.
     - 54 -
     
     
     - Но в дальнейшем он поднял бучу?
     - О, да. Этого я не пропустил. Прежде всего он перестал писать автографы, а это значило, что образовался затор. Ведь каждый, кто полу^чал мой автограф, переходил к Джайлсу. Когда Джайлс перестал писать, очередь остановилась.
     - Вы знали, что случилось?
     - Я понял не сразу. Я спросил: "В чем дело?" - и кто-то из очереди сказал, что у мистера Дивора кончилась паста в ручке. А я сказал, что у меня есть запасная, готов был отдать, лишь бы очередь начала дви^гаться. Но кто-то другой дал ему ручку, и тут же в ней тоже кончилась паста...
     - И в ней?
     - Да, дважды за пять минут. Потом Нелли Гризуолд из "Хэкъюлиз Букс" прибежала с ручкой, и произошла некоторая неразбериха, но вскоре все уладилось.
     - И что же Джайлс? Наверное, ругал меня?
     - Я не слышал, чтобы он ругал вас. С какой стати?
     - Черт знает, как это получилось, Айзек. Он дал мне номерок от гардероба, чтобы я взял там для него пакет с ручками, но я так и не забрал его.
     - Теперь я понимаю, почему вы расстраиваетесь.
     - В общем, Айзек, вы считаете, что шум был из-за того, что в руч^ках кончилась паста? Больше никаких причин?
     - Насколько мне известно, нет.
     - Я бы предпочел, чтобы причина была в другом, за что я не несу ответственности.
     - Ничем не могу вам помочь. Я сказал вам все, что мне известно. Не гожусь в свидетели. Почему вы не спросите.. как бишь ее имя..
     - Нелли Гризуолд?
     - Нет,- он щелкнул пальцами,- Ненавижу, когда что-нибудь забываю. Всегда боюсь, что это признак приближающейся старости.
     Я пытался помочь:
     - Юнис? Но что она может знать?
     - Да не Юнис, черт возьми! Ну, эта женщина, она ваш редактор тоже. Особа из "Призм Пресс", как же ее зовут?
     - Тереза?
     - Тереза Вэлиэр, ну, конечно.
     - Какое она имеет к этому отношение?- удивился я.
     Азимов встал.
     - Она сидела рядом с Джайлсом, открывала каждую книгу на титульном листе и протягивала ему, чтобы он надписывал,- он выглядел огорчен^ным.- Мне никто так не помогал. Пришлось самому находить нужный лист в каждой из 250 книг да еще надписывать.
     
     8. ТЕРЕЗА ВЭЛИЭР. 14.20.
     
     Издательство "Призм Пресс" находилось всего в двух кварталах от 
     - 55 -
     
     
     отеля. Почему бы не пройтись туда?
     Когда я вошел в парадное, дверь лифта чуть не захлопнулась, но лифтер, хорошо меня знавший, успел открыть ее. Войдя в кабину лифта, я увидел Терезу.
     Она приветствовала меня несколько менее громко и намного менее ра^достно, чем обычно, и едва я сказал:
     - Терри, мне надо с вами поговорить, всего десять минут - насчет Джайлса,- как радостные нотки совсем исчезли.
     Мы вышли на 11 этаже, и она вся в слезах промчалась мимо секретаря к себе в кабинет. Я быстро следовал за ней.
     - Не хочу говорить о Джайлсе!- воскликнула она.
     - Пожалуйста, всего несколько минут,- я закрыл дверь кабинета.-Успокойтесь, Тереза. Мне надо знать, что произошло.
     - Что тут знать? Он упал и разбил голову, а я ненавижу, когда уми^рают знакомые мне люди, особенно, если я ненавидела их до того, как они умерли. У меня появляется отвратительное чувство вины.
     Мне было ее жаль.
     - Я спрашиваю вас о том, что произошло, когда он надписывал автографы.- И добавил с отчаянием: - Не плачьте, Тереза, не надо. Если вы поговорите со мной, вы поймете, что это моя вина, а не ваша.
     - Ваша вина? Вы к этому не имели никакого отношения.
     - Вы слышали, как Джайлс поминал меня, не правда ли?
     Она подозрительно посмотрела на меня:
     - Он вообще ничего не говорил о вас. Что вы имеете в виду?
     - Пожалуйста, Тереза, расскажите мне, что там случилось, и тогда я объясню, что вашей вины в этом нет, и уйду.
     - Еще несколько месяцев назад,- начала Тереза,- когда я договари^валась с Джайлсом, что он будет надписывать автографы на своей новой книге, я обещала помогать ему - раскрывать книги на нужной странице. Ему это понравилось. Ведь вы знаете, какой он.. был. Почувствовал себя важной персоной.
     Конечно, когда начались разговоры о том, что он уходит от нас, я сперва подумала: ну и шут с ним, но Том вздумал делать вид, что все в порядке, до самого конца. Смех сквозь слезы... Так вот, я пришла на 15 минут раньше, так же как и второй писатель, который должен был давать автографы. Он шутил, обнимал девушек, и я еще больше нервничала из-за Джайлса - почему он не мог прийти пораньше? Наконец явился...
     - Насколько мне известно,- прервал я,- его притащила какая-то женщина, да?
     - Разве? Я никого не видела с ним.
     - У него был сердитый вид?
     - Не знаю. Я была сердита, потому что разругалась из-за него с То^мом. Так что я особенно не присматривалась. И то хорошо, что пришел. И я была готова раскрывать книги. Но я не захватила ручек.
     - Почему вы должны были их взять?
     - Так водится. Некоторые писатели приходят без ручек - витают в эмпиреях, куда им до таких земных мелочей! С Джайлсом другое дело - у 
     - 56 -
     
