Дарья ДОНЦОВА
     
     
     ДВЕ НЕВЕСТЫ НА ОДНО МЕСТО
     
     
     Литературный ПОРТАЛ
     
     
     http://www.LitPortal.Ru #
     
     
     Анонс
     
     Две невесты на одно место... Да, попал Иван Павлович Подушкин между молотом и наковальней. Сразу две дамы утверждают, что Ваня - отец их будущих малюток и, как честный человек, обязан жениться Конечно, на худой конец, можно и жениться, но на ком из двух? И что делать со второй претенденткой на Ванины руку и сердце? Короче, пока Подушкин пытается хоть как-то решить свои личные проблемы, его хозяйка Элеонора тоже не дает Ване продохнуть.
     Он мечется по городу, расследуя очередное дело. Их клиент Игорь Самойлов встретил на одной из вечеринок воплощение своей детской мечты Она была как две капли воды похожа на девушку с календаря. Когда-то в юности Игорь даже придумал ей имя - Франсуаза. И вот совпадение - прекрасное видение тоже звалось Франсуазой. А через некоторое время девушка исчезла из жизни Самойлова так же внезапно, как и появилась Из квартиры Игоря ничего не про пало. Да и не было у него особых ценностей, разве что коллекция старинных карт, которую собрал его отец. Старый профессор всю жизнь искал пиратские сокровища и даже утверждал, будто нашел место, где они спрятаны...
     
     Глава 1
     
     Родители плохого не посоветуют. Папа с мамой уже успели наделать кучу ошибок и теперь пытаются предостеречь детей. Но, увы, все тщетно: люди, как известно, предпочитают учиться на личном горьком опыте.
     Все матери в один голос говорят подрастающим дочерям: связывай свою судьбу только с положительным мужчиной, врун, пьяница и постаскун тебе не нужен.
     Но отчего-то большинство девушек не слушается матерей и предпочитает испорченный вариант. Причем чем больше червоточин имеет жених, тем сильней его любят. Уж не знаю, какими мыслями руководствуются прелестницы, обращая свой взор в сторону неудержимых пьяниц и самозабвенных бабников, может, в каждой представительнице слабого пола дремлет педагог и женщины просто испытывают физиологическую потребность кого-то перевоспитывать? Или тут срабатывает некий охотничий азарт: ага, вон улыбается обольстительный Казанова, укладывающий в постель все, что движется. Попробую-ка я его приручить, пристегнуть к своей юбке, ей-богу, непростая задача: окольцовывание Дон Жуана. Увы, тем, кто лелеет подобные замыслы, в хорошенькие головки не закрадывается простое соображение: что родилось, то и выросло, любителя бутылки и обожателя юбок не переделать, он способен лишь на некоторое время сосредоточиться лично на вас, потом его снова потянет на подвиги. Ну отчего бы не кинуть взор на нормального человека, например, такого, как мой приятель Слава Минаев? Он доктор наук, профессор, работает в Московском университете, преподает математику.
     Зарплата его, конечно, не особо велика, но она стабильна, а ректор частенько подбрасывает сотрудникам какие-то надбавки, пустячок, а приятно. Живет Минаев один, никаких родственников вроде вечно брюзжащей маменьки, наглой младшей сестрицы или въедливого отца у него нет. Квартира у Славы очень даже ничего, нормальная, стандартная московская трешка, две комнаты смежные, одна изолированная.
     Славка не пьет, не курит, не кобелирует, после работы едет домой, где готовит себе ужин. Минаев страстный кулинар, обладатель огромного собрания книг о вкусной и здоровой пище. Еще он, уже начав седеть, ни разу не был женат, поэтому не обременен алиментами, воспитанием отпрысков и перманентным выяснением отношений с бывшей супругой. Славка хочет создать хорошую, крепкую семью, иметь двоих детей, в общем, являет собой настоящий бриллиант, идеальный вариант для ярмарки невест.
     Минаеву по большому счету плевать на внешность и материальное положение избранницы, он романтик, влюбляющийся в душу, а не прожженный тип, предпочитающий иметь дело лишь с пышногрудыми и длинноногими блондинками. Кажется, что подобного мужчину бабы рвут на части, пытаясь отвести в загс;
     Около квартиры Минаева, на мой взгляд, должна топтаться очередь из девиц, хорошо понимающих: Славка - их ожившая мечта, ан нет, в действительности дело обстоит по-иному. Все "обоже" Минаева, пообщавшись с ним пару месяцев, бросают профессора.
     Приятель страдает, он искренне не понимает, отчего любимая не захотела с ним жить;
     Примерно два месяца назад мы со Славой сидели в этом же трактире, за тем же столиком, помнится, приятель тогда со вздохом спросил:
     - Ваня, отчего ты не женат?
     Обычно, услыхав подобный вопрос, я отшучиваюсь, говорю нечто типа: "Не дорос еще", - но в тот раз у меня было отвратительное настроение, я разошелся со своей любовницей Лизой, поэтому вдруг заявил:
     - Представить себе не можешь, до чего мне надоели дамы, читающие Маркеса и регулярно посещающие симфонические концерты. Просто коробит от вежливого лицемерия, уж лучше найти обычную девушку, с не обезображенным интеллектом личиком, хорошую хозяйку, обзавестись потомством и жить счастливо. Дача, домашние консервы, дети, внуки...
     Между прочим, я вовсе не чадолюбив, семейные прелести меня не радуют, просто в тот момент Слава попал пальцем в рану. Только-только пережив разрыв с Елизаветой, я не очень адекватно реагировал на раздражители.
     - Вот я нашел себе такую, - радостно воскликнул Слава, - Верочку! Как она тебе, кстати? Очень меня любит.
     Я вздохнул: ох, надолго ли любовь?
     И вот сейчас друг снова и снова с недоумением восклицает:
     - Ну скажи, что плохого я сделал Вере?
     Я молча уставился в чашку с отвратительно приготовленным напитком. Увы, даже в элитных заведениях общественного питания, коих в Москве теперь не счесть, не умеют правильно заваривать зеленый лист.
     Просто удивительно, но работники кухни не знают самых элементарных вещей: вода для зеленого чая берется не из водопровода, она...
     - Ваня, - с отчаяньем воскликнул Слава, - так как? В чем, по-твоему, я виноват?
     Увы, бедному Славке ничего не объяснить, впрочем, также, как и местному "чаеведу", который сейчас ничтоже сумняшеся залил чашки крутым кипятком, использовав обычную нефильтрованную воду из-под крана на кухне. С Верой Слава прожил полгода. Минаев познакомился с ней в магазине, куда пришел покупать ботинки. Вера стала обслуживать клиента, к слову сказать, она довольно миленькая, этакая простушечка с широко распахнутыми голубыми глазами, и Слава предложил ей провести вместе вечер.
     Глядя, как разворачиваются их отношения, я наивно полагал, что приятель наконец-то нашел супругу.
     Вера прибыла в Москву из областного, захолустного городка, удрала от родителей-алкоголиков к тетке.
     Образования у девушки особого нет, в кармане лежал диплом некоей организации, готовящей в рекордно короткие сроки продавцов. Жила красавица в тесноте, считала копейки и мечтала встретить принца. А тут бац - Славка, может, и не королевских кровей, но вполне даже ничего, с квартирой, машиной, дачей и окладом. Вера перебралась к Минаеву, и Славка, захлебываясь, рассказывал мне, какая она замечательная.
     - Мне так повезло, - повторял он.
     Но я понимал, что выигрышный билет вытащила девица.
     Хозяйством она себя не обременяла. Как я уже упоминал, готовит Минаев сам и продукты любит выбирать лично. Славе принципиально, чтобы рис для ризотто был нужной длины и цвета, поэтому Минаев самостоятельно ходит по лавкам и рынкам. Нудную работу: уборку, стирку, глажку у Славы выполняет хмурая Галя. Приходит два раза в неделю и наводит порядок, поэтому, на мой взгляд, жизнь Веры напоминала праздник. Минаев мгновенно забрал ее из обувного магазина и отдал учиться на дизайнера. Утром Славка отвозил кралю на занятия, потом заезжал. за ней, и они отправлялись домой, в чисто убранное гнездышко, где он становился к плите, а дама ложилась на диван и смотрела телевизор. Кто бы из вас, милые дамы, отказался от подобного счастья? Да сто женщин из ста сейчас испытывают зависть к девушке.
     Но Вера оказалась сто первой. Вчера она, пока Славка ходил в гастроном, собрала свои вещи и ушла, оставив на столе записку: "Прощай, больше с тобой жить не могу!"
     И вот теперь Минаев восклицает:
     - Ну почему она так поступила? Я не пил, не курил, не обижал Веру, не поднимал на нее руку.
     - Может, иногда следовало давать ей затрещины, - вздохнул я, - раз в неделю, по пятницам.
     - Ваня, - возмущенно воскликнул Слава, - я спрашиваю совета, у меня ситуация нервная, стрессовая, а ты хохмишь! Право, неуместно.
     Я снова уткнулся в чашку. Вовсе не думал шутить.
     Увы, порода людей, которые не способны оценить хорошее к себе отношение, слишком многочисленна, Девушки, подобные Вере, считают интеллигентность глупостью, и потом, они выросли в такой среде, где колотушки являются признаком мужественности. Славе надо либо в корне менять поведение, либо искать новую любовницу в ином социальном слое. Я чужд снобизму, но создавать семью следует только с тем, кто читал в детстве и юности те же книги, что и ты.
     - Помоги мне, Ваняша, - продолжал тем временем Минаев.
     - Чем? - осторожно спросил я.
     - Съезди к Вере, спроси, что случилось? Может, я обидел ее ненароком и не заметил?
     - А ты позвони ей.
     - Она мобильный отключила.
     - А ты знаешь, куда Вера отправилась?
     - Думаю, к тетке.
     - Обратись туда.
     - Там никто трубку не берет.
     - Съезди на квартиру.
     - Уже был там.
     - И что?
     Славка начал вертеть лежащий на столе нож.
     - Ничего, дверь не открыли, хотя дома кто-то был, знаешь, когда в "глазок" изнутри смотрят, в нем тень мелькает.
     Я кивнул:
     - Верно. Это я в отношении "глазка". Раз с тобой не желают общаться, то вычеркни девицу из своей биографии, забудь Веру, другая найдется.
     - Пожалуйста, съезди к ней, - взмолился Слава.
     - Ну ладно, - сдался я, - хотя, честно говоря, я не вижу никакого смысла в разговоре с Верой.
     - Очень прошу, - чуть не зарыдал Минаев.
     - Хорошо, давай адрес.
     Славка быстро продиктовал название улицы, я начал записывать координаты в блокнот, и тут завопил мобильный. На том конце провода оказалась Нора.
     - Ваня, - гневно воскликнула она, - ты где?
     - В ресторане, ужинаю.
     - С какой стати?
     - Ну.., мы встретились со Славой Минаевым...
     - Мне однофигственно, где и с кем ты болтаешься, - вскипела Нора, - немедленно кати домой! Клиент едет!
     - Но вы же дали мне сегодня выходной, - напомнил я.
     - Ну и что? А сейчас отобрала назад, - уже совершенно спокойно сообщила Нора и отсоединилась.
     Я положил мобильный в барсетку. Спорить с Элеонорой всегда было бесполезным делом, а после того, как она в прямом смысле слова встала на ноги, моя работодательница и вовсе не желает слушать никого, кроме себя. Некоторое время назад моя хозяйка решилась на весьма болезненную операцию. Шансы на то, что она начнет передвигаться самостоятельно, без инвалидного кресла, были крайне малы, но не имейся у нее самой крохотной надежды, Нора бы и тогда рискнула. Наши хирурги отговаривали больную от опрометчивого шага, пугали полной парализацией.
     - Да, - восклицали "добрые" медики, - вы наконец-то избавитесь от кресла на колесах, но ляжете в кровать и не сумеете даже сидеть.
     Но надо знать Нору. Ехидно улыбаясь, она поступила по-своему и сейчас может стоять и передвигаться на небольшие расстояния. Поняв, что ноги кое-как, но подчиняются ей, хозяйка мигом избавилась от всего, что напоминало об инвалидности. Она сделала в доме ремонт и выкинула кресло на колесах. Я попытался вразумить Нору и сказал ей:
     - Извините, конечно, что наступаю на больную мозоль, но, на мой взгляд, неразумно выносить вон коляску.
     - Не занудничай, - взвилась Элеонора.
     - Вдруг вы устанете и упадете в коридоре?
     - Нет.
     - Путь от спальни до ванной занимает у вас почти час.
     - Это пока, через полгода я начну бегать.
     - Вам трудно вставать без посторонней помощи.
     - Справлюсь.
     - Вдруг свалитесь в ванной?
     - Ерунда.
     - И все же оставьте кресло на колесах, оно может пригодиться, - умолял я Нору.
     Но тщетно, вместо того чтобы внять голосу разума и спокойно сказать домработнице: "Ну-ка, прибери "повозку", - Нора заорала на меня:
     - Ваня, ты идиот! За фигом тогда было делать операцию, если теперь опять рассекать в коляске? Все!
     Конец! Я снова на двух ногах! Немедленно замолчи!
     И еще, давай поспорим на твой месячный оклад, что в марте месяце я спокойно стану пользоваться метро!
     - Господи, - изумился я, - зачем вам подземка?
     Вы в нее сколько лет не спускались.
     - Весной преспокойно спущусь, - пообещала Нора, - и еще построю дом за городом, с лестницей на второй этаж и начну носиться по ней, перескакивая через ступеньки. Так как? По рукам?
     Я покосился на календарь: ноябрь. До марта месяца уйма времени.
     - Пожалуй, спорить с вами - бесполезное занятие.
     - Золотые слова! - воскликнула хозяйка. - Еще я запишусь в балетную студию.
     - В вашем возрасте! - вырвалось у меня.
     - Не хами, - огрызнулась Нора, - имей в виду, если я замечу, что ты относишься ко мне как к убогой, мигом оштрафую, стану бить рублем. Усек, котик?
     Выпалив сию тираду, Нора развернулась и очень медленно побрела к двери. Было понятно, что каждый шаг дается даме с невероятным трудом. Палкой она не пользуется из принципа, не делает себе никаких поблажек.
     Внезапно Нора покачнулась, я было дернулся, чтобы подхватить хозяйку, но вовремя остановил себя.
     Элеонора уцепилась за стену, потом обернулась и кивнула:
     - Правильно, Ваня, молодец, ты делаешь успехи.
     Я только вздохнул - ну и характер. Вот поэтому-то около Норы нет близких людей. Кто же выдержит около биоробота-перфекциониста?..
     - Ваняша, - напомнил о себе Славка, - так как, поможешь?
     - Непременно, - кивнул я, - но не сегодня. Нора зовет на работу.
     - Конечно-конечно, - закивал Слава, - только согласись.
     - Не волнуйся, - успокоил я Минаева и ушел.
     
     ***
     
     Дома в прихожей обнаружилось незнакомое пальто, явно дорогое, кашемировое, импортного производства, сверху висел красивый шелковый шарф, может, слегка ярковатый для мужчины. Похоже, что клиент уже сидит в кабинете.
     Быстро сняв верхнюю одежду и причесавшись, я дошел до рабочей комнаты и без стука распахнул дверь.
     Нора трудится там же, где живет, но служебная часть апартаментов отделена от личных покоев. Мне бы и в голову не пришло ввалиться в спальню Норы без предупреждения, более того, я вообще туда не заглядываю, но в кабинет вхожу спокойно, без поскребывания в филенку.
     - Вот и Иван Павлович! - приветливо воскликнула хозяйка.
     Сидевший в кресле мужчина вежливо встал и протянул мне руку.
     - Очень приятно, Игорь Самойлов.
     Я пожал крепкую ладонь и протокольно улыбнулся. Непонятно, сколько лет этому Игорю, ведь в наше время, когда сильный пол начал вовсю использовать новинки косметологии типа фотоомоложения, химичеекого пидинга и инъекций ботокса, многие пенсионеры стали выглядеть молодыми парнями.
     - Все в сборе, - возвестила Нора, - можете спокойно рассказывать, что за печаль привела вас сюда.
     Игорь кивнул:
     - Попытаюсь изложить события связно, хотя, боюсь, придется начать издалека, иначе вы ничего не поймете.
     - Мы никуда не торопимся, - заверила его Нора.
     Игорь сцепил пальцы в замок.
     - Мне посоветовала обратиться к вам Ляля Георгадзе. Знакомы с ней?
     - Да, - одновременно ответили мы с Норой.
     Еще бы нам не знать Георгадзе! Примерно полгода тому назад Ляля, заливаясь слезами, ворвалась к нам и поведала об исчезновении своей дочери, красавицы Лианы.
     - Ее похитили, - колотилась в истерике Ляля, - вчера позвонили и потребовали выкуп.
     Не стану утомлять вас подробностями, скажу лишь, что Нора справилась с задачей ровно за сутки. Лиана была обнаружена на квартире своего любовника. Парочка, понимая, что родители девочки никогда не разрешат ей выйти замуж в шестнадцать лет, решила заработать и скрыться. Естественно, дальше нас с Норой история не пошла.
     - Ляля сказала, что вы способны за двадцать четыре часа найти пропавшего человека! - нервно воскликнул Игорь.
     - Не всегда, - ответила Нора.
     - Но ее дочь вы обнаружили.
     - Верно.
     - Теперь помогите мне!
     - Мы не сумеем ничего предпринять, пока не узнаем, в чем проблема, - справедливо заявила Нора.
     - Да, действительно, - пробормотал Игорь. - Значит, так. Много лет тому назад, когда я еще был школьником, моей маме на работе подарили настенный календарь импортного производства.
     Когда Анна Ивановна принесла домой пакет, Игорь с интересом спросил:
     - А там чего?
     - Не смотрела, - равнодушно обронила мама, - но, судя по упаковке, очередная коробка конфет и календарь. Ты не разворачивай, Новый год на носу, отнесешь своей классной руководительнице, все меньше на презенты тратиться придется.
     Но Игорь не послушался маму и, когда та отправилась на кухню, зашуршал обертками. Сначала он развернул нечто прямоугольное и понял, что мать права.
     Под оберточной серой бумагой оказалась коробочка дефицитного в советской стране лакомства "Вишня в шоколаде". Впрочем, и во втором случае мамочка не ошиблась, длинная трубка была календарем. Но каким!!!
     Выпущен ежемесячник был во Франции, на каждой страничке красовались фотографии девушек в купальниках. Сейчас подобное издание сочтут целомудренным, все прелести молодых женщин были спрятаны, никакой обнаженной груди или, упаси бог, голой попки. Нет, стройные фигурки прикрывали бикини или так называемые "цельные" купальники. Но, напомню, дело происходило в приснопамятные коммунистические времена, и Игорь чуть не умер, поняв, что попало к нему в руки. Чтобы мама не отняла восхитительное издание, он моментально сбегал в свою комнату, взял другой календарь, полученный в подарок на день рождения от одноклассницы, скромный образец отечественной полиграфической промышленности, украшенный фотографиями цветов, сунул его в пакет и с самым невинным видом сел за уроки.
     Мама не заметила подмены, а подросток на следующий день привел с собой двух одноклассников, Юру и Владю, и они начали с упоением рассматривать картинки.
     Парни были сражены наповал, во-первых, они не предполагали, что на свете существуют подобные красавицы, во-вторых, их поразил яркий педикюр. У советских женщин ухоженные ножки были редкостью, а еще у одной из фотомоделей имелся пирсинг в пупке, и мальчишки чуть не охрипли, споря друг с другом.
     - Серьга торчит, - уверял Игорь.
     - Нет, просто нарисовали, - ответил Владя.
     - Не, проколото.
     - Ты че! Разве ж там можно сделать дырку, - влез Юра, - это просто клипса.
     Спорили до хрипоты, чуть не подрались, но потом помирились и поделили календарь, каждому досталось по четыре странички. На следующий день о восхитительных фото узнали все одноклассники, и в результате у Игоря осталась лишь одна картинка, месяц май. На фотографии была запечатлена хрупкая, почти бестелесная девушка, с длинными прямыми светлыми волосами. Большие голубые глаза фотомодели мечтательно смотрели вдаль, тонкий нос мог показаться чуть длинноватым, но он совершенно не портил девушку, пухлые, капризные губки изгибались в улыбке, на правой щеке имелась небольшая пикантная родинка. Модель сидела в плетеном кресле, слегка расставив ноги, на ней красовался ярко-красный купальник.
     Широко известный фильм с Шарон Стоун еще не был снят, но на Западе уже давно пережили такое явление, как сексуальная революция. На дворе стояла середина восьмидесятых годов, в СССР же, как известно, секса не было. Надеюсь, не стоит дальше объяснять, почему Игорь влюбился в прелестную незнакомку? Девушка была не только привлекательна физически, с первого взгляда на нее становилось понятно: она птица из иной стаи. Красавица никогда не ходила строем, горланя пионерские песни, не дремала на комсомольских собраниях, не имела затюканных жизнью родителей и не страдала от подростковых прыщей. Она была из другого мира, и этим все сказано.
     
     Глава 2
     
     Игорь вставил фото в рамку и повесил на стену.
     Мама возмутилась и велела:
     - Сними порнографию.
     Но всегда послушный Игорь на сей раз проявил строптивость и ответил:
     - Ни за что.
     Сначала у них с мамой вышел скандал, но потом Анна Ивановна смирилась. Впрочем, каждый раз, когда Игорь предупреждал о визите гостей, мама строго спрашивала:
     - Девочки будут?
     - Ну и что? - вспыхивал сын.
     - Убери ужасный снимок, - вздыхала мать, - не конфузь подруг. Я бы со стыда сгорела, войдя в комнату к парню, у которого такое украшение висит.
     В десятом классе Игорь потерял невинность. Сначала его "учительницей" стала молодая вдова, которая переспала с ним в деревне, куда Игоря отправили на лето, а затем его соблазнила соседка, студентка третьего курса Валечка Малахова. Воспользовавшись тем, что никого из старших дома у Игоря не было, Валечка в одном халатике, наброшенном на голое тело, явилась к соседу попросить в долг сахар. Ни о чем таком не думавший парень спокойно насыпал в подставленную банку песок, Валечка чихнула, поясок пеньюара сам собой развязался...
     Через пару часов Игорь проснулся от неприятного ощущения тесноты, с трудом разлепил веки и увидел, что рядом на диване, забросив на него ногу, мирно посапывает Валечка.
     Кровь бросилась парню в голову, испытывая бурю эмоций, не последней из которых был страх, Игорь поднял глаза и наткнулся взором на портрет Франсуазы. Уж не знаю по какой причине, но парень решил, что модель носит это имя.
     В ту же секунду он понял: Валя уродка, отвратительно толстая особа, со спиной, покрытой веснушками, в соседке не было ничего общего с Франсуазой.
     Игорь ощутил приступ отвращения, он быстро растолкал студентку, отчаянно желавшую остаться на диване, и выставил девицу на лестничную клетку.
     С тех пор всех своих любовниц Игорь сравнивал с Франсуазой. И как думаете, кто проигрывал? Сомнения нет, живые женщины совершенно блекли перед фото. И оно понятно почему. Девушки слишком много разговаривали, а Франсуаза молча улыбалась со стены. Из ее пухлого ротика не сыпались потоком глупости, она не требовала походов в кино, шоколадных конфет и колечек, не закатывала истерик и сцен ревности. Франсуаза была идеалом, реальная женщина не соответствовала завышенным требованиям Игоря, поэтому любовницы у него сменялись калейдоскопом.
     В один момент, после двадцать пятого дня рождения, Игорь начал испытывать неудобство от собственной ветрености и решил каким-то образом избавиться от власти снимка. Для начала Самойлов надумал кардинально смените тип женщин, вместо голубоглазой блондинки парень закрутил роман с одной медсестрой, буряткой по национальности. Это был совсем иной типаж, чем Франсуаза, невысокая, коренастая девушка, с черными волосами и узким разрезом темно-карих глаз. Когда дело дошло до постели, Игорь, чтобы окончательно вылечить себя, спрятал фото Франсуазы в шкаф, устроился с медсестрой на диване и.., ничего не смог. Медичка старалась изо всех сил, но в результате - полный облом. Разобиженная девица, обозвав кавалера импотентом, в гневе удалилась, Игорь вынул портрет, повесил на стену и понял: он обречен всю жизнь провести вместе с Франсуазой, ему никогда не полюбить другую девушку.
     Дойдя до этого места, клиент прервался, вынул портсигар, повертел его в руках, потом вновь засунул изящную, похоже, золотую вещь в карман и спросил:
     - Вам понятна моя ситуация?
     - В общем, да, - кивнула Нора и, ткнув пальцем в шкаф, за стеклянными дверками которого посверкивали золотом корешки, добавила:
     - Проблема описана в трудах психологов. Первое впечатление.., ну и так далее, я не специалист. Почему вы пришли ко мне?
     Думаю, вам следует обратиться к грамотному психоаналитику или психотерапевту, они умеют справляться с подобными состояниями.
     - Я продолжу, - невозмутимо перебил Нору Игорь, - выслушайте до конца.
     После эксперимента с буряткой Игорь более не рисковал, все его последующие женщины были словно из одного яйца: блондинки с голубыми глазами, но, увы, они не являлись Франсуазой. В анамнезе у Игоря имелась куча брошенных любовниц, и потихоньку он привык к мысли, что, скорей всего, жить ему придется одному, встреча с Франсуазой невозможна, остальные "невесты" начинали через короткое время раздражать его до зубовного скрежета. Игорь был готов их убить и порой рвал отношения очень жестко. Бедные возлюбленные плакали, бесконечно задавая вопрос:
     - Что я тебе сделала?
     - Ничего, - хмуро отвечал Игорь, - все в порядке, ты хорошая, это я плохой, урод и дебил, давай расстанемся без эксцессов!
     Неизвестно, как бы развивалась жизнь Игоря дальше, но несколько месяцев тому назад случайная встреча совершенно перевернула его жизнь. Один из знакомых пригласил Игоря на свой юбилей, идти не хотелось страшно, но Самойлову пришлось сделать над собой усилие и отправиться на торжество. Знакомый работал корреспондентом в одной из влиятельных столичных газет, и Игорю, имевшему свой маленький, но вполне процветающий хлебопекарный бизнес, не хотелось портить отношения с обидчивым мужиком. Журналюга, злопамятный тип, мог запросто устроить не почтившему своим присутствием вечеринку приятелю антирекламу. Напишет в паре статей, что булки и батоны, которые выпускает фирма с поэтичным названием "Барвинок", сделаны из муки с канцерогенными добавками, - и каюк пекарне.
     Первая, кого Игорь увидел, войдя в ресторан, была Франсуаза. Высокая длинноволосая блондинка в красном купальнике сидела в кресле, слегка раздвинув ноги. Игорь выронил букет, но уже через секунду сообразил, что на девушке очень открытое красное мини-платье. Верх его держится на тоненьких лямочках, а коротенькая юбочка задралась слишком высоко, выставив на всеобщее обозрение красивые круглые колени.
     Забыв про именинника и неврученные цветы вкупе с подарком, Игорь словно зомби подошел к красавице вплотную и еле-еле сдержал рвущийся наружу крик.
     Незнакомка оказалась похожа на фотомодель так, словно их делали под копирку: большие голубые глаза, пухлые губки и родинка на щеке.
     Кое-как придя в себя, Игорь хриплым голосом сказал:
     - Здравствуйте.
     Девушка улыбнулась и кивнула.
     - Меня зовут Игорь, - продолжил он.
     Красавица снова качнула длинноволосой головой.
     - Тут много народу, - решил во что бы то ни стало завязать разговор Игорь.
     Кивок.
     - Принести вам бокал шампанского? - не успокаивался Игорь.
     Девушка улыбнулась.
     - Так да или нет? - продолжал настаивать Самойлов. - И как вас зовут? Давайте познакомимся!
     Изящная рука незнакомки скользнула в сумочку, пальцы вынули маленький блокнотик и крошечный карандашик. Красавица нацарапала на листочке несколько слов и подала его настырному кавалеру.
     "Франсуаза. С удовольствием выпью шампанское".
     У Игоря перед глазами запрыгали серые мухи, но он сумел отойти от не желавшей отчего-то разговаривать дамы и побрел к длинному столу, заставленному бутылками. По дороге на него налетел Виктор Ряжин и стал приставать с идиотскими вопросами. Игорь, страшно боясь, что ожившая мечта сейчас исчезнет, приподнялся на цыпочки, увидел, что Франсуаза по-прежнему спокойно сидит в кресле, и спросил у Ряжина:
     - Кто эта девушка?
     - Где? - завертел головой Виктор.
     - Ну, такая красивая.
     - Здесь полно симпатяшек, - заржал Ряжин, - вон, гляди, какие ножки.
     Игорь схватил идиота Виктора за плечи, развернул и ткнул пальцем в кресло.
     - Вот она.
     - И ничего интересного, - с разочарованием протянул Ряжин, - личико простецкое, бюстик мелковат, да и ноги, того, не слишком.
     Услыхав эти самые обычные для Ряжина слова.
     Игорь с огромным трудом подавил охватившую его злобу и процедил:
     - Давай не будем сейчас говорить о классических канонах красоты. Ты знаешь девушку?
     - Ее вроде Олег Писемский привел, - ответил Виктор и смылся.
     Игорь мгновенно отыскал Олега и, не сказав тому даже "здрасте", мигом спросил:
     - Девушка в красном платье с тобой?
     - Вон та?! - прищурился Писемский. - В принципе, хорошенькая.
     - Почему "в принципе"? - насторожился Игорь. - Ты ее привел или нет?
     - Экий ты любопытный, - ответил Олег.
     Игорь почувствовал себя глубоко несчастным - мечта его жизни принадлежит фанфарону Писемскому.
     - Вы давно живете вместе? - задал он откровенно бестактный вопрос. - И вообще, зачем тебе эта девушка?
     Олег вздернул брови.
     - Ну ты даешь! - воскликнул он.
     - Пожалуйста, ответь, - насел на Писемского Игорь, - что вас связывает?
     - Странный интерес. Какое тебе дело, с кем я пришел?
     - Ей-богу, очень надо.
     Писемский пожал плечами.
     - Рад бы помочь, но не могу. Девица ничего себе, но она немая. Я подошел к ней, начал разговор, а она блокнотик вытащила. Небось по губам читать умеет, слова понимает по артикуляции.
     - Значит, она не с тобой, - констатировал Игорь.
     Писемский округлил глаза.
     - Я женат, между прочим!
     Игорь махнул рукой и отошел от Олега.
     Надеюсь, вы понимаете, что Игорь сделал все, дабы заинтересовать собой Франсуазу, и очень скоро у них разгорелся роман. Немая девушка оказалась той, кого Игорь ждал всю свою жизнь. Мало того, что внешне она была невероятно похожа на фотографию, так еще и характер имела точь-в-точь такой, каким его придумал Самойлов: тихий, неконфликтный, мягкий. Большую часть дня Франсуаза улыбалась, за несколько месяцев совместной жизни Игорь ни разу с ней не повздорил. Во-первых, с немой девушкой особо не поругаешься, а во-вторых, повода для раздоров не существовало. Франсуаза являла собой настоящий клад, она хорошо готовила и ловко навела порядок в холостяцкой берлоге Самойлова. Не очень уютная квартира пекаря разительно переменилась, вместо жалюзи на окнах появились гардины, кухня украсилась яркими вещичками, в ванной висела занавеска с изображением кошек и стояли такие же по дизайну стаканчики с мыльницей. Франсуаза не просила у Игоря денег, она работала художником в крупном рекламном агентстве и отлично получала, ее ежемесячный доход был, пожалуй, даже больше, чем у Игоря. Вернее, Самойлов имел неплохую прибыль, но почти каждый заработанный рубль он вкладывал в дело, а Франсуаза спокойно тратила зарплату на себя, кстати, она с большой охотой приобретала любовнику подарки, в основном предметы одежды: рубашки, свитера. Под влиянием любимой Игорь начал сильно меняться. Франсуаза заставила его сменить кургузую дубленку на солидное кашемировое пальто, она же посоветовала приходить на деловые встречи не в джинсах и пуловере, а в дорогих костюмах, безупречных рубашках и галстуках, которые придерживал золотой зажим. И очень скоро Игорь понял: любимая-то права, человека встречают по одежке.
     Безоблачное счастье обещало стать постоянным.
     Игорь начал учить язык жестов, чтобы общаться с любимой без блокнота, дело продвигалось туго, но в конце октября Самойлов уже мог "сказать" простую фразу. Его не слишком ловко "произнесенные" слова смешили Франсуазу до слез, но ведь они понимали друг друга, а это было главным.
     Первого ноября Франсуаза предложила Игорю провести уик-энд в пансионате. Рекламное агентство, в котором трудилась девушка, сделало для этого дома отдыха какую-то работу, в благодарность за отлично проведенную акцию хозяин пансионата предложил всем желающим рекламщикам отдохнуть у него за треть цены. Игорь охотно согласился, и они с Франсуазой отправились в местечко под названием "Черемуха".
     Честно говоря, дом отдыха не впечатлил Игоря.
     Совершенно обычное, словно перенесенное из прошлых советских лет заведение с кондовой мебелью, дешевой сантехникой и не слишком навязчивым сервисом. Бассейн отсутствовал, правда, имелась баня.
     Дискотека выглядела более чем жалко, а большинство отдыхающих - люди, так сказать, "за тридцать", являлись работниками некоего предприятия, проводившего в "Черемухе" день рождения своей конторы. Из рекламного агентства была одна Франсуаза, остальные, наверное, зная, что собой представляет пансионат, сочли за благо остаться дома.
     Чтобы не расстраивать и без того приунывшую Франсуазу, Игорь радостно воскликнул:
     - Вот и хорошо. Никто к нам с болтовней привязываться не станет, поужинаем, погуляем и на боковую.
     Франсуаза заулыбалась, и вечер у пары прошел просто волшебно. Сначала любовники, хихикая, съели невероятный ужин, напомнивший Игорю пионерское детство: котлета с макаронами, компот и булочка с повидлом, потом погуляли, подышали чудесным свежим воздухом, сходили в баню. А в номере Франсуаза вытащила из сумки бутылку великолепного коньяка, кусок дорогого сыра, нарезку, лимон.
     - Какая ты умница! - восхитился Игорь. - ,Ну, давай за нас!
     Он поднял стакан, самый простой, принесенный им из ванной, чокнулся с подругой, отпил темно-коричневую жидкость, почувствовал легкое головокружение и пробормотал:
     - Что-то я устал, сидеть сил нет!
     Франсуаза показала на разобранную постель. Еле-еле передвигая ногами, Игорь добрался до кровати и вновь ощутил приступ дурноты. Любимая вложила в его руку стакан. Самойлов машинально допил коньяк и упал на подушку. Потолок, бешено вращаясь, начал опускаться, глаза Игоря закрылись. Последнее, что он запомнил, это широкая улыбка Франсуазы, - девушка заботливо прикрывала любимого пледом.
     Разбудил Игоря резкий стук в дверь. Самойлов сел и первые секунды не мог понять, где находится, глаза пробежались по комнате: трехстворчатый гардероб, комод, на окне узкие ярко-оранжевые занавески. В ту же минуту пришло понимание: он в пансионате. Надо же так вымотаться за прошедшую неделю, упал вчера камнем и заснул. Ну ничего, впереди еще почти целая суббота и воскресенье. Но где Франсуаза? Отчего Игорь лежит один?
     В дверь снова заколотили, потом из коридора послышались громкие голоса.
     - Ломай, Петя.
     - Может, ему плохо!
     - Да не, нажрался до усрачки.
     Игорь не успел сообразить, что случилось, как хлипкая дверь затряслась и распахнулась. В номер ворвались две взъерошенные бабы, блондинка с брюнеткой, и мужик, распространяющий сильный запах перегара.
     - Живой! - воскликнула одна из теток, увидав Игоря.
     - Говорил же, бухал он, - прогундел мужчина.
     - Что вы творите, товарищ, - возмутилась другая баба, - нам номер убирать пора, уже четырнадцать часов.
     - С ума сошли! - возмутился Игорь. - Врываетесь внаглую.
     - Так мы стучали, а вы не слышите, - слегка сбавила тон блондинка.
     - Койко-место пора освобождать, - не сдавалась брюнетка, - у вас лишь до полудня оплачено! Временем перепользовался, алкоголик хренов!
     Самойлов окончательно рассердился.
     - Мы купили путевку на двое суток, - рявкнул он, - до утра понедельника, заехали в пятницу, доплатили за лишнюю ночь, что еще надо?
     Блондинка хихикнула, брюнетка укоризненно закивала головой.
     - Во мужики! И что только с вами бутылка делает!
     Пить меньше надо! Сегодня понедельник, два часа дня, давно твой срок пребывания в "Черемухе" истек.
     Собирайся живо и сматывайся.
     - Да скажи спасибо, что доплату не требуем, - вступила в разговор блондинка, - десять минут тебе, ханурику, на сборы. Только не вздумай трендеть, милицию позовем.
     - Как понедельник? - оторопел Игорь. - Я вчера заснул, в пятницу!
     Бабы горестно вздохнули, а мужик воскликнул:
     - Ну и назюзюкался ты!
     - Я совсем не пью, - протянул Игорь, - так, чуть-чуть под хорошую закуску.
     - Хватит бухтеть, - оборвала его брюнетка, - не веришь нам, спускайся на рецепшен и посмотри, какое число на стойке выставлено.
     Блондинка же, не тратя лишних слов, ткнула пальцем в пульт телевизора. Вмиг экран озарился голубым светом, появилось женское лицо и послышался сочно-окрашенный голос:
     - Таковы последние события этого понедельника, нашу программу продолжит пятнадцатая серия...
     - Офигеть, - прошептал Игорь, - ничего не понимаю. Франсуаза, ты где?
     
     Глава 3
     
     С огромным трудом пережив известие о летаргическом сне, поразившим его по невесть какой причине, Игорь узнал следующую новость: Франсуаза уехала.
     Поведение любимой озадачивало. Отчего она не испугалась, поняв, что кавалер спит вторые сутки не просыпаясь, почему не забила тревогу, не вызвала "Скорую помощь", не кинулась за врачами? Любая другая женщина, оказавшись в подобной ситуации, по меньшей мере бы удивилась, но Франсуаза предпочла испариться очень тихо, прихватив свою сумку.
     В состоянии, близком к шоковому, Игорь вернулся домой, где его ждал новый сюрприз. Все вещи, принадлежавшие Франсуазе, исчезли, не было ничего, напоминавшего о том, что в квартире в течение нескольких месяцев жила девушка. С окон пропали занавески, из кухни улетучились милые вещички, из гардероба - шмотки, из ванной - косметика... Состояние Игоря было трудно описать словами. Сначала Самойлов пометался по комнатам, потом призадумался. Тут только до него дошло, что он ничегошеньки не знает о Франсуазе. Девушка ухитрилась не сообщить о себе никаких сведений, Игорь даже не знал, имеет ли она родителей, и лишь сейчас он сообразил: Франсуаза очень молода, неужели отец с матерью не беспокоились, с кем их дитя проводит время, отчего разрешили дочери жить с мужчиной без всякой регистрации отношений и ни разу не попытались связаться с ним? Да и сама Франсуаза никогда не ездила к родственникам.
     Было чему удивляться! Игорь не знал ни домашнего адреса, ни телефона родичей любимой, он также не мог назвать их имен, Самойлов даже не знал, в каком рекламном агентстве работала Франсуаза. Любимая умудрилась ни разу не сообщить адрес и название конторы.
     Промаявшись до утра вторника и поняв, что девушка не собирается возвращаться, Игорь решил начать поиски Франсуазы. В голове у него вдруг появилось страшное предположение: что, если в субботу утром Франсуаза, решив не будить его, пошла завтракать, а затем отправилась прогуляться в лес? Там на нее напали, изнасиловали, бросили, глухонемую девушку подобрали добрые люди, отправили в больницу...
     Игорь схватился за справочник и принялся методично обзванивать клиники. Через два часа ему стало ясно - больниц слишком много, одному с работой и за неделю не справиться. И потом, он звонит в московские госпитали, а пансионат-то находится в области, следовательно, Франсуазу могли отвезти куда угодно: в Истру, Дедовск, Красногорск...
     Ощутив очередной приступ отчаяния, Самойлов пошел в кухню, отчего-то он испытал страшный приступ голода. Игорь открыл холодильник, вынул йогурт, уронил его, чертыхнулся, полез за тряпкой и вдруг замер. Боже, ну и глупости он делает! Если Франсуазу изнасиловали и она сейчас лежит в больнице, то кто же тогда собрал ее вещи в пансионате и вынес все из квартиры? Нет, любимая жива и здорова, осталось выяснить, зачем она все это проделала.
     Игорь молча смотрел на растекающуюся по плитке белую лужицу. Неожиданно он додумался до совсем уж невероятной вещи. С какой стати его, крепкого мужчину, "унесло" от нескольких глотков коньяка?
     Самойлов напрягся и восстановил в памяти картину вечера пятницы. Вот Франсуаза достает из сумки бутылку, Игорь открывает ее, наливает себе больше, девушке меньше, чокается с ней и выпивает благоуханный напиток. А девушка.., она просто ставит стакан на стол.
     Самойлов упал на стул. Вот оно что! В бутылке было сильнейшее снотворное или какой-то другой препарат с "вышибающим" эффектом. Зачем Франсуаза проделала с ним такое? Отчего пригласила в пансионат? Кто она? Где живет? Работает? В рекламном агентстве? Господи, как оно называется?!
     У Игоря вновь закружилась голова, пошатываясь, он дошел до спальни и лег на кровать. Снова захотелось спать, слишком велик оказался перенесенный стресс, и измученный нервными переживаниями организм включил один из механизмов защиты. Игорь начал погружаться в дремоту.
     Тяжелые веки торопились сомкнуться, Игорь повернулся на правый бок, на секунду скользнул взглядом по стене и мгновенно растерял весь сон. На обоях он увидел гвоздь. Пустой. Фотография с изображением девушки в красном купальнике, лист из календаря за май месяц, мирно висевший тут на протяжении " многих лет, испарился.
     Закончив рассказ, Игорь посмотрел на Нору.
     - Найдите Франсуазу, я заплачу любую сумму, отстегну столько, сколько надо.
     - Зачем она вам? - неожиданно поинтересовалась Элеонора. - Похоже, девушка попросту решила сбежать.
     - Нет, - резко ответил Игорь, - ее похитили.
     - Маловероятно, - попыталась вразумить его Нора, - сами же рассказывали: она собрала шмотки.
     - Это могли сделать другие люди, - нахмурился Самойлов, - отняли у Франсуазы ключи. Я потом сообразил, вещи вполне способен унести любой человек.
     - Да зачем? - спросил я. - С какой стати ее похищать? Она богата?
     - Нет, впрочем, не знаю. Когда мы жили вместе, она производила впечатление хорошо зарабатывающего человека, но это не богатство, - протянул Игорь.
     - Может, ее родители олигархи? - не успокаивался я.
     - Не знаю.
     - Или вам решили насолить конкуренты, - выдвигал я новые версии.
     - Нет.
     - Вы уверены?
     Игорь хмыкнул.
     - Мой бизнес стабильный, но маленький. Я имею пекарню в спальном районе столицы и пару "тонаров". Покупатели в основном жители близлежащих домов, я принимаю заказы, ну, допустим, на пирожки, булочки. Хотите отметить день рождения и просите: "Мне двадцать плюшек с яблоками". Есть еще несколько фирм, куда я поставляю выпечку для столовых. Дело идет неплохо, сейчас купил еще вагончик, увеличил объем производства и продаж. В планах создание второй пекарни, но это не раньше чем через год.
     Поймите, мой бизнес никому не составляет конкуренции, это не водка, не природные богатства, даже не продукты, всего лишь скромные батоны и булки. На жизнь хватает, покупатели довольны, так и существуем. Игорю Самойлову никогда не монополизировать всю торговлю хлебобулочными изделиями в столице, да я и не стремлюсь к этому, мои планы скромны, хочу тихого семейного счастья: любимую жену, троих детей, небольшой домик в Подмосковье, лето в Турции, машину-иномарку и все. Главное, чтобы семья была сыта, обута, одета. Я ни для кого не представляю опасности, не занял чужую нишу, не выжил из бизнеса другого хозяина. Да в нашем районе можно еще кучу "тонаров" поставить, и народ будет хлеб брать. Нет, исчезновение Франсуазы никак не связано с моим делом.
     - Тогда куда же она подевалась? - воскликнул я.
     - Именно это я и хочу узнать, - мрачно ответил Самойлов. - Беретесь?
     - Нет, - быстро ответил я.
     - Да, - мгновенно перебила меня Нора. - Иван Павлович, ну-ка запиши все ответы Игоря на вопросы, которые я сейчас стану ему задавать. Фамилию Франсуазы знаете?
     - Да. Белявская.
     - Хорошо. Номер мобильного?
     Игорь изумленно глянул на Нору.
     - Зачем он глухонемой девушке?
     - Всякое бывает, - не сдалась Нора, - значит, его у нее нет?
     - Нет.
     - Ладно. Вы познакомились на тусовке?
     - Да.
     - Франсуаза пришла с неким...
     - Олегом Писемским. Вроде так, хотя Олег и сказал, что она не с ним, но думаю, он тогда соврал из-за жены, небось хотел Франсуазу окрутить.
     - Отлично! Давайте координаты Писемского, - воскликнула Нора.
     
     ***
     
     Когда за клиентом захлопнулась дверь, Нора воскликнула:
     - Ваня, ты похож на фигуру скорби! Что за кислый вид?
     - Думаю, не следует браться за безнадежное дело, - осторожно ответил я.
     - Ерунда, оно ясно, как слеза младенца, - отмахнулась Элеонора, - эта Франсуаза, бывают же люди, которые дают своим детям идиотские имена, просто удрапала от кавалера.
     - Но почему?
     - Господи, ты не понял, что он противный?
     - Нет, вполне нормальный человек, похоже, очень аккуратный.
     - Зануда! Небось извел бедняжку поучениями, вот она и убежала к родителям.
     - Но...
     - Не спорь!
     - Однако...
     - Ступай, звони Писемскому.
     - Сейчас почти десять вечера.
     - И что?
     - Поздно уже.
     - Вот! И ты зануда, - констатировала Нора, - действуй, а я пока кофейку выпью. Давай, давай, не жвачься!
     Я только вздохнул. Нора подчас бывает невыносима, и потом, мне категорически не нравится изобретенный ею лично глагол "жвачиться". Но, сами знаете, я - наемный работник и не имею никакого права спорить с хозяйкой.
     Слава богу, в доме у Писемского не спали, на звонок ответили мгновенно.
     - Алло, - сказал тихий женский голос.
     - Простите, если помешал, - завел я.
     - Ничего, я телевизор смотрю, - прозвучало в ответ.
     - Будьте любезны, позовите Олега.
     - Кого?
     - Олега Писемского.
     В трубке воцарилось тяжелое молчание.
     - Наверное, я не туда попал, - констатировал я, - еще раз приношу вам свои извинения.
     - Зачем вам Олег? - прозвучал внезапный вопрос.
     - Так это его квартира?
     - Ну...да.
     - Ваш телефон мне дал Игорь Самойлов, знаете такого?
     - Нет.
     Я растерялся.
     - Ну как же, Игорь Самойлов, пекарь.
     - А-а-а, - ответила женщина, - булочник!
     - Вы, наверное, жена Олега.
     - Да. Нина.
     - Если вас не затруднит, позовите мужа, у меня к нему дело есть.
     - Мой супруг умер, - ледяным голосом ответила Нина.
     - Господи! Простите.
     - Ничего. Вы же не знали.
     - Нет, конечно, но и Игорь нас не предупредил.
     - Самойлов общался с нами очень редко, - пояснила Нина, - раз в году. У нас имеется общий приятель Виктор Ряжин, вот на его дне рождения мы и виделись. Вполне вероятно, что Самойлов ничего не знает о несчастье.
     - Что же случилось с Олегом? Он болел?
     - Нет, под машину попал.
     - Давно?
     - В начале августа. , - Простите еще раз.
     - Я не сержусь.
     - Можно задать вам вопрос?
     - Пожалуйста.
     - Среди ваших знакомых нет глухонемой девушки?
     - Нет и никогда не было.
     - Может, слышали про девушку по имени Франсуаза? - цеплялся я за последнюю надежду.
     - Нет, - не выразила никакого любопытства женщина, она даже не поинтересовалась, отчего я задаю ей идиотские вопросы.
     - Ни от кого?
     - У меня не такой уж большой круг общения, - тихо ответила Нина, - более ничего добавить не могу.
     - Спасибо, - пробормотал я и повесил трубку.
     
     ***
     
     Узнав детали разговора, Нора щелкнула языком и мгновенно позвонила Игорю. Ткнув пальцем в кнопку, она включила динамик, и по комнате разлетелся голос Самойлова:
     - Уже нашли?
     Я вздохнул - глупость и наивность некоторых людей попросту поражают.
     - Вы видели паспорт девушки? - рявкнула Нора.
     - Франсуазы? Нет.
     - По идее, она могла назвать вам любое имя, сказать, что ее зовут Анна-Мария-Сюзанна Ротшильд.
     - Да, но зачем?
     - Фамилию знаете?
     - Белявская.
     - Откуда такая уверенность?
     Игорь завздыхал.
     - Ну... Франсуаза сообщила. Мы когда о браке заговорили, она сказала: "Мне фамилия Белявская меньше нравится, чем Самойлова, я твою возьму".
     - Обалдеть можно, - заорала Нора, - умереть не встать! Как, по-вашему, отыскать девицу, о которой вообще ничего не известно? Вы точно уверены, что ее привел Олег?
     - Думаю, да, а может, и нет, - растерянно протянул Игорь, - спросите у него сами, хотя он небось не признается из-за жены, но, если его потрясти...
     - Писемский погиб.
     - Как? - закричал Игорь. - Когда?
     - Еще в августе, под машину попал.
     - Ужасно, - прошептал Самойлов, - такое несчастье, я не знал, мы редко встречались.
     - Каким же образом вы договаривались с Франсуазой о свидании? - наседала Нора. - Мобильного нет, домашнего адреса вы не знали, на службу к ней не приходили.
     - Так она после работы домой ко мне ехала!
     - Вы же не сразу стали жить вместе.
     - Нет. Просто договор был - каждый вечер я подъезжаю в кафе "Тюльпанчик" и жду там Франсуазу, ровно в семь, или она меня поджидает. Если в полвосьмого кто-то из нас не приходит, то второй спокойно отправляется по своим делам, значит, свиданию помешали дела, увидимся завтра.
     - Понятно, - процедила Нора.
     - Но мы очень быстро поняли, что созданы друг для друга, и стали жить вместе.
     - Ладно, - протянула Нора, - давайте адрес "Тюльпанчика".
     
     Глава 4
     
     Утром мне позвонил Славка и рыдающим голосом поинтересовался:
     - Ты поговорил с Верой?
     - Извини, не успел.
     - Как же так!
     - Закрутился по работе!
     - Я себе места не нахожу, можешь сейчас поехать?
     - Но, наверное, Вера на работе или в аудитории, ты же вроде ее учиться отправил!
     - Дома она, - грустно сообщил Слава.
     - Откуда знаешь?
     - Позвонил ей, она трубку сняла.
     - И что ты сказал?
     - Ничего, послушал голос и отсоединился.
     - Что за дурацкое поведение влюбленного подростка? - воскликнул я.
     - Ты, Ваня, не поучай меня, а помоги, - загудел Минаев, - если не хочешь, так и скажи.
     - Ладно, - сдался я, - сейчас позвоню.
     
     ***
     
     Голос может многое сказать о женщине, но еще больше вам объяснит ее лексика и фонетика.
     - Алле, - крикнула Вера. - Ну? Че молчите? За фигом в трубку сопеть? Который раз трезвоните! Думаете, вас найти сложно?
     - Доброе утро, - приветливо сказал я, - сделайте одолжение, позовите Веру.
     - Ну я это, - сбавила пыл девушка.
     - Иван Павлович Подушкин беспокоит, приятель Славы Минаева.
     - А-а-а, - радостно воскликнула Вера, - приветик, Ваня, как делишки?
     - В общем и целом нормально, - ответил я, - а у вас?
     - Шоколадно, - возвестила девушка.
     - Скажите, Верочка...
     - Ты зовешь меня на "вы"?
     - Э.., простите, то есть прости, - быстро поправился я.
     Ну ничего не могу с собой поделать, если человек мне активно не нравится, даже после двадцати лет знакомства буду ему "выкать", с остальными довольно легко перехожу на "ты", но с теми, к кому испытываю некоторую, иногда совершенно не объяснимую для себя неприязнь, буду держаться официально. Если же собеседник с обидой воскликнет: "Ваня! С какой стати ты разводишь церемонии", - я, сделав над собой усилие, попытаюсь стать фамильярным, но на протяжении всего общения придется постоянно напоминать себе: "Иван Павлович, ты "дружишь" с собеседником".
     - Скажи, Верочка, - попытался я навести контакт с Девицей, - не могли бы мы встретиться?
     - Стопудово, - сообщила собеседница, - ваще без проблем.
     - Когда и где?
     - Хочешь, приезжай ко мне.
     - Спасибо за приглашение, но думается, нам лучше поговорить наедине, без лишних заинтересованных свидетелей. Давайте, э.., давай в кафе? Выбирай любое, по вкусу.
     - Вот уж где потрепаться "спокойно" можно, так это в обжорке, - захихикала Вера, - кругом народу полно, музыка орет. Лучше дома.
     Я вздохнул. Согласен, в ресторане подчас бывает шумновато, но, как это ни абсурдно, в толпе человек наиболее одинок, десятки людей за соседними столиками заняты собой, на вас, если, конечно, вы не являетесь звездой телеэкрана или шоу-бизнеса, никто внимания не обратит, а дома найдутся бабушка-дедушка, вроде глуховатые старички, но у них отчего-то резко обостряются все системы общения с внешним миром, если к внукам приходят гости. В квартире практически негде спрятаться от любящих, наблюдательных глаз, от людей, которые желают вам добра, от милых, горящих желанием помочь детям родителей.
     - Сейчас можешь приехать? - продолжала Вера. - Тетка на работе, я одна сижу.
     - Лучше в центре.
     - Вот еще! Попрусь я туда невесть зачем, тебе надо, ты и кати, - хихикнула девушка.
     Признав справедливость последнего аргумента, я сказал:
     - Хорошо, записываю адрес.
     
     ***
     
     Вера жила в стандартном доме, в самой обычной квартире, обставленной простецкой мебелью, вернее, тем самым набором из всех возможных, предлагаемых за мизерные деньги, который в магазинах называют "шикарным". Комнату, служившую тут спальней, гостиной, библиотекой и будуаром, украшала чудовищная "стенка", сделанная из сильно полированных прессованных обрезков упаковочной тары. По периметру дверей шли "золотые" накладки, а середина их была украшена вензелями. Впрочем, один из моих приятелей, неприлично богатый Сергей Приходько, имеет в своем загородном доме точь-в-точь такой же вариант. И то, что у Приходько гардеробы выполнены из цельного массива дерева, а накладки и впрямь являются золотыми, не спасает положения, мебель в его палатах выглядит столь же омерзительно.
     - Ну, чего скажешь? - кокетливо прищурилась Вера и шлепнулась на ярко-зеленый велюровый диван.
     Я сел напротив в кресло и завел беседу.
     - Вы разошлись со Славой?
     - Ага, - кивнула Вера, - теперь я снова свободная девушка.
     - Если не секрет, кто решил порвать отношения?
     - Я, - хихикнула Вера, - собрала шмотки и адью!
     - А почему?
     Девица закатила сильно накрашенные глазки.
     - Какая разница! Ушла, и точка.
     - Понимаешь, Верочка, Слава очень страдает.
     - Ну.
     - Он любит тебя.
     - Ну и что?
     - Хочет, чтобы вы снова были вместе.
     - Ну?!
     - Я искренне пытаюсь понять, чем он обидел тебя.
     - Ну...
     - На мой взгляд, Слава идеальный партнер. Не пьет, не курит, по бабам не бегает.
     - Ну?!
     - Зарабатывает деньги, заботится о тебе, так что случилось?
     - Ну...
     - Перестань "нукать", - еле сдерживая гнев, сказал я, - объясни по-человечески.
     - За фигом? - зевнула Вера. - Все равно вместе нам не жить, я не люблю ругаться, лучше по-тихому разлететься, без воплей.
     - Можно спокойно прояснить ситуацию.
     - И кому это надо?
     - Славе, он хочет понять причину разрыва.
     - Какая разница! Главное-то понятно, вместе нам не жить.
     - Слава ждет твоего возвращения, - сурово вымолвил я, - он готов все простить и...
     - Чего? - подскочила Вера. - Ну ваще я офигеваю! Готов все простить! Это я его прощать должна.
     - Так какой проступок совершил Слава?
     Вера втянула ноги на диван.
     - Зануда он, твой дружок, ну сил нет терпеть, как заведется, не остановишь. Сидим, допустим, в кафе, я прошу: "Дайте мне "Наполеон", - а Славка начинает бухтеть: "Вера, лучше сухое пирожное, без крема.
     Масляная пропитка вредна для печени, к тому же она содержит огромное количество холестерина. Еще сейчас лето, жара, легко получить отравление, в июле следует исключить из рациона подобные лакомства".
     Потом повернется к официантке и велит: "Принесите моей спутнице фруктовый салат и не поливайте его жирным кремом". Но я-то хотела торт! Какая ему разница, что другой человек ест?
     - Видишь ли, Верочка, - решил я осторожно объяснить глупой капризнице ее ошибку, - "Наполеон" и впрямь наносит удар по печени...
     - Знаешь, Ваня, - неожиданно заявила девица, - это у старпера Славки печень есть, а у меня она пока не отросла, и о холестерине я заботиться не собираюсь. Еще он меня лекциями задолбал. Идем по городу спокойно, воздухом дышим, вдруг, бац, встанет и занудит: "Смотри, Верочка, этот дом построили при жизни Грибоедова. Писатель был..." И ну лекцию читать часа на два, ополоуметь можно, и, главное, пока. все не скажет, не остановится. Еще он обожает раздавать кретинские указания, страсть: "Вера, проверь, выключила ли ты перед уходом газ?" А то я дура. Или:
     "Верушка, мы домой пришли, сними ботинки". Я чего, по ковру в сапогах шляюсь? Довел до икоты. И постоянно придирался: говорю не так, по телику не те киношки смотрю, музыку плохую слушаю. Прямо иззудился весь. Все какие-то тома мне приносил и велел:
     "Читай, развивайся". А там нудятина мелкими буквами и без картинок!
     Выпалив тираду, Вера сердито зашмыгала носом.
     Я решил воспользоваться моментом и ласково сказал:
     - Верочка, ангел мой, ты просто не разобралась в сути дела. Слава преподаватель, для него естественно учить людей, он воспитатель и поэтому занимался с тобой.
     - Зачем? - хмуро спросила девушка.
     - Ну... Хотел сделать тебе лучше.
     - Зачем? - повторила Вера.
     Я слегка растерялся.
     - Каждый человек должен развиваться, образовываться. Ты очень молода, вот Слава и взялся помочь тебе стать гармоничной личностью.
     - Спасибо, не надо, без гармошки проживу, - скривилась Вера, - чего он тогда со мной жил, если я такая дура?
     - Ты в целом устраиваешь Славу, - попытался я вразумить строптивую красавицу, - но кое-какие мелочи требуют корректировки, люди в процессе совместной жизни притираются друг к другу.
     - Нудный он, - вздохнула Вера, - не пьет, не курит, даже поревновать нельзя. И потом, скажи, у меня чего, ноги кривые? Ну-ка глянь?
     С этими словами девчонка вскочила и завертелась передо мной. Я кашлянул.
     - Замечательные ножки, очень стройные.
     - Вот! - торжествующе воскликнула Вера. - Теперь выше посмотри: талия толстая? Да я как рюмочка!
     - Верно, - подтвердил я, - фигура у тебя великолепная.
     - Ага! - азартно воскликнула Вера. - Ты еще всего не знаешь!
     Не успел я ахнуть, как девчонка ужом выскользнула из одежды и предстала передо мной совершенно обнаженной. От неожиданности я, вместо того чтобы опустить взгляд, начал ощупывать девушку глазами.
     Следовало признать, сложена она просто превосходно, можно понять, отчего Славка так хочет вернуть себе нимфетку. Если бы Вера не обладала глуповатым личиком и характером базарной бабенки, ее бы ждала карьера на подиуме или в кино. Щедрый господь, начисто лишив Верочку всякого ума, решил наградить ее удивительной красотой форм.
     - Ну как? - мяукающим голоском осведомилась Вера.
     - Ты красавица, - сказал я абсолютную правду.
     Вера вновь нацепила на себя крохотное платьице, но, странное дело, одетая, она показалась мне еще более обнаженной.
     - Сама знаю, что сладкая конфетка, - прошептала, подходя ко мне, Вера, - и ведь я жила со Славкой, не изменяла, на сторону не смотрела, надеялась - он замуж позовет, обеспечит, ан нет! Лишь зудел и поучал, запрещал короткие юбки носить, постоянно твердил: "Вера, оденься прилично, не сверкай коленками". А когда мне мини носить? В девяносто лет не захочется. И ваще! Ну скажи, Ваня, как я тебе?
     С этими словами негодница подскочила и села мне на колени. Мои руки сами собой обняли тонкую талию, пышная, высокая грудь Веры нервно поднялась, ее жаркое тело прильнуло ко мне, нежные губы приоткрылись.
     Лишь временным помрачением рассудка Ивана Павловича можно объяснить то, что случилось дальше. Сначала мы целовались в кресле, потом Вера, на ходу сдирая с себя одежду, сбегала на кухню, принесла бутылку дешевого вина, мигом расстелила диван, легла на ложе и, протянув мне бокал, проворковала:
     - Выпей, милый!
     Уж не знаю по какой причине, скорей всего, и на самом деле лишившись ума, я опрокинул в себя отвратительное пойло. Впрочем, кое-кто из мужчин меня поймет, Вера на самом деле была ослепительно, чертовски хороша, а я нормальный, относительно молодой человек со здоровыми потребностями.
     Дальше не помню ничего, мозг окутал полный туман.
     
     ***
     
     Звон будильника стрелой вонзился в ухо, я машинально поднял левую руку, попытался привычно нашарить тумбочку со стоящими на ней часами и ощутил пустоту. От удивления глаза раскрылись, я сел и чуть не заорал. Нахожусь в абсолютно незнакомом месте, на диване с не слишком свежим постельным бельем, моя одежда в полнейшем беспорядке валяется на ковре. Господи, где я? У Лизы Рокотовой? Бог мой, конечно, нет, с Елизаветой мы благополучно расстались пару месяцев назад, продолжать далее отношения показалось абсолютно бессмысленным. Лиза не собиралась разводиться со своим мужем, в мои планы не входила женитьба на женщине, приученной к шикарной жизни. Мы просто мило провели вместе время и разошлись друзьями. Иногда встречаясь с ней случайно у кого-нибудь в гостях, я только удивляюсь - неужели я испытывал некие чувства к этой маленькой, вертлявой дамочке?
     - Проснулся, милый? - прозвенел веселый голосок.
     Я повернул голову вправо, увидел обнаженную Веру и мгновенно покрылся липким потом. Ну и ну, хорош же ты гусь, Иван Павлович! Пришел уговаривать девицу вернуться к Славке, и что вышло? Здорово помог другу, нечего сказать! С какого, простите, ляду мне показалась небесно-прекрасной эта девочка? Нет, она вполне миленькая, но совсем не в моем вкусе.
     - Чего ты на меня так смотришь, - уперла руки в бок Вера, - еще хочешь?
     - Нет, - в полном ужасе воскликнул я, но, в тот же момент сообразив, что подобный ответ может звучать оскорбительно для девушки, быстро добавил:
     - Большое спасибо, пока не надо.
     Вера фыркнула.
     - Ты так говоришь, словно я тебе тарелку с борщом предлагаю.
     Я окончательно растерялся. Надо встать, быстро одеться и уйти. Но для этого следует пройти пару метров голым, а мне совершенно не хотелось представать обнаженным перед Верой. Положение казалось ужасным, молчание тягостным, спустя пару томительных мгновений Вера кокетливо прикрыла грудь рукой.
     - Ой, не пялься! Больше ничего не получится, скоро тетка припрется, тебе пора уходить.
     Забыв про стыдливость, я вскочил с продавленного ложа и бросился к пуловеру и брюкам. Одеваться под оценивающим взглядом девушки оказалось непросто, в результате, запутавшись в брючинах, я чуть не упал, но сумел удержаться на ногах, уцепившись рукой за стол.
     - Ты не алкоголик случайно? - деловито поинтересовалась Вера.
     Я сунул голову в прорезь пуловера.
     - Отчего вам.., э.., тебе пришел в голову сей вопрос?
     - Выпил чуток сладенького и уплыл, теперь шатаешься, - пояснила девушка.
     - Видишь ли, - нервно объяснил я, - мой организм плохо реагирует на крепленые вина, я в самом деле мгновенно засыпаю от них, но через час хмель выветривается, и я снова на ногах. Об этой моей особенности знают все друзья и припасают для меня коньяк. Странным образом крепкие напитки совсем меня не берут, ну, если, конечно, принять разумную дозу, впрочем, я никогда не пью спиртное литрами.
     - Зачем тогда у меня портвейн глотал? - распахнула круглые глаза Вера.
     Я тяжело вздохнул - а почему вообще оказался в этой идиотской ситуации? Исключительно по моей глупости. Господин Подушкин временно лишился разума. Но не говорить же это девушке, только что выскользнувшей из моих объятий.
     - Наверное, при виде твоей красоты у меня отшибло ум, - галантно сказал я и кинулся в прихожую за ботинками.
     Вера пошла следом.
     - Хорошо, что предупредил, - воскликнула она, - в следующий раз куплю коньяк.
     Вся кровь бросилась к моим щекам. "В следующий раз!" Какой ужас! Никогда в жизни я более не приближусь к Вере ближе, чем на пушечный выстрел.
     Руки вцепились в дверную ручку.
     - Прощай, - процедил я.
     - Эй, погоди, - остановила меня Вера, - когда встретимся?
     - Позвоню попозже, - малодушно пообещал я и ринулся вниз по ступенькам. Поверьте, никогда в жизни мне не было так гадко. И что сказать Славке?
     Оказавшись в машине, я обрел способность мыслить и слегка успокоился. Вера больше не общается с Минаевым и, естественно, не расскажет тому о случившемся, я тоже не стану откровенничать с приятелем, просто сообщу: "Беседовал с Верой, но она, увы, не способна воспринимать мои разумные аргументы.
     Уверена в собственной правоте и исключительности, лучше забудь ее, ищи другую спутницу".
     Моего телефона девица не знает, сам я, естественно, ей звонить не намерен, надо поскорей забыть неприятное происшествие и заняться делами. В конце концов, в жизни любого мужчины случаются этакие зигзаги, о которых не хочется никогда более вспоминать. Надо же было свалять дурака! Выпить ужасный, дешевый портвейн! Иван Павлович, ты, похоже, стареешь, если при виде голой девчонки потерял рассудок.
     Окончательно обозлившись на себя, я взялся за руль. Нет, дело не в моей безголовости, а в потрясении: я просто оторопел от неожиданности, когда Вера вдруг мгновенно предстала обнаженной, она все-таки обладает красивым телом.
     Все, стоп! Ты дурак, милейший, впредь будь умнее, а сейчас хватит заниматься самоедством, ни к чему хорошему это не приведет, лучше вспомни о служебных обязанностях и побыстрей кати в "Тюльпанчик". Иначе, не ровен час, Нора вспомнит о секретаре, позвонит и спросит: "Ну, как дела?" И что я ей тогда отвечу?
     
     Глава 5
     
     "Тюльпанчик" оказался крохотным заведением, рассчитанным на людей среднего достатка. Пять крохотных столиков теснилось по стенам, в середине высилась круглая барная стойка, за которой стояли три девушки в голубых курточках. Лацканы их униформы украшали бейджики - "Марина", "Олеся", "Анна".
     - Увы, - сказала, увидев меня, Марина, - все места заняты.
     - У стойки нельзя сесть? - удивился я.
     - Конечно, можно, - улыбнулась Олеся, - сколько угодно, просто народ предпочитает сидеть у стены.
     - Там интимней, - пояснила Марина.
     - Я один.
     - Может, к вам сейчас девушка придет, - хихикнула Олеся.
     Марина сердито глянула на товарку.
     - Ступай, отнеси людям счет. А вы, если желаете, оставайтесь за стойкой, сейчас столик освободится, тогда переместитесь. Что пить будете?
     - Капуччино, - заказал я.
     Марина отошла к агрегату, варящему кофе, Олеся побежала к одному из клиентов с кожаной папочкой, а не проронившая ни слова Анна сосредоточенно начала выкладывать из коробки на большое блюдо куски торта.
     - Пожалуйста, - сказала Марина, ставя передо мной чашку с горкой белой, сильно взбитой пены.
     Я отхлебнул напиток и, чтобы завязать разговор, решил похвалить барменшу.
     - Великолепный кофе!
     Марина улыбнулась.
     - Тут несколько кофеен, так все к нам бегут, еле-еле успеваем поворачиваться, постоянных клиентов полно. Зайдут, вот так, как вы, по дороге, потом, глядишь, регулярно прибегать начинают.
     - Вы, наверное, многих своих посетителей знаете?
     Марина кивнула.
     - Конечно, кое-кто со дня открытия заглядывает.
     - А чего им к нам не ходить, - подхватила вернувшаяся Олеся, - цены держим ниже некуда. Кстати, все тортики в одном месте берут, просто другие нагличают, жуть сколько накидывают, а мы по копеечкам добавляем. И результат! У других пусто, у нас густо!
     - Ваш хозяин проводит умную политику, - кивнул я, - медленное, но постоянное увеличение капитала лучше большой, но одноразовой прибыли.
     Марина рассмеялась.
     - Мы сами хозяйки.
     - Ага, - кивнула Аня.
     Я улыбнулся.
     - Старая сказка на новый лад. Три девицы теперь не сидят под окном в ожидании судьбы.
     Олеся покачала головой:
     - Аня наемная служащая, дело принадлежит нам с Мариной, мы сейчас хотим вторую точку открыть и обучаем тех, кто нас за стойкой заменит. Дело трудное, вот сейчас Аня торт не правильно выставила!
     Анна вздохнула и молча посмотрела на Олесю.
     - Думай, когда работаешь, - довольно резко сказала та, - вот кусок лежит, примятый чуть.
     - Вы же не разрешаете такой выбрасывать, - спокойно вымолвила Аня.
     Олеся всплеснула руками.
     - Верно, он денег стоит, аккуратно поправила и положила, только не стоит легкую некондицию на самое видное место выкладывать, задвинь в глубину и постоянному посетителю не предлагай!
     В глазах Ани сверкнул нехороший огонек, но она, ничего не сказав, молча принялась перемещать неудачный ломоть.
     - Столик освободился, - возвестила Марина.
     - Садитесь скорей, - засуетилась Олеся.
     - Мне около вас хорошо, - ответил я.
     - Вашей спутнице не понравится, что у стойки устроились, - предостерегла Марина.
     - Еще ревновать начнет, - хихикнула Олеся.
     Я отодвинул от себя пустую чашку.
     - Увы, я одинок, как перст!
     - Ну ничего, - утешила Олеся, - даже в ваши годы можно найти пару. Только оглянитесь! Столько неприкаянных женщин.
     Аня молча поставила блюдо в витрину и вытащила из холодильника другую коробку.
     - Собственно говоря, я пришел к вам за помощью, - сказал я.
     - Да? - хором удивились хозяйки. - За какой?
     - У меня была любимая, - бодро завел я, - красивая молодая девушка, блондинка с голубыми глазами, но мы расстались, я сам виноват, обидел ее, и она ушла. По мобильному не отвечает, по домашнему тоже, похоже, к кому-то из подружек жить уехала, не хочет, чтобы я ее нашел.
     - Здорово вы девчонке досадили, - покачала головой Марина.
     - Да уж! Виноват, вот теперь хочу исправить свое прегрешение.
     - А мы тут при чем? - воскликнула Олеся.
     - Моя девушка часто приходит к вам, - быстро солгал я, - живет неподалеку. Мы, правда, вместе сюда не заглядывали, но я от нее название "Тюльпанчик" слышал, вот и приехал в надежде на встречу.
     Кстати, вы ее не видели? Вчера, например, или сегодня утром.
     - Кого? - вытаращила глаза Олеся.
     - Мою любимую, - потупился я.
     Марина скептически улыбнулась.
     - Наверное, встречали, коли она наша постоянная посетительница, только каким образом ее вычислить, мы же с ней не знакомы!
     - Как она выглядит хоть? - влезла в разговор Олеся.
     - Блондинка, волосы длинные, глаза голубые, стройная, хорошо одевается, молодая.
     Олеся ткнула рукой в сторону забитых народом столиков.
     - Да тут почти все такие.
     - Имя скажите, - предложила Марина, - мы многих хорошо знаем.
     - Франсуаза, - сообщил я.
     Хозяйки переглянулись.
     - Нет, мы с такой не встречались, - протянула Олеся.
     - Может, заглядывает, да мы с ней не познакомились, - добавила более умная Марина, - боюсь, не сумеем вам помочь.
     - Есть еще одна примета.
     - Какая?
     - Франсуаза глухонемая, звуков не слышит, но умеет читать по губам, поэтому обращенную к ней речь понимает, но сама ответить не способна, пишет фразу в блокнотике.
     - Это та! - воскликнула Олеся. - Ну, помнишь, Марин, летом ходила! Я еще думала, она придуряется, невесть кого из себя корчит, внимание привлекает.
     К ней тогда парень прибегал, симпатичный. Ой!
     Выпалив фразу, Олеся захлопнула рот, я вцепился в девушку, словно терьер в добычу.
     - Значит, Франсуаза сюда наведывалась?
     - Ага, - растерянно кивнула Олеся, - но мы ее имени не знали.
     - Недолго она ходила, - пришла на помощь подруге Марина, - я бы на нее и внимания не обратила, совсем как все, ничем особенно не выделялась, но она глухонемая, поэтому я и запомнила.
     - Приходила, - затарахтела Олеся, - садилась в самый дальний угол и всегда одно и то же заказывала: латте с кунжутной булочкой. Самая дешевая выпечка, десять рублей стоит. Я первое время думала: бедная она очень, а потом пригляделась к одежде, сережкам, сумочке и поняла - при деньгах, просто фигуру бережет. Вот парень ее, тот... Ой, простите.., глупо получилось.., может, она вам и не изменяла совсем, с братом встречалась или с другим каким родственником!
     Я молча вынул кошелек, вытащил оттуда несколько ассигнаций и положил на стойку.
     - Куда столько! - воскликнула Марина. - Тридцать пять рублей кофе стоит.
     - Это за услугу, - тихо сказал я.
     - Какую? - отшатнулась Марина. - Мы ничем тут таким не занимаемся!
     - Не пугайтесь, вот еще визитка с номером моего мобильного. Если Франсуаза вдруг появится снова в кафе, звякните мне, мигом прилечу.
     - Ладно, - кивнула Марина, - приметим, сообщим, а деньги заберите, ни к чему они.
     - Я достаточно обеспечен и готов отдать все за сведения о Франсуазе.
     - Уберите, - насупилась Марина, - мы вам ничем не помогли, это раз, во-вторых, никакого труда не составит номер набрать.
     - Может, Франсуаза общалась с кем-нибудь из тех, кого вы знаете? - цеплялся я за последнюю надежду.
     - Нет, - пропищала Олеся, - сидела тихо-тихо.
     - А я уж и не припомню, - вздохнула Марина, - лето когда было! Сейчас ноябрь.
     Почувствовав горькое разочарование, я вышел из кафе, достал сигареты, закурил и стал бездумно наблюдать за тем, как серый дым быстро поднимается к хмурому осеннему небу.
     В кармане куртки завибрировал мобильный.
     - Слушаю, - сказал я, открывая дверь машины.
     - Вы хотели узнать адрес Франсуазы? - донесся до уха быстрый шепоток.
     - Да, - ответил я и, не сумев скрыть удивления, поинтересовался:
     - Кто вы? Откуда знаете о моих делах? Где взяли номер?
     - Езжайте вперед по улице, - скороговоркой велел голос, - у светофора поверните налево, там есть пиццерия, поднимитесь на второй этаж и стойте около туалетов, я буду через четверть часа.
     Крайне заинтригованный, я последовал в указанном направлении и занял нужную позицию. Когда стрелки подошли к цифре двенадцать, на лестнице показалась Аня, барменша из "Тюльпанчика".
     - Пошли, - велела она, - сядем вон там в углу и побалакаем.
     
     ***
     
     Я с трудом устроился на жестком, страшно неудобном пластиковом сиденье и с силой попытался пропихнуть под низкую столешницу ноги. Ну отчего бы заведению общественного питания не купить нормальную, не вычурную мебель? Если я захочу полюбоваться на последние дизайнерские заморочки, то не отправлюсь за этим в пиццерию, в харчевне хочется с удобством поесть, и все.
     Аня в отличие от меня мгновенно села на помесь табурета с мыльницей и деловито поинтересовалась:
     - Сколько?
     - Вы о чем?
     - Сколько вы готовы дать за информацию о Франсуазе?
     - А она у вас есть? Адрес, телефон...
     - Я знаю, где вы сможете без проблем раздобыть нужное, - хитро сообщила Аня, - дам наводку.
     Я улыбнулся.
     - Дружочек, меня интересует информация, а не путь к ней, я готов платить, но за конкретные сведения.
     Аня кивнула:
     - Понятно, давайте поступим так: я возьму сейчас сто баксов, расскажу основную часть и замолчу, если вы захотите услышать окончание повествования, доплатите еще столько же, идет?
     - Можно попробовать, - осторожно согласился я.
     В моем кошельке всегда находится довольно крупная сумма денег, выданная Норой на непредвиденные расходы, но отдавать доллары зря я совершенно не намерен.
     - Я вообще-то художница, - вздохнула Аня, - только картины мои не продаются, вот и пришлось в кафе идти, противно, конечно, да и девки-хозяйки мерзкие.
     - Вполне симпатичные особы, - пожал я плечами, - приветливые и милые.
     - Это с клиентами, - скривилась Аня, - с подчиненными совсем другие, да не о них речь. Я почему устроилась в "Тюльпанчик": живу в соседнем доме, ходить близко, рабочий день с трех часов, утром могу у мольберта постоять. Впрочем, вас мои проблемы не волнуют, о другом речь поведу.
     Я вынул было сигареты, но потом сунул их назад в карман, Аня тем временем спокойно продолжала рассказ.
     Поскольку девушка является живописцем, ее глаз невольно спотыкается обо все красивое, необычное.
     Аня способна любоваться формой облака на небе, восхититься цветом автомобиля или с интересом разглядывать туфли оригинального дизайна. Она не шмоточница, но предпочитает носить нестандартные вещи. Образно говоря, Ане не нравится шагать со всеми в одной шеренге. Когда москвички щеголяли в узких черненьких брючках и остроносых туфельках на головокружительной шпильке, Аня ходила в нарочито рваных джинсах и кроссовках, украшенных стразами, но стоило столичным модницам тоже перейти на штаны из корабельной парусины, как Анечка моментально нацепила "дудочки" из тонкой шерсти.
     Глухонемую девушку Аня сразу выделила из общей толпы посетителей "Тюльпанчика" благодаря сумочке, которую клиентка небрежно поставила на пол. Художница принесла клиентке заказанный кофе и ахнула. Ридикюльчик выглядел более чем оригинально: весь из замши голубого цвета, а бока его украшает фотография собаки, веселой, рыжей, с задорно торчащими ушами. Аня никогда и нигде не встречала подобного аксессуара, поэтому, не сумев сдержать любопытство, спросила:
     - Где ты такую прикольную штучку приобрела?
     Блондинка бросила взгляд на торбочку, улыбнулась, вытащила блокнот и написала:
     - Сделала на заказ, на сумку можно поместить любое фото, чье хочешь.
     - Ты глухонемая! - догадалась Аня.
     - Тебя это пугает? - написала девица.
     - Нет-нет, прости, - извинилась художница, - скажи, дорого стоит сделать прибамбасик?
     - Недешево, цена зависит от размера.
     - Дай адрес мастерской, - взмолилась Аня, - если, конечно, не жаль.
     Блондинка улыбнулась, порылась в ридикюльчике, вытащила из кармашка визитку с координатами фирмы. Аня, еле-еле дождавшись следующего дня, прямо с утра, забыв про написание картин, ринулась в центр Москвы, разыскивать бутик, где наряду с элитной одеждой торговали и чудо-ридикюльчиками.
     Нужную точку Аня нашла сразу, никаких посетителей в ней не толпилось, и сверхзаботливая продавщица рассказала все об оригинальных сумочках.
     Да, действительно, на замшу перенесут любую фотографию, срок исполнения заказа, правда, долог, целых три месяца. Связано это с тем, что торбочки выпускает английская дизайнерша, лишь она обладает технологией и зарегистрированной торговой маркой.
     Заказ едет в Лондон, потом добирается в Москву, отсюда и девяносто дней. И, конечно, услуга стоит дорого, жутко дорого, для Ани вообще нереальные деньги.
     Услыхав про цену, художница скисла. Продавщица то ли из профессиональной выучки, то ли по доброте характера решила помочь не слишком обеспеченной клиентке.
     - Знаете, - заговорщицки прошептала она, - мы при оформлении берем с заказчика семидесятипроцентную предоплату. Собственно говоря, этих денег вполне хватает, чтобы расплатиться с производителем, оставшиеся тридцать сотых - это наша прибыль.
     Ну и случается так, что люди не выкупают сумочку.
     - Отдают кучу денег и не приходят? - удивилась Аня.
     Торгашка кивнула:
     - Ага. Впрочем, для многих наших клиентов сумма за сумочку не представляется большой, скорее копеечной. В общем, иногда у нас повисают "остатки", мы ждем установленный договором срок, звоним заказчику и, если слышим что-то типа: "А она уехала жить в Америку", или "Мне эта торба разонравилась", - со спокойной совестью выставляем кошелочку на продажу, но уже не за полную стоимость, а за те самые тридцать процентов, наша хозяйка не берет за одну работу деньги дважды. Да все продавщицы себе давно сумочки приобрели. Прикольная вещь, единственное, что мне не нравится, - требование директрисы приделывать к сумке визитку магазина, хорошо хоть изнутри, а не снаружи. И, конечно, вещь украшена чужим фото, а не которым хочется тебе. Но, поскольку в основном народ жаждет иметь сумчонку с изображением любимой кошки, собачки или птички, то и все равно, животные всегда милые, любые, даже не свои.
     Короче, сейчас есть такая сумка, берешь?
     - Да! - закричала во все горло Аня.
     Радость переполняла художницу, ее не погасило даже то, что за небольшой кошелечек на длинном ремне пришлось отдать всю полученную в "Тюльпанчике" зарплату. И теперь Анечка является счастливой обладательницей роскошной, эксклюзивной, модной вещи.
     На этой фазе рассказа Аня остановилась и спросила:
     - Ну как? Даете еще сто баксов? Завершу рассказ лишь после окончательной расплаты.
     Я покачал головой:
     - Похоже, ты и первую-то сумму получила зря! Зачем мне знать, где и каким образом девушка Аня раздобыла аксессуар. Каким боком эта совершенно никчемная информация касается глухонемой Франсуазы?
     Аня усмехнулась.
     - Если вы так туго соображаете, то вовек девку не найдете, а ну включите свет в мозгах! Сумку она заказывала в магазине, так?
     - Да.
     - Чтобы оформить сделку и получить потом готовое изделие, был составлен договор?
     - Верно.
     - И все еще не ясно?
     - Нет.
     - О боже! - закатила глаза Аня. - Ведь многие бабы замуж до смерти хотят! Найдут такого бестолкового, как вы, потом по жизни в зубах таскают и счастливы! В договоре адрес есть и телефон! Как, по-вашему, клиента о прибытии посылки известить? А? Дело за малым - скатать в магазин, описать им сумку немой и получить все необходимые сведения. Ежели желаете адрес торговой точки, гоните еще сто баксов, если нет - так разбежимся!
     Я молча полез в кошелек. Может, я и не сразу сообразил, в чем дело, случается у меня порой некий умственный ступор, но Аня тоже допустила логическую ошибку. Сидя у стойки в "Тюльпанчике", я самозабвенно врал о большой любви и чистых взаимоотношениях, следовательно, хорошо знаю домашний адрес любимой, а в бутике мне сообщат название улицы, списанное из паспорта. Если бы я на самом деле хотел разыскать скрывшуюся невесту, не дал бы за сведения и копейки, но в моем случае Аня принесла просто жизненно важную информацию.
     - Опишите сумочку, - велел я, расплатившись, - цвет, размер, фотографию, помещенную на ней.
     - Давай нарисую, у меня рука лучше, чем язык, работает, - деловито предложила Аня.
     
     Глава 6
     
     Рассказав Hope о добытой информации, я получил исчерпывающие указания и поехал в бутик. Путь занял почти полтора часа, к сожалению, центр Москвы забит до такой степени, что езда превращается в муку, но еще худшая проблема - найти место для парковки.
     Кое-как я впихнул "Жигули" в крохотное пространство между двумя огромными иномарками, а потом спустился по ступенькам вниз - элитная торговая точка располагалась в подвале.
     
     ***
     
     Не успел я войти в помещение со слишком низким для меня потолком, как будто из-под земли материализовались две продавщицы и затараторили, словно обезумевшие сороки:
     - Здравствуйте, у нас новая коллекция.
     - Суперские пуловеры.
     - Классные джинсы.
     - Куртки на натуральном меху.
     - Роскошные шарфы, настоящий кашемир, не подделка, как у других.
     Меня стало тошнить, конечно, в советские времена наши торговые работники были не слишком-то любезны. На каменно-мрачных лицах продавцов редко появлялась не то чтобы улыбка, а даже простое нормальное, человеческое выражение приветливости. В основном сотрудники торгующих организаций смотрели на вас волком. Это на испуганных лицах покупателей застывали заискивающие гримасы, а изо рта вырывалась фраза:
     - Дорогая, сделайте одолжение, если нетрудно, мне бы вон тот свитерок.
     - На, - швыряла вещь хмурая баба, - да не жмакай в руках, еще помнешь!
     - Можно примерить? - приседала от почтительности клиентка.
     - Кабинка занята, - неслось в ответ.
     - А нет ли такого же, но синего цвета? - осмеливалась спросить та, что хотела обновку.
     На этой стадии разговора королева прилавка начинала багроветь и изрыгать из себя фонтаны выражений, типа:
     - Ходют всякие, денег нет, а сами вещи хапают.
     Еще и кривляется! Ишь какая! Бери чего дают, через час ничего не останется. Нашлась цаца! Синий цвет!
     И в зеленом пощеголяешь, чай, не барыня, скромней надо быть...
     Слава богу, времена повального хамства в торговле закончились, теперь ситуация изменилась кардинальным образом. Но мне, только не сочтите Ивана Павловича занудой, снова трудно делать покупки. Не успеешь войти в зал, как подскакивает желающий услужить продавец и начинает терроризировать тебя усиленной заботой, тащит к вешалкам и постоянно выкрикивает:
     "Мне по душе вот этот кардиган. Мне нравится этот костюм. Мне по вкусу этот галстук. Мне.., мне.., мне... этот.., эта.., это..."
     Но я-то не он, мой вкус часто отличается от пристрастий добра молодца или красной девицы с бейджиком на форменной рубашке. Хочется самому спокойно, без тягостного сопровождения походить по залу, сделать обдуманный выбор, мне не нужны советы продавцов на стадии отбора шмоток, торговец понадобится для поиска моего размера или цвета. Но как сказать об этом юноше или девушке, которые хвостом тащатся за вами, периодически взвизгивая: "Во! Версаче! Супер! Дико модно!"
     Очевидно, я просто недовольный всем брюзга, невнимание и хамство меня оскорбляют, исключительная забота раздражает, может, Николетта права, говоря, что сын обладает на редкость вздорным характером?
     Ничего не подозревавшие о моих мыслях щебетушки продолжали тарахтеть:
     - Поступили жилеты из кожи питона.
     - Тефлоновое белье.
     - - Носки со стразами!
     Услыхав последнее заявление, я вздрогнул и очнулся.
     - Спасибо, с блестящими искусственными камнями ничего не надо.
     - Зря, - с жаром воскликнула одна из девчонок, - дико модно! Я в восторге.
     - Сейчас очень актуальны яркие, переливающиеся акценты, - подхватила вторая, - вот, допустим, смотрите сюда. Свитер под леопарда, но очень и очень необычный. Пятна не коричнево-черно-белые, а розово-оранжево-голубые, с правой стороны золотыми нитками вышито "Я мужчина".
     Мне стало смешно. Во дворе нашего с Норой дома гуляет маленькое животное, по виду смахивающее на волосатого таракана. Из-за тщедушности тела несчастное создание постоянно мерзнет и по этой причине щеголяет на прогулке в сюртучке, украшенном аппликацией "Я сфбака". Правильная предосторожность, поглядишь на надпись и поймешь, кто перед тобой.
     Впрочем, субъект, нацепивший на себя розово-оранжево-голубого "леопарда", тоже нуждается в определяющей его сущность вышивке.
     - А еще имеется полушубок, - впала в раж продавщица, - он из...
     Я вынул из портмоне бумажку и сунул под нос девчонке.
     - Торгуете подобными сумками?
     Болтушки мигом скисли.
     - Это в отдел аксессуаров, - разочарованно протянула та, что подпрыгивала справа от меня.
     - Алина, - крикнула другая, - клиент пришел!
     Послышался цокот каблучков, и передо мной очутилась еще одна продавщица.
     - Слушаю вас, - вежливо, но сухо сказала она, - желаете посмотреть ассортимент? Сумки, перчатки, подтяжки, кошельки. Сюда, налево, осторожно, здесь ступенька, и не стукнитесь макушкой.
     Я пригнулся и пробормотал:
     - Хозяин магазина явно не рассчитывал на людей моего роста.
     - Присаживайтесь, - предложила Алина, - итак, что желаете?
     - Вы торгуете такими сумками?
     - Да, - кивнула девушка, - могу показать каталог уже готовых изделий. Впрочем, если повернете голову влево, увидите небольшой ассортимент того, что можно приобрести прямо сразу, без предварительного заказа.
     Я улыбнулся Алине.
     - Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества "Милосердие", вот визитка.
     Тоненькие пальчики осторожно взяли протянутый прямоугольник.
     - Рада знакомству, - вежливо ответила Алина, - мое имя, вы, наверное, уже на бейдже прочитали.
     - Да, оно вам очень идет.
     - Спасибо за комплимент, но вернемся к аксессуарам!
     - Алиночка, - заулыбался я, - я работаю у очень богатого человека.., э... Ильи Петрова. Общество "Милосердие"...
     Лицо продавщицы мигом потеряло всякую приветливость.
     - Если пришли просить материальную помощь, - воскликнула она, - то это не ко мне, езжайте в центральный офис, разговаривайте с начальством.
     - Бог мой! Вы совершенно не правильно меня поняли! Речь ни в коем случае не идет ни о каких субсидиях!
     - А о чем идет речь? - усмехнулась краешком рта Алина.
     - Разрешите объясню.
     - Валяйте, - отбросила всякие церемонии девушка, - все равно посетителей нет, скука страшная.
     - Мой хозяин богат, молод и холост, - завел было я.
     - Познакомьте меня с ним, - улыбнулась Алина, - ей-богу, буду хорошей женой, до смерти надоело в бутике маячить.
     - Вы бы ему понравились, - галантно ответил я, - но сердце Ильи Петрова с недавнего времени занято Он увидел в театре девушку, блондинку с голубыми глазами, и влюбился в нее сразу.
     - Повезло дурочке - Можно и так считать, только Илья не успел спросить у красавицы ни имени, ни номера телефона.
     Девушка внезапно испарилась, единственная примета - эта сумочка. Илья выяснил, что вы всегда записываете координаты клиента, и отправил меня со слезной просьбой: он готов хорошо заплатить, если вспомните, кто купил ридикюльчик.
     Алина прикусила нижнюю губку.
     - Ну, в общем, верно, мы берем у заказчиков данные, но, сами понимаете, не имеем права их потом никому сообщать. Наш бутик посещают в основном богатые и знаменитые, звезды шоу-бизнеса, кино, театра, политики. Хозяин строго-настрого запрещает даже дома, своим членам семьи рассказывать, кого я обслуживала.
     - Но тут особый случай, - воскликнул я, - любовь!
     - Боюсь, не помогу вам.
     - Умоляю, Алина.
     - Нет, не могу нарушать правила.
     - Есть еще одна деталь.
     - И какая же?
     - Я наемный служащий, честно говоря, не слишком приспособленный к современной жизни человек, имею в кармане диплом Литературного института.
     - Это где на писателей учат?
     - Да.
     - Супер.
     - Только из меня великого прозаика не вышло, - тихо заныл я, старательно наступая на жалость, самое сильно развитое чувство у женщин, - долго мыкался без работы, потом повезло, попал к Илье. Мне надо содержать больную престарелую мать, ну и себя, конечно, тоже.
     Надеюсь, Николетта никогда не узнает, что я назвал ее "больной престарелой матерью", иначе минуты мои на этом свете будут сочтены, маменька прихлопнет Ваню как муху.
     В глазах Алины мелькнуло нечто, похожее на сострадание. Я обрадовался и утроил усилия.
     - Матушка прикована к инвалидному креслу, ей требуются лекарства и сиделка, зарплату Илья платит мне достойную, мы сейчас не нуждаемся. Но что делать, если Петров выгонит меня вон?
     - И с какой бы стати ему вас выгонять? - хмыкнула Алина Я тяжело вздохнул и, добавив в голос непереносимого отчаянья, сообщил:
     - Так сегодня он сказал: "Не принесешь адрес любимой - сматывай удочки". Ужасно! Придется с мамой от голода умирать!
     Алина помяла в руках пояс от своего платья, потом встала и пошла к длинному прилавку, я бросился за ней.
     - Очень хорошо помню заказчицу, - сказала продавщица, вытаскивая толстенную амбарную книгу, - она принесла кучу снимков, мы вместе отобрали изображение собаки, у которой очень смешно уши вверх торчат. Так и быть, дам вам ее координаты, но, понимаете, вдруг клиентка сумочку не себе, а в подарок кому-то готовила? Заказчица была не блондинкой, и она не показалась мне молодой и красивой.
     - Волосы выкрасить недолго, а восприятие внешности субъективно.
     - Верно, - пробормотала Алина, - пишите адрес, тут и телефон имеется.
     - Ну он мне навряд ли понадобится.
     - Да? Почему же?
     - Видите ли, девушка глухонемая.
     Пару секунд Алина молча смотрела на меня, потом рассмеялась:
     - Вовсе нет! Когда она к нам пришла, очень даже бойко разговаривала. Хотя я уже говорила, что заказчица могла просто кому-то подарок планировать.
     У нас часто приобретают кошельки, сумочки, даже чемоданы для своих друзей. Очень прикольный презент!
     - Спасибо, - закивал я головой, - вы спасли меня от хозяйского гнева.
     - Ерунда, - отмахнулась Алина, - я сама в услужении состою, знаю, каково под другого человека прогибаться за зарплату.
     - Как мне вас отблагодарить? Может...
     Я вытащил портмоне.
     - Уберите, - укоризненно сказала Алина, - только никому не рассказывайте, что от меня адрес получили.
     - Нет, конечно, буду нем, как рыба.
     Алина засмеялась.
     - Впрочем, если ваш молодой, богатый и красивый олигарх разочаруется в своей глухонемой блондинке, привезите его в наш магазин, в мою смену, вдруг я ему по сердцу придусь!
     - Договорились, - кивнул я и ушел, сжимая в руке бумажонку с координатами Франсуазы.
     Увы, молодых, богатых, красивых олигархов на всех не хватает, подавляющему большинству женщин приходится довольствоваться самыми обычными парнями. Думаю, милым девушкам не стоит, затаив дыхание, поджидать принца на белом коне, не факт, что королевич, скача мимо вашей избушки, захочет съесть яблочко и увидит вас, красавицу, в саду. Лучше уж самой строить жизнь, выучиться, получить профессию, найти достойную работу. И потом, принцы, как правило, обладают мерзким характером, почитайте исторические хроники, рассказывающие о французских королях, мигом расхочется жить во дворце.
     
     ***
     
     Очень осторожно я отъехал от бутика и, решив выпить кофе, принялся разглядывать вывески. Нужная попалась буквально сразу. Жаль только, машину поставить негде, лучше отъеду чуть подальше от центра, да там и подешевле будет.
     Тихо подпевая радио, я порулил в сторону Ленинского проспекта, и тут ожил мобильный.
     - Ваняша, - затараторила Тася, моя бывшая няня, а теперь домработница Николетты, - скорей лети сюда, ужасть что получилось!
     Тревога сжала мое горло, Тася практически никогда не звонит воспитаннику. Николетте, несмотря на ее моложавый вид и редкостную вздорность, много лет. Господи!
     - Быстро говори все! - крикнул я.
     Из трубки послышался шорох, сопение, всхлипывание, потом шепот.
     - Скорей, Ваняша! Такое тут! Лучше самому тебе приехать!
     - Да объясни... - начал было я, но Тася неожиданно отсоединилась.
     Объятый ужасом, я сделал то, чего не совершал до сих пор ни разу: пересек две непрерывные белые линии посередине мостовой и понесся в обратном направлении. В голове билась лишь одна мысль: хорошо бы успеть застать Николетту в живых, она не должна умереть, не простившись с сыном.
     
     ***
     
     Когда Тася распахнула дверь в квартиру, я быстро отодвинул ее в сторону и, как был, прямо в верхней одежде и ботинках, ринулся в спальню матушки.
     - Ты куда, Ваняша, - пискнула Тася, - разобуйся сначала!
     Но мне было не до церемоний, я схватился за ручку, дверь распахнулась. Перед глазами предстала большая двуспальная кровать, прикрытая розовым атласным покрывалом и заваленная горой разнокалиберных подушек.
     Я прислонился к косяку.
     - Давай пальтишко, - засуетилась Тася.
     - Где Николетта? - прошептал я.
     - В гостиной сидит.
     - Ей не плохо?
     - Очень даже хорошо, - ответила Тася, - с чего дурноте случится? Квартира уютная, холодильник полный, никаких хлопот!
     - И зачем ты мне звонила? - возмутился я. - Напугала до трясучки!
     Тася прижала палец к губам.
     - Тс-с! Сделай вид, будто сам прикатил! Ох и достанется сейчас тебе!
     - За что? - изумился я.
     Бывшая няня вытаращила глаза, разинула рот, но тут из гостиной выпорхнула маменька, с виду совершенно целая и здоровая. Николетта была одета в обтягивающий нежно-розовый пуловер и в ярко-фиолетовые брючки, украшенные множеством карманов. Такие штанишки обожают школьницы младших классов.
     Заметив меня, маменька тряхнула искусно выкрашенными, художественно уложенными кудрями и сердито вскрикнула:
     - Ага, явился! А ну, ступай в зал!
     - Добрый день, - попытался я слегка изменить боевой настрой маменьки.
     Куда там, Николетга, похоже, встала на тропу войны.
     - Очень недобрый день! - заорала она. - Крайне пакостный! Ничего хорошего никому из нас не принес! Марш в гостиную.
     Изумленный до крайности, я пошел в указанном направлении. Чем я прогневил маменьку? Хотя Николетте, чтобы впасть в злобность, достойного повода и не надо. Вполне вероятно, что кто-то из заклятых подружек: Кока, Мака, Люка, Кики или Мисюсь - приобрел себе новые сережки, и теперь Николетта не успокоится, пока не получит точь-в-точь такие же.
     В просторном помещении не горела большая люстра, свет исходил лишь от настольной лампы с розовым абажуром. Николетта очень хорошо знает, что при подобном освещении даже глубокой старухе больше сорока лет не дать, поэтому в ее доме объявлен мораторий на электролампочки в сто ватт, только слабый, рассеянный свет, никаких ярких прожекторов, безжалостно подчеркивающих морщины и дряблую, несмотря на все старания и деньги, кожу.
     - Узнаешь? - заголосила маменька, входя следом.
     - Кого? - оторопело поинтересовался я и в ту же секунду понял: мы не одни.
     В дальнем углу, возле антикварного пианино, на котором ни я, ни Николетта, ни, конечно, Тася играть не умеем, в большом темно-бордовом кресле сидела девушка. Лицо ее тонуло в тени, а вот симпатичные стройные ножки были на виду.
     - Ну, узнал? - голосом гарпии повторила маменька.
     - Извини, пожалуйста, твоя гостья...
     - Это твоя гостья, - завизжала Николетта, - твоя гостья! ТВОЯ!
     - Моя?
     - Твоя! Да! Именно твоя!
     Я кашлянул, взял себя в руки и постарался погасить начинающуюся истерику.
     - Николетта, я не приглашаю сюда приятельниц.
     - Она сама пришла! Нагло вперлась и села! Требует тебя, - затопала ногами маменька, - немедленно уведи нахалку прочь! Живо! Такие глупости несет! Я - бабушка! Я - бабушка! Я - бабушка! А она...
     Длинный, безукоризненно отполированный ноготок маменьки указал в сторону кресла.
     - А она утверждает, что беременна от тебя!
     Я вздрогнул и рассмеялся.
     - Николетта! Ты шутишь! Ей-богу, глупая забава, лучше представь меня своей гостье.
     - Мы давно можем считаться друзьями, - донеслось из кресла.
     Голос и впрямь показался мне знакомым, я вгляделся в сумрак, и тут девушка встала и подошла ко мне.
     Не веря своим глазам, я потряс головой. На ковре, не выказывая ни смущения, ни страха, ни беспокойства, стояла... Вера, бывшая любовница Славы Минаева.
     
     Глава 7
     
     - Э...э, - вырвалось у меня.
     Ну-ка скажите, кто бы из вас не растерялся в подобном случае? Слишком неожиданным было увидеть девицу у Николетты в гостях.
     - Добрый вечер, Ваня, - потупилась Вера, - видишь, как вышло? Уж извини, но идти мне некуда, пришлось ехать сюда.
     - Вера! - отмер я. - Какими судьбами?
     - Ага! - взвизгнула Николетта. - Ты знаешь ее!
     - Ну, в общем, да, - кивнул я, - мы встречались.
     Вера приблизилась вплотную, до моего носа долетел запах слишком сладких духов.
     - Отвратительно, - затопала ногами маменька, - уведи девку отсюда!
     Я сделал шаг назад, наткнулся на псевдоантикварный комод и замер. В ту же секунду Вера с воплем:
     - Милый, наконец-то ты пришел! - повисла на моей шее.
     Я попытался оторвать от себя девицу, но ее руки обвивали меня словно липкие щупальца, а еще субтильная на вид Верочка оказалась цепкой и сильной,. и мне не удалось избавиться от нее.
     - Любимый, - жарко шептала Вера, слюнявя мне щеку влажными губами, - единственный...
     - Вон! - заорала Николетта с такой силой, что хрустальные подвески на пышной люстре начали тихонько позвякивать. - Немедленно убери хамку из моего дома.
     Внезапно Вера расцепила объятия и спокойно сказала:
     - Вы, бабушка, не верещите, в вашем возрасте вредно, печенка лопнуть может!
     Услыхав сие заявление, стоявшая у стены Тася мигом присела, прикрыв голову руками, я вздрогнул. Но Николетта неожиданно замолчала, не произнеся ни звука. Маменька рухнула на диван, потом вдруг тихим голосом спросила:
     - Ваня, ты с ней спал?
     Я растерялся, мне давно не пятнадцать лет, и время от времени я вступаю с женщинами в интимные отношения, но мы с Николеттой никогда не беседуем на, так сказать, сексуальные темы. Мне даже в юности не пришло бы в голову поделиться с маменькой своими секретами, а она никогда не интересовалась подробностями моей личной жизни. Да, Николетта не оставляет надежды женить сына, но вся ее матримониальная активность питается лишь одним соображением: маменьке хочется найти для отпрыска богатую невесту, помесь бензоколонки с водочной бутылкой и алмазными копями. Николетта очень боится нищеты.
     Несколько раз она заводила разговоры на тему: "Что будет с нами, когда Нора умрет". Увы, я не могу успокоить маменьку. Если хозяйка, не дай бог, скончается, Иван Павлович окажется без средств к существованию. Николетта очень хорошо понимает проблему, поэтому постоянно приглашает на суарэ <Суарэ - вечеринка (испорченный французский).> соответствующих кандидаток, но пока мне удавалось выскакивать из мышеловки, не прищемив хвост.
     - Ваня! Ты спал с ней? - добавив децибел в голос, поинтересовалась еще раз Николетта.
     Я смущенно кашлянул.
     - Ванечка, - сиротским голосом проблеяла Вера, - отвечай правду! Нам ведь было очень хорошо вместе, а? Помнишь?
     - Ну... - замямлил я, - э.., в общем...
     - Да или нет? - тоном сотрудника гестапо осведомилась Николетта.
     - Ванечка, - зашептала Вера, - мы же любим друг друга, страстно и отчаянно!
     - Так как? - наседала маменька.
     - Да, - вырвалось из меня, - но всего один раз!
     - Не беда, милый, - хихикнула Вера, - теперь я буду твоей всегда, в любой момент. Квартирка здесь большая, места хватит, надо только заранее подумать, где детскую оборудовать. Я тут по хоромам помоталась и удивилась, комнат полно, а тебе самую плохую выделили, крохотную и темную. Несправедливо получается: старуха шикует, а ты в чулане. Ну ничего, я наведу тут порядок, бабкам надо свое место знать, моя тоже хамила, пока не померла, теперь на кладбище, тихая.
     Николетта сидела на диване не шевелясь, Тася сняла руки с головы, но так и осталась на корточках, я сначала лишился дара речи, но потом, придя в себя, схватил Веру за плечи, сильно встряхнул и воскликнул:
     - С ума сошла! Немедленно уходи отсюда! Как вообще этот адрес узнала и зачем сюда приехала?
     Девушка ловко вывернулась из моих рук, села в кресло и абсолютно спокойно произнесла:
     - Пока ты спал, я брюки повесить решила, взяла их, а из кармана паспорт выпал, ну я и не выдержала, полюбопытствовала, полистала документ.
     - Не ври, - потерял я все остатки воспитания, - я всегда ношу удостоверение личности в барсетке, и одежда моя, когда я очнулся, на полу валялась.
     Николетта молчала, лихорадочно моргая глазами, Тася ойкнула, а Вера захихикала.
     - Запамятовала, значит, я, откуда паспортина вывалилась. Ваня, я беременна, у нас скоро родится малыш, и ты, как честный человек, обязан на мне жениться.
     Все волосы на моем теле встали дыбом. Ребенок?
     С одного раза? Хотя, глупый вопрос, беременность может наступить и после первого соития. О боги! Я совершенно не хочу становиться отцом, не испытываю ни малейшего желания возиться с крикуном, да и Вера категорически не годится на роль госпожи Подушкиной.
     Сердце заколотилось в груди, в висках застучало, глаза неожиданно заболели, и резко стало не хватать воздуха. Словно поняв мое состояние, Вера встала и взяла меня за руку.
     - Ты ведь рад, милый?
     Я не нашелся, что ответить.
     - Матерь Божья, - заголосила Тася, - что же у нас творится! Ваняша! Где ж ты отрыл красу ненаглядную? Уж лучше б на той страхолюдине женился, что Николетта во вторник приглашала. Жуткая, конечно, с лица, но с морды воду не пить, зато богатая, а эта! Ни рожи, ни кожи, ни денег!
     - Немедленно убирайтесь отсюда, - прошипела Николетта, - вон! Оба!
     Голос маменьки набрал мощь, окреп и заметался воплем под потолком. Я схватил Веру в охапку, вытолкнул на лестницу, дотянул девицу до второго этажа, припер к подоконнику и велел:
     - Изволь объясниться, что за дурь ты сейчас несла?
     Вера порылась в сумочке, вытащила узенький клочок бумаги и, ткнув ее мне под нос, осведомилась:
     - Видишь три красные полоски?
     - Да.
     - Это положительный тест на беременность.
     Меня сначала отшатнуло в сторону, потом, взяв себя в руки, я решительно сказал:
     - Хорошо, ступай на аборт. Естественно, я оплачу все расходы.
     - Мне нельзя искусственно прерывать беременность, - зарыдала Вера.
     - Почему? - удивился я.
     - У меня аллергия на любой наркоз, - прохлюпала девица, - а по-живому я не выдержу!
     Меня передернуло.
     - И что теперь делать?
     Вера заплакала еще пуще.
     - Ты мне ребеночка сделал, ты и думай. Меня тетка из дома выгнала, как про беременность услышала, жить негде, денег нет... Куда с малышом податься?
     - Почему же ты не пользуешься контрацептивами? - только и сумел выдавить я из себя.
     Вера вытерла кулаком нос.
     - Кто ж знал, что ты на меня так набросишься, просто как ополоумевший! И потом...
     Слезы снова хлынули из глаз Веры потоком, у меня защемило сердце. В конце концов, девушка права, я мужчина, и ответственность за случившееся лежит на мне, представитель сильного пола не имеет права терять голову.
     Я вынул из кармана носовой платок, вытер лицо Веры и нарочито спокойным голосом сказал:
     - Пожалуйста, попытайся взять себя в руки, сейчас я решу проблему.
     Вера вцепилась пальцами в подоконник.
     - Ваня, я люблю тебя! С первого взгляда! Как только Славка нас познакомил, я сразу поняла: ты мой единственный. Женись на мне, ей-богу, я стану отличной хозяйкой, никогда ничем не попрекну тебя, солнышко, котик, заинька...
     У меня снова зашевелились волосы на теле, мужчины сейчас поймут Ивана Павловича. Беременность случайной партнерши - неприятный казус, больше всего, узнав о пердимонокле, хочется мгновенно сделать ноги. И кое-кто из парней так и поступает, дескать, моя хата с краю, какие претензии, штампа в паспорте нет, разбирайся, киса, сама. Но все же подавляющее большинство мужчин люди честные, поэтому попросту расстегивают кошельки и дают девицам деньги. Это самый простой и удобный выход. Случаются, правда, и третьи варианты, когда дама вынуждает кавалера жениться на ней, шантажируя еще не появившимся на свет младенцем.
     - Думаю, об узаконивании отношений пока говорить рано, - быстро сказал я.
     - Хорошо, - согласно кивнула Вера, - как прикажешь, на все ради тебя готовая. Только где теперь мне жить? Твоя мать, карга старая, выперла вон. Ко мне не сунуться, тетка дурниной визжит, да и места нет!
     - Пошли, - решительно велел я.
     - Куда? - поинтересовалась Вера.
     - Отвезу тебя на квартиру.
     - Какую? - продолжала расспросы "невеста".
     Ничего не объяснив девице, я сунул ее в "Жигули" и покатил в сторону Фестивальной улицы.
     - Хорошо иметь свою машину, - вздохнула Вера, - только тебе придется другую покупать.
     - Меня устраивает та, что есть.
     - Так на заднее сиденье короб не влезет.
     - Короб? - повторил я.
     - Ага, от коляски, - радостно повторила Вера. - И багажник, похоже, маловат. На рынке продуктами не затариться. Я, Ванечка, люблю запас иметь, консервы там, крупа, мука, соль, сахар. В нашей стране всякое случиться может, как жахнет революция, а в кладовочке всего полно. Так ты не с грымзой живешь?
     У самого-то площадь хорошая? Сколько комнат? Если одна, то не страшно, я не капризная, в тесноте, да не в обиде, может, моя тетка помрет, она уже старая, сорок пять исполнилось, пора и упокоиться. Мы с тобой тогда квартирки объединим, и ладно выйдет. А то еще и твоя грымзятина на тот свет отъедет, совсем шоколадно будет, дачку приобретем. Я страсть как землю люблю, огурчики, помидорчики, цветочки. Эх, заживем!
     Прикинь, Вань, в пятницу после работы на фазенду порулим, в баньку сходим, я не вредная, всегда сто грамм опрокинуть разрешу, потом телик поглядим и на боковую. В субботу можно подружек с мужиками позвать, шашлычок забабахать, если захочешь на участке гараж ставить, то милое дело. Я, Вань, не конфликтная, понимаю, парню хобби нужно, возись с железками сколько душа просит, только и на семью время оставь. Я не как другие, плешь не проедаю. Работать пойду, в дом копеечку понесу, все путем, как у людей будет, телевизор, холодильник, видак, кассеты, сидюшник. И готовлю хорошо, макароны, щи... Или ты больше борщ уважаешь? Эй, Вань, чего притих?
     Сцепив зубы, я припарковался возле большой светло-желтой башни и приказал:
     - Выходи.
     - Куда мы приехали? К тебе? - засуетилась Вера.
     - Нет. Я живу на квартире у хозяйки.
     - Да?
     - Да! И тебе туда нельзя.
     - Почему?
     Представив себе гримасу Норы, которую та скорчит при виде Веры, я, наверное, слишком резко отрезал:
     - Потому что меня выгонят со службы.
     - Ага, поняла, - живо пошла на попятный Вера, - нам без зарплаты никак! На одни памперсы сколько уйдет! Так куда ж ты меня приволок?
     Я открыл ключом дверь, втолкнул "невесту" в коридор и сказал:
     - Сейчас объясню.
     Два года тому назад мой очень близкий приятель Эдик Гольдин уехал в Америку. В Москве у Эдьки имеется две квартиры: однушка и трешка. Первая принадлежит Соне, жене Эдика, а вторая самому приятелю. Эдька, Соня и Сара Самуиловна жили вместе, на жилплощади Гольдина. Квартира жены, кстати, находящаяся на том же этаже, стояла пустой. Потом семья собралась в США, Эдика пригласили в один из провинциальных университетов читать лекции. Деньги американцы платят отличные, а для житья профессору предоставили симпатичный домик, вот Гольдины и подхватились всей семьей.
     Может, кому и покажется странным, что зять не оставил тещу в Москве, но Эдик часто говорит:
     - Если разведемся с Сонькой, я легко отдам ей все: квартиру, машину, счет в банке, но маму оставлю себе, Сарочка мой самый лучший друг.
     Перед отправкой в Америку Эдик запер квартиры и вручил мне ключи со словами:
     - Ваня, не сочти за труд, заглядывай иногда к нам, краны проверь, газ.
     - Вы бы сдали апартаменты, - посоветовал я.
     Эдик скривился.
     - Не до такой степени мы нуждаемся, чтобы посторонних пускать, потом ремонт делать придется, мебель менять.
     Я кивнул и с тех пор исправно захожу к Гольд иным, благо все их жилища находятся на одном этаже. Эдик в свое время женился на своей соседке, вернее, их свела Сара, но эта история не имеет никакого отношения к описываемым мною сейчас событиям.
     Растолковав Вере суть дела и взяв с нее обещание аккуратно обращаться с чужим имуществом, я сказал:
     - Сейчас я вынужден уехать.
     - Да, милый, - смиренно ответила "невеста".
     - Ты тихо сиди тут.
     - А продукты? Мне же кушать захочется, - резонно заметила девушка, - и одежды никакой нет, тетка ничего с собой прихватить не разрешила.
     Я вынул бумажник.
     - Возьми на еду, тут неподалеку супермаркет есть.
     - Хорошо.
     - Моей матери не звони ни в коем случае.
     - Так я телефона не знаю, - ответила Вера.
     - Это просто великолепно, - хамски ляпнул я.
     - Твоего тоже.
     - Запиши.
     - Это мобильный?
     - Да.
     - Дай домашний!
     - Зачем?
     - Ну.., надо! Вдруг чего случится с ребенком, а сотовый отключен.
     - Дитя пока нет, а я всегда нахожусь в зоне доступности, ясно?
     - Ага.
     - Тогда до свидания!
     - Ваня, - заплакала Вера, - что со мной будет?
     Ну скажи, что мы обязательно поженимся! Пообещай!
     Иначе я сильно разнервничаюсь, а мне вредно.
     Я подошел ко входной двери.
     - Вера! Как интеллигентный человек я попытаюсь так организовать нашу жизнь, чтобы всем было удобно!
     - Ты сказал "нашу", - заликовала девица, - значит, мы идем в загс, завтра!
     - Вера! Завтра мы поговорим более детально, дай мне подумать.
     - Хорошо, любимый.
     - Сиди тихо, не шуми.
     - Да, дорогой.
     - Никуда не звони и в гости к Николетте больше не езди.
     - Как пожелаешь.
     - Значит, до завтра.
     - Милый, поцелуй меня!
     Увернувшись от длинных, цепких ручонок, я выскочил на лестницу и, не дожидаясь лифта, понесся по ступенькам вниз.
     Лишь сев в машину и схватившись за сигареты, я осознал ужас произошедшего. Хорошо хоть Николетта пока не тревожит меня, телефон молчит, словно в трубку воды набрал.
     Внезапно мне стало смешно. Ты, Иван Павлович, совсем очумел! Мобильный аппарат никак не способен налить в себя жидкость! А то, что маменька не трезвонит и не устраивает скандала, очень плохой признак. Сейчас она находится в глубоком шоке, ближе к полуночи придет в себя и ринется за советом к Коке, Люке, Зюке и Маке. К завтрашнему утру пол-Москвы будет знать, что Ваня Подушкин сделал ребенка абсолютно не подходящей ему ни по каким параметрам девице, и начнется! Кока, Мака, Зюка и Люка, выстроившись свиньей, пойдут на меня. Естественно, в курс дела введут и Нору, хотя от хозяйки больших неприятностей ожидать не приходится. Элеонора придерживается мнения, что каждый человек кузнец своего счастья и любая личность самостоятельно портит себе жизнь, как умеет, поэтому она лишь усмехнется и завалит меня работой. И что теперь делать? Как поступить? Ладно, перестану дергаться, как гусь, увидавший поваренка с острым тесаком, и постараюсь спокойно бороться с возникающими проблемами. Итак, первое, где жить Вере? Увы, снять для нее жилплощадь мне не по карману.
     Я нащупал сотовый и потыкал в кнопки, послышалось бодрое попискиванье, шорох, гудки, затем раздался сонный, недовольный голос Эдика:
     - Йес.
     - Эдик, привет, извини, наверное, разбудил тебя, - воскликнул я, только сейчас вспомнивший о гигантской разнице во времени между континентами.
     - Ничего, - закряхтел Гольдин, - у нас уже утро, вставать пора. Чего случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
     Я быстро изложил суть проблемы и законяил рассказ фразой:
     - Думаю, я скоро найду выход из этого кретинского положения, но пока...
     - Не дергайся, - перебил меня Эдик, - пусть живет! Эка проблема! Мы возвращаться не собираемся, в ближайшие три года точно.
     
     Глава 8
     
     Почувствовав, как с души сваливается бетонная плита, я поставил трубку в держатель на торпеде. Так, теперь позаботимся о следующей занозе. Мобильный затрезвонил, не посмотрев на определитель, я схватил аппарат и бодро сказал:
     - Слушаю.
     - Ваня, - послышался голос Лизы Рокотовой, - сделай одолжение, приезжай в кофейню на Тверской, срочно.
     - Ноу меня...
     - Не медли, Ваня, - нервно воскликнула Лиза, - жду тебя.
     Я повернул ключ в замке зажигания. У Рокотовой явно случилась беда. С Лизой мы провели вместе полгода. Рокотова, тридцатидвухлетняя женщина, замужем за успешным бизнесменом, супруг Лизы занимается колесами, ему принадлежит основная часть предприятий шиномонтажа в Москве, но это лишь верхушка айсберга, потому что покрышки нужны не только частным автомобилевладельцам, но и водителям огромных самосвалов, автобусов, пилотам самолетов. Поэтому Юрий, кстати, он мой ровесник, постоянно разъезжает по России, а Лиза изводится от тоски в трехэтажном особняке на Рублево-Успенском шоссе.
     Любовница из Лизы получилась великолепная, ей, как и мне, не хотелось предавать наши отношения огласке, поэтому по шумным тусовкам и модным выставкам мы не ходили. В дорогие рестораны путь нам тоже был заказан, стоит там появиться вместе, как сплетники моментально замолотят языками. Поэтому мы с Лизой, понимаю, что в такое трудно поверить, ходили в общедоступные, забитые простым народом места, куда никто из тусовщиков никогда не заглядывает. Рокотову такие походы очень веселили, она надевала джинсы, свитерок попроще, натягивала бейсболку и, хихикая, говорила:
     - Чувствую себя студенткой, давно забытое ощущение.
     Лиза не конфликтна, мила, вполне симпатична внешне, и нам было о чем поговорить. Еще она категорически отказывалась принимать от меня подарки, соглашалась лишь на милые пустячки типа плюшевых игрушек. Собственно говоря, Лизе от меня нужно было лишь одно - мужское внимание, то единственное, чего не мог ей дать очень обеспеченный, но вечно занятый муж.
     Некоторое время назад мы с Лизой расстались, отношения наши, очень удобные и необременительные, были бесперспективны, окончательно привязываться друг к другу мы не хотели. Елизавета не собиралась разводиться с Юрием, сумевшим окружить жену комфортом и богатством, в мои планы создание семьи тоже не входило. Впрочем, мы могли продолжать необременительный роман и дальше, но, решив посетить захудалый кинотеатр на окраине столицы, неожиданно наткнулись там на Леру, сестру Юрия. Каким образом даму занесло в сие заведение, осталось неизвестным. Слава богу, Лиза мигом оценила ситуацию и, бросив меня, рванулась к Лере с воплем:
     - Bay, ну и встреча!
     Я поспешил затеряться в толпе, но, не забудьте, мой рост почти два метра, и Лера явно приметила долговязую фигуру, спешно пробиравшуюся против людского течения к выходу.
     Лиза, испугавшись болтливого языка Леры, осела дома у телевизора с вязаньем в руках. Наша любовь сдулась, словно проколотый воздушный шарик, и вообще она перестала радовать. Впрочем, я, продляя агонию, пару раз звонил любовнице, но в конце концов услышал каноническую фразу:
     - Давай останемся друзьями.
     И с огромным облегчением ответил:
     - Конечно, дорогая, обращайся в любой момент, я брошу ради тебя все дела.
     И вот сейчас Лиза воспользовалась моим предложением.
     
     ***
     
     Сев за маленький круглый столик, я отметил, что Лиза слишком бледна, у нее синяки под глазами, и с воодушевлением воскликнул:
     - Добрый вечер, дорогая, ты, как всегда, ослепительно выглядишь.
     - Ваня, - даже не улыбнувшись, ответила Лиза, - у нас проблемы! Очень большие, можно сказать, почти непреодолимые. Я беременна!
     - Как? - вырвалось у меня. - И ты тоже?!
     Высокий гладкий лоб Лизы перечеркнула морщинка.
     - Что значит - "и ты тоже"?
     Я спохватился и попытался достойно выйти из идиотской ситуации.
     - Ну, в том смысле, что и ты тоже могла забеременеть! Вроде мы предпринимали необходимые меры.
     Лиза развела руками.
     - Врач сказал, такое случается, ни один контрацептив не дает стопроцентной защищенности. Но это еще не все!
     - Да? - пробормотал я, хватая со стола салфетку. - Сделай милость, говори дальше.
     - О своем интересном положении я узнала некоторое время назад, - спокойно вещала Лиза, - и приняла решение рожать.
     Рубашка моментально прилипла к спине.
     - Ну.., в общем, конечно... - промямлил я.
     Лиза усмехнулась.
     - Ваня, я вовсе не собиралась уходить к тебе от Юры, извини, но жить в нищете - это не для меня.
     - Ясно, - пробормотал я.
     - Потом, - продолжала Лиза, - я была искренне уверена, что забеременела от Юры. Видишь ли, мы с тобой пользовались защитными средствами, а с мужем я спала так, хоть и редко, но он оказывался в моей постели. Поэтому, убедившись в правильности предположений, я с радостью сообщила Юре: "Ты скоро станешь отцом". Ну кто бы мог подумать, как развернутся потом события!
     - И что случилось? - севшим голосом поинтересовался я.
     - Юра молча встал и ушел, а через пару часов заявилась его сестричка Лера и заявила: "Уматывай, убирайся из дома в чем есть. Брат тебе голой взял, такой и уйдешь".
     Пораженная Лиза попыталась узнать, что же произошло, и услышала сногсшибательную информацию. Оказывается, Юра, переболевший в детстве свинкой, был бесплодным, детей у него просто не могло быть. Муж, стесняясь патологии, никогда не сообщал жене о своей физиологической особенности.
     - Ты шлюха, - орала Лера, - выматывайся вместе с нагулянным добром к той коломенской версте, с которой тогда в кино была.
     - И вот теперь, - стараясь сохранить сдержанность, завершила рассказ Лиза, - я оказалась на улице, без вещей, кредитная карточка заблокирована, ключи от машины отняты, охране ведено не подпускать меня на пушечный выстрел к поселку. Все организовала Лера, она давно меня ненавидит, в свое время сестрица подкладывала под брата подружку, да Юра на меня внимание обратил. Сам понимаешь, пробил час мести. И куда мне податься? Друзей близких нет, один ты. За гостиницу платить нечем. Отправиться на историческую родину в Ростов-на-Дону?
     И чего? В родительских апартаментах полно народу проживает, тут еще я заявлюсь, да с животом в придачу. Ваня, дай совет, как мне поступить?
     Я схватил бутылку минеральной воды, выпил ее прямо из горлышка и брякнул:
     - Давай отвезу тебя к хорошему гинекологу, а потом посмотришь по ситуации. Может, сказать Юре... э.., э... Ну, что ты ошиблась! Тест наврал! А поскольку не знала о бесплодии мужа, то...
     - Ваня! - хрустальным колокольчиком прозвенела Лиза. - У меня четырнадцать недель.
     - И что? - икнул я. - При чем тут количество дней?
     Лиза усмехнулась.
     - Твоя наивность в некоторых вопросах граничит с пещерностью. Аборт делают до двенадцати недель.
     Нет, теоретически прервать течение беременности можно на любом сроке, но поздняя чистка очень опасна для здоровья женщины и к тому же абсолютно аморальна.
     Я растерянно оглянулся по сторонам.
     - Но почему ты так запустила беременность? - спросил я.
     Лиза усмехнулась.
     - Юра часто говорил: "От детей одна морока, не стоит переживать, что их у нас нет". Я ведь не знала о его бесплодии и полагала, что муж просто утешает меня, так как я не беременела. С другой стороны, я не исключала возможности, что он и в самом деле не слишком чадолюбив, но дитя скрепляет брак, вот я и дотянула до такого момента, когда вмешиваться поздно. Полагала, Юра сначала испугается, все мужчины трусы, впадают в ужас при известии о скором отцовстве, но потом увидит малыша, растает, и отлично жизнь пойдет, я стану ребеночка воспитывать, все не так скучно будет. А видишь, что вышло. Извини, Ваня, но ты, как порядочный человек, обязан теперь о нас позаботиться, раз Юра не способен к зачатию, то стопроцентно я забеременела от тебя.
     Я потряс головой и попытался выдавить из себя хоть слово, но из горла донеслось шипение.
     - Конечно, - вещала Лиза дальше, - я привыкла к определенному уровню жизни, и меня коробят твои "Жигули". К тому же они узкие, некуда будет коляску ставить...
     - Дача, - пробормотал я, - огурчики, помидорчики, баня, друзья, шашлычок, тихое семейное счастье.
     Лиза скривилась.
     - Я не слишком разделяю простонародные увлечения типа вскапывания огорода и песен под гармошку, но, если ты любитель подобного времяпрепровождения, спорить не стану. Ладно, поехали.
     - Куда? - подскочил я.
     - Как это? К тебе, естественно, не на вокзале же мне жить.
     - Я обитаю с Норой.
     - И что?
     - Хозяйка будет недовольна.
     - Ладно, тогда сними квартиру, - твердо заявила Лиза, - и дай денег, у меня ни одежды, ни еды. Что притих? Любишь кататься, люби и саночки возить.
     Внезапно перед моими глазами развернулась дивная картина. Иван Павлович, обвитый словно тягловый владимирский тяжеловоз ремнями, тащит в гору череду санок. На одних, с ключами от дачи в кулачке, развалилась беременная Вера, на вторых сидит сверкающая бриллиантовыми серьгами, тоже находящаяся в интересном положении Лиза, замыкает "поезд" радостная Николетта, невесть как оказавшаяся среди будущих матерей. Мои ноги скользят по жидкой каше из глины и снега, спина покрыта потом, руки дрожат, вверх я даже боюсь смотреть, плато, куда следует во что бы то ни стало дотянуть саночки, находится настолько далеко, что о конечной точке путешествия лучше и не думать. И потом, некое чувство подсказывает, что там, на горе, кладбище с разверстой могилой, в кучу вынутой из нее земли воткнута табличка с надписью: "Место для господина Подушкина, мастера спорта по вляпыванию в неприятности".
     - Не ожидала от тебя, - с укоризной качнула аккуратно уложенной головой Лиза, - ну что ж! Отправлюсь на вокзал, к бомжам, твой ребенок появится на свет у станционного туалета.
     Я встал.
     - Поехали.
     - Неужели решил снять для меня крохотный уголочек? - заерничаяа Лиза.
     - У меня есть пустая квартира, - сообщил я.
     ...Пристроив Лизу в трешку Гольдина, я снова набрал номер Эдика.
     - Йес, - пробурчал тот.
     - Извини, опять Ваня Подушкин тебя тревожит.
     - Ну?
     - Ты спишь? У вас же день начался.
     - У меня выходной, - чихнул Эдька, - впрочем, теперь уже все равно. Говори.
     - Видишь ли, одна из моих любовниц беременна, жить ей негде, а снять квартиру очень...
     - Ваня, - перебил меня Эдька, - здесь, в Америке, продают чудесное средство, попьешь таблетки и станешь как новенький, маразм в обнимку со склерозом покинут тебя. Уже один раз ты будил меня, несчастного, по поводу сей совершенно незначительной проблемы, напомню свои слова: квартира не нужна, возвращаться в ближайшие годы не собираюсь, пусть твоя беременная живет у нас спокойно.
     - Мой мозг не поражен старческими изменениями!
     - Да?
     - Пару часов назад я говорил с тобой о Вере, которую отвел в однушку Сони, а сейчас речь идет о Лизе, ее я хотел поместить в трехкомнатную.
     Эдька издал звук, сильно напоминающий хрюканье.
     - Их две?
     - Да.
     - И обе беременные?
     - Верно.
     - Ну ты даешь!
     - Так уж вышло.
     - Просто какой-то племенной осеменитель, - заржал Гольдин, - впрочем, извини. Ты, наверное, теперь примкнул к крылу людей, которые считают, что в России неблагоприятная демографическая обстановка, решил поспособствовать решению проблемы народонаселения? Очень патриотично!
     - Хватит издеваться!
     - Это вульгарная зависть, - веселился Гольдин, - лично у меня уже отсутствует юношеский задор, жить одновременно с двумя телками я завязал давно.
     Мне пришлось выслушать все подколы друга, в конце концов Эдик заявил:
     - Пусть вселяется, нет проблемы, только смотри, чтобы они не подружились и не выяснили, кто папочка их нерожденных деток, квартирки-то рядом.
     - Подобное исключено! - заорал я.
     - Ну-ну, - хихикнул Гольдин, - кстати, у меня еще дача пустует. Так вот, коли завтра подселишь туда очередную мадам с пузом, сделай одолжение, не трезвонь, заранее разрешаю использовать фазенду. Ради старого друга я готов на все, Сонька и Сарочка умрут, когда узнают!
     - Не говори им ни слова, - взмолился я, - может, еще и обойдется, мне шум ни к чему.
     Гольдин хмыкнул.
     - Ладно, смолчу, только по поводу сохранения тайны не обольщайся, бабы сами растреплют, кстати, Николетта в курсе?
     - Она знает лишь о Вере.
     - А о второй?
     - Нет.
     - И как отреагировала твоя маменька, услыхав о перспективе стать бабушкой?
     - Пока молчит, не звонит, не скандалит, не требует уложить ее в клинику, - объяснил я.
     Эдик закашлял.
     - Тут, в США, есть очень красивые украшения для могил, в Москву пока подобные не поставляются, куплю и пришлю. Экстравагантный венок из бисера, весьма оживит твое захоронение.
     Я захлопнул крышку мобильного. Хорошо, когда есть такие верные друзья, как Эдька. Конечно, он сейчас от души веселился, но ведь и помог мне решить проблему. Ладно, можно временно перевести дух и заняться наконец-то работой. О том, как выбираться из сложной ситуации двойного отцовства, я подумаю завтра.
     
     ***
     
     К дому заказчицы элитной сумочки я подкатил около восьми вечера. С одной стороны, поздно, с другой - еще вполне приличное время для нанесения визита.
     Поглядев на клочок бумаги, я набрал телефон и, услыхав тихое: "Алло", бодро воскликнул:
     - Позовите, пожалуйста, Галину Леонидовну.
     - Вы не туда попали, - вполне вежливо ответила незнакомка.
     Что ж, случаются подобные казусы, я вновь потыкал в кнопки.
     - Можно Галину Леонидовну?
     - Молодой человек, вы снова обратились не туда, аккуратно пользуйтесь телефоном.
     - Извините, но, очевидно, сеть барахлит.
     - Ну-ка, назовите номер.
     Я продиктовал цифры.
     - Это мой, - констатировала женщина, - я недавно сим-карту купила, ваша знакомая попросту сменила номер.
     Я не стал расстраиваться, сейчас поднимусь на пятый этаж и поговорю с Галиной Леонидовной без предупредительного звонка.
     Вход в подъезд охранял домофон, я помедлил секунду у двери, чтобы сообразить, как ответить на вопрос: "Кто там?", - поднял руку и отшатнулся.
     Железная дверь распахнулась, выпуская наружу девочку-подростка с собакой на поводке.
     - Пожалуйста, дяденька, - вежливо сказало беспечное дитя, - входите.
     Я поблагодарил школьницу и прошел к лифту. Наверное, следовало предупредить воспитанного тинейджера о соблюдении правил безопасности, но я малодушно промолчал. В конце концов, за детей отвечают родители.
     
     Глава 9
     
     Галина Леонидовна оказалась столь же беспечна, как и только что встреченная мною школьница. Забыв даже спросить, кто там, она мгновенно распахнула дверь в квартиру и приветливо улыбнулась.
     - Здрассти.
     Я окинул взглядом крепкую, если не сказать полную шатенку и испытал легкое разочарование: на стройную блондинку Франсуазу хозяйка совсем не похожа.
     - Вы к кому? - улыбалась тетка.
     - Хотелось бы поговорить с Галиной Леонидовной.
     - А хозяева уехали в Италию, - бойко ответила бабенка, - я ихняя прислуга, меня стеречь добро оставили.
     - Вот незадача, - пробормотал я.
     - А чего случилось? - жадно поинтересовалась домработница.
     Я быстро оценил ситуацию и вытащил удостоверение. Но не то, где на обложке написано "Милосердие", а бордовую книжечку, украшенную золотым гербом.
     - Разрешите представиться, начальник следственно-розыскного отдела Иван Павлович Подушкин.
     - Ляля, - испуганно представилась поломойка, - ой, милиция.
     Я аккуратно убрал документ в барсетку. Люди, как правило, крайне невнимательны, практически никто не замечает достаточно крупные буквы, складывающиеся в надпись "Частное детективное агентство "Ниро". Но, может, оно и к лучшему? В России милицию не любят, побаиваются и одновременно считают защитницей. Во всяком случае, те журналисты, которые с экрана и с газетно-журнальных полос обвиняют людей в серо-синей форме во всех возможных грехах, в случае ограбления кидаются именно в районные отделения с воплем: "Помогите".
     Ну а простые люди при виде ментов моментально становятся откровенны и рассказывают то, о чем предпочли бы умолчать в ином случае.
     - Чего я сделала-то? - растерянно забормотала Ляля. - Если вы по поводу вчерашнего, то у меня день рождения был. Я ж тут живу, ну и собрала гостей, чуть-чуть потанцевали, но в одиннадцать разошлись.
     Если вам Наталья Петровна из двадцать третьей наврала, будто мой брат на лестнице нагадил, то не верьте, Сеня не пьет, и вчера его...
     - Не волнуйтесь, - приветливо сказал я, - речь пойдет совсем о другом. Можно я зайду внутрь? Или вы хотите, чтобы Наталья Петровна из двадцать третьей в деталях слышала нашу беседу?
     - Ступайте скорей сюда, - забеспокоилась Ляля, - ботинки только снимите, у Галины Леонидовны эксклюзивный паркет, африканский кедр.
     Я молча влез в жесткие резиновые тапки. Африканский кедр, ну-ну!
     Ляля провела меня на кухню и заботливо спросила:
     - Может, чайку?
     - Лучше сразу к делу, - ответил я и вытащил рисунок. - Скажите, у Галины Леонидовны есть такая сумка?
     Домработница всплеснула руками:
     - Неужто нашли? Вот уж никогда бы не поверила!
     - Сделайте одолжение, - попросил я, - объясните спокойно. Значит, сумку знаете?
     Ляля села у круглого, покрытого красивой кружевной скатертью стола и зачастила. Я очень внимательно вслушивался в ее достаточно правильную речь. Ситуация сначала показалась вполне банальной. Домработница бойко рассказывала о хозяевах.
     Галя и Миша Кусковы жили достаточно скромно, особых денег не имели, и запросы их были невелики, но потом вдруг неожиданно случилось чудо. Михаил решил заняться немудреным бизнесом, побегал по инстанциям, собрал необходимые бумажки и поставил в одном из отдаленных районов столицы машину, организовал пункт по сбору пустых бутылок. Расчет у мужика был простой - стеклянную тару он принимает, допустим, за пятьдесят копеек, а на переработку сдает по семьдесят, разница должна осесть в кармане.
     Галя, как верная жена, одобрила супруга.
     - Все равно меньше, чем в твоем НИИ, не получишь, да и я из детского сада ерунду приношу, - сказала она, благословляя бизнес.
     Супруги продали единственную семейную реликвию: кольцо и серьги с крупными камнями, антикварную драгоценность, доставшуюся Гале от прабабки, и приобрели "Газель". Поскольку средства не позволяли нанять работника, Галя, сама обрядившись в синий халат, стала общаться с бомжами и пенсионерами, Миша ворочал ящики и гонял "Газель" на перерабатывающий завод.
     Через год у четы имелось двадцать два грузовика, Кусковы ухитрились монополизировать никем ранее не охваченный рынок. В семью пришел достаток, Миша и Галя начали меняться. В квартире сделали хороший ремонт и обставили ее шикарной мебелью, купили иномарку, приобрели дачу, завели в холодильнике икру, крабы, авокадо и сырокопченую колбасу. Галя открыла для себя мир дорогих магазинов, а Миша начал курить сигары и разбираться в галстуках.
     И тут о супругах вспомнили родственники, откуда-то они узнали о благополучии Кусковых и начали активно набиваться в гости. Галя с огромным удивлением выяснила, что у нее, оказывается, есть куча сестер, дочерей папы от первого брака, а у Мишки нашлись тетки по линии матери, все, как одна, многодетные, бедные и голодные.
     Сначала Галя и Миша, слегка стыдясь своей удачливости и богатства, помогали всем, засовывали в разверстые рты еду, а в протянутые руки деньги. Потом Галя поняла, что аппетиты родственников увеличиваются, а сберегательный счет в банке тает, словно сахар в горячем чае. Она занервничала и отказала одной из теток в дотации, разразился дикий скандал, в результате которого наглая родственница с воплем: "Чтоб вам в гробу рот купюрами заткнуло!" - вылетела из квартиры Кусковых.
     А Галя и Миша приняли историческое решение: они более никому милостыню не подают, и вообще, отчего милых родных не было около Кусковых в те годы, когда супруги не могли себе позволить сыр на бутерброды?
     Разозленные побирушки первое время звонили Гале и говорили гадости, потом сменили тактику, начали плакать и жаловаться, но Кусковы сцепили зубы и не дрогнули. Мало-помалу буря утихла, и супруги зажили счастливо, спокойно собирая себе на безбедную старость.
     Примерно год тому назад, поздно вечером, в непогожий, холодный октябрьский день в квартире Кусковых раздался звонок. Ля-Ля открыла дверь и увидела худенькую, почти прозрачную девочку лет семнадцати. Одета непрошеная гостья была совершенно не по погоде, в коротенькую юбчонку из кожзама и курточку, едва прикрывавшую грудь.
     - Здрассти, - пролепетала она, - дядя Миша тут живет?
     - Который? - поинтересовалась Ляля. - Дядь Миш полно, ты фамилию назови.
     - Кусков, - пробормотала бледная, как дешевый йогурт, девица и упала в обморок.
     Ляля кинулась к хозяевам, Галя, человек не злой и даже скорей сердобольный, мигом вызвала "Скорую", приехавшие медики вынесли вердикт: у незнакомки голодный обморок.
     После энного количества уколов замученное существо обрело членораздельную речь и сумело сообщить о себе необходимые сведения.
     Девушку звали Катей Воскобойниковой, ее бабка Ольга Ивановна приходилась родной сестрой бабушке Миши. В ранней молодости женщины дружили, но потом жизнь расшвыряла их по разным углам, Ольга Ивановна после окончания учебы отправилась в деревню, где и проработала учительницей до самой смерти, а Елена Ивановна была ткачихой, жила в Москве. Родственницы давно не общались, не переписывались, не созванивались. Елена Ивановна скончалась в начале семидесятых, а вот Ольга Ивановна, хоть и была на три года старше, проскрипела до нынешнего лета, скорей всего свежий воздух продлил ей жизнь.
     После смерти бабушки Катя осталась одна, ее родители давным-давно погибли, утонули во время рыбалки. Катюша только успела окончить школу, как Ольга Ивановна преставилась. Глупая девочка, решив, что ей нечего делать в умирающей деревне, надумала кардинально изменить свою судьбу. Для начала она продала скромный бабушкин домик и с вырученными деньгами поехала в Москву, поступать в университет.
     На филфак Катя не попала, срезалась на сочинении, в педагогический тоже не прошла, потерпела неудачу и на экзаменах в техникум. В начале сентября перед растерянной Катюшей стал вопрос: куда деваться? Деньги закончились, возвращаться в село невозможно, негде там теперь жить, родной домик давным-давно принадлежит другим хозяевам.
     Катя попыталась устроиться на работу, но везде ей отвечали:
     - Московская прописка есть? Постоянная? Ах, нету! Ну простите.
     Помыкавшись по разным местам и потеряв всякую надежду устроиться, Катя окончательно растерялась, денег не было совсем, из снимаемой комнатенки хозяйка жиличку выперла. Услышала тихое блеянье девушки:
     - Вы уж простите, сейчас заплатить не могу, но в следующем месяце обязательно долг верну, вот только на службу пристроюсь, - и выбросила Катю на улицу со словами:
     - Вещички твои пока попридержу, чемодан верну, когда квартплату получу.
     Катя оказалась в прямом смысле слова на улице, два дня она бродила по городу, один раз сердобольная продавщица угостила изголодавшуюся девушку булкой с сосиской, а спать провинциалка пристроилась в подъезде какого-то дома, поднялась на самый верхний этаж и скрючилась на подоконнике. Но долго подобный образ жизни вести было невозможно, и тут Катя вспомнила рассказы бабушки о ее сестре, живущей в столице. Денег на транспорт не было, до нужного места пришлось идти пешком, Катя еле-еле добрела до дома Кусковых и потеряла сознание.
     Услыхав жалостный рассказ, Галя зарыдала, а Миша моментально принял решение:
     - Ты живешь у нас, и точка.
     Детей у Кусковых не было, и маленькая, щуплая, болезненного вида Катя разбудила в Гале материнские чувства.
     Кускова одела, обула, слегка откормила богом данную дочку, дала ей денег на оплату долга за квартиру.
     Девушка съездила к хозяйке, привезла паспорт и жуткого вида чемодан, набитый отвратительными вещами. Галя покачала головой и выкинула шмотки на помойку, Миша целиком и полностью одобрил супругу.
     - Сейчас отправим тебя на подготовительные курсы, - сказал он Кате, - а в конце лета ты точно поступишь в институт.
     Ляля тоже полюбила возникшую из ниоткуда родственницу хозяев. Катюша была очень милой, приветливой, с ее появлением в доме словно засияло солнышко. К тому же девочка оказалась трудолюбива и старалась изо всех сил помочь по хозяйству: то картошки почистит, то полы помоет, то гладить бросится.
     Когда Ляля останавливала Катю со словами: "Это моя работа", та, весело улыбаясь, отвечала:
     - Ничего, отдохните чуток, вижу ведь, устали.
     Катя вообще умела сказать каждому из членов семьи теплые слова, и очень скоро и Галя, и Миша, и Ляля полюбили ее от всей души. Катя стеснялась просить деньги, уходя из дома на занятия, она брала с собой ломоть хлеба с сыром или колбасой. Увидев, как приемная дочь сует в сумку пакетик, Галя сказала:
     - Сейчас же достань!
     - Так есть днем захочется, - пояснила Катя.
     - Разве при курсах нет буфета? - изумилась Кускова.
     - На втором этаже едой торгуют, - пролепетала приемная дочь.
     - Лучше там купи, - велела Галя, - изомнешь хлеб в сумке, он в кашу превратится.
     - В столовке дорого, - сообщила Катя, - если из дома прихватить, дешевле выйдет. Очень даже удобно, я пластиковый стаканчик за так возьму, в туалете из крана воды наберу, обед запью - и здорово.
     - Ужасно! - заломила руки Галя. - В Москве из водопровода течет раствор всей таблицы Менделеева!
     Пей только минералку!
     - Какая разница, - стала сопротивляться Катя, - вода она и есть вода, а та, что в бутылках, просто золотая!
     Гале стоило больших усилий заставить девушку пользоваться буфетом, но еще трудней оказалось покупать Кате вещи. Зайдя в бутик, Воскобойникова шарахалась в сторону, а потом вылетала на улицу. Когда удивленная Галя спрашивала:
     - Неужели не приметила ничего подходящего?
     Катя воскликнула:
     - Вы видели, сколько там красный свитерок стоит?
     - Ну да, - кивнула Галя, - он тебе по сердцу пришелся? Пошли, померишь, и купим, если подойдет.
     - Ни за что!
     - Почему?
     - Лучше удавиться, чем за такие деньги вещь приобретать.
     - Ерунда, для нас это копейки.
     - Нет!!!
     Подобная сцена повторилась еще в нескольких магазинах, а потом и на рынке. На лотках, по мнению Кати, тоже лежала дороговизна.
     Обескураженная Галя вернулась домой и сказала Мише:
     - Она не хочет одеваться!
     Миша побеседовал с Катей и уломал "дочку", но та, согласившись в конце концов прибарахлиться, взяла лишь одну пару брюк и две очень скромные кофточки.
     Меньше всего Катя походила на алчных родственников Кусковых, пытавшихся "пощипать" Мишу с Галей.
     Спустя энное время супруги собрались на отдых, в Таиланд. Катя, когда ей предложили принять участие в поездке, воскликнула:
     - Ой! Нет! Дорого слишком.
     Но потом быстро добавила:
     - У меня же курсы! Нельзя пропускать занятия.
     Миша с Галей вздохнули и улетели вдвоем, Катя осталась в квартире одна, Лялю отпустили на две недели. Обычно, если хозяева уезжали, домработнице было ведено сидеть дома. Галя очень не любила, чтобы квартира оставалась без присмотра даже на несколько часов. И хотя апартаменты защищали суперзамки и пульт охраны, Галя все равно требовала:
     - Сиди, Ляля, не высовывайся.
     Но ведь поломойке тоже положен отдых, поэтому Лялю хозяева отпускали после своего возвращения.
     Гале, привыкшей к тому, что за ней убирают, моют и чистят наемные руки, приходилось в это время тяжело, но сейчас Катя предложила:
     - А пусть Ляля тоже побездельничает, я дом постерегу.
     Галя с радостью согласилась, перспектива самой пылесосить полы Кускову не вдохновляла.
     ...Когда Галя с Мишей вернулись, Кати дома не оказалось. Она, очевидно, была на занятиях. В квартире на первый взгляд все было на своих местах, кухня сверкала чистотой, ванная и туалет тоже, пыль отсутствовала, а в холодильнике лежали продукты. Катя исправно вела хозяйство. Пришедшая следом Ляля была приятно удивлена состоянием апартаментов, но все же решила навести окончательный блеск. Она наполнила ведро водой и.., уронила его, потому что из гардеробной донесся оглушительный вопль Миши:
     - Мама!!!
     Испугавшись, Ляля перескочила через растекшуюся лужу и рванулась к хозяину. Пока она неслась по длинному коридору, в голову ей лезли самые разные, по большей части малоприятные, соображения. Михаил упал и сломал ногу! У него инфаркт! Он начал распаковывать привезенный из отпуска чемодан, а оттуда врассыпную бросились гигантские экзотические тараканы! Или выползла змея! Крокодил!!!
     Влетев в гардеробную, Ляля разинула рот. Михаил, абсолютно не похожий на больного, тыкал пальцем в стену. Домработница вытаращила глаза. Было от чего удивиться. Огромное зеркало, которое, как казалось всегда Ляле, было плотно прикреплено к стене, непостижимым образом отодвинулось, за ним виднелся открытый сейф.
     - Что случилось? - выкрикнула Галя, всовываясь в чулан, забитый одеждой.
     - Там пусто! - прошептал муж.
     - Не может быть! - помертвела жена и села у ног Ляли.
     
     Глава 10
     
     Скоро в дом понаехала милиция, и Ляля узнала правду. Оказывается, хозяева, напуганные резкими колебаниями валюты, решили не держать сбережения в банке. Миша скупал драгоценности: золото и камни не теряют в цене при любых режимах. В гардеробной оборудовали сейф, хитроумно спрятав железный ящик за зеркалом. Механизм, при помощи которого оно отъезжало в сторону, случайный человек обнаружить не мог.
     - Ценности взяли при помощи кого-то из семьи, - сказали сотрудники милиции Мише, - скорей всего, виновата ваша, так сказать, приемная дочь.
     У вас у всех, включая домработницу, ездившую в Египет, алиби.
     - Нет, она не могла! - закричали в голос Кусковы. - Вот сейчас вернется с занятий, увидите Катю и поймете, что ошибались!
     Но Воскобойникова не пришла, она исчезла из дома так же неожиданно, как и появилась в нем. Следователь спокойно втолковывал Кусковым:
     - Ну почему вы поверили девице на слово? С какой стати приютили ее?
     - Она моя родственница, - ответил Миша.
     Милиционер покачал головой:
     - Знаю уже эту историю. Лично я бы, услыхав подобное гонялово, мигом поинтересовался у мошенницы: "А ну, скажи, где наш адрес взяла? Вроде бы бабушки друг с другом пару десятилетий не общались!"
     Кусковы растерянно переглянулись.
     - И еще, - спокойно закончил следователь, - мы проверили по своим источникам Екатерину Федоровну Воскобойникову и узнали интересную вещь. Данная девушка существует на свете, она работает костюмершей в театре "Дон Жуан", там ставят мюзиклы.
     Некоторое время тому назад Екатерина потеряла паспорт, подала соответствующее заявление, получила новый документ, и все. Вы стали жертвой мошенницы, девчонка прикинулась несчастной, проникла обманом в дом и, выждав удобный момент, опустошила сейф.
     Но и после этого разговора Миша и Галя никак не могли поверить в виновность Кати.
     - Она не знала о наличии железного шкафа, - воскликнул Кусков.
     Следователь ухмыльнулся:
     - Это вам только так кажется. Мерзавка подглядывала и подслушивала и в конце концов увидела тайник.
     - У сейфа есть код, - не успокаивался Миша.
     - Вы его в уме держите? - прищурился милиционер.
     - Нет, - растерянно ответила Галя, - так и забыть можно. На бумажке записали и спрятали.
     - Небось на дно ящика письменного стола приклеили, - ухмыльнулся милиционер.
     - Откуда вы знаете? - оторопела хозяйка.
     Следователь махнул рукой:
     - Никакой фантазии у людей. Не вы одни столь "оригинально" поступили. Еще хитрят вот так, глядите. Допустим, код 8749, а на клочке напишут 2587490, ну вроде телефон чей.
     - Точно, - жалобно сказала Галя, - мы думали, что никто не догадается.
     Следователь крякнул и отвернулся к окну.
     - Цирк, - сообщил он, - клоуны с фокусниками.
     У вас же квартира на пульт подключена?
     - Да, - хором подтвердили супруги.
     - Но тревоги не отмечено, следовательно, вор либо знал пароль, либо был впущен внутрь тем человеком, который...
     - Нет, - рявкнул Миша, - Катю похитили, вынудили открыть сейф, она не воровка, бедная девочка.
     Следователь заморгал и прервал беседу.
     - Значит, Катя пропала, - протянул я. - Неприятная история, людей ограбили не только в материальном, но и в моральном плане. Но при чем тут сумочка с изображением собаки?
     Ляля внезапно замолчала.
     - Говорите, пожалуйста, - поторопил я домработницу.
     Та неожиданно покраснела.
     - Ну.., э.., не знаю!
     - Вы сейчас лжете.
     Ляля вздрогнула.
     - Скажите, ее убили, да?
     - Катю? Отчего вы подумали о смерти девушки?
     - Ну, - снова замямлила Ляля, - в общем, того... мне показалось.., интуиция сработала...
     Поняв, что женщина пытается утаить некую, может быть, самую важную информацию, я нацепил на лицо мрачное выражение и процедил сквозь зубы:
     - Вам придется пройти со мной.
     - Ой, нет!
     - Тогда продолжайте рассказ.
     Лоб Ляли покрылся бисеринками пота.
     - Да, хорошо, только, пожалуйста, не рассказывайте хозяевам.
     - Мне бы такое и в голову не пришло, - совершенно искренне, выпав из роли оперативника, заявил я.
     - Галина Леонидовна с Михаилом Марковичем очень уж полюбили девку, - вздохнула Ляля, - и никак верить не хотели в ее виновность. Хоть кол им на голове теши, твердили: "Катюша не могла, с девочкой случилось несчастье, ее надо найти".
     Супруги даже наняли какого-то человека, пообещавшего во что бы то ни стало просто из-под земли Добыть приемную дочь, но поиски не увенчались успехом. Один раз Ляля застала хозяйку рыдающей на кухне.
     - Убили Катюшу, - причитала Галя.
     Ляля перекрестилась.
     - О господи! Нашли тело?
     - Нет!
     - Тогда чего убиваетесь?
     - Где же она, - простонала Галина, - ясное дело, задушили или застрелили, закопали в лесу...
     Ляля молча стала чистить картошку, в отличие от слегка наивной Гали домработница теперь была точно уверена: Катя талантливая мошенница, и заставило ее убедиться в этом не столько филигранное ограбление сейфа, а исчезновение сумочки с фото собачки.
     - Почему же? - удивился я.
     Ляля кивнула.
     - Сейчас объясню. Знаете, у женщин бывают любимые вещи, такие, на приобретение которых долго копят. Кто-то фанатеет от шубы, другой хочется колечка с брюликом, а у Катьки сердце при виде этой сумочки зашлось. Галя ее невесть зачем в магазине заказала, да еще поместила на ридикюль фото своей собаки. Но не успела торбочка оказаться дома, как псинка скончалась, съела рассыпанную во дворе отраву для крыс. Галя, проплакав неделю, засунула ридикюльчик в самый дальний угол, видеть фотографию любимицы было ей очень тяжело.
     Так бы и пылилась дизайнерская вещь невостребованной, но однажды Катя, желая, как всегда, услужить, решила навести порядок в гардеробной и наткнулась на ридикюль.
     К счастью, в тот день Галя ушла по магазинам, она не видела, как девица принесла на кухню поделку из замши, и не услышала вырвавшийся у девушки возглас восторга:
     - Какая прелесть!
     - Быстро спрячь, - велела Ляля.
     - Но почему? Галя ее не носит?
     - Нет.
     - Ой, может, мне подарит, - забыв про свою всегдашнюю скромность, заявила Катя.
     - Запихни назад, - приказала Ляля и рассказала историю сумочки.
     Тяжело вздыхая, Катя отнесла находку на место.
     Ляля видела, с какой неохотой девушка расставалась с запавшей в душу вещью, и про себя решила надоумить перед Новым годом Галю, сказать ей, о чем мечтает Катя.
     Наутро после ограбления Ляле кто-то словно шепнул в ухо: "Проверь сумку".
     Домработница порылась в вещах, констатировала: изделие с изображением веселой дворняжки исчезло, и сразу поняла - Катя и впрямь мошенница. Никто ее не похищал, не пытал, узнавая шифр сейфа и его местоположение. Нет, девица сначала обманом втерлась в дом, стала своей в семье, разведала секреты, а потом скрылась, ограбив тех, кто искренне пожалел ее, дал кров и хлеб. Но, видно, Кате очень понравилась сумка, поэтому, оставив у Кусковых все свои вещи, она прихватила ридикюль, просто не сумела уйти без него.
     - Можете описать Катю? - попросил я.
     Ляля напряглась.
     - Ну.., симпатичная.
     - А поподробней?
     - Волосы каштановые, прикрывают уши, на лбу челка, - стала перечислять домработница, - такая прическа "каре" называется. Глаза.., э.., э.., не помню.
     - Голубые?
     - Ну.., вроде нет.
     - Карие?
     - Точно нет.
     - Тогда какие?
     - Либо серые, либо зеленые, непонятные, в общем, меняются. Рот небольшой, носик.., э.., обычный. Ростом с меня примерно будет.
     Я приуныл. Под такое описание подойдет половина девушек, бегающих по улицам Москвы. К тому же волосы легко выкрасить, а еще можно приобрести цветные линзы и вмиг из кареглазой стать светлоокой.
     - Фотографии Кати нет?
     Ляля призадумалась.
     - Можно в альбоме глянуть.
     Около часа я переворачивал страницы и пришел к неутешительным выводам. Во-первых, снимков Кати практически нет, а на тех, что есть, лица девушки разобрать невозможно: его либо прикрывает шляпа, либо Катя стоит отвернувшись, либо прячется за чью-нибудь спину, а еще в альбоме попадались пустые места.
     - Куда ж отсюда фотки подевались? - удивилась Ляля. - Галя страницы аккуратно заполняла. Во, глядите, все подписано. "Гуляли в парке" или "День рождения Миши". Катя, правда, неохотно куда ходила с компанией, у нее от шумных вечеринок голова болеть начинала.
     Я захлопнул тяжелый переплет. Замечательная болезнь мигрень! Сколько милых дам, сославшись на этот недуг, избежали тягостных мероприятий и нежелательного общения с мужем! Вот и очаровательная Катюша пошла по проторенной тысячами туфелек дороге: прикидывалась больной, чтобы остаться дома.
     Ушлая девица, с одной стороны, была озабочена поисками сейфа, которые лучше вести в отсутствие хозяев, с другой - она боялась крутиться на глазах у всех.
     И перед тем, как покинуть наивных Галю с Мишей, "дочурка" почистила альбом, унесла все снимки, на которых хоть как-то можно разобрать черты ее лица.
     Ай да пройда! Просто Джеймс Бонд, а не девчонка.
     - Значит, все-таки ее убили, - покачала головой Ляля, - и не жаль! Поделом вору награда, так я и сказала ей!
     Я встрепенулся.
     - Минуточку! Когда же вы общались с девушкой?
     Я понял так, что, обокрав Кусковых, она испарилась в неизвестном направлении.
     Ляля вздрогнула.
     - Ладно вам, - тихо сказала она, - играете со мной, словно кот с мышью. Поняла ведь, чего пришли. Труп вы нашли и хотите теперь, чтобы хозяева подтвердили: это она, Катя, или уж не знаю, как ее в действительности звали. Давайте с вами поеду, я гожусь ведь в опознаватели. Только об одном прошу: Галине Леонидовне и Михаилу Марковичу ничего не рассказывайте, они еле-еле отошли и в Италию уехали. Вон сколько месяцев переживали, знаете, что Галя перед отлетом сказала: "Не всем, кто просит о помощи, ее оказывать надо, иногда благодеяние во вред оборачивается. Не пусти мы тогда Катю в дом, не случилось бы с ней несчастья". Галина Леонидовна такая странная, во всех неприятностях лишь себя одну винит. Сопрут у нее кошелек, так воскликнет: "Ну не дура ли я! Сумочку закрыть забыла, ясное дело, человек и соблазнился, сама ввела его в грех".
     Я молча слушал Лялю, а потом вспомнил одну историю, в которую пару лет назад оказалась замешана Нора.
     
     ***
     
     Моей хозяйке позвонил хороший знакомый, главврач одной из онкологических клиник, и рассказал о молодом парне с опухолью головного мозга. Юношу привезли из Украины, он теперь считался в Москве иностранцем и никак не мог рассчитывать на бесплатное лечение. Парнишка теоретически имел шанс на выживание, но у его матери, простой крестьянки, не нашлось необходимых на операцию средств. Элеонора моментально съездила в банк и вручила рыдающей тетке конверт с деньгами.
     Спустя, наверное, года два Нора приехала в ту же онкологическую больницу - как основатель фонда "Милосердие" она часто помогает больным людям. На этот раз ею был приобретен некий прибор, очень нужный медикам.
     В приемной главврача хозяйка увидела бедно одетую женщину и, обладая великолепной памятью на лица, моментально узнала ее.
     - Как ваши дела? - спросила Элеонора у бабы.
     - Хуже некуда, - буркнула та.
     - Сын умер, - испугалась Нора.
     - Здоров, бычина, - нахмурилась мать, - извел нас! Пьет горькую, не просыхает! Пенсию у нас с дедом отбирает, а коли денег нет, так драться лезет. Сил больше нет! Вот приехала к врачам, может, присоветуют чего? Надоел! Хоть бы помер! А все из-за вас!
     От неожиданности Нора остолбенела, а тетка с невероятной злобой продолжала:
     - Ишь! Богатая нашлась, денег дала, вылечила урода, и что? Хорошо вышло? Жили бы с дедом припеваючи, ну поплакали бы на могилке и забыли, а теперь сплошное мучение.
     Встреча произвела на Нору самое тягостное впечатление. Всю обратную дорогу она сидела молча, а когда машина достигла дома, хозяйка вдруг сказала:
     - Хороший урок, не все достойны помощи. Этот парень получил в подарок жизнь и как использовал этот шанс, а? То-то и оно. Благодеяния тоже надо оказывать выборочно. И вообще, похоже, меня гордыня обуяла: если господь решил, что данному индивидууму пришла пора прекратить земное существование, с какой стати вмешиваться в божьи планы?
     
     ***
     
     - Только моя хозяйка ни при чем, - тихо сказала Ляля, - ну не впусти она тогда Катю, так та бы к другим пошла и обворовала. Небось опять где-то нагадила, а люди, не будь дураками, сами решили с мерзавкой разобраться.
     - Ляля, - строго велел я, - теперь коротко и быстро отвечайте: когда вы беседовали с Катей в последний раз и почему абсолютно уверены в ее смерти?
     Домработница вытерла о юбку вспотевшие ладони.
     - Ну.., того.., не так уж и давно это случилось. Сижу себе, сериал смотрю, хозяев, слава богу, нет. Такой фильм классный шел, страшный, жуть...
     Увлекшись событиями на экране, Ляля разинула рот и чуть не лишилась чувств, услыхав прямо около себя звонок. Поняв, что кто-то хочет пообщаться по телефону, домработница перевела дух и схватила трубку.
     - Галю позови, - прошелестело из тьмы.
     - Ее нету, - пояснила Ляля, - и Михаила Марковича тоже.
     - Ляля?
     - Да, - подтвердила поломойка, - она самая, а кто говорит-то?
     - Катя.
     Прислуга едва не выронила трубку.
     - Катька?!
     - Я.
     - Еще наглости набралась сюда трезвонить! - заорала Ляля. - Обворовала людей, сука!
     - Не виновата я совсем.
     И тут Лялю понесло, отругав маленькую мерзавку, она остановилась, чтобы перевести дух, Воскобойникова воспользовалась мгновением и зашептала:
     - Послушай, помоги мне!
     - Еще чего!
     - Дай денег!
     - Ну ваще!
     - В долг!
     - Думаешь, на дуру напала? - взвизгнула Ляля. - Да я таких нахалок, как ты, не встречала! Только посмей еще раз сюда звякнуть, милицию вызову.
     - Мне спрятаться надо.
     - А! Еще где-то нагадила.
     - Нет, за мной гонятся убийцы.
     - Нормального, честного человека киллер преследовать не станет.
     - Самую малость прошу! Иначе в живых не останусь, - жарко шептала Катя.
     Откровенно говоря, Ляле было абсолютно наплевать на судьбу Кати, в домработнице нет ни грамма мягкотелости Кусковых, но ее неожиданно зацепило любопытство.
     - И сколько тебе надо?
     - Десять тысяч всего.
     Ляля хмыкнула.
     - Ты на перекрестке встань, за два часа насшибаешь.
     - Долларов, - уточнила Катя.
     - Во блин, - вырвалось у Ляли, пораженной, с одной стороны, громадностью суммы, а с другой - наглостью Кати.
     - Под тридцать процентов, отдам через полгода тринадцать кусков.
     - Ваще!
     - Пятьдесят! Верну пятнадцать.
     - Не пошла бы ты! - рявкнула Ляля.
     - Сто! Сто! Принесу тебе двадцать тонн!
     - Вот что, разлюбезная тварь, - отчеканила Ляля, - до Гали с Мишей тебе не добраться, у них мобильные новые, а дома я сама к трубке подхожу, если надумаешь в гости явиться, то пожалеешь, под дверью менты сидят, тебя караулят.
     Про пост Ляля соврала, но Катя неожиданно поверила домработнице.
     - Прощай, Лялечка, не жить мне, убьют точно!
     - И правильно! Не воруй.
     - Меня заставили!
     - Ой, ой, ой!
     - Ей-богу, вынудили! - залепетала Катя. - Давай расскажу. Ты только денег достань.
     - Все, хватит, - отрезала Ляля и нажала на красную кнопку.
     Последнее, что услышала разъяренная тетка, был вскрик Кати:
     - Меня жизнь довела...
     Конец фразы оборвался частыми гудками, Ляля накапала себе валокордин и решила ничего не сообщать о беседе хозяевам. Хватит с них переживаний!
     
     Глава 11
     
     Выслушав мой отчет, Нора кивнула.
     - Оставь диктофон, а сам иди поужинай. Отчего ты такой бледный?
     - Устал слегка, - быстро ответил я.
     - Ясно, - протянула Элеонора, - отдыхай, а завтра за работу, есть, как мне кажется, крохотная зацепочка.
     Я вымыл руки, переоделся и хотел уже идти на кухню, как услышал звонок мобильного.
     - Ваня, - прочирикала Вера, - мне скучно! Ты где?
     - На работе.
     - Фу! Приезжай.
     - Сегодня это невозможно.
     - Я хочу кушать!
     - У тебя есть деньги, супермаркет рядом.
     - Ваня-я-я!
     - Извини, занят, - довольно резко ответил я и отсоединился.
     Но не успели мои ноги приблизиться к порогу, как сотовый опять заголосил.
     - Ваня, - захныкала Вера. - Мне плохо, тошнит, голова кружится, ноги подламываются.
     Девушка продолжала жужжать, словно жирная навозная муха, я молча слушал ее стенания. Уж не знаю почему, но у меня никогда не было никаких проблем в общении с противоположным полом. Кое-кто из моих приятелей, в особенности в студенческие годы, удрученно жаловался:
     - Все хорошие девчонки разобраны, где любовь найти?
     Да и нынче, оказывается, у мужчин огромная проблема с поисками достойной спутницы. Не так давно я, сидя в приемной у стоматолога, читал от скуки некую газету и обнаружил там целую кучу объявлений типа "Юноша средних лет (18 лет, 180 см, 75 кг) познакомится с девушкой не старше 20 лет (90-60-90)".
     Значит, и в современные, весьма раскрепощенные дни у молодежи остро стоит проблема поиска партнерши. Подавляющее большинство моих приятелей ухитрилось развестись, причем кто по два, а кто по три раза. Меня удивляет то, что они, так сказать, постоянно играют в хоккей с граблями, сначала женятся, потом рвут отношения. Более того, заводят в каждом браке ребенка и постоянно жалуются, что бывшие супруги используют дитя в качестве рычага давления.
     Мне до сих пор казалось, что мужчина способен управлять ситуацией, но...
     - ..и десяток яиц, - вонзился в мозг голос Веры.
     Я встряхнулся, сбросил с себя оцепенение и повторил:
     - Десяток яиц? Вы о чем?
     - Ваня, - укоризненно воскликнула Вера, - ты же вроде записываешь.
     - Я? Что записываю?
     - Список продуктов, которые требуется купить.
     - Кому?
     Вера неожиданно заплакала.
     - Ты меня совсем не любишь, бросил беременную, одну...
     Я внезапно ощутил прилив стыда, вздохнул и велел.
     - Повторите еще раз.
     - Ты со мной на "вы", - еще пуще забилась в рыданиях Вера.
     - Извините, то есть извини, я просто заработался.
     - Ну, начну сначала, - повеселела Вера, - только приезжай побыстрей. Йогурт возьми черничный, у меня на клубнику аллергия.
     Сунув бумагу со списком в карман, я пошел к входной двери. Нора высунулась из кабинета и с удивлением спросила:
     - Ты куда?
     - Э.., голова болит, - быстро соврал я.
     - Прими таблетку, - посоветовала Элеонора, - растворимый аспирин! Замечательное средство, или, еще лучше, завари крепкий-крепкий чай, брось туда побольше сахару и выпей, отлично помогает.
     - Погуляю на свежем воздухе, и так пройдет, - вяло отбился я.
     Хозяйка хмыкнула:
     - Да? Интересно, где ты в Москве найдешь кислород с озоном?
     Но я уже загремел замком. Конечно, совсем неприлично вот так, обрывая на полслове беседу, убегать прочь, но пока я не очень понимаю, как нужно поступить в сложившейся ситуации, и абсолютно не готов объявить Элеоноре о двух беременных женщинах, свалившихся на мою голову. Одним из условий моей работы является отсутствие семьи. В свое время, нанимая секретаря, Нора сообщила:
     - Жить тебе придется в этой квартире, комната отдельная, никто в нее без приглашения не полезет. Естественно, коммунальные расходы и добыча еды тебя не касаются. И еще, если захочешь пригласить приятелей или девушку, я не стану протестовать. Ты человек молодой, а лишать общения с друзьями молодежь жестоко, но, имей в виду, служишь ты здесь до похода в загс. Мне нужен секретарь, готовый в любое время дня и ночи вскочить и отправиться по делам. Я не желаю слышать от наемного служащего фразы типа: "Сегодня я не приду, ребенок заболел", или "Жена скандалы устраивает, мне нужен лишний выходной".
     Я согласно кивнул, в мои планы женитьба тоже не входила. Кстати, никогда я не приводил в дом к Hope женщин, а из близких приятелей в квартире бывают лишь считанные люди, в частности, Макс, но теперь уже трудно разобрать, кому он больший друг, мне или Hope.
     Я предполагаю, как Элеонора отреагирует на ситуацию с Верой и Лизой. Скорей всего она мне предложит искать другое место, и это будет настоящей катастрофой для господина Подушкина. Мало того, что я останусь без стабильного дохода, так еще и вынужден буду отправиться жить по месту прописки, к Николетте. Поежившись от охватившего меня ужаса, я влез в машину и заклацал зубами от холода: на календаре ноябрь, а погода словно в студеном январе.
     Из барсетки полетел ноющий звук. Очевидно, Вера решила узнать, не передумал ли "жених" ехать за продуктами. Решив разговаривать спокойно, даже ласково, я вытащил трубку.
     - Да, Верочка.
     Из наушника послышался смешок.
     - Боюсь тебя разочаровать, но это Лизочка. Кстати, кто такая Верочка? Ты уже нашел мне заместительницу? Быстро управился.
     Я подавил стон.
     - Ну что за глупость лезет тебе в голову, милая! Вера свидетельница по делу, которым мы с Норой сейчас занимаемся.
     - Понятно.
     - Между нами ничего нет.
     - Ясно.
     - И быть не могло.
     - Раз так, - сообщила Лиза, - то, наверное, ты можешь уделить немного внимания мне.
     - Сегодня?!
     - Только не говори, что занят по работе, - предостерегла Лизавета, - я звонила тебе домой, подошла хозяйка и сказала: "Вани нет, у него голова заболела, пошел свежим воздухом подышать". Все-таки она дура, ну откуда в Москве кислороду взяться?
     - Я же просил никогда не звонить Элеоноре.
     - У тебя мобильный был занят, очень долго, я решила, что трубка сломалась.
     - Нет, она работает.
     - Ну извини! Тебе придется приехать.
     - Сейчас?!
     - Конечно.
     - Зачем?
     - У меня нет продуктов.
     - В соседнем доме супермаркет, - напомнил я и вздрогнул.
     Только что вел подобную беседу с Верой, сейчас Лиза сообщит: "Меня тошнит".
     - Меня тошнит, - мгновенно заявила бывшая любовница, - сил нет. Еще упаду, не дай бог. Впрочем, если считаешь, что я должна терпеть голод, то могу и перетоптаться, только ребенку длительная диета на пользу не пойдет, больным на свет появится, станем потом по больницам таскаться.
     - Диктуй список, - велел я, - сейчас привезу.
     В конце концов, дамы обитают на одной лестничной клетке, сначала суну пакет Вере, потом Лизе, а завтра попытаюсь сообразить, каким образом разруливать ситуацию.
     - Только ничего с черникой, - щебетала Лиза, - я эту ягоду ненавижу, лучше клубнику.
     Сжимая в руке две бумажки, я вошел в храм продуктов и побрел между стеллажами, складывая в корзинку упаковки. В принципе обе претендентки на статус госпожи Подушкиной хотели почти одинаковые наборы: соки, минеральная вода, йогурты, масло, хлеб, шоколадные конфеты, фрукты, овощи, рыба...
     К большому контейнеру, где лежали яйца, я предусмотрительно подошел в последнюю очередь, упаковки с хрупкой "куриной икрой" надо класть на самый верх.
     На решетках стояло несметное количество коробочек. Надо же, я всегда считал, что яйца - продукт, не отличающийся особым разнообразием, однако ошибался. Упаковки украшали надписи, прочитав которые покупатель должен был обязательно схватить товар, поэтому производители постарались изо всех сил, заманивая электорат. "Богатырские", "От счастливой несушки", "Солнышко в скорлупе". На этом фантазия птицеводов иссякла, другие крышки украшали практически однотипные сообщения - "Яйца от лучшей курицы", "Яйца от веселой курицы", "Яйца от бодрой курицы", "Яйца от ловкой курицы", "Яйца от здоровой курицы", "Яйца от дедушки".
     Прочитав последний слоган, я вздрогнул. "Яйца от дедушки", ей-богу ужасно! Ну почему у огромного количества людей начисто отсутствует хоть какое-либо чувство языка? "Яйца от дедушки"! Бедный старичок!
     Просто слезы текут из глаз, когда начинаешь думать о постигшей его судьбе. Я принялся внимательно изучать коробку. "Экологически чистые, крупные "Яйца от дедушки" в количестве 12 штук".
     Неожиданно я развеселился и моментально обратил на себя внимание суровой администраторши, медленно прохаживающейся по торговому залу.
     - В чем дело, мужчина? - спросила она. - Вам плохо?
     Я ткнул пальцем в коробку.
     - Это что?
     - "Яйца от дедушки". Отличный товар, хорошо берут, всегда свежие, покупайте спокойно, битых нет, - высказалась дама и поплыла в сторону прилавка с колбасами.
     Да уж, похоже, никого, кроме меня, название не смутило. Впрочем, идиотизма в нашей жизни хватает.
     Весной мне пришлось по делам службы отправиться во Владивосток. Естественно, на самолете, трястись неделю на поезде было невозможно. Рискуя растерять ваше уважение, признаюсь: я обладаю аэрофобией, а если по-простому, вхожу в лайнер, замирая от Ужаса, и, затянув ремни безопасности, начинаю прощаться с жизнью. Может, это происходит от того, что я человек исключительно гуманитарной направленности и попросту не понимаю, по какой причине тяжеленная, под завязку забитая пассажирами и багажом "птица" ухитряется оторваться от земли. По моему разумению, ей следовало бы зарыться носом в бетонную полосу прямо при разгоне.
     Так вот, пересчитав пассажиров, стюардессы, дабы развлечь "контингент", включили музыку. И весь полет нас увеселяли радиотрансляцией, состоящей из подборки мелодий, реплик из фильмов и песен. Наверное, авиакомпания потратила немалые деньги, заказывая сию композицию какому-нибудь продвинутому ди-джею, сказав парню:
     - У нас самолеты, про них что-нибудь.
     Музыкальный работник расстарался, сначала из динамиков полилась советская песня "А город подумал - ученья идут". Для тех, кто никогда не слышал сие произведение, скажу, что речь в нем идет о двух летчиках, у самолета которых отказал в полете двигатель. Бедные парни, чуя неминуемую гибель, успели отпилотировать кусок падающего железа в сторону от населенного пункта и рухнули в поле, жители услышали взрыв.., и "город подумал - ученья идут".
     После того как оцепеневшие пассажиры три раза "вкусили" торжественно-заунывную мелодию, по салону разнесся голос отличного актера Леонида Быкова: "Прыгай, Серега, прыгай" и гул пикирующего то ли истребителя, то ли бомбардировщика. Это был кусок звукоряда из замечательного кинофильма "В бой идут одни старики", следом моментально полетел мужской баритон: "Три дня искали мы в тайге капот и крылья..."
     Во Владивосток я прибыл абсолютно больным, потому что на закуску нам предложили первый отечественный фильм-катастрофу "Экипаж". Может, видели когда-нибудь ленту? Когда действие в ней дошло до того, как одна из стюардесс, хватая в охапку орущего от ужаса, окровавленного ребенка, прыгает из отрывающейся хвостовой части лайнера в передний салон, у моей соседки, до этого просто трясущейся мелкой дрожью бабульки, случился истерический припадок.
     Кстати, большинство представителей сильного пола перенесло полет нормально, парни попросту начали наливаться спиртным на стадии песни про "капот и крылья".
     Поэтому "Яйца от дедушки" еще не самый ужасный вариант. Но все равно я возьму другую коробку, вон ту, например, нежно-оранжевого цвета, ну-ка, как она называется? "Яйца от веселой бабушки"!
     Мои руки дрогнули, упаковка с тихим "чвак" оказалась на полу. Быстро схватив из контейнера абсолютно белые ячейки, я побежал к кассе. "Яйца от веселой бабушки"! Осталось лишь выпустить в продажу "Молоко от буренки, пасущейся на конопляном поле".
     
     ***
     
     - Прямо извелась вся, - зашмыгала носом Вера и сунула пакет с едой в холодильник.
     - Ты разбери продукты, - сказал я.
     - Так постоят, - отмахнулась Вера, потом села на пол, положила голову ко мне на колени и заныла:
     - Милый, дорогой, люблю тебя.., люблю.., люблю.
     Я попытался встать, но потерпел неудачу, а девушка переменила тему.
     - Мне тут скучно.
     - Посмотри телевизор.
     - Надоело!
     - Почитай книжку.
     - Не хочу.
     - Сходи погулять.
     - Ночью?
     - Нет, конечно, лучше отправиться на променад завтра.
     - Боюсь упасть, пойдем вместе.
     - Извини, не могу, работа.
     По щекам Веры покатились слезы.
     - Бедная я, несчастная, тебе ненужная! Ваня, возьми меня к себе, здесь одной страшно!
     Через полчаса, слегка потушив истерику и пообещав вскоре сводить девицу в кино, я выпал на лестничную клетку, еле-еле отдышался, сгонял в машину, выудил из багажника второй пакет с харчами, вновь поднялся на тот же этаж, подкрался к двери трехкомнатных апартаментов Гольдина, хотел уже нажать на звонок, но потом вытащил подушечку жвачки, поработал зубами и заклеил "глазок" квартиры, в которой временно поселилась Вера. Конечно, отвратительный поступок, но в моем случае он вызван суровой необходимостью.
     - Спасибо, что зашел, - улыбнулась Лиза, - долго тебя не задержу. Посиди, пока продукты разберу.
     Я устроился на небольшом диванчике, Лиза стала осторожно перекладывать банки, бутылки и кульки в холодильник.
     - Ваня! - с укоризной воскликнула она. - Йогурт-то черничный! Ведь специально предупредила! Не бери сию ягоду, меня в нормальном-то состоянии от нее тошнит.
     - Перепутал пакеты! - воскликнул я. - Твой йогурт к...
     В эту же секунду зубы прищемили слишком длинный язык.
     - Ты о чем? - изогнула бровь Лиза. - Куда мой йогурт попал? Вернее, к кому?
     В глазах бывшей любовницы вспыхнул боевой огонь.
     - Еще тут печенье с шоколадной крошкой, - ледяным голосом протянула она, - подобную гадость я даже в рот не возьму. И сушеные бананы! Вот уж омерзительная вещь! Ваня, объясни, в чем дело? Я же четко огласила список еды!
     - Понимаешь, я еще должен был купить продукты Николетте, вот и приобрел все в одном супермаркете, для тебя и нее. Извини, приволок сюда маменькин набор, сложи все назад, схожу в машину, поменяю кульки, - нашелся я.
     - Ясно, - улыбнулась Лиза, - давай, жду.
     Я схватил полиэтиленовый мешок, выскочил на лестницу, пару раз шумно вздохнул, затем разжевал еще одну мятную подушечку, заклеил "глазок" на двери, ведущей к Лизе, и позвонил в соседнюю квартиру.
     - Ваня! - завизжала Вера и повисла у меня на шее. - Милый, любимый, дорогой, единственный!
     Вернулся! Спасибо! Останешься, да? О! Какое счастье! Давай вместе чайку попьем! Обожаю тебя! О! О! О!
     С огромным трудом мне удалось избежать дождя из слюнявых поцелуев. Отодрав от себя Веру, я вежливо, но твердо произнес.
     - Извини, я еще обязан отвезти продукты матери.
     Вера насупилась.
     - И чего?
     - Перепутал пакеты, твой вот этот, отдай из холодильника тот, что принес раньше, он для Николетты.
     Сердито сопя, Вера распахнула дверцу, выхватила 1! из рефрижератора белую сумчонку с логотипом магазина и прошипела:
     - Я умру от страха и печали, придешь, а на кухне труп валяется.
     Я попытался испугаться, но отчего-то испытал приступ не ужаса, а веселья. Пришлось прятать рвущийся наружу смех под осторожным покашливанием.
     - Ты простудился, милый? - мигом перешла в фазу заботы Вера. - Давай поеду с тобой, я уже готова!
     Приготовлю чай с медом, напою, закутаю в одеяльце, сама рядом лягу, согрею.
     - Нет, нет, спасибо, это аллергия!
     - На пыль? Ужасно. Давай поеду с тобой, квартирку помою.
     - Нет, нет, на.., э.., запах духов.
     - Кошмар! Давай поеду с тобой и наведу порядок в ванной, выкину флаконы, - наседала Вера, - давай поеду с тобой!
     - Спасибо. Не надо!
     - Ура! Согласился, уже ботиночки шнурую! Решено - еду с тобой!
     - Не надо!!!
     - Сейчас, сейчас, курточку нацеплю! Она, правда, неказистенькая, ну уж какая есть! Выбирать по бедности не приходится!
     - Вера, - заорал я, - ты остаешься дома!
     Глаза девушки начали наполняться слезами, она тихо пробормотала:
     - Зачем же кричать? Я так люблю тебя! Очень!
     Жутко! Страшно! Хочу находиться рядом! И ребеночек тоже о папе мечтает! Прости, если тебе надоела.
     Мне стало стыдно.
     - Это ты извини меня, день тяжелый выдался, вот я и сорвался.
     - Конечно, Ванечка, - мигом заулыбалась Вера, - можешь меня побить, если от этого легче станет.
     Я создана для твоего удобства. Никуда не поеду, здесь посижу, сколько велишь!
     Ужасное настроение стало еще гаже.
     - Завтра свожу тебя в кино.
     - Bay! Только...
     - Что? - напрягся я.
     - Смотри, какие страшные у меня ботинки, - шмыгнула носом Вера. - Ты хорошо одет, просто принц, стыдно мне рядом с тобой. Лучше уж тут посижу, до лета. Дома и голышом побродить можно, постираю джинсы со свитерком и на батарею, смены-то. нет. В чем была, в том и ушла.
     Я произвел в уме некоторые подсчеты.
     - Хорошо, завтра поедем за твоей экипировкой.
     Тонкие руки девушки снова обвили мою шею.
     - Ваня! Ты меня любишь?
     Старательно сделав вид, что не расслышал вопроса, я выскочил на лестницу, не забыв прихватить пакет с едой.
     
     Глава 12
     
     Лиза приоткрыла дверь, я сунул в щель "передачу".
     - Вот.
     - Спасибо, заходи.
     - Увы, не могу, Николетта ждет.
     - Ладно, - кивнула Лиза, - понимаю. Благодарю за заботу, очень ценю твою поддержку и хочу сказать: можешь быть спокоен, не повисну камнем на твоей шее. Нам, конечно, в ближайшее время следует пожениться, у ребенка должен быть отец, в неполной семье малыш рискует вырасти ущербной личностью, но едва мальчик закончит школу и пойдет в институт, как я устроюсь на работу!
     - Давай поговорим на сию тему позднее, - взмолился я, отступая к лифту.
     - Хорошо, - согласилась Лиза, - ты же знаешь, истерики не в моем характере. Если бы не беременность, не стала бы напоминать тебе о себе, но сынишка должен иметь маму, папу и обеспеченное детство.
     Я спиной нажал на кнопку вызова кабины.
     - Еще одно, - протянула Лиза, - я практически раздета, надо завтра свозить меня в магазин за одеждой.
     В этот момент сзади раздалось тихое шипение, я ввалился в кстати подошедший лифт и, быстро сказав:
     - Конечно, не волнуйся, - понесся на первый этаж.
     В машине у меня на самом деле разболелась голова, поэтому, добравшись до дома, я упал в кровать, забыв умыться и почистить зубы.
     
     ***
     
     В десять утра Элеонора дала мне бумажку и велела:
     - Тут адрес театра мюзиклов "Дон Жуан", поезжай, отыщи Екатерину Федоровну Воскобойникову и попробуй тщательно восстановить с ней события: где девушка могла посеять удостоверение личности. Может, она кого-то подозревает в воровстве документа?
     - Сейчас утро, - напомнил я.
     - И что?
     - Мюзиклы, наверное, показывают вечером, и в театре пока никого нет.
     - Ошибаешься, первый спектакль в час дня, - пояснила Нора, - давай, Ваня, не жвачься.
     Услыхав ненавистный глагол, я вышел из кабинета, еще раз внимательно прочитал название улицы и пригорюнился. Самый центр, сейчас застряну в пробке.
     Катя Воскобойникова, с которой я встретился в местной курилке, выглядела как восьмиклассница.
     - А чего вдруг милиция про мой паспорт вспомнила? - удивилась она. - Я давным-давно новый получила.
     Я улыбнулся.
     - Не помните, где документ посеяли?
     - Если бы знала, пошла бы и взяла, - раздалось в ответ.
     - А как обнаружили пропажу?
     - Да просто. Бандероль мне пришла, на почте и потребовали удостоверение личности, я паспорт с собой всегда ношу, мало ли чего, - охотно стала рассказывать девушка, - а тут давай в сумке шерудить - и нету!
     - Может, в подкладке есть дыра, и он туда провалился?
     Катя пожала плечами:
     - Уж я не дура, все руками прощупала. Главное, в обед он у меня был, в пятнадцать часов, как миленький на месте лежал, а в семнадцать испарился.
     - А в три часа паспорт, значит, все еще находился в сумочке?
     Катя заправила за ухо тонкую, светлую прядку волос.
     - Да, меня в отдел кадров вызывали. Я работаю в театре уже несколько месяцев, но была на испытательном сроке. А теперь меня в штат оформили. Вот я и ходила все документы подписывать. Там и паспортные данные были нужны.
     - Может, там на столе забыли?
     - Да нет, Евгения Георгиевна, наш начальник отдела кадров, мигом бы позвонила и отругала, у нее строго, каждая скрепочка на учете. Нет, я его на место пихнула, в карманчик на "молнии", рядом кошелек пристроила и работать стала.
     - А сумка где была?
     - В гримерке.
     - Можно взглянуть на комнату?
     - Сколько угодно, - кивнула Катя, - пошли.
     По узкому темному коридору девушка довела меня ДО двери, толкнула ее и сказала:
     - Вот, входите.
     Я машинально шагнул внутрь и на секунду зажмурился. Безжалостно яркий свет галогеновых ламп больно ударил по глазам, десятки зеркал отражали лучи, делая освещение совершенно невыносимым. Потом меня одолели самые разные запахи: пудры, дезодоранта, духов. Еще через мгновение я раскрыл веки, обрел способность видеть и снова зажмурился, огромное пространство оказалось набито обнаженными людьми, в основном женщинами.
     - Свет глаза режет? - заботливо спросила Катя. - Сейчас привыкнете, первое время я сама шалела, только иначе правильно грим не наложить.
     Я замер, ожидая услышать либо девичий визг, либо гневные крики: "Мужчина, уходите прочь! Не видите, что ли, мы голые!", но никто не выражал никакого негодования, до слуха долетали обрывки чужой беседы:
     - Сапожки белые, прям улет!
     - А он ей велел: ступай на хрен.
     - И откуда у Лидки бабло на "мере"?
     - Петя, подай спонжик!
     Поняв, что мое появление не вызвало переполоха и в гримерной есть по крайней мере еще один мужчина, я очень осторожно открыл глаза.
     Штук десять девушек в разной степени раздетости старательно покрывали личики гримом, несколько юношей, тоже почти обнаженных, занимались тем же самым. На диване курили двое мужчин лет сорока, одетые в джинсы и свитера, три женщины самого простого вида, отчего-то обутые в домашние тапки, помогали артистам причесываться.
     - А вот здесь я сумку и оставила, - ткнула Катя пальцем в сторону дивана, - у нас спокойно можно шмотки бросать, никто не возьмет!
     - Люська, - заорал обвешанный фотоаппаратами парень, врываясь в комнату, - лучше синюю юбку надень.
     - Поняла, - долетело из угла.
     Юноша исчез, но на его месте возник другой в сильно рваных джинсах и завопил:
     - Ваше, мля! Надоело! Сколько раз говорить, ложьте микрофоны в гнезда! Не! Так побросали! Вы хоть в курсах, сколько они стоят?!
     - Люська, - снова ворвался в помещение "фотоаппаратный", - скидавай синюю, цепляй красную!
     - Йес, - крикнул девичий голос.
     - Уволюсь на фиг, - бушевали "рваные джинсы", но на них никто не обращал ни малейшего внимания.
     - Подвинься, - пнула меня в спину толстая тетка, вталкиваясь в гримерку, - эй, кто еще за билеты не расписался!
     - Люська! Лучше зеленое!
     - Еще раз микрофон на стуле найду - урою!
     - Сколько можно вас с билетами ждать, а?
     - Ленка, дай помаду!
     - Мишка, верни колготки!
     - А у Симки-то еще и герпес выскочил.
     - Люська! Свет поставил.
     - Да заткнись! Надоел!
     Людское море шумело, двигалось, хватало вещи...
     У меня запершило в горле.
     - Здесь всегда так шумно?
     - Разве это шум? - удивилась Катя. - Тихонечко все переодеваются, вот вечером, после семичасового представления, и впрямь бывает громко: тогда друзья приходят, родственники, корреспонденты всякие.
     А сейчас чего? Деловая обстановка.
     - Пойдемте в курилку, - предложил я.
     Катя пожала плечами:
     - Как хотите.
     - Вы не думаете, что паспорт стащил кто-то из своих? - спросил я, оказавшись в блаженно тихом, полутемном, пустом закутке.
     - Нет, - слишком быстро ответила Воскобойникова, - у нас не воруют.
     - Но документ исчез.
     - Сама посеяла, - мгновенно заявила Катя.
     Узенькое, бледное треугольное личико плутовки украсилось самым честно-наивным выражением, в глазах появилось слишком искреннее недоумение.
     - Катенька, - ласково, сказал я, - понимаете, ваш паспорт нашелся.
     - Да ну?
     - Вернее, обнаружилась девушка, которая, назвавшись вашим именем, ограбила людей, втерлась к ним в доверие и стащила драгоценности.
     - И чего? - напряглась гримерша.
     - Видите ли, дружочек, дело принимает скверный для вас оборот.
     - Почему?
     Я ощутил прилив вдохновения и понесся вперед на быстроногом коне лжи.
     - Вы весьма похожи с преступницей, один цвет волос, глаз, стройная фигура. Возникает ощущение, будто вас под копирку делали.
     Катя опустила глаза вниз.
     - Так я не королева красоты, на "мисску" не тяну, ничего особенного во мне нет.
     - Девицу, которая обворовала несчастных, не поймали, - продолжал я, - она успела скрыться, но потерпевшие отлично запомнили ее внешность. Знаете, как случается, вроде хорошо разглядели мерзавку, а на самом деле не слишком все детали лица приметили, получили, так сказать, общее впечатление: блондинка, невысокая, хрупкая, глаза голубые.
     - И что? - перебила меня Катя. - Я никак суть проблемы не уловлю!
     - Да очень просто, - привел я в действие самое "убойное" оружие, - паспорт на ваше имя?
     - Ну.
     - Назвалась воровка Катей Воскобойниковой, значит, вас вызовут в отделение и покажут пострадавшим. А те, кстати, люди достаточно пожилые и не слишком уже из-за возраста сообразительные, мигом скажут: "Это она нас вокруг пальца обвела!" И начнется! Вас арестуют, осудят, отправят на зону.
     - С ума сойти! - подскочила Катя. - Я тут ни при чем.
     - Верно, но паспорт ваш, а поразительное внешнее сходство введет пенсионеров в заблуждение, вот они и станут твердить: "Она драгоценности украла".
     - А я скажу: "Нет".
     - Конечно, именно так вы и ответите, только все преступники в мире отрицают свою вину. Милиция, естественно, вам не поверит...
     - Бред! Разве можно вот так просто запихнуть за решетку ни в чем не повинного человека? - закричала Катя.
     Я улыбнулся:
     - В вашем случае элементарно! Паспорт и внешность!
     Катя вцепилась в рукав моего пиджака.
     - Я совершенно не виновата.
     - Я вам верю, но, понимаете, у следователя имеется так называемый план раскрытия преступлений, сотруднику милиции невыгодно иметь "висяк". Быстренько оформит вас, и, простите за идиотский каламбур, делу конец. Вы оказались в очень неприятной ситуации, хотите мой совет?
     - Ну, - протянула Катя, - говорите, сколько?
     - Деньги ни при чем, - отмахнулся я, - в ваших интересах, чтобы поймали настоящую преступницу.
     Лишь тогда, когда истинная воровка окажется за решеткой, вы сможете спать спокойно.
     - Интересненько, - взвизгнула Воскобойникова, - прикажете мне самой подлую ловить?
     - Да нет, просто назовите имя той, которой дали документ.
     - Она его сама взяла, без спроса, как всегда, тихой сапой! - в полнейшем негодовании заорала Катя и в то же мгновение захлопнула рот.
     - Если начали, то договаривайте, - подстегнул я девушку, - в тюрьме очень плохо, а ваша знакомая стащила огромное количество золотишка! На большой срок потянет.
     Щеки Кати сначала вспыхнули огнем, потом побледнели. Девушка вытащила из кармана пачку, выудила сигарету, моментально сломала ее и сказала:
     - Ладно, расскажу, с какой стати мне Ритку жалеть? Она-то со мной никогда не считалась. И ведь знаю, что она за человек, но все равно не выдерживаю и помогаю, сколько раз зарекалась с Маргаритой дело иметь и заново на те же грабли наступаю. Хорошо, я попытаюсь объяснить ситуацию. У меня есть сестра, - сердито начала девушка, - нет чтобы мне одной у папы с мамой родиться!
     Я незаметно включил в кармане диктофон и принялся внимать рассказу Кати.
     В детстве маленький Ваня очень страдал от отсутствия брата или сестры. Мне было невыносимо одиноко, хотелось иметь постоянно рядом хорошего друга, такого, как, допустим, сестра, которая молча плела из крапивы рубашки, чтобы спасти своих братьев, превращенных в лебедей, или такого, как рыцарь Вермон, который спас свою сестру Амалию, кинувшись за ней в жерло вулкана.
     Будучи наивным мальчиком, я верил Николетте и няне Тасе. Первая упорно твердила, что меня принес аист, а вторая уверяла, будто детей находят в капусте.
     Едва я пытался робко заговорить о брате или сестре, как маменька с самым серьезным видом заявляла:
     - Вава! Я бы и рада, но, понимаешь, сейчас-то над Москвой аисты временно не летают. Ты видел хоть одного? То-то и оно! Придется подождать.
     Тася выдвигала свою версию отсутствия братика:
     - Ваняша, ну подумай, где в столице огороды?
     В семь лет мне в голову неожиданно пришло простое соображение. Минуточку, Ванечка Подушкин появился на свет зимой, аисты к тому времени улетели в теплые края, а капусту давным-давно собрали. Так где меня взяли?
     Потом, в школе, мальчишки быстро растолковали мне суть дела, и я прекратил терроризировать Николетту с Тасей. Но еще долго переживал от своего одиночества, до тех пор, пока не понял: к сожалению, очень часто родные по крови люди становятся врага-, ми. Узы, связывающие друзей, встреченных на жизненном пути, более крепкие, чем генетическая связь.
     Не счесть числа братьям и сестрам, которые находятся в состоянии войны, делят сначала любовь мамы и папы, а потом ссорятся из-за наследства, отвоевывают себе квартиру, дачу, сберкнижку. Наверное, поэтому история, рассказанная сейчас Катей, не поразила мое воображение, она просто послужила еще одним подтверждением моих мыслей.
     Катюше был годик, когда ее мама Ася родила вторую дочку, названную Маргаритой. Первых месяцев своей жизни Катя, естественно, не помнила, поэтому не знала, что такое быть единственным ребенком в семье, зато очень хорошо понимала: она старшая и поэтому обязана помогать во всем Рите.
     Когда девочки пошли одна в пятый, а другая в четвертый класс, их папа бросил маму, и в семье сразу стало очень плохо с деньгами. Ася впряглась в три работы, чтобы хоть как-то прокормить и одеть дочерей, теперь ее никогда не было дома, и Катя превратилась в няню для Риты.
     Разница между девочками в возрасте была незначительной, но это только "де-юре", "де-факто" же Маргарите словно было три, а Кате тридцать три года.
     Старшая изо всех сил баловала младшую, разрешала той пользоваться своими вещами, а хитрая Рита жила по принципу: "и твое мое, и мое мое". Если у "малышки" рвался чулок, она преспокойно хватала Катину пару, ни на минуту не задумываясь, в чем же пойдет на улицу сестра. И Ася, и Катя очень любили Маргариту, они искренне хотели ей счастья, старательно балуя девочку, но в результате из Риточки вырос совсем не тот цветок. На хорошо унавоженной грядке появилась не нежная, интеллигентная фиалка, а хищница-росянка, замаскированная под экзотическое растение.
     Впрочем, ни Катя, ни Ася недостатков Риты не видели, ее капризность принимали за нервность, а эгоизм считали проявлением артистизма. Ася постоянно говорила:
     - Девочки у меня замечательные. Только Катюша простой человек, талантами не обладает, она станет хорошей женой и матерью. А вот Риточка - та особенная, ей предстоит удивительная карьера в кино или театре, гениальная актриса растет.
     Многие родители хотят видеть в своих отпрысках великих людей, но в большинстве случаев, выйдя из подросткового возраста, юноши и девушки перестают писать стихи, играть в самодеятельных спектаклях и петь. Но в случае с Ритой все обстояло иначе. Ася поднапряглась, влезла в долги и сумела пристроить дочь в одно из театральных училищ столицы.
     - Уж как-нибудь перебьемся, - восклицала мать, - нам с Катей много не надо, только учись, Ритуля. Станешь богатой и знаменитой, всю семью вытянешь.
     Правда, Катюша? Ты ведь работаешь, я служу, справимся.
     Катя послушно кивала, она очень хорошо знала, что обязана помогать Рите, та ведь маленькая и слабая. И потом, Маргарита талантливая, а Катюша просто служит костюмершей в театре. Асе пришлось решать проблему: какой из дочерей предоставить возможность получить высшее образование, двоих студенток матери было не вытащить. Видя, что Ася мучается, Катя сама предложила:
     - Пусть Риточка поступает, а я работать пойду.
     - Верно, - обрадовалась Ася, - ей нужнее, она талантливая очень. Но как только Ритуся устроится на работу, ты пойдешь учиться, просто подожди пару лет.
     - Конечно, мамочка, - кивнула Катя, - нет проблем.
     - Я твердо говорю: обе получите высшее образование, сначала Рита, потом ты, - воскликнула мама.
     Ася всегда выполняла данные детям обещания, но этого сдержать не сумела, потому что внезапно скончалась от инфаркта.
     
     Глава 13
     
     После кончины мамы у Кати словно спала пелена с глаз, ей вдруг стало понятно, что Рита вовсе не так хороша, как полагала Ася. Во-первых, сестра оказалась ленива. Катя уходила на службу к девяти, перед тем как закрыть за собой дверь, она будила младшенькую, но Рита, бормотнув:
     - У меня нет первой пары, - снова валилась в подушку.
     Не стану сейчас утомлять вас длительным рассказом о жизни сестер, о том, как Катя, вытягиваясь в нитку, пыталась удовлетворить запросы Маргариты, твердившей:
     - Я будущая актриса, мне стыдно в рванье ходить.
     Просто скажу основное: Риту за непосещение вытурили из вуза. Катя проплакала неделю, а Маргарита вовсе даже не расстроилась.
     - Ну и отлично, - фыркнула она, - ясное дело, моя гениальность бездарям поперек горла, прекрасно, стану звездой без их сраного диплома.
     Следующий год Рита провела в счастливом ничегонеделанье. Спала до обеда, потом, схватив отложенные Катей на покупки продуктов копейки, убегала.
     Возвращалась Маргарита за полночь и сообщала:
     - Кажется, я получила роль.
     Но сменялись недели, а имя "Маргарита Воскобойникова" так и не появилось в титрах ни одной кинокартины.
     В конце концов Катя не выдержала и сказала:
     - Иди работать, хватит балбесничать.
     Разразился дикий скандал, но старшей сестре впервые в жизни удалось перекричать младшую, и в результате битва была выиграна. Катя привела Риту к себе на службу.
     Через три дня Рита стала рыдать и жаловаться на здоровье, потом в середине рабочего дня она исчезала, да так, что ее нигде не могли отыскать. Кате приходилось буквально разрываться на части, чтобы отсутствие лентяйки не стало заметным. Но это оказалось не самым плохим. С появлением Риты у актеров театра "Дон Жуан" начали пропадать сначала вещи, а потом деньги.
     Кстати говоря, никто не подумал о воровстве, тут за кулисами царила дружеская обстановка, периодически кто-то из танцоров или певиц, молодых и веселых, недоуменно восклицал:
     - Эй, девчонки, кто прихватил мою тушь? Верните.
     Или расстроенно сообщал:
     - Ну и растяпа же я! Обронила где-то тысячу и не заметила.
     Катя тоже вначале не подумала ни о чем плохом, но потом у Риты невесть откуда стали появляться обновки, и до старшей дошло: младшая-то воровка.
     Снова случился разбор полетов, Катя высказала Рите все, что накипело на душе, а та, вспыхнув, завизжала:
     - Хватит с меня твоих нравоучений! Размениваем квартиру.
     Наверное, Катюше, как всегда, следовало проявить рассудительность и не идти на окончательный разрыв отношений, но старшая так обозлилась на младшую, что закричала в ответ:
     - Ну и отлично!
     Квартиру удалось удачно разделить без войны. Каждой досталось по отдельной жилплощади, скандал возник из-за кухонного гарнитура, он ведь был в единичном варианте. В конце концов Катя плюнула, от-, дала сестре шкафчики и с огромной радостью поняла: все, она больше не старшая, отныне каждый живет сам по себе.
     Сестры разбежались врагами, они не созванивались, не встречались и не собирались общаться. Кстати, после ухода Риты с работы у актеров прекратились таинственные пропажи, и Катя лишний раз удостоверилась в том, что именно младшая лазила по сумкам.
     Больше всего Катюше хотелось, чтобы все воспоминания о Рите стерло время. Представьте себе, как удивилась и насторожилась костюмерша, когда вдруг обнаружила за кулисами "Дон Жуана" не кого иного, как Маргариту.
     - Ты что здесь делаешь? - рявкнула она.
     Рита улыбнулась.
     - Хорошо же ты меня встречаешь.
     - Как заслужила, - не дрогнула Катя.
     - Соскучилась по тебе.
     - Денег у меня нет.
     - Они мне не нужны, - усмехнулась Рита.
     Старшая окинула младшую оценивающим взглядом. Похоже, дела у Маргариты идут неплохо: она отлично одета, источает аромат французских духов, волосы ее явно побывали в руках дорогого парикмахера.
     Но больше всего Катю поразили ключи от машины, которые Рита демонстративно держала на самом виду.
     Поймав взгляд сестры, Рита торжествующе заявила:
     - Я устроилась на хорошее место.
     - Звездой на экран? - съехидничала Катя.
     Маргарита спокойно ответила:
     - Да нет, с глупостью покончено. Я, знаешь ли, поумнела, сначала восстановилась в институте, а потом перевелась в другое учебное заведение, на вечернее отделение. Служу в агентстве "Вир", мы клипы для звезд снимаем, буду пиарщиком, а пока набираюсь опыта в области брэнд-менеджмента.
     - Это что такое? - удивилась Катя.
     - Не парься, - отмахнулась Рита, - главное, платят хорошо, а в перспективе еще большие заработки.
     Слушай, давай помиримся, а? Ну не дуры ли мы? Ведь нас всего двое на этом свете.
     Катя кивнула:
     - Твоя правда, худой мир лучше доброй ссоры.
     - Вот и здорово, - засуетилась Рита, - поехали в кафе, отметим начало новых отношений.
     - Не могу, до полуночи занята.
     - Попробуй отпроситься.
     - Не отпустят.
     - Хоть попытайся, а я пока в гримерке посижу, вдруг начальство ни с того ни с сего доброту проявит, - настаивала Рита.
     Катю что-то кольнуло, ей очень не хотелось говорить сестре пришедшие на ум слова: "Постой лучше в коридоре, боюсь, у ребят снова деньги пропадут".
     - Давай, - подтолкнула ее Рита, - поспеши.
     Естественно, никто костюмершу не отпустил, она вернулась в гримерную и сообщила:
     - Увы! Сергей Петрович даже слушать не стал!
     - Ладно, - кивнула Рита, - тогда в субботу, я тебе позвоню.
     Весело напевая, младшая ушла, а старшая принялась выполнять свои служебные обязанности, напряженно вслушиваясь в разговоры окружающих, но все шло нормально, никто не восклицал:
     - Bay, кошелек потеряла.
     И Катя успокоилась - похоже, Рита и впрямь взялась за ум.
     Через несколько часов Катя отправилась на почту, отпросилась на десять минут и понеслась за бандеролью.
     - Ваш паспорт, пожалуйста, - попросила служащая.
     - Сейчас, - кивнула Катя.
     Знаете, что отличает москвича от гостя столицы?
     Первый теперь всегда имеет при себе удостоверение личности. Воскобойникова не была исключением, она держала бордовую книжечку во внутреннем, тщательно закрытом на "молнию" кармашке сумочки.
     Катя щелкнула замочком, дернула "змейку" и ойкнула: паспорт испарился. Бандероль девушка не получила, а по дороге назад ломала голову, соображая, куда мог подеваться паспорт. В конце концов она поняла: удостоверение личности стырила Рита.
     Полная здорового негодования, Катя влетела в театр и кинулась к телефону.
     - Слушаю, - пропела Рита в трубку.
     - Где мой паспорт?
     - Что?
     - Куда подевался документ?
     - Катя, ты?
     - Хватит притворяться, - окончательно потеряла самообладание костюмерша, - где паспорт?
     - Чей?
     - Мой!!!
     - Понятия не имею.
     - Немедленно отдай.
     - Что?
     - Паспорт!!!
     Рита присвистнула.
     - Катюня, ты заболела?
     - Нет! Верни документ.
     - Ну подумай сама, зачем он мне?
     - Не знаю, привези сейчас же.
     - Лучше выпей валерьянки. У тебя исчез паспорт?
     - Да!!!
     - И при чем тут я?
     - Он испарился после твоего посещения.
     - Когда же ты заметила пропажу?
     - Сейчас!
     - Катюша, приди в чувство, - вкрадчиво завела Рита, - я была у тебя днем, сейчас вечер. Сколько часов прошло?
     - Ты к чему клонишь?
     - Документ попросту выпал! Небось обронила его и не заметила.
     - Нет, ты его украла!
     - Иди проверься к психиатру, - рявкнула Рита, - у тебя мания преследования и шизофренический бред!
     - Сволочь!
     - Скотина!
     Дальше сестры перестали сдерживаться, и их диалог стал непечатным.
     Вновь насмерть поругавшись с Ритой, Катя швырнула трубку и зарыдала. Все, нету у нее сестры и, похоже, никогда не было, рядом жила капризная, жадная, вороватая девица. Ну зачем ей Катин паспорт? Какую очередную гадость собралась совершить Маргарита?
     
     ***
     
     Катя замолчала, потом вытащила из кармана крохотный носовой платочек и, комкая его в подрагивающих пальцах, прошептала:
     - Я не стала говорить в милиции, что знаю, кто украл документ, просто написала: "потеряла". Все-таки какие-то родственные чувства еще теплятся, и вам бы я ничего сообщать не стала, но раз речь идет об аресте... Мы и впрямь похожи, а я совсем не стремлюсь под судом оказаться.
     - Не волнуйтесь, - кивнул я, - более никто беспокоить вас не станет, скажите мне только телефон Риты.
     Катя заколебалась.
     - Ну...
     - Мой вопрос - чистая формальность. Ничего не стоит уточнить по справочной, где прописана Маргарита Федоровна Воскобойникова, да и координаты агентства "Вир" обнаружатся вмиг, - пояснил я.
     - Действительно, - промямлила Катя, - записывайте ее домашний номер, рабочего не знаю. Только очень прошу вас, не говорите Ритке, кто на ее след навел, ладно? Я себя не слишком комфортно чувствую, вроде как "сдаю" сестру. Плохую, гадкую, никогда меня не ценившую, а только использовавшую, но.., родную.
     - Хорошо, - пообещал я, - только вы подумайте над другой стороной проблемы. Сейчас Рита обворовала людей, если ее не остановить, она продолжит дальше свою "деятельность", и неизвестно куда ее занесет, понимаете?
     - Да, - дрогнувшим голосом сказала Катя, - но у меня все равно болит сердце.
     
     ***
     
     Сев в машину, я незамедлительно связался с Норой и вкратце повторил хозяйке рассказ Кати.
     - Ясно, - отчеканила Элеонора, - поезжай, выпей кофе, перезвоню через некоторое время и скажу, как действовать дальше.
     Я поместил сотовый в подставку, но экран снова вспыхнул синим светом, на дисплее появились цифры. Макс!
     - Куда ты подевался? - радостно воскликнул я.
     - Аналогичный вопрос могу задать тебе, - ответил Друг.
     - Занят по горло.
     - Ага, и со мной то же самое, - воскликнул Макс. - Боже, сколько вокруг кретинов!
     - Что-то случилось?
     - Ничего экстраординарного, - сообщил приятель, - просто некоторые люди ведут себя идиотским образом. Вот утром у меня был дядька, его квартиру ограбили, причем весьма ловко. Хозяин тянул лямку ночной смены, жена спала дома. После полуночи в их комнаты проник вор и ухитрился вынести много ценностей, тетка не проснулась.
     - Мне тебя жаль, - с жаром воскликнул я, - небось потерпевший ходит по начальству, скандалит.
     - Да мы грабителя взяли, оперативно сработали.
     - Чем же дядька недоволен?
     - Наоборот, рад до смерти.
     - Чего тогда к тебе приходил? Если скажешь, что он принес в благодарность испеченные женой пирожки с мясом, не поверю.
     - И правильно, - горько вздохнул Макс, - у нас ведь как: повисло дело - менты, сволочи, виноваты!
     А если все путем, преступник за решеткой, так и благодарить не стоит, в виде исключения эти дураки работу нормально выполнили. Ты в газетах хоть одну хорошую статью про нас читал? Вот про оборотней только ленивый не написал.
     - Так чего потерпевший тебя дергает? - продолжал удивляться я.
     Макс неожиданно развеселился.
     - Цирк! Требовал устроить ему свидание с грабителем.
     - Зачем? Решил парню по физиономии лично надавать?
     Приятель расхохотался:
     - Нет. Я ему, естественно, отказал. Объяснил, что это строго запрещено, так наш потерпевший чуть ли не на коленях умолять стал: "Ну что вам, трудно? Мне с ним всего десять минут наедине потолковать надо".
     Максим удивился до крайности.
     - Объясните, зачем вам сей субъект?
     Опасливо оглядываясь по сторонам, потерпевший выдал:
     - Понимаете, жена у меня ваще! Помесь служебной собаки с бетономешалкой. Я ей говорю: "Маша, ты ложись, приду в полночь", а сам подзадержаться могу.., ну.., там.., ясно?
     - Более чем, - кивнул Макс, - одного не пойму, грабитель тут с какого боку?
     - Вроде моя циркулярная пила спит, - безнадежно продолжил мужик, - но слух жуткий имеет, стоит мне в квартиру вползти, а она тут как тут, в коридор вылетит, руки в боки упрет и завизжит:
     - На часы глянь, урод! Где шлялся, сукин сын?
     Вот я и хочу у вора узнать: ну как он ухитрился к нам попасть и по комнатам так ходить, что мымрина не проснулась, а? Может, он и меня научит?
     - И как ты поступил? - засмеялся я.
     - Нарушив все инструкции, дал им свидание, - ответил Макс. - Если бы ты видел супругу несчастного, поступил бы так же, это...
     В ухо вонзилась очередь коротких гудков. Очевидно, я въехал в какую-то зону, в которой прерывается связь. Сейчас Макс снова наберет мой номер. И точно, сотовый запикал, я схватил его.
     - Алло.
     - Ничего не понимаю, - заверещала Николетта, - какая икра? При чем тут сардины?
     - Извини, Николетта, - растерялся я, - но...
     - Нет уж! - закричала маменька. - Немедленно разберись! Не желаю с ней общаться! Вообще!
     - С кем?
     - С этой!
     - Ты поссорилась с Кокой?
     - Нет.
     - Не поладила с Зюкой?
     - Нет!!!
     - Поспорила с Макой?
     - Нет!!!
     - Обиделась на Мисюсь?
     - Вава, ты идиот, - рявкнула маменька, - изволь ей объяснить: никакой икры! Я не ем рыбьи яйца! Все!
     Вон! Немедленно сюда! Всех с лестницы спущу! Понял?
     Поток истеричного визга оборвался, в полном недоумении я уставился на притихший аппарат. Ну и ну!
     Николетта, конечно, несдержанна, но обычно я способен понять причину истерики, сегодня же она осталась тайной, единственное, что я сумел сообразить: маменька не желает есть икру.
     Продолжая пребываать в крайнем удивлении, я набрал номер.
     - Алле, - проскрипела Тася.
     - Не говори вслух, кто звонит, - предостерег я.
     - Ага.
     - Что у вас случилось?
     - Тык.., э.., в общем, за бельем прикатывайте, раз вы прачечная.
     - Она рядом?
     - Точно.
     - Злая?
     - Жуть! Чистая горгона, то есть белье должно быть чистым-пречистым!
     - Понял. Мне приехать?
     - Упаси бог! Э.., упаси бог вас опять полотенца махровые накрахмалить. Вот чаво, недосуг с вами трепаться. Ща хозяйке пену в ванне взобью и покалякаем, усек, Ваняша? То есть... Э... Иван.., э... Иванович!
     - Перезвони, когда Николетта пойдет в душ.
     - Заметано, - крикнула Тася.
     Я припарковался возле маленького кафе, купил чашку эспрессо, сандвич с телятиной и стал медленно жевать, наблюдая, как прохожие несутся по тротуарам. Низкие черные облака повисли над городом, резко похолодало, поднялся ветер, впрочем, чего ожидать тепла, на календаре середина ноября.
     Спокойную трапезу прервал звонок Таси.
     - Она моется, - прошептала домработница.
     - Говори скорей, - тоже отчего-то понизив голос, велел я.
     Запинаясь и кашляя, бывшая нянька вывалила на меня ворох информации. Вкратце события выглядели так. Сегодня утром Николетте позвонила девица и сказала:
     - Ваня вчера перепутал сумки, сначала принес мне ваш клубничный йогурт.
     - Что? - взвилась маменька. - Я ненавижу сию ягоду.
     - Мы с вами удивительно похожи, - обрадовалась нахалка, - я тоже терпеть ее не могу, но Ваня пояснил: продукты ваши, сгонял в машину, принес другой пакет, я просто взяла, внутрь заглянула уже после Ваниного ухода. И вижу - снова ваше. Там икра, сардины...
     Можно я не стану дословно приводить слова маменьки, которыми она осыпала звонившую.
     - В общем, - бухтела Тася, - она считает, эта Верка, ну та, что сюда заявилась, над ней издевается, и сейчас к нам вся кодла спешит: Кока, Зюка, Люка, Мака и Мисюсь с Пусиком. Военный совет в Филях держать станут, решать, как тебя из лап бабы вырвать.
     Сиди, Ваняша, в кустах, затаись и не высовывайся!
     Хотя до вечера не дернут, Николетта пока с шоблой дело не обсудит, за тебя не примется. Эх, наделал ты делов! Напахал дров! Наломал земли! Таперича жуть стартует!
     
     Глава 14
     
     Я поставил пустую чашку на блюдце. Так! Восстановим цепь событий: я принес Лизе пакет Веры, потом пошел к последней, та вытащила из холодильника неразобранную торбу и вручила мне, а Иван Павлович отволок покупки Лизе. Постойте, а откуда взялись икра и сардины? Получается, имелась еще одна сумка.
     Или нет? Понимая, что окончательно запутался, я разозлился. Значит, так, сколько было пакетов и что в них лежало, в конце концов, не важно. Главное другое - Вера опять решила напомнить Николетте о себе.
     Вот и придумала повод - икра, сардины...
     Неожиданно во мне проснулась часть генов, полученных от Николетты. Ну сейчас позвоню сей особе и выдам ей по первое число, ей-богу, мало не покажется! Ведь просил не трогать Николетту! Глупая Вера просто не знает, какую бурю она вызвала своим звонком. Милые, интеллигентные, хорошо воспитанные, никогда не режущие котлету ножом и не надевающие после шести вечера одежды в коричневых тонах Зюка, Кока, Люка, Мака и Мисюсь способны растоптать неугодную им личность, какого бы возраста и пола та ни была. Если же к вышеназванной компании примыкает еще и Пусик, Петр Семенович Ковалевский, семидесятилетний проказник, то намеченная жертва должна сама быстренько хватать лопату и бежать на кладбище. Обаятельный, благообразный, румяный Пусик некогда пиликал на скрипке в симфоническом коллективе, а во многих оркестрах царят такие нравы, что лучше не рассказывать. Поэтому Пусик способен с самым сладким выражением на морщинистом личике , убить вас взглядом, словом и прямым действием. Пусик - это тяжелая артиллерия, выкатываемая дамами лишь в крайних, форс-мажорных обстоятельствах.
     В последний раз сие оружие было применено против зятя Мисюсь, который посмел заявить, что теща слишком повадилась ходить в гости. Пусик великолепно справился с задачей, слишком нервный зятек, став бывшим родственником, исчез в неизвестном направлении, а у дочери Мисюсь теперь новый супруг, тщательно проверенная все тем же Пусиком личность.
     Многих людей вводит в заблуждение манера Пусика беседовать о Моцарте, Бахе, Шостаковиче и его умение читать наизусть Пушкина, Есенина и Блока. Но я-то хорошо знаю, что приятнейший во всех отношениях старичок сначала раздавит вас, а потом, на похоронах, смахивая с румяных щечек слезы, начнет говорить: "Погиб поэт, невольник чести, пал, оклеветанный молвой, с клинком в груди и жаждой мести..." - ну и так далее, по тексту.
     Следует немедленно внушить Вере, чтобы та сидела тихо, пока я не придумаю, как поступить. Я потянулся к трубке, но тут же сообразил. Постойте, ведь я отнес пакет Лизе! Значит, это она! Так, сейчас проверю!
     - Это ты, Ваня? - тихо спросила бывшая любовница.
     - Ну с какой стати ты звонила Николетте! - выпалил я, забыв поздороваться.
     - Я?
     - Ты.
     - Твоей матери?
     - Да.
     - Зачем?
     - Вот и я думаю, что подтолкнуло тебя к опрометчивому поступку? Да еще говорила ей про обнаруженную в пакете икру и сардины!
     Лиза помолчала, потом еще тише сказала:
     - Во-первых, я не знаю телефона глубокоуважаемой мной женщины, во-вторых, мне и в голову бы не пришло беспокоить ее, в-третьих, что за икра? Не пойму, о чем речь?
     - Извини, - бормотнул я, - ошибся. Похоже, Николетту обозлил другой человек.
     - Отчего же твоя мать разгневалась?
     - Да ей с утра позвонили и сообщили, что в пакете с продуктами... - начал было я, но вовремя осекся. - Какая разница! Не думай о ерунде, мы сами с Николеттой разберемся.
     - Ваня, - торжественно заявила Лиза, - мать мужа - это святое, ей позволено все, мы же не чужие друг другу люди, она бабушка нашего общего ребенка.
     Я скрипнул зубами.
     - Ты вроде хотела купить себе вещи?
     - Не хотела, а вынуждена это сделать, - пояснила Лиза, - увы, я лишилась из-за тебя всего, осталась голой.
     Я обрадовался, что Елизавета забыла про сумку с харчами, и бодро воскликнул:
     - Давай через три часа встретимся на Курской площади, там работает огромный магазин, приобретем необходимое.
     - Увы, - вздохнула Лиза, - выбирать не приходится. Ладно, делать нечего, смиренно пойду туда, где отоваривается вся провинция. Я очень хорошо понимаю, ты зарабатываешь недостаточно для того, чтобы отправить жену, беременную долгожданным ребенком, в бутики ЦУМа или Петровского пассажа. Ладно, и не волнуйся, я сама доеду в ужасно душном вагоне метро до нужной станции.
     Я молча слушал монолог Лизы. До сих пор любовница поворачивалась ко мне, так сказать, иной стороной, была веселой хохотушкой, способной поесть сосисок в забегаловке и сгонять в не слишком шикарный кинотеатр. И только теперь я понял - в той, прошлой жизни Елизавета являлась женой богатого человека и воспринимала подобные походы как смешной казус, забавное приключение, она ведь хорошо знала, что вернется в шикарные апартаменты и снова станет дамой без особых проблем. Но с Иваном Павловичем ей предстоит другая жизнь. Лично мне гигантский магазин, воздвигнутый около вокзала, центр, торгующий круглосуточно одеждой, техникой и продуктами, кажется вполне подходящей и даже излишне дорогой точкой для приобретения обновок. Лиза имеет на сей счет иное мнение, она воспринимает поход в такую универсальную лавку как унижение. Потом в голову взбрела мысль, окончательно лишившая меня хорошего расположения духа. Однако судьба большая шутница, она подсунула Ивану Павловичу клон Николетты. Ей-богу, Вера с ее простонародной бесцеремонностью и пещерной глупостью лучший вариант.
     И вообще, что делать, а?
     - Кстати, - неожиданно спросила Лиза, - кто звонил Николетте? Кому ты вчера еще продукты покупал?
     - Извини, дорогая, - быстро сказал я, - сейчас занят, поговорим вечером.
     Вспотевшая рука отложила трубку. Ну, началось!
     Главное на данном этапе - не допустить скандала.
     Вера не должна знать о Лизе, Лиза о Вере, Николетта... О господи, маменьке лучше думать, что девушка просто сумасшедшая, сбежавшая из поднадзорной палаты. Hope вообще не следует даже слышать о беременных подружках секретаря, если я, конечно, по-прежнему хочу работать этим самым секретарем и жить в покое, а не в одной квартире с маменькой.
     И потом, где я найду работу? Возраст у меня уже не подростковый... И как поступить?
     Некоторое время я ощущал себя словно несчастный Полкан, которого загнали в угол шипящие от злости кошки, но потом уровень адреналина в крови упал, ко мне вернулась способность нормально мыслить.
     Как поступить? Пока молчать, старательно разводя всех участниц трагикомедии по своим углам. Николетте сказать о психопатке, успокоить маменьку. Лизу одеть, обуть, накормить и убедить сидеть тихо. Веру одеть, обуть, накормить... Да уж, моих скудных накорлений может не хватить, чтобы наполнить все протянутые пустые лапки. И что делать, когда на свет явятся младенцы?
     Меня снова заколотило в ознобе. С какой стороны ни посмотри - везде плохо. Внезапно на ум пришел текст из замечательной книги, рассказывающей о похождениях Ходжи Насреддина. Хитрый мужичонка взял у падишаха немалое количество золотых монет, пообещав взамен научить осла вельможи разговаривать по-человечески.
     - Ты с ума сошел, - воскликнул друг Ходжи, - эмир казнит тебя, никогда животное не сумеет вести разумные речи.
     - Не беда, - весело воскликнул Насреддин, - обойдется, либо падишах умрет, либо осел сдохнет, не бывает безвыходных ситуаций.
     Значит, и мне не следует унывать, появятся дети, тогда и голову ломать станем. Кстати, надо побеседовать и с Верой.
     - Это ты, Ванечка? - пропела девушка. - Милый, любимый, приезжай скорей! Наш ребеночек растет просто офигительными темпами, скоро разговаривать начнет! Ха-ха, шучу, конечно.
     - Зачем ты звонила Николетте? - возмутился я и начал излагать историю про икру и сардины.
     - Так я телефон грымзины не знаю, - воскликнула Вера, - и потом, откуда у меня икра? Такие дорогие вещи я не беру.
     Минут пять мы спорили, потом девушка зарыдала, громко, с подвыванием.
     - Ну что случилось? - вздохнул я.
     - Кому ты еще продукты приносишь, а? Чью сумочку перепутал? - простонала Вера. - Ваня, ты мне изменяешь?!!
     - Давай поедем купим тебе одежду, - быстро предложил я.
     - Bay! Супер! Уже готова! Куда мотать?
     - Сейчас я занят, - охладил я пыл девушки, - вечером.., э.., запиши время, на Курской, там круглосуточная торговля.
     - Йес! Такой магазин! О-о-о! Мечта! Да-да-да! - закричала Вера. - Не опоздаю ни на секундочку, ровно прибегу, минута в минуту! Спасибо, спасибо, спасибо. Наш сыночек машет тебе ручкой. Ха-ха, шутка!
     Я положил телефон на стол и заказал шестую чашку эспрессо. Так, кто-то из "невест" звонил Николетте, но кто? Может, зайти к прелестницам и посмотреть, у кого из них в холодильнике лежи г икра?
     Не успели губы коснуться горькой жидкости, как сотовый разразился звонком. На этот раз с той стороны провода оказался Слава Минаев.
     - Как дела, Ваньша? - тихо спросил он.
     Вот тут я окончательно потерял к себе всякое уважение. Минаев являет собой классический пример кабинетного ученого, чудака, способного выйти из дома в разных ботинках. Я уже рассказывал, что приятель тихо занимается своей математикой, а на досуге увлекается кулинарией. Обмануть Славу очень легко, он всегда верит тому, что ему говорят, еще проще его обидеть. Минаев абсолютно неконфликтен и старорежимно интеллигентен, если его ударят по правой щеке, он подставит левую и спросит: "Вы, батенька, не отбили руку?"
     Подобным людям в нашей действительности выжить трудно, я на фоне Славы кажусь озлобленной особью.
     И вот теперь я оказался просто в ужасном положении - друг попросил помирить его с любимой, и что вышло?
     - Как дела, Ваньша? - повторил Слава.
     - В принципе хорошо, - осторожно ответил я.
     - Верочка чувствует себя нормально?
     - Угу.
     - Не обижай ее, Ваня!
     Я закашлялся, а Слава спокойно продолжил:
     - Понимаешь, она мне призналась.
     - В чем? - похолодел я.
     Слава испустил то ли стон, то ли вздох.
     - Я ждал от тебя звонка, мучился, потом набрался смелости и звякнул ей на мобильный. Представляешь, Верочка ответила и была очень со мной мила. Спокойно объяснила, что влюбилась в тебя с первого взгляда, едва увидела и пропала. Она пережила много мучений, пытаясь избавиться от съедавшей ее страсти, а когда поняла, что чувство слишком сильно, сочла за благо уйти от меня, не объясняя причины. Верочка не хотела нанести мне травму, полагала: я быстро утешусь и найду себе другую. Слава богу, у нее все хорошо, ты ответил ей взаимностью и готов идти с Верушкой под венец. Я просто счастлив, поверь, Ваня.
     Знаешь, она замечательная, непосредственная, как ребенок, импульсивная, откровенная, без второго дна, настоящий, верный друг. Верочке можно доверить любые тайны и любые печали. Ваня, тебе редкостно повезло, конечно, Верушка не слишком образованна, но при нужном, правильном руководстве...
     Через четверть часа, считая себя окончательным подонком, я отложил раскаленную трубку и уставился в окно. Так, Иван Павлович, положение с каждым часом делается хуже и хуже, я полный негодяй, предавший друга. Причем какого! Безответного, тихого Славу!
     Мобильный зачирикал, я посмотрел на него, как на врага, нажал на кнопку и упавшим голосом поинтересовался:
     - Что еще хорошего случилось?
     - Ваня, ты попал в лапы к депрессии? - воскликнула Нора. - Отчего печальны речи твои, добрый молодец? Покайся в грехах, поговори с золотой рыбкой, авось поможет. Кстати, мне кажется, что старик не правильно поступил с пойманной волшебницей. Если бы он положил ее на сковородку, количество выполняемых морской обитательницей желаний возросло бы до ста.
     - Очень кровожадная мысль, - ответил я.
     - Так отчего ты в миноре?
     - Просто голова заболела, наверное, скоро снегопад начнется.
     - Лучшее средство от хандры и болезней - работа, - заявила Нора, - если мозг завален мыслями о службе, там более не живут глупости. Итак, записывай адрес рекламного агентства "Вир", рули туда, разузнай кое-какие детали о Рите, если девчонка сидит на службе, аккуратно с ней потолкуй. В общем, сам понимаешь.
     - Понял, - бодро ответил я и порысил к машине.
     
     ***
     
     Невысокий домик светло-зеленого цвета оказался обвешан разнообразными вывесками. Я, поеживаясь от пронизывающего ветра, начал изучать таблички.
     "Салон красоты "Игуана" <Все приведенные ниже названия и объявления являются подлинными, автор нашла их в газетах, изучив соответствующие разделы.>. Надеюсь, никто из посетителей данной парикмахерской никогда не видел картинку с изображением игуаны, на мой взгляд, страшнее только мадагаскарский таракан. А вот еще чудное место - "Кривые двери и такая же мебель. Авторское изготовление и эксклюзивный дизайн". Мне моментально вспомнились детские стишки: "Жил на свете человек, скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке". Еще вроде у него имелась скрюченная кошка, и проводил он свой век у скрюченного окошка. Вот такому индивидууму прямая дорога в мастерскую кривых дверей. "Магазин "Дети". Интересно, почем у них младенцы? Дальше еще хлеще:
     "Автозапчасти. Ритуальные услуги" и "Памятники.
     Упаковочные материалы". Но окончательно развеселило меня сообщение "Модели для склеивания детей от семи лет".
     Посмеиваясь, я несколько раз изучил пространство справа и слева от входной двери и не нашел там никаких примет рекламного агентства "Вир". Решив продолжить поиски, я вошел внутрь и приметил у лифта огромную доску, украшенную новой порцией объявлений и табличек. Тут выделялись два сообщения. Одно, написанное от руки, гласило: "Возьму, отдам животное. Стройная, симпатичная, в/о, без проблем, познакомлюсь с мужчиной до 45 л., для создания семьи. Интим не предлагать".
     Другое, напечатанное на принтере, оповещало:
     "Навоз от производителя. ЗАО "Путь Ильича".
     Отвратительное настроение испарилось без следа, я не сумел сдержать рвущийся наружу смех и тут же заметил скромную листовку, сообщавшую: "Рекламное агентство "Вир", третий этаж, комната 311".
     
     ***
     
     В нужном помещении я обнаружил парня лет двадцати, сидевшего у компьютера спиной к двери.
     - Можно войти? - спросил я.
     - Поставь на стол и уметайся, - прозвучало в ответ, - если опять холодная, не поленюсь сам назад принести и повару на лысину натянуть.
     - Простите, я ищу Риту Воскобойникову.
     Юноша оттолкнулся от стола, выкатился, по-прежнему сидя на стуле, на середину комнаты и разочарованно констатировал:
     - Вы не из пиццерии!
     - Увы, нет.
     - Заказ принесли? - с легкой надеждой поинтересовался паренек.
     - Тоже нет, я ищу Риту Воскобойникову.
     - Это кто такая?
     - Ваша сотрудница.
     Мальчишка скривился.
     - Здесь нас всего двое, не развернулись мы еще, и никаких девок на службу брать не собираемся, от них толку ноль, один визг и скандалы.
     - Значит, вы начальник рекламного агентства "Вир"?
     - Не, у нас продажа компутеров, - зевнул парень, - неделю всего работаем.
     - Это комната триста одиннадцать?
     - Ну.
     - А где агентство "Вир"?
     - Хрен его знает, мы место под офис сняли.
     - Где же "Вир"? - глупо талдычил я.
     Юноша скривился.
     - Ступайте вниз, к коменданту, он арендную плату собирает, может, чего разъяснит.
     И начались мытарства. На первом этаже коменданта не было, но его видели на третьем, в буфете. Я заглянул в едальню и услыхал:
     - Сергей Петрович были и ушли в салон "Мир запора".
     Вновь подивившись безудержной фантазии владельцев малых предприятий, называющих свои фирмы самым диковинным образом, я сгонял в нужном направлении и узнал:
     - Сергей Петрович в банке, это с торца.
     Но и там нужное лицо отсутствовало, неуловимый комендант, похоже, обладатель сапог-скороходов, убежал в бойлерную. Надеюсь, вы догадались, что работники, приставленные к отопительным котлам, хором ответили:
     - Ен побег на чердак, тама окно разбили.
     В конце концов, устав от бесцельного метания по крутым лестницам, я сел на подоконник и вытащил сигареты. Мигом, словно из-под земли, материализовался крепенький мужичок, похоже, из бывших военных. Хриплым голосом человека, приученного командовать на плацу, он возвестил:
     - Тут не курят! Не положено.
     - Извините, а где можно? - вежливо осведомился я, - Нигде.
     - Как же быть курильщикам?
     - Завязывать со вредной привычкой.
     - Право, это нелегкая задача.
     - Ерунда, просто у людей силы воли нет, - гаркнул отставник. - Не сметь перечить. Шагом марш на улицу. Да, имей в виду, вокруг здания десятиметровая безникотиновая зона! Приказ коменданта! Обсуждению не подлежит! Посетитель? Сотрудник?
     - Вы у меня спрашиваете?
     - Да! На арендатора за нарушение правил пользования офисом налагается штраф.
     - Похоже, ваш Сергей Петрович не зря хлеб ест, - вздохнул я, - все успевает, и за людьми проследить, и Указания издавать.
     - А как же? - неожиданно подобрел мужичонка. - Людям палка-погонялка требуется, иначе я порядок не наведу.
     - Вы Сергей Петрович?
     - Так точно.
     - Слава богу, нашел вас, - обрадовался я.
     - А чего меня искать? - удивился комендант.
     Чай, не сом, под корягой не прячусь.
     
     Глава 15
     
     Сергей Петрович моментально выдал мне справку об агентстве "Вир". Его хозяева снимали офис меньше года, явились по объявлению и ушли невесть куда.
     Арендную плату вносили аккуратно, не шумели, не бузили, пьянок-гулянок не устраивали, потасовок не затевали, короче, никаких проблем от "Вира" не наблюдалось, и комендант к ним особо не ходил.
     - Не знаете, случайно, куда агентство переехало? - спросил я.
     - Без понятия, оно мне не надо.
     - Вдруг телефон остался?
     - Чей?
     - Владельца конторы.
     - Ни к чему мне его записывать, - скривился Сергей Петрович, - других делов полно.
     Словно в подтверждение его слов с первого этажа понеслось:
     - Где Петрович шляется? На ступеньках наледь, посетители падают, между прочим, мы за уборку платим!
     - Во народ, чистые гепарды, - рявкнул комендант. - Здеся я, незачем злобиться. Ща отскребут лестницу.
     Продолжая возмущаться, он исчез, а я полез за мобильным.
     - Дело обычное, - воскликнула Нора, выслушав мой отчет о весьма неудачных поисках, - накрылся рекламный бизнес, много контор подобным образом заканчивает. Езжай к Воскобойниковой домой, Ритин адрес у тебя есть, впрочем, и телефон тоже.
     - Уже звонил ей, она не снимает трубку, - быстро сказал я.
     - Ваня, отправляйся по ее адресу и добудь мне либо саму Риту, либо исчерпывающую информацию о местонахождении девчонки, - отрезала Нора и отсоединилась.
     
     ***
     
     Не знаю, какие хоромы после раздела родительской жилплощади достались Кате, но Рита получила квартиру во вполне приличном месте. Дом, правда, был обычным, девятиэтажная башня из серых бетонных блоков, но подъезд оказался очень чистым, а прямо у входа стоял письменный стол, за которым восседала бодрая бабулька.
     - Вы к кому? - бдительно поинтересовалась она.
     Я улыбнулся.
     - Добрый день.
     - И вам всего хорошего, - оттаяла старушка.
     - Направляюсь в девяносто вторую квартиру, - вежливо продолжил я, - к Рите Воскобойниковой.
     Такие лифтерши, как правило, являются кладезем информации, сейчас постараюсь понравиться пожилой особе и тогда, вполне вероятно, узнаю о вороватой девице всю подноготную.
     - Кем же вы ей приходитесь? - вдруг поинтересовалась консьержка.
     - Дядей, - спокойно солгал я, - вот, иду навестить племянницу.
     - Неужто ничего не знаете? - всплеснула руками старушка.
     Меня охватила тревога.
     - Нет.
     - Вам никто не звонил?
     - За границей работал, - объяснил я, - только вчера вернулся.
     - О господи, - засуетилась лифтерша, - сейчас, минуточку. Ну и оказия!
     Продолжая причитать, пожилая дама открыла ящик стола, с видимым трудом вытащила оттуда настоящий раритет - черный громоздкий телефон с наборным диском - и закричала в трубку:
     - Ольга Самойловна, это Мария Андреевна. Спуститесь на минутку. Нет, Леша не хулиганит. Тут к Рите Воскобойниковой дядя приехал.
     - Что-то случилось? - скорей утвердительно, чем вопросительно сказал я.
     - Сейчас Ольга Самойловна объяснит, - выдавила из себя старушка, - мне уже на обед пора. Да и не в мою смену беда приключилась.
     Было видно, что бабушке страшно не хочется разговаривать на эту тему.
     - Ну сколько можно возиться? - воскликнула она. - Ведь деньги получает!
     Словно услыхав ее высказывание, двери лифта разъехались, явив даму устрашающих размеров и не менее пугающего вида. Круто завитые, выбеленные локоны, ярко-красные губы, кирпичного оттенка щеки, угольно-черные ресницы, едко-зеленое платье, туго обтягивающее мощные прелести, и ожерелье, выполненное, похоже, из булыжников.
     - Вот она все расскажет, - бормотнула Мария Андреевна и ужом скользнула в лифт.
     - Невероятная беда, - заломила окорока-руки Ольга Самойловна, - вы на стульчик сядьте, а то, не ровен час, сердце прихватит.
     Я последовал совету и попытался выловить в рассказе Ольги Самойловны нужные сведения. Если отмести в сторону все ахи, охи, вздохи, стоны и фразы типа: "Представьте себе мой ужас", - то история звучала так.
     Ольга Самойловна сидела на дежурстве, дело шло к ночи. Внезапно до ее слуха донесся шорох. Лифтерша возмутилась, никак проходивший мимо пьяница надумал использовать крохотный тамбурчик между двумя дверями в качестве туалета.
     С криком: "Сейчас участкового позову!" - Ольга Самойловна дернула створку и взвизгнула.
     В тесном пространстве, привалившись к стене, стояла окровавленная Рита. Ольга Самойловна, естественно, прекрасно знала девушку, та особых нареканий не вызывала, жила тихо, вот только частенько возвращалась домой за полночь или вообще под утро.
     - Помогите, - прошептала Рита, "стекая" по штукатурке.
     Ольга Самойловна принялась орать. На вопль сбежались жильцы, вызвали "Скорую", потом милицию, и Воскобойникову увезли в больницу.
     - Грабитель на нее напал, - поясняла сейчас Ольга Самойловна, - серьги выдернул, сумочку отнял, а потом еще и ножом ткнул. Мерзавец! Ну зачем убивать, если девушка тебе сама ценности отдала. И ведь никогда не найдут подлеца, абсолютно исключен такой вариант.
     - Вы знаете, куда отправили Риту? - перебил я впадающую в раж даму.
     - Здесь, недалеко, - охотно пояснила Ольга Самойловна, - прямо за углом клиника стоит. Ох беда, вот горе! Расстреливать таких надо, раньше порядок был, а почему? Боялись люди! Сейчас же демократия, все можно, разбойничайте, как хочется...
     Оставив консьержку в одиночестве причитать на тему разгула преступности, я быстро пошел к машине, придумывая на ходу, как проникнуть в клинику мимо охраны.
     Но никаких сложностей с проходом внутрь больницы не оказалось.
     - Бахилки наденьте, - лениво предложил парень в черной форме.
     - Где их взять? - оглянулся я.
     - У меня, пять рублей пара, - сообщил секьюрити и показал два голубых мешочка с резинками.
     Получив мзду, он снова впал в нирвану. Я при желании мог протащить в больницу что угодно: шашки с гексогеном, чемоданы пластида и бидоны с ядом.
     Женщина в окошке с надписью "Справочная" тоже не отличалась бдительностью.
     - Воскобойникова на пятом этаже, лечащий врач Инга Вадимовна Семенова, - равнодушно сообщила она, не поинтересовавшись документами посетителя.
     Поражаясь местным, более чем либеральным порядкам, я в огромном больничном лифте доехал до нужного отделения, никем не остановленный дошел до поста и спросил у хорошенькой девушки, перебиравшей градусники:
     - Где найти Ингу Вадимовну?
     - У нее смена закончилась, - приветливо ответила медсестра, - завтра в семь утра будет. Врачи все ушли, только дежурный тут, но он в буфете, позвать?
     Хотя, если не сложно, то лучше обождите часок, вон там, в холле у телика, посидеть можно. А то Михаил Степанович злится, если ему поесть мешают, он ведь сранья без передыху тут носился!
     Милое слово "сранья", ей-богу, оно брат-близнец придуманного Норой глагола "жвачиться".
     Я вынул из кармана бордовую книжечку, но не успел сказать ни слова, потому что девушка вдруг вскрикнула:
     - Bay! Милиция! Шустро вы! Я только позвонила, а вы уже здесь!
     Мало ли по какому поводу в клинику могли вызвать представителей закона!
     - Мне нужно найти Риту Воскобойникову; - уточнил я.
     - Конечно, конечно, побежали, - закивала медсестра, - сюда, налево.
     Ничего не понимая, я поторопился за стройной фигуркой в неком подобии пижамы. Девушка распахнула дверь одной из палат и воскликнула:
     - Вот, пожалуйста, только больше не нервничай, приехал мент.
     - А-а-а, - донеслось с единственной стоящей в палате кровати.
     - Чего стоите, - пихнула меня медсестра, - вон Воскобойникова, извела меня, все просит: "Умираю, скорей милицию сюда!"
     Я на цыпочках подошел к койке и сел на стоящую у изголовья круглую табуретку, выкрашенную белой краской.
     - Пусть она уйдет, - прошелестело изнутри забинтованного лица.
     - Больно надо! - фыркнула медсестра и унеслась.
     - Вы кто? - спросила Рита, не поворачивая головы и не делая никаких попыток встать.
     - Иван Павлович Подушкин, - представился я, - начальник оперативно-следственного отдела агентства "Ниро".
     - Хорошо, что пришли, - шелестела девушка, - сил у меня мало, похоже, умру скоро.
     - Что вы! - быстро принялся я переубеждать ее. - Уже идете на поправку.
     - Шрамы на лице останутся.
     - Вовсе нет, их никто не заметит.
     Рита слегка пошевелилась.
     - Плохо мне совсем.
     - Хотите, позвоню Кате, вашей сестре? - предложил я. - Она приедет, будет за вами ухаживать.
     - Нет, - неожиданно твердо произнесла Рита, - она меня ненавидит, с детства попрекала, специально свои платья рвала, чтобы младшей сестре не достались, и маме жаловалась. Приведу домой приятелей, а Катька ныть начинает: "Разговаривают громко, мне уроки учить не дают". Она-то скучная, нудная, к ней никто из одноклассников и не заглядывал, поэтому мне завидовала и народ отвадить надумала. Надо сказать, она преуспела, мамочка запретила друзей звать!
     Воспоминания об обидах детства придали Рите сил, голос ее перестал дрожать, он окреп, стал четким и почти звонким.
     - Все мои несчастья из-за Катьки, - вещала теперь девушка, - она надумала квартиру делить. Знаете почему?
     - Почему? - эхом повторил я.
     Из-под бинтов послышался звук, похожий на кудахтанье.
     - Замуж ей охота, а претендентов нет, кому зануда нужна, - пояснила Рита. - До смешного доходило: заманит к себе парня, угощенье выставит, халат прозрачный нацепит, а тут я приду. Мужик сразу на меня внимание обращает, и все, про жратву забыл, Катькины сиськи не видит, Риточку хочет. Вот сестрица и бесилась, а потом подумала: если меня отселить, то быстренько в загсе окажется, ну и затеяла разъезд. Меня на помойку, себя в шикарное место, спорить с ней я не собиралась...
     Речь Риты текла плавной рекой, я молча слушал девушку. Так и хотелось ее спросить: а зачем заявляться домой именно в то время, когда сестра решила соблазнить кавалера? Будь я на месте Риты, то сказал бы Кате: "Пойду ночевать к подруге, а ты уж тут располагайся с комфортом, включай механизмы соблазнения на всю мощь, завязывай мужчину узлом".
     - Катька меня вынудила преступлениями заниматься, - продолжала Рита, - из-за нее я в "Вир" попала и в больнице очутилась. Не грабители на меня напали! Нет. Это просто спектакль был, убить меня хотели за то, что слишком много знаю. Повезло мне, ой, повезло, а им нет...
     Я решил не перебивать девушку, в конце концов, ее рассказ старательно фиксирует диктофон, запись можно прослушать многократно и спокойно понять, что к чему, главное, пусть Рита говорит, похоже, она очень напугана и теперь расскажет правду.
     Но уже через несколько минут я начал разбираться в ситуации.
     Когда Рита стала жить самостоятельно, то первой проблемой, с которой она столкнулась, оказалась нехватка денег. Может, Катя и была плохой, завистливой сестрой, но, находясь около нее, Риточка не слишком задумывалась, откуда в холодильнике берутся продукты, а гардероб старшей младшая искренне считала своим и бесцеремонно брала все понравившиеся вещи. Но потом Маргарита обрела самостоятельность и приуныла. В конце концов до девицы дошла очень простая истина: никто ей за просто так чашку кофе не нальет, следует искать работу.
     Повздыхав, Рита пошла по всем известным ей адресам, а поскольку девица до сих пор в основном тусовалась по ночным заведениям, то путь пролег по маршрутам развлечений. Довольно быстро Воскобойникова устроилась официанткой в клуб "Юмбо" и так же скоро поняла: быть клиенткой и служить подавальщицей - это две большие разницы. Управляющий заведением, прежде с улыбкой отпускавший Риточке комплименты, теперь шипел, словно ненароком очнувшаяся от спячки змея:
     - Живей поворачивайся, толстозадая! Вон за столиком люди нервничают!
     Наверное, следовало выплеснуть подонку в лицо сок из стакана и гордо уйти, но Рите были нужны деньги, к тому же работа в клубе позволяла не тратиться на еду. Вот она и терпела до поры до времени, поджидая счастливый случай, который вырвет ее из "Юмбо".
     Однажды управляющий велел Рите идти мыть дамский туалет.
     - Я не нанималась в уборщицы, - возмутилась Воскобойникова.
     - Здесь я руковожу работой, - хмыкнул мужчина, - не нравится - пшла вон, тоже мне, эксклюзивная специалистка, на твое место очередь стоит, свистну, десяток дур прибежит!
     Проклиная судьбу, Рита потащилась в сортир, но, оказавшись около кабинок, она внезапно поняла, какой шанс предоставил ей случай.
     Посетительницы, все, как одна, порядком нетрезвые, швыряли сумочки на рукомойник и спешили к унитазам, Рита могла беспрепятственно шарить в ридикюлях. Кстати, как правило, внутри были копейки, но порой попадались кошельки, плотно набитые деньгами.
     На следующий день Рита, сославшись на больные руки, которыми трудно удержать заставленный бутылками поднос, попросилась приглядывать за санузлами.
     Воскобойникова была достаточно умна, она не вытаскивала мобильные телефоны и не присваивала портмоне, просто вынимала пару купюр и имела весьма неплохую прибавку к жалованью.
     Пьяные женщины никогда не поднимали шум, наверное, утром, сделав ревизию кошельков, они полагали, что пропили больше, чем собирались, и забывали о деньгах.
     Рита воспряла духом и потеряла бдительность. Как-то раз в сортир вошла еле держащаяся на ногах девица, уборщица улыбнулась ей, подождала, пока любительница спиртного скроется в кабинке, и совершенно спокойно принялась шуровать в дорогой замшевой торбочке, брошенной посетительницей прямо на пол.
     Когда Риточка вытащила симпатичную стодолларовую бумажку, за ее спиной прогремел голос:
     - Внимание, вылетает птичка.
     От неожиданности девушка замерла, в то же мгновение сверкнула вспышка. Пьяная посетительница каким-то чудесным образом трансформировалась в трезвую особу с фотоаппаратом.
     - Попалась, милая, - сказала она.
     Рита отбросила деньги.
     - А чего?
     - По сумочкам лазишь! - гадко засмеялась "папарацци".
     - Я? Никогда!
     - Не ври! Фото есть! Ты со ста баксами.
     - Ну да, - залепетала Рита, - верно. Вы дописать ушли, кошелек выпал...
     - Сам собой?
     - Ага, раскрылся...
     - Понятно, - заржала девица, - а ты, значит, честная поломойка, подняла купюру и хотела ее на место положить, верно?
     - Точно!
     - Не смеши меня.
     - Ей-богу!
     Тетка скривилась.
     - Управляющему посетители жаловаться на воровство стали, вот меня и наняли "щипачку" поймать.
     Ловко я тебя развела? Теперь в ментовке на нарах спать ляжешь!
     Рита попятилась к двери.
     - Удрать без шансов, - пояснила девица, - отпустят лишь в том случае, если я скажу: ничего не вышло, не тронула она мою сумку.
     - Сколько хочешь? - прошептала Рита.
     - И че? У тебя деньги есть?
     - Нету, - ответила Рита, стараясь не зарыдать, - от нищеты на воровство решилась.
     - Да уж, - вздохнула "папарацци", - ты вообще кто?
     - Студентка театрального училища, - живо ответила Ритуся, забыв добавить, что ее давным-давно отчислили из учебного заведения, - сирота. Днем на лекции хожу, вечером и ночью работаю, как жива до сих пор, не понимаю. Другая бы давно от усталости померла.
     - Значит, тебе очень деньги нужны, - протянула сыщица.
     - Ага.
     - Так есть лучший способ их получить, чем в сортире кошельки тырить, - покачала головой новая знакомая, - ладно, жалко мне тебя, так и быть, помогу.
     
     Глава 16
     
     Девицу звали Кариной Родионовой, и она служила в рекламном агентстве "Вир". Кара привела к себе на работу Риту и объяснила той:
     - Нам нужны молодые, артистичные, не теряющиеся ни в каких ситуациях люди. Оплата труда великолепная, если удачно будешь справляться с заданиями оденешься, обуешься, купишь себе машину и от икры нос воротить станешь, надоест она тебе. Но имей в виду, никому ничего о нас не рассказываешь, кроме самой простой информации: работаешь в рекламном агентстве, сидишь за компьютером, плакаты макетируешь. Начнешь языком трепать... Впрочем, похоже, ты умная и понимаешь - альтернатива проста: либо очень большие деньги, либо ничего.
     - Я готова на все! - воскликнула Рита.
     - Ну и прекрасно, - кивнула Карина, - мы сработаемся.
     Первое задание оказалось довольно простым. Рите следовало отправиться на тусовку, познакомиться там с парнем, пообжиматься с ним в углу и незаметно подсунуть в пиджак кавалера небольшой пакетик, белый комочек, размером с ноготь.
     Никаких трудностей Ритуля не испытала и получила за работу такую оплату, что чуть не скончалась от счастья.
     Следующее дело оказалось посложней. Потребовалось понравиться пожилой даме и проникнуть в ее квартиру. Кроме Риты, участие в спектакле принимал подросток, бомжеватого вида парнишка лет десяти.
     Он подскочил к бабушке на улице, выдернул из ее рук сумочку и, провожаемый воплями: "Люди добрые, там моя пенсия!", бросился наутек. Рита, изображавшая из себя случайную прохожую, "догнала" вора, "отняла" сумку и вернула ее старухе. Та расплакалась от переживаний. Воскобойникова довела бабушку до дома и была приглашена откушать чайку. Уходя, Рита прилепила под столешницу нечто, больше всего похожее на пуговицу. Что это такое, она не знала, зачем понадобилось проникнуть на кухню к пенсионерке, не понимала, но, естественно, никаких вопросов не задавала.
     Риту волновали лишь деньги, получаемые за работу, а сумма возрастала с каждым разом, правда, и задания становились изощреннее, порой девушке требовалась немалая хитрость и умение вживаться в образ, чтобы успешно облапошить людей.
     То, что агентство "Вир" занимается темными махинациями, Рита поняла сразу. Впрочем, она не знала, может, в этой конторе и впрямь обслуживали клиентов, желающих оповестить рынок о своих товарах и услугах. Рита имела дело лишь с Кариной, более ни с кем она знакома не была. Кара давала ей задания, она же выдавала потом конверт с деньгами.
     Довольно скоро Рита начала жить припеваючи, свою службу она постыдной не считала и занималась ею с удовольствием. В Рите жила нереализованная актриса, ей нравилось изображать из себя другую личность, более того, похоже, Воскобойникова и впрямь обладала талантом, потому что исполняла "роли" убедительно, ей верили.
     Рита, страшно довольная работой, жила в свое удовольствие, потом вдруг случился простой. Кара не вызывала Маргариту целых две недели, и последняя, ощутив некоторое беспокойство, сделала то, чего не совершала раньше: приехала в офис "Вир" без приглашения и предварительной договоренности.
     В комнате обнаружились двое: мужчина, похоже, справивший сорокалетие, и девушка с бледным личиком. Парочка моментально замолчала, увидав Риту.
     - Вам кого? - поинтересовался дядька.
     - Карину, - тихо ответила Рита.
     - Ее нет, будет завтра. А в чем дело?
     - Да так, - пробормотала Маргарита, - э.., пустяк.
     - Передать что?
     - Спасибо, не надо, - вежливо отказалась Воскобойникова, внезапно пожалевшая о своем опрометчивым поступке. Ей решительно не понравился взгляд мужчины, он был тяжелый, какой-то липко опутывающий, и Рите стало не по себе.
     - Кара мне обещала по дешевке визитки сделать, - неожиданно соврала Рита, - вроде возможность такую имеет. Вчера с ней в кафе познакомились, поболтали, вот она и предложила: "Приходи, Таня, помогу, наше агентство много чего печатает".
     Взор дядьки потерял колючесть.
     - Завтра загляните, выполнит, раз пообещала.
     Кивнув, Рита ушла, очень надеясь, что Кара никогда не узнает о ее визите. Ругая себя за опасную инициативу, Воскобойникова зарулила в расположенное напротив агентства кафе и заказала салат.
     Но едва официантка приволокла тарелку с нарезанными овощами, как к столику подошла девушка, та самая, которая только что сидела в "Вире".
     - Меня зовут Олеся, - нервно сказала она, - а ты Таня?
     - Ну, - солгала Рита, - Таня, верно.
     - Похоже, нам надо поговорить, - все так же возбужденно сказала Олеся, - я сразу поняла, что не в визитных карточках дело. Ты, наверное, тоже обезьяна?
     - Кто? - изумилась Рита.
     - Брось, - отмахнулась Олеся и, оглядываясь по сторонам, зашептала:
     - Мишка тебе поверил, вроде так. А я нет, вот и глянула в окошко, прикинулась, что курю в форточку, увидела, как ты в кафешку зашла.
     Нам тут вместе сидеть нельзя. Значит, так, хочешь много денег? Миллионы?
     - Кто ж откажется? - усмехнулась Рита.
     - Ты уходи через парадную дверь, - зашептала Олеся, - я выйду через кухню. Встречаемся в восемь вечера в клубе "Ужас", это в Южном Бутове. Только никому ни слова! Ты вообще-то понимаешь, что нас обманывают?
     - Кто? - решила уточнить Рита. - Каким образом и зачем?
     - Все расскажу, - пообещала Олеся, - потом, в "Ужасе". Знаешь, почему они боятся, что мы познакомимся?
     - Кто боится? - окончательно потеряла нить беседы Маргарита.
     - Да хозяева! Ты кого в "Вире" знаешь?
     - Ну.., только свою начальницу.
     - Вот! И я тоже! Они понимают, если мы столкнемся, мигом повышения зарплаты потребуем, в общем, хочешь миллионы - приходи в "Ужас", - велела Олеся.
     Заинтригованная Риточка, слегка поколебавшись, явилась в клуб и поняла, что лучшего места для тайного свидания просто не найти. В полутемном подвале под оглушительные звуки музыки металась толпа полупьяной молодежи. Девушки забились на один из многочисленных диванов, стоявших вдоль стены, и, прижавшись друг к другу, начали беседу. Говорить пришлось, прижимая свои губы к чужому уху, конечно, противно, зато подслушать их никто не мог.
     Олеся оказалась более любопытной и пронырливой, чем Рита. Ей после устройства на работу захотелось выяснить, чем занимается "Вир", и она вполне преуспела в поставленной перед собой задаче.
     - Они и впрямь рекламируют всякую хрень, - жарко шептала Олеся, - придраться не к чему, платят налоги, чин-чинарем дело ведут. Вот недавно за кетчуп взялись, дикая гадость, но уже и домик сняли, и плакаты отпечатали. Только у "Вира" несколько офисов. Один большой, центральный, там тьма народа сидит, хренотой занимаются, слоганы выдумывают, тексты пишут, концепции составляют. Мы же с тобой, дуры, приходим в, так сказать, "дочернее отделение".
     Рита молча слушала Олесю, а та вываливала вороха информации. Оказывается, у "Вира" есть еще одно направление деятельности, сюда, кроме торговцев, жаждущих побыстрей всучить покупателям товар, типа йогуртов, обращаются и те, кому нужна, как бы это помягче выразиться, не совсем обычная помощь.
     Ну, допустим, вы имеете бабушку, вредную, противную старуху, которая терпеть не может внука. Лучше всего держаться от подобной родственницы подальше. Но пенсионерка богата, обладает квартирой, дачей, тугой сберкнижкой. Великолепно понимая, что финансовые вожжи самые крепкие, ласковая бабулечка лихо управляет родственниками, говоря им:
     - Завещание составлено, но кому отойдет богатство, не скажу. Старайтесь ухаживать за мной все, наследник один, но тот, кто особо мне угодит, тоже получит свой кусок, а может, и нет, все зависит от того, как мне забота понравится.
     Вот вы и нанимаете сотрудников "Вира", чтобы те проникли в квартиру бабки, не вызвав никакого подозрения у нее, и сунули нос в бумагу. Потому что, если основной куш должен отойти невесть кому, то зачем вам стараться и таскать старушонке дорогостоящие лекарства?
     Много чего делают сотрудники "дочернего отделения" агентства. Олеся, например, ухитрилась под видом дамы легкого поведения попасть в апартаменты некоего журналиста и, пока тот мылся в душе, распечатать на принтере одну недописанную статью.
     - Знаешь, сколько стоит в среднем услуга? - бубнила Олеся.
     - Нет, - прошептала Рита.
     - Десять тысяч! В долларах.
     - Bay! - воскликнула Рита.
     - Во точно, - кивнула Олеся, - я сама так же отреагировала! И кто основную работу делает? Мы!
     А что имеем? Крохи! Тебе какую сумму отваливают?
     - По-разному, - уклончиво ответила Рита.
     - В среднем триста баксов?
     - Ну.., да.
     - Сволочи! Мне тоже аналогичная ерунда достается, - подхватила Олеся. - Чем, например, Михаил занимается, ну, мой начальник? Клиентов ищет и ау!
     Договорится с человеком, лавэ сдерет, мне подачку швырнет. А Олеся, дурочка, рада стараться! Вот почему мы ни с кем, кроме своего "менеджера", не общаемся, боятся они, что потребуем зарплату повысить.
     - И сколько ты хочешь?
     - Половину! Пять им, пять мне. Очень даже справедливо, - в запале взвизгнула Олеся прямо в ухо Рите, - пусть спасибо скажут, что я скромная. По справедливости это им больше трехсот баксов не положено.
     - Столько не дадут, - Рита попыталась вернуть Олесю на землю.
     - Это если я одна требовать примусь, а коли вместе забузим, прибавки добьемся. Думаю, у них не так много обезьян.
     - Кого?
     - Идиоток вроде нас, делающих черную работу, мы с тобой мартышки, которые голыми лапами каштаны из огня мерзавцам таскают. Хорошо, что я с тобой случайно столкнулась, вместе ловчее успеха добиться.
     - Я тебе не союзница, - покачала головой Рита.
     - Почему? Трусишь, да?
     - Верно, боюсь.
     - Ерунда, нас не тронут.
     - Может, и так, только вон выгонят и других наймут.
     - Ну и пусть, - не сдалась Олеся, - а мы свое такое же дело откроем.
     - Что ты! Не получится!
     - Глупости.
     - Денег на расходы нет.
     - Они не нужны.
     - Да ну!
     - Точно. Объяву в Интернете повесим, - принялась уламывать Риту Олеся, - в бесплатную газету текстуху пошлем. Живо клиентура попрет, офиса нам не надо, с людьми и в метро побалакать можно. Сами с заданиями справимся, мы давно работаем, опыт имеем, а эти лишь бабло огребают.
     - Нет, они все организовывают.
     - Туфта. Миллионы заработаем.
     - Нет, совсем не так, - Рита предприняла еще одну попытку вразумить Олесю, - мы делаем лишь некоторую часть работы, общую картину дела не знаем, да и хорошо, что она нам неизвестна.
     - Значит, не хочешь?
     - Нет.
     - Денег куча!
     - Нет.
     - Ну и фиг с тобой, дурой, - взвилась Олеся, - силком в рай не тянут, сама займусь.
     Не попрощавшись, девушки разбежались в разные стороны. Рита шла к метро и хвалила себя за редкостную предусмотрительность. С таким человеком, как Олеся, связываться нельзя: глупа, болтлива, растрепала первой попавшейся на пути девушке об агентстве "Вир", о своих планах. Ничего хорошего у Олеси не получится, она лишится работы, останется на улице.
     Не так легко найти клиентов, и потом, надо знать, как организовать дело. Карина, отправляя Риту на задание, всегда давала исчерпывающие указания. Ну, допустим: "Надень красное короткое платье, парень, которого следует заарканить, тащится от подобной одежды".
     Дома Рите в голову пришла новая мысль: а вдруг Карина решила проверить сотрудницу? Вполне вероятно, что Олеся засланный казачок! Лишний раз похвалив себя за ум и находчивость, Маргарита легла спать.
     Утром ее разбудил звонок Карины.
     - Ты приходила в контору? - сурово спросила она.
     - Да, - честно призналась Рита.
     - Зачем?
     - Вас искала.
     - Цель визита? - каменным голосом чеканила Карина.
     - Думала, вы мой телефон потеряли, - лепетала Рита, - задания давно не получала, деньги у меня заканчиваются, я назвалась Таней и...
     - Знаю, - оборвала ее начальница, - больше так никогда не поступай, никто про тебя не забыл, отпуск дали.
     - Ой, не надо, я совсем не устала!
     - И проблема есть.
     - Какая?
     - Ну приезжай, - смилостивилась Карина.
     Когда запыхавшаяся Рита влетела в офис, Карина с легким раздражением воскликнула:
     - Есть одно дело, но выполнять его я буду сама, для тебя пока заказов нет.
     - Жаль, - приуныла Маргарита.
     Карина улыбнулась и выложила на стол конверт.
     - Держи.
     Внутри обнаружились деньги.
     - Спасибо, - обрадовалась Рита, - только я ничего пока не сделала.
     - Это премия, - пояснила Кара, - простой по моей вине случился. Ну не сволочь ли!
     - Кто? - заинтересовалась Рита.
     Очевидно, Карина была очень расстроена, потому что она вдруг весьма откровенно ответила подчиненной:
     - Была у меня одна тетенька, в загсе служила. Если человек скончался, его семье свидетельство о смерти выдают, а паспорт умершего забирают, его потом положено уничтожить. Но баба иногда документики нам продавала, отметит, где нужно, акт утилизации и вынесет удостоверение личности. Народу много разного мрет, и мужики, и женщины, старые, молодые. Помнишь, я тебе пару раз паспорта вручала?
     - Да, - кивнула Рита.
     - От той тетки документики пришли, хорошие, настоящие, ими можно спокойно пользоваться, не подделка. В общем, проблем у меня не имелось. И тут, бац, заболела эта дура гриппом и померла, в неделю убралась. В жизни б не подумала, что от инфлюэнцы откинуться можно. И теперь голову ломаю: есть заказчик, да и дело не слишком тяжелое, я с ним легко справлюсь, на раз. А документа нет. У меня железное правило - два раза с одним паспортом на дело не ходить. Не могу же я свое удостоверение личности показывать, а? Бизнес затормозил, клиент нервничает, я в тоске. Где документ добыть? Прямо мозги вскипели.
     - Я могу помочь, - воскликнула Рита.
     - Не выдумывай, - отмахнулась Карина, - нужен нормальный паспорт, не на принтере сделанный, а такой, чтобы не подкопаться. С одной стороны, его у меня могут и не попросить, с другой, нельзя избежать возможности подобной проверки.
     - У меня есть сестра, - сообщила Рита, - по возрасту вы примерно одинаковые, волосы вот только другого цвета и глаза.
     - Это ерунда! Легко можно загримироваться, - засуетилась Карина, - или вообще просто объяснить: изменила прическу, да цвет радужки на снимке не углядят, потом, фотки на документах жуть какие! Родная мать не узнает. Постой? С чего вдруг она тебе свой паспорт даст?
     - Возьму потихоньку, и все.
     - А если сестра шум поднимет? - проявила разумную осторожность Карина. - Сообщит, что ты украла документ.
     - Катька-то? - усмехнулась Рита. - Да никогда.
     Она дура, заметит пропажу не скоро, и потом, у нее на работе вечный бардак, подумает, кто-то из актеров спер. А вообще-то ей и в голову не придет о воровстве подумать. Катька растеряха, постоянно что-нибудь да посеет, напишет заявление о потере паспорта, и дело с концом. Уж я свою идиотку-сестрицу хорошо знаю.
     Карина кивнула:
     - Можно попробовать. Принесешь быстро паспортину, заплачу, как за целое задание.
     И Рита принялась действовать, сгоняла к Кате на службу и вполне удачно выкрала документ.
     
     Глава 17
     
     Обрадованная Карина выполнила обещание, Рита убрала полученные деньги, но особой радости не испытала. Ее грыз червяк под названием "жадность".
     Может, Олеся права? Вдруг "коллега" не соврала и хозяева "Вира" на самом деле имеют охренительные бабки за аферы?
     Продолжая мучить себя размышлениями на эту тему, Рита продолжала работать, но теперь хрустящие купюры, выдаваемые Карой, казались ей подачкой.
     Довольно долгое время Рита колебалась, старательно" выполняя поручения, но некоторое время назад решилась и сказала Карине:
     - Хочу квартиру менять, тесно в однушке.
     - Правильно, - одобрила начальница, - меньше чем в трех комнатах жить отвратительно. Спальня должна быть отдельно от гостиной и столовой.
     - Денег много надо, - подбиралась окольными путями к нужной теме Рита, - просто жуткие тысячи!
     - Да уж, - кивнула Карина, - новостройку за десять рублей не купить.
     - Верно! Не один миллион потребуется.
     - Точно.
     - А в однокомнатной плохо.
     - Согласна, спать лучше в отдельной комнате.
     Поняв, что разговор ходит по кругу, Рита, набрала полную грудь воздуха и выпалила:
     - Дайте мне денег.
     Карина вскинула брови:
     - Побойся бога, откуда такие средства взять? Сходи в банк, попроси, может, кредит дадут!
     Внезапно Рита обозлилась, да так сильно, что начисто потеряла способность владеть собой.
     - Ага, - зло воскликнула она, - все ты врешь! Сама по десять тысяч баксов имеешь, а мне ломаные копейки швыряешь! Придется делиться по-честному, пополам!
     Карина пару раз моргнула, потом абсолютно спокойно, с легким недоумением ответила:
     - Уж не знаю, кто тебе чушь про огромные заработки наплел. Я не в курсе, сколько хозяева имеют, да и не знакома с ними, общаюсь лишь со своим начальником, получаю за выполненное задание ту же сумму, что и ты, и работаю не меньше. Рита одно делает, Кара другое. Не нравится служба - уходи, никто тебя держать не станет.
     Рита осеклась.
     - Я просто пошутила, - постаралась она замять оплошность.
     Но Карина твердо сказала:
     - Езжай домой.
     - А задание?
     - Пока нету, - отрезала Кара, - простой у нас, мы от клиентов зависим, а они не всегда приходят!
     Пришлось Рите катить к себе. До четверга ее не беспокоили, потом позвонила Карина и сообщила:
     - Спасибо, мы хорошо вместе работали, но сейчас "Вир" закрывается.
     - Как это? - заорала Рита.
     - Просто. Прогорели, заказов нет.
     - Не правда! - завопила Воскобойникова. - Брешешь, меня вышвырнуть решили! Ну погоди, так просто я не успокоюсь!
     - Прощай, - твердо сказала Карина, - кстати, я к тебе очень хорошо относилась, намного лучше, чем ты заслуживала, не спрашивай почему, не поймешь!
     Но Рита уже была не способна адекватно воспринимать окружающий мир.
     - Сволочь! - заорала она. - Ну я вам отомщу, мало не покажется! А ты дура, дура, дура!
     - Наверное, так, - протянула Карина, - иначе бы мне не пришло в голову, сильно рискуя собственным здоровьем, сунуть тебе в почтовый ящик конверт. Понимаешь, я хочу предупредить тебя, исключительно из дружеского отношения.
     - Да пошла ты! - рявкнула Рита и, швырнув трубку, залилась рыданиями.
     Вот оно как, ее попросту выкинули вон, словно использованный носовой платок. И на что теперь жить?
     Время до обеда Рита провела в слезах, потом решила действовать. Кое-как умывшись, она ринулась в офис "Вира", но знакомая комната оказалась пустой, а на двери висело объявление: "Желающие арендовать площадь, обращайтесь к коменданту".
     Девушка бросилась к местному начальству и попыталась выяснить, куда подевались сотрудники "Вира", но толстый дядька спокойно ответил:
     - Понятия не имею.
     - Ну как же! - налетела на мужчину Рита.
     - Да очень просто, - пожал плечами тот, - какое мне до бывших арендаторов дело?
     - Но у лифта на доске объявлений до сих пор реклама "Вира" висит! - возмутилась Рита.
     - И чего? Это место на год продается всем тем, кто его купит, - отбил мяч комендант, - "Вир" по январь заплатил, значит, будет сообщение маячить, пока ему срок не выйдет!
     - Немедленно снимите, - затопала ногами Рита, - они негодяи!
     - Девушка, - нахмурился мужчина, - есть договор, деньги уплачены. Ежели вас в этом агентстве обманули, ступайте в суд, чего ко мне привязалась? Начнешь бузить - охрану позову! Ну народ, соображенья никакого, взяли моду скандалы закатывать. Вчера пришли на фирму, торгующую лампами, жаловаться, в понедельник мужик приперся, дверь ему железную криво поставили. Я же тут ни при чем, просто за зданием слежу, являюсь комендантом, завхозом.
     Неожиданно к Рите вернулась способность трезво мыслить, и она отправилась восвояси. До вечера Рита шаталась по улицам, потом поехала домой.
     Войдя в родной подъезд, Маргарита открыла почтовый ящик и нашла там запечатанный белый конверт. Рита не удивилась, многие фирмы сейчас не скупятся на рекламу и рассылают москвичам листовки, буклеты и купоны на скидку. Не придав значения корреспонденции, Рита бросила ее в кухне на столе и надорвала конверт лишь спустя часа два.
     На столешницу выпала фотография, Рита вгляделась в снимок и взвизгнула. На глянцевой, блестящей бумаге было изображение могилы. Простой железный крест, воткнутый в невысокий холм, и табличка: "Евсеева Олеся". Чуть ниже имени указаны годы жизни - девушке едва исполнилось двадцать лет.
     Тут только Рита вспомнила свой утренний разговор с Кариной и фразу, оброненную бывшей начальницей про сунутое в почтовый ящик письмо. Значит, Олеся умерла! Или ее убили?
     Рита рухнула на стул и принялась тупо разглядывать снимок. Внезапно ей стало так страшно, как никогда, девушка поняла, что произошло с "коллегой".
     Скорей всего, Олеся высказала свои требования начальству, принялась настаивать на повышении вознаграждения, может, она знала намного больше о работе "Вира", чем рассказала Рите. Олеся в пылу наговорила Михаилу всякого, небось стала грозить разоблачением. Глупая девица надеялась на неплохой куш, она наивно полагала, что испугает мужчину и тот повысит "оклад" слишком информированной сотруднице. Но Михаил, или некто, стоящий над ним, предпочел иной путь. Наверное, Карина по непонятной причине и впрямь хорошо относилась к Рите, если не побоялась предупредить ее об опасности.
     Неделю Рита безвылазно просидела дома, но затем, окончательно проголодавшись, решилась высунуться на улицу. До магазина Воскобойникова бежала, натянув на лицо козырек кепки, но никто не обратил на девушку ни малейшего внимания. Через пару дней Рита успокоилась и начала носиться по Москве в поисках работы.
     Но зря она, потеряв бдительность, разрешила себе возвращаться домой поздно вечером. Путь от метро к дому Воскобойниковой пролегает по широкому, людному даже в ночное время проспекту, но большинство жильцов, желая сократить дорогу, кружат проходными дворами с темными закоулками. Рита тоже хотела поскорей оказаться в своей уютной квартирке и, наплевав на соображения безопасности, поспешила не по освещенной магистрали.
     Дальнейшее известно - откуда ни возьмись появился парень и, скрутив Риту, начал выдирать у нее из ушей серьги. Девушка сначала оцепенела, но потом стала яростно сопротивляться, последнее, что она хорошо помнила, была резкая боль, разлившаяся по лицу.
     Очевидно, бандит принял потерявшую сознание жертву за мертвую, потому что, когда Рита пришла в себя, около нее никого не было. Воскобойникова сумела чудом добраться до дома, в подъезде она вновь свалилась без чувств и не помнила, как была доставлена в больницу.
     - Найдите их и посадите, - шептала Рита, - всех.
     - Фамилию Карины знаете? - спросил я.
     - Родионова.
     - А данные Михаила?
     - Нет. Но есть центральный офис "Вира", там наверняка можно отыскать их следы, - ответила девушка.
     Я вздохнул.
     - Лишь при условии, что этот "Вир" на самом деле связан с тем, в котором работали вы.
     - Накажите их, - требовала Рита, - посадите на Двадцать пять лет, они сволочи!
     - Вы, в некотором роде, тоже окажетесь виноватой, - напомнил я.
     - С какой стати? - возмутилась Рита. - Я пострадавшая сторона, меня убить хотели! Вы просто обязаны защищать свидетельницу!
     Я закашлялся. К сожалению, я плохо знаком с действующими в нашей стране законами и понятия не имею, имеется ли в России программа защиты свидетелей.
     - Вы же сами выполняли для "Вира" кое-какие, не всегда благовидные задания, - вырвалось у меня, - украли у своей сестры паспорт, подсовывали посторонним людям нечто, явно противозаконное и нехорошее, а теперь, испугавшись, хотите...
     Рита неожиданно села, потом снова шлепнулась на подушку.
     - Уходите.
     - Но...
     - Ничего я вам не говорила.
     - Однако беседа началась, - попытался я вытрясти из Воскобойниковой то, о чем она не пожелала рассказать, - давайте попробуем ее развить до завершения.
     Рита продолжала молча лежать в койке, уставив забинтованное лицо в потолок. Наверное, только сейчас до нее дошло, в какую глупость она вляпалась. Рите вообще, похоже, свойственно сначала действовать под влиянием порыва злобы и лишь потом, спустя достаточно длительное время, остыв, думать о содеянном.
     Рита отправилась требовать повышения зарплаты к Карине, потом испугалась и решила замять ситуацию.
     Теперь вот, горя желанием отомстить хозяевам "Вира", сгоряча растрепала "следователю" правду о себе.
     Рита повернула ко мне почти полностью забинтованную голову.
     - Вы все врете, я сейчас молчала, ничего не сказала. И потом, мне колют сильнодействующие лекарства я не отвечаю за свои слова! Понятно? Убирайтесь вон, иначе такой крик подниму!
     Что оставалось делать? Я вышел в коридор, двинулся к выходу и увидел за столиком поста медсестру, но не девушку в хирургической пижамке, а весьма полную особу в белом халате. Перед ней стоял взлохмаченный потный парень с папкой под мышкой.
     - Ничего не понимаю, - злилась тетка, - какая милиция? Кто вас вызвал? Ну есть у нас Воскобойникова Маргарита. Только я никому не звонила, эта больная не в том состоянии, чтобы интервью раздавать.
     - Я не журналист, - спокойно ответил юноша, - вот удостоверение. Отсюда вызов поступил, сообщили, что Маргарита Воскобойникова желает дать показания.
     - Никого я не звала, - начала сердиться медсестра.
     - Звонки регистрируются.
     - И что?
     - Ваши обращались.
     - Тут без меня никто ничего не предпринимает, врачи ушли, на этаже лишь двое работников: я и практикантка.
     - Значит, она звонила!
     - Не может такого быть!
     - Позовите студентку, - холодно велел мент.
     Баба повернулась и заорала, словно пастух, обнаруживший, что буренки удрали в неизвестном направлении:
     - Королькова! Сюда!
     - Бегу, - донеслось в ответ.
     В конце длинного коридора показалась стройная фигурка, я моментально узнал девушку, проводившую меня к Рите, и, вовсе не желая попасть в неприятную ситуацию, быстрым шагом, почти бегом, пронесся мимо бабищи в халате на выход.
     ...Нора, которой я позвонил, едва оказавшись на улице, молча выслушала меня, а потом протянула:
     - Хорошо, возвращайся домой.
     - Можно мне заняться своими делами? - поинтересовался я. - Или вечером придется еще куда-то ехать?
     Нора поцокала языком.
     - Ты отправишься домой к нашему заказчику Игорю, но сначала мне потребуется кое о чем поразмыслить, думаю, визит состоится поздно. Пока можешь балбесничать, кстати, что собрался делать?
     - Одежду покупать, - спокойно ответил я.
     И ведь не солгал. Вот если бы Нора поинтересовалась, кого я надумал приодеть, мне пришлось бы активизировать фантазию.
     
     ***
     
     Среди несомненных достоинств Лизы есть одно, особенно ценное. Госпожа Рокотова никогда не опаздывает. Если договорились на определенный час, то можете быть уверены, за три минуты до установленного срока мило улыбающаяся Лиза подойдет к месту свидания. Не подвела она и сегодня.
     - Здравствуй, дорогая, - старательно изобразил я радость, - с чего начнем?
     Бывшая любовница протянула бумажку.
     - Тут я составила небольшой список, лишь самое необходимое, крайне нужное. Очень хорошо понимаю, твои финансовые возможности не слишком велики, но ради счастья ребенка я готова терпеть неудобства.
     Я уткнулся глазами в реестр: "1. Шуба длинная.
     2. Полушубок "автоледи", можно из дешевого меха, к примеру, из норки.
     3. Пальто. 4. Куртка-пуховик.
     5. Кожаная телогрейка. 6. Сапоги - девять пар".
     - Почему такое количество уличной обуви? - вырвалось у меня.
     Лиза кивнула:
     - Понимаю твое удивление, обуви и впрямь хочу взять мало, сказала же, не собираюсь тебя грабить, только самое необходимое. Ботфорты под мини-юбку, казаки с мехом, замшевые на шпильке, белые на платформе, черные "чулком", лаковые на случай оттепели, коротенькие на шнуровке под брюки, джинсовые для сухой погоды и облегченные, предназначенные для машины. К последним никаких претензий нет, они будут под сиденьем, я привыкла переобуваться, садясь за руль.
     - Муж оставил тебе машину? - несказанно удивился я.
     Лиза еще шире распахнула свои и без того огромные глаза.
     - Этот человек, забыв о том, как я отдала ему себя без остатка, выгнал меня за порог голой. Представляешь, сейчас приехала на метро и даже повеселилась, ощутила себя инопланетянкой! Сделала столько интересных открытий! Во-первых, мужчины не уступают женщинам место, а во-вторых, у людей в вагонах такие лица, мрачные до жути, словно на похороны катят. Почему все они такие злые?
     А с какой стати пассажирам подземки ликовать?
     Отработали тяжелый рабочий день за маленькую зарплату, впереди вечер, наполненный монотонными домашними обязанностями. Проверят у детей уроки, помоют посуду после ужина и бухнутся спать, даже кино по телику смотреть не станут, потому что завтра вновь рано вставать на службу. Не все же, как Лиза, валяются в кровати до полудня, а потом, побывав в салоне красоты, отправляются в ресторан. Кое-кому приходится стоять у станка, учить детей, шить одежду, тачать ботинки... Кстати, о последних!
     - Зачем тебе тапочки для авто?
     - Тапочки! Фу!
     - Извини, конечно, но, как ее ни обзови, подобная обувь ни к чему, машина отсутствует, - напомнил я.
     - Ты не собирался купить мне тачку? - в полном изумлении воскликнула Лиза.
     Я закашлялся.
     - Речь ведь не идет о колесах, которых я на самом деле достойна, - мирно заворковала бывшая любовница, - очень хорошо понимаю, даже ерундовина всего за сто тысяч долларов тебе не по карману!
     - Ерундовина всего за сто тысяч долларов? - в ужасе повторил я.
     - Ну да, - кивнула Лизавета, - я уже говорила, что умею по одежке протягивать ножки, поэтому, так и быть, согласна на мидл-класс, нечто вроде скромненького джипа.
     Я прислонился к колонне из искусственного мрамора. Сказать Лизе правду? Моих накоплений едва хватит на самую дешевую машину российского производства или на иномарку, чей день рождения пришелся на начало девяностых годов прошлого века.
     - Но, насколько я понимаю, - ровным тоном вещала Лиза, - автомобиль на этом рынке не продается.
     - Мы находимся сейчас в одном из самых крупных, весьма дорогих торговых центров Москвы, - напомнил я.
     - Да? - с неподражаемой интонацией спросила Лиза. - Надо же, никогда о нем ранее не слышала!
     Впрочем, я в основном ходила в бутики Третьяковского проезда и "Крокус-сити Молл" <Самые дорогие магазины столицы, цены в которых давным-давно обогнали цены Лондона, Парижа и Нью-Йорка.>. Ладно, соглашусь с тобой, чем еще раз продемонстрирую великолепный характер и абсолютную неконфликтность нрава. Хорошо, ты привел меня в дорогой, в твоем понимании, шикарный магазин, но автомобилей тут нет, тогда пошли по отделам.
     Я тяжело вздохнул:
     - Знаешь, давай начнем с э.., пуховика! Вон вполне симпатичный, в витрине.
     - Ничего. - достаточно равнодушно кивнула Лиза, - можно глянуть, и недорого совсем, какие-то пятьдесят пять тысяч!
     Я снова лишился дара речи, а Елизавета, вцепившись в мою руку, ринулась к большому стеклу, за которым стоял непропорционально длинный манекен.
     - Но, Ваня! - в полнейшем негодовании заявила она, внимательно рассмотрев одежонку. - Это же стоит всего пять тысяч пятьсот рублей! Издали я не сумела нули как следует посчитать!
     - Разве это плохо? - воспрял я духом. - Симпатичная вещица и за приемлемую цену.
     Лиза тяжело вздохнула:
     - Ужасно! Ну что ж! Господь посылает каждому посильный крест! Я не конфликтна! Хорошо! Верхней одежды пока не надо! Подожду конца месяца, когда твой счет пополнится. Все-таки муженек позволил эту рванину прихватить!
     Я окинул взглядом совершенно новую шубейку из серой норки, в которой была Лиза, и промолчал. В душе царило смятение. Милая, улыбчивая, веселая, необременительная любовница с каждой секундой становилась все больше и больше похожа на Николетту.
     Может, конечно, бог и дает каждому человеку посильную ношу, только я, очевидно, слаб духовно и физически, с меня хватит одной маменьки.
     - Так что пока я перебьюсь и в убогих тряпках, но босиком ходить не способна, - заявила Лиза и, чеканя шаг, двинулась к отделу, над входом в который ярко горела надпись из разноцветных лампочек "Элитная обувь итальянского производства".
     
     Глава 18
     
     Ровно через час я, заплатив в кассу огромную, на мой взгляд, сумму, решил собраться с мужеством и сказать Лизе - Дорогая, увы, в отличие от твоего мужа я не способен сразу выбросить на шмотки немереные тысячи, давай пока остановимся.
     Кстати, мне еще предстоит приодеть Веру, девушка, наверное, уже спешит сюда, но вот об этом факте Лизе знать совершенно незачем, надо просто каким-то образом уговорить бывшую любовницу вернуться домой.
     - Теперь туда, - голосом генерала, командующего парадом, возвестила Лиза и рванулась в сторону магазинчика, украшенного кружевными лифчиками и прозрачными трусиками. - Белье - это все! Ты же не захочешь иметь дело с особой, у которой под платьем панталоны "прощай, молодость"? Ведь верно, а?
     Влекомый Лизой, я, так и не сумев сообщить о нокауте своего кошелька, вошел внутрь пространства, набитого разноцветными тряпочками, и сел на круглый диванчик, где уже возвышался огромный, толстый лысый дядька.
     Лиза стала расхаживать по залу, громко вещая следовавшей за ней по пятам продавщице:
     - Фу! Фиолетовое дешевка! Розовое уродское! Кто догадался нашить бисер на стринги?
     Я ощущал себя не слишком комфортно. Да еще Лиза иногда вскрикивала:
     - Ваня, как тебе такой комплектик? - чем повергала меня в окончательное уныние.
     В конце концов я вытащил мобильный и сделал вид, что изучаю эсэмэс-сообщения. Никто и не думал их мне посылать, пришлось пялиться в пустой экран, но это было все же лучше, чем разглядывать прозрачные гарнитуры.
     - Маша, долго еще? - взревел сидевший на противоположном конце дивана толстяк. - Целый день трусы щупаешь!
     - Папочка, не злись, - защебетала хрупкая блондиночка, выскакивая из примерочной кабинки, - уже все! Девушка, дайте чек моему мужу!
     - Слава богу, - пропыхтела гора жира и взяла протянутую ей бумажку, - эка ерунда, всего две тысячи! Кстати, у вас в евро?
     - Мы в кокарах, - заулыбалась продавщица.
     - Что ж за страна такая - Кокар? - изумился толстяк.
     - Просто ввели свою единицу, кокар, она равна одному евро.
     - Все жульничаете, - ухмыльнулся мужчина и вытащил кредитную карточку.
     У меня закружилась голова, хорошенькая блондиночка держала в руках несколько лоскутиков. И это стоит пару тысяч в европейской валюте?!
     - Ваня, нравится? - зачирикала Лиза, размахивая темно-фиолетовым куском щелка - Нет, - заорал я, - ужасно! Отвратительно! Тебе такое совершенно не пойдет!
     - Очень даже модно, - хором завозражали торговки, - новая коллекция!
     Я притих. Сейчас Лиза притащит на кассу стог из нижнего белья, и выйдет конфуз. Нет, в кошельке еще есть деньги, более того, я имею так называемые "государственные средства", ассигнации, выданные Норой на непредвиденные расходы. Только первых явно не хватит на оплату бюстгальтеров, а вторыми я не имею права распоряжаться на собственные нужды. Ну почему я не могу сейчас встать, вытолкать Лизу из магазина и, как следует встряхнув, сказать:
     - Денег у меня нет, придется умерить аппетит.
     Кстати, я не сумею обеспечить тебе тот уровень жизни, на который ты рассчитываешь, Я не олигарх, не владелец заводов, банков или подземных недр, являюсь скромным служащим, существующим на зарплату!
     - И мне эта дрянь не по вкусу, - заявила Лиза, - сплошная дешевка, недостойная тела женщины. Пошли отсюда.
     Испытывая настоящую радость, я подхватил пакеты с обувью, выскочил из бутика и услышал звонок телефона.
     - Ванечка! - запела из трубки Вера. - Уже тут стою, ты где?
     Я глянул на часы. Боже! И впрямь пора бежать ко второй претендентке на звание мадам Подушкиной.
     - Ну, - наседала Вера, - эй, слышишь?
     - Слышу, - эхом отозвался я.
     - И чего?
     - Я слегка задерживаюсь.
     - Ну и ладно, - без всякой обиды сообщила Вера, - тут на первом этаже кофе варят, сяду, полакомлюсь.
     Я сунул сотовый в карман и повернулся к выжидательно глядящей на меня Лизе.
     - Извини, дорогая, срочно вызывают на работу.
     - Да?
     - Не могу остаться.
     - Да?
     - Давай провожу тебя до такси!
     - В наемной, воняющей бензином машине я не поеду никогда!
     - Тогда в метро.
     - О-о-о! С этим огромным пакетом? Ну и магазин, всю обувь в один мешок пихнули!
     - Твои покупки я заберу с собой и привезу вечером.
     - Ну.., ладно. Пошли на первый этаж, там кофе дают!
     - Нет! - закричал я.
     Лиза вздрогнула.
     - Ваня, что случилось?
     - Э.., ничего!
     - Тогда почему ты столь бурно реагируешь на мое естественное желание съесть пирожное?
     - А.., о.., у, - замямлил я, - понимаешь, я вчера разговаривал со Славой Минаевым, своим приятелем, он именно в этом заведении отравился эклером с несвежим кремом. Не стоит даже проходить мимо отвратительного трактира, в котором подают испорченную гадость.
     Лиза кивнула:
     - Верно. Отстой, он и есть отстой! Магазин дерьмовый, и кафе такое же, лучше загляну в свое любимое, на Тверской. Дай денег!
     - Сколько?
     - Фу, Ваня, ну и вопрос! Ерувдишку, на кофеек.
     Я протянул Лизе тысячу.
     - Издеваешься, да? - с обидой воскликнула экс-любовница.
     Тут я не выдержал и опрометчиво заметил:
     - Вроде раньше мы с тобой преспокойно заглядывали во всякие заведения для студентов и с удовольствием ели жареную курицу с картошкой.
     Лиза выпятила нижнюю губку.
     - Ну, положим, с удовольствием бройлера употреблял ты, я просто сопровождала кавалера. Да, подобное времяпрепровождение иногда кажется забавным, но только иногда, постоянно я не собираюсь лопать фаст-фуд, да и будущему малышу такая диета ни к чему. Имей в виду, я сейчас должна иметь все самое лучшее, иначе рожу больное существо!
     Почти опустошив мое портмоне, Лизавета ушла.
     Я рысью сбегал к машине, запихнул в багажник большой пакет, набитый обувью, и, не вытерев вспотевший лоб, ринулся в кафе, где сидела Вера.
     - Ванечка, - помахала она мне рукой, - пошли.
     - Сейчас, только заплачу за кофе.
     - Не надо, милый.
     - Почему?
     - А я ничего не заказывала, лучше деньги на покупки придержать, - пропела девушка, быстро поднимаясь со стула, - побежали скорей!
     Через полчаса мне стало понятно, что Вера диаметральная противоположность Лизе. Девушка шарахалась в сторону от витрин, приговаривая:
     - Во, прям с ума посходили! Ваще оборзели! Ну и цены!
     В конце концов мы набрели на некую лавчонку, на двери которой висело объявление "Все ботинки по триста рублей".
     - Это не дорого? - с тревогой спросила Вера.
     Я ощутил себя Крезом и возвестил:
     - Нет, милая.
     В ту же секунду Вера повисла у меня на шее.
     - Ты любишь свою кисоньку, да? Назвал "милой"!
     Я вывернулся из цепких объятий.
     - Давай решим вопрос с сапогами. Думается, не следует заходить внутрь сей торговой точки.
     - Но почему?
     - За три сотни сегодня нельзя приобрести приличную обувь, скорей всего там на прилавках изделия из прессованного картона.
     Но Вера не пожелала слушать доводов разума, с самой счастливой улыбкой на мордочке нырнула в полуоткрытую стеклянную створку, мне ничего не оставалось, как идти за ней.
     Вера была не похожа на Лизу не только в финансовом вопросе. В лавчонке она провела ровно десять минут, быстро пронеслась по залу, схватила самые простые сапожки и ботиночки, еще пару домашних тапочек. Примерять отобранное она отказалась, сославшись на стандартность ноги.
     Продавщица с улыбкой поместила покупки в большой белый пакет с ярко-красной надписью "Магазин магазинов", точь-в-точь такую же упаковку получила некоторое время назад Лиза. Очевидно, все бутики универмага были обязаны упаковывать вещи в одинаковую тару.
     - У тебя еще остались деньги? - осторожно спросила Вера. - Можно в пиццерию заглянуть? Вон туда, на втором этаже.
     - Без проблем, - улыбнулся я и поплелся в харчевню.
     Не прошло и пятнадцати минут, как меня стало подташнивать. И не от слишком жирной пиццы, а от общения с Верой. Спутница говорила без умолку, ее речь, обильно пересыпанная словечками "супер", "прикольно", "прикинь" и "отстой" сначала забавляла, потом начала нервировать. Я хотел было закурить, чтобы слегка успокоиться, вынул сигареты и вдруг ощутил грусть.
     Вот две девушки, вернее, молодые женщины, по-своему милые и приятные. Лиза из хорошей семьи, получила соответствующее воспитание и манеры, с ней не стыдно появиться в обществе, пойти на премьеру в театр. Лизавета не вызывает никакого отвращения в спальне, в моей бывшей любовнице нет ни грамма вульгарности, но... Но жить с ней постоянно невозможно. Она ленива, крайне эгоистична и считает, что мужчины рождены для того, чтобы обеспечивать дамам шикарную жизнь без забот и хлопот. Представить Лизу на кухне, чистящей картошку или моющей полы, так же невозможно, как увидеть бабочку со шваброй.
     Вера же явно из другой стаи: образования никакого, манеры удручающие. Только что она ничтоже сумняшеся вытерла нос тыльной стороной ладони, и, похоже, Верочка ничего в своей жизни не читала, глянцевые журналы для девиц не в счет. Зато Вера хозяйственна, знает цену деньгам и пытается обо мне заботиться. Когда официант принес пиццу, девушка воскликнула:
     - Ванечка, давай отрежу тебе с левой стороны, туда, похоже, больше колбаски положили.
     Она не стала демонстративно ждать, пока кавалер начнет, как принято по этикету, ухаживать за дамой.
     Нет, Верочка, руководствуясь простонародными правилами, сама схватилась за нож и положила на тарелку "жениха" лучший кусочек. Вера твердо усвоила генетически полученную от предков-крестьян установку: мужик - кормилец, его беречь надо, пахарь первый получает суп.
     Если воспользоваться сравнениями из животного мира, то Лиза более всего походит на райскую птичку, чахнущую без корма и внимания, абсолютно бесполезную, но красивую диковину. А Вера - обычная курица, таких в каждом дворе десяток, держат их за отличную яйценоскость и неприхотливость, забудешь насыпать несушке вкусных зернышек, так она не расстроится, поковыряет землю и сама найдет прокорм.
     Женщины разные, но ни одна мне не подходит. Так чего я хочу? Экзотический цветок? Вот она, Лиза. Здоровую рабочую лошадку? Вот она, Вера, ан нет, капризному Ивану Павловичу подавай третий вариант, чтобы была красива, умна, способна поддерживать беседу и вовремя замолчать, обладала бы манерами светской дамы и благородством души, имела образование и увлекающую ее работу. Я ищу не эгоистку, не нахалку, не хамку, а приветливую особу, умеющую вести хозяйство, знающую цену деньгам, в меру сексуальную, не истеричную, желательно с тихим голосом, любящую вечера дома, с книгой, без телевизора, при этом не синий чулок и не зануду. Хорошо бы невесте суметь наладить контакт с Николеттой. Даме должно быть не больше сорока и не меньше тридцати лет. И еще! Никаких детей от предыдущих браков, лучше будет, если наследников не появится вообще, я нечадолюбив, совершенно не хочу детей и жениться тоже ни на ком не желаю. Может, я урод, а? Ну отчего даже мысль о подходе в загс вызывает у меня приступ язвы желудка?
     И что мне делать в создавшихся условиях?
     Вера дернула меня за рукав.
     - Согласен?
     Я стряхнул с себя оцепенение.
     - Вы о чем? То есть ты о чем?
     - Дашь мне рекомендацию?
     - Куда?
     - Ванечка! Ведь только что объяснила! Хочу пойти в домработницы, но без отзыва с прежней службы не возьмут. Я скажу, что убирала у тебя, лучше стану у хозяйки полы мыть, чем снова в магазин отправлюсь.
     - Никогда!
     - Но почему?
     - Что за работа поломойкой!
     - Не могу сидеть у тебя на шее, хочу сама на ногах стоять!
     - Лучше выучиться, получить достойную профессию.
     - Ой, мне наука в голову не лезет, вон Славка отправил меня в колледж, дизайнером стать велел. И че?
     Ой, там такие дуры учились! Прикинь...
     Я снова перестал слушать Веру. На меня навалилась тупая усталость и какая-то несвойственная мне депрессивная безнадежность. Все люди нормальные, женятся, рожают детей, а я отщепенец, может, попытаться изменить себя? Расписаться с Верой и начать тихую жизнь мещанина?
     Перед глазами мигом развернулась картина. Обрюзгший от домашних пирогов и жирных супов Иван Павлович сидит в кресле с газетой в руках. У его ног, на ковре, весело возятся детки: мальчик и девочка, очаровательные карапузики. На диване, с вязаньем в руках, сидит слегка раздобревшая, но по-прежнему симпатичная Верочка, ее глаза устремлены в телевизор, на экране которого бушуют мексиканские страсти.
     - Милый, - нежно воркует Верочка, - хочешь печенье с чаем?
     Я ласково улыбаюсь и...
     Внезапно картина исказилась. Иван Павлович вскочил на ноги, газета упала на пол.
     - Как вы мне надоели! - завопил господин Подушкин. - Печенье, блин! Ну ваше! Жри сама!
     Вера испуганно заморгала, дети зарыдали...
     Я встряхнулся, прогоняя наваждение. О господи!
     Ну и чушь мне привиделась. Слово "блин" я произношу крайне редко и лишь в его прямом значении, ну, когда хочу употребить в пищу блинчики с мясом или вареньем...
     Окончательно из раздумий вырвал меня мобильный, который бодро заиграл танец с саблями Арама Хачатуряна. На том конце провода была Нора.
     - Слушай внимательно, - велела хозяйка, - с самого начала я пошла не туда. Нет бы мне понять:, оживших фобий не бывает. Эта Франсуаза никакая не глухонемая, и не Франсуаза она вовсе, а девчонка, ловко сыгравшая написанную для нее роль. Ее внедрили в дом к Игорю, чтобы украсть некую ценную вещь, ну как у этих, несчастных...
     - Гали и Миши Кусковых?
     - Да, вероятно, что эта лже-Катя, обокравшая доверчивую пару, и Франсуаза одно и то же лицо. Рита Воскобойникова знала ее под именем Карины. Доказательств у меня нет, просто ощущение. Следовательно...
     - Мне ехать в центральный офис агентства!
     - Ваня, не сыпь глупостями. Обращаться в "Вир" после того, что мы узнали, опасно, - рявкнула Нора, - да и, скорей всего, сотрудники ничего не подозревают о "дочернем" предприятии и темных делишках. Нет, пойдем иным путем. Поезжай к Игорю, он тебя ждет, поговори с ним и попытайся выяснить две простые вещи. А) Кому он рассказывал о Франсуазе? С кем поделился психологической проблемой? Кто был в курсе его мании? Именно этот человек каким-то образом связан с происшедшим. Б) Чем обладает Игорь? Какие ценности хотела спереть у него Франсуаза? Может, она их стащила, да Игорь не рассказал нам о пропаже. Ясно?
     - Более чем, - бодро воскликнул я, чувствуя, как оцепенение покидает тело.
     - Тогда вперед и с песней, - велела хозяйка.
     
     ***
     
     - Извини, - радостно сказал я Вере, - мне пора.
     - Да? Куда? - разочарованно протянула та.
     - На работу.
     - Так поздно?
     - У меня ненормированное служебное время.
     Вера кивнула:
     - Ясно, я почапала домой.
     Следующие пять минут мы посвятили глупому спору. Я настаивал на такси, Верочка желала ехать на метро. В конце концов пришли к консенсусу: девушка воспользуется подземкой, а я, закончив дела, привезу ей пакет с обновками.
     Перед тем как подойти к эскалатору, спускавшему пассажиров вниз, Вера неожиданно спросила:
     - А кто же у тебя дома готовит, хозяйка?
     Я улыбнулся:
     - Нет, конечно, домработница имеется.
     - С вами живет?
     - Да.
     - Вот и мне бы так устроиться, - вздохнула Вера, - к приличным людям, и спокойно ждать, пока твоя мать помрет. Чует мое сердце, не даст она нам пожениться, старая лысая жаба!
     Высказавшись, Верочка ступила на эскалатор и скоро исчезла из виду. Я пошел к машине. Старая лысая жаба! Вот уж на кого Николетта совершенно не похожа, так это на подобное существо, толстое и пучеглазое. Маменька сохранила девичью фигуру, и потом, вы встречали волосатых лягушек? Квакушки, как правило, лишены растительности на теле. Вера, похоже, не сильна в зоологии, а еще она груба и несдержанна.
     Я сел в машину, повернул ключ, услышал ровное ворчание мотора и решил прогреть двигатель. Вот уж кто лишится чувств при известии о моей женитьбе, так это маменька. Причем Николетта рухнет по-настоящему, наверное, впервые в жизни потеряет сознание, а не изобразит обморок. Маменьке не придутся по вкусу ни Вера, ни Лиза: первая слишком не похожа на Николетту, вторая слишком на нее смахивает.
     Кстати, почему матушка молчит? Отчего не звонит Ване не устраивает скандалов? Ох, нехороший симптом, после абсолютной тишины в природе, как правило, начинается смерч.
     
     Глава 19
     
     Игорь жил в центре, в доме, построенном, похоже, в тридцатых годах прошлого века.
     - Быстро добрались? - спросил он, вешая мою куртку на древнюю вешалку. - Пробок нет?
     - Не поверите, ни одной, - улыбнулся я, проходя на кухню, - отчего-то мне казалось, что вы обитаете в спальном районе.
     Хозяин вытащил нарезанную колбасу, поставил чашки и пояснил:
     - Там у меня пекарня.
     - А-а, - протянул я, - ясно.
     - Может, сначала кофейку с бутербродами, а потом уж о делах потолкуем? - радушно предложил Игорь.
     В желудке заворочался непереваренный кусок пиццы, к горлу подступила изжога.
     - Лучше просто чай без еды, - попросил я.
     - Нет проблем, - ответил Игорь, - выбирайте, вон пакетики.
     Несколько мгновений мы болтали о пустяках: погоде, нечищеных дорогах, шипованной резине и горе-водителях, не умеющих справляться с автомобилем в гололед. Потом я окинул взором стены и воскликнул:
     - Какие у вас необычные картины!
     - Это карты, - пояснил Игорь.
     - Да? - изумился я. - Но на них фигуры!
     Игорь улыбнулся, потом снял небольшой эскиз и положил передо мной.
     - Смотрите.
     Я принялся разглядывать полотно. Тщательно выписанный замок, лес, узенькие тропиночки, маленькие человечки, занятые работой. Один, похоже, давит виноград, другой тащит мешок, третий держит в руках нечто, отдаленно напоминающее ружье.
     - Это копия карты поместья графа де ля Кру, - пояснил Игорь, - сделана она была в восемнадцатом веке неизвестным специалистом. Похоже, де ля Кру был богат, чего только у него не было. Вон там хозяйственные постройки, а левее пруды, небось хозяин любил свежей рыбкой баловаться. Впрочем, тут, на кухне, самые простые экземпляры, пойдемте в кабинет.
     Я покорно последовал за хозяином, очутился в просторной комнате и ахнул: все стены увешаны картами, да так тесно, что рамы, в которые они заключены, соприкасаются друг с другом.
     - Мой отец, Федор Петрович Самойлов, был страстным собирателем карт, - пояснил Игорь, - собственно говоря, из-за этих бумажек у них с мамой жизнь и порушилась.
     Внезапно меня осенило.
     - Наверное, они дорогие!
     - Карты? Конечно, правда, тут копии, но еще более ценится информация. Вы вообще что знаете о кладоискательстве? - прищурился Игорь.
     Я развел руками:
     - Ничего. В детстве, как и все, наверное, читал книгу Стивенсона "Остров сокровищ", пятнадцать человек на сундук мертвеца, Билли Боне, черная метка...
     - Вот из-за этого Билли Бонса отец и погиб, - мрачно сказал Игорь.
     - Как это? - изумился я.
     Самойлов вытащил сигареты.
     - Могу рассказать. Дурацкая, в принципе, история. В вашей семье душевнобольные были?
     - А что, я похож на человека с нарушенной психикой? - удивился я.
     - Бога ради, не обижайтесь, - поднял вверх руки пекарь, - я глупо выразился. Просто, если кто-то из ваших родственников имел несчастье сталкиваться с большой психиатрией, то имя Федора Петровича Самойлова, доктора медицинских наук, ему очень хорошо знакомо. Отец всю жизнь проработал в психиатрической клинике, понимаете, какая это тяжелая служба?
     Я кивнул:
     - Предполагаю, что не сахар, постоянное общение с тяжелобольными людьми и их родственниками угнетает.
     Игорь выдохнул облако дыма.
     - Верно, а еще отец владел гипнозом, он пытался, помочь несчастным всеми доступными методами. Говорил о такой, совершенно неприемлемой в те годы советской медициной науке, как психотерапия, о том, что шизофрения, как это ни дико, может иметь вирусную основу.
     Вам уже, наверное, стало понятно, что Федор Самойлов был не совсем ординарным специалистом, его не слишком любили большинство коллег, спокойно прописывающих людям таблетки и уколы, зато Самойлова обожали родственники недужных. Среди них о Федоре ходили легенды. Дескать, посмотрел профессор в глаза больному, а тот вздрогнул и стал нормальным. Конечно, это было не так, но на прием к Федору записывались за несколько месяцев. Если бы он захотел, то мигом бы обрел материальное благополучие, в советские времена медики охотно принимали конверты с купюрами, правда, стяжательством занимались не все, кое-кто не брал "борзых щенков", и Самойлов был из их числа.
     Дрогнул он лишь один раз, когда пожилая дама, сына которой Федор успешно избавил от реактивного психоза, принесла ему старинную карту. Федор Петрович несколько дней просидел с лупой над изображением, занятие захватило психиатра, с тех пор он и стал коллекционером.
     Жена Самойлова, Анна, только качала головой, ее муж и без того маленькую зарплату начал отдавать своему хобби. В доме резко накалилась обстановка, впрочем, скандалы были нечастыми, Анна любила супруга и понимала, что тому следует изредка расслабиться. Просто порой ее охватывало настоящее отчаянье: подраставший сын постоянно рвал брюки и разбивал ботинки, ей самой требовалось иметь на службе приличный вид, семья должна была питаться, снимать на лето дачу, и все это на деньги Анны, потому что пятнадцатого и второго числа Федор, приходя домой, торжественно заявлял:
     - Вот! Глядите, какая красота!
     И на стол ложилась очередная карта. Аня злилась, начиналось выяснение отношений. Через пару лет положение изменилось, потому что теперь Федора интересовали лишь карты, указывающие путь к кладу.
     Началось все вполне невинно и опять с родственницы больного, в руки Самойлова вновь попала карта.
     К тому времени по Москве широко разнесся слух: профессор не берет ни деньги, ни конфеты, ни коньяк. Может вышвырнуть в коридор дарителя совместно с подношением, хочешь угодить доктору, подари ему план местности. И началось! Чего только не понанесли врачу люди, в основном это были перерисованные от руки плакаты, висевшие в местных краеведческих музеях, что-то типа "Село Банькино до революции".
     Федор Петрович благодарил и складывал подношения в папки.
     Однажды Аня вошла в кабинет мужа и горестно сказала:
     - Лето на носу, где дом снимать будем?
     - Где хочешь, дорогая, - привычно бормотнул Федор.
     - Где хочу, так вопрос не стоит, - сердито отбрила жена, - где получится, - Пожалуйста, я не против любого места, ищи!
     - Я ищи?
     - Ну да!
     - Почему я?
     Вопрос поставил профессора в тупик.
     - Кто же тогда? - воскликнул он.
     - Ты, - последовал спокойный ответ.
     - Я?
     - Ты, - повторила Аня, решившая воспитать мужа, - один раз в жизни позаботься о семье.
     Федор Петрович затравленно огляделся.
     - А где искать?
     - Понятия не имею, - отрезала Аня.
     И тут взгляд профессора упал на расстеленный перед ним план.
     - Вот, - обрадовался психиатр, - село Обухове, Московская область. Нина Андреевна Караулова! Она мне эту карту подарила и сказала: "Приезжайте на лето, может, клад найдете, говорят, его у нас хан Батый закопал!"
     Аня покрутила пальцем у виска.
     - Ты от своих больных дурью заразился!
     Но Федор уже не слышал супругу, он вновь схватился за лупу.
     В конце мая Самойловы и впрямь уехали в Обухово, и то лето Игорь запомнил отлично: они с отцом искали клад. Сначала папа беседовал со стариками, потом тщательно изучил план, оставшийся у Нины Андреевны от деда, затем отец с сыном побывали в местном музее, одним словом, дел хватило до сентября. Аня не перечила новой забаве мужа, пусть развлекается, человек не способен жить в постоянном напряжении, к тому же Федор все свободное время проводил с сыном.
     Самое интересное, что за день до отъезда в Москву мужская часть семьи Самойловых таки нашла "захоронку". Федор отрыл неподалеку от церкви глиняный горшок, набитый ломаными железками. Там были обрывки цепочек, нечто, похожее на монеты, все в очень плохом состоянии, но местный краеведческий музей с удовольствием купил находку. Федору и Игорю заплатили двадцать пять рублей, как раз хватило на обновки к новому учебному году для парнишки.
     Аня только посмеялась, слушая восторженные возгласы мужа и сына. Если бы она знала, во что трансформируется смешная на первый взгляд забава, то собственноручно изорвала бы карту деревни Обухове, чтобы никогда не встречаться с Ниной Андреевной Карауловой и не допустить инфицирования мужа бациллой кладоискательства.
     После того лета Самойлов-старший стал слегка сдвинутым человеком. Дома никогда не имелось денег, впрочем, отсутствием средств Аню было не удивить, но теперь к нищете добавилось еще и одиночество. Муж постоянно колесил по стране, все свободное время Федор отдавал безумному хобби - поиску кладов.
     Игоря отец с собой не брал, но иногда рассказывал сыну удивительные, захватывающие истории, в которых правда переплеталась с вымыслом. Игорь отлично помнил их. Папа сокрушался, что не имеет возможности отправиться на Эгейское море, где якобы утоплены корабли аргонавтов. Федор так долго и подробно, повествовал об этом казусе, что Игорю стало казаться: он великолепно знаком с древними греками, а Язон <Язон, или Ясон, - в древнегреческой мифологии предводитель аргонавтов, отправившихся за золотым руном.> приходится ему кем-то вроде дяди.
     Но самое огромное впечатление произвела на мальчика история пирата Тима. По уверениям папы, это был реально существовавший персонаж, жуткая личность, пьяница и бабник. Ростом под два метра, Тим возвышался над толпой малорослых по тем временам мужчин. Пират носил за поясом с десяток пистолетов и во время боя с огромной скоростью менял их, стреляя с двух рук почти автоматными очередями. Но самое ужасающее впечатление производила густая, иссиня-черная борода разбойника, закрывавшая поллица и спускавшаяся почти до пояса. Собираясь вступить в бой, Тим вплетал в нее фитили и поджигал, из. гущи волос начинали валить клубы. Теперь представьте, что испытывали матросы торговых кораблей, когда перед ними возникало огромное существо, изрыгающее ругательства и пули, окутанное сизым дымом.
     Многим начинало казаться, что они уже в аду и видят самого дьявола.
     Тим был жесток и со своими людьми, не щадил ни мужчин, ни любовниц. Обычным его развлечением являлась стрельба в пол, перед перепуганной насмерть девушкой.
     - Давай пляши, - вопил пират, паля из пистолетов.
     Захватив корабль, Тим убивал команду и пассажиров, а найденное золото с драгоценностями прятал в сундук, потом, взяв с собой матроса, ехал на некий остров, где приказывал подчиненному рыть яму, дабы спрятать сокровище.
     Когда тяжелая укладка устанавливалась на дне, Тим стрелял своему помощнику в затылок. Несчастный падал прямо на сундук, а пират забрасывал яму землей, во все горло распевая придуманную им самим песню:
     - Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хохо, и бутылка рома.
     Тут следует добавить, что, выполнив погребальную процедуру, Тим спокойно опустошал емкость с крепким напитком, швырял пустую посуду оземь и плыл к себе домой.
     Тима боялись до одури, но нашелся один пират, Билли Боне, который остался жив после рокового выстрела в затылок. Он ухитрился вылезти из могилы, выздороветь и составить план всех мест, куда Тим прятал сокровища. Билли повезло, его забрал с необитаемого острова английский корабль. Очевидно, хитрецу и везунчику Бонсу удалось протащить на судно кое-какие драгоценности, потому что, прибыв в Лондон, он спустя некоторое время открыл паб <Паб - пивная.>, остепенился, женился, завел детей, разбогател и умер на собственной кровати, оплакиваемый родственниками, получив у церкви отпущение грехов.
     Тим погиб в бою, местонахождение острова, где закопано огромное количество золота, неизвестно, карта, составленная Билли Бонсом, пропала.
     - Папа, - воскликнул, первый раз услышав сию историю, Игорь, - это же почти роман Стивенсона "Остров сокровищ". Очень похоже, там один из героев Билли Боне!
     Федор обнял сына.
     - Правильно! И это лишний раз доказывает - сокровище есть! Стивенсону рассказали о событиях либо сами очевидцы, либо их родственники, но писатель не историк, в голове литератора правда перемешивается с ложью, и получается книга. Кстати, Билли Боне реальная фигура тех далеких лет, ладно, ты ступай, мне пора работать.
     Вот с тех пор Федор начал искать клад пирата Тима.
     Он рылся в архивах, прочитал кучу книг, вылавливая из каждого издания крупицы знаний, и в конце концов спустя несколько лет напряженной работы пришел к выводу: остров существует на самом деле, более того, он находится.., в Крыму!
     Взяв на работе в кассе взаимопомощи в долг, Федор отправился на юг, Игоря он с собой не позвал, средств для двоих на поездку не хватало. Аня, давным-давно переставшая ждать от мужа заботы, резко сказала:
     - Давай договоримся, если там, на острове, пусто, ты перестанешь заниматься кладоискательством. Посмотри на нас с сыном: у мальчика брюки заштопанные, у меня чулок целых нет.
     - Не переживай, - засуетился профессор, - нам, конечно, весь клад не положено иметь, но и оговоренных законом процентов хватит до конца дней. Хотя лично мне деньги не нужны, увлекает процесс поисков.
     - А лично мне рубли очень пригодятся, - вознегодовала Аня, - тебе масло на хлеб купить. Значит, так, либо привозишь клад, и я молчу, либо забываешь о дурацком времяпрепровождении с киркой, лопатой и картами.
     - Как хочешь, дорогая, - смиренно ответил Федор и отбыл в Крым.
     Не было его целое лето, психиатрам в советские бремена полагался не двадцатичетырехдневный, а намного больший отпуск, к тому же Самойлов взял еще месяц за свой счет.
     Домой Федор явился в начале сентября, загорелый, худой, с горящими глазами.
     - И где клад? - ехидно спросила Аня, оглядывая потрепанный рюкзак мужа.
     - Я его нашел!
     - Да ну? - изумилась супруга. - Покажи!
     - Пока не сумел достать!
     - Ой, не ври, - обозлилась Аня.
     - Нет, точно, - заверил ее муж, - просто остров ушел под воду, правда, неглубоко, но без акваланга там делать нечего. На следующее лето продолжу поиски, кстати, познакомился с замечательным человеком...
     И тут мама, не дослушав историю, закатила такой скандал, что Игорь, испугавшись, удрал из дома.
     
     Глава 20
     
     После выяснения отношений Аня переехала спать в гостиную, но с Федором она официально не развелась, более того, продолжала готовить на всех и исправно стирала рубашки профессора. Вот только оставаться с мужем наедине жена не собиралась. Но Самойлову-старшему, похоже, было наплевать на все, кроме сборов на остров сокровищ.
     На следующее лето он опять рванул в Крым, но на этот раз экспедиция закончилась быстро.
     Десятого июня Ане позвонила женщина и сказала:
     - Звать меня Надей, Федор Самойлов у нас второй год подряд комнату снимает. Ты его жена?
     - Да, - испуганно ответила Аня.
     - Приезжай скорей, твоего в больницу поместили, он со скалы свалился, чуть не утоп, - заголосила Надя, - Хорошо, люди увидели и вытащили.
     Бедному Игорю в тот день пришлось пережить сразу два шока. Первым было известие о несчастье с отцом, а вторая новость оказалась вообще сногсшибательной. Едва положив трубку на рычаг, мама снова схватила ее и сказала:
     - Константина позовите. Костя, беда у меня, Федор разбился!
     Поговорив по телефону, Аня кинулась собирать сумку, на ходу раздавая Игорю указания:
     - Так! Кошку кормить не забывай, вечером долго не гуляй, если один ночевать боишься, можешь Валеру в гости позвать, я к папе полечу.
     - А билет? - спросил Игорь.
     - Как-нибудь, - лихорадочно бормотала Аня, - упрошу кассира или спекулянта найду.
     - Мам, у нас денег нет, - напомнил сын.
     - Костя поможет, - отмахнулась Аня.
     - Это кто?
     Анна замерла, потом вдруг сказала:
     - Ладно, ты уже большой. Федор хороший человек, гениальный доктор, только муж из него никудышный, мы с ним в одной кровати давно не спим, понимаешь?
     Игорь растерянно кивнул, а Аня, ошарашенная известием о несчастье с мужем, продолжала разговаривать с подростком не как с сыном-школьником, а как со взрослым мужчиной.
     - Бросить Федора на произвол судьбы я не могу, - поясняла мать, - он погибнет, чаю себе заварить не Умеет, да и благодарна я ему за многое, за тебя в частности, вот и живем, словно муж с женой, только интимных отношений у нас нет. Оно бы и ничего, со многими такое в браке случается, и не постель главное, но мне без мужчины плохо, физически, голова болит, раздражительная делаюсь, поэтому в моей жизни появился Костя. Он хороший человек, все понимает, на разводе не настаивает, хотя, конечно, был бы рад жениться на мне, несмотря на то что я его старше, Костя молодой мужчина.
     Игорь только хлопал глазами, он, естественно, знал о том, чем занимаются наедине мужчина и женщина, но то, что его мама тоже грешит ЭТИМ, ему и в голову не приходило. У матери есть любовник! Просто невероятно, она же мама! И потом, она уже старая, ей недавно исполнилось тридцать восемь лет.
     - У тебя папа на двадцать лет старше мамы, - закончила рассказ Аня, - Федор мне и впрямь теперь отцом стал, я его уважаю, ценю, принимаю таким, какой есть, но естество-то не убьешь. Впрочем, тебе меня пока не понять, мал еще.
     С этой фразой мама ушла из квартиры, а Игорь остался переваривать невероятную информацию.
     Костя, несмотря на то что был простым шофером, а не профессором, оказался почти всемогущим человеком, он в два счета организовал такое сложное дело, как перевоз сильно покалеченного мужа своей любовницы из Крыма в Москву. Федора доставили в клинику и стали лечить. Все тот же Костя буквально поставил на уши лучших врачей столицы, и через некоторое время Федор оказался дома, правда, в инвалидной коляске.
     Настали совсем тяжелые времена, Аня по-прежнему разрывалась на двух работах, мужу теперь требовались дорогостоящие лекарства. Костя, правда, предлагал материальную помощь, но Аня гордо отказалась, сочтя, что лечить мужа на деньги любовника непристойно.
     Очутившись в родных стенах, профессор не стал унывать, он по-прежнему изучал карты. Один раз Аня, придя домой сильно уставшей после особо напряженного рабочего дня, сорвалась. Обнаружила мужа, сидящего с лупой над очередной пожелтевшей бумажкой, и заорала:
     - Чтобы я этой гадости больше не видела!
     Игорь никогда до сих пор не наблюдал маму в таком состоянии. Федор тоже перепугался, он моментально швырнул на карту газету и сказал:
     - Не нервничай, дорогая, я нашел сокровище, осталось лишь взять его!
     И тут Аня окончательно потеряла разум, она кошкой метнулась в свою спальню, потом вернулась на кухню и, бросив на пол какую-то железку, завизжала:
     - Сокровище! Это дрянь!
     - Милая, - попытался вставить слово профессор.
     Куда там! В Аню словно бес вселился, всегда спокойная женщина принялась бить посуду, рвать занавески, швыряться предметами.
     - Это истерический припадок, - мгновенно поставил диагноз отец, но больше он ничего сказать не смог, потому что женушка опустила на голову мужа сковородку. Федор всхлипнул и потерял сознание.
     Аня заорала и кинулась в ванную, из санузла полетели звон и вопль.
     - Повешусь, утоплюсь! Жалейте потом!
     Игорь схватился за телефон. Хоть парнишка и был напуган почти до обморока, но сообразил: ни милицию, ни "Скорую" звать нельзя, первые способны увезти маму в отделение, а вторые в психушку. Подросток решил обратиться к Косте. Номер любовника обнаружился в записной книжке мамы. Константин, выслушав сбивчивые объяснения мальчика, коротко сказал:
     - Бегу.
     Он и впрямь, похоже, бежал, потому что влетел в квартиру Самойловых через четверть часа после звонка Игоря.
     При виде высокой, плечистой фигуры у мальчика сразу стало спокойно на душе, к тому же Константин оказался совсем молодым. Костя мгновенно выбил дверь в санузел, умыл Аню, потом, влив в нее сто граммов водки, отнес на кровать и сунул под одеяло.
     Федору Костя промыл ссадину на затылке и оптимистично пообещал:
     - Заживет, как на собаке!
     После наведения порядка Костя сел за стол, Игорь бросился заваривать чай, а Федор начал рассказывать о кладоискательстве.
     Сын, давно привыкший к историям папы, не слушал Федора, зато Константин заинтересовался.
     - Это что? - спросил он, указывая на железку, которую в самом начале скандала швырнула на пол Аня.
     - О! - резко оживился Федор. - Игоряша, подними.
     Подросток покорно выполнил приказ и положил на стол нечто, больше всего похожее на ошейник, украшенный висюльками со здоровенными стекляшками.
     - Это доказательство моей правоты! - с горящими от возбуждения глазами заявил Федор. - Билли Боне составил правильную карту, она у меня в руках. Не спрашивай, как добыл ее, я несколько лет потратил на поиски, оттолкнулся от широко известной детали: старшая дочь Бонса вышла замуж за русского купца и отправилась жить в Россию. Кроме того, я хорошо знал, что клад спрятан в Крыму, ну и пошло-поехало.
     В общем, обнаружил я потомков женщины, одну старую-престарую бабку, которая давным-давно измучила правнуков маразматическими историями о несметных сокровищах, что якобы принадлежат их семье.
     Древняя старуха постоянно тыкала всем в нос ветхой Библией, уверяя, что эта книга передана ей ее прабабкой и что там, на одной из страниц, имеется подробный рассказ, как добраться до несметных богатств.
     В общем, не стану вдаваться в детали, ей-богу, они неинтересны, уясним только, что Федор получил бумаги, отыскал остров и понял, что нужная его часть ушла под воду, неглубоко, но для поисков необходим акваланг. Мужчина раздобыл подводное снаряжение и в первый же день вытащил из морской пучины ожерелье. Серебро сильно потемнело и стало похоже на железо, камни потеряли блеск, но в руках умелого ювелира изумруды с рубинами снова засияют.
     - Это лишь очень скромная находка, - вещал Федор, - если бы со мной не случилось несчастье, мы бы сейчас получили несметные деньги. Но, увы, драгоценности останутся на дне, я пытался обратиться к археологам, звонил в Академию наук, однако меня попросту высмеяли, когда услышали имя пирата Билли Бонса, сказали: "Вы, похоже, Стивенсона обчитались".
     Ну как объяснить людям: сокровище есть, карта расшифрована, осталось лишь спуститься под воду!
     Игорь посмотрел на гнутую железку с мутными стекляшками и чуть не заплакал. Бедная мама! Да отец натуральный сумасшедший! Говорят, с психиатрами случается такое, лечат чужое безумие и в конце концов сами лишаются разума! Эта невзрачная штука - сокровище!
     Константин тяжело вздохнул, подмигнул Игорю и со страшно серьезной миной заявил:
     - Вот это да! Можно мне ожерелье с собой на денек забрать? Приятелю покажу, он ювелир, пусть оценит.
     - Конечно! - обрадовался Федор. - Буду только РЗД, может, тогда Аня мне поверит!
     Через неделю Костя приехал к Самойловым и сказал Федору:
     - Вещь подлинная, ей цены нет!
     - Вот видишь! - обрадовался инвалид. - Давай тебе карту покажу!
     - Хорошо, - кивнул Константин, - только дверь в ванную починю.
     Профессор начал шуршать бумагами, а Костя пошел в комнату к Ане, позвал Игоря и сказал:
     - Небось понимаете, что ожерелье дрянь?
     - Ну да, - кивнула Аня.
     - Похоже, кто-то из девушек в воду уронил, - пояснил Костя, - года два-три тому назад Правда, украшение серебряное, но камни обычное стекло - Угу, - бормотнула Аня - Я не сомневалась в этом. Федор сошел с ума!
     - Значит, так, - подвел итог Костя, - я переезжаю жить к вам, все равно Игорь знает, что к чему, а тебе с инвалидом одной не справиться.
     - С ума сошел! - подскочила Аня. - Что люди скажут: при живом супруге еще другого мужика завела, молодого.
     - Наплевать нам на всех, - отмахнулся Костя, - впрочем, если хочешь, можешь развестись, и мы поженимся. Только все равно с Федором в одной квартире жить придется, не бросить же убогого!
     Аня сначала заплакала, а потом сказала:
     - Хорошо.
     Развод прошел тихо, свадьбу отметили незаметно и зажили большой, дружной семьей. Через некоторое время Игорь с горечью понял: отец и впрямь умалишенный.
     Федор по непонятной причине начал считать Аню своей дочерью, а Константина зятем. Иначе, как "сыночек", он второго мужа своей жены не звал. Игоря бывший психиатр держал за внука, впрочем, иногда брал его за руки и говорил:
     - Ты самый хороший У Игоря сжималось сердце, с каждым днем он любил отца все больше и больше. Впрочем, и Аня, и Костя трогательно заботились о профессоре. Особых денег в семье не водилось, пенсия Федора почти целиком уходила ему на лекарства, но с каждой получки бывшая жена и ее новый муж покупали что-нибудь, как они говорили, деду. Это могли быть шоколадные конфеты, до которых Федор стал большим охотником, или байковая, уютная пижама. Распорядок дня семьи был подогнан под нужды инвалида, его никогда не оставляли одного, и Аня не ленилась готовить Федору его любимые пирожки с капустой Единственное, что она отказывалась делать, это слушать рассказы бывшего мужа о кладах. Но тут на помощь приходил Константин, он исправно внимал профессору и с огромным интересом изучал карты.
     К весне у Игоря в голове все перемешалось, ему стало казаться, что Аня и Костя его мама с папой, а Федор дедушка. Мальчик стал звать отца "деда", а тот совершенно спокойно отликался:
     - Ау, мой родной.
     В начале июня Федор начал беспокоиться.
     - Когда мы поедем на остров? - без конца вопрошал инвалид.
     Аня и Костя, как могли, успокаивали профессора, но тот стал проявлять агрессию.
     - Мой клад! Вдруг его кто другой отроет! Костя, ты обещал!
     В конце концов "зять" не выдержал и сказал Ане:
     - Давай свожу его на море.
     - Матерь Божья, - всплеснула руками Анна, - он же в коляске.
     - Ну и что? Внесу в поезд, там вытащу, эка проблема, - пожал плечами Костя, - я здоровый!
     - А до вокзала как его доставить? - продолжала возмущаться Аня.
     Костя призадумался.
     - Попрошу на работе "рафик", - сообразил он, - туда и коляска войдет, мне дадут, я у начальства на хорошем счету! Да ты не дергайся, Анюта, я все устрою.
     Может, деду полегчает, ишь, извелся весь, скатаю его в Крым, пусть на море поглядит, и опять год спокойно пройдет, психа-то не переспорить!
     - Хорошо, - неожиданно сказала Аня, - только и я с вами.
     - Здорово, - обрадовался муж, - вместе и отдохнем.
     Игорь хотел было закричать: "А я?" - но вовремя вспомнил, что денег в семье мало, и прикусил язык.
     Если разбираться в ситуации, Костя прав, деда необходимо отправить на побережье, он успокоится. Мама тоже нуждается в отдыхе, и вообще они вместе с Костей нигде не были, Игорь же молодой, он и подождать может, какие его годы, случится у него еще и Крым, и Кавказ, и любовь.
     Костя великолепно организовал дело, где-то раздобыл денег, достал билеты туда-обратно, и пятого июня вся семья, за исключением Игоря, погрузилась в "рафик". За рулем сидел один из сослуживцев Кости, вызвавшийся помочь коллеге.
     - Ты тут, сынок, без нас не балуйся, - начал читать наставления Костя.
     - Не маленький уже, - буркнул школьник.
     - Так был бы маленький, я б и переживать не стал, - вздохнул Костя, - смотри не кури!
     - Ага.
     - Водку не пей.
     - Угу.
     - Компании шумные не собирай.
     - Ладно.
     - Всю ночь напролет не гуляй.
     - Угу.
     - Девочек не води.
     - Ага.
     - Деньги трать аккуратно.
     - Угу.
     - Купи презервативы.
     - Костя! - в полном возмущении закричала Аня. - Ты чему ребенка учишь?
     - А чего, - пожал плечами мужчина, - я в его возрасте ого-го, шорох наводил, пусть думает, перед тем как...
     Аня пихнула мужа в "рафик" и повернулась к красному от смущения Игорю:
     - Садись, сынок.
     - Я с вами не поеду, - быстро ответил Игорь, совершенно не желавший весь путь до вокзала слушать родительские нотации, - мне в школу надо идти, велено парты из класса в подвал таскать, ремонт начинается.
     - Ну раз так, давай поцелуемся, - высунулся из микроавтобуса Костя.
     Но Игорь быстро убежал в подъезд, он слегка разозлился на Костю. Ну зачем тот при всех завелся с нравоучениями?
     Долгое время потом Игорь корил себя, почему он не обнял, не прижал к себе отчима, ставшего ему роднее отца, отчего надул губы? В конце концов, Костя просто кудахтал, как наседка, демонстрируя тем самым заботу о мальчике. По какой причине Игорь обиделся? Ну что ему стоило подойти к Косте и сказать:
     - Я тебя люблю.
     Этих слов Костя так и не дождался от пасынка, потому что до вокзала "рафик" не доехал. Шофер микроавтобусика внезапно умер за рулем, его поразил инсульт. Ни Костя, ни Аня, ни тем более Федор не поняли, по какой причине машина вдруг резко взяла влево и вылетела на встречную полосу движения, по которой, как назло, несся грузовик-цементовоз. Водитель и сидевший около него Константин погибли мгновенно. Федор и Аня, сильно покалеченные, были доставлены в больницу.
     Когда рыдающий от страха Игорь принесся в клинику, его не пустили к маме.
     - Ты уже взрослый, - мрачно сказал врач, - и должен понять, мы не боги. Состояние Анны Самойловой оценивается как крайне тяжелое.
     - Она выживет? - наивно спросил Игорь.
     Доктор крякнул:
     - Прилагаем все усилия. Хочешь повидать отца?
     - Костя умер, - попятился Игорь.
     - Речь не об отчиме, а о твоем родном папе, - пояснил врач.
     Игорь кивнул, и его отвели в палату. Федор оказался в сознании, более того, он выглядел практически здоровым, только на лбу виднелась закрашенная зеленкой ссадина.
     - Деда, - бросился к нему Игорь.
     Федор обнял сына, прижал к себе, потом отстранил и сказал:
     - Костя и Аня погибли.
     - Мама жива! - возразил подросток.
     - Нет!
     - Да.
     - Ты ее видел? - тихо спросил Федор.
     - Не пустили, - отчего-то шепотом ответил Игорь, - сказали, плохая совсем.
     - Значит, скончалась, - подытожил профессор, - остаешься ты, любимый мой, один.
     - Папочка, - кинулся на шею отцу Игорь, - замолчи.
     - Я умираю.
     - Вовсе нет, - начал плакать Игорь, - ты здоров, просто голову ушиб.
     - Слушай внимательно. Все-таки я был врачом и хорошо понимаю, мои часы сочтены, - протянул Федор.
     - Папа! - попробовал возмутиться Игорь, но вдруг у него все завертелось перед глазами, потом надвинулась чернота и наступила тишина. Очнулся Игорь на каталке в коридоре, рядом стоял хмурый доктор.
     - Мама умерла, - прошептал парень.
     - Пока нет, - сообщил эскулап, - скончался ваш отец, аневризма аорты, ничего поделать не смогли.
     
     Глава 21
     
     Прошло несколько лет после того трагического июня, но Игорь не переставал удивляться, вспоминая события прошлых дней. Ну почему отец, меньше пострадавший в катастрофе, умер, а мама, стоявшая двумя ногами в могиле, вдруг резко пошла на поправку?
     Может, там, на небе, и впрямь есть некто, распоряжающийся человеческими судьбами, и он рассудил, что Анна здесь, на земле, нужнее Федора, по крайней мере Игорю.
     Самойловы жили тихо, Аня работала, поднимала на ноги сына. Замуж она больше не выходила, любовников в дом не приводила, из веселой, слегка безалаберной хохотушки Анна превратилась в мрачную, очень правильную особу, безостановочно сыплющую замечаниями. Игорь лишь удивлялся метаморфозе, которая случилась с мамой, та всего за несколько месяцев, проведенных в клинике, превратилась в нравоучительную старуху. Едва Игорь собирался выйти из дома, как мама начинала зудеть:
     - Не ходи близко у домов, с крыши может сосулька упасть!
     Впрочем, в теплое время года речь шла о кирпичах, но суть дела от этого не менялась.
     - Хорошо, - терпеливо отвечал сын и брался за ручку двери, но мама хватала его за одежду и продолжала:
     - Дорогу переходи только под землей, поверху даже на зеленый свет не ходи, вдруг кто-то из водителей за рулем пьяный, такому плевать на правила.
     Игорь, хорошо понимая природу маминого страха за него, терпеливо кивал головой, он надеялся, что со временем Аня слегка отойдет, но ситуация только усугублялась.
     Игорю нельзя ездить в метро - может засыпать тоннель, или упадет эскалатор. Нельзя также покупать продукты в мягких упаковках, их легко проткнуть шприцем и впрыснуть внутрь яд, абсолютно исключено поздороваться с любым человеком за руку, потому что очень многие болезни легко передаются таким образом. Когда Игорь, заработав первые деньги, решил сделать маме сюрприз и купил ей взамен продавленной софы новый красивый диван, Аня несколько месяцев отказывалась сесть на него, талдыча, словно заевший магнитофон:
     - Из чего его сделали? Небось радиоактивные материалы использовали.
     Любой более или менее подкованный в области психиатрии врач сразу бы посоветовал показать Анну специалисту, но Игорь думал, что мама никак не может оправиться от аварии, и особо не переживал.
     В конце концов, Анна вела себя совершенно адекватно а то, что она всего боится, объяснимо.
     Но потом случилось событие, мигом раскрывшее Игорю глаза. Как-то раз студеным январским днем он прибежал домой с работы раньше, чем рассчитывал, - и обнаружил маму в прихожей. Одетая в ситцевое, легкое платьишко, Аня застегивала босоножки.
     - Ты ждешь гостей? - удивился Игорь.
     - Нет, - спокойно ответила мать, - я уезжаю.
     - Куда? - окончательно изумился парень.
     - По делам.
     - В босоножках?
     - Так жарко ведь, - пояснила Аня, - вон она в сарафане.
     Сначала Игорь не сообразил, кто такая "она в сарафане", но потом увидел на тумбочке журнал с фотографией красивой брюнетки. Девушка, с виду ровесница Игоря, была в сильно открытом красном бархатном платье, шею смуглянки украшало ожерелье, очевидно, очень дорогое. Под снимком шла подпись: "Арина Гофмайстер, единственная дочь Бориса Гофмайстера, красавица на выданье. Кому она достанется: принцу или чудовищу?"
     - К ней поеду, - пояснила Аня.
     Игорь потряс головой.
     - К этой девушке?
     - Ну да, - кивнула мама.
     - Ты ее знаешь?
     - Нет, - спокойно ответила Аня, - но вот об отце ее слышала, он украл наш клад. Пусть вернет, бог с ним, с ожерельем, мне деньги нужны.
     Игорь схватил маму за руку.
     - Пошли чаю попьем.
     - Нет, я тороплюсь.
     - Мама, на дворе январь, а ты нацепила босоножки, - попытался воззвать к голосу рассудка Игорь.
     Аня засмеялась:
     - Дурой меня считаешь? Эта Арина в платье, тепло сейчас.
     Растерявшийся Игорь все же сумел удержать мать дома, он почти силой отволок Аню на кухню и сунул ей чашку с чаем. Мама отхлебнула из бело-синей посудины и засмеялась:
     - Полагаешь, я сумасшедшая?
     - Ничего такого я не думаю, - буркнул Игорь, понявший - мать окончательно теряет рассудок.
     - А вот и нет, - весело заявила мать, - знаешь, кто такой этот Борис Гофмайстер?
     - Нет, - печально ответил Игорь.
     Мама ткнула пальцем в фото.
     - Он отец этой девки.
     Игорь кивнул, а Аня, не замечая угрюмости сына, продолжала:
     - Я его знаю! Спроси откуда?
     Юноша, решивший никоим образом не волновать мать, покорно повторил:
     - Ну и откуда?
     Аня подняла глаза на сына.
     - О! Костю помнишь?
     - Конечно, - кивнул Игорь, - а он тут при чем?
     Анна засмеялась.
     - Костя с Борисом в одном подъезде жили, Гофмайстер ювелир, и отец его тоже с камнями возился.
     Ювелирам-то нельзя на дому с золотом работать, статья за это полагается, но Борис тайком украшения делает. Так вот, когда Федор ожерелье привез, ну, то, из клада. Костя решил его Борьке показать.
     - С какой стати? - удивился Игорь.
     - Не перебивай, - вскипела мама, - тебе в то время ничего не рассказывали, зачем детей в дела взрослых впутывать, Федор злым стать мог. Слава богу, припадки у него приключались, когда ты в школе сидел. Мы с Костей боялись, вдруг профессора при тебе понесет, еще испугаешься, он прямо зверем становился, орал на одной ноте:
     "Клад! Клад! Вот ожерелье, смотрите!"
     Ну Костя, чтобы его успокоить, и ляпнул один раз:
     "Верю, верю, настоящее оно, ювелир смотрел".
     - Я помню эту ситуацию, - кивнул Игорь, - при мне дело случилось.
     - Может, и так, - пожала плечами Аня, - только остального ты точно не знаешь! Костя на самом деле пошел к Борису, сказал мне: "Чем черт не шутит, вдруг эта железка и взаправду дорогая вещь".
     Аня только посмеялась, но Константин, вернувшись, воскликнул:
     - Борис пока оставил ожерелье у себя. Сам он, оказывается, лишь в новоделе разбирается, в антиквариате ничего не понимает, в пятницу покажет безделушку какому-то очень толковому специалисту.
     - Забудь о железке, - рассмеялась Аня, - клад Билли Бонса, право, смешно!
     Через неделю Костя принес украшение назад и заявил:
     - Вещь современная, серебро, не самой хорошей пробы, в оправе стекляшки, в общем, три копейки поделке цена.
     - А я тебе что говорила, - усмехнулась Анна.
     Ожерелье отправилось в шкатулку, Федор постоянно держал ее при себе, частенько вытаскивал "произведение искусства" и рассматривал его в лупу. Незадолго до аварии он вдруг сказал:
     - Анечка, это не мое колье.
     - А чье? - улыбнулась женщина.
     - Не знаю. Смотри сюда, у моей находки был орнамент из листочков.
     - И здесь такой!
     - Нет, - настаивал Федор, - загогулинок не хватает! Неси альбом с фото! Давай сравним, там снимки имеются, я, когда драгоценность нашел, с разных точек ее запечатлел.
     - Выпей чаю, - попыталась сменить тему Аня, - с мармеладом!
     - Тащи сюда архив, - заорал Федор.
     Аня, поняв, что у профессора начинается припадок, не посмела перечить и покорно принесла требуемое.
     Федор схватил лупу.
     - Ага! - возвестил он через некоторое время. - Гляди!
     Пришлось Ане тоже изучать фотографию, спустя пару минут она поняла, что имел в виду муж. Ожерелье на снимке имело возле застежки две каплевидные подвесочки из металла, крохотные, резные, сделанные, похоже, с большим мастерством, а у вещи, что лежала сейчас на столе, эти детальки отсутствовали.
     Удивленная Анна указала на странное обстоятельство пришедшему с работы Косте. Тот нахмурился и поехал к Борису.
     Вернулся шофер быстро, принес обожаемый Федором торт "Трюфель" и сказал:
     - Ну и голова у вас, профессор, любую мелочь заметите, и память, как у слона! Правильно, имелись висюльки.
     - Куда ж они подевались? - захлопала глазами Аня.
     Костя потер озябшие руки.
     - Чтобы определить возраст металла, надо кусочек от него отщипнуть, так Борис пояснил, вот эти висюльки и пали жертвой. Специально такие мелкие, малозначительные детальки "откусили", иначе как установить, что ожерелье именно Билли Боне отрыл?
     Там целая наука об определении даты рождения украшений существует, ясно? Гофмайстер извинялся, говорил, что сначала одну бомбошку снял, ее для анализа хватало, но тогда дисгармония получалась, справа густо, слева пусто, ну и вторую тоже устранил!
     - Понятно, - хором ответили все.
     - Ну и хорошо, - улыбнулся Костя, - кому шоколадку с торта отдадим?
     - Мне! - жадно воскликнул Федор.
     После выхода из больницы Аня постаралась более никогда не думать о кладах. Ясное дело, сокровищ никаких нету, следует самой зарабатывать, а не искать чужое богатство.
     Но вчера вечером, возвращаясь домой со службы, Аня позволила себе роскошь: купила любимый журнал, толстое, глянцевое, очень дорогое издание. У Самойловой была теперь одна радость - полистать страницы и окунуться в чужую роскошную жизнь, где нет тягостных мыслей о куске хлеба.
     Анечка села в кресло и отдалась любимому занятию, спустя несколько минут она увидела фото смуглянки и сразу поняла, кто перед ней: Арина, дочь того самого Бориса. Каким образом Самойлова сообразила, кем является девушка на фото? Да очень просто.
     Во-первых, о многом сказала не слишком часто встречающаяся фамилия Гофмайстер, а во-вторых, Костя в свое время изредка говорил:
     - Эх, Анька! Пристроить бы нам Игоряшу в женихи к Борькиной девке Арине, и проблем нет. Очень уж мой сосед богатый, денег у него без счета!
     Аню подобные беседы злили, и она сурово отвечала Константину:
     - Только не вздумай при мальчике глупости нести, деньги надо самому зарабатывать.
     Костя же не сдавался.
     - Оно так, конечно, но и получить приданое неплохо. Да и Арина у Борьки красавицей растет, славная могла бы выйти парочка.
     Костя не раз и не два затевал "марьяжные" разговоры, и Аня отлично запомнила имя и фамилию: Арина Гофмайстер. Поэтому сейчас, наткнувшись на снимок красотки, она с интересом принялась разглядывать изображение и была вынуждена с неохотой признать: девица слишком хороша собой.
     Отчего ей не нравилась Арина, было Самойловой непонятно. "Живьем" дочь Гофмайстера она никогда не видела, с Борисом тоже знакомства не водила, так с какой стати гневно сдвигать брови, услыхав фамилию Гофмайстер?
     Покопавшись в себе, Аня поняла, в чем дело. Очевидно, она просто завидует расфуфыренной девчонке, ишь, все имеет, а по какой причине? Всего лишь потому, что ее отец нарушал закон, обманывал государство, работал дома с золотом и бриллиантами. А Аня трудилась честно, и теперь ее Игорек тщетно мечтает о магнитофоне.
     Почувствовав прилив злобы, Аня стала еще более пристально изучать фото красотки, старательно ища в ней изъяны.
     У девушки смуглая кожа очень красивого оттенка?
     Ерунда, небось ходит в солярий. Огромные, бездонные карие глаза, окруженные густыми ресницами?
     Тут явно поработали гримеры, да и шикарные волосы небось на самом деле тусклые, висящие веревками патлы. Просто их тщательно завили перед съемкой и обрызгали специальным лаком. Арина, дочь Бориса Гофмайстера, вовсе не красавица, девушка как девушка подобные стадами бродят по московским улицам.
     На обложку журнала нахалка попала благодаря деньгам папы, похоже, отец ничего для дочери не жалеет, вон какое ожерелье на наследнице ювелира.
     Аня уставилась на ярко блестевшие камни и вдруг ощутила острый укол в сердце. В то же мгновение Самойлова вскочила, бросилась в спальню, принесла оттуда безделицу, которую Федор привез из Крыма, и, положив ее на стол, принялась сравнивать два колье.
     Незадолго до возвращения Игоря домой его мать поняла: на Арине точь-в-точь такое же украшение, как то, что сейчас лежит на скатерти. Правда, колье на Гофмайстер сверкало и переливалось, камни излучали свет, а "ожерелье" Ани было тусклым, но сомнений не оставалось: "ошейники" словно отлили в одной форме, за исключением маленькой детальки. Когда Аня обнаружила ее, разум окончательно покинул женщину.
     В журнале было дано несколько фото красавицы, на одном она красовалась спиной к читателю, голова девушки была повернута вправо, волосы зачесаны вверх, Арина кокетливо улыбалась, как бы говоря:
     "Я хороша со всех сторон".
     Так вот, изучив застежку ожерелья, Аня чуть не упала в обморок: по ее бокам виднелись две висюльки, резные штучки, точь-в-точь как те, которые Борис якобы "откусил" для установления возраста поделки.
     Игорь ошарашенно слушал мать, а та говорила не умолкая, тыча сыну в нос то журнал, то потемневшее колье со стекляшками, то альбом с фотографиями, сделанными в свое время Федором.
     - Мама, ляг, отдохни, - приказал наконец сын, - и потом, ты же адреса Гофмайстера не знаешь!
     Но Аня словно с цепи сорвалась.
     - Нет, - завизжала она, - я только сейчас поняла:
     Федор был прав! Он и впрямь нашел клад Билли Бонса, а я ему не верила, и никто не верил, Костя в том числе. Над Федором посмеивался, но колье на проверку Борису отнес, а тот подменил его! Себе забрал настоящее, а нам вернул копию. Вот почему висюлек не было! Слишком тонкая работа! Борис не сумел их сделать! Вор! Думал небось, никто не заметит... Сейчас побегу, отниму нашу вещь!
     Быстрее кошки Аня вскочила на ноги и понеслась в прихожую, сын ринулся за матерью, но она оказалась проворней, успела выскочить за дверь в одном ситцевом платье и босоножках.
     Игорь сумел поймать маму только на улице. Аня сидела в сугробе и рыдала, тонкие каблуки не рассчитанной на зиму обуви поехали на льду, и Самойлова упала, сломав ногу.
     К несчастью, происшествие закончилось ужасно, к перелому добавилось воспаление легких и нервный срыв. Из клиники Аня так и не вышла. Игорь стал круглым сиротой.
     
     ***
     
     Игорь замолчал, потом тихо добавил:
     - Я тут одну книгу читал, про великих кладоискателей, и узнал, что все они плохо кончили: один повесился, другой от неизвестной болезни умер, третий вообще пропал. А еще в этом издании говорилось, что над кладами проклятье тяготеет, ну, вроде те, кто зарывал, надеялись потом снова сами их откопать и проклинали того, кто в захоронке без разрешения порыться надумает! Уж не знаю, правда ли, но у нас именно так и получилось. Сначала отец рассудок потерял, нашел колье и того, сдвинулся, затем он и Костя по, гибли. А ведь ехали они клад отрывать. Последней мама ушла, опять же из-за того ожерелья, не иначе оно и впрямь проклято.
     
     Глава 22
     
     - В вашем доме есть ценные вещи? - спросил я.
     Игорь улыбнулся:
     - Нет, так, ерунда, типа трех серебряных столовых ложек и двух совершенно не представляющих никакого интереса колечек, оставшихся от мамы, впрочем, имеются еще золотые часы Кости.
     - А карты? - напомнил я. - Вы же говорили, что они очень дорогие.
     Игорь вздохнул:
     - Верно. Только у Федора в основном были копии, а они не особо ценятся. Три самых раритетных экземпляра я продал, когда бизнес начинал. Стартового капитала не имел, вот и спустил наследство. Кстати, совсем об этом не жалею, я эти карты тихо возненавидел, из-за них весь ужас случился. Одно время хотел копии со стен поснимать да сжечь. И что интересно,., так один раз и сделал, сложил рамки в мешок, утром решил на помойку сгонять, а ночью мама приснилась, грустная такая, качает головой и плачет: "Верни, сынок, папины игрушки на место".
     Я проснулся весь мокрый от слез и назад все на гвозди повесил. Когда же ценные экземпляры продавать решил, то сначала копии заказал, маму обижать не хотел, подумал, она меня поймет. Ведь жить-то надо, ну не на чужого же дядю пахать, лучше хоть маленький, да свой бизнес иметь. Очень боялся, что родители из-за этого рассердятся, повесил копии и громко сказал: "Извините меня, папа с мамой, так уж жизнь повернулась". Наверное, я кажусь вам сумасшедшим?
     - Нет, - ответил я, - сам иногда ловлю себя на том, что беседую с покойным отцом, человеку трудно примириться с кончиной близких. Писатель Метерлинк утверждал, что мертвые живы, пока мы о них вспоминаем. Значит, ценностей в доме нет?
     - А почему вы задаете этот вопрос? - удивился Игорь.
     Я сделал вид, что не слышу его, и продолжил:
     - Ничего из квартиры не пропадало?
     - Что же могло исчезнуть?
     - Ну, допустим, кольца вашей мамы и золотые часы Константина, - сказал я и тут же понял, что сморозил глупость.
     Ну кто станет затевать масштабное представление с Франсуазой из-за грошовых украшений?
     - Сейчас гляну, - кивнул Игорь, - я коробочку давно не открывал, ни к чему мне.
     - Кстати, - попросил я, - заодно осмотритесь как следует, вдруг все-таки что-нибудь пропало? Сразу не заметили, а сейчас в глаза бросится?
     - Ладно, - слегка растерянно ответил Игорь, - у меня есть шкаф, там старые вещи лежат, лет десять гардероб не разбирал. Вероятно, и впрямь что-то испарилось! Посидите тут или со мной пойдете?
     - Лучше останусь и воспользуюсь вашим телефоном, если разрешите, - попросил я.
     - Звоните на здоровье" - спокойно ответил Игорь и ушел.
     Я набрал номер Норы и начал вкратце передавать беседу с Самойловым, внезапно хозяйка прервала меня:
     - Ваня, пусть Игорь вспомнит название журнала, год и месяц, когда была опубликована фотография Арины.
     - Думаете, такое возможно?
     - Думалка здесь ни при чем, - обозлилась Нора, - твое дело спросить и записать ответ.
     - Вроде все на месте, - заявил Игорь, входя в комнату, - хотя если честно, то я уж и не помню содержимое гардероба, барахло всякое: старые костюмы Федора несколько пальто, отрезы на платье, бог весть чего мама хранила.
     - Меня интересуют лишь дорогие вещи, типа золота, картин великих мастеров, раритетного фарфора.
     Игорь засмеялся:
     - У нас такого никогда не было.
     Но я решил не сдаваться.
     - Скажите, Игорь, если бы вы были грабителем, что бы украли у себя?
     Самойлов вытащил сигареты.
     - Ну.., может, домашний кинотеатр и CD-проигрыватель.
     - Это мелко.
     - Ничего себе! - возмутился Игорь. - Такие дуры здоровые.
     - Не в том смысле, не в размере дело, а в цене,. - пояснил я.
     - Кинотеатр не копеечная вещь, - возразил хозяин.
     - Он исчез?
     - Да нет, стоит себе.
     - Может, у Ани водилась старинная посуда? Или доставшаяся ей от бабушки.., э.., табакерка?
     Игорь уставился на меня, потом тихо, но четко сказал:
     - Вы, Иван Павлович, не волнуйтесь, ничего у меня нет, мама из очень бедной семьи происходила, у них дома чай лишь по воскресеньям пили, а в будний день они траву заваривали. Если вас по непонятной для меня причине волнует благосостояние отца и матери, то, повторюсь, они ничем не владели, кроме карт, в основном копий. Подлинники я на бизнес обменял!
     - Хорошо, я понял, ничего ценного нет, - сдался я.
     - И не было.
     - Ладно, можете вспомнить название издания, в котором Аня увидела фото Арины Гофмайстер? - попросил я. - Впрочем, понимаю, что такое практически невозможно!
     Игорь щелкнул языком.
     - Да уж! Знаете, моя мама никогда себе ничего не позволяла: одежду покупала лишь по необходимости, косметикой не пользовалась, парфюмерией тоже, даже в парикмахерскую не ходила, ее соседка стригла.
     Режим жесткой экономии. Единственное баловство - журнал "Дамское счастье" <Такого журнала на момент написания рукописи не существует. Если он все же появится, то любые совпадения случайны.>. Вообще говоря, это я его первым купил, решил маме приятное сделать, просто так, без повода, принес и положил ей на подушку.
     Аня сначала отругала сына:
     - У нас гречка закончилась и масла нету, а ты заработанное на ерунду тратишь!
     Игорь даже обиделся на мать, но потом вечером Аня села в кресло и погрузилась в чтение, изредка она окликала Игоря, говоря: "Представляешь, Наполеон был крошечного роста! - или:
     - Джон Кеннеди, оказывается, изменял жене. Слушай, очень интересное издание".
     С тех пор Аня стала сама покупать "Дамское счастье". Прочитанные номера она никогда не выбрасывала, разве можно отнести на помойку красивое, дорогое издание? К тому же в ноябре Аня успевала забыть о том, что читала в январе, и охотно заново брала в руки старый номер.
     - У вас сохранились подшивки? - подскочил я.
     - Ну да, - кивнул Игорь, - пылятся на антресолях. Конечно, давно следовало избавиться от них. Ну зачем мне эти журналы? Или старые пальто отца вкупе с туфлями умершей мамы? Но, знаете, рука не поднимается отнести барахло на помойку, такое ощущение что тогда окончательно похороню своих, навсегда, следа их на земле не останется.
     - Можно ли найти фото Арины? - перебил я Самойлова. - Помните год и месяц, когда "Дамское счастье" опубликовало статью о Гофмайстер?
     Игорь мрачно посмотрел на меня.
     - Думаете, можно забыть момент, когда в последний раз видел свою мать здоровой? Вечером того дня я отвез ее в больницу, и все, живой она оттуда не вышла.
     - Извините, - пробормотал я, - право, мне очень неловко, но моя работа вынуждает иногда быть не совсем тактичным. Нам с Элеонорой очень нужен тот номер, со снимком Арины.
     Игорь почесал подбородок.
     - Нет проблем, - сказал он спустя пару секунд, - только вы мне помогите, одному неудобно пачки сверху снимать.
     
     ***
     
     Примерно через полчаса, перемазавшись в пыли, Игорь радостно воскликнул:
     - Во, добрался, держите.
     Я схватил стопку толстых журналов, крест-накрест перевязанных простой веревкой, и отчаянно расчихался.
     - Аллергия? - сочувственно спросил Самойлов.
     - Нет, - кашляя, ответил я, - сам не пойму, что случилось.
     - Пыли надышались, - поставил диагноз Игорь и ловко перерезал бечевку, - вот он, журнальчик, а вон и статья большая, с фото, глядите. Ничего девочка, а?
     Только сейчас она уже небось не такая красавица, наверное, замуж вышла, детей нарожала и матроной стала.
     Я посмотрел на снимок и не удержал восхищенного вздоха. Арина Гофмайстер и впрямь была удивительно хороша. Смуглая кожа, огромные глаза, которые оттеняет удачно подобранное платье. Красиво очерченный рот, прекрасные волосы и при этом пышная, наверное, искусственно поднятая корсетом грудь.
     
     ***
     
     Утро следующего дня началось со звонка Веры.
     - Милый, - закудахтала она, - а где мои ботиночки?
     - О господи, - простонал я, садясь на кровати, - совсем забыл! Лежат в багажнике, если хозяйка разрешит отлучиться, то скоро привезу.
     - Ждем тебя, любимый, - радостно воскликнула девушка.
     - С кем? - насторожился я.
     - Так нас двое, я и сыночек! - захихикала Вера и отсоединилась.
     Я от отчаяния застонал. Сейчас начнет трезвонить Лиза, ее обновки тоже в "Жигулях". И точно, сотовый закудахтал.
     - Не сердись, - быстро сказал я, - сейчас приеду.
     - Очень хорошо, - подчеркнуто ровным голосом ответила Николетта.
     - Это ты! - вырвалось у меня.
     - А чьего звонка ты ждешь? - ехидно поинтересовалась маменька. - Ах, прости, совсем забыла, ты же у нас будущий папаша, отец милых крошек! Отрезанный ломоть!!!
     - Извини, не понял.
     - Немедленно ко мне, - заорала маменька, - сейчас все и объясню. Вот она, проклятая подушкинская порода, никому бы из Адилье в голову подобное не взбрело. Короче говоря, коли через секунду не явишься в МОЮ квартиру, считай себя сиротой!
     - Николетта, - попытался я слегка вразумить маменьку, - извини, но мне никак не успеть к тебе за пару минут, в Москве большие пробки.
     Вообще-то доводы рассудка совершенно не действуют на маменьку, услыхав мой спокойный голос, Николетта впадает в раж, начинает визжать, но сегодня в трубке повисла тишина, а потом раздалась фраза, произнесенная словно Снежной королевой:
     - Решение принято, поспеши!
     Недоумевая, я заглянул к Hope и нашел хозяйку обложенной толстыми томами, руки ее быстро перелистывали страницы.
     - Пришел получить задание, - отрапортовал я.
     - М-м-м, - протянула Нора.
     - Куда ехать?
     - М-м-м.
     - Простите, не понял.
     Элеонора оторвала глаза от текста.
     - Ваня, пока ты мне не нужен.
     - Можно съезжу к Николетте? - обрадовался я.
     Хозяйка кивнула.
     - Только надень шлем и бронебойный жилет.
     - Зачем? - удивился я.
     Нора вытащила из стола папиросы.
     - Николетта звонила мне пару минут назад и несла страшную чушь, что-то вроде: "Мой сын умер, поминки в среду". Она в боевом настроении, а я не готова лишиться секретаря, хоть он частенько и совершает немыслимые глупости. Кстати, из-за чего скандал?
     - Не знаю, - соврал я.
     Ну не рассказывать же хозяйке о двух беременных Дамах, жаждущих официального оформления отношений с господином Подушкиным!
     - Что ты ей не купил? - ухмыльнулась Нора. - Кстати, зять Коки на днях приобрел загородный дом.
     Будь готов к нападению, поэтому нацепи свинцовые пластины на грудь и прикрой голову.
     - Спасибо за совет, - вздохнул я.
     - Нема за що! - откликнулась Нора и снова уткнулась взглядом в страницы.
     
     ***
     
     Получив свободу, я спустился к машине, сел за руль и, пока прогревался мотор, позвонил Лизе.
     - Слушаю, - вежливо отозвалась бывшая любовница.
     - Извини, дорогая, пакет с обувью...
     - Я уже поняла, тебе на меня начихать!
     - Конечно, нет! Просто я не успел...
     - Ты спал?
     - Да, - удивился я вопросу.
     - И как, хорошо?
     - Нормально.
     - Выспался?
     - Вполне.
     - Значит, на меня тебе плевать! - подвела итог Лиза. - Если у человека нету времени, он не успевает добежать до кровати, не до сна ему, а ты дрых без задних ног, оставив жену босой!
     - Мы пока не расписаны, - только и сумел выдавить я из себя.
     - Ах, вот оно как! Хорошо! Немедленно приезжай сюда, в эту ужасно тесную, отвратительную берлогу, где я вынуждена из-за тебя коротать дни, - заявила Лиза, - ничего себе, купил мне квартирку!
     - Она не твоя, - растерянно брякнул я, - приобрести апартаменты я не могу.
     - Еще лучше, - прошипела Лиза, - в общем, кати сюда!
     - Через два часа, не раньше.
     - Почему?
     Сами понимаете, говорить в такой ситуации правду про визит к Николетте опасно.
     - Работа держит, - вымолвил я и тут же услыхал очередь коротких гудков - бывшая любовница швырнула трубку.
     Но не успел я взяться за руль, как телефон ожил снова. Радость была преждевременной, Лиза не принимала решения прекратить разговор, мобильная связь оборвалась сама собой.
     - Алло, - осторожно сказал я.
     - Ванечка, - защебетала Вера, - ты любишь макароны с соусом болонез?
     - Ну.., не слишком.
     - А что предпочитаешь?
     - Мясо, отбивные котлеты или кусок вырезки, - честно ответил я, - впрочем, на гарнир макароны сойдут.
     - Ой, здорово! Уже едешь ко мне?
     - Пока нет.
     - А почему?
     - Работа!
     И снова из сотового брызнули фонтаном короткое: ту-ту-ту.
     Я воткнул в ухо "хэндс-фри" и приготовился к новым звонкам. Чутье не подвело меня, пока я добирался до Николетты, бедный аппарат успел почти расплавиться от тяжелой работы. Лиза и Вера трезвонили попеременно, обеих дам отличала редкостная настойчивость, если не сказать настырность. Первая безостановочно злилась, восклицая:
     - Ты хоть понимаешь, в какие ужасающие, нищенские условия загнал меня?
     А вторая сюсюкала:
     - Ваняша, перец переносишь? Любишь петрушку?
     Поскольку звонки раздавались постоянно, я устал и начал просто отвечать обеим:
     - Да, конечно, ты права.
     В конце концов Вера воскликнула:
     - Ваня! Что значит "ты права"? Я интересуюсь твоим отношением к яблочному пирогу!
     - Замечательно, - воскликнул я, потряс головой, услыхал снова мелодичный голосок и быстро добавил:
     - Это как раз то, чего я хотел!
     - Ну ты и хам! - взвизгнула Лиза. - Первый раз с подобным сталкиваюсь! Говорю: иначе уйду от тебя, а ты в ответ: "Это то, чего я хотел!"
     - Извини, - промямлил я, - решил, что речь идет о яблочном пироге, который ты собралась приготовить.
     - Я?! Яблочный пирог!!! С ума сошел! Решил превратить жену в кухарку? - взвизгнула Лизавета.
     У меня заломило виски, я помимо воли отключил телефон. Ей-богу, человек, придумавший сие благо цивилизации, погорячился, без мобильной связи моя жизнь была бы намного спокойней. И вообще, каким образом мои приятели ухитряются заводить при живой жене любовниц? Ну зачем им этот геморрой, а?
     Это же постоянный стресс, следует помнить, что сказал одной, что наврал другой, держать в уме всякие мелочи типа их гастрономических пристрастий. Ведь не всякую законную супругу, больную, допустим, диабетом, обрадует принесенный домой торт, даже если муж вручит его с нежными поцелуями, с другой стороны, любовница, совершенно здоровая девица, придет в негодование, получив конфеты на ксилите. И что делать бедному парню? Честно заявить: "Простите, бабы, запутался в вас, вот и вышла незадача, в следующий раз буду аккуратным и вручу каждой свое".
     Интересно, кто-нибудь из мужиков способен на подобную откровенность? И какого размера мокрое пятно останется от храброго парнишки?
     Тяжело вздыхая, я доехал до некогда родного дома и позвонил в домофон. Судя по тому, что никто не спросил: "Кто там?", Ивану Павловичу собираются оказать горячий прием.
     Но, как выяснилось чуть позже, мне и в голову не могло прийти, что ждет несчастного господина Подушкина.
     Дверь открыла... Кока. Увидав ее худую, облаченную в твидовый костюм фигуру, я безмерно удивился:
     - Что случилось?
     Кока прищурилась, но ничего не ответила. Я начал расстегивать дубленку, чувствуя, как меня охватывает тревога. Сейчас десять утра, заклятая маменькина подружка никогда не вылезает из кровати раньше двух часов дня, что в общем-то понятно - Кока отчаянная тусовщица и, несмотря на свой преклонный возрасту обожает веселиться до того момента, когда на улицы города выезжают первые трамваи.
     - Так что стряслось? - попытался я еще раз прояснить ситуацию.
     По-прежнему молча Кока жестом древнегреческой богини указала на плотно закрытую дверь гостиной, я толкнул створку, ступил на темно-красный ковер, тканный руками трудолюбивых женщин Востока, и попятился. Картина, развернувшаяся перед глазами, выглядела воистину впечатляюще.
     
