Дарья ДОНЦОВА
     
     
     ЯБЛОКО МОНТЕ-КРИСТО
     
     
     Литературный ПОРТАЛ
     
     
     http://www.LitPortal.Ru #
     
     
     Анонс
     
     Детективное агентство "Ниро" снова взялось за расследование очень загадочного преступления. После разговора с призраком умершего сына от шока умерла клиентка агентства Зоя Вяземская. Хозяйка "Ниро" Элеонора на все сто уверена, что никакого призрака не было, а Зою кто-то убил таким вот изощренным образом. Расследовать же все это безобразие предстоит не кому иному, как Ивану Павловичу Подушкину - бессменному секретарю и помощнику Элеоноры. И все бы ничего, если бы матушка Вани Николетта не велела ему немедленно купить ей экзотических омолаживающих жуков...
     
     Глава 1
     
     Если вы хотите навсегда избавиться от приятеля, дайте ему денег взаймы, а если желаете более никогда не встречаться с каким-нибудь родственником, позвоните ему и скажите:
     - У нас тут ремонт начался, не приютите ли на полгода меня, Таню, двух наших детей и сенбернара? Аквариум с рыбками мы уже отнесли к теще.
     Можете поставить опыт на своих близких, я абсолютно уверен, что девяносто девять и девять десятых процента из них мигом воскликнут:
     - Дорогой, рад был бы оказать тебе столь незначительную услугу, но...
     Далее возможны варианты, скорей всего, вторая половина фразы будет звучать так: "Мы через десять минут улетаем в Нью-Йорк, уж стоим у трапа самолета", или "У самих завтра ванну меняют".
     Впрочем, может, ваши родные более изобретательны и заявят: "Ой, дорогой, тут такое дело! Прикинь, наши соседи разлили повсюду ртуть, дом оцеплен милицией, сами не знаем, где ночевать".
     А как бы вы поступили, поняв, что на вашу личную жилплощадь собирается высадиться десант с детьми и собаками? Только честно? Я не принадлежу к людям, которых может привести в восторг подобная перспектива, поэтому советую не теряться и найти нужные слова для отпора в тот момент, когда племяннички звонят в дверь вашего уютного дома.
     Но увы, не всегда мы успеваем сориентироваться, даже такой личности, как Нора, свойственно ошибаться.
     29 сентября, около семи часов вечера, я мирно дремал в своей комнате, одним глазом глядя в телевизор. Только не подумайте, что я увлекся новостями, боже упаси, не выношу ужасы. Сообщения о цунами, тайфунах, авиакатастрофах и терактах вызывают у меня приступ депрессии, поэтому я предпочитаю мирные передачи из жизни животных или рассказы о растениях. Впрочем, еще люблю программу "Графоман", рассказывающую о книгах: мне импонирует стиль ведущего, настоящего интеллигента по имени Александр, даже то, что он швыряет в мусорную корзину кое-какие, на его субъективный взгляд, малоинтересные произведения, меня не раздражает. В Александре нет злости, агрессии, а главное, зависти. К тому же он обладает столь редким теперь для телеработника качеством, как умение владеть родной речью, и я наслаждаюсь ровным звуком его голоса без всяких "э", "бе", "ммм" и диких словосочетаний типа: "Эта книга суперская, бегите рысью в магазин, все, эй, вы слышите, все перцы должны схватить томик, выпущенный издательством "БМП", кстати, спонсор нашей программы - "БМП".
     Укрывшись мягким пледом, я предавался безделью, из коридора до моего слуха не доносилось ни звука, домработница Ленка куда-то ушла, Нора...
     - Иван Павлович! - вдруг закричала хозяйка.
     Я вздрогнул: ну вот, сглазил!..
     - Ваня, иди сюда!
     - Уже бегу.
     - Быстрее!!!
     Больше всего меня удивляет манера Норы требовать от своего секретаря поведения Сивки-Бурки, возникающего перед человеком через секунду после вопля "Встань передо мной, как лист перед травой". Мне же требуется как минимум пара минут, чтобы дойти до ее кабинета, увы, я не владею методом телепортации.
     - Не жвачься, - сердито сказала Нора.
     - Что случилось? - слегка запыхавшись, поинтересовался я, войдя к ней.
     - К нам сейчас придет клиент! - с детской радостью в голосе воскликнула Элеонора. - Открой ему дверь.
     Я кивнул.
     - Почему ты насупился? - пошла в атаку хозяйка. - Отчего на лице выражение парализованного тюленя?
     Из моей груди вырвался тяжкий вздох, я уже неоднократно говорил о своем обостренном восприятии речи. Ну какая гримаса может быть на лице, простите, морде парализованного тюленя? Если уж несчастное животное в силу болезни потеряло возможность двигаться, то его лицевые мышцы не способны шевелиться. Или мышцы морды? Интересно, как следует правильно выражаться в подобном случае? Мордовые мышцы? И есть ли они у тюленя?
     - Эй, Ваня! - сердито воскликнула Нора. - Вернись из тьмы!
     Я вздрогнул и тут же услышал звонок.
     - Вот это похвальная оперативность, - довольно кивнула Нора. - Раз, и на месте, не то что некоторые! Ваня, не маячь столбом! Поторопись!
     Я порысил по коридору. Нетерпение хозяйки понятно: у нас случился временный перебой с заказчиками. Первые три дня простоя Нора потирала руки и твердила: "Отдохнуть не помешает", на четвертые сутки она загрустила, на пятые впала в депрессию, а к концу недели начала придираться ко мне по мелочам. Думаю, сейчас она схватится за любое дело, даже если ее попросят отыскать пропавшую болонку!
     Дойдя до двери, я взглянул на экран видеофона и увидел мужчину примерно моих дет, одетого в мешковатую, слишком теплую для бабьего лета куртку и старомодную шляпу из черного фетра. Следует признать, долгожданный клиент не похож на олигарха или простого миллионера, навряд ли Нора хорошо заработает на этом заказе, хотя иногда случаются чудеса: встречались на моем пути очень богатые люди, зимой и летом обутые в рваные от старости кеды.
     Я распахнул дверь и приветливо улыбнулся:
     - Добрый вечер.
     - Здрассти, - кивнул незнакомец, - Элеонора тут проживает?
     - Да, да, входите.
     - Ой, хорошо-то как, - вдруг бурно обрадовался клиент, - я думал, вдруг чего не так!
     - Мы спокойные люди, - профессионально улыбнулся я, глядя, как потенциальный заказчик медленно стягивает верхнюю одежду, - с нами особых пертурбаций не случается!
     - Ну, там.., переехали куда или ваще адрес не тот!
     - Нет-нет... "Ниро" на месте. Вам не кажется, что смена квартиры подобна пожару?
     Мужчина нахмурился, на его челе появились морщины, я удивился. Отчего настроение заказчика претерпело столь радикальное изменение? Вроде ничего обидного или неприятного я не произнес, просто перефразировал пословицу!
     В полном молчании мужик нацепил куртку на крючок, потом ладонью пригладил торчащие в разные стороны волосы и с чувством заявил:
     - Вот сейчас я подумал и пришел к выводу: не прав ты! Ежели из маленькой фатерки, где жил с женой, тремя детьми и тещей, в просторный дом перебираешься, то это не пожар, а радость!
     Большие круглые глаза клиента уставились на меня не мигая, я подавил смешок и, решив не продолжать дурацкую беседу, предложил пройти:
     - Нам сюда, по коридору налево.
     - Экие у вас хоромы, - забубнил мужичонка, - сколько ж комнат?
     - Ну.., вполне достаточно, семь.
     - Ой! А народу много?
     - Не слишком. Хозяйка, я и домработница.
     - Ох и ни фига себе! Зачем же вам целое море горниц?
     - Столовая, гостиная, кабинет, три спальни и помещение для гостей - вполне обычно, - пожал я плечами.
     - Ни фига себе! - воскликнул дядька. - Небось Нора прилично зарабатывает! В месяц она тысячу долларов имеет?
     Бестактность вопроса удивила меня, но уже через мгновение я сообразил что к чему. Мужчина, решивший обратиться к Элеоноре и нанять ее в качестве детектива, очень хитер. Сейчас он прикидывается валенком, человеком, к которому в полной мере относится поговорка: "Простота хуже воровства", но в выбранной роли есть одно преимущество. Корча из себя неотесанного идиота, заказчик узнает много ему нужного, а главное, насколько востребована на рынке Элеонора.
     Ну согласитесь, если никто до вас не прибегал к услугам сыщицы и она сидит в тоске за дверью маленького, грязного офиса в ожидании хоть какого-нибудь клиента - это не слишком хорошая реклама. А вот наличие огромных апартаментов - уже плюс для владелицы "Ниро". Ну, заяц, погоди! Я не настолько глуп, чтобы не понять твоей хитрости, и сейчас знаю, как себя вести.
     - Элеонора зарабатывает очень много денег, - с готовностью ответил я.
     - И че? Больше штуки баксов? - выкатил глаза прикидывающийся олигофреном мужик.
     - Да, мой друг, - закивал я, - боюсь, вы не переживете, если я озвучу вслух сумму, проставленную в налоговой декларации, но, сами поймите, финансовые дела являются коммерческой тайной.
     - Ну и ну! И откуда она берет бабки? Картины у вас красивые по стенам развешаны, сами малюете или приятели дарят? - продолжал сыпать вопросами незнакомец.
     - Полотна созданы хорошими художниками, - терпеливо поддержал я беседу. - Нора собирает живопись. Впрочем, в коридоре не самые дорогие пейзажи, наиболее ценные холсты в комнатах. Что же касается вопроса о происхождении капитала владелицы агентства, то ответ здесь прост: к Hope стоит очередь из заказчиков, еле-еле справляемся, кое-кому отказывать приходится. Сюда, пожалуйста!
     С этими словами я подтолкнул дядьку в кабинет, где за письменным столом сидела Элеонора.
     Вам ни за что не догадаться, как повел себя гость при виде моей хозяйки!
     Думаете, он представился, сел в кресло и начал спокойно излагать суть дела, приведшего его к детективу? Вовсе нет. Одним прыжком дебил преодолел расстояние от двери до рабочего кресла и начал бурно целовать Нору, изредка выкрикивая:
     - Во классно! Супер! Я вас нашел.
     Больше всего Элеонора ненавидит объятия и лобзания, в особенности ей не по душе крайнее проявление чувств от незнакомых людей. Если совсем откровенно, то хозяйка скорей прижмет к себе жабу, чем постороннего человека. Зная об этой черте Норы, я стряхнул с себя удивление и, начав действовать решительно, подошел к дядьке, похлопал его по плечу, а затем твердо сказал:
     - Сделайте одолжение, сядьте, придите в себя и начните рассказ.
     Мужчина никак не отреагировал на мою пламенную речь, он продолжал облизывать Элеонору, я даже растерялся, но тут хозяйка сумела вывернуться из его цепких рук и с негодованием воскликнула:
     - С ума сошел! Ты ел воблу! Отвратительно!
     - Всего одну рыбку, с пивом, на вокзале, - признался мужик и радостно взвизгнул:
     - Ты меня узнала?
     - Нет, - сердито ответила Нора, схватила со стола упаковку бумажных платочков и принялась яростно вытирать лицо и шею. - Мы разве знакомы?
     - Дык, конечно, - засуетился мужичонка, судорожно раскрывая портфель. - Во, глянь фотки!
     Нора уставилась на снимки, которые ей протягивала не совсем чистая, а если быть откровенным, просто грязная рука.
     - Ну, позырь. Это тетя Катя, во!
     - Тетя Катя? - вздернула брови Нора.
     - Верно! - пришел в экстаз клиент. - Слева дядя Юра, на табуретке бабка, за ней дед Михаил, не Павел, Пашка уже тогда помер. По правую руку Анька, бабкина племянница! Ну ваще-то не родная, она от дедовой второй жены третьего мужа пятой дочери сына. Сеня его кличут. Так Сеня мне кумом приходится! Во, это я.
     - Где? - окончательно растерялась Нора.
     - Дык в коляске, возле Машки, жены Пашки, который помер из-за дяди Юры, тот в него вилы ткнул по случайности. Пришел в сарай сено корове нагрести, а там Пашка спит, оттуда из-за Ленки влез, соседки Ваньки, которого Любка выперла, потому что за Николашу замуж вышла. Теперь разобралась?
     Я скосил глаза на Нору: первый раз за годы службы вижу, чтобы хозяйка потеряла способность к вербальной активности, у нее, похоже, парализовало голосовые связки, наверное, от крайнего удивления. Но гость истолковал воцарившуюся тишину по-своему.
     - Значитца, скумекали, - удовлетворенно закудахтал он, - а вот и ты!
     - Где? - отмерла Нора.
     - На фотке, возле Мишки, который в колодец упал. Утоп, бедолага, спьяну. Зря его Анька за водой бухого послала. Могла б сообразить, что это плохо закончится. У нее уже Сережка-то утонул, на фига было Мишку посылать... - зачастил гость.
     Элеонора выхватила из рук дурака снимок.
     - Действительно, - протянула она, - это я, вот странность. Так! Молчать!
     Дядька вздрогнул и закрыл открывшийся было рот.
     - Ни звука более, - рявкнула Нора. - Отвечайте лишь на мои вопросы. Вы кто?
     - Леха, - растерянно сообщил клиент.
     - А если назваться полностью?
     - Алексей Иванович Одеялкин, - пробормотал дурак.
     Я вздрогнул, Нора хмыкнула:
     - Одеялкин, это здорово. Теперь нам нужны Кроваткин, Простынкин и Тумбочкин, тогда набор станет полным!
     Леха вытаращил глаза, его недоумение было легко объяснимо: последняя фраза Норы явно прозвучала для гостя загадочно. Алексею ведь неизвестно, что я Иван Павлович Подушкин.
     - И какое дело привело вас к нам? - начала докапываться до истины Элеонора.
     - Так приехал на обследование, во, у меня бумага есть, - засуетился Леха, - направление в центр, здоровье зашалило.., сердце...
     Фразы полились из Алексея Ивановича, словно вода из крана; несмотря на некую корявость речи и бесконечные слова-паразиты, я довольно быстро разобрался в сути вопроса.
     Леха живет не в столице, а в маленьком городке. В последнее время он, несмотря на молодость, испытывает некий дискомфорт в левой стороне тела, его словно колют булавкой то в районе лопатки, то чуть ниже. В родном местечке Одеялкина есть больница и врачи. Только, увы, диагностировать болезнь местные Гиппократы могут лишь при помощи фонендоскопа и рентгена, о всяких новомодных примочках вроде томографа в крохотной клинике знают лишь понаслышке. Но Леха упорный человек, к тому же он очень испугался грозящего ему инфаркта, вот и сумел выбить для себя направление в столичную клинику.
     Но мало получить необходимую справку с печатями, надо еще купить билет, добраться до Москвы, поселиться в гостинице... В общем, болеть - дело затратное, а Леха совсем не богат. Ладно, на проезд он наскреб, но вот на отель не набрал, денег на дорогой номер не хватило. Леха расстроился и даже упрекнул свою сестру Нинку:
     - Ты слишком много на себя тратишь, За каким фигом журналов накупила?
     Нинка обозлилась, и у родственников вышел скандал, но только зря Леха кипятился, именно любовь сестрицы к глянцевым изданиям и помогла решить проблему. После Нины красивые фото в журнале рассматривала мать; несмотря на возраст, она хорошо видит, и с памятью у нее порядок.
     - Гляди-ка, Леха, - воскликнула мамашка, - это ж Норка! Какая она, однако, богатая стала и совсем не изменилась!
     Одеялкин уставился на снимок.
     - Кто? - спросил он.
     - Нора, - ответила мать, - наших троюродных братьев внучатая племянница. Мы дружили, она у нас разок гостила, даже фотка есть! Со свадьбы Генки!
     Порывшись в альбоме, старуха нашла фото, Леха взглянул на него и присвистнул. Незнакомая родственница и богачка из журнала были очень похожи, даже родинка на щеке та же самая.
     - И кличут ее Элеонорой, редкое имя, и фамилия наша, - задумчиво протянула мамашка. - Она это!
     Леха раскинул мозгами и пошел к Вене, приятелю, который работал корреспондентом в газете.
     Вениамин в свое время учился в Москве, в МГУ, и имел знакомых в столице. Не прошло и недели, как Одеялкин получил адрес Элеоноры, и вот теперь он топчется в кабинете, простодушно заявляя:
     - Можно поживу у вас денек-другой? Совсем денег нет!
     Нора заморгала, я деликатно хранил молчание.
     Значит, Одеялкин не клиент, он ее родня из провинции. Повисла напряженная тишина.
     - Ага, - бормотнул Леха, - ну, понятно. Извиняйте, конечно, я не со зла пришел. Тебе, тетя Нора, привет от мамоньки и от братьев всех передать ведено. Ну че? Мне уходить?
     Мы с хозяйкой молчали.
     - Ясненько, - сказал Леха, - ну тогда.., того... прощайте, не поминайте лихом, на вокзал попрусь.
     Говорят, там можно ночевать, хотя врут небось.
     Только вы меня отсюда выведите, запутаюсь в хоромах, больно коридоров много, прям дворец!
     Взгляд голубых простодушных глаз Одеялкина сфокусировался на мне. Неожиданно я ощутил дискомфорт, так, наверное, чувствует себя человек, к которому на улице привязался бездомный щенок.
     Взять собачку к себе нет возможности, оставить под дождем живое существо не позволяет совесть.
     Я поежился, Леха сгорбился. И тут дверь кабинета распахнулась, на пороге возникла домработница Ленка, замотанная в темно-синее платье.
     - Чего на ужин мастерить? - слегка запыхавшись, поинтересовалась она. - Котлеты? Или не морочиться и просто мясо отварить? По мне, так второе лучше, еще и суп получится, колготни меньше!
     - Елена, - сурово оборвала прислугу Нора, - сколько раз тебе повторять: не врывайся в кабинет без спроса с пустяковыми вопросами!
     - Ничего себе пустяк, - обиделась Ленка. - Вам, конечно, печали нет, а мне заморочка: доставать мясорубку или нет? Знаете, сколько с ней возни? Сначала собери, потом помой, да еще жилы на ножик наматываются, вспотеешь, пока фарш сделаешь!
     - Замолчи! - рявкнула Нора. - Немедленно отведи Алексея Ивановича в гостевую и устрой его там.
     - Ой, спасибочки, - затарахтел Леха.
     - Ступайте, - устало махнула рукой Нора. - Потом побеседуем.
     
     Глава 2
     
     Когда Одеялкин в сопровождении шмыгающей носом Ленки покинул комнату, я не удержался и ляпнул:
     - Вот уж не знал, что у вас имеются родственники в провинции!
     Нора объяснила:
     - У моей матери была куча сестер, дедушка три раза женился, в каждом браке рожал детей, из-за старого шалуна все перемешалось. В прежние годы я иногда ездила к родичам, ну а потом связь прервалась. Может, порасспрашивать этого Леху поподробнее, а то я никак не соображу, с какой стороны мы родственники? И там...
     Конец фразы я не услышал: из коридора донеслось настойчивое звяканье.
     - Ваня, - моментально забыла о своем многоюродном братце хозяйка, - иди скорей к двери, это клиент.
     На этот раз в прихожую вошли две женщины, явно мать и дочь, потому что похожи они были чрезвычайно. Обе голубоглазые блондинки, хрупкие, маленького роста, одетые в джинсы и коротенькие красные курточки.
     - Мы договорились о встрече с Элеонорой, - воскликнула та, что постарше.
     - Если пришли раньше, то можем подождать на лестнице, - нервно воскликнула молодая.
     - Проходите, пожалуйста, - улыбнулся я, - не надо снимать туфли.
     - Как же так! - возмутилась мать. - По чистым полам в грязной обуви! Только мужчина способен на подобное предложение! Лялечка, помоги.
     Дочь присела и ловко развязала ей шнурки.
     - Готово, мамуся.
     Я терпеливо ждал, пока дамы приведут себя в порядок: процесс занял не одну минуту. Сначала Ляля и ее мать сняли красные курточки, под которыми оказались идентичные белые кофточки, затем из сумочек появились расчески, пудреницы, губные помады. Став после всех манипуляций еще более похожими, женщины прошли в кабинет, сели в кресла и хором сказали:
     - Вас нам порекомендовала Алиса Брыкова, знаете ее?
     - Конечно, - кивнула Нора, - в свое время я помогла Алисе. Давайте по порядку: как вас зовут?
     - Ляля, - сказала молодая.
     - Зоя, - тут же сообщила мать.
     - Мое имя вы знаете, - улыбнулась Нора, - а это Иван Павлович Подушкин, без него я никуда, помощник, секретарь, детектив - единый во многих лицах.
     - Очень приятно, - хором ответили дамы.
     Я поклонился:
     - Мне тоже.
     - На этом светскую часть церемонии можно считать закрытой, - сказала Нора. - Давайте приступим к делу. Что случилось?
     - Недавно умер Игорь, - хором проскандировали дамы и разом вытащили из пузатых ридикюлей носовые платки. - Ушел совсем молодым, в расцвете сил...
     - Будет лучше, - перебила "хоровое пение" Нора, - если вы станете говорить по очереди. Одна сообщит суть дела, вторая дополнит.
     Дамы переглянулись.
     - Лучше ты, мама, - пробормотала Лялечка.
     - Нет, доченька, Игорек был твой муж, значит, тебе первой слово, - попыталась уйти в кусты Зоя.
     - Я не очень-то способна излагать события, - вздохнула Ляля. - Сама знаешь, нет дара особого.
     - Доченька, никогда не оговаривай себя, ты изумительная рассказчица, - возмутилась Зоя.
     - Но Игорь всегда говорил: "Ляля, лучше помолчи".
     Зоя заломила руки:
     - Игорь иногда был бестактен. Мужчина, что с него взять!
     - Мама! Он был замечательный, - бросилась на защиту покойного супруга Ляля.
     - Не спорю, но не всегда ласковый. А в особенности в последнее время, когда начал пить.
     - Мамулечка! Ты же знаешь, отчего он хватался за бутылку, - покраснела Ляля. - У него был ужасный стресс!
     - Верно, - закивала Зоя, - на уровне рефлексов я могу оценить ситуацию, но умом - нет! Нельзя назюзюкиваться до свинского состояния, а потом вваливаться в дом и путать жену!
     Я тихонечко вздохнул: вот почему я не спешу затянуть на своей шее петлю брака. Найти жену, с которой можно спокойно вести размеренный образ жизни, вполне по силам практически любому мужчине. Но увы, к супруге в придачу прилагаются теща, тесть, подружки, сестры, братья, бабушки, дедушки...
     - Давайте вернемся к основной теме беседы, - хлопнула ладонью по столу Нора. - Ляля, говорите вы!
     Молодая женщина покраснела.
     - Лучше мама!
     - Нет, доченька, - мгновенно возразила Зоя.
     - Но Игорь всегда говорил...
     - Не следовало его слушать...
     Разговор вновь плавно вырулил в уже проторенную колею.
     - Спокойно! - рявкнула Нора. - Зоя молчит, Ляля излагает!
     Дочь откашлялась и начала рассказ. Вначале ничего необычного она не сообщила.
     Лялечка не москвичка, училась в не слишком "женском", на мой взгляд, вузе, где преподавали автодело. Я всегда считал, что машины и дороги прерогатива мужчин, но у Лялечки было другое мнение по сему вопросу. Институт дал студентке не только высшее образование, но и мужа. Лялечка увлекалась художественной самодеятельностью и активно участвовала во всех постановках студенческого театра. Вот на репетиции очередного спектакля она и познакомилась с молодым преподавателем Игорем Андреевичем.
     Высокий, смуглый, черноволосый и кареглазый молодой мужчина был просто ожившей девичьей мечтой. Мало того, что Игорь обладал спортивной фигурой, "кубиками" на животе и рельефными бицепсами, мало того, что он великолепно читал лекции, лихо водил машину, замечательно пел, танцевал и мастерски рассказывал анекдоты, был коренным москвичом из интеллигентной семьи, так еще и фамилия у него оказалась аристократическая - Вяземский.
     Лялечка тоже была вполне симпатичной девушкой, но она хорошо понимала: Игорь не обратит на нее никакого внимания. Ляля не отличалась ни особой красотой, ни яркими талантами. Ее, правда, весьма охотно взяли в театральную студию: должен ведь кто-то играть горничных или изображать толпу. Отдавая себе отчет в своих возможностях, Ляля обожала Игоря издали, не смея приблизиться к преподавателю. Ну какие шансы имелись у девушки из необеспеченной семьи, чье личико было довольно милым, но совсем стандартным. Кстати, и фамилия Ляли весьма заурядная - Иванова.
     Когда Ляля перешла на второй курс, театр замахнулся на Шекспира, ни больше ни меньше как на Гамлета. Угадайте, кто должен был изображать принца Датского? Правильно, Игорь. Роль Офелии отдали местной звезде, красавице Рите. Увидев, как любимый и "Мисс института" репетируют одну из сцен, Ляля ощутила приступ грусти. Не ревности, нет. Ревновать к Рите было все равно что завидовать английской королеве. Риточка казалась идеальной парой для Игоря, и, наверное, Вяземский это отлично понимал.
     Ляле досталась роль одной из придворных. В финальной сцене дуэли она стояла около столика, где восседала королева Гертруда, и это к ней обращалась та с просьбой подать бокал вина.
     Рита блестяще сыграла Офелию, Игорь был неподражаем в роли Гамлета. По окончании представления зал рукоплескал стоя.
     Когда занавес закрылся, Игорь повернулся к Рите и произнес:
     - Ты была великолепна!
     Офелия слегка покраснела, Вяземский же двинулся к партнерше, говоря на ходу:
     - Мы можем пойти в кафе, отметить твой успех.
     Рита кивнула, шагнула вперед, но тут случилось невероятное. Продолжая улыбаться и сжимая в руке букет цветов, полученный от одной из зрительниц, Игорь спокойно, словно тумбочку, обошел Офелию, приблизился к Ляле и, протянув ей розы, продолжил:
     - Ты очень талантлива, может, зря поступила в автодорожный?
     От неожиданности Ляля уронила роскошный букет, Рита превратилась в свеклу, остальные участники сцены зашептались и начали кашлять. Один Игорь сохранял спокойствие.
     - Поехали, - обнял он Лялю за талию, - или у тебя иные планы на вечер?
     Вот так начался роман, о котором сладострастно судачили все студенты института, да что там учащиеся - педагоги тоже не удержались от искушения почесать языки. Алена Сергеевна, "англичанка", один раз начисто забыв о служебных обязанностях, весь семинар с пеной у рта спорила с пятикурсницами на тему: как скоро Вяземский бросит Иванову.
     Но Игорек, не обращая внимания на пересуды, постоянно держался около Лялечки. Потом Вяземский ушел из вуза, решив заняться бизнесом, и "благожелательницы" хором завели:
     - Ну все, прошла любовь, завяли помидоры.
     Но столь ожидаемого всеми разрыва не произошло. Пара, вопреки прогнозам, сыграла шумную свадьбу, сплетницы еще сильней замололи языками.
     - Залетела она, иначе с какой стати Игорек на этой красоте женится? - шипели студентки.
     - Ни рожи, ни кожи, ни ума, а такого парня оторвала, - бубнили преподавательницы.
     Ляля получила диплом и покинула институт.
     Брак Вяземского и Ивановой оказался очень счастливым. Вот только детьми они обзаводиться не спешили, Лялечка, вопреки пересудам, не была беременна, когда шла в ЗАГС.
     Говорят, любовь окрыляет. Может, это и так, потому что, получив в паспорте соответствующий штамп, Игорь развил бурную деятельность. Наверное, ему хотелось, чтобы его жена ни в чем не нуждалась. У Вяземского оказалась ярко выраженная коммерческая жилка, он не боялся разумного риска и неким шестым чувством всегда ощущал опасность. Через короткое время после свадьбы Игорь обрел материальную стабильность, сделал в своей квартире ремонт, обзавелся машиной, хорошей одеждой. Вместе с благополучием и зрелостью к Игорю пришли некоторая жесткость и умение твердо сказать "нет" очень надоедливым личностям. Вяземский, как многие достигшие успеха люди, внутренне переродился. Единственное, что осталось неизменным, - это его любовь к Ляде. Вернее, нет, теперь яркое пламя превратилось в ровный огонь: все, что делала жена, казалось Игорю правильным.
     Жизнь обернулась к молодой чете яркими, светлыми красками, оставалось лишь радоваться своему счастью, мало сейчас вокруг таких удачливых и в семье, и в работе людей.
     Но некоторое время тому назад Игоря вдруг начали преследовать неприятности, если, конечно, этим словом можно назвать чужую смерть.
     В октябре Вяземский, приехав на работу, припарковал "Мерседес" у здания своего офиса, пошел ко входу, и тут случилось ужасное событие.
     Не успел Игорь дойти до подъезда, как раздался странный звук - то ли свист, то ли шипение, и почти к его ногам упала девушка.
     Сначала Вяземский не понял, что случилось.
     Улица была пуста, откуда взялась незнакомка, почему она упала? Но не успел Игорь оценить ситуацию, как сверху донесся вопль:
     - Ма-а-ама! Помогите-е-е!
     Вяземский поднял голову: на одном из балконов металась женщина. Ее вопль, очевидно, достиг ушей местных секьюрити, из офиса выбежали парни в черной форме. Один наклонился над лежавшей на тротуаре девушкой и ойкнул:
     - Она.., того.., готова.
     - А ты че думал? - нервно воскликнул другой охранник. - Не с табуретки упала!
     Игорь шарахнулся в сторону, только сейчас до него дошел смысл произошедшего: на дорожке лежит труп, девушка то ли случайно упала, то ли спрыгнула с лоджии, куда обычно выходили любители подымить.
     Но окончательно добил Вяземского один из охранников - глупый мужик подскочил к нему и с невероятной заботой воскликнул:
     - Господи, какое счастье, что вы не успели пару шагов вперед сделать, иначе б вас убило на месте!
     Вот после сей на редкость "кстати" произнесенной фразы Вяземский едва не заработал инфаркт.
     Игорь мгновенно представил ситуацию: он идет к входной двери.., и тут на голову ему падает тело!
     Работать в тот день Игорь не смог, уехал домой.
     Через некоторое время ему сообщили: девушка не является сотрудницей фирмы Вяземского, она приезжая, которая попросилась у охранников впустить ее в туалет. Умершая была молодой и хорошенькой, поэтому секьюрити, забыв о бдительности, разрешили красавице пройти в здание и воспользоваться санузлом. Более того, один из парней довел ее до нужной двери и оставил там. Каким образом девица оказалась на лоджии, почему прыгнула вниз - осталось неизвестным. При разбившейся не нашли никаких документов, около трупа валялась сумочка, но в ней не было ничего идентифицирующего личность: ни паспорта, ни прав, ни мобильного телефона, ни записной книжки. Внутри замшевого мешочка нашли пудреницу, губную помаду и рекламную листовку одного из московских кафе. Такие "приглашения" бесплатно раздают на улицах, может, и вам иногда впихивали клочок бумаги с надписью: "Приходи к нам. Заказываешь одну чашку кофе, вторую получаешь бесплатно".
     Что случилось потом с самоубийцей, обнаружили ли в конце концов ее родных, кто хоронил девушку, Игорь не знал. К Вяземскому у правоохранительных органов претензий не имелось, а в качестве свидетеля от него не было толку.
     В результате Вяземского оставили в покое. Игорь пару дней провел дома, потом попытался забыть неприятную историю.
     Но не тут-то было! Через три месяца после того происшествия Игорь и Ляля ехали по шоссе в сторону своего дома. Шел дождь, было холодно, вернее, слякотно. Декабрь в Москве в последние годы все больше напоминает октябрь, мороза нет, под ногами грязь. Лялечка мирно дремала, потом вдруг ее резко качнуло, и она чуть не упала с сиденья.
     - Игоряша! - с укоризной воскликнула жена. - Разве можно так тормозить! Я чуть нос о переднее кресло не расквасила!
     Но всегда вежливый Игорь повел себя странно.
     Он не стал извиняться и жалеть супругу, а внезапно, прямо посередине шоссе, выскочил из машины и кинулся вперед. Растерявшаяся Ляля увидела в свете фар, как супруг мечется по проезжей части, потом около Вяземского возникла плотная фигура, одетая в синий комбинезон, и начала интенсивно жестикулировать.
     Лялечка испугалась и, решив помочь мужу, вылезла из машины.
     - Немедленно вернись в салон! - заорал Вяземский, увидав жену.
     Лялечка насторожилась: никогда еще Игорь не говорил с супругой в подобном тоне.
     - Что случилось? - спросила она.
     - Уходи! - затопал ногами Игорь.
     Но Ляля приблизилась к мужу, оглядела пустое шоссе и вскрикнула. Чуть поодаль стоял грузовик, набитый строительными отходами, очевидно, его водителем был тот самый мужик в комбинезоне, твердивший сейчас, как попугай, одну фразу:
     - Не уезжай, не уезжай, скажи ментам правду, он в темноте пробегал, здесь перехода нет, я не виноват!
     Лялечка скосила взор влево и зажала рот рукой: сбоку от машины с обломками кирпичей лежало тело, облаченное в серо-черную куртку. Отчего-то сбитый человек оказался босым, его ботинки были раскиданы по трассе.
     - Мама... - прошептала Ляля и потеряла сознание.
     
     Глава 3
     
     И снова к Игорю не было претензий, он просто оказался свидетелем наезда. Погибший был гастарбайтером без каких-либо документов, в кармане у несчастного обнаружилась лишь сторублевая купюра, наверное, парень бежал в магазин за водкой, не заметил вынырнувшего грузовика и оказался под колесами. Хорошо еще, что Вяземский успел экстренно затормозить, иначе б ему пришлось туго: доказывай потом, что пешеход уже умер, когда на него наехали колеса "Мерседеса". Но Игорь умелый водитель, избежал наезда.
     Не успел Вяземский оправиться от стресса, как произошла очередная напасть. Игорь решил купить себе новые ботинки и зашел в магазин. Продавцы хорошо знают бизнесмена: Игорь любит дорогую обувь и часто приобретает по пять-шесть пар за один раз.
     Увидав выгодного клиента, продавщица Леночка со всех ног рванула к двери. Игорю нравилась хорошенькая, услужливая девочка, и, надумав сменить ботинки, Вяземский всегда спрашивал:
     - А где Лена? Пусть она меня обслужит, размер мой знает и понимает, что предложить надо.
     Когда Игорь вошел в магазин, Лена загадочно улыбнулась и ткнула хорошенькой ручкой в пирамиду коробок, высившуюся у одного из диванчиков.
     - Вот, я уже приготовила все самое интересное, - заговорщицки сообщила она.
     - И как только догадалась, что я приду? - удивился Игорь.
     - У меня с постоянными клиентами, в особенности с теми, кто, как вы, всегда большие чаевые оставляет, телепатическая связь, - шепнула Лена. - Пришла сегодня на работу и почуяла: ровно в девятнадцать ноль-ноль Игорь Андреевич приедет.
     Вот зараза, поставлена же табличка: "Только для VIP-посетителей".
     Последняя фраза относилась к женщине неопределенных лет, которая, не обратив внимания на то, что диван украшен объявлением, уселась на кожаную подушку и громко заявила:
     - Мне сапоги, самые дешевые! С искусственным мехом! Не понимаю людей, которые носят шкуры убитых животных.
     - Ну и пакость, - зашипела Лена. - Знаете, почему она "зеленой" прикидывается?
     - Нет, - машинально ответил Игорь.
     - Три рубля в кошельке имеет, - язвительно продолжила Лена, - знаем таких. Припрутся в элитную точку, все перемеряют, а потом губы надуют и процедят: "Тут у вас сплошное дерьмо, и вообще мне совесть не позволяет такие изделия покупать.
     Я защитница живой природы". Только на самом деле у нее денег нет. Ну не нахалка ли! Плюхнулась на виповский диванчик, словно приличная, ща ей мало не покажется!
     С самым мрачным выражением лица продавщица направилась было в сторону нежелательной покупательницы, но Игорь удержал разгневанную девушку:
     - Лена! Ты же воспитанный человек! Не трогай женщину!
     - Ага! Это диван для випов!
     - Фу, какая ерунда!
     - Вам сесть негде.
     - Места полно, рядом устроюсь.
     - С этой бабищей?
     - Почему бы нет?
     - Еще не хватало!
     - Лена, не блажи, - покачал головой Игорь и, спокойно сев около покупательницы, начал примерять обувь.
     Но продавщица все никак не могла успокоиться.
     - Нечего "ложечку" хватать, - рявкнула она.
     - Вы мне? - выпучила глаза неугодная посетительница.
     - Тебе!
     - С ума сошла! С какой стати мне "тыкаешь"?
     - А фигли на виповское место плюхнулась?
     Этот диван для постоянных покупателей.
     - Да ну? И где объявление?
     - У тебя за жирной спиной!
     - Нахалка!
     - Сама такая, сто сапог перещупала, да ни один не купишь и уйдешь!
     - Вот это верно, - окончательно разъярилась тетка, - не стану брать обувь у хамов, позови старшего менеджера.
     Стремительно разгорелся скандал, в который оказались втянуты все продавцы, дружно вставшие на защиту Лены.
     - Конечно, Елена проявила бестактность, обратившись к вам на "ты", - заявил администратор бабе, - но в нашей торговой точке два зала: один для всех, другой для избранных, вы прошли на половину для элитных клиентов, мы не сделали вам замечания, так как магазин был пуст, но сейчас пришел уважаемый человек.
     - А я кто? - завизжала тетка. - Мартышка?
     - Верно, - не утерпела Лена, - она самая и есть.
     - Чтоб тебе никогда замуж не выйти, - рявкнула баба.
     - Да хоть сдохни, жаба, я уже давно жена, - отбила мяч Лена. - Можешь тут вся скорчиться и посинеть!
     Не успела продавщица договорить до конца, как тетка замерла с открытым ртом, потом поднесла руки к горлу, захрипела и рухнула на пол, лицом вниз, прямо к ногам страшно недовольного ссорой Игоря.
     Продавщицы завизжали, менеджер бросился вызывать "Скорую", врачи приехали на удивление быстро, но помочь несчастной не успели, та умерла сразу.
     - Наверное, тромб оторвался, - предположил врач, - вы там в сумке поройтесь, может, документы есть, родным позвонить надо.
     Но у несчастной в кошелке было пусто, на дне лежала лишь сломанная расческа и пачка бумажных носовых платков. Лена, не считавшая посетительницу покупательницей, оказалась права: денег у той на приобретение даже самых дешевых тапок не имелось.
     Игорь снова оказался в свидетелях. По странному стечению обстоятельств все несчастные случаи произошли на территории, подведомственной одному отделению милиции. Офис Вяземского находился около его дома, гастарбайтер бежал от стройки, расположенной в паре сотен метров от жилья Игоря, а магазин торговал на первом этаже элитной многоэтажки, возведенной впритык к дому Вяземских. И каждый раз Игоря допрашивали одни и те же менты.
     Когда речь шла об упавшей с балкона девице, следователь проявил сочувствие, он без конца повторял:
     - Не волнуйтесь, хотя я понимаю, что сохранить спокойствие в такой ситуации непросто. Очень неприятно стать свидетелем подобного зрелища.
     Увидав Игоря во второй раз, милиционер вытаращил глаза.
     - Надо же, как вам не везет! - воскликнул он.
     Но в третий раз все тот же сотрудник ляпнул:
     - Однако, Игорь Андреевич, не хотел бы я жить около вас!
     - Почему? - нервно поинтересовался Вяземский.
     - Похоже, вы приносите несчастье, - каркнул дурак в форме. - Где ни окажетесь, тут же покойники появляются, вы просто санитар леса, все умершие без документов, похоже, нелегально прибывшие в столицу граждане.
     Другой человек стукнул бы кулаком по столу и наорал на глупого лейтенанта, позволившего себе столь наглые речи, но Игорь неожиданно согласился:
     - Похоже, вы правы.
     И снова к Вяземскому не было претензий, никто не собирался обвинять его в смерти женщины, но Игорь неожиданно впал в настоящую депрессию. Он отказался выходить из дома, чернее тучи лег в кровать, повернулся лицом к стене и на все вопросы встревоженной Ляли сначала вяло отвечал: "Отстань, у меня болит голова", а потом и вовсе замолчал.
     Перепуганная жена бросилась вызывать врачей, и очень скоро Игорю поставили диагноз: депрессия. Вяземского начали усиленно лечить, по утрам Ляля впихивала в мужа пригоршни разноцветных таблеток и капсул, Игорь, однако, не становился веселее и общительнее. Он запил, спал целыми днями, отказывался от еды и поэтому сильно похудел. Иногда Игорь вдруг ни с того ни с сего спрашивал:
     - Ляля, у тебя ничего не болит?
     - Все в порядке, - спешила заверить его супруга.
     - Хорошо, - мямлил муж, - а то и впрямь страшно, я ведь приношу несчастье! Таким, как я, лучше не жить!
     Напуганная Ляля старалась не оставлять мужа в одиночестве, но сидеть день-деньской у кровати пусть даже и очень любимого человека невозможно. Жена иногда уходила в магазин, но тогда с Игорем оставалась Зоя. Но не зря говорят: если человек на самом деле задумал самоубийство, он обманет всех и лишит себя жизни. Те, кто демонстративно, на глазах у окружающих, хватается за таблетки или веревку, на самом деле шантажисты, которые лишь хотят попугать родственников.
     Игорь не принадлежал к этой, весьма распространенной, человеческой породе. Решившись покинуть этот мир, он резко изменил свое поведение, повеселел, начал общаться с Лялей и Зоей, прекратил голодать. Жена радовалась, словно ребенок: слава богу, таблетки помогли!
     Увы, плохо знакомая с такими науками, как психология и психиатрия, Ляля совершила огромную ошибку. Внезапное, очень резкое изменение поведения больного человека должно насторожить окружающих. Но людям свойственно тревожиться только в том случае, когда родственник впадает в уныние и отпихивает от себя тарелку с котлетами.
     А вот если он становится беспричинно весел и не отказывается от пищи, близкие облегченно вздыхают и тут же делают вывод: ура, наш-то выздоравливает!
     Спору нет, проснувшийся аппетит и украсившая лицо улыбка часто говорят о начале положительных процессов в организме. Но случается подчас и иначе. Человек принял страшное решение и теперь просто ждет момента для его осуществления. Метания и мучения закончены, выбор совершен, предстоит сделать последний, роковой шаг.
     Но Лялечка и Зоя в тонкостях людской психики не разбирались, поэтому, когда после недели нормального поведения Игорь утром заявил: "Поеду в офис, погляжу, как там без меня рулят", жена радостно закивала: "Конечно, принимайся за работу".
     Ни у Ляли, ни у Зои ничто не дрогнуло в душе, когда Игорь, сев в машину, весело помахал им рукой.
     - Прощайте! - крикнул он.
     - Пока, милый, - ответила Ляля, которую совершенно не насторожило слово "прощайте". - Сейчас сбегаю на рынок за телятиной, запеку ее в духовке на ужин.
     Внезапно Игорь скривился:
     - Лучше испеки блины!
     - Что? - удивилась Ляля. - Ты же их терпеть не можешь...
     - А вот сейчас захотелось, - ответил муж.
     - Ладно, - согласилась Ляля. - Все равно за телятиной идти, или ты не хочешь блинчиков с мясом?
     - Сказал же, пеки блины, - неожиданно рассердился Игорь.
     И снова Ляля не насторожилась.
     - Хорошо, - покорно отозвалась она, - как скажешь.
     Жена и впрямь напекла блинов, по неопытности навела слишком много теста и получила целую гору желтых кругляшков, не слишком тонких, совсем не "кружевных". Первые блины у нее вышли не комом, а подушками.
     Около девяти вечера Ляля звякнула Игорю на мобильный и услышала равнодушный ответ:
     - Абонент временно недоступен.
     Две следующие попытки тоже оказались неудачными, но Ляля не заволновалась. Игорь довольно долго болел, ясное дело, сейчас он распекает подчиненных, лично разгребает завалы из бумаг.
     Зевая, Ляля пошла в ванную, помылась, надела халат, полезла в карман, чтобы вынуть оттуда пояс от него, и обнаружила письмо.
     Удивившись, Лялечка развернула бумажку:
     "Дорогая, я очень благодарен тебе за счастливое время, проведенное вместе. Мне хотелось опекать, оберегать тебя от трудностей, расшвырять всех, кто задумал обидеть мою жену. Но получилось так, что основная опасность для тебя и мамы исходит от меня. Я приношу несчастье и сею смерть. Не плачь, решение уйти из жизни я принял в здравом уме и твердой памяти. Особо не переживай, через некоторое время выходи замуж за хорошего человека, а я с небес стану опекать тебя. Прощай, твой Игорь".
     Ляля перечитала послание пять или шесть раз, пока до нее дошел его смысл.
     - Мама! - заорала она, бросаясь на кухню. - Мамочка!
     - Господи, Ляля, - с укоризной воскликнула Зоя. - Ну с какой стати ты кричишь сиреной? Ну вот, я уронила блин на пол! Ты неэкономна! В кастрюле осталось еще тесто, его следует использовать.
     Хотя зачем ты столько опары замесила? На полк солдат!
     - Господи, - выдохнула Ляля, - вот почему он блины просил: их всегда на поминки пекут!
     - Типун тебе на язык, - укорила Зоя, - у нас все живы и умирать не собираются.
     Ляля молча протянула Зое письмо, та взяла его.
     - Это что?
     - Читай, - одними губами ответила Ляля и услышала бодрую трель телефона.
     Лялечка схватила трубку.
     - Ольга Ивановна Вяземская? - спросил вежливый официально-равнодушный голос.
     - Да! - воскликнула Ляля. - Нашли тело?
     - Вам уже сообщили о несчастье? - не сумел сдержать удивление милиционер.
     В эту секунду за спиной молодой женщины раздался грохот. Зоя, дочитав до конца предсмертную записку Игоря, упала в обморок; лишаясь чувств, она задела рукой тарелку с горой блинов, и теперь вся кухня была усеяна неровно пожаренными кусками теста.
     
     Глава 4
     
     Ляля замолчала.
     - Да, именно так все и случилось, - нервно подхватила Зоя. - Как выяснилось потом, Игорек принял огромную дозу успокаивающих таблеток и прыгнул в воду с высокого обрыва в районе деревни Малкино. Машину он оставил на берегу вместе с ключами и документами, там же лежали его часы, телефон, кошелек. Странное дело, никто не тронул иномарку, на нее обратил внимание местный батюшка, он и сообщил в милицию. Игорь кинулся в реку одетым, снял почему-то только ботинки, они лежали на берегу, он придавил их камнем, под бумажником еще имелась нацарапанная наспех записка: "В моей смерти прошу никого не винить, я сам решил уйти из жизни".
     - Понимаете? - нервно перебила Зою Ляля. - Ясно, да?
     - Пока не очень, - спокойно ответила Нора. - Хотя, погодите, вы считаете, что Игоря убили?
     - Нет, - хором ответили женщины.
     - Записки были написаны его рукой, - добавила Ляля.
     - Никаких сомнений, - кивнула Зоя. - И потом, сын тщательно подготовился к самоубийству!
     - Простите, - весьма бесцеремонно влез я в беседу, - какой сын?
     - Мой, - удивленно ответила Зоя, - Игорь.
     Мы же о нем все это время говорим.
     - Так Игорь вам не зять? - уточнила Нора.
     - Нет, конечно, - пожала плечами Зоя.
     - Но Ляля зовет вас матерью.
     - И что тут странного? - заморгала Зоя.
     - Она мне ближе мамы, - неожиданно с пылом воскликнула Ляля, - самая любимая!
     Слезы побежали по щеке вдовы, Зоя обняла невестку.
     - Успокойся, я с тобой.
     - Так в чем ваша проблема?! - воскликнула Нора. - Думаете, Игоря убили, инсценировав суицид?
     Зоя вытащила из сумки носовой платок и, аккуратно промокая глаза, тихо сказала:
     - Ну и ерунда пришла вам в голову! Кто же будет убивать Игорька?!
     - Он святой! - воскликнула Ляля.
     - Ни с кем не ругался, - добавила Зоя.
     - Его любили все.
     - Даже конкуренты по бизнесу, - сказала Ляля.
     - У сына не было недоброжелателей, - добавила Зоя. - Он честно вел дело, поднялся с нуля. Ему пришлось многое пережить, пока он встал на ноги.
     Я молча слушал Зою, самые предвзятые свидетели - это любящие женщины, они весьма оригинально трактуют события, я сильно сомневаюсь, что за всю жизнь Вяземский не нажил себе врагов или, по крайней мере, недругов.
     - Простите, - вежливо, но твердо заявила Нора, - мне пока неясна цель вашего визита. Если в смерти Игоря нет ничего криминального, то в чем проблема? Что привело вас в агентство "Ниро"?
     Зоя глубоко вздохнула.
     - Извините, я нервничаю и поэтому разговариваю сумбурно. Вы должны найти Игоря и попросить его более не приходить, потому что мне после рассказа Лялечки очень страшно.
     - И мне, - призналась Ляля, - просто оторопь берет.
     - Игорь, наверное, хочет нам помочь!
     - Но лучше не надо, - поежилась Ляля, - у мамы после моего сообщения начинается бешеная тахикардия.
     - А Лялечка плачет каждую ночь, не идет в спальню, сидит в гостиной, - горестно присовокупила Зоя.
     Я чувствовал себя участником пьесы абсурда.
     Нора тряхнула головой и повысила голос:
     - Игорь мертв? Я правильно поняла вас?
     - Да, - в едином порыве подтвердили посетительницы.
     - Каким же образом я могу поговорить с ним?
     - Ну.., не знаю, - протянула Ляля. - Осмотрите шкаф в гостиной, он отчего-то именно у телевизора стоит.
     - Гардероб? - ошарашенно уточнил я.
     - Нет, Игорек, - откликнулась Ляля. - Прямо мороз по коже пробирает, когда дверца открывается!
     - Извините, конечно, - замялся я, - понимаю, что своим вопросом я могу причинить вам боль, но.., э.., э.., еще раз простите, вы видели тело в гробу?
     - Да, - тихо ответила Зоя, - ужасное зрелище, надеюсь, вам никогда не придется пережить то, что испытала я. Поверьте, смерть ребенка - огромный удар.
     - Верно, - шепотом добавила Ляля, - мамочка, не нервничай, хочешь воды? Тебе-то досталось больше всех!
     - Нет, - возразила Зоя, - все нормально!
     Нора выпрямила спину.
     - Суммируя полученную от вас информацию, я понимаю ситуацию так. Господин Вяземский, ощущая психологический дискомфорт, покончил жизнь самоубийством, а потом, став привидением, начал пугать родственников, появляясь в квартире, так?
     - Верно, - поежилась Зоя.
     - Вы хотите, чтобы я объяснила выходцу с того света абсурдность его поведения?
     - Вот, мамочка, - радостно воскликнула Ляля, - не зря Элеонору так хвалят, она, в отличие от многих, сразу поняла суть дела!
     Потом вдова повернулась к Hope и пояснила:
     - Мама уже была в нескольких местах и везде слышала один ответ: обратитесь к психиатру.
     Я протяжно вздохнул: а что можно еще посоветовать двум явно ненормальным дамам?
     - Я бы предложила другое, - очень ласково сказала Нора. - Ступайте к церковнослужителям - общение с мертвыми их прерогатива. Мне с такой проблемой не справиться!
     Посетительницы переглянулись.
     - Пойдем, мама, - приподнялась со стула Ляля.
     - Мы уже заказывали всякие заупокойные службы, - упрямо ответила Зоя, - и ничего! Господи, как у меня голова болит!
     - Может, таблетку? - предложил я.
     - Лялечка, - ласково попросила Зоя, - спустись в машину, принеси из аптечки лекарство от давления, опять небось зашкалило!
     Невестка всплеснула руками и кинулась в коридор, нас осталось в кабинете трое.
     - Понимаю, что вы считаете нас потенциальными клиентами психушки, - воскликнула Зоя.
     - Что вы! - лицемерно возмутился я. - Вовсе нет!
     - Не врите! - рявкнула Зоя. - Спасибо, хоть санитаров не вызвали.
     - Я ничем вам не помогу, - спокойно ответила Нора.
     - Заплачу, сколько попросите, - дернулась Зоя.
     Нора нахмурилась:
     - Мне нет нужды зарабатывать на кусок хлеба любой ценой, я берусь лишь за те дела, с которыми могу справиться. Мы с Иваном Павловичем сумели размотать много запутанных клубков, но в вашем случае наше умение ни к чему. Вы зря ходите по традиционным детективным агентствам, сыщики, как правило, грубые материалисты, знающие, что все непонятное имеет вполне реальные корни.
     Ясное дело, вас принимают за клиентов Кащенко.
     Ступайте к экстрасенсам, поищите в газетах объявления типа: "Выстраиваю мост общения с покойным". Вот такой специалист воспримет вашу беду всерьез.
     Зоя кашлянула.
     - Вы не правильно поняли проблему, я намеренно попросила Лялю сходить в машину, чтобы иметь возможность поговорить без девочки. Лялечка мне роднее дочери, так уж вышло, она до невероятности похожа на Верочку. У Игоря была сестра, которая умерла в детском возрасте. Вера прожила на свете всего ничего, скончалась в муках...
     На лице Норы появилось выражение откровенной жалости, я тоже испытал сочувствие к Зое. Надо же, какой иногда судьба оказывается несправедливой, у Зои умерло двое детей, право, ужасно.
     - Когда Игорек привел ко мне в дом Лялечку, - спокойно продолжала Зоя, - я сразу поняла, отчего среди армии влюбленных в моего красавца-сына девушек он выбрал Лялю. Чего скрывать, Лялечка не отличается ни эффектной внешностью, ни редкостным умом, не было у нее и влиятельных богатых родственников. Ляля просто обладает фотографическим сходством с Верой, я обомлела, увидав девушку. В прихожей стояла моя умершая дочь: глаза, улыбка, волосы... Если бы Вера дожила до девятнадцати лет, она выглядела бы точно так же.
     Вот почему Игорь полюбил Лялечку, у сына было стойкое чувство вины перед Верочкой. Но эта история вам неинтересна, скажу лишь, что Игорек считал себя виновником гибели Веры, но это не соответствовало действительности, сыну было свойственно драматизировать события. В его предсмертной записке имелась фраза, которую деликатная Ляля сейчас не озвучила. "Я хотел защищать тебя от всех, но получается, что правда может убить маму, как Веру". Чем больше я размышляю над произошедшим, тем яснее понимаю - у Игоря, очевидно, имелись психологические проблемы, с которыми он самостоятельно справиться не мог. Комплекс вселенской вины. Но сейчас речь идет не о моем несчастном сыне, а о Лялечке. Ей очень плохо, помогите нам.
     - Каким образом? - резко поинтересовалась Нора.
     - Последнее время Ляля стала вбегать по утрам в мою спальню с лицом, залитым слезами, - вздохнула Зоя. - Бросается на кровать, дрожит и говорит одну и ту же фразу: "Игорь приходил, улыбался, кивал, манил меня рукой. Мама, мне страшно".
     Лично я привидение не видела ни разу и хорошо поняла - у Ляли беда с головой.
     Зоя пыталась образумить невестку, возила ее на могилу, водила в церковь, даже вынула из конверта фотографии, сделанные на похоронах, но Лялечка пребывала в полной уверенности: муж является к ней с того света.
     - Понимаю, он умер, - соглашалась она, - но теперь превратился в призрак.
     - Думаю, вам следует показать невестку знающему психиатру, - упорно повторила Нора.
     Зоя махнула рукой:
     - Уже были! Прописывают таблетки, от которых она впадает в ступор, сидит или лежит молча несколько часов, а потом бьется в истерике, плачет, кричит.
     - Может, психотерапевт справится с бедой? - предположил я.
     - Вот! - воскликнула Зоя. - В самую точку.
     Мне посоветовали отличного специалиста, который сделал интересное предложение. Лялечка, по его мнению, и впрямь видит покойного Игоря, она ничего не придумывает, это результат самовнушения, сложный конгломерат самых разных чувств.
     Ляля обожала Игоря, буквально обожествляла его, все, что делал мой сын, казалось ей правильным, необыкновенно умным, потрясающим. Она ни разу не проронила в адрес Игоря слова критики, не упрекнула его, просто растворилась в муже, стала его рабой физически и морально.
     Похоронив Игоря, жена начала страдать и мечтала хоть бы на пять минуток увидеть любимого, услышать от него словечко.
     Лучшим проведением досуга для Ляли стало разглядывание фотографий из прошлой, счастливой семейной жизни, вдова беседовала с погибшим, как с живым, готовила его любимые блюда, стирала рубашки мужа, в общем, вела себя так, словно Игорек просто уехал в командировку.
     - Сочувствую вам, - пробормотала Нора.
     - Тяжелое испытание, - кивнула Зоя, - но психотерапевт велел ни в коем случае не спорить с Лялечкой, не противоречить ей, не говорить: "Окстись, Игорь давно в могиле". Врач предложил иную линию поведения. Человека, который "видит" покойного, переубедить при помощи логики невозможно. Верующие люди, к которым во время молитвы являются святые, готовы сгореть на костре, повторяя: "Я разговаривал с апостолом". И, как это ни странно, они вас не обманывают, правда видят тех, в кого искренне верят. То же самое случилось и с Лялей. Есть лишь один способ попытаться вернуть вдову к нормальной жизни и избавить ее от видений.
     Зоя закашлялась, потом продолжила:
     - Вот если Игорь, возникший в гостиной, спокойно скажет жене: "Лялечка, прощай, я больше не приду, живи полноценной жизнью, работай, выйди еще раз замуж, роди ребенка, я на небесах буду рад узнать о твоем счастье", - вот тогда Ляля вынырнет из пучины горя - она всегда слушалась Игоря - и выполнит его последнюю волю.
     - Может, это и правильное предложение, - согласилась Нора, - но тот психотерапевт не объяснил вам случайно, каким образом заставить призрак произнести такую речь?
     Зоя сложила руки на груди.
     - Никаких потусторонних явлений нет. Игорь лежит в могиле, вернее, его пепел покоится в урне.
     Земля к земле, прах к праху. Лялечка видит супруга воображением.
     - Я это поняла! - нервно воскликнула Нора. - Неясно иное: чем я могу помочь вам?
     Зоя тряхнула аккуратно уложенными волосами.
     - Ваш помощник спрячется у нас в гостиной.
     Иван Павлович слегка похож на Игоря, тот же рост, худощавая фигура. Впрочем, Ляля не заметит подробностей. Пусть господин Подушкин, одетый в костюм Игоря, высунется из гардероба и скажет нужный текст.
     - Увольте! - воскликнул я. - Право, это идиотская идея.
     - Это единственный путь спасения Ляли, - торжественно возвестила Зоя, - иначе она погибнет.
     - Лучше наймите безработного артиста, - отбивался я, - сходите на биржу, там полно лицедеев, нуждающихся в заработке.
     Зоя презрительно опустила вниз уголки рта.
     - Актеришки болтливы, к тому же Ляля тесно связана с миром кулис, она, на беду, несмотря на техническое образование, работает в одном из театральных агентств. Слухи в артистической среде распространяются со скоростью звука. Я заядлая театралка, Игорь тоже обожал посещать спектакли, мы часто ходили на всяческие представления, старались не пропускать премьеры, шли за кулисы, я знакома с очень многими исполнителями... Ситуация понятна?
     - Более чем, - кивнула Нора.
     - О вас говорят, как о людях, которые способны держать язык за зубами, - продолжала Зоя.
     - Не умей мы этого, растеряли бы всех клиентов, - хмуро отозвалась Нора.
     - Помогите нам, - тихо закончила Зоя, - на вас последняя надежда, иначе Ляле грозит больница, долго она так не выдержит.
     - Я совсем не обладаю актерскими способностями, - быстро сказал я.
     - Заплачу, сколько попросите, - перебила меня Зоя, - умоляю, хотите, стану перед вами на колени?
     С этими словами дама сползла на пол и замерла на дорогом ковре. Я охнул и кинулся поднимать посетительницу, Зоя вцепилась мне в предплечье:
     - Дорогой Иван Павлович, спасите Лялечку, она не ест, не пьет.
     Я хотел было силой поднять мать Игоря, но тут по щеке Зои потекла слезинка.
     Тот, кто не первый раз встречается со мной, очень хорошо знает: я органически не переношу вида рыдающих женщин и готов сделать все, чтобы купировать плач. Кое-кто из милых дам вовсю пользуется своим даром наполнять глаза влагой, желая заставить господина Подушкина либо раскошелиться, либо прогнуться под себя. Я в большинстве случаев понимаю, что являюсь объектом манипулирования, но ничего с собой поделать не могу. Вот и сейчас язык помимо моей воли заявил:
     - Пожалуйста, успокойтесь, я выполню вашу просьбу.
     