     
     него свои специальные ручки с монограммами - вы-то знаете, и другими не пользуется. Обычно я беру запасные ручки на всякий случай, но на этот раз я подумала: пусть катится ко всем чертям! Хотелось как-то проявить свое возмущение.
     - Из-за этого вы повинны в его смерти?
     - В каком-то смысле,- она уже не плакала.- Если бы я их захватила, и он не был бы так раздражен, он бы...
     - ...не помчался наверх принимать душ и не был бы так ослеплен злобой, что не упал бы и не разбил голову?
     - Возможно.
     - Наверное, но дело в том, что я должен был занести ему запас его ручек накануне вечером, а я забыл. Так что видите, я больше виноват, чем вы. А теперь, пожалуйста, расскажите все по порядку и про шумиху, которую он поднял.
     - Не знаю, что сказать. Первые полчаса все шло нормально. Каждую книгу, которую я ему подавала, он надписывал одинаково: с наилучшими пожеланиями, фамилия, дата. Не произнес ни слова, ни разу не улыбнул^ся. Я слышала, как тот, другой, как же его зовут? Ну, тот, который пи^шет все книги на свете...
     - Айзек Азимов?
     - Да. Я слышала, как он без остановки что-то болтал, говорил с каждым, флиртовал с девушками.
     - Знаю.
     - Людям это нравится. От него они переходили к Джайлсу, ожидая та^кого же отношения, а их встречало гробовое молчание. Потом вдруг его ручка перестала писать, и он молча откинулся на стуле. Я спросила, в чем дело, и он как-то везгливо выкрикнул: "Кончилась паста",- и выпя^тил нижнюю губу. Сидит и не двигается. Естественно, очередь остановилась. Азимов встал и спрашивает, в чем дело. Меня как громом поразило. Потом Азимов предложил свою ручку, и тот, кто первый стоял за автогра^фом, тоже протянул свою ручку Джайлсу, а сам взял пустую ручку Джайлса, наверное, как сувенир. Джайлс начал писать новой ручкой, и минут пять казалось, что все в порядке, но и эта ручка перестала писать. Настоящий кошмар!
     - Что же вы сделали?- спросил я.
     - Встала и пошла за ручками. Не могла придумать ничего лучше, как спуститься на эскалаторе к портье. К тому времени, когда я вернулась, одна девица из "Хэкъюлиз Букс" дала ему ручку, кажется, из-за нее тоже поднялся шум, но, слава богу, эту неприятность я пропустила. Дальше надписывание автографов продолжалось без происшествий до самого конца.
     Я ушла. Не хотелось говорить с Джайлсом, даже смотреть на него. Фактически я больше его не видела, и, когда узнала, что он умер, меня как обухом по голове ударили. Ведь из-за этих ручек он был не в себе. Я ушла домой с мигренью.
     - Теперь вам получше?
     - Немного,- сказала она грустно.- Слава богу, Том держится.
     - Послушайте, Тереза, вы не заметили, может быть, Джайлс сделал 
     - 57 -
     
     
     что-то, из чего можно сделать вывод, что его беспокоили не только ручки?
     - Насколько мне известно,- сказала она твердо,- одни несносные ручки.
     - Мне сказали, что он жаловался на меня.
     - Может быть, эта девица из "Хэкъюлиз Букс" слышала. Она стояла рядом с ним:, когда я уходила.
     
