ВИТАЛИЙ БИАНКИ
     
     КТО ЧЕМ ПОЕТ
     
     Слышишь, какая музыка гремит в лесу?
     Слушая ее, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами.
     Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
     Вот послушай, чем и как моют безголосые.
     Лягушки на озере начали еще с ночи. Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли...
     - Ква-а-а-а! - одним духом пошел из них воздух.
     Услахыл их Аист из деревни, обрадовался:
     - "Целый хор! Будет мне чем поживиться!"
     И полетел на озеро завтракать.
     Прилетел и сел на берегу. Сел и думает:
     "Неужели я хуже лягушек? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую".
     Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другю, то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только! Так разошелся, что и про завтрак свой забыл.
     А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:
     "Безголосая я цапля! Да ведь и Аист - не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает".
     И придумала:
     "Дай-ка на воде сыграю!"
     Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошел по озеру громкий гул:
     - Прумб-бу-бу-бумм!.. - словно бык проревел.
     - "Вот так песня! - подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу. - Инструмент-то и у меня найдется: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?!
     Задом уперся, передом откинулся, размахнулся головой - как задоббит носом по суку! Точь-в-точь - барабанная дробь!
     Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
     Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жесткая шея, - тоненький-тоненький писк послышался.
     Пищит усач, а все напрасно: никто его писка не слышит. Шею натрудил, зато сам своей песней доволен.
     А внизу под деревом из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.
     вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жесткими крылышками, словно струна гудит.
     Разбудила шмелиная песня зеленую Саранчу в траве.
     Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у нее на крылышках, а вместо смычков - длинные задние ножки коленками назад. На крыльях - зазубринки, а на лапках - зацепочки. Трет себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает - стрекочет.
     Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.
     "Эх, - думает Долгоносый Бекас под кочкой, - надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся... Эй! Была не была, - полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!"
     Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, повернулся носом к земле и понесся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка. Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветер перебирает. И слышно с земли, будто в вышине барашек запел, заблеял.
     А это Бекас. Отгадай, чем он поет?
     Хвостом!