пришли к нему и предложили триста долларов за то, что он пришьет Педро де Бабара. Триста долларов! Они спятили! Ну, он довел их до пятисот, а дальше они уперлись. Когда он увидел, что ему больше не добавят, он согласился. Он понимал, что, как только он покончит с де Бабаром, ему придется покинуть Кубу. Это его не обеспокоило. Куба ему все равно осточертела.      Среди бела дня он подошел к бунгало де Бабара, чтобы провести разведку. Это было славное местечко, подходящее для проживания генерала кубинского военного ведомства.      Большой сад, окружавший одноэтажное здание, утопал в цветах. Пальмы возвышались своими пышными кронами на фоне синевы небес. Местечко было таким уютным, что мальчик ощутил жестокую зависть. Ему хотелось стать хоть на миг могущественным богом, которому дана власть разрушить все это одним мановением руки.      Полуденная жара загнала охранников в укрытие. Никого не было видно, когда мальчик осторожно подбирался к бунгало. Он шел зарослями, пока не выбрался к неширокой дорожке, ведущей к задней стороне дома.      Он двигался бесшумно. Капельки пота скатывались по его желто-белой коже. Он боялся не за себя, он опасался только, как бы не совершить ошибку, которая помешает ему убить генерала. Он подошел к бунгало и медленно двинулся вокруг здания, заглядывая в окна.      Вот как это произошло. Он посмотрел через окно и увидел женщину и де Бабара в постели. Женщина была видна далеко не вся. Она смотрела в грязный белый потолок широко раскрытыми глазами. Он видел, как она кусает нижнюю губу, а ее голова мотается на подушке из стороны в сторону. Пока он стоял, наблюдая за происходящим, она зажмурилась и начала барабанить пятками по постели.      Ему был виден затылок генерала и его бычья шея с тремя большими складками жира. Он видел капли пота, сбегающие за крупными мясистыми ушами, и медленные движения грузного туловища.      Не задумываясь, мальчик вытащил из-за пазухи тупорылый револьвер. Он не колебался. Может быть, такой благоприятный случай не представится больше никогда. Генерал был беззащитен. Не было поблизости никого из охраны. А у него был шанс убежать.      Он подсунул пальцы под окно и приподнял раму. При этом раздался легкий царапающий звук. Генерал это услышал. Он медленно повернул голову и взглянул через плечо.      Мальчик ему улыбнулся. Он подумал, что будет очень, очень смешно убить генерала, когда тот находится в таком положении. Интересно, был ли кто-нибудь и когда-нибудь убит, занимаясь тем, чем занимается генерал? Он немного просунулся в комнату и поднял револьвер.      Генерал посмотрел на револьвер. Он перестал двигаться. От его лица постепенно отливала кровь, оставляя рябинки от оспы зеленовато-белыми.      Женщина потребовала настойчиво:      - Продолжай же... продолжай... почему ты остановился?      Генерал ей ничего не сказал. Он ничего не мог поделать. Он лишь не отводил горячих напряженных глаз от револьвера. Он попал в чертовскую передрягу.      Женщина открыла глаза.      - Что с тобой? - спросила она. Ее голос срывался, она как будто задыхалась. - Что с тобой? - Она поглядела на окно.      Мальчик улыбнулся и ей. Ее так поразил вид револьвера, что кровь отхлынула от ее губ. Похоже было, что она собралась умирать.      Мальчик мягко спустил курок. Ему хотелось помедлить с выстрелом, потому что эти двое выглядели так забавно, но в любой момент могли появиться охранники. Выстрел совпал с попыткой генерала отодвинуться от женщины. Тяжелая пуля размозжила его череп. Он повалился на женщину, придавив ее к постели.      Мальчик полез в комнату. Она его видела, и теперь небезопасно ее оставлять в живых. Она не делала попыток двинуться с места. Она лежала тихо. Кровь из головы генерала текла по ее лицу и шее. Она пришла от всего этого в такой ужас, что ей не хотелось бороться за жизнь. Мишень была невелика, и мальчику не пришлось стрелять в третий раз.      