     9. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 15.15.
     
     
     Я позвонил в "Хэкъюлиз Букс", и мне сказали, что мисс Гризуолд на съезде Эй-Би-Эй. Я ответил, что зайду туда, и отправился в отель, про^должая размышлять. Два обстоятельства, нет, три беспокоили меня.
     Во-первых, есть ли какая-нибудь связь с наркотиками? Я не умею проникать в душу человека, но Джайлс жил у меня, и я его неплохо знаю. Он презирал кофе из-за кофеина, его волновали вещества, которые добав^ляют в пищевые продукты, и он все время собирался перейти на натураль^ные продукты. Но кто знает - каждая палка имеет два конца.
     Во-вторых, его недовольство мной. Он испытывал муки, когда надписывал автографы, и Сара слышала, как он с ненавистью бормотал мое имя. Мне надо было получить подтверждение ее словам и, если удастся, допол^нительные подробности. И Нелли Гризуолд могла знать об этом.
     И, наконец, вопрос о женщине, которая привела его в то утро. Неу^жели ее никто не видел? Чем больше я над этим думал, тем более вероят^ным мне представлялось, что она была с ним все утро и предшествующую ночь тоже и, быть может, могла дать ключ к загадке. Мысль о неизвест^ной женщине так захватила меня, что я решил на время отложить встречу с Нелли и поднялся на пятый этаж.
     В комнате пресс-конференций, как всегда, кипела бурная деятель^ность. Я увидел Генриетту, но она, заметив меня, повернулась спиной и направилась к двери. Я бросился ее догонять и крикнул:
     - Подождите!
     Она обернулась. Глаза ее превратились в щелочки, и взгляд был по^лон горечи.
     - Какого черта вам нужно?
     Она явно жалела, что разоткровенничалась со мной накануне вечером.
     - Ни слова о вчерашнем,- пообещал я.
     - Что же тогда?
     - Утро.
     - Что именно?
     - Вы сказали, что не заходили за Джайлсом вчера утром. Пожалуйста, подумайте снова и не искажайте факты. Если вы все-таки заходили за ним...
     Она повернулась ко мне лицом, уперла руки в бока и гневно бросила:
     - Вы, наверное, рехнулись!
     - Вы не боялись, что он не придет вовремя надписывать автографы? 
     - 58 -
     
     
     - Плевала я на эти автографы!
     - Но кто-то привел его. Я знаю. Кто это был?
     - Не знаю и знать не хочу.
     - Вы не могли бы выяснить для меня?
     - Нет. Выясняйте сами,- она повернулась и пошла.
     Я смотрел ей вслед в замешательстве и потом вернулся на книжную выставку.
     
     
     10. НЕЛЛИ ГРИЗУОЛД. 15.55.
     
     
     Хотя я не был с ней знаком, но слышал от всех, что она "симпатич^ная", поэтому, заглянув в киоск "Хэкъюлиз Букс", сразу понял, что это она. Носик длинноват, и глазки, пожалуй, узковаты, в общем, далеко не красавица, но добродушный, отрывистый взгляд с лихвой компенсировал эти недостатки.
     - Мисс Гризуолд,- обратился я к ней.
     Она посмотрела на значок съезда, который я прикрепил, чтобы войти на книжную выставку, и возбужденно заговорила:
     - Мистер Джаст! Мне очень нравятся ваши книги.- Вряд ли она могла удачнее начать разговор.- Вы знаете, "Хэкъюлиз Букс" заинтересовано в том, чтобы выпустить вашу новую книгу в мягкой обложке?
     - Мне об этом неизвестно.
     - Вэлиэры показывали нам отрывки из книги, и они произвели хорошее впечатление на нашего главного редактора. Я тоже читала и просто в восторге.
     "И я от тебя тоже в восторге",- подумал я. Она мне показалась такой симпатичной, что я готов был отдать свою пишущую машинку - не са^мую новую,- лишь бы забыть о Джайлсе и пригласить Нелли пообедать. Но в тот момент Джайлс был на первом месте, и "проект Нелли" пришлось отложить.
     - Что ж, прекрасно, но все же цыплят по осени считают. Посмотрим, понравится ли моя книга вам и вашему издательству, когда она будет за^кончена. Пока же не согласитесь ли вы ответить на несколько вопросов?
     - Какого рода?
     - Вы вчера были в зале, когда Дивор и Азимов надписывали автографы...
     - Да, Азимов - один из наших выдающихся авторов.
     
