Агата Кристи
     
     Квартира на четвертом этаже
     
     Новелла
     
     
     -----------------------------------------------------------------------
     Журнал: "Аврора", 1985, № 7. Послесловие и перевод Александра Бранского.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru, http://zpdd.chat.ru), 28.08.2005
     -----------------------------------------------------------------------
     
     
     - Черт побери! - сказала Пат.
     Все больше хмурясь, она с ожесточением перетряхивала содержимое шелкового мешочка, который именовала "театральной сумкой". Двое молодых людей и девушка с беспокойством наблюдали за ней. Они стояли на лестничной площадке перед запертой дверью квартиры Патриции Гарнет.
     - Бесполезно, - наконец сказала Пат. - Там его нет. Что же нам теперь делать?
     - Какая может быть жизнь без ключа от квартиры? - проворчал Джимми Фолкнер, молодой человек небольшого роста, широкоплечий, с добрыми голубыми глазами.
     Пат сердито обернулась к нему:
     - Не шути, Джимми, дело серьезное.
     - Взгляни-ка еще разок, Пат, - предложил Донован Бейли. - Ключ, должно быть, где-то там, в сумке.
     У него была приятная, немного ленивая манера говорить, что, впрочем, хорошо сочеталось с тонкими чертами его смуглого лица.
     - А брала ли ты вообще ключ с собой? - спросила Милдред Хоуп.
     - Конечно, брала, - ответила Пат. - И сдается мне, я отдала его одному из вас. - Она испытующе посмотрела на молодых людей. - Я просила Донована захватить его.
     Но так легко найти козла отпущения ей не удалось: Донован решительно отверг обвинение, а Джимми поддержал его.
     - Я сам видел, как ты положила ключ в сумку, - сказал он.
     - Ну, тогда один из вас обронил его, поднимая мою сумку. Ведь я раза два роняла ее.
     - Раза два! - повторил за ней Донован. - Да ты роняла сумку по меньшей мере раз десять, не говоря уже о том, что забывала ее при каждом удобном случае.
     - Удивляюсь, как только ты не растеряла все свое барахло, - усмехнулся Джимми.
     - Главное - как мы попадем в квартиру? - спросила Милдред. Будучи девушкой рассудительной, она всегда говорила по существу, но была далеко не столь привлекательна, как взбалмошная Пат, которая без конца попадала в какие-то истории.
     Некоторое время все четверо молча взирали на запертую дверь.
     - А привратник не может помочь? - предположил Джимми. - Нет ли у него универсального ключа или чего-нибудь в этом роде?
     Пат покачала головой. Ключа было всего два. Один висел в кухне запертой квартиры, другой был - или должен был быть - в злосчастной сумке.
     - Если б квартира была на первом этаже... - протянула Пат. - Мы могли бы проникнуть в нее, разбив окно. Ты не согласился бы стать домушником, а, Донован?
     Донован вежливо, но твердо отказался.
     - Квартира на пятом этаже - дохлое дело, - вздохнул Джимми.
     - А как насчет пожарной лестницы? - спросил Донован.
     - Нет такой, - сказала Пат.
     - Должна быть, - сказал Джимми. - В шестиэтажных домах должна быть пожарная лестница.
     - То, что она должна быть, нам не поможет, - ответила Пат. - Как же мне попасть в собственную квартиру?
     - А нет ли здесь - как бишь его? - на чем лавочники доставляют в квартиру отбивные и брюссельскую капусту? - спросил Донован.
     - Ну да, подъемник для продуктов, - подхватила Пат. - По это всего лишь проволочная корзина... Постойте, знаю! Можно воспользоваться угольным лифтом.
     - Это мысль, - сказал Донован.
     Милдред заметила скептически:
     - А если дверца в кухне Пат закрыта на задвижку изнутри?
     Предположение Милдред было тотчас отвергнуто.
     - Только не в кухне Пат, - сказал Джимми. - Пат никогда ничего не запирает.
     - Не думаю, чтобы дверца была закрыта, - согласилась Пат. - Сегодня утром я выставляла ящик с мусором и уверена, что дверцу не запирала. А с тех пор я к ней близко не подходила.
     - Итак, - произнес Донован, - этот факт может сослужить нам хорошую службу; но тем не менее, дорогая Пат, позволь заметить, что такая небрежность подвергает тебя каждую ночь опасности оказаться во власти грабителей.
     Пат не обратила никакого внимания на его предостережение.
     - Пошли, - крикнула она и помчалась вниз.
     Остальные поспешили за ней Пат провела их через темный закуток под лестницей, забитый детскими колясками, и открыла дверь в подвал. Они подошли к лифту где стоял ящик с мусором. Донован убрал ящик и осторожно ступил на открытую платформу лифта, сморщив при этом нос.
     - Воняет немного, - заметил он. - Ну да ладно. В это рискованное путешествие я пущусь один или кто-нибудь поднимется вместе со мной?
     - Я с тобой, - вызвался Джимми. - Если только лифт выдержит и меня.
     - Не весишь же ты больше, чем тонна угля, - сказала Пат. Она никогда не была особенно сильна в системе мер и весов.
     - Сейчас мы выясним, выдержит лифт или нет! - весело воскликнул Донован и взялся за веревку.
     Со скрипом и скрежетом платформа с Джимми и Донованом исчезла из виду.
     - Эта штука производит жуткий шум, - заметил Джимми, когда они, продолжая подниматься, оказались в полной темноте. - Что подумают жильцы других квартир?
     - Что это привидение или грабители, - отвечал Донован. - А подниматься с помощью веревки - работенка не из легких. У привратника Фрайаз Меншенз* работа тяжелее, чем я предполагал. Послушай, Джимми, малыш, а ты считаешь этажи?
     ______________
     * Фрайаз Меншенз - высотное здание с дорогими квартирами.
     