Жаль, что ему пришлось задержаться из-за этой женщины. Охранники, примчавшиеся на первый выстрел, увидели мальчика. Ему удалось удрать, но они теперь знали, на кого охотиться. А мальчику еще надо было добираться до гавани, где его ожидала лодка, чтобы переправиться через пролив.      К вечеру розыски расширились. Они приняли все меры, чтобы он не сбежал. Он провел весь вечер, спрятавшись в задней комнате крестьянского дома, стоявшего на отшибе. Крестьянин не задавал вопросов, потому что революция назрела и генерал де Бабар заслуживал смерти.      Под покровом темноты мальчик пробрался к набережной. Ему нужно было прождать еще три часа, пока за ним прибудет лодка. Путь был нелегкий из-за жары и из-за того, что его искали солдаты. К счастью, он заметил их раньше, чем они его, но ему пришлось долго отсиживаться, скорчившись во тьме, а когда они ушли, бежать изо всех сил.      Поэтому он был рад посидеть в кафе, выходившем окнами на набережную близ гавани. Он сидел за столиком, весь настороже, и пытался восстановить затрудненное дыхание. Он сохранял такое наружное спокойствие, что никто, взглянув на него, не поверил бы, что не прошло и пяти часов с тех пор, как он убил одного из самых важных генералов и политиков Кубы. Он выглядел, конечно, усталым и разгоряченным и неопрятным, но ему удалось подавить сотрясавший его страх и мысли о том, что вот-вот ворвутся солдаты и пристрелят его. К нему подошел официант и спросил, что ему подать. Мальчик, боясь, как бы официант не заметил тревоги в его глазах, не поднял головы. Он заказал пива.      Дожидаясь официанта с пивом, он оглядел сумрачный зал.      Кроме официанта и бармена, там находились еще лишь двое - матрос и его подружка.      Матрос был ужасно пьян. Он был так пьян, что ему приходилось крепко держаться за стол, чтобы не упасть на пол. Женщина говорила с ним тихо и быстро, с застывшей улыбкой на лице. Ее большие черные глаза смотрели твердо и недоверчиво. Очевидно, она старалась уговорить матроса провести с ней ночь.      Наблюдая за этой парой, мальчик забыл на мгновение, что он беглец. Наблюдая за отчаянными попытками женщины пробудить интерес матроса, он почувствовал внезапное отвращение.      Примерно год тому назад мальчик пошел с женщиной. Его побудило к этому любопытство. Не потому, что он хотел ее, а потому, что он хотел знать. Он пошел с ней потому, что ему надоели усмешки и шепотки других мальчишек. Ему надоело слышать и не понимать, что это значит.      Дом был грязный, а комната казалась такой замусоленной, словно все то, что здесь происходило, впиталось в стены, оставив темные пятна. Даже женщина была какая-то немытая, но он узнал причину всех этих усмешек и шепотков, а когда все кончилось и он вышел на улицу, его вырвало.      Мальчик был и оставался фанатически девственным. Ему были противны приступы похоти, которые он не мог понять и с которыми был бессилен совладать. Ему были ненавистны контакты с кем бы то ни было. Он хотел бы прожить в полном одиночестве всю свою чистую и ужасно маленькую жизнь. Ничто не имело для него значения, кроме денег. За деньги он и убил де Бабара. Именно из-за денег он совершил так много низостей за всю свою маленькую жизнь. И, однако, у него никогда не было денег. Они проходили у него сквозь пальцы, как песчинки, заставляя снова и снова совершать мелкие низкие поступки.      Официант принес пиво и поставил перед ним. Он постоял в ожидании, пока мальчик с ним расплатится, потом вернулся к стойке бара. Мальчик выпил пиво. Он пил без передышки, пока не осушил кружку. Когда он поставил кружку на стол, его передернуло. Лицо его исказилось, и он торопливо вытер рот тыльной стороной ладони.      Резко зазвонил телефон, и мальчик так вздрогнул, что чуть не свалил на пол кружку. Бармен полез под прилавок и достал аппарат. Он слушал несколько секунд, потом что-то проворчал и положил трубку.      