Рэй Брэдбери.
     
     "Чертово колесо"
     
     -----------------------------------------------------------------------
     Журнал "Вокруг света". Пер. - Р.Рыбкин.
     OCR spellcheck by HarryFan, 9 August 2000
     -----------------------------------------------------------------------
     
     
     Как ветер октября, прилетели в городок аттракционы; будто из-за холодного озера, стуча костями в ночи, причитая, вздыхая, шепча над крышами балаганов в темном дожде, черные летучие мыши. Аттракционы поселились на месяц возле серого, неспокойного октябрьского озера под свинцовым небом, в черной непогоде гроз, бушующих все сильней.
     Уже шла третья неделя месяца, был четверг, надвигались сумерки, когда на берегу озера появились в холодном ветре двое мальчишек.
     - Ну-у, я не верю! - сказал Питер.
     - Пошли, увидишь сам, - отозвался Хэнк.
     Их путь по сырому коричневому песку грохочущего берега отмечали густые плевки. Мальчики бежали на безлюдную сейчас площадку, где разместились аттракционы. По-прежнему лил дождь. Никто сейчас на этой площадке возле шумящего озера не покупал билеты в черных облупившихся будках, никто не пытался выиграть соленый окорок у взвизгивающей рулетки, и никаких уродов, ни худых, ни толстых, не видно было на помостах. В проходе, рассекавшем площадку пополам, царило молчание, только брезент балаганов хлопал на ветру, похожий на огромные крылья доисторических чудовищ. В восемь вечера, может быть, вспыхнут мертвенно-белые огни, громко зазвучат голоса, над озером разнесется музыка. Но пока лишь слепой горбун сидел в одной из будок, чем-то напоминающей треснувшую фарфоровую чашку, из которой он не спеша отхлебывал какое-то ароматное питье.
     - Вот, - прошептал Хэнк и показал рукой.
     Перед ними безмолвно высилось темное "чертово колесо", огромное созвездие электрических лампочек на фоне затянутого облаками неба.
     - Все равно не верю, - сказал Питер.
     - Я своими глазами видел. Не знаю, как они это делают, но так все и про изошло. Сам знаешь, какие они бывают, эти приезжие с аттракционами, - все чудные. Ну а эти еще чудней других.
     Схватив Питера за руку, Хэнк потащил его к дереву неподалеку, и через минуту они сидели уже на толстых ветках, надежно укрытые от посторонних взглядов густой зеленой листвой.
     Хэнк вдруг замер.
     - Тсс! Мистер Куджер, директор - вон, смотри!
     Невидимые, они впились в него глазами.
     Мистер Куджер, человек лет тридцати пяти, прошел прямо под их деревом. На нем был светлый наглаженный костюм, в петлице розовела гвоздика, из-под коричневого котелка блестели напомаженные волосы. Три недели тому назад, когда аттракционы прибыли в городок, он, приветствуя жителей, почти беспрерывно размахивал этим котелком и нажимал на клаксон своего блестящего красного "форда".
     Вот мистер Куджер кивнул и что-то сказал маленькому слепому горбуну. Горбун неуклюже, на ощупь, запер мистера Куджера в черной корзине и послал ее стремительно ввысь, в сгущающиеся сумерки. Мотор выл и жужжал.
     - Смотри! - прошептал Хэнк. - "Чертово колесо" крутится неправильно! Назад, а не вперед!
     - Ну и что из этого?
     - Смотри хорошенько!
     Двадцать пять раз прокрутилось огромное черное колесо. Потом слепой горбун, протянув вперед бледные руки, на ощупь выключил мотор. Чуть покачиваясь, колесо замедлило ход и остановилось.
     Черная корзина открылась, и из нее выпрыгнул мальчишка лет десяти. Петляя между балаганами и аттракционами в шепоте ветра, он быстро зашагал прочь.
     Питер едва не сорвался с ветки, его взгляд метался по "чертову колесу".
     - Куда же девался мистер Куджер?
     Хэнк ткнул его торжествующе в бок:
     - А еще мне не верил! Теперь убедился?