     Глава 5
     
     - Какого черта ты подписался на эту идиотскую затею! - сердито воскликнула Нора, когда я, проводив Зою и вернувшуюся с лекарством Лялю до лифта, вновь вошел в кабинет.
     - Сам не пойму, - ответил я чистую правду.
     - Бред, - кипятилась Нора.
     - Ерунда, - попытался я успокоить хозяйку, - это совсем даже не трудно. Сегодня вечером, около полуночи, Зоя впустит меня тайком в свою квартиру. Время выбрано не случайно: Ляля обычно в двадцать три сорок пять, посмотрев свою любимую передачу, идет принимать ванну. Пока невестка моется, свекровь проведет меня в комнату и посадит в шкаф. Моя задача - выйти из гардероба в тот момент, когда женщины станут пить на ночь отвар ромашки, это у них стандартный ритуал перед сном.
     Я произнесу заготовленный спич, Ляля, очевидно, впадет в истерику, зарыдает, но рядом будет Зоя, которая позаботится о невестке, не даст ей кинуться ко мне и в конце концов, уже после того как я благополучно ускользну за дверь, скажет:
     - Я тоже видела Игоря и слышала, как он велел тебе себя вести.
     По мнению психотерапевта, такое происшествие непременно вправит мозги Ляле, вдова придет в себя и поймет, что место мертвого в могиле, нельзя умирать вместе с покойным, даже если любишь его больше собственной жизни.
     - Ох, не нравится мне эта затея, - с сомнением покачала головой Нора, - а если Ляля потеряет сознание и не услышит твою речь?
     Я призадумался.
     - Ну, подобное маловероятно, вдова ведь не первый раз увидит "мужа", в виде призрака вряд ли я испугаю ее.
     - Думаешь, Ляля окончательная дура и не узнает в тебе детектива?
     - Зоя предложила мне надеть бейсболку Игоря с большим, закрывающим лицо козырьком. В гостиной будет полумрак, верхний свет погасят, только на столе останется гореть лампа, - терпеливо пояснил я. - Фигура "мужа" очутится в тени.
     - Голос! Уж, наверное, Ляля помнит тембр Игоря.
     - Я буду изъясняться шепотом, чуть растягивая гласные. Зоя сообщила мне, что Игорь в минуты нежности называл жену "кабанчик". Если я обращусь к Ляле со словами: "Дорогой кабанчик, спокойно выслушай и выполни мой приказ", - вдова подумает, что перед ней муж! Ну кто еще в курсе интимной клички? Она никому не известна!
     - Откуда Зоя знает про кабанчика? - продолжала допрос Нора.
     - Понятия не имею, - развел я руками, - этого она мне не объяснила. Думаю, если люди живут вместе, то рано или поздно между ними не остается тайн и секретов, в какой-то момент расслабляешься, и домашние узнают все.
     - Может, оно и так, - нехотя кивнула Нора. - Ваня, не езди к Вяземским!
     - Никак не могу нарушить данное слово, - мягко ответил я, - уже дал его.
     - Ты хозяин своего слова, - ухмыльнулась Нора, - сначала дал, потом взял обратно, обычное дело.
     - Простите, - осторожно ответил я, - понимаю, что как секретарь я обязан подчиняться приказам хозяйки, но в данном конкретном случае речь идет о полуночи, действие развернется в мое свободное время, впрочем, можете вычесть из моей зарплаты за этот день.
     Нора присвистнула:
     - Экий ты, Ваня, гордец! Никто тобой не помыкает, просто я даю совет. Извини, у меня стойкое ощущение: добром эта история не закончится, случится беда.
     Я постарался сохранить на лице выражение почтительности. Мой приятель Макс постоянно повторяет:
     - Выслушай, что советует женщина, и поступи наоборот. Только не спорь, не произноси: "Дура, ты ничего не понимаешь", просто кивни и делай, что считаешь нужным. Ввяжешься в спор - потеряешь кучу нервных клеток.
     - Верно люди говорят, - усмехнулась Нора, - своего ума в чужую башку не вложить. Ты, Ваня, в принципе прав. В свободное от работы время служащий имеет право вести себя как угодно. Успеха тебе в нелегком деле изображения привидения.
     Только лично я никогда бы не ввязалась в подобную историю. Ступай, Ваня, мне надо заняться счетами.
     Я кивнул и пошел в свою спальню. Вроде Нора не советует мне помогать Зое из благих намерений, только моя хозяйка сейчас кривит душой: ей просто не по вкусу, что старшая Вяземская попросила участвовать в спектакле меня, проигнорировав Элеонору. Нора вляпывалась в куда более опасные ситуации, ей постоянно необходим выброс адреналина, хозяйка неразумна и бесшабашна. И сегодня она надулась, словно пятилетняя девочка, сообразившая, что братика позвали в гости без сестрички.
     В указанное время я очутился возле стальной двери, украшенной декоративной накладкой из красного дерева. Вяземские жили на последнем, пятом, этаже старого московского дома. Наверное, раньше, в советские годы, тут были сплошняком коммунальные квартиры, но сейчас на каждой лестничной клетке была одна шикарная дверь, а ступеньки застланы красной ковровой дорожкой.
     Консьержки в подъезде не нашлось, письменный стол и стул возле почтовых ящиков оказались пусты. Впрочем, Зоя, когда мы с ней разрабатывали во время телефонного разговора план, предупредила меня:
     - Охраны не будет, войдете в парадное беспрепятственно.
     Я не стал удивляться и уточнять, куда же подеваются секьюрити, мне хватило заявления о свободном входе. И вот я уже маюсь у стены.
     Послышался тихий скрип, высунулась Зоя.
     - Не опоздали! - шепотом констатировала она.
     - Ясное дело, нет, - так же тихо отозвался я.
     - Входите.
     - Да, да.
     - Извините, я в халате.
     - Конечно, вы же дома, - закивал я.
     - Тес, - прижала палец к губам Зоя, - сюда, налево, теперь прямо.
     Через пару секунд меня втолкнули в просторное помещение, тесно заставленное мебелью, в комнате царил полумрак, люстра не горела, лишь на круглом обеденном столе мерцала лампа под абажуром нежно-розового цвета, она отбрасывала круг света на чайник, чашки и серебряную сахарницу.
     В углу у окна стоял незажженный торшер.
     - Вон туда, - ткнула пальцем Зоя в сторону огромного дубового гардероба. - Держите бейсболку. Текст помните?
     - Да, - ответил я.
     - Главное, упирайте на необходимость вести полноценную жизнь.
     - Хорошо.
     - Выйти замуж, родить ребенка.
     - Ладно.
     - Пусть прекратит каждый день ездить на кладбище.
     - Понял.
     - Незачем рыдать с утра до ночи.
     - Ясно.
     - Мама, - послышалось из коридора, - я халат забыла, сделай одолжение, принеси, он в спальне на кровати лежит.
     - Ну, чего замерли? - прошипела Зоя. - Ляля сейчас выйдет, живо полезайте! Иду, дорогая, не стой голая, посиди пока в ванной.
     Последняя фраза явно относилась не ко мне, я глубоко вздохнул и нырнул в нутро пахнущего лавандой шкафа, предусмотрительно не закрыв до конца дубовую дверцу.
     В узкую щель было хорошо видно стол.
     - Может, выпить черного чая? - устало спросила Ляля, усаживаясь на стул.
     - Нет-нет, - возразил голос Зои, - у тебя будет бессонница.
     - Все равно до утра не сомкну глаз, - парировала Ляля и распахнула халат.
     - Немедленно прикройся, - резко велела свекровь.
     - Почему? - удивилась Ляля. - Мне жарко!
     Сниму-ка я вообще эту махру, посижу в трусиках.
     - Нет!!! - почти заорала Зоя.
     - Чего ты так разволновалась?
     - Еще простудишься!
     - У нас тепло.
     - Запахнись. Неприлично обнажаться в гостиной.
     Ляля засмеялась:
     - Да мы с тобой друг друга никогда не стеснялись, что сегодня-то произошло?
     - Ну, - замялась Зоя, - мы не одни!
     - А кто еще здесь? - подскочила невестка и моментально прикрыла обнаженную грудь не слишком безупречной формы.
     Зоя, поняв, что сморозила глупость, начала выкручиваться.
     - Ну.., э... Игорь.., мне кажется, он тут.., присутствует.., да.., именно так.
     Ляля грустно усмехнулась:
     - Ну, мне нечего смущаться мужа.
     - Он рядом, - торжественно возвестила Зоя. - Игорек, думаю, не ошибаюсь, ты ведь в шкафу?
     Отвечай!
     - Мама, - укоризненно покачала головой Ляля, - похоже, ты решила надо мной...
     Тут я сообразил, что пора начинать спектакль, и, распахнув дверцу, прогудел низким шепотом:
     - Здравствуйте.
     - Ой, - взвизгнула Ляля, - это кто?
     - Я, Игорь.
     - Кто?
     - Я.
     - Ты?
     - Да.
     - Где?
     - Тут, - я старался изо всех сил придать сцене правдивость, - выхожу наружу, чтобы сказать...
     - В шкафу? - обморочным голосом прервала меня Ляля. - В шкафу??? Но там тебя не может быть!
     В голосе вдовы зазвучало невероятное удивление, потом она вдруг взвизгнула:
     - Мама! Смотри, он тут!
     - Где? - свистящим шепотом поинтересовалась Зоя.
     К сожалению, я не видел матери Игоря, лишь слышал ее голос, в котором плескался самый настоящий ужас. Я очень удивился и подумал, что Зоя не зря увлекается театром, в даме явно зарыт талант гениальной актрисы. Ведь она отлично знала, что в шкафу сижу абсолютно материальный, вполне живой я, и сумела изобразить откровенный страх. Не всякая лицедейка способна тоном передать переживания, чаще всего актрисы корчат гримасы, закатывают глаза, заламывают руки... У меня сложилось полное ощущение, что в реальной жизни, не на сцене, а, так сказать, в быту, кривляки ни разу не испытывали сильных чувств, никаких ни любви, ни ревности, ни горя, ни отчаяния, вот поэтому-то и рвут картинно волосы, полагая, что именно так следует поступать в стрессовой ситуации. Но на самом деле ужас сковывает человека по рукам и ногам, на драматические жесты и патетические высказывания сил у вас не хватит. Из всех средств общения с себе подобными останется лишь голос, который изменится до неузнаваемости, и Зоя сейчас великолепно поняла это, право слово, в ней пропала Сара Бернар.
     - Игорь... - протянула мать.
     Я открыл дверцу и вышел наружу. Увы, я не обладаю нужными способностями трагика, хорошо хоть могу реально оценить свои возможности, и поэтому не начал сейчас вздымать руки вверх и выть замогильным басом. Нет, я просто раскрыл рот, кашлянул и выдавил из себя:
     - Милая Лялечка!
     - Мама! - взвизгнула вдова и повернулась в мою сторону. - Мама! Это он!
     Я вздрогнул, ей-богу, не ожидал, что женщина столь испугается, Зоя уверяла меня, что невестка вроде как привыкла "встречаться" с Игорем и не станет впадать в ступор, просто выслушает напутствие мужа и беспрекословно выполнит его, но сейчас ситуация начинает развиваться совсем не так, как предполагалось! Ляля, похоже, испугана до крайности. Впрочем, и Зоя по непонятной причине испытывает оторопь.
     Мать Игоря уставилась на меня, разинув рот.
     Учитывая то, что пару минут назад она лично привела в гостиную "привидение" и, вручив ему кепку, велела лезть в шкаф, такое потрясение дамы выглядело более чем странно. Хотя я уже убедился в актерских способностях хозяйки, наверное, сейчас она старается ради невестки.
     - Это ты, - еле выдавила из себя Зоя, глядя на мою фигуру, - ты?
     - Ну да, - ответил я.
     - Кто? - не успокаивалась Зоя. - Назовись!
     Я сначала растерялся, мы же договаривались вести себя иначе, но потом подумал, что Зоя по непонятной причине внесла в сценарий "пьесы" изменение, решил подыграть ей и, понизив голос до максимума, прогудел:
     - Игорь! Я пришел к Ляле, хочу сказать: кабанчик...
     - Нет, - вдруг заорала вдова, - нет! Сгинь!
     Уйди! Рассыпься! О-о-о! Нет, нет! Он же там! Там!
     Там! Мама, скажи, что около шкафа пусто. Ма-аама-а!
     Крик Лялечки, звенящий, словно натянутая струна, взметнулся вверх, в потолок, и закончился обрывками всхлипов. Зоя подняла тонкую белую руку, ткнула ею в сторону занавешенного тяжелыми портьерами окна и выдохнула:
     - Игорек!
     Я прищурился, вгляделся в полумрак гостиной и совершенно по-бабьи взвизгнул. На фоне портьер маячила высокая фигура, окруженная нежно-голубым свечением, так в плохих кинофильмах изображают оживших мертвецов: черное тело и каемка колеблющихся лучей, якобы аура. Неожиданно в голове промелькнула фраза, которую ехидная Нора частенько повторяет, наткнувшись на какую-нибудь передачу, посвященную паранормальным явлениям: "Требуйте долива кармы после отстоя чакры".
     - А-а, - коротко выдохнула Зоя и рухнула на пол.
     Ляля, зажмурившись, медленно осела около вдовы, я, перестав корчить из себя призрак, ринулся к вдове и схватил ее за плечи:
     - Лялечка! Не бойся! Открой глаза!
     Несчастная женщина, не поднимая век, еле слышно протянула:
     - Игоряша.., я не виновата.., я.., я.., не.., не...
     Тонкие горячие пальчики Ляли легли на мои руки, и в ту же секунду она завизжала:
     - Вы не Игорь!
     Черные ресницы взметнулись вверх, огромные бездонные глаза глянули на меня.
     - Конечно, нет! - нервно воскликнул я. - Перед вами Иван Павлович Подушкин, секретарь Норы, владелицы частного детективного агентства "Ниро". Извините, право слово, вышло неловко, сейчас все объясню.
     - Вы не Игорь, - пролепетала Ляля.
     - Ваша свекровь, - начал было я, но тут вдова со скоростью ошпаренной кошки вскочила на ноги, бросилась к окну, раздвинула занавески и кинулась к лежащей Зое.
     - Мама, - затрясла она женщину, - мама! Очнись! Ма-ама-а! О-о-о! Она молчит!!! И не дышит!
     Вот тут мне стало по-настоящему страшно.
     Я пошел к стене, нащупал выключатель, нажал на клавишу, вспыхнула люстра, чей свет после мягкого полумрака показался невыносимо резким. У меня защипало глаза, пришлось на пару секунд зажмурить их. Когда же я снова обрел способность лицезреть окружающий мир, ситуация не изменилась.
     На ковре, странно скрючившись, с неестественно вывернутой шеей, лежала Зоя, около нее стояла на коленях заливавшаяся слезами Ляля.
     Одного взгляда, брошенного на мать Игоря, хватило мне, чтобы понять: женщина мертва.
     Я понял, что ей уже ничем не помочь.
     На ватных ногах я подобрался к Ляле и тихо сказал:
     - Вам лучше уйти к себе.
     - Да? - совершенно по-детски отозвалась Ляля. - Вы полагаете? Разве можно оставить маму?
     Смотрите, она заснула. Давайте перенесем Зою в спальню.
     Я потряс головой. "Спокойно, Иван Павлович, ты мужчина, значит, не имеешь никакого права впадать в панику и голосить, словно торговка рыбой на базарной площади. Сейчас нужно взять себя в руки и попытаться справиться с ситуацией. Давай, дружочек, вдохни, выдохни и попробуй оторвать от трупа Лялю".
     - Зоя, очевидно, гипертоник, - воскликнул я, поднимая Лялю.
     - Ну да, - кивнула та, - у нее случаются скачки давления, вчера, например, двести на сто двадцать намерили, пришлось "Скорую" вызывать.
     - Вот и сейчас, - зачастил я, - Зое стало нехорошо, вновь криз случился. Ее не следует трогать, а вам необходимо лечь и вызвать врача.
     - Мне доктор ни к чему! - с жаром воскликнула Ляля. - Маме нужно помочь в первую очередь!
     - Конечно, конечно, - закивал я. - Ну-ка, скажите, где находится ваша спальня?
     - Там, - слабо дернула головой Лялечка, - последняя дверь, извините, мне надо в туалет, меня тошнит, и очень кружится голова, а вы срочно позвоните врачу, телефон на кухне.
     
     Глава 6
     
     Через два часа по квартире Вяземских ходило несметное количество народа. Слава богу, Нора прибыла на место происшествия раньше милиции, а вот Макс опоздал, и мне до приезда друга пришлось отвечать на вопросы неприятно сурового парня, одетого в мятую футболку и грязные джинсы. Волосы у представителя правоохранительных органов сальными прядями прилипли к черепу, и пахло от юноши не лучшим образом.
     Не следует упрекать меня в снобизме и с укоризной восклицать: "Хорошо тебе воротить нос, несчастный мент небось сутками пропадает на работе".
     Может, оно и так, только, думается, некоторые люди просто грязнули. Приехавший Макс тоже служит в милиции и так же, как и его коллега, порой по несколько дней спит в кабинете. Но голова у Максима чистая, а в машине у него всегда имеются запасные вещи: свежая рубашка, чистые носки и выглаженные брюки. Просто так, на всякий случай.
     Увидав моего ближайшего приятеля, члена родной "стаи", неряха моментально сменил гнев на милость и совсем другим тоном сказал:
     - Иван Павлович, сделай одолжение, расскажи еще раз о случившемся.
     Я покорно изложил историю, Макс почесал затылок:
     - М-да!
     - Между прочим, - донесся из-за двери голос Норы, - я просила его не участвовать в идиотской затее, но ведь нет! Упрямство нельзя причислить к добродетелям!
     Макс крякнул, с жалостью глянул на меня и велел:
     - Ступай на кухню, мы тут без тебя покалякаем.
     Очень хорошо понимая, что события теперь будут развиваться помимо моей воли, я добрался до просторного овального помещения, заставленного шкафчиками, и рухнул на стул. В голове царил сумбур, потом туман слегка рассеялся, и я обрел способность мыслить.
     Зоя, наверное, умерла от удара. Лялечка сказала, что свекровь являлась гипертоником. Если человек внезапно испытывает ужас, его давление резко повышается, кстати говоря, на этом принципе устроена работа детектора лжи. Механизм не умеет сопоставлять факты и вычислять ваши логические ошибки, он улавливает колебания частоты пульса, фиксирует перепады давления, а расшифровывающий запись человек видит: ага, на вопрос "Имеете ли высшее образование?" был дан ответ "Да", но в этот момент сердце опрашиваемого затряслось, словно хвост пуделя, увидевшего хозяина, а цифры артериального давления подскочили вверх. Все говорит о волнении. Ну почему невинный вопрос об учебе в институте столь взволновал испытуемого?
     Не иначе как у него фальшивый диплом.
     Обмануть детектор лжи трудно, но можно, попытайтесь в момент опроса думать не о том, как скрыть информацию, а о чем-нибудь приятном типа булочек с маком, которые замечательно печет ваша маменька, или припомните проделки любой собаки, ужимки кошки, в общем, расслабьтесь. Если же полагаете, что перенести испытание не сумеете, найдите врача, который даст вам справку с диагнозом "мерцательная аритмия". В этом случае к вам не применят полиграф <Полиграф - детектор лжи.>.
     Я потряс головой, опять меня унесло невесть куда на лихом коне раздумий. Зоя умерла от страха, шока, ужаса - называйте как хотите. Чего испугалась женщина? Меня? Естественно, нет, она ведь сама привела "призрак" в дом, ее до смерти, простите за идиотский каламбур, поразило светящееся существо, маячившее у занавески! Кто это? Игорь, выбравшийся из Аида? <Аид - у древних греков царство мертвых.> Ум отказывался верить подобной версии, но глаза-то у меня зоркие, я отлично видел выходца с того света.
     - Ну, ты как? - спросил Макс, входя на кухню.
     - Ничего, - пожал я плечами.
     - Ладно, - кивнул Воронов. - Павел тебя сейчас отпустит.
     - Кто?
     Макс кашлянул.
     - Разве он не представился, когда начал беседовать с тобой? Павел Юркин.
     - Ах да, - спохватился я, - он говорил, конечно, просто из головы вылетело. А что он тебе рассказывал?
     Макс вытащил сигареты и начал пересказывать мне свою беседу с неряхой. Не успел приятель замолчать, как зазвонил мой телефон, я вытащил трубку и буркнул:
     - Слушаю.
     - Нельзя ли повежливее! - капризно воскликнула Николетта. - Небось валяешься в кровати и читаешь ерунду! А я достучаться до тебя не могу!
     Знаю, знаю, как обстоит дело! Смотришь на дисплей, видишь, что звонят из Чехии, и намеренно не отвечаешь. Вот как! Сослал меня в дом престарелых...
     Я машинально закивал головой, стараясь особо не вслушиваться в ехидные замечания маменьки.
     Николетта в ударе. Дом престарелых! Сильное выражение!
     Пять дней тому назад маменька укатила в Карловы Вары пить минеральную воду, промывать печень и почки. Я искренне надеюсь, что на всемирно известном курорте родительницу избавят от застоявшегося избытка желчи. Обычно маменька возвращается из Чехии благостная, и я имею целых два месяца относительного спокойствия: тридцать дней, которые она проводит на водах, и столько же, когда Николетта прибывает назад в Москву.
     Но в нынешнем году все пошло наперекосяк.
     Начнем с того, что отель, где Николетта останавливается много лет подряд, закрылся на ремонт, и мне продали путевку в другую гостиницу. Маменька, услыхав новость, поджала накрашенные губы и процедила:
     - Понятно! На пять звезд денег нет, предстоит жить в мусорном бачке.
     Никакие объяснения на Николетту не подействовали, я с пеной у рта увещевал ее:
     - Вот, смотри, путевка дороже, чем в прошлый раз. Гостиница новая.
     - Фу! Неизвестное место.
     - Номер из трех комнат. На втором этаже.
     - Ясненько! Апартаменты располагаются над кухней, весь запах поползет в мою спальню.
     В конце концов я потерял терпение и воскликнул:
     - Ты же там ни разу не была, отчего столь уверена, что гостиница плохая?
     Николетта пригвоздила непочтительного сына взглядом к полу.
     - Я это чувствую, - заявила она, - весь отдых пойдет насмарку, после напряженного, нервного года я не получу никакой релаксации.
     И вот теперь, оказавшись в Чехии, маменька трезвонит постоянно и каждый раз начинает разговор с фразы про тяжелый год. Мне остается лишь удивляться, о каких нервных переживаниях идет речь: Николетта не работает, спит до полудня, потом ездит по магазинам и таскается по гостям. Определенное напряжение она испытывает лишь в бутиках, когда пытается найти такую сумочку, чтобы Кока, Мака, Люка, Зюка и иже с ними лопнули от зависти.
     - Вава, - раздался в ухе визг, - ты слышишь?
     Отель стоит на мусорной куче, по коридорам ходят крысы! А постояльцы! Фу! Никакой интеллигентности! Понаставили на парковке "Бентли" с шоферами. Тут вчера одна заявилась! Из Москвы! Некая Лариса! Привезла с собой собаку идиотской породы шпиц и трех горничных! Ведет себя просто неприлично! Сидит на лучшем месте, администратор ее шавке с поклоном кашу подает, а прислуга...
     Я вновь попытался абстрагироваться от разговора, лучше в данной ситуации уйти в себя.
     - Это кто? - поинтересовался Макс.
     - Николетта, - одними губами ответил я.
     Приятель хихикнул и ушел.
     - Вава! - циркулярной пилой взвыла маменька.
     - А? - вздрогнул я.
     - Ты понял?
     - Э.., да! Конечно.
     - Купишь?
     - Что?
     - Вава! О чем я только что говорила?
     - Гостиница - помойка.
     - Дальше!
     - Ну.., дама с собачкой, нахальная особа!
     - Вот! Купи мне ее!
     - Тетку? - озадаченно поинтересовался я. - Но зачем?
     - Вава! Не идиотничай! Хочу шпица! Самого дорогого!
     Пообещав разобиженной маменьке собаку вместе с набором аксессуаров, я наконец-то обрел покой и тут же узрел входящую на кухню Нору.
     - Ваня, - лихорадочно воскликнула хозяйка, - поехали! Есть дело! Вставай, не жвачься, шевели ногами!
     Я покорно потрусил за Норой. Тот, кто имеет в начальницах властную, авторитарную, бескомпромиссную даму, перешагнувшую за климактерический возраст, сейчас хорошо поймет меня. Сопротивление приказам подобной особы бесполезно.
     Шаг вправо, шаг влево расценивается как попытка к бегству, прыжок на месте - провокация, конвойные применят оружие. Лучше уж покориться обстоятельствам.
     - Ваня, - рявкнула Нора, подбегая к своей машине, - вспомни, что у автомобиля есть педаль газа, и воспользуйся ею. Шурик, по коням!
     Мирно смотревший телевизор водитель вздрогнул и завел мотор, Нора села на переднее сиденье и рявкнула:
     - Вперед и с песней! Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на стоны, сопли и просмотр телешоу!
     Естественно, я приехал домой позже Норы.
     "Жигули" передвигаются по столице значительно медленнее, чем последняя модель "Мерседеса", оснащенная незаконно поставленными "мигалкой", "крякалкой", стробоскопами и честно купленным "блатным" номером, состоящим практически из одних нолей и букв ЕКХ, которые народ расшифровывает: "еду как хочу".
     Нора, вопреки ожиданиям, не стала гневаться.
     - Садись, Ваня, - , почти ласково сказала она, увидев в кабинете запыхавшегося меня. - И как тебе это дельце?
     - Пока никак, - осторожно ответил я, - да и дела нет.
     - Ты не понял суть? - возмутилась Нора. - Зою убили.
     - Вы ошибаетесь, - попытался я утихомирить Элеонору, - несчастная умерла от гипертонического криза.
     - Верно, - кивнула Нора, - но что его вызвало? А? Отвечай!
     Я пожал плечами.
     - Поясняю, - закричала хозяйка, - появление Игоря!
     - Маловероятно, она же сама привела меня, - разумно ответил я, - скорей уж Ляля должна была лишиться чувств.
     - Не о тебе речь!
     - А о ком?
     - Ваня! Кто маячил у занавески?
     - Имени, естественно, не назову, но Павел Юркин, это ют сотрудник, который допрашивал меня, уверен, что в гостиную влез вор.
     - Глупости, - фыркнула Нора.
     - Вовсе нет, - попытался я убедить хозяйку, - Юркин откровенно изложил Максу свое видение событий. Вяземские - обеспеченные женщины, конечно, основным кормильцем семьи был умерший Игорь, но, насколько я понял, Ляля вполне прилично зарабатывает, дом у нее и Зои полная чаша. Вот уголовник и решил поживиться. Он, наверное, изучил распорядок семьи, узнал, что дамы вечером принимают ванну, выждал нужный момент, влез в окно...
     - На пятый этаж? - ехидно уточнила Нора.
     Я мягко улыбнулся:
     - Правильный вопрос. Я задал точь-в-точь такой Максу. Знаете, что услышал в ответ?
     - Ну? Говори!
     - Здание, где живут Вяземские, старой постройки.
     - Знаю.
     - В те далекие годы...
     - Короче!
     - Пожарная лестница! Снаружи дома имеется оная. Любой человек легко может вскарабкаться вверх.
     - На глазах у прохожих!
     - Нет, лестница прикреплена со стороны двора, там вечером никого нет.
     - Ерунда!
     - Думаю, Павел прав, все непонятные истории имеют обычно самые простые объяснения.
     - Ваня, - топнула ногой Нора, - этот Юркин хочет поскорей спихнуть дело, закрыть его! Да из его версии отовсюду торчат уши! С какой стати вор попер в апартаменты ночью, когда дамы гарантированно сидят дома? Отчего не решился на преступление днем? Ляля на работе, Зоя ушла в магазин.
     Если он следил за ними, то должен был знать распорядок жизни теток, нашел бы лазейку во времени и воспользовался ею.
     - Хорошо, - начал сдаваться я, - вор просто вломился в первую попавшуюся квартиру.
     - Почему к Вяземским? На последнем этаже?
     - Ну не знаю.
     - Отчего прошел мимо тех, кто обитает внизу?
     - Понятия не имею.
     - Как проник в дом?
     - Так по пожарной лестнице.
     - Он идиот? Лез наверх, когда мог найти апартаменты внизу!
     - Ну...ну.., ну...
     - Не старайся, - фыркнула Нора, - все равно ничего хорошего не придумаешь. Кстати, у этого Юркина родилась еще более гениальная идея, которой он поделился со мной, пока ты трепался с Максом! Козел!
     - Кто? - заморгал я.
     - Козел? Павел, - зашипела Нора, - Макс ему сообщил, что я владею детективным агентством, так кретин сразу стал пряником. Сначала спел песню о своей любви к расследованиям, затем пожаловался на скромную зарплату и заявил: "Готов сотрудничать с вами, если нуждаетесь в опытных, знающих людях. Наверное, у тех, кто служит в "Ниро", неплохой оклад".
     Я хмыкнул: да уж, Юркин явно совершил ошибку. Нора не собирается расширять штат, ей охота не руководить людьми, а самой заниматься поисками. Хозяйка ни за что не возьмется за два дела одновременно, "Ниро" для нее не способ заработать на жизнь, а милое хобби, любимая игрушка. Разве ж можно подпустить к ней Юркина?
     Но Павел ничего не знает об Элеоноре, поэтому он решил отличиться в надежде на то, что владелица агентства увидит его ум и предложит хорошо оплачиваемую должность. В наше время в государственных правоохранительных органах остались лишь оголтелые романтики, одержимые идеей борьбы с преступностью, люди, готовые, несмотря на смехотворно низкую зарплату и тяжелые условия труда, ловить тех, кто мешает нормально жить обычным гражданам.
     Но Юркин принадлежал к иной категории ментов; желая начать карьеру частного детектива, он заявил:
     - Я тут надурил вашего приятеля, не было вора!
     - Кто же стоял у окна? - удивилась Нора.
     Павел поманил ее пальцем и сказал:
     - Идите сюда.
     Элеонора вошла в гостиную и вздрогнула.
     - Заметили, - удовлетворенно воскликнул Павел, - я воссоздал обстановку, потушил верхний свет, оставил лишь тусклую лампу под абажуром.
     И что в результате? Поясняю. В углу находится торшер, кто-то, наверное, Ляля, набросил на него халат, получилось очень похоже на мужскую фигуру. Торшер включается педалью, которая лежит на полу. Небось невестка случайно наступила на нее, вспыхнул свет, но он не был ярким, ткань почти полностью приглушила лучи, лишь небольшое свечение окружило конструкцию, отдаленно похожую на мужскую фигуру. Дальше просто, нервы у всех напряжены... Зоя падает в обморок и умирает. Дело закрыто, уголовником тут и не пахнет. Вам не кажется, что я Шерлок Холмс?
     - Идиотизм, - подскочил я, - я великолепно видел голову в бейсболке, кто-то прятал лицо. И потом, свечение ровной линией обрисовывало контуры тела.
     - Верно, - кивнула Нора, - смотри!
     Я уставился на тоненькую, невесть из какого материала сделанную трубочку.
     - Это что?
     - Прикол, - усмехнулась Нора, - продается на метры, можешь обмотать себя, потом нажать на кнопку и светиться, словно елка. Кое-кто из подростков ходит в таком виде на дискотеку, дешево и сердито, эта шутка работает от батарейки, которая лежит у тебя в кармане. Хочешь, только голову украсишь, желаешь весь спутаться - семь футов тебе под килем.
     - И где это продается? - заинтересовался я.
     Нора пожала плечами:
     - Шурик сказал, что видел прибамбас на авторынке.
     - А вы откуда взяли трубочку?
     - Подобрала под окном незаметно от идиота Юркина. Сразу поняла, тут стоял некто, пытавшийся изобразить из себя призрак. И ему это удалось, довел Зою до смерти.
     - Кто он был и зачем устроил спектакль? - поразился я.
     - А вот это, Ваня, мы с тобой обязательно должны выяснить, - протянула Нора, - мне категорически не нравятся люди, которые пугают таким образом родственников умерших.
     
     Глава 7
     
     Я уже не раз говорил ранее, что детективное агентство "Ниро" было создано Норой в качестве игрушки, поэтому никакие аргументы типа "Вас же не просили начинать расследование, и я не собираюсь оплачивать услуги" на мою хозяйку не действуют.
     Впрочем, имейся у нас другой клиент, ну появись сейчас на, пороге мужчина с душераздирающей историей о пропавшей жене или украденных деньгах, Нора могла бы и забыть про Вяземских.
     Но, как назло, в сентябре агентство "Ниро" не могло похвастаться огромным наплывом клиентов: если честно, к нам не пришел за месяц ни один человек. И заполучившая наконец забаву Элеонора сурово оборвала все мои справедливые замечания патетической фразой:
     - Я должна помогать людям. Да, Ляля не нанимала нас. Пока. Она в шоке, потеряла любимую свекровь, которую считала своей второй матерью, впереди похороны, поминки, девять дней, сорок.
     Любой мало-мальски нормальный человек утратит в подобной ситуации способность логично мыслить.
     Но уже к началу ноября, отметив сороковины, Ляля очнется и задаст себе вопрос: кто хотел испугать ее до полусмерти? Кому было надо травить вдову?
     Зачем? Еще она сообразит, что "шутничок" является невольным убийцей Зои, которая скончалась от стресса, вызванного видом "призрака". Не успеет Ляля задуматься о личности мерзавца, затеявшего представление, как мы тут! Придем и назовем ей имя. Ясно, Ваня?
     - С одной стороны, да, с другой - нет, - осторожно сказал я. - Что касается вашей мотивации, это понятно. Но отчего вы решили, будто жертва розыгрыша Ляля? Может, негодяй хотел напакостить Зое?
     - Нет, - покачала головой Нора, - объект издевательств Ляля. Ее разыгрывали не один раз и, по словам Зои, довели почти до психушки. Мерзавца следует искать в окружении Ляли. Вспомни, Зоя считала, что невестке просто чудится Игорь, к матери сын никогда не приходил, а вот к жене муж являлся регулярно. Нет, изводили именно Лялю.
     Причем тот, кто это делал, был хорошим приятелем вдовы.
     - А это вы почему решили?
     Нора сцепила пальцы в замок.
     - Ваняша, у тебя странно работает голова. Иногда ты способен на абсолютно нестандартные решения, фонтанируешь удивляющими даже меня идеями, а порой не можешь элементарно сложить два и два. Ну рассуди, каким образом "призрак" попадал в квартиру Вяземских? Неужели ты полагаешь, что человек, который изображал привидение, на самом деле лез по пожарной лестнице наверх, а? Или считаешь его духом, способным к левитации и могущим беспрепятственно проходить сквозь стены? И то и другое смешно. Нет, Ваняша, перед нами преступление, задуманное и совершенное человеком. Небось мерзавец тайком сделал второй комплект ключей. Думаю, он хотел только попугать Лялю, но что вышло?
     - Почему вы все время говорите "он"? Вполне вероятно, что основное действующее лицо женщина.
     - Рост! Покойный Игорь был высоким мужчиной, - напомнила Нора. - Зоя ведь сказала, что ты издали легко за него сойдешь. Думаю, даже в Москве нелегко обнаружить почти двухметровую гражданку.
     - Отчего же? - удивился я. - Манекенщицы, .спортсменки...
     - Они дуры, - безапелляционно заявила Элеонора, - умеют лишь эксплуатировать свои физические данные.
     - Право, Нора, вы несправедливы. Среди названных мною категорий есть...
     - Нет, - рявкнула хозяйка, - в нашем случае налицо ум и артистические способности, значит, это мужчина!
     Я с изумлением уставился на Элеонору: надо же, всегда считал ее феминисткой, и вдруг подобное заявление. По мнению Норы, выходит, что умом и талантом обладает лишь сильная часть человечества, а красивые девушки, ходящие по подиуму, и спортсменки - идиотки? Но ведь это несправедливо, была у меня знакомая баскетболистка, кандидат наук...
     - Мужчина, - продолжала Нора, - хитрый, изворотливый, жестокий. Он сумел подобраться к ключам от дома, сделал дубликат и спокойно входил в квартиру. Сукин сын, естественно, не знал о том, что задумала Зоя, не предполагал, что в шкафу затаился еще один "Игорь". Зоя-то в поздний час спит, мерзавец ожидал увидеть Лялю в одиночестве.
     - Согласен, роль Вяземского исполнял парень, но заказчицей могла быть дама, - не дрогнул я.
     Элеонора сузила глаза.
     - Ваня, - почти ласково ответила она, - я очень хорошо знаю о твоей любви к противоположному полу, но должна тебя огорчить - данное преступление спланировал и претворил в жизнь мужчина. Завтра мы начнем его искать в ближайшем окружении Ляли, после обеда отправишься к вдове. Ладно, давай спать, честно говоря, я устала.
     - Но зачем мне ехать на задание во второй половине дня? - весьма глупо поинтересовался я и тут же пожалел об идиотском вопросе: ну какая разница, во сколько начать никому не нужное расследование?
     - Потому что к девяти утра ты должен отвезти Лешу в кардиоцентр, - спокойно ответила Нора, - я уже договорилась с врачом, Одеялкину сделают все необходимые исследования.
     Я тяжело вздохнул - совсем забыл о недужном родственничке.
     
     ***
     
     Не знаю, как вы, а я ненавижу вставать на рассвете, мне легче лечь спать в три часа утра и вылезти из-под одеяла в десять, чем уснуть в восемь вечера и открыть глаза в момент восхода солнца. Я типичная сова, вынужденная, увы, слишком часто выступать в роли жаворонка. Поэтому сегодня утром я выполз на кухню в полувменяемом состоянии и попытался привести себя в равновесие при помощи литра кофе.
     Алексей же выглядел абсолютно бодрым. Всю дорогу до больницы Одеялкин щебетал, словно веселая птичка, но стоило нам добраться до небольшого здания с надписью "Томограф", как мой спутник, сильно побледнев, воскликнул:
     - Может, не надо?
     - Пошли, - велел я, ощущая дискомфорт в левой стороне груди.
     - Ты уверен? - шепнул Леха. - Чтой-то мне того.., не по себе.
     - Глупости, - не слишком уверенно попытался я приободрить явно трусившего мужика, - это не больно.
     - Точно?
     - Полагаю, да. Тебе рентген делали?
     - Ага, - понуро кивнул Леха.
     - Сейчас будут те же ощущения, собственно говоря, томограф тот же рентген.
     - Ой, врешь, - покачал головой Леха, - иначе б он по-иному назывался, не томографом, а рентгеном. Слушай, давай вернемся домой, а? У меня ничего не болит, голова не кружится! За фигом у занятых людей время отнимать, а? Ваньша!!!
     Если честно, мне самому совершенно не хотелось нырять в подъезд, радовала лишь мысль о том, что всякие, скорей всего неприятные, медицинские манипуляции будут производить с Алексеем, я всего лишь сопровождающий, отнюдь не самое главное блюдо банкета.
     Получив на рецепшен четкие указания, мы покружили по узким, извилистым коридорам и очутились около двери нужного кабинета, над которой тревожным красным светом горела надпись: "Не входить, идет сеанс". Мы чинно сели в неудобные, низкие кресла и притихли. Внезапно к моему горлу подкатила тошнота, под лопаткой закололо, а в животе заработал пропеллер. Я попытался справиться с разбушевавшейся вегетатикой, закрыл глаза и решил заняться аутотренингом. Так, попробуем представить себе берег моря, ласковый прибой, волны, накатывающие на песок, солнце, тихий ветерок.
     - Ой, - сдавленно вскрикнул Леха.
     Я разомкнул веки:
     - Что случилось?
     - Во жуть-то, - Алексей ткнул корявым пальцем в сторону плаката, прикрепленного к стене.
     Я машинально перевел взгляд на текст и углубился в чтение:
     "Инфаркт - бич человечества. Смерть от заболеваний сердечно-сосудистой системы стоит сейчас на первом месте среди всех смертей. Даже в автокатастрофах гибнет меньше людей. Человек сам виноват в своем инфаркте, а ведь так легко его избежать. Спроси себя: "Что я делал, чтобы сберечь сосуды здоровыми? Ничего? Тогда моя дорога на кладбище". Если вам наплевать на собственное долголетие, не читайте дальше статью, но если вы хотите хоть ненадолго увеличить свой срок пребывания на земле, изучите наш доклад. Курение. Немедленно бросьте сигарету, каждая из них отнимает у вас десять минут жизни. Ну-ка, посчитайте!"
     Словно кролик, скованный взглядом кобры, я вытащил из кармана мобильный, нашел в меню калькулятор и начал нажимать на кнопки. Значит, я в день выкуриваю тридцать сигарет, тридцать на десять... О господи! Триста минут! Это же пять часов. В году у нас триста шестьдесят пять дней, это получается... Восемь тысяч семьсот шестьдесят часов!
     Недокончив расчеты, я сунул руку в другой карман и смял пачку. Никогда больше не стану курить, я и не предполагал, сколь опасен табак. Взор вновь обратился к плакату.
     "Еда. Свинина, яйца, сливочное масло, жирное, жареное, соленое, копченое. Каждый кусок подобного яства отнимает у вас десять минут жизни".
     Я вновь впал в ступор. Матерь Божья! Я очень люблю мясо, а свинина - самое нежное из всех возможных. Говядина и телятина суховаты, у баранины неприятный привкус. Так, вчера я слопал отбивную с жареной картошкой. Сколько в блюде имелось "укусов"? Ну, допустим, десять, возведем в квадрат... О-о-о, сто минут, это же чуть больше, чем полтора часа. Мне стало очень некомфортно.
     Еще я завтракал омлетом, а вечером, ближе к ночи, испытав голод, спокойно сделал себе пару бутербродов из мягкого белого хлеба и свежего вологодского масла. Итого выходит, три часа жизни псу под хвост. Поежившись, я вновь стал читать плакат:
     "Если не занимаетесь в спортзале регулярно, отнимите из каждых суток сто двадцать минут. Пользуетесь автомобилем? Долой еще двести. Имеете мобильный телефон? Испытываете стресс? Волнуетесь о своем будущем? Вас беспокоит судьба детей?
     День стал короче на шестьдесят минут".
     Я вытер пот со лба, хорошо хоть, не обременен семьей, ох, не зря я избегал женитьбы, теперь могу радоваться дополнительному времени на жизнь.
     "Холестерин! Вы знаете свои показатели?" - вопрошал плакат.
     Господи, конечно, нет. Холестерин, это где?
     В каком месте? В голове или животе?
     "Меряете давление? Оно повышено? Нам жаль вас..."
     Я не успел дочитать вдохновляющий текст до конца, раздалось лязганье, красная надпись погасла, широкая дверь распахнулась, и в коридор выехала каталка, на которой лежал сморщенный, высохший, жутко страшный дед с синюшным лицом.
     Передвижную кровать толкала перед собой хорошенькая, похожая на ватрушку медсестра. Не успела она сделать два шага, как из кабинета полетел вопль:
     - Катька! Историю болезни забыла.
     - Ой, ща! - воскликнула "ватрушка" и побежала назад.
     - Слышь, пацаны, - прохрипело с койки, - закурить е?
     Я покачал головой и нащупал пальцами измятую пачку.
     - На, дедуля, - дрожащим голосом сказал Леха, - пользуйся.
     - Какой я тебе дед, - слабо завозмущалась развалина, - позавчера тридцать пять стукнуло.
     - Мама дорогая! - взвизгнул Леха. - А чего ты такой страшный? Чем болеешь?
     - Не знаю, пацаны, - грустно признался парень, быстро пряча пачку под одеяло. - Пришел сюда месяц назад на своих ногах анализы сдавать, а меня оставили, теперь лечат. И что интересно, с каждым днем мне хуже делается.
     Мы с Лехой переглянулись, вскочили с кресел, но тут из кабинета вынырнули "ватрушка" с толстой тетрадкой в руках и стройная дама в голубом халате.
     - Одеялкин? - очаровательно улыбаясь, заявила последняя. - Проходите.
     Затравленно оглядываясь, Леха исчез в комнате, я обвалился в кресло и, провожая взором медсестру, бойко толкавшую по длинному коридору каталку, начал давать себе клятву.
     Так, следует признать, я был безответственен, отвратительно относился к своему здоровью, разбазаривал его направо и налево, пора сделать выводы, ведь уже не мальчик. Значит, курить я бросил, прямо сейчас. И ем отныне лишь диетические блюда, без соли, сахара, жира и консервантов. Немедленно запишусь в спортзал, выброшу мобильный, стану ходить пешком, даже близко не подойду ни к одному существу женского пола. Хотя о сексе в плакате стыдливо умалчивается, но, я полагаю, интимные отношения нагрузочны, они наносят огромный урон здоровью. Я же совершенно не хочу в могилу!
     В подобных размышлениях пробежало полтора часа, и с каждой минутой мне делалось все хуже и хуже, потому что со всех сторон к кабинету на каталках и инвалидных креслах подруливали больные люди самого устрашающего вида, кое-кто из них был утыкан трубками и обвешан банками.
     Сначала мне стало неудобно оттого, что выгляжу совершенно здоровым, даже захотелось воскликнуть: "Люди, я такой же, как вы, насквозь отравленный табаком и свининой!"
     Но потом меня охватил страх. Господи, небось эти несчастные тоже не хотят отправиться на тот свет! Они были здоровы, доконал их не правильный образ жизни. И потом, кто сказал, что сердечно-сосудистые заболевания не заразны? Наука еще мало знает! Вон раньше язва считалась последствием ошибок в диете, а сейчас доказано: слизистая желудка поражается некой бактерией, язву запросто можно подцепить, целуясь с больным человеком, вот почему болезнь является семейной заразой. Получил язву папа, за ним мама, следом дети... Может, и с инфарктом так? А я сижу в кресле около больных!
     Невидимая рука стала толкать меня в спину, как назло, находившийся в непосредственной близости инвалид принялся кашлять. Я моментально покрылся потом и стал проклинать хорошее воспитание. Конечно, неприлично сейчас подпрыгивать и нестись в противоположный конец коридора, скорей всего, я обижу этим несчастного больного.
     Но ведь неохота подцепить заразу. Что в данном случае важнее: чужая обида или собственное здоровье?
     Моментально сделав вывод, я вскочил и тут же увидел Леху, выходящего в коридор. На лице Одеялкина было странное, горько-задумчивое выражение. Сердце у меня сжалось в комок и прыгнуло в горло.
     - Что? - с неподдельной тревогой воскликнул я. - Плохо?
     Головы инвалидов повернулись в нашу сторону. Леха задрал рубашку:
     - Во.
     Я ахнул и прижал ладонь ко рту - было от чего оторопеть.
     Торс Лехи оказался опутан разноцветными проводами, они брали начало из небольшой прямоугольной коробочки, похожей на плеер, подвешенной на ремне. Потом шнуры разбегались в разные стороны и при помощи присосок крепились под ключицей, на груди и боках мужика.
     - Это что? - еле-еле сумел выдавить я из себя.
     - Ерунда, - прошелестело с одной из каталок, - типа кардиограммы.
     - Верно, - закивал Леха, - велели несколько дней носить не снимая. И спать в этой хрени придется! Во беда.
     - Больно? - с сочувствием поинтересовался я.
     Одеялкин скорчил гримасу, с каталок донесся тихий смешок, потом больные начали быстро говорить!
     - Ерунда! Ему бы изотопное исследование попробовать.
     - Ты че, хуже шунтирования ничего нет.
     - Ха, шунтирование! А пересадку не хошь?
     Леха затравленно огляделся, перекрестился, схватил меня за плечо и велел:
     - Давай в машине погутарим, чегой-то мне тут не по себе, чесаться начал, и зубы заныли. Хотя я давно протезы поставил!
     
     Глава 8
     
     - Мне не больно, - сообщил Леха, сев в машину, - вообще никак. Одна беда.
     - Какая? - нервно спросил я, борясь с желанием закурить.
     - Эта хрень доктору все о моем здоровье сообщит, - начал объяснять Леха, - там внутри записывающий аппарат. Врач велел вести привычный образ жизни, ни в чем его не менять, курить и выпивать.
     - Зачем? - поразился я. - Вот уж странная рекомендация из уст доктора.
     - Не, - ухмыльнулся Леха, - не в том суть!
     Инне Алексеевне, докторше этой, надо видеть: во, зашкалило аппарат. Отчего? А, Леша с соседом поругался. Понимаешь? Поэтому ща пока надо себя обычно вести. Потом Инна Алексеевна выводы сделает, скажет, допустим: "Слышь, Леха, не ходи на работу, у тебя из-за нее сердце барахлит". Во беда!
     - В чем же неприятность? - улыбнулся я. - Вроде особых ужасов тебе не сообщили, просто датчик навесили. Эка печаль, живи спокойно.
     - Не получится эксперимент, соврет коробочка, - приуныл Одеялкин.
     - Навряд ли, - решил я приободрить его, - не ты первый с ней ходишь.
     - Понимаешь, - окончательно пригорюнился Леха, - у меня ведь как день проходит? Утром встал и на работу, я почту разношу, до трех часов управлюсь, потом свободен. Припрусь домой, а там Клавка, зуда, блин! Как заведется! "Двор не подмел, забор не поправил, табуретку не сделал, огород не полил..." Гр-гр-гр, гав-гав-гав... Ну я распсихуюсь, ведра пошвыряю, удочки схвачу - и на речку.
     - Зачем?
     - Во, спросил! Это ж лучший отдых! - с жаром воскликнул Леха. - Сидишь на бережку, на воду глядишь, душа и оттаивает. У нас красиво до жути!
     Лес стоит зеленый, тишина! Рыба ловится в любой час, без штанов в воду не войдешь, отгрызет кое-чего начисто. Ха-ха!
     Я улыбнулся:
     - Мне незнакомы прелести рыбалки, я никогда не принимал участия в забаве.
     На лице Лехи появилось выражение искреннего сочувствия.
     - Ваньша! Какой ты несчастный человек! Живешь в грохоте, дышать нечем! И рыбу не ловил! Во беда! Ну ничего, хочешь со мной поехать? Вот только коробка эта!
     Леха снова приуныл и тоскливо закончил:
     - Ну, допустим, вместо работы я могу просто у вас во дворе побегать. А где рыбалку взять? И Клавку? Может, мне от бабы плохо? Инна Алексеевна строго предупредила: "Только при условии соблюдения вашего постоянного распорядка дня наше исследование окажется точным". Получается, зря я в столицу катал, кучу бабок извел, не получится узнать про здоровье.
     Последние слова Леха произнес шепотом, мне стало жаль бедолагу, и я решил его приободрить.
     - Друг мой, безвыходных положений не бывает.
     - Ну е мое! А рыбалка? А Клавка?
     - Поезжай домой на время эксперимента.
     - Ваньша! Коробку уже приклепали! Мне ж в поезде двое суток переть.
     - На самолете можно.
     - Во! У нас в деревне аэродрома нет! Это ж надо до Екатеринбурга лететь, а оттуда на кукушке катить, и денег столько нет, взад-вперед шмыгать!
     Я призадумался, потом воскликнул:
     - Не стоит отчаиваться! Утром походишь вокруг дома, а потом на рыбалку.
     - И че? У вас тут можно щук найти? - оживился Леха.
     - Наш сосед регулярно куда-то ездит, узнаю адрес и отвезу тебя.
     - Ваньша! Класс! Вот только... - снова притих Леха.
     - Теперь что? - насторожился я.
     - Удочки нет, опарышей тоже, уж про воблеры я и не вспоминаю, - зачастил Леха, - не с прутиком же сидеть, смешно!
     Я взял в руки мобильный.
     - Эка проблема, сейчас изложу хозяйке суть вопроса, и поедем в специальный магазин для рыболовов.
     У Элеоноры, как у любого человека, есть определенный набор отрицательных черт, но жадность к ним не относится.
     - Естественно, купи ему все необходимое, - велела хозяйка, - привези домой и отправляйся к Ляле. Да поторопись!
     Я кивнул и повернулся к Лехе:
     - Ну, покатили.
     В магазине "Счастье рыболова" Одеялкин почти лишился чувств. Сначала он, разинув рот, прилип к прилавку, потом прошептал:
     - О господи! И что, это все можно купить?
     - Да, - улыбнулся я, - конечно.
     - Мне вот... - начал было Леха, потом замолк.
     - Если выбрал, то говори, - поторопил я Одеялкина.
     - Дорого как!
     - Это подарок от Норы.
     - Ой, не возьму.
     - Но почему?
     - Отдарить нечем!
     - И не надо.
     - Нет, нет, я так не могу! Хотя.., вам табуретка нужна? Давай сколочу.
     - Хорошо, - кивнул я, - просто прекрасно, вот и решили: мы тебе снасти, а в обмен получим необходимую мебель.
     Через полчаса совершенно счастливый Леха сел в "Жигули" и принялся рассказывать мне обо всяких приспособлениях. Я делано удивлялся, испытывая радость от того, какое счастье излучал Одеялкин.
     Под самый конец монолога он продемонстрировал мне банку с отвратительными здоровенными жуками.
     - Это кто? - с некоторой брезгливостью осведомился я.
     - Тараканы, - гордо сообщил Леха.
     Меня передернуло.
     - Ты уверен? Обычно они маленькие, рыжие, а тут темные, блестящие...
     - Это не российские насекомые.
     - Да? Откуда же их завезли?
     Одеялкин пожал плечами:
     - Ну вроде из Эфиопии, я точно не знаю.
     Только теперь их в России разводят, есть специальные люди, у них аквариумы дома стоят, там таракашки живут.
     - Какая гадость! - не сдержался я.
     - Вовсе нет, - возмутился Леха, - суперская наживка, лучше опарыша. Не думал, что эти эфиопские твари в Москве есть, я за ними в Екатеринбург мотался. Хотел, правда, сам разводить, да Клавка заистерила.
     Я вздохнул. Может, конечно, супруга Лехи и отличается на редкость вздорным нравом, но в данном конкретном случае я совершенно с ней солидарен. Обитать в доме и знать, что за стеной, в стеклянном ящике, копошатся жуткие насекомые!
     Право, ужасно!
     Не заметив моей брезгливости, Одеялкин тряхнул банку.
     - Во, Ваньша, глянь! Шевелятся!
     - Они не выползут? - с некоторой опаской осведомился я.
     - Да ты че? Крышка заверчена, - успокоил меня Одеялкин.
     - И все-таки лучше не оставляй их одних!
     Леша улыбнулся:
     - Так они не кусаются.
     - Ты приглядывай за тараканами, - не успокаивался я.
     - Не дрейфь! - хмыкнул Одеялкин. - Суну банку к себе под подушку.
     Я глубоко вздохнул и не стал продолжать разговор. Никогда бы не сумел заснуть, зная, что под головой хранится упаковка с монстрами.
     
     ***
     
     К дому Ляли я подъехал в районе шестнадцати часов. Нора дала мне четкие указания, и я великолепно знал, как следует себя вести.
     Дверь в квартиру оказалась открыта, я вошел и осторожно произнес:
     - Здравствуйте.
     - Вы кто? - послышалось в ответ, и из-за угла вылетела худенькая женщина. - Цветы привезли?
     Мне на секунду захотелось зажмуриться. У незнакомки были удивительные волосы: ярко-рыжие, мелко вьющиеся кудряшки, просто огненный сноп локонов, падающий на плечи. Никогда я не встречал людей с подобной шевелюрой.
     - Нет-нет, разрешите представиться - Иван Павлович Подушкин, детективное агентство "Ниро".
     В глазах женщины мелькнуло откровенное удивление.
     - Соня Работкина, - представилась она, - подруга Игоря еще с детства. Вообще-то я родственница тети Зои, но такая дальняя, что и говорить не о чем.
     - Вы-то мне и нужны, - обрадовался я, - а где Ляля?
     - Ей совсем плохо, - пригорюнилась Соня. - "Скорая" приезжала, укол сделала, спит Лялька. Досталось ей, конечно, по полной программе, не всякая выдержит. Сразу двоих потеряла, сначала мужа, потом свекровь! Хотя, может, кто, конечно, и обрадовался бы. Вот у нашей соседки, к примеру, супружник пил, словно старый верблюд! Как на свадьбе начал за воротник закладывать, так до развода и не просыхал! Ничего не помогало! Она и плакала, и ругала его, и просила. По-хорошему, по-плохому.., все одно. А мать его! Ну чума! Другая бы взяла скалку да отходила сыночка-алкоголика. Так нет же! Баба скандалы устраивала. "У хорошей жены муж не квасит. Петя нервничает! Не смей его заставлять неурочно работать". До того договорилась, что заявила невестке: "Вали отсюда! Петечке другая нужна, ласковая и заботливая!" Вот тут соседка прифигела, а потом напомнила свекрови:
     "Слышь, жопа! Кто у кого живет? Квартира-то моя!
     Вы с Петькой из Тмутаракани заявились и на московской жилплощади исключительно из-за его женитьбы оказались".
     Ну дела! Соседка потом с ними судилась. Так вот, помри они в одночасье, Петька с его мамуськой, моя соседка даже не всхлипнула бы. Хотя, наверно, от радости бы рыдать принялась! Но нет же!
     Живы-здоровы, как коровы. Правда, она их выпереть сумела, но для этого пришлось трешку продавать! Сволочи! Давно я, кстати, заметила! Над чем трясешься, то у тебя добрый боженька и отнимет, накажет невесть за что. Вот, к примеру, Лерка Волчина! Она в театре петь собиралась, десять лет училась, и чего? Пропал голос. А вот у Надьки Морозовой, которой на сцену не с руки лезть, такой бас!
     Гремит трубой, ничего ее не берет! Мороженое ест, босиком бегает! А Лерка береглась, да попусту. Зато Надька собак обожает, у нее их три штуки! Ухаживает за барбосами, как за детьми! Прививки, диета! И что? Мрут они у нее словно мухи, дохнут от ветра. Вот оно как! Зато у Лерки дворняга имеется, никто за ней особо не приглядывает, пятнадцатый год скрипит. И что получается? У одной голоса нет, зато шавка живее всех живых. Но Лерке этого не надо, ей петь охота. А у Надьки голосище трубой, но болонки передохли, только Морозовой на таланты плевать, она по лохматым убивается. Разве это справедливо, а? Ну скажите?
     От трескотни Сони у меня начала кружиться голова, а Работкина не собиралась захлопывать рот.
     Вопрос о справедливости был ею задан риторически, никакого ответа она не ожидала, продолжала болтать дальше, успев в перерыве между рассуждениями велеть мне:
     - Снимайте ботинки и идите в гостиную.
     Я повиновался и вновь оказался в комнате, где вчера развернулись печальные события.
     С тех пор тут, похоже, никто не убирал. Везде были разбросаны вещи, на диване валялся серо-голубой махровый халат, на полу лежал плед и две подушки. Я вздрогнул, увидав на паркете полустертую белую линию. Бригада милиционеров, приехавшая по вызову, очертила место, где лежал труп Зои.
     Было очень душно.
     - Фу, - скривилась Соня, - я не входила сюда с ночи, как прибежала к Ляльке, так у нее в спальне и сидела. Дышать нечем! Надо окошко приоткрыть.
     С этими словами она подошла к занавескам, язык Работкиной продолжал болтать:
     - Во, вечно Ляля драпировку до конца не сдвинет, ей красиво кажется, если окно полуприкрыто, стопор поставила. Идиотство полнейшее! Я ей сто раз говорила: из-за твоей красоты в комнате темно!
     Ну сейчас-то я их сдвину!
     Соня резко дернула портьеру, в то же мгновение из ее складок высунулась простая вешалка и снова исчезла.
     - Ваще! - всплеснула руками Работкина. - Кто ее сюда прицепил? На веревке привязал к карнизу! Во сделано как! Ездит вместе с тюлем! Зачем?
     Ну, Ляля! Вечно ерунду удумает! А еще у нее в ванной этажерка с цветами! Ну не дура ли, а? Хотя, если учесть, каково ей досталось! Так еще и не такие странности делать начнешь! Сначала Игорь с собой покончил. Лялька чуть с ума не сошла, она мужа обожала. У нее в голове четко застряло: Игорек - принц! Себя за лягушку считала! Вот е-мое! Это ее так воспитали! Нет уж, если у меня когда дети будут, не стану их гнобить, никогда! Хотя, теперь я знаю, к сыну и дочке можно по-разному относиться! Вот тетя Зоя. Чего она только ради Игорька не делала! Верочку погубила! Мне у них года два потом прям плохо было! Висела в квартире чернота, я ее спиной чуяла! А все Вера! Ну кто бы подумать мог!
     В десять лет в петлю влезть! Хотя Ларису и не посадили, да мучается небось! Не зря она отсюда съехала! Мать ее, Зинка, осталась! Первое время глаза в пол ходила, потом исчезла. Ну да столько лет прошло! Думает небось, все забыли! Конечно, люди про чужие беды не думают. Но я-то помню. Эх, Ларка!
     Вот уж Зинка ненавидит тетю Зою! О-о-о! Они один раз подрались! Вы чай хотите или кофе?
     - Да, - машинально ответил я.
     - Так чего? - захихикала Соня. - Чай с кофеем в одну чашку? Смешной вы! Чего дакаете? Примите решение. Все мужики такие, нерешительные.
     Я потряс головой. Может, некоторые несчастные мужчины обращаются к бутылке, чтобы не слышать визгливого голоса супруги? Ей-богу, если ваша половина никогда не закрывает рта, это слишком сильное испытание. А у Работкиной синдром гиперболтливости, даже я, приученный к общению с Николеттой, и то почувствовал сейчас приступ морской болезни.
     Но надо попытаться разобраться в океане информации, который выливает передо мной Соня, а она как ни в чем не бывало неслась дальше:
     - ..вот Игоряха, например, в день свадьбы прямо испугался, заныл: "Я заболел", а Зоя на сторону Ляли встала, она ей роднее матери была, а та прямо без нее шаг ступить боялась!
     - Кто без кого? - отмер я.
     - Ляля без Зои, - пояснила Соня. - Так чай или кофе?
     - Спасибо, все равно.
     - Значит, чай, - сделала вывод Соня. - Пойдем лучше на кухню, мне в этой комнате не по себе.
     Я покорно переместился в другое помещение.
     Рот Работкиной не закрывался ни на секунду, но, как ни странно, я начал понимать сумбурную речь Сони и постепенно более или менее разобрался в ситуации.
     