Он перегнулся через стойку и сказал матросу:      - Ты бы лучше убрался куда-нибудь. Сюда идут солдаты, они обыскивают все бары.      Мальчик все слышал. Он положил руки на стол, чтобы унять дрожь.      Матрос ухмыльнулся.      - Какого черта мне беспокоиться? - буркнул он. - И не подумаю тронуться с места.      Женщина быстро сказала:      - Давай, милок. Пойдем ко мне, там тебя не будут беспокоить солдаты.      Мальчик посмотрел на женщину. "Там не побеспокоят солдаты", - подумал он. Если он пойдет с ней, он будет в безопасности. Его передернуло при мысли, что придется побыть с ней наедине, но он больше страшился солдат.      Матрос положил голову на руки.      - Иди ты к черту, - сказал он и захрапел пьяным храпом.      Мальчик торопливо отодвинул стул и подошел к женщине.      - Возьми меня к себе, - шепнул он настойчиво. - Теперь... сейчас же.      Женщина осмотрела мальчика. То, что она увидела, не внушило ей ни малейшей уверенности. Какой-то никчемный бродяжка. Мальчонка без гроша в кармане.      - Подрасти сперва, - отрезала она. - Я занята. - Она принялась грубо трясти матроса.      Дрожащей рукой мальчик вытащил деньги. Он разжал кулак перед ее глазами и показал несколько смятых банкнотов.      - Не жди его... возьми меня.      Женщина поглядела на банкноты. Она тут же забыла о матросе. Застывшая улыбка вернулась на ее губы, и она встала.      - Разумеется, - кивнула она, - ты пойдешь со мной. За такое количество грошей я предоставлю тебе возможность хорошо провести время. Меня зовут Тереза. Красивое имя - не правда ли?      Мальчику так хотелось поскорей выбраться из бара, что он не прислушивался к ее словам. Он просил настойчиво:      - Это далеко? Давай уберемся отсюда.      Она вышла с ним в темноту душной ночи.      - Это за сараем таможни, - сказала она. - Эй, не так быстро! Где пожар?      Мальчик шел впереди нее по узким задворкам. Он не оглядывался, хотя ему этого очень хотелось, он боялся, что Тереза заподозрит что-нибудь неладное и не пустит его к себе.      Ей пришлось почти бежать, чтобы поравняться с ним.      - Ну ты и горяч, - хихикнула она, запыхавшись. - Я никуда не убегу... мы скоро будем на месте.      Мальчика всего передернуло, но он продолжал идти быстрым шагом.      - Взгляни-ка, - окликнула его Тереза, когда они вступили на темную площадь. - Вон мое жилище - где лестница поднимается по стене дома.      Мальчик нетерпеливо сказал:      - Показывай дорогу. - Он напряженно вслушивался в ночь, но не слышал ничего тревожного.      Они поднялись по лестнице. Тереза открыла дверь в свою комнату и нашарила спички.      - Секундочку, милок, - сказала она, - я зажгу лампу. Не то ты споткнешься обо что-нибудь и поранишься.      Мальчик почувствовал, как к его горлу подступает тошнота. Он стоял в темноте спиной к Терезе, вглядываясь в темную площадь под окном.      Лампа зажглась; и Тереза поправила фитиль. Она подошла к окну и задернула потрепанную ситцевую занавеску.      - Давай-ка, красавчик, - распорядилась она, - только закрой дверь.      При свете лампы мальчик больше не чувствовал себя в безопасности. Он прошелся по комнате и затворил дверь. Он с тревогой оглядывался по сторонам. Шершавые деревянные стены были украшены дешевыми картинками, а над кроватью красовалась фотография голой женщины, вырванная из какого-то журнала. Потрепанная и довольно уродливая китайская ширма частично загораживала неряшливую кровать, а у стены стояла неизбежная швейная машинка "Зингер".      Мальчик попросил:      - Погаси лампу.      Тереза откинула голову и разразилась смехом.      - Ты что, не хочешь увидеть то, что покупаешь, - спросила она, - или ты такой робкий?      Мальчик ненавидел ее от всей души, от всей своей порочной маленькой души. Он стиснул зубы:      - Погаси эту лампу.      