     - О господи, я совсем забыл об этом!
     - Ладно, я считал сам, так что не ошибемся. Сейчас минули четвертый. Следующий - наш.
     - Где мы и обнаружим, что Пат все-таки заперла дверь изнутри, - проворчал Джимми.
     Но беспокоились они напрасно. Деревянная дверца распахнулась настежь при первом прикосновении, и Донован, а за ним и Джимми шагнули в густую, словно чернила, темноту кухни.
     - Для такой рискованной ночной работенки нам пригодился бы фонарик, - сказал Донован и пояснил свою мысль: - Насколько я знаю Пат, у нее все разбросано по полу, и прежде, чем мы доберемся до выключателя, побьем массу посуды. Ты постой на месте, пока я не включу свет.
     И он начал осторожно, ощупью пробираться по кухне; один раз он сдавленно произнес: "Черт", - когда угол кухонного стола неожиданно угодил ему под ребро. Наконец он добрался до выключателя - и Джимми еще раз услышал из темноты: "О, черт!"
     - Что там?
     - Свет не включается. Лампочка, верно, перегорела. Подожди минуту, я включу свет в гостиной.
     Дверь, ведущая в гостиную, была напротив, по другую сторону коридора. Джимми слышал, как Донован открыл дверь, и вскоре до его слуха донеслись новые приглушенные ругательства. Он осторожно, боком, пересек кухню.
     - Что еще случилось?
     - Не знаю. Ночью, мне кажется, комнаты словно заколдовывает кто-то: столы, стулья - все оказывается в таком месте, где их меньше всего ожидаешь встретить. Дьявол! Опять обо что-то ударился!
     Но тут, к счастью, Джимми нащупал выключатель. Раздался щелчок, вспыхнул свет, и молодые люди уставились друг на друга в немом испуге.
     Это была вовсе не гостиная Пат: они ошиблись квартирой.
     Первое, что бросалось в глаза, - комната была раз в десять плотнее заставлена мебелью, чем у Пат. Этим и объяснялось недоумение Донована, налетавшего на столы и стулья. В центре комнаты стоял большой круглый стол, на окне - горшок с геранью. В общем, молодые люди поняли, что хозяину квартиры объяснить свое появление здесь им будет трудно. Все еще не придя в себя, они взглянули на стол, где лежала небольшая стопка писем.
     - Миссис Эрнестина Грант, - выдохнул Донован, прочитав имя на взятом со стола конверте. - Господи, спаси! Как ты думаешь, она слышала, как мы вошли?
     - Просто чудо, что она не услышала, - прошептал Джимми, - как ты тут ругался и как ломал мебель. Ради всего святого, давай убираться отсюда поскорее!
     Они торопливо выключили свет и на цыпочках направились обратно к лифту. Джимми облегченно вздохнул, когда они добрались без приключений до лифта и вновь почувствовали под ногами его шаткую платформу.
     - Женщина, которая так крепко спит, не может мне не понравиться, - сказал он одобрительно. - Все-таки у миссис Эрнестины Грант есть свои достоинства.
     - Теперь понятно, почему мы ошиблись этажом, - сказал Донован. - Ведь мы поднимались не с первого этажа, а из подвала.
     Он вновь взялся за веревку и лифт быстро поднялся на следующий этаж.
     - На этот раз мы не ошиблись.
     - Искренне надеюсь, что это так, - ответил Джимми, выходя из лифта во мрак новой неизвестности. - Еще один такой удар - и мои нервы не выдержат.
     Но на этот раз все обошлось без потрясений. Как только зажегся свет, перед ними оказалась кухня Пат. Через минуту они уже открывали дверь и впускали ожидавших их снаружи девушек.
     - Вас так долго не было, - заворчала Пат. - Милдред и я ждали вас целую вечность.
     - Да с нами тут приключилась история, - ответил Донован. - Нас вполне могли стащить в полицейский участок как опасных преступников.
     Пат прошла в гостиную, включила там свет и бросила на диван шаль. Она с интересом выслушала рассказ Донована о том, что с ними произошло.
     - Рада, что она не сцапала вас. Я уверена, что это какая-то старая брюзга. Сегодня утром я получила от нее записку - она просила меня на днях встретиться с ней, хочет на что-то пожаловаться - наверно, ей мешает моя игра на пианино. Люди, которым не нравится, когда над ними играют на пианино, не должны жить в многоквартирном доме. Послушай, Донован, ты же поранил себе руку - она вся в крови. Иди смой под краном.
     Донован с удивлением посмотрел на свою руку и послушно вышел из комнаты. Через некоторое время он позвал Джимми.
     - Что случилось? - откликнулся тот. - Ты не очень сильно поранился?
     - Я совсем не поранился, - ответил Донован.
     В его голосе было нечто такое, что заставило вошедшего в ванную Джимми с удивлением уставиться на него. Донован повертел перед ним вымытой ладонью. Джимми не увидел на ней никакого пореза.
     - Странно, - нахмурившись, сказал он. - Было столько крови. Откуда же она взялась?
     И затем вдруг до него дошло то, о чем уже догадался его более сообразительный друг.
     - О господи! - воскликнул он. - Должно быть кровь... из той квартиры. А ты уверен, что это была... кровь? Может, краска?
     Донован покачал головой.
     - Это была кровь, - вздрогнув, ответил он.
     Они посмотрели друг на друга. Каждому из них пришла в голову одна и та же очевидная мысль. Джимми первым выразил ее словами.
     - Слушай, - с трудом начал он, - как ты думаешь, не следует ли нам э... спуститься вниз снова и э... посмотреть, что там к чему. Убедиться, все ли в порядке...
