Дарья ДОНЦОВА            МОНСТРЫ ИЗ ХОРОШЕЙ СЕМЬИ                  Анонс            У каждого человека своя судьба, свой крест. Вот я, Виола Тараканова, и несу свой - постоянно вляпываюсь в криминальные истории. Довольно обременительно, надо сказать, но если бы не это мое свойство, где бы тогда писательница Арина Виолова - под таким псевдонимом я пишу детективы - находила новые сюжеты? А так они сами меня находят. Например, пошла я в бутик выбрать модную одежду и обнаружила под диваном в примерочной девушку Веру. Интересно, она и правда психопатка, какой кажется, и убийца, как она сама говорит, или... Конечно, "или"! Естественно, все подстроено! Но кто и зачем сводит Веру с ума, да нет - прямиком в могилу? Надо разобраться, а заодно и новый детектив напишется. Итак, начнем сначала...            Глава 1            Чем плоха пунктуальность? Когда приходишь вовремя на работу, вокруг нет никого, способного оценить по достоинству твое появление в нужном месте с секундной точностью.      Сколько раз я внушала себе: Виола, ты популярная писательница! Какого черта прикатываешь на встречу за десять минут до назначенного часа! Ну не глупо ли? Это, в конце концов, полнейшее идиотство! Самое интересное, что я все хорошо понимаю, но ничего с собой поделать не способна: если свидание назначено на три, я гарантированно прискачу в два сорок пять, оглянусь по сторонам и спрячусь в укромном месте. А потом, увидев из-за какой-нибудь колонны подходящего к месту рандеву знакомого, появлюсь в поле его зрения с самым наивным видом, восклицая:      - О, привет, извини, припозднилась.., понимаешь, дел очень много...      Вот и сегодня я приперлась в издательство "Марко" за полчаса до оговоренного часа. И, естественно, ткнулась носом в запертую дверь кабинета начальника отдела пиара и рекламы.      - Федор приедет к полудню, - противно улыбаясь, прощебетала стерегущая вход хорошенькая блондиночка. - Но к нему должна прийти.., э... Арина Виолеттова. Вам лучше записаться заранее, у Федора очень напряженный график.      Я скрипнула зубами и пошла к лифту. Какой толк объяснять глупышке, что мой псевдоним звучит иначе - Виолова? Все равно красотка тут долго не просидит: Федор меняет секретарш, словно диски в проигрывателе, и все дурочки на одно лицо - маленькие блондиночки с широко распахнутыми голубыми глазами, не способные запомнить имен авторов. Конечно, можно было устроиться в приемной, плюхнуться на диван, положить ногу на ногу, потребовать кофе и мирно ждать Федора, перелистывая газету "Книжное дело". Так бы поступил любой нормальный человек. А я предпочла скрыться в туалете, села там на подоконник и уставилась на улицу. Потому что мне не хотелось маячить под изучающим взглядом незнакомой девицы.      Зима в этом году была студеной, мороз порой достигал сорокаградусной отметки, а в те дни, когда ртутный столбик поднимался до нуля, начинал валить снег. Я уж и не помню, когда в Москве последний раз случалась подобная погода. И вот теперь, в качестве компенсации за стужу и пургу, к нам явилась бурная весна. Уже в двадцатых числах марта стало по-летнему тепло, а сегодня, десятого апреля, и вовсе наступила жара.      Я прислонилась спиной к стеклу. Как правило, люди радуются ласковой погоде и солнечным денечкам, но мне подкатывающее лето ничего хорошего не обещало. В нашем доме со дня на день должен начаться ремонт, поэтому забот у бедной Виолы Таракановой (таково настоящее имя писательницы Арины Виоловой) выше крыши: надо упаковать вещи, затянуть мебель пленкой, снять занавески, и так далее. Но все эти задачи, в принципе, легко решаемы, они меркнут перед другой, глобальной проблемой: где жить? Впрочем, еще вчера положение не казалось безвыходно трагичным.      Несколько недель тому назад я договорилась о найме квартиры - вполне симпатичной маленькой "трешки" на Ленинградском проспекте. Конечно, для нашей семьи, состоящей из шести человек, двое из которых дети, сорока восьми квадратных метров маловато, но ведь мы не собирались проводить в этих апартаментах всю жизнь. Предстояло потерпеть всего пару месяцев. В конце концов, трудности только укрепляют характер. Посчитав, что необходимое жилье, так сказать, в кармане, я успокоилась и занялась иными заботами, но сегодня утром позвонила хозяйка "трешки" и совершенно спокойно заявила:      - Виола, вынуждена извиниться, моя квартира не сдается.      - Как? - возмутилась я. - Мы же отдали залог!      - Безусловно, деньги я вам верну, - сухо сообщила дама.      - Что ж мне теперь, искать новый вариант? - не успокаивалась я.      - Это уже не моя проблема! - гавкнула нахалка и бросила трубку.      И вот буквально за считаные часы следует найти другую квартиру. А это, поверьте, совсем непросто. Начнем с того, что она должна находиться между станциями метро "Речной вокзал" и "Сокол", так как Кристина ходит в школу и ей будет неудобно, если временное жилье окажется далеко от учебного заведения. Во-вторых, комнат должно быть не меньше трех, и чтобы кухня была обязательно большая. Третий важный момент - цена. Запредельные деньги мы платить не можем, у нас их попросту нет. Конечно, имеется определенная сумма, но она отложена на ремонт собственной квартиры. И еще: если новое жилье быстро не найдется, виновата буду я, так как именно мне пришло в голову дать в свое время объявление в газете: "Снимем "трешку" на четыре месяца", после опубликования которого и откликнулась дама, наплевавшая сегодня на твердую договоренность.      Я горько вздохнула, глянула на часы и спрыгнула с подоконника. Одиннадцать сорок восемь. Надо поторопиться, иначе опоздаю! К двери кабинета Федора ноги поднесли меня без пяти минут двенадцать. Я влетела в приемную, увидела блондиночку, мерно жующую жвачку, и снова разозлилась на себя: опять заявилась раньше нужного времени. Ей-богу, меня легче пристрелить, чем научить чему-нибудь.      - Федора пока нет, - протянула секретарша. - И ваше, сказала ж! У него встреча с этой.., э... Виолкиной!      Я раскрыла рот и набрала полную грудь воздуха. Сейчас спокойным, но каменным тоном объясню этой не слишком хорошо воспитанной, зато обильно накрашенной девице, что являюсь автором "Марко", поэтому мне следует ласково улыбаться и предлагать кофе. И еще доведу до ее сведения, что фамилия стремительно несущейся к супертиражам и славе писательницы, с которой у руководителя отдела рекламы назначена встреча, - Виолова. Мой псевдоним - Арина Виолова, а не Виолкина или Виолеттова! Да, да, сейчас я так все и скажу...      Дверь в приемную громко хлопнула, мое настроение мигом изменилось. Какой смысл воспитывать секретаршу, если можно высказать свое негодование начальству, и пусть оно само "полирует" подчиненную. Я повернулась ко входу, и заготовленная речь застыла в горле. На пороге стоял не Федор. Там маячила полная фигура, затянутая во что-то излишне яркое, прямо-таки пожарно-красное.      - Федька тут? - неожиданно писклявым голосом осведомилась алая гора.      - Нет, - презрительно ответила девчонка, не позаботившись выплюнуть жвачку.      - Не может быть! - фыркнула вошедшая тетка и двинулась прямиком к кабинету начальника. - Небось решил покурить в тишине.      - Вы куда? - вскочила на ноги блондинка.      - Не дергайся, детка, - снисходительно обронила посетительница, - мы договаривались о встрече.      - На какое время? - решила не уступать позиций секретарша. - В полдень к нему Валетова придет.      - Да? - Изогнула кустистые брови гороподобная посетительница. - Мне таковая неведома. И потом... Я - Ангелина Брок. Поняла?      - Вас нет в списке, - упорствовала блондинка, - назовите час встречи.      Брок закатила глаза:      - О боже! Мы договаривались на тридцатое марта!      - Но сегодня десятое апреля, - удивилась секретарша.      - И что? - пожала плечами Ангелина. - Опоздала чуток, право, смешно... Март, апрель, какая разница! Я была в астрале, а как вернулась, так и пришла. Пусть Федька скажет спасибо за то, что я вообще почтила его своим вниманием.      Тут дверь приемной снова хлопнула, и в помещение, распространяя запах дорогого парфюма, ворвался на сей раз Федор.      - Арина, душа моя! - воскликнул он, направляясь ко мне и весьма умело имитируя восторг. - Ты уже тут? Как всегда, слишком вовремя! Чай, кофе?      - Лучше сразу приступим к танцам, - слегка сердито ответила я. - У меня полно дел, у нас...      - Федька! - взвизгнула вдруг Ангелина Брок, нахально прервав нашу милую беседу. - Меня что, тут нет?      На лице рекламщика мелькнуло легкое недоумение.      - Простите?      - Не изображай, что не помнишь наш разговор!      - Да-да, конечно, - закивал Федор, - вы.., э.., э...      Очи главы отдела по связям с общественностью вопросительно уперлись в секретаршу, но глупая девица и не подумала прийти на помощь начальнику.      - Это Ангелина Брок, - решила я выручить пиарщика.      - Ясное дело, - обрадованно подхватил Федор, - вы пишете детективы!      Щеки дамы сравнялись по цвету с колером ее платья.      - Нахал! - заявила она. - Так оскорбить ученого! Кандидата космологических наук! Профессора Университета аэробиологической транскрипции, академика Международной академии академических знаний академического разума! Безобразие! Кто у вас тут хозяин бардака?      Последний вопрос Брок адресовала блондинке.      - Не знаю, - пискнула секретарша, потом бочком протиснулась к двери и позорно бежала в коридор.      Федор ласково заулыбался и попытался исправить положение:      - Уважаемая Ангелина, я имел в виду, что ваши книги захватывают читателя, как детективы.      - Это плевок в лицо! - посинела дама.      - Извините, - начал мести хвостом рекламщик, - неудачное сравнение.      - И откуда вы знаете про мои труды?      - Ну кто же не читал Ангелину Брок, - склонил набок голову Федор.      - Да, действительно, - слегка притихла дама. - Вы сейчас изучите мою рукопись, и обсудим формат издания. Работа невелика, всего семьсот пятьдесят страниц. Предупреждаю сразу: я человек интеллектуального космического эгрегора, земное меня касается мало, вопрос о гонораре практически не волнует, готова согласиться на любые копейки. Короче, полмиллиона долларов - и мои мысли ваши.      Раздалось шарканье, и в приемную протиснулся Олег Левитин - приятный темноволосый мужчина, больше всего похожий на профессора, вернее, на тот образ большого ученого, который нам демонстрируют в кино. У Олега голубые глаза, прячущиеся за нелепой старомодной роговой оправой, торчащая во все стороны бородка и далеко не шикарный, к тому же сильно мятый костюм. Галстук Олег не носит принципиально, чаще всего у него под пиджаком пуловер или водолазка.      До сих пор, сталкиваясь с Левитиным в коридорах "Марко", я впадаю в изумление. Поясню. В издательстве имеется некая инструкция, с которой непременно знакомят новичков. В бумаге четко сказано: внешний вид сотрудника должен отвечать пафосности конторы. Женщинам запрещены мини-юбки, а явиться на службу без колготок невозможно даже в жарком августе. Маникюр, педикюр, укладка и легкий макияж обязательны. Для мужчин необходим костюм, причем хорошего качества, безукоризненно чистый, идеально выглаженный, а лицо гладко выбритое, и никаких там усов. Короче говоря, если встретишь в коридорах "Марко" нелепое существо в ярко-голубых джинсах, в валенках с калошами и с дыбом торчащими, уж неделю как не чесанными волосами, то стопроцентно можешь быть уверен: перед тобой не редактор, не корректор, не секретарь и не сотрудник пиар-отдела, то есть не работник издательства, это - автор. И кто мне объяснит, отчего Олегу Левитину преспокойно разрешают нарушать правила? Одна его борода с застрявшими в ней крошками от завтрака должна, по идее, вызвать ярость у начальника отдела кадров.      - Здравствуйте, Виола Ленинидовна, - ласково улыбнулся Олег. - Похоже, ваш ремонт еще не начался, желаю мужества.      - Спасибо, - слегка удивленно ответила я.      Интересно, откуда Левитин узнал о предстоящей в моей жизни катастрофе? И еще, он, похоже, единственный человек, способный правильно произнести мое отчество - Ленинидовна.      - Боже, я, кажется, вижу Ангелину Брок! - отступил на шаг назад Олег. - Невероятно! Такой человек.., у нас.., запросто... Господи! Федор, разреши, похищу твою гостью? Не может же она стоять тут, в приемной. Пойдемте скорей в нашу супер-VIP-гостиную, там и поговорим! Вы, наверное, предпочитаете зеленый чай? Он проводник космической энергии.      - Ужасная безграмотность, - моментально накинулась на Левитина Ангелина. - Чай - жидкая смерть.      - Мы просто обязаны поговорить об этом! - ажиотированно воскликнул Олег и, уцепив толстуху под руку, легко утащил ее в коридор.      - Идиотка! - накинулся на вернувшуюся секретаршу Федор. - Отчего сразу за Левитиным не побежала? Тебя чему учили: если пришла сумасшедшая - мигом за психологом. А ты что? Рот разинула!      Ах, вот оно что... Только сейчас до меня дошло, отчего Олегу разрешено появляться в коридорах издательства в столь экзотическом виде: Левитин - мастер по улаживанию скандалов, он успокаивает и деликатно выпроваживает вон малоадекватные личности типа Ангелины Брок. А людей с левой, так сказать, резьбой в "Марко" рвется толпа, сразу и не разберешь, кто из них автор будущих бестселлеров, а кто вырвался на время из психушки.      - А ну иди сюда! - рявкнул Федор теперь на меня и втянул в свой кабинет. - Садись, лапа, и слушай. Не скрою, разговор нам предстоит тяжелый и неприятный.      У меня подломились ноги, тело плюхнулось в противно-холодное кожаное кресло, на лице помимо воли наверняка возникло выражение описавшейся в гостиной кошки. Стало так страшно, что сердце заухало и заколотилось в груди, словно пойманный лисой филин.      Так и быть, открою вам секрет. Писатели, при всем своем внешне уверенном виде, на самом деле люди сомневающиеся. Все эти растопыренные пальцы, гордо задранный нос и фразы типа: "Я величайший прозаик современности" - на самом деле прикрывают огромный комплекс неполноценности. Большинство литераторов испытывает стресс, неся рукопись издателю: а вдруг откажут в напечатании бессмертного опуса? Конечно, можно все равно считать себя суперпупергением, только если, скажем, "Марко" выставит тебя вон, то куда деваться? Рыскать по другим конторам? А если и там, мягко говоря, пошлют по известному адресу? Что тогда - напечатать свое дивное произведение на принтере и раздавать по знакомым? Утешаться мыслью о собственной необыкновенности? Восклицать: "Я слишком умен и хорош для массового читателя, тупого и малообразованного"? Но ведь любому писателю хочется еще денег и славы, этих двух составляющих литературного труда. Поэтому без издательства автору никак нельзя.      Стороне, которая печатает книги, тоже необходим автор. Большая часть издательств мечтает о суперработоспособном человеке, способном писать по восемь романов в год, которые народ начнет хватать, словно булочки в голодный месяц. Но, увы, литераторы чаще всего ленивы, сдают рукописи не вовремя, требуют за них непомерных денег, хамят редактору и пьют горькую. Алкоголиков среди прозаиков и поэтов тьма. Иногда, даже несмотря на рейтинговость литератора, издательство не выдерживает и разрывает отношения с особо противной личностью. В борьбе писатель - издатель, как правило, побеждает второй. Я могла бы сейчас назвать вам фамилии некогда весьма успешных авторов, сгинувших в безвестность из-за собственных гадких пристрастий или неумеренной тяги к скандалам. Да, в мире книжного бизнеса жестокая конкуренция, топового автора, не стесняясь, будут переманивать, но... Дурная слава имеет быстрые ноги, и если, к примеру, до издательства "НРБ" дойдет, что писатель N, переругавшись из-за гонорара с "Марко", сбегал в некую организацию и наслал на своих бывших "хозяев" налоговую полицию, то, несмотря на успех книг писателя N, "НРБ" не захочет иметь с ним дело. Да оно и понятно, почему - кому нужен отвязный скандалист, правдоруб, "борец за справедливость", искатель контрафактных тиражей?      Я в этом смысле не исключение. То есть я ужасно боюсь оказаться за бортом "Марко". Правда, характер у меня не революционный, но вот рукописи задерживаю часто, нарушаю сроки, указанные в контракте... Все, кажется, терпению "Марко" пришел конец.      - Моему терпению пришел конец! - рявкнул Федор.      Я зажмурилась и постаралась слиться с креслом. Вот он, самый страшный и черный момент в моей жизни. Хотя, если вдуматься, ничего ужасного, ну не получилось забраться на вершину, как, скажем, писательнице Смоляковой... И что теперь, умирать, что ли? Работу себе я найду...      - Отвечай немедленно, - затопал Федор, - что на тебе надето?      Я, ожидавшая чего угодно, кроме этого вопроса, икнула и ответила:      - Ну, джинсы.      Федор тяжело вздохнул:      - Очень правильный ответ, именно "ну, джинсы". Что это за фирма такая "ну, джинсы"? Где откопала замечательные тинейджеровские штанишки? Ты хоть понимаешь, что у тебя на заду написано?      - Да, - закивала я. - Написано: "Охраняйте природу".      - Сама перевела?      - Нет, - честно призналась я. - Английским не владею, продавец сказал.      Федор схватил со стола газету "Желтуха" и начал обмахиваться ежедневным изданием, которое приличный человек побрезгует взять руками без перчаток.      - Нет, киса, - прошипел он, - там вышито: "Пошли все сюда".      Я закашлялась. Неужели и правда? Теперь понятно, почему Кристина, провожая меня сегодня в издательство, воскликнула:      - Прикольные джины! Где взяла?      - А твой пуловер с вышитой собачкой... - начал вновь брызгать слюной Федор, - а сережки из дерьма.., а часики за сто рублей.., и еще баретки... Боже ж мой! Ну в какой лавке ты раздобыла эти розовые говнодавы с зелеными шнурками? А? Немедленно отвечай!      Мне стало обидно до слез.      - Знаешь, моя одежда - это моя одежда!      - Ошибаешься, лапа, - широко улыбнулся Федор. Потом он швырнул на стол "Желтуху" и велел:      - А ну читай! Как раз про свою одежду!            Глава 2            Сначала мои глаза увидели фото: щуплый ребенок, одетый в нелепые сапожки на платформе, слишком широкие брюки и излишне свободный пуловер, держит в руках книгу. Девочке явно следовало сходить к парикмахеру, потому что волосы у нее стояли дыбом. Шестиклассница напоминала испуганную кошку (если видели когда-нибудь, как та ощетинивает шерсть при появлении внезапной угрозы, то поймете, о чем сейчас речь). Еще жаль, что подростки не желают слушать ничьих советов: сними девочка отвратительно растянутый свитерок, смотрелась бы вполне симпатично. Потом я внезапно поняла, что школьница держит не слишком чистой лапкой мою новую книгу, и тут же воскликнула:      - Какая милая девочка!      - Кхм, - закряхтел недовольно Федор, - снимочек потом позыришь, текстуху изучи.      И я начала читать статью. "Сегодня в книжном магазине "Медведково" прошла презентация новой книги Арины Виоловой "Груша для Золушки". Мы пока ее детектив не читали, но думаем, что найдем под обложкой все тот же набор: любовь-кровь-морковь - госпожа Виолова вечно тянет одну жвачку. Но сейчас не хотим обсуждать литературные достоинства нетленки, в конце концов, дюдик нас не удивит, поразило иное. Госпожа Виолова прибыла на презентацию в не слишком новых "Жигулях". Конечно, подобный патриотизм похвален, но, если учесть, что даже девочка из отдела продаж "Марко" прирулила на новенькой иномарке, то у вашего корреспондента возник вопрос: правда ли, что в "Марко" существуют две звезды - Смолякова и Бустинова, огребающие гонорары лопатой, а остальным авторам, так сказать, подзвездкам пятой категории, не хватает даже на кефир? Еще меня, человека весьма далекого от фэшн-бизнеса, удивил прикид литераторши и ее, с позволения сказать, драгоценности - пластиковые висюльки в виде собачек. Да, видно, у издательства "Марко" совсем плохо идут дела. Напомним вам, наши любимые читатели, что Арина Виолова сейчас на взлете, по сведениям "Желтухи", ее имя возглавляет список авторов, так сказать, второго эшелона. И что, у нее нет дублонов на одежду? Очевидно, "Марко" собирается пойти ко дну.      Кстати, у нас новая фишка: мы с этого номера начинаем публиковать снимки знаменитостей с указанием фирм и цены их одежды. См, фото".      Я, переваривая прочитанное, вновь устремила взор на снимок и только сейчас увидела тоненькие красные линии, ведущие к фигуре девочки, - около каждой черты имелась рамочка с порядковым номером. А ниже был напечатан следующий текст.      "1. Голова. Стрижка сделана в парикмахерской на вокзале, примерная цена 200 руб.      2. Свитер. Фирма не определяется. Может, самовяз или подарок любимой бабушки. Если второе предположение верно, то оно хоть как-то оправдывает появление в гардеробе писательницы этой "стильной" вещички. Цена - около трехсот рублей.      3. Джинсы. Страх смотреть! Сняты с мужа! Скорей всего, фальшивый бренд, сшитый на коленке, в подвале, вьетнамцами. Цена - 200 руб.      4. Обувь. Баретки из кожзама, щедро украшенные кнопками. Цена - 150 руб.      5. Украшение - серьги в виде пуделей. Ваш корреспондент обнаружил подобные в подземном переходе у метро. Цена - 20 руб.      Итого: 870 рублей.      Нижнее белье оценить не можем, но, думаем, оно соответствует верхнему прикиду.      Ах, "Марко", как вам не стыдно! Заплатите Виоловой хоть раз тысячу баксов, пусть бедняжка позволит себе ботиночки из натуральной кожи. Да, кстати, скоро у Арины день рождения. Мы, сотрудники "Желтухи", люди не жадные и к тому же жалостливые, поэтому приготовили нищей писательнице щедрый подарок: шикарные бриллиантовые серьги, которые непременно вручим ей в нужный день".      Газета выпала из рук.      - Офигеть... - вылетело изо моего рта.      - Ты наш позор! - загремел Федор. - Немедленно вытащи из ушей собачью мерзопакость! Где брюлики, а?      - У меня их нет.      - Почему?      Хороший вопрос.      - Ну, потому, - понуро ответила я, - что на ремонт копила... И вообще, зачем мне камни?      - Действительно, - скривился Федор, - если нацепить на дворняжку золотой ошейник, вид станет еще хуже. Так! Теперь все меняется: внешность, поведение. Имей в виду: мы собираемся дотянуть Виолову до уровня Бустиновой, грядет широченная рекламная кампания, и никак нельзя позволить...      Упади мне сейчас на голову потолок, я бы и то Удивилась меньше.      - Значит, меня не выгоняют из "Марко"? - промямлила я, не веря своему счастью.      Федор всплеснул руками:      - Нет, вы только полюбуйтесь на нее! Подобрали на помойке, отмыли, отчистили, допинали, несмотря на сопротивление объекта, почти до звезды, и вытурить? Подарить другим уже почти ограненный бриллиант? Нет, лапа, теперь ты станешь отрабатывать мои старания. Значитца, так! Ездишь на иномарке - скромной, матенькой, очень милой, типично женский вариант. И если кто-нибудь из журналюг, сунув тебе под нос микрофон, поинтересуется: "Арина, отчего рулите не на "Бентли"?" - ты сделаешь гримасу... Ну-ка, изобрази легкое презрение! Давай начинай!      Я подняла брови, вытянула губы, выпучила глаза.      - Не верю, - покачал головой Федор. - Это морда больной поносом игуаны. Ладно, нельзя требовать от человека всего сразу. Дома потренируешься у зеркала. Запомни: главное тут не выражение лица, а тон. На выдохе произносишь: "В нашем безумном мегаполисе не найти места для парковки. И потом - я не люблю выделяться". Усекла, лапа?      - В принципе, да, но есть неясности, - вздохнула я.      Федор схватил бутылку с минералкой.      - Какие, песня души моей?      - Где взять маленькую, милую, симпатичную иномарку, да еще и типично женский вариант?      - А, это фигня... Глянь в окно... - меланхолично заявил рекламщик.      Я подошла к огромному стеклу и закричала:      - Ой, ой, там...      - Что? - поперхнулся водой Федор.      - Мою машину уволакивает эвакуатор!!!      Федор тоже подошел к окну и хмыкнул:      - Ну правильно, металлолому место на свалке.      - Но...      - Вон твоя новая тачка.      - Где?      - Слева, у будки охраны.      - Где? - растерянно повторила я.      - Протри глаза! Неужели не видишь? - начал злиться Федор.      - Маленькую миленькую иномарку? Нет.      Федор положил мне руку на плечо и принялся командовать:      - Перемести взор левее, еще, еще, во!      - Но это джип! Здоровущий, как троллейбус!      - Конечно.      - Ничего себе, маленькая миленькая иномарка!      - Хочешь сказать, плохо выглядит?      - Нет, но...      - Что теперь не так?!      - Думала.., э... Но я не умею ездить на такой!      - Ерунда, крути рулем, и все.      - Там же, наверное, автоматическая коробка передач.      - Ага, на одну педаль меньше. В общем, так: соберешься домой, Женька, наш шофер, объяснит тебе, как ставить рычаг, и все дела.      - Но...      - Еще что? Слушай, ты мне надоела со своими дурацкими капризами!      - Но...      - Спорить бесполезно. Металлолом уже уволокли.      - Я не планировала покупать джип.      - Он тебе достается просто так.      - В смысле - даром?      - Да. Машина не новая, но в отличном состоянии, техобслуживание станешь проходить по этому адресу.      Жестом фокусника Федор бросил на стол визитку.      - Но...      - Замолчи! Твоя задача везде появляться на этих колесах, а в интервью ненавязчиво говорить журналистам марку своего автомобиля.      - Ага, - закивала я, - ясненько.      - Не вздумай выронить хоть слово критики о тачке! - предостерег Федор. - Что ж, одну проблемку решили, теперь подкатила вторая. А с ней, моя лапа, мы поступим таким образом: садишься сейчас в авто и рулишь в бутик "Зубастый арбуз". Там госпожу Тараканову ждут с распростертыми объятиями и уже приготовили кучу шмоток.      - Но...      - Снова-здорово!      - Но...      - Замолчи, позор издательства!      - Но...      - Что еще?      - У меня в кошельке всего сто рублей, - призналась я.      Федор почесал пальцем нос.      - Привычка не иметь с собой налички выдает богатого человека. Многие держатели карточек забывают о необходимости класть в кошелек живые купюры. Если ляпнешь при журналюгах об отсутствии ассигнаций, плохо не будет, это я тебе говорить разрешаю.      - Извини, но...      - Мне надоело твое ноканье!      - В моем кошельке отсутствует кредитка.      - Почему? Дома забыла?      - Просто.., ее у меня нет.      Федор вытаращил глаза:      - В смысле? Как - нет? Потеряла?      - Я ее не заводила.      Рекламщик сел за стол, потер затылок и устало поинтересовался:      - Прости, Арина, что вмешиваюсь в интимные дела, но скажи мне, где складируешь деньги? Я в курсе, сколько тебе платит "Марко". Куда деваешь гонорары?      Я стала загибать пальцы:      - Покупаю продукты, всякую ерунду для дома, веши... Сейчас надумачи делать ремонт, в планах - приобретение дачи. Понимаешь, в нашей семье основным добытчиком был Семен, муж Томочки, но сейчас его дела идут не слишком хорошо, поэтому финансовым столпом стала я, и...      - А где же держишь заныканное? - перебил меня Федор.      - В банке из-под печенья, - после некоторого колебания ответила я.      Рекламщик уставился на меня, потом моргнул, раз, другой, третий.      - Из-под какого.., печенья? - наконец выронил он.      - Шоколадного, - потупилась я. - Очень удобная тара, легко закрывается, стоит у меня в шкафу, и вообще...      Федор схватился за телефон:      - Алле, банк? Это кто, Катя? Ой, прости, Лидочка, вечно я вас путаю. Котик мой, мы немедленно заводим в вашем VIP-отделе карточку, голдовую, на имя Виолы Ленинидовны Таракановой. Нет, имя ее папы не Ленин, а Ленинид. Хорошо, хорошо...      Швырнув трубку на стол, Федор прошипел:      - В магазин все равно поедешь, там тебе отпустят в долг. Хотя... Нет! Стой!      Резво вскочив, начальник отдела распахнул сейф, вытащил из железного шкафа пачку банкнот и рявкнул:      - Вот, держи! Завтра надеюсь увидеть тебя в приличном виде.      - Нужно столько потратить на шмотки?!      - Тут не много, - успокоил Федор.      Я мысленно оценила пачку. Ага, совсем копейки. Похоже, тысяч сто. Рублей, слава богу, а не долларов.      - Завтра ровно в полдень, - мерно вещал Федор, - жду тебя здесь. В час у нас съемка для новой рекламной кампании.      - Ой, а можно перенести?      - Почему?      - Ну.., у нас ремонт, в общем...      - Ты сама решила красить потолки? Из пылесоса?      - Нет, нет!      - И на том спасибо. Но тогда не понимаю, что помешает завтра заняться работой?      - Нам негде жить! - выпалила я.      Федор застонал, потом взял бутылку воды, залпом осушил ее, швырнул пустую тару в корзинку, не попал и горестно констатировал:      - Денек неплохо начинается. Ладно, сейчас же подробно излагай беду. Только материала в "Желтухе" под названием "Виолова - бомж" мне для полного счастья не хватает!            ***            Около двух часов дня я, вспотевшая от нервного напряжения, оказалась у бутика с идиотским названием "Зубастый арбуз". Только женщина, еще утром мирно рулившая на милых сердцу, совершенно родных и досконально изученных "Жигулях", а в полдень сидящая за баранкой пафосной иномарки, сумеет меня понять. Издательский шофер Женя дал госпоже Таракановой наспех урок вождения транспортного средства с автоматической коробкой передач и усвистел по своим делам. Я кое-как вскарабкалась на сиденье и вцепилась в руль. Длины моих рук и ног явно не хватало, чтобы комфортно расположиться на водительском месте, пришлось начинать движение, устроившись на самом краю кресла.      Первые минуты я ощущала себя водителем троллейбуса - земля оказалась далеко внизу, а окружающие машины превратились в крошек. Потом стало понятно, что ничего особо сложного в "автомате" нет, вот только левая нога, которой теперь следовало мирно отдыхать на специальной подставке, постоянно нажимала на педаль отсутствующего сцепления.      Подъехав к Ленинградскому проспекту, я притормозила и стала ждать, пока в плотном потоке машин образуется достаточное пространство для того, чтобы вклиниться в движущуюся бесконечную ленту автомобилей. Мне несвойственно агрессивное поведение на дороге, и еще я трезво оцениваю свои водительские способности, поэтому сейчас спокойно маячила на углу маленького переулочка.      Внезапно симпатичная серая "девятка", ехавшая в крайнем правом ряду, притормозила и поморгала фарами. Решив, что водитель желает спросить у меня дорогу, я попыталась опустить стекло, не нашла ручку, открыла дверь и крикнула:      - Чем могу помочь?      Из "Жигулей" высунулся мужик лет сорока. Улыбнувшись во весь рот, он проорал:      - Поворачивайте, девушка!      Впав почти в шоковое состояние, я вырулила на проспект. Зря, однако, говорят, что все мужики на дороге хамы, встречаются же милые, интеллигентные, хорошо воспитанные люди. Вот сейчас мне любезно помогли повернуть! Дядька находился на главной дороге, я стояла на второстепенной, он мог катить себе спокойно, не обращая внимания на окружающих. Ан нет, притормозил, пропустил. Пустячок, а приятно.      Порадовавшись небывалой удаче, я сосредоточилась и поняла, что скоро предстоит повернуть налево. Вообще говоря, я избегаю езды в левом ряду, считаю, что он предназначен для лихих парней на машинах с "крякалками" и стробоскопами, и всегда, оказавшись на скоростной полосе, моментально начинаю испытывать дискомфорт, потому что мне все незамедлительно гудят. Один раз я чуть не лишилась чувств, когда сзади из джипа с полностью тонированными стеклами прогремел командный голос:      - Эй ты, металлолом, немедленно подай вправо!      Но сейчас-то альтернативы не было, на втором перекрестке следовало повернуть. Отчего я заранее начинаю подготовку к маневру? Да кто ж пропустит меня непосредственно у перекрестка? Сколько раз я прокатывала мимо нужного поворота, и приходилось потом искать место разворота, возвращаться назад.      Пальцы нажали на рычаг "моргалки", я скосила глаза на зеркало заднего вида и чуть на тормоза не нажала от невероятного изумления: ярко-голубая иномарка, летевшая в левом ряду, сбавила скорость - она явно пропускала меня. В полном шоке, я очутилась там, где с бешеной скоростью перемещаются лишь те, кому наплевать на правила и всякие там ограничения. Сейчас начнется! Втянув голову в плечи от страха, я прибавила газ. Ужас, я же не способна лихачить! На данном этапе стрелка спидометра качалась около числа "шестьдесят", и для меня это просто гонки "Формулы-1". Уши приготовились уловить гудки, "кваканье" и ругань, но отчего-то сзади стояла тишина.      Трясясь от напряжения, бесконечно дергая левой ногой и удерживая на руле правую руку, все время так и желавшую схватить рычаг переключения скорости, я увидела красный сигнал светофора, остановилась и моментально оценила ужас своего положения. Сбоку горела зеленая стрелочка, но мне поворачивать налево не сейчас, а на следующем перекрестке. Следовало пока ехать не в крайнем левом ряду, а в соседнем и перестроиться, миновав это пересечение дорог. Но я не умею бойко совершать маневры, вот и позаботилась пораньше. И что вышло? Теперь мешаю остальным, тем, кому надо поворачивать с проспекта здесь. Ой, мама! Ну, держись, Вилка!      Стараясь стать совсем незаметной, я прижалась к рулю и несколько секунд просидела в ожидании неминуемого скандала. Потом осторожно кинула взгляд в зеркальце и оторопела от изумления: за моей машиной выстроилась длиннющая очередь из моргающих поворотниками разнокалиберных тачек. Но почему они молчат, не гудят, не матерятся? Не открывают окна и не орут: "Мартышка за рулем страшнее обезьяны с гранатой!"? Что сегодня случилось на дороге? Меня два раза пропустили мужчины, а теперь люди поняли, что не собираюсь уходить влево, и никак не реагируют!      Пальцы начали лихорадочно тыкать в кнопки приемника. Может, какая-нибудь радиостанция проводит конкурс "Сто тысяч долларов самому вежливому шоферу"?      Светофор поменял цвет, я двинулась вперед. В общем, до "Зубастого арбуза" я добралась почти в обмороке. Меня еще три раза пропустили в нужные ряды, а парковщик у бутика, вместо того чтобы вяло махнуть рукой, указывая на свободное место, кинулся отодвигать оранжевые пирамидки, ограждавшие пространство для супер-VIР-клиентов с такой скоростью, что зацепился ногой за выбоину в асфальте и упал.            Глава 3            Липко-приветливые продавщицы магазина отобрали для писательницы гору вещей, подавляющая часть из которых мне сразу активно не понравилась.      - Вон те джинсы с дырками точно не хочу, - попыталась я оказать сопротивление. - Они выглядят так, словно в них как минимум трое бывших владельцев умерло!      - Ну что вы! - закатила глаза девушка с бейджиком "Нина". - Это же сам Маринелли.      - Кто? - рискуя показаться дремучей деревенщиной, осведомилась я.      - Маринелли, - с придыханием повторила Нина.      - Но штаны рваные!      - Их специально разодрали.      - И грязные, - не успокаивалась я.      - В этом вся соль, - вздохнула Нина. - Маринелли лично каждую вещь обрабатывает.      Я глянула на ценник и онемела. Извините, конечно, если ляпну сейчас глупость, но, по-моему, можно купить обычные джинсы, нарезать в них дырок, потом поползать в штанах по битым кирпичам, и дело в шляпе, получится вылитый Маринелли, только не за такую астрономическую сумму.      - Вы померьте, - настойчиво порекомендовала Нина, - сидят изумительно. А еще вон ту кофточку, юбку в горошек, блузку...      Продолжая тараторить, Нина довела меня до примерочной кабинки, развесила на крючках вешалки и закрыла двери. Я осталась одна и принялась озираться. Местом для примерки новых нарядов тут служила почти десятиметровая комната, обставленная с помпезным шиком: уютный диван, прикрытый пледом, маленький столик на резных ножках, кресло и, конечно, зеркальные стены.      Вздохнув, я пощупала вещи. Ну и чем они отличаются от тех, что надеты на мне? Лишь фирменными ярлычками. Значит, бешеные, абсолютно невозможные для себя деньги я отдам за лейбл. Может, соврать Федору? Надеть собственную одежду, а ему сообщить с самым серьезным видом: "Вот купила штаны от Биренелли".      Или модельера кличут Киренелли? Неважно, имечко-то я выучу. Но Федор - человек недоверчивый, мигом полезет проверять фирменный знак. Кстати, дядечка, придумавший драные штаны, очевидно, просек фишку и нашил на свое изделие штук восемь белых ярлычков с фамилией. Неужели придется отдавать мешок рублей за откровенное барахло?      Огромная жаба навалилась на госпожу Тараканову всем своим пупырчатым телом. Я попыталась отбиться от земноводного, но оно душило меня, приговаривая: "Вилка, в этих штанах нет ничего, кроме пафосной торговой марки, не вздумай платить за них немереные тысячи".      Ощутив безвыходность положения, я шумно вздохнула.., и тут же поняла, как следует поступить. Руки быстро раскрыли сумочку. Будучи человеком предусмотрительным, всегда ношу с собой минимум нужных вещей, в частности, пилочку для ногтей. Сейчас я с ее помощью отпорю пару-тройку ярлычков и нашью потом на свои брючата. Вот и выход из положения: и волки сыты (Федор будет доволен, я не премину ткнуть ему в нос лоскутик с надписью "Маринелли"), и овцы, то есть деньги, целы. Надеюсь, в этой кабинке нет камер и никто не увидит литераторшу Арину Виолову, занятую неблаговидным делом?      Ловко орудуя пилкой, я принялась освобождать вещи от явно лишних ярлычков и прятать их в сумочку.      - Апчхи... - внезапно прозвучало за спиной.      Я в ужасе уронила орудие преступления и обернулась:      - Кто там?      В ответ никаких звуков, но через секунду послышался деликатный стук в дверь и нежный голосок Нины:      - Вы меня звали? Нужна помощь?      - Нет, спасибо, - крикнула я, быстро наступая на пилку, - сама справлюсь! Или кому-то нужна кабинка?      - Что вы! - воскликнула Нина. - У нас полно свободных помещений, можете хоть до утра заниматься примеркой. Для писательницы Арины Виоловой в нашем магазине нет никаких ограничений.      Я наклонилась, подняла пилку и села на диван. До утра? Ну уж нет, надеюсь скоро покинуть бутик. В нем работают милые, приветливые продавцы, к ним никаких претензий нет, вот только вещи, в нем продающиеся, невесть почему приводящие в восторг Федора, вызывают у меня дрожь. Причем трясет меня не только от вида шмоток, но и от их цены!      - Апчхи... - снова разнеслось по примерочной. Но на этот раз стало абсолютно ясно: звук исходит из-под диванчика, где уютно устроилась я, быстро отпарывая очередной лейбл.      Так вот, значит, как относятся к покупателям в "Зубастом арбузе"! Спрятали в примерочной наблюдателя!      Забыв про пилку, я живо заглянула под сиденье и увидела распластавшуюся на пыльном полу тоненькую фигурку.      - И сколько тебе платят за подобную работу? - прошипела я. - Отличная служба! Лежишь себе под диваном спокойненько и подглядываешь... Кстати, передай своему начальству, что уборщица должна как следует мыть полы, иначе каждый раз будет случаться такая вот ерунда, как сейчас.      - Пожалуйста, тише, - прошептала девушка.      - Ага! - закивала я. - Еще скажи, что шпионку выгонят вон, так как покупательница заметила топорную слежку, и твои дети в количестве пяти штук, бедные маленькие сиротки, которых ты воспитываешь без отца, умрут от голода!      - Умоляю, не кричите!      - Нет уж! Сейчас потребую сюда управляющего! - окончательно перестала я владеть собой. - Пусть он объяснит...      - Я не продавщица, - судорожно прошептала девушка.      - А кто?      - Ну... Вера.      - Вылезай немедленно! - скомандовала я. - Значит, папарацци. Из какой газеты? Где фотоаппарат? В сумочке? Лучше сама вынимай. Ты на кого работаешь? На "Желтуху"? Понятненько... Теперь ясно, каким образом собираете информацию. Из "Марко" позвонили в "Зубастый арбуз" и предупредили, что писательница Арина Виолова явится за покупками, одна из продавщиц стукнула в "Желтуху", и вот ты залегла под диваном. Ну что, много интересного наснимала?      Послышался шорох, девушка выползла из-под дивана и прошептала:      - Я не журналистка. Я работаю в библиотеке.      - И сейчас хотела предложить мне стихи Пушкина?      - Очень прошу, не поднимайте шума! Иначе вызовут милицию и.., и.., и...      По щекам девушки горохом покатились слезы, а в дверь примерочной снова постучали.      - Вам помочь? - раздался голос Нины. - Если размер не подходит, живо принесу другой.      Я разинула рот, и тут Вера схватила меня за руку. В глазах девушки стояло такое отчаяние, что заготовленные мной слова застряли в горле, и вместо них я внезапно гаркнула:      - Вы не даете мне как следует произвести примерку! Прекратите ломиться сюда!      - Извините, - пискнула Нина.      - Спасибо, - шепнула Вера и села на краешек дивана. - Я чуть не умерла, когда вас сюда привели. Затаилась, рот зажала, но все равно чихнула.      - А зачем ты залезла под диван? - сурово поинтересовалась я.      Вера шмыгнула носом.      - Из-за носового платка. Он там лежал, вот, видите?      Я бросила взгляд на скомканную тряпочку, покрытую пятнами, и сдвинула брови.      - Ерунда какая-то! Нет, ты, наверное, папарацци.      - А вы правда писательница Арина Виолова? - поинтересовалась Вера. - Видела передачу по телику, рассказывали там, что все ваши книги документальные. Ну, вроде преступления случились на самом деле, а вы их раскрыли. Так?      - В принципе, да, - осторожно ответила я. - А что?      - Это точно вы? - засомневалась Вера. - На экране вы по-другому смотрелись.      - Хороший у нас разговор получается, - усмехнулась я. - Я не верю тебе, ты не веришь мне...      Глаза Веры снова наполнились слезами, она забормотала, одни слова глотая, а другие чуть ли не выкрикивая:      - Помогите.., я.., убила человека.., случайно.., не хотела.., не знаю как.., но точно.., теперь прячу.., вот.., платок.., не понимаю.., не.., не.., не... Я его не убивала! Но убила! Совсем.., насмерть... Пожалуйста, помогите!      Все, что девчонка говорила, было больше похоже на бред, поэтому меня удивило другое.      - Как ты сюда попала? - спросила я.      - В торговом зале народ был, - зашептала Вера, - а потом продавщицы ушли, и я тихонечно в кабинку просочилась. Думала, платок схвачу и назад. Залезла под диван и поняла: вот дура! Ну кто мешал прикинуться клиенткой, зайти с платьем, забрать его и мирно уйти, мол, не нравится модель! Только у меня от ужаса паралич наступил, вот и наваляла глупостей, залезла тайно. А тут вы...      - Вам помочь? - снова проявила за дверью активность Нина.      - Сейчас отвлеку продавщицу, - шепнула я, - а ты беги к выходу и жди меня.      Вера кивнула и отступила к стене, а я распахнула створку, полностью прикрыв ею библиотекаршу. Потом сгребла вещи, вышла в зал и сердито сказала Нине:      - А ну, идите сюда!      - Куда?      - Подальше от кабинки, в ней дует.      - Не может быть!      - Очень даже может, - фыркнула я, оттесняя Нину в противоположный угол магазина, - из всех щелей сквозняком так и тянет. Вот, уже простудилась, кха, кха, кха. А еще вы постоянно лезли, стучали! Отвратительно! Ничего не желаю тут приобретать!      - Просто предлагала помощь, - принялась оправдываться Нина, - думала...      - Я же требовала оставить меня в покое, так нет же...      - Но...      - Прощайте, - гордо заявила я и, сунув огорченной Нине ворох произведений безумного дизайнера, побежала к выходу.      Вера стояла, привалившись к стене, невдалеке от магазина.      - Что делать? - прошептала она. - Что? Меня посадят на электрический стул?      - В России мораторий на смертную казнь, - попыталась я слегка взбодрить перепуганную донельзя девушку. - Да и электрический стул используют не у нас, а в США, причем не во всех штатах. Кое-где предпочитают более гуманный вид казни - инъекцию яда.      - Какой ужас! - просипела Вера. - Но что мне делать?      - Кого ты убила? - поинтересовалась я.      - Кирилла, - еле слышно ответила Вера. - Только я его не убивала! Но убила. А он видел! И теперь.., теперь.., должна... Ну почему так случилось? Неужели от анальгина? Не может быть... Он... Улик полно! Ничего не помню. Понимаешь? Понимаешь? Понимаешь?      Она схватила меня за плечи и затрясла, словно бутылку с застоявшимся кефиром. Руки Веры были такие ледяные, что я даже сквозь куртку и кофту ощутила холод.      - Понимаешь? Понимаешь? Понимаешь? - с упорством безумного человека повторяла девушка.      Я вывернулась из ее цепких пальцев и честно ответила:      - Пока нет, не понимаю. Попробуй ясно и последовательно изложить факты.      Вера вздрогнула.      - Ты ведь мне поможешь? - с надеждой спросила она. - Знаешь, не хочу умирать.      - Вот это понятно, - кивнула я, - сама не собираюсь на тот свет. Пошли.      - Куда? - насторожилась Вера.      - Ну, не на улице же нам стоять! Зайдем в кафе.      Девушка затравленно оглянулась по сторонам:      - В какое?      - В любое. Вон через дорогу вполне симпатичное на вид заведение.      Вера прищурилась.      - "Ателло"?      - Да, - согласилась я, - дурацкое название, но нам ведь нужно просто побеседовать в спокойной обстановке.      - "Ателло"?      - Да, да.      - "Ателло"... - словно заевшая патефонная пластинка, тупо твердила Вера. - Мне идти в "Ателло"? Мне?      Я хотела было пожать плечами и мирно сказать: "Если так не нравится это название, то рядом имеется трактир вовсе без него. Трактир - и все". Но тут вдруг девушка вырвала у меня из рук сумку, резко повернулась и ринулась через проспект, не обращая ни малейшего внимания на плотный поток машин. Послышались визг тормозов, гудки и вопли:      - Дура!      - Поймать и в глаз надавать!      - Вот сволочь!      Я, стряхнув с себя оцепенение, бросилась за, похоже, потерявшей разум девицей. Негодование водителей - и прохожих тоже - усилилось.      - Давить таких надо!      - У нее кошелек, что ли, свистнули?      - Вон та, по тротуару чешет... У нее целых две сумки...      - Держи вора!      - Лови!      - Стой!      Я благополучно пересекла оживленную улицу и побежала по тротуару, ярко-синяя куртка Веры мелькала далеко впереди. У меня закололо в боку, стало понятно: воровку не настичь.      Запыхавшись, я остановилась и подвела итог: так, лишилась любимого ридикюля, в котором кошелек с большой суммой денег, взятой в долг у Федора, мобильный телефон, косметика, ключи от дома и машины, паспорт. Да уж, сходила за покупками... Отругают теперь все - достанется и от рекламщика, и от супруга, незадачливую Вилку пожалеет лишь Томочка.      Повздыхав некоторое время, я побрела к машине. Ладно, у меня под бампером висит запасная связка ключей. Может, отправиться к Олегу на работу и попросить его объявить странную девушку Веру в розыск? Ага, замечательная идея, если учесть, что знаю лишь имя пронырливой уголовницы, да и то с ее слов. Вполне вероятно, что в паспорте у мерзопакостницы стоит "Татьяна" или "Елена". Да и внешность грабительницы могу описать лишь приблизительно: блондинка, глаза вроде голубые, а может, и серые, особых примет не увидела.      В самом гадком настроении я добралась до парковки и.., не обнаружила на ней свою верную коняшку. Отчаянье затопило с головой. Однако сегодня явно не мой день. Ну кто мог польститься на старенькие, битые-перебитые "Жигули"? Кому понадобилась краса ненаглядная, ездящая лишь на одном энтузиазме? Вот же стоит шикарный, лаково-черный джип, элегантный, словно мальчик по вызову, шикарный до слез. Хотя роскошную иномарку гнутой железкой не открыть, и она явно принадлежит крутому авторитету. Вон, затонирована машина по полной программе, тюнингована - на капоте нарисована голова тигра. Я очень хорошо знаю: встретишь на дороге подобный экземпляр, немедленно уступай ему дорогу, не то раздавит и не заметит. Джип... Минуточку! Я же приехала на нем! "Жигули" от издательства уволок эвакуатор!      В полном обалдении я обошла иномарку. Когда садилась в нее у "Марко", не рассмотрела подарочек как следует. Интересно, кому до меня принадлежала машина? И номер у нее явно непростой - одинаковые цифры вкупе с тремя буквами О, и картинка на капоте устрашающая... Ну и ну! Что же теперь делать? Монстра самой никак не открыть, не завести, да и документы на него лежат в похищенной сумочке.      От полной безысходности я застонала, навалилась на водительскую дверь и в изнеможении закрыла глаза. Спокойствие, Вилка, только спокойствие! Из любого положения есть выход.      - Прости, пожалуйста, - прошелестело над ухом.      Я открыла один глаз и в полнейшем негодовании воскликнула:      - Ты?      Вера кивнула:      - Ага. Извини. Вот твоя сумка. Я не знала, что там столько денег!      Я схватила кожаный мешок и не удержалась от замечания:      - А что, ты обычно прешь пустые кошельки?      - Я не воровка.      - Верится с трудом.      - Правда.      - Ладно, до свиданья, - сердито ответила я.      - Я не воровка, - тихо повторила Вера.      - Обсуждать нам с тобой нечего, - хмыкнула я. - Сначала вырвала сумку из рук, потом вернула... С кем не случается... Да большинство людей так себя ведет! И я, вот странность, предпочитаю не общаться с личностями, поступающими, как ты. Отойди от машины.      - Это твоя?      - Да.      - Красивая.      - Сделай одолжение, отстань.      - Наверное, дорого стоит.      - Не знаю, джип мне подарили.      - Повезло, - щелкнула языком Вера. - А почему у тебя в паспорте стоит Виола Тараканова?      - Меня так зовут.      - Значит, наврала про писательницу? - скривилась собеседница.      - Арина Виолова - псевдоним, - непонятно по какой причине стала я растолковывать нахалке ситуацию, - а псевдонимы - частое явление у литераторов.      - Следовательно, все-таки ты - она?      - Ладно, хватит! Надеюсь, больше не встретимся.      - Я убежала, потому что приняла тебя за оно.      Решила, ты держишь в сумке диктофон, оттого и вырвала ее, - залепетала Вера. - Оно меня в бутик отправило, сказало про платок. Я поехала, потом ты появилась, я начала с испуга правду говорить... Во как! А уж когда ты предложила в "Ателло" пойти, совсем разум потеряла. Понимаешь?      - Нет! И, если честно, не хочу понимать!      - Кирилла я убила после посещения "Ателло". Потом забежала в "Зубастый арбуз" и пихнула под диван платок. Смотри!      Перед моим носом закачалась грязная мятая тряпка, я чихнула, а Вера тихо продолжала:      - Вот, подумала, тебя оно подослало, чтобы улики сфоткать.., ну как я под диваном шарю.., и разговор записать. Я не воровка, не убийца, хоть и прикончила Кирилла. Ничего не помню! И помочь мне некому! Ясно?      Я поежилась. Девушка явно шизофреничка.      - Ясно, - сама ответила на свой вопрос Вера. - Ладно, пока!      Опустив голову и сгорбившись, девушка пошла по направлению к метро. В ее поникшей фигурке было столько отчаяния, что на меня накатила жалость.      - Вера, - крикнула я, - подожди!      Сумасшедшая вздрогнула и обернулась, я подошла к ней.      - Давай отвезу тебя домой?      - Спасибо, не надо, лучше пройдусь.      - Наверное, твой муж волнуется, куда ты подевалась.      - У меня нет мужа. Тебе это кажется странным?      - Почему? - слегка растерялась я.      Неожиданно Вера засмеялась:      - Ты приняла меня за сумасшедшую? Решила, что я сбежала из поднадзорной палаты? Знаешь, мне и самой в последние дни кажется, что я умом тронулась. Столько всего случилось... Но я нормальная. Хотя, говорят, психи никогда не оценивают себя адекватно.      Я взяла Веру за руку.      - Пошли в трактир, давай поговорим по-человечески.            Глава 4            В маленьком зале оказалось пусто.      - Бизнес-ланч закончился, - предостерегла официантка, - заказ по меню.      Я кивнула, а Вера неожиданно накинулась на девушку:      - Мы похожи на оборванок, у которых нет денег на порцию картошки?      - Простите, - улыбнулась официантка, - но иногда посетители просят комплексный обед после шестнадцати часов, вот хозяин и велел сразу предупреждать, во избежание конфликта.      - Оповещай идиоток, а мы не дуры! - не могла успокоиться Вера.      На лице официантки застыла профессионально приветливая улыбка. Сохраняя полнейшее спокойствие, она положила на стол две кожаные папки с меню и мирно сказала:      - Выбирайте, пожалуйста. Я подойду, как только определитесь.      - Вот и славно, - буркнула Вера, - нечего над душой стоять.      Стоически продолжая улыбаться, девушка ушла.      - Зачем ты так? - укоризненно попеняла я спутнице. - Она всего лишь официантка, вынужденная подчиняться начальнику. Может, студентка, к стипендии подрабатывает.      - А нечего хамить! - вскинулась Вера и в ту же секунду осеклась:      - Не знаю, что со мной происходит... - пробормотала она спустя пару мгновений. - Как будто накатывает темнота! Так и с Кириллом случилось, но тогда я капитально выпала.      - Будет лучше, если расскажешь по порядку, - попросила я. - И давай-ка я закажу еду. Рыба по-кипрски... Звучит приятно, как думаешь?      - Ладно, заказывай, - кивнула Вера. - Я пойду руки помою.      Из туалета Вера вернулась в благожелательном расположении духа и, не обращая внимания на суетившуюся вокруг столика девушку-официантку, начала свой рассказ. И чем дольше длилось повествование, тем меньше у меня оставалось сомнений: у новой знакомой явно с головой беда.      Верочка работала в библиотеке, но не простой, районной, куда всякий люд прибегает за детективами, фантастикой и разными словарями. Нет, Верочка Опушкова сидела в крупном книгохранилище при большом НИИ. Фонд тут формировался очень давно, на стеллажах можно было отыскать подлинные раритеты. В прежние годы в этой библиотеке работали настоящие подвижники, сумевшие составить и сохранить обширное собрание. Даже во время войны, когда фашисты уже стояли под Москвой, директриса Анастасия Егоровна не уехала в эвакуацию. Вместе с начальницей осталась и рядовой библиотекарь Элла. Две не слишком сильные физически женщины спрятали редкие издания в ящики, а потом сумели перевезти наиболее ценные экземпляры в укромное место. По счастью, гитлеровцы так и не прошли победным маршем по Красной площади, и тома вскоре вернулись на полки. Элла Дементьевна после войны благополучно сделала карьеру, стала в библиотеке начальницей, продиректорствовала много лет и умерла за своим письменным столом. В прямом смысле этого слова. Утром провела совещание, в полдень вошла в небольшую комнатку, где обычно принимала посетителей, и сказала секретарше Настеньке:      - Очень чаю хочется, сходи в буфет, детка.      Послушная Настя понеслась на второй этаж. По дороге она встретила Аню Рыскину из бухгалтерии, а на той, как на грех, красовались новые туфли. Даже сейчас многие двадцатилетние кокетки не способны пройти мимо знакомой, щеголяющей в обновке, а уж в советские годы приобретение пары роскошных лодочек являлось из ряда вон выходящим событием, и Настя с Рыскиной самозабвенно обсудили все: цвет кожи, размер каблука, толщину подошвы. Опомнилась секретарша лишь через сорок минут. В кабинет к Элле Дементьевне Настя ворвалась с чаем, расплескав чуть не полстакана, и еще за дверью начала хныкать.      - В буфете титан сломался, - самозабвенно врала секретарша, - вот и...      Нытье перешло в отчаянный вопль, потому что Элла Дементьевна лежала головой на столе, странно вывернув шею. Настя сразу сообразила: начальница умерла. Приехавшие врачи подтвердили "диагноз" секретарши: директриса скоропостижно скончалась, но в ее смерти нет ничего криминального - банальный инфаркт.      Директором стала Нелли Ильинична. Только она не пожелала сидеть за столом, где отдала богу душу Элла Дементьевна, и перебралась в другое помещение. Некоторое время кабинетик покойной директрисы стоял пустым - при огромном дефиците свободных комнат библиотекари не хотели въезжать на стремительно освободившуюся площадь, а кое-кто из особо впечатлительных начал поговаривать о встрече с привидением.      Кульминация наступила летом в начале девяностых. Институт тогда переживал не лучшие времена, но упорно держался на плаву. Дабы сэкономить средства, директор уволил весь технический персонал и вменил научным сотрудникам в обязанность самим мыть кабинеты, коридоры, лестницы и места общего пользования. Скрипя зубами, институтский народ составил график, и каждый день после работы люди по очереди брали в руки швабры и тряпки.      Так вот, однажды Олесе Егоровой выпало драить очень неприятный отрезок изгибистого коридора - от читального зала к фонду особого хранения. Тут следует добавить, что Олеся принялась за уборку совсем поздно, а рачительный завхоз, желая уменьшить счет за электричество, вывернул из светильников почти все лампочки, оставил по одной, пятнадцативаттной.      - Нечего иллюминацию устраивать, - сказал он недовольным ученым, - пройтись по коридору и впотьмах можно, в нем же книги не читают.      Олеся елозила шваброй по желто-коричневой плитке, когда ее уши уловили тихий скрип. Девушка подняла глаза и приросла ногами к полу - из стены вышла белая фигура и поплыла навстречу Егоровой. Глупая Олеся сначала заорала: "Чур меня!" - а потом схватила ведро с грязной водой и облила привидение.      В ответ раздалась вполне земная ругань, и Егорова с ужасом поняла: призрак на самом деле вовсе не призрак, а директор Юрий Иванович. На дворе стояло жаркое лето, и начальство вырядилось в светлые брюки и рубашку в тон.      Когда Вера пришла на работу в библиотеку, Олеся Егорова из восемнадцатилетней свиристелки уже превратилась в пятипудовую бабищу, кандидата наук и счастливую мать троих сыновей, а Юрий Иванович облысел и перестал щеголять во всем белом даже в августе, но эпический рассказ о том, как молоденькая лаборантка приняла начальство за призрак Эллы Дементьевны и по-свойски расправилась с выходцем из могилы, до сих пор передавался в НИИ из уст в уста. Более того, теперь в научном заведении, давным-давно пережившем стадию упадка и даже цветущем на капиталистическом рынке буйным цветом, появилась замечательная традиция: раз в году, в самом конце мая или в начале июня, кто-нибудь из мальчишек-аспирантов, завернувшись в простыню, нападал на том самом отрезке коридора на лаборантку или какую другую симпатичную девушку.      О шалости знали все, и весной женская часть института принималась кокетливо изображать ужас.      - Ой, ой, ой, - щебетали юные дамы на кафедрах, - можно мы не пойдем в библиотеку? Там же привидение живет! Элла Дементьевна!      Старшие коллеги посмеивались и смотрели сквозь пальцы на развлечения молодых. Впрочем, кое-кто злился и выговаривал девочкам:      - Хватит идиоток из себя корчить! Велено идти за литературой, вот и ступай себе!      Это, так сказать, преамбула, а теперь история, в которую вляпалась Вера.      Не так давно в институт пришел новый сотрудник - Кирилл Долгов. Не следует считать, что в НИИ трудятся одни убеленные сединами бабуси и дедуси. Нет, там много молодежи, но все-таки женщин в несколько раз больше, чем мужчин, и появление симпатичного неженатого парня не могло остаться незамеченным.      Местные красотки мигом начали строить глазки Кириллу, но Вера даже не стала вступать в борьбу за юношу, считая, что шансов у нее нет никаких. Долгов, по идее, должен был достаться Алисе Сафоновой, дочке ученого секретаря. Мало того, что Алиса имела точеную фигурку, роскошные волосы и лучистые глаза, так она еще и обладала умом, а наличие папы-профессора, способного из любого аспиранта легко сделать полноценного кандидата наук, поднимало рейтинг Сафоновой на рынке невест на недосягаемую высоту.      Но Кириллу, похоже, было наплевать на материальные расчеты. Не покорила его и красота Алисы. Долгов обратил внимание на Веру. Проработав неделю, он, в очередной раз заявившись в библиотеку, громко сказал:      - Верусь!      - Аюшки? - повернула к нему голову юная библиотекарша, ожидая услышать нечто типа: "Дай мне методическое пособие".      Но Долгов произнес совсем иную фразу:      - Ты кино любишь?      - Да, - недоумевающе ответила девушка.      - Вот и отлично! - обрадовался Кирилл. - Мне тут по случаю перепали два билета на закрытый показ. Пошли?      - Ладно, - кивнула, совсем растерявшись, Вера. Вот так и начался их страстный роман. Кирилл жил вместе с родителями, и у Веры тоже отдельной жилплощади не было - она обитает в коммунальной квартире. В соседках у нее две злобные, словно голодные гусыни, бабки. Старухи укладываются спать после программы "Время", но, несмотря на возраст, обладают тонким слухом. Все попытки Веры привести к себе кавалера заканчивались одинаково: едва девушка поворачивала ключ в замочной скважине, как баба Маня вылетала из своей комнаты, словно пробка из бутылки с перебродившим вином.      - Хахаля привела? - шипела она. - А свидетельство о браке есть? Покажь!      На помощь бабе Мане спешила баба Нюра.      - После девяти запрещаю мужиков в дом таскать! - громогласно заявляла она. - И не пытайся, не получится!      - Мы твоей матери за тобой приглядеть обещали.      - Ишь, развратничать задумала!      - Сначала распишись!      - Нарожаешь потом невесть от кого...      - Чего мать-покойница скажет?      - Нет нашего согласия на разврат!      - Пусть мужик убирается!      Добравшись до этой стадии разговора, бабуськи приступали к более активным действиям: хватали скалки, чугунные сковородки, затем, размахивая оружием и выстроившись в ряд, шли на неприятеля. Ни один кавалер Веры достойно испытание не выдержал. Если мужчина не убегал во время разговора, то уж точно уносился в момент начала боевых действий.      Прогнав очередного врага, соседки торжествующе смотрели на Веру. Потом баба Маня заявляла:      - И не надейся, что сумеешь кого днем протащить.      - Мы шорох услышим, - подхватывала баба Нюра.      - Вот помрем, тогда и гуляй в темную голову! - как бы милостиво разрешала баба Маня.      - Глупость ты, Маша, несешь! - сердилась на нее Нюра. - Мы ее и из могилы достанем! Впрочем, какие наши годы, еще лет тридцать проскрипим.      Теперь понятно, отчего Вера даже не стала делать попыток привести Кирилла к себе? Долгов очень нравился девушке, а все ее предыдущие кавалеры, познакомившись с деятельными бабками, предпочитали больше не иметь с Опушковой дел. Вера специально заготовила речь на случай, если любимый вдруг скажет: "У меня дома и мать, и отец, а ты вроде как одна, поехали лучше к тебе..." Девушка уже знала, что ответить: "Соседка ремонт затеяла, весь коридор мебелью заставила, краской воняет, сил нет!"      Но ее заготовка не понадобилась, Кирилл показал себя настоящим мужчиной. После недельных походов по кино и страстных поцелуев в темноте он предложил:      - Поехали на дачу.      - У вас есть фазенда? - обрадовалась Вера.      - Не у нас, - усмехнулся Кирилл. - У моего лучшего друга Ильи Каменева есть загородный особняк. Он нас на дачку пустит.      - Неудобно как-то... - замялась Вера.      - Ерунда, - отмахнулся Кирилл, - Илюха свой человек.      И Вера согласилась. Уж очень ей нравился Долгов! А еще девушка знала: Кирилл из хорошей семьи, его отец профессор, академик, мать - востребованная художница, ее картины продаются хорошо, в доме полный достаток. В общем, Долгов являлся отличной партией. А чем можно привязать к себе парня? Верочка, несмотря на возраст, обладала умом и рассудительностью, поэтому решила не ломаться.      Очень скоро дача Ильи Каменева стала для любовников домом. Ближайший друг Кирилла милостиво сказал Долгову:      - Живите спокойно, только не свинячьте.      Кирилл передал слова приятеля Вере, а девушка воскликнула:      - Я очень аккуратная! Спать не лягу, если посуда не помыта!      Долгов засмеялся:      - Хозяйственная моя...      Вера зарделась и со рвением принялась устраивать совместный быт. Очень скоро молодые люди стали вести почти семейный образ жизни, в НИИ даже перестали судачить на их счет. Все великолепно знали, что с работы пара уходит, взявшись за руки, и также, почти обнявшись, приходит на службу. Коллеги-библиотекарши были рады за Верочку и шепотом обсуждали, что подарить молодым на свадьбу. Научные сотрудники улыбались и говорили Вере:      - Кирилл молодец, далеко пойдет, ты его цени.      Одна Рената Корсакова из отдела переводов исходила злобой. Она подстерегла как-то Веру в том самом коридорчике, где иногда появлялось привидение, и зашипела:      - Думаешь, он на тебе женится?      - Не твое дело! - парировала девушка.      - Обманет.      - Дай пройти.      - У Долгова еще любовница есть, - не отставала Рената. - Хочешь, сообщу ее телефончик?      - Спасибо, не надо.      - Записывай: красотку зовут Лола... - упорно продолжала Корсакова.      Но Вера, сильно толкнув Ренату, освободила себе дорогу и поскорее ушла прочь. Целый день потом Верочка пыталась успокоиться, но красивое имя Лола не желало выходить из головы. Вечером девушка, не утерпев, напрямик спросила у Кирилла:      - Кто такая Лола?      - Ты о чем? - удивился Долгов.      - Лола, - повторила Вера. - Знаешь женщину с таким именем?      - Конечно, - кивнул Кирилл. - Так зовут жену Ильи, моего друга, на даче которого мы сейчас живем.      - Ясно, - бормотнула Вера и ушла на кухню готовить ужин.      Верочка умница, она знала, что представители сильного пола больше всего ценят свой собственный покой, поэтому поостереглась закатывать любимому сцену.      Кирилл сам подошел к невесте:      - Ты никак ревнуешь?      - Я? - фальшиво изумилась Вера. - С какой стати?      - Почему про Лолу интересовалась?      - Да так... - туманно ответила Вера и, решив перевести разговор на иную тему, бодро воскликнула:      - Давай после ужина кальян покурим!      - Непременно, - улыбнулся Кирилл. И вдруг добавил:      - А у меня с Лолой ничего не было.      - Знаешь, - дрожащим голоском ответила Вера, - мне это совсем неинтересно. Ты свободный человек и можешь делать все, что заблагорассудится.      Долгов обнял Веру.      - Кисик, - сказал он, - Лола жена моего лучшего друга. Это раз.      - Ну и что? - не выдержала Вера. - Если мужчине захочется, его ничто не остановит.      - Есть еще одно обстоятельство.      - Какое? - жалобно протянула Вера.      - Лола моя сестра, - ответил Кирилл. И расхохотался.      - Вот сволочь! - топнула ногой Вера.      - Кто? - опешил молодой человек.      - Рената.      - Она, что ли, наплела тебе про Лолу?      - Ага, - призналась Вера.      - И правда, дрянь, - покачал головой Кирилл. - Не обращай внимания. Корсакова мне долго глазки строила, только я на дух не выношу подобных особ. И вообще, давай прекратим этот разговор! Я люблю только тебя. Кстати, сейчас моя мама в Чехии, лечит желудок, но к концу месяца она вернется, и, думаю, вам пора познакомиться.      У Верочки от счастья закружилась голова. Любая девушка знает: если кавалер, сказав о своей любви, зовет в гости к маме, можно считать, что он уже предложил руку и сердце.            Глава 5            К сожалению, встретиться с будущей свекровью Вера не успела, потому что начались события, полностью перевернувшие судьбу девушки.      В тот вечер, когда произошла первая беда, они с Кириллом мирно попили чаю и сели у телика. Долгов неважно себя чувствовал, поэтому пара решила остаться дома.      Около восьми Вера спросила:      - Хочешь покурить кальян?      - Давай, - оживился любовник.      Верочка мигом наладила прибор и вытащила нарды - они с Кириллом довольно часто проводили свободное время подобным образом. Но в тот раз все пошло наперекосяк. Отчего-то у Веры вдруг заболела голова, потом перед глазами замелькали мушки, и она заснула.      Очнулась Верочка от холода, по щекам и шее у нее стекала вода, которую лил из бутылки Кирилл.      - С ума сошел! - вскочила Вера.      - Как ты себя чувствуешь? - с невероятной тревогой спросил любимый.      - Голову словно обручем сдавило, - призналась Вера, - а потом я заснула.      - И ничего не помнишь?      - Не-а, - улыбнулась Вера, - никаких снов не было.      - Я про явь, - мрачно парировал Кирилл.      - Ты о чем? - удивилась девушка.      Долгов задрал рубашку:      - Вот, смотри.      Верочка ахнула. Накачанный пресс любимого пересекала длинная кровоточащая полоса. Забыв про головную боль, Вера вскочила на ноги.      - Милый, - вскричала она, - где ты так поранился? Надо немедленно залить йодом. Дай посмотреть, не глубокий ли порез... Может, к врачу съездить?      - Ночь на дворе, - напряженным голосом перебил Кирилл, - да и не порез, а так, пустяк. Я быстро отскочил. Это просто царапина.      - Все равно нужно... - начала было настаивать Вера и вдруг спохватилась:      - Как ночь? Который час?      - Два, - ответил Долгов.      Верочка на пару минут онемела, затем робко переспросила:      - Сколько?      Любимый ткнул пальцем в большие часы, мирно тикавшие в углу, девушка уставилась на циферблат.      - Ничего не понимаю! - воскликнула она. - Мы же сели покурить кальян около восьми.      - Угу, - мрачно подтвердил Кирилл. - Правда не помнишь, что произошло потом?      - Сказала же: голова заболела, и я заснула, а сейчас глаза сами собой открылись...      - Ни черта подобного! - вдруг разозлился Долгов. - Вернее, по поводу твоей башки ничего не скажу. И ты действительно вроде засопела и свернулась клубочком на диване...      Вера со все возрастающим недоумением слушала любимого, а тот говорил совершенно невероятные вещи. По его словам выходило, что она сначала некоторое время полежала на диване, а потом вдруг внезапно села и заорала:      - Врешь, никакая тебе Лола не сестра!      Кирилл попытался успокоить ее, обнял и ласково заговорил:      - Котик, Лола - моя...      Но договорить он не успел - с диким воплем Вера отвесила жениху пару оплеух, потом рухнула на диван и снова свернулась улиткой. Кирилл растерялся. Верочка вроде бы не из категории женщин, распускающих руки. И потом, она проделала все словно в гипнозе, похоже, бедняжка так и не проснулась до конца, отвешивая ему затрещины. Решив обсудить произошедшее с любимой утром, Кирилл лег около нее на диван. Спать парню не хотелось, и он включил телевизор. Сначала поглядел новости по первому каналу, затем прослушал отчет о тех же событиях по четвертому, пощелкал пультом, нашел какое-то кино и неожиданно увлекся сюжетом. Около полуночи фильм закончился, и Кирилл начал дремать. Следовало встать, погасить торшер, умыться, но сил на простые действия уже не нашлось, глаза парня сами собой закрылись, и тут вдруг его живот перепоясала сильная и совершенно неожиданная боль.      Долгов взвизнул, мигом стряхнул с себя дурман и.., чуть не умер от страха. Над ним, мирно раскинувшимся в подушках, стояла Вера. Глаза девушки горели нехорошим блеском, волосы дыбились столбом, в руке она сжимала кухонный нож с длинным острозаточенным лезвием, на котором явственно различались следы крови. В ту же секунду Кирилл понял: Верочка покушалась на его жизнь - полоснула ножом по животу и намеревается повторить то же действие. Происходящее сильно напоминало только что просмотренный Кириллом триллер.      - Эй, эй, эй... - едва сумел произнести Долгов, и тут девушка занесла нож.      Кирилл ловко скатился с дивана на пол, Вера опустила руку, лезвие воткнулось в подушку, где секунду назад находилась голова парня. На мгновение замерла, потом, рыча, словно зверь, принялась кромсать постельную принадлежность.      Долгов лежал на ковре, боясь пошевелиться. Верочка разодрала подушку в клочья, пару раз чихнула и.., рухнула на диван.      Кирилл осторожно поднялся на локтях и понял: девушка в обмороке. Он испугался: похоже, Вера заболела. Сначала Долгов похлопал любимую по щекам, затем сбегал на кухню, принес воды и начал обливать Верочку. Слава богу, девушка пришла в себя.      - Хочешь сказать, - прошептала Вера, - я покушалась на убийство?      - Ну... - замялся Кирилл, - нет, конечно... Думаю, тебе привиделся кошмар. Лунатизмом никогда не страдала?      - Нет, - промямлила Вера. - А что это такое?      - Да странная такая болезнь, - ответил Кирилл. - Человек просыпается посередине ночи, бродит по квартире, совершает всякие действия, может вылезти на крышу или выйти голышом на улицу, потом снова укладывается в кровать, а наутро ничего не помнит. Вроде такая ерунда обычно случается в полнолуние, отсюда и название "лунатизм".      - Я обычно сплю спокойно, - дрожащим голосом ответила Верочка, оглядывая клочки подушки и пух, усеявшие ковер.      - Да уж... - вздохнул Кирилл. - Ладно, пойду царапину заклею пластырем. Не расстраивайся, думаю, ничего ужасного не случилось. Кстати, ты сегодня пила таблетки от головной боли?      - Ага, - закивала Вера.      - Какие? - живо заинтересовался Долгов.      - Сначала анальгин проглотила, - стала загибать пальцы Верочка, - две штуки. Но не помогло, и я приняла цитрамон.      - Сколько?      - Пару таблеток, - призналась Вера. - А когда и после них боль не отпустила, выпила растворимый аспирин.      - Тоже небось не одну дозу?      - Верно, - закивала Вера.      - Ну не дура ли ты! - возмутился Кирилл. - Ясно теперь, отчего меня чуть не зарезала! Разве можно столько разных средств смешивать? И вообще, аспирин ни в коем случае нельзя употреблять вместе с анальгином.      - Да? - поразилась Верочка. - Почему?      - Не знаю, - буркнул Кирилл, - мне мама сказала. Фу, слава богу, разобрались! А то уж я подумал: опсихел мой котик, пора в дурку сдавать. А ты, оказывается, просто идиотка: таблетки горстями сожрала, кальян покурила, крепким чаем отлакировала, вина хлебнула.., и затмение мозгов получила. Запомни: если приняла лекарства, ни в коем случае потом не наливайся чаем и не употребляй алкоголь.      - Извини, пожалуйста, - заплакала Вера. - Ой, а тебе больно? Дай поцелую царапину! Ну, прости, прости, прости...      - Я и не сержусь вовсе, - весело ответил Кирилл. - И мне совсем не больно, я за тебя испугался.      Инцидент оказался исчерпан. Верочка поклялась никогда больше не употреблять набор: анальгин-цитрамон-аспирин, запивая "коктейль" крепким чаем вперемешку с алкоголем и добавляя курево. Хотелось забыть более чем неприятное происшествие, но.., через пару дней случилось новое.      В тот день Вера возвращалась с работы в одиночестве - Кирилл расхворался и остался на даче лечить свою простуду. Как назло, Верочку задержали в библиотеке, и девушка сошла с электрички около девяти вечера. Кириллу, безостановочно звонившему любимой на мобильный, она сказала:      - Даже не думай выходить из дома и меня встречать! От станции до дачи всего пять минут ходьбы, добегу.      Честно говоря, Верочка не была в восторге от того, что темным вечером ей придется одной идти через лес, но ведь Кирилл мог заболеть еще сильнее, при простуде не следует переохлаждаться...      На платформе никого не оказалось, и Вера, ощущая дискомфорт, побежала по тропинке. Тут следует отметить, что у девушки уже почти месяц не переставая болела голова. Подобное с ней было впервые в жизни, до сих пор Верочку не мучили никакие болячки, и бедняжка извелась, глотала, несмотря на данное Кириллу обещание не прикасаться к медикаментам, таблетки, но никакого облегчения не испытывала. И сейчас, несясь по лесной тропинке, она ощущала, как каждый шаг болью отдается в висках и затылке.      "Может, у меня опухоль мозга?" - в полнейшем ужасе подумала Вера, и.., вдруг на нее навалилась темнота.      Свет от лампы ударил по закрытым векам, девушка села, открыла глаза и в первую секунду не поняла, где она. Потом стало понятно: Верочка на даче, лежит на диване около камина, рядом с самым встревоженным видом сидит Кирилл.      - Привет, - как-то странно поглядывая на невесту, сказал Долгов. - Голова не кружится?      - Нет, - протянула Вера. - Я что, до дачи добежала? Вот странность, ничего не помню. Вроде по тропинке шла, и бац, свет погас...      Кирилл начал кашлять. Он так долго изображал из себя тяжелобольного, что Вера не выдержала:      - Хватит идиотничать! - рассердилась она. - Говори, не тяни!      Долгов нахмурился:      - Я все-таки пошел тебя встречать. Правда, припозднился чуток, не успел к поезду. Иду по дорожке и вижу: ты лежишь в сугробе, без сознания, а вокруг...      Не договорив до конца, Кирилл умолк.      - Что? - насторожилась Вера.      Но он не ответил, перевел на другую тему:      - Признавайся, опять таблеток наглоталась?      - Ага, - призналась Вера. И, желая оправдаться, быстро добавила:      - Но только цитрамон.      - Я же предупреждал: не трогай лекарства! - возмутился Кирилл. - Ясное дело, у тебя парадоксальная реакция на медикаменты. Как можно быть такой неосторожной! А не выйди я навстречу? Земля, несмотря на апрель, холодная.      Вера поежилась:      - Очень голова болит. Наверное, надо к врачу сходить. Вдруг у меня опухоль мозга?      - У тебя ум опух! - вконец обозлился Кирилл. - Незачем по кабинетам таскаться, в поликлинике тебе наверняка скажут: нельзя медикаменты горстями жрать. А башка у тебя на смену погоды ноет, весна все-таки.      - Раньше со мной подобного не случалось, - тихо парировала Вера.      - Котик, - улыбнулся любимый, - все когда-нибудь происходит впервые. И потом, ты же элементарно стареешь, вот, уже превратилась в метеозависимую бабулю...      - Дурак! - фыркнула Вера и швырнула в любимого подушкой.      Кирилл обнял девушку, и вечер завершился просто замечательно.      На следующий день была суббота. Верочка проспала до одиннадцати, потом, зевая, выползла на кухню и обнаружила полнейшее отсутствие хлеба. Нацепив куртку и забыв даже умыться, Вера пошла в местный магазин. Идти было недалеко, метров двести, не больше. Рядом со станцией располагается птицефабрика, и в торговой точке всегда толчется народ, желающий купить парную курицу. Но сейчас в крохотной лавчонке не нашлось никого - отсутствовали и продавцы, и покупатели.      Девушка постояла пару секунд и крикнула:      - Оля, вы где?      - Иду, - раздалось из внутреннего помещения, и к прилавку вышла продавщица с зареванным лицом.      - Что случилось? - испугалась Вера.      - Ну какие сволочи... - заплакала Оля. - Мерзавцы, знаю я, чьих рук дело! Кузьмины постарались, Петька и Павлуха! Представляешь, моего Барсика убили...      - Кота? - ахнула Вера. - За что? Чем он им помешал? Милый такой, спал тут на подоконнике тихонько...      - Барсик мне вместо сына был, - зашмыгала носом Оля. - Кольку-то как за разбой посадили - он по пьяни у каких-то баб на платформе сумочки посрывал, - кот пришел и остался. А Кузьминым я вчера водки в долг не дала, вот они и озверели. Петька, уходя, так и пообещал: "Еще пожалеешь..."      Вера сочувственно слушала Ольгу, а та, заливаясь слезами, повествовала о том, как, не обнаружив вечером Барсика на его любимом месте, принялась рано утром носиться по поселку, а в конце концов решила добежать до станции. Вот на узкой тропинке, невдалеке от нее Ольгу и поджидала страшная находка - она увидела следы крови и неподвижное тело любимого кота.      - Сволочи, мерзавцы! - причитала женщина. - Вот, смотри, улику оставили...      Продолжая плакать, продавщица выдвинула ящик и вытащила довольно большую "золотую" пуговицу.      - Видишь? - вытирая слезы, сказала Ольга. - Небось мой несчастный кот сопротивлялся и оторвал. Сейчас успокоюсь и пойду к Кузьминым. Да не одна, участкового прихвачу! Есть, говорят, статья за убийство животного. Пусть их за решетку сунут! Кстати, и отметины на сволочах должны быть, царапины всякие...      Вера ни жива ни мертва слушала рыдающую Ольгу. Девушка сразу узнала пуговицу - точь-в-точь такими украшено ее пальто. Вчера Вера в нем ездила на работу, а сегодня побежала за хлебом в старенькой куртке. И еще: утром, умываясь, Верочка с огромным изумлением обнаружила у себя на ногах ссадины - словно она продиралась сквозь заросли роз или ежевики. На какое-то мгновение Вере стало страшно.      Купив буханку, девушка полетела домой. По дороге она слегка пришла в себя и попыталась рассуждать логично. Ну и что пуговица? Ничего особенного в ней нет, такие пришивают и на женскую, и на мужскую верхнюю одежду. А ноги она могла поранить, когда упала без чувств. Небось на дорожке полно камней, а то и битых бутылок...      Вернувшись на дачу, Верочка кинулась к вешалке, но пальто своего не увидела. Страшно удивленная, заглянула в шкаф и не обнаружила в нем юбки с любимой водолазкой, в которых вчера ходила на работу. Впрочем, скоро они нашлись в бане - в тазу, щедро посыпанные стиральным порошком. Удивленная сверх меры, Верочка растолкала еще спящего Кирилла и спросила:      - Где мое пальто?      - Какое? - сонно спросил любимый.      - Оно у меня одно - бежевое, в клетку.      - Извини, - бормотнул Долгов, - я его выбросил.      - Куда? Почему? - возмутилась Вера. - Придет же в голову идиотская идея совсем новую вещь вышвыривать!      Кирилл зевнул, повернулся к стене и, засыпая, тихо сказал:      - Ты вчера прямо в грязь плюхнулась, я попытался отчистить пальто, но только хуже сделал. Вот юбку с кофтой замочил, авось отойдут. Не расстраивайся, новое купим.      На Веру накатило раздражение. Оставив Кирилла в спальне, она вышла во двор и там, возле забора, увидела черный пластиковый мешок с мусором. Девушка развязала тесемки, стягивающие его верх, вытащила свою верхнюю одежду и.., не сдержала крика. Пальто выглядело ужасно - светлая ткань была покрыта темными пятнами, одной пуговицы не хватало. Боясь снова потерять сознание, Верочка дрожащими пальцами принялась ощупывать материал и заметила, что пальто покрыто мелкими серо-черными волосками.      - За каким чертом в мусоре роешься? - сердито воскликнул выскочивший на крыльцо Кирилл. - Сказал ведь, не отчистить грязь, следы останутся. Сейчас поедем в Москву и купим тебе новое пальто.      - Это не грязь, - пролепетала Вера.      - Земля, - стоял на своем Долгов. - В лесу еще не подсохло, ты упала прямо в самую...      - Это кровь, - прошептала Вера, - и волосы Барсика...      В глазах Кирилла промелькнуло беспокойство.      - Откуда знаешь про кота? - нервно поинтересовался он.      - За хлебом пошла, - еле слышно пояснила девушка, - а там Оля плачет. Она считает, что Барсика местные алкоголики убили. Это я его? Да?      Долгов оглянулся, быстро втащил Веру в дом и велел:      - Успокойся.      - Я? Я? Я? - безостановочно повторяла Вера.      - Не знаю, - буркнул Кирилл.      - Немедленно расскажи все! - почти в истерике потребовала девушка.      Кирилл вздохнул. Вера, привалившись к стене, приготовилась слушать любимого.      - Я собрался встретить тебя на платформе, но проспал. Вскочил, когда по расписанию поезд уже должен приехать на станцию...      Ругая себя, Долгов схватил куртку и выбежал из дома. Он очень надеялся, что Верочка еще не успела добраться до леса и пока спокойно идет по дороге, ведущей от платформы к остановке маршрутки. Этот участок пути был совершенно безопасен: во-первых, он хорошо освещен фонарями, а во-вторых, там девушка должна быть в окружении людей - подавляющая масса пассажиров, сошедших с электрички, торопится к автобусам. Вот дальше Вере идти одной - в дачном поселке сейчас обитает несколько пенсионеров, они в столицу не катаются, сидят в своих избушках безвылазно.      Кирилл бежал по извилистой тропинке. Вот дорожка сделала очередной поворот, и парень вздрогнул: на обочине лежала Вера. Долгов бросился к любимой, увидел, что та без сознания и вся в крови. Сначала Кириллу показалось: Вера убита, но потом понял, что она жива, и.., испытал еще больший ужас. Похоже, любимая снова находилась в состоянии сна, а темные пятна, покрывавшие ее светлое пальто, - это кровь кота. Его тельце лежало рядом, ноги Веры покрывали царапины, разорванные колготки висели лохмотьями, а в правой руке девушка крепко сжимала длинную пилку для ногтей с остро заточенным концом. Железка была вся в крови.            Глава 6            - Я убила Барсика, - сползла на пол Вера. - За что? То есть я же не способна обидеть животное ни в каком случае! Невозможно! Что произошло?      Кирилл мрачно пожал плечами:      - Не знаю. Честно говоря, я решил, что ты вновь опилась таблетками от головной боли и впала в ступор. Помнишь историю со мной? Царапина до сих пор не зажила.      - Барсик всегда подходил ко мне приласкаться, - прошептала Вера. - У меня в сумке сосиски вчера были, купила на ужин...      - Унюхал аромат колбасных изделий, - протянул Кирилл, - и бросился выпрашивать угощенье...      - А я его убила? Невероятно! - всхлипнула Вера. - Невозможно! Я же очень люблю кошек...      Кирилл поднял девушку.      - Пошли, тебе надо лечь. Хотел сохранить происшествие в тайне - пальто выбросил, юбку с водолазкой замочил. И зачем ты в мусор полезла, а?      - Я убийца!      - Вовсе нет.      - Заколола Барсика пилкой!      - Прекрати, - начал сердиться Кирилл, потом он тихо спросил:      - Слушай, ты совсем ничего не помнишь?      - Нет, - всхлипнула Вера. - Вообще ничего! Мрак!      - А лекарства пила?      - Ну...      - Отвечай немедленно!      - Приняла пару таблеточек, - нехотя призналась девушка.      Кирилл схватился за голову:      - Но ведь я же говорил, предупреждал... Вера, ну нельзя быть такой безответственной... Я же приказал: никакой фармакологии!      - У меня жутко болит голова, - зарыдала Вера, - просто раскалывается, терпеть нет никаких сил. Держусь, держусь, потом не выдерживаю.      - Ну все! Запомни раз и навсегда: не пей пилюли! - сурово приказал Кирилл.      Громко плача, Вера юркнула под одеяло. Долгов принес подруге чай, и девушка, выпив горячего, немного успокоилась, уснула.      Выходные прошли тихо. У Опушковой ни разу не заболела голова, девушка чувствовала себя совершенно здоровой. В понедельник пара приехала на работу и разбрелась по своим местам - Верочка села на выдачу книг, а Кирилл спустился в полуподвал, в техотдел. Спустя два часа Долгов позвонил Вере и поинтересовался:      - Тебя не могут отпустить пораньше?      - Что-то случилось? - напряглась Верочка.      - Только хорошее, - быстро успокоил любимый. - Понимаешь, завтра улетаю в командировку.      - Ну вот... - расстроилась библиотекарша. - Куда?      - В Италию! - радостно заявил Кирилл.      - Ты мне ничего не рассказывал о своих планах, - слегка обиделась Вера.      - Сам не знал.      - Так не бывает, - протянула девушка. - Рим не Питер, виза нужна.      - Давай отпросись у Нелли Ильиничны, - потребовал Кирилл. - Потом все объясню. И мне собраться надо, пару рубашек купить.      - Зарплата через пять дней, - осторожно напомнила Вера.      - Директор в долг дал, - засмеялся Кирилл. - Сегодня точно мой день.      Верочка пошла к заведующей и пожаловалась на здоровье. Нелли Ильинична, знавшая, что у Опушковой последнее время часто болит голова, озабоченно сказала:      - Лечись спокойно, только непременно посети врача.      Вера кивнула. Никаких угрызений совести от обмана милой Нелли Ильиничны она не испытывала. В конце концов, Опушкова всегда была примерной сотрудницей и не злоупотребляла добротой начальницы, в отличие от других библиотекарш, которые частенько манкировали своими обязанностями, прикрывались больными детьми и недужными родителями, чтобы получить лишний выходной.      Обняв любимую, Кирилл мгновенно объяснил, что произошло. В Италию на стажировку собирался ехать Николай Пастухов, ему купили билет, заказали гостиницу и оформили все документы. Но вчера поздно вечером Коля сломал ногу, и директор принял решение: в Рим отправится Кирилл. У директора института большие связи, сам он часто мотается в Италию и хорошо знаком с ответственными консульскими работниками этой страны. Нажав на все кнопки, директор НИИ сумел уговорить своих итальянских знакомых, и те в виде исключения оформили Кириллу визу буквально за полчаса. Оставалось лишь удивляться расторопности руководителя учреждения - он еще ухитрился поменять на его имя и билет на рейс Аэрофлота. А потом директор велел Долгову:      - Живо собирайся да возьми с собой выходной костюм.      - У меня его нет, - растерялся Кирилл.      - Так купи!      - Э.., э.., э... - замялся парень.      Директор правильно понял смущение подчиненного. Быстро открыв сейф, вынул деньги.      - Вот, держи. Потом вернешь.      - Спасибо, - обрадовался Кирилл.      - Потом поблагодаришь, - начало сердиться начальство. - Рули в магазин, времени мало...      - Представляешь, как повезло! - чуть не прыгал от радости Кирилл, рассказывая Вере о своей удаче.      - Ага, - закивала девушка. - Когда вернешься?      - Через полгода, - преспокойно заявил Кирилл.      - Bay! - изумилась Вера. - Ох и ни фига себе...      - Ты не рада моей удаче? - надулся любимый.      - Нет, но...      - Понятно! - оборвал девушку Долгов. Повернулся и пошагал в сторону метро.      - Милый, - бросилась вслед за любимым Вера, - я не правильно высказалась! Просто счастлива от невероятного везения, но...      - Что "но"? - зло спросил Кирилл.      - Мне будет плохо без тебя, - жалобно протянула девушка. - Очень! Скучно и грустно.      - Не знал, что ты такая эгоистка, - укоризненно покачал головой Кирилл. - Подобный шанс выпадает редко. Шесть месяцев за счет института! Нет бы порадоваться за меня...      - Я в восторге!      - Оно и видно.      - Нет, правда, - попыталась улыбнуться Вера. - Пошли, купим тебе костюм.      - Не стоит беспокоиться, - ехидно заявил Долгов, - сам справлюсь. Пока!      Не успела Вера вымолвить слово, как любимый исчез в метро. Горькие слезы потекли по щекам девушки. Ну почему Кирилл так жестоко говорил с ней? Отчего не захотел понять состояние Веры? На дворе весна, скоро придет лето, все веселые и счастливые отправятся парами отдыхать, одна Опушкова в грустном одиночестве останется в Москве. Конечно, хорошо, что Кириллу повезло, но ведь ей, Вере, будет плохо...      - Ревешь? - весело поинтересовался чей-то звонкий голосок.      Верочка подняла глаза. На тротуаре, одетая в новое, очень красивое и явно дорогое пальто, стояла Рената Корсакова.      - Слезы льешь? - продолжила она. - Бросил тебя красавчик? Не хотела ты меня раньше слушать, а ведь предупреждала, говорила, бортанет Кирюша Верочку! Поиграет и кинет! У него другие планы, новая любовь, уж поверь, я знаю. Есть у него баба. Даже целых две.      И тут из дверей вестибюля метро вынырнул Долгов.      - Веруся, - позвал он, - давай поторопимся!      - Ты, сука, - прошипела Опушкова Корсаковой, - врешь мне сейчас, как когда-то про Лолу.      - А чего? - вскинулась Рената. - Имеется и Лола. Хочешь ее телефончик?      - Она ему сестра!      - Ой, держите меня семеро!      - Да пошла ты! - рявкнула Вера.      - Попомни мои слова, - презрительно прищурилась Рената, - замуж тебе за него не выйти!      Вера, стиснув кулаки, повернулась к обидчице, но проворная Корсакова ужом вскочила в подъехавший автобус.      - Прости, Верусик! - воскликнул Кирилл, возвращаясь к подружке. - Я тебе нахамил. Знаешь, так мечтал об Италии, что, когда счастье привалило, просто потерял голову. Пошли за костюмом!      - Ты мне ничего не говорил о своих мечтах, - настороженно сказала Вера.      - А смысл? - мигом отозвался Долгов. - Ныть, словно капризный ребенок: "Хочу в Италию.., пустите меня в Рим..."?      - Вроде у тебя обеспеченные родители, неужели не могли помочь?      Кирилл обнял Веру и нежно прижал ее к себе.      - Ну, во-первых, туристическая поездка - это одно, а я рассчитыват на стажировку; во-вторых, в моем возрасте положено решать проблемы самостоятельно; в-третьих, отец с матерью не нуждаются, но лишних миллионов не имеют. Не забудь, есть еще Лола, а той нужны шубка, колечко...      - Она замужем, - напомнила сердито Вера.      - Верно, - закивал любимый, - только дочь всегда роднее сына. Смотри, какой пиджак в витрине! Надо померить.      - Странно все это очень, - протянула Вера. - И так внезапно!      Кирилл хмыкнул:      - Понятненько! Подозреваешь меня во лжи, дескать, потихоньку готовился к отъезду, а Верочке сказал за час до отлета, скандала побоялся?      - Ну.., может и так!      - Надеюсь, поймешь потом, как несправедливы твои слова, - вздохнул Долгов. - Видно, я сильно об Италии мечтал, раз так получилось. Я люблю тебя, милая!      Вера повеселела. Она безоговорочно поверила Кириллу и приняла самое деятельное участие в покупке костюма. Около девяти вечера уставшая от беготни по торговым центрам парочка уселась в кафе с нелепым названием "Ателло".      - Наверное, хозяин любитель Шекспира, - начал ехидничать Кирилл. - Только книг он не читал, кинушку смотрел, вот и написал имя Отелло на слух, не правильно. Сейчас поедим и еще в бутик "Зубастый арбуз" заглянем.      - Мы же купили костюм, - улыбнулась Вера.      Кирилл потряс кошельком.      - Тут еще тебе на обновку осталось.      - Не надо, не трать зря деньги, лучше из Италии мне что-нибудь привезешь.      - Из Италии само собой, - заулыбался Кирилл, - правда, я думал поступить иначе.      - Как? - насторожилась Верочка.      - В августе там огромные скидки, приедешь ко мне и сама купишь.      Девушка не удержалась и обняла кавалера:      - Спасибо.      - Пустяки. Пей сок! Впрочем, надо сначала руки помыть. Иди ты первая, а я вещи покараулю, - предложил Долгов.      Верочка отправилась в туалет, где обстоятельно привела себя в порядок, и вернулась в зал, сверкая свеженанесенным макияжем. Кирилл улыбнулся и отправился в мужскую комнату. В отсутствие жениха Верочка выпила сок, а спустя буквально пять минут ощутила дискомфорт - у нее внезапно и очень сильно заболела голова. Долгов никак не возвращался, а в виски Веры невидимая рука вбивала острые гвозди. Не желая портить последний перед длительной разлукой совместный вечер, Верочка украдкой раскрыла сумочку, вытащила из нее таблетки и, вопреки данному Кириллу обещанию, быстро проглотила парочку. "Я же не анальгин пью, - успокоила сама себя глупышка, - совсем другое средство".      Тут наконец появился Кирилл. Пара отлично поужинала, Долгов взял счет, и.., больше Вера ничего не помнила.      Очнулась девушка от холода, попыталась пошевелиться и застонала - в тело впилось множество комаров, очень злых, они со всей силой кусались, только отчего-то не издавая противного жужжания. На короткое мгновение Верочке показалось, что она заснула в саду, на скамейке, оттого ее тело и занемело. Но вот туман перед глазами рассеялся, Вера осмотрелась и затряслась. Она находилась в темной, захламленной комнатенке, лежала на грязном полу, а до носа девушки долетел знакомый запах - пахло чем-то едким, химическим.      - Кирилл, - слабым голосом позвала Верочка, - Кирилл!      Но никакого ответа она не услышала. Пребывая в полуобморочном состоянии, Верочка схватила свою сумку, вытащила мобильный и набрала номер Долгова.      - Тра-та-та, та-та-та, - понесся откуда-то сбоку хорошо знакомый звонок.      Вера вскочила и бросилась на звук, который летел из самого темного угла помещения.      - Кирюша, - закричала девушка, - ты где? Не молчи! Ой, вижу тебя, слава богу! Почему ты, так странно скрючившись, сидишь, а...      Договорить фразу Верочка не смогла, потому что в ту же секунду поняла: Кирилл мертв. Лицо жениха было в крови, бурые пятна покрывали куртку, а еще, и это самое страшное, в шее парня торчала пилочка для ногтей, длинная железка с заостренным концом.      Вера шлепнулась около Кирилла, какие-то мгновения ей не хватало воздуха для дыхания. Потом она сообразила: любимый убит, и не кем-нибудь, а ею, Верой, причем тем же способом, что и несчастный Барсик, - пилкой для ногтей. Очевидно, любое лекарство от головной боли действует на Веру самым невероятным образом: она впадает в странное сомнамбулическое состояние, находясь в котором совершает убийства.      И что теперь делать? Весь НИИ в курсе ее романтических, фактически семейных отношений с Долговым. Сегодня Рената Корсакова, уехавшая на автобусе, явно видела Веру и Кирилла, вместе идущих к метро. Ну, сбежит она сейчас... Утром обнаружат тело, милиционеры тут же отыщут Веру и начнут допрос. И что она им ответит? "Мы ходили по магазинам, а потом расстались"? Можно, конечно, так соврать, но ведь следователь начнет копать дальше: где ночевала? Дома? А старухи заявят: "Вера тут несколько месяцев не показывалась. Загуляла, шалава, с мужиком живет". И моментом сообщат адрес дачи, который Верочка из чистой глупости оставила на всякий случай вздорным бабкам. Ясное дело, менты прикатят на фазенду. Значит, надо врать иное: мол, спала на даче. Но тогда возникнут новые вопросы: почему Кирилл не пришел домой? Отчего Вера не подняла шума, обнаружив отсутствие любимого? Кому принадлежит пилка?      В общем, дело ясное - поймают Верочку. Родители Кирилла - люди со связями, да они жизнь положат на то, чтобы любовницу-убийцу четвертовали на площади... Рассказать про головную боль и странные обмороки? Но от этой правды станет лишь хуже. Придется вспомнить о нападении с ножом на Кирилла и о царапине на его животе, о гибели ни в чем не повинного Барсика. Даже если Веру признают душевнобольной, ее не отпустят на свободу. Запихнут в психиатрическую лечебницу, и до конца дней просидит она в палате, в смирительной рубашке. Так что же делать? Что?      У Веры затряслись руки. А может, и правда, просто тихо уйти сейчас? Почему она решила, что тело обнаружат сразу? Утром, в семь часов, самолет улетит в Италию, все будут думать, что Кирилл спокойно отправился в Рим. На работе никто не начнет беспокоиться, родители тоже не зашумят, сын при Вере сообщил маме по телефону:      - Ура! Завтра в путь! Заехать к вам некогда! Вот вернусь и сразу примчусь.      Следовательно, Кирилла не хватятся. Осталась маленькая проблема: вести себя так, словно ничего не произошло. Близких подруг в библиотеке у Веры нет, никто не полезет с дурацкими расспросами типа: что тебе пишет Кирилл? Целых полгода у Веры есть для того, чтобы уволиться с работы и замести все следы. Девушку не арестуют, не посадят, не засунут в психушку. И еще: Верочка непременно обратится к врачу, она выяснит причину своих головных болей и больше никогда не прикоснется к таблеткам... Жизнь наладится! Вот только надо сейчас сделать над собой усилие, встать и бежать! А еще хорошо бы вытащить пилку... Да, надо непременно унести с собой орудие убийства. Вере стало еще страшней. Почти проваливаясь в обморок, девушка вытянула правую руку, зажмурилась и вдруг услышала шорох, потом резкий хлопок. Глаза Верочки распахнулись - вокруг Кирилла плясали языки невесть откуда взявшегося пламени.      Сначала огонь разгорался медленно, но потом вспыхнул ярко-ярко. Девушка опрометью бросилась прочь, в голове пойманной птицей колотилась мысль: сейчас ночь, пожар заметят не сразу, потушат спустя час, а то и два, тело сгорит. Впрочем, если обнаружат обугленные останки, то посчитают, что в домике ночевал пьяный бомж. Неужели Вера спасена?            Глава 7            Добравшись до описания горящего дома, Вера затряслась в ознобе. Она оказалась не в состоянии вспомнить, что это за дом, где точно он находится. Он явно предназначался под снос - какой-то полуразрушенный. Вот единственное, что она смогла сказать. Выскочила тогда из него и помчалась, не разбирая дороги. В себя немного пришла уже вдалеке от того места.      - Потом начался кошмар, - прошептала она.      - Какой? - настороженно спросила я.      Девушка вздрогнула:      - Утром я опоздала на работу, наврала Нелли Ильиничне, что ходила к врачу. Сплошной стресс.      - А она что-то заподозрила?      - Нет!      - Почему тогда ты занервничала?      Вера понурила голову...      В обед зазвонил ее мобильный. Номер не определился, выскочили одни восьмерки, как случается, когда из автомата звонят. Странный голос, не понять, то ли мужской, то ли женский, сказал: "Тайное становится явным".      Вера похолодела.      - Вы кто? - в полнейшем ужасе воскликнула она.      В ответ полетели гудки. Понятно, какие мысли заметались в голове девушки.      Около восьми вечера голос прорезался снова.      - Огонь не скрывает следы, - сказал он.      - Что? Что? Что? - принялась бестолково выкрикивать Вера. - Не бросайте трубку!      - Долгов не пересекал границу и не садился в самолет, - продолжал таинственный некто, - это легко проверить.      - Что вам надо? - взмолилась Вера. - Денег? Сколько?      В трубке раздался треск, и вновь полетели короткие гудки.      Несколько дней этот самый некто издевался над Верой, звоня ей и произнося жуткие фразы: "На пилке остались отпечатки пальцев - железо не горит"; "Личность человека можно установить по зубам"; "Родители Кирилла поднимут шум уже скоро, забеспокоятся, отчего сыночек им не звонит"; "Не вздумай уволиться, за тобой следят"...      За три дня некто довел Веру (мысленно она стала называть звонившего просто - оно) почти до сумасшествия. У девушки тряслись руки, дергалось веко, пропали аппетит и сон.      - Почему ты не завела себе новую SIM-карту? - удивилась я.      - Оно запретило. Оно за мной постоянно смотрело, - забубнила Вера. - Могло, например, звякнуть и сказать: "Идешь по улице? Зачем зеленую куртку надела? Такой цвет убийцам не к лицу". Оно сразу приказало: "Сменишь номер, мигом новый раздобуду, и еще хуже станет".      - Бред, - пожала я плечами. - Это твое оно денег не просило?      - Нет, - хмуро ответила Вера. - Потом оно мне велело: "Придешь домой, за трубу глянь".      - Какую?      - У нас на лестничной клетке, - пояснила девушка, - в углу, у окна, здоровенная трубища тянется.      - Ты с дачи съехала?      - Ясное дело, - фыркнула Вера. - К старухам вернулась. Кстати, они почему-то присмирели, воспитывать меня перестали. Ах, да это неинтересно... В общем, я туда, куда оно велело, нос сунула.., мама дорогая!      - Что?      - Пакет там с костюмом оказался. С тем самым, который мы с Кириллом покупали. Внутри еще фотка имелась: мы в кафе сидим, в "Ателло", а упаковка с одеждой на полу. На снимке в углу дата и время.      - Да уж! - выдохнула я.      - Угу, - кивнула Вера. - Получается, все оно про меня знает: где живу, куда хожу, во что одеваюсь. Вот жуть-то где! Поверь, я не убивала ни кота, ни Кирилла. Вернее, не планировала ничего подобного, не собиралась никого лишать жизни. Да такого просто не могло быть! И я не сумасшедшая! Просто ужас! Как в кино!      - А почему ты сегодня оказалась под диваном в примерочной кабинке "Зубастого арбуза"?      Вера прикрыла глаза.      - Оно позвонило и спросило: "Тебя еще не поймали? Странно. Хотя, наверное, просто не нашли основную улику".      - А ты как отреагировала?      Верочка скрючилась на стуле.      - Заплакала, стала умолять, мол, оставьте меня в покое. А затем сообразила и закричала: "Ну и какая улика?" И тут оно сказало: "Ты убила Кирилла, решила себя в порядок привести, вошла в бутик, схватила вешалку, вроде на примерку платье, в кабинке причесалась, кровь с рук платком оттерла и швырнула его под диван. Хочешь остаться в живых, иди, добывай сопливничек. И вообще, лучше тебе повеситься самой, а то в камере пожизненного заключения очень плохо!"      - И ты поверила в подобный бред? Вера закивала.      - Ну нельзя же превращаться в идиотку, - вздохнула я, - ночью магазины закрыты.      - А вот и нет, "Зубастый арбуз" круглосуточный.      - Ладно, - кивнула я, - пусть так. Но почему продавцы разрешили ночью войти в пафосный бутик женщине с явными следами безумия на лице и с кровью на руках, а? Ты помнишь свой визит в магазин?      - Нет, - простонала Вера, - очнулась в домике на полу.      - Так какого черта ты туда вернулась, если побежала в бутик приводить себя в порядок?      - Понятия не имею.      - Ладно, есть еще вопросы. У них что, нет уборщицы? Платок спокойно лежал и ждал тебя? И еще. Вот ситуация с котом. Ты его схватила и убила пилкой, так?      - Выходит, да.      - Животное легко с жизнью не расстанется, думаю, несчастный Барсик сопротивлялся изо всех сил.      - Верно, все ноги мне расцарапал, колготки изодрал, - мрачно подтвердила Вера.      - Значит, твои ноги выглядели ужасно? - уточнила я.      - Ага, все в ссадинах были.      - Или в царапинах?      - Да какая разница! - отмахнулась собеседница.      - И все же попробуй вспомнить.      Вера прикусила нижнюю губу.      - Мне Кирилл все ранки зеленкой залил, - в конце концов сказала она, - и мазью какой-то замазал, противной. Вид был ужасный, потом пришлось в брюках ходить, но зажило быстро. Нет, ничего про внешний вид ран не скажу, а так - поболело и перестало.      - У тебя кошка когда-нибудь имелась? - поинтересовалась я.      - Нет, - помотала головой Вера. - Почему спрашиваешь?      - Сейчас объясню, только ответь еще на ряд вопросов. Руки у тебя после борьбы с котом не пострадали?      - Нет.      - Голова после смерти Кирилла болела хоть раз?      - Нет.      - Где ты лекарства от мигрени брала?      - В буфете, в ящичке.      - Не в аптеке?      - Ну.., сначала, конечно, там, а затем уж дома.      - Значит, обезболивающие средства некоторое время лежали в буфете?      - Не бегать же всякий раз за таблеткой в аптеку, - вздохнула Вера, - да и не продают у нас анальгин порционно.      - Ясненько. Еще моментик. Ты очнулась в каком-то домике, у двери?      - Да.      - Кирилл лежал в углу?      - Да.      - Лицо в крови, из шеи торчит пилка?      - Да, да!      - Потом вспыхнул пожар?      - Да, да... Я.., я.., не помню!      - Ты зажигала спички?      - Нет.      - Точно?      - Да.      - Может, курила?      - Нет, нет.      - Так откуда огонь?      - Я.., я.., фонарик... У меня брелок на ключах, - напомнила Вера, - зажгла его, хотела подойти поближе к Кириллу, и тут - фррр! Разом!      - Огонь не мог загореться от крохотного фонарика!      - Я читала про такое, - занервничала Вера, - искра проскочила, и дом на воздух взлетает! И оно так сказало!      - Это в случае, если в помещении есть газ. В домике пахло метаном?      - Чем? - растерялась Вера.      - Газом.      - Им - нет.      - Значит, имелся иной запах? Попробуй его определить!      Девушка занервничала:      - Чем-то знакомым, едким воняло.      - Думаю, бензином, - вздохнула я.      - Ой! Точно! Откуда знаешь?      Я откинулась на спинку стула.      - Вера, следи за моими рассуждениями. Голова у тебя раньше не болела, боли начались недавно, возникали спонтанно, а после приема лекарства тебя валило с ног в беспамятстве. Это одна сторона проблемы. Теперь вторая. Кота так просто не придушить, не заколоть, он расцарапает в кровь руки человека, который задумал убить его. В первую очередь пострадают именно руки, а вот ноги вряд ли. Кошачьи царапины, как правило, очень болезненные, с виду они не выглядят опасными, но зарастают долго, потому что глубокие. А у тебя на ногах имелись простые ссадины, зажившие, как ты сама сказала, быстро. Теперь три... Где был пакет с костюмом, когда ты очнулась в домике?      - Э.., стоял около моей сумки!      - И что с ним случилось дальше?      Вера потерла ладонью лоб.      - Не помню!      - Попытайся. Давай восстановим ситуацию. Вспыхнул огонь, и ты...      - Схватив свою сумочку, бросилась вон.      - Следовательно, пакет остался в доме?      - Выходит, так.      - Но спустя несколько дней он появился за трубой на лестничной клетке?      - Ага.      - Чистый?      - Да.      - Не обгорелый?      - Не-а.      - И как подобное возможно?      - Не знаю, - прошептала Вера. - Оно почистило.      - Не неси чушь! - рявкнула я. - Есть лишь одно объяснение всему произошедшему. Некто начал подливать или подсыпать тебе лекарство, после приема которого с тобой случался обморок. Ты не убивала кота. Небось упала на тропинке, а личности, задумавшей преступление, понадобилось по пока непонятной нам причине переместить тебя в другое место. Тебя взяли под мышки и поволокли, колготки порвались, ноги поранились о корни деревьев и мелкие камешки. Кстати, убить маникюрной пилкой человека можно, но сложно. Кирилл сильнее тебя, навряд ли он спокойно подставит голову разъяренной фурии, норовящей ткнуть в шею железкой. Он легко мог скрутить тебя. Вспомни, ведь справился же в тот раз, когда ты якобы нанесла ему рану ножом.      - Да, - прошептала Вера.      - И уж очень предусмотрительно в домике оказался разлит бензин, - покачала я головой. - Прочитай моя редакторша Олеся Константиновна подобную сцену в книге Арины Виоловой, тут же бы заявила: "Ну и чушь! Напишите что-нибудь более правдоподобное". И уж ни в какие ворота не лезет рассказ про платок...      - Но вот он! - закричала Вера. - Гляди!      - Я не сомневаюсь в его наличии, смущает твое явление в "Зубастый арбуз" ночью, окровавленной. Нет, дорогая, тебя пугали нарочно, никого ты не убивала. Ни Барсика, ни Кирилла, если он, конечно, погиб.      - Ты о чем? - прошептала Вера.      Я отодвинула пустую чашку.      - Вера, попытайся оценить ситуацию спокойно и объективно. Ваш роман с Кириллом развивался стремительно, да? Насколько я поняла, Долгов пришел в институт и сразу в тебя влюбился?      Вера закивала.      - Ты у него дома бывала? - гнула я свое. - Видела родителей, говорила с ними по телефону?      - Не-а, - замотала головой Вера.      - Неужели ни разу не звякнула Кириллу по домашнему номеру?      - Только на мобильный.      - И до встречи с Долговым головных болей у тебя не было? А потом они появились, и ты стала терять сознание? А Кирилл тебя пугал рассказами об убитом коте и нападении на себя?      Опушкова заморгала.      - Ничего не понимаю, - выдавила она из себя наконец.      - Скажи, Вера, ты богата?      - Нет, конечно, - засмеялась девушка.      - Может, наследство в перспективе?      - От кого?      - Ну.., тебе виднее.      Верочка улыбнулась:      - Живу в коммуналке, правда, в большой комнате, но ее все равно нельзя считать за шикарные хоромы, денег не имею, брюликов тоже. Отец и мать умерли, есть, правда, сводная сестра и Лена, она меня удочерила. Только денег нет и у нее, живет от зарплаты до аванса.      В моей сумке ожил мобильный, я вытащила аппарат и прижала к уху.      - Вилка, - защебетала Томочка, - ты где? Все готовы, стоим, можно сказать, на старте!      Я слегка удивилась: мы куда-то собрались? В полном составе? Но спрашивать подробности у подруги поостереглась, и так надо мной дома потешаются: то забуду про день рождения Семена, то не поздравлю Кристину с именинами.      - Скоро приедешь? - поинтересовалась Томочка.      - Извини, задержалась в издательстве, у Федора, - бойко соврала я, - сейчас принесусь!      - Где задержалась? - удивленно переспросила Томуська.      - У начальника отдела пиара и рекламы, - пояснила я, - тут небольшое совещание.      - Да? - с легким сомнением отозвалась подруга. - Ну, ладно.      Я запихнула трубку в карман и сказала Вере:      - Езжай домой и жди моего звонка.      - Мне страшно, - прошептала девушка. - Что делать?      - Запри комнату изнутри, никого не впускай в квартиру и не отвечай по телефону, если увидишь на определителе незнакомый номер. Вот тебе моя визитка, говори свои координаты.      - Записывайте... - дрожащим голоском сказала Вера. - Значит, я не убийца?      - Думаю, нет.      - Все подстроено?      - Полагаю, да.      - Кем?      - Хороший вопрос, но ответа на него пока нет. Вера, у меня кое-какие дела сегодня, а завтра начну заниматься твоей проблемой. Не волнуйся, я и не такие узлы распутывала. Спокойно сиди в квартире, не шляйся по улицам. Давай довезу до метро.      - Спасибо, спасибо, - закивала Вера. - Я послушная, я поняла: никуда и ни с кем не хожу, буду ждать твоего звонка. Знаешь, а ведь я уже самоубийство обдумала, решила: наемся снотворного и засну, не мучаясь. Вешаться страшно, из окна прыгать еще хуже, лучше таблетки...      - Вот ведь дурь! - улыбнулась я. - В общем, так. Отправляйся домой, ложись на диван, посмотри телик, а потом спокойно подумай: что у тебя есть ценного? Из-за чего кому-то понадобилось тебя со свету сживать? Может, кому на работе мешаешь?      Вера потрясла головой:      - Ничего у меня нет. Самое дорогое: хрустальная ваза в серебре, она старинная, от бабушки осталась. В библиотеке со всеми в хороших отношениях, кроме Регины, но она не из книгохранилища, а в отделе переводов работает. В общем, нет у меня врагов. Впрочем, и подруг мало.      - Иногда человеку кажется, что коллеги его обожают, - вздохнула я, идя к гардеробу, - а потом выясняется: благополучие лишь внешнее, на самом деле народ злобой исходит.      - Нет, - уперлась Вера, - если кто и задумал меня извести, то уж точно не библиотекарши, большинство из них мою маму помнят, а бабушка и вовсе институтская легенда.      - Не поняла, твои родственницы тоже работали в НИИ? - продолжала я расспрашивать девушку на пути к машине.      - Разве не сказала? - распахнула глаза Верочка. - Элла Дементьевна, ну та, что во время войны фонд спрятала, моя бабушка, а мамуля, Ирина Николаевна, всю жизнь в библиотеке проработала. У нас династия, нами гордятся, на всех совещаниях директор не забывает сказать пару слов о бабуле и мамочке, в пример их ставит молодым сотрудникам. Нет, на службе у меня врагов нет. Разве вот только Рената, той от ревности мозги заклинило, очень ей хотелось Кирилла на себе женить. Но Корсакова откровенная, она в лицо гадость скажет или там толкнет ненароком, а подковерные игры не в ее характере. И вообще, я же никому ничего плохого не сделала! Зачем меня пугать, а? И потом, если не я, то кто убил Кирилла? Кто?      За разговорами мы подъехали к станции метро, я притормозила и сказала девушке:      - Жди моего звонка. Если завтра в девять утра позвоню, не рано будет?      - Телефон около кровати поставлю, разбудишь - ничего страшного, - возразила Верочка. - Спасибо тебе. Знаешь, так плохо было в последнее время, словно на сердце плита бетонная лежала. Пыталась взбодриться, а толку нет, так и давит тяжесть. Правда, о самоубийстве подумывать начала.      - Немедленно выброси глупости из головы! - твердо приказала я.      - Считай, что уже забыла, - улыбнулась девушка, - мысли на место встали. Теперь уверена: никого я не убивала. Да просто не способна я на подобные поступки! Нет уж, так просто не сдамся, найду того, кто придумал это безобразие. Надеюсь, с тобой вместе мы во всем разберемся.      - Только без меня ничего не предпринимай. Это может быть опасно.      Вера кивнула:      - Йес! Жду звонка завтра в девять. Так, сейчас куплю себе в булочной пирожных и съем штук пять, не меньше. Господи, как хорошо, словно с души и правда тяжесть свалилась! Я никого не убивала, я не сумасшедшая, все подстроено! Даже аппетит появился, прямо зверский.      - Ну и хорошо, - улыбнулась и я. - Ты какие пирожные любишь?      - Бисквитные, со взбитыми сливками и фруктами! - с горящими глазами воскликнула Вера. - А еще "наполеон", эклеры, "картошку"! Все! Любые!      Помахав мне рукой, Верочка двинулась ко входу в метро, а я тихо покатила в сторону дома. В голове начали тесниться иные, не имеющие отношения к только что состоявшемуся разговору мысли. Что там у нас происходит? Вроде ни у кого дня рождения нет. Не потеряла ли я ярлычки, срезанные с одежды в "Зубастом арбузе"? Их надо сегодня же нашить на кофты, джинсы и, явившись в издательство, продемонстрировать Федору знак Боринелли. Впрочем, нет, фамилия кутюрье Фаринелли. Или так звали какого-то певца? Каретелли! Снова не так. Оранелли? Ну и ерунда лезет в голову... Лучше подумаю о сюжете новой книги!      Увы, господь не наделил писательницу Арину Виолову богатым воображением, мне слабо придумать правдоподобную криминальную историю. Но коли сама становлюсь участницей событий, потом, докопавшись до правды, я очень быстро пишу роман. У меня отличный слог, обширный запас слов и явный талант рассказчика. Вот только фантазия подводит. Жаль, не все способны понять мои проблемы. Если Олег просекает: жена, словно молодой пойнтер, идет по следу, он начинает злиться и всякий раз пытается притормозить мою активность. Решено, сейчас я никому и словечком не обмолвлюсь о знакомстве с Верочкой. Конечно, мне не повезло, в тот момент, когда господь раздавал желающим мешки с талантом воображения, Виола Тараканова оказалась в иной очереди и теперь не способна складно сочинить историю. Но знаете, за чем я в той, другой очереди стояла? За удачей! И получила ее полные карманы - мне везет на приключения, они подстерегают меня повсюду!            Глава 8            Я на своем новом джипе мирно ехала вдоль тротуара, но внезапно на полосе возник гаишник и повелительно замахал жезлом. Очень удивленная, я остановилась, попыталась опустить стекло, но опять не нашла ручку и распахнула дверь.      - Что случилось? - осведомилась я у парня в форме.      - Ваши права, - не пошел на контакт сержант. Я показала пластиковую карточку.      - Документы на машину, - забубнил инспектор, - техосмотр.., ага.., ага...      - Да в чем дело? По какой причине остановили?      - Пили? Сколько?      - Я? Вообще не употребляю алкоголь. А уж за руль сесть, если бы выпила хоть каплю, даже и в голову не пришло бы!      - Угу, - протянул патрульный. - Ширялись? Или нюхали?      - Вы подозреваете меня в употреблении наркотиков? - изумилась я. - Ну не глупость ли... Я добропорядочная гражданка!      - Виолетта Леонидовна, откройте багажник! - приказал сержант, несусветно перековеркав мое имя, на что я не стала обращать внимания. Зачем сердить представителя властных структур, заставляя выговаривать мое и правда трудное имя-отчество?      - Не умею, - честно ответила я.      - Это как? - разинул рот парень.      - Мне только утром подарили машину, - принялась я растолковывать суть дела. - Ехать могу, а где в ней что открывается, пока не знаю. Даже стекло не получается опустить, ручку никак не найду.      На лице сержанта появилось выражение откровенной зависти.      - Мне бы так повезло! - хмыкнул он. - Теперь понятно. А то я смотрю - такой джип, и крадется у тротуара. Дураку понятно: либо водила пьян, либо обкурился. Вы в левый ряд перебирайтесь, ваше место там.      - Не умею гонять, другие шоферы гудеть начнут, я занервничаю.      Сержант засмеялся:      - Не, молча поедут. Когда вы на такой тачке, вас любой пропустит. Чуть что, фарами моргните, живо дорогу уступят.      Так вот в чем дело! Только сейчас я поняла, по какой причине мне сегодня на дороге попадались лишь крайне воспитанные люди. Не в их воспитанности, оказывается, секрет, а в моем новом транспортном средстве!      - А где тут управление фарами, знаете? - поинтересовалась я.      - Вот, на руле, - пояснил гаишник. - А багажник вон та кнопка открывает. Чтобы окошечки опустить, черную пимпочку потяните. А чего вы так странно сидите - на самом краю кресла? Неудобно же!      - Длины рук и ног не хватает, - грустно призналась я, - рост у меня подкачал. До руля и педалей едва дотягиваюсь.      Сержант начал вдруг кашлять. Потом, справившись с внезапным приступом коклюша, сказал:      - Так отрегулировать можно! Вот рычажочки, давайте покажу...      Спустя десять минут мы с парнем расстались почти друзьями. Сержант быстро сунул в карман выданную мной на радостях сторублевую бумажку, а я, удобно устроившись в мягком кресле, собралась выехать на дорогу. Как назло, по шоссе мчался плотный поток. Но гаишник поднял руку и сделал быстрое движение пальцами, после чего, правильно истолковав его жест, я несколько раз нажала на нужный рычажок. Джип послушно заморгал фарами, лента автомобилей мгновенно притормозила, и я, ощущая себя королевой дороги, вписалась в поток. Однако как просто! До сих пор я на своих ржавых "Жигулях" была этакой автомобильной Золушкой, сейчас же стихийно превратилась в хозяйку трассы. Мало того, что мне уступают дорогу, так еще молчат, не гудят и не обзывают мартышкой за рулем!      Гордая до невозможности, я вкатилась в родной двор, припарковалась на самом удобном месте и поспешила домой.      Дверь открыл Олег.      - Ты дома? - удивилась я.      - А ты где носишься? - вопросом на вопрос ответил муж.      - В издательстве сидела, - лихо соврала я. - Федор просто замучил, концепцию рекламной кампании составлял, голова кругом пошла...      Поток моей бодрой лжи прервал странный звук - такой, словно стадо слонов тащит тяжело груженные санки. Потом послышатся чей-то очень знакомый голос: "Уроните - урою!" - и дверь, ведущая в гостиную, распахнулась.      Я замерла с открытым ртом. Двое работяг в синих комбинезонах выдвигали в коридор здоровенный короб, сзади виднелся... Федор.      - Привет, лапа! - помахал он мне и накинулся на грузчиков:      - Ну, уроды косорукие, давай на раз-два!      - Это ты с ним весь день просидела на совещании? - с ехидством профессионального следователя осведомился Куприн.      - Э.., о.., а... - глупо заулыбалась я.      Как назло, ничего достойного для ответа на ум не приходило. Говорила уже вам, что не обладаю талантом фантазерши, могу лишь солгать по мелочи.      - Ты видел ее джип? - крикнул Федор.      Глаза Куприна загорелись.      - Нет.      Я, страшно обрадованная тем, что супруг забыл о моей маленькой невинной лжи, протянула ему ключи.      - Спускайся, машина на парковке.      Олег убежал, я накинулась на Федора:      - Зачем пришел?      Федор ухмыльнулся:      - Лапа, если врешь мужу, то сначала убедись, что рядом нет никого, способного разоблачить твое алиби. Ай-яй-яй, нехорошо! Кстати, анекдот в тему. Муж поймал жену с любовником, выбросил парня в окно и идет к супруге, повторяя: "Ну и что с тобой сделать? Повесить? Задушить? Утопить?" - "А ты меня рогами заколи", - фыркнула нахалка. Ну как? Смешно?      - Я не изменяю мужу!      - Все, все, не спорю. Мы с тобой весь день просидели на совещании, просто Федька сумел раздвоиться, одна его часть маялась в переговорной, другая орудовала в квартире у писательницы Виоловой.      - Немедленно прекрати паясничать и объясни происходящее! - гаркнула я.      Федор потер руки.      - Вот видишь, лапа, умеешь, если захочешь, звездить. А то утром в кабинете плакалась: "Не получается нос задирать". А что, уже суперски выходит, молодец. Еще чуток потренируешься на мне, затем элементарно с журналюгами справишься. Объясняю: вы переезжаете!      - Куда?      Пиарщик погладил себя по голове.      - Феденька хороший, заботливый, умный... Феденька узнал, что великой Арине Виоловой негде жить во время ремонта, Феденька подсуетился, Феденька не хочет позора, Феденька не желает видеть в газетах фотку нашего подзвездка, выползающего из покосившегося сарая с ночным горшком в писательских пальчиках... Феденька нашел дом! Пока Арина с Феденькой парилась на совещании, астральное тело Феденьки прилетело в квартирку и все организовало: собиральщиков тряпок, завязывальщиков коробок, перетаскивалыциков хабара, водителей, распаковщиков барахла... Усе тип-топ! Осталось лишь подхватить Аришеньку и показать ей дорожку.      Я заглянула в открытую дверь, увидела абсолютно пустую гостиную и ахнула:      - Хочешь сказать, что за то недолгое время, которое я провела.., э.., покупая модные вещички, ты сумел найти нам жилье и организовать переезд?      - Угу, - кивнул Федор, - именно это я и хочу сказать. Мало того, что ваши дрова, то бишь столы, стулья и прочая, прочая, прочая, уже катят на склад... Я, лапа, волшебная палочка, исполнитель желаний!      - Невероятно.      - Элементарно, - пожал плечами пиарщик. - То, что идиот в единичном количестве и за год не соберет, сорок кретинов в течение часа по коробкам растолкают. Поехали!      - Куда?      - Так в домик же! - захихикал Федор и заговорил вдруг с акцентом:      - Тут близэнько, на Ленинхрадском шоссе, чуток впэред. Мамо, шэвэлитэся!      Спустя примерно два часа мы все, притихнув, словно нашалившие дети, заходили в просторный дом в сопровождении маленького черноволосого дядечки.      - Разрешите представиться, - суетливо завел, встретив нас, мужчина:      - Управляющий поселком "Рассвет" Эдуард Сергеевич. Лучше просто Эдик. Мы счастливы приветствовать у себя семью нашей замечательной, потрясающей, обожаемой писательницы Арины Виоловой и искренно надеемся, что она отразит в своих произведениях...      - По делу говори! - оборвал Эдика Федор. - Про дом поконкретней!      Эдик закатил глаза:      - Новые технологии! Вам ничего не надо делать!      - В смысле? - удивился Олег.      Эдик ринулся в коридор.      - Смотрите - темно?      - Да, - кивнул Куприн.      Управляющий хлопнул в ладоши, мигом вспыхнул свет.      - Супер! - заорала Кристина. - А телик тут есть?      - Обижаешь, девочка, - надулся Эдик. - Плазменные панели повсюду, даже в туалетах, СД-плееры, массажные кровати, программируемые кухонные приборы... Вперед, начнем знакомство!      Не прошло и получаса, как меня стало интенсивно подташнивать. Только на кухне нашлось немыслимое количество бытовой техники: пароварка, кофемашина, плита, духовка, СВЧ-печка, электромясорубка, хлеборезка, автоматическая открывалка Для банок, сокодавка, бутербродница, фритюрница, тостер, ростер, яйцеварка... Дальше - больше. В чулане стояли три стиральных агрегата, один сушильный и доска для глажения с утюгом, больше похожим на истребитель. Во всяком случае, пульт его управления выглядел так же, как приборная доска последнего "МиГа", - повсюду лампочки, стрелочки и непонятные надписи. Окончательно добили меня комнатные двери. Они не имели ручек, следовало сказать: "Войти", - и створка медленно открывалась, а спустя пару секунд тихо закрывалась. Дом явно был живым организмом.      Остаток вечера я провела в отведенной лично мне комнате. Эдуард даже не сомневался, что мы с Олегом ляжем спать в разных спальнях. Кстати, муж несказанно обрадовался, узнав, что временно лишается общей кровати.      - Наконец-то высплюсь! - потер ладони Куприн. - Никто не станет стягивать с меня одеяло и храпеть над ухом!      У меня от негодования перехватило горло.      - Я сплю, как птичка! - пропищала я.      - Ага... - захихикал Семен. - Каждое утро вздрагиваю, когда мимо вашей спальни иду, такие рулады из нее доносятся!      - Это Олег! - возмутилась я. - Он располнел и поэтому издает во сне жуткие звуки!      - А еще она любит есть в кровати, и потом вся простыня бывает в крошках, - пожаловался Куприн.      Я обиделась и ушла в свою спальню. Села на кровать, потом, решив чуть-чуть отдохнуть в тишине, легла.., и неожиданно заснула.            ***            Наконец-то пришло лето! Как приятно лежать на надувном плоту посередине водной глади, волны легко покачивают тело... Неожиданно матрас задергался слишком сильно, я в испуге вцепилась в него руками и поняла: мне приснился сон, на самом деле нахожусь дома, в комнате темнота. Интересно, который час?      Правая рука привычно потянулась в сторону, но вместо будильника, всегда стоящего на тумбочке, пальцы наткнулись на стену. Я изумилась: мы разве передвинули кровать?      Глаза привыкли к темноте и различили совершенно незнакомую мебель, тяжелые гардины, ковер. Еще через секунду я все-таки вспомнила про переезд, успокоилась, потянулась и ощутила легкое покачивание. Это был не сон - матрас на самом деле потряхивало!      Некоторое время я пыталась заснуть, но потерпела поражение. Есть люди, которым нравится дремать в купе скорого поезда или на океанском лайнере, их успокаивают мерные движения, а меня от них начинает мутить. Хм, а почему сейчас кровать дрожит, словно вымокшая под дождем мышь? Что там управляющий Эдик рассказывал про массажный матрас? Если можно включить режим "убаюкивания", то его явно легко и выключить...      Я присела, увидела вмонтированную в изголовье коробочку с разноцветными кнопками и наугад ткнула в красную. Логика рассуждений была проста: все зеленые, как правило, включающие, ну а "пожарные" - выключающие.      Подрагивание матраса прекратилось. Но не успела я порадоваться собственному уму и сообразительности, как койка затряслась с утроенной силой. Лязгая зубами, я с огромным трудом дотянулась до панели управления и нажала теперь на оранжевую кнопку. Нижняя часть ложа незамедлительно приняла почти вертикальное положение, отчего мои ноги задрались вверх. Обозлившись, я воспользовалась желтой кнопкой. Постель заскрипела, и ноги с головой поменялись местами, то есть я приняла сидячее положение, а из стены не пойми каким образом выехал столик.      Я стукнула кулаком по пластиковой столешнице, та с обиженным писком убралась в еле заметную щель, а мои глаза заметили в противоположном от пульта конце спинки идиотской постели здоровенную клавишу ярко-алого колера. Вот оно, выключение обезумевшей койки! Большой палец правой руки вдавил полоску в дерево. Я ожидала, что матрас станет ровным, укачивание прекратится и можно будет спокойненько свернуться калачиком под пуховым одеялом. Ан нет! Меньше чем за секунду кровать перевернулась, я оказалась в ящике для белья, и матрас, хлопнувшись сверху, отрезал возможность вылезти.      - Эй! - заорала я. - Спасите! Люди! Помогите! Кто-нибудь!      С таким же успехом можно, наверное, звать на помощь в открытом космосе. Оставалась лишь одна надежда: может, утром кто-нибудь из домашних сообразит, что Вилка не выходила из своей комнаты, и пойдет проверить, все ли у нее в порядке. Интересно, хватит ли в ящике воздуха до утра? Представляю, как обрадуется газета "Желтуха"! Да она полгода потом станет сыпать заголовками, вроде: "Тело писательницы Виоловой нашли под матрасом"; "Арина превратилась в мумию"; "Кто всунул великую детективщицу в ящик для белья?". (Я давно заметила: если умирает какой-нибудь третьесортный актеришка или музыкант, "Желтуха" мигом приклеивает ему ярлык "великий").      Нежелание стать поводом для языковых упражнений прессы придало мне сил. Я треснула кулаком по одной из стенок тюрьмы и заорала:      - Черт побери, откройся!      Повеяло свежим воздухом - ящик плавно выехал из-под деревянного основания ложа. Я выскочила наружу и увидела, что матрас аккуратно застелен одеялом, прикрыт накидкой, а в изголовье торчат установленные башней подушки.      Решив больше не экспериментировать с кроватью, я попыталась включить свет. Не нашла ничего похожего на выключатель, подошла к двери и не обнаружила ручку. Ладони уперлись в створку, но тяжелая, похоже, цельномассивная дубовая панель не шелохнулась. Я покопалась в памяти: как Эдик открывал вход? А!      - Распахнись! - скомандовала я.      Ничего не произошло.      - Откройся!      Безрезультатно.      - Раздвинься!!!      Нет эффекта.      - Отойди в сторону.      И это не сработало.      Я начала переминаться с ноги на ногу. И что мы имеем? Значит, так: на кровать не лечь, потому что есть опасность подцепить морскую болезнь, в коридор не выйти - не помню кодовое слово...      В полном негодовании я погрозила гадкой двери кулаком и гаркнула ей:      - Ты идиотка! Мне надо в туалет! Поняла? В туалет!!!      Раздалось тихое блямканье, часть стены отъехала в сторону, и перед моим изумленным взором предстала роскошная ванная комната - вся в нежно-розовом кафеле, белой сантехнике, пушистых полотенцах и нежных халатах. Затаив дыхание, я вошла внутрь. Стена позади меня моментально задвинулась, но свет, лившийся непонятно откуда, не погас.      У унитаза не было бачка, но стоило мне с него подняться, как вода с ревом полилась в нутро "фарфорового друга". На рукомойнике не нашлось кранов, однако из носика, едва я поднесла к нему руки, потекла струя, причем приятной комнатной температуры.      В полном остекленении я повернулась к стене:      - Эй, хочу уйти!      Никакой реакции.      - Мне надо назад!!      Ноль эмоций.      - Пожалуйста, выпусти меня!!!      Полнейшая тишина.            Глава 9            Следующие пять минут я пинала невозмутимую панель и колотила ее кулаками. Потом устала, села на унитаз и призадумалась. Все-таки в ванной комнате лучше, чем в ящике для белья. Тут есть вода, хоть от жажды не умру, а еще имеется окно - утром распахну его и попрошу о помощи. Конечно, домашние станут смеяться, ну и ладно, переживу. Главное, здесь не задохнешься, как внутри кровати.      "Блям", - раздалось за спиной.      Я вздрогнула.      "Нахождение на унитазе более пяти минут свидетельствует о проблемах со стулом, - сообщил нежный голос. - Вам следует обратиться к врачу".      Я вскочила на ноги и стала судорожно озираться, мгновенно с ревом полилась вода. Кто тут? Где прячется женщина, решившая дать совет?      Не найдя ни одной живой души, я снова устроилась на унитазе, предварительно опустив крышку стульчака. Но не успела моя филейная часть умоститься на ней, как тот же голос воскликнул:      - Не правильное пользование туалетом.      Тут до меня дошло, что в "умном доме" имеется компьютер, общающийся с жильцами.      - Здрассти... - решила я вступить в контакт с машинным разумом.      - Не правильное пользование туалетом.      - Как открыть дверь?      - Не правильное пользование туалетом.      - Подскажите кодовое слово!      - Не правильное пользование туалетом.      Я встала, вода ухнула в унитаз. Да, похоже, самостоятельно мне из заточения не вырваться. Впрочем, я не привыкла унывать! Схватив полотенца, я пошвыряла их в ванну, сделала из одного халата некое подобие подушки, затем легла на импровизированный матрас, прикрылась вторым махровым халатом и вздохнула. Придется подремать тут, а утром...      Уши уловили тихий скрип, я приоткрыла один глаз. Из стены выпала голубая губка, потом на халат выплеснулась пригоршня прозрачного геля, и не успела я взвизгнуть, как прямо из потолка хлынул поток воды.      Сразу выскочить из-под ливня не удалось, я запуталась в халате и основательно вымокла, прежде чем сумела выбраться. Едва ноги коснулись пола, душ прекратил работу. Я глянула на груду мокрых полотенец и застонала: чем теперь вытираться? Ковриком? Ну уж нет, лучше попытаться промакнуть тело туалетной бумагой.      Толстый рулон не захотел соскакивать с держателя, и я стала разматывать его, а потом бросать использованные куски бумаги в унитаз.      Блям, блям.      - У вас проблемы с желудком, - нежно сообщило все то же сопрано, - обратитесь к врачу.      - Спасибо, - буркнула я, вытираясь пипифаксом, - кабы ты, моя радость, кроме голоса, имела еще и глаза, то поняла: дело не в поносе.      - У вас проблемы с желудком, обратитесь к врачу.      - Ой, заткнись!      - У вас проблемы с желудком, обратитесь к врачу.      Я затопала ногами и заорала:      - Замолчи сию секунду, надоела!!!      - У вас проблема с нервами, обратитесь к врачу.      Я опустилась на унитаз. Внезапно стало смешно. Интересно, каким образом Куприн справится с туалетной проблемой? А Семен?      - Не правильное пользование туалетом.      - Спасибо, милая. Теперь подкажи, как выйти? Выйти!      Часть стены отъехала в сторону, я ринулась в открывшийся проем. Боже, как просто! Кодовое слово такое легкое - "Выйти".      С легким шуршанием панель, отгораживающая спальню от коридора, среагировав на тот же пароль, распахнулась, и я в полном восторге понеслась вниз, перепрыгивая через ступеньки. Слава богу, все еще спят, сейчас сварю себе кофе и спокойно обдумаю план дня...      В кухне на одной из длиннющих рабочих поверхностей выстроилась армия никелированных электроприборов. Я принялась сосредоточенно изучать технику. Она мало походила на известные мне модели, скорей уж агрегаты напоминали устройства, которыми в голливудских фильмах пользуются инопланетяне. Хотя, если раскинуть мозгами, то ничего особо сложного, вон тот прямоугольник с дырками в верхней части явно тостер. Кстати, рядом, в самом обычном прозрачном мешочке, лежит белый и уже нарезанный чужой заботливой рукой хлеб.      