Роберт ван Гулик                  Золото Будды            Судья Ди - 1                  "Золото Будды": Амфора; Москва; 2001                  ISBN 5-94278-162-1            Оригинал: Robert van Gulik, "The Chinese Gold Murders"      Перевод: Е. Звягин, М. Арьева            Аннотация            Главным героем детективного сериала Роберта ван Гулика (1910-1967) был древнекитайский судья Ди. Судья не был вымышленным персонажем - полтора тысячелетия назад в Китае действительно жил чиновник с таким именем. По романам Гулика можно даже составить что-то вроде его биографии. Например, роман "Золото Будды" начинается в тот момент, когда Ди был назначен судьей в городишко Пэнлай, расположенный на самых окраинах провинции Шантанг.            Роберт ван Гулик      Золото Будды            Глава 1                  Трое старых друзей расстаются в загородном павильоне; судья встречает на      дороге двух путников            Трое мужчин в молчании потягивали вино на верхней веранде Павильона Радости и Грусти, которая выходила на дорогу за Северными воротами имперской столицы. С незапамятных времен в этой старой трехэтажной харчевне, построенной на холме, поросшем соснами, столичные чиновники имели обыкновение провожать своих друзей, которые уезжали работать в разные города страны, и здесь же их встречали, когда те возвращались в столицу. Павильон получил свое название благодаря выполнению двух функций, описанных в отрывке стихотворения, начертанного на входной двери в обеденное заведение.      Небо было покрыто тучами, моросил мелкий весенний дождь, и казалось, что он никогда не кончится. Могильщики, работавшие нa кладбище, которое раскинулось у подножия холма, прижавшись друг к другу, пытались укрыться от дождя под старой сосной.      Три друга уже завершили свою полуденную трапезу; приближался час расставания. Наступили самые тяжелые минуты, когда трудно подобрать нужные слова. Всем троим было около тридцати. На двоих были парчовые шапочки, что указывало на их принадлежность к армии младших советников. У третьего, которого провожали, на голове была черная шапочка сотрудника местного Судебного ведомства.      Советник Лян решительно поставил на стол свою чашу и возбужденно обратился к молодому судье:      - Больше всего меня раздражает то, что нет никакой необходимости в твоем отъезде! Стоило тебе только попросить, и ты бы стал младшим помощником судьи в столичном суде. Скоро ты бы мог стать коллегой нашего друга Хун, и мы бы продолжали нашу приятную во всех отношениях жизнь здесь, в столице, а ты...      Судья Ди нетерпеливо дергал свою длинную черную как смоль бороду. Наконец он резко прервал речь друга.      - Мы много раз обсуждали это, и я... - он сделал над собой усилие и улыбнулся, - я говорил вам, что меня уже тошнит от изучения преступлений по бумагам!      - Из-за этого совсем не обязательно уезжать из столицы, - заметил советник Лян. - Разве здесь мало интересных дел? Вот взять хотя бы дело чиновника из Ведомства финансов Ван Юальдэ, который убил своего подчиненного и скрылся с тридцатью слитками золота, украденными из казначейства. дядя нашего друга Хун Куана занимает высокий пост в Судебном ведомстве и каждый день запрашивает столичный суд о новостях по этому делу. Так ведь, Хун?      Третий мужчина, который носил знаки отличия секретаря столичного суда, выглядел взволнованным. После минутного колебания ответил:      - У нас нет никаких предположений о местонахождении этого негодяя. Это интересное дело, Ди!      - Тебе известно, - равнодушно сказал судья Ди, - что расследование находится под контролем самого председателя суда. Все, что ты и я видели на сегодняшний день, так это несколько документов по делу, да и то копии. Бумаги и еще раз бумаги!      Он потянулся за оловянным кувшином с вином и наполнил свою чашу. Все молчали. Потом заговорил советник Лян:      - Ты бы мог выбрать место получше, чем Пэнлай. Это мрачная местность с туманами и дождями, недалеко от побережья. Ты слышал таинственные истории, которые рассказывают об этом районе с давних пор? Говорят, что ночами, когда дует штормовой ветер, мертвецы встают из своих могил и бесшумно передвигаются во мгле. Говорят, что там в лесах рыщут оборотни-тигры, которые принимают обличье убитых людей. Любой здравомыслящий человек отказался бы от работы там, ты же сам туда запросился!      Молодой судья, едва дослушав его, нетерпеливо сказал:      - Представляешь, сразу по прибытии мне поручают раскрыть таинственное убийство! Получить возможность избавиться от нудной работы с документами, покрытыми вековой пылью! Наконец-то я буду иметь дело с людьми, друзья мои, с живыми людьми!      - Не забудь также и о мертвом человеке, с которым тебе придется иметь дело, - сухо заметил секретарь Хун. - Следователь, посланный в Пэнлай, прислал отчет, где говорится, что нет ни улик по убийству судьи, ли понятных мотивов. Разве я не говорил тебе, что из дела по этому убийству каким-то странным образом исчезли некоторые бумаги?      - Ты все прекрасно понимаешь не Хунже нас, - торопливо добавил советник Лян. - Это значит, что кто-то находящийся здесь имеет отношение к убийству судьи. Бог знает, какое осиное гнездо ты разворошишь и в какие интриги высоких чинов будешь вовлечен! Ты блестяще сдал все экзамены; здесь, в столице, тебя ожидает большое будущее. А ты предпочитаешь похоронить себя в этом забытом богом месте, Пэнлае!      - Я советую тебе, Ди, - слова заговорил Хун, - пересмотреть свое решение. Еще есть время. Ты можешь сослаться ла Внезапное недомогание и отдохнуть десять дней. За это время они назначат другого на твое место. Послушайся меля, Ди. Я говорю тебе все это, потому что я твой друг!      Глаза друга выражали мольбу, и судья Ди был растроган. Он знал Хун всего лишь год, но был высокого мнения о его умственных способностях исключительном трудолюбии. Он опустошил свою чашу и поднялся на ноги.      - Я тронут вашей заботой обо мне и считаю ее залогом нашей крепкой дружбы, - сказал Ди с теплой улыбкой. - Вы оба совершенно правы, для моей карьеры было бы лучше остаться в столице. Но я дал себе слово разобраться с этим делом. Экзамены, о которых упомянул Лян, всего лишь рутина; для меня они не имеют никакого значения. Поймите, годы работы с бумагами в столичном архиве прошли для меня даром. Я должен себе доказать, что способен служить нашему прославленному императору и нашему великому народу. Должность судьи в Пэнлае - вот истинное начало моей карьеры!      - Или конец, - пробормотал Хун. Он подошел к окну. Могильщики покинули свое убежище и приступили к работе. Оп побледнел и отвел взгляд. Повернувшись к друзьям, он хрипло сказал: - Дождь кончился.      - Тогда я лучше пойду! - воскликнул судья Ди. Друзья спустились по узкой винтовой лестнице. Во дворе они увидели пожилого человека с двумя лошадьми. Прислужник принес вино, и друзья выпили прощальную чашу.      Прозвучали бессвязные слова прощания и пожелания счастливого пути. Судья вскочил в седло, пожилой мужчина оседлал другую лошадь. Судья Ди в прощальном жесте взмахнул кнутом, и всадники двинулись по тропе к большой дороге.      Советник Лян и его друг Хун смотрели вслед удаляющимся фигурам. Вдруг Хун сказал:      - Мне не хотелось говорить об этом Ди, но сегодня утром житель Пэнлая рассказал мне о слухах, которые ходят по городу, будто видели, как призрак убитого входил в зал суда.            * * *            Спустя два дня, примерно к полудню, судья Ди и его попутчик достигли границы провинции Шаньдунь. Здесь они пообедали, сменили лошадей и направились на восток в Пэнюлай. Дорога походила через густые леса.      На судье была дорожная одежда коричневого цвета. Его парадное облачение и другие личные вещи были убраны в седельную суму. Он отправился в дорогу налегке, так как принял решение, что его две жены и дети приедут позже, после того как он устроится в Пэнлае. Слуги прибудут вместе с его семьей. Его помощник Хун Лял вез лишь две святые для судьи вещи: знаменитый меч Дракон Дождя, фамильную реликвию семьи Ди, и старинную книгу по юриспруденции и расследованиям с драгоценными пометками на полях, сделанными рукой покойного отца судьи Ди, который служил имперским советником.      Хун Лян был слугой в семье Ди с давних пор, он присматривал за судьей, когда тот был еще ребенком. Позже, когда судья со своей семьей поселился в столице в собственном доме, верный старый слуга последовал за ним. Он помогал вести дом, а также был пользующимся доверием секретарем судьи Ди. И теперь он настоял на том, чтобы выехать вместе с хозяином на первую серьезную работу в провинцию.      Пустив коня рысью, судья обернулся и крикнул:      - Если не пойдет дождь, Xy, сегодня вечером мы доберемся до гарнизона в Еньчоу. Оттуда тронемся завтра рано утром, чтобы к полудню быть в Пэнлае.      Хун кивнул:      - Мы попросим начальника гарнизона в Ельчоу послать срочное сообщение в суд Пэнлая о нашем скором прибытии, и...      - Ничего подобного мы делать не будем, Хун, - прервал его судья. - Старший секретарь, который после убийства судьи временно является главным, знает, что меня назначили туда, и этого достаточно! Я предпочитаю приехать неожиданно. Вот почему я отказался от сопровождения, которое предлагал начальник гарнизона.      Хун молчал, а его хозяин продолжал говорить:      - Я внимательно изучил дело об убийстве судьи, но, как ты знаешь, наиболее важная часть из этого дела исчезла - это были личные бумаги, найденные в библиотеке покойного. Следователь привез их в столицу, и здесь они были украдены.      - Но почему следователь оставался в Пэнлае только три дня? - обеспокоено спросил Хун. - Ведь убийство имперского судьи - крупное дело, иему следовало посвятить больше времени выяснению всех обстоятельств и не уезжать оттуда, не составив твердого мнения о том, как и почему было совершено преступление.      Судья Ди энергично кивнул.      - И это, - заметил он, - только один из любопытных аспектов этого дела. Следователь доложил лишь о том, что судья Ван был отравлен в своей библиотеке, что было установлено, какой яд использовали, - это порошок из корня дерева, по своим свойствам похожий на яд змеи. Неизвестно, каким образом использовали это зелье, так как нет никаких улик и неизвестен мотив преступления. Вот и все. - После небольшой паузы он сказал: - Как только бумаги о моем назначении были подписаны, я пошел в суд, чтобы повидаться со следователем. Но выяснил, что он получил назначение на юг страны и уже уехал. Его помощник отдал мне неполное дело. Он сказал, что следователь не обсуждал с ним деталей, что он не оставил никаких своих заметок и никаких устных распоряжений о том, как проводить дальнейшее расследование. Поэтому, как ты сам понимаешь, Хун, нам придется начинать все сначала.      Его попутчик ничего не ответил, он не разделял энтузиазма своего хозяина. Они ехали в полном молчании. По пути им никто не встречался. Они уже преодолели значительную часть дороги, по обеим сторонам ее росли густая трава и высокие деревья.      После того как они повернули, с боковой тропы появились два всадника. Их одежда для верховой езды была вся в заплатах, на головах были повязки из грязного синего материала. В то время как один нацелил на путешественников стрелу, другой подъехал ним с мечом в руке и прокричал:      - Слезай с коня, начальник! Мы позаботимся о лошадях, вашей и этого пожилого человека. Оцените наши обходительные манеры!            Глава 2                  Напряженный поединок прерван; четверо мужчин пьют вино в гостинице Еньчоу            Хун быстро повернулся в седле, чтобы передать хозяину его меч. Мимо его головы просвистела стрела.      - Оставь в покое свою зубочистку, старина, - крикнул лучник, - а то следующая стрела попадет прямо тебе в горло!      Судья Ди быстро оценил ситуацию. Он сердито покусывал губу, так как понял, что их застали врасплох и ничего нельзя поделать. Он проклял себя за то, что не согласился взять сопровождение.      - Поторопитесь, - прорычал первый бандит. - Благодарите небо, что вам попались честные разбойники и оставили вас в живых.      - Честные разбойники! - презрительно усмехаясь, произнес судья, слезая с коня. - Нападать на безоружного человека, имея в своем тылу лучника! Вью - обычные конокрады!      Человек с поразительной быстротой спрыгнул с коня и встал перед судьей с мечом наготове. Он был немного выше судьи, широкоплечий, с могучей шеей - все указывало на недюжинную силу. Приблизив к судье свое лицо с тяжелой челюстью, бандит прошипел:      - Ты не смеешь меня оскорблять, пес-начальник!      Лицо судьи Ди побагровело от злобьн.      - Мой меч! - приказал он Хулу.      Лучник тут же вырос перед Хуном.      - Заткнись и делай, что тебе говорят! - с угрозой крикнул он судье.      - Докажите, что вы не воры! - ответил судья. - Дайте мой меч. Сначала я покончу с этим негодяем, а потом возьмусь за вас!      Гигант с мечом в руке вдруг загоготал. Опуская свой меч, он обратился к лучнику:      - Давай немного развлечемся с этим бородатым, брат! Пусть он возьмет свой меч, а я все равно отрублю от него кусочек, чтобы проучить этого задиру!      Другой бандит задумчиво посмотрел на судью.      - У нас нет времени развлекаться, - резко бросил он товарищу. - Забираем коней и уходим.      - Так я и думал, - презрительно сказал судья Ди. - Молодец против овец...      Великан зло выругался. Он подошел к коню Хуна, выхватил у слуги меч и бросил его судье. Тот поймал его и быстро сорвал ткань, в которую был завернут меч. Он разделил свою бороду пополам и завязал пряди сзади на шее. Вытаскивая меч из ложен, он обратился к бандиту:      - Что бы ни случилось, вы обязательно отпустите старика!      Разбойник кивнул в ответ и быстрым движением направил свой меч в грудь судьи. Судья легко парировал удар и тут же сделал несколько ложных выпадов, после которых бандит, задыхаясь, упал на спину. Теперь он атаковал осторожнее, и поединок продолжился всерьез. Хун и лучник наблюдали за ними. После того как противники обменялись ударами, судья заметил, что его соперник едва знаком с искусством поединка; его манера отражения ударов лишь подтверждала наблюдения судьи. Но это был человек необычайной силы, к тому же умный тактик. Он все время заманивал судью на неровную обочину дороги, где судье приходилось быть очень внимательным, чтобы не упасть. Это был первый настоящий бой судьи за пределами спортивного зала, и он наслаждался им в полную силу. Судья был уверен, что победа будет за ним, причем досрочно. У его соперника меч был из обычной стали, а Дракон Дождя судьи Ди - из закаленной. И когда разбойник парировал удар судьи, его меч раскололся ла две части.      Пока гигант стоял и тупо смотрел на обрубок своего меча, судья Ди повернулся к другому бандиту.      - Теперь твоя очередь, - рявкнул он.      Лучник спрыгнул с коня. Он снял свою куртку для верховой езды и заправил ее за пояс штанов. Он видел, что судья отлично владеет мечом. После того как соперник парировал несколько ударов, судья понял, что теперь перед ним опасный и искусный боец, не оставляющий шанса своему противнику. Судья испытывал возбуждение. Первый бой разогрел его, и теперь он был в прекрасной форме. Его Дракон Дождя был словно частью его тела. Он начал бой со сложной комбинации ложных выпадов и ударов. Соперник отступил - для его комплекции он был удивительно легок в движениях. Затем он контратаковал судью серией быстрых рубящих движений. Но Дракон Дождя со свистом рассекал воздух, парируя удары противника, едва не задев его шею. Соперник не дрогнул, он проделал несколько ложных вьпадов предотвращая новую атаку.      Вдруг раздался резкий металлический звук. Из-за поворота появилась группа всадников из двадцати человек и окружила четверых мужчин. Они были вооружены арбалетами, мечами, пиками.      - Что здесь происходит? - закричал тот, что ехал впереди. На нем была короткая кольчуга и заостренная каска, указывающие на то, что это предводитель отряда конной стражи.      Раздраженный тем, что прервали его первый настоящий бой, судья отрывисто ответил:      - Я - Ди Женьчжи, только что назначенный судьей в Пэнлай. Эти три человека мои помощники. У нас был длинный путь, и мы решили развлечься, устроив дружеский поединок, чтобы размять уставшие ноги.      Стражник подозрительно взглянул на них.      - Предъявите, пожалуйста, ваше дорожное письмо, судья, - сказал он резким голосом.      Судья Ди достал конверт из-за голенища сапога и протянул его стражнику. Тот быстро проглядел документы и, отдан честь, вернул их судье.      - Извините за беспокойство, господин, - вежливо произнес он. - Мы получили сообщение, что на дороге орудуют разбойники. Надо это проверить. Удачи вам!      Он дал команду своему отряду двигаться дальше.      Когда отряд исчез из виду, судья поднял свой меч.      - Продолжим, - сказал он, нацеливая меч в грудь соперника.      Мужчина отразил удар, высоко поднял меч и затем убрал его в ножны.      - Поезжайте к месту вашего назначения, судья, - ответил он хрипло. - Я рад, что в нашей стране есть такие чиновники, как вы.      Он взглянул нa приятеля. Они вскочили нa коней. Судья Ди отдал меч Хуну и стал надевать свою мантию.      - Я беру назад свои слова, - сказал судья. - Вы и в самом деле благородные разбойники. Но если вы будете продолжать свое дело, то закончите свою жизнь на плахе, как простые воры. Что касается вашего недовольства - забудьте о нем. На севере страны идут бои с варварами. Нашей армии нужны такие парни, как вы.      Лучник бросил на него быстрый взгляд и спокойно произнес:      - Мой вам совет, судья. Носите свой меч сами, а то снова можете быть захвачены врасплох.      Он повернул коня, и оба всадника скрылись среди деревьев.      Судья взял у Хуна свой меч, и, пока пристраивал его у себя за спиной, пожилой человек удовлетворенно отметил:      - Вы преподали им хороший урок, господин. Что же это были за люди?      - Обычно, - сказал судья, - такие люди недовольны жизнью, поэтому они предпочитают быть вне закона. Их принцип - грабить только крупных чиновников и богачей; они часто помогают простым людям в беде и имеют среди них репутацию благородных защитников и правдоискателей. Они называют себя братьями из зеленых лесов. Что ж, Хун, поединок и вправду был хорош, но мы потеряли много времени. Надо спешить.            В Ельчоу они прибыли в сумерки. Стражники у ворот направили их в центр города, в большую гостиницу для приезжих чиновников. Судья Ди поселился в комнате на втором этаже и тут же заказал обильный обед, так как был очень голоден после долгого пути.      Когда с едой было покончено, Хун налил своему хозяину чашку горячего чая. Ди сел у окна и посмотрел вниз. Под окном сновали стражники из ночного дозора. Их шлемы и латы отражали свет факелов. Вдруг раздался стук в дверь. Обернувшись, судья увидел, что в комнату вошли двое высоких мужчин.      - Силы небесные! - воскликнул он изумленно. - Да ведь это ваши знакомые братья из зеленых лесов.      Вошедшие неловко кивнули. На них все еще были заплатанные куртки и охотничьи шапки. Человек, который первым напал на них на дороге, сказал:      - Господин, сегодня днем в лесу вы сказали предводителю отряда стражников, что мы ваши помощники. Мы обсудили сложившуюся ситуацию и решили, что вам нельзя оказаться лжецом. Вы же будете работать здесь судьей. Если бы вы и в самом деле валяли вас к себе нa службу, то не пожалели бы ли минуты.      Судья удивленно поднял брови. Товарищ великана торопливо добавил:      - Мы ничего не знаем о работе в суде, господин, во мы умеем подчиняться законам. И мы считаем, что можем быть вам полезными, выполняя самую трудную работу.      - Сядьте, - отрывисто сказал судья Ди. - Расскажите о себе.      Оба сели на маленькие скамеечки. Один из них положил свои тяжелые руки на колени, откашлялся и начал рассказ:      - Меня зовут Ма Жун, родился я в провинции Цзянсу. У моего отца была грузовая джонка, и я помогал ему в работе. Но так как я был крепким парнишкой и любил драться, отец послал меня на обучение к известному мастеру боевых искусств и попросил одновременно научить меня читать и писать, чтобы потом я мог получить высокий чин в императорском войске. Мой отец умер неожиданно. Из-за того, что у нас было много долгов, пришлось продать джонку, затем я поступил на службу к местному судье в его личную охрану. Очень скоро я понял, что он собой представляет: жестокий и продажный негодяй. Он дурно поступил с одной вдовой - пытками вынудил ее дать ложное признание и таким образом стал обладателем ее собственности. Я возмутился его поступком, Мы поссорились, и он ударил меня. Тогда я сбил его с ног. Мне пришлось спасаться бегством, и я укрылся в лесах. Но клянусь памятью моего покойного отца, что никогда не убивал человека просто так и грабил только тех, кто становился ненамного беднее от этого. То же самое могу сказать и о своем товарище, моем побратиме. Вот и все!      Судья Ди кивнул и вопросительно посмотрел нa второго мужчину. У него были точеные черты лица, прямой нос, тонкие губы. Перебирая пальцами свои маленькие усики, он сказал:      - Я называю себя Чао Тай, потому что настоящее мое имя слишком известно в определенной части империи. Однажды один крупный чиновник послал на верную смерть моих товарищей, за которых я нёс ответственность. После этого мерзавец исчез, а вышестоящее начальство, которому я доложил об этом случае, ничего не предприняло. Вот тогда я и стал разбойником. Я обошел всю страну в надежде найти преступника и убить его. Я никогда не грабил бедных, и мой меч не обагрен невинной кровью. Я буду служить у вас при одном условии: вы отпустите меня, если я найду того мерзавца. Я поклялся душами моих погибших товарищей, что отрублю ему голову и выброшу ее собакам на растерзание.      Поглаживая бороду, судья пристально вглядывался в сидевших перед ним мужчин. Наконец он сказал:      - Я принимаю ваши предложения, включая условие Тая, но у меня к нему есть просьба: если он найдет того человека, пусть даст мне возможность наказать его по закону. Вы можете ехать со мной в Пэнлай, и там я посмотрю, сможете ли вы быть мне чем-то полезными. Если работы для вас не будет, то в соответствии с данным мне обещанием вы незамедлительно вступите в ряды нашей армии на севере страны. Мне нужно все или ничего.      Лицо Чао Тая просветлело. Он возбужденно воскликнул:      - Все или ничего - будет нашим девизом!      Он подошел к судье, опустился перед ним на колени и трижды поклонился. То же самое сделали его друг.      Когда Ма Жун и Чао Тай поднялись с колен, заговорил судья Ди:      - Это Хун Лян, мое доверенное лицо, от которого у меня нет никаких секретов. Вью будете работать в тесном контакте с ним. Должность судьи в Пэнлае - мой первый официальный пост. Я не знаю, какова там организация суда. Полагаю, что чиновники, стражники, тюремщики и другие сотрудники - все из местных. Я слышал, что в Пэнлае случаются странные вещи, и бог его знает, насколько служащие суда связаны с ними. Возле меня должны быть люди, которым я полностью доверяю. Вы трое будете моими ушами и глазами. Хун, пусть прислужник принесет кувшин вина!      Когда чаши были наполнены, судья Ди выпилза здоровье всех присутствующих, а каждый из них - за здоровье судьи.      На следующее утро судья Ди спустился вниз из своей комнаты, Хун Лян и два новых помощника ждали его во дворе. Ма Жун и Чао Тай уже побывали в лавке: на них были новые коричневые одежды с черными поясами, на головах - черные шапочки, которые дополняли форму служащих суда.      - Небо пасмурное, господин, - заметил Хун, - боюсь, как бы не пошел дождь.      - Я привязал к седлам соломенные шляпы, - сказал Ма Жун. - Они спасут нас от дождя.      Путники вскочили нa коней и покинули город через Восточные ворота. На протяжении нескольких миль они ехали по переполненной людьми дороге, потом путь стал свободнее. Когда они въехали в пустынную горную местность, им навстречу попался всадник - он несся галопом, с еще двумя лошадьми на поводьях. Посмотрев на них, Ма Жун заметил:      - Хороши кони! Мне нравится вон тот, с белой звездочкой на лбу.      - Ему не следовало бы везти этот сундучок у седла, - вставил Чао Тай. - Могут быть неприятности.      - Почему? - спросил Хун.      - Здесь, - объяснил Чао Тай, - в таких сундучках из красной кожи сборщики налогов возят деньги. Умные люди прячут их в седельной суме.      - Похоже, он очень спешил, - между прочим, заметил судья Ди.      К полудню они добрались до последнего горного хребта. Вдруг начался ливень. Oни укрылись под высоким деревом на плато, недалеко от дороги, и пытались оттуда разглядеть лежащий впереди зеленый полуостров, где и находилась провинция Пэнлай.      Пока они перекусывали, Ма Жун развлекал их рассказами о своих приключениях с сельскими девушками. Судье Ди были не интересны подобные непристойные истории, но он отметил про себя, что у Ма Жуна хорошее чувство юмора, которое делает рассказ в какой-то мере увлекательным. Когда Ма Жун приступил к очередной истории, судья оборвал его:      - Я слышал, что здесь водятся тигры. Мне казалось, эти животные предпочитают более сухой климат.      Чао Тай, молчавший до сих пор, заметил:      - Трудно сказать. Как правило, эти звери живут в лесах высоко в горах, но стоит им отведать человеческого мяса, как они спускаются в долины. Мы могли бы неплохо поохотиться!      - А что вы скажете о тиграх-оборотнях? - спросил судья.      Ма Жун покосился на темный лес позади.      - Первый раз слышу! - отрывисто сказал он.      - Можно мне взглянуть на ваш меч, господин? - спросил Чао Тай. - Мне показалось, что это прекрасная антикварная вещь.      Судья передал Чао свой меч и объяснил:      - Он называется Дракон Дождя.      - Неужели это тот самый знаменитый Дракон Дождя?! - с волнением воскликнул Чао Тай. - Клинок, о котором все воины говорят с благоговением. Это был последний и лучший меч, выкованный великим мастером Трехпалым триста лет назад!      - История такова, - начал свой рассказ судья Ди. - У Трехпалого было восемь попыток выковать меч, по каждый раз у него ничего не получалось. Тогда он поклялся, что отдаст свою молодую красавицу жену в жертву Водяному, если наконец удастся осуществить мечту. Девятая попытка удалась. Он тут же обезглавил мечом жену на берегу реки. Внезапно поднялась страшная буря, и молния убила Трехпалого. Мертвые тела были унесены громадными волнами. В течение двухсот лет этот меч - наша семейная реликвия - переходил от отца к старшему сыну.      Чао Тай воротом своей одежды закрыл рот и нос, чтобы дыханием не осквернить святыню. Затем он вытащил меч из ножен. Почтительно подняв его обеими руками, он с восхищением смотрел на темно-зеленый блеск металла, на безупречно острый край лезвия, на котором не было ли одной зазубрины. Когда он заговорил, его глаза горели таинственным светом:      - Если мне предопределило судьбой погибнуть от меча, молю небо, чтобы именно этот клинок обагрился моей кровью!      С низким поклоном он отдал меч судье Ди.      Дождь перешел в изморось. Они вскочили на лошадей и стали спускаться по склону. Внизу, в долине, они увидели каменный столб, отмечающий границу провинции Пэнлай. Легкий туман окутал грязную равнину, но судье казалось, что прекраснее пейзажа он не видел. Теперь это была его территория. Они ехали рысью, и ближе к вечеру путники с трудом могли разглядеть сквозь туман городские ворота Пэнлая.            Глава 3                  Свидетель рассказывает о преступлении; таинственная встреча судьи в пустом      доме            Когда четверо всадников приблизились к Западным воротам, Чао Тай заметил низкую стену и скромное двухэтажное караульное помещение.      - Я видел нa карте, - объяснял судья Ди, - этот город имеет хорошие природные укрепления. Он расположен в трех милях вверх по реке от того места, где она впадает в залив. Около устья реки находилась большая неприступная крепость. Воины гарнизона обыскивают прибывающие и отплывающие суда, а несколько лет назад, во время войны с Кореей, они не позволили вражеским лодкам войти в реку. К северу побережье скалистое, к югу же - болотистое. Таким образом Пэнлай, который был единственным местом с пригодной бухтой, стал центром торговли с Кореей и Японией.      - В столице люди говорили, что здесь осело много корейцев, особенно моряков, корабельных плотников и буддийских монахов, - добавил Хун. - Oни живут в корейском квартале, на той стороне залива, восточнее города. Совсем недалеко от их квартала расположен буддийский храм.      - Что ж, теперь ты можешь попытать счастья с какой-нибудь корейской девушкой, - сказал Чао Тай Ма Жуну, - и тут же в храме снять с себя грех.      Двое вооруженных часовых открыли ворота, и путники попали на оживленную улицу со множеством лавок. Проехав по улице, они наконец достигли огороженной территории вокруг здания суда. Они двигались вдоль забора, пока не увидели главные ворота, у которых на скамейке под большим бронзовым гонгом сидели несколько стражников.      При виде судьи они вскочили на ноги и отдали ему честь. Однако Хун заметил, что за спиной судьи стражники обменялись многозначительными взглядами.      Начальник стражи проводил вновь прибывших в канцелярию, расположенную в дальнем конце внутреннего двора. Четыре чиновника активно работали кисточками для письма под надзором сухопарого пожилого человека с короткой седой бородой.      В сильном волнении он шагнул навстречу судье и его спутникам и, запинаясь, представился как старший секретарь Тан, временно исполняющий обязанности управляющего делами.      - Очень досадно, - нервно добавил он, - что мы не знали о вашем приезде заранее, ваша честь. Поэтому я не смог подготовить торжественный обед и...      - Я полагал, - перебил его судья, - что из пограничного гарнизона будет послан гонец. Вероятно, произошло недоразумение. Но я уже здесь, поэтому ознакомьте меня с расположением комнат.      Сначала Taн привел их в просторный зал суда. Пол, покрытый плиткой, был чисто вымыт, а высокая скамья нa возвышении у дальней стены была покрыта куском красной блестящей парчи. Вся стела позади скамьи была закрыта занавесью из бледно-фиолетового шелка. В центре занавеси был изображен единорог, вышитый золотыми нитками, - символ проницательности.      Они вошли в дверь, которая находилась за занавесью, миновали узкий коридор и оказались в личных покоях судьи. Комната содержалась в полном порядке: на лакированной крышке стола нe было ни пылинки, оштукатуренные стены были недавно побелены. У дальней стены стояла красивая широкая кушетка, обитая темно-зеленой парчой. Не задерживаясь в архиве, находящемся рядом с кабинетом, судья Ди вышел во второй внутренний дворик, откуда был вход в приемную. Пожилой секретарь возбуждению объяснил, что после отъезда следователя этой приемной не пользовались, чтобы ненароком не сдвинуть с места какой-нибудь стул или стол. Судья с интересом взглянул на сутулую фигуру секретаря - казалось, тот чувствует себя не в своей тарелке.      - У вас все содержится в образцовом порядке, - успокаивающим тоном сказал судья Ди.      Taн низко поклонился и, запинаясь, произнес:      - Я служу здесь уже сорок лет, ваша честь, с того самого дня, как начал работать в суде рассыльным. Я всегда любил, чтобы во всем был порядок. Здесь никогда не было никаких потрясений. То, что произошло, - просто ужасно! И это после стольких лет...      Его голос дрогнул. Он поспешно открыл дверь в приемную.      Когда они собрались вокруг стола в центре зала, Taн почтительно передал судье большую квадратную печать суда. Судья Ди сравнил печать с ее оттиском в регистрационном журнале, затем расписался в получении. Теперь он официально отвечал за провинцию Пэнлай.      Поглаживая бороду, он сказал:      - Убийство судьи, конечно, важнее всех других преступлений. В свое время я познакомлюсь со всеми знатными лицами и выполню необходимые формальности. Кроме персонала суда, я бы хотел сегодня встретиться с наместниками четырех округов города.      - Есть еще и пятый, ваша честь, - заметил Taн. - Наместник корейского квартала.      - Он китаец? - спросил судья Ди.      - Нет, ваша честь, - ответил Taн, - но он свободно владеет китайским. - Секретарь деликатно покашлял и робко продолжил: - Здесь сложилась необычная ситуация, ваша честь. Губернатор вынес решение, что корейские поселения на восточном побережье получат автономию. Наместник обязан следить там за порядком, а наши сотрудники будут появляться только тогда, когда об этом попросит наместник.      - Да, ситуация действительно необычна, - пробормотал судья. - Как-нибудь на днях я загляну туда. Теперь соберите весь персонал в зале суда. А я тем временем взгляну на свое жилище и немного освежусь после дороги.      Taн выглядел смущенным. После некоторого колебания он произнес:      - Ваши покои в отличном состоянии. Прошлым летом прежний судья все заново покрасил. К сожалению, его упакованный багаж и мебель до сих пор находятся в доме. От его брата, единственного родственника, нет никаких вестей. Я не знаю, куда отослать эти вещи. Его превосходительство Ван был вдовцом, и вся его прислуга набиралась из местных, но после его кончины они все разбежались.      - Где же тогда останавливался следователь, когда приезжал сюда? - изумлению спросил судья.      - Его превосходительство спал на кушетке в кабинете судьи, ваша честь, - грустно ответил Тан. - Мелкие чиновники приносили ему туда еду. Я очень сожалею обо всем этом, ведь это не по правилам. Но брат покойного судьи не отвечает на мои письма, я... Все так нескладно!      - Не важно, - быстро сказал судья Ди. - Я и не планировал переводить сюда свою семью до того, как убийство судьи будет раскрыто. Сейчас я пойду в свой кабинет и переоденусь там, а вы покажите моим помощникам их жилье.      - Напротив здания суда, ваша честь, - пролепетал Taн, - очень хорошая гостиница. Я сам живу там с женой и могу уверить вас, что вашим помощникам...      - Но ведь это неправильно, - холодно перебил его судья. - Почему вы нe живете на территории суда? С вашим огромным опытом работы вам бы следовало знать свои права!      - Ваша честь, в доме позади приемной, на верхнем этаже, у меня есть каморка, - торопливо стал объяснять Taн, - но так как крыша прохудилась, то жить там невозможно, и я решил, что никто не будет возражать, если я поселюсь в гостинице, временно, конечно...      - Ладно, - оборвал его судья. - Я настоятельно прошу разместить моих помощников на территории суда. Их можно поселить в караульном помещении.      Taн низко поклонился и вышел вместе с Ма Жуном и Чао Таем. Хун последовал за своим хозяином в кабинет. Ой помог судье переодеться в официальное облачение и приготовил ему чашку чая. Протирая лицо влажным горячим полотенцем, судья спросил:      - Что ты думаешь, Хун? Почему этот человек так нервничает?      - Он кажется человеком, слишком перегруженным делами, - ответил пожилой помощник. - Я бы сказал, что наш неожиданный приезд огорчил его.      - На мой взгляд, - задумчиво произнес судья Ди, - он чего-то очень боится. Это, видимо, связано с судом. Поэтому он и переехал в гостиницу. Но в свое время все выяснится.      Вошел Taн и объявил, что все уже собрались в зале суда. Вместо своей обычной шляпы Ди надел черную шапочку судьи и пошел в зал, сопровождаемый Хуном и Таном. Он занял место судьи и показал жестом Ма Жуну и Чаю Таю, чтобы они встали за его креслом.      Судья произнес несколько слов, соответствующих случаю, затем Taн представил ему одного за другим сорок человек, которые стояли перед судьей на коленях. Судья Ди заметил, что все служащие суда были одеты в скромные синие куртки, а металлические каски стражников начищены до блеска. В целом все они выглядели достойно. Ему не понравилось жестокое лицо начальника стражи, и он подумал, что именно эти чиновники обычно нуждаются в постоянном контроле. Доктор Шень, следователь, ведущий дела о насильственной или скоропостижной смерти, был величественным пожилым человеком с умным лицом. Taн прошептал судье, что доктор Шень очень благородный человек и является лучшим врачом в провинции.      Когда перекличка закончилась, судья объявил, что назначает Хун Ляна старшиной суда и что он будет контролировать работу канцелярии. Ма Жун и Чаю Тай будут надзирать за стражниками, а также отвечать за дисциплину и порядок в караульном помещении и тюрьме.      Уже в своем кабинете судья Ди попросил Ма Жуна и Чаю Тая произвести осмотр караульного помещения и тюрьмы.      - Таким образом, - добавил судья, - вы как бы просеете через сито стражников, познакомитесь с ними и увидите, кто чего стоит. Потом вы пойдете в город и составите свое мление о жизни в нем. Я бы сам с удовольствием отправился с вами, но мне необходимо посвятить вечер выработке плана действий по расследованию убийства судьи. Я буду ждать вашего возвращения и подробного рассказа.      Дюжие помощники вышли из кабинета. В ту же минуту появился Тан с чиновником, у которого в руках было два подсвечника с горящими свечами. Судья Ди предложил Тану сесть на стул перед его столом, рядом со старшиной Хулом. Чиновник поставил подсвечники на стол судьи и бесшумно удалился.      - Только что я обнаружил, что на перекличке не было начальника канцелярии Фань Чуна, хотя в списке он значится. Он болел?      Тал хлопнул себя по лбу и стал сбивчиво говорить:      - Ваша честь, об этом я и сам хотел сказать. Я очень волнуюсь за Фаня. Первого числа этого месяца он уехал в Пеньфу в очередной отпуск. Он должен был вернуться вчера утром. Так как он не появился, я послал стражника к Фаню, его маленькая усадьба находится к западу от города. Крестьянин, который у него работает постоянно и там живет, сказал, что Фань со своим слугой приезжали туда вчера и в полдень покинули усадьбу. Вот это и непонятно. Фань - замечательный человек, прекрасный воин - всегда очень пунктуален. Я не понимаю, что могло с ним случиться, он...      - Может быть, на него напал тигр? - нетерпеливо перебил его судья Ди.      - Нет, ваша честь! - вскричал Tan. - Нет, лет, что вы!      Его лицо внезапно побледнело; в широко раскрытых испуганных глазах отражался свет свечи.      - Не надо так волноваться! - сказал судья, раздражаясь. - Я очень хорошо понимаю, что вы расстроены смертью вашего прежнего начальника, но ведь с тех пор прошло уже две недели. Чего вы так боитесь?      Тал смахнул со лба выступивший пот.      - Ваша честь, прошу меня извинить, - пробормотал он. - На прошлой неделе в лесу нашли растерзанного, с разорванным горлом крестьянина. Должно быть, в наших краях появился людоед. Последнее время я не могу спать спокойно, ваша честь. Я приношу свои извинения...      - Ну ладно, - смягчился судья Ди. - Мои помощники - опытные охотники. На днях я пошлю их убить этого тигра. Налейте мне чашку горячего чая, и давайте поговорим о деле.      Когда Тан налил чай и отдал чашку судье, тот с жадностью сделал несколько глотков, затем поудобнее уселся в кресле.      - Я хочу от вас услышать подробный рассказ, - проговорил судья Ди, - о том, как стало известно об убийстве судьи.      Пощипывая себя за бороду, Тан робко начал:      - Предшественник вашей чести был очень достойным человеком, культурным и обаятельным. Возможно, иногда он бывал беспечен и нетерпелив, но вообще это был очень аккуратный во всех делах господин, я бы сказал, даже педантичный. Ему было около пятидесяти, но у него был большой богатый жизненный опыт. Он был очень способным судьей, ваша честь.      - Были ли у него здесь враги? - спросил судья Ди.      - Ни одного, ваша честь! - воскликнул Taн, - Он был умным и справедливым судьей, люди любили его. Можно сказать, ваша честь, что он был очень популярен. Очень!      Судья кивнул, и Тан продолжил свой рассказ:      - Две недели назад, когда приближалось время утреннего заседания, ко мне в канцелярию пришел его управляющий и сказал, что хозяин не ночевал дома и что дверь в библиотеку заперта изнутри. Я знал, что судья часто работал в своей библиотеке допоздна, и предположил, что онн просто уснул над книгами, Я настойчиво стучал в дверь. Из-за двери не доносилось ни звука, я испугался, что его хватил удар. Тогда я позвал стражников, и мы взломали дверь.      Taн судорожно сглотнул, рот его искривился. Спустя минуту он заговорил:      - Судья Ван лежал на полу около печки, его незрячие глаза уставились в потолок. Чайная чашка лежала нa циновке возле вытянутой правой руки судьи. Я дотронулся до его тела, оно было окостеневшее и холодное. Я вызвал следователя, ведущего дела о насильственной или скоропостижной смерти, и он констатировал, что судья умер около полуночи. Он взял на экспертизу немного чая из чайника и...      - Где стоял чайник? - перебил его судья.      - На шкафчике в левом углу библиотеки, ваша честь, - ответил Тан, - рядом с медной плиткой для кипячения воды. Чайник был почти полон. Доктор Шень дал немного чая собаке, и она тут же умерла. Он вскипятил воду в чайнике и по запаху определил, что там есть яд. Он не смог взять пробу воды из поддона нa плите, так как она быстро испарилась.      - Кто обычно приносит воду для чая? - спросил Ди.      - Сам судья, - тут же ответил Тан. И так как у судьи Ди от удивления брови поползли вверх, он быстро добавил: - У него был культ чаепития, ваша честь, он был очень щепетилен по поводу всяких тонкостей этого процесса. Он всегда настаивал на том, что лично будет приносить воду из своего собственного колодца в саду и кипятить ее нa плитке в библиотеке. Вся его посуда - чайник, чашки, чайница - была антикварной. Она находилась в запертом шкафчике, на котором стояла плитка. Я посоветовал следователю проверить сухую чайную заварку, но она оказалась безвредной.      - Что же вы предприняли потом? - поинтересовался судья.      - Я тут же послал гонца к наместнику Пеньфу, а тело поместил во временный гроб и поставил его в зале у судьи. Затем я опечатал библиотеку. На третий день приехал его превосходительство следователь из столицы. Он приказал начальнику гарнизона выделить ему шесть секретных агентов городской стражи и провел тщательное расследование. Он допросил всех слуг и...      - Это я знаю, - нетерпеливо сказал судья Ди. - Я читал его отчет. Было точно установлено, что никто не колдовал над чаем и не входил в библиотеку после полуночи, то есть когда судья находился там один. А когда именно уехал следователь?      - Утром четвертого дня, - медленно ответил Тан, - следователь вызвал меня и приказал перевезти гроб с телом усопшего судьи в храм Белого Облака, за Восточные ворота, пока братом покойного не будет принято решение о месте захоронения. Потом он отослал агентов обратно в гарнизон, сказав мне, что забирает все личные бумаги убитого и уезжает. - Taн чувствовал себя неловко. Беспокойно взглянув на судью, он добавил: - Полагаю, что он объяснил вашей чести причину своего внезапного отъезда?      - Он сказал, - быстро сымпровизировал судья Ди, - что расследование достигло того этапа, когда новый судья вполне может продолжить его.      Taн явно почувствовал облегчение. Он спросил:      - Надеюсь его превосходительство здоров?      - Он уже уехал па юг, к месту своего нового назначения, - ответил судья и поднялся с кресла. - Сейчас я пойду и сам осмотрю библиотеку. А пока меня не будет, вы с Хуном обсудите, какие вопросы должны быть рассмотрены завтра на утреннем заседании.      Судья взял подсвечник и вышел.      Дверь, ведущая в покои судьи, которые располагались по другую сторону маленького сада позади приемной, была приоткрыта. Дождь прекратился, по деревья и клумбы были скрыты туманом. Судья Ди толкнул дверь и вошел в заброшенный дом.      Из плана, подшитого к делу, судья знал, что библиотека находится в конце основного коридора. Двигаясь по нему, он заметил два небольших боковых коридора, но при слабом свете свечи он не мог разглядеть, куда они ведут. Вдруг он застыл на месте как вкопанный. Свет от свечи упал на худого человека, который только что вышел из бокового коридора прямо перед судьей, чуть не столкнувшись с ним.      Человек замер; он уставился на судью странным пустым взглядом. Лицо с правильными чертами было обезображено большим родимым пятном на левой щеке. К своему изумлению, судья заметил, что незнакомец был без головного убора: его седеющие волосы были собраны в пучок на макушке. Судья разглядел, что на человеке были серые одежды с черным поясом.      Только судья Ди хотел спросить человека, кто он такой, как вдруг мужчина беззвучно отступил назад в боковой коридор. Судья резко подмял свечу, чтобы осветить помещение, и от движения воздуха свеча погасла. Наступила кромешная тьма.      - Эй, выходи! - закричал судья Ди.      Только эхо отозвалось ему. Он подождал минуту. Но в пустом доме было тихо.      - Дерзкий негодяй! - сердито пробормотал судья Ди. Осторожно двигаясь вдоль стены, он вышел в сад и поспешил в свой кабинет.      Taн показывал старшине Хуну объемистое дело.      - Я хочу внести ясность раз и навсегда, - раздраженно обратился к Тану судья. - Никто из служащих не имеет права разгуливать по зданию суда в ночной одежде. Только сейчас я встретил человека в домашнем одеянии, без шапочки! И эта наглая деревенщина даже нe потрудился мне ответить, когда я окликнул его. Я задам ему трепку!      Taн задрожал всем телом; он пристально посмотрел на судью глазами полными страха. Судье Ди вдруг стало его жалко, в конце концов он делает все от него зависящее. Спокойным голосом он сказал:      - У всех случаются промахи. И тем не менее, кто же это был? Может быть, ночной сторож?      Taн бросил затравленный взгляд на открытую дверь позади судьи. Заикаясь, он спросил:      - На... на нем были серые одежды?      - Да, - ответил судья.      - А было у него родимое пятно на левой щеке?      - Да, было, - отрывисто сказал судья. - но хватит гадать! Говорите, кто это был?      Тан наклонил голову и дрожащим голосом ответил:      - Это был покойный судья, ваша честь.      Где-то в лабиринтах здания громко хлопнула дверь.            Глава 4                  Судья Ди идет на место преступления; он изучает книги покойного            - Какая дверь хлопнула? - рявкнул судья Ди. Думаю, это входная дверь в ваши покои, Ваша честь, - ответил Taн дрожащим голосом. - Она плохо закрывается      - Завтра же очинить ее! - скомандовал судья.      Стоя в полной тишине и поглаживая бороду, судья Ди вспомнил странный пустой взгляд призрака и то, как быстро и бесшумно он исчез.      Судья обошел вокруг стола и сел в кресло. Старшина Хун смотрел на нeгo молча, расширенными от ужаса глазами.      С трудом судья Ди взял себя в руки. В течение минуты ом изучал серое лицо Тана, потом спросил:      - Вы тоже видели этого призрака?      Taн кивнул.      - Три дня назад, ваша честь, - ответил он, - и в этом самом кабинете. Поздно вечером я пришел сюда за одним очень нужным мне документом он стоял у своего стола спиной ко мне.      - Что же произошло дальше? - напряженно спросил судья.      - Ваша честь, я вскрикнул и уронил свечу. Затем опрометью выбежал из кабинета, призывая стражу. Когда мы со стражниками вошли в комнату, она была пуста. - Там потер глаза и продолжил: - Он выглядел абсолютно так же, как когда мы нашли его в кабинете. На нем были серые одежды с черным поясом. Его шапочка скатилась с головы, когда он падал на пол уже мертвый.      Так как судья и старшина молчали, Тан продолжил:      - Я убежден, что следователь тоже видел призрака, ваша честь. Поэтому он так плохо выглядел и быстро уехал.      Судья подергивал усы. Затем, спустя некоторое время, мрачно изрек:      - Было бы глупо отрицать существование сверхъестественных сил. Мы не должны забывать, что сам наш учитель Конфуций достаточно уклончиво отвечал нa вопросы своих учеников об этих явлениях. С другой стороны, я предпочитаю находить рациональные объяснения подобных событий.      Хун медленно покачал головой.      - Такого объяснения нe может быть, - заметил он, - В голову приходит следующее: умерший судья не сможет найти покоя, пока его убийство не будет наказано. Его труп находится в буддийском храме, и говорят, что призрак покойного может появляться недалеко от своего тела, до тех пор пока оно не начнет разлагаться.      Судья Ди резко встал.      - Я должен обдумать все это, - сказал он. - А сейчас я вернусь в дом и тщательно осмотрю библиотеку.      - Но вы рискуете слова встретиться с призраком, господин! - в ужасе воскликнул Хун.      - Почему бы и нет? - спросил судья. - цель покойника - отомстить за свое убийство. Он должен узнать, что у меня те же самые намерения. Разве, поняв это, он захочет причинить мне вред? Когда вы закончите все свои дела здесь, старшина, приходите ко мне в библиотеку. Можете взять двух стражников, если хотите.      Не обращая внимания на их протесты, судья Ди вышел из кабинета. На этот раз он заглянул в канцелярию и взял оттуда большую лампу. Когда он вновь очутился в заброшенном доме, то сразу же направился в тот боковой коридор, где скрылся призрак. С двух сторон были двери. Открыв ту, что была справа, он увидел просторную комнату, в которой в беспорядке были навалены узлы и коробки. Судья Ди ощупал узлы и оглядел коробки. Огромная тень в углу комнаты напугала его. Но он сообразил, что это была его собственная тень. Кроме вещей покойного, здесь ничего не было.      Покачивая головой, судья вошел в комнату напротив. В ней было пусто, лишь в углу стояла какая-то мебель, упакованная в циновки. Коридор заканчивался массивной дверью, надежно запертой на засов. Погруженный в свои мысли, судья направился в обратный путь.      Дверь в конце коридора, украшенная искусно вырезанными драконами в облаках, была испорчена несколькими прибитыми сверху досками. Стражники, пытаясь проникнуть в комнату, вдребезги разбили панель. Судья Ди оторвал полоску бумаги с печатью суда и открыл дверь. Держа лампу лад головой, он обследовал маленькую квадратную комнату, обставленную просто, но со вкусом. Слева было высокое узкое окно; прямо перед ним у стены стоял шкаф из эбонитового дерева, нa котором примостилась большая медная плитка с круглым оловянным поддоном. Рядом с плиткой он увидел маленький изящный сине-белый фарфоровый чайник. Оставшаяся часть стены была занята книжными полками, так же как и вся стена напротив. На задней стене располагалось широкое окно, тонкие его стекла были идеально чистыми. Письменный стол из розового дерева, с тремя ящиками с каждой стороны, находился перед окном. Рядом стояло такое же деревянное кресло с красной шелковой подушкой. Стол был пуст, за исключением двух медных канделябров на нем.      Судья вошел в комнату и стал внимательно рассматривать темное пятно на циновках между шкафом и письменным столом. Вполне возможно, что это было пятно от пролитого чая. Вероятно, судья поставил вскипятить воду и сел за стол. Когда он услышал, что вода закипела, то подошел к плитке и заварил чай. Стоя у плитки, он налил чашку чая и немного отхлебнул. Тут же яд сделал свое черное дело.      Судья увидел ключ, торчащий из дверцы шкафа. Он открыл ее и с восхищением стал разглядывать разнообразные принадлежности для ритуала чаепития. На них не было пыли, видимо, следователь со своими помощниками внимательно осматривали каждую вещь.      Он подошел к письменному столу. Его ящики были пусты. Именно здесь следователь нашел личные бумаги покойного. Судья тяжело вздохнул. Было очень обидно, что он не мог осмотреть комнату сразу после убийства. Повернувшись к полкам, он пробежал пальцами по корешкам книг. Они были покрыты толстым слоем пыли. Судья Ди довольно улыбнулся. Здесь можно было кое-что обнаружить - следователь и его люди явно пренебрегли книгами. Оглядывая заполненные книгами полки, судья решил подождать Хула и затем начать осмотр.      Он развернул кресло и сел лицом к двери. Спрятав руки в широких рукавах одежды, судья Ди попытался представить, каким был его предшественник. Убийство имперского должностного лица является преступлением против государства, за которое положена смертная казнь - причем самая жестокая, - ужасная мучительная смерть путем четвертования. У убийцы должны были быть очень серьезные мотивы. Каким же образом ему удалось отравить чай? Должно быть, он подсыпал яд в воду, потому что экспертиза показала, что сухая заварка была безвредной. Единственный вариант, который пришел в голову судье Ди, что убийца угостил покойного своим чаем, содержащим яд, причем дал ему заварки только на одну чашку.      Судья Ди слова вздохнул. Он подумал о призраке. Подобное он видел впервые в жизни и до сих пор не был уверен, было ли это в действительности. Может быть, это был розыгрыш? Но следователь и Taн тоже видели его. Кто бы рискнул изображать привидение в здании суда? И для чего? В конце концов он пришел к выводу, что это действительно был призрак убитого судьи. Откинув голову на спинку кресла, судья закрыл глаза и попытался представить лицо призрака. Разве не могло быть так, что покойный хотел подать какой либо знак, чтобы помочь в разгадке тайны?      Он быстро открыл глаза, комната по-прежнему была пуста. Судья оглядел потолок: он был покрыт красным лаком и поддерживался четырьмя брусьями. Он заметил выцветшее пятно на потолке и паутину в углу, как раз в том месте, где стоял чайный шкафчик. Вероятно, покойный судья не был озабочен уборкой - это обязанность его старшего секретаря.      Тут в комнату вошел старшина Хун, и вслед за ним появились два стражника со свечами. Судья Ди приказал им поставить свечи на стол и удалиться.      - Единственное, что нам осталось здесь посмотреть, старшина, - сказал судья, - это книги и связки документов на полках. Их достаточно много. Но если вы будете мне подавать пачку, а потом класть ее на место, после того как я ее пролистаю, дело пойдет быстрее.      Хун бодро кивнул и подал судье стопку книг с ближайшей полки. После того как судья Ди рукавом смахнул с них пыль, он развернул кресло к столу и стал изучать книги.      Прошло более двух часов, когда Хун положил на полку последнюю пачку. Судья Ди откинулся в кресле и вынул из рукава одежды веер. Энергично обмахиваясь им, он сказал с довольной улыбкой:      - Ну, Хун, вот теперь я имею полное представление об убитом. Я проглядел целые тома написанных им стихотворений - они очень напыщенны по стилю, но по содержанию пусты. Преобладают любовные посвящения знаменитым столичным проституткам или жрицам любви тех мест, где он служил.      - Taн делал туманные намеки, ваша честь, - сказал Хун, - что покойный вел довольно распущенный образ жизни. Он часто приглашал в свой дом проституток, и они оставались у него всю ночь.      Судья Ди кивнул.      - В альбоме, который я листал несколько минут назад, - проговорил он, - были сплошь эротические рисунки. Кроме того, у него есть книги о вине, о том, как его делать, о том, какое вино производят в разных уголках страны; еще я видел кулинарные книги. С другой стороны, в его библиотеке есть замечательная коллекция древней поэзии, каждая книга буквально зачитана, и на полях много пометок и комментариев. У него прекрасный подбор литературы о буддизме и даосизме. А вот собрание работ Конфуция находится в девственно чистом состоянии, будто он купил его только вчера! В библиотеке имеется много научных книг - по медицине, алхимии, есть несколько трудов о загадках и головоломках, а также книги по механике. - Повернув свое кресло, судья продолжил: - Я пришел к выводу, что судья Ван был поэтом с врожденным чувством прекрасного и философом, серьезно изучавшим мистицизм. И в то же время оп был охотником до плотских утех. Я считаю, что все это естественно. У него совершенно не было амбиций; ему нравился пост судьи в спокойном, далеком от столицы уголке страны, где он был сам себе хозяин и вел жизнь, какая ему нравилась. Поэтому он не хотел повышения в чине. Если не ошибаюсь, Пэнлай девятое место, где он работал судьей. Но он был очень смышлёным человеком с пытливым умом - отсюда и его интерес к загадкам, головоломкам и различным механизмам. Все это говорит о том, что у него было достаточно знаний и опыта, чтобы занимать пост судьи. Только я не уверен, что он добросовестно относился к своим обязанностям. Семейные узы для него ничего не значили, поэтому он и не женился, после того как две его жены умерли. Естественно, что он имел любовные связи с проститутками. Становлением своей личности он полностью обязан этой библиотеке.      Судья Ди указал веером на доску с надписью, которая была прикреплена над дверью. Хун не мог не улыбнуться, прочитав: Пристанище безалаберного бродяги.      - Однако, - снова заговорил судья, - я обнаружил одно несоответствие. - Он подвинул к себе длинную тетрадь, лежащую в стороне. - Где вы это нашли, старшина?      - Oнa завалилась за книги на нижней полке, - ответил Хун.      - В этой тетради, - сказал судья Ди, - судья собственноручно написал длинный перечень дат и цифр, а также на нескольких страницах сделал сложные расчеты. Но, на мой взгляд, цифры судью интересовали в последнюю очередь. Вся финансовая работа была возложена на Тапа и его подчиненных. Верно?      Старшина Хун энергично кивнул.      - Только что Taн говорил мне об этом же самом, - ответил он.      Гlокачивая головой, судья Ди медленно пролистал тетрадь.      - Он потратил много времени и сил, чтобы сделать эти записи - ошибки аккуратно стерты и исправлены. Ключом к разгадке, думаю, являются даты, самая первая появилась ровно два месяца назад.      Он встал с кресла и убрал тетрадь в рукав одежды.      - В любом случае, - сказал судья, - я изучу это на досуге. Без сомнения, эти записи связаны с убийством судьи Вана. Здесь полно несоответствий, на которые стоит обратить внимание. Тем не менее у нас сложился хороший портрет жертвы, а это, как говаривали мои учителя, первый шаг к разгадке убийства.            Глава 5                  Два друга бесплатно трапезничают в харчевне; они наблюдают за странной      сценкой в порту            - Первое, что надо сделать, - сказал Ма Жун Чао Таю, когда они вышли из здания суда, - это подкрепиться. А то после муштровки этих лентяев я зверски проголодался.      - И в придачу страдаешь от жажды, - добавил Чао Тай.      Они зашли в первую попавшуюся харчевню - маленькое заведение на углу, к юго-западу от здания суда. Она имела претенциозное название Сад девяти цветов. Зал был наполнен звуками приглушенных голосов, народу было очень много. С трудом они нашли места в углу около прилавка, за которым стоял однорукий человек и помешивал лапшу в огромном котле.      Друзья внимательно изучали окружающих. В основном присутствовали владельцы маленьких лавочек, забежавшие перехватить что-нибудь перед вечерним наплывом покупателей. Они с удовольствием поглощали лапшу, заливал ее вином.      Чао Тай схватил за рукав пробегавшего мимо прислужника с подносом, уставленным мисками с лапшой.      - Четыре миски! - сказал он. - И два больших кувшина вина.      - Подождите! - рявкнул прислужник. - Разве нe видно, что я занят?      Чао Тай разразился колоритными ругательствами. Однорукий поднял глаза и уставился на него. Он положил бамбуковый черпак и обошел прилавок; его покрытое потом лицо светилось широкой улыбкой.      - До вас был еще только один посетитель, который так же убедительно ругался! - воскликнул он. - Что привело вас сюда, господин?      - Не называй меня господином, - резко сказал Чао Тай. - Я попал в беду, когда направлялся на север, поэтому мне пришлось забыть про свои титул и свое настоящее имя. Теперь меня зовут Чао Тай. Не могли бы мы перекусить?      - Одну минуту, господин, - закивал однорукий.      Он исчез в кухне и тут же появился в сопровождении толстой женщины с подносом в руках, на котором стояли два больших кувшина вина и большое блюдо с соленой рыбой л овощами.      - Так-то лучше! - удовлетворенно сказал ЧаоТай. - Садись, друг, пусть твоя жена хоть немного поработает!      Хозяин харчевни подвинул себе стул, а его жена заняла место за прилавком. Пока друзья ели и пили, хозяин рассказал о себе: он - коренной житель Пэнлая. После того как его уволили в запас из императорских войск в Корее, он нa скопленные деньги купил это заведение. И дела у нeгo идут неплохо.      - Почему вы работаете в суде? - тихо спросил oн, глядя нa их коричневую форму.      - Потому же, почему ты готовишь лапшу, - ответил Чао Тай, - чтобы заработать на жизнь.      Однорукий посмотрел налево, потом направо. Затем он прошептал:      - Странные вещи творятся здесь! Вы не слышали, что две недели назад задушили судью и тело разрезали на кусочки?      - Вроде бы он был отравлен, - заметил Ма Жун, отпивая изрядный глоток вила.      - Так говорят! - сказал хозяин харчевни. - От судьи остался только фарш! Верьте мне, мало ли что другие болтают!      - Нынешний судья - отличный человек, - произнес Чао Тай.      - Я ничего не знаю о нем, - пожал плечами хозяин, - а вот Taн и Фань люди нехорошие.      - А что дурного ты можешь сказать о Тане? - удивлено спросил Чао Тай. - Мне он показался человеком, который и мухи не обидит.      - Оставим его в покое! - мрачно вздохнул хозяин. - Он... не такой, как все, есть в нем что-то непонятное.      - Что это что-то? - спросил Ма Жунн.      - В провинции происходит что-то странное, такое, чего не объяснить, - сказал однорукий - Я живу здесь с рождения и уверен в этом. С незапамятных времен в нашей местности жили колдуны. Мой отец, бывало, рассказывал...      Его голос сорвался. Он грустно покачал головой, затем залпом выпил подвинутый ему Чао Таем чашу вина. Ма Жун пожал плечами.      - Мы все выясним сами - заметил он. - В этом-то весь интерес. Что же касается Фаня, то им мы займемся позже. Стражники говорили мне, что он вроде бы пропал.      - И лучше бы не нашелся! - с чувством сказал однорукий. - Этот подонок брал деньги со всех без исключения. Он гораздо жаднее, чем его начальник. Но что еще хуже, он не пропускал ни одной юбки. Он - привлекательный негодяй, только небо знает, что он мог натворить! Они с Таном закадычные друзья, и тот его всегда прикрывает.      - Так, - вставил Чао Тай. - Кончились золотые денечки для Фаня. Теперь ему придется работать под нашим руководством. должно быть, он брал много взяток. Я слышал, что у него есть надел земли к западу от города.      - Земля ему досталась по наследству от какого-то дальнего родственника, - сказал хозяин. - От нее немного пользы. Хозяйство находится в уединенном отдаленном месте, вблизи заброшенного храма. Если он пропал там, то, скорее всего, он у них.      - Ты можешь выражаться понятно? - нетерпеливо воскликнул Ма Жун. - У кого это у них?      Однорукий позвал прислужника. Когда тот поставил на стол две огромные миски с лапшой, хозяин заговорил:      - К западу от хозяйства Фаня, где проселочная дорога упирается в главную, стоит храм. Девять лет назад там жили четыре монаха. Они пришли из храма Белого облака, что расположен у Восточных ворот. Однажды утром все четверо были найдены мертвыми, с перерезанным горлом от уха до уха! После них туда больше никого не посылали, с тех пор храм стоит пустой. Но призраки четырех монахов все еще бродят по храму. По ночам крестьяне видят там свет, и все обходят это место стороной. Только на прошлой неделе мой двоюродный брат, который поздно возвращался, видел в лунном свете, как крадучись пробирался обезглавленный монах. Он отчетливо видел, что монах нес свою отрубленную голову под мышкой!      - Боже мой! - вскричал Чао Тай. - Прекрати рассказы о таких ужасах! Как я могу есть, если они стоят около стола?!      Ма Жун загоготал. Затем они серьезно приступили к еде. Когда их миски опустели, Чао Тай встал и полез в рукав одежды за деньгами. Хозяин харчевни положил свою руку на его ладонь и воскликнул:      - Никогда! Мое заведение в вашем полном распоряжении. Если бы не вы, то те корейские мужланы могли бы...      - Ну ладно! - перебил его Чао Тай. - Спасибо за гостеприимство. Но если ты хочешь видеть нас у себя почаще, то больше не плати за нас!      Однорукий начал было горячо протестовать, но Чао Тай крепко сжал его плечо. друзья покинули харчевню.      На улице Чао Тай сказал Ма Жуну:      - Теперь, когда мы наелись до отвала, брат, надо бы поработать. Как ты думаешь, что надо сделать для того, чтобы узнать город?      Ма Жун взглянул в сторону затянутых туманом улиц и, почесав голову, ответил:      - Полагаю, что для этого надо поработать ногами, брат.      Они пошли по улице, держась ближе к освещенным окнам лавочек. Несмотря на туман, гуляющих было много. Друзья лениво Поглядывали на выставленные товары, иногда интересуясь ценами. Добравшись до ворот храма бога войны, они вошли в него, купив благовонные палочки, зажгли их, поместив перед алтарем, и стали молиться за души погибших воинов.      Когда они возвращались, Ма Жун спросил:      - Ты не знаешь, почему мы все время сражаемся у наших границ? Надо поставить этих варваров на место!      - Ты нe разбираешься в политике, брат, - снисходительно заметил Чао Тай. - Наш долг вытянуть их из тьмы и приобщить к нашей культуре.      - Да, проговорил Ма Жун, - но ведь эти дикари совсем другие! Ты знаешь, почему они не обращают внимания на то, что невеста не девственница? А потому, мой друг, что их девушки ездят верхом с детства! Нам совсем не надо, чтобы об этом узнали наши девушки!      - Прекрати болтать! - раздраженно воскликнул Чао Тай. Ну вот, кажется, мы заблудились!      Похоже, они попали в жилой квартал. Улица была вымощена гладкими и плоскими камнями, по обеим ее сторонам смутно виднелись высокие стены, ограждающие большие особняки. Было очень тихо, так как туман приглушал звуки.      - Мне кажется, перед нами мост, - сказал Ма Жун. - Должно быть, это канал, пересекающий южную часть города. Если мы пойдем вдоль канала на восток, то, в конце концов, попадем на торговую улицу.      Они пересекли мост и пошли вдоль канала. Вдруг Ма Жун положил руку на плечо Чао Тая молча указал на противоположный берег, едва различимый в тумане. Чао Тай напряг глаза. Похоже было, что группа мужчин несла маленькие открытые носилки. В сером лунном свете, пробивавшемся сквозь туман, он увидел, что на носилках сидит лысый человек со скрещенными ногами и сложенными на груди руками. Он был весь обмотан чем-то белым.      - Кто этот странный человек? - спросил изумленный Чао Тай.      - Бог его знает, - ответил Ма Жун. - Смотри, они останавливаются.      Порыв ветра разогнал туман. Они увидели, что мужчины поставили носилки на землю. Вдруг двое стоящих за носилками подняли дубины и опустили их на голову и плечи сидящего на носилках. Затем туман скрыл их опять. Послышался всплеск воды. Ма Жун выругался.      - К мосту! - прошипел он Чао Таю.      Они побежали обратно вдоль канала. Но в тумане было плохо видно, земля была скользкая, и они довольно долго добирались до нужного места. Друзья быстро миновали мост, затем осторожно пошли по берегу. Никого нe было, стояла тишина. Они исходили вдоль и поперек то место, где видели убийство, но все было тщетно. Вдруг Ма Жун остановился л ощупал руками землю.      - Здесь глубокие следы, - сказал оп. - Наверное, это то самое место, где они утопили беднягу.      Туман немного рассеялся, и они разглядели, что вода всего в нескольких футах от их лог. Ма Жун разделся. Одежду он отдал Чао Таю, разулся и вошел в воду. Вода доставала ему до груди.      - Какое зловоние! - заметил он. - Но я нe вижу никакого мертвеца.      Он пошел вперед. Когда он вернулся и подошел берегу, то почувствовал под ногами толстый слой ила и грязи.      - Ничего не нашел, - пробормотал он с отвращением. - должно быть, мы ошиблись, и это не то место. Здесь нет ничего, кроме глины и камней. А также много вонючего мусора. Какая гадость! Помоги мне выйти на берег.      Начался дождь.      - Этого нам только не хватало! - ворчливо сказал Чао Тай.      У черного хода находившейся рядом усадьбы они увидели навес. Чао Тай спрятался там от ливня, а Ма Жун остался под дождем, чтобы смыть с себя всю грязь. Затем он присоединился к Чао Таюи вытерся насухо шейным платком. Когда дождь кончился, они снова пошли вдоль канала нa восток. Туман почти совсем рассеялся. Слева, по всей улице, были видны задние фасады больших домов.      - Неудачно у нас получилось, - грустно сказал Чао Тай. - Опытные служаки, без сомнения, схватили бы этих парней.      - Даже опытные стражники не смогли бы перелететь через канал! - ответил Ма Жун с кислым выражением лица. - Тот обмотанный парень выглядел очень странно. Этот случай как бы проиллюстрировал рассказы нашего однорукого друга. А теперь давай-ка найдем место, где можно выпить.      Они шли до тех пор, пока сквозь рассеивающийся туман не стали видны неясные блики цветных фонарей. Это были фонари над боковым входом большого трактира. Они обогнули здание и подошли к центральным дверям. Войдя в шикарный зал, они хмуро уставились на надменного хозяина, который с неодобрением взглянул па их мокрую одежду. Друзья поднялись по широкой лестнице. Огни открыли красивые резные двери и очутились в просторном помещении, в котором стоял гул голосов.            Глава 6                  Пьяный поэт сочиняет песню о луне; Чао Тай встречает кореянку в публичном      доме            Оглядывал нарядно одетую степенную публику, сидящую за столами с мраморными столешницами, друзья поняли, что здешняя кухня им нe по карману.      - Давай пойдем куда-нибудь еще, - пробормотал Ма Жун.      Он уже повернул к выходу, но в это время худой человек, сидевший в одиночестве за столиком у двери, встал со стула. Низким голосом он сказал:      - Присаживайтесь за мой столик, друзья! Пить одному так грустно.      Он вопросительно смотрел нa них водянистыми глазами из-под необычных дугообразных бровей. Они обратили внимание, что на нем была дорогая одежда из темно-синего шелка и черная бархатная шапочка. В глаза им бросилось и то, что на воротничке было несколько пятен, а его волосы выбивались из-под шапочки. У него было одутловатое лицо, нос был тонким и длинным, а его кончик - красным и блестящим.      - Раз он нас об этом просит, то давай составим ему компанию, - сказал Чао Тай. - Мне будет неприятно, если эта дубина внизу подумает, что ему удалось нас вышвырнуть!      Друзья сели напротив мужчины, который тут же заказал два больших кувшина вина.      - Кто ты, чем зарабатываешь на жизнь? - спросил незнакомца Ма Жун, после того как ушел прислужник.      - Меня зовут По Кай, я работаю управляющим делами у судовладельца Йи Пэня, - ответил худой человек. Одним глотком он осушил чашу и гордо добавил: - А еще я - известный поэт.      - Поскольку ты заплатил за выпивку, мы ничего не имеем против тебя, - великодушно сказал Ма Жун. Он взял свой кувшин вина, запрокинул голову и медленно выпил сразу половину. Чао Тай последовал его примеру. По Кай буквально пожирал их глазами.      - Здорово - воскликнул он с одобрением. - В этом заведении, как правило, пользуются чашами, но ваши манеры просты и приятны.      - Мы очень хотели пить, - сказал Ма Жуи, вытирая рот.      По Кай наполнил свою чашу и произнес:      - Расскажите мне увлекательную историю - Ведь вы занимаетесь грабежами на дорогах и ведете чертовски интересную жизнь.      - Грабители нa дорогах? - возмущенно повторил Ма Жук. - Послушай меня, приятель, лучше придержи свой язык. Мы - помощники судьи!      Дугообразные брови По Кая взметнулись еще выше. Он закричал прислужнику:      - Принеси еще один кувшин вина, самый большой, - и усмехнулся: - Ну и ну! Значит, вы приехали сегодня вместе с новым судьей. Но на работу он вас взял совсем недавно, потому что в ваших глазах еще нет самодовольства, как у всех мелких чиновников.      - Ты знал бывшего судью? - спросил Чао Тай. - Говорят, он тоже был поэтом?      - Почти что не знал, - ответил По Кай. - В этих местах я появился совсем недавно. - Вдруг он поставил чашу и восторженно воскликнул: - Вот она, последняя строка, которую я пытался найти! - Торжествующе глядя на друзей, он добавил: - Эта строка завершает большую поэму, посвященную луне. Хотите я прочту вам ее?      - Нет! - вскричал Ма Жун в ужасе.      - Может быть, мне ее спеть? - с надеждой спросил По Кай. - У меня довольно приятный голос, и все присутствующие здесь оценят его по достоинству.      - Нет! - в один голос воскликнули Ма Жун и Чао Тай. Но, увидев обиженный взгляд поэта, Чао Тай добавил: - Мы не любим поэзию.      - Какая жалость! - заметил По Кай. - Может быть, вы изучаете буддизм?      - Приятель нарывается на ссору? - подозрительно спросил Ма Жуют у Чао Тая.      - Он - пьян, - безразлично ответил Чао Тай и строго взглянул на По Кая. - Только не говори мне, что ты - буддист.      - Более преданного этой вере человека вам не найти, - чопорно отозвался По Кай. - Я регулярно посещаю храм Белого облака. Настоятель - просто святой человек, а монах Хупэнь проводит несравненные службы. Вот на днях...      - Послушай, - прервал его Чао Тай, - а не выпить ли нам еще?      По Кай укоризненно посмотрел на него, затем встал, глубоко вздохнув, и смиренно предложил:      - Давайте сделаем это в обществе проституток?      - О чем разговор! - воодушевлено воскликнул Ма Жун. - А ты знаешь здесь хороший публичный дом?      - Разве лошадь не знает свою конюшню? - фыркнул По Кай. Он оплатил счет, и они вышли.      На улице все еще был густой туман. Друзья и По Кай обогнули здание и остановились на берегу канала. По Кай свистнул. Из тумана появилась маленькая лодка с зажженным фонарем на носу.      По Кай шагнул на лодку и сказал:      - Прошу ла борт!      - Эй! - крикнул Ма Жун. - Я не ослышался? Ты говорил что-то о проститутках?      - Вот именно, вот именно, - беззаботно ответил По Кай. - Проходите за мной. - Затем он добавил, обращаясь к лодочнику: - Выбери путь покороче, господа очень спешат.      Он буквально вполз под низкий навес лодки, Ма Жун и Чао Тай последовали за ним. Они бесшумно двигались в тумане; единственным звуком был плеск весел. Через некоторое время не стало слышно и его, лодка тихо скользила вперед. Лодочник потушил фонарь. Лодка остановилась.      Ма Жун положил свою тяжелую руку на плечо По Кая.      - Если это ловушка, - небрежно сказал он, то я сверну тебе шею.      - Не болтай ерунду! - раздраженно воскликнул По Кай.      Послышался лязг железа, и лодка слова пришла в движение.      - Мы миновали восточные ворота шлюза, сообщил По Кай, - часть решетки выломана. Но не говорите об этом вашему хозяину!      Вскоре они увидели целый ряд темных корпусов цветочных лодок.      - Как обычно, вторая, - приказал По Кай лодочнику.      Когда лодка остановилась у сходней, По Кай дал лодочнику несколько медных монет, затем поднялся на борт судна. Ма Жун и Чао Тай не отставали от него.      По Кай пробирался между маленьких столикови подставок для ног, которые в беспорядке громоздились на палубе. Он подошел к двери каюты и постучал. Дверь открыла толстая женщина, одетая в грязное темное шелковое платье. Она улыбнулась, обнажив ряд черных зубов.      - Добро пожаловать, господин По Кай, - сказала она. - Пожалуйста, проходите вниз.      Они спустились по крутой деревянной лестнице и очутились в просторной каюте, освещаемой двумя цветными фонарями, которые были закреплены на потолочной балке.      Трое мужчин сидели за большим столом, который занимал почти все помещение. Толстуха хлопнула в ладоши. Вошел приземистый здоровяк с грубым лицом, в руках у него был поднос с кувшином вина. Пока он разливал вило, По Кай спросил у женщины:      - Где мой дорогой друг и коллега Ким Сан?      - Он еще не пришел, - ответила она. - Но я позабочусь, чтобы вам не было скучно.      Она подала знак прислужнику. Он открыл дверь в задней части комнаты, вошли четыре девушки. На них были прозрачные тонкие летние наряды. По Кай бурно их приветствовал.      Притянув к себе двух девиц, по одной с каждой стороны, он заявил:      - Я беру этих двух. Совсем не затем, о чем вы подумали, - быстро добавил он, глядя на Ма Жуна и Чао Тая, - а чтобы быть уверенным, что моя чаша будет постоянно наполнена.      Ма Жул подошел к полной девушке с приятным круглым лицом, а Чао Тай завел разговор с четвертой. Он отметил, что девушка очень красива, но она была в мрачном расположении духа и односложно отвечала на вопросы Чао Тая. Ее звали Ю-су, она была кореянкой, но отлично говорила по-китайски.      - Ваша страна прекрасна, - заметил Чао Тай, обнимая девушку за талию, - я был там во время войны.      Девушка оттолкнула его, одарив презрительным взглядом. Он понял, что допустил ошибку, упомянув о войне, и торопливо добавил:      - Ваши мужчины - первоклассные воины, они делали что могли, но наша армия была более многочисленна.      Девушка игнорировала его.      - Ты что, не можешь улыбнуться и поговорить, девка? - грубо сказала толстуха.      - Отстань от меня! - медленно произнесла девушка. - Ведь клиент не жалуется?      Женщина встала. Поднимал руку для того, чтобы ударить Ю-су, она прошипела:      - Я научу тебя, как надо себя вести, потаскуха!      Чао Тай мгновенно оттолкнул ее.      - Руки прочь от девушки! - рявкнул он.      - Давайте поднимемся на палубу, - предложил По Кай, - нутром чувствую, что луна уже взошла. Скоро и Ким Сан подойдет.      - Я останусь здесь, - сказала кореянка ЧаоТаю.      - Как хочешь, - ответил ей Чао Тай и последовал за остальными      Бледная луна освещала ряд лодок, пришвартованных вдоль городской стены. Противоположный берег бухты едва можно было различить. Ма Жун сел на низенькую скамейку и посадил свою девушку на колели. По Кай подтолкнул обеих своих девиц к Чао Таю.      - Создайте ему хорошее настроение! - приказал он. - Мне сейчас не до вас.      Оп замер, сложив руки за спиной, восторженно глядя на луну. Вдруг По Кай Проговорил:      - Раз вы все так настаиваете, я спою вам свою новую поэму.      Вытянув тощую шею, он разразился пронзительным фальцетом:            Несравненный спутник песни и танца,      Друг веселья, утешитель горя,      О, луна, о, серебристая луна...            По Кай замолчал, чтобы перевести дух, но вдруг наклонил голову, прислушиваясь. Быстро взглянув на присутствующих, он сказал:      - Я слышу неприятный звук!      - Я тоже, - заметил Ма Жул. - Силы небесные, не дайте ему продолжить! Разве ты не видишь, По я занят с этой девицей?      - Я имел в виду звуки, доносящиеся снизу, - пояснил По Кай. - Полагаю, что та кореянка получает небольшую нахлобучку.      Как только он сказал это, снизу донеслись звуки ударов и приглушенный стон. Чао Тай вскочили кинулся вниз, вслед за ним бежал Ма Жун.      Обнаженная кореянка лежала поперек стола. Прислужник держал ее руки, другой мужчина, охранник, - ноги. Толстуха била девушку бамбуковой палкой.      Чао Тай сильным ударом в челюсть сбил прислужника с ног. Мужчина отпустил ноги девушки и выхватил из-за пояса нож.      Чао Тай перепрыгнул через стол, оттолкнул к стене толстуху, схватил мужчину за руку, в которой был нож, и вывернул ее. Заорав от боли, мужчина свалился, нож со стуком упал на пол.      Девушка скатилась со стола и лихорадочно стала вытаскивать изо рта кляп, сделанный из грязной тряпки. Чао Тай помог ей освободиться от него.      Охранник попытался дотянуться до ножа левой рукой, но Ма Жун сильным ударом под ребра заставил его скрючиться в углу. У девушки началась рвота.      - Счастливое семейство! - послышался голос По Кая с лестницы.      - Позови матросов с соседней лодки, - пропыхтела толстуха, обращаясь к прислужнику, который старался встать на ноги.      - Зови, зови всех сразу! - возбужденно закричал Ма Жун. Он выломал ножку стула, чтобы использовать ее как дубинку.      - Попридержи язык, тетушка, - обратился к толстухе По Кай. - Будь осторожна! Эти двое - помощники судьи.      Женщина побледнела. Она быстро кивнула прислужнику. Потом, грохнувшись на колели перед Чао Таем, заскулила:      - Простите меня, господин, я только хотела научить ее хорошим манерам.      - Я же велел тебе нe трогать своими грязными руками эту девушку! - рявкнул Чао Тай.      Он дал девушке свой шейный платок, чтобы та вытерла лицо. Она поднялась на ноги, дрожа всем телом.      - Иди и успокой ее, брат, - посоветовал Ма Жун. - А этого парня с ножом я сам приведу в чувство.      Ю-су взяла свою одежду и пошла к двери в задней части комнаты. Она открыла ее и жестом позвала Чао Тая. Они вошли в помещение. Каюта была очень маленькой. Под узким окошком стояла кровать, кроме нее в каюте был маленький туалетный столик, бамбуковая табуретка передним и у стены напротив стоял большой сундук из красной кожи.      Чао Тай сел на сундук. После того как девушка сбросила с себя одежду на кровать, он с трудом произнес:      - Извини, во всем виноват только я.      - Не имеет значения, - безразлично ответила девушка.      Она наклонилась над кроватью и взяла с полочки под окошком маленькую круглую коробочку. Чао Тай не мог отвести глаз от точеной фигурки девушки.      - Ты лучше оденься, - хрипло сказал он.      - Здесь очень жарко, - угрюмо проговорила Ю-су. Она открыла коробочку и стала втирать мазь в следы от побоев на бедрах. - Посмотри, - вдруг улыбнулась она, - ты вовремя появился. Кожа совсем не повреждена.      - Не будешь ли ты добра все-таки одеться, - дрожащим голосом пробормотал Чао Тай.      - Я думала, тебе будет интересно посмотреть на эти синяки, - безмятежно заметила девушка. - Ведь ты сам сказал, что это произошло по твоей вине, не так ли?      Она сложила свою одежду и разместила ее на табуретке, затем села и стала приводить в порядок волосы.      Чао Тай смотрел на ее красивую спину. Он сердито твердил себе, что это будет низостью, если он сейчас дотронется до девушки. И тут же его взгляд остановился на зеркале, где он увидел ее округлую грудь. Он сглотнул и отчаянно заявил:      - Не веди себя так! Вас двоих слишком много для меня одного!      В изумлении Ю-су повернулась к нему. Потом, пожав плечами, пересела на кровать напротив Чао Тая.      - Ты в самом деле работаешь в суде? - небрежно спросила она. - Люди часто лгут.      Обрадованный тем, что можно сменить тему разговора, Чао Тай достал сложенный документ. девушка вытерла руки и взяла документ.      - Я не умею читать, - вздохнула она. - Но у меня очень хорошая зрительная память!      Перевернувшись на живот, oнa достала из-за кровати плоский квадратный предмет, плотно завернутый в серую бумагу. Усевшись на кровати, она сравнила оттиск печати на документе Чао Тая с печатью из свертка.      - Ты говоришь правду. Это та самая печать, сказала она, возвращал документ.      Ю-су задумчиво смотрела ла Чао Тая, почесывая бедро.      - Откуда у тебя коробочка с печатью суда? - с любопытством спросил Чао Тай.      - Посмотрите-ка, он ожил, - невинно хихикнула она. - Так, значит, ты ловишь воров?      Чао Тай сжал кулаки.      - Послушай-ка, - выпалил оп. - Тебя только что побили. Неужели ты думаешь, что я настолько жесток, чтобы сейчас заниматься с тобой любовью?      Девушка искоса посмотрела нa него. Она зевнула и затем медленно сказала:      - Я совсем не считаю, что это будет жестоко.      Чао Тай быстро встал.            Когда Чао Тай вернулся в большую каюту, то увидел По Кая, который сидел за столом, положив голову на руки. Он громко храпел. Толстуха расположилась напротив него, угрюмо глядя на чашу с вином. Чао Тай рассчитался с женщиной и предупредил, что у нее будут серьезные неприятности, если она обидит кореянку.      - Она всего лишь военная добыча, кроме того, я выкупила ее у правительства на законных основаниях, - огрызнулась она и добавила: - Но для меня ваше слово - закон, господин.      Вошел очень довольный Ма Жунт.      - В общем-то это довольно милое местечко, - заметил он. - А эта пухленькая девчушка - первый класс!      - Надеюсь, что скоро вы найдете здесь что-нибудь получше, - горячо заверила хозяйка. - На пятой лодке есть новенькая, настоящая красотка и образованная в придачу. В данное время она заказана одним господином, но такого рода отношения не длятся долго, как вы понимаете. Возможно, через неделю или две...      - Отлично! - воскликнул Ма Жун. - Мы приедем. И передайте вашим ребятам, чтобы впредь не махали перед нами своими ножами. Это нас выводит из душевного равновесия, а в таком состоянии мы становимся грубыми. - толкнув По Кая в плечо, он закричал ему в ухо: - Просыпайся, поэт-весельчак! Уже около полуночи, пора идти домой!      По Кай поднял голову и недовольно взглянул на друзей.      - Вы - абсолютные пошляки, - надменно проговорил он. - Вам никогда не понять мою возвышенную душу! Лучше я подожду здесь своего настоящего друга Ким Caнa. Ваша компания мне отвратительна, у вас в голове мысли только о выпивке и блуде. Убирайтесь, я вас презираю!      Ма Жун расхохотался во все горло. Он натянул По Каю его шапочку на глаза и повернулся к Чао Таю. Они поднялись на палубу и свистнули лодочнику.            Глава 7                  Судья Ди слушает рассказ о лакированной шкатулке; в глухую ночь он идет в      храм            Когда Ма Жун и Чао Тай подошли к зданию суда, то увидели, что в кабинете судьи Ди горит свет. Он и старшина Хун совещались наедине. Письменный стол был завален деловыми папками и свитками документов.      Жестом судья пригласил их сесть на стулья, напротив его письменного стола.      - Сегодня мы с Хуном обследовали библиотеку покойного судьи, но так и не поняли, как можно было отравить чай. Так как плитка стоит перед окном, Хун предположил, что убийца проткнул трубочкой с ядом папиросную бумагу в окне и выдул яд прямо на поддон, где находилась вода для чая. Но когда мы вернулись в библиотеку, чтобы удостовериться в правильности гипотезы Хуна, то обнаружили, что окна плотно закрыты ставнями, не открывавшимися месяцами. Окно выходило в темный угол сада, следовательно, покойный судья пользовался другим окном, находящимся перед письменным столом.      Сегодня перед обедом я принял четырех наместников. Они произвели на меня хорошее впечатление. Я познакомился с наместником корейского квартала - умный человек. Создалось впечатление, что у себя на родине он занимал высокое положение.      Судья замолчал и стал просматривать записи, сделанные во время разговора с Хуном.      - После обеда, - продолжил оп, - мы с Хуном детально изучили целые кипы архивной бумаги установили, что записи аккуратно велись до последних дней его жизни. - Он оттолкнул лежащую перед ним палку и весело спросил: - Ну а как вы провели время?      - Кажется, без всякой пользы, судья, - уныло сказал Ма Жун. - Моему другу и мне надо многому научиться, начиная с самых азов.      - Мне самому надо начинать с азов, - с улыбкой заметил судья Ди. - Что случилось?      Вначале Ма Жун поведал, что рассказал им хозяин Сада девяти цветов о Тане и его помощнике Фань Чуне. Когда Ма Жун замолчал, судья Ди, качая головой, сказал:      - Не пойму, что происходит с Таном: парень в ужасном состоянии. Он утверждает, что видел призрак покойного судьи и якобы это привело его в состояние сильного шока. Но мне кажется, что здесь есть что-то еще. Этот человек действует мне на нервы, и я отпустил его домой после обеда. Что же касается Фань Чуна, не надо придавать большого значения словам хозяина трактира. Такие люди часто имеют предубеждение против суда, потому что, к примеру, им не нравится контроль над ценами на рис или принудительная пошлина на спиртное и тому подобное. Мы составим личное мнение о нем, когда он появится. - Судья сделал несколько глотков чая и продолжил; - Между прочим, Taн мне сказал, что здесь и в самом деле водится тигр-людоед. Неделю назад он убил крестьянина. Как только у нас появится просвет в расследовании убийства судьи, вы бы могли поохотиться на этого зверя.      - Вот это то, что надо, судья! - горячо воскликнул Ма Жул, но тут же погрустнел. После короткого колебания он рассказал судье о сцене на берегу канала, свидетелями которой они были.      Судья Ди встревожился. Поджав губы, он сказал:      - Будем надеяться, что это туман сыграл с вами шутку. Мне бы не хотелось иметь на руках второе убийство. Завтра утром идите на берег канала и опросите людей, живущих недалеко от того места, может быть, вам удастся что-нибудь узнать. Возможно, появится разумное объяснение увиденному вами. Посмотрим, не подаст ли кто-нибудь заявление о пропаже человека.      Потом Чао Тай рассказал о знакомстве с По Каем, управляющим у Йи Пэня, и сдержанно упомянул о визите в плавучий публичный дом. Он сказал, что они выпили только по одной чаше вина и просто поболтали с девушками.      К своему облегчению друзья поняли, что судья вполне удовлетворен их отчетом.      - Время вами потрачено совсем нe без пользы! - отметил судья. - Вы собрали много информации, кроме того, в борделях, как правило, собираются отбросы общества. Хорошо, что вы уже знаете, что там происходит. Давайте точно определим, где находятся эти лодки. Старшина, дайте мне карту, которую мы с вами уже изучали.      Хун развернул на столе красочную карту города. Ма Жун встал со стула и склонился над картой. Он указал на второй мост через канал в юго-западном квартале, к востоку от ворот шлюза.      - Как вы прошли через шлюз? - спросил судья. - Ворота должны быть закрыты прочными решетками.      - Часть этих решеток выломана, - объяснил Ма Жун. - Маленькая лодка вполне может там пройти.      - Первое, что надо сделать завтра, - заделать дырку в решетке, - сказал судья Ди. - Кстати, почему публичные дома находятся нa лодках?      - Ваша честь, - - вставил Хун, - Taн говорил мне, что несколько лет назад судья, служивший тогда, запретил размещать публичные дома в городе. Поэтому им пришлось перебраться на лодки, пришвартованные вдоль восточной части городской стены. После того как не в меру стыдливый судья был переведен нa работу в другое место, бордель так и остался на лодках, ведь это очень удобно матросам. Они приходили туда прямо с вахты, им не надо было каждый раз проходить мимо стражников.      Судья Ди кивнул. Поглаживая бороду, он сказал:      - Этот По Кай, похоже, занятный парень. Mнe бы хотелось с ним познакомиться.      - Возможно, он и поэт, - заметил Чао Тай, - но уж точно человек очень проницательный и умный. При нашем появлении он насторожился, как разбойник па лесной дороге, а на лодке он первым услышал звуки избиения девушки.      - Били девушку? - изумленно спросил судья Ди.      Чао Тай стукнул себя кулаком по колену.      - Сверток! - воскликнул он. - Какой же я дурак! Совершенно об этом забыл! Кореянка отдала мне сверток, который судья Ван доверил ей хранить.      Судья Ди выпрямился на стуле.      - Это может быть вашей первой уликой! - сказал он с энтузиазмом. - Но почему судья отдал этот сверток простой проститутке?      Чао Тай объяснил:      - Девушка рассказала' что судья Ванн познакомился с ней в трактире. Ее вызвали оживить своим присутствием вечер. Она очень поправилась старому негодяю. Естественно, он не мог посещать бордель, но часто вызывал ее провести с ним ночь здесь, в его доме. Однажды, около месяца назад, утром она собиралась уходить, а он дал ей сверток и сказал, что в публичном доме можно кое-что спрятать. Оп попросил ее сохранить вещь в свертке и никому об этом не говорить. Обещал забрать, когда возникнет необходимость. Она спросила, что находится в свертке, он же в ответ рассмеялся и сказал, что это не имеет значения. Затем он снова стал серьезным и заявил, что, если с ним что-нибудь случится, сверток надо отдать его преемнику.      - Почему же тогда она не принесла сверток после убийства судьи? - спросил судья Ди.      - Эти девушки почему-то ужасно боятся суда, - ответил Чао Тай, пожимая плечами. - Она предпочла дождаться момента, когда кто-нибудь из суда посетит их заведение. Так получилось, что я был первым, вот она и отдала сверток мне. Вот oн.      Он достал плоский сверток из рукава одежды и отдал судье Ди. Судья повертел в руках сверток и взволнованно сказал:      - Давайте посмотрим, что там внутри.      Он сломал печать, разорвал оберточную бумагу. И они увидели черную плоскую лакированную шкатулку. Крышка была украшена узором: две веточки бамбука и гирлянда из листьев, покрытых лаком золотого цвета. Узор был обрамлен рядом отборных жемчужин.      - Эта шкатулка - антикварная вещь, - проговорил судья Ди, открывая крышку, и тут же удивленно вскрикнул. Шкатулка была пуста! - Сюда уже кто-то сунул нос! - сердито сказал он. Ди быстро поднял с пола разорванную бумагу. - В самом деле еще многое придется выяснять, - добавил он с раздражением. - Конечно же, прежде чем сломать печать, мне следовало осмотреть ее! Теперь уже поздно.      Нахмурившись, он откинулся на спинку стула. Старшина Хун с любопытством разглядывал шкатулку.      - Судя по ее размеру и форме, - проговорил он, - я бы сказал, что она использовалась для хранения документов.      Судья Ди кивнул.      - Да, это все же лучше, чем ничего, - вздохнул оп. - Наверное, Покойный судья хранил в шкатулке важные документы, более важные, чем те, что лежали в его письменном столе. Чао Тай, а где девушка прятала ее?      - В своей каюте, в щели между кроватью и стеной, - точно ответил Чао Тай.      Судья Ди бросил на него проницательный взгляд.      - Понятно, - сухо сказал oн.      - Она уверяла меня, - быстро продолжил Чао Тай, чтобы скрыть смущение, - что никому и никогда не говорила о шкатулке и не показывала ее. Она также сказала, что в ее отсутствие другие девушки пользовались ее каютой, а также там бывали слуги и визитеры.      - Это означает, - заметил судья, - что даже если твоя девушка говорит правду, то любой мог взять сверток. Опять в тупике! - Он немного подумал, пожал плечами и сказал; - Когда я просматривал книги в библиотеке судьи, то нашел тетрадь. Посмотри, может быть, ты сможешь разобраться.      Судья Ди открыл ящик стола, достал тетрадь и протянул ее Ма Жуну. Тот пролистал ее, Чао Тай заглядывал в тетрадь из-за плеча друга. Гигант покачал головой и отдал тетрадь обратно судье.      - Может быть, нам арестовать какого-нибудь жестокого преступника для вас? - с надеждой спросил Ма Жун. - Мой друг и я нe слишком умны, но у нас много сил и рвения.      - Прежде чем арестовывать преступника, надо уличить его в содеянном, - ответил судья со слабой улыбкой. - Но не переживайте. У меня есть для вас задание на сегодняшний вечер. По определенным причинам я должен обследовать здание, расположенное в задней части территории храма Белого облака. Но сделать надо так, чтобы никто об этом не узнал. Взгляните еще раз на карту и объясните мне, как лучше туда добраться.      Ма Жун и Чао Тай склонили головы лад картой. Указывая пальцем, судья Ди сказал:      - Видите, храм расположен к востоку от города, нa противоположном берегу залива, и к югу от корейского квартала. Taн говорил мне, что нужное нам здание находится прямо у стены. Гора за стеной покрыта лесом.      - На стену можно залезть, - заметил Ма Жун. - Трудность в том, как пробраться незамеченными. На дороге в такой поздний час не должно быть много людей, но если нас увидят охранники, то уж они не станут молчать.      Чао Тай поднял глаза от карты:      - А что, если нам взять внаем лодку возле трактира, там, где мы были с По Каем. Ма Жун - прекрасный гребец, он перевезет нас через канал сквозь дыру в воротах шлюза. Может быть, нам повезет.      - Звучит неплохо, - подал голос судья Ди. - Я быстро надену дорожное платье, и в путь!      Четверо вышли из здания суда из боковой двери, и направились по главной улице на юг. Погода улучшилась, нa небе сияла лупа. Они нашли лодку, пришвартованную позади трактира, и уплатили за ее аренду.      Ма Жун действительно оказался опытным гребцом. Он подвел лодку к воротам шлюза и аккуратно миновал дыру в решетке. Затем он направился к плавучим борделям и, подплыв к последней лодке, сделал вид, что спускает якорь. Затем вдруг повернул нa восток и стал быстро работать веслами.      Он выбрал участок нa противоположном берегу, где был густой подлесок. Когда судья и старшина Хун сошли на берег, Ма Жун и Чао Тай вытянули лодку на сушу и спрятали ее в кустах.      - Судья, лучше оставить старину Хуна около лодки. Мы не можем бросить ее без присмотра. А впереди нас могут ожидать трудности и неприятности.      Судья Ди кивнул и последовал за Ма Жунем и Чао Таем, которые пробрались сквозь заросли. Добравшись до кустов, росших вдоль дороги, Ма Жун протянул руку и раздвинул ветки. Он указал на густо поросший лесом склон на другой стороне дороги. Справа, в отдалении, они увидели мраморные ворота храма Белого облака.      - Вокруг никого нет, - заявил Ма Жун. - Давайте перебежим дорогу.      Под деревьями нa противоположной стороне было темно, хоть глаз выколи. Ма Жун взял за руку судью Ди и помог преодолеть густой подлесок. Чао Тай был уже впереди них, он бесшумно поднимался по склону. Это был трудный подъем.      Время от времени провожатые судьи Ди набредали на крутые узкие тропы, затем опять сбивались с них и пробирались сквозь дебри подлеска. Скоро судья совершенно потерял ориентацию, помощники великолепно знали лес л твердым шагом двигались вперед.      Вдруг судья Ди увидел рядом с собой Чао Тая, который прошептал:      - Нас преследуют.      - Я тоже слышал шаги, - кивнул Ма Жун.      Трое мужчин замерли, прижавшись друг к другу. Теперь и судья услышал легкое шуршание и тихое рычание. Казалось, звуки доносились слева снизу.      Ма Жул потянул судью Ди за рукав и упал животом на землю. Судья и Чао Тай последовали его примеру. Ползком они продвигались к гребню горы. Ма Жун осторожно раздвинул кусты. Вполголоса он начал ругаться.      Судья Ди посмотрел вниз, там был неглубокий овраг. В лунном свете он увидел темную тень, двигающуюся скачками в высокой траве.      - Похоже, это тигр, - возбужденно прошептал Ма Жун. - Обидно, что нет арбалета. Не бойтесь, на троих он не нападет.      - Заткнись, - прошипел сквозь зубы Чао Тай.      Он напряженно всматривался в мелькающую темную тень. Тигр замер на камне, затем он спрыгнул вниз и пропал среди деревьев.      - Это не обычный тигр! - прошептал Чао Тай. - Когда он прыгал, я успел заметить белую руку с когтями. Это - оборотень!      Протяжный жуткий вой разорвал тишиiну. Судья Ди содрогнулся от этого почти человеческого воя.      - Он нас учуял, - хрипло сказал Чао Тай. - Побежали к храму, до него уже рукой подать!      Он вскочил на ноги и схватил за рукав судью Ди. Ма Жун и Чао Тай бежали по склону так быстро, как только могли, и тащили за собой судью. У судьи было ощущение, что голова стала пустой и в ней звучал только жуткий вой. Он споткнулся о корень и упал, но сильные руки подняли его, и он, спотыкаясь, помчался дальше, разрывал одежду о колючки. Его охватила дикая паника. Каждое мгновение он ожидал, что сзади на него навалится тяжелая туша и острыми когтями разорвет горло.      Его спутники теперь бежали далеко впереди. Когда наконец судья продрался сквозь подлесок, перед ним выросла высокая кирпичная стена. Чао Тай стоял пригнувшись около нее, а Ма Жун, взобравшись на его плечи и уцепившись за край стены, подтягивался, чтобы взобраться на стену. Наконец он залез и сел нa нее верхом. Знаком он показал судье Ди, чтобы тот следовал за ним. Чао Тай помогал судье. Судья схватил руки Ма Жуна, и тот втащил его на стену.      - Прыгайте вниз, - скомандовал Ма Жун.      Судья Ди перевалился через край стены, повисла руках Ма Жуна, затем помощник отпустил его pуки. Он упал на кучу мусора. Пока судья поднимался, Ма Жун и Чао Тай уже были рядом. В лесу за стеной снова послышался жуткий вой. Вскоре он стих.      Они оказались в маленьком саду. Перед ними было высокое здание, основанием которому служила широкая кирпичная терраса, приподнятая примерно на четыре фута лад землей.      - Ну вот, судья, ваше таинственное здание! - хрипло сказал Ма Жун. При лунном свете его мужественное лицо выглядело изможденным. Чао Тай молча рассматривал дыры на одежде друга.      Судья Ди тяжело дышал, пот струился по телу и лицу. С трудом контролируя голос, оп произнес:      - Мы поднимемся на эту террасу и обойдем здание вокруг, чтобы найти вход.      Когда они подошли к воротам, то увидели все постройки на территории храма как на ладони. Квадратный двор был вымощен мраморными плитами. Тишина была как в могиле.      Судья какое-то время созерцал панораму, затем повернулся и попытался открыть двойные двери здания. Они распахнулись, и все увидели просторную комнату, едва освещенную лунным светом, пробивавшимся сквозь окна, затянутые папиросной бумагой. В ней ничего не было, кроме ряда продолговатых темных ящиков. Легкий тошнотворный запах гниеия проник им в ноздри.      Чао Тай выругался.      - Да это же гробы! - пробормотал он.      - Это то, за чем я сюда пришел, - отрывисто сказал судья Ди.      Он достал свечу из рукава одежды и попросил Ма Жуна передать ему трутницу. После того как судья зажег свечу, он стал медленно пробираться между гробами, читая надписи на бирках, прикрепленных к крышкам. Он замер у четвертого гроба. Судья ощупал край крышки.      - Крышка держится еле-еле, - прошептал он. - Снимите ее.      Он нетерпеливо ждал, пока два друга своими кинжалами приподнимут крышку гроба, чтобы ее легче было снять. Они отодвинули крышку и положили на пол.      Волна отвратительного запаха поднялась изнутри. Ма Жун и Чао Тай с проклятиями шарахнулись от гроба.      Судья Ди торопливо закрыл шарфом нос и рот. Он поднял свечу и заглянул в гроб, чтобы рассмотреть лицо трупа. Ма Жун и Чао Тай смотрели в гроб через плечо судьи, любопытство взяло верх над страхом. Судья убедился, что это тот самый человек, которого он видел в коридоре: надменное выражение лица, тонкие прямые броня, правильной формы нос, на левой щеке - большое родимое пятно. Разница была в том, что темные пятна изуродовали высокие скулы трупа и запавшие глаза были закрыты. Судья почувствовал приступ тошноты. Сомнений не было, тогда в доме он встретился с призраком этого человека.      Он отошел от гроба и знаком показал Ма Жуну и Чао Таю, что можно положить на место крышку. Затем он потушил свечу.      - Лучше не возвращаться тем же путем, каким мы шли сюда, - сухо сказал судья. - Давайте пойдем вдоль стены и перелезем через нее в другом месте - около караульного помещения. Конечно, мы рискуем, что нас увидят, но это меньший риск, чем пробираться лесом.      Два друга полностью согласились с ним. Они шагали вдоль стены, прячась в тени, пока не увидели впереди будку. Они перелезли через стену и пошли по дороге, держась ближе к деревьям. Никто им не встретился. Быстро перебежав дорогу, они углубились в лесистый участок, который отделял их от бухты.      Старшина Хун крепко спал на дне лодки. Судья Ди разбудил его, потом помог Ма Жуну и Чао Таю столкнуть лодку в воду.      В тот момент, когда судья уже занес ногу в лодку, Ма Жун вдруг замер. До них донесся пронзительный голос. Кто-то пел фальцетом:            - Луна, о, серебристая луна...            Маленькая лодка была пришвартована у ворот шлюза. Певец сидел на корме, неловко размахивая руками в такт своей песни.      - Это наш пьяный поэт По Кай, - проворчал Ма Жун, - наконец-то собрался домой. Лучше пусть он уйдет до нас.      Как только резкий голос послышался снова, Ма Жун сказал:      - Когда я услышал его пение впервые, oно мне показалось ужасным. Но поверьте, после того воя в лесу его голос кажется ангельским для меня!            Глава 8                  Богатый судовладелец заявляет о пропаже своей жены; судья воссоздает сцену      встречи мужчины и женщины            Судья Ди встал задолго до рассвета. По возвращении из храма он чувствовал себя абсолютно разбитым, но ночью спал очень плохо. Два раза во cнe приходил покойный судья и стоял около его кровати. Но когда Ди, весь в поту, просыпался и оглядывал комнату, она была пуста. В конце концов он встал, зажег свечу, сел за свой письменный стол, наблюдая, как восходящее солнце румянит тонкую бумагу на окнах. Он сидел так до тех пор, слуга нe принес ему рис на завтрак.      Только судья отложил палочки для еды, как в комнату вошел старшина Хун с чайником горячего чая. Он доложил, что Ма Жун и Чао Тай уже ушли, чтобы присмотреть, как будут заделывать дыру в воротах шлюза, а потом еще раз обследовать то место, где они видели нападение в тумане. Они постараются вернуться к утреннему заседанию в суде. Начальник стражи известил о том, что Фань Чун еще не появлялся. И наконец, приходил слуга Тана и сказал, что у его хозяина ночью случился приступ лихорадки и как только ему станет лучше, он явится на службу.      - Я сам чувствую себя нe очень хорошо, - пробормотал судья Ди.      Он жадно опустошил две чашки горячего чая и сказал:      - Как было бы хорошо, если бы все мои книги были здесь! У меня есть много книг о таких явлениях, как оборотни, но, к сожалению, я не уделял подобной литературе достаточно времени. А судья, Хун, должен быть осведомлен обо всем! Ну ладно. Что тебе вчера говорил Тан о порядке проведения сегодняшнего утреннего заседания?      - Немного, ваша честь, ответил старшина. - Он сказал, что надо вынести решение суда в споре двух крестьян по поводу границ их участков. Больше дел нет.      Он передал судье дело крестьян. Листая его, судья Ди заметил:      - К счастью, это дело нe обещает трудностей. Taн проделал большую работу, отыскав в журнале регистраций старую карту, где ясно обозначены все границы. Мы закроем заседание, как только разрешим этот спор. У нac так много неотложных дел!      Судья Ди встал с кресла, и старшина Хун помог ему надеть официальную одежду из темно-зеленой парчи. В тот момент, когда судья снял домашнюю шапочку и надел черную судейскую, послышались три удара в гонг, возвещавших об открытии утреннего заседания. Судья пересек коридор, ведущий к нему в кабинет, вышел в дверь, которая находилась за ширмой с изображением единорога, и поднялся на возвышение в зале суда. Он сел и окинул взглядом зал - он был заполнен людьми до отказа. Населению Пэнлая очень хотелось посмотреть на нового судью.      Судья Ди быстро проверил, все ли члены суда присутствуют. По обе стороны судейского стола расположились два писца, готовые приступить к работе. Перед возвышением стояли шесть стражников - в два ряда по три человека, - сбоку от них находился их старший. Он медленно помахивал хлыстом.      Судья Ди стукнул по столу молотком и объявил заседание открытым. После того как он закончил перекличку, судья обратился к бумагам, разложенным перед ним на столе Хуном. Он сделал знак старшему стражнику. В зал ввели двух крестьян, которые тут же встали на колели. Судья объяснил им решение суда по поводу границ их участков. Крестьяне поклонились, ударившись лбами об пол, выражая тем самым благодарность суду. Судья Ди уже было поднял молоток, чтобы оповестить аудиторию о закрытии заседания, как хорошо одетый мужчина вышел в центр зала. Пока oн, прихрамывая и опираясь на бамбуковую палку, подходил к судейскому столу, судья как следует разглядел его. У него было приятное лицо с маленькими усиками и хорошо подстриженной короткой бородкой. Мужчине было около сорока лет.      С трудом он встал на колени и доброжелательно заговорил:      - Меня зовут Ку Менпинь, я - судовладелец. Очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас, ваша честь, на этом заседании, где вы в первый раз председательствуете. Дело в том, что я очень взволновал отсутствием жены, госпожи Ку, урожденной Цзао. У меня просьба к суду - начать расследование, связанное с ее исчезновением. - Он трижды поклонился до пола.      Судья Ди подавил вздох и сказал:      - Господин Ку, расскажите все с самого начала и до конца, чтобы суд решил, какого рода действия надо предпринять.      - Наша свадьба состоялась десять дней назад, - начал рассказ Ку, - но из-за кончины вашего предшественника мы не стали устраивать пышной церемонии. На третий день после свадьбы моя жена, как принято, поехала навестить своих родителей. Ее отец, сюцай Цзао Хосиь, живет к западу от Пэнлая. Моя жена должна была вернуться от родителей позавчера, четырнадцатого числа, и я ее ждал к вечеру. Она не приехала, и я решил, что она задержалась еще на день. По когда она так и не появилась вчера днем, я послал к сюцаю Цзао своего управляющего Ким Сана, чтобы тот выяснил, в чем дело. Сюцай Цзао сказал, что жена действительно покинула их дом четырнадцатого после полудня вместе со своим младшим братом Цзао Минем. Он должен был сопровождать ее до Западных ворот. Юноша вернулся домой к вечеру. Он рассказал отцу, что, когда они были недалеко от дороги, юноша увидел на дереве гнездо аиста. Он велел сестре ехать дальше, пообещав догнать ее, как только вылет из гнезда яйца. Однако когда он карабкался на дерево, то наступил на гнилую ветку, упал и растянул связки на ноге. Он сумел добраться до ближайшей деревни, там ему перевязали ногу и на осле отправили домой. Но юноша видел, что сестра проехала ворота и оказалась в городе. - Ку сделал паузу, вытер со лба пот и продолжил: - На обратном пути мой управляющий опросил стражников в караульном помещении на пересечении главной и проселочной дорог. Он хотел узнать, не заметили ли они молодой женщины на крестьянских дворах или в лавках, что расположены вдоль главной дороги. Но никто в тот день не видел женщину на лошади. Таким образом, я очень опасаюсь, что с ней случилось несчастье, и умоляю вашу честь незамедлительно начать поиски. - Он достал из рукава сложенную бумагу и, держа ее обеими руками, почтительно поднял над головой и произнес: - Я предоставляю полное описание моей жены, ее одежды и лошади, ла которой она путешествовала.      Старший стражник взял бумагу и передал ее судье Ди. Судья пробежал глазами записи и спросил:      - На вашей желе были дорогие украшения? Может, при ней была большая сумма денег?      - Нет, ваша честь, - ответил Ку. - Мой управляющий спрашивал об этом ее отца, и тот ответил, что она взяла с собой лишь корзинку с домашним печеньем.      Судья Ди кивнул и задал следующий вопрос:      - Не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог таить на вас злобу и выместить ее на вашей жене?      Ку Менпинь отрицательно покачал головой и произнес:      - Возможно, есть люди, которые хотели бы мне навредить. Ведь всякий торговец имеет конкурентов. Но никто из них не может совершить подлость!      Судья в задумчивости погладил бороду. Он понимал, что для Ку будет оскорблением, если сейчас, при всех, начать выяснять, не сбежала лис кем-нибудь госпожа Ку. Ему нужно будет разузнать, что представляет собой эта женщина, и расспросить о ее репутации. Наконец он сказал:      - Суд немедленно предпримет необходимые меры. Скажите вашему управляющему, что я жду его в своем кабинете. Пусть он поделится со мной полученными сведениями, чтобы не пришлось еще раз опрашивать одних и тех же людей. Если появятся какие-нибудь новости, я тут же сообщу вам.      Затем судья ударил молотком, объявляя тем самым о закрытии заседания.      В кабинете судью ждал чиновник. При появлении начальника он сказал:      - Господин Йи Пэнь, судовладелец, хочет видеть вас, ваша честь, и просит уделить для беседы несколько минут. Он ждет в приемной.      - Кто oн такой? - спросил судья Ди.      - Господин Йи - очень богатый человек, ваша честь, - пояснил чиновник. - Они с Ку Мелпилем владеют самым большим количеством судов в нашем районе. Их суда ходят в Корею и Японию. У каждого есть свои верфи, где они ремонтируют джонки и строят новые.      - Хорошо, - сказал судья Ди. - Я жду еще одного посетителя, но с Йи Пэнем я встречусь прямо сейчас. - И он добавил, обращаясь к старшине Хулу: - Примите Ким Сана и запишите его доклад о поисках пропавшей жены его хозяина.      В приемной, ожидая судью, стоял высокий полный человек. Когда он увидел, что судья Ди поднимается по ступенькам, то быстро опустился на колени.      - Вы ведь не в зале суда, господин Йи, - приветливо улыбнулся судья, присаживаясь к чайному столику. - Поднимитесь с колен и присоединяйтесь ко мне.      Толстяк пробормотал слова извинений, потом робко опустился на краешек стула. У него было круглое мясистое лицо, тонкие усики и неопрятная борода. Судье не понравились его маленькие хитрые глазки.      Йи Пэнь потягивал чай и, казалось, пе звал, как начать разговор.      - Я намереваюсь, - сказал судья Ди, - пригласить на днях всю знать Пэнлая. Тогда у меня будет возможность поговорить с вами подробнее, господин Йи. Сожалею, но сейчас у меня мало времени, так как я очень занят. Буду вам признателен, если вы кратко изложите самую суть вашего дела.      Йи быстро согнулся в низком поклоне и заговорил:      - Как судовладелец, ваша честь, я, естественно, должен следить за всем, что происходит в акватории. Считаю своим долгом сообщить вашей чести, что ходят упорные слухи о том, что через наш город осуществляется контрабанда оружия.      - Оружия? - недоверчиво переспросил судья, выпрямляясь в кресле. - Куда же?      - Без сомнения, в Корею, ваша честь, - ответил Йи Пэнь. - Я слышал, что корейцы никак не могут смириться с поражением и планируют напасть на гарнизон, расположенный здесь.      - Вы подозреваете кого-нибудь, знаете, кто замешал в этом деле? - поинтересовался судья.      - К сожалению, мне ничего не удалось разузнать, ваша честь, - покачав головой, ответил Йи Пэнь. - Но я могу вас уверить, что мои суда не участвуют в этой подлой акции! Но таковы слухи, и начальник гарнизона крепости, должно быть, тоже о чем-то подозревает. Говорят, все ушедшие джонки тщательно разыскиваются.      - Если что-нибудь узнаете, тут же сообщите мне, - попросил судья. - Между прочим, что выдумаете по поводу исчезновения жены Ку Менпиня? Что могло произойти?      - Ничего не знаю, - ответил Йи. - Наверное, сюцай Цзао сожалеет, что не отдал дочь за моего сына.      Судья удивленно поднял брови, а судовладелец тем временем продолжал:      - Я один из старых друзей сюцая Цзао, ваша честь, и мы оба привержены радикальной философии и нe приемлем буддизм. Хотя об этом разговор никогда не заходил, я считал само собой разумеющимся, что дочь сюцая Цзао станет женой моего старшего сына. Вдруг три месяца назад, когда Ку овдовел, сюцай Цэао объявил о том, что выдает за него дочь! Представьте себе, ваша честь, девушке было всего двадцать лет! Кроме того, Ку фанатичный буддист. Говорят, он собирается предложить...      - Достаточно, - остановил его судья. Его не интересовали их семейные отношения. - Вчера вечером два моих помощника познакомились с вашим управляющим По Каем. Кажется, он занятная личность?      - Очень надеюсь, что По Кай был тогда трезвым, - со снисходительной улыбкой заметил Йи Пэпь. - Парень полдня пьян, а остальные полдня царапает свои стишки.      - Почему же вы его тогда нe уволите? ошеломленно спросил судья.      - Потому что этот поэт-пьяпица - гений в финансовых делах, - усмехнулся Йи Пэнь. - Абсолютно непостижимо, ваша честь. Недавно мы провели с ним целый вечер за расчетами. Я стал было объяснять По Каю суть дела, но он молча взял у меня стопку документов, перелистал их и, сделав несколько заметок, вернул обратно. Затем взял кисточку для письма u аккуратно вывел баланс. Без единой ошибки! На следующий день я попросил его составить смету на постройку военного корабля для нашего гарнизона, дав неделю срока. Вечером, ваша честь, у него уже все было готово! Таким образом я успел предоставить смету раньше моего друга и коллеги Ку и получил этот заказ! - Йи Пэнь самодовольно ухмыльнулся. - Поэтому меня совершенно не тревожит, что парень пьет и пишет стихи. За то время, что что Кай у меня работает, он двадцать раз окупил мои расходы на его жалованье. Мне только очень нe нравится его увлечение буддизмом и дружба с Ким Саном, управляющим Ку. Но По Кай говорит, что буддизм питает его духовно, а в дружбе с Ким Саном тоже есть свои преимущества: он в курсе многих дел Ку. Иногда это бывает очень полезно.      - Скажите ему, - попросил судья Ди, - чтобы на днях он зашел ко мне. У меня оказалась тетрадь с какими-то расчетами, и я хотел бы узнать его мнение.      Йи Пэнь бросил быстрый взгляд на судью. Он хотел задать вопрос, но судья поднялся с кресла, давая понять гостю, что беседа окончена.      Во дворе здания суда судья Ди встретил Ма Жуна и Чао Тая.      - Дыра в решетке заделана, - отрапортовал Ма Жун. - На обратном пути мы опросили несколько слуг в больших особняках, расположенных возле второго моста. Они сообщили, что после больших приемов, которые устраивают их хозяева, они выносят на носилках большие корзины мусора и затапливают их в воде канала. Нам нужно было узнать, не происходило ли это вечером, когда мы с Чао Таем стали свидетелями происшествия.      - Это, пожалуй, все объясняет, - сказал судья Ди. - Давайте поднимемся ко мне в кабинет. Я жду Ким Caнa.      По дороге судья рассказал друзьям об исчезновении госпожи Ку.      Хун беседовал с приятным молодым человеком лет двадцати. Когда он представил своего собеседника, судья спросил:      - Судя по имели, вы - кореец?      - Да, ваша честь, - уважительно ответил Ким Caн. - Я родился в здешнем корейском квартале. Так как господин Ку нанимает на свои лодки корейских моряков, он взял меня в качестве переводчика, а заодно я должен присматривать за их работой.      Судья Ди кивнул. Он взял у старшины Хуна запись рассказа Ким Сана о себе и внимательно прочел ее. Потом он передал бумаги Ма Жуну и Чао Таю и спросил Хуна:      - Значит, Фань Чуна в последний раз видели четырнадцатого, а также накануне?      - Да, ваша честь, - ответил старшина. - Крестьянин, который присматривает за хозяйством Фаня, сказал, что тот покинул дом после обеда и его сопровождал слуга By. Они поехали на запад.      - Ты еще написал, - продолжал судья Ди, - что дом сюоцая Цзао находится здесь же. Это надо уточнить. Подай-ка мне карту.      Когда Хул развернул нa столе карту, судья Ди обвел чернилами сектор к западу от города. Указывая нa местоположение дома Цзао, судья сказал:      - Ким, теперь слушай. Четырнадцатого числа после обеда госпожа Ку покинула дом и поехала на запад. На первом перекрестке она повернула. В каком же месте ее оставил младший брат?      - На пересечении двух дорог, господин, когда они проезжали этот участок леса, - ответил Ким Сан.      - Верно, - согласился судья Ди. - Крестьянин сказал, что Фань Чун уехал примерно в то же время и в том же западном направлении. Почему же он не поехал нa восток по дороге к городу?      - На карте эта дорога кажется короче, ваша честь, - объяснил Ким Сан. - Но это проселочная дорога, которая после дождя становится совершенно непроходимой. Путь в город занял бы у Фаня гораздо больше времени, чем поездка по окольной дороге      - Понятно, - кивнул судья Ди. Он сделал кисточкой на карте пометку в том месте, где пересекались проселочная дорога и главная. - Я не верю в совпадения, - продолжал он. - Думаю, можно утверждать, что именно на этом участке встретились госпожа Ку и Фань Чун. Скажи, Ким, они были знакомы?      Ким Сап сначала замялся, но потом ответил:      - Мне это неизвестно, ваша честь. Но, принимая во внимание, что хозяйство Фаня и дом сюоцая расположены недалеко друг от друга, можно предположить, что, когда она еще жила у родителей, они вполне могли познакомиться.      - Хорошо, - решил закончить разговор судья Ди. - Вы сообщили вам много интересных сведений, Ким. Посмотрим, как ими можно воспользоваться. Идите.      После ухода Ким Сана судья многозначительно посмотрел на своих помошников. Усмехнувшись, он сказал:      - Если вспомнить, что говорил о Фанге хозяин трактира, то вывод напрашивается сам собой.      - Все попытки Ку найти жену будут тщетны, - хитро заметил Ма Жун.      Но старшина Хун высказал сомнение:      - Если она сбежала со своим возлюбленным, то почему же стража на дороге не заметила их? На посту обычно бывает по два стражника, делать им совершенно нечего, кроме как пить чаи и глазеть на прохожих. Более того, они знают Фаня в лицо и конечно же обратили бы нa нeгo внимание, особенно если он был с женщины. И где слуга Фаня?      Чао Тай встал со стула, посмотрел на карту и вступил в разговор:      - Что бы там ли произошло, но случилось это прямо перед заброшенным храмом. Хозяин трактира рассказывал вам о странных вещах, что там творятся. Я обратил внимание, что этот участок дороги нe виден с поста стражников, а также закрыт от жилья Фаня и от дома сюцая Цзао. Невиден он и из маленькой усадьбы, где перевязывали ногу брату госпожи Ку. Получается, ФаньЧую со своим слугой просто испарился на этом куске дороги.      Судья Ди резко встал и произнес:      - Бесполезно строить гипотезы. Нам следует побеседовать с сюцаем Цзао и крестьянами Фаня. Погода хорошая, поэтому отправимся без промедления. После того что мы пережили прошлой ночью, у меня не проходит чувство, что днем я могу обойти хоть всю землю.            Глава 9                  Судья Ди со Спутниками осматривает загородную усадьбу; в зарослях шелковицы      сделано страшное открытие            Крестьяне, работавшие на полях за Западными воротами, подняли головы и с открытыми ртами наблюдали за кавалькадой, двигавшейся по грязной дороге. Впереди верхом ехал судья Ди, за ним следовали старшина Хун, Ма Жун и Чао Тай. Завершал процессию отряд из десяти стражников во главе со старшим.      Судья Ди решил добраться до усадьбы Фань Чуна напрямик. Вскоре он убедился, что Ким Сан был абсолютно прав в отношении качества дороги. Грязь засохла, и вся дорога была в колдобинах, поэтому всадникам пришлось передвигаться гуськом.      Когда они проезжали мимо зарослей шелковицы, судью догнал старший стражник, пустив лошадь прямо по полю. Он указал на маленький крестьянский дом, стоящий на возвышенности.      - Это и есть усадьба Фаня, ваша честь.      Недовольно взглянув на него, судья Ди проговорил:      - Зачем вы топчете возделанное поле? Я знаю, что это усадьба Фаня, потому что заглянул перед поездкой в карту.      Стражник смешался и остановился, пропуская мимо помощников судьи. потом проворчал одному из своей команды:      - Ну и господин у нас появился! Да в придачу к нему два быка. А вчера меня заставили ходить в строю. Меня! Старшего отряда!      - Да, тяжелая жизнь, - вздохнул его подчиненный. - Вот, допустим, я. У меня нет таких родственников, которые мне бы оставили в наследство аккуратное маленькое хозяйство.      Когда они подъехали к крытому соломой сараю, судья Ди спешился. Ко входу вела извилистая тропинка. Судья приказал старшему стражнику оставаться на месте, пока он вместе с помощниками осмотрит дом. Подойдя к двери, Ма Жун ногой распахнул ее, и они увидели кучу вязанок хвороста.      - Ну и ну! - воскликнул Ма и закрыл дверь.      Судья Ди оттолкнул его, заметив среди сухих веток какой-то белый предмет. Он поднял его и показал присутствующим. Это был вышитый женский носовой платок. Он еще хранил легкий аромат мускуса.      - Женщины, работающие на полях, обычно не пользуются такими вещами, - заметил судья, убирая платок в рукав.      Мужчины двинулись к главному дому. На полпути они заметили девушку, одетую в синюю куртку и штаны, с ярким платком на голове. Она занималась прополкой, но при виде мужчин выпрямилась и от удивления открыла рот. Ма Жун оценивающе оглядел ее.      - Бывают и хуже, - прошептал он Чао Таю.      Дом представлял собой низкую хибару из двух комнат. У стены под навесом стоял ящик с инструментами, а в некотором отдалении, за высокой изгородью, находился амбар. У двери стоял мужчина в синей заплатанной куртке и точил косу. Судья Ди подошел к нему и быстро проговорил:      - Я судья Пэнлая. Проводите вас в дом.      Маленькие глазки на грубом лице человека забегали, оценивая судью и его помощников. Он неуклюже поклонился и повел гостей в дом. Штукатурка на стенах комнаты местами осыпалась, из мебели были только грубо сколоченный стол и четыре ветхих стула. Облокотившись на стол, судья велел человеку назвать свое имя и имела других людей, живущих в усадьбе.      - Меня зовут Пей Чу, - угрюмо заявил человек. - Я присматриваю за хозяйством Фань Чуна. Моя жена умерла два года назад. Я остался с дочерью, ее зовут Сулян. Она готовит и помогает мне в поле.      - Хозяйство слишком велико, чтобы справиться с ним в одиночку, - заметил судья.      - Когда у меня появляются деньги, - торопливо бормотал Пей Чу, - я нанимаю работников. Но это бывает нечасто. Фань - суровый хозяин.      Он дерзко посмотрел на судью из-под кустистых бровей. Судья Ди подумал, что этот смуглый широкоплечий мужчина с длинными мускулистыми руками совсем не располагает к себе.      - Расскажите мне о последнем визите вашего хозяина, - попросил судья.      Пей Чу потеребил воротник своей поношенной куртки.      - Он приехал сюда четырнадцатого, - хрипло ответил крестьянин. - Мы с дочерью только что пообедали. Я попросил у него денег, чтобы купить еще семян, но он мне отказал. Он велел Ву пойти в амбар, и этот мерзавец сказал, что там еще много семян. Хозяин рассмеялся, и после этого они уехали на запад по главной дороге. Вот все. Я уже говорил это стражникам.      Замолчав, он уставился в пол.      Судья Ди внимательно изучал его и вдруг закричал:      - Смотри на меня, Пей Чу! Отвечай, что случилось с женщиной?      Крестьянин поднял испуганные глаза. Потом резко повернулся и метнулся к двери. Ма Жун бросился за ним, схватил за ворот и притащил обратно. Оттолкнул его, поставив перед судьей на колени.      - Я не делал этого! - завопил Пей Чу.      - Я точно знаю, что здесь произошло, - рявкнул судья. - Не вздумай мне лгать!      - Я все расскажу! - взвизгнул крестьянин, заламывая руки.      - Говори, - велел судья.      Пей Чу наморщил свой низкий лоб. Глубоко вздохнув, он приступил к рассказу:      - Вот как все было. В тот день Ву пришел стремя лошадьми. Он предупредил, что хозяин со своей женой заночует здесь. Я не слышал, что хозяин женился, но ничего не спросил. Ву - настоящий подонок! Я позвал Сунян и велел ей на обед зарезать курицу, потому что знал, что хозяин приедет за деньгами. Еще я попросил ее приготовить спальню, а курицу зажарить с чесноком. Потом я отвел лошадей в сарай, вымыл их и накормил.      Когда я вернулся в дом, хозяин сидел за столом. Перед ним стояла красная шкатулка, куда он складывал собираемые деньги. Я сообщил, что денег у меня нет, поскольку я потратил их на семена. Хозяин обругал меня и приказал Ву проверить, стоят ли в амбаре мешки с семенами. Потом он послал меня показать Ву, в каком состоянии находятся поля.      Когда мы вернулись, уже темнело. Хозяин крикнул из спальни, что хочет есть. Сунян отнесла ему еду. Мы с Ву поужинали прямо в сарае жидкой овсяной кашей. Ву сказал, что я должен ему пятьдесят медных монет и что я содержу поля в полном порядке. Я отдал ему деньги, и он пошел спать в сараи.      Я же сидел и думал, где достать денег. Когда Сунян вымыла посуду и прибралась, я послал ее спать на чердак. Сам лег в сарае, рядом с Ву.      Когда я проснулся, мысли мои слова были о деньгах. Но Ву в сарае уже нe было.      - Видимо, онп тоже отправился на чердак, - ухмыльнулся Ма Жун.      - Обойдемся без ваших неуместных шуток! - прикрикнул судья Ди на своего помощника. - Замолчите и дайте человеку высказаться.      Крестьянин нe обратил внимания на этот эпизод. Нахмурив брови, он продолжал:      - Я вышел из сарая и увидел, что лошади тоже исчезли. В спальне хозяина горел свет. Я решил, что он уже проснулся, и собрался идти к нему на доклад. Но на мой стук в дверь никто не отозвался, Я обошел дом вокруг: окна спальни были открыты. Хозяин со своей женой лежали на кровати. По моему разумению, если люди спят, то свет им не нужен л лампа горит напрасно. А ведь масло сейчас стоит недешево. И только потом я заметил, что оба залиты кровью.      Я залез в комнату, чтобы разыскать красную шкатулку. У кровати я обнаружил свою косу. Она лежала на полу вся в крови. Я уверен, что их убил этот негодяй Ву, а потом удрал с деньгами и лошадьми.      Чао Тай открыл было рот, но судья властным жестом остановил его.      - Я знаю, будут говорить, что это сделал я, - продолжал Пей Чу. - Меня будут бить, пока я не признаюсь. А потом мне отрубят голову. И моей Сунял негде будет жить. Но я всего лишь выкатил из сарая тележку и поставил ее под окном. Потом вытащил тела из постели. Труп женщины был еще теплым. Я скинул тела из окна прямо нa тележку и отвез их в заросли шелковицы. Там я спрятал их под кустом и вернулся в сарай досыпать, решив вернуться утром и похоронить тела, как положено. Но когда я пришел к кустам, трупов там не было.      - Что ты сказал? - воскликнул судья Ди. - Не было?      Пей Чу энергично закивал:      - Именно так. Наверное, кто-то нашел их и отправился к стражникам. Я бегом вернулся в дом, обмотал косу одеждой хозяина, а женским платьем вытер кровь с матраса в пола спальни. Но на матрасе пятна остались, поэтому я стащил его с кровати и завернул в него все вещи. Тюк я отнес в сарай и спрятал под сеном. Потом разбудил Сунян и сказал, что все еще до рассвета уехали в город. Я ни слова не солгал, клянусь, ваша честь, все это истинная правда! Не допустите, чтобы они меня били. Ваша честь, я не делал этого! - И бедняга стал яростно отбивать поклоны.      Судья подергал себя за усы. Затем поднял крестьянина с колен:      - Встань и проводи вас к зарослям шелковицы.      Пока Пей Чу неловко поднимался нa ноги, Чао Тай взволнованно прошептал судье:      - Судья, по дороге в Пэнлай мы встретили Ву. Расспросите его о лошадях.      Судья Ди велел крестьянину описать лошадей хозяина в его жены. Тот ответил, что лошадь хозяина была серой масти, а у лошади его жены на лбу была белая звездочка. Судья кивнул в жестом предложил Пеню двигаться вперед.      Они быстро добрались до зарослей шелковицы. Пей Чу указал место, где он спрятал трупы.      - Здесь я их укрыл, - сообщил он.      Ма Жун наклонился и стал рассматривать сухие листья под ногами. Он поднял несколько и показал их судье.      - Эти темные пятна, должно быть, засохшая кровь, - заметил он.      - Обыщите вдвоем как следует кусты, - сказал судья Ди. - Не исключаю, что этот тип солгал.      Пей Чу хотел было запротестовать, но судья нe обращал на него никакого внимания. Поглаживая бакевбардьн, он обратился к Хуну:      - Боюсь, это дело нe такое простое, как кажется. Человек, которого мы встретили нa дороге, не был похож на хладнокровного убийцу, способного перерезать горло, украсть шкатулку с деньгами и лошадей. Скорее он выглядел очень напуганным.      Раздался хруст веток под ногами возвращающихся Ма Жуна и Чао Тая. Последний взволнованно воскликнул, размахивая ржавой лопатой:      - В середине зарослей есть очищенная от кустов площадка. Похоже, там кого-то недавно похоронили. Эту лопату я нашел под деревом.      - Отдай лопату Пею, - холодно сказал судья Ди. - Пусть он сам раскопает могилу. Ведите меня туда.      Ма Жун шел впереди, раздвигая ветки, остальные следовали за ним. Чао Тай шагал рядом с обезумевшим от страха крестьянином.      В середине свободного от кустов участка земля казалась недавно перекопанной.      - Приступай к работе, - приказал Пею судья.      Тот по привычке поплевал на ладони и начал отбрасывать в сторону рыхлую землю. Вскоре под ней показалась белая одежда. С помощью Чао Тая Ма Жун вытащил из ямы тело и положил на сухие листья. Это был труп пожилого мужчины со бритой наголо головой. Из одежды на теле было только нижнее белье.      - Это буддийский монах! - воскликнул старшина Хун.      - Продолжай, - хрипло сказал судья, обращаясь к Пей Чу.      Тот уронил лопату и беззвучно пошевелил губами;      - Мой хозяин!      Ма Жун и Чао Тай достали из ямы обнаженное тело крупного мужчины. Им приходилось действовать очень осторожно, поскольку голова мужчины еле держалась на плечах. Грудь представляла собой кровавое месиво. С интересом глядя на покойного, Ма Жун с уважением произнес:      - Мощный был парень!      - Выкапывайте третью жертву! - грозно воскликнул судья.      Крестьянин воткнул лопату в землю, но та стукнулась о камень. В яме больше ничего не оказалось. Пей Чу озадаченно посмотрел нa судью.      - Что ты сделал с женщиной, негодяй? - закричал судья.      - Клянусь, я ничего не знаю! - завопил крестьянин. - Я принес сюда тела хозяина и его жены. Я никого больше не хоронил в никогда не видел этого лысого. Клянусь, я говорю правду!      - Что здесь происходит? - раздался сзади вежливый голос.      Обернувшись, судья увидел полного мужчину в красивом одеянии из фиолетовой парчи, украшенной золотым шитьем. Почти вся нижняя половина его лица была закрыта длинными усами и густой бородой, спускающейся на грудь тремя волнами. На голове у его была высокая кисейная шапочка сюцая литературы. Он быстро взглянул на судью, затем спрятал ладони в широкие рукава, уважительно поклонился и сказал:      - Меня зовут Цзао Хосинь. Землевладелец по необходимости и философ по натуре. Полагаю, ваша честь - ваш новый судья? - Судья Ди кивнул, и вновь прибывший продолжил: - Я проезжал этими местами, и крестьяне сказали, что в доме моего соседа Фань Чуна были представители суда. Поэтому я позволил себе прийти сюда и предложить свою помощь.      Он попытался взглянуть на тела из-за плеча судьи, но тот быстро закрыл собой покойников.      - Я расследую здесь убийство, - сказал Ди. - Будьте добры, подождите меня на дороге, я скоро к вам подойду.      Как только сюцай Цзао, низко поклонившись, удалился, старшина Хун сообщил:      - Ваша честь, на теле монаха нет следов насилия. Он умер естественной смертью.      - На завтрашнем заседании суда мы все выясним, - заметил судья. - Скажи, как выглядела госпожа Фань? - обратился он к крестьянину.      - Я не знаю, ваша честь, - заявил Пей Чу. - Я не видел ее, когда она входила в дом. А когда я обнаружил их, вместо лица у нее было кровавое месиво.      Судью Ди передернуло, но он тут же справился с собой и сказал:      - Ма Жун, сходи за стражниками, а Чао Тай пока присмотрит за этим негодяем и трупами. Сделайте из веток носилки и перенесите тела в здание суда. Пей Чу держите пока в тюрьме. Но прежде всего зайдите в сарай, и пусть Пей Чу покажет, где он спрятал матрас с одеждой жертв. Мы с Хуном вернемся в дом, обыщем его и побеседуем с девушкой.      Судья Ди догнал сюцая Цзао, который осторожно пробирался через кустарник, палкой раздвигая ветки. На дороге сюцая ждал слуга, придерживая за поводья осла.      - Сюцай Цэао, сейчас я вынужден вернуться в дом, - извинился судья. - Когда освобожусь, заеду к вам, если вы не возражаете.      Сюцай низко поклонился, и при этом три волны его бороды заколыхались. Потом он сел на осла, положил свою палку поперек седла и затрусил по дороге. Слуга бежал следом.      - В жизни не видел такой великолепной бороды, - мечтательно произнес Хун, обращаясь к судье.      Когда оба пришли в дом Фаня, судья попросил старшину позвать девушку, которая уже работала в поле. Сам судья направился сразу в спальню.      Там стояла большая кровать с голой деревянной рамой, два стула и простой туалетный столик. У двери в углу находился еще один столик с масляной лампой на нем. Судья внимательно осмотрел кровать и вдруг увидел глубокую вмятину в деревянной раме у изголовья. Его взгляд задержался на свежих щепках - да, вмятина, похоже, появилась недавно. С сомнением покачивая головой, судья подошел к окну. Щеколда на оконной раме была сломана. Он уже собирался отойти, как заметил на полу свернутый кусок бумаги. Он поднял его, развернул и обнаружил в нем костяной женский гребень, украшенный тремя цветными стеклышками. Он вновь спрятал находку в бумагу и убрал в рукав.      Судья спрашивал себя, а не могли ли в этом деле оказаться замешанными две женщины. Носовой платок, который он нашел в доме, принадлежал знатной даме, а этим дешевым гребнем могла пользоваться только крестьянка. Вздохнув, он вышел в другую комнату, где его уже ждали Хун и Сунян.      Судья Ди сразу обратил внимание, что девушка смертельно боится его, даже не смеет поднять на него глаз. Он ласково обратился к ней:      - Сунян, твой отец сказал, что на днях ты зажарила для хозяина очень вкусную курицу.      Девушка робко посмотрела на него и слабо улыбнулась. Судья продолжал:      - Деревенская пища гораздо вкуснее, чем ваша городская. Видимо, той даме еда тоже понравилась.      Сунян побелела. Пожав плечами, она с трудом произнесла:      - Она была слишком гордая, да. Сидела в спальне на стуле и даже не пошевелилась, когда я поздоровалась с ней. Вот.      - Но она говорила с тобой, когда ты убирала посуду со стола? - спросил судья Ди.      - В то время она уже была в постели, - быстро ответила девушка.      Судья Ди в задумчивости погладил бороду. Потом спросил:      - Между прочим, ты хорошо знаешь госпожу Ку? Я имею в виду дочь сюцая Цзао, которая недавно в городе вышла замуж?      - Раз или два я видела ее издалека, вместе с братом, - ответила Сунян. - Люди говорят, она хорошая, совсем не такая, как городские девушки.      - Так, - сказал судья, - сейчас ты вам покажешь дорогу к дому сюцая Цзао. Стражник даст тебе лошадь. Потом можешь поехать вместе с нами в город, тем более что твой отец тоже едет туда.            Глава 10                  Философ представляет свои возвышенные взгляды; судья Ди объясняет запутанное      убийство            Вид трехэтажного дома сюцая Цзао, построенного в форме башни на поросшем сосной холме, доставил судье Ди настоящее удовольствие. Он оставил Хуна и Сунян внизу, в домике привратника, а сам пошел наверх, вслед за встретившим его сюцаем Цзао.      Пока они поднимались по узкой лестнице, сюцай Цзао рассказал, что в старину это здание было дозорной башней, которая имела большое значение во время войны.      - Мы владеем этой башней с незапамятных времен, - говорил он, - хотя в основном жили в городе. После смерти отца, который торговал чаем, я продал городской дом и перебрался сюда. Когда вы посетите мою библиотеку, вы поймете, почему я так поступил.      Они вошли в восьмиугольное помещение на верхнем этаже. Изысканным жестом сюцай предложил судье полюбоваться видом из широкого окна и сказал:      - Для моего мыслительного процесса мне нужен простор. Отсюда, из окон моей библиотеки, я созерцаю небеса и землю и таким образом получаю вдохновение.      Судья Ди высказал подходящее для этого случая замечание: он обратил внимание, что из северного окна хорошо видна территория заброшенного храма, а дорога перед ним загорожена деревьями.      Когда мужчины уселись за большой письменный стол, заваленный деловыми бумагами, сюцай Цзао с нетерпением спросил:      - Что говорят в столице о моем учении, ваша честь?      Судья не помнил, чтобы кто-либо вообще упоминал имя сюцая, но вежливо ответил:      - Я слышал, вашу философию считают очень оригинальной.      Сюцай выглядел очень довольным.      - Те, кто называют меня первопроходцем в области независимого мышления, возможно, правы, - радостно сказал он, после чего налил судье чашку чая из большого чайника, стоявшего на столе.      - У вас есть какие либо соображения по поводу того, что могло произойти с вашей дочерью? - после паузы спросил судья.      Этот вопрос явно не понравился сюцаю. Он аккуратно разложил свою бороду на груди и раздраженно ответил:      - Эта девчонка, ваша честь, только и делает, что приносит беспокойство! А мне нельзя волноваться - это нарушает ясность мыслей, которая необходима для работы. Я сам научил ее читать и писать. И что же дальше? Она читает совсем не те книги. Она читает исторические книги, ваша честь. Исторические! Скучные хроники давно ушедших людей, которые и мысли-то излагать как следует не умели. Пустая трата времени.      - Вы знаете, - осторожно заметил судья Ди, - часто люди учатся па ошибках других.      - П-ф-ф, - фыркнул сюцай.      - Позвольте узнать, - вежливо произнес судья, - почему вы выдали ее за господина Ку Менпиня? Я слышал, вы считаете буддизм бессмысленным идолопоклонством, и в какой-то мерея с вами согласен. А ведь господин Ку ярый сторонник буддизма.      - Ха! - воскликнул сюцай Цзао. - Все было организовано за моей спиной женщинами обеих семей. А все женщины глупы, ваша честь.      Судье Ди это высказывание показалось довольно безответственным, но он решил не спорить. Вместо этого он задал новый вопрос:      - Ваша дочь была знакома с Фань Чуном?      Сюцай всплеснул руками:      - Откуда я могу это знать! Возможно, она видела его раз или два, к примеру, в прошлом месяце, когда этот наглый олух пришел выяснять что-то о пограничном камне. Представьте, ваша честь! Со мной, с философом... о каком-то пограничном камне!      - Но ведь он нужен вам обоим, - сухо заметил судья. Сюцай Цзао бросил на него подозрительный взгляд. Судья быстро продолжил: - Я вижу, на этой стене много книжных полок. Но они почти все пустые. Куда делись ваши книги? Наверное, у вас их очень много?      - Да, это так, - равнодушно ответил cюцай. - Но чем больше я читаю, тем меньше в них нуждаюсь. Я обращаюсь к книгам, только чтобы развлечь себя проявлениями человеческой глупости. Каждый раз, как я знакомлюсь с очередным автором, все его книги отсылаю в столицу своему двоюродному брату Цзао Феню. К сожалению, должен признать, ваша честь, у него совершенно ординарное мышление. Он не способен думать независимо.      Судья вспомнил Цзао Феня, с которым встретился на обеде у своего друга Ху, служившего в столичном суде. Цзао Фень был обаятельным библиофилом, полностью погруженным в свои исследования. Судья хотел было погладить бороду, но с раздражением заметил, что тем же самым занимается сюцай Цзао. Нахмурив брови, сюцай продолжал:      - Сейчас я попробую разъяснить вам простым языком - вкратце, конечно, - основное положение моей философии. Начну с того, что я считаю вселенную...      Судья Ди быстро встал.      - Очень сожалею, - твердо сказал он, - но в городе меня ждут неотложные дела. Надеюсь, вскоре у нас появится возможность продолжить эту беседу.      Сюцай Цзао проводил судью вниз. Он уже собрался было вернуться в дом, когда судья остановил его:      - На вечернем заседании я буду допрашивать людей, связанных с исчезновением вашей дочери. Может быть, вам будет интересно их послушать?      - А как же моя работа? - с упреком бросил сюцай. - Я не могу отвлекаться на всякие там заседания и тому подобное. Это вредит спокойному течению мыслей. Кроме того, Ку женился на ней, не так ли? Он и несет ответственность за нее. Эта истина - один из краеугольных камней моего учения, ваша честь: пусть каждый человек занимается тем, что ему предназначено Богом...      - До свидания, - резко сказал судья Ди, вскакивая в седло.      Он ехал по склону холма, за ним следовали Хун и Сунян. Вдруг из-за деревьев показался симпатичный юноша и низко поклонился судье. Тот остановил лошадь, а юноша, не скрывал беспокойства, спросил:      - У вас есть какие-нибудь новости о моей сестре?      После того как судья мрачно покачал головой, молодой человек прикусил губу. Затем он выпалил:      - Это моя вина! Пожалуйста, найдите ее, господин судья. Она так хорошо ездила верхом и охотилась! Мы всегда ездили на охоту вместе. Для девушки она слишком умна, ей следовало родиться мужчиной. - Он судорожно сглотнул слезу и продолжал: - Нам всегда так нравилось жить здесь, в горах. Но отец все время твердил о городе. Но когда он остался без денег... - Юноша испуганно оглянулся на башню и торопливо добавил: - Мне не следует беспокоить вас, ваша честь. Отец будет сердиться.      - Вы не причиняете мне никакого беспокойства, - быстро ответил судья Ди. Ему понравилось приятное, открытое лицо юноши. - Должно быть, вы чувствуете себя одиноким, после того как ваша сестра вышла замуж?      - Не более одиноко, чем она, - погрустнев, проговорил юноша. - Она рассказывала мне, что этот Ку совсем ей не нравится. Но когда-нибудь и за кого-нибудь ей пришлось бы выйти замуж, и поскольку отец настаивал на этом браке, то чем Ку хуже других? Она была немного легкомысленной, но всегда такой веселой. Однако когда она на днях приехала домой, то выглядела несчастной и ничего не рассказывала о своей новой жизни. Что могло произойти с ней, господин судья?      - Я делаю все возможное, чтобы найти ее, - постарался успокоить юношу судья. Он вынул из рукава найденный им носовой платок и спросил: - Эта вещь принадлежала вашей сестре?      - Я не знаю, - сказал молодой человек с улыбкой. - Все эти женские мелочи выглядят для меня абсолютно одинаковыми.      - Скажите мне, - попросил судья Ди, - Фань Чун часто наведывается к вам?      - Он приходил всего один раз, - ответил юноша. - С каким-то делом к отцу. Но иногда я встречал его в полях. Мне он нравился: сильный человек и хороший лучник. На днях он показывал мне, как сделать настоящий арбалет. На мой взгляд, он куда лучше остальных служащих суда, например Тана, который часто приставал к Фаню и на всех смотрел с подозрением.      - Ну ладно, - сказал судья, - я сообщу вашему отцу все новости, какие только будут появляться. До свидания.      Когда судья Ди вернулся в здание суда, он велел Хуну посадить девушку в сторонке и приглядеть за ней до начала вечернего заседания.      Ма Жун и Чао Тай ждали судью в его кабинете.      - Мы нашли в сарае матрас с окровавленной одеждой и косу, - доложил Ма Жул. - Женская одежда в точности такая, как описывал Ку. Я послал одного стражника в храм Белого облака, чтобы монахи выделили кого-нибудь для опознания своего лысого товарища. Следователь, ведущий дела о насильственной смерти, осматривает труп. Крестьянина я посадил за решетку.      Судья Ди кивнул и спросил:      - Taн явился на службу?      - Мы послали к нему человека рассказать о смерти Фаня, - ответил Чао Тай. - Думаю, он вот-вот появится здесь. Mногo ли вы узнали у того толстого сюцая, судья?      Судья Ди был приятно удивлен. В первый раз один из его новых помощников заинтересовался ходом следствия. Кажется, они начинают чувствовать вкус к работе в суде.      - Совсем немного, - ответил он. - Узнал, что сюцай Цзао - надутый дурак и лжив до мозга костей. Вполне возможно, его дочь знала Фань Чуна до своего замужества. Ее брат считает, что она не была счастлива с Ку. Я все еще не могу найти стержня в этом деле. Может быть, выслушав Пея и его дочь, мы узнаем что-нибудь ценное. Я разошлю по всем уголкам провинции и гарнизонам циркулярные письма с требованием арестовать Ву.      - Его поймают, когда он попытается продать тех двух лошадей, - заметил Ма Жун. - Торговцы лошадьми очень хорошо организованы, у них надежная связь друг с другом и хороший контакт с властями. Они обязательно клеймят свой товар особым знаком. Продать украденную лошадь - совсем не простое дело для новичка. По крайней мере, я так слышал, - добавил он.      Судья Ди улыбнулся. Он взял кисточку и быстро написал циркулярное письмо. Потом вызвал чиновника, велел ему сделать нужное количество копий и тотчас разослать.      Прозвучал гонг, и Ма Жун помог судье быстро переодеться.      Новость о том, что найдено тело Фаня, уже распространилась, и зал был набит любопытными зрителями.      Судья заполнил бланк для стражи тюрьмы, и на скамью подсудимых привели Пей Чу. Судья Ди заставил его повторить рассказ, чтобы записать его. После этого писарь зачитал показания крестьянина. Когда Пей признал, что все записано верно, и поставил на документе отпечаток своего пальца, к нему обратился судья:      - Даже если все сказанное тобой, Пей Чу, правда, все равно ты виновен в том, что не сообщил никому об убийстве. Ты будешь задержан до выяснения приговора. А сейчас я выслушано следователя.      Пей Чу увели, и на колени перед судьей встал доктор Шень.      - Я внимательно изучил тело человека, - начал он, - которого опознали как Фань Чуна, начальника канцелярии суда. Мною установлено, что он был убит одним ударом острого предмета, которым ему перерезали горло. Я также осмотрел тело монаха, которого опознал Хупэнь, настоятель храма Белого облака. Имя монаха Цзухай, он раздает милостыню в том же храме. На его теле нет ран, царапин или других следов насилия. Не обнаружено также признаков отравления организма. Я полагаю, смерть наступила от сердечного приступа и была естественной.      Доктор Шень встал с колен и положил письменный отчет о вскрытии нa стол судьи. Судья отпустил его и вызвал для допроса Пей Сунян.      Старшина Хун ввел ее в зал суда. Она была умыта и причесана, и ее можно было назвать симпатичной.      - Ведь я говорил тебе, что она хорошенькая, - прошептал Ма Жун приятелю. - Если всех деревенских отмыть как следует, они еще дадут фору городским девчонкам. Я всегда так считал.      Девушка очень нервничала, но судья задавал вопросы спокойным, ровным тоном, и она постепенно успокоилась. Она рассказала все, что знала о Фане и о женщине. Потом судья спросил:      - До того дня вы когда-нибудь встречали госпожу Фань?      Сунян отрицательно покачала головой. Тогда судья задал новый вопрос:      - Почему же ты решила, что та женщина была женой Фаня?      - Потому что она спала с ним в одной постели.      Присутствующие в зале рассмеялись. Судья Ди стукнул молотком по столу и сердито крикнул:      - Тихо!      Девушка в смущении опустила голову. Взгляд судьи случайно упал на гребень в ее волосах. Он достал из рукава гребень, найденный в усадьбе Фаня, - это была точная копия гребня Сунян.      - Посмотри на эту вещицу, Суннян, - попросил судья. - Я нашел его во дворе усадьбы Фаня. Это принадлежит тебе?      Круглое лицо девушки просветлело, и она широко улыбнулась.      - Значит, он действительно купил его! - радостно воскликнула она, но вдруг чего-то испугалась и прикрыла рот рукавом.      - Кто купил его тебе? - мягко спросил судья. Слезы выступили юта глазах Сунян. Она заплакала.      - Отец побьет меня.      - Послушай, Сунян, - строго проговорил судья Ди. - Ты находишься в суде и обязана отвечать на мои вопросы. Твой отец арестован, и если ты расскажешь всю правду, поможешь ему выйти на свободу.      Девушка решительно покачала головой.      - Это не имеет отношения ни к моему отцу, ни к вам, - упрямо сказала она. - И я вам ничего говорить не буду.      - Отвечай или получишь у меня! - прикрикнул старший стражник, поднимал хлыст.      Девушка в ужасе вскрикнула и разрыдалась.      - Прекратите! - остановил стражника судья Ди. Он оглянулся, разыскивая своих помощников.      Ма Жун вопросительно посмотрел на него, постукивая себя в грудь. С минуту судья колебался, затем кивнул.      Ма Жун быстро сошел с возвышения, где сидел судья, подошел к девушке и стал ей что-то вполголоса объяснять. Вскоре девушка успокоилась и энергично закивала. Ма Жун что-то еще прошептал ей, ободряюще похлопал по спине, подмигнул судье и вернулся на свое место.      Сунял рукавом вытерла лицо. Потом взглянула на судью и заговорила:      - Это случилось месяц назад, когда мы работали в поле. А Куан сказал, что у меня красивые глаза, и, когда мы пошли в сарай перекусить, он похвалил и мои волосы. Отец уехал па базар, а мыс А Куаном пошли на сеновал. Потом... - Она помолчала и с вызовом добавила: - Потом мы были на сеновале.      - Понятно, - сказал судья. - А кто такой этот А Куан?      - Разве вы не знаете? - изумленно воскликнула девушка. - Его все знают. Он - поденщик, нанимается на работу, когда начинается страда.      - Он предлагал тебе выйти за него замуж? - спросил судья.      - Два раза, - гордо ответила Сунян. - Но я отказала. Я хочу выйти за человека, у которого есть хоть клочок своей земли. Так я ответила и А Куану. Кроме того, на прошлой неделе я сказала ему, что не хочу встречаться тайно, по ночам. Девушка должна думать о своем будущем - ведь мне осенью будет уже двадцать лет. А Куан не возражал, чтобы я вышла замуж, но сказал, что, если я заведу себе любовника, он перережет мне горло. Люди, возможно, считают его вором и бродягой, но говорю вам, он на самом деле любил меня.      - А что ты скажешь об этом гребне? - повторил свой вопрос судья Ди.      - Это тоже связано с А Куаном, - ответила Сунян с улыбкой. - при нашей последней встрече он сказал, что хотел бы подарить мне что-нибудь красивое на память. Я попросила его подарить мне такой же гребешок, какой был у меня. Он обещал сделать это, даже если ему придется поехать в город на рынок, чтобы купить подарок.      Судья Ди кивнул.      - Хорошо, Суиян, - сказал оп. - Тебе есть, у кого переночевать в городе?      - Моя тетя живет около пристани.      Oнa вместе со старшиной покинула зал заседаний, а судья тем временем спросил старшего стражника:      - Что вы знаете об этом парне, А Куане?      - Отъявленный бандит, ваша честь, - не задумываясь ответил стражник. - Полгода назад получил пятьдесят ударов хлыстом в этом же зале за то, что сбил с ног старого крестьянина и обобрал его. Также подозревается в убийстве лавочника во время драки в игорном доме у Западных ворот. Это произошло два месяца назад. Своего дома у него нет, и он ночует то в лесу, то у хозяев, на которых работает.      Судья откинулся на спинку стула, машинально вертя в руках гребень. Затем выпрямился и произнес:      - Суд, рассмотрев факты и заслушав показания, пришел к выводу, что убийство Фаня и женщины, одетой в платье госпожи Ку, совершил бродяга А Куан в ночь на четырнадцатое число этого месяца.      По залу прокатился глухой гул. Судья стукнул молотком по столу.      - Как полагает суд, - продолжал он, - Ву, слуга Фаня, первым узнал о преступлении. Он украл шкатулку с деньгами и двух лошадей. Суд предпринял все возможное для опознания женщины, которая была с Фанем. Суд также попытается обнаружить связь между этим делом и смертью монаха Цзухая.      Стук судейского молотка по столу возвестил окончание заседания.      Уже у себя в кабинете судья обратился к Ма Жуну:      - Хорошо бы проследить, чтобы дочь Пея благополучно добралась до своей тети. Нам достаточно одной исчезнувшей женщины.      Когда Ма Жун вышел, старшина Хун, нахмурившись, заметил:      - Я не совсем понял выводы, к которым пришел суд, ваша честь.      - То же самое могу сказать и я, - добавил Чао Тай.      Судья Ди допил чай и произнес:      - После того как я услышал рассказ Пей Чу, я тут же исключил Ву из числа подозреваемых в убийстве. Во-первых, если бы Ву планировал убийство и ограбление своего хозяина, он бы сделал это в пути или по возвращении. У него было бы больше шансов осуществить задуманное и меньше риска быть пойманным. Во-вторых, Ву - городской житель и воспользовался бы ножом, а не косой, орудием слишком громоздким для того, кто не привык ею пользоваться постоянно. В-третьих, только работавшие у Фаня могли разыскать косу в темноте. Ву украл деньги и лошадей после того, как увидел убитых. Он испугался, как бы его не заподозрили в этом преступлении, и страх, дополненный жадностью, заставил совершить кражу.      - Звучит убедительно, - заметил Чао Тай. - Но какой мотив был у А Куана убивать Фань Чуна?      - Это было убийство по ошибке, - ответил судья. - А Куан купил гребень для девушки и в тот вечер направлялся к ней. Возможно, он хотел этим знаком внимания добиться ее расположения. Вне всякого сомнения, у них был какой-то условный сигнал, по которому он узнавал, что его ждут. Но, проходя мимо дома к сараю, он увидел свет в спальне хозяина. Это было странно, поэтому он открыл окно и заглянул внутрь. Увидев в полутьме на кровати пару, он решил, что это Сунян с новым любовником. Он - человек бешеного права, поэтому сразу побежал в сараи, схватил косу, впрыгнул в окно и перерезал обоим горло. Гребень выпал из рукава его одежды, и я нашел его около окна. Не знаю, понял ли он, что убил не тех людей.      - Скорее всего, он быстро это понял, - кивнул Чао Тай. - Я хорошо знаю такой тип людей. Он никогда бы не ушел из дома, пока не обыскал все комнаты, в надежде что-нибудь украсть. Наверняка он вернулся в спальню еще раз посмотреть на жертвы, тогда он и увидел, что это была не Сунян.      - Но кто же была та женщина? - спросил старшина Хун. - И при чем тут монах?      Нахмурив кустистые брови, судья ответил:      - Признаюсь, что не имею ни малейшего понятия. Платье, лошадь со звездочкой на лбу, время исчезновения - все указывает на госпожу Ку. Со слов ее отца и брата у меня сложилось четкое представление о ее личности. Совершенно не в ее характере иметь любовную связь с этим негодяем Фань Чуном после замужества. Далее, хотя сюцай Цзао законченный эгоист, мне все же кажется, что такое преувеличенное безразличие к судьбе дочери не естественно. Не могу избавиться от мысли, что убитая женщина не госпожа Ку и что сюцай Цзао знает об этом.      - С другой стороны, - заметил старшина, - женщина позаботилась о том, чтобы Пей и его дочь не увидели ее лица. А это подтверждает предположение, что убита была именно госпожа Ку, которая не хотела, чтобы ее узнали. Ведь ее брат сказал, что он с сестрой часто бывал на полях, поэтому Пей и его дочь вполне могли знать ее в лицо.      - Bepнo, - со вздохом сказал судья Ди. - И даже если Пей видел ее лицо, залитое кровью, после смерти, то он никак не мог не узнать ее - будь это в самом деле госпожа Ку! Что же касается монаха, то после обеда я пойду в храм Белого облака и попытаюсь побольше узнать о нем. Старшина, скажите стражникам, чтобы приготовили мой служебный паланкин. Ты, Чао Тай, вместе с Ма Жуном постарайтесь найти и арестовать А Куана. Вчера вы обещали схватить для меня опасного преступника. Даю вам шанс! И пока вы будете бродить в поисках бандита, можете еще раз заглянуть в заброшенный храм. Я совсем не удивлюсь, если убитая женщина захоронена там. Человек, который украл ее труп, далеко уйти не мог.      - Мы поймаем для вас А Куана, ваша честь! - сказал Чао Тай с уверенной улыбкой. Он встал и вышел из кабинета.      Вошел чиновник и принес обед для судьи. Только он взял в руки палочки, как вдруг вбежал Чао Тай.      - Только что, когда мы проходили мимо помещения, куда временно поместили трупы, я увидел там Тана. Он сидел возле трупа Фань Чуна, держа его руку в своей. По его лицу ручьем лились слезы. Я думаю, что именно это имел в виду хозяин трактира, когда говорил, что Тан совсем не такой, каким мы его видели. Это - душераздирающее зрелище, судья. Вы лучше туда не ходите.      И он выскользнул из кабинета.            Глава 11                  Судья посещаем настоятеля буддийского храма; он обедаем на набережной            Всю дорогу к Восточным воротам судья Ди молчал. И только когда их переносили по мосту Радуги, он высказал Хуну свое восхищение прекрасным видом на храм Белого облака - его белоснежные ворота, украшенные синей плиткой, выделялись на фоне зеленого склона горы.      Их внесли по широкой мраморной лестнице и поставили носилки в просторном дворе, окруженном широкой галереей. Судья Ди отдал пожилому монаху свою большую красную визитную карточку. Монах сказал:      - Его святейшество как раз заканчивает свою полуденную молитву.      Он провел гостей через три других дворика, расположенных выше по склону горы и соединенных красивой резной мраморной лестницей.      В задней части четвертого дворика тоже виднелись ступеньки. Поднявшись по пим, судья Ди увидел длинную узкую террасу, которая как бы врезалась в заросший мхом валун. Слышались звуки льющейся воды. Судья спросил:      - Здесь родник?      - Вы правы, ваша честь, - ответил монах. - Он существует уже четыре века. Его обнаружил божий избранник, он же нашел здесь святую статую бога Майтреи. Статуя помещена в часовню, на другой стороне расщелины.      Судья только сейчас заметил, что между террасой и высокой каменной стеной есть расщелина шириной около пяти футов. Узкий мостик, состоящий из нескольких досок, вел к большой темной пещере.      Судья Ди ступил на мостик и посмотрел вниз. В глубине, примерно в тридцати футах, по камням бежал быстрый ручей. Приятной прохладой веяло от него.      В пещере, по другую сторону моста, он увидел золотую решетку, с другой стороны которой свешивалась красная шелковая ткань. Она-то и закрывала святую святых, часовню бога Майтреи.      - Покои настоятеля находятся в конце террасы, - сказал старый монах.      Он проводил их в маленькое строение с ажурным потолком, которое располагалось в тени деревьев. Вскоре вышел настоятель и пригласил судью войти в дом. Старшина Хун сел на каменную скамью возле двери.      В комнате у задней стены стояла резная кушетка из эбонитового дерева со множеством красных шелковых подушек. В середине комнаты, скрестив ноги, сидел маленький кругленький человек в одежде из плотной золотистой парчи. Он кивнул круглой гладко выбритой головой и жестом пригласил судью сесть па большое резное кресло перед кушеткой.      Настоятель повернулся и с уважением положил визитную карточку судьи на маленький алтарь в нише за кушеткой. Стены были покрыты шелковыми занавесями, вышивка на них изображала эпизоды из жизни Будды. Комната была наполнена странным тяжелым ароматом.      Старый монах поставил перед судьей Ди резной чайный столик из розового дерева и налил ему чашку душистого чая. Настоятель подождал, пока судья сделает первый глоток, затем сказал удивительно сильным звучным голосом:      - Я собирался посетить суд завтра, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Я очень огорчился, что вы опередили меня и нанесли визит первым. Я не заслуживаю такого внимания с вашей стороны.      Он дружески взглянул на судью большими глазами. Хотя судья Ди был стойким конфуцианцем, не испытывающим симпатии к буддистам, ему пришлось признать, что маленький настоятель был неординарной личностью, с чувством собственного достоинства. Судья Ди произнес несколько вежливых фраз о размерах и красоте храма. Хозяин поднял свою пухлую руку.      - На все воля нашего бога Майтреи! - произнес он. - Четыре века назад он соблаговолил явить себя миру в виде пятифутовой фигуры из сандалового дерева, изображающей его сидящим, скрестившим ноги и пребывающим в медитации. Скульптуру обнаружил божий избранник в пещере, возле которой был построен храм Белого облака как страж восточной части нашей империи и защитник всех моряков. - Перебирая четки, настоятель тихо произнес молитву. Затем он продолжил: - Я планировал пригласить вашу честь на церемонию, которая скоро состоится в этом скромном храме.      - Почту за честь, - сказал судья Ди, кланяясь. - А что за церемония будет?      - Преданный нашей вере господин Ку Meнпинь, - объяснил настоятель, - получил разрешение сделать копию святой статуи и подарить ее храму Белой лошади, центру буддизма, расположенному в столице нашей империи. Это был благотворительный акт с его стороны. Он нанял мастера Фана, лучшего буддийского скульптора провинции Шаньдун, сделать наброски святой статуи и снять ее размеры. Затем мастер Фан работал в доме господина Ку, исполняя его заказ из кедрового дерева, в соответствии со своими расчетами. Все время, пока мастер Фан работал у господина Ку, последний считал его своим почетным гостем, а когда скульптура была завершена, хозяин устроил грандиозный праздник в честь ее автора. Сегодня утром статуя из кедра была доставлена в храм в прекрасном ящике из розового дерева.      Настоятель с улыбкой кивнул лысой головой - очевидно, подобные события приносили ему огромное удовольствие. Оп снова заговорил:      - Когда определится дата церемонии, статуя будет торжественно освящена в храме. Начальник гарнизона добился разрешения, чтобы при перевозке статуи в столицу ее сопровождал отряд стражников. Я тут же вам сообщу день и час священнодействия, как только мы установим точную дату.      - Уже все решено, ваше святейшество, - раздался сзади низкий голос. - Церемония состоится завтра, после второго ночного обхода.      Высокий худой монах выступил вперед. Настоятель представил его - Хупэнь, старший священник храма.      - Это не вы опознавали тело монаха сегодня утром? - спросил судья Ди.      Священник горестно наклонил голову.      - Для нас это какая-то загадка, - сказал он. - Зачем монаху, раздающему милостыню, посещать столь отдаленное место в такой поздний час. Единственным объяснением может служить то, что его позвал кто-то из крестьян для важного дела, а по дороге на него напали бандиты. Я надеюсь, что у вашей чести уже есть какие-то ключи к разгадке?      Задумчиво пощипывая свои бакенбарды, судья Ди ответил:      - Мы полагаем, что здесь замешан третий, пока неизвестный нам человек, который приложил все усилия, чтобы нельзя было узнать убитую женщину. Когда он случайно увидел вашего монаха, то решил украсть у него монашеское одеяние, чтобы завернуть в нeгo труп женщины. Вы ведь знаете, что на теле вашего монаха было только нижнее белье? Полагаю, что была драка и Цзухай умер от сердечного приступа.      Хупэнь кивнул. Потом спросил:      - Ваша честь, а нe было ли палки около тела?      Судья на минуту задумался.      - Нет, - отрывисто сказал он. И вдруг вспомнил любопытный факт. Когда он неожиданно встретился с сюцаем Цзао в зарослях шелковицы, в руках у сюцая ничего ве было. А когда судья обогнал его на обратном пути, тот уже держал длинную палку.      - Хочу воспользоваться возможностью, произнес Хупэнь, - и сказать вам, что прошлой нoчью три разбойника забрели в храм. Привратник случайно увидел, как они перелезали через ограду. К тому времени как он поднял тревогу, негодяи уже скрылись в лесу.      - Я сейчас же займусь этим, - кивнул судья. - Привратник может описать их?      - Оп не очень их разглядел в темноте, - ответил Хупэнь, - но он говорил, что это были высокие мужчины и у одного из них он запомнил жидкую всклокоченную бороду.      - Было бы больше помощи, если бы привратник оказался более наблюдательным, - сухо сказал судья Ди. - Они ничего ценного не украли?      - Так как они не были знакомы с планировкой храма, - ответил Хупэнь, - то искали только в задней части здания, где нашли лишь несколько гробов!      - Вот это повезло! - усмехнулся судья и, обратившись к настоятелю, сказал: - От души благодарен за приглашение, завтра прибуду в назначенный час.      Он поклонился и направился к выходу. Хупэнь и настоятель проводили его и старшину до паланкина.      На обратном пути судья Ди заявил старшине Хуну:      - Не думаю, что Ма Жун и Чао Тай вернутся до полуночи. Давайте сделаем крюк и побываем у верфи и причала у Северных ворот.      Хун отдал приказ носильщикам, и те пошли на север по торговой улице.      За Северными воротами царила ужасная суета. На верфи на опорах стояло несколько старых лодок. Тучи рабочих, на которых были лишь набедренные повязки, толпились на судах и под ними, слышался громкий гул голосов и удары молотков.      Раньше судья никогда не был на верфи. Он все рассматривал с огромным интересом, шагал за Хуном по двору верфи. Они остановились около лежащей на боку большой джонки. Шестеро рабочих поджигали под ней траву. Ку Менпинь и его управляющий Ким Сан находились неподалеку, разговаривали с десятником.      Когда Ку увидел судью и Xyнa, он отпустил десятника и поспешил навстречу. Судья Ди с любопытством спросил, чем занимаются рабочие.      - Это одна из моих самых крупных океанских джонок, - стал объяснять Ку. - Они перевернули ее, чтобы очистить дно от морской травы и мидий, которые скапливаются па киле, что мешает набирать скорость. Сначала они все соскребут, а потом снова заделают швы. - Судья хотел подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть, что делают рабочие, но Ку рукой задержал его. - Не подходите ближе, ваша честь! - предупредил он. - Несколько лет назад от сильного огня одна балка разломилась и упала мне на правую ногу. Перелом был серьезный, нога срослась неправильно, и с тех пор я хожу с палкой.      - У вас очень красивая палка, - заметил судья с неподдельным интересом. - Пятнистый бамбук - очень редкий сорт.      - Да, верно, - довольно улыбнулся Ку. - Его бы надо как следует отполировать. Но этот бамбук слишком тонок для трости, поэтому я скрепил два стебля. - Затем он вполголоса добавил: - Я присутствовал на последнем заседании суда. Ваше разоблачение глубоко потрясло меня. То, что делала моя жена, - ужасно! Позор для меня и всей моей семьи.      - Не следует делать поспешных выводов, господин Ку, - заметил судья. - Ведь я подчеркнул тот факт, что женщина еще не опознана.      - Я ценю вашу осторожность, - поспешно сказал Ку. Он бросил быстрый взгляд на Ким Сана и старшину Хуна.      - Вы узнали носовой платок? - спросил судья.      Ку мельком взглянул на вышитый платок, который судья достал из рукава.      - Конечно, - ответил он. - Это один платок из набора, что я подарил жене. Где вы нашли его, ваша честь?      - На дороге, недалеко от заброшенного храма, - сказал судья Ди. - Я подумал...      Вдруг он замолчал. Он вспомнил, что забыл спросить у настоятеля, с каких пор и почему храм перестал действовать. Затем судья спросил:      - До вас доходили какие-нибудь слухи об этом храме? Люди говорят, что там кто-то бывает. Конечно же это ерунда. Но если ночные визитеры существуют на самом деле, я должен их увидеть. Вполне возможно, что нечестивые монахи храма Белого облака затевают что-то нехорошее. Тогда это объясняет присутствие одного из них около хозяйства Фаня - он направлялся в храм! Пожалуй, я вернусь в храм Белого облака и спрошу об этом настоятеля или Хупэня. Между прочим, монахи рассказали мнe о вашем благочестивом деянии. Освящение будет происходить завтра вечером. Я с радостью принял приглашение настоятеля.      Ку низко поклонился и сказал:      - Ваша честь нe может уехать, хотя бы нe перекусив. На другом конце пристани есть чудесная харчевня, которая славится своими вареными крабами. - Обращаясь к Ким Сану, он добавил: - Продолжайте, ведь вы знаете, что делать.      Судья хотел поскорее вернуться в храм, но понимал, что дальнейшая беседа с Ку может принести пользу. Он велел Хуну возвращаться в суд, асам пошел с Ку.      Темнота сгущалась. Когда они оказались в изящном павильоне, стоящем у самой воды, прислужники уже зажгли цветные фонарики, свисавшие с карниза крыши. Оба сели около покрытого красным лаком невысокого ограждения, где можно было наслаждаться прохладным ветерком с реки и веселыми огоньками цветных фонариков на корме джонок, проплывавших вверх и вниз по течению.      Прислужник принёс большое блюдо дымящихся красных крабов. Ку разломал для судьи панцири нескольких крабов. Судья доставал серебряными палочками выглядевшие весьма аппетитно куски белого мяса и окунал их в тарелку с имбирным соусом. Выпив маленькую чашу желтого вина, он обратился к Ку:      - Когда мы разговаривали во дворе, мне показалось, что вы убеждены, что убитая - ваша жена. Мне неловко было выяснять это при Ким Сане, но есть ли у вас основания предполагать, что она была вам неверна?      Ку нахмурился и, немного помолчав, ответил:      - Нельзя жениться па женщине не своего круга, ваша честь. Я богат, но не очень образован. Мне льстило стать мужем дочери ученого человека. Но я ошибся. Хотя мы провели вместе всего три дня, я понял, что ей совсем не по вкусу ее новая жизнь. Я прилагал все силы, чтобы понять, что ей нужно, но, так сказать, ответа нe получил. - С внезапной горечью в голосе он добавил: - Она считала, что я ей не ровня, а поскольку она была высокообразованной женщиной, я полагал, что могу рассчитывать на преданность... - Его рот скривился, и он быстро осушил чашу с вином.      - Третьему лицу трудно высказывать мнение, когда дело касается отношений между супругами, - сказал судья Ди. - Видимо, у вас есть веские основания для подозрений. Но я отнюдь не убежден, что та женщина - ваша жена. Я даже не уверен, что ее в самом деле убили. Что касается вашей жены, вы лучше меня знаете, в какую переделку она могла попасть. Если так, то лучше расскажите мне все сейчас. Ради нее и... ради себя.      Ку бросил на судью быстрый взгляд. Судье показалось, что в глазах собеседника мелькнул ужас. Но Ку удалось справиться с собой, и голос его зазвучал ровно:      - Я уже рассказал вам все, что звал, ваша честь.      - На реку спускается туман, - произнес судья Ди, поднимаясь. - Пожалуй, мне пора. Благодарю за столь чудесное угощение.      Ку проводил судью до паланкина, и носильщики пронесли его через город к Восточным воротам. Они едва юге бежали, мечтал скорее освободиться, чтобы пойти поужинать порцией риса.      Стражники у храма удивились, вновь увидев судью. Первый внутренний двор храма был пуст. Из главного зала, сверху, доносились монотонные звуки пения. Очевидно, у монахов шла вечерняя служба.      Довольно угрюмый молодой священник вышел встретить судью. Он сказал, что настоятель и Хупэнь ведут службу, а его послали проводить судью в покои, где для него приготовлена чашка чая.      Оба в молчании пересекли двор. Добравшись до третьего двора, судья Ди внезапно остановился на ступенях.      - В заднем зале пожар! - воскликнул он. Густые клубы дыма и злые языки пламени вырывались из двора, находившегося ниже.      - Там готовятся кремировать Цзухая, - улыбнулся монах.      - Я никогда прежде юге видел кремации, - сказал судья. - Давайте пойдем, взглянем. - Он направился к лестнице, но молодой монах тут же остановил его, схватив за плечо.      - Посторонним не разрешается наблюдать за этим обрядом, - объяснил он.      - Ваше невежество можно извинить только вашей молодостью, - процедил судья Ди, высвобождая руку. - Не забывайте, что вы разговариваете с судьей. Пропустите меня.      Во дворе у дальнего зала в открытом очаге полыхало пламя. Вокруг никого не было, кроме одного монаха, который раздувал мехи. Около него стоял глиняный сосуд. Судья Ди увидел также возле костра продолговатый ящик.      - А где находится тело? - спросил он.      - В этом ящике из палисандрового дерева, - угрюмо ответил монах. - Его на носилках доставили ближе к вечеру. После кремации прах поместят в сосуд.      Жар был почти невыносим.      - Проводите меня в покои настоятеля, - бросил судья.      Они поднялись на террасу, и монах отправился на поиски начальства. Похоже, он совсем забыл об обещанном чае. Судья Ди не был этим расстроен; он прогуливался по террасе, наслаждаясь прохладным влажным воздухом из горного ущелья, особенно приятным после чудовищного жара костра.      Вдруг он услышал сдавленный крик. Он замер и прислушался. Стояла тишина, нарушаемая лишь плеском ручья, текущего по ущелью. Снова послышался крик. Теперь он звучал громче и перешел в стон. Крик доносился из пещеры Майтреи.      Судья быстро направился к деревянному мосту входа в пещеру. Сделав два шага, он остановился. В полумраке ущелья он увидел на другом конце моста фигуру мертвого судьи.      Ужас холодными клещами сжал сердце. Не шевелясь, он разглядывал одетого в серое призрака. Чернота пустых глазниц и мерзкие пятна разложения на ввалившихся щеках вызывали у судьи жуткий страх. Призрак поднял худую прозрачную руку в указал под ноги судье, медленно покачав головой.      Судья проследил за его жестом, но не заметил ничего, кроме широких досок настила. Он снова поднял глаза. Призрак словно растворился в тумане. Больше ничего не было.      Судью охватила дрожь. Он осторожно поставил ногу на доску посредине моста. Доска обломилась и рухнула вниз. Он услышал треск, когда она достигла камней на дне ущелья, которое находилось на глубине тридцати футов под мостом.      Он некоторое время недвижимо стоял, глядя в черный проем перед собой. Потом отступил назади вытер со лба холодный пот.      - Я глубоко сожалею, что заставил вашу честь ждать, - послышался голос.      Судья Ди обернулся. Увидев стоящего рядом Хупэня, он молча показал на дыру, зияющую посреди моста.      - Я уже не раз просил настоятеля заменить подгнившие доски, - сказал Хупэнь в волнении. - Когда-нибудь на мосту произойдет несчастный случай!      - Он уже едва не произошел, - сухо ответил судья. - К счастью, я вовремя остановился, когда шел через мост. Я слышал чей-то крик из пещеры.      - О, это все лишь совы, ваша честь, - объяснил Хупэнь. - Они свили гнезда вблизи пещеры. К сожалению, настоятель не может покинуть службу, пока не произнесет благословение. Могу ли я быть вам полезен, ваша честь?      - Можете, - ответил судья. - Передайте мое почтение его святейшеству.      Повернувшись, судья направился к ступеням лестницы.            Глава 12                  Признание прозревшего любовника; исчезновение корейского ремесленника            Когда Ма Жун привел крестьянскую дочь домой, ее тетка, подвижная старушка, заставила его съесть целый горшок жидкой каши. Чао Тай некоторое время дожидался его в караульном помещении, а затем вместе с начальником стражи приступил к вечерней трапезе, состоявшей из риса. Как только Ма Жун вернулся, они вдвоем пустились в дорогу.      На улице Ма Жун спросил попутчика:      - Знаешь, что мне сказала эта Сунян, когда я был с ней?      - Она сказала, что ты красивый парень, - равнодушно ответил Чао Тай.      - Ты ничего не понимаешь в женщинах, братец, - покровительственно произнес Ма Жун. - Конечно, она так думает, но женщины не произносят этого вслух, во всяком случае в начале знакомства. Нет, она сказала, что я добрый.      - О, силы небесные! - воскликнул пораженный Чао Тай. - Ты - в вдруг добрый? Ты - завзятый бабник! Впрочем, я могу не беспокоиться - у тебя нет шансов. Ведь у тебя нет ни клочка земли, не так ли? А ты слышал, как она говорила, чего хочет.      - У меня зато есть кое-что другое, - самодовольно ответил Ма Жун.      - Как бы мне хотелось, чтобы у тебя в голове были не только юбки, - усмехнулся Чао Тай. - Сторож много рассказал мне об этом парне, об А Куане. Нет смысла искать его в городе; сюда он наведывается редко, только чтобы выпить или поразвлечься азартными играми. Мы найдем его где ни будь в деревне - там его место.      - Пусть он и деревенщина, - сказал Ма Жун, - но не думаю, что нам следует идти так далеко. Он наверняка появится в лесу к западу от города.      - С чего бы это? - спросил Чао Тай. - Он же думает, что против него нет никаких улик. На его месте я бы на несколько дней затаился где ни будь поблизости и посмотрел бы, откуда подует ветер.      - В таком случае, - заявил Ма Жун, - мы одним выстрелом убьем двух зайцев, если начнем искать его с того заброшенного храма.      - Положим, ты прав, - кисло произнес Чао Тай. - Пойдем туда.      Они выехали из города через Западные ворота и направились к караульному помещению на перекрестке дорог. Там они оставили лошадей и пешком пошли к храму, придерживаясь левой стороны дороги, где можно было укрываться за деревьями.      - Начальник стражи сказал мне, - прошептал Чао Тай, когда они приблизились к разрушенным воротам, - что А Куан полный профан во всем, что не касается плотницкого дела и охоты. Кроме того, он умеет лихо обращаться с ножом. Поэтому надо отнестись к делу серьезно и постараться подойти к храму так, чтобы он нас не засек - если он, конечно, там.      Ма Жун кивнул и, опустившись на землю, пополз, прячась в траве. За ним таким же манером двинулся Чао Тай.      Они несколько минут продирались сквозь густой кустарник, и наконец Ма Жун поднял руку. Осторожно раздвинув ветви, он кивнул своему товарищу. Вдвоем они внимательно разглядывали высокое здание из источенного временем камня, поднимавшееся по другую сторону заросшего мхом двора. К главному его входу, который теперь был похож на черную дыру, вел один пролет каменной лестницы с разбитыми ступенями. Среди бурьяна порхали две белые бабочки. Иного движения вокруг не наблюдалось.      Ма Жун взял небольшой камешек и бросил его в стену храма. Отскочив, он застучал по ступеням. Оба напряженно ждали, не спуская глаз со входа.      - Я заметил, как внутри что-то зашевелилось, - прошептал Чао Тай.      - Я поползу туда, а ты обогни храм и проникни в него через боковые ворота. Если что-нибудь обнаружим, свистнем друг другу.      Чао Тай пополз через кусты вправо, Ма Жун стал двигаться в противоположном направлении. Когда он определил, что находится около левого угла здания, то встал и прислонился к стене. Он осторожно оглядывался до тех пор, пока не наткнулся на ступеньки. Он прислушался. Вокруг было тихо. Он быстро взбежал по лестнице, вошел внутрь здания и остановился возле двери.      Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел, что большой высокий зал был пуст, но на алтаре у дальней стены что-то было. Четыре мощные колонны поддерживали свод; они были скреплены под потолком тяжелыми балками.      Он покинул свой наблюдательный пункт и направился к двери около алтаря. Проходя мимо колонн, он услышал над головой тихий звук. Ма Жун посмотрел вверх и быстро отступил в сторону. Большая темная тень с шумом летела вниз и ударила его в левое плечо.      От толчка Ма Жун упал с грохотом, который, казалось, отдался во всем теле. Огромный человек, который только что хотел сломать спину Ма Жуну, тоже свалился на пол, но он вскочил на ноги раньше Ма Жуна и прыгнул на него, стараясь дотянуться до горла.      Ма Жун обеими ногами толкнул мужчину в живот и затем перебросил его через голову. Пока Ма Жун приходил в себя, его противник был уже около него. Ма Жун нацелился ударить его в пах, но тот отпрыгнул с быстротой молнии и тут же захватил Ма Жуна в железные объятия.      Тяжело дыша, каждый из них старался поймать другого мертвой хваткой. Незнакомец был также силен и высок, как Ма Жун, но он не был опытным борцом. Ма Жун принудил его медленно отходить спиной к алтарю, делая вид, что он не может высвободить руки. Когда противник коснулся края стола поясницей, Ма Жун внезапно освободил свои руки и сомкнул их на горле врага. Поднявшись на цыпочки, он, нe размыкая рук, стал гнуть противника к поверхности стола. И когда руки мужчины безвольно опустились вдоль тела, Ма Жун сильно толкнул его. Раздался отвратительный хруст, и тело здоровяка обмякло.      Ма Жун ослабил захват, и тело рухнуло на пол. Прерывисто дыша, он стоял и смотрел на противника. Человек лежал тихо, глаза были закрыты.      Вдруг мужчина зашевелил рукой. Его веки дрогнули. Ма Жун присел около него на корточки. Он знал, что этот человек обречен.      Поверженный противник глядел нa Ма Жуна маленькими злыми глазками. Его худое смуглое лицо исказилось. Он пробормотал:      - Я не могу двигать ногами!      - Не обвиняй меня в этом, - сказал Ма Жун. - Судя по твоему состоянию, нам не долго осталось наслаждаться знакомством друг с другом. Хочу тебе сказать, что я - помощник судьи. А ты Куан, верно?      - Чтоб ты сдох! - проговорил мужчина и начал стонать.      Ма Жун подошел к двери и свистнул, засунув пальцы в рот. Затем он вернулся к А Куану.      Когда Чао Тай вбежал в здание, А Куан начал ругаться. Потом он промямлил:      - Обмануть противника - один из самых старых приемов в вашей профессии.      - Твоя попытка прыгнуть мне на шею с потолка тоже не нова, - сухо заметил Ма Жун и, обратившись к Чао Таю, сказал: - Он долго не протянет.      - По крайней мере, я убил эту суку Сунян! - прорычал мужчина. - Спать с новым любовником, да еще в постели хозяина! Для меня и сеновал в сарае был хорош!      - В темноте ты допустил маленькую ошибку, - сказал Ма Жун, - но я не буду огорчать тебя сейчас правдой. Без сомнения, в ином мире сатана прекрасно все объяснит тебе.      А Куаи закрыл глаза и застонал, его дыхание участилось. Он пробормотал:      - Я - сильный. Я не умру! А ошибки не было. Коса разрубила ей горло до кости.      - Ты искусно управляешься с косой, - заметил Чао Тай. - А с кем она была в постели?      - Не знаю и не хочу знать, - тихо сказал А Куан сквозь стиснутые зубы. - Он свое тоже получил. Ее залила кровь из его горла. Так и надо суке! - Усмешка начала кривить его губы, вдруг он дернулся, и его лицо стало мертвенно-белым.      - Кто еще был у Фаня в тот день? - небрежно спросил Ма Жун.      - Никого не было, кроме меня, идиот, - пробормотал А Куан. Вдруг он взглянул на Ма Жуна, в глазах его мелькнул дикий страх. - Я не хочу умирать! Я боюсь!      Друзья в подобающем случаю молчании смотрели на него.      Его лицо исказила кривая ухмылка. Руки судорожно дернулись, и он затих.      - Парень умер, - хрипло сказал Ма Жун. - Он чуть не прикончил меня. Он лежал, распластавшись на балке под потолком, и ждал меня. Но перед тем, как упасть оттуда, он издал какой-то звук, и я успел увернуться. Как раз вовремя. Если бы он упал мне на шею, как он и хотел, то сломал бы мне спину!      - А потом шею сломал ему ты, значит, вы квиты, - кивнул Чао Тай. - Давай обследуем этот храм, ведь судья дал нам такое задание.      Они осмотрели центральную и заднюю части двора, обыскали каморки монахов и небольшой участок леса, расположенный непосредственно за территорией храма. Но кроме перепуганных полевых мышей, они ничего не нашли.      Друзья вернулись в зал, и Чао Тай задумчиво посмотрел на стол около алтаря.      - Ты помнишь, - сказал Чао Тай, - что в храмах за алтарем бывают тайники, где монахи в тяжелые времена прячут серебряные подсвечники?      Ма Жун кивнул.      - Можно проверить, - заметил он.      Они отодвинули тяжелый стол. В самом деле, в каменной стене была низкая глубокая ниша. Ма Жун наклонился и заглянул внутрь, потом выпрямился и выругался.      - Вся ниша битком набита всяким хламом и прохудившимся тряпьем монахов, - с отвращением сказал он.      Они вышли с территории храма через главные ворота и направились к караульному помещению. После того как они дали распоряжения стражнику, который находился на дежурстве, о доставке тела А Куана в суд, Ма Жун и Чао Тай вскочили на лошадей и отправились в обратный путь.      Когда они выезжали из Западных ворот, было уже темно.      Со старшиной Хуном друзья встретились у здания суда. Он рассказал им, что только что вернулся с верфи, где судья Ди ужинал с Ку Менпинем.      - Сегодня мне повезло, - заметил Ма Жун. - Поэтому я приглашаю вас обоих в харчевню Сад девяти цветов.      Когда они вошли туда, то сразу же увидели По Кая и Ким Сана за угловым столиком. Перед ними стояли два больших кувшина вина. У По Кая шапочка съехала назад, и вообще он пребывал в благодушном настроении.      - Добро пожаловать, друзья мои! - радостно закричал оп. - Садитесь и присоединяйтесь к нам! Ким Сан только что явился, вот вы и поможете довести его до моей кондиции!      Ма Жун подошел к нему и сурово сказал:      - Вчера вечером ты был пьян, как свинья. Ты сильно обидел меня и моего друга, кроме того, ты пронзительно кричал непристойные песни. Поэтому я предлагаю тебе заплатить за выпивку! Закуску я оплачу сам!      Все рассмеялись. Хозяин принес простую, но вкусную еду. Мужчины уже изрядно выпили. Когда По Кай заказал новый кувшин вина, старшина Хун встал и сказал:      - Нам пора возвращаться в суд, скоро туда придет судья.      - О Небо! - закричал Ма Жун. - Конечно! Я должен доложить ему о происшествии в храме.      - Вы наконец увидели там свет? - скептически спросил По Кай. - А какой храм предпочитаете вы для молитв?      - Мы поймали А Куана в заброшенном храме, - сказал Ма Жун. - Действительно, он в полном запустении. Там ничего нe осталось, кроме старого барахла монахов.      - Очень важные улики! - засмеялся Ким Сан. - Вашему начальнику это понравится!      По Кай захотел проводить друзей до суда, но Ким Сан предложил:      - По Кай, давай останемся в этом гостеприимном месте и выпьем еще вина.      По Кай заколебался. Потом снова сел за стол и произнес:      - Ладно, по последней чаше перед сном. Запомните - я осуждаю пьянство.      - Если для нас не будет никакой работы, - сказал Ма Жун, - мы заглянем сюда попозже вечером, только для того, чтобы убедиться, как ты следуешь своему принципу!      Друзья и Хун нашли судью Ди в своем кабинете, размышляющим в одиночестве. Старшина Хун сразу заметил, что судья выглядит очень уставшим, скорее даже изнуренным. Он просиял, когда услышал доклад Ма Жуна об обнаружении А Куана.      - Итак, мое предположение, что убийство совершено по ошибке, было правильным, - констатировал он. - Но проблема в том, что мы всё нe знаем, кто эта женщина. А Куан ушел сразу же после того, как совершил убийство, он даже не взял деньги. И он, конечно, не знал, что случилось после его бегства оттуда. Вороватый слуга Ву могу видеть кого-то третьего, кто, безусловно, замешан в этом деле. В свое время мы узнаем кто это был - тогда, когда поймаем его.      - Мы тщательно осмотрели всю территорию храма и полоску леса, прилежащую к нему, - сказал Ма Жун, - но мертвой женщины мы там не нашли. Мы только обнаружили позади алтаря мусор и рваное тряпье монахов.      Судья выпрямился в кресле.      - Вещи монахов? - недоверчиво спросил он.      - Только старые, ненужные, ваша честь, вставил Чао Тай. - Все они были негодными.      - Какая любопытная находка! - медленно сказал судья Ди. Он глубоко задумался. Затем встал с кресла и обратился к друзьям: - У вас был напряженный день, сходите куда-нибудь и расслабьтесь. Я останусь здесь, мне надо побеседовать с Хуном.      Когда помощники ушли, судья Ди опять сел в кресло и рассказал старшине о провалившейся доске в храме Белого облака.      - Я повторяю, - заключил он свой рассказ, - что меня преднамеренно хотели убить.      Хун озабоченно посмотрел на него.      - С другой стороны, - произнес старшина, - эта доска вполне могла быть изъедена червями. И когда вы надавили на нее всем своим весом...      - Я не наступал на нее, - отрывисто сказал судья. - Я только постучал по ней ногой, чтобы проверить ее. - Увидев непонимающий взгляд Хуна, он быстро добавил: - Как раз в ту минуту, когда я собирался наступить на нее, передо мной появился призрак покойного судьи.      Грохот захлопнувшейся где-то в здании двери заполнил комнату.      Судья Ди резко выпрямился в кресле.      - Я ведь просил Тана починить эту дверь! - взорвался он. Быстро взглянув на бледное лицо Хуна, судья поднес к губам чашку чая. Но пить его не стал. Он уставился на маленькие серые частички, которые плавали на поверхности. Медленно отодвинув чашку, он тихо сказал: - Посмотри, Хун, кто-то подсыпал что-то в мой чаи.      Двое мужчин молча смотрели, как серый порошок медленно растворяется в горячем чае. Вдруг судья Ди потер пальцем крышку стола, и его лицо расплылось в довольной улыбке.      - Я становлюсь подозрительным, Хун, - проговорил он. - Когда хлопнула дверь, с потолка посыпалась штукатурка. Только и всего.      У Хуна вырвался глубокий вздох облегчения. Он подошел к чайному столику и налил судье чашку свежего чая. Присев на стул, Хун заметил:      - В конце концов, прогнившая доска тоже может иметь простое объяснение, ваша честь. Я не могу себе представить, что человек, убивший судью, осмелится покушаться на вашу честь! У нас нет никаких улик для его определения и...      - Но он-то этого не знает, Хун, - перебил его судья. - Он нe знает, какие соображения высказал мне следователь. Он может подумать, что я не преследую его, лишь потому что выжидаю. Этот неизвестный преступник, без сомнения, с пристальным вниманием следит за всеми моими действиями, и какие-то мои слова или поступки могут натолкнуть его па мысль, что я иду по его следу. - Судья подергал себя за усы, затем вздохнул. - Я попытаюсь спровоцировать его и таким образом подтолкнуть на другую попытку что-то предпринять. Может быть, он выдаст себя.      - Ваша честь не должны подвергать себя такому риску! - воскликнул ошарашенный Хун. - Мы ведь знаем, какой это беспощадный и изобретательный мерзавец. Бог его знает, какую подлость он готовит теперь! И мы даже не в курсе...      Но судья Ди его уже не слушал. Он вдруг встал, взял свечу и коротко сказал:      - Пошли, Хун!      Они быстро пересекли внутренний двор и поднялись в покои судьи. Он вошел в коридор и молча направился в библиотеку. Остановившись в дверях, он поднял свечу и осмотрел комнату. Она была в точности такой, как он оставил ее. Судья подошел к плитке для приготовления чая и приказал Хуну подвинуть ему кресло.      Когда Хун поставил его напротив шкафчика с чайньнми принадлежностями, судья Ди встал на него. Подняв свечу, он внимательно изучил красную лакированную потолочную балку.      - Дай мне нож и кусочек бумаги, - взволнованно сказал он. - И подержи свечу.      Судья Ди положил бумагу на ладонь левой руки, а правой поскоблил кончиком ножа поверхность балки.      Он слез с кресла и тщательно вытер кончик ножа о бумагу. Судья отдал Хуну нож, а бумагу с ее содержимым сложил и спрятал в рукав. Потом он спросил Хуна:      - Taн все еще в канцелярии?      - Кажется, я его видел за письменным столом, когда направлялся в ваш кабинет, - ответил старшина.      Судья быстро вышел из библиотеки и зашагал в канцелярию. На столе Тана горели две свечи. Сгорбившись, он сидел на стуле и бездумно глядел перед собой. Он поспешно встал, когда увидел вошедших.      Бросив взгляд на его осунувшееся лицо, судья Ди мягко сказал:      - Убийство вашего помощника, должно быть, стало большим потрясением для вас, Tan. Лучше идите домой и пораньше ложитесь спать. Но вначале я бы хотел услышать от вас кое-что. Скажите, был ли в библиотеке судьи Вана какой-либо ремонт незадолго до его смерти?      