     - Что он задумал?
     - Скорей за ним!
     Хэнк камнем упал с дерева, и еще до того, как ноги его коснулись земли, он уже мчался вслед за десятилетним мальчиком.
     
     
     Во всех окнах белого дома миссис Фоли, стоявшего у оврага, в тени огромных каштанов, горел свет. Кто-то играл на рояле. За занавесками, в тепле дома, двигались силуэты. Дождь все шел, унылый, неотвратимый, бесконечный.
     - До костей промок, - пожаловался Питер, сидя в кустах. - Будто из шланга окатили. Сколько нам еще ждать?
     - Тише! - прошипел Хэнк из-за завесы дождя.
     Следуя за мальчиком от самого "чертова колеса", они пересекли весь городок, и темные улицы привели их к дому миссис Фоли, на край оврага. И сейчас в теплой столовой дома незнакомый мальчик обедал, уписывая за обе щеки сочные отбивные из барашка и картофельное пюре.
     - Я знаю, как его зовут, - торопливо зашептал Хэнк. - Мама на днях о нем говорила. Она сказала: "Ты, наверное, слышал, Хэнк, про сироту, который будет жить теперь у миссис Фоли? Его зовут Джозеф Пайке, недели две назад он пришел к миссис Фоли прямо с улицы и рассказал, что он сирота, бродяжничает, и спросил, не найдется ли ему чего-нибудь поесть, и с тех пор их с миссис Фоли водой не разольешь". Это мне рассказала мама. - Хэнк замолчал, не отрывая взгляда от запотевшего изнутри окна. С носа его падали капли. Он стиснул локоть Питера, сжавшегося от холода, - Он мне сразу не понравился. Пит, еще в первый раз, как я его увидел. Он... злой какой-то.
     - Я боюсь, - захныкал, уже не стесняясь товарища, Питер. - Мне холодно, я хочу есть, и я не понимаю, что здесь делается.
     - Ой, ну и туп же ты! - И Хэнк с презрительной гримасой досадливо тряхнул головой. - Соображать надо! Аттракционы приехали три недели назад. И примерно тогда же к миссис Фоли заявился этот противный сиротка. А ее собственный сын умер когда-то ночью, зимой, давным-давно, и она с тех пор так и не утешилась, а тут вдруг появился противный сиротка и стал к ней подлизываться!
     - О-ох, - почти простонал, трясясь, Питер.
     - Пойдем!
     Дружным шагом они подошли к парадному и застучали в дверь молотком с львиной мордой.
     Не сразу, но дверь отворилась, и наружу выглянула миссис Фоли.
     - Входите, вы совсем промокли, - сказала она, и они вошли в переднюю. - Что вам нужно, дети? - спросила, наклонившись к ним, эта высокая дама. Ее полную грудь закрывали кружева, лицо у нее было худое и бледное, волосы седые. - Ведь ты Генри Уолтерсон, не так ли?
     Хэнк кивнул, глядя испуганно в столовую; незнакомый мальчик оторвался от еды и через открытую дверь тоже посмотрел на них.
     - Можно нам поговорить с вами наедине, мэм?
     Похоже было, что эти слова несколько удивили миссис Фоли; Хэнк между тем, прокравшись на цыпочках к двери в столовую, тихонько притворил ее и после этого прошептал:
     - Мы хотим предупредить вас кое о чем - об этом мальчике, который у вас, о сироте.
     В передней повеяло холодом. Миссис Фоли как будто стала еще выше.
     - В чем дело?
     - Он приехал с аттракционами, и никакой он не мальчик, а взрослый, и он придумал жить у вас, пока не узнает, где у вас лежат деньги, а когда узнает, то как-нибудь ночью убежит с ними, и тогда люди начнут его разыскивать, но ведь они будут разыскивать десятилетнего мальчика, и даже если взрослый, которого зовут мистер Куджер, окажется совсем рядом, им и в голову не придет, что он и есть тот мальчик, который украл деньги! - почти прокричал Хэнк.