Тереза подхватила подол юбки и задрала ее выше бедер. Под платьем на ней ничего не было. Мальчик почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он отвел глаза, чувствуя отвращение и испуг. У Терезы было полное красивое маленькое тело, но мысль о близости с женщиной вызывала у него тошноту.      Тереза внимательно посмотрела на него.      - Что с тобой? - резко спросила она, уронив юбку. - Я тебе не нравлюсь?      Мальчику хотелось крикнуть, что она отвратительнейшее существо, какое он когда-либо видел, но он вовремя удержался. Снаружи его искали солдаты. У Терезы он находился в безопасности. Ему нельзя рисковать.      Он сказал:      - Со мной все в порядке. Меня раздражает лампа - вот и все.      Тереза протянула руку.      - Деньги вперед, милок. Такого правила я всегда придерживаюсь в своем бизнесе.      Мальчику ужасно не хотелось расставаться с деньгами. Ему не хотелось расставаться с деньгами почти так же сильно, как не хотелось находиться взаперти с этой шлюхой. Но за эти деньги он покупал безопасность, и рука со смятыми банкнотами скользнула по столу. Тереза сгребла банкноты и сунула за чулок.      - Ну вот, - промолвила она. - Теперь можно погасить лампу.      Она наклонилась и сильно дунула в ламповое стекло. Когда она наклонилась, ее груди натянули тонкий ситец платья.      Мальчик отступил. Он подумал: "Через минуту она подойдет ко мне". Он на ощупь перебрался через комнату к окну и отодвинул занавеску.      Тереза хихикнула:      - Что с тобой, милок? Ты себя плохо чувствуешь?      Мальчик ее не услышал. Он смотрел на темную площадь. В тени стояли три солдата. То и дело кто-нибудь из них шевелился, и лунный свет сверкал на обнаженном штыке. Он поспешно опустил занавеску и отступил. Его горячие руки коснулись голых рук Терезы, и он отпрянул.      - Давай, милок, - сказала Тереза, - покончим с этим. Мне надо еще разок выйти сегодня вечером.      Мальчик сделал шаг прочь от ее голоса, столкнулся с ширмой и упал на кровать. Прежде чем он успел подняться, Тереза обхватила его руками и повалила. Его рука коснулась мягкой внутренней поверхности ее бедра, и он замер от этого ужасного прикосновения.      Она сказала:      - Держу пари, у тебя еще не было женщины. - Она проговорила это очень добродушно.      - Не трогай меня, - прошипел мальчик. - Отойди от меня.      Тереза погладила его рукой:      - Не вертись. Тебе нечего бояться.      От ее прикосновения в нем проснулась давно забытая похоть. Убыстрение тока крови ужаснуло его, и он оттолкнул ее с такой силой, что она свалилась на пол. В темноте он сел, его рубашка прилипла к груди, а глаза уставились в удушливую тьму.      На мгновение в комнате воцарилась тишина. Потом она сказала:      - Ладно, Джон, если ты так хочешь.      Он спустил ноги с кровати.      - Это не мое имя, - произнес он, запинаясь.      Он слышал, как она встает на ноги и нащупывает стол.      - Мне плевать... как тебя зовут, Джон. Убирайся отсюда, и побыстрей.      Она чиркнула спичкой и вновь зажгла лампу. Она была совсем голая, если не считать туфель и чулок. Смятые банкноты, которые он ей отдал, топорщились на ее бедре. Она осторожно поправила фитиль и обернулась. Мальчик увидел, что она страшно разгневана. Он испугался. Нельзя, чтобы она выгнала его сейчас. Он нарвется на солдат, которые стоят там, снаружи.      Он произнес торопливо:      - Не сердись. Видишь ли, мне не хотелось делать это таким способом.      Она подошла и положила руки на спинку кровати. Ее тяжелые груди откачнулись от оливкового тела.      - Каким же способом тебе хочется, Джон? - спросила она. Она выглядела прапрабабушкой всех шлюх на Кубе.      - Разве не может парень почувствовать себя одиноким и захотеть побеседовать с дамой? - сказал он, не глядя на нее. Если она поймет, что он боится, она обойдется с ним чертовски скверно.      Тереза буркнула:      - Ты пришел сюда беседовать?      - Разумеется, разве не может парень, уплатить тебе за то, чтобы ты с ним поговорила?      Это достало Терезу. Она провела пальцами по своим густым черным волосам.      - Ну ты, милок, спятил, - сказала она наконец. - Нам с тобой не о чем разговаривать. Валяй-ка отсюда.      Мальчик слез с кровати и снова подошел к окну. Может быть, солдаты ушли. Он чуть-чуть приподнял занавеску и выглянул на улицу. Темные фигуры все еще маячили там. Он выпрямился и отступил от окна. Тереза наблюдала за ним с любопытством.      - Что случилось? - сказала она. - Почему ты все время выглядываешь из окна?      Мальчик подошел к столу. Свет лампы озарил его бледное, измученное лицо. Тереза заметила легкое подергивание щеки.      - О, не бойся, - сказала она. - Ты просто ребенок. Тебе будет со мной приятно.      Мальчик покачал головой.      Ее терпение лопнуло.      - Послушай, Джон, - возмутилась она. - Если не хочешь - уходи. Мне надо зарабатывать на жизнь. Нельзя отнимать у меня время попусту.      - Мои гроши в порядке, разве нет? - сказал мальчик, гася искру вспыхнувшего гнева. - Я тебе уплатил за то, чтобы оставаться здесь, не так ли?      Тереза надела платье и разгладила его на своих пышных мягких бедрах.      - Эти гроши уже израсходованы. Ты думаешь, что купил целую ночь?      Раздался стук в дверь. Мальчик подошел к Терезе. Он положил тонкую ладонь ей на плечо и сжал его так, что она чуть не закричала. Ее испугали его мертвые черные глаза.      - Нельзя, чтобы меня здесь нашли, - шепнул он ей на ухо. - Видишь, у меня оружие. - Он показал ей тяжелый "люгер". - Тебя потащат со мной.      Тереза испугалась. Она поняла, что замешалась в политику, и у нее пересохло во рту. Она сказала:      - Лезь под кровать.      Мальчик опустился на четвереньки и пополз под кровать. Снова раздался стук. Она подошла и распахнула дверь.      На женщину с интересом смотрел солдат.      Она одарила его улыбкой:      - Ну, милок, ты как раз вовремя. Я собралась уходить.      Солдат неловко переступил с ноги на ногу. Он был человеком семейным, и шлюхи его пугали.      - У тебя здесь мужчина?      Тереза покачала головой:      - Давай заходи. У тебя найдется для меня маленький подарок?      Солдат сплюнул на пол.      - Я не трачу деньги на таких шлюх, как ты, - окрысился он. - Зачем ты валяла дурака с занавеской?      Она рассмеялась:      - Не сердись, милок. Я же видела вас на площади и подумала, может, вы захотите немного позабавиться. Давай заходи.      Солдат протиснулся мимо нее и вошел в комнату. У Терезы сердце замерло от страха. Она понимала, что, если мальчика найдут, ей несдобровать. Она закрыла дверь и подошла к солдату, который с подозрением оглядывался по сторонам. Она обняла его.      - Положи свое большое ружье, - сказала она. - Дай мне кое-что поменьше. Я сделаю тебе приятное.      Солдат сердито ее оттолкнул.      - Этой ночью тебе лучше оставаться дома, - буркнул он хмуро. - Мы ищем парня, который убил генерала де Бабара. По улицам гулять сейчас вредно.      Лежа под кроватью, мальчик видел, как солдатские грубые сапоги подошли к двери, он видел, как они потоптались, повернули и пошли обратно. Он видел, что они остановились перед поношенными шлепанцами Терезы. Он услышал, как у Терезы перехватило дыхание. Она воспротивилась:      - Нет, ты задарма не получишь. Сперва дай мне что-нибудь. Перестань, будь ты проклят! Нет, так дело не пойдет. Ты должен дать мне что-нибудь.      Грубые сапоги гонялись за поношенными туфлями без задников, пока не остановились у стены.      - Ты паршивый грязный ублюдок! - услышал мальчик ее голос. Он больше не хотел смотреть. Он боялся, что его вырвет.      Позднее солдат сказал:      - Если я подхвачу что-нибудь после этого, я вернусь и всажу в тебя пулю.      Мальчик слышал, как солдат, уходя, хлопнул дверью. Тереза ушла в маленькую ванную и закрыла за собой дверь. Он слышал, как плещет вода.      