     Глава 9
     
     Мужа Зои звали Андреем Вяземским. Пара жила довольно мирно, во всяком случае, так казалось посторонним.
     Мама Сони приходилась очень дальней родственницей Зое. Родство было сильно разбавленным, а дружба между женщинами оказалась крепкой.
     Соня частенько бывала у Зои. Игорь охотно бежал к девочке с игрушками, но Сонечке казалось неинтересным переставлять солдатиков и гонять по коридорам мяч. Она бы с огромным удовольствием посидела в гостиной, участвуя во взрослых разговорах, но мама всякий раз говорила дочери:
     - Пойди поиграй с Игорьком, оставьте нас С тетей Зоей вдвоем.
     И приходилось нехотя подчиняться. Соня не могла ослушаться родительницу, мамочка была тяжела на руку и запросто раздавала затрещины.
     В восьмилетнем возрасте Игорю поставили страшный диагноз: рак крови. На Зою, узнавшую о диагнозе, было невозможно смотреть. Мать пыталась всеми силами спасти сына. Только никакого эффекта таблетки и уколы не принесли, встал вопрос о пересадке костного мозга, потребовался донор.
     Как правило, необходимые клетки берут у родственников, но Вяземским не повезло. Ни Зоя, ни Андрей не подошли, их анализы оказались "нехорошими", Игорю предстояло умереть. Может, мальчик бы и не выжил, но тут старый профессор, лечивший ребенка, позвал к себе в кабинет Зою и доверительно сказал:
     - Голубушка, вы ведь молоды? Климакс не начался?
     - Нет, - удивленно ответила Зоя.
     - А муж здоров?
     - Вроде да, - кивнула ничего не понимающая Вяземская.
     - Тогда у вас есть шанс спасти сына.
     - Какой? - закричала Зоя. - Говорите! Я сделаю все: продам квартиру, вещи, заплачу вам сполна, только помогите!
     Профессор укоризненно покачал головой:
     - Вам надо будет не меня благодарить, а бога молить, чтобы новорожденный оказался совместим с Игорем.
     - Вы о чем? - окончательно впала в недоумение Зоя.
     - Вам нужно родить ребенка, - пояснил врач. - Есть шанс, что он станет донором для Игоря.
     Зоя заморгала, потом спросила:
     - А без этого никак?
     Доктор развел руками.
     - Увы, в вашем случае нет.
     Зоя кинулась к Любе, матери Сони.
     - Что делать? Что? - закричала она с порога.
     Люба моментально велела дочери:
     - Иди делай уроки.
     Девочка сообразила, что ее хотят удалить с места событий, но возражать не стала.
     - Да, мама, - кивнула она, - хорошо.
     Люба обняла Зою и увела ее в свою спальню, а хитрая Соня вышла на балкон детской и, прижавшись к стене, стала подслушивать разговор. Любопытная девочка давно знала, что мама всегда держит раскрытым окно опочивальни. Люба чувствует себя в комнате абсолютно спокойно, голос у нее громкий, и он из окна беспрепятственно достигает ушей затаившейся школьницы. На дворе стояло лето, и Сонечка совершенно не замерзла, подслушивая.
     - Что делать? Что? - словно заведенная, выкрикивала Зоя, сообщая, что сказал профессор.
     - Рожать, - ответила Люба.
     - О! Нет! Не хочу!
     - У тебя есть альтернатива?
     - Да!
     - Какая?
     - Более не иметь детей!
     - Тогда Игорь умрет.
     - Не смей так говорить, - зарыдала Зоя, - он поправится!
     - Но тебе для спасения сына придется произвести на свет младенца.
     - Нет.
     - Похоже, это единственный шанс для Игорька, - напомнила Люба.
     Зоя замолчала. Тишина стояла так долго, что Сонечка даже подумала: мама ушла на кухню. Но тут вдруг Зоя заплакала.
     - Господи! Я не сумею! Мне больше не нужны дети.
     - Спокойно, - ответила Люба.
     - А-а-а! Хорошо тебе говорить! Я не хочу ни с кем делить любовь к Игорю!
     - Тише.
     - И что? Я всю жизнь боюсь рот раскрыть! Зачем мне еще один ребенок?!
     - Вариантов нет!
     - А-а-а!
     Раздался треск и вскрик Любы.
     - Идиотка!
     - Нет уж! Теперь мне все равно.
     - Чего ты добьешься! Остановись.
     - Неет!!!
     Соне стало не по себе, в спальне мамы явно разыгрывались драматические события. Как поступить, девочка не знала. Естественно, ей не хотелось признаваться в том, что она стала участницей чужой беседы. Но если сейчас Зоя кинется избивать ее маму? Похоже, Зоя вне себя!
     Соня сжала кулаки, шагнула было в комнату, но тут она уловила тихий плач, вернее, поскуливание.
     - Тише, тише, - забормотала мама, - не рыдай, из любой беды можно выплыть.
     - Ну что мне делать? - еле слышно спросила Зоя. - Вон чего вышло.
     - Кто же знал!
     - Врач говорит: рак - наследственная болезнь.
     - Ну.., может, и так.
     - И что он скажет? Ему тоже дети ни к чему!
     - Он тебе нужен?
     - Господи, конечно!
     - Но почему?
     - Ты дура?
     - Нет, просто я не понимаю, - растерянно отозвалась Люба.
     - Они должны быть стопроцентно кровные.
     - Ага, - забубнила Люба, - теперь ясненько.
     Сколько у нас времени?
     - Его вообще нет! Боже! Боже! Боже!
     - Прекрати истерику, поезжай домой.
     - И что я скажу Андрею?
     - Ничего! Вы рожаете ребенка. Иначе-то как?
     Он должен быть в курсе!
     - Но.., ты же знаешь!
     - Есть способ в пробирке.
     - Господи! Он не согласится.
     - Даже ради сына?
     - Ну...
     - То-то и оно! Ты профессору правду сказала?
     - Да, - прошептала Зоя.
     - А он чего?
     - Ничего.
     - То есть?
     - Совсем не удивился, вздохнул и заявил: "Ищите скорей, время уходит, беременность длится девять месяцев".
     - Вот видишь! - воскликнула Люба. - Небось ты не одна в такой ситуации!
     Зоя разрыдалась, Люба неожиданно тоже заплакала, потом сказала:
     - Пошли, съедим по куску торта, успокоимся.
     - Ага, - шмыгнула носом Зоя, - я так устала!
     До озноба.
     Голоса стихли, женщины переместились на кухню, Соня потеряла возможность подслушивать. Если честно, она плохо поняла суть разговора. Ясно любопытной Варваре было лишь одно: чтобы спасти Игоря, Зое требуется произвести на свет еще одного ребенка, который, может быть, послужит ему донором. При чем тут пробирки, почему Зоя не хочет рожать еще одного малыша, Сонечка не поняла.
     Прошло чуть меньше года, и в доме Вяземских появилась крохотная Верочка. Богиня судьбы сжалилась над Зоей, дочка идеально подошла на роль донора. Игорю сделали операцию, мальчик начал стремительно поправляться. Через два года у подростка случился рецидив заболевания, Верочка вновь спасла брата.
     В общей сложности несчастной девочке пришлось выдержать несколько болезненных операций, но Вера оказалась просто идеальным ребенком. Очень рано Зоя объяснила дочери, что жизнь Игоря зависит от того, можно ли взять у его сестры очередную порцию костного мозга.
     - Если ты откажешься, Игорек очутится на кладбище, - сурово заявила мать.
     - Конечно, мамочка, - дрожащим голосом ответила Вера и с тех пор более никогда не плакала, оказавшись в больничной палате.
     Собственно говоря, Вера была принесена в жертву Игорю. Зоя патологически любила сына, поэтому она тряслась и над дочерью. Верочке не позволяли играть со сверстниками - вдруг девочка заболеет.
     Ей не разрешали ходить в детский сад. Ни о каких спортивных секциях речи не шло, хотя Верочка каждый день выполняла предписанные физические упражнения. Гуляла малышка лишь с мамой, общественным транспортом не пользовалась, театр, кино или музеи не посещала. Вера тщательно соблюдала режим. Вставала всегда в семь, делала зарядку, обливалась холодной водой, завтракала овсянкой и свежевыжатым соком, принимала витамины и садилась заниматься. Потом шел обед, отдых в кровати, прогулка на свежем воздухе, полдник, свободное время, ужин и ровно в девять сон. Ничто не могло изменить ее распорядок дня.
     Со стороны людям казалось, что Зоя любит дочь намного сильнее сына. За Игорем мать так не приглядывала, подросток учился в обычной школе, ходил на плавание, общался с друзьями. В общем, самый нормальный мальчик, а Верочка появлялась на улице только за руку с мамой. Но Соня очень хорошо понимала: Вера донор, даже простой насморк может уничтожить ценность девочки. Будь ее воля, Зоя бы полностью изолировала дочь от внешнего мира, потому что любовь к Игорю убила в матери все остальные чувства.
     Спустя некоторое время после рождения Верочки Соня снова стала свидетелем неприятного разговора. На этот раз ей не пришлось прятаться на балконе.
     Когда мама, услыхав звонок, открыла дверь, Соня собиралась на занятия, надевала перед зеркалом шапку. Девочка очень удивилась, увидев на пороге мужа Зои. Люба тоже изумилась.
     - Андрюша? Что случилось?
     - Тебе лучше знать! - прищурился тот.
     - Ты пьян? - попятилась Люба.
     - Нет, - распространяя сильный запах алкоголя, проорал Вяземский.
     - Давай положу тебя на диван в гостиной, - растерянно предложила Люба.
     - Пошла вон! - рявкнул гость.
     - Вы зачем грубите маме?.. - начала возмущаться Соня, но осеклась.
     Глаза Андрея чуть не выкатились на щеку, дурная краснота залила его лицо.
     - Молчи, подсучонка, - прошипел он. - Кто все знал, а?
     Люба прижалась к стене.
     - Молчишь? - надвинулся на нее Андрей. - В курсе, сука, чье мясо съела! А?
     Люба сжалась в комок.
     - Андрюша! Я не виновата! Ничего не знаю! Зоя сама...
     - Зойка падла! Идиотка! А ты.., стерва! Хитрая!
     - Андрейка! Я ничего не сделала!
     - Думаешь, поверю тебе?
     - Успокойся! Зоя сама все придумала, - горячо воскликнула Люба, и тут Соню охватил настоящий ужас. Едва услыхав последнюю фразу, Андрей побелел и тихо спросил:
     - Что придумала? Ты же ни о чем не знаешь, а?
     Люба взвизгнула и ринулась в глубь квартиры, Андрей кинулся за ней, Соня, постояв секунду, понеслась за ними. Проворная мама успела влететь в ванную и закрыть задвижку, Андрей бил ногами створку.
     - Открывай, падла! - орал он.
     - Уходи! - кричала Люба.
     - Сволочь!
     - Убирайся прочь.
     - Пробирка! Знаю, знаю! Мы разводимся.
     - Сам виноват! - завизжала Люба. - Дурак!
     Решил сейчас драку устроить! Чего стараешься? А то сам не догадывался! Откуда деньги, а? Квартира?
     Ни в жизнь не поверю, что ты такой идиот, ничего не соображал! Все великолепно знал! Чего сейчас комедию ломаешь!
     Андрей притих, обвел тяжелым взглядом Соню, плюнул на пол и.., молча ушел.
     Когда в квартире воцарилась тишина. Соня, еле живая от пережитого стресса, бросилась в прихожую, заперла все двери, навесила цепочку и, с трудом переставляя ноги, вернулась к ванной.
     - Ма, выходи, - попросила она.
     - Андрей где? - прозвучало в ответ.
     - Убежал.
     - Ты дверь закрыла?
     - Да.
     - Хорошо?
     - Все замки перекрутила, - сообщила Соня.
     Люба осторожно высунулась наружу.
     - Ты не ошибаешься? Андрея нет?
     - Нет, нет! Что случилось? - спросила Сонечка.
     - Понятия не имею, - слишком быстро ответила Люба и пошла в свою комнату. - Ты на занятия опоздаешь! Беги скорей.
     Но дочь охватило любопытство, и она пошла следом за мамой.
     - Почему он скандал устроил?
     - С ума сошел!
     - О какой пробирке шла речь?
     Люба покрутила пальцем у виска:
     - Белая горячка.
     - У Андрея?
     - Точно.
     - Он же не пьет!
     - Бухает без просыха, - неожиданно заявила мама, - просто мы тебе не рассказывали. Алкоголик хренов!
     С этими словами мать нырнула в спальню и притихла. Соне пришлось уехать на занятия.
     Следующий скандал случился на суде, во время развода. Сонечка не присутствовала на процессе, а вот Люба была свидетелем со стороны Зои.
     Домой мама вернулась красная, потная и, упав на диван, заявила:
     - Мерзавец!
     - Кто? - удивилась Соня. - Судья? Не захотел их разводить?
     - Андрей, - устало пояснила Люба, - потребовал раздела квартиры, хотел Зойку с двумя детьми в хибару выпихнуть. Такой хай поднял, все дерьмо собрал и выплеснул. Вот публике потеха! Ну не уроды ли! Ходят по судам на чужие неприятности смотреть, смакуют детали! Да и судья хороша, рот разинула, глазами моргает, Зое плохо стало!
     - Вот беда! - покачала головой Соня. - И что?
     Их теперь из квартиры выселят? Апартаменты ведь здоровенные.
     - Фиг ему, - усмехнулась мать, - за жадность наш Андрейка пострадал. Он ведь к Зойке жить приехал, сам прописан у маменьки, все боялся, помрет старуха, кому квартиренка достанется? Появятся откуда ни возьмись родственнички-наследнички, вот и не выписывался. А когда его мать умерла, он комнаты сдавать стал, деньги на сберкнижке копил, Зойке ни копейки не давал, хитер бобер, перед разводом счет в банке аннулировал, испугался, что жене придется половину отстегнуть. Сам же полагал, что ему кусок от Зойкиных хором положен! ан нет, обломалось! Жилье жене до свадьбы принадлежало, муж там не прописан. Адью, Андрюша, ступай к себе, в ближнее Подмосковье. Вот тут его и понесло! Как понял, что квадратные метры из рук уплыли, такой скандал закатил! Мерзавец! Орал...
     Тут Люба внезапно прикусила язык.
     - Чего? - жадно спросила Соня. - Мам, ну говори!
     - Ерунда, - неожиданно отказалась продолжать беседу Люба, - неохота повторять. Обычное дело, что они все при разводе говорят? Хозяйка плохая, не убирает, не готовит, не стирает, за ребенком не следит, по вечерам дома нет. Ясное дело, бабам работать приходится, потому что спутник жизни лентяй, две копейки в дом приносит.
     Соня покосилась на мать, было в голосе Любы нечто, заставившее дочь подумать: "Похоже, мамочка недоговаривает до конца".
     
     Глава 10
     
     После развода с Андреем Зоя жила спокойно, но потом случилась новая неприятность: взбунтовалась Вера. Когда девочке исполнилось восемь лет, она вдруг заявила:
     - Хочу ходить в школу, как все.
     - Это совершенно невозможно, - ответила Зоя.
     - Почему?
     - Можешь инфекцию подцепить, - пояснила мать.
     - Ну и что? Выздоровлю.
     - Тебе нельзя даже простужаться!
     - Почему? - сердито топнула ногой Вера.
     Зоя нахмурилась:
     - Великолепно знаешь, что брат может снова заболеть; если у тебя будет инфекция, Игорь умрет.
     Девочка замолчала и ушла к себе, мать, не особо встревоженная разговором, отправилась на кухню. Вера и раньше иногда пыталась взбрыкивать, но, услыхав от Зои слова: "Игорь окажется в могиле", вновь превращалась в бессловесное, послушное существо.
     Но на этот раз все оказалось не так легко, очевидно, Верочка подросла и, обдумав как следует ситуацию, поняла ее несправедливость.
     Не успела мать начать чистить картошку, как девочка тихой тенью скользнула на кухню и спросила:
     - Игорь болен, да?
     - Ты же знаешь, - терпеливо ответила Зоя.
     - А я здоровая?
     - Слава богу, да.
     - Совсем?
     - Тьфу, тьфу, - постучала кулаком по столешнице Вяземская.
     - Почему тогда Игорь ходил и в школу, и в институт поступил, а я взаперти сижу? - не успокаивалась девочка.
     Зоя села на табуретку и рявкнула:
     - Игорь сможет жить дальше только при условии твоего абсолютного здоровья. Вера, мы не один раз беседовали на эту тему, с какой стати ты сейчас ведешь себя так, словно впервые узнала о нашем несчастье?
     Девочка усмехнулась:
     - Но я-то могу жить! Без брата?
     - В принципе да, - осторожно ответила Зоя, плохо понимая, куда клонит дочь.
     - Меня же не спрашивали, хочу ли я ему помогать? - воскликнула Вера. - Так вот: больше не желаю! Дома мне скучно! Пойду в школу. Получается, Игорь больной, но ему хорошо и весело, а я совсем здоровая, только сижу взаперти. Это не правильно.
     Зоя вскочила и отвесила девочке затрещину. Не успела она отдернуть руку от детской щеки, как Вяземская испугалась и бросилась обнимать девочку. Но всегда ласковая Верочка вывернулась из материнских рук, ушла в комнату и как ни в чем не бывало села за уроки.
     Впервые в жизни Зоя испытала чувство вины перед дочерью, до сих пор ей не приходило в голову, что девочка может иметь какие-то мысли и чувства. Вера ведь совсем крошка! Но оказалось, что девочка обладает характером.
     - Хочешь, пойдем в парк? - решила исправить свою грубость Зоя, заглянув в детскую.
     - Нет, спасибо, - вполне мирно ответила Вера, - я бы съела печеных яблок.
     - Сейчас сбегаю в магазин, - засуетилась Зоя, снимая фартук.
     Когда мать через час принеслась домой с рынка, ее ждал неприятный сюрприз. Дочери не оказалось на месте, Вера испарилась, квартира оказалась незапертой, девочка не имела ключей, она ушла, просто прикрыв дверь.
     Зоя, испугавшись, выбежала во двор. Страшно подумать, что могло произойти с восьмилеткой, никогда не покидавшей одной родное жилье. Куда отправилась девочка?
     Потом на мать напал новый страх. Веру похитили! Сама бы она никогда не ушла! Некто позвонил в дверь и, воспользовавшись наивностью девочки, взял ее с собой!
     Не успела Зоя окончательно растеряться, как увидела довольно полную женщину, которая входила во двор, за правую руку толстухи держалась Верочка.
     - Где ты была?! - кинулась мать к дочери.
     Вера моментально спряталась за незнакомку, а та, хмуро сдвинув брови, сообщила:
     - Меня зовут Зинаида Ефимовна Бунич. Я завуч по воспитательной работе в школе, где числится на домашнем обучении Вера. Нам необходимо серьезно поговорить. Не следует устраивать скандал во дворе, лучше поднимемся к вам в квартиру.
     Оторопевшая Зоя кивнула. Беседа с Зинаидой получилась очень тяжелой, Зоя испытала много неприятных эмоций и сделала пугающие для себя открытия. Маленькая, наивная Верочка оказалась очень пронырливой и хитрой. Девочка точно рассчитала время, отправляя мать за яблоками. Рынок находился в четверти часа езды от дома Вяземских, пока Зоя смотается туда-сюда, пока найдет нужные фрукты, Верочка успеет добежать до канадской границы. Впрочем, столь далекое путешествие не входило в планы девочки, она спустилась вниз, пересекла двор и оказалась в школе, в той самой, где она, ни разу не посетив занятий, числилась второклассницей.
     Очутившись в здании, Вера снова проявила ум: она не бросилась, плача, к техничке или какой-нибудь учительнице, нет, девочка нашла кабинет директора, беспрепятственно вошла внутрь и заявила изумленной Зинаиде, замещавшей заболевшее начальство:
     - Меня убивают, не разрешают посещать школу, гулять, встречаться с подругами. Все из-за того, что я донор.
     Информация, которую выдала нежданная посетительница, звучала так шокирующе, что Зинаида не поверила ребенку. Но завуч все же решила навести справки, она подняла документы и увидела, что часть сведений правда. При школе на самом деле числилась на экстернатном обучении Вера Вяземская, физически слабая девочка. Программу первого класса она прошла дома, необходимые, идеально выполненные контрольные в канцелярию учебного заведения приносила мать ребенка.
     - Но тут, в деле, указано, что ты лежишь в онкологической больнице, - растерянно воскликнула Зинаида, - и справок полно, да таких страшных, господи, сообщение об операции!
     - Верно, - согласилась Вера, - говорю же, я являюсь донором, меня родили как запчасть!
     Завуч совершенно не разбиралась в медицине, о раке крови она слышала краем уха, в школе, по счастью, таких больных детей не было, страшнее свинки и кори инфекций не наблюдалось. Зинаида хороший педагог, учеников она считала своими детьми, и сейчас завуч пребывала в глубоком недоумении. Так Вера больна или нет?
     - Пошли к твоей маме, - велела Зина.
     - Она вам сейчас наврет, - предостерегла Вера, - вы меня ей не отдавайте! Снова запрет в квартире.
     - Не бойся, - решительно ответила Зинаида, - и не на таких управу находили.
     С Зоей Зинаида проговорила до вечера. Соня не знала, чем завуч припугнула Вяземскую, только жизнь Веры разительно переменилась. Девочка стала ходить в школу и посещать театральный кружок.
     Первое время после радикальных перемен Зоя неслась к Любе и с порога начинала рыдать:
     - Господи, она заболеет! Вдруг у Игоря рецидив случится? Мой сын тогда умрет.
     Но потом истерики прекратились, Верочка чувствовала себя хорошо, а Игорь, казалось, выздоровел навсегда.
     Когда Вере исполнилось десять, ей впервые устроили настоящий день рождения. Зоя пригласила весь класс, естественно, были званы и Соня с Любой. Когда совершенно счастливая, одетая в розовое платье с оборочками Вера задувала свечи на торте, Соня, умилившись, подумала: "Слава богу, похоже, бесконечно черная полоса в жизни Вяземских закончилась".
     Если бы только Работкина знала, что ждет несчастную Зою впереди.
     Через два месяца после веселого праздника Вера покончила с собой. Тело сестры нашел брат, Игорь вернулся домой и, подумав, что в квартире никого нет, спокойно пообедал, лег в гостиной на диван, посмотрел телик. Потом он решил принять душ, дошел до ванной, толкнул дверь и заорал.
     На трубе висело тело девочки, на раковине лежала предсмертная записка. "Мама, ты меня никогда не любила, я тебе была нужна лишь как донор.
     Прощай. Вера".
     Игорь, потеряв голову, выскочил с воплем на лестницу, моментально сбежались соседи. Один вызвал милицию, другие позвонили в "Скорую помощь". Когда Зоя пришла домой, в квартире орудовали люди в форме.
     - Что случилось? - закричала Зоя. - Игорь?!!
     - Нет, с ним все в порядке, - поспешили успокоить ее соседки, - вот Вера...
     - Да? - уже другим голосом осведомилась Зоя.
     - Она умерла, - наконец сумели выдавить из себя женщины.
     В глазах Вяземской заметался ужас.
     - Как! Вы шутите!
     - Кто ж станет так шутить... - вздохнули соседки.
     Спустя несколько мгновений полностью введенная в курс дела Зоя воскликнула:
     - О боже! Игорек! Как она посмела! Вдруг у сына случится рецидив!
     Местные кумушки переглянулись, потом Инна Васильева из пятнадцатой квартиры пробормотала:
     - Ну дела! Ясно теперь, отчего девка в петлю полезла. Ну и сука ты, Зойка, даже не пожалела дочку! О парне в первую очередь подумала.
     Вначале приехавшим милиционерам дело показалось вполне заурядным. В отличие от обывателей они хорошо знали: увы, суицид среди детей и подростков далеко не редкость. Неокрепшая психика тяжело переносит обиды и унижения, любая проблема, с которой взрослый справится, для ребенка может стать той самой последней каплей. Поэтому на первый взгляд дело показалось им обычным, имеется предсмертная записка, да и экспертиза на вопрос "сама ли девочка сунула голову в петлю?" бескомпромиссно ответила "да".
     Но потом у следователя возникли подозрения.
     Примерно за час до трагедии Зоя позвонила с работы домой, и между ней и дочерью состоялся такой диалог.
     - Пришла из школы? - спросила мама.
     - Ага, - весело ответила дочь.
     - Чем занимаешься?
     - Обедаю.
     - Гулять не ходи, на улице дождь накрапывает.
     - Я не сахарная.
     - Ну, пожалуйста, посиди в квартире.
     - Я хотела к Ларисе сбегать, - уперлась девочка.
     - Пусть лучше она к тебе придет.
     - Ага, - заныла Верочка, - Ларка надо мной посмеивается, говорит, меня в вате держат.
     Зоя рассердилась. Лариса - это дочь Зинаиды, девочка учится в одном классе с Верой, и, как на грех, дети подружились.
     Вяземской категорически не нравилась избалованная, слишком развитая Лара. Начнем с того, что дочери завуча было на год больше, чем остальным одноклассникам. Лариса слишком много смотрела телевизор, причем те программы, которые не следует видеть детям. Один раз Зоя, вернувшись рано с работы, застала Веру и Лару голых.
     - Мы играли в больницу, - хором ответили девочки.
     Зоя только покачала головой и велела Ларе:
     - Ступай домой, и, если еще раз придумаешь подобную забаву, я пожалуюсь твоей матери.
     Любой ребенок мигом бы, умывшись краской стыда, понесся вон из квартиры. Но Лара была другой.
     - Это Вера предложила раздеться, - хмыкнула она.
     - Не ври, - вскипела Зоя и вытурила нахалку.
     В общем, дружба дочери с Ларисой не нравилась Вяземской, но, когда Зоя попыталась спокойно поговорить с Верой, открыть той глаза, девочка взъерепенилась:
     - Не смей оскорблять мою подругу!
     - Она плохо на тебя влияет, - покачала головой Зоя.
     - Если Лара сюда больше не придет, то и я уйду, - пригрозила ей Вера.
     Пришлось матери смириться и изображать радость при виде дочки завуча. Вот и во время последней беседы с Верой Зоя покривила душой.
     - Вы с Ларочкой можете поиграть в приставку, - нашла нужный аргумент Вяземская. - У нас ведь два джойстика, и пирожные есть.
     - Ладно, - согласилась Вера, - мы все съедим, можно?
     - Один эклер Игорю оставьте.
     - Я люблю сладкое, - возмутилась дочь, - а ты лишь об Игорьке думаешь.
     - Вера, - настаивала Зоя, - в коробке шесть пирожных! Если все слопаете, слипнетесь. Оставьте Игорю хоть что-то! Не вредничай.
     - Ну хорошо, - недовольным тоном проронила Вера и отсоединилась.
     А теперь скажите, станет ли десятилетний ребенок за короткое время до самоубийства ссориться с матерью из-за пирожных? А есть их? В холодильнике нашлась почти пустая коробка, в которой лежала лишь одна помятая корзиночка с цукатами, а в желудке покойной Веры обнаружили непереваренные куски бисквита и крема. Похоже, девочка из вредности слопала не только обожаемые ею буше, но и эклеры, к которым относилась более чем равнодушно.
     Допросили Ларису.
     - Ты когда ушла от подруги? - поинтересовался следователь.
     - Я вообще к ней не заглядывала, - быстро ответила девочка.
     Милиционер вздохнул:
     - Подумай как следует.
     - Я сидела дома, - уперлась Лара.
     Дознаватель потер затылок.
     - Обманывать нехорошо! Тебя видела соседка, Митина Анна Сергеевна. Она живет в квартире, расположенной напротив квартиры Вяземской. Анна Сергеевна боится воров, поэтому часто смотрит в "глазок". Она приметила, как ты около четырех часов дня входила к Вере. Сама расскажешь о том, что случилось? Могу позвать сюда Митину.
     Лариса разрыдалась и "раскололась".
     Да, девочка действительно прибежала к подружке. Вера вынула коробку со сладким, дети стали лакомиться. Когда в упаковке осталось две корзиночки и одна трубочка с заварным кремом, Вера сказала:
     - Бери эклер.
     - Я их не люблю, - скривилась Лариса, - на мокрую картонку похож.
     - И мне не нравятся, - вздохнула Вера и.., взяла эклер.
     - Зачем тогда жрешь его? - захихикала Лара.
     - Игорь корзинки ненавидит, - пояснила с набитым ртом подруга, - пусть она ему останется.
     - Здорово же ты его любишь! - воскликнула Лариса.
     И тут Веру прорвало, она высыпала на подругу ворох обид, рассказала о том, как все детство провела между больничной койкой и лабораторией, где брали анализы.
     - Все Игорьку дорогому, - кричала Вера, мама только его обожает, если я умру, она даже не заметит!
     Лариса притихла, а потом сказала:
     - Я вчера фильм по телику смотрела, поздно шел. Там у одной женщины было восемь детей. Она к семерым хорошо относилась, а восьмого терпеть не могла.
     - Зачем тогда рожала? - фыркнула Вера. - Или, как меня, в качестве запчасти?
     - Не, он у нее случайно получился, - пояснила слишком образованная в вопросах деторождения Лара, - таблетки не подействовали! Но не об этом речь! Прикинь, чего он придумал!
     - Кто?
     - Ну этот, восьмой! - воскликнула Лара. - Написал записку типа "ухожу от вас, все козлы, никто меня не любит" и встал на унитаз с петлей на шее.
     - Идиот, - резюмировала Вера, - лучше б просто убежал из дома.
     - Не, он хотел, чтобы мать раскаялась, - пояснила Лара, - не собирался убивать себя, просто стоял на толчке и ждал. Услыхал, как мать вошла в квартиру, она всегда руки мыла по приходе, ну и, когда та стала дверь открывать, спрыгнул. Одну секунду всего-то провисел! Его спасли, мама чуть с ума не сошла! Во! Счастливо все закончилось! Восьмой-то ребенок самым любимым стал, мамашка поняла, что потерять его могла.
     - Моя тоже всегда первым делом в ванную топает, - задумчиво протянула Вера. - Только у нас санузел раздельный.
     - И че? - пожала плечами Лара. - Можно на ванну встать. Да какая разница, где вешаться, хоть в гостиной на люстре, главное, так подстроить, чтобы за секунду до ее прихода успеть.
     Пообщавшись с Ларисой, следователь легко реконструировал события. Вера, вдохновленная повествованием подруги, решила проучить мать. Она написала предсмертную записку и затаилась в ванной. Девочка не сомневалась, что мама, войдя в дом, моментально отправится мыть руки - Зоя очень аккуратна. Вера знала и время, когда мать возвращается с работы. Зоя служила в НИИ и всегда по звонку покидала место у письменного стола. В общем, девочка, как она считала, предусмотрела все.
     За десять минут до часа икс ребенок взял бельевую веревку и, сделав петлю, затаился в ванной.
     Вот загремел замок, грохнула дверь, послышался шорох, стук брошенных на пол туфель, шаги... шаги.., шаги... Они приближались к двери ванной...
     Вера мгновенно вскочила на бортик чугунной лохани, сунула голову в петлю и решительно прыгнула вниз. Наверное, она уже не слышала, как человек, которого она приняла за маму, спокойно прошел, не заглянув в ванную, на кухню. По иронии судьбы, Зоя в тот злосчастный день впервые в жизни задержалась на службе, домой явился Игорь, а у него не было похвальной привычки сразу мыть руки.
     
     Глава 11
     
     Ларису никак не наказали. Да и в чем она была виновата перед законом? Некстати рассказала сюжет кинофильма? Кто ж знал, что Вера решит разыграть комедию, превратившуюся помимо воли девочки в трагедию. Да и не имел следователь никакого права ничего предпринимать, Ларисе только исполнилось одиннадцать лет. После похорон Веры Ларисина мать-завуч набралась наглости и пришла к Зое, упала на колени и взмолилась:
     - Очень вас прошу, никому не рассказывайте о случившемся. Ларочке жизнь не ломайте, девочка-то ничего плохого не совершила, а сейчас общественное мнение из нее убийцу сделает.
     Зоя ничего не ответила, выслушала педагога и молча вышла из комнаты. Зинаиду на лестничную клетку выталкивали Соня и Игорь.
     - Вы с ума сошли, - шипел юноша, - додумались заявиться к нам в дом с подобным разговором.
     - Вашу Ларису расстрелять мало, - горячилась Соня. - Она, считайте, двоих на тот свет отправила.
     - Кто ж второй? - еле-еле сдерживая рыдания, спросила Зина.
     - Я! - заорал Игорь. - Живу с дамокловым мечом над головой, если рак снова голову поднимет, мне полный каюк! Хана! Чтоб вас совесть до гроба ела!
     - Пусть век вашей Лариске счастья не видать, - пожелала Соня, - никогда!
     - Боитесь, что плохая слава о доченьке пойдет! - вскинулся Игорь.
     - Так мы и постараемся, - подхватила Соня.
     - Правду всем расскажем!
     - Молчать не станем.
     - Всем раструбим.
     - В школе!
     - Во дворе сообщим.
     - Убийца!
     - Негодяйка.
     - Сволочи, - заплакала Зина, - нашли козла отпущения, вытираете ноги о ребенка. Да вы ненавидели Веру! Вот она в петлю и полезла!
     Игорь со всей силы толкнул Зинаиду в спину, та упала и сильно ушиблась, больше она с Вяземскими не общалась.
     Зинаиду уволили из школы, это Зоя постаралась. Вяземская сбегала в Министерство образования и подняла жуткий шум, пришлось Зинаиде менять место службы.
     Ларису мать через некоторое время отправила незнамо куда: то ли в другой город, то ли просто поселила у каких-то своих родственников в другом районе. Девочка испарилась без следа.
     
     ***
     
     - Ну, и как вам эта история? - перевела дух Соня.
     - Ужасно! - совершенно искренне воскликнул я. - Бедная Вера!
     - Да уж, - покачала головой Соня, - мне всегда казалось, что у девчонки беда с мозгами, ну не походила она на нормальную. Могла во время беседы встать и молча уйти. Бежишь за ней, кричишь:
     "Веруся, стой! Я тебя обидела?" А она повернется и ляпнет: "Просто надоело тебя слушать, орешь слишком громко".
     Ну разве нормальный человек так поступит?
     Я опустил подбородок на грудь. От безудержной болтовни Работкиной у меня начало стучать в висках. Если уж кто не совсем нормален, так это Соня. Ну посудите сами: не успел незнакомый ей человек, Иван Павлович Подушкин, войти в квартиру, как она принялась самозабвенно выплескивать на него все чужие семейные тайны. С какой стати?
     Я не успел даже сообщить о цели своего визита, просто представился, и вот, пожалуйста, завален информацией выше макушки. Хотя медицине известно заболевание под названием "неуправляемая болтливость". Не надо смеяться, это не инфекция, не чума, не холера, не оспа, не грипп и даже не насморк. Просто встречаются люди, категорически не умеющие держать язык на привязи. При обычном стечении обстоятельств они самозабвенно ябедничают начальству и разносят сплетни, причем чаще всего никакой выгоды подобные личности не имеют, их не уважают в коллективе и при первой возможности стараются уволить. Болтливость не лечится, ее считают поведенческим дефектом, не понимая, что проблема намного глубже.
     Но особенно неприятен становится болтун в момент стресса, вот тут он буквально вывернется наизнанку, рассказывая все, что достигло когда-либо его ушей. Единственные, кто любит болтунов, - это сотрудники правоохранительных органов.
     Похоже, Соня принадлежит к породе трепачей, она очень взволнована, смерть Зои выбила Работкину из колеи. Желая слегка успокоиться, Соня и вытряхивает ворох секретов. И сейчас она, скорей всего, ответит откровенно на мои вопросы.
     Я кашлянул и тихо спросил:
     - Значит, Зоя и Зина конфликтовали?
     - Они не общались.
     - Совсем?
     - Да.
     - Зоя не набрасывалась на Зинаиду, встретив ту во дворе?
     - Они не сталкивались.
     - Жили же рядом!
     Соня пожала плечами:
     - И что? Бог берег их от контактов. Вот кому повезло, так это Ляле.
     - Почему?
     - Вы Игоря видели?
     - Не довелось.
     - Красавец! Все при нем! И рост, и внешность, и ум. Завидный жених, - зачастила Соня, - девчонки по нему сохли. Только Зоя против них была.
     - Она не хотела видеть сына женатым?
     - Ага, верно, ревновала его дико.
     - Почему же с Лялей смирилась?
     Соня скривилась:
     - Говорю же, повезло! У Ляльки внешность так себе, серая мышь. Только у нее на руке, вот тут, на плече, пять родинок есть, очень приметные, расположены они в виде звезды. Понимаете?
     - Простите, нет.
     Соня всплеснула руками.
     - У Веры имелась точь-в-точь такая отметина.
     Когда Ляля впервые к Зое в гости пришла, стояло лето...
     Я внимательно слушал Соню, да уж, Ляле на самом деле повезло. Будущая свекровь, увидев родинки, воскликнула:
     - Господи!
     - Меня зовут Ляля, - испуганно представилась девушка.
     - Ты москвичка?
     - Нет, сейчас живу в общежитии.
     - Надо же, как ты похожа на мою покойную дочь, - в растерянности вымолвила Зоя, - цвет волос, глаз и.., родинки. Если бы Вера дожила до твоих лет...
     Не договорив фразу, Зоя обняла Лялю и заплакала, а девушка, прижавшись к будущей свекрови, воскликнула:
     - Я всегда мечтала иметь маму!
     - У тебя ее нет? - встрепенулась Зоя.
     - Нет, - призналась Ляля, - я сирота. Меня с ранних лет воспитывала тетка.
     - Если б не эти родинки, Зоя Лялю бы не приняла, - закончила Соня, - а так буквально поженила пару, Игорь-то сначала не очень в ЗАГС хотел, тормозил, говорил матери: "Зачем расписываться?
     И так сойдет!"
     Но потом под давлением Зои сыграли свадьбу и зажили счастливо. Стоит ли говорить, что невестка обожала свекровь, последняя любила первую, и обе они считали Игоря светом в окошке. Вяземский, кстати, окончательно забыл про болезнь, страшная онкология отступила, к Зое наконец-то пришли радостные дни.
     - Они жили счастливо, - всхлипывала Соня, - и вот что вышло! Зоя умерла, а Лялька почти ума лишилась! Ей со вчерашнего дня сильные транквилизаторы колют. Только какой смысл? Она, правда, плакать перестала, просто спит. Все хлопоты на меня упали. Хорошо хоть, у них дома деньги нашлись. Ой, вообще чума! Нормальный гроб дорого стоит, но ведь не хочется же Зою в ящик, обитый ситцем, класть. А сколько всего надо! Покрывало, тапочки, автобус-катафалк, кремация, отпевание, и везде кошелек расстегивать! Сэкономить негде!
     Без цветов никак!
     - Думаю, вам помогут родственники, - подсказал я, - или коллеги по работе Зои и Ляли.
     - О господи! - горько вздохнула Соня. - Зоя давно дома сидела, ее НИИ развалился, всех, кого можно, раньше времени на пенсию выперли. Лялька в агентстве работает, театральном. После того как Игорь умер, у нее с деньгами не особо стало. Ну как вам объяснить! Шуба у Ляльки сейчас не из норки, а из нутрии, ясно?
     Я кивнул и решил продолжить беседу:
     - Насколько я понял, Андрей, отец Игоря, ушел из семьи?
     - Ага, - подтвердила Соня, - мужчины сволочи, если дома имеется больной ребенок, мигом на сторону бегут. У Зои с мужем разлад начался после того, как у Игорька рак обнаружили. Не захотел отец о сыне беспокоиться, слинял вскорости после рождения Веры.
     - И Зоя с ним отношений не поддерживала?
     Соня пожала плечами:
     - Вот тут ничего не скажу, она о бывшем супруге никогда не упоминала!
     - Но, наверное, следует все же ему сообщить о смерти первой жены?
     - Зачем?
     - Ну.., так положено.
     - Они давно разбежались, со скандалом.
     - Смерть заставляет забыть о разногласиях, - покачал я головой.
     - Ага, - презрительно фыркнула Соня, - только не Андрея. Когда умер Игорь, Зоя и Ляля чуть с ума не сошли! Вместо того чтобы похоронами заниматься, сели на диван, обнялись и давай рыдать.
     Пришлось мне всем рулить.
     Я откинулся на спинку кресла, а Работкина вновь затарахтела без умолку.
     Увидав, что от ближайших родственниц покойного толка нет, Сонечка решительно взялась за вожжи, первым делом она вызвала агента, тот быстренько пощелкал калькулятором и объявил цену похорон. Работкина пошла в спальню, где, прижавшись друг к другу, сидели мать и жена Игоря, показала им калькуляцию и попыталась вернуть женщин к мрачной действительности.
     - Где деньги взять?
     - В секретере, - прошелестела Зоя, - вот ключ.
     - В коробке лежат, - безучастно добавила Ляля, - в синей.
     Соня двинулась было в указанном направлении, но тут мать покойного тряхнула головой и воскликнула:
     - Дай посмотреть на квитанцию.
     - Пожалуйста, - обрадовалась Работкина, меньше всего желавшая заниматься погребальными процедурами.
     Зоя вцепилась в бумагу и застонала:
     - О-о-о! Нет!
     - Дорого?! - насторожилась Соня. - Я выбирала, что подешевле, только, увы, если...
     Но родственница не дала ей закончить фразу.
     Зоя вскочила на ноги и ринулась к двери.
     - Как ты могла, - заголосила она, - решила сунуть Игорька, словно собаку, в дешевый ящик!
     Ляля бросилась за свекровью. Соня поспешила за женщинами, а те налетели на агента с криком:
     - Нам нужно самое лучшее!
     Напрасно Соня пыталась привести разумные доводы типа "покойному все равно" и "зачем же деньги профукивать".
     Ляля и Зоя словно с ума сошли, обе в один голос твердили:
     - Игорьку самое шикарное.
     Кстати говоря, невестка со свекровью частенько раздражали Соню своей манерой говорить хором, а еще Зоя могла начать фразу, а Ляля ее закончить. Только не подумайте, что речь идет о банальных выражениях, ну, типа, мать произносила: "На улице сегодня хорошая... - а Лялечка договаривала: г-..погода".
     Нет, дело обстояло по-иному. Порой Зоя задумчиво тянула:
     - Удивительно, почему...
     - ..то пятно не отстиралось от скатерти, - подхватывала Ляля, - вроде самый обычный кусок масла уронили.
     Соне оставалось лишь удивляться, каким образом невестка сообразила, о чем размышляет свекровь. Похоже, женщины ухитрялись думать в унисон.
     Но сейчас речь пойдет не об удивительно нежных отношениях, связывающих молодую и пожилую хозяек, а об Андрее.
     Когда Соня сообразила, что похороны Игоря влетают в непомерную сумму, она предприняла последнюю попытку урезонить вдову, показала той счет и воскликнула:
     - Видишь цифру?
     - Да, - тихо ответила Ляля.
     - И что скажешь?
     - Ничего.
     - Так мы заказываем церемонию по высшему разряду?
     - Верно.
     - Берем гроб за десять тысяч долларов?
     - Да.
     - С кондиционером?
     - Да.
     - С телефоном?
     - Да.
     - Ляля, - взвыла Соня, - ну приди в себя!
     Игорь не сумеет никогда воспользоваться трубкой.
     Это раз! И второе, где деньги найти?
     - В серванте.
     - Там и четверти нужного нет!
     Ляля захлопала глазами.
     - Да?
     - Да! - рявкнула Работкина.
     - Возьми в долг, - не дрогнула Ляля.
     - У кого?
     - Не знаю, - равнодушно отвернулась Ляля, - У Игоря должно быть все самое лучшее. Не мое дело, где деньги достанешь.
     И тут у Сони кончилось терпение.
     - Смею напомнить, что усопший - твой муж, - буркнула Работкина, - поэтому кое-какие проблемы придется все же решать тебе, не мне.
     Ляля растерянно взглянула на родственницу, потом схватила телефонную книжку и сунула Соне:
     - Вот, обзвони народ, пусть дадут, кто сколько сможет, я потом верну.
     - Лучше не взваливать на себя невыполнимые обязательства, - снова стала сопротивляться Соня.
     Но Ляля словно не слышала Работкину, пальцы вдовы лихорадочно листали странички.
     - Нашла! - воскликнула она. - Вяземский Андрей. Это отец Игоря, конечно, они с Зоей расстались, но ведь речь идет о кончине его единственного сына! Андрей непременно даст недостающую сумму. Обратись к нему.
     Меньше всего Соне хотелось беседовать с бывшим супругом Зои, поэтому Работкина промямлила:
     - Ну откуда бы ему ее взять?
     Ляля объяснила:
     - Месяца два до смерти Игоря мы с Зоей смотрели телевизор, ток-шоу "Пусть говорят". Гостем студии был Андрей, он сейчас богатый человек.
     Я еще удивилась, когда Зоя, ткнув пальцем в экран, воскликнула: "Ну надо же! Был настоящей рохлей, а теперь почти олигарх, вон как людей время меняет".
     Пришлось Соне браться за трубку. В конце концов она нашла Вяземского и объяснила тому суть вопроса. Честно говоря, Работкина ждала неоднозначной реакции. Богач мог скорбным голосом воскликнуть: "Какое горе! Но, простите, свободных денег у меня нет!" - или, заплакав, заявить: "Да, да, конечно, сейчас же привезу чемодан рублей".
     Но Вяземский поступил неожиданно: он выслушал Соню молча, а потом из трубки понеслось: туту-ту....
     Решив, что разговор прервался по вине телефонной компании, Соня снова соединилась с Андреем и сказала:
     - Похоже, нас разъединили.
     - Нет, - равнодушно пояснил Андрей, - нам с вами не о чем беседовать.
     - Но ваша жена, Зоя...
     - Она мне не супруга!
     - Ладно, бывшая.., неужели вы не поможете?
     - Кому? Зойке? Убить ее мало за все. Пусть скажет спасибо, что я тихо ушел.
     - Я про сына.
     - Какого?
     - Умершего, - окончательно растерялась Соня.
     - У меня нет детей, - последовал ответ.
     - А Игорь!
     - Не знаю его.
     - С ума сойти! - заорала Соня. - Игорек утонул, а вы идиотничаете! Между прочим, я очень хорошо вас помню, уже в школу ходила, когда вы с Зоей развелись! Если вы чего с женой не поделили, так при чем тут ребенок? И потом, у гроба забывают распри!
     Из трубки послышался смешок, потом Андрей заявил:
     - Ты меня не стыди, мала еще, да и не знаешь ничего. Зойка-падла, ясное дело, правды никому не сообщила, меня виноватым выставила. Знаю, знаю, всем болтала: алкоголик я. Что ж! Каждый день люди умирают! Мне теперь прикажешь всем лавэ отсыпать?
     - Игорь ваш сын, - пробормотала Соня, - Зоя просит помочь, ей плохо, она страдает.
     - И очень хорошо! - заорал Андрей. - Мало ей! Я еще так сделаю, что корчиться станет, сука!
     
     Глава 12
     
     Выслушав мой отчет, Нора хмыкнула:
     - И что, эта Соня так и не поинтересовалась, с какой целью ты пришел к ней?
     - Нет, - покачал я головой, - удивительная женщина, она болтала до тех пор, пока не приехал курьер из цветочного магазина с заказанными венками. Услышав звонок, Соня бросилась в прихожую, провела парня в квартиру, стала расплачиваться с ним, походя рассказывая о том, что случилось с Зоей. Она снова принялась вываливать перед абсолютно посторонним человеком чужие семейные тайны. Когда я уходил, Соня даже не попрощалась, настолько была увлечена болтовней, курьера она заманила в гостиную и буквально своим языком пригвоздила парня к креслу. Мне до сих пор никогда не встречались подобные особы.
     Нора усмехнулась:
     - Я видела таких, более того, имела подобную идиотку в подругах, но недолго длилась наша дружба. И какие выводы ты сделал из беседы?
     Я кашлянул:
     - Может, вы ошибались в своих предположениях, когда считали, что кто-то хотел извести молодую Вяземскую? У Ляли, похоже, не было ни друзей, ни недругов, вся ее жизнь крутилась вокруг Игоря и Зои. А вот у последней имелось по крайней мере двое недоброжелателей: бывший муж и завуч Зинаида.
     Нора хмыкнула:
     - Андрей развелся с женой очень давно, а история с Зинаидой тоже разыгралась не вчера.
     - Некоторые люди готовы годами ждать момента, чтобы отомстить! И потом, других подозреваемых у нас нет! - напомнил я.
     Нора вытащила папиросы.
     - Вот тут ты прав, - протянула она. - Ладно, лиха беда начало. Нужно поговорить с Андреем.
     - У меня есть его телефон, - воскликнул я.
     Элеонора подняла правую бровь:
     - Да? И откуда?
     - Соня сообщила, - пояснил я, - она целых полчаса рассказывала, как разыскивала бывшего супруга Зои, и в конце концов стала тыкать мне под нос телефонную книжку, где целая страничка оказалась исписана цифрами. "Вот, - бубнила болтунья, - полюбуйтесь, сколько сил потратила! Гоняли меня разные люди, словно Сидорову козу, но я упорная. Во какой у него телефончик, любой дурак запомнит, небось не один рубль за номер отдал, из единиц и нолей состоит". Комбинация и на самом деле легко запоминающаяся.
     - Что ж, - подытожила Нора, - завтра поедешь к мужику и поболтаешь с ним.
     - У нас только телефон, адреса нет, - напомнил я.
     Нора улыбнулась:
     - Легко разрешимая проблема. В девять утра я буду знать кучу сведений про человека, на которого зарегистрирован этот номер: где прописан, работает.
     - А если это мобильный?
     - И что? Операторы сотовой связи всегда требуют у нового абонента паспорт. Ступай, Ваня, отдыхай, - благосклонно кивнула Нора.
     Я вышел из кабинета Норы в самом замечательном расположении духа: вечер обещал быть мирным. Единственная неприятность, которая со мной могла случиться, - это очередной звонок Николетты из Чехии с рассказом о мучениях, которые маменька испытывает в "доме престарелых". Но, согласитесь, телефонный разговор - это не личная встреча, рано или поздно придется прервать общение, хотя бы по причине разрядившейся батарейки, и я обрету долгожданную свободу.
     Вздрагивая от каждого резкого звука, я выпил чаю, постоял под душем, потом лег в кровать, мирно почитал книгу и спокойно отбыл в царство Морфея.
     Очевидно, в отместку за тихий вечер мне приснился кошмар. Сначала из темноты выплыл огромный раскаленный шар, потом раздался вой сирены и вопль: "Помогите! Убивают! О-о-о!"
     Крик был таким пронзительным, что я машинально сел в кровати, потряс головой, открыл глаза и понял.., стоит ночь, в квартире мирно спят Нора, Ленка и Леша Одеялкин. Никаких пламенеющих шаров нет и в помине, мне привиделся страшный сон.
     Но не успел я облегченно вздохнуть, как из коридора донеслось:
     - Люди-и-и! Он ту-ут! Ма-а-ама!
     Я схватил халат. Вообще-то я стараюсь пользоваться шлафроком лишь в спальне. На мой взгляд, нет ничего нелепее голых кривых волосатых мужских ног, высовывающихся из-под подола махрового одеяния. И потом, я не являюсь родственником Норы, всего лишь наемный служащий, секретарь на окладе, поэтому не имею права на амикошонство. Я всегда выхожу в коридор полностью одетым, чаще всего при галстуке, халат накидываю, лишь выбираясь из ванной. Но учтите, что встретить по дороге из санузла Нору практически невозможно.
     Я пользуюсь душевой кабинкой, расположенной возле моей спальни, у Элеоноры собственная ванная комната, хозяйка крайне редко заглядывает в ту часть квартиры, где расположены покои домработницы и секретаря. Если я понадоблюсь работодательнице, последняя ничтоже сумняшеся позвонит мне на мобильный.
     Но сейчас у нас происходит нечто непонятное, а в этом случае не до соблюдения приличий.
     - Ма-а-ама-а-а!.. - летело из коридора.
     Кто вопил самым несусветным образом, было невозможно понять, но навряд ли все же звук издавала Нора, я сомневаюсь, что на свете существует некто или нечто, способное напугать хозяйку до подобного состояния.
     Кое-как подпоясавшись, я влетел в коридор и увидел притулившегося к стене Одеялкина.
     - Что случилось? - вырвалось у меня.
     - Так.., орет, - робко ответил Леша и ткнул рукой в сторону двери спальни Ленки.
     - Безобразие, - вклинился в наш разговор голос Норы. - Вы зачем трамтарарам устроили?
     - Дык.., вот.., там, - завел Одеялкин.
     Тут из комнаты домработницы вновь донеслось:
     - А-а-а! Убивают! Жрут! Усы-ы-ы! Идет сюда!
     Шевелится.
     Нора рванула ручку, мы с Одеялкиным держались в арьергарде. Хозяйка бесстрашно влетела в комнату, заставленную жуткими керамическими скульптурами балерин, кошечек, собачек и девочек.
     - Немедленно прекрати визжать, - велела она. - Лена! Ты где? Объясни, что происходит?!
     - Это кто? - прошелестело из постели.
     - Я, Элеонора, и Ваня со мной, - рявкнула хозяйка, сдергивая пуховую перину, которая служит Ленке в качестве одеяла.
     Матрас оказался пуст.
     - Лена! - повысила голос Нора. - Ты где?
     Послышалось кряхтение, сопение, кашель, и из-под кровати выбралась наша домработница, облаченная в ночную сорочку - байковый мешок отвратительного грязно-серого цвета.
     - Ты что там делаешь? - накинулась на нее Нора. - Совсем с ума сошла?
     Ленка чихнула.
     - Зачем на пол легла? - не успокаивалась хозяйка.
     Домработница снова издала сдавленный звук.
     - Орешь дурниной, - наседала Нора, - сопли льешь! Чихаешь! Простыла? Пей аспирин и не визжи!
     - Так пыльно там, - отмерла Ленка.
     Нора скривилась.
     - Верю, ты всегда плохо пылесосишь.
     - У себя лень убирать, - пояснила домработница.
     - И у меня тоже, - кивнула Элеонора. - Ты просто неряха!
     Ленка повернула голову вправо, открыла было рот, потом замерла. Ее большие глупые глаза превратились в блюдца, из горла полился визг:
     - О-о-о, та-ам!
     Я невольно глянул в ту же сторону и вскрикнул:
     - Мама!
     Думаю, вы простите мне совершенно немужское поведение, когда я опишу, что увидел перед собой.
     На серо-желтом тюле сидело отвратительное существо размером с мышь. Но это был не достаточно милый, среднестатистический серый грызун. Нет, сейчас по ткани, медленно перебирая огромным количеством тоненьких трубчатых лапок, ползло нечто омерзительное, лаково-коричневое. Туловище монстра походило на креветку, из морды торчали усы, а вот хвоста не имелось вовсе - либо чудище сумело его поджать, либо он отвалился.
     - А-а-а! - заорала Нора и метнулась за кресло, Ленка мигом занырнула под кровать, я, забыв о необходимости демонстрировать мужество и о том, что представителю сильного пола следует оберегать женщин, пулей вылетел в коридор.
     Правда, уже через секунду мне стало стыдно. Коря себя за малодушие, я осторожно приоткрыл дверь и всунул голову в спальню.
     Ленка и Нора находились в укрытиях, Одеялкин же, проявив невероятную храбрость, приблизился к занавеске и воскликнул:
     - Не бойтесь! Это ж таракан!
     - Кто? - робко спросила Нора, высовываясь из-за кресла.
     - Таракан, - повторил Леха, - мирный он, тихий, никому зла не сделает.
     - А не ври-ка, - прогудела из-под кровати Ленка, - прусаки рыжие, мелкие, а на драпировке жуть ползет здоровенная.
     - Не, это таракан, - спокойно гудел Одеялкин, - африканский! Они тихие, просто большие.
     Да не бойтесь вы!
     Нора на четвереньках выползла из-за кресла, впервые в жизни я наблюдал хозяйку трясущейся от ужаса.
     - Ты уверен, что это мирное насекомое? - спросила она.
     - Стопудово, - заверил Леха, - в нашем городке такие недавно появились, за пару месяцев до моего отъезда в Москву.
     - Откуда ж они взялись? - растерянно поинтересовался я. - Вроде ты живешь за Уральскими горами? Далеко от Африки!
     Леха пожал плечами:
     - Говорят, Валька Бурундукова виновата, она из столицы таракашек привезла!
     - Господи, - перекрестилась Ленка, - зачем?
     - Валька к вам сюда за косметикой моталась, - охотно пояснил Леха, - купит помаду за десять рублей, у нас за пятнадцать продает. А потом ей кто-то сказал, что африканские тараканы, "шоколадки", хороший бизнес, их разводят на корм для всякой дряни типа ящериц. Ща народ с ума посходил, кого только дома не держит!
     Леха хотел продолжить пламенную речь, но тут Нора с воплем: "Ваня, за мной!" - кинулась в коридор.
     Те, кто достаточно хорошо знаком с нами, в курсе того, что моей хозяйке сделали несколько операций, после которых она встала с инвалидного кресла. Нора совершенно удивительный человек, идущий к цели с упорством боевого слона. Медики предупреждали ее:
     - Скорей всего, вы сумеете шевелить нижними конечностями, но вместо стула на колесиках обзаведетесь двумя палками.
     Элеонора лишь усмехнулась и парировала:
     - Поживем и увидим, кому из нас понадобится клюшка, мне или вам.
     И - о чудо! - теперь моя хозяйка ходит, как все, правда, медленно, чуть раскачиваясь, но на палку она принципиально не опирается. Сейчас же Нора бежала, совершенно забыв про не слишком ловко работающие ноги. В момент крайней злости в моей хозяйке просыпаются титанические силы.
     - Вы куда? - изумился я, бросаясь за ней.
     Та, не отвечая, долетела до входной двери, мигом открыла замки, добралась до лифта и, лишь очутившись в кабине, пояснила:
     - Два месяца тому назад в апартаментах над нами поселилась девица, певичка из поп-группы "Киски", Стелла Старз. Слышал?
     - Ну да, - кивнул я, не понимая, отчего Элеонора столь возбудилась. - Видел пару раз сию особу. Милая девочка, весьма симпатичная внешне, очаровательное личико, стройная фигурка.
     - Силиконовая долина, - топнула ногой Нора, - все не свое, губы, грудь, задница, зубы...
     Я вздохнул, ну, положим, клыки и у меня давно не "родные", имею ли я право в этом случае осуждать девочку? И потом, она же прыгает по сцене, следовательно, обязана притягивать к себе взгляды публики.
     - ..но мы сейчас не станем обсуждать ее резиновые части тела, - сказала Нора. - Эта сикозявка завела себе какую-то гадость вместо домашнего животного - то ли варана, то ли крокодила, то ли еще кого - и потчует его тараканами!
     - Навряд ли аллигатор захочет есть насекомых, - с сомнением протянул я.
     - Какая разница, кого она кормит, - рявкнула Нора, - важно кем! Та-ра-ка-на-ми! Это от нее уроды по дому бегут.
     - Вы уверены?
     - Да.
     - Откуда знаете?
     - Неважно, - взвизгнула Нора и нажала пальцем на звонок. - Ну сейчас я с ней разберусь.
     - Уже поздно, вернее, рано, - попробовал я урезонить хозяйку, но Элеонору невозможно остановить, легче скрутить двухметрового амбала, чем уговорить эту хрупкую женщину зарыть топор войны. Сейчас Нора горит справедливым гневом. С одной стороны, я ее понимаю, очень неприятно обнаружить на своих занавесках таракана, превосходящего тебя размерами. С другой... Нора откровенно испугалась, продемонстрировала слабость передо мной, Ленкой и Лешей, теперь ей для поднятия имиджа просто необходимо устроить разборку. Господи, спаси несчастную Стеллу Старз, мало ей сейчас не покажется.
     Палец Норы прилип к пупочке.
     - Др-р-р, - бушевало за дверью.
     - Наверное, певички нет дома, - радостно сказал я, - пойдемте назад.
     Но тут створка распахнулась, и перед нами предстала худенькая девочка в полупрозрачном халатике.
     - Ваще, блин, вы, фаны, охамели, - покачиваясь, заявила она. - Че приперли? Валите в задницу!
     - Ты Стелла? - рявкнула Нора.
     - Не, - икнула красотка, - Магда.
     - Где Старз?
     - Так на кухне, жрет.
     - А ну, пошли, - решительно отпихнула Магду Нора.
     - Ты, ваще, кто такая? - слабо засопротивлялась девушка, но моя хозяйка, проигнорировав ее вопрос, бодро зашагала по коридору вглубь чужой квартиры.
     На кухне я увидел еще одну девочку, облаченную в блестящие шортики и просторную футболку.
     - Ты Стелла? - налетела на нее Нора.
     - И че? - вяло поинтересовалась та.
     - Да или нет?
     - Отвали, - равнодушно ответила певичка, - я хавать хочу, с утра, блин, ни крошки во рту. Сядь в углу и не ..!
     Элеонора слегка растерялась, она не привыкла к тому, чтобы с ней обращались, как с надоедливой кошкой, Нора обычно перекрикивает тех, кто не желает выполнять ее приказы. Но сейчас ей продемонстрировали полнейшее равнодушие, а столь нестандартная реакция совершенно выбила ее из седла. На пару мгновений Нора потеряла дар речи.
     Воистину сегодня не ее день: сначала дала слабину, испугалась экзотического таракана, а теперь спасовала перед звездулькой.
     Стелла тем временем преспокойно развернула пачку масла, отрезала кусок, потом схватила толстый шматок докторской колбасы и в глубокой задумчивости воскликнула:
     - Во, блин! Бутерброд-то прилип!
     Я вздохнул. Это ж до какого состояния надо допиться, чтобы не сообразить: вместо куска хлеба масло с колбаской украшают край стола. Стелла обмазала угол пластиковой доски, сверху положила розовый кружок и теперь пытается оторвать сие сооружение тонкими, бледными пальчиками.
     - Где твои тараканы? - взвыла, придя в себя, Нора.
     - Понятия не имею, - пожала тоненькими плечиками поп-стар, - наверное, под раковиной. А зачем они тебе понадобились? Похоже, у тебя своих в голове полно!
     Нора посинела, открыла рот, и тут зазвонил телефон. Я машинально похлопал себя по карманам, обнаружил, что нервничает именно мой мобильник, который невесть зачем я прихватил с собой, выбегая из квартиры.
     
     Глава 13
     
     - Аэропорт Шереметьево, - загремело из трубки.
     - Нет, ошибка, - быстро ответил я, глядя, как Нора налетает на Стеллу.
     - Твои тараканы, - топала ногами хозяйка, - переползли в мою...
     - Др-р-р, - вновь ожил мобильный.
     - Аэропорт Шереметьево, - завел тот же голос.
     - Нет, вы не туда попали!
     - Какие тараканы?
     - Африканские!
     - Ваще! Блин!...!
     - Др-р-р! Аэропорт Шереметьево...
     - Да нет же! Это частный номер.
     - Идиот! Не смей швырять трубку. Это я аэропорт Шереметьево, - заорал злой мужской голос.
     У меня закружилась голова. Хорошая ночь, Иван Павлович отлично отдохнул перед новым рабочим днем! Сейчас Нора и Стелла выясняют на повышенных тонах отношения. Магда, преспокойно опустившись на колени, пытается отгрызть кусок стола, намазанный маслом и увенчанный колбасой, а тут еще прорезался некий субъект, явно сумасшедший, считающий себя аэропортом Шереметьево.
     - Один или два? - не удержался я от ехидного вопроса.
     - Международные линии, вашу мать...
     Я нажал на красную кнопочку, понятно, с той стороны провода пьяный. Ну что за страна! Сплошные алкоголики! Придет же в голову идея: назвать себя аэропортом! О таком я и не слыхивал. Вот оно, лицо научно-технического прогресса! Раньше пьяницы и психи ощущали себя Наполеонами, Александрами Македонскими, директорами продовольственных магазинов и овощных баз, а тут аэропорт Шереметьево, международные линии.
     - ..еще раз увижу твоих тараканов, - орала Нора, - то...
     - Чего? - меланхолично перебила ее Стелла. - Со своими разберись, идиотка крашеная.
     - Др-р-р-р. Аэропорт Шереметьево! Какого .. разъединяешься! Твою мать ., забери! Ма-ать! Твою! Твою мать!
     - Иван Павлович! Брось телефон!
     - Ага, швырни ей его в башку!
     - Фу, бутерброд жесткий!
     - Др-р-р. Шереметьево! Вашу мать...!!!
     - Тараканы!!! Иван Павлович!!!
     От безобразных, несущихся со всех сторон криков у меня заболела голова. В ту же секунду разозленная донельзя Элеонора выхватила из моих пальцев телефон и со всего размаха запулила его в открытое окно. Одновременно Стелла стукнула Магду по затылку с воплем:
     - Тебя нанимали пресс-секретарем, а не пожирателем моего ужина.
     Несчастная Магда, так и не сумевшая отгрызть кусок столешницы, обмазюканный маслом, стукнулась лбом о доску из пластика и истерично зарыдала.
     Несмотря на неадекватность поведения, продемонстрированную Магдой, мне стало жаль девицу, может, тут сыграла роль цеховая солидарность?
     Я ведь тоже секретарь, хотя и без приставки "пресс".
     Нора уцепила меня за рукав и, проорав: "Иван Павлович, уходим!" - уволокла господина Подушкина на лестницу.
     В лифте хозяйка поправила растрепанную прическу и гордо спросила:
     - Ну? Здорово я ей врезала? Теперь поостережется тараканов распускать!
     Я машинально закивал. Ей-богу, у Элеоноры совсем не женский менталитет. По идее, фраза "Здорово ей врезала" должна прозвучать из уст мужчины. И потом, на самом деле Стелла совершенно не испугалась, она была настолько пьяна, что даже не сообразила, в чем проблема. Единственное наказанное лицо в данной ситуации - я. Нора выкинула в окно мой телефон, завтра придется покупать новый. Но сообщать хозяйке, как на самом деле выглядят события со стороны, ни в коем случае нельзя. Поэтому я, широко улыбнувшись, заявил:
     - Вы были неподражаемо убедительны!
     - Не слишком ли я была агрессивна? - забеспокоилась остывшая Нора, - все же не хочется из-за каких-то насекомых затевать полномасштабную драку с соседями.
     - Нет-нет, - уверил я, - в самый раз. Полная победа разума над невежеством.
     - Льстец, - усмехнулась Нора, - ступай, спи спокойно!
     Я не преминул воспользоваться любезным предложением и моментально заполз под одеяло.
     Через пару секунд замерзшие ноги согрелись, приятное тепло охватило тело, но Морфей не спешил обнять господина Подушкина. Я начал вертеться с боку на бок, потом захотел пить. Бутылки с минеральной водой на тумбочке не оказалось. Проклиная собственную забывчивость, я встал, вышел в коридор, сделал пару шагов и замер, объятый ужасом.
     По светлому паркету в тусклом свете одинокого бра, зажженного в самом конце длинного коридора, передвигался огромный, чудовищно большой таракан. До сих пор подобного монстра я видел лишь в идиотских фантастических роликах, рассказывающих о нападении на Землю инопланетян. Если вы смотрели фильм "Люди в черном", то сейчас понимаете, о чем я веду речь.
     Впрочем, речь-то у меня как раз пропала полностью, способность передвигаться тоже, я лишь тупо наблюдал, как этот кошмар медленно шлепает по коридору. Потом он остановился и прошептал:
     - Ваньша, извини, не хотел тебя разбудить.
     И тут до меня дошло! Никакого монстра нет и в помине, по паркету, отчего-то на четвереньках, бредет Леша, облаченный в халат из коричневой блестящей тафты. Это весьма неудобное холодное одеяние Ленка выдает гостям в качестве домашнего прикида. Как-то раз я сказал домработнице:
     - Может, посоветовать Hope купить для гостей махровые или велюровые шлафроки? Ей-богу, в них намного удобней, уютней и теплей.
     - Ни боже мой! - испугалась Ленка. - Еще понравится, и насовсем останутся. Не фиг надоедливым гостям удобства создавать, пусть в колючем ходят, побыстрей к себе упрутся.
     - Ты что тут делаешь? - зашипел я.
     - Э...э...
     - Немедленно отвечай!
     - Ну...у...у...
     - Леша!!!
     Одеялкин, кряхтя, поднялся на ноги.
     - Не шуми, Ваньша! Все коробочка виновата, ну та, что на меня повесили! Потерялась!
     - Ты обронил кардиодатчик, - осенило меня, - а теперь пытаешься его найти?
     - Не! Вот он, висит.
     - Тогда в чем дело?
     - Ваньша, - с укоризной забормотал Одеялкин, - лучше к тебе зайдем, не дай бог Нора услышит или Лена! Снова вой начнется. Мне ж докторша велела обычный образ жизни вести, так?
     - Да, - кивнул я, возвращаясь в свою комнату.
     - Иначе лекарство трудно подобрать, верно?
     - Абсолютно.
     - Я решил на рыбалку поехать, ты меня обещал на речку свезти.
     Я кивнул, пока плохо понимая, что имеет в виду Одеялкин.
     - Купил в магазине тараканов, - осторожно продолжал Леша.
     - Так они убежали! - воскликнул я. - Поскакали по квартире! Стелла Старз вовсе ни при чем!
     - Угу, - испуганно признался Леша, - ой, Ваньша, молчи! Бабы-то перепугались до усрачки, меня Нора вон выгонит! Куда ж деваться с датчиком! Не сомневайся, я всех переловлю, их всего-то семь штук было. Во, уже трех нашел. Да не боись, глянь, они не кусаются.
     Перед моим лицом возникла стеклянная банка, в которой шевелили усами противные насекомые.
     Я невольно вздрогнул.
     - Красивые, да? - восхищенно воскликнул Леша.
     - Почему у них на спинах разноцветные пятна? - преодолевая брезгливость, спросил я.
     - Я пометки сделал, - объяснил Одеялкин, - лаком для ногтей. Вон тот, с красным, Мартин, с белым - Ричард, а с золотым - Мэри, она девушка.
     - Как же ты определяешь половую принадлежность тараканов? - заинтересовался я.
     - А кто красивше и меньше, тот баба, - поведал Леха. - Ваньша, никому ни слова!
     - Хорошо, - согласился я, - только ты их в банку всех засунь.
     - Непременно, - пообещал Леха, - не вопрос.
     Я вернулся в комнату, лег было в кровать, но потом вскочил, зажег свет и тщательно осмотрел все углы и закоулки. Слава богу, никаких насекомых в спальне не обнаружилось. Я снова нырнул под одеяло, потом встал, схватил свой халат, скрутил его жгутом и тщательно прикрыл щель под дверью.
     Можете сколько угодно подсмеиваться надо мной, но я не трус, просто перспектива, проснувшись, обнаружить на своей груди прусака, прибывшего из Африки, способна довести меня до коллапса.
     