     - А как быть с девушками?
     - Мы им ничего не скажем. Пат надевает передник - она собирается приготовить для всех омлет. Мы вернемся еще до того, как они нас хватятся.
     - Ладно, пошли, - согласился Донован. - Не хочется, но надо. Надеюсь, там ничего плохого не произошло.
     Однако в его голосе не было уверенности. Они забрались на платформу лифта и спустились этажом ниже. Без особых приключений они проделали путь до гостиной и включили свет.
     - Должно быть, именно здесь я... я запачкался, - сказал Донован. - Ведь на кухне я ни до чего не дотрагивался.
     Он осмотрелся. Джимми сделал то же самое, и оба нахмурились. Все выглядело так опрятно, так буднично, что невозможно было допустить и мысли о насилии и пролитой крови.
     Вдруг Джимми схватил приятеля за руку: его лицо перекосилось от страха:
     - Смотри!
     Донован посмотрел в направлении, указанном дрожащим пальцем Джимми, и тоже вскрикнул. Из-под тяжелых репсовых портьер высовывалась женская нога, обутая в разорванную лакированную туфлю.
     Джимми подошел к портьерам и рывком раздвинул их: в нише окна на полу лежало скрюченное тело женщины. Возле него темнела липкая лужа. Женщина была мертва - в этом не могло быть сомнений. Джимми попытался было поднять ее, но Донован остановил его.
     - Лучше не делай этого. Ничего нельзя касаться, пока не приедет полиция.
     - Полиция? Ну да, конечно. Скверное дело, а, Донован? Кто она, как ты думаешь? Миссис Эрнестина Грант?
     - Похоже, что так. Во всяком случае, если в квартире есть еще кто-то, остается только поражаться его спокойствию.
     - А нам-то что дальше делать? - спросил Джимми. - Бежать и звать полисмена или позвонить в полицию из квартиры Пат?
     - Я думаю будет лучше, если мы позвоним. Пошли, теперь можно выйти и через дверь. Не будем же мы всю ночь спускаться и подниматься на этом вонючем лифте.
     Джимми согласился. Подойдя к двери, он остановился в нерешительности.
     - Постой. Тебе не кажется, что одному из нас нужно задержаться здесь - покараулить, пока не придет полиция?
     - Да, пожалуй, ты прав. Если ты останешься, то я побегу наверх звонить.
     Он бегом поднялся по лестнице и нажал кнопку звонка. Дверь открыла раскрасневшаяся Пат. Она была в переднике и выглядела удивительно симпатичной. Ее глаза широко раскрылись от удивления.
     - Ты? Но как... Донован, что это значит? Что-нибудь произошло?
     Он осторожно взял ее за руки.
     - Все нормально, Пат... Только мы сделали довольно неприятное открытие в квартире этажом ниже. Там женщина, мертвая.
     - Ой! - От испуга она на мгновенье потеряла дар речи. - Какой кошмар! У нее был приступ или что-то в этом роде?
     - Нет. Похоже, ну, словом, это больше смахивает на убийство.
     - Ой, Донован!
     - Я понимаю, это так неприятно.
     Он все еще держал ее руки в своих. Она не отнимала рук - даже слегка прильнула к нему. Милая Пат! Как он любил ее. А был ли он ей совсем безразличен? Иногда он думал, что нет, а иногда боялся, что Джимми Фолкнер... Вспомнив о Джимми, ожидавшем внизу, он почувствовал угрызения совести.
     - Пат, дорогая, мы должны позвонить в полицию.
     - Мосье прав, - раздался голос из-за спины Донована. - А пока мы будем ждать полицию, может быть, я смогу быть вам чем-нибудь полезен.
     Донован и Пат разговаривали, стоя в дверях, но, услышав эти слова, выглянули на лестничную площадку. Несколькими ступенями выше стоял человек; он спустился ниже и оказался в поле их зрения. Не двигаясь, они разглядывали небольшого роста мужчину с воинственно торчащими усами и яйцеобразной головой. На нем был великолепный халат и вышитые домашние туфли. Мужчина галантно поклонился Пат.
     - Мадемуазель, - сказал он, - я, как вы, может быть, знаете, снимаю квартиру над вами. Мне нравится жить высоко - простор, прекрасный вид Лондона. Я снимаю квартиру под именем О'Коннора, но я не ирландец. У меня другая фамилия. Поэтому я осмелюсь предложить вам свои услуги. Прошу вас.
     С торжественным видом он достал визитную карточку и вручил ее Пат.
     - Мосье Эркюль Пуаро. О! Тот самый мосье Пуаро? Знаменитый детектив? И вы правда поможете нам?
     - Да, таковы мои намерения, мадемуазель. Я даже собирался предложить свою помощь немного раньше.
     Пат посмотрела на него в недоумении.
     - Я слышал, как вы обсуждали возможность попасть в вашу квартиру. А я очень искусен в подборе отмычек и мог бы, без сомнения, открыть вашу дверь. Но я не решился предложить свои услуги - у вас возникли бы серьезные подозрения в отношении меня.
     Пат засмеялась.
     - А теперь, мосье, - обратился он к Доновану, - умоляю вас, идите и звоните в полицию. Я спущусь в квартиру ниже этажом.
     Пат пошла вниз вместе с Пуаро. Они нашли Джимми на посту, и Пат представила ему Пуаро. Джимми, в свою очередь, поведал о том, как они с Донованом попали в эту квартиру. Детектив слушал внимательно.
     - Дверца в кухне была не заперта, вы сказали? Вы проникли в кухню, но свет - он не включался? - Продолжая говорить, он прошел в кухню и нажал выключатель... - Tiens! Voila се qui est curieu!* - воскликнул он, как только вспыхнул свет. - Теперь все в полном порядке. Интересно...
     ______________
     * Смотри-ка! Вот это любопытно! (франц.).
     
     Тут он поднял палец, призывая к молчанию, и прислушался. Слабые звуки нарушали тишину; в них безошибочно можно было узнать храп спящего человека.
     - А! - сказал Пуаро. - Chambre de domestique*.
     ______________
     * Комната для прислуги.
     
     Он на цыпочках пересек кухню и вошел в маленькую темную буфетную, откуда еще одна дверь вела в комнату прислуги. Он открыл дверь и включил свет. Комната была похожа на собачью конуру, предназначенную архитекторами для человеческого жилья. Почти все пространство занимала кровать, на которой спала розовощекая девушка. Ее рот был широко раскрыт, и она безмятежно храпела.
     Пуаро выключил свет и торопливо вышел.
     - Она не проснется, - сказал он. - Дадим ей поспать, пока не прибудет полиция.
     Он возвратился в гостиную, где к ним присоединился Донован.
     - В полиции сказали, что приедут немедленно, - сказал он. - Мы не должны ничего касаться.
     Пуаро кивнул:
     - Мы и не будем. Просто посмотрим, и все.
     Он двинулся в комнату. Милдред спустилась вместе с Донованом, и теперь все четверо столпились в дверях и, затаив дыхание, наблюдали за Пуаро.
     - Я вот что не могу понять, сэр, - обратился к нему Донован. - Я и близко к окну не подходил - как же кровь оказалась у меня на руке?
     - Мой юный друг, ответ на вопрос прямо перед вами. Какого цвета скатерть? Красного, не так ли? И вы, несомненно, рукой дотрагивались до стола.
     - Да, так это... - Донован запнулся.
     Пуаро кивнул и наклонился над столом. Рукой он указал на темное пятно на красном.
     - Именно здесь было совершено преступление, - торжественно объявил он. - Тело перенесли потом.
     Он выпрямился и медленно обвел взглядом комнату. Он не двигался, ничего не трогал руками, но, тем не менее, молодым людям, наблюдавшим за ним, казалось, будто каждый предмет в этой комнате с затхлым воздухом раскрывал свою тайну его внимательному взгляду. Эркюль Пуаро покачал головой; казалось, он был удовлетворен.
     - Ясно, - почти беззвучно сказал он.
     - Ясно что? - с любопытством спросил Донован.
     - Ясно то, что вы, без сомнения, почувствовали; комната набита мебелью.
     Донован печально усмехнулся.
     - Я действительно немного пооббивал себе бока, - признался он. - Конечно, здесь все не так, как в комнате Пат, вот я и не мог сориентироваться.
     - Не все, - возразил Пуаро.
     Донован вопросительно посмотрел на него.
     - Я имею в виду, - примирительно сказал Пуаро, - что планировка квартир, расположенных одна над другой, одинакова, и двери, окна, комнаты - все находится в строго определенном месте.
     - Кому нужны эти подробности? - спросила Милдред. Она смотрела на Пуаро с легким разочарованием.
     - Нужно всегда выражаться точно. Это моя, как вы называете, маленькая слабость.
     На лестнице раздались шаги и в квартиру вошли трое муж-чин: полицейский инспектор, констебль и дежурный полицейский врач. Инспектор узнал Пуаро и поздоровался, изобразив на лице почтение.
     Затем он повернулся к остальным.
     - Мне нужны показания каждого из вас, - начал он. - Но в первую очередь...
     Пуаро перебил его.
     - У меня есть маленькое предложение: мы вернемся в квартиру наверху, и там мадемуазель займется тем, что она намеревалась делать - приготовлением омлета. У меня слабость к омлетам. Затем, мосье инспектор, когда вы закончите свои дела здесь, вы подниметесь к нам и не спеша зададите вопросы.
     Предложение было принято, и Пуаро с молодыми людьми поднялся в квартиру Пат.
     - Мосье Пуаро, вы просто душка, - сказала Пат. - И вы получите прекрасный омлет. Я действительно ужасно здорово готовлю омлеты.
     - Отлично. Когда-то, мадемуазель, я любил красивую молодую англичанку - она была очень похожа на вас, но - увы! - не умела готовить. Хотя, пожалуй, что ни делается, делается к лучшему. - В голосе Пуаро была нотка грусти, и Джимми Фолкнер недоуменно взглянул на него. Но они были в квартире Пат, и он, пересилив себя, настроился на радостный лад. Мрачная трагедия, происшедшая внизу, была почти забыта.
     Когда послышались шаги инспектора Райса, омлет был съеден, и ему уже воздали должное. Инспектор вошел, сопровождаемый врачом; констебля он оставил внизу.
     - Ну, мосье Пуаро, - сказал он, - дело, кажется, довольно простое и, честно говоря, не особенно для вас интересное. Хотя могут возникнуть трудности с поимкой преступника. Я хотел бы услышать, как обнаружили труп.
     Джимми и Донован, дополняя друг друга, подробно изложили все, что случилось этим вечером. Инспектор с укоризненным видом повернулся к Пат.
     - Вы не должны оставлять дверцу в кухне открытой, мисс. Ни в коем случае.
     - Никогда больше не оставлю, - заверила Пат, вздрогнув. - Кто-нибудь заберется и убьет меня так же, как эту бедную женщину.
     - Хотя они и не проникли в квартиру этим путем, - заметил инспектор.
     - Вы расскажете нам, что обнаружили, да? - спросил Пуаро.
     - Нам, собственно, запрещается... Но так как это вы, мосье Пуаро...
     - Precisement*, - сказал Пуаро. - А эти молодые люди - они не проболтаются.
     ______________
     * Точно.
     
     - Все равно, довольно скоро это попадет в газеты... - сдался инспектор. - Да в этом деле и нет ничего особо таинственного. Итак, убитая - действительно миссис Грант. Я вызвал привратника для опознания. Женщине лет тридцать пять. Она сидела за столом, и ее застрелили из автоматического пистолета маленького калибра. Возможно, сидевший напротив нее за столом. Она упала головой на стол - вот почему на скатерти следы крови.
     - И никто не слышал выстрела? - спросила Милдред.
     - Пистолет был с глушителем, так что услышать выстрел невозможно. Вы, между прочим, слышали вопль, который издала служанка, когда мы сообщили ей, что хозяйка мертва? Нет? Вот это как раз и говорит о том, насколько невероятно, чтобы кто-нибудь услышал выстрел.
     - Служанка вам ничего не рассказала? - спросил Пуаро.
     - Вечером она была свободна. У нее был свой ключ. Пришла она часов в десять вечера. Все было тихо, и она подумала, что хозяйка легла спать.
     - Значит, она не заглядывала в гостиную?
     - Заглядывала - она принесла письма, пришедшие с вечерней почтой, но не заметила ничего необычного - так же, как мистер Фолкнер и мистер Бейли в первый раз. Ведь убийца очень тщательно спрятал тело за портьерами.
     - Странно, что он так поступил, вы не находите?
     Голос Пуаро звучал очень спокойно, но в нем было что-то, заставившее инспектора быстро взглянуть на знаменитого сыщика.
     - Не хотел, чтобы преступление было раскрыто до того, как он успеет ускользнуть.
     - Может быть, может быть, но, прошу вас, продолжайте.
     - Прислуга ушла в шесть часов. Доктор определил, что смерть наступила приблизительно около четырех-пяти часов назад. Не так ли?
     Доктор, человек немногословный, подтвердил свое заключение утвердительным кивком.
     - Сейчас без четверти двенадцать. Время, когда произошло убийство, может быть определено, я думаю, с достаточной точностью.
     Он достал мятый листок бумаги.
     - Мы обнаружили это в кармане платья убитой. Можете взять его - на нем нет отпечатков пальцев.
     Пуаро разгладил листок. На нем было написано несколько слов аккуратными печатными буквами:
     
     Я ПРИДУ К ТЕБЕ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ, В ПОЛВОСЬМОГО.
     ДЖ.Ф.
     
     - Слишком компрометирующий документ, чтобы оставлять его, - заметил Пуаро, возвращая листок.
     - Ну, он не знал, что листок у нее в кармане, - возразил инспектор. - Скорее всего, он полагал, что она уничтожила записку. Все свидетельствует о том, что преступник - человек аккуратный. Мы обнаружили под телом пистолет - и опять никаких отпечатков. Все было очень тщательно протерто шелковым носовым платком.
     - Откуда вы знаете, что платок был из шелка? - поинтересовался Пуаро.
     - Да потому, что мы нашли его, - с гордостью заявил инспектор. - Он, должно быть, не заметил, что обронил платок, задергивая портьеры.
     Инспектор продемонстрировал всем большой, прекрасного качества шелковый носовой платок белого цвета. В центре платка четко выделялась хорошо видная метка - инспекторскому пальцу не было необходимости привлекать к ней внимание Пуаро, прочитавшего вслух имя:
     - Джон Фрейзер.
     - Вот так, - продолжал инспектор. - Джон Фрейзер - ДЖ.Ф. на записке. Мы знаем только имя человека, которого нужно искать. И, осмелюсь добавить, когда мы выясним подробности жизни покойной, круг ее знакомых, то нападем и на след убийцы.
     - Сомневаюсь, - заметил Пуаро. - Нет, mon cher*, я не думаю, что вам так легко удастся найти вашего Джона Фрейзера. Он странный человек: аккуратный, поскольку метит платки и стирает отпечатки пальцев с пистолета, которым совершает преступление, и все же небрежный настолько, что теряет платок и не ищет записки, которая может служить уликой.
     ______________
     * мой дорогой.
     
     - Он просто был слишком взвинчен, - сказал инспектор.
     - Вероятно, - согласился Пуаро. - Да, это весьма вероятно. И никто не видел, как он входил в здание?
     - Масса народу входит и выходит в это время. Здесь много квартир. Я полагаю, - он обратился сразу ко всем молодым людям, - никто из вас не видел, чтобы кто-нибудь выходил из той квартиры?
     Пат покачала головой:
     - Мы ушли раньше - около семи.
     - Ясно. - Инспектор поднялся. Пуаро проводил его до дверей.
     - Не окажете ли вы мне небольшую любезность, разрешив осмотреть квартиру убитой?
     - Ну конечно, мосье Пуаро. Я знаю, какого высокого мнения о вас в управлении. Я оставлю вам ключ, у меня есть запасной. В квартире никого нет. Служанка ушла к родственникам; она слишком напугана, чтобы оставаться в квартире одна.
     - Благодарю вас, - сказал Пуаро. В комнату он вернулся задумчивым.
     - Вы недовольны, мосье Пуаро? - спросил Джимми.
     - Да, недоволен.
     Донован с любопытством взглянул на него:
     - А что вас беспокоит?
     Пуаро не ответил. Минуты две он, нахмурившись, молчал, словно раздумывая, затем вдруг нетерпеливо передернул плечами.
     - Пожелаю вам спокойной ночи, мадемуазель. Вы, должно быть, устали - вам пришлось много готовить, а?
     Пат засмеялась.
     - Только омлет, ужин-то я не готовила. Пришли Донован с Джимми и пригласили нас. Мы пошли в маленькое кафе в Сохо.
     - А потом, без сомнения, в театр?
     - Да. На "Черные очи Каролины".
     - О, лучше бы это были голубые глаза - ваши голубые глаза, мадемуазель.
     Он трогательно поклонился, еще раз пожелал доброй ночи Пат и Милдред. Милдред осталась с Пат, заявившей, что если она останется ночью одна, то сойдет с уча от страха.
     Джимми и Донован вышли вместе с Пуаро. Когда дверь за ними закрылась и молодые люди собрались было проститься, Пуаро опередил их:
     - Мои юные друзья, вы слышали, как я сказал, что недоволен. Eh bien*, это правда. Я намереваюсь сейчас произвести маленькое расследование. Хотели бы вы сопровождать меня?
     ______________
     * Так вот.
     
     Его предложение встретило живую поддержку. Пуаро спустился первым и открыл дверь ключом, который дал ему инспектор. Войдя в квартиру, он не пошел, как предполагали молодые люди, в гостиную, а направился прямо в кухню. В маленькой нише, где была оборудована мойка, под раковиной стояло большое железное помойное ведро. Пуаро открыл крышку и, наклонившись, стал рыться в нем с энергией свирепого терьера.
     Наконец он выпрямился, издав торжествующий возглас. В руках у него был маленький стеклянный флакон с притертой пробкой.
     - Voila*, - произнес он. - Я обнаруживаю то, что ищу. - Он осторожно понюхал пробку. - Увы, я enrhume**, у меня насморк.
     ______________
     * Вот.
     ** простужен.
     
     Донован взял у него из рук флакон, понюхал, но не почувствовал никакого запаха. Он вытащил пробку и поднес флакон к носу прежде, чем Пуаро сделал попытку остановить его.
     Вдохнув, Донован рухнул, словно бревно. Пуаро, рванувшись вперед, едва успел подхватить его.
     - Сумасшедший! - воскликнул он. - Разве так делают? Так безрассудно открыть пробку. Разве он не наблюдал, как деликатно я обращался с флаконом. Мосье, э... Фолкнер, не так ли? Не будете ли вы любезны принести немного коньяку? Я заметил графин в гостиной.
     Джимми поспешно вышел. Когда он вернулся, Донован уже сидел на полу; ему пришлось выслушать небольшую лекцию о необходимости быть осторожным, если имеешь дело с субстанциями, которые могут оказаться ядовитыми.
     - Я, пожалуй, пойду домой, - неуверенно поднимаясь на ноги, сказал Донован. - Если, конечно, я не смогу быть чем-то полезен. Я чувствую, что не совсем пришел в себя.
     - Конечно же, - согласился Пуаро. - Это лучшее, что вы можете сделать. Мосье Фолкнер, постойте здесь минутку, я быстро вернусь.
     Он проводил Донована до дверей и вышел с ним на лестницу. Несколько минут они разговаривали, стоя на лестничной площадке. Когда Пуаро вернулся, наконец, в квартиру, он нашел Джимми стоящим в гостиной и с беспокойством озирающимся вокруг.
     - Итак, мосье Пуаро, что дальше?
     - Дальше ничего. Дело закончено.
     - Как?!
     - Я знаю все.
     Джимми смотрел на него во все глаза.
     - Тот маленький флакон, что вы обнаружили?..
     - Точно, тот маленький флакон.
     Джимми покачал головой:
     - Ничего не понимаю. Я видел, что вы почему-то были не удовлетворены обвинением, выдвинутым против какого-то там Джона Фрейзера.
     - Какого-то там, - тихо повторил Пуаро. - Я буду удивлен, если он вообще существует.
     - Не понимаю...
     - Он только имя - и все. Имя и фамилия, аккуратно помеченные на носовом платке.
     - А записка?
     - Вы заметили, что она была написана печатными буквами? А почему? Я скажу вам. Любой почерк можно идентифицировать, а текст, напечатанный на машинке, может дать ключ к разгадке быстрей, чем вы себе представляете. Но если бы эту записку писал настоящий Джон Фрейзер, эти два момента не пришли бы ему в голову! Нет, записка была написана с определенной целью и положена в карман убитой, чтобы ее там нашли. Человека по имени Джон Фрейзер нет.
     Джимми вопросительно взглянул на него.
     - Итак, - продолжал Пуаро, - я вернулся к первому заинтересовавшему меня пункту. Вы слышали, как я говорил, что некоторые предметы всегда находятся на определенных местах в данных обстоятельствах. Я привел три примера. Но мог привести и четвертый - электрический выключатель.
     Джимми все еще смотрел непонимающе, и Пуаро продолжал:
     - Ваш друг Донован не подходил к окну - он запачкал руку в крови, опершись на стол! Но я сразу же задал себе вопрос: почему он опирался на стол? Что он делал, бродя на ощупь по комнате в темноте? Ведь выключатель - вспомните, мой друг, - всегда на одном и том же месте - у двери. Почему, войдя в комнату, он сразу же не нашел выключатель и не зажег свет? Это было бы естественным, нормальным поведением. Как он утверждал, он попытался включить свет на кухне, но ему это не удалось. Но когда я попробовал включить - все оказалось в полном порядке. Не хотел ли он, чтобы именно тогда свет на кухне не зажигался? Если бы свет зажегся, вы сразу же обнаружили бы, что находитесь в чужой квартире. И тогда не было бы повода войти в эту комнату.
     - К чему вы клоните, мосье Пуаро? Я не понимаю, что вы имеете в виду!
     - Я имею в виду это.
     Пуаро показал ему французский ключ.
     - Ключ от этой квартиры?
     - Нет, mon ami*, ключ от квартиры мадемуазель Патриции, похищенный мосье Донованом сегодня вечером из ее сумки.
     ______________
     * мой друг.
     
     - Но почему, зачем?
     - Parlbeu!* Да для того, чтобы иметь возможность сделать то, что он хотел, - попасть в эту квартиру и не вызвать при этом ни малейших подозрений. А что дверца угольного лифта в кухне не заперта, он убедился несколькими часами раньше.
     ______________
     * Черт возьми!
     
     - Но где вы взяли ключ?
     Пуаро широко улыбнулся.
     - Я только что обнаружил его там, где надеялся найти, - в кармане мосье Донована. Видите ли, этот маленький флакон был хитростью, с помощью которой я поймал мосье Донована. Он делает то, что, по-моему, он обязательно должен сделать, - открывает пробку и нюхает содержимое. А в маленьком флаконе - хлорид этила - очень сильное анестезирующее, оно действует мгновенно. Это дает минуту-две бессознательного состояния, нужные мне. У него из кармана я извлекаю две вещи, которые, я знал, будут там. Ключ - одна из них, другая, - он помолчал, а затем продолжил: - Я к тому времени усомнился в названной инспектором причине, по которой, якобы, тело было спрятано за портьерами. Чтобы выиграть время? Нет, здесь скрывалось что-то большее. И тогда я подумал только об одном - о почте, мой друг. О вечерней почте, которая доставляется в полдесятого или около того. Скажем, убийца не находит того, что он ожидал найти, но что может быть доставлено с вечерней почтой. Очевидно, он обязательно вернется обратно. Но тело не должно быть обнаружено служанкой, когда та войдет в комнату, потому что в этом случае квартира будет опечатана полицией. Вот он и прячет тело за портьерами, и служанка ни о чем не подозревает - она лишь как обычно кладет письма на стол.
     - Письма?
     - Да, письма. - Пуаро вытащил что-то из кармана. - Это вторая вещь, взятая мною у мосье Донована, пока он был без сознания.
     Он показал конверт с отпечатанным на машинке адресом и фамилией адресата: "Миссис Эрнестина Грант".
     - Но прежде чем мы ознакомимся с содержанием этого письма, я хотел бы задать вам один вопрос, мосье Фолкнер. Любите вы мадемуазель Патрицию или нет?
     - Я чертовски люблю Пат. Но я никогда не надеялся на взаимность.
     - Вы думали, что она любит мосье Донована? Может быть, она и начала питать к нему чувства, но это было только начало, мой друг. Вам нужно заставить ее забыть о случившемся и для этого оказаться рядом с ней в беде.
     - В беде? - резко переспросил Джимми.
     - Да, в беде. Мы сделаем все возможное, чтобы ее имя не упоминалось в связи с убийством, но вряд ли нам удастся совсем избежать огласки. Она, видите ли, послужила мотивом.
     Он резко надорвал конверт и содержимое выпало на стол.
     Краткое сопроводительное письмо было из нотариальной конторы:
     
     "Миссис,
     Документ, присланный Вами, является подлинным и
     факт заключения брака за пределами Англии ни в коей
     мере не лишает его законной силы.
     Примите и проч."
     
     Пуаро развернул вложенный в письмо документ. Это было свидетельство о браке, заключенном между Донованом Бейли и Эрнестиной Грант восемь лет назад.
     - О господи! - воскликнул Джимми. - Пат говорила, что получила записку от этой женщины с просьбой встретиться, но она и представить себе не могла, что речь пойдет о чем-нибудь важном.
     Пуаро кивнул.
     - Мосье Донован знал об этом. Он зашел к жене прежде, чем подняться к Пат. По странной иронии судьбы несчастная женщина поселилась в том же доме, где жила соперница. И он убил жену хладнокровно, а потом отправился развлекаться. Должно быть, она рассказала ему, что послала свидетельство в нотариальную контору и ожидает скоро получить ответ. Несомненно, он пытался ее уверить, будто свидетельство о браке недействительно.
     - Но у него весь вечер было хорошее настроение... Вы ведь не позволите ему сбежать? - Джимми вздрогнул.
     - Ему некуда бежать, - серьезно ответил Пуаро. - Об этом можно не беспокоиться.
     - Я сейчас думаю только о Пат, - сказал Джимми. - Так вы считаете, она действительно любила его?
     - Mon ami, это уже по вашей части, - тихо ответил Пуаро, - добиться, чтобы вы стали для нее опорой и она забыла... Не думаю, что для вас это окажется трудным.
     
     
     Послесловие
     
     Имя английской писательницы Агаты Кристи (1891 - 1976), автора более 85 романов и многочисленных новелл, широко известно. Ее произведения переведены на 103 языка, в том числе и на языки народов СССР.
     Писательницей Агата Кристи стала неожиданно для себя, по счастливой случайности. Перед первой мировой войной, получив среднее медицинское образование, она работала медицинской сестрой и на пари, заключенное со своей подругой, тоже медсестрой, написала роман, который был издан в 1920 году и имел успех. С тех пор почти шестьдесят лет Агата Кристи работала в литературе. Когда началась вторая мировая война, писательница поступила на работу в госпиталь Лондонского университета и служила там до окончания военных действий.
     Названия романов А.Кристи часто начинаются со слов "смерть", "убийство", но ее произведения не похожи на столь распространенные на Западе книги и фильмы ужасов. Насильственная смерть - обязательный атрибут детективного жанра: ведь иначе не было бы расследования. Обычно преступления, которые она описывает, совершаются ради получения наследства или из боязни разоблачения. Мотивы преступлений типичны для буржуазной среды. Социальная подоплека преступления, иногда помимо воли автора, выступает наружу, где бы ни совершалось преступление - а закрытом мирке аристократической гостиной или в небольшой квартирке буржуа. Иначе и не может быть - лишенные социальной и психологической правды произведения, даже с самым захватывающим сюжетом, вряд ли завоевали бы себе столь многочисленную читательскую аудиторию.
     В каждом произведении А.Кристи есть герой, обладающий редким даром проникновения в темные обстоятельства и тайны преступления. Самые любимые среди них - частный сыщик "несравненный" Эркюль Пуаро и детектив-дилетант сообразительная мисс Джейн Марпл. Может быть, они проигрывают в сравнении со своими знаменитыми литературными предшественниками Огюстом Дюпеном (у Эдгара По), Шерлоком Холмсом (у Конан Дойля), патером Брауном (у Честертона), но, несомненно, выгодно отличаются от своих современников - разбитных ковбоев и ловких шерифов вкупе с пронумерованными агентами.
     В предлагаемой новелле читатель встретился с Эркюлем Пуаро, с помощью которого было раскрыто ловко задуманное преступление.
     
     Александр Бранский