Гарднер Э.С. (под псевдонимом А.А.Фейр)      Г20      Полное собрание сочинений. Т. 34. Совы не моргают: Романы.- Пер. с англ.- М.: Центрполиграф, 1997.- 489 с.            ISBN 5-218-00494-4 (Т. 34)      ISBN 5-218-00061-2            Детективное агентство "Кул и Лэм" - это миссис Берта Кул любящая деньги и умеющая выжимать их из клиентов, и Дональд Лэм зарабатывающий эти деньги нелегким трудом. Чтобы раскрутить цепочку преступления, ему приходится делать невозможное и преодолевать непреодолимое.            (C) Состав, перевод, торгово-издательское объединение "Центрполиграф", 1997 г.      (C) Художественное оформление серии, торгово-издательское объединение "Центрполиграф", 1997 г.                  Эрл Стэнли Гарднер (под псевдонимом А.А.Фейр)            Совы не моргают      (Owls Don't Blink, 1942)            (Дональд Лэм и Берта Кул)            Перевод с английского Н.И. Александровой            Scan&spellcheck - tymond (tymlib.narod.ru)            Глава 1            В три часа утра меня разбудил грохот - кто-то гонял по тротуару крышку мусорного бака. Через мгновение женский голос, хриплый и визгливый, прокричал:      - Я не пойду с тобой! Понял?      Я перевернулся на другой бок и попытался снова забыться, но пронзительный женский голос не давал покоя, разрывая мои барабанные перепонки. Хорошо еще я не слышал голоса мужчины, с которым эта женщина переругивалась.      Воздух был душным от влаги. Кровать, на которой я лежал,- широкое старинное ложе с пологом на четырех столбиках - помещалась в глубине спальни с высоким потолком. Огромные французские окна выходили на огороженный железной решеткой балкон, нависавший над тротуаром. Прямо напротив, на противоположной стороне узкой улочки, находился бар Джека О'Лири.      Я попробовал закрыть окна, но вскоре изнемог от нестерпимой духоты, а когда открыл их снова, в комнату хлынули звуки старого Французского квартала Нового Орлеана.      Визгливый голос внезапно смолк, я стал погружаться в дремоту. И тут кто-то принялся наигрывать мелодию с помощью автомобильного клаксона. Через некоторое время к нему присоединился второй любитель посигналить, затем еще и еще.      Я встал, сунул ноги в ночные туфли и, подойдя к открытому окну, взглянул на улицу. Оказывается, какой-то подгулявший мужчина вышел из бара Джека О'Лири и, сев в машину, подъехал к дверям, чтобы забрать приятелей, с которыми вместе бражничал. Он подавал долгий сигнал, затем несколько коротких, сообщая своим приятелям, а заодно и всему миру, что он на месте. Машина его перегородила улицу, не позволяя всем прочим ехать дальше. Автомобилей скопилось много, и вскоре вся вереница вторила звукам чередующихся гудков. Видимо, почувствовав неловкость перед собратьями, перегородивший улицу автомобилист решил поторопить своих собутыльников - он придавил клаксон ладонью и уже не отнимал руки.      Это была улица с односторонним движением, на которой парковка разрешалась по обе стороны. Таким образом, посреди оставалась для проезда транспорта только узкая дорожка. Череда автомобилей растянулась теперь на целый квартал. Шум стоял ужасающий.      Наконец из бара Джека О'Лири вышла, слегка пошатываясь, троица: высокий мужчина в вечернем костюме, с несколько расслабленными движениями, который, казалось, вовсе не спешил, и две девицы в длинных платьях, волочившихся по тротуару. Все они говорили одновременно, оглядываясь через плечо на освещенный бар.      Человек махнул рукой водителю устроившего затор автомобиля. Звуки сигналов к этому времени слились в невыносимую какофонию. Не обращая на них ни малейшего внимания, он неторопливо пересек тротуар, проезжую часть улицы и встал у задней дверцы автомобиля, галантно держа ее открытой. Несколько секунд спустя одна из женщин подошла к нему, другая повернула назад к бару. Толстый мужчина со стаканом в руке, одетый в деловой костюм, вышел из дверей ей навстречу. Завязалась неторопливая беседа. Мужчина достал из кармана карандаш, записную книжку, огляделся в поисках места, куда бы он мог поставить стакан. Не найдя ничего подходящего, попытался держать стакан и записную книжку в одной руке, поспешно записывая что-то другой.      Наконец они закончили свою невероятно важную беседу. Молодая женщина подхватила длинную юбку, медленно сошла с тротуара и села в машину. Захлопали дверцы. Водитель первого автомобиля, по-видимому во искупление вины, решил для быстроты ехать на подсосе. На углу он перешел на вторую передачу. Поток скопившихся машин пришел в движение. Я взглянул на наручные часы. Три часа сорок пять минут.      Я простоял у окна еще около получаса, не зная, что делать. Хотелось снова лечь спать, но Берта Кул должна была приехать поездом семь двадцать, а я обещал встретить ее на вокзале.      В течение получаса, пока наблюдал, как из бара Джека О'Лири расходятся компании, я навострился предугадывать недоразумения еще до того, как поднимался шум. Между двумя парами происходило нечто вроде состязания при игре в гольф. Они останавливались у дверей бара и принимались во весь голос спорить о том, куда направиться дальше. Спорившие обычно делились на две команды - одна пара хотела идти домой, а другая настаивала на том, что вечер только начинается. Кроме того, были люди, познакомившиеся в баре. Никому из них отчего-то не приходило в голову узнать имена и адреса друг друга и обменяться телефонами до того, как они оказывались на тротуаре. Там эта ошибка исправлялась под аккомпанемент взрывов хохота, прощальных возгласов и неких последних вспышек остроумия. Причем никого не смущало, что компания уже давно вне пределов слышимости. Некоторые, расходясь, затевали ссору - либо женщины, старающиеся не поддаваться соблазну, либо жены, еще не желающие возвращаться домой. Внутри бара, очевидно, было очень шумно, поэтому люди, оказавшись на тротуаре и стоя близко друг к другу, по привычке разговаривали в полный голос.      Во Французском квартале Нового Орлеана мусорные баки традиционно ставили на тротуаре у обочины. И каждый считал верхом остроумия поддеть ногой крышку такого бака и слушать, как она с грохотом катится по тротуару.      Через полчаса я сел на стул и обвел глазами полуосвещенную комнату. Роберта Фенн жила здесь примерно три года назад, то есть в 1939 году. Она снимала эту квартиру под чужим именем. А потом исчезла. Растворилась. Детективы агентства "Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования" были наняты для того, чтобы разыскать ее.      Сидя в жаркой темноте, я попытался представить себе образ жизни Роберты Фенн. По ночам она слышала все те же звуки, что слышал я. Питалась в расположенных поблизости ресторанах, выпивала в соседних барах, возможно даже, в баре Джека О'Лири на противоположной стороне улицы.      От влажного, полутропического воздуха и ночной теплоты слипались глаза. Я задремал, а в пять тридцать проснулся настолько, что смог перебраться в постель. Казалось, так сильно я не хотел спать еще никогда в жизни.      Люди, которые веселились в баре, наконец разошлись по домам, и на улице воцарилась тишина. Постепенно я погрузился в глубокий сон, и почти тотчас же звонок будильника разбудил меня. Шесть тридцать. В семь двадцать я должен встречать Берту Кул на вокзале.            Глава 2            Мужчина, который появился вместе с Бертой Кул, наверняка и был тот самый нью-йоркский адвокат. Высокий, стройный, лет шестидесяти, с длинными руками.      Дантист, вероятно, вздумал удлинить его лицо, когда делал ему вставные челюсти.      У Берты Кул еще сохранился загар после подводной охоты, и ее темная кожа контрастировала с седыми волосами. Она решительно двинулась мне навстречу, пружиня на мускулистых ногах. Адвокату из Нью-Йорка волей-неволей пришлось шагать шире, чтобы не отставать от нее. Я поспешил им навстречу, и мы с Бертой обменялись рукопожатиями.      Берта окинула меня быстрым взглядом суровых серых глаз и сказала:      - Боже мой, Дональд, ты выглядишь так, будто пьянствовал целую неделю!      - Это из-за будильника.      Тебе ведь не нужно было вставать раньше, чем мне,- фыркнула она.- Это Эмори Хейл, Эмори Гарлэнд Хейл, наш клиент.      - Здравствуйте, мистер Хейл,- вежливо произнес я.      Он посмотрел на меня сверху вниз, и, когда мы пожимали друг другу руки, на лице его появилось критически-недоверчивое выражение. Это выражение не застало Берту врасплох - она не раз видела его на лицах наших клиентов и не преминула заметить:      - Не следует заблуждаться относительно Дональда. Он весит сто сорок в одежде вместе с перочинным ножом и ключами в кармане, но мозги у него весят куда больше обычного, а его мужества хватило бы на целую армию.      Хейл улыбнулся после этих слов, и улыбка его оказалась именно такой, какую я ожидал увидеть. Он осторожно соединил края зубов и растянул губы. Возможно, у него просто была такая манера улыбаться, но у всякого стороннего наблюдателя возникала мысль, что, если он даст своим челюстям волю, они вывалятся у него изо рта.      - Где мы сможем поговорить?- спросила Берта.      - В отеле. Я снял два номера. В городе пока многолюдно - туристский сезон еще не закончился.      - Годится,- одобрила она.- Ты выяснил что-нибудь, Дональд?      - Судя по письму, которое ты прислала мне авиапочтой во Флориду, мистер Хейл должен сообщить подробности, чтобы я мог начать работать.      - Он это сделает,- сказала Берта.- Но в общих чертах я описала тебе, чего он хочет. Ты должен был приехать сюда три дня назад.      - Я здесь один день и две ночи.      Хейл улыбнулся. Берта - нет.      - По твоему виду можно догадаться,- заметила она.      Такси доставило нас в современный отель в деловой части города. Таким мог быть любой из полдюжины больших городов. Здесь ничто не напоминало о романтическом Французском квартале, который находился всего за шесть жилых домов отсюда.      - Мисс Фенн жила здесь?- спросил Хейл.      - Нет, она жила в "Монтелеоне",- ответил я.      - Как долго?      - Около недели.      - А потом?      - Вышла и больше не вернулась. Бесследно исчезла.      - И не взяла свои вещи?- спросил Хейл.      - Нет.      - Всего одну неделю!- воскликнул он.- Не могу в это поверить.      - Мне требуется свидание с ванной,- решительно заявила Берта.- Ты ведь не завтракал, дружок?      - Нет,- ответил я.      - Выглядишь прямо как наказание Божье!      - Извини.      - Ты не болен?      - Нет.      - Пойду и я в свою комнату,- сказал Хейл,- смахну с себя пыль и грязь. Надеюсь, смогу побриться получше, чем сегодня рано утром в поезде. Увидимся через... когда?      - Через полчаса,- решила Берта.      Хейл кивнул и направился по коридору в свой номер.      Берта повернулась ко мне:      - Ты что-то скрываешь?      - Да.      - Почему?      - Хочу побольше вытянуть из Хейла, прежде чем расскажу ему все, о чем узнал.      - Почему?      - Не знаю. Просто у меня предчувствие, что так будет вернее.      - И что же ты скрываешь?      - Роберта Фенн жила в отеле "Монтелеоне". Она распорядилась, чтобы из магазина ей туда доставили платье, которое подгоняли по ее фигуре, и заплатила задаток в двадцать долларов. Следовало доплатить еще десять долларов. Платье доставили после ее исчезновения. В отеле его продержали примерно неделю, а затем отправили назад в магазин. Об этом есть запись в журнале отеля.      - Хорошо,- нетерпеливо возразила Берта, но это ни о чем нам не говорит.      - Через три или четыре дня после того, как платье было возвращено, мисс Фенн позвонила в магазин и попросила отправить пакет на имя Эдны Катлер на Сент-Питер-стрит, которой оставит деньги, чтобы та могла оплатить заказ.      - Кто же эта Эдна Катлер?- спросила Берта.      - Роберта Фенн.      - Ты уверен?      - Абсолютно.      - Как ты выяснил это?      - Хозяйка квартиры опознала ее по фотографии.      - Но какого черта затеяла Роберта Фенн?- поинтересовалась озадаченно Берта.      - Понятия не имею, но за этим что-то кроется.      Я извлек свой бумажник, вынул частные объявления, которые вырезал из утренней газеты, и передал их Берте.      - Что это такое?- удивилась она.      - Частное объявление, которое повторяется изо дня в день в течение вот уже двух лет. Газета отказывается дать по этому поводу какую-либо информацию.      - Прочти мне его,- распорядилась Берта,- я оставила очки в сумке.      Я прочел объявление:      "Роб Ф. Пожалуйста, свяжись со мной. Я не переставал любить тебя ни на одну минуту с тех пор, как ты ушла. Вернись, дорогая!      Я. Я.".      - Повторяется в течение двух лет!- воскликнула Берта.      - Да.      - Ты думаешь, что "Роб. Ф." может означать Роберта Фенн?      - Возможно.      - Мы расскажем все это Хейлу?      - Не сейчас. Пусть сначала поведает нам обо всем, что известно ему.      - И ты даже не намекнешь Хейлу об этом объявлении в газете?      - Пока нет. Ты выудила у него чек?      Глаза Берты возмущенно вспыхнули.      - Что, черт побери, ты о себе воображаешь? Я, по-твоему, совсем бестолковая? Конечно же я получила от него чек.      - Хорошо,- примирительно сказал я.      - Давай все-таки сначала выясним, что знает он, а о том, что известно нам, расскажем ему позже.      - А что с квартирой? Можно туда войти и осмотреть ее?      - Да.      - Не вызывая подозрений?      - Да. Я провел там эту ночь.      - Ты?      - Да.      - Как тебе это удалось?      - Я снял ее на неделю.      Лицо Берты потемнело.      - Боже мой! Ты, похоже, возомнил, что агентство утопает в деньгах! Стоит мне отвернуться, как начинаешь транжирить! Вполне можно было войти туда, сказав хозяйке, что мы собираемся снять эту квартиру!      - Знаю,- прервал ее я,- но мне хотелось все тщательно там обыскать, посмотреть, не оставила ли Роберта Фенн чего-нибудь, что могло бы послужить ключом к разгадке.      - Ну и как, нашел?      - Нет, ничего.      Берта сердито фыркнула:      - Лучше бы ты провел ночь здесь! Ладно, убирайся к черту! Дай бедняжке Берте привести себя в порядок. Да, а где мы будем завтракать?      - Я покажу тебе одно замечательное местечко. Ты когда-нибудь пробовала вафли с орехами?      - Что?      - Вафли с ореховой начинкой?      - Господи Боже мой, конечно нет! Я ем орехи в виде орехов, а вафли - как вафли! И я собираюсь выписаться из этого отеля и отправиться жить в ту квартиру. Нечего попусту сорить деньгами. Когда дело доходит до денежных дел, ты...      Я выскользнул в коридор. Захлопнувшаяся дверь отрезала заключительную часть ее фразы.            Глава 3            Хейл отодвинул тарелку, освобождая место перед собой на столе.      - Я улетаю в Нью-Йорк самолетом десять тридцать,- сказал он,- поэтому мне придется рассказывать, пока миссис Кул будет доедать вафли. Не возражаете, миссис Кул?      - Давайте начинайте,- ответила Берта, причем слова удалось разобрать не сразу, так как рот ее был набит второй порцией ореховых вафель.      Адвокат взял свой портфель, пристроил его на коленях и откинул крышку, чтобы было удобнее по ходу дела извлекать его содержимое.      - Роберте Фенн в 1939 году было двадцать три года.      Значит, сейчас ей приблизительно двадцать шесть. Я захватил еще несколько фотографий. Думаю, прежние миссис Кул отправила вам, Лэм, авиапочтой.      - Да, я их получил.      - Ну тогда вот еще. Она сфотографирована в различных позах.      Он запустил руку в портфель, извлек конверт и вручил его мне.      - Здесь есть и более подробное описание ее внешности: рост - пять футов и четыре дюйма, вес - сто десять, волосы - темные, глаза - карие, фигура - прекрасная, зубы - ровные, кожа - оливкового цвета, очень гладкая.      Берта Кул поймала взгляд цветной официантки и подозвала ее.      - Я хочу еще одну порцию вафель с ореховой начинкой.      - Ты что, пытаешься подогнать себя под размер платьев, которые выбросила в прошлом году?- поинтересовался я.      - Заткнись! Я думаю...- взвилась было Берта, но тут же вспомнила о денежном клиенте и обуздала свой темперамент.- Я плотно ем только один раз в день,- объяснила она, обращаясь к Хейлу с неким подобием то ли улыбки, то ли усмешки.- Обычно в обед, но если я съедаю сытный завтрак, то обед у меня бывает легким. Получается одно и то же.      Хейл оценивающе ее оглядел.      - У вас совершенно нормальный вес для здоровой женщины,- сказал он.-Вы крепко сбитая и энергичная. Просто удивительно, до чего энергичная!      - Ну хорошо. Продолжайте, пожалуйста, и прошу извинить за то, что мы вас прервали.- Она бросила на меня выразительный взгляд и добавила:-Кстати, я не выбрасывала прошлогодних платьев. Они хранятся в моем шкафу из кедрового дерева.      - Ну что же,- вернулся к прерванному рассказу Хейл.- Пойдем дальше. Итак, Роберте Фенн было двадцать три года, когда она исчезла. Она работала в Нью-Йорке, в агентстве, моделью. Позировала для рекламных объявлений. Ей никогда не приходилось иметь дело с широко рекламируемыми товарами, но у нее были великолепные ноги, поэтому ее часто снимали для рекламы чулок, иногда купальных костюмов и белья. Просто невозможно поверить, что молодая женщина, так много снимавшаяся для рекламы, могла бесследно исчезнуть!      - Люди не смотрят на лица моделей, рекламирующих белье,- заметила Берта.      - Исчезла Фенн по собственной воле,- продолжил Хейл,- но мы теряемся в догадках, что послужило поводом. Ни один из ее друзей не может пролить на это свет. Ни врагов, ни финансовых затруднений - никакой причины, из-за которой человек может так внезапно исчезнуть. Я имею в виду, никакой особой причины.      - А любовная история?- спросил я.      - Вряд ли. Эта молодая женщина очень независима и весьма скрытна во всем, что касается ее личной жизни. Как утверждают ее друзья, если она отправлялась куда-нибудь с мужчиной, то всегда расплачивалась по-немецки, чтобы не чувствовать себя обязанной.      - Ну такая независимость чрезмерна!- заявила Берта.      - А зачем Роберта Фенн понадобилась вам теперь?      Три года ее исчезновение никого не волновало, а сейчас все бросились ее разыскивать, нанимают детективов, посылают их в Новый Орлеан, летают по стране...      Адвокат кивнул и улыбнулся. Передо мной сверкнули два ряда ровных зубов.      - Очень проницательный молодой человек,- сказал он, обращаясь к Берте.- Право, очень сообразительный! Обратите внимание - он нажимает ключевую кнопку всего этого дела!      Официантка подала Берте тарелку с вафлями. Берта положила на них два кусочка масла.      - В кувшинчике растопленное масло, мадам,- заметила девушка.      Берта опрокинула содержимое кувшинчика на вафлю, сверху полила ее сиропом и распорядилась:      - Принесите еще один кофейник черного кофе и наполните молочник сливками.- И, повернувшись к Хейлу, произнесла:- Я говорила вам, что он башковитый малый!      Хейл вновь кивнул.      - Я очень доволен, что обратился именно в ваше агентство. Уверен, вы справитесь.      Я решил вмешаться.      - Не хочу выглядеть назойливым, мистер Хейл, но...      Он громко рассмеялся. На мгновение его зубы почти что разомкнулись.      - Знаю, знаю, хотите вернуться к заданному вами вопросу. Хорошо, мистер Лэм. Мы ищем ее, чтобы завершить дело о наследстве. К сожалению, больше ничего я вам сказать не могу. Как вы знаете, я выступаю от имени клиента и руководствуюсь его пожеланиями. Хорошо бы и вам занять такую же позицию.      Берта, у которой был полный рот вафель, поспешно запила их глотком горячего кофе и спросила:      - Вы хотите сказать, что ему не следует пытаться выяснить, в чем дело?      - Мой клиент позаботится о том, чтобы вы получили всю действительно необходимую вам информацию, а поскольку фактически он и является вашим нанимателем, думаю, вы понимаете, какие это повлечет за собой последствия.      Берта Кул хмуро поглядела на меня.      - Ты понял, Дональд? Не нужно никаких теорий.      Придерживайся в этом деле главного. Найди эту Фенн, и пусть тебя не волнует, кому она нужна. Ты понял?      И поменьше эмоций.      Хейл посмотрел на меня, чтобы увидеть мою реакцию, потом снова перевел взгляд на Берту.      - Вы выразились гораздо более прямо, чем я, миссис Кул.      - Я знаю. Но вы слишком долго ходили вокруг да около. Теперь все ясно. Не люблю крутить.      - Вы очень прямолинейны, миссис Кул,- улыбнулся он.      Минуту все молчали.      - Что еще вы можете сообщить мне о Роберте Фенн?- наконец спросил я.      - Подробности я изложил миссис Кул, пока мы ехали в поезде,- ответил адвокат.      - А как насчет близких родственников?      - У Роберты Фенн их нет.      - Однако вы пытаетесь найти ее, чтобы решить вопрос о наследстве?-напомнил я.      Хейл отеческим жестом положил свою руку на мою.      - Послушайте, Лэм,- сказал он,- мне кажется, я достаточно ясно обрисовал свою позицию.      - Несомненно,- вмешалась Берта.- Вы хотите получать ежедневные отчеты?      - Да, хотел бы.      - Где вы будете находиться?      - В моем офисе, в Нью-Йорке.      - Допустим, мы найдем ее. Что тогда?      - Честно говоря, очень в этом сомневаюсь,- сказал Хейл.- Слишком тонки ниточки, что у нас в руках, а задача не из легких. Если вы найдете ее, буду чрезвычайно доволен. Вы, конечно, тотчас же поставите меня в известность. Уверен, что мой клиент соответствующим образом отблагодарит вас.- Хейл настороженно огляделся.- И вот еще что: не нужно лишних разговоров. Спрашивайте о Фенн как бы между прочим. Если же придется задавать прямые вопросы, ставьте их так, чтобы не вызвать подозрения. Скажем, зная, что вы отправляетесь в Новый Орлеан, ваш друг попросил вас поискать Роберту Фенн. Не проявляйте слишком большого интереса и не оставляйте за собой следов.      - Положитесь на нас,- заверила его Берта.      Хейл взглянул на часы и подозвал официантку.      - Счет, пожалуйста!            Глава 4            Берта Кул осмотрела квартиру, заглядывая в самые немыслимые уголки, как это может делать только женщина.      - Чертовски хорошая старинная мебель,- сказала она.- Я ничего не ответил, и через мгновение Берта добавила:- Во всяком случае, для того, кому такая нравится.- Она подошла к окнам, выглянула на балкон, снова обернулась, чтобы рассмотреть мебель, и решительно заявила:- Мне - нет.      - Почему?- спросил я.      - Боже мой, Дональд! Пошевели мозгами. Уже много лет я вешу около двухсот семидесяти пяти фунтов.      И если кто-нибудь приглашает меня обедать, то непременно пододвигает мне стул в стиле Людовика XV - проклятую имитацию на журавлиных ножках с узким сиденьицем и ромбовидной спинкой - эдакого уродца из красного дерева.      - И ты садишься на него?      - Сажусь на него? Черта с два! Я бы так не возмущалась, если бы хозяйки подумали об этом заранее, но где там! Они приводили толпу гостей в столовую, все рассаживались, а я оставалась стоять, глядя на то, что предназначалось в качестве посадочной площадки для моей кормы. И представь себе, глупая хозяйка обычно застывала, глядя сначала на меня, а потом на проклятый стул, точно ей только сейчас впервые пришло в голову, что я должна есть сидя.      Одна дама как-то призналась мне, что просто не знала, как поступить, потому что боялась привлечь ко мне внимание, велев прислуге принести для меня другой стул. Я возразила ей, что была бы смущена этим вполовину меньше, чем если бы села на один из этих имбирных пряников с декоративными ножками и эта проклятая штука сложилась бы подо мной, как сломанный аккордеон. Ненавижу эти вещи!      Мы еще походили по квартире. Берта Кул выбрала кушетку, испытала ее рукой на прочность, затем наконец уселась, открыла свою сумку, достала сигарету и изрекла:      - Не вижу, чтобы мы, черт побери, хоть сколько-нибудь сдвинулись с того места, откуда начали.      Я предпочел не возражать.      Она чиркнула спичкой о подошву своего ботинка, закурила, посмотрела на меня и воинственно вопросила:      - Ну?      - Она жила здесь,- сказал я.      - Ну и что?      - Она жила здесь под именем Эдны Катлер.      - А какая, собственно, разница?      - Мы знаем ее вымышленное имя. Знаем, где она жила. В ту пору в Новом Орлеане было очень дождливо. Питалась она не дома, но вряд ли в дождливые дни уходила далеко. В пределах двух ближайших кварталов есть два-три ресторана. Думаю, нужно побывать там, возможно, что-то удастся выяснить.      Берта посмотрела на часы. Я поднялся, направился к двери и вышел.      Вниз, во внутренний дворик, вели скрипучие ступени, затем шел длинный коридор. Я повернул направо, миновал еще один внутренний дворик и оказался на Ройял-стрит. Увидев на угловом здании вывеску "Бурбон-Хаус", вошел.      Это был ресторан, типичный для Французского квартала. Вовсе не ловушка для туристов, помпезностью привлекающая к себе, а заведение с низкими ценами и хорошей кухней. Никаких ненужных украшений и выкрутасов - здесь обслуживали постоянных посетителей.      Я наткнулся на то, что искал. Любой, кто живет в этой части квартала, наверняка бывает здесь регулярно.      Я направился было к двери, которая вела в бар, но передумал и свернул в помещение, где находились стойка, за которой люди завтракали, пара аттракционов и музыкальный ящик.      - Что вам угодно?- спросил мужчина за стойкой.      - Чашку черного кофе и несколько жетонов для автомата,- сказал я, бросая на стойку четыре мелкие монетки.      Он вручил мне жетоны по пять центов и пододвинул кофе.      Возле аттракционов толклись два-три человека. Из их разговора я понял, что они завсегдатаи этого заведения.      В шум вклинились звуки музыки из ящика, и женский голос произнес: "Эта песня посвящена администрации".      Раздались первые аккорды песни "Вниз по Суон-Ривер".      Я вынул из кармана фотографии, которые дал мне Хейл, отхлебнул кофе и издал возмущенный возглас.      - В чем дело?- спросил человек за стойкой.- Что-нибудь не так с кофе?      - Да нет,- ответил я,- не с кофе, а с фотографиями!      Он посмотрел на меня недоуменно, но с сочувствием.      - Фотограф отдал мне не те снимки,- объяснил я.- Интересно, где теперь мои?      В этот момент других посетителей у стойки не было.      Мужчина перегнулся через прилавок, а я, как бы случайно, разбросал фотографии так, чтобы он мог взглянуть на них.      - Похоже, мне не повезло,- горестно вздохнул я.- Они перепутали пленки и отдали мои кому-то другому, я их никогда больше не увижу!      - Возможно, они просто перепутали квитанции,- сказал мужчина.- Вы получили фотографии девушки, а она - ваши.      - Ну мне от этого не легче! Как я ее найду?      - Послушайте, а я видел эту девушку!- воскликнул он.- Она время от времени ела здесь. Подождите минутку, спрошу у одного из ребят.      Он подозвал цветного официанта и показал ему фотографию.      - Кто эта девушка?- спросил он.      Официант взял фотографию, поднес ближе к свету и тотчас ответил:      - Не знаю, как ее зовут, но примерно два-три года назад она частенько приходила сюда поесть. По-моему, она больше здесь не бывает.      - Уехала из города?- спросил я.      - Нет, не уехала, я видел ее на улице примерно месяц назад. Просто не приходит сюда больше, вот и все.      - Ну тогда есть шанс, что фотограф знает ее. Она, по-видимому, была у него недавно со своими пленками, так как снята почти на всех этих фотографиях.      - Кстати, вспомнил, где ее видел,- сказал цветной юноша.- Она выходила из бара Джека О'Лири. С ней кто-то был.      - Мужчина?- уточнил я.      - Да.      - А этого мужчину ты, случайно, не знаешь?      - Нет, не знаю. Высокий мужчина с большими руками. У него был портфель.      - А какого он возраста?      - Лет пятидесяти - пятидесяти пяти, точнее не скажу. Мужчину этого я не знаю, просто вспомнил девушку и то, что она больше не бывает у нас. Я обычно обслуживал ее, когда она приходила.      - Ты можешь сказать мне еще что-нибудь об этом мужчине?- спросил я.      Официант подумал минуту и ответил:      - Да, пожалуй, могу.      - Что именно?      - У него был такой вид, будто он держал что-то во рту.      Я не стал проявлять настойчивость и прекратил расспросы. Расплатился за кофе, отошел, постоял некоторое время, наблюдая за парнями у аттракционов, и отправился в бар Джека О'Лири.      В этот час там было немноголюдно. Я уселся на табурет и заказал джин и "севен-ап". Бармен принес мне напитки, обслужил другого посетителя и снова оказался поблизости от меня.      - Что это за фотография?- спросил я, показывая ему фотокарточку Роберты Фенн.      - А?      - Она лежала на табурете. Я подумал, что это клочок бумаги, и хотел его смахнуть, а потом рассмотрел хорошенько - фотография.      Он взглянул на снимок и нахмурился.      - Ее, по-видимому, выронили,- сказал я.- Вероятно, это был тот, кто минуту назад сидел на этом табурете.      Он покачал головой и, не задумываясь, сказал:      - Нет, минуту назад этой женщины здесь не было, но вообще-то я видел ее. Не понимаю, как эта фотография попала сюда? Та женщина давно не заходила, а уж сегодня ее, я уверен, не было.      - Вы ее знаете?- спросил я.      - Узнаю, если увижу, но как ее имя?..- И он пожал плечами.      Я убрал фотографию в карман. Бармен поколебался, оценивая ситуацию с точки зрения этики, и отошел.      Я покончил со своими напитками, вышел на улицу и остановился на углу, обдумывая дальнейшие действия.      Попытался поставить себя на место молодой женщины.      Парикмахерша, маникюрша, химчистка...      На противоположной стороне улицы в нескольких шагах находился салон красоты. Женщина, которая, казалось, была преисполнена добродушной приветливости, подошла к двери, заметив, что я стараюсь повернуть входную ручку.      - В чем дело?- спросила она.      - Хочу разузнать что-нибудь об одной женщине,- объяснил я.- Она ваша клиентка.- И я подал ей лучшую фотографию Роберты Фенн.      Любезная дама сразу узнала девушку на снимке.      - Мне кажется, она не была у меня более двух лет.      Раньше приходила довольно часто. Сейчас не припомню ее имя, но она была хорошей клиенткой. Приехала сюда из Бостона или Детройта, а может, из какого-то другого места на севере. Когда она пришла в первый раз, я подумала что она ищет работу, но потом, похоже, эта проблема ее больше не волновала.      - Вероятно, нашла работу.      - Нет, не думаю. Она приходила в будни, где-то в середине дня. Я видела, как она шла завтракать около одиннадцати часов, а иногда и не раньше полудня.      - Вы не знаете, она все еще в городе?      - Сомневаюсь, потому что она наверняка зашла бы ко мне. Вы знаете, ей нравилась моя работа, и она любила поболтать со мной. Я думаю, что она... Кстати, а почему вас это интересует?      - Ну, она симпатичная девушка,- сказал я.- Не хотелось бы потерять ее из виду.      - О!- Женщина улыбнулась.- Была бы рада вам помочь, но не могу. Извините, меня ждет клиент. Если она появится снова, может, передать ей что-нибудь?      Я покачал головой.      - Если только она в городе, я найду ее сам.- И добавил с легкой улыбкой:- Думаю, так будет лучше.      - Несомненно,- согласилась женщина.      Я направился дальше по улице к химчистке. В помещении находилось одновременно жилье и мастерская.      Переднюю комнату посредине перегораживал прилавок.      Я вынул фотографию и спросил женщину, управляющую заведением:      - Вы знаете эту девушку?      - Да. Она одно время сдавала мне в чистку много вещей. Это мисс Катлер, верно?      - Верно, а вы знаете, где она сейчас?      - Нет, не знаю, то есть не могу вам сказать, где она сейчас живет.      - Но она здесь, в городе?      - О да. Я встретила ее на улице примерно... дайте вспомнить... кажется, недель шесть назад. Я редко бываю вдали от центра - не могу уйти, если некого оставить вместо себя.      - И где же вы ее встретили?- спросил я.      - На Канал-стрит. Это было... около пяти тридцати вечера. Она шла по улице. Сомневаюсь, что она узнала меня, но у меня хорошая память на лица. Часто узнаю своих клиентов на улице.- Она улыбнулась.- Многим из них кажется, что они видели меня раньше, но, вероятно, не могут вспомнить, где именно, потому что привыкли встречать здесь, за прилавком. Я никогда не окликаю их, если они сами ко мне не обращаются.      Поблагодарив ее, я вернулся в квартиру. Берта Кул сидела, откинувшись в кресле, и курила сигарету. Перед ней на маленьком столике стоял стакан виски с содовой.      - Ну, как дела?- спросила она.      - Не очень хорошо.      - Это все равно что искать иголку в стогу сена,- сказала она.- Боже мой, Дональд, знаешь, я нашла чудесный ресторан!      - Г де?      - Здесь рядом, если идти вверх по улице.      - А разве твоя главная сегодняшняя трапеза уже не состоялась? Вот не знал, что ты голодна! Так, на всякий случай зашел узнать, не хочешь ли ты поесть.      - Нет, дружочек, уже не хочу. Мне кажется, я себя лучше чувствую, если поем до того, как здорово проголодаюсь. Почему бы не перекусить немножечко, чтобы умерить аппетит?      Я согласно кивнул.      Удовлетворение разлилось по лицу Берты. Она едва не облизала губы.      - Окра с рисом,- сказала она.- Я думала, что это легкое блюдо.      - Ну и действительно легкое?      - Вот это была еда!      - Значит, ты сыта?- спросил я.- Может быть, все же пойдешь со мной и съешь еще кусочек чего-нибудь?      - Не говори мне о еде, Дональд Лэм! Я уже исчерпала свою дневную норму. Впрочем, выпила бы чашечку чая и съела тост - вот и все на сегодня.      - Хорошо, тогда пойду перехвачу что-нибудь - и за работу...      - А что мне делать?      - Пока ничего.      - Не знаю, зачем я торчу здесь,- возмутилась Берта.      - И я не знаю.      - Этот адвокат настаивал, чтобы я приехала. Он считает, что, после того как ты найдешь Роберту Фенн, я смогу лучше, чем ты, поговорить с ней. У него есть деньги, чтобы заплатить за это. И раз он устраивает бал, я решила принять в нем участие.      - Правильно.      - Будет шикарно,- мечтательно произнесла Берта,- если мы сможем получить еще и премию!      - Еще бы!      - Как же все-таки дела?      - Пока не могу сказать ничего определенного, но я работаю в нужном направлении.      Я вернулся на Ройял-стрит и пошел по направлению к Канал-стрит, спотыкаясь на тротуаре, уложенном много лет назад поверх огромных плоских камней, кое-как слепленных цементом. Некоторые камни были утоплены глубже других, а некоторые слегка выпирали. Выглядело все это, возможно, и живописно, но не слишком располагало к хождению вслепую.      Я был на полпути к Канал-стрит, когда мой мозг внезапно пронзила любопытная мысль. Я вошел в телефонную будку и принялся обзванивать бизнес-колледжи.      Уже второй звонок позволил мне получить исчерпывающую информацию обо всем, что меня интересовало.      Нет, они не знают никакой Эдны Катлер, но мисс Фенн прошла у них курс обучения и была очень способной ученицей. Да, им удалось ее трудоустроить. Она работает в одном из банков. Она секретарь менеджера. Нужно подождать минуту - и они дадут мне адрес.      Вот так все просто!      Менеджер банка оказался весьма сговорчивым парнем. Я сказал ему, что хочу получить кое-какую информацию, которая позволит уладить вопрос о наследстве, и спросил, могу ли поговорить с его секретаршей. Он пообещал выслать ее ко мне через пару минут.      Роберта Фенн выглядела в точности так, как на фотографии. Судя по подсчетам, ей сейчас лет двадцать шесть, однако, не зная об этом, можно было дать года двадцать два или, в крайнем случае, двадцать три. У нее была мимолетная улыбка, ясные внимательные глаза и хорошо поставленный приятный голос.      - Вы хотите о чем-то меня спросить? Мистер Блэк сказал, что вы пытаетесь решить какой-то вопрос о наследстве.      - Правильно,- ответил я.- Я расследую одно дело и хочу выяснить кое-что о человеке, связанном с адвокатом по фамилии Хейл.- По ее глазам я понял, что попал в цель, и продолжил:- У него есть родственник, имени которого я не знаю, но думаю, вы с ним знакомы. Неизвестно мне, правда, и кем он приходится Хейлу.      - Вы не знаете имени этого человека?      - Нет,- ответил я.      - У меня здесь не очень широкий круг знакомых.      - Это рослый человек с высоким лбом, довольно густыми бровями, и у него очень большие руки с длинными тонкими пальцами. Ему около пятидесяти пяти.      Она задумчиво нахмурилась, точно пыталась отыскать что-то в своей памяти.      Я некоторое время внимательно наблюдал за ней, затем сказал:      - Не знаю, быть может, это просто привычка или у него плохо сделаны зубы, но когда он улыбается...      На моих глазах выражение ее лица стало меняться.      - О!- воскликнула она и рассмеялась.      - Вы догадались, о ком я говорю?      - Да. Как вам удалось найти меня?      - Я слышал, что этот человек в Новом Орлеане и он непременно должен увидеться с вами по делу.      - Но вы не знаете его имени?      - Нет.      - Его имя - Арчибальд Смит,- сказала мисс Фенн.- Он из Чикаго. Работает в страховом агентстве.      - У вас есть его чикагский адрес?      - С собой - нет,- ответила она.- Он записан у меня дома.      - О!- простонал я, изобразив на лице глубочайшее разочарование.      - Я могу посмотреть и сказать его вам завтра.      - Это было бы здорово. А вы давно знаете этого человек, мисс Фенн?      - Нет. Он приезжал в Новый Орлеан примерно три-четыре недели назад и пробыл здесь пару дней. Мой приятель дал ему письмо ко мне, в котором просил показать своему знакомому город. Я сводила его в несколько наиболее типичных мест, вы понимаете? Показала ему рестораны, бары и все такое, что обычно хочет посмотреть турист.      - Французский квартал?- спросил я.      - О да!      - Думаю, для вас, местных жителей, там нет ничего необычного, но туристам интересно.      - Да,- не очень уверенно согласилась она.      - Очень хотел бы связаться с мистером Смитом,- сказал я.- Убежден, что он имеет отношение к делу, которым я занимаюсь. Нельзя ли мне получить его адрес сегодня вечером?      - Ну, я могла бы сообщить его вам, когда вернусь домой.      - У вас есть телефон?      - Нет. В здании есть автомат, но дозвониться трудно. Сама же я могу позвонить без особых хлопот.      Я взглянул на часы, и этот взгляд вернул ее к реальности - как это она бесцельно тратит драгоценное рабочее время! Осознав это, мисс Фенн стала несколько беспокойно переминаться, явно желая побыстрее покончить с разговором.      - Я не хотел бы показаться назойливым, но позвольте узнать, ваша квартира близко отсюда?      - Нет, довольно далеко, на Сент-Чарльз-авеню.      - Разрешите мне быть здесь с такси, когда вы закончите работу,-внезапно предложил я.- Я отвезу вас к вам домой. Вы сможете поскорее сообщить мне нужный адрес да к тому же окажетесь дома быстрее, чем если будете добираться городским транспортом.      - Хорошо,- сказала он.- Я освобождаюсь в пять.      - Банк в это время уже закрыт?      - О да.      - Где же мне тогда подождать вас?      - Вон там, у дверей.      - Большое спасибо, мисс Фенн,- сказал я.- Чрезвычайно благодарен вам за любезность.      Я галантно приподнял шляпу, вышел из банка и отправился в отель. Повесив на двери моего номера табличку с надписью "Не беспокоить", позвонил дежурному и попросил позвонить мне в четыре тридцать.      Затем свалился на кровать, чтобы поспать хоть пару часов.            Глава 5            Роберта Фенн появилась с точностью до минуты. Она выглядела подтянутой и вызывающе спокойной. Ее внимательные карие глаза смотрели немного насмешливо, будто она знала о какой-то забавной шутке, которой могла со мной поделиться, если бы захотела.      Я сделал знак шоферу такси, которое ждало нас на обочине. Он выскочил и открыл нам дверцу.      Усевшись и откинувшись на сиденье, Роберта бросила на меня быстрый взгляд и спросила:      - Итак, вы детектив?      - Угу,- буркнул я.      - Я всегда такого напридумывала себе о детективах!      - И что же вы придумывали?      - О, я представляла их себе крупными, сильными, мужчинами, в любое мгновение готовыми сразить противника. Или, напротив, очень скромными, тихими и незаметными.      - Пожалуй, опасно так обобщать.      - У вас, вероятно, захватывающая жизнь?      - Пожалуй, да, если об этом не думать.      - А вы так не делаете?      - Как?      - Разве вы не задумываетесь о том, какая у вас жизнь?      - Скорее всего, не такая, какую вы себе представляете.      - Почему?      - По-моему, люди вообще не задумываются над тем, какая у них жизнь, до тех пор, пока она не перестает их удовлетворять. Поэтому я принимаю все таким, как оно есть, и не сравниваю мой образ жизни с образом жизни других людей.      Она надолго умолкла и наконец произнесла:      - Наверное, вы правы.      - В чем?      - В том, что обычно не задумываешься о своей жизни, пока она не перестает тебя удовлетворять. Сколько времени вы работаете детективом?      - Довольно долго,- ответил я.      - Вы учились на детектива?      - Нет, я должен был стать адвокатом.      - А что вам помешало? Не сумели закончить образование?      - Нет, я был зачислен в адвокатуру.      - Тогда в чем же дело?      - Некие люди исключили меня,- сказал я.      - Каким образом? Что вы имеете в виду?      - Я обнаружил в законе лазейку, благодаря которой человек, совершивший убийство, мог свалить вину на государственную власть.      - И что произошло?- спросила она, затаив дыхание.      - Они выставили меня из адвокатуры,- ответил я.      - Это я поняла, но что произошло после того, как вы обнаружили, как можно совершить убийство и... Ну вы понимаете, о чем я говорю.      - Не уверен.      - Так кто-то в самом деле совершил его и смог избежать наказания?      - Это долгая история.      - Очень хотелось бы когда-нибудь послушать ее.      - Выставляя меня из адвокатуры, они сказали, что я помешанный и что моя теория не выдерживает критики. Это, мол, просто фантазия, которая, однако, свидетельствует об опасном антисоциальном мышлении.      - Ну и тогда?..      - Тогда я взял и доказал, что прав.      - Кто же совершил убийство?      - Они решили, что я.      Мисс Фенн вскинула на меня глаза:      - Вы что, хотите меня прокатить?      - Только в такси.      Ее внимательные карие глаза пронзили меня насквозь.      - Черт побери, а ведь я вам верю!- призналась она.      - Можете и не верить, но какой мне резон лгать?      - Ну и что они сказали, те люди, которые сочли вашу теорию опасной?      - Они собрали комиссию из членов коллегии адвокатов и принялись вносить поправки в законы, чтобы попытаться закрыть эту лазейку.      - И им это удалось?      - До некоторой степени. В той части, которая касается законов штатов, но такая лазейка имеется и в конституции, а ее не так легко заткнуть.      - Но вы можете мне сказать, заткнули все же эту лазейку?      - Нет.      - Почему?      - Потому что они не могли заранее знать, как поступит Верховный суд.      - А разве там не придерживаются законов неукоснительно?      - Они были связаны прецедентами. Теперь пытаются изменить старые решения. Но пересмотру подлежит множество дел, поэтому неизвестно, что они изменят, а что останется по-прежнему.      - А разве это не опасно?      - Это может быть хорошо, а может быть плохо. Все зависит от обстоятельств. Со временем новые судьи добьются, чтобы закон был изменен в соответствии с их идеями. Адвокаты будут в общих чертах знать, что советовать своим клиентам. А пока можно только гадать...      Так что же вы можете сказать мне о мистере Смите?      Она рассмеялась:      - Вы так внезапно меняете тему разговора, что это приводит в замешательство.      - Я привел вас в замешательство?      - Нет, но вы пытались сделать это.      - Вовсе нет.      - Что же вы хотите о нем узнать?      - Как можно больше.      - К сожалению, я знаю о нем очень немного. Все вам расскажу, когда мы будем у меня дома.      Мы проехали несколько кварталов в молчании.      - Вы выглядите ужасно молодым,- сказала мисс Фенн.      - Я не так уж молод.      - Вам около двадцати пяти?      - Нет, я постарше.      - Но ненамного.      Я предпочел промолчать.      - Вы работаете на кого-нибудь?- спросила она.      - Некоторое время работал. А сейчас имею долю в бизнесе. Но давайте для разнообразия поговорим о чем-нибудь другом. О политике, о Новом Орлеане или, может быть, о вашей личной жизни?      Она пытливо взглянула на меня без тени улыбки.      - А что вас интересует в моей личной жизни?      - Я предоставил вам на выбор несколько тем для беседы, однако вас не заинтересовала ни одна, за исключением вашей личной жизни. Вы что-то скрываете? Это называется контрнаступлением.      В течение минуты она обдумывала мои слова, а потом я увидел, как улыбка снова коснулась уголков ее губ.      - Вы, по-моему, довольно смышленый. И сделали ловкий ход.      Я вынул из кармана пачку сигарет.      - Хотите закурить?      Она взглянула на марку сигарет.      - Пожалуй.      Я наполовину вытолкнул сигарету из пачки. Она взяла ее, постучала по своему большому пальцу и подождала, пока я поднесу ей спичку. Мы прикурили сигареты от одной и той же спички. Такси сбавило скорость.      Мисс Фенн глянула в окно машины.      - Вон тот, следующий дом, справа.      - Мне подождать вас?- спросил шофер, когда я стал с ним расплачиваться.      Я посмотрел на мисс Фенн.      - Пусть подождет?      Она поколебалась долю секунды и затем сказала:      - Нет.- И добавила поспешно:- Вы всегда сможете поймать здесь другое такси.      - Я могу подождать десять минут, не включая счетчика,- уточнил шофер.-Сейчас на счетчике пятьдесят центов, пятьдесят и останется. Если ваш...      - Нет,- твердо произнесла Роберта Фенн.      Шофер такси приложил руку к своей фуражке. Я дал ему двойные чаевые и пошел следом за девушкой по тротуару. Мы поднялись по лестнице в несколько ступенек, и я увидел, что она открывает почтовый ящик и вынимает два письма. Быстро взглянув на обратные адреса, мисс Фенн сунула письма в сумку и стала отпирать дверь ключом.      Мы вновь поднялись по лестнице. Ее квартира была на втором этаже. Всего две комнаты, и обе очень маленькие.      Девушка указала мне на стул.      - Садитесь. Попробую найти то письмо от моего друга, где меня просят показать мистеру Смиту город.      Это займет некоторое время.      Она ушла в спальню и закрыла за собой дверь.      Я поудобнее устроился на стуле, выбрал журнал, раскрыл его так, чтобы при необходимости можно было в одно мгновение сделать вид, будто погружен в чтение, и оглядел комнату.      Она поселилась здесь недавно. Комната еще не приобрела никаких признаков индивидуальности. На столе лежало несколько журналов. Ее имя, напечатанное на обороте последней страницы одного из них, указывало на то, что она подписчица. Однако вокруг не было видно старых номеров. Я готов был поспорить на деньги, что она живет здесь не более шести недель.      Примерно через пять минут девушка с торжествующим видом появилась в дверях спальни.      - Пришлось поискать,- сказала она,- но я нашла его. Правда, здесь нет номера офиса. А мне казалось, что есть. Сейчас посмотрим название здания.      Я достал свою записную книжку и самопишущую ручку.      Мисс Фенн развернула письмо. Со своего места я мог разглядеть, что написано, скорее всего, женским почерком.      - Так, Арчибальд К. Смит,- прочла она.- О, черт!      - В чем дело?      - Здесь, оказывается, нет и названия того здания, где находится его офис. Придется посмотреть в моей записной книжке. Я была уверена, что название есть в письме, но, как теперь припоминаю, он дал мне свой адрес перед самым отъездом, и я записала его в адресную книжку. Одну минуту!      Она снова ушла в спальню, взяв письмо с собой, и появилась через одну-две секунды, на ходу перелистывая маленькую записную книжку в кожаном переплете.      Письмо она небрежно уронила на стол.      - Да. Вот он. А. Коллингтон Смит, Лейквью-Билдинг, бульвар Мичиган, Чикаго.      - Номер офиса есть?      - Нет. Здесь я ошиблась. Номера офиса у меня нет, только наименование здания.      - Вы сказали, что он там работает?      - Да. Это служебное здание. Домашнего адреса мистера Смита я не знаю.      - Чем, вы сказали, он занимается?      - Страхованием.      - Ах да! Интересно, а не мог бы ваш друг рассказать мне что-нибудь о нем?- И я указал на лежавшее на столе письмо.      Она засмеялась, и я понял, что угодил в ловушку.      - Полагаю, мог бы, но если вы действительно ищете мистера Смита в связи с делом о наследстве, то мне кажется, что мистер Смит может рассказать все, что вам следует знать о мистере Смите.      - Конечно, это так,- согласился я и добавил:- Это одна из сложностей, с которыми мы сталкиваемся, когда имеем дело с такими распространенными фамилиями, как Смит. Понимаете, человек может прикинуться, будто он тот самый, кого вы ищете, рассчитывая получить деньги. Вот почему мы каждый раз стараемся все тщательно перепроверить, прежде чем обратиться к нему непосредственно.      Сначала смешинки появились в ее взгляде, а затем она рассмеялась.      - Поразительное откровение! Вы, по-видимому, считаете меня полной дурой!      - Это почему же?      - Впервые слышу,- сказала она,- чтобы отсутствующего наследника разыскивали подобным образом.      Обычно адвокат говорит: "Теперь, прежде чем закрыть это дело о наследстве, мы должны отыскать Арчибальда К. Смита, сына Фрэнка такого-то, который скончался в тысяча девятьсот таком-то году. По последним нашим данным об этом Смите, он живет в Чикаго и у него там галантерейный магазин". После этого приступают к делу детективы. Один из них приходит ко мне и говорит: "Простите меня, мисс! Не знаете ли вы случайно мистера Смита, у которого в Чикаго галантерейный магазин?" И я отвечаю: "Нет, но я знаю мистера Смита из Чикаго, который работает в страховом агентстве. Как выглядит тот человек, который вам нужен?"      И детектив говорит: "Боже мой! Я не знаю! Я проверяю только имя".      - Ну и?..- спросил я ее.      - Это я хочу задать вам такой вопрос.      - По-вашему, я действую необычно?      - Да, весьма.      - Неужели?- улыбнулся я.      Судя по выражению ее лица, она явно начинала сердиться. И уже собиралась обрушить на меня словесный град, но в этот момент раздался стук в дверь. Внимание мисс Фенн переключилось с меня на дверь, на лице отразилось недоумение.      Стук повторился. Она встала, подошла к двери и распахнула ее.      Мужской голос, резкий и настойчивый, произнес:      - Я говорил, что тебе от меня не отделаться, а ты все же попыталась, да? Ну вот, дорогая... я...      Я не смотрел в сторону двери, но, когда визитер осекся на полуслове, понял, что он протиснулся в комнату и прошел на достаточное расстояние, чтобы увидеть меня, сидевшего там на стуле.      Я небрежно повернул голову и узнал его почти мгновенно. Это был человек, который не реагировал на отчаянные гудки автомобилей, скопившихся перед баром Джека О'Лири около трех тридцати утра.      Роберта Фенн повернулась, взглянула на меня и тихо сказала своему посетителю:      - Выйдем на минутку, чтобы мы могли поговорить.      Она вытолкнула его в холл и прикрыла за собой дверь.      У меня было всего несколько секунд. Рассчитывая каждое свое движение и стараясь не шуметь, я схватил письмо, которое Роберта оставила на столе, и прочел обратный адрес, написанный на конверте: "Эдна Катлер, 935, Терпитц-Билдинг, Литл-Рок, Арканзас".      Я бегло прочел письмо:      "Дорогая Роберта! Через несколько дней после того, как ты получишь это письмо, к тебе обратится некий Арчибальд К. Смит из Чикаго. Я сообщила ему твое имя. Из деловых соображений хочу попросить тебя: будь с ним мила, сделай его пребывание в Новом Орлеане как можно более приятным. Поводи его по Французскому кварталу, покажи известные рестораны. Могу тебя заверить, что это будет не впустую, потому что..."      Я услышал, как открылась дверь в коридор и мужской голос произнес: "Ну хорошо. Это уже обещание.      Не забудь!"      Я бросил письмо на стол и в тот момент, когда Роберта входила в комнату, подносил спичку к сигарете.      Она улыбнулась мне и сказала:      - Ладно. На чем мы остановились?      - В общем, ни на чем,- ответил я,- мы просто беседовали.      - Вы детектив. Так скажите мне,- попросила мисс Фенн,- как этот человек мог войти в парадное, не позвонив в мою квартиру?      - Это очень просто.      - Каким образом?      - Мужчина мог позвонить в одну из других квартир, ему ответили, открыли входную дверь, и он поднялся сюда. Или просто сам открыл замок. Эти замки от наружных дверей не слишком надежны. К ним подходит ключ от любой квартирной двери. Но почему он решил войти, не позвонив вам?      Она нервно рассмеялась и сказала:      - Не спрашивайте меня, почему мужчины делают то, что они делают. Кстати, я рассказала вам все, что знаю об Арчибальде Смите.      Я понял намек и встал.      - Большое спасибо, мисс Фенн.      - Вы еще задержитесь в городе?      - Да.      - О!      Предвосхищая дальнейшие вопросы, я произнес:      - Очень жаль, если нарушил ваши планы на сегодняшний вечер. Надеюсь, вы не опоздали из-за меня...      - Пустяки. Вы мне вовсе не помешали.      Она стояла в дверях и смотрела, как я спускаюсь по лестнице. Я вышел наружу, посмотрел вверх и вниз по улице, обшарил взглядом автомобили, припаркованные поблизости, но нигде не заметил длинного типа, который только что наскакивал на Роберту Фенн. У меня была прекрасная возможность осмотреться. Прошло минут десять, прежде чем я смог схватить свободное такси, направлявшееся к центру города. Шофер заверил меня, что мне на редкость повезло. В этой части города такси разъезжают очень редко.            Глава 6            Когда я поднимался по деревянным ступеням, шаги мои звучали, как топот копыт целого табуна лошадей на мосту. Открыв дверь своим ключом, я вошел в квартиру.      Берта Кул сидела, откинувшись в кресле. Ее вытянутые крепкие, толстые ноги покоились на подушках оттоманки. Она тихо похрапывала.      Я включил верхний свет. Берта продолжала безмятежно спать. На лице ее сияла улыбка херувимского блаженства.      - Когда мы будем есть?- спросил я.      Она мгновенно проснулась. Некоторое время моргала глазами, привыкая к яркому свету, огляделась, стараясь понять, где находится и как сюда попала. Наконец ее взгляд остановился на мне.      - Где ты был, черт побери?      - Работал.      - А почему не поставил меня в известность?      - Именно это сейчас и делаю.      Она фыркнула.      - А чем занималась ты?- поинтересовался я осторожно.      - Никогда в жизни не была так взбешена,- сказала Берта.      - Что случилось?      - Я пошла в ресторан...      - Опять?      - Ну, мне хотелось осмотреться. Я ведь не знаю, сколько времени здесь пробуду, а между тем много слышала о знаменитых ресторанах Нового Орлеана.      - И что же случилось?      - Еда была великолепной,- сказала Берта,- но обслуживание!- И она махнула рукой.      - К тебе были невнимательны?      - Слишком внимательны, будь они прокляты! Это оказалось одно из тех мест, где официанты ведут себя так, что вам приходится чуть ли не отбиваться от них.      Будто вы червяк, залезший в яблоко. "Теперь мадам должна попробовать вот это,- картавила Берта, пытаясь изобразить официанта, говорящего с французским акцентом.- Мадам, конечно, захочет белого вина к рыбе и красного к мясу. Мадам разбирается в винах или доверит выбор мне?"      - И что же ты ему ответила?- спросил я, ухмыляясь.      - Сказала, чтобы он катился к чертям.      - И он последовал твоему совету?      - Нет. Продолжал вертеться возле стола, безостановочно лопоча и подсказывая мне, что я должна есть. Я попросила подать кетчуп, чтобы полить мой бифштекс, и что, ты думаешь, он мне сказал? Ему, видите ли, не разрешается подавать кетчуп к бифштексам! Я спросила: почему? Он ответил, что это оскорбляет чувства шеф-повара. Шеф приготовил необыкновенный соус! Он славится во всем мире! А кетчупом поливают бифштексы только лишенные вкуса люди!      - И что тогда?      - Тогда,- сказала Берта,- я оттолкнула свой стул и заявила, что, если шеф так заботится о бифштексе, то пусть сам его и ест. А вместе с бифштексом велела подать шефу и счет.      - И ушла?      - Ну, они остановили меня у двери. Был целый скандал. В конце концов я пошла на компромисс и заплатила за половину обеда, за ту, которую съела. Но будь я проклята, если заплатила за этот бифштекс! Я сказала им, что он принадлежит шефу.      - И что же дальше?      - Это все. Я вернулась сюда, а по дороге зашла в маленький ресторанчик на углу. Вот там я действительно получила удовольствие!      - В "Бурбон-Хаус"?      - Правильно. Будь они прокляты, эти места, где посетителя заставляют отбиваться!      - Они просто хотят дать тебе понять, что ты находишься в ресторане, известном во всем мире. Они обслуживают только элиту,- подчеркнул я.      - Как бы не так! Ресторан был полон туристов. Вот кого они обслуживают! Фу! Указывать мне, что я должна есть, и после этого ждать, что я оплачу счет! Знаменитый ресторан, да? Ну, если ты меня спросишь...      Я уселся на кушетку, взял сигарету и сказал:      - Ты можешь позвонить Хейлу в Нью-Йорк?      - Да.      - И ночью?      - Да. У меня есть его домашний телефон. А зачем?      - Давай вернемся в отель и позвоним ему.      - Зачем ты хочешь ему звонить?      - Собираюсь сказать, что мы нашли Роберту Фенн.      Берта сбросила ноги с подушек.      - Надеюсь, это не одна из твоих шуточек?      - Нет.      - Где она?      - В Галфпрайд-Билдинг на Сент-Чарльз-авеню.      - Под каким именем?      - Под своим собственным.      - Вот это да!- тихо произнесла Берта.- Как тебе это удалось, дружок?      - Просто немного побегал.      - Ты уверен, что это та самая девушка?      - Во всяком случае, та, что на фотографиях.      Берта поднялась со стула.      - Дональд, ты великолепен! У тебя потрясающие мозги! Ты просто чудо! Как ты все это устроил?      - Просто обежал много разных мест, где надеялся отыскать разгадку.      Она сказала с искренним теплом в голосе:      - Не знаю, что бы я без тебя делала, дружок! Повторяю: ты просто чудо! Я правда так считаю. Ты... О, черт побери!      - В чем дело?      Ее глаза свирепо сверкнули.      - Эта проклятая квартира! Ты сказал, что снял ее на неделю?      - Да.      - А мы можем получить назад деньги, если уедем раньше?      - Думаю, что нет.      - Черт побери, вот дураки! Я должна была предвидеть, что ты выкинешь что-нибудь в этом роде! Честно говоря, Дональд, когда речь идет о денежных вопросах, я иногда думаю, что ты ненормальный. Мы могли бы уехать отсюда завтра, а теперь придется торчать в этой квартире целую неделю.      - Но это всего пятнадцать баксов.      - Всего пятнадцать баксов!- повысила голос Берта.- Ты говоришь так, будто пятнадцать долларов - это...      - Не кричи,- тихо перебил ее я.- По лестнице поднимаются люди!      - Мне кажется, это компания на втором этаже,- махнула рукой Берта.-Там мужчина и женщина, которые...      Шаги внезапно замерли. В нашу дверь постучали.      Я торопливо сказал:      - Ответь. Это ведь сейчас наша квартира.      Берта прошла по комнате, громко стуча каблуками по полу, взялась за дверную ручку, помедлила и спросила:      - Кто там?      Интеллигентный, хорошо поставленный мужской голос ответил:      - Мы посторонние. Хотели бы спросить кое о чем.      - О чем именно?      - Думаю, будет лучше, если вы откроете дверь, тогда всем нам не придется кричать.      Я видел, что Берта обдумывает ситуацию - длительный опыт сделал ее осторожной. Незнакомцев двое, кто бы они ни были. Она вопросительно посмотрела на меня, будто оценивая, какую помощь я могу оказать в случае необходимости, и медленно открыла дверь.      Мужчина, который поклонился с улыбкой, явно был обладателем хорошо поставленного голоса. Его спутник, стоявший в двух шагах позади, вряд ли мог иметь такой голос. Человек, стоявший впереди, держал шляпу в руках, а другой - шляпы не снимал. Он изучающе разглядывал Берту Кул. Внезапно он заметил меня, и глаза его метнулись в мою сторону и встретились с моими. Подобная реакция указывала на его опытность.      Мужчина, который вел разговор, сказал:      - Извините меня. Я пытаюсь получить кое-какие сведения. Быть может, вы сумеете мне помочь.      - Скорее всего, нет,- заявила Берта.      На мужчине был костюм, сшитый на заказ и стоивший по меньшей мере сто пятьдесят долларов. Жемчужно-серая фетровая шляпа с приподнятой спереди тульей и загнутыми полями, которую он держал в руках, тянула долларов на двадцать. Облик этого человека свидетельствовал о принадлежности к обеспеченному классу.      Стройный и элегантный, он был одет со скрупулезной тщательностью, будто собирался на пасхальную, и держался весьма учтиво.      Второй человек, стоявший позади, был одет в мятый костюм, стандартный и явно неподходящего размера, подогнанный по его фигуре в мастерской галантерейного магазина. Этот лет пятидесяти, высокий, плотный, с выпяченной грудью мужчина выглядел настороженно.      Мужчина с хорошо поставленным голосом продолжал настойчиво убеждать Берту:      - Позвольте нам войти всего на одну минуту. Не хотелось бы, чтобы другие жильцы дома слышали, о чем мы говорим.      Берта, загораживая собой дверь, ответила:      - Вы уже говорите. И мне наплевать, сколько еще людей услышат то, что слушаю я.      Он рассмеялся по-интеллигентному сдержанно, продемонстрировав, что вполне согласен с этими словами.      Оценил взглядом седовласую воинственную женщину, и в его глазах отразился проснувшийся интерес.      - Говорите!- поторопила его Берта, раздражаясь от его оценивающего взгляда.- Или опустите монету, или положите трубку!      Он вынул из кармана портмоне для визиток и, похоже, с некоторым торжеством наполовину извлек карточку, как будто хотел вручить ее Берте Кул, но затем оставил на месте.      - Я из Лос-Анджелеса. Мое имя - Катлер, Марко Катлер.      Я взглянул на Берту, чтобы увидеть ее реакцию - поняла ли она? Судя по всему, нет.      - Я пытаюсь получить сведения относительно моей жены,- сказал Катлер.      - А что с ней?- спросила Берта.      - Она жила здесь.      - Когда?      - Насколько мне известно, примерно три года назад.      - Вы хотите сказать...- Берта осеклась на полуслове.      - Да. Именно в этой самой квартире,- подтвердил Катлер.      Я выступил вперед.      - Возможно, я сумею вам помочь. Квартиру для этой леди снимал я. Она в нее только что въехала. Как я понял, вы тоже жили здесь?      - Нет, я жил в Лос-Анджелесе, продолжал там работать. Моя жена приехала сюда и поселилась по этому адресу. Насколько мне известно, она жила именно в этой квартире.- Он извлек несколько потрепанных бумаг из своего кармана, развернул их, кивнул и сказал:- Да, именно так.      Большой мужчина, стоявший за спиной Катлера, по-видимому, почувствовал необходимость что-то сказать и подтвердил:      - Правильно.      Катлер быстро повернулся к нему.      - Это здесь, Голдринг?      - Да, здесь. Я стоял на этом самом месте, когда она открыла...      Катлер торопливо перебил его:      - Я понимаю, конечно, что у меня мало шансов, но я не смог найти сегодня вечером хозяйку и подумал, что вы живете здесь уже некоторое время, вероятно, знаете кого-либо из прежних жильцов и будете любезны помочь мне.      - Я нахожусь здесь не более пяти часов,- заявила Берта.      Мне пришлось вмешаться:      - А я нахожусь здесь уже в течение некоторого времени. Может быть, вы, джентльмены, войдете и присядете на минуту?      - Благодарю вас,- ответил Катлер,- я надеялся, что вы предложите это.      Берта Кул немного поколебалась, но отступила от двери. Оба мужчины вошли, бросили быстрый взгляд в сторону спальни, пересекли комнату, в которой был балкон, нависавший над улицей.      - Там, напротив, бар Джека О'Лири,- заметил Голдринг.      Катлер рассмеялся:      - Я узнал его, но мысленно представлял себе все в обратную сторону. Похоже, улица сворачивает на девяносто градусов.      - Вы привыкнете,- успокоил его Голдринг и сел, заняв удобное кресло, в котором до этого сидела Берта, положил ноги на оттоманку и спросил:- Вы не возражаете, леди, если я закурю?- И он чиркнул спичкой о подошву, не дожидаясь ответа Берты.      - Нет,- довольно резко ответила она.      - Не присядете ли вы, мисс,- предложил Катлер,- или я должен называть вас "миссис"?      Я поспешил вступить в разговор, чтобы Берта не успела себя назвать.      - Миссис. Не присядете ли и вы?      Голдринг взглянул на меня так, будто я был мухой, ползающей по куску пирога, который он намеревался съесть.      - Я буду с вами откровенен,- сказал Катлер.- Предельно откровенен. Моя жена покинула меня примерно три года назад. Наша супружеская жизнь не была вполне счастливой. Она уехала сюда, в Новый Орлеан.      Я с трудом ее отыскал.      - Верно,- вставил Голдринг,- мне пришлось изрядно повозиться из-за этой дамы.      Катлер продолжил своим мягким голосом:      - Причина, по которой я стремлюсь ее найти, в том...      В общем, я пришел к выводу, что наш брак так никогда и не станет счастливым. Как это ни прискорбно, я решил с ней развестись. Когда любовь проходит, брак становится...      Берта поудобнее уселась на табурете и прервала его:      - Ах, оставьте! Со мной не надо крутить. Жена бросила вас, и вы поменяли замок на двери, чтобы она не могла к вам вернуться. Я вас не виню. Но какое отношение это имеет ко мне?      - Вы простите меня, если я позволю себе высказаться по поводу вашего живого характера?- улыбнулся Катлер.      - Да я не буду попусту тратить слов, миссис... э...      - О'кей, в таком случае давайте ближе к делу, потому что мы хотим идти ужинать,- вновь вмешался я.- Вы собираете материал для развода? Я понимаю так: Голдринг нашел ее и передал ей бумаги.      - Правильно,- подтвердил Голдринг, посмотрев на меня в замешательстве, но с уважением - и как это я, мол, догадался?      - И теперь,- сказал Катлер с ноткой раздражения в голосе,- когда прошли годы с тех пор, как я избавился от всего этого, выясняется, что моя жена собирается заявить, будто бумаги не были ей переданы.      - Вот как!- удивился я.      - Именно так. Это, конечно, абсурд. К счастью, мистер Голдринг отчетливо помнит обстоятельства.      - Верно,- проговорил Голдринг.- Это было примерно в три часа дня тринадцатого марта 1940 года. Она подошла к двери, и я спросил, действительно ли ее фамилия Катлер и действительно ли она живет здесь. Женщина ответила утвердительно. Перед этим я выяснил, что квартира снята на имя Эдны Катлер. Тогда я спросил, зовут ли ее Эдна Катлер, и она ответила: "Да". Я взял оригинал судебной повестки, копию заявления и передал бумаги прямо ей в руки. Она стояла вон там, в дверях.- И Голдринг указал на дверь, которая вела в холл.      - Моя жена утверждает теперь, что она в это время не была в Новом Орлеане,- сказал Катлер.- Однако мистер Голдринг опознал ее по фотографии.      Берта хотела что-то сказать, но я толкнул ее коленом, кашлянул, нахмурился, глядя на ковер, будто пытаясь что-то вспомнить, и произнес:      - Я понял, мистер Катлер. Вы хотите доказать, что это была ваша жена и что она жила в этой квартире.      - Да.      - И что бумаги были вручены именно ей,- добавил Голдринг.      - Я нахожусь здесь недавно - у меня деловая поездка, но хорошо знаком с Новым Орлеаном и прежде приезжал сюда несколько раз. Мне кажется, я был здесь два года назад. Да, именно два года назад. И жил в квартире на противоположной стороне улицы. Возможно, я мог бы узнать миссис Катлер по фотографии.      Лицо его осветилось радостью.      - Это как раз то, что мы хотим. Мы ищем людей, которые могли бы засвидетельствовать, что она жила здесь в то время.      Катлер сунул тонкую, холеную руку во внутренний карман пиджака и извлек небольшой конверт. Из него он вынул три фотографии.      Я долго рассматривал снимки, чтобы наверняка узнать эту женщину, если снова увижу ее.      - Ну?- нетерпеливо спросил Катлер.      - Пытаюсь вспомнить. Где-то я ее видел, но не думаю, что был знаком с ней. А видеть определенно видел ее раньше. Это точно. Но не могу вспомнить, занимала ли она эту квартиру. Может быть, вспомню позже.      Я снова толкнул Берту, чтобы она взглянула на фотографию, но, как оказалось, зря беспокоился. Едва Катлер протянул руку за снимками, как Берта выхватила их у меня и сказала:      - Давай разглядим ее как следует.      Мы принялись рассматривать фотографии. Я имею привычку пытаться составить представление о характере человека по его фотографии. Эта девушка была примерно такого же сложения, что и Роберта. Лица их имели смутное сходство. У Роберты был прямой нос, а глаза я бы назвал загадочными или задумчивыми, а эта казалась более легкомысленной и простодушной. Она могла бы смеяться или плакать в зависимости от обстоятельств и настроения, не задумываясь над тем, что последует далее. Роберта смеялась, не переставая при этом думать.      Она всегда контролировала себя. Эта же девушка на фотографии производила впечатление безрассудного игрока.      Она могла бы рискнуть всем, вытаскивая карты; выигрыш приняла бы как должное, а проиграв, впала бы в состояние тупого недоверия. Но, начиная игру, ни за что не задумалась бы о вероятности проигрыша. Роберта же принадлежала к тому типу людей, которые никогда не поставили бы на карту то, что боятся проиграть.      Что же касается сложения и фигуры, то они вполне могли бы носить вещи друг друга.      Берта вернула фотографии Катлеру.      - Довольно молодая,- сказал я.      Катлер кивнул.      - Она моложе меня на десять лет. Возможно, в этом одна из причин краха нашего семейного союза. Однако я больше не хочу вас утруждать своими заботами. Я должен найти кого-то, кто точно знает, что моя жена жила в этой квартире.      - Очень жаль, что не могу вам помочь,- сказал я,- быть может, позднее что-нибудь вспомню. Где я смогу вас найти?      Он дал мне визитную карточку. "Марко Катлер. Акции и облигации. Голливуд". Я положил ее в карман и пообещал непременно с ним связаться, если смогу вспомнить побольше о том, кто занимал эту квартиру три года назад.      - Мое имя есть в телефонной книге,- сказал Голдринг.- Позвоните мне, если у вас появится какая-нибудь информация, прежде чем мистер Катлер уедет. Если вам понадобится вручить кому-нибудь бумаги, тоже милости прошу.      Я пообещал воспользоваться его предложением и обратился к Катлеру:      - Вы ведь не можете заставить вашу жену признаться, что она жила здесь. По-моему, ей придется представить суду подробные свидетельства о том, где именно она находилась, коль скоро она утверждает, будто бумаги не были ей вручены.      - Сделать это не так просто, как кажется,- вздохнул Катлер.- Моя жена умеет ускользать. У нее довольно трудный и скрытный характер. Ну, большое спасибо.      Он кивнул Голдрингу. Они встали. Голдринг еще раз быстро окинул взглядом квартиру и направился к двери. Катлер задержался.      - Не знаю, как вас и благодарить за содействие,- сказал он.- Конечно же то, что для меня очень серьезно, человеку постороннему может показаться пустяком. Право, чрезвычайно признателен вам за любезность.      Когда дверь за ними закрылась, Берта повернулась ко мне.      - Он мне понравился,- заметила она.      - Да, у него приятный голос,- согласился я,- и...      - Не будь таким чертовым дураком!- воскликнула Берта.- Не Катлер, Голдринг!      - О!      - Катлер - проклятый сладкоречивый лицемер!- заявила Берта.- Никто, если он так приторно вежлив, не может быть искренним, а неискренность и есть лицемерие! Мне понравился Голдринг. Он не крутил и не заговаривал зубы.      - Пра-а-а-вильно!- произнес я, стараясь подражать манере говорить Голдринга.      Берта сердито посмотрела на меня.      - Ты иногда можешь очень раздражать, малыш! Пошли, позвоним Хейлу. Он сейчас уже, наверное, в Нью-Йорке. В крайнем случае оставим ему сообщение.            Глава 7            Мы сидели в отеле, ожидая телефонного разговора с Нью-Йорком. Наконец с центральной станции сообщили, что в офисе Хейла никого нет и домашний телефон не отвечает.      - Мы не знаем точно, когда он вернется домой,- сказала телефонистке Берта.- Возможно, ночью. Продолжайте вызовы.      - Хочу съесть что-нибудь, пока мы ждем. Мне давно пора пообедать,-заметил я.      Но Берта и слышать не хотела о том, чтобы отпустить меня.      - Мне нужно, чтобы ты был здесь, когда нас соединят. Закажи себе что-нибудь в номер.      Я огрызнулся: мол, не исключено, что мы услышим его драгоценный голос уже за полночь, но все же попросил официанта принести меню. Берта просмотрела его и решила заказать себе коктейль из креветок, чтобы не скучать, пока я буду управляться с бифштексом.      - Знаешь, я просто не смогу сидеть и смотреть, как ты ешь,- призналась она.      Я кивнул.      Официант был несколько озадачен:      - Вам только коктейль из креветок?      - А что это за устрицы "Рокфеллер"?- спросила Берта.      - Печеные устрицы,- ответил официант. Лицо его осветилось воодушевлением.- Раковины опускают в горячий раствор каменной соли. Добавляют немного чеснока и специального соуса, кстати, его рецепт держится в секрете. И затем их запекают. Прямо в раковинах.      - Звучит неплохо,- откликнулась Берта.- Принесите для пробы полдюжины. Нет, дюжину. Поджарьте французскую булку до коричневой румяной корочки и получше полейте ее растопленным маслом. И захватите кофейник и кувшинчик сливок. И побольше сахара!      - Да, мадам.      Берта сердито посмотрела на меня и отрезала:      - Настоящего крепкого кофе!      - Хорошо, мадам. Что-нибудь на десерт?      - Ну я посмотрю, как буду себя чувствовать, когда справлюсь с этим.      Когда официант ушел, Берта выжидающе взглянула на меня, а поскольку я промолчал, высказалась сама:      - В конце концов, в течение одного дня в весе можно прибавить лишь столько, сколько человек поглотил за этот день. Не вижу смысла подсчитывать калории теперь, когда уже загрузила в свой организм столько пищи, сколько он может переварить.      - Это твоя жизнь. Почему не прожить ее так, как тебе хочется?- заметил я.      - Именно так и буду поступать.- На некоторое время воцарилось молчание. Затем она произнесла шепотом:- Послушай, дружок, я хочу тебе кое-что сказать.      - Что?      - Ты очень башковитый маленький поганец, но ничего не смыслишь в деньгах. Финансами должна заниматься Берта.      - Ну и что?      - С тех пор, как ты уехал из Лос-Анджелеса, мы вступили в новое дело,-ответила она таким тоном, будто боялась, что я стану с ней спорить.      - В какое?      На лице Берты появилось хитрое выражение, которое возникало всякий раз, когда она что-то затевала.      - "Берта Кул констракшн компани". Я - президент, ты - главный администратор.      - А что мы сооружаем?      - В данное время,- ответила Берта,- работаем над проектом строительства жилья для военнослужащих. Работа небольшая. Мы с ней легко справимся. Тебе не о чем особенно беспокоиться. Это субподряд.      - Не понимаю,- сказал я.      Берта начала рассказывать:      - Я подумала, что нам не следует класть слишком много яиц в одну корзину. Трудно предсказать, как впредь у нас пойдут дела.      - Но почему строительные работы?      - Просто представилась возможность взяться за дело.      - Звучит не очень убедительно.      Берта глубоко вздохнула.      - Черт побери, у меня же огромные исполнительские способности. С тех пор, как ты стал моим компаньоном, я чрезмерно много времени посвящаю подводной охоте. И когда сижу на барже, меня мучает мысль, как много молодых мальчиков погибает только потому, что мы, старшие, не выполняем своих обязательств...      Ну, в общем, мы включились в это строительное мероприятие, и все. Тебе не о чем беспокоиться. Я буду обращаться к тебе время от времени, когда мне что-нибудь понадобится, но не более! Берта сможет заниматься этим сама.      Раздался телефонный звонок. Он прозвучал до того, как я успел что-либо произнести. Берта схватила трубку с поспешностью, которая указывала на ее горячее желание побыстрее прервать разговор со мной. Она прижала трубку к уху.      - Хэлло... О, хэлло! Я попыталась до вас дозвониться. Где вы? Нет, нет, я пыталась позвонить вам... О, это вы позвонили? Вы позвонили сами? Не правда ли, странно? Хорошо, сначала скажите, что вы хотели... Ну хорошо, если вы настаиваете... Возьмите себя в руки.      У нас есть для вас новость... Правильно. Мы ее нашли!      В Галфпрайд-Билдинг на Сент-Чарльз-авеню... Нет, Галфпрайд. Повторяю по буквам - Г-а-л-ф-п-р-а-й-д. Да, так... Ну, это профессиональная тайна. У нас свои способы вести дела. След был не очень горячим, но мы рыскали как собаки после вашего отъезда. Вы просто поразитесь, по скольким каналам мы действовали... Нет, я с ней еще не разговаривала. С ней говорил Дональд.      Да, мой компаньон - Дональд Лэм.      В монологе Берты наступила пауза, во время которой я слышал скрипучий, металлический голос Хейла, доносившийся из телефонной трубки.      Выслушав его, она сказала:      - Ну да. Думаю, что смогу.- Она быстро взглянула на меня и проговорила, прикрыв трубку рукой:- Он хочет, чтобы я съездила туда и повидала ее рано утром.      Берта быстро отняла руку от трубки и сказала:      - Да, мистер Хейл, понимаю.- Снова прикрыла трубку рукой.- Он хочет, чтобы я приручила девушку, завоевала ее доверие и постаралась кое-что выпытать.      - Смотри,- предостерег ее я,- она вовсе не дура.      Я не гарантирую успеха.      - Хорошо. Прекрасно, мистер Хейл,- произнесла Берта в трубку.- Буду рада сделать все, что в моих силах... Да, возьму с собой Дональда. Мы поедем рано утром, к тому времени, как она встанет. Ей на работу к девяти, значит, из дому она выходит примерно в восемь тридцать. Мы можем подождать ее и подбросить на такси. Что вы хотите, чтобы я ей сказала?      Наступила новая пауза, во время которой можно было расслышать металлические звуки голоса, передававшего инструкции.      - Очень хорошо, мистер Хейл,- сказала Берта.- Я поставлю вас в известность. Предпочитаете, чтобы я вам телеграфировала или... Понятно! Хорошо. Хорошо, спасибо. Я же вам говорила, что он мало весит, но мозги у него работают отлично. Ну, спокойной ночи, мистер Хейл. О, подождите минутку! Когда до вас дозвонятся по моему заказу, скажите, что заказ снят. А то они норовят выполнить как бы два заказа - представить дело так, будто вы говорили и по своему, и по моему заказу. Не позволяйте им считать, что это новый вызов. Хорошо, до свидания!      Берта повесила трубку, несколько раз нажала на рычажок и сказала:      - Хэлло, хэлло, хэлло, оператор! Это миссис Кул из номера мистера Лэма. Правильно. Я заказывала телефонный разговор с Нью-Йорком, с мистером Хейлом.      Отмените заказ... Правильно. Это он мне позвонил. О, черт! К чему такое любопытство! Просто снимите заказ!      Берта бросила на рычаг трубку, повернулась ко мне и сказала:      - Боже мой, похоже, телефонная компания отчитывает этих девушек за каждый отмененный заказ. Можно подумать, я отнимаю у них кусок хлеба - вырываю изо рта! Его самолет приземлился где-то по пути. Не разобрала названия этого места. Ну где наконец наша еда? Я...      В дверь осторожно постучал официант.      - Войдите,- разрешил я.      Берта не любит разговаривать во время еды. Я дал ей возможность спокойно поесть и, только когда она отодвинула свою тарелку, спросил:      - Во сколько ты собираешься посетить Роберту Фенн?      - Встану пораньше и приеду в отель,- ответила Берта.- Буду здесь в семь часов. К этому времени ты должен находиться в вестибюле. Прошу тебя быть точным. Не собираюсь ждать в такси с включенным счетчиком. Как только увидишь, что я подъехала, выскакивай и влезай в такси. В семь часов. Ты понял?      - Ровно в семь,- ответил я.      Берта уселась поудобнее с улыбкой спокойного удовлетворения и пустила дым в потолок.      Появился официант с меню десерта. Берта даже не взглянула в него.      - Принесите мне двойную порцию шоколадного мороженого с фруктами,-распорядилась она.            Глава 8            Берта, похоже, удивилась, когда, подъехав к отелю в такси, увидела, что я выхожу из дверей. Было ровно семь часов. Ее глаза сердито блестели, глядя на окружающий мир.      - Хорошо спала?- осторожно поинтересовался я.      - Спала?- переспросила она, и это прозвучало как ругательство.      Я назвал шоферу адрес на Сент-Чарльз-авеню и как ни в чем не бывало спросил:      - А в чем дело? Было шумно?      - Когда я была молодой, у женщин было принято скрывать то, как их соблазняли. Это всегда происходило молча.      - Но что же случилось? Ты слышала ночью, как кого-то соблазняли?      - Слышала, как кого-то соблазняли!- воскликнула Берта.      - Да я слышала все это попурри обольщения.      Понимаю, почему теперь говорят, что молодые люди ведут себя, как коты. Но при этом вряд ли допускают мысль, что молодой человек способен дойти до того, чтобы выйти на улицу и орать, как кот!      - Как я понимаю, тебе мешали спать?      - Мешали?.. Да, но я могу заверить тебя в одном.      - В чем именно?      - Я дала молодым женщинам несколько ценных советов с балкона.      - И как они отреагировали?      - Одна из них взбесилась,- сказала Берта,- другая, похоже, была немного пристыжена и отправилась домой, а остальные, вдоволь насмеявшись, принялись отпускать в мой адрес шуточки.      - И как поступила ты?      - Обругала их,- злобно огрызнулась Берта.      - И они смолчали?      - Нет.      - Ну тогда ничего удивительного, что ты не спала.      - Дело не в шуме,- ответила Берта.- Я просто чертовски разозлилась. Эти маленькие потаскушки бесстыдно болтаются по улицам! Да! Век живи - век учись!      - Ты собираешься выехать из этой квартиры?      - Выехать?- воскликнула Берта.- Не будь дураком, за квартиру заплачено!      - Я знаю, но, в конце концов, бессмысленно оставаться в квартире, где невозможно спать!      Губы Берты сжались, образовав твердую прямую линию.      - Иногда мне хочется сграбастать тебя и выбить тебе зубы! В один прекрасный день твоя чертова экстравагантность разрушит наше сотрудничество!      - Нам что, грозит разорение?      - Оставим эту тему!- взвилась Берта.- Тебе до сих пор везло. Но однажды везти перестанет, и тогда ты придешь ко мне, будешь хныкать и просить найти деньги, чтобы в трудную минуту профинансировать наше дело. Вот тогда ты узнаешь кое-что о Берте Луизе Кул!      Не забывай об этом!      - Звучит очень интригующе,- сказал я.- Благодаря такой постановке вопроса даже мысль о банкротстве кажется почти соблазнительной!      Берта демонстративно отвернулась, сделав вид, будто рассматривает дома на Сент-Чарльз-авеню, но через мгновение спросила:      - Спички есть?      Я подал ей спички, и она закурила сигарету. Мы молчали, пока не подъехали к Галфпрайд Билдинг.      - Пусть такси подождет,- сказал я Берте.- В этом районе трудно поймать машину. Мы, наверное, долго не задержимся.      - Нет, мы пробудем довольно долго,- возразила Берта,- значительно дольше, чем ты думаешь. И не надо, чтобы счетчик такси накручивал, пока мы там разговариваем.      Берта открыла сумку, расплатилась с шофером и сказала:      - Подождите, пока мы позвоним в дверь. Если нам откроют и мы войдем, поезжайте. Если же дверь не откроют, мы поедем с вами назад.      Шофер посмотрел на десять центов, которые Берта дала ему на чай, уныло буркнул:      - Да, мэм.- И остался ждать.      Берта нашла кнопку против имени Роберты Фенн и нажала ее с такой силой, что кнопка, казалось, непременно должна расплющиться.      - Возможно, еще не встала,- фыркнула Берта,- особенно если вчера вечером куда-нибудь выезжала. Не удивлюсь, если она была одной из тех девиц, которые затеяли шум у меня под окном. В этом городе, похоже, не могут угомониться до трех часов утра.      Она снова вдавила кнопку звонка. Раздалось короткое жужжание. Я толкнул дверь, и она открылась. Берта оглянулась и, махнув рукой, отпустила таксиста. Мы начали подниматься. Берта весила около ста шестидесяти фунтов и осторожно несла свой вес вверх по лестнице. Я шел следом, позволяя ей задавать темп.      - Когда мы придем туда, дружок, доверь разговаривать мне,- сказала Берта.      - А ты знаешь, о чем говорить?      - Да. Хейл объяснил мне, что нужно выяснить. Сдается мне, у них здесь, в Новом Орлеане, самые крутые лестницы! Просто какое-то издевательство над людьми!      - Вторая дверь слева,- подсказал я ей.      Берта одолела наконец несколько последних ступенек, подняла руку, чтобы постучать в дверь, и внезапно замерла с поднятой рукой, заметив, что дверь приоткрыта примерно на полдюйма.      - Очевидно, мисс Фенн хочет, чтобы мы вошли,- сказала Берта и толкнула дверь.      - Подожди минутку,- остановил ее я, схватив за руку.      От толчка дверь начала открываться. Сначала я увидел мужские ноги, вытянутые под странным углом. Полностью распахнувшаяся дверь позволила разглядеть все тело, распростертое на опрокинутом стуле,- голова на полу, одна нога зацепилась за подлокотник, а другая, согнутая,- за столбик подлокотника. Зловещий красный ручеек тянулся из отверстия в левой стороне груди по расстегнутому жилету и, пропитывая ткань пиджака, собирался на полу в лужу. Опаленная мягкая подушка свидетельствовала, что выстрел был заглушен.      - Черт меня побери!- выдохнула Берта и шагнула вперед.      Я все еще держал ее за руку и приложил всю свою силу, чтобы оттащить в холл.      - Что ты делаешь?- спросила она.      Я ничего не ответил, продолжая тянуть ее назад.      На мгновение она разозлилась. Но когда рассмотрела выражение моего лица, глаза ее расширились.      Я сказал довольно громко:      - Думаю, что дома никого нет.      А сам тем временем тянул ее к лестнице. Когда она наконец сообразила, что происходит, то стала двигаться проворно. Мы молча прошли по застеленному ковром коридору, и я чуть не столкнул Берту с верхней площадки лестницы, где ей вздумалось остановиться, чтобы поговорить.      Мы выскочили на улицу и быстро пошли вдоль Сент-Чарльз-авеню.      Берта собралась с мыслями и потянула меня назад.      - Послушай,- спросила она,- что это втемяшилось тебе в голову? Человек убит. Мы должны были, черт побери, поставить в известность полицию!      - Ты хочешь уведомить полицию?- спросил я.- Нельзя же быть до того тупой! Ты могла войти в эту комнату и не выйти оттуда живой!      Она остановилась как вкопанная.      - О чем ты, черт возьми, говоришь?- Лицо ее выражало крайнее изумление.      - Неужели не понимаешь? Кто-то нажал кнопку, чтобы открыть нам входную дверь. Затем этот некто оставил дверь квартиры слегка приоткрытой.      - И кто же?- спросила Берта.      - На твой вопрос есть два ответа. Либо внутри находилась полиция, что, учитывая обстоятельства, маловероятно, либо убийца, который дожидался своей второй жертвы.      Ее маленькие глазки уставились на меня, поблескивая от напряженного желания сообразить, побыстрее разобраться в ситуации.      - Ах, дьявол побери, думаю, ты прав, маленький негодник!- воскликнула она.      - Я знаю, что прав.      - Но мы вряд ли те, кого он ожидал!      - Мы оказались бы ими, если бы вошли в комнату.      Я увидел, как Берта меняется в лице и бледнеет, начиная осознавать, до чего близка была к тому, чтобы оказаться жертвой убийства.      - И поэтому ты громко произнес, что в квартире никого нет?      - Конечно. На той стороне улицы есть ресторан.      Оттуда позвоним в полицию и одновременно понаблюдаем за входом в дом. Мы сможем увидеть всех, кто будет из него выходить.      - Кто этот убитый? Ты знаешь его?      - Он приходил вчера к Роберте. Думаю, его визит был неожиданным и нежелательным. Кроме того, я видел этого человека еще раз.      - Где?      - Накануне ночью он вышел из бара, что на противоположной стороне улицы. С ним были две женщины, и кто-то ждал их в машине.      Берту внезапно пронзило воспоминание о прошлой ночи.      - Не из той ли он компании, которая сигналила, сидя в машинах?-спросила она.      - Да. Вдохновитель этой проклятой какофонии сигналов,- подтвердил я.      - Я рада, что он мертв,- искренне призналась Берта.      Заткнись! Опасно шутить по такому поводу!      - Кто сказал, что я шучу? Говорю совершенно серьезно. Но мы должны уведомить полицию.      - Должны, но сделаем это так, как я считаю нужным.      - И как же это?      - Идем, я покажу тебе.      Мы вошли в ресторан. Я громко спросил, должен ли попросить хозяина позвонить и вызвать мне такси или могу сделать это сам.      Он указал на телефонную будку и продиктовал номер, по которому можно вызвать такси. Я подошел к телефону и позвонил в таксопарк. Меня заверили, что машина будет через две минуты. Из будки я мог наблюдать за дверью дома Роберты Фенн. Услышав сигнал такси возле ресторана, набрал номер полицейского участка и спросил:      - У вас есть карандаш?      - Да.      - Я диктую: Галфпрайд-Билдинг на Сент-Чарльзавеню.      - А что там такое?      - Квартира 204,- продолжил я.      - Ну так что там? Кто это говорит? Что вам нужно?      - Я хочу сообщить, что в этой квартире совершено убийство. Если направите туда радиофицированное авто, сможете схватить убийцу, который ожидает там следующую жертву!      - Скажите, кто это говорит?      - Адольф.      - Какой Адольф?      - Гитлер,- сказал я.- И не задавайте мне больше вопросов, потому что у меня рот закрыт ковром {Тело Гитлера перед сожжением было завернуто в ковер. (Здесь и далее примеч. перев.)}      Я повесил трубку и вышел из телефонной будки. Берта уже сидела в такси. Я не спеша пошел к машине, демонстрируя, что не тороплюсь.      - Куда?- спросил шофер.      Берта собралась назвать ему отель, но я перебил ее, сказав:      - К железнодорожному вокзалу. Не торопитесь. Можно ехать медленно.      Мы откинулись на спинку сиденья. Берте не терпелось поговорить, и каждый раз, когда она пыталась что-либо произнести, я толкал ее локтем в бок. Наконец она оставила свои попытки и только бросала на меня сердитые взгляды.      Я расплатился с шофером у железнодорожного вокзала, провел Берту внутрь через один вход и тут же вывел через другой.      - Отель "Монтелеоне",- сказал я другому таксисту.      Мне вновь пришлось заставить Берту хранить молчание. У меня было такое чувство, будто я держу руку на аварийной кнопке котла парохода, не зная, в какой момент может произойти взрыв.      Когда мы приехали в отель "Монтелеоне", я подвел Берту к шеренге удобных кресел, усадил ее на мягкие подушки, сел рядом и сказал очень любезно:      - Теперь говори. Говори о чем хочешь, только не о том, что случилось за последний час.      Берта злобно уставилась на меня.      - Кто ты такой, черт тебя побери, чтобы указывать мне, о чем я могу говорить, а о чем не могу?      - Каждый шаг, который мы сделали до сих пор, может быть прослежен и установлен,- спокойно ответил я.- По-настоящему имеет значение только то, что мы будем делать с этого момента.      Берта выпалила:      - Если они выследят нас здесь, то станут следить за нами и дальше.      Я дождался, пока клерк поглядит на нас, встал, подошел к его конторке и, любезно улыбнувшись, сказал:      - Мне кажется, сюда приезжает автобус за пассажирами, улетающими самолетом на север, не так ли?      - Да. Он прибудет примерно через полчаса.      - Мы можем подождать его здесь?      Задавая этот вопрос, я старательно изобразил смирение и неуверенность.      - Конечно,- заверил меня клерк, улыбаясь.      Я вернулся к Берте. После того как внимание клерка переключилось на кого-то другого, встал и подошел к стенду с объявлениями. Потом сделал знак Берте, чтобы она присоединилась ко мне. Мы побродили по холлу, подошли к аптечному киоску, довольно долго простояли у игрового автомата и, наконец, вышли на улицу.      - Куда теперь?- спросила Берта.      - Сначала в отель, чтобы собрать вещи и выписаться.      - А потом?      - Возможно, в квартиру.      - Вдвоем?      - Да. Диван там можно превратить во вторую кровать.      - А в чем дело?- воскликнула Берта.- Ты бежишь так, будто это убийство совершил ты!      - Нельзя быть уверенными, что полиция именно так не подумает.      - Но почему?      - Роберта Фенн работала в банке,- принялся объяснять я.- Они спросят банкира, что ему известно. Он ответит, что вчера, во второй половине дня, к ней приходил человек, который сказал, что ведет расследование и пытается решить вопрос о наследстве. Роберта Фенн с ним разговаривала. Молодой человек встретил ее в конце рабочего дня, посадил в такси, и они уехали. Он находился в ее квартире, когда убитый приходил к ней вечером. Этот мужчина ревновал ее.      - А где была Роберта, когда произошло убийство?      - Роберта - тот человек, который нажал курок; или она опустилась на пол, чтобы мы не могли увидеть ее, не войдя в комнату; или, наконец, она тот человек, которого ждал убийца.      - Я думаю,- изрекла Берта,- нам следует поступить следующим образом: сесть в такси, поехать в полицию и рассказать им все, как было.      Я остановился, повернул ее лицом к обочине и указал на такси, припаркованное на противоположной стороне улицы.      - Вон такси,- сказал я,- садись!      Берта заколебалась.      - Ну, давай!      - Ты не согласен со мной, Дональд?      - Нет.      - Почему?      - Для этого много причин.      - Назови какую-нибудь.      - Все это дурно пахнет,- сказал я.      - Что дурно пахнет?      - Эта история.      - Почему?      - Хейл приехал из Лос-Анджелеса. Он нанял нас, чтобы мы поехали в Новый Орлеан и нашли Роберту Фенн. Почему он не поручил эту работу детективному агентству в Новом Орлеане?      - Потому что проникся к нам доверием. Нас ему рекомендовали.      - И тогда, вместо того чтобы обратиться в здешнее детективное агентство и поручить ему довольно обыденную работу, он платит нам бешеные деньги, включая стоимость проезда и суточные, чтобы мы приехали из Лос-Анджелеса?      - Но ты ведь как раз был во Флориде. Мне показалось, что он обрадовался, когда я сказала ему, что ты можешь поработать здесь пару дней до нашего приезда.      - Хорошо. Он обрадовался. Он нашел нас и поручил нам дело, потому что почувствовал к нам доверие.      И при этом он все время знал, где находится Роберта Фенн!      Берта уставилась на меня так, будто я произнес нечто совершенно непостижимое или совершил экстраординарный поступок, скажем, швырнул кирпич в стеклянную витрину аптеки, которая находилась за нами.      - Это правда.      - Дональд, ты совершенно ненормальный! Зачем человеку приезжать в Лос-Анджелес и нанимать нас за пятьдесят долларов в сутки плюс дополнительные двадцать долларов на расходы, чтобы найти в Новом Орлеане женщину, которая на самом деле не исчезала?      - Вот это как раз и есть та самая причина, по которой я не сажусь ни в какое такси и не отправляюсь в полицейский участок. Ты, если хочешь, можешь сделать это. Вон такси, и, насколько я знаю, у тебя достаточно денег, чтобы заплатить за проезд.      Я пошел по направлению к отелю. Берта зашагала следом за мной.      - Очень уж ты независим!      - Я вовсе не проявляю никакой независимости, просто не хочу совать нос в такое дело!      - А что ты скажешь, когда полиция выйдет на тебя и прижмет за то, что ты не сообщил об убийстве?      - Я сообщил.      - Полиции это все равно может не понравиться.      - А я и не прошу, чтобы им понравилось!      - Когда они в конце концов схватят тебя,- предостерегла Берта,- будет очень плохо!      - Если только мы не сможем к тому времени подбросить им нечто такое, что отвлечет их внимание.      - И что же, например?      - Сведения, что убийца находился в комнате, или просто совершенно новое дело об убийстве. В общем, что-нибудь, способное занять их мысли.      Берта невольно зашагала со мной в ногу, обдумывая то, что я сказал. Наконец она произнесла:      - Нет, ты просто не в своем уме, когда говоришь о деле Хейла.      - Что ты имеешь в виду?      - То, что он вроде бы знал, где находится Роберта Фенн.      - Да, он уже нашел ее.      - Почему ты так думаешь?      - Официант из "Бурбон-Хаус" видел, как она выходила из бара Джека О'Лири с Хейлом.      - Ты уверен в этом?      - Здравый смысл подсказывает, что это так. Официант описал его довольно точно да при этом еще добавил, что тот мужчина выглядел так, будто у него что-то во рту.      - Когда это было?      - Примерно месяц назад.      - Выходит, она знает, кто такой Хейл?      - Нет. Это Хейл знает, кто она. Мисс Фенн думает, что Хейл - это Арчибальд Смит из Чикаго.      - Для меня все это слишком сложно,- вздохнула Берта.- Китайская головоломка, из тех, что ты любишь. Мне они вовсе не нравятся.      - Я и сам не в восторге, но вопрос не в том, нравится нам это или нет. Мы увязли в дерьме, причем по горло!      - Ну тогда я свяжусь с Хейлом,- сказала Берта.- И попрошу его разъяснить. Я...      - Ты не сделаешь ничего подобного,- прервал ее я.- Вспомни, что сказал нам Хейл. Он не хочет, чтобы мы выясняли, кто и зачем нас нанял. Нас наняли только для одного - чтобы мы разыскали Роберту Фенн.      Я видел, что Берта обдумывает сказанное, пока мы шли к отелю. Перед тем как войти в вестибюль, она сказала:      - Ладно. Я приняла решение.      - Какое?      - Мы нашли Роберту Фенн. Нас для этого нанимали. И мы должны получить премию. Теперь нам надо вернуться в Лос-Анджелес. Это строительство - важное дело!      Я согласился с ней.      Берта вошла в вестибюль, подошла к конторке и спросила:      - Когда ближайший поезд в Калифорнию?      Клерк улыбнулся:      - Сейчас выясню у швейцара, он... Подождите минутку, вы миссис Кул?      - Да.      - Вы были у нас зарегистрированы и выписались вчера, не так ли?      - Правильно.      - Сегодня утром на ваше имя пришла телеграмма.      Мы решили возвратить ее на телеграф. Одну минуту, может быть, она еще не ушла. Да! Вот она.- И он вручил Берте телеграмму.      Она вскрыла послание и держала его так, чтобы я мог прочесть через ее плечо. Оно было датировано предыдущим днем и отправлено из Ричмонда.      "После разговора с вами по телефону решил вернуться в Новый Орлеан первым же самолетом. Эмори Г. Хейл"            Глава 9            Мы отошли от конторки. Берта продолжала смотреть на телеграмму.      - Хейл может оказаться здесь в любой момент,- сказал я.- Есть ранний самолет из Нью-Йорка. Он не сообщил, каким рейсом прилетит, ведь так? По-видимому, приземлился в Ричмонде по пути на север.      - Нет, не сообщил - просто написал: "первым же самолетом". Наверное, потому, что сейчас так много желающих лететь,- предположила Берта.      - Когда он прилетит, разговаривать с ним буду я.      Берта приняла внезапное решение:      - Ты, черт возьми, совершенно прав. Разговаривать должен ты. Берта сядет в самолет и отправится в Лос-Анджелес. Если мистер Хейл будет задавать вопросы, скажешь, что у Берты работа, которая требует ее присутствия. Ты ведь не станешь рассказывать ему о том, что мы были там утром, и обо всем случившемся, верно?      - Нет.      - Это все, что я хотела узнать,- сказала она.      - Мне поехать в аэропорт проводить тебя?      - Нет, не надо. Ты просто отрава. Ты ловкий парень и скрывал кое-что от Хейла, потому что тебе показалось, словно Хейл что-то скрывает от тебя. Это твоя игра. Ты отправил приглашения на открытках с виньетками, ты и принимай гостей, когда они прибудут. Берта перейдет на ту сторону улицы и съест несколько вафель с орешками, а потом отравится в путь.      - Мне нужен ключ от квартиры и...      - Я оставлю его в двери. Соберу свои вещи и оставлю ключ. До свидания!      Она направилась к выходу и села в такси, даже не оглянувшись.      Когда такси отъехало, я вошел в кафе, как следует позавтракал, поднялся в свой номер, сел, положив ноги на другой стул, и принялся просматривать утренние газеты, ожидая Хейла.      Он приехал чуть позже десяти.      Мы обменялись рукопожатиями, и я заметил:      - Вы действительно быстро обернулись.      Он растянул губы в своей неповторимой улыбке.      - Действительно,- признал он,- даже не представлял себе, что имею дело с двумя такими быстрыми работниками. А что случилось с миссис Кул? Я спросил о ней у портье, и мне сказали, будто она рассчиталась и выехала.      - Да, ей пришлось вернуться в Лос-Анджелес. У нее работа, которая связана с войной.      - О!- воскликнул он.- Значит, вы выполняете работу и для ФБР?      - Я этого не говорил.      - Да, но намекнули.      - Я не в курсе всех наших деловых связей, но не думаю, что мы сотрудничаем с ФБР,- возразил я.      Он ухмыльнулся:      - А если бы и знали, то ни за что не признались бы в этом.      - Вероятно, не признался бы.      - Как бы там ни было, мне все же жаль, что миссис Кул нет.      - Она просила передать, что ничего больше не может для вас сделать. Когда было установлено, где находится Роберта, вопрос свелся к уточнению подробностей.      - Ну, в общем, это правильно. Вы, несомненно, отличные работники. Мне сказали у конторки, что миссис Кул выписалась вчера около семи часов. Однако она ведь не уехала вчера, не правда ли?      - Нет. Она уехала сегодня утром. Но выписалась из отеля вчера,-ответил я.- У нее есть квартира во Французском квартале. Она считала, что жить в квартире, расположенной в центре, пока мы ведем расследование, нам будет удобнее. Она собиралась перебраться туда, а я должен был оставаться здесь.      - О, понимаю! А где эта квартира?      - Я не могу сказать вам точно. Она в одном из таких домов, в которые можно войти с одной улицы, сделать полдюжины поворотов и разворотов, а потом выйти на другую улицу. Быть может, вы хорошо знакомы с Французским кварталом?      - Нет.      - Из этой квартиры можно осмотреться вокруг,- сказал я.- Она типична.      - Итак, миссис Кул занята военной деятельностью!      Она мне об этом не говорила.      - Да вы, вероятно, и не спрашивали?      - Нет.      - Она редко сообщает клиентам о своих делах.      Он бросил на меня быстрый взгляд. Я сохранил совершенно непроницаемое выражение лица.      - Она еще не разговаривала с мисс Фенн?      Я постарался изобразить удивление.      - Но, как мы поняли из вашей телеграммы, нам следовало воздержаться от всяких с ней разговоров до вашего приезда.      - Ну, не совсем так. Вы говорите, что она живет в Галфпрайд-Билдинг на Сент-Чарльз-авеню?      - Да.      - Давайте съездим туда. Вы уже завтракали?      - О да.      - Ну так поехали к ней.      - Вы хотите побеседовать с ней в моем присутствии?      - Да.      Мы вызвали такси и сказали шоферу адрес Галфпрайда.      Проехав полпути, шофер опустил стекло, повернулся к нам и спросил:      - Это там, где сегодня утром произошло убийство, да?      - Где - там?      - В Галфпрайд-Билдинг.      - С ума сойти! Кто же был убит?      - Не знаю, какой-то мужчина по фамилии Нострэндер.      - Нострэндер,- произнес я, делая вид, будто мучительно о чем-то вспоминаю.- Не могу припомнить никого с такой фамилией! А чем он занимался?      - Он был адвокатом.      - Вы уверены, что произошло убийство?- спросил я.      - Я так понял. Кто-то пальнул ему прямо в сердце из пистолета тридцать восьмого калибра.      - Он что, жил там?      - Нет. Его нашли в квартире одной бабенки.      - Вот как! И кто же она?      - Точно не знаю. Работала в каком-то банке.      - А что случилось с ней?      - Она исчезла.      - А вы не помните случайно ее имя?      - Нет, не помню. Впрочем, подождите минутку. Один из ребят называл мне ее имя. Короткая фамилия, вроде Пен... Нет, не так! Подождите. Фенн, Фенн - вот как ее звали. Роберта Фенн.      - Полиция считает, что стреляла она?- спросил я.      - Я не знаю, какой версии они придерживаются.      Слышал об этой истории от шоферов на стоянке. Одного из ребят срочно посылали подхватить фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков тела. Он говорил, что там была ужасная кутерьма. Ну вот, мы приехали. Конечно, вокруг еще стоят машины.      Хейл хотел что-то сказать, но я ему помешал.      - Как на ваш взгляд,- спросил я громко,- если мы встретимся сначала с представителем другой стороны, а потом вернемся к нашему разговору в Галфпрайде? За это время шумиха там уляжется. Не люблю вести деловую беседу, когда рядом вбегают и выбегают люди, носятся вверх и вниз по лестнице, шумят и...      - Думаю, что это очень разумное решение,- поддержал меня Хейл.      - О'кей,- сказал я и обратился к шоферу:- Отвезите нас к перекрестку улицы Наполеона и Сент-Чарльзавеню.- Снова откинувшись на сиденье, громко сказал Хейлу:- Наш партнер в Галфпрайде вряд ли будет в состоянии вести деловой разговор сегодня утром. Пусть вволю посплетничает с другими жильцами. Думаю, надо оставить его в покое до обеда.      - О'кей, как скажете.      После этого мы ехали молча, пока шофер не высадил нас на углу улицы Наполеона и Сент-Чарльз-авеню.      - Вас подождать?      - Нет. Мы пробудем здесь час или два.      Шофер принял от меня чаевые и отъехал.      - Ну что?- спросил Хейл.      - Дождемся автобуса и вернемся в город.      - Мы должны выяснить все об этом случае,- взволнованно произнес он.-Послушайте, Лэм, вы - детектив. У вас наверняка есть возможность связаться с полицией и выяснить, что им известно...      - Ни одного шанса из десяти миллионов,- прервал его я.      - А разве полиция и сыскные агентства не сотрудничают?      - Ответ на этот вопрос можно сформулировать односложно и безошибочно: нет!      - Но тогда все мои планы летят к черту. Вы уверены, что эта женщина - та самая Роберта Фенн, фото которой я вам показывал?      - Да.      - Интересно, где же она?- спросил Хейл.      - Полиция, по всей вероятности, задает себе этот же вопрос.      - А вы смогли бы снова разыскать ее, Лэм?      - Возможно.      Его лицо засияло.      - Я имею в виду, прежде чем ее найдет полиция?      - Возможно.      - А как вы будете это делать?      - Пока еще не могу вам сказать.      Мы ждали на автобусной остановке. Хейл нервничал и то и дело поглядывал на часы. Подошел автобус. Мы вошли в него, и я знал, что, когда мы заняли свои места, адвокат уже принял какое-то решение. Он ждал подходящего момента, чтобы сообщить мне об этом, но я не хотел облегчать ему задачу и упорно глядел в окно.      Мы вытянули шеи, проезжая мимо Галфпрайд-Билдинг. Несколько машин все еще стояли перед ним. Небольшая группа людей толпилась на тротуаре. Они беседовали, наклонив друг к другу головы.      Воспользовавшись возможностью, которую искал, Хейл глубоко втянул воздух и сказал:      - Лэм, я возвращаюсь в Нью-Йорк. Поручаю вам это дело.      - Лучше возьмите номер,- посоветовал я,- укройтесь потеплее и поспите немного Нельзя же все время ездить в Нью-Йорк и обратно.      - Боюсь, что мне не удастся отдохнуть.      - Та квартира, из которой только что уехала Берта, к вашим услугам. Можете поселиться там и лечь спать.      Это не отель, и вас никто не побеспокоит. Запритесь и спите в собственное удовольствие.      Эта мысль ему понравилась.      - Более того,- добавил я,- квартира представляет для вас интерес и по другой причине. Роберта Фенн жила в ней несколько месяцев, правда, под именем Эдна Катлер.      Это сообщение заставило его встрепенуться. Его глаза с набрякшими веками и в красных прожилках от бессонницы загорелись интересом.      - Вы и нашли ее таким образом?      - Да, там я нашел кое-какие ключи.      Он, казалось, разволновался.      - Удивительно, как вы раскрываете дела, Лэм. Вы настоящая сова!      - Вы хотели, чтобы мы нашли ее, да?- рассмеялся я.      - Да.      - Ну так я ее и нашел. Мы выдаем результаты нашей работы, но не утруждаем своих клиентов рассказами о методах работы и о том, за какие ниточки при этом тянем.      Он поудобнее устроился на сиденье автобуса.      - Вы весьма необычный молодой человек. Не представляю себе, как вам удалось узнать так много за столь короткий срок.      - Мы выйдем здесь и остаток пути пройдем пешком,- сказал я.- Это займет пять минут.      Хейл заинтересовался обстановкой квартиры и старомодными комнатами с высокими потолками. Он вышел на балкон, взглянул на цветы, посмотрел на улицу вверх и вниз по ее направлению, вернулся в комнату, потрогал ладонью пружины матраса и сказал:      - Очень, очень мило. Мне кажется, я смогу здесь отдохнуть. Значит, Роберта Фенн жила в этой квартире? Очень, очень интересно.      Я посоветовал ему постараться уснуть, оставил его в квартире, вышел на улицу и отыскал телефонную будку, расположенную в малолюдном месте.      Мне потребовалось полтора часа, чтобы связаться с сыскным агентством в Литл-Рок и выяснить, что Терпитц-Билдинг, 935, адрес которого Эдна Катлер сообщила Роберте Фенн, представляет собой своего рода почтовый ящик. Это большой офис, где одна предприимчивая дама нанимала для себя помещение, которое сдавала в аренду мелким дельцам, выполняла стенографические работы, получала почту и передавала ее адресатам. Она должна была передавать почту и Эдне Катлер, настоящий адрес которой был засекречен, и притом очень надежно.      Я заверил человека из Литл-Рок, что наше агентство вышлет ему чек, и стал искать коммерческое машинописное бюро. Отыскав его, спросил заведующую:      - Сможете ли вы изготовить для меня трафарет документа, а затем сделать с него тысячу копий на множительном аппарате?      - Ну конечно.      - У вас есть стенографистка, которой я мог бы продиктовать рекламное объявление?      Девушка улыбнулась мне и взяла в руки карандаш:      - Административный отдел на ваших глазах превращается в отдел, где работают клерки. Вы можете начать диктовать, как только будете готовы.      - Я готов. Начнем.      "Дорогая мадам!      Ваш приятель утверждает, что у вас красивые ноги.      Вы, конечно, хотите, чтобы они выглядели еще красивее? Мы тоже хотим этого.      Вы можете получить шелковые чулки, которые невозможно приобрести в Соединенных Штатах.      Предлагаем вам эксклюзивные условия, на которых вы можете получать шелковые чулки в течение всей войны. Во времена Пёрл-Харбора в мексиканский порт зашло большое японское судно, и нам удалось заполучить его груз - шелковые чулки, первоначально предназначавшиеся для Соединенных Штатов. Мы можем доставить вам эти трикотажные изделия из Мехико беспошлинно.      Все, что потребуется от вас, это вскрыть пакет, надеть чулки и носить их в течение тридцати дней. Если за эти тридцать дней вы будете вполне довольны, вам нужно перевести плату по той цене, которую вы платили за чулки год тому назад. Если на каких-то парах обнаружатся спущенные петли или другие дефекты, вам будет нужно всего лишь вернуть некачественные чулки, и вы получите их полную стоимость.      Укажите на прилагаемом бланке ваше имя и адрес, укажите размер, назовите фасон и цвет чулок, которые предпочитаете носить. Положите бланк в конверт с нашим адресом и маркой, запечатайте и бросьте в почтовый ящик. Вас это в любом случае ни к чему не обязывает".      Девушка подняла голову.      - Это все?      - Все,- сказал я,- только еще нужна подпись:      "Силкуэр импортейшн компани", и я должен разработать бланк заказа.      - Сколько экземпляров всего этого вам нужно?      - Тысячу. Но после того, как вы напечатаете образец, я хотел бы взглянуть на один или два экземпляра, прежде чем делать всю тысячу писем.      Она окинула меня оценивающим взглядом.      - Хорошо. Теперь расскажите мне, что это за мошенничество?      Я молча взглянул на нее.      - Послушайте. Эмбарго на ввоз шелковых изделий существовало задолго до Пёрл-Харбора, и, кроме того, когда это чулки привозили из Японии?      Я усмехнулся.      - Если получатели этого письма окажутся такими же умными, как вы, то, значит, мне не повезло. Я частный детектив. Это письмо - предлог. Я хочу выманить кое-кого из-за завесы тайны абонентного ящика.      Она смерила меня взглядом. Я увидел, как сомнение в ее глазах сменилось уважением.      - О'кей, вы почти убедили меня,- сказала она.- Так вы детектив?      - Да. И не говорите мне, что я не похож на детектива. Уже надоело слышать это.      - Вы обладаете деловой хваткой,- заметила она,- и должны этим гордиться! Хорошо, так какую же информацию вы хотите получить? Сколько этих писем вам действительно нужно?      - Всего два. Не надо слишком стараться. Слегка испачкайте их, будто из тысячи экземпляров эти люди получили последние. Вы можете надписать адреса на конвертах. Первый адрес: Эдна Катлер, 935, Терпитц-Билдинг, Литл-Рок, Арканзас, а другой - Берта Луиза Кул, Дрексел-Билдинг, Лос-Анджелес.      Девушка рассмеялась, сдвинула машинку в сторону и сказала:      - Неплохой трюк! Приходите через полчаса, все будет готово.      Я пообещал ей вскоре вернуться, вышел, купил дневную газету и сел у стойки, где завтракают, чтобы прочесть сообщение об убийстве.      Подробностей не сообщалось, но все же было опубликовано достаточно, чтобы узнать самое главное. Пол Г. Нострэндер, известный молодой адвокат, был обнаружен мертвым в квартире некоей Роберты Фенн. Сама Роберта Фенн исчезла. Она работала секретаршей в одном из банков в центре, но на службе не появилась.      Осмотр ее квартиры убедил полицейских в том, что, если она и сбежала, то почему-то не захватила с собой ни одежды, ни зубной щетки, ни даже сумочки. Сумочка, нераскрытая, лежала на туалетном столике в спальне. В ней оказались не только деньги, но и ключи. Поэтому полицейские резонно полагают, что она находится сейчас без каких-либо средств и не может войти в свою квартиру. По их мнению, в течение ближайших двадцати четырех часов где-нибудь будет найдено ее тело или она добровольно сдаст себя в руки властей. Следствие склоняется к двум версиям. По одной из них преступник убил молодого юриста и затем, под дулом пистолета, заставил Роберту Фенн последовать за ним.      В соответствии со второй версией убийство произошло в отсутствие мисс Фенн, она вернулась и, обнаружив тело в том положении, в каком его нашла полиция, в панике ударилась в бега. Не исключалась и возможность того, что Роберта Фенн и была тем человеком, который спустил курок пистолета.      Полиция явно склонялась к первой версии и усердно разыскивала хорошо одетого молодого человека, который накануне ждал Роберту Фенн в конце ее рабочего дня возле банка. Свидетели видели, как он посадил ее в такси, и предоставили достаточно ясные приметы: рост - пять с половиной футов, вес - сто тридцать фунтов, волосы темные, вьющиеся, глаза серые, взгляд проницательный, возраст - около тридцати лет, пиджак серый, двубортный, туфли спортивные - коричневые с белым.      Нострэндер занимался адвокатской практикой около пяти лет. Ему было тридцать три года, и среди юристов он славился изобретательностью и остротой ума, блестяще вел судебные дела. Нострэндер холостяк. Родители умерли, но у него есть старший брат, занимающий высокий пост в одной из компаний по розливу спиртного.      Насколько известно, убитый адвокат не имел врагов, зато друзей у него было множество. Все они потрясены сообщением о его смерти.      Убийство совершено из табельного полицейского пистолета тридцать восьмого калибра. Был произведен только один выстрел, но его оказалось вполне достаточно.      По мнению врачей, смерть была почти мгновенной. Положение тела и расстояние от руки убитого до оружия, лежавшего на полу, не оставляют сомнений в том, что имело место умышленное убийство. Полиция допускает также, что смерть могла наступить в результате некоего странного соглашения о двойном самоубийстве и что Роберта Фенн испугалась и не смогла выполнить свою часть договора. Вместо этого она исчезла.      Полиция установила также, что убийство было совершено в два часа тридцать две минуты ночи. Поскольку стреляли сквозь подушку, выстрел был приглушен, и всего один-единственный человек слышал его. Это Мэрилин Уинтон. Девушка служит в баре Джека О'Лири и как раз возвращалась домой. Ее квартира находится напротив квартиры мисс Фенн. В тот момент, когда мисс Уинтон вставляла ключ в замочную скважину входной двери, она услышала звук, похожий на выстрел.      Двое друзей, которые привезли ее домой, ждали в машине у обочины, чтобы убедиться, что она благополучно добралась домой. Мисс Уинтон вернулась к машине, чтобы спросить, не слышал ли кто-нибудь из провожавших ее друзей выстрела. Ни тот, ни другой не слышали. Полиция считает этот факт свидетельством того, что подушка в достаточной степени заглушила звук выстрела и его нельзя было расслышать при работающем двигателе автомобиля.      Друзья убедили мисс Уинтон, что она слышала всего лишь, как хлопнула дверь. Она поднялась в свою квартиру, все еще обуреваемая сомнениями, и посмотрела на часы. Было два часа тридцать семь минут.      Позже она прикинула, что с момента выстрела, который она слышала, прошло не более пяти минут.      Сведения о моем таинственном телефонном звонке были сознательно опущены. Газета сообщала, что полицейские, которые наткнулись на труп, "просто совершали обычный обход".      Я прочел сообщение, выкурил сигарету и вернулся в машинописное бюро.      Этель Уэллс протянула мне пробный оттиск письма.      Я перечитал его и спросил:      - Вы думаете, что это сработает?      - Меня же оно, как вы могли заметить, заинтересовало!      - Да, я заметил.      Девушка рассмеялась.      - Вы, как принято говорить, были весь внимание.      - Теперь мне нужен адрес для "Силкуэр импортейшн компани",- сказал я.      - За три доллара в месяц можете использовать наше агентство в качестве почтового адреса. Готовы принимать для вас столько корреспонденции, сколько вам угодно.      - Могу ли я рассчитывать на ваше благоразумие?      - Мне кажется, этот ваш вопрос - вежливая форма другого. Вы хотите спросить, буду ли я держать язык за зубами, если сюда явится кто-нибудь и станет задавать вопросы?      - Да.      - А если придет почтовый инспектор, что мне прикажете делать?      - Сказать ему правду.      - Какую?      - Что вы не знаете ничего обо мне, даже имени.      Она в течение нескольких секунд прокручивала мой ответ в голове, затем сказала:      - Это идея! А как, кстати, ваше имя?      - В регистрационном журнале пусть оно будет "Кэш" {наличные деньги}.      Вы можете добавить к своему месячному доходу три доллара и стоимость исполненного заказа.            Глава 10            Я отправился в отель, поднялся в свой номер, распечатал новую пачку сигарет, сел у окна и стал размышлять.      Берта Кул находится сейчас где-нибудь между Новым Орлеаном и Лос-Анджелесом. Вместо нее в офисе распоряжается Элси Бранд. Похоже, самое время получить нужную мне информацию.      Я поднял телефонную трубку и сделал прямой вызов - со станции на станцию. Потребовалось пять минут, чтобы вызов пробился.      Я услышал голос Элси Бранд, решительный и деловой:      - Хэлло!      - Хэлло, Элси. Это Дональд.      Голос ее утратил резкие нотки.      - О, хэлло, Дональд! Оператор сказал, что нас вызывает Новый Орлеан, и я подумала, что это Берта. Ну, какие новости?      - Как раз об этом я хотел спросить у тебя.      - А что случилось?      - Берта говорит, она занялась военными делами.      - А разве ты не знал?      - Нет, пока она не сказала мне.      - Она занимается этим уже почти шесть недель.      Я думала, тебе известно.      - Нет. И что это за идея?      Элси рассмеялась и сказала немного смущенно:      - Думаю, она хочет подзаработать.      - Послушай, Элси. Я сотрудничаю с Бертой уже достаточно давно и против того, чтобы оплачивать счета за телефонные переговоры исключительно ради удовольствия выслушивать твои увертки. Что это за дела?      - Спроси у нее, Дональд.      - Я могу дьявольски разозлиться на тебя за такой ответ.      - Пошевели мозгами,- парировала Элси.- Считается, что они у тебя есть. Как по-твоему, зачем Берте нужно браться за дела с военными? Зачем бы ты взялся за них, окажись на ее месте? Сообрази сам и перестань давить на меня. Я держусь за свою работу, а ты ведь всего один из компаньонов.      - Не значит ли это, что она могла обратиться с просьбой освободить меня от военной службы?      На другом конце провода воцарилось молчание.      Я спросил:      - Так?      - У нас здесь очень хорошая погода,- ответила Элси,- хотя, полагаю, не должна была говорить тебе этого - военная тайна.      - Да неужели?      - О да. Скрывая информацию о погоде, мы бы здорово поспособствовали тому, чтобы выиграть войну.      Чего нам не хватает, так это газетной бумаги. Торговая палата в Лос-Анджелесе слишком много ее израсходовала для сообщений о капризах климата. А ведь если засадить густым лесом район в девять тысяч шестьсот восемьдесят семь акров и предположить, что деревья в среднем достигнут диаметра восемнадцать дюймов, будучи посажены на расстоянии десяти и шести десятых фута, и измерять от середины ствола... Предполагается, что высота деревьев в среднем будет...      - Ваши три минуты истекли,- вмешался оператор.      - Ты выиграла,- сказал я Элси.- До свидания.      - Пока, Дональд. Удачи тебе!      Услышав щелчок на другом конце линии, я положил трубку, уселся, закинув ноги на стул, и вернулся к прерванным размышлениям. Раздался звонок, и я услышал в трубке мужской голос, который вежливо спросил:      - Вы мистер Лэм?      - Да.      - Вы детектив из Лос-Анджелеса, сотрудник агентства "Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования"?      - Правильно.      - Мне нужно с вами увидеться.      - Где вы находитесь?      - Внизу.      - Кто вы?      Он ответил:      - Мы с вами уже встречались.      - Ваш голос мне знаком, но я не могу вспомнить...      - Вы вспомните, когда увидите меня.      Я рассмеялся и сказал приветливо:      - Давайте поднимайтесь.      Положив трубку, я схватил свою шляпу, пальто и портфель, удостоверился, что ключ от номера у меня в кармане, захлопнул дверь, запер ее и припустился по коридору.      Возле лифта притаился за выступом стены и стал ждать.      Я услышал, как раскрылась дверь лифта, подождал несколько секунд и осторожно выглянул из-за угла.      Там был только один мужчина. Он торопливо шел по коридору. Мне показалась смутно знакомой его походка, разворот плеч, и это стало для меня неожиданностью.      Я был готов поставить десять против одного, что звонили полицейские, желая убедиться, на месте ли я, прежде чем заблокировать помещение. Однако этот мужчина был один, и я знал его. И все-таки не двинулся за ним по коридору, пока окончательно не вспомнил, кто он такой, а это произошло лишь после того, как он повернул налево. Это был Марко Катлер.      Катлер стучал в мою дверь уже во второй раз, когда я подошел к нему.      - О, добрый день, мистер Катлер!      Он резко обернулся.      - Я думал, что вы в номере!      - Я? Нет, только что подошел.      Он взглянул на портфель, шляпу, пальто и сказал:      - Готов поклясться, что узнал ваш голос. Я только что звонил вам.      - Наверное, вы ошиблись номером.      - Нет, я очень внятно назвал оператору номер, который был мне нужен.      Я отступил от двери и понизил голос:      - И кто-то ответил вам по телефону?      Он кивнул, и я увидел, что его лицо принимает настороженное выражение.      - Боюсь, все не так просто, как кажется,- сказал я, взял его под руку и отвел подальше от двери.- Пойдемте отыщем здешнего детектива.      - Вы хотите сказать, что там может быть вор?      - Возможно, полиция. Они обыскивают комнату. Вы себя не назвали, нет?      На этот раз я заметил, как у него задергалось веко левого глаза.      - Нет, давайте и в самом деле выйдем отсюда.      - Согласен,- ответил я.- Пошли.      Мы двинулись по коридору.      - Мне показалось, что ваш голос звучит несколько странно,- сказал он.      - Как вы нашли меня?- поинтересовался я.      - Это довольно необычная история.      - Расскажите.      - Я отыскал хозяйку, которая сдает эту квартиру, и сказал, что, когда вы съедете, я хотел бы снять ее. Подчеркнул, что не хочу вас выпихивать, но готов платить вдвое больше, чем она получает сейчас. Если я вас правильно понял, вам квартира нужна всего на неделю и...      - Продолжайте,- перебил его я,- и можете опустить подробности вашего алиби.      - Я объяснил хозяйке, что моя жена, Эдна Катлер, жила в этой квартире. Она подтвердила, что Эдна находилась там в течение нескольких месяцев примерно три года назад. Пообещала уточнить и сообщить мне позже конкретные даты. Я попросил ее выступить в роли свидетельницы и вынул из кармана фотографию Эдны, чтобы она ее опознала. Однако квартирная хозяйка сказала, что это не та женщина. После этого она заподозрила неладное и пожелала узнать, в чем дело. Мы разговорились, и выяснилось, что вы появились за несколько дней до этого и предъявляли ей фотографию женщины, которая действительно снимала эту квартиру, и что она безоговорочно ее опознала.      Надеюсь, вы понимаете, почему меня все это обеспокоило. Я тут же отправился в квартиру, чтобы встретиться с вами. На мой стук никто не ответил. Я был взволнован и продолжал стучать в дверь. Наконец отозвался какой-то мужчина и из-за двери велел мне убираться прочь. Я сказал ему, что должен немедленно поговорить с ним по делу, что речь идет о жизни и смерти. Он, ворча, открыл дверь. Я ожидал увидеть вас или ту полную женщину, но встреча с незнакомцем стала для меня полной неожиданностью.      - И как много вы ему рассказали?      - Я сказал, что моя жена предположительно занимала эту квартиру около трех лет назад и я пытаюсь проверить, так ли это, чтобы доказать, что ей были там вручены кое-какие бумаги. Сказал, что уже беседовал с вами и должен переговорить еще раз.      - И какова была его реакция?      - Он посоветовал поискать вас в отеле. Сказал, что о моей жене ничего от вас не слышал, но если я хочу что-либо выяснить, то следует обратиться именно к вам, так как вы очень хороший частный детектив. Мне показалось, что он хотел устроить вам работу. Превозносил вас до небес. И знаете, чем больше я обо всем этом думаю, тем более странным мне все кажется. Я начинаю подозревать, что вы... ну...      - Что я хочу о чем-то умолчать?      - Да.      - Ну и что из этого следует?      - Вот я и пришел к вам.      - Это все?      - А разве этого недостаточно?      В этот момент на этаже остановилась кабина лифта.      - Возможно, нет,- коротко ответил я на его вопрос и предложил:-Поговорим внизу, в вестибюле.      - Но разве там не слишком многолюдно?      - Да, пожалуй.      - Так зачем же разговаривать там?      - Именно потому, что там есть люди.      - А тот человек у вас в номере?      - Об этом сейчас сообщим здешнему детективу.      Мысль о местном детективе показалась Катлеру не очень убедительной, однако он подождал, пока я вызвал его, объяснил, что мой приятель позвонил мне в номер и ему ответил кто-то посторонний. Возможно, кто-нибудь роется в моих вещах. Я дал ему ключ и попросил подняться и взглянуть. Затем повернулся к Катлеру.      - О'кей, теперь мы можем поговорить.      Катлер испугался.      - Послушайте, Лэм, а вдруг это полиция?      - Вы хотите сказать, что человек в моем номере - полицейский?      - Да.      - Ну тогда все в порядке. Городская полиция иногда начинает проявлять недоверие к частным детективам и проверяет их. Мы уже привыкли. Если научиться принимать это как должное, то со временем такие проверки начинают даже нравиться.      - Но если это полицейские, то они спустятся сюда, вниз, станут вас допрашивать, увидят, что я беседую с вами, и...      Я прервал его, рассмеявшись:      - Простите, но, похоже, вы мало в этом смыслите.      - Что вы хотите сказать?      - Если это полицейские,- сказал я,- то они прикажут местному детективу спуститься и сказать, что в комнате никого нет. Он спустится сюда, чопорно и самодовольно сообщит мне, что все в порядке.      - А что станут делать полицейские?      - Временно исчезнут со сцены. Они не любят быть пойманными за обыском, который проводили в чьей-то комнате, не имея ордера.      - Хотелось бы верить,- вздохнул Катлер.      - Можете поверить. Я уже проходил через подобное раньше. Это обычная процедура - все за один день.      - Понимаете, мне не хотелось бы, чтобы вокруг моего дела вертелась полиция. Свои частные проблемы предпочитаю улаживать самостоятельно.      - Весьма разумно.      - Ведь если полиция начнет задавать мне вопросы, наружу могут всплыть факты, которые нежелательно обнародовать.      - Такие, как?..      - Ну этот развод, например.      - Глупости,- сказал я.- Развод оформлен законно. Правда, огласки не избежать. Газеты конечно же напечатают об этом отчет.      - Знаю,- согласился он и поморщился.      - Продолжайте, что еще?      - Моя жена.      - А что с ней?      - Ну разве вы не понимаете?      - Нет. Мне казалось, вы не знаете, где она.      - Не та жена!      - Ого! Значит, вы женились снова?      - Да. Несколько затруднительное положение, не так ли?      - Ну это вряд ли следует называть затруднительным положением, но звучит любопытно. Рассказывайте дальше.      - Эдна оставила меня и уехала в Новый Орлеан. Я развелся с ней и получил временное постановление о разводе. Эти дела обычно тянутся очень долго, а любовь не ждет.      Я встретил мою нынешнюю жену. Мы отправились в Мексику и поженились. Нам следовало подождать окончательного постановления. Теперь это настоящий скандал!      - Ваша теперешняя жена в курсе дела?      - Нет. Она взвилась бы до потолка, если бы что-то заподозрила. Вдруг Голдринг передал бумаги не той женщине, ну вы ведь понимаете?.. Вам кое-что известно.      Скажите, что именно?      - Ничего, что могло бы помочь вам.      - Я готов заплатить вам кучу денег за ценные сведения.      - Мне очень жаль.      Он встал.      - Подумайте. Если в ходе расследований вы наткнетесь на нечто такое, что пригодится мне, буду вам очень благодарен.      - Если "Кул и Лэм" сделают что-нибудь для вас, вам не понадобится никого благодарить,- сказал я.- Вы просто получите счет.      Он рассмеялся.      - О'кей, пусть будет так.      Мы обменялись рукопожатиями, и он вышел из отеля.            Глава 11            Заведение Джека О'Лири оказалось типичным маленьким ночным клубом, дюжины которых разбросаны по Французскому кварталу. В нем шли представления, а гостей принимали полдюжины специально нанятых девушек. Столики были расставлены в трех залах, соединенных арками. Снаружи находилась стеклянная витрина с рекламными изображениями участников представления.      Было еще рано, и клуб почти пустовал - там лишь находилось несколько солдат и матросов да четыре-пять пожилых пар, явно туристов, стремившихся насладиться "зрелищем" и пришедших пораньше.      Я выбрал столик, уселся и заказал коку и ром. Когда мне подали заказанное, я уставился в темную глубину напитка с чувством мрачного одиночества.      Через несколько минут ко мне подошла девушка.      - Привет, кислятина!      Я выдавил улыбку.      - Привет, глазастая!      - Ну так-то лучше! Тебя, похоже, надо немного развеселить?      - Верно.      Она облокотилась на спинку стоявшего напротив меня стула, ожидая приглашения. Девушка не думала, что я встану, и, казалось, была удивлена, когда я сделал это.      - Как насчет выпивки?- спросил я.      - С удовольствием,- ответила она и, когда я ее усаживал, победно огляделась, проверяя, видели это ее товарки или нет.      Неизвестно откуда вынырнул официант.      - Виски с обыкновенной водой,- заказала девушка.      - А вам?- спросил официант.      - У меня уже есть.      - Если с вами за столиком сидит девушка, вы получаете два напитка за один доллар, а иначе - за те же деньги только один напиток,- сказал он.      Я протянул ему доллар с четвертью и сказал:      - Отдайте мой напиток девушке. Двадцать пять центов - вам, и не беспокойте меня некоторое время.      Он расплылся в улыбке, взял деньги и принес девушке бокал среднего размера, наполненный жидкостью бледно-желтого цвета. Она даже не пыталась притворяться и опрокинула бокал, будто выполняла поденную работу, а затем отодвинула в сторону. Я протянул руку, до того как девушка успела схватить его, и понюхал.      Она произнесла рассерженно:      - Почему вы все думаете, что очень сообразительны, когда так делаете? Конечно, это просто холодный чай.      А чего ты ожидал?      - Ожидал, что это будет холодный чай.      - Значит, ты не разочарован? Если мой желудок выдерживает это, тебе не следует выражать недовольство.      - Я его и не выражаю.      - Большинство бывает недовольно.      - Я - нет.      Сунув руку в карман, я вынул пятидолларовую купюру, показал ей напечатанную на ней цифру, затем сложил ее так, что она уместилась в моей ладони, и протянул руку к собеседнице.      - Мэрилин сегодня здесь?      - Д. Мэрилин - это та девушка, что стоит у пианино. Она птица высокого полета. Руководит нами и рассаживает по столикам.      - Это она послала тебя сюда?      - Да.      - А что случилось бы, начни мы ссориться?      - Мы не стали бы ссориться. Для ссоры нужны двое.      Если ты покупаешь выпивку, с чего это мне ссориться с тобой.      - Ну а если бы мы все же не поладили?      - Тогда ты не стал бы покупать мне выпивку,- усмехнулась она,- а я не сидела бы здесь в таком случае.      - Если бы ты ушла, Мэрилин отправила бы тебя назад?      - Нет. Она попробовала бы послать другую девушку, а если бы ты и тогда не расслабился, то позволила бы тебе скучать в одиночестве до тех пор, пока в клуб не набилось бы много народу. Как только понадобился бы столик, они отделались бы от тебя. Ты это хотел узнать?      Ее рука придвинулась к моей.      - Да, я действительно хотел узнать большую часть того, что ты мне поведала,- сказал я.- А как тебя зовут?      - Розалинд. Что ты еще хочешь?      - Хочу, чтобы Мэрилин села за этот столик.      Глаза моей собеседницы слегка сузились.      - Думаю, смогу это устроить.      - Каким образом?      - Скажу ей, что тебе нравится ее стиль, ты все время смотришь на нее вместо того, чтобы флиртовать со мной, и я подумала, что она смогла бы подзаработать кое-какие комиссионные, до того как в клуб набьются люди. Она на это клюнет.      - Ты и вправду сможешь это устроить?      - Попробую.      Ее пальцы коснулись моих, и пятидолларовая бумажка поменяла хозяина.      - Что-нибудь еще?- спросила она.      - А Мэрилин,- осведомился я,- она - ничего?      - Вообще-то ничего, но в последнее время без спонсора. Она здорово налетела и пережила стресс. Надо быть просто дурой, чтобы увлечься в этом мире рэкета!      - Как лучше всего найти к ней подход?      - К Мэрилин?      - Да.      - Это не трудно,- усмехнулась девушка.- Купи ей выпить и сунь доллар, когда никто не будет смотреть.      - А что у нее за любовная история? Этот парень завоевал ее не тем, что покупал для нее выпивку, верно?      - Нет, мужчина, который покупает для нее выпивку,- паразит. Хочешь, скажу тебе кое-что?      - Говори.      - Я дам тебе совет. Ты, похоже, правильный парень.      Не заигрывай с Мэрилин.      - Но мне нужно от нее кое-что.      - Не добивайся...      - Нет, мне всего лишь нужно получить от нее кое-какие сведения.      - О!      Некоторое время царило молчание. Я поймал взгляд официанта, подозвал его жестом и снова вручил доллар с четвертью, сказав:      - Еще один напиток для леди.      - Не надо было этого делать,- сказала она, когда официант отошел.      - Почему?      - Потому что Мэрилин может не поддаться на приманку, которую я собираюсь ей подбросить. Это сработает только в том случае, если ты не будешь покупать мне выпивку. Если же продолжишь угощать меня, то мне совершенно наплевать, на кого ты там смотришь, и она это прекрасно знает.      - Корысть?- спросил я, улыбаясь.      - Ты чертовски прав. Я корыстна. А ты подумал, что это любовь с первого взгляда?      Я рассмеялся.      Она произнесла немного задумчиво:      - А ведь так вполне могло бы случиться. Ты славный малыш. Редко встретишь того, кто обращается с нами, как с дамами. Мэрилин повернулась. Начинай глазеть на нее. А я притворюсь недовольной.      Я уставился на Мэрилин, высокую, стройную девушку с очень темными волосами, несколько глубоко посаженными черными глазами и ртом, накрашенным так, что губы казались толстым малиновым мазком на ее оливково-смуглом лице.      Сначала она отворачивалась, а затем внезапно посмотрела в нашу сторону и заметила, что девушка, сидевшая напротив меня, подает ей какой-то знак. Через мгновение она открыто взглянула на меня, и я уловил импульс, исходивший от ее темных, ярко блестевших глаз. Отведя взгляд, Мэрилин встала так, чтобы я мог хорошенько рассмотреть удлиненные линии ее фигуры, до того туго обтянутой красным шелком, будто он был мокрым.      - У нее сегодня подавленное настроение,- сказала Розалинд.- Она стала свидетельницей этого нашумевшего убийства.      - Ты хочешь сказать, убийства адвоката?      - Да.      Черт побери! И что она об этом знает?      - Мэрилин слышала выстрел как раз в тот момент, когда открывала ключом дверь своей квартиры.      - И что же - сознание того, что она слышала выстрел, который стал причиной гибели какого-то человека, так ее расстроило?      - Нет, Мэрилин не из таких. Просто полицейские офицеры разбудили ее, чтобы допросить, и она лишилась части своего утреннего сна, потому и расстроилась.      - Она пьет?      Девушка пристально взглянула на меня.      - Ты детектив? Да?      Я поднял брови, выражая удивление.      - Я детектив?      - Да, ты. Хочешь поговорить с ней об этом выстреле, верно?      - Меня в этой жизни обвиняли во многом,- усмехнулся я,- но впервые кто-то, хорошо меня рассмотрев, говорит, что я выгляжу как детектив!      - И все же ты детектив. О'кей, но ты славный, поэтому я все же дам тебе еще один совет. Мэрилин Уинтон холодна, как электрический холодильник, но при этом она очень точный человек. Если она говорит, что этот выстрел прозвучал в два тридцать, значит, он раздался именно в два тридцать и не стоит тратить время, чтобы выяснять это.      - Но ты все же вытащишь ее сюда, чтобы я мог с ней поговорить?      - Угу. Мне так куда приятнее.      - Что именно?      - Ну, знать, что ты детектив. Я подумала сначала, вдруг она тебе действительно понравилась.      - Расскажи мне про ее роман. Как этому человеку удалось увлечь ее?      - Хочешь верь, хочешь нет - полным безразличием. Он сделал вид, что ему все равно, нравится он ей или нет. Мэрилин задело за живое, ведь мужчины всегда вели себя с ней иначе. Бегали за ней, угрожали покончить с собой, если она не выйдет за них замуж, и все такое прочее.      - Ты с ней разговаривала?      - Да.      - О том, что случилось?      - Да.      - Думаешь, она говорит правду?      - Она в самом деле слышала выстрел и взглянула на часы сразу, как только она вошла в квартиру.      - И она была совершенно трезвой?      - Она всегда бывает совершенно трезвой.      - Мне кажется, Розалинд, что ты сказала мне все, о чем я хотел узнать. Не стану тратить время с Мэрилин.      - Но я уже подала Мэрилин знак, что ты ею заинтересовался, и она собирается подойти,- возразила девушка.- Заметь, как она повернулась к тебе, чтобы ты мог рассмотреть очертания ее фигуры. Через минуту она взглянет на тебя через плечо и улыбнется. Она высмотрела эту позу в календаре.      - Жаль, она старается зря,- улыбнулся я.- Скажи ей, что я передумал - решил, что у нее дурной запах изо рта, или заметил, что у нее огромные ноги. В общем, придумай что-нибудь. Доброй ночи!      - Я увижу тебя еще?- спросила девушка.      - Это стандартная манера поведения с клиентами?      - Конечно,- откровенно ответила она.- А ты, черт возьми, вообразил, что я хочу за тебя замуж? Если ты детектив, будь разумным.      - Спасибо. В таком случае ты, возможно, меня еще когда-нибудь увидишь,- пообещал я.- Извини, но мне пора идти.      - Куда?      - Обычная работа. Чертовы подробности. Ненавижу их, но вынужден ими заниматься.      - Такова жизнь. У меня, у тебя, у прочих...      - Да. И у тебя тоже?      - Конечно.      - Почему?      Она сделала удрученную гримаску и безнадежно махнула рукой.      - Потому что я была чертовой дурой. И теперь должна зарабатывать на жизнь. У меня есть ребенок.      - Поразмыслив, я пришел к выводу, что информация, которую я от тебя получил, обойдется агентству в десять долларов,- заявил я.- Вот другие пять.      - Ты не шутишь? Это действительно деньги на деловые расходы?      - Да, расходы фирмы. Видишь ли, мой босс - очень щедрый парень.      Она взяла меня за руку.      - Ах, тебе повезло с боссом!      Пятидолларовая купюра перекочевала в ее ладонь.      Розалинд проводила меня до двери.      - Ты мне нравишься,- сказала она.- Хочу, чтобы ты пришел снова.- Я кивнул, и девушка продолжила:- Я всем посетителям говорю это, но тебе сказала искренне!      Я похлопал ее по плечу и вышел. Она стояла в дверях и смотрела мне вслед, пока я шел вниз по улице. На углу я поймал такси и поехал в аэропорт. Это была рутинная проверка, но если вы хороший детектив, то не станете ею пренебрегать.      Проверив списки пассажиров, я узнал, что Эмори Г. Хейн был пассажиром самолета, совершавшего рейс в десять тридцать до Нью-Йорка, а, по его словам, вернулся он этим утром в восемь тридцать. Тщательно проверив списки еще раз, я убедился, что он действительно летел этим рейсом. Запись подтвердила его слова. Я снова взял такси и вернулся в отель. Мне давно уже было необходимо как следует выспаться.            Глава 12            Я отправился в квартиру к Хейлу после полудня. Дома его не оказалось. Одновременно позавтракав и пообедав в "Бурбон-Хаус", снова попытался застать Хейла. Безуспешно.      Я прошелся по Сент-Чарльз-авеню к дому, где жила Роберта, и, не останавливаясь, осмотрел его как можно внимательнее. Затем вернулся в отель и напечатал на машинке отчет для офиса, стараясь аккуратно перечислить все мои расходы.      К Хейлу я снова пошел около четырех и на сей раз застал его дома, да к тому же в очень веселом настроении.      - Входите, Лэм. Входите и присаживайтесь. Ну, молодой человек, мне кажется, что я сделал для вас нечто очень хорошее. Заманил еще одного клиента!      - Да что вы!      - Да. Сюда приходил человек и спрашивал вас. Я дал вам очень хорошую рекомендацию, действительно очень хорошую!      - Спасибо.      Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, и он сказал:      - Очень интересно. Я, знаете ли, обыскал квартиру.      - Зачем?      - Хотел найти что-нибудь, что могло бы подвести нас ближе к разгадке.      - Но она уже три года не живет здесь.      - Знаю, но на всякий случай тщательно осмотрел все вокруг. Чего только иной раз не найдешь - письма или что-нибудь другое.      - Верно.      - Я обнаружил немало интересного - письма, которые оказались под бумагами на дне ящиков секретера, и целую груду корреспонденции, завалившейся за ящики. Я еще не все извлек. Вставил ящик обратно, когда услышал на лестнице ваши шаги, потому что не знал, кто идет.      Хейл подошел к секретеру и выдвинул ящик.      - У вас, случайно, нет зажигалки?- спросил он.      - Нет.      - Я пытался заглянуть туда, подсвечивая спичкой, но это довольно опасно. Спичка может обломиться и упасть вниз. Тогда все там загорится.      Он зажег спичку, на мгновение прикрыл огонь ладонью, а затем сунул руку в отверстие секретера, откуда был вынут ящик. В нижней части я смог увидеть кучу бумаг, затем спичка догорела.      - А нельзя ли их достать, выдвинув нижние ящики?- спросил я.      - Нет. Я пытался это сделать. Между ящиками сзади есть перегородка, видите?      Он вытащил один из ящиков. Позади была основательная перегородка. Между задней стенкой секретера и ящиками оставался зазор примерно в шесть - восемь дюймов.      - Посмотрите, как здесь все устроено,- сказал Хейл.- Верхний ящик вдвигается очень глубоко. Когда он выдвинут, на нем располагается доска - письменный стол. Нижние ящики задвигаются не более чем на восемь дюймов. В секретере предусмотрено полое пространство.      Теперь меня это заинтересовало.      - Ни одного шанса из ста, что какие-нибудь из этих бумажек могут касаться девушки, которая нам нужна,- сказал я,- но раз мы уже зашли так далеко, давайте их все же извлечем.      - Каким образом?      - Вынем все из секретера и перевернем его вверх дном.      Хейл не произнес ни слова и так же, молча, принялся вытаскивать ящики, а затем освобождать отделения на верху секретера. Там была бутылка чернил, несколько ручек, промокательная бумага, пара коробков спичек и еще кое-какие мелочи - воспоминания о прежних жильцах.      - Готово?- спросил он.      Я кивнул. Мы каждый со своей стороны взялись за секретер и отодвинули его от стены.      - Могу вам признаться,- сказал Хейл,- что я сам тоже в какой-то степени детектив. Меня интересует человеческая природа, и ничто не доставляет мне такого удовольствия, как возможность проникнуть в укромные уголки сознания. Обожаю читать старые письма! Однажды, занимаясь одним делом о наследстве, я наткнулся на сундук, полный писем. Ничего интереснее я никогда не встречал! Ну а теперь давайте наклоним его в эту сторону. Так вот, этот сундук, полный писем, принадлежал женщине, которая умерла в возрасте семидесяти восьми лет. Она сохранила все письма, которые получала в детстве, письма от поклонников, когда за ней ухаживали. Интереснейшая коллекция! И это были вовсе не сдержанные, как можно было ожидать, письма. Нет, некоторые из них были очень выразительными. Так. Теперь давайте перевернем его. Послушайте, там что-то тяжелое!      Действительно, внутри секретера находился какой-то тяжелый предмет. Он перекатился вдоль задней стенки, ударился о перевернутый верх и застрял. Нужно было исхитриться извлечь его.      - Давайте поднимем секретер и потрясем его,- предложил я.- Держите его так, наклонив вниз.      Секретер оказался тяжелым. Нам потребовалась минута, чтобы поднять его под правильным углом. Когда мы наклонили его соответствующим образом, тяжелый предмет вывалился на пол. После этого раздался шелест бумаг, падающих на ковер. Держа секретер на весу, мы не могли видеть, что это за бумаги.      - Давайте-ка встряхнем его,- предложил я.      Мы встряхнули секретер.      Хейл постучал своей большой ладонью по задней стенке:      - Кажется, это все.      Мы поставили секретер на место и взглянули на кучу бумаг, вывалившихся на пол. Там оказались старые письма - пожелтевшие пачки - и тот тяжелый предмет. Это был револьвер 38-го калибра.      Я поднял его и стал рассматривать. Четыре гнезда барабана были заряжены. В двух находились стреляные гильзы. На револьвере проглядывало несколько ржавых пятен, но, в общем, он был в хорошем состоянии.      - Кто-то, вероятно, сунул револьвер в ящик секретера поверх бумаг, а потом, когда в спешке выдвинул ящик, оружие свалилось вниз,- предположил Хейл.      - Подождите минутку,- остановил его я.      - Давайте посмотрим, как вставляется этот ящик, какое пространство останется за ним свободным.      Я вставил ящик в пазы и взглянул за него.      - Ни единого шанса, что револьвер мог упасть туда случайно. Щель слишком мала. Его, по-видимому, засунули туда сознательно, предварительно вынув ящик.      Иными словами, это пространство использовалось как тайник.      Хейл встал на колени, чтобы проверить мое предположение, потом изрек:      - Вы правы, Лэм. Вы - настоящий детектив! Давайте-ка теперь посмотрим, что это за письма.      Мы просмотрели несколько старых писем - они не представляли собой ничего особенного. Несколько старых оплаченных счетов, полное мольбы и отчаяния письмо какой-то женщины, которая просила мужчину вернуться и жениться на ней, письмо от мужчины, который просил дать ему взаймы денег, чтобы он мог "перекрутиться", выдержанное в духе обращения к "дорогому старому другу".      - До чего мне нравятся эти вещи!- улыбаясь, сказал Хейл, прочитав письмо.- Перекресток человеческих жизней. Будучи совершенно посторонними людьми, мы можем исследовать тон этого письма и убедиться, до чего неуместно выбран этот стиль обращения к "дорогому старому другу". Я не доверял бы этому человеку, пока могу опрокинуть этот секретер одной рукой!      - Согласен с вами,- поддержал его я.- Интересно, а что в этих газетных вырезках?      Хейл отодвинул их в сторону.      - Они не представляют никакого интереса. Интересны только письма. Вот письмо, написанное женским почерком. Может, это снова письмо той девушки, которая хотела, чтобы какой-то мужчина женился на ней?      Интересно, что из этого вышло?      Я поднял вырезки из старых газет, бегло их просмотрел и внезапно воскликнул:      - Подождите, Хейл! Кажется, нам повезло.      - В чем же?      - Мы нашли нечто такое, из чего можно извлечь пользу.      - Что вы имеете в виду?      - Возможно, это связано с револьвером 38-го калибра.      Хейл уронил письмо, которое читал, и взволнованно спросил:      - Каким образом?      - Эти вырезки касаются убийства человека по имени Крейг. Говард Чандлер Крейг. Двадцать девять лет, холост, работал бухгалтером в "Роксберри эстейтс лимитед". Давайте посмотрим, где было совершено убийство. Минутку! Вот заголовок: "Лос-Анджелес таймc, 11 июня 1937 года".      - Это может кое-что значить!- воскликнул Хейл.- Допустим, убийца скрылся и приехал сюда...      Он взял одну из вырезок и стал ее просматривать.      Она была сложена в несколько раз. Хейл развернул ее и посмотрел на фотографию как раз в тот момент, когда я читал о подробностях случившегося. Услышав, как Хейл громко втянул воздух, я сразу догадался почему.      - Лэм,- воскликнул он взволнованно,- посмотрите!      - Я читаю о случившемся,- ответил я.      - Но здесь ее фотография!      Я взглянул на грубо воспроизведенный снимок Роберты Фенн. Под ним значилось: "Роберта Фенн, двадцать один год, стенографистка. Была в машине с Говардом Крейгом, когда на них напали".      - Лэм, вы понимаете что это значит?- возбужденно спросил Хейл.      - Нет,- ответил я.      - А я понимаю,- произнес он.      - Ну не будьте так уверены.      - Но это так же очевидно, как то, что на вашем лице есть нос.      - Давайте ознакомимся со всеми этими вырезками, прежде чем делать поспешное заключение,- сказал я.      Мы прочли все вырезки, обмениваясь ими между собой.      Хейл закончил чтение первым.      - Ну что?- спросил он, когда я тоже закончил читать.      - У меня нет полной уверенности,- сказал я.      - Чушь!- воскликнул Хейл.- Все ясно как Божий день! Она выезжала с этим бухгалтером. Возможно, это еще один случай, когда девушка хотела, чтобы мужчина женился на ней, а он отказывался. Она под каким-либо предлогом вылезла из машины, перешла на ту сторону, где располагается водительское место, дважды выстрелила Крейгу в левый висок, спрятала револьвер и выдумала историю о том, как из-за кустов вышел бандит в маске и потребовал, чтобы Крейг поднял руки вверх.      Тот выполнил приказ. Мужчина обыскал его карманы, а затем приказал Роберте идти за ним. Этого Крейг вынести не мог. Он включил мотор в своей машине, дал газ и попытался сбить этого типа, но тому удалось отпрыгнуть в сторону. Он дважды выстрелил в голову Крейгу, сидевшему в движущейся машине. Никто не подверг сомнению историю, которую рассказала девушка. Крейга сочли джентльменом и жертвой. А не усомнилась полиция в правдивости рассказа Роберты Фенн по той простой причине, что в течение нескольких месяцев поблизости были совершены две дюжины нападений на парочки.      Если девушка была привлекательной, то после кражи насильник требовал, чтобы она шла за ним. Было совершено еще два убийства...- Хейл сделал драматическую паузу, указал на револьвер и изрек:- Ну вот! Это убийство! Она сразу скрылась и, клянусь всеми святыми, снова пытается скрыться! Но на сей раз сделать это ей не удастся.      - Вовсе не обязательно,- сказал я.      - Да, это револьвер 38-го калибра, но с чего вы взяли, что это - то самое оружие, из которого был убит Крейг?      - Почему вы ее выгораживаете?- подозрительно спросил Хейл.      - Не знаю,- ответил я.- Может быть, потому, что я не хочу, чтобы вы оказались в стороне от этого дела.      - Что вы имеете в виду?      - Утверждать, что человек совершил преступление,- сказал я,- иногда бывает очень опасно, если только у вас нет каких-либо неопровержимых доказательств.      - Это так,- кивнул Хейл.- Конечно, у меня нет ничего, что доказывало бы, в самом ли деле этот револьвер имеет отношение к газетным вырезкам.      - Газетные вырезки могли быть положены в ящик этого секретера и затем завалиться в заднюю щель,- подчеркнул я.- Однако револьвер не мог завалиться туда случайно. Его нарочно там спрятали.      - Дайте подумать,- сказал Хейл.      - Пока вы будете думать,- парировал я,- хотелось бы узнать определенно, зачем вам нужна Роберта Фенн и кто ваш клиент?      - Нет, это невозможно.      - Почему?      - Потому что я так говорю. Более того, я защищаю конфиденциальность моего клиента.      - А вам не кажется, что теперь он захотел бы, чтобы я узнал побольше?      - Нет.      - Ваш клиент - мужчина?      - Вы не выудите из меня ничего, Лэм. И не пытайтесь. Я просил вас найти Роберту Фенн, вот и все.      - Ну я ее и нашел.      - И снова потеряли.      - Да, так можно сказать.      - Тогда найдите ее снова.      - Вы недавно познакомились с Бертой, не так ли?      - Вы хотите сказать с миссис Кул?      - Да, с ней.      - Недавно.      - Учтите: она довольно крута в делах.      - Это хорошо. Я и сам довольно крутой.      - Вы обратились в агентство для того,- напомнил я,- чтобы мы отыскали Роберту Фенн. Вы обещали нам премию, если она будет найдена на определенный отрезок времени.      - Верно,- нетерпеливо перебил меня Хейл,- и что здесь не так?      - Мы ведь нашли ее.      - Но вы не сумели предотвратить ее исчезновения.      - Вот поэтому я и поинтересовался, хорошо ли вы знакомы с миссис Кул. Уверен, она станет утверждать, что наша задача заключалась лишь в том, чтобы найти девушку.      - И что после того, как она найдена, ваша работа завершена и вам причитается премия?      - Именно так.      Я ожидал, что он взбесится. Этого не произошло. Хейл сидел на полу, уставясь на револьвер и газетные вырезки.      Уголки его рта приподнялись в улыбке, и он захихикал.      - Черт возьми, Лэм, а ведь она права! Я, юрист, пытаюсь выскользнуть из рамок соглашения, которое было заключено!- И он взглянул на меня.      Я промолчал.      - Это джентльменское соглашение. Припоминаю, как оно было выражено.      - Я подумал, что вам следует об этом напомнить, вот и все,- отрезал я.      - Ладно,- согласился он,- премия за мной. О'кей, я снова обращаюсь в ваше агентство и обещаю вам еще одну премию. Мне нравится, как вы работаете. Однако нам лучше связаться с полицией по поводу этого револьвера.      - Что вы собираетесь сказать им?      - Не беспокойтесь, Лэм, только сообщить голые факты. Скажу, что рассматривал секретер, потому что меня заинтересовала мебель и я собирался сделать на этот счет предложение хозяйке. Я приподнял его, чтобы взглянуть на низ, и понял, что внутри находится нечто тяжелое. Я потряс секретер, и из него вывалились револьвер и бумаги. Естественно, я не хочу выглядеть в глазах людей как человек, сующий нос в чужие дела и читающий письма, которые не имеют к нему отношения.      - Но все же хотите обратиться к полиции, да?      - Да, конечно.      - Но тогда полиция будет знать столько же, сколько знаете вы,- сказал я.      - Ну а почему бы и нет?      - Мне ничего не известно о том, зачем вам или кому-то еще понадобилась Роберта Фенн, но, думаю, какая-то причина за этим кроется.      - Бизнесмены не имеют привычки тратить большие деньги на поиски человека только для того, чтобы предложить ему подписаться на журнал,-ответил Хейл.      - Вы, возможно, не понимаете, к чему я клоню.      - Объясните мне, пожалуйста.      - Допустим, бизнесмен ищет Роберту Фенн. Она, несомненно, нужна ему для того, чтобы сделала или сказала ему что-то. Возможно, он хочет кое-что выяснить. Вот револьвер 38-го калибра и несколько старых газетных вырезок. Отнеси вы их в полицию - никогда не отыщете Роберту Фенн, во всяком случае не будете иметь возможность поговорить с ней. Сейчас полицейские считают Роберту второй жертвой убийцы или думают, что она испугалась и сбежала. Есть, конечно, предположение, что это она застрелила Нострэндера, но отсутствуют бесспорные доказательства. Если вы обратитесь в полицию, то на свет Божий извлекут то старое дело. И тогда власти Калифорнии собьются с ног, разыскивая ее. Фотография мисс Фенн будет напечатана в каждой газете, объявления о ее розыске развесят во всех почтовых отделениях, разошлют каждому полицейскому офицеру в стране. У нее на хвосте окажется одновременно полиция и Луизианы, и Калифорнии.      Узнав об этом, она постарается понадежнее спрятаться. Какой шанс найти девушку прежде, чем ее обнаружит полиция того или другого штата, как вы думаете, останется у нас? Мы найдем ее лишь тогда, когда она окажется в тюрьме. И какой вам от этого прок?      Хейл внимательно смотрел на меня несколько секунд, время от времени моргая, и резко подтолкнул ко мне револьвер.      - Ладно, Лэм, возьмите его.      - Нет, я просто детектив, нанятый, чтобы отыскать Роберту Фенн для не известного мне клиента. Это вы главное действующее лицо, которое определяет ход событий.      - В таком случае у меня, как у адвоката с хорошей репутацией, только один выход - обратиться в полицию.      Я поднялся с пола и отряхнул брюки.      - О'кей. Мне только хотелось, чтобы вы поняли ситуацию.      Я был на полпути к двери, когда он окликнул меня:      - Лэм, пожалуй, мне следует еще немного поразмыслить.- Я ничего не ответил, и он продолжил:- Вы понимаете, что это довольно серьезное дело - обвинить человека в преступлении. Я... я... обдумаю все.- Я снова промолчал.- В конце концов,- сказал он,- я допускаю, что это то самое оружие, с помощью которого было совершено убийство в Калифорнии. Но это не более чем мое предположение. Думаю, было бы разумно провести более тщательное расследование.      Сейчас у нас действительно нет ничего, что мы могли бы сообщить полиции. Ну, нашли несколько газетных вырезок и револьвер, которые были спрятаны в старом секретере. Так ведь тысячи людей держат у себя револьверы, а вырезки вообще могут не представлять никакой ценности.      - Приняли решение?      - Какое?      - Убедились в том, что вам необходимо сделать то, что вы хотите сделать?      - Прекратите, Лэм! Я не стану этого делать. Просто взвешиваю все за и против.      - Когда взвесите окончательно, дайте мне знать,- сказал я и снова повернулся к двери.      На этот раз он позвал меня до того, как я успел сделать три шага.      - Лэм!      Я оглянулся.      - Что на этот раз?      Хейл перестал хитрить.      - Забудьте об этом,- сказал он.- Мы не будем ничего сообщать полиции.      - А что вы намерены делать с револьвером?      - Положу туда, где мы его нашли.      - И что дальше?      - Позднее, если понадобится, мы вновь его найдем.      - Ну вы и хитрец!- сказал я.      Он кивнул и расплылся в сияющей улыбке.      - Чем дольше общаюсь с вами, Лэм, тем больше уважения к вам испытываю. Теперь хочу попросить вас сделать кое-что для меня.      - Что именно?      - Как я понимаю, у полиции есть свидетель, который может указать точное время, когда был убит Нострэндер. Тот, кто слышал выстрел. Кажется, это была молодая женщина. Я хотел бы знать, не могли ли бы вы устроить так, чтобы я с ней встретился? Не в качестве человека, собирающего информацию, а якобы случайно?      - Это легко устроить,- сообщил я.- Ждите у входа в бар Джека О'Лири около девяти сегодня вечером.      Я уже подготовил почву.      - Ну и ну! Вот это продуктивность! Похоже, вы предугадываете каждую мою мысль, Лэм. Право, это так!      - В девять часов сегодня вечером, перед входом в бар Джека О'Лири,-повторил я и вышел.      На лестнице я взглянул на часы. В Калифорнии было на два часа меньше.      Я послал в агентство телеграмму: "Говард Чандлер Крейг убит шестого июня тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Возможность ознакомиться с делом здесь.      Обеспечьте все подробности. Особенно необходимо выяснить привычки и подробности личной жизни убитого".            Глава 13            - Какое своеобразное место!- сказал Хейл.- Оно точно такое же, как все ночные клубы Нового Орлеана, во всяком случае Французского квартала.      Подошел официант:      - Вам нужен столик?      Я кивнул.      Мы последовали за ним к столику, который он нам указал, и сели.      - Мэрилин Уинтон работает здесь?- спросил меня Хейл.      - Да. Вон она - девушка в атласном платье кремового цвета.      - Великолепная фигура!- отметил адвокат одобрительно.      - Угу.      - Интересно, можно ли устроить, ну, вы понимаете, чтобы нам удалось поговорить с ней?      - Она подойдет к нам.      - Почему вы так думаете?      - Мне подсказывает интуиция.      У Мэрилин был достаточно большой опыт, и поэтому, когда мужские глаза стали буравить ее спину, она инстинктивно обернулась, улыбнулась нам, а затем подошла.      Я встал и поприветствовал ее:      - Хэлло, Мэрилин! А это - мой друг, мистер Хейл.      - Здравствуйте, мистер Хейл.- И она протянула ему руку.      Хейл поднялся, ослепительно улыбнулся ей, и при этом лицо у него было как у ребенка, который смотрит сквозь стекло витрины на Сайта-Клауса за два дня до Рождества.      - Вы не присядете?- предложил он.      - Спасибо.      Не успели мы ее усадить, как подошел официант, чтобы принять заказ.      - Виски с чистой водой,- попросила она.      - Джин и кока-колу,- заказал я.      Хейл сжал губы, размышляя.      - Дайте подумать. У вас есть действительно хороший коньяк?      Я ответил за официанта:      - Раз вы в Новом Орлеане, то почему не попробовать новоорлеанский напиток? Джин и "севен-ап", джин и кока-колу, ром с кока-колой или бурбон и "севен-ап"?      - Джин и кока-колу?- спросил он так, будто я предложил ему попробовать коктейль из хлорной извести.- Вы хотите сказать, что их смешивают?      - Принесите ему один из этих напитков,- сказал я официанту.      Официант отошел, а Мэрилин обратилась ко мне:      - Почему вы в прошлый раз сбежали от меня?      - Кто вам это сказал?      - Одна маленькая птичка прощебетала, и, кроме того, знаете ли, у меня самой есть глаза!      - О да! Глаза у вас есть!      Она рассмеялась:      - Как вас зовут?      - Дональд.      - В следующий раз не поступайте так - сначала заинтриговать девушку, а потом сбежать!      - Вы уже знакомы с мисс Уинтон?- спросил Хейл.      - Нет,- ответил я,- только хотел с ней познакомиться, но как-то не получилось.      - Робость мешает успеху!- пошутила Мэрилин.- Не позволяйте обстоятельствам руководить вами, Дональд.      Официант принес наши напитки. Хейл заплатил за них.      Он поднял свой стакан с выражением плохо скрываемого недоверия, готового проявиться, как только первая капля жидкости попадет ему на язык. Потом я увидел удивление на его лице. Он сделал второй глоток и воскликнул:      - Боже мой, Лэм, да это здорово!      - Я же вам говорил.      - Мне это нравится! Восхитительный напиток. Гораздо лучше обычного шотландского виски с содовой.      Великолепный вкус и без чрезмерной сладости.      Мэрилин, потягивая свой холодный чай, сказала:      - А мне нравится виски с чистой водой. Очень приятный напиток, особенно если вы много пьете.      Хейл казался шокированным.      - А вы пьете много?      - Время от времени.      Его глаза внимательно оглядели девушку, ища свидетельства разгульного образа жизни.      - Сигарету?- спросил ее я.      - Пожалуйста.      Я дал ей сигарету. Хейл вынул сигару. Мы закурили.      - Откуда вы, мальчики?- спросила Мэрилин.      - Мой друг из Нью-Йорка,- ответил я за Хейла.      - О! Это, наверное, такой город! Я там никогда не бывала. Мне даже боязно туда поехать.      - Почему?- спросил Хейл.      - Не знаю. Большие города внушают мне страх. Мне кажется, что я бы там непременно заблудилась.      Хейл решил представить себя в роли космополита и сказал:      - Мне кажется, находиться в Нью-Йорке очень просто. В Чикаго или Сент-Луисе гораздо труднее.      - Все они слишком велики для меня.      - Если вы когда-нибудь приедете в Нью-Йорк, известите меня, и я позабочусь о том, чтобы вы не заблудились!      - Или чтобы меня не похитили,- сказала она, улыбаясь глазами.      - Да.      - А как насчет того, чтобы не сбиться с пути истинного?      - Ну...- Хейл подумал и посмотрел на меня. В уголках его рта начала появляться самодовольная улыбка.- Если вы будете со мной, то вам нечего бояться!      - Правда?- кокетливо спросила она, играя глазами.      Хейл рассмеялся так, будто принял дозу витаминов.      - Мне нравится этот напиток, Лэм. Очень нравится!      Я, право, рад, что вы обратили на него мое внимание. Нравится и этот ночной ново-орлеанский клуб, такой уютный, интимный, типичный для Французского квартала! Здесь какая-то особая, неофициальная атмосфера, которой не найти нигде в другом месте, правда?      Я улыбнулся Мэрилин и сказал:      - Я вижу, кому хорошо!      - Мне кажется, что не вам.      - Почему вы так думаете?      - А вы не сказали, что вам хорошо.      - Я просто сдержанный человек!      Мимо прошла Розалинд. Мэрилин взглянула на нее, как смотрит сторожевая собака на бродягу. Розалинд не сделала мне никакого знака, но едва Мэрилин отвернулась, как она одарила меня быстрой интимной полуулыбкой. Затем лицо ее снова приняло выражение полного равнодушия.      Я положил сигарету в пепельницу, опустил руку в карман пиджака и незаметно высыпал там из пачки все сигареты, кроме одной.      Хейл продолжал восхищаться.      - По-моему, это самый великолепный напиток, который мне когда-либо приходилось пробовать!      Мэрилин допила остаток своего холодного чая и сказала:      - Если вы выпьете сразу, один за другим, два или три таких напитка, то действительно почувствуете себя хорошо. И при этом не будет ощущения, что вы перепили - только приятная теплота.      - Правда?      Она кивнула.      - Мне нравится потягивать такой напиток,- сказал Хейл.      - Допейте его, будьте молодцом,- посоветовал я.- Мэрилин хочет, чтобы мы купили ей еще выпить.      Ее глаза взглянули на меня ласково.      - Как вы догадались?      - Я психолог.      - Вероятно, да.      Она протянула через стол руку и положила ее на мою.      Психологом, однако, был официант. Он возник возле столика без всякого приглашения.      - Наполните снова наши бокалы,- попросил я.      Я вынул из кармана пачку сигарет и протянул Мэрилин.      - Закурите еще одну?      - Спасибо.      Она взяла сигарету, а я пошарил в пачке указательным пальцем.      - Похоже, я взяла последнюю,- заметила Мэрилин.      Я потряс пачку, усмехнулся, смял ее и сказал:      - Ничего, я сейчас куплю.      - Официант принесет.      - Нет, спасибо. Я вижу вон там автомат.      Я поднес ей спичку, погасил ее, встряхнув, встал и пошел к автомату с сигаретами. Сделав вид, будто у меня нет мелочи, направился за ней к бару. Получив пачку сигарет, я остановился возле аттракциона и сыграл один раз. Между делом опустил в карман правую руку, сгреб рассыпанные там сигареты, скомкал их и небрежно выбросил на пол. Мне повезло, и я сумел выиграть две бесплатные игры.      Я оглянулся на наш столик. Мэрилин наблюдала за мной, а Хейл, подавшись вперед, нашептывал что-то ей на ухо.      На столике стояли три наполненных бокала с выпивкой.      Я махнул рукой и крикнул:      - Я выиграл!      Когда я снова повернулся к доске, на которую бросали шары, к автомату с сигаретами подошла Розалинд.      Она порылась в сумочке, отыскивая монеты, и проговорила углом рта:      - Не поднимай глаз!      Я продолжал бросать шары.      - Не заигрывай со мной, я могу потерять работу. Она заинтересовалась тобой. Ты проигнорировал ее в прошлый раз, и это ее задело. Только не переусердствуй!      - Почему?      - Пожалеешь!      - Спасибо за совет.      Она взяла свои сигареты и отошла. Я встал так, чтобы видеть зеркало, висевшее над баром. Мэрилин следила за девушкой холодным, немигающим взглядом змеи, которая смотрит на птенца, только что слетевшего на землю.      Я продолжал бросать шары, использовал две причитавшиеся мне бесплатные игры и снова стал опускать в автомат монеты. Хейл вел себя по-светски. Он энергично жестикулировал, заглядывал Мэрилин в глаза, позволяя себе время от времени скользнуть взглядом по ее обнаженным плечам.      Я вернулся к столику. Эмори Хейл в это время произносил: "Необычайно очаровательная..." Мэрилин внимательно смотрела на него.      - Я рада, что вы так думаете. На мой взгляд, зрелые люди гораздо интереснее мужчин моего возраста. Молодые люди редко удостаиваются моего внимания. Они быстро наскучивают мне до отвращения. Ну почему это так, Эмори? Может быть, со мной что-то не в порядке?      Адвокат глядел на нее с сияющей улыбкой. В этот момент он даже не заметил меня, а Мэрилин и не могла заметить, не оборачиваясь.      - Продолжайте,- попросила она.- Если вы знаете, почему это так, скажите мне!      Я кашлянул. Ни один из них не взглянул на меня.      - Это потому, дорогая, что у вас такой тонкий ум,- произнес Хейл.- Вас не могут интересовать банальные беседы с юнцами. Несмотря на ваше прекрасное тело и явную молодость, совершенно очевидно, что вы...      Я еще раз громко кашлянул и подошел к своему стулу.      - Мы уж думали, что потеряли вас,- сказала Мэрилин.      - Ходил за сигаретами.      - Я возьму одну.- Она протянула руку. Хейл, не отрываясь, смотрел на нее, пока я распечатывал пачку.- Ну, как игра?- спросила Мэрилин.      - Довольно удачно. Немного выиграл.      - Пришлось заплатить?      - Нет, я отыгрался.      - Я всегда так делаю. Говорят, что это глупо. Надо забирать свой выигрыш.      - Не вижу разницы.      - Но если вы не будете опускать туда монеты, автомат со временем иссякнет.      - Это произойдет в любом случае.      Она замолчала, обдумывая мой ответ.      Хейл прочистил горло.      - Как я уже говорил, редко можно встретить ум, способный развивать зрелые мысли перед...      - О, вон официант,- вдруг воскликнула Мэрилин.- Он снова смотрит в нашу сторону. Вероятно, видит, что мой бокал пуст. Забавный тип. Знаете, если я стану сидеть здесь перед пустым бокалом, он будет пялиться, точно собрался меня загипнотизировать. Кстати, Дональд, вы и не притронулись к вашей выпивке.      - Верно, мне надо было взять бокал с собой туда, где я играл. Ну, ваше здоровье!      - Но мне нечего с вами выпить!      - Сейчас мы это исправим!- воскликнул Хейл и добавил:- У вас чудесные волосы.      - Спасибо... Джо, мне еще раз виски с водой.      Официант повернулся к Хейлу.      - Принесите ему еще один джин с кока-колой,- сказал я, но сделайте так, чтобы он по-настоящему почувствовал вкус, если не хотите, чтобы наша компания распалась.      Официант снова взглянул на Хейла, потом на меня:      - О'кей, а вы что хотите?      - У меня еще есть выпивка.      - Вам полагается еще один напиток без дополнительной оплаты,- принялся объяснять официант.- Когда у вас за столом девушка, вы...      - Знаю,- перебил его я.- Принесите напитки, пока люди не умерли от жажды прямо посреди вашего ночного клуба.      Мэрилин рассмеялась. Хейл принялся с любопытством оглядывать зал.      Мэрилин глубоко затянулась сигаретой и произнесла небрежно:      - Вы найдете это, если пройдете через арку, в следующей комнате.      Казалось, что Хейл сконфужен.      - Извините,- пробормотал он.      - Это вон там.      - Что?      - То, что вы ищете.      Хейл откашлялся, отодвинул свой стул и с достоинством произнес:      - Извините, я на минутку!      - Боюсь, что он не очень хорошо переносит выпивку,- сказал я, наблюдая за тем, как адвокат пересекает зал.      - Очень многие старики плохо ее переносят. Он славный человек, правда, Дональд?      Она внимательно следила за мной, ожидая ответа.      - Угу.      - Похоже, вы произнесли это без особого энтузиазма.      - А что вы хотели, чтобы я сделал? Вытянулся по стойке "смирно" или вспрыгнул на стол и начал размахивать флагом?      - Не дурите. Я просто сказала, что он хороший парень.      Она некоторое время сидела потупившись, а снова взглянув на меня, внезапно улыбнулась открытой улыбкой, причем глаза ее оставались серьезными. Эта улыбка как бы содержала намек на некую интимность.      - Поймите меня правильно, Дональд. Я хочу сказать, что он довольно славный, но вы, я думаю, понимаете, что молодость стремится к молодости.      - Продолжайте, закончите свою мысль,- сказал я, когда она, казалось, застряла на середине фразы.- Так к чему стремится молодость?      - Да так...      Я рассмеялся:      - Пожилым женщинам нравятся молодые люди, а старым мужчинам - юные девушки. Если бы мужчины постарше уделяли больше внимания своим ровесницам, все были бы счастливее.      Продолжая смотреть мне в глаза, она призналась:      - Что касается меня, то я хочу молодости!- Мэрилин протянула через стол руку и стиснула мою.      - Что вы сказали той девушке?      - Какой девушке?      - Той, которая подошла к автомату с сигаретами, когда вы бросали шары, Розалинд. В прошлый раз вы покупали ей выпивку, помните?      - Она мне не очень понравилась тогда,- ответил я.- Думаю, это ее разозлило. Я все время смотрел на вас, когда она была со мной.      - О!      - А вы с Эмори, вроде, хорошо поладили?      - Да, прекрасно. А что?      - Просто спросил после того, как вы заговорили о пожилых мужчинах и о том, что стремитесь к молодости.      Она усмехнулась и сказала:      - Ну, он несколько другой. Такой странный... Я бы сказала, старомодный. Мне он напоминает отца. А чем он занимается?      - Он адвокат из Нью-Йорка.      - О, адвокат! И процветающий?      - Да, похоже, раз может позволить себе швыряться деньгами. И он не из тех крутых, которые знают всякие уловки. Специализируется на официальных завещаниях.      А вообще-то он немного наивный.      - Странно, но мне кажется, что в его жизни есть что-то такое... Ну вы понимаете, о чем я,- его окружает атмосфера неудачи. Может быть, несчастливый брак? Домашние неприятности?      - Вряд ли. У меня сложилось впечатление, что он богатый вдовец.      - О!      - Вот он идет,- сказал я.- Посмотрите, как двигается. Ступает явно слишком осторожно.      - Еще один джин с кока-колой - и его ноги просто перестанут касаться пола,- рассмеялась Мэрилин.- Смотрите, Дональд,- вдруг сказала она торопливо,- помните девушку, о которой я только что вам говорила?      - Вы имеете в виду Розалинд?      - Да.      - Ну и что?      - Постарайтесь найти возможность поговорить с ней.      Она от вас без ума. Вы, возможно, не понимаете, но если девушка в таком месте, как это, увлекается мужчиной так, как она увлеклась вами, ее очень задевает, если вы приходите и сидите весь вечер с другой. Скажите ей что-нибудь приятное, ладно?      - Ну конечно. Только она вряд ли запомнила меня.      - Запомнила вас! Да говорю же вам, она по вас с ума сходит. О, вы вернулись, Эмори! Как раз вовремя, чтобы выпить. Джо сейчас принесет. Как вы себя чувствуете?      - На миллион долларов!- ответил Хейл.      - Вон Розалинд. Она здорово играет в шары. Готова биться об заклад, что она когда-нибудь разорится, играя в них в дневные часы, когда у нас затишье.- И Мэрилин выразительно посмотрела на меня, улыбаясь.      - Извините меня,- сказал я и направился к аттракциону. Краем глаза я видел, как Мэрилин сделала знак Розалинд.      Я бросал уже третий шар, когда заметил, что Розалинд стоит рядом со мной.      - Что ты сделал с ней?- спросила она.      - А что?      - Она позволила мне заняться тобой.      - Я дал ей понять, что с ней там сидит денежный мешок,- ответил я.      - Это правда?      - Возможно.      - Он твой приятель?      - В некотором роде, а что?      - Да ничего, просто спрашиваю.      Я закончил игру, опустил монету в щель и нажал на рукоятку.      - Хочешь попробовать?- спросил я Розалинд.      Она начала бросать шары. Джо подошел и со значением посмотрел на меня.      - Пару напитков,- приказал я.- Что ты будешь пить?      - То же, что всегда. Этот парень, Джо, все понимает. Не занимайся ерундой, просто принеси мне холодного чая. Тебе заплатят.      - А вам что?- спросил меня Джо, ухмыляясь.      - Джин и "севен-ап".      Мы с Розалинд выпили, и она спросила:      - Ты возвращаешься к ним за столик?      - Возможно.      Мэрилин хочет, чтобы я оставалась с тобой.      - Почему бы и нет? Пойдем, познакомишься с Эмори.      - Ты не сердишься?      - Из-за чего?      - Ну, из-за Мэрилин. Ты ведь на самом деле не увлекся ею, нет?      - Идем, присоединимся к компании,- ухмыльнулся я.      - Ты надул Мэрилин?      - Почему ты так решила?      - Несколько минут назад она метала в меня стрелы, когда ей показалось, что я заигрываю с тобой. А теперь вдруг подает мне знак, чтобы я продолжала.      - Обстоятельства изменились.      - Дональд,- заметила девушка,- ты загадочный человек. Скажи, что тебе нужно?      - Ничего такого, что может тебе повредить.      Она взглянула на меня и сказала:      - Готова поклясться, что ты не поступишь с девушкой нечестно.      Я ничего не ответил. Мы подошли к столику.      Мэрилин небрежно произнесла:      - О, привет, Розалинд. Это Эмори - мой приятель.      Мистер Эмори... Смит.      - Здравствуйте, мистер Смит,- сказала Розалинд.      Хейл встал и поклонился. Я пододвинул Розалинд стул. Мы уселись.      Мэрилин сказала, обращаясь к Хейлу:      - Мне не нравится говорить об этом. Давайте сменим тему.      - О чем это вам не нравится разговаривать?- поинтересовался я.      - О том, что произошло сегодня утром,- ответил за Мэрилин Хейл.      - А что произошло утром?      - Мэрилин слышала выстрел, которым был убит адвокат. Помнишь, ты читал об этом в газетах?      - О!      - Она возвращалась домой около трех часов утра...      - В два часа тридцать минут,- поправила его Мэрилин.      Хейл нахмурился.      - Как? Ведь вы же сказали мне, что это было между двумя тридцатью и тремя.      - Нет, я посмотрела на часы. Это произошло через одну-две секунды после двух тридцати.      - Вы посмотрели на ваши наручные часы?      - Да.      Он протянул руку, взял ее за кисть и взглянул на усыпанные бриллиантиками часики.      - Бог мой, какая прелесть!      - Правда?      - Думаю, тот, кто сделал вам такой подарок, очень вас любил.      Мэрилин расстегнула браслет, и Хейл стал вертеть часы в пальцах.      - Очень красивые часы,- восхищенно приговаривал он,- очень, очень красивые!      Я сказал, обращаясь к Розалинде:      - Ну что еще здесь делать? Здесь ведь не танцуют?      - Нет, но будет представление.      - Когда?      - Начнется с минуты на минуту.      - Вон Джо смотрит на твой пустой стакан, Розалинд,- рассмеялась Мэрилин.      - Еще минута, и он сможет посмотреть и на мой,- подхватил Хейл. Он допил свой напиток и, щелкнув пальцами, окликнул официанта:- Эй, Джо!      Официант не заставил себя ждать.      - Наполнить тем же самым?- спросил он.      - Да, тем же самым,- сказал Хейл, все еще вертя в руках часы Мэрилин.      Джо принес выпивку. В зале приглушили свет.      - Начинается представление. Вам понравится,- сказала Мэрилин.      Посетители заскрипели стульями, устраиваясь поудобнее. Вышла девушка с профилем египтянки, в коротких штанишках, расписанных иероглифами, и разукрашенном таким же образом бюстгальтере. Она села, скрестив ноги, на полу и стала сгибать под углом руки, выставляя локти. Публика зааплодировала. Следом выскочил чрезвычайно оживленный мужчина и произнес в микрофон несколько сомнительных острот.      Выступила со своим номером стриптизерша, закончив его посреди голубой кучки сброшенной на пол одежды. Она вызвала бурную овацию. В круг вернулась египетская танцовщица в платье цвета травы и с искусственным цветком гибискуса в волосах. Парень, который произносил монолог в микрофон, наигрывал мелодию, а она исполнила новые вариации гавайского танца "хула". Когда свет снова зажегся, Хейл передал Мэрилин ее часки, которыми забавлялся во время представления.      - Это все?- спросил я.      - Нет, что вы,- ответили девушки.- Через минуту-другую представление продолжится, а пока мы можем попросить наполнить наши стаканы.      Джо наполнил их. Хейл послал мне через стол улыбку человека, умудренного опытом.      - Прекрасно проводим время,- сказал он.- Лучшие в мире девушки и лучшие в мире напитки! Когда вернусь в Нью-Йорк, соберу всех своих друзей и угощу их напитками, которые употребляют в Новом Орлеане.      От них и в самом деле не пьянеешь, а просто начинаешь себя отлично чувствовать.      - Верно,- поддержал его я.      Мэрилин снова надела свои часики. Через одну-две секунды она посмотрела на меня, затем на Розалинд, вытерла свое запястье салфеткой и сказала:      - Ну, а разве мы не получаем удовольствия?      Начался второй акт представления. Мужчина, который аккомпанировал, вышел в вечернем костюме и исполнил несколько танцев с египтянкой. Стриптизерша показала публике танец с веером.      Снова зажегся свет, и Джо оказался около нас.      - Сколько здесь разных Джо?- спросил я у Мэрилин.      - Только один, а что?      - Мне кажется, их двое.      - Вы видите двух?- обеспокоенно спросил Хейл.      - Нет, я вижу одного, но второй, похоже, там у бара смешивает напитки. Один человек не может оборачиваться с такой скоростью.      Джо посмотрел на меня с полуулыбкой на губах, выражавшей независимость и некоторое презрение.      Хейл начал смеяться и смеялся все громче и громче.      Я испугался, как бы он не свалился со стула.      Мэрилин махнула рукой.      - Всем повторить то же самое!      Я резко отодвинул свой стул.      - Все, отправляюсь домой!      - Послушай, Дональд, но ты только что пришел!- попыталась удержать меня Розалинд.      Я взял ее руку и задержал в своей достаточно надолго, для того чтобы передать несколько долларовых бумажек.      - Извини, неважно себя чувствую. Последний стакан не пошел мне на пользу.      Хейл разразился хохотом.      - Надо было заказать джин с кокой,- сказал он.- Этот напиток можно пить всю ночь. Великолепная вещь.      Поднимает настроение, но не делает пьяным. Вы, молодежь, слабаки! Другое дело - мы, верно, Мэрилин?      Он распустил губы в ухмылке, а под его блестевшими от алкоголя глазами набрякли мешки.      Мэрилин протянула руку, мгновение подержала ее на руке Хейла и отняла. Намочив в стакане с водой кончик салфетки, потерла свою кисть.      - До свидания всем!- сказал я.      Хейл взглянул на меня. На мгновение веселье исчезло с его лица. Он хотел что-то сказать, затем передумал, повернулся к Мэрилин, снова вспомнил о чем-то, повернулся ко мне и сказал:      - Это хитрая птица, Мэрилин, вы за ним последите!      - Какая птица,- спросила она,- не голубь?      - О нет,- ответил Хейл, пытаясь понять смысл ее замечания.- Он сова. Знаете, этот парень - мудрая птица. Я всегда говорил, что он сова.      Мысль эта развеселила Хейла. Когда я выходил, он так смеялся, что едва не задохнулся. По его щекам стали сбегать слезы.      Я вернулся в отель. Берта вернулась в Лос-Анджелес.      От нее пришла весьма в ее духе телеграмма:      "Что за идея раскапывать прошлогодний кроличий капкан? У нас слишком короткие руки, чтобы добывать секретную информацию о давнишних убийствах. Уголовные преступления в этом штате имеют срок давности - три года. Что ты воображаешь о себе?"      Я пошел на телеграф и почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы отправить ей такой ответ, какой мне хотелось:      "Убийства не имеют срока давности. Хейл говорит, что я - сова".      Послание я отправил с оплатой за счет получателя.            Глава 14            Я поднялся в семь часов, принял душ, побрился, позавтракал и распаковал сумку, чтобы достать свой револьвер. Это было оружие 38-го калибра из вороненой стали, в довольно хорошем состоянии. Сунув его в карман, отправился вниз по Ройял-стрит к входу в многоквартирный дом, где должен был находиться Хейл. Мне было интересно увидеть его похмелье.      Поднимаясь вверх по лестнице, я нарочно громко топал и в дверь постучал отнюдь не тихо.      Хейл не отвечал. Тогда я забарабанил обоими кулаками и даже пару раз ударил в дверь носком ботинка, чтобы обратить внимание возможно большего числа свидетелей.      Хейл по-прежнему не отвечал. Достав из кармана второй ключ от квартиры, я вставил его в замочную скважину и повернул. Хейла в квартире не было.      Слегка смятая постель выглядела так, будто в ней находились не больше часа.      Я прошел через спальню в гостиную и выглянул на балкон, чтобы убедиться, нет ли адвоката там. Удостоверившись, что везде пусто, я извлек из секретера ящик, наклонил секретер и вытряхнул содержимое из тайника на дне: газетные вырезки и револьвер. Револьвер я положил в карман, а свой сунул вместо него, привел секретер в порядок.      Был прекрасный теплый день, и улица внизу наполнялась людьми, которые гуляли, наслаждаясь ласковым утренним солнцем.      Я в последний раз осмотрел квартиру, осторожно открыл дверь, тихо затворил ее за собой и спустился по лестнице.      Во дворе я встретил цветную девушку.      Она улыбнулась мне и спросила:      - Этот мужчина уже встал?      Я заверил ее, что "этот мужчина" либо спит, либо его нет, сказал, что я стучал в дверь, но так его и не добудился. Девушка пошла наверх, а я вернулся в отель.      В моей ячейке для писем лежало уведомление о том, чтобы я позвонил по номеру Локли 9746. Я отправился в телефонную будку, гадая, что бы это могло быть - больница или тюрьма?      Это оказалось ни то, ни другое, ибо мне ответил бархатный женский голос.      - Кто-то звонил от вас мистеру Лэму?      На другом конце провода рассмеялись:      - О да. Офис "Силкуэр импортейшн компани" вызывает президента.      - Да что вы!      - Для вас телеграмма и письмо.      - Значит, бизнес начинает раскручиваться?      - Еще бы! Знаете, что произошло? Вы только послушайте. Мы отправили два письма, напечатанных по форме, одно авиапочтой, и получили два ответа, причем один из них телеграфный.      - Вот как надо составлять рекламные проспекты!      - Это результат отличной работы множительной техники!- парировала мой выпад Этель Уэллс.      - Принимаю все к сведению и буду тотчас же.      Я взял такси и отправился в офис.      Этель Уэллс, казалось, действительно была рада меня видеть.      - Как дела сегодня утром?- спросил я.      - Пока не очень.      - Нет? А что не так?      - Я вчера показывала туристу город.      - Но вы выглядите свежей, словно маргаритка.      - А чувствую себя так, будто кто-то оборвал все мои лепесточки, гадая "любит - не любит".      - Не огорчайтесь. Возможно, ответ был как раз "любит".      Девушка не ответила. Я вскрыл телеграмму и прочел:      "Силкуэр импортейиш компани. Вышлите пять дюжин чулок наложенным плате жом. Размер десять с половиной, цвет номер четыре по вашей карте".      Телеграмма была подписана Бертой Кул, под ней значился адрес агентства.      Письмо, заклеенное в цветном конверте, издавало слабый аромат духов. Почтовый штемпель гласил: "Шривпорт. Луизиана". Дата в письме указана не была, просто стояло "Шривпорт" и было написано: "Вышлите мне шесть пар чулок. Размер восемь с половиной, цвет номер пять по вашей карте". Далее следовала подпись: "Эдна Катлер" и адрес с улицей.      Я положил письмо в карман и спросил Этель Уэллс:      - Когда есть поезд в Шривпорт?      - А вам обязательно ехать поездом?      - Можно и автобусом.      Она сунула руку в отделение под стойкой возле ее стола, достала расписание автобусов, раскрыла его и вручила мне.      - Вижу, что совершила ошибку.      - Какую?      - Надо было заказать чулки себе и дать свой домашний адрес.      - А почему бы вам не попробовать сделать это сейчас?      Этель держала в руках карандаш с грифелем и бесцельно чертила им на лежавшей перед ней стенографической тетради. Поколебавшись, она сказала:      - Пожалуй, я так и сделаю.      Я вернул ей расписание автобусов.      - Сегодня меня в городе не будет,- сказал я со значением.- Если кто-нибудь станет меня спрашивать - я на конференции.      - Хорошо, сэр. А если придут еще письма, что мне делать?      - Больше писем не будет.      - Вы готовы побиться об заклад?      - Готов.      - На пару шелковых чулок?      - Против чего взамен?            Глава 15            Было около восьми вечера, когда я позвонил в дверь квартиры, чей адрес значился в письме Эдны Катлер.      Из маленького микрофона раздался женский голос:      - Кто там?      Я приблизил губы к трубке:      - Представитель "Силкуэр импортейшн компани".      - Я думала, что вы в Новом Орлеане.      - У нас есть отделения по всей стране - специальные представители.      - Вы не могли бы прийти завтра?      - Нет, я совершаю сейчас объезд этой части штата.      - Я не могу принять вас сегодня.      - Сожалею,- произнес я тоном, выражающим окончательный ответ.      - Подождите минутку. Когда в таком случае я смогу вас увидеть?      - Когда в следующий раз приеду сюда.      - И когда же это будет?      - Через три-четыре месяца.      - О, постойте,- раздался испуганный возглас.- Я одеваюсь. Подождите минуту. Что-нибудь наброшу и открою вам дверь. Поднимайтесь.      Прожужжал дверной замок, и, открыв входную дверь, я вошел. Поднявшись на один марш, я прошел по длинному коридору, глядя на номера на дверях квартир. Эдна Катлер в голубом халате стояла в дверях и ждала меня.      - Я думала, что вы доставляете заказы почтой,- сказала она.      - Да, мы делаем именно так.      - Ну, входите. Давайте посмотрим. А почему вы явились лично?      - Мы должны поступать в соответствии с правилами, установленными ФИК.      - А что такое ФИК?      - Федеральная импортная комиссия.      - О, я все равно не понимаю, почему...      Я улыбнулся:      - Милая молодая дама, нам грозит штраф в размере десяти тысяч долларов и тюремное заключение на срок двенадцать месяцев, если мы продадим наш товар не частному лицу. Мы не имеем права продавать товар дилерам или кому-либо, кто намерен перепродавать его.      - Понятно,- сказала Эдна Катлер несколько успокоенно.      Она была брюнеткой, но не такой темной, как Роберта Фенн, и выглядела очень ухоженной. Волосы, брови, изгиб длинных ресниц, покрытые лаком ногти - все указывало на то, что на свою внешность она тратит много времени и денег. Женщины так тщательно следят за собой только в том случае, если являются чьей-то собственностью, в которую стоит вкладывать деньги.      Я осторожно оглядел ее.      - Ну?- спросила она улыбаясь.      - Я еще не вполне убедился в вас.      - Убедились?      Эта молодая женщина была весьма в себе уверена. Сидя здесь, в квартире, неглиже, позволяя рассматривать свои ноги, точно желая тем самым продемонстрировать, что ей должно быть предоставлено первоклассное обслуживание, она не торопила меня и ни в малейшей степени не была озадачена. Я просто не был по для нее человеческим существом - просто шестью парами чулок по сходной цене.      - Хочу взглянуть на образцы,- сказала она коротко.      - Вас защищает гарантия.      - А откуда мне это знать?      - Потому что вы не должны ничего платить не только до тех пор, пока не получите чулки, но даже пока не проносите их полных тридцать дней.      - Мне трудно поверить, что вы можете себе такое позволить,- сказала она.      - Можем, но лишь потому, что очень строго отбираем заказчиков. Однако давайте перейдем к делу, мне нужно нанести еще с полдюжины визитов. Ваше имя - Эдна Катлер. Вы хотите приобрести чулки для себя лично?      - Да, конечно.      - Как я понимаю, вы не занимаетесь бизнесом. И все же хочу, чтобы вы заверили меня, что ни одна пара этих чулок не будет перепродана.      - Ну конечно. Они нужны мне самой.      - А если каким-то друзьям?      - Ну какое это имеет значение?      - Тогда нам нужны имена этих ваших друзей. Только так мы можем сохранить разрешение на импорт, которое имеем от Федерального правительства.      Она с любопытством оглядела меня.      - Все это кажется мне немного подозрительным.      - Попробовали бы вы заняться бизнесом!- рассмеявшись, сказал я.-Сейчас даже обычное дело вести достаточно сложно, а уж что-нибудь, связанное с импортными товарами из других стран...      - А как вам удалось заполучить эти чулки в Мексике?      Я опять засмеялся:      - Это секрет.      - Но мне все же хотелось бы узнать обо всем этом побольше.      - Когда япошки собрались совершить нападение на Пёрл-Харбор, один из их кораблей был загружен трикотажными изделиями. В связи с тем, что суда, предназначенные в мирное время для торговли, во время войны должны были у них выполнять военные функции, капитан высадился в Мексике у берегов Нижней Калифорнии, выбрал песчаное место, вырыл там длинную траншею и закопал свой груз. Так случилось, что эта полоска земли принадлежала моему приятелю. У него была какая-то зацепка в Мехико. А об остальном вы можете догадаться...      - Вы хотите сказать, что этот товар - контрабанда?      - Верховный суд Мексики выдал нам на него документ, подтверждающий наше право собственности. Мы можем, если хотите, показать вам копию этого постановления.      - Но если у вас имеется изрядное количество трикотажных шелковых изделий, которые достались вам при подобных обстоятельствах, то не проще ли привезти их, а затем продать в один из крупных универсальных магазинов?      - Мы не можем сделать этого,- принялся терпеливо объяснять я.-Согласно лицензии, полученной нами от правительства, мы обязаны сбывать товар только непосредственно потребителям.      - В вашем письме ничего подобного не было сказано.      - Нет. Но это правило Федеральной импортной комиссии. Иначе нам не разрешат привезти их в страну.      Я вынул из кармана карандаш и записную книжку.      - А теперь, будьте любезны, назовите мне фамилии ваших близких друзей, которым вы намерены передать какие-либо из...      - Я же сказала, что чулки собираюсь приобрести для собственных нужд. Однако могу вас направить к моей приятельнице, которая тоже возьмет несколько пар.      - Это было бы здорово. Ну а теперь...      Дверь из спальни открылась, и в комнату впорхнула Роберта Фенн. Она, очевидно, только что закончила свой туалет.      - Привет,- сказала она.- Это что - продавец чулок? Я только что говорила моей приятельнице...- Она замерла. Глаза ее расширились, а рот слегка приоткрылся.      Эдна Катлер быстро обернулась, уловила выражение ее лица, вскочила в панике и воскликнула:      - Роб, в чем дело?      - Ни в чем,- ответила, глубоко вздохнув, Роберта Фенн.- Он детектив, Эдна. Вот и все.      Эдна Катлер снова повернулась ко мне в негодовании и, пожалуй, с некоторым испугом. Это было инстинктивное движение животного, загнанного в угол.      - Как вы посмели явиться сюда таким образом? Я могу потребовать, чтобы вас арестовали!      - А я мог бы арестовать вас за то, что вы укрываете человека, обвиняемого в убийстве!      Женщины переглянулись, и Роберта сказала:      - Дело в том, Эдна, что он действительно умен. Мы ничего не добьемся, занимая такую позицию.      Роберта села. Эдна Катлер, мгновение поколебавшись, тоже опустилась на стул.      - Это был хитрый трюк,- сказала Роберта.- Мы с Эдной были уверены, что никто не смог бы получить этот адрес. Разве что почта продала список адресатов, списав их с писем.      - Не стоит говорить об этом. Это все равно что лить воду на колесо пустой мельницы.      - Да, хитрый ход,- повторила Роберта, выразительно глядя на Эдну Катлер.      - Любой из полдюжины разных трюков позволил бы достичь тех же результатов,- сказал я.- И если это легко удалось сделать мне, то и полиция сумеет вас найти. Удивительно, что они не опередили меня.      - Я не думаю, что полиция найдет меня. Мне кажется, что вы недооцениваете свои способности,- возразила Роберта.      - Не будем спорить на эту тему. У нас хватает других проблем, которые следует обсудить. Кто такой этот Пол Нострэндер?- Девушки молча переглянулись, а я посмотрел на часы.- У нас нет времени, чтобы тратить его попусту.      - Я не знаю,- ответила Эдна Катлер.      Я взглянул на Роберту. Она старалась не встречаться со мной глазами.      Тогда я снова повернулся к Эдне Катлер:      - Может быть, мне несколько освежить ваши воспоминания? Вы замужем за Марко Катлером. Он собирался вручить вам документы о разводе. Вы не хотели давать ему развода, не получив от него на ваше содержание больше, чем он готов был заплатить. К несчастью, однако, вы были неосторожны.      - Это ложь!      - Хорошо,- согласился я.- Будем считать так, но у него есть свидетели, готовые присягнуть, что вы вели себя нескромно.      - Они лгут!      - Ладно. Оставим этот вопрос. Меня не касается, что в этом деле о разводе было справедливым и что - нет. Мне безразлично, есть ли у Марко Катлера лжесвидетели и будут ли их свидетельства не в вашу пользу. Пусть он назовет хоть семьдесят пять свидетелей, ему все равно будет не хватать еще двух дюжин. Я всего лишь хочу установить с определенностью, что он вознамерился получить развод, а вы не желали ему этот развод давать, и при этом у вас нет никаких оснований для возражения.      - Хорошо. Пусть будет так,- сказала Эдна.- Продолжайте. Я ничего не признаю и ничего не отрицаю.      Слушаю вас.      - Трюк, который вы выкинули,- просто шедевр!      - Какой вы умный! Ну, расскажите, что же было дальше?      - Вы отправились в Новый Орлеан, о чем сообщили вашему мужу. Вы сделали так, чтобы он поверил, будто вы уехали из Калифорнии, опасаясь, как бы ваши неприглядные поступки не всплыли наружу. Марко Катлер решил, что все отрезано и со всем покончено. Казалось, вы сыграли ему на руку. Он вел себя очень умно, а вы сглупили.      В результате ему не пришлось платить ни цента на ваше содержание. Но вы-то как раз поступили хитро. Уведомили его, что снимаете квартиру. Дали ему адрес. Затем начали искать женщину, внешне похожую на вас,- такого же возраста, роста, комплекции. Любой, кто увидел бы вас вместе с Робертой Фенн, не нашел бы сходства, но описание одной вполне могло бы сойти за описание другой.      - Если у вас есть еще что-нибудь, говорите,- нетерпеливо произнесла Эдна Катлер.      - Ну, пока я, собственно говоря, только строю фундамент.      - Хорошо. Тогда приступайте к верхней части здания. У нас не вся ночь свободна. И вы ведь сказали, что тоже спешите.      - Поверьте, мы не тратим времени впустую. Если вы так считаете, то обе просто ненормальные!      Роберта Фенн улыбнулась.      - Продолжайте,- бросила Эдна Катлер.      - Вы нашли Роберту Фенн. Она была свободна. Вы предложили ей пожить в вашей квартире, не платя за нее. Может быть, вы даже сколько-то ей приплачивали.      Единственное, что от нее требовалось,- жить там под вашим именем, получать вашу почту и пересылать ее вам, а так же говорить всем, кто бы ее ни спросил, что она Эдна Катлер. Возможно, вы сказали ей, что ожидаете вручения вам бумаг, относящихся к бракоразводному процессу, быть может, и не говорили.      Во всяком случае, ваш муж попался в ловушку. Он обратился к юристам. Ему посоветовали собрать документы, содержащие факты, достаточные для того, чтобы возбудить дело. Если бы вы стали спорить, они внесли бы изменения в заявление и вытащили наружу всю грязь. Узнав у вашего мужа, где вы находитесь, они в соответствии с юридической практикой сосредоточили все внимание на том, чтобы воспользоваться старым трюком - составить сравнительно безобидное заявление, но при этом уведомить вас, что если вы попытаетесь отстаивать свои права, они выльют на вас ушат грязи.      От одного только упоминания обо всем этом глаза Эдны Катлер сердито заблестели.      - И вы считаете, что это честно?      - Нет, это гадкая уловка, но юристы обычно так и поступают в подобных случаях.      - Они пытались лишить меня возможности отстаивать свои права.      - Вам все равно следовало бороться, если было за что.      - Против меня были сфабрикованы ложные обвинения.      - Мы не пытаемся разобраться в том, насколько справедливо решалось дело о вашем разводе. Я просто набрасываю картину того, что произошло. Итак, адвокаты направили бумаги в Новый Орлеан судебному исполнителю. Судебный исполнитель вскарабкался по ступенькам, постучал в вашу дверь, посмотрел на Роберту и спросил: "Вы Эдна Катлер?" - после чего вручил ей документы. Он сообщил, что аккуратно и точно вручил исполнительный лист Эдне Катлер в такой-то день и час в Новом Орлеане. А вы, миссис Катлер, конечно, в это время находились далеко.      - Вы изображаете все так, будто у нас был определенный сговор,-сказала Эдна.- Но я до недавних пор на самом деле ничего не знала о разводе.      Я взглянул на Роберту.      - Потому что вы не знали, куда ей сообщить?      Она кивнула.      - Это было очень, очень хитро! Ловкий способ превратить поражение в победу! Марко Катлер считал, что на редкость удачно развелся. Он отправился в Мексику, не имея еще окончательного постановления, и вновь женился. Вы ждали достаточно долго, чтобы это выглядело правдоподобно, затем написали Роберте Фенн письмо и попросили ее быть любезной с одним человеком - вашим приятелем. И тогда Роберта впервые узнала ваш адрес. Она ответила на это письмо, сообщив, что после вашего отъезда ей были вручены документы и что, поскольку она обещала вам при любых обстоятельствах выдавать себя за Эдну Катлер, она сказала тому, кто принес бумаги, что это ее имя. Вы немедленно ответили и попросили Роберту переслать бумаги вам. Она исполнила просьбу, и вы получили возможность поклясться, что впервые узнали о разводе. А до тех пор считали себя женой Марко Катлера, конечно живущей с ним раздельно, но все же его женой.      Итак, вы написали вашему мужу, требуя объяснения, как он умудрился жениться, не завершив дела о разводе, который не действителен, поскольку вам документы вручены не были. Иными словами, вы подцепили его на крючок и собирались заставить платить бешеную цену.      Он не хотел допустить, чтобы его нынешняя жена узнала подлинное положение вещей. Короче, вы сделали с ним то, что хотели.      Я замолчал и смотрел на нее, ожидая объяснений.      Наконец она сказала:      - Вы изображаете все так, будто бы я выдумала невероятно хитрый ход. На самом деле я ни о чем подобном не помышляла. Мой муж оклеветал меня, выдвинув ложные обвинения, подверг всяческого рода унижениям. Не знаю, намеренно ли он вывалял меня в грязи, чтобы я не могла находиться среди своих друзей с поднятой головой, или был обманут сам. Он нанял частных детективов и заплатил им фантастические деньги. Эти детективы должны были представить свидетельства, чтобы заработать деньги, поэтому снабжали Марко всякого рода измышлениями, и Марко, ликуя, думал, что и в самом деле получил обо мне компрометирующие сведения. Он платил им огромные суммы.      Она замолчала на миг и прикусила губу, пытаясь взять себя в руки.      - И что тогда?      - Он сказал мне, какие факты у него против меня имеются, и показал отчеты детективов, а когда дал прочесть кучу лжи, я взбесилась.      - Вы признали эти факты?      - Признать! Я сказала ему, что это самая гнусная ложь, которую я когда-либо читала. У меня был настоящий нервный срыв. В течение двух недель меня лечил врач. Он и посоветовал мне отправиться в путешествие, уехать куда-нибудь, где мне ничто не будет напоминать о случившемся. Посоветовал просто исчезнуть.      - Симпатичный доктор?- спросил я, улыбаясь.      - Да, он был очень внимательным.      - Советы он давал вам в письменной форме?      - Откуда вы знаете?      - Просто спросил.      - По правде говоря, да. Я отправилась в Сан-Франциско и оттуда написала ему письмо. Писала, что мне не хочется возвращаться, просила совета. Он прислал мне ответ, утверждая, что, по его мнению, лучше всего полностью изменить обстановку.      - И вы, конечно, случайно сохранили это письмо.      Продолжайте.      - Я отправилась в Новый Орлеан. В течение трех недель все было прекрасно. Жила в отеле, а тем временем подыскивала квартиру. Потом кое-что произошло.      - Что именно?      - Я встретила кое-кого на улице.      - Кого-то, кто знал вас раньше?      - Да.      - В Лос-Анджелесе?      - Да. И тогда я решила исчезнуть.      - Здесь что-то не сходится,- сказал я.- Если вы встретили знакомого на улице в Новом Орлеане, то с таким же успехом могли встретить кого-нибудь из прежних друзей на улицах Литл-Рок, Арканзаса, Шривпорта или Тимбукту.      - Нет, вы не поняли. Этот человек спросил, где я живу. Мне пришлось сказать. Я знала, что он сообщит мой адрес общим знакомым, все будут знать, что я в Новом Орлеане, и захотят меня при случае видеть. А у меня не было желания встречаться с людьми, которые хоть что-то знали о моей прежней жизни, но я предпочитала иметь в Новом Орлеане место, куда со временем могла бы вернуться. И тогда я встретила Роб. У нее были свои проблемы. Она тоже хотела скрыться так, чтобы ее не могли найти. Я спросила ее, не согласится ли она поменяться со мной именами. Она ответила, что эта идея очень ей нравится. Я попросила ее найти подходящую квартиру, где смогла бы жить позже, когда буду готова вернуться в Новый Орлеан, и сказала, что заплачу за нее.      - А какое имя вы взяли себе?      - Имя Роб.      - На какое время?      - Не более чем на два-три дня.      - А что потом?      - Внезапно я поняла,- ответила она,- что играю с огнем. Узнав о моей затее, адвокаты моего мужа могли обвинить меня в том, что я убежала и стала жить под чужим именем, а это равносильно признанию вины.      Тогда я снова взяла свое имя, и появились как бы две Эдны Катлер. Одной из них стала Роб, живущая в Новом Орлеане, а другая была настоящая Эдна Катлер.      - Очень, очень интересно,- сказал я.- От такой истории мог бы расплакаться даже самый крутой судья, сидя над своими законами.      - Я прошу не о сочувствии, а только о справедливости.      - Хорошо,- кивнул я.- А теперь давайте покончим с комедией. Все это выдумали не вы.      - Что вы хотите этим сказать?      - Не вы выдумали план, призванный поставить вашего мужа в затруднительное положение: чтобы он сделал ставку на самый большой выигрыш, а затем обнаружил, что банк пуст.      - Я вас не понимаю.      - Я знаком с очень многими юристами, но существуют всего четыре-пять, которые могли бы придумать действительно ловкий трюк, но чтобы придумать такое, нужен был чрезвычайно изобретательный юрист.      - Но я же вам говорю, что никакого плана не существовало. Я ничего не придумывала.      - Невольно приходит на память наш друг - Пол Нострэндер,- сказал я.      - А что он?      - Вы знали его?      Эдна Катлер умолкла на несколько секунд, обдумывая, как лучше ответить.      Пока она придумывала ответ, я улыбался, а затем сказал:      - Вы не ожидали, что вам может быть задан такой вопрос? Поэтому, Эдна, вы и не придумали заранее, как на него ответить.      Она сказала твердо:      - Нет. Я не знаю его.      Я видел, что на лице Роберты Фенн выразилось удивление.      - Вот здесь вы совершаете роковую ошибку,- сказал я.      - О чем вы?      - Секретарь Нострэндера может вспомнить, что вы приходили к нему в офис. В его книгах, возможно, даже есть запись на этот счет, по крайней мере вначале, когда он получил от вас гонорар. Люди в баре Джека О'Лири вспомнят, что вы приходили туда вместе с ним. Вас обвинят в даче ложных показаний. Ваш муж потратит состояние на частных детективов, чтобы установить все это. А когда все это всплывет на суде, судья поймет, что вы просто...      Она прервала меня:      - Ладно. Допустим, я знала его.      - Насколько хорошо?      - Я... я с ним консультировалась.      - И что он вам посоветовал?      - Он сказал, что единственное, что я могу сделать,- это перестать беспокоиться.- И она добавила торжествующе, сознавая силу своих доводов:-Он сказал, чтобы я не предпринимала ничего, пока мне не вручат соответствующие бумаги, а когда вручат, чтобы тотчас же известила его.      - Это прекрасная позиция,- заметил я.- Нострэндер мертв. Вы знаете, что он не может опровергнуть ваших слов.      Она не стала возражать, ограничилась тем, что сверкнула в мою сторону глазами.      Я повернулся к Роберте.      - А вы знали его?      - Да.      - Как вы познакомились?      - Он хочет заставить тебя сказать, будто я представила тебя ему,-быстро подсказала Эдна. Вы ведь с ним познакомились в баре, правда, Роб?      Роберта ничего не ответила.      - Это еще одно слабое место в вашей истории, Эдна,- усмехнулся я.-Думаю, что вы уже рассказали Роберте слишком много.      - Я ничего ей не говорила.      - Вам не нужно лгать,- сказал я, обращаясь к Роберте,- и, если вы боитесь обидеть Эдну, можете просто промолчать и оставить все так, как есть. Ну а теперь, Роберта, скажите, почему вы избегали Нострэндера?      - Что вы имеете в виду?      - Вы поселились в той квартире, вы жили во Французском квартале и появлялись там повсюду в течение почти целого года. Вы обедали в "Бурбон-Хаус", вас довольно часто видели в баре Джека О'Лири. Согласно версии Эдны, вы должны были снять квартиру и оставаться там до тех пор, пока она не приедет жить в Новый Орлеан. Но вы внезапно уехали из Французского квартала, поселились вдали от центра. Изучили стенографию и никогда больше не появлялись в местах, которые часто посещали прежде во Французском квартале.      Считали, что к этому времени вы уже в безопасности.      Однако это было не так. Кто-то сказал Нострэндеру, что вас видели. Он провел небольшую розыскную работу.      Не знаю, как он провел ее, но, возможно, он проделал то же самое, что и я. Во всяком случае, он искал вас в течение двух лет и нашел. А теперь скажите, почему вы внезапно уехали из Французского квартала?      Эдна снова вмешалась:      - Ты не должна отвечать на этот вопрос, Роб.      - Вы, я имею в виду, вы обе, вообще не должны ни на что отвечать,-сказал я,- но это сейчас. Когда же вопросы станет задавать полиция, вам придется на них ответить.      - А почему полиция станет задавать нам вопросы?      - Вы не догадываетесь почему?      - Нет.      - Где вы находились примерно в половине третьего ночи в четверг?      - К кому вы обращаетесь?- требовательно спросила Эдна.- Вы разговариваете со мной, а спрашиваете Роберту.      - Нет, я спрашиваю вас.      - Какое это имеет отношение к делу?      - Это был великолепный план. Безупречный! Полиция еще не собрала воедино все фрагменты головоломки, но когда она сделает это, все будет выглядеть именно так, как вы того желали. Вы разработали ловкий план, чтобы лишить вашего мужа триумфа. Нострэндер был замешан в этом плане, так же как и Роберта Фенн.      Только Роберта не знала подробностей, а Нострэндер знал. Всю эту историю придумал он. Ваш муж должен был удариться в панику оттого, что ему придется платить бешеные деньги. Но он, как оказалось, сделан из более твердого материала. Он приехал в Новый Орлеан, чтобы провести расследование. Встретился с судебным исполнителем, который передавал документы.      Возможно, связался с частными детективами, если они уже не работали на него в Новом Орлеане раньше. Он узнал о Нострэндере. Нострэндер должен был стать главным свидетелем. Если бы Нострэндера привлекли как инициатора заговора, он, возможно, не стал бы молчать. А если бы он заговорил, вы бы потеряли кучу денег. Его молчание дорого бы вам стоило. Был только один недорогой способ обеспечить молчание Нострэндера. С помощью пули 38-го калибра, причем прямо в сердце.      - Вы с ума сошли!- воскликнула Эдна Катлер.      - Полиция будет все трактовать именно так.      Она посмотрела на Роберту почти беспомощно.      - Ну вот, а теперь вы, быть может, расскажете, как познакомились с Арчибальдом К. Смитом и почему дали ему письмо к Роберте?      На ее лице появилось выражение подлинного изумления:      - Смит! Господи Боже мой, но какое отношение к делу имеет это ископаемое?      - Именно это я хотел бы узнать.      - Ну теперь мне ясно, что вы не в своем уме. Он не имеет к этому никакого отношения.      - Ну а как вы все же с ним встретились? Что...      Раздался резкий звонок в дверь.      - Узнайте, кто там,- сказал я Эдне.      Она подошла к домофону, нажала кнопку и спросила:      - Кто там?      Глядя на искаженное ужасом лицо, я сразу догадался, каким был ответ.      - У вас есть здесь какие-нибудь вещи?- спросил я Роберту,- сумка, одежда, вообще что-нибудь?      Она покачала головой.      - Я умчалась из квартиры без всего. Телеграфировала Эдне, чтобы она оплатила телеграмму и выслала мне телеграфом деньги на дорогу сюда. У меня не было возможности купить что бы то ни было... я...      - Быстро соберите все, что у вас здесь есть, все, что может указать на ваше пребывание. Пошли скорее!      - Я не понимаю...- прошептала она.      Я повернулся к Эдне:      - Нажмите кнопку, которая открывает нижнюю дверь.      Соберите все лишние окурки из пепельницы и выбросьте их в окно. Когда они подойдут к двери, вы должны надевать халат.      Я увидел, как Эдна нажимает кнопку домофона, открывающую дверь.      - Кто это?- спросила Роберта.      Эдна повернулась к ней. Ее дрожащие губы не могли вымолвить ответ.      - Конечно полиция,- сказал я, схватил Роберту за руку и потащил к двери.            Глава 16            Примерно в двадцати футах от двери Эдны коридор сворачивал в сторону. Продолжая держать Роберту за руку, я увлек ее по коридору за этот поворот.      - Но что...- прошептала она,- почему?      - Ш-ш-ш,- тихо ответил я.- Подождите!      На лестнице раздались шаги.      - Если там один человек,- прошептал я,- мы подождем, а если двое, то выберемся.      Мужчин было двое. Они прошли по коридору тяжелой походкой. Мы услышали, как они стучат в дверь Эдны.      Я выглянул из-за угла и увидел две широкие спины. Затем оба визитера втиснулись в дверь квартиры. Я подождал, пока дверь за ними закрылась, повернулся к Роберте и поманил ее. Она последовала за мной по коридору.      У начала лестницы она спросила:      - Почему мы стали бы ждать, окажись там один человек?      - Они патрулируют парами. Если наверх поднимается один, значит второй сидит в машине. Они оба в квартире у Эдны. Путь свободен. Во всяком случае, будем на это надеяться.      Мы спустились по лестнице. Я открыл дверь и придержал ее, чтобы Роберта могла выйти. Полицейская машина, стоявшая перед подъездом, была пуста.      - Пошли,- сказал я, и мы двинулись вдоль улицы.- Не торопитесь!      - У меня такое ощущение, будто что-то меня подгоняет. Мне хочется бежать.      - Не надо этого делать. Посмотрите на меня. Смейтесь. Пошли потише. Вот здесь давайте остановимся и посмотрим на витрину.      Мы приостановились, бегло оглядели витрину магазина и двинулись дальше. Я не спеша довел ее до угла улицы, и мы завернули за него.      - У вас есть здесь знакомые?      - Нет.      - О'кей, давайте зайдем в ресторан и поедим. Вы ужинали?      - Нет. Только собирались пойти поужинать, когда вы позвонили в дверь. Эдна как раз вылезла из ванны.      Мы пошли дальше по улице. Один или два раза Роберта пыталась задавать мне вопросы, но я попросил ее повременить. Мы нашли симпатичный ресторан с кабинками, вошли, выбрали уютную кабинку в отдаленном углу, подальше от дверей. Официант принес меню, и я заказал два коктейля "Дайкири". Официант отошел.      Я попросил Роберту говорить потише.      - Расскажите, что вам известно о плане Эдны.      - Ничего. Все было именно так, как вы представили, только я не знала, что она ждет какие-то бумаги.      - Почему Нострэндер так хотел вас увидеть?      - Он был мной увлечен,- ответила она,- и это причиняло мне массу беспокойства.      - Не хотите же вы сказать, что выехали из квартиры и поменяли весь образ жизни просто потому, что какой-то мужчина, который не нравился вам, делал вокруг вас пассы?      - Ну-у-у, в общем не потому.      - А почему же тогда?      - Я предпочла бы, чтобы считалось, что просто так, без причин.      - Так не бывает.      - Ну хорошо. По правде говоря, я устала от той жизни, которую вела. Я не работала. Все мои расходы оплачивались только потому, что я продолжала там жить под именем Эдны Катлер. Я вставала не раньше одиннадцати или двенадцати утра, шла завтракать, потом совершала небольшую прогулку, покупала несколько журналов. Затем возвращалась, читала и валялась до обеда.      Около семи выходила что-нибудь съесть, возвращалась, принимала ванну, надевала мои нарядные тряпки, долго и тщательно приводила себя в порядок. Вечером либо шла на свидание, либо шла через улицу в один из баров и... ну, вы знаете, как это бывает в Новом Орлеане. Так ведь не принято ни в одном городе мира. Девушка сидит в баре, и какой-нибудь мужчина может ее подцепить. Он не думает при этом ни о чем таком, и девушка - тоже. В любом другом городе задумались бы, что же она собой представляет? Но Новый Орлеан - это Новый Орлеан.      Официант принес коктейли. Мы взяли стаканы и сделали по первому глотку. Официант стоял у столика, молчаливо намекая, что не плохо бы сделать заказ.      - Можете ли вы принести нам несколько устриц на половинках раковин с большим количеством соуса "Коктейль", немного редьки и лимон? Потом подайте холодные креветки с перцем, луковый суп, средне поджаренные бифштексы толщиной в три дюйма, лук по-французски, мелко нарезанный картофель. Возьмите французскую булку, густо намажьте ее маслом, слегка сбрызните чесноком и поставьте в духовку - пусть как следует подогреется, так, чтобы масло растаяло и пропитало хлеб.      Поставьте на лед игристое бургундское. На десерт принесите нам мороженое, большой кофейник кофе и счет.      Официант, не моргнув глазом, ответил:      - Постараюсь выполнить ваш заказ очень хорошо, сэр.      - Ну а вам как все это?- спросил я Роберту.      - Мне все это очень подходит.      Я кивнул официанту, отпуская его, подождал, пока опустятся зеленые занавеси кабинки, и внезапно спросил, оборачиваясь к Роберте:      - Где вы были в два тридцать ночи в четверг?      - Если бы я рассказала вам, что произошло той ночью,- ответила она,-вы просто не поверили бы мне.      - Что, все было так плохо?      - Да.      - Ну рассказывайте.      - Я все время держалась подальше от Нострэндера.      Он не знал, что я в Новом Орлеане. Потом он меня нашел. Вы слышали, что он говорил. В тот день я увидела его впервые за два года. Когда мы виделись в последний раз, он просто с ума сходил по мне. Кроме того, он был невероятно ревнив. Возможно, поэтому и был мне так неприятен. Стоило только попытаться отправиться куда-нибудь с кем-то другим, он приходил в бешенство - я выражаюсь буквально. Он человек блестящего ума, но при этом совершенно неуравновешенный. Господь, помоги женщине, которая когда-нибудь выйдет за него замуж. Он не позволит, чтобы в дом приходил даже продавец молока.      - И поэтому вы увели его в коридор в тот вечер?      Я ведь был в вашей квартире.      - Да. Я знала, что у него с собой револьвер, и боялась, как бы он ни выкинул что-нибудь ужасное. Увидев вас, он уже почти выхватил оружие. Я толкнула его в коридор. Он был вне себя. Я сказала ему, что никогда не видела вас раньше, что вы пришли по делу. Он не хотел мне верить, думал, что вы мой молодой человек и что я предпочла вас ему. Угрожая мне револьвером, он сказал, что застрелит меня и застрелится сам, если я не соглашусь куда-нибудь пойти с ним. Мне пришлось сказать ему, что я не встречалась с ним и не выезжала именно из-за этой черты его характера. И пообещала пойти с ним поужинать, если он спрячет свой револьвер и прекратит эту дикую сцену ревности.      - А он интересовался, кто я такой?      - Конечно.      - И что вы ему сказали?      - Правду. Сказала, что вы детектив и пытаетесь выяснить что-нибудь о человеке по имени Смит, чтобы решить дело о наследстве.      - А он спросил, кто такой Смит?      - Да. Стоит только упомянуть при нем мужское имя, как он впивается в него, как хищник, кидающийся на цыпленка. Он пожелал знать о нем все - кто он, откуда приехал, сколько времени мы знакомы и так далее.      Я сказала, что Смит - приятель Эдны.      - И все эти вопросы он успел задать в коридоре?      - Нет, не в коридоре. Я сказала, что у меня нет времени стоять там и спорить с ним, что мне надо отделаться от вас, если мы хотим идти ужинать. И он согласился подождать.      - Вот этот момент меня как раз и интересует. Где он ждал?      - Он сказал, что подождет где-нибудь снаружи и вернется после того, как вы уйдете.      - Он так и поступил?      - Как?      - Вернулся после моего ухода?      - Да. Не позже чем через минуту.- Она увидела выражение моего лица.- В чем дело? Почему вы так нахмурились?      - Просто пытаюсь все вспомнить. По-моему, в этом доме только одна лестничная клетка, на которую выходят двери квартир. Квартиры помещаются над магазином, а коридор тянется во всю длину здания. Квартиры расположены по обе стороны коридора, правильно?      - Да.      - Коридор прямой - ни поворотов, ни ниш, где можно было бы спрятаться человеку.      - Нет.      - Но я не видел его, когда вышел.      - Он мог отойти в дальний конец и укрыться в тени, а оттуда наблюдать за вами, оставаясь невидимым. Он именно так обычно и поступал. Любил шпионить за людьми. Боже мой, когда я жила во Французском квартале, можно было подумать, будто я вражеский агент, а он - все ФБР, вместе взятое. Он рыскал вокруг, рассматривая окна моей квартиры в бинокль. Если я с кем-нибудь выезжала, болтался поблизости, чтобы узнать, когда я вернулась. Я даже не смела пригласить приятеля подняться к себе и выпить...      Появился официант с подносом и расставил на столе блюда. Мы начали есть.      - Рассказывать дальше?- спросила она через несколько минут.      - После ужина,- сказал я.      - Давайте сосредоточимся на еде. Я голоден.      Мы покончили с ужином, и я увидел, что Роберта слегка успокоилась. Вино и еда создали атмосферу дружеской откровенности.      - Вы знаете, Дональд...      - Что?      - Я чувствую, что могу вам доверять. Я скажу вам правду.      - А почему бы нет?      Она отодвинула тарелку, взяла у меня сигарету и, наклонившись, чтобы прикурить, обхватила мою руку со спичкой обеими ладонями. Руки у нее были мягкие и теплые, а кожа - нежной.      - Нострэндер и я отправились ужинать. Он напился, и его снова охватил бешеный припадок ревности.      Он начал расспрашивать о вас. Не хотел верить, что вы детектив. Грозился убить вас. Наконец я разозлилась и сказала ему, что он ни капли не изменился за прошедшие два года, что однажды я уже пыталась расстаться с ним, просто уехав, но на этот раз поступлю иначе, более жестко. Я сказала, что больше никогда не хочу видеть его и вообще иметь с ним что-либо общее, а если он будет досаждать мне, обращусь в полицию.      - Ну а он что?      - Он сделал нечто такое, что испугало меня и одновременно рассмешило.      - Что же?      - Он схватил мою сумку.      - Зачем? Чтобы вы остались без денег?      - Сначала я так и подумала, но потом поняла, что пришло ему в голову.      - Он хотел взять ваш ключ?      - Да.      - Где вы были, когда он взял вашу сумочку?      - В баре Джека О'Лири во Французском квартале.      Он всегда проводил там время.      - И что же дальше?      - Я сказала ему, что устала от его поведения, не могу больше переносить эту ненормальную ревность и больше никогда с ним не встречусь. Бар был полон людей, и я чувствовала себя уверенно - вздумай он выхватить револьвер или начать как-то иначе угрожать мне, его успеют скрутить. Но даже если бы там никого не было, я все равно поступила бы так же. Устала жить в постоянном страхе, который внушал мне этот человек. Пока он в меня не влюбился, был просто чудесным.      - Вы познакомились с ним через Эдну?      - Да.      - А как он относился к Эдне?      - Возможно, немного флиртовал с ней. Они познакомились в баре Джека О'Лири и некоторое время встречались. Потом Эдна поделилась с ним своими неприятностями, и он, похоже, придумал этот план, с помощью которого она могла бы выкачать деньги из своего мужа.      Да, так и было. Теперь, оглянувшись назад, я могу сложить два и два.      - Но Эдна никогда вам об этом не говорила?      - Нет, она никогда не делилась со мной, не объясняла, почему на самом деле хотела, чтобы я занимала квартиру под ее именем. Просто говорила что-то вроде того, что говорила вам, когда вы ее спросили вначале. И действительно скрывала от меня свой адрес. Пол Нострэндер был единственным, кто знал его, но он утверждал, будто не знает. Каждый месяц Пол давал мне достаточно денег на расходы: оплату квартиры, приобретение одежды, еды, косметики и всего прочего.      - Вы отдали ему бумаги, которые вам вручили?      - Нет. Я пыталась, но он не захотел их брать. Сказал, что не уполномочен. По его словам, у них с Эдной просто договоренность о том, чтобы он выдавал мне деньги из той суммы, которую она ему оставила, и он не имеет возможности с ней связаться. Еще он сказал, что она оставила ему тысячу пятьсот долларов на оплату моих расходов, и деньги почти уже все истрачены.      - Хорошо. Вы сказали Нострэндеру, чтобы убирался, и он взял вашу сумочку. Что дальше?      - Он вышел, не сказав ни слова.      - А по счету заплатил?      - В баре Джека О'Лири не подают счета. Вы платите за напитки сразу.      - Значит, он вышел, оставив вас сидеть там?      - Да.      - Что же сделали вы?      - Некоторое время посидела одна, пока двое солдат, которые были в увольнении, не начали строить мне глазки. Я подумала, а почему, в конце концов, нет?      Ребят скоро куда-нибудь отправят, и они заслуживают того- чтобы хорошо провести время. Почему бы им не помочь сделать это? Я улыбнулась им, они пересели ко мне, и мы провели вместе приятный вечер. Очень славные оказались мальчики и ничего не знали о Новом Орлеане. Это была их первая ночь в этом городе. Они приехали из Милуоки. Я поводила их по городу, показала кое-какие достопримечательности, рассказала о Французском квартале. Потом они окончательно напились, и мы распростились.      - Что вы делали потом?      - Отправилась домой пешком, совершенно одна.      - И не взяли такси?      - Нет, у меня ведь не было сумочки, а стало быть - ни цента.      - А как вы собирались войти в дом без ключа?      - У меня был ключ.      - Мне показалось, что вы сказали, будто он забрал ключ.      - Он взял один из ключей, но у меня был еще один в почтовом ящике. Я всегда оставляю его там на всякий случай. Видите ли, дверь в подъезде захлопывается, а я, бегая на угол, чтобы купить что-либо в гастрономе, иногда забывала ключ, поэтому стала оставлять запасной в почтовом ящике.      - В котором часу вы расстались с солдатами?      - О, мне кажется, было около двух.      - И пошли домой?      - Да.      - Когда же вы пришли?      - Точно в два часа двадцать минут.      - А почему вы так уверены, что точно в это время?- спросил я.- Вы что, слышали выстрел?      - Нет.      - А что вы слышали?      - Я не услышала, я увидела.      - Что?      - Моего знакомого - Арчибальда Смита.      Я задумался на мгновение и сказал:      - Подождите, вы не могли его видеть. В ту ночь он был в Нью-Йорке.      - Я видела его совершенно ясно,- улыбнулась Роберта.      - Что же он сказал вам? О чем вы с ним говорили?      - Я не говорила с ним. Я видела его, а он меня - нет.      - Где же это происходило?      - Прямо перед моей квартирой.      - Во сколько?      - Как я уже сказала, в два часа двадцать минут.      - Продолжайте. Что же было дальше?      - Я была почти у самого дома, когда он проехал мимо в такси. Он вышел из машины, взбежал по ступенькам, которые ведут к входной двери, и позвонил в мою квартиру.      - Вы уверены, что в вашу?      - Здраво рассуждая, уверена. Я, конечно, не могла разглядеть точно, какую кнопку он нажимал, но... да, это должен был быть мой звонок.      - И что же произошло, когда выяснилось, что вас нет дома?      - Я не знаю.      - Почему? Разве он не повернулся и не увидел, что вы приближаетесь к дому?      - Нет.      - Так что же он сделал?      - Он вошел.      - Вы хотите сказать, что он вошел в дом?      - Да.      - Как же он смог это сделать?      - Кто-то в моей квартире нажал кнопку и открыл ему дверь.      - А что сделали вы?      - До этого момента я думала, что Пол Нострэндер забрал мою сумочку, чтобы у меня не осталось денег и, кроме того, чтобы порыться в ней - ну, посмотреть, нет ли там чего-нибудь о вас - дневника, письма.      Я кивнул, продолжая глядеть на нее.      - Ну а после того, как вы услышали звук зуммера и дверь открылась?      - Тогда я поняла, зачем он взял ее. Он поднялся в мою квартиру и ждал там.      - Искусный ход!      - Он ведь весь вечер обвинял меня в близости с кем-то другим. Понимаете, мое исчезновение заставило его думать так. Он помешал для меня объявления в газете.      Частные послания, которые печатались в течение почти двух лет.      - Я знаю. Видел это послание.      - Он думал, что я ушла к какому-то другому мужчине. Я понимала, что это только вопрос времени: рано или поздно я столкнусь с ним где-нибудь на улице. Просто мне казалось, чем дольше этого не произойдет, тем больше шансов, что за это время он влюбится в другую женщину и забудет меня. Но у него удивительный комплекс, которым обладают некоторые мужчины,- он обязательно хочет добиться того, что не дается ему в руки.      Вы же знаете, так бывает.      Я кивнул.      - Так вот, он был там,- продолжала Роберта с горечью,- с револьвером, вероятно пьяный, сидел на моей кровати и ждал, полный решимости выяснить, есть ли у меня кто-либо близкий, кто мог бы прийти в мою квартиру. Он ведь настаивал, чтобы я пообещала ему, что если он даст вам возможность уйти без скандала, то сможет попозже прийти ко мне и... Ну вы понимаете...      - Итак,- сказал я,- Арчибальд Смит нажал кнопку дверного звонка в два двадцать и попал прямо в гущу событий.      - Да. Он, вероятно, поднялся ко мне.      - И по-вашему, Арчибальд Смит был уверен, что среди ночи вы дома и ответите на звонок?      - Да, он, очевидно, подумал, что я там и что звонок меня разбудит. Хотя разумно было бы предположить, что я, по крайней мере, возьму трубку и спрошу, кто там.      - Вы слышали выстрел?      - Нет.      - А услышали бы, если б он раздался?      - Не думаю. Вряд ли, поскольку он был заглушен подушкой.      - Что же вы сделали?      - Перешла на другую сторону улицы и пыталась заглянуть в окно моей квартиры, но ничего не смогла увидеть, так как занавеска была опущена.      - И тогда?      - Пошла назад, в город.      - В котором часу?      - Около двух тридцати. Когда я дошла до угла, мимо проехала Мэрилин Уинтон. С ней в машине были еще двое - мужчина и женщина.      - Вы с ней знакомы?      - О да! Я знаю, кто она, и мы разговариваем, если встречаемся в холле. Ее квартира почти напротив моей.      - Ну и что было дальше?      - Я пошла в один из маленьких отелей во Французском квартале, ничем не примечательный. Назвалась чужим именем, подумав, что Пол может приняться обзванивать все окрестные отели.      - Что дальше?      - Около девяти утра подошла к своему дому. Хотела взять сумку, кое-какие туалетные принадлежности, поймать такси и отправиться на работу. Но вокруг дома стояло множество машин, и один мужчина из толпы любопытных сказал, что совершено убийство - найден убитым известный адвокат и произошло это в квартире какой-то женщины, которая исчезла.      - И как же вы поступили?      - Вместо того чтобы разъяснить ситуацию, объяснить все, пока это можно было сделать, я как дурочка ударилась в панику, бросилась назад в отель, послала телеграмму Эдне и попросила ее срочно выслать мне денег. Счет я тоже попросила выставить на вымышленное имя, под которым зарегистрировалась в отеле.      - Так вы дали телеграмму?      - Да.      - А почему не пытались связаться с ней по телефону?      - Пыталась.      - И это удалось?      - Нет. Ее телефон не ответил.      - А на телеграмму она ответила?      - После полудня я получила в отеле деньги и вечерним поездом уехала в Шривпорт.      Подошел официант и убрал тарелки. Он принес мороженое и кофе.      - Вы доверяете Эдне?      - Мне казалось, что я могу ей доверять. Теперь не уверена. Она вела себя странно.      - Эдне на руку, что Нострэндер устранен,- сказал я.      - Да, теперь я это понимаю.      - И это могло бы послужить мотивом для убийства.      - Вы хотите сказать, что она могла его убить?      - Полиция может так подумать.      - Но ведь она была в это время в Шривпорте.      - Когда вы звонили ей, ее не было.      - Ну да, возможно.      - На следующий день она прислала деньги поздно вечером?      - Да.      Мы покончили с мороженым и сидели, покуривая сигареты и потягивая кофе. Мы оба молчали, размышляя.      - Что мне теперь делать?- спросила Роберта.      - У вас есть деньги?      - Осталось немного от тех, что мне выслала Эдна.      Скажите, Дональд, что я должна делать? Следует ли мне пойти в полицию и рассказать всю свою историю?      - Нет, не сейчас. Вы упустили подходящий момент.      - Почему? Разве я не смогу объяснить, что...      - Теперь нет, не сможете.      - Ну почему?      - Вы не убивали его, нет?      Она взглянула на меня так, словно я бросил в нее чем-то.      - Ну хорошо,- сказал я.- Это сделал кто-то другой. И этому другому как нельзя лучше подойдет, если полиция свалит вину на вас.      - Ну хорошо. Так не лучше ли мне отправиться туда, чтобы помешать этому замыслу?      - Не думаю.      - Почему?      - Если вы на некоторое время исчезнете с арены, настоящий убийца воспользуется этим и попытается сделать вас козлом отпущения. Он будет создавать поддельные свидетельства, делать ложные заявления и тому подобное. И тогда появится шанс узнать, кто же это.      Мы сможем потянуть за веревку и попробовать кое-кого повесить.      - Надеюсь, не меня?      Подняв глаза над чашкой кофе, я встретил ее взгляд.      - Надеюсь.      Я заплатил по счету, спросил, есть ли в ресторане телефон, узнал, что таковой имеется, закрылся в телефонной будке и позвонил в аэропорт Нового Орлеана.      - Говорит детектив Лэм из Шривпорта,- представился я и быстро заговорил, чтобы не дать им возможности поинтересоваться, служу ли я в полиции Шривпорта или я частный детектив.- В среду вечером у вас был пассажир, который летел в Нью-Йорк. Он прилетел в Нью-Йорк и тут же вернулся в Новый Орлеан. Его имя - Эмори Хейл.      Голос на другом конце телефонной линии произнес:      - Минутку, проверю журнал регистрации.      Я подождал около минуты, слушая как шелестит бумага. Затем тот же голос сказал:      - Правильно. Эмори Г. Хейл, Нью-Йорк и обратно.      - А вы не скажете, как он выглядел?      - Нет, я его не помню. Минутку.- Я услышал, как он спросил: "Помнит кто-нибудь, что продавал билет человеку по имени Хейл, в Нью-Йорк? Интересуется полиция Шривпорта..." - Сожалею, у нас никто его не помнит,-прозвучал ответ.      - Когда вы регистрируете пассажиров, вы их взвешиваете?      - Да.      - Сколько весил Хейл?      - Минутку. Эти записи у меня под рукой. Он весил... посмотрим... Да, вот оно: он весил сто сорок шесть.      Я поблагодарил сотрудника аэропорта и повесил трубку. Эмори Г. Хейл должен был весить приблизительно двести фунтов.      Я вышел из телефонной будки.      - Ну, что?- спросила Роберта.- Плохие новости?      - Хотите отправиться в Калифорнию?      - Да.      - Думаю, мы сумеем нанять машину, которая отвезет нас в Форт-Уэрт, а из Форт-Уэрта самолетом полетим в Лос-Анджелес.      - А почему в Калифорнию?      - Потому что, когда речь идет о вас, этот штат очень, очень горячее место.      - А мы не будем привлекать внимание?      - Будем. И чем больше, тем лучше.      - Что вы имеете в виду?      - Люди проявляют любопытство в отношении пары, которую не знают. Надо сделать так, чтобы они узнали нас. Мы познакомимся со всеми - от водителя нанятого автомобиля до пассажиров в самолете. Мы - муж и жена из Лос-Анджелеса. Отправились на Восток, чтобы провести там медовый месяц. Но получили телеграмму, что у вашей матери был сердечный приступ. Пришлось прервать медовый месяц. Люди будут нам сочувствовать и запомнят нас именно в таком качестве. Если полицейский телетайп начнет передавать ваше описание, как человека, подозреваемого в убийстве., никто не свяжет его с бедной маленькой невестой, встревоженной болезнью своей матери.      - Когда мы тронемся в путь?- спросила Роберта.      - Как только я позвоню и закажу автомобиль,- сказал я и вернулся в телефонную будку.            Глава 17            Воскресным утром, едва рассвело, мы скользили над Аризоной. Постепенно пустыня под нами переставала казаться смутно различимым серым морем, стала обретать форму, цвет и материализоваться. Высокие зубцы утесов, казалось нацеленные вверх на самолет, освещали первые лучи света. Внизу под нами в глубоких каньонах и вымоинах синели тени. Густые звезды медленно погружались в голубовато-зеленую бездну и меркли. По мере того как мы продвигались на запад, рев двух двигателей эхом отдавался от расположенных внизу острых выступов.      Восток заалел. Верхушки скал точно купались в шампанском. Мы летели над пустыней, словно спасались бегством от солнца. А оно внезапно выскочило из-за горизонта, ударив нас яркими лучами. Нежные краски зари уступили место ослепительным сполохам там, где солнце рассыпало золото, ударяясь о вершины скал, расположенных к востоку, подчеркивая темные тени.      Солнце поднялось выше. Теперь мы могли видеть распростертую под нами тень самолета. Миновав реку Колорадо, летели уже над Калифорнией. Рев моторов уменьшился и перешел в странный воющий звук, который предшествует приземлению, и вскоре мы оказались на маленькой посадочной площадке среди пустыни. Там, в кафе аэропорта, пока самолет заправлялся, нам дали горячий, дымящийся кофе и яичницу с беконом.      Мы снова взмыли вверх. Впереди появились большие горы с заснеженными вершинами - несокрушимые, могучие седовласые стражи. Самолет подпрыгивал и вертелся, будто живой, в узком ущелье между двумя большими горами. Затем внезапно, точно и не было никакого перехода, пустыня осталась позади и мы заскользили над страной цитрусовых. Посадки апельсиновых и лимонных деревьев располагались как квадраты на шахматной доске, и похоже было, что они шагают друг за другом нескончаемой процессией. Красные крыши белых оштукатуренных домов поразительно контрастировали с зеленью цитрусовых деревьев. Десятки городов, постепенно увеличивавшихся и приближающихся друг к другу по мере того, как мы летели по направлению к Лос-Анджелесу, свидетельствовали о процветании распростершейся внизу страны.      Затем самолет окутало облако.      Я взглянул на Роберту.      - Теперь скоро,- сказал я ей.      Она улыбнулась немного грустно:      - Мне кажется, что это самое прекрасное свадебное путешествие, которое только можно себе вообразить,- заметила она.      Наконец, опять совершенно внезапно, самолет вырвался из объятий неба, вынырнул из облаков и заскользил над длинной бетонной дорожкой. Вот колеса коснулись земли. Мы прибыли в Лос-Анджелес.      - О'кей. Приехали. Сейчас мы отправимся в отель, и я свяжусь со своим компаньоном,- сообщил я.      - С Бертой Кул, о которой вы говорили?      - Да.      - Как вы думаете, понравлюсь я ей?      - Нет.      - Почему?      - Она не любит красивых молодых женщин, особенно если ей кажется, что они нравятся мне.      - А почему? Она боится вас потерять?      - Просто из принципа. Причин у нее, скорее всего, нет никаких.      - Мы зарегистрируемся под своими именами?      - Нет.      - Но, Дональд, вы, то есть хочу сказать, я...      - Вы зарегистрируетесь как Роберта Лэм, а я под своим собственным именем. Отныне мы - брат и сестра.      Нашей матери очень плохо. Мы торопимся, чтобы быть рядом с ней.      - Значит, я Роберта Лэм?      - Да.      - Дональд, не подвергаете ли вы себя опасности?      - Почему?      - Вы предоставляете мне защиту в виде своего имени, зная что меня ищет полиция.      - А я и не знал, что вас ищет полиция. Почему вы мне этого не сказали?      - Хорошее алиби, Дональд, но оно не подойдет,- улыбнулась Роберта.-Они спросят, почему вы похитили меня, записали под чужим именем, придумали несуществующее родство, если не знали, что полиция ищет меня под моим собственным именем.      - На эти вопросы существует очень простой ответ.- Вы вещественное доказательство. Полагая, что с вашей помощью мне удастся раскрыть убийство, я держу вас при себе. Вместо того чтобы представить Берте Кул письменный доклад, я привез вас с собой, чтобы она могла услышать всю историю непосредственно от вас.      Девушка помолчала несколько секунд, а потом сказала:      - Я уверена, что Берта Кул возненавидит меня с первого же взгляда.      - Да, вполне вероятно, что она не выразит вам слишком много сердечности.      Мы приехали в отель, зарегистрировались, клерк выслушал историю о нашей умирающей матери. Я сказал ему, что должен поскорее позвонить по телефону. Он указал мне на телефонную будку. Я позвонил Берте по ее домашнему телефону, номер которого нигде не значился. Телефон не отвечал. Я поднялся в свой номер и снова позвонил Берте.      На этот раз к телефону подошла ее цветная служанка.      - Миссис Кул,- попросил я.      - Ее сейчас нет дома.      - А когда будет?      - Не могу вам сказать.      - Куда она отправилась?      - Ловить рыбу.      - Когда она вернется, скажи ей, чтобы она позвонила... Нет, скажи, что звонил мистер Дональд Лэм и будет звонить ей каждый час, пока ее не поймает.      - Хорошо, сэр. Думаю, рыбная ловля должна состояться сегодня рано утром. Мне кажется, что прилив начинается точно в семь тридцать. Я жду ее очень скоро.      - Я буду звонить каждый час. Передай ей то, что я сказал, слово в слово: я буду звонить каждый час.      Я позволил себе роскошь погрузиться в горячую ванну и полежать там минут десять - пятнадцать. Поднялся и включил холодный душ. Растерся докрасна, оделся, побрился и прилег вздремнуть.      Меня разбудила Роберта, осторожно открыв и закрыв дверь смежной комнаты.      - В чем дело?- спросил я.      - Вам пора снова звонить миссис Кул.      Я тяжело вздохнул, поднял трубку, назвал оператору номер и стал ждать.      На этот раз Берта была дома. Я понял это по звукам, раздавшимся в ее квартире в ответ на телефонный звонок. Услышал, как служанка зовет ее, потом торопливые шаги и, наконец, голос, прорвавшийся ко мне через трубку:      - Господи Боже, ну почему ты не сидишь на месте?      Ты что, считаешь, у агентства очень много денег? Если хочешь что-нибудь обсудить, почему бы не позвонить по телефону? Тысячу раз пыталась тебе втолковать это!      - Ты все сказала?      - Нет, черт побери! Только начала.      - Хорошо. Я позвоню еще раз, когда ты успокоишься. С дамами не полагается спорить.      Я тихо положил трубку, оборвав крик разъяренной Берты. Роберта смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я видел, что она испугана.      - Дональд, вы что, будете из-за меня ссориться?      - Возможно.      - Пожалуйста, не надо.      - Из-за чего-то всегда приходится ругаться.      - Что вы имеете в виду?      - Я имею в виду Берту. Ее надо как следует стукнуть дубинкой, чтобы помешать ей вышибить ваши мозги. Она при этом не думает ничего такого, просто так устроена и не может с собой справиться. Когда видишь, что она поднимает руку, надо ударить ее кулаком. Вот и все. Я снова лягу поспать. Не беспокойтесь и не будите меня. Идите и тоже поспите.      - А вы не собираетесь ей снова позвонить?      - Через некоторое время.      Роберта озадаченно улыбнулась и сказала:      - Вы странный молодой человек.      - Почему?- спросил я, снова опускаясь на кровать.      Она ничего не ответила и ушла в свою комнату.      Мне понадобилось десять - пятнадцать минут, чтобы снова заснуть. Я проспал, вероятно, пару часов. Проснувшись, снова позвонил Берте Кул.      - Хэлло, Берта, это Дональд.      - Ах ты, паршивый мальчишка! Дрянной маленький выскочка! Что ты, черт побери, воображаешь, выкидывая такие номера? Я тебя научу, как бросать трубку, когда разговариваешь со мной, будь оно все проклято!      - Я позвоню еще через пару часов,- сказал я и повесил трубку.      Роберта вошла примерно через час.      - Я не слышала, что вы встали.      - Вы спали. Я думаю, что вы порядком утомились.      - Да.- Она села на подлокотник моего кресла и положила руку мне на плечо, заглядывая вниз на бумаги.      - Вы снова звонили миссис Кул?      - Да.      - Ну и что она?      - То же самое.      - А что вы сделали, Дональд?      - То же самое.      - Я думала, вы хотите поговорить с ней.      - Да, хочу.      Девушка рассмеялась:      - Вы летели самолетом, мчались через всю страну, чтобы побеседовать с ней, а теперь сидите и ничего не предпринимаете.      - Верно.      - Я вас не понимаю.      - Я жду, когда Берта остынет.      - А это произойдет? Вы не думаете, что она может рассердиться еще больше?      - Она так взбешена сейчас, что могла бы проглотить блюдо десятипенсовых гвоздей без сливок и сахара, но ей и любопытно. Любопытство имеет свойство сохраняться до тех пор, пока не будет удовлетворено. Гнев же через некоторое время утихнет. В этом и состоит секрет общения с Бертой. Хотите посмотреть забавную газету?      Роберта рассмеялась в ответ тихо и нервно:      - Нет, не сейчас.- Однако она нагнулась, чтобы посмотреть на статью в газете, которую я держал в руках.- А что это?- спросила она.      Я почувствовал, как ее волосы коснулись моих. Я держал газету, пока Роберта не дочитала, а потом уронил ее на пол, повернувшись к девушке. Она соскользнула ко мне на колени, и я поцеловал ее. На мгновение ее губы были прижаты к моим - теплый, жаждущий ласки овал. Внезапно ее карие глаза внимательно посмотрели на меня. Она откинула голову и улыбнулась.      - Я все ждала, когда это произойдет.      - Что именно?      - Когда вы начнете приставать ко мне.      Я мягко опустил ее на пол.      - Это было не приставание, это был поцелуй!      - О!- Она посидела минуту, глядя на меня, а затем снова рассмеялась:-Вы чудак!      - Почему?      - Не знаю. По многим причинам. Я нравлюсь вам, Дональд?      - Да.      - Вы допускаете, что я совершила убийство?      - Не знаю.      - Но, по-вашему, я все же могла это сделать?      - Да.      - И что заставляет вас сомневаться?      - А разве что-то заставляет меня сомневаться?      - Дональд, я хотела бы, чтобы у вас не было сомнений.- Теперь она сидела на полу у моих ног, положив руки мне на колени.- Я думаю, вы замечательный человек!      - Да нет!      - Вы вели себя по отношению ко мне просто чудесно. Не знаю даже, смогу ли выразить то, что значит для меня, когда кто-то поступает... ну... порядочно! Вы вернули мне веру в людей. В тот первый раз, когда я исчезла, это было связано с кое-чем грязным, ужасным и жестоким. Я даже не могу вам об этом рассказать. Не хочу, чтобы вы узнали об этом, но тогда была разрушена моя вера в человека! Я пришла к заключению, что все люди, в особенности мужчины...      Дверная ручка резко, со скрипом повернулась. Кто-то налег на дверь.      Роберта, замерев, взглянула на меня.      - Полиция?- прошептала она.      Я указал ей на соседнюю комнату. Она сделала два шага по направлению к своей двери, затем скользнула назад, и я почувствовал, как она прикоснулась рукой к моей щеке, подбородку, приподняла мою голову и, прежде чем я осознал, что она делает, губы ее прижались к моим. В дверь громко застучали.      - Если это должно случиться, я хочу сказать: спасибо и прощай!- быстро произнесла Роберта.      Она промелькнула через комнату, как тень птицы, пролетающей над лучом света. Дверь тихо закрылась за ней.      В мою дверь снова застучали, и раздался сердитый голос Берты Кул:      - Дональд, открой сейчас же.      Я пересек комнату и открыл дверь.      - Что, черт побери, ты вытворяешь?      - Присядь. Ты, вероятно, здорово устала, пытаясь определить по телефонному звонку, где я остановился.      По-видимому, это стоило немало чаевых.      - Ты дьявол, а не компаньон!- сказала Берта.- Исчезаешь, никому не сообщив, где ты! Хейл звонил из Нового Орлеана. Он взбешен. Думает, ты надул его. Он пригрозил лишить нас премии. Обвиняет в нарушении контракта.      - Хочешь сигарету, Берта?      Она глубоко вздохнула, собралась что-то произнести, потом передумала. Губы ее сжались в твердую тонкую линию. Я закурил.      - Беда в том, что я сделала тебя своим компаньоном, ты, коротышка!-воскликнула Берта.- Я подобрала тебя на улице, ты был голоден так, что пряжка твоего брючного ремня отпечатывалась на позвоночнике. Я кормлю тебя, даю тебе работу и через пару лет ты выбиваешься в компаньоны! Так теперь ты своевольничаешь! Пожалуй, скоро ты заставишь меня работать на тебя.      - Могла бы и присесть,- сказал я.- То, что говоришь, дает мне основание предполагать, что и ты собираешься пробыть здесь некоторое время.      Она не пошевелилась. Я отошел, лег, вытянулся на кровати, пододвинув к себе пепельницу. Берта явно не имела ни малейшего представления о том, что Роберта Фенн находится в соседней комнате.      - Ты, черт тебя возьми, прав. Я собираюсь пробыть здесь некоторое время. Собираюсь оставаться с тобой с этого момента и до тех пор, пока мы все не выясним.      Если будет нужно, я прикреплю тебя к себе наручниками. Ты немедленно позвонишь мистеру Хейлу в Новый Орлеан, скажешь ему, где находишься, что прилетел сюда посовещаться со мной, а его не успел уведомить потому, что дело очень важное и ты сразу бросился ко мне. Постарайся оправдаться и оправдать агентство как можно лучше.      Я продолжал курить, не сделав никакого движения по направлению к телефону.      Берта подошла к аппарату.      - Ты слышал, что я сказала?      - Да.      - Ты сделаешь так?      - Нет.      Берта схватила трубку и сказала оператору:      - Мистер Лэм хочет поговорить с Эмори Хейлом в Новом Орлеане. Это частный звонок. Он не будет говорить ни с кем другим... Что такое? Да... да, я знаю. Это номер мистера Лэма. Он хочет поговорить... Да, конечно, он здесь.- Она сжимала трубку так сильно, что я видел, как побелела кожа на косточках ее пальцев.- Хорошо,- сказала Берта и повернулась ко мне.      Я спросил:      - В чем дело?      - Они хотят, чтобы ты подтвердил заказ.      Я не сделал никакого движения в сторону телефона.      Она протянула мне трубку:      - Подтверди.      Я продолжал курить.      - Ты хочешь сказать, что не сделаешь этого?      - Вот именно.      Она швырнула трубку на место с такой силой, что я удивился, как телефон не разлетелся на куски.      - Ты негодяй, который может довести до белого каления! Самый невоспитанный, нахальный...- Голос ее поднялся до крика и застрял у нее в горле.      - Ты все же могла бы присесть, Берта.      Она молча поглядела на меня, затем резко сказала:      - Послушай, дружок. Не нужно вести себя так. Берта раздражается, но это потому, что она о тебе беспокоилась. Берта думала, что-то случилось. Вдруг кто-нибудь тебя пристрелил.      - Ну прости. Мне очень жаль.      - Прости! Ты даже не потрудился послать мне телеграмму. Ты... Теперь послушай, дружок. Берте не нравится, когда с ней так поступают. Ты заставил меня нервничать.      - Сядь и успокойся.      Она подошла к стулу и села.      - Закури,- предложил я,- это успокоит твои нервы.      - Почему ты уехал из Нового Орлеана?- спросила она через одну-две минуты.      - Я решил, что нам надо посоветоваться.      Я подождал, пока она докурит свою сигарету до конца.      - Теперь скажешь?      - Закури-ка еще одну.      Берта сидела, бросая на меня яростные взгляды.      - Я полагаю, все дело в том, что для тебя деньги не играют вообще никакой роли. Ты никогда не нес ответственности за бизнес. И если нам повезло с первыми делами, которые мы вели как компаньоны, это не значит...      - Разве мы уже не проходили всего этого?- прервал ее я.      Берта начала было подниматься со стула, а затем, приподнявшись наполовину, передумала и села снова.      Она ничего не произнесла. Я тоже. Мы сидели молча почти пятнадцать минут. Наконец Берта взяла еще одну сигарету, закурила ее, глубоко затянувшись.      - Ну хорошо, дружок, давай поговорим.      - Что удалось выяснить об этом старом убийстве?- спросил я.      - Дональд, почему тебя интересует это дело?      - Думаю,- ответил я,- оно имеет отношение к тому, что произошло в Новом Орлеане.      - Ну, пока я еще не смогла ничего об этом выяснить. Поручила кое-кому этим заняться. Завтра к вечеру у меня будут сведения.      - А о газетных вырезках?      - Я велела Элси Бранд пойти в библиотеку и скопировать материалы из газетных подшивок. Дональд, ты просто обязан как следует взяться за дело и найти девушку!      - Какую девушку?      - Роберту Фенн.      - Но я уже нашел ее однажды.      - Ну так найди ее во второй раз!- снова вспылила Берта.      - Меня беспокоит Хейл.      - А что с ним?      - У него со всех сторон какие-то непонятные дела.      - Послушай, Дональд Лэм. Мы работаем не в организации, которая занимается выяснением мотивов, которыми руководствуются наши клиенты. У нас сыскное агентство. Мы пытаемся с его помощью зарабатывать деньги. Если ко мне обращается клиент и говорит, что ему нужно кого-то найти, и платит за это деньги, вопрос решают именно они.      - Я тоже так считал.      - И это - бизнес.      - Возможно.      - О, я знаю, ты думаешь иначе. По-твоему, раз у нас сыскное агентство, мы должны вести себя как рыцари "Круглого стола". Ты обнаруживаешь девиц в беде, увлекаешься ими, они - тобой и...      - И все же меня беспокоит Хейл.      - Меня тоже. Боюсь, он не заплатит нам премии.      - А разве вы не заключили с ним письменного соглашения?      - Ну-ну, ты же понимаешь, что он может вывернуться. Существует много всяких уловок. Соглашение просто формальность. А что беспокоит тебя?      - Давай-ка все хорошенько взвесим. Хейл приехал из Нью-Йорка. Он нанял нас в Лос-Анджелесе, чтобы мы нашли девушку в Новом Орлеане, причем разыскать ее оказалось до абсурда легко.      - Но Хейл этого не знал.      - Черта с два - не знал! Он точно знал, где она живет, и мог обнаружить ее в любой момент. Более того, выезжал с ней прямо перед тем, как обратиться к нам.      - Это ничего не значит.      - Хорошо. Оставим это. Давай обсуждать что-нибудь другое.      - Перестань, Дональд! Хейл предупреждал, что мы не должны интересоваться никакими подробностями.      - А почему, как ты думаешь?      - Не знаю. Возможно потому, что не хотел, чтобы мы тратили время и деньги на всякие глупости.      - Мы нашли Роберту Фенн,- сказал я.- Ты должна была отправиться к ней на следующее утро. Предполагалось, что Хейл в это время находился в Нью-Йорке.      Однако его там не было. Он никуда не уезжал из Нового Орлеана.      - Откуда ты знаешь?      - Проверил в аэропорту. Мужчина, который летал в Нью-Йорк и обратно под именем Эмори Г. Хейла, весил сто сорок шесть фунтов.      - А может, вес указан неправильно?      Я ехидно улыбнулся.      - О, не будь таким чертовски самоуверенным! Продолжай, если у тебя есть сомнения. Давай дальше.      - Ты позвонила Хейлу в Нью-Йорк, но не смогла с ним связаться. Потом Хейл позвонил сам и сказал, что звонит из Нью-Йорка, точнее, из какого-то промежуточного пункта, где самолет якобы приземлился. Мы не знаем, приземлялся самолет или нет. Никто не знает. Когда Хейл звонил, он мог находиться на расстоянии квартала от нашего отеля. Все, что ему было нужно,- это попросить какую-либо девушку произнести в телефонную трубку: "Нью-Йорк вызывает миссис Берту Кул. Это вы?"      Глаза Берты зловеще сверкнули:      - Продолжай, изложи всю свою теорию.      - Когда на следующее утро он появился в Новом Орлеане, я сказал ему, что нашел Роберту Фенн, и мы отправились к ней на квартиру, но он уже знал, что ее там нет.      - А это тебе откуда известно?      - Я знаю об этом, потому что мы ездили вместе.      - Но какое это имеет отношение к делу?      - Неужели не понимаешь? Она знала его как Арчибальда Смита. И увидев его, сказала бы: "О, как вы поживаете, мистер Смит! Что вас вновь сюда привело?"      И тогда все раскрылось бы. Поэтому думай он, что девушка там, послал бы меня к ней одного.      Берта наконец заинтересовалась.      - Что-нибудь еще?      - О, очень много всего.      - Что именно?      - Единственный реальный свидетель точного времени, когда был произведен выстрел,- девушка по имени Мэрилин Уинтон. Она работает в ночном клубе, как раз входила в дом и слышала звук выстрела. Она посмотрела на свои наручные часики спустя несколько минут и утверждает, что выстрел прозвучал точно в два тридцать две.      - Ну и что же?      - Эмори Хейла видели входящим в этот подъезд примерно в два часа двадцать минут.      - Ты хочешь сказать, что он был там в то время, когда должен был находиться в Нью-Йорке?      - Именно.      - Кто же его видел?      - Этого я тебе сейчас сказать не могу.      Лицо Берты помрачнело.      - Что значит, черт побери, ты сейчас не можешь сказать мне?      - Именно то, что я говорю. Пока это секрет.      Она посмотрела на меня так, будто хотела откусить мне голову.      - Какая-то девчонка,- сказала она,- какая-то маленькая шлюшка, которая пытается завлечь тебя, сообщает, будто видела Хейла, входящим в дом, а ты не можешь мне рассказать об этом, должен соблюдать тайну. Ты обходишь своего компаньона потому, что какая-то маленькая юбчонка со сладкой улыбкой заглядывает тебе в глаза и берет тебя в оборот. Фу!      - Еще один человек подтвердил мне, что это правда,- сказал я.      - Кто?      - Хейл.      - Дональд, так ты говорил с ним об этом? Но ведь он настаивал, чтобы мы ни при каких обстоятельствах не пытались строить предположений на его счет. Он хотел...      - Не волнуйся,- прервал я Берту.- Именно он захотел непременно увидеть эту Мэрилин Уинтон. Я сводил его в ночной клуб. Мы угостили друг друга четырьмя или пятью напитками. Он попытался выяснить, что я знаю, а я - что нужно ему.      - Он заплатил за выпивку?      - Конечно. Я, может быть, и туп в финансовых делах, но не настолько.      - И что ты выяснил?      - Он принялся расспрашивать Мэрилин Уинтон о том, когда она слышала выстрел, и уверена ли, что было именно два тридцать две, а, скажем, не три.      - Ну и?..      - Девушка сказала, что на ее часах было два часа тридцать две минуты. Тогда Хейл взглянул на ее часы и попросил ее дать полюбоваться ими поближе.      - И что же?      - В это время он пил кока-колу и джин.      - Какое отношение это имеет к тому, о чем мы сейчас говорим?-потребовала разъяснений Берта.      - Он как бы невзначай опустил бокал под стол и, держа его между коленями, вертел в руках часы, разглядывая их. Шло представление, и свет был приглушен.      Его правая рука, в которой он держал часы, на несколько секунд опустилась под стол. После этого он высморкался и очень небрежно сложил свой носовой платок.      Затем поставил бокал на стол, а часы положил на носовой платок. Когда он вернул их Мэрилин, та взяла их в салфетку, потом намочила ее в стакане с водой и вытерла запястье под часами.      - Не морочь мне голову всякой ерундой,- сказала Берта.- Какое отношение это все имеет к делу? Мне совершенно не интересно, сколько раз он высморкался.      Пока он платит деньги, пусть хоть разнесет, сморкаясь, свою проклятую башку! Мне до этого дела нет. Он...      - Ты не поняла,- сказал я,- то, что девушка, намочив салфетку, протерла свое запястье,- очень важно.      - Не понимаю.      - Часы стали клейкими.      - Почему?      - Представь себе: ты опускаешь часы в бокал с джином и кока-колой, держишь их там мгновение, затем вынимаешь, тщательно вытираешь носовым платком и часы становятся липкими, так как в кока-коле, как известно, достаточно сахара.      - А какого черта кому-то окунать наручные часы в джин с кока-колой?      - Все очень просто. Человека, который их носит, станут допрашивать относительно точного времени, когда раздался выстрел, и ему придется сообщить, что часы, возможно, были не в порядке, потому что после с ними пришлось обращаться к часовщику.      Берта сидела, глядя на меня и моргая, будто я направил ей в глаза нестерпимо яркий луч света.      - Надо же! Будь я проклята!      Я молчал, позволяя ей обдумать сказанное мною.      - Ты уверен, что все так и было с часами, Дональд?      Ну, что он окунул их в напиток?      - Нет, я просто предоставляю тебе свидетельство.      Это косвенная улика.      - А зачем, скажи ради Бога, ему потребовалось отправляться в квартиру Роберты Фенн?      - Есть две причины. Одна из них - Роберта Фенн.      - Ну хорошо. А другая?      - Другая - убитый юрист, Нострэндер.      - При чем здесь Нострэндер?      - Роберта Фенн чувствовала себя довольно плохо,- сказал я.- Она отправилась в Новый Орлеан. Там находилась Эдна Катлер, которую ее муж, Марко Катлер, собирался облить грязью во время бракоразводного процесса. Эдна хотела избежать этого. Она отправилась в Новый Орлеан, нашла там Роберту и предложила ей стать своим дублером. Когда для Эдны были доставлены бумаги, судебный исполнитель вручил их Роберте.      Дальше было вот что. Марко Катлер получил развод.      Он не стал ждать окончательного постановления и женился на богатой женщине. Возможно, у нее будет ребенок. Эдна Катлер дождалась этого момента, чтобы появиться на сцене и хладнокровно заявить, будто никогда не слыхала ни о каком разводе. Это был очень ловкий ход. Ее муж попадет в незавидную историю, если не сможет доказать, что это мошенничество или сговор.      - А он может это сделать?      - Может попытаться.      - Каким образом?      - Нанять детективов.      - Каких?      - Нас.      Глаза Берты продолжали быстро моргать.      - Будь я проклята!- наконец, чуть не задохнувшись, выпалила она.      - Теперь поняла?      - Конечно поняла. Марко Катлер принадлежит к числу миллионеров. Если бы он обратился непосредственно к нам, мы могли бы его хорошенько выдоить.      Более того, могли бы его шантажировать. Поэтому он нанял этого адвоката из Нью-Йорка, чтобы тот приехал сюда и нанял нас, а поскольку этот человек был из Нью-Йорка, мы подумали, что и клиент тоже из Нью-Йорка.      - Продолжай. Ты здорово рассуждаешь.      - И тогда этот юрист, назвавшись Смитом, ловит Роберту Фенн и пытается ее выспросить. Когда ему это не удается, он обращается к нам. При этом он не хочет быть замешанным. И посылает нас в Новый Орлеан, поручая отыскать Роберту Фенн, зная, что найти ее ничего не стоит. На самом деле он хотел, чтобы мы начали копаться в ее прошлом, усыпили ее бдительность, а затем поговорили с ней. По его мнению, она могла поверить, что кто-то занимается делом о наследстве, где для нее может оказаться немного денег...      - Это могло получиться,- вставил я.      - ...и поскольку он поручил это дело нам,- продолжила Берта,- я заломила с него очень высокую цену. О, это была действительно значительная сумма, в два-три раза большая, чем то, что мы могли заработать здесь, у нас в городе. Но, черт возьми, если бы я только знала!      - Теперь тебе все известно.      Берта моргнула, взглянув на меня, и произнесла:      - Правильно. Теперь известно.      - Но произошло и кое-что еще,- сказал я.      - Что еще?      - Я отправил Хейла в вашу квартиру. Пробыв там недолго, он принялся рыться в старом секретере и нашел несколько газетных вырезок, где шла речь об убийстве Говарда Чандлера Крейга. Похоже, Крейг ехал в машине с Робертой Фенн, когда из кустов выскочил так называемый насильник, отобрал у него деньги и пытался увести девушку. Крейг воспротивился и был застрелен. Такова, по крайней мере, версия, которой придерживалась девушка.      - Продолжай,- попросила Берта,- расскажи остальное.      - В нижней части секретера, за ящиками, оказался револьвер 38-го калибра. Крейг был застрелен пулей 38-го калибра.      - Значит, убийство совершила Роберта Фенн? История, которую она рассказала о нападении и ограблении,- ложь?      - Не обязательно.      - Ну, если окажется, что это тот самый револьвер, из которого совершено убийство, тогда ее вина очевидна.      Я покачал головой.      - Ну почему?      - Хейл встретился с Робертой Фенн,- сказал я,- выдавая себя за Арчибальда К. Смита, который занимается страхованием имущества в Чикаго. Он пытался разговорить девушку. Однако она или не захотела говорить, или сказала не то, что Хейл хотел услышать.      - Что именно?      - Что между нею и Эдной Катлер был некий сговор: Эдна знала о разводе и предполагала, что, когда развод будет оформлен, ей вручат соответствующие бумаги. Поэтому сознательно поселила Роберту Фенн в своей квартире, чтобы судебное извещение было вручено не ей.      - И что тогда?      - Марко Катлер получил постановление о разводе.      Он получил временное свидетельство, но не дождался окончательного, которое должно было последовать,- объяснил я.- Если Эдна Катлер явилась бы в суд и стала бы оспаривать это временное постановление на том основании, что ничего не знала о процессе, так как постановление не было ей вручено, это было бы одно дело. Если же все повернулось бы иначе, он использовал бы нас, как дураков.      - То есть?- спросила Берта.      - Допустим, что вся эта история очень ловко состряпана. Нам уготована роль удостоверяющих и, кроме того, вносящих в дело некоторую респектабельность...      - Что ты хочешь казать?      - Допустим, Марко Катлер хотел получить развод.      Он знал, что Эдна будет его оспаривать. Он не хотел оказаться во время процесса в спорном положении, потому что сам был под стеклянным колпаком и не мог позволить себе бросаться камнями. Итак, он посылает Роберту Фенн в Новый Орлеан, она встречается там с Эдной Катлер. Эдна в подавленном состоянии. Роберта очень ловко внушает ей мысль, что было бы неплохой уловкой просто исчезнуть. Эдна соглашается. После того как разыгрывается исчезновение, Роберта сообщает об этом Марко, и Марко поручает своим адвокатам взять свидетельство о разводе и переслать для вручения в Новый Орлеан. Бумаги вручают вместо Эдны Катлер Роберте Фенн. Эдна ничего о разводе не знает. Они просто вычеркнули ее, даже не поставив в известность.      - И тогда...      - Все остается скрытым, пока об этом не узнает Эдна.      И вот тут, когда она готова пойти на решительный шаг, Хейл обращается к нам, придумав, будто поручает нам найти Роберту Фенн. Мы ее находим. Роберта в замешательстве. Однако она устраивает так, что ее находят в нужный момент. Если бы я не нашел ее детективными методами, она, возможно, наткнулась бы на меня на улице или подсела ко мне в баре Джека О'Лири.      - Дальше,- потребовала Берта.- То, что ты говоришь, так элементарно, что нет смысла тратить время.      Расскажи мне о подлинных фактах.      - Игра заключалась в том,- сказал я,- что, когда мы найдем Роберту, она будет с нами очень, очень дружелюбной. Может даже попытаться сделать так, чтобы я начал за ней ухаживать. Потом она расскажет мне все, но это "все" будет сводиться к тому, что Эдна Катлер вела себя странно, предложив ей взять свое имя. Этого факта было бы достаточно, чтобы доказать, будто существовал некий заговор, придуманный Эдной, чтобы обмануть ее мужа. Эдну вышвырнули бы из суда.      - Ну и ну!- воскликнула Берта.- Что же теперь делать, дружок?      - Абсолютно ничего, пока мы не выясним, не морочат ли нам голову или история все же как-то развивается.      - Мы должны найти Роберту Фенн.      - Я нашел ее.      - Что?      - Нашел.      - Где она?      Я улыбнулся Берте и сказал:      - Я позаботился об этой штучке. Можешь обыскивать Новый Орлеан с сегодняшнего дня и до будущего года и все же никогда ее не найдешь.      - Почему?      - Я спрятал ее, и на этот раз сделал это надежно.      - А зачем прятать ее? Почему не сказать Хейлу, что мы ее нашли, и покончить с этой историей?      - И что тогда?      - Тогда наш контракт будет выполнен.      - А что станет с Робертой Фенн?      - К черту Роберту Фенн. Я думаю о нас.      - В таком случае, подумай о нас немного больше!      - Что ты хочешь сказать?      - Нам всучили колоду крапленых карт. Мы должны очень невинно использовать их в игре. Если мы это сделаем, то получим наш выигрыш и все. Но если мы, получив колоду крапленых карт, не воспользуемся ими и просто положим в карман, а возникнет большой куш, что тогда?      Берта восторженно пожирала меня глазами.      - А я думала, что ты полный тупица в денежных делах!      На мгновение мне показалось, что она готова меня расцеловать.      Я встал и направился к двери.      Что ты собираешься делать?- спросила она.      - Я хочу, чтобы ты сидела в офисе и не знала, где я.      Если позвонит Хейл - я исчез.      Берта нахмурилась:      - Значит, мне придется ему лгать?      - Придется. Если бы ты не умела так здорово устанавливать, откуда раздается телефонный звонок и отыскивать меня, то могла бы сказать ему правду - что не знаешь, где я.      - Но что ты намерен делать?      - Когда он позвонит сегодня вечером, скажи ему, что не знаешь, где я.      - Все-таки ты хочешь, чтобы я ему солгала?      - Хочу, чтобы ты сказала ему правду.      - Не понимаю.      Я открыл ей дверь.      - Спи спокойно. Ты не будешь знать, где я!            Глава 18            Я крепко проспал большую часть второй половины дня. Около шести постучал в дверь смежной с моей комнаты Роберты.      - Да,- ответила она,- в чем дело?      Я приоткрыл дверь.      - Вы, наверное, голодны?      - Входите,- позвала меня она.- Девушка завернулась в простыню и, судя по одежде, которая лежала на стуле рядом с кроватью, на ней, кроме этой простыни, ничего не было. Она улыбнулась и сказала:- Дональд, мне просто необходимо приобрести кое-что из одежды. Я пользовалась сумкой, как чемоданом и как мешком для ночных принадлежностей, но теперь почувствовала себя как кошка, которую засунули в этот мешок. Внизу, в аптеке, меня снабдили кремами, расческой, щеткой и другими туалетными принадлежностями, но не ночной рубашкой.      - Я мог бы предложить вам кое-какие новые вещи, но сегодня воскресенье и практически все закрыто.      - Но ведь вы живете здесь, и у вас должно быть место, где имеется много вещей.      - Да, правильно.      - Почему бы вам не взять что-то из дома?      Я улыбнулся и покачал головой.      - Вы думаете, что полиция...      - Да.      - Дональд, простите. Из-за меня у вас такие неприятности!      - Да нет, вы ни в чем не виноваты. У меня никаких неприятностей, и я вполне доволен одеждой, которая сейчас на мне.      - Куда мы пойдем?- улыбнулась она.      - Есть полдюжины мест, где можно поесть и даже немного потанцевать.      - Дональд, мне это очень нравится!      - О'кей, одевайтесь!      - Хорошо,- сказала она.- Я постирала свое нижнее белье и повесила его в ванной. Надеюсь, оно высохло.      - Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?      - Минут десять - пятнадцать.      - Жду вас.      Я вышел и закрыл дверь, сел и закурил сигарету. Через пятнадцать минут Роберта присоединилась ко мне, а еще через полчаса мы сидели в одном не слишком шикарном ночном клубе, потягивая коктейли в ожидании заказанного вкусного обеда.      Напаивать девушку всегда опасно. Вы не знаете, что она может выкинуть или сказать, когда перестанет думать об осторожности и подойдет к грани приличного поведения. Более того, вы не знаете, не проснетесь ли сами утром со страшной головной болью, обнаружив, что ваша жертва напоила вас так, что вы оказались под столом.      Я предложил выпить еще по одному коктейлю. Роберта согласилась. От третьего она отказалась, но не стала отрицать, что за ужином приятно выпить немного вина. Я заказал игристого бургундского.      Это было место, куда приходят поужинать, побеседовать и посмеяться, сделать предложение и выслушать его. Официанты тихо скользили вокруг, но не торопились подать ужин менее чем за час или полтора.      Наш ужин затянулся. Я заказал вторую бутылку бургундского и заметил, что Роберта пьянеет. Сам я чувствовал себя прекрасно.      - Вы не рассказали, что вам сказала ваша компаньонша.      - Берта?      - Да.      - Это потому, что ваши нежные ушки не должны слышать таких выражений.      - Вы бы удивились, если бы узнали, что приходилось слышать моим нежным ушкам! Чем же она так недовольна?      - О, просто ее обычное раздражение.      Роберта протянула руку через стол, и ее пальцы сжали мою кисть.      - Вы защищаете меня, Дональд, да?      - Может быть.      - Я знаю, что это так. Ваша компаньонка хотела, чтобы вы просто нашли и выдали меня, но вы этого не сделали. У вас из-за этого вышел с ней спор, да?      - Вы что, подслушивали под дверью?      В глазах ее сверкнуло негодование.      - Конечно нет.      - Значит, обычная дедукция?      Она медленно кивнула с преувеличенной важностью, характерной для женщины, которая говорит себе: "Я сейчас довольно пьяна, но никто не должен этого заметить.      Я должна кивнуть, но сделать это осторожно, чтобы не наклониться при этом слишком низко и не уронить голову прямо себе на колени".      - Берта теперь в порядке,- сказал я.- Можете забыть о ней. Вначале она была немного воинственно настроена, но это ничего не значит, когда речь идет о Берте. Она как верблюд. У нее очень спокойный характер.      - Дональд, а что, если бы это была полиция? Что бы мы стали делать?      - Ничего.      - А если меня заберут, что делать мне?      - Ничего.      - Что вы имеете в виду?      - Только то, что сказал. Ничего не говорите. Не делайте никаких заявлений. Не давайте им никакой информации, пока не встретитесь с адвокатом.      - С каким адвокатом?      - Я приглашу вам адвоката.      - Вы так добры ко мне!      У нее уже слегка заплетался язык, а она старательно пыталась сосредоточить на мне взгляд, будто хотела убедиться, что я на одном и том же месте и не выплываю из поля ее зрения.      - Знаете что?- внезапно спросила она.      - Что?      - Вы мне очень нравитесь!      - Бросьте! Вы на взводе.      - Да, я пьяна, но вы мне все равно очень нравитесь.      Разве вы не поняли этого в отеле, когда я вас поцеловала?      - Я не придал этому значения.      Глаза ее расширились.      - Вы должны были задуматься об этом.      Я перегнулся через стол, отодвинул тарелки, чтобы освободить место на скатерти.      - А почему вы уехали из Лос-Анджелеса?      - Не заставляйте меня говорить об этом.      - Я хочу знать.      Казалось, этот вопрос отрезвил ее. Она посмотрела на свою тарелку, подумала с минуту и сказала:      - Я хочу закурить.      Я дал ей сигарету и поднес спичку.      - Ладно, расскажу вам все, если вы настаиваете, Дональд, но мне очень не хочется этого делать.      - Я должен знать, Роб.      - Это было много лет тому назад, в 1937 году.      - И что же тогда случилось?      - Я ехала в автомобиле с мужчиной. Мы просто катались, убивая время. Затем свернули в один из парков и... остановились.      - Пообниматься?      - Да.      - И что тогда?      - В, то время было много случаев, когда на целующиеся парочки нападал преступник, прятавшийся поблизости. Думаю, вы себе представляете, как это бывает.      - Ограбление?      - Он отбирал у мужчин деньги, а затем... ну, он заимствовал у них на некоторое время женщину.      - Продолжайте.      - На нас напали.      - И что произошло?      - Этот негодяй начал приставать ко мне, а сопровождавший меня мужчина вступился. Бандит застрелил его и скрылся.      - Вас подозревали?      - Подозревали в чем?- недоуменно спросила она.      - В том, что вы имели к этому отношение.      - Боже мой, нет. Все так сочувствовали мне и были ко мне добры, как только могли. Но, в общем, все это прилипло ко мне. Конечно, мои коллеги знали все и продолжали обсуждать случившееся. Однажды, когда я отправилась куда-то с молодым человеком, который нравился одной из девушек в нашем офисе, та подошла ко мне и сказала, что человек отдал жизнь, чтобы защитить мою честь, и я не должна уронить ее.      - Что вы сделали?      - Я хотела дать ей по физиономии, но все, что смогла,- это улыбнуться и поблагодарить ее. Я оставила прежнюю работу, перешла в другое место. Через два месяца там тоже обо мне все узнали. И снова было то же самое. Быть может, я и в самом деле жестокая? Я не любила этого человека, он мне просто нравился. Я с ним встречалась, выезжала, но встречалась в то же время и с другими. Я не собиралась за него замуж. Если бы я знала, как все обернется, я бы его остановила. Мне вовсе не нужна была такая жертва. Конечно, это был смелый поступок, чудесный поступок. Он поступил так... так чертовски по-донкихотски!      - Думаю, так поступил бы любой мужчина при подобных обстоятельствах.      Роберта улыбнулась:      - Статистика доказывает, что вы ошибаетесь!      Я знал, что она права, и поэтому не стал возражать.      - Ну вот,- продолжила она,- я больше не смогла жить так - со всеми моими друзьями, что шептались за моей спиной, и с воспоминаниями об этой трагедии, которые терзали мое сознание, и решила отправиться в путешествие. Я уехала в Нью-Йорк. Вскоре устроилась там на работу. Фотографировалась для рекламы белья.      Некоторое время все было хорошо, а потом люди узнали меня по фотографиям. Мои новые знакомые тоже стали шептаться. Но я почти год чувствовала себя совершенно свободной. Я поняла, что значит быть обыкновенным человеком, который может жить так, как хочет...      - Итак, вы снова скрылись?      - Да. Я осознала, что решение уехать было правильным, но я совершила ошибку, выбрав профессию, где меня фотографировали. И тогда переехала в новое место, чтобы начать все сначала. Я готова была разбить вдребезги объектив первого же фотоаппарата, который будет направлен в мою сторону.      - Вы отправились в Новый Орлеан?      - Да.      - А что было потом?      - Остальное вам известно.      - Когда вы встретились с Эдной Катлер?      - Не помню, как это произошло,- в кафетерии или в ресторане. Возможно, в "Бурбон-Хаус". Сейчас подумаю. Да, кажется так. Большинство людей, которые бывают там регулярно, знакомы друг с другом. Некоторые известные писатели, драматурги и актеры едят там, когда бывают в Новом Орлеане. Заведение без претензий, но там царит атмосфера подлинной старины.      - Я знаю.      - В общем, как бы то ни было, я познакомилась с ней. Узнала, что она тоже от чего-то скрывается. Ей это, как и мне, не очень удавалось. И тогда я предложила на некоторое время назваться ее именем и дать ей возможность по-настоящему исчезнуть.      - Я хочу сразу выяснить это, Роб,- перебил ее я.- Это вы ей предложили так сделать?      Она подумала с минуту и сказала:      - Она подготовила для этого почву. Я думаю, что это была ее идея.      - Вы в этом уверены?      - Да, определенно. Можно мне еще выпить, Дональд? Вы меня совсем отрезвили, заставив говорить об этом. Сегодня вечером я не собиралась быть трезвой.      Мне хотелось звонить в чужие дверные звонки и вообще совершать всевозможные чудачества.      - И все-таки сначала рассказали мне некоторые подробности. Например, о том, когда вы в первый раз услышали о смерти Нострэндера?      - Поставьте себя на мое место,- ответила она.- Из-за меня уже было совершено одно убийство. Я старалась избежать дурной славы. Ну а когда это вновь случилось, я действовала инстинктивно. Мне хотелось бежать куда глаза глядят.      - Не очень правдоподобно, Роб.      - Что неправдоподобно?      - Причина вашего бегства.      - Но это правда.      Я посмотрел ей в глаза и сказал:      - Роб, никто не думал, что вы можете быть замешаны в убийстве молодого человека, с которым катались в машине в 1937 году, но, согласитесь, два убийства в жизни одной молодой девушки - слишком много. Вас станут расспрашивать об этом старом убийстве. И это будут уже не те доброжелательные вопросы, которые вам задавали пять лет назад.      - Честно говоря, Дональд, я об этом как-то не думала. Но, пожалуй, следует подумать.      - Давайте вспомним этого насильника, Его поймали?      - Да.      - Он признал себя виновным?      - Не в этом преступлении. Он отрицал свою причастность к этому случаю, однако признался в нескольких других.      - Что с ним сделали?      - Его повесили.      - Вы видели его когда-нибудь?      - Да. Меня приглашали для опознания.      - И вы смогли его опознать?      - Нет.      - Вам показали его одного или в числе других?      - Мне показали его среди других в одном из помещений, оборудованных специально для опознания. Человек там находится как бы на сцене, и его ярко освещают. Перед ним находится большой экран, так что он не может видеть вас, в то время как вы видите его прекрасно.      - И вы не могли узнать его среди других?      - Нет.      - Что же они тогда сделали?      - Тогда они поместили его в затемненную комнату, надели на него пальто и шляпу, то есть одели так, как был одет преступник в момент нападения на нас, и спросили, узнаю ли я его.      - И вы сумели его узнать?      - Нет.      - Человек, который убил вашего приятеля, был в маске?      - Да.      - А вы заметили в нем что-нибудь примечательное?      Хоть что-нибудь?      - Да.      - Что именно?      - Выйдя из кустов, он прихрамывал, но после стрельбы, когда убегал, уже не хромал.      - Вы сказали об этом полицейским?      - Да, сказала.      - Это произвело на них впечатление?      - Мне кажется, нет. Послушайте, мы не можем оставить эту тему? Может, лучше выпить?      Я подозвал официанта.      - То же самое?- спросил я Роберту.      - Мне надоело вино. Лучше что-нибудь другое.      - Два шотландских виски с содовой,- сказал я,- как вы смотрите на это, Роб?      - Это здорово. И потом сделайте кое-что для меня, Дональд. Хорошо?      - Что именно?      - Не позволяйте мне больше пить.      - Почему?      - Хочу получить удовольствие от этой ночи, а не просто напиться до тошноты, чтобы утром проснуться с головной болью.      Официант принес выпивку. Я выпил около половины своей порции, потом извинился и направился в обычную сторону - в мужской туалет. По дороге я свернул к телефонной будке, разменял пару банкнотов на двадцатипятицентовые монеты и позвонил Эмори Хейлу в отель в Новом Орлеане.      Мне пришлось ждать не более трех минут, пока оператор соединял меня. Потом я услышал, как загудел голос Хейла. Центральная станция ласково напомнила мне, чтобы я начал опускать двадцатипятицентовые монеты. Когда я делал это, в кассе телефона раздавался музыкальный звук.      Через одну-две секунды после этого я услышал, как Хейл нетерпеливо произносит:      - Хэлло, хэлло, хэлло! Кто это?      - Хэлло, Хейл! Говорит Дональд Лэм.      - Лэм? Где вы?      - В Лос-Анджелесе.      - Почему же вы, черт вас побери, не сообщили мне?      Я страшно беспокоился о вас, не зная, все ли с вами в порядке.      - Со мной все в порядке. Я был слишком занят, чтобы позвонить. Я установил, где Роберта Фенн.      - Правда?      - Да.      - Где?      - В Лос-Анджелесе.      - Браво! Вот это мне нравится! Никаких извинений.      Никаких алиби. Просто результаты. Вы, право, имеете все основания рассчитывать на...      - У вас еще сохранился ключ от квартиры?      - Да, конечно.      - Хорошо,- сказал я.- Роберта Фенн жила там.      Хозяйка опознает ее по фотографии. Был какой-то мошеннический трюк по поводу развода. Она дублировала Эдну Катлер. Эдна Катлер живет в Шривпорте, в Ривер-Виста-Билдинг. Она снабдила Роберту Фенн деньгами, чтобы та могла уехать из Нового Орлеана.      Свяжитесь с Марко Катлером. Вы найдете его в одном из отелей Нового Орлеана. Скажите ему, что Эдна Катлер придумала хитрый план, поймав его на том, что бумаги были вручены судебным исполнителем не той женщине, которая была ответчицей. Попросите его прийти и осмотреть квартиру. Когда он будет делать это, удостоверьтесь, что он нашел револьвер и эти старые газетные вырезки. Затем вызовите полицию. Пусть власти Калифорнии поднимут дело об убийстве Крейга. Как только сделаете это, садитесь в самолет и прилетайте в Лос-Анджелес. Я приготовил вам Роберту Фенн.      Радость закипела в нем, как кофе в электрической кофеварке.      - Лэм, это чудесно! Роберта Фенн сейчас в Лос-Анджелесе?      - Да.      - И вы знаете где?      - Да.      - Где же?      - Я прикрываю ее.      - Может быть, вы все же скажете, где она?      - В настоящий момент она в ночном клубе. Но собирается уходить.      - С ней кто-нибудь есть?- спросил он жадно.      - В данный момент нет.      - А вы не потеряете ее?      - Не спускаю с нее глаз.      - Это великолепно! Чудесно, Дональд! Таких, как вы,- один на миллион! Когда я назвал вас совой, я, право...      Станция прервала разговор, сообщив:      - Ваши три минуты истекли.      - До свидания,- сказал я и повесил трубку.            Глава 19            Эскалатор был переполнен обычной для понедельника толпой людей, возвращавшихся к скуке рутинной работы в офисе. У мужчин, игравших в гольф без шляп и проведших время на побережье, лбы обгорели на солнце.      Девушки, выглядевшие несколько устало, что было заметно по кругам под глазами, пытались с помощью макияжа скрыть недосыпание. Все эти люди вдвое более неприязненно воспринимали теперь, вкусив отдых на свежем воздухе, свои унылые обязанности, которые им предстояло выполнять в офисах.      Элси Бранд пришла в офис раньше меня. Я слышал пулеметные очереди ее пишущей машинки, когда подходил к двери с надписью: "Кул и Лэм. Бюро конфиденциальных расследований".      Когда я открыл дверь, она подняла на меня глаза.      - Привет! Рада, что ты вернулся. Удачно съездил?- спросила она, оторвавшись от машинки, и бросила взгляд на часы, будто определяя, какую часть времени, принадлежащую компании, может уделить одному из компаньонов.      - Ничего.      - Провернул неплохое дельце с этой историей во Флориде, да?      - Да, вывернулся неплохо.      - А как дело в новом Орлеане?      - Начинает раскручиваться. Где Берта?      - Еще не пришла.      - Ты не знаешь, провела ли она какое-либо расследование по поводу "Роксберри эстейтс"?      - Угу. Вон папка - там несколько записей.      Элси встала, подошла к стальному шкафу с досье, быстро пробежала пальцем по указателю, открыла нужный ящик, перебрала папки с уверенностью человека, который знает, что делает, вытащила нужную и передала ее мне.      - Здесь все, что нам удалось добыть.      - Спасибо. Я взгляну. А как дело со строительством?      Элси быстро бросила взгляд на дверь и, понизив голос, сказала:      - Была какая-то переписка по этому вопросу. Часть - там, в папке, а другая часть - в кабинете Берты, заперта.      Она еще не передала это в архив. Я не знаю, где она держит эти бумаги.      - А о чем эта переписка?      - О том, чтобы ты был причислен к особой группе.      - И ей удалось это сделать?      Элси снова посмотрела на дверь.      - Если она узнает, я лишусь работы.      - А я что, не могу ничего сказать по этому поводу?      - Об этом - нет. Мне от нее так влетит, что лучше молчать.      - Ну а все же? Она добилась результата?      - Да.      - Когда?      - На прошлой неделе.      - Все улажено?      - Да.      - Спасибо,- сказал я.      Она с любопытством посмотрела на меня. Между ее изогнутыми бровями залегла морщинка, указывавшая на некоторое замешательство.      - Ты позволишь ей сделать это?      - Конечно.      - О!      - А ты чего ожидала от меня?      - Ничего,- ответила Элси, не глядя на меня.      Я взял папку с делом "Роксберри эстейтс" в свой кабинет, сел за стол и принялся знакомиться с материалами.      То, что я нашел в папке, ни о чем мне не говорило.      Сайлас Т. Роксберри финансировал очень многое. Он вкладывал средства в различные деловые предприятия.      Некоторые из них он контролировал, а некоторые существовали только для того, чтобы скрыть фонды, которые предприниматель сохранял для инвестиций в бизнес. Он умер в 1937 году, оставив двоих детей - сына по имени Рой, пятнадцати лет, и девятнадцатилетнюю дочь Эдну.      Поскольку дела были в значительной мере запутаны, а раздел имущества мог привести к сокращению фондов, было решено передать права наследников корпорации, получившей название "Роксберри эстейтс". За наследниками утвердилось право изымать средства в соответствии со своими нуждами.      Говард Ч. Крейг был доверенным бухгалтером у Роксберри. Он работал у него почти семь лет. Корпорация "Роксберри эстейтс" пригласила Крейга в качестве секретаря и казначея. После гибели Крейга его место занял человек по имени Селлс. Адвокат по фамилии Бисуилл занимался фондами и стал генеральным управляющим корпорации. Он вел дела почти так же, как вел их Роксберри. Поскольку это очень закрытая корпорация, было трудно выяснить, насколько успешно там идут дела. Однако Берта Кул сумела достать коммерческий отчет, из которого следует, что дела идут хорошо. Счета оплачивались в срок, хотя были слухи, будто капиталовложения в последнее время стали незначительными.      Возможно, Эдна Роксберри и Эдна Катлер - одно и то же лицо.      Я снял телефонную трубку и позвонил в "Роксберри эстейтс". Представившись другом семьи, который отсутствовал несколько лет, поинтересовался, замужем ли Эдна Роксберри. Мне ответили, что она не замужем и что я найду ее фамилию в телефонном справочнике. Тот, с кем я разговаривал, спросил, кто звонит. Я повесил трубку.      К десяти часам Берта все еще не появилась.      Я сказал Элси, что мне надо выйти, и отправился в офис "Роксберри эстейтс".      Всю историю корпорации можно было прочесть по табличкам на дверях офиса. Первоначально офисом руководил Харман К. Бисуилл. Сайлас Роксберри был одним из его главных клиентов. Со смертью Роксберри Бисуилл вступил во владение имуществом. Купив наследников идеей передать права распределения средств корпорации, он стал управляющим корпорацией. Теперь на двери можно было прочесть: "Харман К. Бисуилл, адвокат, частная практика, 619". Одновременно на двери с номером 619 появилась вывеска: "Роксберри эстейтс инк". Внизу в левом углу значилось: "Харман К. Бисуилл, практикующий адвокат". Надпись на двери личного кабинета выглядела довольно выцветшей. Там находился старый личный кабинет Бисуилла, и он не стал менять надпись. Когда постепенно перестал заниматься адвокатской практикой, предпочтя более доходный бизнес в корпорации, он изменил только надпись на входных дверях.      Не нужно было быть первоклассным детективом, чтобы понять, что Харман К. Бисуилл отхватил себе неплохой кусок пирога.      Я открыл входную дверь и вошел.      Бисуилл, похоже, помешался на современном оборудовании для офиса. Чего там только не было: различные аппараты для бухгалтерии, пишущие машинки, диктофоны, чековые аппараты, машины для наклеивания адресов.      Пожилая женщина работала за счетной машиной, шнурки от транскрибирующего аппарата свисали с ее ушей.      В помещении находился пульт с выключателями и маленькое окошко с надписью: "Информация", однако за ним никого не было.      Я вошел, и на пульте вспыхнула лампочка. Женщина за счетной машиной встала, подошла, включила ответчик и произнесла:- "Роксберри эстейтс инкорпорейтед". Нет, его нет. Я не могу вам сказать точно, когда он будет. Нет, я вообще не уверена, что он будет сегодня. Передать ему что-нибудь? Хорошо, я передам. Благодарю вас.      Этой женщине, которая явно проработала всю жизнь, было немного за пятьдесят. Глаза ее выглядели усталыми, но добрыми, и вообще в ней чувствовался человек, знающий, что делает.      Я воспользовался паузой.      - Вы работаете в корпорации с момента ее основания?      - Да.      - А прежде работали у мистера Роксберри?      - Да. Что вы хотите?      - Пытаюсь выяснить,- сказал я,- что-либо о человеке по фамилии Хейл.      - А что вы хотите о нем узнать?      - Что-нибудь о его кредите.      - Могу ли я узнать ваше имя?      - Лэм. Дональд Лэм.      - А какую фирму вы представляете, мистер Лэм?      - Я в доле. Один из компаньонов агентства "Кул и Лэм". Мы занимаемся сейчас одним делом вместе с мистером Хейлом.      - Минутку,- сказала она.- Посмотрю, что мне удастся выяснить.      Она прошла в глубь офиса, открыла ящик с индексами, перелистала несколько карточек, вытащила одну и вернулась к своему столу.      - Какие инициалы у мистера Хейла?      - Эмори Г. Хейл. Он мог выступать в качестве поверенного.      Она снова взглянула на карточку и сказала:      - Эмори Г. Хейл у нас не числится. Нет сведений и о том, что с ним велись какие-то дела.      - Может быть, вы его вспомните. Он, возможно, представлял кого-нибудь еще, поэтому вы не знаете его имени. Это высокий мужчина, ростом около шести футов. Ему примерно пятьдесят семь - пятьдесят восемь лет, у него широкие плечи и очень длинные руки. Улыбаясь, он имеет странную привычку стискивать зубы, растягивая при этом губы.      Она подумала с минуту, покачала головой и сказала:      - Извините, не могу вам помочь. Мы вели очень много дел, мистер Роксберри сам распоряжался финансовыми вопросами как в личном плане, так и в деловом.      - Да, я знаю. И вы не помните мистера Хейла?      - Нет.      - Он мог выступать и под другим именем.      - Нет. Я совершенно уверена.      Я направился было к двери, но внезапно обернулся и спросил:      - А занимались ли вы какими-нибудь сделками с Марко Катлером?      Она покачала головой.      - Или,- спросил я, будто случайно вспомнив,- с Эдной Катлер?      - С Эдной П. Катлер?      - Да, кажется, так.      - О да! У нас было очень много дел с Эдной П. Катлер.      - И эти дела продолжаются?      - Нет. Все они свернуты. У мистера Роксберри было очень много дел с Эдной Катлер.      - С мисс или с миссис?      - Не знаю. Помню только записи в книгах имени Эдна П. Катлер.      - А как вы обращались к ней, когда она приходила, миссис или мисс?      - Я не думаю, что когда-либо видела ее.      - А ее счет? Она им пользуется сейчас?      - О нет! Это было нечто вроде совместного владения с мистером Роксберри. Одну минутку. Фрэнсис,- позвала она девушку, которая печатала что-то с диктофона,- счета Эдны Катлер ведь закрыты?      Девушка перестала печатать ровно на столько времени, сколько ей потребовалось, чтобы кивнуть, и снова вернулась к работе.      Женщина за столом устала мне улыбнулась, как бы отпуская меня.      Я вышел и остановился в коридоре, раздумывая.      "...И при этом никогда не бывала в офисе. Говард Чандлер Крейг, бухгалтер... Ухаживал за Робертой Фенн...      Таинственный насильник и бухгалтер из "Роксберри эстейтс", в руках которого были все финансовые дела Сайласа Т. Роксберри, убит..."      Позвонив в офис, узнал, что Берта Кул еще не появлялась, сказал Элси Бранд, что буду около полудня, и попросил передать Берте, если она придет, чтобы подождала меня. И отправился в полицейское управление.      Сержант Пит Рондлер из отдела по расследованию убийств всегда получал от меня щелчки. У него было несколько столкновений с Бертой Кул, и он ненавидел все, что связано с ней. Когда я начал сотрудничать с Бертой, он предсказывал, что в течение трех месяцев превращусь в половую тряпку, о которую вытирают ноги.      Тот факт, что я дослужился до компаньона Берты, но подчас должен был защищаться от Берты, доставлял ему большое личное удовлетворение.      - Привет, Шерлок!- сказал он, когда я открыл дверь.- Что-нибудь нужно?      - Возможно.      - Как идет сыск?      - Вполне хорошо.      - Как ладишь с Бертой?      - Превосходно.      - Еще не заметил, как она залезает тебе в карман?      - Еще нет.      - Ну, со временем она с тобой разберется. Выжжет на тебе тавро, наложит клеймо, некоторое время будет тебя дурачить, а затем отправит на бойню. После того как твою шкуру выделают и превратят в кожу, она станет искать другую жертву.      - Вот тут-то я ее и надую. Дело в том, что я не толстею.      Он ухмыльнулся:      - Что у тебя на уме?      - 1937 год. Нераскрытое убийство. Человек по имени Говард Чандлер Крейг.      У сержанта были густые брови. Когда он хмурился, они опускались ему на глаза, как черные грозовые облака, собирающиеся за горой. Это зрелище я сейчас и наблюдал.      - Ну ты и чудак!- сказал он.      - Не знал, что я чудак.      - А что тебе об этом деле известно?      - Ничего.      - Когда ты был в Новом Орлеане?      Я немного замешкался с ответом.      - Если начнешь мне врать,- сказал он,- доведу до банкротства ваше агентство. И до конца своей жизни не надейся на сотрудничество.      - Ладно, только что оттуда вернулся.      - Я так и думал.      - А в чем дело?      Он положил ладонь на стол, приподнял кисть и принялся барабанить пальцами по исцарапанной крышке.      - Полиция Нового Орлеана ведет расследование,- наконец сказал он.      - А что, это может быть связано с Новым Орлеаном?      - Ты о чем?      Я посмотрел ему прямо в глаза и сказал с простодушной искренностью:      - Девушка по имени Роберта Фенн была в машине с Крейгом, когда его убили. Она замешана еще в одном деле с убийством в Новом Орлеане. Полиция не знает точно, что произошло,- была ли она жертвой или сама спустила курок. А может быть, просто испугалась и испарилась.      - Два убийства за пять лет. Многовато для милой молодой девушки!      - Пожалуй!      - А что вы делаете в связи с этой историей?      - Просто ведем расследование.      - По чьему поручению?      - По поручению одного адвоката, который занимается имущественными делами.      - Чушь!      - Во всяком случае, он нам так сказал.      - Кто этот адвокат? .      Я лишь ухмыльнулся.      - А в чем ваша задача?- спросил сержант.      - Мы ищем исчезнувшего человека.      - О!      Рондлер вынул из кармана сигару, сморщил губы, будто собирался засвистеть, но не свистнул, а принялся издавать какие-то звуки, крепко сжимая губами кончик сигары. Вынув из кармана спички, он сказал:      - О'кей! Вот глупость. В конце примерно 1936 года нас очень тревожила одна история - некий человек нападал на парочки. Он отбирал все, что имелось у мужчины, и, если девушка была хорошенькой, забирал и ее тоже. Гадкое дело! Мы подсылали людей, которые специально изображали влюбленные парочки, делали все, чтобы он попался. Ничего не выходило.      Когда похолодало и люди перестали тискаться в автомобилях, наш бандит внезапно исчез. Мы подумали, что отделались от него, но весной 1937-го, едва потеплело, нападения на влюбленные парочки возобновились.      Несколько парней дали ему отпор, когда он начинал домогаться их женщин. В их числе был и этот Крейг.      Таких оказалось всего трое. Двоих он убил. Третий получил огнестрельное ранение, но поправился.      Дело принимало серьезный оборот. Шеф приказал нам во что бы то ни стало поймать этого типа. Мы продолжали подстраивать ловушки, но он не попадался.      Потом кому-то пришла в голову блестящая мысль.      Не бывает так, чтобы человек, вытворяющий подобные вещи, внезапно остановился, а потом опять взялся за свое. Почему же, в таком случае, он прекращает действовать в холодные месяцы? Конечно, мелкие кражи были, но все же это были кражи, и, логически рассуждая, можно было догадаться, что его легче поймать в то время, когда у него меньше возможностей действовать.      Нам пришла в голову мысль, что в зимние месяцы он отправляется куда-нибудь еще, где потеплее. В Сан-Диего похожих случаев зафиксировано не было. Мы обратились во Флориду. И точно, в районе Майами было много случаев бандитских нападений на парочки зимой 1936 и 1937 годов. Более того, у них в руках были кое-какие ниточки - отпечатки пальцев и еще кое-что, над чем мы могли работать.      Мы вычислили, что этот человек водит машину по лицензии, выданной в Калифорнии. Пришли к выводу, что он одиночка и у него нет женщины. Работа оказалась очень кропотливой, но мы начали проверять номера лицензий, выданных в Калифорнии, которые были затем зарегистрированы во Флориде, машин из Калифорнии, которые проехали через карантинную инспекционную станцию в Юме за две недели до первого нападения на парочку в Лос-Анджелесе.      Это дало нам первую нить. Мы установили, что машина, записанная на имя человека по фамилии Риксман, проехала через Юму за четыре дня до первого нападения на парочку весной 1937 года. Мы ознакомились с Риксманом. Он оказался довольно красив, хотя и несколько угрюм. Некоторое время был безработным. Хозяйка дома, где он жил, не знала, чем он занимается.      Постоялец казался нелюдимым и замкнутым, но аккуратно платил за квартиру, и у него, похоже, водились деньги. Спал он обычно допоздна. Он имел машину "шевроле"-купе и держал ее не в гараже, а за домом, где снимал квартиру. Два-три вечера в неделю он проводил в кино, а пару раз уезжал куда-то на машине. Хозяйка слышала, как он возвращался довольно поздно.      Все происходило в конце лета 1937 года.      Конечно, в тех случаях, когда нападению подвергалась девушка, только одна из четырех обращалась в полицию. Обычно мужчины стараются не допустить, чтобы их имя оказалось внесенным в полицейские анналы, то же самое касается и женщин. Ставшие жертвами насилия женщины зачастую считают, что жаловаться бессмысленно, и, кроме того, не хотят, чтобы касающиеся их факты были опубликованы в печати.      - Ну и что Риксман?- спросил я.      - Это был тот, кого мы ловили,- ответил Рондлер.- Мы стали следить за ним, и примерно на третью ночь он взял машину и поехал на одну из площадок, где проводили время любовники. Припарковав машину, он прошел около трехсот ярдов и стал ждать в темноте под деревом, где было удобно и темно. Мы получили все, что нам требовалось. У нас была сотрудница полиции - следователь, которая согласилась нам помочь. Мы схватили Риксмана на месте преступления. Конечно, ребята слегка потрудились над ним, и, когда его доставили сюда, он уже раскис. Сидел вон на том стуле и плел свою историю. Он мог вывернуться, но в тот момент не сообразил этого. Позже, когда у него появился адвокат, Риксман попытался разыграть ненормального, но это у него не получилось. Он рассказал, что у него был очень хороший бинокль ночного видения. Риксман прятался в темноте и рассматривал в него место, где обычно парковались машины. Изучив сидевших в машине, выбирал жертву и совершал нападение. Три-четыре раза видел полицейских, которые пытались разыграть парочку влюбленных, но, разгадав их хитрость, ловко избежал ловушки. Обладая таким биноклем, он легко распознавал обман и пережидал.      Он рассказал все. Не смог, конечно, припомнить все случаи своих нападений, но поведал достаточно много.      Он не отрицал и стрельбу. Однако все время клялся, что убийство Крейга не его рук дело. Некоторые не верили ему. Я верил. Не мог понять, зачем ему врать, если он все равно своим признанием приговорил себя к петле.      - Его повесили?      - Отправили в газовую камеру. К тому времени, когда ему был вынесен смертный приговор, он стал хитрее,- продолжал Рондлер.- После того, первого ночного допроса больше ничего не говорил. Стал слушаться адвоката, а тот посоветовал ему замолчать. Они ссылались на ненормальность и пытались придерживаться этой версии до самой казни, надеясь, что Риксмана помилуют. Но лично я никогда не считал дело Крейга закрытым.      - А что ты обо всем этом думаешь?      - Ничего не думаю. У меня нет фактов, чтобы разобраться, но скажу тебе, все могло быть.      - Как?      - Эта девица - Фенн - могла лишиться рассудка от любви к нему. Она хотела, чтобы Крейг на ней женился, а он не соглашался. Перепробовала все обычные трюки - не сработало. Он был влюблен в другую и собирался жениться. Тогда она уговорила его поехать с ней в последний раз на прогулку, придумала предлог, чтобы остановить машину, вылезти из нее и подойти к месту водителя.      Там она нажала курок, выбросила револьвер и с криками бросилась на дорогу.      - Да, так могло быть,- согласился я.      - Большинство убийств, которые остаются нераскрытыми, именно так и происходят. Все бывает так просто, что убийцу выгораживает любая версия. В этих преступлениях нечего распутывать. Чем сложнее заранее разработанный план, чем ухищреннее преступники стараются обойти закон, тем больше следов оставляют - таких следов, о которых не подумали и которые спрятать нельзя.      Удачное преступление обычно совершает человек, у которого одна нить. Он завязывает ее прочным, крепким узлом и затем уходит, бросая ее.      - А как с убийством Крейга? Какие-нибудь отпечатки пальцев или что-либо другое, за что можно зацепиться?- спросил я.      - Абсолютно ничего, кроме описания, которое дала Роберта Фенн.      - И что она рассказала?      Он открыл ящик стола, ухмыльнулся и сказал:      - Я только что перечитал это описание, сразу после того, как мы получили сообщение из Нового Орлеана.      Девица сказала, что преступник среднего роста, в темном костюме и пальто, фетровой шляпе и маске. Кроме того, она заметила, что на нем не было перчаток и что когда он появился вначале, то заметно прихрамывал, а когда убегал - уже не хромал. Черт знает что, а не показания!      - А ты сумел бы показать лучше, окажись на ее месте?      - Возможно, что и нет,- улыбнулся он,- но если стрелял не Риксман, значит - она.      - Что заставляет тебя так думать?      - Да ведь это единственный случай нападения на парочку, который не имеет объяснения. После ареста Риксмана нападения прекратились, точно ножом отрезало. Если кто-то другой занялся бы такими же налетами, как Риксман, мы столкнулись бы с подобными случаями.      Отодвинув свой стул, я сказал:      - Ты бы лучше закурил свою сигару, пока не сжевал ее до конца.      И заметил, как брови его снова сдвинулись.      - Ты получил черт знает сколько информации, а взамен не дал почти ничего.      - Возможно, я не могу предложить взамен многого.      - А может быть, можешь? Послушай, Дональд. Я хочу тебе кое-что сказать.      - Говори.      - Если ты крутишь с этой женщиной, мы прижмем тебя к ногтю.      - С какой женщиной?      - С Робертой Фенн.      - А что с ней такое?      - Ее ищет полиция Нового Орлеана, и, поскольку сейчас так сложились обстоятельства, мы тоже ищем ее.      - Что дальше?      - Если ты знаешь, где она, и прикрываешь ее, то получишь сильный удар, хороший удар туда, где будет очень больно!      - О'кей, спасибо за намек,- сказал я и вышел.      Из телефонной будки в здании я позвонил в офис.      Берта Кул только что вошла. Я сказал ей, что буду не позже чем через два часа. Она хотела узнать, что происходит, но я ответил, что не могу обсуждать такие дела по телефону. И отправился в отель.      Роберта Фенн спала допоздна.      Я присел на край ее постели и сказал:      - Давай поговорим.      - О'кей.      - Этот Крейг. Что ты можешь о нем рассказать?      - Я с ним встречалась.      - Может быть, ты мечтала выйти за него замуж, а он не хотел жениться?      - Нет.      - У тебя были какие-то осложнения?      - Нет.      - Ты знала, у кого он работает?      - Да. У Роксберри, а после того, как Роксберри умер,- в "Роксберри эстейтс".      - Он когда-нибудь говорил с тобой о делах компании?      - Нет.      Я посмотрел ей в глаза.      - Он вспоминал когда-нибудь Эдну Катлер?      - Нет.      - Может быть, ты говоришь неправду?      - Зачем?      - Если вы с Эдной действовали сообща и если вместе придумали историю с Марко Катлером, то вы можете оказаться перед обвинением не в одном, а в двух убийствах.      - Дональд, я рассказала правду.      - Ты имела представление о том, что тебе будут вручены бумаги, предназначавшиеся Эдне Катлер?      - Не имела абсолютно никакого понятия! Я не знала, где находится Эдна, повторяю! Просто поселилась там под ее именем, как мы договорились, и...      - Знаю,- прервал ее я,- все это я уже слышал.- И встал с ее постели.      - Куда ты?      - Я работаю.      - Хочу позавтракать и потом спуститься и купить себе кое-что из одежды,- сказала она.- Я чувствую себя ужасно голой без ночной рубашки.      - Не советую ходить по улицам. Пусть еду принесут в номер. В универмаге напротив можно купить все необходимое. Не надо звонить по телефону, и, что бы ни произошло, не следует делать попыток связываться с Эдной Катлер.      - А зачем мне с ней связываться?      - Не знаю. Я просто говорю, что не надо этого делать.      - Не буду, Дональд. Обещаю. Я не буду делать ничего, что ты не одобряешь.      - Попробуем вернуться к убийству Крейга.      По ее лицу можно было увидеть, как она отнеслась к моим словам.      - Извини, но мне надо снова поговорить об этом.      Человек в маске, который подошел к машине, был в пальто и хромал?      - Да.      - А когда он убегал, то перестал хромать?      - Правильно.      - Человек был среднего роста?      - Ну да, пожалуй. Я много думала об этом с тех пор.      Тогда я, понятно, была очень взволнованна, но мне кажется, что без пальто он был довольно небольшого роста.      - О'кей,- сказал я.- Подумаем вот о чем. Могла ли это быть женщина?      - Женщина? Но ведь этот человек покушался на меня! Он...      - Подожди,- прервал ее я.- Возможна мистификация. Так могла это быть женщина?      Роберта нахмурилась и сказала:      - Конечно, пальто скрывало фигуру. На нем были брюки и мужские ботинки, но...      - Так могла это быть женщина?      - В общем, да,- сказала она.- Конечно, могла. Но ведь он хотел заставить меня пойти с ним. Он...      - Все. Забудем об этом. Ты уверена, что Крейг никогда не говорил тебе ничего об Эдне Катлер?      - Ну конечно, не говорил. Я и не знала, что он был с ней знаком. Это в самом деле так?      - Не знаю. Я спрашиваю об этом тебя.      - Нет, он никогда ничего такого не говорил.      - О'кей. Всего доброго. Попозже пойдем ужинать.      До свидания.            Глава 20            Мужчина в офисе, где производился набор рекрутов на флот, не задавал много вопросов. Спросил о главном и дал мне анкету. Когда я заполнил все бланки, он просмотрел их и сказал:      - Когда хотите пройти медицинское обследование?      - А как скоро это можно сделать?      - Если хотите, то хоть сейчас.      - Да, хочу сейчас.      Меня провели в заднюю комнату, заставили раздеться, осмотрели и отпустили.      - Сколько времени вам потребуется, чтобы закончить ваши дела?      - Двадцать четыре часа.      - О'кей. Возвращайтесь сюда к часу. Будьте готовы к отправке во вторник после полудня.      Я сказал, что явлюсь, и отправился в агентство. Берта выходила из себя от нетерпения.      - Где тебя, черт побери, носит?- требовательно спросила она.      - Я заходил пару раз утром, но тебя не застал, и мне пришлось действовать по собственному усмотрению.      - Что ты творил теперь?- сверкнула она глазами.- Полагаю, продолжал разрушать наш бизнес?      - Надеюсь, что нет.      Она передала мне телеграмму.      "Поздравляю вашу сову. Прибываю самолетом в восемь тридцать. Встретьте меня в аэропорту".      В телеграмме стояла подпись: "Эмори Г. Хейл".      - Знаю - сказал я.- Звонил ему.      - Зачем?      - Чтобы сказать, что нашел Роберту Фенн.      - По-моему, ты просил не говорить ему.      - Нет. Ему можно сказать.      - В вечерних газетах был заголовок: "Разгадку убийства в Новом Орлеане ищут здесь",- сказала Берта. Сообщается, что полиция ищет Роберту Фенн. Они раскопали, будто она имеет отношение к убийству Говарда Чандлера Крейга, того парня, которого, как считалось, застрелил Риксман, бандит, нападавший на парочки.      - Угу.      - Ты, похоже, не удивлен?      - Нет.      - Пытаться выудить из тебя информацию,- проворчала Берта,- бесполезное занятие. Тебе вечно сообщаешь больше, чем можно надеяться выкачать из тебя. Главное, что я пытаюсь внушить тебе,- ее усиленно разыскивает полиция. Если ты знаешь, где она, или если ты ее прячешь, то можешь погореть.      - А как дела с военным строительством?      Берте мгновенно заняла оборону. Ее агрессивная манера исчезла. Она стала обходительной и вежливой.      - Берте надо поговорить об этом с тобой, дружок.      - А что такое?      - Если кто-нибудь будет задавать тебе вопросы, то ты не знаешь подробностей. Ты главный исполнитель.      Берта в последнее время не очень хорошо себя чувствовала. По-видимому, это сердце. И ей все больше и больше приходится перекладывать дела на тебя. Берта заключила этот контракт. В него вложены деньги, и если мы будем действовать осторожно, то не допустим, чтобы эти деятели перекинули все на нас. Но тебе придется взять на себя большую часть руководства.      - Из-за твоего сердца?- спросил я.      - Да.      - Не знал, что оно тебя беспокоит.      - Я тоже не знала, пока не сказались переутомление и постоянные волнения. Вряд ли у меня что-то серьезное, но все же это меня беспокоит.      - Что ты чувствуешь?      - Сердцебиение после еды.      - Ты обращалась к врачу?      - И иногда я задыхаюсь.      - Ты была у врача?      - Когда ложусь, чувствую, что сердце колотится так, что качается постель.      - Я спрашиваю, была ли ты у врача?      - Черт возьми, нет!- рассерженно воскликнула Берта.- Зачем мне идти к косоглазому костолому и позволять разрезать меня на куски?      - Я просто подумал, что врач может помочь.      - Нет, не может.      - Но иногда ведь требуется медицинский сертификат.      - Когда он мне понадобится, я его тут же получу.      - Что мне нужно будет делать в связи с этим строительством?      - Берте придется просмотреть все вместе с тобой, дружок. Только давай попытаемся сначала покончить с этим делом. Но если кто-нибудь начнет задавать вопросы, запомни, что я не могла вынести напряжения, что мне угрожает полное расстройство здоровья и ты целиком берешь вопросы строительства на себя.      - Но почему я должен это делать?      - Черт возьми, не возражай мне все время,- сердито ответила Берта.-Ну, скажем, потому, что...- Она сдержалась и спустя несколько мгновений продолжила в более миролюбивом тоне:- Потому что ты не хочешь, чтобы Берта потерпела крах, особенно после того, как она откусила больше, чем может прожевать, пытаясь сделать кое-что для своей страны.      - Патриотизм?- спросил я.      - Мы все должны внести вклад,- произнесла Берта елейным голосом.      - Ладно,- сдался я.- Ты хочешь встретить Хейла вместе со мной?      - Ты думаешь, я должна?      - Да.      - Хорошо, дружок, как скажешь.      Я потянулся и зевнул.      - Мне надо связать кое-какие концы с концами.      Я встречу тебя в семь-сорок пять на месте.      - Я буду,- пообещала Берта.- Хочу дождаться послеобеденную почту. Я жду посылку. Когда она придет, я тебе кое-что покажу. Ты увидишь, как Берта умеет делать выгодные покупки. Торговлей заниматься нельзя, а я получу дешево настоящий шелковый трикотаж. Ты здорово удивишься.      Я отправился в публичную библиотеку и провел вторую половину дня за чтением подшивок старых газет.      Читал все, что было напечатано о человеке, нападавшем на влюбленные парочки. Особенно внимательно я прочел все о деле Крейга.      Выйдя из библиотеки в пять тридцать, я отправился в отель, но остановился на Пятой улице около чистильщика обуви. Купил вечернюю газету и стал ее читать, пока он чистил мои ботинки.      В колонке частных объявлений мне попалось нечто любопытное.      "Роб. Я здесь, в Лос-Анджелесе. Нам необходимо немедленно поговорить. Независимо от того, что тебе сказали, я принимаю близко к сердцу твои интересы. Позвони: Гельман 6-9544 и спроси меня. Эдна К."      Ботинки были почти вычищены. Я удивил чистильщика, вскочив со стула, сунув ему четверть доллара и сказав:      - Это все, что нам сейчас нужно.      Такси примчало меня в отель. Я взял ключ и поднялся в свой номер. Там была горничная. Она убиралась в комнатах. Роберты не было. Она, очевидно, вышла ненадолго за покупками, потому что очень тонкая, персикового цвета ночная сорочка лежала на кровати вместе с парой чулок приблизительно того же цвета. В изножье кровати лежал бумажный пакет, красивая вместительная дорожная сумка стояла на стуле. Сумка была пуста. На ней еще сохранился ярлык с ценой. На полу валялась газета.      Я пошел в свою комнату, поднял трубку и сказал девушке на пульте:      - Моя сестра позвонила своей подруге и отправилась к ней. Она оставила мне телефон, а я потерял его. Можете ли вы посмотреть в регистрационном журнале и сказать последний номер телефона, который вызывали из этой комнаты?      - Минуту.      Я подождал около десяти секунд. Потом она сообщила мне: "Гельман 6-9544".      - Правильно,- сказал я.- Будьте любезны, соедините меня еще раз по этому номеру.      - Я подождал у телефона, наконец меня соединили, и чей-то голос сказал:      - Отель "Палмвью".      - У вас остановилась Эдна Катлер из Нового Орлеана?- спросил я.      - Сейчас уточню.      Еще через пять секунд я получил информацию. Мисс Катлер выписалась примерно двадцать минут назад. Она не оставила своего нового адреса.      Я положил трубку, спустился на лифте в вестибюль, зашел в магазин дорожных принадлежностей, купил чемодан, положил туда бумажный пакет, лежавший на кровати Роберты, не распаковывая его, ночную рубашку и чулки. Кремы и туалетные принадлежности я сложил в маленькую сумку, которую она купила. Намочил полотенце, вытер все, что мог, чтобы не оставалось отпечатков пальцев. Протер дверные ручки, зеркала, поверхность шкафа - все, что, как мне казалось, она могла трогать. Закончив с этим, я позвонил администратору и попросил прислать кого-нибудь за багажом. Сказал, что наша мать скончалась, мы с сестрой отправляемся к другой нашей сестре, которая живет в Венеции и совершенно подавлена. Мы не хотим оставлять ее одну.      Я взял такси и отправился на вокзал, отпустил машину, оплатил багаж, надписал адрес моего офиса, запечатал конверт и опустил его в почтовый ящик. Взглянул на часы и увидел, что у меня только и осталось времени заехать в офис, забрать Берту и отправиться в аэропорт.            Глава 21            Самолет появился в воздухе, сопровождаемый ревом.      Он летел на высоте нескольких футов над землей. Наконец огромный трансконтинентальный лайнер коснулся колесами бетонной полосы, снизил скорость, медленно подрулил к площадке, грациозно развернулся и остановился почти напротив выхода с поля.      Эмори Г. Хейл был вторым пассажиром, показавшимся из самолета. Он разговаривал с каким-то довольно изысканного вида мужчиной с коротко подстриженными седыми усами, в очках - слишком похожий на банкира, чтобы быть им.      Хейл, казалось, пребывал в отличном расположении духа, будто совершил чудесную поездку. Увидев нас, он пошел навстречу с протянутой для приветствия рукой и своеобразной улыбкой на лице.      С Бертой он поздоровался торопливо. Основное внимание было уделено мне.      - Лэм, рад вас видеть. Очень надеялся, что вы приедете сюда, чтобы встретить самолет. Это прекрасно, Лэм.      Мне хотелось увидеться с вами, но, простите, я забываю о хороших манерах. Миссис Кул, позвольте представить вам лейтенанта Пеллингэма из полиции Нового Орлеана.      Лейтенант, а это Дональд Лэм.      Мы обменялись рукопожатиями. Хейлу, похоже, нравилась его роль церемониймейстера.      - Лейтенант Пеллингэм - эксперт по баллистике. Он выполняет большую часть работы для департамента полиции Нового Орлеана. Он привез с собой этот револьвер, Лэм. Я рассказал ему, что вы были со мной, когда мы обнаружили это оружие и обсуждали, следует ли нам сразу обратиться в полицию или подождать, пока вы сделаете запрос в Лос-Анджелес, чтобы побольше узнать об убийстве Крейга.      Хейл со значением посмотрел на меня, будто пытаясь дать мне понять, что эта вступительная речь должна подсказать мне, какой версии придерживаться, и предупредить противоречивые заявления.      Я кивнул лейтенанту Пеллингэму и сказал:      - Я уже беседовал с сержантом Рондлером здесь, в управлении.      - Но вы не говорили ему о револьвере?- спросил Хейл.      Я сделал вид, что удивлен.      - О револьвере? Конечно нет. Как мне казалось, моя задача заключается в том, чтобы расследовать убийство и затем, если окажется, что оно было совершено с помощью оружия 38-го калибра, которое не было найдено, связаться с вами, а вы должны были уведомить полицию.      - Правильно,- подтвердил Хейл, одобрительно улыбаясь.- Именно так я и считал. Но,- продолжил он,- вы ведь были со мной, когда я обнаружил револьвер в том секретере. Лейтенант Пеллингэм интересуется этим. Ему нужны подтверждающие показания.      Я повернулся к лейтенанту.      - Мистер Хейл осматривал секретер. Там были какие-то бумаги, которые явно завалились за ящик. Когда мы начали их извлекать, обнаружили револьвер.      - Вы, конечно, опознаете этот револьвер?- спросил лейтенант Пеллингэм.      - Это был револьвер 38-го калибра, вороненой стали. Не уверен, какой он был системы...      - Это не важно. Меня интересует, можете ли вы идентифицировать револьвер, который находился там.      Я посмотрел на него открытым взглядом.      - Ну конечно, могу сказать в общих чертах, что это за револьвер.      - Но вы не можете утверждать, что револьвер, которые привез я, тот самый?      - Конечно, ни один из нас не записал его серийного номера,- сказал я, минуту поколебавшись.- Мы просто увидели этот револьвер в секретере и положили его назад, туда, где обнаружили, и, если Хейл говорит, что это то самое оружие, мне этого достаточно.      - Конечно, это тот самый револьвер,- подтвердил Хейл.- Могу вас на этот счет заверить.      - Нам нужно, чтобы кто-то заверил в этом суд,- заметил Пеллингэм.      - Ну, мы можем сделать это,- сказал Хейл доверительно.      - Если револьвер у вас с собой,- предложил я,- может быть, я могу сейчас его опознать. И если я его опознаю, мне кажется, было бы неплохо нацарапать на нем мои инициалы.      - Прекрасная мысль,- одобрил Пеллингэм.      И в таком случае, когда вы будете выступать в суде в качестве свидетелей, вам не нужно будет рассказывать кому-либо, когда эти инициалы были нацарапаны. Вы понимаете?      - Не уверен.      - Районный прокурор просто скажет: "Мистер Лэм, я покажу вам револьвер, на котором нацарапаны инициалы "Д.Л.". Скажите, кто нацарапал эти инициалы, если вам это известно?" Вы скажете: "Это сделал я".      Тогда районный прокурор спросит: "Зачем вы это сделали?", а вы ответите: "Чтобы мог опознать его". Тогда районный прокурор спросит: "Это тот револьвер, который вы видели в секретере в квартире в Новом Орлеане?" и так далее, и так далее...      - Понятно,- сказал я.      - Прекрасно,- подтвердил Хейл.- Мы оба нацарапаем там свои инициалы.      Пеллингэм отвел нас в угол зала ожидания.      - Мы сделаем это прямо сейчас, потому что я немедленно отправлюсь в полицейское управление. Там я произведу несколько проверочных выстрелов и сравню их данные с данными выстрелов, произведенных той роковой пулей, которой был убит Крейг.      Мы увидели, как он поставил кожаный саквояж себе на колени, открыл его и вынул небольшую деревянную коробку. Лейтенант сдвинул с коробки крышку. Внутри привязанный к дну коробки шнурками, пропущенными через отверстия в дереве, лежал револьвер 38-го калибра, который агентство выдало мне месяц назад.      Хейл постучал по нему и выразительно произнес:      - Вот оно, то оружие, которое лежало в секретере.      Готов поставить один к десяти, что это тот револьвер, которым был убит Крейг.      - Нацарапайте на нем ваши инициалы,- сказал Пеллингэм и протянул Хейлу нож.      Хейл нацарапал свои инициалы на резиновой поверхности рукоятки револьвера. Пеллингэм передал револьвер мне. Я внимательно осмотрел его.      - Я думаю, это тот самый револьвер. Конечно, я не записал его серийный номер, но насколько могу сказать...      Хейл перебил меня:      - Ну, Лэм, конечно, это тот револьвер. Вы же знаете.      - Я думаю, что да. Он похож...      - Вот тут,- указал Пеллингэм,- поставьте ваши инициалы.- Он передал мне нож.      Берта переводила взгляд с револьвера на меня. Лицо ее выражало напряженное внимание. Хейл расплылся в улыбке.      Пеллингэм подытожил:      - Ну вот. Вы опознали револьвер. Не надо будет больше возвращаться к опознанию, и никакой шустрый адвокат не сможет запутать вас, когда дело дойдет до перекрестного допроса.      Голос из громкоговорителя произнес: "Телеграмма для лейтенанта Пеллингэма из Нового Орлеана. Обратитесь в билетную кассу".      Пеллингэм извинился, закрыл свой саквояж и подошел к окошку кассы.      - Рад, что вы опознали револьвер, Лэм,- сказал Хейл.- Конечно, нужно было списать номер серии, когда мы его впервые обнаружили.      В разговор вступила Берта.      - Я удивлена, что ты не подумал об этом, Дональд.      Хейл рассмеялся.      - Он очень мудрая сова, миссис Кул, но даже сова может иногда что-то проморгать. Но это единственный промах, который он совершил...      - Совы не моргают,- прервала его Берта, сурово глядя на меня.      Пеллингэм быстро приближался к нам, держа в руках телеграмму и сжав губы.      - Лэм, вы летели самолетом из Форт-Уэрта в субботу вечером?      - То есть как?      - Вы летели?      - Да.      - Хорошо, Лэм. Попрошу вас отправиться со мной в управление.      - Извините, но у меня другие дела,- сказал я.      - Мне наплевать, какие у вас дела. Вы едете со мной.      - У вас что, есть на это полномочия?      Рука Пеллингэма скользнула вниз, в карман брюк.      Я ждал, что он вынет звезду шерифа, но вместо этого он извлек монету в пять центов.      - Видите это?- спросил он.- Вот мои полномочия.      - И цена им пять центов?      - Нет. Когда я опущу эту монету в телефон-автомат и позвоню в полицейское управление, тут же получу любые полномочия, чтобы сделать все, что мне будет нужно.      Я увидел, что Хейл смотрит на меня горящими глазами, заметил сверкающий взгляд Берты, выражающий сосредоточенное внимание, и твердую, хладнокровную решимость серых глаз Пеллингэма.      - Вы поедете со мной?- спросил лейтенант.      - Давайте опускайте вашу монету,- ответил я и направился к дверям.      Берта Кул и Эмори Хейл стояли в полном оцепенении и смотрели на меня так, будто я сбросил маску и оказался незнакомцем.      Пеллингэм принял все, как должное. Возможно, он ожидал подобного развития событий с той самой минуты, как начал задавать мне вопросы. Он спокойно направился к телефонной будке.      Снаружи стояла машина агентства. Я прыгнул в нее, не мешкая. Чтобы оказаться в безопасности, мне нужно было сделать крюк - совершить объезд по Бербанк, на Ван-Нуис, затем вниз на бульвар Вентура, через Сенульведа на бульвар Уилшайр и таким путем попасть в Лос-Анджелес. Я знал: Пеллингэм позаботится о том, чтобы другие пути блокировали офицеры полиции, снабженные описанием машины агентства.            Глава 22            У меня не было времени на то, чтобы спрятать автомобиль агентства. Я оставил его на стоянке возле отеля "Палмвью".      Войдя в вестибюль, я нашел дежурного и вынул из кармана пару долларов.      - Могу я быть вам чем-нибудь полезен?      - Я хочу получить информацию на два доллара.      - Спрашивайте.      - Сегодня в первой половине дня от вас выписалась женщина, которая была зарегистрирована здесь под именем Эдна Катлер.      - Сегодня выписывалось много женщин.      - Вы должны были запомнить ее - она брюнетка, и у нее хорошая фигура.      - Помню, как она регистрировалась, но как выписывалась...      - У нее не могло быть много багажа. С ней была другая девушка, тоже брюнетка, с карими глазами, одетая в черное платье с красным поясом, красную шляпу и...      - Теперь понял. Они уехали на машине Джеба Миллера.      - Знаешь, где бы я мог найти его?      - Он должен стоять сейчас там, снаружи. Там его обычная стоянка.      Я отдал дежурному два доллара.      Он сказал:      - Идемте, я покажу вам Миллера.      Джеб Миллер выслушал меня и скосил глаза, пытаясь выпрямить свою память.      - Да, я помню этих двух дамочек,- сказал он.- Постараюсь вспомнить, куда я их отвез. Это небольшой жилой дом где-то на Тридцать пятой улице. Не помню номера, но могу отвезти вас туда и...      Я открыл дверцу машины еще до того, как он понял, что получил пассажира.      - Не обращай внимания на ограничение скорости,- сказал ему я.      - Это кто говорит? Полицейский офицер?      - Это говорят деньги.      - О'кей.      Мы рванули вперед. Сигнал светофора поменялся в момент, когда мы двинулись, но Миллер сумел миновать перекресток прямо перед потоком приближающегося транспорта. Мы проехали три квартала, прежде чем сигнал снова поменялся. Миллер свернул направо так, что взвизгнули шины, проскочил на зеленый следующий перекресток, повернул налево и прибавил газ.      Один раз ему пришлось остановиться на красный свет, пропуская поток машин. Остаток пути мы ехали не останавливаясь.      Он остановился перед небольшим домом - двухэтажным строением, без претензий, шириной не более пятидесяти футов, но довольно протяженном в длину. Это было заурядное кирпичное здание, с фасадом, несколько приукрашенным с помощью белой штукатурки и красной плитки.      - Вот это место,- сказал Миллер.      Я вручил ему пятидолларовую купюру.      - Мне подождать?      - Нет, не нужно.      Я изучил доску, где находились карточки жильцов.      Некоторые из них были слегка затерты. Среди них не нашлось ни одной с именем, даже отдаленно напоминающим имя Эдны Катлер, а также ни одной совершенно новой.      Я нажал кнопку вызова управляющего. Через некоторое время к двери подошла женщина.      Я улыбнулся ей своей самой заискивающей улыбкой.      - Я из автомобильного клуба Южной Калифорнии.      Две молодые женщины, которые только что въехали к вам, позвонили мне по поводу страховки автомашины.      Они хотели получить водительскую лицензию и оформить страховку.      - Вы имеете в виду женщин из Нового Орлеана?      - Да.      - Почему же вы им не позвонили? Они в номере 271.      - Извините,- сказал я.- У меня, вероятно, неправильно записан их номер. Вместо 271-го записан 217-й.      Я звонил, но там никто не ответил.      Я улыбнулся ей обворожительной улыбкой, пока она обдумывала мой ответ, и начал подниматься по лестнице.      В коридоре было темно, но из-под двери квартиры номер 271 пробивалась полоска света. Я попытался осторожно и бесшумно повернуть дверную ручку. Ручка повернулась, язычок щелкнул, я слегка нажал на дверь, но она оказалась запертой.      Продолжая держать ручку, я постучал. За дверью послышалось движение и раздались шаркающие шаги. Голос Эдны Катлер тихо спросил:      - Кто там?      - Инспектор-электрик. Мне нужно проверить у вас проводку.      - Я не могу вас сейчас впустить.      - В городе такое правило. Я должен проверить проводку, прежде чем вы сможете пользоваться электричеством.      - Но мы уже пользуемся им.      - Я отвлеку вас всего на одну минуту. Если же вы не позволите проверить проводку, мне придется выключить электричество.      - Приходите через час,- сказала Эдна.      Я слышал, как она отошла от двери.      После этого я стучал в дверь трижды. Ответа не было.      Я огляделся и увидел в холле щит с пробками. Я слегка поэкспериментировал, а затем вывернул пробку и положил ее в карман. Вернувшись к двери с номером 271, я увидел, что свет из-под двери больше не пробивается. Я снова осторожно взялся за дверную ручку, повернул и стал ждать, придерживая ее пальцами. Примерно с минуту все было тихо. Затем я услышал голоса. Они приближались к двери.      Эдна Катлер сказала:      - Какой болван! Я думала, что это блеф. Уверена, он отключил нам свет.      Я услышал, как изнутри отодвигается задвижка. Я не стал медлить, подналег на дверь плечом и почувствовал, как ударил что-то, это что-то вскрикнуло, когда дверь распахнулась.      В комнате было темно. Однако сквозь открытые окна проникал свет красной неоновой вывески на углу, который окрашивал все в нелепый рубиновый цвет.      Эдна Катлер потеряла равновесие, сбитая с ног дверью. На ней были шорты и бюстгальтер. Позади, в углу комнаты, смутно виднелась еще одна фигура. Услышав возглас, я понял, что это Роберта Фенн.      Я сказал, обращаясь к Роберте:      - Просил же не связываться с Эдной.      - Я... я не понимаю, Дональд. Мне необходимо было с ней повидаться.      - Мой Бог, это что - опять тот детектив?!- воскликнула Эдна.      - Да, тот же.      - Что вы сделали с электричеством?      - Выкрутил пробку.      - Ну тогда идите и ввинтите ее назад.      - И когда вернусь, найду дверь закрытой? Не выйдет!      - Что вы хотите?      - Вы знаете, чего я хочу. Я...      - Что это?- почти шепотом спросила Эдна, когда я внезапно замолчал.      - Не волнуйтесь,- спокойно проговорил я.- Я предполагал и боялся, что он последует за вами.      В коридоре раздавались шаги - медленные, осторожные и беспощадные, как шаги палача, приближающегося к камере смертника.      Эдна Катлер проговорила:      - У меня нет...      - Заткнитесь!      Я направился к двери, чтобы попытаться закрыть ее, но споткнулся о порог. Шаги раздавались теперь совсем близко. Я мог расслышать, что они были немного неровными - походка прихрамывающего человека. Он достиг двери раньше, чем я,- мужчина в пальто с поднятым воротником и в шляпе с опущенными полями. Не очень высокий и не очень полный. Пальто скрадывало очертания его фигуры. Роберта Фенн закричала.      Человек начал стрелять раньше, чем я смог приблизиться, чтобы помешать ему. Выстрел в сторону Роберты Фенн.      Потом револьвер повернулся в сторону Эдны Катлер.      В этот момент я был уже достаточно близко. Он знал, что не может себе позволить выстрелить зря. Повернул револьвер и направил его на меня. Я услышал звук выстрела и почувствовал, как пуля пролетела возле моего лица. Он промахнулся, и я схватил руку, державшую револьвер.      Мои старые уроки джиу-джитсу пригодились. Я повернулся так, чтобы оказаться к нему спиной, держа его за кисть и выворачивая руку. Резко наклонившись и действуя рукой как рычагом, мне удалось перебросить его через мою голову и швырнуть на середину комнаты.      В холле поднялась суматоха. Женщины пронзительно кричали. В квартире тихо всхлипывала Роберта, а Эдна Катлер ругалась.      Когда я перебрасывал человека через свою голову, его сразу онемевшие пальцы выпустили револьвер, и оружие осталось в моих руках.      Голос у меня за спиной в коридоре спросил:      - Что происходит? В чем дело?      Я обогнул вытянувшуюся на полу фигуру, высунулся в окно и глянул в пульсирующую красноватую темноту, озаренную неоновой вывеской на углу.      Суматоха за моей спиной нарастала. Я услышал, как примерно в квартале отсюда завыла сирена.      Один из наиболее решительных мужчин вошел наконец в комнату.      - Что здесь происходит?- спросил он.      Я ответил ему через плечо:      - Кто-то пытался убить этих женщин. Свет выключен. Думаю, он вывернул в коридоре пробку. Вы не можете включить свет?      Я высунулся в окно и посмотрел вверх. Над окнами тянулся кирпичный выступ шириной в три дюйма. Я поднялся на подоконник, вытянул руку над головой, осторожно положил револьвер на кирпичи и спрыгнул в комнату. Спустя мгновение зажегся свет.      Мужской голос спросил из коридора:      - Загорелся?      Я прокричал в ответ:      - О'кей, все в порядке.      Человек на полу лежал, неуклюже скрючившись. Его мягкая фетровая шляпа отлетела в сторону примерно на шесть футов. Руки его были раскинуты, а полы пальто завернулись, когда он падал, и теперь находились под его головой. Это был Марко Катлер.            Глава 23            Я сидел в кабинете Рондлера под ярким светом лампы. Судебный стенограф записывал каждое слово, которое я произносил. Два детектива наблюдали за мной с сосредоточенным вниманием, которое бывает на лицах людей, играющих в покер.      Роберта Фенн и Эдна Катлер сидели с одной стороны, а Берта Кул - напротив них, возле противоположной стены. Рядом с Бертой расположился Эмори Хейл.      - Следовательно, вы, Лэм,- обратился ко мне Рондлер,- обнаружили Роберту Фенн в Шривпорте и привезли ее с собой в Лос-Анджелес.      - А разве этого нельзя было делать?      - Полиция Нового Орлеана искала ее.      - Они мне об этом не сообщили.      - Вы знаете, что газеты пытались выяснить, что с ней произошло?      - Я не знал, что газеты пользуются приоритетом. Мне было известно только, что ее жизни угрожает опасность, и я решил дать ей возможность получить передышку.      - Почему вы решили, что ей угрожает опасность?      - Потому что она была связана с Эдной Катлер, и, если бы они объединились, то вместе знали бы слишком много.      - Вы хотите сказать, они знали об убийстве Крейга?      - Об этом и о других вещах.      - Расскажите мне о Крейге.      - Марко Катлер занимался бизнесом, связанным с нефтью. Все документы он оформил на имя жены - Эдны Катлер. На ее имя был и счет, хотя Эдна ничего об этом не знала. Роксберри никогда даже не видел Эдну. Значительная часть собственности, числившейся за Эдной, на самом деле принадлежала Роксберри. Это были месторождения нефти. Роксберри умер. Возник вопрос о пробуренных наугад скважинах. Поскольку сделки осуществлялись строго конфиденциально, на эту часть собственности не существовало документов. Марко оказался прижатым к стенке. Ему удалось бы прибрать к рукам полмиллиона, сумей он сохранить в тайне то, как производились сделки с нефтью. А если бы ко всему прочему он смог получить постановление о разводе, где было бы указано, что собственность, записанная на имя Эдны, регистрировалась так только ради удобства, хотя могла бы числиться за ним, это доказывало бы, что фонды эти фактически являлись его отдельным имуществом, которым он владел до женитьбы.      Сержант Рондлер принялся барабанить пальцами по столу.      - С этим вопросом все более или менее ясно.      - Остальное все так же просто,- продолжил я.- Крейг что-то заподозрил. Но Катлер зашел уже слишком далеко, чтобы отступать. Он выбрал момент, когда Крейг отправился на прогулку с Робертой, замаскировался под бандита-насильника, вынудил Крейга вступить с ним в борьбу и застрелил его.      Эдна Катлер подозревала, что Роберта располагает информацией, которая может оказаться ей полезной. Она следует за Робертой в Новый Орлеан, знакомится с ней и с Нострэндером. Адвокат снабжает Эдну хитроумным рецептом, как ей законно поменяться с мужем ролями.      Эдна прибегает к этому рецепту. Роберту она в суть происходящего не посвящает. Катлер угодил в ловушку.      Позже, когда Эдна захлопнула ее, он понял, что должен разрушить свидетельства Роберты Фенн и заставить ее признаться в сговоре. Если бы это ему удалось, он мог бы убедить суд заставить Эдну отказаться от прежних показаний и заявить, что исполнительный лист не был ей вручен. Это был его единственный шанс.      - Катлер признает это,- сказал Рондлер,- но ни в чем ином не сознается.      - Он нанял Хейла, думая, что адвокат из Нью-Йорка сможет действовать лучше, чем сыскное агентство Лос-Анджелеса,- сказал я.- Хейл обнаружил Эдну Катлер, затем через нее нашел Роберту. Он попытался уговорить Роберту, но ему это не удалось, и тогда он обратился к нам и поручил эту работу нашему агентству.      Ему не удалось ничего добиться и от Эдны Катлер. Она не совершала никаких промахов.      - А что с этими газетными вырезками и револьвером?      - Возможно, Роберта оставила там газетные вырезки. Кто-то их нашел и подбросил револьвер.      - Зачем?      - О, просто для того, чтобы это выглядело правдоподобно.      - Револьвер не подходит,- заявил Рондлер.- Пуля, которой был убит Крейг, выпущена не из него.      Я кивнул.      - Надеюсь, вы не обвиняете меня в том, что я подбросил револьвер?-спросил Хейл.      Я посмотрел на него и сказал:      - Вы очень наивный человек. Разыграли нас, будто в тот вечер, когда намеревались завершить мошенничество, вы улетели в Нью-Йорк.      - Что вы хотите сказать?- пробормотал он.      - Я не знаю, как вы собирались поступить с Нострэндером. Может быть, запугать его или отрекомендоваться представителем официальных властей. Возможно, вы хотели предложить ему взятку. Во всяком случае, вам нужно было алиби. Нострэндер находился в квартире Роберты Фенн слишком долго. Вы отправились туда вслед за ним, не понимая, что может его так долго там удерживать.      Вы ведь знали, что Роберты там нет. Около двух двадцати ночи поняли, что не можете больше откладывать встречу с ним. Поднялись, чтобы выяснить, в чем дело.      - Я не делал ничего подобного!- выпалил Хейл.      Я повернулся к Рондлеру:      - Естественно, он отрицает это в связи с тем, что в два тридцать произошло убийство.      - У вас есть доказательства ваших утверждений?- спросил Рондлер.      Я кивнул в сторону Роберты Фенн.      Девушка сказала:      - Этот человек вошел в дом, где находится моя квартира, и поднялся наверх.      Я усмехнулся, посмотрев на Хейла.      - Это абсолютная неправда. Это ошибка. Вы обознались. У меня, вероятно, есть двойник,- заявил адвокат.      Рондлер снова забарабанил пальцами по столу.      - Что же произошло там, наверху?- спросил он меня.      - Где?      - Наверху, в квартире Роберты Фенн, когда Хейл поднялся туда и увидел Нострэндера?      - Не знаю. Единственный человек, который знает это,- Хейл. Вам придется заставить его все рассказать.      - Повторяю, что я туда не поднимался!      Рондлер спросил Эдну:      - Как вы связались с Робертой Фенн?      - Я поместила для нее сообщение в газете.      - В газете Лос-Анджелеса?      - Да.      - Зачем?      - Боялась, что ее жизни угрожает опасность, и хотела ее предупредить.      - А где она была, оставалась здесь, в Лос-Анджелесе?      - Я не знаю.      Рондлер посмотрел на Роберту:      - Где вы находились?      - В отеле, но я не могу сказать в каком.      - Вы знаете, где он находится?      - Нет, я была не одна.      - С кем?      - Не знаю. Меня подхватил какой-то человек на улице.      Рондлер посмотрел на меня и ухмыльнулся. Я промолчал.      - Почему вы скрылись от полиции Нового Орлеана?- спросил он меня.      - Я выполнял работу.      - Какую?      - Старался разыскать Роберту Фенн.      - Почему?      - Думал, что ее жизнь в опасности.      - Из-за чего?      - Из-за того, что Марко Катлер внушил судебному исполнителю в Новом Орлеане, будто тот вручил судебные документы именно Эдне Катлер. При сложившихся обстоятельствах ему нужно было убрать с дороги Роберту Фенн, и тогда судебный исполнитель мог бы выступить свидетелем против Эдны. Суд, скорее всего, принял бы заявление судебного исполнителя.      - Да, хорошая теория,- заключил Рондлер.- Беда только в том, что у нас нет никаких надежных доказательств ничьей вины. Марко Катлер утверждает, что это вы стреляли в него, а он просто пришел встретиться со своей женой. Отрицает он и то, что прикасался к коробке с электрическими пробками. И дверь он увидел уже открытой. Как следует из его показаний, вы выстрелили в него в тот момент, когда он вошел, а затем сгребли в темноте и перекинули через свою голову.      - Стрелял он,- возразил я.      - Ну хорошо,- раздраженно сказал Рондлер,- где же тогда револьвер?      - Окно было открыто. Возможно, он вылетел в окно во время борьбы.      - Один из жильцов утверждает, будто именно вы открывали окно,-продолжил Рондлер.      - Я подошел к окну и выглянул наружу. Это, возможно, и вызвало недоразумение. Вы же знаете, что бывает, когда люди взволнованы.      Рондлер обратился к Хейлу:      - Значит, вы не признаете, что видели Нострэндера в ночь, когда он был убит?      - Кто - я?- спросил Хейл.      - А с кем, вы, черт побери, думаете, я разговариваю?- рассердился Рондлер.      Хейл ответил с достоинством:      - Я был в это время в Нью-Йорке. Проверьте списки пассажиров самолета.      - Если вы просмотрите списки пассажиров авиакомпании,- улыбнулся я - вы обнаружите, что человек, который летал в Нью-Йорк, весил сто сорок шесть фунтов. Хейл весит не менее двухсот. Марко Катлер - вот кто соответствует описанию.      - Какая нелепость!- воскликнул Хейл.- В записях явная ошибка.      Я закурил сигарету.      - Хорошо,- подвел итог Рондлер.- Кажется, это все. Вы все можете идти, но без моего разрешения пусть никто не уезжает из города. Во всяком случае, все вы задерживаетесь, как свидетели, и будете под надзором.      Мы вышли в коридор.      Хейл обратился к Роберте Фенн:      - Сожалею, что обманывал вас. Я познакомился с Эдной Катлер, но не смог выудить из нее ничего. Единственное, что мне удалось,- это получить рекомендательное письмо на ваше имя. Теперь вы понимаете, как все было?      - О, конечно,- ответила Роберта Фенн.- В жизни всякое бывает.      Я потянулся и зевнул.      - Ну, с меня довольно. Иду домой и ложусь спать.      Берта настойчиво взглянула на меня блестящими глазками и сказала:      - Я хочу поговорить с тобой минутку, Дональд.- Она взяла меня под руку и отвела в сторону.- Ты действительно должен пойти и поспать. Ты вымотался.- Голос ее звучал совсем по-матерински.      - Конечно,- кивнул я.- Поэтому и отрываюсь от компании.      Берта понизила голос.      - Если ты собираешься достать пушку и спрятать ее,- произнесла она уголком рта,- то имей в виду, что это слишком опасно. Скажи мне, где она, и я заберу ее.      - О какой пушке ты говоришь?      - Не валяй дурака,- сказала Берта.- Ты что, думаешь, я не узнаю револьвер, принадлежащий агентству, когда увижу его? А где другой?      - В моей квартире. В верхнем ящике.      - О'кей. Где ты хочешь, чтобы он был?      - Где угодно. Под окном квартиры Эдны. И не оставляй следов.      - Доверься мне, я думаю, за тобой следят. А револьвер, из которого стрелял в тебя Катлер, устранен?      - В данное время, да. Во всяком случае, я надеюсь.      Потом придется побеспокоиться.      Прямо к нам направлялась Роберта Фенн.      - Можно я помешаю вам всего одну минутку?      Берта ответила:      - Пожалуйста. Мы уже закончили.      Глаза Роберты ласкали меня. Она протянула мне обе руки:      - Милый!            Глава 24            Лейтенант Пеллингэм вошел в офис около двенадцати сорока пяти, во вторник. Элси Бранд сказала мне, что он в соседнем кабинете, и я пошел поговорить с ним.      - Надеюсь, вы не держите на меня зла, Лэм?      - Не держу, если и вы не держите.      - Вам следовало сказать мне, что вы пытаетесь защитить Роберту Фенн,. потому что считаете, будто ей угрожает опасность.      - Вы схватили бы ее, арестовали и отправили в Новый Орлеан.      - Да,- согласился он,- нечто подобное могло произойти.      - Не говоря уже об Эдне Катлер,- продолжил я.      - Вы довольно проницательны, Лэм,- сказал он.- Мне хотелось бы услышать от вас, что же все-таки случилось в Новом Орлеане.      - Вы имеете в виду Нострэндера?      - Да.      Я посмотрел на часы и сказал:      - У меня свидание на улице через двенадцать минут.      Чтобы дойти до условленного места, мне потребуется десять минут. Не хочу опаздывать. Что, если мы пойдем вместе? Поговорим по пути.      - Хорошо. Я буду признателен за любую ниточку, которую вы мне дадите. Моя миссия здесь провалилась. Роберту Фенн могут выслать из Луизианы, но я не думаю, что это произойдет, потому что свидетельства, которые имеются на сегодняшний день, не достаточно убедительны. Если бы я смог снова вернуться к раскрытию этого убийства, для меня это было бы большим достижением.      - Хорошо. Пошли,- сказал я.      Я взял шляпу, подошел к столу Элси Бранд и пожал ей руку.      Лицо ее выразило удивление:      - Ты уезжаешь?      - Да, я могу некоторое время отсутствовать. Береги себя.      В глазах ее промелькнуло какое-то странное выражение.      - Ты так говоришь, будто прощаешься навсегда!      - О, я вернусь!      Выходя из лифта, мы встретили Берту Кул. Она одарила Пеллингэма одной из лучших своих улыбок.      - Слышал новость, Дональд?- спросила она меня.      - Какую?      - Сержант Рондлер обнаружил револьвер, который использовал Катлер. Он нашел его там, где его выбросили,- под окном квартиры Эдны Катлер. Проверка показала, что это то самое оружие, из которого был застрелен Крейг. Катлер пытается представить ложные свидетельства, но, похоже, его теперь отвезут в город и допросят с пристрастием.      - Это хорошо.      - А куда вы направляетесь вдвоем?      - Да в одно место, немного подальше на этой улице. Пошли с нами. Пеллингэм сказал, что хотел бы поговорить.      Берта посмотрела на лифт, будто сомневалась, идти ли ей с нами.      - Вообще-то я хотела идти в офис. Я заказала упаковку чисто шелковых чулок и хотела узнать, пришла ли посылка. Ну ладно. Пошли.      Мы пошли втроем в ряд, по тротуару. Берта - ближе к домам, Пеллингэм - в середине, а я - со стороны проезжей части.      Пеллингэм спросил, обращаясь ко мне:      - Вы действительно считаете, что Хейл вошел в квартиру в два двадцать ночи?      - Я в этом уверен. Что вам удалось узнать о нем?      - Он вовсе не адвокат,- усмехнулся Пеллингэм.      - Я так и думал. Он частный детектив?      - Да. Глава детективного агентства в Нью-Йорке.      Катлер нанял его, чтобы вытянуть кое-какие признания из Роберты Фенн или получить компрометирующие сведения. По правде говоря, он подстроил все свидетельства в квартире в Новом Орлеане. Решил нажать на нее, угрожая поднять дело о старом убийстве и сделать так, чтобы она выглядела преступницей. А в качестве платы за свое молчание он хотел потребовать от нее показаний, которые подтвердили бы, что между ней и Эдной Катлер существовал сговор.      - Звучит правдоподобно,- сказал я.      - Однако они ошиблись - не учли, что револьвер, который где-то выкопали и засунули в секретер, будет подвергнут проверке и не составит особого труда установить, была ли именно из него выпущена пуля убийцы.      - Конечно, если бы Роберта клюнула на это и сделала то, что они от нее хотели, ей передали бы вырезки и револьвер,- поддержал его я.      - Правильно. Я об этом не подумал.      - Может быть, они просто хотели нажать на нее?      - В этом что-то есть,- заметил Пеллингэм.- Очень многое не ясно до сих пор - разные мелкие детали.      Я думаю, вы могли бы кое-что прояснить.      - Что, например?      - Если бы вы только дали мне какую-то нить, с помощью которой я мог бы продолжить расследование убийства Нострэндера! Его совершил Хейл?      Я взглянул на часы. Было без пяти час.      - Я скажу вам кое-что,- сказал я, ожидая, когда переключится сигнал светофора.- Берта Кул и я были первыми, кто обнаружил тело Нострэндера.      - Что-что!- воскликнул лейтенант пораженно.      Берта бросила резко:      - Дональд!      - Все в порядке,- успокоил ее я.- Они не могут ни в чем обвинить нас. Мы сообщили об этом. Это я позвонил в полицию.      - Ну, рассказывайте все остальное,- потребовал Пеллингэм, когда мы шагнули вперед одновременно с тем, как переключился светофор.      - Мы нажали кнопку домофона в квартиру Роберты Фенн. Кто-то в ответ открыл нам дверь. Мы поднялись, заглянули в квартиру и увидели тело Нострэндера.      Я утащил Берту, подумав, что убийца мог находиться в квартире.      Пеллингэм кивнул.      - Так вот, его там не было,- сказал я.      - Откуда вам это известно?      - Мы последили за зданием. Он не выходил оттуда.      Никто не выходил из дома, кроме одной пожилой женщины. Потом прибыла полиция.      - Все это странно,- заметил Пеллингэм.- После того как в полицию позвонили, два детектива направились туда. Они тоже позвонили в квартиру Роберты Фенн, и кто-то, как и вам, открыл им дверь. Они поднялись, но в квартире никого не застали.      Я сказал:      - В тот вечер, когда я посетил Роберту Фенн, Нострэндер постучал в дверь. Он не звонил снизу.      Роберта задержала его и сказала мне, что мне лучше уйти. Я ушел сразу вслед за ним. Выйдя, посмотрел вверх и вниз по улице и нигде не увидел Нострэндера.      - Хорошо. И как вы это объясняете?- нетерпеливо спросил Пеллингэм.      - У Нострэндера был, очевидно, еще какой-то знакомый в этом доме, знакомый, которого он часто посещал. Вполне вероятно, это была приятельница, и, когда она поняла, что Нострэндер все еще увлечен Робертой Фенн, ее охватила ревность. Кстати, в холле, напротив квартиры Роберты, находится квартира Мэрилин Уинтон. После убийства в дом приходили разные люди, звонили в квартиру Роберты Фенн, и входная дверь сразу открывалась. Если бы Роберта Фенн вернулась в свою квартиру, она была бы убита, но если входили другие люди, то в квартире никого не оказывалось. Никто не учел того, что кнопку, открывающую входную дверь, может нажать владелец любой квартиры. А дальше думайте сами.      Пеллингэм недовольно нахмурился.      - Мэрилин Уинтон сказала, будто слышала звук выстрела убийцы в два тридцать,- продолжил я.- Она - единственная, кто слышал его. Я думаю, что, если вы как следует допросите Хейла, выяснится, что в два тридцать он разговаривал с Нострэндером. Допустим, что после его ухода Мэрилин Уинтон вошла в квартиру Роберты Фенн в поисках разгадки.      - Но она ведь слышала заглушенный звук выстрела в два тридцать!      - Это она говорит, что слышала. Если бы я намеревался войти к кому-нибудь в квартиру и убить его в три часа ночи, я мог бы состряпать неплохое алиби, сказав своим друзьям, что в момент, когда я открывал входную дверь, услышал выстрел. И это было в два часа тридцать минут, не так ли?      Пеллингэм продолжал смотреть на меня, будто я снимал с его глаз пелену.      Берта Кул воскликнула:      - Вот это да!      Пеллингэм тихонько присвистнул. Он принял внезапное решение.      - Хорошо, Лэм,- сказал он.- Вы поедете со мной в Новый Орлеан.      - Это вам так кажется,- ответил я и, поднявшись по ступенькам, вошел во флотский призывной пункт, прежде чем кто-либо из них понял, куда я направляюсь.      Я сказал человеку, сидевшему за столом:      - Дональд Лэм прибыл в ваше распоряжение!      - О'кей, моряк. Проходите. Там, сзади, стоит автобус. Садитесь в него.      Берта и Пеллингэм столкнулись, пытаясь одновременно протиснуться в дверь. Пеллингэм забыл о своих южных манерах.      Человек в форме преградил им путь, опустив штык.      Они замерли, будто фигурки на экране, когда останавливается пленка.      Пеллингэм указал на меня пальцем:      - Мне нужен этот человек!      - Дядюшке Сэму он тоже нужен,- ответил сидевший за столом.      Я повернулся и послал Берте воздушный поцелуй:      - Я пришлю тебе открытку из Токио!- крикнул я и вышел через заднюю дверь.            Глава 25            Я прочел о развязке, приближаясь к Сан-Франциско, в поезде, набитом рвущимися в бой молодыми американцами.      Хейл рассказал всю историю, как только понял, что никто не собирается вешать его за убийство. Он следил за Нострэндером. Все остальное провалилось. Он хотел, чтобы Нострэндер признал, что вручение документов другой женщине было подстроено. Он нашел Нострэндера в квартире Роберты Фенн, и тот был пьян. Хейл собирался предложить ему взятку в десять тысяч, чтобы тот отступился, но, поскольку не хотел, чтобы его могли обвинить в даче взяток, подготовил себе алиби, разыграв комедию, будто улетел самолетом в Нью-Йорк.      Мэрилин Уинтон была арестована. Полиция обнаружила против нее косвенные улики. Она пыталась заставить Нострэндера жениться на ней. Несчастная любовь сделала ее злой на весь мир.      Марко Катлер признался, что убил Крейга, но продолжал настаивать, что полицейские подбросили ему револьвер, утверждая, будто спрятал орудие убийства в Новом Орлеане, в квартире, которую раньше занимала Роберта Фенн, для того, чтобы детектив Хейл мог на нее повлиять.      Когда поезд прибыл в Сан-Хосе, где сделал остановку на двадцать минут, я послал Берте Кул телеграмму:      "Эдна Катлер должна заплатить нам десять тысяч, потому что мы добавили в фонд компании скрытые средства. Шелковые чулки не производятся в Японии. Вместо них пришлю тебе цветок вишни. С любовью!"      Служащий "Вестерн юнион" подсчитал количество слов, взял у меня деньги и спросил:      - Вы хотите указать обратный адрес, мистер Лэм?      Куда вам могли бы ответить.      Я ответил без улыбки:      - Напишите "Военно-морской флот США, Токио".      Он записал.