     ***
     
     Утром, ровно в девять, я позвонил по телефону Андрея и услышал спокойный голос:
     - Сейчас не могу взять трубку, оставьте сообщение после звукового сигнала.
     - Детективное агентство "Ниро", Иван Павлович Подушкин, - машинально начал я представляться и тут же, осекшись, отсоединился.
     Очень глупо сразу открывать карты перед человеком, которого подозреваешь в совершении преступления. Я не словил мышей, хорошо хоть Андрей Вяземский сам не подошел к телефону.
     Дзынь, дзынь - ожил аппарат.
     Я схватил трубку.
     - Агентство "Ниро"? - спросил приятный баритон.
     - Да, - ответил я.
     - Ивана Павловича Подушкина давайте, - потребовал незнакомец.
     Я удивился, обычно клиенты подзывают Нору, то, что у хозяйки имеется секретарь, выполняющий роль мальчика на побегушках, выясняется позднее, Уже при личной встрече.
     - Слушаю вас, - ответил я.
     - Вяземский Андрей Михайлович, - коротко представился собеседник.
     - Как вы... - начал было я и тут же прикусил язык.
     Стоп, Иван Павлович, иначе окажешься в совсем уж кретинском положении. Ясное дело, что телефон Вяземского оборудован определителем номера.
     - Назначайте время, - велел Вяземский.
     Я растерялся, - Какое?
     - Нашей встречи.
     - Любое, по вашему усмотрению, - совершенно растерялся я.
     - Через два часа? О'кей?
     - Конечно, где?
     - "Алматы".
     - Простите?
     - Клуб "Алматы", - объяснил Вяземский, - скажите на охране, что ко мне, вас проведут. О'кей?
     - О'кей! - машинально вымолвил я совершенно несвойственное мне выражение.
     - Супер, - воскликнул Андрей и отсоединился.
     Я уставился на трубку домашнего телефона.
     Ладно, номер агентства "Ниро" высветился у бизнесмена на дисплее. Нора не прячет информацию об агентстве, она, наоборот, раздает всем визитки с номером телефона, потому что хочет найти клиентов с интересными делами. Но каким образом Вяземский догадался, что мне необходимо спешно побеседовать с ним? Почему сразу же согласился на встречу, более того, назначил ее в первое свободное время?
     Теряясь в догадках, я сначала уточнил в справочной адрес клуба со странным названием "Алматы", а потом пошел к машине, оставив на столе в пустом кабинете Норы записку: "Уехал к Вяземскому. Новый мобильный сумею купить лишь во второй половине дня. Вас, учитывая бессонную ночь, будить не стал. И.П.".
     
     ***
     
     У дверей "Алматы" меня вежливо остановил охранник.
     - Извините, начинаем прием посетителей в два часа дня, - сказал секьюрити, - если желаете попить кофе, то пройдите в кафе, вход через соседнюю дверь.
     - Меня ждет Андрей Вяземский, - улыбнулся я.
     Парень в черной форме взглянул на письменный стол.
     - Вы Полушалкин?
     - Подушкин Иван Павлович.
     - Одну минуту, - бормотнул охранник и, взяв трубку телефона, коротко сказал:
     - Лен, забери.
     Буквально через секунду из черноты коридора вынырнула худенькая, почти прозрачная девушка в строгом офисном одеянии: темно-серый "английский" костюм с юбкой, прикрывающей колени, и белая блузка. Никакой косметики на молоденьком личике на первый взгляд не было, вот только с духами она просчиталась. Густой, приторный аромат окутал меня с головы до ног. В носу защипало, стараясь глубоко не дышать, я пошел за Леной.
     Кое-кто из милых дам полагает, что мужчину, как муху, следует ловить на запах, поэтому они вовсю пользуются парфюмерией, ароматическими палочками, курильницами, дезодорантами, аромамаслами и прочей ерундой. Иногда мне хочется воскликнуть:
     - Дорогие мои, ну будьте же разумны. Торговля запахами - это бизнес. Ясное дело, его владельцы хотят избавиться от товара, посему и платят всяким психологам, которые помещают в глянцевых изданиях статейки о том, что женихи, словно бабочки к огню, слетаются к девушке, искупавшейся в туалетной воде от известных фирм. Открою вам страшный секрет: все хорошо в меру. Если выльете себе за шиворот ведро приторно-сладких духов, то, скорей всего, лишитесь кавалера, он попросту скончается от удушья.
     Не перебарщивайте и со всякими кремами для тела. А то ведь частенько перед тем, как упасть в объятия сгорающего от страсти кавалера, женщина торопится в душ. И начинается! Сначала она обмазывается гелем с запахом фиалок, затем пользуется скрабом, пахнущим розовым маслом, моет голову "ванильным" шампунем, натирается маслом, источающим аромат персика, щедро опшикивается духами "Солнце в апельсиновой роще" и вплывает в спальню, ожидая бури восторга, счастливого вопля поджидающего любовницу Тарзана, бури страсти...
     Ведь именно такую реакцию мужчины пообещали дурочке производители спреев, банок и склянок с вонючим содержимым.
     Но на поверку ситуация складывается иначе.
     Либо кавалер, растерявший от длительного ожидания весь сексуальный пыл, мирно спит, либо у него незамедлительно начинается отек Квинке <Отек Квинке - сильная аллергическая реакция, грозящая смертью от удушья.>.
     Впрочем, если любовник оказался стойким экземпляром, не забылся сном и не задохнулся, то маловероятно, что, обнимая и целуя скользкое от мазей тело, он получит море удовольствия.
     Простите, конечно, за натурализм, но у каждой женщины имеется собственный запах, который мужчина не способен забыть. "Я возвращаюсь домой, не мойся, Жозефина", - писал император Наполеон жене. Аромат любимой возбуждает сильнее виагры, а милые дамы, попавшиеся на крючок парфюмерных фирм, старательно истребляют свою индивидуальность.
     Поймите меня правильно, я не призываю вас прыгать в койку сразу после вскапывания огорода с руками и ногами, черными от земли. Естественно, женщину украшает чистота, как нравственная, так и физическая. Но ведь надо соблюдать меру! Ну-ка спросите у своего мужа или кавалера:
     - Милый! Ты хочешь, чтобы я тратила по полтора часа вечером на банные процедуры? Тебе нравятся палочки с запахом корицы, ванили и ананаса, которые дымятся в нашей спальне?
     Боюсь, большинство из нас громко заорет:
     - Нет!
     Мы, мужчины, трепетные, нежные, стеснительные существа. Не всякий решится заявить жене или любовнице правду:
     - Немедленно выбрось все банки с вонючим кремом и вынеси идиотские ароматические свечи!
     Вот и задыхаемся, боясь вас обидеть. И уж совсем неприлично сильно душиться, собираясь на службу.
     
     Глава 14
     
     Андрей Вяземский оказался сухощавым мужчиной без возраста, такому можно дать и пятьдесят, и шестьдесят, и больше лет.
     - Садитесь, - велел он, указывая на кресло. - Чай, кофе?
     - Нет, спасибо, - ответил я.
     - Тогда сразу к делу.
     Я кивнул и хотел начать беседу, но Вяземский опередил меня:
     - Гриша ввел вас в курс дела?
     - Нет, - удивленно ответил я, - а кто...
     - Тогда я сам расскажу, - бесцеремонно перебил меня Вяземский. - Месяц тому назад случился неприятный скандал. Газета "Желтуха" дала фото звезды эстрады Пудовкиной в обнаженном виде.
     На животе певицы был хорошо виден шрам, внизу стояла подпись: "Мари Пудовкина делала кесарево сечение. Где же младенец и кто его отец?"
     Пудовкина схватилась за голову, она не понимала, кем и когда был сделан снимок, но потом, в сотый раз изучив фото, скумекала: ее запечатлели в бане, в маленькой элитной сауне, которой владеет Вяземский. Кто-то из служащих помывочного комплекса установил камеру. И теперь Вяземский решил нанять детектива, чтобы вычислить подлую крысу.
     - Я все продумал до мелочей, - решительно рубил он сейчас рукой воздух, - главное, не спугнуть суку...
     - Простите, - кашлянул я, - но...
     - ..иначе смоется!
     - Видите ли...
     - Наймешься в сауну банщиком.
     - Но...
     - Они везде ходят, ты подозрений не вызовешь! - совершенно не слушал меня Вяземский.
     Андрей напомнил мне Нору, та тоже, как правило, не слишком интересуется мнением секретаря. У Элеоноры простой принцип руководства: или работай, или ступай прочь. На заре своего "бизнес вуменства", создавая на ровном месте, без большого капитала и обширных связей фирму, Нора, комплексовавшая оттого, что не имеет специального образования, обратилась к психологам, заплатила немалые деньги, желая получить ответ на вопрос: каким образом можно заставить человека работать с полной отдачей?
     Психологи постарались, они прислали ей сотни страниц, рассказывающих о том, какие эксперименты проделали, чтобы помочь неопытной начальнице. Отчего-то поведение людей специалисты по кадрам изучали на мышах. Ученые выяснили совершенно замечательную, никому до сих пор не ведомую истину: оказывается, если в один угол ящика поместить кусок вкусного, ароматного сыра, а в другой посадить грызуна, то лабораторное животное прямой наводкой двинет к еде, и никак иначе.
     Психологи проявили упорство, прежде чем сделать окончательные выводы, они - естественно, за счет Норы - извели не один килограмм сыра и закупили сотни хвостатых. Лишь истратив кучу денег заказчицы на проведение опытов, кандидаты наук сформулировали вывод: мышь всегда торопится к еде. И только убедившись в корыстности и жадности грызунов, душеведы перекинулись на людей.
     Не стану излагать вам тут все, что было в отчете, лишь самая краткая заключительная его часть содержала конкретные предложения: а) чем выше зарплата, тем заинтересованнее служащий; б) чем дольше отпуск, тем заинтересованнее служащий; в) чем короче рабочий день, тем заинтересованнее служащий.
     Элеонора изучила бумаги и тихо спросила:
     - Насколько поняла, я должна резко увеличить всем жалованье, предоставить двухмесячный отдых и сократить рабочий день до четырех часов?
     - В принципе да, - закивал главный психолог, - такую службу оценят по достоинству, вы избежите текучки персонала, этого главного бича нашей экономики.
     - Но когда же народ будет работать? - прищурилась Нора.
     - Главное - материальная заинтересованность! - воскликнул ученый. - Вот счет за наше исследование.
     Элеонора кивнула, потом велела созвать в конференц-зале всех служащих - от уборщицы до вице-президента - и заявила собравшимся:
     - Вот что, господа, у меня для вас сообщение. фирма должна стать на ноги, а вы не стараетесь, пьете чай, жрете булки и приходите на службу с часовым опозданием. Значит, так! Предлагаю новый метод стимулирования работников: либо пашете, как я, либо пошли в жопу, выгоню любого, кого увижу с куском торта в руке. Причем по принципу круговой поруки. Ежели Марь Иванна из бухгалтерии в неурочный час в коридоре по телефону треплется, то на фиг отправятся все финансисты строем на выход. Незаменимых нет, уйдете на биржу.
     Меня текучка не пугает, пусть течет, пока чего хорошее не приплывет. Усекли? Ну, айн, цвай, драй, скачем к рабочим местам. И последнее: мне ничьи советы по управлению персоналом не требуются, психологи могут отправиться за расчетом прямо сию секунду. Одна, моя, голова - хорошо, а вторая, чужая, пошла на ..! Да, кстати, Катя!
     - Что? - испуганно пискнула главная бухгалтерша.
     - Выпиши всем ученым, покидающим нашу фирму, по пять кило сыра каждому, - рявкнула Нора и ушла.
     Похоже, Андрей, далеко уже не молодой человек, живет по тем же принципам, что и моя хозяйка, во всяком случае, никого, кроме себя, он слушать не собирается. Мне следует просто подождать, пока он выдохнется, рано или поздно даже Нора замолкает!
     - Вам понятно? - спросил через некоторое время Андрей.
     - Не совсем, - улыбнулся я.
     - Спрашивайте, - нахмурился бизнесмен.
     - Вы знакомы с Зоей Вяземской?
     Глаза собеседника расширились.
     - С кем?
     - С Зоей Вяземской.
     - При чем тут она?
     - Ваша жена скончалась.
     - Мы давно в разводе.
     - Она умерла при странных обстоятельствах.
     - Ничего не понимаю, - занервничал Андрей, - это Зойка, по-вашему, камеру установила?
     - Разрешите, я изложу суть дела?
     - Валяйте.
     Я попытался коротко и четко обрисовать ситуацию. В конце концов Андрей возмутился:
     - Так вы не от Гриши! Безобразие! Отняли у меня кучу времени! Убирайтесь!
     - Еще только пара вопросов, - я решил не обращать внимания на его хамство.
     - Еще чего! Уматывай! Подобру-поздорову отваливай! Иначе охрану позову.
     Я встал, пошел было к двери, но на пороге остановился, обернулся и сказал:
     - Вы же разумный человек, бизнесмен, неужели не оцениваете потенциальной опасности?
     - Какой? - неожиданно мирно поинтересовался Андрей.
     - Ляля, вдова вашего сына Игоря, сейчас находится в состоянии шока, но через некоторое время она придет в себя, пойдет в милицию и расскажет о том, что кто-то пугал ее и свекровь. Неустановленный мужчина, кстати, издали он весьма похож на вас: рост, сухощавая фигура, прикидывался привидением. Но мы-то хорошо понимаем: призраков не существует! Кто же морочил голову женщинам? Зачем? И, естественно, в милицейских головах возникнет ваше имя. Вы с Зоей расстались на ножах, она, кажется, вас оскорбила!
     - Сука, - сморщился Андрей, - так хитро дело обставила! Дрянь.
     - Вот-вот, - закивал я, - несмотря на давность, обида до сих пор бурлит в вашей душе. Начнется следствие, вам истрепят все нервы, нанесут урон бизнесу... Если же вы сейчас ответите на кое-какие мои вопросы, то, вполне вероятно, лишитесь "удовольствия" общения с сотрудниками МВД, потому что мы с Элеонорой найдем подлинного автора поставленного в квартире Зои спектакля. Так как, мне уходить?
     - Сядь, - мрачно кивнул Андрей. - В одном ты прав, мне сейчас всякие неприятности ни к чему, а все остальное ложь.
     - Что? - поинтересовался я.
     - Все, - повторил Андрей, - я - идиот!
     - Отчего вы так себя ругаете?
     Вяземский поднял трубку телефона и рявкнул:
     - Все в кабинет, живо.
     Не прошло и десяти секунд, как в комнату вплыла та самая девушка в костюме, на этот раз у нее в руках был поднос с чашками и вазочками.
     - Долго копаешься, Лена, - окрысился хозяин, - поставила и вали отсюда!
     Секретарша заулыбалась.
     - Хватит зубы скалить, - рявкнул Андрей.
     Сохраняя на лице радостное выражение, Лена, поставив поднос на край стола, пошла к выходу.
     - Живее ногами двигай, - бросил ей в спину начальник.
     Желая угодить Андрею, девушка засеменила быстрее, и тут случилась незадача. Высокие каблуки лодочек секретарши зацепились о складку на ковре. Пытаясь сохранить равновесие, молодая женщина взмахнула руками, задела какую-то странную конструкцию из железных обручей, стоящую у самой двери, и рухнула на пол. Непонятный предмет, развалившись на несколько частей, упал на хрупкую фигурку.
     - Идиотка! - взревел Андрей. - Пошла вон!
     Надоела, коза неуклюжая! Все! Уволена.
     Не обращая внимания на вопли Вяземского, я кинулся к секретарше.
     - Вы ушиблись?
     - Нет, - прошептала Лена, пытаясь встать, - все хорошо.
     - Но у вас коленка начинает распухать.
     - Это ничего.
     - Надо поехать в травмпункт, - настаивал я, - вдруг перелом, и, похоже, вам очень больно.
     - Нет, нет, - качала головой Лена, - все в порядке, я ничего не чувствую.
     Но бледное личико девушки и цепочка мелких капелек пота, выступивших над верхней губой несчастной, говорили об обратном: Лена сейчас еле-еле сдерживает слезы.
     Я подхватил пострадавшую под локти и осторожно поставил на каблуки.
     - Ой! - вскрикнула Лена.
     - Срочно необходим врач, - обеспокоенно повернулся я к Вяземскому.
     Но за письменным столом никого не было.
     - Куда он подевался? - удивился я.
     - Начальник? - шепнула Лена.
     - Ну да! Только что тут сидел, - растерянно воскликнул я. - Насколько я понял, он собрался меня кофе угостить, позвал вас. А теперь испарился.
     Лена оперлась на мое плечо.
     - Он всегда так поступает, если желает от посетителя избавиться.
     - Как поступает? - удивился я.
     Лена кивнула в сторону подноса.
     - Звонит мне и орет: "Все в кабинет, живо".
     Я уже знаю, сейчас человека вон выставит. У него отработанная методика. Если понимает, что посетитель настырный, то обманывает его, становится приветливым, секретаря зовет с кофе. Ясное дело, гость расслабляется, думает, что с ним сейчас нормально побеседуют, улыбается. Андрей Михайлович тоже излучает радость. Только мне четкая установка дана: как вернусь на рабочее место, роняю тяжелую доску на пол. Звук такой получается: баам! Ясное дело, посетитель голову в сторону двери повернет, хоть на секунду да потеряет Вяземского из вида, а ему только этого и надо. Там, в стенке, Дверцы, видите?
     - Створки шкафа?
     - Это ход на первый этаж, - пояснила Лена, - Андрей Михайлович туда шмыгает, и ку-ку, ищите дядю. Люди потом ко мне выбегают, глаза в поллица, кричат: "Куда Вяземский скрылся?"
     - Странное поведение.
     Лена пожала плечами:
     - Каждый веселится по-своему. Только сегодня я ему все дело испортила, шлепнулась. Я становлюсь очень неловкой, если меня торопят, ноги путаются, руки дрожат, а когда орут - вообще чумею. Ой!
     - Больно? Давайте отвезу вас в травмпункт.
     - Спасибо, - прошептала Лена, - так пройдет, если б нога сломалась, я бы не могла стоять, значит, это простой ушиб, нет необходимости из-за ерунды волноваться. Ой! Ай! Ой!
     - Неужели вы собираетесь работать в таком состоянии? - покачал я головой.
     Лена сжалась в комок.
     - Фу, плохо-то как! Сейчас схожу кофе выпью, у меня обеденный перерыв уже начался, а потом назад. Ой, мама, наступать больно!
     - Езжайте домой!
     - Нельзя, - шмыгнула носом Лена, - сделайте одолжение, проводите меня до кафешки, она тут в двух шагах.
     - Конечно, конечно, - засуетился я, - пойдем тихонечко. Нет ли у вас другой обуви? Думается, каблуки в сложившейся ситуации неуместны.
     - Вяземский требует, чтобы я носила обувь на шпильках.
     - Право слово, это бессердечно, - возмутился я - целый день невозможно бегать на таких каблуках.
     - Ерунда, - прошептала Лена, мужественно борясь с болью в коленке, - вот с духами хуже. Андрей Михайлович велел всем пользоваться только одной маркой, называется "Чертово колесо". Меня от запаха тошнит, а куда деваться? Хозяин - барин, не послушаюсь - выгонит.
     - Да он сатрап, - пришел я в негодование, - ладно каблуки, хоть как-то данное требование объяснить можно, секретарь - лицо фирмы. Но запах!
     Если честно, у меня от него голова заболела. Уходите от Вяземского! Вы молоды, найдете другое место!
     Лена стиснула мою руку.
     - Не могу.
     - Но почему?
     - Он мой папа.
     Я чуть не уронил слабо державшуюся на ногах спутницу.
     - Вяземский ваш отец?
     - Да, - опустила голову Лена.
     - С ума сойти! Он же с вами по-хамски обращается!
     И тут Лена тихо заплакала и невразумительно залепетала:
     - Зоя.., его.., а он... Игорь.., никогда.., не верит...мама... Вера...
     Плач перешел в рыдания, затем в истерический смех. В этот момент мы уже находились на улице, и прохожие начали с интересом рассматривать Лену.
     Народ у нас активный, чрезмерно общительный, любящий разводить чужую беду руками. Не успел я сообразить, что следует делать, как подлетела бойкая старушонка и заголосила:
     - Не плачь, девонька, козел он. Ишь, старый кобель, на молоденьких потянуло! Развратник!
     Я хорошо воспитанный человек, никогда не употребляющий ненормативной лексики, но сейчас отчего-то потерял самообладание, повернулся к пышущей благородным гневом бабке и сказал:
     - Сделайте одолжение, идите в задницу.
     Старуха остановилась, словно налетев на забор, потом, просюсюкав:
     - Ладно, ладно, сыночек, не злись, - испарилась без следа.
     Хотелось поразмышлять над тем, почему грубое слово моментально превратило злобную гримасу ведьмы в ласковую улыбку, но мне требовалось решить другую проблему.
     Я подхватил почти невесомую Лену на руки, мгновенно донес ее до своей машины, положил на заднее сиденье, сунул ей под голову подушку, ноги прикрыл пледом, потом выбрался наружу, запер "Жигули" и пошел в расположенный рядом супермаркет.
     Когда я вернулся назад с "антистрессовым набором" и сел за руль, Лена мирно спала. Посидев несколько минут тихо, я положил купленные конфеты, минеральную воду и пирожные на свободное сиденье и завел мотор. Лучше отгоню машину с шумного проспекта в тихий дворик.
     Не успел я пристроить автомобиль на пустыре, у стройки, как сзади донеслось:
     - Простите, сама не пойму, отчего разревелась.
     - Вот, съешьте пирожное, - улыбнулся я, - я купил разных на выбор.
     - Спасибо, фигуру берегу.
     - Вам терять нечего, - галантно ответил я.
     Внезапно Лена засмеялась:
     - Все так плохо? Выгляжу столь ужасно?
     Тут только до меня дошла двусмысленность сказанного комплимента.
     - Я имел в виду, что у вас стройная фигура, терять, в смысле полноты, нечего! Ешьте сладкое сколько угодно!
     Неожиданно Лена снова разрыдалась.
     - Обидел вас? - испугался я. - Господи, извините, я совсем не хотел. Ладно, я был дураком, предложив вам сладости, но ведь не со зла.
     - Вы единственный, кто обо мне позаботился, - всхлипнула Лена, - у меня такая тяжелая жизнь! Думала, папа... Но он.., ах.., нет.., мама...
     Послушайте, послушайте меня!!! Умоляю! Никто не хочет! Ни одна душа! Вы добрый!!!
     Я тяжело вздохнул. Влип ты, Иван Павлович, опять попался. Сколько раз говорил себе: "Не ввязывайся в разговоры с истеричными особами, ясное дело, ничего хорошего не получится".
     Хотя Лена на первый взгляд не похожа на психопатку, вроде девушке на самом деле плохо. Не могу же я оставить ее одну? Придется слушать о мелких обидах и пинках, которые отпустила секретарше судьба. Но почему дамы, нуждающиеся во внимательном собеседнике, видят подходящую кандидатуру именно во мне? У меня что, на лбу написано:
     "Этот сопротивляться не станет и готов выслушать все ваши неприятности"?
     
     Глава 15
     
     Леночка воспитывалась без отца. Ее мама, Анна Сергеевна, никогда не говорила дочери глупости типа "твой папа погиб при исполнении служебных обязанностей" или "отец работает секретным агентом далеко за пределами Родины".
     Нет, Анна Сергеевна, впервые услышав от Леночки естественный вопрос о местонахождении отца, спокойно сообщила:
     - Ты пока не поймешь, вот повзрослеешь, объясню.
     И на самом деле, на следующий день после того, как Лена задула четырнадцать свечей на торте, Анна Сергеевна сказала:
     - Теперь сядь и послушай. Твоего отца зовут Андрей Вяземский.
     - Он жив! - обрадовалась Лена.
     - Естественно, - кивнула мама.
     - Дай мне его телефон, - потребовала девочка.
     - Зачем? - равнодушно спросила Анна Сергеевна.
     - Он же мой папа!
     - Верно.
     - Я хочу с ним встретиться.
     - Глупости, - отрезала мать.
     - Нет, - топнула ногой Лена.
     - Ты дослушай меня до конца, - мрачно велела Анна Сергеевна, - а там уже сама не захочешь этого свидания. Но предупреждаю сразу - история некрасивая. Говорить?
     - Да, - сказала сгорающая от любопытства Лена.
     В молодости Анна Сергеевна, которую никому в те годы не приходило в голову звать по отчеству, работала официанткой в заштатном кафе. Анечка жила в коммуналке и страстно мечтала выйти замуж за обеспеченного человека. Только "толстые кошельки" не попадались ей на пути, не ходят они в небольшие забегаловки, расположенные в спальных районах, их обычно можно встретить в других местах, куда Ане вход был заказан.
     Будучи девушкой разумной, Аня решила не ждать журавля, а поискать синицу. Официантка внимательно присмотрелась к окружающим и нашла нужный объект.
     Вот уже полгода, как в их кафе регулярно "приходил некий Андрей. Мужчина был старше Ани, но на возрасте не стоит зацикливаться. Клиент явно не имел семьи, потому что он всегда появлялся один, завтракал и ужинал в забегаловке.
     И Аня решила действовать. Когда Андрей в очередной раз сел у окна, девушка моментально принесла тарелку. Вяземский съел кашу и удивился:
     - Повара сменили?
     - Нет, - потупила хитрые глаза Аня, - почему вы так подумали?
     Андрей улыбнулся:
     - Овсянка не является коронным блюдом вашего кашевара, до сих пор он ее готовил на воде, а сегодня ты подала изумительно вкусный геркулес, сваренный на молоке.
     - Это я для вас постаралась, - смущенно отозвалась Аня, - а еще дома сырники сделала, настоящие, на ужин принесу!
     Дальше - больше. Аня принялась старательно ухаживать за Андреем, она демонстрировала ему хозяйственность и женскую привлекательность. Через полгода вражеская крепость сдалась на милость победительницы.
     Андрей начал жить с Аней. Но отношения у пары развивались не так, как мечталось девушке. Кавалер не предлагал ей переехать в его симпатичную "однушку" и не тратил на даму много денег. Наоборот, это Аня постоянно покупала продукты и приносила Андрею милые пустячки.
     - Что делать? - спросила один раз Анечка у своей подружки Тани. - Может, я зря время теряю?
     - Не, - махнула рукой Таня, - все они такие жадные. Да еще твой уже женат был.
     - Да, - кивнула Аня, - только он ничего о первой бабе не рассказывает, вскользь бросил "был женат", и все.
     - Понятненько, - процедила Таня, - обжегся бульоном, теперь дует на остальное. Не нервничай!
     Спокойно жди.
     - Хорошо тебе говорить, - покачала головой Аня, - сама-то замужем, а годы летят, мне уже двадцать исполнилось, так и в девках остаться можно.
     И потом, похоже, Андрей скряга! Может, другого поискать?
     - Где? - поинтересовалась практичная Таня.
     Аня приуныла, а подруга, обняв ее, сказала:
     - Слышь, мой тоже сначала дураком был, их воспитывать надо.
     - Как?
     - Просто, мордой в ошибки тыкать, - пояснила Таня. - Не принес цветов, так и заявить: "Урод, я розы люблю".
     - Ага, он меня бросит после таких слов.
     - Дура ты! Сначала пусть женится! Пока молчи, потом оттянешься! Сейчас улыбайся да готовь побольше жрачки, - деловито посоветовала подружка.
     Анечка решила послушать Таню, она удвоила хозяйственные старания, но толку не добилась. Андрей ел вкусную еду, надевал чистые рубашки, спал на хрустящем от свежести белье, но в ЗАГС подругу не звал, более того, он частенько говорил Ане:
     - Надо тебе к себе съездить, комнату посмотреть, не случилось ли чего!
     То есть очень вежливо, но твердо давал понять любовнице: он хочет отдохнуть от нее, остаться на время один.
     Анечка снова побежала к Тане и услышала новый совет:
     - А ты забеременей.
     - Как? - поинтересовалась Аня.
     Таня захихикала:
     - Не знаешь, да?
     - Я пью таблетки.
     - Так брось, - пожала та плечами, - только ему не говори, упаси тебя бог хоть намекнуть на свои планы. Выжди месяца четыре и упади ему на грудь: "Милый, дорогой, у нас будет ребеночек".
     - Зачем же столько времени тайну хранить, лучше сразу его огорошить, - удивилась недалекая Аня.
     Таня постучала подругу пальцем по лбу.
     - Дура! Чтобы на аборт не отправил! Я так своего мужика к ногтю прижала. Сначала он перепугался до икоты, зато теперь любовь у нас, сын для него главное в жизни. Действуй, не будь идиоткой, иначе Андрей лет десять протелится.
     И Аня вновь воспользовалась советом Тани, забеременела она неожиданно легко, буквально через неделю после того, как перестала пить контрацептивы.
     Ни тошнота, ни слабость Аню не мучили, живот у нее рос медленно, поэтому ей удалось держать кавалера в неведении довольно длительное время, но в конце концов Аня обняла Андрея и воскликнула:
     - Милый, у нас будет ребенок!
     Андрей вздрогнул:
     - У кого?
     - У нас, - повторила Аня.
     - У тебя?
     - Ну да, - ответила она.
     - И когда? - нахмурился Вяземский.
     - Через четыре месяца, - честно ответила Аня.
     - Да? Это правда?
     - Конечно! Ты мне не веришь?
     - Нет, - отрезал Андрей и вышел в прихожую.
     Аня бросилась за ним.
     - Любимый! Вот, глянь, у меня живот растет.
     Андрей молча протянул ей куртку.
     - Мне что, уходить? - растерялась Аня.
     Сожитель кивнул.
     - Ты не понял? Я беременна, - закричала она, - от тебя! У нас родится...
     - У нас ничего не родится, - ледяным тоном заявил Вяземский. - В.., к появится у тебя, если не сделаешь аборт. Кстати, денег на него не дам! Прощай! Нам незачем поддерживать отношения!
     С этими словами он взял Аню за шиворот и выставил на лестничную клетку. Следом любовник выбросил ее куртку, сапоги и шапку.
     Бедная Аня бросилась к Тане.
     - Ерунда, - заверила подруга, - мой тоже испугался, когда про беременность услышал. Нормальная мужская реакция. Завтра с цветами в кафе припрет.
     Но на следующий день Андрей в забегаловке не появился, он не пришел ни завтракать, ни ужинать. Аня проревела у окна, через которое высматривала жениха. Но тот словно сквозь землю провалился. Неделя прошла ужасно. В пятницу Аня подстерегла Андрея у подъезда.
     - Милый!
     - Пшла вон, - равнодушно проронил несостоявшийся муж.
     И тут Ане стало так обидно, так горько, что она просто завыла в голос:
     - Да что же я тебе сделала! Что? Что?!
     И тут Вяземский схватил Аню за плечо и, втолкнув в лифт, зашипел:
     - Не понимаешь?
     - Нет, - рыдала та.
     - Сука! Ты не беременна!
     - Вот, вот, - Анечка стала совать ему в руки конверт, - там тест и справка из женской консультации.
     - Да? - изогнул бровь Андрей. - Ну-ка, дай сюда!
     Он выхватил у нее конверт.
     - Ага, - пробормотал он, - это правда? Ты не сунула мне сейчас фальшивку?
     - Нет, конечно! Хочешь, пойду к любому врачу по твоему выбору?
     - Ладно, - вдруг пробормотал Андрей, - пошли ко мне.
     Обрадованная Аня побежала за кавалером. Значит, Таня была права. Сейчас Андрей встанет на колени и произнесет так давно ожидаемую ею фразу: "Милая, выходи за меня замуж, мы вместе воспитаем нашего малыша".
     Если бы Аня знала, что ожидает ее впереди!
     Андрей сам заварил чай, сам разлил его по чашкам, нарезал сыр, настрогал колбасу, он вел себя так, словно Аня впервые оказалась у НЕГО в гостях.
     Когда слегка успокоенная Аня взяла чашку, Андрей неожиданно мирно протянул:
     - Похоже, ты намерена стать моей женой.
     Наивная Аня сочла эту фразу предложением и, не скрывая радости, воскликнула:
     - Да, да, я согласна!
     Вяземский расхохотался:
     - Ну уж нет! Все вы одним миром мазаны! Но меня второй раз в капкан не поймать. Ступай-ка лучше к своему любовнику! Или он женат? Прямо смешно! Повторяется старая история!
     - Ты о чем говоришь? - непонимающе заморгала Аня.
     Андрей выхватил из рук любовницы фарфоровую кружечку и со всего размаха швырнул ее в мойку. Раздался короткий звук "дзынь". Анечка вздрогнула, ей неожиданно стало ясно: любимая подруга Таня дала совершенно не правильный совет, а Андрей, словно не замечая ее растерянности, вдруг сказал:
     - Ты меня в покое не оставишь! Принесешь младенца и положишь на порог. Так вот, мы вместе прожили некоторое время, я к тебе очень хорошо относился, поэтому сейчас дам совет: если ты беременна - делай аборт.
     - Дорогой, - заплакала Аня, - наш ребеночек...
     - Ладно, - еще ласковее продолжил любовник, - если ты упорно стоишь на своем, тогда слушай! Расскажу тебе о моей первой семье, надеюсь, после беседы кое у кого в мозгах прояснится.
     
     ***
     
     Зоя и Андрей поженились по любви, вернее, это он считал, что их союз основывается на крепком чувстве. Андрюша ощущал себя очень счастливым. Он происходил из очень простой семьи, правда, имел красивую, звучную фамилию Вяземский, но это был весь его капитал. Андрей не был богат, не имел хорошей квартиры и не обладал никакими творческими талантами, судьбой ему было предназначено стать среднестатистическим гражданином со средней зарплатой, средними успехами, средними потребностями, средними возможностями... И тут вдруг на Вяземского обратила внимание красавица Зоя, девушка, за честь пойти с которой в кино сражались армии институтских кавалеров.
     Зоя не просто дала Андрею понять, что он ей нравится, она стремительно, сама, закрутила с ним роман. События развивались с головокружительной скоростью. В понедельник Зоя подошла к Андрею и спросила:
     - Хочешь пойти в Дом кино? Мне случайно перепало два билета.
     Удивленный до потери пульса, Андрей кивнул.
     После просмотра фильма Зоя еще больше ошарашила кавалера.
     - Поехали ко мне, - предложила девушка, - чаю попьем.
     Утром Андрюша проснулся в незнакомой комнате. Когда его взгляд наткнулся на лепной потолок, паривший высоко над головой, парень сначала обескураженно охнул, но потом перевел взгляд влево, увидел мирно спящую Зою и сразу вспомнил все: кино, приглашение на чай, который на самом деле оказался ужином с водкой... Вот того, каким образом он попал в одну постель с девушкой, Андрюша вспомнить не сумел, выпитое спиртное отчего-то мгновенно ударило ему в голову.
     На занятия парочка не пошла, провела время в квартире Зои, вернее, молодые люди не выходили из дома до четверга. За это время Зоечка успела рассказать, что она дочь обеспеченных родителей.
     - Мои мама и папа служили.., ну.., не могу точно сказать где, - вздыхала Зоя, - ..в закрытом учреждении, в таком.., военном.., где очень ценят хороших сотрудников. Отсюда и большая квартира, и счет в сберкассе.
     - И где твои родители сейчас? - поинтересовался Андрюша.
     - Умерли, - коротко ответила девушка, - погибли. Не спрашивай больше ни о чем, сама подробностей не знаю! Теперь я сирота.
     В четверг Андрей съездил к себе переодеться, а в пятницу Зоя огорошила его:
     - Я беременна, ты должен на мне жениться.
     Андрюша, услыхав известие, обрадовался. Нет, он совсем не мечтал о ребенке, но ему очень нравилась Зоя, льстило, что на него, средненького во всех смыслых студента, обратила внимание первая красавица вуза. Потом, женитьба на москвичке давала парню из Подмосковья постоянную прописку в Белокаменной, а появление младенца гарантировало то, что молодую семью оставят на работе в столице, не ушлют по распределению в Тмутаракань.
     Сыграли веселую студенческую свадьбу, с винегретом в тазу, селедкой на подносе и ящиком водки.
     - Повезло тебе, Андрюха, - говорили приятели, - богатая, красивая, да еще сирота. Такое только в сказках бывает!
     Через шесть месяцев после бракосочетания на свет появился сын Игорь. Беременность протекала У Зои очень тяжело, ее на раннем сроке поместили в больницу, где продержали вплоть до преждевременных родов. Еще хорошо, что Зоечка лежала на сохранении, роды начались ночью, и вполне вероятно, что "Скорая помощь" доставила бы будущую мать в обычный роддом, не оборудованный для спасения недоношенных детей, и слишком поздно, чтобы спасти малыша. Но Зоя лежала в НИИ гинекологии, поэтому младенец выжил.
     Игоря долго держали в детском отделении, выписали лишь тогда, когда он достиг развития нормального ребенка.
     У Вяземских началась обычная жизнь. И Андрей все больше понимал, как ему сказочно повезло.
     Зоя оказалась очень активной и работоспособной. У ее родителей был друг, некий Иван Николаевич, занимающий высокий пост. Андрей с Иваном знаком не был, но имя его слышал часто, в любой сложной ситуации Зоя задумчиво произносила:
     - Надо посоветоваться с дядей Ваней.
     И, словно по взмаху волшебной палочки, проблема устранялась, дядя Ваня был всемогущ, всесилен, всевластен.
     Именно он устроил Андрея на непыльную работу с отличным окладом, а Зою - на престижную службу. К каждому празднику молодая семья получала от благодетеля не только ценные подарки, но и конверты с нехилой суммой денег. Впрочем, в отличие от большинства молодых людей Вяземские не нуждались. Деньгами в семье заведовала Зоя, Андрей просто отдавал жене зарплату, он не вмешивался в хозяйство, лишь один раз удивился и спросил:
     - Зойк! Как-то странно получается. Мы с тобой первого числа купили новый телик, третьего - приобрели пылесос и спокойно живем. Тебе че, премию дали?
     Жена улыбнулась:
     - Нет, милый, деньги я с книжки сняла.
     - Какой? - изумился Андрей.
     - Андрюша, не задавай идиотских вопросов, - засмеялась жена. - Ясное дело с какой - сберегательной. Я же тебе говорила про накопления моих родителей, - пояснила Зоя, - там большая сумма.
     Ты не волнуйся, я очень экономна, на ерунду денег не беру, только на нужные покупки!
     Андрея вполне устраивало создавшееся положение. Финансовое благополучие семьи зависело от жены. Мужу не приходилось носить мешки, разгружать вагоны или бегать на другие подработки.
     Андрей вел спокойную, размеренную жизнь, он растолстел, обленился и стал выглядеть старше своих лет.
     Потом пришла беда - у Игоря обнаружили рак.
     Нельзя сказать, что отец не любил сына, Андрею нравился мальчик, он с удовольствием проводил с ребенком минут пятнадцать в день. Мог почитать ему книжку, ответить на пару вопросов, но потом неизменно говорил:
     - Иди к маме, я очень устал на работе.
     Игорек послушно кивал, а отец укладывался на диван у телевизора. Думаю, многие женщины, прочитав последние строки, горько вздохнут, в большинстве семей дело обстоит именно так, вся тяжесть воспитания детей ложится на плечи матери, отец же служит или пугалом для малышей: "Собери игрушки, а не то папа придет и рассердится", или тем, кто балует ребенка: "Вот получит папка зарплату и купит тебе солдатиков, у меня не проси, на игрушки денег нет".
     Зоя любила Игоря безмерно, мальчик стал для нее всем: светом в окне, счастьем, богом! Ясное дело, что мать едва не сошла с ума, услыхав про диагноз. Нет, Андрею тоже было жаль сына, но он не испытывал всепоглощающего страха за жизнь ребенка и предоставил Зое самой разбираться с проблемой.
     
     Глава 16
     
     Когда жена сообщила, что единственным шансом на спасение Игоря является рождение ребенка-донора, Андрей напрягся. Дело в том, что пара уже давно не поддерживала интимные отношения.
     Зоя, проявившая в начале знакомства редкую страстность, забеременев, стала терять интерес к мужу, а после рождения малыша и вовсе переехала спать в детскую, мотивируя свое поведение простым доводом:
     - Вдруг Игорек заплачет, а я не услышу!
     Андрей не возражал, жена устраивала его во всех отношениях, но, если быть честным, особых сексуальных эмоций не вызывала. Впрочем, многие семейные пары, преодолев некий рубеж совместной жизни, понимают: первый пыл угас, но ничего ужасного в этом нет. На смену жарко горящему пламени приходит ровный костер чувств, нельзя всю жизнь провести на пике эмоций.
     И Андрей принял предложенные супругой условия игры. Изредка он заводил себе любовниц, действовал осмотрительно, не делал распространенных ошибок, не водил чужих баб к себе домой.
     Впрочем, похоже, Вяземскому от рождения был дан не слишком большой сексуальный потенциал.
     Он обладал весьма скромным темпераментом; когда Игорю поставили роковой диагноз, уже три года не прикасался к жене.
     Зоя, узнав о необходимости забеременеть, переменилась в лице, потом стала рыдать.
     - Это ужасно, - повторяла она, - ужасно!
     А вдруг.., не получится? Вдруг нет? Вдруг нет?
     Андрею стало жаль жену, он обнял спутницу жизни и сказал:
     - Не волнуйся, все сложится хорошо, я постараюсь.
     - Ты? - шарахнулась Зоя. - Зачем?
     Муж погладил жену по голове.
     - Успокойся, мы родим ребеночка, я еще ничего, не растерял опыт, да и ты совсем молодая.
     Конечно, нелегко жить с животом, но, с другой стороны, тебе ведь не сто лет. Многие на четвертом десятке первым отпрыском обзаводятся, не трусь, вторые роды легче первых.
     Зоя перестала плакать, потом, резко побледнев, кинулась в туалет. Андрей в растерянности замер под дверью клозета, жену тошнило от перенесенного стресса.
     Через неделю Зоя тихо сказала:
     - Ну? Что? Давай.
     Андрей кивнул и пошел в спальню к жене. Но то ли от длительного воздержания, то ли от нервного напряжения у него ничего не получилось. Не вышло и во второй, и в третий, и в четвертый раз.
     И чем больше случалось обломов, тем сильнее дергался Андрей. Сексопатологи хорошо знают: физиологические причины мужской слабости случаются редко, в основном проблема коренится в психике. А еще бывает, что с одной женщиной парень слабак, зато с другой страстный мачо.
     В конце концов через две недели измученная пустыми попытками Зоя заявила:
     - Нам следует прибегнуть к пробирке.
     - Что ты имеешь в виду? - поинтересовался Андрей.
     Зоя вздохнула:
     - Знаешь мою подругу Любу Работкину?
     - Естественно.
     - Вот! У нее муж тоже импотент был, - безжалостно припечатала Зоя, - Люба обратилась в центр, супруг сдал порцию спермы, ее жене шприцем ввели. Ясно?
     Андрей кивнул.
     - Завтра идешь в клинику, - безапелляционно заявила Зоя.
     - Не хочу, - неожиданно засопротивлялся Андрей, - и потом, как я сдавать сперму стану?
     - Там научат.
     - Это унизительно!
     Глаза Зои расширились, она с презрением посмотрела на мужа и холодно произнесла:
     - Мне насрать на твои чувства, ясно? Речь идет о жизни Игоря.
     Андрей внезапно испугался, на секунду ему показалось, что всегда вежливая, интеллигентная супруга сейчас ударит его.
     - Да, да, - торопливо сказал он, - я все сделаю! Не волнуйся!
     На следующий день Андрей отправился в медицинский центр и произвел необходимые манипуляции. К вечеру ему сообщили, что препятствий к зачатию нет, теперь дело лишь за Зоей.
     Через неделю Зоя оказалась беременна, в положенный срок на свет появилась Вера, оказавшаяся, к счастью, идеальным донором для брата.
     Зоя резко повеселела и сделала мужу подарок - купила ему очень дорогие швейцарские часы. Обычно мужчина дарит что-нибудь супруге, родившей ему ребенка, но у Вяземских в семье все было наоборот.
     Наверное, жизнь Зои и Андрея могла и дальше катиться по хорошо накатанной колее, но тут случилось событие, полностью разрушившее их размеренное существование.
     Зоя в тот роковой день ушла в магазин, оставив Андрея приглядывать за детьми. Часы показывали шестнадцать ноль-ноль. Игорь спал после обеда, Вера тоже сопела в своей кроватке, отец лежал на диване, пытаясь читать газету, дремота подкрадывалась и к Андрею.
     Внезапно зазвонил телефон, почти уснувший Андрей сел и схватил трубку.
     - Да, - тихо сказал он, боясь разбудить детей, - вам кого?
     - Андрея Михайловича Вяземского, - прочирикал тоненький голосок.
     - Я у телефона.
     - Вас беспокоят из центра "Счастье", меня зовут Олеся, - представилась незнакомка.
     - Что вам угодно? - зевнул Андрей.
     - Вы обследовались у нас.
     - Нет, вы ошиблись.
     - Вовсе нет, вы сдавали сперму на анализ, проходили обследование.
     - Ах это, - процедил Андрей, - ну и что?
     - Можете приезжать.
     - Зачем?
     - Ваша очередь подошла.
     - Куда?
     - Вы чего? - возмутилась Олеся. - На искусственное оплодотворение.
     - Девушка, - начал сердиться Андрей, - у вас там ошибка вышла.
     - Не может быть.
     - Мы уже родили девочку.
     - Тогда напишите отказ.
     - От чего?
     - От нашей помощи!
     - Нам уже помогли.
     - Кто?
     - Вы.
     - Не может быть!
     - Олеся, - возмутился Андрей, - мы уже имеем дочь! Спасибо. Еще одну нам не надо.
     - Но вы в списке на спонсора.
     - На кого?
     - Уважаемый Андрей Михайлович, - заныла Олеся, - сделайте одолжение, подъезжайте завтра в центр.
     - Зачем?
     - Надо разобраться.
     - Вам надо, вы и разбирайтесь.
     - Ой, пожалуйста, - чуть не заплакала Олеся, - меня главврач учиться не отпускает, пока документы пациентов в порядок не приведу! Ну что вам стоит! Не можете сами, жену пришлите, без разницы, кто отказ напишет. И потом, некрасиво получается, вам уже без надобности, а другие хотят, им спонсор нужен...
     Девушка ныла и ныла, в конце концов Андрей швырнул трубку, но настырная Олеся вновь набрала номер.
     - Ладно, - сдался Вяземский, - так и быть, завтра приеду.
     - Вы душка, - обрадованно воскликнула девушка.
     Андрей хмыкнул и снова лег на диван, Зое он о звонке ничего рассказывать не стал. Жена и так еле-еле жива, находится на постоянном взводе, выхаживает сына, заботится о крошечной Верочке, незачем ей знать про всякую ерунду.
     Олеся оказалась молоденькой девушкой с симпатичными ямочками на щеках.
     - Вот, - потрясла она перед Андреем тощей папкой, - ваша карточка! Тут нужно отказ написать, сбоку, давайте я вам продиктую, и расстанемся. Извините, конечно, что побеспокоила, но у нас с этим строго. Значит, так: "Я, Вяземский..."
     - Нет, сначала объясните суть дела, - предусмотрительно попросил Андрей, - от чего и по какой причине я отказываюсь?
     - Так от спонсора!
     - Значит, он мне был нужен?
     Олеся заморгала;
     - Вы че? Не знаете?
     - Похоже, нет, поэтому жду ваших объяснений.
     Олеся откашлялась:
     - Я по-простому, быстренько, без научных терминов, лады?
     - Очень хорошо, приступайте.
     Девушка ткнула пальчиком в листок.
     - Вот ваш анализ. Видели его?
     - Нет.
     - Не может быть! Врач обязательно знакомит пациента с его результатами!
     Андрею показалось неудобным сказать юной медсестре правду: "Все проблемы решала моя жена", поэтому он кивнул:
     - Ах да, припоминаю.
     - Вот, - подняла брови домиком Олеся, - сейчас ваще все сообразите. У вас не получались дети из-за нежизнеспособности сперматозоидов.
     - Чего? - подскочил Андрей.
     Олеся подперла кулаком пухлую щеку.
     - Ну вот, читайте сами!
     Вяземский углубился в изучение бумаг, через некоторое время он потрясение произнес:
     - Не пойму никак, получается, я бесплоден?
     - Ага, - закивала Олеся, - у вас сперматозоиды "ленивые", да и мало их очень. Таким парам врачи предлагают воспользоваться донором!
     - Донором, - эхом повторил Андрей.
     - Верно, - обрадовалась Олеся, - уже просекаете! Искусственное оплодотворение вещь дорогая.
     - Дорогая, - машинально подхватил Вяземский.
     - Не всем по карману, но мы ж не звери, - трещала Олеся, - поэтому и говорим людям: подождите немного, найдем спонсора. Правда, порой ожидание долго тянется. Вот вам не один день деньги добывали, а вы сами справились. Но сумма-то выделена. Вы тут распишитесь, откажетесь - деньги другим достанутся.
     - Значит, у меня все же мог получиться ребенок, - схватился за последнюю надежду Вяземский.
     Олеся сказала:
     - Ну.., вообще-то.., удивительно.., такой анализ.
     - И давно я бесплоден?
     - Наверное, всю жизнь.
     - Но у меня есть сын, - начал невесть почему объясняться с медсестрой Андрей, - а теперь еще и дочь. Они рождены от одних родителей, это точно, проверено перед операцией в онкологическом центре.
     - Ну.., не знаю, - протянула Олеся, - бывают иногда чудеса. Хотя.., кое-кто не ждет донора, мужу ничего не говорит, а рожает...
     - Вот видите!
     - ..от соседа, - закончила Олеся, - у нас тут рядом лаборатория, всякие анализы делают. Эх, если бы вы знали, какое количество мужиков не своих детей растит, вот бы рот разинули! Погодите, а это что, а?
     Андрей, совершенно раздавленный свалившейся на него информацией, машинально поинтересовался:
     - Где?
     - Вот тут, - забормотала Олеся, - копия чека лежит, о полной оплате искусственного оплодотворения, донорского. Ну дела, в регистратуре перепутали, сунули папочку не туда, она к нам, в отдел спонсорства, попала. Уж извините. Ничего писать не надо.
     - Дайте сюда, - выхватил из рук тарахтелки бумаги Андрей.
     - Эй, эй, квитки у нас остаются, - возмутилась Олеся, - так нельзя, верните.
     Но Вяземский отпихнул дурочку и ушел прочь, папку он так и не отдал.
     Домой Андрей не поехал, спустился в метро, сел на скамейку и начал изучать документы. Через некоторое время Вяземский понял: он никак не может быть отцом Игоря и Веры. После того как мальчику поставили страшный диагноз, всех членов семьи попросили сдать анализы, врачи искали донора. Так вот, Андрей теперь хорошо знал: у него I группа, резус положительный, у Зои точно такая же кровь, а вот Игорь имел совсем иные показатели.
     В свое время он, узнав о результатах исследований, очень удивился, но врач спокойно сказал:
     - Такое сплошь и рядом бывает, ничего особенного.
     Теперь же Вяземский прозрел. Игорь совершенно не похож внешне ни на него, ни на Зою.
     У парня все иное - цвет глаз, волос, смуглая кожа... Зоя, правда, уверяла, что мальчик вылитая копия ее отца, но что еще оставалось делать женщине? Следом память услужливо развернула картину жениховства с Зоей. Отчего красавица накинулась на Андрея, с ходу потащив его в постель? Зоя слыла в среде студентов гордячкой-недотрогой, никаких романов она ни с кем не заводила, и вдруг такой пердюмонокль. Игорь родился шестимесячным?
     Мать тяжело переносила беременность? Пролежала почти весь срок в клинике? Как бы не так! Мальчик небось появился на свет в положенное время, Зоя просто договорилась с врачами, чтобы задурить мужу голову! Андрей идиот, рогоносец, воспитывающий чужого отпрыска. Вот почему Зоя после свадьбы охладела к нему, вот по какой причине перестала спать с ним. Веру она тоже произвела на свет от того любовника! История могла сойти ей с рук, если бы не дура Олеся, не заметившая копии чека. Но зачем Зое понадобилось тащить мужа в клинику?
     Андрей встал, сунул папку в портфель и пошел домой. Все понятно, по неизвестной причине любовник не мог открыто жить с Зоей, та "замазала" грех, окрутила Андрея, не хотела прослыть матерью-одиночкой. А потом, когда понадобился ребенок-донор, пришлось вновь разыскивать биологического отца Игоря. Но ведь следовало как-то объяснить законному мужу, откуда взялся ребенок! Андрей, давно не заглядывавший в спальню к Зое, уж точно бы весьма удивился.
     Вот почему Зоя затаскивала его под одеяло.
     Только он стал импотентом. И тогда, отчаявшись, она обратилась в клинику, договорилась с доктором, и тот, не дрогнув, сообщил Вяземскому:
     - Поздравляю, операция прошла успешно, вы скоро станете отцом.
     В полном смятении чувств Андрей вернулся домой, Зоя стирала в ванной пеленки. Вяземский прошел в комнату к Игорю, посмотрел на смуглого черноглазого мальчика, потом обвел глазами комнату и вдруг спросил себя:
     - Минуточку! А откуда у нас деньги на все это?
     Где Зоя берет необходимые средства? Сколько накопили ее родители?
     А квитанция об оплате искусственного зачатия!
     Бешеная сумма! Похоже, любовник Зои тоже стал сексуально слабым, раз понадобились услуги клиники. Это реальный отец Игоря отстегнул бабки, он давал Зое деньги, он...
     - Пойди отожми белье, - сердито велела возникшая на пороге жена. - Где бродишь? Всю спину мне свело, надо стиральную машину покупать.
     Не стой столбом! Чего молчишь? Андрей! Достань пеленки из ванной и развесь на лоджии.
     И тут у Вяземского снесло крышу.
     - Пусть тебе хахаль стиральные автоматы драит, - заорал он, - его дети, ему и стараться!
     - Ты что? - отступила в коридор Зоя. - Пьян?
     Андрей схватил жену за плечо, влепил ей пару пощечин, а потом, под плач проснувшейся Веры и робкие просьбы Игоря: "Папочка, не трогай маму", высказал жене все.
     - Это все не правда, - твердила бледная Зоя.
     - Да? - визжал обманутый муж. - Тут документы.
     - Где? - растерянно спросила жена. - Какие?
     - Анализы! Чек на оплату! - бушевал Вяземский. - Где ты деньги взяла? Немереные тысячи!
     Сколько тебе родители оставили, а? Сука!
     Зоя охнула и выкрикнула:
     - Анализы! Чек! Но ведь Люба обещала, Работкина сказала...
     В ту же секунду она прикрыла рот ладонью, словно пытаясь вернуть некстати вырвавшуюся фразу, но слово, как известно, не воробей, вылетит из клетки - не поймаешь!
     Андрей моментально понял, в чем дело.
     - Ах, Работкина! - взвился он. - Вот кто автор идеи!
     Недолго сомневаясь, он развернулся и кинулся к двери. Андрей помчался к Любе, намереваясь вытряхнуть из той правду про своего соперника.
     Потом последовал развод, из-за которого Андрей потерял все, родительские хоромы суд оставил Зое. С женой Вяземский более не встречался.
     - Понимаешь теперь, - жестко сказал он Ане, - меня во второй раз на мякине не проведешь. Уже одна пыталась на шею чужого ребенка повесить.
     - Милый, - заплакала Аня, - я тебе не изменяла.
     - Врешь, я бесплоден.
     - Поверь!
     - Убирайся вон.
     - Пожалуйста!
     - Пошла прочь, - покраснел Вяземский.
     Что оставалось делать бедной Анечке? Она-то точно знала, что забеременела от Андрея, к другим мужчинам даже не приближалась.
     Решив не сдаваться, Аня побегала по врачам, а потом вновь подстерегала Андрея у подъезда.
     - Дорогой, - просительно сказала она, - выслушай меня!
     - Вали вон.
     - Сдай анализы еще раз.
     - На фиг?
     - Я консультировалась у специалистов, - сказала Аня, - даже если у тебя есть всего один живой сперматозоид, то зачатие возможно. Похоже, со мной так и получилось.
     - Отойди, - мрачно сказал Андрей, - ведь я предупредил, не бреши!
     - Ладно, ладно, - закивала Аня, - давай поступим иначе. Рожу младенца, и сделаем экспертизу.
     - Нет. Я на тебе не женюсь.
     - И не надо, - заплакала Аня.
     - Тогда к чему беготня по лабораториям? - пожал плечами Вяземский.
     - Хочу, чтобы ты убедился - я честная женщина.
     - Мне все равно.
     - А мне нет! - наседала Аня.
     - Да пошла ты на... - коротко выругался Андрей и, отпихнув ее, ушел.
     