     (Она не употребляла прилагательного. Очень характерно для Айзека, что он сам его вставил.
     Дэрайес Джаст.
     
     Она очень часто употребляла его в разговорах со мной. Чрезмерный буквализм - не самый лучший путь к истине.
     Айзек Азимов.) 
     - 59 -
     
     
     - Я знаю. Но меня интересует Дивор. Мне известно, что вы дали ему ручку.
     - Да, там такое творилось! Вы тоже там были?
     - Нет.
     - Тогда позвольте мне рассказать вам, что произошло.- Она была первой, кто сам пожелал говорить на эту тему.
     - Пожалуйста.
     - Я пришла туда главным образом ради Азимова,- начала она.- Прос^ледить, чтобы ему хватило экземпляров и чтобы все шло гладко. Случайно я посмотрела на Дивора, и, боже мой, у него был совсем другой вид. Казалось, что его что-то мучает. В его ручке кончилась паста, но по ка^кой-то причине Тереза Вэлиэр, которая помогала ему, не имела запасных. Но потом он обменялся ручками с мужчиной, который стоял перед ним. Как будто все было в порядке, и вдруг возник новый кризис - паста и во второй ручке тоже кончилась.
     Дивор был в полной прострации. Он сидел неподвижно, на лице - страдание, а Тереза просто убежала. Очередь остановилась, и я видела, что Азимов начал нервничать и встал с места. Я же за него отвечала! Поэтому я подбежала к Дивору с ручкой - у меня их было полно.
     Он взял ее автоматически, как будто мысли его витали неизвестно где, и начал писать. Однако через пару секунд он остановился и тихо прошипел: "Она красная".
     Оказывается, я дала ему шариковую ручку с красной пастой. Это был уже третий кризис. Я сказала: "Не беспокойтесь, поклонникам нравятся красные автографы".
     И он снова принялся писать.
     К тому времени вернулась Тереза с ручкой, но она уже была не нуж^на. Дивор продолжал писать красной. Но когда он закончил, то швырнул мою ручку в стену и ушел, не сказав ни слова - так он был раздражен. Хорошо еще, что он не швырнул мне ручку в лицо.
     А через два часа он умер, и я... Постойте, ведь это вы его нашли?
     - Да. Но не в этом дело. Что вы собирались сказать?
     - Просто мне пришло в голову, не оттого ли он упал в ванне, что был так взволнован и, может быть, моя красная ручка была последней каплей.
     - Все считают себя виноватыми. Факт таков, что его ручки были у меня, и я их ему не принес. Так что больше всех виноват я. Вот что, Нелли, подумайте, не показалось ли вам, что его волновали не ручки, а что-то другое?
     Она подумала, потом печально покачала головой:
     - Если и была другая причина мне она неизвестна.
     - Ну ладно, еще один вопрос: вы не видели, кто привел его в зал?
     - Я даже не видела, когда он вошел.
     Я стоял нахмурившись. Никто не видел, что он вошел с женщиной. Кто же мне сказал об этом? И вдруг я вспомнил. Совершенно внезапно. Я видел лицо, я слышал голос. Мне сказала об этом гардеробщица. Когда 
     - 60 -
     
     
     Джайлс без номерка пришел спросить ее о пакете, его торопила женщина, которая его сопровождала. Я даже вспомнил, как ее назвала гардеробщица.
     
     
     11. ДОРОТИ. 16.25.
     