Когда она вернулась, лицо ее было мертвым, но в глазах пылал гнев. Мальчик молча наблюдал за ней. Она заметила тяжелый револьвер в его руке. Она бросила быстрый взгляд на его сокрушенное лицо и поняла, что он решает, убивать ее или нет.      Она бросила резко:      - Не смотри на меня так. Это не доведет тебя до добра.      Мальчик решил, что она права, и положил "люгер" в задний карман брюк. Он сидел на краю кровати и тер глаза. Страх его опустошил.      Тереза села рядом с ним.      - Де Бабар убил моего мужа, - сказала она. - Я ненавижу их проклятую шайку. Я рада, что ты его убил. Этого паршивого сукиного сына давно надо было убить.      - Я его не убивал, - сказал мальчик монотонно.      Тереза продолжала, будто он ей ничего не сказал.      - Если они схватят тебя, тебе конец. Что ты собираешься делать?      - Я его не убивал, - тихо повторил мальчик.      - Тебе не надо меня бояться, - сказала Тереза терпеливо. - Я ведь рада, что ты его убил. Я выведу тебя отсюда.      Мальчик посмотрел на нее с подозрением. Ее большие глаза глядели на него с нежностью. Ему очень захотелось ударить ее кулаком по лицу. Он поднялся с кровати и отошел от нее. Он чувствовал себя больным от ярости, что попал в такую ловушку. Ее внезапное сочувствие его обезволило.      Она заметила его нерешительность и неверно, это истолковала.      - Э, черт возьми, да ты еще совсем ребенок, - сказала она. - Не беспокойся, я все устрою.      Ему было очень трудно выдавить хотя бы одно слово. Он спросил:      - Как?      Она соскочила с кровати.      - Сейчас увидишь. Загороди лампу - я хочу выглянуть на улицу.      Неохотно - потому что она велела ему что-то сделать, а он полагал, что никакая женщина не должна указывать ему, что он должен делать, - он встал так, чтобы его спина полностью загородила лампу.      Он наблюдал, как она с опаской отодвинула занавеску и выглянула наружу. Потом она повернула голову и кивнула.      - Они ушли, - сказала она. - Теперь займемся делом.      Она подошла к обшарпанному комоду и вытащила черное ситцевое платье. Она кинула платье на постель. За ним последовали бюстгальтер и пара панталон. Она встала на корточки и принялась копаться в нижнем ящике комода. Мальчик молча наблюдал. Ему видны были ее широкие бедра, голова исчезла в глубине комода. Он неловко отвел глаза.      Наконец она нашла то, что искала, и поднялась на ноги. У нее в руке была пара туфель.      Она кивнула на одежду.      - Одевайся, - сказала она. - У тебя примерно мой размер. Мы выйдем вместе. Это будет нетрудно.      В нем закипела ярость.      - Быстрее, - потребовала она. - Неужели ты не понимаешь - другого выхода у тебя нет.      - Ты просишь меня надеть все это?      Тереза услышала в его голосе холодную ненависть. На мгновение он ее испугал, затем у нее вырвался короткий смешок.      - Ну, не сходи с ума, - сказала она, - эти солдаты ищут не девчонку. Ты сможешь от них удрать. Неужели ты не понимаешь?      Мальчик понял, что она права. Но мысль о том, что придется нацепить ее одежду, потрясла его маленькое мужское достоинство. Он сказал себе, что пусть уж лучше его схватят и убьют, чем надеть вот это. Тереза начала стаскивать с него куртку, а он стоял словно замороженный и покорялся ей.      - Давай, - приговаривала она нетерпеливо. - Не стой как кукла. Одевайся сам. Снимай свои штаны. Не обращай на меня внимания. Я видела все, что у тебя есть, и это меня нисколько не беспокоит.      Словно в каком-то омерзительном кошмаре, мальчик разделся. Он стоял на кокосовой циновке, тощий, немного грязный, и дрожал.      Тереза оглядела его с добродушной, насмешливой улыбкой.      - Картинка из тебя невелика, да? - хихикнула она. - Полагаю, тебе надо подрасти.      Мальчик пообещал себе, что, когда все это кончится, он вернется и ее убьет. Сейчас он ничего не мог поделать. Надо пережить это унижение.      Тереза подтолкнула его к кровати и бросила ему свои панталоны.      - Наденешь сам, - сказала она. - А потом я украшу твой фасад.      Ощутив прикосновение шелка к своим костлявым бедрам, он утратил последние остатки самообладания. Он сидел, уперевшись в колени сжатыми кулаками, с блуждающими глазами, и его дергающиеся губы извергали страшные ругательства. Даже Терезу потрясло то, что он произносил.      - Если ты не заткнешь свою грязную маленькую пасть, - взорвалась она, - я выброшу тебя отсюда вот в этом виде.      Мальчик перестал ругаться и взглянул на нее. Ее охватила дрожь, когда она встретила его злобный, ненавидящий взгляд.      Тут она поняла, что он просто дурной... и он всегда будет Дурным. Но он застрелил де Бабара, и этого было для нее достаточно, чтобы она ему помогла.      Она надела на него бюстгальтер и набила его двумя небольшими полотенцами. Вид у него был ужасный. Тереза ощутила безумное желание расхохотаться ему в лицо, но она понимала, что ей не поздоровится, если она это сделает. Она схватила с кровати платье и грубо напялила на него через голову. Потом отступила, чтобы полюбоваться содеянным. Она подумала, что он похож на заблудшую Душу, вылезшую из ада.      - Попробуй надеть эти туфли, - сказала она.      Он неловко нагнулся и влез в туфли на высоких каблуках, Они оказались ему впору, но он не мог в них ступить ни шагу. Ей снова пришлось рыться в комоде, где она нашла пару сандалий. Большая широкополая шляпа завершила картину. В темноте он пройдет хоть по всему городу. Она кивнула с одобрением.      - Годится, - сказала она. - Тебе не надо больше беспокоиться.      Она завернула его одежду в узел из цветастой шали.      - Теперь, - сказала она, - мы пойдем. Куда тебе нужно? Все время, пока она складывала его вещи, мальчик стоял и наблюдал за ней. Все время, пока она следила за его переодеванием, он не сказал ни слова. Когда он наконец заговорил, его голос был таким скрипучим и резким, что она испугалась.      - Ты не пойдешь со мной, - отрезал он. - Я пойду один.      Она пожала плечами, почувствовав внезапно, как сильно от него устала. Она очень рисковала, и она понимала, что с каждой секундой, пока он остается с ней, риск возрастает.      - Тогда иди, - сказала она. - Я полагаю, ты достаточно большой, можешь позаботиться о себе.      Он пошаркал к двери, ненавидя ее за то, что она поставила его в такое положение. Он больше не был уверен в себе. Это переодевание лишило его мужского достоинства. В этой одежде он чувствовал себя каким-то беспомощным. Мысль о темной улице его ужаснула.      Тереза смотрела ему вслед. Он не сказал ей ни единого слова благодарности. Он даже не оглянулся на прощание. Держась за перила, с трясущимися коленями, он осторожно спускался по деревянным ступенькам, боясь, как бы сандалии не опрокинули его носом вниз.      Луна спряталась за тучу, и он ничего не видел. Когда он достиг подножия лестницы, ему пришлось повременить, пока глаза не привыкнут к темноте. Начав различать гребни крыш на фоне неба, он медленно двинулся прочь от дома.      Отойдя совсем недалеко, он наткнулся на группу солдат, с любопытством наблюдавших за его приближением. Они давно стояли в темноте и все прекрасно видели, тогда как он был все еще почти слеп.      Только когда они его окружили, он понял, что угодил в ловушку. Он стоял очень смирно. Его парализовал ужас.      В темноте солдаты приняли его за беззащитную девчонку. Чтобы развеять скуку, они принялись ссориться из-за добычи.      Ему пришлось беспомощно стоять, пока они кидали жребий.      Дело было бы из рук вон плохо, если бы он был девушкой. Но когда они обнаружили, кто он такой, наступила жуткая пауза. Потом они уговаривали солдата, который тащил его в сторонку, не закалывать его немедленно штыком. Они указывали достаточно рассудительно, что существует по крайней мере одна деликатная вещь, которую следует с ним проделать, прежде чем его прикончить.