     Глава 17
     
     Последнюю попытку вразумить Андрея Аня сделала, когда Лене исполнился год. Она, взяв малышку, поехала к Вяземскому. Анечка наивно полагала: он увидит хорошенькую, пухленькую девочку, его каменное сердце дрогнет, Андрей растает, согласится пойти на экспертизу, увидит, что Леночка его родная кровь, женится на Ане, и заживут они счастливо.
     Но ее надежды рассыпались в прах. Знакомую дверь ей открыла милая девушка, объяснившая:
     - Вяземский тут больше не проживает, мы въехали сюда по цепочке, в результате нескольких обменов. Извините, адреса прежнего хозяина я не знаю.
     Пришлось Анечке уходить несолоно хлебавши, подрастающей дочери она открыла правду лишь для того, чтобы предостеречь ее:
     - Леночка, мужики сволочи! Никогда не соглашайся ложиться с парнем в постель до того, как поставишь штамп в паспорте. И упаси тебя бог родить ребенка вне брака, намучаешься потом по полной программе. Мало того, что денег не будет, так еще все пальцем тыкать станут!
     Леночке было жаль маму, ну как объяснить ей, что времена изменились и теперь никто не считает женщину падшей, если она воспитывает малыша, не имея штампа в паспорте.
     - Мама, - твердо сказала девочка, - забудь эту историю!
     - Нет, - заплакала Аня, - очень уж обидно, ведь я ему не изменяла!
     Леночка прикусила губу, маму было жаль до слез.
     Окончив школу, Лена пошла в колледж, готовящий секретарей, одновременно она стала разыскивать своего отца. В отличие от мягкотелой, не слишком сообразительной мамы, которая, узнав о том, что любовник сменил квартиру, уехала, заливаясь слезами, и более не предпринимала попыток найти отца ребенка, Лена оказалась упорна и последовательна. И, на ее счастье, папа обладал достаточно редкой фамилией, Вяземских даже в столице нашлось не слишком-то много.
     В конце концов девочка узнала, что дела у Андрея Михайловича резко пошли в гору, он теперь вполне преуспевающий бизнесмен, владелец центра отдыха, куда входят фитнес, баня, салон красоты... Леночка решила нанялся к Вяземскому на работу и постараться понравиться ему, стать для него незаменимой сотрудницей.
     "Вот привыкнет он ко мне, - наивно надеялась Леночка, - поймет, что без такой помощницы пропадет! Я превращусь в его правую руку, идеальную служащую, а потом откроюсь. Скажу: "Папа, ты ошибался. Моя мама честная женщина, сходи в лабораторию, сделай анализ, убедись, что она тебе не изменяла. Нам ничего от тебя не нужно, ни денег, ни внимания, просто скажи маме: "Прости, я был не прав, несправедливо обидел тебя".
     Наивная затея, но вполне понятная, если учесть, что Леночке в тот год, когда она устроилась на работу к Вяземскому, едва исполнилось восемнадцать.
     Сначала Лена ощущала себя шпионом в стане врага, она старалась изо всех сил и преуспела, Андрей сделал исполнительную девушку своим личным секретарем. Но теперь Леночка никак не решается сказать ему давно заготовленную речь, сейчас она знает: Вяземский груб и, скорей всего, едва дочь откроет рот, моментально выгонит ее вон.
     И что делать? Зарплату хозяин платит отличную, на службе у Лены идеальная репутация, она одна способна успокоить разбушевавшегося Андрея. Вяземский ценит Лену и, похоже, собирается ее повысить. Последнее время постоянно намекает:
     - Скоро открою еще один центр в Бутове, там с развлечениями плохо. Кандидатуру на место управляющего я уже подобрал, молодую девушку рулить поставлю, есть тут одна на примете. Пока не скажу кто, это для тебя, Ленка, будет приятным сюрпризом.
     Ежу понятно, кого имеет в виду Вяземский, и что теперь? Потерять замечательные перспективы?
     Быть выгнанной? Или спокойно делать карьеру?
     Леночка вздохнула, скомкала бумажный носовой платок и сказала:
     - Вы уж меня извините! Я совсем не истеричная особа, чего накатила дурь, сама не пойму. Андрей Михайлович неплохой человек, но у него случаются припадки злобности, заорет, ногами затопает... Один раз в меня настольной лампой швырнул!
     Хорошо, не попал. Знаете, почему я сразу к нему в приемную попала? Отчего быстро карьеру сделала?
     Ни одна секретарша больше недели около хозяина не выдерживала, а я вытерпела и теперь пожинаю урожай. Стать управляющей - это круто, зарплата большая, перспективы замечательные. Ну чего меня сейчас с ног сшибло, не пойму! Ведь долго в руках себя держу! Извините, пожалуйста, вы столько времени на постороннего человека потратили, конфет купили! Может, и я вам чем помогу?
     Я улыбнулся, похоже, Лена милая девочка, а ее внезапный истерический припадок имеет вполне понятную причину: нельзя постоянно контролировать свое поведение, невозможно жить в неослабевающем напряжении, рано или поздно эмоции вырвутся наружу.
     Лене надо уйти от Вяземского, выбросить из головы все мысли о том, что папочка, раскрыв объятия, примется целовать обретенную дочь, и начать карьеру заново, в другом месте, на тех же принципах: старательность, неконфликтность, исполнительность. Отчего-то люди уверены: успеха на работе можно добиться, лишь обладая "волосатой лапой" или оказывая интимные услуги руководству.
     Вовсе нет, кое-кто бойко шагает вверх по карьерной лестнице благодаря своим личным качествам.
     Слухи о неких тайных покровителях распространяют, как правило, лентяи-завистники, не способные ни на какие усилия ради достижения цели. Надо же им оправдаться, ну невмоготу человеку честно признать:
     - Таня стала директором, потому что день и ночь сидела на службе, получила без отрыва от производства высшее образование, выучила два иностранных языка и освоила компьютер, а я тоскую за третьим столом у седьмой батареи из-за вечных опозданий и самозабвенной лени.
     Ну не способны люди на подобные признания, поэтому шипят вслед Тане:
     - Ясное дело, дала всему совету директоров, теперь нами командует.
     А если упрекнуть в секс-услугах Танечку не получится - ее начальство в основном состоит из женщин правильной сексуальной ориентации, - то лентяи-завистники все равно не успокоятся, найдут другую причину успеха:
     - Да уж! Сделала карьеру! Всем на удивление!
     Ни рожи, ни кожи, ни ума. Ничего, пусть рулит, а что ей еще делать: мужа нет, детей не родила!
     В общем, "пожалеть" состоявшуюся в деловом плане женщину всегда можно, но сейчас нет нужды рассказывать Лене о человеческих слабостях.
     - Спасибо, - улыбнулся я, - вы и так очень мне помогли!
     - Чем же? - удивилась Лена.
     "Рассказали про Андрея Вяземского, теперь мне многое стало понятно", - хотел ответить я, но опять придержал язык и сказал:
     - Думал о своих неприятностях, услышал о ваших и понял: мои беды - ерунда!
     Лена поправила прическу.
     - Пойду на работу. Если решите день рождения отмечать или праздник какой, звоните. Вот визитка, сделаю вам большую скидку.
     - Спасибо, - кивнул я, пряча бумажку. - Не премину воспользоваться.
     Когда Лена, немного хромая, ушла в клуб, я огляделся по сторонам, увидел чуть впереди вывеску "Торговый центр "Аэростар" и вышел из машины.
     Мне нужно срочно купить телефон, потому что без аппарата никак. Нора, наверное, злится, пытаясь дозвониться до секретаря. Сейчас приобрету разговорное устройство и снова буду на связи. Не могу сказать, что обладание мобильником радует меня, если честно, чувствую себя собакой на поводке у хозяина. Только Нора хочет иметь секретаря под рукой постоянно, и ее можно понять.
     Поеживаясь от неожиданно налетевшего холодного ветра, я быстрым шагом добрался до магазина, вошел внутрь и сразу наткнулся на вывеску:
     "Телефоны. Одежда". Идиотская надпись над входом в лавку меня не удивила, не далее как в среду я приметил на Ленинградском проспекте еще более замечательную табличку "Продукты секонд-хенд".
     Вот тут я оторопел и пару секунд рассматривал витрину. Извините, конечно, но в моем понимании продукты секонд-хенд - это.., хм, как бы поприличней высказаться... Во всяком случае, я не предполагал, что можно торговать едой, уже один раз побывавшей в чьем-то желудке. Изумление было столь велико, что я зашел внутрь крохотного помещения и с огромным облегчением увидел: зальчик разделен на две части. В одной мирно продают молоко, масло и колбасу, в другой на вешалках покачиваются кофты и брюки. Вывеску следовало написать так: "Продукты. Секонд-хенд", а не "Продукты секонд-хенд". Все дело в пунктуации и орфографии, точка и заглавная буква лишат табличку идиотского смысла, хотя, на мой взгляд, все равно она будет смотреться глупо.
     Понимаете теперь, отчего я не удивился тому, что мобильники продают вместе с одеждой?
     - Вам чего? - лениво спросила продавщица, откладывая в сторону книгу, обернутую в газету.
     - Телефон, пожалуйста, - начал было я, но тут к прилавку подскочила бойкая бабенка с волосами, похожими на шерсть старого барана, и заорала:
     - Куртку трихуэль привезли?
     Я удивленно посмотрел на плохо воспитанную покупательницу. Меня давно перестала коробить манера некоторых людей вести себя так, словно им принадлежит мир. Ну согласитесь, ведь неприлично врываться в магазин и, не обращая никакого внимания на ранее пришедшего человека, требовать от продавца ответа на свои вопросы.
     Еще меня восхищает манера работников сферы обслуживания заявлять посетителю:
     - Подождите, я сначала займусь человеком, а потом подойду к вам.
     Мне всегда хочется спросить в подобных случаях:
     - Разве я обезьяна? Между прочим, тоже являюсь представителем хомо сапиенс.
     Не желая затевать конфликта, я избрал свою тактику и, просто не обращая внимания на наглецов, продолжаю разговор с продавцом. Но сейчас меня охватило любопытство: а что такое куртка трихуэль?
     - Ага, - вяло кивнула торговка, - две штуки прибыли.
     - Со вжикалкой?
     - Да.
     - Железка?
     - Не. Пластик.
     - Во, блин! А когда стальную вжикалку припрут?
     - Фиг его знает, - пожала плечами девица, - берите, какая есть, трихуэль редко поступает.
     - Цвет какой?
     - Дутый слон, - произнесла еще более загадочную фразу продавщица и поправила бейджик, на котором красовалось косо написанное имя: "Маша".
     - Фу, - скривилась посетительница.
     - Так они завсегда такие, - проявила некоторую заинтересованность торговка, - Барби не случается. Сами сообразите, трихуэль Барби, это уж слишком.
     - Не, - махнула рукой женщина, - не возьму.
     С этими словами, так и не став покупательницей, баба удалилась из торговой точки.
     - Покажите мне куртку трихуэль, - не утерпел я.
     - Себе хотите?
     - Ну.., да!
     - Вам велика будет, - безапелляционно заявила Маша.
     Но меня буквально распирало совершенно немужское любопытство, поэтому я проявил настойчивость:
     - Все равно посмотрю.
     - Они женские.
     - Неважно.
     - С вжикалками из пластика.
     - Пусть, - твердо стоял я на своем.
     Сообразив, что покупатель сродни ишаку, девушка, тяжело вздыхая, исчезла в подсобном помещении, оттуда незамедлительно послышался шорох, скрип, шуршание.
     - Во, - заявила Маша, выходя к прилавку, - любуйтесь.
     Передо мной оказалась самая обычная куртка, явно сшитая трудолюбивыми китайцами.
     - Нравится? - прищурилась девица.
     - Ничего, - осторожно ответил я, - только цвет.., э.., депрессивный, фиолетовый слишком.
     - Че ж хотите? Дутый слон!
     Я проглотил вертящийся на языке вопрос, почему цвет чернил, которыми мы в детстве ставили кляксы в тетради по чистописанию, носит название "дутый слон", и тут девушка, оценив мои покупательские возможности, решила стать милой.
     - Она двусторонняя.
     - Да ну? - поддержал я никчемный разговор.
     - Во, глядите, - совсем оживилась Маша.
     Ловким движением она подняла куртку и встряхнула ее. Я увидел на спине белую надпись известной спортивной фирмы.
     - Теперь вот так, - забубнила Маша, комкая Ужасное изделие, - супер?
     Я вздохнул: да уж! Из грязно-фиолетового убоище стало бордово-красным, лишь надпись сохранила ярко-белый цвет, но отчего-то теперь вместо названия первой фирмы на спине красовалось наименование другой знаменитой фирмы: то ли китайцы перепутали, то ли владелец подвала, где ваяют сию красоту, не видит разницы между концернами, производящими спортивные товары.
     - Берете? - растянула губы в улыбке Маша.
     - А где трихуэль? - решительно спросил я. - И вжикалка?
     - Так вот же она, - ткнула пальцем в "молнию" Маша. - Вжикалка хорошая, не сомневайтеся. И трихуэль это! Точно.
     - Где? - упорствовал я. - Покажите.
     Девушка отогнула воротник и вытащила ярлычок.
     - Во, читать умеете? Ну какой народ недоверчивый. Че мне вас обманывать? Если размер не подойдет, назад припрете.
     Я посмотрел на кусочек серого материала, заполненный черными буквами: "Made in America. Dior. 100% пух белого гуся третьей категории. Только сухая чистка. Верх 100% синтепонокоттон, подкладка натуральный полиэтилен. Размер XXXYL".
     Я подавился смехом. Сделано в Америке! Диор!
     Тот, кто в порыве вдохновения придумал "выходные данные" куртенки, очевидно, не в курсе, что фирма "Dior" является французской. И еще, не знаю, бывает ли пух белого гуся третьесортным, но вот некий синтепонокоттон явная ложь. Синтепон - это, грубо говоря, искусственная вата, а коттон - хлопок, выросший на поле, вместе им не жить. И уж чего вовсе не случается в природе, так это натурального полиэтилена, он весь детище химиков.
     Но окончательно сразило меня понимание того, что такое трихуэль, да вот же он, размер XXXYL!
     Все просто, никаких загадок. Наш человек в массе не знает иностранных языков, оттого и рожает удивительные словосочетания. Впрочем, подобные казусы встречались всегда. Люди моего возраста хорошо помнят популярные в советские времена вестерны с актером Гойко Митичем в роли замечательно положительного индейца, борца за права своего краснокожего народа. Снимали ленты на студии "Дефа", в Германской Демократической Республике. Так вот, среди прочих немцы выпустили ленту "Чингачгук Большой Змей". На языке производителей кино называлось (специально пишу в русской транскрипции, чтобы вы оценили всю прелесть ситуации): "Чингачгук дер гроссе шланг", "die Schlange" - по-немецки змея. Так вот, я лично видел на одном из московских кинотеатров афишу, сообщавшую: "Новый, великолепный фильм с Гойко Митичем! "Чингачгук Большой Шланг".
     - Ну че, берем? - поторопила меня Маша.
     - Нет, - ответил я, - покажите лучше телефон.
     Судя по лицу продавщицы, она с трудом удержалась от непарламентских выражений.
     - Который? - мрачно поинтересовалась Маша.
     - Обычный, чтобы звонить!
     - Они тут все такие, - не пошла на контакт торговка, - их за тем и берут, чтобы болтать, а не гвозди заколачивать.
     - Мне нужен хороший.
     - Вот, отличный, - оживилась девушка, - фотоаппарат, диктофон, камера, выход в Интернет, радио...
     - И сколько?
     - Двадцать четыре тысячи.
     - Не надо, - быстро ответил я, - мне самый простой.
     Маша поскучнела:
     - За сколько?
     - Ну.., доверяю вашему вкусу.
     Продавщица скривилась:
     - Мне по вкусу тот, что за пять тысяч.
     - Покажите.
     - Мы ими не торгуем, да вы его и не купите.
     - Почему?
     - Я же говорю, он стоит пять тысяч.
     - Ну.., ничего.
     - Долларов.
     Я вздохнул.
     - Мобильный?
     - Ага.
     - Пять тысяч в американской валюте?
     - Угу.
     - И что? Их берут?
     - В очередь давятся, - кивнула Маша, - шик!
     Я молча смотрел на раскрашенное личико девочки. Зачем покупать аппарат за бешеные деньги?
     Ей-богу, непонятно. Хотя, может, он сам набирает номер, а еще пылесосит квартиру, готовит ужин и бегает за вас на работу? Ну из чего можно сделать сотовый, чтобы потом выставить его на продажу по цене баллистической ракеты? Наверное, я ничего не понимающий идиот!
     - Дайте нормальный телефон, мне не нужен гибрид фотоаппарата с компьютером, хочу просто разговаривать! Не собираюсь снимать клипы и слушать радио, - терпеливо пояснил я.
     Маша, скорчив презрительную гримаску, вытащила аппарат.
     - Во, держите. Сто баксов.
     - Он работает?
     - Неделю продержится.
     - Телефон одноразовый?
     - Нет, конечно, зарядка есть, просто быстро сломается. А че вы хотите за такие деньги?
     - Три тысячи рублей - вполне приличная цена, - возразил я.
     Девушка тяжело вздохнула:
     - Если нормально не зарабатываете, то обходитесь без мобильника.
     - Я не нищий.
     - Тогда возьмите вон тот, за пятьсот гринов, он качественный, просто не пафосный.
     - Это дорого.
     - Тады за стольник.
     - Но он же плохой!!!
     Маша развела руками:
     - Никак не врублюсь, че вам надо, а? Вы уж определитесь.
     - Желаю мобильный, ладно, готов отдать пару тысяч рублей, но мне нужен стабильно работающий агрегат.
     Продавщица хихикнула:
     - Капризный вы! Либо за сто, но дерьмо, либо нормальный, но за пятьсот.
     - Хочу хороший и недорогой!
     - Таких не бывает, - отрезала Маша, - хоть обыщитесь, не найдете!
     
     Глава 18
     
     Так и не приобретя телефон, я сел в "Жигули" и порулил домой. Выслушав мой отчет. Нора побарабанила пальцами по столу.
     - Интересное кино, - сказала она наконец, - появляется еще один персонаж, ненавидевший Зою, - ее любовник.
     - Отчею вы решили, что он конфликтовал с ней? - удивился я.
     Элеонора уставилась в окно.
     - Не знаю, не знаю! Так! Хватит сидеть и ничего не делать. Пока я тут разберусь в проблемах, отправляйся к Зинаиде!
     - К кому? - удивился я.
     - Ваня, - покачала головой хозяйка, - что у тебя с памятью? Зинаида, завуч школы, мать той самой Ларисы, которая не в добрый час рассказала Вере сюжет кинофильма.
     Я кивнул:
     - Хорошо. Но мы не знаем ее адрес.
     Нора вздохнула:
     - С тобой порой бывает очень тяжело. Я уже все выяснила. Зинаида прописана в соседнем с Зоей доме.
     - Она жива?
     - Почему нет? В год, когда Вера покончила с собой, Зине едва исполнилось сорок. Давай, Ваня, шевелись. Представься секретарем общества "Милосердие", покажи удостоверение, скажи, что мы сейчас собираемся создавать программу помощи учителям-ветеранам. В общем, не мне тебя учить.
     Разговори тетку, основная цель беседы - узнать: зла ли она до сих пор на Зою? Чем закончилась для дочери завуча та давняя история? Понятно?
     - Вполне, - кивнул я, - значит, Андрея вы отметаете? Но бывший муж Зои, наверное, был очень зол на нее...
     - Я никого не отбрасываю, - довольно сердито перебила меня Нора, - просто следует проверить все версии. Нельзя слепо идти только в одну сторону. Ступай, Иван Павлович! Не бухти, мне требуется спокойно поразмышлять.
     Дом, в котором обитала Зинаида, я обнаружил легко, он стоял почти вплотную к зданию, где жила Зоя.
     Я оглядел косяк и без особых колебаний ткнул пальцем в звонок, дверь распахнулась моментально, словно хозяева ждали гостей.
     - Здравствуйте, - вежливо сказала пожилая дама, одетая в темное платье, - вы к кому?
     - Зинаида.., э.., простите, отчество забыл.
     - Вам Зинаиду Ефимовну?
     - Завуча, - обрадовался я.
     На лице пожилой дамы тоже отразилась радость.
     - А вы откуда? - воскликнула она.
     - Разрешите представиться: Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества "Милосердие".
     - Слава богу, - перекрестилась хозяйка, - услышал господь мои мольбы! Сколько я ботинок истоптала, пока по инстанциям бегала! Не счесть.
     И ведь никто, никто помочь не хотел, отговорками отделывались. Пришлось богатым людям в ноги кланяться. Какое счастье, что вы сами приехали.
     Это я вам писала! Серафима Сергеевна Бунич. Зиночка совсем слабая, а у меня тоже больше сил нет, идите сюда, идите...
     Плохо понимая, что происходит, я двинулся за Серафимой Сергеевной, а та почти вприпрыжку бежала по длинному коридору, ловко лавируя между расставленными в нем комодиками и этажерками.
     - Вот, - возвестила дама, толкая дверь, - Зинуля, это Иван Павлович, он нам поможет. Его общество замечательно называется - "Милосердие".
     Я вошел в помещение и огляделся. Большая комната освещалась тусклой лампой под бежевым абажуром и выглядела очень уютно. Внезапно мой нос ощутил крайне неприятный запах.
     - Зиночка, - почти криком изъяснялась Серафима Сергеевна, - ты как? Спишь?
     - М-м-м, - донеслось из угла.
     - Уже проснулась?
     - М-м-м.
     - Слышала про гостя?
     - А-а-а.
     - Молодец! Хочешь попить?
     - О-о-о.
     - Не надо, не нервничай, - засуетилась пожилая дама.
     Потом она указала мне рукой на стул и вежливо предложила:
     - Присаживайтесь, Иван Павлович. Думаю, вы хотите поговорить с Зиночкой. Я, пока вы беседуете, документы принесу!
     Не ожидая ничего плохого, я, машинально сказав: "Да, да, конечно", сел на жесткое, обитое потертым бархатом сиденье, глянул перед собой и вздрогнул. Стул, заботливо предложенный гостю хозяйкой, стоял впритык к кровати, на которой комом топорщилось смятое одеяло.
     Сначала мне показалось, что койка пуста, но потом я различил на подушке маленькую голову и сказал:
     - Здравствуйте.
     Ответа не последовало.
     - Разрешите представиться: Иван Павлович Подушкин.
     Вновь тишина.
     - Ответственный секретарь общества "Милосердие".
     - Ф-ф-ф, - донеслось с кровати.
     - Вы Зинаида Ефимовна?
     - Ф-ф-ф, - снова вздохнула женщина.
     - Работаете в школе завучем?
     - М-м-м.
     - Вы заболели.
     - Ф-ф-ф.
     - Лучше я приду через пару дней, когда вы начнете поправляться, - растерянно продолжил я, испытывая настоящий ужас.
     - О-о-о.
     - Всего вам доброго и здоровья.
     - Ф-ф-ф.
     Я беспомощно оглянулся. Просто так встать и уйти показалось мне крайне неприличным, но и находиться около женщины, которая не способна выдавить из себя ни одного членораздельного звука, совершенно зряшное занятие.
     - Ну как, поболтали? - весело воскликнула Серафима, вбегая назад.
     - Нет, - излишне резко ответил я, - Зинаида Ефимовна не может поддерживать диалог.
     - Что вы, я великолепно ее понимаю!
     - А-а-а...
     - Вот, она хочет воды!
     - М-м-м!
     - Впрочем, нет! Тебя посадить?
     - О-о-о.
     - Не сердись, Зинулечка! Лежи, лежи, - зачастила Серафима Сергеевна.
     - Что случилось с вашей родственницей? - спросил я.
     - Мы с Зиночкой двоюродные сестры, - уточнила невесть зачем Серафима, - ее инсульт расшиб.
     Совсем неудивительно, все из-за этой мерзавки!
     Вот, смотрите, здесь история болезни, назначения.
     Поймите меня правильно, я вовсе не хочу избавиться от Зиночки, просто очень устала, да и с деньгами плохо. Я все подробно изложила в своем прошении: нам нужны памперсы, лекарства и сиделка!
     Всего на пару часов в неделю, тогда я смогу немного подработать. Мне придется самой бегать по ученикам, Зину раздражает звук рояля.
     Серафима Сергеевна говорила быстро, и уже через пару минут я очень хорошо разобрался в ситуации.
     Серафима всю жизнь провела в одной квартире с двоюродной сестрой. Женщин связывала крепкая дружба, поэтому, когда с Зиной случился удар, Серафима сама взялась ухаживать за родственницей.
     Вначале все было ничего, Зинаида могла сидеть в кресле, а Сима спокойно уходила по делам. Особых материальных затруднений не было. Зина сама пользовалась туалетом, а Серафима, преподаватель музыки, взяла побольше частных учеников. Но потом у Зины случился второй удар, через несколько лет - третий, и она потеряла способность разговаривать и двигаться.
     Вот когда Серафима поняла, почем фунт лиха.
     Тот, кто вынужден жить рядом с парализованным человеком, сейчас сочувственно вздохнет. Член семьи, переживший инсульт, - огромное испытание для домашних. Увы, пока наука не научилась справляться с этим заболеванием, больницы же стараются побыстрей выписать несчастных домой, ни врачам, ни медсестрам, ни нянечкам неохота возиться с тяжелыми, безнадежными пациентами.
     Серафима засучив рукава стала ухаживать за Зиной. Шло время, сестре не становилось лучше, у нее портился характер. Некогда спокойную, интеллигентную даму теперь раздражало буквально все, Зиночка превратилась в капризного младенца. Серафиме Сергеевне было очень жаль ее, к тому же никаких близких людей, кроме Зины, она не имела. Но вечером, уложив больную спать, Серафима принималась плакать, получалось, что она сама не живет, стала машиной для стирки постельного белья. Иногда в голову Бунич приходила совсем уж нехорошая мысль: может, Зина скоро умрет? Ведь сестра мучается, существуя овощем.
     Но, как назло, у Зины было очень здоровое сердце, врач, посещавший ее, один раз абсолютно непрофессионально заявил:
     - Да уж, в таком состоянии она и двадцать лет протянет!
     Услыхав это предположение, Серафима пришла в ужас - уж слишком тяжелый крест уготовил господь для нее. Слегка поразмыслив, Сима попыталась найти такое место, куда можно было бы хоть на месяц поместить сестру, чтобы самой отдохнуть.
     Она не собиралась отказываться от родственницы, запихивать ту в интернат, нет, ей просто хотелось получить передышку.
     Но выяснилось, что пожилые инсультники в Москве никому не нужны. В больницу Зину не брали, никакого муниципального центра для паралитиков не существует. Вернее, кое-где людей, переживших удар, брали в палаты и учили заново ходить, разговаривать и обслуживать себя. Но, во-первых, нужно отстоять огромную очередь, чтобы оказаться под присмотром специалистов, а во-вторых, Зина была уже немолода и слишком тяжела. "Бесперспективна, - сказал Серафиме один "добрый" доктор, - не можем же мы тратить время впустую на больную, которая никогда не встанет! Нужно помогать молодым, они еще сумеют выкарабкаться".
     В общем, Зину при жизни считали мертвой, оставалось лишь терпеливо ждать, пока кончина случится на самом деле, а Симе предстояло забыть обо всем, кроме ухода за сестрой.
     Пианистка решила не сдаваться, она выяснила, что в Москве имеются коммерческие учреждения, где охотно пригревали несчастных, подобных Зине, но пенсии Серафимы не хватало на то, чтобы оплатить даже одни сутки в замечательно оборудованном стационаре.
     И тогда Серафима Сергеевна принялась писать слезные послания во всякие фонды, организации и просто богатым людям. Ей не ответил никто.
     Добравшись до этого момента, Бунич замолчала, потом радостно воскликнула:
     - И тут вы! "Милосердие"! Господи!!!
     Мне стало неудобно, потом я приободрился. Фонд существует на самом деле, Нора активно занимается благотворительностью, думаю, она изыщет средства и поможет несчастным старухам, ведущим битву с обстоятельствами, хотя, похоже, сестры Бунич не столь стары, они просто так выглядят, Зина плоха от болезни, а Серафима - от усталости.
     - Обязательно расскажу начальству о вашей бедственной ситуации, - заверил я.
     - Спасибо! Спасибо!! Спасибо!!! - заломила руки Серафима.
     - У Зинаиды, кроме вас, нету родственников? - осторожно задал я вопрос.
     - Нет.
     - Совсем?
     - Вообще никого, - покачала головой Серафима.
     - Мужа, например?
     - Он очень давно умер.
     - А дети?
     - Зиночка одинока.
     - У нее не было детей? - уточнил я.
     - Ну...
     Я мягко улыбнулся:
     - Мы обязательно поможем вам, но основательница фонда, прежде чем взять человека под крыло, собирает о нем все сведения. Элеонора не помогает судимым, алкоголикам, наркоманам... Наверное, ее можно упрекнуть в такой избирательности, но хозяйка всегда говорит: "Если человек преступил закон, украл чужие деньги, убил другого человека или мошенничал, то теперь он расплачивается за совершенные безобразия. На свете много по-настоящему несчастных людей, которые достойно вели себя и оказались в беде по воле роковых обстоятельств. Моя цель - помочь им". Нам известно, что у Зинаиды есть дочь, Лариса. Почему она не желает ухаживать за матерью?
     Серафима не удивилась моей излишней осведомленности, она махнула рукой:
     - Ладно, слушайте. На мой взгляд, никакого стыда в произошедшем нет, но Зина ужасно переживала, в прямом смысле слова до инсульта доплакалась.
     В интерпретации Симы версия о самоубийстве Веры выглядела иначе, чем в изложении Сони.
     - Очень она противной девочкой была, - качала головой преподавательница музыки, - хитрой, лживой, изворотливой. А Лариса простая, приветливая, как Зиночка. Вот и пострадала за свою доброту.
     Зинаида сначала пожалела несчастного ребенка, которого мать держала взаперти. Завуч устроила целую кампанию под лозунгом "Спасем Веру" и преуспела. Зое пришлось разрешить Вере посещать обычную школу, потому что Зинаида просто затравила Вяземскую проверками, комиссиями и визитами врачей.
     Верочка оказалась в детском коллективе и очень скоро была им отвергнута. Дети более жестоки, чем взрослые, и они никогда не станут дружить с кем-то из корыстных соображений или из жалости. Верочка оказалась ябедой, плаксой и сплетницей. Наверное, на ее поведении отразилось отсутствие опыта общения со сверстниками. Зинаида попыталась вступиться за девочку, она сказала одноклассникам Веры:
     - Вяземская с младенчества по больницам ездит, ей надо многое прощать.
     Но дети пропустили указание завуча мимо ушей, и тогда излишне добрая к своим ученикам Зинаида велела Ларисе опекать несчастную.
     Ларочка сначала охотно пошла на контакт с Верой, но уже через месяц общения с той заявила:
     - Не хочу дружить с Вяземской!
     - Почему? - удивилась Зина. - Милая девочка, тихая, несчастная.
     - Она подлая!
     - Лара! Как тебе не стыдно?! - возмутилась завуч.
     - А вот и нет, - уперлась дочь. - Знаешь, о чем Верка постоянно говорит? Она хочет заболеть корью или чем похуже, тогда больше не сможет служить донором для Игоря!
     - Бедный, измученный ребенок, - сочувственно вздохнула Зина.
     - Ага! Как бы не так! Это Игорь несчастный! - воскликнула Лара. - Верка же хочет, чтобы он умер!
     Я к ней не пойду.
     
     Глава 19
     
     Зинаида сумела "сломать" дочь, приказав той:
     - Или ты помогаешь бедной Верочке, или не видать тебе никаких подарков. Вот уж не думала, что вырастила бесчувственную особу.
     Лара сначала заплакала, а потом сказала:
     - Хорошо, мамочка, если ты так настаиваешь, я не брошу Верку, но она подлая, тетя Зоя гадкая, там один Игорь замечательный.
     Зина слегка насторожилась. Вдруг Лариса влюбилась в парня? Но потом отмела глупое предположение: нет, маловероятно, Ларисочка еще маленькая.
     Ну а потом случилось несчастье. Перепуганная Лара попыталась соврать милиционерам, но те моментально "раскололи" ребенка, и очень скоро вся школа и родной двор обсуждали животрепещущую новость: Лариса Бунич убила Веру Вяземскую.
     Вот когда Зинаида пожалела, что заставляла дочь общаться с Верочкой! Только поздно! Дети, учителя и соседи ополчились против Ларисы. В один день Вера из ябеды, сплетницы и плаксы превратилась в невинную жертву. В России принято жалеть покойных, нет более верного способа прослыть замечательным человеком, чем внезапно скончаться.
     Неделю люди шушукались, потом перешли к активным действиям.
     В понедельник, когда Лариса села за свою парту, одноклассники демонстративно покинули класс.
     К ним присоединилась и молодая учительница, патетически воскликнув:
     - Убийца должна быть изолирована от общества, несмотря на юный возраст!
     Ларочка, залившись слезами, бросилась домой.
     По дороге она налетела на группу соседок, гулявших во дворе с детьми. Бабы похватали малышей и прижали к себе, одна из матерей процедила сквозь зубы:
     - Не смей приближаться к нашим дочкам.
     Директриса школы попыталась купировать скандал, она собрала в актовом зале всех педагогов вместе с учениками и заявила:
     - Сейчас перед вами выступит следователь, узнаете правду из первых уст.
     Милиционер спокойно изложил цепь событий.
     Никто Веру не душил, она сама сунула голову в петлю, хотела испугать маму. Косвенно в кончине Девочки можно обвинить суровую, растившую донора Зою, а не Ларису, в недобрый час разболтавшую историю о мальчике, которого после неудачного самоубийства стали обожать родители. Лариса не преступница, она жертва обстоятельств.
     Выступление было встречено молчанием, и имело оно совсем не те последствия, на которые рассчитывала директриса. На следующее утро после беседы со следователем никто из детей не явился на занятия. Перед обескураженными педагогами появилась делегация из родительского комитета, матери в ультимативном порядке заявили:
     - Увольняйте Зинаиду и убирайте из школы Ларису, мы не желаем, чтобы наши дети общались с убийцами. В противном случае учебное заведение останется пустым, мы дойдем до министра образования, но добьемся своего. Только лучше вам нас не злить, потеряете работу.
     Испуганная директриса вызвала Зинаиду и взмолилась:
     - Бога ради, уходите!
     - Почему? - возмутилась завуч. - Разве я совершила плохой поступок или профессионально непригодна?
     - Я ничего против вас не имею, - закивала начальница, - но ведь какой скандал!
     - А если я уговорю Зою прекратить его? - с надеждой воскликнула Зинаида.
     - Попробуйте, - воспряла духом директор.
     Наивная Зина побежала к Вяземской. Вот когда наступил час торжества Зои! Последняя отомстила завучу за комиссии, разборки и принуждение отдать Веру на учебу.
     В результате Зинаида уволилась, а Лариса ушла из родной школы. Казалось, скандал стих, Зина устроилась от греха подальше в заведение, расположенное в другом конце города, туда же отправилась и Лара. Директриса, не желавшая зла ни завучу, ни ее дочери, дала Зинаиде великолепную характеристику, ни словом не упомянув в ней об ужасном происшествии.
     Во дворе перестали шептаться, впрочем, Ларочка теперь пересекала его почти бегом, а в выходные дни не высовывалась на улицу.
     Но не успела Зина спокойно вздохнуть, как и в новой школе грянул скандал. Бунич вызвали к директору, и тот заявил:
     - Вы нас обманули! Оказывается, со старого места службы вы уволились после большого скандала!
     - Кто вам рассказал? - выпалила от неожиданности бедная Зиночка.
     - Все тайное непременно становится явным, - назидательно заявил дядька. - Уходите по собственному желанию и забирайте Ларису, у моей школы безупречная репутация.
     Зина попыталась устроиться еще в одно среднее учебное заведение, на этот раз подмосковное, но снова через довольно короткий срок ее попросили уйти вместе с дочерью.
     В конце концов Зинаида оказалась в роли нянечки в доме малютки. Она хорошо знала, кто не дает ей покоя. Это Зоя преследует несчастного педагога, никак не может успокоиться, жаждет крови, мстит за умершую Веру. И Бунич не могла надеяться на то, что злоба Зои остынет, нет, с годами она лишь разгоралась, пока не превратилась в страшный пожар. Кульминация случилась через несколько лет после гибели Веры.
     Поздним вечером усталая Зина тащилась домой, неся в пакете купленные по дороге овощи. Бывшая завуч вошла во двор, споткнулась, упала, тонкий полиэтилен лопнул, морковка раскатилась по мерзлой земле.
     Ругая себя за неловкость, Зина хотела собрать корнеплоды, но тут невесть откуда появилась женщина и стала ногами расшвыривать овощи.
     - Вы с ума сошли! - закричала Зина. - Вообще...
     Продолжение фразы застряло у учительницы в горле, потому что она увидела: перед ней с горящими глазами стоит Зоя.
     - Ходишь по двору, - прошипела Вяземская, - суп своей сучке сварить решила? А Верочка в могиле!
     - Пожалуйста, оставьте нас в покое, - заплакала вконец измученная Зина.
     - Ну уж нет!
     - Мы не виноваты!
     - Сука.
     - Кончина Веры - ужасная случайность!
     - Подготовленная твоей...!
     - Как вы смеете! - топнула ногой Зина. - Ларочку никто не признал виновной.
     Зоя плюнула ей на подол пальто, а потом яростно сказала:
     - Проклинаю тебя до седьмого колена, вместе с детьми, внуками, правнуками, чтоб вам счастья никогда не видать.
     Зина отшатнулась, она хотела убежать, забыв про рассыпанные овощи, но Зоя, неожиданно усмехнувшись, велела:
     - Стой!
     От растерянности Зина повиновалась, Зоя вдруг молча стала подбирать с земли расшвырянную ею же морковь.
     - Мамулечка, - раздалось сбоку, - я видела, как ты упала, смотрела в окно, прибежала помочь.
     - Уйди, Лариса, - прошептала мать.
     - Почему? - удивилась девочка.
     Зина не успела ответить, как Зоя, выпрямившись, протянула Ларе пакет:
     - На.
     - Ой! - воскликнула Лариса. - Ой!
     - Бери.
     - Спасибо, - промямлила Лара.
     - Взяла? - прищурилась Зоя.
     - Да, - кивнула дочь Зины.
     И тут Вяземская, подняв руку вверх, торжественно заявила:
     - Боже! Вот так же просто, как мешок с морковкой, пусть она получит болезнь, несчастье, горе, бедность! Да будет так! Держи крепче, сука!
     Зина замерла, не в силах пошевелиться. Лариса оказалась пошустрее, она живо отшвырнула пластиковую торбу и крикнула:
     - Не хочу!
     - Ну уж нет, - торжествующе произнесла Зоя, - раз в руках держала, теперь понесешь. Значит, так, мать твою сегодня ночью паралич разобьет, а тебя саму через неделю скрутит, если, конечно, не убежишь! Выбирай, котеночек сладенький: либо в квартире гниешь, либо из Москвы уезжаешь, да подальше, за Урал, ближе тебя мое проклятие достанет!
     Высказавшись, Зоя злорадно улыбнулась и ушла.
     Лара привела домой перепуганную донельзя маму и рассказала Симе, что случилось во дворе.
     - Безобразие! - возмутилась тетка. - Это откровенное хулиганство! Надо в милицию заявить.
     Прямо сейчас!
     - Нет, нет, - замахала руками Зина, - мы уедем.
     - Куда? - подбоченилась Сима. - Я живу тут всю жизнь и из-за одной хамки не собираюсь ничего предпринимать. Ты, Зина, трусиха! Поэтому Зойка тебя и изводит. Завтра же отнесу заявление участковому, пусть ее посадят, дадут срок за хулиганство.
     - Нет, нет, - твердила Зина.
     - Да, - настаивала Сима, и двоюродные сестры впервые в жизни поссорились.
     Утром Серафима встала переполненная решимостью идти в милицию, а Зина продолжала спать.
     Около полудня Сима, удивленная затянувшимся сном сестры, вошла в ее спальню и поняла: с Зиной приключился удар. Проклятье Зои сбылось с ужасающей точностью, оно настигло несчастную Бунич ночью, как и обещала Вяземская.
     Серафима замолчала и посмотрела на меня.
     - Не верьте ни в какие глупости, - быстро сказал я, - инсульт пока не слишком хорошо изученная болезнь. Вроде ясно, отчего он случается, но, с другой стороны, много вопросов. Вот в чем лично я абсолютно уверен, так это во внушаемости людей. Если пообещать человеку несчастную судьбу, болезнь, беды, то, вполне вероятно, прогноз оправдается. Слабая личность зомбируется и невольно начнет жить по предписанному сценарию. Думаю, именно по этой причине служители церкви запрещают пастве ходить к гадалкам, свою судьбу следует выстраивать самому, а не жить под гипнозом. В случае же с Зинаидой имел место сильный стресс, как его результат - повышение давления... Наверное, у вашей сестры была гипертония. Инсульт иногда еще называют "болезнь директора". Знаете почему? Понервничал человек на заседании, вскочил, хлопнул кулаком по столу - и готово, удар!
     Сима подошла к окну, выглянула во двор и тихо сказала:
     - Не знаю, может, вы и правы, только мы очень испугались, в особенности Лара.
     - И что было дальше? - так же тихо спросил я.
     Серафима отвернулась от подоконника.
     - Лариса вечером того дня отправилась в Новосибирск.
     - Почему туда?
     Бунич кашлянула.
     - В Академгородке работает моя хорошая подруга, Настя Загойская. Я позвонила Настюше, вкратце описала ужасную ситуацию и услышала предложение: "Пусть Ларочка немедленно летит сюда".
     К счастью, для Ларисы все закончилось хорошо.
     - А именно?
     - К Насте приехал на стажировку молодой математик из Америки, Стив Донахью. Он влюбился в Лару, она ответила ему взаимностью, они поженились и сейчас живут в Пенсильвании, в маленьком городке. Стив директор колледжа, Лара хлопочет по хозяйству! Вот, письмо от нее получила.
     Маленькая, покрытая родимыми пятнами рука протянула мне длинный конверт, испещренный печатями и обклеенный марками.
     - Вы разрешите? - попросил я.
     - Конечно, - кивнула Серафима.
     Я внимательно изучил конверт, похоже, письмо и в самом деле из-за океана.
     - Лариса в курсе бедственного состояния матери?
     - Нет, - покачала головой Сима, - понимаете.., кхм.., кхм...
     - Что?
     - Ну.., я сказала ей, будто Зина умерла, - призналась Серафима.
     - Почему? - изумился я. - Девушка удачно вышла замуж, неужели она не способна оказать вам материальную помощь?
     Серафима снова стала кашлять, потом наконец решилась.
     - Понимаю, это странно выглядит. Вместо того чтобы обратиться к дочери Зины, я клянчу денег у благодетелей. Но, видите ли, не все американцы Крезы.
     - Понимаю.
     - Стив среднеобеспеченный человек. У него на руках еще престарелые родители и дочь от первого брака.
     - Ясно.
     - И потом... Лариса очень боялась, что Зоя, для которой преследование семьи Бунич стало делом жизни, отыщет "убийцу" Веры и в Новосибирске, и в Америке. Хотя я ни одной душе не рассказала, куда делась Лара, никому ни словом не обмолвилась. Настя тоже молчала, более того, она в Академгородке заявила: "Ко мне прибыла племянница, дочь сестры из города Иванове, там, в городе невест, замуж не выйти, а у нас полно холостых парней".
     - Но у Ларисы весьма редкая фамилия, Бунич.
     Ее легко найти по справочной. Один запрос, и Зоя в курсе того, куда делась Лариса.
     Сима кивнула:
     - Верно.., э.., мы.., ну.., как бы поточнее объяснить.., в общем.., у Насти есть муж, он работает в органах, не в милиции.., понимаете?
     Я кивнул:
     - Да.
     - Вот Леня и помог, Ларочка устроилась в Академгородке по другому паспорту. Она стала Григорьевой Еленой Петровной, под этим же именем вышла замуж. Стив ничего не знает про Зину, он считает супругу сиротой, которую пригрела Настя.
     Ясно?
     - Более чем. Хотя непонятно, неужели Лариса совсем не беспокоилась о маме?
     - В самую точку! - подняла указательный палец правой руки Сима. - О том и речь. Естественно, она переживала, звонила, плакала. А я боялась, что Зоя вычислит, подслушает, вот и запретила Ларе общаться с нами. Ну а потом, когда Зиночку разбил второй удар, рассудила так: моей сестры больше нет, как личность она умерла. Осталось лишь тело, ждущее физической смерти, бренная оболочка, отдаленно похожая на Зиночку. Ну узнает Ларочка правду, и что? Она начнет дергаться, плакать, в конце концов признается Стиву в обмане, расскажет о своей подлинной биографии... Неизвестно, как муж отреагирует на известие о том, что у него есть в России немощная теща, которой необходимо помогать, да еще на жене клеймо "убийца".
     - Но Лариса никого не убивала!
     Серафима грустно улыбнулась:
     - "То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то нехорошая история". Извините за цитату, только она отличная иллюстрация к нашему положению. Вот я и отправила Ларе письмо с сообщением о смерти Зины от инсульта. Собственно говоря, я предвосхитила события, не думала только, что Зина так заживется, а мне будет невмоготу, уж помогите, пожалуйста. Вам одному правду рассказала, очень уж деньги нужны.
     - Я постараюсь, - пообещал я. - Скажите, вы с Зоей не пересекаетесь?
     - Зоя только что умерла, - пробормотала Сима, - ее ненормальная родственница Соня все по двору бегала и всем сообщала: инсульт у Вяземской случился. Право, Зое больше повезло, чем Зине, сразу господь прибрал, без мук. Нет, мы не сталкивались, хотя до меня доходили иногда сведения о Зое. Вам, наверное, кажется странным, но никаких злых чувств к Вяземской я сейчас не испытываю, даже понимаю ее. Страшное испытание - иметь больного ребенка, еще ужаснее пережить свое дитя.
     Я же не Люба, чтобы глупости болтать. Вот уж странная особа!
     - Вы о ком? - насторожился я.
     Серафима Сергеевна осторожно поправила седые пряди, выбившиеся из пучка на затылке.
     - Когда в одном дворе много лет живешь, волей-неволей становишься свидетелем чужих скандалов. Даже если не хочется, все равно что-то узнаешь. У Зои есть родственница и ближайшая подруга Люба, мать Сони. Ну очень болтливая женщина!
     Она тут тоже рядом живет, у метро дом стоит, такой приметный, с розовыми колоннами. Вот там у Работкиной квартира на первом этаже, одно окно прямо около двери в булочную расположено. Крайне неудобно, люди по тротуару несутся, в подземку торопятся, все взгляд в квартиру бросают, приходится и день и ночь за плотно зашторенными занавесками жить. Да и страшно, легко внутрь влезть.
     Только Любе все нипочем, хорошая ли погода, плохая, она всегда в окне торчала и мало-мальски знакомых выглядывала.
     Я понимающе кивнул, теперь понятно, в кого пошла болтливостью Соня.
     Приметив знакомого человека. Люба зазывала его в гости:
     - Эй! Спешишь? Заходи, чайку попьем!
     Отвязаться от старшей Работкиной было почти невозможно, она, словно клещ, вцеплялась в несчастную жертву и начинала вести длинные беседы, вернее монологи. Любе был необходим не собеседник, а молчаливый слушатель.
     Серафима знала о вербальных способностях Работкиной и старалась не попадаться болтливой бабенке на глаза. Самое интересное, что после того, как погибла Вера, Люба не прекратила весело махать рукой при виде Симы и восклицать:
     - Давай кофейку глотнем!
     Потом булочную закрыли, на ее месте возник обувной магазин, но Люба все равно висела в окне, выглядывая знакомых. Один раз, увидав Симу, она закричала:
     - Привет! Знаешь, Игорь женился!
     - Хорошо, - осторожно ответила Сима.
     - Отличная девочка!
     - Рада за него, - дежурно вежливо откликнулась Сима.
     - Зоя счастлива.
     Сима молча пошла к метро.
     - Просто здорово, что Вера ожила, - вдруг заявила Люба.
     Бунич остановилась:
     - Ты о чем?
     Глаза Любы забегали в разные стороны.
     - Вера-то! Она не умерла и...
     Но договорить фразу Работкина не успела, звонкий голос за ее спиной сурово велел:
     - Мама, закрой окно!
     Люба мгновенно повиновалась, а Сима нырнула в метро, удивляясь тому, до какой глупости может договориться человек.
     Верочку провожала в крематорий тьма народа, гроб был открыт, и присутствующие шепотом обсуждали страшный вид маленькой покойницы. Никакие усилия гримера не сумели стереть с личика девочки выражение ужаса, а шея была замотана толстым шарфом. Но то, что в домовине лежала Вера, сомнению не подлежало.
     
     Глава 20
     
     Не успел я войти домой, как Нора сунула мне телефонную трубку. Прикрыв ладошкой микрофон, она заговорщицки прошептала:
     - Не завидую тебе.
     Весьма удивленный непонятным поведением хозяйки, я спокойно поднес трубку к уху и сказал:
     - Слушаю вас.
     - А-а-а, - закричала Николетта, - вот оно как!
     - Добрый вечер, - попытался я наладить контакт с маменькой, но та отреагировала на мою вежливость весьма бурно:
     - Ужасное завершение мерзкого дня!
     - В Карловых Варах плохая погода? - я решил не сдаваться.
     - Понятия не имею!
     - Посмотри вокруг, - мирно продолжил я, - что, у вас дождь идет?
     - Я в Москве, - завизжала Николетта, - умираю, одной ногой в могиле...
     Было мне от чего удивиться.
     - Как? У тебя же путевка оплачена до...
     - Не могу жить в сарае, - перебила маменька, - на помойке, куда меня поместили по бедности! Питание отвратительное, обслуживающий персонал вьется вокруг всяких выскочек! Я измучилась совершенно, испортила сердце, желудок, руки, ноги, голову, спину...
     - Но каким же образом ты ухитрилась попасть в Москву? - недоумевал я.
     - Пешком пришла!
     - Из Чехии???
     - Вава! Ты идиот! Прилетела на самолете! Обменяла билет, чуть с ума не сошла, пока кретинские сотрудники нищего отеля выполнили мое разумное требование. Да, им пришлось оторваться от одной более чем неприятной особы, явившейся на отдых с пятьюдесятью чемоданами! Эта плохо воспитанная выскочка по пятнадцать раз на дню меняла платья! Ее посадили в центре зала! Сам хозяин обслуживал мерзавку, но ничего! Они все-таки вынуждены были обратить и на меня внимание. Я все им высказала, уезжая! Да!
     Я молча слушал вопли Николетты. Маменька привыкла всегда быть главной героиней, так сказать, первой скрипкой, а тут ей довелось почувствовать себя на вторых ролях, некто посмел занять лидирующую позицию, задвинув Николетту. Ясное дело, мириться с подобным положением вещей она не собиралась!
     - ..и когда дежурный из Шереметьева позвонил тебе и попросил забрать меня из аэропорта, ты в грубой форме отказал ему, - долетело до моего слуха.
     Я вздрогнул. Значит, мужчина, заявлявший, что он аэропорт Шереметьево, не был психом! Просто служащий не умеет нормально изъясняться на родном языке! Следовало спокойно представиться, сказать: "Добрый вечер, вас беспокоят из зала прилета аэровокзала Шереметьево..."
     И вовсе он не ругался, когда орал "вашу мать", просто хотел сообщить: "Вашу мать привезли из Чехии" или "Вашу мать надо забрать домой".
     Если кто и виноват в сложившейся ситуации, то этот администратор, неспособный произнести нормально фразу, но у Николетты, естественно, имеется свое мнение по сему вопросу.
     - Ты отказался от меня, - рыдала маменька, - бросил в беде, одну! Голую! Босую! Голодную!
     Я шла пешком до дома! Ночью! По шоссе...
     Только не подумайте, что это правда. На своих каблуках маменька больше трех шагов не сделает.
     Очень хорошо понимаю, как обстояло дело.
     Сотрудники отеля, вконец замученные Николеттой, расстарались и добыли скандальной постоялице билет в Москву, может, они скинулись и купили ей новый проездной документ за свой счет, чтобы только избавиться от капризницы. В Шереметьеве Николетта потребовала вызвать в зал меня.
     Отчего она сама не позвонила мне?
     Ну, думаю, ответ прост, маменька желала изобразить из себя умирающего лебедя, а, как известно, отбывая в Аид, человек не способен на длительные разговоры. К тому же Николетта органически не переносит, если служащие заняты решением чужих проблем. По ее глубочайшему убеждению, люди в форме обязаны обслуживать лишь госпожу Адилье <Адилье - фамилия Николетты.>, а если той временно ничего не требуется, всем сотрудникам необходимо замереть в почтительном ожидании и ни в коем случае не обращать внимания ни на кого другого, в особенности если этот другой дама в шубе и с бриллиантами более чистой воды, чем камни у маменьки в серьгах.
     Перед глазами моментально развернулась картина.
     Вот Николетта вертит головой в разные стороны, видит за стойкой мужчину в синем костюме, мирно объясняющего что-то симпатичной девушке, и моментально подлетает к паре.
     - Любезный! - топает она ножкой.
     - Простите, я занят, - слышится в ответ.
     Ох, не надо было дежурному машинально произносить сию фразу, он не знал, что последует далее. В конце концов доведенный до крайней степени изнеможения сотрудник аэрофлота хватает трубку и орет мне:
     - Вашу мать, вашу мать, вашу мать.., заберите вашу мать!
     Но наивно полагающий, что Николетта мирно пьет минеральную воду в Чехии, Иван Павлович швыряет трубку, не дослушав фразу, а потом и вовсе лишается телефона. Да уж! Интересно, в какую сумму мне встанет примирение? Чего захочет маменька?
     - Сейчас приеду, - я попробовал начать мирные переговоры.
     - Нет необходимости, - завизжала Николетта, - ясное дело, мое изможденное тело, из которого улетела измученная, бесконечно страдавшая душа, похоронят посторонние люди. Увы, я одинока, никого рядом! На скромной могиле, расположенной у ограды сельского кладбища, не поставят памятника! Да и кто станет заботиться о рано ушедшей женщине, которая.., которая.., которая...
     - Ваньша, - зашипел материализовавшийся невесть откуда Одеялкин, - глянь! Всех изловил! Во!
     Перед моим носом закачалась банка, набитая тараканами.
     - Все на месте, - бурно радовался Алексей, - по-моему, самая красивая Мэри! Одни ножки чего стоят!
     - Мне сейчас не до ног Мэри, - ответил я, пытаясь избавиться от Одеялкина.
     - Мэри! - взвизгнула маменька. - Ты о ком?
     - Прости, Николетта, сейчас я приеду!
     - Нет! Сначала объяснись! Мэри! Девка! Ужасно! Что ты задумал? Она кто? Из какой семьи? Кто у нее отец?
     - Кто у нее отец? - машинально повторил я. - Право, на сей вопрос нет ответа, родителей Мэри я не знаю.
     - Думаю, это Ричард, - вдруг громко заявил глупый Леша.
     - Ричард? - заволновалась Николетта, уловившая слова Одеялкина. - Мэри и Ричард? Кто около тебя сейчас находится? Иностранцы? Откуда?
     - Из Африки, - вздохнул я, кажется, маменька сменила гнев на милость, решила простить неразумному Ваве его прегрешения.
     - Негры! - взвыла Николетта. - С ума сойти! Никогда!!!
     - Николетта, Мэри - это...
     - Немедленно сюда!
     - Мэри не...
     - Ничего не желаю слушать!
     - Ричард...
     - Вава!!!
     - Хорошо, - сдался я, - уже в пути.
     Трубка противно запищала, я глянул на Одеялкина, а тот, совершенно ничего не понимая, продолжал бурно радоваться:
     - Попались, голубчики! Полюбуйся, Ваньша!
     Скажи, хороши?
     - Сейчас мне достанется, - невольно признался я, - Николетта решила, что я завел себе любовницу-негритянку по имени Мэри.
     Леша захихикал, но мне было совсем не до смеха. Я схватил куртку.
     - Иван Павлович, - крикнула Нора, - ты к Николетте?
     - Именно так, - ответил я.
     - Купи ей розы.
     - Боюсь, это не поможет.
     Хозяйка высунулась в прихожую.
     - Да уж, настроена твоя матушка серьезно, прямо кипит от радости! Хорошо, оставь распоряжения!
     - Какие? - насторожился я, зашнуровывая ботинки.
     - Как какие? - абсолютно серьезно спросила ехидная Элеонора. - Ну куда мне после твоей кончины девать твои книги, коньяк и диски с заунывными классическими мелодиями? Кто наследник?
     Николетта?
     - Вам бы лишь посмеяться! - горько воскликнул я. - Между прочим, имеете шанс лишиться секретаря.
     - Не беда, - отмахнулась Нора, - ты стареешь, скоро песок посыплется, найму молодого, шебутного, не волнуйся, можешь спокойно помирать, я не пропаду в одиночестве.
     После чего Элеонора громко засмеялась и ушла, а я поплелся во двор к машине. Не знаю, как вас, а меня приводит в ступор ожидание неминуемого скандала.
     Не успел я завести мотор, как правая передняя дверь распахнулась и на сиденье, сопя, полез Леха.
     - Ты куда? - удивился я.
     - С тобой поеду.
     - Зачем?
     - Дык Нора велела, сказала: "Не отпускай его одного", - пояснил Одеялкин. - И вообще, получается, я во всем виноват, ляпнул про Мэри, а тебе отдуваться. Некрасиво это.
     - Спасибо, сам справлюсь.
     - Не, Ваньша, я друзей в беде не бросаю, - торжественно заявил Леша. - Вот, банку прихватил. Покажем сейчас твоей маме и Мэри, и Ричарда, и Мартина... Она посмеется, и ладно получится.
     Услыхав программное заявление, я хотел было выставить дурака Одеялкина из "Жигулей", но совершенно неожиданно сказал:
     - Спасибо, Леша.
     - Нема за шо, - заулыбался Одеялкин, - не боись, Ваньша! Я умею с бабами управляться. Уж на что теща моя гидра, и то справляюсь.
     Внезапно мне стало смешно: интересно, как отреагирует обозленная до крайности маменька на Одеялкина и банку, набитую здоровенными тараканами?
     Дверь нам открыла сама Николетта. В прихожей, как всегда, горело лишь одно тусклое бра, поэтому лица маменьки не было видно, кстати, именно для того, чтобы окружающие не сумели рассмотреть во всей красе морщины и мелкие пигментные пятна, покрывающие, несмотря на все ухищрения Николетты, ее кожу. Матушка велела ввернуть во все люстры лампочки по пятнадцать ватт.
     Рано или поздно любой даме приходится делать нелегкий выбор: фигура или лицо. То есть садиться на жесткую диету и получить бороздки на щеках, лбу и шее или, сохранив приятную округлость мордочки, лишиться талии. У полной женщины меньше заметны возрастные явления на коже, слой жира выравнивает морщины.
     Николетта сделала ставку на фигуру и, на мой взгляд, не проиграла. В конце концов, личико можно заштукатурить, занавесить, прикрыть полями шляпы, спрятать за громадными очками или вуалью, а куда деть жирные бока, выпирающий живот и ляжки слона?
     Сейчас Николетта выглядела просто девочкой.
     Картину дополняли розовые джинсы и нежно-голубая водолазка, замечательно скрывавшая шею.
     Белокурые локоны в художественном беспорядке падали на плечи.
     - Явился! - звонким голосом выкрикнула маменька. - Хорошо успел до моих похорон!
     Я вздохнул: лучше не спорить с Николеттой, упаси бог возразить ей, нужно молчать, потупив взор, только в этом случае, возможно, скандал не превратится в ураган.
     - Ты, девочка, не кричи на старших, - неожиданно заявил Леха.
     Николетта сделала шаг назад.
     - Вы к кому обращаетесь?
     - К тебе, детка, - мирно продолжал Одеялкин, - очень некрасиво, не сказавши "здравствуйте, дяденька", визжать. Не в деревне живешь, в столице и должна соответствовать. Лучше сбегай-ка на кухню и скажи бабушке: "Дядя Ваня пришел, да не один, с приятелем". Пусть старушка фартук сымет, а то смутим ее.
     Меня начал душить смех, а Николетта, утратив агрессивность, поинтересовалась:
     - Вы о какой бабушке речь ведете?
     Леха погрозил ей пальцем:
     - Ох, нехорошо капризничать! Взрослых слушаться надо, не прикидывайся дурочкой! Ты ж небось внучка мамы Ивана Павловича? Ведь я угадал, да? Вот только не знаю, кто у Ваньши есть: сестра или брат. Ну, живенько, беги к бабусе, да...
     Николетта отставила в сторону правую ножку, одетую в элегантную лодочку на шпильке, тряхнула волосами, чей изумительный вид стоил мне в последний раз около четырехсот долларов, и с легким торжеством заявила:
     - Тут бабушек нет. Меня зовут Николетта Адилье! Вава мой единственный родственник.
     Даже в этой ситуации своего полного торжества маменька не сказала слово "сын".
     - Во, блин, - разинул рот Леха и уронил на пол банку.
     Стеклянная емкость приземлилась на ковер не разбившись, но плохо заверченная крышка отлетела. Ричард, Мартин, Мэри и остальные тараканы медленно начали выбираться на свободу.
     Николетта в полумраке не поняла размеров беды, а Леха моментально присел и начал хватать корявыми пальцами тараканов, приговаривая:
     - Ну вы, ребята, даете.
     Я на всякий случай прижался к стене.
     - Кто этот милый, хорошо воспитанный мужчина? - шепотком спросила наблюдавшая за действиями незваного гостя маменька.
     И тут я сообразил: вот он, мой единственный шанс остаться в живых и заслужить прощение без больших материальных затрат.
     - Это народный целитель, - тихо ответил я, - Нора выручила его из большой беды и не взяла денег.
     Алексей решил отблагодарить Элеонору и привез ей.., э.., молодильных жуков - Мартина, Ричарда, Мэри, ну и еще парочку в придачу. Удивительные животные: если они селятся в доме, там создается волшебная аура, время поворачивает вспять. Ты не поверишь, как сейчас выглядит Нора! Она сбросила с плеч двадцать лет...
     - Уж извиняйте, - пробурчал Леха, - один в коридор удрал. Можно за ним пройтить?
     - Конечно, - взвизгнула Николетта. - Чувствуйте себя словно дома. Тася! Тася! Тася!
     - Чего? - прозвучало из кухни.
     - Подай чай! - приказала Николетта. - Сервируй стол для дорогих гостей!
     Я мысленно потер руки. Так, клюнуло. Сейчас маменька увидит Ричарда вкупе с чадами и домочадцами, пожелает иметь молодильных жуков, я "куплю" ей их и буду прощен.
     - Вава, - вцепилась в меня Николетта, - немедленно отвечай, только тихо, чтобы Кока не услышала! Она в гостиной сидит! Эти насекомые так помогают?
     - Потрясающе.
     - А как ими пользоваться?
     - Легко. Поселить в аквариуме и просто наблюдать за мерзостью, то есть, прости, за молодильными жуками.
     - Не вопи, - шикнула Николетта.
     Но поздно, в прихожую проник крепкий запах французских духов, затем выплыла Кока.
     - О каких молодильных животных идет речь? - ажитированно воскликнула заклятая подружка маменьки.
     Николетта прикусила нижнюю губу, а я быстро сказал:
     - Милые дамы, не переживайте, жуков хватит на всех, для нужного эффекта необходима лишь пара, а у Алексея особей намного больше.
     - Чур, я первая! - воскликнула Николетта.
     - Дорогая, - скривилась Кока, - хорошо воспитанные люди сначала думают о гостях.
     Николетта начала розоветь.
     - Милые мои - вдохновенно воскликнул я. - Главное сейчас, чтобы Леха согласился расстаться стара.., жуками!
     Склочницы замерли.
     - Он может заартачиться? - с тревогой спросила маменька.
     - Верно, - кивнул я.
     - Но почему?
     - Все народные целители очень странные, - я мигом нашел нужный аргумент.
     - Точно, - подхватила Кока, - Нико, помнишь того деда из Рязани, который убирал целлюлит горячим кирпичом?
     Маменька кивнула:
     - Мерзкий тип! Мы ехали к нему по ужасной дороге, тряслись по колдобинам! Так он нас даже в дом не впустил! Вышла какая-то бабища в опорках и рявкнула: "Вас не примет". Ничего не помогло!
     - Вот, - еще больше обрадовался я, - Одеялкин из той же породы. Еле-еле уговорил его со мной поехать.
     - И сколько стоит его визит? - настороженно поинтересовалась Николетта.
     Я сделал озабоченное лицо:
     - Очень, очень дорого. Позволь не озвучивать вслух цену, это мой подарок тебе. Извини, Николетта, я не мог подойти к телефону, встречал целителя, уже говорил, все они почти невменяемые люди. Алексей, например, категорически не выносит телефон, вот и пришлось...
     - Что ты, милый, - голосом сладким, словно мед, пропела Николетта, - экая ерунда, я приехала на такси, не платила за него, с шофером договорился дежурный по аэропорту. Ты лучше объясни, как нам сейчас следует поступить, чтобы получить молодильных жуков?
     - Главное, изобразите, будто вам неизвестно, для чего они существуют, - бодро заявил я, - остальное моя забота.
     