     
     Я взглянул на часы - почти половина пятого - я помчался на второй этаж, боясь, что уже упустил гардеробщицу, видевшую Джайлса с женщиной. Я влетел в гардероб, растолкал несколько человек, стоявших у стойки, и, едва переведя дух, спросил:
     - А где гардеробщица?
     - Я гардеробщица,- сказала пожилая, приятного вида женщина с бе^лоснежными волосами, в очках с металлической оправой. На пластинке, приколотой у нее на груди, значилось "Дороти".
     - Не вы, а другая. Крашенная блондинка с толстыми руками, в подс^веченных очках, нос дергается, не помню, как ее зовут...
     Дороти улыбнулась, без труда узнав оригинал нарисованного мною портрета:
     - Это Хильда. Она уходит в четыре.
     - Вы знаете, где она живет?
     - Нет,- ответила она неодобрительно.
     - Подождите!- воскликнул я.- Мне надо задать вам один вопрос. Есть ли здесь в отеле женщина, которую вы и Хильда называете Перчик?
     Она снова улыбнулась:
     - Конечно.. Это.. - Потом спохватилась и сказала: - Не знаю, о чем вы говорите. Я занята.
     Но я уже умчался. Это была знакомая женщина, которую знали и она, и Хильда, маленькая и острая на язык, чем и заслужила свое прозвище. Скорее на шестой этаж, еще нет пяти часов.
     
     
     12. САРА ВОСКОВЕК. 17.00.
     
     
     Кабинет Сары был пуст. В приемной сидела миловидная секретарша негритянка, которая сказала, что Сара должна скоро вернуться, и пред^ложила мне подождать.
     Было примерно 5 часов, когда я услышал в коридоре дробный стук вы^соких каблучков Сары. Она вошла, увидела меня, остановилась и испуган^но спросила:
     - Что-нибудь случилось, Дэрайес?
     - Мне надо поговорить с вами.
     - Можете подождать, пока я кое-что доделаю?
     - Вы потом будете спешить домой?
     - Нет, если это нечто важное.
     - Важное. 
     - 61 -
     
     
     - Тогда подождите, пожалуйста.
     Секретарша ушла, и наконец Сара вышла в приемную, закрыла дверь, опустила шторы и показала мне жестом на свой кабинет.
     Я сел на диванчик, она продолжала стоять.
     - Вам известно, что персонал в отеле называет вас Перчик?
     - Да, случается,- ответила она равнодушно.- Кто вам это сказал?
     Я игнорировал ее вопрос:
     - Вы слышали, как Джайлс Дивор с ненавистью упоминал мое имя?
     - Да.
     - Однако это было не во время надписывания автографов. Там возле него находились три человека - Айзек Азимов, Тереза Вэлиэр и Нелли Гризуолд, и ни один из них этого не слышал.
     - Я не говорила, что именно там. Кажется, я сказала "позднее".
     - А не могли вы это это слышать не позднее, а раньше?
     - Почему раньше?
     - Вы пришли к самому началу надписывания автографов, подошли к Азимову и извинились перед ним, и, когда он говорил с вами он заметил, что Джайлс уже на месте, поэтому я подозреваю, что вы пришли с ним.
     - Ну и подозревайте.
     - Дело не просто в подозрении. Никто из сотрудников, имеющих дело с прессой, не признает, что провожал Джайлса в зал, но гардеробщица, когда я забирал пакет, сказала, что он утром приходил и пытался его забрать и что Перчик торопила его, чтобы он не опоздал. Что скажете теперь, Перчик?
     Сара села за свой письменный стол:
     - Я не лгала вам. Мистер Дивор действительно упоминал ваше имя с ненавистью.
     - Но вы не сказали, что были с Джайлсом до того, как он пришел в зал. - я сделал паузу.- А может быть, и всю ночь.
     Я приготовился к буре, но она только слегка покраснела и стиснула руки:
     - Если бы я и была у него ночью, это не ваше дело. Но я была не у него, а у себя дома, в своей постели. Если не верите мне, не задавайте вопросов. И вообще, почему я должна была сказать вам, когда я видела Дивора? Во время нашего разговора я не знала, что он мертв и что позднее вы заподозрите убийство. А если бы и знала, то сказала бы не вам, а полиции.
     - И все же, если вы беспокоитесь, что я могу попасть в беду в свя^зи с проблемой наркотиков, то не вводите меня в заблуждение, ибо я рискую попасть в беду из-за неведения. Так что, пожалуйста, расскажите мне обо всем, что произошло с момента, когда вы увидели его вчера утром.
     - Хорошо. Около 9 часов утра, вскоре после того, как я пришла на работу, мне позвонил портье и сказал, что несколько раз звонили из номера 1511 и говорили что-то странное. Я выяснила, что в этом номере живет Джайлс Дивор. Это меня обеспокоило, потому что на этом съезде он 
     - 62 -
     