     - О чем ты говоришь? - сухо спросила миссис Фоли, повысив голос.
     - Об аттракционах, о "чертовом колесе" и этом приезжем, мистере Куджере! "Чертово колесо" крутится назад, и я не знаю как, но мистер Куджер от этого становится все моложе, моложе и превращается наконец в мальчика и приходит к вам, но этому мальчику нельзя доверять, ведь когда ваши деньги будут у него в руках, он снова сядет в "чертово колесо", но теперь оно будет вертеться _вперед_, и он опять станет взрослым, а мальчика уже не будет!
     - Спокойной ночи. Генри Уолтерсон, и _никогда_ больше не приходи сюда! - крикнула миссис Фоли.
     Дверь за Питером и Хэнком захлопнулась. Они опять были под дождем.
     - Ну и дурак же ты! - фыркнул Питер. - Что придумал! А если он все слышал, если придет и убьет нас, когда мы будем спать, сегодня же ночью, чтобы мы никому больше не проболтались?
     - Он этого не сделает, - сказал Хэнк.
     - Не сделает? - Питер схватил Хэнка за плечо. - Смотри!
     В большом, выступающем фонарем окне столовой тюлевая занавеска была сдвинута в сторону. В ореоле розового света стоял и грозил им кулаком маленький сирота.
     Но длилось это одно мгновенье, а потом занавеска закрыла окно. Полило как из ведра. Медленно, чтобы не поскользнуться, Питер и Хэнк побрели сквозь ливень и темноту домой.
     
     
     За ужином отец посмотрел на Хэнка и сказал:
     - Будет чудо, если ты не заболеешь воспалением легких. Ну и вымок же ты! Кстати, что там за история с аттракционами?
     Поглядывая на окна, дребезжащие под порывами ветра и дробью капель, Хэнк ковырял вилкой пюре.
     - Знаешь мистера Куджера, хозяина аттракционов, пап?
     - С розовой гвоздикой в петлице?
     - Он самый! - Хэнк поднял голову. - Значит, ты его видел?
     - Он остановился на нашей улице, в пансионе миссис О'Лири, его комната выходит окнами во двор. А что?
     - Просто так, - ответил, краснея, Хэнк.
     После ужина Хэнк позвонил по телефону Питеру. Питера на другом конце провода терзал кашель.
     - Послушай, Пит! - сказал Хэнк. - Я все понял до конца. Этот несчастненький сиротка, Джозеф Пайке, заранее хорошо продумал, что ему делать, когда он завладеет деньгами миссис Фоли.
     - И что же он придумал?
     - Он будет околачиваться у нас в городке под видом хозяина аттракционов, будет жить в пансионе миссис О'Лири. И никто на него не подумает. Все будут искать мальчика-воришку, а воришка будто сквозь землю провалился. Зато хозяин аттракционов будет спокойненько повсюду разгуливать. И никому в голову не придет, что это его рук дело. А если аттракционы сразу снимутся с места, все очень удивятся и могут что-нибудь заподозрить.
     - О-ой, о-ой, - заныл, шмыгая носом, Питер.
     - Так что надо действовать быстро, - продолжал Хэнк.
     - Никто нам не поверит, я попробовал рассказать родителям, а они мне: "Какай чушь!" - прохныкал Питер.
     - И все равно надо действовать, сегодня же вечером. Почему? Да потому, что теперь он постарается нас убить! Мы единственные, кто знает, и если мы скажем полиции, чтобы за ним следили, что он притворился сиротой, чтобы украсть деньги миссис Фоли, покоя у него больше не будет. Готов спорить, сегодня вечером он что-нибудь предпримет. Потому я и говорю: давай встретимся через полчаса опять около дома миссис Фоли.
     - О-ой, - снова заныл Питер.
     - Так ты что, умереть хочешь?
     - Нет, не хочу, - помедлив, ответил тот.
     - Тогда о чем мы разговариваем? Значит, встречаемся у ее дома и, готов спорить, сегодня же вечером увидим, как сирота смоется с ее деньгами и побежит сразу к аттракционам, а миссис Фоли в это время будет крепко спать и даже не услышит, как он уйдет. В общем, я тебя жду. Пока, Пит!