Я вытащила два ломтика, сунула их в прорези и нажала на красную кнопку с надписью "Start". Но, вопреки ожиданиям, куски хлеба не опустились внутрь. Нет, вместо того чтобы приступить к своим прямым обязанностям, тостер.., запел:      - Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо...      Произошла ошибка - передо мной стояло радио. Слегка обескураженная неудачей, я под бодрое, но, по счастью, не слишком громкое пение продолжила ознакомление с техникой и сделала малоутешительный вывод: электрочайника нет! Впрочем, не нашлось и его родного брата - простого, эмалированного, который ставится на огонь. Но даже если б мне удалось обнаружить тут подобный вариант чайника, кофе все равно не попить, потому что в кухне отсутствовала.., плита. Нет, наверное, она тут есть, просто я не сумела отыскать варочную поверхность.      Чем дольше я ходила по кухне, тем больше мне хотелось кофе. В конце концов в голову пришла замечательная идея: насыплю в кружку молотый кофе и налью горячую воду из-под крана. Осуществить задуманное помешала мысль о невероятной "вкусности" напитка. И потом, вчера Эдуард, проводя ознакомительную экскурсию, походя бросил:      - Тут имеется все: мясорубка, тостер, ростер, кофемашина...      Следовательно, один из непонятных сверкающих механизмов обязан приготовить любимый ароматный напиток.      Внезапно музыка стихла.      - В Москве шесть часов утра, - произнес приятный мужской голос, - в эфире краткий выпуск новостей...      В ту же секунду от окна послышалось шипение, я нервно вздрогнула, повернула голову и увидела восхитительное зрелище: из высокого цилиндра, принятого мною за банку для хранения макарон, вытекала тоненькая струйка темно-коричневого цвета. По кухне поплыл вожделенный чудесный аромат кофе.      Я подбежала к кофемашинке и уставилась на наполнявшуюся кружку. Надеюсь, в конце концов мне удастся разобраться со всеми этими хитростями, иначе, чтобы успеть насладиться горячим кофейком, придется рысить вниз ни свет ни заря. Надо непременно зайти к Эдуарду и потребовать от него инструкцию по пользованию зданием. Причем она непременно должны быть в письменном виде!      В носу защекотало, и я оглушительно чихнула. Тут же под потолком вспыхнула огромная люстра, и мелодичный женский голос произнес:      - Доброе утро!      Я покосилась на говорящий "тостер".      - Семьдесят восемь уже умерло... - радостно вещал из него корреспондент, - и число жертв будет расти...      Нет, это не радио только что здоровалось со мной, компьютер решил включить свет и поприветствовать хозяйку. Наверное, тут принято вставать в шесть утра.      В носу заскребло, я снова чихнула, люстра медленно, словно нехотя, погасла.      - До свидания, - мило попрощался "домоуправитель".      А вот это уже хамство! Я даже не успела сесть за стол! В полном возмущении я схватила чашку с кофе, отпила большой глоток и вновь чихнула.      Лампочки засияли.      - Доброе утро.      - Апчхи!!! - вырвалось из меня.      - До свидания!      Кухня была объединена со столовой. Я села у большого, рассчитанного на двенадцать человек, стола. Так, похоже, свет тут зависит от чихания. Но ведь по заказу произвести подобный звук не получится! Электричество должно работать по иному сигналу. Какому? Кашель?      - Кха, кха...      Безрезультатно.      Крик?      - Эй, эй!      Тоже впустую. Может, люстре, как двери, надо приказать?      - Зажгись! - гаркнула я, но в столовой светлее не стало.      Несколько мгновений я перебирала глаголы:      - Вспыхни, засияй, озари, включись, светлей, освободись от мрака! - Словарный запас закончился.      Локти оперлись о стол. Интересно, какому идиоту пришло в голову создать "умный дом"? Намного проще сделать выключатель. Нет, надо встретиться с Эдуардом, причем как можно быстрее. Мне не нравится сидеть в полутьме - элементарно страшно. Даже сейчас, когда знаю, что все члены семьи дома, мне чудится чертовщина. Вон там, по лестнице, сейчас спускается.., медведь. Громадный, лохматый. Он, раскачиваясь на неуклюжих ногах, бредет вниз... Ясное дело, топтыгина в реальности нет, мне он привиделся - очень боюсь сумерек, в комнате так страшно ложатся тени... Косолапая громада тем временем покинула ступеньки и начала медленно входить в столовую. Мама! Это и правда медведь! Вокруг лес, небось несчастное животное проголодалось во время зимней спячки и отправилось к людям в поисках еды. Сейчас мишка схватит госпожу Тараканову! Вон как он противно улыбается, а морда у него какая-то странная, слишком светлая... Это панда! Нет, гризли!!!      Я нырнула под стол и заорала:      - Спасите, помогите, убивают!      Ярко вспыхнул свет, комната наполнилась ревом, барабанной дробью, потом зазвучал мужской командный голос:      - Внимание! Тревога номер один! Входы и окна блокированы, системы автоматического отстрела приведены в боевую готовность. Время приезда группы немедленного реагирования составляет сорок секунд. Внимание! Всем оставаться на местах! Территория охраняется служебными собаками...      Я скорчилась под столешницей, боясь дышать. Бог с ними, с овчарками, я не боюсь животных, в конце концов, почти с любым зверем можно договориться, а вот сообщение о наличии в здании системы автоматического отстрела сильно испугало. А ну как сейчас заработают пулеметы?      Край скатерти приподнялся, медведь с сопением полез под стол.      - Мам-ма-а-а-а! - перешла я в диапазон ультразвука.      - Не кричи, - сказал гризли.      - Вы умеете разговаривать? - прошептала я. - А, поняла, вы тут живете. Постоянно? Обслуживаете дом? Нанялись в истопники?      Медведь издал странный звук, похожий на недовольное ворчание.      - Ой, ой! - испугалась я. - Простите, не хотела обидеть! Очевидно, я вижу перед собой хозяина милого, страшно комфортного, "умного дома". Очень, очень приятно! Кстати, где у вас холодильник? И нельзя ли прекратить вой сирены? А то сюда прибегут все члены нашей семьи. Извините, если доставила вам неудобство, но видите ли, мой супруг, Олег Куприн, человек не очень сдержанный, он...      - Это я, - до боли знакомым голосом произнес гризли.      - Кто?      - Твой муж, Олег Куприн, - сообщил топтыгин. - И прекрати идиотничать!      Я на четвереньках подошла к "медведю" и ошарашенно констатировала:      - Но ты в шкуре.      - Это такой халат, - мрачно ответил Олег. - Встал утром в туалет, дверь не открывается, одежда, которую бросил на стул, испарилась невесть куда. Я чихнул, и тут из стены выпала эта роба из искусственного меха, одновременно нежный такой голос пропел: "Вы простужены, обратитесь к врачу!"      - Надо же, - слегка обиделась я, - местный компьютер явно расположен к мужчинам! На мое чиханье он лишь зажигает свет в столовой, а заботиться о самочувствии, предлагая шлафрок из меха, не стал. А как ты сумел открыть дверь в коридор?      Ответа я не услышала - в комнате раздался топот, потом резкий крик:      - Всем оставаться на местах, выходи по одному, руки за голову, ноги на ширине плеч, лицом к стене! Пошли! Иначе стреляем на поражение!      - Вот это явно прибыла милиция, - обрадованно заметила я. - Только сотрудники МВД могут предложить человеку выходить, поставив ноги на ширине плеч.      - Мы не пишем детективных романов, - огрызнулся Куприн, - просто обезвреживаем людей, которые хорошо понимают, что такое "идти мордой в стену".      Отчитав жену, муж ловко вылез из-под стола. Я выждала некоторое время, послушала охи и ахи, которые издавал управляющий Эдуард, затем с достоинством тоже выползла, встала, гордо подняла голову и походкой вдовствующей императрицы двинулась мимо живописной группы парней в камуфляжной форме. Ей-богу, Федор должен быть удовлетворен правильным поведением писательницы Арины Виоловой: он велел мне никогда не терять звездности, и сейчас у меня очень ловко получилось изобразить небожительницу.      - Здравствуйте, мальчики, - снисходительно кивнула я охранникам.      - Доброе утро, - нестройно прозвучало в ответ.      Я вскинула голову и, страшно довольная собой, шагнула в кухню. Правая нога неожиданно споткнулась, левая поехала в сторону, туловище потянуло вперед... Я, из последних сил пытаясь сохранить величие, уцепилась за какой-то прибор, маячивший на самом краю похожей на взлетную полосу рабочей поверхности стола. Руки скользнули по хромированной поверхности, я плюхнулась на пол, удерживая на лице звездную улыбку. Вверху блямкнуло, щелкнуло, тренькнуло, потом мне на голову свалилось нечто, и по лицу побежали жидко-липкие потеки. Я машинально ощупала сначала щеки, потом волосы. Яйцо! Не успела я удивиться тому, откуда оно тут взялось, как снова раздалось блямканье, щелк, треск, и мои глаза увидели, как из стены за прибором, за который пару секунд назад пыталась уцепиться восходящая звезда издательства "Марко", вылетел еще один белый овал. Правда, на сей раз он угодил не мне на макушку, а шлепнулся на теплый кафель пола.      - Боже, вы ушиблись! - бросился мне на помощь Эдуард. - Скорей врача, "Скорую помощь", хирурга, травматолога, психиатра!      - Во, во, - подхватил Олег, - последний специалист нам всем в этом доме очень даже понадобится.      Я встала и, не обращая внимания на причитания управляющего, пошла в свою комнату. Что ж, жизнь-то налаживается, вроде научилась открывать и закрывать спальню. Легко попаду сейчас в ванную, способна воспользоваться рукомойником, а душ включить легче простого, следует просто забраться в ванну, и сверху незамедлительно польется теплая водичка. А еще я, походя, обнаружила яйцеварку - эта та самая никелированная бандура, за которую я цеплялась, падая на заботливо подогретый пол. Конечно, упасть на глазах у охранников неприятно, но у любой медали две стороны. Согласитесь, яйцеварка - замечательный предмет, он нам очень пригодится. Вот только почему она швыряет яйца куда ни попадя?            ***            Примерно около двух часов дня, прослушав лекцию Эдуарда, которую можно было смело назвать так: "Управление "умным домом", инструкция для идиотов", я лихо приказала воротам: "Выйти!" - и вырулила из гаража.      Мне предстояло много дел, но сначала следовало позвонить Верочке и убедиться, что с девушкой все в порядке. Из-за возни в слишком умном для меня доме я ведь не позвонила ей, как обещала, ровно в девять. Припарковавшись на площадке за забором коттеджного поселка, я вытащила мобильный и скоро услышала противный старушечий дискант:      - Ково надоть?      - Позовите Веру.      - Какую?      Вопрос удивил. Разве в квартире живет несколько девушек с таким именем? Но следовало сохранять невозмутимость.      - Опушкову.      - Хто ее хочет?      - Подруга.      - Назовись! - потребовала старуха. - Имя, отчество, фамилие, год рождения, место работы...      Я вздохнула. Интересно, кто со мной сейчас беседует?      - Вы баба Маня?      - Кому баба Маня, а кому Мария Андреевна.      - Извините, пожалуйста, Мария Андреевна...      - Я Анна Ивановна, - сердито перебила бабка. - Это ж какую глупость надо иметь, штоб нас перепутать! Тебе кого?      - Веру!!!      - Ну, щас!      Я вытерла лоб. Теперь понятно, отчего, имея собственную комнатку, Верочка предпочла жить с Кириллом в дачном поселке. Лучше уж трястись ежедневно в электричке, чем отчитываться за каждый шаг перед вздорными пенсионерками.      - Слушаю вас, - донесся из трубки тихий, совершенно не Верин голос.      Так, ясно, на смену бабе Нюре явилась баба Маня. Главное сейчас - не потерять самообладание.      - Добрый день, - сладко завела я, - меня зовут Виола, очень хочется побеседовать с Верочкой Опушковой. Надеюсь, позовете девушку к телефону.      - Это невозможно, - еще тише прозвучало в ответ.      - Ее нет дома?      - Да.      - А когда можно позвонить?      - Кхм, кхм...      - Понимаю, что мешаю вам смотреть сериал, - еще нежнее зажурчала я, - но очень, очень, очень надо переговорить с Верочкой. Вполне вероятно, вы знаете ее рабочий телефон?      - Веры нет на службе.      - А, понятно, она отправилась в магазин. Сделайте одолжение, передайте...      - Не могу!      - Послушайте, - все же потеряла я терпение, - неужели трудно сказать Вере: "Тебе звонила Арина Виолова"?      - Невозможно, - упорно бубнила моя собеседница. - Чего уж тут говорить!      - Хорошо, сейчас приеду.      - Зачем?      - Я же сказала, мне необходимо поговорить с Верой. Вам не кажется, что для соседей вы являетесь слишком бдительными особами? Опушкова совершеннолетний, самостоятельный человек, она сама способна определить, с кем и как ей общаться!      - Я мама Веры.      - Да? Вера говорила, что ее мама умерла, - удивилась я.      Женщина вздохнула.      - Ну.., долго объяснять... Вера была не всегда справедлива ко мне, иногда ей хотелось сделать мне больно... Я не родная ее мама, я Веру удочерила.      - Почему вы сказали "была"? - вдруг испугалась я.      - Вера умерла.      - Как? - заорала я.      - Она покончила с собой. Вчера поздно вечером, около полуночи.      - Не может быть!      - Нет, это правда, - прошелестела женщина. - Мне утром сообщили. Вот приехала сюда... Я ни разу тут не была, а вот теперь пришлось... Надо вещи взять, одежду в морг отвезти...      - Я сейчас примчусь.      - Зачем?      - Вера не могла совершить самоубийство! Простите, как вас зовут?      - Лена.      - Вам, наверное, надо помочь с похоронами? Лена зашуршала какими-то бумажками, потом вдруг произнесла:      - Записывайте адрес, буду дома через час. Только мне потом, к семи, на работу. Успеете?      - Конечно! - закричала я и вцепилась в руль джипа. Слава богу, с машиной я уже освоилась, в пафосной иномарке долечу до нужного места в мгновение ока.            Глава 10            Дом, где жила Лена, оказался самой обычной блочной башней. Жалобно скрипящий лифт поднял меня на шестой этаж, дверь в нужную квартиру распахнулась после звонка сразу, без всяких вопросов.      - Здравствуйте, - тихо сказала я.      Полная темноволосая женщина, одетая в темно-серое мешкообразное платье, кивнула.      - Проходите, вот тапки. Вы не против посидеть на кухне? Не ждала гостей, в комнатах не убрано.      Продолжая извиняться за неаккуратность, Лена провела меня на кухню и, предложив чай, с глубоким вздохом произнесла:      - В смерти Веры нет никакого криминала, ее никто не убивал. Девочка в последнее время была очень нервной.      - Она не произвела на меня впечатление сумасшедшей!      Лена кивнула:      - Конечно, нет. Просто истеричность, может, что-то с гормонами. Я ее просила пойти к врачу, говорила: "Ирочка бы тебя сразу к специалисту отправила!"      - Кто такая Ирочка? - уточнила я.      - Родная мама Веры, - грустно ответила Лена.      - Ах да, Вера называла имя матери... Она была дочерью Эллы Дементьевны, заведующей библиотекой, и сама работала в книгохранилище?      - Верно, верно, - закивала Лена.      - Но тогда почему вы в разговоре со мной представились мамой Веры?      Лена тихо вздохнула.      - Ира давно умерла. Отец Веры остался один с девочкой на руках, у меня к тому времени тоже имелся ребенок, Светочка. Разница в возрасте у наших детей совсем небольшая. Мы поженились, и Вера по собственной инициативе начала называть меня мамой. Тогда я ее удочерила официально, хотелось, чтобы ребенок не ощущал себя сиротой.      - Мамулечка, - крикнул с порога звонкий голосок, - можно зайти?      - Потом, дорогая, - слишком громко и как-то нарочито четко ответила Лена, - я сейчас занята.      - Очень хочется кушать!      - Ты недавно ела.      - Проголодалась, - засмеялась, как я поняла, та самая Светочка, о которой только что говорила моя собеседница, и появилась на пороге кухни.      Я вздрогнула. Вошедшая была одного роста с Верой, но на этом сходство заканчивалось. Опушкова не выглядела красавицей, она всего лишь обладала симпатичной мордашкой и стройной фигуркой, тысячи подобных девушек, похожих друг на друга, можно встретить на улицах российских городов. Большинство из них к двадцати пяти годам выходит замуж, рожает детей, раздается в боках и пополняет армию добропорядочных домохозяек. При виде Верочки мужчины не стали бы замирать от восторга, но и выражения неприязни на их лицах Опушкова не вызвала бы. А вот родная дочь Лены выглядела.., по меньшей мере странно.      Темно-каштановые волосы были собраны в хвост, на лоб спускалась густая челка, цвет глаз было невозможно различить, потому что они прятались за уродливыми очками с очень толстыми стеклами желто-синего цвета, широкий нос с карикатурно большими ноздрями и слишком пухлые губы дополняли картину, можно смело сказать, просто уродливого лица. Да еще на правой щеке имелся дефект кожи - то ли след от ожога, то ли шрам, то ли родимое пятно, я не смогла разобрать издали.      - Очень колбаски хочется... - весело сообщило странное существо.      - Светочка, - ровным тоном произнесла мать, - ты не поздоровалась с нашей гостьей. Это некрасиво, исправь свою ошибку.      Девушка повернулась ко мне, ее губы расползлись в совершенно искренней улыбке.      - Здравствуйте, - закивала она.      - Добрый день, - ласково ответила я.      - Правда, сегодня хорошая погода? - завела светскую беседу Светочка.      - Абсолютно верно, - подхватила я, - весна в разгаре.      Света погрозила мне пальцем:      - Ой, думаете, я дура, да? Весна никак не может гореть, она не пожар! Мамочка, я все правильно сделала? Теперь можно колбаски? И Гарри тоже хочет, вон, просит.      Продолжая улыбаться, Светочка присела и начала гладить чудовищно толстого черного кота, который с нежным мурлыканьем терся о ноги девушки.      - Ты ела полчаса назад, - укоризненно напомнила мать.      - Ну, мамулечка! Светочка хочет колбаски! Пожалуйста! - абсолютно без всякого раздражения или агрессии продолжила выпрашивать еду дочь.      - Нет, дорогая.      - Почему-у-у? - обиженно протянула Света.      - Ты забыла слова доктора? Он сказал: "Если Света хочет стать здоровой, ей надо пить таблетки и соблюдать диету".      - Но мне очень-очень ням-ням хочется!      Лена со вздохом открыла холодильник и вынула яблоко.      - Вот, держи.      - Это не колбаска, - констатировала Светочка, - мамочка, ты перепутала. Это же яблоко!      - Салями нет.      - Совсем?      - Да, - твердо ответила Лена.      - Светочка может сходить в магазин. Прямо сейчас.      - Ах да! - всплеснула вдруг руками Лена. - Совсем забыла! Держи, я купила тебе диск с новыми мультиками.      - Ой, ой! - захлопала в ладоши Светочка. - Можно посмотреть?      - Иди, солнышко, в гостиную, устраивайся поудобней.      Света, явно забыв о колбаске, убежала. Лена устало посмотрела на меня:      - Вы, конечно, поняли?      Я кивнула.      - Кажется, у вашей дочери болезнь Дауна? Хотя по внешности не скажешь.      - Нет, не совсем эта беда, - горько ответила Лена. - Ладно, давайте-ка я еще чаю заварю и попытаюсь растолковать ситуацию. Знаете, у меня была глубоко верующая мама... Так вот она говорила: "Если господь посылает тяжелые испытания, следовательно, он тебя очень любит. Не надо роптать, создатель милостив, он всем дает посильный крест". По маминой логике выходит, что я у доброго боженьки в самых любимых дочках считаюсь, столько всего мне от его щедрот досталось...      Я оперлась локтями о стол, глядя на женщину. Подумала: да уж, встречаются люди, у которых жизнь, кажется, состоит из почти сплошной черной полосы. А моя собеседница начала рассказывать...            ***            Лена рано и очень удачно вышла замуж за крайне талантливого Женю Арбузова. Евгений закончил художественное училище, работал в театре художником, а на досуге писал картины - странные, непонятные, отдаленно напоминающие по тематике полотна великого Босха. Никакого позитивного заряда произведения Арбузова не имели, наоборот, у человека, сосредоточенно рассматривавшего буйно-красочные холсты, начиналась депрессия. Наверное, зрителю передавался настрой автора, потому что сам Женя был малообщительной, слегка угрюмой, никогда не улыбающейся личностью, он практически не имел друзей и терпеть не мог обычные людские радости, вроде просмотра телевизионных программ или похода в кино. Нет, Женя никого не осуждал, он просто тихо выходил из комнаты, где мерцал голубой экран, и становился к мольберту. Свободные от службы дни Арбузов проводил одинаково: вскакивал в семь, пил чай без сахара и хватался за палитру, а в десять вечера шел спать. Все. Абсолютно идеальный супруг, можно сказать - слепоглухонемой капитан дальнего плавания, мечта всех женщин. Арбузов не предъявлял к жене никаких требований, ел что давали, одевался более чем скромно, не пил, не курил, с друзьями не встречался, зарплату целиком отдавал Лене и ни разу не поинтересовался, куда супруга тратит деньги.      Не всем женщинам понравится жить с подобным экземпляром, но Леночка обожала Женю, считала его гением и, что называется, сдувала с художника пылинки. На второй год брака у них родилась дочка, и Лена ощутила тотальное счастье. Была лишь одна беда: произведения Жени не брали ни на выставки, ни в салоны. Публика просто не доросла до понимания творчества Арбузова, считала жена художника. Действительно, очень многие живописцы, те, чьи работы сейчас украшают экспозиции крупнейших музеев мира, так и не добились признания при жизни, гениями их объявили после кончины. Поль Гоген ушел на тот свет бедняком, Ван Гог жил за счет своего брата Тео, а Женю Арбузова поддерживала жена.      Несколько лет Лена была счастлива. Женя неустанно работал кистью, Светочка росла замечательной девочкой, хорошо училась в школе и пробовала баловаться с красками. Арбузов не обращал внимания на ребенка, никаким приемам живописи дочь не обучал и на вопрос жены:      - Может, отдать Светусю в художественную школу? - привычно ответил:      - Ты права, дорогая!      Видя нарастающий интерес дочки к кистям и краскам, Лена, не мудрствуя лукаво, отвела семилетнюю девочку в одну из специализированных школ. Ее приняли, но вскоре классная руководительница со вздохом сказала матери:      - Мой вам совет, не тратьте зря деньги, переведите Свету в обычное общеобразовательное заведение. Ей никогда не стать великой художницей.      - Вы хотите отчислить мою дочь? - насторожилась Лена.      - Нет, но... Зачем тратить немалые средства? - скорчила гримасу педагог. - Ребенок просто мажет бумагу красками, рисованием ее "художества" не назовешь.      - Ну и ладно, - кивнула Лена, - я без претензий. Не получится из нее Репина, и не надо, главное, девочка увлечена.      - Если деньги девать некуда, то пожалуйста, - фыркнула учительница, и больше вопрос о "профнепригодности" Светы не поднимался.      Прошло некоторое время, и Евгений внезапно заболел. Врачи так и не сумели определиться с диагнозом, он умер.      Не успела Лена похоронить любимого мужа, как случилась новая беда: Светочка, которую она отправила в летний лагерь, вдруг почувствовала недомогание - она все время жаловалась на головную боль. Медсестра, приставленная к школьникам, сочла это признаком заурядной простуды и два дня пичкала девочку аспирином.      - Вот, - говорила она, протягивая девочке лекарство, - выпей и не ной. Экая ты капризная и нетерпеливая... Вон Коля Реутов из пятого отряда ногу сломал и молчит! Или маму вызвать?      Светочка попыталась проявить мужество и превозмочь недуг, но болезнь не отступала. Девочке стало так плохо, что медсестра, поджав губы, вызвала наконец "Скорую помощь". Опытный врач мгновенно поставил диагноз: менингит. Вот когда лагерное начальство зашевелилось, но, увы, уже было поздно.      Примчавшаяся в больницу Лена застала дочь в коме. Неделю мать сидела у кровати Светочки, держа ее за руку. Слез у женщины не осталось, они все выплакались на похоронах мужа, в глубине души теплилась лишь безумная надежда: появится некто и устранит беду, дочка откроет глаза, вновь станет здоровой, веселой, бойкой.      Очевидно, этот некто на небесах услышал молитвы Лены: Света, к полному изумлению уже не веривших в выздоровление ребенка докторов, пришла в себя. Но...      Лишь в голливудских кинолентах человек, пролежавший без сознания десять лет, ловко вскакивает с постели, обнимает родителей, восклицает: "Папа, мама, я все слышал, просто не мог ответить", - а затем с аппетитом начинает есть гамбургеры, шоколадное мороженое и чипсы. В действительности картина выглядит иначе.      Свету пришлось заново учить ходить, говорить, пользоваться туалетом. Всем на удивление, девочка быстро восстановилась, вновь превратилась в семилетнего вменяемого, послушного, веселого ребенка и.., остановилась в развитии. Шли годы, а Света словно законсервировалась: она изменялась физически, росла, сделалась внешне девушкой, но ум ее замер.      Лена испробовала все, что предлагала современная российская медицина: массаж, гирудотерапию, гомеопатию, гипноз, развивающие занятия у психологов, лечение низкими температурами, барокамеру, голодание, безбелковую диету, спортивные занятия, травы, сеансы у экстрасенсов и, конечно, лекарства, лекарства, лекарства. Но никаких сдвигов в лучшую сторону не произошло.      В конце концов Лена признала свое поражение и смирилась с ситуацией. Так - значит, так. Света адаптирована, ее спокойно можно оставить одну дома и даже поручить дочери мелкие хозяйственные дела. Светочка охотно ходила в магазин, ловко чистила картошку и очень любила маму. Для того чтобы дочь не скучала, Лена купила кота Гарри, и Светочка с восторгом принялась ухаживать за животным. Более того, она вывозила своего любимца на выставки.      Милая, приветливая, ласковая, услужливая Света, несмотря на свою не особо привлекательную внешность и резко падающее зрение, не вызывала у людей никаких иных чувств, кроме желания помочь. Устроители кошачьих выставок всегда давали Гарри приз, специально для него ввели номинацию "За верность хозяевам" и торжественно вручали Свете розетку.      - Спасибо, спасибо! - радостно кричала девушка. - Гарри замечательный!      Присутствующие умилялись, а судьи-иностранцы обнимали Свету и говорили:      - Отлично, отлично, ты умеешь воспитывать животных.      В клубе "Мур", которым руководит Анна Кошкина, Светочка стала чем-то вроде талисмана. А еще девушка продолжала увлекаться рисованием и с упоением писала картины, которые Лена считала откровенной мазней, хотя, естественно, своего мнения дочери не высказывала. И очень скоро на стенах квартиры не осталось свободного места, все были завешаны работами как Евгения Арбузова, так и его дочери. Сообразив, что очередное произведение уже некуда дома пристроить, Света оттащила его в офис "Мура" и начала украшать клуб.      Сейчас жизнь Лены и Светы течет по устоявшемуся руслу. Лена хорошо зарабатывает - она преподает в вузе английский язык, имеет кучу частных учеников. Светочка по-прежнему рисует и работает в "Муре", девушка очень любит кошек, те платят ей взаимностью, и многие владельцы животных охотно обращаются к Свете, если нужно помыть их любимца, подпилить ему когти или сделать предписанные врачом уколы. Света непременный участник всех выставок, постаревший Гарри завален розетками. От странной девушки в жутких очках люди не шарахаются, а Света хорошо запомнила наставления матери: в городе много маньяков, общаться с посторонними, в особенности с мужчинами, никак нельзя, не то посадят в машину, увезут в лес и убьют. Да и не бегает Света особо по городу, ходит по кругу: дом - клуб "Мур" - знакомые кошатники - выставка - магазин продуктов - дом. Конечно, Светлане не суждено выйти замуж, родить ребенка, получить образование и сделать карьеру. Но, если учесть случившееся с девушкой несчастье, то, согласитесь, ее судьба складывается очень удачно: у Светы много приятелей, любящая мама, верный Гарри и возможность заниматься творчеством. Не у всякого стопроцентно здорового человека имеется подобный набор.      Теперь немного подробностей о другой, личной, части жизни Лены.      Когда ее дочери исполнилось одиннадцать, она вышла замуж за Романа Опушкова. Вообще-то после смерти Евгения вдова не планировала более собственное счастье - мало найдется мужчин, способных предложить руку и сердце женщине, обремененной не совсем полноценным ребенком. И когда Роман начал за ней ухаживать, Лена сразу сказала:      - Думаю, тебе лучше переключиться на другой объект.      - Что, пришелся не по душе? - улыбнулся Опушков.      - Ты мне нравишься, - призналась Лена, - но дело не в этом.      - А в чем же? - проявил любопытство кавалер.      И Арбузова рассказала о болезни Светы. Она ожидала услышать от Романа в ответ: "Понятно, извини, больше не стану тебя беспокоить", - но Опушков отреагировал иначе.      - Где одна девочка, там и двум будет неплохо, - заявил мужчина. - Сам воспитываю ребенка, моя супруга умерла. Слушай, давай познакомим детей?      Верочка оказалась милой, тихой девочкой, очень грустившей о маме. С Леной они подружились моментально, Свету девочка жалела, и через полгода сама собой образовалась новая семья.      Особого материального достатка у Лены с Романом не имелось, средства в основном уходили на лечение Светы, но оба они считали, как бы банально это ни звучало, что не в деньгах счастье. Несколько лет Опушковы жили душа в душу, а потом Роман погиб. Очень нелепо погиб. Жарким летним днем мужчина взял детей, и они втроем отправились купаться на Москву-реку, а Лена осталась дома. В вузе шли приемные экзамены, и ей, преподавательнице, предстояло сидеть в экзаменационной комиссии.      Около трех часов дня ей позвонили. Человек, представившийся капитаном милиции Морозовым, равнодушно сообщил:      - Ваш муж погиб. Сам виноват, нырнул в воду в неположенном месте - там щит стоит "Купаться запрещено", - вот и сломал шею.      Вот так Лена осталась с двумя детьми. Чтобы прокормить семью, она впряглась еще в одну работу. И снова жизнь постепенно наладилась. Вера закончила техникум и начала работать в библиотеке, где ее приняли с распростертыми объятиями как члена династии, внучку почти легендарной заведующей Эллы Дементьевны. Когда Вере исполнилось восемнадцать, она сказала Лене:      - Я решила жить отдельно. Перееду в коммуналку, комната в той квартире ведь за мной числится.      - Почему? - удивилась Лена.      Верочка слегка порозовела:      - Ну.., я же взрослая.., хочу иногда гостей позвать.      - Пожалуйста, - обрадовалась Лена, - квартира у нас неплохая, приводи в свою комнату кого пожелаешь, я никогда не стану любопытничать и совать нос куда не надо.      - С тобой легко договориться, - тихо согласилась Вера, - а вот Света... Она же ничего не понимает!      - Ошибаешься, - твердо ответила Лена, - если Светусю попросить, она...      Вера махнула рукой:      - Да сто раз объясняла, но без толку. Ладно, расскажу! Однажды, когда ты ушла на занятия, ко мне заглянул Денис. Мы пили чай, и Светка не дала нам слова сказать, все про кошек трещала, затем свои картины показывать начала. Дениска воспитанный, он начал интерес изображать, а Светке того и надо. Я уж ей и моргала, и кашляла, даже сказала: "Извини, нам надо поговорить о деле! Наедине!.."      Но Света упорно не желала покидать кухню, она обожает гостей. Поняв, что сводную сестру не прогнать, Вера отвела Дениса в свою комнату, где парочка принялась целоваться. В самый интересный момент дверь распахнулась. Денис и Вера отпрянули друг от друга, в комнату с толстым альбомом в руках вошла счастливо улыбающаяся Светочка.      - Хотите фотки Гарри посмотреть? - воскликнула она и без приглашения плюхнулась на диван около Дениса. - Вот, у меня их много!      - Спасибо, - сквозь зубы процедила Вера, - потом.      - А я сейчас ничем не занята! - радостно сообщила Света.      Вера ощутила желание стукнуть дурочку, но, сдержавшись, процедила сквозь зубы:      - Лучше сделай нам чай!      - Это легко, - подхватилась Света и убежала.      Вера с Денисом продолжили прерванное занятие. От поцелуев они скоро перешли к более активным действиям, и тут дверь снова открылась.      - Ужин готов, - заорала Света, - я картошку пожарила! Пошли покушаем и фотки позырим! Эй, а вы чего разделись? Жарко, да? Давайте окно открою!      На следующий день Вера позвонила Денису и спросила:      - Куда вечером пойдем?      - Я занят, - буркнул парень и отсоединился.      Свободного времени для прогулок с Верой у юноши не нашлось ни во вторник, ни в среду, ни в четверг, а в пятницу трубку сняла девчонка и безо всякого смущения затараторила:      - Ты Вера? Не трезвонь сюда, место занято, теперь я с Денькой хожу.      - Позови Дениса, - решила проявить характер Вера.      - Нетушки, - захихикала девица, - прощай.      Могу лишь совет напоследок дать: спрячь свою сестру в психушку, а то она всех твоих мужиков распугает. Денька чуть импотентом не стал, когда эта дура про жареную картошку заголосила.            Глава 11            Лена поняла Веру, и та ушла жить в коммуналку, в комнату, где была прописана с детства. В свое время Роман вместе с дочкой перебрался к Лене, у которой имелась просторная отдельная квартира, а свою жилплощадь он, с согласия соседок, начал сдавать - хоть небольшой, да приработок. И вот теперь Вера вернулась в родное гнездо.      Связи с Леной девушка не оборвала. Она звонила, приезжала в гости, привозила Свете подарки, но Лене стало понятно - Вера больше не нуждается в той, которую называет мамой.      - Наверное, это естественный процесс, - тихо говорила сейчас Лена, - птенчик вырастает и вылетает из гнезда. Как бы это странно для вас ни прозвучало, но мне повезло со Светой: вот она всегда останется рядом.      Я кивнула, вовремя удержав на языке фразу: "А что произойдет с девушкой, если вы, не дай бог, скоропостижно скончаетесь?"      - И я спокойна, - продолжила Лена, как бы отвечая на мой незаданный вопрос, - потому что есть Аня Кошкина, председательница клуба "Мур". Случись вдруг со мной несчастье, ну, попаду, к примеру, под машину, - Анечка не бросит Свету. Тем более сейчас, когда... Ну да это уже детали... Вас же Вера интересует?      Я кивнула. Лена взяла со стола салфетку, промокнула глаза и грустно сказала:      - Один раз, не так давно, с Верусей на моих глазах случился припадок, истерика. Она рыдала, хваталась за голову. Я стала ее уговаривать посетить врача, но она никуда не пошла...      - Не хочу! - категорично заявила девушка.      Лена пыталась переубедить дочь, рассказывала о достижениях медицины, о замечательных, потрясающих, великолепных, чудодейственных препаратах, которые легко снимают головную боль, но Вера лишь упрямо твердила:      - Никогда!      - Почему?      - Не хочу!      - Верочка, деточка, - уговаривала Лена, - ну чего ты боишься?      - Нет! - вдруг закричала девушка. - Ты меня хочешь угробить! Знаю, видела несчастных, которых на таблетки подсадили! Толстые, страшные... Не желаю такой стать!      - Веруся, речь идет всего лишь об обследовании. Голова не может сильно болеть без причины.      - Лучше подохнуть! - в запале заорала Вера. - Так и знай: если пойму, что окончательно с ума съехала, то покончу с собой. Я не желаю оказаться в психушке, это самое страшное, что может быть в жизни. Никогда! Лучше смерть!..      Лена замолчала, потом встала, подошла к окну и очень тихо, почти шепотом, довершила рассказ:      - Она больше к нам не приезжала. Я несколько раз пыталась с ней поговорить, но, когда звонила, старухи - а они жуткие грубиянки, в особенности баба Маня, - рявкали: "Нету ее", - и швыряли трубку.      В конце концов встревоженная Лена отправилась в библиотеку и облегченно вздохнула: Вера сидела на рабочем месте.      - Что тебе надо? - прошипела девушка. - Зачем приволоклась?      Пораженная грубым тоном приемной дочери, Лена стала оправдываться:      - Извини, очень волновалась.      - Не надо!      - Твое здоровье...      - Оно у меня великолепное!      - Однако...      Вера нервно оглянулась и поманила Лену рукой:      - Иди сюда.      Опушкова прошла в небольшое помещение, служащее библиотекаршам комнатой отдыха. Лена наивно полагала, что Верочка решила угостить ее чаем, но события начали развиваться иным образом.      Вера схватила Лену за плечи и, сильно встряхнув, злобно проговорила:      - Не смей сюда шляться!      - Но...      - Ты мне не мать!      - Веруся! - пораженно воскликнула Лена.      - Я вышла замуж и счастлива!      - За кого?      - Не твое дело! Не лезь в мою жизнь!      Лене стало обидно до слез.      - Ладно, - с трудом выдавила она из себя, - живи, как хочешь, забудь, сколько я для тебя сделала: учила, воспитывала, одевала, обувала...      - Чеки представь, - скривилась Вера, - будут деньги, оплачу.      - Ты с ума сошла! - возмутилась Лена.      В ту же секунду Вера схватила приемную мать за горло.      - Дрянь! Сволочь! Я не сумасшедшая!      Железные пальцы дочери почти перекрыли доступ кислорода в легкие, Лена начала терять сознание. Потом в голове прояснилось - Верочка отпустила жертву.      - Имей в виду, - четко, но тихо сказала она, - я абсолютно нормальная, я не убиваю кошек. Ясно?      - Ясно, - испуганно пискнула Лена, которая на самом деле ничегошеньки не поняла.      - У меня нет шизофрении, - начала темнеть лицом Вера, - я не Аллочка! Нет, не она! Я не психопатка, как Алла!      - Конечно, конечно, - закивала испуганная до последней степени Лена.      - Больше не приходи!      - Да, да.      - Не звони!      - Да, да!      - Не приставай к соседкам!      - Да, да, - быстро соглашалась Лена, великолепно знавшая, что с психически больными нельзя спорить.      - Я живу у мужа!      - Да, да!      - Издеваешься? - прищурилась Вера.      - Да, да! То есть нет, - залепетала Лена, ощущавшая уже настоящий ужас. В библиотеке сейчас никого не было, ну как свихнувшаяся Вера снова кинется на приемную мать и начнет ее душить?      Верочка и правда шагнула вперед, и тут дверь в каморку распахнулась.      - Дорогая, - произнес красивый парень, входя в крохотное помещение, - вот ты где! Голова не болит? О, прости, не знал, что ты не одна.      - Я ухожу, - бросилась к выходу Лена, - на секунду заглянула.      Лена, чуть не сбив парня с ног (он, наверное, и есть тот, кого Вера называла своим мужем, подумала она), кинулась прочь.      - Кто эта странная тетка? - полетел ей в спину его вопрос.      - Понятия не имею, - равнодушно ответила ему Вера. - Надо охране втык сделать, впускают в библиотеку дур всяких...      Закончив рассказ, Лена схватила чашку и принялась жадными глотками пить остывший чай.      - Кто такая Аллочка? - поинтересовалась я.      - Вы о ком спрашиваете? - удивилась Лена.      - Когда рассказывали о реакции приемной дочери на свой визит в библиотеку, то привели слова Веры, вроде она произнесла: "Я не психопатка, как Аллочка! Нет, не она!"      - Я такое сказала? - изумилась Лена.      - Да, у меня очень хорошая память, - кивнула я, решив не упоминать о включенном диктофоне, спрятанном в кармане.      - Вот уж не знаю, - растерялась Лена, - просто машинально воспроизвела речь Веры, у меня тоже отличная память. Может, какая-нибудь из ее подружек?      Я пожала плечами:      - Может, так.      - Ей следовало пить лекарства! - не успокаивалась Лена. - Вот Светочку я поила всеми прописанными средствами, и девочка расчудесно себя чувствует. А Вера покончила с собой. Да еще так странно...      - Странно?      - Она выбросилась из окна, - пояснила Лена.      Я вздрогнула:      - Действительно, ужасно!      Лена поставила пустую чашку в мойку.      - Согласна, это ужасно. Но еще и непонятно.      - Что? - насторожилась я.      - Верочка с детства боялась высоты. Просто панически, - стала объяснять Лена. - Понимаете, Роман с дочкой жили в коммуналке, она на первом этаже. Жилплощадь плохая, мало того, что соседи есть, так еще и окна прямо на тротуар выходят. А у нас со Светочкой просторно. Конечно, положено, чтобы жена к мужу переезжала, но ведь моя квартира намного лучше, вот мы с Романом и решили жить семьей здесь...      В первую же ночь на новом месте маленькая Вера устроила истерику - рыдала, крича:      - Боюсь так высоко жить, вдруг пол провалится! Роман с Леной еле-еле успокоили ребенка. Вера притихла, но страх высоты не прошел - Верочка никогда не выходила на балкон и предпочитала не пользоваться лифтом. Еще она отказывалась летать на самолете. Когда однажды вся семья собралась провести пару недель в Крыму, Вера заявила:      - Едем на поезде, иначе останусь дома...      - Вот мне и непонятно: как же она решилась прыгнуть из окна? - недоумевала сейчас Лена.      - Действительно, - протянула я.      - Но она это сделала!      - А почему вы решили, что Вера покончила с собой?      Лена удивленно глянула на меня:      - Сказала же: она прыгнула из окна.      - Насколько поняла, квартира Веры расположена на первом этаже!      - Она выбросилась с чердака.      - Ее могли оттуда столкнуть!      - Кто и зачем?      - Всякое случается. У Веры имелись средства?      - Деньги? Нет, конечно.      - Может, драгоценности?      - Ой, не смешите!      - Вдруг у нее в сумочке лежала зарплата?      - Вера получала копейки.      - К сожалению, сейчас наркоманы способны убить человека за медный грош.      - Да нечего у нее отнимать, - горько вздохнула Лена. - Вера, правда, рассказывала, что в детстве она жила в роскошных апартаментах, с красивой мебелью. Но когда я спросила у Романа, куда же подевались те хоромы, о которых она говорит, он засмеялся и ответил: "Ерунда, Вера все это придумывает. Она отчаянная фантазерка, соврет - недорого возьмет, такого наболтает, трое не разгребут".      - Значит, смерть Веры никому не выгодна, - подвела я итог.      - Нет, конечно, - пожала плечами Лена. - Основная наследница я, поскольку в свое время официально удочерила девочку. Вы действительно думаете, что ее смерть может быть насильственной?      - Разное в жизни случается.      - Знаете, в кармане у Веры лежало письмо, - сказала Лена.      - Вы его читали?      - Да. Сейчас вспомню... Там всего пара фраз. "В моей смерти прошу никого не винить, я сама себя наказала за совершенные преступления. Вера Опушкова". Вроде так.      - Почерк узнали? Записку точно написала ваша приемная дочь?      Лена поправила волосы.      - Письмо напечатано на принтере.      - Мамусечка! - снова неожиданно вбежала на кухню Светочка. - Хочу кушать!      Мать бросила взгляд на часы и кивнула:      - Хорошо, иди мой руки.      Потом она вежливо поинтересовалась у меня:      - Вам еще налить чаю?      Правильно истолковав заданный вопрос, я встала:      - Огромное спасибо, пойду.      - Заглядывайте в гости, - церемонно ответила Лена.      Я вышла в коридор и остановилась.      - Сделайте одолжение, дайте адрес квартиры Веры.      - Записывайте, - кивнула Лена. - Только, мне кажется, вы зря время теряете. В кончине Веры вряд ли есть криминал. Шизофрения у нее, наверное, внезапно развилась, вот несчастную девочку на чердак и занесло. Господи, я же просила ее пойти к врачу, но она меня слушать не стала...      Я вышла на улицу, села в машину и стала постукивать пальцами по рулю. Шизофрения? Может, и так. Но меня очень смущала записка, отпечатанная на принтере. Почему Вера не написала письмо собственноручно? У нее неразборчивый почерк? Значит, девушка составила послание, положила его в карман и пошла на чердак? Но вчера вечером, когда мы расстались, Вера явно поверила в свою невиновность, я сумела объяснить девушке: ситуация с Барсиком - спланированная акция, да и смерть Долгова выглядит странно. Откуда в заброшенном доме взялся бензин? Кто потом преследовал Веру?      Если у девушки внезапно проявилась шизофрения, то вполне вероятно, что все, рассказанное мне Верой, является фантазией больного ума. Видения у сумасшедших яркие, в их головах звучат голоса. А значит.., что это значит?      Я в раздражении стукнула рукой по рулю. Джип издал короткий недовольный крякающий звук, и проходившая мимо женщина шарахнулась в сторону, потом обернулась и погрозила мне кулаком. Но я, забыв извиниться перед нечаянно напуганной теткой, завела мотор. План действий таков. Сначала еду к бабкам, пытаюсь их настроить на мирный лад, заглядываю в комнату к Вере и узнаю, имела ли девушка компьютер с принтером. Если да, то тогда версия самоубийства не исключена. Сейчас многие молодые люди почти разучились писать, они все больше по клавиатуре компьютера стучат. Мало нынче осталось таких, как детективщица Арина Виолова, - царапающих ручкой по бумаге. Но если комп с печатным устройством отсутствует, события предстают в ином свете. Где Вера вечером, уже расставшись со мной, нашла их? К кому она заходила? Или девушка заблаговременно приготовила бумагу, беседовала со мной, имея в кармане предсмертное письмо? Это нелогично! Зачем тогда Вера полезла под диван в примерочной "Зубастого арбуза", за каким шутом пыталась добыть улику - окровавленный носовой платок? Почему судорожно повторяла: "Не хочу в тюрьму"?      Я рассуждала так. Человек, решивший свести счеты с жизнью, становится спокоен, он занят поиском выхода на тот свет, его уже не заботят мирские дела, и ему наплевать на всякие там окровавленные тряпки. Ну какая разница, найдут улику или нет, если знаешь: через несколько часов тебя уже на этом свете не будет? Отчего несчастная избрала подобный способ покинуть наш мир? Мне Вера говорила о снотворном - она хотела мирно заснуть. Впрочем, смерть мучительна в любом виде, но все же шмякнуться с высоты об асфальт хуже...            ***            Джип замер у нужного дома, я припарковалась в углу двора и побежала в подъезд, предвидя большие сложности.      Интуиция не обманула.      - Хто? - донеслось из-за сильно поцарапанной Двери.      - Мне нужны Мария Андреевна или Анна Ивановна.      - Зачем?      - Поговорить надо.      - Ты хто?      - Виола Тараканова, - терпеливо ответила я, назвав свое настоящее имя, подумав, что старуха вряд ли читала книги Арины Виоловой.      - Врешь, - неожиданно вылетело из приоткрытой щели.      - Ей-богу, правда, - по-детски ответила я.      - Паспорт покажь!      Я порылась в сумке и вытащила документ.      - Вот.      - Суй сюда, в щель.      Бордовая книжечка исчезла в темноте. Наступила тишина, потом до моего слуха долетел странный диалог:      - Нюрк!      - Аюшки...      - Подь сюда.      - Чаво?      - Погляди.      - Ну и ну! Ленинидовна!      - Верно.      - Не может быть!      Я терпеливо ждала, пока бабуси разберутся между собой, наконец другой голос, не тот, который потребовал паспорт, а более визгливый, спросил:      - Отца имеешь?      - Да.      - Звать-то его как?      - Ленинид Тараканов.      - И он че, в сериале снимался?      - Точно, - обрадовалась я, - играл главную роль в фильме "Кекс в большом городе".      - А ты ему хто?      - Отцу? Кто я своему отцу? Дочь, естественно.      - Не правда!      - Послушайте, - попыталась я воззвать к логике невидимых собеседниц, - у вас мой паспорт, изучите его внимательно. Сильно сомневаюсь, что в России найдется еще одна Виола Ленинидовна Тараканова.      - Все ты врешь! - не дрогнула старуха. - Мы газеты читаем, телик глядим. У Ленинида дочь - писательница!      - Арина Виолова, - подсказал другой голос.      - Да, верно, - согласился первый. - Псюдоним у нее такой!      - Это я.      - Брешешь!      - Откройте дверь и посмотрите, я вас не трону.      - Погодь, - хором ответили бабки и загремели железом.            Глава 12            Дверь распахнулась, я постаралась не расхохотаться во весь голос - пожилые дамы приготовились дать тому, кто покусится на их честь и состояние, суровый отпор.      Пара выглядела замечательно: Пат и Паташон, Тарапунька и Штепсель, гора и мышь. Одна старуха весила, скорей всего, больше центнера, вторая казалась чуть больше болонки. Грузную фигуру обтягивал ярко-красный спортивный костюм с надписью "Россия" на необъятной груди, на маленькой бабуське висел черный балахон, сильно смахивающий на мешок для мусора. На головах у старух красовались кастрюли, из-под которых высовывались ярко-рыжие пряди круто завитых волос. Очевидно, бабки купили один пакетик краски на двоих и с юных лет не изменяли привычке делать "химию на мелкие палочки". В руках хозяйки негостеприимной квартиры сжимали швабры.      - Стой! - гаркнула "гора".      - Не смей дальше идтить! - визгливо подхватила "мышь".      Я подняла руки:      - Смотрите, одна и без оружия.      - И че, похожа, думаешь? - поинтересовалась "мышь".      - Ща, очки надену, - ответила подруга. - И куды их задевала?      - Они у вас на шее висят, - заметила я, - на шнурке.      - Спасибо, - мирно ответила бабка и, водрузив оправу на нос, стала производить осмотр посетительницы.      Я скосила глаза в сторону и ахнула. На стене теснились плакаты, рекламирующие "Кекс в большом городе". Тут же имелась полочка с моими книгами, причем каждого романа имелось по два экземпляра, в твердом переплете.      - Зачем вам одинаковые произведения? - не удержалась я от вопроса.      - Нюра долго читает, - ответила "мышь", - у меня терпежу нет ждать. Ну че, похожа?      - Паспорт навроде настоящий, - протянула "гора" и схватилась за подушкообразную грудь. - Ой, матерь божья! Мы ж с тобой выиграли!      - Ничего себе! - завизжала "мышь". - А где тогда торт?      - Какой торт? - тряхнула я головой, ничего не понимая.      "Мышь" выхватила из стоящей рядом газетницы мятый журнал.      - Во! Или забыла? Слышь, Нюрк, может, не она?      - Она! - заорала Нюра. - Ща, Виола Ленинидовна! Стойте туточки, мы враз обернемся! Маня, хиляем в комнаты...      Очевидно, Нюра была в этой комичной паре главной, потому что Маня беспрекословно подчинилась приказу. Старухи исчезли в глубине коридора со скоростью ракеты. Я осталась в одиночестве и уставилась на статью в журнале. "Стань победителем. Купи романы Арины Виоловой, отыщи заветный купон и сложи кодовую фразу. Тот, кто сумеет сделать это, должен прислать письмо и получить подарок. Вас ждут замечательные призы: тостеры, кофемолки, электрочайники. В середине апреля все конверты от наших читателей будут положены в барабан, и сама Арина определит того, кто станет обладателем супермегаприза. Что это будет? Вы в нетерпении? Даже не старайтесь угадать! Такого еще в нашей стране не случалось! Прочитав на конверте адрес, Арина собственноручно испечет вкуснейший торт и явится с ним в гости. Чай с Виоловой! Начинайте искать купоны, время пошло..."      Я икнула и снова прочитала заметку "Чай с Виоловой!". Звучит, как обед с компотом или кофе с плюшками. Ладно, не станем сейчас надувать губы и ощущать себя в одном ряду с тостером, кофемолкой и электрочайником. В конце концов, пиар-отдел "Марко" делает все, дабы тиражи Виоловой начали расти. Огромное им спасибо. Я готова даже встать в магазине бытовой техники, прикинувшись пылесосом, если это поможет мне хоть чуть-чуть приблизиться к славе Милады Смоляковой. Наверное, некрасиво признаваться в подобном, но мне до зубовного скрежета хочется известности и денег. Даже не знаю, чего больше... Наверное, рубли победят, мне определенно есть куда их потратить! Но Федор мог бы и предупредить автора об идиотской рекламной затее с тортом...      Послышался топот, и в прихожую вынеслись бабки - на сей раз в шелковых платьях и с ужасающим макияжем: у обеих были кроваво-красные губы, белые щеки и черные-пречерные брови. И пахло от старух одинаково - духами "Белый ландыш". Очевидно, совместно они приобретали не только краску для волос, но и косметику вкупе с парфюмерией.      - Добрый день, Виола Ленинидовна, - церемонно кивнула Нюра, - мы очень рады, что вы вытянули наш конвертик. Честно говоря, не верили, когда отправляли купоны, думали, лоханут всех. Ан нет, взаправду все оказалось.      - Вот только интересно, - засепетила Маня, - кто из нас выиграл, я или она? Мы каждая по письму послали!      Две пары наивно-голубых, совершенно детских глаз уставились на меня.      - Обе, - быстро ответила я.      - Да? - с легким недоверием спросила Нюра. - А в журнальчике лишь про один главный приз говорилось.      - Понимаете, - улыбнулась я, - схватила письмо из барабана, а к нему второе прилепилось, глянули - адрес один, вот и решили вас обеих призерами объявить.      - Классно, - подскочила Нюра.      - А где подарки? - поинтересовалась рациональная Маня.      - В машине, сейчас принесу. Сразу с собой не взяла, вдруг, думаю, дома никого нет, чего зря таскать туда-сюда.      - Так их должно быть два, - напомнила Маня.      - Конечно, - закивала я. - Вы пока чайничек ставьте, посуду вынимайте, а я быстро за сладким сгоняю.      Старухи развернулись и пошагали по коридору, я опрометью кинулась на выход. Кажется, видела в соседнем доме дорогой супермаркет...      Мысленно восхваляя нынешние капиталистические, то бишь изобильно-продуктовые времена, я справилась с поставленной задачей за десять минут и, слегка запыхавшись, вернулась в квартиру. Бабки принялись ахать, разглядывая презенты: два торта, две коробки конфет, две баночки черной икры, две бутылки сладкого шампанского, два ананаса и две керамические собачки-копилки с надписью "Love" на спине.      Нюра налила чай, Маня нарезала один торт и открыла одну коробку конфет.      - Остальным Люську и Маринку угостим, - пояснила Нюра. - Хотя, боюсь, они нам не поверят. Скажут, что наврали.      - Ха! - воскликнула Маня. - А еда! Икра! Шампанское! Откуда бы у нас такие деньги?      - Не поверят, - зудела Нюра.      Маня молитвенно сложила руки:      - Виола Ленинидовна...      - Зовите меня просто Вилка, - быстро сказала я.      - Нет, не могу!      - А вы попробуйте.      Маня откашлялась.      - Многоуважаемая.., э... Вилка... О! Вилка! О!      Нюра хлопнула подругу по спине.      - Хорош кудахтать, дай мне сказать. Виола Ленинидовна, сфоткайтесь с нами, пожалуйста. А то Люська с Маринкой правда не поверят.      - С огромным удовольствием, - улыбнулась я, - только давайте без отчества.      Чуть не упав, Маня ринулась за фотоаппаратом. У бабулек-пенсионерок неожиданно оказалась в наличии дорогая техника, мгновенно выдающая готовые снимки, и мы через пару минут уже любовались на глянцевые прямоугольники.      - Офигеть... - прошептала в восторге Нюра.      - У нас во дворе создан ваш фан-клуб, - сообщила Маня. - Мы значки сделали, из картона вырезали и написали на них: "Виолова навсегда".      Я не знала, то ли смеяться, то ли рыдать от умиления, - ни разу в жизни я еще не оказывалась объектом столь искреннего восхищения. Потекла плавная беседа, я старательно отвечала на все вопросы Нюры и Мани. Мы съели торт, уничтожили конфеты, выпили шампанское, я сочла момент подходящим и решительно сказала:      - Извините, но мне нужна ваша помощь.      - Ой, говорите! - восхитилась Маня. - Мы завсегда с радостью! Окна помыть, квартирку прибрать... Че надо - не стесняйтеся!      - Я могу писать книги лишь о делах, которые расследовала лично.      - Знаем, - важно кивнула Нюра, - все материалы в газетах про Виолову вырезаем и храним.      - Ко мне обратилась Вера Опушкова...      - Тю! Верка?      - Во пройда! Как она вас нашла?      - Это не интересно, важно иное: я подозреваю, что ее убили.      - Ну и ну! - подскочила Маня.      - Мне нужно выяснить у вас несколько вещей.      - Спрашивайте, - скрестила руки на богатой груди Нюра, - ничего не утаим, расскажем все, как на исповеди.      - Вы живете в этой квартире давно?      Бабки переглянулись.      - Нас Элла Дементьевна, царствие ей небесное и вечная память, из навоза вынула, - ответила Маня.      - Бабушка Веры?      - Она самая, - закивали старухи. - Мы у нее в прислугах ходили.      - Такая женщина была! - закатила глаза Нюра.      - Расскажите мне про Веру, - заулыбалась я. - Она вам в последнее время не казалась странной?      - В последнее - нет, - хмыкнула Нюра. - Она постоянно с левой резьбой была. Впрочем, все они такие, Опушковы. Слушай, милая, коли интересно...      Нюра хорошо помнит, как летом, в августе, в ее деревеньку под названием Малкино приехала городская дама с диковинным именем Элла. Женщину уже знали в селе, она бывала тут не раз, но в тот год Элла Дементьевна сняла комнату у матери Нюры. Дома лежала во дворе на раскладушке и читала книги - проводила таким образом отпуск. А еще она любила собирать грибы, делала лекарства. Нюра до судорог завидовала тетке: вот как ловко той живется - заплатила денег и в ус не дует, скотину ей не обихаживать, курей по оврагу не гонять, картошку не окучивать и в колхозе за палочки <Советское крестьянство было нищим и бесправным. Долгое время у селян на руках не имелось паспортов. Если кто хотел поехать в город на заработки, требовалось уломать председателя колхоза, чтобы тот выдал документ. А еще людям не платили денег: начисляли трудодень, ставили в графе палочку, а спустя много месяцев подсчитывали их и выдавали зерно, комбикорм или вообще ничего. Отсюда и выражение тех лет: "Работать за палочки", то есть даром. - Прим, автора.> не работать. Хорошо быть богатой, все тебе принесут, подадут, приготовят и в рот сунут.      Через месяц Элла Дементьевна собралась уезжать. Она долго о чем-то говорила с мамой Нюры, а потом велела девушке:      - Собирайся, едешь со мной.      - Куда? - испугалась Нюра.      - Складывай вещи, доча, - засуетилась мамка, - подфартило тебе! Элле Дементьевне домработница нужна, она ребеночка ждет, в феврале родиться должон. Ты работящая, честная, вот счастье и привалило.      - Мне, в город? - чуть не лишилась сознания от радости Нюра. - Правда?      Элла Дементьевна улыбнулась:      - Правдивее не бывает!      И тут в избу зашла Маня, лучшая подруга Нюры.      - Я в Москву еду, - кинулась делиться своей удачей девушка, - на работу.      - Свезло тебе! - ахнула Маня. - Аж завидно!      Нюра всегда была крупной, не толстой, просто большой, под стать телу выросла и душа.      - Тетенька, - бросилась к Элле Дементьевне будущая домработница, - у вас же ребеночек будет...      - Надеюсь, - кивнула дама.      - Нянька понадобится...      - Верно, - согласилась Элла Дементьевна.      - А где вам ее взять?      - Найду, - пожала плечами женщина.      - Разве ж можно невесть кого в дом пускать? - запричитала Нюра. - Пригласите Маню, она всех братьев с сестренками вынянчила, восемь штук подряд. Мамка у нее беспутная, родит и бросит, а Маня и кормит, и одевает, и моет, и баюкает.      - У меня в квартире всего три комнаты, - пояснила Элла, - и чуланчик при кухне, места мало для двоих, нянька нужна приходящая.      - Мы не гордые, - затряслась Нюра, - в кладовушке с Маней вместе устроимся, и денег много не надо, сыты и ладно. Только б из деревни этой поганой сбечь!      Элла Дементьевна несколько мгновений молча смотрела на девушек, потом вдруг махнула рукой:      - Эх, ладно, она маленькая, много не съест.      - Точно, точно, - быстро закивала Маня, - одной картошечки хватит, а за дитем, как за собственным, смотреть стану!      Вот так Нюра и Маня очутились в Москве и начали старательно прислуживать Элле Дементьевне. Сначала девушки ютились в крохотном чуланчике, спали на одной узкой койке. Потом супруг Эллы Дементьевны исчез в неизвестном направлении, и заведующая библиотекой весело сказала:      - Вот и хорошо, нам будет свободней, переселяйтесь в маленькую спальню.      Долгие годы Нюра и Маня провели вместе. У них не имелось никаких амбиций, им не хотелось учиться, искать престижное место работы. Даже замуж девушки не стремились, насмотрелись на "счастье" Эллы Дементьевны - та много раз пыталась связать свою жизнь с мужчиной, и всякий раз события развивались по одному сценарию: кавалер приносил букеты, конфеты, затем переезжал к любовнице, Нюра с Маней собирали шмотки и переселялись в чулан при кухне. Элла Дементьевна давно стала считать домработницу и няньку кем-то вроде племянниц, поэтому, не стыдясь, говорила:      - Девочки, этот мужчина - моя настоящая любовь! Представляете, как повезло: умный, красивый, интеллигентный...      Услышав подобные речи в первый раз, девушки искренне порадовались за хозяйку. Но очень скоро замечательный во всех отношениях кавалер проявил себя не с лучшей стороны - начал выпивать, распускать руки. Элла Дементьевна не принадлежала к категории женщин, со всхлипом произносящих фразу: "Какой-никакой, а все-таки свой мужик!" Заведующая сложила в чемодан немудреные пожитки сожителя и выставила их вместе с пьяницей за порог. Нюра и Маня вернулись в спальню.      Но через полгода ситуация повторилась с миллиметровой точностью: конфеты - букеты - любовь-морковь - переезд из спальни в чулан - пьянка - драка - чемодан - перемещение из чулана в спальню. И так много раз! Нюра и Маня только вздыхали, поняв, что в доме появилась очередная "любофф".      А вот Ирочка, дочка Эллы Дементьевны, вела себя агрессивно. Став подростком, она начала делать маме едкие замечания и никогда не упускала возможности сказать гадость очередному папочке. Нюра и Маня ругали Ирочку и говорили ей:      - Не трожь мать, ей охота чуток счастья получить.      Но девочка лишь фыркала и по-детски жестоко отвечала:      - В ее возрасте пора о душе думать.      Элла Дементьевна расстраивалась и плакала, услыхав от Ирочки очередное хамство, а Нюра утешала хозяйку, приговаривая:      - Молодая, глупая! Подрастет, извиняться придет, кончайте сопли лить, лучше пирожка съешьте.      - Наверное, ты права, - шмыгала носом Элла и принималась утешать себя выпечкой.      Ирочка закончила школу, техникум и была пристроена мамой в библиотеку, где та была заведующей. Но отношения у нее с мамой-начальницей не налаживались, теперь трения возникали и на профессиональной почве. Ира постоянно критиковала маму, делала ей замечания. Как-то раз Маня ненароком стала свидетельницей очень неприятного разговора.      - Разбаловала сотрудников, ничего делать не желают! Ну почему сегодня Нелька опоздала? - скривив губы, спросила Ириша.      - У нее свекровь руку сломала, - попыталась оправдаться Элла Дементьевна, - ночь была бессонная, Нелечка легла спать под утро, думала, на пару часиков, и не услышала будильник.      - Безобразие! - кипела Ира. - Работать надо, а личные дела решать в свободное время.      - Какая ты жестокая, - покачала головой Элла. - Надо любить людей, понимать их, сочувствовать им, только так можно построить правильные отношения. Человек человеку - друг, товарищ и брат!      - По-моему, ты дура, - с презрением заявила Ира. - Человек человеку волк, в лучшем случае свинья. Надо думать лишь о себе, вот тогда проживешь счастливо. Скажи, у нас денег много?      - Не очень, - спокойно ответила мать. - Сама знаешь, живем от получки до получки, экономим на многом.      - Вот-вот, - кивнула Ира, - а зачем-то еще прихлебалок кормим.      - Кого? - изумилась Элла.      - Нюру и Маню! - рявкнула Ира. - Живут, за коммунальные услуги не платят, едят без стеснения, электричество жгут, а еще ты им рубли отстегиваешь. За что?      - Ира! - пораженно воскликнула Элла Дементьевна. - Маня тебя вырастила, вынянчила! А без Нюры мы просто пропадем, она мастер на все руки, целый день по хозяйству хлопочет!      - Ладно, - нехотя согласилась Ирина, - Нюрку можно оставить, хоть прок от бабы небольшой, она в основном на диване лежит. А Маню вон! На один рот меньше, нам легче.      Элла Дементьевна подняла на дочь глаза:      - Мане некуда идти, мы ее семья!      - Ой, ой, ой... - закривлялась Ира, - можно подумать, она родственница...      И тут Элла встала, выпрямилась и жестко сказала:      - Нюра и Маня для меня как родные, тебе придется смириться с этим фактом. Они никогда отсюда не уйдут!      Маня, подслушивавшая разговор из коридора, опрометью бросилась в туалет, так ей стало страшно. Подобного тона у хозяйки она ни разу не слышала. Оказывается, Элла умела разговаривать, словно диктор Левитан, а бедная Манечка всякий раз холодела, услыхав из приемника голос: "Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза!"            Глава 13            Через год после того, как Ирочка пожелала выгнать Маню, Элла Дементьевна умерла. Домработницы, горько рыдая, устроили поминки, помыли посуду и на следующий день после скорбных процедур вдруг поняли: их благодетельницы нет.      - Что нам теперь делать? - испугалась Маня. - Ирочка вон вытурит.      - Не знаю... - растерянно ответила Нюра.      Впервые в жизни женщины сообразили: в Москве они проживают на птичьих правах, Ирочка правильно оценила положение домработницы и няньки. Не успела земля на могиле Эллы осесть, как девушка заявила:      - У меня нет денег вам платить.      - И не надо, - живо замахала руками Маня.      - Сами тебе дадим, - воскликнула Нюра, - накопили чуток!      - Куда ж нам их тратить? - подхватила Маня. - Ты нам дочка!      - Нашлись маменьки... - фыркнула Ира. - Собирайтесь.      - Нам идтить на улицу? - уточнила Нюра.      - По месту прописки, - ехидно ответила воспитанница, - в деревню.      - Мы там всю жизнь не были, - попыталась разжалобить Иру Нюра, - уж и не знаем, стоят ли родительские хаты.      - А вот это ваши проблемы! - рявкнула Ира и ушла.      Нюра и Маня поплакали, а затем начали ломать голову, как быть. Два дня они в полной растерянности сидели дома, а на третьи сутки к ним явился участковый, за широкой спиной которого маячила ухмыляющаяся Ира.      - Сигнал поступил, - кашлянул сержант, - о нахождении на данной жилплощади лиц без прописки и постоянного места работы. Документики попрошу.      - А где наши паспорта? - испуганно спросила Маня Нюру.      - У Эллы Дементьевны в шкафу, - вспомнила подруга и ринулась в комнату покойной хозяйки.      - Может, чайку? - робко предложила участковому Маня.      - Спасибо, я при исполнении, - ответил мужчина.      - Чай не водка, - решила наладить контакт с представителем властей нянька.      - Видали? - сердито воскликнула Ира. - Распоряжается тут, как у себя дома!      - Разберемся, гражданочка, - сурово перебил ее участковый, взял принесенные Нюрой документы, внимательно изучил странички, потом глянул на Ирину и укоризненно сказал:      - За обман можно и пятнадцать суток дать.      - Вы о чем? - не поняла Ира.      - Вот штамп, - ткнул пальцем в один из паспортов милиционер, - все у них честь по чести. У Марии Андреевны комната номер один, у Анны Ивановны номер два, следовательно, ваша третья. Где тут номера на дверях? Уж разберитесь.      - Они тут прописаны? - завизжала Ира. - Не может быть!      - Смотрите, - пожал плечами участковый.      Так Нюра и Маня узнали, что незадолго до смерти Элла Дементьевна позаботилась об их судьбе. Просто сходила в паспортный стол, дала, видимо, малую толику деньжат его сотруднице и оформила бумаги, не поставив о том в известность ни домработницу с нянькой, ни дочь.      Дальше - больше. В мае позвонила Нелли Ильинична, сменившая на посту директора внезапно умершую Эллу, и сказала подругам:      - Раньше вы тут формально числились, но теперь можете начинать работать.      Нюра и Маня не поняли, о чем идет речь, но поехали в библиотеку, и снова их ожидало удивление. Оказывается, Элла Дементьевна оформила женщин на ставки уборщиц. Деньги, положенные им, она делила между не слишком хорошо зарабатывающими библиотекаршами, и те, крайне довольные прибавкой, сами смахивали пыль с подоконников и терли тряпкой полы. Нюре и Мане шел рабочий стаж.      - Элла Дементьевна очень просила оставить вас на службе, - спокойно пояснила Нелли Ильинична, - многократно повторяла: "Если я умру, тебе библиотекой править, так уж не брось моих". Элла Дементьевна мне столько хорошего сделала! Я не могу ее подвести, поэтому предлагаю: хотите - приходите работать, не хотите - оставим все по-старому.      - Нам зарплата нужна! - воскликнула Нюра.      - Значит, жду завтра, - кивнула Нелли.      Маня с Нюрой вышли на улицу и побрели к метро. Самым расчудесным образом их, казалось, неразрешимые проблемы испарились: у женщин имелось жилье и работа. А все благодаря предусмотрительности Эллы Дементьевны, святой женщины, некогда вытащившей девушек из захудалого колхоза...      Добравшись до этого места в разговоре, старухи примолкли и стали сосредоточенно допивать чай.      - А дальше-то что? - с любопытством воскликнула я.      - Ирка родила, - брякнула Маня.      Нюра бросила на подругу быстрый взгляд.      - Верочку, - каким-то странным голосом уточнила Маня.      - Ага, - с явным облегчением подхватила Нюра, - точно. Мы помирились.      - Ирина у нас прощения попросила.      - Сказала, что по глупости с нами сварилась.      - Мы ее простили.      - И Веру вынянчили.      - Ну, допустим, с девкой ты одна крутилась, - решила установить справедливость Нюра, - я в библиотеке пахала, в Малкине не жила.      - Охохоюшки... - протянула Маня, - не так уж там и плохо было. Верочка-то слабая уродилась, ветерок дунет - чихает, дождик польет - кашляет. Не ребенок, а чистая мимоза. Я с ног сбилась, не знала, как ей здоровье укрепить. А потом врач из поликлиники присоветовала: вы, говорит, девочку на лето в деревню везите, на три месяца - там парное молоко, свежие яички, воздух, овощи с огорода!      Маня решила последовать совету опытного доктора, а поскольку лишних денег в семье не имелось, то нянька поехала на их с Нюрой историческую родину, в деревню Малкино, надеясь найти там дешевое жилье. Каково же было удивление Мани, когда она узнала: хата Нюры давным-давно сгорела, а избушка, принадлежащая родителям Мани, стоит на месте, в ней до сих пор живет сестра Марии Андреевны.      И снова все устроилось замечательным образом. Верочка оказалась на природе и стала здороветь бешеными темпами.      - Тяжело ребенка без отца тащить, - вдруг ляпнула Маня, - но мы справились.      - Постойте, - удивилась я, - но Ира была замужем!      - Ага, - растерянно ответила Маня.      - Тогда почему о безотцовщине речь завели?      Маня отхлебнула из чашки и принялась натужно кашлять. Я терпеливо ждала, пока внезапно возникший приступ пройдет, но бабка старательно выдавливала из себя:      - Кха, кха, кха...      - Хорош уж кашлять! - хлопнула по столу ладонью Нюра. - Не ломай комедию!      Маня стихла.      - Ты, Маня, дура, заболталась и понесла. Ладно, Виоле можно рассказать, - сурово заявила Нюра.      - Ну.., оно так.., верно, - зашептала провинившаяся Маня, - увлеклася.., случайно.., я ж вообще-то никому... И потом, Нелли Ильинична знает, не скрыть до конца.      - Вы обещали мне помочь! - напомнила я.      Нюра ладонью пригладила торчавшую "химию".      - Мы ведь отчего с Ирой помирились.., ну, по какой причине она прощения просить стала, Лиса Патрикеевна...      - Ребеночка она нагуляла, - встряла Маня, - невесть от кого!      - Мы сразу поняли, в чем дело, когда ее по утрам тошнить стало.      - Нелли врача посоветовала...      - А та не взялась...      - Пожалуйста, поподробнее! - взмолилась я.      Маня подперла щеку кулаком.      - Ща, попробую...      После того как выяснилось, что домработницы являются полноправными хозяйками жилплощади, Ира прекратила всякое общение с женщинами. Только процедила сквозь зубы: "Моя полка в холодильнике верхняя", - и больше не сказала Нюре и Мане ни слова.      Состояние "холодной войны" длилось полгода. Потом Нюра приметила, что Ире плохо.      - Наша-то, гляди, бледная, прямо синяя стала, - сказала она однажды Мане.      - Тошнит ее по утрам, - вздохнула подруга.      - Да ну! - всплеснула руками Нюра.      - Ага, - кивнула Маня, - скоро, видимо, свадьба случится.      Но, вопреки ожиданиям женщин, никакой мужчина в жизни Иры не появился, зато девушка начала полнеть. В конце концов Нюра не выдержала и, подкараулив Иру в коридоре, задала ей в лоб вопрос:      - Ты ребеночка ждешь?      - Не ваше дело! - лихо огрызнулась Ирина.      Нюра внимательно посмотрела на дочь Эллы Дементьевны. У девушки тряслась нижняя губа, дергалось правое веко, под провалившимися глазами чернели круги.      - Мы с Маней пеленок нашьем, - тихо сказала Нюра, - распашонок всяких, чепчиков. Дело плевое: машинка есть, ситец и байку купим. Коляску нам Наташа с третьего этажа продаст, она давеча интересовалась, не нужен ли кому "экипаж". Дешево отдает. У нее же можно и высокий стульчик потом забрать. Конечно, кой-чего купить придется в магазине, но у нас с Маней на сберкнижке хорошая сумма скопилась... Не дрейфь, прорвемся! Неужто мы тебя бросим?      Ира разрыдалась и кинулась на шею врагине.      - Простите, ну простите меня... - причитала беременная, - я вас к маме ревновала... Она мной совсем не занималась, я вечно от нее слышала: "работа, работа", а с вами она и чай пила, и разговаривала много. Ну зачем вы у меня маму переманили?      - Дурочка! - ласково воскликнула Маня. - Мы ей по возрасту были ближе, не с ребенком же ей мужиков обсуждать. Она тебя сильно любила как дочку, а нас за родственниц считала. Или думаешь, что любовь, словно пирог, - если одному кусок отрезать, то другому меньше достанется?      Ира вытащила платок.      - Он меня обманул, - тихо сказала она.      - Кто?      - Да один... Обещал жениться, просил подождать, пока с супругой развод оформит, радовался ребенку, а потом...      - Бросил! - воскликнула Нюра.      - Уехал! - всхлипнула Ирина. - Сказал, в командировку отправится на две недели. Я месяц его звонка ждала, потом смелости набралась и домой к нему отправилась. Все равно, думала, он с женой давно не живет, худа не сделаю. А выяснилось...      - Что? - хором поинтересовались женщины.      - Умотали они вместе с супругой, да не куда-нибудь, а в Африку, в посольство работать, на четыре года. Все, не достать его, соседи даже не знают, в какой стране он сейчас.      Узнав новость, испуганная Ира бросилась к Нелли Ильиничне. Та, отругав девушку за безголовость, дала все-таки координаты врача. Но доктор наотрез отказался помочь, сказал сурово:      - Милая, вам рожать через пять месяцев, а я не хочу идти под суд.      - Заплачу, сколько запросите! - взмолилась Ирина, которой ребенок был нужен лишь в качестве веревки, которая привязала бы к ней будущего мужа.      - Нет, - твердо ответил врач.      - Не реви, - обняла Иру, выслушав ее рассказ, Маня. - Родишь ребеночка - воспитаем. Тебя же подняли, а теперь твоего младенца вытянем.      - Нет, жизнь закончилась! - впала в истерику Ирина. - Кому я теперь нужна? И замуж не выйти, и люди станут пальцем тыкать... Конец! А все из-за этого... - И, почти впав в неистовство, Ирина стала бить себя кулаком по животу.      Перепуганные Нюра с Маней с трудом успокоили молодую женщину.      - Ты не горюй! - воскликнула никогда не унывавшая Нюра. - Я тут кой-чего придумала, выход нашелся.      - Не смеши, - мрачно перебила ее Ира, - не рассосется.      - Оно-то верно, - хмыкнула Нюра, - только если не истерить, а хорошо подумать, то с любой бедой разобраться можно и потом жить счастливо.      Ира захохотала, потом зарыдала.      - Счастье? О, господи! Ты о чем?      Нюра ткнула указательным пальцем в пол.      - Кто там живет?      - Валерия Валентиновна, - удивилась Маня. - Хорошая женщина, с Эллой дружила, нас иногда деньгами выручает, в долг дает.      - А где ее сын работает? - продолжала Нюра.      - В НИИ, в том самом, где Элла библиотекой заведовала. Разве не помнишь? - вытаращила глаза Маня. - Его тоже, балбеса, Элла к делу пристроила.      - Верно, - улыбнулась Нюра. - Понимаешь теперь?      - Нет, - честно призналась подруга.      - Элла Дементьевна Валерию из беды выручила, теперь Лерин черед нам пособить.      - Что же она может?      - Забыла, кем соседка работает?      - Детским врачом, в роддоме.      - О! Ясно?      - Нет, - хором отозвались Ира и Маня.      - Эх вы, - с легким презрением покачала головой Нюра. - Я большая, и не разобрать: есть у меня живот или нет живота.      - Ты запишешь ребенка на себя? - ахнула Маня.      - Ясное дело, - кивнула Нюра. - Мы Иру припрячем, пусть дома сидит и особо не высовывается, чтоб с животом на глазах у людей не маячить, а потом рожать по моим документам пойдет, Валерия поможет.      План удался полностью. Девочка, названная Аллой, получила фамилию Нюры, стала Викторовой, а отчество ей дали Ивановна. Так на белом свете появилась Алла Ивановна Викторова. Маня принялась самозабвенно ухаживать за младенцем, Ирочка выпорхнула на работу в статусе молодой, незамужней, бездетной особы. О случившемся с сотрудницей казусе знала лишь Нелли Ильинична.      Через несколько лет Ира встретила приятного мужчину по имени Роман Опушков и вышла за него замуж. Полной правды о себе Ирина супругу не рассказала, Рома пребывал в полнейшем неведении относительно происхождения Аллочки. Жена объяснила мужу ситуацию так:      - Нюра и Маня - дальние родственницы со стороны моей мамы, но мы всю жизнь прожили вместе, по документам наша квартира коммунальная, но по сути общее гнездо. Нюра замужем никогда не была, воспитывает Аллочку, нажитую вне брака.      Особо углубляться в объяснения Ира побоялась, но Роман не стал задавать много вопросов. У жены имеются родственницы? Хорошо. У одной из них ребенок? Отлично. Опушков был спокойный, неконфликтный человек, к Аллочке он относился ровно, но никаких чувств к ней не испытывал. Впрочем, и Ира тщательно подчеркивала: Алла ей никто, она - дочь Нюры. А потом у них родилась Верочка.      Когда Аллочке исполнилось тринадцать, Нюра заболела, да так сильно, что ее положили в больницу.      Врач, осмотревший больную, покачал головой:      - У вас миома. Необходима операция.      - Ой, страшно! - испугалась Нюра. - Может, так можно вылечиться, без ножа?      - Нет, - помотал головой доктор. - Вы не бойтесь, многие женщины проходят через подобное испытание и забывают о неприятности. Операция давно отработана, никаких противопоказаний у вас нет. Вот только...      - Что? - насторожилась Нюра. - Говорите сразу! Ой, поняла, у меня рак!      - Вот глупости! - сердито отозвался гинеколог. - Просто я в недоумении. В карточке стоит запись о наличии у вас ребенка.      - Ну да, - кивнула Нюра, - дочка у меня, Аллочка, гордость моя, отличница!      - Но я же вас осматривал и могу точно сказать: вы не рожали, - спокойно сказал доктор. - Скажите правду: ваша Аллочка удочеренная?      Нюра молчала.      - Я не собираюсь никому сообщать о вашей тайне, - настойчиво продолжал врач, - произносил клятву Гиппократа, но сейчас речь идет о вашем здоровье.      Нюра разрыдалась и выложила гинекологу всю правду: про Иру, детского врача Валерию и подмененные документы.      - Неужели никто не догадался вспомнить о вашем возрасте? - удивился врач. - Получается, что вы произвели на свет ребенка почти пенсионеркой!      - Уж и не знаю, почему прокатило, - призналась Нюра. - Я упитанная, лицо гладкое, морщин мало, нрав у меня веселый - и спеть готова, и сплясать. Никто особо не интересовался, сколько мне лет. Конечно, когда Аллочка появилась, бабы во дворе заохали да заахали, только я сразу сказала: "Можете сколько угодно языки чесать и глазами ворочать! Нет у меня мужика, я себе ребеночка на старость от мимолетной любви завела. В санаторий ездила, там и подцепила. Алименты мне без надобности, претензий к мужику не имею, дочку сама воспитаю, а теперь сплетничайте сколько влезет". От такой откровенности народ примолк, а через год и вовсе болтать перестал.      - Идите в палату, - велел врач, - сделаем операцию в лучшем виде.      Нюра вышла в коридор и увидела у двери кабинета Аллочку с пакетом в руке.      - Ты что здесь делаешь? - осведомилась женщина.      - Принесла тебе яблоки, - спокойно ответила дочь.      - Чего тут сидишь?      - А где еще? - пожала плечами девочка. - Больше стульев нигде нет.            Глава 14            Операция у Нюры прошла удачно. Но вскоре на семью дождем посыпались беда за бедой. Осенним темным дождливым вечером на Иру напал грабитель. Наверное, он подстерег ее в сберкассе - Ира всегда, получив зарплату, оплачивала коммунальные услуги, боялась, что денежки "утекут" и повиснет долг.      Мерзавца, ударившего женщину железной трубой по голове, так и не нашли. Иру обнаружила Маня - шла домой и наткнулась в темном закутке в двух шагах от родного подъезда на ее бесчувственное тело. Сначала Маня попыталась ее поднять, посадить, затем, поняв, что случилось несчастье, бросилась домой. На безумный крик Мани: "Помогите, убили!" - примчались все соседи, приехала милиция, "Скорая". Но, как выяснилось, Ира уже была мертва. Она умерла сразу - грабитель нанес сильный удар, бил со злобой.      Маню в истерическом состоянии увезли в одну больницу, Романа с сердечным приступом - в другую. Нюра осталась с маленькой Верочкой. Она металась между клиниками. Но, видно, верно говорят, что мужчины не способны долго горевать: Роман, выйдя из больницы, начал поиски новой жены, Нюра и Маня только вздыхали и качали головами.      - Помяни мое слово, - сказала один раз Маня, - нам Верусю придется воспитывать, бросит он ее.      - Да нет, - с некоторым сомнением протянула Нюра, - Рома дочку любит.      - Ночная кукушка дневную перекукует, - сказала Маня. - Найдет он себе новую бабу, женится, а та и скажет: "Зачем мне чужой ребенок? Своего рожу!" И куда Веру девать? Нам он ее приведет!      - Интересно знать, - пригорюнилась Нюра, - отчего ты решила, что новая жена Романа при квартире будет? А ну как он ее сюда поселит? И получится у нас всамаделишная коммуналка. Слушай, может, поскорей разменяться?      - И куда Аллочку деть? - спустила Нюру на землю Маня.      - Ясное дело, ее с собой.      - А Веру?      - Ну, - уже менее уверенно ответила Нюра, - с отцом останется.      - Элла Дементьевна из могилы встанет и нас по башке стукнет, - вздохнула Маня. - Бабушка умерла, Ира погибла... Нам девок тянуть, на Романа рассчитывать нечего. Даже если мы ему правду про Аллу расскажем, то в ответ можем услышать: "А мне до нее какое дело? Мало ли чего у Ирины до свадьбы было".      - Да уж, - задумчиво протянула Маня, - получим мы с тобой радости полные шапки. Девчонки-то, мягко говоря, друг друга не выносят.      И это было правдой - Алла и Вера не дружили. Когда первой стукнуло десять, а второй пять лет, Нюра, уставшая от постоянных детских потасовок и скандалов, решила, что все дело в возрастной разнице. Вот подрастут девчонки и начнут вместе играть. Но время шло, а конфликты становились все жестче. Поэтому сейчас Нюра нервничала, не понимая, как исправить ситуацию.      Но неожиданно все уладилось само собой. Роман женился на Лене, у той имелась своя дочь, Светочка, ровесница Веры. Новая жена Опушкова оказалась женщиной сердобольной, к тому же хозяйкой замечательной трехкомнатной квартиры. Роман, взяв с собой Верочку, перекочевал на новое место жительства, Аллочка осталась вместе с Нюрой и Маней.      Бывшие домработницы сначала решили, что им повезло, но потом в их апартаментах появилась некая Серафима Сергеевна - Роман стал сдавать комнату. Наверное, следовало возмутиться и пожаловаться участковому, в коммуналке пускать жильцов можно лишь с согласия соседей, но Нюре неожиданно приснился сон - бледная Ирочка, держась за лоб, сказала женщине: "Тетя Нюра, не трогайте Романа, ему деньги нужны. Очень у меня голова болит, если в милицию пойдете, хуже станет".      Наутро Нюра проснулась вся в слезах и заявила Мане:      - Ничего для нас не изменится, пусть Серафима тут живет, меня Ирочка очень просила, сегодня ночью привиделась!      Маня перекрестилась и согласилась:      - Да уж ладно.      Роман с Верой уехали и как в воду канули. Девочка никогда не звонила ни Нюре, ни Мане, ни тем более Аллочке. А последняя часто восклицала:      - Как хорошо, что Верки нет!      Спокойная, размеренная жизнь оборвалась чуть меньше года тому назад. Вечером, около одиннадцати, когда Нюра и Маня уже легли спать, в дверь позвонили. Решив, что Аллочка вновь потеряла ключи, Нюра, чертыхаясь, пошла в прихожую и увидела... Аллу, которая прильнула к глазку.      - Ты дома? - воскликнула Нюра.      - А где мне быть? - буркнула дочка.      - Не слышала, как ты пришла.      - Что, орать надо было? - окрысилась Аллочка. - Как ни сделаю, все плохо!      - А кто там? Кто звонил? - продолжала недоумевать Нюра.      - Девушка, - пожала плечами Алла, - незнакомая.      - Ой, не открывай! - испугалась Нюра. - Мало ли чего!      - Фу, глупости! - разозлилась Алла и моментально, назло матери, распахнула дверь.      - Привет, - весело заявила незнакомка. - Щас угадаю, ху из ху... Ты Алла, верно?      - Допустим, - с настороженностью ответила та.      - А это тетя Нюра, - окончательно развеселилась нежданная гостья. - Что смотрите? Я Вера.      - Верочка! - обрадовалась Нюра. - А какая красавица стала! Глаз не оторвать!      - Зачем приперлась? - зло поинтересовалась Аллочка.      - Очень мило, - скривилась Вера. - Жить тут стану!      - С какой стати? - пошла в атаку Алла.      - Прибыла по месту прописки, - пропела Вера.      - Маня! - закричала Нюра. - Скорей чайник ставь, радость у нас - Верочка вернулась!      - Пойду гляну, чего в комнате творится, - деловито засуетилась Вера. - Жиличка съехать должна была. Она, уезжая, за собой помыла?      - Не знаю, - ответила Нюра.      - Ты не волнуйся, - подхватила прибежавшая на зов Маня, - мы поможем. Быстро порядок наведем.      Аллочка, резко повернувшись на каблуках, ушла к себе. Чай пить вместе со старухами и Верой она не стала, а наутро ушмыгнула на работу, демонстративно не поздоровавшись с Нюрой.      Через неделю бойкота бабки не выдержали.      - Алуся, ты никак сердишься? - робко осведомилась Маня.      - Да, - сухо ответила девушка.      - Что случилось? - вмешалась Нюра.      И тут Алла разве что не с кулаками налетела на старух.      - Верочка к вам вернулась! - орала она. - Любимая девочка! Ей и комнату помыли, и ужин сделали! А мне чего?      - Доченька, - растерянно воскликнула Нюра, - но...      - Не смей меня так называть! - окончательно вышла из себя Алла. - Ты Верку любишь! Зачем ее сюда впустили?      - Но как иначе? - некстати вступила в разговор Маня. - Веронька тут прописана, здесь ее родительская квартира...      - А где мой дом? - не успокаивалась скандалистка.      - Тут, - не понимая, куда клонит Алла, ответила Нюра.      - Почему тогда никто мне комнату не моет? Завтрак в койку не подает?      - Тьфу ты... - в сердцах сплюнула Нюра. - Экая ты, Алка, злая! Ну, ладно, маленькими вы вечно дрались, кукол делили, хоть они у вас одинаковые были. Но сейчас-то... Замуж скоро, пора и прекратить дурость! Чем тебе Вера помешала? Ее и не видно: утром ушла на работу, вечером вернулась.      Объяснила же девочка ситуацию - ее сводная сестра идиотка. Тяжело с такой, поняла?      - Очень хорошо сообразила, - ласково кивнула Аллочка. - Получается, я тут лишняя. Разменяйте квартиру!      - И что получится? - вспылила Нюра. - По разным коммуналкам расселимся, а так вместе...      - По мне лучше с жабой жить, чем с Верой! - рявкнула Алла.      - За что ты ее не любишь? - возмутилась Маня.      - Она меня в детстве обижала, - неожиданно мирно ответила Алла. - Щипала, кусала, била исподтишка, а потом, когда я ее в ответ пинала, начинался цирк. Верка к вам опрометью кидалась, сопли размазывала, жаловалась. И кого в угол ставили? Ни разу вы не разобрались и Верке не наподдавали.      - Ты старшая, - решила внести ясность в ситуацию Маня, - уступать должна.      Алла сложила фигу и повертела перед лицом старухи.      - Видела?      Маня покраснела и ушла.      - Доченька, - принялась читать нотацию Нюра, - надо уметь себя вести, потом станет стыдно за некоторые поступки...      - А тебе бывает стыдно за некоторые поступки? - резко спросила Алла.      - Я прожила жизнь достойно, - вскинула голову женщина.      - Скажи, - неожиданно перевела разговор на иную тему Алла, - мой отец платил алименты?      - Нет, ни копейки, - ответила Нюра.      - Значит, должен за восемнадцать лет?      - В принципе, да.      - Как его зовут?      - Кого?      - Того, кто мне папашей является, - фыркнула Аллочка. - Поеду и должок стребую, мне деньги не помешают.      В первую секунду Нюра растерялась, потом залепетала:      - Он тебя официально не признавал, ничего не доказать.      - Не волнуйся, - ехидно перебила Алла, - я сама все сделаю. Говори паспортные данные, ну! Не молчи!      Вот в какое неловкое положение попала Анна Ивановна. Аллочку она искренно считала своей дочерью и открывать девушке правду не собиралась. А еще ей очень не хотелось замарывать память Ирочки, рассказывать, как та, из страха за свое счастливое будущее, отказалась от собственной дочери.      - Твой папа давно умер, - выкрутилась Нюра.      - Да ну? - фальшиво удивилась Аллочка. - Все равно сообщи имя, отчество, фамилию и название кладбища, где он похоронен. Схожу, цветочки положу на могилку.      - Э... - протянула Нюра, - э.., э.., он похоронен в... Эстонии.., ехать далеко.      - Имя! - настаивала Алла. - Только не ври, что зовут его Иван Иванович.      Нюра решила прекратить неприятную беседу и всплеснула руками:      - Ой, я опаздываю!      Алла понимающе улыбнулась:      - Ясно. Не смей меня больше ни попрекать, ни поучать! Истаскалась в молодости! Имен любовников не помнишь!      Нюра разинула рот, собираясь в полнейшем негодовании воскликнуть: "Нахалка, немедленно замолчи!" Но тут Аллочка схватила женщину за руку и прошипела:      - Выбирай: либо я, либо Верка. Три дня на раздумье.      Потом, со всей силы толкнув Нюру, Аллочка убежала.      Неприятный разговор произошел в среду, а в воскресенье Алла не пришла ночевать. Испуганная Нюра не знала, куда бросаться, особых подруг у дочери не водилось, а звонить хозяйке магазина - Алла работала в большом бутике, торгующем мужской одеждой, - постеснялась. Вдруг Аллочка просто засиделась у кого-то в гостях, выпила лишнее и сейчас спит?      Но девушка не появилась дома и в понедельник. Во вторник встревоженная до предела Нюра все-таки съездила в магазин и осторожно навела справки. Полученная информация не утешила: Алла уволилась, не отработав положенные две недели, чем обозлила хозяйку до крайности.      В полной растерянности Нюра вернулась домой, открыла дверь квартиры и чуть не закричала от радости. На вешалке болталось пальто дочери, внизу стояли ее сапоги, а из спальни Аллы слышался шорох.      Не в силах сдержать эмоции, Нюра резко распахнула дверь и увидела дочь, которая, комкая вещи, быстро запихивала их в большую спортивную сумку.      - Аллонька, слава богу, с тобой все в порядке! - воскликнула Нюра.      Дочь вздрогнула, выронила халат и неожиданно спросила:      - Какого черта ты тут? На работе все должны быть.      - Я тебя искать ходила, - залепетала Нюра.      Алла схватила сумку, бросила уже на ходу:      - Все, без вас проживу.      - Ты куда? - попыталась остановить девушку Нюра.      - Отвяжись, - буркнула Алла. Но потом, выскочив за дверь, обернулась и прошипела:      - Ухожу туда, где вас нет. Выбрали Верочку, вот и живите с ней, меня забудьте! Навсегда!      - Но.., как.., где...      - Да пошла ты! - "ласково" завершила беседу Алла. - Мне не пять лет, я не нуждаюсь в опеке чужих баб. А ваша Верка скоро подохнет.      Дверь за девушкой захлопнулась. Нюра, зажав рот руками, уставилась на нее. Оставалось лишь гадать: злые слова "чужие бабы" Алла произнесла в запальчивости, или она невесть откуда выяснила тайну своего рождения...      - Больше мы с ней не встречались, - робко довершила рассказ Нюра. - Уж год, как не виделись. Она не звонит, не приходит, и мы ее не беспокоим.      - По правде сказать, понятия не имеем даже, где живет, - подхватила Маня.      - И Верочка ушла, - грустно констатировала Нюра, - а мы к ней со всей душой...      - Учили уму-разуму, - завздыхала Маня, - а она решила, что взрослая, что может мужиков приводить!      - Но мы знали, чем закончится, - подхватила Нюра, - принесет в подоле, всю жизнь себе исковеркает...      - Мы-то обе уж старые, - перебила Маня, - можем не суметь ее ребятеночка до ума довести. А Верочка разозлилась и съехала...      - К парню какому-то подалась, - горестно подперла щеку кулаком Нюра. - Без свадьбы, без штампа!      - Все они сейчас так, - отмахнулась Маня. - Мы сами виноваты, перегнули палку, слишком хорошо сделать старались.      - Значит, ни Аллочку, ни Веру вы давно не видели, - резюмировала я.      - Нет, - поправила Маня, - Вера вернулась неделю назад. Странная была, мы ее прямо не узнали - запуганная, нервная, от любого шороха вздрагивала, плакала, в истерику кидалась.      - А потом ужас вышел, - всхлипнула Маня.      - Можно взглянуть на спальню Веры? - попросила я.      - Секретов нет, - вздохнула Нюра, - пошли.      Комната несчастной девушки оказалась неожиданно большой, с двумя широкими окнами. С потолка свисала самая обычная трехрожковая люстра, у стены стояла софа, над ней висел бордово-коричневый ковер, который, стекая со стены, одновременно служил и покрывалом. В изголовье сидели две плюшевые игрушки: замусоленный мишка и потерявшая вид почти до неузнаваемости черная собачка. Еще тут имелись письменный стол, накрытый стеклом, стул, несколько книжных полок и здоровенный трехстворчатый гардероб, на верху которого громоздились коробки. Очевидно, обстановка покупалась в конце семидесятых годов и с тех пор не обновлялась. Даже шторы тут были "доисторическими" - желтые полотнища с коричневыми пластиковыми колечками, точь-в-точь такие гардины висели когда-то у нас с Раисой. Единственной новой вещью в комнате оказался современный телевизор, стоявший на специальной стеклянной тумбочке.      - Вера три дня назад купила, - проследив за моим взглядом, сказала Маня. - Ей хотелось лежа в кровати фильмы смотреть, говорила, что иначе не заснет.      - Неразумная покупка, - вздохнула Нюра, - я ее отругала. Такие деньги на глупость выкинула! Лучше б зимнее пальто приобрела, сейчас самое время - по скидке взять можно. А она телик приперла. И ведь такая нервная! Услышала мои справедливые упреки, прям затряслась вся, заорала: "Что хочу, то и покупаю!" Во какая!      - Еще и кассет натаскала, - неодобрительно покачала головой Маня. - Вон сколько приволокла, а ведь каждая не копейку стоит. Правда, Вера хорошая, она долго зла в сердце не держала. Полаялись они с Нюрой, проорались, а вчера Верка на кухню зашла и говорит: "Ладно вам, бубусечки, дурью маяться. Зимнее пальто к лету не нужно, а телик мне дешево достался. Вместо того чтобы злиться, ты, баба Нюра, печенье испеки. Я сейчас к Нелли Ильиничне сбегаю, мне с ней кой-чего обсудить надо, а потом вместе чайку попьем и кино посмотрим. Вы выбирайте, чего хотите..."      Маня замолчала, а Нюра тихо докончила рассказ:      - Я курабье сделала и в кассетах порылась, фильм про любовь нашла, наш, очень хороший. Только не дождались мы Веру! До ночи куковали и спать легли. А рано утром милиция разбудила.      Я еще раз окинула взглядом комнату:      - Где ее компьютер?      - Да нет его, - удивилась Нюра. - И откуда взять? Дорогая вещь, а у Веры финансов даже на хорошую тужурку не нашлось.      - Следовательно, отсутствовал и принтер, - резюмировала я.      - А на фиг он без компьютера? - проявила редкостное для старушки знание современной техники Маня. - Бесполезный ящик.      - Но Вера умела пользоваться компьютером?      - Конечно, - подтвердила Нюра, - у нее на работе был.      Взяв у приветливых бабушек координаты Нелли Ильиничны, я вышла на улицу и влезла в джип. Интересно, милиционеры беседовали со старухами или, не желая получить очередной "висяк", лихо оформили дело как самоубийство? На первый взгляд, смерть Веры таковым и выглядит: имеется спрыгнувшая с крыши девушка и предсмертное письмо, правда, отпечатанное на принтере. Меня факт наличия такой бумажки насторожил, но следователь мог легко отмести сомнения. Напечатала покойная записку на компьютере, и ничего удивительного, для молодежи такое привычно.      Но если внимательно изучить ситуацию, то видны явные нестыковки. Девушка полезла под диван за платком, имея в кармане готовую предсмертную записку? Нелогично. Решив свести счеты с жизнью, о ерунде уже не думают. За день до самоубийства Вера приобрела телевизор и накупила много кассет. Знала, что умрет, и запаслась фильмами? Решила сигануть с чердака и попросила испечь печенье? Велела старухам выбрать кассету по вкусу и не вернулась домой? Панически боялась высоты, рассказывала о планах отравления и выпрыгнула из чердачного окна?      Насколько я поняла, у милиции нет сомнений: девушка сама, без чужой помощи шагнула вниз. Но у нее уже не было суицидальных планов, я-то знаю. Вера поговорила со мной, поняла, что стала главным действующим лицом спектакля, поставленного невесть кем и по непонятной причине, приехала домой, поругалась со старухами, потом помирилась с ними, пообещала устроить кинопоказ и отчего-то отправилась к заведующей библиотекой Нелли Ильиничне. Что сказала ей дама? Почему после беседы с ней Вера приняла страшное решение? Если, конечно, приняла, а не...      Есть лишь один способ получить ответ на все вопросы.            Глава 15            Не успела я завести мотор, как из сумочки полилась бодрая трель.      - Алло, - бойко отклинулась я и тут же ощутила усталость, потому что из трубки летел сладкий голос Федора:      - Арина, ангел наш, мы уже едем!      - Куда? - удивилась я.      - К вам домой!      - Зачем?      - Ах, душенька, очень мило, что ты решила купить торт для съемочной группы программы "Ваши пенаты", - невпопад ответил пиарщик.      Я похолодела:      - Хочешь сказать, что у меня съемка?      - Конечно, солнышко, - лил мед изо рта Федор, - отлично понимаю: пробки! Сам виноват, глупо поступил, назначив тебе два мероприятия встык.      - Но...      - Ребята без претензий, - пел начальник отдела, - мы подождем. Кстати, какой тортик ты приобрела? О-о-о, Арина, ты транжирка! Ну зачем специально ради нас заехала в кондитерскую на Кутузовском! Торт "Радость кокетки"... Милая, это уже слишком. Хорошо, хорошо, понимаю, извини... Конечно, визит съемочной группы для тебя праздник. Не беспокойся, мы никуда не торопимся!      - Поняла, - мрачно ответила я, когда наконец-то удалось вставить словечко в бесконечную речь Федора.      Можно было, прихватив в ближайшей булочной вафельный тортик, спокойно прикатить в поселок и сделать вид, что совершенно не поняла намеков Федора насчет "Радости кокетки", только плохо мне потом придется. До сих пор центральные каналы не проявляли никакого интереса к писательнице Виоловой, ясное дело, наш пиарщик желает продемонстрировать автора "Марко" с лучшей стороны. Кстати, сейчас я перестала быть позором издательства. Приеду на троллейбусообразном джипе, в одежде, на которой повсюду торчат ярлычки со словом "Каринелли", нет, "Баринелли"... Ой, неважно! Главное - наличие лейбла.      А еще журналисты увидят дом. На нем же не написано, что особняк съемный. В общем, придется тащиться на Кутузовский за "Счастьем гейши". Или нет.., за "Радостью кокетки", вот как. Вечно я путаюсь в названиях!      Я включила поворотник и бойко влезла в левый ряд. Однако я стремительно становлюсь настоящей автонахалкой - перестала прижиматься к тротуару и совершенно неожиданно для себя приобрела менталитет Шумахера. Ну по какой причине вот эта далеко не новая машина плюхает передо мной со скоростью пятьдесят километров в час? Таким экземплярам место справа!      Рука нажала на середину руля.      - Кря-кря-кря, - завозмущался джип.      Но колымага, плетущаяся впереди, не испугалась, она прибавила скорость и попыталась удрать. Внезапно меня охватил невесть откуда взявшийся азарт. Ну-ка поглядим, кто кого... За рулем, кажется, мужчина. Верно, по краям полулысой головы торчат большие, похожие на ручки кастрюли, уши. Дядька явно посмотрел в зеркало, понял, что его торопит женщина, и решил не обращать внимания на кряканье. Увы, большинство представителей мужского пола проявляет на дороге вредность, тупость и агрессию. Дома-то они подкаблучники, в родной квартире караулит жена со скалкой и фразой "Где зарплата?", а вот на дороге можно оттянуться, подрезать автомобиль с хрупкой водительницей, не пустить ее в нужный ряд, быстренько вклиниться в освободившееся на парковке место, сделав вид, что не видел даму, собиравшуюся его занять. Вот и этот металлолом пытается сейчас показать, кто хозяин полосы. Но он жестоко ошибся, я не стану уступать, отомщу за весь женский род! Ну-ка поглядим, что может табун лошадей у меня под капотом сделать с одним ослом за рулем!      Стиснув зубы, я села нахалу на хвост и принялась грозно крякать, моргать стробоскопами и светить фарами. Но дядька не собирался сдаваться, его колымага по-прежнему маячила перед носом, она просто набирала скорость, а я тоже посильнее нажимала на педаль. В конце концов мужик в азарте проскочил на красный свет, а я успела притормозить и с огромной радостью увидела, как за перекрестком нарушителя поймал гаишник. Так ему и надо, будет знать, как не уступать дорогу женщине!      Но не успела я тронуться с места, как патрульный сделал повелительный взмах жезлом, который на сей раз относился ко мне. Я покорно замерла на обочине.      - Сержант Владимиров, - спокойно представился гаишник, - ваши права... Так-так, Виола Ленинидовна, нарушаем?      - Я? Никогда! Стояла себе на светофоре.      - Вот тот водитель уверяет, что вы его преследовали, поэтому он и проскочил на запрещающий сигнал.      - Я? Зачем?      - Вам лучше знать, - равнодушно ответил Владимиров, - но шофер твердит, что вы выталкивали его с полосы.      - Как? Высунулась в окно и пыталась руками сдвинуть вправо? - прикинулась я идиоткой.      - С помощью незаконно поставленных спецсигналов. У вас они есть?      - Лично у меня нет, - ехидно ответила я. - На голове не торчит мигалка, а к животу не прилеплены стробоскопы. И вообще, если вижу, что кто-то торопится, то спокойно уступаю дорогу. Тот мужик - кляузник! Небось в детстве учителям на одноклассников ябедничал. Он тащился в левом ряду, словно беременная черепаха, больная параличом всех конечностей! И...      Дверца старенькой иномарки распахнулась, из нее вылез красный от злости дядька и пошагал к джипу. Дальнейшие слова замерли в горле - я узнала сверхнаглого водителя! Глаза мои заметались из стороны в сторону, только сейчас я заметила, что у машины синий милицейский номер, а на заднем стекле автомобиля приклеен плакатик "Пропускать везде!". Я лично купила его в магазине! Показалось прикольно: черные слова размещены на красном фоне, рядом герб, только вместо орла на нем милиционер.      - Не можешь кнопку найти? - заорал водитель гаишнику, вышагивая по дороге. - У них теперь брелоки, не ищи под рулем! Придумали...      Гневная речь оборвалась, потому что шофер увидел меня.      - Привет, - идиотски заулыбалась я.      - Ага, здорово, - кивнул Олег.      - Вы знакомы? - насторожился гаишник.      - Нет! - хором ответили мы. - Никогда друг друга не видели!      - Продолжаете утверждать, что женщина за рулем джипа покушалась на вашу жизнь путем сталкивания с полосы, с целью создания аварийной обстановки на дороге, предусмотренной правилами дорожного движения с соответствующими изменениями? - осведомился гаишник. - Вы понимаете, что данное обвинение несет за собой автоматическое задержание с наказанием от штрафа до лишения свободы на срок, определенный судом?      - Это не она, - живо ответил Олег.      - Но вы только что сделали заявление, имея в виду данный джип, - скривился сержант Владимиров.      - Ошибся, - процедил Олег.      - Обязан задержать до рассмотрения. Обоих.      - Послушай, - слегка заискивающе завел Куприн, - ну.., она мне просто понравилась, понимаешь? Решил подобным способом ее телефон и адрес узнать!      Мне стало смешно. Куприн скорей умрет, чем признается, что из чистой вредности не захотел уступить дорогу крутой иномарке. Есть у моего мужа подобная особенность, он, мягко говоря, недолюбливает владельцев всяких "Бентли", "Хаммеров" и прочих подобных автомобилей. Поглядел в зеркало, увидел шикарную тачку и решил стоять на полосе до последнего, но потом проскочил на запрещающий сигнал светофора и мигом сдал второго участника гонки. Вот только им оказалась родная жена. Интересно, почему Олег не узнал меня? Ну, небось забыл, что я теперь рассекаю на внедорожнике. И потом, на мне сегодня большие солнечные очки.      Впрочем, я и сама хороша! Ну зачем устроила игру в догонялки? Неужели подхватила звездную болезнь? А еще: я ведь тоже не узнала Куприна, правда, смотрела на него сзади, издалека...      - Познакомиться? - нехорошим голосом протянул сержант. - Ну вы даете! Пройдемте в патрульный автомобиль до выяснения.      - Послушай, не дави, - сделал трагическую ошибку муж, - я же свой!      Владимиров позеленел:      - На дороге своих нет! Пройдите в машину, иначе буду вынужден применить к вам меры особого воздействия.      Чертыхнувшись сквозь зубы, Куприн покорно поплелся к бело-синей "десятке".      - И вы, гражданочка, вылезайте, - обратил на меня внимание патрульный.      - Там, в правах, спецталон, - бойко отозвалась я.      - Где? - удивился Владимиров.      Я ткнула пальцем в деликатно сложенную сторублевку, лежащую за пластиковой карточкой водительских прав:      - Вот!      - Хорошо, - кивнул сержант, с ловкостью фокусника Акопяна пряча бумажку, - езжайте. Но больше не нарушайте!      Я завела двигатель.      - Эй, - обернулся Олег, - не понял! Меня с синими номерами задержал, а ее отпустил?!      - У нее спецталон, - спокойно ответил Владимиров, - а с вами разобраться надо.      - Спецталон? - вытаращил глаза супруг. - Откуда? Никаких особых разрешений она раньше не имела! Ну, Федор! Ну, прохиндей!      Посмеиваясь, я повернула налево и стала выезжать на набережную. Тут же ожил мобильный. Думая, что звонит Олег, желающий узнать подробности о спецталоне, я, не глядя на дисплей, ласково прочирикала в трубку:      - Слушаю, милый!      - Арина, душа моя, ты где? - голосом, похожим на сахарный сироп, спросил Федор.      - Рулю по твоему приказу в булочную на Кутузовском.      - Ох, очень мило! Мы тоже в пробке, на МКАД, думаю, окажемся в поселке одновременно. Кстати, ты далеко отъехала от пекарни?      - Я туда еще не прибыла!      - Замечательно, - восхитился Федор, - восхитительно! И от дорожных заторов есть польза! Посмотри внимательно, там должна быть вывеска "Оркобанк", видишь?      - Дурак не заметит, - кивнула я, забыв, что Федор меня не видит, - здоровенная такая.      - Центральный вход, Краско Леонид Ефимович. Зайди к нему, он ждет.      - Зачем?      - Ты не переживай, мы тоже застряли! Москва теперь хуже Парижа.      - Не можешь говорить, рядом журналюги? - сообразила я.      - Конечно, конечно, - все ворковал Федор и тут же заговорил чуть в сторону:      - Знаете, дорогие, Арина такая тревожная, суперпунктуальная. Вот сейчас тащится по Кутузовскому. Другая бы звезда не дергалась, а Виолова просто измучилась, боится подвести людей...      Поток речи оборвался, я вцепилась в руль. Ну где тут у нас центральный подъезд "Оркобанка"?      Леонид Ефимович оказался пареньком лет пятнадцати по виду. Одет, правда, он был не в джинсы и пуловер, что больше сочеталось бы с его молодостью, а в безукоризненный дорогой офисный костюм.      - Очень, очень, очень рад, - заулыбался щуплый Леонид Ефимович и протянул визитку.      Я глянула на прямоугольник, где значилась его должность - начальник отдела обслуживания VIР-клиентов, затем на него самого. Нет, милейшему Леониду Ефимовичу уже наверняка за тридцать, просто встречаются мужчины, которые чуть не всю жизнь выглядят мальчиками, и Краско из их породы. Прямо тойтерьер, а не представитель сильного пола. Впрочем, можно ли считать сего банковского служащего частью сильного пола, если у нас с ним одинаковый рост и, похоже, один размер шеи? Интересно, кто кого положит на лопатки в честном бою? Думаю, хулиганка Вилка, все детство дравшаяся с мальчишками, легко одолеет Леонида Ефимовича. Так кто из нас сильный пол? Ой, а что он там щебечет? Я что-то отвлеклась...      - Вы хорошо меня слышите? - звенел тоненький голосок Краско. - Виола Ленинидовна!      Я вздрогнула и рассердилась на себя. Увы, обладаю совершенно невыносимой особенностью - любые деловые, официальные разговоры нагоняют на меня скуку, и, вместо того чтобы слушать собеседника, я начинаю думать о всякой ерунде.      - Простите, - вздрогнула я, - что вы сказали? Леонид Ефимович аккуратно сложил на столе кукольные ручки.      - В конверте ваша кредитная карта, - с выражением самой искренней радости повторил он. - Обычно от подачи заявления до выдачи кредитки проходит две недели, но, учитывая ваш звездный статус, мы упростили процедуру.      "Разве я просила выдать мне карточку VISA?" - чуть было не ляпнула я, но тут же сообразила: все оформил Федор.      - Главное, не потеряйте бумажку с пин-кодом, - методично вкладывал в мою голову знания тойтерьер, - не носите ее с собой, и упаси вас бог написать код на самой карточке. Некоторые люди вбивают нужные цифры в телефон, но делают это умно, пишут, к примеру, имя Иван Иванович Оркобанк и номерок якобы телефона, в котором спрятан пин-код. Ясно?      - Более чем, - кивнула я. - Непременно воспользуюсь вашим замечательным советом.      - Кредитная карта - это удобно, выгодно и безопасно. Если ее украдут, звоните нам, и - one! - она блокирована.      - Великолепно, - улыбнулась я. - А карточка везде действует?      Леонид Ефимович задергал крохотным носиком.      - Естественно!      - И на рынке?      - Боюсь, там нет.      - Следовательно, мне все равно придется носить при себе наличку?      - Нет!      - Но мы же только что выяснили: при помощи пластиковой карты чебурек у метро не купить.      В глазах Краско заметался ужас.      - Вы приобретаете продукты сомнительного происхождения?      Честность требовала ответить. И я ответила:      - Да, иногда очень хочется слопать сосиску с булкой или блинчик, начиненный грибами.      Но лицо Краско приобрело такое недоуменно-испуганное выражение, что я быстро заявила:      - Я шучу. Однако всякое может случиться. Вдруг пойду...      - Виола Ленинидовна, - мягко перебил меня Леонид, - люди вашего статуса абы где не ходят, а там, куда вам можно прийти, карточка будет служить безукоризненно. Мой совет: никогда не заглядывайте туда, где она не работает.      Вооруженная плохо переваренной информацией, я вышла на улицу и увидела нужную кондитерскую. За прилавком высилась баба гренадерского роста с широченными плечами и шеей, смахивающей на одну из колонн Большого театра.      - Чем могу порадовать? - густым басом осведомилась она.      Я улыбнулась. Все-таки некто там, на небесах, любит подшутить над людьми. Иначе почему он поселил душу Краско в тело мыши, а теткину в великаншу?      - Слушаю вас, - вновь напомнила о себе продавщица.      - Мне нужен торт.      - Выбирайте, в витрине образцы.      - Ой, как же он называется.., просили купить вполне определенное произведение кондитерского искусства.., э... "Счастье гейши" - так, кажется.      - Вы ничего не путаете? Подобного у нас нет.      - Да? "Счастье" - это точно. Вот "гейша"...      - Наверное, "Счастливый кусочек", - пришла мне на помощь кондитерша.      - Нет, второе слово, по-моему, имя...      - "Счастье Лолиты"? - слегка понизив тон, поинтересовалась великанша.      - Точно! - подскочила я. - Оно самое!      - Это по спецзаказу.      - Вот незадача...      - Но вам повезло, - по-прежнему заговорщицки шептала тетка за прилавком, - заказал один постоянный клиент на сегодня. Мы не подвели, испекли в лучшем виде. А мужчина позвонил и заявил: "Уехал из города, продавайте торт". Не успела я трубку повесить, как тут вы. Берете?      - Да, - кивнула я.      - Момент! - воскликнула гренадерша и исчезла в подсобном помещении.      Отсутствие ее длилось недолго - не прошло и минуты, как кондитерша вернулась, неся огромную - высокую, похожую на башню, - коробку.      - Сейчас покажу, - пропыхтела она и принялась неловкими толстыми пальцами разматывать узлы.      - Разрежьте лучше ножницами, - предложила я, поглядывая на часы.      - Нельзя.      - Почему?      - Да ленточка у меня закончилась, - засопела женщина. - Собственно, послушайте, если вы опаздываете, может, не станете глядеть? Торт отличный, у нас никогда проколов не случается.      - Давайте, - махнула я рукой. - Сколько с меня?      Названная сумма заставила нервно захихикать, но обратного пути не было. Не говорить же приветливой кондитерше: "Вы с ума сошли! Из чего сделан тортик? Никак в состав теста входят яйца голубого дрозда и сливки из молока единственной оставшейся в живых на всем земном шаре коровы Пржевальского?"            Глава 16            В дом, проорав кодовое слово "войти", я проникла без особых проблем. Так же легко справилась и со шкафом - тот мгновенно распахнул створки, услыхав мой вопль: "Открой!"      На кухне поджидала записка от Томочки: "Мы с Никиткой поехали в детский центр "Солнышко", вернемся около девяти. Крисю привезет Семен.      Чтобы тебе было легче ориентироваться, я везде развесила бумажки".      Прочитав послание, я умилилась. В этом сообщении - вся моя подруга, она в любой момент готова подставить свое плечо и не ждет, когда ее начнут просить о помощи. Нет, Тамарочка сама протянет руку. Небось почти весь день составляла наглядное руководство по эксплуатации дома. И, надо сказать, выбрала наиболее простой вариант решения проблемы: на всех предметах были приклеены разноцветные бумажки. Вот, например, изучим розовую. "Это хлебница. Кашляй".      - Кхм, кхм, - издала я.      Никелированная полусфера приподнялась, стал виден батон. Я пришла в щенячий восторг. Ай да Томуська! Вот молодец! Интересно, а как она догадалась, что возле хлебницы следует именно кашлять? Небось ни разу не передохнула, пока изучала кухню.      Подкатившая вскоре съемочная группа состояла из пяти человек - трех мрачно молчащих мужчин и двух болтливых девиц.      - Это ведущая, Анеля Рапс, - начал знакомить меня Федор с бригадой.      - А я режиссер, Наташа Павлюк, - сама представилась девушка с волосами цвета кожи молочного поросенка.      - С камерой Вадим, звукооператор Костя и гример Юра, - скороговоркой бормотнул Федор.      - Я топ-стилист, - обиженно поправил выкрашенный в блондина парень.      - Мы хотим снять непринужденно, - перебила Юру Наташа, - в милой обстановке: чай, торт... Анеля задаст парочку интеллигентных вопросов о литературе, ничего сложного. Ну, Юра приступай!      Режиссер хлопнула в ладоши, и тут же погас свет.      - Вот оно, Подмосковье, - слегка злорадно отметила Анеля, - не все олигархам масленица.      Я повторила действие Наташи, ярко вспыхнула люстра.      - У нас "умный дом", он реагирует на резкие звуки.      - Ну и ну! - восхитился Костя. - Я только слышал о таком!      - Хватит болтать, - приказала режиссер, - раньше начнем, быстрее закончим.      - Угу, - кивнул Юра, - мне надо пять минут на грим.      - И свет поставить, - ожил Вадим.      Я пригласила съемочную группу и Федора пройти в столовую, объединенную с кухней:      - Проходите, наверное, лучше всего снимать в этой комнате.      - Отлично, - улыбнулась Наташа и чихнула.      Послышалось тихое хужжание, из стены кухни выпало яйцо и растеклось лужей на полу.      - Bay! - взвизгнула Наташа. - Это..      Договорить она не успела, дверь большого холодильника открылась, и раздался мелодичный голос главного компьютера:      - На полках находятся: сыр твердых сортов, творог, колбаса, каша, суп...      - Зачем он перечисляет?      - Кто это там говорит?      - Ой, прикольно! - разом заговорили члены съемочной группы.      Я вновь сказала про "умный дом" и попросила:      - Вы не производите резких звуков, хорошо?      - Как только люди в подобном месте живут? - хихикнула Анеля.      Я развела руками.      - Очень даже счастливо живут, - мигом вступил в беседу Федор. - "Марко" одно из лучших издательств России, оно платит авторам такие деньги, что им непонятно, куда их девать, вот Арина и решила оборудовать особняк по последнему всхлипу техники.      - Работаем? - шепотом спросила Наташа.      - Ага, - ответила Анеля, - апчхи!      Из стены выпало еще одно яйцо.      - Этак мы вам все запасы переколотим, - зашипела Наташа.      - Ерунда, - бойко ответила я, - нет проблем!      Федор одобрительно кивнул, и я обрадовалась - наконец-то сумела угодить пиарщику.      - Покатились, - приказала Наташа.      - Камера, - отозвался Вадим.      - Пишем! - сообщил Костя.      Анеля взяла микрофон:      - Вы ненавидите Смолякову. За что?      - Кто? Я? С чего вы взяли?      - Ой, - скривилась Анеля, - давайте честно!      - Наоборот, люблю Мил аду!      - Никогда не поверю. Может, еще и Бустинову тоже?      - Да! С удовольствием читаю ее книги.      - Ладно вам, - засмеялась ведущая, - право, смешно! У Смоляковой такие тиражи и такая слава, что ее необходимо ненавидеть.      - Простите, если разочаровала, - сухо ответила я. - Смолякова очень талантлива и крайне работоспособна, а у Бустиновой бешеная фантазия.      - А что есть у вас?      - Ну.., трудно саму себя хвалить.      - На вас работают негры?      - Нет, пишу сама.      - Угу! А прод акт?      - Что?      Анеля сложила губы куриной попкой.      - Я готовилась к интервью.      - Не сомневаюсь.      - Прочла одну из ваших, так сказать, книг... Там главная героиня не пьет растворимый кофе, постоянно его ругает, зато принимает лекарство аспирин и ест макароны определенной марки. Сколько вам заплатили?      - За что? - не поняла я.      - За скрытую рекламу лекарства, изделий из твердых сортов пшеницы и за киллерство растворимого кофе.      От глупости вопроса я икнула, моментально зажегся газ на плите.      - Но.., понимаете.., сама принимаю аспирин, - невесть почему принялась я оправдываться.      Честно говоря, мне было крайне некомфортно. Наверное, так ощущает себя ни в чем не повинная жена слишком ревнивого мужа. Приходит бедняжечка с работы уставшая, а на пороге супруг с бейсбольной битой в руках и воплем на устах: "Отвечай, мерзавка, с кем, когда, где, сколько раз?" Ну и как убедить подобный экземпляр в своей верности, если он и слушать не хочет, потому что заранее предполагает: вторая половина врет...      - Аспирин помогает от боли, во всяком случае, мне - безотказно, а макароны я люблю с сыром. Это же книга, - пыталась я объяснить свою позицию Анеле, - нельзя же вообще без всяких названий. Что же касается растворимого кофе, то и в самом деле считаю его гадостью и никому не советую Употреблять.      - Понятно, - кивнула Анеля. И тут же добавила, - Кто не виноват, тот так долго не оправдывается. У вас есть дети?      - Нет.      - Почему?      - Ну.., пока не получились.      - У вас с мужем намечается развод? Фиктивный брак?      - Странный вопрос, - стала злиться я.      - Вполне обычный. Если нет детей, то интимные отношения на нуле.      - Вам не приходило в голову, что у людей случаются проблемы со здоровьем?      В глазах Анели вспыхнул огонь.      - СПИД? Сифилис? Что у вас?      - Ничего из вышеперечисленного.      - Но ведь вы только что говорили про болезнь.      Мое терпение иссякло, и я набрала полную грудь воздуха. Ну, держись, Анеля! Сейчас...      - Давайте прервемся на пару минут, - вдруг вклинился в интервью голос Федора, - Арина привезла свой любимый торт.      - Да? - выпятила нижнюю губу Анеля. - И где он?      Я встала и принесла из кухни здоровенную коробку.      - Вот.      - "Кондитерская на Кутузовском", - протянула Анеля. - Да, видно, вам за скрытую рекламу шикарно платят, если позволяете себе такие сладости. И вообще - дом, иномарка... Скажите, в нашей стране можно честно зарабатывать?      Мне стало обидно до слез. Я не ворую!      - У Арины есть муж, - решил по непонятной причине прийти мне на помощь Юра.      - Да, верно, - еще более желчным голосом согласилась Анеля. - А он кто? Тихий, скромный владелец алмазных копей?      - Олег простой сотрудник МВД, майор, - ответила я.      - И сколько он берет за закрытие дела? - мгновенно отреагировала Анеля. - Какую сумму потребует от убийцы, чтобы выпустить того из СИЗО?      У меня потемнело в глазах от злобы.      - Это ваш любимый торт? - ласково спросила Наташа.      - Да, - быстро ответил за меня Федор. - У Арины существует традиция: по субботам, вечером, они всей семьей, с чадами и домочадцами, пьют чай. Но сегодня госпожа Виолова купила торт специально для вас. Ну, дорогая, не томи нас, открывай коробочку!      Наташа захлопала в ладоши, свет начал моргать.      - Ой, - опомнилась режиссер, - все время забываю про то, что нахожусь в "умном доме".      - Чего ради понта не сделаешь! - фыркнула Анеля. - Голой задницей на лед сядешь, лишь бы телевидение приехало и тебя засняло.      Внезапно злоба покинула меня, на смену ей пришла жалость. Наверное, Анеле очень трудно жить - ездит со съемочной группой к известным, чаще всего обеспеченным людям, вот и обливается завистью. Нет бы ей понять, что ничего никому не досталось даром. Фильм следует снять, книгу надо написать, скульптуру вылепить, песню спеть... Тот, кто много и упорно работает, непременно добьется успеха. Как ни банально данное высказывание, оно от затасканности не потеряло актуальности. Кстати говоря, большинство людей это понимает, но встречаются экземпляры, твердо уверенные: актриса N потому стала яркой звездой, что переспала со всеми членами съемочной группы, а писательница М добилась запредельных тиражей, наняв литературных негров. Но тогда бы мы имели огромное количество "великих" женщин, ведь что может быть проще: лежишь на диване, а тебе на блюдечке с голубой каемочкой достаются слава и деньги. Ан нет, не так все просто, без таланта, трудолюбия и упорства не обойтись. И еще: наверняка тот, кто подозревает других в неблаговидных поступках, сам бы охотно побежал к пресловутому дивану, но его отчего-то не зовут. Почему? Может, зависть и злоба не живут одной семьей с настоящим талантом? И по какой причине именно в среде журналистов такое количество желчных неудачников, зарабатывающих каннибальством? Вот и Анеля из той самой категории. Может, попробовать утешить ее, сказать: "Не расстраивайся, какие твои годы, еще придут и слава, и деньги. Только не трать силы на поиски дерьма в другом человеке".      Нет, не стану поучать Анелю. Ей и так плохо от вида этого дома и джипа, а тут еще и малооригинальные нравоучения выслушивать придется...      - Давай подниму крышку, - предложил мне помощь Федор. - Однако странно, торт такой высокий...      - Что ж тут необычного? - улыбнулась я, разрезая ленточку.      - Насколько помню, "Радость кокетки" стандартного размера, - пояснил пиарщик, хватая картонный цилиндр.      На секунду меня царапнуло недоумение. "Радость кокетки"? Вот незадача, как всегда, я перепутала название. Просто беда, не способна запомнить самую простую вещь.      Вот какой торт велел купить Федор! Наверное, он пробовал его у кого-то в гостях и решил: тележурналистам следует подать именно такой. А я перепутала и приобрела "Счастье..." э.., э... Чье же счастье сейчас откроется на столе? Ах да, Лолиты! Очень надеюсь, что кондитерский шедевр под этим названием окажется вкусным. Хотя какие тут могут подстерегать сюрпризы? В одном торте чуть больше крема и чуть меньше цукатов, в другой положат какао, третий посыплют марципановой крошкой.      - Bay! - взвизгнула Анеля.      - Ого-го! - подхватил Юра.      В этот момент я заваривала на кухне чай. Услышав восхищенные возгласы, я снисходительно улыбнулась. Кондитерская на Кутузовском не зря славится на всю Москву, вот и сейчас съемочную группу охватил восторг от одного вида "Счастья Лолиты".      - Быстро сними его, - потребовала Анеля.      - Нет, - ожил Федор, - никогда!      Весьма удивленная реакцией пиарщика, я приблизилась к столу, глянула на выпечку и застыла.      "Счастье Лолиты" оказалось огромной лепешкой нежно-зеленого цвета, очевидно, изображающей лужайку. А на ней в непринужденной позе возлежала мужская фигура из черного шоколада, выполненная с пугающим натурализмом. Глаза у негра были темно-синими, очевидно, роль очей играла голубика, рот кондитер выполнил из сочной клубники, торс отлил из чистой какао-массы. В пупке фигуры торчало здоровенное кольцо, сильно смахивающее на золотое, но при более детальном рассмотрении становилось понятно: это цукат из лимонной корочки. Но самое невероятное имелось у "шоколадного зайца" пониже пояса. Природная деликатность не позволяет мне.., да., кхм., извините, попытаюсь все же довершить описание африканца. Так вот, в том месте, где начинаются ноги, имелось нечто, размером почти с останкинскую телебашню. Собственно говоря, именно из-за этого "нечто" коробка и оказалась столь высокой.      - Ничего себе! - выдохнул Юра. - Никогда такого не видел, хоть в баню часто хожу.      - В буфете подобное не выставят, - протянула Наташа.      - Так я не про торт, - пояснил Юра, - а про.., ну.., сама понимаешь...      - Креативно, - хихикнул Костя. - А его едят? Хотя лично я не сумею укусить это!      - Это - цукат из морковки, - заржала Ане-ля. - Ну, Арина! Круто! Уели нас!      Федор вытащил платок и принялся нервно вытирать лоб.      - Понимаете, - заблеяла я, - хотела приобрести... "Улыбку гейши", то есть нет, "Радость дамы", ой.., ну как ее... В общем, того, что я желала, не нашлось, предложили вот этот вариант.      - Надо обладать весьма специфическим чувством прекрасного, чтобы... - начала Наташа и кашлянула.      Из стены опять выпало яйцо и превратилось в лужу. Федор вздрогнул, схватил огромный нож и за пару секунд превратил "Счастье Лолиты" в мелко нарезанные руины. Затем пиарщик разложил угощенье по тарелкам и начал безостановочно сыпать анекдотами.      Съемочная группа налетела на сладкое, я, начисто лишенная аппетита, с огромным трудом впихнула в себя чайную ложку лакомства. На вкус торт оказался более чем обычным: бисквит, пропитанный коньяком и украшенный шоколадом, шокирующим в угощенье являлся лишь его внешний вид.      Вдоволь посмеявшись над болтовней Федора, Наташа попросила:      - Арина, соберите посуду и отнесите на кухню, нам нужна милая бытовая деталь: писательница не белоручка, она лично наводит порядок.      - Без проблем, - заулыбалась я, - очень легко.      Составив чашки и блюдца на поднос, я медленно вошла на кухню и быстро пробежалась глазами по прикрепленным бумажкам. После идиотской ситуации со слишком сексуальным тортом очень не хотелось признаваться в том, что не понимаю, где тут посудомоечная машина. И потом, если дом строила я, для себя и своей семьи, то глупо сейчас находиться в недоумении. Ага, вот и нужная дверка, к ней прилеплен листочек "Грязь. Свисти". Я смело выполнила предписание.      - Фью.      Неожиданно рабочая поверхность раздвинулась, открылось отверстие. Немного странная конструкция для посудомоечной машины, как правило, у той распахивается дверка, нужно выдвинуть проволочные корзинки и аккуратно поставить туда блюда, тарелки и прочую утварь. А тут просто круглая дыра не слишком большого размера. Правда, чашки и блюдца пролезут в нее легко, но как поступить с кастрюлями и сковородками?      - Что-то не так? - с радостным предвкушением осведомилась Анеля.      Не желая терять лицо перед весьма агрессивно настроенной журналисткой, я улыбнулась:      - Нет, - и начала осторожно пропихивать в дырку стоявшие на подносе части очень красивого и дорогого сервиза, купленного Томочкой пару месяцев назад.      В этом доме из стены выпадают сваренные всмятку яйца, а от кашля или чихания гаснет свет, отчего бы посуде не принимать душ в более чем идиотском шкафчике? Что же касаемо кастрюль и сковородок, то о них подумаю потом, сейчас имею лишь чашки с блюдцами и тарелочки из-под торта.      Опустошив поднос, я свистнула, отверстие закрылось.      - Оригинально, - злобно прошипела Анеля, - небось не одну тысячу баксов прибамбасик стоит. Да уж, некоторые купюры лопатой гребут. А за что...      За то, что портят русский народ своими идиотскими историями.      Не желая влезать в словесную драку, я все с той же ласковой ухмылкой сделала шаг в сторону, и тут началось! Под столешницей послышалось гудение, с каждой секундой оно делалось все сильней и тревожней, потом шкафчик начал трястись, из него полетело звяканье, хруст, треск, звон... Затем шум стих, и мелодичный женский голос сообщил:      - Утилизация отходов произведена.      Я заморгала, Федор свистнул, столешница послушно разъехалась, пиарщик растерянно глянул внутрь.      - А где чистая посуда? - ошарашенно спросил он.      Я приблизилась к моечному агрегату и, особо не мудрствуя, запихнула в отверстие руку. Пальцы ощупали сначала стенку, потом дно. Ничего! Пусто! Только торчит здоровенный винт.      - Апчхи! - со вкусом издала Наташа.      Из стены выпало очередное яйцо, но мне было плевать на новую лужу, я лихорадочно ощупывала острые лопасти. Наконец до меня дошла ужасающая правда. Это не посудомойка! Я засунула любимый сервиз Томочки в измельчитель для мусора!            Глава 17            Журналисты уехали в полнейшем восторге: писательница Арина Виолова оказалась прикольной теткой - сначала выставила на стол невероятный торт, а затем лихо измельчила чайный сервиз.      - Вы такая здоровская! Надеюсь, материал получился, - обняла меня Наташа.      Проводив веселых телевизионщиков и мрачного Федора, я попыталась навести в столовой минимальный порядок, но тут вернулась Томочка и отняла у меня руль управления домашним хозяйством. Узнав о беде с сервизом, Томуська махнула рукой:      - Ерунда, очень хорошо, что разбился, он мне и не нравился вовсе!      Приехавшие позже Семен, Кристина и Олег выразили некоторое неудовольствие при известии о том, что им придется пить чай из поллитровых банок. Но, получив ужин, ворчать перестали.      Потом Куприн прочитал мне длительную нотацию о правилах дорожного движения. Завершил муж лекцию словами:      - Конечно, у "Марко" огромные возможности. Однако не следует носиться в левом ряду сломя голову. В случае аварийной ситуации никакой спецталон не поможет!      Последнюю фразу супруг произнес с такой обидой, что я моментально решила сообщить ему правду: что никакого документа, разрешающего безобразничать на дороге, у меня нет и в помине.      - Милый, спецталон - это...      - Конечно, - еще более расстроенным тоном продолжил Олег, - подобные бумаги следует давать ответственным людям, таким, как я. А то ведь порой торопишься по делам и обязательно нарвешься на дуболома, которому синие номера не указ.      - Дорогой, спецталон - это...      - Понимаю, "Марко" добыло тебе его для понта.      - Любимый, спецталон - это...      - Отнюдь не охранная грамота для лихачества. Им следует пользоваться лишь при экстренной необходимости. Но у меня его нет, и я вынужден плестись на место происшествия, застревая в пробках.      - Выслушай, пожалуйста. Мой спецталон - это...      - Получается, что баба, торопящаяся на тусовку, важнее сотрудника МВД при исполнении?      - Я не езжу на вечеринки! - начала медленно закипать я.      - Ага, пользуешься документом, чтобы нарушать правила просто так, - злился Куприн, - по дури!      - Ты тоже способен иметь подобный спецталон! - в сердцах воскликнула я. - Это всего-навсего...      - Что ж, - кивнул муж, вновь не дав мне высказаться до конца, - позиция ясна. Если я не имею понтов, то, значит, неудачник.      - Но...      - Как же, езжу на дешевом автомобиле!      - Но...      - И такого можно не уважать.      - Но...      - Спихивать с дороги джипом.      - Прости, бога ради. Не знала, что именно ты был за рулем. И потом, попросила же уступить дорогу - вежливо моргала фарами!      Олег встал:      - Вот что я тебе скажу! Растопыренные пальцы никого не красят. Джип.., спецталон... Похоже, муж уже не нужен стал. Конечно, вам, крутым, простые люди обуза!      - Что за чушь ты несешь? - возмутилась я.      - Ясное дело, обычный майор не пара известной писательнице!      - Прекрати немедленно!      - Видишь, как ты со мной разговариваешь? Кричишь без повода, с дороги спихиваешь...      - Не знала, что ты за рулем! - повторила я.      - Ага, машину не разглядела.      - Да!      - И на номер внимания не обратила.      - Нет! И, если честно, вообще не помню номер твоего автомобиля.      - Вот, призналась: я тебе неинтересен.      - Перестань идиотничать!      - Вызываю агрессию, желание пнуть. Конечно, самый обычный майор...      - А ты стань сначала полковником, а затем генералом! - заорала я, даже не глядя на распахивающиеся шкафы и беспрестанно моргающий свет. - Между прочим, спецталон - это...      Олег кинулся к двери. На пороге он притормозил и с чувством произнес:      - Ты права! Я ничего в жизни не достиг! Неудачник! Но я возьмусь за себя, да!      На меня навалилась свинцовая усталость.      - Милый, не устраивай скандал. Лучше честно скажи: ты мне завидуешь.      - Я? - вытаращил глаза Олег. - Чему? Глупым книжонкам, над которыми смеется все МВД? Если хочешь знать, ты - мой позор! На любом совещании кто-нибудь да обязательно съязвит о твоих, с позволения сказать, романах!      Высказавшись, супруг выскочил в коридор. "Вы нервничаете, примите лекарство", - заботливо пропел компьютер дома.      - Замолчи! - рявкнула я. - Нашлась тут воспитательница...      Сами понимаете, что после выяснения отношений с мужем мне совершенно не хотелось ни с кем общаться, поэтому я решила затаиться в своей спальне. Юркнула под одеяло и приготовилась к бессоннице. Но совершенно неожиданно глаза моментально закрылись.      На следующее утро жизнь уже не показалась Ужасной. Да, вчерашний вечер был не самым лучшим в моей жизни, но он закончился. С Олегом я помирюсь, сервиз куплю. Немного хуже обстоит дело с новой книгой. Если честно, то на столе пока лежит чистый листок, на котором аккуратно поставлена цифра 1. Но не следует впадать в уныние, как только узнаю имя убийцы Верочки, моментально впрягусь в творческий процесс.      Времени на раздумья нет, следовательно, чего заниматься самокопанием. Кто много думает, тот, как правило, мало делает. Вперед, и с песней!      Решив позавтракать, я покашляла, потом почихала, но из стены ничего не вывалилось. Очевидно, в хитром агрегате иссяк запас яиц, а как его пополнить, я понятия не имела. Но ничто не должно нас выбивать из седла, мелкие бытовые трудности - это всего лишь мелкие бытовые трудности, и не следует возводить их в ранг философских проблем. Нет яиц, слопаем тосты. Ба, хлеб закончился! Закусим йогуртом. Он тоже отсутствует? Просто великолепно, любой пропущенный прием пищи шлифует фигуру.      Опустошив залпом поллитровую банку кофе и дав себе твердый наказ непременно купить сегодня новый сервиз, я впрыгнула в джип и поехала в НИИ, где руководит библиотекой Нелли Ильинична.            ***            Дама, одетая в безукоризненно отглаженный светло-серый костюм и белую блузку, встретила меня более чем прохладно.      - Знаю ли я Веру? - вскинула она брови. - Право, странный вопрос. Девушка работала у нас. Ее бабушка, Элла Дементьевна, принимала меня на службу, поэтому, естественно, помня о хорошем к себе отношении, я патронировала Веру, хотя та не слишком подходила для работы с книгами.      - Почему? - живо заинтересовалась я.      Нелли Ильинична осторожно поправила камею у воротника.      - Вера была безалаберна, неаккуратна и постоянно думала о кавалерах. Ей бы подошла иная работа, с людьми, а не с печатной продукцией.      - Девушке следовало, как Аллочке, пойти продавщицей в магазин мужской одежды?      В глазах Нелли Ильиничны промелькнула тревога.      - Аллочка? Это кто?      - Вы вроде знали Эллу Дементьевну?      - Да, - кивнула старуха, - только что говорила об этом факте своей биографии.      - И бывали у нее дома?      - Нас связывали хорошие отношения, - закивала Нелли. - Дружбой их, естественно, назвать нельзя, скорее покровительство. Элла Дементьевна любила молодежь, а я искренно привязалась к заведующей.      - Значит, должны знать Аллу, дочь домработницы Нюры.      - Ах вот вы о ком! - с фальшивым удивлением воскликнула начальница книгохранилища. - Действительно, имелась такая особа, но я с ней мало общалась.      - А когда вы видели в последний раз Веру? Нелли подняла глаза к потолку.      - Ну.., не помню. За пару дней до ее трагической гибели. Вера взяла отпуск на неделю. Простите, а по какой причине я должна беседовать с вами? Кого вы представляете? Если милицию, то меня уже Допросили!      Я вынула из сумки специально припасенную книжку и начала:      - Пишу под именем Арины Виоловой детективные романы...      Нелли Ильинична слушала вроде бы с самым равнодушно-спокойным видом, но я внимательна и заметила, как быстро-быстро на шее старухи пульсирует венка. И мигом сообразила: заведующая вовсе не равнодушна и совсем не спокойна.      Выслушав мою пламенную речь, Нелли Ильинична пожала плечами:      - Увы, ваших произведений у нас нет.      - Понятное дело, тут научная библиотека, - кивнула я.      - Имеем хороший фонд и художественной литературы, - с ласковой улыбкой сообщила заведующая, - но подобные книги не держим.      Я молча проглотила пилюлю, обижаться на бабушку нет никакого смысла.      - Рада бы рассказать вам о Вере, но ничего не знаю, - продолжила Нелли Ильинична.      - А где живет Алла?      - Тут уж совсем бессильна помочь.      - За несколько часов до убийства Вера сказала Нюре и Мане, что хочет навестить вас.      - Она соврала, - отбила мяч Нелли Ильинична. - Мы с ней... Погодите, о каком убийстве идет речь? Вера покончила с собой! Бедная девушка, она связалась... Впрочем, это неинтересно. Никто Веру не убивал.      - У меня иное мнение по данному поводу, - твердо сказала я.      - Но нам сообщили, - растерялась Нелли Ильинична, - что решение о смерти ею было принято добровольно. Меня допрашивали! Знаете, крайне не люблю рыться в чужом грязном белье, но тут пришлось изменить принципам. Вера увлеклась мало подходящим юношей, он одно время у нас работал, его взяли в техотдел... В общем, сей Казанова замутил девочке голову. Понимаете, всегда прекрасно одет, хорош собой, из приличной семьи. А Вера.., особой красоты нет, ума тоже. Чем она его привлекла? Теряюсь в догадках. Мне, например, было очевидно, что Кириллу Долгову явно по душе Рената Корсакова, а вовсе не Вера. Я их.., хм... В общем, неважно.      - Нелли Ильинична, миленькая! - взмолилась я. - Умоляю, расскажите все, что знаете!      - Так я, душенька, ничего не знаю, - неожиданно ласково ответила директриса.      - Веру убили!      - Нет, нет.      Я потерла виски.      - Ладно, послушайте меня, объясню, каким образом я оказалась в курсе этого дела. Федор, начальник отдела пиара и рекламы издательства "Марко", в котором выходят мои книги, велел купить фирменную одежду. Пришлось тащиться в совершенно идиотский бутик Каринелли... Дурелли... Не в названии суть!      Безо всякой утайки я рассказала Нелли Ильиничне историю моего знакомства с Верой. Заведующая сидела очень тихо, даже, казалось, стала меньше ростом.      - Вы в курсе ситуации с Аллой? - спросила я.      Нелли Ильинична хмыкнула:      - Да, я им помогала, а потом мучилась, правильно ли поступила. И теперь мне господь послал вас, в наказание за грехи. Придется искупать. Ирочка уже заплатила, теперь мой черед. Ее надо остановить! Встаньте, пожалуйста, повесьте с внешней стороны двери вот эту табличку - "Просьба не мешать" и заприте кабинет изнутри. Ключ в скважине. У нас, правда, никто ломиться не станет, не принято. Если предупреждение вывешено, барабанить в дверь не начнут, но могут постоять, послушать... Хотя створки дубовые, при советской власти сделаны. Но, знаете, в моей жизни все неприятности начались именно из-за того, что один человек слишком громко разговаривал в кабинете, не подумав о тех, кто может сидеть в коридоре. Ладно, слушайте, сейчас поймете, о чем речь...      Нелли Ильинична пришла на работу в библиотеку восемнадцатилетней девушкой. Новая сотрудница сразу понравилась Элле Дементьевне, и заведующая принялась опекать Нелечку. Очень скоро их отношения превратились в приятельские, затем в дружеские, а после они и вовсе стали не разлей вода. Дня не проходило, чтобы Нелли не прибегала к Элле. Один раз заведующая сильно заболела и попала в больницу. Испуганная Нелечка, словно верная собака, поселилась в палате, взяла на работе отпуск и выходила Эллу. В июне шатающаяся от слабости заведующая вышла из клиники и уехала на свежий воздух, в деревеньку Малкино.      Элла постоянно проводила там отпуск, она увлекалась народной медициной, ходила по лесу с лопатой, выкапывала корешки, варила всякие снадобья и очень гордилась своим хобби. Неля тоже стала проводить лето в Малкине, но ее не привлекало копание в земле. К тому же Элла вставала в пять утра - большинство трав следовало собирать ни свет ни заря, а на подобный подвиг Нелли готова не была. Но старшая подруга ее и не напрягала, тихо брала лопату, большую корзину с крышкой и уходила в лес. Нелечка вылезала из кровати к полудню и бухалась в огороде на раскладушку. Около пяти домой возвращалась Элла, и женщины мирно проводили вечер за вязанием. Вот тут их интересы совпадали полностью - обе обожали рукоделие.      После клиники, привезя в Малкино Эллу, синюю от слабости, Неля полагала, что та на сей раз не захочет бегать по лесу, но ошиблась. Уже на третий день после приезда заведующая сказала:      - Пойду, надо микстуру от кашля на зиму сделать.      - Ты уверена, что следует себя так нагружать? - покачала головой Неля.      - Мне в радость, - уперлась Элла. - Знаешь ведь, что весь НИИ ко мне, простудившись, бежит, нельзя же людей без помощи бросить.      Это было правдой. Едва в Москву приходила слякотная осень, как дверь в кабинет Эллы Дементьевны переставала закрываться. Абсолютно все, включая такое высокое начальство, как ученый секретарь, директор и, страшно сказать, сам парторг, шли к заведующей библиотекой - одни за сбором от кашля, другие хотели сбить температуру, у третьих постоянно сопливили дети. Всякие настойки, микстуры и чаи, составленные самодеятельной травницей, помогали изумительно. К тому же Элла Дементьевна потчевала страждущих абсолютно бесплатно.      - Нельзя народ без помощи оставить, - повторила Элла и ушла.      Назад ее привел местный ветеринар. Вернее, почти принес, передал Неле и с укоризной сказал:      - Не отпускай больше одну, плохо ей стало. Забредет в чащу, свалится, не найдем.      Причитая на разные лады, Неля уложила подругу в кровать. Утром, ровно в пять, Элла вскочила, словно подброшенная пружиной.      - Ты куда? - встрепенулась Неля.      - В лес, спи.      - Ну уж нет! Ложись.      - Мне надо.      - Ни в коем случае!      - Люди лекарства ждут, - сопротивлялась Элла.      - В аптеке купят.      - Там таких нет.      - Никуда я тебя не отпущу.      - Очень, очень, очень надо! - чуть не заплакала Элла. - Пойми, я там отдыхаю, восстанавливаюсь, мне в избе плохо!      - Ладно, - сдалась Неля, - пойду с тобой.      - Нет, хочу одна.      - Не бывать этому! - рассердилась Неля. - Прав ветеринар, упадешь в чаще и сгинешь.      Внезапно по лицу Эллы потекли слезы.      - Ой, - испугалась Неля, - ты обиделась? Извини. Просто очень за тебя волнуюсь!      - Ты ни при чем, - всхлипнула подруга, - просто сил нет, да и больше не могу тайну хранить. Слушай. Я хожу в лес не за корешками. Вернее, за ними тоже, и лекарства потом составляю, мне даже занятие нравиться начало, но основная задача найти сундук. Сбор трав так, для прикрытия.      - Какой сундук? - вытаращила глаза Неля.      - Я все сейчас тебе расскажу, - вытерла слезы Элла, - ты ведь мне как сестра. Правда, что родственниками не рождаются, а становятся. Есть у меня одна тайна.            Глава 18            Библиотека, в которой долгие годы директорствовала Элла Дементьевна, начала составляться очень давно, в ее основе лежало собрание профессора Кругликова. Милейший Андрей Сергеевич еще в 1916 году основал книгохранилище, в котором имелось много раритетов, в частности, прижизненные издания Пушкина, Лермонтова, богословские книги.      В феврале семнадцатого года началась череда исторических пертурбаций, и в результате спустя несколько лет библиотека оказалась в составе научного учреждения, занимавшегося историческими проблемами. Сотрудники книгохранилища НИИ попытались составить полный его каталог, но завершить дело им помешала Вторая мировая война.      Пусть вас не удивляет тот факт, что библиотекари не знали, чем обладают. С 1917 года было выпущено очень много всяких декретов и постановлений, предписывавших уничтожить классово враждебную литературу. Кое-кто из библиотечных работников слепо следовал указаниям, в собрании находили неугодные на данном этапе развития социалистического общества издания и утилизировали их, тем самым обесценивая фонд. Но библиотеке этого института невероятно повезло. Ею всегда руководили настоящие подвижники, они составляли необходимые акты об изъятии, отчитывались перед вышестоящим начальством, вытаскивали из каталога учетную карточку, но.., сама книга никуда не девалась, ее просто уносили в укромный уголок, прятали на полках, коих в огромном хранилище не счесть.      Когда немцы стали подходить к Москве, тогдашняя зав, библиотекой Анастасия Егоровна отвела Эллу в сторону и сказала:      - Нам надо сохранить уникумы.      - Так уже запаковывают, - кивнула Элла. - Снесем ящики в подвалы, закроем. Даже если в дом попадет бомба и он рухнет, книги сохранятся.      - Речь идет об особом фонде, - понизив голос, сообщила Анастасия Егоровна, - о том, который недоступен даже для пользователей спецхрана.      - Есть такой? - наивно удивилась в те годы еще очень молодая Элла.      - Да, - кивнула Анастасия, - пойдем, покажу.      Элла ахнула, узнав, какими тайными сокровищами владеет фонд. Кроме книг, там еще имелись и неведомо как попавшие в библиотеку документы, письма. Одно из посланий Карла Маркса к Фридриху Энгельсу поразило Эллу до остолбенения: автор благодарил лучшего друга за помощь в усыновлении одного своего внебрачного малыша и сообщал о новой проблеме: теперь от него беременна кухарка. Сохранился и ответ Фридриха, который коротко можно пересказать так: "Вали все на меня" <Реально существующий документ. - Прим, автора>.      За хранение таких раритетов легко можно было оказаться в лагере и сгинуть в нем. Но Элла понимала и другое: подобные бумаги - неоценимая редкость, невероятная удача для ученого-историка, документы следует хранить.      - Понимаешь теперь, - спросила Анастасия Егоровна, - что мы должны спрятать это отдельно от остальных единиц хранения.      - Да, - выдохнула Элла.      За несколько бессонных суток женщины отобрали самое ценное, набили десять сундуков, отвезли груз в деревеньку Малкино, на родину Анастасии Егоровны, и зарыли в лесу. Никто другой в акции участия не принимал.      До сорок четвертого года Элла предпочитала не думать о зарытых сокровищах, потом они с заведующей стали потихоньку вынимать сундуки из земли и перевозить редкие издания на место, в библиотеку. Оставалось переместить содержимое последнего, и тут Анастасия Егоровна скончалась. Эллу Дементьевну поставили в библиотеке "на царство". Все знали, что покойная начальница хотела видеть на своем месте именно Эллу, и все понимали, что лучшей кандидатуры на эту должность просто не найти.      В общем, Элла Дементьевна приняла книгохранилище. Внешне молодая женщина выглядела уверенной, распоряжения, исходившие от нее, звучали категорично, да и внешность новая директриса имела царскую, отдаленно напоминая императрицу Екатерину Великую. Но никто не предполагал, какое смятение творилось в душе "царицы": она не знала, где зарыт десятый сундук!      Прятали женщины клад по ночам, Элла работала лопатой, а Анастасия Егоровна составляла карту. После войны лес сильно изменился, разросся, но у скончавшейся начальницы имелся план, ориентируясь на который дама ловко указывала место захоронения очередной укладки. Умерла Анастасия Егоровна скоропостижно, никаких бумаг она Элле передать не успела. Даже и не попрощались женщины как следует: вечером директриса ушла домой со службы, а уже утром ее тело отправили в морг.      Элле оставалось лишь надеяться на собственную память, но та подвела. Выдумав себе хобби: лекарственные травы, заведующая все отпуска проводила в Малкине, уходила с лопатой в лес. Подобное поведение ни у кого не вызывало сомнений - знахарка ищет нужные корешки. Но на самом деле Элла пыталась обнаружить сундук. Безрезультатно. Где-то в лесу, возле деревеньки Малкино, в хорошо запертом железном ящике, до сих пор хранились несметные богатства. Элла Дементьевна даже предположить не могла, какую невероятную сумму могут предложить за содержимое утерянного сундука коллекционеры. Да и интересовали ее не деньги, а историческая ценность архивных материалов и книг.      Узнав правду, Неля тоже схватилась за лопату. Теперь они рыли вместе, усердно прочесывая лес, но, увы, сундук словно в воду канул. После смерти Эллы Дементьевны Нелли Ильинична продолжала раскопки в одиночестве, но надежда найти железный ящик таяла, словно мороженое на ярком солнце. В конце концов возраст Нелли Ильиничны перестал ей позволять бродить по буеракам с заступом.      - Вы так ящик и не нашли? - спросила я. - И никому не рассказали о пропавших книгах?      - Нет, - с жалостью ответила Нелли. - Время было тяжелое, откровенничать даже с родственниками боязно было.      - А сейчас, после перестройки? - насела я на старуху.      Неля пожала плечами:      - Ну.., не знаю. Кто ж мне поверит! По учетным единицам хранения у нас полнейший порядок. Я и сама сомневаться начала, думала: может, Элла Дементьевна перепутала, просчиталась? Ведь уже весь лес перелопатили! Но теперь я точно уверена: она таки его нашла и перепрятала!      - Кто?      Нелли Ильинична откинулась на спинку стула.      - Вы же не станете осуждать Эллу?      - Нет. А за что?      - Ей очень хотелось замуж, - тихо сказала Нелли, - хотя на службе все считали заведующую сухарем. Всегда ровная, слегка отстраненная, вежливая, никаких ярких эмоций. Но я-то знала, какой костер полыхал под белоснежной блузкой. Понимаете, Эллочка всегда носила кофточки, они у нее были почти одинаковыми: маленький кругленький воротничок, крохотные пуговички под горлышко, кармашек, на нем брошка. Долгие годы я считала, что Эллочка любит консерватизм в одежде, но один раз она вдруг воскликнула:      - Будь моя воля, с удовольствием натянула бы на себя огненно-красное платье с большим вырезом, ремень широкий на талию и босоножки на тонком каблуке!      Неля просто онемела, услыхав заявление подруги, а потом робко сказала:      - Но ведь можно сшить такое. В чем же проблема?      - Во всем, - засмеялась Элла. - На работу его не оденешь - не по статусу, а больше я никуда не хожу. Так что таскать мне до конца лет так называемые приличные белые блузки. Представляешь реакцию наших баб, если бы я в библиотеку в наряде с декольте явилась?      А еще Элла очень любила мужчин, но ей с ними не везло. Замуж Элла Дементьевна выскочила на три месяца, чтобы объяснить окружающим беременность. Заведующая собиралась провести в браке год, но муж еще раньше навострил лыжи, исчез с ее горизонта. Но ведь главным по морали того времени было заиметь ребенка, будучи замужней дамой, тогда никто не сумеет предъявить тебе претензий.      Элла все приличия соблюла, и ее имя сплетники не трогали. Кумушки у подъезда вполне благожелательно говорили:      - Хорошая женщина, положительная, только мужики подобных не ценят, им стервы нравятся.      После рождения Ирочки Эллу словно подменили - работать она стала через пень-колоду, торопилась к дочурке. Нелли Ильинична хорошо понимала подругу и прикрывала ту изо всех сил. На лето они по-прежнему ездили в Малкино, но сундук уже искали не так рьяно.      Потом у Нелли Ильиничны заболел желудок, и Элла Дементьевна выбила для нее путевку в Минеральные Воды, на двадцать четыре дня...      Старушка замолчала. Я сидела затаив дыхание. Кажется, я приближаюсь к разгадке странной истории, с которой неожиданно столкнулась, найдя под диваном в примерочной бутика Верочку. Нелли Ильинична глянула в окно и продолжила:      - Я долго обдумывала ситуацию и в конце концов поняла: именно в тот месяц, когда я лечилась на водах, Элла и нашла сокровище, но в библиотеку его не сдала.      - Почему? Она же столько лет хотела вернуть раритеты на место.      - Дело в Ирочке, - пояснила Нелли Ильинична. - Девочка росла без отца, Элла хотела ее баловать, но на зарплату библиотекаря, пусть даже и заведующей книгохранилища, не разбежишься. Я только потом, спустя годы после кончины подруги, задала себе вопрос: а почему они не нуждались? Поймите правильно, никакого шика в их жизни не было, но... У Ирочки всегда имелись хорошие вещи, в холодильнике не переводилась еда, и Элла не просила в долг. Странно?      - Ну.., да, - вынуждена была согласиться я.      - А еще у Эллы служили домработница и нянька.      - Они появились в доме в незапамятные времена, получали копейки и превратились почти в родственниц.      - Я знаю, обе они из той же деревни Малкино, - тихо продолжила Нелли, - преданные, как собаки. Есть еще момент. Пару раз Ирочка - она, кстати, была невероятной фантазеркой - начинала болтать чушь. Якобы они с мамой выкопали клад, а с ними вместе были Змей Горыныч и пони.      - Детское вранье, - улыбнулась я.      - Может, и так, - кивнула Нелли Ильиничная, - а может... Понимаете, в Малкине раньше дачников не имелось, а в одно лето приехал мужчина явно больной, кашлял очень сильно, и с ним была собака - здоровенная, уж не знаю, какой породы. Так вот тот дачник умер, а пса пригрела малкинская баба, и монстр свободно по улицам носился. Выглядел он жутко - огромный, лохматый, а душа добрая. Вспомнила - его звали Рекс. И он очень Эллу полюбил, та ему постоянно остатки обеда отдавала. Вот это чудище лохматое вполне могло показаться маленькому ребенку пони. Я больше чем уверена: Элла обнаружила тайник, вскрыла его и стала продавать раритеты. Из-за них и погибла Вера. Она не была сумасшедшей. Ни в коей мере. Глупенькая, заносчивая, нахальная девушка, но стопроцентно нормальная. Теперь мне ясно, что она задумала!      - Кто? - окончательно растерялась я.      - Алла, - спокойно ответила Нелли. - Вот уж кого мучают демоны! Хотя, если разобраться... Вы пока улавливаете нить разговора?      - Да, - кивнула я.      Нелли Ильинична оперлась локтями о стол.      - Ирочка уродилась в Эллу - страстная, горячая внутри, а сверху лед. Думаю, она очень рано вступила в связь с мужчиной, она испытывала удовольствие от интимных отношений. Извините за пикантную деталь, но без нее никак не понять все остальное...      Элла обожала Иру и со временем рассказала той о раритетах. После кончины мамы Ира пустилась во все тяжкие, меняла партнеров, искала мужа. Только мужчины боятся по-настоящему страстных женщин, ненасытность отпугивает. А затем Ира забеременела и пропустила срок аборта.      Нелли Ильинична очень хорошо помнила, как Ира, блестя глазами, ворвалась к ней в кабинет.      - Ты должна мне помочь, - жарко зашептала она.      Неля отложила ручку:      - Опять прогуляла? Ира, мы же договаривались! Нельзя марать память мамы. Следует быть ей достойной сменой.      - Речь не о работе! Я беременна.      - Хорошая новость, - протянула Неля. - Кто отец?      - Не знаю, - брякнула Ира.      - Как это? - изумилась добропорядочная до безумия заведующая.      - Очень просто, - фыркнула Ира, - звездочка.      - Что? - не поняла Нелли.      - О господи! - закатила глаза Ира. - Я одна, их пятеро. Игра такая, очень весело!      - Матерь божья, - быстро перекрестилась атеистка Нелли, - ну и гадость.      - Надо делать аборт!      - Ну.., хорошо, - закивала ближайшая подруга Эллы.      - Найди врача! Чтобы с обезболиванием!      - Это дорого, - предостерегла Неля.      - Плевать, на себя не жаль.      Нелли Ильинична вытащила записную книжку.      - Вот координаты отличного гинеколога.      - Четыре месяца, - сухо обронила Ира.      - Извини?      - У меня такой срок.      У Нелли затряслись руки.      - Тебе уже не сделают аборт, - потрясенно прошептала она.      - Почему? - скривилась Ира.      - Это убийство.      - Плевать.      - Врачи не захотят рисковать.      - Заплачу, сколько попросят.      - Боюсь, тебе никто в такой ситуации не сумеет помочь, - залепетала Нелли Ильинична. - Хотя сходи, попроси...      Ира упала в кресло и зарыдала:      - Ты не понимаешь! Это конец, все! Придется сидеть с ребенком... А я погулять хочу! Мне надо замуж! Я... Мне...      Не договорив, Ира вскочила и убежала, а Нелли бросилась звонить Марии Андреевне и Анне Ивановне.      - Не надо переживать, - спокойно загудела Нюра, - выкрутимся.      - Врач наверняка откажет, Ира может пойти к малограмотной бабке и умрет от заражения крови, - нервничала Нелли, - думаю, ей придется родить. Давайте попытаемся вместе ее уговорить.      - Я сейчас приеду, - живо сказала Нюра, - лучше с глазу на глаз беседовать.      В результате мозгового штурма появился план сделать матерью Нюру. Самое интересное, что никто из окружающих не произвел простые расчеты и не удивился, каким образом Анна Ивановна, совсем немолодая женщина, ухитрилась забеременеть, а потом родить замечательно здорового младенца. А еще Нелли опасалась, что Ирочка нагуляется и через пару лет начнет предъявлять права на девочку, испортит той психику. Элла Дементьевна обожала дочь, избаловала ту до невозможности, выполняла любые ее желания, и Ира выросла в полнейшей уверенности: если ей чего-то хочется, оно у нее обязательно должно быть, и точка.      Но опасения Нелли оказались напрасны. Ирочка абсолютно не интересовалась девочкой, Аллочка оказалась целиком и полностью на попечении Нюры и Мани.      Нелли Ильинична замолчала, а потом с легким недоумением добавила:      - Конечно, я проявила редкостную наивность. После смерти Эллы решила поговорить с Ирой по поводу работы: "Оклад не особо велик, но никто не начинает с больших денег. Здесь неплохая перспектива, работай, старайся, станешь сначала старшим библиотекарем, заведующей абонементом, ну а дальше... Я же не вечная, когда-нибудь придется и дела передавать".      Ира покивала, но особого рвения не проявляла. Она пользовалась тем, что является почти членом семьи начальницы, и позволяла себе опаздывать на службу, прогуливать. Девушка освоила великолепный трюк - едва Нелли Ильинична открывала рот и начинала отчитывать безголовую Ирину, как та моментально наполняла глаза слезами и хныкающим голоском заводила: "Да, понятно. Я теперь сирота, всякий обидеть норовит..." Нелли моментально прикусывала язык. Она сама рано лишилась родителей и хорошо знала, каково жить с сознанием своего полнейшего одиночества.      А еще Нелли долгое время не замечала очевидных вещей: у Иры, зарабатывающей сущие копейки, постоянно появлялись красивые платья. Но потом заведующая насторожилась. Началась зима, и Ирочка заявилась на службу в шубке. Ясное дело, сотрудницы начали завистливо вздыхать, шушукаться, и Нелли спросила у лентяйки:      - Откуда обновка?      - Из лесу, вестимо, - засмеялась Ира. Но, увидев вытянувшееся лицо подруги покойной матери, посерьезнела и пояснила:      - Я замуж выхожу, это подарок жениха.      Нелли порадовалась за девушку и успокоилась. На свадьбу Ира ее не позвала, с мужем не познакомила, все общение теперь происходило лишь на работе. Ирина по-прежнему лентяйничала и держалась в библиотеке лишь благодаря Нелли Ильиничны, которая продолжала покровительствовать дочери умершей подруги. Вскоре после бракосочетания по библиотеке начали гулять сплетни.      - Муж-то у Ирки кагэбэшник, - шептались тетки на выдаче книг, - оклад имеет такой, что и сказать страшно.      - Нет, он писатель, - утверждали бабы из читального зала, - отсюда и бешеные деньги.      Нелли Ильинична, до которой, в конце концов, доползли слухи, обозлилась и велела подчиненным:      - Прекратите идиотничать. Ничего особенного в супруге Ирины нет, насколько знаю, он самый обычный человек.      - Да вы чего! - замахала руками местная совесть Вера Андреевна. - Только гляньте, какие теперь у нее шмотки.      Нелли вызвала к себе Ирину и сухо спросила:      - Где работает твой супруг?      Ира быстро стрельнула глазами:      - Вы меня как заведующая спрашиваете?      - Да, - кивнула Нелли Ильинична.      - Учителем, - улыбнулась Ирина.      - Откуда у тебя обновки?      - А вот это ненужный интерес для руководителя, - прищурилась Ирина и живо солгала:      - Впрочем, ничего особенного нет, мать Романа хорошо шьет, вяжет, покупает журналы с выкройками, фурнитуру и моделирует одежду.      - Обувь тоже сама тачает?      - Ну.., нет.      - Цепочка, серьги, колечки, браслет, шуба... - методично перечисляла Нелли. - Это откуда?      Ира вскочила:      - Не ваше дело!      - И все же?      - Я сделала что-то плохое? - пошла в атаку Ирина.      - Нет, но знай: тебе завидуют, а это нехорошо, - покачала головой Нелли.      Ирочка вскочила и, став красной, словно пион, заявила:      - Ну и пусть. Впрочем, вам объясню. Отец Романа высокопоставленный человек, я даже не имею права сообщать, кто он. Золотые украшения - его подарки. Наши старые девы готовы сжить со света любую, кто моложе и удачливее их. И что, мне теперь мешок натягивать, как Вера Андреевна, или голову годами не мыть, как Елена Петровна? Золотая цепочка... Вот редкость! Да такие украшения теперь у любой женщины есть, если только она не работает в нашей библиотеке. Вот уж где одни уродки и суки!      - Ира, - потрясенно ахнула Нелли Ильинична, - как ты можешь говорить подобные слова о коллегах! Если бы Элла Дементьевна тебя сейчас слышала, то...      - Мама бы от души посмеялась. Тетя Нелли, вы ее совсем не знали, хоть и дружили кучу лет. Мамуля была такая, как я, - веселая, заводная, ей очень хотелось хорошо жить, только приходилось носить маску. Да оно и понятно почему, времена стояли тяжелые. Сейчас другое дело. Думаю, родись мамулечка двадцать лет назад, она бы сейчас гуляла, наплевав на работу. - Ирина пристально посмотрела на Нелли Ильиничну и сказала:      - Я к вам не лезу, а вы меня не трогайте. Кто мой муж, чем занимается, откуда деньги, вас не касается! С чего решили взяться за мое воспитание? Я взрослая, замужняя женщина, кстати, беременна, в декрет скоро оформляться.      Придавленная к креслу огромным количеством сведений, Нелли не сумела даже пошевелиться, а Ира, посмеиваясь, ушла.            Глава 19            На довольно длительное время Нелли прекратила всякое общение с Ириной. Более того, чтобы поменьше встречаться с дочерью лучшей подруги, заведующая повысила сотрудницу, отправила ее в отдел спецхрана, который находился в подвале. Работа с книгами особого учета считалась престижной, и платили за нее больше. То, что у Ирочки родилась дочь, Нелли узнала от председательницы профкома, когда местная общественница пришла в кабинет к заведующей и сказала:      - Собираем на коляску для Иришиной дочки. Нелли сначала отсчитала требуемую сумму, а потом, испытывая противоречивые чувства, позвонила Нюре и спросила:      - Ну, как у вас дела?      - Нормально, - успокоила Нелли Ильиничну верная домработница, - Алла растет, Иришка с мужем хорошо живут.      С тех пор Нелли иногда общалась то с Марией Андреевной, то с Анной Ивановной. По непонятной для нее самой причине Нелли испытывала тревогу, но, убедившись, что с Ирой ничего плохого не произошло, вешала трубку.      Прошло несколько спокойных лет. Ирину в книгохранилище по-прежнему считали человеком без царя в голове, но особо на ее счет не сплетничали, да и не давала молодая женщина поводов для досужих разговоров. Жила Ира все с тем же Романом, растила дочку Верочку, хорошо одевалась, пожалуй, даже слишком дорого и изысканно для библиотекарши со скромным окладом, но ведь у нее имелся супруг, поэтому никаких вопросов, откуда у местной модницы наряды, не возникало. С сослуживицами Ирина вела себя корректно, с мужчинами-читателями общалась лишь по служебной необходимости, и Нелли Ильинична успокоилась. Да, видно, зря!      Однажды вечером, совсем поздно, в дверь квартиры Нелли позвонили. Заведующая глянула в глазок - на лестнице стояла незнакомая симпатичная девушка, по виду восьмиклассница.      - Вы к кому? - предусмотрительно не открывая дверь, поинтересовалась хозяйка.      - Нелли Ильинична тут живет? - донеслось в ответ.      - Это я, - еще больше удивилась дама.      - Меня зовут Алла, - представилась школьница. - Помните Анну Ивановну, домработницу Эллы Дементьевны? Я ее дочь.      - Аллочка! - удивленно воскликнула Нелли и загремела замком.      Девушка втиснулась в прихожую и, не снимая ни куртки, ни ботинок, прямо на пороге огорошила заведующую вопросом:      - Я дочь Иры, да? Меня просто записали на Анну Ивановну? Только не врите! Знаю правду!      - Откуда? - отступая в кухню, воскликнула Нелли. - Кто сказал?      - Значит, верно, - стукнула кулаком по стене незваная гостья. - Ах, суки! Ну погодите!      Глядя на перекошенное лицо Аллочки, Нелли поняла, какую допустила оплошность, и попыталась выкрутиться:      - Ты меня не правильно поняла!      Алла вытащила из кармана пачку сигарет, всю исписанную какими-то цифрами, повертела в руках и спросила:      - У вас курить можно?      - Нет, конечно, - отрезала хозяйка. - И тебе следует бросить отвратительное занятие, пока не привыкла к нему. Девочка с сигаретой выглядит ужасно!      Алла швырнула упаковку на полочку у зеркала.      - Не читайте мне нотацию! И я вас правильно поняла. Моя мать - Ирка.      - Но... - начала было Нелли и моментально закрыла рот. А что ей было сказать?      - Вот, вот, - хмыкнула Аллочка и выскользнула на лестничную площадку, - что и требовалось доказать! Сейчас-то вы с три короба наврете, нужные слова найдете. Только правильно я рассчитала: если внезапно, без всякой подготовки, вопрос задать, по вашему лицу все понятно станет. Пока!      И, не дожидаясь ответа, Аллочка убежала. Нелли Ильинична постояла несколько мгновений, тупо глядя на пустую лестничную клетку, потом захлопнула дверь, навесила цепочку, увидела на полочке забытую школьницей пачку сигарет. Двумя пальцами взяла ее, швырнула в помойное ведро и пошла к телефону. Но соединиться с Нюрой и рассказать той о визите Аллочки Нелли Ильинична не успела, потому что вновь раздался звонок в дверь. Представляете, как была ошарашена заведующая библиотекой, если распахнула створку сразу, не глянув в глазок! А на пороге опять стояла Аллочка.      - Входи, детонька, - старательно заулыбалась Нелли, - сейчас чаек поставлю...      - Я с теми, кто меня всю жизнь обманывал, чаи распивать не стану, - мрачно ответила Аллочка.      - Ну что ты, - залепетала Нелли, - понимаешь.., ну.., так вышло... Только мама тебя любит! Очень! Просто она тогда была совсем молоденькая, как было поступить...      Аллочка выпятила нижнюю губу.      - Ага, - злобно прошипела девочка, - я оказалась не нужна, отдали, словно кутенка, в чужой дом... Хорошо, не утопили!      - Аллочка! - всплеснула руками Нелли. - Как ты можешь говорить подобное! Живешь вместе с мамой, в одной квартире...      Девушка покраснела:      - Верно, живу. С Нюркой в качестве родительницы! Ни хорошей одежды, ни обуви. Даже игрушек у меня не имелось! Нюрка ношеные вещи притаскивает и радостно говорит: "Надевай, доченька, хорошие платья. Их Зинаида Семеновна отдала, от своей внучки". Вот славно-то в чужих обносках ходить! Ирка мне ни разу слова ласкового не сказала. Да и Нюра не балует, лишь зудит: "Учись хорошо, работай честно, вырастешь, замуж выйдешь". Все поучает и поучает... Да мне подарки лишь два раза в год дарят: на Новый год и в день рождения! Нюрка вечно стонет: денег нет.      - Она тебя не обманывает, - попыталась оправдать домработницу Неля, - у Анны Ивановны маленький оклад.      Аллочка сжала губы в линию, потом презрительно выронила:      - Зато у Ирки денег полно, она через день в новом. И Верку разодела. Ах, какие у моей сестрички игрушки! Еду ей готовят отдельно - всем на ужин по сосиске, а Вероньке котлетки из вырезки и фруктики свежие!      - Вера маленькая.      - Я тоже крошкой была и ничего такого не имела.      - Аллочка...      - Вы, тетя Нелли, лучше помолчите, - сурово оборвала ее школьница. - О чем тут говорить! И обсуждать нам с вами нечего, я вернулась за сигаретами, пачку у вас забыла, отдайте. Я не Верочка, мне никто лишних копеек не подарит.      - Уже выбросила отраву в помойку, - твердо сообщила Нелли.      Алла прищурилась:      - Ага, значит, обо мне позаботились?      - Курить вредно.      - А жить с мачехой без любви, ласки, в нищете и видеть, как твоя мать осыпает подарками "законного" ребенка, полезно?      У Нелли не нашлось возражений, Аллочка мрачно усмехнулась:      - Молчите? Оно правильно. А сигареты верните. Я на самом деле курю мало, больше для понта пачку ношу, только она мне еще вместо книжки служит - на ней куча телефонов записана. И потом, не вы покупали, не вам и выкидывать. Кто дал право чужими вещами распоряжаться?      Нелли сходила на кухню, вынула из ведра картонную коробочку, всю покрытую цифрами, и молча протянула Аллочке. Та кивнула:      - Спасибо. Я не соврала, уже месяц эту пачку таскаю. Надо телефоны переписать, да времени нет. Я никогда не лгу, в отличие от вас, Иры и Нюрки с Манькой. Ну да ладно, разберусь с ними. К вам у меня претензий нет, сами подохнете!      Бросив грубость, Аллочка ушла, а Нелли, стряхнув оцепенение, снова ринулась к телефону.      Нюра, узнав о визите Аллы, охнула:      - Значит, она слышала разговор с врачом. Ох, чуяло мое сердце, быть беде! Едва девчонку возле кабинета увидела, сразу смекнула: дверь тонкая, гинеколог голосистый. Спрашивается, чего он вопил, словно поросенок недорезанный: "Вы по документам имеете дочь, но в результате осмотра знаю, что никогда не рожали"... Ах ты, господи, вот беда! Да и вы тоже хороши. Отчего не солгали? Почему не заявили сразу: "Деточка, ты с ума сошла? Хорошо помню, как Нюра из родильного дома кулек с младенцем принесла"?      - Растерялась, - честно призналась Нелли.      - Ладно, - горько подытожила Нюра, - авось обойдется, придумаю чего. А вы в следующий раз похитрее себя ведите. Явится опять Алла с расспросами, шуганите ее, рявкните, что она себе глупостей напридумывала. Скажите, мол, я тебе никто!      - Почему "никто"? - слабо возразила Нелли. - Я Ирочку с пеленок знаю.      Нюра испустила тяжелый вздох:      - Вот и договаривайся с вами... А Алла Ире кто? Никакой связи нет! Ясно?      - Да, да, конечно, - закивала Нелли. - Что же теперь будет, а?      - Господь милостив, - мирно ответила Нюра, - обойдется.      Нелли Ильинична не разделяла оптимизма Анны Ивановны. Ей впервые в жизни не хотелось идти на работу: а ну как теперь разъяренная Ирочка ворвется в кабинет и устроит скандал? Но, очевидно, Нюре удалось погасить разгоравшийся огонь семейной войны, потому что Ирина вела себя абсолютно спокойно, все так же меняла кофты с юбками и казалась счастливой. Нелли успокоилась и перестала нервно вздрагивать, сталкиваясь с Ириной в столовой.      К слову сказать, встречи случались редко. Алла тоже не появлялась на горизонте, и заведующая вновь обрела равновесие духа.      Плавное течение жизни было нарушено звонком. Сначала Нелли не поняла, кто и по какой причине беспокоит ее, - из трубки лились рыдания и нечленораздельные звуки.      - Ира.., ударили.., отняли...      Похолодев от предчувствия беды, Нелли Ильинична прошептала:      - Что случилось?      - Иру убили, - неожиданно спокойно сообщила Нюра. Потом, снова зарыдав, попросила:      - Приезжайте к нам, пожалуйста, а то мне совсем ум отшибло!      Нелли кинулась по хорошо знакомому адресу. Несмотря на ужас ситуации, заведующей бросился в глаза странный вид квартиры. Прихожая, коридор, кухня, ванная, туалет и комната, в которой проживали Роман, Ира и Вера, сияли свежесделанным ремонтом, были обставлены новой мебелью, а спальни, где обитали Алла и Нюра с Маней, никто не обновлял. В них стены покрывали старые, засаленные и потемневшие обои, а на окнах в качестве занавесок висели выцветшие тряпки.      Задыхаясь от слез, Нюра и Маня рассказали Нелли об ужасном происшествии. Потом Анна Ивановна попросила:      - Помогите нам.      - Да, да, конечно, - стала суетливо вынимать из сумочки деньги Нелли. - Вот, весь мой запас. Завтра пойду к директору НИИ, он выпишет материальную помощь.      - Не в рублях дело, - отмахнулась Маня, - хоть и они тоже очень нужны, за так никто гроб не даст.      - Надо вещи получить, - грустно перебила подругу Нюра, - а у нас ноги не идут.      - Вы о чем? - недоуменно воскликнула Нелли.      Маня опустила голову и забубнила:      - Так положено, из милиции названивают.      - Бюрократия у них, - подхватила Нюра.      - Одежду-то они в морге сняли!      - Раздели Ирочку!      - Тама и обувь ее!      - И ерунда всякая...      - Надо забрать!      - А мы не можем!      - Прям плохо становится от одной мысли...      - Вы хотите, чтобы я отправилась в какое-то место и там получила одежду покойной? - догадалась Нелли.      - Ага, - хором ответили бабки.      - Она вам нужна? Собираетесь беречь вещи Иры?      - Нет, - снова разом откликнулись старухи.      - Тогда зачем их забирать? Надо сказать: "Выбросьте одежду", и все! - воскликнула Нелли.      - Так уж говорили! - пояснила Маня. - Но у них акт имеется, на нем подпись нужна. Вот таперича нам названивают и требуют: "Приезжайте, оформите все нормальненько, иначе нам от начальства нагорит". Нелли Ильинична, явите божескую милость, избавьте нас от этого дела. Совсем мы плохие стали, а ведь еще Аллочку на ноги ставить, ей через месяц четырнадцать стукнет!      - Пусть Роман поедет, - уцепилась за последнюю надежду Нелли.      Маня махнула рукой:      - Он в кровать лег, к стене повернулся и заявил: "Сами всем занимайтесь, у меня горе!" Во какой! Можно подумать, у нас радость приключилась.      - Помяните мое слово, Роман скоро снова женится! - зло подхватила Нюра.      - И снова на богатой, - ляпнула Маня. - Такой уж он, сам зарабатывать не умеет!      Последние фразы старух показались Нелли более чем странными, но раздумывать над их словами было некогда.      - Хорошо, - кивнула заведующая библиотекой, - говорите адрес.            Глава 20            В мрачной, по-казенному плохо обставленной комнате равнодушная тетка без всяких эмоций стала выбрасывать на стол вещи.      - Все внимательно глядите, - предостерегла она, - а то потом хай поднимете, станете жаловаться, мол, сперли ценное. Пальто черное, с меховым воротником, грязное, две пуговицы отсутствуют, свитер желтый, вязаный, юбка серая в клетку, шарф сиреневый, испачканный, лифчик белый, кружевной, трусы ему в пару, колготки рваные, сапоги кожаные, на танкетке. Да, еще шапка вязаная. Нормально?      Нелли кивнула. Она не знала, во что была одета в день гибели Ира, больше всего заведующая хотела побыстрей закончить тягостную процедуру и убежать из комнаты, в которой, несмотря на два включенных электрообогревателя, стоял зверский холод.      Но тетка-кладовщица вознамерилась провести церемонию по всем правилам.      - Теперь мелочь, - проворчала она. - Расческа темно-коричневая с длинной ручкой, носовой платок, записная книжка, пачка сигарет.      - А где же сумка? - машинально спросила Нелли Ильинична.      - Чего хотите? - начала нервничать баба.      - Так ведь не носят чепуху прямо в карманах, была же сумка... - прошептала заведующая библиотекой.      - Посидите, - сухо велела кладовщица и ушла. Вернулась она довольно быстро и привела с собой парня лет тридцати в синей форме.      - Это вы скандал затеяли? - сурово поинтересовался тот.      - Нет, - испугалась Нелли, - и не думала буянить, просто спросила про сумку.      - Ее грабитель выхватил, - пояснил милиционер.      - А расческа, платок.., они откуда?      - Гопстопник выдернул сумку, она, наверное, открылась, часть вещей из нее высыпалась. Ясно?      - Да.      - Подпишете акт?      - Конечно.      - Вот здесь, около галочки.      - Хорошо.      - Второй экземпляр тоже.      - Да, да, - кивала Нелли Ильинична.      - Отлично, - подытожил мент и ушел.      - Забирайте, - сухо приказала кладовщица.      - Что?      - Шмотки.      - А нельзя их тут оставить?      - Нет.      - Почему?      - Не положено.      - Ну пожалуйста! - взмолилась Нелли Ильинична.      - Запрещено.      - Я не сумею их в дом внести, - расплакалась заведующая, но тетка не дрогнула, наверное, она привыкла к подобным сценам.      - Не желаете, так и не таскайте, - равнодушно пожала плечами кладовщица, - в помойку по дороге выбросьте, и делу конец.      Пришлось Нелли уходить с пакетом и искать поблизости мусорный ящик. Дойдя до железных вонючих коробов, заведующая хотела зашвырнуть поклажу в один из них, но тут из соседнего контейнера вынырнула бабенка с опухшей физиономией.      - Чего у тя тама? - поинтересовалась она.      - Вещи, - ответила Нелли.      - Дай посмотреть.      - Пожалуйста, забирайте.      - Во, супер! - закашляла бомжиха. - Пальто новое, свитер... И не жаль людям!      - Носите на здоровье, - прошептала Нелли, - пусть они вам счастье принесут.      - И тебе удачи, - прохрипела маргиналка. - Эй, стой!      - Что случилось? - обернулась Нелли.      - Тута сигареты!      - Я не курю.      - А на пачке телефоны записаны, - продолжила алкоголичка. - Может, нужные? Ты глянь...      По спине Нелли Ильиничны прокатился озноб. Забыв про страх и брезгливость, она взяла из грязных, покрытых болячками пальцев алкоголички картонную сигаретную упаковку и уставилась на нее. Действительно, все свободные от фирменных надписей места пачки покрывали записи.      - Оставь мне парочку сигареток, - шмыгнула носом бомжиха.      Нелли Ильинична, не понимая, откуда у нее появились силы, вынула из кошелька купюру и протянула спившейся тетке:      - На, купи себе курево.      - Нехай тебе столько счастья привалит, чтоб от него отмахиваться! - подпрыгнула от радости бабенка. - Во повезло!      Нелли повернулась и пошагала к метро, напряженно размышляя. До Ирочкиного дома она добралась, уже имея в голове четкий план. Сначала заведующая отчиталась перед Маней и Нюрой, потом, обговорив со старухами детали похорон и поминок, Нелли Ильинична постучалась в комнату к Алле.      - Войдите, - донеслось изнутри.      Нелли вступила в спальню, школьница лежала на кровати и читала книгу.      - Здравствуй, - сказала заведующая.      - Угу, - весьма невежливо кивнула Алла.      - Хочу выразить тебе соболезнование.      - По какой причине? - усмехнулась девочка.      - Ира погибла, причем трагически. Ты, наверное, переживаешь.      Алла кивнула:      - Конечно, она была хорошей соседкой, нас не доставала. Надеюсь, дядя Роман на какой-нибудь мымре не женится. Знаете, как в коммуналках случается? Появится одна сволочь, и всем остальным кранты. Хотя у вас отдельная квартира, нас не поймете.      - Да.., соседка... - повторила Нелли.      Аллочка улыбнулась:      - Небось про мой визит вспомнили? Дура я была. Маленькая, вот и глупая. С мамой не поговорила, к вам понеслась. Забудьте, пожалуйста, мне мама все объяснила: в кабинете врач сразу двоих принимал, пока одна женщина за ширмой раздевается, он с другой беседует. Пациенток много, отсюда и бардак. Звуки из-за двери глухо доносились, вот я и не разобралась в услышанном, сделала поспешные выводы. Забудьте то, что я наговорила, и извините меня.      - Ага, - кивнула Нелли, - конечно. Да, кстати, это ведь твоя пачка?      - Да, - радостно воскликнула Алла, - я ее потеряла! Где нашли?      - На лестнице, - стараясь сохранить спокойствие, ответила Нелли. - Лифт не работал, пришлось пешком идти, поднялась на вашу площадку, вижу - лежит под батареей. Точно твоя?      - Да, - подтвердила Алла. - Вот, видите, верху стоит "Света", это телефон одной девчонки, она мне деньги должна. Я всегда на пачках нужное записываю.      - Ясно, - бормотнула Нелли. - Ну и беда с Ирой приключилась! Ты не ходи одна поздно, это опасно.      - Я по ночам не шляюсь!      Нелли погрозила пальцем:      - А Нюра мне сказала, что в день, когда грабитель напал на Ирину, ты явилась за полночь.      - Пусть не врет! - возмутилась Алла. - Я вообще дома не ночевала!      - Ничего себе! - всплеснула руками Нелли. - В тринадцать-то лет!      Алла нахмурилась:      - Хорошенького же вы обо мне мнения! В больницу попала.      - Ты?      - Я.      - А что случилось?      Алла отмахнулась:      - Глупость! Живот скрутило. Прямо из школы на "Скорой" увезли, подозревали аппендицит. А в больнице анализы сделали и сказали: "Операция не нужна, но на сутки задержим, чтобы понаблюдать". Отпустили на следующий день к обеду, пришла домой, а тут такое. Кстати, живот до сих пор ноет, мне велели гастроэнтерологу показаться.      - Отдыхай, деточка, - стараясь унять дрожь в голосе, сказала Нелли и ушла.            ***            - Понимаете, что произошло? - спросила у меня заведующая.      Я кивнула:      - Да. Но каким образом девочка могла уронить пачку сигарет, если она находилась в больнице?      Нелли побарабанила пальцами по столу.      - Я чуть с ума не сошла, пока разобралась в ситуации. Даже съездила в больницу. Алла не врала, ее и впрямь привезли из школы и устроили в палате. Анализы оказались нормальными, и взрослого человека моментом бы отправили домой, но к детям - а напомню, что Аллочке на тот момент четырнадцати не исполнилось - отношение иное, да еще девочка усиленно жаловалась на боль. Вот ее и задержали на двадцать четыре часа.      - Стопроцентное алиби! - воскликнула я.      Нелли помотала головой:      - Вроде бы да, но... Она все продумала, до мельчайших деталей. Смотрите, врачи работают до трех, максимум до четырех дня. Потом специалисты разбегаются по домам, остаются лишь дежурный и пара медсестер. В девять вечера отбой, гасится свет, больным положено спать. Клиника переполнена, мест нет, и Аллу никто держать долго не собирался, ее предполагали выписать к полудню, оставили лишь для профилактики. Поэтому девочку положили спать не в палату, а устроили на передвижной кровати в самом конце коридора. Ну а теперь представьте: верхний свет не горит, отделение спит, медперсонал занимается своими делами. Что мешает тихо встать и поехать к дому? Больница не запирается, охраны нет, личные вещи висят на стуле. Кстати, не так давно одна из одноклассниц Аллы попала именно в то отделение, у нее как раз и был аппендицит, операцию сделали. Думаю, посещая подругу, Алла и разработала план. Одним словом, она убила Иру и вернулась назад. Алиби замечательное. И еще мерзавка сообразила: ей пока нет четырнадцати лет, а в те годы подростки освобождались от ответственности.      Нелли закашлялась, потом, справившись с приступом, продолжила:      - Она все рассчитала, но.., уронила пачку сигарет. Торопилась, наверно, вот и не заметила пропажу. В принципе, найти убийцу было легко. Следовало опросить медперсонал и больных, может, кто и приметил девочку, шнырявшую ночью по коридорам. Только следователь не обратил внимания на сигареты, решил, что они Ирины.      - И вы промолчали?      Нелли кивнула.      - Почему? - возмутилась я.      Заведующая нервно потерла руки.      - Ну.., в память об Элле Дементьевне.., она бы очень не захотела подобного развития событий.., такой позор... К тому же четких-то доказательств нет...      - А пачка сигарет? - вскочила я.      - Я же отдала ее Алле. Улика исчезла, - съеживаясь все больше, прошептала Нелли Ильинична. - Я не хотела... И потом - Алла могла и меня убить! Ее бы точно не посадили, даже если бы на нее пали какие-то подозрения. Возраст ведь детский, хотя она вон какая хитрая! Вы считаете меня.., плохой?      По-детски заданный вопрос повис в воздухе.      Нелли Ильинична снова принялась кашлять, через пару мгновений она слабым голосом спросила:      - Хотите мою версию последних событий? Того, что случилось с Верой?      - Сделайте одолжение, - мрачно кивнула я, - поделитесь соображениями.      Нелли Ильинична открыла ящик письменного стола, закрыла его, снова выдвинула, безо всякой видимой цели порылась в канцелярской ерунде, лежащей в нем, и наконец решилась:      - Понимаете, я была с вами предельно откровенна, не побоялась выглядеть некрасиво, честно призналась: я вычислила убийцу Ирочки. Знаю и мотив убийства: ненависть и деньги. Повторяю, я абсолютно уверена, что Элла Дементьевна нашла сундук и стала потихоньку распродавать раритеты, чтобы иметь деньги для воспитания дочери. Только ради Ирочки она пошла на такое! Святая материнская любовь!      - Давайте вы просто изложите цепь своих рассуждений без психологического портрета участников, - достаточно зло сказала я и моментально рассердилась на себя за проявленную резкость.      Но Нелли Ильинична не обиделась.      - Хорошо, - кивнула она. - Так вот, думаю, Ира знала, где хранятся ценности, поэтому и после смерти мамы не испытывала материальных затруднений. Ира любила Веру, а первую дочь вычеркнула из своей жизни. Алла, узнав правду о своем происхождении, принялась обдумывать план мести, следить за Ирой и случайно обнаружила тайник. Убив Иру, незаконнорожденная дочь, с одной стороны, отомстила за себя, с другой, лишила Веру матери, а с третьей, получила доступ к богатству. Знаете, Алла ведь ненавидела Веру.      - За что?      Нелли Ильинична скривилась:      - Вот уж глупый вопрос. За все! Сестра была любимой дочкой своих родителей, ее баловали, одевали, как куклу, исполняли ее прихоти. А что имела Алла? Суровые проповеди от Нюры и обноски с чужого плеча. Теперь по поводу богатства. Мне кажется, что Алла не сумела к нему подобраться. А потом Роман и Вера уехали на квартиру к Лене, в их комнате появилась жиличка... Вот мы и подошли к нашим дням, к последней трагедии. И я почти на сто процентов уверена: это Алла убила Веру или довела ее до самоубийства, что, в принципе, одно и то же. В общем, я прошу вас: найдите Аллу и накажите ее! А Вера никогда не была сумасшедшей. Просто плохо воспитанная девочка, но сейчас среди молодежи много таких.      - Можете дать координаты Аллы? - попросила я.      Нелли Ильинична развела руками:      - Нет. Честное слово! Поверьте - мы не общались. Алла сама не делала попыток к сближению, а мне.., мне было элементарно страшно. Нет, она не знала, что я догадалась, но...      - И вы даже не предполагаете, где можно отыскать следы Аллы?      - Ну.., кха, кха.., э.., в общем...      - Да или нет?      - Смотря.., куда обратиться.., э.., э.., в принципе...      Неожиданно мне стало противно. Похоже, Нелли Ильинична всю жизнь провела, словно черепаха, которая пугливо втягивает голову под панцирь при любом намеке на неприятность или опасность. Может, если сейчас напугать заведующую, дело сдвинется с мертвой точки?      - Если Алла недавно убила Веру, следовательно, она скоро придет к вам, - перебила я заикания Нелли Ильиничны.      Заведующая схватилась за сердце.      - Вы полагаете?      - Стопроцентно.      - Но зачем ей я?      - Чтобы отомстить.      - Я не обижала Аллу! - истерически взвизгнула Нелли.      - Верно, только у серийных убийц, таких, как Алла, своя логика, - ответила я, - они уничтожают любого, кто представляет, по их мнению, угрозу их спокойствию. Ладно, если она к вам заявится, постарайтесь перед смертью записать ее телефон.      Библиотекарша замерла.      - Перед чьей смертью? - еле-еле выдавила она из себя.      - Перед вашей, естественно.      - Ее надо найти и обезвредить!      - Ясное дело. Но где искать-то? Вы же не говорите адрес!      Нелли Ильинична оперлась грудью о стол.      - У меня только некоторые предположения.      - Слушаю внимательно, - в тон ей ответила я.      - Вера была не особо красива.      - Так.      - Не слишком обеспечена.      - Так.      - У нее долго не получалось найти кавалера. Я это знаю точно, в женском коллективе трудно скрыть свои проблемы.      - Так, - мерно продолжала кивать я.      - И тут внезапно появляется принц. Этот Долгов.      - Так.      - В общем, поболтайте с Ренатой Корсаковой, - решилась наконец на откровенность Нелли Ильинична. - Сдается мне, красавицу и Кирилла связывали непростые отношения. Что, если все подстроено? Не мог Долгов влюбиться в Веру, она совершенно не его тип женщины. А Рената, видно было, с трудом сдерживала ревность.      Нелли Ильинична покосилась на дверь и, опустив голос почти до шепота, еле слышно сказала:      - Я их видела.      - Кого?      - Ренату и Кирилла. Это было вечером, не так давно. В том коридоре, где привидение ходит. У нас, у всех работников библиотеки, специальные тапочки, войлочные. Их еще Элла завела, чтобы людям не мешать заниматься. А то представьте: сидит человек, читает научную литературу, а мимо него библиотекарь каблуками: цок, цок, цок... Нонсенс. Так вот, в тот день иду я в хранилище вечером, никого уже в библиотеке нет, завернула за угол - стоят у окна, голубчики, целуются. Потом Рената заплакала, а красавчик ей и говорит: "Спокойно! Не реви! Люблю одну тебя!" Я задом, задом - и в свой кабинет. Только сначала мне и на ум не пришло, чья злая воля Веру довела до беды. А теперь я все сопоставила... В общем, вы Ренату-то допросите с пристрастием, она и расскажет подробности. Более того - я лично думаю, Алла и Рената заодно! Только я вам ничего не говорила!            Глава 21            Ренаты в отделе переводов не оказалось. Симпатичная девушка с личиком, густо покрытым веснушками, очень вежливо сказала:      - Корсакова заболела, грипп у нее.      - Вот незадача! - воскликнула я. - А она мне так нужна!      - Позвоните ей домой.      - Ну просто беда, - заныла я, - неприятности имеют обыкновение ходить стаями... Вчера мобильный потеряла, а в нем все контактные телефоны...      Девушка улыбнулась:      - Пусть это будет самым большим горем в вашей жизни. Сейчас гляну в тетради, мы туда адреса и номера телефонов всех работников заносим... Вот и Корсакова есть.      От души поблагодарив приветливую сотрудницу, я вышла на улицу, села в машину и призадумалась. Как поступить? Предупредить Ренату о своем визите или нагрянуть к девице неожиданно? Если начну сейчас названивать, то могу вспугнуть Корсакову. Значит, лучше свалиться ей как снег на голову, и сделать это надо поздно вечером. Перед сном человек устает, теряет самоконтроль. И потом, Ренаты сейчас может не быть дома - никакой грипп не помеха, если женщина решила пойти по магазинам! Впрочем, я могу ей позвонить и просто послушать, кто снимет трубку.      Рука потянулась к сотовому, а тот вдруг громко зазвенел. Глянула на дисплей - Томочка.      - Вилка, купи, пожалуйста, яиц, - затараторила подруга, - и хлеба.      - Хорошо, - слегка удивилась я, - нет проблем.      - Еще молока, масла, лимоны, - продолжила Томуська.      - В поселке магазин не работает?      Тамарочка засмеялась:      - Я не могу покинуть дом.      - Почему?      - Дверь не открывается.      - Скажи ей "выйти".      - Уже твердила на разные лады.      - И что?      - Без толку.      - Но утром она великолепно отреагировала.      - А сейчас не хочет.      - Вот ужас!      - Ерунда, - бойко воскликнула Томуська, - ты только продукты привези!      - Мне не нравятся наглухо запертые двери!      - Вилка! У тебя клаустрофобия?      - Нет, конечно. А вдруг пожар?      - Эка проблема, - фыркнула Томуся. - Можно разбить стекло и вылезти в окно, не десятый же этаж.      - Верно, - согласилась я.      - Так что пустяки, - продолжила Тамарочка. - Я уже вызвала коменданта, он разберется. Только не забудь про еду.      - Прямо сейчас поеду, - ответила я и повернула ключ в замке зажигания.      Через пять минут на пути обнаружился супермаркет с гордым названием "Солнце гурмана". Я пристроила джип на парковке, вошла внутрь кишкообразного помещения и, подхватив тележку, двинулась в глубь дебрей стеллажей с гастрономическими изысками. Похоже, меня по дурости занесло туда, где отовариваются акулы бизнеса и звезды эстрады. Может, пока не поздно, сделать отсюда ноги?      Но удирать, едва завидев цены, на глазах у секьюрити, стоящих возле кассы, почему-то показалось стыдным. В конце концов, за просмотр денег не берут, сейчас продефилирую по залам, а затем, громко заявив: "Ну и ну! В Москве не достать молока розового кенгуру! Как же теперь сварить кашу?" - уйду и поеду в нормальный гастроном с обычными ценами.      Первыми на дороге попались овощи. Не ожидая никакой засады от обычных помидоров и огурцов, я протянула руку к лоточку, машинально глянула на ценник и поразилась до глубины души. 2.46. Ну и ну, даже в палатке у дороги томаты во много раз дороже.      - У вас проблемы? - ласково спросила симпатичная продавщица с бейджиком "Люся".      - Здесь стоит цена за упаковку?      - Нет, это цена за килограмм.      - Так дешево?      - Да, сегодня особое предложение, берите.      - Спасибо, - обрадовалась я, - взвесьте, пожалуйста.      Девочка шлепнула лоток на хромированную поверхность, выхватила кусочек бумажки, выползший из прорези, наклеила его на пленку, окутывавшую ярко-красные помидоры, и подала мне со словами:      - Держите. Триста граммов. Семьсот тридцать восемь рублей.      Я икнула.      - Сколько?      - Триста граммов.      - А цена?      - Семьсот с копейками.      - Вы, наверное, ошиблись?      Девушка звонко рассмеялась:      - Ой, как только спецпредложение объявят, все одинаково говорят. Понимаю, дешево, но у нас сегодня акция. Сейчас килограмм стоит всего две тысячи четыреста шестьдесят рублей.      - Две тысячи... - обморочным голосом повторила я.      - Верно, курам на смех, - тарахтела Люся. - Это ведь помидоры гроссо, из Новой Зеландии!      - А-а-а, - живо сориентировалась я, сообразив, что не разглядела на ценнике нолики, - хорошо, что предупредили! У меня же на них аллергия.      - Жаль, - загрустила продавщица, - очень удачная цена, прямо дармовая. Ладно, возьмите азиатские томателлы, они, правда, по четыре.      - Тысячи?      - Ага.      - За кило?      - Верно, - кивнула Люся.      - На мой взгляд, слегка помяты! - протянула я, разглядывая самые обычные по виду овощи.      Девушка заговорщицки подмигнула:      - Есть немного. Кстати, морковь из Индии тоже не советую, она подвяла. Вот виноград хорош, особый сорт. Он есть только в нашем гастрономическом бутике. Не верьте другим магазинам, если будут предлагать дешевле, в них обман.      - Наверное, лучше сначала купить тяжелое, - дрожащим голоском ответила я, - а уж потом сверху ягодки плюхать.      - Тоже правильно, - согласилась Люся.      Схватив тележку, я ринулась вперед мимо селедки за десять тысяч, крабовых палочек по пять и йогуртов всего по одной "штуке" за стаканчик. Слава богу, колбаса, сыр и вино находились в отдельных залах, туда я даже заглядывать не решилась. Споткнувшись взглядом о бородинский хлеб ценой в пятьсот целковых за буханку, я, вспотев, донеслась до касс и увидела молчаливую шеренгу девушек в одинаковых свитерах, восседавших за аппаратами, на второй линии стояли другие девицы, в фартуках, они держали пакеты, у дверей теснились охранники.      Множество пар глаз уставилось на мою пустую тележку, и я ощутила себя членом касты неприкасаемых, настоящей парией.      - Без покупок через первую кассу, - безо всякого презрения сказал парень в черном костюме.      Я кивнула, подалась левее, и тут ко мне подлетела женщина в светло-бежевом костюме.      - Узнала вас, - заорала она на весь магазин, - вы писательница Арина Виолова! Обожаю ваш сериал! Ой, почему ничего не взяли?      Я скосила глаз на лацкан ее пиджака. "Амалия. Начальник отдела по работе с клиентами".      - Спасибо, Амалия, заглянула просто так.      - Ну нельзя же совсем без покупки уходить? Нам обидно, - засюсюкала мадам. - Кстати! Имеются лангустины по особой цене, всего пятьдесят...      - Не надо!      - Свежайшие!      - Не надо!      - Охлажденные!      - Не надо!      - Великолепные!      - Не на-до! Не на-до!      - Но почему? - словно капризная детсадовка, протянула Амалия. - Вкусно ведь!      - У меня на лангустины аллергия, - ловко выкрутилась я.      - Ой, как вам не повезло. А крабы? Восхитительные крабики! Экологически чистые! Из самого Мертвого моря!      На секунду меня охватило удивление. Из Мертвого моря? Вот странность, до сих пор считала его слишком соленым для любых живых организмов. Но ведь я не являюсь океанологом, вполне вероятно, что по дну там и в самом деле ползают некие съедобные животные, только сейчас не время вступать в споры.      - От них у меня случается отек Квинке, - отбила я подачу.      - Bay! Тогда дыню из Антарктиды.      - Увы, мой организм и ее не переваривает, - сквозь зубы процедила я.      Думаете, Амалия смекнула, что покупательница не желает делать покупки в гастрономическом бутике, и оставила бедняжку в покое? Как бы не так! Женщина, свои телом преградив мне путь отступления к первой кассе, принялась безостановочно ныть. Чего она только не предлагала! Древесных лягушек из Кении, грибы с искусственных спутников Земли, овощи, взращенные в Индии, антрекоты из белого медведя, филе эскимосской совы, яйца утконоса...      - Но чем вы питаетесь? - в полнейшем недоумении завершила Амалия перечисление деликатесов.      Я оглядела кассиршу, девиц с пакетами и армию охранников, с явным интересом прислушивавшихся к нашей беседе. Рассказать им честно про сосиски и тосты с любимым пламенным сыром? Ну уж нет!      Вспомнив уроки Федора, я навесила на лицо слегка презрительную гримаску.      - Понимаете, вынуждена соблюдать строжайшую диету.      - Ах, бедняжечка!      - Поэтому варю себе кашу на молоке розового кенгуру.      - Не пробовала! И как? - живо поинтересовалась Амалия.      - От лечебного питания нельзя ждать хорошего вкуса!      - Верно, - легко согласилась менеджер. - Но тогда почему не приобрели хотя бы молоко?      - Его у вас нет, - презрительно ответила я.      Амалия изменилась в лице:      - У нас?      - Да.      - В бутике "Солнце гурмана" нет молока розового кенгуру?      - Верно.      Амалия прижала руки к груди.      - Не может быть!      - Запросто, - пожала я плечами.      - Вы обращались к продавцу-консультанту?      - Зачем? И так видно, - улыбнулась я и, ощущая себя победительницей, пошла к первой кассе.      - Постойте, погодите! - заорала, догоняя меня, Амалия. - Есть, вот оно! Проверила по компьютеру! Фу, чуть инфаркт не заработала. Чтобы у нас не было молока розового кенгуру? Какой позор! Да после подобного казуса следует застрелиться! Секундочку, сейчас принесут... Алиса, живее, человек ждет!      У меня подкосились ноги. Чтобы не шлепнуться оземь, пришлось ухватиться за стеллаж с журналами.      - Вот! Уже! Оно тут! - орала Амалия.      Запыхавшаяся девочка в оранжевом халатике протянула руку.      - Пожалуйста.      Я прищурилась. На розовой ладошке сиротливо маячил пузырек из темно-зеленого стекла, куда даже при самом огромном желании более ста миллилитров не налить. Ужас начал потихоньку таять. Вполне возможно, обойдусь малой кровью. Ну сколько могут стоить несколько капель молока, даже если его выдоили из несчастного розового кенгуру? Вот уж и не предполагала, что подобное животное реально существует на свете!      - Для вас скидка, - голосом глашатая сообщила Амалия, - всего-то двадцать тысяч!      - Чего? - сдавленно пискнула я. - О какой валюте идет речь?      - Ха-ха, о рублях, конечно.      И на том спасибо! Что же теперь делать? Придется покупать неведомый продукт за неимоверные деньги.      - А еще специально для вас кнаккеры! - завизжала в восторге Амалия. - Сюрпри-и-из! О, круто!      Старательно удерживая на лице улыбку, я повернула голову вправо. Парень в черном костюме, улыбаясь так, словно зарабатывал на жизнь рекламой зубной пасты, подталкивал ко мне огромный ящик, перевязанный красной лентой.      - Это что? - просипела я.      - У нас сегодня акция, - заголосила Амалия. - Тому, кто берет молоко розового кенгуру, абсолютно бесплатно дают кнаккеры. Вы их любите?      - Обожаю, - выпало из моего рта.      - Я тоже! Хорошо, что у вас на кнаккеры аллергии нет. А какие больше вам по вкусу? Жареные?      - Ага.      - На гриле?      - Точно.      - Их еще можно в муке обвалять.      - Верно, верно, - ощущая себя полнейшей идиоткой, кивала я.      Кнаккеры? Это кто такие? Мясо? Рыба? Овощи? Макароны? Конфеты?      Впрочем, последнее предположение навряд ли верно, Амалия упоминала, что неведомую дрянь можно жарить, обваляв в муке.      - Шикарно! - подпрыгнула Амалия. - Оплачивайте, а Сережа погрузит. Сергей, Сергей! Ну где он, противный мальчишка?      Из недр бутика вынырнул подросток в синем комбинезоне.      - Явился, лентяй! Ладно, потом поговорим, - сердито пообещала ему Амалия. - Бери тележку, вези на парковку.      Чуть не зарыдав от отчаяния, я открыла кошелек и вскрикнула:      - Ой! Деньги дома забыла!      - Мы запишем на ваш счет, - заулыбалась Амалия. - Нет никаких проблем! Все для клиента!      Почти доведенная до обморока сервисом и сшибленная фразой "нет никаких проблем, все для клиента", я закивала, и тут ожила кассирша:      - У вас же карточка есть!      - Вы о чем? - удивилась я.      - Да вот же, у вас из кошелька кредитка торчит!      - Эта?      - Конечно, давайте сюда.      Я напряглась. Совсем забыла о куске пластика, полученном в банке. Но как пользоваться электронным кошельком?      - Вы хотите взять карточку? - осторожно осведомилась я.      - Конечно, - улыбнулась кассирша. - Ненадолго, произведу оплату и верну!      Я отдала яркий, позолоченный прямоугольник и стала наблюдать за процессом. Девушка воткнула карточку в какое-то устройство, касса ожила, затрещала и выплюнула чек, один, другой, третий.      - Подпишите тут, теперь здесь, спасибо, - мило улыбнулась девушка.      - Это все?      - Да, благодарю вас.      - Совсем все?      - Что-то не так? - насторожилась хозяйка кассового аппарата.      - Нет, нормально, - быстро ответила я, пораженная простотой свершения банковской операции.      - До свидания, - помахала Амалия, - приходите еще!      - Благодарю, - расцвела я в улыбке, - непременно.      - Не хотите оставить телефон своего управляющего? - ласково предложила Амалия. - Мы ему сообщим, когда прибудет партия молока розового кенгуру в новой, экономичной упаковке, в бутылках по полтора литра. За десять штук скидка! Говорите координаты...      Поняв, что Амалия ни за что не отвяжется от меня, я нацарапала на протянутой ею бумажонке несколько цифр и быстро пошла к машине. И откуда в моей голове взялась эта комбинация? А, ладно...      - Ваша тачка где? - спросил Сережа.      - Сюда, пожалуйста, - показала я и, подойдя к джипу, открыла багажник.      - Крутая машина, - одобрил парнишка, - мне на такую за всю жизнь не заработать.      - Ты ведь не собираешься всю жизнь тяжести таскать? Выучишься и найдешь хорошую службу, - улыбнулась я.      Сережа неопределенно пожал плечами:      - Ага. Спасибо.      - Тебе спасибо.      - Спасибо!      - Взаимно.      - Спасибо!!!      Тут только до меня дошло, что мальчик ждет чаевые. Я открыла кошелек и вытащила десять рублей.      - Вот, держи.      - Этта чегой-то? - разинул рот юный грузчик.      - Червонец.      - Червонцы только в картах бывают, - обиженно протянул парень.      Я хотела объяснить ему разницу между мастью черви и деньгами, но тут около моей машины притормозил серебристый "Мерседес". Из окошка высунулась маленькая холеная ручка, пальчики, усыпанные перстнями, держали тысячную купюру.      - Эй, ты! - звонко прочирикал девичий голосок. - Сбегай живо за бутылкой минеральной воды без газа!      Забыв обо мне, Сережа, схватив ассигнацию, опрометью кинулся в бутик. Я села в джип, включила мотор и потрясла головой. Нет, больше никогда не загляну в "Солнце гурмана", за версту стану объезжать эту торговую точку. Интересно, кто у них ходит в постоянных клиентах?      - Вот, - проорал Сережа, со скоростью звука примчавшись назад, - водичка и сдача, пятьсот рублей.      - Спасибо, - прозвенело колокольчиком из "Мерседеса", - копейки себе оставь, на мороженое.      Тихо пофыркивая, "мерин" укатил прочь. Весело насвистывая, Сергей спрятал заработанные пять сотен и вразвалку пошел в гастрономический бутик. Я вздрогнула. Да уж, со своим червонцем писательница Виолова явно оказалась не в том месте, здесь иной порядок цен. Однако Сережа кокетничал, похоже, он, толкая тележки к парковке, получает в месяц намного больше дипломированного инженера или преподавателя.            Глава 22            Рената Корсакова никого не боялась, дверь она распахнула мгновенно.      - Вы кто? - с легким удивлением воскликнула девушка.      - Виола Тараканова, - улыбнулась я.      - Таких имен нету, - безапелляционно заявила хозяйка и вдруг громко чихнула.      - Если не нравится Виола Тараканова, пожалуйста... Арина Виолова, - заново представилась я. - Давай поговорим.      Рената подбоченилась:      - Вы уж определитесь с имечком!      - У меня их два.      - Так не бывает.      - Отчего же? У многих деятелей культуры имеются псевдонимы, - терпеливо растолковала я ситуацию. - В паспорте стоит одно имя, данное родителями, но зрители и читатели знают кумира под другим, примеров не счесть.      Рената попыталась нахмурить гладкий лоб.      - Деятели чего?      - Культуры. Артисты, режиссеры...      Продолжить дальше мне не удалось.      - Bay! - заорала Рената. - Киностудия! А не врете?      - Нет, - на всякий случай ответила я.      - Получили?      - Да, - решила согласиться я.      - Понравилось?      - Очень даже ничего, - закивала я, абсолютно не представляя, о чем речь.      - Идите сюда! - засуетилась Корсакова. - В комнату пройдите, на диван садитесь! Ой, у меня, правда, не прибрано... Впрочем, какая разница... Сейчас, айн момент! Ща!      Рената унеслась. Я оглядела помещение и вздохнула. "Не прибрано"? Да тут прошел тайфун! А может, сотрудники МВД производили тщательный обыск. Подобный кавардак редко встретишь даже у холостого прапорщика. Все-таки женщина обязана хоть раз в десять лет приводить собственное жилье в порядок. Но, похоже, Рената не обременяет себя хлопотами по хозяйству. Повсюду навалены глянцевые журналы, стоят чашки с остатками каких-то жидкостей, полупустые бутылки с минералкой, валяются весьма интимные части туалета, вроде ярко-розового, буйно-кружевного лифчика или нежно-фиолетовой шелковой комбинации, а с торшера свисают колготки... Последний факт поверг меня в искреннее удивление. Иногда люди, желая приглушить бьющий в глаза свет, накидывают на абажур кофту или пуловер. Кстати, не советую вам проделывать подобные действия, я, например, в свое время лишилась очень красивого свитера: повесила его на настольную лампу, а потом обнаружила здоровенную прожженную дыру в трикотажном полотне. Но ход мыслей человека, закрывающего лампу, понятен, а зачем украшать торшер чулочками?      Из коридора послышалось бойкое цоканье, и в комнату влетела Рената, одетая весьма экзотическим образом. Стройную фигурку девушки обтягивала шелковая комбинашка, очень короткая, щедро отделанная внизу искусственным кружевом. На точеные ножки Рената надела черные сапоги с широкими голенищами, мягкая кожа которых была присобрана неаккуратной гармошкой. Волосы девушка заколола в пучок, выпустив из него одну длинную прядь, падающую на лицо, глаза дурочка украсила жирными черными стрелками, рот намалевала пожарно-красной помадой, щеки обсыпала розовой пудрой.      - Впечатляет? - склонила набок голову Рената. Страшно довольная собой, девица уперла одну руку в бедро, вторую свесила вдоль тела, слегка согнула правую ногу в колене, левую отставила назад, облизала губы и томно прошептала:      - Гожусь?      - Для чего? - весьма непредусмотрительно вылетело из меня.      Рената выпрямилась, потом слегка обиженно протянула:      - Между прочим, платье от самого Маринелли. Специально купила, для кастинга.      Я улыбнулась:      - Эка невидаль! У меня вся одежда от него. Видишь лейблы?      Рената погрустнела:      - Ну да, вам хорошо, все продюсеры имеют миллионы. А я... Одна надежда на роль! Так я выиграла конкурс? Меня берут сниматься, да?      - Насколько поняла, ты отправила свои фотографии на кастинг. Желаешь стать киноактрисой?      - Ага. Не уродливее других!      - Кроме внешности, нужно еще и умение работать.      - Подумаешь, хитрость... Корчи морды перед камерой да поворачивайся, - хихикнула Рената. - Актером любой может стать, особого ума не надо!      - А что же требуется? - с тяжелым вздохом осведомилась я.      Рената поменяла позу. Теперь она уперлась руками в колени, оттопырила пятую точку и принялась покачивать бедрами в разные стороны.      - Сами знаете что, - томно закатив глаза, ответила она. - Везение и красота. Оказалась в нужном месте в правильный час, пришлась по сердцу режиссеру, и вперед. Некоторым так по жизни прет! Я читала в журналах про всяких звезд. Одна мела улицы, другая гамбургеры подавала, там к ним всякие Тарантино и подошли. И стали они звездами. Ничего хитрого нет!      Рената самозабвенно принялась изгибаться в разные стороны, а я молча наблюдала за "гимнастическим шоу". Хм, почему наши люди в массе своей придерживаются того же мнения, что высказала сейчас дурочка Корсакова? Кто сказал им, что играть перед камерой, петь или танцевать на сцене очень легко? Может, это ощущение рождается у человека в тот момент, когда он, слегка приняв на грудь, завывает в караоке? Видит набранные баллы, слушает восхищенные вопли приятелей и проникается сознанием собственной гениальности. Но почему тогда у нас так мало модных исполнителей? Продюсеры рыщут по всей стране, устраивают "Фабрики звезд", а толку... В результате появляется тройка новых певцов, однако не факт, что все они станут активно концертировать. Если, как считает Рената и ей подобные, двигаться по сцене или разыгрывать эпизоды перед камерой легко, то почему в России всего пара десятков успешных актеров? Остальные-то где? Да все потому, что, вопреки расхожему мнению, следует еще иметь талант, да к нему в придачу трудолюбие, усердие, послушание, а подобный "коктейль" встречается крайне редко. Еще реже перед зрителем появляется человек с яркой, положительной, оптимистичной харизмой. Такие звезды вообще наперечет.      Рената села на шпагат, откинула со вспотевшей мордочки аккуратно завитые волосы и осведомилась:      - Ну? Подойду на роль Карины?      - Кого? - удивилась я.      Еле-еле удерживая равновесие, хозяйка усмехнулась:      - За дуру держите? Я читала в газете "Желтуха" о кастинге на главную роль в сериале "Турецкие тайны" и отправила по указанному адресу свои фотографии. Пять снимков - в одежде, в бикини, топлесс, в сексуальном белье и обнаженка. А потом вы пришли.      Я уставилась на глупышку:      - Объявление помещалось в "Желтухе"?      - Ага, - закивала Рената.      - В каком разделе?      - На последней странице, под заголовком "Интересная работа".      - И в качестве адреса указан абонентский ящик?      - Верно! - воскликнула Корсакова и шлепнулась на бок. - Ой, вы не думайте, что я неуклюжая, просто без разминки тяжело.      Я почесала нос. И сколько в Москве таких, как Рената? Хорошо, если фотографии дурочки обнаружатся лишь на каком-нибудь порносайте. Намного хуже будет, если к идиотке, возомнившей себя звездой, прикатит молодой человек приятной наружности и скажет: "Вы чудо! Договорились о главной роли в блокбастере. Завтра улетаем в Турцию, давайте быстро документы для оформления вам билета". Все, больше Рената домой не вернется, сгинет в публичном доме в одной из стран Востока. Мало кому удалось обмануть сутенеров и улизнуть.      - Еще колесом пройтись могу, - продолжала рекламировать себя девушка. - Но тут места мало, посуду посшибаю.      - Ваши физические данные не вызывают возражений, - улыбнулась я, - но...      - А какие мои данные не нравятся? - насторожилась Рената.      "Умственные", - чуть было не ляпнула я. Но сдержалась и, продолжая улыбаться, спокойно договорила:      - Но нам нужна молодая женщина, недавно пережившая трагедию.      - Какую? - захлопала густыми, черными и нереально длинными ресницами Рената.      - Любую, - ответила я. - Картину снимает сам Никита Михалков, и он желает видеть на лице главной героини отсвет перенесенных страданий. С вами за последний год случались неприятности? Может, хомячка от поноса лечили или еще какая драма приключилась?      Рената плюхнулась в кресло, на ее розовой мордочке появилось выражение тяжелого раздумья.      - Хомяков не держу. Вообще животных не люблю, - сообщила она. - Ну какой от них толк? Лишь жрут да гадят. Вот новую шубку не купила, очень расстроилась. Подходит?      - Не совсем. Нужна душевная травма!      - Для меня травмее не бывает! - горько воскликнула Рената. - Лерка, подруга моя, в свежей норке ходила, а я во вчерашнем кролике. Даже плакала от горя!      - Мы ищем девушку с неприятностями на личном фронте, - сузила я тему. - К примеру, бросил любимый, обманул, пообещал и не женился, нагло ушел к другой, а при этом врал, что у него временное увлечение...      Рената прикусила нижнюю губку.      - Че? Только такую возьмете?      - Да, - твердо ответила я. - Но лишь после того, как узнаю, в чем суть драмы.      Корсакова вскочила и в явном волнении принялась мерить шагами комнату. Я терпеливо ждала, пока она успокоится.      - Ладно, - решилась Рената, - и правда случилась со мной такая штука. Шекспир, блин, отдыхает! Почище, чем у Ромео с Джульеттой! Я бедная, а он - богатый, папа - академик, мама - художница. Денег - лом, квартира у предков суперская, дача. Я, правда, дома у него не была, но фотки есть. Хотите, покажу?      - Давай, - стараясь казаться равнодушной, кивнула я.      Рената метнулась в коридор и через пару секунд приволокла большой альбом.      - Во, глядите. Это я сфоткалась на ступеньках его подъезда.      - А говорила, что не ходила в гости к парню, - решила я уличить собеседницу в небольшом вранье.      - Так наверх не поднимались.      - Зачем же у парадного фотографироваться решила?      Рената хихикнула:      - Мимо мы шли, трепались о чем-то, и вдруг Кирюха обнял меня и говорит: "Тебе вон тот дом нравится?"      Девушка, начав рассказывать, на секунду задумалась, как будто мысленно перенеслась в прошлое. Потом тряхнула головой и продолжила. Я превратилась в слух...      - Шикарный дом, - кивнула Рената, отвечая на вопрос приятеля.      - Скоро мы с тобой в нем поселимся.      - Кто ж нас туда пустит? - усмехнулась Корсакова. - Трехэтажный особняк, небось квартир в нем - по пальцам пересчитать, и каждая миллиона на два тянет. Долларов.      Кирилл расхохотался:      - Верно. Сейчас тут мои родители живут, только они давно мечтают переехать в загородный особняк. Строили его четыре года, наконец закончили, на данном этапе вещи пакуют. Мама сказала: "Сыночек, эту квартиру запру до твоей свадьбы". Понимаешь?      Рената кивнула. Кирилл нравился ей чрезвычайно - симпатичный, воспитанный, с обеспеченными родственниками.      - Ну, пошли, еще погуляем, - заулыбался кавалер.      Рената в последний раз глянула на шикарный подъезд. Ей страшно хотелось запечатлеть себя на мраморных ступеньках пафосного здания, а потом показать снимок своей лучшей подружке Лиле Красновой. И тут у Кирилла зазвонил телефон.      - Да, Илюш, слушаю, - мгновенно ответил Кирилл. - Ой, прости, тут глючит, сейчас сам тебе наберу.      Держа мобильный в руке, Кирилл глянул на Ренату.      - Постой секундочку тут, я за угол забегу, труба не берет.      Девушка улыбнулась:      - Хорошо.      Она отлично знала, кто сейчас пытался соединиться с Кириллом - его лучший друг Илья Каменев. Более противного парня, чем этот Илья, Рената в жизни не встречала. Один внешний вид его вызывал у Корсаковой ощущение брезгливости. Каменев был маленького роста, чуть ниже Ренаты, щуплый, мелкокостный, со странно-широким носом и слишком тонкими, злыми губами. Карие глаза Ильи походили на тараканов, так быстро они шныряли взглядом по сторонам, а темные волосы, подстриженные самым дурацким образом, под горшок, падали густой челкой на лоб. Не слишком чистая смуглая кожа со следами от юношеских прыщей дополняла картину. Ко всему прочему, урод Каменев считал себя настоящим Дон Жуаном, он был уверен, что все женщины просто мечтают занырнуть к нему в кровать, и вел себя соответственно.      Еще Рената хорошо понимала: в паре Кирилл - Илья последний был главным. Любимый, по непонятной причине, делался ниже ростом, услыхав голос Каменева в телефонной трубке. Но Рената знала и иное: хочешь захомутать мужика, не начинай занудничать, не пой с первых минут знакомства: "Эти твои приятели... Как они мне надоели..." Для мужчин дружба - святое дело, абсолютное большинство парней бросают невесту, решившую завладеть женихом в одиночестве. Нет, следует, крепко сжав зубы, изобразить полнейшую радость и мило чирикать: "Конечно, любимый, ступай с Петей (Ваней, Толей, Костей) на футбол! Отдохни, попей пивка, ты так много работаешь, тебе надо расслабиться. А я дома посижу, телик посмотрю, мне без тебя никуда идти неохота..." Вот появится штамп в паспорте, тогда можно будет и отомстить Пете (Ване, Толе, Косте) за все одинокие вечера в слезах возле телевизора. Поэтому Рената старательно прятала чувства, испытываемые к Илье. По счастью, лично она с ним виделась всего пару раз и даже не отреагировала при первом знакомстве на абсолютно гадкое приветствие мужика. Каменев сначала окинул Ренату взглядом, а потом неожиданно спросил:      - Сиськи у тебя небось силиконовые? Обманываешь наивного Кирюху резиновыми клизмами?      Ошарашенная столь странным "здравствуйте", Рената заморгала, а Каменев поднял руку, больно ущипнул девушку за грудь и заржал:      - Не, извиняйте, своя, на желе похожа!      Когда Илья ушел, Рената, еле сдерживая слезы, спросила у любимого:      - Этот Каменев всегда такой.., веселый?      Жених закивал:      - Илюха приколист. Он тебя проверял, имеешь чувство юмора или дура?      Корсакова постаралась улыбнуться. Ей очень хотелось стать законной госпожой Долговой, ради штампа в паспорте следовало потерпеть. А еще у Ильи имелась жена, Лола, та тоже производила не лучшее впечатление. Правда, выглядела она симпатично: мелкокудрявая, крашеная блондинка с наивно-голубыми глазами.      О существовании у Каменева жены Рената узнала случайно. Они с Кириллом пошли в кино, и в фойе к ним подошла девица в слишком коротком красном платье.      - Милый, - прощебетала она, придвигаясь вплотную к Долгову и при этом не обращая никакого внимания на Ренату, - купи мне колу.      Корсакова, сжав кулаки, шагнула вперед, собираясь послать нахальную охотницу за чужими мужиками по известному адресу, но Кирилл неожиданно воскликнул:      - Лола! Привет! Ты тоже тут? Супер! Со льдом или без?      - Мне похолоднее, а то жарко, - кокетливо повела плечами Лола.      Кирилл покорно пошагал к буфету, Рената побежала за ним.      - Кто это? - поинтересовалась она.      - Лола, - удивленно ответил Долгов. - Разве не узнала?      - Я ее никогда не видела.      - О черт! И правда, - рассмеялся Кирилл. - Лола - жена Илюхи. Правда, красавица?      - Глаз не оторвать, - стараясь не расплескать злость, кивнула Рената, - шикарная девка.      - Умная, талантливая, - начал перечислять замечательные качества Лолы любимый, - и внешность потрясающая. Мне нравятся блондинки.      Наутро Рената кинулась в салон осветлять волосы. Лолу она потом встречала раза три, Илью видела меньше, вместе с ними никуда не ходила. Одно время Рената считала, что Каменев не живет с супругой, просто они договорились сохранять внешне хорошие отношения. Но потом случилась смешная ситуация, показавшая, что Лола и Илья самые настоящие муж с женой.      Как-то в воскресенье утром затрезвонил мобильный Долгова. Кирилл мирно спал, а Рената, испугавшись, что звонок разбудит его, схватила сотовый, увидела на дисплее имя Илья и очень вежливо ответила:      - Сделай одолжение, позвони чуть позднее, Кирилл еще не проснулся.      - За каким.., чужой телефон хватаешь? - рявкнул в ухо женский голос. - Не тебя ищут!      - Это кто? - изумилась Рената.      - Немедленно разбуди Кирилла!      - С чего мне тебя слушаться? - окрысилась Корсакова. - Раскомандовалась тут... Сама знаю, когда и к кому мужа подзывать.      Из трубки послышался смешок.      - Мужа? А Кирюха про свой поход в загс знает? Это Лола. Давай выпихивай его из койки, дело есть.      Пришлось Ренате подчиниться, свариться с Каменевыми не входило в ее планы.            Глава 23            Я окинула Ренату взглядом.      - Так откуда фото на ступенях родительского дома Долгова?      Рената аккуратно одернула платье-комбинацию.      - Кирюша тогда за угол пошел с Ильей трепаться, а я попросила прохожего снять меня на мобильный. Потом фотографию на компе сделала. Никаких хитростей.      Я еще раз изучила изображение. Красивое здание, шикарный подъезд, над входом выложена надпись "Вилнапанс".      - Очень неприятно, когда тебе не доверяют, - обиженно гудела Рената, - прячутся за угол, желая поболтать с приятелем. А то я дура, не понимаю, почему у Кирюхи телефон заглючило...      - Если считаете подобное драмой, то извините! Михалков желает видеть в своем сериале актрису с тяжелой личной ситуацией, столкнувшуюся с обманом! - подначила я рассказчицу. - А в вашем случае ничего особенного.      Рената схватила со стола салфетку, громко высморкалась и решилась:      - Ладно, слушайте. Уж очень мне в сериал попасть охота! Со мной беда случилась, самая настоящая!      ...Рената нашла свое счастье на улице - в прямом смысле этого слова. Вышла из НИИ, сделала пару шагов по тротуару и была сбита с ног девицей, которая неслась мимо, словно зевака на пожар. Корсакова шлепнулась на тротуар и чуть не зарыдала от боли и унижения, а толкнувшая ее прохожая, даже не подумав извиниться, скрылась в толпе.      - Вы не ушиблись? - ласково спросил мужской голос.      Рената не успела ответить. Крепкие руки поставили ее на ноги, потом парень поднял сумочку и вручил хозяйке.      - Вот, - весело улыбнулся он, - держи! Думаю, тебе надо выпить кофе и заесть неприятность пирожным. Пошли, вон там кафе.      - Спасибо, конечно, но я с незнакомыми людьми никуда не хожу, - решила пококетничать Рената.      Парень кивнул:      - Ага, сейчас, не уходи никуда.      Он оглянулся, подошел к мужчине лет тридцати пяти, торгующему газетами, пошептался с ним, дал сто рублей и воскликнул:      - Начинай!      Газетчик ухмыльнулся, вышел из-за прилавка, церемонно поклонился Ренате и заявил:      - Разрешите представить вам господина Кирилла Долгова, студента из приличной семьи: отец - академик, мать - художница. Краткие данные: москвич, не женат, свободен, не привлекался, не состоит на учете нигде, обеспечен, сражен вашей красотой.      Рената рассмеялась. Так с ней еще никто не знакомился. А Кирилл ухватил Корсакову под руку и повел в кафе.      Через три дня парочка стала неразлучной. По счастью, Рената жила одна, в крошечной квартирке общежития коридорного типа. Дом давно стоит в очереди на снос, почти всем жильцам предоставили новые квартиры, остались лишь несемейные люди, которых решено было обеспечить жильем в последнюю очередь. Одним словом, никто Ренате замечаний не делал и в спину злобно не шипел: "Водишь сюда мужиков, а они нашим туалетом пользуются!"      Любовь накрыла девушку с головой. Она всю жизнь мечтала о принце, и вот он явился.      Через неделю безоблачной любви Кирилл спросил:      - Слушай, в твоем НИИ нет вакансий?      - Можно спросить, - кивнула Рената. - А зачем тебе?      - Незадача вышла, - слегка расстроенно ответил единственный, - фирма, в которой я подрабатывал, лопнула, теперь без денег останусь.      - Че, тебе родители не помогут? - засмеялась Рената.      Кирилл удивленно посмотрел на девушку:      - Нет, конечно.      - Почему? Такие жадные?      - Папа с мамой очень щедрые, - спокойно ответил парень. - Они меня устроили в институт, а когда получу диплом, приставят к настоящей службе. Но на свои мелкие нужды мужчина обязан зарабатывать сам. Очень унизительно в моем возрасте подходить к предкам и ныть: "Выдайте мне, пожалуйста, на сигареты!" Конечно, мамуля раскроет кошелек, но мне-то каково!      - Ладно, - пожала плечами Рената, - попробую узнать. Но у нас оклады маленькие.      - Ничего, - закивал Кирилл, - в одном месте получу, в другом, в третьем, вот и набежит сумма. Я уже курьером пристроился.      - А учиться когда будешь?      - Ерунда! - отмахнулся Долгов. - У нас не следят за посещаемостью, надо лишь сессию хорошо сдавать.      Рената расстаралась изо всех сил. Она быстро сообразила, какие положительные моменты принесет ей с любимым работа в одном учреждении, и понеслась в нужный кабинет.      С просьбой к девушке Долгов обратился в среду, а уже в пятницу Корсакова спросила:      - Ты компьютер знаешь?      - Ха! Я же учусь на веб-дизайнера, - засмеялся Кирилл.      - Классно! - подпрыгнула Рената. - Наш НИИ решил сделать собственный сайт, да дело застопорилось.      - Почему? - насторожился Кирилл.      - Директор жадничает, не хочет много специалисту со стороны платить.      - Я дешево сделаю, - обрадовался Долгов, - и за небольшую сумму возьмусь его обслуживать.      Рената пребывала в эйфории: жизнь повернула к ней сияющее улыбкой лицо. Любимый теперь всегда рядом будет!      Но, как правило, рассчитываешь на одно, а получаешь совсем другое. Рабочие места любовников оказались в разных концах необъятного НИИ: Рената сидела на третьем этаже, а Кирилл в подвале. Девушка не всегда могла даже просто выйти в коридор, так как Альбина, заведующая ее отделом, крайне строго следила за рабочей дисциплиной, а часы обеда у Долгова и Корсаковой не совпадали.      Правда, первую неделю все шло прекрасно. Днем Ромео и Джульетта перезванивались, встречались в холле, а после работы вместе ехали в квартирку Ренаты. Но потом Кирилл вдруг сказал:      - Помнишь, рассказывал о переезде родителей?      - Ага, - кивнула девушка.      - Ужас начинается завтра, - вздохнул любимый, - не сможем пока видеться, надо помочь предкам.      - Моя помощь не нужна? - проявила трогательную заботу о незнакомых людях Рената.      - Нет-нет, сами справимся, - быстро ответил Кирилл. - И потом, мама.., она очень занервничает, если ты появишься, начнет расспрашивать, дергаться. Хватит ей нервотрепки с переездом.      - Ладно, - грустно кивнула Рената. Следующие две недели Корсакова не общалась с Долговым. Более того - и сотовый парня постоянно талдычил: "Абонент находится вне зоны действия сети".      И вот однажды к Ренате подошла одна из коллег, Соня Трофимова, и с плохо скрытым злорадством спросила:      - Ты, конечно, в курсе, что у нас красавчик появился? Компьютерщик новый.      - Мне что, со всеми знакомиться? - решила не откровенничать с Соней Рената. У Трофимовой была репутация оголтелой сплетницы.      - Ой, ой, ой, - прищурилась Соня, - а то я не видела, как вы около метро встречались!      - Мало ли с кем я здороваюсь, - решила не признаваться Рената.      - С поцелуями взасос? Мало ли с кем, говоришь? Так ты уж тогда поосторожней будь, а то еще подцепишь заразу... - заржала противная Трофимова.      - Че те надо? - насупилась Рената.      - Помочь хочу!      - Спасибо, сама с работой справляюсь.      - Не о работе речь.      - А о чем?      Трофимова гадко заулыбалась:      - О твоей глубокой наивности. Меня обмануть сложно, я-то сразу поняла, что у вас с красавчиком роман.      - В свободное время имею право делать что хочу, - вскипела Рената и весьма неосторожно добавила:      - Он не женат, я не замужняя. Усекла? Свободные люди могут встречаться, с кем хотят!      - Вот насчет свободы ты ошибаешься, - протянула Соня. - В общем, знай: твой ненаглядный с Веркой крутит. Под ручку с работы они уходят.      - С Веркой? - ошарашенно повторила Рената.      - Нуда, с этой дурой из библиотеки, - закивала Соня. - Пустое место, ни рожи, ни кожи, ни ума. Какую книгу ни попросишь принести, вечно путает. Гнать таких надо! Но у Верки здесь вся родня служила: мать, бабка, Нелли Ильинична ее никогда не вытурит, из наших она. И вот с ней у красавчика амур.      - Врешь! - топнула ногой Рената.      - А ты кафе "Час пик" знаешь?      - На Садовом кольце?      - Да, - подтвердила Соня и не удержалась от ехидного вопроса:      - Небось сама там с ним бывала?      - Отвяжись, - буркнула Рената, которой впрямь уютную и недорогую точку показал любимый.      - Подъезжай туда к восьми, - не обратив внимания на грубость коллеги, продолжила Соня, - застанешь голубков. При мне договаривались.      - Кирилл на работе?      - Конечно, - закивала Соня. - В коридорчике они с Веркой миловались, ну в том, с привидением, а я случайно услыхала, за поворотом стояла.      Рената бросилась в отдел за мобильным и набрала номер любимого.      "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети", - четко произнес женский голос.      Рената ринулась к выходу и столкнулась с Альбиной.      - Куда торопимся? - ехидно поинтересовалась заведующая. - Обед окончен. Вот, держи, срочная работа!      Пришлось Ренате возвращаться.      В двадцать часов пятнадцать минут Корсакова подошла к большим, чисто вымытым окнам кафе и осторожно заглянула внутрь. Глаза ревнивой девушки мгновенно приметили фигуру Кирилла в хорошо знакомом серо-голубом свитере с орнаментом из оленей. Долгов сидел спиной к стеклу, а рядом с ним в неприятной близости маячила девушка. Рената оцепенела. Вот оно как! Дорогой выключил мобильный! И тут Кирилл вынул из кармана сотовый и поднес к уху. Поболтав, он положил телефон на стол. Рената моментально потыкала пальцем в кнопки.      "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети".      А Кирилл, словно издеваясь над возлюбленной, взял сотовый и вновь приложил к уху. Только сейчас до Корсаковой дошло: либо у парня имеется два номера, одного из которых она не знает, либо жених сменил SIM-карту.      Надо оценить выдержку Ренаты: она не стала врываться в кафе и затевать масштабный скандал. Ей слишком хотелось замуж за Кирилла, поэтому девушка решила действовать по-иному.      На следующее утро Рената, рискуя получить от Альбины головомойку, притаилась за углом родного НИИ - парадный вход был виден из укрытия, словно на ладони. Вереница сотрудников торопилась на рабочие места, а Рената сжала кулаки, приметив веселую Веру, на которой, словно в издевательство, было надето точь-в-точь такое же пальто, как на Корсаковой. Но Кирилла среди входящих все не было. Рената прыгала за углом, повторяя про себя:      - Он придет, просто опоздает!      Ровно в одиннадцать к ступенькам приблизилась хорошо знакомая фигура.      - Кирюша! - ринулась вперед Рената.      Долгов вздрогнул. Но тут же ласково озаботился:      - Милая! Ты почему не в отделе? Альбина заболела?      - Нет, просто я опоздала.      - Беги скорей, а то тебе влетит.      - А, ладно, переживу... Пошли в кафе, а?      - У меня же сайт!      - Ерунда, можно и позже им заняться.      - Никак нельзя, - нахмурился дорогой, - не имею привычки филонить.      - Тогда потусуемся вечером?      - Родителям вещи разбирать помогаю, - помотал головой Долгов, - им одним тяжело.      - У тебя мобильный выключен, - не успокаивалась Рената.      - Да, понимаешь, ерунда приключилась, - в сердцах заявил Кирилл, - утопил его в ванне. А на новый пока денег нет.      В ту же секунду из кармана вруна послышалась бойкая мелодия.      - Кажется, сотовый выплыл, - попыталась пошутить Рената, но, не сумев выдержать ироничный тон, расплакалась и бросилась в здание НИИ.      Меньше всего девушке хотелось, чтобы ее слезы увидели посторонние, поэтому она, прикрывая лицо сумочкой, шмыгнула не в туалет, а в темный коридорчик с призраком, куда редко заходили сотрудники. Встав у окна, Рената начала судорожно искать платок и услышала шепот Кирилла:      - Ну перестань! Я тебя люблю! Больше всех!      - Ага... С Веркой вчера в кафе сидел! - не удержалась от упрека Рената.      - Откуда знаешь?      - Сама вас видела в "Часе пик"!      - Ах это... Ерунда! Меня Илья попросил.      - С Веркой встречаться?      - Ну да.      - Думаешь, я идиотка?      Кирилл нежно обнял Ренату:      - Нет, ты дурочка! Есть дельце. Пустяковое, но денежное. Вера нужна лишь... Ладно, потом растолкую. А сейчас просто поверь: Вера для меня - никто! Алка затеяла... Ладно, все!      - Кто такая Алка? - вцепилась в плечи Кирилла Рената, полностью которую захлестнула волна ревности. - Сколько еще вокруг тебя баб вьется?      - Алла замужем! - явно недовольный собой, ответил Кирилл.      - Кому штамп мешает...      - Ренатик, не злись!      - Пойдем сегодня в кафе?      - Сказал же: никак не могу. Мама просила бокалы расставить.      - У твоих богатеньких родителей нет прислуги?      - Есть.      - Тогда зачем ты нужен?      - Ну.., у поломоек корявые лапы, - принялся выворачиваться Кирилл, - они вечно все бьют.      - Хорошо, тогда завтра.      - Снова не получится.      - Бокалы? Их так много?      - Ну.., э...      - Кто такая Алла? И при чем тут Вера? - затопала ногами Рената. - Что-то ты врешь много!      Кирилл нахмурился:      - Тише, вдруг кто услышит...      - Чего нам стесняться? - пошла вразнос Рената. - Вот прямо сейчас побегу к Верке и потребую: "Оставь моего парня в покое!" Или мы больше не любим друг друга? Отвечай!      И тут Рената неожиданно заметила: Долгов явно испугался.      - Не делай этого, - зашептал он, - умоляю! Алка тебя уроет! Я согласился за дело взяться по глупости, а теперь сам уже не рад.      - Немедленно отвечай: кто такая Алла?      - Ты ее знаешь, - мрачно ответил Кирилл.      - Откуда?      - Она жена Ильи Каменева, вы встречались.      - Лола?      - Да, - кивнул Долгов.      - Ее на самом деле Аллой зовут?      - Ага.      - Думала, Лола это сокращенно от Лолиты, - слегка удивилась Рената.      - Сам так считал, а недавно Илюха об одном деле говорил и произнес: "Алуся". Я и спросил: "Разве твою жену так зовут?" А он как-то вдруг занервничал, вроде как оправдываться начал, мол, оговорился. А потом прямо сказал: "Ты Лолу так не называй, она это имя терпеть не может, там тяжелая семейная история".      - Ничего не понимаю, - всхлипнула Рената.      Кирилл оглянулся и зашептал:      - Ты меня любишь?      - Сам знаешь.      - Сильно?      - Больше жизни!      - А если окажется, что я бедный? Квартиры шикарной в перспективе нет и работы хорошей?      - Тебе родители помогут.      - А вдруг - нет?      - Поругались?      - Просто спрашиваю, как поступишь, если узнаешь, что я нищий?      Рената прижалась к Кириллу:      - Богатство хорошо, но любовь главнее. Я тебя не брошу!      - Солнышко мое... - расчувствовался Кирилл. - Значит, так, наше счастье близко. Если не станешь базарить, очень скоро получим все. Про деньги я нарочно интересовался, тебя испытывал. Теперь пройди иной экзамен. Стану ухаживать за Верой, а ты делай вид, что не имеешь ко мне никакого отношения.      - Почему?      - Так надо!      - Кому?      - Нам.      - Лоле распрекрасной так хочется?      - Милая, я рассержусь!      - Не желаю ломать комедию!      - Это всего лишь пустяк, в результате мы получим большие деньги. Ну милая, родная, любимая... С Верой буду просто по кафешкам ходить, спать с ней не стану! Не устраивай разборок, и через некоторое время опять окажемся вместе. Навсегда!      - Ладно, - сдалась Рената, которая очень надеялась на продолжение романа.            Глава 24            - Похоже, ты не выдержала навязанную роль, - покачала я головой, выслушав рассказ девушки. - Сорвалась пару раз, попыталась наговорить Вере гадостей!      Рената скривилась.      - Случайно. Сама не понимаю, как получилось.      - И как отреагировал Кирилл?      - А он уволился, - тихо ответила Корсакова.      - Давно?      - Вроде.., неделю назад, точно не знаю, - прошептала Рената. - Очень неожиданно!      - Разве Долгов не собирался на практику? В Италию?      Корсакова улыбнулась:      - Кто его туда пошлет?      - Так ведь говорят, что он сейчас в Риме.      - Фу, ерунда! - махнула рукой Рената. - За такие поездки у нас настоящая драка идет. А Долгов на договоре работал, не был даже штатным сотрудником. Эй, а откуда вам известно, что в НИИ болтают?      - Просто проверила, как ты умеешь реагировать на неожиданные вопросы, - выкрутилась я.      - А-а... Ясно.      - Значит, местонахождение Кирилла тебе неизвестно?      - У Лолки он небось! - зло прошипела Рената. - Спят они вместе, давно поняла. Илья, думаю, импотент, или одно место у него размером с горошинку, что при его росте неудивительно, вот Лодочка и нашла замену супругу. Знаете, а ведь Верка из окна выскочила!      - Да ну? - всплеснула я руками. - Вот это сюжет.      - Думаю, от несчастной любви сиганула, - грустно добавила Рената. - Я сначала тоже психовала, хотела к Кириллу домой ехать, но потом сообразила: я ж его адреса не знаю. И где родители обитают, понятия не имею.      - Можно было сходить в институт, - некстати вклинилась я. - Туда, где парень учится.      - Так он мне названия не сообщил.      - В справочную обратилась бы.      - Там отчество требуют. И год рождения.      - Ты и этих данных назвать не можешь?      - Не-а, - прошептала Рената.      - С ума сойти! - возмутилась я. - Что тогда вообще тебе о кавалере известно?      - Папа - академик, мама - художник, - принялась загибать пальцы Рената, - только чего она рисует, не скажу.      - Отец где служит?      - Фиг его знает!      - Ну-ка, быстро перечисли всю известную тебе информацию о Кирилле! - велела я.      - Красивый, стройный, не жадный...      - Я не о характере и внешности говорю! Анкетные данные: имя и так далее.      - Кирилл Долгов.      - Год рождения?      - Ну.., вроде он мой ровесник.      - Адрес?      - Не была у него ни разу, он мамы боялся.      - Ну как можно ложиться с человеком в постель и ничего о нем не знать?      - Он замечательный! - всхлипнула Рената. - Я его любила, а теперь хочу забыть... Вот стану великой актрисой, пусть тогда локти кусает! Прибежит еще, прискачет! На коленях приползет! А я даже не посмотрю в его сторону. Поэтому и фотки на кастинг в "Желтуху" отправила. Ну, подхожу я вам в сериал? Гожусь? Видите, сколько страдала.      Быстро высморкавшись, Рената вновь отставила ногу.      - Сядь нормально, - велела я.      - Не берете... - с отчаянием в голосе прошептала девушка.      Внезапно мне стало жаль дурочку. Похоже, Корсакову использовали, но вот с какой целью? Я глянула на шмыгающую носом Ренату и спросила:      - Скажи, к вам в НИИ легко устроиться? Корсакова округлила глаза:      - На работу?      - Да.      - Невозможно.      - А почему? Такое блатное место?      Глупышка кивнула:      - Верно. Правда, у сотрудников оклады небольшие, но есть премии и отличный социальный пакет.      Мирон Львович старается, директор. Знаете, что он на каждом собрании говорит? "В науке полно случайных людей! Приехал неизвестно откуда, институт закончил, в аспирантуру пролез, через три года кандидат, через десять лет доктор наук. Ученый... Интеллихенция... Только настоящим интеллигентом является тот, у которого три университета в анамнезе!"      - Не много ли? - покачала я головой.      Рената усмехнулась:      - В самый раз. Мирон Львович имеет в виду тех, у кого дедушка и папа с дипломом о высшем образовании. Только такого человека он считает вправе получить научное звание. В НИИ сплошная семейственность. Знаете, как к нам на работу берут? Принесут директору бумаги, он их читает и зудит:      - "И откуда кандидат? Да еще без красного диплома... Фу, не пойдет. Кто у него родители? А, мама служит у нас в библиотеке? Берем мальчика! Из хорошей семьи". До смешного доходит. Дочь дворника, если тот асфальт у НИИ метет, возьмет, а какого-нибудь молодого гения со стороны бортанет.      - Значит, Кирилл сумел устроиться на работу лишь по твоей протекции?      - Ну да, - потупилась Рената. - Моя мама в институте завхозом всю жизнь прослужила. Ясный перец, директор согласился, только спросил: "Он приличный человек? А то у нас семейные отношения, неохота сволочь какую-нибудь впускать". В НИИ и правда все как родные. Сплетничают, ругаются, конечно, но считают себя одним целым. Трудно объяснить. Чужаку у нас не прижиться. А так все знают: коли директор человека на работу взял, тот - свой-пересвой, и принимают его.      - Вот теперь все стало на свои места, - кивнула я.      - Значит, получу роль? - оживилась Рената.      - Сиди тихо, - велела я и, вытащив мобильный, принялась набирать хорошо известный номер.      Из трубки сначала послышались длинные гудки, потом они прекратились, и понеслось напряженное сопение.      - Ленинид, это я.      - Доча! Привет! - отозвался папенька.      - Чего молчишь, не отвечаешь сразу?      - Фанаты достали, - пожаловался папашка. - Журналюги довели.      - Сам хотел славы!      - Говори, зачем беспокоишь? - начал злиться папенька.      - Сейчас снимаешься?      - Все хотят рейтингового актера, - гордо отозвался Ленинид.      - И что на этот раз?      - Сериал "Волки тундры".      - Про животных? А ты там с какого боку? Играешь вожака стаи?      - Великих людей всегда подвергали гонениям, - с горечью произнес папенька. - Зависть - страшное дело, даже родные люди от моей славы крючатся. Фильм о бандитах. Я главный.      - Женские роли есть?      - Куда ж без них.      - Окажи услугу!      - Если шкаф починить, то лучше столяра найми, - отозвался папенька. - Занят по самую маковку, не ем, не сплю, не отдыхаю. В туалет сходить и то времени нет.      - Дозвездился до обморока? Нет, мебель цела, о другом речь.      - Говори.      - Мне нужно пристроить в сериал девушку, на роль третьего плана, но не в массовку, со словами.      - Что ты... - снисходительно затянул папенька, - невозможно...      - Попроси режиссера.      - Ну уж нет. Вдруг она уродина?      - Вполне симпатичная.      - Или не талантливая.      - На пару реплик куража хватит.      - Образование?      - У тебя есть диплом? - поинтересовалась я у Ренаты.      - Институт гуманитарных наук, - ответила та, - филологическое отделение, третий курс вечернего.      Я передала информацию папеньке.      - Не-е, не канает. Только ВГИК, ГИТИС и прочие.      - Сам-то с какой бумажкой? Справка об освобождении с зоны у нас теперь равнозначна диплому ВГИКа?      - Я гений, - спокойно ответил Ленинид, - самородок. И вместе со всякими чмо сниматься не желаю.      - Ты сам чмо! - возмутилась я. - Абсолютно зарвавшийся тип. Пока!      - Эй, доча, - засуетился Ленинид, - обиделась?      - Нет. На таких, как ты, дуться бесполезно.      - Ладно, ладно, пусть приходит.      - Куда и когда?      - Записывай адрес, - деловито велел папашка. Поняв, что ее возьмут сниматься в кино, Рената издала вопль слона, растоптавшего в честном бою своего соперника, и принялась носиться по комнате, сшибая стоящие повсюду чашки. Я полюбовалась на выражение ее радости и встала:      - Хорошо, пойду. Жаль, что ты не можешь подсказать, где найти Кирилла.      Рената, у которой от счастья пропало умение мыслить, не стала удивляться, зачем сотруднице киностудии понадобился Долгов.      - А вы у Ильи спросите, - выпалила она.      Я, уже дошагавшая до порога, замерла.      - Можешь дать телефон Каменева?      - Ага, он у меня в мобильнике записан, - ответила девушка.      - Илья сам сообщил тебе его? - недоверчиво поинтересовалась я.      Рената хитро прищурилась:      - Не, случайно заимела. Мы один раз с Кирюхой в кафе были, я в туалет отошла, а назад иду, слышу: Долгов с Ильей по телефону щебечет. Меня он не видел, спиной ко мне сидел. Пару слов приятелю сказал, и привет, села батарейка. Кирюха не стал долго раздумывать, схватил мою трубу - я ее на столе оставила - и позвонил Каменеву. Я сначала хотела возмутиться, у меня денег на счете мало оставалось, а потом сообразила: Илья нас в гости не звал, где он живет, я не в курсах, пусть хоть номерок у меня будет, мало ли, пригодится. Кирюха думал, я не замечу лишний телефон в набранных, а я его в телефонную книгу мобильника поместила.      - И ни разу не воспользовалась?      - Нет.      - Даже когда Кирилл исчез?      - Он мне сам тренькнул.      - Долгов?      - Не-а, Илья, - проныла Рената. - Хам! Не успела "алло" сказать, как слышу: "Думала за богатенького пристроиться? Не вышло, нашли ему родители хорошую невесту. А тебя предупредить велено: станешь волну гнать, уроют. Не ищи Кирилла, в НИИ исторических проблем он больше не придет. Там слишком много девок, которых в приличном доме принимать не хотят". И где было искать Кирюху? Он мне не говорил, в каком коттеджном поселке его предки теперь живут.            ***            Я села в машину и поехала домой. В голове роились обрывки мыслей. Может, ничего криминального в ситуации и нет? Столько людей знакомятся на улицах! Она упала, он помог встать... Или женщина уронила перчатку, а мужчина поднял... Такие ситуации случаются сплошь и рядом. Можно спокойно сказать: "Спасибо" - и продолжить свой путь, а можно пойти с галантным незнакомцем в кафе. Поэтому то, как познакомились Рената и Кирилл, меня не удивляло. Парень не хотел показывать девушку своим родителям? И это объяснимо, мало кто мигом ведет в отчий дом новую пассию. Наверное, у Кирилла не имелось особых планов насчет Ренаты.      Так что, в принципе, дело элементарное: попросил временную любовницу пристроить его на работу, пришел в НИИ, встретил там ту, которая показалась более желанной, и произвел рокировку. Парень не хотел шума, обиженные девушки, как правило, плохо владеют собой, способны на малоприятные для бывшего любовника поступки: скандалы, истерики. Одно время Кирилл пытался лавировать меж двух скал, но потом ему надоело. А вскоре и Вера ему надоела, и Долгов, наврав ей про стажировку, решил скрыться. Вполне традиционно.      Но что-то в этой истории мне категорически не нравилось. Начнем хотя бы с дома, в котором, по утверждению Кирилла, жили его родители, - шикарное малоэтажное здание под заковыристым названием "Вилнапанс". Я очень хорошо знаю, что находится в особняке. Откуда? Да очень просто: в здании располагается фирма, которая снимает сериалы по моим книгам. Там нет никаких квартир, лишь бесконечные офисы. Сначала хозяин конторы решил повесить у входа табличку с названием "Шарашкинфильм" <См. книгу Дарьи Донцовой "Кекс в большом городе", издательство "Эксмо".>, но потом решил, что это привлечет к дому интерес фанатов, полусумасшедших людей, готовых ради одного взгляда на своего любимого актера торчать сутками у ограды киностудии, и остановился на загадочно-непонятном слове "Вилнапанс". Впрочем, здание похоже на жилое: на окнах висят не жалюзи, а занавески, а еще и во дворе частенько можно увидеть детские коляски, малышей в комбинезончиках, собак всех мастей - это актеры, которых в промежутках между съемками эпизодов вывели во двор отдохнуть. Но, повторюсь, сторонний прохожий примет здание за обычный дом, вот и Кирилл, надумав пустить Ренате пыль в глаза, совершил ошибку.      И что? Мало ли мужчин врут наивным женщинам? Есть экземпляры, настолько поднаторевшие во лжи, что поймать их крайне трудно. У моего мужа имеется приятель со странным для современного человека именем Самсон, жуткий бабник и враль. Самсон берет машину у своего брата, удачливого бизнесмена, и кадрит девушек, нагло представляясь им Ваней Ивановым. Думаете, хоть одна из красоток, с которыми он знакомится в кафе, интересовалась документами Казановы местного розлива? Нет, верили на слово, ехали в маленькие подмосковные гостиницы и абсолютно спокойно прыгали в постель к "Ванятке". Хоть бы одна сказала: "Слушай, я тебя вижу впервые, покажи паспорт!" Ясное дело, документ может быть фальшивым, но хоть прояви бдительность. Так ведь нет!      Ладно, Самсону ничего особого от дурочек не требовалось, но ведь подобным образом можно нарваться на маньяка или подцепить малоприятную болезнь. Но девушки отчего-то не думали о последствиях. В жизни Самсона случилась лишь одна красавица, которая, увидав роскошную иномарку, не потрусила к ней, словно кролик, загипнотизированный удавом. Только не следует думать, что девушка вспомнила предостережения мамы, нет, просто она была так пьяна, что не сумела встать со стула. Не имейся у Олега в знакомых Самсона, кстати, давно и счастливо женатого на тихой Ларисе, я бы подумала, что Рената врет. Лично мне и правда непонятно, как можно лечь с мужчиной в постель, не зная о нем ничего. Но у меня не было сомнений - Рената просто одна из армии безголовых идиоток.      Зарулив во двор, я с тоской осмотрелась вокруг. Наши соседи постоянно стонут и жалуются на тяжелое материальное положение, но отчего-то на парковке нет свободного места, все пространство забито новенькими автомобилями. Хотя, может, народ все деньги потратил на них и теперь питается одними макаронами?      Повздыхав, я решила бросить джип прямо на проспекте. Прежде чем предпринять маневр, машинально подняла голову вверх и посмотрела на окна родной квартиры, прикидывая, кто сейчас дома. И в ту же секунду сама себя отругала: Виола, ты дура! Немедленно разворачивайся и кати в поселок, в дом, который снял Федор. Совершенно забыла, что мы временно переселились!      - Эй, Вилка... - послышалось со двора.      Я опустила стекло, высунулась наружу, увидела соседа из двадцать пятой квартиры, вечно пьяненького Виктора, и сказала:      - Привет. Чего тебе?      - Давай на бутылку, - деловито потребовал Виктор.      - С какой стати?      - Я тебя спас!      - От чего?      Виктор поежился и затрясся:      - Не сказал, куды подевалась. Искали тебя. Эти.., как их.., ну.., ба.., ра.., маци, что ли.      - Папарацци?      - Во! Точняк! Они самые, - икнул Виктор. - То ли вчера, то ли позавчера, а может, и сегодня. Я, если днем вздремну, сутки путаю. Короче: приехал мужичонка - хлипкий, соплей перешибить можно, весь в фотоаппаратах, круче некуда.      Стараясь не вдыхать исходящий от Виктора аромат перегара, я слушала сбивчивую речь соседа...      Журналист вошел в подъезд, очень скоро вернулся во двор и, показав вечно топчущемуся на улице алкоголику какое-то удостоверение, спросил:      - Где Арина Виолова?      - Хрен ее знает, - честно ответил Витька, страдавший от тяжелого похмелья, - в квартиру позвони.      - Там никто не открывает, - ответил писака.      - А! - хлопнул себя по лбу Витька. - У них же ремонт! Съехали!      - И куда?      - Мне не докладывали, - пожал плечами алканавт и затрясся.      Журналист, видно, сам был не дурак заложить за воротник, потому что он пожалел ханурика - не поленился сходить в магазин и принес мужику "йогурт" <"Йогурт" - 150 граммов водки, налитой в пластиковый стаканчик с крышкой из фольги. - Прим.автора.> и бутылку пива. Витька скушал угощение и временно пришел в себя. Папарацци начал расспрашивать маргинала, его интересовали все подробности, связанные со мной. Есть ли машина? Какая? Правда ли, что пишу книги, предварительно расследовав дело? Часто ли случаются неудачи? Какую роль в приключениях жены играет муж-мент? На все вопросы Витька мог ответить лишь маловразумительным мычанием. В гостях он у нас дома не бывал, все знакомство сводится лишь к встречам у подъезда и вежливому "здрассти" с моей стороны, сам-то Витек не всегда способен ответить адекватно на приветствие. Поняв, что от алкоголика толку не добиться, папарацци направился к местному "агентству новостей" - к трем пенсионеркам, в любую погоду восседающим у подъездной двери. Вот уж те дали полнейшую информацию о нашей семье, рассказали все, что знали, кроме одного: нового адреса.      - Он им сто баксов предлагал, - вздыхал Витька. - Каждой! Но старухи башками трясли и зудели: "Вот насчет того, что у ней мужик генерал, точно знаем, а про то, куда смылись, понятия не имеем".      Витька поднял грязную пятерню, взлохматил сальные волосы и снова потребовал:      - Поэтому гони на водку! Я его по ложному адресу послал.      Я улыбнулась:      - Услыхал про сто баксов и наврал парню? Сказал от фонаря улицу и номер дома?      - Почему от фонаря? Я здесь у супруги живу, а личную фатерку сдаю. Вот свой адресок по прописке и назвал, - захихикал Витька. - Подошел и говорю: "Во! Просветление у меня в башке! Я им шмотки помогал перетаскивать, недалече они перебралися, на Большую Педагогическую улицу в дом тринадцать, квартира восемнадцать". Думал, не прокатит. А этот па.., ра.., га.., в общем, мужик аж расцвел весь, записал адрес, дал мне баксы и ушел, довольный - страсть. Ну не идиот ли? Гони на ханку, я тебя от преследования спас!      Мне стало смешно, потому я и решила расщедриться. Витька с юркостью ящерицы цапнул ассигнацию.      - Слышь, Вилка, - деловито осведомился он, - а ты где ща живешь? Скажи адресок. Может, кто нужный искать станет, так завсегда помогу.      - На кудыкиной горе, - ответила я, заводя мотор. - Прямо туда всех любопытных и отправляй.      - Ага, - закивал Витька, - ясненько. Эй, погодь! А где она, эта гора? В Подмосковье, што ль?      Но мне уже надоело разговаривать с пьяницей, руки повернули руль, джип, урча, словно сытый тигр, начал выбираться на проспект.            Глава 25            Когда Томочка увидела огромный картонный ящик, который я с трудом втащила в дом, она с удивлением воскликнула:      - Это что?      Я допихала легкую, но неудобную тару до кухни и сказала:      - Представляешь, зашла в магазин - ты же просила купить продукты, - а меня там узнали и подарили кнаккеры... Кстати, я смотрю, входная дверь великолепно открывается.      - Ага, - кивнула Томуська, - мастер приходил. Какое-то реле заело, он его починил. А что такое кнаккеры? Это овощи или фрукты?      - Скорей, мясо или рыба, - с легким сомнением ответила я. - Вроде их можно на гриле жарить.      - Сейчас ножницы принесу, откроем упаковку, - пришла в полный восторг Тамара. - Хм, кнаккеры... Звучит аппетитно: крекеры - кнаккеры... Наверное, вкусно. Жаль, ты не взяла рецепт их приготовления.      - Думается, любой продукт, кроме жидкого, можно либо сварить, либо пожарить, - улыбнулась я. - Вон китайцы элементарно готовят во фритюре и ананасы, и яблоки, и даже селедку.      - Так-то оно так, - с легким сомнением протянула Томуська, - но вот будет ли вкусно? Ладно, сначала поглядим на этих кнаккеров, может, они - обычные антрекоты или эскалопы, сейчас в магазинах иногда простые вещи именуют самым экзотическим образом. Позавчера в одном супермаркете дивную банку увидела, на наклейке написано: "Жизненно необходимая пищевая добавка натриевая. Содержит йод, препятствует развитию слабоумия, регулирует давление, улучшает вкус подаваемых блюд". Знаешь, что это такое оказалось?      - Понятия не имею, - пожала я плечами.      - Не догадываешься? - засмеялась Томочка.      - Нет.      - Соль! Самая обычная - поваренная, мелкая, белая. Ладно, сбегаю за ножницами.      Пока Томуся носилась туда-назад, я вынула из сумки пузырек с молоком розового кенгуру, быстро перелила белую жидкость в фарфоровый сливочник и сунула в холодильник. Рассказывать о незадаче, случившейся со мной в магазине "Солнце гурмана", абсолютно не хотелось даже Томуське, еще меньше я желала озвучивать цену крохотной бутылочки. Поэтому пусть сейчас мирно стоит на полке под видом самого обычного продукта, утром выпью с ним кофе и попробую разобрать, так ли прекрасна амброзия.      - Ну, начнем? - спросила, слегка запыхавшись, Томуська.      - Давай, - кивнула я.      И мы приступили к вскрытию упаковки.      Внутри картонного ящика оказался второй, из легкого пластика, а в нем третий, проволочный.      - Оригинальная тара для эскалопов, - пробормотала Томуська, пытаясь перекусить ножницами тонкие железки.      - Подожди, - сообразила я, - он просто поднимается, хоп и все. А где кнаккеры?      - Не знаю, - растерянно ответила Томуся, - какие-то комки из бумаги внутри лежат. Может, это и есть кнаккеры?      - Обрывки упаковки? - скривилась я.      - Ну.., нет, - протянула Томуся, - наверное, их забыли внутрь положить. Все, поняла! Кнаккеры это нечто вроде яиц, хрупкое. Поэтому их столь тщательно завертывают. Но, очевидно, на фабрике случилась осечка, автомат плохо сработал, не положил внутрь содержимое. Мне один раз попалась совершенно нетронутая, полностью запечатанная коробка какао, только порошка в ней не оказалось. Ладно не расстраивайся, не ели мы кнаккеров и не надо! Может, гадость страшная.      - Может, и так, - согласилась я, потом машинально взяла один комок бумаги и развернула его.      Изо рта вырвался вопль:      - Мама!      Томочка, успевшая отвернуться к плите, подпрыгнула:      - Что?      Мигом ожили все кухонные электроприборы, из стены водопадом посыпались яйца, тостер начал выплевывать куски недожаренного хлеба, заработала мясорубка, включился чайник, но мне было не до взбесившейся от наших воплей техники, потому что я наконец-то увидела загадочного кнаккера.      На бумаге, трогательно сложив четыре лапки с крохотными пальчиками, лежало нечто серо-коричнево-черное с тупой мордочкой новорожденного щенка. Круглую голову украшали висячие ушки, а из, так сказать, филейной части торчал хвост, больше всего похожий на лепесток розы, нежный, кожистый, нечто вроде перепонки.      - Это кто? - шепотом спросила Томочка.      - Кнаккер, - прошептала я.      - Он живой?      - Думаю, нет.      - И его.., надо.., на гриле? - заикаясь, выдавила из себя вопрос Томуська. - Ни за что!      - Ага, - в полном ужасе подхватила я. - И что с ними делать?      - А сколько их?      Я пересчитала комки:      - Десять.      - Катастрофа! - всхлипнула Томуська. - Давай похороним бедолаг во дворе. Пойду за пустой коробкой из-под печенья, в кладовке лежит.      Заплакав, подруга ушла, а я принялась аккуратно разворачивать остальные бумажки, и очень скоро передо мной оказалось десять штук умилительно хорошеньких, но мертвых кнаккеров.      Ощущая себя несостоявшимся каннибалом, я взяла бутылку с водой и отвернула пробку. Бабах! Мои руки вздрогнули, жидкость из пластиковой тары пролилась прямо на трупики несчастных, предназначенных для съедения зверушек. Я нервно оглянулась - на плите покачивалась невесть откуда взявшаяся здоровущая чугунная сковородка.      - С добрым утром, - произнес компьютер, - настала пора пожарить кашу!      Я перевела дух и заорала:      - Совсем с ума сошел? Скоро ночь! И кашу не жарят! Глючный кретин!      С пола послышалось тихое шуршание, я опустила глаза вниз и завизжала:      - Помогите!!!      Из стены вновь начали выскакивать яйца, а тостер возмущенно завел: "Хлеб закончился, хлеб закончился, хлеб закончился..."      - Что случилось? - завопила издалека в ответ на призыв Томуська. - Что? Бегу! Эй, Вилка, ты жива?      - Кнаккеры... - обморочным голосом прошептала я. - Где они?      Тамарочка, примчавшись в кухню, уперлась взором в бумагу:      - Ой, нету! Смотри, смотри, вон один бежит! Да как быстро! Эй, стой, стой! Вилка, очнись, их надо поймать!      Спустя полчаса мы вернулись на кухню и сели у стола.      - С ума сойти... - бормотнула Томочка. - Хорошо хоть дома никого нет.      - Кстати, где все наши? - насторожилась я.      - Сеня повез Никиту в цирк, а потом они заедут за Крисей, та в гостях у подружки. Нехорошо, конечно, мальчишке режим ломать, но у Семена практически нет выходных, детей совсем не видит, - протянула подруга. - Слушай, что нам делать?      - Молчать, - быстро ответила я. - Иначе меня убьют. Никому ни слова!      - Это навряд ли поможет, - покачала головой Томуся.      Я оперлась подбородком на сложенные на столе руки.      - Дом чужой, так?      - Верно.      - Всякие прибабахи тут дорогие...      - Да.      - Вдруг эти кнаккеры проводку сгрызут? Нас тогда заставят здесь капитальный ремонт делать. А так - ничего не знаем, никого не видели...      - С добрым утром! - ожил компьютер. - Сегодня десятое декабря тысяча восемьсот двенадцатого года.      - Во, - подняла я брови, - слышала? Французы под Москвой, сейчас их Кутузов по старой смоленской дороге прочь погонит. Не волнуйся, мы победим.      Томуся заморгала, я обняла подругу.      - Понимаешь, мы оказались в сумасшедшем доме, тут все глючится. Но если узнают про кнаккеров, нас сделают виноватыми. Дескать, когда вас в здание впускали, компьютер работал лучше некуда, ваши кнаккеры его испортили, оплачивайте счет за ремонт. Миллион долларов.      - Может, они ядовитые, - дрожащим голосом предположила Томусечка.      - Эти милые зверюшки? Вовсе нет, - бодро ответила я. - Давай живо уберем упаковку, и...      - Есть дома кто? - закричал из холла Олег.      - Хлеб закончился, - возмущенно откликнулся тостер, - хлеб закончился...      - Заткнись, - прошипела я и со всех ног кинулась прятать пустые ящики.      Не успел Куприн съесть суп, как домой вернулись Сеня, Никита и Кристина. Вечер потек своим чередом. Усталый малыш поднял крик, из стены посыпались яйца, компьютер, ошалевший от детского вопля, решил каждые пять минут монотонно сообщать: "На улице сто пятьдесят восемь градусов тепла..."      А телевизор в гостиной не желал показывать ничего, кроме доселе мне неизвестного некоего подмосковного канала. Похоже, он вел трансляцию из расположенного неподалеку населенного пункта и предназначался исключительно для аборигенов - среди основных новостей было озвучено сообщение об опоросе свиньи Милки, проживающей по адресу: Коммунистический тупик, дом один.      - Это просто черт знает что, - устало протянул Олег, услыхав про новорожденных поросят.      - А на мой взгляд, даже мило, - сонно подхватил Семен. - Лучше я про хрюшек послушаю, чем об очередном теракте узнаю.      Олег хмыкнул и пошел в свою комнату. Сеня продолжал дремать в кресле, Кристина вяло ковырялась вилкой в остатках макарон, Никиту Томочка повела спать, я мирно ставила тарелки в посудомойку. На короткое время в доме воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим звуком телика, который теперь демонстрировал концерт местной художественной самодеятельности - пасторально-ностальгическое зрелище.      - Мама!!! - раздался вопль наверху.      Я уронила тарелку.      - Что? Где? - встрепенулся заснувший было Семен.      Кристина вскочила и понеслась по лестнице вверх, я, забыв про осколки на полу, ринулась за девочкой.      Вопль летел из спальни Олега. Отпихивая друг друга, мы с Крисей вбежали в просторную комнату и замерли, ожидая увидеть нечто ужасное. Но помещение выглядело обычно, только около помпезно широкого и высокого ложа стоял Куприн, издававший паровозные гудки.      Поняв, что муж цел и невредим, я слегка успокоилась и спросила:      - Зачем так кричать?      Олег начал тыкать рукой в кресло, уютно расположенное у торшера.      Я подошла к мягкой мебели и ахнула. На просторной гобеленовой подушке возлежала наша собака Дюшка. Собственно говоря, ничего удивительного в данном факте не было, Дюша большая умелица выбирать самые уютные местечки. А еще она очень тихая. Те, кто впервые приходит к нам в гости, бывают крайне удивлены, обнаружив спустя часа два после начала чаепития, что в квартире имеется собачка. Дюша невелика по размеру, абсолютно не агрессивна, она никогда не несется с лаем в прихожую, заслышав звонок, не клянчит у стола кусочки, не пристает к людям. Невероятно интеллигентное существо, что, учитывая историю ее появления у нас, крайне странно <Эту историю можно прочитать в книге Дарьи Донцовой "Черт из табакерки", издательство "Эксмо".>. Вот наша кошка - та совсем иная, но сейчас не о ней речь.      Дюшка раскинулась на сиденье, и на ее морде застыло выражение крайнего собачьего изумления, так как у живота двортерьерихи, сбившись в плотную кучу, мирно спали все десять сбежавших кнаккеров.      - Ой! - воскликнула Тамарочка. - Это...      Я быстро наступила подруге на ногу, понятливая Томуська живо захлопнула рот.      - Щеночки! - завопила Крися. - Bay, какие хорошенькие!      - Гав? - тихо спросила Дюшка.      Удивление несчастного животного было более чем понятно. Легла мирно спать незамужней барышней, а, открывши глазки, обнаружила себя в мамашах у неведомых тварей.      - Откуда она их взяла? - изумился Сеня.      - Натрахала! - подпрыгнула Крися. - Пап, ты че, не в курсе, откуда дети берутся?      - Кристина! - возмутилась Томуська.      - Разве не правду сказала? - подбоченилась девочка.      - Правду-то правду, - кивнула Томочка, - но можно же деликатно сказать, без употребления не слишком, на мой взгляд, приличного глагола.      - Как ни назови, суть дела не изменится, - захихикала Кристина. - Ладно, скажу деликатно: она их в подоле принесла, вернее, в прогулочной попоне.      Сеня наклонился над стайкой кнаккеров.      - Матерь божья... - изрек он через пару секунд. - Похоже, у Дюшки случилась любовь с крысой.      - Не говори глупостей! - подскочила я. - Подобное невозможно.      - Сам так раньше думал, но ты на их лапки погляди! - взвизгнул Семен. - Как у грызунов!      - А хвосты! - обморочно подхватил Олег. - Перепонка, словно у летучей мыши!      - Может, Дюшку сначала крыса, а потом летучая мышь трах.., то есть в загс отвела? - корректно высказалась Кристина. - А что, я читала в газете "Факты без комментариев" про одну тетку, у которой полосатый младенец родился - совсем как зебра, полоска белая, черная, белая, черная. А все из-за...      - Пожалуйста, замолчи, - велела я. - Это щеночки.      - С крысиными лапками? - ухмыльнулся Сеня.      - Ну да, - уверенно заявила я, - ничего удивительного. Зоология знает подобные примеры. Вот, например, мул. У него папа - лошадь, а мама - осел. Или наоборот, не помню.      - Еще встречается овцебык, - тихо вступила в беседу Томочка.      - И зеброконь! - заорала, подпрыгивая от возбуждения, Кристина. - Ой, щенки суперские!      - И сколько их? - мрачно спросил Олег.      - Десять штук, - ответила я.      - Офигеть, - не выдержал Куприн. - Может, их.., того?      - Нет! - хором заорали мы с Томочкой и Крисей. - Никогда!      - Тише, тише, - поднял руки вверх майор. - Я только спросил, что с этими.., кхм.., детками делать.      - Кормить и воспитывать, - дрожащим голоском ответила Томуська. И начала распоряжаться:      - Крися, неси в кухню ящик из-под бананов, он в кладовке стоит, и положи туда старое Никиткино одеяльце, темно-синее... Вилка, нагрей молока и вбей в него сырое яйцо... Сеня, организуй грелку, а ты, Олег, бери Дюшку с выводком и тащи вниз...      Через полчаса Дюшка, не выказывавшая, как всегда, никакого сопротивления, апатично лежала в ящике. Кнаккеры, наевшись от пуза, вновь заснули, зарывшись в шерсть благоприобретенной матери.      - Похоже, у Дюшки совсем нет молока, - протянул Семен, - бедные малыши сильно проголодались. А они ничего, миленькие...      - Забавные, - согласился Олег. - Смотрите, на спинках у них бороздка.      - Не, просто полоска более темной шерсти, - не упустила возможности поспорить Кристина.      - Бороздка, - не уступил Куприн.      - Полоска!      - Бороздка!      - Полоска!      - Ой, вы прямо как детсадовцы, - укорила их Томуся. - Давайте спать. Бороздка, полоска, не все ли равно... Вырастут - мы их раздадим.      Не успела подруга закончить речь, как все начали отчаянно зевать.      Я пошла в свою спальню. Ладно, завтра непременно найду время, заеду в "Солнце гурмана", отыщу Амалию и потребую от нее ответа на вопрос: кто такие кнаккеры и с чем их едят? В переносном смысле слова!            Глава 26            Не имей сто рублей, а имей сто друзей. И в наши времена старая пословица остается актуальной, только я бы, впрочем, ее слегка видоизменила: надо иметь не только сто долларов, но и сто друзей. Вот тогда совершенно гарантированно справишься с любой задачей.      Утром, в девять часов, я спустилась на кухню, полюбовалась на мирно спящих, заметно подросших за ночь кнаккеров, подобрала с пола несколько разбитых яиц, услышала от компьютера: "Добрый вечер! Сегодня наступает новый, тысяча шестьсот одиннадцатый год", - выпила кофе, удостоверилась, что Сеня с Олегом уехали на работу, и схватилась за телефон.      - Старкова! - гавкнуло из трубки.      - Олесь, ты?      - Капитан Старкова слушает.      - Это я, Вилка.      - А, - подобрел голос, - привет. Чего надо?      - Просто поболтать хотела.      - Некогда мне трепаться, - с милицейской прямотой отрезала Олеся, - говори, зачем звонишь. Хотя сама знаю! Телефон пробить?      - Ой, и правда. Ты такая догадливая!      - Это не я умная, а Вилка вредная, - вздохнула Старкова. - Звонила мне за прошлый год четыре раза, и все с одной целью!      - Прости, похоже, я - свинья.      - Верно, - согласилась Олеська, - вылитая хрюшка. Слушай, у меня и впрямь ни секунды лишней нет. Заканчивай идиотские реверансы и говори свой номер.      Я быстро продиктовала цифры и замерла в ожидании ответа.      Олеська в редкую свободную минуту жалуется на полнейшее отсутствие кавалеров. А разве с таким характером найдешь себе жениха? Год тому назад я стала свидетелем того, каким образом страдающая от одиночества капитан Старкова обходится с мужчинами. Мы с ней сидели в кафе и мирно лакомились кондитерскими изысками. Олеська разломала ложечкой кусок торта, и тут к нашему столику приблизился весьма симпатичный дядечка.      - Девушка, - обратился он к Олеське, - нет ли У вас ручки?      Старкова кивнула, открыла сумочку, вытащила оттуда стило стоимостью в три копейки и вполне мирно сказала:      - Держите.      - А бумаги не найдется? - продолжил мужик. - Очень надо.      Олеся снова пошарила в торбе, выудила блокнот, выдрала из него лист и протянула незнакомцу.      - Какая вы запасливая! - восхитился тот. - А вот у меня никогда ничего нет. Знаете почему?      - Почему? - машинально повторила Олеська.      - Я человек одинокий, - забубнил незнакомец, - без родной души рядом, ищу свою любовь и...      - Так вы ко мне решили покадриться? - усмехнулась Старкова.      - Верно, - обрадованно закивал мужчина и сел без приглашения к нашему столику. - Вижу, красивая, молодая и непристроенная женщина. Ну прямо как я. Вот и встретились два одиночества. Разрешите представиться: Юрик...      Я хотела было под благовидным предлогом испариться, оставив парочку наедине, но Олеська внезапно заявила:      - Значит, так, Юрик. Слушайте внимательно. Что нас ждет? Мы сейчас сходим в кино, потом в кафе, затем поедем к вам. Так?      - Ну.., я человек приличный, - занервничал Юрик, - сразу никого в койку не тащу.      - Ладно, значит, через неделю я у тебя под одеялом окажусь, - не стала спорить Олеська. - Погуляем с полгода, поженимся, начнется семейная жизнь. Твоя мама примется меня со свету сживать, справедливые замечания делать, типа: "Готовить не умеешь, гладишь плохо, убираешь неаккуратно". Я распсихуюсь, и мы к моей маманьке съедем. А она тот еще фрукт, начнет зятя в капусту шинковать: "Не кури, не топай, не чавкай, не сиди у телика, свалился, дармоед, на нашу голову..." Свою квартиру нам не заиметь - денег нет, придется одну из старух терпеть, либо твою, либо мою. Потом дети родятся, и мы из-за них лаяться начнем. Результат же нашей с тобой жизни будет таков: либо разведемся и разбежимся, но уже совсем больные, ты с язвой, а я с какой-нибудь миомой, либо ты от инфаркта помрешь, я-то крепкая, меня так просто не угробить. Хороша перспективка?      - Нет, - испуганно ответил дядька.      - И мне тоже так кажется, - вздохнула Олеська. - Поэтому давай даже не начинать процесса. На фига нам роман, свадьба, лай и прочая лабуда? Представь, что все уже случилось, и мы сейчас развелись. Хорошо, правда? Свобода!      Мужик кивнул, потом вскочил и опрометью бросился из кафе. Еле-еле сдерживая смех, я сказала:      - Оригинальный способ отшивать кавалеров.      - Я его не собиралась прогонять, - захлопала глазами Старкова, - просто развернула перед дураком цепь предполагаемых событий. Кстати, хотел бы отношения завязать, мог сказать: "Вы, девушка, однобоко оцениваете ситуацию, мы будем счастливы, я куплю загородный дом..." Ну и так далее.      - А, ты тестируешь поклонников, - догадалась я.      - Ага, - кивнула капитан Старкова и принялась методично доедать торт.      - И как? - заинтересовалась я. - Встретился индивидуум, прошедший испытание?      - Нет, - мрачно ответила Олеська. - Кругом одни козлы - бледнеют и убегают.      Наверное, следовало втолковать капитану Старковой, что, применяя подобный метод, она рискует на всю жизнь остаться в одиночестве. Но тут уж никуда не денешься - Олеся обладает на редкость бескомпромиссным характером. Зато она очень ответственна и всегда помогает друзьям...      - Эй, Вилка, ждешь? - донеслось из трубки.      - Конечно, - быстро ответила я, - с нетерпением.      - Данный тобой номер телефона зарегистрирован по адресу: улица Академика Рагозина...      - Подожди, это не мобильный?      - Стационарный, - недовольно ответила Олеська. - Слушай внимательно информацию, не перебивай! Зарегистрирован на имя Выгузовой Алевтины Андреевны, она собственница жилья. Усе. Покедова.      Некоторое время я смотрела на трубку, потом встала и пошла на выход. Выгузова Алевтина Андреевна и Илья Каменев... Это явно два разных человека, но, вполне вероятно, они связаны между собой. А может, женщина - мать Ильи? Во всяком случае, прежде чем лезть к волку в пасть, следует основательно подготовиться...      Я зарулила в один из магазинов, торгующих бытовой электротехникой, купила там самый дешевый вариант утюга и поехала на улицу Рагозина.      - Кто там? - донеслось из-за железной двери.      - Здравствуйте, - бодрым речитативом завела я, - мне нужна Выгузова Алевтина Андреевна.      - Слушаю вас, - ответила хозяйка, но не открыла.      - Из собеса беспокоят.      - Зачем?      - Подарок принесли.      - Какой?      - Утюг электрический, с паром, - начала я перечислять функции приобретения, - французского производства, подошва тефлоновая, антипригарная...      Послышался легкий скрип, и в открывшуюся щель выглянула пожилая дама со старомодной прической.      - Вы женщина! - радостно констатировала она. - Заходите. Вот мужчину ни за что бы не впустила. Сейчас времена страшные, за копейку убить могут. Так я не поняла, от кого утюг? Вы ботиночки-то снимите, а то грязи натащите...      Я покорно вылезла из полусапожек, отказалась от порядком засаленных тапочек и пошла за хозяйкой в глубь необъятных апартаментов.      - Какая у вас квартира огромная, - сказала я, оказавшись в просторной комнате, заставленной старинной мебелью, правда, не в самом лучшем состоянии.      - Единственное, что осталось от Павла Николаевича, моего покойного супруга, - словоохотливо пояснила бабуся. - Была у меня когда-то иная жизнь, да прошла. Хорошо, что Паша до революции скончаться успел, ужаса не увидел. Он-то, наивный, думал, что оставил меня обеспеченной дамой. Знаете, сколько у нас на книжке лежало, когда новая власть реформу назначила? Сто двадцать тысяч советских рублей. Вот так! Павел Николаевич, когда на тот свет уходил, перекрестил меня и спокойно сказал: "Ты, Лина, не экономь, накопил я столько, что тебе на три старости хватит". Но не судьба была хорошо пожить. И трех лет после кончины Павла не прошло, как на эти средства батон хлеба купить уже нельзя было. И что мне делать осталось? Только жильцов пускать. Ладно, вам не интересно. Так что за утюжок?      - Наш собес получил гуманитарную помощь от спонсора, вот теперь раздаем ее одиноким людям.      - Очень мило, - кивнула Алевтина Андреевна. - Утюг - это хорошо. У меня, правда, есть один, но вдруг сломается...      - Конечно, телевизор лучше, - бодро поддержала я завязавшуюся беседу, - или, скажем, холодильник...      - Глаза у меня совсем плохие, - призналась Выгузова, - туманится все, поэтому телевизор ни к чему. Ем я мало, мне старого холодильника достаточно. Впрочем, и гладить давно перестала, но утюжок возьму.      - Кто же за вами ухаживает?      - А зачем за мной ухаживать? Сама управляюсь, - усмехнулась Алевтина Андреевна, - в маразм еще не впала. Вот Елена Сергеевна из сотой квартиры, та совсем плохая - даже, как ее зовут, напрочь забыла, дети к ней сиделку приставили.      - Но ведь нужно за продуктами ходить, готовить, стирать.      Алевтина Андреевна улыбнулась:      - Из любой ситуации выход найдется. С соседкой договорилась, с Наташей с первого этажа. Приплачиваю ей чуток, та и старается.      - На домработницу сейчас деньги большие нужны, - достаточно бесцеремонно заявила я.      - Верно, - закивала Алевтина Андреевна, - только Наташа любой малости рада, у нее трое детей. Вы утюжок-то давайте, я его припрячу. Вам мой паспорт нужен?      - Зачем? - удивилась я.      Алевтина Андреевна укоризненно покачала головой:      - Милочка, следует оформить факт передачи подарка. Где у вас ведомость? Я всю жизнь в бухгалтерии работала, порядок хорошо знаю.      - Мое начальство хочет лишь расписку от вас, - нашлась я, - стандартную: мол, получила в подарок утюг, и роспись.      Выгузова подняла глаза к потолку.      - О времена, о нравы! Какое широчайшее поле для свершения махинаций! Хорошо, сейчас напишу.      - Вам не страшно одной в таких хоромах? - приступила я к основной теме визита.      - Так я тут не одна, - спокойно пояснила Алевтина Андреевна, - уж не первый год жильцов пускаю.      - Ой, но ведь это еще страшнее, чем в одиночестве!      - Почему? - удивилась Выгузова.      - Мало ли кто поселится? В агентствах не слишком-то проверяют клиентов.      Алевтина Андреевна скривилась:      - Милая, зачем же обращаться к капиталистам? Слава богу, у меня полно знакомых. Вот, к примеру, Олег с Машей. Милейшая пара, прожили здесь.., э.., два.., нет, три года. Строили собственный дом, а пока здание возводилось, обитали тут. Мы стали буквально родными! Машенька до сих пор приезжает, вкусности привозит, на лето к себе приглашает, бесплатно, на правах родственницы. Меня с этими потрясающими людьми бывшая секретарша Павла свела, они ей дальние кумовья. А до Олега и его жены Никита Владимирович проживал, пианист. Ему репетировать ежедневно надо, а собственного жилья не имел, в коммуналке мыкался. Ясное дело, там соседям Шопен с Чайковским не нужны, им детей спать укладывать, а Никитушке партии разучивать, вот и съехал ко мне. А я же только рада была, очень музыку люблю. Сколько же Никита у меня квартировал? Кажется, тоже года три. И с ним мы в лучших друзьях остались, если концерт в Москве дает, я в первом ряду сижу. И знаете, что интересно? Наверное, Павел меня с того света бережет. Едва Никитушка съехал, как Ольга Ивановна позвонила и завела: "Алевтина Андреевна, не сдает ли кто квартирку? Милые люди, Олег с Машенькой, снять хотят". Я еще, помнится, удивилась приятному совпадению. Так этого мало! Не успели Олежек с женой меня покинуть, дня не прошло, как звонит Нюра и тот же вопросик задает: "Алевтина Андреевна, не сдает ли кто квартирку? Дочь моя замуж вышла, Илья хороший парень, да только молодым лучше жить отдельно". Оно верно, теща зятю всегда помеха. Вот вы не замечали странную вещь: если живете совместно с родственниками, то постоянно раздражаетесь, а ежели рядом с посторонними, то нервов тратите меньше. А почему? Да потому, что так, как свои, никто больше не достанет, до печени лишь самые близкие способны докопаться. Ясное дело, я согласилась, перебрались они ко мне. И вот недавно ужасная беда случилась! Нюре соболезнование я пока не выразила, рука не поднимается ей позвонить. У самой, правда, детей нет, но очень хорошо понимаю, каково матери пережить смерть дочери. Трагедия! Илья просто сам не свой. Ну зачем он ушел? Хотя, понятно, горе...      У меня закружилась голова. Отбросив в сторону все предосторожности, я принялась допрашивать болтливую бабушку:      - У вас в последнее время жил Илья Каменев?      - Ну да. Только что же рассказывала.      - И сколько времени он здесь провел?      - Недолго. И вот такая трагедия, - пригорюнилась старушка.      - Илья женат на Алле?      - Да.      - Она дочь вашей подруги?      - Нет.      - Простите, вы сказали: "Мне позвонила Нюра".      - Верно. Но она мне не подруга.      - А кто?      - Хорошая знакомая, работали вместе, - зачастила Алевтина Андреевна. - Понимаете, во мне нет и капли снобизма, поэтому имею огромный круг общения. Павел всегда повторял: "Был бы человек хороший", я с мужем полностью солидарна.      Не место красит человека, а человек место. Именно так. Вот если разбираться по сути... Я занимала важный пост, сидела бухгалтером в НИИ исторических проблем. Ответственность высокая, оклад хороший, почет и уважение от начальства и всех сотрудников. А Нюра? Простая уборщица. Она ко мне в кабинет с ведром и шваброй приходила, но я никогда перед поломойкой графиню из себя не корчила. И вот результат...      - Нюра? - подскочила я. - Анна Ивановна Викторова?      - Верно, верно.      - Она вам позвонила и попросила сдать комнаты молодоженам?      - Так о том и веду речь, - назидательно продолжила Алевтина Андреевна. - Кабы я из себя особу голубых кровей изображала, то не стала бы мне Нюра звонить, и жильцов бы я не получила. Хотя вон какая драма вышла... Теперь предстоит других съемщиков искать.      - А что случилось?      Выгузова разгладила рукой скатерть.      - Ужасно!      - Очень вас прошу, поподробней расскажите! - взмолилась я.      Алевтина Андреевна не усмотрела в моей просьбе ничего особенного.      - Приехали ребятки ко мне, - забубнила она. - Милые такие, тихие, работали очень много. Я их редко видела. Аллочка в основном по командировкам ездила, считаные дни дома была, а Илюша постоянно. Скромный, воспитанный, кухней он не пользовался, уж и не знаю, где ел. Да и Аллочка не готовила, хозяйка она вообще никудышная была. Честно говоря, мало найдется мужчин, которые подобную супругу терпеть станут. Но Илья.., он такой, знаете, субтильный, хрупкий, трудно себе даже представить, чтобы он от спутницы жизни что-то требовал. Не поверите, я его голоса практически не слышала, порой и не знала, дома он или нет. Вот Олег с Машей, те веселые были: не успеют войти, телевизор включат, она сковородками гремит, он в ванной поет. А Илья, словно тень, шмыг и нету. У меня даже было ощущение, словно я по-прежнему одна живу.      Вдохновленная внимательностью слушательницы, Алевтина Андреевна принялась вываливать на меня кучу подробностей.      Старуха пускала жильцов не только из материальных соображений, ей еще было скучно одной куковать в необъятной квартире. Поэтому со всеми постояльцами Выгузова заводила дружбу, делалась им кем-то вроде двоюродной тетушки и вовсю принимала участие в чужой жизни. Очевидно, подобное положение дел не напрягало и вторую сторону, поэтому Алевтина Андреевна ощущала себя вполне счастливой. Ей хотелось выглядеть ласковой хозяйкой, под патронатом которой находятся жильцы, и до сих пор подобная роль удавалась даме с блеском. Но вот с Ильей и Аллой ничего похожего не получилось. От Алевтины Андреевны они сразу отгородились глухой стеной.      - Такие странные, - запоздало удивлялась сейчас старушка, - все тишком, молчком, разобщенно. Вот Олег с Машенькой, те любили вместе по выходным в магазин сбегать, потом на кухне готовили, затем он в ванную пойдет и через минут десять, слышу, кричит: "Марусь, потри спинку!" Машенька к нему шмыг, вода течет, они там хихикают, гремят чем-то... Один раз веревку оборвали, на которой мое бельишко сохло. Я только посмеялась - ясно, дело молодое, где уж тут о чужих ночнушках думать.      Мне такое поведение понятно, мы сами с Павлом по юным годам куролесили, никто нам был не указ. А Илья с Аллой, словно больные мыши, прокрадутся по коридору - не услышать. Не верите, я их ни разу вместе не видела, либо он дома, либо она. Что за пара такая? Знаете, даже удивилась, когда Илья горевать начал, думала, грешным делом, у них разводом пахнет. А тут... Конечно, он не заплакал, это для него слишком сильная эмоция, но совсем помрачнел. Да!      - А что за горе случилось у ваших квартирантов? - сумела я наконец задать чрезвычайно интересующий меня вопрос.      - Как? - изумилась Алевтина Андреевна. - Разве я не сказала?      - Нет.      - Не может быть.      - Правда, правда!      - Аллочка погибла в авиакатастрофе, - с горящим от возбуждения взором ответила Выгузова.            Глава 27            - Как? - закричала я. - Вы ничего не путаете?      - Нет, милочка, - с достоинством ответила Алевтина Андреевна. - Уже говорила вам: несмотря на возраст, еще не стала жертвой маразма. Аллочка улетела в очередную командировку, а утром... Нет, он, конечно, странный человек!      - Кто?      - Илья, - пояснила Выгузова. - Представляете, выхожу утром на кухню, стоит у плиты, глаза, как всегда, закрыты, выбрит безукоризненно... Он никогда себе не позволял никакой распущенности: волосы идеально причесаны, костюм отглажен. Кстати, постоянно носил именно пиджачную пару, всякие джинсы не уважал, лишь брюки, причем так отглаженные, что о стрелки порезаться можно, рубашка, галстук, пиджак. Такой, прости господи, нудный.      - А почему он глаза закрывал? Слепой?      - Кто?      - Илья.      - Господь с вами, что за глупость вам в голову взбрела! - укоризненно воскликнула Алевтина Андреевна. - Нормальный человек.      - Но сами только-только сказали: "стоит у плиты, глаза, как всегда, закрыты!".      - У Ильи какой-то непорядок со зрением, - пояснила Алевтина Андреевна. - Он носит очки с затемненными стеклами, что крайне затрудняет общение: разговариваешь с молодым человеком и категорически не понимаешь, как он к тебе относится. Ну, согласитесь, выражение глаз собеседника ведь очень важно.      Я кивнула, старушка осторожно поправила воротничок кружевной блузки и продолжила...      Вышла она на кухню, а жилец ей говорит:      - Извините, Алевтина Андреевна, ситуация изменилась, придется мне съехать.      Выгузова решила, что у молодых людей случилась незадача с деньгами, и, демонстрируя совершенную неконфликтность, мирно воскликнула:      - Не волнуйтесь, Илюшенька! Я вас с оплатой не тороплю, можно потом внести. Вот Олежек с Машей один раз в страшную ситуацию попали, приобрели черепицу для нового дома и стали прямо банкроты. Ну и что? Я же понимаю...      - Деньги есть, - сухо перебил Каменев, - не в них проблема.      - А в чем? - удивилась Выгузова, наивно полагавшая, что хуже финансовых проблем никаких нет.      - Алла погибла, - ответил жилец.      Алевтина Андреевна уцепилась за стол.      - Не может быть! Илюша! Это дурацкая шутка?      - К несчастью, нет, - прерывающимся голосом сообщил парень. - Отправилась по делам фирмы в городок Нырск, а туда лишь местные авиалинии летают, самолеты типа "кукурузник", ну и... Подробностей пока не знаю, вроде это чудо авиации за линию электропередачи зацепилось. Нет Аллочки, разбилась. Впрочем, никто не выжил, и экипаж погиб, и пассажиры.      Алевтина Андреевна, схватившись за сердце, ушла в свою комнату. Элементарная вежливость требовала немедленно позвонить Нюре, выразить соболезнование, предложить, в конце концов, помощь, но у Выгузовой не нашлось сил на необходимые действия. Несколько часов старуха провела в кровати, потом она вышла на кухню, решила подкрепить слабеющие силы свежезаваренным чаем. Нельзя сказать, что Алевтина Андреевна так уж успела полюбить за короткое время Аллу, если честно, хозяйка квартиры перебросилась с жиличкой всего парой фраз, но сам факт внезапной кончины молодой, цветущей женщины был ошеломляющ.      На кухонном столе Выгузову поджидал конверт, а в нем деньги и записка: "Уважаемая Алевтина Андреевна, вследствие форс-мажорных обстоятельств вынужден расторгнуть нашу договоренность о найме комнат. Приношу свои извинения за принесенные неудобства. Надеюсь, что сумма за непрожитые три месяца послужит компенсацией. Я съехал, можете искать новых жильцов. Илья Каменев"...      - Да уж, - поморщилась я, - странный юноша. Брови Выгузовой поползли вверх.      - Странный? Дикий! Он ушел, пока я лежала в своей спальне. Не зашел попрощаться, не предупредил, просто исчез. Натуральное оскорбление!      - Не знаете, куда переехал Илья?      - Понятия не имею! - гневно воскликнула Выгузова. - И, если честно, даже рада, что он отбыл. Кстати, мой ангел-хранитель снова помог. Представляете, пересчитываю деньги... Тут ничего плохого про Илью сказать нельзя, оставил без обмана трехмесячную ренту, в финансовых вопросах он безупречен, но с душевной тонкостью у молодого человека беда. Ну да не о нем речь. Так вот, мой небесный телохранитель вновь бросился мне на подмогу. Не успела я пережить оскорбление, как звонит Влада Вишневская и просит: "Линочка, приюти мою племянницу, Ниночку. Месяц как замуж вышла, а уже успела и со свекровью, и со своей мамой разлаяться". Ясное дело, я согласилась. Приходила она вчера, милая девочка, муж симпатичный, стоят обнявшись. Вот это мне понятно, готова стать молодым добрым другом. Не то что...      - Вам не приходит в голову, кто может знать о местонахождении Ильи? - перебила я старуху.      Алевтина Андреевна прищурилась:      - Ну... Нюра небось в курсе, где зять обитает. Но почему вас, милочка, столь заинтересовал Илья Каменев? Право, странно!      - Просто мне стало обидно за вас, - вывернулась я. - Прямо хочется поехать к этому типу, схватить за пиджак и сурово заявить: "Как вы смели оскорбить Алевтину Андреевну, человека, который хотел стать вам другом?"      Выгузова расплылась в улыбке:      - Ну что вы, деточка, никогда не следует проявлять агрессивность. И еще мой совет: никого никогда не воспитывайте, толку не увидите.      ...От Выгузовой я ушла с гудящей головой. Подозревать старуху во вранье у меня не имелось причин. Алевтина Андреевна совершенно искренно возмущалась, повествуя о странной семейной паре, ведущей разобщенный образ жизни. Хотя, может, это бабусе отношения Ильи и Аллы показались непонятными, а на самом деле ничего странного в них нет?      Каменев работал в Москве, а Алла моталась по командировкам. Сейчас такое время, что никак нельзя отказываться от службы, если за нее хорошо платят. Тем более, похоже, Илья сильно переживал смерть жены, иначе по какой причине предпочел покинуть квартиру Выгузовой? Он не мог находиться там, где все напоминало о жене. Нет, поведение Каменева не удивляло, поражало иное. Отчего Нюра и Маня на мой вопрос, где сейчас Алла, совершенно спокойно ответили:      - Понятия не имеем. Ушла, и все.      Но это не правда! Нюра пристроила приемную дочь на квартиру к Выгузовой. Зачем ей было скрывать сей самый обычный факт?      Прокрутив в голове разные мысли, я попыталась дозвониться до бойких старушек, но трубку в их квартире никто не снимал. На пятой бесплодной попытке я разозлилась. Ну ладно, бабуси, небось вы ушли в магазин, поеду к вам и подожду во дворе, рано или поздно вернетесь!      Джип вылетел на проспект и понесся в нужную сторону. Через пару минут моя злость утихла, и я обрела способность рассуждать спокойно.      С Нюрой и Маней, безусловно, следует поговорить, но ведь сейчас почитательницы писательницы Арины Виоловой отсутствуют. Вместо того чтобы тупо торчать у подъезда, съезжу-ка я в "Солнце гурмана" и выясню, кто такие кнаккеры. Не следует терять время зря!      ...Увидав меня, начальница отдела по работе с клиентами ринулась вперед, вытянув перед собой бледные руки.      - Здравствуйте, здравствуйте! Но мы еще не получали молоко розового кенгуру в новой экономичной упаковке!      - Я не за ним.      Амалия прижала к щекам щедро украшенные перстнями пальцы.      - Ой, глупость сморозила! Извините. Чем помочь? Не желаете варенья из фру-фру?      Я постаралась сохранить на лице милую улыбку. Ни за что не стану спрашивать, что или кто такой сей фру-фру, хватит с меня кнаккеров! Впрочем, иногда в жизни случаются смешные конфузы, связанные с незнакомыми названиями и странными именами.      Примерно год тому назад одну из наших соседок, Олю Кравцову, внезапно отвезли в больницу. Состояние здоровья Ольги особых опасений не вызывало, у нее случился самый банальный приступ аппендицита. Олега позвали помочь донести Кравцову до "Скорой". Увидав моего мужа, Ольга сунула ему ключи и попросила:      - Умоляю, хоть раз в день заглядывай ко мне и окидывай взглядом квартиру, все ли в порядке.      - А чем кормить кошек? - предусмотрительно осведомился майор.      - Эту проблему решила, - отмахнулась Оля, - свекровь придет и их накормит. Боюсь другого: она милая, но безголовая, еще воду не выключит или дверь не запрет, поэтому хозяйский глаз нужен.      - Так давай я и о кошках позабочусь, - предложил Олег.      - Свекровь обидится, - вздохнула Кравцова, - решит, невестка ей не доверяет. Пусть уж она кошек кормит.      На том и порешили.      Успокоенная Кравцова отправилась в больницу, Олег положил ключи в карман и.., благополучно забыл об обещании, данном соседке. Меня он о необходимости инспектировать квартиру Ольги в известность не поставил, поэтому я была крайне удивлена, когда Кравцова позвонила в субботу и спросила:      - Ну, как там, порядок?      - Где? - изумилась я.      - У меня дома, - ответила соседка. - Разве Куприн тебе не рассказал, что я просила проверять квартиру? Я завтра утром уже возвращаюсь.      Вечером я поинтересовалась у супруга:      - Ты заглядывал к Кравцовой?      Олег похлопал глазами, потом воскликнул:      - Вот черт! Совсем из головы вон!      - Она завтра из больницы выписывается, - пояснила я. - Пошли глянем, вдруг там что не так, некрасиво получится.      Но, к счастью, в небольших комнатах царил порядок, в ванной не капали краны, в туалете не тек бачок, и газ оказался заботливо перекрыт. Кошек не было видно. Очевидно, поняв, что в доме чужие, они предпочли забиться под шкаф или диван.      - Слава богу, - выдохнула я, - полный орднунг. Тревожиться не о чем.      - Ага, - кивнул Олег. - Кроме вот этого. Глянь, на холодильнике записка висит.      Я уставилась на лист формата А-4, прикрепленный к дверце магнитом. Красным фломастером было написано: "Кошки полакомились Жу-жу". Мне стало не слишком хорошо.      - Кто такой Жу-жу? - спросила я у Олега.      - Тот, кого, особо не церемонясь, сожрали киски, - вздохнул Куприн. - Наверное, у Ольги еще хомяк жил или крыса. Свекровь вычистила клетку, а дверку не закрыла. Ну и...      - Ой, как некрасиво вышло! - испугалась я.      - Да, - согласился Куприн, - неудобно. Вот что, Вилка, сейчас подскажу, как тебе надо действовать. Завтра, прямо с утра, зайди к Ольге и честно скажи: "Прости, недоглядела. Уж не обижайся, куплю тебе новую Жу-жу". Честность лучше всего.      На меня накатило негодование.      - Послушай, до сегодняшнего дня я и не знала о том, что мой муж обещал приглядывать за Ольгиной квартирой! Думаю, тебе самому следует честно признаться в оплошности!      - У меня работа, - быстро нашелся Олег, - а ты дома сидишь.      Я насупилась, но промолчала. Спорить с Куприным бесполезное дело, в особенности, если он решил спрятаться за жену.      На следующий день, ощущая себя полнейшей идиоткой, я позвонила в дверь Кравцовой.      - Вилка! - обрадовалась та, открыв дверь. - Входи. Хочешь чаю?      Примерно с полчаса мы болтали о ерунде, потом я, собравшись с силами, сказала:      - Извини, Оль.      - За что? - абсолютно искренно удивилась соседка.      - Да вот, - указала я рукой на холодильник, где укором пламенела записка, - недоглядел Олег. Уж не знаю, кто был этот несчастный Жу-жу, которым полакомились твои киски, но, поверь, сожалею о его преждевременной и мучительной смерти. Готова купить тебе еще одного Жу-жу. Или двух.      Ольга сначала вздрогнула, потом уставилась на холодильник и рассмеялась:      - Ну уж нет, - выпалила она, - еще одну Жу-жу не вынесу. Это моя свекровь! Вечно она идиотские записки оставляет. Следовало просто написать: "Животные накормлены. Евгения Семеновна". Ан нет, мы же девочки-лапочки, капризницы, детсадовки престарелые... Вот она и начертала: "Кошки полакомились Жу-жу". А знаков препинания наша девочка-лапочка никогда принципиально не ставит, глагол "кормить" считает вульгарным и предпочитает именовать себя кличкой Жу-жу. Очуметь! Да уж, отличная тебе в голову мысль пришла о двух Жу-жу, просто мороз по коже...      После этого казуса я крайне настороженно отношусь к названиям типа "фру-фру". И сейчас быстро сказала:      - Нет, спасибо, мой вопрос о кнаккерах.      - Ой, несвежие оказались!      - Наоборот.      - Не поняла, - растерянно поникла Амалия. - Вы что имеете в виду?      - Даже слишком свежие, очень бойко по квартире бегают.      Амалия замахала руками:      - А, вы шутница! Это невозможно!      - Да? Почему?      - Они же замороженные.      - Значит, мне случайно достались живые.      - Ха-ха! Огурцы не умеют бегать.      - Огурцы? - попятилась я. - Кнаккеры овощи?      - Ясное дело, - закивала Амалия. - Произрастают в Новой Зеландии. Ну, может, они ближе к кабачкам, но это не принципиально! Длинные, зеленые, слегка водянистые...      - И у них нет ног?      - Ног?      - Лап!      - Конечно, нет.      - И рук?      Амалия нервно облизнула губы.      - Руки тоже отсутствуют.      - А голова? - не успокаивалась я. - С ушами?      Амалия осторожно тронула меня за предплечье.      - Простите, Арина, может, вам воды принести?      - Нет, спасибо, - обморочным голосом прошептала я. - Если кнаккеры - огурцы, то почему вы упоминали про приготовление их на гриле?      - Так очень вкусно! - оживилась Амалия. - Берем яйцо, разбалтываем с молоком, окунаем в смесь кнаккер, обваливаем в муке и на решетку. Потом с чесночком и рубленой зеленью на стол. М-м-м! Пальчики оближешь и проглотишь! Арина, что вы так побледнели?      - У вас есть кабинет? - выдавила я из себя.      - Да, сюда, налево, - засуетилась Амалия.      Не прошло и получаса, как я переполнилась малоутешительными сведениями. Кнаккеры - это овощи, в точности данного факта Амалия ни на секунду не сомневалась. Колебалась она лишь при определении вида съедобных растений, что они такое: огурцы, кабачки или цуккини? А может, разновидность авокадо? Зато, осторожно оглядываясь на плотно закрытую дверь кабинета, Амалия поведала историю о таинственных находках, время от времени совершаемых сотрудниками гастрономического бутика. Один раз внутри рулона туалетной бумаги, прибывшей из Туниса, обнаружился скорпион. Слава богу, он выпал на складе и не напугал покупателей. Еще в ящике с виноградом нашелся прошлой зимой некто, сильно смахивающий на лягушку, но только интенсивно красного цвета. А уж про всяких там червяков и личинок, выползающих и выпадающих из разных фруктов, и упоминать не хочется.      - Кто у вас, не знаю, - зашептала Амалия. - Ариночка, милая, вы, похоже, интеллигентный человек, умоляю, не затевайте шума. Если газеты вой поднимут, меня хозяин выпрет. А куда пойдешь с плохой рекомендацией? Мы с дочкой на паперти окажемся. Ей-богу, не виновата! Это кто-то из новозеландцев ошибся, завернул местный деликатес в бумагу и к нам направил. Люди же в экзотических странах все жрут! Ну, пожалуйста, не губите!      - Да я и не собиралась доставлять вам неприятности, - промямлила я, - но у нас дети! Вдруг эти кнаккеры ядовитые?      - Сами же говорили - милые пушистики, похожие на новорожденных щеночков... - лебезила Амалия.      - Недавно появившийся на свет тигр тоже похож на котенка, - парировала я.      - Милая! Вам надо в зоопарк, - оживилась Амалия, - вот там дадут полнейшую консультацию!      Я кивнула:      - Хорошая идея. Обязательно воспользуюсь советом. Сначала по делам скатаюсь, а затем навещу специалистов.            Глава 28            Так и не дозвонившись до старух, я рискнула и поехала по знакомому адресу, не договариваясь предварительно с хозяйками. Уж очень хотелось огорошить Нюру простым вопросом: "Почему вы не сказали мне, что пристроили Аллу с мужем на постой к Алевтине Андреевне?"      Уже припарковав джип во дворе и войдя в подъезд, я неожиданно спросила у себя: "Минуточку, а когда погибла Алла?" Выгузова не назвала точной даты, но, если внимательно вспомнить все изложенные ею факты, то получалось, что молодой женщины нет в живых как минимум неделю!      Я нажала на звонок и стала слушать, как мелодичное "блям, блям" раздается в глубине квартиры. Нет, определенно в этой истории полно странностей! Если Алла погибла, то почему и Нюра, и Маня во время моего визита были совершенно спокойны и ни словом не обмолвились о ее кончине? Отчего скрыли от меня факт гибели девушки? Зачем ломали комедию, сообщая о бегстве Аллы в неизвестном направлении? Может, они не в курсе того, что произошло с их воспитанницей? Илья решил не сообщать бабкам о гибели жены? Но почему?      Забыв обо всем, я тупо нажимала на звонок, но за дверью в нужную квартиру стояла полная тишина. Зато распахнулась соседняя, из нее выглянула опрятная бабуся.      - Вы к кому? - очень вежливо спросила она.      - К Нюре и Мане, - спокойно ответила я, - они меня в гости пригласили.      Бабушка улыбнулась:      - Давно?      - Что? - удивилась я.      - Когда в гости звали?      - Ну.., некоторое время назад, - туманно ответила я. - А почему интересуетесь?      Старушка мелко рассмеялась:      - Старость не радость. Забыли бабки, что гостей кликали. Уехали они.      - Куда? - изумилась я. - Обе? Когда?      Старушка хитро прищурилась:      - Так вчера вечером, совсем поздно. Я как раз в прихожей убирала - весна на дворе играет, надо зимнюю обувь помыть и с глаз долой спрятать.      Только моя невестка нехозяйственная, запихала сапоги прямо так, грязные, под вешалку, и хорошо ей!      Я привалилась к стене. Хотите совет? Если желаете проделать какие-то действия в тайне от соседей, сначала залепите жвачкой глазки на их входных дверях. А то кажется, что на лестничной клетке никого нет, а на самом деле из расположенной рядом квартирки за вами сладострастно наблюдает недремлющее око.      Вот эта милая бабуся сначала привела в идеальный порядок прихожую, а потом решила дождаться грязнулю-невестку и заявить той: "Учись, как надо хозяйство вести". Только молодая, воспользовавшись отъездом мужа в командировку, совсем не спешила домой, и свекровь извелась, бегая к входной двери.      В последний раз старуха метнулась к створке около одиннадцати вечера. Услышав грохот на лестнице, она решила, что беспутная жена сына вспомнила-таки о необходимости заявиться в родное гнездо. Но, увы, бабулю поджидало глубокое разочарование: шум ненароком произвели ее соседки, Нюра и Маня. Похоже, вторая уронила чемодан. Во всяком случае, Марья Андреевна подбирала выпавшие вещи, а Анна Ивановна нервно говорила: "Давай, торопись, на самолет опоздаем!"      - Не волнуйтесь, - влезла в их разговор странного вида девушка, маячившая у лифта, - времени полно, сто раз успеем.      - Давай.., э... Слушай! - воскликнула Нюра. - Ну прям беда, склероз проклятый, опять забыла, как тебя зовут!      - Света, - безо всякой обиды напомнила девица. - Это тоже не страшно, можно списать на переезд, смену обстановки, в конце концов. Привыкнете.      - И то верно, - прокряхтела Нюра, - пошли.      - Постой! - вдруг воскликнула Маня. - Вот так уйти?      - И что? - блеснула стеклами странных очков Света. - Проблемы не вижу.      - Бросить нажитое? - всхлипнула Маня.      - Ободранный буфет? - протянула Света.      - Ты не понимаешь, - прижала сухонькие кулачки к груди Маня, - тут наша жизнь прошла! Вся!      - Вы еще не умерли, - резко ответила уродливая девица. - В Америке отличное здравоохранение, у них столетние старики бегают кросс. Хотя... Ни на чем не настаиваю, можете оставаться! Но глупо не использовать шанс.      - Шевелись, Маня, - велела Нюра, - нечего за дерьмо цепляться. Она.., э.., э... Как тебя?      - Света.      - Светочка правильно говорит, - продолжила Нюра. - В общем, я с ней отправляюсь, а ты, если уехать боишься...      - Нет, нет! - с испугом воскликнула Мария Андреевна. - Как же я одна!      - Хватит болтать, - разозлилась Света, - а то и впрямь без нас самолет улетит!      - Плохо мне, - прошептала Маня. - Сердце колотится, и по спине озноб, словно смерть близко, как будто по моей могиле на каблуках ходят!      - Тю, дура... - ласково перебила подругу Нюра. - Просто лететь боишься.      - Это совсем не страшно, - безо всякой улыбки пояснила Света. - У меня таблетки есть, примете и заснете, потом глазки распахнете, и вот он, Нью-Йорк!      - Ну, господь с нами, - перекрестилась Нюра и подхватила чемодан.      Троица исчезла за дверью лифта, а старушка, моя собеседница, слегка позавидовав соседям, решившим на старости лет пуститься в далекое путешествие, пошла спать, так и не дождавшись свою невестку.      - А почему вы назвали эту Свету странной? - в полном недоумении спросила я.      Бабушка улыбнулась:      - Причесана по-идиотски. Сейчас так молодые волосы не укладывают: сзади хвост, спереди челка, как у пони. Очки дикие, круглые, совиные, стекла желто-синие. Похоже, со зрением у девочки проблема. Нос у нее негритянский, с широкими ноздрями, а губы точно ниточки. Совсем не красавица. И вот не пойму: ну не дал тебе господь внешности, так хоть оденься нормально. А эта нацепила на себя невесть что - пальто дурацкое, бесформенное, чулки темные. Знаете, вид, как у умственно отсталой.      В моей голове вспыхнул яркий свет понимания.      - И звали эту не совсем нормальную с виду девушку Светой? - протянула я.      - Ну да, - спокойно подтвердила старуха. - Сама странная, а имя обычное. Почему вы так удивились?      Но мне было некогда продолжать беседу с бабкой. Резко повернувшись, я побежала к машине. Надеюсь, милая Лена, мама так и не оправившейся до конца от последствий комы Светланы, сумеет объяснить мне, откуда ее дочь столь хорошо знакома с Нюрой и Маней и по какой причине больная девушка собралась лететь вместе со старухами в Америку.            ***            Дверь в квартиру Лены мне открыла незнакомая женщина лет сорока пяти, полная, с добродушным лицом.      - Здравствуйте, - приветливо кивнула она. - Вы к кому?      - Простите, где Света? - нервно воскликнула я. - И Лена? Мне очень с ними побеседовать надо.      Тетка вытерла мокрые ладони о передник.      - А вы кто?      - Виола Тараканова, Лена меня знает.      - И что? Близко дружите? - оживилась незнакомка.      - Да! - храбро ответила я. - Можно сказать, лучшие подруги!      Лицо бабы приобрело странное, горько-радостное выражение. Я, испугавшись, что меня сейчас уличат во вранье, лихо принялась наматывать клубок лжи.      - Понимаете, часто видеться не получается, у меня семья, а у Лены Светочка проблемная, надолго дочку она одну оставить не могла. Поэтому просто перезванивались, но последние дни мне никак не удавалось соединиться с Леной, вот и рискнула приехать. До меня кружным путем какие-то странные слухи дошли, вроде Света в Америку уехала. Бред, да? А вы сами, простите, кем Леночке приходитесь?      Женщина всплеснула руками и начала сыпать фразы:      - Лучшая подруга! Слава богу! Хоть вы обнаружились! А то я почти в панике! Записную книжку не нашла! Концов никаких! Лена почти ничего сказать не успела!      Я вздрогнула:      - Почему не успела?      - Да вы пройдите в гостиную, небось дорогу лучше меня знаете, - зачастила незнакомка. - Меня зовут Анна Кошкина.      - Вы председатель клуба "Мур", где так любят Свету! - воскликнула я. - Лена о вас говорила, а я запомнила, уж очень у вас, не обижайтесь, фамилия...      - Подходящая для хозяйки клуба любителей кошек, - усмехнулась Аня. - Действительно, нарочно не придумаешь - Кошкина и обожает кошек.      - Будь вы Собакина, получилось бы смешней, - бормотнула я.      - Верно, - кивнула женщина. - Вы ведь мне поможете? Во-первых, нужны деньги. Во-вторых... Кто у Лены еще из приятелей есть? Нельзя же, чтобы у гроба никто не стоял.      Я вцепилась пальцами в столешницу.      - Чьего гроба?      Анна схватилась за голову:      - Ох, простите! Вечно я так, не подумавши, брякну... Лена умерла!      Мне стало дурно.      - Когда?      Кошкина тяжело вздохнула, забормотала как бы про себя:      - Она проводила Свету в Америку - Майкл наконец формальности уладил, обо всем договорился. Вот только он Лену не пригласил. Они так договорились: Светочка одна отправится, там ее прямо у трапа встретят и в клинику отвезут. Лена была просто в ажиотаже, но молчала про все это, мне Света разболтала...      - Ничего не понимаю, - тихо сказала, перебив женщину, я. - Света улетела когда?      - Дня два-три назад.      - Значит, вчера она не могла быть в подъезде у Нюры и Мани!      - Вы о чем? - изумилась Анна.      - Лучше вы мне объясните суть, - взмолилась я. - Какая Америка? Зачем Свете за океан? Лена ни словом не обмолвилась при нашей последней встрече ни о каких поездках! Кто такой Майкл?      - Вообще-то он Михаил Попов, - перебила меня Аня, - но там, в Нью-Йорке, стал Майклом. Вы совсем не в курсе?      - Абсолютно, - кивнула я.      Кошкина вытащила сигареты.      - Ну.., попытаюсь объяснить, хотя сама знаю ситуацию не слишком подробно. Ладно, давайте по порядку...      Светочку очень любят в клубе "Мур". Несмотря на сложности с ее умственным развитием, девушка она очень добрая, ласковая и исполнительная. Анна ценила Свету за умение справиться с любой кошкой и за солнечный характер - Светочка была всем всегда довольна. Естественно, Анна знала о проблемах девушки, но, если не обращать внимание на внешность Светланы и представлять себе, что имеешь дело с десятилетним ребенком, то все кажется вполне нормальным. Кошкина тесно общалась с Леной, бывала у той в гостях, хотя отношения двух женщин нельзя назвать дружбой. Лена не знакомила председательницу кошачьего клуба со своими приятельницами и не приглашала на собственные дни рождения, зато на праздниках Светочки Анна бывала дорогой гостьей.      Месяцев шесть назад Света прибежала в "Мур" страшно взбудораженная и сказала Ане:      - У меня теперь есть секрет!      - Здорово, - кивнула Кошкина. - Самый настоящий?      - Ага, - зашептала девушка, - мама велела молчать. Никому ни словечка не говорить!      - Мамочку надо слушать, - согласилась Аня.      Света прикусила нижнюю губу и принялась старательно расчесывать свалявшуюся шерстку очередного перса, доставленного в "Мур" нерадивыми хозяевами. Некоторое время умственно отсталая девушка молча орудовала щетками, потом не выдержала:      - Но ведь ты моя подруга!      - Конечно. - кивнула Анна.      - Значит, тебе можно рассказать, - сделала вывод Света. - В Америке есть институт, там людям уколы делают и таблетки дают, а у них от этого мозг растет и умнеет. Люди потом школу заканчивают и даже университет. Я поеду в Нью-Йорк и тоже стану сообразительной, как мама. Вот!      Анна на секунду разозлилась. Ну кому пришла в голову мысль тешить недоразвитую девушку несбыточными надеждами?      - По-моему, лучше оставаться в Москве, - осторожно закончила она разговор, - здесь все тебя любят.      Света закивала, но до конца рабочего дня беспрестанно мучила "подругу" вопросами про неведомую Америку.      В конце концов Кошкина не выдержала и сказала:      - Лена дома? Давно я у вас в гостях не была.      Света закивала:      - Пошли скорей, а то Гарри соскучился.      Лена приняла кошатницу вежливо. Поболтав полчасика о пустяках, Анна спросила у нее:      - У Светы появились новые друзья?      - Нет, - удивилась Лена. - А почему ты вдруг так решила?      - Она сегодня безостановочно твердит о каком-то институте в Америке, где ей дадут таблеток, от которых ум растет, - вздохнула Анна. - Надо найти человека, внушающего Светочке глупости, и пресечь их общение.      Лена опустила глаза в чашку.      - Это я, - тихо ответила она.      - Что ты? - оторопела Анна.      - Я рассказала ей про Америку, - вздохнула хозяйка. - Майкл уверяет, что возможность имеется, хотя... Ох, я не знаю!      - Немедленно объясни суть! - потребовала Кошкина.      Очевидно, Лена была крайне взволнована, потому что она не стала, как всегда, отмалчиваться, а неожиданно откровенно изложила совершенно святочную историю...      Очень давно у Лены имелся муж, отец Светы, художник по имени Евгений Арбузов - совершенно одержимый творчеством человек, безостановочно малевавший полотна. Картины Жени никому в Советской стране были не нужны, в них если и имелась сюжетная композиция, то до невероятности странная, не понятная ни зрителям, ни тем более официальной критике. Взять хотя бы холст, на котором изображалось огромное яйцо из никелированной стали, - верхушка овала была разорвана, и оттуда вылетали вороны с человеческими ногами и мордами медведей, а в нижней части полотна имелся красный круг, в центре которого белела обнаженная женская фигура с циферблатом вместо живота. Называлось произведение "Хронос наплевал на детей своих". Можно представить, какую бурю негативных эмоций вызвало желание Жени выставить эту мазню на выставке. Его не подпустили даже к порогу зала, где заседала отборочная комиссия.      Евгений не был бойцом, особых материальных благ он не жаждал, мечтал лишь об одном - чтобы ему дали возможность спокойно заниматься живописью. Поэтому никаких истерик в правлении Союза художников Женя не закатывал, приходил домой с работы и становился к мольберту. Работал он очень быстро, а потом просто развешивал картины дома. После кончины мужа у Лены осталось очень много его работ - на стенах не было пустого места, да еще часть холстов просто стояла в чулане. Шли годы, Лена вышла замуж за Романа Опушкова и прожила вполне счастливо несколько лет. Леночка была отличной женой и доброй женщиной, она не бросила после кончины второго мужа свою приемную дочь Веру, заботилась о девочке, как могла. Вот только картины Жени снять со стен отказывалась.      - Никто же не предлагает их ножом порезать и на помойку снести, - говорил в свое время Опушков, - давай просто в чулане устроим. Обои везде сменим, поклеим светлые, а то прямо в депрессию от этих картинок тянет.      Но более чем неконфликтная Лена в споре о работах первого мужа проявляла невесть откуда взявшееся ослиное упрямство.      - Нет, - категорично отвечала она, - Женя перед смертью просил его картины не трогать!      Роман злился, но сломить упорство жены не мог. Один раз Опушков воскликнул:      - Выбирай: либо я, либо мазня!      Лена, не моргнув глазом, ответила:      - Раз так стоит вопрос, то сомнений нет. Собирайся и уезжай к себе.      - Значит, ты любишь его до сих пор, - встрепенулся Роман.      - Он мертв, - тихо ответила Лена, - не надо ревновать. А картины - мои талисманы. Перед смертью Женя просил их со стен никогда не снимать. Вот прямо взял меня за руки и велел: "Поклянись, что не тронешь холсты! Имей в виду, рано или поздно они принесут тебе счастье".            Глава 29            Можно посмеяться над позицией Лены, которая была полностью уверена в правоте слов своего первого мужа, только женщина ни разу не покусилась на его произведения. Верила ли она в обещанное счастье? Одно время, наверное, да. А потом, после кончины и второго мужа, Опушкова, надежда на веселую, безбедную жизнь начала таять.      Но не зря люди говорят, что истинная вера всегда вознаграждается. Лена таки дождалась чуда.      Однажды поздно вечером, около одиннадцати, в квартире вдовы раздался звонок в дверь.      - Кто там? - удивленно спросила Лена.      - Это Михаил Попов, - ответил незнакомый мужской голос. - Скажите, Евгений дома? Или он тут больше не живет?      - Евгений? - удивилась Лена. - Какой Евгений? Фамилию назовите.      - Арбузов, - отозвался незнакомец.      Сообразив, что к ней пришел некто, очевидно, долгие годы пролежавший в нафталине, Лена распахнула дверь и увидела высокого лысого дядьку в клетчатом пиджаке и дурацких ярко-желтых ботинках.      - Сорри, - сказал он, - понимаю, что время сейчас позднее, но не утерпел... Так Женька где? Я Миша, его близкий приятель еще с институтских времен.      Лена вгляделась в лицо незнакомца, а тот, совершенно не ощущая разливавшейся в воздухе напряженности, продолжал:      - Так как? Позовете Женю? Вы ему кто?      - Вдова, - тихо ответила Лена.      Михаил ахнул:      - Женька умер!      - Да, - кивнула Лена.      - Но он же молодой, мы с одного года... Как? Когда?      Видя, что гость разнервничался, Лена пригласила незнакомца на кухню и неожиданно рассказала о своей жизни. Что заставило ее, обычно сдержанную, разоткровенничаться, она и сама не поняла. Узнав о не слишком счастливой судьбе Лены, Михаил в ответ изложил собственную биографию. Его история была традиционна: уехал в Израиль, потом перебрался в США. Сначала бедствовал, работал уборщиком в русском ресторане и водил такси, затем пристроился на радио, и тут ему повезло. Через год у Попова была своя программа о художниках, в живописи бывший выпускник Строгановки разбирался великолепно. Дальше - больше. Поднакопив денег, эмигрант сумел открыть небольшой магазин-салон и сейчас весьма успешно торгует полотнами. В Россию Попов не ездил, но в последний год на него вдруг навалилось неистребимое желание побывать в Москве, вот Майкл и прикатил на Родину, где испытал горькое разочарование: никого из прежних друзей не осталось. Одни спились и потеряли нормальный облик, другие, как он сам, давно уехали из России, третьи перестали заниматься живописью, ушли в бизнес, а один из бывших однокурсников взлетел на самый верх политического Олимпа и сделал вид, что никогда не был знаком с человеком по имени Миша Попов.      - Я так надеялся, что хоть Женька не изменился, - растерянно объяснял Миша, - он-то думал лишь об искусстве.      Лена кивнула:      - Да, это так, Женя просто умер.      - А картины его? - заинтересовался Попов. - Они выставлялись?      - Нет, - пожала плечами вдова, - никому не нужны. Так, для памяти, дома висят.      - Дайте мне одну, - попросил Миша. - "Хроноса".      У Лены в тот момент было очень плохо с деньгами: Свете требовались дорогие лекарства. А еще мать, надеявшаяся вылечить дочь, нашла очередного знахаря, готового за кругленькую сумму попытаться оживить впавший в спячку мозг Светы.      - Сейчас российский андеграунд стремительно входит в моду, - продолжил Попов, - может, сумею хорошо пристроить картины в Америке.      - Женя хотел, чтобы его работы висели дома, - тихо ответила Лена.      - Он же не знал, какое несчастье случится со Светой, - парировал Миша. - Я попытаюсь продать хоть одно полотно. Посмотрите, в какой нищете вы живете!      Лена заколебалась. И тут случилось невероятное: картина, о которой вел речь Попов, внезапно упала на ковер. Вдова ахнула и кинулась осматривать ее.      - Надо же, - пробормотала она, - гвоздь из стены вылетел...      - Это знак, - торжественно заявил Михаил. - Женя с того света велит не глупить, отдать "Хроноса".      Неожиданное падение картины произвело на Лену сильнейшее впечатление, и она согласилась на предложение Попова.      Дальнейшее напоминало чудо: "Хроноса" моментально приобрел один из американских знатоков живописи. Более того, он дал интервью крупной нью-йорской газете, в котором назвал Евгения Арбузова величайшим художником, превосходящим по таланту Малевича. На следующий день после выхода газеты в салон к Попову ринулись люди, желающие приобрести холсты Арбузова.      Миша - честный человек и умный бизнесмен. Живо смекнув, как следует поступить, он слетал вновь в Россию, взял у Лены несколько картин и продал их за очень большие деньги. Вдове Арбузова Попов сказал:      - Вы будете богатой женщиной.      - Хорошо иметь деньги, - спокойно ответила Лена, - но мне хочется лишь вылечить Свету.      - Попробую помочь, - ответил Михаил.      С тех пор прошел год. За это время Майкл проделал гигантскую работу: во-первых, он продал часть полотен Арбузова, а деньги поместил под большие проценты в банк, во-вторых, нашел клинику, где занимаются такими людьми, как Света, и договорился о курсе лечения, в-третьих, сделал девушке загранпаспорт, в общем, оформил все необходимые документы на выезд. Случилась лишь одна незадача. Американцы крайне подозрительно относятся к людям, которые едут в США полным семейным составом. Консульские работники подозревают их в желании навсегда остаться в стране воинствующей демократии и сесть на шею местным налогоплательщикам. На гребне перестройки американцы весьма охотно впускали к себе россиян и сейчас горько жалели о совершенной ошибке - "колбасные" эмигранты превратились в обузу. Поэтому сейчас отправиться за океан маме и дочери, при условии, что в Москве их не будут ждать папа и брат, практически невозможно, в консульстве просто не дают визу.      Сильно напрягло бы чиновников известие о том, что Светлана Арбузова умственно не совсем полноценная личность. Даже если бы Попов представил справку из банка о наличии у госпожи Арбузовой солидного счета, это вряд ли изменило бы ситуацию. А Попов, изворотливый, как лис, уже ухитрился договориться с главврачом больницы, большим любителем живописи, что тот получит в дар одну из картин Арбузова, а взамен устроит дочь художника на лечение по страховке. В общем, Майкл запланировал слегка нарушить закон (кстати, к подобной хитрости прибегают и некоторые американцы, совершенно спокойно получая медицинскую помощь по чужой страховке).      Учитывая все вышесказанное, Михаил пошел на обман, вернее, на некоторую недоговоренность: в документах, поданных в консульство, не было упоминания о проблемах со здоровьем у Светы. Ситуация выглядела так: дочь известного российского художника, чьи картины с огромным успехом демонстрируются в США, едет в Нью-Йорк по приглашению галерейщика Попова, дабы провести выставку-аукцион полотен господина Арбузова. Летит девушка одна, в Москве остается ее мать. С собой Светлана имеет двадцать холстов отца, официально разрешенных к вывозу российской стороной...      Услыхав об этих планах, Анна испугалась:      - Как же Света одна сумеет добраться за океан?      Лена улыбнулась:      - В Москве я ее посажу в самолет, а в Нью-Йорке прямо у трапа будет стоять Михаил.      - Вдруг она испугается замкнутого пространства авиалайнера? - не успокаивалась Кошкина.      - Все в порядке, - закивала Лена, - перед взлетом Света примет лекарство и мирно заснет, Миша отлично продумал план.      - И когда намечен отъезд девочки?      - Уже через неделю! - обрадованно воскликнула Лена. - Я сейчас постепенно готовлю Свету, объясняю ей, почему не могу сопровождать в Нью-Йорк.      - Боюсь, Свете не понять аргументов про сложности с визой и про махинации со страховкой, - вздохнула Анна.      - Естественно, ей никто о них и не скажет, - пожала плечами Лена. - Мы нашли аргументы для нее: в Америке умеют лечить ее болезнь, Светлана пройдет курс, а потом спокойно закончит школу. А на два билета у мамы денег нет, поэтому надо отправиться одной, дядя Миша хороший, он поможет. Светочка послушна, аккуратна, приветлива, у нас все получится. И я верю в американскую медицину!      - Не страшно тебе, - поежилась Анна, - отпускать Светку невесть куда?      Лена выпрямилась:      - Можешь считать меня плохой матерью, но нет! Я испробовала все, что можно, в России. У нас такими больными занимаются считаные специалисты, а там научные центры. Миша передал в клинику все документы Светы и получил ответ: возможность исправить ситуацию есть, стволовые клетки открыли новое направление в медицине. Я должна бороться за дочь. Слава богу, теперь есть деньги, со Светочкой отправятся картины. Знаешь, сколько за них можно выручить?      - Нет, - ошарашенно ответила Анна.      - Я и сама пока не в курсе, - быстро сказала Лена и отвела глаза.      И тут Кошкина сообразила: мазня, развешанная по стенам квартиры, бесценна. Уж, наверное, Попов не дурак, если зазывает к себе Свету и даже берется устроить лечение девушки. Майкл давно стал американцем, он умеет просчитывать успех.      - Ты лучше никому об истинной стоимости наследия Жени не рассказывай, - предостерегла Анна.      - А мне не с кем откровенничать, - спокойно парировала Лена, - тебе рассказала лишь по одной причине: считаю близкой подругой, волнующейся о Свете. Кстати, ни разу не сказала тебе спасибо за все сделанное для моей дочери.      - Ой, да ладно... - зарделась Кошкина. - Хотя правильно, я очень люблю Свету.      - Она поправится! - с безумной надеждой воскликнула Лена. - Вернется через некоторое время совсем нормальной!      - Хорошо бы так, - протянула Анна.      - Ты не веришь в успех?      - Верю. Вот только...      - Ну что еще? - быстро перейдя почти к отчаянию, спросила Лена.      - Просто удивляюсь, - вздохнула Кошкина.      - Чему?      - Американцы обязательно устраивают всем желающим получить визу собеседование, - пояснила Анна. - Конечно, Света вполне адаптирована, мы к ней привыкли и считаем вполне нормальной. Но, извини, Лена, не хочу обижать, пойми правильно, только... Одним словом, очень странно, что консульские работники не заметили некоторых особенностей Светы. Она ведь по виду взрослая девушка, а по поведению и реакциям ребенок. Милый, солнечный, радостный, но.., десятилетка. Каким же образом Света ухитрилась пройти собеседование?      Лена взмахнула руками:      - Ах, ты про это... Понимаешь, получилось все, как в кино. Просто фильм про Джеймса Бонда. Один родственник помог. Настоящий лицедей! Хоть и не заканчивал театральный вуз, а сто очков вперед любому дипломированному актеру даст. Не буду загружать тебя подробностями, скажу только одно: вместо Светы ходил в консульство он.      - И никто не заподозрил подмены?      - Нет.      - Почему?      Лена улыбнулась:      - Американцы, несмотря на все свои меры безопасности, наивны, словно дети. Света сначала прошла некий обязательный для посетителей контроль, мы ей велели молчать, она и не раскрывала рта. Потом технический работник усадил ее в приемной. И тут я звякнула ей на мобильный, и Света воскликнула, как я ее научила: "Ой, я унесла с собой документы на машину, мама беспокоится, к ней ГАИ подъехало, мне нужно выйти на минуту!" Ее выпустили. Она на глазах у служащего, которому было велено ждать посетительницу, села в автомобиль с тонированными стеклами, а через минуту вернулась в консульство. Только это была уже не Света - из машины вышел наш добрый помощник, загримированный под мою дочь.      - Я и предположить не могла, что ты способна на подобное, - потрясенно воскликнула Анна. - Как не побоялась? Вдруг бы вас разоблачили?      - Но ведь этого не случилось, - прошептала Лена. - У тебя, Анечка, нет детей, поэтому ты не сможешь понять женщину, которая хочет спасти своего ребенка. А я на все пойду ради достижения цели!            ***            - И что же было дальше? - поторопила я внезапно замолчавшую Анну.      Кошкина пожала плечами:      - Больше мы не виделись. И вот мне вдруг позвонили из больницы, спросили: "Кем вам приходится Елена Опушкова? Она скончалась". Конечно, я помчалась в клинику и там узнала некоторые подробности. Лену туда доставила "Скорая помощь" - она попала под машину. Тот, кто сбил ее, уехал прочь с места происшествия. Дорога, где случилось несчастье, малолюдная, жертву наезда нашли не сразу. Лена умерла во время транспортировки в больницу. В ее сумочке обнаружили паспорт, кошелек с небольшой суммой денег и записную книжку, абсолютно чистую, новую. В ней имелась лишь одна запись: Анна Кошкина. Я оказалась в тяжелой ситуации: подруг Лены не знаю, а ведь предстоят скорбные процедуры - похороны, поминки...      - Значит, Света улетела в США дня два-три назад? - уточнила я.      - Думаю, да, - кивнула Кошкина.      - Лена не позвала вас проводить Свету? - удивилась я.      Анна развела руками:      - Очень характерный для нее поступок. Лена старательно обходила в разговоре то, что касалось американской поездки. Мне правду рассказала лишь потому, что Света проболталась. Или, может, слабину дала, устала все в себе держать, вот хоть со мной поделилась. Она же понимала, что я ей друг, причем верный. А потом, наверное, испугалась своей откровенности и снова меня из своей жизни отодвинула.      - Давайте восстановим события, - тихо попросила я. - Вы не видели Свету три дня?      - Верно.      - Не забеспокоились?      - Да нет, такое ведь уже случалось, - пояснила председательница клуба. - Вот если бы Светочки дольше не было, я бы встревожилась.      - А потом позвонили из больницы?      - Да.      - Как вы попали в квартиру?      - В сумочке Лены ключи лежали.      - И вам их дали?      Анна кивнула:      - Знаете, в клинике опасались, что тело невостребованным останется. Они там чуть от радости не запрыгали, когда меня увидели. Грустно это. Бедная Лена...      - Из квартиры ничего не пропало?      Кошкина мягко улыбнулась.      - А что тут брать?      - Мне кажется, стало меньше полотен, - пробормотала я, - вон пустые места, светлые квадраты на обоях и гвозди.      - Правильно, - согласилась Кошкина, - Света их с собой в Америку увезла.      У меня закружилась голова. Каким образом соседка Нюры и Мани могла видеть вчера поздно вечером старух со Светланой? Причем получается, что девушка улетала с бабками в США. Просто бред!      Лену сбила машина? Что-то слишком много смертей случилось в последнее время с людьми, которые некогда были знакомы друг с другом, а потом перестали общаться. Вера выпрыгнула из окна. Вскоре после разъезда с мачехой у Веры началась шизофрения, сгубившая девушку. Ладно, в принципе, объяснимо, хоть в этой истории полно вопросов, на которые нет ответа.      Теперь вспомним об Алле. Та вроде жила спокойно, даже вышла замуж. И вдруг погибла в авиакатастрофе. Что ж, возможно. Но тут опять куча вопросов, основной из которых звучит так: почему Нюра и Маня солгали? Отчего не ответили честно мой вопрос, где Алла? Сказали бы, что она вместе с супругом снимает жилье у Выгузовой, бывшей бухгалтерши НИИ исторических проблем, и все. По какой причине потребовалось скрывать этот факт? Что в нем порочащего? Тысячи москвичей не имеют собственной жилплощади и, не желая обитать вместе со старшими родственниками, преспокойно арендуют чужие квартиры.      Поехали дальше. Света улетела три дня назад, взяв картины. Но вчера ее видели!      Фу, у меня уже голова идет кругом!            Глава 30            - Может, чайку глотнете? - заботливо предложила Анна. - А то вы побледнели что-то.      - Спасибо, - согласилась я, - внезапно голова разболелась.      Мы переместились на кухню, где мирно болтал включенный телевизор. Очевидно, Кошкина принадлежит к огромной армии пассивных зрителей. Такие люди, войдя в помещение, моментально тычут пальцем в пульт и начинают заниматься делами либо отдыхать под аккомпанемент телебормотания. Подобным лицам все равно, о чем вещают с экрана. Шоу, репортажи или интервью служат фоном. Иногда какой-нибудь эпизод притягивает взор, но в основном телик исполняет роль шумовой и зрительной завесы, этакой жвачки для зрения и слуха.      - Вам с сахаром? - поинтересовалась Анна. - Лена покупала коричневый, тростниковый, он на леденец похож.      - Давайте попробую, - кивнула я и машинально глянула на мерцающий экран.      На серо-голубом фоне плясали красные языки пламени.      "Взрыв бытового газа произошел вчера около семи часов вечера по адресу Большая Педагогическая улица дом тринадцать квартира восемнадцать..." - равнодушным голосом вещал корреспондент.      Отчего-то адрес показался мне знакомым.      "В момент взрыва в квартире находились три человека. Хозяин сдавал жилплощадь в аренду, - тараторил журналист, - и пока мы не сумели раздобыть необходимую информацию. Жильцы отправлены в ожоговый центр, их жизнь вне опасности, но врачи пока не пускают к ним даже следователя. Со стороны соседей жалоб на съемщиков не поступало".      Камера отъехала в сторону, появилось изображение толстой зареванной бабы.      - Витька, алкаш, - зашмыгала она носом, - вечно сброд пускал, таких, как сам, и ничего. А тут впервые нормальных жильцов нашел, и вон чего! Обычная семья, только поселились... Муж военный, жена вроде в журнале каком-то писала, еще сестра у ней больная и ребенок. Вот жуть! Небось плита сломалась, газ потек, они и не заметили. Хорошо, сами не погибли... А нас без жилья оставили! Наша квартира внизу, все залито. Кто ремонт делать станет? Витька-пьяница? Он-то рад, вон журналистов сколько понаехало, и Витька со всех папа.., бапа.., папарацци денег стребовал. Вот сукин сын!      На секунду я онемела и оглохла. Витька-алкаш? В нашем доме, где сейчас идет ремонт квартиры, живет как раз такой - готовый на все ради бутылки. Так это же он и есть!      Совсем недавно, когда я, забыв о том, что временно проживаю в Подмосковье, машинально прикатила в родной двор, Витек, хихикая, рассказал о визите очередного папарацци, дядечки хлипкой наружности, одетого в костюм и обвешанного фотоаппаратурой. Сначала Витька не словил мышей и на вопрос журналиста: "А куда перебралась на время писательница Тараканова?" - честно ответил, что не знает. Но пару минут спустя до пьяницы дошло, что он может заработать на ящик пива, и предприимчивый ханурик заголосил: "Слышь, корреспондент, гони баксы, получишь адресок. Вспомнил я, куда Вилка направилась. Большая Педагогическая улица, дом тринадцать, квартира восемнадцать". Я еще тогда Витьку спросила, чей же адрес он дал корреспонденту? А он весело расхохотался: "Дык свой. Я у жены тут живу, а мои хоромы сдаем".      И вот сейчас телевизор демонстрирует то, что осталось от апартаментов ханурика.      Это совпадение или...      - Вам совсем плохо? - долетел до меня как будто издалека голос Анны Кошкиной. - Эй, что произошло?      Я вздрогнула, невидимая шапка, нахлобученная невесть кем на голову, исчезла.      "Вы смотрели обозрение криминальных событий за прошедшую неделю", - прозвучало из телевизора. Потом по экрану запрыгали дети, одетые в карнавальные костюмы - настало время рекламной паузы.      - Мне нужна помощь, - пробормотала я. - Хорошо бы запросить паспортный контроль, узнать, когда старухи и Света пересекли границу. И еще, где сейчас Илья Каменев? Ищут ли высокопоставленные родители Кирилла Долгова своего сына?      - Вы о чем? - встревоженно глянула на меня Анна. - Простите, не понимаю.      Так и не удосужившись ей ответить - не до разговоров мне сейчас! - я вытащила мобильный и принялась сосредоточенно тыкать в кнопки. На этом свете есть лишь один человек, способный меня понять. Я часто обижаюсь на него, считаю черствым сухарем, самозабвенным педантом и невероятным занудой. А еще я отстаиваю собственную самостоятельность и очень боюсь, что он узнает об очередном расследовании, в которое, словно в омут с головой, нырнула писательница Виолова. Но, попав в беду, я моментально бросаюсь к нему - умному, талантливому, трудолюбивому, честному. Тому, кто непременно поможет, выручит из беды.., к...      - Алло, - раздался в трубке голос Олега.      - Любимый!      - О, дело, видно, плохо! Говори, что случилось.      - Ну зачем ты так... - залебезила я. - Все нормально.      - Когда все нормально, ты не звонишь мне посередине дня с восклицанием "любимый!", - вздохнул Куприн. - Любимым, милым, а также умным, талантливым, трудолюбивым, честным, в общем, лучшим из лучших я становлюсь лишь в том случае, когда моей жене кто-нибудь прищемит хвост.      - Неужели я такая гадкая?      - Да нет, - усмехнулся супруг, - просто слишком самостоятельная.      - Да, дорогой, - покорно согласилась я, - похоже, ты прав.      - Та-ак, - протянул Олег. - Пожалуй, я ошибся, дело не просто плохо, оно трагично. Быстро говори, где находишься? Заперта в подвале, а вокруг армия вооруженных до зубов бандитов?      - Нет-нет, сижу в гостях.      - Тебя не выпускают?      - Абсолютно спокойно могу уйти.      - Фу, - выдохнул муж.      - Что тебя так напугало? - недоуменно спросила я.      - То, что ты согласилась с моим заявлением о своей безудержной самостоятельности, - пояснил Куприн. - Обычно, услыхав это справедливое замечание, моя супруга, госпожа Тараканова, кричит: "Если твой идеал жены - придурочная болонка на диване, то можешь разводиться!"      - Я говорила такое?      - Ага, довольно часто.      Мне стало стыдно.      - Прости, милый. Больше никогда не произнесу подобных слов.      - Диктуй адрес, - велел Олег. - Уже сижу в машине и готов выехать в любое место.            ***            Спустя примерно три часа Олег подытожил услышанную от меня информацию:      - В общем, должен признать: у тебя есть несколько положительных для частного детектива качеств.      - Каких? - взбодрилась я.      - Умение разговорить человека и талант слушателя, - начал загибать пальцы Куприн. - Еще достойна похвалы твоя привычка записывать свои беседы с людьми на диктофон и тщательно хранить пленки.      - Спасибо, - заулыбалась я.      - Впрочем, полно и отрицательных моментов, - не упустил шанса "построить жену" майор Куприн. - Главный из них: твое редкостное умение вляпываться в приключения. Они слетаются к тебе, словно мухи на...      - Мед, - живо довершила я фразу.      Олег крякнул.      - Пусть так. Ладно, езжай домой и начинай писать книгу, а то Олеся Константиновна небось уже икру мечет от злости.      - Оно так, - заныла я, - но ответа на загадки нет. И детектив останется без эпилога.      - Ты начинай описывать свои приключения, - велел Куприн, - а по поводу отгадок не переживай. Ясно?      - Угу, - кивнула я. - Милый, я безнадежна! Тупая идиотка! Ну с какой стати полезла в писатели?      Олег погладил меня по голове.      - Успокойся и работай. Насколько понимаю, каша, в которую ты без спроса залезла своей ложкой, заварена хитрым человеком, но ведь и я не так уж прост. Хоть и не являюсь, как некоторые, звездой, - с ехидцей глянул на меня муж, - зато обладаю умением сопоставлять факты.            ***            Три недели я тупо сидела в доме и даже научилась почти свободно пользоваться всякими местными примочками.      Кровать больше не запихивала меня в ящик для постельного белья и не устраивала ночью аттракцион "качка в океане", а яйца не превращались в неаппетитные лужи из битой скорлупы и белково-желтковых потеков. Правда, они по-прежнему вываливаются из стены, чуть повысишь голос, но я сообразила положить на пол в этом месте подушку и тем самым сохраняю яички.      Пообещав Олегу работать, я сдержала слово. Лишь один день потратила на ерунду - скатала в зоопарк и попыталась выяснить, кто такие наши кнаккеры. Увы, нужных объяснений мне никто не дал.      - Уверены, что они из Новой Зеландии? - с изумлением воскликнул один из спецов, разглядывая представленные мною фотографии подросших кутят.      - Вроде да, - осторожно ответила я.      - И чем они занимаются?      - Сначала много спали и пили молоко, теперь в основном играют, терзают Дюшку, - стала я перечислять успехи кнаккеров. - Кстати, они очень аккуратны, легко приучились ходить в самый обычный кошачий лоток и не вредничают по поводу наполнителя, согласны на любой. Милые животные!      - Девушка, - прищурился зоолог, - скажите честно, вы из программы "Розыгрыш"?      - Нет, - удивилась я. - С чего такая странная мысль пришла вам в голову?      - Да потому что являюсь доктором наук и великолепно знаю: подобных млекопитающих не существует, - безапелляционно сообщил ученый.      - И тем не менее они живут у нас дома, - возразила я и предложила:      - Хотите посмотреть?      - Вот еще! - фыркнул мой собеседник. - Абсолютно не сомневаюсь, ваши кнаккеры - выдумка.      - Вообще-то кнаккеры - то ли огурцы, то ли кабачки, - попыталась я еще раз растолковать мужчине суть проблемы, - наши ребята называются иначе.      - Как?      - Именно это я и хотела узнать у вас, - улыбнулась я, - а еще, чем их можно кормить.      Работник зоопарка отбросил в сторону фотографии и заговорил неимоверно торжественно:      - Вы меня не обманете! Не на того напали! До свидания. Кнаккеров не существует.      - Но они живут у нас, - тупо повторила я, - вы же видели снимки.      - Живые организмы я не видел, в книгах про подобный казус ничего не сказано, следовательно, повторяю, данных особей не существует, - безапелляционно заявил ученый муж. - А в отношении ваших снимков... Просто "Фотошоп"! Компьютерные технологии!      Тут только до меня дошло, что присвоение человеку научной степени и даже то, что в его гардеробе может находиться академическая мантия, еще не говорит о наличии у данного субъекта ума. Скорей всего, он просто обладает усидчивостью и хорошей памятью, вот и написал диссертации, получил звания и теперь восседает на вершине научного Олимпа, надутый, словно старый пингвин, уверенный в том, что на свете есть лишь то, что он лично видел.      Но кнаккеры существуют! Более того, они, на мой взгляд, явно давным-давно живут вместе с людьми, иначе чем объяснить их любовь не только к Дюшке, но и ко всем членам нашей семьи, быстрое овладение секретом пользования лотком и редкостную не конфликтность во всем? Больше всего меня восторгает способность малышей употреблять в пищу любые продукты. Они с восторгом лопают мясо, сыр, яблоки, творог, кефир, йогурты, печенье, яйца... А вчера, когда я уронила на пол кусок селедки, неведомые твари прямо передрались из-за рыбки в винном соусе.      Милые и ласковые наши кнаккеры - кстати, мы их так и называем, раз не удалось выяснить их научное наименование, - сильно не выросли. Были похожи на новорожденных щенят, а сейчас смотрятся как месячные котятки, вот только шерсть у них иная, более жесткая. На спине имеется бороздка, она делит туловище кнаккера на две продольные половины. Еще прелестные создания ловко пользуются своими ручками, и мне очень нравится давать им нечто, завернутое в бумагу, а потом наблюдать, с какой скоростью розовые пальчики вытаскивают спрятанное лакомство. Хвост у кнаккеров по-прежнему полупрозрачный и кожаный, но теперь малыши умеют складывать его и разворачивать наподобие веера. Кнаккеры - реальный факт, а этот идиот из зоопарка даже не захотел взглянуть на них. Вот уж поистине увлеченный зоолог, любознательный ученый!      Продолжая удивляться тупости бюрократа от науки, я села в джип и услышала звонок мобильного.      - Ты дома? - спросил Олег.      - Нет, - вздохнула я, - в зоопарке.      - Решила покататься на пони? - хихикнул муж.      - Нет, - в тон ему ответила я, - пришла договариваться о свободной клетке в обезьяннике для кой-кого из домашних.      - Экая ты неосторожная! - укорил Куприн. - Вдруг сейчас подумаю, что ведешь речь обо мне, обижусь и ничего не расскажу? И как поступит Олеся Константиновна, увидав рукопись без эпилога?      У меня бешено забилось сердце.      - Узнал все?      - Были сомнения в моей профпригодности?      - Ну что ты, милый!      - Ага, вот я уже любимый муж! - засмеялся Куприн. - Тебе не кажется, что ты ведешь себя как какая-нибудь продажная женщина?      - Уже еду! - заорала я.      - Куда? - прикинулся идиотом Олег. - Разве мы успели договориться о встрече?      - Дорогой! Готова прибыть в любое место!      Куприн тяжело вздохнул:      - Если скажу коллегам, что мое семейное счастье зависит от того, сумею ли распутать очередное дело, мне никто не поверит. Ладно, рыси сюда, в мой кабинет, надеюсь, помнишь адрес. Эй, а что это там у тебя воет?      - Несусь по левому ряду со включенными незаконно поставленными спецсигналами! - заорала я. - Буду через десять минут, немедленно закажи пропуск!      - О боже... - простонал Олег и отсоединился.            ***            В кабинете у Куприна сидело двое мужчин. Один - довольно молодой, но слегка лысоватый, одетый в дорогой костюм и рубашку с галстуком; второй выглядел как только что демобилизовавшийся из армии парень - в мятых джинсах и вытянутом пуловере. Стоит ли упоминать, что первая личность была безукоризненно выбрита и благоухала дорогим парфюмом, а вторая радовала глаз торчащими в разные стороны патлами и трехдневной щетиной?      - Это писательница Арина Виолова, - представил меня мужчинам Олег, - по паспорту Виола Тараканова и по совместительству моя жена. А это, - продолжил представление майор Куприн, - мой коллега Валерий и товарищ из конторы, Сергей Иванович.      Личности одновременно кивнули, но я сразу сообразила, что парень в мятых джинсах служит вместе с Куприным, а дядька самого безукоризненного вида - "товарищ из конторы", то есть сотрудник ФСБ.      - Повезло тебе, Олег! - засмеялся парень. - Жена писательница, тесть актер. Кстати, моя теща, как увидит его на экране, про все забывает, сядет у телика и впадает в коматоз. Дорогая Виола, передайте Лениниду от меня личный привет и огромную благодарность за творчество, которое дарит мне минуты спокойной семейной жизни.      - Непременно, - улыбнулась я.      - Это она когда-то распутала дело Марка Матвеевича? <Речь идет о событиях, описанных в книге Дарьи Донцовой "Муха в самолете", издательство "Эксмо".> - скрипучим голосом поинтересовался фээсбэшник и нервно поправил галстук.      - Да, - кивнул Олег. - Странно, что вы о нем помните, с тех пор уже сколько воды утекло.      - Шуму много было, - дернулся "товарищ из конторы".      - Не дрейфь! - заржал парень в джинсах. - А вы, Виола, - супер! Если надумаете бросить Олега, вспомните про меня.      "Товарищ из конторы" протяжно вздохнул и отвернулся к окну, он явно не одобрял разнузданного поведения молодого человека.      - Давайте сразу приступим к делу, - сказал Олег. - Мы, Вилка, сейчас тебе все расскажем, а затем...      - Кой о чем попросим, - продолжил, перебив его, парень и потер руки:      - О маленькой дружеской услуге попросим. Так сказать, баш на баш! По-моему, справедливо: вы сумеете дописать очередную книгу, получите гонорар и славу, а еще поможете нам. Лады?      - Ага, - кивнула я, - начинайте.      - Просто восточный базар, - надулся "товарищ из органов", одергивая пиджак.      - Да ладно тебе, - махнул рукой парень. И завел рассказ.            Глава 31            Жила-была на свете женщина по имени Элла Дементьевна, самая обычная советская тетка, библиотекарша, жертва социализма. Элла, как все тогда, считала, что секса в советской стране нет, вот только тело ее думало иначе. Элла Дементьевна была самой настоящей женщиной-вамп - горячей, страстной, ей и день без мужчины было трудно провести. Еще господь наградил скромную библиотекаршу потрясающей внешностью. Родись она в конце двадцатого века, могла стать какой-нибудь Мисс Мира, но Элла Дементьевна появилась на свет до Второй мировой войны, получила соответственное воспитание, всю жизнь стеснялась своего темперамента, необузданной сексуальности, страстности и прятала роскошные формы под мешковатыми скучными костюмами. Личная жизнь у Эллы не сложилась - она просто пугала мужчин, оказавшись с ними в постели. Правда, женщине удалось ненадолго выйти замуж и родить дочку Ирочку в, так сказать, законном браке. Но очень скоро случился развод, и с тех пор интимная жизнь Эллы была непрерывной цепью тайных романов, о которых знали лишь верные Нюра и Маня.      В отличие от сердечных дел, служебная карьера Эллы складывалась весьма удачно. В свое время ее из массы сотрудниц выделила директриса Анастасия Егоровна и приблизила к себе настолько, что позвала прятать сундуки с особо ценными книгами. После войны раритеты вернулись на место, Анастасия умерла, Элла возглавила коллектив библиотеки. Вот только один сундук остался невыкопанным, а в нем, по прикидкам Эллы, лежали крайне ценные книги, которых вроде как не имелось в фонде, из запрещенных невесть по какой причине коммунистами. Никто, кроме Эллы, не знал, что Анастасия из любви к печатному слову нарушала закон: получала предписание об уничтожении того или иного тома, убирала карточку из каталога, сообщала об утилизации произведения, а сама прятала его на полках.      К чести Эллы надо сказать, что, пытаясь найти сундук, она не думала о денежной цене раритетов. Нет, новая директриса хотела исполнить наказ Анастасии и вернуть утерянное в библиотеку. Сначала Элла Дементьевна действовала в одиночку, потом раскрыла тайну своей лучшей подруге Нелли Ильиничне. Но, как женщины ни старались, сундук словно в воду канул.      Рождение дочки Ирочки изменило Эллу почти до неузнаваемости. Собственно говоря, от прежней женщины остался лишь сексуальный аппетит, все остальное заслонила собой малышка. Элле Дементьевне страстно хотелось дать дочери все, но доходы библиотекарши невелики, а кормить женщине приходилось аж четверых: себя, дочь и помощниц - Нюру с Маней. Ясное дело, при таком количестве ртов особо не разгуляешься, и Элла экономила на всем. Простой выход из положения - отдать Ирочку в ясли и отправить няньку с домработницей назад в деревню - Элле даже не приходил в голову. Ее дочка не могла находиться в госучреждении, плача от тоски по маме! К тому же Элла полюбила Нюру с Маней и считала их кем-то вроде своих племянниц.      Говорят, господь всегда воздает человеку по делам его. Выгони Элла Нюру с Маней, она бы никогда не получила сундук с книгами. Потому что в тот год, когда Нелли Ильинична отправилась на минеральные воды лечить желудок, именно Нюра и обнаружила хованку.      Домработница, коренная жительница деревни Малкино, отправилась на местное кладбище - прибрать могилку родителей. Нюра повыдергала на холмике сорняки, потом взяла ведро и пошла к роднику, хотела помыть оградку. Неся назад воду, машинально читала надписи на надгробьях и вдруг удивилась: вон оно как, все их соседи померли, даже молодые! Сначала Нюра отмахнулась от глупых мыслей, но потом, вернувшись домой, подошла к Элле и сказала:      - Там, на погосте, Редькины похоронены...      - И что? - не поняла хозяйка.      - Мамка рассказывала, они супротив нас жили. И все в одном углу лежат: Иван Иванович, Елизавета Меркуловна, сыновья ихние - Петька, Павел и Сергей. Давно они преставились, еще до войны!      - Ты о чем? - вновь не поняла Элла.      - Дом их в развалинах лежал, - продолжала Нюра, - мы в детстве в него лазили. Одно не пойму: откуда на погосте могилка Екатерины Редькиной взялась? Не было у соседей дочери. Маменька лишь про сыновей вспоминала.      - Ты просто забыла, - вздохнула Элла.      - Нет! - уперлась Нюра. - Вот ведь странность: Иван Иванович помер в тридцать восьмом, Елизавета Меркуловна через год убралась, на крестах даты стоят, а Екатерина, как написано на могилке, родилась в сорок первом. Как же она у покойников-то появилась, а?      Элла отбросила вязанье:      - Пошли, гляну.      Короче, захоронение оказалось фальшивым, вместо гроба никогда не существовавшего младенца обнаружился сундук с раритетными книгами.      - Дрянь какая-то, - разочарованно констатировала Нюра, когда Элла затаив дыхание стала вынимать великолепно сохранившиеся тома.      - И че, они дорогие? - полюбопытствовала у подруги Маня.      - Скажешь тоже... - отмахнулась Нюра. - Кому это барахло может понадобиться?      - Жаль, - пригорюнилась Маня, - а то Ирке шуба нужна на зиму.      Элла, слышавшая их разговор, уставилась на няньку. Внезапно до директрисы дошла простая истина: про книги никто не знает. Более того - по документам их вообще давно нет, они - этакие книжные "мертвые души". Но они есть! И, в отличие от Нюры с Маней, Элла Дементьевна хорошо представляла, какие деньги способны отвалить библиофилы за каждое из найденных изданий. Решение пришло моментально.      - Упаси вас бог хоть кому намекнуть о сундуке! - строго сказала она домработнице и няньке.      Нюра и Маня, почитавшие хозяйку, как бога, согласно закивали.      Теперь у женщин отпали материальные проблемы. Элла вела себя аккуратно: книги продавала осторожно, сама на встречу с барыгой-комиссионером не ходила, предназначенный к реализации том отвозила в нужное место Нюра. Ни шуб, ни драгоценностей Элла себе не покупала, одевалась по-прежнему на свою зарплату, а вот дома... Впрочем, гости в квартире практически не бывали, заглядывала лишь Нелли Ильинична, а ей было легко запудрить мозги. Ирочка теперь имела все: лучшие игрушки, красивую одежду, комнату, устланную коврами, вкусную еду. Элла безостановочно баловала девочку, не уставая повторять: "У меня ничего не имелось, пусть доченька живет счастливо".      Отчего-то считается, что ребенка нельзя испортить любовью, но в данном случае огромное чувство Эллы Дементьевны не пошло Ирочке на пользу. Девочка выросла эгоистичной, думающей лишь о себе. К тому же дочери достался сексуальный темперамент матери.      После внезапной кончины Эллы Ира надумала выжить из квартиры Нюру и Маню. Но оказалось, что мама, хорошо знавшая дочь, обезопасила "племянниц". Повоевав, Ира успокоилась. Затем она родила Аллочку, спихнула ее на Нюру и продолжила веселье, благо деньги имелись. Нюра исправно таскала книги к барыге, а полученные суммы отдавала Ире. Та ведь тоже знала о раритетах. Еще будучи ребенком, видела, как мама и Нюра открывают сундучок...      - Вот почему она в детстве пару раз заводила разговоры про клад и пони со Змеем Горынычем! - воскликнула я.      Олег кивнул:      - Да. За пони девочка принимала здоровенную собаку, которую из жалости подкармливала Элла. А Змей Горыныч... Понимаешь, когда женщины начали копаться в могиле, - а они взяли с собой девочку, побоялись оставить ее одну в избе, - из леса вышел местный пастух, постоянно пьяный дядька. Он был одет в плащ-палатку, полы которой раздувал ветер, а на плече мужик нес убитую волками козу. Взгляни на картину глазами ребенка. Напряженная обстановка, мама копает яму, вдруг появляется нечто с крыльями - за них Ира приняла развевающийся плащ, а на шее две головы: человеческая и рогатая. Ну ясно, что могла подумать малышка: перед нею Змей Горыныч. А тут еще рядом собака здоровенная... Ира заорала от ужаса, пьяный пастух перепугался не меньше ребенка и удрал. Маня унесла Иру в избу и осталась с ней. Элла надеялась, что девочка ничего не поняла и скоро забудет случившееся, но та упорно повторяла рассказ о пони и сказочных героях. Когда дочь повзрослела, Элла открыла ей правду, объяснила, из какого источника черпается материальное благополучие семьи. Но это уже неважно для нас, перейдем к другой стороне дела.      Аллочка растет дочерью Нюры, то есть имеет в мамах простую уборщицу с не слишком большими доходами. Ира выходит благополучно замуж и рожает Веру. Вот той достается все: не только любовь Иры, но и красивые игрушки, одежда, конфеты. Алла совершенно искренно считает Романа с Ирой и их дочку Веру соседями. Конечно, она завидует Вере, но ненависти к ней не испытывает, считает, что Верке просто повезло.      - Но почему Нюра не баловала Аллу? - спросила я.      Олег пожал плечами:      - А на какие шиши? Откуда у уборщицы деньги?      - Но книги из сундука! Она же их продавала!      Куприн кивнул:      - Верно. Только все деньги отдавала Ире.      - Не оставляя ничего Алле?      - Да.      - Но почему? - продолжала недоумевать я.      Муж потер затылок.      - Нюра и Маня патологически честные женщины. Вернее, были ими до определенных событий. Слушай, ты лучше не перебивай...      Итак, Нюра отдает деньги Ире. Раньше она вручала их Элле, а теперь вручает дочери хозяйки, которую воспитывала с пеленок и очень любила. А вот Ире плевать на Аллу, она считает ребенка ошибкой молодости и абсолютно не собирается заботиться о девочке. Для Иры существует лишь одна дочь: обожаемая Верочка.      И вот относительно плавное течение жизни нарушает болезнь Нюры. У нее диагностируют миому, и врач страшно удивляется наличию у пациентки дочери, у гинеколога нет сомнений: Нюра никогда не рожала.      На беду, у доктора очень громкий голос, да и дверь в кабинете хлипкая, а в коридоре сидит Аллочка, которая принесла больной маме фрукты. Сначала подростку становится дурно от неожиданно услышанной информации, потом на девочку налетает темная ненависть. "Вот оно как! Следует разобраться в ситуации", - решает Алла и едет к Нелли Ильиничне. И убеждается: все правда, она дочь Ирины, мать отбросила ее, ненужного ребенка, словно не подошедшую по размеру тапку. Они живут в одной квартире, но Ира ни разу не проявила даже внимания, не то что ласки по отношению к ней, Алле. Да, она вежлива с ней, но это поведение воспитанной соседки, а не родительницы! У Аллы ничего нет, ей достаются обноски, объедки и деревенские нотации Нюры, а Верочка получает шикарные платья, сладкие пирожки и поцелуи. По какой причине? Лишь потому, что родилась в законном браке от Романа, а она, Алла, даже не знает имени своего отца!      Не в силах справиться с собой, Алла начинает изводить Веру, отношения двух девочек трансформируются в открытую ненависть. Неизвестно, как бы сложилась ситуация дальше, но Алла, теперь постоянно подглядывающая за Нюрой, Ирой и Маней, становится обладательницей новых шокирующих сведений...      Поздно вечером, почти ночью, подросток слышит скрип входной двери. Девочка осторожно выглядывает в коридор и видит Нюру, которая, сняв пальто, стучит в комнату Ирины. Затаив дыхание Алла наблюдает за происходящим. Нюра вынимает из сумки толстую пачку денег и дает Ире.      - Вот.      - Маловато будет, - недовольно буркает Ира.      - Сказал, что книга не слишком дорогая, - шепчет Нюра.      - Ладно, - кивает Ира.      - Послушай, - просит Нюра, - дай и нам немножко, а?      - С какой радости? - скривилась Ира.      - Поиздержалась я.      - По одежке протягивай ножки.      - Так об одежде и речь, - пытается уговорить воспитанницу Нюра. - Алле пальто надо, ботинки, платье.      - А я тут при чем? - фыркает Ирина.      - Понимаешь, - робко продолжает Нюра, - раньше проще было, нам Зина Потапова от своей дочки шмотки отдавала.      - Так и сейчас бери!      - Не получается, - жалуется Нюра. - Алка с Зинкиной девчонкой по размеру сравнялись. И потом, девочка невестится, хочется ее приодеть.      - Тебе охота, ты тряпки и покупай, - снова фыркает Ира, - а у меня денег нет. Мне о Вероньке думать надо!      - Дай в долг, - настаивает Нюра.      И тут Ира складывает из пальцев фигу и сует ее прямо под нос Анне Ивановне.      - Нечего на чужие средства пасть разевать!      - Там еще книги остались, - шепчет Нюра.      - Мало, - заявляет Ирина, - всего две штуки.      - Хоть что-то Алле достаться должно...      - Это почему?      - Ира, дай денег! - уже повышает голос Нюра. - Нам очень надо! Не гневи бога, ты и так все на себя потратила, третью шубу купила. Ненароком заподозрит кто плохое!      - Ерунда, у меня муж есть, он балует.      - Элла Дементьевна была бы тобой недовольна, - бормочет в отчаянии Нюра.      - А мне наплевать! - забыв о необходимости соблюдать тишину, просто орет Ира. - И на тебя с Алкой тоже! У меня Вера есть!      Кровь бросилась подростку в голову, девочка невольно сжала кулаки. Ну что ж, ее родная мать сделала свой выбор, ей за него и отвечать...      - Она действительно убила мать! - подскочила я.      Олег кивнул:      - Да, предварительно тщательно подготовившись. Она все рассчитала. Учла даже свой возраст: поторопилась совершить преступление до достижения четырнадцатилетия. Очень образованный и хладнокровный ребенок. Алле повезло: следователь не обратил внимания на пачку сигарет, всю исписанную номерами телефонов. Нелли Ильинична, хоть и поняла, кто убил Иру, испуганно молчала. Нюра и Маня тоже не выдали убийцу.      - Они знали?      - Да, - кивнул Олег и продолжил рассказ...      Спустя некоторое время после кончины Ирины Алла сказала Нюре:      - Ну-ка, быстро рассказывай о каких-то сокровищах, которые ты продавала по приказу Ирки. Они теперь мои! Я наследница после матери. И не вздумай врать, знаю все!      Анна Ивановна ахнула:      - Откуда?      - Не твое дело, - скривилась Атла, - но советую говорить честно. А, ладно, объясню: слышала однажды ваш разговор.      И Нюра сдалась, рассказала про сундук и книги.      - Здорово! - обрадовалась Аллочка. - Теперь заживем! Так, мне надо одеться прилично, а еще в квартире хорошо ремонт сделать. Ирка, гадина, только в своей комнате красоту навела. Живо ступай к барыге!      - Не получится, - прошептала Нюра.      - Почему?      - Книги закончились.      На пару секунд Алла остолбенела, потом с глубочайшим изумлением поинтересовалась:      - Как это?      - Все имеет свой конец, - ответила Нюра, - опустела укладка. Последний том я сдала, чтобы с Ирочкой достойно проститься: похороны, поминки... Все так дорого...      - А еще Верочке приобрели шубку, - неожиданно ласково пропела Алла. - Красивую такую, из нутрии.      - Ага, - простодушно кивнула Нюра. - Она ж мать потеряла, вот и надумали ей подарок сделать.      - Маловата Верка для манто, - сверкнула глазами Алла. - Ей по возрасту куртка на вате.      Нюра отступила к двери.      - Аллочка... - зашептала она.      - Что? - криво усмехнулась девушка.      - Ты.., не надо...      - Заткнись! - рявкнула приемная дочь. - Ненавижу!      Ненависть, которую Алла стала испытывать к Вере, пугала. Нюра перестала спать по ночам, вздрагивала от малейшего шума, боясь, что вот сейчас Алла идет убивать сестру.      Роман Опушков, не подозревавший ни о чем, мирно сел в бытовом плане на шею соседкам. Вера, приученная к безбедной жизни, кривила нос при виде пустых макарон и устраивала истерики, узнав, что ей не купят новую одежду. Одна Алла казалась довольной, и Нюра холодела, видя ее кривую усмешку.      В конце концов господь сжалился над Анной Ивановной и послал Роману новую жену - тихую, интеллигентную Лену, владелицу собственной просторной квартиры.      Вот уж кто вообще был не в курсе дела, так это Лена. Женщина даже не подозревала, что у Веры, которую она удочерила, есть сестра. Впрочем, откуда бы ей узнать правду? Нюра и Маня крепко держали рот на замке.            Глава 32            Когда Роман переехал к Лене, Нюра перекрестилась. Слава богу, ничего страшного не случилось, все живы. Теперь Вере ничто не грозит, судьба развела девочек в разные стороны.      Но потом Опушков умер, Вера повзрослела и вернулась по месту прописки.      Наивные Нюра и Маня встретили дочь Ирочки с распростертыми объятиями. Если бы они знали, какие последствия будет иметь их приветливость!      Ненависть Аллы к сестре, утихшая было после женитьбы Опушкова на Лене и исчезновения с глаз Веры, вспыхнула с новой, еще большей силой. Опять Вера получила все: ей помыли комнату, постирали занавески, постелили чистое белье. Об Аллочке старухи так не заботились...      - Детский сад какой-то, - пожала я плечами, - свара из-за игрушек.      - Ну нет, - вздохнул парень в джинсах. - Ревность - страшная вещь, она тоже порождает чудовищ.      - Дальше слушать будешь? В конце концов Алла не выдержала и сбежала из дома прочь, - заговорил снова Олег. - Но у нее в голове уже сложился четкий план. Девушка решила убить Веру.      - Почему? - не удержалась я от вопроса.      - А чтобы не жила! - мрачно произнес Олег. - Вначале была такая мотивация, потом, правда, она стала иной. Но начиналась история с чистой ненависти. Остается только удивляться изобретательности Аллы и ее фантазии. Вера должна была не просто скончаться - ей предстояло помучиться по полной программе. Аллочка решила вволю потешиться над сестрой, которая, по ее мнению, отняла у нее все: любовь матери и.., деньги.      - Но это глупо, - покачала я головой. - Вера и не предполагала о родственных связях с Аллой. За что было ее наказывать?      - То, что понятно постороннему, не играло никакой роли для Аллы, - вздохнул парень в джинсах. - Она-то считала Веру похитительницей своего счастья, думала: не родись Верочка на свет, мать полюбила бы ее.      Я вздохнула, но ничего не сказала.      - Готовилась Алла, повторяю, тщательно, - продолжил Олег, - она решила не торопиться. В помощники взяла...      - Своего мужа, Илью Каменева, - перебила я Олега. - Хочешь, расскажу, как обстояло дело?      - Ну-ка, ну-ка, - оживился парень в джинсах, - а мы послушаем.      Я кивнула:      - Думаю, вкратце все выглядело так. У Ильи имеется приятель, Кирилл Долгов. Предполагаю, что он зависит по неким причинам от Каменева и вынужден слушаться Илью. Еще подозреваю, что никаких обеспеченных родителей у парня нет и он вульгарно получил за участие в афере деньги.      - Последнее абсолютно верно, - согласился Олег. - Кирилл совсем не обеспечен, мальчик из Подмосковья. Правда, дом в почти заброшенном поселке у птицефабрики, та самая дача, куда он привел Веру, является его собственностью. А больше у Кирилла ничего нет.      - Кириллу вменялось начать ухаживать за Верой, - начала я развивать свою мысль. - Способ знакомства придумали романтичный: Верочка торопится на работу, ее сбивает с ног хамка-прохожая, девушка падает, а Долгов помогает Опушковой встать. Только ситуация сразу вырвалась из-под контроля. Кстати, думаю, что роль нахалки, толкнувшей Веру, исполнял Илья Каменев. Но он допустил ошибку.      - Какую? - с явным интересом спросил "товарищ из органов".      - У Веры достаточно приметное светло-бежевое пальто в крупную клетку, - спокойно пояснила я, - но точь-в-точь такая же верхняя одежда у Ренаты Корсаковой, и Каменев перепутал девушек - налетел на Ренату, а Кирилл, не знавший Веру в лицо, бросился жертве на помощь, как ему и было сказано. Пока организаторы "случайного знакомства" разобрались, что к чему, и велели Долгову поменять объект, прошло несколько дней. Но незадача с Корсаковой имела и положительную сторону - Кирилл попросил Ренату пристроить его на работу в НИИ, директор которого развел сплошную семейственность. Основным показателем для найма сотрудника является ответ на вопрос: этот человек "свой" или "чужой"? Даже самого распрекрасного специалиста, не служи когда-то его дедушка, бабушка, папа, мама, тетя, дядя в стенах НИИ исторических проблем, туда не берут. А вот если в анамнезе претендента имеются родственники, связанные с данным научным учреждением, или если за человека похлопочет некто свой, тогда запертые от "неприятеля" ворота приветливо распахиваются. А еще в НИИ совершенно идиллическая обстановка, все отлично знают: если человек тут работает, он свой. Кирилл оказался в НИИ в качестве сотрудника техотдела и безо всяких инсценировок сумел познакомиться с Верой, изнутри это оказалось легко. Опушкова сразу пошла на контакт.      Я перевела дух и глянула на Олега:      - Ну как, совпадает моя версия с твоей?      - В принципе, да, - ответил муж, - за исключением одной маленькой детальки. Крохотной, но очень важной.      - Какой? - насторожилась я.      - И что было дальше? - влез со своим вопросом парень в джинсах. - Вы говорите, Виола!      Я пожала плечами:      - В сущности, ничего особо интересного не было. Мне только что пришла в голову простая мысль. Старушка Выгузова, у которой снимали комнаты Илья и Алла, жаловалась на нелюдимость молодой пары, на ярко выраженное нежелание общаться с приветливой хозяйкой. А еще она сказала: "Илья никуда из Москвы не уезжал, а Аллочка постоянно моталась по командировкам, я супругов вместе никогда не видела".      - И какой вывод ты сделала из ее слов? - насторожился Куприн.      - Нет никакой причины не верить Алевтине Андреевне, - ответила я. - Она просто поделилась своим недоумением. Следовательно, Алла редко оказывалась в столице, она колесила по России, а Илья находился в городе, и именно он руководил процессом травли Веры.      - А по какой причине молодой человек взялся за сию задачу? - задал вопрос "товарищ из органов".      Я развела руками:      - Любил жену, находился под сильным влиянием супруги. Та, судя по всему, женщина сильная, способная заставить человека плясать под свою дудку. Он хотел доставить Алле удовольствие.      - В общем, психология, - весело подытожил парень и глянул на Олега.      - Вам это кажется смешным? - слегка рассердилась я. - Но не все убийства совершаются из жадности, преступниками часто движут, как вы только что выразились, чисто психологические побуждения.      - И как они изводили Веру? - вновь бесцеремонно влез в разговор "товарищ из органов".      - Думаю, спустя несколько замечательных, проведенных в любви недель Кирилл начал подливать Вере какое-то лекарство. Скорее всего, оно сильно понижало давление, - стала я выкладывать свои соображения, - именно поэтому у Опушковой сначала внезапно и сильно начинала болеть голова, а затем девушка падала в обморок. Подобным побочным эффектом обладают многие сердечно-сосудистые препараты, а гипертоники знают: надо четко соблюдать предписанную врачом дозировку - велено пить четверть таблетки, не глотай половину. После потери сознания Вера засыпала, а когда приходила в себя, ничего не помнила. Первый раз Опушкова лишилась чувств на даче, Кирилл порезал себе живот и, когда Вера очнулась, спел той песню о ее нападении на любимого. Наивная Верочка поверила жениху. Да и как ей было засомневаться, если она ощущала себя явно нездоровой, а Долгов демонстрировал кровоточащий порез? Потом Вера упала в обморок по дороге на дачу...      - Минуточку, - остановил меня Олег, - тут нестыковка. В тот день Кирилл оставался на даче, он якобы простудился.      - Верно, - усмехнулась я. - Только, думается, наш заботливый Ромео налил в бутылочку апельсиновый сок и велел невесте: "Милая, обязательно выпей, это полезно". Ему было надо, чтобы девушка завалилась в обморок на работе, - пусть пойдут слухи о болезни Опушковой. Кстати, по НИИ и впрямь начали гулять разговоры: у Веры от лекарства, которым ее потчевал жених, начала развиваться слезливость, истеричность, у нее резко испортился характер. Это, кстати, частое побочное действие сердечно-сосудистых лекарств. Многие больные, вынужденные снижать давление медикаментами, жалуются на сонливость и немотивированные вспышки гнева. А Вере "любимый" давал большую дозу. В общем, Кирилл подготовил новый сюжет: он убил несчастного кота и ждал невесту домой. Мерзавец полагал, что Вере уже один раз, днем, стало плохо. Сейчас дома она еще раз глотнет "коктейль", и можно будет устроить очередной спектакль. Но случился небольшой сбой - Вера вспомнила про сок лишь на обратной дороге и опустошила бутылку в электричке. Ей, естественно, стало плохо, девушка упала в лесу, на тропинке, а Кирилл, изображая заботливого влюбленного, и впрямь пошел встречать Опушкову. Увидев, что жертва лежит в обмороке, он внес коррективы в свой план: испачкал пальто Веры в крови и шерсти несчастного Барсика и оттащил подругу на дачу. Но он вновь допустил неточность, и, обнаружив ее, я пришла к мысли о том, что ситуация не так проста, как кажется.      - Снова психология? - напрягся "товарищ из органов".      Дядька в костюме начал меня раздражать.      - Да, - излишне резко ответила я. - Понимаю, что вам мои рассуждения кажутся смешными, но основаны они именно на психологии. Смотрите, вроде парень проявляет заботу: приносит любимую домой, раздевает, прячет ее пальто в мешок для мусора, замачивает в тазу юбку и пуловер, старается, дабы девушка не поняла, что она убила кота. Пока понятно?      - Да, - хором ответили мужчины.      - Но на самом деле Кирилл сделал все, чтобы Вера начала задавать вопросы. Он же мог постирать вещи и высушить их, а мусор утащить на помойку. Но нет, и таз, и мешок оказались на видном месте. Что мешало Долгову не моргнув глазом заявить: "Милая, ты упала в грязь, я выкинул пальтишко"? Он и в самом деле произнес эту фразу, но с таким лицом, что Вера сразу насторожилась. А потом Кирилл еще и подталкивал невесту поглядеть на испорченную вещь, бубнил: "Пальто там, в мешке, его не отчистить". Понимаете? Вроде хотел скрыть правду, но на самом деле разве что прямо не сказал: "Загляни в мешок".      - Мудрено, - крякнул "костюм".      - Правильно, - кивнул парень в джинсах, - так и было. Долгов здорово напугал тогда Опушкову.      - Да, - согласилась я, - Вера, у которой теперь голова болела постоянно, начала считать себя сумасшедшей, она ничего не понимала в медицине и по-обывательски полагала: все лишенные рассудка люди агрессивны и способны на убийство. А Долгов постоянно подливал масла в огонь: то кассету включит с фильмом про жизнь в психиатрической лечебнице, то статью в журнале покажет про шизофреников, и Вере делалось все более жутко. Ну а потом наступила кульминация: Кирилл объявил невесте, что уезжает в Италию.      - И зачем он это сделал? - поинтересовался Куприн.      - Думаю, хотел причинить девушке лишние терзания, - вздохнула я. - Вера легко могла выяснить: никуда Долгов не отправлялся, он просто ушел с работы. Хотя.., есть в его поспешном побеге некая необъяснимая для меня странность.      - Какая? - насторожился "товарищ из органов".      - Илья и Алла задумали масштабное действо, - после короткой паузы ответила я, - поставили спектакль с размахом, начали травить Веру со вкусом. И вдруг - бах! - резко свернули дело. Почему они скомкали забаву? С какой стати инсценировали смерть Кирилла?      - Инсценировали? - вздернул брови Олег.      - Ну, не думаешь ли ты, что Вера и впрямь убила Долгова? - снисходительно продолжила я. - Нет, думается, все обстояло иначе. Вот влюбленная парочка после долгих походов по магазину сидит в кафе. Вера выходит помыть руки, а когда возвращается, на столе стоит сок, и любимый нежно говорит: "Выпей пока, мне надо отлучиться". Опушкова опустошает стакан, в котором ударная доза лекарства, и больше ничего не помнит. Наверное, если опросить сотрудников кафе, те вспомнят посетительницу, которая от духоты потеряла сознание. Кирилл увез невесту в заранее присмотренное место, дождался, когда она начала приходить в себя, и лег на пол, изображая труп. Вере нехорошо после огромного количества лекарства, поэтому она не способна адекватно оценивать происходящее. Да еще Опушкова изрядно напугана, она не понимает, каким образом оказалась в заброшенном доме, а вид Долгова и разлилитых вокруг красных луж - вероятно, Илья съездил на рынок и купил у мясников бутылку крови свиньи, а может, коровы - и вовсе ввергает ее в шок. Руки у Веры испачканы, одежда тоже не в лучшем виде... Что она должна была подумать? А тут еще вспыхивает пожар. Он тоже заранее подготовлен - в полуразрушенном здании разлит бензин, Каменеву, наблюдающему из укромного места за происходящим, остается лишь чиркнуть спичкой. Увидав взметнувшееся пламя, Вера убегает, она не видит, как "труп" спешно покидает место происшествия. Ей совсем плохо, трясутся руки и ноги, голова раскалывается. У девушки истерика, она не помнит, куда бежала, что делала... Я сейчас просто цитирую страницу из учебника, рассказывающую о последствиях шока! Дальше Вера абсолютно уверена: она убийца. А потом ей начинают звонить, и таинственный голос, то ли женский, то ли мужской, бесполый, постоянно будоражит несчастную. Спустя недолгое время некто подбрасывает Опушковой, вернувшейся в квартиру к Нюре и Мане, пакет с новым костюмом Кирилла. Представляете степень Вериной паники? Ее довели до психоза и отправили в "Зубастый арбуз" за платком. Кстати, я совершила ошибку, следовало опросить продавщицу бутика, она могла описать внешность женщины, которая занимала кабинку до меня.      - Там побывал мужчина, - сказал Олег, - маленький, худенький, в хорошем костюме, в рубашке и галстуке, он отобрал пару свитеров, но ни одного не купил.      - Илья! - подскочила я. - Каменев! Муж Аллы! Все ясно. Вот только не знаю, под каким предлогом они заманили Веру на чердак. Может, сказали, что там тоже спрятана некая улика? Ну, допустим, пилка.      Олег встал и начал ходить по комнате. Наконец после недолгого молчания заговорил:      - Ты, в принципе, права во всем...      - Кроме одной маленькой, но принципиальной детальки, - влез парень в джинсах.      - Об этом потом, - отмахнулся от него Куприн.      - Так почему они так быстро прекратили игру? - упорствовала я.      Олег оперся руками на стол.      - Ситуация повернулась таким образом, что пришлось поторопиться. Вот почему Вера выпала из окна. Ты права в своих подозрениях: Опушкову выпихнули с чердака, напечатав на принтере предсмертное письмо от ее имени.      - Последний факт и насторожил меня, - кивнула я. - Но вроде смерть Веры признали самоубийством. Неужели следователь не понял, в чем дело? Да и эксперт, исследовавший труп девушки, должен был обратить внимание на некие повреждения тела, говорившие о том, что перед ним жертва убийства.      Лохматый молодой человек крякнул.      - Ладно, будем откровенны, - вздохнул супруг. - Ты ведь, Вилка, знаешь, как сильно сотрудники милиции "любят" висяки, а падение Веры с чердака выглядело как стопроцентное самоубийство. Неохота было человеку портить отчетность, вот он и закрыл глаза на многие факты. Смекнул: в случае с Опушковой шум поднять некому. Девушка сирота, работает в библиотеке, а не в администрации президента, не в шоу-бизнесе, о Вере не напишут газеты... Захлопнул папочку, оформил все как полагается при самоубийстве и сдал материалы в архив.      - Вот мерзавец! - с чувством произнесла я.      Парень в джинсах хмыкнул.      - Можно подумать, что среди ваших таких не случается, - обозлился "товарищ из органов", одергивая пиджак. - Тоже не белые и не пушистые, просто вы не так часто с народом сталкиваетесь, железные Феликсы.      - Ты прав, конечно, - безо всякой агрессивности кивнул взлохмаченный юноша, - и у нас дерьма хватает, но давай сейчас не будем заниматься спорами на тему, кто лучше.      Я заморгала.      - Эй, постойте! Молодой человек, вы из ФСБ?      - Ну да, - кивнул джинсовый парень. - Олег же представил меня в самом начале беседы - Сергей Иванович. Хотя можно без отчества, оно меня напрягает.      - А он тогда кто? - невежливо ткнула я пальцем в "костюм".      - Валерий, из моего отдела, - пояснил Олег. - Недавно к нам перешел, никак не обвыкнется.      - Ерунда, - буркнул Валерий и снова поправил пиджак.      - Но.., полагала.., он... - начала было я и осеклась.      Сергей рассмеялся:      - Можете не продолжать! Решили, что приличный с виду Валера - из конторы, а я, весь такой да в джинсах, из отдела? Вот это вас и подводит.      - Что? - ошарашенно спросила я.      - Нельзя верить первому впечатлению, - заулыбался Сергей, - оно обманчиво. Сначала следует присмотреться к собеседнику, а потом уж делать выводы. И еще, если в процессе беседы мнение меняется, надо изменять его, а не подстраивать факты под свою первоначальную версию. Ясно?      - Ничего я не подстраиваю! - возмутилась я.      - Пардон, - поднял руки Сергей, - не правильно выразился. Вы делаете некий вывод, придумываете версию и абсолютно не желаете ее менять, упрямо двигаете вперед, словно трамвай по рельсам. Так нельзя! Следует проявлять гибкость и смело отбрасывать ненужное. А вы не желаете видеть очевидных вещей.      - О чем речь? - налетела я на Сергея.      Фээсбэшник ухмыльнулся:      - Где сейчас Алла?      - Она умерла.      - Откуда знаешь? - влез в разговор Олег.      Я глянула на мужа и не удержалась от ехидного замечания:      - Похоже, ты очень внимательно изучил полученные от меня диктофонные записи. Включи еще раз беседу с Выгузовой. Илья сообщил хозяйке квартиры о гибели жены и съехал!      Олег покосился на Сергея, тот попытался пригладить торчащие дыбом волосы.      - Вилка, ты видела труп?      - Нет.      - Читала акт вскрытия тела Атлы?      - Нет.      - Держала в руках свидетельство о смерти?      - Нет! Хочешь сказать, она жива?      - Ага.      - Но зачем Выгузова мне солгала? - удивилась я.      Олег улыбнулся.      - Она не лгала. Солгали ей.      - Каменев выдумал смерть Аллы?      - Верно, - ответил Олег.      - Ничего не понимаю! - заорала я.            Глава 33            Куприн сел за стол.      - Попробую объяснить. Алла представила дело таким образом: она ушла из дома, страшно обозлившись на Нюру и Маню, затаила ненависть к Вере и хотела ей отомстить, но внезапно встретила Илью, полюбила его, стала другим человеком и...      - Говорят, любовь способна из крокодила сделать незабудку, - ляпнул, перебив Олега, Сергей. - Лично я с подобной метаморфозой не сталкивался, но вроде она может случиться.      - Хоть как аллигатора назови, он им до смерти останется, - подал голос и Валерий. - Что родилось, то и выросло. Думаю...      - Погоди, - остановил его Сергей, - пусть Олег изложит события.      Куприн прочистил горло.      - Ну, значит, так! Полюбив Илью, Алла решила полностью очиститься и рассказала ему о своей страшной тайне - об убийстве Ирины, то есть собственной матери. Она, конечно, боялась, что дорогой и единственный бросит ее, узнав правду, но жить с таким грузом на душе больше не могла.      - Но он ее не бросил, - подхватил Сергей, - а, наоборот, полностью одобрил и предложил убить заодно и Веру.      - Именно Илья придумал весь план, - вновь заговорил Олег, - привлек своего приятеля Кирилла, не слишком умного, но очень жадного парня, и начал изводить Веру.      - Желал отомстить за жену, - пояснил Сергей.      - Алла не хотела участвовать в спектакле. Она изменилась, глубоко раскаивалась в убийстве Иры.      - А муж ее третировал, горел огнем мести, - опять дополнил джинсовый фээсбэшник.      - И именно Илья придумал обмен Светы, - кивнул Олег.      - Да, это его идея! Аллочка лишь подчинялась чужой злой воле.      - Парень сумел и Нюру с Маней привлечь на свою сторону!      - Старухи дрогнули при мысли о богатстве.      - К тому же Вера их оскорбила!      - Обидела.      - Плюнула в самую душу...      - Послушайте! - закричала я, совершенно перестав что-либо понимать. - Перестаньте перебивать друг друга! Пусть рассказывает один, но внятно.      - И с какого момента ты потеряла нить повествования? - деловито осведомился Олег.      - Алла жива, она не издевалась над Верой, месть - дело рук ее, по-видимому, психически ненормального мужа Ильи Каменева. Но при чем тут Света? Она вроде уехала в Америку? И старухи...      Олег ухмыльнулся, но промолчал.      Сергей вытащил сигареты и заговорил:      - Я закурю? Это уже иная история, но очень тесно связанная с первой. Итак, прошу внимания...      Михаил, он же Майкл Попов, принял деятельное участие в судьбе Светы. Картины Евгения Арбузова неожиданно начали пользоваться в Штатах бешеной популярностью, и Попов сообразил: вот он, его уникальный шанс разбогатеть, Лена наивна, она не понимает истинной стоимости наследия первого мужа. Впрочем, Майкл не собирался никого обманывать, он честный человек и предполагал заработать капитал на процентах от продаж. Но оживились конкуренты. Михаил понял, что очень скоро другие галерейщики рванут в Россию и начнут соблазнять наивную Лену, испугался, как бы ее не переманили, и решил подстраховаться. Он увидел, как сильно мать любит свою больную дочь, и предложил устроить ту в хорошую клинику. Кстати говоря, в том центре и впрямь имеют огромный опыт по лечению людей с такими проблемами, как у Светы. Попов рассудил просто: если девушке станет хоть чуть-чуть лучше, Лена, переполнившись благодарностью, никогда не уйдет от галерейщика.      С одной стороны, Майкл хотел использовать Светлану в качестве страховочного каната, с другой, он испытывал к девушке жалость и искренне хотел ей помочь. В общем, Михаил с энтузиазмом начал действовать. Лена, окрыленная перспективами, пребывала в эйфории, и тут случилась.., м-м-м.., небольшая шероховатость.      В свое время, выйдя замуж за Романа Опушкова, Лена, сострадательная женщина, удочерила Веру, стала ей по документам матерью. Мачеха хотела, чтобы девочка не ощущала себя сиротой, предполагала создать для той полноценную семью.      Ясное дело, Вера знала, что Лена ей не мать по крови, но была рада: судьба послала новую маму. Вера очень хорошо относилась к Лене, любила мачеху, ценила то, что та для нее сделала, из дома ушла лишь из желания наладить личную жизнь. И потом, тысячи детей, нежно любя родителей, мечтают тем не менее иметь собственную квартиру. Но, повторю, никаких конфликтов у Лены с Верой не было. Лишь в последнее время, вследствие приема лекарства, которым ее пичкал Кирилл, девушка стала агрессивной. Когда выяснилось, что в американское консульство следует представить бумагу, подписанную также и сестрой Светы, Опушкова ни на минуту не засомневалась в согласии той и стала названивать приемной дочери.      - Что за бумагу? - удивилась я.      Сергей снова вынул сигареты.      - Так картины же! Со Светой в Штаты должны были отправиться полотна Арбузова. Получился некий юридический казус. Живописные работы после смерти автора принадлежат семье, в нашем случае, Лене, Свете и... Вере, поскольку Лена ее официально удочерила. Американцы разрешили ввезти в страну холсты Арбузова лишь после соблюдения всех необходимых формальностей. И Лена, и Вера должны подписать и заверить у нотариуса бумагу, в которой дают Свете разрешение единолично распоряжаться наследием Арбузова.      Лена начинает искать Веру, звонит ей на мобильный. Но девушка не берет трубку, и тогда вдова едет на квартиру, где живут Нюра и Маня. Лена, естественно, знает, где обитает сейчас ее приемная дочь, но она никогда ранее не посещала эту квартиру, Лена вообще не в курсе никаких проблем, ей неизвестна семейная история Эллы Дементьевны, Нюру и Маню она считает добрыми соседками Романа, а про Аллу и вовсе не думает. Лена приходила в коммуналку дважды: первый раз, когда хотела получить подпись Веры, а второй - уже после смерти девушки, за ее вещами.      Старухи впускают Лену, проводят ее на кухню и устраивают женщине натуральный допрос. Сначала вдова не хочет откровенничать, мнется и тихо повторяет:      - Мне очень нужна Вера.      - Мы не знаем, где она! - рявкает Нюра.      - Если появится, передайте ей, чтобы связалась со мной, - просит Лена.      - Не станем ничего говорить, пока не узнаем, в чем дело, - кидается в бой Маня.      И тут на кухне появляется милый мужчина - невысокий, хрупкий, одетый в костюм.      - Что же вы гостью так встречаете? - укоряет он старух. - Разрешите представиться, Илья Каменев, гражданский муж Веры.      - Эй, эй! - вскочила я, перебив рассказчика. - Илья супруг Аллы!      - Но Лене в тот день Каменев представился мужем Веры, - хмуро продолжил Сергей.      Илья увел гостью в кафе, совершенно очаровал Опушкову, пообещал завтра же добыть подпись Веры, угостил собеседницу обедом, заказал коньяк. Лена, не привычная к такому вниманию к своей особе, расслабилась, потеряла осторожность и неожиданно для самой себя рассказала ему о Попове и предстоящей поездке Светы в Америку. Не утаила она и информацию о баснословной стоимости картин Арбузова, о свалившемся на голову богатстве. А еще высказала свое опасение по поводу предстоящего Светочке собеседования при обращении за визой.      - Ерунда, - воскликнул Илья, - я помогу!      - Как? - удивилась Лена.      - Переоденусь Светой и сам пойду в консульство.      - Ой! - пугается Лена. - А вдруг вас разоблачат!      Несмотря на хрупкий вид и некую женоподобность внешности, Каменев умеет убеждать людей, и в конце концов Лена согласилась на аферу. Она попала под обаяние Ильи, пошла у него на поводу. А парень блестяще справился с задачей, он и впрямь обладает почти гениальным даром перевоплощения. К тому же сыграть Свету легко: черный парик, дурацкие очки, тампоны в носу, и вот вам несчастная инвалидка. Если бы только Лена знала, какой план родился в голове у Ильи...      Сергей ткнул окурком в пепельницу и снова заговорил:      - Вот почему издевательства над Верой так быстро закончились. Илья торопился свернуть дела до отлета в Америку. Он решил занять место Светы, улететь в Нью-Йорк к Попову, привезти с собой картины, лечь в клинику, "выздороветь" и зажить спокойно, тратя деньги, полученные за холсты. Кстати, негодяй посоветовал Лене отправить в Нью-Йорк практически все работы Арбузова, и она его послушалась. Здорово, да?      - Ага, - растерянно кивнула я. - Значит...      - Веру действительно сбросили с чердака, - пояснил Сергей. - Заманили туда и столкнули вниз. Это было легко. Каменев позвонил девушке и сказал: "Там, на подоконнике, лежит пилка". И дурочка вновь побежала за уликой. А вскоре Лена погибла в дорожно-транспортном происшествии. Кто еще может разоблачить фальшивую Свету?      - Сама Светлана! - закричала я.      - Несчастную девушку убили через пару часов после наезда на ее мать, - мрачно ответил Сергей. - Дело было так: к Свете пришла милая женщина и сказала: "Твоей маме плохо, скорей садись в машину, тебя ждут в больнице!"      - Дальше можно не рассказывать, - прошептала я. - Вот почему Анна Кошкина, председательница клуба "Мур", считала, что Света уже улетела! Наверное, Лена, не желавшая, чтобы женщина приехала ее провожать в аэропорт, соврала про дату отъезда.      Сергей пожал плечами:      - Что думала Лена и как в точности она поступила в данном случае, нам теперь не узнать. Но предполагаю, что она действительно опасалась шума в аэропорту - вдруг Света увидит добрую Анну, закричит, вспомнит о любимом коте Гарри, устроит истерику, и решила избежать ненужных волнений. А потом все быстро закрутилось. Итак, Лена мертва, Света тоже, Веры нет. Кто остается? Ну, есть еще люди, способные раскрыть преступника.      - Да! - закричала я. - Попов!      - Нет, - возразил Сергей, - Майкл не опасен. Галерейщик совершенно не знал девушку, говорил со Светой мельком. Преступник собирался, попав в клинику, изобразить скорейшее выздоровление, и, думаю, ему бы это удалось. Американцы уверены в своей гениальности и в тупости российских коллег. Нет, Попов не помеха. А вот Нюра с Маней абсолютно не нужны, они же в курсе аферы.      Я вцепилась руками в стол.      - Нет!      - Да, - вступил в разговор Олег, - бабушки - соучастницы, они помогали преступнику. Именно Нюра добыла подпись Веры на бумаге.      - Как она это проделала? - прошептала я.      - Очень просто, - пояснил Сергей. - Поехала в НИИ, нашла Веру и сказала: "У нас в квартире ЖЭК начинает капитальный ремонт, требуется список пожеланий. Вот листок бумаги, подпиши, пожалуйста. А мы с Маней обмозгуем, чего надо, и составим перечень".      - Бред! - подскочила я. - И она подмахнула? Чистый листок?      - Да, - кивнул Олег. - Вера ведь не ожидала никакого подвоха от старух. Даже обрадовалась, что те возьмут на себя все хлопоты по ремонту.      - А потом, - подхватил Сергей, - та же Нюра поехала к знакомому нотариусу.      - Заверить подпись в отсутствие человека стоит триста баксов, - влез Валерий.      Я потрясенно заморгала. Но потом сумела выдавить из себя:      - Они были со мной так откровенны!      - Ну, сначала обрадовались визиту любимой писательницы, - скривился Олег, - подумали, что и правда выиграли в конкурсе.      - И потом, они же ничего особого не рассказали, - подхватил Валерий, - наврали, что не знают, где Алла.      - После ухода писательницы живо созвонились с преступником, а тот проявил прыть. Узнал домашний адрес госпожи Таракановой, - продолжил Сергей, - приехал во двор, под видом папарацци поболтал с алкашом...      Я прижала руки к груди.      - Да, да! Потом отправился по адресу, полученному от пьянчуги, и устроил там взрыв газа, решил убрать слишком любопытную Виолу, которая копается в биографии Веры.      Олег побарабанил пальцами по столу.      - Убийца прикинулся сотрудником газовой службы. Позвонил в квартиру, сказал, что предстоит установка нового счетчика. Дома была девочка, десятилетний ребенок впустил "дядю" и разрешил тому изучить кухню. Мастер ушел, ребенок убежал на дополнительные занятия, домой его привезли родители, вошли в прихожую, щелкнули выключателем...      Я икнула.      - Нюра и Маня мои фанатки!      - И что? Это гарантия их порядочности? - поднял брови Сергей. - Преступник пообещал им поездку в Америку, счастливую совместную жизнь, обеспеченную, достойную старость. Сказал: "Я уеду, а вы тут одни... Кто поможет?"      - Они любили недостойного человека, - грустно добавил Олег, - и.., поплатились.      - Никуда не улетели.      - Их нашли в Малкине.      - Дом начал гореть, - пояснил Валерий, - но, вот странность, потух. Маня задохнулась в дыму, а Нюра выжила. Она все и рассказала: как отправились в аэропорт, но по дороге завернули в деревеньку, преступник предложил попить чаю перед долгой дорогой, сказал, что хотел проститься с местом, где был когда-то счастлив...      - Нюра очень крупная, полная, - вздохнул Олег, - ей следовало налить двойную дозу снотворного, но преступник совершил ошибку. Решил, что старухи заснули, и поджег избу. Он очень торопился на самолет.      - И успел, - мрачно добавил Сергей.      - Так Илья улетел? - заорала я.      - Да, - кивнул Валерий. - И теперь довольно трудно будет добиться выдачи убийцы.      - Стойте! - закричала я. - Не сходится!      - Что? - прищурился Сергей.      - Клиника! Пусть Илья переоделся под Свету, пусть он сумел обмануть сотрудников консульства, допускаю подобную возможность. Но врачей-то не обвести вокруг пальца! При первом же осмотре выяснится: пациент - мужчина.      Олег торжествующе глянул на Сергея:      - Я тебе говорил: она не так проста!      - Отлично! - потер руки Сергей. - Нам подходит.      Я завертела головой.      - Вы о чем?      Куприн вынул из стола бумагу:      - Читай. Вслух.      Я взяла листок и начала читать:      - "По сведениям на первое апреля... Каменев Илья в Москве не прописан, временная регистрация человека с подобными данными не производилась, акт рождения и смерти не отмечен..." Погодите, получается...      - Илья Каменев - фантом, - подытожил Валерий.      - А дом в поселке? - напомнила я. - Он чей?      - Дача, как уже говорилось, принадлежала Кириллу Долгову, - спокойно ответил Олег, - молодому человеку без определенных занятий, пропавшему невесть куда. Думаю, он сгорел в том самом, предназначенном на снос доме, где очнулась упавшая в кафе в обморок Вера. Она и правда видела труп любимого. Кирилл сделал свое дело, Кирилла убрали. Впереди маячила Америка и большие деньги, Долгов стал лишним. А уж он-то точно мог сказать, кто такой Каменев.      - Не понятно? - нахмурился Сергей, видя, в какой ступор впала писательница Виолова.      - Не-а, - протянула я.      - Эх, Вилка... - поморщился Олег. - Ну подумай! Выгузова никогда не видела своих последних квартирантов вдвоем. Один из пары постоянно носил костюм, как будто нарочно подчеркивал: я мужчина, всегда в пиджаке и при галстуке.      - Кого любила Нюра? Перед кем ощущала свою вину за не слишком счастливое детство? Кто по сути был ее дочерью? А? - засыпал меня вопросами Сергей.      - Алла, - прошептала я.      - Ну вот, - удовлетворенно кивнул Сергей, - сложилась головоломка. Никакого Ильи Каменева не существовало. А была Алла, ненавидевшая Иру, Веру и весь свет. Еще был Кирилл Долгов, глупый, жадный, но красивый парень, которым умная, циничная Алла вертела, как хотела. Доживали свой век старухи, которые испытывали вину перед Аллочкой, девочкой, от которой отказалась родная мать. Нюру всю жизнь мучила мысль, правильно ли она поступила, взяв на себя грех Иры. Может, откажись она записывать ребенка на себя, Ира бы опомнилась и начала воспитывать дочь? Вдруг тогда бы Алла не стала убийцей? Нюру грызли муки совести: что, если именно она - виновница всех последовавших несчастий? Лишила Аллу матери, счастливого детства, подтолкнула к убийству Иры? Масла в огонь подлила вернувшаяся в родные места Вера. В первый же день она разругалась с Аллой и крикнула той: "Молчи! Эта квартира изначально принадлежала моей бабушке Элле. Твоя мать Нюрка - приживалка, обманом получившая прописку, мне мама рассказывала. Будешь выступать, я в суд пойду, сумею доказать свои права, вас всех вон вышвырнут".      - Вот уж этого оскорбления Нюра не стерпела, - добавил Олег. - Вера же присовокупила еще одно: "Вы у меня попляшете, все на улице сдохнете!" Наутро она, правда, прибежала мириться, извинялась, плакала, но беда уже оказалась на свободе, старухи стали помогать первой дочке Иры. А та съехала к Выгузовой, чтобы отвести от бабок любые подозрения. Вернее, Алла им так сказала, а сама уже знала: придется убить и Нюру с Маней, но вначале они должны ей помочь. И старухи помогали: вызвали на свидание Лену на ту малолюдную улицу, где ее сбила машина, зарыли тело Светы... Нюра и Маня словно разума лишились!      - Алла и Илью придумала, чтобы обезопасить себя, дескать, не она виновата, а мифический супруг. Только с нами подобный номер не прошел, - усмехнулся Сергей. - На девице не одно убийство.      Тело Светы найдено, результаты вскрытия отправлены в Америку, копия показаний Нюры и отчет о проделанной тобой работе уже тоже в Нью-Йорке. Теперь осталось ждать депортации Аллы.      - Не вышло у нее пожить богатой наследницей, - резюмировал Валерий.      - Значит, скоро будет готова новая книга? - потер руки Сергей.      Я кивнула:      - Да, я постараюсь. Хотя настроение у меня на редкость гадкое. Вот уж не думала, что среди молодых женщин бывают серийные убийцы!      - А как насчет следующего детектива? Есть задумки?      - Что, есть сюжет? - вскинулась я.      Сергей улыбнулся:      - В принципе, да. Поэтому я и здесь, но мне нужна помощь. Бывали когда-нибудь в тюрьме?      - Нет, - растерялась я. - Вот Ленинид, тот...      - Знаю, - отмахнулся Сергей, - но речь не о нем. А хоть раз на зоне или в камере СИЗО?      - Бог миловал.      - Ну тогда расскажу интересную историю, - кивнул Сергей. - Дело темное, опасное, сплошная неразбериха. Как раз для писательницы Арины Виоловой...            Эпилог            Аллу вернули в Москву, и ею сейчас занимаются психиатры. Я, если честно, боюсь, что девушку посчитают сумасшедшей и отправят на лечение в клинику. Алла очень хитра и обладает яркими артистическими способностями, подобная личность вполне способна обмануть докторов. Алла явный лидер, она ухитрилась подмять под себя Долгова, пообещала парню свою вечную любовь и большие деньги, заморочила ему голову до такой степени, что тот покорно выполнял все приказы "хозяйки". Кирилл, наверное, любил Аллу. Естественно, как уже говорилось, никаких богатых родителей у парня не имелось, он был нищий студент, но очень хотел обеспеченной жизни. Внешне брутальный мачо, Кирилл на самом деле был человеком слабым, а Аллочка имела нюх на таких людей и умело использовала их в своих целях. Смогла же она убедить старух в их виноватости перед собой, буквально загипнотизировала и Нюру и Маню. И наверняка теперь попытается произвести нужное впечатление на психиатров. Я все-таки надеюсь на то, что врачи обладают соответствующей квалификацией и разберутся в хитростях Аллы.      Мы пока живем за городом, ремонт квартиры затянулся, но мне нравится в деревне, я даже привыкла к явно ненормальному компьютеру, путающему года, столетия и времена года. Вчера, например, все батареи в коттедже шпарили на полную мощь, а противная "умная" машина упрямо талдычила:      - Декабрь. Пятьдесят градусов мороза.      - Идиот! - возмутился очередным компьютерным глюком вспотевший Олег и пнул котел отопления. - Конец мая на дворе!      - Готовь сани летом, - неожиданно элегически ответила электронная машина.      Куприн вытаращил глаза и ушел, я, хихикая, побежала на кухню. Если когда-нибудь мы все-таки купим дачу, она будет совсем не умной, а обычной, без всяких новомодных штучек типа самоперевертывающихся постелей.      - Вилка! - крикнул со двора Олег. - Хочешь со мной в магазин прокатиться?      - Давай, - обрадовалась я.      - На джипе поедем, - предупредил Куприн, - муж за рулем, жена рядом.      - Пожалуйста, садись ты на водительское место, мне не жаль, - кивнула я.      Мы выехали на шоссе, Олег утопил педаль газа в пол.      - Осторожней, - предупредила я, - тут гаишники стоят.      - Знаю, - отмахнулся супруг и еще прибавил скорость.      С обочины метнулась фигура с полосатым жезлом в руке.      - Ну вот, - констатировала я, - докатались.      - Спокойно, - гордо ответил Олег, - нас сейчас отпустят.      - Только не говори ему, что ты из уголовного розыска! - испугалась я. - Гаишники вас терпеть не могут.      В стекло постучали, Куприн нажал на кнопку, потом быстро раскрыл документы и гаркнул:      - Спецталон!      Лицо патрульного вытянулось, он нехотя взял под козырек:      - Проезжайте!      Олег с гордостью посмотрел на меня:      - Видала? Здорово? У меня теперь тоже нужная бумага есть.      - Небось достал с трудом? - еле сдерживая смех, спросила я.      - Это только всяким там, из шоу-биза, легко дают, - признался мой майор, - а простому менту пришлось попотеть. Да уж, еле добыл, даже вспоминать неохота о беготне по кабинетам! Но теперь я такой же крутой, как писательница Арина Виолова.      - Ты круче, - закивала я и расхохоталась:      - Мой-то спецталон всего лишь сторублевая купюра, вложенная в права.      Олег кашлянул.      - Врешь!      - Нет, правда. Так что ни к чему было прикладывать столько усилий, чтобы раздобыть документ, позволяющий своевольничать на дороге.      Куприн уставился на трассу перед собой и замолчал, я тоже притихла. Не говоря ни слова, мы докатили до супермаркета, купили батон хлеба и вернулись домой. Услыхав стук входной двери, Томочка высунулась в прихожую:      - Вилка, тебя к телефону.      - Кто? Скажи, что меня нет.      - Из "Марко", Олеся Константиновна.      Забыв снять кроссовки, я ринулась в гостиную и, старательно перепрыгивая через весело играющих кнаккеров, схватила трубку.      - Алло!      - Добрый день, Виола Ленинидовна, - очень вежливо сказала Олеся.      - Ой, здрассти! - заорала я и глупо захихикала.      Наверное, редактор считает Арину Виолову патологической кретинкой. Вот отчего, интересно, я всегда по-идиотски смеюсь, беседуя с Олесей?      - Я прочитала вашу рукопись.      - Хи-хи.      - Книга получилась средненькой.      - Хи-хи.      - Есть замечания.      - Хи-хи.      - Виола Ленинидовна, вы слушаете?      - Да. Хи-хи.      - Хорошо. У меня вопросы по сюжету. И еще.., м-м.., ваши кнаккеры. Таких зверей не существует!      Я уставилась на весело бегающих под ногами уродцев и осторожно поинтересовалась у Олеси:      - Вы полагаете?      - Конечно, - ответила редактор. - Все-таки вы пишете детективы и должны помнить о реалистичности событий. Я изучила кучу справочников: описанных вами существ в природе нет. Право, Виола Ленинидовна, это уже слишком. Вы бы еще написали, что они у вас по дому летают!      Едва Олеся закончила ехидную тираду, как случилось невероятное. Один из кнаккеров сгорбился, съежился, застонал, оглушительно пукнул, вздрогнул... Бороздка на его спине превратилась в трещину, развернулись два мохнатых крыла, кнаккер неуклюже подпрыгнул и взлетел к потолку. За ним, оглушительно пукая, стали подниматься в воздух остальные зверушки.      - А-а-а! - завизжал Олег. - Вот блин!      - Офигеть! - взвыл Семен. - Ой, держите меня семеро!      - Это что? Что? Что? - медленно наливаясь краской, спрашивала Томочка. - Они, значит, птички?      - Летают! - в полном восторге завопила Крися. - Ваше, ну ваше... Во как фигачат!      - Что там у вас происходит? - занервничала Олеся. - Все в порядке?      - Боюсь, ты мне не поверишь, - глядя на весело порхающих вокруг люстры кнаккеров и впервые отбросив церемонное "вы", выдавила я в трубку. - Лучше и не рассказывать. Они летают!      - Кто? - хмыкнула Олеся.      - Кнаккеры, - прошептала я. - Носятся под потолком, словно истребители. У Дюшки сейчас инфаркт случится. Представляешь, что творится в мозгу у собаки? Были щеночки, и, адью, теперь они перелетные птички!      - Лучше поговорим завтра, - сухо сказала Олеся и отсоединилась.      - И что нам теперь с ними делать? - обморочным голосом поинтересовался Олег.      - Двух оставим себе, - деловито ответила Крися, - остальных раздадим.      - Зачем нам два кнаккера? - прошептала Томочка, провожая взором мохнатые фигурки, лихо закладывающие по комнате виражи.      - Одному скучно будет, - подпрыгнула Крися.      - Кто ж возьмет в дом невесть что? - скривился Семен.      - Просто мы не знаем фауну Новой Зеландии, - отбила мяч Крися. - Надо правильно составить объявление. Ну, к примеру, написать так: "В очень добрые, хорошие руки, на условиях жесткого кастинга, отдаем.., э.., отдаем.., э..."      - Вот, вот, - закивал Семен. - Кого отдаем-то? Птичку? Собачку? Летающую кошку? Господи, гляньте, они хвостами рулят, ставят его, как парус!      - Вилка! - заорал Куприн. - Это ты виновата!      - Очень рада, что нашлось на кого свалить вину, - ехидно раскланялась я.      - Только не ссорьтесь... - взмолилась Томочка. - Кстати, нельзя ли их попросить сесть? У меня голова кружится и в глазах рябит.      - "В ласковые руки, - бормотала Крися, - добрым людям.., отдаем..." Кого?      - Монстров из хорошей семьи, - громко сказала я.      - Кого? - подскочил Олег.      Я посмотрела на мужа и повторила:      - Монстров из хорошей семьи. По-моему, такое объявление привлечет всеобщее внимание и полностью снимет вопросы насчет кнаккеров. Они - милые монстры, мы - хорошая семья.      Куприн рухнул на диван, Семен опустился рядом, Томочка вытерла рукой лоб.      - Здорово! - заорала Крися. - Ну, Вилка, молодец! Монстры из хорошей семьи... Прикольно. Знаешь, ты рассуждаешь совсем как молодая. И даже не испугалась, когда они полетели.      - Так Вилка и есть молодая, - улыбнулась окончательно пришедшая в себя Томуся. - Ой, как они смешно планируют!      Я скосила глаза на кнаккеров: монстры из хорошей семьи, очевидно, устали и медленно опускались на пол.      Скоро девять тушек мирно заснули около Дюшки, лишь один, десятый кнаккер упорно пытался снова взмыть в воздух, но крылышки отказывались служить малышу.      - Какой настырный, - пробормотала Томуся, - все ему в небо хочется. Ложись спать, дурачок, завтра полетаешь!      Я погладила шебутного кнаккера. Все правильно, крошка, тянись к звездам, даже если тебе ради этого придется встать босыми лапками на кактус. Рожденный летать не должен ползать.