Taн наморщил лоб. Затем ответил:      - Нет, ваша честь, ремонт был не перед смертью судьи, а двумя неделями раньше. Судья Ван сказал мне, что один из посетителей заметил светлое пятно на потолке и пообещал прислать мастерового, который покроет лаком этот изъян. Он приказал мне впустить его, когда тот придет на работу.      - Кто был этот посетитель? - напряженло спросил судья Ди.      Taн покачал головой:      - Я действительно не знаю, ваша честь. Судья был дружен со многими людьми из местной знати. Большинство из них приходили к нему на чашку чая или просто поболтать обычно после утреннего заседания. Судья сам готовил им чай. У него бывали: настоятель, старший священник Хупэнь, судовладельцы Йи и Ку, сюцай Цзао и...      - Думаю, что этого мастерового найти будет несложно, - нетерпеливо прервал его судья. - Деревья, из которых добывают составляющую для изготовления лака, здесь не растут. Поэтому в вашей местности не может быть много подобных специалистов. Идите и спросите стражников, - приказал судья Ди. - Может быть, они хоть видели его. Доложите мне потом о результатах.      Когда судья вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол, то тут же сказал старшине Хуну:      - Штукатурка с потолка, оказавшаяся в моей чашке, навела меня на мысль. Убийца заметил пятно на потолке, которое образовалось там от того, что пар от кипящей воды в чайнике попадал в одно и то же место. Этот факт подсказал ему дьявольский план! Он заставил своего сообщника сыграть роль мастерового. Делая вид, что он занимается ремонтом, на самом деле сообщник просверлил маленькую дырочку в балке потолка, прямо над плиткой. В дырку он положил несколько восковых шариков, внутри которых были ядовитые таблетки. Вот и все, что ему надо было сделать! Он знал, что судья, увлеченный чтением, не сразу подойдет к кипящему чайнику, чтобы залить заварку. Рано или поздно горячий пар растопит воск, и таблетки упадут в кипящую воду. Они тут же растворятся. Просто и эффективно, Хун! Только что я нашел эту дырочку в потолочной балке, прямо в середине пятна. Немного носка прилипло к краям дырки. Вот как было совершено убийство!      Вошел Taн и сказал:      - Двое стражников запомнил мастерового, ваша честь. Этот человек пришел в здание суда за десять дней до смерти судьи, во время дневного заседания. Это был кореец с одного из кораблей, по-китайски он знал всего несколько слов. Так как я тогда приказал стражникам пропустить его, то они проводили мастерового сразу в библиотеку. Они оставались с ним, присматривая, чтобы он чего-нибудь не украл. Они сказали, что тот человек какое-то время работал на потолочной балке, потом по лестнице спустился вниз, бормотал что-то о сильном повреждении и о том, что в следующий раз ему придется заново покрывать лаком весь потолок. Больше никто его не видел.      Судья Ди откинулся в кресле.      - Мы опять в тупике! - печально произнес он.            Глава 13                  Ма Жун и Чао Тай совершают прогулку на лодке; любовное свидание имеет      неожиданные последствия            В прекрасном настроении Ма Жун и Чао Тай вернулись в Сад девяти цветов. Когда они вошли, Чао Тай довольно воскликнул:      - Уж теперь мы отведем душу!      Но когда они приблизились к столику своих друзей, Ким Сан грустно посмотрел на них. Он указал на По Кая, который уронил голову на стол. Перед ним стоял целый ряд пустых кувшинов.      - Господин По Кай выпил слишком быстро и слишком много, - с сочувствием сказал Ким Сан. - Я пытался его остановить, но он и слушать не хотел, теперь он - невменяем. Если выбудете так добры и присмотрите за ним, то я откланяюсь. Все так неудачно сложилось, ведь кореянка ждет нас!      - Какая кореянка? - спросил Чао Тай.      - Ю-су, со второй лодки, - ответил Ким Сан. - Сегодня у нее выходной, и она собиралась показать нам некоторые интересные места в корейском квартале, те, которых даже я не знаю. Я уже нанял баркас, чтобы добраться туда, и мы хотели выпить вина прямо нa баркасе. А теперь я пойду и отменю поездку.      - Ладно, - сказал Ма Жун рассудительно, - мы попробуем разбудить его и привести в чувство.      - Я пытался это сделать, - вздохнул Ким Сан, - но он в отвратительном настроении.      Ма Жун ткнул По Кая под ребра и, схватит за воротник, поставил его на ноги.      - Просыпайся, брат! - заорал он ему в ухо. - Пойдем выпьем, потом поедем к девочкам.      По Кай посмотрел на них затуманенным взором.      - Я повторяю, - проговорил он заплетающимся языком, - я повторяю, что презираю вас. Ваша компания мне отвратительна, вы - стадо беспутных пьяниц. Я не хочу иметь с вами ничего общего!      Он снова положил голову на стол.      Ма Жун и Чао Тай расхохотались.      - Да-а-а, - сказал Ма Жун другу, - в таком состоянии его лучше оставить одного! - Потом он предложил Чао Таю: - Давай спокойно посидим здесь и выпьем вина. Я думаю, что к тому времени, как мы соберемся уходить, По Кай протрезвеет.      - Обидно отменять поездку из-за По Кая, - сказал Чао Тай. - Мы же никогда не были в корейском квартале. Возьми нас вместо него, Ким Caн.      Ким Сан поджал губы.      - Это будет нелегко сделать, - ответил он. - Вы, наверное, слышали, что в корейском квартале свои порядки. Служащие суда не имеют права приезжать туда, если только об этом не попросит наместник.      - Ерунда! - воскликнул Чао Тай. - Мы можем поехать туда инкогнито. Ма Жун и я снимем свои шапочки и завяжем волосы. Никто и нe узнает, что мы китайцы.      Ким Сап заколебался, но Ма Жун закричал:      - Отличная мысль, поехали!      В то время как они вставали из-за стола, По Кай вдруг открыл глаза. Ким Сан похлопал его по плечу и успокаивающе сказал:      - Ты прекрасно отдохнул и выспался здесь, вот к чему ведет злоупотребление янтарным напитком.      По Кай вскочил, опрокинув стул. Указывал дрожащим пальцем на Ким Сана, он заорал:      - Ты обещал следить за мной, вероломный распутник! Может быть, тебе показалось, что я пьян, но со мной шутки плохи! - Он решительно поднял за горлышко кувшин из-под вина и замахнулся на Ким Сана.      Все присутствующие уставились на него. Ма Жун грубо выругался, отобрал кувшин у По Кая и прорычал:      - Его нельзя здесь оставить. Надо его брать с собой.      Ма Жун и Чао Тай взяли По Кая под руки, а Ким Сан оплатил счет.      На улице По Кай начал жалобно выть.      - Я так плохо себя чувствую, что не могу идти! Я хочу лечь на баркасе. - Он уселся посереди улицы.      - Вставай! - сказал ему Ма Жун, поднимал на ноги. - Утром мы починили прореху в решетке. Так что поднимайся на свои ленивые ноги, Придется идти пешком. Тебе это будет полезно!      По Кай расплакался.      - Наймите для него носилки, - приказал Чао Тай Ким Сану. - Ждите нас у Восточных ворот, стражники будут предупреждены и пропустят вас.      - Я так рад, что вы со мной! - сказал Ким Сан. - Я не знал, что дыру в решетке уже починили. До встречи у ворот.      Друзья быстрым шагом направились на восток. Ма Жун искоса поглядел на своего спутника, который молча шел рядом.      - О Небо! - воскликнул он вдруг. - Только не говори мне, что ты опять думаешь об этом! Конечно, ты не имеешь возможности часто туда ходить, но когда дорываешься, ничего хорошего не выходит. Сколько раз я тебе советовал соблюдать меру! Немного любви с одной, немного - с другой, тогда ты получишь удовольствие и избежишь неприятностей      - Я не могу сдержать себя, как ненасытная проститутка, - пробормотал Чао Тай.      - Поступай как хочешь, - сдался Ма Жун. - Но потом не говори, что я не предупреждал тебя.      Они нашли По Кая у Восточных ворот в разгаре язвительного спора со стражниками. По Кай сидел на носилках и пел непристойную песню нa самой высокой ноте, которую он мог взять. Носильщики вовсю забавлялись.      Чао Тай объяснил стражникам, что у них есть приказ доставить По Кая на другую сторону канала для очной ставки. Стражники скептически ухмыльнулись, но пропустили их.      Они расплатились с носильщиками, прошли помосту Радуги и наняли лодку на противоположном берегу. В лодке Ма Жун и Чао Тай засунули свои черные шапочки в рукава и завязали волосы веревкой.      Довольно большой корейский баркас стоял на якоре около второй лодки. Гирлянды из разноцветных лампочек висели между низкими навесами.      Ким Сан поднялся на борт лодки, за ним шли Ма Жун, Чао Тай и По Кай, которого подняли с баркаса.      Ю-су стояла у перил. На ней была национальная одежда - длинное прямое платье из белого шелка, украшенное цветами и легким шелковым шарфом, завязанным под грудью красивым бантом, его концы спускались до пола. На голове была высокая прическа, а в волосах за ухом был закреплен белый цветок. Чао Тай с восхищением смотрел нa нее во все глаза.      Она приветствовала их улыбкой.      - Я не знала, что вы тоже придете к нам, - сказала она. - А что это вы сделали со своими волосами?      - Тс-с-с, - зашипел Ма Жун. - Никому об этом не говорите. Мы замаскировались. - Потом он закричал толстухе со второй лодки. - Эй, бабуля, пришли мне ту пышечку! Она будет держать мне голову, когда меня начнет тошнить!      - В корейском квартале полно девушек! - нетерпеливо сказал Ким Сан. Он выкрикнул приказ по-корейски трем лодочникам. Они столкнули баркас на воду и дружно замахали веслами.      Ким Сан, По Кай и Ма Жун расположились, скрестив ноги, на шелковых подушках, которые были разбросаны по всей палубе вокруг лакированного столика. Чао Тай собирался присоединиться к ним, но Ю-су показала ему знаком следовать за ней к двери каюты.      - Разве вам неинтересно посмотреть, как выглядит корейский корабль? - спросила она, надув губы.      Чао Тай быстро взглянул на друзей. По Кай как раз наполнял чаши, а Ма Жун и Ким Сан были поглощены беседой. Он подошел к девушке и, задыхаясь, произнес:      - Не думаю, чтобы они скучали в мое короткое отсутствие.      Она взглянула нa него озорными глазами. Чао Тай подумал, что никогда в жизни не видел такой прекрасной женщины. Она вошла в дверь и стала спускаться по трапу, ведущему в спальную каюту.      Рассеянный свет от двух ламп, накрытых цветными шелковыми абажурами, падал на широкую кушетку из резного черного дерева, украшенную крупными жемчужинами и застеленную толстой тростниковой циновкой. На стенах висели вышитые шелковые занавеси. Из сосуда, стоящего на красном лакированном столе, выплывало облачко слегка терпкого благовония. Ю-су подошла к туалетному столику и поправила цветок за ухом. Повернувшись к Чао Таю, она с улыбкой спросила:      - Тебе здесь нравится?      Глядя на нее с обожанием, Чао Тай вдруг почувствовал укол ревности.      - Теперь я понял, - грубовато сказал он, - тебе лучше среди своих, в привычной обстановке и в своей национальной одежде. Но как странно, что в вашей стране женщины одеваются в белое! У нас белый цвет - цвет скорби.      Она быстро подошла к нему и положила палец на его губы.      - Не говори таких вещей! - прошептала она.      Чао Тай крепко обнял ее, последовал долгий поцелуй. Потом он потянул ее к кушетке, сел и прижал девушку к себе.      - Когда мы опять встретимся на твоей лодке, - сказал он ей на ухо, - я останусь с тобой на всю ночь!      Он хотел поцеловать ее еще раз, но она оттолкнула его голову и встала с кушетки.      - А ты не очень пылкий любовник, да? - тихо произнесла она.      Она развязала искусно собранный бант на платье. Неожиданно она сделала движение плечами, и платье упало к ее ногам. Она стояла перед Чао Таем совершенно обнаженная.      Чао Тай вскочил на ноги. Он обнял ее, подняли отнес на кушетку. Когда они были вместе в первый раз, она была почти холодна, но сейчас ее страсть не уступала страсти Чао Тая. Он подумал, что никогда так сильно не любил женщину.      Утолив желание, они просто лежали, прижавшись друг к другу. Чао Тай заметил, что лодка замедляет ход, очевидно, они подходят к причалу в корейском квартале.      Он услышал какой-то шум на палубе. Он хотел сесть и потянулся за одеждой, которая была свалена в кучу на полу перед кушеткой. Но Ю-су обхватила своими мягкими руками его за шею.      - Не уходи! - прошептала она. Наверху раздался громкий хруст, за ним последовали сердитые выкрики и ругательства. В каюту ворвался Ким Сан, в руках у него был нож. Руки Ю-су крепче сжали горло Чао Тая, ощущение было такое, будто оно в тисках.      - Кончай его! - крикнула она Ким Сану.      Чао Тай схватил ее руки. Пытаясь освободиться от ее хватки, он рвался с кушетки, но девушка своим весом толкала его назад. Ким Сан подскочил к кушетке и занес свой нож, нацеливаясь в грудь Чао Тая. Неимоверным усилием он сбросил с себя Ю-су. Ким Сан нанес удар в тот момент, когда девушка, извиваясь, пыталась задержать Чао Тая. Нож вошел в незащищенный бок Ю-су. Ким Сан вытащил лезвие и стал пятиться назад, с ужасом уставившись на кровь, хлынувшую из ранью девушки. Чао Тай сбросил безвольные руки Ю-су, спрыгнул с кушетки и схватил руку Ким Сана с ножом. Ким пришел в себя. Он нанес сильнейший удар в правый глаз Чао Тая. Но Чао Тай уже двумя руками держал противника за руку. Он вывернул ее таким образом, чтобы острие ножа смотрело в грудь Кима. Ким снова ударил Чао Тая, теперь левой рукой, но в этот момент Чао Тай сильно толкнул руку с ножом вперед. Нож вошел глубоко в грудь противника.      Оп отшвырнул Ким Сана к стене и повернулся Ю-су. Она лежала, свесившись с кушетки, и зажимала рукой рану. Кровь не переставал струилась сквозь пальцы.      Она подняла голову и посмотрела на Чао Тая странным остановившимся взглядом. Ее губы задвигались.      - Это должна была сделать я! - прошептала она. - Моей стране нужно оружие, мы должны снова стать великой державой! Прости меня... - Ее рот судорожно дернулся. - Да здравствует Корея! - выдохнула она. Дрожь пробежала по ее телу, голова откинулась назад.      Чао Тай услышал, как на палубе яростно ругается Ма Жун. Он помчался наверх, как был, обнажённым. Ма Жун отчаянно дрался с высоким лодочником. Чао Тай обхватил голову лодочника и резко повернул ее. Человек уже упал, а Чао Тай все продолжал держать его. Быстрым движением он столкнул тело лодочника в воду.      - Я позабочусь о другом, - пропыхтел Ма Жун. - Третий, наверное, спрыгнул в воду. - Левая рука Ма Жуна сильно кровоточила.      - Пойдем вниз, - сказал Чао Тай. - Я перевяжу тебе руку.      Ким Сан сидел на полу, нa том же месте, где его осттавил Чао Тай, облокотившись о стену. Черты его красивого лица были искажены, прозрачные глаза устремлены на Ю-су.      Увидев, что губы раненого шевелятся, Чао Тай нагнулся и спросил:      - Где оружие?      - Оружие? - пробормотал Ким Сан. - Это был розыгрыш! Я одурачил ее, а она и поверила! - Он застонал, руки его конвульсивно задвигались около рукоятки ножа, торчащего из груди. Пот и слезы заливали его лицо, он выдохнул: - Она... она... Какие мы свиньи! - и сжал свои обескровленные губы.      - Если это не оружие, то что же вы провозите контрабандой? - сердито спросил Чао Тай.      Ким Сан открыл рот. Струя крови хлынула оттуда. Закашлявшись, он произнес:      - Золото!      Его тело обвисло и повалилось на пол.      Ма Жун с любопытством переводил взгляд с мертвой девушки на Ким Сана. Он спросил:      - Она хотела предупредить тебя, поэтому он ее и убил, верно?      Чао Тай кивнул.      Он быстро оделся. Затем осторожно положи лтело девушки на кушетку и накрыл его белым платьем. Цвет скорби, - подумал он. Глядя на ее спокойное лицо, Чао Тай мягко сказал другу:      - Преданность.., это самое прекрасное из того, что есть на свете, Ма Жун.      - Красивое чувство, - раздался голос сзади.      Чао Тай и Ма Жуп обернулись.      По Кай выглядывал из узкого окошка, опершись локтями о нижний край.      - Боже мой! - воскликнул Ма Жун. - Я совсем забыл о тебе.      - Нехорошо! - отозвался По Кай. - Я использовал оружие слабого, сбежал и укрылся на узком мостике, опоясывающем лодку.      - Заходи, - сварливо сказал Ма Жун. - Поможешь обработать мою руку.      - Из тебя хлещет кровь, как из свиньи, - удрученно вздохнул Чао Тай. Он поднял с пола длинный шарф Ю-су и стал бинтовать им руку Ма Жуна. - Что случилось? - спросил он друга.      - Вдруг, - начал рассказ Ма Жун, - один из этих мерзавцев схватил меня сзади. Я хотел наклониться и сбросить его, но тут второй ударил меня в солнечное сплетение и достал нож. Я подумал, что со мной все кончено, но вдруг парень, который держал меня сзади, отпустил меня. В последний момент я откатился в сторону, и нож попал мне в левую руку. Я врезал коленом ему в пах, а правой рукой так сильно стукнул в челюсть, что он вывалился за перила. Парень, который находился за мной, к тому времени оценил ситуацию и сам прыгнул в воду. Третий из них был на мне. Он был мощным парнем, а я не мог владеть левой рукой. Ты появился как раз вовремя!      - Это остановит кровь, - сказал Чао Тай, завязывая концы шарфа вокруг шеи Ма Жуна. - Не снимай эту повязку.      Ма Жун поморщился, когда Чао Тай покрепче затянул повязку. Потом он спросил:      - Где этот неистовый поэт?      - Пойдем на палубу, - сказал Чао Тай. - Наверное, он уже опустошил все кувшины с вином!      Но когда они поднялись, палуба была пуста. Они позвали По Кая. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был плеск весел, доносившийся издалека сквозь туман. С ужасными ругательствами Ма Жул бросился на корму. Спасательной шлюпки не было.            Глава 14                  Судья Ди рассуждает о двух покушениях на убийство; незнакомка предстает      перед судом            Ма Жун и Чао Тай вернулись в суд около полуночи. Они пришвартовали корейскую лодку к мосту Радуги и велели стражникам подняться на борт и проследить, чтобы там все оставалось нетронутым.      Судья Ди все еще сидел у себя в кабинете со старшиной Хуном. Он поднял глаза и в удивлении посмотрел на взъерошенную парочку.      Однако по мере того как Ма Жун излагал их историю, удивление судьи сменялось гневом. Когда Ма Жун закончил, судья вскочил с места и, заложив руки за спину, начал быстрыми шагами мерить кабинет.      - Невероятно! - вдруг взорвался оп. - Этот убийца нападает на двух моих помощников сразу после попытки устранить меня!      Ма Жун и Чао Тай в замешательстве посмотрели на Хуна. Он вполголоса быстро рассказал им о подломившейся доске на мосту через ущелье. Правда, он опустил в рассказе предупреждение мертвеца-судьи. Он знал, что эту неустрашимую пару может до смерти испугать только сверхъестественное.      - Эти сукины дети хорошо плетут свои сети, - рассудил Чао Тай. - Их нападение на нас было очень хорошо продумало. Тот разговор в Саду девяти цветов наверняка был заранее отрепетировал!      Судья Ди их не слушал. Остановившись, он произнес:      - Итак, они занимаются контрабандой золота! Слухи об оружии распускались, только чтобы отвлечь мое внимание. Но для чего им поставлять золото в Корею? Я всегда полагал, что там достаточно золота.      Он со злостью дернул себя за бороду. Потом сел за письменный стол и продолжил:      - Чуть раньше мы с Хуном рассуждали, зачем эти негодяи хотели избавиться от меня. Мы пришли к заключению, что они предполагают, будто я знаю о них гораздо больше, чем знаю на самом деле. Но зачем убивать вас? Нападение на лодку было задумало после того, как вы покинули По Кая и Ким Сана. Постарайтесь вспомнить, не сказали вы во время обеда чего-нибудь, что насторожило их?      Ма Жунн нахмурился и стал сосредоточенно думать. Чао Тай теребил свои жидкие усики и наконец произнес:      - Вроде бы это был обычный шутливый разговор. Разве только... - Он в отчаянии затряс головой.      - Я упомянул о нашем походе к заброшенному храму, - опередил товарища Ма Жун. - Поскольку вы заявили на заседании, что собираетесь арестовать А Куала, я подумал, что не вредно будет упомянуть о том, что мы видели его там.      - Вы упоминали о том старом хламе в нише? - спросил старшина Хул.      - Да, - подтвердил Ма Жун. - Ким Сан даже поиздевался лад нами по этому поводу.      Судья стукнул кулаком по столу.      - Я понял! - воскликнул оп. - Это старье очень много для них значит.      Достав из рукава веер, судья начал энергично им обмахиваться, а потом обратился к Ма Жуну и Чао Таю:      - Послушайте, вам надо быть поосторожнее, имея дело с такими негодяями. А Куан перед смертью рассказал все, что нам было нужно, а те корейские лодочники, скорее всего, выполняли приказ Ким Сана. Они - пешки. Но если бы вы задержали Ким Сана, то мы бы уже разгадали всю головоломку.      - Да, - печально сказал Чао Тай, почесав голову. - Если бы я его поймал, надо думать, все было бы прекрасно. Но все произошло так быстро! Как говорится, все закончилось, не успев начаться.      - Забудь о том, что я сказал, - проговорил с улыбкой судья. - Я был не прав. Однако обидно, что По Кай видел вас в момент смерти Ким Сана. Теперь этот подонок знает столько же, сколько и мы. Если бы его там не было, oн бы не узнал, предал ли Ким Сан заговор или нет, и это вынудило бы его поволноваться. А волнение заставило бы его наделать глупостей - то есть выдать себя.      - Может быть, стоило допросить под пытками судовладельцев Ку и Йи? - с надеждой спросил Ма Жун. - В конце концов, их управляющие пытались убить меня и Чао Тая.      - У нас лет ни малейших доказательств вины Ку и Йи, - сказал судья. - Мы знаем лишь, что корейцы играют решающую роль в той преступной махинации, которую они хотели провернуть. Нам, в частности, известно, что они собирались контрабандой переправить золото в Корею. Судья Ван сделал неудачный выбор, доверив этой девушке хранение бумаг. Очевидно, она показала их своему другу Киму, а тот их украл, поскольку документы полностью его изобличали. Oни не посмели уничтожить шкатулку - побоялись, что судья Ван оставил записку, в которой указал, где находятся документы. А позже, если бы у нее не оказалось документов, ее бы арестовали по подозрению в краже. Возможно, по той же причине были похищены бумаги из архива судьи. У преступников, без сомнения, есть разветвленная сеть осведомителей. Даже в столице у них были агенты! Ведь каким-то образом они узнали об исчезновении женщины из дома Фаня. Во всяком случае, я уверен, у них была связь с этим надутым индюком, сюцаем Цзао. Мы собрали несколько разрозненных фактов, но ключа, который дал бы возможность разгадать эту запутанную историю, у нас пока нет. - Судья Ди глубоко вздохнул и добавил: - Уже далеко заполночь. Вы устали, поэтому отправляйтесь отдыхать. Старшина, по пути разбудите несколько чиновников и велите им написать объявления о задержании По Кая по обвинению в покушении на убийство. Пусть также дадут описание его внешности. И пусть стражники этой же ночью развесят объявления на воротах суда и на всех больших зданиях города, чтобы утром люди могли прочесть их. Если мы поймаем этого ускользающего от нас негодяя, возможно, у нас появится надежда раскрыть дело!            На следующее утро, когда судья Ди завтракал в своем кабинете, где находился также старшина Хун, вошел начальник стражи и доложил о просьбе судовладельцев Ку и Йи принять их.      - Передайте, - резко сказал судья Ди, - что я жду их на утреннем заседании. Все, что они хотят сообщить мне, пусть скажут публично.      Вскоре в кабинете появились Ма Жун, Чао Тай и Тан. Последний выглядел хуже, чем накануне: у него было серое лицо, руки дрожали. Заикаясь, он произнес:      - Это... ужасно! В наших краях никогда не было ничего подобного. Нападение на двух должностных лиц суда! Я...      - Не волнуйтесь, - прервал судья его причитания. - Мои помощники в состоянии постоять за себя.      При этих словах друзья просияли. На лице Ма Жуна исчезло выражение враждебности, взгляд Чао Тая смягчился, хотя искорки ярости еще мелькали в глазах.      Пока судья вытирал лицо горячим полотенцем, прозвучал гонг. Хун помог ему переодеться, и оба направились в зал заседании.      Несмотря на ранний час, зал был полон. Жители предместья, расположенного у Восточных ворот, узнали о схватке на лодке, многие успели познакомиться с объявлениями, развешанными по городу. Проводя перекличку, судья заметил в зале сюцая Цзао, Йи Пэня и Ку Менпиня, стоявших в первом ряду.      После удара молотком по столу, возвестившего о начале заседания, вперед вышел разъяренный сюцай Цзао. Он опустился на колени и взволнованно начал:      - Ваша честь, вчера произошло нечто ужасное! Поздней ночью моего сына Цзао Миня разбудило ржание лошадей в конюшне возле сторожки. Он пошел туда и увидел, что лошади очень возбуждены. Сын поднял на ноги сторожа, взял меч и пошел искать вора в кустарнике около дома. Вдруг ему на спину навалилась жуткая тяжесть, а в плечи впились острые когти. Минь упал лицом на землю, и последнее, что он слышал, было лязганье зубов возле его шеи. Он стукнулся об острый камень и потерял сознание. К счастью, подоспел сторож с факелом, но увидел лишь тень, исчезающую за кустами. Мы отнесли сына в дом, уложили и обработали ему раны. Следы от когтей на плечах были не глубокими, но кожа на лбу порвала. Утром он на какое-то время пришел в себя, но затем снова впал в беспамятство. Доктор Шень считает его состояние очень тяжелым, Я настаиваю, ваша честь, - продолжал Цзао, - чтобы суд принял решение о срочной поимке этого тигра-людоеда, который бродит по нашим лесам и убивает жителей.      По залу пронесся одобрительный гул.      - Сегодня же утром суд пошлет охотников, - объявил судья, - для уничтожения хищника.      После сюоцая Цзао место перед судьей занял Йи Пэнь. Выполнив необходимые формальности - он назвал свое имя и фамилию, - Пэнь сказал:      - Сегодня утром я увидел объявление о По Кае. Его участие в драке в корейском квартале не более чем вымысел. Я заявляю, что По Кай - сумасбродный и эксцентричный человек, но он не преступник. Хотя, конечно, я не несу ответственности за его поведение в нерабочее время.      - Когда и при каких обстоятельствах вы прииняли на службу По Кая? - спросил судья.      - Он пришел ко мне около десяти дней назад, ваша честь, - начал рассказ Йи Пэнь, - с рекомендательным письмом от Цзао Феня, двоюродного брата моего друга Цзао Хосиня. По Кай заявил, что недавно развелся с женой и что ее родственники чинят ему различные неприятности. По Кай оказался беспробудным пьяницей, но человеком неоценимых деловых качеств. Увидев объявление, я позвал своего другого управляющего и спросил, когда тот видел По Кая. Он ответил: накануне поздно вечером. Тот прошел в свою комнату, но вскоре слова появился с небольшой плоской шкатулкой в руках. Зная привычки По Кая, управляющий не обратил особого внимания на шкатулку, но заметил, что По Кай очень спешил. Перед уходом на судебное заседание я обыскал его комнату. В ней ничего не пропало, кроме кожаной шкатулки, в которой По Кай хранил свои документы. Одежда и другие личные вещи были на месте.      С минуту Йи Пэнь помолчал, потом закончил:      - Я бы хотел еще раз подчеркнуть, что не отвечаю за странные или преступные действия По Кая, ваша честь.      - Суд учтет это, - холодно произнёс судья Ди, - а также мои комментарии, которые вы сейчас услышите. Я не принимаю вашего заявления и считаю, что вы должны нести ответственность за то, что совершил ваш прежний управляющий. Он находился у вас на службе и жил с вами под одной крышей. Он принимал участие в тщательно подготовленном покушении на моих помощников. Вам предстоит доказать, что вы сами не замешаны в этом.      - Как же мне доказать это, ваша честь? - в отчаянии воскликнул Йи Пэнь. - Я совершенно не знаю, о чем вы говорите! Я добропорядочный гражданин. Разве я не приходил на днях к вам, чтобы рассказать о...      - Ваш рассказ был хорошо обдуманной ложью, - резко прервал его судья. - Кроме того, мне доложили, что по соседству с вашей усадьбой около второго моста через канал происходят странные вещи. Впредь до особого распоряжения вы будете находиться под домашним арестом.      Йи Пэнь пытался протестовать, но начальник стражи заставил его замолчать. Двое стражников увели его в караульное помещение дожидаться решения судьи о длительности домашнего ареста.      Когда Йи Пэнь удалился, Ку Менпинь встал на колени перед судейским столом.      - У меня немного другой подход к происходящему, чем у моего друга и коллеги Йи Пэня, - сказал он. - Так как мой управляющий, кореец Ким Сан, участвовал в драке на лодке, я категорически заявляю, что беру на себя всю ответственность за его поступки, включая те, что он совершал в нерабочее время. Хочу заметить, ваша честь, что корейская лодка, где произошла драка, принадлежит мне, а три матроса корейца находятся у меня на службе. Десятник моей верфи сообщил, что прошлым вечером Ким Сан пришел на верфь, взял лодку и приказал матросам грести, не сообщив места назначения. Я лично расследую данный возмутительный инцидент и могу только приветствовать присутствие служащих суда у меня на верфи и в доме. Пусть они контролируют мою деятельность.      - Суд должным образом оценит стремление Ку Менпиня к сотрудничеству с представителями суда, - похвалил судья Ди. - Как только следствие по делу о драке на лодке будет закончено, труп Ким Сана будет передан Ку Менпиню для отправки родственникам и последующего захоронения.      Судья уже был готов закрыть заседание, как в зале произошло какое-то волнение. Высокая женщина в платье из черной с ярко-красными узорами ткали продиралась сквозь толпу присутствующих. Она тащила за собой другую женщину, лицо которой до самых глаз было закутало шарфом. Добравшись до первых рядов, та, что была в черном, опустилась перед судьей на колени, а ее спутница продолжала стоять понурив голову.      - Меня зовут госпожой Ляо, - хрипло произнесла женщина. - Я хозяйка пятой лодки у стены возле Восточных ворот. Я привела в суд преступницу.      Судья наклонился вперед и внимательно посмотрел на стройную женщину. Он был несколько ошеломлен прозвучавшим заявлением, так как хозяйки борделей, как правило, сами разбираются с провинившимися.      - Как зовут эту женщину? - спросил судья Ди. - И какое обвинение вью выдвигаете против нее?      - Она категорически отказывается назвать свое имя, ваша честь! - крикнула женщина в черном. - И еще...      - Но ведь вы же знаете, - твердо прервал ее судья, - что не имеете права брать на работу девушку, не установив, кто она такая.      Женщина поспешно поклонилась, коснувшись лбом пола, и пронзительно закричала:      - Тысячу раз умоляю простить меня! Я не успела сказать того, что не брала ее к себе проституткой. Я сейчас расскажу, что произошло, и это будет истинной правдой. Перед рассветом пятнадцатого числа господин По Кай пришел ко мне на лодку с этой девушкой, одетой как монахиня. Он сказал, что это его младшая жена, которую он привел к себе накануне. Его первая жена не позволила ей остаться в доме, порвала на ней одежду, оскорбляла ее, не хотела слушать никаких объяснений. Господин По Кай всю ночь проспорил со своей первой женой. Он сказал, что за несколько дней рассчитывает уговорить первую жену, и попросил на это время приютить девушку на цветочной лодке. Он дал мне денег, выбрал для нее одежду, объяснив, что кроме монашеской рясы у нее ничего нет. Господин По Кай очень хороший клиент, ваша честь, он работает управляющим у судовладельца Йи Пэня. Ну что было делать мне, бедной женщине, как не согласиться! Малышку одели, у нее была отдельная комната, а когда мой помощник предложил приводить к ней клиентов, чтобы она не потеряла формы, я категорически отказала. И ни разу не нарушила своего слова, ваша честь. Я всегда считала, что закон превыше всего, и поэтому, когда утром зеленщик рассказал мне об объявлениях с требованиями арестовать По Кая, заявила помощнику: Если девица и не преступница, она, по крайней мере, знает, где скрывается По Кай. Мой долг сообщить о лей властям. И вот я привела ее в суд, ваша честь.      Судья Ди выпрямился в своем кресле. Он обратился к женщине:      - Снимите шарф, назовите свое имя и расскажите о ваших отношениях с преступником По Каем.            Глава 15                  Молодая женщина рассказывает удивительную историю; старик признается в      неизвестном преступлении            Женщина подняла голову и усталым движением сняла шарф. Судья увидел, что она красива, ей около двадцати, у нее умное, доброе лицо. Она мягко заговорила:      - Меня зовут госпожой Ку. Я урожденная Цзао.      Аудитория была потрясена. Ку Менпинь быстро подошел к ней. Он пристально посмотрел ей в лицо и молча вернулся на свое место в первом ряду. Он стал мертвенно-бледным.      - Нам сообщили, что вы исчезли, - мрачно сказал судья Ди. - Расскажите о том, что произошло на самом деле с полудня четырнадцатого числа, то есть с того момента, как вы расстались со своим братом.      Госпожа Ку посмотрела нa судью полными страдания глазами.      - Я должна рассказать все? - спросила она. - Мне бы хотелось...      - Вы не должны ничего утаивать, - резко бросил судья. - С вашим исчезновением связано по меньшей мере одно убийство, а может быть, и другие преступления. Итак, я слушаю.      После минутного колебания госпожа Ку начала свой рассказ:      - Когда я свернула с дороги, то встретила нашего соседа Фань Чуна. Я знала его в лицо, поэтому ответила на приветствие мужчины. Он спросил, куда я направляюсь. Я ответила, что мой путь лежит в город и скоро ко мне присоединится мой брат. Однако Миля все не было. Фань предложил вернуться к перекрестку, нo и оттуда брата не было видно. Я подумала, что Минь рассудил так: сестра уже недалеко от главной дороги, она во мне больше не нуждается - он и вернулся домой. Фань тоже направлялся в город и предложил составить мне компанию. Правда, он предупредил, что собирается идти проселочной дорогой. Фань уверил меня, что дорога в хорошем состоянии и мы, двигаясь по лей, быстро доберемся до города. Я боялась ехать одна мимо заброшенного храма, поэтому с радостью приняла его предложение. Позже мы подъехали к маленькой лачуге, где начиналась усадьба Фаня, и он сказал, что должен отдать кое-какие распоряжения своему работнику, а мне предложил немного отдохнуть. Я слезла с лошади, вошла в домики присела на стул. Фань во дворе что-то говорил слуге, прежде чем последовать за мной. Он с вожделением осмотрел меня с лог до головы, потом заявил, что отослал своего слугу, а сам это время хочет провести со мной.      Госпожа Ку замолчала, на щеках у нее появился румянец. Дальше она продолжала свой рассказ еле слышно:      - Он притянул меня к себе, я оттолкнула его и пригрозила, что буду кричать, если он не отстанет от меня. В ответ он расхохотался и сказал, что моего крика все равно никто нe услышит и мне лучше быть с ним поласковее. Потом он начал сдирать с меня платье. Я сопротивлялась, как могла, но он был куда сильнее. Раздев меня, Фань связал мне руки за спиной и повалил на кучу хвороста. Мне пришлось покориться его отвратительным намерениям. Потом он развязал мне руки и велел одеваться. Он сказал, что я ему понравилась и он непременно проведет со мной ночь в своем доме, а наутро отвезет к мужу в город и расскажет ему какую-нибудь придуманную историю. Так что никто не узнает, как все обстояло на деле.      Я поняла, что попала в лапы настоящего подонка. В доме мы поели, И он повел меня в спальню. Как только Фань заснул, я хотела встать и бежать к отцу, дом которого находился совсем недалеко. Вдруг я увидела, как окно в комнату открылось и через него в комнату влез высокий разбойник с косой в руках. Я начала было будить Фаня, но злодей одним прыжком оказался возле кровати и лезвием косы полоснул Фаня по горлу. Тело Фаня навалилось на меня, а его кровь залила мне лицо и грудь.      Госпожа Ку закрыла лицо руками. По знаку судьи ей тут же принесли чашку крепкого чая, но она, покачав головой, отказалась и продолжала рассказ:      - Убийца прошипел: Теперь пришла твоя очередь, потаскуха. Потом добавил несколько грязных ругательств. Наклонившись над кроватью, он схватил меня за волосы и приставил косу к горлу. Я услышала где-то сбоку глухой стук и от страха потеряла сознание. Придя в себя, я поняла, что меня везут на телеге по неровной дороге. Рядом лежал обнаженный труп Фаня. Тогда я догадалась, что конец косы зацепился за край кровати, и поэтому онa лишь слегка поцарапала мне кожу. Убийца был уверен, что я умерла, тем более что, оказавшись в забытьи, я нe шевелилась. Внезапно телега остановилась, ее наклонили, и я упала на землю, оказавшись совсем рядом с трупом. Потом убийца забросал нас сухими ветками и уехал. Я не смела все это время открыть глаза, поэтому не видела лица преступника. Когда он только появился в спальне, мне показалось, что у него довольно худое смуглое лицо, но, возможно, это всего лишь иллюзия, вызванная освещением от лампы, стоявшей на столике в углу.      Прошло некоторое время, я выбралась из кучи веток и огляделась. Вокруг были заросли шелковицы, а неподалеку - дом Фаня. Вдруг я увидела на дороге монаха, который направлялся из города. На мне была только полоска ткали, повязанная нa бедрах, поэтому я от стыда хотела спрятаться за дерево, но он уже заметил меня, сошел с дороги и стал приближаться. Взглянув нa труп Фаня, он спросил: Вы убили своего любовника, да? Тогда вам лучше пойти в заброшенный храм и переждать там какое-то время. Я побуду с вами и только в этом случае обещаю не раскрывать вашей тайны. Он собрался было схватить меня, но я закричала от страха, и он остановился. Вдруг откуда ни возьмись появился еще один человек и крикнул монаху: Кто сказал тебе, что храм можно использовать для того, чтобы насиловать там женщин? Отвечай! Потом вытащил из рукава длинный нож. Монах выругался и, защищаясь, поднял свой посох. Внезапно он начал задыхаться, схватился руками за грудь и упал. Мужчина мгновенно наклонился над ним. Выпрямляясь, он пробормотал что-то о невезении.      - Как вы думаете, - прервал женщину судья Ди, - появившийся незнакомец знал монаха?      - Не могу сказать, ваша честь, - ответила госпожа Ку. - Все произошло слишком быстро. Во всяком случае, монах не называл его по имени. Позже я узнала, что моего спасителя звали По Каем. Он поинтересовался, что со мной произошло. Он не обращал внимания на мою наготу и разговаривал как образованный человек. Хотя одежда на нем была ветхой, он выглядел важной персоной, и я решилась все ему рассказать. Узнав мою историю, он предложил отвести меня к мужу или к отцу, а уж они сообразят, как поступить. Я честно сказала, что не в силах смотреть в глаза ни тому ли другому, потому что ничего не соображала, и мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Я попросила его помочь мне спрятаться где-нибудь на день-другой. Он же тем временем рассказал бы властям об убийстве Фаня, не упоминая обо мне, поскольку я уверена, что убийца принял меня за другую. Он ответил, что убийство его не касается, но мне он постарается помочь. Кроме того, он сказал, что живет не один, а в гостиницу ночью не примут женщину без сопровождающего. Единственным выходом было сиять каюту на одной из цветочных лодок - там не задают лишних вопросов. В крайнем случае он бы придумал подходящую историю. Он также пообещал похоронить тела в зарослях шелковицы. Чтобы найти их там, понадобилось бы несколько дней, а я пока могла бы решить, стоит ли заявлять в суд о преступлении. Тряпкой, которой были обернуты мои бедра, я стерла кровь с лица и груди, а он дал мне монашескую рясу прикрыть наготу. Потом мы двинулись по проселочной дороге к небольшому леску, где стояла его лошадь. Я села верхом за его спиной, и мы поехали в город. На канале он нашел лодку и довез меня до борделя, одного из многих расположенных около восточной стены.      - А как вам удалось миновать охранников у городских ворот?      - По Кай постучался в Южные ворота, притворившись пьяным. Узнавшим его стражникам он прокричал что-то вроде того, что везет в город новый талант. Стражники приказали мне приподнять капюшон, а когда увидели под ним женское лицо, рассмеялись, пошутили насчет проказ По Кая и пропустили нас. Он снял для меня каморку на цветочной лодке. Я не слышала его разговора с хозяйкой, но заметила, как он передал ей четыре серебряные монеты. Должна подчеркнуть, обращались со мной хорошо. Когда я сказала, что не могу забеременеть от мужа, хозяйка даже дала мне какое-то лекарство. Постепенно мой страх прошел, и я решила дождаться По Кая и попросить его отвезти меня к отцу. Сегодня утром хозяйка пришла ко мне вместе с прислужником и сказала, что По Кай объявлен преступником и арестован. Еще она добавила, что он заплатил только за одежду и каюту и мне придется вернуть долг, отработан его в борделе. Я возмутилась и ответила, что четырех монет вполне хватит для оплаты всех расходов и что я хочу покинуть ее заведение. Но эта женщина приказала прислужнику принести плеть, тут я решила: будь что будет, но я ли в коем случае не должна попасть в лапы к этим негодяям. Поэтому я заявила хозяйке, что была свидетельницей преступления, которое совершил По Кай, а также знаю о его прежних проделках. Хозяйка испугалась и сказала прислужнику, что ее ждут неприятности, если она не сообщит обо всем суду. Так я и попала сюда. Я хоть и поздно, но поняла, что надо было последовать совету По Кая. Не знаю, какое уж он совершил преступление, но со мной он обращался очень хорошо. Я должна была сама прийти в суд и все рассказать после случившегося со мной. Но я была в шоке. Мне нужно было отдохнуть и успокоиться. Все сказанное мной является чистой правдой.      Пока писарь читал признания женщины, судья размышлял, как просто и искренние рассказала она свою историю, а также о полном совпадении сведений, изложенных ею, с известными ему фактами. Теперь он понял, как появилась глубокая вмятина на краю кровати в спальне и почему А Куан не догадался, что перед ним была не Сунян, а другая женщина. Когда он готов был ударить ее косой, то стоял со стороны убитого, а ее лицо уже было залито кровью Фаня. Готовность По Кая помочь бедняжке тоже легко объяснить, этот факт только подтвердил подозрение судьи по поводу сюцая Цзао - тот, скорее всего, был сообщником По Кая в темных делах, и последний предупредил сюцая о том, что его дочь стала свидетельницей встречи По Кая с монахом, их единомышленником. Сюцай Цзао наверняка сам придумал, где можно укрыть дочь на несколько дней от посторонних глаз, и именно так можно объяснить его безразличное отношение к ее исчезновению: он прекрасно знал, что та находится в безопасности.      Госпожа Ку поставила на документе отпечаток своего большого пальца, и слово взял судья Ди:      - Госпожа Ку, вы прошли через тяжелые испытания. Не думаю, чтобы в подобных обстоятельствах можно было действовать более умно и осмотрительно. Я не буду анализировать степень вины женщины, не сообщившей сразу об убийстве мужчины, который только что изнасиловал ее, - за совершенное им преступление он все равно должен был поплатиться жизнью. В мои задачи не входит обеспечение законников материалами для исследований, я должен вершить правосудие и следить, чтобы преступник был наказан. Таким образом, я заявляю, что у суда лет претензий к вам, и я передаю вас вашему супругу Ку Менпиню.      Госпожа Ку бросила быстрый взгляд на мужа, подошедшего к ней после этих слов. Не обращая на нее внимания, он спросил дрожащим голосом:      - Ваша честь, есть ли доказательства того, что моя жена была изнасилованы, а не отдалась Фань Чуну добровольно?      Женщина задохнулась от негодования, а судья достал из рукава носовой платок.      - Да, есть, - произнес он ровным голосом. - Этот носовой платок вы опознали и сказали, что он принадлежит вашей жене. Его нашли не на обочине дороги, как я говорил, а на куче хвороста в сарае усадьбы Фаня.      Ку Менпинь кусал губы.      - Я все понял, ваша честь, и я верю, что жена сказала правду. Но в соответствии с кодексом чести, который соблюдается в нашей семье много веков, она должна была убить себя стразу после изнасилования. Не сделав этого, она навлекла на семью позор, и я официально заявляю о своем желании развестись с ней.      - Это ваше право, - вздохнул судья Ди. - Развод будет оформлен должным образом. Пусть сюда подойдет сюцай Цзао Хосинь.      Сюцай Цзао приблизился и опустился перед судьей юна колени, теребя бороду.      - Сюцай Цзао, - спросил судья, - вы согласны после развода принять в свой дом дочь?      - Я придерживаюсь твердого убеждения, - громко произнес сюцай Цзао, - что к нарушению основополагающих принципов нельзя относиться снисходительно. Более того, будучи человеком известным, к которому приковано общественное внимание, я считаю своим долгом подавать пример другим, даже если это доставляет мне боль как отцу. Ваша честь, я нe могу принять в дом дочь, которая отдала на поругание наши священные моральные принципы.      - Ваше заявление также будет необходимым образом оформлено, - холодно произнес судья Ди. - На время оформления соответствующих решений госпоже Цзао, которой возвращена девичья фамилия, будет предоставлено жилье в помещении здания суда.      Он знаком приказал старшине Хуну увести женщину. Повернувшись к хозяйке борделя, он сказал:      - Попытка принудить женщину стать проституткой является преступлением. Однако, принимая во внимание, что вы не трогали ее до сегодняшнего утра и что у вас сохранилось какое-то понятие о своем долге перед законом, я отпущу вас. Но при малейшей жалобе в ваш адрес вы будете наказаны и лишены лицензии. То же относится ко всем вашим служащим. Идите и сообщите им это.      Женщина мелкими шажками засеменила к выходу. Судья Ди стуком молотка возвестил об окончании заседания.      Когда он спускался с судейского возвышения, то обратил внимание на отсутствие в зале Тана. Судья спросил Ма Жуна о причинах этого, и тот ответил:      - Во время выступления сюцая Цзао ваш секретарь пробормотал что-то о плохом самочувствии и исчез.      - Мне начинает надоедать такое поведение, - раздраженно произнес судья. - Если так будет продолжаться, я уволю его.      Открыв дверь к себе в кабинет, он увидел там старшину Хуна и госпожу Цзао. Он попросил Ма Жуна и Чао Тая подождать немного в коридоре. Усевшись за стол, он с участием обратился к женщине:      - Госпожа Цзао, посмотрим теперь, что можно для вас сделать. Прежде скажите, чего бы вы сами хотели.      У нее задрожали губы, но, быстро овладев собой, она тихо сказала:      - Я понимаю, что, следуя неписаным законам нашего общества, должна была наложить на себя руки. Но вынуждена признаться, что мысль о самоубийстве тогда даже не пришла мне в голову. - Молодая женщина слабо улыбнулась. - Там, в доме Фаня, я о многом передумала. В основном о том, как мне жить дальше. Я вовсе нe боюсь умереть, ваша честь, нo я ненавижу поступки, в которых нет смысла. Я хотела бы жить так, как подскажете мне вы, ваша честь.      - Наша конфуцианская доктрина, - заговорил судья Ди, - требует от женщины чистоты и целомудренности. Я часто спрашиваю себя: почему эти слова применяют только в отношении тела, но не разума? Наш учитель Конфуций говорил: "Пусть человечество будет образцом". Я твердо убежден, госпожа Цзао, что все догмы следует толковать в соответствии с этими великими словами.      Молодая женщина одарила его благодарным взглядом. Потом немного подумала и сказала:      - Я думаю, лучше всего для меня было бы уйти в монастырь.      - Поскольку прежде в вас не было стремления посвятить себя религии, - заметил судья Ди, - то это скоропалительное решение я рассматриваю просто как попытку убежать от действительности, это не принесет пользы вам, женщине, отмеченной острым и проницательным умом. Я могу написать в столицу своему другу, и он вас возьмет учительницей для своих дочерей. Со временем он непременно найдет для вас отличного мужа.      - Я вам очень благодарна, ваша честь, - застенчиво проговорила госпожа Цзао. - Мой короткий брак с Ку был неудачным, а произошедшее в доме Фаня и услышанное на цветочной лодке заставило меня испытать отвращение к физическим отношениям между мужчинами и женщинами, и боюсь, навсегда. Поэтому, наверное, монастырь - единственное подходящее для меня место.      - Вы слишком молоды, чтобы употреблять слово навсегда, госпожа Цзао, - помрачнел судья. - Нам с вами не годится обсуждать подобные проблемы. Через пару недель сюда приедет моя семья, и я настоятельно советую вам поговорить о своем будущем с моей женой. А пока поживите в доме нашего следователя, доктора Шеня. Его жена, как я слышал, очень доброжелательна и умна, а его дочь не даст вам особенно скучать. Старшина, проводите госпожу Цзао к доктору Шеню.      Молодая женщина низко поклонилась, и они ушли. Ма Жун и Чао Тай шумно ввалились в кабинет. Судья повернулся к Чао Таю:      - Ты слышал жалобу сюцая Цзао? Мне очень жаль его сына. Юноша произвел на меня хорошее впечатление. Возьми двух охотников и стражу и иди в горы. Может быть, вам посчастливится убить этого тигра. А ты, Ма Жун, останься здесь. Передай начальнику стражи распоряжения по поимке По Кая и отправляйся лечить свою раненую руку. Вы оба до вечера мне не нужны. А позже пойдем на церемонию в храм Белого облака.      Чао Тай с энтузиазмом воспринял поручение судьи. Но Ма Жун был недоволен.      - Ты не пойдешь на охоту без меня, - прорычал он. - Я же тебе, братишка, буду нужен, чтобы держать зверя за хвост, пока ты будешь приканчивать его.      Друзья расхохотались и вышли из кабинета.      Оставшись в одиночестве за своим столом, заваленном бумагами, судья раскрыл пухлую палку с материалами о налогах. Он чувствовал, что необходимо отвлечься. Слишком многое обрушилось на него сегодня. Позже можно будет проанализировать факты и отобрать те, что способны пролить свет нa это дело.      Он уже довольно долго сидел над бумагами, когда в дверь постучали. Вошел встревоженный начальник стражи.      - Ваша честь! - взволнованно воскликнул он. - Господин Тан принял яд и сейчас находится при смерти. Он хочет вас видеть.      Судья Ди вскочил и бросился за начальником стражи. Пересекая улицу и направляясь к гостинице, судья спросил на ходу:      - А есть ли какое-то противоядие?      - Он не говорит, какой яд принял, - тяжело дыша ответил начальник стражи. - Признался в содеянном, только когда он подействовал.      Наверху в коридоре их встретила пожилая женщина и тут же упала на колели перед судьей, умоляя его простить ее мужа. Судья Ди произнес несколько ободряющих слов, и она, поднявшись, провела его в просторную спальню.      На кровати лежал Тан с закрытыми глазами. Его жена присела на край кровати и мягко заговорила с мужем. Тан открыл глаза и, увидев судью, с облегчением вздохнул.      - Оставь нас одних, - попросил он жену.      Та встала, а судья занял ее место возле умирающего. Тан посмотрел на судью долгим, изучающим взглядом и заговорил усталым голосом:      - Этот яд медленно парализует все тело. Ноги у меня уже отнялись. Но мой разум еще ясен. Я хочу рассказать о преступлении, которое совершил, и потом задать один вопрос.      - Вы имеете в виду нечто, связанное с убийством судьи, о чем не рассказали мне? - быстро спросил судья Ди.      Тан медленно покачал головой.      - Я рассказал вам все, о чем знал, - сказал он. - Мне не дают покоя мои преступления, до чужих мне нет дела. Хотя убийство судьи и появление призрака глубоко огорчили меня. Когда я оказываюсь в таком состоянии, то не могу контролировать... другого. Потом убили Фаня, единственного человека, который был дорог мне, и я...      - Я все знаю о вас и о Фанне, - прервал его судья. - Мы действуем по велению природы. Если два человека нашли друг друга, это их личное дело. Не тревожьтесь по этому поводу.      - Дело совсем не в этом, - продолжал Тат, покачав головой. - Я упомянул о нем только для того, чтобы вы поняли, в каком я находился состоянии. Когда я слабею, тот, другой, кто сидит во мне, берет верх, особенно во время полной луны. - Taн с трудом дышал. После очередного шумного вздоха он оживился: - За много лет я хорошо узнал его, узнал все его гнусные повадки. Однажды я нашел дневник своего деда. Оказывается, ему тоже пришлось бороться против внутреннего врага. Моему отцу посчастливилось не знать его, а вот дед в конце концов повесился. Он оказался в положении, когда уже не мог сопротивляться. Точно так же, как я. И я принял яд. Теперь и с ним будет покончено, потому что у нас с женой лет детей. Он умрет вместе со мной.      Его худое лицо исказила кривая улыбка. Судья Ди смотрел на него с состраданием. Может быть, Тают начинает сходить с ума?      Умирающий некоторое время глядел прямо перед собой. Вдруг он испуганно поднял глаза на судью.      - Яд берет свое, - с трудом проговорил оп. - Мне надо торопиться Я расскажу вам, как все случилось. Бывало, я просыпался ночами, чувствуя, как щемит грудь. Я вставал и начинал ходить взад и вперед по комнате. Но мне становилось тесно в стенах комнаты, и я вынужден был выходить на открытый воздух. Но улицы словно обступали меня, дома клонились ко мне, пытаясь раздавить... Я впадал в панику, задыхался. Как только мне становилось совсем нечем дышать, моими поступками начинал руководить он. - Тан снова глубоко вздохнул, ему стало чуть легче. - Однажды я залез на городскую стену и спрыгнул на другую сторону. Точно так же я поступил прошлой ночью. За городской стеной я чувствовал себя совершенно иначе: кровь энергично бежала по жилам, я ощущал силу и возбуждение, свежий воздух наполнял легкие, я был готов все преодолеть. Передо мной открывался новый мир. Я нюхал траву и влажную землю и знал, что здесь недавно пробежал заяц. Я широко открывал глаза л мог видеть в темноте. Я втягивал носом воздух и чувствовал, что впереди за деревьями раскинулся пруд. Потом я ощущал другой запах, который заставлял меня пригибаться к земле, щекотал мои верны. Это был запах теплой человеческой крови...      Судья с ужасом смотрел, как меняется лицо Тана. Зрачки его устремленных на судью зеленых глаз сузились, и от этого скулы стали казаться шире. Рот искривился, обнажив острые желтые зубы, и из его глубины послышалось глухое рычание; кончики его седых усов ощетинились. Увидев, что на голове Тана зашевелились уши, судья почувствовал, что от страха не может пошевелиться, а в это время из-под одеяла показались скрюченные когтистые пальцы.      Вдруг пальцы распрямились, и руки упали на одеяло. Лицо Тана стало неподвижным и похожим нa маску. Он проговорил слабым голосом:      - Обычно я просыпался в своей постели, весь в поту. Брал свечу и бросался к зеркалу. Я испытывал ни с чем не сравнимое облегчение, обнаружив, что на лице нет крови. - Он помолчал и продолжил дрожащим голосом: - А теперь, говорю вам, он пользуется моей слабостью и одерживает верх, он заставляет меня принимать участие в гнусных преступлениях. Прошлой ночью это я напал на Цзао Миня. Но я не хотел набрасываться на него, не хотел его ранить... Однако я вынужден был, клянусь, вынужден был, вынужден был! - Его голос сорвался на визг.      Судья положил ему руку на лоб, покрытый холодным потом. Визг начал переходить в клокотание. Taн в ужасе уставился на судью, не в силах пошевелить губами. Когда судья наклонился над ним, чтобы лучше слышать, умирающий собрал последние силы и спросил:      - Скажите... я виновен?      Вдруг его глаза затянулись пеленой, челюсть отвисла, мышцы лица расслабились. Судья встал и накрыл голову Тана одеялом. Теперь на вопрос Тана ответит Высший Судья.            Глава 16                  Судья Ди идет в харчевню есть лапшу; он аплодирует решениям коллеги из      древности            У главного входа в здание суда судья Ди встретил старшину Хуна. Тот уже слышал о Тане и как раз собирался пойти в гостиницу, чтобы справиться о его состоянии. Судья сказал старшине, что Тан покончил жизнь самоубийством, потому что совсем пал духом после смерти Фаня.      - Злая судьба преследовала Тана всю его жизнь, - заключил судья и закрыл эту тему.      Вернувшись с Хуном в свой кабинет, судья сказал:      - После смерти Тана и Фаня мы потеряли двух руководителей канцелярии. Позови сюда третьего секретаря и попроси его привести папки, за которые отвечал Тан.      Все утренние часы судья Ди провел с Хуном и секретарем, просматривая бумаги. Тан регистрировал браки, рождения и смерти. Он также аккуратно вел учет финансов. Третий секретарь произвел юта судью хорошее впечатление, и он назначил его временно исполнять обязанности Тана. При хорошей работе секретаря утвердят в новой должности, после чего будут сделаны и другие назначения.      Когда все дела были закончены, судья Ди решил пообедать под большим дубом, который рос в углу двора. Он уже пил чай, когда к нему подошел начальник стражи и доложил о безрезультатных поисках По Кая. Этот человек словно растворился в воздухе.      Потом Хун пошел в канцелярию приглядеть за работой чиновников и принять посетителей. Судья Ди вернулся к себе в кабинет, опустил бамбуковые шторы, развязал пояс и лег на кушетку.      К своему огорчению он почувствовал, что напряжение последних двух дней не отпускает его. Он закрыл глаза и постарался расслабиться и привести в порядок мысли. Ему удалось раскрыть тайну исчезновения госпожи Ку и Фань Чуна, но в деле об убийстве старого судьи по-прежнему никаких сдвигов.      Подозреваемых в преступлении больше чем достаточно: Пo Кай, Йи Пэвь, сюоцай Цзао и множество безымянных монахов храма Белого облака, включая Хупэя. Уж слишком быстро он появился на месте неудачного покушения на жизнь судьи Ди. Совершенно очевидна преступная деятельность Йи Пэня, но ни он, ни Хупэнь, ни сюцай Цзао не подходят на роль главаря преступников. Без сомнения, злым гением является По Кай. Он - разносторонне развитый человек, умен и к тому же прекрасный актер. В Пэнлае он появился сразу после смерти судьи. Похоже, он поручил подготовку преступления Йи Пэню и Ким Сану, а сам приехал из столицы позже, чтобы встать во главе заговора. Но что они замышляли? Судья признался себе, что ошибся в выводах, к которым они пришли с Xyном, а именно, что попытки убить его и двух его помощников были предприняты потому, что преступники считали его более осведомленным в своих делах, чем было на самом деле. Ведь даже столичному следователю с двумя опытными сыщиками не удалось докопаться до истины, и преступники не могли не понимать, что его, судьи Ди, расследование установило лишь, что монахов использовали для контрабанды золота в Корею. Возможно, золото из внутренних районов страны доставлялось в плоских слитках, которые легко спрятать. Прибывающие в Пэнлай монахи сильно рисковали, поскольку на всех дорогах были расставлены патрули. Они обыскивали всех и каждого в поисках контрабанды. Золото все обязаны были декларировать, и на каждом участке пути необходимо было платить за него пошлину. Деньги, сэкономленные на неуплате налогов на дорогах и вырученные на незаконных сделках в Пэглае, были не такими уж большими и у судьи появилось неприятное чувство, что контрабанда золота была лишь прикрытием какого-то хитрого заговора с неизвестной ему целью. Преступники хотели отвлечь внимание судьи, получить возможность подготовиться к чему-то более серьезному. Настолько серьезному, что бандитам пришлось пойти на убийство прежнего судьи и покушение на нового. И совершить свое преступление заговорщики должны уже скоро. Именно нехваткой времени и можно объяснить наглость их нападений. И пока судья блуждал в потемкax, не понимая, что происходит, этот мерзавец По Кай свел дружбу с Ма Жуном и Чао Таем, был в курсе их дел и все время на шаг опережал судью. И теперь этот подлец из какого-то тайного укрытия руководит событиями.      Судья Ди вздохнул. Он спросил себя, решился ли бы более опытный судья на арест сюцая Цзао или Йи Пэня, чтобы впоследствии допросить их по всей строгости закона? Можно ли идти на такие крайние меры, не имея достаточных доказательств? Вряд ли законно арестовать человека за то, что он нашел в зарослях шелковицы палку или не проявил интереса к судьбе дочери. В отношении Йи Пэня судья был уверен, что поступил правильно. Домашний арест - мягкая мера наказания, которой Йи Пэль был подвергнут за свою ложь о контрабанде оружия. Теперь, после смерти Ким Сана, По Кай лишился второго по значимости помощника. Судья рассчитывал, что арест Йи Пэня затруднит реализацию планов преступников и у суда появится время для более тщательного расследования.      Судья вдруг сообразил, что за бешеным круговоротом событий совсем забыл навестить начальника гарнизона в лагере возле устья реки. Или тот должен первым навести визит судье? Отношения между военными и гражданскими лицами всегда были очень сложными. Даже если военный и гражданский чиновник имеют одинаковый статус, у первого есть определенное преимущество. Под командованием начальника гарнизона находится более тысячи честолюбивых воинов. Но главное, судья узнал его точку зрения на контрабанду золота. Этот человек, без сомнения, был прекрасно осведомлен о корейских делах. Возможно, ему удалось бы объяснить, почему контрабандисты стремятся переправить золото в страну, где оно имеет ту же цену, что и в Китае. Сейчас судья жалел, что не успел проконсультироваться у Тана о местных порядках и обычаях - тот был докой в вопросах этикета и формальностей и мог бы все объяснить. Наконец судья задремал.      В центре двора собралась большая группа чиновников и стражников. Среди них возвращались Ма Жун и Чао Тай. Когда толпа расступилась, пропуская судью, он увидел четырех крестьян, опускающих на землю тушу огромного тигра.      - Дружище Чао поймал его! - закричал судье Ма Жун. - Крестьяне проводили нас к тигриной тропе у подножия горы. Мы положили в качестве приманки овцу и спрятались в кустарнике с подветренной стороны. Ждать пришлось долго - тигр появился только в полдень. Он подошел к овце, но почему-то не трогал ее - похоже, почувствовал опасность. Он лежал, укрывшись в траве, более получаса. Боже мой, что это было за ожидание! Овца все время блеяла, Чао подползал все ближе и ближе к тигру, держа наготове лук со стрелой. Я опасался, что если тигр вдруг прыгнет, то опустится прямо на голову Чао. Мы с двумя стражниками попытались приблизиться к Чао с трезубцами в руках. Вдруг зверь стремительно взмыл в воздух, Чао выстрелил и попал ему в бок за передней правой лапой. Стрела вошла в тело на три четверти длинны!      Чао Тай счастливо улыбался. Указывая на белое пятно па огромной конечности тигра, он сказал:      - Должно быть, это тот самый тигр, которого мы встретили той ночью на другом берегу канала. Теперь я понимаю, что поспешил тогда с выводами. Но мне не дает покоя мысль: как животное там оказалось?      - Не надо думать о сверхъестественных событиях, когда перед нами вполне реальный результат, - произнес судья Ди. - Поздравляю с добычей!      - Мы снимем с него шкуру! - вскричал Ма Жун. - Затем разделим мясо между крестьянами. Они накормят им своих детей, чтобы те стали сильными. Когда шкура будет выделана, мы подарим ее вам, чтобы вы могли постелить ее на свое кресло. Это выражение лишь малой толики уважения, которое мы испытываем к вам.      Судья поблагодарил, а затем вместе с Хуном направился к главным воротам. Им навстречу двигались взволнованные люди посмотреть на мертвого хищника и на героя, который его убил.      - Я проспал, - сказал Хуну судья, - а ведь уже наступило обеденное время. Давай пойдем в харчевню, где два наших храбреца познакомились По Каем. Заодно там пообедаем и послушаем, что говорят о По Кае. Нам лучше отправиться пешком, свежий воздух прояснит мои мозги.      Они без труда нашли нужную харчевню. К им поспешил хозяин, сияя улыбкой. Он медленно провел их по залу, чтобы все посетители могли разглядеть, какая важная персона посетила его заведение. Хозяин проводил их в отдельный шикарный кабинет и спросил, что им подать из скромного меню. Он предложил      - Перепелиные яйца, фаршированные креветки, жареная свинина, соленая рыба, копченная ветчина, холодная курица. С этого можно начать, а потом...      - Принесите нам две порции лапши, - прервал его судья Ди, - а также блюдо соленых овощей и большой чайник. Все.      - Но разрешите хотя бы предложить вашей чести чашу вина! - воскликнул павший духом хозяин. - для аппетита!      - Благодарю вас, у меня прекрасный аппетит, - отказался судья. После того как хозяин передал прислужнику скромный заказ, судья спросил: - По Кай часто посещал ваше заведение?      - Ха! - воскликнул хозяин. - Я всегда был уверен, что он опасный преступник! Всякий раз, как он здесь появлялся, я обращал внимание на его тяжелый взгляд. Мне казалось, сейчас он достанет из рукава нож. Когда я сегодня услышал о развешанных всюду объявлениях, где повелевается его арестовать, я сказал себе: "Я бы давно должен был рассказать о нем судье".      - Жаль, что вы этого не сделали, - сухо заметил судья. Он понял, что хозяин относится к тому типу горе-свидетелей, которые ничего не видели, но зато имеют богатое воображение. - Пришлите ко мне старшего прислужника, - попросил он.      Старший прислужник оказался человеком с проницательным взглядом.      - Должен сказать, ваша честь, - начал он, - я не предполагал, что господин По Кай может оказаться преступником! А люди моей профессии умеют распознавать характер посетителей. Он, безусловно, образован и отменно воспитан, что было заметно даже тогда, когда он напивался. Он всегда был вежлив с прислужниками и никогда не опускался до фамильярности. Однажды я случайно услышал, как глава школы, находящейся около храма Конфуция, упомянул, что По Кай пишет очень хорошие стихи.      - Часто ли он приходил сюда выпить и закусить с кем-нибудь из друзей? - спросил судья Ди.      - Нет, ваша честь, - ответил прислужник. - Обычно он обедал здесь один или в компании с Ким Саном. Они много шутили, эти два господина. Господин По Кай при этом очень забавно выгибал брови. Иногда я замечал, что глаза его не смеялись, они как бы не имели ничего общего с его лицом. В эти моменты я спрашивал себя: а не маскировка ли это своего рода? Но потом он снова начинал хохотать, и мне приходилось признать, что я был не прав.      Судья поблагодарил его и принялся быстро есть лапшу. Потом он оплатил счет, несмотря на энергичные протесты хозяина харчевни, дал щедрые чаевые прислужнику и ушел.      На улице он обратился к старшине:      - Прислужник произвел на меня впечатление весьма наблюдательного человека. Я очень боюсь, что По Кай действительно носит маску. Помнишь, когда он встретил госпожу Цзао, так искусно притворился, что поразил ее своим "видом начальника". Он - наш основной противник, он - преступных дел мастер! Не стоит надеяться нa то, что ваши люди отыщут его. Ему ведь и прятаться не надо - он просто наденет очередную маску. Как жаль, что я ни разу не видел его!      Хун не слышал последних слов судьи. Его внимание было приковано к звукам тимпанов и флейт, раздававшихся с улицы, где расположен храм бога-Города покровителя      - В город прибыла труппа бродячих актеров, ваша честь, - взволнованно сказал он. - должно быть, они узнали о сегодняшней церемонии в храме Белого облака и устроили представление, чтобы получить деньги с жителей, которым надо будет всю ночь не спать. давайте сходим и посмотрим, ваша честь.      Судья знал об увлечении старшины Хуна сценой - всю жизнь он обожал лицедеев, не пропускал их выступлений. Поэтому с улыбкой кивнул.      На большой площадке перед храмом толпился народ. Выше судья увидел сцену, построенную из бамбуковых шестов и дощатого настила. На ветру реяли красные и зеленые ленты. По сцене двигались актеры в ярких костюмах, освещаемые множеством горящих ламп.      Хун и судья проталкивались сквозь толпу, чтобы добраться до деревянных скамеек, за места на которых надо было платить. Сильно накрашеная женщина в пестром костюме приняла деньги и указала на два места в заднем ряду. Никто не обращал на них внимания, взоры присутствующих были устремлены на сцену.      Судья Ди равнодушно следил за происходящим на подмостках. Он не был поклонником театра, не знал его условностей, но догадался, что старик в зеленой одежде из парчи, с волосистой седой бородой, который, жестикулируя, стоял в центре сцены, является главным героем. Кого изображали два других актера, стоящие перед стариком, и женщина, что плакала на коленях, судья понять не мог.      Оркестр смолк, и старик высоким голосом начал долгий монолог. Судья не был знаком с особенностями театральной декламации, когда намеренно растягивают гласные, и не понимал произносимых слов.      - О чем эта пьеса? - спросил он Хуна.      - Этот пожилой человек - старейшина, - тут же ответил старшина. - Спектакль движется к развязке, ваша честь. Сейчас старейшина подводит итог рассмотрения жалобы, которую подал мужчина - тот, что слева, - на свою жену. Другой мужчина - его брат. Он пришел, чтобы подтвердить показания родственника. - Хун прислушался и взволнованно продолжал: - Муж в течение двух лет путешествовал, а вернувшись, узнал, что жена беременна. Он подал жалобу старейшине, чтобы тот позволил ему отречься от неверной супруги.      - Тише! - прошипел толстяк, сидевший перед судьеи.      Вдруг оркестр разразился грохотом тимпанов и визгом скрипок. Женщина грациозно встала и запела страстную песню, смысла которой судья также не уловил.      - Она поет о том, - шептал Хун, - что восемь месяцев назад поздним вечером ее муж вернулся домой и провел с ней ночь, а перед рассветом опять исчез.      На сцене все пришло в движение. Все пели и говорили, перебивая друг друга; старейшина ходил кругами, его борода забавно летала, обвивая тело. Муж повернулся к залу лицом и, размахивая руками, запел скрипучим голосом, что его жела лжет. Указательный палец на его правой руке находился в тени, и казалось, этого пальца вовсе нет. Его брат стоял и одобрительно кивал, сложив руки и спрятав ладони в длинных рукавах. Его так загримировали, что он внешне был очень похож на обманутого супруга.      Внезапно музыка смолкла. Старейшина что-то закричал брату несчастного мужа, на лице которого отразился сильнейший испуг, он стал пятиться по сцене, округлив глаза и громко топая ногами. Старейшина снова крикнул, и мужчина вытащил правую ладонь из рукава. У него тоже не было указательного пальца.      Оркестр неистово загрохотал. Но звуки музыки потонули в одобрительном реве зрителей. Старшина Хун не отставал от остальных.      - Что все это значит, - раздраженно спросил судья Ди, когда шум утих.      - Мужчина был близнецом мужа, и это он приходил к жене в ту ночь, - торопливо объяснил старшина. - Он отрезал себе палец, чтобы жена приняла его за мужа. Вот почему пьеса называется "Один палец за одну весеннюю ночь".      - Вот так история! - вставая, усмехнулся судья Ди. - Пойдем-ка домой.      Толстяк впереди принялся чистить апельсин и бросать корки через плечо прямо на колени судьи.      В это время подсобные рабочие развернули на сцене огромное красное полотнище с написанными на нем пятью иероглифами.      - Посмотрите, ваша честь! - взволнованно воскликнул Хун. - Следующая пьеса называется: "Три тайны, чудесно разгаданные судьей Ю".      - Надо же, - протянул судья Ди. - Судья Ю был величайшим сыщиком семьсот лет назад, во времена славной династии Хан, Давай посмотрим, что за пьеса у них получилась.      Старшина Хун, с облегчением вздохнув, опустился обратно на свое место.      Пока оркестр играл жизнерадостную мелодию, подсобные рабочие вынесли на сцену большой красный стол. Из-за занавеса появилась огромная фигура с черным лицом и длинной бородой. На человеке был черный, расшитый драконами плащ, а на голове - черная шапочка, окантованная поверху блестящим узором. Бурно встреченный публикой, актер тяжело опустился за красный стол.      Двое, выскочив на сцену, пали перед ним на колени. Пронзительным фальцетом они начали исполнять дуэт. Судья Ю слушал их, расчесывая пальцами бороду. Потом он поднял руку, но судья Ди не увидел, куда тот указывал, поскольку в этот момент маленький оборванец, торгующий булочками, попытался взобраться на скамью как раз перед судьей. Между мальчишкой и толстяком мгновенно возник спор. К этому времени судья Ди уже приноровился к утрированной дикции актеров и стал разбирать отдельные фразы из песен, которые доносились до него со сцены сквозь шум препирательств на переднем ряду. Когда продавец булочек исчез, судья спросил старшину Хуна:      - В этой пьесе опять участвуют два брата? Мне показалось, один из них обвиняет другого в убийстве отца?      Старшина кивнул. Судья на сцене встал и сделал вид, что положил па скамью какой-то маленький предмет. Потом, будто бы зажав его между большим и указательным пальцами, стал внимательно изучать его.      - Что это? - спросил судья Ди.      - У вас ушей нет, что ли? - злобно оглянулся толстяк. - Это миндальный орех.      - Понятно, - сухо ответил судья.      - Их старик отец, - начал быстро объяснять Хун, - оставил этот орех миндаля как ключ к разгадке своего убийства. Старший брат сейчас говорит, что отец написал на бумажке имя убийцы и спрятал в скорлупе ореха.      Судья Ю изображал на сцене, будто аккуратно развертывает клочок бумаги. Вдруг перед зрителями, словно из ничего, возник лист длинной более пяти футов с написанными на нем двумя иероглифами. По залу пронесся ропот.      - Это имя младшего брата! - воскликнул старшина Хун.      - Заткнись! - завизжал сидящий перед ними толстяк.      Оркестр взорвался: ударили в гонг, зазвенели медные тарелки, ухнули маленькие барабаны. Младший брат встал и под визгливый аккомпанемент флейты страстно запел, отрицая, видимо, свою вину. Судья Ю посмотрел на одного брата, потом на другого и начал сердито вращать глазами. Внезапно музыка прекратилась. В абсолютной тишине судья Ю наклонился, схватил за одежду обоих братьев и притянул к себе. Сначала он понюхал рот у младшего брата, затем сделал то же со старшим. Потом сердито оттолкнул последнего, стукнул кулаком по столу и закричал что-то громовым голосом. Неистово заиграл оркестр. Зрители шумно выражали одобрение.      - Отлично! Отлично! - вскочив, заорал толстяк.      - Что случилось? - помимо воли вслух спросил судья Ди.      - Судья Ю сказал, - высоким голосом, дрожащим от волнения, объяснял Хун, - что запах миндаля исходит от старшего брата! Отец знал, что старший сын убьет его, и пытался перехитрить его, оставив подсказку, которая помогла бы раскрыть преступление. Он положил записку в миндальный орех. Он знал, что старший сын очень любит миндальное молоко, и надеялся, что миндаль станет ключом к разгадке!      - Неплохо, - заметил судья Ди. - Я подумал было, что...      Оркестр в очередной раз взорвался оглушительной музыкой. Двое мужчин в одеждах, расшитых золотом, опустились на колени перед судьей Ю. Каждый взмахнул рукой с зажатым в ней конвертом, скрепленным красной печатью. Из их декламации судья Ди понял, что актеры исполняют роли приближенных вельможи. Их господин оставил им в наследство поместья, земельные участки, недвижимость, невольников и другие ценности, разделив все поровну. Об этом свидетельствовали бумаги, которые они принесли с собой. Каждый из спорящих заявлял, что раздел несправедлив и соперник получил больше.      Судья Ю сердито посмотрел на алчных мужчин и закачал головой, отчего блестки на его шапочке замерцали в свете ламп. Музыка звучала все тише, подчеркивая накалившуюся на сцене атмосферу, и это напряжение передалось судье Ди.      - Огласите свое решение! - в нетерпении закричал со своего места толстяк.      - Заткнись! - вдруг к своему изумлению услышал свой голос судья Ди.      Раздались громкие звуки гонга. Судья Ю встал. Он взял из рук истцов документы и поменял их местами. Подняв руки, судья дал понять, что дело решено. Мужчины ошеломленно смотрели на бумаги.      В зрительских рядах разразились оглушительные аплодисменты. Толстяк повернулся к судье Ди заговорил покровительственным тоном:      - Ну, хоть это-то вы поняли? Слушайте, эти двое... - Он замолк на полуслове. С открытым ртом он уставился на судью - узнал его.      - Я все прекрасно понял, - сухо сказал судья.      Потом встал, стряхнул с одежды апельсиновые корки и стал сквозь толпу пробираться к выходу. Хун последовал за ним, с сожалением оглядываясь на сцену, где в это время появилась актриса, которая продала им билеты.      - Сейчас будет история о женщине, которая выдавала себя за мужчину, ваша честь. - Он вздохнул. - Очень интересная пьеса.      - Нам действительно пора идти, Xyн, - твердо заявил судья.      Шагая по заполненным людьми улицам, судья Ди вдруг проговорил:      - Как правило, все складывается не так, как хочется, Хун. Должен тебе сказать, что, когда я был студентом, моя будущая работа представлялась мне примерно такой, как ее показали в сегодняшней пьесе о судье Ю. Я думал, что буду сидеть за судейским столом, снисходительно выслушивать разные длинные и запутанные истории, оценивать противоречивые заявления. Потом сама собой в моем мозгу сложится картина преступления, я объявлю решение, обескуражив преступников, восхитив зрителей моей проницательностью. Теперь, Хун, я знаю, как трудно разбирать реальные дела.      Они посмеялись и направились к зданию суда.      