     - Молодой человек, - сказал отец за спиной у Хэнка, едва тот положил трубку. - Вы больше никуда не пойдете. Вы отправляетесь в постель. Вот сюда. - Он повел Хэнка вверх по лестнице. - Я заберу всю твою одежду. - Хэнк разделся. - Больше, надеюсь, у тебя в комнате одежды нет? Или есть? - спросил отец.
     - Больше нет, остальная в стенном шкафу в передней, - ответил, горестно вздохнув, Хэнк.
     - Хорошо, - сказал отец, вышел, закрыл за собою дверь и запер ее на ключ.
     Хэнк стоял голышом.
     - Ну и ну, - пробормотал он.
     - Укладывайся, - донеслось из-за двери.
     
     
     Питер появился у дома миссис Фоли около половины десятого, он все время чихал под огромным, не по росту, плащом, а на голове у него была нахлобучена матросская бескозырка. Он стоял, похожий на водоразборную колонку, и тихонько оплакивал свою судьбу. Окна верхнего этажа светились приветливым теплом, Питер простоял целых полчаса, глядя на блестящие от дождя ночные улицы.
     Наконец в мокрых кустах метнулось и зашуршало что-то светлое.
     - Это ты, Хэнк? - спросил Питер, вглядываясь в кусты.
     - Я.
     Из кустов вынырнул Хэнк.
     - Что за черт? - сказал, вытаращив на него глаза, Питер. - Почему ты голый?
     - Я так бежал от самого дома. Отец ни за что не хотел меня пускать.
     - Ведь ты заболеешь воспалением легких.
     Свет в доме потух.
     - Прячься! - крикнул Хэнк, и они бросились в заросли и затаились.
     - Пит, - сказал Хэнк, - ты ведь в штанах?
     - Конечно!
     - И в плаще, так что не будет видно, если ты мне их дашь.
     Без энтузиазма, но Питер снял штаны. Хэнк натянул их на себя.
     Дождь затихал. В тучах появились разрывы.
     Минут через десять из дома выскользнула маленькая фигурка, в руках у нее был туго набитый чем-то бумажный мешок.
     - Он, - прошептал Хэнк.
     - Он! - вырвалось у Питера.
     Сирота побежал.
     - За ним! - крикнул Хэнк.
     Они понеслись между каштанами, но за сиротой было не угнаться: взбежали за ним на холм, потом, по ночным улицам, вниз, мимо сортировочной станции, мимо мастерских, к проходу посередине безлюдной сейчас площадки с аттракционами. Они здорово отстали - Питер путался в тяжелом плаще, а у Хэнка зуб на зуб не попадал от холода. Им казалось, будто шлепанье голых пяток Хэнка слышно по всему городу.
     - Быстрей, Пит! Если он раньше нас добежит до "чертова колеса", он снова превратится во взрослого, и тогда уже нам никто не поверит!
     - Я стараюсь быстрей!
     Но Пит отставал все больше, Хэнк шлепал уже где-то далеко впереди.
     - Э-э, э-э, э-э! - оглядываясь, дразнил их сирота, потом стрелой метнулся вперед и стал для них всего лишь тенью где-то вдалеке. Тень эта растворилась во мраке, царившем на площадке с аттракционами.
     Добежав до края площадки, Хэнк остановился как вкопанный. "Чертово колесо", оставаясь на месте, катилось вверх, вверх, будто погруженная во мрак земля поймала в свои сети огромную многозвездную туманность, и та крутилась теперь, но только вперед, а не назад, и в черной корзине сидел Джозеф Пайке и то сверху, то сбоку, то снизу, то сверху, то сбоку, то снизу смеялся над жалким маленьким Хэнком внизу, на земле, а рука слепого горбуна лежала на рукоятке ревущей, блестящей от масла черной машины, благодаря которой крутилось и крутилось, не останавливаясь, "чертово колесо". Снова шел дождь, и на дорожке, делившей площадку с аттракционами на две половины, не видно было ни души. Не крутилась карусель, только ее грохочущая музыка разносилась далеко вокруг. И Джозеф Пайке то взлетал в облачное небо, то опускался, и с каждым оборотом колеса становился на год старше, менялся его смех, звучал глубже голос, менялась фигура, форма лица; он сидел в черной корзине и несся, несся по кругу, вверх-вниз, вверх-вниз, и смеялся в неприветливое серое небо, где мелькали последние обломки молний.