     Глава 23
     
     У окна в глубоком кресле сидела одетая в пронзительно-розовый костюм маменька. Шею Николетты Украшало бриллиантовое колье, купленное моим отцом еще при советской власти. Руки, отягощенные перстнями и золотыми браслетами, Николетта сложила на том месте, где у нормальных женщин бывает живот, голова с безупречной укладкой задрана вверх, в ушах покачиваются крупные серьги, губы маменьки сжаты в нитку, в глазах полыхает огонь. Именно так, наверное, выглядел индейский вождь, ступавший на тропу войны: боевая раскраска, самые красивые перья с амулетами и огромное желание растоптать врага.
     Мое сердце екнуло, я переместил взгляд на диван и чуть не перекрестился. Чур меня, чур, Николетта сыграла полный сбор.
     На кожаных подушках, словно вороны на проводах, восседали Зюка, Люка, Мака и Мисюсь, все в черном, при бриллиантах, изумрудах, сапфирах, рубинах и жемчугах. В воздухе витал удушливый запах французской парфюмерии.
     Я невольно сделал глубокий вдох и ощутил в "букете" дамских запахов явную нотку можжевельника - откуда-то веяло дорогим мужским одеколоном. Стараясь не поворачивать головы, я, елико возможно, скосил глаза вправо и окончательно испугался. В самом дальнем углу гостиной, около колченогого комодика, который Николетта выдает за свою фамильную мебель, притаился не кто иной, как Пусик. Милейший старичок выглядит добрым дедушкой, но я-то знаю ему цену. Значит, тут сейчас произойдет нечто экстраординарное, если все участники шабаша покинули уютные постельки и явились к маменьке в столь ранний, абсолютно невозможный для визитов час.
     - Садись, Вава, - голосом глашатая протрубила Кока и пальцем с кроваво-красным ногтем указала на круглую табуретку у пианино.
     Я, пытаясь сохранить душевное равновесие, умостился на неудобном, жестком сиденье.
     - А теперь, - все так же мрачно-торжественно заявила Кока, - изволь объясниться!
     - Простите, господа, - улыбнулся я, - не совсем понимаю, что я обязан объяснять?
     Николетта подняла к глазам кружевной платочек, а Люка закричала:
     - Негодяй, ты убиваешь мать!
     - Думаешь, ее некому защитить? - воскликнула Мисюсь. - Вовсе нет, она имеет друзей!
     - Мы все, как один, встанем грудью за Нико, - запальчиво заявила Мака.
     - Девочки, - ожил Пусик, - спокойно! Вава, ты ждешь ребенка?
     - Нет, - быстро ответил я, - это невозможно!
     Дамы переглянулись.
     - Но Нико рассказала нам о безобразной девке, ворвавшейся сюда с сообщением о беременности, - продолжил Пусик, - зачем ты лжешь?
     - И не думал врать! Я ребенка не могу ждать по физиологическим причинам, беременна Вера.
     Пусик побагровел.
     - Он еще издевается!
     - Вовсе нет, - попытался отбиться я, - вы спросили: "Вава, ты ждешь ребенка?" Естественно, я отверг сие идиотское предположение. Мужчина не способен забеременеть, во всяком случае, пока, может, в скором времени наука и решит эту задачу, но...
     - Замолчи, - резко оборвала меня Кока, - хватит умничать! Слушай! У Нико будет ребенок! Младенец!
     Мальчик!
     От неожиданности я икнул. Впрочем, подобная реакция простительна, да и кто бы из вас не удивился, услыхав животрепещущую новость. На секунду я потерял способность воспринимать чужую речь. Николетта беременна?! Но это, простите, никак невозможно! Конечно, маменька выглядит изумительно и нагло представляется тридцатилетней, но ей уже давно не сорок и не пятьдесят, а, увы, намного больше лет, и потом, кто отец?
     Очевидно, последнюю фразу я неожиданно для самого себя произнес вслух, потому что Пусик воскликнул:
     - Какая разница? Человек на роль отца найдется!
     Я снова онемел. Пусик! Нет, совершенно невероятный поворот событий!
     - Теперь понимаешь, что как благородный человек ты обязан помочь Николетте, - ворвался в голову едкий голосок Коки, - потребуется много хлопот.
     Ей-богу, не время сейчас обзаводиться собственным отпрыском.
     - Ты очень молод, - задудела Мака, - и совершенно, на мой взгляд, не готов к роли отца.
     - К чему торопиться? - подхватила Зюка. - Погуляй, пока молодой!
     Я вцепился руками в край табуретки. Так, ситуация проясняется. Маменька, испугавшись роли бабушки и того, что Вава, став отцом, неизбежно потеряет работу, вернется домой и приведет с собой жену с младенцем, решила перетянуть одеяло на свою сторону. Однако она избрала оригинальный способ запугивания сына! Раньше Николетта рушилась в кровать с сообщением об инфаркте, а теперь, пожалуйте, новая забава!
     - Сам понимаешь, - перебила Зюку Кока, - мальчик должен будет получить лучшее воспитание, двоих детей тебе не поднять...
     Но я уже знал, что сообщение о беременности является наглым шантажом, и улыбнулся:
     - Отчего вы все решили, будто у Николетты появится мальчик? Вдруг на свет родится девочка?
     Зюка закашлялась, а маменька всплеснула оперстненными ручками.
     - Так она выберет малыша, очень миленького, здорового, Пусик поможет, у него такие связи.
     - Постой-ка, - воскликнул я, - что значит выберет?
     - Очень просто, - пояснила Николетта, - в детском доме, там много брошенных крошек.
     Я испустил глубокий вздох. Час от часу не легче!
     - Твоя мать - святая женщина, - торжественно заявил Пусик, - конечно, ей еще очень рано размышлять о смерти, но порой невольно задумываешься о перспективах отдаленной кончины и понимаешь: надо иметь наследника, человека, которому хочется передать память о себе, как материальную, вроде книг, вещей и денег, так и моральную. Увы, около Николетты нет подобной личности, она бездетна, как бесплодная смоковница.
     - Минуточку, я являюсь сыном вышеупомянутой дамы, - опешил я.
     Пусик скривился.
     - Ну и какую радость ты принес матери?
     - Да, - квакнули хором дамы на диване.
     - Стал президентом? - как ни в чем не бывало продолжил Пусик. - Или великим ученым?
     - Нет, - брякнули великосветские львицы.
     - Начал, на худой конец, кропать романы, как Павел? - вопрошал Пусик. - Снова мимо! Одно беспокойство от тебя! Еще пятидесятилетие не справил, а о Детях уже забеспокоился! Фу! Вот Николетта и приняла решение. Первый блин комом! Но второго сына она воспитает правильно! Святая женщина! Решила осчастливить маленькое, трагически начавшее жизнь существо, кстати, вот, посмотри!
     В моих руках оказалось несколько листочков бумаги, и я невольно принялся изучать их содержимое.
     "Опись имущества. Счет в банке - размер не скажу, но он большой. Квартира в центре Москвы. Мебель антикварная за бешеные деньги. Столовые сервизы - 18 штук, из них два серебряных. Постельное белье..."
     - Это что? - выронил я писульку.
     - То, чего ты лишишься в случае появления в семье приемного ребенка, - прогремела Кока, - все отойдет мальчику, именно его Нико признает своим наследником, он, а не ты, получит имущество.
     Я притих на табуретке, не очень понимая, как следует действовать. Первым порывом было встать и уйти, но путы хорошего воспитания не позволили мне это сделать.
     - Однако есть еще возможность изменить положение вещей, - взвыл Пусик. - Нико добра и мягкосердечна, конечно, ты своим желанием размножаться доставил ей массу неприятных ощущений, но сердце Николетты огромно, в нем живет неизмеримая любовь к людям...
     - Короче, - перебила его Кока, - берешь свою красотку, ведешь на аборт, и забываем о неприятном происшествии. Ясно?
     - А потом тихо, спокойно справим твою свадьбу с Леночкой Лысенко, - влезла, как всегда некстати, Мисюсь.
     - Лысенко! - подлетела к потолку маменька. - Нонсенс! У нее отец уголовник!
     - Ну и что? - парировала Мисюсь. - Эка невидаль, вчера вор - сегодня губернатор. Зато он богат, Леночка себе ни в чем не отказывает, и ей нравится Вава, она об этом Маке говорила, правда?
     - Верно, - кивнула Мака, - только Олег Лысенко не вор, его за изнасилование в свое время посадили, а он вышел и разбогател.
     - Вот видите! - торжествующе заявила Кока. - Вообще за ерунду сидел, за любовь, очень даже романтично!
     - Никогда Лена не придет сюда женой Вавы, - взвизгнула Николетта.
     - Но почему, дорогая? - удивилась Зюка.
     - Месяц тому назад, - заорала Николетта, - эта шмакодявка опозорила меня на приеме у Быковых!
     Подошла и спросила: "А где же ваш внук Ваня? Неужели не взяли его с собой?"
     Я постарался не рассмеяться. Да уж, после подобного заявления Леночку Лысенко можно смело вычеркивать из списка невест Ивана Павловича.
     - Плохо воспитанная девочка, - хмыкнула Люка, - забудем о ней, вспомним о Сонечке Квашининой. Мила, скромна и...
     - Фу, - взлетел Пусик, - ее мать торговка селедкой!
     - И что? - выкатила глазки Люка. - Отметим: не обычной, кондовой российской рыбой в бочках с рассолом, а банками с анчоусами, произведенными во Франции, согласитесь, это две большие разницы.
     - Разница бывает одна, - едко заявил Пусик, - и селедка тоже, хоть в бадью ее сунь, хоть в стекло запаяй. Вава, тебе нравятся девушки, пахнущие рыбой?
     - Нет, - честно ответил я.
     - Значит, Сонечка не подходит, - резюмировал Пусик. - Думаем, девочки, ищем, кто?
     - Лариса Замятина, - выкрикнула Кока.
     - Она уже пятый раз в разводе, - напомнила Мака, - просто Мессалина какая-то!
     - Аня Ветловская, - вспомнила Мисюсь.
     - Господи, ей шестьдесят два, - взвизгнула Зюка.
     - Да ну? - вытаращилась Мисюсь. - А говорит, недавно двадцатипятилетие отметила.
     - Сказать можно любую вещь, - ехидно заявила Мака, - кое-кто из нас уверяет, что ей тридцать!
     - Ты про меня? - хором воскликнули остальные "девочки".
     - Кошечки, не ссорьтесь, - попытался купировать скандал Пусик.
     Куда там! Перебивая друг друга, "девочки" начали кричать на Маку.
     - Сама-то паспорт три раза меняла.
     - Подтяжку делала!
     - Силикон везде накачала.
     - А ноги-то варикозные не спрячешь, да ты юбку надеть не можешь! - азартно выкрикнула Люка.
     Тут Мака не выдержала и отбила мяч:
     - А сама-то чего вечно в брюках ходишь?
     - Они мне к лицу! - заявила Люка.
     Услыхав ее ответ, я постарался скрыть смешок и закашлял. Мака испепелила меня взглядом и ринулась в бой:
     - Ой, ой, не ври-ка! Да у тебя на нижних конечностях узлы и звездочки.
     Люка прищурилась, потом жестом фокусницы задрала вверх брючины:
     - Где?
     Присутствующие вперились взглядом в костлявые ножищи.
     - Ну и где варикоз? - торжествующе вопрошала Люка.
     Честно говоря, я был немало удивлен открывшейся картиной, хотя очень хорошо знал, что милые дамы научились маскировать некие возрастные явления под косметическими средствами. Николетта, например, начинает день с нанесения тонального крема, потом на жирный слой "замазки" кладется еще одна "штукатурка", на этот раз призванная спрятать от чужих глаз пигментные пятна, потом румяна, рассыпчатая пудра, снова корректор, опять облако дисперсной пыли, тушь на ресницы, губная помада, тени для век...
     В общем, бедным мужчинам не стоит быть в курсе всех подробностей, типа отшелушивающих полосоки лифчиков с силиконовыми прокладками. Проведя два часа у зеркала, маменька выпархивает из спальни юной девушкой. Но есть у дам в возрасте некие проблемные места, которые практически невозможно замаскировать: локти, колени и голени. В принципе, кожу можно подтянуть и получить замечательную шею, бюст вернет девичьи формы после приобретения силиконового протеза, но локти и колени - это беда. А на ногах весь вид портят узлы. Уж не знаю, каким образом справлялись с проблемой женщины в тридцатых годах прошлого века. Им не повезло более всего, длинные платья канули в Лету. Но потом великая Шанель додумалась одеть соплеменниц в брюки, и с тех пор милые дамы после энного возраста предпочитают щеголять в джинсах, слаксах, капри, бриджах, дудочках - в чем угодно, лишь бы прикрыть выдающие возраст вены. Но у Люки оказались почти идеальные ноги. Неужели она и их покрывает толстым слоем тонального крема?
     - Подумаешь, удивила, - прошипела Мисюсь, - нашла чем хвастаться. Я тоже асклезан употребляю, мажу им ноги сто лет! Вот, глядите, кожа как у младенца!
     - Чем она их мажет? - в один голос воскликнули Пусик и Мака, а Люка быстро ответила:
     - Скипидаром, слышала такой рецепт? Моя мамочка, царствие ей небесное, скипидаром пользовалась.
     Мисюсь засмеялась:
     - Твоя матушка скончалась еще до Первой мировой войны, ну той, что в тысяча девятьсот четырнадцатом году началась, может, тогда скипидаром и пользовались, но потом получше средства придумали.
     Неужели вы никогда про асклезан не слышали? Верится с трудом! Чем вы ноги-то мажете?
     - Я их ничем не мажу, - живо отозвалась Люка, - они у меня от природы такие!
     Мисюсь махнула рукой:
     - Значит, таблетки пьешь. Все тот же асклезан.
     Вы, девушки, имейте в виду, от него ножки как новые делаются.
     Николетта схватилась за блокнот.
     - А мужчинам помогает? - озадаченно поинтересовался Пусик.
     Мисюсь ухмыльнулась:
     - Всем хорошо, я, между прочим, не понимаю людей, которые в сто лет врут, что сохранились сами по себе. Я честно признаюсь: ноги мажу, принимаю витамины, а лицо ботоксом обколола. По-моему, надо не стыдиться, а гордиться тем, что за собой следишь!
     - Я сохранилась естественным образом! - упорствовала Люка. - Всем известно, что ты, Мака, старше меня на девять месяцев!
     Мака засопела, потом зарыдала, Пусик забегал по гостиной, Люка со стоном упала в кресло, маменька сделала вид, что лишается сознания.
     - Воды! - истерично кричала Кока. - Немедленно, скорей, Вава, принеси нам коньяк!
     Неожиданно я почувствовал легкость во всем теле, неведомая сила подхватила меня и понесла к двери.
     - И конфет на закуску! - крикнула с дивана Мака, решившая на пару мгновений прекратить плач. - Шоколадных, без орехов.
     Я спокойно дошел до прихожей, надел куртку и побежал по лестнице вниз. В конце концов все не так и плохо, Николетта не беременна от Пусика, никакого младенца она усыновлять не станет, маменька не испытывает ни малейшей любви к детям, и никто не от-, даст ребенка одинокой, очень пожилой особе.
     Сейчас милые дамы порыдают, обнаружат, что Иван Павлович убежал, придут в полнейшее негодование и начнут мне названивать. Мобильный примутся атаковать и Вера с Лизой, странно, что телефон до сих пор не раскалился от гнева, хотя я же его выключил!
     И как мне сейчас поступить? Возвращаться к Николетте нет ни малейшего желания, и совсем неохота связывать свою судьбу с Верой или Лизой. Так что делать?
     Не успел в голову прийти этот извечный русский вопрос, как руки схватили сотовый и уставились на экран. Точно, отключено от сети!
     Ощущая себя собакой, отпущенной на свободу, я сел в "Жигули" и поехал домой. Позиция страуса, скажете вы? Может, и так, только точное знание того, что" ни Николетта, ни Вера, ни Лиза не сумеют добраться до господина Подушкина, наполнило мою душу самым искренним восторгом.
     - Что случилось у Николетты? - спросила Нора, когда я вошел в кабинет. - Трезвонит мне, рыдает, несет чушь о какой-то беременности!
     - Матушка с подружками вновь решили женить меня, - лихо соврал я, - пришлось бежать прочь, я совершенно не готов стать главой семейства!
     Элеонора тарабанила пальцами по столу.
     - Не хочу походить на рабовладелицу, но нам в случае рождения у тебя ребенка придется расстаться.
     Мне надо, чтобы секретарь постоянно находился под рукой, а супруга, естественно, захочет иметь муженька под боком, заведет разговоры о выходных и вечерах у телевизора.
     - Мне и в голову не придет обзаводиться потомством, - слишком горячо воскликнул я.
     - Ну и хорошо, - кивнула Нора, - кстати, что у тебя с телефоном?
     Одна сказанная ложь, как правило, тянет за собой другую.
     - Батарейка села, - ответил я.
     - Так заряди быстрее.
     - Есть! - гаркнул я.
     Неожиданно Нора засмеялась.
     - Ох, Ваня, беда с тобой! Ладно, вернемся к делам.
     Пока ты продавал себя на ярмарке женихов, я узнала очень много интересного. Видишь ожерелье?
     Палец Норы ткнул в фотографию Арины Гофмайстер.
     - Да, - кивнул я.
     - Я перелопатила кучу книг, - стала неторопливо рассказывать Нора, - всю ночь глаз не сомкнула, избегала весь Интернет и обнаружила сногсшибательную вещь. Информация похожа на сюжет обожаемых тобой псевдоисторических романов.
     - Почему "псевдо"? - слегка обиделся я. - Я читаю только хороших авторов.
     Нора махнула рукой.
     - Историческую правду нам никогда не узнать, люди плохо помнят, что было десять лет назад, хоть сами непосредственно участвовали в событиях, чего уж тут говорить, допустим, о пятнадцатом веке? Что тогда носили, из какой посуды ели, известно лишь очень узкому кругу специалистов, да и они могут ошибаться. А уж писатели, ваяющие исторические романы, и вовсе не в материале. Вот, допустим, бестселлеры Дюма. Лувр, балы, благородные дворяне, красота, лошади, дуэли! Только прозаик забыл упомянуть, что во времена мушкетеров не имелось канализации, придворные бегали ко рву, отрытому вблизи резиденции короля, и мылись прелестные дамы редко. Электричества, сам понимаешь, никто не знал, в залах чадили свечи, коптили камины, обитатели замков постоянно простужались, спали в теплой одежде и колпаках, умирали в те годы рано, от любой заразы, антибиотиков ученые не открыли, об анестезии и не слыхивали.
     Аппендицит был смертельным делом, я уже не вспоминаю тут о больных зубах и о том, что милы и галантны дворяне были лишь с ровней, изнасилованную крестьянскую девушку, как правило, приказывали убить, дабы она не забеременела и не произвела на свет незаконнорожденного младенца, который потом станет претендовать на титул и имущество.
     Когда я слышу возгласы восторженных девочек, насмотревшихся костюмированных лент, ну, вроде:
     "Ох, как жаль, что я не живу во времена мушкетеров", то всегда спрашиваю:
     - С какой стати ты, киса, решила, что блистала бы на балах? Может, твоя судьба была бы родиться бедной селянкой, в нищей лачуге!
     Ладно, это так, к слову, к тому, что следует изучать хроники, а не черпать сведения из художественных произведений. Вот и в нашем с тобой, Ваня, случае мне помог труд историка. Значит, слушай.
     Несколько веков назад жил в Англии достаточно родовитый и богатый лорд Маунти. Он служил во флоте ее королевского величества, что по тем временам было крайне престижно и денежно. Лорд Маунти бороздил моря и океаны, но потом надумал жениться.
     Королева, любившая Маунти за честность и преданность, сосватала тому свою дальнюю родственницу, красавицу по имени Эни. Эни и лорд Маунти благополучно сочетались браком, а добрая королева решила оказать новобрачным еще большую милость и отправила молодого мужа наместником в одну из своих многочисленных колоний.
     Самолетов тогда и в помине не было, путь до нового места службы Маунти и Эни следовало проделать на корабле. Плыть предстояло не одну неделю, у новобрачных имелся огромный багаж, в те времена все необходимое приходилось таскать с собой, вот Эни и прихватила постельное белье, посуду, кое-какую мебель, кухонную утварь, одежду и, конечно, драгоценности. Здесь следует отметить, что изделий из золота с камнями у Эни имелось предостаточно. Во-первых, она происходила из богатой семьи и обладала хорошим приданым, а во-вторых, лорд Маунти подарил жене побрякушки своей покойной матери. Но самый дорогой презент Эни получила от королевы, та преподнесла ей великолепное ожерелье со словами:
     - Носи и будь счастлива.
     Монархиня только забыла сказать, что с этим колье связаны не слишком хорошие воспоминания, за украшением тянулась дурная слава. Якобы оно приносило несчастье своим владельцам, вот королева и задумала убить разом двух зайцев: прослыть щедрой особой и избавиться от колье.
     Эни, ничего не знавшая об истории ожерелья, пришла в полный восторг и уехала к месту новой службы мужа.
     По дороге на их корабль напали пираты, и это оказались все новости, достигшие Лондона. В прежние времена пасть жертвой пиратов было так же обыденно, как нынче угодить в автомобильную катастрофу.
     Родители Эни оплакали рано ушедшую дочь и принялись усиленно молиться за упокой души молодой женщины, от леди Маунти остался лишь портрет, написанный художником вскоре после бракосочетания.
     На шее Эни красовалось то самое роскошное украшение с дурной славой.
     
     Глава 24
     
     Годы неумолимо неслись вперед, родители Эни состарились и приготовились сойти в могилу, но добрый господь даровал отцу и матери убитой пиратами женщины долгую жизнь, наверное, для того, чтобы они хорошенько молились за погибшую Эни. Представьте теперь остолбенение стариков, когда жарким августовским днем в их дом постучалась абсолютно седая дама, одетая в простонародное коричневое платье. Открывшему дверь камердинеру она велела проводить себя в гостиную и, увидав там хозяйку, воскликнула:
     - Мама, узнаешь меня?
     Старуха взгляделась в странную гостью и рухнула без чувств, успев выкрикнуть:
     - Эни пришла забрать меня с собой.
     Потребовалось довольно много времени, чтобы пожилая дама поняла, перед ней не привидение, не посланец с того света, а непонятно каким образом ожившая дочь. Когда мама смогла нормально воспринимать реальность, дочь рассказала о своих невероятных приключениях.
     После того как пираты напали на корабль и перебили всех матросов с пассажирами, они, сложив в лодки награбленное добро, отправились на свою базу.
     Трупы разбойники оставили на поле боя, разгромленное судно должно было затонуть вместе с телами.
     Но по непонятной причине обреченная на смерть посудина, никем не управляемая, влекомая течением и подталкиваемая ветром, отдрейфовала довольно далеко от места встречи с негодяями. На борту оказался один живой человек - Эни. Во время боя она, потеряв от страха сознание, свалилась на палубу, прямо в лужу чужой крови, разбойники приняли ее за мертвую и потеряли к ней всякий интерес.
     Боюсь, я не сумею описать состояние несчастной девушки, когда та, очнувшись, поняла, что стала вдовой, но еще больший ужас обуял леди Маунти, когда она сообразила, что ее смерть всего лишь отсрочена на небольшое время, потому как на судне никого, кроме нее, в живых не осталось.
     Дальше началась совсем уж фантастическая история. Прорыдав сутки, Эни решила не сдаваться. Избалованная девушка, не умеющая даже самостоятельно зашнуровывать ботинки, неожиданно проявила настоящий героизм. Она отыскала камбуз, собрала запас еды и питья, перетащила его в спасательную шлюпку, а когда корабль в конце концов таки начал тонуть, ухитрилась столкнуть лодку на воду, более того, Эни сумела кое-как грести веслами. Очевидно, господь, тронутый столь редким мужеством и жизнестойкостью, решил помочь вдове лорда Маунти и направил шлюпку в то место, где проплывал торговый корабль.
     Эни подняли на борт, капитан с командой сразу поняли, что девушка англичанка, но судно плыло в колонии, ради незнакомки, пусть даже и хорошего происхождения, никто не собирался менять курс, поэтому Эни оказалась в далекой стране. Рассудок несчастной слегка помутился от переживаний, она никак не могла назвать своей фамилии и имени. Единственное, что Эни помнила, была битва с пиратами.
     В конце концов судьба Эни устроилась, она вышла замуж за хорошего человека по имени Патрик и прожила довольно долгое время счастливо. Новый ее супруг был военным, англичанином, тоже, как и покойный лорд Маунти, служившим королеве. Понимая, что любимая жена потеряла память, Патрик решил помочь ей. Учтите, что ни телефона, ни телеграфа, ни радио тогда не знали, письма возили на кораблях, которые не всегда доходили до конечного пункта назначения, поэтому Патрик лишь через несколько лет выяснил - Эни скорей всего пассажирка корабля "Мэри", пропавшего без вести. Добыв список гражданских пассажиров, Патрик узнал, что женщин среди них было всего две - молодая леди Маунти и ее горничная пятидесятилетняя Джейн.
     Едва Эни услышала фамилию "Маунти", она заплакала, потом легла спать и, проведя в опочивальне почти неделю, вышла оттуда, вспомнив про себя все.
     Сейчас бы специалисты сразу сумели объяснить произошедшую с леди Маунти метаморфозу, сказали бы много правильных фраз о реактивном психозе, вытеснении из памяти событий, посттравматическом шоке, но Патрик являлся простым военным, поэтому воспринял возвращение памяти жены как настоящее чудо.
     Еще несколько лет супругам пришлось ждать возможности возвращения в Англию, потом им предстоял длинный путь домой, и лишь спустя этот срок Эни" сумела добраться до матери.
     История леди Маунти наделала в свое время много шума, Эни наперебой приглашали в гости, прося рассказать о своих несчастьях. В конце концов дама устала и ушла в монастырь, где прожила еще много лет, умерев глубокой старухой. После Эни остался дневник, в котором она подробно описала свою жизнь, страницы были украшены детальными рисунками.
     Перенесшая огромные испытания дама, демонстрируя просто великолепную память, описала все свои погибшие драгоценности, в том числе знаменитое колье, подаренное королевой.
     Спустя пару столетий после смерти Эни один книгоиздатель совершенно случайно обнаружил в архиве ее записи. Бизнесмен сразу понял, что из находки можно сделать бестселлер. Слегка подправив записки и придав им удобочитаемый для современного человека вид, он выпустил книгу под названием "Загадка Эни, или Вся правда о пиратах". Произведение имело бешеный успех, с тех пор оно переиздавалось многократно, и всегда страницы были украшены рисунками Эни и ее портретом, тем самым, который лорд Маунти заказал перед отъездом к месту своей гибели.
     Нора замолчала, потом спросила:
     - Ну как?
     Я пожал плечами:
     - Хороший сюжет для дамского романа, даже если ушлый книгоиздатель выдумал историю Эни и выдал ее за подлинную, то он все равно молодец. Впрочем, в жизни встречаются разные коллизии, только какое отношение имеет рассказ о судьбе Эни к нашим делам?
     Элеонора щелкнула мышкой.
     - Смотри.
     Я уставился на экран компьютера, посередине которого появилось изображение не слишком красивой особы. Высоко зачесанные волосы открывали слишком большой и широкий лоб, под слегка нависающими надбровными дугами прятались глубоко посаженные глаза, маленький ротик походил на мелкую вишню.
     - Нравится? - воскликнула Нора.
     Я вздохнул:
     - Уже не первый раз сталкиваюсь с интересным фактом: красота весьма субъективное понятие. Вот, допустим, жена Пушкина, Наталья Гончарова, все современники взахлеб писали о ее просто небесной внешности, но если внимательно взглянуть на портрет, то и ничего особенного, я имею в виду черты лица. Живописное полотно обычно не передает шарма, обаяния, харизмы, если хотите.
     - Ваня, - Нора ткнула меня острым кулачком в бок, - ты занудина, посмотри на шею, а потом на фото Арины Гофмайстер.
     Я переместил взгляд ниже, увидел ожерелье, охватывающее тонкую выю <Выя - шея, слово было в употреблении до середины XIX века, сейчас встречается крайне редко.>, потом внимательно изучил украшение Арины Гофмайстер, повторил процесс...
     - Можешь не стараться, - снова пихнула меня хозяйка, - я полночи с лупой просидела, изучала изображения в деталях, они идентичны.
     - Прямо-таки идентичны, - пробормотал я, - просто похожи.
     Элеонора сунула мне в руку лупу.
     - Внимание! Колье леди Маунти состоит из цветочков с листочками. Уж не знаю, что за растение держал в уме ювелир, когда делал вещь, только, смотри, каждое соцветие имеет по пять лепестков. Увидел?
     - Да, - кивнул я, - очень хорошо заметно.
     - Теперь погляди в центр, там имеется один шестилистный экземпляр, то ли мастер ошибся, то ли нарочно так сделал. Нашел?
     - Да, - снова согласился я.
     - Изучи ожерелье Арины Гофмайстер.
     - И там красуется шестилистный и на том же самом месте, - растерянно отметил я.
     - Хорошо, - воскликнула Нора, - едем дальше.
     Колье украшено подвесками с камнями. Самый большой изумруд вставлен в оправу, у нее слегка кривая вторая "лапка", вновь недоработка ремесленника. Переведи лупу на фото Арины, и?
     - Невероятно, - прошептал я, - аналогичный дефект.
     - Чем ценна ручная работа, - воскликнула Нора, - именно такими мелкими оплошностями мастера, они делают украшение неповторимым, эксклюзивным. Похоже, ожерелье Арины и есть колье лед Маунти. Вопрос: как драгоценность попала к дочери Бориса Гофмайстера?
     Я оторвался от компьютера.
     - Можно выскажу свои соображения?
     - Валяй, Ваня, - одобрила Нора.
     - Федор Самойлов не ошибся, он на самом деле обнаружил клад, зарытый пиратом, и сумел вынуть из него колье. Никто из домашних не поверил полубезумному человеку, новый муж Ани, Константин, чтобы успокоить профессора, сказал: "Отнесу украшение своему соседу, Борису Гофмайстеру, он ювелир..."
     - И ведь впрямь оттащил, - перебила меня Нора, - наверное, все же имел какие-то сомнения по поводу подлинности вещи. Гофмайстер сразу понял, что ему в руки попала вещь огромной ценности, он обманул Константина, сославшись на собственную некомпетентность, пообещал продемонстрировать ожерелье более опытному специалисту, а сам быстро изготовил копию и всучил подделку наивному шоферу.
     Я потряс головой.
     - Как он не побоялся, что заметят подмену!
     Нора скривилась.
     - Кто? Гофмайстер выполнил копию из серебра, он, похоже, был очень талантливый человек, правда, ювелир не сумел справиться с крошечными ажурными висюльками у застежки, но, наверное, подумал, что никто и не заметит их отсутствия.
     - Минуточку, - подскочил я, - колье, отданное на проверку, было старым, камни потускнели, металл почернел.
     - Ну и что?
     - А Гофмайстер небось взял новое серебро и блестящие стекляшки!
     Нора улыбнулась:
     - Вон лежит том "Великие обманы", там в деталях описано, каким образом можно состарить то или иное" произведение искусства, в принципе, если владеть методиками, это не столь и сложно! Скорей всего, Борис Гофмайстер умел обстряпывать подобные делишки.
     - Ладно, - сдался я, - предположим, что ювелир поступил подло, обокрал Костю, но нам-то от этого знания не жарко и не холодно!
     Нора вытащила свои отвратительные папиросы.
     - Иногда ты удивляешь меня полным нежеланием думать, - едко заявила она, - значит, профессор был прав! Ему удалось отыскать клад, сокровища находятся на полузатонувшем острове. Ясно?
     - Нет!
     - О боги! Ваня, включи мозги, - разозлилась Нора, - на основании чего Федор принялся за поиски?
     - Он раздобыл где-то карту и сумел ее расшифровать.
     Нора кивнула и указала пальцем в диктофон.
     - Точно, по воспоминаниям Игоря, отец обнаружил бабку, безуспешно талдычившую родственникам о несметных богатствах пращура. Ей-богу, людям иногда следует прислушиваться к старшим и не считать всех, справивших семидесятилетие, маразматиками. Значит, Федор обладал картой! И девушку Франсуазу Игорю подсунули лишь с одной целью: пакостница должна была спереть документ, вот какую ценность она искала, вот ради чего был поставлен дорогостоящий спектакль. И если мы обнаружим заказчика, то легко познакомимся с девицей, Игорь получит возможность встретиться со своей любовью.
     - Оно ему надо? - воскликнул я. - Эта Франсуаза та еще штучка, никакая она не немая. И вообще, я думаю, следует порыться в этом агентстве "Вир".
     - Опасно, - покачала головой Нора, - хотя, если не получится по-моему, послушаю тебя. Пока же станем действовать так, как придумала я.
     Плавную речь Норы прервал звонок в дверь.
     - Вот и он! - воскликнула хозяйка.
     - Кто? - удивился я.
     - Игорь, я попросила его приехать, - ответила Нора. - Проведи его в кабинет.
     Следующие два часа Нора и так и эдак пытала парня, но тот лишь недоуменно разводил руками. Да, в их доме были карты, как выяснилось после смерти профессора, не слишком ценные, в основном копии. Три подлинника Игорь продал коллекционеру Ростову, но ни о каких пиратских сокровищах в тех документах речи не шло, это были карты военных сражений, даже скорей картины, потому что на листах бумаги тщательно изображались миниатюрные фигурки воинов, пушки, ружья... И вообще эти документы датировались серединой девятнадцатого века, а клад был спрятан совсем в иные времена.
     - Вы видели план острова? - наседала Нора.
     Игорь растерянно забубнил:
     - Да нет. Отец, впрочем, тряс какими-то бумажонками, но, поймите меня правильно, его считали в доме слегка сдвинутым, всерьез никто не воспринимал.
     Знаете, иногда дети кричат: "Мои солдаты победили войска Петьки". Разве можно относиться к подобным словам всерьез?
     - А после смерти папы план исчез?
     - Во всяком случае, я его не видел, - подтвердил Игорь.
     Нора побарабанила пальцами по столешнице.
     - Тут возможны два варианта. Первый - ничего не существовало, Федор, медленно терявший рассудок, все выдумал. Но поверить этому утверждению мешает ожерелье на шее Арины Гофмайстер. Второе - рассказы о несметных богатствах - правда, план находится у вас дома.
     - Где? - вылупил глаза Игорь.
     Нора хмыкнула.
     - Вам виднее, Федор хорошо спрятал карту. Тут опять возможны два варианта. Некто, заславший к вам Франсуазу, надеялся, что господин Самойлов, увидав женщину своей мечты, мгновенно влюбится в нее и выболтает девушке все семейные тайны, покажет план местности, где спрятано сокровище, и пообещает ей его в качестве свадебного подарка.
     - Но я первый раз слышу о том, что папа спрятал какие-то бумаги, - возмутился Игорь.
     - Второй вариант, - невозмутимо продолжала Нора. - Франсуаза в отсутствие господина Самойлова обшаривала квартиру и таки обнаружила тайничок.
     Прихватив искомое, дама скрылась, а Игорь, и не подозревавший о существовании документа, пребывает в полной уверенности, что его никто не обокрал, вещи на месте, серебряные ложки тоже, копии карт не тронуты.
     В кабинете воцарилось молчание, прерываемое лишь нервным сопением Самойлова.
     - Есть еще третий поворот событий, - не выдержал я.
     - Да? - прищурилась Нора. - И какой?
     - Надо поговорить с Ариной Гофмайстер, вдруг колье существует в их семье испокон веков, передается от бабки к внучке, а мы тут нафантазировали целый роман, - попытался я спустить хозяйку с небес на землю.
     - Интересненько, - пропела Нора.
     - Могу, представившись журналистом, поехать к Гофмайстер, - предложил я, - попробую поболтать с Ариной.
     - Продолжай, Ваня, - милостиво кивнула Нора.
     - Координаты девушки я легко узнаю у Коки, та постоянно заказывает драгоценности и имеет скорей всего телефоны всех ювелиров России.
     - Ну-ну, - протянула Нора, - хорошо, попытайся.
     - Глупости! - вскипел Игорь. - Кто же признается, что ожерелье ворованное, набрешут с три короба!
     - У некоторых людей имеются материальные свидетельства, - не сдавался я, - доказательство того, что драгоценности принадлежат именно им.
     - Это какие же? - засмеялся Самойлов.
     - Если Арина покажет мне фотографию своей бабки, сделанную, допустим, в начале двадцатого века, и мы увидим на шее у дамы сие колье, то вопросы о кладе отпадут!
     - Хорошо, - одобрила Нора, - ты, Ваня, действуй в предложенном направлении, но будь осторожен, в особенности с Борисом Гофмайстером, если он, конечно, жив!
     - А что сделается мужику? - снова начал злиться Игорь. - Воры и подлецы обычно задерживаются на этом свете, сейчас кое-кто и девяностолетие празднует. Найдите его немедленно, очень хочу посмотреть в глаза мерзавцу и спросить: "Где мое колье? Забирай свою копию, верни раритет!"
     - Так чего вы хотите сильней, - поинтересовалась Нора, - встретиться вновь с Франсуазой или найти клад?
     Игорь покраснел.
     - Все хочу! И любовь, и деньги!
     - Мило, - кивнула Нора, - но скажу честно, ваша откровенность мне симпатична. Последний вопрос на сегодня: кому вы рассказывали о девушке с календаря и о том, что назвали ее диковинным именем Франсуаза?
     Заказчик вздрогнул.
     - Только вам!
     - Нет, похоже, был еще кто-то, посвященный в тайну, - настаивала Нора. - Поймите, Франсуазы не существует, есть девушка, специально загримированная под вашу мечту, более того, ей велели прикидываться глухонемой, дабы Игорек Самойлов не разочаровался в возлюбленной, ведь стоит неким красоткам разинуть рот, и они мигом превращаются в страшилищ. И потом, имя! Франсуаза! Слишком много совпадений на один квадратный сантиметр. Так не бывает, колитесь, голубчик, кому поведали секрет? Маме?
     - Что вы, конечно, нет!
     - Отцу?
     - И в голову бы не пришло.
     - Учителю?
     - С ума сойти!!!
     - Другу?
     - Никогда.
     - Однокласснику?
     - Нет.
     - Врачу-психотерапевту?
     - Я к ним не обращался.
     - Любовнице?
     - Я похож на идиота?
     - Тогда кому?
     - Никому!!!
     Нора стукнула кулаком по столу.
     - Вспоминай! Пошли сначала! Родители?
     Вдруг Игорь покраснел, да так сильно, что над его верхней губой выступил пот.
     - Вообще-то... Но это было очень давно!
     - Говори, - коршуном налетела на пекаря Нора.
     - Ну.., это не слишком удобно.., при вас!
     - Тебя смущает Иван Павлович?
     - Нет, - выдавил из себя Самойлов.
     - Я?
     - Да!
     - Хорошо, сейчас уйду, изложи дело господину Подушкину, - согласилась хозяйка.
     
     Глава 25
     
     Когда Нора медленно доковыляла до двери и исчезла за ней, Игорь повернулся ко мне.
     - Вы же тоже были подростком и должны понять, что практически все мальчики в определенном возрасте занимаются ЭТИМ!
     Я чуть было не спросил: "Чем?" - но потом сообразил и сказал:
     - Мастурбацией?
     - Ага, - кивнул Игорь, - я не являюсь исключением. Один раз, решив, что дома никого нет, я устроился в своей комнате, возле картинки из календаря, только в раж вошел, а тут в спальню Константин приперся, он, оказывается, заболел и спал спокойно на диване.
     Отчим не стал ругать пасынка, Костя хоть и был простым шофером, но, похоже, обладал талантом психолога.
     - Красивая девушка, - спокойно сказал он, показывая на Франсуазу. - Да ты не красней, сам такой был, мы с мальчишками за бабами в бане подглядывали, дело естественное, нормальное, мужик он и есть мужик. Только, говорят, от онанизма вред сплошной, импотентом стать можно. Тебе сколько лет сейчас?
     - Шестнадцать, - с трудом выдавил из себя смущенный до последней стадии мальчик.
     - Давно пора девушку завести, - кивнул Костя, - для здоровья с женщиной полезнее.
     Игорь, ожидавший от отчима вопля и затрещин, настолько обалдел от дружелюбного, отеческого тона, Кости, что неожиданно признался:
     - Да я пытался, только ничего с одноклассницами не получается, а с Франсуазой запросто!
     - Это кто ж такая?
     Игорь указал на календарь.
     - Она.
     - Ты ее так назвал или написано где? - удивился Костя.
     И тут Игоря словно прорвало, едва не плача, он рассказал отчиму о своей любви к незнакомой манекенщице. Шофер обнял мальчика.
     - Ты не переживай, я тоже когда-то в актрису влюбился, купил в ларьке фотку и прибалдел, дико красивой показалась. Пройдет это у тебя, и с девчонками наладится, лучше, впрочем, найди себе бабу постарше, всему научит.
     Спустя месяца два после разговора Костя поехал в деревню, на рыбалку и прихватил с собой Игоря. Вечером на огонек к ним заглянула молодая вдова Катя, но это уже другая история.
     - Значит, Константин... - завел было я.
     - Костя давно умер, - оборвал меня Игорь, - а более никто про Франсуазу и не слыхивал.
     Узнав мой голос в телефоне, Кока недовольно спросила:
     - Ты раскаялся в содеянном?
     - Абсолютно, и теперь хочу замолить вину перед Николеттой, - лихо соврал я.
     - Молодец, - другим тоном ответила подружка маменьки.
     - Решил преподнести Николетте кольцо.
     - Ну.., ничего, - одобрила Кока, - с чем?
     - Думаю, с сапфиром.
     - Нонче в моде черные бриллианты.
     - Если советуете этот камень, то послушаю вас.
     - Вава, - оживилась Кока, - поверь уж мне, в магазинах лежат жук и жаба, поточные поделки. Нико, конечно, примет дешевый сувенирчик, от сына любая малость приятна, но ты же сильно провинился!
     - Понимаю, - подхватил я, - поэтому и надумал обратиться к вам, решил заказать украшение по оригинальному, собственноручно разработанному дизайну.
     - Bay, супер, - перешла на сленг подростков Кока, - но имей в виду, бриллиант меньше трех каратов не смотрится, а черный в особенности. Вот что, подъезжай ко мне, покажу журналы. Кстати, ювелира имеешь?
     - Посоветовали Бориса Гофмайстера.
     - Кого?
     - Бориса Гофмайстера, - повторил я, - не слышали о таком?
     - Деточка, - рассмеялась Кока, - я имела дела с Борькой, когда тебя еще даже в планах не было! Слышала ли я о Гофмайстере! О боги! Да такое могу о нем и всей его семейке рассказать! Приезжай, зайчик, нам будет о чем побалакать.
     - Если через два часа?
     - Ах, ангел мой, - засюсюкала Кока, - сегодня я сижу дома, маюсь головной болью, твой визит меня развлечет, но приготовься заранее, я выгляжу ужасно, под глазами синяки, лицо бледное, а косметику нанести сил нет, тебе, Вава, придется любоваться на уродку.
     Я кашлянул, мне совершенно безразлично, какого размера синяки украшают обезьянью мордочку Коки и какой оттенок имеет ее кожа, главное, чтобы у милейшей дамы исправно работал язык. Впрочем, единственный не костлявый орган человеческого организма верой и правдой служит Коке, вербальная активность дамы поразительна. Сейчас эта особа выболтает мне о Гофмайстере абсолютно все, сообщит размер его рубашек и цвет нижнего белья. Что ж, поспешу к "информаторше", только по дороге завезу обувь Вере и Лизе.
     Для начала я проверил наличие у себя в карманах жвачки, но предусмотрительность оказалась излишней, "глазки" обеих квартир были заклеены, девушки до сих пор не заметили залепленных отверстий.
     Решив даже не снимать верхней одежды, я сначала сунулся к Лизе, вполне искренне воскликнув:
     - Извини, бога ради, но не сумел привезти покупки раньше, на службе дел невпроворот.
     Лиза выхватила из моих рук пакет.
     - Похоже, ты сейчас вновь занят, - едко отметила она.
     - Да, прости, увы, вынужден работать.
     - Ага, я слышала не раз подобные высказывания от бывшего мужа-мерзавца, - заметила Лиза, - кстати, раньше у тебя имелось на меня время!
     - Но мы же встречались лишь тогда, когда выкраивалась свободная минута, - напомнил я.
     Лиза надула губки.
     - Да уж! Нечего и вспоминать! Все мужики козлы!
     Сначала ухаживают, упрашивают, ноют, стонут, плачут, а когда снисходишь до них и отдаешь свою руку, то, пожалуйста, мигом вспоминают о работе! До свидания! Катись на службу, больно надо с тобой в ресторан идти, сама отправлюсь ужинать. Давай деньги и. уматывай.
     Я расстегнул кошелек.
     - Сколько?
     Цепкие пальчики Лизы выхватили портмоне.
     - Крохобор! Еще до копейки посчитай и чек потребуй! Да уж, придется терпеть издевательства, моя жизнь теперь потечет в нищете. Кстати, шофер у подъезда?
     - Кто?
     - Водитель!
     - Я сам за рулем.
     - Вот он, мужской эгоизм, - покачала головой Лиза, одновременно вытряхивая из моего бумажника все содержимое до крошечной монетки, - речь идет не о тебе, а обо мне! Где МОЙ шофер?
     - Понятия не имею. У тебя есть машина с наемным рулевым?
     Лиза топнула ножкой.
     - Хватит придуриваться. Ты должен обеспечить жене условия! Соблазнил, увел у мужа, теперь заботься. Хочу в ресторан! Сейчас же! О-о-о! Я несчастная, обездоленная нищенка, без авто! Как жить, а? И новой шубки нет!
     Продолжая рыдать, Лиза, не забыв прихватить с собой отобранные купюры, унеслась в глубь квартиры.
     Я воспользовался моментом и быстро ушел прочь. Эх, не зря в народе родилась шутка про то, что несложно увести чужую жену, трудно вернуть ее обратно. Если Лиза подобным образом вела себя с мужем, то бывший супруг сейчас находится просто в эйфорическом состоянии, избавился наконец от докуки и празднует на радостях. Впрочем, я Лизавету не уводил, замужества ей не обещал, наши отношения мирно прервались и никогда бы не возобновились, а тут беременность!
     Отдышавшись в машине, я, воровато оглядываясь, вновь поднялся на тот же этаж и отдал Вере ее покупки.
     - Ванечка, - заныла девица, - я борщик сварила, съешь тарелочку!
     - Спасибо, я вполне сыт.
     - Он на мясном бульоне.
     - Благодарствую, не голоден.
     - С чесночком и сметанкой.
     Еще лучше! Представляю, как обрадуется Кока, когда учует от гостя аромат очень полезного, богатого фитонцидами овоща. Или чеснок не овощ? Ну, во всяком случае, к фруктам отнести его трудно.
     - Не хочешь супчик, скушай макарончики, - наседала Вера, - а я пока тебе штаны поглажу, смотри, какие мятые!
     - Брюки совершенно нормальные.
     - Стрелок нет, твоя домработница, похоже, лентяйка, и пальто следует почистить, погоди-ка!
     Продолжая тараторить. Вера выхватила из ящика стоящей в передней тумбочки щетку и принялась самым тщательным образом обрабатывать мою верхнюю одежду.
     Я попытался оказать сопротивление, но девушка спокойно продолжала счищать только ей видимые пылинки, приговаривая:
     - Мне, Ваня, стыдно, что ты таким ходишь, люди судачить начнут, мужик при бабе, а неухоженный.
     Не успел я сообразить, что ответить на заявление о мужике при бабе, как Вера быстро присела и протерла мои ботинки.
     - Это уже слишком, - возмутился я, - встань сейчас же.
     - Милый, - воскликнула Вера, - обожди секундочку, только одну, хорошо? Сейчас отпущу тебя.
     Я кивнул, девушка бросилась на кухню. Послышался звон, стук, потом Вера вновь выскочила в коридор, в руках она держала тарелку.
     - Понимаю, ты торопишься, но съешь хоть немножко, просто попробуй!
     Я открыл рот, чтобы отказаться, но тут глаза Веры начали медленно наполняться слезами. Не знаю, как другие представители сильного пола, а я совершенно теряюсь при виде плачущей девушки, поэтому покорно сказал:
     - Хорошо, с удовольствием сниму пробу.
     Мигом повеселев, Вера сунула мне в руки вилку.
     - Как можно есть макароны без прожаренного куска мяса или котлеты? - попытался я сделать последнюю попытку, чтобы вырваться из гастрономических объятий Веры. Но ее глаза вновь увлажнились, поэтому мне пришлось подчиниться и приступить к трапезе.
     Лучшее пирожное - котлета, это сказано про меня.
     Иван Павлович Подушкин совершенно равнодушен к сладкому. Нет, я могу под настроение съесть мармеладку или кусок торта, но подобное желание бывает один, максимум два раза в год. Овощи и фрукты тоже оставляют меня равнодушным, из рыбы я люблю лишь семгу слабого посола и жирный палтус, но вот мясные изделия способен поглощать в больших количествах. Наверное, я капризен, потому что колбасу и сосиски терпеть не могу, но добрый кусок вырезки, свиная отбивная, домашняя буженина, тамбовский окорок, холодец с хреном - это замечательные вещи.
     Кстати, многие женщины, приглашая к себе на ужин кавалера, делают огромную ошибку. Желая показать жениху свою хозяйственность, невесты старательно готовят экзотические блюда: салат из грецкого ореха с сельдереем и раковыми шейками, запеченные креветки с ананасом, мусс из тунца в апельсиновых корзиночках. А уж сладкое просто ошеломляет: торт со взбитыми сливками, бланманже, мильфей с шоколадным кремом! Но поверьте мне, большинство парней, откушав яства и старательно изобразив на лице восторг, на самом деле думают: "Ну и дура! Что за дрянь с черносливом лежит вон в той миске? Из чего приготовлено блюдо, и не понять - ни рыба, ни мясо, ни курица".
     Если хотите привязать к себе мужчину при помощи кулинарной веревки, действуйте просто: жареная картошка, кусок мяса, пирожки с капустой, селедка, маринованные грибы. Да не поленитесь осторожно узнать, нет ли у гостя аллергии на какие-нибудь продукты. А то не так давно один из моих приятелей отведал у дамы рыбу под названием "морской черт", и замечательно начавшийся вечер закончился на больничной койке. Поэтому не экспериментируйте или не занимайтесь этим до свадьбы, потом, получив в свое распоряжение законного мужа, оттянетесь по полной программе, станете подносить по вечерам несчастному оладьи из тыквы с арбузными цукатами и обижать-. ся на супруга, не желающего поглощать лакомство.
     Кстати, хорошо приготовить мясо - настоящее искусство, и многим, даже профессиональным поварам, не всегда удается вкусно пожарить вырезку, либо пересушат кусок, либо оставят практически сырым.
     Но макароны, приготовленные Верой, оказались вне всяких похвал, и я проглотил их моментально.
     Я почувствовал вкус помидоров, чеснока и оливкового масла.
     - Понравилось?
     - Не то слово! А что это? Как это называется?
     - Я очень волновалась, что такое блюдо придется тебе не по душе, - вздохнула Вера, - прямо измучилась! Это - макароны по-сицилийски.
     - До сих пор я считал, что лучше Андрея, шеф-повара ресторана "Крюк", никто не готовит, - признался я, - меня туда Славка Минаев водил, специально на филе-миньон. Но твои макароны и правда получились очень вкусные. Не хуже ресторанных изысков!
     Вера просто засветилась от счастья.
     - Говорят, что для итальянских блюд лучше брать макароны итальянские, - начала воодушевленно рассказывать Вера. - Но я больше люблю наши - "Макфа". Стоят недорого и ничем не хуже итальянских!
     - Только мне кажется, что мучным злоупотреблять не стоит. Так и растолстеть недолго.
     - Да что ты? От "Макфы" не растолстеешь! - воскликнула Вера. - У тебя устаревший стереотип относительно макарон. Вот смотри, что на упаковке написано: "из твердых сортов пшеницы", поэтому-то они не развариваются и сохраняют форму... Тебе правда понравилось, милый? - с тревогой повторила девушка.
     - Очень, - успокоил я ее. - Но мне пора.
     - А может, добавки? - спросила Вера с надеждой на то, что я все же решу задержаться.
     - Давай лучше в следующий раз. Сейчас мне нужно бежать. Нет ни одной свободной минутки.
     Оказавшись в лифте, я неожиданно почувствовал прилив энергии и невольно подумал, что в семейной жизни есть своя прелесть. Если вам посчастливится найти тихую спутницу, не особо болтливую, не эгоистичную, хорошую хозяйку и верную подругу, то, вполне вероятно, если в браке не появятся дети, проживете с женой счастливо. Главное, чтобы тебя понимали, и образование вкупе с происхождением второй половины тут особой роли не играют. Вот, допустим, Вера. Похоже, девушка в своей жизни не прочитала ни одной книги, но ведь сумела же она понять: я нестандартный индивидуум. Более того, сейчас я поостерегусь делать замечание о глупости девицы. Да, в первые наши встречи она вела себя более развязно, походила на наглых девочек, любительниц пить пиво в подъезде, но потом вдруг из уродливой гусеницы непостижимым образом начала вылупляться бабочка. Сегодня Верочка выглядела очень пристойно, без килограмма косметики на свежем личике, и еще она перестала говорить замечательное словечко "ихняя" и начала правильно ставить ударения. Если научить Веру достойно одеваться, дать ей некоторое образование, то...
     Я потряс головой и сел в машину. Эх, Иван Павлович, ты, дружок, ближе к животному миру, чем полагаешь: попробовал вкуснейшее блюдо и растаял. Ну-ка, милейший, выбрось из головы Веру и рули к Коке, та небось уже извелась от желания вывалить все сплетни про Бориса Гофмайстера.
     
     Глава 26
     
     - Люди бывают умные и глупые, - щебетала маменькина подружка, вводя меня в гостиную, оформленную в удручающе мрачных, синих тонах. Верхний свет тут не горел, в помещении светил лишь один неяркий торшер, впрочем, это излюбленная уловка стареющих великосветских дам, не желающих демонстрировать пигментные пятна и морщины, испещряющие лицо, несмотря на все ботоксы, пилинги и подтяжки.
     - Глупые людишки, - вещала Кока, - собирают рублики, предполагая, что к старости развяжут чулок, вывалят оттуда купюры и заживут без проблем. Ну почему никому из скупцов не приходит в голову элементарная мысль об инфляции? Не следует забывать, что мы граждане России, страны непредсказуемых событий, ну случится очередная реформа, введут новые деньги, и что будешь делать с ассигнациями? И во что вложить накопленное? Ну скажи, Ваня?
     - В недвижимость, - поддержал я разговор, - купить квартиру, потом сдавать, на кусок икры хватит.
     - Наивный ты, - вздохнула Кока, - молодой, неопытный. Издадут какой-нибудь закон и отнимут жилплощадь. Нет, лучше всего это, смотри!
     Жестом фокусницы Кока открыла стоявшую на столике большую шкатулку из натуральной кожи. Множество камней засверкало разноцветными искрами.
     - Драгоценности радуют душу, - воскликнула Кока, - и, кроме того, случись беда, всегда можно продать колечко, выменять его на хлеб. Только собирать надо не дешевку, а эксклюзив. Вот, допустим, этот браслет - золото, эмаль, сапфиры. Сделал его на заказ мой муж, пришлось хаму разориться, поскольку... Ладно, предыстория неинтересна, хотя и поучительна. Скажу тебе честно, никогда не устраивала супружнику скандалов с битьем посуды и расцарапыванием противной морды. Нет, узнав об очередной совершенной им гадости, начинала плакать, и этот потаскун рысил к ювелирам. Представляешь, он мне изменял! Ну не сволочь ли? Хотя в конечном итоге только лучше получилось, избегался и умер, а подарки остались. Так ему и надо, не катайся в чужих постелях, люби жену, которая посвятила тебе свою жизнь. Еще глянь на сережки, изумительная работа, мне их преподнес Эдик Лагуна, на память о двух днях, проведенных в Сочи. Боже, какие это были сутки! Мой хам отправился в командировку, а я... Впрочем, неинтересно тебе чужие откровения выслушивать.
     Я спокойно рассматривал камни, все-таки женская логика непостижимая вещь. Муж Коки, преждевременно загнанный в могилу ревнивой, вздорной супружницей, за каждый поход налево расплачивался золотишком, а верная жена, рыдавшая от обиды и унижения, ухитрялась съездить на курорт с Эдиком и обрести в качестве платы за свое тело антикварные сережки. Впрочем, не станем никого осуждать, я пришел к Коке не читать мораль, а разузнать кое-какую информацию.
     - Комплект сделал Гофмайстер? - приступил я к делу, прикидываясь наивным валенком.
     - Этот? Нет, - затрясла головой Кока, - Борис работал намного лучше, к сожалению, у меня есть всего лишь одно ожерелье, состряпанное Гофмайстером.
     Хотя, может, наоборот, к счастью. Вон оно, украшенное фигурками леопардов, это сейчас орнаментом из животных никого не удивишь, а в начале семидесятых я произвела фурор на приеме! Некоторые гостьи не стесняясь подходили и спрашивали: "Какая красота, никогда не встречала подобную", - а я спокойно отвечала: "Досталось от прабабки, ему и в самом деле цены нет". Борька умел делать вещи, обладал фантазией.
     - Отчего же тогда вы не сообщили, что колье - работа Гофмайстера?
     - Еще чего, - скривилась Кока, - антикварное украшение - это шикарно.
     - А почему не заказывали больше у Бориса вещи?
     Он дорого брал?
     Кока закатила глаза.
     - Заоблачную цену, но от клиентов отбоя не было.
     Просто Мисюсь нарвалась на неприятность, и я решила не рисковать. Ладно, давай по порядку, слушай, котеночек, ах, нас остается все меньше и меньше, тех, кто знает правду, вот уйдем, и с нами на тот свет от-" правится и истина.
     - Вам еще рано думать о смерти, - галантно заметил я, - молодые женщины не должны говорить о могиле.
     - Твоя правда, дружочек, - воскликнула Кока, бросая взгляд в большое зеркало, занимавшее полстены гостиной, - еще промучаюсь тут лет сорок, пятьдесят, семьдесят. Может, книгу написать? Такое знаю, например, об Асе Купец, жене нынешнего...
     - Лучше вернемся к Гофмайстеру, - напомнил я.
     - Ах, Борька! Ну и жук, - затарахтела Кока, - отец его тоже ювелиркой занимался, жил в Петербурге. Но потом у старика Гофмайстера случилась некая неприятность, и он удрал в Москву.
     Рассказ Коки, словно пьяный мужик, идущий из трактира домой, потек, спотыкаясь и частенько заваливаясь на сторону. Я, хорошо знающий Коку, не перебивал ее, просто отбрасывал несущественные детали, старательно вычленяя костяк событий.
     Для тех, кто никогда не жил при Советах, поясню: в коммунистические времена в дефиците было все, начиная от молока и заканчивая автомобилями. В те годы люди повсеместно употребляли глагол "достать", никто не спрашивал: "Ваня, где ты купил ботинки?"
     Вопрос звучал иначе: "У кого достал обувь?"
     И подобная фраза была более верной, еда и шмотки именно добывались, подчас заковыристыми путями, в темных закоулках подвалов и подсобок.
     Ювелирные изделия тоже были в дефиците. Нет, на прилавках лежало нечто из золота с синтетическими камнями, но ни одна уважающая себя дама не хотела носить грубые поделки из желтого металла с кроваво-красными булыжниками. Впрочем, большинство женщин не желали надевать туфли, похожие на чемоданы, платья, напоминавшие мешки из-под картошки, и делать "химию на мелкие палочки".
     Тотальная нехватка товаров и услуг породила черный рынок. По конторам и НИИ бродили улыбчивые мальчики со спортивными сумками, забитыми польской косметикой, и процветали портнихи, сапожники, парикмахеры, имевшие частную клиентуру. Естественно, и ювелиры не остались без работы, но если какая-нибудь швея или цирюльница, призванная к ответу за нелегальную деятельность, могла, закатив, глаза, соврать: "Никаких денег не беру, выгоды не имею, государство не обманываю, подруге просто так услугу оказываю, докажите обратное, на меня соседи из зависти настучали", - то с ювелирами дело обстояло сложнее, им категорически запрещалось законом обрабатывать дома золото и драгоценные камни.
     Иногда мастера попадались и шли в тюрьму, поэтому отыскать того, кто сделает вам колечко, было трудно. Яков Гофмайстер был одним из тех, кто не боялся репрессий, злые языки поговаривали, что старик бесплатно клепает безделушки для жен и дочерей очень "высоких" людей и имеет за услуги от них охранную грамоту. Так это или нет, было неизвестно, Яков умел держать язык за зубами, но с дамочек великосветского толка он брал гонорар по полной программе.
     Мастерство Яков передал Борису, тот тоже оказался не из пугливых, но в отличие от отца, у которого даже пылинка золота заказчика не исчезала, сын вырос не столь щепетильным.
     Первая неприятность случилась у него, когда писатель Раевский, зануда и жмот, решил взвесить полученный от мастера браслет.
     Раевский раздобыл аптекарские весы - и пришел в негодование. Забыв зашнуровать ботинки, он принесся к ювелиру и устроил скандал.
     - Тут сорок граммов, - орал он, тыча Борису в лицо ажурный "наручник".
     Гофмайстер спокойно положил изделие в чашку и кивнул:
     - Да, даже тридцать девять и семь. А в чем дело?
     - Жулик! - затопал ногами Раевский.
     Борис нахмурился.
     - Извольте объясниться.
     - Помнишь, что я принес тебе? - заорал писатель.
     Гофмайстер сделал брезгливую мину.
     - Да уж, нечто непонятное, гнутое и ломаное.
     - Верно, - чуть сбавил тон Раевский, - обломок золотого подсвечника, единственное, что осталось от фамильного богатства, велел тебе сделать из него для моей жены украшение.
     - Вы его получили, - бесстрастно ответил Борис.
     - Ага, - снова вскипел Раевский, - в том куске было сорок пять граммов весу, а в твоей поделке сколько? Вор!
     Гофмайстер схватил писателя за шиворот, допинал до входной двери и заявил:
     - Прежде чем выгнать тебя, дурака, вон, все же объясню: слиток, превращаясь в изделие, теряет в весе, обработка забирает часть золота, усек? Это как с мясом, опускаешь в кастрюлю килограмм, а вынимаешь на триста граммов меньше.
     - Так от говядины бульон остается, - справедливо заметил Раевский, - а ты девятую часть драгметалла спер!
     Следующий скандал Гофмайстеру устроила Алла Ковтун. Дама принесла жемчужное ожерелье, она хотела сделать из него маленькое колье, серьги и браслет.
     Борис быстро выполнил заказ, Аллочка ушла довольная, но скоро вернулась назад с претензией.
     - Жемчужин не хватает.
     - Вы о чем? - изумился Борис.
     - Моя мама пересчитала жемчужины в ожерелье, перед тем как отдать его вам, - зануд ила Ковтун, - там имелось сто три штуки, а теперь их всего девяносто. Где еще тринадцать? Кому-то сережки из моих жемчужинок сделали, и колечко еще вышло.
     Гофмайстер вытолкал и Аллу со словами:
     - Вы с мамой психопатки, да и мне наука, теперь при клиентах все сам пересчитывать стану!
     Но в отличие от Раевского, который поверил Борису, Аллочка осталась при своем мнении и поносила ювелира при каждом удобном случае. Однако самая неприятная история приключилась с Мисюсь. Когда-то, достаточно давно, ее муж заказал для жены подвеску, рубин в обрамлении мелких бриллиантов. Николеттина подружка с радостью носила подарок, но потом, уже после смерти мужа, у Мисюсь начались финансовые трудности, и она решила вынуть из оправы здоровенный рубин, вставить туда искусную имитацию и, продав камень, спокойно щеголять в не изменившейся по виду подвеске.
     Мисюсь обратилась с деликатной просьбой к Исааку Шнейдеру, тот внимательно, при заказчице, изучил украшение и со вздохом сказал:
     - Мадам, ваша просьба бессмысленна.
     - Камень нельзя вынуть? - напряглась Мисюсь.
     - Элементарно, - ответил Исаак.
     - Тогда в чем проблема?
     - Абсолютно пустое действие, к чему его вытаскивать?
     - Но я хочу продать рубин, - напомнила Мисюсь.
     - Тут нет драгоценного камня, - сурово заметил Исаак.
     - Как? А это что? - возмутилась дама.
     - Всего лишь очень искусная подделка, хорошая работа, - закивал Шнейдер, - но в вашем случае, мадам, это будет смена мыла на шило.
     - Не может быть! - возмутилась Мисюсь. - Мой супруг достал камень из старого, поломанного медальона своей бабки, рубин был подлинным и стоил бешеных денег.
     Исаак отложил лупу.
     - Мадам может сходить проконсультироваться к другому мастеру.
     Возмущенная Мисюсь, обозвав Шнейдера слепым идиотом, все же воспользовалась его советом, но и один, и другой, и третий ювелиры, к которым обращалась дама, произносили идентичный текст:
     - Хорошая работа, отличная имитация, неспециалист никогда не распознает подделку.
     В конце концов Мисюсь, зареванная и несчастная, прибежала к Коке, а та, возмутившись до глубины души, отправилась к Борису.
     Гофмайстер совершенно не испугался вида взбешенной Коки.
     - На земле слишком много сумасшедших, - философски заметил он, - я не делал сию подвеску, первый раз вижу ее.
     Тут растерялась даже Кока.
     - Не правда, - попыталась возражать она, - муж Мисюсь...
     - Пусть он сам придет, - перебил даму Борис.
     - Но он умер!
     Гофмайстер развел руками:
     - Увы! Значит, непосредственно от заказчика ничего не узнать. Думаю, он соврал жене, подвеску выполнил некий не слишком дорогой ювелир, камень поддельный.
     - Рубин был подлинным!
     Борис усмехнулся:
     - Случается такое, супруге сказал одно, а на деле все по-иному. Если бы вы знали, сколько я выполнил работ, используя стразы, которые потом дарились как бриллианты. Но к рубину я не имею отношения, и это легко проверить.
     - Каким образом? - недоуменно спросила Кока.
     Гофмайстер вынул лупу.
     - Всегда ставлю свое клеймо, стопроцентно здесь его не найдете! Объясните подруге: муж обманул ее.
     - Имей в виду, - взвизгнула Кока, - я всем расскажу об этой истории.
     - Пожалуйста, - равнодушно ответил Борис. - - Сообщу в милицию, что ты работаешь с золотом, - потеряла всякую интеллигентность Кока.
     Гофмайстер засмеялся:
     - Сколько вас таких! Извольте, кляузничайте, я совершенно не боюсь ни обысков, ни допросов, только следователь сразу спросит: "Откуда вы знаете о нарушении закона?"
     - У меня имеется ожерелье твоей работы, из золота, - хищно воскликнула Кока.
     Гофмайстер расхохотался:
     - Верно, его конфискуют в качестве вещдока, потом "потеряют", а нас посадят вместе, меня за работу, а вас за заказ.
     Кока ушла от Бориса, ощущая себя больной, наверное, на жизненном пути активной, умеющей всегда добиваться своего дамы ювелир был единственным человеком, который сумел поставить ее на место.
     Причем опыт был настолько болезненным, что Кока сейчас повторяла, словно заезженная пластинка:
     - Вот сволочь! Ну скажи, мерзавец!
     - Абсолютно согласен, - закивал я, - странно, однако, что Борис не растерял всех клиентов.
     Кока уперла ручонку в костлявый бок.
     - Так и лишился бы практики, слухи-то по Москве поползли, только он погиб.
     Я откинулся в кресле.
     - Гофмайстер умер?
     - Да, - торжествующе воскликнула Кока.
     - Давно?
     Собеседница подперла кулаком щеку.
     - Ну.., не вспомню, достаточно лет прошло.
     Я почувствовал глубокое разочарование, похоже, мы с Норой напоминаем двух охотничьих собак, которые, учуяв запах дичи, пронеслись через лес, переплыли реку, выскочили на опушку и обнаружили на ней ребенка, пасущего гусей, вроде добыча, да не та.
     - Ужасной смертью жизнь закончил, - радостно вещала Кока.
     - Что с ним случилось?
     - Сгорел заживо, на даче, - засверкала глазами Кока. - У Бориса дом имелся под Москвой. Я, конечно, к нему звана не была, но те, кто ездил, захлебывались от восторга, шикарное здание. Снаружи, правда, оно смотрелось убогой избушкой, но внутри! Дворец!
     Гофмайстер небось воров боялся, вот и поставил стальную дверь, а окна забрал решетками, это его и сгубило.
     Когда огонь полыхнул, ночь стояла, Борис не сразу проснулся, очнулся, когда пламя уже бушевало вовсю.
     Как на грех, железную дверь заклинило, а окошки-то зарешечены, вот и погиб, царствие ему небесное, жулику!
     Кока на секунду перевела дух, я воспользовался паузой и быстро спросил:
     - Арина тоже сгорела?
     - Дочь его? Нет, жива осталась.
     - Вот бы невеста мне была, - протянул я, - богатая! Небось от папеньки капитал остался.
     Кока поелозила на диване.
     - Ничего о ней не слышала. Борис в свое время девчонку усиленно в свет выводил, хотел ей пару найти, но потом пожар произошел, и что с Ариной стряслось, понятия не имею.
     - Нет ли у вас случайно ее координат?
     Кока призадумалась.
     - Ну.., могу, конечно, Ольге Корякиной звякнуть.
     Понимаешь, жена Борьки давным-давно покойница, родила Арину и преставилась. Гофмайстер снова не женился, так по бабам таскался, последней его обоже Ольга состояла, она в тот день чудом на даче с любовничком не осталась, да уж, повезло. Зубы у нее заболели, пошла к стоматологу, а тот лишь хуже сделал, вот Оля и сумела только до городской квартиры доплестись. А зачем тебе Арина?
     Я начал кашлять.
     - Вава, ты принес сюда грипп! - возмутилась Кока.
     - Нет, нет, простите, аллергия замучила, - жалобно простонал я, - не будет ли хамством с моей стороны попросить глоток минеральной воды?
     Кока нежно похлопала меня по плечу.
     - Для тебя, мой дружочек, собственноручно схожу на кухню.
     Я закашлялся еще сильней, на этот раз дабы скрыть смех. Воображение развернуло картину: вот сейчас Кока ловко нагнется, обопрется на оперстненные пальцы и собственноручно, то есть на собственных руках, двинется в сторону коридора. Я, конечно, затевая спектакль, понимал, что хорошее воспитание и светские манеры заставят маменькину подружку лично притащить мне водицу, но полагал, что она использует для похода на кухню ноги.
     Еще раз улыбнувшись, Кока пошла к двери, естественно, не на руках. Едва створка захлопнулась, как я ч коршуном метнулся к пухлой телефонной книжке, черневшей на столике. Господи, сделай так, чтобы я сумел разобраться в каракулях Коки, ведь не всегда можно понять чужие заметки, вот у Николетты в записях сам черт ногу сломит! Мой номер у нее красуется под буквой "К", спросите почему? Понятия не имею, а Кока занесена на страничку "С", может, маменька считает ее стервой, а меня кретином? Во всяком случае, когда я однажды сдуру спросил у Николетты:
     "Почему Виктор Борисович Кац у тебя значится под буквой "Д"?" - то услышал в ответ:
     - А куда его еще отнести: долдон он и есть долдон!
     
     Глава 27
     
     У Коки, на мое счастье, в книжке царил армейский порядок. Четким, ровным, совершенно каллиграфическим почерком были записаны телефоны: домашние, служебные, мобильные, и координаты Корякиной нашлись именно там, где им следовало быть, под буквой "К".
     Не успел я толком запомнить необходимые сведения, как вернулась Кока, и мне пришлось без всякого на то желания выпить бутылочку минералки.
     Посчитав визит исчерпанным, я хотел уже раскланяться, но был остановлен недоуменным возгласом Коки:
     - Ваня, ты же хотел заказать для Николетты кольцо!
     Тут только я сообразил, какой идиотский повод изобрел для визита, но было поздно.
     Хищно улыбаясь, Кока вытащила из шкафа стопку журналов и плотоядно воскликнула:
     - Сейчас посмотрим! Значит, ты готов раскошелиться на черный бриллиант?
     И что оставалось делать? Стараясь не выпасть из образа сына, до самых печенок ощущающего вину перед матерью, я кивнул.
     - Отлично, - пришла в еще больший ажиотаж Кока, - вот, изумительный вариант, не слишком, правда, шикарный. Для сего колечка потребуется некрупный брюлик, карата три.
     - Боюсь, на такой камушек мошны не хватит, - на всякий случай сказал я.
     Вообще-то денег у меня после покупок Лизы не осталось совсем, но Коке-то об этом знать не следует.
     - Вава, - сурово заявила маменькина подружка, - ты еще очень молод, поэтому выслушай одну истину: если мужчина решил порадовать женщину сувенирчиком, он не должен экономить. Сквалыга всегда выглядит плохо, так же, как черный бриллиант размером менее трех карат. Если не способен преподнести мало-мальски нормальную вещь, то лучше вообще ничего не покупать, пластмассовая мыльница под елкой не обрадует. Или я не права?
     Я принялся усиленно кивать головой, лучше сейчас во всем соглашаться с Кокой, я вовсе не собираюсь заказывать перстней с черными алмазами, поэтому спорить о каратности не стану.
     - Вот, - сунула мне Кока картинку, - вроде ничего.
     Я глянул на фотографию. Действительно впечатляет. Кольцо с большим камнем непонятной формы в середине. Бриллиант, на мой взгляд, огромный и баснословно дорогой, его окаймляют более мелкие собратья слегка иного тона. Внизу шла подпись "Арабский шейх преподнес это великолепное, скромное изделие одной из своих тещ, когда та уезжала из его дворца к себе домой".
     Да уж, кем бы ты ни был, а визит любимой тещи напрягает, видно, шейх обрадовался сверх меры, поняв, что избавляется от дорогой "мамуси", и нацепил ей на артритный пальчик "маленький" сувенирчик.
     - Вот за него, милое и незатейливое украшение, Николетта сменит гнев на милость, - сказала Кока, - впрочем, давай пороемся еще в журналах. Где-то была представлена коллекция подарков, которые султан Брунея...
     - Может, не надо? - быстро спросил я. - Мне то, эмирское, очень нравится.
     - Слишком скромно.
     - В самый раз.
     - Жалко смотрится. Да, сейчас я понимаю, Николетта лишь обидится, получив такое, решит, что ты плюнул ей в душу. И где же я видела снимки султанских подарков?
     Кока принялась переворачивать глянцевые страницы, я сидел как на иголках, понимая, что вырваться от дамы в ближайшие шесть часов так же нереально, как кролику выползти из пасти удава. И тут затрезвонил телефон.
     - Слушаю, - довольно сердито рявкнула Кока, - кто там? Ах, душечка! Добрый день! Рада слышать!
     Иван Павлович? Да вот он, напротив сидит. Сейчас, сейчас.
     Прикрыв сухонькой ладошкой микрофон, Кока сунула мне трубку и заговорщицки прошептала:
     - Нора, кажется, дико злая, надеюсь, ты не сказал ей, что собираешься заказать Николетте крохотное колечко?
     Я обрадовался и громко воскликнул:
     - Слушаю.
     - Ваня, - строго заявила хозяйка, - отчего твой мобильный талдычит о недоступности абонента?
     "Оттого, что я забыл включить его", - чуть было не ответил я, но, вовремя спохватившись, сказал:
     - Похоже, он сломался.
     - Немедленно купи себе новый.
     - Понял.
     - Узнал что-нибудь интересное?
     - В общем, да.
     - Хорошо, уходи от Коки, в ближайшей точке приобрети сотовый и немедля позвони мне.
     - Есть, - рявкнул я, положил трубку на стол и сказал:
     - Увы, Нора велит заняться работой.
     Кока закатила глаза.
     - Господи! Ей все неймется, затырила на счета немыслимые миллионы и продолжает пахать! Пора уже и успокоиться! Вот она, жадность человеческая, огромная и страшная!
     
     ***
     
     С трудом избавившись от Коки, я спустился в машину, соединился с Норой и вкратце изложил суть дела. Элеонора выдала мне необходимые инструкции, получив указания, я уже собрался было приступить к их выполнению, как вдруг хозяйка сказала:
     - У нас дома форс-мажор!
     - Что случилось? - испугался я. - Нет, только не новый ремонт.
     Элеонора издала тихий смешок.
     - Похоже, не столь давнее обновление квартиры напугало тебя на всю оставшуюся жизнь. Ладно, извини, понимаю, что неприятно вспоминать ту историю', сейчас речь идет не о протечке на потолке или разорванной трубе. Ленка упала и получила сотрясение мозга.
     - Наша домработница?
     - Ну да! Поскользнулась, дурища, на ступеньках, пришлось в больницу отправлять. Так что мы теперь сами на хозяйстве, - сердито констатировала Нора, - доктор, правда, сказал, что через месяц он нам ее здоровенькой выдаст. Ладно, думаю, мы проживем энное время без прислуги, занимайся спокойно делами.
     Я машинально кивнул, отключился и хотел уже См, книгу Дарьи Донцовой "Рыбка по имени Зайка", издательство "Эксмо". звонить Корякиной, но тут мобильный запрыгал в подставке.
     - Милый, - захлебываясь от восторга, кричала Вера, - о, как ты меня любишь! Спасибо! Спасибо!
     Спасибо!
     - За что? - изумился я.
     - Ботиночки! Супер! Класс! Bay! У меня таких никогда не имелось!
     Я невольно улыбнулся. Все-таки в Вере есть ребячливость и умение радоваться самым простым вещам, замечательное качество, между прочим. Иную женщину и кольцо с трехкаратным черным бриллиантом оставит равнодушной и недовольной, а тут такая буря положительных эмоций из-за лаптей, стоивших копейки. Мне даже стало жаль Веру, вот бедная девочка, похоже, она не слишком привыкла к подаркам. Потом пришло смущение.
     - Право, Вера, - воскликнул я, - экая безделица.
     - Милый, - щебетала девушка, - такой сюрприз.
     Ведь я выбрала-то из экономии обувку похуже, а получила! Сапожки из натуральной кожи, отделка норкой!
     Я вздрогнул и почувствовал, как холодеют руки.
     О нет, я опять перепутал пакеты!
     - И прямо по ноге, какой ты заботливый, внимательный! Не то что другие, - продолжала фонтанировать счастьем Вера. - Знаешь, какие гады встречаются?
     - Да? - машинально спросил я, пытаясь сообразить, что теперь сказать Лизе, которая обнаружила в коробках изделия из кожзама и рыбьего меха.
     - Ты представляешь, - щебетала Вера, - нет, только подумай!
     Верочкин рассказ заставил меня похолодеть уже от макушки до пяток. Сегодня утром она услышала за дверью странные, воющие звуки и решила посмотреть, что происходит на лестничной клетке. Сначала Вера бдительно прильнула к "глазку", но ничегошеньки не увидела, тогда она открыла дверь и сообразила, что местные хулиганы налепили на отверстие жвачку.
     Ругаясь сквозь зубы на подростков-идиотов, Вера пошла на кухню за ножом и резиновыми перчатками, когда она вернулась, вооруженная необходимым инструментом, дверь соседней квартиры была распахнута настежь, а на пороге стояла молодая, симпатичная, хорошо одетая девушка.
     - Вот что значит жить в дешевой муниципальной квартире, - в гневе воскликнула она, - какие-то подонки жвачку налепили.
     - И мне тоже! - воскликнула Вера. - Найти бы пакостников и по шее накостылять! Вышла поглядеть, кто воет, и что увидела?
     - Это ветер в трубе мусоропровода, - пояснила" соседка, - я тоже высунулась и обозлилась.
     Ругая отвратительных тинейджеров, товарки по несчастью принялись отдирать вязкое месиво, в процессе работы они почти сдружились, и Вера пригласила Лизу к себе попить кофейку.
     Получив чашку арабики, Лиза разоткровенничалась с новой знакомой и рассказала о своей горькой, тяжелой жизни. Она, на беду, уступила уговорам одного малопорядочного мужчины и попала в ужасные обстоятельства. Подлец целыми днями простаивал под окнами, пел серенады и умолял отдаться ему. Лиза в конце концов пала под натиском мерзавца, ушла от обожавшего ее богатого мужа, настоящего олигарха, к нищему Ромео, а потом забеременела от последнего.
     И что же случилось дальше? Как только негодяй услыхал о том, что вскоре станет отцом, его отношение к Лизе моментально переменилось, из страстного влюбленного мужик трансформировался в хама. Что же получила несчастная Лизочка за свое чувство и наивность? Отец младенца поселил ее в халупе, лишив возможности выходить в город, на жизнь Лиза получает медные полушки, да еще отвратительный субъект постоянно норовит унизить ее, вот самый свежий пример притеснения: намедни Лизочка, стоя на коленях, уломала сатрапа купить ей зимнюю обувь. В конце концов тот, вдоволь натешившись видом рыдающей любимой, смилостивился и отвел беременную в грязный сарай, где, строго ограничив размер расходуемых средств, заявил:
     - Возьми что-нибудь недорогое.
     Несчастная Лизонька, порывшись в дерьме, нашла-таки хоть какую-то подходящую обувь, и чем же закончилось дело? Скаредный возлюбленный велел:
     - Езжай домой на метро, недосуг мне тебя назад тащить.
     Лиза покорно кивнула и робко попросила:
     - Только покупку забери, тяжело нести пакет, токсикоз замучил.
     Любовник закатил глаза, но решил проявить галантность. Когда мужик наконец-то спустя месяц нашел время привезти пустяшную покупку, Лиза испытала шок. Охамевший тип просто швырнул коробку в прихожей и ушел, не сказав ни здрасте, ни до свидания. Несчастная открыла "подарок" и зарыдала. Скряга сдал новые сапожки назад, в магазин, а Лизочке приволок нечто жуткое, из клеенки, с искусственным мехом зайца, подобное изделие и бомж натянуть постесняется!
     Тут Вера остановилась, чтобы перевести дух. Я же, кое-как переварив информацию, еле-еле выдавил из себя:
     - Ни в коем случае не общайся с этой соседкой!
     - Конечно, милый, - мгновенно согласилась Вера, - как скажешь, всегда тебя слушаюсь! Только не" гнать же ее, коли в дверь позвонит! Какое счастье, что ты у меня не такой, заботливый, ласковый, солнышко ясное, ну за что счастье я заслужила? Лучший мужчина...
     - Вера, - строго сказал я, - дай честное слово, что более не станешь вести задушевные беседы с Лизой.
     - Угу, - без всякого энтузиазма воскликнула девушка.
     Сделав Вере строгое внушение, я отложил телефон и вытер платком вспотевший лоб. Случилось самое неприятное, события начали развиваться наихудшим из всех возможных вариантов. Что делать? Надо расселять "невест", либо Веру, либо Лизу предстоит перетащить в другое место. Куда? Снять квартиру я не способен, попаду в финансовую яму. Ладно, сейчас займусь работой, пообщаюсь с этой Ольгой Корякиной, а уж потом займусь обстряпыванием собственных делишек. Делу время - потехе час.
     
     ***
     
     Корякина разговаривала таким густым басом, что я сначала решил, будто трубку снял мужчина, и попросил:
     - Сделайте одолжение, позовите Ольгу Дмитриевну.
     - А кто ее спрашивает? - прогудело словно из бездонной бочки.
     - Иван Павлович Подушкин. Мы лично не знакомы, но мне номер дала...
     - Иван Павлович! - бас сменил тон с холодно-вежливого на дружеский. - Как же, великолепно помню вас, еще ребенком. Павел иногда приводил своего сына в лавку писателей. Я вам когда-то букварь подарила!
     Из глубины моей памяти всплыло достаточно яркое воспоминание. Вот мой отец, очень красивый, осанистый, одетый в дорогой костюм, стоит в маленьком помещении, под завязку набитом пачками с книгами. Потолок в комнате очень низкий, и отец, а рост мне достался от него, задевает головой люстру, та начинает раскачиваться, угрожающе позвякивая прозрачными висюльками.
     - Ой, Павел, осторожней, - вскрикивает симпатичная толстушка в ярком платье, - как бы не упала.
     - Ради вас, Оленька, я согласен стать на четвереньки, - смеется отец.
     Пампушечка быстро краснеет, а Павел Подушкин продолжает:
     - Ангел мой, не пожалейте для несчастного прозаика вон ту книжечку, в темно-коричневом переплете.
     Ольга оглядывается, берет томик и быстро сует его моему отцу со словами:
     - Вообще-то издание лимитированно распределяется, секретарям Союза только продают, но для вас, Павел, я сделаю исключение.
     Отец наклоняется и целует толстушечке руку, девушка делается похожей на вареного рака, хватает из какой-то пачки яркую брошюрку и, присев на корточки, протягивает издание мне.
     - На, Ванечка, подарок от тети Оли, учись читать.
     - Побойтесь бога, Оленька, какая же вы тетя, - смеется отец, - небось и двадцати не исполнилось.
     Воспоминание стало тускнеть, я вынырнул из реки прошлого и воскликнул:
     - Вы работали в Лавке писателей, на втором этаже, там, где отоваривали только членов Союза, в мансарду еще вела невообразимо крутая лестница. Очень хорошо помню вас, красивая брюнетка в ярком платье.
     Ольга издала смешок.
     - Очаровательное личико в прошлом, брюнетка превратилась в седую особу, но моя любовь и уважение к Павлу Подушкину остались неизменными. У вас какая-то проблема, дружочек?
     - Нельзя ли нам встретиться? - попросил я.
     Ольга закашлялась.
     - Ну.., если вам не жаль дня на дорогу.
     - Я на машине и думаю, потрачу меньше времени в пути.
     - Навряд ли, сегодня сильный снегопад, - пояснила Корякина, - меньше чем за пять часов до Рязани не доехать.
     - Так вы не в Москве живете! - запоздало сообразил я.
     - Верно, дружочек, вы мне на мобильный звоните.
     - Ох, простите.
     - Ничего, ничего, он безлимитный, - успокоила. меня Ольга, - подарок от мужа, он в столице находится и не хочет, чтобы я экономила на переговорах, поэтому могу болтать сколько угодно, деньги уплачены.
     Может, вопрос в разговоре решим?
     Я припарковал "Жигули" у обочины и сказал:
     - Заранее прошу извинения за бестактность, но работаю я журналистом, что в некоторой степени хоть как-то оправдывает мое любопытство.
     - Естественно, что сын Павла не мог стать математиком, - засмеялась Ольга, - генетика страшная вещь, ее не перепрыгнуть. Спрашивайте, дружок, хотя пока я совершенно не понимаю, чем могу быть полезна, давно выпала из бурной столичной жизни, я уже много лет рязанская тетушка.
     - Я работаю в журнале "Дамское счастье".
     - Наверное, замечательное издание, - тактично отреагировала Ольга.
     - В первых номерах, довольно давно, мы публиковали фотографию Арины, дочери Бориса Гофмайстера. Сейчас у главного редактора родилась идея пройтись, так сказать, по старым адресам, вспомнить наших прежних героев, ну, что с ними произошло?
     Понимаете?
     - Очень даже хорошо, - без всякого волнения ответила Ольга, - надо же, оказывается, еще живы люди, которые помнят про нас с Борисом! В свое время языки здорово работали, сплетники змеями шипели.
     Но потом Боря трагически погиб, вы слышали про пожар?
     - Да.
     - Меня чудо спасло, - вздохнула Ольга, - я с тех пор свято поверила в пословицу, ну, эту: не было бы счастья, да несчастье помогло. Уж так в тот день у зубного намучилась, сил не нашлось до вокзала добраться, приползла домой, на городскую квартиру, и уснула в слезах, очень уж хотелось к Борьке, на дачу, запланировала себе романтическое свидание. И что вышло?
     Не дожить бы мне до седых волос, если бы не больные клыки. После смерти Бори я поплакала какое-то время, а потом замуж вышла.
     - Дайте мне, пожалуйста, телефон Арины, - попросил я.
     Ольга зашуршала какими-то бумажками.
     - Я с ней и не общалась совсем, - пробормотала она, - никогда не встречались, лишь слышала о девушке от Бори. Вроде Арина очень несдержанна была, чуть что, орать начинала, да и понятно почему. Боря девчонку избаловал до последней степени, любой каприз выполнял, стоило принцессе ножкой топнуть, как папочка в зубах требуемое волок. Очень уж мне это не нравилось, а Арина мне активной нелюбовью платила. У нас ведь с Борей серьезное дело затевалось, он мне предложение сделал, я согласием ответила, наивно надеялась на счастье, но тут в дело вмешалась Арина.
     Чего уж она наговорила отцу, осталось неизвестным, но Борис мрачнел с каждым днем, а потом сказал Ольге:
     - Извини, давай отложим пока бракосочетание, только не сомневайся, я люблю тебя по-прежнему.
     - Твоя дочь против свадьбы, - догадалась Ольга, - конечно, ты ее послушаешь.
     Гофмайстер обнял любовницу.
     - Знаешь, я передумал! Все! Скоро свадьбу играем, Арина больше не сможет мною управлять, хватит!
     Свое обещание Борис сдержать не успел, погиб в огне. Погоревав, Ольга нашла себе другого жениха и укатила в Рязань. С Ариной Ольга не общалась, их ничто не связывало, кроме обоюдной неприязни.
     - Вот беда, - пригорюнился я, - где же мне ее найти? Главный редактор голову оторвет, если я не принесу интервью.
     - Уж и не знаю, чем помочь, - вздохнула Ольга, - могу, если хотите, назвать номер телефона квартиры Бориса, вдруг Арина там по-прежнему живет?
     
     Глава 28
     
     Есть люди, которые благополучно всю жизнь живут в одной квартире, их принесли туда из родильного дома, они там и остались. Я сам прописан у Николетты, а маменька владеет апартаментами с незапамятных времен и не собирается менять жилплощадь. Поэтому во мне, пока рука набирала цифры номера, полученного от Корякиной, теплился слабый огонек надежды.
     - Это кто? - зазвенело из телефона. - Пап, ты, Да? А когда приедешь?
     - Нет, дружочек, - ласково перебил я ребенка, похоже, младшего школьника, - скажи, твоя мама дома?
     - Она в больнице, на дежурстве, - бойко отрапортовало дитя, - вернется завтра, а папа в командировке, не знаю, когда приедет.
     - Тебя оставили дома одного? - удивился я.
     - Не, с дедушкой, - словоохотливо отозвался малыш, - только с ним скучно, он глухой и все время спит, даже будильника не слышит.
     Я улыбнулся. Недавно наблюдал на улице дивную картину: согбенная бабуся, еле-еле шаркая немощными ногами, вела за руку весело подпрыгивающего ребенка. На носу у старушки сидели бифокальные очки, за ухом торчала пластмассовая коробочка, скорей всего престарелая дама была вдобавок к слепоте глуха.
     - Лена, не скачи, - шамкала бабка, - иди тихо, нам сюда!
     - Эй; буся, стой! - заорала первоклассница.
     Старуха вздрогнула.
     - Лена, тише!
     - Так красный свет, - резонно возразила девочка, - а ты через шоссе понеслась.
     - Где красный? - завертела головой бабушка.
     - Вон.
     - Не пойму никак, куда смотреть.
     - На светофор.
     - А-а-а.., все равно не вижу.
     - Пошли, уже зеленый, - дернула школьница спутницу за рукав, - двигай, буся, живее, а то не успеем.
     Эй, осторожно, там лужа! Левей ступай!
     - Куда?
     - Сюда.
     - Зачем?
     - Так вымокнешь, - заорала девчонка, - тьфу, черт, опять красный! Стой, буся! Стой! Куда прешь!!!
     Отчаянно взвизгнув, девочка схватила бабку, которая, не замечая ничего вокруг, попыталась пересечь оживленную дорогу.
     - Лена, - сердито сказала престарелая дама, - что за выражения! И прекрати постоянно вертеться, я за тебя отвечаю, должна доставить домой в целости и сохранности, изволь вести себя соответственно!
     Лена тяжело вздохнула.
     - Похоже, это я тебя должна дотащить до дома живой, - сердито заметила она, - сиди ты у телика, я бы быстрей из школы добежала, а то плюхаем второй час!
     То ты в садике чуть не упала, то ногу поднять не сумела, и мы в обход двинулись, где ступенек нет, теперь светофор не видишь.
     - Лена, - возразила бабушка, - дети неразумные существа, они не должны без взрослых разгуливать по проспектам.
     Лена критично взглянула на бабушку.
     - Ты не взрослая, ты древняя, - выпалила она, - ладно, почапали, горе мое.
     Я молча смотрел, как парочка идет на другую сторону дороги, и удивлялся странному поведению родителей первоклассницы. Неужели они не понимают, что такой пожилой женщине очень опасно доверять ребенка?
     Но, видно, многие отцы и матери считают, что престарелые люди великолепно способны присмотреть за их чадами. Вот сейчас и моего слишком откровенного собеседника оставили вместе с глухим дедушкой, хорошо хоть посадили дома, а не велели сопроводить на спортивные занятия.
     - Скажите, дружочек, вашу маму зовут Арина? - спросил я.
     - Не! Ирина Леонидовна, - отрапортовал малыш.
     Я обрадовался, Арина - это вариант имени Ирина, надо же, какая удача!
     - Мама, насколько я понял, врач?
     - Ага.
     - Вам сколько лет?
     - Восемь.
     - Ну, такой большой мальчик должен знать название клиники, где служит Ирина Леонидовна.
     - Я Нина, - обиженно сообщил ребенок, - девочка.
     - Ох, простите, пожалуйста.
     - Ничего, - беззлобно откликнулась Нина, - по телефону лица не видно. Я не знаю, в какой больнице мама лечит, она хирург, аппендицит вырезает и всякое такое.
     - Неужели и номер ее служебного телефона неизвестен?
     - Вот он, на бумажке.
     - Можете продиктовать?
     - Ща, начинаю, - бойко сказала Нина.
     Получив телефон, я поблагодарил девочку и моментально набрал добытый номер.
     - Вторая хирургия, - ответил усталый голос.
     - Можно Ирину Леонидовну?
     - Она по палатам пошла.
     - А когда вернется?
     - Не могу сказать.
     - Подскажите адрес вашей клиники, - попросил я, - везу Ирине Леонидовне небольшой сувенир от ее бывшего больного, а бумажку с названием улицы посеял.
     - Надеюсь, это не торт, - донеслось из трубки, - у нас у всех тут скоро диабет начнется, словно сговорился народ! Бабам сладкое тащат, мужикам спиртное. И чего добиться хотят? Одни заболеют, другие алкоголиками станут!
     Я терпеливо ждал, пока женщина перестанет ворчать. В конце концов она продиктовала мне координаты лечебницы, прибавив напоследок:
     - Приедете, по местному звякните, три семнадцать, Ирина Леонидовна спустится.
     
     ***
     
     Когда женщина в белом халате показалась в полупустом холле, я вздрогнул. Ирина Леонидовна мало походила на красавицу-смуглянку, улыбавшуюся с фотографии в журнале "Дамское счастье". Из-под круглой шапочки выбивались соломенно-желтые пряди. Впрочем, сейчас изменить цвет волос плевое дело, а то, что от красоты Арины не осталось и следа, объяснимо возрастными явлениями.
     - И кто мне подарок прислал? - весело спросила хирург. - Теряюсь в догадках!
     - Извините, я обманул, никакого презента нет.
     На лице доктора появилось удивление:
     - Да? Розыгрыш?
     - Нет, еще раз простите и разрешите представиться, вот документ.
     Ирина Леонидовна внимательно изучила удостоверение.
     - Сыскное агентство? Вот уж чудеса! Пойдемте в мой кабинет.
     По длинным, сильно пахнущим хлоркой коридорам мы добрались до небольшой комнатенки, забитой письменными столами. Ирина Леонидовна включила чайник, села на стул и сказала:
     - Слушаю внимательно.
     Я улыбнулся.
     - Ваш отец, Борис Гофмайстер...
     Хирург вскинула брови:
     - Я же Ирина Леонидовна, а не Ирина Борисовна, извините, к Гофмайстеру не имею практически никакого отношения.
     Действительно! Ну не дурак ли я! Не заметить такой элементарной вещи!
     - Вы не Арина Гофмайстер, - вырвалось у меня.
     - К счастью, нет!
     - Почему "к счастью"? - вцепился я в слово. - Вы знакомы с Ариной?
     - Да, мы покупали у нее квартиру, - вздохнула Ирина Леонидовна, - потом натерпелась по полной программе. И ведь говорил муж: "Не надо связываться с бабой, странная она, похоже, психопатка".
     Но Ирина Леонидовна очень не любит, когда диагноз ставят вот так, обывательски. Что значит психопатка? Невменяемый человек состоит на учете, а если в диспансере карточки на Арину Гофмайстер нет, то она здорова. Да и в первые встречи женщина вела себя вполне нормально, казалась интеллигентной, милой.
     Большая квартира, которую Арина выставила на продажу, очень понравилась Ирине: просторные комнаты с высокими потолками, огромная ванная. И дом приличный, построенный в эпоху Сталина, с одной стороны улица, с другой - тихий дворик Китай-города, и цена за апартаменты оказалась не запредельной.
     Никаких проблем не было и с документами, Арина являлась единственной законной владелицей жилплощади, апартаменты когда-то принадлежали ее деду, затем отцу, а потом перешли к Арине, все абсолютно прозрачно, в общем, редкий вариант.
     Арина не кривлялась, не устраивала кастинг покупателей, не хамила риелтору, она лишь попросила:
     - Купите мне две квартиры в пределах Садового кольца. В одной я поселюсь сама, а вторую сдавать стану и буду жить на эти деньги.
     Сотрудники агентства охотно выполнили все пожелания клиентки, Ирина Леонидовна и ее муж, Андрей Владимирович, отправились на Китай-город, в этом же районе, буквально через два дома от прежнего местожительства нашлась симпатичная однушка для Арины, а трехкомнатные апартаменты, предназначенные для сдачи, купили в районе метро "Третьяковская".
     После оформления сделки Ира и Андрей пригласили Арину в ресторан, сначала обмыли сделку, потом врач сказала:
     - Ариночка, за неделю сумеете выехать? У нас отпуск начинается, хотели ремонт начать.
     Гофмайстер принялась растерянно мять салфетку.
     - Думаю, нет, - наконец выдавила она из себя.
     - Почему? - удивилась Ира.
     - Ну.., надо мебель перетаскивать, - забубнила Арина, - тяжело это.
     - Так ведь вы не сами понесете, - резонно заметил Андрей, - грузчиков наймете, им это плевое дело сделать.
     Арина вновь принялась теребить салфетку. Ира очень хороший врач, она чувствует человека и в тот момент поняла: их "напарница" чего-то недоговаривает.
     - Ариша, - ласково сказала доктор, - сами понимаете, за ремонтом хозяйский глаз нужен, а с работы нас не отпустят, поэтому мы и хотим успеть во время отпуска обновление квартиры начать, мы с Андрюшей специально свои свободные недели не одновременно взяли, сначала я посижу со строителями, потом он, но если вы сейчас не увезете мебель, то планам конец.
     - Извините, - прошептала Арина, - очень хорошо вас понимаю, но у меня денег нет, совсем, вот сдам квартиру, получу хоть что-то на руки и тогда быстренько съеду.
     Ира и Андрей переглянулись.
     - Если проблема только в рублях, - сказал муж, - мы вас мгновенно перетащим.
     - Мне неудобно, - заплакала Арина, - ужасно!
     Нет! Нет! Нет!!!
     Продолжая выкрикивать что-то невразумительное, женщина вскочила и бросилась в туалет.
     - Да уж, - покачал головой Андрей, - похоже, мадам сумасшедшая, чего разоралась? Наоборот, радоваться надо, за бесплатно перевезут!
     - Она просто ощущает себя униженной, - пробормотала Ирина, - наверное, раньше не нуждалась, а теперь в нищету впала.
     - Ох, попомни мои слова, - не успокаивался супруг, - намучаемся мы еще с ней по полной программе!
     Ирина пожала плечами, манера мужа в любой ситуации замечать лишь темные стороны всегда раздражала ее, и потом, врач хорошо понимала Арину, ей самой бывало стыдно оказываться в просителях.
     Гофмайстер перевезли на новую квартиру, Арина больше не плакала, вела себя совершенно спокойно, только сказала Ире:
     - Давайте считать, вы мне в долг дали, оставьте квитанции, получу квартплату и верну сумму.
     Ирина кивнула, решив про себя, что не стоит рассчитывать на возмещение убытков. Слава богу, переезд состоялся, можно начинать ремонт, мебель вытащили всю, апартаменты стоят пустыми. Кстати, насчет обстановки, Арина прихватила столы, кровати и книжные полки... Кое-что она установила в своей новой квартире, кое-что на той, которая предназначалась для сдачи, но один предмет она категорически взять отказалась. Речь шла о старинном, очень красивом гардеробе с резьбой, который был вделан в стену спальни, дед Арины когда-то велел сделать для него специальную нишу. Когда грузчики принялись ходить около шифоньера, Ира спросила у Арины:
     - Можете оставить нам шкаф? Он здесь изумительно смотрится, естественно, я заплачу за него.
     - Вот счастье-то! - воскликнула Арина. - Если честно, я его попросту ненавижу, с ним связаны неприятные воспоминания, никаких денег не надо, все равно хотела выломать и на помойку стащить!
     - Вещь антикварная, не копеечная, - напомнила Ирина.
     - Пусть остается, - нервно воскликнула Арина и, вдруг зарыдав, убежала.
     Ирина списала истерику на нервность обстановки, переезд из отчего дома, комфортного, уютного и любимого, в новое место, рангом пониже. Когда Арина, успокоившись, вернулась назад, Ирина обняла ее и сказала:
     - Все устроится.
     Так и началась их дружба. Андрей был крайне недоволен сложившимися отношениями.
     - Она психопатка, - твердил муж жене, - то плачет, то смеется, ты же врач, ну приглядись к ней внимательно.
     Но Ирина жарко защищала новую подругу.
     - Ты не прав, - восклицала она, - просто Арина несчастная.
     - В чем же? - кривился Андрей.
     - Очень тяжело, имев в детстве все, остаться потом ни с чем, - бурно реагировала Ирина. - Отец Арины погиб в пожаре, с тех пор она стала нищей!
     - Она вполне молода, пусть работает.
     - Кем?
     - Диплом имеет о высшем образовании.
     - Боже, - заламывала руки Ирина, - специальность филология! Ну кому такая профессия в наше время нужна!
     - Можно в школу пойти, преподавать литературу, - не успокаивался Андрей.
     - За копейки ломаться, - оправдывала Арину Ира.
     Андрей махал рукой и замолкал, а Ирина, ощущая отчего-то свою вину перед Ариной, чуть ли не каждый день кормила ту ужином и совала ей деньги.
     В конце концов Андрей не выдержал и сказал:
     - Послушай, никогда не говорил гадостей о твоих подругах, но эта Гофмайстер просто наглая пиявка.
     С какой стати ты с нее пылинки сдуваешь?
     - Неудобно как-то, - призналась Ирина, - живем в ее просторной квартире, а Арина в крохотной однушке.
     Андрей постучал согнутым пальцем по лбу.
     - Ты офонарела? Мы квартиру купили, она нам ее не подарила.
     - Ну да, - кисло ответила Ира.
     - Сама решила на меньшую жилплощадь переехать, потому что лентяйка и работать не хочет, - продолжил муж, - и вообще, никак не пойму, с какой стати у нее денег нет! Арина апартаменты сдает, трехкомнатные, не мое, конечно, дело, но, полагаю, несколько тысяч баксов она в месяц имеет, много ли одинокой тетке надо, а?
     Ира всплеснула руками:
     - С этой квартирой сплошная докука! Одни жильцы съехали, не заплатив, другие пол испортили, третьи в ванной воду забыли выключить, пришлось соседям ремонт оплачивать.
     - Откуда информация? - улыбнулся Андрей. - От Арины?
     - Ну да, - подтвердила Ирина, - от кого же еще!
     Муж похлопал жену по плечу.
     - Наивная ты моя, каюсь, я ошибся. Она не психопатка, а хитрая дрянь, привыкшая давить на жалость.
     Конечно, очень удобно сюда поужинать забежать, не самой же у плиты стоять, да и деньги на продукты тратить надо, а ты бесплатно котлеток положишь, сопли вытрешь и еще деньжонок на бедность сунешь, поди, плохо. Сам бы не отказался подобную дуру в подружках иметь.
     Ира сначала захлопала глазами, а потом устроила мужу такой скандал, что тот убежал из дома, крикнув на прощанье:
     - Фиг с тобой, Арина святая, а я кретин.
     
     Глава 29
     
     Обозлившись на мужа, Ирина тем не менее задумалась над его словами. Арина и впрямь вела себя не всегда понятно: то прибегала каждый день возбужденно-веселая, рассказывала о поисках работы, жаловалась на неприятности со съемщиками и жадно набрасывалась на еду, то исчезала дней на десять, не звонила, не появлялась, словно под землю проваливалась. По истечении этого срока подруга вновь приплеталась к Ирине, но в каком виде! Бледная, осунувшаяся, похудевшая, немытая...
     Когда подобный эпизод случился в первый раз, Ирина забеспокоилась, но Арина мгновенно расставила все на свои места.
     - Мигрень у меня, - сказала она Ире, - приступ пять дней длится, потом еще столько же в себя прихожу, жуткая вещь, кстати, из-за болячки работу отыскать трудно, ну какой начальник согласится меня Держать, если постоянно бюллетенить буду?
     Еще в Арине поражала какая-то смесь истеричности и полного равнодушия. Она могла начать рыдать при виде сломанного цветка и была способна оттолкнуть в метро женщину с ребенком, чтобы сесть на свободное место. Ира очень хорошо запомнила момент, когда по телевизору показывали последствия очередной авиакатастрофы: поле, покрытое обломками, спасателей, складывающих в пластиковые мешки человеческие останки, потом в кадре возникли лица обезумевших родственников. И тут Ира не выдержала, слезы градом хлынули у нее по щекам.
     - Бедные люди, - прошептала врач, - ну за что им это горе?
     - Судьба такая, - абсолютно равнодушно ответила Арина, откусывая пирожок с капустой, - давай, переключись на музыкальный канал, не фиг всякую дрянь смотреть!
     Ирина вздохнула, ей-богу, она порой терялась, общаясь с Гофмайстер. Но потом случилось событие, разом открывшее врачу глаза.
     В тот день Арина пришла к подруге в крайне неудобное для Ирины время, около полудня. У доктора был выходной, и она собиралась посвятить его домашним делам, в частности, хотела сварить обед. Поэтому никакой радости при виде Гофмайстер Ира не испытала, но, старательно навесив на лицо улыбку, сказала:
     - Входи, хочешь чаю?
     Арина медленно сняла уличные туфли.
     - Нет, очень голова болит, просто раскалывается.
     - У меня в спальне на тумбочке лежит цитрамон, - ответила Ира, - прими таблетку и ложись, может, соснешь часочек и выздоровеешь.
     - Ладно, - прошептала Арина и пошла по коридору.
     Ира смотрела вслед подруге, похоже, той и в самом деле плохо, вон, вся ежится от озноба, вздрагивает, пошатывается, пусть уж поваляется в постели, а она пока суп приготовит.
     Но не успела Ирина почистить овощи, как из глубины квартиры донесся дикий вопль:
     - Папа! Ключи! Нет! Нет! Не я! Папа! Уйди!
     Испуганная Ира бросилась на звук, вбежала в спальню и попятилась. Арина сидела на кровати, вытянув руки вперед, вид у нее был безумнее некуда: волосы стоят дыбом, глаза выкатились из орбит, лицо побледнело, губы трясутся.
     - Арина, успокойся, - бросилась врач к подруге.
     - Попроси его уйти, - завизжала та.
     - Кого? - растерялась Ира.
     - Отца!
     - Мы тут одни, - попыталась вразумить подругу доктор.
     - Вон стоит! У шкафа, трясет ключами!
     Ира невольно взглянула на старинный гардероб, но, естественно, никакого мужчины возле резных створок не было.
     - Уйди! - еще сильней заорала Арина. - Ключи!
     О! Нет! Он их прячет! Внутри!
     Ирина в полной растерянности распахнула дверки шифоньера, из глубин памяти всплыла страничка учебника, где черным по белому было написано: спорить с человеком, которого внезапно охватило безумие, дело бесполезное, следует постараться успокоить его, а для достижения цели нужно сделать вид, будто соглашаешься с психопатом, иначе он только больше впадает в раж.
     - Не волнуйся, Арина, - бодро воскликнула Ира, - сейчас прогоню твоего папу!
     - Он в шкаф вошел, - прошептала психопатка. - - Без проблем, сейчас отправим его прочь, - заверила Ирина и вошла внутрь огромного гардероба.
     - Отними у него ключи, - прошептала Арина.
     - Ага, в момент! Уже выхватила!
     - Покажи мне их, - еле слышно пробормотала Арина, - хочу видеть связку.
     - Ерунда, она у меня!
     - Нет, я желаю знать, что ключи отобрали, - взвизгнула Арина. - А-а-а! Боюсь! Меня расстреляют, да, убьют! В тюрьме!
     Ирина опять растерялась, но потом сообразила, как поступить. В шкафу хранилась летняя куртка, именно в ней врач последний раз ездила на дачу, в кармане должны были остаться ключи от фазенды, может, их вид приведет Арину в чувство?
     Вытащив колечко с блестящим брелоком, Ирина вышла из шкафа и потрясла связкой.
     - Он ушел, а ключи потерял, успокойся.
     Арина широко раскрыла глаза, всхлипнула и упала в подушки, она явно потеряла сознание. Ирина бросилась к ней и вздрогнула. Короткая кофточка Арины задралась, Ира увидела пупок подруги, вокруг которого отчего-то разливалось синее пятно. Какая-то смутная догадка закопошилась в голове у врача, но Арине требовалась срочная помощь. Ира быстро открыла свою прикроватную тумбочку, там хранилась аптечка, в частности, всякие ампулы, шприцы и аппарат для измерения давления.
     Не успела врач рвануть на себя дверцу, как на пол выпала пустая стекляшка и использованный шприц.
     Ира машинально подняла и то, и другое, потом прочитала название лекарства - "Нодефарм" <Такого лекарства не существует, автор из этических соображений не указывает правильное название препарата, который стоит копейки и продается без рецепта в любой аптеке> - и все поняла. Арина - наркоманка, вот откуда перепады настроения и приступы сентиментальности, сменяющиеся редкостной жестокостью, вот почему подружка то жадно съедает по десять котлет сразу, то упорно отказывается от пищи, вот отчего у нее никогда нет денег, скорей всего, она тратит их на дурь. Похоже, сегодня у Арины случился облом, она не достала необходимую порцию наркотика и пришла к Ирине в состоянии начинающейся ломки. Добравшись до спальни подруги, Арина влезла в тумбочку, может, она и правда хотела взять простой цитрамон, но тут ей на глаза попались ампулы нодефарма, этот препарат Ира колола мужу, который страдает хроническим бронхитом.
     Как все наркоманы, Арина великолепно знает название лекарств, которые могут принести ей временный кайф, не такой острый и продолжительный, как тот, что дарит героин, но все же вполне достаточный, чтобы отравленный организм перестало "ломать". Нодефарм относится к их числу, и Арина ничтоже сумняшеся сделала себе укол в пупок. Наркоманы, пытающиеся внешне выглядеть нормальными людьми, часто используют живот в качестве поля для инъекций, руки и ноги тогда не имеют предательских следов.
     Очевидно, нодефарм вызвал у Арины галлюцинации, а сейчас она попросту впала в глубокий сон. Коря себя за слепоту и непонятливость, Ирина в растерянности сидела около Арины, вдруг та открыла глаза и прошептала:
     - Ты знаешь, да? Догадалась?
     Ира наклонилась к подруге.
     - Лежи спокойно, я никому не разболтаю о твоей болезни, но почему ты не пришла и не рассказала мне честно, в чем дело?
     - Зачем?
     - Я врач и могу тебе помочь.
     - Это не лечится, - горько сообщила Арина.
     - Глупости, - вскипела Ира, - главное - твое желание, сила воли способна победить даже смерть.
     - Я пытаюсь, - прошептала Арина, - держусь некоторое время, потом он приходит, и я срываюсь.
     - Кто тебя посещает? - не поняла Ирина.
     - Папа, Борис Гофмайстер.
     - Он же умер!
     - Да.
     - Значит, ходить не может, - резюмировала Ира, - это просто глюк, ты должна трезво оценивать ситуацию и понимать: твое сознание сейчас шалит, мертвецы не навещают живых, это героиновый обман.
     - Нет, он заявляется регулярно, - замотала головой Арина, - пугает ключами.
     - Успокойся, поспи, потом поговорим.
     - Нет, послушай.
     - Не сейчас, лучше спустя некоторое время.
     - А-а-а! - закричала Арина. - Я уже решилась, рассказываю! Я убила отца, я, я, я! А он простить не может, да!
     Ира ощутила головокружение, а Арина быстро, словно боясь передумать, стала выплескивать из себя, как на первый взгляд показалось Ирине, невероятный бред психически больного человека.
     За некоторое время до смерти Бориса Арина, большая любительница развлечений, познакомилась с очень симпатичным человеком по имени Владик. Его нельзя было назвать красавцем, и он был старше дочери ювелира. Но разница в возрасте не показалась ей глобальной, и Арина быстро поняла: вот он, ее избранник. С Владиком было очень весело, он обладал замечательно ровным характером и, похоже, хорошо зарабатывал, потому что мог себе позволить водить Арину по злачным местам целыми сутками.
     Пообщавшись с кавалером пару месяцев, Арина сама сделала ему предложение.
     - Давай поженимся, - без всякого стеснения заявила она.
     Владик неожиданно посерьезнел.
     - Я люблю тебя, но, увы, пока наша свадьба под вопросом.
     - Почему? - удивилась Арина.
     - Потому что твой отец будет против.
     - Вовсе нет, - вскричала девушка, - папа сделает все, что я захочу!
     - Лучше даже не заговаривай обо мне, - предупредил Владя, - только хуже будет!
     Но Арина привыкла всегда поступать по-своему и заявила отцу:
     - Я собираюсь замуж! За Владика, он хороший, ты обязан полюбить его.
     Поначалу Борис не проявил никакой агрессии.
     - Ну что ж, - вполне миролюбиво заявил он, - приводи кавалера, познакомимся.
     Но Владя неожиданно отказался идти на свидание к будущему тестю.
     - Ты дурак? - разозлилась Арина, услыхав от любимого в очередной раз: "Потом когда-нибудь увидимся". - Боишься, что ли? Пошли!
     Но кавалер упорно отказывался, а потом скандал устроил Борис. Отец вошел в комнату к дочери и заявил:
     - Чтобы я о твоем Владике и не слышал!
     - Белены объелся? - взвилась Арина.
     - Он тебе не пара.
     - Сама решу, с кем жить!
     - Ошибаешься, я пока тебя содержу и не позволю своевольничать.
     - Куском хлеба попрекаешь, - взвизгнула Арина, - ну и оставайся один, я к Владику уйду.
     Отпихнув отца, девица вылетела на улицу, поймала такси и приехала к жениху со словами:
     - Совсем старый идиот из ума выжил!
     Владя промолчал, но Арине почему-то показалось, что он не слишком рад ее появлению. На следующий день Борис отыскал Арину у одной из ее подруг и велел:
     - Возвращайся домой.
     - Ни за что! - парировала девушка. - Я совершеннолетняя!
     - Ты дура! - не выдержал отец. - Связалась с охотником за приданым!
     - Сам идиот, - отозвалась непочтительная дочь, - Владя отказывается со мной в загс идти, хорош альфонс! Будь он таким, мигом бы помчался штамп ставить.
     - Тут одно обстоятельство есть, - вздохнул Борис, - ты о нем не знаешь.
     - И какое же?
     - Приезжай, объясню, - ответил ювелир.
     Полагая, что отец просто ищет способ вернуть ее домой, Арина хмыкнула и к нему не поехала. Вечером она заявила Владе:
     - Совсем папашка охренел, такую дурь нес!
     Владя выслушал любимую и, поморщившись, заявил:
     - Ладно, я хотел тебя уберечь от нервной ситуации, но, видно, придется правду рассказать. У меня есть мать, Ольга, мы с ней, правда, не контачим, потому что родительница, как бы это помягче выразиться... Ну, в общем, меня она родила очень рано, по случайности, аборт сделать не успела. Ольга всю жизнь ищет обеспеченных людей, сходится с ними, "общипывает" по полной программе и перемещается к следующему избраннику. Меня она сразу в интернат сдала, чтобы ее личной жизни не мешал, только на каникулы забирала, и то не всегда. Сейчас маменька потеряла девичью привлекательность и решила остепениться, стать почтенной замужней дамой, надумала найти хорошо обеспеченного мужичка и захомутать его. Ясно?
     - Ну да, - кивнула Арина, - только при чем тут мы?
     Владя ссутулился.
     - Оля нашла жениха!
     - Молодец. А нам-то что?
     - Это твой отец!
     Арина чуть не свалилась со стула.
     - Кто?
     - Борис Гофмайстер, - повторил Владя, - обеспеченный мужик, с квартирой, дачей, деньгами и взрослой дочерью, о которой уже особо заботиться не надо. А тут я тебя полюбил. Представляешь коллизию? Мы с маменькой несколько лет не общались, жили словно посторонние люди, в разных местах, а теперь родичами вновь станем, причем я им вдвойне оказываюсь: сын и зять одновременно.
     Арина лишь хлопала глазами.
     - Думаю, Ольга про меня кучу гадостей Борису наговорила, - вздыхал Владик.
     - Пошли к папе, все ему расскажем, - оживилась Арина.
     - Он не поверит, не надо.
     Но Арина не привыкла кого-либо слушаться, поэтому понеслась к отцу и спросила:
     - Ты собрался жениться на некоей Ольге?
     - Да, - честно ответил ювелир.
     - Так слушай, - заявила дочь и вывалила отцу все, что узнала от Владика.
     Гофмайтер побледнел, схватил дочь за плечи, толкнул на диван и выдал свою версию событий.
     Ольга несчастная, много настрадавшаяся женщина. Мальчика она действительно родила без мужа и тянула его, как могла, жила в нищете, недоедала, но сумела дать сыну образование. А тот вырос и "отблагодарил" мать. Владя не захотел работать, принялся обхаживать женщин и жить за их счет.
     Когда Оля попыталась откровенно поговорить с сыном, тот заткнул ее:
     - Все детство в рваных ботинках проходил, хочу в юности деньги иметь.
     - Ступай на службу!
     - Ага, копить на старость!
     - Так все поступают.
     - А я не желаю! - отчеканил Владя.
     Слово за слово, мать с сыном поругались и расстались. Долгое время Оля ничего не слышала о Владике.
     Но когда Боря сообщил ей о желании Арины выйти замуж и назвал имя и фамилию жениха, Ольга моментально поняла, о ком идет речь, и выдала информацию на-гора.
     - Нет моего согласия на твою свадьбу, - злился Борис, - гони альфонса прочь.
     - Нет моего согласия на твою свадьбу, - ехидно парировала Арина, - гони проститутку прочь.
     Отец, потеряв от гнева голову, ударил дочь, та моментально вернула оплеуху. Гофмайстер замер, потом ушел из дома. Арина осталась в квартире, не испытывая ни малейших уколов совести. Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет, даже если это родной отец. Ишь, совсем обезумел, руки распустил! Получил в ответ и заткнулся!
     В пятницу Борис позвонил Арине и сказал:
     - На понедельник назначено наше бракосочетание с Ольгой, давай помиримся, я приглашаю тебя в свидетели.
     - Только вместе с Владей, - ответила упорная дочь.
     - Никогда, - не сдался папа, - выбирай: либо я, либо он! Время у тебя есть, я пока на даче, захочешь познакомиться с Олей, приезжай, она скоро сюда тоже приедет!
     Арина швырнула трубку и кинулась к Владику:
     - Катастрофа, они женятся!
     - Спокойно, милая, - улыбнулся тот, - дай подумать. Ага, понял. У тебя есть ключи от дома?
     - Конечно, - ответила Арина.
     - Теперь опиши мне дачу.
     - Зачем?
     - Просто сделай, о чем прошу, - продолжал улыбаться Владя.
     - Ну, деревянный дом, стилизованный под русскую избу, - с легким недоумением принялась говорить Арина, - стоит в отдалении от основного поселка, на краю леса...
     Жених внимательно слушал невесту.
     - А решетки на окнах есть? - вдруг спросил он.
     Арина кивнула:
     - Да, мне они очень не нравятся, но соседние дачи столько раз грабили, что уродские железки являются суровой необходимостью.
     - Ага, - обрадовался Владя, - теперь скажи, спальня Бориса небось на втором этаже?
     - Конечно, - улыбнулась Арина, - на первом кухня, столовая и гостиная.
     - Когда отец спать ложится?
     - Рано, он жаворонок, в десять уже подушки давит.
     - Дверь изнутри запирает?
     - Естественно.
     - А ключи куда девает?
     Арина удивилась окончательно:
     - Что за странный разговор?
     - Ответь, пожалуйста, - настаивал Владя.
     - В шкафчик вешает, в прихожей.
     - У тебя есть свой ключ?
     - Конечно! Да в чем дело?
     - Отлично! Слушай меня! Около половины одиннадцатого ты подъедешь в поселок, очень осторожно откроешь дверь, возьмешь ключи отца, запрешь дверь снаружи и уедешь.
     - Ну и глупая шутка пришла тебе в голову, - воскликнула Арина.
     - Вовсе нет, - покачал головой Владя, - на окнах решетки, ключи пропали, как парочка выйдет, чтобы в загс пойти, а?
     - Действительно, - пробормотала Арина, - и позвать никого не смогут, телефона в избе нет, а с голоду не помрут, там в кладовке банок полно!
     - Шикарно получится, - засмеялся Владя, - не придут расписываться. Сотрудники загса решат, что парочка передумала, и Ольга с Борисом явно поругаются. Может, они потом, когда ты их выпустишь, снова документы подадут, но у нас будет еще пара месяцев, чтобы предотвратить безумное мероприятие.
     
     Глава 30
     
     Очевидно, Арина очень сильно любила Владю, если ей не пришло в голову задать ему крайне простые вопросы. Каким образом ей помириться потом с отцом, который, поняв, что дочь заперла его в доме, обозлится без меры? Не опасно ли лишать возможности выхода людей из дачи, а вдруг пожар случится?
     Что помешает Борису открыть окно, встать около решетки, дождаться, пока кто-нибудь из соседей пойдет в лес, и попросить того принести инструменты, чтобы выбраться наружу?
     В голову разумному человеку могли прийти и другие несуразности их действий, но Арина не умела мыслить далеко вперед, она увидела лишь первый шаг: отец и Ольга не сумеют пойти в загс, дальше молодая девушка не заглядывала.
     Расцеловав Владика, Арина села в его машину, и парочка порулила в поселок. Кавалер остался стоять в укромном местечке, а дочь побежала запирать отца.
     Задуманное она проделала мгновенно, Борис, мирно спавший в своей спальне, не услышал ни щелчков отпираемого замка, ни тихих шагов, ни скрипа захлопывающейся двери.
     Когда страшно довольная собой Арина прибежала к машине, жениха в ней не было. В полном недоумении Арина простояла около запертого автомобиля с четверть часа, когда она окончательно растерялась, Владя появился в поле зрения.
     - Что за кретинские шутки, - налетела на жениха невеста, - куда ты подевался? Прыгаю одна в лесу, вокруг темнота, народу никого, специально же такое место выбрали, безлюдное! Знаешь, как мне страшно было!
     - Прости, милая, - смущенно ответил Владик, - живот прихватило, вот и пришлось в кустики драпать.
     На следующий день Арине позвонили из милиции и сообщили страшную весть: на даче замкнуло проводку, начался пожар, ее отец погиб.
     Девушка просто обезумела от горя, но, что интересно, себя в произошедшем несчастье она не винила, а следственные органы тоже не усмотрели ничего криминального в ситуации. Заклиненная железная дверь, увы, частое явление при пожаре, призванная охранять вас от злоумышленников преграда делается убийцей своих хозяев.
     Потом Арина узнала, что Ольга в тот день не поехала на дачу, а пошла лечить зубы.
     - Сам бог мою мать спас, - воскликнул Владя, и выражение на его лице было не слишком радостным.
     - И когда мы сможем пожениться? - спросила Арина буквально на следующий день после поминок.
     Владя опустил глаза.
     - Думаю, через год.
     - Почему? - подскочила невеста. - Теперь кто нам мешает?
     - Неохота людские пересуды слушать, - протянул жених, - еще заподозрят чего, сообразят, что дверь снаружи заперли, подумают, убили Бориса из-за денег. А кто у нас наследница?
     Арина попятилась. Тут только до нее дошла очевидная вещь: она убийца отца, пусть косвенная, но все же, если бы не украденные ключи, ювелир мог спокойно отпереть дверь. Дочь представила, в каком ужасе отец метался по этажам, пытаясь спрятаться от пламени, и разрыдалась.
     - Успокойся, любимая, - кинулся к ней Владя, - давай укол сделаю, очень хороший, успокаивающий.
     После первой инъекции последовала вторая, потом "лечение" стало регулярным.
     Сначала Арина не знала, какое "лекарство" вводит ей Владя, потом услышала про героин, но ей уже стало все равно. Остальные, дождем посыпавшиеся на нее несчастья она воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Сначала в квартиру влезли воры и вынесли все ценности, разбойники, впрочем, не тронули крупные вещи: картины, посуду, технику. Они унесли драгоценности, Оставшиеся еще от Якова Гофмайстера, дивной красоты ожерелье, браслеты, кольца, диадему.
     Сообщать в милицию о пропаже Арина побоялась, да и не было у нее полной уверенности в том, что квартиру обчистили грабители. Драгоценные камни и золото лежали в хитроумном тайнике под окном, Арина знала о его существовании, но после смерти папы ей и в голову не пришло проверить содержимое "алмазного фонда". Арина полезла в золотой запас, лишь истратив всю наличность, и нашла ящик пустым.
     Вдруг сам Борис вынул из тайника раритеты? Укрепил ее в этих мыслях Владя, которому Арина сообщила о краже.
     - Никто брюлики не тырил, - мрачно сказал он, - скажи, там имелось колье с орнаментом из цветов?
     Платина и куча камней?
     - Да, - кивнула Арина.
     - Так вот, вчера я случайно встретил мамашу, - продолжил Владя, - у нее на шее точь-в-точь такое болталось. Гофмайстер подарил украшение любовнице, ограбил дочь ради посторонней бабы!
     Не успела Арина пережить эту беду, как возникла новая неприятность - от нее ушел Владя. Разрыв отношений начался с пустяка, потом перерос в глобальную ссору, и любовь кончилась. Владя исчез, Арина попыталась отыскать его, но потерпела неудачу. Квартира, которую жених выдавал за свою, оказалась съемной. Тут только Арина с запозданием сообразила, что и место работы Влада ей неизвестно. В самом начале их знакомства он загадочно сказал:
     - Служу в секретном НИИ, нам не позволяют никому давать служебный телефон.
     И Арина ему поверила! Впрочем, до ссоры необходимости искать любимого на работе не было, Владя сам исправно, несколько раз в день звонил невесте.
     Может, кого-то из вас и поразит щедро приправленная глупостью наивность Арины, но уж такой она родилась на свет. Более того, Владик ухитрился практически ничего не сообщить о себе невесте, во время их свиданий в основном говорила Арина.
     Решив не сдаваться, девушка собралась найти Владю, но тут на нее налетела ломка, и Арина забыла обо всем, в голове билась лишь одна мысль: ей срочно нужен героин.
     С тех пор Арина живет на игле, она все же отчаянно пытается не показать окружающим свою пагубную страсть, но героин требует денег. Женщина потихоньку распродавала имущество, работать она не хотела, да и не могла, здоровье Арины сильно пошатнулось, а еще ее начал преследовать призрак отца.
     Происходило это всегда одинаково. Арина ложилась спать, но в два часа ночи ее кто-то словно толкал в бок, Гофмайстер открывала глаза. Далее события разворачивались самым страшным образом.
     С тихим скрипом распахивались резные створки гардероба, и из шкафа выходил Борис, весь черный от сажи и копоти, в рваной, грязной одежде, со связкой ключей в правой руке. Стоя около шифоньера, он молча тряс ключами, а потом с горечью говорил:
     - Арина, зачем ты заперла меня? Еле нашел ключи у тебя в шкафу!
     Женщина начинала кричать, видение пропадало, Арина вскакивала с кровати, подбегала к гардеробу, понимала, что створки его закрыты, и валилась в рыданиях на постель. Глюк возникал не каждый день, иногда его не было неделю. Но если случался перебой с героином, Борис буквально начинал преследовать Дочь. В иные дни Арина в слезах убегала на лестницу и сидела на ступеньках до рассвета, призрак ювелира никогда не переступал порога апартаментов, он оставался внутри.
     Сообразив, что дух не может выйти, Арина надумала продать квартиру и решить таким образом кучу проблем: избавиться от отца и получить некую материальную стабильность. Но сразу переменить место обитания не удалось, намечавшимся сделкам мешала сама хозяйка - то она впадала в ломку и не являлась подписывать документы, то несла какую-то чушь про заколдованный гардероб, и покупатели решали держаться подальше от невменяемой женщины. Ценой невероятных усилий Арине все-таки удалось взять себя в руки, и тут добрый боженька послал ей Ирину, которая, несмотря на профессию врача, проявила редкостную непонятливость.
     Сообразив, что ей невероятно повезло, покупатели квартиры превратились в друзей, Арина попыталась скрыть от них свое пристрастие к героину.
     Все деньги она по-прежнему тратила на дурь, как назло, наркодилер постоянно повышал цену на "лекарство", понял, мерзавец, что Арине некуда деваться, вот и вытягивал из подсевшей на иглу бабы рубли.
     Ирина замолчала, потом с горечью продолжала:
     - Я попыталась ей помочь и, используя свои связи, уложила Арину в лечебницу. Но недаром говорят, что свинья грязь найдет, она и в клинике ухитрилась прорыть ход к желанным уколам.
     Андрей не одобрял жену, один раз, когда Ирины не было дома, он буквально спустил с лестницы заявившуюся в гости Гофмайстер.
     - Слушай внимательно, - приказал Андрей, тряся за плечи испуганную Арину, - забудь сюда дорогу, Ира добрая дура, а я умный, но злой. Еще припрешься, сдам в милицию, скажу, ты у нас деньги сперла.
     Крепкий пинок в спину довершил разговор, Арина упала и заплакала, но Андрей не стал жалеть наркоманку, просто запер дверь.
     Арина запомнила полученный урок, к Ирине она более не приходила. Врач сначала занервничала и понеслась к подруге, но дверь ей никто не открыл. Не было ее и в другой раз. Ирина была готова нести заявление в милицию о пропаже человека, но тут Андрея на год отправили в зарубежную командировку, и жена поехала с ним. Находясь на другом континенте, она не забывала звонить и писать Арине, но ей ни разу не удалось связаться с ней, а та не отвечала на корреспонденцию.
     Вернувшись в Россию, Ирина первым делом кинулась к Гофмайстер, но в квартире Арины был другой хозяин. На вопрос Ирины:
     - А где же госпожа Гофмайстер? - молодой парень пожал плечами:
     - Понятия не имею, приобрел жилплощадь в агентстве.
     В трешке жила теперь молодая семья с ребенком, они тоже развели руками, увидав Ирину. Муж равнодушно сообщил:
     - Бумаги контора оформляла, мы с вашей знакомой всего один раз встретились, когда подписи под документом ставили. Квартира наша на законных основаниях.
     Ирина пошуршала телефонной книжкой, обнаружила в ней кое-каких бывших пациентов, сотрудников МВД, обратилась к ним за помощью и узнала - женщина с именем Арина, отчеством Борисовна и фамилией Гофмайстер в столице не прописана. Куда она подевалась, осталось непонятным, в списке умерших дочь ювелира тоже не числилась.
     - И вы больше не встречались? - почти с отчаянием спросил я.
     - Нет, - ответила Ирина, - думаю, Арина все-таки погибла, деньги, вырученные за квартиру, она пустила на героин и докололась до смерти. А может, кто из наркоманов убил ее, тело спрятал, и концы в воду.
     Родственников у несчастной не имелось, кто же станет никому не нужную женщину искать!
     
     ***
     
     В мрачном расположении духа я вернулся домой и отчитался перед Норой. Но мою хозяйку трудно лишить оптимистического настроя, даже в самой неприятной ситуации она видит хорошую сторону.
     - Что ж! - бодро воскликнула Элеонора, вновь включая диктофон. - Лопнула с треском одна версия, зато появилась другая, даже более привлекательная, чем погибшая.
     - Какая? - поинтересовался я.
     - Вся такая-растакая, - пропела Нора, - вот что, Ваня, не в службу, а в дружбу, свари мне манную кашу, пока ты на кухне возиться станешь, я внимательно запись изучу.
     - Я? Манку?
     - Ну да, - кивнула Нора, - я не сумею уснуть без дежурного блюда, привыкла, перед тем как отдаться Морфею, обязательно каши поесть, меня она успокаивает. Ленка-то в больнице, или ты запамятовал?
     - Забыл, - честно признался я.
     - Временную домработницу я пока не наняла, - объяснила Нора, - не до того было, поэтому кашу варить тебе, или не сумеешь справиться?
     Я кивнул и отправился на кухню. Никогда до сих пор мне не приходило в голову делать из манной крупы ужин, но если с этой задачей способна справиться наша крайне бестолковая прислуга, то я легко выполню приказ Норы. Главное - узнать последовательность действий.
     Порывшись на полках, я обнаружил картонную упаковку, а на ней изображение толстомордого ребенка в красном платочке, внизу шла надпись, сделанная крупными буквами: "Ешь манку - танцуй бодрянку".
     Что такое "бодрянка", для меня осталось загадкой, но первая часть поставленной перед Иваном Павловичем задачи оказалась легко выполнимой - на оборотной стороне коробки имелась инструкция: "Вскипятите в чистой кастрюле два стакана молока, потом всыпьте сто граммов манной крупы. Следите, чтобы не образовались комки, сахар, соль и масло добавьте по вкусу".
     Покачивая головой, я принялся за дело. Однако странные люди пишут эти указания! "Вскипятите в чистой кастрюле". Интересно, кому-нибудь приходило в голову использовать для варки каши грязную тару, из которой недавно вылили рыбный суп? Право, не надо считать потребителя идиотом!
     Поставив ковшик на огонь, я решил покурить, открыл форточку, встал около окна и бездумно уставился во двор. Зима в этом году обвалилась рано и внезапно, более того, она невероятно студеная, я с трудом могу вспомнить, когда термометр в ноябре показывал...
     - Ш-ш-ш, - раздалось за спиной. Я обернулся.
     Из ковшика обильно лезла пена, половина плиты была залита молочной рекой. Чертыхаясь, я схватился за длинную ручку и чуть не заорал от боли, она оказалась горячей, пока до меня дошло, что следует взять простеганную рукавицу, остатки жидкости "убежали" на горелку. Я стащил ковшик и тут же понял: надо было просто выключить газ, а не цапать раскаленную посудину.
     По кухне пополз противный запах горелого, я распахнул окно, закрыл дверь, потом схватил кухонное полотенце, швырнул его в молочную лужу, попытался затем поднять намокший кусок материала и мигом уронил его назад, вновь обжегши пальцы. Через секунду я понял свою оплошность - молоко-то было горячим.
     Плиту удалось кое-как вытереть минут через десять. Разместив отжатое полотенце на батарее, я снова начал варить кашу, правда, изгаженный ковшик мыть не стал, сунул его в мойку, для каши взял другую кастрюльку, похожую на красный бочоночек.
     Наученный горьким опытом, теперь я не спускал глаз с молока, на этот раз оно отчего-то никак не желало закипать, мне показалось, что прошло безумное количество времени, пока ровная поверхность жидкости покрылась мелкими пузырьками. Быстро повернув ручку и с облегчением отметив, что газ выключился, я приступил к следующему этапу: отмериванию крупы.
     Сто граммов манки - это сколько? Стакан? Два?
     Может, три? Вместо того чтобы написать на коробке нормальную инструкцию, ну вроде: "насыпьте пять столовых ложки крупы", производители проявили редкостную тупость, не забыли упомянуть о чистой кастрюле и дали вес основного ингредиента в граммах. Почему на кухне нет весов? Как Ленка отмеряет необходимое количество составляющих, допустим, для пирога?
     Оглядевшись по сторонам, я заметил нечто, похожее на конусообразную вазочку с делениями, над черточками стояли цифры - 20, 40, 60, 80, 100.
     Схватив мерную емкость, я наполнил ее доверху, потом быстро включил огонь и единым махом опрокинул крупу в молоко. Послышался странный звук, мелкие крупинки словно растворились в жидкости, я помешал ложкой варево и понял: оно безнадежно жидкое. Либо на коробке написано не правильное соотношение крупы и молока, либо цифры "100" на мерной кружке не имеют отношения к ста граммам.
     Решив увеличить дозу, я вбухал в "бочоночек" еще одну мерку крупы, но каша все равно оставалась жидковатой, и пришлось насыпать третью порцию.
     Сделав под кастрюлькой минимальный огонь, я потер руки. Умный, образованный, приученный читать человек легко справится с любой задачей. Вот я, например, первый раз в своей жизни превратился в шеф-повара, и вполне удачно! Осталось лишь добавить сахар и соль.
     Снова пришлось удивляться глупости создателей крупы. Что значит "по вкусу"? Мне хорошо одно, Hope другое, сколько сахарного песка надо бросить в кашу?
     Тяжело вздыхая, я вернулся в кабинет и спросил:
     - Нора, вы любите сладкую кашу?
     - Нормальную, - буркнула хозяйка, - не мешай.
     Из диктофона в этот момент звучал четкий голос Ирины Леонидовны, Нора слушала рассказ о том, как Арина заперла отца на даче, но мне-то нужно закончить стряпню.
     - Нормально - это как? - попытался уточнить я.
     - Ни сладко, ни горько, ни кисло, в общем, вкусно! - возвестила Нора.
     
     Глава 31
     
     Ошарашенный указанием, я прибрел назад, к плите, зачерпнул чайную ложку сахарного песка, швырнул его в кашу, затем взял ложку и хотел помешать вкусную еду.
     Но не тут-то было, рука наткнулась на нечто твердое, похожее на резиновый мяч. Я заглянул в "бочоночек" и страшно удивился. Вместо вязкой консистенции в кастрюльке варилось нечто похожее на монолит, причем структура манной каши оказалась настолько плотна, что ее можно было лишь отрезать.
     Провозившись энное время, я сумел отделить от конгломерата кусок и водрузить его на тарелку. Выглядел "осколок" не лучшим образом, снизу он подгорел, сверху смотрелся крупитчатым, каким-то нездоровым, если подобное определение может подойти к манной каше.
     Решив попробовать кулинарный шедевр, я отрезал ножом малую толику, пожевал и мгновенно выплюнул "лакомство". Совершенно отвратительная каша, безвкусная, словно комок ваты, да еще пахнет чем-то на редкость противным. Похоже, я не правильно сварил кашу! В чем моя ошибка? Ума не приложу! Представляю, как сейчас начнет смеяться Нора! Впрочем, кажется, я нашел выход.
     Схватив телефон, я потыкал в кнопки.
     - Доставка пиццы, - бодро отозвался девичий голос, - вам какую? Мясную, четыре сыра, с лососем, вегетарианскую?
     - Мне нужна манная каша!
     Диспетчер хмыкнула:
     - Издеваетесь, да?
     - Нет-нет, правда, хочу заказать порцию манки.
     - Такое не доставляем.
     - Почему? - удивился я.
     - Потому что она никому, кроме вас, до сих пор не была нужна, - заорала девица, - во придумал, ну не идиот ли!
     В ухо полетели короткие гудки.
     Я в растерянности затоптался у плиты.
     - Ваня, - закричала Нора, - где моя каша?
     - Сейчас в магазин схожу, - вырвалось у меня.
     - Зачем?
     - Манной крупы нет.
     - Ладно, - миролюбиво согласилась Нора, - только до полуночи сделай.
     И тут я внезапно сообразил, как нужно действовать. Ноги сами собой принесли меня в кабинет хозяйки.
     - Извините, бога ради, - забормотал я, - но думаю, все же придется взять временно домработницу, увы, я не умею готовить, да и грязь в квартире появится.
     Нора оторвалась от компьютера.
     - Кто бы спорил, - спокойно ответила она, - только это трудная задача.
     - Почему? Я прямо сразу обращусь в агентство.
     - Оно верно, только никто не хочет идти на месяц, нормальные люди ищут более или менее постоянную службу, - пояснила Элеонора, - а те, кто готов работать, пока Ленка болеет, категорически не нравятся мне. Боюсь, Ваня, тебе придется встать у плиты.
     Я пришел в полнейший ужас.
     - Но, Нора, я совершенно не умею кухарничать!
     - Эка ерунда, - пожала плечами хозяйка, - сколько раз я слышала, как ты говорил: "Умному человеку все по плечу, любые знания можно получить из книг". У Ленки в комнате целый полк изданий по кулинарии, действуй. Да поторопись с кашей, если я не съем манку, бессонницей промучаюсь.
     Поняв, что Нора твердо решила сделать из меня повара, я впал в минор, поплелся было в спальню к некстати заболевшей Ленке, и вдруг понял, что, вернее, кто может спасти бедного Ивана Павловича от дружбы с кастрюлями. Чуть не взвизгнув от радости, я бросился назад к Hope.
     - Послушайте!
     - Каша готова?
     - Нет!
     - Тогда зачем ты пришел? - начала сердиться хозяйка. - Только мешаешь!
     - У меня есть кандидатура на роль временной заместительницы Ленки!
     - Да? - изогнула правую бровь Нора. - И кто она?
     - Вполне милая девушка по имени Вера, отлично готовит!
     - И откуда ты ее знаешь?
     Я кашлянул и тихо сказал, мешая почти правду с ложью:
     - Веру хорошо знает мой приятель Слава Минаев, девушка работала прислугой у него, а потом ушла, сейчас она без работы и с огромным удовольствием ухватится за любую возможность получить деньги.
     - Ну что ж, - кивнула Нора, - приводи девицу, только не забудь сообщить ей: место временное.
     - Конечно, - закричал я, - объясню все наилучшим образом! Вера крайне понятливая!
     
     ***
     
     Вы можете мне не поверить, но дело устроилось самым замечательным образом. Услыхав о том, что Нора берет ее на службу, Вера затряслась словно осиновый лист, а потом бросилась складывать сумку, причитая:
     - Ванечка! Уж я угожу ей! Пол языком мыть стану!
     Только бы около тебя побыть!
     Увидав такую необузданную радость, я слегка испугался и быстро начал инструктировать Веру:
     - Упаси бог тебя сказать про беременность! И вообще, лучше молчать про то, что мы слишком хорошо знакомы!
     Вера всплеснула руками:
     - Ваняша! Не держи меня за дуру, дай спокойно собраться.
     Я замолчал и начал наблюдать за девушкой. Удивительное дело, но за короткое время, что Вера живет на квартире у Гольдина, она сильно изменилась. Исчезла боевая раскраска с лица, кроваво-красную губную помаду и сине-зеленые тени сменил спокойный макияж, да и прическа стала иной. Теперь на голове у Веры более не топорщатся мелкие кудряшки, волосы просто стянуты резинкой в хвост, отчего ее лицо самым неожиданным образом приобрело интеллигентность.
     Следующие десять дней у нас пролетели птицей.
     Нора постоянно сидела у компьютера, если я входил в кабинет, хозяйка недовольно цедила:
     - Ну, что еще?
     Никаких заданий по расследованию дела о Франсуазе она мне не давала, более того, вызвала к себе Игоря и заявила:
     - Извините, господин Самойлов, но, увы, я не способна вам помочь. Признаю свое поражение, вот ваши деньги.
     - Что поделаешь, - вздохнул Игорь, - не судьба.
     Значит, полагаете, Франсуаза мошенница?
     - Да, - сухо ответила Нора.
     - И зовут ее иначе?
     - Конечно.
     - Скорей всего, женщина не глухонемая, - добавил я.
     - Но отыскать ее я не способна, - рявкнула Элеонора, - облом!
     Мрачно улыбаясь, Игорь ушел, Нора затаилась в кабинете. Кстати, она тщательно проверила паспорт Веры, а возвращая девушке красную книжечку, сказала:
     - Уж не обижайтесь, но сейчас время такое, бог знает кто может в дом проникнуть!
     - Очень хорошо вас понимаю, - кивнула Вера, - какие обиды! Если приходишь на службу, ясное дело, документы показать надо.
     ...Никаких новых клиентов у нас после Игоря не появилось, мне это показалось немного странным, обычно люди постоянно идут в "Ниро", но особо волноваться я не стал. Конечно, агентство приносит Элеоноре немалую выгоду, но основной доход хозяйка черпает в ином месте, и на ее благосостоянии отсутствие клиентов никак не скажется.
     Если честно, я даже обрадовался, что больше не нужно носиться колобком по улицам, а можно спокойно сидеть у письменного стола, разбирая корреспонденцию, поступившую в адрес фонда "Милосердие". Дни текли самым расчудесным образом. С утра я безо всякой спешки умывался и принимался за бумажную работу, в шесть часов обедал и с чувством выполненного долга валился на диван, взяв в руки толстенный том "Исторические казусы". Нора меня не тревожила, Вера тенью скользила по квартире, вооружившись тряпкой и спреем для натирки мебели, Николетта затаилась у себя, а Лиза словно исчезла. Естественно, подобное положение не могло продолжаться вечно, рано или поздно у меня вновь начнется катавасия, но пока я наслаждался неожиданным покоем, необыкновенно вкусной, будто приготовленной в лучшем ресторане едой и любимыми книгами.
     В среду мой словно умерший мобильный ожил.
     Я схватил трубку и с тоской подумал: "Ну вот! Это явно Николетта, передышка закончилась". Но на том конце провода оказалась Елизавета.
     - Ваняша, - неожиданно ласково воскликнула она, - как дела?
     Пораженный ее дружелюбным тоном, я осторожно ответил:
     - Вроде ничего.
     - Знаешь, - зачирикала Лиза, - я очень не хочу тебе доставлять боль, но придется!
     - Ну... - вырвалось у меня, - э.., вовсе.., ну...
     - Я не свободна, - продолжила Лиза, - конечно, ты рассчитывал жениться на мне и все такое, умолял, стоял на коленях... Но извини, я возвращаюсь к мужу.
     - А как же ребенок? - ляпнул я, пытаясь сдержать рвущуюся наружу радость.
     - Юра мечтает о сыне!
     - Но он не способен к зачатию!
     - Кто?
     - Твой муж, - напомнил я, - выгнал тебя из дома, беременную, догадался по причине твоего интересного положения об измене.
     Лиза тихонько засмеялась:
     - Это его сестрица, сука, про свинку придумала и Юрке в башку втемяшивала. Сестренушка-то старше братца, тот, дурачок, и не помнит, что в детстве было.
     Вот ты, например, можешь о своих ранних инфекциях рассказать? Ну, допустим, ты болел корью?
     - Понятия не имею.
     - Во! И Юрка так же! Но сестричке охота было все денежки братца в своем личном распоряжении иметь, - тарахтела Лиза, - она Юрку с тремя предыдущими женами развела, причем очень быстро, а об меня зубы обломала, я хитрей оказалась. Ну а когда про будущего наследника услышала, совсем ума лишилась. И про его бесплодие от свинки выдумала. Но я опять ум проявила, позвонила Юрке и сказала: "Давай нормально поговорим!"
     Супруг, слегка остывший после скандала, буркнул:
     - Ну.
     - Сходи, проверься к врачу, если и впрямь детей иметь не можешь, то я исчезну из твоей жизни, - зарыдала Лиза, - только тогда получится, что я, как Дева Мария, жертва непорочного зачатия, никогда тебе не изменяла!
     Юрий послушался жену и получил листок, свидетельствующий, что никаких проблем у парня нет.
     И вот теперь гадина-сестра изгнана навсегда, а Лиза, обвешанная с головы до ног новыми бриллиантовыми штучками, на белом коне возвращается в загородный особняк.
     - Прости, Ваня, - чирикала Елизавета, - нам больше встречаться никак нельзя, теперь я отдам себя сыну. Впрочем, лет через семнадцать, когда он закончит школу, посмотрим. Надеюсь, ты, как честный человек, не станешь плакать у меня под забором и забрасывать букетами, давай останемся друзьями!
     - Конечно, дорогая, - закричал я, даже не пытаясь сдержать ликование, - все, что пожелаешь.
     Из трубки понеслись гудки, я схватил бутылку минералки и одним глотком осушил ее. Господи, спасибо тебе, не оставил Ивана Павловича без милости.
     Правда, Елизавета собирается продолжить наши отношения, после того как пока еще не рожденный младенец получит аттестат о среднем образовании, но сей счастливый момент настанет аж через семнадцать лет, у меня есть время на спокойную жизнь.
     Впав в эйфорическое состояние, я принялся ходить по спальне, бодро напевая любимую песню своего отца:
     
     Буря, ветер, ураганы,
     Нам не страшен океан,
     Молодые капитаны
     Поведут в путь караван
     
     Дверь распахнулась, на пороге появилась Нора.
     - У тебя праздник? - удивилась она.
     Я постарался сделать серьезное лицо.
     - Э.., э.., просто хорошее настроение.
     - Сейчас оно станет еще лучше, - пообещала хозяйка.
     - По какой причине? - удивился я.
     - Я очень хорошо знаю, как ты любишь оставаться дома один, - хмыкнула Нора, - и сегодня тебе предоставится такая возможность. А ну, шагай в мой кабинет.
     Я покорно пошел за неловко ковыляющей Норой.
     Все-таки счастье относительная вещь. Какая-нибудь дама, обладай она походкой Элеоноры, ходи переваливающейся с боку на бок уткой, скорей всего бы считала себя несчастной уродкой, надевала длинные, до полу, юбки, не нашла бы мужа и закончила жизнь с ощущениями горькой неудачницы. А Элеонора абсолютно счастлива, вовсе не стройные и, честно говоря, некрасивые ноги она украшает страшно дорогой, кичево-модной обувью, юбки у моей хозяйки теперь почти до неприличия короткие, и при каждом удобном случае она говорит:
     - Я схожу... - или, - сбегаю сейчас...
     Для Норы, вставшей из инвалидной коляски, даже хромые ноги являются невероятным счастьем, все дело в точке отсчета.
     - Значит, так, Ваня, - хлопнула ладонью по столу Нора, - я уезжаю на три дня в больницу.
     - Что случилось? - испугался я.
     - Плановая сдача анализов и обследование, чистая ерунда, - отмахнулась Нора, - но, как человек аккуратный, хочу дать тебе кое-какие указания.
     Я вытащил блокнот и карандаш.
     - Слушаю.
     - Разбери библиотеку.
     - Да.
     - Сделай каталог.
     - Боюсь, не успею, книг очень много.
     - Сколько сможешь, - стала накаляться Нора, - если будешь работать не покладая рук, выполнишь большую часть задания, главное, не носись по городу за обновками для Николетты.
     - Но я вовсе не собирался...
     - Сделай одолжение, слушай молча, - загремела Нора, - хочу тебе открыть одну тайну, мало ли что со мной случится. Где сейф, знаешь?
     - Да, конечно.
     - Шифр помнишь?
     - Естественно!
     - Отлично. Но, Ваня, в моем доме есть еще один тайник.
     - Да? - слегка растерянно спросил я.
     Нора кивнула:
     - Именно так. Он тут, в кабинете, вот гляди, если влезть в письменный стол, вынуть все ящики из "ноги"... Действуй, Ваня, чего заснул?
     Я начал выполнять требования Элеоноры - сначала вытащил из "гнезд" и поставил на пол ящики, набитые всякой лабудой, потом снял панель, прикрывавшую низ тумбы, и увидел в небольшом пространстве железную коробку.
     - Тут все самое ценное! - закричала вдруг Нора. - Вот ключ от шкатулки, без него ее не открыть!
     И сломать нельзя, замок с секретом, начнет посторонняя рука отмычкой ковырять, мигом внутри специальный механизм сработает, и содержимое сгорит.
     Сейф по принципу "если не мне, то и никому" сделан, ясно?
     Я, слегка ошарашенный новым обстоятельством, кивнул.
     - Вот ключ, - протянула мне Нора изогнутую железку, - повесь на шею и не снимай никогда, спи с ним!
     - Хорошо.
     - И не уходи из квартиры.
     - Ладно.
     - Ваня!!!
     Я спохватился и произнес нечто вроде торжественного обещания пионера: "Торжественно клянусь и обещаю быть верным делу хранения шкатулки"...
     Успокоенная Нора уехала, а я засел за каталог. Тем, кто никогда не занимался подобной работой, сообщу, что она нудная, тоскливо-методичная, и устаешь от написания карточек хуже, чем от рытья канавы.
     Около шести вечера я пообедал и, несмотря на две чашки кофе, начал отчаянно зевать.
     - Поспал бы часок, - заботливо предложила Вера, моя грязные тарелки.
     - А работа? - еле ворочая языком, напомнил я.
     - Толку от тебя сейчас все равно нет, - вздохнула девушка, - ложись, покемарь, я разбужу тебя через два часа, встанешь и продолжишь работу.
     Желание смежить веки было настолько сильным, что я не стал возражать, а доплелся до кровати и упал в нее, успев подумать: "Оказывается, выражение "сон валит с ног" соответствует действительности".
     
     ***
     
     До носа долетел неприятный запах сырости, глаза распахнулись, взгляд обежал комнату: серо-желтые обои, на потолке следы протечки, покосившийся трехстворчатый гардероб, тумбочка и окно, напоминающее бойницу.
     Я сел, потряс головой, затем встал и, чувствуя слабость в ногах, добрел до подоконника и глянул на улицу. Похоже, помещение, в котором невесть каким образом очутился Иван Павлович, находится на втором этаже, перед зданием простирается площадь, забитая палатками, далее желтеет особняк, на котором пламенеет огромная вывеска "Молостово". Очень напоминает здание вокзала. Внезапно мне стало жарко. "Молостово"? Минуточку, я сошел с ума? Каким образом я попал сюда? Господи!!!
     - Иван Павлович! - раздалось из противоположного конца комнаты. - Ну разве можно так вскакивать?
     Я ощутил приступ головокружения, вцепился пальцами в подоконник, обернулся и увидел симпатичную девушку в белом халате.
     - Ну вот, - всплеснула она руками, - на, секунду отлучилась, а вы именно в этот момент и проснулись.
     - Вы кто?
     - Галя, - улыбнулась особа.
     Я собрался продолжить расспросы, но тут дверь снова хлопнула, и в крошечном помещении стало тесно от людей: Нора, мой друг и по совместительству сотрудник милиции Макс, Андрей Владимирович - личный врач хозяйки, парочка незнакомых мужчин с хмурыми лицами, женщина в белом халате...
     - Это что? - растерянно попятился я.
     Андрей Владимирович ухватил меня за руку.
     - Сядьте, голубчик. Аня, возьмите кровь на анализ, Галя, принеси шприц.
     - Кто вас сюда привез и почему я сам тут оказался? - недоуменно вопрошал я, стойко терпя уколы.
     - Он в порядке? - перебила меня Нора.
     - Да, - кивнул врач, - я говорил ведь, что это простая, но очень эффективная комбинация из снотворного и...
     - Тогда поехали в Москву! - велела хозяйка.
     - Объясните, в чем дело, - окончательно растерялся я.
     - Дома! - гаркнула хозяйка. - Тут близко, мигом долетим. По коням, господа!
     
     Глава 32
     
     В кабинет Нора пригласила лишь Макса и меня.
     Андрей Владимирович, медсестры и мрачные мужики остались пить чай на кухне.
     - Садись, Ваня, - велела Элеонора и вдруг радостно добавила:
     - Я нашла Франсуазу!
     - Кого? - подскочил я.
     Нора и Макс переглянулись, потом приятель сказал:
     - Уж извини, пришлось тебя использовать в качестве подсадной утки.
     - Меня?
     - Ну да.
     - Простите, господа, - решительно сказал я, - но я ничего не понимаю.
     - Если сейчас спокойно выслушаешь меня, то разберешься, - пообещала Нора, - кстати, где ключ от сейфа? Ну тот, что я велела на шее носить.
     Я схватился за грудь.
     - Пропал.
     Элеонора радостно засмеялась:
     - Теперь понял?
     - Нет.
     - Ну тогда по порядку, - потерла руки хозяйка, - значит, слушай. Борис Гофмайстер, богатый ювелир и вдовец, отец красивой юной девушки, совершил слегка опрометчивый поступок - взял и влюбился в Ольгу Корякину. Соображаешь, о ком идет речь?
     - Ну да, - кивнул я, - бывшая сотрудница лавки писателей, в молодости хорошенькая брюнетка, она мне азбуку подарила.
     Нора усмехнулась:
     - Знаешь, Ваня, в годы советской власти писатели считались элитой. Многие из них были вполне обеспечены, имели машины, дачи и даже ездили на отдых в Болгарию! Ясное дело, что некоторые женщины были готовы на все, чтобы стать спутницей жизни члена Союза, а где лучше всего ловить творческую личность?
     - В издательстве, - ответил я.
     - Э нет, - продолжала улыбаться Нора, - там они появляются редко! Более эффективные места для охоты иные: Центральный дом литераторов, так называемые дома творчества, например, в Переделкине, и поликлиника. Среди этих мест ЦДЛ, безусловно, первенствовал. Во времена твоего детства, Ваняша, там обслуживающий персонал, ну, администраторы, работницы бюро пропаганды и всяких отделов, типа творческих кадров и иностранного, состоял в основном из женщин, как на подбор, красавиц. Любая могла смело стать "Мисс Москва", но у большинства девушек была иная задача - превратиться в супругу прозаика или поэта, на худой конец критика. А на официанток местного ресторана приходили полюбоваться даже сверхизбалованные советские актеры:
     Машенька, Анечка, Валечка и другие были так хороши, что впору снимать их в кино.
     Какие драмы разыгрывались в ЦДЛ! Какие писатели бросали прежних жен и уходили к молоденьким!
     Какие скандалы с битьем зеркал случались в старом здании на улице Воровского, ныне Поварской! Бог мой, для описания событий не хватает Гомера! Чего стоила хотя бы история поэта К., с которым прощались два раза. Одна церемония состоялась для троих детей и экс-жены, вторая для молодой супруги и официального бомонда.
     Олечка Корякина была из тех девочек, которые очень хотели стать обеспеченными супругами литераторов. Едва закончив училище, она по огромному блату устроилась в буфет ЦДЛ и открыла охотничий сезон на мужа.
     Сначала девочка совершила ошибку - в семнадцать лет она забеременела от одного маститого поэта и родила мальчика, Владю. Юная Олечка полагала, что жена рифмоплета, узнав об измене, соберет чемодан и уйдет, оставив четырехкомнатную квартиру и двухэтажную дачу. Поэтому молодая мать явилась к законной супруге, положила перед той пищащий сверток и заявила:
     - Ваш муж стал отцом, о чем вы и не подозреваете.
     Ох, как ошибалась наивная девочка! Официальная мадам и не собиралась лишаться благ из-за, как она выразилась, "зигзага" мужа. Против Олечки ополчилась целая рать: дети поэта, которые были старше незадачливой любовницы, подруги дамы и даже коллеги по работе. В результате Корякину выгнали вон, правда, поэт признал мальчика, дал ему свою фамилию и денег на коляску, потом устроил Олю на работу в Лавку писателей, но это все, более никакой помощи. С тех пор жизнь девушки - череда романов, ни один из которых не закончился законным браком. Отчего Олечке не везло? Понятия не имею. Может, на хорошеньком юном личике слишком явно читалось слово "деньги"?
     Или Оля просто не умела долго находиться "в образе", слишком рано из-под грима милой девушки вылезало мурло прожженной тетки? Другим фартило, они находили богатых мужей, а Оля по-прежнему сладко улыбалась, отпускала книги членам Союза, завязывала быстро заканчивающиеся отношения и.., все!
     Сына Ольга ничтоже сумняшеся сдала на пятидневку, ребенок ужасно мешал матери, порой она забывала его забрать в пятницу, маленький Владя рос сорной травой. После детсада он плавно переместился в интернат и, к вящей радости мамы, оказывался дома лишь на каникулах. Впрочем, в летние месяцы Оля отправляла сына на весь сезон в лагерь.
     Когда мальчику исполнилось четырнадцать, возможность пребывания для него в интернате закончилась. Далее жизнь Владика могла потечь по одному из двух путей: мальчик после окончания восьмилетки поступает в ПТУ и получает рабочую специальность, либо он завершает десятилетку и идет в институт.
     И тут, впервые за долгие годы, Ольгу вызвала к себе директор интерната и отчитала по полной программе.
     Слегка испуганная Корякина, не удосужившаяся даже заглядывать в дневник к парню, была поражена. Оказывается, Владя сплошной отличник, у него явный талант к математике и отличная фантазия. Парень одарен сверх меры, способен стать и ученым, и писателем, и артистом. Владя звезда местного театрального кружка, он завален похвальными грамотами от роно, ему следует продолжить образование в нормальной школе.
     Присмиревшая Оля забрала мальчика домой и определила в ближайшее общеобразовательное заведение. Через месяц ей стало ясно: жить с парнем невозможно. Нет, Владя вел себя превосходно, он исправно учился и не имел пороков: не пил, не курил, не ухаживал за девочками, не гулял за полночь. Но мальчика следовало кормить, поить и одевать. Владя самостоятельно не мог даже заварить чай, сказалась жизнь, проведенная в интернате, в приюте дети, как правило, не видят бытовой стороны жизни, их не пускают на кухню и в прачечную, они не ходят в магазин, не слышат семейных ссор, не принимают участия в разговорах взрослых, обсуждающих очередные покупки, и чаще всего не общаются с мужчинами, потому что педагоги в подавляющей своей массе являются женщинами.
     Оля же не привыкла ни о ком заботиться, еды она дома не держала, питалась в гостях, а зарплату тратила на одежду и косметику. Владя имел одни брюки и заштопанный свитерок, но маме было наплевать на внешний вид сына, впрочем, ее не волновало и то, где ест мальчик и в каком состоянии его здоровье. Получив от государства сына, мать не изменила привычек и вела прежний образ жизни.
     Как-то раз, заявившись домой после трехдневного отсутствия, Оля увидела Владю в прихожей с чемоданом в руках.
     - Я ухожу, - сказал мальчик.
     - Ага, - кивнула мать.
     - Навсегда, - уточнил Владя.
     Оля разинула рот.
     - Да ну?
     - Комнату с приятелем сняли, - пояснил сын, - думаю, мой адрес и телефон тебе ни к чему, прощай.
     - Эй, постой, - спохватилась Ольга, - а школа?
     Мне директор звонить начнет.
     Владя прищурил красивые, доставшиеся от непутевой матери глаза.
     - Я студент второго курса, изучаю математику.
     Оля изумилась:
     - Да ну! Когда же ты успел?
     Владя хмыкнул:
     - Сумел как-то, кстати, школу я закончил с золотой медалью, но это уже несущественные подробности, прощай!
     Ольга кивнула, никакой тоски, тревоги или горя она не испытала. Слава богу, мальчик вырос, пусть теперь сам о себе заботится, материнское бремя упало с плеч. Лучше бы им вообще не встречаться, хватит, нажились вместе.
     Дальше пути Влади и Оли не пересекались, изредка до них доходили сведения друг о друге. Сын знал, что мать по-прежнему пытается устроить личную жизнь, переходя, словно знамя, из рук в руки. А Оля тоже имела кое-какое представление о жизни Владика - он получил диплом, устроился на работу, пару раз заводил романы с девушками из очень обеспеченных семей, но так и не женился.
     Потом судьба столкнула их на праздновании Нового года, мать и сын случайно оказались в одном ресторане. Владя был под легким хмельком, а Ольга под сильным газом, наверное, поэтому они, поздоровавшись, не разошлись в разные стороны, а впервые в жизни решили выяснить отношения.
     - Никак мужа не нароешь, - ехидно заметил Владя.
     - Молчи, дурак, - отозвалась мать, - сам хорош, небось не в рабоче-крестьянские семьи влезть хотел, да отовсюду турнули.
     Владя покраснел и зашипел:
     - Мне деньги нужны, жить негде, и вообще, я не собираюсь в нищете куковать.
     - Да? Чего тогда других осуждаешь? - заржала маменька.
     - Проститутка! - не сдержался сын.
     - Альфонс, - отбила мяч матушка.
     Слово за слово, они поругались до смерти и расстались врагами.
     - Ты сдохнешь под забором, - плюнула вслед Владе Оля.
     - А ты сгоришь в огне, - взвизгнул Владик, - надеюсь, мы никогда не встретимся.
     Но шутница-судьба снова свела их вместе, причем при крайне неприятных обстоятельствах. Ольге в конце концов удалось получить предложение руки и сердца от богатого человека, Бориса Гофмайстера. А Владя сумел соблазнить дочь обеспеченного отца - Арину Гофмайстер.
     Ясное дело, что жить одной дружной, счастливой семьей у них не получилось бы никогда. Кто-то: либо Владик, либо Ольга, - должен был испариться. И началась война.
     Тут следует сказать пару слов о моральном облике Влади. С самого раннего детства мальчик понял: его счастье зависит от женщин. Воспитателями в интернате, где мальчик провел почти все свое детство и солидную часть отрочества, работали в основном бабы.
     Маленький Владя, чей растущий организм постоянно требовал еды, быстро сообразил, что лишнюю порцию каши можно получить от толстой поварихи тети Вали, если ненароком погладить на ее глазах противную, одышливую болонку Капу, которая вопреки всем санитарным правилам восседала на кухне. Увидав любовь Влади к собачонке, тетя Валя стала щедрой рукой одаривать симпатичного мальчика, в его тарелке всегда теперь оказывалось больше картофельного пюре и сливочного масла, чем у других пансионеров. А вечно истерично орущей Нелле Алексеевне, преподавательнице русского языка, следовало при случайной встрече сказать:
     - Ой, какая вы сегодня красивая, прямо принцесса.
     Очень скоро в дневнике у Влади появились четверки и пятерки по литературе. К окончанию школы Владя был твердо уверен: миром правят женщины, а любой бабой можно управлять при помощи простого нажатия на несколько кнопок. Одна хочет услышать о своей неземной красоте, другая об блестящем уме, третья любит похвалы в адрес ее детей или внуков. Для каждой можно найти "педаль газа", надо лишь поискать.
     И Владя успешно пользовался своим знанием. Весьма ловко управляясь с прекрасной половиной человечества, Владя презирал баб, они казались ему примитивными, глупыми и такими же подлыми, как его мать. Первой юношеской любви Владя счастливо избежал, он не испытывал никакого подъема чувств, опьянения избранницей и смущения, просто лег в постель с тридцатипятилетней Розой. Та не была красива, зато обладала туго набитым кошельком и стала щедро тратить ассигнации на Владю.
     Жениться парень не собирался, ему это было не надо, он не хотел детей и какой-то постоянной тетки рядом. Бабы были созданы для того, чтобы приносить Владе удовольствие, но потом встреча с Ариной заставила его изменить планы.
     Гофмайстер сначала была всего лишь одной в цепи тех, кто должен был помочь Владе обрести материальную стабильность. У девушки имелось много драгоценностей, подаренных ей отцом, и колечек, оставшихся от матери. Но потом Владя вдруг подумал: Борис Гофмайстер не женат, ему принадлежат отличная квартира, благоустроенная дача и туго набитая кубышка. Арина богатая невеста, к тому же она безоглядно влюблена во Владю и готова ради парня на все.
     Пораскинув мозгами, Владик понял, что из девушки может получиться идеальная спутница жизни, и начал атаку.
     Дело продвигалось вперед семимильными шагами, но именно в тот момент, когда Владя и Арина должны были подавать заявление в загс, жених выяснил, что Борис Гофмайстер тоже решил изменить свой статус вдовца. Если бы ювелир надумал жениться на ком угодно, Владя бы мигом слинял, появление тещи его не устраивало, после смерти мужа основную часть благ получит вдова. Владя умел делать так, что женщины, от которых ему надо было избавиться, сами бросали кавалера. Но когда он узнал, кто счастливая избранница Гофмайстера, то понял, что просто обязан отвести Арину в загс и заполучить все деньги ювелира до копейки.
     Сын не собирался уступать матери большой сладкий кусок, он хотел съесть его сам. Началось противостояние, на фоне которого битва на Курской дуге казалась детской забавой. Ольга говорила Борису гадости про Владю, а последний изо всех сил накручивал Арину. Хитрый Владя понимал: отец очень любит дочь, он никогда не поступится ее счастьем. Но, видно, парень не учел талантов матери, в конце концов Арина насмерть разругалась с отцом, а тот объявил о своей женитьбе.
     Владя кусал локти от злобы, фамильные драгоценности Гофмайстера грозили уплыть мимо носа, а женитьба на Арине становилась совершенно бесполезным делом, Ольга моментально приберет к своим рукам все, дочери мужа она не оставит и нитки.
     Арина тоже нервничала и в какой-то момент воскликнула:
     - Вот бы запереть папу покрепче, чтобы в загс не попал.
     В ту же секунду у "жениха" родился план, он понял, каким образом может получить столь вожделенные деньги и, уничтожив Ольгу, не жениться на Арине.
     Думаю, вы уже сообразили, в чем дело?
     Наивная, безоглядно влюбленная во Владика Арина заперла на даче отца и, как она полагала, его будущую жену. Владя же подошел к избе с другой стороны, подождал, пока Арина убежит, и.., поджег дачу. Пламя разгорелось тогда, когда Владя и Арина давно были дома.
     После смерти Бориса Владик начал усиленно вызывать у девушки чувство вины. Бедная Арина чуть не сошла с ума, понимая, что невольно лишила отца жизни. Владя видел мучения Гофмайстер, но никаких угрызений совести не испытывал, перед ним стояла задача получить драгоценности Арины и смыться, девушка была самой богатой добычей, попавшейся Владе на пути, до сих пор речь шла о приятных презентах и походах в ресторан за счет прекрасной половины. Женщины, с которыми он имел дело до сего дня, были старше его и не слишком-то раскошеливались, предпочитали купить кавалеру часы, костюм или портфель, но Владя-то хотел денег, ему до смерти надоело жить в съемной норе, мечталось о собственной квартире, машине. И все это Владя мог получить, продав драгоценности.
     Чтобы окончательно сломить волю Арины, Владик начал давать ей наркотики. Главным для него было понять, где в квартире сейф и как его открыть. Ждать пришлось не очень долго. Спустя месяц после похорон Бориса Владик сказал Арине:
     - Героина нет.
     - Почему? - испугалась Арина.
     Некоторые люди могут сидеть на игле годами и спокойно переживать периоды "простоя", другие моментально, буквально после первой инъекции становятся героинозависимыми и очень мучаются, если не вводят себе наркотик. Арина, увы, принадлежала ко второй категории.
     - Почему, почему, почему? - повторяла девушка.
     - Денег нет, - ответил Владя, - завтра попытаюсь нарыть.
     - Я не доживу до утра, - прошептала девушка.
     - Увы, - развел руками Владя.
     Арина внезапно вскочила, подошла к книжным полкам, нажала на какой-то выступ, и часть шкафа отъехала в сторону, обнажилась железная дверь с наборным кругом.
     - Три, шесть, десять, - стала диктовать девушка код. - Владя, возьми вон ту коробку и поезжай за героином, поменяй золото на наркотик.
     Еще неделю Владя ломал голову, каким образом стащить драгоценности так, чтобы Арина не заподозрила его в воровстве. Он и так и эдак обмозговывал ситуацию, и вдруг ему в голову пришла мысль, ставшая впоследствии фундаментом его материального благополучия.
     Для начала Владе понадобилась помощница, женщина, желательно с артистическими задатками, бедная, но мечтавшая получить деньги любым путем. Почесав в затылке, Владя отправился на вечер к студентам ВГИКа и без особого труда обнаружил в толпе веселых ребят разбитную Лесю, мечтавшую приодеться в новую шубку.
     Заручившись помощницей, Владя вдохновенно написал сценарий и разучил с Лесей роль. Девица оказалась понятлива сверх меры, она ловко справилась с заданием.
     Вечером шедшая домой Арина услышала тихий плач. Гофмайстер оглянулась и увидела юную девушку, рыдавшую в подъезде у батареи. Несмотря на вздорный характер и капризность, Арина была добрым человеком.
     - Что случилось? - спросила она.
     Незнакомка подняла глаза, полные слез, и сказала:
     - Я поругалась с папой, мама у меня умерла, а он жениться собрался. Попыталась вразумить отца, да куда там! Ну я и психанула, ушла из дома, я в области живу, приехала в Москву... Ну и чего теперь делать?
     Денег нет, жить негде!
     Арина глубоко вздохнула и сказала:
     - Пошли, у меня переночуешь, а завтра отправишься домой, дам тебе денег на билет. Помирись с папой, поверь мне, если с отцом, не дай бог, что случится, ты потом всю жизнь себе не простишь. Я это точно знаю. Тебя как зовут?
     - Лена, - потупилась девушка, - Лена Иванова.
     Паспорт показать?
     - Зачем он мне, - усмехнулась Арина, - денег я за ночлег не беру и не боюсь, что ты меня обманешь.
     - Спасибо, - прошептала Лена, - спасибо.
     На другой день Арина проснулась поздно. Лены в квартире не было, книжный шкаф оказался отодвинут, виднелся пустой сейф.
     Арине сразу стало понятно, что ограбила ее милая Лена Иванова, посоветоваться было не с кем, Владя укатил в Питер, в командировку. Арина побежала в милицию, где ее буквально высмеяли: Лена Иванова из Московской области! Поди найди такую.
     Некоторое время Владя опасался, что Арина вдруг спросит:
     - Интересно, как эта девка обнаружила механизм отодвигания полок и откуда узнала шифр?
     Но Гофмайстер не задумывалась об очевидных вещах, милиционеры тоже не стали углубляться в дело.
     Владя получил камни, Леся-Лена шубку, а Арина вскоре осталась одна, "жених" придрался к какой-то мелочи и окончательно разругался с "невестой". Впрочем, потом, создав "Вир", Владя более никогда не допускал элементарных ошибок.
     
     Глава 33
     
     К мысли о создании структуры, которая будет заниматься не слишком благовидными делишками, Владя пришел постепенно. Прежде он, не испытывая никаких угрызений совести, обокрал парочку знакомых. Каждый раз он действовал по одному сценарию: сначала узнавал о "больных" местах предполагаемой жертвы. Ну, допустим, одна дама в юности потеряла ребенка, и Леся изображала убитую горем провинциалку, у которой только что умер в больнице сын, другая тетка обожала животных, кошек, и ей на пути попадалась все та же Леся, в обнимку с котенком, рассказывающая душераздирающую историю о злом муже, швырнувшем несчастную киску с третьего этажа. Главной целью было проникнуть в дом к жертве, завоевать ее доверие, узнать, где хранятся ценности, и унести их.
     Провернув несколько удачных дел, Леся внезапно бросила Владю.
     - Замуж выхожу, - сообщила она подельнику и исчезла из его жизни, не оставив адреса.
     Наверное, Леся вспомнила поговорку про веревочку <Сколько веревочке ни виться, а конец будет.> и решила завязать с опасным занятием, пока не поздно. Владик притих, без помощницы его работа забуксовала. Пару раз он пытался продолжить дело с другими людьми, но из затеянного ничего не выходило. Владя начал жить, проедая накопленное, запасов, состоящих в основном из ювелирных изделий, дорожавших во время всяких российских пертурбаций, хватило надолго, но в конце концов настал час, когда Владя продал последнюю цепочку и испугался: впереди маячил призрак нищеты. И что было делать?
     К тому времени первая молодость его давно миновала, он, правда, имел в кармане диплом о высшем образовании и числился на работе в некоем заштатном НИИ, но на официальную зарплату было не прокормить даже лабораторную мышь. Впрочем, это сильное преувеличение, на еду бы для грызуна хватило, но Владе-то еще требовалась одежда, бензин для машины и много чего другого, хорошо еще, что он в свое время приобрел квартиру и теперь не испытывал проблем с жилплощадью.
     Оставалось лишь одно - присмотреть себе молоденькую дурочку с богатым приданым. Но, увы, на ярмарке женихов Владя теперь был товаром последнего сорта. Он, правда, смело представлялся доктором наук и профессором, но обеспеченные родители влюбленных дурочек были осторожны, чаще всего они наводили о Владе тщательные справки и, узнав правду: женишок - скромный бюджетник с громадными амбициями, мигом отправляли дочек за границу на учебу. Скандала с воплем: "Ты обманщик и мерзавец!" - не устроил никто.
     Поняв, что очередная рыбка сорвалась с крючка, Владя окончательно потерял душевное равновесие, и тут ему встретилась Анастасия Величко.
     Горшок нашел крышку, а сапог пару. Настя была похожа на Лесю: молодая, но неудачливая актрисулька из провинции. За плечами у женщины имелось театральное училище Тьмутараканска и небольшой опыт работы на местных подмостках. Решив добиться славы и денег, Настя прибыла в Москву и стала тыкаться во все двери в надежде получить хоть крохотную ролишку. Но судьба не протягивала Величко руку помощи, наоборот, она постоянно ставила ей подножку.
     Когда Владя и Настя начали работать в паре, ему оставалось лишь удивляться - ну почему режиссеры не разглядели в его компаньонке талантливую лицедейку? Из Насти фонтаном били фантазия и умение импровизировать, она могла изобразить четырнадцатилетнюю девочку и сорокалетнюю матрону. Насте удавались любые роли. Заявившись к "бутылочникам"
     Гале и Мише Кусковым, она так ловко сыграла голодный обморок, что ей поверили не только наивные муж и жена и их простоватая домработница Ляля, но и врач "Скорой помощи". И именно Настя организовала "Вир", она придумала себе имя Карина, а Владе велела зваться Мишей. Величко ловко находила похожих на себя людей, готовых ради денег на все, таких, как Рита Воскобойникова. К тому же Настю отличало редкостное умение ощущать опасность. Когда одна из сотрудниц "Вира", Олеся, стала нагло требовать повышения зарплаты, Настя моментально свернула "офис", они с Владей просто сняли другое помещение. В огромной Москве затеряться просто, достаточно перебраться из одного района в другой, поэтому Настя не боялась никого. Она мгновенно обрастала нужными людьми, вроде тетки из загса, продававшей паспорта умерших людей, а еще Величко, снимая помещение, всегда показывала красиво оформленные бумаги, сообщая, что ее контора "Вир" занимается рекламой. В Москве и впрямь существует фирма, оказывающая пиар-услуги, только ее название пишется: "Вирь". Но мало кто обращал внимание на отсутствие мягкого знака. Расчет Насти был прост, предположим, какая-нибудь обозленная Олеся решит все рассказать о "Вире" в милиции. И что? Менты прибегут в "Вирь", а там им мигом объяснят их ошибку.
     Но чтобы все-таки избежать скандалов, Настя и Владя больше полугода на одном месте не работали, исчезали, словно кусок льда в печи, бросив прежних сотрудников на произвол судьбы. Долгое время тандем успешно "косил" деньги, но потом приключился скандал с Олесей.
     - Они ее убили! - воскликнул я.
     Нора выпятила губы трубочкой.
     - Доказательств кончины девушки нет, тело не найдено, Настя уверяет, что девица попросту вышла замуж и укатила прочь из столицы. Женщина с данными Олеси в качестве умершей не зарегистрирована.
     - А фото могилы, которое получила Рита? - не успокаивался я.
     - Владик объяснил, - вступил в разговор Макс, - что оно сделано посредством фотошопа, для устрашения Риты, чтобы та сидела тихо и не высовывалась.
     - Но они хотели убить и Риту! - напомнил я. - Девушку избили почти до смерти, она чудом выжила!
     Макс и Нора переглянулись.
     - Преступники утверждают, что никогда никого не устраняли, - спокойно сообщил Макс, - они просто скрывались, понимая, что их не найдут. Да и как искать? "Вира" официально нет, есть "Вирь", Карина не Карина, Миша не Миша...
     - Но Рита в реанимации, - дудел я в одну дуду.
     Макс тяжело вздохнул:
     - Верно. Но Настя упорно твердит: "Я тут ни при чем, ее обокрали". И попробуй докажи обратное! Лично мне кажется, что Величко попросту наняла бомжа, который сначала избил Риту, а потом ограбил бесчувственную девушку. Вполне вероятно, что ему было ведено убить Риту, но бродяга плохо справился с задачей. Найти маргинала практически невозможно. Теперь об Олесе. Заявлений о пропаже сей особы не поступало, трупа ее не находили, похоже, что за эти преступления Настя и Владя не понесут наказания.
     - Зато они ответят за другие деяния, - воскликнула Нора, - мы...
     - Давай по порядку, - перебил ее Макс.
     - Постойте, - воскликнул я, - значит, Франсуаза...
     - Настя-Карина, - кивнул Макс. - Это дело стоит особняком среди прочих. Сам понимаешь, парочка брала заказы на всякие неблаговидные дела, доказать их участие в которых очень и очень трудно. Есть у меня кое-какие подозрения. Вот, например, не так давно некий Семен Мальцев, очень обеспеченный, но хитрый коммерсант, оформивший свою фирму, квартиру и прочее имущество на жену, попался с наркотиками.
     Мужчину сунули за решетку, его супруга мигом оформила развод и выскочила замуж за молодого парня, парочка зажила в свое удовольствие на деньги, заработанные нынешним арестантом. А Мальцев продолжает до сих пор говорить, что наркоту ему подсунула любовница, некая Ирочка. Только фамилии он ее не знает, девица испарилась так, словно ее и не было.
     Бывшая жена Семена никогда ни в чем не признается, Настя-Карина тоже промолчит. Так-то!
     - Значит, кто-то "заказал" Игоря! - догадался я. - Но кто?
     Нора кивнула:
     - Верная догадка! Мне помогла ее решить диктофонная запись, я стала прослушивать нашу первую беседу с Игорем и зацепилась за его фразу: "Календарь я показал своим одноклассникам Юре и Владе". Я стала трясти Игоря, парень вспомнил, что рассказывал мальчишкам о своей влюбленности в фотографию, дело-то было давно, Самойлов успел забыть о той беседе, да и об одноклассниках давно не вспоминал. Но год тому назад его позвали в школу, заведение отмечало юбилей, и директор собирал бывших выпускников.
     После собрания в актовом зале народ разбрелся по классам, все начали охать и ахать, пытаясь узнать друг друга. Игорь, хоть и смотрится юношей, на самом деле давно не мальчик, его делают молодым стройная фигура и мелкие черты лица, а пробивающуюся седину Самойлов закрашивает. Но не о мужском кокетстве речь. На той встрече был Владя, он, как всегда, врал окружающим, что является доктором наук и профессором, бывшие одноклассники Владику верили на слово и восхищались его успехами.
     Удачно начатую встречу продолжили в ресторане, Игорь тогда хорошо выпил и наутро забыл, о чем беседовал с Владей.
     - Но я, - перебил Нору Макс, - сумел выдавить из Влади правду, взял его на шарах, сообщил, что Игорь все рассказал, и тот начал каяться.
     Хорошо подвыпив, Игорь стал изображать из себя олигарха и начал врать Владе о своих супердоходах.
     - Где ж ты деньги на раскрутку взял? - хмыкнул бывший одноклассник.
     Игорь рассказал про оставшиеся от отца карты, про проданные подлинники планов местности, а заодно и про зарытое в Крыму сокровище, про ожерелье, украденное ювелиром Гофмайстером... Услыхав знакомую фамилию, Владя вздрогнул и попросил:
     - Нарисуй-ка мне украшение.
     Игорь прямо на салфетке изобразил колье.
     Владя спрятал бумажку в карман, подлил Самойлову коньяк и поинтересовался:
     - Ты женат?
     - Нет, - пьяно рассмеялся Игорь, - все Франсуазу жду!
     - Кого? - не понял Владя.
     - Девушку, - еле-еле ворочая языком, сообщил Игорь, - помнишь тот календарь, а?
     - Девушка с календаря, - повторил Владик, - ты, однако, однолюб.
     - Ага, - закивал совершенно окосевший Самойлов и принялся жаловаться на неустроенную личную жизнь.
     Игорь не помнил, как потом добрался домой, забыл он и о своих пьяных откровениях, но Владик-то мигом вспомнил колье Арины, продав которое купил себе квартиру. Он рассказал Насте о кладе, та сначала посмеялась над Владей, но потом призадумалась.
     - У Самойлова дома спрятана карта, - уверял Владик, - нам бы найти ее!
     - Бред, - вяло возражала Настя.
     - Заказов нет, давай попробуем, - наседал Владя, - колье было точно. Вот что, держи, это дубликат ключей от квартиры Игоря, пока он пьяный в туалете блевал, я из его барсетки связку вытащил и оттиск сделал на мыле.
     - На чем? - удивилась Настя.
     - Классику читать надо, - заржал Владя, - отвел дурака в сортир, взял кусок мыла и вдавил в него ключи, очень старый способ, им еще Шерлок Холмс пользовался.
     - Ну ты даешь, - только и сумела воскликнуть Настя.
     - Сделал потом дубликат, - спокойно вещал Владя, - ты сходи к нему домой и аккуратно поройся там.
     Я Игоря на себя возьму, приглашу опять в ресторан, ну, якобы хочу старую дружбу реанимировать. Пока мы с ним ля-ля разводить станем, ты, во-первых, посмотри, висит ли на стене фотка этой, ха-ха, Франсуазы. И, во-вторых, поищи фальшивое ожерелье. Если найдешь, сделай снимки, усекла?
     Настя кивнула, дело прошло без сучка без задоринки. Портрет красовался над диваном, колье валялось в коробке из-под печенья.
     - Отлично, - потер руки Владя, - осталось найти клад.
     - Ты идиот, - ответила Настя, - какой клад?
     - Там карты есть? - спросил Владя.
     - Полно, на стенах висят.
     - Явно не те, самую ценную он спрятал! Сам хочет богатство отрыть!
     - Кретин, - вздохнула Настя, - лучше нормальных клиентов ищи.
     - Считай меня заказчиком, - воскликнул Владя, - я оплачу твою работу.
     - Ладно, - пожала плечами Величко, - ты башляешь, я танцую.
     Поймать Игоря оказалось очень легко. "Глухонемая" Франсуаза мгновенно вошла в его сердце. Настя постаралась, нарисовала родинку, сделала соответствующую прическу. Наивный Игорь моментально влюбился, он даже не сообразил, что Франсуаза на фото и Франсуаза в жизни имеют разный овал и черты лица, не говоря уж о возрасте. Той, что запечатлена на фото, сегодня должно быть хорошо за сорок, а Настя ловко изображала из себя юную девушку. Но Владя отлично знал, на какую педаль следует нажать, чтобы Игорь лишился способности соображать. Все получилось так, как хотел мошенник. Франсуаза попалась Игорю на глаза во время тусовки, никто точно не знал, с кем пришла девушка, вроде с Олегом Писемским, а может, не с ним, гостей на дне рождении было много. На самом деле ее никто не звал. Девица сунула деньги и вошла в ресторан, затерявшись в шумной толпе.
     - А откуда Франсуаза знала язык жестов? - удивился я. - Она же лишь прикидывалась глухонемой.
     Макс и Нора засмеялись.
     - Дело не в том, чем владела Франсуаза, - сказала хозяйка, - а в том, что Игорь не понимал азбуки глухонемых. Просекаешь, конечно, что девица отлично слышала, а свое понимание чужой речи объясняла умением читать по губам?
     - Да, - кивнул я.
     - Еще она делала руками какие-то пассы, складывала пальцы в фигуры, - пояснил Макс, - а ничего не подозревавший Игорь принимал эти жесты за "речь" глухонемых, понятно?
     Я вздохнул.
     - Теперь да.
     - Ну и хорошо, - подхватила Нора, - едем дальше. Франсуаза ищет карту, чем дольше она осваивает квартиру, тем ясней понимает - Владе пришла в голову кретинская идея. Но под ельник настроен решительно. В конце концов Насте до чертиков надоедает изображать из себя немую, и она говорит Владику:
     - Давай отвезу дурака в санаторий, напою там нашим фирменным коктейлем из снотворного, потом вернусь в Москву, ты тоже приедешь на квартиру, мы вместе обыщем апартаменты и если не обнаружим тайник, то забудем об Игоре и карте.
     Владя соглашается, и Настя приводит план в действие. Игорь мирно спит в пансионате, а кот Базилио и лиса Алиса шарят в его вещах. Ничего не найдено!
     Карты нет!
     - Сообразила, - вдруг восклицает Настя, - только сейчас. Ну-ка вспомни! Игорь же рассказывал тебе о смерти отца, отчима и матери. Семья ехала за кладом и попала в аварию, небось карта у них с собой была, она пропала с вещами во время происшествия.
     - Действительно, - бормочет Владик, - могло быть и так.
     - Пошли отсюда, - злится Настя, - столько времени из-за тебя зря потеряли. Да и я хороша! Поверила в дурацкую идею с кладом. Будь у Самойлова карта, он бы давно сам все выкопал.
     - Я думал, он не знает, куда отец бумагу спрятал, - попытался оправдаться Владик.
     - Индюк тоже много думал, а потом в супе оказался, - зашипела Настя, - знал бы ты, как мне надоело немую из себя корчить. Ну-ка, дай ее сюда!
     Не успел Владя вздрогнуть, как Настя схватила портрет Франсуазы, разодрала его и, запихнув обрывки в сумку, сообщила:
     - Фу, прямо легче стало! Надеюсь, никогда больше не увижусь с кретином, способным балдеть от листка календаря.
     
     Глава 34
     
     В кабинете наступила тишина, отчего-то Макс и Нора уставились на меня во все глаза.
     - Дальше что? - поежился я, не понимая, по какой причине лучший приятель и хозяйка буравят Ивана Павловича взглядами.
     - А ничего, - пожала плечами Нора, - был долгий разговор с Игорем, ему пришлось понять, что Франсуазы никогда не было, просто нечестные люди, воспользовавшись его фобией, создали фантом. Что же касается клада и карты, кажется...
     Но тут я, позабыв все правила приличия, оборвал Нору на полуслове:
     - Откуда Владя узнал, что Гофмайстер подменил ожерелье?
     Нора улыбнулась, а Макс воскликнул:
     - Хороший вопрос. Борис вообще-то был нечист на руку, его подозревали в не слишком благовидных делах, но впрямую поймать не сумели.
     - Знаю, - кивнул я, - Кока рассказывала про кусок золотого подсвечника, таинственно потерявшего свой вес, про испарившиеся невесть куда жемчужины, только прищучить ювелира было трудно. Константин, второй муж Ани, матери Игоря, жил на одной лестничной клетке с Гофмайстером. Ни в какие клады Костя, простой, добрый, наивный мужчина, не верил.
     Но Федор, отец Игоря, так увлекательно повествовал о своих поисках, что, несмотря на здоровый скептицизм, в голове Кости заворочалась мысль: а вдруг профессор прав? Что, если грязное ожерелье часть бесценного клада?
     Вот Костя и решил показать колье Гофмайстеру, чтобы узнать: подлинное оно или нет. Борис, неплохо знавший соседа, спросил:
     - Где же ты раздобыл сию красотищу?
     По словам Влади, он узнал от Арины, что Костя наивно рассказал, в чем дело, голос у парня был зычный, и Арина, в то время подросток, хорошо услышала все подробности. Потом девочка приметила у папы в мастерской два колье, похожих, словно новорожденные поросята, только одно сверкающее, другое тусклое, и спросила отца:
     - Это что?
     Борис, не подозревавший, что дочь любит подслушивать его беседы с клиентами, быстро ответил:
     - Да так, одна дама имитацию заказала.
     - А которое из них настоящее? - продолжала интересоваться Арина.
     - То, что сверкает, - пояснил отец, - я его отмыл, видишь красоту? Жаль, ты семейному ремеслу учиться не желаешь, хочешь, объясню, каким образом новодел состарить можно?
     - Зачем ты копию грязной сделал? - прищурилась Арина.
     Борис, совершенно не смущаясь, ответил:
     - Таково желание клиента.
     - А тут висюлечек не хватает, - ткнула дочь пальцем в одно из ожерелий.
     - Верно, - кивнул ювелир, - у тебя хороший глаз, слишком кропотливая работа, по времени не успевал, это колье через два часа заберут, впрочем, я сумею им объяснить... Ступай, Ариша, попей чаю.
     Сообразив, что дочери не следует много рассказывать, ювелир выдворил девочку, но та, поняв, что папа не желает быть откровенным до конца, дождалась прихода Константина и мигом понеслась в ванную, с которой соседствовала мастерская. Арина хорошо знала, если взять банку, приставить ее к стене и прильнуть ухом к емкости, все разговоры в мастерской будут отлично слышны.
     Очень скоро девочка сообразила - отец опять обманул клиента. Арина не осуждала папу, в конце концов, драгоценности постоянно крадут, к тому же отец заботится о дочери, ожерелье пойдет ей в приданое.
     Так и вышло, когда девочке исполнилось шестнадцать, папа повесил ей на шею колье со словами:
     - Знай, моя радость, оно бесценно, это вещь с историей. Об этой красоте даже книга есть в моей библиотеке. Я ведь всю жизнь собираю литературу об украшениях. История похожа на сказку: жила-была леди Маунти...
     Арина выслушала о пиратах и, изображая наивную дурочку, спросила:
     - Как оно к нам попало?
     Борис на секунду замялся, потом сказал:
     - Один человек, профессор, сумел найти клад, вернее, узнал место, где он спрятан, но вытащил лишь это колье, остальные ценности он достать не смог.
     Ученый хранил ожерелье, но потом у него настали трудные времена, и он продал его мне, заказав себе, имитацию, чтобы жена не нервничала.
     Арина кивнула, она хорошо понимала, что папа врет.
     - Носить его просто так нельзя, - поучал отец, - только по особым случаям, а если кто интерес проявлять начнет, следует отвечать: "Колье принадлежит нашей семье на протяжении нескольких веков". Хотя.., все погибли.
     - Кто? - изумилась Арина.
     - Те, кто мог бы задать этот вопрос, - задумчиво протянул папа, - повезло! Ладно, детка, ступай.
     После смерти отца Арина открыла сейф и стала показывать Владе украшения, дошло дело и до колье.
     - С ним связана одна история, - сообщила она, - красивая легенда про пиратов.
     Арина подробно рассказала любимому о леди Маунти и поделалась своими наблюдениями о подмене ожерелья.
     - Некрасиво, наверное, - объясняла она Владику, - получается, что отец ограбил того профессора.
     Интересно, ученый и впрямь клад нашел или это враки?
     - Борис просто пошутил, - ответил Влад, - ну не дурь ли - пираты, разбойники, спасенная аристократка, забудь о ерунде и никому больше не рассказывай.
     Потом Владя обокрал Арину, продал колье, купил на полученные деньги квартиру, сделал ремонт, приобрел мебель, украшение и впрямь оказалось очень дорогим, пожалуй, оно стало самой ценной добычей Влада.
     А когда пьяный Игорь начал вываливать однокласснику кучу сведений, Владик услыхал знакомое имя леди Маунти, сделал стойку и сообразил: отец Самойлова и есть тот самый ученый, а колье часть клада.
     Неожиданно мне стало душно.
     - Тебе плохо? - спросила Нора.
     - Нет, - пробормотал я, - просто голова кругом пошла. Как же вы вычислили Настю и Влада?
     Элеонора улыбнулась:
     - Я их поймала на живца, на тебя.
     - На меня? - подскочил я.
     - Ну да, - кивнула хозяйка, - нехорошо, конечно, но другого пути не было. Владик совершил роковую ошибку, а мы с Максом ею воспользовались. Понимаешь?
     - Пока не очень, - честно признался я.
     Макс вздохнул:
     - Скажи, Ваня, у тебя были в последнее время неприятности?
     - Нет! - быстро воскликнул я.
     - Совсем-совсем? - улыбнулась Нора. - Все шло нормально?
     - Да!
     - Ох, Иван Павлович, - погрозила мне пальцем хозяйка, - если б я не знала тебя как облупленного, поверила бы. Ладно, слушай теперь другую историю, на первый взгляд никак не связанную с той, что приключилась с Игорем.
     Некоторое время назад мне позвонила Николетта и устроила дикий скандал, суть которого сводилась к одному: некая девка забеременела от Вавы, и теперь Нико станет бабушкой.
     Я похолодел, вот уж не ожидал от маменьки подобного поведения, думал, у нее все же хватит ума не впутывать Элеонору в это дело. Так, похоже, сейчас я лишусь работы.
     - Я сначала сочла, что милейшая Николетта, дама нервическая и плохо собой управляющая, попросту не разобралась в ситуации, - совершенно спокойно продолжала Элеонора, - но потом обратила внимание на поведение своего секретаря и поняла: дело серьезное.
     Иван Павлович бегает сам не свой, опустошил личные сбережения, нервничает, не спит. Пару раз я, правда, пыталась завести с господином Подушкиным откровенный разговор, но отнюдь не преуспела. Ты, Ваня, упорно делал вид, что все в полном порядке. И тогда я приняла меры, наняла людей, велела им приглядеть за своим секретарем и узнала очень много интересного.
     Оказывается, Иван Павлович шалун, имеет двух дам, одновременно ждущих от него младенцев. Так, дружочек?
     Что мне оставалось делать? Я кивнул.
     - Ну наконец-то признался, - всплеснула руками Нора, - слава богу! Одна из будущих матерей, Лиза Рокотова, меня не насторожила. В конце концов, Ваня общался с ней длительное время и вполне мог быть "автором" младенца. Еще я очень хорошо понимала, что Лиза, дама избалованная, капризная, не захочет жить с Ваней, да и ему нужна другая женщина.
     - Мне никто не нужен, - быстро сообщил я.
     - Слушай спокойно, - отчеканила Нора, - ты понадобился Лизе лишь потому, что Юра, подученный сестрой, выпер легкомысленную жену из дома. Иван Павлович сыграл роль запасного аэродрома. Расчет госпожи Рокотовой был прост, словно грабли, - лучше господин Подушкин в мужьях, чем вообще никакого супруга. По счастью, этот конфуз был легко разрешим.
     - Так это вы вмешались? - простонал я.
     - Ваня, - торжественно возвестила Нора, - не могла же я позволить тебе тонуть в луже дерьма? Врач-гинеколог покупается легко, генетическую экспертизу тоже можно слегка подкорректировать. Не парься, котик, все устроилось расчудесным образом. Юра счастлив, Лиза при богатом муже. Кстати, не врала я совсем, ребенок и впрямь не от тебя, а от неустановленного третьего лица, у Рокотовой был еще любовник.
     Мне пришлось лишь объяснить Юрию его ошибку, естественно, твое имя даже не было упомянуто в связи со всеми событиями, Лиза выглядела невинной жертвой, незабудкой, которую оболгала мерзкая родственница, все просто отлично сверсталось. Теперь о Вере!
     - О господи, - прошептал я.
     - Повторяю, - торжественно сообщила Нора, - я никогда не бросаю друзей, даже тех, кто вляпывается в выгребную яму. Если ситуация с Лизой была ясна, как слеза младенца, то Вера... Скажи, Ваня, как ты с ней познакомился?
     - Вера одно время жила со Славой Минаевым, моим знакомым, - пояснил я, - я встречал ее пару раз со Славкой в разных местах. А потом они расстались, и Минаев попросил меня поговорить с девушкой...
     - Дальше, - велела Нора.
     - Ну, я пришел... - замялся я.
     - И что? - настаивала хозяйка.
     - В общем...
     - Не мямли! - рявкнула Элеонора. - Прекрати жвачиться!
     Услыхав ненавистный глагол, я вздрогнул и решился на откровенный разговор.
     - Мне не слишком комфортно беседовать на интимные темы, я не привык обсуждать в компании свои личные дела, но, коли вы настаиваете, извольте. Я нормальный мужчина с определенными потребностями, Вера красивая девушка, она случайно разделась, и случилось то, что случилось.
     - И сколько раз у вас это случалось? - поинтересовалась Нора.
     - Один, - честно ответил я.
     - А когда сия прекрасная во всех отношениях особа сообщила тебе о своем интересном положении? - продолжала допрос хозяйка.
     - На следующий день.
     - Ваня, ты идиот, - хором заявили хозяйка и приятель.
     - Почему? - обиделся я.
     - Ты знаешь, по каким признакам женщины определяют беременность? - коршуном налетела на меня Нора.
     Я смущенно кашлянул.
     - Есть некие физиологические признаки, можно, не стану их называть? А еще сейчас свободно продают тесты в аптеке, удобные, простые средства, при помощи которых беременность определяется на раннем сроке.
     - Верно, - хмыкнула Нора, - но...
     - Анекдот в тему, - перебил ее Макс, - девушка входит в набитый людьми вагон метро и начинает возмущаться: "Ну и народ! Никто беременной места не уступит". - "Так у вас живота нет, ничего не видно", - отвечает один из пассажиров. "А вы хотите, чтобы прямо сразу, через два часа видно было?" - удивляется девица.
     - Во-первых, совсем не смешно, - буркнул я, - а во-вторых, к чему рассказана сия история?
     - Да к тому, Ваня, что беременность наутро после зачатия невозможно определить, - усмехнулась Нора, - никакой суперпупертест, в особенности из тех, что находятся в широкой продаже, не поможет.
     - Неужели? - удивился я. - Вы не ошибаетесь?
     - Нет, - кивнул Макс, - это ты безграмотен.
     - Склонен верить женщинам, - подхватила Нора.
     - Идеализируешь их, - продолжил Макс.
     - Гордишься хорошим воспитанием.
     - Хочешь казаться рыцарем.
     - Совершенно не способен к логическому мышлению.
     - И об этом многие знают.
     - А те, кто не знает, сразу догадываются!
     - Стойте, - вскочил я, - так Вера не беременна?
     - Слава богу, дошло, как до жирафа, - резюмировала Нора, - все ложь, все, что известно тебе о девице, не правда.
     Я обалдел.
     - Да?
     - Да, - припечатала Нора, - начнем с того, что профурсетка справила тридцатилетие, причем не вчера.
     Я широко открыл рот, хватанул воздуха и выдавил из себя:
     - Это маловероятно.
     - Более чем вероятно, - закивал Макс, - я имею ее подлинные документы. Согласен с тобой, мерзавка отлично выглядит, она сохранила девичью фигуру и тщательно ухаживает за лицом. Ты никогда не задумывался, как макияж и одежда меняют женщину? Ну вспомним, допустим.., э... Эллу, видел эту певицу?
     - Пару раз, по телевизору.
     - И сколько ей, по-твоему? - ухмыльнулся Максим.
     Я оживил в памяти образ звезды шоу-бизнеса.
     - Полагаю, лет двадцать пять.
     Друг радостно засмеялся.
     - Ваня, ты наивный лебедь. Элле сороковник, я знаю абсолютно точно, не так давно наши общие знакомые просили ей побыстрей загранпаспорт сделать!
     - Ваня, - подхватила Нора, - наука шагнула далеко вперед - мезотерапия, дермоблазия, лифтинг и иже с ними творят чудеса.
     - Это что такое? - удивился я.
     Нора махнула рукой:
     - Не знаешь, и не надо, сейчас о другом речь ведем. Вера не та, за кого себя выдавала! Мадам все наврала.
     Я чихнул и принялся задавать беспомощные вопросы:
     - Она не работала в обувном магазине?
     - Пройдоха имеет образование актрисы, и никакой тетки у нее нет, живет одна, в своей квартире, - пояснила Нора, - но это еще самая невинная ложь.
     Намного хуже другое, что же ты не интересуешься, как звучат настоящие имя и фамилия красотки? Назвать их?
     Я кивнул:
     - Да.
     - Настя Величко, - злорадно сообщила Нора, - ну, чего притих? Нас заказали. Вернее, обокрасть-то хотели меня, но действовать решили через слабое звено, то бишь через тебя. Владик и Настя придумали замечательный план, они выстраивали события таким Образом, чтобы Иван Павлович был вынужден позвать Веру к себе. Для начала девчонка прикинулась безумно влюбленной в господина Подушкина, исполнила стриптиз и добилась успеха. Мой секретарь начал пускать слюни.
     - Вовсе нет, - попытался отбиться я.
     - Да, да, - наседала Нора, - прыгнул в кровать, и тут пройда угостила тебя дешевым портвейном, Вера знала, что кавалера валит с ног даже крохотная доза сего нектара. Девушка опасалась облома, ну вдруг у немолодого холостяка не получится, и он убежит из квартиры. А так Ваня заснул, а потом и вспомнить не мог, был у него с дамой амур или нет, он поверил партнерше на слово.
     - Но откуда она знала про мою странную реакцию на портвейн? - удивился я.
     - Если дашь мне договорить, сам догадаешься, - хмыкнула Нора, - я разматываю ленту событий последовательно. Наутро Вера, чтобы отрезать Ване пути отступления, ругается с Николеттой.
     - Зачем? - неожиданно истерично взвизгнул я.
     - Видишь ли, - скривилась Нора, - парочка не исключала варианта, что ты поселишь беременную подругу у маменьки.
     - Бред! - закричал я. - Николетта последний человек, к которому я притащил бы Веру!
     Макс кивнул.
     - Верно, но мошенники решили действовать наверняка, отсюда и дикое поведение "невесты". Кстати, сначала Вера предстала перед тобой в образе разбитной девчонки, простой, как валенок, не слишком обремененной мыслительной деятельностью, этакой Лолитой из малоинтеллигентной среды. Но буквально через две встречи девушка поняла - Ивана Павловича таким образом к рукам не приберешь - и стала действовать по-другому. Для начала продемонстрировала неконфликтность и хозяйственность: в магазине пошла в самый дешевый отдел, приготовила вкусный ужин.
     - Она сменила прическу, - тихо добавил я, - и макияж, а еще стала нормально разговаривать, без слова "ихняя". Вот лгунья! Впрочем, стряпает Вера и впрямь хорошо.
     Нора похлопала ладонью по столу.
     - Эх, Ваня! Некоторое, правда, очень короткое время я считала, что милейшая Верочка просто оборотистая девица, решившая во что бы то ни стало стать госпожой Подушкиной. Видишь ли, она полагала, что ты, услыхав песню про беременность и узнав слезливую историю про то, как злая тетка выставила на мороз племянницу, некстати забеременевшую от любимого человека, устыдишься и приведешь ее туда, где обитаешь сам. Но ты порушил планы преступницы, притащил красавицу в пустую квартиру Гольдина, чем немало озадачил Веру. Уж не знаю, что собирались придумать красавцы дальше: могли устроить пожар или потоп, но тут я, снова изучая диктофонную запись по делу Самойлова, услышала то, на что отчего-то не обращала раньше внимания, - о Франсуазе он рассказывал двум одноклассникам, Я позвонила Самойлову, узнала фамилию Владика, и в голове все мигом встало на место.
     Нора сделала паузу, потом схватила со стола пачку сигарет и прищурилась.
     - Честно говоря, ситуация меня обозлила. Мне совершенно не нравится, когда окружающие держат меня за дуру. А милейший Владя, во-первых, чувствовал себя в полной безопасности, он-то не знал, что его одноклассник Самойлов обратился в "Ниро" за помощью, во-вторых, был полностью уверен в глупости Ивана Павловича, а заодно и моей тупости. И тогда я решила: ладно, дружочек, игра пойдет по моим правилам.
     Для начала я сказала тебе, что Ленка попала в больницу.
     - Она здорова? - хриплым шепотом спросил я.
     - Как корова, - заулыбался Макс, - живет у меня, глядит сериалы.
     - Ну а затем, решив, что манную кашу тебе никогда не приготовить, отправила секретаря на кухню.
     Вере очень хотелось попасть в мою квартиру, но ты бы никогда не набрался смелости и не привел ее сюда со словами: "Нора, извините, но это моя беременная подруга, которой негде жить". Впрочем, может, умело нажимая кулаком на ранимую нежную душу Ивана Павловича, мадам и добилась бы желаемого, но, думаю, не скоро. Вот я и помогла ей, - спокойно вещала Нора. - Получилось изумительно, ты мигом предложил привезти временную домработницу, так Вера оказалась у нас. Дальше совсем просто: громким голосом я сообщила тебе о намерении уехать на несколько дней и почти проорала информацию о некоем тайном месте, где спрятана шкатулка, ключ от которой секретарь обязан носить на шее. Выемка в столе на самом деле всегда пустовала. Отчего ты не удивился, увидав "захоронку"? Кстати, я положила туда свои самые дорогие драгоценности.
     Я пожал плечами:
     - Мало ли какие секреты могут быть у вас!
     Нора усмехнулась:
     - В общем-то, верно. Я уехала, а тебя угостили снотворным. Дальше началось самое интересное: в мою квартиру глубокой ночью, тщательно загримировавшись, явился Владя. Через некоторое время он и Вера вытащили тебя, запихнули в твою машину и увезли в небольшой подмосковный городок, бросили на кровать в специально снятой комнате и хотели уходить, но тут-то и появилась милиция.
     - Их взяли с поличным, - воскликнул Макс, - со шкатулкой, которую они решили украсть, около твоего мирно храпящего тела.
     - Но зачем меня отправили в Молостово?
     - На, - протянула Нора два листка, - читай.
     Я уставился на первый текст. "Элеонора, увы, но я ухожу от вас. Отныне стану самостоятельно заниматься бизнесом, вне Москвы, отправляюсь в другой город, не ищите меня, вернее, нас, Вера уезжает со мной, у нас будет ребенок, мы любим друг друга и хотим жить своей семьей. Мне пришлось позаимствовать некую вещь из стола. Надеюсь, вы не станете поднимать шум и не сочтете меня вором. Вы столько лет платили секретарю копейки, что данный акт всего лишь восстановление справедливости. И. Подушкин".
     - Не писал я такого! - закричал я. - Но почерк мой.
     - Есть компьютерная программа, имитирующая любые рукописные варианты, - кивнул Макс, - это искусная подделка.
     - И вы бы поверили? - повернулся я к Hope.
     - Нет, Ваня, - очень серьезно ответила хозяйка, - найди я такую цидульку, поняла бы сразу: с тобой случилась беда, но Владик решил: я подумаю, что ты вор. Второй листочек еще более интересный, погляди.
     Я снова вцепился в текст.
     "Милый Ванечка, очень, просто очень люблю тебя и поэтому решилась на отчаянный шаг. Дорогой, ты болен психически, обратись к врачу. Вчера вечером мы сели ужинать и выпили немного портвейна. Спустя десять минут ты сорвал с шеи ключ, бросился в кабинет хозяйки и вскоре вернулся, держа в руках шкатулку. Не успела я опомниться, как ты вытолкал меня на улицу, велел залезть в машину и увез из Москвы.
     Ты кричал о богатстве и желании уйти от хозяйки, а по приезде на новое место крепко заснул. Извини, Ваня, я очень испугалась, поэтому забрала шкатулку и убежала. Прости меня, дорогой, нашему ребенку не нужен сумасшедший папа, и на младенца потребуются деньги. Не ищи меня, ты свободен, ты ничей. Твоя Вера с разбитым сердцем".
     - Комментировать будешь? - поинтересовался Макс.
     Я покачал головой:
     - Нет.
     - А как бы ты поступил, увидав это письмишко? - , проявила любопытство Нора.
     Я отшвырнул бумажонку.
     - Не знаю! Выпрыгнул из окна! Мигом бы сообразил, что Вера попросту обокрала вас. Я бы не пережил позора, не смог бы показаться вам на глаза.
     - На то и был расчет, - подвела черту Нора, - секретарь спер у хозяйки самое ценное, а затем свел счеты с жизнью или скрылся в неизвестном направлении. Вера понимала, что ты мне звонить не станешь и домой не вернешься.
     - Не могу точно определить сейчас линию своего поведения.
     - А и не надо, - воскликнула Нора, - все закончено. Франсуаза, она же Настя Величко, она же Вера, найдена. А мы избежали ограбления.
     - Минуточку! - вдруг сообразил я. - А кто же нас заказал? Что за человек решил получить ваши деньги и ценные вещи?
     - Не догадался?
     - Ну.., нет.
     - Кто знал о твоей реакции на портвейн?
     - Многие.
     - Хорошо, спрошу по-иному. Кто познакомил тебя с Верой?
     - Так я говорил уже, Слава Минаев.
     Нора встала, взяла диктофон и ткнула пальцем в кнопку.
     " - На другой день ко мне пришли два одноклассника, - наполнил комнату ровный голос Игоря Самойлова, - Юра и Владя. Мы поделили календарь..."
     Элеонора выключила звукозаписывающий аппарат.
     - Я уже говорила, что позвонила Игорю и узнала фамилии мальчиков. Ну? Теперь докумекал? Фамилия Влади - Минаев.
     - Нет, - прошептал я, - не правда, мой приятель Слава Минаев, он доктор наук, профессор. Владя и Слава разные имена.
     Нора закурила папиросу, а Макс спросил:
     - Ты давно знаешь Славу?
     - Ну.., года три-четыре, познакомились на дне рождения у Кости Орлова и с тех пор приятельствуем.
     - Видел его дипломы, подтверждающие получение научных степеней и званий? - наседал Макс.
     - Нет.
     - Тогда отчего ты решил, что он ученый? - накинулась на меня в свою очередь Элеонора.
     - Ну.., он так говорил, его все считают профессором, - забормотал я, - он представляется, дает визитку, в ней стоит: "Профессор, доктор наук", ну как не поверить?
     - Теперь поверь мне, - рявкнул Макс, - в паспорте его имя таково - Владислав Минаев. В детстве его звали Владя. Фамилия парню досталась от отца, а не от матери, Ольги Корякиной. Та короткое время была замужем и зарегистрировала сына по супругу.
     Минаев долгие годы вел двойную жизнь. Владей он был для одноклассников, матери и в тот момент, когда планировал и совершал преступления, а Славой представлялся в "легальной" жизни. Ученых степеней он никогда не имел, на визитной карточке можно напечатать любую чушь, хоть "президент вселенной". Ваня, нельзя быть таким наивным, впрочем, это зряшный упрек. Минаева почти все считали тихим, интеллигентным, чудаковатым преподавателем, этаким выходцем из девятнадцатого века, не приспособленным к нынешней жестокой действительности. Но он иной, расчетливый преступник, беспринципный негодяй, вор. В последнее время бизнес его шел очень плохо, заказов не было, вот он и решил поживиться ценными вещами Норы, у нее много эксклюзивных драгоценностей. Слава достаточно хорошо знал Ивана Павловича, для того чтобы начать спектакль. Минаев не только отличный актер, он еще и психолог, великолепно понял, какую ситуацию следует создать, чтобы поймать Ивана Павловича на крючок. Бедная, выгнанная из дома девушка, беременная, любящая...
     Я хотел было возразить, что сначала Минаев придумал Вере не тот имидж, меня никогда не привлекали женщины, чьи интересы не идут далее консервирования огурцов, но тут вдруг память услужливо развернула воспоминание.
     Вот мы со Славой сидим в ресторане, я нахваливаю мясо, а приятель внезапно говорит:
     - Домашняя пища вкуснее, кстати, Ваня, ты не думал о женитьбе?
     И тут я, совсем недавно расставшийся с Лизой Рокотовой, выдаю примерно такой текст:
     - Оно, может, и неплохо, да где взять невесту? Вокруг меня одни избалованные, нервические особы из так называемого интеллигентного общества, сплошное жеманство и ложь. На уме драгоценности и шубы, а говорят о великой литературе и тонкой душе. Лично меня от таких дамочек коробит. Намного приятней иметь дело с простой девушкой, хорошей хозяйкой, без особых заморочек, у которой что на уме, то и на языке. Но где взять такую?
     Мой гневный спич был вызван плохим настроением и разболевшейся головой, но Слава не знал о состоянии собеседника и принял его высказывание за чистую монету. Вот почему Вера в начале истории пела о даче, шашлыке и домашних консервах!
     - Ну, теперь все ясно? - спросил Макс.
     - Да, - сдавленным голосом ответил я, - вроде да.
     
     Эпилог
     
     Настя Величко и Владислав Минаев оказались под следствием, потом получили по заслугам и отправились отбывать наказание. Рита Воскобойникова выздоровела, ее дальнейшая судьба мне неизвестна, Олесю так и не нашли. И Настя, и Владислав в один голос твердили:
     - Девушка ушла от нас. Куда, понятия не имеем.
     Но поскольку никаких заявлений о пропаже человека, хоть отдаленно похожего на Олесю, не поступало и ее труп обнаружен не был, вопрос о девушке был снят с повестки дня. Скорей всего она затерялась в Москве или уехала в другой город, вышла замуж, сменила фамилию и живет счастливо. Во всяком случае, мне хочется верить в такой поворот событий, а не в то, что тело Олеси удачно спрятано в лесу или овраге.
     Вот о Лизе Рокотовой могу сообщить подробности.
     У нее родился мальчик, рыжий, веснушчатый, слегка лопоухий, до противности похожий на бывшего охранника мужа. Впрочем, секьюрити давно уволился, а Лиза из блондинки превратилась в ярко-рыжую особу, и никто никаких вопросов не задает, сынишка пошел мастью в мать, это же сразу видно.
     Карта острова сокровищ так и не нашлась, хоть Игорь и перерыл всю квартиру. Наверное, бумаги погибли во время автокатастрофы или Федор так спрятал их, что и не найти. Самойлов по-прежнему выпекает булки и батоны, он значительно расширил свое предприятие и выглядит довольным. Не так давно мы с Норой получили приглашение на свадьбу, наш бывший клиент наконец-то решил сочетаться браком, наверное, он сумел преодолеть свою фобию, а может, послушался совета Норы и обратился к хорошему психотерапевту. Мы с хозяйкой посетили праздничное мероприятие, правда, веселились недолго, быстро уехали домой.
     - Ну что, Ваня, - довольно ехидно спросила на обратной дороге Нора, - не хочешь последовать примеру Игоря? Или решил, что с тебя Николетты в качестве женской составляющей хватит?
     Я вздохнул и промолчал. Кстати, о Николетте. После того как вся правда о Вере вылезла наружу, Элеонора лично съездила к маменьке и растолковала той суть дела. Разговор длился долго, вернувшись, хозяйка воскликнула:
     - Бедный Павел, всякий раз сталкиваясь с Нико, я задаю себе вопрос, ну каким образом твой отец, Ваня, не заметил, на ком женится? В общем, она на сына сердится, ничего понимать не желает, придется тебе раскошеливаться на подарок.
     Я кивнул и поехал в тот самый дорогой магазин на площади у вокзала. Довольно долгое время я шлялся по бутикам, соображая, что бы приобрести эдакого, дабы умилостивить маменьку. Шубу из соболя? Думаю, Николетте бы понравился такой пустячок. Маленькая деталь: у меня на него нету денег, "подкожные" запасы растаяли, брать же у Норы в долг категорически не хочу. По этой же причине (катастрофической нехватки средств) отпадает и приобретение других "сувенирчиков", типа золотых колец, ожерелий из жемчуга и часов с бриллиантами. Толкаясь по лавкам, я делался все более мрачным. Сами понимаете, керамическая свинка, чашка с изображением собак или подушка с вышитыми кошками не растопят сердца Николетты.
     Окончательно приуныв, я собрался уходить, и тут мне повезло. Прямо у входа стоял прилавок с куклами, стоили игрушки приемлемо, смотрелись дорого, кроме того, их упаковывали в роскошные, на мой взгляд, коробки и перевязывали шуршащими лентами.
     - Какую хотите? - оживилась продавщица, почуяв во мне потенциального покупателя.
     Я поколебался чуть-чуть и ткнул пальцем в куклу со светлыми волосами, одетую в розовый брючный костюм.
     - Эту, пожалуй.
     - Прекрасный выбор, - обрадовалась девушка, - аксессуары желаете? Кукле можно сумочку приобрести или перчатки, шляпку, зонтик, очки.
     - Нет, спасибо, - отмел я все предложения.
     Продавщица слегка поскучнела, наверное, ее личный заработок зависел от количества проданного товара, я не оправдал ее надежд, решил взять куклу в, так сказать, базовой комплектации.
     Девушка осторожно взяла фарфоровую красотку, и тут ее глаза блеснули огнем.
     - Есть одна штучка, от которой вы не откажетесь!
     Вот, смотрите!
     Положив игрушку на прилавок, девчонка выдвинула из-под него ящик и выхватила оттуда колье. Я обозрел украшение, жуткий кич. Неровные "жемчужины", крупные вперемежку с мелкими, а в центре висит "слеза" из большого "изумруда".
     - Жемчуг пластмассовый, а камень из бутылочного стекла, - резюмировал я.
     Продавщица засмеялась:
     - Ну, в общем, вы правы, хотя сымитировано здорово. Впрочем, пластмассы тут нет, а стекло очень хорошо обработано. Хотите посмеяться?
     - С удовольствием, - улыбнулся я, - думаю, это приятнее, чем плакать.
     Девушка захихикала и постучала пальцем по стеклу витрины.
     - Вот у нас бижутерия лежит, кстати, не такая уж и дешевая, отечественного производства, женщина приносит на реализацию, она художница. Так некоторые мужчины ее работы своим глупым бабам как настоящие дарят, и проходит. Меня-то, конечно, не провести, но, оказывается, на свете столько дур. Возьмите ожерелье, с ним кукла красивее смотрится.
     Неожиданно мне припомнилась любимая поговорка Таси: "Горит озеро, гори и рыба".
     - Давайте, - легкомысленно заявил я, - сэкономленные на "колье" деньги меня все равно не спасут.
     - Правильно, - закивала головой девушка и украсила куклу, - живем один раз, к гробу багажник не приделать.
     
     ***
     
     Николетта всегда отмечает католическое Рождество, маменька любит рассказывать о своих предках, французских баронах, виконтах и графах, поэтому 25 декабря она устраивает шумную вечеринку. Состав гостей, как правило, одинаков: Кока, Зюка, Мака, Млюка, Мисюсь, Пусик и еще двадцатка подобных им экземпляров. Естественно, и меня маменька не обходит приглашением.
     Рождество, хоть и не наше, а католическое, предполагает обмен подарками. Люди делятся на две категории: одни обожают дарить, другие получать. Николетта относится к категории последних, она розовеет от удовольствия при виде красиво завернутой коробочки. Кстати, маменька злопамятна, получив от кого-нибудь в качестве презента симпатичную, но дешевую кружечку с символом наступающего года, она потом все двенадцать месяцев станет восклицать:
     - Ах, у Лили совсем плохо идут дела! Знаете, какую дрянь она положила мне под елку? Ужасно быть нищей!
     Впрочем, сама Николетта предпочитает особо не тратиться, она придумала очень интересный ход, позволяющий ей выглядеть щедрой дарительницей.
     Домработнице Тасе строго-настрого приказано не выбрасывать упаковку из-под любых принесенных в дом презентов. За год в кладовке скапливается огромное количество бумажных сумочек с логотипами всемирно известных фирм и стопки упаковочной бумаги вкупе с ленточками всех цветов. Николетта отмечает день рождения, именины, день крестин, годовщины свадьбы, Пасху, День Парижской Коммуны, 8 марта, 14 февраля, и гости всегда приносят подарки.
     Накопив к концу декабря массу упаковок, маменька отсылает Тасю на рынок, и та приволакивает в дом кучу уродов - символов наступающего года. Допустим, нас ожидает год Дракона, и у маменьки в руках оказываются свечи, резиновые игрушки, плюшевые монстры, деревянные поделки на тему... Главное, все они должны быть разными. Потом Николетта заворачивает уродцев в бумагу, перевязывает ленточками, засовывает в фирменные сумочки и раздает приятелям со словами:
     - Пусть этот пустячок от Диор (Шанель, Кензо, Армани, Гуччи, Дольче и Габанна) принесет тебе удачу.
     Дешево и красиво, ей-богу, у Николетты стоит поучиться. Она допустила всего лишь раз ошибку, положила галстук для меня в коробочку от дорогой ручки, но я не стал указывать маменьке на промах, да она и не была виновата, потому что упаковку от фирмы, делающей исключительно самописки, Николетта получила от Коки, внутри лежал брелочек для ключей.
     Очевидно, Кока тоже собирает упаковку.
     
     ***
     
     Войдя в ярко освещенную гостиную, я протянул Николетте коробку и с чувством воскликнул:
     - С Рождеством!
     - Христос воскресе, - ажитированно воскликнула маменька, безбожно путающая религиозные праздники, - а что внутри?
     - Так, пустячок, - улыбнулся я и пошел целовать надушенные лапки присутствующих красавиц.
     На пятой морщинистой длани у меня заложило нос, но отступать было некуда.
     - Вава! - взвизгнула Николетта. - Это прелестно!
     - Тебе понравилось? - обернулся я и вздрогнул.
     Кукла-блондинка была равнодушно брошена в кресло, маменька держала в руке ожерелье.
     - Bay, - взвизгнула Мака, - какой изумруд!
     - И жемчуг вполне хорош, - процедила Кока.
     - Слегка неровный, - капнула ядом Люка.
     - Это делает его особо ценным, - отметил Пусик.
     - Камень шикарный, - не сумела скрыть зависть Зюка, - Вава, ты, однако, кучу денег потратил.
     Остальные гости принялись с не меньшим восторгом нахваливать бижутерию. Я сначала удивился - ну неужели дамы, такие, как Кока и Николетта, не понимают, что перед ними грошовое изделие. Потом вдруг сообразил: а ведь и впрямь не видят. Совместный возраст ближайших подружек маменьки составляет тысячу лет, престарелые кокетки давным-давно потеряли остроту зрения, но ни одна из них не признается в старческих немощах, поэтому очков Зюка, Мака, Кока, Люка, Мисюсь и иже с ними не носят. Бижутерия и впрямь хорошо сработана, прибавьте к этому почти слепые глаза присутствующих - и поймете, отчего сейчас по гостиной катится волна восторга.
     Мне стало неловко, надо сказать Николетте правду, я раскрыл рот... И тут маменька, царственным жестом протянув сыну для поцелуя руку, заявила:
     - Вава, я простила тебя. Конечно, ты доставил мне в этом году кучу неприятностей, но покупкой колье искупил свою вину. Знаешь, мне очень хотелось его, еще когда журнал увидела.
     Костлявый пальчик маменьки указал в сторону столика, на котором лежал раскрытый "глянец".
     - Бог мой, - ахнула Кока, - это оно! Вава, ты запомнил мой совет и купил драгоценность султана! Ну не ожидала! Bay! Ты настоящий мужчина! Мальчик вырос! За это надо выпить!
     Тусовка зазвенела бокалами, я, так и не сказав истины, улучил момент, подошел к столику и взглянул на страницу. Глаза расширились от удивления - на фотографии было запечатлено ожерелье с изумрудом, точь-в-точь как то, что украшало куклу, внизу шла подпись: "Теща султана продает его подарки".
     Я сел в кресло и тяжело вздохнул. Сказать правду?
     Сейчас? Но, простите, господа, это же невозможно.
     Николетта весела, как никогда. Напрасно люди считают, что знание истины сделает их счастливыми, иногда полезнее даже и не подозревать о правде. И вообще, если окружающие постоянно говорят вам, что вы самый умный, красивый, замечательный, талантливый, чудесный, прекрасный, очаровательный, обаятельный, богатый, ласковый, интеллигентный, бесподобный и великий, то вам повезло. Хоть ваше окружение и составляют лжецы, но они любят вас от всей души.