     
     - видная фигура, и если бы с ним что-нибудь случилось, нам угрожала бы неприятная огласка. Я решила подняться на 15 этаж.
     К тому времени было уже примерно 9.30. Я сказала: "Пойдемте. Я по^забочусь о том, чтобы вы получили свой пакет, если он еще в гардеро^бе". Я старалась успокоить его, понимаете, потому что мне казалось, что он вот-вот потеряет контроль над собой... Вы уверены, Дэрайес, что в пакете не было ничего, кроме ручек?
     - Я не вскрывал его, но миссис Дивор сказала, что в нем ручки, и я уверен, что так оно и есть. Что дальше?
     - Без десяти десять я посчитала своим долгом отвести его в зал надписывать автографы. Однако, когда мы вошли в лифт, он настоял на том, чтобы зайти в гардероб. Я знала, что быстро договориться с Хиль^дой невозможно. Она отказалась выдать пакет без номерка, и я поторопи^ла Дивора, сказав, что принесу ему пакет через несколько минут, как только он начнет надписывать автографы.
     - Но вы не взяли пакет?
     - Нет. Я просто успокоила его. Кроме того, мне не пришло в голову, что он нужен ему именно для автографов. Как только мы вошли в зал, он сразу оторвался от меня, будто снова вернулся к жизни. Я отпустила его, полагая, что он сам поднимется на возвышение, что он и сделал.
     - Никто не видел, что вы пришли с ним?
     - Люди видели его и видели меня отдельно, но, по-моему, нас не видели вместе.
     - Вы знали о переполохе, который поднял Джайлс, или вам потом сказали?
     - Нет. Я сама видела. Я подошла к Азимову и извинилась, а потом стояла рядом с ним, потому что он меня забавлял, и я оставалась до конца - я считала, что несу ответственность за Дивора, и боялась неже^лательных неприятностей для отеля.
     - Не в это время вы слышали, что он говорил что-то обо мне?
     - Нет, не тогда. После того, как он кончил надписывать автографы и швырнул ручку в стену, он направился прямиком к двери, никому не отве^чал, и мне показалось, что он пошатывается. Я боялась, что он упадет, и поэтому тихонько пошла за ним, взяла его за руку и повела к лифту.
     - Что было дальше?
     - Когда мы шли к лифту, я спросила его, не хочет ли он зайти за пакетом, но он ответил: "Слишком поздно,- и прошипел:- Этот Дэрайес. Этот Дэрайес Джаст". С такой ненавистью, что мне стало страшно. Я решила, что надо вас предупредить, но сперва я должна была довести его до номера.
     - Когда вы пришли, вы оставили его там? Или вошли с ним?
     - Вошла на минуту.
     - Когда вы вышли, вы кого-нибудь видели в коридоре?
     - Нет.
     - Уверены?
     - Совершенно уверена.
     - Ни одного человека? 
     - 63 -
     
     
     Она заколебалась:
     - Когда я повернула к лифтам, мне показалось, что какая-то тень метнулась в сторону его комнаты.
     - Ничего более конкретного?
     - Нет.
     - Плохо. А вы не разглядели эту тень: большая она или маленькая, похожа на мужчину или женщину?
     - Нет, ничего не рассмотрела.
     - Если вы ушли в 11.20, а я обнаружил его мертвым два часа спустя, эта метнувшаяся тень вполне могла быть убийцей, направлявшимся к Джайлсу.
     - О, господи!
     Я не знал, что можно было еще выяснить, и потому спросил:
     - Вы спешите домой? Может быть, пообедаете со мной?
     - И будем говорить о мистере Диворе?
     Я решил быть честным:
     - Может быть, немножко, потому что на протяжении почти 30 часов я ни о чем другом не думаю, но я обещаю постараться говорить о других вещах.
     - В таком случае я принимаю ваше приглашение.
     