     Хэнк бросился к горбуну, стоявшему у машины. На ходу, пробегая мимо балагана, вырвал из земли костыль, один из тех, на которых крепился брезент.
     Хэнк ударил горбуна металлическим костылем по колену и отпрыгнул в сторону.
     Горбун взвыл и начал падать вперед.
     Падая, он вцепился снова в рукоятку мотора, но Хэнк уже был возле него и, размахнувшись, ударил костылем по пальцам. Горбун взвыл, отпустил рукоятку и попытался было лягнуть Хэнка. Хэнк поймал ногу, дернул, горбун поскользнулся и упал в грязь.
     А "чертово колесо все крутилось, крутилось.
     - Останови, останови колесо! - закричал то ли Джозеф Пайке, то ли мистер Куджер...
     - Не могу подняться, - стонал горбун.
     Хэнк бросился на него, и они сцепились в драке.
     - Останови, останови колесо! - закричал мистер Куджер, но уже не такой, как прежде, и уже другим голосом, спускаясь, в ужасе взлетая опять в ревущее небо "чертова колеса". Между длинных темных спиц пронзительно свистел ветер. - Останови, останови, скорее останови колесо!
     Бросив горбуна, лежавшего на земле, беспомощно раскинув руки, Хэнк вскочил на ноги и кинулся к гудящей машине. Начал остервенело по ней бить, гнуть рукоятку, совать попавшие под руку железки во все пазы и зазоры, стал лихорадочно привязывать рукоять веревкой.
     - Останови, останови, останови колесо! - стонал голос где-то высоко в ночи, там, где сейчас из белого пара облаков выгонял луну ветер. - Останови-и-и...
     Голос затих. Внезапно все вокруг осветилось - ярко вспыхнули все фонари на площадке. Из балаганов выскакивали, мчались к колесу люди. Хэнка подбросили вверх, потом на него посыпались градом ругательства и удары. Где-то рядом послышался голос Питера, и на площадку выбежал задыхающийся полицейский с пистолетом в вытянутой руке.
     - Останови, останови колесо!
     Голос звучал как вздох ветра.
     Голос повторил эти слова снова и снова.
     Смуглые люди, приехавшие с аттракционами, пытались остановить мотор. Но ничего не получилось. Машина гудела, и колесо вращалось, вращалось. Тормоз заклинило.
     - Останови! - прошелестел голос в последний раз.
     И - молчание.
     Высоченное сооружение из электрических звезд, металла и черных корзин, "чертово колесо" безмолвно совершало свой путь. Ни одного звука не слышно было, кроме гудения мотора, пока мотор не заглох и не остановился. Еще с минуту колесо крутилось по инерции, и на него, задрав головы, глядели все, кто приехал с аттракционами, глядели Хэнк и Питер, глядел полицейский.
     Колесо остановилось. Привлеченные шумом, вокруг уже собрались люди. Несколько рыбаков с озера, несколько железнодорожников. Колесо жалобно взвизгивало, стонало, тянулось вслед за улетающим ветром.
     - Смотрите, смотрите! - почти разом закричали все.
     И полицейский, и люди, приехавшие вместе с аттракционами, и рыбаки - все посмотрели на черную корзину в самом низу. Ветер, дотрагиваясь до корзины, мягко ее покачивал, тихо ворковал в вечерних сумерках над тем, что было в черной корзине.
     Над скелетом, у ног которого лежал бумажный мешок, туго набитый деньгами, а на черепе красовался коричневый котелок.