     Глава 21
     
     Не успел Леха сесть в гостиной в кресло, как Николетта ринулась к бару вытаскивать бутылку элитного коньяка, а Кока бросилась убирать с большого стола вазу с цветами.
     - Которая твоя мать? - шепотом спросил Одеялкин. - Во, совсем одинаковые бабы.
     - В розовом, - тихо ответил я, - худая блондинка.
     - Они обе такие.
     - Та, что с бутылкой.
     - А вторая кто?
     - Ее подружка. Кока, - пояснил я.
     - Ваще, блин, - выдохнул Леха, - издали девочки, вблизи жуть!
     - Чай, кому чай? - заголосила Тася, вталкивая в гостиную столик на колесиках. - Заварочка свежая, вчерашнюю, хоть она и хорошая, я вылила!
     - Оставь нас, - процедила Николетта прислуге, - я лично поухаживаю за дорогими мальчиками.
     Тася разинула рот и глянула на меня, я осторожно пожал плечами.
     - Че, сами кипяток нальете? - не успокоилась домработница.
     - Да, - каменным голосом сообщила маменька.
     - Так не сумеете, обваритесь.
     - Ступай прочь, - попыталась улыбнуться Кока, - мы похозяйничаем.
     - Ладно, ладно, - загудела Тася, - когда лужу подтирать надо будет, кликните. Или сразу швабру принесть?
     Кока застонала и прикрыла глаза рукой, Николетта, покраснев, рявкнула:
     - Испарись!
     Тася не спеша, вразвалочку удалилась.
     - Уж извините, Алексей, никак не могу обучить бабу, - затараторила маменька, - столько лет воспитываю, но не прививается интеллигентность к дереву просюнародья. Вам чай?
     - Спасибочки, - кивнул Одеялкин, - с удовольствием выпью из ваших ручек.
     Я отвернулся к буфету. Надеюсь, маменька не поймет фразу буквально и не станет черпать кипяток ладошкой.
     - Вам какой? - продолжала ухаживать Николетта. - С лимоном? Или бергамотом?
     - Лучше обычный, - пояснил Одеялкин, - мы к изыскам не приучены, простые люди, из провинции.
     - Вне Москвы чистая аура, - ожила Кока, - чем дальше от столицы, тем светлее душа.
     - Ваша правда, - кивнул Леха, - москвичи грубые, заносчивые и за счет деревни жируют. Не сеют, не пашут, а хлебушек едят.
     Николетта с раздражением дернула плечиком, маменьке явно не пришлось по вкусу, что Одеялкин согласился с Кокой.
     - А зачем вы прибыли в столицу? - спросила она. - Наверное, хотите что-то продать?
     - Нет, - отмахнулся Леха, - во, коробочка, видите!
     - Ой, - взвизгнула Кока, - что это?
     - Алексей приехал в НИИ, - спешно ответил я, - его там изучают, это аппарат, постоянно снимающий кардиограмму.
     Николетта и Кока понимающе переглянулись.
     - Ясно, - хором ответили они.
     Воцарилась тишина, прерываемая лишь хлюпаньем. Это Одеялкин, решив проявить воспитанность, пил чай из блюдца.
     - А что у вас в банке? - кинулась в атаку Кока.
     - Дык...
     - Ричард, Мэри, Мартин и их родственники, - быстро сказал я. - Жуки!
     - Жуки? - вытаращил глаза Леха.
     - Жуки, - твердо повторил я и наступил непонятливому Одеялкину на ногу. - Жуки.
     - Ах да, - закивал Леха, - верно, жуки! Правда красивые?
     - Очень! - закричала Николетта.
     - Потрясающие, - взвизгнула Кока.
     - Необычайные.
     - Шикарные.
     - Восхитительные.
     - Сногсшибательные.
     - Умопомрачительные.
     - Оригинальные.
     - Поразительные.
     - Волшебные.
     - Фантастические.
     Воцарилось молчание, у дам иссяк запас эпитетов. В наступившей тишине послышался скрип, в гостиную заглянула Тася, явно подслушивавшая под дверью. Слегка прищурившись, моя бывшая няня, а нынче горничная, повариха и домработница в одном лице, обозрела банку и, вымолвив: "Ну и страшилища, прости господи", вновь исчезла.
     - Нам очень нравятся ваши жучки, - дрожащим голоском произнесла Николетта.
     - Это Мэри, - пояснил Леха, - та, что с золотой отметиной.
     - Продайте ее мне, - жадно воскликнула маменька, - вместе вон с тем, который с красным пятном.
     - Мартином, - улыбнулся Одеялкин.
     - Да, да, - затрясла кудрями Николетта.
     - Почему их тебе? - возмутилась Кока. - Мне тоже надо. Хочу Мэри и Мартина.
     - Я первая сказала, - уперлась маменька, - бери других.
     - Хочу Мэри и Мартина!
     - Они мои.
     - Еще нет, - обозлилась Кока и повернулась к Лехе:
     - Вот что, любезный, я человек простой, без особых экивоков...
     - Без чего? - выпучил глаза Одеялкин.
     - ..поэтому выскажусь прямо! Забираю Мэри и Мартина за двести долларов!
     - Даю триста, - мигом сориентировалась Николетта.
     - Четыреста.
     - Пятьсот.
     - Шестьсот.
     - Семьсот.
     - ТЫСЯЧА, - заорала Кока, - штука баксов!
     Так как?
     Одеялкин прижал к груди банку, в которой копошились тараканы.
     - Не понял, - пробасил он, - за что деньги?
     - За жучков, - сладко пропела Кока, - Мэри и Мартина! Ах вы мои кусеньки-пусеньки!
     Леха повернул голову в мою сторону.
     - Они сумасшедшие? - растерянно спросил он у меня. - Хотят, чтобы я отдал им насекомых за ТАКИЕ деньги?
     Я моргнул, ясное дело, что Леха, взявший мерзких тварей в зоомагазине по цене две копейки армия, сейчас находится в шоке.
     Дамы, не знавшие истинного положения вещей, напряглись.
     - У меня наличными только тысяча, - засуетилась Кока, - впрочем, сейчас я отправлю шофера в банк, а пока считайте.
     Леха уставился на ворох зеленых бумажек.
     - Этта чего?
     - Скоро еще привезут ассигнаций! - закричала Кока.
     - Вава, - зарыдала Николетга, - ты позволишь ограбить мать? Отнять у нее Мэри и Мартина?
     - У меня еще Ричард есть! - мигом сориентировался Одеялкин.
     Я посильнее пнул мужика под столом, но Леха, сообразивший, что судьба занесла его в удивительное место, к странным теткам, способным отвалить дикие деньги за тараканов, никак не отреагировал на пинок.
     - Берите Мартина, - не смутился он.
     - Одного?! - ужаснулась маменька.
     - Их вон еще сколько!
     - Без отметин, - заныла маменька, - Мэрито с золотым пятном.
     - Хотите таких? - насторожился Леха.
     - Да, - завопила маменька.
     - Говно вопрос, сделаем, - пообещал Одеялкин.
     Мне стало нехорошо, ситуация начала развиваться явно не в том направлении, на которое рассчитывал я.
     - А чем тут торгуют? - пропищали сзади.
     Присутствующие обернулись, у порога замаячила еще одна тощая фигурка в розовом. Зюка!
     - Мне Тася сказала, тут молодильных жуков принесли, - заявила некстати пришедшая гостья. - Я о них слышала, когда в Париж ездила! Там есть клиника, где ими лечат, прикладывают к лицу, жучки кусают кожу, и морщины исчезают.
     Я схватил чашку и залпом опустошил ее. Зюка сейчас ведет речь о пиявках! Очень некстати она заявилась в гости.
     - Немного больно, - размахивала костлявыми ручонками Зюка, - но какой эффект! Потрясающий! Дайте я гляну.
     Одним прыжком преодолев пространство от двери до журнального столика, на который Леха поставил банку, Зюка уставилась в стеклянную емкость.
     - Ну, - разочарованно протянула она, - те не такие! Длинные и без ног.
     - Мои жуки не кусаются! - взвизгнула Кока. - На них просто смотреть надо.
     - И что? - насторожилась Зюка. - Как они действуют?
     Кока хмыкнула:
     - Испускают лучи! Ты, Зюка, как в колхозе живешь, газет не читаешь, телевизор не смотришь.
     - И помогает? - продолжала интересоваться только что пришедшая гостья.
     Кока схватила банку.
     - Необыкновенно! Я уже ощущаю такой прилив сил! О-о-о! Пятно.
     - Какое? - завертела головой Николетта.
     - Где? - засуетилась Зюка.
     - Вот тут, - торжественно объявила Кока, - на руке! Еще утром здесь была противная родинка, а сейчас она пропала.
     Маменька и Зюка бросились к Коке, я со стоном скрючился в кресле. Все, это катастрофа!
     - Любезнейший, - заголосила Зюка, - я забираю жучков. Вот вам.., э.., семьсот баксов.
     - Они мои, - напомнила Кока, - я тысячу заплатила. За Мэри и Мартина.
     - Ладно, - мигом согласилась Зюка, - мои оставшиеся.
     - "Золотой" лучше всего помогает, - мгновенно напомнила о своей удаче Кока.
     - Уважаемый, - нахмурилась Зюка, - больше "золотых" нет?
     - Сделаем, - бодро пообещал Леха, - сколько хотите?
     - Мне, мне, мне, - стала подпрыгивать Николетта, - прямо завтра! Десять штук! Вава! Быстро давай деньги, заплачу аванс! Ну, не тормози!
     Пришлось мне вынуть портмоне и, пересчитав наличность, сказать:
     - Извини, Николетта, у меня на руках лишь семь тысяч.
     - Этого хватит! - ажитированно взвизгнула маменька и, выхватив у меня кошелек, разочарованно констатировала:
     - Но здесь семь тысяч рублей!
     - Не думала же ты, что я ношу при себе такое количество долларов, - покачал я головой.
     - Вава стеснен в средствах, - ехидно отметила Кока и, демонстративно потыкав пальцем в кнопки мобильного, пропела:
     - Это отдел обслуживания VIP-клиентов? Милочка, вас беспокоит... О, конечно, вы меня узнали! Приготовьте к утру пять тысяч евро. С какого счета? Думаю, с текущего, нехорошо залезать в сберегательный, да и смысла нет, из-за копеек! Пришлю шофера! Естественно, с подписанным поручением.
     Пообщавшись с банкиром, Кока торжествующе посмотрела на притихшую Николетту, йотом обратила взор на Леху:
     - Завтра доставьте мне "золотых", да побольше.
     - Не вопрос, - кивнул Одеялкин.
     - А кто будет ухаживать за жуками? - проявила активность Зюка. - Я, милейший, не доверяю сберкассам, у меня в советские времена на книжке сто двадцать тысяч рублей имелось, не нынешних конфетных фантиков, а настоящих денег, брежневских. И что? Сгорели в перестройку. Поэтому, наученная горьким опытом, теперь я вкладываю средства в золото и камни. Готова поменять кольца на жучков. Но не хочу, чтобы молодильные букашки погибли. О-о-о!
     - Что? - подскочила Николетта.
     - Они действуют, - загробным голосом заявила Зюка, - я ощущаю поток энергии, светлый шар катится из головы в желудок, у меня выравнивается поле и чистятся чакры.
     - Могу взять жуков на абонементное обслуживание, - вдруг заявил Леха, - сам оборудую аквариум и буду его регулярно чистить. Пятьсот баксов в месяц!
     Я с огромным изумлением взглянул на Одеялкина. Однако наш провинциал весьма быстро сориентировался в создавшейся ситуации и решил не упускать удачу.
     - Согласны, - хором отозвались красавицы, жаждущие вечной молодости.
     
     ***
     
     Оказавшись в "Жигулях", я сердито сказал Лехе:
     - Надеюсь, ты не станешь заниматься продажей молодильных жуков!
     Одеялкин почесал корявым пальцем голову.
     - Ну.., э...да!
     - В смысле "нет"? - уточнил я.
     - Да! Да! Да! - восторженно закричал Леха. - Высади меня у метро! Ща в зоомагазин рвану, потом за "золотым" лаком.
     - Ночь на дворе, - грозно напомнил я, - а еще в Уголовном кодексе есть статья о мошенничестве.
     - Верно, - закивал Одеялкин, - ты, Ваня, умный человек. Спасибо за подсказку. Не надо торопиться. И всех "золотом" мазать тоже не след. Иначе их ценность упадет. Лучше поступить так: одну часть красным, вторую зеленым, третью, допустим, синим. И объяснить: алый молодит только лицо, травяной тело... Ну а "золотой" все сразу, поэтому и стоит дорого, не каждому по карману. Ой, мама!
     Сколько заработать можно! Я свою почту брошу, стану аквариумы чистить! Ну-ка, ща посчитаю, сколько в месяц получится. Если "золотых" по пятьсот отдавать, да еще сказать, что от чужого ухода они передохнут... Хотя можно и дороже запросить!
     - Думаю, Hope не понравится держать у себя мошенника, - решил я припугнуть Одеялкина.
     Но Леха отнюдь не взволновался.
     - Иди в задницу, Ваньша. - воскликнул он. - Во, сколько я сейчас получил. Штуку баксов от одной, кольцо от другой и семь тысяч рублей от третьей. Сыму жилплощадь, а если бизнес попрет, свою фатерку в вашей мерзопакостной Москве куплю!
     Мое возмущение достигло точки кипения:
     - Алексей! Твое поведение непорядочно. И потом, если ты считаешь мой родной город мерзопакостным, то отчего решил тут поселиться?
     - А в Москве идиотов полно! - возбужденно воскликнул Леха. - У нас никто тараканов не купит и денег у людей нет. Ну, классно.
     - Тебя посадят за обман! И поступят правильно!!! Я сейчас же расскажу о гениальной идее Hope, и она сумеет упрятать господина Одеялкина в каталажку!
     Леха прищурился:
     - Ни фига не выйдег. Я им ничего не обещал!
     Про молодильных жучков ты рассказал! И потом, они сами деньги давали.
     Я прикусил язык! Верно, я неудачно пошутил с Николеттой, кто ж знал, какие далеко идущие последствия будет иметь мое неосторожное заявление. Думал, маменька забудет об обиде, получив таракана, посадит его в аквариум и пару деньков позабавляется с новой игрушкой. На моей памяти Николетта неоднократно кидалась на всякие рекламные штучки. В свое время она приобрела лампу, самую обычную, правда, измазанную синей краской, пронырливый купец пообещал Николетте, что после месяца пользования новинкой у нее пропадет седина. Еще у Николетты имелась минеральная вода, восстанавливавшая кислотно-щелочной баланс в организме; платок, который, чтобы устранить целлюлит на попе, следовало носить на шее; пленка, препятствовавшая смертоносному излучению земли; мазь от ускорения течения времени...
     В этот ряд легко помещались и молодильные жуки.
     Но присутствие Коки и появление Зюки превратило невинную шутку в серьезную проблему. Теперь мне придется покупать у слишком хитрого Одеялкина "золотых" насекомых, аквариум и платить ловкому мужичонке плату за абонементное обслуживание!
     - Давай, Ваньша, не будем ссориться, - примирительно прогудел Леха, - вот, держи!
     - Это что? - спросил я, глядя на протянутые Одеялкиным купюры.
     - Дык деньги.
     - За какую работу?
     Леха прищурился:
     - Ваньша, мы одной веревочкой повязаны, а раз так, то твоей маме скидка пятьдесят процентов.
     Видишь, какой я благородный человек и хороший друг. Ни один бизнесмен половину стоимости товара даже самым близким не скостит! А я исключение! Твоя бабулька получит жучков почти даром!
     
     Глава 22
     
     Нора выслушала мой отчет утром.
     - Значит, Зинаида тяжелобольна? - уточнила она.
     - Выглядит ужасно, - вздохнул я, - разговаривать не может, шевелиться тоже.
     - А дочь ее уехала в Америку?
     - Да, - кивнул я, - Лариса постаралась скрыться от Зои, наверное, все же считала себя виноватой в смерти Веры. Неизвестно, как бы повернулись события, не расскажи она своей подруге о том злополучном фильме.
     Нора стала перебирать бумажки на столе, я терпеливо ждал, что прикажет хозяйка.
     - Ваня, - наконец приняла она решение, - ступай к этой Работкиной, поговори с Любой. Думаю, она обрадуется новому собеседнику.
     Я с сомнением взглянул на Нору.
     - Любе много лет. Неизвестно, в каком состоянии ее разум!
     Элеонора хмыкнула:
     - Ты невероятно мил! Зоя и Люба одногодки, я, кстати, старше их и не считаю себя развалиной.
     - Ну.., случается всякое, - начал отбиваться я.
     - Не смей спорить!
     - Уже еду!
     - Куда? - усмехнулась Нора.
     - Сами же велели отправляться к Любе.
     - И ты знаешь адрес?
     - Дом с колоннами у метро, окно находится возле самого входа в подземку, - пожал я плечами.
     Нора кивнула:
     - Правильно. Но сегодня хоронят Зою, вполне вероятно, что Люба там, рули к полудню на Митинское кладбище и понаблюдай за обстановкой.
     
     ***
     
     У ворот кладбища стояло несколько похоронных автобусов, обшарпанные "Лиазы" с табличкой "Ритуал" и черный, неуместно шикарный "Мерседес". Классовое расслоение существует и у входа на тот свет.
     Когда я, припарковав машину, подошел к воротам кладбища, из "Мерседеса" начали выбираться люди, в основном женщины, замотанные в темные платки. Впереди шла Соня, заботливо поддерживавшая бледную, безучастную Лялю.
     Я не очень верю людям, которые, вырывая у себя клоки волос, рушатся около могилы и воют:
     - На кого ты меня покинул!
     Эта фраза четко демонстрирует, что оставшийся в живых жалеет не покойного, а себя, и потом, религия обещает нам вечную жизнь, следовательно, стоя над гробом, надо испытывать не горе, а радость от того, что земной, полный печали путь завершился. Но, похоже, истово крестящиеся граждане не имеют глубокой веры, в глубине души они понимают: им более никогда не суждено встретиться с родным человеком.
     На мой взгляд, подлинное горе молчаливо, и Ляля сейчас являлась его олицетворением. Абсолютно бледная, даже синевато-серая, она тихо бормотала, проходя мимо довольно большого количества народа, окружившего "Мерседес":
     - Спасибо, что пришли, спасибо, спасибо.
     Я, не предполагая, что проводить Зою явится столько народа, слегка растерялся и отступил в сторону.
     - Мужчина, - тихо сказал нежный голос, - вы не поможете венок донести, мне самой тяжело?
     Я опустил взор вниз. Около меня стояла маленькая, хрупкая дама в черной шляпке.
     - Из магазина его служащие вынесли и в автомобиль положили, теперь никак его не выну. Вы ведь Зоечку хороните, я не ошиблась?
     - Да, да, конечно, - опомнился я. - Где венок?
     Рука, затянутая в кожаную перчатку, указала на новую иномарку.
     - Там. Пойдемте. Меня зовут Кира Григорьевна.
     - Иван Павлович, - представился я, - Подушкин.
     - Знаменитая фамилия, - кивнула Кира Григорьевна. - Вы небось не знаете, но был в советские времена замечательный писатель, Павел Подушкин, я зачитывалась его историческими романами.
     Все недоумеваю, ну почему их не переиздают?
     - Это мой отец, - улыбнулся я. - Что же касается переизданий... Наверное, в нынешнее время появились иные кумиры, время Павла Подушкина прошло.
     Кира Григорьевна всплеснула руками:
     - Вот это встреча! Очень рада с вами познакомиться, хотя, конечно, подобная фраза при столь печальных обстоятельствах звучит кощунственно.
     Вы общались с Зоей?
     - Верно, - коротко ответил я, с трудом вытаскивая из салона тяжелый железный овал, оплетенный еловыми ветвями.
     - Да ну? - удивилась Кира Григорьевна. - Зоя слышала о моей любви к прозаику Подушкину, но ни разу не обмолвилась о дружбе с его сыном.
     - Мы не дружили, - объяснил я, - просто случайно столкнулись на почве одной проблемы.
     А вы, похоже, отлично знали Зою?
     - Ну.., можно сказать и так, - кивнула Кира Григорьевна. - Мы вместе работали, потом на пенсию вышли. Ездить нам друг к другу не с руки было, мы жили в разных концах Москвы, да и забот полно.
     У меня внуки. Перезванивались иногда, не слишком часто. Ужасно!
     - Да, - закивал я, - смерть совсем не радостное событие.
     - Но иногда кончина служит избавлением, - назидательно заявила Кира Григорьевна, - допустим, от недуга.
     - Насколько я знаю, Зоя не болела, - осторожно возразил я, - умерла внезапно.
     Собеседница слегка поправила шляпку.
     - Да, именно так Соня и сообщила, Лялечка, несчастная девочка, не сумела со мной поговорить.
     Но я не в обиде, очень хорошо понимаю ее чувства.
     Даже когда умер Игорь, Ляля не была столь убита.
     - Полагаете, она не любила мужа?
     - Что вы, голубчик, - укоризненно протянула Кира Григорьевна, - редко супругов связывают столь крепкие чувства, как Игорька и Лялечку. Для милой девочки гибель мужа явилась страшным, невероятным ударом! Но Зоя заменила Ляле мать, в буквальном смысле этого слова, и сейчас бедняжка осталась одна. Не могу на нее смотреть спокойно!
     Держится из последних сил. И ведь какой сильный характер! Ни разу, ни намеком не дала понять, в каком аду провела последний год. Удивительная девочка, а еще считается, что провинциалы корыстны и выскакивают за москвичей лишь из материальных соображений. Но это не так! Вот моя невестка, вроде столичная штучка, а пробы ставить негде. Лялечка же из местечка Тренькино, это где-то в Подмосковье, а золотой человек. Зоя всегда говорила: "Ляльке повезло, что в нашу семью попала".
     Но я теперь уверена в обратном: это Игорю с Зоей бриллиант достался.
     Продолжая тихо беседовать, мы с Кирой двигались в конце скорбной процессии по кладбищу.
     - После смерти Игоря Зоя совсем сдала, - рассказывала собеседница, - ясно почему! Пережить горячо любимого сына! Такой ужас! Врагу не пожелаешь. Лялечка поддерживала свекровь изо всех сил, но Зоя начала заговариваться. Представляете, за некоторое время до своей смерти она позвонила мне и сказала:
     "Игорек ко мне приходил!"
     Кира удивилась, услыхав странную фразу, и попыталась внести ясность.
     - Тебе приснился несчастный мальчик?
     - Нет. Он был в квартире! - радостно воскликнула Зоя. - Даже разговаривал со мной!
     Кира, слегка испугавшись, созвонилась потом с Лялей и осторожно поинтересовалась:
     - Скажи, ты ничего странного не замечаешь?
     - Ой, тетя Кира! - воскликнула Ляля. - Мама в плохом состоянии, ей привидения чудятся!
     - Это от нервов, - поставила диагноз Кира Григорьевна. - Посоветуйся с психиатром, сейчас много лекарств.
     Лялечка проконсультировалась со специалистом и поняла, как следует себя вести. Спорить с Зоей нельзя, надо ее отвлекать, водить в театр, кино, покупать книги и потихоньку давать ей медикаменты.
     Лялечка тщательно выполняла указания врача, но, видно, новинки фармацевтической промышленности не слишком-то помогли Вяземской. За два дня до кончины Зоя позвонила Кире и загадочно сказала:
     - Надо посоветоваться.
     - Слушаю тебя, - откликнулась Кира.
     - Уж извини, что свою проблему на тебя вешаю.
     - Ерунда, говори.
     - Обычно Люба мне помогала, но она сама знаешь где! - пробормотала Зоя.
     Кира рассердилась:
     - Я постараюсь заменить тебе лучшую подружку, - ехидно отреагировала она. - Что за печаль случилась?
     А потом, не удержавшись, решила "ущипнуть"
     Зою:
     - Что, Лялечка замуж собралась? Отпусти девочку, нечего ей себя заживо хоронить.
     - Ляля меня никогда не бросит! - с жаром воскликнула Зоя. - Проблема в Игоре!
     - В ком?
     - Игорек недоволен.
     - Кем?
     - Мною, - совершенно спокойно заявила Зоя. - Прямо не знаю, как поступить.
     - Иди ляг в кровать, - велела Кира, - поспи, все пройдет.
     - Я здорова!
     - Но у тебя хриплый голос, нос заложен, похоже, грипп!
     - Нет, послушай, - настойчиво говорила Зоя, - Игоряша меня ревнует.
     - К кому?
     - Ну...к Ляле!
     Из груди Киры вырвался тяжелый стон.
     - Извини, Зоя, - решилась напомнить она бывшей коллеге по работе, - но твой сын умер!
     - Верно, - неожиданно радостно откликнулась Зоя, - но, понимаешь, Игорек-то был совершенно святым человеком!
     - Угу, - пробормотала Кира, не желая спорить с явно ополоумевшей Зоей.
     В отличие от несчастной матери Кира реально оценивала личность Вяземского: Игорь был как все, самый обычный парень, порой даже противный. Никакими особыми талантами он не отличался, завел себе средний бизнес, зарабатывал средне, жил средне... В общем, типичный середняк. Но для матери сын всегда лучший, а у Зои родительский инстинкт явно был гипертрофирован.
     - Естественно, после кончины Игорек стал ангелом, - на полном серьезе заявила Зоя, - и вот теперь он почти каждый вечер приходит ко мне.
     Кира лишилась дара речи, да и что тут скажешь?
     А Зоя, не замечая упорного молчания приятельницы, радостно щебетала:
     - И хоть он на меня сердится, я все равно рада до невозможности! Кира, ты меня слышишь?
     - Да, - еле выдавила из себя та, - очень хорошо слышу твои слова, хоть ты и хрипишь, словно старая пластинка.
     - А, ерунда, - бойко заявила Зоя, - я простыла слегка! Боже, как я рада! Игорь снова со мной.
     Вот почему я звоню тебе: у сына скоро день рождения, хочу устроить праздник! Жду тебя! Только не приноси в подарок коньяк, Игорек его не переносит, мальчик пьет только шампанское! Если хочешь порадовать Игорька, купи ему альбом для фотографий. Он в последнее время увлекся снимками.
     Он тебе их покажет! Такие интересные сделал: рай, ад. Значит, жду!
     И Зоя отсоединилась.
     
     Глава 23
     
     Кира прижала к груди крепко стиснутые кулаки. Тут следует отметить, что отношения между двумя женщинами были не дружескими, а приятельскими. Кира хорошо относилась к Зое, в конце концов, они много лет бок о бок проработали в одном НИИ, но к приятельству примешивались и негативные чувства. Во-первых, Кира понимала: главной подругой Зои является Люба Работкина, а во-вторых, Кира Григорьевна испытывала некоторую зависть. Зоя жила явно лучше Киры, и материально, и морально. Несмотря на то что Вяземская давно лишилась мужа, а зарплата ее не была велика, у Зои имелось многое из того, о чем мечтала и не могла себе позволить Кира, а именно: шуба из норки, бриллиантовые сережки. А появляясь на работе в новом платье, Зоечка всегда говорила:
     - Спасибо родителям, оставили мне хорошее наследство, вот теперь продаю ими накопленное.
     Жаль, конечно, только служба обязывает, нельзя оборванкой выглядеть.
     Иногда Кира с трудом справлялась с обуревавшими душу не слишком светлыми чувствами, а в последние годы обида все чаще поднимала голову.
     Муж Киры умер, материальное положение вдовы пошатнулось, сын Никита неудачно женился, с невесткой у свекрови сложились натянутые отношения. Конечно, Никита помогал маме, вот, недавно купил ей иномарку. Кира, несмотря на пожилой возраст, самозабвенная автомобилистка. Но, получив столь дорогой подарок, Кира Григорьевна не сумела избавиться от весьма некомфортного ощущения того, что сыночек просто откупается от мамы, не хочет оказывать ей внимание, ему легче приобрести машину, чем каждый вечер беседовать с Кирой.
     А вот у Зои ситуация сложилась иначе! Лялечка обожает свекровь, Игорь смотрит маме в рот, пожилая дама играет в семье роль мудрого патриарха, ее совета спрашивают в любой ситуации, на Киру же не обращают внимания.
     Когда Игорь покончил с собой, Кира испытала смешанное чувство, коктейль из жалости и легкого торжества. Вот теперь-то Зоя поймет, почем фунт лиха! И в ее жизни случилось горе! Очень скоро Ляля разменяет квартиру, выселит "мать" в "однушку".
     Но опять она ошиблась. Лялечка стала ухаживать за Зоей, молодая женщина не собиралась искать себе нового мужа. И, похоже, господь решил еще раз вознаградить Зою, он послал ей в конце жизни настоящее утешение, у пожилой дамы началось психическое заболевание, в результате которого она снова будет счастлива: умерший Игорь теперь является к маме, он пьет с ней чай, вновь советуется, показывает фотографии с того света! Бред, конечно, но Зоя-то словно получила крылья! Вон как она бодра, весела, даже голос изменился! Хоть Зоя и хрипела от простуды, но Кира все равно поняла, что старая знакомая чувствует себя прекрасно, она как будто помолодела!
     Кира села на диван и принялась решать сложную проблему: звонить ли Ляле? Сообщить невестке, что свекровь совсем ополоумела? Посоветовать девушке поместить Зою в лечебницу?
     Так и не приняв нужного решения, Кира пошла спать, сказав себе известную фразу про утро и мудрость, но в восемь часов ее разбудил сын с сообщением о том, что решил разводиться с женой. Кира Григорьевна ахнула и мигом забыла о чужих проблемах. С Лялечкой она так и не побеседовала, сообщение Сони о том, что Зоя умерла, застало Киру врасплох.
     - Но, знаете, - завершила дама свой рассказ, - ей опять повезло, она скончалась.
     - Хорошенькое везение, - вздохнул я.
     - Конечно, повезло, - повторила Кира. - Не пришлось закончить дни в сумасшедшем доме, не доживает годы в одиночестве, как Люба. Все-таки Соня мерзавка! Я думала, она привезет мать на похороны, попрощаться, ан нет! Я специально народ разглядывала, нету Любы! Сонька вон там, впереди, видите? Нацепила на себя красную куртку! Одна до такого идиотства додумалась. Пурпурная одежда на похоронах, в этом вся Соня, у нее мозги странно устроены! И как только Ляля ее терпит! Святая девочка! Знаете, что Соня в свое время выкинула?
     - Нет, - ответил я, осторожно нащупывая в кармане работающий диктофон.
     После того как один раз записывающий аппарат подвел меня в самый ответственный момент, я приобрел привычку проверять, нажаты ли нужные кнопки.
     Кира скривилась:
     - Не секрет, что Люба хотела видеть Соню женой Игоря и девчонка была не против. Совсем даже не против, ей Игорь нравился. Мне Зоя рассказывала, объяснила один раз:
     "Вот уж неудобная ситуация сложилась, мы с Любашей, можно сказать, с детства ребят женихом и невестой считали. Но Игорек полюбил Лялечку, как бы Соня не обиделась!"
     Но Соня сделала вид, что ее связывают с Игорем лишь приятельские отношения, она быстро подружилась с Лялей и продолжала преспокойно бывать в доме Вяземских ежедневно. Лишь один раз Соня позволила себе выйти за рамки приличия.
     На свадьбу Ляли и Игоря, будучи свидетельницей со стороны жениха, Сонечка явилась одетой во все черное, выглядела словно вдова на похоронах.
     - Деточка, - не утерпела во время пира Кира, - тебя не смущает неуместность подобного наряда на веселом празднике?
     - Наоборот, Кира Григорьевна, - слишком резко отреагировала Соня, - подружка должна быть в темном, чтобы не затмить невесту.
     Кира поджала губы, но не сочла нужным продолжать разговор. Ей было отлично понятно, по какой причине Соня вырядилась вороной: Работкина влюблена в жениха, она сейчас хоронит свои надежды.
     - Гадкая девица, - подвела итог Кира, - очень неприятная особа. Жаль, Лялечка, светлая девочка, не понимает, с кем имеет дело.
     - Значит, Любови Работкиной на похоронах нет? - решил я остановить поток совершенно ненужных сведений.
     - Нет, - фыркнула Кира, - Соня стесняется матери. Впрочем, есть чего смущаться! Люба бывшая актриска, так, неудачливая лицедейка, карьера на сцене не сложилась, так она доигрывает в жизни. Абсолютно не умеет себя тактично вести! Сейчас бы уже лежала на гробу с воплями, перетянула бы на себя одеяло. Я ее очень, очень давно не видела, но, предполагаю, Любочка со временем стала только хуже!
     
     ***
     
     Выслушав мой краткий отчет о погребальной церемонии, Нора забрала диктофон и поинтересовалась:
     - Значит, со слов Киры, Люба сейчас находится в интернате.
     - Это не дом для престарелых, - пояснил я, - на Ильинском шоссе имеется санаторий, старшая Работкина живет там.
     Элеонора кивнула:
     - Иди пока, попей кофе.
     Я отправился на кухню, где обнаружил странно возбужденного Одеялкина с трехлитровой банкой, полной отвратительных тараканов.
     - Во! - воскликнул он. - Ща я их метить стану! Ваньша, хочешь помочь? Да не пугайся, это дело простое, хватаешь его вот так, за спинку.
     - Нет-нет, я очень занят. А Нора в курсе, чем ты занимаешься? - быстро спросил я.
     Одеялкин ухмыльнулся:
     - Она ж на кухню не заглядывает. А ты, Ваньша, особо не болтай, иначе я Николетте про джокера расскажу.
     - Про кого? - пришел я в изумление.
     - Про джокера, - охотно пояснил Леха, - вон он там, под стаканом, отдельно сидит.
     Я перевел взор влево и увидел насекомое, раскрашенное как матрешка: голова "золотая", спинка синяя с белым, нижняя часть тела - красная.
     - Это ихний главарь, - пояснил Леха, - самый крутой, над всеми начальник, ему стадо подчиняется! Может приказать не только омолаживателями работать, но и старителями, просек фишку, Ваньша? У кого джокер живет, тот всем бабам элементарно нагадить может! Я сначала обычных молодильных жуков продам, а уж потом джокера на торги выставлю Думаю, за него столько получу!
     Похоже, дамочки за то, чтобы подружка на печеное яблочко похожа стала, и миллиона не пожалеют.
     Главное, не продешевить!
     - Не смей пускать в дело джокера! - возмутился я. - У Николеттиных подружек война начнется!
     - У меня, Ваньша, материальное положение тяжелое, - ухмылялся Одеялкин, - живу плохо, жена - собака, теща.., теща... Эх, слова не подобрать! Может, тебе и странным покажется, но я, Вань, человек интеллигентный, матом не ругаюсь. Вот вчерась лег спать, так чуть не заплакал, такие мысли в голове закружились. Ну че в моей жизни до сих пор хорошего было, а? Нет, теперича свой шанс не упущу! Открою контору по продаже молодильных жуков. Из Москвы не уеду, пусть моя женушка одна кукует, разведусь с ней! Эй, постой!
     Леха замолчал и деловито встряхнул банку.
     - Нечего копошиться, - сказал он, - сидите тихо, ща вас красить начну!
     Слишком короткая футболка его задралась, и я с удивлением спросил:
     - Леша! А где кардиодатчик?
     - Отцепил его!
     - Сам?
     - Эка хитрость! Надо только присоски отодрать.
     - Но тебе велели с аппаратом ходить.
     - У меня, Ваньша, - радостно воскликнул Одеялкин, - теперь ничего не болит, сердце не щемит, в голове не бухает. Как о деньгах речь зашла, так я мигом выздоровел.
     - Нехорошим делом ты заниматься решил! Это обман! - возмутился я.
     - Весь бизнес лажа, - радостно откликнулся Леха, - ты к Hope в ванную загляни!
     - Зачем?
     - А ради интереса!
     - Не обладаю пещерным любопытством, - окончательно вышел я из себя, - и считаю, что крайне невоспитанно шарить в чужой ванной комнате.
     - Вот поэтому, Ваньша, ты всю жизнь за Элеонорой горшок носить будешь, а я олигархом стану, - хрюкнул Одеялкин. - У нее на полках полно кремов всяких, мазей, натирок от морщин. Думаешь, они и впрямь помогают? Нет, конечно. Так чем мои жучки хуже?
     - У Норы имеются омолаживающие средства? - потрясение спросил я.
     - Полным-полно. Ей и жучки понравятся! Подарю со скидкой!
     - Элеонора ни за что не купится на твоих тараканов.
     - Ну и пусть, - спокойно пожал плечами Одеялкин, - других дур хватит. А ты, Ваньша, имей в виду, со мной лучше дружить, иначе маменьке твоей жучков не достанется. Когда бабуська завозмущается, я прямо скажу: ваш сын против торговли! И тады...
     - Иван Павлович, - закричала Нора, - ну сколько можно кофе пить? Иди сюда немедленно!
     - Ступай, Ваньша, - гадко ухмыльнулся Леха, запуская пальцы в банку с тараканами. - Ты человек подневольный, не свободный бизнесмен, беги живей, а то уволят!
     Понимая, какие ощущения испытывает после нокаута боксер, я пошел в кабинет. Надо же, сколь быстро могут изменяться некоторые люди! Еще вчера утром Одеялкин был маленьким, скромным человечком, а сейчас он считает себя великим бизнесменом, способным на шантаж и нечистоплотность.
     Нора встретила меня ехидным замечанием:
     - Иногда мне кажется, что за тобой тащится по крайней мере трехметровый хвост, настолько медленно ты реагируешь на приказ моментально явиться в кабинет, - заявила она.
     Я кашлянул и опустил глаза: спорить и возражать в данной ситуации нет никакого смысла, если хозяйка закусила удила, ее невозможно остановить.
     - Поезжай на Ильинское шоссе, - воскликнула Нора, протягивая мне лист бумаги, - тут подробный адрес и даже план нарисован. Третий корпус, комната сто двадцать восемь, Работкина Любовь Сергеевна.
     - Меня к ней пустят?
     - Иван Павлович! Ты же не в тюрьму на свидание отправляешься! - возмутилась Нора.
     - Иногда в больнице порядки хуже, чем в каземате, - не сдался я.
     - Это дом отдыха, - пояснила Нора, - самый обычный, Люба там живет в качестве гостьи, платит за месяц и кайфует в свое удовольствие, о каком ограничении посещений может идти речь? Не глупи.
     - Хорошо, - кивнул я, - выезжаю.
     - Экий ты прыткий, - снова вышла из себя Нора. - Торопиться стоит лишь при охоте на тараканов!
     Я вздрогнул и с некоторой опаской взглянул на Нору: она просто так сказала последнюю фразу или знает о молодильных жучках?
     - Сначала изволь выслушать меня до конца, а уж потом лети сломя голову, - продолжала гневаться хозяйка.
     Я облегченно вздохнул. Нет, Элеонора не в курсе разворачивающихся у нее на кухне событий, но какая непредсказуемость поведения! Только что хозяйка обозлилась на секундную задержку, с которой секретарь посмел явиться на зов, а теперь вновь недовольна, но на этот раз ее возмутила быстрота моей реакции. Право, тяжело иметь в качестве руководителя даму, даже самые умные и спокойные из них зависят от фазы луны!
     - Ты представишься ученым, кандидатом наук, - принялась раздавать указания Нора, - который работает над докторской диссертацией по истории театра. Люба некогда была занята в спектаклях коллектива "Рекорд". Ясно, да? Твоя задача разговорить ее и выяснить: кто являлся любовником Зои? Жив ли он? Может, он имеет жену? Вполне вероятно, что трюк с ожившим Игорем придумала обманутая супруга Зоиного кавалера.
     И тут я совершил ошибку, попытался указать Hope на явную нелогичность ее мыслей:
     - Маловероятно, что представление с привидением поставила законная жена мифического любовника Зои!
     - Почему? - грозно сдвинула брови Нора.
     - Женщине-то небось не тридцать, не сорок и даже не пятьдесят лет!
     - И что? Месть не имеет возраста.
     - Ну.., в таких летах, как правило, думают о боге, - ляпнул я.
     Нора вскинула брови и очень холодно ответила:
     - Ступайте, Иван Павлович, выполняйте указание. Если же не...
     - Уже бегу, - быстро закивал я.
     - Вот и славно, - смягчилась хозяйка.
     - Можно вопрос?
     - Что еще?
     - Я раньше часто ходил в театр, ну, пока не начал работать у вас!
     - Намекаешь, что я отбила у тебя охоту к зрелищам?
     Я постарался не измениться в лице, похоже, Норе сегодня все не так! Ладно, продолжу разговор:
     - Знаю все культовые места: "Таганка", "Ленком", естественно, Большой и Малый, "На Бронной"... Но про "Рекорд" не слыхивал! Вы ничего не перепутали с названием?
     Элеонора улыбнулась, - Нет. Это был коллектив, существовавший при одном из заводских клубов, так называемый народный театр. Понимаешь?
     Я кивнул:
     - Конечно.
     
     Глава 24
     
     Для тех, чья юность пришлась уже на девяностые и более поздние годы, я сделаю сейчас небольшое пояснение. В коммунистические времена в столице работало не так уж много театров и каждый коллектив имел свою направленность. "Таганка" считалась оппозиционной, правда, и на ее сцене появлялись иногда "марксистские" спектакли вроде "Десяти дней, которые потрясли мир", но даже эти постановки попахивали диссидентством. Малый театр специализировался на пьесах А.Н. Островского, туда ходили полюбоваться на великого Ильинского, а в "Ленкоме" некогда поставили и вовсе невиданный спектакль: первый отечественный мюзикл "Юнона и Авось" с неподражаемым Караченцовым в главной роли.
     Но в СССР жило огромное количество людей, рабочих, служащих, студентов, которые хотели играть на сцене, не имея профессионального образования. И вот для них существовали народные, так сказать, самодеятельные коллективы, дававшие спектакли для коллег и родственников. Подчас в подобных кружках вырастали удивительные актеры и режиссеры. Студенческий театр МГУ подарил нам целую плеяду талантливых лицедеев, а в балетной студии при автозаводе "ЗИЛ" танцевали такие примы, что приехавший в Москву всемирно известный балетмейстер Морис Бежар захотел поставить с ними спектакль.
     Самодеятельными артистами на предприятиях гордились, выше их по статусу были лишь местные спортсмены, если им удавалось победить в соревнованиях. По всей стране устраивались смотры народных театров, вручались дипломы и медали лауреатам. Было лишь одно "но", сильно портившее жизнь подобным звездам: их не принимали во Всероссийское театральное общество, не пускали в Центральный дом актера или Дом кино, и вообще, сотрудники "настоящих" театров выказывали по отношению к "народникам" легкое презрение, смешанное со снисходительностью. Девушка, числившаяся ткачихой и великолепно игравшая в местном театре заглавные роли - Офелию в "Гамлете", Машу в "Трех сестрах" и Сюзанну в "Женитьбе Фигаро", была намного ниже по статусу, чем скромная статистка из не очень популярного государственного театра, выходившая на сцену один раз в сезон с подносом в руке и фразой "Кушать подано". Первая, "народница", не имела возможности просиживать со своими коллегами в культовом здании напротив "Детского мира" <Там помещался офис Всероссийского театрального общества, а при нем ресторан Не путайте с рестораном ВТО, тот находился на улице Горького, нынче Тверская, потом сгорел, теперь на его месте торговый центр.>, вторая, профессиональная актриса, проводила там сутки напролет, рассуждая о своем месте в искусстве. Ей-богу, это было несправедливо и порождало массу эмоций: зависть, злость, обиду и ревность у одних, снобизм, наглость, нахальство и беспардонность у других.
     Впрочем, иногда кое-кто менялся ролями. Я очень хорошо был знаком с положением вещей, потому что жил около Николетты. Стоило послушать, с каким презрением, наморщив хорошенький носик, маменька цедила сквозь фарфоровые зубки:
     - Право, не стоит делать из великого искусства проходной двор. Если Нюра швея, ее дело орудовать иголкой, а не пытаться изображать из себя Сару Бернар.
     Николетта никогда не исполняла главные роли, она была актрисой так называемого второго плана, а они более нетерпимы к себе подобным, чем те, кто взобрался на вершину. Это как на шоссе: пафосный внедорожник спокойно пропустит вас при повороте, а побитая "шестерка" времен "Очакова и покоренья Крыма" ни за что не уступит своих позиций. Но ведь таких, как Николетта, на государственных сценах было подавляющее большинство.
     Зная закулисные интриги и некие болевые точки актрис самодеятельности, я очень хорошо понимал, как следует построить беседу с Любой.
     Нора оказалась права, никто не собирался чинить мне на территории дома отдыха никаких препятствий.
     Лишь охранник у ворот вяло спросил:
     - Вы куда?
     - В гости, - спокойно ответил я, - к Любови Работкиной.
     - Машину на площадке оставьте, - по-прежнему равнодушно сказал секьюрити.
     - Непременно, - пообещал я. - Подскажите, где третий корпус?
     - По дорожке, в конец, - махнул рукой мужик и потерял ко мне всякий интерес.
     Я поставил машину впритык к забору и медленно пошел по выщербленным камушкам, вдыхая терпкий аромат опавших листьев.
     Дом отдыха находится в десяти минутах езды от Московской кольцевой дороги, но воздух тут совершенно не похож на столичный. А еще над голыми березами видно небо, которое совершенно не замечают бегущие с опущенными головами жители безобразно огромного мегаполиса, и вокруг стоит замечательная тишина...
     - А он тогда ей заявил, - пронзил воздух чей" то резкий, словно звук пилы-болгарки, голос, - можешь катиться прочь! Вон! Нет, только представьте! Она столько лет с ним прожила, и что? И что?
     - Кхм, кхм, - прозвучало в ответ.
     - Вот, - подхватила "пила", - и я о том же!
     Мерзавец!
     Я вздрогнул и тут же понял, откуда исходит пронзительный звук: стою около небольшого домика, на углу которого черной краской косо намалевана цифра "3", одно из окон распахнуто, внутри здания самозабвенно сплетничают невидимые мне дамы.
     - ..но ей все равно пришлось уйти! Без драгоценностей и денег, - торжествовала "пила", - почти голой! Такой, какой в Москву явилась, в лаптях!
     Я преодолел три ступеньки, толкнул дверь и очутился в довольно уютном холле, освещенном торшерами. Справа виднелась стойка, за ней в кресле восседала очень полная женщина, одетая в теплую трикотажную кофту цвета больной мыши. Лицом к дежурной, спиной ко мне стояла худенькая девушка в спортивном костюме, это из ее тщедушного тельца вырывался пронзительный голос:
     - ..вот удар! Она так рыдала, но...
     Я приблизился к рецепшен и кашлянул:
     - Простите, если помешал.
     - Ничего, ничего, - с явным облегчением откликнулась "мышь", - что вы хотите?
     - Ищу госпожу Работкину.
     - Любовь Сергеевну? - по непонятной причине впала в эйфорическое состояние дежурная.
     - Именно так.
     - Она перед вами!
     Я посмотрел на обладательницу тембра пилы-болгарки. Сейчас, когда она повернулась ко мне, стало понятно, что прелестница перешагнула пенсионный порог.
     - Вы Любовь Сергеевна?
     - И что?
     - Разрешите поговорить с вами?
     - Да-да, - мигом запричитала "мышь", - ступайте, поболтайте спокойненько.
     Было ясно, что дежурная жаждет отделаться от Работкиной.
     - Я не могу пустить в номер незнакомого мужчину, - кокетливо прищурилась Любовь Сергеевна, - во-первых, это крайне неприлично, а во-вторых, мало ли что взбредет вам в голову!
     Я чуть было не воскликнул: "Совершенно не страдаю геронтофилией", но вовремя сдержался и, вспомнив про светское воспитание, галантно отозвался:
     - Очень хорошо вас понимаю, красивая женщина должна соблюдать осторожность. Может, присядем в холле? Вон там, в креслах? Я безобидный человек, кабинетный ученый, Иван Павлович Подушкин, работаю над докторской диссертацией.
     Любовь Сергеевна закатила слишком сильно намазанные глаза:
     - Ах, за мной ухаживал академик! Великий! Он делал.., тес! Секрет! Но вам скажу! Атомную бомбу!
     Как же его звали... А! Да! Саня! Исаак Гольдфедер.
     Фамилия, если ее перевести на русский язык, обозначает "золотое перо". И правда, Саня хорошо писал, но ему все же было далеко до Гарика Реутова, тот! О! Невероятно! Гениальные пьесы! Вы, конечно, знакомы с произведениями Гарика! К нам ходила вся Москва, народ штурмом брал зал, мест всегда не хватало! Кое-кто, правда, уверял, что зритель бежит на Зойку глядеть, на эротическую сцену. Но ведь это не правда! Играла всего в одной пьесе, и она только чуть юбочку поднимала, более чем целомудренно, хотя чем Зойке было брать? Моего таланта она не имела!
     - Простите, - попытался я вклиниться, - вы сейчас упомянули Зою Вяземскую?
     - Ну Вяземской-то она стала, обманув Андрея, - радостно воскликнула Люба, - а он умер!
     - Андрей? - насторожился я.
     - Ну что с ним, не знаю, - отмахнулась Люба, - совсем маловразумительный человек! Теперь я в курсе, найти более приятного Зоя не могла, время бежало, пришлось хватать первого попавшегося на дороге. Вот я вышла замуж за совсем иного человека, столбового дворянина, ах, подобное тогда укрывалось! Но как спрятать гены и воспитание?
     А потом Иван умер, и все стало ненужным. Но продержался он очень долго, просто два века протянул! Да, а еще говорят, что грешников наказывают. Иван и в аду начальником небось стал. Непотопляемый! Никогда и никем! Хотя Ирины боялся, очень! И Вики тоже! Вот уж кто...
     - Молодой человек! - крикнула толстуха с рецепшен. - Извините, пожалуйста, не откроете бутылку? Сил нет пробку отвернуть.
     - Ох уж эта баба, - недовольно скривилась Люба. - Стоит мне с кем разговор завести, тут же вмешивается! С другой стороны, что взять с простонародья! Идите, оторвите крышку и приходите ко мне в номер, вот дверь, слева, хорошо? Жду!
     Сохраняя на лице вежливую улыбку, я приблизился к администраторше, та мигом протянула пластиковую емкость и заговорщицки прошептала:
     - Все открыто.
     - Зачем же звали меня?
     - Хочу предупредить: Люба страшный человек.
     - Да?
     - Ужасный! - закатила глаза дежурная. - Ее тут все боятся. Как вцепится в человека, схватит за рукав и давай болтать, остановить невозможно.
     С ней в столовой никто из гостей садиться не хочет, кое-кто к директору жаловаться ходил. Да людей понять можно, приехали отдыхать, а тут старуха-репей, не отцепится никак. Но, с другой стороны, что наш Леонид Григорьевич поделать может?
     Любку сюда дочь поселила, небось решила от маменьки избавиться, деньги за Работкину исправно вносят, и болтать ей не запретишь, вот директор и велел нам ее на себя взять. Вы не поверите, она точно вампир, лично у меня после общения с Любой всегда истерика начинается. Я это к чему говорю: Работкина новеньких любит, прямо налипает на них. Вы бы сейчас удрапали, а то мигрень заработаете. Не в моих интересах, кстати, вам подобный совет давать - только уйдете, она опять меня терзать начнет.
     - Уважаемый, - прокричала Люба, - сколько можно бутылку открывать, а? Эти бабы на рецепшен! Язык без привязи, лучше б руками работали!
     У меня, кстати, в ванной полотенце не поменяли!
     - Спасибо за предупреждение, - шепнул я покрасневшей от негодования администраторше и пошел в комнату к Работкиной.
     Конечно, безудержный болтун - сильное испытание для собеседника, но мне сейчас личностные особенности Любы только на руку.
     - Идем ко мне в номер, - велела Работкина, - а то покоя не жди!
     Я просидел с бывшей актрисой несколько часов, старательно направляя разговор в нужное русло. Если отбросить в сторону кучу ненужных подробностей и деталей вроде описания презентов, которые дарили Любе ее поклонники, то ситуация выглядела так.
     Театр "Рекорд" существовал при заводе. Люба попала на производство случайно, она мечтала стать актрисой, поступала в разные учебные заведения, но дальше первого тура нигде не прошла. И тогда сосед по коммунальной квартире, тихий Николай Семенович, предложил вчерашней школьнице:
     - Давай ко мне в народный театр "Рекорд", наберешься опыта и прорвешься потом в институт.
     - Надо рабочей становиться? - испугалась Люба.
     - Нет, конечно, - усмехнулся режиссер. - Директор очень самодеятельным коллективом гордится, мы на всех конкурсах побеждаем, даже на международных. Вот на днях из Софии диплом привезли. Тебя оформят, ну, допустим, кладовщицей, станешь получать вполне приличный оклад, премии и служить в театре. У нас все актеры так "работают". Ясно?
     Люба согласилась и оказалась в "Рекорде". Ей сразу стало ясно, что в труппе профессионалы, кое-кто имеет даже специальное образование. Ставили классику, брались за Чехова, Шекспира, Мольера и Бомарше. Общительная, веселая Любочка мигом обзавелась друзьями, в частности, она сблизилась с Зоей, девушкой-москвичкой, студенткой одного из вузов столицы.
     Люба понимала, что Зоя стоит на более высокой социальной ступеньке. Во-первых, у нее была собственная, хорошо обставленная квартира, да еще не однокомнатная, вещь крайне редкая в СССР, где большинство населения практически не имело отдельного жилья. Те, кому посчастливилось избежать коммуналки, жили сначала с родителями, а после их смерти делили комнаты со своими подросшими детьми. Зоя же жировала одна на немалом количестве метров. На завистливый возглас пришедшей в первый раз в гости Любы "Ну и хоромы!" она спокойно ответила:
     - От родителей мне достались. Кооператив.
     Я сирота, папа с мамой умерли.
     Наверное, следовало пожалеть Зою, оставшуюся в столь раннем возрасте без родных, но в душе Любы не было никаких чувств, кроме банальной зависти, не мешавшей, впрочем, их дружбе.
     Через некоторое время Люба поняла: рачительные мама и папа оставили дочке не только великолепную квартиру, но и толстую сберкнижку. Зоя не козыряла деньгами, жила как все, но по некоторым признакам Работкина сообразила: Зоечка совсем не нуждается, более того, у нее в холодильнике частенько появлялись совершенно недоступные для простого советского человека изыски типа осетрины, икры и тоненьких батончиков нежно-розовой докторской колбасы из так называемого спеццеха.
     - Где берешь вкуснотищу? - не выдержала однажды Люба.
     - Коллеги покойных родителей не забывают, - потупилась Зоя, - вот, подбрасывают на сиротство.
     - Кем же твои мама с папой работали? - спросила Работкина.
     Зоя округлила глаза, потом, перейдя на шепот, пробормотала:
     - Сама точно не знаю! В какой-то военной организации, очень большой.., ну.., ясно?
     - Ага, - кивнула Люба, сразу сообразившая, о чем идет речь.
     Ну кто еще мог обладать роскошной фатерой в кооперативе и отличным пайком? Ясное дело, сотрудники Комитета госбезопасности, конечно, они все гады, душат народ, но своих в беде не бросают.
     
     Глава 25
     
     Жизнь Любы текла без особых стрессов, случались у нее радости: она выскочила замуж, забеременела. Но потом тут же пришла беда: умерла ее мать, а муж, несмотря на то, что жена ждала ребенка, ушел к другой.
     Зоя, узнав о несчастьях подруги, нахмурилась, потом сказала:
     - Не плачь, попробую тебе помочь.
     - Ну что ты сделаешь! - заломила руки Люба. - На аборт идти поздно, ребенок уже шевелится! Как жить? На что? Мама в могиле, денег нет, соседи по коммуналке сволочи, уже сейчас орут:
     "Коляску на балкон ставить нельзя, он общий, веревку для белья в своей комнате натягивай, в ванной не разрешим пеленки сушить!"
     - Из любого положения можно найти выход, - не сдалась Зоя.
     И тут Люба разрыдалась, сквозь слезы она выкрикивала:
     - Хорошо тебе, под крылом живешь! А я? Одна-одинешенька!
     - Лучше уж совсем одной, чем с моими "крыльями", - неожиданно горько воскликнула Зоя.
     Слова подруги были настолько странными, что Люба прекратила рыдать, а Зоя обняла ее и предложила:
     - Поживи пока у меня, все устаканится.
     Через месяц проблемы разрешились самым удивительнейшим образом.
     Люба получила отдельную квартиру, правда, на первом этаже, буквально рядом со входом в магазин, но тот, кто в советские времена мечтал о личной жилплощади, сейчас оценит произошедшее по достоинству. А еще Любочку приняли на работу в замечательное тихое учреждение с нормальным окладом. Не обратили внимания на то, что новая сотрудница беременная. Наоборот, начальник отдела кадров был ласков с Работкиной необычайно.
     - У нас созданы все условия для молодых мамочек, - пропел мужчина, - имеем ясли-сад с летней дачей, приплачиваем денег к зарплате за малыша. В общем, улучшайте демографическую ситуацию в стране, хорошее дело.
     Жизнь Любаши заиграла радужными красками, и устроила сей праздник подруга Зоя.
     Когда Работкина попыталась ее поблагодарить, Зоя пожала плечами:
     - За что?
     - Ой, я же понимаю, как трудно...
     - Нормально, забудь, - перебила Зоя, - ничего особенного я не сделала, просто попросила одного знакомого. Ты же моя единственная, лучшая подруга. Хватит говорить на эту тему, живи счастливо.
     Потом очень скоро удача пришла и к Зое, она вышла замуж за однокурсника Андрея Вяземского и родила мальчика.
     Люба одной из первых увидела новорожденного и воскликнула:
     - Ой, какой крупный! Он же сильно недоношенным родился!
     Зоя улыбнулась:
     - Верно, не повезло мне, столько в больнице времени провела, а не сумела доносить, Игорька потом до нормального веса доводили, в специальном боксе. Видела бы ты его сразу после появления на свет! Просто мышонок!
     Люба сначала поверила Зое, но потом ей, тоже юной маме, бросились в глаза некоторые, мягко говоря, странности.
     В три месяца Игорь хорошо сидел, в шесть попробовал ходить! Супруг Зои, Андрей, молодой парень, не удивлялся, у него не было опытной мамы, которая бы принялась "дуть" сынку в уши:
     - Не может младенец девяноста дней отроду усаживаться в кроватке, хорошо бы ему на этом сроке голову научиться держать!
     Отсутствовал у отца и опыт общения с новорожденными, а вот Люба сразу поняла суть происходящего. Ясно, по какой причине Зоя легла на сохранение на малом сроке и почему Игорек родился якобы недоношенным. Никакой он не вундеркинд, а самый обычный младенец. Если предположить, что Зоя выходила замуж уже беременной, то всяческие странности попросту отпадают. Игорь уселся не в три месяца, а в шесть, попытался пойти в девять, никакого шокирующе раннего развития.
     Сначала Люба удивилась, многие девушки идут в ЗАГС уже в положении. Сейчас, слава богу, двадцатый век, никто согрешившей до свадьбы невесте двери квартиры дегтем не вымажет. С чего бы Зоя устроила столь масштабный спектакль? Ведь в дело явно были вовлечены врачи роддома, в котором появился на свет Игорек. А то они не видели, что приняли доношенного ребенка! Да и районный педиатр получила роль в постановке, она, не моргнув глазом, пела Андрею:
     - Ваш сын просто уникум! На редкость развитый мальчик. Впрочем, среди недоношенных подобные случаи часты. Вот на моем участке трое подобных! В годик уже говорят!
     Ну, предположим, Зое было стыдно перед однокурсниками, соседями, и Любе она тоже постеснялась рассказать правду. Но зачем просить педиатра говорить глупости Андрею? Не успел вопрос возникнуть в голове Любы, как на него мигом нашелся адекватный ответ: парень обманут женой.
     Зоя забеременела от другого мужчины, который не хотел или не мог жениться на ней, вот и пришлось ей спешно выскакивать замуж за первого попавшегося!
     Сообразив, что к чему, Люба не стала ни с кем делиться догадками. Работкина, несмотря на крайнюю болтливость, сообразила: лучше держать язык за зубами. Зоя еще не раз понадобится подруге, похоже, у нее огромные связи.
     Полетели годы. Зоя и Люба продолжали дружить. Первая по-прежнему помогала второй, Зоя абсолютно не нуждалась. Теперь Люба уже не сомневалась: у Вяземской есть всемогущий любовник, иначе чем объяснить ее стабильно хорошее материальное положение? Зарплатой? Премиями?
     Заботой коллег давным-давно скончавшихся родителей. Лишь такой идиот, как Андрей, мог поверить подобным сказкам! Еще Любу обижало молчание Зои - Вяземская не собиралась откровенничать с ней, но ведь отношения у женщин сложились теснее некуда! Работкина-то выплескивала все и, естественно, ожидала от Зои такой же откровенности.
     Одно время Люба злилась, но потом, поразмыслив, решила: так - значит, так! Не надо намекать на свои подозрения, Зоя сделала Любе много хорошего, следует простить Вяземской желание сохранить тайну. В конце концов, Люба тоже иногда замалчивала кое-что. Вот на днях Работкина купила Соне по случаю красивые и недорогие сапожки, а на вопрос Зои: "Где ты такие отрыла?" - спокойно ответила:
     - Соседка предложила, ее дочери малы оказались.
     Некрасиво, конечно, но уж очень Любе не хотелось, чтобы Вяземская приобрела Игорю такие же, обувь "унисекс" могла легко подойти и мальчику, будут дети словно инкубаторские.
     Я молча слушал Любу, пока ничего нового она не сообщила, впрочем, не удивили меня и ее слова о болезни Игоря. Но затем Люба начала рассказывать удивительные вещи.
     Когда врач намекнул Зое, что для выздоровления сына необходимо родить еще одного ребенка, Вяземская в слезах примчалась к подруге и, упав на кровать, принялась рыдать. Сквозь слезы она выдавала такой дикий текст, что Работкина лишь хлопала глазами.
     Никаких родителей у Зои нет, вернее, они где-то были, только Зоенька их не знала, воспитывалась до двух лет в детдоме, откуда ее взяла бездетная пара, простые люди: шофер и домработница. Виктор и Нина Виктор служил водителем у Ивана Николаевича, своего ровесника, занимавшего очень высокий пост.
     Когда Зоя, нервно оглядываясь, сообщила, кто такой Иван Николаевич. Люба лишь ойкнула. Иван, в советские годы крупный партийный функционер, был женат и имел дочку Вику, ровесницу Зои.
     Чтобы Вика не скучала летом, отец приглашал Зою на три месяца на дачу. Дочери шофера вменялось дружить с Викой, подчиняться ей во всем, уступать первенство в играх, а взамен она получала подарки: хорошую одежду, вкусные конфеты и замечательные игрушки.
     Зоечка не боролась за пальму первенства, отдавала ее Вике весьма охотно. Зоя была тихим, неконфликтным, послушным ребенком, наверное, поэтому она не подняла крик, когда Иван Николаевич ночью пришел в ее спальню. В тот год Зоечке исполнилось четырнадцать лет, но она уже была вполне сформировавшейся девушкой.
     Ивану Николаевичу Зоя отдалась добровольно.
     Хорошо одетый, красивый мужчина нравился ей намного больше одноклассников, а рано созревшая девочка частенько думала о мальчиках.
     То памятное лето Зоя провела просто замечательно. Днем она весело играла с Викой, ночью забавлялась с Иваном Николаевичем. О маме Вики, Ирине Михайловне, Зоя не размышляла, женщина была больна, постоянно каталась по курортам, пила минеральную воду, лечила желудок. Зоечка, несмотря на раннее физическое развитие, мыслила по-детски, она не думала, что поступает плохо. Отец Виктор помалкивал, остальная прислуга тоже делала вид, что ничего не знает.
     Но, увы, лето быстротечно. В августе Зоя вернулась домой, в сентябре пошла в школу и загрустила. Иван Николаевич снился ей по ночам. Но, видно, и девочка запала в душу чиновнику. Однажды Виктор заехал за дочерью после занятий на казенной машине и велел:
     - Садись.
     - Ой, папа, - обрадовалась приемная дочь, - ты меня покатать хочешь?
     - Угу, - мрачно ответил Виктор и больше не проронил ни слова.
     Лишь притормозив около большого дома, шофер сказал:
     - Ступай в подъезд.
     - Зачем? - удивилась Зоя.
     - Белено, езжай наверх, - хмыкнул Виктор. - Это сюрприз.
     Школьница подчинилась, позвонила в дверь указанной квартиры и увидела Ивана Николаевича.
     - Это ты! - взвизгнула малолетняя любовница и прямо в прихожей стала снимать с себя школьную форму.
     После того как пыл угас, парочка отправилась на кухню. Зоечка, словно взрослая хозяйка, заваривала чай, и тут Иван Николаевич огорошил восьмиклассницу неожиданным разговором:
     - Ты понимаешь, что я не могу бросить жену?
     - Да, - кивнула Зоя.
     - Я ее не люблю. Но вынужден жить с Иркой под одной крышей.
     - Понятно.
     - Мне не простят развода, будут крупные неприятности на службе.
     - Ага.
     - А если узнают о твоем существовании, то я легко могу попасть за решетку по статье о совращении малолетних.
     - Ты меня не совращал, - возмутилась Зоя, - я сама!
     - О господи, - вздохнул Иван Николаевич, - вот беда-то. По-хорошему, нам следует расстаться.
     Не дай бог до Ирки дойдет, скандалище случится!
     Вселенский вой! Крик до небес! И потом, я люблю дочь.
     - Ясно, - грустно сказала Зоя, - ты меня бросаешь. Можешь не волноваться, я никому не расскажу о тайне, стану жить тихо. Но знай, никогда не выйду замуж, потому что не смогу.., ни с кем...
     Иван Николаевич обнял ее:
     - Маленькая моя! Я придумал выход из положения. Эта квартира твоя.
     - Моя? - попятилась Зоя.
     - Ну да, - закивал любовник, - для посторонних людей дело обстоит так: твои отец и мать развелись, Нина вместе с приемной дочкой перебралась сюда. На самом же деле Виктор и Нина останутся жить у себя, а ты переедешь в эту квартиру.
     Из школы уйдешь в училище, там никто к тебе интереса проявлять не станет. Любопытным отвечай: родители умерли, оставив тебе жилплощадь и сберкнижку. Я буду приезжать сюда вечерами, раз в неделю. А там посмотрим.
     "Там" вылилось в долгие годы тайной связи.
     Любовь Зои к Ивану Николаевичу крепла месяц от месяца, ничто не могло поколебать ее чувства. Случайно забеременев, Зоя решила оставить ребенка от горячо любимого человека, ну, дальнейшее известно.
     На момент, когда потребовалось родить дитя-донора, Иван Николаевич был уже стар, интимные отношения у него с Зоей сошли на нет, но бывший коммунистический функционер не растерял ума.
     В отличие от своих коллег он не стал жертвой перестройки, нашел свое место в капиталистической системе хозяйствования, руководил коммерческим банком и по-прежнему жил на широкую ногу. Он помогал Вике, фактически содержал дочь, зятя и их детей, тянул на горбу Зою, Андрея и Игоря, отправлял вечно больную жену Ирину в иностранные клиники. Вот только сексуальные потребности поубавились, но возможность зачать ребенка осталась.
     Выплакавшись Любе, Зоя воскликнула:
     - И что делать? Игорек без донора умрет!
     - Ерунда, - успокоила зареванную подругу Работкина, - ты зря так распсиховалась! Сейчас делают оплодотворение в пробирке. Тебе подсадят эмбрион уже готовенький.
     - Ой! Ой! Ой! - снова заплакала Зоя. - Как же он?
     - Иван Николаевич? Думаешь, не согласится?
     - Ваня ради сына пойдет на все! Речь об Андрее! Мы с ним давно не живем, он же насторожится: откуда беременность? Устроит скандал, не дай бог узнает истину, поедет к Ирине, к Вике... Нет, нет!
     Люба обняла Зою.
     - Ты же сама сто раз повторяла мне: безвыходных ситуаций не бывает!
     - Я дура, - не успокаивалась Зоя. - Как разрулить беду?
     - Все отлично, - улыбнулась Люба. - Твой Иван съездит в клинику, ну а с Андреем тебе придется пару раз переспать, чтобы он ни в чем не засомневался. Вяземский идиот! Сколько лет ты его за нос водишь? И ничего, все сошло!
     - Андрей импотент! - закричала Зоя.
     - Совсем? - деловито осведомилась Люба.
     - Полностью! А еще он стал мерзким, придирается по каждому поводу, я давно б развелась, но Игоря жаль, мальчик идиота родным отцом считает! Ну зачем я за него замуж вышла? Побоялись мы с Иваном чужих языков: кто у Зои любовник? откуда мальчик?
     - М-да, коллизия, - покачала головой Люба.
     - Вот! - снова заплакала Зоя.
     - Хватит сырость разводить, - рявкнула Люба. - Андрей в курсе болезни Игоря?
     - Естественно.
     - Он переживает?
     - Вроде да, но не так, как я, Андрей бесчувственный, - сердито заявила Вяземская.
     - Пусть идет в клинику, сдает сперму, - предложила Люба. - Врачи ему наврут, что у него ребенок получился! Эка ерунда! Договоришься с медиками. Даже лучше, тебе с ним трахаться не придется!
     Зоя заморгала, а потом кинулась Любе на шею с воплем:
     - Точно! Как я сама не догадалась!
     Я подождал, пока Люба завершит рассказ, и начал задавать вопросы:
     - Как Иван Николаевич воспринял смерть детей, сначала Веры, а потом Игоря?
     - Он не дожил до их гибели, - пояснила Люба, - умер. Золотой человек был, обеспечил Зою по полной, снабдил ее золотишком, моя подруга не нуждалась. Ей вообще по жизни везет, живет - не тужит.
     Я вздрогнул, похоже, Соня не сообщила матери о смерти Зои.
     - Вот нам с Сонькой, - продолжала Люба, - господь счастья не послал. Есть такие семьи, где женщины венец безбрачия несут. Соня-то Игоря любила, а он на нее внимания ноль! Беда!
     - А жена Ивана Николаевича, Ирина, она тоже ничего не узнала?
     - Нет, - помотала головой Люба, - я теперь спокойно эту историю рассказываю, потому как все покойники. Раньше-то боялась, еще наподдадут! Иван Николаевич крут был. Ирина-то, хоть и болела всю жизнь, на полгода его пережила.
     - А Вика, дочь чиновника, она где?
     - Говорю же, большого ума человек был, - завздыхала Люба, - сильный характер. При Советах на таком посту работал! Как коммунистический режим рухнул, живо наизнанку вывернулся, капитал сколотил. И смерть свою заранее почуял, дело продал, выручил немалые миллионы и отправил Вику в Лондон. Думаю, с большими деньгами! При жизни наследников одарил, дочь с семьей обеспечил и из России услал в Англию. И Зойке отсыпал пригоршнями.
     - Значит, Вика в Великобритании?
     - Уезжала туда, - кивнула Люба, - а уж теперь где, то мне неведомо, может, перебралась куда, может, померла. Они с Зоей ровесницы. Иван Николаевич-то умер глубоким стариком, но ясный ум сохранил до конца, Ирина моложе мужа была.
     Когда же он преставился.., э.., э... Вроде за год до самоубийства Веры скончался. Нет, не вспомню, одно хорошо знаю, когда он в клинику приезжал на сдачу спермы, доктора очень удивлялись: анализы словно у молодого, не к чему придраться. Дает же некоторым людям господь все: ум, богатство, счастье, здоровье. А я вот ничего не получила, хоть еще и не старая, а сердце болит, боюсь, упаду, и кирдык. Соня-то обо мне не заботится! Совсем не приезжает, бросила в доме престарелых! Запихнула мать в конуру и глаз не кажет!
     Я оглядел хорошо обставленную комнату и подавил вздох. Многие пожилые люди хотели бы провести остаток жизни в подобных условиях: в тридцатиметровом помещении, с телевизором, широкой кроватью, любимыми безделушками и личным санузлом.
     - Иногда, впрочем, присылает мне еду, - продолжала Люба, - пару кусков торта, знает, что я сладкое обожаю, но разве это забота? Мне общение нужно! Я без него вяну! Собеседников нет. Зое и тут повезло! Ляля с ней рядом живет, мамочкой ее зовет! Хотя вначале я посчитала ее маленькой мерзавкой. Знаете, что мне Зоя сказала после свадьбы Игоря?
     - Нет, - абсолютно честно ответил я.
     Люба округлила глаза:
     - Ох, и не поверите! Ляля - это Вера!
     - Умершая сестра Игоря?
     - Ага! - торжествующе воскликнула Люба. - Она самая!!!
     
     Глава 26
     
     Я покачал головой:
     - Да уж, странное заявление!
     - Мне тоже так показалось, - согласилась Люба, - но потом я поняла коварный план Ляли. Зоя-то терпеть не могла никаких девушек около Игоря, всех отшила, а Лялю приветила...
     Из уст Любы вновь полился рассказ. Я, боявшийся, что диктофон заклинит, старался как можно лучше запомнить шокирующую информацию.
     Зоя любила сына до беспамятства, ясное дело, что всех красоток, которые рано или поздно встречались на его пути, мать просто ненавидела.
     - До смешного доходило, - говорила, отчаянно жестикулируя, Люба, - Зоя моментально реагировала на неприятеля.
     Приведет Игорек девушку в гости, мать ее ласково примет, чаем угостит, а потом, после ухода кандидатки в невестки, начнет промывку мозгов сына, сядет в кресло и заведет:
     - Ах, какая милая девочка, деревенская, чистая, неизбалованная.
     - Она москвичка, - удивлялся Игорь, - почему ты про деревенское происхождение подумала?
     - Да? - фальшиво изумлялась Зоя. - Право, очень похоже! Во-первых, рук не помыла, села к столу. Во-вторых, не пользовалась ножом, в-третьих, пришла в гости в слишком короткой юбке... Ну ничего, это вопрос воспитания, может, еще обтешется!
     Если на Игоря не действовали ехидные слова, Зоя применяла другую тактику. Готовила на ужин некое блюдо и, поставив его на стол, спрашивала у очередной девушки сына:
     - Ты ела когда-нибудь барбэ а ля кони?
     - Нет, - ошарашенно отвечала молоденькая дурочка.
     - Ну, попробуй, - радостно восклицала Зоя, - специально для тебя сделала, одну порцию.
     Несчастная девица с готовностью засовывала в рот кусок и замирала. "Фантастическое" блюдо оказывалось несъедобной горькой дрянью. Далее существовало два варианта развития событий.
     Некоторые из девиц незамедлительно выплевывали полупрожеванный кусок с воплем: "Какая гадость!"
     Другие пытались вести себя прилично, скривившись, глотали малую толику и наотрез отказывались продолжать трапезу. Ясное дело, что ни первых, ни вторых Игорь более не приглашал в дом.
     Девушки, которые обидели Зою, так долго прыгавшую ради гостьи у плиты, переставали существовать для Вяземского. Если же кандидатка в жены с честью выдерживала это испытание, Зоя применяла следующую фишку, у нее в запасе имелось много способов воздействия на докучливых невест.
     Люба лишь посмеивалась, наблюдая за маневрами подруги, потом, не утерпев, сказала:
     - Ты так всех баб вокруг Игоря распугаешь.
     - И что? - скривилась Зоя. - Зачем они ему?
     - Парню жениться пора!
     - Вот еще! Ему хозяйка не нужна! - вспыхнула Зоя. - Он все имеет: домашнюю еду, чистые рубашки, убранную квартиру!
     Люба покачала головой:
     - Оно верно, ты сыну создала просто райские условия. Только есть одна вещь, которую ты не сумеешь сделать для Игоря! Никогда!
     - И что же это такое? - подбоченилась Зоя.
     - Ребенка ты ему не родишь! - рявкнула Люба. - По-моему, очень эгоистично лишать семейной жизни парня из-за собственной патологической ревности.
     - Я не стою у него на пути, - тихо ответила Зоя, - просто девицы попадаются противные, когда он найдет достойную, сразу ее полюблю, как родную.
     Люба фыркнула, но продолжать разговор не стала. Ей было хорошо понятно, что, пока Вяземская жива, она не потерпит около сына никакую бабу, даже если та окажется самой английской королевой.
     Но потом в семье появилась Ляля. Вот уж когда Люба удивилась до крайности. Зою словно подменили, она вскакивала утром пораньше и неслась на рынок, чтобы успеть купить парную телятинку.
     - Лялечка очень любит мои котлеты! - восклицала Зоя. - Милая девочка, у нее было очень трудное детство, голодное.
     Люба пребывала в состоянии крайнего недоумения, на ее взгляд, Ляля как раз выглядела совсем неподходящей кандидаткой на роль жены Игоря.
     Во-первых, девушка не москвичка, она из деревни, из малообеспеченной семьи, живет в общежитии, а Зоя всегда гордо заявляла:
     - Никаких провинциалок! Они очень хитрые и корыстные, выскакивают за интеллигентных столичных мальчиков, прописываются в наших квартирах, а потом разводятся и делят жилплощадь.
     Во-вторых, Ляля не отличалась особой красотой и острым умом. Единственное, чем она могла привлечь Зою, так это абсолютно раболепной любовью, которую девочка, не стесняясь, демонстрировала жениху и его матери. Если Зоя носилась Лялечке за мясом, то та мыла туфли будущей свекрови.
     Один раз Соня, вернувшись домой, с горечью сказала:
     - Игорь скоро женится.
     - Да ну? - подскочила Люба. - На ком? На Ляльке?
     - Разве есть иная кандидатура? - окрысилась дочь. - Да уж, сумела влезть в семью. Ну хитра!
     Представляешь, сидим сейчас, пьем чай, вдруг Ляля подскакивает - ив прихожую.
     - Ты куда? - удивилась Соня.
     - К метро, - ответила Ляля.
     - Зачем? - не успокаивалась Соня.
     - Дождь внезапно пошел, а у мамы Зои зонтика с собой нет, - пояснила Ляля. - Не дай бог промокнет, заболеет. Я ее встречу.
     Спустя некоторое время Ляля и Игорь сыграли свадьбу и зажили счастливо. Удачный брак омрачало лишь отсутствие детей. Но, похоже, ни муж, ни жена, ни бабушка не страдали без малышей. Редко в каком доме можно было наблюдать столь идиллические отношения, просто пастораль на фоне московского пейзажа.
     В день похорон Игоря Люба боялась отойти от Зои, Соня опекала Лялю. Мать парня, весь день державшаяся достойно, к ночи впала в истерику. Люба уложила подругу в кровать, сама примостилась рядом и попыталась хоть чуть-чуть утешить Вяземскую.
     - Зоенька, засыпай!
     - Господи, почему? - зарыдала подруга.
     Ответа на этот вопрос у Любы не нашлось, да и что могла она сказать, кроме стандартных слов соболезнования.
     - Хорошо хоть, у меня дочка есть, - вдруг воскликнула Зоя. - Лялечка душевная девочка, не похожа на твою Соню, у той сердце холодное.
     Неожиданно Любе стало обидно, хоть Зоя и сказала правду: Соня не очень-то ласкова с матерью, не желает разговаривать с ней, не делится своими планами, не советуется, но какое право Зоя имеет плевать в душу Любе и сравнивать дочку Работкиной со своей невесткой? Забыв, что подруга вне себя от горя, Люба тут же ответила:
     - Может, и плохая, да родная.
     Внезапно Люба села и схватила Зою за руку.
     - Сейчас открою тебе страшную тайну! Раз Игорь погиб - уже все равно. Ляля - это покойная Вера.
     Люба чуть не свалилась с кровати.
     - Ты с ума сошла!
     - Нет, точно!
     - Прекрати нести дурь! - закричала не на шутку испуганная Люба. - Вера умерла. Я лично видела труп ребенка в морге.
     - Да, - кивнула Зоя, - верно. Но она жива.
     - Нет, - затопала ногами Люба, - нет! На шее был след от веревки! Вид жуткий! Гример еле-еле лицо Верочки в порядок привел. Ты сейчас хочешь намекнуть на то, что под видом твоей дочери похоронили другого ребенка? Зоя, опомнись! Мы кремировали Веру, помнишь, у нее на руке имелись родинки в виде звезды? Редкая отметина. Лучше прими лекарство и попытайся уснуть!
     Но Зоя, вместо того чтобы последовать совету и попробовать взять себя в руки, начала говорить безостановочно.
     Когда Ляля впервые появилась в доме Зои, на дворе стояло знойное лето. Будущая невестка была одета в сарафан, не скрывающий от взора обнаженные руки и плечи.
     Зоя сначала насторожилась, увидав очередную пассию сына, и собралась, как всегда, начать атаку на "дичь", но тут ее взгляд упал на плечо Ляли. Вяземская вздрогнула: у девицы, как у покойной Веры, имелось пять темных родинок, расположенных в виде звезды.
     - Откуда у тебя отметина? - растерянно задала глупый вопрос Зоя.
     - Не знаю, - улыбнулась Ляля, - такой на свет появилась. А почему вы спрашиваете? Некрасиво выглядит, да? Я вообще-то их стесняюсь, но сегодня так жарко.
     Зоя постаралась сохранить приветливое выражение лица, но ей стало не по себе.
     За ужином женщина очень внимательно присматривалась к гостье. И чем дольше она наблюдала за Лялей, тем ясней понимала: именно так должна была бы выглядеть Вера, доживи она до юношеских лет. Не успела Зоя испугаться, как Ляля поежилась и тихо сказала:
     - Ой, простите меня.
     - Что такое? - заботливо осведомился Игорь.
     - Только не подумайте.., я не капризничаю.
     - Говори скорей.
     - Вы испекли очень вкусный пирог, - залепетала Ляля, - прямо замечательный.
     - Откуда знаешь? - засмеялся Игорь. - Ты к нему даже не прикоснулась! А мама так старалась!
     Лялечка молитвенно сложила маленькие ладошки:
     - Простите! Простите! Пирог с яблоками! А у меня такая редкая вещь, как аллергия на эти полезные фрукты!
     Зоя вцепилась пальцами в столешницу. Заяви гостья о неприятии клубники или цитрусовых, Вяземская бы не поразилась, тысячи людей страдают аллергией. Но яблоки! Они считаются самой безопасной едой, именно с них рекомендуют начинать прикорм младенцев. До сих пор Зое встретилась лишь одна девочка, покрывавшаяся красными пятнами от антоновки, симиренки и иже с ними, и это быт Вера!
     - Бога ради, - продолжала извиняться Ляля, - не обижайтесь.
     - Мне и в голову не придет дуться, - протянула Зоя, чувствуя, как в сердце оживает невероятная надежда.
     - Давайте поиграем в скрэбл, - предложил Игорь.
     - Ой, - обрадовалась Ляля, - вы тоже любите составлять слова. Знаете, надо мной в школе.., впрочем, нет, глупости!
     - Нет уж, говори, раз начала, - велела Зоя.
     - Я же из деревни, - улыбнулась Ляля, - Тренькино. Правда, смешное название?
     - Забавное, - подтвердила Зоя.
     - Ее житель, получается, тренькин, а жительница - тренькина? - заулыбался Игорь. - Или треньковец и треньковка?
     Лялечка махнула рукой:
     - Знаете, надо мной в школе потешались, она у нас маломерная, на шесть сел одна, детей-то совсем нет, все люди в город удрапали, какая в деревне жизнь. Но я не о том. Понимаете, мои родители рано скончались, я их не помню, приличные люди были, за границей работали, дипломаты. Что с ними случилось, точно не знаю, вроде служили в африканской стране, заразились местной болезнью, и оба скончались. Я с ними находилась, но ничегошеньки в памяти не осело, совсем ведь крошкой была. Меня в Москву вернули, хотели в детдом отдать, но тут объявилась родная сестра отца Галя, из деревни Тренькино, и взяла меня к себе. Сейчас я понимаю, она на пенсию польстилась, мне ее государство выплачивало, впрочем, подробностей не знаю. В детстве я тетку мамой звала, а потом удивляться стала: ну почему она меня бьет? И откуда я всякие слова знаю умные? У нас учительница любила в скрэбл играть, и я вдруг говорю что-то типа "эксплуатация", все дети хохотать начинают и кричат: "Профессор кислых щей". Мария Ивановна удивлялась, да и мне невдомек было, откуда слово в голове взялось. Но потом Галя все рассказала про моих родителей, и я поняла: просто слышала в детстве их разговоры, вот и запали в подсознание редкие слова.
     Сердце Зои заколотилось с невероятной частотой.
     - Деревня Тренькино? - почти падая в обморок, поинтересовалась она.
     - Верно, - кивнула Ляля.
     - Твоя тетя жива?
     - Вроде да. После того как она меня выгнала, мы не общались.
     - Как выгнала? - удивился Игорь.
     - Просто, - пожала плечами Лялечка. - Говорила же, на меня была пенсия положена, ее платили до шестнадцатилетия, а затем перестали. Как только деньги иссякли, Галя и сказала: "Я тебя кормить-поить не собираюсь, ступай на все четыре стороны". Как раз аттестат получила, с медалью, вот и решила попытать счастья в Москве, поступила в институт.
     Лялечка замолчала, Зоя сидела словно громом пораженная, Игорь, не подозревавший о мыслях матери, спокойно пошел раскладывать доску для игры в скрэбл, и тут Ляля нанесла Зое последний удар - она повернула голову и попросила:
     - Можно таблеточку анальгина?
     - Голова болит? - заботливо спросил Игорь.
     - Ухо, - пояснила Ляля, - вроде в детстве я его поранила, толком не знаю, что...
     Девушка отогнула мочку с крохотной дешевой сережкой и продолжала:
     - ..там случилось, но у меня шрам, и он к перемене погоды ноет.
     - Пойду лягу, - прошептала Зоя.
     - Мамулечка, тебе плохо? - испугался Игорь.
     - Нет, нет, вы, дети, тут сами поиграйте, - через силу заулыбалась Зоя, - а я лучше в спальне новости посмотрю.
     В своей комнате Зоя рухнула в кресло и попыталась собраться с мыслями. Несчастная мать очень хорошо знала, что Вера умерла. Вяземская видела тело, обнимала покойную дочь, лично проводила несчастную в крематорий. Но теперь в голове билась безумная мысль: Верочка ожила, явилась к Зое в образе Ляли, такой же светловолосой и голубоглазой девушки, с аллергией на яблоки и любовью играть в скрэбл. А еще шрам за ухом. Зоя отлично знала, откуда он: в раннем детстве Верочка упала и сильно ударилась об угол стола, девочку пришлось отвозить к врачу, зашивать небольшую ранку, ссадина оказалась крохотной, доктор поставил две скобочки, но при каждой перемене погоды еле заметный рубец принимался ныть.
     Сидя в кресле, Зоя спорила сама с собой. Ляля никак не может быть Верой! Дочка умерла вследствие дурацкой шутки! Но откуда столь удивительные совпадения? Вера скончалась в возрасте десяти лет, Ляля в эти годы жила в Тренькине! Но рубец за ухом! Проведя бессонную ночь, Зоя отправилась в село.
     Оказавшись на некогда главной улице Тренькина, Вяземская сразу поняла: деревня пуста. Но Зоя не из тех людей, которые бросают начатое на полпути, она принялась методично обходить заколоченные избы и в конце концов признала: в селе никого нет. Пришлось ей возвращаться в Москву не солоно хлебавши.
     В полной растерянности Зоя наблюдала, как у Игоря и Ляли дело катится к свадьбе. Наверное, следовало поговорить с сыном, рассказать тому о своих подозрениях, но Зоя не решалась на беседу, понимая, что Игорь посчитает мать сумасшедшей.
     В конце концов назначили дату, расписались в ЗАГСе, начали жить хорошо. Игорь и Лялечка казались очень счастливыми, Зоя же, полюбив невестку, никак не могла обрести мир в душе. Вера умерла, это совершенно точно, но ведь вот же она, стоит на кухне и ласково спрашивает:
     - Мамулечка, тебе чайку заварить?
     Зоя окончательно измучилась, но виду не подавала. О своем состоянии она никому не рассказывала, ни Игорю, ни Ляле. Одно время Вяземская собиралась посетить психиатра, но потом отложила затею - ясное дело, ее запихнут в клинику и начнут лечить таблетками.
     Разгадка пришла неожиданно. За несколько месяцев до гибели Игоря молодые отправились в Тунис. Естественно, они предложили Зое поехать вместе с ними, но она отказалась, сказав:
     - Нет, ребятки, не для меня эта забава! Давление скачет, нехорошо климат менять, даже опасно.
     - Тогда мы останемся, - тут же заявила Лялечка, - не хочу тебя бросать.
     - Ерунда, - отрубила Зоя, - всего-то на две недели!
     - Ты будешь тосковать, - не успокаивалась Ляля.
     - Наоборот, отдохну от вас, не блажи, доченька, отправляйтесь, погрейте косточки, - велела Зоя.
     Ляля с Игорем улетели в понедельник, а в среду, около полудня, к Зое пришла нежданная гостья.
     Услыхав звонок, хозяйка распахнула дверь и увидела толстую бабу, одетую в невообразимую куртку из драпа.
     - Вы небось Вяземская? - отдуваясь, поинтересовалась тетка.
     - Да, - недоумевая, ответила Зоя.
     - фу; упрела совсем, - сообщила толстуха, ставя на пол допотопный клетчатый саквояж. - Еле-еле нашла! О господи! Войтить пустите?
     - Вы кто? - не слишком любезно поинтересовалась Зоя.
     - Галя, - ответила тетка, - вроде как мать Ляльки! Она мне должна! Сколько потрачено было!
     Кормила ее, поила, одевала, обувала! Деньги-то давно кончились. Думала, в старости благодарность получу от девки. И че? Где мой стакан воды? Вильнула хвостом, уперла вон, не писала, не навещала.
     Ясное дело, я ей не родная, но ведь как старалась.
     Мне чего обещано было? Обманула врачиха, чтоб ей пусто было!
     - Вы Галя, - ахнула Зоя, - из деревни Тренькино!
     - Эка! Чего вспомнили, - шумно выдохнула гостья. - Давно нас расселили, таперича в Москве обитаю, вернее, в пригороде, ну да вам неинтересно! Пустите внутрь? И где Лялька? Она теперь хорошо устроилась, за москвичом, может, и обо мне позаботится.
     Зоя нервно оглянулась по сторонам, на лестничной клетке стояла тишина, соседей видно не было.
     Вяземская схватила саквояж и быстро сказала:
     - А ну, идите сюда, нам поговорить надо.
     
     Глава 27
     
     Очень хорошо понимая, к какому типу людей принадлежит Галя, Зоя безо всякого стеснения спросила:
     - Хотите денег?
     - Кто ж откажется, - хмыкнула гостья.
     - Я заплачу вам хорошую сумму, если честно ответите на мои вопросы!
     - Начинай, - деловито сказала Галя.
     - Где вы взяли Лялю?
     Гостья поджала губы.
     - Да уж, - нехотя выдавила она из себя, - брат у меня был, ученый человек, дипломат, он погиб, а...
     - Не врите, - оборвала ее Зоя, - историю про то, как вы забрали Лялю из детдома, я знаю от невестки. Лялечка очень наивна и бесхитростна, оттого и поверила "тете", но меня-то не проведешь, и я понимаю, что вы соврали ребенку. У вашего брата-дипломата должна была быть квартира в столице, отчего вы предпочли жить не там, а в Тренькине, без всяких удобств? Я была в деревне, видела там дощатые будки, канализации нет, газа, похоже, тоже. Зачем там мучиться? Могли опеку над ребенком оформить и в столице жить. И потом, если вы так любили девочку, что не отдали ее в приют, то почему в семнадцать лет выгнали Лялю вон?
     Галя, не мигая, смотрела на Зою, а та решительно закончила:
     - Значит, так, сейчас вы скажете правду. Кто она? Где ее родители? Отчего воспитывалась у вас?
     По паспорту Ляля - Ольга Ивановна Иванова, но мне отчего-то кажется: у нее другая фамилия. Расскажете честно - получите хорошие деньги. Ну как?
     - Сколько? - хищно воскликнула Галя.
     3оя без колебаний назвала сумму.
     - Лучше не рублями, - заявила гостья.
     - Долларами?
     - Не, золотишком, - пояснила гостья, - комплектом: браслет, серьги и колье-ошейник, без камней, один драгметалл.
     - Есть у меня такое, - кивнула Зоя, потом сходила в спальню, принесла коробочку и спросила:
     - Согласна?
     - Ага, - кивнула Галя.
     - Тогда начинай!
     - С чего?
     - Какая настоящая фамилия Ляли?
     - Не знаю.
     - Ну, милая, - рассердилась Зоя, - так не пойдет.
     - Ну правда я не в курсах! - воскликнула Галя. - Ты меня спокойно послушай, авось разберешься. Я вообще-то москвичка, работала санитаркой при больнице.
     Услыхав название медицинского центра, где много лет тому назад служила Галя, Зоя вздрогнула. В этой клинике она делала операцию по искусственному оплодотворению, и именно там появилась на свет Верочка.
     Галя, не замечая волнения Вяземской, как ни в чем не бывало продолжала рассказ.
     Один раз санитарку вызвала к себе заведующая детским отделением Ариадна Михайловна и спросила:
     - Ты у нас не замужем?
     - Нет и не собираюсь, - ответила Галя.
     - Почему же решила бобылкой жить? - проявила непонятный интерес к ее судьбе Ариадна.
     - Все мужики козлы, - поделилась своими наблюдениями Галя, а потом добавила:
     - Операция у меня была, по нижней части, теперь нет никакого интереса к парням, а раз так, спокойней одной жить, чем с хомутом на шее!
     - Без детей плохо, - покачала головой Ариадна, - сама видишь, на что женщины идут, чтобы ребеночка иметь!
     Галя развела руками:
     - У меня ничего не получится, говорила ж про операцию.
     Ариадна прищурилась:
     - Ты хорошая женщина, работящая, умная, спокойная, да не дает господь счастья. Я решила тебе помочь. У нас в пятой палате лежит одна пациентка, ей сделали искусственное оплодотворение, прижилось два эмбриона. Понимаешь?
     - Ну да, - кивнула Галя, - насмотрелась я тут у вас чудес. Теперь знаю, что всегда лишних подсаживают, авось один и прицепится. Только случается, все эмбрионы выживают, отсюда и двойни с тройнями.
     - Верно, - согласилась Ариадна, - но у этой пациентки особое положение, подробности тебе рассказать не могу, просто знай: ей ребенок необходим, но лишь один. Двух она не сможет содержать, Иван Николаевич только на одну девочку согласен.
     - Кто? - не поняла Галя.
     - Муж, - после короткой заминки ответила Ариадна, - он уже совсем в годах и не желает слышать о двойне. Но одна дочь им необходима, вот такая коллизия, только родилась пара девочек. Мы матери про вторую ничего не сказали, она пребывает в уверенности, что родила одну Верочку. Ясно?
     - Ну.., не очень, - призналась Галя.
     Ариадна тяжело вздохнула:
     - Отец девочки, хоть и отказывается категорически от второй дочери, все же не хочет, чтобы та в приюте оказалась, в детдоме не очень-то хорошо.
     Вот он и подумал: если бы нашлась хорошая женщина, которая своего ребеночка завести не способна, мы бы ей отдали лишнего младенца. Все оформление на себя возьмем, а Иван Николаевич станет тебе хорошую пенсию платить. Ты же в общежитии живешь?
     - В коммуналке, - уточнила Галя.
     - Комфортные условия?
     - Хуже некуда, - искренне призналась санитарка, - десять комнат, один сортир.
     - Вот видишь! Получишь уютный дом в Подмосковье и деньги в придачу!
     - Лучше золотом, - перебила предусмотрительная Галя, - оно не гниет.
     - Ладно, ладно, - закивала Ариадна. - Значит, ты согласна?
     - Ага, - ответила Галя.
     - Отлично - воскликнула педиатр. - Только одно условие: держи язык за зубами. Ясно?
     - Ага, но вдруг...
     - Что?
     - Вдруг я не справлюсь с младенцем? Заболеет!
     Ариадна нахмурилась:
     - В твоих интересах, чтобы девочка нормально развивалась, я ее навещать стану. Если случится чего, не видать тебе ни золота, ни денег, да еще заработанное раньше отнимут. Иван Николаевич хочет, чтобы у дочери были нормальные условия. Если думаешь, что не справишься, лучше сразу признайся, другой ребенка отдадим.
     Галя испугалась, что выгодная сделка сорвется, и живо заявила:
     - Постараюсь, как для родной, просто боязно кроху брать.
     Ариадна улыбнулась:
     - Никто тебе ее завтра не даст, не раньше чем через полгода получишь.
     Вот так Галя неожиданно для себя стала матерью, спустя некоторое время после памятного разговора она перебралась в Тренькино. Условия, правда, оказались не такими уж и замечательными, в деревне не было магистрального газа, приходилось думать о баллонах, отсутствовали канализация и телефон. Но было электричество, в доме оказалось целых четыре комнаты, а к избе прилагалось двадцать соток. После девятиметровки в коммуналке Галя ощутила себя хозяйкой дворца, да еще дом отдали вместе с добротной румынской мебелью, на кухне имелся холодильник, а в гостиной - телевизор. Судьба, похоже, решила наградить Галю за годы лишений. То, что в обмен на блага придется воспитывать чужую девочку, санитарку абсолютно не смущало. Много возни с ребенком не ожидалось, открыл дверь и отправил ее во двор гулять, а там в школу пойдет, вырастет, сама за Галей ухаживать станет.
     Имя для девочки Галя не выбирала, получила малышку с готовыми документами. Ольга Ивановна Иванова. В графе "Мать" стояло: Галина Михайловна Петрова, а после слова "Отец" значилось:
     Иван Иванович Иванов. Деревенские жители считали Галку вдовой, да и не было в Тренькине особых сплетников, население деревни в основном составляли очень пожилые люди.
     Ариадна ни в чем не обманула Галю. Педиатр исправно, раз в полгода, приезжала в село, осматривала девочку, удовлетворенно кивала головой, потом вручала Галине деньги и коробочку с очередным украшением.
     Так продолжалось десять лет, а потом Ариадна пропала. Когда настал одиннадцатый день рождения Ляли, Галя поехала в медицинский центр, она решила отыскать педиатра и высказать той возмущение: уговор дороже денег! Где "зарплата"?
     Клиника оказалась на месте, но вот Ариадны Михайловны не нашлось. Дежурная в регистратуре на вопрос Гали запричитала:
     - Ой, беда, беда! Под машину Ариадна попала!
     Такой хороший врач.
     - Где она лежит? - поинтересовалась Галя.
     Тетка в белом халате на секунду примолкла, а потом сообщила:
     - А на Ваганькове, у ней там все похоронены.
     - На кладбище? - шарахнулась в сторону Галина.
     - Куда ж еще мертвое тело деть? - снова застрекотала регистраторша. - Вот беда! Внезапно померла, на работу торопилась, поленилась в подземный переход пойти, поверху понеслась, и сшибло ее!
     Галя вернулась в Тренькино, и лишь через пару месяцев после посещения клиники до нее дошло:
     Ариадны больше нет, и денег на Лялю тоже не будет.
     Как поступить в создавшейся ситуации, Галина не знала. Ляля вроде как ее дочь, ни телефона, ни адреса родных родителей девочки бывшая санитарка не имела.
     Некоторое время Галя хила по-прежнему, но потом ее словно стукнула по голове мысль: дочь теперь придется тянуть самой, выбиваться из сил, идти на тяжелую работу, ворочать шпалы или мыть полы, иначе и она, и девочка умрут с голода.
     Осознав размер беды, Галя мигом возненавидела Лялю и была очень рада, когда та, кстати, совершенно замечательно учившаяся и окончившая школу с золотой медалью, уехала в Москву поступать в институт.
     Ляля была милой, наивной девочкой, она знала, что не является родной дочерью Гали. Та, испытав приступ злобы при известии о смерти Ариадны, ляпнула ребенку:
     - Ты мне чужая, тащи теперь тебя, спиногрызку, на горбу.
     Но потом, испугавшись, санитарка выдумала историю про умерших в далекой африканской стране родственников, и Ляля поверила ей. Да и как могло быть иначе? Девочке едва исполнилось одиннадцать лет.
     Несмотря на то что Галя стала дурно обращаться с приемной дочерью, Ляля продолжала любить ее и после первого семестра приехала с подарками в Тренькино.
     Галя выслушала восторженный рассказ Ляли об институте, спрятала сувениры и сурово заявила:
     - Кати назад!
     - У меня каникулы! - весело воскликнула Лялечка.
     - Решила тут балбесничать? На шее у меня сидеть?
     Ляля растерялась:
     - Куда же мне деваться?
     - Понятия не имею, - пошла вразнос баба, - хватит! Нету у меня денег! Сама себя содержи! Ишь, здоровенная дура выросла! Явилась! Жрать ей подавай!
     Лялечка, глотая слезы, схватила сумку и исчезла из жизни Гали.
     Новому повороту событий Галя была рада. Вскоре Тренькино расселили, ей дали маленькую квартирку в городе Чарск, однокомнатную, зато со всеми удобствами. Первое время Галина радовалась теплому туалету, горячей воде, магистральному газу, но потом поняла, что без личного огорода плохо. Овощи теперь приходилось покупать на скудную пенсию, а за яйцами ходить не в сарай во дворе, а на рынок, к машине с птицефабрики. Деньги улетали в трубу, о новой одежде пришлось начисто забыть, потом сломался телевизор.
     Галина приуныла окончательно, она уже давным-давно проела золотой запас, из драгоценностей у нее осталась лишь пара колец, которые следовало беречь словно зеницу ока: вдруг заболеешь и попадешь в больницу, нечем будет платить врачам и медсестрам. Но ведь без телика отчаянно скучно.
     Повздыхав, Галя все же продала последние украшения, приобрела новый телевизор и впала в панику - у нее ничего ценного не осталось.
     И тут-то Галя вспомнила о Ляле. Что ж! Пора Ляльке отдавать долги! Галя растила девочку, тратила на нее деньги и теперь хочет получить назад вложенные средства.
     Но где найти гадкую, бросившую ее девку? Ляля исчезла, словно в воду канула! Но зря она надеялась испариться. Кстати, Галя по закону имеет право подать на Лялю в суд, по документам-то та ее родная дочь. Но санитарка не сволочь, она надумала отыскать негодяйку и пристыдить ее. Пришлось, конечно, потратить время, хорошо хоть Галя помнила, в какое учебное заведение поступила Ляля.
     В общем, хлопоты увенчались успехом.
     Узнав правду, Зоя слегла. Она проболела до возвращения молодых из Туниса. Теперь все странности получили логичное объяснение. Вот почему у Лялечки аллергия на яблоки! Вот отчего она сразу показалась Зое родной!
     Увидав бледную, сильно похудевшую Зою, Игорь и Ляля перепугались.
     - Тебе надо лечь в больницу, - в один голос сказали они Вяземской.
     Та неожиданно согласилась, бедная Зоя не понимала, каким образом она сумеет сообщить детям правду, что они на самом деле родные брат и сестра.
     С одной стороны, сделанное открытие радовало. После кончины Веры Зоя жила в неослабевающем страхе, вдруг Игорь снова заболеет раком крови, а донора нет. Теперь же можно перевести дух: если сыну станет плохо, имеется Лялечка. Но если посмотреть на ситуацию с иной стороны!
     Разве могут кровные, самые близкие родственники жить как муж и жена, а? Игоря и Лялю следовало ввести в курс дела, но Зоя никак не могла решиться на подобный шаг. Ей бы пришлось признаться во многих неблаговидных деяниях, рассказать о том, как малолетней девочкой она стала любовницей Ивана Николаевича, как обманула Андрея и всю жизнь говорила не правду Игорю о том, кто его родной отец.
     Конечно, сейчас уже бояться нечего, Иван Николаевич и Ирина давно в могиле, их дочь Вика живет за границей, а может, тоже скончалась. Но как отнесется Игорь к известию о лжи, окутывавшей всю его биографию? Вяземский считает свою маму святой женщиной, честно прожившей долгие, тяжелые годы. Зоя неоднократно твердила сыну:
     - Конечно, нам нелегко, но я гордый человек и не стану обращаться за помощью к Андрею, он нас бросил.
     Игорь пребывал в убеждении, что его отец мерзавец, и не желал общаться с ним, вычеркнул его из своей жизни. Но, узнав правду, он начнет считать непорядочной особой Зою.
     А Ляля? Как она отнесется к известию о том, что свекровь ее родная мать? Поверит, что Вяземская до встречи с Галей даже не подозревала о двойне? Или начнет сыпать упреками:
     - Отдала меня невесть кому! Выбрала из двух дочек одну, а про вторую забыла начисто?
     Чем дольше Зоя обдумывала ситуацию, тем страшней казалось ей будущее, светлый мир Вяземской развалился на глазах. Если Игорь и Ляля узнают истину, они мигом разведутся и уедут прочь куда глаза глядят. Зоя останется рыдать в одиночестве, она лишится горячо любимого сына и не менее обожаемой, вернувшейся к ней дочери. Как поступить?
     Оценив положение со всех сторон, Зоя приняла решение: о том, кем является на самом деле Ляля, знает лишь Галина. Но санитарка не в курсе того, что Вяземская родная мать девочки. Все непосредственные участники тех далеких событий мертвы, нет ни Ивана Николаевича, ни Ариадны. Живы, правда, Андрей и Люба, знавшие о любовнике Зои, но с бывшим мужем общение сведено к нулю, а подруга слыхом не слыхивала о близнецах, получившихся из пробирки. Опасности разоблачения нет. Самое страшное, что может случиться, это повторный визит Галины, которая захочет еще денег.
     Но с ней Зоя сумеет справиться, в конце концов, можно будет сказать Ляле: "Да, дала побрякушки гадкой бабе, не хотела, чтобы она тебя тревожила".
     Лялечка не рассердится на свекровь, наоборот, еще больше полюбит ее за заботу. Нет, Зоя не станет сообщать никому страшную правду!
     
     Глава 28
     
     Люба замолчала и посмотрела на меня:
     - И как вам история?
     Я покачал головой:
     - Ужасно И она закрыла глаза на инцест?
     - Да! - торжествующе заявила Люба. - Именно так. Боялась лишиться семьи.
     - Чудовищно.
     - Верно.
     - А если бы у Игоря и Ляли родился ребенок! - пришел я в негодование. - Вот где катастрофа. У детей от подобных связей целый букет заболеваний.
     Люба скривилась:
     - Зойка хитрая! Знаете, как она поступила?
     - Нет.
     - Позвала к себе в больницу Лялю и стала каяться: "Прости, доченька..."
     - Так она призналась? - воскликнул я.
     - Не перебивайте, - обозлилась Люба. - Нет, она другое удумала. Сообщила Ляле, что у Вяземских в роду наследственное сумасшествие. Дескать, боясь за психическое здоровье сына, она ему никогда не говорила правды. Но якобы и Зоина мать, и бабка умерли в психиатрической лечебнице, да и Вера покончила с собой неспроста, у школьницы развивалось не заметное никому безумие. Но от Ляли свекровь не имеет права скрывать информацию...
     "В общем, милая, вам с Игорем категорически нельзя иметь детей!"
     Ляля заверила Зою, что они с мужем и не собирались обзаводиться потомством, супруги не чадолюбивы.
     Ну а потом Игорь умер, а Зоя на пике стресса не сумела сохранить тайну, разболтала Любе про свои переживания. Правда, проснувшись на следующее утро, Зоя спохватилась и кинулась к подруге:
     - Я вчера наболтала тебе ерунду.
     - Да? Я не помню, - прикинулась дурочкой Люба.
     - Уж извини, - лепетала Зоя, - в беспамятстве была.
     - Понятно.
     - Несла чушь.
     - Да я не вслушивалась особо, - улыбнулась Люба.
     Зоя с сомнением покосилась на подругу и прекратила разговор.
     - Я благородный человек, - со скоростью пулемета вещала сейчас Люба, - и могу молчать.
     Только Зоя со мной нехорошо поступила, решила избавиться от свидетельницы своих откровений, впутала сюда Соню... Знаете, моя дочь обожала Игоря, да! Хотела за него замуж выйти, просто сохла по парню. А тот на девчонку ноль внимания. Я бы на месте Соньки плюнула на дурака, но у моей идиотки никакой гордости нет! Вообще! Ей от ворот поворот дают, так уйди, не позорься. Нет, она решила ему лучшей подругой стать! Сонька у Зои дневала и ночевала, свидетельницей на свадьбе у милого оказалась. Вот оно как случается, на родную мать ноль внимания, а к Зойке прилепилась. Знаете, почему она меня сюда, в дом престарелых, сбагрила?
     Я вновь окинул взглядом уютно убранную комнату.
     - Теряюсь в догадках.
     Люба хмыкнула:
     - Ногу я сломала, слава богу, не шейку бедра, а всего лишь лодыжку, но тоже больно и неприятно.
     Пришлось в больницу лечь. Когда гипс сняли, Сонька заботливой прикинулась, прямо сахарным пряником, засюсюкала так: "Мамочка! Дорогая! Тебе надо восстановиться, пожить на воздухе! Вот путевочка!" Я-то! Наивная! Решила, дочери стыдно стало.
     Приехала сюда. Теперь заперта в интернате. Знаете почему? О-о-о! Я все поняла! Это Зоя Соньке денег дает, боится, что я в Москве окажусь и правду о ней Ляле расскажу! Меня здесь заперли.
     - Думаю, вы можете спокойно отправиться назад, двери корпуса открыты, - попытался я вразумить даму.
     - Самой? На электричке? - возмутилась Люба.
     Я понимающе кивнул головой, изобразив на лице сочувствие. Люба - родная сестра Николетты, не слишком удавшаяся актриса с нерастраченным желанием играть трагические роли. Сейчас передо мной разыгрывается этюд на тему "Мать, страдающая от невнимательного ребенка". Этакий женский вариант короля Лира. Николетта, когда ей в голову приходит мысль прикинуться несчастной и одинокой, начинает со слов: "Я вложила всю душу в человека, а он не оценил ни любви, ни забот!"
     - Вложила всю душу в Соню, - немедленно воскликнула Люба, - а она...
     Конец фразы потонул в грохоте, дверь комнаты с треском распахнулась, на пороге появилась пожилая женщина с ведром и пылесосом.
     - Что вы врываетесь! - возмутилась Люба.
     - Так вы жаловались, будто пыль повсюду, - принялась оправдываться горничная.
     - Верно, убираете отвратительно, - взъелась Работкина, - но так вваливаться нельзя! У меня гости!
     - Дежурная сказала, вы гулять пошли, - загундосила поломойка, - по парку шляетесь, я и пригребла. Дай, думаю, в номере огляжусь, может, и правда пыль села, но я тут ни при чем! Она летит отовсюду!
     - Ну сейчас задам этой дежурной! - воскликнула Люба, решительным шагом выходя в холл.
     Я пошел за ней и увидел за стойкой рецепшен маленькую худенькую старушку.
     - Где Нина Ивановна? - налетела на бабусю Люба.
     Я посмотрел на бабусю и ощутил, как в кармане завибрировал мобильный, который я приобрел по дороге сюда. Машинально вытащил телефон, посмотрел на дисплей. Николетта! Нет, сейчас не с руки затевать беседу с маменькой, речь явно пойдет о молодильных жуках, надо попросту отключить аппарат на время. Я, правда, в преддверии беседы с Любой лишил сотовый голоса, но он трясется и очень раздражает этим меня.
     Нажав на нужную кнопку, я положил телефон на столик у рецепшен и начал наблюдать за военными действиями, которые разворачивались в холле.
     - У ней муж заболел, - пронзительным шепотком заявил божий одуванчик. - Она домой отпросилась. Я заместо нее.
     - Зачем горничной ключ от моего номера дали?
     - Убрать велели!
     - Но не в присутствии жильца!
     - Нина Ивановна сказала: вы гуляете.
     - Нет!!! Как видите, тут стою.
     - Ой, Любовь Сергеевна, - запричитала бабка, - не сердитеся, ошибка вышла! Нина Ивановна напутала, я ни при чем.
     - Ладно, - сменила гнев на милость Работкина, - пусть моет.
     - Ой! Ой! Ой!
     - Что еще?
     - Ваша дочь приезжала!
     - Соня???
     - Ага, - закивала головой бабушка, сжимаясь в комок, - вежливая девушка, ласковая, подошла, представилась: "Я Соня Работкина, в каком номере моя мама?"
     - И где же она? - завертела головой в разные стороны Люба.
     - Нина Ивановна виновата, она ведь сказала: выгуляете, и...
     - Что? - затопала ногами Люба.
     - И...
     - Говори, старая корова!
     - Ой! Ой! Ой!
     - Хватит придуриваться, - окончательно вышла из себя Работкина, - где Сонька?
     - Уехала в Москву, - залепетала старушка, - вот, оставила коробочку с пирожными, вздохнула так тяжело и попросила: "Вы маме эклеры передайте, она их очень любит. Нам поговорить надо было, да не вышло. Увы, ждать ее с прогулки мне не с руки, потом приеду, только про сладкое не забудьте. Я ей там открыточку вложила". Держите кулечек!
     Люба схватила пакет, вытащила из него пластиковый контейнер и почтовую карточку с изображением лопоухой собачки. "Ешь на здоровье. Соня", - машинально прочитала она и налетела на бабку:
     - Дура! Я сидела в комнате!
     - Если побежите, догоните дочь, - пообещала, бледнея, старуха, - она только-только ушла!
     Работкина повернулась ко мне:
     - Иван Павлович, сделайте одолжение!
     - Уже иду, - кивнул я и широким шагом двинулся сначала к выходу, а потом по дорожке, ведущей к воротам.
     Длинная аллея была пустой, и я очень хорошо видел фигуру в ярко-красной куртке. То, что это Соня, никаких сомнений не вызывало. Во-первых, на спешно удаляющейся женщине было алое одеяние, то же самое, в котором она неуместно щеголяла на похоронах, а во-вторых, вьющиеся мелким бесом пронзительно рыжие волосы младшей Работкиной бросались в глаза. До сих пор я не встречал дам с подобными шевелюрами. Даже волосы молодой Аллы Пугачевой и локоны голливудской звезды Николь Кидман меркли перед копной, которая ниспадала на плечи дочери Любы.
     - Соня! - крикнул я. - Постойте!
     Но молодая женщина уже стремительно вылетела за ворота. Я ускорил шаг, перешел почти на бег, что, согласитесь, абсолютно не солидно для человека моего возраста и социального положения, но Соню настичь не сумел.
     За оградой было пусто, лишь на обочине на табуретке сидела баба, замотанная в платок, перед ней в бидонах стояли астры.
     - Цветочков не желаете? - осведомилась с надеждой тетка.
     - Вы тут девушку не видели? - весьма невежливо перебил ее я. - Рыжую, кудрявую?
     - В такси села, - охотно пояснила пейзанка, - оно ее туточки дожидалось. Сначала приехала, вылезла, шофер газету читать стал, потом назад прибежала и укатила.
     Я вернулся в корпус и увидел старушку-дежурную в одиночестве.
     - Где Любовь Сергеевна? - спросил у нее.
     - Ее Лера Моисеевна, гостья из пятнадцатого номера, в сауну за свой счет пригласила, - охотно объяснила дежурная. - Ясное дело, Любовь обо всем забыла, баня у нас дорогая, не всякому по карману. Вот она и рванула, велела, если дочь вернется, передать: "Подожди маму полчаса". На меня сердиться перестала. Вон пирожным угостила. Выложила трубочки с кремом на тарелку и говорит: "Эту сама съем, той Леру за баню угощу, ну а третью ты возьми". Я, конечно, не отказалась, с моей пенсии на сладкое не напасешься, только зря польстилась!
     - Почему? - машинально спросил я.
     - Несвежее оказалось пирожное, - вздохнула бабуська, - на вид ничего, запах нормальный, а съела, и вмиг желудок забунтовал, он у меня нежный, страсть! Так че? Нету ейной дочери?
     - Не успел остановить, в такси села, - пояснил я.
     - Эх, неладно вышло, - принялась причитать бабуся, - я ж не нарочно! Мне ж сказали - гулять пошла!
     - Не расстраивайтесь, - улыбнулся я, - думаю, банная процедура за чужой счет приведет госпожу Работкину в отличное расположение духа.
     Личико старухи разгладилось, потом она снова нахмурилась:
     - О господи! Зачем пирожное съела, прямо крутит кишки!
     - Выпейте раствор марганцовки, - посоветовал я, - хорошее средство при первых признаках отравления. А впредь будьте осторожны, пирожное с кремом опасная вещь, лучше выбирать миндальные или "картошку", меньше вероятности съесть испорченный продукт.
     - Ох, правда ваша, - закивала бабушка, - пойду в медпункт сбегаю!
     Сев в машину, я доехал до Москвы, увидел, что в пачке не осталось сигарет, и притормозил возле ларька. Отчего-то на меня напала апатия, не хотелось даже шевелиться, наверное, из-за перемены погоды упало давление. В таком случае хорошо помогает чашка кофе. Держа в руках только что купленное курево, я начал оглядываться по сторонам и тут же увидел вывеску: "Кофейня тетушки Гусыни". Подивившись нелепому названию, я решил пройти небольшое расстояние от ларька до трактира пешком, но не успел сделать и пару шагов, как услышал приятный баритон:
     - Простите, пожалуйста, не соблаговолите ли помочь?
     Старомодность выражения меня удивила, я остановился, окинул взглядом импозантного мужчину моих лет, отметил машинально, что тот одет в драповое пальто отличного качества, и вежливо ответил:
     - Что я могу для вас сделать?
     - Понимаю неуместность моего поведения, - продолжил незнакомец, - очевидно, я помешал вам!
     - Я не спешу!
     - Видите ли, я гражданин США, Павел Брозкин.
     - Рад знакомству, Иван Подушкин, - кивнул я. - Хочу отметить, что вы великолепно говорите по-русски, иностранца в вас выдает лишь легкий акцент.
     - О! Приятный комплимент, - обрадовался Павел, - моя бабушка из эмигрантов, она бежала из России в двадцатом году, покинула страну вынужденно, спасалась от большевиков, но духовность сохранила. В нашей семье все владеют языком предков. Я русист, преподаю в университете литературу, специализируюсь на Достоевском, но в Москве впервые.
     Я закивал, а Павел голосом человека, приученного читать лекции, спокойно продолжал:
     - Давно хотел увидеть родину и наконец осуществил мечту. Приехал вместе с женой, и мы.., э... слегка повздорили. Понимаете?
     - С женщинами порой бывает тяжело, - ответил я, недоумевая, куда клонит американец.
     - Франсуаза испанка, она человек излишне горячий, - развел руками Павел, - всегда хочет настоять на своем. Я обычно ей уступаю, но сегодня отчего-то заартачился...
     Павел продолжил рассказ, и через пару секунд я сообразил, в чем проблема.
     Франсуаза пожелала непременно побывать в Кремле, Павел счел намерение жены пошлым, он мечтал просто побродить по улочкам, походить, как простой москвич, по городу, слиться с этносом, а не носиться среди толп туристов, слушая выкрики экскурсоводов: "Посмотрите направо, там Кутафья башня, теперь гляньте налево..."
     Слово за слово, и супруги повздорили, вспыльчивая жена, рявкнув: "Раз так, поеду одна", моментально остановила такси, села в него и отправилась в исторический центр Москвы.
     Павел вначале даже обрадовался, он пошел гулять по проспектам, забрел неведомо куда, но потом начал беспокоиться о супруге. В отличие от мужа Франсуаза не умеет говорить по-русски.
     Не успел Павел испытать приступ вины, как жена позвонила ему и ласково прощебетала:
     - Милый, прости, я была не права. Я заблудилась, приезжай за мной.
     И вот теперь Павел тщетно пытается сообразить: где же находится Франсуаза? Она не способна прочитать название улицы, а Брозкин не знает Москву в деталях. Франсуаза описывает пейзаж, но супруг в отчаянии.
     - Очень вас прошу, - завершил рассказ турист, - попытайтесь сообразить, где она находится?
     - Давайте попробуем, - улыбнулся я.
     Павел схватил телефон и залопотал по-английски.
     - Так, - перешел он через пару секунд на понятную мне речь, - это большой проспект, очень широкий. Франсуаза стоит на площади.
     Я призадумался.
     - Там есть ворота?
     - Ворота?
     - Ну да, Триумфальная арка, - пояснил я, - это конец Кутузовского проспекта, рядом Поклонная гора, за ней шоссе, ведущее в пригород.
     - Нет, - сообщил после краткой консультации со вздорной половиной Павел, - ни арок, ни гор. Просто очень широкая улица и площадь.
     - Пусть опишет, что там вокруг.
     - Дома из светлого кирпича, в них много магазинов.
     Да уж, замечательная примета! Пол-Москвы заставлено подобными зданиями, а торговые точки сейчас открыты везде.
     Я слегка растерялся, но потом меня осенило:
     - Река! Там есть водная артерия?
     - Нет, кругом суша и много машин, сплошная пробка.
     - Вашей супруге надлежит внимательно осмотреться по сторонам, - попросил я, - ей следует отыскать некую примету. Скульптуру, необычный дом, фонтан...
     - Здесь на площади очень большой памятник!
     - Великолепно, пусть Франсуаза скажет, чей он! Хотя ей, конечно, не понять, кто из исторических лиц запечатлен в фигуре, давайте пойдем иным путем, последовательно. Итак, монумент из бронзы? Там просто человек? Всадник? Или это скульптурная группа?
     - О-о-о! Франсуаза точно знает, кому посвятили монумент.
     - Великолепно, - возликовал я, решив, что женщина каким-то образом сумела прочитать надпись на постаменте, - пусть ваша жена назовет имя, а я объясню вам, как проехать к достопримечательности.
     - Это Бэтмен, - провозгласил Павел.
     - Кто? - подпрыгнул я.
     - Бэтмен, - повторил Брозкин, - неужели ничего не слышали о нем? Герой комиксов.
     Я заморгал. Конечно, я не могу быть уверен, что знаю все скульптуры центра столицы. Сейчас я по наивности предполагал, что Франсуаза стоит около монумента Юрию Долгорукому, который ехидные москвичи в советские времена звали "Вперед, на Моссовет", или бродит вокруг малоэстетичного изображения великого полководца Жукова, на худой конец, любуется гигантом Петром... Да мало ли куда могло занести даму, бродящую по центру! Но Бэтмен! Я не знал, что у нас имеется нечто в его честь. Хотя почему бы и нет? Чем, в конце концов, летающий герой хуже Карла Маркса, первый оказал не меньшее влияние на подрастающее сейчас поколение, чем второй на их дедов. Да и программные заявления у Бэтмена и Маркса в принципе похожи, оба были за справедливость, хотели дать людям счастье и покой, другой вопрос, что выросло из благих побуждений.
     - Так где у вас Бэтмен? - поторопил меня Павел.
     - Сейчас, - засуетился я, - минуточку, понимаете, Москва - очень динамично развивающийся город, за всеми изменениями сразу не уследить.
     Секунду, секунду... Извините, молодой человек, вы москвич?
     Остановленный мною паренек прищурился:
     - Хто? Я? Ясное дело, с Москвы. Ховорите, шо надо?
     - Вы случайно не знаете, где в нашем городе памятник Бэтмену?
     Тинейджер почесал пальцем правую бровь.
     - Хто?
     - Бэтмен, - безнадежно повторил я, понимая, что совершенно не правильно выбрал "гида", этот парень никогда небось не совершал экскурсий по культурным местам родного города, если, конечно, он москвич, что, учитывая мягкое "х", представляется мне сомнительным.
     - Вона, в махазине, - сообщил "москвич", - хляньте в витрину, полно памятников.
     Я машинально посмотрел в нужную сторону и обнаружил лавку, забитую игрушками. За большим стеклом на переднем плане красовались фигуры в плащах разного размера.
     - Спасибо, мой друг, - кивнул я и остановил пожилую даму в длинном пальто и шляпке:
     - Простите, пожалуйста...
     - Слушаю, мой ангел, - церемонно ответила та.
     - Право, у меня странный вопрос. Вы, очевидно, коренная жительница столицы?
     - Я родилась на Старом Арбате, - улыбнулась дама. - Надеюсь, вы не станете уточнять год, когда случилось сие знаменательное событие.
     Я улыбнулся в ответ, слава богу, на этот раз не ошибся.
     - Мне очень нужно знать, где в Москве установлен памятник Бэтмену!
     Прохожая осторожно поправила шляпку.
     - В принципе, вы случайно обратились к нужному человеку, я бывший экскурсовод. Если объясните мне, кто такой Бэтмен, чей это псевдоним, я попытаюсь сообразить, по какому адресу вас отправить...
     Я тяжело вздохнул:
     - Простите, кое-что выше моих талантов. Бэтмен - это Бэтмен!
     - Все же попытайтесь, - мягко, но настойчиво приказала дама.
     - Ну.., это человек. Он умеет летать при помощи плаща, который трансформируется в крылья.
     - Это мужчина?
     - Конечно. Я же сказал - человек.
     Дама хмыкнула:
     - Женщина тоже принадлежит к людскому роду.
     - Извините, - опомнился я, - Бэтмен - представитель сильной половины человечества.
     - Продолжайте.
     - У него обтягивающий костюм, мускулистая фигура...
     - Памятник стоит на большой площади, - влез в наш разговор Павел, - а в нее с двух сторон вливаются проспекты, шумные, с огромным количеством магазинов... Моя жена находится там, она иностранка, потерялась!
     - Бэтмен, - забубнила дама, - умеет летать, плащ-крылья, площадь... Погодите... Ну-ка, поинтересуйтесь у супруги: монумент несуразно высокий?
     - Да, да, - подтвердил Павел.
     - И он выполнен из ярко блестящего металла.
     - О! В самую точку, - обрадовался эмигрант.
     - Право, - засмущалась бывший экскурсовод, - немного странная идея, и я совсем не знаю, кто такой Бэтмен, чем он прославился, что заслужил памятник в столице России, но в Москве имеется монумент, очень похожий на вашего Бэтмена!
     Высокий, за спиной то ли плащ, то ли крылья, впрочем, скульптор на самом деле хотел изобразить струи газа, которые вырываются от взлетающей вверх ракеты...
     - Так это кто? - воскликнул я.
     - Ну.., памятник Гагарину.
     - Точно, - закричал я, - он стоит на площади, с двух сторон к ней подходит Ленинский проспект, еще там есть просторная Профсоюзная улица, дома из светлого кирпича и магазины. Это монумент первому космонавту. Хотя.., он и впрямь напоминает Бэтмена.
     - Рада была помочь, - с достоинством кивнула дама и удалилась.
     - Франсуаза, Фран.., ох, села батарейка, - заволновался Павел. - Извините за бесцеремонность, нельзя ли воспользоваться вашим мобильным?
     - Нет проблем, - бодро воскликнул я и стал искать сотовый.
     Через минуту стало понятно: телефон исчез, еще через двадцать секунд я понял, где он находится: лежит на столике возле рецепшен в доме отдыха. Сам положил его туда после того, как решил выключить аппарат. Делать нечего, нужно возвращаться. Да уж, справедлива пословица: "Дурная голова ногам покоя не дает".
     
     Глава 29
     
     Ступив на длинную аллею, ведущую к корпусу, я сразу понял, что в доме отдыха случилось нечто экстраординарное.
     Возле домика возбужденно гомонила толпа, а чуть поодаль стояло сразу две машины "Скорой помощи".
     Вход в корпус мне преградил милиционер.
     - Нельзя, - сурово сказал он, - вы кто? Постоялец?
     - Нет, - честно ответил я.
     - И нечего переть тогда! - насупился парень в форме.
     - Я забыл на столике возле рецепшен свой сотовый, не могли бы вы принести его мне? - попросил я.
     Милиционер шмыгнул носом:
     - Погодьте тут.
     Я послушно замер у двери, а юноша пошел в холл. Не успел он скрыться из вида, как послышался чей-то сердитый голос:
     - Дайте пройти, чего встали? Здесь не цирковое представление.
     Из коридора показалась процессия. Впереди шагала женщина в синей куртке и таких же брюках из плащовки, за ней шествовало двое мужчин самого затрапезного вида, они тащили носилки, на которых лежал черный пластиковый мешок.
     - Ой, ax, ox, - понеслось из толпы.
     Я прижался к стене: будучи образованным и не суеверным человеком, я естественно, не верю ни в какие дурные приметы, но встреча с покойником не предвещает ничего хорошего!
     - Вот, - сказал милиционер, подходя ко мне, - сотовый, ща только проверю, ваш ли он!
     - И как вы это собираетесь проделать? - дрожащим голосом осведомился я.
     - Телефон выключен, оживлю его, говорите PIN-код!
     Я машинально назвал цифры.
     - Верняк, работает! Держите.
     - Спасибо, а что тут случилось?
     - Ниче, - меланхолично ответил юноша, потом похлопал себя по карманам и совсем по-детски спросил:
     - У вас, дяденька, сигаретки не найдется?
     - Вот, забирайте пачку.
     - Не, мне лишь одну.
     - Берите все, - радушно предложил я, - неизвестно, сколько придется дежурить здесь, измучаетесь без курева.
     - Ну спасибо, - явно обрадовался парень, - без сигарет никак. Тут и впрямь долго торчать, бабки у них померли, несколько штук разом!
     Наверное, молодой человек решил нарушить должностную инструкцию, предписывающую молчание, из благодарности за полученный табак. Но мне стало не до понимания психологических рычагов мотивации непрофессиональной болтливости милиционера.
     - Кто скончался? - подскочил я. - Какие бабки?
     - Местные. Одна служащая, на рецепшен сидела, - охотно объяснил мент, - ее в комнате отдыха нашли, на диване. Небось плохо от старости стало, на полу упаковка сердечного лекарства валялась, хотела, наверное, принять, да не успела. Вторую в бане отыскали, от жара ей поплохело. Хорошо, не одна парится пошла, а с подругой, та и зашумела, когда первая в обморок грохнулась. Ну а потом и той, что в сауне шум подняла, плохо стало, но она пока жива...
     - Сергей, ты почему на посту болтаешь? - возмутился вынырнувший из коридора мужчина примерно моих лет.
     Сергей осекся, но не растерялся:
     - Я не треплюсь, а объясняю гражданину: в корпус временно нельзя, ступайте от двери.
     Я спустился по ступенькам во двор, увидел, что одна машина "Скорой помощи" уже уехала, и растерянно спросил у толстухи в фиолетовой куртке:
     - Почему одна неотложка осталась? Отчего в больницу не спешит?
     - Чего ей торопиться? - всхлипнула женщина. - Тама Иветта Сергеевна лежит, наша уборщица, померла в одночасье. Вот оно как случается:
     Нина Ивановна у меня домой отпросилась, Иветта Сергеевна ей на подмену села, ну и того...
     Я растерянно слушал толстуху, вспоминал, как старушка за стойкой жаловалась на боль в желудке и тошноту от несвежего пирожного.
     - Любовь Сергеевну хорошо б довезти успели, - воскликнула собеседница.
     - Работкину! А с ней что? - ахнул я.
     - Ой, ничего не пойму, - заплакала толстуха, - вроде ее Лера Моисеевна в баню позвала, они потом чай сели пить, и обеим плохо стало. Не знаю ничего, они без сознания, а у Любовь Сергеевны припадок навроде падучей. Тут наши говорят, она очень расстроилась, на Иветту Сергеевну накричала из-за того, что та перепутала и ее дочери сказала...
     У меня сильно зашумело в ушах, потом в голове хороводом закружились мысли. Соня Работкина привезла матери эклеры.., оставила на рецепшен...
     Соня любила Игоря.., каждый день бывала у Вяземских.., парень женился на Ляле.., она сестра Веры... Соня... Соня... Соня...
     Внезапно оцепенение прошло, я схватил мобильный, набрал сначала домашний номер, послушал длинные гудки, соединился с Норой по ее сотовому.
     - Тут такое! Соня!!! Работкина!!! Дочь Любы, она...
     - Да знаю уже все, - мрачно перебила меня хозяйка, - она письмо оставила, пару страниц, на компьютере напечатала, перед тем как отравиться.
     - Отравиться? - чуть не упал я. - Когда? Кто?
     Где?
     - Соня Работкина покончила с собой, - ответила Элеонора, - совсем недавно, час назад, наверное. В квартире у Ляли, ее Вяземская и нашла!
     Туда уже милиция, наверное, приехала. Постой, а ты как узнал о происшествии?
     - Я ничего не знал, но Соню видел, думаю.., э.., часа полтора назад. Да, именно так! Сначала я доехал до Москвы, потом искал памятник Бэтмену... Нет, часа два прошло, не меньше...
     - Памятник Бэтмену? - недоуменно перебила меня Нора. - Иван Павлович, немедленно езжай в "Ниро" и жди меня дома, в кресле, не делая резких движений.
     
     ***
     
     Я еле дошел до машины, так на меня подействовали события...
     Элеонора вернулась домой в районе полуночи, я открыл хозяйке дверь и сочувственно сказал:
     - Похоже, вы устали, как ездовая собака.
     - Ерунда, - мотнула головой Нора, - лайкам в радость бегать по снегу. Работкина покончила с собой.
     - Господи, - отшатнулся я, - почему?
     Элеонора стала снимать элегантное пальто.
     - Соня оставила письмо, немного сумбурное, но смысл понятен: она всю жизнь любила Игоря и хотела стать его женой, но парень не обращал никакого внимания на подругу детства, а та изо всех сил старалась угодить и объекту любви, и его маменьке... Тут появилась Ляля. Иди сюда!
     - Вы мне?
     - А кому же еще? Пошли в кабинет, - велела хозяйка.
     Сев за письменный стол, она продолжила рассказ:
     - Соня, зная характер Зои, надеялась, что мать Игоря не уживется с невесткой, но Ляля неожиданно пришлась той по вкусу. И тогда Работкина решила мстить, она начала пугать Лялю, наряжалась привидением, приходила к ней по ночам. У Сони имелся ключ от квартиры. В общем, долго пересказывать письмо не стану. В конце концов, от страха умерла не Ляля, а Зоя. И тут Соня испугалась и решила отравить мать, Любу.
     - Почему? - завертел я головой.
     - Мать вроде знала о всех проделках дочери и пообещала сообщить о них в милицию, - рявкнула Нора. - Соня подложила в пирожное яд и отвезла Любе. Но дочь замучила совесть... И она сама отравилась. М-да, страшная история.
     Я выложил на стол диктофон.
     - Если послушаете запись, ситуация вам совсем дикой покажется! Ляля - сестра Веры!
     - Что? - подскочила Нора.
     - Именно так, близнец девочки-самоубийцы!
     - Иван Павлович, - воскликнула Элеонора, хватая звукозаписывающий агрегат, - ступай к себе и ложись спать.
     Я повиновался, рухнул в кровать, натянул на себя мягкое одеяло, смежил веки и вдруг подумал:
     "Как же Соня могла поделиться с матерью своими планами, если она не приезжала к ней в дом отдыха?" И потом, Люба многократно повторяла: "Дочь со мной не откровенна!"
     Но уже через пару секунд я нашел адекватные ответы на заданные самому себе вопросы. Чтобы пообщаться с человеком, нет никакой необходимости смотреть ему в глаза, давным-давно изобретен телефон. Что же касается жалоб Любы на скрытость дочери, то, скорей всего, это ложь...
     
     ***
     
     Следующие дни я провел, занимаясь бумагами общества "Милосердие". Одеялкин уехал от нас, сказав у дверей загадочную фразу:
     - Еще не прощаюсь, скоро увидимся.
     И действительно, через десять суток до меня дошла невероятная информация, которую самозабвенно распространяла Николетта.
     Со слов маменьки, в столице появился необыкновенный целитель с омолаживающими жуками.
     Насекомые действуют просто замечательно, смотришь на них и теряешь лет тридцать. При этом можно есть все, пить, курить, веселиться ночи напролет и превратиться в стройную девушку. Конечно, удовольствие не дешевое, жуки живут семьями, чем она больше, тем сильнее оздоровительный эффект.
     А еще многоногие особи капризны, они требуют ухода, специального аквариума, простой не подойдет. "Домик" следует покупать только у целителя, кроме того, понадобятся всякие прибамбасы, которыми тоже приторговывает врачеватель: поилка, корм, подстилка. Кстати, жуки разделяются по категориям: супер, премиум, бизнес и эконом-класс.
     Точный адрес жуковладельца не знает никто. Говорят, он проживает в Тибете, в Москву приезжает не так уж и часто и сам объявляется у Коки.
     Поняв, что затеял хитрый Леша Одеялкин, я рассвирепел и решил рассказать маменьке правду. Наступив на горло собственной трусости, я приехал к Николетте и выложил той всю истину про тараканов и свою весьма глупую шутку. Честное слово, я ожидал бури негодования, крика, воплей, цунами, землетрясения...
     Но Николетта поразила меня до глубины души.
     Молча выслушав глупого сына, маменька заявила:
     - Вава, как не стыдно! Признайся, ты выдумал эту историю, чтобы опорочить великого врача!
     - Нет! - заорал я.
     - Не кричи!
     - Ладно, молчу. Но он шарлатан!
     - У Коки прошли пигментные пятна.
     - Ерунда.
     - Зюка лишилась седины.
     - Бред!
     - Мака похудела на пять кило.
     - Она и без тараканов походила на сушеную воблу.
     - Люка выглядит теперь на тридцать лет моложе!
     - Ты же сама рассказывала: Люка ездила в Швейцарию, на пластическую операцию, - напомнил я.
     - Нет! - с тупым упорством трехлетней капризницы воскликнула маменька. - Это псе жуки!
     Мои подруги теперь роскошно выглядят! Одна я!
     Ужас! Плохо быть нищей, одинокой, никому не нужной. Купи мне жуков!
     - Боже! Какая чушь! - возмутился я.
     - А-а-а! Хочу!
     - Это тараканы!
     - А-а-а-а!
     - Одеялкин мошенник.
     - А-а-а-а!
     - Мерзавец!
     - А-а-а!
     - Шарлатан!
     - А-а-а-а!
     - В конце концов, его посадят!
     - Вава! - воскликнула маменька. - Я схожу в могилу! Это последняя просьба отбывающей на тот свет женщины. Стакан воды! Тарелка похлебки!
     Неужели не сделаешь для матери такой малости?
     Я захлопнул рот: если Николетта вспомнила, что она моя мать, дело серьезное.
     - Так как, - прошептала маменька, - получу я омолаживающих жучков?
     - Да, - буркнул я.
     - Ваууу, - завопила "умирающая" с такой силой, что у меня заложило ухо. - Жду! Прямо сейчас!
     Я швырнул трубку в кресло и пошел в кабинет к Hope. Упаду перед хозяйкой на колени, покаюсь и попрошу помощи. Элеонора отлично знает Николетту, хозяйка подскажет, как бедному Ивану Павловичу выкрутиться из непростого положения.
     
     Глава 30
     
     - Очень хорошо, что пришел, - заявила Нора, увидав меня, - садись.
     - Тут.., понимаете... - принялся блеять я, - очень неприятное...
     - Я нашла убийцу! - ажитированно перебила меня Нора.
     - Кого? - осекся я.
     - Убийцу!
     - Кого?
     - Ваня, что у тебя с ушами? - возмутилась Элеонора. - Сколько раз можно одно и то же повторять?
     - Простите, - растерянно сказал я, - вы же вроде сейчас никаким делом не заняты!
     Нора скривилась:
     - Иван Павлович, тебе следует срочно обратиться к врачу, нынче в распоряжении медицины имеются средства, способные затормозить старческие процессы в мозгу. Позволь напомнить: к нам обратились некоторое время назад Зоя и Ляля Вяземские...
     - Я великолепно помню печальную историю, но ведь убийца Зои - Соня Работкина!
     - И откуда это известно? - склонила голову набок Нора.
     - Соня оставила письмо, - напомнил я, - перед тем как отравилась, мы сделали все, что сумели, но она...
     Элеонора схватила со стола папиросы.
     - Знаешь, Ваня, что больше всего меня в тебе бесит?
     - Не думал, что раздражаю вас. В принципе, я не слишком обременительный в общежитии человек, достаточно тихий, не агрессивный, не капризный...
     - Любой мужчина считает себя подарком, - хмыкнула Нора, - меня доводят до белого каления не бытовые привычки, а твоя манера повторять с торжественным выражением лица: "Я сделал все, что мог". Вот эта фраза просто улет! Пойми, Ваня, она не должна никогда звучать из уст мужчины, ну, разве что за десять секунд до его смерти, не раньше. Если решил, что сделал все, - это конец. Нормальный мужик обязан брать препятствия, упираться башкой в стену и кричать: "Врешь, не возьмешь, перепрыгну! Дальше попру! Лоб разобью, пальцы сломаю, но прорвусь, денег заработаю, всего достигну!" А ты жопу в кресло втиснешь, в телевизор уставишься и стонешь. "Ну что ж! Я сделал все, что смог!" Просто рэгдолл какой-то, а не мужчина!
     - Я не люблю телевизор, - только и сумел вымолвить я.
     - Ладно, хорошо, ты хватаешь книгу, но суть дела от этого не меняется! - топнула ногой Нора.
     - Кто такой рэгдолл? - с запозданием удивился я.
     - Порода кошек, - ухмыльнулась Нора, - "тряпичная кукла", очень апатичные животные, где посадишь, там и сидят, где положишь, там и лежат. Наверное, как и ты, постоянно восклицают про себя: "Сделали, что могли, незачем пытаться прыгать выше своей головы". Но, Ваня, кое-кому удается и через два метра перескочить. А ты! Неужели и впрямь поверил, что Соня Работкина убийца?
     - Ну.., да!!! Хотя.., имелись некоторые сомнения.
     - И какие же? - оживилась Нора.
     - Ну зачем ей нужно было изводить Зою и Лялю?
     - Месть, Ванечка, страшная штука, - протянула Нора, - вопреки пословице <Месть - это блюдо, которое следует подавать холодным. (Французская пословица.)> ее употребляют при любом температурном режиме.
     - Соня мстила Ляле за брак с Игорем, а Зое за то, что та слишком любила невестку?!
     Нора покачала головой:
     - Нет, Ваняша. Человек, который задумал эту историю, безусловно, талантлив. Он написал оригинальный сценарий, потом не пожалел ни времени, ни денег на его осуществление и преуспел. Сначала убил Игоря...
     - Как??? Вяземский покончил с собой! Прыгнул в реку.
     - Верно, - согласилась Нора, - утопился он сам, но кто его довел до этого?
     - Вяземская же объяснила, в чем дело! Игорь стал свидетелем нескольких несчастных случаев: женщина упала из окна, потом какой-то человек погиб под колесами и...
     - Ваня, - перебила меня Нора, - тебе не кажется странным, что Соня написала предсмертную записку на компьютере?
     - Нет, сейчас поголовное большинство людей разучилось водить ручкой по бумаге.
     - Ладно. Пусть так. Но со временем нестыковка. Ты видишь Соню на аллее, ведущей к шоссе, так?
     Она шла от корпуса санатория к такси?
     - Да.
     - Оставила для матери пирожные о ядом и побежала к машине?
     - Верно.
     - Засекай время. Соня уехала, ты отправляешься в город, сталкиваешься с американцем, пытаешься помочь ему, понимаешь, что оставил мобильный на рецепшен, возвращаешься за ним, узнаешь: случилось несчастье, звонишь мне. Сколько часов заняли твои действия?
     - Ну.., примерно два.
     - А Соня успела добраться до Ляли, напечатать пару страниц текста, принять отраву и умереть? Да, учитывая московские пробки, ей едва-едва хватило бы времени доехать до квартиры Вяземских! Предсмертную записку с подробным изложением своих мыслей и чувств за десять минут не настучать.
     - Она заготовила письмо заранее! Накануне!
     - Ага. Вечером решила отравиться, ночью писала послание, а потом поехала к матери?
     - Верно.
     - Решила отравить Любу?
     - Да.
     - Почему? Или, если хочешь, правильнее спросить: зачем?
     - Ну, - замялся я, - Соня женщина, ей трудно держать в себе эмоции, Работкина делилась с матерью мыслями, а потом испугалась, что та наболтает лишнего, и решила убить ее. Ужасная коллизия.
     - Близкие родственники частенько терпеть не могут друг друга, - рявкнула Нора. - Ваня, потряси мозгами, сбрось с них пыль! Чего боялась Соня, оставившая подробную записку о том, как травила Зою и Лялю, пытаясь довести их либо до инфаркта, либо до инсульта, либо до суицида? Ну какой смысл ей уничтожать Любу?
     - Никакого, - растерянно ответил я, - получается, что никакого.
     - Нет, Ваняша, - подхватила Нора, - смысл был. Соня не отравилась, ее убили, а письмо специально напечатали на компьютере, чтобы следователь не смог произвести почерковедческую экспертизу, вот тогда части головоломки становятся на место. Работкина знала чужую тайну, Люба болтлива, ее пришлось убрать, только отравленные пирожные принесла не Соня!
     - Э нет, - возразил я, - я очень хорошо видел тоненькую фигурку в красной куртке, и потом, волосы, мелко вьющиеся, такие рыжие, что слепит глаза!
     - Ваняша, - вздохнула Нора, - люди с незапамятных времен носят парики, алая по цвету верхняя одежда тоже небольшая проблема, один визит на вещевой рынок - и купишь такую. Убийца просто воспользовался гардеробом Сони и взял ее парик.
     - У Работкиной были накладные волосы? - поразился я. - Но зачем?
     Нора мрачно улыбнулась:
     - Если пристально изучать современных красавиц, то придешь к неутешительному выводу: очаровательные создания сродни Терминатору. В груди имплантаты, в заднице, впрочем, тоже, излишек жира с талии откачал врач, ногти из геля, зубы - металлокерамика, личико поправлено пластическим хирургом, волосы не свои. Соня раньше обладала роскошной шевелюрой, но прошлой зимой она подцепила сильное воспаление легких, ей прокололи курс лекарств, от которых волосы начали выпадать пучками. Доктор посоветовал младшей Работкиной постричься под "ежик", но Соня пришла в ужас и решила проблему другим способом - просто заказала парик. Убийца не испытывал особых трудностей, прикидываясь младшей Работкиной.
     - Но.., а.., э... - я стал заикаться от потрясения, - он кто?
     - Убийца?
     - Да.
     - Ну, это просто выяснилось, - спокойно сообщила Нора, - любой человек, задумавший преступление, совершает ошибки, вот и Ляля тоже не избежала погрешностей. Достаточно было внимательно изучить сделанные тобой диктофонные записи, слегка пораскинуть мозгами, и правильный ответ на вопрос сам, словно перезревшая слива, упал в руки.
     - Ляля? - закричал я. - Не может быть!
     - Почему? - спросила, зевая, Нора.
     - Но...
     - Что?
     - Она очень любила Игоря.
     - Нет.
     - Как это "нет"?
     - Так. Она просто прикидывалась.
     - Столько лет?!
     - Да.
     - Но почему?
     - Ваня, я же говорила тебе о мести. Страшное, всепожирающее чувство. Если человек по-настоящему мстителен, то он не остановится ни перед чем. Классический пример: граф Монте-Кристо.
     Сколько времени он предвкушал расправу над своими врагами, а? И ведь блестяще довел дело до конца, уничтожил всех, сначала морально, потом физически. Знаешь, если некий бизнесмен иди политик нанимает киллера, чтобы убить конкурента, перехватившего у них выгодную сделку или переманившего часть электората на свою сторону, это не месть, а злость. Если муж выбрасывает из окна любовника своей жены, это тоже не месть, а ревность и аффект. Настоящая месть тиха, она таится с милой улыбкой на лице, делает гадости, добивает человека, с чувством удовлетворения наблюдая за его мучениями. Чем дольше страдает жертва, тем больше наслаждается палач.
     Ляля могла и дольше изображать из себя великолепную супругу и невестку, она перегнула палку, слишком нажала на Игоря, вот тот и сломался. А с Зоей просто вышла глупость.
     Ладно, давай по порядку. Сначала слегка освежим в памяти историю Зои. Она влюбилась в Ивана Николаевича, всю жизнь состояла с ним в греховной связи, родив сына. Очевидно, Вяземская обожала любовника, раз она согласилась на роль второго плана. Но не станем сейчас размышлять на эту тему. Для нас важно другое: Игорь заболел, ему потребовался донор, и Зоя произвела на свет Веру, Андрей Вяземский, случайно узнав истину, бросил неверную супругу, более Зоя замуж не выходила.
     В раннем возрасте Верочка погибает вследствие идиотской шутки. У девочки был явный комплекс нелюбимого ребенка, ей казалось, что вся нежность матери отдана Игорю, а она, Вера, лишь некий биологический объект, призванный служить запчастью для брата. И сейчас нам неважно, какие мысли и чувства обуревали ребенком, необходимо лишь осознать факт: Вера, желая напугать и пристыдить маму, случайно убивает себя. Зоя же, как все люди, не способна осознать свою вину. Она не может признаться, что это она причина беды. Не уделяла дочери должного внимания, не поняла, что Вера слишком рано вступила в подростковый возраст, не почуяла подкрадывающегося несчастья.
     Зое необходимо найти виноватого, и он моментально обнаруживается: это дочь завуча Зинаиды Лариса. Зоя начинает буквально травить учительницу и девочку, в результате через несколько лет у Зины случается первый инсульт, а Лариса в страхе убегает сначала из Москвы, а потом из страны. Все, враг разгромлен, Зоя может жить спокойно.
     Потом Игорь удачно женится на Ляле, невестка приходится по сердцу свекрови, уж очень Лялечка похожа на покойную Веру, те же родинки на плече, аллергия на яблоки, шрам за ухом. Ваня, ты про шрам помнишь?
     - Да.
     - И как он тебе?
     - Ну.., след от детской беспечности, - слегка недоуменно ответил я.
     - Верно, - подняла указательный палец Нора, - именно так. След от детской беспечности, правильные слова. Дальше продолжать?
     - Конечно!
     - Потом Зоя узнает, что Ляля на самом деле ее дочь, близнец умершей Веры. Женщинам, прибегающим к искусственному оплодотворению, подсаживают несколько эмбрионов. Врачи поступают так, надеясь, что хоть один из них разовьется в полноценного ребенка. Чаще всего и остается единственный плод, но иногда выживают все, на свет появляются двойни и тройни. Иван Николаевич просит докторов не сообщать Зое правду, он пристраивает девочку, названную Ольгой Ивановной Ивановой, к приемной матери Галине. Ясно?
     - Конечно, - закивал я, - сам же все выяснил.
     - Ляля выросла и решила мстить! Она долго готовилась к преступлению, изучала характер Зои, Игоря и сумела понравиться Вяземскому. При первой же встрече с Зоей девушка словно невзначай продемонстрировала свое сходство с Верой и разволновала Вяземскую. Пошел отсчет времени столь долго подготавливаемой мести. Ее кульминация - приход Гали. Та рассказала Зое истину, и несчастная мать оказалась перед ужасным выбором: как поступить? Сказать Игорю, что он живет с сестрой? Лишиться и сына, и дочери? Или молчать?
     Поощрить инцест? Нянчить больного внука? Здоровые дети от кровосмесительного контакта не рождаются. Зоя мучается, не спит, теряет аппетит, у нее начинается гипертония, но в конце концов она эгоистично выбирает тактику страуса, прячет голову в песок и делает вид, будто ничего не случилось.
     Вяземская просто не способна потерять дочь еще раз, и лишиться сына ей невмоготу, отсюда и решение молчать.
     Ляля разочарована. Она ждала слез, истерики, рассказа Игорю обо всех перипетиях судьбы. Сын должен был узнать о том, что мать родила его от любовника, всю жизнь обманывала Андрея, лишила Игоря родного отца, принесла мальчика в жертву своей похоти и в результате сделала частью кровосмесительной пары. Но Зоя молчит.
     - Подождите, - заволновался я, - откуда Ляля узнала о визите Гали?
     Нора протяжно вздохнула:
     - Ваня, ты меня поражаешь! Галина вовсе не приемная мать Ляли, она нанятая актриса, отлично исполнившая свою роль!
     - Ага, - кивнул я, - ясно!
     - Я сразу поняла, что Галина лицедейка, - похвасталась Нора, - лишь один раз послушав диктофон. Странно, что ты не скумекал. "Мамаша" потребовала в качестве платы за информацию золотые украшения. Комплект из серег, браслета и "ошейник", без камней, чистый металл. Достаточно редкое ювелирное изделие, обычно они с бриллиантами, рубинами, изумрудами. Но у Зои есть именно такой ансамбль, одно из самых дорогих ее украшений. Откуда бы Гале знать про него в деталях, а? Ясное дело, кто-то, режиссируя спектакль, велел: "Потребуешь набор из чистого золота". Теперь ясно?
     - Угу, - филином отозвался я, - хотя это могло быть совпадением.
     - Продолжаю, - заявила Элеонора. - Ляля, поняв, что свекровь решила жить дальше как ни в чем не бывало, начинает атаку с другой стороны.
     Она рассказывает Игорю правду.
     - Не может быть! - закричал я.
     - Еще как может, - усмехнулась Нора, - устраивает целое представление. Приезжает к мужу на работу, рыдая, кидается ему на шею и плачет: "Милый! Во дворе я встретила Галю, женщину, которая воспитывала меня, а потом выгнала вон. Нет, это ужасно... Я твоя сестра!"
     Лялечка рассказывает о родинках, аллергии на яблоки, демонстрируется шрам за ухом... Ох уж эта отметина!
     Нора вытащила папиросы, глубоко затянулась вонючим дымом и продолжила:
     - Игорь впал в прострацию. Тут учти, что он испытывает сильное чувство вины перед Верой.
     Во-первых, малышка была его донором, терпела по вине брата физические страдания. Во-вторых, услыхав в коридоре шаги Игоря, принятые за шаги мамы, Вера спрыгнула с бортика ванны. Долгие годы Вяземский ругал себя за то, что в роковой день вошел на кухню, не помыв рук. Понимаешь теперь состояние Игоря?
     - Да уж, - вздохнул я, - врагу не пожелаешь такого.
     - Верно. Теперь Игорь оказывается перед дилеммой. Рассказать матери правду? Но тогда придется уходить из дома. Жить в одной квартире с той, которая врала ему столько лет, он не может.
     Но одновременно он любит мать, понимает, сколько мучений она вынесла ради сына. Получается, Зоя жила с противным Андреем только из-за Игоря, создавала для мальчика видимость нормальной семьи, родила девочку-донора... Не всякая женщина пойдет на подобный шаг. Еще есть Ляля, любимая жена... Нет, сестра... Но все же супруга... Что делать? Как поступить? Куда податься?
     И Игорь впадает в запой. Лялечка снова недовольна. Ей-богу, Вяземские какие-то моральные уроды. Супруг, по идее, должен был нестись к матери, бить посуду, надавать старухе пощечин, выгнать ее из дома, а он наливается водкой, впал в депрессию, не желает вставать с кровати.
     Зоя крайне обеспокоена.
     - Что с Игорьком? - допрашивает она невестку. - Неприятности на работе? Снова поставили диагноз: рак? Расскажи мне, ты же знаешь!
     Сначала Ляля испытывает сильнейшее искушение сообщить свекрови о встрече с Галей, но потом понимает: нет, это слишком быстрая развязка событий, Вяземских следует мучить еще долго, медленно наматывать их нервы на кулак.
     
     Глава 31
     
     В голове Лялечки мигом складывается гениальная история.
     - Понимаешь, - заговорщицки шепчет она, - тут такая ситуация идиотская. Игорь велел никогда никому не рассказывать, но, сама знаешь, у меня от тебя тайн нет. В общем, дай слово, что он не узнает о том, что я проболталась!
     - Клянусь! - дрожащим голосом восклицает Зоя..
     Лялечка заламывает руки и рассказывает "любимой маме" сказочку про цепь несчастных случаев, свидетелем которых стал Игорь.
     - Значит, в действительности ничего не было? - уточнил я. - Никто не падал из окна, не попадал под машину, не умирал в магазине?
     - Нет, конечно, - дернула плечами Нора, - Ляля все выдумала. Кстати, ее рассказ легко проверялся, один визит в местное отделение милиции открыл бы Зое глаза, но Вяземская, естественно, никуда не пошла.
     - А Ляля не боялась, что мать побеседует с сыном и выяснит правду?
     - Нет. Во-первых, Зоя обещала молчать, а во-вторых, Ляля всегда могла сказать Игорю: "Милый, ну каким образом можно было открыть маме глаза? Извини, я не сумела. Пришлось прибегнуть к глупой лжи, чтобы объяснить твою депрессию".
     Лялечке очень хочется, чтобы свекровь и муж начали выяснять отношения между собой, без ее участия. Вот тогда бы она металась между ними со слезами на щеках и подливала масла в огонь фразами:
     "За что? Боже, почему? Какой ужас!"
     - Неужели ей было мало того, что сделано?
     - Мало, - подтвердила Нора, - Ляля мечтает видеть полнейшее крушение семьи Вяземских, моральную, подчеркиваю, моральную, а не физическую смерть ее членов. Зоя и Игорь должны были жить долго, мучаясь и страдая, но вышло по-иному.
     Первым не вынес Игорь, он утопился. Зоя чуть не отправилась за горячо любимым сыном в могилу. Вяземскую удержала лишь мысль о Ляле. А невестка была крайне недовольна: жертва выскользнула из рук, ну как теперь мучить Зою? Чем пугать?
     Кровосмесительный брак кончился. Получается, что Зоя вроде как счастлива, лишилась сына, зато имеет дочь.
     И тогда Ляля придумывает историю с привидением.
     - Это ее работа! - закричал я.
     - Ага, - по-детски заявила Нора, - кстати, ты сам объяснил мне это.
     - Я?
     - Ты.
     - Когда?
     - Рассказывая о смерти Зои. Сейчас напомню.
     Значит, так. Ляля начинает третировать свекровь сообщениями о привидении. При этом учти, Зоя призрак не видела ни разу, все информация со слов Ляли. Несмотря на перенесенное горе, Зоя не потеряла разума, она понимает: очевидно, у Ляли после смерти Игорька начинает развиваться безумие.
     Боясь потревожить покой Лялечки, Зоя консультируется у специалистов, те хором говорят о лекарствах, но Вяземской очень не хочется сажать любимую девочку на уколы и таблетки, поэтому она моментально ведется на совет некоего психолога разыграть спектакль с явлением Игоря жене.
     Зоя пытается найти нужную кандидатуру на роль привидения. Тут две проблемы: покойный Игорь был очень высок ростом, и Ляля работает в театральном агентстве, еще, не дай бог, до молодой девушки дойдет слушок о странном спектакле, в котором предложили поучаствовать безработному актеру. Мир кулис очень тесен, слухи там разносятся с невероятной скоростью. А люди по сути своей болтливы, нанятый мужчина может развязать язык.
     Зоя пребывает в растерянности, но тут ей звонит давняя приятельница и взахлеб рассказывает о милой, симпатичной, хрупкой, но очень замечательной Hope, милом, таком высоком, очень аккуратном Иване Павловиче - сыщиках из агентства "Ниро", которые легко разрешают самые сложные дела и справляются с деликатными проблемами.
     Зоя записывается на прием к Hope, кстати, она вовсе не собиралась брать с собой Лялю, но та была настороже.
     - Ты куда собралась? - спрашивает она у одетой свекрови.
     Приходится Зое срочно придумывать причину визита, и она говорит явную глупость:
     - Хочу нанять сыщика.., э.., пусть поймает призрака.
     - Я с тобой, - безапелляционно заявляет Ляля.
     Мысленно молодая женщина потирает руки.
     Значит, клюнула! Вяземская боится привидения!
     Ну-ну, пусть попытается его схватить! Смешно. Ляля не знает о желании Зои попросить Ивана Павловича сыграть в спектакле "явление призрака народу", а Зоя и не предполагает, что, со слезами на глазах описывая привидение, Ляля врет.
     Оказавшись в кабинете, женщины несут чушь.
     Ляля с радостью отмечает: сыщики не собираются браться за идиотское дело. И тут Зоя просит: "Детка, принеси мне из машины лекарство от давления, похоже, оно поднялось!"
     Ляля с готовностью несется исполнять просьбу, и, пока она бегает туда-сюда, Зое удается уломать Ивана Павловича на авантюру.
     Нора перевела дух, потом спросила:
     - Так?
     - Верно, - подтвердил я.
     - Теперь, Ваня, внимание! Ты сидишь в шкафу?
     - Да.
     - Выходишь по условному знаку Зои?
     - Да.
     - И что происходит?
     - Ну, прежде чем выбраться, я подал голос из гардероба. За точность слов не ручаюсь, сказал что-то типа: "Ляля, не пугайся, это я". Она воскликнула: "Кто?" - "Игорь". - "Игорь?" - "Да!" - "Ты где?" - "В шкафу!" - "В шкафу? - в полном ужасе заорала Ляля. - Но там тебя не может быть!"
     Потом она закричала: "Мама, смотри!", и я увидел призрак, окаймленный голубым свечением.
     - Вот! Понял?
     - Что?
     - Ляля воскликнула: "В шкафу? Но там тебя не может быть?" Сообразил? "Там не может быть!"
     А где может? Получается, она ожидала увидеть призрак в другом месте. Дальше еще интересней. Зоя падает в обморок, для ее и без того измученных нервов мерцающий силуэт - слишком сильное потрясение. Ты моментально открываешься Ляле, объясняешь, кто ты. И как поступает молодая женщина! Вспоминай!
     Я напрягся.
     - Она бросилась к занавескам, раздвинула их, а потом кинулась к Зое.
     - Вот! Отчего она сразу не полетела к горячо любимой маме? Какого шута дергала драпировки?
     - Ну.., чтобы светлее было! - невпопад ответил я.
     Нора постучала кулаком по столу.
     - Ау, войдите! Ваня! На дворе стояла ночь! Отчего ты ни разу не спросил: кто стоял у подоконника? Как он туда попал? А? Вава!
     Я вздрогнул. Между прочим. Нора в курсе, что я терпеть не могу свое детское прозвище.
     - Вава, - повторила Нора, - ты идиот! Так ничего и не сообразил, а ведь на следующий день пришел в ту же гостиную и заметил между фалдами занавесок вешалку, услышал удивленный вопрос Сони: "Кто ее сюда прицепил?"
     Ляля живо раздвинула шторы. Ты не должен был увидеть "привидение", которое она смастерила, чтобы напугать Зою, - вешалка, на ней халат, опутанный светящимися трубочками, сверху приделана бейсболка. Войдя после ванной в комнату, Ляля незаметно для Зои всунула вилку в розетку, "призрак" засветился. Любимая свекровь сидела спиной к окну и не видела "Игоря". Ляле пришлось крикнуть: "Вот он!" Когда Зоя упала, невестка мгновенно отреагировала. Она увидела тебя и кинулась к занавескам. Спрятав "призрак" в шторах, Ляля услала тебя вызвать врача, а сама сдернула халат, набросила его на торшер, сорвала "подсветку", уронив, правда, одну трубочку, и засунула бейсболку за батарею. Потом сама показала дознавателю Юркину на торшер и прошептала:
     "Вот чего испугалась Зоя".
     А Юркину не пришло в голову поинтересоваться:
     "С какой стати у вас в гостиной мужской халат на торшере болтается?"
     Впрочем, спроси этот идиот у Ляли про шлафрок, думаю, хитрая баба, зная, что Зоя мертва, мигом бы ответила:
     "Мама так захотела, а я не спорила, лишь бы ей хорошо было!"
     Понятно объясняю ситуацию?
     Я молча кивнул, Нора снова схватилась за сигареты.
     - В планы Ляли не входила скоропостижная смерть Зои. Понимаешь, Ваня, молодая женщина хотела долго мучить свекровь, но сердце Вяземской не выдержало стресса. Слезы, которые Ляля лила в тот момент, когда по квартире ходила милиция, были совершенно искренними, она рыдала от злости. Все! Увы, столь долго ожидаемый и тщательно поставленный спектакль закончился слишком быстро. Конечно, и Игорь, и Зоя мертвы, но Лялечка недовольна, она мало помучила мужа и свекровь.
     В утешение ей остается квартира Вяземских, украшения Зои и бизнес мужа, пусть небольшое, но стабильное дело. Теперь Ляле нужно очень осторожно продать апартаменты и уехать. Окружающим ее друзьям она собирается объяснить свое поведение так: "Мне очень тяжело жить одной там, где я раньше была счастлива".
     Во время похорон Зои Ляля старательно играет свою роль, она не ждет никакой беды от сотрудников агентства "Ниро". Конечно, эти идиоты, решив во что бы то ни стало заработать денег, пошли на поводу у старшей Вяземской, но Зоя в могиле, Ляля же никому денег платить не намерена, следовательно, детективы моментально забудут о свекрови и невестке, явившихся к ним со странной беседой о призраках.
     - Ляля не знала, с кем имеет дело! - вздохнул я.
     - Да, - кивнула Нора, - я всегда выполняю все начатое до конца. Основные принципы моей жизни можно сформулировать так: ничего не бойся, ничего не бросай на полпути, знай, на свете нет ничего тайного. Но Ляля решает, что она теперь сможет жить спокойно, враги мертвы, месть пусть и не в полном объеме и слишком быстро, но свершилась. Осталось лишь закончить некие дела и потом спокойно выйти замуж, родить детей, стать обычной женой и матерью. Но внезапно появляется опасность, откуда она ее не ждала.
     На поминках Зои Соня Работкина выпивает слишком много водки и говорит:
     - Я Любе о смерти Зои пока не сообщила.
     - И правильно, - старательно изображая убитую горем невестку, кивает Ляля.
     - Люба совсем ненормальная, - пьяно хихикает Соня, - мне еще когда Зоя совет дала: "Посели мать подальше от себя, болтает невесть что, знакомится с прохожими, висит целыми днями в окне, вас ограбить могут".
     Ляля вполуха слушает пьяное бормотание Сони, а та вдруг начинает выплескивать неприятные вещи, через десять минут Ляля понимает: Зоя была слишком откровенна с Работкиной. Несмотря на патологическую болтливость последней, они дружили с ней очень тесно, и сейчас Любовь представляет для Ляли опасность, Работкина способна разболтать все и всем, вдруг ей попадется человек, который заподозрит что-то нехорошее? Начнет задавать вопросы? Почему Зоя так полюбила Лялю? Был ли Игорь свидетелем самоубийств? Отчего в гостиной на лампе висел халат?
     Многие преступники начинают испытывать страх, их пугает мысль о разоблачении. Специальная литература, предназначенная для сотрудников МВД, полна описаниями случаев, когда вор возвращался через день после кражи в ограбленную им квартиру, пытаясь проверить, не оставлены ли улики, а убийца являлся на похороны жертвы, чтобы выяснить, не подозревают ли его в совершении злодеяния. Ляля, желавшая по полной программе помучить Зою, теперь сама испытывает душевный дискомфорт. Впрочем, неизвестно, чем бы завершилась эта история, но тут Соня вдруг восклицает:
     - Ляля, а зачем тебе такая большая квартира?
     Ты ее продай, купи меньшую, а разницу положи в банк. Нет, деньги опасно держать в хранилище, еще пропадут. Лучше дай мне в долг, а? Я давно хотела ремонт сделать, машину купить, живу, как свинья в грязи, не то что ты, в полном уюте. Так как?
     Дашь деньжат? Я ведь твоя лучшая подруга и, когда надо, молчать умею!
     Вероятней всего, глупая Соня просто молола языком. Мы так никогда и не узнаем, подозревала она в чем-то Лялю или нет. Но мне думается, Работкина просто хотела выпросить у Ляли денег, только последняя поняла ситуацию по-своему: Люба - лучшая подруга Зои, Вяземская все рассказывала Работкиной, а та разболтала дочери, теперь Соня станет шантажировать Лялю. Еще начнет копаться в истории про Тренькино, узнает, что никакой Гали и родителей-дипломатов у Ляли не имелось, потянет ниточку! От "подруги" и ее мамаши следует избавиться, причем срочно. А Соня продолжает трещать, теперь она делится своей радостью: ее берут на службу в очень интересное место, просто замечательное! О таком можно лишь мечтать! Телевидение, новая программа "Чужие истории". Сонечка станет корреспондентом, пока ее приняли с испытательным сроком: она должна продемонстрировать умение отыскивать людей с непростыми судьбами.
     - Никаких подстав, - вещает Соня, не обращая внимания на то, как вытягивается лицо Ляли, - лишь подлинные истории. Ума не приложу, где героев искать! Хотя, Лялька, это гениальная идея! Не хочешь прославиться? Вот здорово! Супер! Сделаем про тебя передачу! Главный редактор как раз такую и хотел: обычная женщина, не звезда, с удивительной судьбой! Есть и свидетели! Моя мать! Она же бывшая актриса, умеет хорошо говорить! Как? А? И тебе слава, и мне похвала, дадут постоянный оклад!
     - Отлично! - восклицает Ляля, понимая: "подружку" следует убить, причем медлить нельзя. - Давай чайку попьем?
     - А заодно и план передачи обговорим, - потирает руки Соня. - Нет, как все ловко свертелось: я долгие годы мечтала о телевидении, и сбылось.
     Не знала, где героя материала отрыть, а тут ты!
     Ляля кивает, уходит на кухню готовить чай, потом приносит его в гостиную и наливает Соне чашечку. Гости с поминок уже разошлись. Не подозревающая ни о чем плохом Работкина почти залпом осушает кружку и через некоторое время начинает чувствовать недомогание, Ляля накапала в заварку сильнодействующее лекарство, которым пользовалась Зоя, средство, регулирующее давление, его принимают крохотными дозами, после детальной консультации с врачом.
     - Что-то голова кружится, - лепечет Соня, - сил нет сидеть.
     - Ложись на диван, - заботливо хлопочет Ляля, - погода резко меняется, давление скачет, да и столько сегодня хлопот было.
     - Твоя правда, - шепчет Соня и ложится на софу.
     - Парик сними, - предлагает Ляля, - голове легче станет.
     Соня кивает и выполняет указание вдовы Игоря. Ляля выскальзывает за дверь, ее путь теперь лежит в санаторий, где живет Люба. В руках у милой дамы коробочка с тремя эклерами, которая очень кстати стояла в холодильнике, трубочки с кремом теперь сдобрены все тем же средством от давления.
     Ляля хорошо знает, что Люба - страшная сластена и обязательно съест пирожные. Ляля одета в куртку Сони, на голове у нее парик, она совершенно не боится, что ее узнают в санатории. Соня практически не бывала у матери, поэтому Вяземская смело подходит к рецепшен и говорит:
     - Здравствуйте, я дочь Любы Работкиной, в каком номере моя мама?
     И тут Ляля моментально понимает: совершена роковая ошибка. Сейчас позовут Любу, а та, несмотря на парик, сразу поймет: перед ней не дочь!
     Ляля растерялась, но старушка-дежурная спокойно сказала:
     - А Работкина в парк ушла, погулять решила!
     Ляля радостно восклицает:
     - Увы, тороплюсь, передайте маме коробку и записку.
     - Эй, эй, эй, - весьма невежливо перебил я Нору, - ошибочка выходит! Мы же знаем, Работкина и не подозревала о визите Ляли к ее матери, тогда откуда цидулька: "Ешь на здоровье. Соня"?
     Нора отодвинула на край пепельницу, полную окурков.
     - Знаешь, Ваня, - сказала она, - ты просто поражаешь меня. Обращаешь внимание на мелкие детали, но не видишь крупных нестыковок. В отношении записки поясняю: Соня давно свой человек в семье Вяземских, она имеет ключ от квартиры, может спокойно открыть дверь и войти. Вчера она явилась к Ляле, принесла с собой коробочку пирожных, три эклера, оставила сладкое на столе в кухне и положила около открытку с фразой: "Ешь на здоровье. Соня". Записка адресована не Любе, а Ляле, только никаких имен в ней нет! Понятно?
     Ляля хватает трубочки с кремом, открытку и едет к Любе.
     Убийца очень торопится, оттого и совершает ошибки, она не думает, что старшая Работкина может поделиться с кем-нибудь лакомством, ведь пирожных три Люба угощает одним старуху на рецепшен, вторым даму, которая предложила ей попариться на халяву. Сама Работкина успевает слопать лишь малую толику лакомства, ее спутнице делается плохо, та съела эклер раньше. В результате две женщины умирают, а Люба жива и дает показания.
     Но Ляля не знает, как станут разворачиваться события, в полной уверенности, что с Любой покончено, она возвращается домой, заглядывает в гостиную, видит, что Соня мертва, и.., понимает: совершена ошибка. Ну с какой стати Соне лишать себя жизни в чужой квартире? У Работкиной есть собственная жилплощадь Не успевает Ляля испугаться, как ей на ум приходит решение проблемы.
     Вдова идет в свою комнату и печатает на компьютере от имени Сони "предсмертное послание", признается в нем в убийстве Любы, сваливает вину за все произошедшие неприятности на мертвую Соню и заканчивает письмо абзацем:
     "Мне страшно жить. Прощайте! В моей смерти никто не виноват! Сама себя наказываю. Я очень любила Игоря! Ляля, прости, что решила уйти из жизни в твоей квартире. Я живу одна, ко мне никто не придет, я ведь никому не нужна. А так ты увидишь мой труп и предашь земле. Соня Работкина".
     Ляле кажется, что она очень ловко выкрутилась из ситуации.
     - Ну, Ваня, как тебе история?
     - Офигеть! - по-детски отреагировал я.
     - Все ли понятно?
     - Да.
     - Все ли понятно? - еще раз спросила Нора.
     - Нет, - опомнился я.
     
     Глава 32
     
     - Так какие еще неясности? - поинтересовалась Элеонора.
     - Судя по вашему рассказу, Зоя никогда, до последнего дня своей жизни, не видела призрак Игоря, она лишь слышала о нем от Ляли и считала, что у невестки от горя поехала крыша. Верно?
     - Абсолютно.
     - Но на похоронах Зои ее бывшая коллега, Кира Григорьевна, рассказывала мне о звонке старшей Вяземской и о том, как та описывала в деталях привидение. Значит, мать Игоря все же встречалась с фантомом! Где? Когда? Кто играл роль выходца с того света?
     Нора побарабанила пальцами по столу.
     - Иван Павлович, ты невнимателен. Кира пару раз повторила: "Зоя сильно хрипела, я даже не узнала ее голос, потом Вяземская пожаловалась на сильную простуду".
     - Звонила не Зоя!
     - Верно!
     - А кто?
     - Ваня!
     - Ляля!!!
     - В самую точку!
     - Но зачем?
     Нора пожала плечами:
     - Невестка-то не знала, что свекровь скончается в одночасье. Она хотела довести Зою до самоубийства, но не сразу, постепенно и так же постепенно принялась готовить почву. В случае если Зоя повесится, отравится или выпрыгнет из окна, Ляля со спокойной совестью заявит следователю:
     "Увы, Зоя давно была неадекватна. Мне звонила ее подруга Кира, удивленная странным разговором. Да побеседуйте сами с Кирой Григорьевной".
     Это была часть плана. Думаю, Ляля намеревалась привлечь и других знакомых. Но не успела, Зоя умерла от шока. Хитрости оказались излишними.
     Это все непонятки?
     - Да.
     - Итак, тебе все ясно?
     - Ну.., в общем, да.
     - В общем? Или полностью?
     - Полностью, - кивнул я.
     Нора хлопнула ладонью по столу.
     - Ваня, ты идиот!
     Я обиделся:
     - Почему вы так считаете?
     Нора закатила глаза.
     - Иван Павлович! Отвечай на мои вопросы.
     - Хорошо.
     - Ляля имеет родинки на плече, пять штук, расположенные в виде звезды?
     - Да.
     - У нее аллергия на яблоки?
     - Да.
     - Именно отметины и аллергия убедили Любу в том, что Ляля близнец Веры?
     - Да.
     - Еще внешность: светлые волосы, голубые глаза.
     - Верно.
     - А кроме того, учти огромное желание Зои вернуть назад умершую дочь, воскресить ее. Конечно, Зоя понимала, что девочка погибла, но ведь в душе каждой женщины, потерявшей ребенка, живет безумная, невероятная надежда: вдруг он оживет?
     Я вздохнул и промолчал.
     - Поэтому Зоя сразу поверила Гале. Тот, кто придумывал план, был хорошим психологом, но он совершил маленькую ошибочку.
     - Какую? - воскликнул я.
     - Родинки, аллергия.., какая примета имелась еще у Ляли?
     - Шрам за ухом! Небольшая травма, полученная в детстве.
     - Вот! Просек?
     - Нет! - закричал я, забыв о хорошем воспитании.
     Нора оперлась локтями о столешницу.
     - Ваня, если Ляля близнец Веры, то у нее никак не может быть шрама! Хорошо, близнецы могли иметь одинаковые родинки и не воспринимать яблоки! Но Вера ушибла голову после рождения!
     Каким образом Ляля могла получить ту же отметину, а? Вот где ошибка! Милая Лялечка перестаралась, создавая приметы, со шрамом она промахнулась. Родинки девушка сделала себе в тату-салоне, про аллергию на полезные фрукты просто много говорила...
     - Ляля не сестра Веры?
     - Нет.
     - У Зои не было близнецов?
     - Нет.
     - Родилась одна Вера?
     - Конечно.
     - Но Галя...
     - Я же говорила, нанятая актриса, - пожала плечами Нора.
     - Но зачем Ляля все это придумала???
     - Чтобы измучить Вяземских, отомстить им за все! Душераздирающая история! Девочка-близнец, родная сестра рано умершей дочери, становится женой своего брата! Ваня, ты только вдумайся в ситуацию. Воистину, месть - страшное чувство, оно даже хуже вселенской любви.
     Я хотел было осведомиться, чем, на взгляд Норы, плоха любовь, но осекся и через мгновение воскликнул:
     - Но мы думали, что Ляля мстит Зое за поруганное детство, проведенное в Тренькине! Если же младшая Вяземская не сестра Веры, то за что она стала мстить Зое и Игорю?
     - Скажи, Ваня, кого преследовала Зоя? Кто пострадал от действий Вяземской, лишался много раз работы, потерял социальный статус, а потом и здоровье? Кто благодаря действиям матери Игоря доживает век недвижимым инвалидом?
     - Бывшая завуч Зинаида Ефимовна Бунич.
     - Молодец! А у нее есть...
     - Дочь Лариса! Ляля - это Лариса!
     - Вот! Теперь на самом деле все!
     - Но, простите... Лариса уехала сначала в Новосибирск, потом в Америку...
     - И кто тебе это рассказал?
     - Серафима Сергеевна Бунич, двоюродная сестра Зинаиды. Ларисе помог муж знакомой Бунич., добыл ей паспорт на фамилию.., э.., вроде Лариса превратилась в Григорьеву Елену Петровну. Впрочем, точно не помню, но можно прослушать запись.
     - Знакомый был, - кивнула Нора. - После того как Зоя прокляла Зину и ту разбил первый инсульт, Серафима ужасно испугалась за жизнь любимой Ларочки. Она и впрямь отправила девочку в Новосибирск, где школьнице сделали паспорт на. имя... Ивановой Ольги Ивановны. Серафима боялась, что Зоя достанет Ларису из-под земли, оттого и уломала приятеля помочь. Тебе она соврала, назвала другие данные.
     Ларисе Сима запретила являться в столицу. Девочка же взрослела и переполнялась желанием отомстить Вяземским за болезнь мамы, ее сломанную судьбу и свою ссылку в Новосибирск.
     - Так она не выходила замуж за американца?
     - Нет, эту версию придумала и распустила во дворе Серафима, она всем охотно показывала письма, якобы пришедшие из США, старуха справедливо полагала: местные сплетницы расскажут Зое о судьбе Ларисы.
     Шло время, Лара выросла, сильно изменилась внешне. Она вернулась в Москву, горя местью и хорошо подготовленная. Именно поэтому она поступает в институт, где преподавал тогда Игорь, и начинает на него атаку. Не забудь, Лариса просиживала у покойной Веры днями, она в курсе почти всех тайн Вяземских, отлично знает, как угодить Зое и чем привлечь Игоря. Вот так. Граф Монте-Кристо московского розлива.
     - Но откуда ей известно про Ивана Николаевича, искусственное оплодотворение и другие интимные детали?
     Нора тяжело вздохнула:
     - Очень многие родители совершают ошибки: считают восьмилетнего ребенка крошкой, неспособной сопоставлять факты и делать выводы. Зоя не исключение. Вяземская очень боялась, что до Игоря дойдет правда о его рождении, и держала язык за зубами. Но Веру мать считала маленькой и, видя, что девочка играет в своей комнате, спокойно обсуждала с Любой многие проблемы, рассказывала Работкиной и об Иване Николаевиче, и о своих страхах, да много о чем болтали лучшие подруги. Кстати, к чести Любы, надо отметить: несмотря на патологическую болтливость, она не выдавала тайн Зои, потому что считала Вяземскую самым близким человеком. Лишь к старости, оказавшись в санатории, она обиделась на Зою, та не приезжала к Работкиной, не навещала ее, и тогда она развязала язык, принялась сообщать всем детали биографии Вяземской. Только народ там избегал слишком общительную даму, а обслуживающий персонал считал Любу местной сумасшедшей, пропускал ее откровения мимо ушей. Поэтому, кстати, Люба так упоенно общалась с тобой, на твоем лице был написан неподдельный интерес к ее рассказу.
     Но, повторю, много лет назад, когда закладывался фундамент сегодняшней беды, Зоя и Люба не считали нужным стесняться Веры, она же малышка, играет в свои куклы, даже если чего и услышит, не поймет!
     Женщины фатально ошибались. Не по годам развитая, любящая подслушивать чужие разговоры, обостренно мнительная, умная Вера живо разобралась в ситуации и поделилась знаниями с Ларисой. Вера любила маму, ревновала ее к Игорю, считала себя несправедливо обиженной, в общем, об этом мы уже говорили.
     Теперь Лариса умело использовала услышанные от Веры сведения и уничтожила Вяземских. Можно сказать, что Лариса - наследница графа Монте-Кристо.
     Нора схватила пачку папирос, смяла ее, отшвырнула и закончила:
     - Я привлекла к работе Макса, нашего с тобой приятеля-следователя, собственно говоря, доразматывала клубок уже сообща с официальными структурами. Лариса-Ляля не раскаивается. Ей жаль лишь... Знаешь, о чем она сожалеет?
     - О том, что убила столько людей? - наивно предположил я.
     - Нет, - сухо ответила Нора, - все повторяет:
     "Эх, умерла Зоя слишком рано, сразу! Не успела я ей сказать: "Глянь внимательно, падла, запомни, уходя на тот свет, я, Лариса, дочь Зинаиды, отомстила тебе за все! Гори теперь в аду, рядом со своим сыночком!"
     
     Эпилог
     
     Когда я пишу эти строки, суд над Ларисой-Лялей еще не закончился, но, думаю, учитывая тяжесть содеянного и активное нежелание хоть чуть-чуть раскаяться, дочь завуча ничего хорошее не ждет.
     - Я просто восстановила справедливость, - упорно твердит убийца. - Зоя издевалась над нами с мамой и получила по заслугам. Почему не осудили Зою? Из-за нее моя мамочка много лет живым трупом лежит.
     Кстати, Зинаида не дожила до суда, она скончалась за пару дней до начала заседания. Хотя, думается, она бы и не сумела понять, что произошло с ее дочерью. Вот Серафима, та дежурит в зале и тихо плачет, когда судья задает подсудимой жесткие вопросы. Бунич явно стыдно и страшно, а Лариса-Ляля не испытывает никаких эмоций, кроме глубокого удовлетворения, и не скрывает радости, бесконечно повторяя:
     - Я отомстила!
     Нора правильно назвала молодую женщину: "наследницей графа Монте-Кристо". А как известно, яблоко недалеко от яблони падает. В суд был вызван и Андрей Вяземский, на него все случившееся произвело тяжелое впечатление, настолько сильное, что владелец развлекательного центра отправился в лабораторию и сдал необходимые анализы.
     Результат ошеломил мужчину, он на самом деле является отцом своей секретарши Лены, Анна не обманывала любовника.
     - Да, - объяснил бизнесмену врач, - вероятность того, что вы станете отцом, ничтожно мала, но она есть, и господь подарил вам дочь.
     После этого известия судьба Лены переменилась, теперь она заведует новым клубом отца, и Андрей собирается передать ей весь свой бизнес. Хоть кто-то из участников этой истории обрел счастье.
     Теперь о более личных делах. Одеялкин больше мне на жизненном пути не попадался, но слух о невероятных, омолаживающих жучках разнесся по всей Москве. Многие столичные великосветские дамы обзавелись аквариумами, где бодро шныряют мерзопакостные твари. У Коки, например, их двадцать, у Зюки на пять штук больше, Люка обладает дюжиной. Представляете теперь, какие истерики закатывала мне Николетта, у которой имелась всего лишь жалкая пара тараканов? Каждое утро у меня начиналось со звонка маменьки.
     - Вава, - хныкала Николетта, - я выгляжу отвратительно! Под глазами мешки, на висках глубокие морщины. Да, приходится сиднем сидеть дома, не показываться же на люди страшилищем?
     Днем маменька не упускает возможности пожаловаться на слабеющие ноги, а вечером сообщает о синем цвете лица и тусклых волосах.
     Масло в огонь регулярно подливают заклятые подружки. Кока, Мака, Люка, Зюка и иже с ними, заглядывая к Николетте, фальшиво-сочувственно вздыхают:
     - Ах, Нико! На тебя больно смотреть. Ну отчего не купишь себе побольше молодильных жуков?
     Окончательно добил маменьку Пусик. Дедушка бодрячком вкатился в гостиную, пару раз присел, вытянув руки вперед, и заявил:
     - Все жуки! Действуют, пройды! Нико, не жадничай! Ведь стала на черепаху похожа.
     И тут маменьку прорвало.
     - Вава не хочет мне их покупать, - сообщила она, - экономит!
     Пусик нахмурился, но потом чело плейдеда просветлело.
     - Ох, бедняжечка! - абсолютно искренне воскликнул он. - Очень тяжело зависеть от чужой щедрости. Я поговорю с девочками, мы сложимся и купим тебе жучков.
     - Нет, - затопала ножонками Николетта. - О, какой позор!
     Ясное дело, после ухода Пусика был устроен такой скандал, что я, несчастный, понуро повесив голову, побрел к хозяйке.
     - У нас беда? - весело спросила Нора, окидывая меня взглядом.
     - Небольшая неприятность личного плана, я пришел попросить у вас в долг. Сумма, правда, большая, но я аккуратно...
     - Николетта пожелала шубу, - ухмыльнулась Элеонора, - или брюлики?
     - Ни то ни другое.
     - Да? Что же тогда?
     - Молодильных жуков, - ответил я, чувствуя себя настоящим идиотом.
     - Кого? - вытаращила глаза хозяйка.
     Пришлось мне рассказать Hope правду про бизнес Алексея Одеялкина.
     - Вот шельмец, - захохотала хозяйка, узнав истину. - А ты, Ваня, простак. Другой бы потребовал взять его в долю. Чья идея, в конце концов?
     - Нет уж, увольте, - скривился я, - бизнес на тараканах кажется мне отвратительным!
     - Но ты пришел просить денег на покупку насекомых!
     - Верно, иначе Николетта порвет меня в лапшу.
     Нора снова захихикала.
     - Хорошо вам смеяться, - вздохнул я.
     - Ваня, ты идиот! - сообщила Нора.
     - Может, и так, но от осознания сего факта мне не станет легче жить!
     Нора встала.
     - Ваня, сдуй пыль с мозгов! Где Одеялкин берет тараканов?
     - В зоомагазине.
     - А краску?
     - Ну.., не знаю. Вроде купил в магазине косметики. Да, точно, - вспомнил я, - он мне говорил про разноцветный лак, которым дамы ногти красят. Он бывает всех цветов, очень стойкий, долго не смывается, безопасен для здоровья...
     - Тогда вперед и с песней, - перебила меня Нора.
     - Куда? - растерялся я.
     - Сначала в зоомагазин, за насекомыми, потом за лаком, - захохотала Нора, - купи сразу несколько десятков, сам их раскрась и преподнеси маменьке, она будет счастлива!
     Пару мгновений я стоял с раскрытым ртом, потом воскликнул:
     - Нора, вы гениальны!
     - Да, я знаю это, - снисходительно кивнула хозяйка, - и всегда стараюсь помочь тем, кого господь обделил умом. Вот сейчас тебе поспособствовала.
     Первую часть плана - покупку тараканов - я выполнил легко. Продавец зоомагазина осторожно посадил в банку сорок штук многолапых страшилищ и потерял ко мне интерес.
     А в лавке, где торговали косметикой, я произвел более сильное впечатление. Правда, сначала ничто не предвещало бури, я тихо поинтересовался у девушки-консультанта с бейджиком "Маша" на блузке:
     - Есть ли разноцветный лак?
     - Для ногтей? - спросила девушка.
     - ..э.., для панциря! Он, думаю, хитиновый...
     - Панцирь? - насторожилась Маша и нервно оглянулась.
     Сообразив, что продавщица приняла меня за психа, я решил наглядно продемонстрировать тараканов, вынул из пакета банку, показал ее Маше...
     Визг, который издала глупая девица, был такой силы, что со столиков попадали банки, склянки, пузырьки. Но Маше этого показалось мало, продолжая орать, она бросилась в подсобное помещение, круша все на своем пути. Ко мне же, на ходу засучивая рукава, ринулся секьюрити.
     Целый час потом я объяснял в кабинете заведующего свою проблему. В конце концов я стал обладателем коробочки с разноцветными упаковками, пробивать чек отправился сам директор, продавщицы наотрез отказались выходить в торговый зал, пока покупатель с тараканами не покинет лавку.
     Но самым трудным оказалось взять таракана в руки. Я пытался совершить этот подвиг целый день и в конце концов превозмог себя. Первого "молодильного жучка" я красил, холодея от ужаса, второго - дрожа от омерзения, третьего - с некоторым интересом, четвертого - с улыбкой, пятый мне понравился - он весьма забавно шевелил усами, шестой выглядел прекрасно, у седьмого на панцире я изобразил луну и звезды, восьмому нарисовал "золотом" эполеты и возвел его в ранг генерала, девятый смотрелся очень трогательно, а десятого я просто полюбил, он был такой милый, маленький, несчастный, может, оставить этого таракашку себе?
     Николетта небось забудет вовремя кормить его...
     - Ну как, Ваня? - заглянула в мою комнату Нора. - Идет дело?
     - Очень споро, - ответил я, потом поставил десятого таракана на ладонь и продемонстрировал хозяйке:
     - Правда красавец?
     Нора заморгала и с чувством воскликнула:
     - Он тебе нравится?!
     - Ага, - кивнул я и продолжил работу.
     Мой вам совет: если кто-то вызывает у вас омерзение и избавиться от него нет никакой возможности, попробуйте изменить свое отношение к объекту неприязни, полюбите его.
     Ей-богу, намного лучше любить, чем ненавидеть и мстить. Впрочем, можете считать меня дураком, но мне кажется, что есть лишь один способ достойно отомстить врагу: сделать ему добро.