Евгений Иванович Чарушин
     
     МЕДВЕДЬ-РЫБАК
     
     Рассказ
     
     Для дошкольного возраста
     Художник Н.Е.Чарушин
     
     
     В прошлом году я всю зиму жил на Камчатке. А ведь это самый край нашей Родины. Там я и весну встречал. Интересно начинается камчатская весна, не по-нашему.
     Как побегут ручьи, как вскроются камчатские речки, прилетает из Индии красный воробей-чечевица и везде поёт свою песню чистым, флейтовым свистом:
     
     Чавычу видел?
     Чавычу видел?
     Чавычу видел?
     
     А чавыча - это такая рыба лососёвой породы. И тут-то начинается самое интересное в камчатской весне.
     В это самое время вся рыба из океана заходит в речки, в ручьи, чтобы в самых истоках, в проточной пресной воде метать икру.
     Идёт рыба табунами, косяками, стаями; рыбы лезут, торопятся, толкаются, - видно, тяжело им: животы у них раздуты, полны икрой или молоками. Иногда они плывут так густо, что нижние по дну ползут, а верхних из воды выпирает.
     Ох, как много идёт рыбы!
     А говорят, в старину, когда на Камчатке было совсем мало людей, рыба шла ещё гуще. В старинных записях так и сказано, что весло в реках стояло и против течения шло "попом".
     Все радуются, галдят. И тоже спрашивают друг друга:
     
     Чавычу видел?
     Чавычу видел?
     Чавычу видел?
     
     А она изредка проплывёт - эта чавыча - огромный, драгоценный лосось.
     Плывёт она по дну среди мелкой рыбы - горбуши. Будто свинья с поросятами по двору проходит.
     А через несколько дней вся эта рыба сваливается обратно, в солёную воду. Только уж не косяками, не табунами плывёт она, а вразброд, каждая по-своему. Кто - хвостом вперёд, а кого и по дну катит и выкатывает на берег, как гнилое полешко. Вся рыба еле живая, больная, "снулая". Выметала она икру и обессилела.
     И теперь уже по всей Камчатке другие рыбаки орудуют. Кто каркает, кто крякает, кто рычит, кто мяучит.
     Дикие рыбаки рыбачат.
     Пойду-ка, думаю, в лес, отдохну, да и посмотрю лесных рыбаков. Как-то они с делом справляются. И ушёл далеко-далеко от селения.
     
     
     * * *
     
     Хорошо весной в лесу! Берёзы распускают свои клейкие листья, стоят прозрачные, будто не деревья, а дымок зелёный. Среди них темнеют плотные ели и высокий можжевельник.
     Воздух чистый, лёгкий, еловой смолой пахнет, молодым листом, прелой землёй.
     И хор птичий... И флейта поёт, и трель рассыпается, и чеканье, и посвисты.
     Солнце печёт вовсю. А тень ещё холодная.
     Я подошёл к берегу речки, притаился и сразу увидел рыбака.
     Ай да мужик-богатырь! Ростом с воробья. Рыба его в тридцать раз больше.
     Это голоногий куличишка рыбачит. Вокруг рыбы бегает, суетится, суетится, клюёт. А рыбу из воды на берег выкинуло - дохлая.
     Пищит кулик, ногами семенит.
     Потом прилетели две вороны. Спугнули кулика, а сами рыбу не трогают.
     Видно, уже поели досыта. Как сели на отмель, так и заснули. Сидят, носатые, глаза закрыли. Налетели чайки с криком, с гамом. Стали потрошить эту рыбину. Одна голова осталась.
     Наглотались чайки рыбьего мяса и дальше отправились. А вороны всё спят, не шевелятся.
     Как удачно я выбрал место!
     Тут у речки крутая излучина, и всё, что поверху плывёт, вода выкидывает на берег.
     Пока я тут был, трёх рыб к берегу прибило течением.
     Гляжу - с того берега по камням спускается лиса. Паршивая такая. Шерсть клочьями на боках висит - сбрасывает зимнюю шубу Лиса Патрикеевна.
     Спустилась она к воде, воровато схватила ближнюю рыбу и спряталась с нею за камень.
     Потом опять показалась, облизывается. И вторую рыбу утащила.
     Вдруг лай, вой, визг поднялся: прибежали собаки деревенские да как бросятся с обрыва к воде, к лисице. Видно, учуяли её сверху. Лиса берегом, берегом наверх - и в лес. Собаки за ней.
     Ну и я ушёл. Кого мне тут ждать?
     Ни один зверь теперь не придёт сюда: собачьих следов испугается.
     Снова я пошёл по ручьям и по речкам.
     Видал, как другая лиса рыбу ела - смаковала. Выедала только спинки.
     Ещё крохаля видал большого - с гуся. Он спал среди объедков. До отвалу наглотался рыбы.
     А потом я прилёг и заснул незаметно. Разморило меня. Долго ли спал - не знаю. Только вижу сон: будто делаю я какую-то замечательную вещь, не то самолёт, не то молотилку, а может, и башню какую. По порядку видится сон: сначала работал я, потом устал и тоже лёг спать. Лёг и громко-громко захрапел.
     И потом во сне соображаю:
     "Да как же это так? Ведь я никогда не храплю. Не умею".
     И тут у меня всё как-то спуталось. Уж я наполовину проснулся, а сон продолжаю видеть, что будто лежу и храплю.
     Знаю, что это неправда. Сержусь даже.
     Рассердился, проснулся, открыл глаза. Что за чудо? Храплю. Я даже испугался. Как так? Что такое?
     Потом очнулся... Да нет, это не я храплю... И на храп совсем не похоже.
     Это кто-то рычит неподалёку, фыркает, плещется.
     Поднял я голову. Смотрю - в речке медведь сидит. Здоровенный медведь - старик-камчадал. Вот тебе и сон с храпом!
     А ружья у меня нет. Что делать? Убираться надо подобру-поздорову.
     Начал я осторожно-осторожно отползать от речки... И вдруг задел за какой-то камень. Камень этот покатился и в воду - плюх! Я так и замер. Лежу не дышу и глаза закрыл. Сейчас задерёт меня медведь. Вот выберется на берег, увидит - и конец.
     Долго я лежал, пошелохнуться боялся. Потом слышу: будто всё ладно. Медведь порявкивает на старом месте, ворчит. Неужели он не слышал, как камень плюхнулся в воду?
     Глухой он, что ли?
     Я осмелел и выглянул из-за кустов. А потом присмотрелся немного и совсем страх забыл. Этот медведь тоже рыбу ловил. И до чего чудно!
     Сидит Михайло Иванович по горло в воде, только голова сухая из воды торчит, как пень. Башка у него громадная, мохнатая, с мокрой бородой. Он её то на один бок наклонит, то на другой: рыбу высматривает.
     А вода совсем прозрачная, мне медведя всего видно, как он там орудует лапами, и туловище медвежье вижу.
     К туловищу шерсть прилипла, и тело у медведя кажется не по голове. Головастый он такой получается. Маленький и головастый.
     Сидит этот медведь. И вдруг что-то лапами стал в воде хватать.
     Вижу - достаёт рыбу-горбушу. Прикусил он горбушу и... сел на неё.
     Зачем это он, я думаю, на рыбу-то сел?
     Сел и сидит в воде на рыбе. Да ещё и проверяет лапами: тут ли, под ним ли?
     Вот плывёт мимо вторая рыба, и её медведь поймал. Прикусил и тоже на неё садится. А когда садился, так, конечно, привстал. И первую рыбу течением из-под него утащило. Мне-то сверху всё видно, как эта горбуша покатилась по дну. А медведь как рявкнет! Потерялась рыба. Ах ты! Непонятно ему, бедняге, что такое с его запасом делается, куда он девается. Посидит, посидит, да и пощупает лапой под собой: тут ли рыба, не убежала ли? А как схватит новую, опять я вижу: старая выкатилась из-под него и ищи-свищи!
     Ведь на самом деле обида какая: теряется рыба, и всё тут!
     Долго-долго сидел он на рыбе, ворчал, даже пропустил две рыбины, не решился ловить; я видел, как они проплыли мимо. Потом опять - р-раз! Подцепил лапой горбушу. И опять всё по-старому: нет прежней рыбы.
     Я лежу на берегу, хочется мне посмеяться, а смеяться нельзя. Попробуй-ка посмейся! Тут тебя медведь со злости съест вместе с пуговицами.
     Громадную сонную чавычу натащило на медведя. Сгрёб он её, кладёт под себя...
     Ну, конечно, под ним пусто.
     Тут медведь так обиделся, что и чавычу забыл, заревел во всю мочь, прямо как паровоз. Поднялся на дыбы, лапами бьёт по воде, воду сбивает в пену. Ревёт, захлёбывается.
     Ну уж тут и я не вытерпел. Как прысну! Как захохочу! Услыхал меня медведь, увидал. Стоит в воде, как человек, на двух лапах, и на меня смотрит.
     А мне до того смешно, что я уж ничего не боюсь - хохочу-заливаюсь, руками машу: уходи, мол, дурак, мочи больше нет! Уходи!
     И на моё счастье, верно, так и вышло.
     Рявкнул медведь, вылез из воды, отряхнулся и ушёл в лес.
     А чавычу опять потащило течение.
     
     __________________________________________________________________________
     
     Чарушин Евгений Иванович
     Ч23. Медведь-рыбак / Художник Н.Е.Чарушин. - М.: Издательство "Малыш", 1981. - Для дошкольного возраста.
     Тираж 500 000 экз. Цена 20 коп. ИБ № 1092
     Редактор Н.Сендерова. Художественный редактор Г.Коптелова. Технический редактор О.Кистерская. Корректор Н.Пьянкова.
     __________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 16.10.2005
     О найденных опечатках сообщать в библиотеку: http://publ.lib.ru/