Там судья Ди пригласил Xyнa к себе в кабинет и сказал:      - Завари мне чашку хорошего крепкого чая, Хун. И себе тоже. Потом достань мою праздничную одежду для церемонии в храме Белого облака. Досадно, но придется на ней присутствовать, хотя я бы предпочел побыть здесь и еще раз обдумать все нюансы нашего дела об убийстве. Однако ничего не поделаешь!      Когда старшина принес чай, судья после нескольких глотков снова заговорил:      - Должен признаться, старшина, теперь я понял твое увлечение театром. Нам надо ходить туда чаще. Сначала все кажется таким непонятным, но к концу начинаешь соображать, что к чему, и все становится кристально ясным. Хорошо бы и в нашем деле наступила минута озарения. - И судья в задумчивости подергал себя за усы.      - Об атом последнем деле судьи из спектакля, - сказал старшина Xyн, осторожно доставая из коробки парадную шапочку начальника, - я уже слышал. Оно связано со стремлением выдать себя за...      Судья, казалось, забыл о его существовании. Внезапно он ударил кулаком по столу.      - Хун! - воскликнул он. - Мне кажется, я все понял! О Небо! Если я прав, то вскоре преступник будет у нac в руках. - С минуту он задумчиво молчал, а потом попросил: - Дай мне карту провинции.      Старшина быстро развернул на столе красочную карту. Судья Ди бегло взглянул на нее и кивнул. Потом вскочил и начал расхаживать по кабинету, сложив руки за спиной и нахмурив брови.      Хун пристально следил за пим. Судья много раз пересек кабинет из одного конца в другой, потом вдруг остановился как вкопанный и сказал:      - Все так! Все правильно! Теперь, Хун, мы должны приступить к работе. Сделать предстоит очень много, а времени у нас так мало!            Глава 17                  Благочестивый настоятель храма проводит великолепную церемонию;      философ-скептик остается без своих самых убедительных аргументов            Мост Радуги перед Восточными воротами был украшен гирляндами разноцветных огней, отражающихся в темной воде канала. Дорога, ведущая к храму Белого облака, также была украшена и освещена многочисленными фонариками, висящими на столбах. Да и сам храм переливался огнями факелов и масляных ламп.      Когда судью в паланкине несли по мосту, он заметил, что народу вокруг было совсем немного. Час открытия церемонии вот-вот должен был наступить, и жители Пэнлая собрались на территории вокруг храма. Судью сопровождали три его помощника и два стражника. Старшина Хун сидел напротив него в паланкине, Ма Жун и Чао Тай двигались следом на лошадях, а стражники шли впереди с плакатом "Суд Пэнлая".      Паланкин пронесли вверх по мраморной лестнице мимо будки привратника. Судья услышал звуки тимпанов и гонгов, перекрывающие монотонное пение монахов, которые хором исполняли буддийскую молитву. Из ворот плыла густая волна индийских благовоний.      Главный двор храма был плотно забит людьми. Перед парадным залом на красном лакированном кресле, подобном трону, восседал, скрестив ноги, настоятель и обозревал толпу. На нем были фиолетовые одежды - признак высокого сана, - а на плечах красовалась накидка из золотой парчи. По левую руку от него сидели судовладелец Ку Meнпинь и наместник корейского квартала, рядом на более низких стульях разместились два председателя гильдий ремесленников. Стоящее на почетном месте справа от настоятеля высокое кресло пока пустовало. Рядом с этим креслом расположился воин, которого прислал начальник гарнизона. Он был в блестящих доспехах, с длинным мечом, далее сидел сюцай Цзао и еще два представителя гильдии ремесленников.      Перед террасой был воздвигнут большой помост, на котором стоял круглый алтарь, богато украшенный шелковыми лентами и живыми цветами. Деревянную копию статуи бога Майтреи поместили под фиолетовым балдахином, который держался на четырех позолоченных колоннах. Вокруг алтаря сидело около пятидесяти монахов. Те, что находились слева, играли на различных музыкальных инструментах, а сидящие справа изображали хор. Вокруг помоста, образуя кордон, стояли стражники в сверкающих доспехах и шлемах. И уже за этим оцеплением толпились простолюдины. Опоздавшие и оставшиеся без места с риском для жизни пытались влезть на цоколи колонн, украшавших фронтон здания.      Паланкин судьи Ди опустили перед входом в храм. Его приветствовала делегация из четырех пожилых монахов, облаченных в одежды из великолепного желтого шелка. Пока судью вели по узкому проходу, огороженному канатами, он успел разглядеть в толпе много китайских и корейских моряков, которые пришли помолиться своему святому покровителю.      Судья поднялся на террасу и поклонился маленькому настоятелю. Пришлось объяснять, что его задержали неотложные дела. Настоятель милостиво кивнул, взял чашу со святой водой и окропил судью. Судья сел на предназначенное место, а за ним встали трое помощников. Воин, Ку и другие знатные гости встали и низко поклонились судье. Когда все снова заняли свои места, настоятель дал знак, и заиграл оркестр. Хор монахов грянул торжественный гимн во славу Будды.      В конце гимна к их голосам присоединился большой медный колокол храма. На помост вышли десять монахов во главе с Хупэнем и стали вышагивать вокруг алтаря, размахивая курильницами. Густое облако фимиама окутало статую, покрытую чудным коричневым лаком.      Завершив обряд, Хупэнь спустился с помоста и приблизился к креслу настоятеля. Он встал на колени и поднял над головой свиток желтого шелка. Настоятель наклонился вперед и принял свиток из рук Хупэня. Тогда тот встал и снова занял свое место во главе процессии на помоете.      Над площадью прозвучали три удара храмового колокола, и наступила тишина. Она ознаменовала начало церемонии посвящения. Началась она с того, что настоятель стал читать молитвы с желтого свитка, потом окропил его святой водой; в конце церемонии свиток и небольшие обрядовые предметы должны были быть помещены в углубление в спине статуи. Таким образом копии статуи должны передаться мистические силы, которыми обладает оригинал из сандалового дерева, хранящийся в пещере.      Как только настоятель развернул желтый свиток, судья Ди поднялся с места. Он подошел к краю помоста и стал внимательно изучать толпу. Взгляды всех присутствующих были устремлены на внушительную фигуру в длинной одежде из зеленой переливающейся парчи. Свет факелов падал на его черную бархатную шапочку, играл на золотом шитье. Судья какое-то время поглаживал бороду, потом сложил руки в широких рукавах. Когда он заговорил, его отчетливо услышали в самых дальних уголках площади.      - Правительство императора милостиво предоставило свою защиту буддистам, так как их возвышенное учение оказывает благотворное влияние на умы несметного числа наших темноволосых жителей. Поэтому моя обязанность, - обязанность судьи, который является представителем правительства здесь, в Пэнлае, - защитить это святое место: храм Белого облака. Более того, я с удвоенной энергией буду защищать храм, ибо здесь хранится статуя бога Майтреи, оберегающего жизни моряков, которые храбро встречают опасности на морских просторах.      - Аминь! - возгласил маленький настоятель. Сначала выступление судьи вызвало в нем раздражение, поскольку oнo нарушило ход церемонии, но теперь он с понимающей улыбкой кивал, одобряя эту незапланированную речь.      - Судовладелец Ку Менпиль, - продолжал судья, - передал в дар храму копию статуи бога Майтреи, И мы все были свидетелями ее торжественного освящения. Правительство императора благосклонно дало согласие на то, чтобы после церемонии статую под военной охраной перевезли в столицу. Тем самым правительство демонстрирует свое почтение к должным образом освященному буддийскому божеству и дает гарантии безопасности ее перевозки. Поскольку я несу полную ответственность за все происходящее во вверенной мне провинции, то считаю своим долгом удостовериться в том, что с этой копией из кедрового дерева все в порядке. А потом она отправится в долгое путешествие.      В толпе послышался рокот удивленных восклицаний. Настоятель ошеломленно посмотрел на судью, озадаченный столь неожиданной концовкой его речи, которая начиналась как поздравление.      Судья Ди поднял руку, и шум быстро смолк.      - Сейчас я прикажу своему помощнику, - провозгласил судья, - осмотреть статую.      Он подал знак Чао Таю, и тот быстро сошел с помоста. Расталкивая монахов, он встал перед алтарем и вынул меч.      Хупэнь отошел к балюстраде и закричал тонким голосом:      - Неужели мы разрешим осквернить святую статую, неужели рискнем навлечь на себя ужасный гнев бога Майтреи, подвергнем опасности драгоценные жизни наших моряков?      Толпа издала гневный вопль. Подстрекаемые моряками, люди с протестующими криками бросились к помосту. Настоятель, в страхе открыв рот, не спускал глаз с высокой фигуры Чао Тая. Ку, Цзао и председатели гильдий возбужденно перешептывались. Воин из гарнизона обеспокоено наблюдал за толпой, его рука машинально потянулась к мечу.      - Остановитесь! - повелительно крикнул судья Ди, поднимая обе руки. - Статуя еще не освящена, следовательно, поклоняться ей рано!      - Слушайте и подчиняйтесь! - раздались крики от ворот во двор храма. Обернувшись, собравшиеся увидели десятки воинов и стражников суда, которые в полном вооружении приближались к ним.      Чао Тай плашмя ударил мечом Хупэня по голове и сбил его с ног. Подняв меч, он вторым ударом хотел рассечь статую. Меч вылетел у него из рук и упал на помост, а статуя осталась неповрежденной.      - Чудо! - в экстазе воскликнул настоятель.      Толпа подалась к помосту, и стражникам пришлось сдерживать ее, выставив пики вперед.      Чао Тай спрыгнул с возвышения. Воины расступились, освобождая ему дорогу к террасе. Там он подал судье маленький кусочек, отколовшийся от статуи. Судья поднял над головой блестящий обломок, чтобы все могли видеть его, и закричал:      - Совершен подлый обман! Нечестные люди нанесли оскорбление богу Майтрее! - Перекрикивая поднявшийся ревообразный шум, он продолжал: - Эта статуя сделана не из кедрового дерева, а из чистого золота! Жадные подлецы хотели переправить контрабандный металл в столицу. Таким образом они намеревались нажить огромное состояние. Я, судья провинции, обвиняю в ужасном святотатстве жертвователя статуи Ку Менпиня и его сообщников Цзао Хосиня и Хупэня, а также объявляю об аресте настоятеля и остальных обитателей храма за соучастие в этом преступлении.      Толпа затихла, до нее начал доходить смысл слов судьи Ди. На растерявшихся зевак искреннее выступление судьи произвело сильное впечатление. В них разгорелось любопытство, и теперь они с нетерпением ждали, чем все это кончится. Воин со вздохом облегчения убрал ладонь с рукоятки меча.      Снова зазвевел голое судьи Ди:      - Теперь я хочу выслушать объяснения Ку Меньпиня, которого государство обвиняет в том, что он осквернил святое место поклонения верующих, обманул императора, занимался контрабандой золота и убил государственного чиновника.      Двое стражников стащили Ку со стула и поставили на колени перед судьей. Он, казалось, не мог поверить происходящему. Его лицо стало пепельно-серым, он весь дрожал.      Судья Ди сурово обратился к нему:      - В суде я сформулирую обвинение против вас окончательно. Пока же я скажу вам вот что. Мне известен ваш коварный заговор: вы тайно перевозили золото из Японии в Корею, а затем контрабандой переправляли его сюда, в корейский квартал, и после этого - в храм. Монахи переносили золото в виде плоских слитков, которые они прятали в своих вещах и одежде. Обвиняемый Цзао Хосивь получал эти слитки в заброшенном храме на западе города и отправлял их в столицу, вкладывая в упаковки своих книг. Когда судья Ван заподозрил неладное, вы его отравили. Яд был спрятан в потолочной балке над его чайным столиком. Теперь признавайтесь: что вы собирались сделать после того, как переправили бы в столицу золотую статую? Какова конечная цель ваших дерзких преступлений?      - Я невиновен, ваша честь! - закричал Ку. - Я не знал, что эта статуя сделана из золота, и я...      - Хватит лжи! - прервал его судья Ди. - Его превосходительство Ван сам рассказал мне о ваших намерениях убить его! Я покажу вам его послание.      Судья достал из рукава антикварную лаковую шкатулку, которую кореянка отдала Чао Таю. Он показал Ку крышку, на которой были изображены две бамбуковые палочки, и снова заговорил:      - Вы вытащили бумаги из этой шкатулки, думая, что теперь против вас не останется улик. Но вы и предположить нe могли, насколько умен был человек, которого вы убили. Ключом к разгадке стала сама шкатулка. Пара бамбуковых палочек, изображенных на ней, прямо указывает на те две части, из которых состоит ваша трость, вы ведь не расстаетесь с ней!      Ку мельком взглянул на трость, прислонённую к стулу. Серебряные кольца, скрепляющие две части, из которых она состояла, блестели в свете факелов. Он молча склонил голову, а судья безжалостно продолжал:      - Покойный судья оставил и другие свидетельства, подтверждающие ваше участие в этом гнусном заговоре и ваше жестокое намерение убить его. Повторяю, Ку, признайтесь и назовите ваших сообщников!      Ку поднял голову и с безнадежным видом уставился нa судью. Затем, заикаясь, произнес:      - Я... я признаюсь... - Он вытер пот со лба и бесцветным голосом начал рассказ: - Монахи из разных корейских храмов, путешествующие из Кореи в Пэнлай на моих судах, действительно перевозили среди своих вещей слитки золота. А Хупэнь и сюцай Цзао помогали мне прятать золото в заброшенном храме, а затем доставлять его в столицу. Мне также помогал Ким Сан, а у Хупэня в помощниках был Цзухай и еще десять монахов, имена которых я готов назвать. Настоятель и остальные мовахи ничего о золоте нe знали. Золотую статую отлили здесь под присмотром Хупэня, и для этого он воспользовался печью, в которой было кремировано тело Цзухая. Настоящую копию статуи из кедрового дерева сделал мастер Фан, а я спрятал ее в своем доме. Ким Сан нашел корейского ремесленника, согласившегося подложить яд в потолочную балку в библиотеке судьи Вана. Потом он отправил этого человека обратно в Корею. - Ку поднял голову и умоляюще посмотрел на судью. Он истерически выкрикнул: - Но я клянусь, что был всего лишь исполнителем. Настоящий главарь...      - Замолчите! - оборвал его судья громовым голосом. - Не пытайтесь наплести мне новую порцию лжи! Завтра у вас будет великолепная возможность рассказать все суду. - Судья отвернулся от судовладельца и обратился к Чао Таю: - Арестуйте этого человека и доставьте под охраной в здание суда.      Чао Тай быстро связал руки Ку за спиной и увел его в сопровождении двух стражников.      Судья Ди указал нa сюоцая Цзао, который в оцепенении сидел на стуле. Когда тот увидел, что к нему направляется Ма Жун, он вскочил со стула и бросился к краю помоста. Ма Жун одним прыжком догнал его. Сюцай Цзао попытался увернуться, но Ма Жув схватил его за конец бороды. Сюцай Цзао вскрикнул - его борода оказалась зажатой в кулаке Ма Жуна, а на перекошенном подбородке сюцая остался лишь тонкий кусочек пластыря. Пока сюцай с воплями ощупывал голый подбородок, Ма Жун ловко перехватил его руки и связал их за спиной.      Легкая улыбка тронула губы судьи. Он с удовлетворением отметил про себя: "Даже его борода была фальшивой!            Глава 18                  Судья раскрывает зловещий заговор; неуловимая личность в конце концов      установлена            Глубокой ночью судья Ди и трое его помощников вернулись в здание суда. Судья сразу же пригласил их в свой кабинет.      Сам он сел за письменный стол, а старшина Хун поспешил к круглому столику, чтобы приготовить крепкий чай.      Судья сделал несколько маленьких глотков, откинулся на спинку кресла и заговорил:      - Наш великий государственный деятель и прославленный сыщик, доктор Ю Шуче, утверждает в своем "Руководстве для судей", что у сыщика никогда нe должно быть только одной версии события. Он должен рассматривать его со всех сторон, еще и ещ раз сопоставлять факты, которые накапливаются в процессе следствия. И если появляется новое обстоятельство, не укладывающееся в созданную схему, то не надо притягивать его за уши к своей версии. Ее должно или переработать так, чтобы она удовлетворяла новым данным, или отказаться от нее как от негодной. Я всегда считал, друзья мои, что такой подход не нуждается в комментариях. Однако в деле убийства судьи я проигнорировал это основное правило. - Он грустно улыбнулся и продолжал: - Очевидно, оно не так уж незыблемо, подумал я. Когда коварный преступник, стоявший во главе этого заговора, узнал, что меня назначили на должность судьи Пэнлая, он любезно нагрузил меня второстепенной работой с целью выиграть несколько дней, лишив меня возможности заняться главным делом - расследованием убийства судьи. В его планы входила отправка золотой статуи, и они были близки к реализации. Он собирался вести меня по неверному пути, пока статуя не покинет Пэнлай. Поэтому он приказал Ку Менпиню запутать меня, распустив слухи о контрабанде оружия. Эту идею ему подбросил Ким Сан, который уже пользовался этой ложью, чтобы привлечь к сотрудничеству кореянку. Я проглотил наживку, и контрабанда оружия заняла все мои мысли. Когда Ким Сан рассказал о контрабанде золота, я решил, что золото возят из Китая в Kopею, хотя и недоумевал, зачем они занимаются этим, ведь эти операции отнюдь не приносят существенной прибыли. Только сегодня вечером я понял, как ошибался. - Судья Ди сердито подергал себя за бороду. Затем, взглянув на помощников, с нетерпением ждавших продолжения, он сказал с хитрой улыбкой: - Слабым извинением моей близорукости может служить ряд случайных совпадений: убийство Фань Чуна, исчезновение госпожи Ку и странное поведение Тана. Кроме того, слишком много времени я потратил на Йи Пэня, который простодушно пришел ко мне рассказать о слухах по поводу контрабанды оружия. Тогда он тоже попал под мое подозрение.      Но спектакль, на котором мы были сегодня вечером со старшиной, подсказал мне, кто является убийцей судьи. Там в одном эпизоде человек, знающий, что его ждет смерть, указывает на своего убийцу, оставляя записку в миндальном орехе. Но сама записка лишь должна отвлечь внимание убийцы. Вся суть была в миндале! И меня вдруг осенило, что судья Ван намеренно выбрал именно эту шкатулку и в нее положил компрометирующие бумаги. Крышка ее была украшена позолоченным изображением двух бамбуковых палочек, как теперь я понимаю - они должны были символизировать составную трость, с которой не расставался Ку. Мы знаем, что судья любил всякие загадки и головоломки. Я даже думаю, что он хотел подсказать, что золото вполне могли переправлять внутри бамбуковых палок. Но так ли это, мы уже не узнаем.      Теперь, когда известен убийца, мне стали понятны его слова, обращенные к Ким Сану: "Продолжайте, ведь вы знаете, что делать". Очевидно, они уже обсуждали, как устранить меня, если я выйду на верный след. Я сам подал им мысль, проболтавшись о монахах храма Белого облака, которые использовали заброшенный храм для своих неправедных дел, и о статуе, которую Ку собирался отправить в столицу. Более того, во время нашего обеда в трактире я пытался заставить его рассказать о своей жене, туманно намекая, что она нечаянно оказалась замешанной в его делах. Конечно же Ку подумал, что я серьезно его подозреваю и могу арестовать в любой момент.      На самом деле тогда я был далек от истины, меня занимал вопрос, как контрабандисты умудряются доставлять золото из внутренних провинций в заброшенный храм. Но сегодня вечером я спросил себя, что может связывать Ку и сюцая Цзао. И вспомнил, что у сюцая в столице живет двоюродный брат. Он библиофил в живет в своем собственном мирке; его можно использовать как угодно, а он не заподозрит ничего дурного. Тогда я подумал, а не помогает ли сюцай Цзао доставлять для Ку золото из столицы в Пэнлай, пользуясь услугами брата. Стоило мне в своих размышлениях прийти к этой догадке, как меня снова осенило: я вспомнил, что сюцай Цзао со строгой периодичностью отправлял в столицу пачки книг. Золото контрабандой доставляли в Китай, а вывозили отсюда! Таким образом, группа умных преступников накопила большое количество дешевого золота, не уплачивая пошлин за ввоз и дорожных налогов. Они обогатились, умело воздействуя на рынок с помощью этого дешевого золота.      Правда, у меня возникли определенные трудности. "Золотой" путь мог принести прибыль, только если удалось бы реализовать сразу большую партию металла. Конечно, они задешево покупали золото в Корее, во все же они за него платили, и немало. Чтобы рассчитывать на действительно огромные доходы, им надо было получить серьезное влияние на столичный рынок, а для этого недостаточно нескольких тонких золотых пластинок, переправляемых в тряпках или в книгах. Кроме того, к моменту моего появления здесь они, видимо, перестали пользоваться таким способом переброски - когда я увидел библиотеку сюцая Цзао, она уже была полупустой. Позже я понял причину их спешки: они узнали о предполагаемом поступлении большой партии золота, которое необходимо было переправить в столицу. Как это сделать? Очень просто. Ведь копия статуи Майтреи должна отправиться в столицу под охраной стражников. Чем не идеальный способ?      Потрясающая наглость, с которой осуществлялся этот дерзкий план, выдает работу замечательного ума. Наконец до меня дошло, что произошло на берегу канала и свидетелями чего оказались Ма Жун и Чао Тай. Я изучил план города и заметил, что особняк находится возле первого моста. Я сообразил, что в тумане вы могли ошибиться в подсчете длины проделанного вами пути и решить, что все случилось у второго моста. Именно туда вы и отправились на следующий день. Неподалеку живет Йи Пэнь, и на какое-то время я укрепился в подозрениях против этого беспринципного, но, в сущности, безобидного судовладельца. Тем не менее зрение вас не обманывало. Однако дело было в том, что люди Ку били дубинками не живого человека, они разбивали на части глиняную форму, которую тот изготовил для отливки золотой статуи. Эту самую форму Ку послал ничего не подозревавшему настоятелю храма Белого облака в ящике из розового дерева. Хупэнь открыл ящик, а затем использовал его для кремации тела монаха, раздававшего милостыню. При кремации температура в печи была достаточной для плавки собранного золота и отливки из него статуи. Я собственными глазами видел ящик и поинтересовался тогда, зачем было разводить для кремации такой сильный огонь. Но у меня не возникло ни малейшего подозрения, которое натолкнуло бы на какую-то догадку. Буквально полчаса назад во время обыска в доме Ку мы нашли статую из кедра, вырезанную мастером Фаном. Она была аккуратно распилена на куски. Ку собирался отправить их в столицу, чтобы там склеить и подарить храму Белой лошади, тогда как золотая статуя должна была попасть к главарю банды. Глиняную форму легко было уничтожить - разбить на куски и сбросить их в канал. Ма Жун наступал на них, когда бродил вводе.      - Хорошо, - засмеялся Ма Жун. - Я рад, что все еще могу верить своим глазам. А то я расстроился, что спутал корзину с мусором с сидящим человеком.      - А почему сюцай Цзао связался с преступниками, ваша честь? - спросил старшина. - Ведь он образованный человек и...      - Сюцай Цзао любил роскошь, - не дав старшине договорить, стал объяснять судья. - Он не мог успокоиться после потери денег и смириться с необходимостью покинуть город и жить в старой башне. В этом сюцае все было фальшиво, даже борода! Когда Ку обратился к нему и попросил помощи, сюцай не в силах был преодолеть искушение. В посохе Цзухая, монаха, раздававшего милостыню, которого в ту ночь встретили госпожа Ку и По Кай, было спрятано золото - доля сюцая. Ку совершил серьезную ошибку, когда позволил своему желанию обладать дочерью Цзао взять верх над осторожностью. Он приказал сюцаю выдать за него дочь. Этот брак послужил еще одним доказательством тесных отношений между обоими мужчинами.      Судья вздохнул. Потом допил чай и вернулся к рассказу:      - Ку Менпинь - чрезвычайно жестокий и жадный человек. Но не он возглавлял банду. Там он был всего лишь исполнителем. Но на церемонии я не мог допустить, чтобы он назвал имя главаря. У него в толпе, возможно были осведомители, которые тут же его предупредили бы. Этой ночью - вернее, этим утром - я срочно пошлю в столичный суд отряд городской стражи, который вы видели у стен храма, чтобы ускорить дело по поимке этого человека. Между прочим, предводитель этого отряда только что сообщил мне об аресте Ву, слуги Фаня. Его схватили, когда он пытался продать лошадей. Он и в самом деле был первым, кто узнал об убийстве после бегства А Куана. Ву испугался быть обвиненным в убийстве и, прихватив лошадей и шкатулку с деньгами, бежал - как мы с вами и предполагали.      - Но кто же тот отъявленный мерзавец, придумавший всю эту махинацию, ваша честь? - спросил старшина Хун.      - Наверняка это По Кай! - воскликнул Ма Жун.      Судья Ди хитро улыбнулся.      - Что касается вопроса старшины, - сказал он, - то я не могу на него ответить. Я не знаю имени преступника. Я жду По Кая. Собственно говоря, я очень удивлен, что он до сих пор не появился. Я ожидал, что он придет сразу после нашего возвращения с церемонии в храме.      Три помощника бросились к судье с расспросами, но в это время раздался стук в дверь. Начальник стражи вбежал в кабинет и доложил, что По Кай только что спокойно вошел в главные ворота здания суда. Стража его тут же арестовала.      - Проводите его сюда, - произнес судья ровным голосом. - И никакой охраны!      Когда По Кай вошел, судья встал и поклонился ему.      - Пожалуйста, присаживайтесь, господин Ван, - со всей возможной вежливостью обратился судья к вошедшему. - Я очень ждал этой встречи.      - Я тоже, - спокойно ответил человек, называвший себя По Каем. - Позвольте мне умыться, прежде чем мы приступим к делу.      Не обращал внимания на трех помощников судьи, которые, онемев, уставились на него, посетитель подошел к лохани с горячей водой, обмакнул нее полотенце и тщательно обтер им лицо. Когда он повернулся, все увидели человека совсем другой внешности - исчезли одутловатость и красные пятна, кончик носа тоже перестал быть красным, а брови из дугообразных превратились в прямые. Он достал из рукава кусочек черного пластыря и прилепил его на левую щеку.      Ма Жун и Чао Тай задохнулись от изумления. Перед ними был человек с лицом, которое они видели в гробу. В один голос они закричали:      - Покойный судья!      - Его брат-близнец, - поправил своих помощников судья Ди. - Господин Ван Юаньдэ, старший секретарь Ведомства финансов. - Затем судья обратился к Вану: - Благодаря родимому пятну вас, очевидно, только и различали.      - Да, конечно, - ответил Ван. - В остальном мы были похожи как две капли воды. Когда мы стали взрослыми, такой проблемы уже не возникало. Так случилось, что мой бедный брат работал все время в провинции, а я не менял места работы в Ведомстве финансов. Да и не так много людей знало, что мы близнецы. Но это так, к слову. Я пришел поблагодарить вас, судья, за гениальное расследование убийства моего брата и зато время, которое вы мне дали, чтобы отвести ложное обвинение, выдвинутое против меня в столице убийцей брата. Сегодня вечером я, переодетый монахом, был на церемонии и слышал, как вы замечательно распутали целый клубок преступлений. У меня же были всего лишь туманные подозрения.      - Полагаю, - с живым интересом произнес судья Ди, - что человек, нанявший Ку Менпиня, занимает высокий пост в столице?      - Нет, - ответил Ван, покачав головой. - Это совсем молодой человек. Но он уже успел стать опытным мошенником. Это младший секретарь столичного суда по фамилии Ху, племянник главы вашего Ведомства Ху Куана.      Судья Ди смертельво побледнел.      - Секретарь Ху! - воскликнул он. - Один из самых близких моих друзей!      - Часто люди ошибаются в своих закадычных друзьях. - Говоря это, Ван чуть пожал плечами. - Молодой Ху - одаренный человек. Со временем он бы завял высокий пост. Но он решил идти к богатству и знатности коротким путем через обман и предательство. Когда же он понял, что его раскусили, он не колеблясь пошел на убийство. Ху занимал очень подходящее место, чтобы осуществить свои дерзкие планы. Через дядю он получал сведения о делах в Ведомстве, а в качестве секретаря суда имел доступ к любым документам. Он и стал во главе заговора.      Судья Ди прикрыл глаза рукой. Теперь он понял, почему Ху в "Павильоне Радости и Грусти" в день их расставания настаивал, чтобы друг отказался от должности в Пэнлае. Он вспомнил умоляющий взгляд Ху. По крайней мере, дружеское отношение Ху не было фальшивым. И теперь именно он, судья Ди, разрушит карьеру товарища. При этой мысли вся радость от раскрытия сложного преступления быстро испарилась. Бесцветным голосом он спросил Вана:      - Как вам удалось получить первый ключ к раскрытию заговора?      - Бог дал мне способность к быстрому счету, - ответил Ван. - Благодаря этому дару я быстро продвигался по службе. Месяц назад я обнаружил в отчетах нашего Ведомства некоторые несуразности. Я заподозрил, что в стране появляется дешевое контрабандное золото. Я начал было собственное расследование, но, к сожалению, мой секретарь шпионил за мной по заданию Ху. Ведь он знал, что мой брат работает судьей в Пэнлае, откуда и шло золото. При этом он ошибочно решил, что мы сговорились с братом разоблачить его. Действительно, однажды брат написал мне о своих подозрениях по поводу того, что Пэнлай стал перевалочным пунктом контрабандистов. Но я не заметил связи между этой отрывочной информацией и махинациями с золотом в столице. Но еще раз повторю, Ху пришел к ошибочному выводу, естественному для преступника: он решил, что близится его разоблачение, и поэтому предпринял опрометчивые действия. Он приказал Ку убить моего брата. Кроме того, он похитил из казны тридцать золотых слитков, а его дядя обвинил в краже меня. Не дожидаясь ареста, я бежал и, изменив внешность, добрался до Пэнлая под именем По Кая. Я хотел найти доказательства преступного плана Ху и таким образом отомстить за смерть брата и снять с себя ложные обвинения.      Ваш приезд, судья, поставил меня в трудное положение. Я рад был бы сотрудничать с вами, но не мог раскрыть себя, потому что вашим долгом было бью арестовать меня и отправить обратно в столицу. Но окольными путями я помогал вам, как мог. Мне удалось наладить близкие отношения с вашими помощниками, я повез их в плавучий бордель, чтобы они заинтересовались Ким Саном и кореявкой, которых я подозревал. И в этом я сумел добиться успеха. - Ван бросил быстрый взгляд на Чао Тая, который в смущении спрятал лицо за чашкой чая. - Я также стремился привлечь их внимание к монахам храма Белого облака, но на сей раз удача от меня отвернулась. Я полагал, что монахи причастны к контрабанде, но доказательств собрать не смог. Я выбрал отличный наблюдательный пункт в плавучем борделе и оттуда внимательно следил за жизнью в храме. Мне посчастливилось заметить, как Цзухай, крадучись, покинул обитель, но, к сожалению, он умер прежде, чем я успел задать ему вопрос о том, что происходит в заброшенном храме.      Я слишком дотошно расспрашивал Ким Сана, и, боюсь, он заподозрил неладное. Поэтому он и не возражал против моей прогулки на лодке - он как раз собирался меня там меня убить. - Ван повернулся к Ма Жуну и сказал: - Во время драки на лодке они совершили ошибку, полностью сосредоточившись на вас. Меня не принимали в расчет, собираясь покончить со мной чуть позже. Но я искусно владею ножом, и он оказался в спине человека, напавшего на вас со спины в самом начале инцидента.      - Вы сделали это очень вовремя, - с благодарностью поклонился Ма Жун.      - Когда я услышал последние слова Ким Сана, - продолжал рассказ Ван, - то убедился, что мои подозрения, касающиеся контрабанды, имеют под собой реальную почву. Тогда я взял маленькую шлюпку и поспешил домой за шкатулкой, в которой среди других бумаг было сфабрикованное Ху обвинение, а также документы о его махинациях на рынке. Мне нужно было успеть до того, как их выкрадут сообщники Ким Сана. Я знал, что они будут искать По Кая, поэтому еще раз изменил внешность и стал странствующим монахом.      - Мы вместе выпили столько вина, - проворчал Ма Жун, - что ты мог хотя бы в двух словах намекнуть нам на свою роль в этом деле, прежде чем бежал с лодки.      - Двух слов не хватило бью, - заметил Ван и обратился к судье Ди: - Эти двое незаменимы, случись какая-нибудь заварушка. Oни у вас на штатных должностях?      - Да, конечно, - ответил судья.      Ма Жув просиял. Подтолкнув Чао Тая локтем, он тихо сказал:      - Ну, братец, можно забыть о тяготах военной службы на северной границе.      - Я выбрал образ По Кая, - продолжал Ван, - ибо, представ в обличье поэта и фанатичного буддиста, я рано или поздно столкнулся бы с теми же людьми, с которыми имел дело мой брат. А чудак и выпивоха, в которого я воплотился, мог день и ночь бродить по городу, не вызывая ни в ком подозрений.      - Вы очень удачно выбрали для себя роль, - сказал судья. - Сейчас я оформлю обвинительное заключение против Ху, и отряд городской стражи быстро отыщет его в столице. Так как убийство судьи - это преступление антигосударственное, я имею право, минуя наместника и губернатора, обратиться непосредственно к председателю столичного суда. Он по закону должен немедленно арестовать Ху. Завтра я допрошу Ку, Цзао, Хупэня и мовахов, их сообщников, и тут же отошлю отчет в столицу. Формально я обязан содержать вас под стражей в здании суда, пока не получу официального уведомления о снятии с вас обвинений. Это даст мне возможность обсудить финансовую сторонy дела и получить ваш совет. И еще я надеюсь на вашу консультацию в отношении упрощения взимания земельного налога в этой провинции. Я изучил много документов, в мне кажется, для бедных крестьян поборы слишком велики.      - Я к вашим услугам, - ответил Ванн. - Между прочим, как вы установили мою личность? Я полагал, мне придется самому выдать себя и все рассказать.      - Когда я встретил вас в коридоре дома вашего брата, - ответил судья Ди, - то подумал, что вы - его убийца, изображающий призрака покойного, и что вы пробрались в дом в поисках какого-то компрометирующего документа. Подозрение было настолько сильным, что я в ту же ночь посетил храм Белого облака, чтобы взглянуть на тело вашего брата. Сходство было поразительным. Подобного нельзя добиться никакими ухищрениями. Я был уверен, что действительно встретил призрака покойного судьи.      И только сегодня вечером меня озарило. Я посмотрел пьесу о братьях-близнецах, которых можно было различить только благодаря отсутствию у одного из них пальца на руке. После этого я засомневался в существовании призрака. Я рассуждал так: если у судьи был брат-близнец, то он вполне мог сыграть роль призрака, нарисовав на лице или наклеив пятно, где у покойного была родника. Тан говорил мне о единственном родственнике судьи, его брате, с которым тот никак не мог увидеться. По Кай был человеком, который мог оказаться братом покойного: он приехал в город уже после смерти судьи, он интересовался ходом расследования, а рассказы госпожи Ку и наблюдательного прислужника укрепили меня во мнении, что под личиной По Кая скрывается родственник убитого.      Если бы вы не носили фамилию Ван, которая принадлежит тысячам людей в вашей стране, я бы вычислил вас раньше. Когда я покидал столицу, приписываемое вам преступления и ваше исчезновение наделали много шуму. И выдающиеся математические способности По Кая подтолкнули меня к разгадке. Я подумал, что он может каким-то образом быть связан с Ведомством финансов, и тогда до меня дошло, что покойный судья и скрывающийся секретарь Ведомства носят одну и ту же фамилию Ван. - Судья вздохнул и в задумчивости погладил свои бакенбарды. Потом сказал: - Более опытный чиновник, без сомнения, раскрыл бы это дело быстрее. Но я еще новичок, и это моя первая должность. - Он выдвинул ящик стола и достал из него тетрадь, которую передал Ванну. - До сих пор не могу расшифровать записи вашего брата.      Ванн медленно листал тетрадь и изучал цифры. Потом сказал:      - Я никогда не одобрял распущенность брата. Но если было нужно, он становился на редкость собранным. Здесь четко зарегистрированы все прибывающие корабли, принадлежащие Ку, а также приведены суммы портовых сборов, налогов на импорт и подушных налогов с пассажиров, которые он платил в казну. Брат выяснил, что Ку платил такие низкие таможенные пошлины, что они едва покрывали себестоимость ввозимых товаров. А вот подушные налоги были чрезмерно велики. Другими словами, его лодки должны были быть буквально набиты пассажирами. Подобные несуразицы возбудили в нем подозрения и навели на мысль о контрабанде. Брат был ленив по натуре, во стоило ему чем-то заинтересоваться, как он начинал досконально изучать проблему и не жалел сил, чтобы найти объяснение загадки. Таким он был и в детстве. Увы, это была последняя задача, которую он решил в своей жизни.      - Спасибо, - сказал судья Ди. - Ваши комментарии избавили меня от необходимости самому искать ключи. Кроме того, я теперь уверен, что никакого привидения не было.      - Я знал, что при удачном исполнении роли призрака покойного брата, - усмехнулся Ван, - мне удастся проводить расследование в здании суда и не бояться, что кто-либо наберется смелости мне помешать. Я мог свободно входить и выходить, так как незадолго до кончины брат прислал мне ключ от черного хода в его покои. Очевидно, у него было предчувствие скорой смерти, и дополнительным подтверждением этого может служить факт, что он отдал кореянке лакированную шкатулку. Следователь застал меня врасплох, когда я обыскивал кабинет брата, - он увидел, как я роюсь в личных бумагах судьи. А вас я встретил совершенно случайно, когда проверял, все ли вещи брата на месте. Примите мои извинения за тогдашнее грубое поведение.      Судья Ди слабо улыбнулся.      - С радостью принимаю, - ответил он. - Тем более, что в ту ночь в храме Белого облака, когда вы во второй раз появились передо мной в облике призрака, вы спасли мне жизнь. Должен признаться, вы меня тогда здорово напугали, ваша рука выглядела совсем прозрачной, и чуть позже вы словно растворились в тумане. Как вам удалось добиться такого жуткого эффекта?      Ван слушал судью со все возрастающим изумлением. Потом он недоуменно заметил:      - Вы сказали, я появился перед вами второй раз? Вы не ошиблись? Я никогда не был в храме Белого облака в гриме моего брата.      В полной тишине, которая наступила после слов Вана, где-то в глубине здания послышался легкий скрип закрываемой двери. На этот раз дверь закрылась совсем тихо.