     
     13. САРА ВОСКОВЕК. 18.20.
     
     
     Мы решили пойти в знакомый мне армянский ресторанчик. В зале име^лись кабинеты, и во вторник вечером народу бывает немного.
     Я думаю, Сара испытала чувство облегчения после того, как расска^зала о неприятном утре. Что касается меня, то я проследил все действия Джайлса с тех пор, когда мы расстались в воскресенье вечером, до момента за два часа до того, как я его обнаружил... И не узнал ничего существенного.
     - Я благодарна, что вы пригласили меня сюда,- сказала Сара, когда мы уселись напротив друг друга в одном из кабинетов в глубине зала.-Отвлечете меня от рекламной кампании. Должна признаться, что я очень устала. Завтра принимаем окончательные решения, и я беру неделю отпус^ка. Какое удовольствие!
     За обедом мы непринужденно болтали, а когда дошла очередь до кофе с пахлавой, я наговорил немыслимой ерунды о том, как стал писателем.
     И вдруг необъяснимо ее оживленность исчезла и лицо затуманилось.
     Я спросил:
     - В чем дело, дорогая?- "Дорогая" вырвалось у меня непреднамерен^но. Я испытывал к ней дружеские чувства.
     Она поежилась:
     - Не знаю. Мне начинают мерещиться странные вещи.
     - Что именно?
     - Может быть, это связано с тем, что я сказала вам о мелькнувшей 
     - 64 -
     
     
     тени. Наверное, это настроило меня на таинственный лад.
     - Что же вам привиделось? Опишите.
     - Когда мы шли сюда, мне казалось, что кто-то идет за нами.
     - Я ничего не видел.
     - Вы не присматривались. Правда, я тоже, но я видела мужчину.
     - Вокруг нас шли тысячи мужчин.
     - Я видела его несколько раз, и всякий раз вблизи нас, но не слишком близко. И вот только что он вошел в ресторан.
     Я, конечно, обернулся, потому что сидел спиной к входу, но она предупредила:
     - Он ушел. Он только заглянул, как бы для того, чтобы убедиться, что мы все еще здесь.
     - Вы узнали его?
     - Совершенно незнакомый человек.
     - Тот же самый, кого вы видели на улице?
     - Не уверена. Я видела его лишь мельком. Но кому могло понадобить^ся войти и тут же выйти? А этот мужчина только огляделся вокруг и ушел.
     Я посмотрел на стенные часы над нашей головой.
     - Может быть, он заглянул посмотреть, который час, и это был не тот, кого вы видели на улице, а тот вовсе не следил за нами. И, кроме того, вам нечего бояться, когда вы со мной. Пусть мой рост не вводит вас в заблуждение. Знаете что, я предлагаю пройтись. Еще не поздно.
     - Куда мы пойдем?- она улыбнулась.- Я попробую угадать. К вам на квартиру?
     Я почувствовал, что краснею, потому что моя квартира действительно была недалеко.
     - Невиновен, ваша честь,- сказал я.- Если бы вы попросили, чтобы я пригласил вас к себе, я бы не отказал, но, честное слово, у меня на уме нет дурных намерений. Я имел в виду прогулку вдоль парка. Прошло всего два дня после полнолуния, и в прозрачном весеннем воздухе мы увидим, как над парком восходит красивая, толстая, оранжевая луна. А когда нагуляемся, если вы живете где-либо в пределах 10 миль, я прово^жу вас на такси, если же вы не захотите, я посажу вас в такси и запла^чу шоферу.
     - Бог мой, вы лишили меня всех разумных оснований для вежливого отказа. А что вы скажете, если я сообщу вам, что у меня разыгрывается головная боль?
     - Тогда я скажу вам, что запах свежей листвы, доносящейся из парка, будет наилучшим лекарством.
     - Тогда решено. Идем гулять, Дэрайес.
     
     
     14. САРА ВОСКОВЕК. 20.30.
     
     
     Когда мы добрались до парка, сумерки уже сгущались.
     Я обнял Сару за талию и спросил: