ДЕЛО О СБЕЖАВШЕМ ТРУПЕ            Эрл Стенли ГАРДНЕР                  ONLINE БИБЛИОТЕКА                  http://www.bestlibr ary.ru                  ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА            Перри Мейсон - Знаменитый адвокат-детектив. Его тихая как мышь клиентка обвиняется в убийстве двумя округами штата.      Делла Стрит. - Проницательная и с хорошей фигурой секретарша Мейсона. Для удовлетворения собственного любопытства она хочет, чтобы ее шеф взялся за это дело.      Мирна Давенпорт - Она говорит, что ее страсть - садоводство, но ее муж, Эд, утверждает, что Мирна специалист по составлению сильнодействующих ядов для опрыскивания растений.      Сара Ансел - Тетка Мирны. Стоит горой за свою племянницу и ее деньги, которые она получит, если Мирну признают виновной.      Мабель Нордж - Стройная секретарша Эда Давенпорта. Она располагает изобличающим письмом, а также имеет доступ к его счету в банке.      Пол Дрейк - В данном деле надежный частный сыщик Перри, ему поручается необычное задание - следить за другим частным сыщиком.      Джонатан Холдер - Раздражительный и склонный к блефу прокурор округа Батт. Он считает Мейсона замечательным свидетелем до тех пор, пока не обнаруживает, что все время отвечает на поставленные им же самим вопросы.      Пит Ингрем - Ловкий репортер, располагающий горячей информацией. Он хочет обменять ее на еще более горячую.      Талберг Вандлинг - Окружной прокурор Фресно. Он оказывается столь осторожным и опасным обвинителем, что Мейсон видит в нем равного по силе противника.      Джордж Медфорд - Девятилетний мальчик с веснушками. Он обнаруживает яму, достаточную для того, чтобы вместить человека, - через три дня в ней находят труп.      Судья Сайлер - Он собирается быстро провести предварительное слушание, но вскоре обнаруживает, что баталия, развернувшаяся в суде, выходит из-под его контроля.      Д-р Милтон Хокси - Токсиколог. Без тени сомнения он заявляет, что потерпевший умер в результате отравления цианистым калием, но не мышьяком.      Д-р Геркимер К. Рено - Врач, присутствующий при смерти Эда Давенпорта. Под присягой он показывает, что у Давенпорта наблюдались симптомы отравления мышьяком, от которого тот, однако, не умер; при этом полностью исключает отравление цианистым калием.            Глава 1            Делла Стрит, секретарша, посвященная во все дела Перри Мейсона, вошла в кабинет адвоката и доложила:      - В приемной дожидаются две женщины, которые требуют, чтобы вы приняли их немедленно.      - Что им надо, Делла?      - Они не хотят обсуждать это с простой секретаршей.      - В таком случае скажи им, то я не смогу их принять.      - Это довольно любопытная парочка, - заметила Делла.      - В каком смысле?      - Сидят на чемоданах, постоянно смотрят на часы, очевидно, боятся опоздать на поезд или самолет и твердят, что непременно должны встретиться с вами и не уйдут до тех пор, пока вы их не примете.      - Как они выглядят?      - Миссис Давенпорт тихая как мышка.., спокойная.., почти неприметная.., простая молодая женщина.      - Сколько ей?      - Где-то под тридцать.      - И очень тихая?      Делла Стрит кивнула головой.      - А другая?      - В отличие от миссис Давенпорт - самая настоящая кошка.      - А ей сколько?      - За пятьдесят.      - Мать с дочерью?      - Вполне возможно. Мейсон помолчал.      - Все ясно, - наконец сказал он. - Дорогая и нежно любящая дочь слишком долго терпела мужа-изверга. Мать бросилась на защиту любимого чада, а муж обозвал ее последними словами. Мать и дочь покинули его навсегда. Теперь они пришли качать права.      - Возможно, - согласилась Делла. - Но парочка все равно прелюбопытная.      - Передай им, что я не занимаюсь бытовыми делами и пускай побыстрее обратятся к другому адвокату, если хотят успеть на самолет.      Делла Стрит не спешила уходить. Мейсон взял несколько писем, помеченных грифом "Срочно", которые секретарша положила ему на стол.      - Ты все же хочешь, чтобы я принял их, - добродушно пробурчал он, - и, таким образом, удовлетворить свое женское любопытство. Но вопрос исчерпан, можешь идти.      Делла Стрит послушно вышла из кабинета, чтобы секунд через тридцать появиться в нем снова.      - Ну? - спросил с удивлением Мейсон.      - Я передала, - ответила она, - что вы не занимаетесь бытовыми делами.      - А они что?      - "Мышка" молчит.      - А "кошка"?      - Говорит, что это дело касается убийства, а такие дела, как она утверждает, вас интересуют.      - Они все еще там?      - Да. Сидят. "Кошка" просила напомнить, что им надо успеть на самолет.      - Это меняет дело, - заявил Мейсон. - Давай сюда "кошку с мышкой" и их убийством. Меня разобрало любопытство.      Делла Стрит поспешно вышла и тут же возвратилась, оставив дверь открытой. До Мейсона донесся звук шагов, затем стук чемодана о книжный шкаф. Вскоре изящная скромная женщина с опущенными вниз глазами вошла в его кабинет с чемоданом в руках. Она быстро взглянула на Мейсона, промолвила "Доброе утро", прошла вдоль стены и опустилась на стул с прямой спинкой. Затем послышался еще один глухой удар чемодана о дверь. И пожилая женщина в кабинет протиснулась. Она бросила чемодан на пол, взглянула на часы и заявила:      - У нас остается ровно двадцать минут, мистер Мейсон!      - Очень хорошо, - улыбнулся Мейсон. - Пожалуйста, присаживайтесь. Вы миссис Ансел?      - Да, так.      - А вы миссис Давенпорт? - спросил Мейсон, глядя на молодую женщину, которая сидела, сложив руки на коленях.      - Да, - ответила Сара Ансел.      - А молодая леди, - по-видимому, ваша дочь?      - Ну что вы! - воскликнула Сара Ансел. - Мы знакомы всего лишь несколько месяцев. Мирна с мужем долго жила за границей - он занимается горным бизнесом, а я находилась на Востоке, в Гонконге. Я в некотором роде ее тетка. Муж моей сестры доводится ей дядей.      - Моя оплошность, - признался Мейсон. - Полагаю, вы хотели меня видеть по делу, касающемуся убийства?      - Да.      Мейсон молча и внимательно смотрел на женщин.      - Вам ничего не говорит имя Уильям Делано? - прервала молчание миссис Ансел.      - Это был крупный горнопромышленник. Кажется, так?      - Да, так.      - По-моему, он скончался.      - Шесть месяцев назад. Так вот, муж моей сестры, Джон Делано, доводился ему братом. Ни Джона, ни моей сестры уже нет в живых. И Мирна, то есть миссис Давенпорт, является племянницей Джона и Уильяма Делано.      - Понятно. Теперь, может быть, вы изложите цель вашего визита?      - Муж Мирны, Эд Давенпорт, написал письмо, в котором он обвиняет свою жену в намерении убить его.      - И кому он отослал письмо?      - Пока никому. Оно будет направлено прокурору или в полицию - мы не знаем, кому именно, - и должно быть вскрыто в случае его смерти. В нем он обвиняет Мирну в том, что она отравила Гортензию Пэкстон, племянницу, которая должна была унаследовать деньги Уильяма. К тому же он имеет наглость утверждать, что Мирна будто бы догадывается о его подозрениях и хочет отравить его, поэтому, если с ним что-то случится, должно быть проведено тщательное расследование.      Мейсон с любопытством взглянул на миссис Давенпорт, - та совершенно неподвижно сидела на стуле. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза, но тут же опустила их и стала изучать свои руки в перчатках.      - Но с какой стати, - удивился Мейсон, - у него возникла эта идея? У него есть основания для таких обвинений, миссис Давенпорт?      - Конечно, нет! - с негодованием воскликнула Сара Ансел.      Мейсон продолжал смотреть на миссис Давенпорт. Наконец она заговорила:      - Большую часть времени я провожу в саду, я использую несколько составов жидкостей для борьбы с вредителями. Составы очень токсичны. Вот у мужа и появилась эта идея. Он такой безрассудный. Ему в голову приходят разные идеи, и потом они становятся навязчивыми.      - Он неврастеник, - пояснила Сара Ансел. - Впадает в хандру. Пьет. У него бывают приступы ярости. Голова вечно забита странными идеями.      - Кажется, - задумчиво произнес Мейсон, - перед нами довольно запутанная ситуация, и я должен знать ее детально. Однако вы спешите на самолет?      - Внизу ждет такси. Водитель сказал, что долго стоять не намерен. Мы должны успеть на самолет, отлетающий на Фресно в 11.00.      - Возможно, - сказал Мейсон, - в данных обстоятельствах было бы лучше лететь более поздним рейсом и...      - Мы не можем. Эд умирает.      - Вы имеете в виду Эда Даверпорта, мужа этой молодой женщины...      - Да, так.      - ., который оставил письмо для вручения властям в случае его смерти?      - Да, так.      - Это, - заметил Мейсон, - усложняет ситуацию.      - В самом деле? - нетерпеливо спросила Сара Ансел.      - От чего он умирает?      - От разгульного образа жизни! - резко ответила она.      - Возможно, - продолжал Мейсон, - вы более подробно обрисуете ситуацию?      Сара Ансел опустилась в большое мягкое кресло, предназначенное для клиентов, несколько раз переменила позу, что ясно указывало на ее агрессивное настроение.      - Теперь слушайте меня внимательно, - предупредила она, - поскольку у меня нет времени повторяться... Мейсон кивнул головой.      - Мой секретарь, Делла Стрит, будет записывать, а я потом просмотрю записи.      - Уильям Делано, - начала Сара Ансел, - был очень богатым и очень одиноким человеком. В течение последних двух лет своей жизни у него жила его племянница, Горти, то есть Гортензия Пэкстон. Он был обречен на медленную смерть и знал об этом. По завещанию почти все доставалось Горти, которая ухаживала за ним. Это была крайне тяжелая работа. Она написала Мирне, и Мирна с Эдом приехали ей помогать. Вскоре после их приезда Горти почувствовала себя плохо. Проболев с неделю, она умерла. В то время Эд Давенпорт помалкивал, но потом заявил, что ее отравили. Откуда он это взял, ума не приложу, в этом весь Эд Давенпорт - психопат и кретин, к тому же еще порядочный эгоист.      - Какова причина смерти? - спросил Мейсон.      - Переутомление. Ее смерть явилась тяжелым ударом для Уильяма. Он ее очень любил. По завещанию он оставлял ей четыре пятых своего имущества, а одну пятую - Мирне.      - И ничего вам, миссис Ансел?      - Кое-что все-таки перепало. Мы с ним никогда не ладили. После смерти Горти он изменил завещание.      - Кажется, вы уверены, что мисс Пэкстон умерла своей смертью.      - Разумеется, своей. Она подхватила кишечный грипп, который кругом свирепствует. Только Горти настолько обессилела, что ее организм не выдержал.      - Вы видели ее перед смертью?      - Да. Я приезжала к ним, когда узнала, что она за болела, чтобы хоть как-то помочь. Я приехала за три-четыре дня до ее смерти, но вскоре уехала. Уильям Делано и я порт, - та совершенно неподвижно сидела на стуле. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза, но тут же опустила их и стала изучать свои руки в перчатках.      - Но с какой стати, - удивился Мейсон, - у него возникла эта идея? У него есть основания для таких обвинений, миссис Давенпорт?      - Конечно, нет! - с негодованием воскликнула Сара Ансел.      Мейсон продолжал смотреть на миссис Давенпорт. Наконец она заговорила:      - Большую часть времени я провожу в саду, я использую несколько составов жидкостей для борьбы с вредителями. Составы очень токсичны. Вот у мужа и появилась эта идея. Он такой безрассудный. Ему в голову приходят разные идеи, и потом они становятся навязчивыми.      - Он неврастеник, - пояснила Сара Ансел. - Впадает в хандру. Пьет. У него бывают приступы ярости. Голова вечно забита странными идеями.      - Кажется, - задумчиво произнес Мейсон, - перед нами довольно запутанная ситуация, и я должен знать ее детально. Однако вы спешите на самолет?      - Внизу ждет такси. Водитель сказал, что долго стоять не намерен. Мы должны успеть на самолет, отлетающий на Фресно в 11.00.      - Возможно, - сказал Мейсон, - в данных обстоятельствах было бы лучше лететь более поздним рейсом и...      - Мы не можем. Эд умирает.      - Вы имеете в виду Эда Даверпорта, мужа этой молодой женщины...      - Да, так.      - ., который оставил письмо для вручения властям в случае его смерти?      - Да, так.      - Это, - заметил Мейсон, - усложняет ситуацию.      - В самом деле? - нетерпеливо спросила Сара Ансел.      - От чего он умирает?      - От разгульного образа жизни! - резко ответила она.      - Возможно, - продолжал Мейсон, - вы более подробно обрисуете ситуацию?      Сара Ансел опустилась в большое мягкое кресло, предназначенное для клиентов, несколько раз переменила позу, что ясно указывало на ее агрессивное настроение.      - Теперь слушайте меня внимательно, - предупредила она, - поскольку у меня нет времени повторяться... Мейсон кивнул головой.      - Мой секретарь, Делла Стрит, будет записывать, а я потом просмотрю записи.      - Уильям Делано, - начала Сара Ансел, - был очень богатым и очень одиноким человеком. В течение последних двух лет своей жизни у него жила его племянница, Горти, то есть Гортензия Пэкстон. Он был обречен на медленную смерть и знал об этом. По завещанию почти все доставалось Горти, которая ухаживала за ним. Это была крайне тяжелая работа. Она написала Мирне, и Мирна с Эдом приехали ей помогать. Вскоре после их приезда Горти почувствовала себя плохо. Проболев с неделю, она умерла. В то время Эд Давенпорт помалкивал, но потом заявил, что ее отравили. Откуда он это взял, ума не приложу, в этом весь Эд Давенпорт - психопат и кретин, к тому же еще порядочный эгоист.      - Какова причина смерти? - спросил Мейсон.      - Переутомление. Ее смерть явилась тяжелым ударом для Уильяма. Он ее очень любил. По завещанию он оставлял ей четыре пятых своего имущества, а одну пятую - Мирне.      - И ничего вам, миссис Ансел?      - Кое-что все-таки перепало. Мы с ним никогда не ладили. После смерти Горти он изменил завещание.      - Кажется, вы уверены, что мисс Пэкстон умерла своей смертью.      - Разумеется, своей. Она подхватила кишечный грипп, который кругом свирепствует. Только Горти настолько обессилела, что ее организм не выдержал.      - Вы видели ее перед смертью?      - Да. Я приезжала к ним, когда узнала, что она за болела, чтобы хоть как-то помочь. Я приехала за три-четыре дня до ее смерти, но вскоре уехала. Уильям Делано и я мы любили друг друга, хотя он смертельно меня раздражал и мы часто ссорились. Мирна заявила, что справится одна. У них ведь еще была экономка и медсестра, поэтому я уехала.      - А когда вернулись?      - После смерти Уильяма.      - После смерти мисс Пэкстон вскрытия не проводилось?      - Нет, конечно. При ней был лечащий врач, он и подписал свидетельство о смерти. Ее похоронили, и все. Но потом Эд Давенпорт выдумал эту ахинею. Если вы хотите знать мое мнение: у этого человека не все дома. Кроме того, он пытается все запутать, чтобы невозможно было разобрать, что сталось с деньгами Мирны. У Эда и раньше бывали разные сумасшедшие идеи, но сейчас он превзошел себя. Написать такое?! У этого дурака повышенное давление. Он в любую минуту может умереть, а тут еще это глупое письмо. Если он умрет, последствия окажутся самыми непредсказуемыми.      - Где это письмо?      - В его офисе.      - А где находится офис?      - В Парадизе.      - Где это?      - Небольшое местечко недалеко от Чико, на севере штата. Его офис располагается у него в доме. В нем они жили по приезде из Южной Америки, а там Эд купил по дешевке одну шахту. После того, как они перебрались с Мирной в Лос-Анджелес к Уильяму, Эд устроил свой офис в Парадизе и вел оттуда все свои дела. По крайней мере, он так утверждает. Две комнаты были отведены под служебные помещения, есть еще спальня и кухня. Он много времени проводит там. Иногда пропадает целую неделю, иногда две. С тех пор, как я перебралась к Мирне, он почти все время торчит в офисе, хотя наверняка таскается по бабам и изображает из себя великого экономиста и промышленного магната...      - Можно вас спросить, - прервал ее Мейсон, - какова ваша роль в этом деле?      - Что ни говорите, я люблю Мирну. По новому за вещанию мне причитается одна пятая его большого дома. Я вовсе не хочу, чтобы Эд Давенпорт выжил меня из моего собственного дома. Я навидалась, как он обращается с Мирной - это возмутительно! - хотя и старалась не лезть в их дела. Не правда ли. Мирна? А сегодня утром кто-то позвонил и сообщил, что Эд находится в Кремптоне и...      Мейсон не дал ей договорить:      - Кажется, вы сказали, что он заболел?      - Я и хотела это сказать, более того, он умирает, и у нас остается совсем мало времени... Но, мистер Мейсон, как вам нравится эта идея с письмом? Обвинить в смерти свою собственную жену?!      - Именно об этом говорится в письме?      - Насколько я могу судить...      - А как вы узнали, о чем идет речь в письме, миссис Давенпорт?      Мирна ответила столь тихо, что ее с трудом можно было понять:      - Он сам так говорил. Он пришел в ярость и обвинил меня в том, что это я отравила Горти и что теперь он опасается за свою жизнь.      - Значит, мистер Давенпорт сейчас в Кремптоне?      - Да. Он отправился туда из Парадиза и в пути заболел. В данный момент находится в каком-то мотеле. Доктор очень встревожен и считает, что он не выживет.      - А если выживет?      - Я, конечно, не вправе давать советы, - сказала Сара Ансел, - и Мирна может поступать так, как ей заблагорассудится, но смею утверждать, что Эд Давенпорт и впредь будет запускать лапу в ее деньги, путая их со своими. Я абсолютно уверена, что он выудит все, что у нее осталось. Будь я на месте Мирны, я знала бы, что делать.      Сара Ансел многозначительно посмотрела на Мирну Давенпорт.      - Если он умрет, - ответила та, - письмо поступит к окружному прокурору, и одному Богу известно, что произойдет.      - И что вы хотите от меня? - спросил Мейсон.      - Достать это письмо! - потребовала Сара Ансел. Мейсон улыбнулся и покачал головой:      - Боюсь, я не смогу вам помочь.      - Не понимаю, почему?      - Кража писем не мое амплуа.      - Но в нем содержится клевета, - наседала Сара Ансел.      - Тем не менее, - ответил спокойно Мейсон, - письмо является его собственностью, пока он жив.      - А после смерти?      - Несомненно, он распорядился, чтобы оно было отправлено по почте в полицию.      - Насколько я знаю, - произнесла Сара Ансел, - все имущество, которым он располагает, является общим для супругов. Оно было приобретено на деньги Мирны, хотя Эд Давенпорт вовсю ими манипулировал.      На лице Мейсона отразилось любопытство.      - Теперь предположим, что он действительно умрет, - продолжала Сара Ансел. - Мирна как вдова становится владелицей всего его имущества, не правда ли?      - В части свободного распоряжения им и сохранности его с последующим управлением наследством, - осторожно заметил Мейсон.      - Значит, она имеет право распоряжаться и данным письмом!      - Продолжайте, - сказал Мейсон, улыбнувшись.      - Я думаю, будет несправедливо, если письмо попадет в полицию или окружному прокурору, а Мирна так и не узнает, что в нем.      - Конечно, - заметил Мейсон, - многое зависит от того, как оно написано, точнее говоря, каким образом оно адресовано: должна ли в случае смерти Эда Давенпорта полиция вскрыть письмо или же оно направлено в полицию с инструкцией переслать содержимое почтой окружному прокурору.      - Тут есть различия с юридической точки зрения? - спросила Сара Ансел.      - Могут быть, - уклончиво ответил Мейсон. - В данный момент я не готов к однозначному и немедленному ответу.      Сара Ансел внезапно поднялась с кресла:      - Дай мне ключ, Мирна.      Мирна молча расстегнула перчатку, вытащила ключ и передала его Саре Ансел. Та подошла к Мейсону и положила ключ на его стол.      - Что это? - удивился Мейсон.      - Ключ от офиса в Парадизе.      - И для чего вы даете его мне?      - В случае, если Эд Давенпорт умрет, вы должны будете забрать это письмо.      - Есть ли доля правды в обвинениях Эда Давенпорта?      - Не говорите глупостей. Мирна и мухи не обидит. Она поехала туда, чтобы помогать Горти. Обе женщины надорвались, ухаживая за ним. И смерть Горти - результат переутомления.      - А мистер Делано?      - Он умирал долго, несколько месяцев. Сердце. Доктора отвели ему шесть месяцев на этом свете, а он протянул двенадцать. Он прожил бы и больше, если бы не смерть Горти. Это его доконало.      - В таком случае, почему письмо не может попасть адресату? - спросил Мейсон. - Если обвинения абсурдны, почему не рассказать обо всем полиции?      Женщины обменялись выразительными и согласными взглядами, которые не смог прочесть Мейсон.      - Итак... Я слушаю.      - Видите ли, - произнесла Сара Ансел, - ситуация не такая уж простая. Имеются определенные сложности.      - Какие же?      - Кто-то звонил следователю. Один из анонимных звонков. И этот доброхот посоветовал ему проверить обстоятельства смерти Гортензии Пэкстон.      - Конечно, это мог быть кто угодно, даже сам Эд Давенпорт, но неприятностей теперь не избежать. Мейсон задумался.      - Мирна - жена Эда Давенпорта. В случае если он обвинит ее в отравлении мисс Пэкстон, он тем самым рискует деньгами, которые унаследовала его жена и которыми, как я понимаю, он манипулирует. Вы не подумали об этом?      - Мы подумали. Эд - нет. Он вообще не думает. Он действует. И в том, что он делает, не ищите логики. С какой стати нужно было писать это дурацкое письмо, зная, что в любую секунду ты можешь отдать концы?      - Может, он психопатическая личность?      - Он чокнутый. Невозможно представить, что он выкинет в следующий момент. Он запросто может убить нас обеих. Если он узнает, что мы были у вас, нам не поздоровится.      Мейсон внезапно принял решение:      - Хорошо, сделаем так. Если Эд Давенпорт умрет, я попытаюсь выяснить содержание письма. Если это дело рук психопата, я берусь за него, и если оно окажется в порядке, я передаю письмо миссис Давенпорт. Если же, с другой стороны, в нем хоть что-то окажется подозрительным, я передаю его полиции, но сделаю это таким образом, чтобы интересы всех были учтены наиболее полно.      - Если бы вы только знали Эда Давенпорта, - вздохнула Сара Ансел. - Это эгоист, неврастеник, который погружен в свои дела, свои симптомы, в свои собственные чувства: к тому же он еще очень хитер.      - Но вы знаете мистера Давенпорта недостаточно долго, - заметил Мейсон.      - Его я знаю достаточно долго, - отрезала она. - Мы с Мирной не раз говорили на эту тему, и я не вчера родилась, мистер Мейсон.      Мейсон ненадолго задумался, потом сказал:      - Делла, отстучи письмо за подписью Мирны Давенпорт, в соответствии с которым она предоставляет мне полное право отстаивать ее интересы в связи с любыми вопросами, касающимися ее семейных отношений или ее прав собственности, а также предпринимать любые действия, которые я сочту необходимыми для защиты этих прав. В случае если муж ее умрет - а в письме целесообразно указать, что в данный момент он серьезно болен, я буду защищать ее интересы, связанные с ее имуществом. Я должен буду действовать от ее имени в вопросе определения прав владения всевозможным имуществом и предпринимать такие действия, которые наилучшим образом будут учитывать ее интересы.      Мейсон покосился на Мирну Давенпорт.      - Вы подпишите такое письмо?      - Конечно, - Сара Ансел ответила за нее, - она его подпишет.      Мейсон, однако, продолжал смотреть на Мирну Давенпорт.      Она подняла глаза и тихо произнесла:      - Конечно, мистер Мейсон. Мой муж меня больше не любит. Его интересуют только мои деньги. Сейчас он пытается настолько запутать дела, связанные с моей собственностью, чтобы потом невозможно было разобрать что к чему.      Сара Ансел взглянула на часы и спохватилась.      - Чего же мы ждем?      Перри Мейсон кивнул Делле Стрит.            Глава 2            В тот же день, ровно в 15.00, телефонистка Мейсона позвонила Делле Стрит и сообщила, что Мейсона по делу исключительной важности вызывает Кремптон.      Мейсон кивнул Делле.      - Я отвечу, Делла, но ты тоже послушай, - и снял трубку. Вскоре после переключения на коммутаторе он услышал взволнованный и нетерпеливый голос Сары Ансел.      - Это Мейсон, миссис Ансел, - вмешался в разговор адвокат.      - Ну, наконец-то! воскликнула она. - У нас здесь ЧП, а эта телефонистка тянет кота за хвост...      - Понятно, я на проводе, - прервал ее Мейсон. - Так в чем дело?      - Он мертв.      - Давенпорт?      - Да.      Последовало непродолжительное молчание.      - И, - продолжала Сара Ансел, - Мирна стала наследницей всего состояния. Разумеется, это самое малое, что он мог сделать в данных обстоятельствах.      - Когда он скончался?      - Около пятнадцати минут тому назад. Пока до вас дозвонишься.., эта телефонистка...      - Да, да. Как быть с письмом, о котором шла речь...      - Адрес в Парадизе - Крествью драйв. Туда можно добраться самолетом, который летит до Чико. Возьмите в Чико машину. Это всего двенадцать миль по хорошей мощеной дороге. Место легко найти. С центральной улицы свернете налево, на Оливер роуд. У самого уклона резко поверните налево, на Велли вью. Это совсем близко. Затем сверните опять на Крествью драйв. Нужный вам дом окажется последним, с правой стороны.      - В доме никого?      - Ни души. Секретарши не должно быть в это время. Вы найдете.., извините меня, я больше не могу говорить. До свидания. - Послышались гудки.      Мейсон положил трубку и взглянул на Деллу Стрит.      - Едете в Парадиз? - спросила она. Мейсон кивнул головой.      - А там что будете делать?      - Наилучшим образом отстаивать интересы миссис Даверпорт.      - Разыскивая этот конверт?      - Возможно.      - А что потом?      - Это будет зависеть от того, что мы найдем в конверте. Займись билетами, Делла.      Через десять минут Делла Стрит доложила: есть прямой рейс до Сан-Франциско, оттуда самолет прибывает в Чико в семь пятьдесят.      - Забронируй два билета, Делла, - попросил Мейсон, - и пошевеливайся.      - Два? - удивилась она.      - Уж не думаешь ли ты, что я отправлюсь туда без свидетеля.            Глава 3            Попав в болтанку сразу же после вылета из Мэрисвилля, облетев поселки, освещенные огнями, и темные пятна рисовых полей, миновав Оровилль, ДС-3, наконец, приземлился в Чико.      Такси довезло Мейсона и Деллу Стрит до центра города, где им быстро удалось взять напрокат машину. Они легко нашли дорогу на Парадиз, которая уходила вверх по длинному подъему.      Свет луны позволял хорошо рассмотреть местность, и Делла Стрит в немом восхищении любовалась суровой красотой пейзажа, расстилавшегося по обе стороны шоссе, петлявшего среди покрытых лавой горных вершин и глубоких ущелий, на которые громоздящиеся скалы отбрасывали мрачные тени.      Мейсон миновал несколько магазинов, расположенных в центре городка, выехал на нужную дорогу, свернул налево и без труда заметил еще один крутой поворот в левую сторону.      Вдоль дороги тянулись современные уютные дома, окруженные высокими соснами и зелеными ровно подстриженными газонами. Дышалось легко - дым и копоть лежащей внизу долины сюда не проникали. Луна и яркие звезды источали ровный свет и сказочно освещали окрестности.      - Какой воздух, шеф! - с восхищением прошептала Делла. - Такой воздух! Чистый и прозрачный. А как пахнет сосной! Смотрите, какие симпатичные дома.      Мейсон только кивнул головой.      - У Эда Давенпорта, наверное, такой же дом?      - Сейчас увидим, - произнес Мейсон, поворачивая налево.      Мощеная дорога кончилась, под колесами захрустел гравий. Мейсон проехал вдоль зеленого забора, затем свернул направо и, миновав сосновую рощу, заросли толокнянки, несколько яблонь и груш, уперся в крыльцо дома, который, несмотря на погашенные окна, казался очень уютным и приветливым.      Мейсон погасил фары, выключил зажигание, обошел вокруг машины и вслед за Деллой Стрит поднялся на крыльцо.      - Позвонить на всякий случай? - спросила она.      Мейсон привычно кивнул.      Большим пальцем в перчатке Делла Стрит нажала на кнопку звонка. Изнутри донеслось мелодичное звучание.      - Звони снова, и если никто не откроет, воспользуемся ключом, - сказал Мейсон спустя несколько минут.      Делла Стрит позвонила второй раз. Немного погодя Мейсон вставил ключ в замочную скважину. Защелка свободно отошла в сторону. Он повернул ручку и распахнул дверь.      - Надо включить свет, фонарик не будем использовать - это признание тайного проникновения в чужое жилище. В конце концов, Делла, нас втянули в игру, в которой мы мало что знаем о других игроках, и, черт меня возьми, если я знаю, какой в ней потолок!      - А ставки в нашей игре велики?      - Разумеется, - ответил Мейсон, нащупывая в темноте выключатель.      Прихожая внезапно озарилась светом. Перед ними оказалась роскошная вешалка из рогов оленя и толокнянки. Ковер в стиле племени навахо и два грубо отесанных стула придавали комнате суровый и простой вид. На стене висело большое овальное старинное зеркало. Воздух был пропитан стойким запахом табака, словно тот, кто здесь жил, постоянно курил трубку.      От дверей Мейсон прошел налево и зажег свет в большой гостиной. Делла Стрит последовала за ним. Вдвоем они обошли все комнаты, и весь дом наполнился ярким светом.      - Что теперь?      - Официально мы действуем от имени миссис Давенпорт. Фактически ищем письмо. Вопрос в том, где именно оно спрятано?      - По-моему, это довольно глупо, - вдруг сказала Делла.      - Что именно?      - Писать письмо, которое надо передать властям в случае смерти, а потом оставлять его где-то, не распорядившись толком, как его найти.      Мейсон молча кивнул головой.      - Он должен был распорядиться, - продолжала Делла Стрит, - каким образом вручить это письмо.      - Определенно, - согласился Мейсон. - Вот почему начнем со стола его секретаря.      - Я чего-то боюсь, - призналась Делла.      - Мы всего лишь следуем желанию, вернее, инструкциям нашего клиента, - напомнил Мейсон, - по крайней мере, узнаем в чем тут дело.      Мейсон выдвинул левый ящик стола, в котором хранились различные канцелярские принадлежности и пухлая папка с корреспонденцией, помеченная словами "Для регистрации".      Он бегло просмотрел даты на некоторых письмах.      - Секретарь Эда Давенпорта не очень-то следила за их подшивкой.      - Может быть, она ждала, когда накопится побольше писем, чтобы потом подшить их все сразу.      Мейсон попытался открыть дверцу стола с правой стороны, но она не поддавалась.      - У тебя пилка для ногтей при себе?      - Вы собираетесь взломать замок?      - А почему бы и нет? Мы ищем бумаги, принадлежащие оставшейся в живых вдове.      - Это смахивает на.., похоже, мы вторгаемся в чью-то частную жизнь.      Мейсон молча взял из рук Деллы пилку и стал возиться с замком. Вскоре раздался щелчок, и правая дверца стола открылась.      - Эти вещи кому-то принадлежат, - испуганно прошептала Делла Стрит.      - Я знаю, - спокойно, как всегда, заметил Мейсон. - Мы же знаем, чего ищем.., но что это?      - Это, - сказала Делла, - может означать только одно - шкатулку.      Мейсон встряхнул ее.      - Кажется, в ней только один документ. Должно быть, то, что нам нужно. Не смотри на меня так, Делла. Мое любопытство взяло верх над угрызениями совести. Судя по всему, у тебя нет шпильки для волос.      Она отрицательно замотала головой. Мейсон попытался открыть замок пилкой.      - Требуется что-то более тонкое. Подошел бы кусок жесткой проволоки.      - Где вы научились этому? - не сдержав любопытства, спросила Делла.      - У одного клиента, - ответил, усмехнувшись, Мейсон. - Мой единственный гонорар за то, что я защищал одного человека, обвиненного в краже со взломом.      - Надо думать, его оправдали?      - Он оказался невиновен.      - Я так и думала. Очевидно, он научился взламывать замки на заочных курсах.      - Как ни странно, - заметил Мейсон, - но он действительно невиновен. Замки - результат его темного прошлого. Ага, вот и скрепка. Остается только согнуть ее.., так.., и вставить в замочную скважину.., теперь повернем и.., пожалуйста, Делла.      Мейсон открыл крышку и вытащил толстый конверт из плотной бумаги. На оборотной стороне конверта твердым размашистым почерком было написано: "Открыть в случае моей смерти и содержимое вручить властям", внизу стояла подпись - "Эд Давенпорт".      - А теперь, мистер Юрист, - серьезным тоном произнесла Делла, - может быть, вы напомните мне нормы права. Если данный конверт есть собственность вдовы, может ли он принадлежать властям или же он является собственностью секретаря, в столе которого был обнаружен?      - Давай посмотрим, что внутри, и тогда попытаемся ответить на эти вопросы.      - Может, лучше сразу на них ответить? Мейсон улыбнулся и покачал головой.      - Мы должны знать содержание письма, Делла, чтобы определить наши полномочия.      Он пошел на кухню, налил в чайник воды и включил электроплиту.      - Вы определенно чувствуете себя здесь как дома, - заметила Делла Стрит. Мейсон ухмыльнулся.      - Пойдем отсюда, чтобы он быстрее закипел. Наверное, стоит хорошенько все осмотреть.      Он вернулся в гостиную и принялся рыться на столе Эда Давенпорта, выдвигать ящики, просматривать документы и читать письма.      - Что вы ищите?      - Пытаюсь понять, что это за люди. Давенпорт полностью доверял своему секретарю. Очевидно, она выписывала и подписывала чеки. Имеется остаток на банковском счету на сумму одна тысяча двести девяносто один доллар в одном из банков Парадиза. Много документов, относящихся к делам, связанным с добычей руды. Интересно.., некоторые письма адресованы миссис Давенпорт, а отвечает на них мистер Давенпорт.      - В таком случае?..      - По всей видимости, он даже не спрашивал ее.      - Возможно, он связывался с ней по телефону?      - Счет за прошлый месяц составил всего лишь двадцать три доллара и девяносто пять центов, включая федеральный налог.      - И все это время он боялся, что жена отравит его... Решил бежать, чтобы умереть собственной смертью. Мейсон поднял брови, но ничего не сказал.      - Почему вы взялись за это дело, - продолжала Делла, - Вы же не... Шеф, уж не хотите ли вы сказать, что.., что он умер не своей смертью?      - А почему бы и нет?      - Но, о боже! В таком случае, что мы здесь делаем?      Отстаиваем интересы миссис Давенпорт и стараемся делать это наилучшим образом, - ответил Мейсон, - хотя имеются определенные условия, которые мы не можем нарушить. Так, мы не имеем права уничтожать или фальсифицировать улики. Вместе с тем нельзя утверждать, является ли данная вещь уликой или нет, пока мы не взглянем на нее, не правда ли, Делла? Пошли, мне кажется, чайник уже кипит.      Мейсон подержал конверт над паром, осторожно вскрыл его и, вынув сложенные вдвое несколько листов бумаги, расправил их.      Делла Стрит вскрикнула от удивления, заглушив свист кипевшего чайника.      - Ну вот, теперь порядок, - весело произнес Мейсон. - Очень интересно! Шесть листов.., совершенно чистой бумаги.      Практичная Делла Стрит первой пришла в себя. Не отрывая взгляда от странного письма, она выключила чайник и спросила: Что вы скажете, шеф? - Немного помолчала и добавила:      - Может быть, оно написано симпатическими чернилами?      Мейсон сдвинул чайник, подержал один из листов над раскаленной плиткой, затем, вглядываясь, наклонил его в одну сторону, в другую...      - Конечно, - сказал он, - есть составы, которые реагируют только на пары йода, впрочем, это маловероятно.      - Но с какой стати ему понадобилось оставлять конверт с чистой бумагой?      - На этот вопрос, - сухо заметил Мейсон, - мы должны попытаться найти ответ.      - Каким образом?      - В столе, кажется, был тюбик с клеем. Делла Стрит кивнула головой.      - Ну что же, сейчас мы снова заклеем конверт и не забудем про отпечатки пальцев.      Мейсон подсушил клапан конверта над раскаленной конфоркой, вернулся в кабинет, тщательно заклеил письмо, положил его обратно в шкатулку, бросил шкатулку в ящик и с помощью той же пилки для ногтей закрыл дверцу с правой стороны стола.      - Шеф, вы не считаете... - неуверенно начала Делла Стрит.      - Что все идет слишком гладко?      - Что вы здесь делаете? Кто вы? - внезапно раздался незнакомый женский голос.      Мейсон резко обернулся.      На пороге стояла высокая, довольно миловидная молодая женщина. Она быстро повернулась и, не дожидаясь ответа, бросилась прочь. Мейсон взглянул на Деллу Стрит, усмехнулся, подошел к столу и, подняв трубку телефона, услышал:      - Алло, станция, дайте полицию. Да, очень срочно! Я Мабель Нордж.., звоню из дома Давенпорта, что на Крествью драйв. Кто-то проник в дом и шарит в нем. Немедленно пришлите полицию.      Адвокат положил трубку. Тут же громко хлопнула входная дверь.      Делла Стрит удивленно подняла брови.      - Полиция?      - Угу.      - Сколько им потребуется, чтобы добраться сюда?      - Почем я знаю.      - Мы не уходим?      - Конечно, нет. Мы останемся и все выясним. Мейсон уселся за стол Эда Давенпорта и закурил.      - Шеф, - занервничала Делла Стрит, - мы можем уйти через черный ход.      - Наша машина перед домом, - напомнил Мейсон. - Она наверняка уже знает ее номер. Благодаря машине и светящимся окнам, ей удалось так тихо войти в дом. Наверное, на цыпочках прошла по коридору. Между прочим, я узнал как ее зовут - Мабель Нордж, секретарь у Давенпорта. Разумеется, Делла, мы останемся здесь и будем сохранять самообладание. У нас просто нет выбора. Если вдуматься, мы оставили массу следов. Бегство, несомненно, означает признание вины.      - Тем не менее все это мне не нравится, - призналась Делла Стрит.      - Пока, - успокоил ее Мейсон, - мы делали все так, как должны были делать.      - Что вы хотите сказать. Вы... До них донесся звук сирены полицейской машины, который становился все громче и громче.      - Это, - ровным голосом произнес Мейсон, - полиция. Там работают очень оперативно. Держись спокойно, Делла, поскольку они могут нервничать и держать пальцы на спусковом крючке.      Снова хлопнула парадная дверь, послышались голоса, затем топот ног. Человек с полицейским значком на лацкане пиджака и пистолетом в руке осторожно просунул голову в дверь и скомандовал:      - Руки вверх!      Мейсон откинулся на спинку стула, вынул сигарету изо рта, выпустил струйку дыма в потолок и сказал:      - Добрый вечер. Проходите и присаживайтесь. Полицейский остался стоять в дверях, держа наготове пистолет.      - Кто вы? - потребовал он. - И что здесь делаете?      - Я Перри Мейсон, адвокат. Разрешите представить вам моего секретаря, мисс Стрит. В данный момент я действую по поручению и от имени вдовы Эдварда Давенпорта.      Молодая женщина вскрикнула.      - Он мертв! Он мертв! Мейсон молчал.      - Значит, его убили! - почти закричала она.      - Ну, ну, - успокоил ее Мейсон. - Вы, несомненно, очень расстроены, но не делайте такие поспешные выводы.      - Вы адвокат миссис Давенпорт? - спросил полицейский.      - Да, это так.      - Имеете полномочия?      - Она дала мне ключ от этого дома и доверенность. Мейсон небрежно вынул письмо и протянул его полицейскому.      Тот взглянул на женщину.      - Вы знаете этих людей, мисс Нордж?      Она молча замотала головой.      Мейсон решил не выпускать инициативу из своих рук.      - Я полагаю, вы секретарь мистера Давенпорта, которая в письме упоминается под инициалами М. Н.      - Я Мабель Нордж, - ответила она. - Секретарь мистера Давенпорта, и если он мертв, то я.., я должна что-то вручить полиции.      - Правильно.      - Мистер Давенпорт предвидел, как будут развиваться события.      - Какие события?      - Его смерть.      - Смерть!      - Именно! - резко бросила она. - Я должна что-то вручить этому полицейскому, что подтвердит сказанное.      - Пожалуйста, вручите.      Она решительно направилась к своему столу.      - Минуточку, минуточку. Что вы собираетесь делать?      - Достать то, что я должна передать представителю власти. Мейсон улыбнулся и покачал головой.      - Не советую.      - Что значит "Не советую" - возмутилась та.      - Вы не должны что-либо здесь трогать.      - Вы сами здесь все перетрогали.      - А почему бы и нет? - невозмутимо произнес Мейсон. - Интересы его жены представляю я. Ей по праву полагается половина всего имущества. Другая половина будет определена путем наследования.      - Да как вы.., вы...      - Успокойтесь, пожалуйста, мисс Нордж. Полицейский убрал пистолет в кобуру.      - Давайте разберемся. Что тут происходит? Мабель Нордж с негодованием произнесла:      - Она его убила. Он знал, что она собиралась сделать это и оставил конверт, в котором приводятся доказательства, которые могут все подтвердить.      - Что вы хотите сказать этим "оставил доказательства?" - спросил Мейсон.      - Он передал письмо мне.      - И просил вас сохранить его?      - Просил, чтобы в случае его смерти я прочла письмо и сообщила о нем властям.      - Вы его не вскрывали?      - Конечно, нет! - возмущенно ответила она.      - Значит, вам не известно его содержание?      - Я.., я только знаю, что он мне сам говорил.      - Он не говорил, что конкретно содержится в этом письме?      - Он говорил, что.., в общем он дал понять, что может умереть в любую минуту.      - Разумеется, - согласился с ней Мейсон. - У этого человека было высокое давление, атеросклероз и, кажется, не в порядке почки. Доктора предупреждали, что он может умереть в любую минуту. И вполне естественно, что человек в таком положении...      - Но в письме ничего не говорится об этом. Я хочу сказать, что он имел в виду совсем не это.      - Откуда вы знаете?      - Он сам говорил.      - Что же он вам говорил?      - Что в случае его смерти я должна вскрыть этот конверт и передать его содержимое в полицию и что - если кто-то попытается перехватить письмо - я обязана его уничтожить.      - Другими словами, он сохранял контроль над этим письмом?      - При жизни, да.      - А если бы он выразил желание, чтобы письмо было отдано ему обратно, вы бы сделали это?      - Что за вопрос? Конечно. Это же его письмо.      - Где оно?      Она хотела было ответить, но передумала и уклончиво сказала:      - Когда потребуется, я его достану.      - Не сомневаюсь, - зевая, сказал Мейсон. - Ну что же, закончим на этом. В данных обстоятельствах, а также, учитывая тот факт, что мисс Нордж утверждает о существовании письма, которое может содержать определенную информацию, связанную с обвинением, я считаю крайне целесообразным, чтобы здесь ничего не пропало.      - Мы собираемся взять это письмо, - в голосе Мабель Нордж послышалась решимость. - Я сделаю это сейчас и вручу его представителю полиции.      - Вы не сделаете этого, - возразил ей Мейсон и улыбнулся.      - Это еще почему?      - Со дня смерти мистера Давенпорта вы перестали у него работать. Вы являлись его агентом, его служащим, его личным представителем, но с его смертью, повторяю, прекращается ваша работа. При этом, конечно, вы имеете право на компенсацию. Однако вы не имеете права трогать здесь что-либо.      - Подождите, - вмешался в разговор полицейский. - Я не силен в юридических тонкостях, но не хочу, чтобы пропадали улики.      - Ни в коем случае, - поддержал его Мейсон. - Я предлагаю запереть все двери, и поскольку у мисс Нордж имеется ключ...      - Как вы сюда попали? - резко спросила она.      - Я же говорил вам - миссис Давенпорт дала нам ключ.      - Она не могла дать вам ключ. Я уверена, не могла. Мейсон улыбнулся.      - В таком случае миссис Давенпорт не давала мне ключ, поскольку эта женщина утверждает, что она не могла его мне дать. Следовательно, я не мог им воспользоваться, чтобы оказаться здесь. Отсюда вытекает, что меня тут нет. Не обращайте на меня внимания.      - Но если есть такое письмо, - произнес полицейский, - нам лучше взять это письмо и передать его окружному прокурору.      - Вся тонкость в том, - заметил Мейсон, - что никто не знает, что содержится в этом письме. Содержатся ли обвинения против кого-либо или имеются какие-нибудь улики. В конверте может, чего доброго, содержаться завещание.      - Все ясно. Давайте взглянем на это письмо, - сказал полицейский. Вы адвокат жены. Секретарь здесь. Я представляю закон. Где оно?      - Никто не может вскрыть это письмо без разрешения вдовы покойного.      - Погодите... Я гляжу, с вами трудно иметь дело.      - Нет, если вы действуете в рамках закона. Как вас зовут?      - Я Сидни Бум. Работаю у шерифа. Эта территория не входит в городскую черту. Она является частью округа.      - Прекрасно. Итак, хотите вы действовать в рамках закона или нет?      - Разумеется, я хочу, чтобы все было по закону.      - О'кей. Что касается данной движимости, то она является общей для супругов, и пережившей мужа вдове полагается ее половина. Другая половина достанется ей после утверждения завещания. Формально она располагает правом распоряжаться собственностью прямо сейчас, однако это право не может вступить в силу до тех пор, пока не будет утверждено судом по наследственным делам.      - Повторяю, я не силен в юридических тонкостях, - начал злиться полицейский, но одно совершенно ясно: если имеются какие-то улики, они должны остаться в целости и сохранности.      - Совершенно верно, - продолжил как ни в чем не бывало Мейсон. - Если данное письмо не является уликой, а представляет определенную ценность как объект права собственности, я должен предпринять все возможное, чтобы оно не оказалось за пределами этого дома.      - Что вы имеете в виду?      - Откуда я знаю, что в этом конверте, который должен быть вскрыт в случае смерти его хозяина, не содержится завещание? Может быть, в нем находятся какие-то ценные бумаги, которые он захотел передать своему секретарю? Наконец, там могут быть наличные.      - Лучший способ узнать - вскрыть письмо.      - Кроме того, - Мейсон сделал вид, что не слышит, - в нем может содержаться нечто такое, что имеет непосредственное отношение к указанному имуществу.., что-то такое, что носит конфиденциальный характер.      - Но он отдал письмо своему секретарю.      - Не совсем так. Он передал его ей на сохранение. Он не отдавал его ей. Она сама призналась, что в случае, если он его востребует, оно подлежит возврату.      - Нет-нет, я не это хотела сказать, - вставила Мабель Нордж. - Я хотела сказать, он отдал мне письмо, чтобы я передала его в полицию в случае его смерти.      - Он так и сказал - "Передать его в полицию"? - спросил Мейсон.      - Оно должно быть вскрыто в случае его смерти.      - Он не просил передавать его в полицию?      - Как вам сказать.., я не помню, что он в точности говорил.      - Вот видите.      - Эта женщина все записывает, - заметила Мабель Нордж, указывая на Деллу Стрит. - Она записывает все, что мы говорим.      - Вы против? - спросил Мейсон.      - Мне.., мне кажется, что это нечестно.      - Отчего же? Вы хотите внести какие-то изменения в сказанное ранее? После того, как все хорошенько обдумали?      - Я думаю.., вы ужасный человек.      - Так думают многие.      - Но мы не можем, - полицейский упрямо продолжал гнуть свое, - обойти вопрос об уликах. Не понимаю, что происходит, но эта молодая женщина, которая здесь работает, утверждает, что имеется какой-то конверт, который необходимо вскрыть в случае чьей-то смерти, и что содержащаяся в нем информация может привести к...      - ..задержанию человека, виновного в его смерти, - отчеканила Мабель Нордж.      - Вы утверждаете, что он был убит?      - Вполне возможно.      - Вы убеждены в этом?      - Я только знаю, что он всегда боялся этого.      - Вы также знали, что он находится под наблюдением врача, не так ли?      - Э.., да.      - И что с его высоким давлением и плохими сосудами он может в любую минуту умереть?      - Он не сообщал мне такие подробности.      - Но он говорил с вами о своей жене?      - Ну.., не совсем так.      - Следовательно, вы не знаете, что содержится в письме? И можете только догадываться?      - Как вам сказать... Я так предполагаю. Скоро узнаем. Бум решил напомнить о себе.      - Где это письмо? - решительно потребовал он.      - В моем столе, в ящике.      - Достаньте его!      - Минутку, минутку, - вмешался Мейсон. - Такое решение будет крайне необычным и совершенно противозаконным.      - Я все же рискну, - заявил полицейский. - Под мою ответственность. Я прослежу за тем, чтобы эта женщина ничего не взяла из стола, кроме письма, и если оно действительно там лежит, я гарантирую, что с ним ничего не произойдет. Я вас не знаю, но, судя по всему, вы адвокат вдовы. Вы прибыли сюда довольно быстро.      - И, вероятно, весьма кстати, - дружелюбно улыбаясь, заметил Мейсон. - Поскольку я должен обеспечить сохранность имущества.      Мейсон кивнул в сторону Мабель Нордж, которая возилась с правой дверцей своего стола.      - Почему она здесь в такое позднее время?      - Она здесь работает.      - Ночью? - удивился Мейсон.      Полицейский нахмурился.      - Эй, - обратился он к мисс Мабель, - что вы здесь делаете ночью?      - Я.., я проезжала мимо и увидела огни.      - И куда вы направлялись? - спросил Мейсон.      - Просто проезжала мимо.      - Но ведь тут тупик, - заметил Мейсон.      - Я.., я.., я хочу сказать.., ехала мимо. Я...      - Вы ехали именно сюда? - наседал Мейсон.      - Это совсем вас не касается, - ее глаза сверкнули.      - Все ясно, - удовлетворенно произнес Мейсон. - Итак, она здесь. Ей тут нечего делать в такое позднее время. Или есть дела?      - Послушайте, - проговорил полицейский, - все очень запутано, и я не хочу из-за вас иметь неприятности.      - Они вам обеспечены, если вы попытаетесь что-нибудь тронуть.      - Полицейский подошел к Мабель Нордж и предупредил:      - Вы не должны здесь ничего трогать, кроме этого письма. Так где же оно?      - В ящике... В шкатулке...      - Хорошо. Я заберу его.      - Шкатулка заперта, - сказала она, выдвигая ящик. Бум взял шкатулку и встряхнул ее.      - Ничего подобного!      - Странно.., я думала... Она должна быть закрыта.      - Рекомендую вам не трогать конверт, - остановил полицейского Мейсон.      Бум сосредоточенно уставился на конверт в шкатулке, затем медленно закрыл крышку.      - Что, по-вашему, с ним надо делать?      - Представить в суде.      - Предположим, с ним что-то случилось?      - Сделайте так, чтобы не случилось.      - Вы хотите сказать, чтобы я...      - Вы угадали, - ответил Мейсон, - положите ее в сейф. Передайте правосудию. Пусть судья, ведущий дела о наследстве, вскроет письмо в присутствии представителей налогового управления.      Мабель Нордж в раздражении топнула ногой, на глазах ее выступили слезы.      - Открывайте! Вот дурак!      Мейсон в упор взглянул на полицейского.      - Допустим, в конверте деньги, даже купюры в тысячу долларов, которые он хотел оставить своему секретарю? Вы готовы нести ответственность за вскрытие письма? В суде и перед налоговым управлением? Думаете, вам поверят на слово? Предположим, вам скажут: не хватает двух банкнот... Вы же прекрасно знаете, такие улики должны храниться в сейфе банка. Вы не имеете права прикасаться к конверту, равно как и представители банка. Он должен храниться опечатанным и может быть вскрыт только в присутствии оценщика налогов на наследство.      - Да, пожалуй, - процедил сквозь зубы Бум и повернулся к Мабель Нордж.      - Дурак! - выпалила Мабель. Лицо Бума сделалось красным.      - Повторяю, - перешла она почти на крик, - жена хотела свети его в могилу. Он догадывался об этом. В письме содержатся доказательства, подтверждающие ее причастность к еще одному убийству.      Мейсон пожал плечами и спокойно произнес:      - Это ваша работа. Вы просто обязаны передать письмо кому следует.      Полицейский заколебался.      - Откройте же его, - продолжала настаивать Мабель Нордж. - Разве вы не видите, что он заговаривает вам зубы, делает все, чтобы доказательства мистера Давенпорта не попали вам в руки?      Полицейский потянулся к конверту.      - Минутку, - остановил его Мейсон. - Давайте поступим так. Не слушайте меня, не слушайте ее. У вас есть окружной прокурор. Звоните ему. Спросите, что делать.      - Это мысль, - оживился Бум и направился к телефону.      - Учтите, - повторил Мейсон, - вы обеспечиваете сохранность конверта.      - Не слушайте его, - перешла в наступление Мабель Нордж. - Откройте шкатулку! Мейсон зевнул.      - Это становится уже утомительным. Я не люблю попусту спорить. Что касается меня лично, я бы отдал письмо окружному прокурору с соблюдением соответствующих мер предосторожности.      - Хорошо, сейчас выясним у окружного прокурора, - сказал Бум, у которого давно уже голова шла кругом.      Он поднял трубку и заказал разговор. Вскоре послышалось:      - Это Бум, из полиции. Я в Парадизе. Прошу извинить за столь поздний звонок, сэр, но у меня очень важный вопрос. Здесь находится адвокат жены Эда Давенпорта, который недавно скончался. Так вот, в его офисе имеется письмо, оно должно быть вскрыто после смерти Давенпорта. Адвокат утверждает, вскрывать письмо можно только в присутствии оценщика по налогам на наследство... Нет, оно не адресовано властям. На нем написано - "Вскрыть в случае моей смерти и содержимое вручить властям".      - Добавьте, что он передал его мне.., что оно находится в моем распоряжении, - подсказывала Мабель Нордж.      - Оно не может находиться в вашем распоряжении, - вставил Мейсон. - Вы больше не работаете у Давенпорта.      - О, да замолчите вы когда-нибудь! Как я вас ненавижу! - прошипела она.      - У вас имеются все основания для этого, - невозмутимо отвечал Мейсон.      - Скажите также окружному прокурору, что с ним находится женщина, которая все записывает, - прибавила она.      - Тише, - оборвал их Бум. - Ничего не слышно. Он молча слушал прокурора, затем сказал:      - Адвокат Перри Мейсон... О, вы его знаете?!.. Как? Имя довольно известное... Да, так... Он говорит, не возражает против того, чтобы конверт хранился в шкатулке и был передан на сохранность, пока не будет вскрыт на суде я в присутствии оценщика. Он считает, что в нем деньги... О'кей.      Бум положил трубку на рычаг.      - Вы, разумеется, теперь лично отвечаете за это письмо, мистер Бум.      - Совершенно верно.      - Вы передадите шкатулку окружному прокурору?      - Я прослежу за тем, чтобы она попала к нему.      - Вы сразу же передадите ее по назначению?      - Не сразу. У меня здесь еще дела. Я передам ее завтра. Прокурор говорит, что можно и завтра. А пока она будет храниться у меня, я отвечаю за нее.      - Ну что же, - Мейсон с удовлетворением потер руки. - Вообще я против этого, но если вы настаиваете.., думаю, с конвертом ничего не произойдет.      - О'кей, я забираю его, - Бум собрался уходить. - На всякий случай, предъявите свою визитку, и если вы не адвокат вдовы.., не мне объяснять вам последствия...      - Правильно, - весело ответил Мейсон. - Вот моя визитная карточка.      Бум, держа шкатулку под мышкой, направился к выходу.      - Я с вами, - сказала Мабель Нордж. Делла Стрит дождалась, пока за ними закроется дверь, и вопросительно взглянула на Мейсона.      - Быстро снимай чайник с плиты, - скомандовал он. - Кстати, заодно протри его тщательно и не забудь о ручках плиты. Они могут спохватиться, пока не ушли далеко.      Делла Стрит бросилась в кухню. Через несколько минут она вернулась и доложила:      - Полный ажур.      - О'кей, - облегченно вздохнул Мейсон, - Гаси свет, нам здесь больше делать нечего.      - Шеф, эта секретарша может уговорить Бума, и он вскроет письмо.      - Теперь нет, - заверил ее Мейсон. - Мы должны молиться, Делла, чтобы они вскрыли его не раньше чем подсохнет клей. Если они вскроют его раньше, сразу догадаются в чем тут дело.      - Я все же думаю, она добьется своего.      - Не раньше чем письмо попадет к окружному прокурору.      - Хотите пари? - предложила Делла Стрит. Ночную тишину разорвал звонок телефона. Мейсон бросил быстрый взгляд на свою секретаршу. Телефон продолжал зуммерить.      - Будем отвечать? - наконец спросила Делла Стрит. Мейсон кивнул головой.      - Возьми трубку, Делла. Ничего определенного. Сперва узнай, кто говорит.      Делла Стрит осторожно подняла трубку:      - Алло, - молча слушала несколько секунд. - Да. - Прикрыв трубку рукой, повернулась к Перри Мейсону. - Вызывают из телефона-автомата в Бейкерсфилде.      - Кого?      - Просто сказали, междугородная, Бейкерсфилд. Делла Стрит быстро отвела руку.      - Алло. - На ее лице отразилось удивление, потом она схватила карандаш и стала быстро записывать на клочке бумаги.      Закончив писать, она перевела вопросительный взгляд на Перри Мейсона.      - Алло.., алло.., алло. Станция.., нас разъединили... Я говорила с Бейкерсфилдом... Вы уверены...      Делла Стрит осторожно положила трубку на рычаг аппарата.      - Что там?      - Как только я сказала "Алло", мужской голос ответил "Кемпинг "Тихий океан" в Сан-Бернардино, кабинка номер тринадцать, и связь оборвалась. Я подумала, нас разъединили, но телефонистка сказала, на том конце повесили трубку.      - Черт возьми! - разозлился Мейсон. - Он никого не назвал?      - Нет, но это был мужчина.      - Значит, междугородная?      - Да.      Мейсон поднялся со стула и начал расхаживать по комнате.      Делла Стрит с беспокойством следила за ним.      - Что произойдет, - спросила она, - если Мабель Нордж с Бумом вскроют конверт?      - В таком случае, - мрачно произнес Мейсон, - нас ждут крупные неприятности. Власти сразу же решат, что мы уничтожили важные доказательства, а взамен подложили чистые листы бумаги.      - Они могут установить, что письмо было вскрыто над паром? - спросила она.      - Конечно. Химический анализ клея на клапане конверта покажет, что наш клей отличается от первоначального.      - И что тогда?      - После того, как будет вынесено обвинение, - спокойно стал объяснять Мейсон, - мы окажемся в округе, где у нас нет друзей, где на нас смотрят с подозрением и где власти могут предпринять соответствующие действия, основанные на таком подозрении.      Она улыбнулась.      - Иначе говоря, нас могут засадить?      - Вполне возможно.      - В таком случае, не лучше ли будет... Вновь зазвонил телефон.      Мейсон кивком головы дал понять Делле, чтобы она взяла трубку.      - Алло... Да... - Прикрыв трубку рукой, она спросила у шефа:      - Вы будете говорить с Фресно?      - Узнай, кто говорит.      - Кто звонит?      Делла взглянула на Мейсона:      - Миссис Давенпорт.      Мейсон подошел к телефону:      - Алло.      - Это Перри Мейсон, адвокат?      - Правильно.      - Минутку, с вами будет говорить миссис Давенпорт. Вскоре послышался монотонный голос Мирны Давенпорт.      - Мистер Мейсон, произошла страшная ошибка. Он ушел от нас.      - Кто?      - Мой муж.      - Я уже слышал это от Сары Ансел. Он скончался сегодня днем... Постойте... Что вы имеете в виду?      - Я хотела сказать, что его нет, то есть он исчез.      - Так, значит, он не умер?      - Нет, мистер Мейсон, именно это я хотела сказать. Он совсем не умирал. Он просто исчез.      - Куда?      - Не знаю.      - Когда это произошло?      - Я даже не знаю. Он сел в машину и уехал.      Мейсон, с трудом сдерживаясь, сказал:      - Это что, новый способ разыгрывать людей? Что за лапшу вы мне вешаете на уши? Сара Ансел четко сказала:      Эд Давенпорт мертв. Она звонила около трех. Вот ее слова:      "Он скончался пятнадцать минут назад".      - Мы так думали. Так говорил доктор. Все были уверены, что он скончался, но, очевидно, он находился без сознания. Мы не знали как связаться с вами, пока, наконец, не дозвонились сюда и...      - Где вы сейчас находитесь?      - Мы в аптеке, но нам надо спешить, мы возвращаемся в Лос-Анджелес.      - Вам не надо возвращаться в Лос-Анджелес. Садитесь на первый же самолет, поезд или автобус, идущий на Сан-Франциско. Там сидите и ждите в аэропорту. В мезонине. Вам все ясно?      - Да.      - Вы сделаете так, как я говорю?      - Я должна поговорить с тетей.      - Где она?      - Стоит рядом.      - Тогда спросите ее, - нетерпеливо сказал Мейсон. Он поймал на себе беспокойный взгляд Деллы Стрит, но не успел ничего сказать, - в трубке раздался голос Сары Ансел:      - Очень хорошо. Мы сделаем все, как вы говорите.      - Никому ничего не рассказывайте. Если кто-то начнет задавать вам вопросы, не отвечайте. Это относится к любому лицу. Вы меня поняли? К любому!      - Я понимаю, что вы говорите, но не понимаю - зачем?      - Не думайте об этом. Делайте так, как вам говорят! - отрезал Мейсон и оборвал разговор.      - Что у них там стряслось? - озабоченно спросила Делла Стрит.      - По всей видимости, - задумчиво произнес адвокат, - нас кто-то ловко разыграл.      - Выходит, Эд Давенпорт жив? - удивилась Делла.      - Судя по последнему сообщению, жив-здоров и где-то скрывается. Вполне вероятно, что направляется сюда. Возможно даже, этот таинственный звонок из Бейкерсфилда связан с ним.      - И каков теперь наш статус?      - Ведение дела по имуществу, которого нет, и попытка обыска в доме "мертвого" человека, который оказался жив, - грустно пошутил Мейсон.      Делла Стрит обдумала сказанное, затем направилась на кухню, еще раз осмотрела ее и, убедившись, что все здесь выглядело так, как и до их прихода, выключила свет.      Мейсон ждал ее у парадной двери.      - Поехали, Делла.      - Куда?      - В Чико - нам надо вернуть машину. Оттуда - в Сан-Франциско. Предварительно позвоним Дрейку и скажем, чтобы он направил двух оперативников в мотель "Тихий океан" для наблюдения за кабиной номер тринадцать. Пусть срочно сообщат, когда и кем она была занята, и установят за ней наблюдение. А сам Дрейк займется Эдом Давенпортом. Ну, живей, Делла.            Глава 4            Было 02.45, когда Перри Мейсон и Делла Стрит вошли в здание аэропорта в Сан-Франциско.      - Ступай наверх, - сказал Мейсон, указывая в сторону мезонина. - Оглядись. Если они там, дай мне знать. Если за ними следят, ничего не делай, спускайся вниз и доложи обстановку. Хорошо все осмотри.      - Как я узнаю, что за ними установлено наблюдение?      - Обрати внимание, нет ли кого-нибудь поблизости, кто слишком внимательно читал бы газету или журнал. Мы не должны попасть в ловушку.      - Делла Стрит поднялась наверх по лестнице и через несколько минут вернулась назад.      - Я заметила мужчину с газетой, шеф.      - А наши женщины там?      - Да. Они сидят и, по-видимому, спят.      - Делла, самолет на Лос-Анджелес вылетает в 3.05. Возьми четыре билета. Как раз успеем. Но если за ними следят, тут ничего не поделаешь.      Мейсон не торопясь поднялся по лестнице. Человек, погруженный в чтение газеты, равнодушно перевернул страницу и продолжал чтение.      Мейсон прошел мезонин, вернулся обратно, потянулся, зевнул и сел рядом с Сарой Ансел, похрапывающей во сне. Голова Мирны Давенпорт лежала на ее плече: она спала.      Мейсон осторожно тронул Сару Ансел за руку.      Она отодвинулась и продолжала спать.      Мейсон взглянул на человека, читающего газету, затем побеспокоил соседку еще раз.      Сара Ансел вздрогнула и проснулась.      - Прошу прощения, - небрежно произнес адвокат, вытаскивая сигарету. - У вас не найдется огонька? Она намеревалась вспылить, но, узнав его, опешила:      - Да ведь я.., я...      - Я могу предложить вам закурить? - спросил Мейсон. Человек с газетой, казалось, был увлечен только чтением. Разговор разбудил Мирну Давенпорт.      - О, здравствуйте, - сказала она. - Я... Мейсон сдвинул брови, давая понять, чтобы она молчала. - У дам найдутся спички?      Мирна Давенпорт протянула зажигалку.      - Большое спасибо, - поблагодарил Мейсон, закуривая. Потом потянулся, откинулся на спинку кресла и, обращаясь к Саре Ансел, тихо произнес:      - В 3.05, вылетает самолет на Лос-Анджелес. Делла Стрит, мой секретарь, отправилась за билетами. Она будет ждать вас у выхода на посадку с билетами и пропусками. Незаметно возьмите у нее билеты. Садитесь на самолет. Там поговорим.      Мейсон снова зевнул, взглянул на часы, поднялся, вышел на балкон, посмотрел вниз и увидел Деллу Стрит, которая дала ему понять, что с билетами все в порядке.      Адвокат отошел в глубь балкона, опять посмотрел на часы, сел на стул и продолжал курить, не выпуская из поля зрения спускавшихся по лестнице Сару Ансел и Мирну Давенпорт.      Мужчина с газетой встал, прошел к ограждению мезонина и как бы случайно поднял правую руку.      Когда до вылета - в самолет загружался багаж, оставалось две минуты, Мейсон неспеша направился к выходу на посадку.      Делла Стрит ждала с билетами и пропусками.      - Они сели?      - Только что прошли.      В самолете им удалось занять следующие за Сарой Ансел и Мирной Давенпорт места.      Сара Ансел повернулась было к Мейсону, собираясь что-то сказать, но тот с понятным ей значением отвернулся от нее и откинулся на спинку мягкого сиденья.      Пассажиры застегнули ремни. Огромный самолет стал медленно выруливать на длинную взлетную полосу, потом остановился, приготовляясь к разбегу. Один за другим на полную мощность заработали все четыре двигателя, производя оглушающий монотонный гул. Но вот самолет начал разбег, оторвался от земли, и вскоре внизу показались огни Сан-Франциско. Машина пошла на большой вираж и, развернувшись, легла на заданный курс.      Сара Ансел обернулась и сердито сказала:      - Долго же вы добирались!      - Мы не сидели на месте.      - Что за фантазия?! Мы словно преступники вынуждены скрываться от полиции!      - Чемоданы с вами?      - Нет.      - А где?      - Отправили их раньше. Мы же не знали, что взбредет вам в голову.      - Прекрасно! - отметил с удовлетворением Мейсон. - Так легче передвигаться. А теперь расскажите, что с вами приключилось. Делла, садись с миссис Давенпорт. Миссис Ансел, пересаживайтесь ко мне.      Стараясь не привлекать излишнего внимания пассажиров, многие из которых уже подремывали, они поменялись местами.      - Говорите мне на ухо, - попросил Мейсон. - Рассказывайте, что произошло.      - Вы хотите знать основные моменты, - спросила она, - или?..      - Сперва остановимся на основных моментах, - ответил Мейсон. - Если потребуются детали, я задам вопросы.      - Хорошо, - начала она. - По-видимому, Эд Давенпорт уехал из своего офиса в Парадизе в воскресенье днем.      Он позвонил Мирне и сообщил, что отправится на машине и заночует где-нибудь по дороге. Скорее всего, ночью он остановился во Фресно. Оттуда доехал до небольшого городка Кремптон, который расположен в тридцати^сорока милях от Фресно, и почувствовал себя плохо. Мне кажется, он занемог еще в пути, но когда добрался до Кремптона, у него уже не было сил ехать дальше.      - Что с ним стряслось?      - Я не могу абсолютно точно утверждать.., но он сильно пил. Потом у него высокое давление. В общем ему стало невмоготу. Он остановился в кремптонском мотеле и спросил, не найдется ли в городке врача. Хозяйка мотеля сказала, что у них практикуют три врача и дала ему их координаты. Он позвонил одному из них - доктору Рено. Доктор Рено сразу же прибыл и заявил, что Эд серьезно болен. Это было между восемью и девятью часами утра. Так вот, мне кажется, ночью Эд остановился во Фресно и там загулял, может быть, даже с какой-нибудь женщиной. Лично я не удивлюсь, если узнаю, что та подлила ему нечто в вино. Короче говоря, его ограбили.      - Откуда вам это известно?      - Сейчас скажу. Все по порядку. Во время визита доктора Эд почувствовал сильную слабость, Доктор Рено позвонил нам и сказал, чтобы мы немедленно приезжали, так как Эду совсем плохо: он настолько ослаб, что опасно перевозить его в больницу, а ближайшая находится во Фресно. И прибавил, что в Кремптоне очень трудно найти дежурную сестру и будет лучше, если Мирна сразу же отправится туда, чтобы ухаживать за мужем.      - Продолжайте.      - После встречи с вами мы сели в самолет, долетели до Фресно, взяли машину и приехали в этот мотель. Эду в самом деле было плохо. Его, видимо, рвало, и он был близок к обмороку. Доктор сказал, чтобы в случае чего мы звонили ему, и добавил, что придет проведать больного через час. Мы остались с Эдом. Вскоре он заснул. Кажется, ему стало лучше, но все равно выглядел он ужасно. Пока он спал, я пошла к себе в номер. Мирна была с ним. Я прибралась и хотела сменить ее. В это время у Эда случился новый приступ. Он давился от кашля и задыхался. Я бросилась к телефону и позвонила доктору. Тот сразу же пришел и заявил, что дело серьезное, и потребовал, чтобы я скорее звонила в аптеку - нужно было какое-то лекарство. В это время Мирна принимала душ, она накинула халат и бросилась к мужу. Но когда она прибежала, было уже поздно - Эд скончался! Затем доктор намекнул, что перед смертью Эд что-то рассказал ему, и это вызвало у него подозрение. Он как-то внимательно посмотрел на нас, запер комнату, в которой лежал Эд, предупредил, чтобы мы сидели и ждали шерифа, следователя и окружного прокурора. Он также добавил, что имеются определенные обстоятельства, связанные с происшедшим, что он не подпишет свидетельства о смерти и что требуется провести вскрытие трупа. Он даже дал понять, что, по его мнению, Эда убили.      - И как вы поступили?      - Знаете, - продолжала она, - я на все это не обратила внимания. Как только подвернулся благовидный предлог, я выскользнула на улицу и позвонила вам. Потом вернулась и постаралась утешить Мирну. Она не очень переживала, так как они все равно собирались развестись. В эмоциональном плане Эд перестал для нее что-либо значить. Хотя, конечно, это такой удар! Такое потрясение для бедной девочки!      - Я слушаю.      - Так вот, доктор запер на ключ кабинку и сказал, что это место "должен опечатать". Проводил нас до нашего номера, задал кое-какие вопросы, а потом отправился звонить следователю. Прошло, наверное, больше часа, когда, наконец, появился следователь в сопровождении помощника окружного прокурора и представителя шерифа. Они внимательно выслушали доктора, а также спросили его о сильнодействующих каплях. Доктор отдал им ключи от кабины. Помощник шерифа открыл дверь, вошел внутрь и обнаружил, что Эд, придя в себя, выбрался через окно из мотеля и уехал на машине.      Мейсон от изумления присвистнул.      - Представляете! - воскликнула она. - Эти люди, разумеется, рассердились. Кажется, у них с доктором Рено и раньше были трения. На этот раз они разозлились не на шутку.      - А что доктор Рено?      - Доктор Рено стоял на своем. Твердил, что Эд умер и что на этот счет у него нет никаких сомнений. Он даже дал понять, что мы, дескать, каким-то образом избавились от трупа, чтобы невозможно было провести вскрытие. Больше того, он определенно настаивал на том, что мы боимся этого вскрытия.      - Так, продолжайте, - проговорил Мейсон, чувствуя, что она хочет закончить разговор. - Досказывайте.      - Ну, разумеется, доктор Рено продолжал стоять на своем. Наконец, помощник шерифа, расспросив отдыхающих, установил, что кто-то видел, как он вылез из окна, сел в машину и уехал.      - Что за черт! - не сдержался Мейсон.      - Вот именно. Этот человек заметил: на Эде была пижама, он вылез через тыловое окно. За кабиной стояла чья-то машина. Эд нажал на стартер и исчез. Чья бы ни была машина, Эд украл ее, потому что его стоит на месте.      - Он был в своей пижаме?      - Да. Так утверждает тот человек. Естественно, у него возникли подозрения - почему в пижаме?! Но потом он, наверное, подумал: кто-то пытается скрыться от ревнивого мужа...      - Он находился близко? Может опознать "угонщика" по фотографии?      - О, господи, нет. До него было ярдов сто. По фигуре он определил, что это был мужчина, и уверяет, что на нем была пижама в красный горошек. Как раз такую носил Эд. Мы попытались связаться с вами по телефону, но вы уже отправились в Парадиз, и мы не знали, где вас искать. Тогда мы оставили записку для вас в аэропорту Сан-Франциско на случай, если вы окажетесь там, но вы, наверное, не поинтересовались. Мы дождались, когда, по нашим предположениям, вы должны оказаться в Парадизе, набрали номер телефона Эда и попали в точку...      - Минутку, - перебил ее Мейсон. - Не будем спешить. Как вы узнали, что Эда обчистили?      - О, я как раз собиралась об этом рассказать. У него в одежде было припрятано ровно сорок пять долларов, а за ночлег в мотеле он расплачивался пятидесятидолларовой бумажкой. Как я уже говорила, Эд сильно выпивал. Он знал, что пьяного легко могут обчистить и всегда носил с собой такую купюру под стелькой правого ботинка, чтобы было на что доехать домой. А у него в кармане остались эти сорок пять долларов - пять долларов ушло на оплату ночлега.      - Но с какой стати нужно было лезть в окно? - удивленно спросил Мейсон. - И потом, каким образом ему удалось выбраться, если, по словам доктора, он...      - Откровенно говоря, - отвечала Ансел, - доктор не горел желанием рассказать нам, как все было на самом деле. Знаете, когда человек умирает, ему обычно делают укол прямо в сердце. По-моему, доктор Рено сделал такой укол, но не стал ждать, пока лекарство подействует. Он очень спешил уйти. В последнюю минуту Эд, очевидно, сказал ему такое, что утвердило его в мысли: тут приложила руку Мирна. Конечно, доктор уверен: мы спрятали труп и тем самым избавились от него, что никто иной, как сама Мирна проникла к покойнику, надела его пижаму, а потом вылезла из окна. Если вы хотите знать мое мнение, мне кажется, доктор заметил, что сердце Эда остановилось, и ввел ему адреналин или какое-то другое лекарство и вышел. От такого сильного средства Эд пришел в себя, собрал свои силы и поднялся. Когда обнаружилось, что дверь заперта снаружи, он запаниковал, выбрался через окно, вскочил в первую попавшуюся машину и уехал. Глупо думать, что такое хрупкое существо, как Мирна, могла поднять тело взрослого мужчины. А почему, собственно, мы должны бояться вскрытия? Он ведь заболел задолго до нашего приезда.      - Где его вещи? - спросил Мейсон. - Одежда, багаж?      - Все в конторе шерифа. Его помощник еще продолжал вести официальное расследование, когда мы уходили. Мы отправились во Фресно и позвонили вам оттуда. Вы просили нас приехать в Сан-Франциско, что мы и сделали. Покидая Кремптон, мы сказали помощнику шерифа, куда потом переслать вещи Эда.      - Где, как вы думаете, находится Эд? Она многозначительно пожала плечами.      - Без денег, водительских прав и в одной пижаме далеко не уедешь, - заметил Мейсон.      - Под влиянием алкоголя происходят удивительные вещи, - сказала Ансен. - Мирна говорит, что после запоев в Эдом может случиться все что угодно.      - Все равно его где-нибудь остановят, - настаивал на своем Мейсон.      - Конечно, остановят. Шериф поднял на ноги дорожных патрулей всего штата. Им приказано задержать человека в пижаме, который управляет машиной. Дорога для него небезопасна.      - Доктор не считает, что у него может наступить шок или...      - Доктор, - отчеканила миссис Ансел, - считает, что он мертв.      - А Эд Давенпорт не говорил доктору, почему он заподозрил Мирну?      - Говорил, очевидно. Доктор спросил Мирну о конфетах.      - Каких конфетах?      - Ну, Мирна говорила мне, что у Эда частенько бывает непреодолимое желание выпить. Конфеты он в общем-то не любил, но они помогают ему воздержаться от алкоголя, и когда его припрет, он ест их поедом. Насколько я понимаю, перед тем, как прибыть во Фресно, его приперло, и он набросился на конфеты. Он всегда носит с собой пакет с конфетами на случай, если приспичит.      - Что это за конфеты?      - Вишня в шоколаде и с ликером. Мирна говорит, что ему достаточно съесть несколько таких конфет, и это может помочь. Но уж если он начал пить, то пьет до тех пор, пока весь организм не пропитывается спиртом.      - Хорошо. Сделаем так. Впереди есть свободные места. Мы с мисс Стрит сядем там. Когда прилетим в Лос-Анджелес, я хочу, чтобы вы с миссис Давенпорт сошли первыми. Мы последуем за вами. До дома добирайтесь на такси.      - Но почему? Почему сперва не сесть в "маршрутку", а потом на такси?      Мейсон покачал головой.      - Я не хочу, чтобы вы ехали маршрутом, которым ездят "маршрутки". Надо взять такси.      - С какой стати?      - Потому что нам надо знать, ведется ли за вами слежка.      - А почему за нами должны следить?      - Потому, что за вами могли вести наблюдение до Сан-Франциско, и потому, что шериф Фресно, возможно, решил не спускать с вас глаз и дальше.      - К чему все это? Какая-то глупость! В конце концов, если Эд Давенпорт ударился в загул, а какая-то красотка что-то подлила ему в вино, то причем здесь Мирна?      - Здесь могут быть свои нюансы, - заметил Мейсон. - Из ваших слов ясно, у этого человека очень плохо со здоровьем. Из того, что говорит доктор Рено, можно заключить - он находится в состоянии шока. Последнее обстоятельство заставило доктора поверить в его смерть. Теперь предположим, что Эд Давенпорт сидит за рулем в пижаме. Он в любую минуту может потерять сознание, умереть или попасть в аварию. Если он получит травму - не забудьте, что его организм совершенно ослаб, - эта травма может оказаться фатальной.      - Но я все же не понимаю, почему мы должны отвечать за то, что он вылез из окна? Это вина доктора. Эд находился в состоянии шока, истощения или чего-то еще, а дурак доктор ввел ему адреналин или другое лекарство прямо в сердце. Тут колоссальный риск. Так поступают только с умершим, когда уже нет никакой надежды. Это самое последнее средство. Дураку доктору надо было сначала убедиться в его смерти, прежде чем покидать комнату.      Мейсон задумчиво кивнул.      - Конечно, - продолжала она, - все ужасно перепуталось. Да еще вы в Парадизе думали, что Эд мертв. Невозможно представить, как бы обернулось дело, если бы он приехал в Парадиз и застал вас роющимися в его бумагах. В таком состоянии он мог натворить что угодно! Мы с Мирной страшно переживали за вас.      - Не зря, - заметил Мейсон.      - А что такое?      - Ничего серьезного, - ответил Мейсон. - Расскажу потом, когда станет ясно, как нас встретит аэропорт. А теперь перестаньте волноваться и попытайтесь успокоить миссис Давенпорт.      - О, с ней все в порядке. Но, мистер Мейсон, мы должны как-то помочь ей. Я совершенно уверена, что Эд Давенпорт постарался быстро промотать ее деньги. Ей совершенно наплевать на них. Цветы - вот что ее интересует, и...      - Как было распределено наследство Делано? - перебил ее Мейсон.      - Э.., частично.., на сумму свыше ста тысяч, как мне кажется, и деньги продолжают течь со всех сторон. Кроме того, Эд Давенпорт сделал заем под вексель, который она подписала. Он убедил ее, что это пустая формальность, но со мной такой номер не прошел бы! Я не вчера родилась. Что-что, а в мужчинах научилась разбираться.      - Не собираюсь вас разубеждать, а пока постарайтесь отдохнуть до Лос-Анджелеса. Там садитесь в такси и, если ничего не произойдет, будьте у меня в два тридцать.      Мейсон встал, тронул Деллу за плечо, и они прошли вперед, на два свободных места.      - Ну? - нетерпеливо спросила Делла Стрит, как только Мейсон усадил ее у окна и устроился рядом.      - Ты поняла что к чему?      - Более или менее. Надо думать, у Эда Давенпорта был очередной загул и его обокрали. Потом ему стало плохо, и он потерял сознание. Доктор сделал укол. Давенпорт пришел в себя и обнаружил, что дверь заперта. Решив, что его хотят изолировать, он выбрался через окно, сел в чужую машину и был таков.      - Как ты думаешь, куда он укатил?      - Наверное, домой.      - Ему туда не добраться - на ноги поставлена вся дорожная служба, к тому же он в пижаме.      - Понятно. А что думаете вы? Мейсон улыбнулся.      - Кое-что зависит от того, что раскопал Пол Дрейк в Сан-Бернардино, и многое - от того, как нас примет Лос-Анджелес.      - Вы думаете, за ними следили до Сан-Франциско? Мейсон кивнул головой.      - Вы считаете, что тот человек с газетой интересовался ими?      - Да у него на лице было написано, что он полицейский. Но хватит об этом. У нас есть еще время, чтобы подремать до посадки.      И Мейсон нажал на кнопку, приведя кресло в положение для отдыха, - Ну вот, - заворчала Делла Стрит, - теперь не заснешь.      - А что такое?      - Буду размышлять над тем, что произошло.      - Часа через полтора тебе действительно будет над чем подумать, - пробормотал Мейсон сонным голосом.            Глава 5            Самолет, наконец, совершил посадку в аэропорту Лос-Анджелеса.      Мейсон с Деллой Стрит проследили за тем, как Сара Ансел и Мирна Давенпорт прошли в аэровокзал и сели в такси, которое тотчас же развернулось и направилось к общему транспортному потоку. Следом отошла другая машина - с торчавшей в хвосте антенной, и пристроилась сразу за такси.      - Итак, все ясно.      - Полиция?      - Разумеется.      - Чего они выжидают? Почему не берут их сразу? - удивилась Делла Стрит.      - Хотят узнать, как они поведут себя дальше.      - А что будем делать мы?      - Мы возьмем два такси.      - Два?      - Вот именно.      - Не дешевле ли на одном добраться до города?      - Дешевле, - ответил Мейсон, - но так легче сбить их с толку.      - Я должна следить за "хвостом"?      - Нет. Ты садишься в машину и устраиваешься поудобней. У тебя выдался тяжелый день. Ты отправляешься домой. Принимаешь ванну и спишь несколько часов. Когда отдохнешь, приходишь на работу или ждешь моего звонка.      - А вы чем займетесь в это время?      - Приму ванну, побреюсь, переоденусь и буду следить, как начнут развиваться события дальше.      - По-вашему, они не заставят себя ждать?      - Я не слишком удивлюсь.      - То есть?      - К примеру, повторяю, только к примеру, - я могу отправиться в кемпинг "Тихий океан", что в Сан-Бернардино.      - Зачем?      - А вдруг человек из тридцатой кабинки знает что-нибудь об Эде Давенпорте.      - О-о-о! - воскликнула Делла и, немного подумав, спросила:      - Допустим, он знает - что тогда?      - Я попытаюсь выведать что-нибудь у него. Но сначала надо продумать план действий.      - Но у вас не будет времени, чтобы отдохнуть?      - Не будет, если я уеду отсюда, но я не уеду до тех пор, пока Пол Дрейк не сообщит, что эта кабина занята.      - Почему не взять меня с собой?.. Мейсон остановил ее движением руки.      - Вам, молодая леди, обязательно надо поспать. События могут принять самый серьезный оборот.      - Вы не считаете, что здесь все так просто? Что Эд Давенпорт обанкротился и?..      - Дело может оказаться действительно простым, но имеется ряд факторов, которые его усложняют. А вот и такси, Делла. Садись. У тебя хватит на проезд?      - Вполне.      - О'кей. До встречи.      Мейсон помахал рукой на прощание, встал, потянулся и взглянул на зарево огней над городом.      Вторая машина с антенной сзади отъехала от места стоянки и пристроилась за такси, в которое села Делла Стрит.      Мейсон занял место в следующем такси и, борясь с непреодолимым желанием обернуться, уставился вперед, ни разу не оглянувшись, чтобы проверить - следует ли за ним полицейская машина или нет. Подъехав к своему многоквартирному дому, он расплатился с водителем, поднялся в себе в квартиру и принял душ. Потом, накинув халат, позвонил в сыскное агентство Дрейка.      Телефонистка, дежурившая ночью, подняла трубку.      - Это Перри Мейсон... Пол Дрейк, скорее всего, в объятиях Морфея?      - Он просидел здесь допоздна, - ответила она, - и просил передать, если вы позвоните, сообщения, которые поступили из Сан-Бернардино.      - Давай, - оживился Мейсон.      - Кабинка тринадцать, - раздельно произнесла она, - по данным наших оперативников была забронирована по телефону из Фресно в воскресенье вечером человеком, который назвался Фрэнком Стэнтоном. Стэнтон сказал, что он прибудет очень поздно в понедельник, что ему нужна кабина, и подчеркнул, чтобы ее не запирали, так как ему не хотелось бы беспокоить управляющего. При этом он добавил, что появится между двумя и тремя часами ночи во вторник и остановится на два дня. Он спросил о цене и, узнав, что номер стоит шесть долларов в день, сказал о переводе телеграфом двенадцати долларов на счет кемпинга.      - Все так и было? - спросил Мейсон.      - Все так и было.      - Что со Стэнтоном?      - Тридцать минут назад один из оперативников доложил, что тот еще не показывался, но для вас есть интересное сообщение.      - Выкладывай.      - К работе подключилось еще одно детективное агентство.      - Для наблюдения за Стэнтоном?      - Очевидно.      - Кто это?      - Мы пока не уверены, но, вероятно, это Джэйсон Бекмейэр, частный детектив из Бейкерсфилда.      - Как вы установили?      - По номерному знаку его машины. Это во-первых. Потом я позвонила кое^куда и уточнила его физические данные - они совпали: пятьдесят два года, рост пять футов семь дюймов, вес его восемьдесят фунтов, коренастый плотный тип.      - А чем он занимается?      - Видимо, пытается установить, кто появится в кабине номер тринадцать.      - Ребята считают, что он наблюдает за этой кабиной?      - Они не уверены, но так предполагают. Все другие кабины заняты.      - Пусть продолжают следить. Направьте еще одного оперативника для наблюдения за Бекмейэром, который, надо думать, кому-то будет докладывать о проделанной работе. Мне очень нужен телефонный номер, по какому он держит связь со своим шефом. Он должен звонить из автомата, и ваш человек сможет что-нибудь придумать.      - Очень трудно, но попытаемся.      - Постарайтесь. Теперь вот еще что. Я сейчас занят одним делом, в котором фигурирует человек по имени Эд Давенпорт. Предполагается, что он умер вчера в Кремптоне. Единственный недостаток этой версии в том, что труп выбрался из окна и скрылся в неизвестном направлении. Так вот, я хочу знать, где он был и что делал накануне своей "смерти". Вероятно, находился во Фресно. Полиция скоро объявится там и попытается найти человека, который зарегистрировался под именем Эда Давенпорта, хотя вряд ли что из этого выйдет - фамилия наверняка будет вымышленная. Мотель из Сан-Бернардино позволит установить это вымышленное имя. Скорее всего, его зовут Фрэнк Стэнтон. Таким образом, мы опередим полицию. Пусть наш человек во Фресно поищет следы Стэнтона. Подключите других ребят, если нужно. Мне важен результат. Да.., действовать, строго конфиденциально. Справитесь?      - Справимся, - ответила она. - У нас хорошая группа во Фресно.      - О'кей, - удовлетворенно произнес Мейсон. - Я буду в офисе около десяти, но если что-то неотложное - звоните домой.      Мейсон побрился, выпил теплого молока, растянулся на кушетке с утренней газетой, читал ее минут пятнадцать и уже стал засыпать, как вдруг требовательно зазвонил телефон.      Поскольку его номер знали только Пол Дрэйк и Делла Стрит, Мейсон схватил трубку.      - Алло.      Послышался язвительный голос Пола Дрейка:      - Обычно ты меня поднимаешь с постели среди ночи, Перри. Теперь моя очередь.      - Выкладывай, надеюсь, повод основательный.      - Основательный, если ты все еще адвокат Мирны Давенпорт. Телефонистка сказала, что ты занялся делом Эда Давенпорта.      - Что у тебя?      - Мирну Давенпорт арестовали и допрашивают в связи с совершением убийства.      - Какого убийства?      - Даже двух убийств - Эда Давенпорта, ее мужа, и Гортензии Пэкстон, ее двоюродной сестры.      - На каком основании?      - Позавчера в обстановке строгой секретности была проведена эксгумация тела Гортензии Пэкстон. Она доводилась племянницей Уильяму Делано и умерла незадолго до того, как скончался он и...      - Да, да, - перебил его Мейсон, - мне это известно. Дальше. Что показал анализ?      - Мышьяка в теле оказалось столько, что им можно было свалить лошадь. Она отравилась им. Это однозначно, хотя врач засвидетельствовал в документе естественную смерть.      - Что еще известно о миссис Давенпорт?      - Ее допрашивают в связи с этим убийством, а также по приказу из Фресно уже по поводу убийства мужа.      - Обнаружили тело?      - Мужа?      - Да.      - Пока нет, но, кажется, раскопали новые доказательства. Сперва решили: доктор ошибся. Стали его трясти, но он упорно стоял на своем. Так что теперь полиция убеждена - это убийство.      - После чего убитый вылез из окна и уехал, - ехидно заметил Мейсон. - Довольно активный труп, а?      - Ну, мне не известны детали. Я передаю только то, что знаю.      - Где миссис Давенпорт?      - В местной полиции, возможно, ее перевезут для допроса во Фресно.      - Не знаешь, чем занимался Давенпорт прошлой ночью во Фресно... Где он остановился под фамилией Стэнтона?      - Пока нет, Перри, но мы работаем. Дело довольно опасное. Все показания сходятся на тебе. Смотри, как бы из тебя не полетели перья.      - Выкладывай.      - У Давенпорта, как ты знаешь, есть офис в Парадизе. Стало быть, полиция позвонила шерифу округа Батт, что в Оровилле, и шериф сам отправился в Парадиз. Было установлено, что ты побывал там вечером, очевидно, действуя от имени вдовы, и вскрыл один конверт, который Давенпорт оставил и который надо было вскрыть в случае его смерти. В конторе шерифа вскрыли конверт и нашли в нем шесть чистых листов бумаги. Тут же направили конверт на экспертизу. Экспертиза показала, что его открывали над паром в течение последних двадцати четырех часов, потом снова заклеили. Представляешь, во что ты влип? Я решил разбудить тебя и предупредить на всякий случай, а то как бы ни пришлось тебе отвечать на некоторые неожиданные и щекотливые вопросы.      - Когда?      - Как только они запеленгуют тебя. Эта версия горяча, как раскаленные угли. В полиции считают, что ты располагаешь обвинительным материалом, подтверждающим, что отравитель - твой клиент, а оригинал письма ты уничтожил, как неопровержимую улику, подложив чистые листы бумаги.      - Миссис Давенпорт предъявлено официальное обвинение?      - Совершенно верно.      - А что с Сарой Ансел?      - Против нее не было выдвинуто обвинения. Да, Делла Стрит просила передать: Ансел мечется по офису, и Делла с большим трудом сдерживает ее.      - Делла? - изумился Мейсон. - Уже на работе?!      - Она как всегда полна оптимизма, - ответил Дрейк. - Пришла в девять.      - Проклятье! - воскликнул Мейсон. - Я же велел ей выспаться. Который час?      - Десять. Делла сказала, что тебе надо отдохнуть, поэтому сама пришла к девяти и сейчас фильтрует сообщения, чтобы ты мог сосредоточиться на главном.      - Она в курсе?      - Нет, - ответил Дрейк. - Я сначала позвонил тебе. Сейчас опущусь вниз и все перескажу ей.      - Передай так же, что я приеду через двадцать-двадцать пять минут.      - Если, конечно, не попадешься полиции в лапы, - напомнил Дрейк.      - Передай, я буду через двадцать-двадцать пять минут, - повторил Мейсон и повесил трубку.      Он быстро оделся, вышел из дома через запасной ход и заспешил в офис. Проходя мимо сыскного агентства Дрейка, Мейсон остановился - не зайти ли, но решил все же сперва переговорить со своей секретаршей, и заторопился по коридору к себе в кабинет, не мешкая, вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь.      Делла Стрит, увидав шефа, тут же предупредительно приложила палец к губам. Осторожно прикрыла дверь, ведущую в библиотеку и приемную, и прошептала:      - Шеф, у нас тигр, сбежавший из зоопарка.      - Что еще?      - Узнаете, когда услышите Сару Ансел.      - А что с ней?      - Носится по комнате, хоть связывай.      - Да почему?      - Она обнаружила, что Мирна Давенпорт никакое не тихое и милое существо.      - Каким образом?      - Хочет сообщить вам лично. Шеф, вы не обязаны в данном деле представлять интересы миссис Давенпорт. Оно связано с убийством. Вы взялись вести имущественное дело, а...      Мейсон остановил ее движением руки.      - Значит, нет? - спросила Делла.      - Нет, - заявил Мейсон. - Если я взялся за дело, то клиента уже не бросаю.      - Я так и думала, - сказала она, - но.., ну ладно.., подождем, что вы скажете после разговора с Сарой Ансел.      - Ты уже говорила с ней?      - В общем и целом.      - Какова ситуация?      - Серьезней, чем вы думаете.      - Хорошо, - вздохнул Мейсон. - Предположим, что Мирна действительно виновна. Но она, по крайней мере, имеет право обратиться к адвокату, имеет право быть выслушанной в суде, имеет право на привилегии, гарантируемые конституцией, имеет право очной ставки с лицами, свидетельствующими против нее, а также имеет право подвергнуть их перекрестному допросу. Мне кажется, ее дело не такое уж безнадежное.      - Может быть, - согласилась Делла Стрит. - Будете говорить с миссис Ансел сейчас?      - Давай ее сюда, - сказал Мейсон. - Да, а почему ты не выспалась?      - Хотела дать возможность отдохнуть в а м. Я прилягу после обеда. Если вы окажетесь втянутым в эту заваруху, то отдыхать уже будет некогда... Да! Было несколько звонков из других городов. Один, между прочим, от прокурора округа Батта.      - Интересно, что ему надо, - заметил, улыбнувшись, Мейсон.      - Вот именно, - в тон ему ответила Делла Стрит, - интересно.      - Хорошо, все по порядку, - решил Мейсон. - У меня сейчас консультация. На звонки пока не отвечаю. Освобожусь через тридцать минут. А теперь посмотрим, что скажет миссис Ансел.      Делла Стрит кивнула, подняла трубку и сказала Герти, сидевшей у коммутатора:      - Мистер Мейсон пришел, Герти. Передай миссис Ансел, что он ее сразу примет. Я иду за ней.      Делла Стрит вышла из кабинета и вскоре вернулась с Сарой Ансел, которую было не узнать. Лицо ее выражало крайнюю усталость, под глазами образовались мешки; косметика выглядела нанесенной кое-как, в последнюю минуту. Было ясно без слов - она провела бессонную ночь.      - Мистер Мейсон, - Ансел поспешно подошла к нему и буквально вцепилась ему в руку. - Вы должны что-то сделать. Надо выпутываться из этой истории. Это ужасно.., ужасно...      - Садитесь, - спокойно предложил Мейсон. - Успокойтесь. Говорите только то, что произошло.      - Самое ужасное.      - Итак, - произнес Мейсон. - Я вас слушаю.      - Никогда не прощу себе, что оказалась такой дурой. Эта мерзавка так ловко врала мне и.., еще втянула сюда вас. Я всегда считала, что умею разбираться в людях, и за короткое время, что была знакома с этой женщиной, она стала мне почти родной дочерью. Она казалась такой беспомощной, такой доверчивой и.., совершенно неспособной справиться с мало-мальски трудной ситуацией. А тут такое!      - Продолжайте. Я слушаю вас. Поймите, у нас может просто не хватить времени.      - О, господи, эта женщина самая настоящая Лукреция Борджиа. На уме одно - интриги.., убийства.., как бы кого отравить.      - Пожалуйста, факты, - решительно произнес Мейсон, садясь за стол и глядя пристально на Сару Ансел.      - Я понимаю, понимаю... Так вот, по требованию следователя эксгумировали тело Гортензии Пэкстон. Было установлено, что ее отравили. И сделала это Мирна Давенпорт!      - Когда вы узнали об этом?      - Когда вернулись домой и нашли под дверью извещение о телеграмме. Мирна позвонила на почту и выяснила, что на ее имя пришла телеграмма, в которой говорилось, что ей немедленно, в любое время дня и ночи, надо позвонить отправителю.      - Продолжайте.      - Мирна, конечно, позвонила этому человеку, и тот сообщил, что Керонер эксгумировал тело Гортензии, взяв внутренние органы на анализ.      - И что же?      - Поверьте, мистер Мейсон, я в жизни не была так шокирована. Мирна спокойно положила трубку и как ни в чем не бывало сказала:      - "Тетя Сара, перед сном пойду покопаюсь в саду".      Мейсон удивленно поднял брови.      - Она помешана на своих цветах, - продолжала Сара Ансел. - Это ее единственное увлечение в жизни. Но.., погодите, сейчас вы узнаете, на что она способна.      - Я жду.      - Я совершенно выбилась из сил. Я уже не молода.., не могу носиться сломя голову.., срываться в такие путешествия.., весь этот шум.., ночные перелеты. Мне хотелось только одного - поскорее рухнуть на кровать, но я решила принять горячий душ. Поднялась к себе в комнату, вошла в ванную - она находится наверху и окнами выходит во внутренний дворик, и увидела внизу Мирну Давенпорт. Как, по-вашему, что она там делала?      - Именно? - нетерпеливо спросил Мейсон.      - Спокойно рыла яму. Довольно глубокую. Вовсе не возилась со своими цветами. У нее в руках была лопата, и она рыла яму.      - Понятно.      - Я принялась наблюдать за ней. Мирна взяла какие-то небольшие бумажные пакетики, бросила их в яму и стала засыпать их землей. Засыпав, тщательно закрыла яму заранее заготовленным дерном, так что ничего нельзя было заметить.      - Дальше?      - Я, конечно, не сводила с нее глаз. Я не люблю совать нос в чужие дела, мистер Мейсон, но ведь существует простое здоровое любопытство.      - Как поступили вы?      - Я тут же спустилась вниз и схватила эту святошу за руку, на месте преступления.      - Что же между вами произошло?      - Я спросила, что она делает, и она, представьте себе, ответила: когда ей становится не по себе, она идет в сад окапывать цветы, дабы им легче дышалось, что теперь она успокоилась и пойдет спать и проспит двенадцать часов подряд.      - А что вы ответили?      - Я попросила показать то место, где она копала, но она заявила, что это не имеет значения и мне тоже необходимо поспать.      - Что было потом?      - Я продолжала настаивать на своем.      - Понятно.      - У меня, мистер Мейсон, сначала сложилось впечатление, что эту скромную, робкую женщину любой может обидеть. Но если бы вы видели ее в тот момент. Заупрямилась, и все тут. Опустила глаза, и ни с места. Только твердит свое:      - это совсем неважно, не имеет значения, что я, тетя, устала и разнервничалась из-за ночного перелета и мне лучше вернуться в дом.      - Что дальше?      - Тогда я решила действовать напрямую и выяснить, почему она лжет. Я спросила, для чего она вырыла эту яму, а она ответила, что никакую яму не рыла.      - Вот как?      - Я вырвала лопату у нее из рук и направилась туда, где она копала.      - И что же?      - Тогда она во всем призналась, но сказала, что не чувствует за собой никакой вины. И все это таким ровным, спокойным голосом. Вот ее слова: "Тетя Сара, не делайте этого". Я спросила: почему, и она ответила: "Потому что я уложила дерн так, чтобы ничего нельзя было заметить. Если вы его тронете, станет ясно, там что-то спрятано".      - Продолжайте, пожалуйста.      - Затем я спросила, что именно она закопала, и как, вы думаете, она ответила?      - ?!      - Пакетики с мышьяком и цианистым калием! Как вам нравится?      - Неужели?      - Представляете?! Эта мерзавка стоит передо мной и нагло утверждает, что она экспериментировала с различными составами для опрыскивания своих цветов и что они - вот ее слова - "содержат сильнодействующие активные ингредиенты". Мышьяк она купила. Цианистый калий раздобыла в лаборатории мужа. Она давно использует их для борьбы с вредителями, а теперь, понимаете, испугалась, как бы эти яды не вызвали кое у кого подозрения. Так и заявила: в данных обстоятельствах лучше избавиться от всего этого.      - Как же вы поступили?      - Вы скажете, что мне самое время обратиться к психиатру, но тем не менее я поверила. Она так спокойно и просто говорила, что я не могла ей не поверить. Мне даже стало жаль ее. Я принялась утешать Мирну и сказала, что не могу понять, как она не сделалась истеричкой после всего... Так вот, я обняла ее, и мы вернулись в дом. Я поднялась к себе и едва заснула, как раздался стук в дверь. Это пришла экономка. Она сообщила, что в доме полицейский, который немедленно хочет нас видеть по делу исключительной важности.      - И в чем заключалось это дело исключительной важности?      - В лаборатории установили, что в трупе Горти содержится мышьяк, и окружной прокурор хотел бы допросить Мирну.      - Так, так, продолжайте.      - Таким образом Мирна оказалась у окружного прокурора.      - А вы?      - Со мной ничего не сделали. Только спросили, как долго я нахожусь в доме. Я ответила. Мне задали еще несколько вопросов и оставили меня в покое, а Мирну повезли на допрос.      - Как реагировала Мирна?      - Как обычно. Спокойно и тихо. Даже не повысила голоса. Лишь сказала, что будет рада помочь следствию, хотя ей хочется спать, поскольку она всю ночь провела на ногах у постели заболевшего мужа.      - Что было дальше?      - Почем я знаю. Ее увезли. И я стала размышлять. Припомнила, что Эд Давенпорт взял с собой шоколадные конфеты. Вы знаете, мистер Мейсон, она сама говорила мне, что положила их ему в сумку. Говорила, что он такой беспомощный, совершенно не умеет укладывать одежду и все такое.      - Здесь нет ничего необычного. Почти все жены занимаются этим.      - Я знаю, но это означает, что именно она положила те конфеты. После ее ухода я стала их искать. Я только хотела убедиться и...      - Что вы искали?      - О, то, что могло бы мне помочь.      - Вы отправились в ее комнату?      - Э.., да.      - Что же вы нашли?      - Я нашла в комоде коробку с конфетами, похожую на ту, которую Эд Давенпорт брал с собой, отправляясь в поездку, - вишня в шоколаде. Она сама неравнодушна к сладкому. У нас в жилой комнате лежали две такие коробки, и Мирна как-то предлагала их м н е. Я взяла две конфеты, не больше, - приходится следить за фигурой. Однако вы понимаете, что это значит. В свете последних событий. О, Боже! Она ведь могла отравить и меня! Нет! Это сама судьба указала, чтобы я взяла неотравленные конфеты. Представляете! Даже предлагала взять еще. Мне тогда показалось подозрительным, с какой это стати она проявляет такую настойчивость, и вот, оглядываясь назад, понимаю, что эта мерзавка с самого начала обманывала меня. Я даже начинаю припоминать вещи, которые раньше мне казались незначительными, сейчас все становится на свое место. Это самая настоящая Лукреция Борджиа. У нее на уме одно - как бы кого отравить или убить!      Мейсон ненадолго задумался, потом произнес:      - Разрешите задать вам несколько вопросов. Насколько я понимаю, вы с миссис Давенпорт, будучи в Кремптоне, все время находились вместе. Вы...      - О, нет, это не правда. Она оставалась с глазу на глаз с Эдом, когда я ходила принимать душ. Потом еще раз, после того, как доктор сообщил о смерти Эда и запер дверь, а я пошла звонить вам. Да-да, я припоминаю, что она разговаривала с каким-то мужчиной, когда я возвращалась. Тогда я не придала этому значения, поскольку подумала, что кто-то из соседей пришел выразить ей свое сочувствие, но теперь уверена - это был ее сообщник. Он, вероятно, потом проник в кабину через окно, надел пижаму Эда и выкрал тело Давенпорта, спрятав его в своей машине. Затем вернулся в кабину, выждал, когда во дворе появился свидетель, снова вылез через окно, сел в машину и был таков.      - Ваши чувства резко изменились. Почему?      - О, разумеется, они изменились. А почему они не должны измениться? Я прозрела, мистер Мейсон.      - Спасибо вам большое за все, что вы рассказали.      - Что вы собираетесь делать?      - Пока не знаю.      - Зато я знаю, что мне делать. Я собираюсь смыть это позорное пятно. Я собираюсь защищать свое доброе имя и свою репутацию.      - Понятно. Надо думать, вы также собираетесь обратиться в полицию?      - Я не собираюсь обращаться в полицию, но, уверяю вас, я не собираюсь и скрываться, когда она заявится сюда.      - А что вы сообщите им обо мне?      - Вы имеете в виду поездку в Парадиз и это письмо? Мейсон молча кивнул головой. Ее глаза стали колючими.      - Я собираюсь рассказывать все, - безапелляционным тоном заявила она.      - Я так и думал, - сухо заметил Мейсон.      - По-моему, вы не очень-то стремитесь к сотрудничеству, мистер Мейсон.      - Я адвокат и сотрудничаю только со своими клиентами.      - Своими клиентами! Вы хотите сказать, что будете защищать эту женщину даже после всего того, что она натворила. Подумайте, в какое положение она вас поставила. Как она обманывала вас и...      - Я собираюсь защищать ее, - твердо произнес Мейсон. - По крайней мере, я добьюсь, чтобы ей была предоставлена возможность быть выслушанной в суде, и если ее признают виновной, то только законным путем.      - Ну что же, на свете полно дураков, - резко ответила Сара Ансел. Она встала со стула, сердито взглянула на Мейсона и бросила:      - Я могла бы давно сообразить, что только теряю с вами время.      С этими словами она повернулась и направилась к выходу. Дернула на себя дверь, оглянулась через плечо и произнесла:      - А я-то еще пыталась помочь вам. Мейсон спокойно проследил, как за нею закрылась дверь, и, обращаясь к Делле Стрит, заметил:      - Вот что происходит, когда адвокат принимает на веру очевидное.      - Что вы имеете в виду?      - Все, что клиент сообщает своему адвокату, носит конфиденциальный характер. Секретарь адвоката может присутствовать при их разговоре, и конфиденциальность такого разговора будет обеспечена. Как того требует закон. Но когда при их разговоре присутствует третье, постороннее лицо, она перестает быть конфиденциальной.      - Но, Боже праведный, шеф, ведь эта женщина была с ней, она привела ее с собой и...      - Я помню. В то время миссис Давенпорт считала, что Сара Ансел только помогает ей. Но я ведь адвокат. Я должен был настоять на том, чтобы разговор о письме велся наедине с миссис Давенпорт.      - В противном случае?      - В противном случае, это уже не конфиденциальный разговор.      - Вы хотите сказать, что уже невозможно уйти от ответов на вопросы, связанным с ним?      - Нет, возможно, но когда эти вопросы будут задавать соответствующие лица в соответствующем месте и в соответствующих обстоятельствах.      - А пока?      - А пока, - ответил Мейсон, - я, черт возьми, не пророню ни слова.      - Хм.., а как же быть с прокурором их округа Батт? - не унималась Делла Стрит.      - Q, обязательно переговорим с ним. Скажи телефонистке, что я жду его звонка.      Делла Стрит тут же сняла трубку и через несколько секунд кивком пригласила Перри Мейсона к телефону.      - Перри Мейсон слушает.      Голос, раздавшийся в трубке, звучал несколько натянуто, словно человек пытался скрыть свою неуверенность за чрезмерной решимостью.      - Это Джонатан Холдер, мистер Мейсон. Я окружной прокурор Батта и хочу задать вам и вашему секретарю несколько вопросов по поводу вашего визита в Парадиз.      - Пожалуйста, - равнодушно ответил Мейсон. - Очень рад познакомиться с вами, мистер Холдер, даже по телефону, хотя я не понимаю, чем вас могло заинтересовать такое тривиальное, на мой взгляд, дело.      - Оно не такое уж тривиальное. Смотря как на него взглянуть, - продолжал Холдер с той же решимостью. - У меня достаточно оснований, чтобы передать это дело на рассмотрение Большого жюри и...      - Какое дело? - еще больше удивился Мейсон.      - Дело, связанное с вашим визитом в наш город и с тем, что вы здесь натворили...      - Помилуйте, коллега, - непринужденно прервал того Мейсон, словно говорил со старым другом, - если вы так интересуетесь нашим визитом в ваш округ, мы будем только рады ответить на все ваши вопросы. К чему Большое жюри, повестки в суд и прочие юридические формальности...      - Ну что же, очень рад это слышать, - произнес Холдер уже более спокойным и естественным тоном. - У меня, наверное, сложилось о вас не правильное представление. Тут у нас поговаривают, что вы очень ловкий и изобретательный адвокат, вот я и подумал, что если вы откажетесь отвечать, придется пойти на крайнее средство, даже выписать ордер на ваш арест.      Мейсон откинул назад голову и рассмеялся.      - Ну и ну. Как легко искажается репутация на расстоянии.., словно это мираж. Но к делу, мистер Холдер. Когда вы хотите видеть меня?      - Боюсь, что это очень важно, и я хочу видеть вас как можно скорее.      - У меня накопилось много дел. В голосе Холдера снова послышались напряженные нотки.      - Это очень важно, мистер Мейсон, и не только для нас. Я также работаю в тесном контакте с другими представителями власти, и мы пришли к общему мнению, что...      - Конечно, конечно, я все понимаю, - засмеялся Мейсон. - Вы обратились к представителям исполнительной власти, и они надавили на вас. После этого кто-то кое-что сболтнул газетчикам, и вы не успели оглянуться, как попали в затруднительное положение и столкнулись с дилеммой: заставить меня приехать к вам давать показания или же попасть под пресс прессы. Простите за каламбур.      Холдер, стараясь сохранить неофициальный тон беседы, спросил:      - Вы случайно не ясновидящий, мистер Мейсон?      - Хорошо, - ответил адвокат, - хоть я и очень занят, но мы приедем. Как побыстрее до вас добраться?.. Дайте ваш адрес.      - Работа нашей авиации оставляет желать много лучшего, - заметил Холдер.      - Совершенно верно. Я слишком занят, чтобы доверять расписанию самолетов. Давайте поступим так, Холдер. Я прилетаю в Сан-Франциско или даже в Сакраменто и там фрахтую самолет. У вас в Орвилле есть аэродром?      - О, да.      - Прекрасно! Ровно в пять тридцать я буду на месте.      - К чему такая спешка и пунктуальность, - проворчал Холдер. - Мне надо поговорить с вами, и, конечно, я хочу, чтобы разговор состоялся как можно скорее, но...      - Ничего, ничего, - перебил его Мейсон. - Вы занятой человек. У вас свои дела. Я тоже занятой человек. У меня свои. Нам необходимо заранее договориться о встрече, чтобы вы знали, когда ждать меня, и чтобы я знал, когда я прибуду к вам. Зачем терять время на поиски друг друга. Итак, пять тридцать вас устраивает?      - Вполне, - ответил Холдер и добавил извиняющимся тоном:      - Мне страшно неудобно беспокоить такого занятого человека, как вы, мистер Мейсон. У вас ведь каждая минута на счету. В конце концов, дело не такое уж важное.., то есть я хочу сказать, надо кое-что выяснить, ну и потом.., на меня оказывают давление и...      - Я понимаю. Не думайте об этом, Холдер. Буду рад помочь. Ждите нас с мисс Стрит в пять тридцать.      Мейсон положил трубку на рычаг и улыбнулся Делле Стрит.      - Шеф, - в ее голосе послышался упрек, - вы на этот раз сдались без борьбы.      - Давай смотреть на вещи трезво, Делла.      - Это называется смотреть трезво? Адвокат привычно кивнул головой.      - Не понимаю.      - В данный момент обстоятельства сложились не в нашу пользу. Я просто хотел оттянуть этот допрос.      - Понятно.      - Это также означает, что меня нет ни для местной прессы, ни для местной полиции, ни для нашего окружного прокурора. Мне надо собраться с мыслями и, прежде всего, выиграть время для того, чтобы взошли посеянные нами семена. Еще я хочу знать, что раскопал Пол Дрейк.      - И поэтому отправляетесь прямо к окружному прокурору, где, конечно, нельзя будет ответить на некоторые вопросы, не рискуя собственной головой.      - Начни я сейчас отвечать на них, риск только бы возрос. Но попытайся отключиться от практической реальности, и тебе сразу станет понятно значение ситуации, в которой мы очутились, Делла. Во-первых, у нас появилась прекрасная возможность вырваться отсюда, ибо нет времени отвечать на чьи бы то ни было вопросы. Нам надо спешить на самолет, если мы хотим не опоздать на встречу с окружным прокурором Батта. Мы приобрели определенный капитал, который может нам помочь: как только окружной прокурор захотел допросить нас, мы все бросили и полетели к нему в округ, и ему не пришлось даже прибегать к крайним мерам, а это означает, что нас нет в офисе. Отпадает необходимость сообщать кому-либо, где мы находимся. На бегство это не похоже: мы направляемся на встречу с властями округа Батт по их просьбе. Кроме того, Делла, мы назначили определенное время прибытия, и поскольку местные газеты жаждут сенсаций, мы утолим их голод. Приплюсуй сюда еще фотокорреспондентов.      - Теперь я хорошо понимаю значение ситуации, в которой мы оказались, - сказала Делла Стрит. - Это отличная передышка на пять-шесть часов. Но что нас ожидает в округе?      - Этот вопрос, - со вздохом произнес Мейсон, - я тоже хотел бы прояснить.      - Вы ответите, если спросят, что мы делали в Парадизе?      - Боже упаси!      - И как вы думаете выкрутиться?      - Понятия не имею. Но, давай, Делла, собирайся. У нас в запасе несколько минут, так что я успею полистать книги по правовым вопросам - ив путь. Пока я буду копаться в библиотеке, закажи билеты на самолет.            Глава 6            Самолет, который они зафрахтовали в Сакраменто, обогнул крутые холмы Мерисвилля, и вскоре на горизонте показались причудливые изгибы гор Орвилля. Ровное как пол плато почти на тысячу футов поднималось над окружающей местностью. Когда-то огромные доисторические потоки лавы покрывали это пространство, но постепенно то тут, то там возникли мелкие трещины, которые становились все шире и шире, и в результате такого нескончаемого процесса появились, долины. Лишь кое-где возвышались шапки застывшей лавы, подпираемые слоями породы из настоящих столовых образований.      Делла Стрит взглянула на свои часики и сказала:      - Прилетим вовремя, - и, заметив, что шеф не отзывается на ее слова, добавила:      - И мы не особенно спешили.      - Не забывай, нас еще не допрашивали. Никто не знает, где мы находимся.      - Не станет ли пресса Лос-Анджелеса намекать, что вы сбежали от допроса?      - Нет. Как только узнают, что мы направились в Орвилл, они обратятся к местным репортерам, чтобы те переслали им материал по телеграфу, и поймут, что мы решили сотрудничать с властями на севере.      Самолет резко нырнул вниз и стал терять высоту.      - Очень скоро, - сказала Делла, - вам придется искать пути, как не отвечать на поставленные вопросы. Мейсон как будто не слышал ее.      - И каким образом вы думаете делать это? - продолжала Делла.      - Не могу сказать, пока не услышу вопросов.      - Может быть, вы пока поспите?      - А ты?      - Я в полном порядке, но заснуть не смогу - лишком взволнованна.      - Пусть меня допрашивают первым. Если они захотят допросить тебя отдельно, заявишь им, что, поскольку ты мой секретарь, то считаешь, что все вопросы должны в первую очередь адресоваться мне, что ты будешь отвечать только на те вопросы, на которые я уже ответил, и что ты не в состоянии ответить на вопросы, которые на взгляд шефа, носят конфиденциальный характер. Поскольку ты не юрист и, следовательно, не можешь знать всех правовых тонкостей, то предпочитаешь, чтобы я принимал решения.      - Насколько то, что мы сделали, что мы знаем, что мы говорили и что было нам сообщено, является конфиденциальным? - спросила она.      Мейсон пожал плечами, вытащил записную книжку из кармана и сказал:      - Это, конечно, вопрос вопросов. Судебные решения в данном случае не однозначны. Так, например, по делу Галлагер против Уилльямса в сборнике судебных решений штата Калифорния за номером 23-331 говорится: заявления, сделанные клиентом в присутствии свидетелей - не являются конфиденциальными и адвокат вправе огласить их. В деле по обвинению Риттенхауса, в том же сборнике за номером 56-541, сказано, что третье лицо, которое не охватывается определением конфиденциальных отношений, основанных на доверии, и которое слышало разговор между адвокатом и клиентом, может огласить этот разговор. Опять же, в деле по обвинению Уайта, которое приводится все в том же сборнике под номером 102-647, утверждается: сведения, полученные в ходе разговора между адвокатом и его клиентом в присутствии третьих лиц, не подлежат огласке. Однако в данном деле возник вопрос относительно конфиденциального характера такого разговора. Суд постановил, что адвокат обязан дать показания относительно разговора, который он вел с обвиняемым в присутствии третьих лиц. Позднее, в деле по обвинению Халла - в том же сборнике за номером 55-343, было признано: любой разговор между адвокатом и клиентом в присутствии третьего лица не является конфиденциальным. Я готов рвать на себе волосы, что разрешил Саре Ансел присутствовать при нашем разговоре.      - Но, шеф, вы не могли предвидеть такого развития событий.      - Адвокат не только обязан предвидеть, что могло бы произойти, но и то, что может произойти. И если нет весомых причин для присутствия третьего лица, адвокат не должен...      - Но, Бог ты мой, ведь Саре Ансел пришлось все самой рассказывать. От этой Мирны Давенпорт вы все равно ничего не добились бы.      - Она умеет говорить по-английски. Ей не нужен переводчик. Хотя, конечно, Сара Ансел перехватила инициативу.      Наконец самолет плавно снизился над Орвиллем. Уже можно было различить большие просторные дома, удобно расположившиеся под кронами деревьев.      - Какие красивые деревья! - восхищенно прошептала Делла Стрит. - Только сверху замечаешь, какие они огромные.      - Летом здесь бывает жарко. Природа берет свое, создавая тут рай для тенистых деревьев. Инжир в этих местах достигает огромной высоты и дает хорошую густую тень. А.., вот мы и прилетели, Делла. Приготовься к схватке.      Самолет резко накренился, потерял высоту, сел и подрулил к аэровокзалу.      Группа из нескольких человек бросилась к самолету. Впереди всех бежали газетчики, держа наготове лампы-вспышки. За ними, стараясь сохранять достоинство, поспешала кучка решительно настроенных людей.      Тут же, у трапа самолета, Мейсон с Деллой Стрит принялись вовсю позировать перед журналистской братией.      Один из молодых репортеров пробился вперед.      - Скажите, пожалуйста, ваше полное имя? - спросил он.      - Перри Мейсон, - ответил адвокат, улыбаясь.      - А ваше? - обратился он, поворачиваясь к Делле Стрит.      - Мисс Делла Стрит.      - Вы личный секретарь мистера Мейсона?      - Да.      - Спасибо, - поблагодарил репортер, обмениваясь рукопожатием с Мейсоном.      - Пожалуйста, - вежливо ответил тот. Улыбка внезапно застыла на лице адвоката - он почувствовал, что репортер незаметно сунул ему в ладонь клочок бумаги.      Мейсон поспешно спрятал правую руку в кармане пальто и улыбнулся моложавому полноватому мужчине, который протиснулся к нему сквозь толпу журналистов.      - Мистер Холдер?      - Совершенно верно. Я окружной прокурор, а это шериф округа. С нами также один мой заместитель. Если не возражаете, мистер Мейсон, сразу же отправимся в путь.      - Буду рад вам помочь, чем могу.      - Мы на служебной машине. Доставим вас в офис и постараемся быстро все уладить.      - Хорошо. У моего пилота имеется разрешение на слепые полеты, стало быть, мы можем улететь обратно в любое время сегодня вечером.      - Я приношу вам мои извинения за расходы, связанные с фрахтом самолета, мистер Мейсон, но.., знаете.., я в этом отношении мало чем могу помочь вам. Мы урезали административные расходы до минимума.      - Я все прекрасно понимаю, - отмахнулся Мейсон. Холдер повернулся к журналистам.      - Прошу извинить, ребята, но мне не нравится, что вы стоите здесь и задаете вопросы мистеру Мейсону. Я сам хотел бы кое-что услышать от него. Потом будет опубликовано наше заявление для печати или созвана пресс^конференция.., если мистер Мейсон не возражает.      - Ничего не имею против прессы, - ответил, широко улыбаясь, Мейсон. - Я всегда ряд поделиться информацией, за исключением, конечно, конфиденциальной и той, которую нельзя разглашать по стратегическим соображениям.      - Хорошо, хорошо, - нахмурился Холдер. - Мы, разумеется, ценим ваше сотрудничество, мистер Мейсон. У меня просто не хватает слов, чтобы сказать, на сколько высоко мы вас ценим. А теперь, пожалуйста, пройдите с мисс Стрит в машину. Очень прошу вас, ребята, никаких вопросов, пока мы не переговорим с мистером Мейсоном.      - Погодите, - сказал Мейсон, - я хочу отправить телеграмму.      Он извлек из нагрудного кармана бумажник, раскрыл его, несколько секунд рассматривал содержимое, потом опустил правую руку в карман, вытащил оттуда сложенный листок бумаги, который сунул ему репортер, и незаметно расправил его внутри бумажника так, чтобы можно было прочесть сообщение, отпечатанное на машинке. Оно гласило:      Я, Пит Ингрем, репортер из "Орвилль меркъюри". Мабель Нордж, секретарша Эда Давенпорта, исчезла. Я целый день не мог ее найти. Никто не знает, где она. Вчера в полдень она сняла почти все деньги со счета Давенпорта в банке Парадиза. Не спрашивайте, откуда мне это все известно. Информация конфиденциальная. Я передаю ее Вам, так как надеюсь, что она может оказаться для Вас полезной. Вы можете отплатить мне подобным образом.      Мейсон сунул записку в одно из отделений бумажника, сложил его и спрятал в карман. Потом обвел взглядом группу журналистов и отыскал в ней Пита Ингрема, в глазах которого прочел немой вопрос. Мейсон едва заметно кивнул ему.      - Если вам необходимо послать телеграмму, - нетерпеливо заметил Холдер, - можно...      - О, я думаю, это подождет. В конце концов мы здесь ненадолго, как мне кажется.      - Конечно, нет! - воскликнул Холдер. Мейсон с Деллой Стрит направились к автомобилю. Шериф сел рядом с Холдером, который повел машину. Заместитель окружного прокурора, которого звали Оскар Гленкоу и который выглядел старше Холдера, занял место на заднем сидении. Делла Стрит устроилась в центре. Справа от нее сел Мейсон.      Служебная машина помчалась к зданию суда.      - Если не возражаете, - обратился Холдер к Мейсону, - наша беседа состоится в кабинете шерифа.      - Меня устроит любое место, - беззаботно ответил тот. Вскоре машина остановилась. Все вышли, и шериф направился в свой кабинет, где уже были расставлены стулья.      Мейсон, оглядев комнату, пришел к выводу, что она прослушивается.      - Прошу садиться, - предложил шериф. - Джон, приступайте.      - Спасибо, - поблагодарил Джонатан Холдер, усаживаясь на вращающийся стул.      Холдер, прежде чем задать первый вопрос, выждал, пока усаживающиеся перестанут скрипеть стульями. "Еще одно доказательство того, что комната прослушивается", - решил адвокат.      Окружной прокурор вынул из кармана сложенный вдвое лист бумаги, разгладил его и произнес:      - Мистер Мейсон, вы и ваша секретарь, мисс Стрит, вчера вечером были в Парадизе.      - Дайте сообразить, - ответил Мейсон. - Это было вчера?.. Да, совершенно верно, коллега. Столько всего произошло, что я сперва подумал, это было позавчера. Да, я теперь уверен, вчера. Вчера же было двенадцатое.., понедельник.., ну да, совершенно верно.      - И вы вошли в дом Эдварда Давенпорта на Крествью драйв?      - Минуточку, - ответил адвокат, приветливо улыбаясь. - Я вижу, вы читаете свои вопросы по бумажке, мистер Холдер. Следовательно, наша беседа носит в определенной степени характер официального допроса?      - Какое это имеет значение? - также улыбаясь, спросил Холдер.      - О, большое. Если мы говорим неофициально - это одно, но если вы зачитываете вопросы, которые были предварительно проработаны, мне ничего другого не остается как тщательно обдумывать свои ответы.      - Почему? - спросил Холдер, заподозривший что-то неладное. - В любом случае истина остается истиной.      - Ну, конечно. Однако возьмем, к примеру, ваш последний вопрос. Вы спросили: входил ли я в дом Эдварда Давенпорта на Крествью драйв?      - Разумеется, на этот вопрос можно ответить только "да" или "нет", - усмехнулся Холдер, внимательно глядя на адвоката.      - Не совсем. Все не так просто.      - Это почему же?      - Давайте поступим так. Если это официальное интервью, я вынужден очень осторожно отвечать на ваши вопросы, будучи уверен в ответах на все сто процентов.      - Именно этого я добиваюсь, и, как мне кажется, вы тоже стремитесь к этому.      - Стало быть, - продолжал Мейсон, - я принужден сказать, что вошел в дом, который принадлежит миссис Давенпорт и...      - Подождите, подождите, - перебил его Холдер. - Это дом, откуда Эд Давенпорт руководил своим предприятием и...      - В том то и дело, - вставил Мейсон. - Как раз это я имел в виду.      - Не пойму вас.      - В самом деле? Ну что же... Если мы говорим неофициально и вы хотите знать, входил ли я в этот дом, то я сразу бы ответил "Конечно, я был там", но если вы считаете нашу беседу официальным допросом и интересуетесь, был ли я в доме, принадлежащем Эду Давенпорту, я вынужден хорошенько все обдумать, прежде чем отвечать. Мне необходимо принять во внимание многие факторы. Я обязан сказать самому себе: "Ты теперь отстаиваешь интересы Мирны Давенпорт, которая приходится вдовой Эдварду Давенпорту. Если указанный дом является общим имуществом супругов, она фактически имеет полное на него право с момента смерти Эда Давенпорта. Если же он представляет собой разделенное имущество - а по завещанию оно целиком переходит к Мирне Давенпорт, то в этом случае моему клиенту сразу же передается право на его наследование после смерти Эда Давенпорта с соблюдением всех формальностей по наследственным делам. Следовательно, если я сообщаю в официальном интервью, что вошел в дом, принадлежащий Эду Давенпорту, мой ответ можно рассматривать как признание того факта, что я знал о существовании завещания, но взял под сомнение его достоверность, или того факта, что как адвокат миссис Давенпорт я готов признать, что это имущество не является общим для супругов. Вы меня понимаете, коллега.      На лице Холдера застыло озадаченное выражение.      - Я не понимаю, что вы хотите сказать, мистер Мейсон, но - о, господи! - вы слишком вдаетесь в юридические тонкости.      - Приходится вдаваться, отвечая на ваши официальные вопросы, - спокойно возразил Мейсон. - Мне ничего другого не остается, как вникать в такие тонкости, когда я вижу, что они имеют определенное значение, - и обезоруживающе улыбнулся.      - Я хотел бы, чтобы вы, мистер Мейсон, отвечали на вопросы неофициально.      - Прекрасно! - воскликнул Мейсон. - Однако здесь тоже возникают неувязки. Как-никак я адвокат мисс Давенпорт и пока не знаю, возбужден ли против нее уголовный иск. Я полагаю, что будет возбужден. В этом случае я выступлю уже ее адвокатом по уголовному иску. Я также отстаиваю ее интересы по наследованию имущества, оставленного ей мужем. Предположительно, сюда войдет общее имущество супругов и, вероятно, разделенное имущество. Существуют родственные отношения между мужем и женой, которые могут оговариваться в завещании. Вполне возможно - если вы задаете мне вопросы, пользуясь заранее составленным в письменной форме списком, и они могут быть воспроизведены в будущем в их точной формулировке - некоторые из моих ответов могут ущемить интересы моего клиента. Я могу, например, столкнуться с вопросом следующего содержания: не убивала ли она своего мужа, Эда Давенпорта? Такой вопрос, как я полагаю, вполне уместен при данных обстоятельствах, не так ли, уважаемый коллега?      - Не знаю, - резко ответил Холдер. - Я отказываюсь делать какие-либо предположения в отношении действий, которые могут предпринять лица другой юрисдикции.      - Мне помнится, вы говорили по телефону, что на вас оказывают определенное давление.      - Да, правда.      - Давление, надо думать, со стороны судебных исполнителей других округов.      - Да.      - И вполне очевидно, что такое давление на вас объясняется не только возможностью незаконного или несанкционированного проникновения в дом Эдварда Давенпорта в Парадизе, штат Калифорния. Такое давление было оказано на вас в связи с тем, что существует некто, кто считает, что Эд Давенпорт мертв и не исключается вероятность - заметьте, коллега, я сейчас говорю только об умонастроении отдельного лица или лиц, которые оказывают на вас давление, - не исключается вероятность, что миссис Давенпорт имеет какое-то отношение к смерти Эдварда Давенпорта. Разве я не прав?      - Боюсь, что не смогу прямо ответить на ваш вопрос, мистер Мейсон.      - Исходя из моего понимания закона, - вкрадчиво продолжал адвокат, - я считаю, что если один человек убивает другого, то он не может наследовать имущество убитого. Вы так не считаете?      - Совершенно верно.      - Предположим, - продолжал Мейсон, - что вы задали мне вопрос, касающийся права на какую-то собственность, то есть статуса существующего права на эту собственность. И предположим также, что это - собственность, которой располагал при жизни Эд Давенпорт и которую он оставил жене в соответствии с условиями завещания - юридически действительного и при обычных обстоятельствах дающего право на собственность вдвое. Предположим далее, - в порядке рабочей гипотезы, - я заявлю в своем ответе, что данная собственность в настоящее время не принадлежит миссис Давенпорт. В таком случае возможно, что кто-то - не вы, разумеется, коллега, поскольку я знаю, вы не способны воспользоваться оговоркой такого рода, - итак, кто-то, кто мыслит в большей степени формально, использует такое заявление в качестве признания того факта, что я допускаю, будто миссис Давенпорт виновна в убийстве мужа и, следовательно, не может и не должна иметь оснований для права на наследование.      Мейсон кончил говорить, откинулся на спинку стула и, улыбнувшись трем высокопоставленным лицам, проводящим допрос, достал из кармана портсигар.      - Никто не хочет закурить? - вежливо предложил он. Те молчали под впечатлением несокрушимой логики Мейсона.      Адвокат вынул сигарету, постучал ею о крышку портсигара, закурил, выпустил струйку дыма и снова приветливо улыбнулся.      - Постойте, постойте, - первым пришел в себя Холдер. - Выходит, вместо того, чтобы допрашивать вас, мне самому приходится отвечать на вопросы.      - Я только хотел, - заметил Мейсон, - четко определить статус нашего интервью. Теперь я спрашиваю вас, коллега, как один юрист другого, что вы думаете по этому поводу? Должен ли я говорить нечто такое, что может быть истолковано как признание с моей стороны того факта, что мой клиент не имеет права на наследование имущества умершего мужа?      - Конечно, нет. Речь не о том.      - Вот видите, - сказал Мейсон. - Следовательно, когда вы задали мне ваш вопрос, я обязан был тщательно взвесить ответ. Вы так не считаете?      - Я не вправе советовать вам, - сухо заметил Холдер.      - Совершенно верно, - согласился Мейсон. - Я ценю вашу откровенность, коллега. А поскольку вы не вправе советовать мне, остается рассчитывать только на самого себя. Вы затронули очень интересный вопрос. Даже не знаю, учитывая данные обстоятельства, могу ли я комментировать какие-либо вопросы, касающиеся собственности. Однако, прошу вас, продолжайте ваш допрос. Возможно, я смогу быть вам полезным. Холдер снова заглянул в свои бумаги.      - Находясь в доме, расположенном в Парадизе и принадлежащим Эду Давенпорту, не пытались ли вы взломать замок стола, открыть шкатулку и вынуть оттуда конверт, на котором имелась следующая надпись, сделанная Давенпортом: "Направить властям в случае моей смерти"?      Мейсон задумался.      - Вы можете ответить на этот вопрос? Мейсон пождал губы, потом раздельно произнес:      - Имеется множество нюансов, связанных с данным вопросом. Я пытаюсь их мысленно классифицировать.      - Как например?      - Во-первых, - принялся перечислять Мейсон, - затронутый выше вопрос о праве на владение домом...      - Хорошо, хорошо. Условимся, - заметил Холдер, - что всякий раз, когда я говорю о доме Эда Давенпорта, я имею в виду обыденный смысл этих слов. И не будем решать спор о наследовании.      - О, нет, - снова возразил Мейсон, - это было бы устное соглашение, которое означало бы, что я отказываюсь от своих собственных слов. То, что приемлемо для нас с вами, коллега, может оказаться неприемлемым.., скажем, для какого-нибудь хладнокровного, расчетливого и безжалостного адвоката, отстаивающего интересы нового наследника.      - Какого еще наследника? - удивился Холдер.      - Как вам сказать... Я пока еще не знаю, кто бы это мог быть, хотя, к примеру, им может оказаться Сара Ансел. Сестра Сары Ансел была замужем за братом Уилльяма Делано. Теперь предположим - только в качестве гипотезы, - что имущество Делано не достается Мирне Давенпорт.      - Почему не достается?      - О, причины могут быть самые разные, например, в связи с вопросом - повторю, это только гипотеза, - связанным с убийством Уилльяма Делано.      - Исключается, - решительно заявил Холдер. - Она обвиняется в убийстве Гортензии Пэкстон, но не Делано, который умер ненасильственной смертью.      - В таком случае вы гарантируете, что она не будет привлечена по делу, связанному с убийством Уилльяма Делано? Я также могу считать, что Уилльям Делано не был убит?      - Я не вправе давать вам какие-либо гарантии.      - Ну вот, пожалуйста! Мы вернулись туда, откуда начали. Я попал в очень странное положение, коллега. Я всем сердцем хочу вам помочь, а вместе с тем...      - Куда вы клоните? Вы хотите сказать, что Саре Ансел может достаться все имущество?      - Сейчас объясню, - улыбнулся Мейсон. - Предположим: Мирна не может быть наследницей Уилльяма Делано по оставленному им завещанию вследствие того факта, что она обвиняется в его убийстве. Тогда миссис Ансел, по всей видимости, вступает в права наследования собственности, которая переходит к умершему брату Делано, не так ли? Признаться, я давно не заглядывал в законы по наследственному праву.      - Я тоже.      - Может быть, мы исправим эту ошибку сейчас? - предложил Мейсон.      - Нет, нет, - замахал руками Холдер. - Мы тогда совсем запутаемся. Я хочу, чтобы мои вопросы были простыми, и я хочу получить на них простые и определенные ответы.      - Я, несомненно, разделяю целиком ваш подход, однако тот факт, что наша беседа носит официальный характер, крайне осложняет ситуацию.      - Я стараюсь сделать ее неофициальной.      - Однако вы заявили, что она является официальной.      - Ну.., это зависит от того, что вы называете официальным.      - Зачитывание составленных в письменной форме вопросов.      - Я.., э.., хотел заранее скоординировать свои мысли. Мейсон посмотрел на него осуждающе.      - И это была единственная причина для составления данного перечня вопросов, коллега? Единственная?      - Конечно, - на лице Холдера отразилось смущение. - Мы тут совещались с другими официальными лицами, которым хотелось бы получить ответы на определенные вопросы.      - И поскольку вы разделяете их предложения в отношении вопросов, на которые вы хотели бы получить ответы, вы переписали эти вопросы?      - Отчасти.      - Ну вот, пожалуйста! - воскликнул Мейсон. - Вопрос, который вы мне только что задали, мог бы выдвинуть окружной прокурор округа Лос-Анджелеса, исходя из своей, тщательно разработанной версии по делу, которое он рас следует. В таком случае он может истолковать мой ответ самым казуистическим образом.      - Но ваш клиент не обвиняется в убийстве Уилльяма Делано, своего дяди. Ей предъявлено обвинение в связи с убийством Гортензии Пэкстон.      - И это предполагаемое убийство помогло ей получить большую часть имущества Уилльяма Делано?      - Я так понимаю сложившуюся ситуацию.      - А тело Уилльямо Делано было эксгумировано?      - Нет.      - Почему?      - Поскольку он умер естественной смертью.      - Откуда вы знаете?      - Этот человек медленно умирал в течение нескольких месяцев.      - А умирающий человек невосприимчив к яду?      - Не хотители вы сказать, что ваш клиент отравила Уилльяма Делано?      - О, господи, нет, конечно! - воскликнул Мейсон. - Я уверен, что она не делала этого.      - Откуда вам это известно?      - Я убежден - она никого не отравляла.      - Она отравила Гортензию Пэкстон, - заявил Холдер, - и вполне могла отравить Эдварда Давенпорта.      - Ну вы хватили... Это уже прямое обвинение.      - Я располагаю информацией, мистер Мейсон, которая позволяет мне сделать такое заявление.      - Информацией, которой не располагаю я?      - Разумеется.      - Ну что же, ситуация только усложняется, - флегматично произнес Мейсон. Холдер начал злиться:      - Я задаю вам простые вопросы, а вы со мной играете в прятки.      - Я не играю в прятки, - Мейсон сделал удивленное лицо. - Я просто хочу, чтобы вы оказались на моем месте. Вы бы стали отвечать на вопросы, связанные с наследованием?      - Я не могу оказаться на вашем месте. Я не могу давать вам рекомендации. У меня от своих проблем болит голова.      - Вот именно, - сухо заметил Мейсон. - Поскольку нельзя полагаться на ваши рекомендации из-за того, что вы боитесь взять на себя ответственность...      - Кто боится?! - запротестовал Холдер.      - Как кто? Вы.      - Я ничего не боюсь! - возмутился Холдер, его лицо залила краска. - И я не уверен, что мне нравится занятая вами позиция.      - Ну-ну, - примиряюще сказал Мейсон. - Давайте не будем путать наши официальные позиции с нашими личными отношениями, коллега. Я всего лишь заметил, что вы, исходя из своего положения, боитесь ответственности, связанной с рекомендацией...      - Я не боюсь ответственности.      - В таком случае вы можете дать мне рекомендацию.      - Я не вправе делать этого. Я представляю интересы штата Калифорния. Я представляю данный округ. Вы представляете интересы клиента. Вы сами должны решать, какими будут ваши обязанности по отношению к клиенту.      Мейсон продолжал гнуть свое:      - Мне кажется, коллега, что таким путем вы уходите от ответа.      - Я ухожу от ответа?! - закричал Холдер.      - Вот именно, - как ни в чем не бывало продолжал Мейсон. - Вы же не говорите определенно: вправе или не вправе я, как адвокат Мирны Давенпорт, отвечать на ваши вопросы.      - Я не имею права давать вам рекомендации.      - Ну что же, - сказал Мейсон, улыбаясь, словно ему вдруг удалось найти выход из тупика, - вы даете мне гарантии: если я соглашусь обсуждать с вами вопросы, связанные с наследованием имущества, мои ответы в будущем не причинят вреда моему клиенту.      Холдер заколебался и ответил:      - Ну.., мне кажется.., я не вижу, каким образом они могут иметь отношение к будущему.      - Так вы даете такие гарантии? - настаивал Мейсон. - Вы берете на себя ответственность?      - Определенно, нет!      - Ну, вот, пожалуйста, - заметил адвокат, откинулся на спинку стула и задумчиво закурил, как бы стараясь найти выход из тупика, в котором они очутились.      Холдер бросил быстрый взгляд на шерифа, затем на его помощника.      - Мистер Мейсон, мисс Стрит, - быстро проговорил он. - Извините, нам надо переговорить. Вы не подождете здесь? Мне необходимо проконсультироваться с моими коллегами. Вы, шериф, и вы, Оскар, не пройдете ли со мной в комнату рядом?      Послышался скрип отодвигаемых стульев, и трое мужчин протиснулись в дверь, ведущую в соседнюю комнату.      Делла Стрит повернулась к Перри Мейсону:      - Вроде, - сказала она, - вам...      Мейсон поднес палец к губам, многозначительно обвел глазами кабинет и громко произнес:      - Кажется, я, черт возьми, вляпался, Делла. Я хочу быть честен с мистером Холпером, я хочу быть откровенным. Но, убей меня Бог, нельзя же игнорировать тот факт, что я несу ответственность перед моим клиентом. Взять хотя бы этот вопрос о наследовании. Вот уж не думал, что он окажется таким запутанным.      - Да, - подхватила Делла Стрит, - судя по всему, мы тут застряли надолго, а ведь список окружного прокурора на нескольких страницах.      - Конечно, - продолжал Мейсон, - я готов помочь ему, Делла, но у нас полно своих дел. Мы не можем торчать здесь вечно. Я очень надеюсь, что он форсирует события.      Делла Стрит улыбнулась.      Мейсон подмигнул ей.      - Не закуришь, Делла?      - Нет, шеф, спасибо.      Мейсон выпустил струйку дыма. Немного помолчав, он произнес:      - Хотелось бы, чтобы они совещались не так уж долго. Как-никак, у нас зафрахтован самолет. Потом дела в конторе...      Через несколько минут Мейсон подмигнул Делле и сказал:      - Ну что же, Делла. Откинь голову назад и поспи. Ты совершенно измоталась - всю ночь на ногах.      - Можно закрыть глаза? - наивно спросила Делла Стрит.      - Да, - ответил Мейсон. - Если сможешь... - И Мейсон снова приложил палец к губам, жестом давая понять, чтобы она молчала.      - Хорошо, спасибо, - ответила Делла Стрит, громко зевая. В комнате воцарилось полное молчание. Делла Стрит положила голову на спинку стула и закрыла глаза. Мейсон курил, изредка отводя сигарету в сторону и задумчиво разглядывая клубы дыма.      Наконец, дверь, ведущая в соседнюю комнату, отворилась. Прежняя троица вернулась, а с нею и еще один человек.      Мейсон взглянул на него и воскликнул:      - О, Сидней Бум! Как поживаете, мистер Бум? Рад снова вас видеть.      Он встал и пожал ему руку. Бум улыбнулся.      - А как вы, мистер Мейсон? Здравствуйте, мисс Стрит. Делла Стрит протянула полицейскому руку.      - Я очень рада нашей встрече.      - Спасибо.      Послышался скрип отодвигаемых стульев. Холдер, по-видимому, решил выбрать новое направление атаки. Повернувшись к Буму, он спросил:      - Вы работаете в Парадизе?      - Да.      - В должности помощника шерифа?      - Да, сэр.      - И вы прошлой ночью несли дежурство?      - Да, сэр.      - Той же ночью вас вызвали в дом, где проживал Эд Давенпорт?      - Это который на Крествью драйв?      - Не спрашивайте меня, где он находится. Я задал вам вопрос.      - Как вам сказать... Я не знаю наверняка, кому он принадлежит... Так сказала женщина.      - Какая женщина? - спросил Мейсон.      - Секретарь, мисс Нордж.      - Минутку, минутку, - перешел в контратаку Мейсон. - Я не могу не заявить протеста по поводу такого ведения дела, связанного с определением права собственности.      - Я не касаюсь собственности, - раздраженно заметил Холдер. - Я просто стараюсь ознакомить вас с определенными доказательствами, которыми мы располагаем.      - Но вы однозначно спросили, кому принадлежит эта собственность, - сказал Мейсон, - а этот человек ответил вам, что узнал об этом только от Мабел Нордж. Полагаю, Мабел Нордж не является экспертом в вопросах недвижимости и, следовательно, ее слова, переданные мистеру Буму, можно рассматривать всего лишь как показание с чужих слов и...      - Ладно, ладно, - на лице Холдера появилась недовольная гримаса. - Мы с вами не в суде. Сейчас не рассматривается вопрос о праве собственности.      - Но вы сами его подняли.      - Я просто говорю о доме.      - Тогда почему не говорить о нем со ссылкой на номер, под которым он зарегистрирован на Крествью драйв?      - Тогда, - согласился Холдер, - поступим так. Бум. Вас вызвали в дом на Крествью Драйв. Где это?      - В конце Крествью драйв, последний дом справа.., большой, стоящий поодаль, среди фруктовых и тенистых деревьев.      - Вы различаете фруктовое и тенистое деревья? - удивился Мейсон.      - Конечно, мистер Мейсон, фруктовое дерево тоже дает тень. Взять, к примеру, эти фиговые деревья, которые можно назвать фруктовыми и...      - Постойте, - прервал его Холдер, едва сдерживаясь. - Мистер Мейсон, расследование провожу я. В данный момент я допрашиваю мистера Бума и прошу вас хранить молчание.      - Независимо от неточностей в показаниях мистера Бума?      - Независимо от всего, - отрезал Холдер. - Повторяю, прошу вас хранить молчание.      - Очень хорошо, - ответил Мейсон. - Пусть все присутствующие учтут - меня просили хранить молчание по поводу любых неточностей, содержащихся в показаниях мистера Бума. Прошу прощения, коллега. Больше не буду прерывать вас. Пожалуйста, продолжайте.      - Итак, вы отправились в этот дом? - продолжал Холдер.      - Да, отправился.      - По чьей просьбе?      - Мабел Нордж.      - Чем она занимается?      - Как мне кажется, она секретарь Эда Давенпорта. Я несколько раз встречал ее в Парадизе.      - Вам не доводилось встречаться с Давенпортом?      - Доводилось. Мы не раз разговаривали.      - Стало быть, вы отправились в этот дом по просьбе Мабел Нордж?      - Да, это так. Она позвонила в полицию.      - И что вы там обнаружили?      - Я обнаружил, что дверь открыта, в доме горит свет, а мистер Мейсон и мисс Стрит расположились в нем.      - Что еще?      - Мабел Нордж поручила мне найти какое-то письмо, написанное мистером Давенпортом и оставленное для нее. Это письмо она должна была вскрыть в случае его смерти.      - Что предприняли вы?      - Я обнаружил это письмо, то есть я обнаружил шкатулку, в которой лежал запечатанный конверт. На нем рукой мистера Давенпорта было написано, что конверт следует передать властям в случае его смерти.      - Как поступили вы с этим конвертом?      - Я взял его к себе на хранение.      - Этот конверт у вас при себе?      - Он находится у вас.      - Хорошо... Вы передали его мне, не так ли?      - Совершенно верно.      - И этот конверт лежит в моем столе. Вы опознали бы его, если бы увидели?      - Конечно.      - Каким образом мы опознали бы его?      - На нем имеется моя фамилия.      - И дата?      - И дата.      - Что потом вы сделали с ним?      - Я передал его вам.      - У нас состоялся разговор по поводу того, что делать с этим письмом, не так ли?      - Совершенно верно.      - И я положил его в сейф?      - Я полагаю, да. Вы сказали мне, что положите его в сейф.      - И этим утром мы с вами встретились снова?      - Совершенно верно.      - И решили, что нам необходимо узнать, что находится внутри конверта?      - Совершенно верно.      - И мы вскрыли его?      - Да.      - Ив нем ничего не оказалось, кроме несколько листов чистой бумаги?      - Совершенно верно.      - А когда мы с вами стали осматривать этот конверт, то обнаружили, что его вскрывали?      - Да, сэр.      - После чего мы вызвали эксперта, который объяснил нам, что гуммарабик или какой-либо другой клей, который первоначально был нанесен на клапан конверта, почти полностью удален над паром и что конверт вновь заклеен с помощью растительного клея в течение, вероятно, последних двадцати четырех часов.      - Да, так.      - Все ясно, - сказал Холдер, поворачиваясь к Мейсону. - Что вы можете сказать по этому поводу?      - Я сказал бы, что вы задаете вопросы очень быстро, - ответил Мейсон, - и что Бум отвечал на них, ничуть не колеблясь.      - Нет-нет, я не это имел в виду. Я хотел спросить, что вы можете сказать относительно точности его показаний?      - О, господи! Вы застали меня врасплох. Вы же сами просили меня помалкивать.      - Я только хотел, чтобы вы не мешали допросу. Я.., э.., прошу вас теперь отвечать на вопросы.      - Каким образом?      - Прошу прокомментировать показания Бума.      - Я не вполне уверен, что они корректны, - сказал Мейсон. - Не сердитесь, мистер Бум. Я знаю, вы считаете их корректными, но, по-моему, это не совсем так.      - В каком отношении? - спросил Холдер.      - О, во многих отношениях. Например, вы утверждаете: Давенпорт собственноручно написал на конверте, что в случае его смерти конверт должен быть передан властям.      - Совершенно верно. Мейсон повернулся к Буму.      - Вы видели Давенпорта живым?      - Да, видел.      - Вы не знали, что он умер?      - Я не знаю, что он мертв даже сейчас. Правда, мне сказали, что он скончался.      - Ну вот, - улыбнулся Мейсон, - вы отвечаете на вопросы так, как я и предполагал, мистер Бум. Вы говорите, что конверт надписан мистером Давенпортом. Но вы ведь не уверены в этом, не правда ли?      - Так сказала Мабел Нордж.      - Понятно, - невозмутимо продолжал Мейсон. - Вы даете показания с чужих слов. Вы.., не знали, что это почерк Давенпорта?      - Конечно, не знал.      - Обождите, обождите, - вмешался Холдер. - Я привел сюда мистера Бума не для того, чтобы вы подвергали его перекрестному допросу.      Впервые за все время беседы Мейсон рассердился.      - Чего вы добиваетесь? Пытаетесь загнать меня в такое положение, чтобы потом исказить смысл моих слов? Холдер вскочил со стула.      - На что это вы намекаете? - требовательно спросил он.      - Я ни на что не намекаю. Я спрашиваю. Сначала вы приказываете молчать, хотя показания Бума, по-моему, некорректны, а потом требуете, чтобы я указал, в чем они некорректны. Я начинаю задавать Буму вопросы, чтобы выяснить, каким образом показания Бума некорректны, но вы набрасываетесь на меня и заявляете, что я не имею права на перекрестный допрос свидетеля, - Вы.., нет, не имеете такого права.      - Но я не веду перекрестный допрос.      - Для меня.., это перекрестный допрос.      - Я просто пытаюсь делать то, о чем вы меня просили, - выяснить некорректность в его показаниях.      - Именно это я и называю перекрестным допросом. Укажите, где его показания не правильны. Я очень сомневаюсь, чтобы вы могли привести хотя бы одно такое показание.      - Да сколько угодно.      - Конкретно? - вызывающе спросил Холдер.      - Например, - спокойно заметил Мейсон, - пару раз вы сказали, что на конверте имеется надпись, сделанная рукой Давенпорта, о том, что в случае его смерти конверт следует передать властям.      - Но я минуту назад объяснил вам, что узнал об этом от Мабел Нордж, - вмешался в разговор Бум.      - Значит, вы не знали, что это его почерк?      - Нет, не знал! - закричал Бум.      - В таком случае, откуда вам известно, что на конверте имелась надпись, подтверждающая, что его следует вручить властям после смерти Давенпорта?      - Я видел! - заорал Бум. - Видел своими собственными глазами.      - Минутку, сохраняйте спокойствие, Бум. Вы же хороший и наблюдательный полицейский. Вы не можете утверждать это.      - Я уверен в каждом своем слове.      - Но этого не было на конверте.      - Ну.., я передаю общий смысл. Потом я отчетливо помню, что то, о чем говорила Мабел Нордж, соответствовало написанному на конверте.      - Совершенно верно. А теперь, если окружной прокурор будет так любезен и покажет вам, мистер Бум, конверт, вы убедитесь: ваши слова совсем не соответствуют написанному на конверте. На нем начертано буквально следующее: "Вскрыть в случае моей смерти и содержимое передать властям", за подписью, по всей видимости, самого Эда Давенпорта.      - А.., разве это не одно и то же? - удивился Холдер.      - Разумеется, нет, - парировал Мейсон. - В первом случае инструкции должны заключаться в том, чтобы нераспечатанный конверт был оставлен на своего рода хранение с последующей его передачей властям. Однако в соответствии с инструкциями, фактически изложенными на конверте, мистер Давенпорт поручил своим душеприказчикам - при условии, конечно, что эти слова написаны им, - сначала вскрыть конверт, а потом, и только потом, передать содержимое властям.      В комнате повисла тягостная тишина.      - Вы теперь понимаете, - продолжал Мейсон, широко улыбаясь Буму, - что Мабел Нордж имела в виду совершенно другой конверт. Отсюда вытекает, что не страницы внутри конверта были поднесены, а весь конверт. Конверт, содержащий сообщение, о котором говорила вам Мабел Нордж, найден. Конверт, предъявленный ею, совершенно отличается от того, на которой она указывала, поскольку он имел другое предназначение...      - Подождите, подождите, - прервал его Холдер. - Но это абсолютная чушь. Вы пытаетесь нас запутать.      - Сэр, - в голосе Мейсона послышалась обида, - я считаю, что это оскорбление. Я просто пытаюсь внести ясность в сложившуюся ситуацию. Я приехал к вам с целью сотрудничества. Я мог бы послать вас к черту. Мог бы потребовать от вас предъявить мне повестку или ордер на арест. Мог бы потребовать от вас созыва Большого жюри, и в этом случае, прежде чем предстать перед ним, мог бы потребовать, чтобы ваши вопросы были точны с формально-юридической точки зрения. Довожу до вашего сведения, что я зафрахтовал самолет за большие деньги. Закрыл свою контору на целый день в то время, когда самые срочные дела требуют моего присутствия. Я разъяснил вам свою позицию по данному вопросу и прошу вас войти в мое положение и посоветовать мне, как же я должен поступать.      Вы сами, прокурор, уклонились от ответа, а теперь обвиняете меня в том, что я стараюсь вас запутать. Мне это не нравится. Черт возьми, сэр, можете считать, что на этом мое сотрудничество с вами закончено. Больше мне нечего добавить.      - Вам придется еще о многом сказать, - не сдавался Холдер. - Вы находитесь в моем округе. Вы не можете покинуть его без моего разрешения.      - Что вы имеете в виду?      - Я имею в виду то, что могу предъявить вам повестку в суд. Я могу... Я могу арестовать вас.      - За что?      - За соучастие до.., после события преступления.      - Соучастие в чем?      - В убийстве!      - В убийстве кого?      - Эда Давенпорта.      - Так за что же именно, - улыбнулся Мейсон, - за соучастие до или после события преступления?      - Я не знаю. Я.., да, хотя нет.., после события преступления.      - В чем заключаются элементы преступления?      - Они вам, как и мне, хорошо известны.      - В таком случае предъявите их. Одним из самых первых элементов убийства является мертвое тело.      - У нас.., мы пока не обнаружили его, но обнаружим обязательно.      - Как бы не так! Пора проснуться.      - Что значит "проснуться?"      - А вам не пришло в голову, что Эд Давенпорт мог запросто выпрыгнуть из окна кабины и скрыться со своей симпатичной секретаршей, Мабел Нордж. Кстати, где она? Разыщите ее. Приведите сюда. Она утверждает, что я вскрыл конверт. Пусть заявит это мне прямо в лицо.      - Я.., я пока не мог разыскать Мабел Нордж.      - Ваше "пока" может затянуться.      - Она очень расстроена тем, что происходит.      - Еще бы! - рассердился Мейсон. - Но учтите - я адвокат. Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать обвинения Мабел Нордж по поводу моей причастности к убийству. Я требую, чтобы ее доставили сюда и чтобы она лично мне предъявила эти обвинения. Я хочу допросить ее.      - В данный момент я допрашиваю вас.., по крайней мере пытаюсь.      - Вы предъявляете мне обвинения, сделанные мистером Бумом и Мабел Нордж, и не позволяете мне провести очную ставку с ними.      - Мистер Бум здесь.      - Его обвинения - показания с чужих слов.      - Не все.      - Нет, все, - отрезал Мейсон, оборачиваясь к Буму. - Каким образом она объяснила вам причину своего появления в доме в столь позднее время?      - Она сказала, что проезжала мимо.      - Вы знаете, что это не правда. Ехать ей мимо некуда, там тупик.      - Она могла бы развернуться на подъездной аллее и следовать дальше.      - Разумеется. Но это не называется "проезжала мимо". Дорога там заканчивается. Она же не сказала, что приехала, чтобы узнать, все ли в порядке в доме. Она сказала, что случайно проезжала мимо, а когда я попытался внести ясность, призналась, что сказала не правду, не так ли?      - Я.., не уверен в том, что она говорила.      - И она не говорила вам, что была там раньше, в тот же день, ведь так?      - Она работает там. Я думал...      - Приблизительно минут за тридцать до моего приезда.      - За тридцать минут до вашего приезда? Была ли она там? - переспросил Бум.      - Она ничего не говорила об этом? - повторил свой вопрос Мейсон.      - Нет.      - Она не говорила вам о том, что открыла ящик стола и из шкатулки вынула письмо и подменила его?      - Нет, конечно, нет. Вы находились в доме. Вы слышали весь разговор.      - Она уехала вместе с вами, - продолжал Мейсон. - Она ничего не говорила вам об этом?      - Нет.      - И она не говорила вам о том, что пошла в банк в тот же день и сняла со счета Эда Давенпорта все до единого цента, используя чистый чек, выданный ей раньше, на котором имелась его подпись и который как раз предназначался для таких операций.      - Ничего подобного не слышал. Я сам все разузнал в банке днем, - неожиданно для себя выпалил Бум.      - Ну, вот, теперь многое ясно, - сердито произнес Мейсон, поворачиваясь к Холдеру. - Какого лешего вы не наведете порядок в собственном округе? Почему нельзя было все выяснить, не прибегая к помощи окружного прокурора Фресно или окружного прокурора Лос-Анджелеса, которые вопят, что было совершено убийство, и делают из вас дурака? Почему бы вам не встретиться с ними здесь и не выяснить факты, вместо того, чтобы вызывать адвоката из Лос-Анджелеса к себе, который, испытывая массу неудобств, вынужден отвечать на многочисленные обвинения, брошенные женщиной, скрывшейся в неизвестном направлении?      Холдер изумленно уставился на Мейсона. - Откуда, черт возьми, вам стало известно, что Мабел Нордж взяла деньги в банке и скрылась?      - О, господи! - Мейсон сделал удивленное лицо. - Разве я не могу знать этого?      - Никто не знает этого. Мы тщательно берегли информацию, и я строго^настрого запретил говорить...      - Бог ты мой! Но я пришел к такому выводу с самого начала. Он вытекает сам собой.      - В таком случае.., вы хотите сказать.., то есть ваша позиция такова, что не было никакого убийства?      - Убийства? А кто, черт возьми, сказал, что было совершено убийство?      - По словам доктора, этот человек был мертв.      - А свидетель утверждает, что труп выбрался из окна. Холдер прикусил губу, не зная, что сказать.      - Давайте говорить начистоту, - решительно произнес Мейсон. - Вы пытались скрыть от меня эту информацию?      - Она не предназначалась для широких кругов.      - И постарались, чтобы я не получил к ней доступ?      - Если вы ставите вопрос так, то да.      - В таком случае я заявлю, что достаточно долго пытался сотрудничать с вами и что официально мне нечего больше добавить. Я отвечал на ваши вопросы свободно и откровенно, как мог, и потратил на вас почти целый час.      - Не так уж много.      - Достаточно! - отрезал Мейсон. - Достаточно долго, чтобы вы могли тщательно изучить сложившуюся ситуацию. Мне пора возвращаться на работу.      - Вы не можете покинуть округ без моего на то разрешения.      - Не могу?! Черта лысого! Только попытайтесь остановить меня.      - Для этого есть много способов.      - Испробуйте хотя бы один, и завтра утром вы станете похожи на переваренного рака! Это уж точно.      Перри Мейсон кивнул Делле Стрит и вышел из кабинета, оставив за спиной опешивших представителей власти, которые, однако, быстро пришли в себя, сгрудились и принялись что-то оживленно обсуждать.      Заметив на пороге Мейсона, к нему бросились газетчики.      - Скорее.., говорите, - послышалось со всех сторон. - Что произошло?      Мейсон осторожно закрыл дверь и ответил:      - Я полагаю, ребята, окружной прокурор обещал вам, что после нашего разговора будет сделано официальное заявление, в котором он сообщит все интересующие вас подробности. Если сейчас вы отправитесь к нему, он ответит на ваши вопросы, и после того, что произошло, я буду только рад этому.      Мейсон отыскал глазами в толпе человека из "Орвилл меркьюра" и подмигнул ему.      Журналисты бросились к двери и столпились в приемной окружного прокурора.      Пит Ингрем подошел к Мейсону и спросил:      - О'кей?      - Садимся в твою машину и - быстро в аэропорт. По дороге поговорим.      - Сюда, - сказал Ингрем.      Они поспешно вышли из конторы шерифа. Машина Ингрем стояла у обочины.      - Гони, - приказал Мейсон.      - Что случилось? - спросил Ингрем, выжимая сцепление.      Мейсон тяжело вздохнул:      - Ничего себе беседа! А что думает пресса?      - Мы уже стали скучать, но потом послышались громкие голоса и даже крики. Очевидно, начали за здравие, а кончили за упокой?      - Наш разговор записывался на магнитофон. Почему бы вам не потребовать...      - Ни малейшего шанса. Он не признается, что велась запись.      - Так, - произнес Мейсон, - давай поведу я. Ты будешь задавать вопросы и записывать, я отвечать. Времени нет - в аэропорту мы сразу взлетаем.      Репортер остановил машину, и они обменялись местами.      - Порядок, - удовлетворенно заметил Мейсон. - Выкладывай, что у тебя там.      - Что все-таки произошло?      - Вначале окружной прокурор сказал, что это будет официальная беседа. Официальная так официальная, но всякий раз, когда он принимался говорить, например, о доме Эда Давенпорта в Парадизе, я ставил под сомнение вопрос о праве собственности.      - На каком основании?      Мейсон вкратце изложил свое понимание проблемы и затем, продолжая быстро и уверенно вести машину, передал Ингрему содержание разговора с прокурором.      Прибыв на место, Мейсон и Делла Стрит вышли из машины и заспешили к самолету.      - Ну как, - спросил Мейсон пилота, - твой драндулет готов ко взлету?      - Всегда готов, - ответил летчик. - Вы не слышали последние известия?      - Что-нибудь интересное? - спросил Мейсон.      - Вы расследуете дело во Фресно. Там обнаружили труп мужчины.      - Какого мужчины?      - Этого Давенпорта.., которого отравила жена.      - А в каком месте?      - Его закопали в двух-трех милях от Кремптона. По крайней мере полиция считает, что это тело Эда Давенпорта. На нем была пижама в красный горошек. Они обнаружили его несколько минут назад. Продолжают копать. Только что передали по радио.      Мейсон бросил быстрый взгляд на Ингрема. Тот только усмехнулся.      - Прогревай двигатель, и побыстрее. Потом сразу выруливай к дальнему краю поля и взлетай. Ни на что не обращай внимания. Взлетай! Делла, садись. Быстрее. С меня еще сотня, если нас никто не остановит.      Спустя несколько секунд пилот начал выруливать к дальнему краю взлетной полосы, где развернул машину и стал прогревать двигатели.      Мейсон наклонился к нему и прокричал:      - Ну как?! Можно взлетать?      - Осталось совсем немного.      - Сюда сворачивает автомашина, - снова прокричал Мейсон. - Надо взлетать, пока машина не подъехала. Больше ждать нельзя.      - О, она остановилась...      - Она не собирается останавливаться, - заметил Мейсон.      - Я тоже.      Самолет начал разбег.      Легковая машина резко вильнула в сторону и замерла на месте. Ее фары выхватили взлетную полосу. В следующее мгновение вспыхнул кроваво^красный сигнальный огонь и пронзительно завыла полицейская сирена.      Пилот широко улыбнулся и принялся плавно набирать высоту.      - Из-за этих двигателей ничего не разберешь, хотя мне показалось, что я слышу сирену.      - Я ничего не слышал, - деланно удивился Мейсон.      - Назад в Сакраменто?      - Не в Сакраменто, во Фресно. И если ты высадишь меня там, не регистрируясь в плане полета, чтобы никто не пронюхал, где мы приземлились, это будет просто прекрасно.      - Значит, летим мимо?      - Поднимай выше свою колымагу, - рассмеялся Мейсон. - Сакраменто подождет.            Глава 7            Вскоре впереди показались огни большого города. Это был Фресно.      - До Лос-Анджелеса можешь лететь? - спросил Мейсон у пилота.      - Конечно. Только дозаправлюсь.      - Садись во Фресно как обычно. Там я сойду. После заправки с мисс Стрит летите до Лос-Анджелеса.      - А вы?      - Я остаюсь тут.      - О'кей.      - Когда сядешь в Лос-Анджелесе, - предупредил Мейсон, - держись подальше от газетчиков. Если благополучно приземлишься и не попадешь к ним в руки, тебе это зачтется. Мисс Стрит перед посадкой выпишет чек. Ну как, устраивает?      - Вполне.      Мейсон повернулся к Делле Стрит.      - Я свяжусь с тобой, Делл? Пока отдыхай.      - А как же Пол?      - Свяжусь с ним отсюда.      Она слегка коснулась рукой его ладони. Мейсон осторожно взял ее руку и сжал.      - Держись.      - Когда вы вернетесь?      - Возможно, завтра утром. Здесь надо кое-что сделать.      - Много работы?      - Не знаю...      - Советую пристегнуть ремни, - прервал их пилот. - Мы снижаемся.      Самолет сделал широкий круг, приземлился в аэропорту и вырулил к месту стоянки. Едва стих шум выключенных двигателей, как Мейсон выпрыгнул из кабины и побежал к административному зданию. Войдя в телефонную будку, он прикрыл лицо правой рукой, чтобы его нельзя было узнать со стороны, и набрал номер конторы Дрейка. Вскоре в трубке послышался знакомый голос.      - Что ты делаешь во Фресно? - спросил Пол.      - Любуюсь окружающим пейзажем.      - Тебя еще не схватили?      - Кто меня должен схватить?      - Местные власти.      - Нет.      - Они тебя разыскивают.      - На каком основании? - удивился Мейсон.      - Считают, что ты надул их.      - Каким образом?      - Это связано с письмом Эда Давенпорта.      - То есть?      - Они решили, что оригиналы, которые хранились в письме, остались у тебя, и ты подложил в конверт чистые листы бумаги.      - Но причем здесь я?      - Окружной прокурор считает тебя соучастником преступления.      - Продолжай. Что еще? Где миссис Давенпорт?      - Очевидно, во Фресно.      - Насколько я знаю, найдено тело убитого?      - Да.      - Никаких сомнений в идентификации?      - Никаких. Его спрятали в земле. Но вот что странно, Перри: могила была выкопана дня за три до убийства. Все было подготовлено.      - Ты уверен?      - Абсолютно.      - Как это установили?      - Мальчишки играли в войну. Ребята рассказали своим родителям, что кто-то засыпал их окоп. Отец одного из них пошел взглянуть ради любопытства. Земля оказалась очень мягкой. Он стал копать и на глубине двух-трех футов наткнулся на торчавшую из земли ногу человека. Тогда он пошел домой и вызвал полицию. Таким образом обнаружено тело Эда Давенпорта.      - Долго он лежал в этой яме?      - Со вчерашнего дня. Видимо, доктор Рено прав, и власти будут вынуждены просить у него прощение.      - А что слышно о человеке, который видел, как труп выбирался из окна?      - Полиция придерживается версии, что сообщник погрузил тело убитого в машину, а сам вылез в окно.      - В пижаме?      - Они так считают.., вроде запасной версии на случай, если кто увидит его.      - Что еще?      - Ты угадал с вымышленным именем. Здесь мы опередили полицию. Фрэнк Стэнтон зарегистрировался в мотеле Уэлчбурга во Фресно. Им, конечно, оказался Давенпорт. По описанию подходит. Даже правильно указал номер своей машины. Заметь, пьян не был. У него был посетитель, и они проговорили допоздна. Имеются жалобы соседей.      - Мужчина или женщина?      - То есть?      - Ну кто был у него?      - Мужчина. Про него ничего не удалось разузнать, Мои ребята не стали наседать на миссис Уэлчбург, чтобы не вызывать у нее подозрений. Она могла бы обратиться в полицию, начни они задавать ей слишком много вопросов. Тебе, наверняка, это не понравилось бы.      - Не понравилось.      - Да, вот еще что, Перри. Твоя Сара Ансел, замучила Герти звонками. В конце концов та не выдержала и послала ее.., ко мне.      - Чего ей надо?      - Эта Сара Ансел - штучка! Круто повернула в обратную сторону. Заявила, что поддалась чувству, когда перестала доверять Мирне Давенпорт, устала и дала волю подозрительности, а теперь жалеет и говорит, что готова вырвать себе язык.      - А перед этим успела все выложить полиции?      - Не без этого, конечно. Но в полиции переборщили и вывели ее из себя. Поостыв, она поняла, что оговорила Мирну, страшно раскаивается, очень хочет тебе помочь и требует, чтобы ты устроил ей свидание с Мирной.      - Очень мило с ее стороны, - усмехнулся Мейсон.      - То-то и оно! Сперва кидается в полицию, потом бросается просить прощения.., или, возможно, хочет поплакаться в еще одну жилетку.      - Ты думаешь, ее подослала полиция?      - Не исключено, хотя она играет свою роль слишком хорошо. Слезы самые настоящие. Она требует, чтобы ты немедленно позвонил ей, как только я свяжусь с тобой. Оставила номер. Будешь звонить?      - Черта с два! - отрезал Мейсон. - Я звоню по междугородному, а через пять минут она сообщит полиции, что я во Фресно, и вся полиция Штатов у меня на горбу.      - Я тоже так подумал. Какие у тебя планы?      - Отправлюсь в мотель, сниму комнату и попытаюсь узнать что-нибудь от миссис Уэлчбург.      - Под вымышленным именем?      - Нет. Иначе будет смахивать на бегство. Я зарегистрируюсь под своей фамилией. У меня останется минут двадцать-тридцать, прежде чем полиция явится за мной. Давно была выкопана эта яма. Пол?      - Несколько дней назад. За три дня до смерти Давенпорта, в ней еще играли ребята.      - Скверно, - задумчиво произнес Мейсон. - Окружной прокурор сочтет это преднамеренным действием.      - Он уже сделал заявление в интервью для газет, назвав это одним из самых отвратительных, жестоких, обдуманных убийств, с которыми ему когда-либо приходилось сталкиваться.      - Понятно, - закончил разговор Мейсон. - До встречи.      Постояв и убедившись, что за ним никто не следит, Мейсон выскользнул из телефонной будки, остановил такси и направился в мотель.      Женщине, сидевшей в регистратуре, было за пятьдесят. У нее была довольно солидная фигура, мягкий рот и острые пронзительные глаза.      - Привет, - поздоровался Мейсон. - Я к вам ненадолго. У меня нет багажа, но зато имеются наличные.      - Они-то нам и нужны, - улыбнулась миссис Уэлчбург. - Есть две свободные кабины. Выбирайте любую за пять долларов.      Мейсон отдал пять долларов, потом предъявил одну из своих визитных карточек.      - Я адвокат. Пытаюсь разузнать что у вас здесь случилось.      - Неужели?      - Меня интересует Фрэнк Стэнтон. Он останавливался у вас два дня назад.      - О, да-да. Вы уже второй, кто спрашивает о нем. Мейсон улыбнулся и сказал:      - У мистера Стэнтона такой широкий круг интересов.      - А что такое? Он что-нибудь натворил? Он...      - Да ничего особенного, по-моему, - продолжал играть свою роль Мейсон. - Мне поручено передать ему кое-какие документы.      - О! - воскликнула Уэлчбург, но тут же в ее глазах мелькнуло подозрение.      - Развод?      Мейсон покачал головой.      - Я не вправе вдаваться в детали. Скажу лишь, что дело касается приобретения рудника и должно решиться буквально через два дня. Так что он обязан сделать свой выбор... Понимаете, будет несколько странно, если мистера Стэнтона не окажется на месте торгов.      - О, да! Я понимаю. Могу ли я помочь вам?.. Он остановился всего лишь на одну ночь, но у меня есть его адрес в Лос-Анджелесе.      - Дома его нет.., впрочем, еще остаются два дня.., хотя будет крайне неприятно, если он не объявится к этому времени. Что вы можете сказать о нем?      - Немного. Работает в горном бизнесе, как я поняла. С ним были два чемодана, довольно тяжелые.., с такими-то образцами.      - Руды?      - Пожалуй, что да. У него был еще новый саквояж.      - Новый? - переспросил Мейсон.      - Совершенно верно. Обернут бумагой, кроме ручки, и, судя по тому, как он его легко поднял, пуст - не то что эти тяжелые чемоданы.      - Значит, их было два?      - Ну да.      - Понятно.., интересно, он был один или с ним еще кто-то?..      - Нет-нет, он жил один. Это я точно помню. К нему только приходили гости. В половине двенадцатого мне позвонил мужчина из соседней кабины и сказал, что, хотя он не любит жаловаться, но у мистера Стэнтона разговаривают очень громко и мешают спать. Он просил утихомирить их.      - Громко разговаривали? Спорили?      - Пожалуй, нет. Скорее, наоборот. Они негромко переговаривались, но было довольно поздно, и, сами понимаете, когда хочется спать, любой тихий монотонный звук - капает, к примеру, из крана или что-нибудь такое - страшно нервирует.      - Понятно. Не скажете, в каком часу мистер Стэнтон уехал утром?      - Нет, не знаю, я иногда до двух-трех часов ночи на ногах и обычно просыпаюсь поздно. Кабины убирают горничные.      - У вас здесь очень уютно.      - Благодарю вас.      - Сколько у вас кабин?      - Пятьдесят две.      - Многовато. Трудно управляться?      - Спрашиваете!      - Проблем, наверное, хватает?      - Больше чем достаточно.      - Как реагировал мистер Стэнтон, когда вы позвонили ему и сказали, что он беспокоит соседей?      - Он ответил, что они как раз кончили обсуждать дела. Я выглянула за дверь и заметила у его кабины машину. Через несколько секунд она отъехала.      - Вы не запомнили марку?      - Нет. Обычная машина. Таких сейчас много. Точно не могу сказать. Вот муж с первого взгляда определяет марку, модель и год выпуска, а я совсем не разбираюсь.      - Стэнтон не заказывал междугородный разговор?      - Тут я ничем не могу помочь. Видите ли, мы не поощряем звонки отдыхающих из своих кабин, так как потом возникают трудности с оплатой счетов - для этого мы поставили в фойе два автомата. Но в принципе можно заказать междугородный разговор прямо из номера. Я иногда иду на это, когда знаю своих клиентов, а с незнакомыми стараюсь не связываться.      - Значит, мистер Стэнтон не заказывал междугородный разговор?      - При мне - нет. Да и счет не пришел.      - Но он мог заказать его через автомат?      - О, да.      - И его невозможно было проследить?      - Разумеется.      - Пожалуй, я воспользуюсь вашим автоматом, - сказал Мейсон, закончив расспрашивать хозяйку мотеля.      Он улыбнулся, прошел в телефонную будку, бросил в прорезь монету и попросил оператора соединить его с шерифом или с кем-нибудь из начальства. Когда трубку взял помощник шерифа, адвокат произнес:      - Это Мейсон. Я приехал для консультации с моим клиентом, миссис Давенпорт. Она находится у вас. Мне необходимо переговорить с ней.      - Вы.., вы... Перри Мейсон?      - Да, собственной персоной.      Голос на другом конце провода вдруг прозвучал подчеркнуто вежливо:      - А где вы находитесь, мистер Мейсон?      - Я в мотеле Уилчбурга. Хочу взять такси и приехать к вам. Я должен видеть своего клиента.      - Хорошо, мистер Мейсон, ни о чем не беспокойтесь. Мы всегда оказываем высоким гостям радушный прием. Сейчас за вами придет машина. Оставайтесь на месте. Она прибудет через пять минут.      - Через пять минут? - удивился Мейсон.      - Может быть, даже раньше, - заверил помощник шерифа. - Сейчас прикину, как это лучше устроить. Не кладите трубку.      Молчание длилось секунду, затем все тот же голос произнес:      - Мы выслали за вами машину, мистер Мейсон, и очень ждем вас.      - В самом деле?      - Представьте! В связи с вашим посещением дома мистера Давенпорта, что в Парадизе? Что вы на это скажете?      - Ничего.      - Неужели? - послышалось недоверчиво в ответ.      - Послушайте, - продолжал Мейсон. - Я был в доме миссис Давенпорт, и если вы интересуетесь содержанием конверта, то предлагаю вам допросить Мабел Нордж, секретаря мистера Давенпорта. Между прочим, если вас это заинтересует - мистер Давенпорт останавливался здесь за день до своей смерти. Я имею в виду мотель Уилчбурга. Он зарегистрировался под именем Фрэнка Стэнтона.      - Вы уверены?      - В этом уверяют внешние данные; кроме того, совпадают номерные знаки.      - Почему вы предоставляете нам эту информацию? - с любопытством спросил помощник шерифа.      - О, боже! - удивленно воскликнул Мейсон. - А разве у меня есть какие-либо причины для ее сокрытия?      - Нет, думаю, что нет. Мы Считаем, вам крайне невыгодно делиться с нами этой информацией.      - Откуда такое отношение? А.., вот и машина с красным фонарем заворачивает сюда. Надо думать, что за мной. Довольно скоро.      - Стараемся, мистер Мейсон, стараемся. Так получилось, что машина с радиосвязью оказалась в вашем районе, и представьте, мы как раз прочесываем отели, в которых мог остановиться мистер Давенпорт.      - Ну что же, я рад, что помог вам, - ответил Мейсон и повесил трубку, заметив двух широкоплечих полицейских, протискивающихся сквозь толпу отдыхающих, заполнившую фойе.            Глава 8            Патрульная машина остановилась у края тротуара, и Мейсон со своим эскортом вошел в контору шерифа. Навстречу ему поднялся высокий мужчина, который добродушно улыбнулся и протянул руку.      - Перри Мейсон?      - Да, - ответил тот, пожимая протянутую руку.      - Я Толберт Вандлинг, - представился мужчина. - Окружной прокурор Фресно. По-видимому, мне придется вести дело об убийстве. Вы будете представлять другую сторону?      Мейсон смерил взглядом человека, стоявшего перед ним. Холодные спокойные глаза.., раскованность., сама любезность.      - Мне кажется, вы станете довольно опасным противником.      - Постараюсь оправдать ваши ожидания, - парировал Вандлинг. - Так что с письмом, которое вы вскрыли?      - Вы считаете, что я его вскрывал?      - Так считает окружной прокурор Батта.      - Я совершил преступление?      - Как вам сказать, - задумчиво протянул Вандлинг, - все зависит от того, как посмотреть на это. Мейсон улыбнулся.      - Мне кажется, у вас своих забот хватает.      - Вполне.      - В таком случае, зачем заниматься чужими проблемами? Вам что, нечего делать? Вандлинг рассмеялся.      - Мне известно, - продолжал Мейсон, - что у вас находится миссис Давенпорт. Она мой клиент. Я хочу поговорить с ней и разъяснить ей права, которыми она обладает.      Улыбка сползла с лица Вандлинга.      - Имеются определенные аспекты в этом деле, Мейсон, которые вызывают у меня сомнение. Поймите меня правильно - я не хочу возбуждать дело против невиновного человека. Из ее слов я понял, что она ничего не знает об убийстве. Другими словами, она совершенно тут ни при чем.      Мейсон молча кивнул.      - К сожалению, - заметил Вандлинг, - есть обстоятельства, которые заставляют меня поверить в невозможность того, что она говорит.      - А как насчет трупа, выбравшегося из окна? - спросил Мейсон.      - Я как раз собирался перейти к этому, - сказал Вандлинг. - Я раскрою карты, но хотел бы, чтобы и вы выложили свои на стол.      - Согласен, - ответил Мейсон, - но будем открывать их по порядку. Вы кладете свою, а я думаю, чем ее покрыть.      - Идет, - согласился Вандлинг. - Полиция совершила большую ошибку в дознании. Я говорю с вами совершенно откровенно.      - Каким образом?      - Свидетель, который видел, как человек, одетый в пижаму, вылез из окна и уехал на машине, ускользнул от нас.      - Как это произошло?      - Он указал полицейским фиктивный адрес и, по всей видимости, вымышленное имя.      - И они клюнули?      - Посудите сами. Этот человек зарегистрировался в том же мотеле. Он был не один. Они зарегистрировались как муж и жена. Он сказал полицейским, что видел мужчину в пижаме, который выбрался из окна и уехал в машине. Полицейские попросили его назвать имя и адрес, что он и сделал. Они поверили и установили, что он зарегистрировался в мотеле накануне. Все совпало. Они не потребовали у него водительских прав, не проверили номера его машины и даже не взглянули на его удостоверение личности. Да, это был серьезный промах. Единственным оправданием их беспечности может служить то, что тогда не было никакого трупа, что человек, которого заперли в комнате, сбежал от.., непривлекательной жены.      Глаза Мейсона сделались колючими.      - Продолжайте, - проговорил он.      - Очевидно, этот мужчина принялся потом размышлять и решил: если его привлекут как свидетеля, всплывет его настоящее имя и, возможно, имя того, с кем он был заодно. Вот почему он постарался побыстрее скрыться с глаз долой.      - Значит, полицейские не знают, что это за человек?      - Не имеют ни малейшего понятия. Они располагают только фамилией, которую он назвал, но я абсолютно уверен, что она ненастоящая. Адрес фиктивный, номерной знак машины, который он указал в книге регистрации, тоже фальшивый.      - Как вы это установили?      - Мы проверили владельца машины, который зарегистрирован под этим номером. Он проживает на юге штата, женат, у него семья, в общем это совершенно другой человек. Кроме того, он не покидал дома в течение последних сорока восьми часов: машина не выезжала из гаража. Он никому ее не одалживал, следовательно, она не могла оказаться здесь.      - Человек из мотеля - самый ценный свидетель защиты, - заметил Мейсон.      Вандлинг кивнул в знак согласия.      - Будь он свидетелем, чьи показания имели бы ценность для обвинения, - продолжал Мейсон, - не думаю, что он ускользнул бы от полиции.      - Я улавливаю некую скрытую мысль в ваших словах, - поморщился Вандлинг, - и то, как вы ее формулировали, мне не нравится.      - Существуют некие аспекты того, что произошло, которые не нравятся мне, - парировал Мейсон.      Лицо Вандлинга снова озарилось заразительной улыбкой.      - Вы собираетесь занять жесткую позицию? Мейсон улыбнулся кончиками губ, но его глаза оставались холодными и жесткими.      - Да!      - Я так и думал, - признался Вандлинг. - Ну что же, Мейсон, будем говорить начистоту. Окажись он свидетелем обвинения, его показания подтвердили бы факт совершения убийства. Правильно?      - Я тоже так считаю.      - Стало быть, полицейские, если бы они понимали, что имеют дело с убийством и им здорово попадет, упусти они такого важного свидетеля, предприняли бы меры для идентификации этого человека и знали бы, где его искать. Но из его слов вытекало, что никакого преступления не было. Вот почему полицейские так небрежно отнеслись к выполнению своих обязанностей. Хотя повторяю - произошла грубая ошибка в расследовании, и мне это не нравится. Очень не нравится.      - Этот свидетель весьма важен. Полиция не должна была упускать его.      - Я полностью согласен с вами.      - И к чему же мы пришли? - спросил адвокат.      - Боюсь, - ответил Вандлинг, - что наши позиции в этом случае оказываются диаметрально противоположными. В свете происшедшего я вынужден предъявить Мирне Давенпорт обвинение в убийстве. Я собираюсь возбудить против нее дело по данному обвинению. Естественно, я не хотел бы этого делать, зная, что Эд Давенпорт действительно вылез из окна своей кабины. Однако, даже если мы и разыщем этого свидетеля, он может только показать, что видел мужчину в пижаме и босиком, который вылез в окно, сел в машину и уехал. Но опять же, по его словам, это был Эд Давенпорт.      - Вы обнаружили труп убитого? - спросил Мейсон.      - Да, обнаружили.      - Никаких сомнений, что это Эд Давенпорт?      - Абсолютно никаких.      - Во что он был одет?      - На нем была пижама. Его босым закопали в яму, которая была вырыта заранее, за два-три дня.      - Вы хотите сказать, что его зарыли в яму, которая существовала какое-то время?      - Э.., это ваша оценка ситуации, - заметил Вандлинг. - Что касается меня, то, по-моему, ее выкопали заранее за несколько дней с определенной целью - спрятать тело убитого.      - От чего он умер?      - Мы не уверены, - ответил Вандлинг, - но, видимо, его отравили.      - Мышьяк?      - Цианистый калий. Вскрытие еще не проводилось.      - Значит, смерть наступила почти мгновенно. Вандлинг молча кивнул головой.      - Конфеты? - спросил Мейсон.      - В его сумке нашли конфеты с мышьяком и цианистым калием. Главным образом с мышьяком. С цианистым калием меньше. Аккуратно сработано. Часть начинки была удалена, по-видимому, с помощью шприца и заменена ядом.      - Но, черт возьми, для чего понадобилось прибегать к двум ядам? - удивился Мейсон. Вандлинг угрюмо заметил:      - Я тоже хотел бы получить ответ на этот вопрос.      - Тем более странно, - заметил Мейсон, - что один действует медленно, а другой почти мгновенно.      - В том-то и загвоздка, - признался Вандлинг. - По существу, в этом деле несколько вопросов, на которые я не могу найти ответа. Если я обращусь к жюри с просьбой о вынесении смертного приговора этой женщине, то я должен быть вполне убежденным, что она виновна в хладнокровном," заранее обдуманном тяжком убийстве первой степени.      Мейсон, в свою очередь, молча кивнул головой.      - Я много читал о вас, - продолжал Вандлинг. - Вы сражаетесь жестко и изобретательно. Вы любите драматические эффекты. Я не хочу выступать против вас в таком сложном деле, не будучи полностью уверен, что не проиграю его.      - И что из этого следует? Вандлинг дружески улыбнулся.      - Из этого следует, что я сказал все.., на данный момент.      - А нельзя ли конкретизировать?      - Повторю. Я не могу требовать смертного приговора, не будучи уверен, что это хладнокровное, умышленное, заранее обдуманное убийство. В данном деле имеется ряд вопросов, на которые я пока не могу найти ответа. Вопросов, которые, по-моему, необъяснимы. Взять хотя бы свидетеля защиты, ускользнувшего от полиции. Я не могу рисковать своей репутацией. Вы, Мейсон, динамит. Вы смертельно опасны. Ведь если в деле всплывут факты, которые обвинение не сможет отвести, вы драматизируете их таким образом, чтобы они сыграли решающую роль.      - И что из этого следует? - повторил свой вопрос Мейсон.      - Это все, что я могу сказать в данный момент.      - А если попытаться заглянуть немного вперед?      - Я не гадалка и не пророк.      - Давайте рассмотрим некоторые моменты, которые могут возникнуть.      Вандлинг немного подумал и произнес:      - Обвинение почти всегда сталкивается, располагая достаточно убедительными доказательствами признания человека виновным, с отдельными факторами, которые могут выпасть из его поля зрения. Когда это происходит, оно все равно требует обвинительного приговора. Бывает, что иногда оно предполагает сделку.      - Какого рода сделку?      - О, всякого рода. Иногда не требует вынесения смертного приговора, если обвиняемый признает себя виновным. Иногда довольствуется тем, что обвиняемый признается в совершении тяжкого убийства второй степени. Иногда - в крайних случаях - если обвиняемый производит хорошее впечатление, соглашается на простое убийство.      - А в вашем случае?      - В нашем случае, я не вправе говорить.., в данный момент.      - Ну что же, мы прекрасно поняли друг друга.      - Значит, вы хотите видеть обвиняемую, я так думаю? Мейсон кивнул головой.      - Я приехал сюда, - признался прокурор, - познакомиться с вами и заверить вас, что мы не будем чинить вам препятствий для встречи с обвиняемой. В нашем округе не проводятся допросы с пристрастием. Вы найдете миссис Давенпорт в конференц-зале. Уверяю вас, в комнате нет микрофонов. Чтобы вы ни сказали друг другу, все останется между вами. Если миссис Давенпорт пожелает что-то сообщить мне, я, со своей стороны, задам ей несколько вопросов. Не захочет, ну что же, это ее право. Вы ее адвокат и вправе рассчитывать на беспрепятственное выполнение всех своих профессиональных обязанностей в нашем округе, равно как и на обеспечение прав обвиняемой.      - Спасибо.      - Но, - предупредил Вандлинг, - если выяснится, что она умышленно отравила мужа, я потребую смертного приговора.      Мейсону ничего другого не оставалось, как молчать.      - Учтите также, если ее оправдают в нашем округе, - заметил Вандлинг, - окружной прокурор Лос-Анджелеса собирается предъявить ей обвинение в отравлении мисс Гортензии Пэкстон.      Мейсон снова промолчал.      - Однако, учитывая тот факт, что важный свидетель защиты скрылся, я мог бы рекомендовать суду, чтобы он ограничился пожизненным заключением.      - Ну да, затем ее отправят обратно в Лос-Анджелес, где будут судить уже за убийство Гортензии Пэкстон, - заметил Мейсон. - И когда она станет отрицать свою вину, окружной прокурор спросит: "Не правда ли, вас признали виновной в совершении тяжкого преступления", и ей останется только ответить "да". Затем он скажет:      "Не правда ли, что вы признаны виновной в отравлении своего мужа в округе Фресно", и опять последует "да". После чего у присяжных в Лос-Анджелесе сформируется мнение, что перед ними закоренелый преступник, и они пропустят мимо ушей все показания в ее пользу, признают ее виновной в отравлении Гортензии Пэкстон и приговорят к смерти.      Вандлинг задумчиво провел пальцем по щеке.      - Да... Я вижу, у вас свои проблемы, коллега.      - Итак, - поднялся Мейсон, протягивая руку, - я иду к моему клиенту. Спасибо за то, что вы раскрыли свои карты. Мне кажется, вы будете серьезным соперником на суде.      Вандлинг задержал руку Мейсона в своей и сказал:      - Я вылезу из кожи вон, но буду серьезным, - потом доверительно спросил. - Так что же произошло у вас в Парадизе? Как насчет этого письма с чистыми листами бумаги в конверте? Вы ничего не хотите добавить в связи с этим?      Мейсон замотал головой.      - Я так и думал, - тяжело вздохнул Вандлинг. - Меня предупредили: ты будешь иметь дело с красноречивым и уклончивым адвокатом, который говорит много, но мало что сообщает.      - Моя тактика меняется в зависимости от конкретных людей и конкретных обстоятельств. Я думаю, что с вами очень трудно быть красноречивым и уклончивым.      - Постараюсь оправдать ваши ожидания, - серьезно произнес Вандлинг. - Ну, идите к своему клиенту, Мейсон. Если вам что-то потребуется в нашем округе - звоните. Я вхожу в клуб деловых людей "Ротари", так что могу оказать протекцию. Если вы любите играть в гольф, можно организовать...      - Благодарю, - сухо ответил Мейсон. - Боюсь, у меня на это не останется времени.      - Постараюсь, чтобы у вас не осталось времени, - улыбнулся на прощание Вандлинг. - Желаю удачи. По-моему, она вам так необходима. А скорее всего нам обоим.            Глава 9            Мейсон нашел миссис Давенпорт в небольшой комнате. Она стояла у одного из кресел, расставленных вокруг небольшого стола, и ждала. Если бы не специфический затхлый воздух, пропитанный сладковатым дизенфектантом, нельзя было бы определить, что они находятся в тюрьме.      Мирна Давенпорт быстро взглянула на Мейсона, затем подошла к нему и положила свою руку поверх его руки. Ее пальцы крепко сжали ладонь адвоката, как бы стараясь почерпнуть у него силы.      - Я так рада, что вы пришли, - произнесла она своим характерным монотонным голосом. - Мне сказали, что вы здесь. Окружной прокурор такой милый человек.      - Вы говорили с ним?      - Да.      - Что вы сообщили ему?      - Все, что мне известно.      - Вы ничего не подписывали?      - Нет.      - С этого момента, - строго предупредил Мейсон, - вы перестаете говорить. За вас будут говорить другие.      - Что я должна отвечать, когда меня начнут спрашивать?      - Отсылайте всех ко мне. На все вопросы буду отвечать я.      - Но, мистер Мейсон, я хотела бы кое-что выяснить. Я хотела бы...      - Разумеется, вы хотели, - перебил ее Мейсон. - Кто не хотел бы! Но когда закончится выяснение дела, вас потащат в Лос-Анджелес, чтобы привлечь за убийство Гортензии Пэкстон.      - Они так или иначе сделают это. Они... Мейсон опять перебил ее.      - Каждый округ надеется, что в другом проявят инициативу. Если вас признают виновной в одном округе, то в другом ждет смертный приговор. Будем откровенны. Надо смотреть фактам в лицо.      Мирна Давенпорт, словно подкошенная, опустилась в кресло.      - Это очень больно? - прошептала она.      - Что именно?      - Умирать от газа?      Мейсон внимательно посмотрел на нее.      - Говорят, совершенно безболезненно. Один легкий вздох, и через секунду вас нет.      - Ну вот, - вздохнула она, - так лучше. А то я слышала, что, люди кашляют, задыхаются.., мучаются.      - От кого вы это слышали?      - От одного...      - От тюремщиков?      - Нет. От заключенного.      - Женщины?      - Да.      - Не общайтесь с ней. Ни с кем не разговаривайте. Не заводите ни с кем знакомств. Держитесь до последнего. Предоставьте действовать мне.      - Вы будете и дальше защищать меня?      - Конечно.      - А я боялась, что вы.., боялась, вы откажетесь от меня.      - Не собираюсь. Если даже вы виноваты, все равно имеете право на справедливое судебное разбирательство. Это гарантирует закон. Моя задача - следить за его соблюдением.      - Благодарю вас.      - - Вы виновны...      - Нет.      - ., в отравлении Гортензии Пэкстон?      - Нет.      - ., мужа?      - Нет.      - Нам необходимо объясниться, - устало произнес Мейсон, пододвигая стул и садясь перед ней.      - Я понимаю.      Мейсон внимательно посмотрел на Мирну Давенпорт и сказал:      - Сара Ансел пошла против вас.      - Она опять на моей стороне.      - Откуда вам это известно?      - Она звонила.      - Вам разрешили говорить по телефону?      - С ней - да.      - Но телефон же прослушивают, - заметил раздраженно Мейсон. - Что она там наговорила? Рассказывайте.      - Только то, что перестала мне верить и сообщила полиции все, что знала обо мне, и то, что не знала, но потом, когда одумалась, ей стало стыдно.      - И, конечно, заявила, что видела, как вы копали в саду яму и прятали яд.      Мирна Давенпорт уставилась на Мейсона. В ее глазах мелькнул страх.      - Полиции известно это? - едва слышно спросила Мирна.      Мейсон мрачно кивнул.      Мирна Давенпорт сложила руки на коленях, и, не поднимая глаз, тихо произнесла:      - Ну, конечно, у нее были все основания не доверять мне.      - Когда муж уезжал в командировку, вещи обычно укладывали вы?      - О, да.      - Он брал с собой конфеты?      - Да, всегда.      - Их покупали вы?      - Да.      - Конфеты в его сумке оказались отравлены.      - Я знаю. Мне уже говорили.      - Не ваша работа?      - Нет.      - А чья?      - Не знаю.      - Вы жили в доме в Парадизе?      - Да.      - И после того, как ваш дядя, Уилльям Девано, заболел, вы перебрались к нему?      - Да.      - А муж?      - Он остался в Парадизе, но часто навещал нас.      - Вашему мужу не нравилось то, что вы переехали в Лос-Анджелес?      - Нет.      - Почему?      - Он заявил, что я зря изматываюсь, вожусь с ним, что после его смерти мне не достанется ни цента.      - У него были основания так утверждать?      - Он считал, что все уже решено.., что все достанется Гортензии. Даже после ее смерти Эд не хотел, чтобы я оставались там. Он не любил тетю Сару. Почему-то Эд считал, что Сара Ансел обязательно выудит у меня эти деньги.      - Если вас признают виновной в убийстве Гортензии Пэкстон, деньги достанутся ей, - заметил Мейсон. - Но это особый юридический вопрос.      - Я не убивала Горти. Я любила ее.      - Значит, ваш муж не жил постоянно в Лос-Анджелесе, не так ли?      - Пока был жив дядя Уилльям, нет. Он переехал туда только после его смерти. Конечно, много вещей осталось в Парадизе. Он превратил тот дом в офис. Оттуда ему было легче заниматься делами.      - Вы помните, что клали ему в чемодан в последний раз, когда он отправлялся в Парадиз?      - Да.      - Что?      - Немного, так как весь его гардероб хранится в Парадизе. Я положила рубашки, носки, пижаму...      - А пижаму помните?      - Да.      - Какого она была цвета?      - Белая с красным рисунком.      - Что за рисунок?      - В виде цветов.., ирисов.      - Вы видели, какая на нем была пижама, после того, как обнаружили его тело?      - Нет.      - Они не показывали вам ее?      - Нет.      - Вас не вызывали на опознание?      - Нет.      - Возможно, вам еще предстоит пройти через это, - сочувственно произнес Мейсон. - Советую набраться мужества.      - Да, я понимаю.      - Выдержите?      - Да, конечно.      - Почему "конечно"?      - Я не очень эмоциональная.      - Вот как! - в сердцах воскликнул Мейсон. - Вы просто не представляете себе положение, в которое попали.      - Я все понимаю.      - Ну ладно... Укладывая вещи мужа, вы не клали ему в сумку коробку с конфетами?      - Клала.      - Где вы купили эти конфеты?      - В кондитерском магазине. Две коробки. Одну положила ему в сумку, другую оставила в комоде.      - Ни одну из этих коробок вы не вскрывали?      - Нет.      - Это точно.      - Да, конечно.      - К целлофановой обертке не прикасались?      - Нет. Какой мне дали эту коробку в магазине, такой я и положила ее в сумку. Сняла только оберточную бумагу. Целлофан я не разрезала.      - Значит, вы уверены, что на этих конфетах нет ваших отпечатков пальцев?      - Конечно, нет.      - Кто-то вскрыл коробку и наполнил конфеты ядом, вернее, двумя совершенно разными ядами.      - Мне передавали.      - Не ваша работа?      - Нет, конечно же, нет.      - На шоколадных конфетах легко остаются отпечатки пальцев.      - Ну и прекрасно. Моих там нет.      - Я могу быть в этом уверен?      - Разумеется. Уверяю вас.., честное слово.      - Сколько было вещей у вашего мужа, когда он уезжал?      - Только один чемодан.      - Что он из себя представлял?      - Обычный большой чемодан.      - Постойте, - вспомнил Мейсон. - Он же купил сумку перед тем, как приехать во Фресно.      - Я не знаю, для чего она ему.      - И у него было два чемодана.      - Не знаю, откуда появился второй. Я хочу сказать, не знаю, для чего потребовался второй чемодан. Я уже говорила, все его вещи находятся в Парадизе. В командировки он берет только самое необходимое.      - Он не оставлял никаких чемоданов в Парадизе, когда вы переезжали?      - Не думаю. Мы перевезли вещи в чемоданах и оставили их в Лос-Анджелесе. Чемоданы сейчас там.      - Сколько их было всего?      - Четыре или пять.      - Вы ничего не знаете о тех двух, с которыми отправился ваш муж?      - Нет.      - Вы не знаете, что стало с ними?      - Нет.      - Вы знали, что в чемоданах он хранил образцы руды?      - Нет. Но это нетрудно предположить.      - Вы не знали, с кем он собирался встретиться?      - Нет. Он только сказал, что собирается заключить сделку, связанную с продажей шахты, и надеется получить большую прибыть.      - Больше про нее ничего не говорил?      - Нет.      - Он не звонил из Парадиза? Ничего не передавал?      - Нет.      - Вы хотите сказать, что он вам вообще ни разу не звонил из Парадиза?      - Был только один звонок в воскресенье. Он сказал, что уезжает и приедет в понедельник вечером.      - Значит, это был единственный звонок?      - Да.      - Давно это было?      - Неделя или дней десять назад.      - Почему он больше не звонил?      - Не знаю. Думаю, из-за тети Сары.      - Пожалуйста, поконкретнее.      - Он подозревал, что она подслушивает нас по отводной трубке. Обычно он звонил чаще. Но однажды сказал, что кто-то подслушивает, и после этого звонил уже реже, а когда звонил, то мы говорили совсем мало. Он не любил тетю Сару.      - А она любила его?      - Нет.      - Вам что-нибудь известно о делах вашего мужа?      - Очень мало.      - Он собирался встретиться с кем-то и заключить сделку, связанную с разработкой полезных ископаемых?      - Судя по его словам - да.      - А в каком месте?      - Мне кажется, во Фресно или Модесто, но, может быть, где-то в другом месте.      - Вы не догадываетесь, с кем он хотел встретиться в Сан-Бернардино?      - Не знаю. Но он не собирался в Сан-Бернардино.      - Откуда вам это известно?      - Он должен был вернуться домой, никуда не заезжая.      - Откуда вам это известно?      - Он сам сказал мне.      - Когда?      - Когда звонил.      - В первый раз?      - Всего был один-единственный звонок.      - Вы имеете в виду последнюю командировку?      - Да.      - Вы можете описать чемодан, который вы упаковывали? Как он выглядит?      - Темно-коричневая кожа.., потертый... На нем стоят его инициалы, тисненные золотом. Мейсон отодвинул кресло и встал.      - Куда вы собираетесь?      - Туда, где раздобуду нужную информацию, - сердито ответил Мейсон. - Может быть, там удастся мне узнать больше, чем разговаривая с вами. Вы ничего так и не сообщили мне.      - Это потому, что мне ничего не известно.      - Остается надеяться, что присяжные вам поверят.            Глава 10            Тем же вечером Мейсон сел на поезд, идущий до Лос-Анджелеса. В 10.50 он вошел в свой кабинет, в котором сидела Делла Стрит и с озадаченным выражением лица читала письмо.      - Ну, что нам пишут?      - О, шеф, я не слышала, как вы вошли. Как съездили?      - О'кей. Окружной прокурор Фресно производит приятное впечатление, но у меня предчувствие - мы с ним схлестнемся не на шутку. Что у тебя с лицом, Делла?      - Очень заметно?      - Да, конечно, - сказал Мейсон, подходя к ней и беря у нее из руки письмо. - От кого это?      - От детектива в Бейкерсфилде.      - Чего он хочет?      - Денег.      Мейсон развернул письмо и прочел:            Уважаемый мистер Мейсон!      Я пишу это письмо на своей портативной машинке, находясь в Сан-Бернардино. Я только что услышал по радио, что Эдвард Давенпорт, из Парадиза, мертв, что в убийстве обвиняется его жена и что Вы являетесь ее адвокатом. Я также полагаю, что Вы ведете дела, связанные с разделением имущества. Я выполнял задание Эда Давенпорта в соответствии с его инструкциями, когда узнал о его смерти.      Я не могу ждать, когда будет вынесено решение по поводу утверждения завещания, и я смогу получить причитающиеся мне деньги. Поскольку мистер Давенпорт сообщил, что задание, над которым я работаю, представляло для него значительный интерес, оно может заинтересовать и Вас, как адвоката, ведущего имущественные дела, и миссис Давенпорт.      В связи с тем, что мистер Давенпорт мертв и я ничего не выгадываю, оставаясь лояльным ему, и если прилагаемый отчет представляет какую-нибудь ценность для Вас и для его вдовы, то я хотел бы сообщить Вам, что могу предложить свои профессиональные услуги в оказании Вам всяческой помощи.      Я полагаю, что мое немедленное желание сотрудничать с Вами дает мне право на немедленное получение от Вас соответствующего вознаграждения. Я также надеюсь, что прилагаемый отчет окажется полезным для Вас.      Настоящим прилагаю счет на сумму 225 долларов за проделанную работу и оплату расходов, связанных с моим наймом мистером Давенпортом для наблюдения за кабиной № 13 в мотеле "Тихий океан", расположенном в Сан-Бернардино.      Довожу до Вашего сведения, что я встречался с мистером Давенпортом в связи с другим делом, которое я выполнил для него два года тому назад и которое касалось разработки полезных ископаемых. С тех пор мы не встречались, но я полагаю, что он внес мою фамилию в соответствующую документацию с целью последующего привлечения меня к работе по аналогичным делам, которые могут возникнуть.      Буду исключительно рад оказать Вам какую бы то ни было помощь.      Искренне Ваш      Джейсон Л. Бекмейэр      Детективная служба Бекмейэра            - М-да, - протянул Мейсон, - не успели развязать один узел этого запутанного дела, как завязался другой. Для чего Давенпорту, черт возьми, потребовался детектив, который следил бы за этой кабиной?      - А для чего нам? - спросила Делла Стрит.      - Мы оказались там благодаря звонку, который, между прочим, раздался после смерти Давенпорта. Но давай взглянем на этот отчет.      Делла протянула ему отпечатанный на машинке лист бумаги.            "В соответствии с инструкциями, полученными по телефону приблизительно в девять пятнадцать вечером одиннадцатого числа от Эдварда Давенпорта, который звонил из Фресно, штат Калифорния, и представился как мой наниматель, я отправился на машине в Сан-Бернардино вечером двенадцатого для того, чтобы вести наблюдение за кабиной номер тринадцать в мотеле "Тихий океан".      Я прибыл в Сан-Бернардино на следующий день, тринадцатого, в 01.00. На мотеле "Тихий океан" висело объявление, гласящее, что все места заняты. Я поставил машину таким образом, чтобы можно было удобно наблюдать за входом в кабину тринадцать, и следил за ней приблизительно до десяти тридцати: в течение этого времени ни один человек не входил и не выходил из данной кабины. Я в этом убежден.      Приблизительно в 10.30 утром тринадцатого я заметил, что горничная открыла запасным ключом эту кабинку, предварительно постучав в нее. У горничной была коробка с постельным бельем, полотенцами и другими вещами; очевидно, она занималась уборкой освободившихся кабин.      Я немедленно вышел из автомобиля, подошел к кабине и постучал в дверь, которая была приоткрыта. Горничная пригласила меня войти. Я сказал, что мне хотелось бы поговорить с горничной, которая только что убиралась в кабинете номер десять. Поскольку я видел, что эта горничная убиралась в десятой кабине, стало быть, я знал, что это одно и то же лицо.      Она довольно испуганно спросила, чего я хочу. Я выдал себя за представителя власти, но не сказал, кем в действительности являюсь, и попросил описать состояние, в каком она обнаружила десятую кабину, сколько в ней проживало человек, не принимали и не торговали ли они наркотиками. Девушка мне поверила и долго обо всем рассказывала. В течение нашего разговора я успел хорошо осмотреть тринадцатую кабину. Ночью ее никто не занимал. Осторожно расспрашивая, я узнал, что ее зарезервировали по телефону накануне и что денежный перевод поступил по телеграфу. Горничная не знала имени человека, который снял ее.      Предупредив горничную, чтобы ни при каких обстоятельствах никому не рассказывала о моем визите - ни хозяевам, ни другим горничным, ни даже тем, кто остановился у них, - я вернулся к автомобилю и продолжал наблюдение за тринадцатой кабиной до шести часов вечера. Мне не было указано, каким образом я должен поступить, в случае если кабина окажется незанятой, хотя мистер Давенпорт, по-видимому, был убежден, что ее займут вечером двенадцатого. Мне были даны инструкции заметить того, кто появится у объекта утром тринадцатого, и для подстраховки я решил продежурить до часу дня. За все время наблюдения никто не входил в кабину. Предварительно я запасся бутербродами и кофе, так что мне не нужно было прерывать наблюдение.      Около шести часов вечера, тринадцатого, слушая по радио последние новости, я узнал, что за день до этого умер Эд Давенпорт, что его жена задержана по подозрению в совершении убийства и что ее взялся защищать мистер Перри Мейсон.      Учитывая сложившиеся обстоятельства и в связи с тем, что тринадцатая кабина оказалась незанятой, я решил действовать по-другому. Я пошел на телеграф и заявил, что телеграмма и денежный перевод, отправленные мною в отель "Тихий океан", не поступали. Дежурная просмотрела регистрационную книгу, спросила, не являюсь ли я мистером Стэнтоном, на что я ответил согласием, и принесла копию перевода, отосланную Фрэнком Стэнтоном из Фресно, которая была соответствующим образом зарегистрирована. Я извинился и вышел.      Если я могу чем-либо помочь Вам - я к Вашим услугам. Я абсолютно уверен, что тринадцатая кабина не была занята в ночь с двенадцатого на тринадцатое. На основании информации, полученной от горничной, можно сделать вывод: если бы кто-то занимал указанную кабину в течение первой половины вечера двенадцатого числа или фактически в любое время после четырех часов пополудни, то уборка проводилась бы горничными в восемь тридцать на следующее утро.      Джейсон Л. Бекмейэр      Детективное агентство Бекмейэра            - Изложенное Бекмейэром, - задумчиво произнесла Делла Стрит, - совпадает с информацией Пола Дрейка.      - Проклятье, - выругался Мейсон, - никак не пойму, почему Эду Давенпорту не терпелось узнать, кто останавливался в этой кабине, и почему он зарезервировал ее по телеграфу, да еще нанял детектива?      - Он, наверное, собирался кого-то поймать, - высказала предположение Делла Стрит, - или проверить того, в ком стал сомневаться, - Но в ком?!      - По-видимому, пора снова подключить Пола Дрейка.      - Да, ты права.      - Мистер Бекмейэр хочет сотрудничать с нами, - сказала она.      - Слишком хочет, - заметил Мейсон.      - Стремится получить свои деньги?      - Кажется, жаден до них. Вот что, Делла. Отправь ему чек. Таким образом он будет нам обязан.      - Я могу сообщить ему, что мы принимаем его предложение о помощи?      - Сообщи ему, что мы позвоним.., позднее.      - Вы подпишете письмо?      - Нет, ты. Пусть это выглядит так, будто ты решила оплатить чек под свою личную ответственность. Занеси его на специальный счет.      Она кивнула в знак того, что поняла.      - Что с почтой? Больше ничего?      - Ничего серьезного.      - Звони Полу Дрейку и спроси, не может ли он сейчас заскочить к нам.      Мейсон занялся просмотром почты, но вскоре раздался условный стук в дверь.      Делла Стрит впустила детектива.      - Взгляни на это. Пол, - сказал Мейсон, протягивая отчет детективной службы Бекмейэра.      Пол Дрейк, нахмурившись, внимательно прочел письмо.      - Ну? - спросил Мейсон.      - Спроси о чем-нибудь полегче, Перри, - ответил Дрейк.      - Крайне важно установить, переводил ли Эд Давенпорт деньги в мотель "Тихий океан". Ты можешь установить это, Пол?      - При данных обстоятельствах довольно затруднительно. Все упрется в бюрократические рогатки. Учитывая, что во Фресно решили возбудить против Мирны Давенпорт дело, полиция косо посмотрит на любого, кто раскапывает информацию, имеющую отношение к Давенпорту. Ты абсолютно уверен, что Фрэнк Стэнтон и Эд Давенпорт одно и то же лицо?      - Нет, - ответил Мейсон, - но, судя по всему, это так. Внешние приметы сходятся и номерной знак машины совпадает. Было бы также неплохо раздобыть регистрационный журнал и показать его графологу.      - Ты останавливался в этом мотеле?      - Да. Стэнтон зарегистрировался в нем вечером. С собой у него было два больших чемодана. Вероятно, с образцами руды, так как он собирался заключить сделку о купле-продаже шахты. Зачем-то он потащил их с собой.      - А что с чемоданами?      - Полиция не говорит, остались ли они в кремптонском мотеле или "уехали" в его машине.      - Думаешь, кто-то прихватил их и сбежал?      - Кто знает... Есть предположение, что Давенпорта ограбили, когда он загулял во Фресно. Если это так, то прихватили и чемоданы. В них могут храниться ценные образцы руды.      - Насколько ценные?      - В этом-то и весь вопрос. Даже очень богатая руда не стоит всей этой возни.      - Если только пробы умышленно не были завышены, чтобы набить цену.      - Не исключено, - согласился Мейсон. - Окружной прокурор Фресно, к твоему сведению. Пол, из тех, кто сражается до последнего. Вместе с тем он производит впечатление честного человека. Не думаю, что он возбудил бы против Мирны Давенпорт дело, не будучи уверен в ее виновности. Предварительное слушание назначено на завтра.      - Считаешь, он откроет свои карты?      - Откроет, но не все - лишь те, которые мы не сможем покрыть. Он работает в тесном контакте с нашим окружным прокурором, а там хотят признать миссис Давенпорт виновной в убийстве своего мужа. Ее могут приговорить к смертной казни, а могут и не приговорить. Как только там дело будет закрыто, ее перевезут сюда, и уже здесь ей попытаются вынести смертный приговор в связи с отравлением Гортензии Пэкстон. В этом не приходится сомневаться, в особенности если ее признают виновной во Фресно - все равно в чем.      - Ясно... - протянул Дрейк.      - Следовательно, - повысил голос Мейсон, - крайне важно раскопать факты, как можно больше фактов и сделать это быстрее полиции.      - Работа не из простых. У них определенные преимущества. У них люди. У них власть. Они знают все ходы и выходы.      - Я понимаю, - заметил Мейсон, - но они могут прохлопать оперативные детали, касающиеся Стэнтона. Эд Давенпорт над чем-то работал, что имело для него огромное значение, но его жена, видимо, об этом ничего не знала. Слушай, что произошло в Сан-Бернардино. Когда мы с Деллой были в Парадизе, раздался телефонный звонок. Звонили из автомата в Бейкерсфилде. Делла подошла к телефону. Незнакомый мужской голос произнес: "Мотель "Тихий океан" в Сан-Бернардино, кабина тринадцать"; на этом разговор оборвался.      - Это точно? - удивился Дрейк.      - Один к одному.      - Выходит, концы надо искать в этом мотеле - там должна была состояться важная встреча. Но почему Давенпорт оплатил номер, а потом решил установить за ним наблюдение? Ведь он хотел там остановиться.      - Его жена убеждена, что он не хотел останавливаться в этом номере и из Фресно собирался ехать прямо домой.      - Ей нельзя доверять, - заметил Дрейк. - Она заинтересованная сторона.., и может оказаться виновной.      - Этот звонок еще интересен вот чем, - продолжал Мейсон. - Сперва я не придал этому значения, но потом он показался мне странным, и только сейчас до меня дошло...      - Что дошло?      - Человек, звонивший из Бейкерсфилда, не спросил: говорит ли он именно с Мабел Нордж. Едва Делла подняла трубку, он сразу же произнес эту фразу. Учти, если это звонил Эд Давенпорт, он не спутал бы голос Деллы Стрит с голосом Мабел Нордж. Он сразу бы понял, что это не Мабел Нордж, и постарался выяснить, с кем именно говорит. Теперь-то мы знаем, что этот звонок раздался тогда, когда Эда Давенпорта уже не было в живых. Кроме того, если бы звонил некто, кому было поручено передать сообщение, то он в первую очередь постарался бы выяснить, с кем разговаривает.      - Но он не сделал этого? - спросил Дрейк.      - Совершенно верно.      - Но почему?      - Ответ однозначный. Он ничего не знал об обстановке в Парадизе. Он не знал, кто такая Мабел Нордж. Ее голос ничего не значил для него. Он просто позвонил и передал сообщение.      Дрейк задумчиво слушал рассуждения Мейсона.      - Потом еще один момент. Мы не должны ни в коем случае выпустить из поля зрения Сару Ансел.      - Еще бы!      - Учти, Сара Ансел много выиграла от смерти Гортензии Пэкстон. Если она пронюхает, что ты заинтересовался ею, - предупреди адвоката Дрейк, хлопот не оберешься.      - Их не избежать, имея с ней дело. Раздобудь более полную информацию, Пол. Пусть твои ребята отправляются во Фресно и хорошенько поработают там. На завтра назначен предварительный допрос.      - Так тебя подгоняют события?      - Я сам их подгоняю. Я жажду задать окружному прокурору несколько вопросов, на которые он не сможет ответить.      - Смотри, как бы его ответы не подвели под монастырь клиента.      - Вот поэтому, - заключил адвокат, - я хочу, чтобы ты вплотную занялся работой. Я не хочу задавать вопросы, которые повредили бы ему.            Глава 11            Совершенно очевидно, что к числу ошибок, какие мог бы совершить окружной прокурор Фресно, невозможно было отнести ту, которая связана с недооценкой Перри Мейсона.      Вандлинг, будучи человеком расчетливым, осторожным и внимательным, решил вести дело с той продуманностью, которая скорее присуща судебному разбирательству, чем предварительному слушанию.      - Моим первым свидетелем, - произнес он, - будет Джордж Медфорд.      Джордж Медфорд оказался мальчиком девяти лет с веснушками и торчащими ушами, который, похоже, не способен был врать.      - Где ты живешь? - начал допрос прокурор.      - В Кремптоне.      - Давно ты живешь там?      - Три года.      - Ты живешь с матерью и отцом?      - Да, сэр.      - Как зовут твоего отца?      - Мартин Медфорд.      - Чем он занимается?      - Он владеет станцией технического обслуживания.      - В Кремптоне?      - Да, сэр.      - Скажи-ка, Джордж, не был ли ты вместе с отцом тринадцатого числа в одном месте в трех милях от Кремптона?      - Был, да, сэр.      - Тебе знакомо оно?      - Да, сэр.      - Где оно находится?      - Это наверху холма, ну там.., есть еще заросли. Вы знаете, где еще растут дубовые деревья.., и эта, как ее.., полынь или что-то такое.., ну, вы понимаете...      - Ты бывал там прежде?      - Да, сэр.      - Как ты добирался туда?      - На велосипеде.      - Ты не один ездил туда?      - Нет, сэр, не один.      - Ас кем?      - С Джимми Итоном.      - Джимми Итон одних с тобою лет?      - Он старше меня на шесть месяцев.      - А как он добирался туда?      - На своем велосипеде.      - Ну а теперь расскажи, Джордж, зачем вы ездили туда? Что вы там делали?      - О, просто играли.      - А почему вы выбрали это место?      - Ну, там можно здорово гонять. Там еще есть дорога, а по ней редко ходят машины. Родители не разрешают нам кататься по шоссе.., там сильное движение.., ну и вот мы всегда едем туда. На холме стоит старый дом, но там никто не живет.., он уже обвалился и.., ну мы ездили туда, искали птичьи яйца.., играли.., ну и все такое...      - Ты давно стал ездить в то место?      - Нет, не очень, месяцев шесть.., хотя, нет, восемь.      - И вы обнаружили в том месте вырытую яму?      - Да, сэр.      - Когда вы заметили ее?      - Ну.., первый раз в пятницу.      - Это значит в прошлую пятницу, девятого? - уточнил Вандлинг.      - Да, сэр, кажется так. Девятого, да.      - А в какое время вы там были?      - Днем, около трех или четырех.      - И что вы увидели?      - Мы увидели яму.      - Ты можешь описать ее?      - Ну, это большая яма.      - Насколько большая, Джордж? Это очень важно. Ты можешь показать руками?      Мальчик широко развел руки в стороны.      - Что приблизительно равно трем с половиной футам, - подсказал Вандлинг. - А какой она была в длину?      - В ней можно было лежать и еще оставалось много свободного места.      - Ты хочешь сказать, что в ней можно вытянуться?      - Да, сэр.      - Она была глубокая?      Джордж встал со стула и приставил ладонь к животу.      - Вот до сих пор.      - Ты был там в четверг, восьмого?      - Нет, сэр.      - А в среду?      - Да, сэр.      - Яма была цела?      - Нет, не была.      - Что было на ее месте?      - Ровное место.      - Стало быть, когда вы отправились туда в пятницу, в четыре часа дня, яма была?      - Да, сэр.      - Она была готова?      - Да, сэр.      - Что представляла собой эта яма?      - Нормальная яма.      - Что ты имеешь в виду?      - Ну, ее выкопали лопатой. Края были ровные и зачищенные. Это была хорошая яма.      - Что стало с землей, которая была выкопана, Джордж?      - Она была свалена рядом.      - По какую сторону?      - По обе.      - Ты хочешь сказать, что не по краям ямы, а по обеим ее сторонам?      - Да, сэр.      - А каким было дно этой ямы?      - Ровным. В ней было очень удобно.      - И эта яма была там в пятницу, девятого, днем?      - Да, сэр.      - А в среду ее там не было?      - Нет, сэр.      - В среду ты был там с ребятами?      - Да, сэр.      - Чем вы занимались?      - Мы играли.      - Как вы в ней играли?      - О, мы прыгнули туда. Это был наш окоп.., потом спрятались, чтобы нас никто не видел, и стали ждать, когда прилетят птицы и.., о, мы просто играли.      - Ты был там в воскресенье или понедельник?      - Нет, сэр.      - А во вторник, тринадцатого?      - Вы говорите о прошлом вторнике?      - Да.      - Да, были.      - И что произошло?      - Ну.., эта яма была уже засыпана.      - И что ты сделал?      - Ну.., я сказал папе, что...      - Оставь это, Джордж. Что сделал ты?      - Ну, мы стали играть.      - А потом?      - Потом поехали домой.      - И вернулись на это место в тот же день?      - Да, сэр.      - Спустя сколько времени?      - Приблизительно через час.      - Кто был с тобой?      - Мой папа и Джимми.      - Твоего отца зовут Мартин Медфорд, и он находится здесь, в суде?      - Да, сэр.      - У меня все, - объявил Вандлинг.      - У меня нет вопросов, - произнес Мейсон. - по крайней мере в данный момент. Я хочу заявить, ваша честь, что отдельных свидетелей, показания которых мне пока трудно оценить, я хотел бы подвергнуть перекрестному допросу, в случае если окажется, что эти показания связаны с вопросами, которые имеют важное значение для обвиняемой.      - Все свидетели важны, - парировал Вандлинг. - Я хочу заверить в этом суд и защиту. Я хочу также заверить защиту, что обвинение, равно как и защита, желают знать правду, и у нас нет возражений против того, чтобы защита вызывала любого свидетеля для перекрестного допроса в любое время, при условии, конечно, что такой допрос будет иметь отношение к делу.      Судья Сайлер, председательствующий на предварительном слушании, произнес:      - Хорошо, мы учтем это. Защита имеет такое право.      - Моим следующим свидетелем будет Мартин Мед-форд, - сказал Вандлинг.      Мартин Медфорд показал, что он является отцом Джорджа, что ближе к вечеру тринадцатого числа его сын вернулся домой и рассказал о засыпанной яме, что он решил посмотреть, в чем там дело, взял с собой лопату и поехал на то место вместе с сыном и Джимми Итоном, что в том месте земля оказалась очень мягкой и он легко раскопал ее, что на глубине приблизительно двух с половиной футов он наткнулся на какой-то мягкий предмет, что он очистил ^ его от земли и обнаружил ногу человека, что он перестал копать и бросился к телефону, чтобы сообщить обо всем шерифу.      - Ведите, пожалуйста, ваш перекрестный допрос, - обратился Вандлинг к Мейсону.      - Вы вернулись на это место вместе с шерифом, - начал Мейсон.      - Да, сэр.      - И оставались там все время, пока откапывали труп?      - Да, сэр.      - Вы помогали копать?      - Да, сэр.      - Что было выкопано?      - Труп мужчины.      - Во что он был одет?      - В пижаму.      - И это все, что было на нем?      - Это все.      - У меня нет больше вопросов.      Следующим свидетелем оказался шериф, который сообщил, что вместе с помощниками отправился на место, указанное Мартином Медфордом. Там они раскопали землю, которая, по всей видимости, была недавно засыпана в яму, хотя сверху ее утрамбовали.      В яме под слоем земли было обнаружено тело Эдварда Давенпорта. Оно было извлечено и доставлено в морг. Позднее шериф вернулся на это место, чтобы тщательно определить размеры ямы.      Отвечая на вопрос Вандлинга, касающийся обнаружения следов, он сказал, что в этом отношении были предприняты соответствующие попытки, но поскольку повсюду имелись отпечатки ног мальчиков и Мартина Медфорда, других обнаружить не удалось.      - Ваша очередь, - закончил свой допрос прокурор.      - При данных обстоятельствах, - ответил адвокат, - у меня пока нет вопросов.      - Ну да, конечно, - усмехнулся Вандлинг, - защита решила использовать заключенное между нами соглашение, чтобы не быть захваченной врасплох. Это явная уловка, чтобы оттянуть проведение перекрестного допроса до тех пор, пока не будут изложены все обстоятельства дела, после чего она начнет свой допрос.      - Разумеется, - ответил Мейсон, - я заверяю обвинение, что не буду злоупотреблять его любезностью и стану допрашивать свидетелей только в том случае, если в этом возникает настоятельная необходимость.      - Благодарю вас, - ответил Вандлинг. - Вы свободны, шериф.      Следующим показания давал доктор Милтон Хокси. Он указал, что исполняет обязанности хирурга и токсиколога, что его вызвали для проведения вскрытия в морге вечером тринадцатого и что обстоятельства не позволили ему проводить такое вскрытие раньше полуночи. Далее доктор показал, что умерший имел рост пять футов и восемь дюймов, весил сто сорок фунтов; на вид ему было лет тридцать пять; кроме того, он болел атеросклерозом, но причиной смерти явился яд. После проведения химического анализа в его желудке был обнаружен цианистый калий. По мнению доктора, на момент вскрытия этот человек был уже мертв в течение двадцати четырех - тридцати шести часов.      - Ведите ваш перекрестный допрос, - резко бросил Вандлинг.      - Вы проводили специальный анализ на цианистый калий? - начал Мейсон.      - Да, сэр. Методом определения на отравление синильной кислотой.      - А другими ядами?      - Я также провел анализ на присутствие мышьяка.      - Вы его нашли?      - В незначительных количествах.      - Вы обнаружили определенное его количество?      - Совсем незначительное с точки зрения медицины.      - Вы обнаружили присутствие других ядов?      - Не обнаружил. Нет, сэр.      - Были ли удалены какие-либо органы у трупа?      - Да, сэр.      - И что стало с ними?      - Они были отправлены в лабораторию университета штата Калифорния на дополнительное исследование.      - Вы получили заключение университета?      - Насколько мне известно - нет.      - В таком случае откуда вам известно, что этот человек умер от яда, о котором вы упомянули?      - Я только знаю, что обнаруженного в трупе количества яда оказалось достаточно для того, чтобы вызвать смерть, и, следовательно, я сделал вывод, что именно он явился причиной смерти.      - Тогда почему вы направили эти органы в калифорнийский университет?      - Потому что я хотел проведения более широкого анализа.      - Потому что вы искали наличие другого яда?      - Мне подумалось, что целесообразно перепроверить мои выводы и определить наличие какого-либо другого яда.      - Стало быть, вы не уверены, что смерть наступила от цианистого калия?      - Разумеется, я уверен. Но я хотел убедиться в наличии каких-либо сопутствующих факторов.., возможно, сильнодействующих капель или барбитурата, который снижает сопротивление организма человека при принятии им яда.      Мейсон, нахмурившись, стал размышлять над ответом.      - Продолжайте, - сказал судья Сайлер.      - Минутку, ваша честь. Мне кажется, что здесь открывается совершенно новая линия в дознании.      - Не понимаю, о чем вы?      - Вполне вероятно, что шериф выработал свою версию относительно принятия яда, но данные, полученные доктором Хокси, не согласуются с его версией.      - Я так не думаю, - заметил судья Сайлер. - Продолжайте, пожалуйста, ваш допрос.      - Хорошо, - улыбнулся Мейсон. - Вы искали следы шоколада в желудке умершего, доктор?      - Искал. Я пытался самым тщательным образом изучить содержимое его желудка.      - И что вы обнаружили?      - Я обнаружил, что этот человек умер спустя приблизительно час после приема яичницы с грудинкой. Я не обнаружил какого-либо заметного количества шоколада.      - Вы проводили анализ на определение содержания алкоголя в крови этого человека, доктор?      - Проводил.      - Что вы установили?      - Я установил, что в крови покойного содержится 0,15 процента алкоголя.      - Вы можете пояснить это?      - Специалисты утверждают, что если кровь человека содержит 0,1 процента алкоголя, его поведение можно описать как нормальное, но характеризующееся определенными признаками медицинской интоксикации. При отметке 0,2 процента он уже будет интоксицирован. В эмоциональном плане он становится неустойчивым. Его рефлексы сильно затормаживаются. При отметке 0,3 процента наблюдается полная дезориентация во времени и пространстве, нарушение двигательного аппарата, путаная речь. При отметке 0,4 процента наступает оцепенение, резко снижается реакция на внешние раздражители и наступает паралич. В диапазоне от 0,5 до 0,6 процента отмечается полная кома и ослабевает циркуляция крови. На этой стадии возникает реальная угроза для жизни человека; смерть фактически неизбежна после превышения отметки 0,6 процента содержания алкоголя в крови. В связи с этим К. В. Мелбергер разработал интересную шкалу. Отметку 0,1 он назвал "Трезвый и приличный"; 0,2 - "Веселый и отчаянный"; 0,3 - "Шатающийся и неуправляемый"; 0,4 - "Несоображающий и отупевший" и 0,5 - "Смертельно пьяный". В связи с тем, что в его крови содержалось 0,15 процента алкоголя, каковы будут ваши выводы в отношении интоксикации этого человека?      - Он только начал испытывать влияние интоксикации. По Мелбергеру, эта стадия характеризует как "Веселый и отчаянный".      - Он уже мог ощущать влияние алкоголя?      - Да, мог.      - У него могли проявляться определенные признаки такого влияния?      - Для любого постороннего человека - по всей видимости; совершенно определенно - для профессионала.      - Вы пытались идентифицировать тело убитого, доктор?      - Да, пытался.      - Вы не оспариваете того факта, что убитым оказался Эдвард Давенпорт?      - Ни в коей мере.      - Разрешите задать вам гипотетический вопрос, доктор. Допустим, что его отравили цианистым калием, который был в конфетах. Наступила бы смерть мгновенно?      - Она наступила бы очень быстро.      - Другими словами, в каждой конфете было достаточно цианида, чтобы вызвать мгновенную смерть?      - Не в каждой конфете, мистер Мейсон. Другие содержали мышьяк и...      - Я не пытаюсь заманить вас в ловушку, доктор. Я имею в виду только конфеты с цианидом.      - Это так. Да, сэр.      - Развитие симптомов и потеря сознания наступают очень быстро после приема цианида в тех дозах, которые были обнаружены в конфетах?      - Да, сэр.      - Скажите, доктор, если этот человек скончается от того, что съел отравленную конфету, разве вы не обнаружили бы шоколада у него в желудке?      - Это, - сказал доктор Хокси, - довольно сложный вопрос. Думаю, что обнаружил бы.      - И вы действительно его обнаружили?      - Нет.      - Вы предполагали его найти, если бы он принял отравленную конфету?      - Откровенно говоря, да.., хотя он мог только надкусить конфету, а потом, почувствовав неприятный запах, выплюнуть ее; однако проглоченная отравленная слюна привела бы к смертельному исходу. Я думаю, все так и было, хотя я не обнаружил физических доказательств. И мне не понятно, почему яд мог попасть в желудок без хотя бы одной съеденной конфеты.      - Значит, вы не знаете, каким образом он принял яд, который послужил причиной его смерти?      - Нет, сэр.      - Как долго он был мертв?      - Я не могу вам точно ответить. По всей видимости, в диапазоне от двадцати четырех до тридцати шести часов.      - Вы можете описать состояние, известное как трупное окоченение, доктор?      - Во время вскрытия трупное окоченение было ярко выраженным в бедрах и ногах, но шея и плечи оставались мягкими.      - А что вы можете сказать о трупных пятнах?      - Они оказались весьма обширными, и это указывает на то, что положение тела оставалось неизменным после наступления смерти, то есть в течение очень короткого периода после смерти.      - Я так понимаю, трупное окоченение развивается в области лица и челюстей, затем распространяется по всему телу?      - Да, это так.      - И оно исчезает аналогичным же образом?      - Да, сэр.      - Сколько времени нужно для того, чтобы развилось трупное окоченение?      - По-разному. Но от восьми до двенадцати часов.      - В нашем случае трупное окоченение не только развилось, но и охватило все тело, потом оно исчезло. Не так ли?      - В основном правильно. Да.      - Специалисты утверждают, что для полного трупного окоченения требуется около восемнадцати часов?      - Оно может протекать различно.      - Вы знакомы с работами доктора Леймона Снайдера?      - Да, сэр.      - В своей книге "Расследование убийств" доктор Леймон Снайдер рассматривает гипотетический случай, аналогичный нашему - трупное окоченение в бедрах и ногах, и указывает, что смерть могла наступить двадцать девять - тридцать четыре часа назад.      - Я не очень хорошо знаком с его методом.      - Но вы могли бы подтвердить, что такой диапазон в основном корректен?      - Я мог бы подтвердить, да, правильно.      - Значит, вы имеете в виду состояние тела на момент проведенного вами вскрытия?      - Да, это так.      - И вы проводили вскрытие спустя несколько часов после того, как был обнаружен труп?      - Совершенно верно.      - Кажется, вы говорили, что проводили вскрытие около полуночи?      - Да, сэр.      - И вы описали состояние тела, которое было отмечено на то время, как вы его увидели?      - Да, сэр.      - Таким образом, этот человек скончался приблизительно между двумя и семью часами пополудни предыдущего дня, то есть в понедельник, двенадцатого. Правильно?      - Э.., правильно, если придерживаться данной временной шкалы, но трупное окоченение может весьма развиться. Оно зависит от температуры. Оно зависит и от других условий. Я наблюдал, как трупное окоченение развилось почти сразу же после наступления смерти в результате борьбы в условиях, где температуре...      - Вы отметили какие-либо доказательства борьбы в данном случае?      - Нет, они не наблюдались.      - Вы не могли бы определить точное время наступления трупного окоченения?      - Точное - нет.      - Разделяете ли мнение такого эксперта, как доктор Леймон Снайдер: в обычных условиях появление трупного окоченения - например, такого, которое вы отметили, - явилось результатом смерти, наступившей между двумя и семью часами пополудни предыдущего дня?      - Да, сэр, разделяю.., я так полагаю.      - Полагаете, доктор?      - Да, поскольку врач удостоверил время наступления смерти между двумя и тремя часами предыдущего дня, и в процессе распространения трупного окоченения нет ничего, что позволило бы более точно определить это время. Доктор Снайдер и другие авторитеты рассматривают только общие случаи. Они не могут выработать правил, которые позволили бы точно определить время наступления смерти в каждом отдельном случае. Они оперируют общими соображениями. Нет ничего более сложного или, лучше сказать, более изменчивого, чем точное определение наступления трупного окоченения.      - Вам известны симптомы отравления мышьяком, доктор?      - Да, сэр.      - Ив чем они заключаются?      - Появляется чувство жжения во рту и гортани. В области живота начинаются колики, которые сопровождаются тошнотой и рвотой. Обычно отмечается понос. Бывают периоды при определенных обстоятельствах, когда первые симптомы задерживаются, но, как правило, они проявляются очень скоро после принятия яда.      - Благодарю вас, доктор, - заключил Мейсон. - У меня нет больше вопросов.      - Вызовите Гарольда Титуса, - попросил Вандлинг.      Титус прошел вперед, был приведен к присяге, сказал, что он исполняет обязанности помощника шерифа, что он специализируется в изучении отпечатков пальцев, что он присутствовал в то время, когда в трех милях от Кремптона было обнаружено тело Эдварда Давенпорта, что он снял у умершего отпечатки пальцев и сравнил отпечаток большого пальца руки с тем отпечатком, который имелся в водительских правах Эдварда Давенпорта, и что они оказались идентичными.      - Вели ли вы расследование в мотеле Кремптона по данному делу?      - Вел. Да, сэр.      - В какое время проводилось расследование?      - Приблизительно в три тридцать дня двенадцатого.      - Это был понедельник?      - Да, сэр.      - Что вы обнаружили?      - Я обнаружил запертую на ключ комнату, в которой должен был находиться труп. Открыв дверь, я увидел, что там никого нет. Окно было распахнуто и оконная сетка опущена. На кровати лежала мужская одежда, сумка, коробка конфет и бумажник с различными документами, из которых явствовало, что комнату снял некий Эдвард Давенпорт.      - Вы не встречались с обвиняемой. Мирной Давенпорт, во время расследования?      - Встречался. Да, сэр.      - Она говорила, кем приходится ей человек, который занимал ту кабину?      - Говорила. Да, сэр.      - Кем же?      - Мужем.      - Каким образом она характеризовала его состояние?      - Как безнадежное, когда она и ее спутница, миссис Ансел, прибыли туда.      - Не говорила ли она, что они с миссис Ансел находились у постели больного?      - Говорила. Они вдвоем вошли в комнату, потом она вышла из комнаты; вскоре ее мужу стало хуже, он начал задыхаться. Срочно вызвали доктора, который констатировал состояние больного как критическое. Доктор был рядом с ним, когда он умер. Потом доктор запер комнату на ключ, заявив, что обстоятельства смерти таковы, что он не может выписать свидетельства о смерти.      - Больше она ничего не сказала?      - Она также выразила возмущение словами доктора, который дал понять, что подозревает ее в убийстве.      - А каково ваше отношение к происшедшему? Титус усмехнулся и ответил:      - Нам стало известно, что Эдвард Давенпорт выпивал. Мы опросили соседей и обнаружили свидетеля, который заметил мужчину в пижаме, вылезавшего из окна этой кабины, и, следовательно, мы сделали вывод, что он выпил и решил гульнуть.      - Что вы предприняли?      - По настоянию доктора Рено мы изъяли ключ от этой комнаты.      - Были ли наложены какие-либо меры пресечения свободы передвижения в отношении обвиняемой или ее спутницы, миссис Ансел?      - Разумеется, нет.      - А что сделали женщины?      - Они перешли в кабину рядом.      - Вы не отдавали им ключ от тринадцатой кабины?      - Разумеется, нет.      - Ключ оставался у вас?      - Да, сэр.      - Предпринимались ли какие-либо попытки помещения обвиняемой под надзор?      - В то время - нет. Позднее - да.      - Что же произошло?      - Она рассказала нам, что собиралась на ночь остановиться в мотеле, но.., о, я не знаю.., приблизительно в семь часов утра управляющий позвонил нам и сообщил, что они покинули мотель. Мы следили за ними до Фресно и установили, что они сели на самолет и полетели в Сан-Франциско.      - Что вы сделали?      - Мы позвонили в Сан-Франциско и попросили установить за ней наблюдение.      - И это было сделано?      - Да, конечно, насколько я могу знать из поступивших сообщений.      - Понятно, хотя я не спрашиваю вас, какие действия были предприняты другими органами власти. А теперь скажите, когда вы опять увидели обвиняемую?      - Это было четырнадцатого.      - В какое время?      - В четыре тридцать дня.      - А где именно?      - В вашей конторе.      - У вас с нею состоялся разговор?      - Да, состоялся.      - Что сообщила вам обвиняемая по поводу коробки с конфетами, которая была представлена как улика?      - Она сообщила, что купила эту коробку и положила в сумку мужа, что он всегда носил с собой конфеты, так как временами у него наступало непреодолимое желание выпить, а конфеты помогали бороться с этой привычкой. Она назвала это "сладким запоем".      - Она призналась в том, что купила эту коробку с конфетами?      - Да, сэр.      - Вы спрашивали, не вскрывала ли она эту коробку и не прикасалась ли к шоколадным конфетам?      - Она ответила, что купила коробку шоколадных конфет и положила ее в сумку мужа, не открывая, сняв только оберточную бумагу, в которую были завернуты обе коробки, но целлофана не касалась.      - Вы исследовали эту коробку?      - Да, сэр.      - На предмет обнаружения скрытых отпечатков пальцев?      - Да, сэр.      - Что вы обнаружили?      - Я обнаружил две конфеты, на которых имелись отпечатки большого и указательного пальцев правой руки обвиняемой.      - Вы сфотографировали эти отпечатки?      - Да, сэр.      - Эти фотографии при вас?      - При мне.      - Пожалуйста, представьте их защите, после чего я прошу приобщить их к делу в качестве вещественных доказательств.      - У меня нет возражений, - сказал Мейсон, быстро просматривая фотографии.      - Присутствовали ли вы в то время, когда эти конфеты с отпечатками пальцев анализировались с целью обнаружения в них яда?      - Присутствовал.      - Вы идентифицировали эти конфеты?      - Да, сэр. К каждой из конфет приклеена полоска бумаги с цифрами "1" и "2" и моими инициалами.      - Именно эти две конфеты были проанализированы в вашем присутствии?      - Да, сэр.      - Проводите ваш перекрестный допрос, - обратился Вандлинг к Мейсону.      - Вы знаете, - дружелюбно начал адвокат, - что в конфетах был обнаружен яд?      - Только с чужих слов.      - То есть со слов токсиколога, который проводил анализ?      - Да, сэр.      - Но вы присутствовали при этом?      - Да, сэр.      - Что же он сказал?      - Он сказал, что эти две конфеты из шоколада содержат цианистый калий, а все остальные - мышьяк.      - Вам известно, что мышьяк обычно приводит к относительно медленной смерти?      - Да, сэр.      - А цианид действует быстрее?      - Да, сэр.      - Вы пытались установить, почему эти две конфеты, содержащие яд, который вызывает почти мгновенную смерть, оказались вместе с конфетами, в которых имелся яд замедленного действия?      - Нет, сэр. Я спросил об этом обвиняемую, но она утверждает, что не вскрывала коробку и никогда не прикасалась к конфетам.      - У меня все, - закончил Мейсон. - Вопросов больше нет.      - Теперь я вызываю своего следующего свидетеля - Сару Ансел, - объявил Вандлинг.      Сара Ансел, которая сидела в глубине зала судебного заседания, встала и воинственно заявила:      - Я отказываюсь свидетельствовать в этом деле. Мне нечего сообщить, что могло бы помочь обвинению. Эта молодая женщина, которая оказалась привлеченной к судебной ответственности, доводится племянницей моей сестре и, бедняжка, совершенно невиновна.      - Пройдите вперед и принесите присягу, - повторил Вандлинг.      - Я уже сказала вам, что я отказываюсь...      - Пройдите и принесите присягу, миссис, - громко произнес судья Сайлер и, видя, что та колеблется, пригрозил:      - В противном случае вас привлекут к судебной ответственности за неуважение к суду. Вы находитесь в здании суда. Вас вызвали как свидетеля. Вы пришли. Будьте любезны дать ваши показания.      Сара Ансел медленно прошествовала между рядами сидений для публики, миновала двустворчатую дверцу, отделяющую адвокатов от судей и присутствовавших в зале, и подошла к свидетельскому месту. Она подняла вверх правую руку, принесла присягу, улыбнулась, стараясь подбодрить Мирну, затем села и вызывающе уставилась на Вандлинга.      - Вы Сара Ансел, - начал тот. - В настоящее время вы проживаете в Лос-Анджелесе с обвиняемой по данному делу в доме, который ранее являлся собственностью Уилльяма Делано. Это так?      - Совершенно верно, - резко ответила она.      - В каких родственных отношениях вы находились с Уилльямом Делано?      - Я дальняя его родственница. Моя сестра вышла замуж за Уилльяма Делано.      - Они оба умерли?      - Да.      - Кто из родственников остался после смерти Делано?      - Кроме Мирны никого, если не считать меня родственником по линии сестры.      - Вы приходились ему невесткой?      - Отчасти, да.      - Он обращался к вам как к невестке?      - Да.      - И вы не раз видели Уилльяма Делано при жизни?      - Не раз.      - Видели ли вы его незадолго перед смертью?      - Да.      - Когда именно?      - Приблизительно за месяц.      - Не могли бы вы в общих словах описать, что происходило у него в доме в то время? Кто там находился?      - Я, его племянница Гортензия Пэкстон, потом Давенпорты, то есть Мирна с Эдом. Мирна приехала помогать по дому.      - А что стало с Гортензией Пэкстон?      - Она умерла.      - И вскоре скончался Уилльям Делано?      - Да.      - Сколько времени прошло после того, как вслед за Гортензией Пэкстон умер Уилльям Делано?      - Чуть больше двух недель.      - Эти две недели он серьезно болел?      - Да.      - И он изменил свое завещание, то есть он составил новое завещание?      - Я не знаю.      - Он не говорил вам в присутствии обвиняемой, Мирны Давенпорт, что собирается изменить свое завещание?      - Точно не знаю, но к нему приходили юристы для оформления какого-то документа. Он был очень больным человеком.      - В соответствии с условиями нового завещания вы наследуете определенную сумму денег, не так ли? - повторил свой вопрос прокурор.      - Отвечайте на вопрос! - потребовал судья Сайлер.      - Да, сэр! - огрызнулась она.      - Сколько?      - Сто тысяч долларов и пятую часть особняка.      - Когда впервые вы встретились с обвиняемой. Мирной Давенпорт?      - Когда я приехала к Уилльяму Делано.      - В то время она там проживала?      - Нет. Она переехала туда, чтобы помогать Гортензии, но...      - Минутку. Под "Гортензией" вы подразумеваете Гортензию Пэкстон, племянницу, которая умерла?      - Да.      - И Гортензия Пэкстон вела хозяйство в доме, следила за прислугой, ухаживала за Уилльямом Делано?      - Да.      - И находилась в нем определенное время?      - Она жила в доме Уилльяма Делано больше двух лет. Он ее очень любил. Она отвечала взаимностью.      - Вскоре после вашего визита к Уилльяму Делано обвиняемая, Мирна Давенпорт, переехала к нему в дом? Не правда ли?      - Все не так просто. То есть нельзя делить на такие периоды. Мирна сначала приехала, чтобы помогать Горти...      - Подождите, под Горти вы подразумеваете Гортензию Пэкстон?      - Естественно.      - Очень хорошо. Продолжайте.      - Так вот, она временно перебралась туда, чтобы помогать Гортензии, а затем решила переехать совсем. Это было незадолго до моего приезда или сразу после того, как я приехала.., точно не припомню, но в любом случае они с Эдом, то есть со своим мужем, поселились в этом доме.      - Однако мистер Давенпорт продолжал работать в парадизском доме, в котором они с Мирной Давенпорт раньше проживали?      - Да.      - Стало быть, вначале, то есть в течение первой части вашего приезда туда, Эд Давенпорт оставался со своей женой?      - Да.      - Долго?      - Достаточно долго.      - После того, как приехали вы и вскоре после смерти Делано, мистер Давенпорт стал отлучаться из дому, не правда ли?      - Что вы имеете в виду под домом?      - Место жительства, в котором скончался Уилльям Делано, не так ли?      - Я думаю, что так. Да.      - Именно это я и имею в виду под словом "дом". Я буду говорить о доме в Парадизе как о его офисе.      - Очень хорошо.      - И вскоре после вашего приезда вы стали замечать, что мистер Давенпорт отлучается из дому, не так ли?      - Я не знаю, на что вы намекаете, но скажу откровенно - мы не ладили с Эдом Давенпортом. И его командировки тут не причем. Эд Давенпорт не любил меня. Это ни для кого не секрет, и я, сколько могла, оставалась в рамках приличий, хотя он считал, что я настраиваю против него Мирну. Мне только хотелось раскрыть ей глаза, показать, что творится вокруг.      - Что же творилось?      - Он старался выманить у Мирны деньги и пустить их в оборот вместе со своими, и так, чтобы потом невозможно было понять, где чьи деньги. Но едва я заводила разговор с ним о рудниках, о том, чем он занимается или куда уходят деньги Мирны, он набирал в рот воды или выскакивал, как ошпаренный, из комнаты. Затем принимался собираться в свою очередную "командировку". Но когда удавалось припереть его к стенке, то в ответ раздавались всякого рода отговорки, и невозможно было понять, что к чему. Я знала, чем он занимается, и он понимал, что я обо всем догадываюсь.      Закончив говорить, Сара Ансел с победоносным видом взглянула на Вандлинга.      - Значит, вы знали, чем он занимается?      - Разумеется, я знала про все его делишки. Я же не вчера родилась.      - Каким образом вы узнали про все его дела?      - Да очень просто! Стала задавать вопросы и требовать ответов на них, и видя, чем он занимается и все такое...      - А он догадывался о том, что вам все известно?      - Конечно, догадывался. Я не делала из этого секрета, то есть я задавала очень прямые вопросы.      - В присутствии жены?      - Естественно. Я же хотела, чтобы она, наконец, "проснулась".      - Вы говорили с его женой наедине?      - Да.      - И предложили ей обратиться к адвокату?      - Да.      - А что еще?      - А то, чтобы она наняла частного детектива, который следил бы за ним. Он же бегал за бабами по всей Америке. Он чуть ли не приказывал Мирне укладывать его чемоданы, разговаривал с ней как со слугой, а сам говорил, что отправляется "на одну из шахт", но не указывая, куда именно.      - У него их было несколько?      - Стало несколько после того, как он наложил лапу на деньги Мирны. После этого у него дела сразу пошли в гору. Как я уже говорила, он таким образом проворачивал свои сделки, чтобы потом нельзя было разобраться, где его деньги, а где не его.      - Он использовал деньги жены?      - Ну конечно! Своих денег у него почти не было. У него было несколько шахт, почти не приносящих дохода. Но после смерти Уилльяма Делано он превратился в настоящего горного магната. Занял деньги под залог того, что причиталось Мирне. Заставил жену взять большую ссуду в банке и быстро провернул операцию с разделением имущества, чтобы Мирна получала эти деньги. А как только они поступили на ее счет, снял все до единого цента.      - Вам известно, каким образом он заключал свои сделки? Давал ли он миссис Давенпорт расписки или какие-либо другие документы?      - Конечно, нет. Он просто перевел ее деньги на общий счет, выделив ей крохи на платье или какую-нибудь безделушку.      - Стало быть, вы предупреждали миссис Давенпорт, чем это грозит ей?      - Конечно.      - Стало быть, у Мирны Давенпорт были все основания, скажем, неделю назад, не доверять мужу, ненавидеть его и желать ему смерти, не так ли?      - Эй, к чему это вы клоните? Это ваши слова, а не мои.      - Я просто суммирую сказанное вами. Вы говорили миссис Давенпорт, что муж злоупотребляет ее деньгами?      - Да.      - Что он увлекался другими женщинами?      - Я так подозревала.      - Что он пытался прибрать к рукам ее наследство, чтобы слить его со своими фондами и все запутать таким образом, чтобы она оказалась без денег?      - Я.., это фактически не мои слова.      - Но вы пытались таким образом передать общий смысл?      - Да.      - Итак, приблизительно десять дней назад Эдвард Давенпорт заявил, что он собирается в Парадиз?      - Да.      - И попросил жену упаковать вещи?      - Да.      - Про конфеты ничего не говорилось?      - Он сказал, что хотел бы взять с собой новую коробку, в старой осталось все две-три конфеты.      - Что вам известно о том, как она укладывала вещи и приобретала коробку с конфетами?      - Совершенно ничего. Я только потом узнала, что она купила две коробки конфет.      - И одна из них оказалась в его чемодане?      - Я так думаю. Лично я не видела.      - Как по-вашему, миссис Давенпорт могла иметь какое-либо отношение к ядам?      - Ее страсть - садоводство. Она постоянно экспериментирует с разными растворами для опыления растений и сама их готовит.      - У нее имелись мышьяк и цианистый калий?      - Я не знаю.      - Вы говорила с ней о ядах?      - Да.      - Она не упоминала о мышьяке и цианистом калии?      - Она говорила что-то про какие-то составы.      - А говорила она вам о мышьяке и цианистом калии?      - Ваша честь, - прервал прокурора Мейсон, - налицо попытка со стороны обвинения провести перекрестный допрос своего собственного свидетеля.      - Она - свидетель, предубежденный против выставившей его стороны, - едко заметил Вандлинг.      - Возражение отклоняется, - произнес судья Сайлер.      - Говорила она вам, что у нее есть цианистый калий и мышьяк? - в третий раз спросил Вандлинг.      - Да.      - Обсуждала она с вами факт сокрытия этих ядов? Их захоронения?      Сара Ансел как воды в рот набрала.      - Отвечайте на вопрос, - потребовал Вандлинг.      - Да, - наконец тихо ответила она.      - И вы сами видели, как она закапывала упаковки с ядом?      - Она хотела оградить себя от многих ненужных вопросов и...      - Вы сами видели, как она закапывала эти яды?      - Я видела, как она выкапывала яму. Мне неизвестно, что она в нее положила.      - Она говорила вам, что именно закопала?      - Да.      - Что же?      - Яды.      - Хорошо, теперь вспомните, пожалуйста, что было в понедельник, двенадцатого. Вы с миссис Давенпорт находились в Делано?      - Да.      - И приблизительно в девять часов утра вам позвонил доктор из Кремптона, не так ли? Некий Геркимер Рено?      - Да. Был такой звонок.      - Вы отвечали или Мирна Давенпорт?      - Я.      - И что сообщил вам доктор Рено?      - Он попросил к телефону миссис Давенпорт. Я ответила, что я ее тетя и могу ей все передать. Он сказал, что дело касается ее мужа, и это очень серьезно.      - Что касается разговора по телефону, - сказал Вандлинг, поворачиваясь к судье Сайлеру, - то, по всей видимости, это показания с чужих слов и...      - У меня нет возражений, - вставил Мейсон. - Продолжайте.      - Очень хорошо. В чем заключалась суть этого разговора?      - Доктор Рено сообщил, что мистер Давенпорт находится в мотеле в Кремптоне, что он болен и болен очень серьезно, что у пациента, вероятно, высокое кровяное давление и закупорены артерии, и было бы хорошо, если бы миссис Давенпорт приехала как можно скорее.      - Не будем останавливаться на деталях, - продолжал Вандлинг. - Значит, вы с миссис Давенпорт принялись быстро упаковывать чемоданы, чтобы успеть на самолет, отлетающий на Фресно. Вы поймали такси, а по дороге в аэропорт убедили миссис Давенпорт обратиться к услугам адвоката. Тогда вы направились в контору мистера Мейсона, не правда ли?      - Да, сэр.      - Хорошо. Теперь скажите, вам известно, что мистер Давенпорт оставил какое-то письмо, которое полагалось передать властям в случае его смерти?      - При жизни он обвинял Мирну во многих смертных грехах и не раз заявлял, что оставит после себя письмо, которое попадет куда следует, если с ним что-то случится.      - Значит, вы обратились к Перри Мейсону и поручили ему отправиться в Парадиз и взять это письмо, чтобы оно не попало в руки представителей власти в случае смерти мистера Давенпорта. Это правда?      - Ваша честь, - прервал допрос прокурора Мейсон, - я вынужден внести возражение, поскольку имеет место нарушение правил конфиденциального разговора между клиентом и его адвокатом.      - Вы не нанимали мистера Мейсона, ведь так? - обратился Вандлинг к Саре Ансел.      - Кто? Я? Разумеется, нет. На что он мне?      - А Мирна Давенпорт?      - Она говорила ему, что надо сделать.      - Но вы также говорили, что делать, разве не так?      - Ну, видите ли. Мирна была настолько расстроена и...      - Но вы также говорили, что делать, разве не так?      - Я.., я помогала кое-что выяснить.      - Вы присутствовали в течение всего разговора?      - Да.      - Расскажите, в чем он заключался?      - Я возражаю, - громко сказал Мейсон. - Это конфиденциальная информация.      - Но в случае, если присутствует третье лицо... - заметил Вандлинг.      Судья Сайлер произнес:      - Этот вопрос требует знания тех инструкций, которые мистер Мейсон, как адвокат, получил от миссис Давенпорт, как своего клиента?      - Да, ваша честь, они были получены в присутствии Сары Ансел, третьего лица.      - Я не думаю, что они допустимы, - сказал судья Сайлер.      - С разрешения суда я могу сослаться на прецеденты, - ответил Вандлинг. - Мне кажется, что это вполне допустимо.      - Хорошо, я их рассмотрю, - продолжал судья Сайлер, - но для этого мне потребуется время. Мне не нравится идея использовать в качестве доказательств разговор клиента со своим адвокатом.      - Я готов представить судебные решения, ваша честь, и вы сможете...      - Подождите, подождите, - удивился судья Сайлер, - но почему я не могу посмотреть их днем? Почему вы настаиваете на своем? Не могли бы вы отпустить этого свидетеля и вызвать следующего?      - Да, думаю, что могу, - ответил Вандлинг.      - Очень хорошо. После перерыва я вынесу решение, и затем уже свидетель ответит "да" или "нет", а защита приступит к перекрестному допросу.      - Очень хорошо, - согласился Вандлинг. - Вы свободны, миссис Ансел.      Сара Ансел поднялась со стула, зло глядя на Вандлинга.      - Не покидайте город, - предупредил ее тот. - Помните, вы обязаны явиться в суд. Вы обязаны присутствовать здесь, в суде, в течение всех заседаний, и вы также обязаны присутствовать сегодня, на дневном заседании.      - Вам все ясно? - спросил судья Сайлер. Она презрительно взглянула на него.      - Ясно? - раздраженно и громко повторил он.      - Да!      - Смотрите, - в свою очередь, предупредил ее судья Сайлер. - Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Вандлинг.      - Прошу пройти сюда доктора Рено.      Доктор Рено, стройный мужчина, лет пятидесяти, размеренным шагом направился к свидетельскому стулу, сел и ничего не выражающими темными глазами взглянул на окружного прокурора. Манера держаться выдавала в нем профессионального врача, которому и раньше приходилось давать свидетельские показания и который привык тщательно взвешивать слова, чувствуя свое превосходство над окружающими.      - Вы доктор Геркимер Корризон Рено? - приступил к допросу очередного свидетеля Вандлинг.      - Совершенно верно. Да, сэр.      - У вас имеется разрешение на практику в нашем штате в качестве общепрактикующего врача, доктора медицины?      - Да, сэр.      - О, защита оставляет за собой право определения квалификации доктора только после проведения перекрестного допроса, - вставил Мейсон.      - Где вы практикуете, доктор?      - В Кремптоне.      - И давно?      - Около трех лет.      - Утром, двенадцатого, вас вызвали для обследования пациента, который остановился в городском мотеле?      - Да, сэр.      - Кто был вашим пациентом?      - Эдвард Давенпорт.      - Вы знали его раньше?      - Нет, сэр.      - Вы видели тело Эдварда Давенпорта после эксгумации и перед вскрытием?      - Да, сэр.      - Вы присутствовали при его вскрытии?      - Нет, сэр.      - Это тело, которое вы увидали, было телом человека, которого вы осматривали двенадцатого числа?      - Да, сэр.      - Вы разговаривали с обвиняемой двенадцатого числа этого месяца?      - Да, сэр.      - Она видела этого человека, которого вы осматривали?      - Да, сэр.      - Она опознала этого человека?      - Да, сэр.      - Кем, по ее словам, оказался он?      - Она признала в нем Эдварда Давенпорта, своего мужа.      - Теперь опишите, что произошло после того, как мы осмотрели мистера Давенпорта.      - Видите ли, - произнес доктор Рено, - я не смогу сделать это достаточно полно, не сказав предварительно, что пациент сообщил мне.      - Я полагаю, ваша честь, - обратился к судье Вандлинг, - что могут возникнуть вопросы по поводу такого разговора. Я, однако, готов аргументировать свою позицию. Показания, сделанные умершим, являются частью обстоятельств, связанных с фактом, составляющим сущность спорного вопроса, и я считаю, что показания доктора могут быть допущены для рассмотрения.      - Никаких возражений, - ответил, улыбаясь, Мейсон. - Пожалуйста.      Вандлинг тоже улыбнулся и ответил:      - Я вижу, ваша честь, что защита ведет хитрую игру. Она хочет выудить все наши секреты.      - Я просто хочу знать все факты, - спокойно произнес адвокат.      - Я полностью разделяю ваше мнение, - съязвил прокурор.      - Здесь не место для споров, - не выдержал судья. - Прошу воздерживаться от личных выпадов. Оперируйте фактами, относящимися к делу. Итак, доктор, отвечайте на поставленный вопрос. Расскажите, что же произошло, что он вам сообщил.      - Он сообщил, - продолжал доктор Рено, - что съел шоколадную конфету, от которой ему стало очень плохо.      - Он сказал, когда именно съел эту конфету?      - Около семи часов утра.      - В какое время вы осматривали его?      - Между восемью и девятью.      - Он связал свое недомогание с этой конфетой?      - Да.      - Что он сказал вам по этому поводу?      - Он сообщил также, что жена отравила одного из своих родственников с целью завладеть деньгами умирающего дяди, что ему недавно удалось обнаружить доказательства, которые подтверждают ее причастность к этому отравлению, что она намеревалась избавиться от него самого, но что он принял меры предосторожности, написав соответствующее письмо властям, которое они получат в случае, если с ним что-нибудь произойдет.      - Как вы поступили?      - Сначала мне показалось, что это пищевое отравление, и он все преувеличивает. Но потом я подумал, что, может быть, его действительно отравили. В любом случае этому человеку становилось хуже и хуже, и когда я убедился, что его состояние весьма серьезно, то позвонил жене. Она приехала вместе со своей родственницей.      - Вы сообщили им, что мистер Давенпорт умирает?      - Я сказал, что он серьезно болен.      - И что было потом?      - Где-то между двумя и тремя часами они позвонили мне, и я бросился в мотель к мистеру Давенпорту.      - Что дальше?      - Я попытался нащупать пульс. Я дал возбуждающее для активизации сердца - оно не помогло. Он слабел на глазах и внезапно умер.      - Каковы ваши последующие действия?      - Я сказал миссис Давенпорт, что не могу подписать свидетельство о смерти, что вынужден предпринять определенные меры по сохранности вещественных доказательств. Потом запер комнату и ушел.      - Ваши последующие действия?      - Я поставил в известность власти.      - Что последовало за этим?      - После того как я вернулся с представителями властей, труп исчез.      - Подождите, доктор, - удивленно произнес Вандлинг. - Вы говорите, что труп исчез?      - Совершенно верно, - отчеканил доктор Рено. - Труп исчез. - Он сделал паузу и медленно повторил, делая ударение на каждом слове. - Труп исчез!      - Почему вы сделали такой вывод, доктор?      - Потому что труп не может подняться и выйти из комнаты.      - Вы уверены, что мистер Давенпорт был мертв?      - Я убежден, что он умер. Я видел, как он умирал.      - Случаются ошибки. Иногда состояние комы ошибочно диагностируется как смерть.      - Мне это известно. Но у меня никогда таких ошибок не было. Мне кажется, такие ошибки случаются, когда человек находится в каталептическом или в бессознательном состоянии, и врач по ошибке принимает это за смерть. Другими словами, я исключаю такое состояние, если врач находится у постели больного и фактически видит наступление смерти.      - Как долго вы отсутствовали? - задал свой следующий вопрос Вандлинг. - То есть, сколько времени прошло с того момента, когда вы объявили миссис Давенпорт, что ее муж умер, и ушли, а потом вернулись с представителями властей?      - Я полагаю, около часа.      - Значит, вы утверждаете, что мистер Давенпорт скончался.., в каком часу, доктор?      - Я утверждаю, что смерть наступила между двумя тридцатью и тремя часами пополудни. Я точно не проверял по своим часам, но думаю, что где-то в этом пределе. Я могу определенно утверждать, что из комнаты, пока я отсутствовал, отдельное лицо или группа лиц вынесли труп.      - Приступайте к перекрестному допросу, - обратился Вандлинг к Мейсону.      - Доктор, - попросил адвокат, - давайте все уточним. В первый раз вы видели Эда Давенпорта утром между восемью и девятью?      - Правильно.      - Он сказал вам, что почувствовал себя плохо приблизительно в семь утра?      - Да, сэр.      - И какими были симптомы, когда вы первый раз обследовали его?      - Он находился на грани крайнего истощения и коллапса.      - Отмечались симптомы отравления мышьяком?      - В то время - нет. Он сказал, что его постоянно рвет, трясет и живот сводит судорога.      - Это нельзя назвать симптомами отравления мышьяком?      - Если он, мистер Мейсон, принял внутрь мышьяк, скажем, незадолго до семи часов утра и состояние его организма вызвало почти мгновенную тошноту, в таком случае срыгивание яда вполне могло обусловить появление тех симптомов, которые я наблюдал.      - Значит, Давенпорт сказал вам, что подозревает жену в отравлении?      - Совершенно определенно.      - Что он съел конфету из коробки, которую жена положила ему в сумку, и что он уверен, эта конфета с ядом?      - Да, сэр.      - Он объяснил, почему съел эту конфету около семи утра?      - Да, сэр. Он сказал, что у него бывают запои и довольно часто. И когда наступает непреодолимое желание выпить, ему удается перебороть это желание с помощью большого количества конфет.      - Следовательно, - спросил Мейсон, - как только ему стало плохо, он сразу же подумал о конфетах?      - Видите ли, он, в принципе, так не говорил, я передаю общий смысл его слов. Да, сэр.      - Он находился в состоянии шока, крайней депрессии, когда вы увидели его?      - Да, сэр.      - И ему не стало лучше?      - Нет, сэр.      - У вас создалось впечатление, что для него это может означать конец?      - Да, сэр.      - Скорее от ослабления организма и шока, чем в результате отравления мышьяком?      - Да, сэр, учитывая его общее физическое состояние.      - Значит, вы вызвали его жену?      - Да, сэр.      - Вам знакомы симптомы отравления цианистым калием?      - Да, сэр.      - А теперь, доктор, - продолжал Мейсон, - ответьте, как могло получиться или, точнее говоря, как вы объясните следующий факт: человек, который подозревает, что съеденная им конфета отравлена, все же решается съесть вторую в три часа дня?      - О, постойте! - вскочил со своего места Вандлинг. - Данный вопрос носит косвенный характер.      - Я пытаюсь выяснить мнение доктора, - ответил Мейсон.      Судья Сайлер, который, по-видимому, занял выжидательную позицию, надеясь, что защита и обвинение сами все выяснят, внимательно посмотрел сначала на Мейсона, потом на Вандлинга.      - Нет! - резко ответил доктор Рено.      - Что значит "нет"? - спросил Мейсон.      - Он не принимал вторую конфету. Вандлинг сделал неопределенный жест рукой, сел и, улыбнувшись, сказал:      - Хорошо, продолжайте. Вы отвечаете прекрасно.      - Вы слышали показания доктора Хекси, который констатировал, что этот мужчина умер от отравления цианистым калием?      - Да, сэр.      - Вы не собираетесь оспаривать это утверждение?      - Это не моя область, я не могу оспаривать выводы, сделанные паталогоанатом.      - Хорошо, - произнес Мейсон. - Умер этот человек от отравления цианидом? Вы присутствовали при его смерти. Вам были известны симптомы. Наблюдались ли у него симптомы отравления цианидом?      - Нет, сэр, не наблюдались.      - Не наблюдались? - переспросил Мейсон. Доктор Рено стиснул зубы.      - Не наблюдались.      - Значит, вы не считаете, что причиной смерти послужил яд?      - Подождите, мистер Мейсон. Это совершенно другое дело. Я считаю, что причиной его смерти действительно явился яд.      - Но вы не считаете, что это был цианистый калий?      - Нет, сэр, не считаю.      - Минутку, ваша честь, - снова прервал Мейсона Вандлинг, поднимаясь со своего места. - Возникает ситуация, которую я никак не предвидел. Вынужден признать, что я не допрашивал доктора Рено относительно причины смерти, поскольку был уверен, что присутствие яда, обнаруженного при вскрытии тела, однозначно указывает на причину смерти.      - Вам будет предоставлена возможность опроса свидетеля, - заметил Мейсон. - Я задаю доктору точно сформулированные вопросы, проводя свой перекрестный допрос, и я хочу получить точно сформулированные ответы. Я прошу запротоколировать эти ответы.      - Хорошо, хорошо. Они будут запротоколированы, - ответил Вандлинг.      - У вас имеются возражения по моему перекрестному допросу? - спросил Мейсон. Вандлинг сел и сказал:      - Нет, продолжайте. Надо установить факты, какими бы они ни были.      Мейсон возобновил свой допрос.      - Итак, доктор, давайте определимся. Вы видели, как этот человек умер?      - Да, сэр.      - Вам знакомы симптомы отравления цианистым калием?      - Да, сэр.      - Вы не считаете, что он умер от этого яда?      - Не считаю. Исключено. Нет ни одного типичного симптома. Его смерть - результат истощения, шока и неспособности восстановить силы в результате приема яда вовнутрь.      - Вам не известно, принял ли он какой-либо яд?      - Мне только известно то, что он сказал мне, и я знаю, какие у него наблюдались симптомы.      - Он сказал вам, что жена пыталась отравить его. Он сказал вам, что съел конфету из коробки, что вскоре после принятия этой конфеты...      - Сразу же после ее принятия, - уточнил доктор.      - Хорошо, сразу же после ее принятия у него появились соответствующие симптомы: боль, судорога, рвота.      - Да, сэр.      - И, по мнению Давенпорта, это было вызвано отравлением мышьяком?      - Просто отравлением. Мне кажется, он ничего не говорил о мышьяке.., хотя, может быть, и говорил.      - Вы первым упомянули о нем?      - Вероятно.      - Умерший находился какое-то время в Парадизе?      - Да, он так сказал.      - Он собирался вернуться домой в Лос-Анджелес?      - Да, сэр.      - И он сказал вам, что съел конфету и ему стало плохо?      - Я уже не раз говорил об этом. Да, сэр. Мне кажется, я постоянно отвечаю на один и тот же вопрос в той или иной форме.      - Однако вы не знаете, что он съел конфету?      - Только то, что он сообщил мне.      - Но вам не было известно, что он съел именно конфету?      - Нет, сэр.      - Однако вы хорошо знаете, что он умер не от цианистого калия?      - Его симптомы ни коем образом не походили на те, которые наблюдаются при таком отравлении. Нет, сэр. Мейсон недолго подумал, потом продолжил:      - Ну что же, доктор, пойдем дальше. Вы утверждаете, что этот человек перечислил вам симптомы отравления?      - Да, сэр.      - И что он находился в состоянии, соотносимым с таким отравлением?      - Да, сэр.      - И что, когда вы вышли от него где-то около трех часов дня, он был мертв?      - Да, сэр.      - В таком случае, - сказал Мейсон. - Каким образом незадолго до смерти он мог съесть яичницу с ветчиной, которую доктор Хокси обнаружил в его желудке?      - Вы хотите знать мое мнение?      - Я спрашиваю вас.      - По моему, его жене удалось, после того, как я оставил их наедине, уговорила его поесть. Эта пища и послужила причиной смерти.      - Каким образом?      - Я не знаю. Я бы не рекомендовал пищу такого сорта. Он находился в таком положении, когда необходимо принимать больше жидкости, ничего твердого или тяжелого. Я сделал ему внутривенное вливание для поддержания сил.      - Как мог человек, умирающий от истощения и шока, съесть ветчину с яичницей? - спросил Мейсон.      - Я бы ни за что этому не поверил, - ответил доктор Рено, - не будь он моим пациентом. Я, конечно, не думал, что он окажется в состоянии принять пищу такого рода. Несомненно, его уговорили. Это подтверждает содержимое желудка. Следовательно, он ее принял. У меня это просто не укладывается в голове.      - А теперь давайте выясним вот что, - сказал Мейсон. - Вы утверждаете, этот человек умер не от цианистого калия?      - Разумеется, нет.      - Вам не известно, что он съел какие-либо конфеты, ведь так?      - Да.      - Вам не было известно, что он вообще принял какой-либо яд?      - Постойте.., постойте, я не могу утверждать это под присягой. Меня там не было.      - Вам было только известно, доктор, что у Эдварда Давенпорта отмечен типичный случай пищевого отравления, но он ведь мог ошибиться.      - Да, насколько мне известно.      - Кто угодно может отравиться, не так ли, доктор, и скорее подумает, что его умышленно отравили, чем объяснит это испорченной пищей?      - Я разделяю ваше мнение.      - В вашей практике отмечались такие случаи?      - Я.., да, кажется, были.      - И вы утверждаете, что Эдвард Давенпорт не умер от отравления цианистым калием?      - Я утверждаю, что нет.      - У меня все, - закончил свой допрос адвокат.      - Постойте, - остановил доктора Вандлинг, заметив, что тот собирается покинуть свое место. - Я хочу задать вам несколько вопросов. Мы с вами беседовали раньше, не так ли?      - Да, сэр.      - И вы ни разу не сказали мне, что смерть мистера Давенпорта не была вызвана цианистым калием?      - Вы меня и не спрашивали. Однако я готов разъяснить свою позицию. Я считаю, что жена дала ему яд, что отравление оказалось фатальным, что этот человек вполне мог умереть в результате принятия этого яда или повторной дозы яда, которая была дана ему непосредственно перед смертью. Я использовал слово "яд". Я не говорил, что это цианистый калий, а вы не спрашивали. Я высказал свое частное мнение, что он мог умереть и от истощения, поскольку его организм оказался неспособным сопротивляться действию яда, который был принят вместе с конфетой около семи часов утра.      - Да, все так, - согласился Вандлинг, - но вы, в частности, не сказали мне, что он не мог умереть от цианистого калия.      - Меня не спрашивали. Я не видел причины, чтобы вступать в конфликт с другим врачом, если только мне не будет задан вопрос при таких обстоятельствах, когда я не смогу избежать ответа на него. Мистер Мейсон задал мне четко сформулированный вопрос, и я дал ему четко сформулированный ответ. Я, конечно, ответил бы на этот вопрос, если бы мне задали его таким образом, когда я не мог бы не ответить на него. Я находился рядом с мистером Давенпортом, когда он скончался. Смерть могла явиться результатом принятия какого-то яда, который воздействовал на сердце, или следствием шока на принятый ранее яд. Однако симптомов смерти, которые должны отмечаться при отравлении цианистым калием, я не обнаружил.      - Вам известно, какое количество яда было обнаружено в желудке этого человека при вскрытии?      - Известно.      - И оно оказалось достаточным для того, чтобы вызвать смерть?      - Совершенно верно.      - Стало быть.., постойте, но в его организме обнаружено такое количество цианида, которое убило его, даже если вы не считаете причиной смерти цианид?      - Я возражаю по данному вопросу, - прервал прокурора Мейсон, - поскольку он является спорным, не относящимся к перекрестному допросу и совершенно неопределенным. Вопрос заключается не в том, от чего бы мог умереть человек, если он не умер от того-то. Вопрос заключается в том, что явилось причиной его смерти.      - Я тоже так думаю, - сказал судья Сайлер. - Я поддерживаю возражение.      - Ваша честь, - подал голос Вандлинг, - мы имеем дело с исключительной ситуацией. Доктор Хокси очень компетентный врач и токсиколог. Он показал под присягой, что обнаружил в желудке умершего яд в количестве, достаточном для того, чтобы вызвать смерть. Он, в частности, показал, что такой яд, как цианистый калий, почти мгновенно приводит к смерти. Доктор Рено теперь высказывает свое мнение, которое заключается в том, что смерть могла наступить не от отравления цианидом. Это, конечно, только его мнение.      - Он врач. Он вправе высказывать свое мнение, - указал судья Сайлер.      - И ваш свидетель, - прибавил Мейсон.      - Ваша честь, - произнес Вандлинг, - мне кажется, в сложившихся обстоятельствах обвинение может настаивать на отсрочке судебного разбирательства. Откровенно скажу, отсрочка не послужит препятствием для дальнейшего его хода. Я мог бы сразу отклонить возражение и арестовать эту женщину завтра на тех же основаниях.      - Почему вы не делаете этого? - спросил Мейсон.      - Необходимо изучить некоторые обстоятельства дела. Я могу объяснить, ваша честь, что в определенной степени я связан тем фактом, что доктор Рено является моим свидетелем. Если бы я вызвал доктора Хокси на свидетельское место и указал на причину смерти по результатам вскрытия, если бы я указал на присутствие яда в конфете и наличие отпечатков пальцев обвиняемой на этих конфетах - в особенности после того, как миссис Давенпорт заявила, что никогда не открывала эту коробку с конфетами, - тогда я располагал бы достаточно серьезными основаниями для возбуждения дела.      - Вы хотите, чтобы я предъявил обвинение на основании тех доказательств, которые уже имеются? - спросил судья Сайлер.      - Я не знаю, ваша честь, - откровенно признался Вандлинг. - Ситуация несколько усложнилась. В материалах судебного дела указано, что доктор Рено вызван как мой свидетель; он утверждает, что смерть наступила не в результате отравления цианидом.      - А ваш собственный доктор, - вставил Мейсон, - не смог найти следов шоколада в желудке умершего.      - Я хотел бы, чтобы доктор Рено оставил свидетельское место; и прошу доктора Хокси снова занять его. Я задам ему один вопрос, - сказал Вандлинг.      - Есть возражения? - спросил судья Сайлер, обращаясь к защите.      Мейсон улыбнулся:      - Никаких, ваша честь.      - Пожалуйста, уступите свидетельское место доктору Хокси, доктор Рено. Прошу вас, доктор Хокси. Вы уже принесли присягу. У меня к вам только один вопрос.      Доктор Хокси демонстративно занял свидетельское место. Он явно негодовал, поскольку была задета его профессиональная гордость.      - Вы слышали показания доктора Рено? - спросил Вандлинг.      - Слышал! - резко ответил тот.      - У вас имеются какие-либо сомнения в отношении причины смерти?      - Абсолютно никаких. Человек, тело которого я вскрывал, скончался от цианистого калия.      - То есть в его желудке содержалось достаточно цианистого калия?      - Да, сэр.      - Разрешите задать вам еще один вопрос. Он звучит несколько искусственно и мрачно. Скажите, можно ли выкачать содержимое из желудка трупа?      - Разумеется.      - Понятно. А привнести что-либо в желудок трупа? Доктор Хокси заколебался.      - Вы хотите знать, - спросил он после некоторого раздумья, - было ли это сделано в данном случае?      - Я спрашиваю о такой вероятности вообще.      - В принципе это возможно. Я, однако, считаю, что Эдвард Давенпорт скончался от цианистого калия. Было обнаружено не только присутствие яда, но также и установлены соответствующие симптомы - наличие пены, характерный запах. На мой взгляд, он умер почти мгновенно, приняв очень большую дозу цианистого калия. Он пил в течение часа перед смертью. Он также съел ветчину с яичницей за час до смерти.      - Я пытаюсь, ваша честь, выяснить все доказательства по этому делу, - объяснял свои действия судье Вандлинг. - Я хочу найти решение в ситуации, которая кажется противоречивой.      - Ничего не вижу противоречивого, - удивился доктор Хокси. - Я убежден, смерть наступила после отравления цианистым калием. Для этого имеются все предпосылки. Яд присутствует. Он просто не смог бы жить после принятия того количества яда, которое я обнаружил в его желудке. Налицо все признаки отравления цианидом. Я глубоко убежден, именно этот яд явился причиной смерти, что бы там ни говорили другие специалисты.      - У вас есть вопросы? - обратился Вандлинг к Мейсону.      - Вы предполагаете, что яд был принят с конфетой? - спросил Мейсон.      - Нет.      - Вы хотите сказать, что это не так?      - Хочу сказать: я не думаю, что яд был принят вместе с конфетой. Смерть наступила очень быстро, но я не обнаружил присутствия конфет, хотя весьма тщательно старался отыскать их следы.      - Как, по-вашему, был принят яд?      - Я думаю, он попал в желудок вместе с виски. У меня имеется на этот счет еще одна версия, которую я не хочу высказывать.      Мейсон задумался над его словами. Потом спросил:      - Эта версия не связана с тем, что умерший мог принять определенную дозу яда.., скажем, под видом лекарства?      - Да.      - У меня все, доктор, - сказал Мейсон, улыбнувшись.      - И последний вопрос, доктор, - в голосе Вандлинга послышались торжествующие нотки. - Выходит, что обвиняемая могла дать яд Эдварду Давенпорту под видом лекарства?      - Нет.      - Что?! Мне послышалось, будто вы только что сказали, что цианид можно было дать под видом лекарства?      - Я сказал так, но я не утверждаю, что это сделала миссис Давенпорт, поскольку ее не было в комнате в тот момент. Эдвард Давенпорт не мог прожить более двух минут после этого.      - У защиты нет больше вопросов? - спросил Вандлинг.      - Абсолютно никаких, - ответил адвокат. - Вы прекрасно ведете допрос, прокурор. Продолжайте в том же духе. Вы приготовили этот омлет. Теперь попытайтесь определить, где белок, а где желток!      - Я прошу отложить разбирательство, - произнес Вандлинг. - Идет первый час, ваша честь. Суд обычно делает перерыв до двух часов. Я прошу суд отложить разбирательство до двух часов дня.      - У защиты не будет возражения? - спросил судья Сайлер.      - В данных обстоятельствах - нет, - ответил Мейсон. - Фактически защита согласна с отсрочкой до завтра. Если обвинение не возражает, завтра утром в      10.00 можно продолжить разбирательство.      - Я за такую отсрочку при условии, что... Я предпочел бы, чтобы такое предложение поступило от обвиняемой, - сказал Вандлинг.      - Я вношу такое предложение, - заверил его Мейсон.      - Очень хорошо, - резюмировал судья Сайлер. - По предложению обвиняемой в судебном разбирательстве объявляется перерыв. Заседание возобновится завтра в 10.00.      Обвиняемая будет находиться под стражей. В заседании суда объявляется перерыв.      Вандлинг в упор взглянул на Мейсона.      - Ну что же, - сказал он, - меня предупреждали, что от вас можно ждать любых неожиданностей, но такого, черт возьми, я еще не встречал за всю мою прокурорскую практику.      Мейсон вежливо улыбнулся.      - Что вы собираетесь делать?      - Не знаю, - откровенно ответил он. - Я могу просить о привлечении к судебной ответственности, но в свете показаний доктора Рено будет дьявольски трудно признать ее виновной перед присяжными.      - Спасибо за откровенность.      - От вас ничего не скроешь, - признался Вандлинг. - Мы с вами хорошо знаем, что произойдет, если ситуация, вроде этой, начнет разворачиваться на глазах присяжных.      - Вы собираетесь прекратить дело?      - Не думаю. Я взялся за это дело, не взвесив всех обстоятельств. Может быть, я назначу дело к слушанию перед присяжными, не привлекая доктора Рено, и заставлю вас вызвать его в качестве свидетеля защиты.      - А что дальше?      - Дальше, - тихо ответил Вандлинг, - я поставлю под сомнение его профессиональную компетентность. Мне кажется, в местных медицинских кругах о нем невысокого мнения. Он прыгает с одного места работы на другое. В Кремптоне он практикует всего лишь три года, хотя уже немолод. Ходят слухи, что у него неприятности из-за наркотиков. Вот почему доктор Хокси так возмутился из-за того, что его выводы подвергает сомнению человек с такой репутацией.      - Но доктор Рено, кажется, уверен в своей правоте, - заметил Мейсон.      - Он слишком уверен в себе.      - А как вам понравился спектакль с бегством трупа через окно?      Вандлинг нахмурился.      - Случай довольно странный. Видимо, кто-то вытащил его через окно и потом выдал себя за него. Я попросил об отсрочке, потому что у меня имеется один план. Вы, несомненно, удивились бы, узнав, что я думаю.      - Как я могу знать, о чем вы думаете, - сказал Мейсон. - Но ставлю пять долларов против одного: я догадываюсь, что вы собираетесь сделать.      - Что?      - Вы собираетесь звонить прокурору Лос-Анджелеса и указать на некоторые формальности, которые беспокоят вас в этом деле, потом заявите, что в сложившихся обстоятельствах было бы лучше, если бы Большое жюри Лос-Анджелеса признало Мирну Давенпорт виновной в убийстве Гортензии Пэкстон.      Вандлинг рассмеялся.      - Выходит, меня не зря предупреждали: вы действительно способны угадывать каждый мой ход. Ну что же, прошу извинить меня. Пойду звонить.      Как только прокурор отошел, Мейсон повернулся к полицейскому, охранявшему миссис Давенпорт.      - Минутку, мне надо переговорить с моим клиентом, прежде чем вы повезете ее в тюрьму.      С этими словами он взял Мирну Давенпорт под руку и направился в угол зала, где их никто не мог услышать.      - Вы мне, кажется, говорили, будто никогда не открывали эту коробку с конфетами?      - Мистер Мейсон, я говорю вам правду. Я не прикасалась к этой коробке.      - На конфетах отпечатки ваших пальцев.      - Здесь что-то не так. Их не должно там быть. Их кто-то подделал.      - Время от времени всплывают разговоры о подделке отпечатков пальцев, однако, если мне не изменяет память, нет официально зарегистрированных случаев, когда присяжные признали бы, что отпечатки пальцев обвиняемого были успешно подделаны.      Мирна Давенпорт опустила глаза.      - Как бы там ни было, - тихо сказала она, - это не мои отпечатки. Нет, не мои.      - Потому что вы не открывали эту коробку с конфетами?      - Потому что я не открывала эту коробку с конфетами. Сара Ансел торопливо подошла к ним.      - Мистер Мейсон, - запыхавшись, произнесла она, - можно с вами поговорить?      Мейсон кивнул головой.      Она толкнула дверцу барьера и вошла туда, где обычно сидят судебные чиновники.      - Мистер Мейсон, я уверена, я абсолютно уверена, что Мирна Давенпорт ничего не делала такого, в чем ее обвиняют. Она не давала Эду Давенпорту никакой ветчины. Он ничего не мог есть, когда мы с ним были. Он почти потерял сознание, с трудом говорил, и она не входила в его комнату после того, как ушел доктор Рено. Она...      Мирна холодно посмотрела на Сару Ансел.      - Уйдите, - промолвила она.      - Мирна, дорогая моя, я хочу помочь тебе.      - Вы сделали все для того, чтобы предать меня.      - Мирна, ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?      - Разумеется, отдаю.      - Нет, не отдаешь. Ты расстроена и возбуждена. Послушай, Мирна, дорогая, я знаю, каким образом твои отпечатки оказались на конфетах. Ты передала Эду коробку, полную конфет. Так? Ты положила ее в его чемодан. Но в гостиной была еще одна коробка, из которой мы с тобой брали конфеты. Там раньше лежали две - почти пустые - коробки, из которых ты ссыпала конфеты в одну. Вот почему на этих конфетах оказались твои отпечатки. Эд, вероятно, прихватил с собой и вторую. Находясь в Парадизе, он, должно быть, съел всю новую коробку, которую ты положила в чемодан, но оставалась еще одна, та, вторая. Я теперь почти уверена, что к полиции попала эта вторая коробка. Я почти готова поклясться в этом.      Не говоря ни слова, Мирна повернулась к полицейскому:      - Отвезите меня, пожалуйста, обратно в тюрьму, - сказала она. - Я очень устала.      Когда они удалились из зала, Сара Ансел резко повернулась к Мейсону и сердито заметила:      - Как вам это нравится? Я пытаюсь ей помочь, а меня мордой об стол?!      - С другой стороны, - сказал Мейсон, - вы сделали все возможное, чтобы помочь полиции Лос-Анджелеса возбудить против нее уголовное дело.      - Я была так взволнована в то время и.., о, бедная, бедная девочка. Она и мухи не обидит. Мне так стыдно, мистер Мейсон, за все то, что я сделала, но я, разумеется, не буду подставлять вторую щеку этой глупышке. Ведь если бы не я, Эд Давенпорт обобрал бы ее как липку. Он прикарманил ее деньги, выделял ей крохи. Он собирался бросить ее. Меня-то уж не проведешь. Я повидала мужчин и знаю, на что они способны...      - Вы еще будете здесь? - прервал ее Мейсон.      - Разумеется. Вы же слышали, что сказал судья. Я должна находиться здесь.      - Возможно, мне надо будет переговорить с вами.      - Пожалуйста, я живу в отеле "Фресно".      - Спасибо. Вероятно, вы захотите увидеть меня. В свою очередь, я захочу задать вам несколько вопросов.., о конфетах.            Глава 12            Перри Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит собрались в номере-люксе отеля "Калифорния", где остановился Мейсон.      - Итак, - произнес адвокат, - ситуация начинает проясняться.      - Проясняться! - воскликнул Дрейк. - Все настолько запуталось, что совершенно нельзя понять, что к чему, и я очень сомневаюсь, сможет ли кто-нибудь распутать это дело.      - Не спеши, Пол, не спеши, - остановил его Перри. - Сейчас остается на подозрении только один человек, который мог бы убить Эдварда Давенпорта.      - Ты имеешь в виду Мирну? Мейсон улыбнулся.      - И каким же образом Мирна могла убить его?      - Очень легко, - ответил Дрейк. - В Кремптоне она дала ему цианистый калий, а потом позвонила доктору Рено и сказала, чтобы тот срочно приезжал.      - В таком случае, как ей удалось избавиться от трупа?      - С нею был сообщник, который мог вытащить его через окно, потом надеть его пижаму и снова вылезти в окно, предварительно убедившись, что за ним наблюдает свидетель - свидетель, который находился достаточно далеко и мог заметить фигуру мужчины, но не мог разглядеть его лица.      - Очень интересно, - заметил Мейсон. - Но каким образом она могла заранее знать, что ее мужу станет плохо, когда он попадет в Кремптон?      - " Ей и не нужно было знать, - продолжал Дрейк. - Она ловко использовала подвернувшуюся возможность и дала вместо лекарства яд. Это могло произойти и в Кремптоне, и во Фресно, и в Бейкерсфилде, и в Парадизе, и в Тимбукту.      - Прекрасно, но ты забываешь о могиле. Откуда миссис Давенпорт стало известно про могилу в трех милях от города?      - Сама выкопала.      - Когда?      - Она могла уехать неделей раньше и выкопать ее, или это мог сделать сообщник.      - Тогда она должна была знать заранее, что ему станет плохо, когда он приедет в Кремптон. Дрейк почесал в затылке.      - М-да, черт возьми.      - Так кто же убил его? - спросила Делла Стрит.      - Тот, кто знал, что ему станет плохо, когда он окажется в Кремптоне, - ответил Мейсон.      - Но кто бы это мог быть?      - У меня есть на этот счет одна идея, - ответил Мейсон, - но ее надо проверить. Пока могу сказать: только один человек мог знать, что должно было произойти.      - Кто он?      - Еще рано делать какие-либо предположения. Нам необходимо раздобыть дополнительные доказательства, пока наш друг, Талберт Вандлинг, препирается с окружным прокурором Лос-Анджелеса.      - Препирается? - удивился Дрейк.      - Думаю, окружной прокурор Лос-Анджелеса не в восторге от его предложения.      - Почему?      - Потому что все началось во Фресно. Там собирались обвинить Мирну Давенпорт, но потом пошли на попятный, когда обнаружили, что одни факты нелепее других. Если бы окружной прокурор Лос-Анджелеса знал, что ее признали виновной во Фресно - будь то соучастие после события преступления или непреднамеренное отравление, он был бы только рад привлечь ее за убийство Гортензии Пэкстон. И когда она приступила бы к даче показаний, он тут же обвинил бы ее в совершении тяжкого преступления. После этого у нее не осталось бы ни малейшего шанса. Дело обстоит так, что окружной прокурор Лос-Анджелеса может заявить, что Гортензия Пэкстон умерла в результате отравления, что Мирна Давенпорт была прямо заинтересована в ее смерти, что у Мирны Давенпорт в доме хранился яд и что она пыталась скрыть этот яд, когда узнала, что тело Гортензии Пэкстон подлежит эксгумации.      - Дело серьезное, - нахмурился Дрейк.      - Дело действительно серьезное, но не убедительное. Им недостает двух-трех дополнительных фактов, дабы быть уверенными, что ее наверняка признают виновной. С другой стороны, два-три дополнительных фактика в пользу защиты, и тогда у них остается единственная надежда на то, что присяжные не придут к единому мнению.      - Но какие факты могут помочь защите?      - Связанные с отравлением Эда Давенпорта, - ухмыльнулся Мейсон.      - Что ты имеешь в виду?      - Человек, отравивший его, может оказаться тем, кто отравил и Гортензию Пэкстон.      - Ты хочешь объявить об этом в суде?      - Окружной прокурор должен что-то делать. Если он уверен, что сможет доказать виновность Мирны Давенпорт, то прибегнет к старой уловке и заявит, что имеют место аналогичные преступления и все такое. Защита, со своей стороны, может заявить, что она также имеет право знать все эти факты. По крайней мере, она попытается добиться их огласки в суде. И если обвинение будет стараться скрыть эти факты, то у присяжных такое сокрытие вызовет очень сильные подозрения, и они могут не вынести обвинительного приговора.      - Стало быть, - задумчиво произнес Дрейк, - это означает, что окружной прокурор Лос-Анджелеса ответит Вандлингу: раз уж вы начали это дело, так и доводите до конца.      Мейсон утвердительно кивнул.      - А как поступит Вандлинг? - не отставал Дрейк.      - Попытается раскопать новые доказательства. Если у него их не окажется, дело можно прекращать.      - С какой стати?      - Взгляни, Пол, на ситуацию под таким углом. Мирна Давенпорт кладет конфеты в сумку мужа. Конфеты отравлены. В них мышьяк и цианистый калий. Доктор Рено готов присягнуть, что этот человек перечислил ему симптомы отравления мышьяком, но он, однако, исключает смерть от цианистого калия. С другой стороны, он не может утверждать под присягой, что у Давенпорта наблюдались симптомы отравления мышьяком. Доктор Рено узнал о симптомах только от Давенпорта, а это показание с чужих слов, которое не допускается в суде. Теперь возьмем доктора Хокси. Он покажет под присягой, что смерть наступила в результате отравления цианистым калием, но никаких следов от конфет он не обнаружил в желудке умершего. Следовательно, он не мог умереть от этой отравленной конфеты. А единственное обвинение, которое является серьезным для Мирны Давенпорт, как раз связано с конфетой.      - Что же делать?      - Мы поедем к могиле и постараемся найти то место, где...      - Зачем?      - ..стоял шестиколесный автомобиль.      - Шестиколесный автомобиль?      - Совершенно верно.      - Что это за автомобиль?      - Четырехколесный автомобиль с двухколесным жилым прицепом.      - Я что-то тебя не пойму, - признался Дрейк.      - А затем, - продолжал Мейсон, - постараемся разыскать Мабел Нордж.      - Но зачем?      - Чтобы задать ей несколько вопросов.      - И где ее искать?      - Вот ее портрет. Высокая брюнетка, на вид двадцать семь-двадцать восемь лет, хорошо сложена, ничего лишнего, синевато-серые глаза, узкие черные подведенные брови. Чтобы найти ее, тебе придется поехать в Сан-Бернардино и обойти отели и мотели. Пусть кто-то из твоих ребят поддерживает контакт с прокурором округа Батт или его офисом.      - А это еще зачем?      - Мне кажется, что она попытается связаться с ним.      - С ним? С какой стати?      - Потому что ей не хочется, чтобы думали, будто она скрывается от правосудия, и чтобы ее отсутствие было неверно истолковано. Полагаю, она позвонит окружному прокурору и скажет как он может связаться с ней, но попросит держать свое местопребывание в секрете.      - По-твоему, окружной прокурор в Батте возьмет ее под защиту?      - По крайней мере попытается.      - Для чего?      - Чтобы сбить нас с толку или хранить как козырь в зависимости от того, что ему больше подойдет. Так вот, если прокурор узнает, где она находится, он увереннее будет разыгрывать свою карту.      - О'кей, Перри, - вздохнул Дрейк. - За что браться?      - Пусть оперативники прочешут Сан-Бернардино. Разыщите Мабел Нордж. Но она ничего не должна заподозрить. Я почти уверен, она уже звонила или вот-вот позвонит прокурору. Он скажет ей, чтобы она оставалась на месте. Я совсем не хочу, чтобы кто-то знал, что мы ищем ее. Это не трудное задание. В мотелях обычно останавливаются транзитники. Как правило, на один день. Молодая привлекательная женщина, которая пробыла у них несколько дней, несомненно, привлечет внимание.      - Все понятно. Что еще?      - Мы с Деллой отправляемся к могиле. Все осмотрим. К тому времени, когда ты закончишь работу в Сан-Бернардино, мы вернемся.      - А как быть с Сарой Ансел? - спросил Дрейк. - Она меня буквально замучила своими признаниями в любви к Мирне и желанием поскорее с ней помириться.      - Оставь ее в покое, - сказал Мейсон. - Оставь ее совершенно одну, Пол.      - Это не так легко, - ухмыльнулся Дрейк, - но как мне сделать так, чтобы она оставила в покое меня?      - Лучшее средство - оглоушить дубинкой. Все, хватит.      Идем, Делла.      Мейсон с Деллой Стрит вышли из отеля, доехали до Кремптона, затем свернули на дорогу, которая была указана на карте, представленной Вандлингом в суде в качестве вещественного доказательства. На том месте уже успело побывать много любопытных. Повсюду виднелись многочисленные следы от автомобильных шин. Валявшиеся пустые кассеты являлись немыми свидетелями того, что здесь побывали орды кино- и фотолюбителей. Вокруг самой могилы было сильно натоптано.      - Делла, - сказал Мейсон, - если моя версия верна, где-то здесь стоял дом на колесах. Находился тут два-три дня. Надо найти это место.      Делла Стрит удивленно подняла брови.      - Если ваша версия верна?      - Ну да.      - А можно узнать, что это за версия?      - Ну пошли, пошли, Делла. Не лишай меня радости триумфа.      - То есть?      - Если окажется, что я прав, то я объясню Полу Дрейку простые вещи, которые совершенно четко выявляют, как определенные события происходят в определенной последовательности.      - А если вы ошибаетесь?      - Если окажется, что я не прав, то отговорюсь: ну вот, скажу, у меня была одна версия, но она не сработала, так что забудем о ней.      - Я вам не Пол Дрейк, - обиделась Делла Стрит, - ко мне вы могли бы отнестись по-другому.      - Это потому, что я хочу произвести на тебя большее впечатление, чем на Пола.      - В этом нет никакой необходимости. Считайте, что вы его уже произвели.      - Не скажи, Делла. Нельзя требовать от иллюзиониста, чтобы он раскрыл тайну фокуса заранее, иначе пропадет весь ореол волшебства и таинственности.      - Ваш ореол ничуть не пострадает, если тайное станет явным. Если вы хотите, чтобы я вам помогла - бродила по этим зарослям, выискивала дом на колесах, то лучше сразу объяснить что к чему.      - Попробуй посмотреть на это дело по-другому. Вся схема убийства упирается в человека, который знал, что Эдвард Давенпорт серьезно заболеет сразу же, как только выедет из Фресно, и, прибыв в Кремптон, не сможет ехать дальше. Он будет вынужден остановиться в мотеле и позвать доктора. В противном случае не было бы никакого убийства, не было бы никакого планирования с целью убийства и уж тем более заранее вырытой могилы.      - Это так. Вы говорили об этом раньше, шеф.      - Вопрос упирается, - продолжал Мейсон, - в одно: кто он? Тот, кто мог знать, что Давенпорту будет плохо в определенном месте и в определенное время?      - Мабел Нордж, его секретарша? Мейсон рассмеялся.      - Ну вот, ты узнала все, что хотела, Делла. А теперь отправляйся искать этот дом-прицеп на восточную сторону холма, я осмотрю западную. Но далеко не уходи. Это должно быть где-то рядом, в радиусе ста пятидесяти - двухсот ярдов. Если кого-то увидишь или заметишь, что за тобой следят, не стесняйся - кричи. Я услышу.      Делла Стрит в нерешительности застыла на месте.      - И это все?      - Пока все. Ищи следы. Когда я вытащу из цилиндра кролика, я не хочу, чтобы публика открыто зевала на моем представлении. Мне самому это ужасно не интересно.      - Шеф, вы пижон, - бросила она и, резко повернувшись, скрылась в зарослях.      Мейсон выждал несколько секунд, затем медленно двинулся вниз, внимательно глядя по сторонам.      Через пятнадцать минут он вернулся на прежнее место и свистнул, давая понять Делле, где он находится.      Прождав некоторое время, он хотел было еще раз спуститься с холма, но услышал крик Деллы.      Мейсон свистнул еще раз и пошел на ее крик.      Пройдя ярдов пятьдесят, он, наконец, увидел свою секретаршу.      - О, господи, Делла, - вздохнул адвокат с облегчением, - нельзя уходить так далеко. А если бы ты повстречала кого-нибудь?      - Я иду по горячим следам, - спокойно ответила она. Мейсон бросился к Делле Стрит.      - Вот это да! - прошептал Мейсон.      - Узкая колея от джипа, - определила Делла. - Это что-нибудь значит?      - Вполне возможно.      - Жилой прицеп исключается?      - Я не знаю. Не думаю. Давай пойдем по следам.      - В каком направлении?      - Где ты их обнаружила?      - Недалеко.., это.., я не заметила.., футах в ста от холма.      - Хорошо, в таком случае пошли от холма. Они прошли ярдов двести и неожиданно наткнулись на расчищенное от кустарника место. Отсюда проселочная дорога вела на шоссе. По всей видимости, здесь стоял дом-прицеп. На земле отпечатались не только следы шин, но и хорошо было видно небольшое углубление, образовавшееся от воды, стекавшей из умывальника.      Делла Стрит церемонно наклонила голову.      - Поздравляю, маэстро, - торжественно произнесла она. - На сей раз вам удалось вытащить из цилиндра кролика. Вы нашли то, что искали. Что будем делать дальше?      - Тщательно отмечаем это место и летим назад в город. Пусть Пол Дрейк с двумя самыми надежными и наблюдательными оперативниками тщательно его прочешут и опишут каждый предмет, который обнаружат.      - Каждый предмет?      Мейсон указал на груду пустых банок.      - Абсолютно все. Вплоть до самых мелких. Я хочу, чтобы тут была проведена самая тщательная инвентаризация, прежде чем что-то случится.      - А нельзя ее провести сейчас?      - Перед нами стоит другая задача. Через час летим в Сан-Бернардино.      - Может быть, теперь, когда все ошеломлены фокусом, вы соблаговолите объяснить публике, каким образом в цилиндре оказался кролик? - игриво спросила Делла Стрит.      - Ты еще не ответила на мой вопрос, Делла.      - Какой вопрос?      - Кто он? Кто этот незнакомец, который знал, что Эдвард Давенпорт покинет Фресно приблизительно в семь утра, что он почувствует себя очень плохо и не сможет ехать дальше, что ему придется лечь в постель и вызвать доктора?      - Такого человека просто не существует, - ответила Делла Стрит. - Его просто не может быть.      - Тогда, выходит, это непредумышленное убийство.      - Выходит, что так, хотя.., о, шеф, но почему могила была вырыта заранее? Это самое хладнокровное и дьявольское преступление, какое можно только выдумать. То есть, если эта могила предназначалась специально для Эда Давенпорта.      - Предназначалась, - мрачно подтвердил адвокат. - Нам пора, Делла. Надо мчаться во Фресно и успеть зафрахтовать самолет на Сан-Бернардино. К нашему прилету люди Дрейка должны засечь Мабел Нордж.      - А если сорвется?      - Если не засекут, постараемся сделать это сами, хотя я склонен думать, что они выйдут на нее. Но прежде Дрейк со своими людьми должны прочесать здесь каждый дюйм земли и раздобыть нам улики. Обрати, кстати, внимание на эти консервные банки, Делла. Вот в этой была запеченная фасоль. Ее аккуратно вскрыли консервным ножом. Смотри, какие ровные края по всей окружности... Обрати внимание также на содержимое.      - А что?      - Оставшаяся фасоль высохла и затвердела.      - Значит, эта банка лежала тут довольно долго.      - С неделю, а может быть, даже дней десять.      - Очень хорошо, мистер Маг. Ассистентка знает свое место. Ей полагается короткая юбочка с трико. Она обязана раскланиваться, улыбаться и глядеть вам в рот, когда вы вынимаете своего кролика из цилиндра. Такой должна быть ассистентка у мага, да?      - Совершенно верно, - улыбнулся Мейсон. - Ее ножки служат хорошей приманкой для публики.      - Но не для самого мага? - весело спросила Делла Стрит.      - Иногда даже и для него, - признался Мейсон.            Глава 13            Солнце почти опустилось за горизонт, когда зафрахтованный Мейсоном самолет достиг высокого плоскогорья.      Под ними раскинулась бесконечная пустынная местность. Далеко внизу можно было разглядеть редкие деревья, отбрасывавшие длинные узкие тени. Заснеженные вершины, вздымавшиеся справа, в лучах заходящего солнца светились мягкими розовыми оттенками. Вскоре плоскогорье уступило место горам с неровными вершинами, покрытыми темно-зелеными соснами. Внезапно далеко внизу мелькнуло опоясанное мощенной дорогой озеро, вокруг которого можно было различить многочисленные коттеджи.      Живописное озеро с игрушечными домиками сменилось долиной. Уже можно было рассмотреть четко размеченные улицы и дома, словно вырезанные из кусков сахара и увенчанные розовыми крышами. Это и был Сан-Бернардино с высоты птичьего полета.      В следующую секунду самолет резко наклонился.      - От аэропорта до города несколько миль, - заметил пилот, обращаясь к Мейсону.      - О'кей. Мы возьмем напрокат машину. Внизу замелькали огни. Почти касаясь верхушек апельсиновых деревьев и домов, самолет приземлился.      - Обратно я не могу лететь, - сказал пилот. - У меня нет разрешения на ночные полеты.      - Ничего, - ответил ему Мейсон. - Мы вернемся своим ходом, о нас не беспокойтесь.      Расплатившись с пилотом, они сели в такси, которое доставило их к пункту проката машин. Затем Мейсон позвонил по телефону, номер которого оставил Пол Дрейк, и представился.      - Вам повезло, - ответил оперативник. - Двадцать минут назад мы ее обнаружили.      - Где?      - В отеле "Оленьи рога". Шеф, дело пахнет жареным.      - Что такое?      - Она зарегистрировалась как Мабел Давенпорт.      - Отлично. Наблюдение ведется?      - Да. Днем ее почти не было в отеле. Она вернулась незадолго до того, как мы вышли на нее. Сейчас у себя в номере.      - Ее кто-нибудь караулит'.      - Да.      - Как я его узнаю?      - Он одет в серый костюм. На вид ему лет тридцать пять. Рост пять футов десять дюймов. Весит сто семьдесят фунтов. На нем красно-синий галстук с зажимом в виде подковки.      - О'кей. Он ждет нас?      - Будет ждать. Через несколько минут он должен звонить мне. Я передам, что вы направились к нему.      - Отлично, - поблагодарил Мейсон и повесил трубку. - Ну, Делла, добыча на месте. Она - в отеле "Оленьи рога" и зарегистрировалась как Мабел Давенпорт.      - Это Мабел Нордж, его секретарша. Только она знала, что Эд Давенпорт почувствует себя плохо, когда выедет из Фресно.      - А как она могла узнать об этом?      - Я должна это разжевать вам? Она поехала с ним во Фресно. Ночь провела в мотеле. Утром, перед самым отъездом, дала ему что-то такое, от чего ему стало нехорошо и...      - Но с ним не было женщины, - заметил Мейсон. - Если бы она была, то они зарегистрировались бы как Френк Стэнтон с женой. Выходит, он был один, когда приехал туда, но к нему...      - ., приходил посетитель, - докончила Делла Стрит.      - Вот именно.      - А после его ухода появилась Мабел Нордж, которая дождалась своего часа.      - Ты думаешь, что она его отравила?      - Вот здесь мне не все ясно. Должно быть, она дала ему что-то, и он занемог.      - Перед самым отъездом?      - Утром, перед самым отъездом.      - Но в таком случае, - возразил Мейсон, - почувствовав себя плохо, он мог бы повернуть назад и обратиться к врачу, а не ехать до Кремптона, где его ждала могила.      Она вздохнула.      - Остается надеяться, что когда-нибудь вы все расскажете.      - Я все расскажу, как только сам пойму, в чем тут дело, а пока у меня есть одна версия.., и не больше.      - Не будьте таким скрытным, шеф. По вашей версии имеется один-единственный человек, который заранее знал, что как только Давенпорт выедет из Фресно, ему станет плохо, доберется до Кремптона и остановится там. Это не.., о, Боже.., вы хотите сказать, это был не кто иной, как сам Эд Давенпорт?      - Совершенно верно.      - Но с какой стати? Для чего ему?..      - Мы получим ответы через несколько минут, если Мабел Нордж заговорит. А я уверен, она заговорит, так как будет сбита с толку, когда мы придем и заявим, что знаем, кто такая Мабел Давенпорт.      - Вы хотите сказать, что Эд Давенпорт специально решил заболеть, с целью?..      - Эд Давенпорт был единственным на свете человеком, который определенно, однозначно и совершенно точно знал, что ему станет плохо в Кремптоне, то есть, Делла, он заранее все обдумал.      - Ну конечно, это так, поскольку появилась эта могила.      - По крайней мере, это версия обвинения, - улыбнулся адвокат.      Делла Стрит несколько секунд как зачарованная смотрела на шефа, пытаясь понять, что к чему, но затем замотала головой.      - Это выше моего понимания.      - Мне кажется, - продолжал Мейсон, - у нас появится зацепка, которая поможет разгадать эту загадку. Вспомни тот телефонный звонок в Парадизе, Делла. Звонивший не интересовался, с кем он разговаривает. Как только ты сказала "Алло", он сразу же выдал информацию об отеле в Сан-Бернардино и тут же повесил трубку.      - Выходит, Мабел Нордж оказалась в Парадизе не потому, что проезжала мимо, а потому, что ждала звонка, который укажет ей, куда надобно ехать.      - Умница.      - Но почему она не вернулась, когда мы уехали?      - Возможно, возвращалась. Вернулась и стала ждать, но телефон молчал. А молчал он по той простой причине, что ты сняла трубку. У ее, вероятно, имелись альтернативные варианты. К примеру, ей нужно было ждать до полуночи, и в случае, если звонка не последует, ехать в Сан-Бернардино, зарегистрироваться в отеле "Оленьи рога" как Мабел Давенпорт.      - Но каким образом это увязывается с растратой?      - А кто говорит о растрате?      - Как кто? Она же сняла фактически все деньги с его счета в Парадизе и затем испарилась.      - Сняла, но это еще не растрата.      - У меня создалось такое впечатление.      - Ну что же, посмотрим, о чем поведает нам Мабел Нордж, - задумчиво произнес адвокат.      Он припарковал машину у отеля, вошел в фойе и сразу заметил мужчину в сером костюме с красно-синим галстуком. Тот не спеша подошел к Мейсону и доложил:      - Она в кафе. Только что вошла туда. Вы ее узнаете? Мейсон в знак согласия кивнул головой.      - Будете дожидаться, когда она выйдет, или... ?      - Нет, мы тоже пообедаем.      - О'кей. Мне оставаться на месте?      - Пожалуй, да. Пошли, Делла, Навестим Мабел.      - Она во второй кабине справа, одна, - подсказал детектив.      - О'кей, составим ей компанию.      Мейсон открыл дверь, пропустил Деллу Стрит вперед. Они вошли в ресторан, повернули направо. Внезапно Мейсон остановился и воскликнул:      - Делла, смотри, наша старая знакомая! Мабел Нордж, которая сидела и изучала меню, с любопытством подняла голову и холодно ответила, испуганно сверкнув глазами:      - Добрый вечер.      Мейсон подошел к ней и протянул руку.      - Какая встреча, мисс Нордж. Как ваше самочувствие? Я узнал, что вы здесь, и мы можем поговорить...      - Вы узнали, что я здесь? - переспросила она, неохотно протягивая руку.      - Ну да. Разве не вы говорили об этом с властями округа Батт?      Ее лицо залилось краской.      - Они обязались не разглашать наш разговор. Мейсон непринужденно расположился напротив нее. Делла Стрит устроилась рядом с шефом.      - Ну вот, - весело начал Мейсон, - очень хорошо, что мы нашли вас. Можно спокойно побеседовать...      - У меня нет ни малейшего желания беседовать с вами.      - Наверное, все-таки придется рассказать обо всем журналистам, Делла, - Мейсон многозначительно взглянул на свою секретаршу.      - Журналистам? - повторила Мабел Нордж.      - А как же? - сделал удивленное лицо Мейсон. - Вы просто не представляете, что происходит вокруг. Вас очень многие хотят видеть.      Она закусила губу и резко ответила:      - Мистер Мейсон, нам с вами нечего обсуждать. Я пришла сюда поесть. Пожалуйста, не мешайте мне.      - Хорошо, хорошо... Делла, отправляйся обзванивать местные редакции. Узнай, кто работает в АП, в ЮПИ. Телеграфные агентства не упустят такую лакомую" информацию...      - Мистер Мейсон, повторяю: пожалуйста, не мешайте мне.      - Я вас хорошо понимаю: кому хочется быть втянутым в дело об убийстве, в особенности, если подключатся газеты.      - Но я не имею никакого отношения к этому делу.      - Вы, конечно, имеете полное право так думать, но факты утверждают обратное.      - Таких фактов просто нет. Я выполняла определенные инструкции моего нанимателя.      - Разумеется, - охотно согласился с ней Мейсон, - но эти определенные инструкции могут превратиться в доказательства на суде.      - Мистер Холдер сказал, что все будет в порядке. Мейсон рассмеялся.      - Холдер далеко. Он не в курсе всего того, что тут происходит. Во Фресно свой окружной прокурор - мистер Вандлинг. Он будет вести дело. Вы можете позвонить ему и узнать его мнение.      Мабел Нордж ничего не ответила.      - Она, очевидно, сомневается в моих словах, Делла, - продолжал Мейсон. - Около кассы стоит телефон. Попроси Вандлинга. Скажи ему, что Мабел Нордж находится здесь, что она зарегистрировалась под вымышленным именем, и не забудь спросить, что он собирается делать. Возможно, будет лучше, если он свяжется с местной полицией, а от нее уже газетчики получат соответствующую информацию.      Делла Стрит молча встала со своего места.      - У тебя есть мелочь?      - Я разменяю в кассе.      - Ну и прекрасно, - снова улыбнулся Мейсон. - Свяжись с ним...      - Не надо, - оборвала его Мабел Нордж и неожиданно расплакалась.      - Ну, будет, будет, - смутился Мейсон. - Мы вовсе не хотели расстраивать вас, мисс Нордж, но, видит Бог.., сами делайте соответствующие выводы. Нетрудно догадаться, как поступит Вандлинг. Он выяснит, что вы зарегистрировались под именем Мабел Давенпорт, стало быть, ему ничего другого не останется, как предположить, что вы собирались встретиться с мистером Давенпортом или, скорее, он с вами как с миссис Давенпорт...      - Как вы смеете говорить такие вещи!      - А что? Ваше поведение.., о Господи.., неужели вы думаете, что пресса по другому истолкует этот факт, а?      - Если она только посмеет намекнуть что-то в этом роде, я.., я.., подам в суд.      - Это ваше право. Вы можете подать на них в суд, а что дальше? Представьте, что вы даете показания перед присяжными, и адвокат начинает задавать вам вопросы. Вам придется признать, что вы исчезли из Парадиза, что сняли все деньги со счета перед тем, как уехать оттуда, что прибыли сюда и зарегистрировались под вымышленным именем и что ждали встречи с Эдом Давенпортом.      - Вы забыли, что я уже знала о его смерти до того, как уехать из Парадиза.      - Нет, вы были уверены, что он жив.      - На каком основании вы так утверждаете?      - Ох, бросьте. Будьте взрослой. Делла, мне кажется, что мисс Нордж кое о чем не догадывается.      - О чем это я не догадываюсь?      - О том, - спокойно продолжал адвокат, - что в понедельник вы должны были депонировать некую сумму денег. После этого вы должны были снять почти все наличные со счета, приехать вечером в офис и ждать там телефонного звонка. Из этого телефонного звонка вам стало бы ясно, куда везти деньги. Это место находится где-то здесь, в Сан-Бернардино. В случае, если бы не последовал такой звонок к определенному часу, вам надлежало отправиться в Сан-Бернардино, зарегистрироваться в "Оленьих рогах" под именем Мабел Давенпорт и ждать дальнейших указаний.      - Откуда вам известно это? - тихо спросила Мабел Нордж.      - Таковы факты. Вы собираетесь их отрицать?      - Это не факты.., то есть, все было не совсем так.      - Но близко к этому. Следовательно, я знаю, что сказать окружному прокурору Фресно и как газеты распишут это дело. Конечно, они преподнесут его так, будто вы любовница Эда Давенпорта и что ему потребовались эти деньги, чтобы исчезнуть вместе с вами.      - Что за абсурд! Совершенный абсурд. Это же клевета, мистер Мейсон. Я никогда не осмелилась.., нет, это выше моих сил.., деньги ему потребовались для того, чтобы заключить сделку. Я не должна была говорить с вами.      - Пожалуй, - согласился Мейсон, - однако что вы собираетесь делать дальше? У вас незавидное положение. Если вы попытаетесь потратить часть этих денег на себя, то вас обвинят в растрате. Если же вы вернетесь в Парадиз, вас спросят, куда и зачем вы ездили. Рано или поздно вам придется расколоться. Если обнаружится, что вы остановились здесь под именем Мабел Давенпорт, это расценят как попытку присвоения денег.      - Я не присваивала никаких денег! - возмущенно ответила она. - И хорошо знаю, что мне делать. Окружной прокурор Оровилля заверил, что все будет о'кей, и стоит только позвонить ему, и не будет никаких проблем.      Мейсон кивнул Делле Стрит.      - На этот раз, Делла, я не блефую, и иду звонить" Вандлингу.      Мейсон и Делла Стрит встали из-за стола. Мейсон подошел к кассе, запасся мелочью, потом решительно направился к телефонной будке и набрал номер Вандлинга.      - Алло, - сказал он, услышав на другом конце провода знакомый голос. - Это Мейсон. Как продвигается ваше дело?      - Вы хотите сказать - наше дело.      - Я тут не причем, - рассмеялся адвокат. - Уж не собираетесь ли вы прекратить его?      - Видите ли, я еще не решил, что делать, но в Лос-Анджелесе заявили, что они не хотят таскать каштаны из огня для других. Я начал это дело и, видно, мне придется расхлебывать его. Я, конечно, могу привлечь обвиняемую к суду. Я могу прекратить дело и объявить новое предварительное расследование. Это позволит мне собраться с мыслями и, возможно, обнаружить новые доказательства.      - Превосходно! - воскликнул Мейсон. - Готов помочь вам. Мабел Нордж, секретарше Эдварда Давенпорта, было поручено провести срочное депонирование, и затем срочно снять деньги со счета в Парадизе. Она остановилась в "Оленьих рогах". Ей есть что рассказать, если вам нужен важный свидетель, но так просто она не будет говорить. И учтите - она готова улизнуть. Вероятно вам небезынтересно узнать, что частичное признание она уже сделала окружному прокурору Оровилля, и он выказал ей официальное расположение. Она считает, что поступила очень ловко. Но кое-что она утаила от него. Если вы добьетесь большего, вам это будет весьма кстати.      - А вы что собираетесь делать? Возбудить дело против своего клиента?      - Я пытаюсь возбудить дело против убийцы. Может быть, завтра утром в суде многое прояснится.      - Вы убиваете меня, Мейсон. Другими словами, я боюсь данайцев, дары приносящих.      - Не надо бояться, - невозмутимо продолжал адвокат. - Это, к сожалению, в характере человека. Любой готов воспользоваться услугами "жучка" на бегах, хотя точно знает, что никогда не выиграет. Затем, в один прекрасный день, вы приходите на бега. К вам спокойно подходит инвалид и заявляет, что совершенно точно знает, на кого ставить в пятом заезде. Вы отмахиваетесь от него - вас достаточно дурачили. Но после пятого заезда вы готовы кусать локти.      С этими словами Мейсон резко прервал разговор и повесил трубку.      - Мабел Норд покинула кафе, - сообщила Делла Стрит.      - Отлично, - удовлетворенно заметил Мейсон. - Если она решила сбежать, тем хуже для нее.      - А если нет? - спросила с любопытством Делла Стрит.      - Если нет, Вандлинг все равно доберется до нее. Минут десять-пятнадцать будет размышлять, потом испугается собственного бездействия и свяжется с местными властями, потребовав, чтобы они задержали Мабел Нордж для допроса.      - А чем займемся мы?      - Мы поедем в Лос-Анджелес, чтобы успеть на один из вечерних рейсов на Фресно, где мы должны присутствовать на утреннем заседании, на котором, наконец-то, будет решена эта загадка.., не без помощи мистера Вандлинга.            Глава 14            К 10.00 зал, в котором слушалось дело по обвинению Мирны Давенпорт, оказался полностью забитым, так как накануне прошел слух, что дело будет сенсационным.      Талберг Вандлинг с улыбкой встретил Мейсона, когда тот в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит появился в здании суда.      - Благодарю за информацию, - сказал он.      - Она у вас?      - Мы схватили ее.      - И что она говорит?      - Ничего.      - Что вы имеете в виду?      - Она прибыла с помощником шерифа Сан-Бернардино и решила ничего не говорить по совету своего адвоката.      - Ей послали повестку?      - Конечно.      - А что говорят в Лос-Анджелесе?      Вандлинг улыбнулся и отрицательно покачал головой.      - Там настроены очень и очень осторожно. Они хотят, чтобы дело побыстрее разрешилось здесь.      - Что вы намерены предпринять?      - Пока продолжу разбирательство, а закрыть дело можно в любую минуту. Но предупреждаю, у меня для вас сюрприз. Я, разумеется, не могу говорить о нем, так как мы занимаем совершенно противоположные позиции.      - А почему?      - Потому что вы адвокат защиты, а я адвокат обвинения.      - Что вы хотите?      - Я хочу найти убийцу Эда Давенпорта.      - Я тоже.      - Но у нас обнаруживаются расхождения во взглядах. Вы считаете своего клиента невиновной.      - А вы нет?      - Черт возьми, нет!      - Дайте мне шанс, - сказал Мейсон, - и я приведу кое-какие факты, которые нагонят на вас страх.      - Используйте все шансы, которые у вас есть, - ответил Вандлинг, - если только вы будете оперировать фактами.      - Спасибо.      - Подождите, - забеспокоился прокурор, - вы не пытаетесь обмануть меня? Мейсон мотнул головой.      - Я пытаюсь добиться оправдания Мирны Давенпорт, но при этом я хочу добиться ареста убийцы Эда Давенпорта. Вандлинг ненадолго задумался и произнес:      - Окружной прокурор Лос-Анджелеса постарался расписать вас. Он заявил, что вы хитрый, проницательный, дьявольски умный адвокат, и, хотя он не утверждал прямо, что вы используете нечестные методы, тем не менее намекнул, что вы готовы перерезать горло родной тетке ради своего клиента.      - А почему бы и нет? - усмехнулся Мейсон. - Как-никак я защищаю интересы моего клиента, и потом вы не моя родная тетка.      - Если я смогу привлечь к ответственности за убийство вашего клиента, Мейсон - а я уверен, что она виновата, я добиваюсь своего. Если же вы сделаете так, что ее оправдают, вы добиваетесь своего. Это понятно. Но во всех других отношениях я готов сотрудничать с вами.      - Я очень рад, что вы не хотите осудить невиновного человека.      - Не хочу.      - А как насчет того, чтобы вместе найти убийцу?      - Я "за". Я уже сказал вам, Мейсон, я готов к сотрудничеству.      - Заседание начинается, - заметил адвокат. - Вот и судья. Судья Сайлер вошел в зал, судебный исполнитель застучал молотком, призывая собравшихся к порядку. Когда присутствующие расселись по своим местам, Мейсон, наклонившись к Вандлингу, тихо проговорил:      - Взывайте Мабель Нордж, вашего следующего свидетеля. Посмотрим, что она скажет.      - Думаете, она выдернет ковер у меня из-под ног?      - Он уже выдернут, - усмехнулся Мейсон. - Вопрос о том, на какую часть тела вы упадете.      - Я хотел бы снова встать на ноги, - спокойно ответил Вандлинг.      - Тогда вызывайте Мабел Нордж. Вандлинг внимательно посмотрел на Мейсона и громко произнес:      - Уважаемый суд, я должен был вызвать доктора Рено, но прежде я хочу заслушать показания еще одного свидетеля.      - У защиты нет возражений, - ответил Мейсон. Судья Сайлер молча кивнул.      - Вызовите Мабел Нордж, - попросил Вандлинг. Мабел Нордж неохотно встала, наклонилась к сидевшему рядом адвокату, выслушала его последние указания, затем уверенно направилась к свидетельскому месту, где принесла присягу.      - Вы работали у Эдварда Давенпорта, когда он был жив? - начал свой допрос Вандлинг.      - Да, сэр.      - Когда в последний раз вы его видели?      - Одиннадцатого.      - Это было в воскресенье?      - Да, сэр.      - А где именно вы его видели?      - В Парадизе.      - Что произошло потом?      - Мистер Давенпорт отправился в Лос-Анджелес. Он уехал из Парадиза приблизительно в полдень и собирался прибыть во Фресно тем же вечером.      - Не оставлял ли мистер Давенпорт каких-либо окончательных инструкций перед отъездом?      - Я не знаю, что вы подразумеваете под окончательными инструкциями, - быстро проговорила она, очевидно, опасаясь, что ее остановит судья или прокурор. - Мистер Давенпорт просил, чтобы в случае его смерти я передала содержимое одного конверта органам власти. Он утверждал, что жена собирается его отравить и...      - Подождите, подождите, - остановил ее судья Сайлер.      - Да, - подхватил Вандлинг. - То, что мистер Давенпорт мог говорить вам, не имеет отношения к обвиняемой, если, конечно, она не присутствовала при этом.      - У меня нет возражений, - заметил Мейсон. - Пусть этот разговор будет запротоколирован.      - С какой целью? - удивленно спросил судья Сайлер. - Это же показание с чужих слов.      - Я не уверен, - ответил Мейсон, - но его можно отнести к исключению из правила, касающегося показаний с чужих слов. У меня нет возражений.      Судья Сайлер заколебался, но решил промолчать.      - Итак, - возобновил допрос Вандлинг, - продолжаем, ваша честь. В последний раз, когда вы видели мистера Давенпорта, не оставил ли он вам какой-нибудь конверт?      - Оставил, да, сэр.      - И что вы сделали с этим конвертом?      - Я заперла его в шкатулку и положила ее в свой стол.      - Давал ли вам мистер Давенпорт какие-либо инструкции в отношении этого конверта?      - Да, сэр. Он сказал, что жена пытается его отравить и что в случае его смерти я должна буду вручить этот конверт властям, что она отравила свою племянницу и что...      - Повторяю, - снова не выдержал судья Сайлер, - это показание с чужих слов.      - Это может относиться к обстоятельствам, связанным с фактом, составляющим сущность спорного вопроса, - возразил Мейсон.      - Каким обстоятельствам? - язвительно спросил судья Сайлер. - Мы имеем дело с крайне запутанной ситуацией. Защита не только не препятствует, но всеми силами старается приобщить к делу доказательства, основанные на слухе, которые наносят ущерб ее клиенту; доказательства, которые суд не может принять во внимание в данном случае. Суд не будет впредь рассматривать какие-либо другие доказательства, относящиеся к разговору, который происходил между данным свидетелем и умершим, если только не будет показано, что он происходил в присутствии обвиняемой.      - Я хотел бы провести перекрестный допрос, - сказал Мейсон.      Судья Сайлер покачал головой.      - Суд не может допустить, чтобы материалы судебного дела перегружались показаниями с чужих слов независимо от того, желает ли этого защита или нет. Все-таки существует определенные нормы дачи показаний. Суд считает, что защита должна возражать против введения доказательств, могущих принести вред ее клиенту и однозначно определенных как не правомочные.      - Благодарю вас. Ваша честь, - ответил Мейсон.      Вандлинг покосился на Мейсона. В ответ Мейсон широко улыбнулся.      - Вы условились с мистером Давенпортом, что распорядитесь соответствующим образом в отношении его собственности в случае, если произойдут определенные события? - возобновил допрос Вандлинг.      Она на мгновение засомневалась, но потом произнесла:      - Я не думаю, что должна отвечать на этот вопрос.      - Почему нет?      В глубине зала поднялся какой-то человек.      - С разрешения суда, - произнес он, - и будучи адвокатом мисс Нордж, я хотел бы внести ясность в некоторые вопросы, чтобы помочь решить это дело об убийстве. Я хочу высказать некоторые соображения, которые можно рассматривать как потенциальные факты, но которые мой клиент не признает под присягой. Я могу предложить принять в качестве факта то, что мисс Нордж, лояльному и компетентному секретарю, были отданы инструкции в отношении осуществления определенных действий, выполняя которые, она считала, что помогает заключить сделку, связанную с куплей-продажей рудников, которая имела крайне важное значение для Эдварда Давенпорта. Узнав о смерти своего нанимателя, она пыталась исполнить его последние указания. Но после того, как она связалась с прокурором округа по месту жительства, моему клиенту было сообщено, что в соответствии с законом все имущество, принадлежащее Давенпорту, должно быть задержано до решения суда по делам о наследствах, завещаниях и опеке. Считаю, что вдова, то есть обвиняемая по данному делу, настроена враждебно к ее нанимателю и отравила его - пожалуйста, поймите меня правильно, я только передаю ее чувства, которые не могут служить доказательством, - ее отношение к вдове и адвокату вдовы не характеризовалось сотрудничеством, формально некоторые действия моего клиента могут противоречить действующему законодательству. Вот почему я рекомендовал ей не отвечать на данный вопрос.      Вандлинг поджал губы и снова обратился к Мабел Нордж.      - В понедельник, двенадцатого, вы отправились в один из банков Парадиза и произвели депонирование?      - Да.      - А потом сняли деньги со счета?      - Да.      - Это были наличные?      - Да.      - А где они сейчас?      - Мой адвокат поместил их в банковский сейф.      - Вы претендуете на них?      - Разумеется, нет.      - А кому они принадлежат?      - Они являются частью имущества мистера Давенпорта. Я заявляю, что каждый депонент, который я внесла, и каждое изъятие, которое я произвела, проводились в соответствии с его определенными инструкциями.      Вандлинг многозначительно взглянул на Мейсона, но тот только покачал головой.      - У меня все, - закончил прокурор. - Теперь ваша очередь, мистер Мейсон. Приступайте.      - Итак, - начал Мейсон, - вы утверждаете, что действия, предпринятые вами, осуществлялись в строгом соответствии с инструкциями, данными вам мистером Давенпортом.      - Совершенно правильно.      - И он просил вас привезти эти наличные деньги в Сан-Бернардино?      - Да.      - И ждать дальнейших указаний в отеле "Оленьи рога"?      - Да.      - А также зарегистрироваться в нем под именем Мабел Давенпорт?      - Да.      - Не просил ли он вас передать эти деньги определенному лицу, даже в том случае, если будут предприняты какие-либо попытки помешать вам сделать это?      Адвокат Мабел Нордж снова поднялся со своего места.      - Я вынужден рекомендовать моему клиенту не отвечать и на этот вопрос. Я хочу заявить суду и обвинению, что предположение мистера Мейсона может достаточно полно представлять правильное изложение фактов, однако я не разрешаю моему клиенту ставить себя в такое положение, когда она будет вынуждена подтвердить определенные действия или согласиться с определенными фактами.      - У меня все, - закончил Мейсон и улыбнулся. На лице Вандлинга застыло удивленное выражение. Мейсон, воспользовавшись моментом, громко произнес:      - Я хотел бы вызвать для повторного перекрестного допроса доктора Рено.      - Займите свое место, доктор Рено, - сказал судья Сайлер.      Мейсон медленно поднялся из-за стола, прошел к свидетельскому стулу и остановился, пристально глядя на доктора Рено.      - Доктор, вы наблюдали Эдварда Давенпорта как пациента утром в понедельник, двенадцатого?      - Я уже заявлял вам это неоднократно.      - И лечили его?      - Да, сэр.      - У него были отмечены симптомы отравления мышьяком?      - Да, сэр.      - Вы наблюдали эти симптомы лично?      - Я наблюдал вторичные симптомы. Их можно идентифицировать как продолжение начальных симптомов, которые он описал мне. Я не наблюдал главных симптомов, о которых он говорил и которые были отмечены во время моего отсутствия.      - Очень аккуратный ответ, доктор. А теперь разрешите задать вам один вопрос, который может оказаться для вас несколько затруднительным. Не осматривали ли вы Эдварда Давенпорта предшествующим днем, то есть в воскресенье, одиннадцатого?      - Это не относится к делу, - ответил доктор Рено, - и не имеет никакого отношения к моей профессиональной работе.      - Вот как? Совсем наоборот. Вы встречались с Эдвардом Давенпортом, когда он зарегистрировался в мотеле "Тихий океан", здесь, во Фресно, под именем Фрэнка Стэнтона, не так ли, доктор?      - Я.., я обязан отвечать на этот вопрос. Ваша честь? - спросил доктор Рено.      Вандлинг, вскочив на ноги, потребовал:      - Разумеется, обязаны.      - Я спрашиваю у суда, - повторил доктор Рено.      - Вопрос совершенно уместен. Отвечайте на него, - сказал судья Сайлер.      - Я.., да, я встречался с ним.      - И обсуждали с ним некоторые вопросы?      - Я говорил с ним, - И вы сообщили ему о своем методе лечения, которое вы собирались провести на следующий день, в понедельник, двенадцатого, так?      - Я отказываюсь пересказывать то, что имело место между моим пациентом и мною.      - Почему?      - Это конфиденциальная информация.      - Только в той степени, если это касается обнаружения необходимых симптомов с целью проведения лечения.      - Мой разговор с мистером Давенпортом касался определенных симптомов.      - Мистер Давенпорт сказал вам, что он хочет умереть, не так ли?      - Я не могу оглашать наш с мистером Давенпортом разговор.      - Мистер Давенпорт уплатил вам деньги за то, чтобы вы инсценировали его смерть. Вы договорились, что он позвонит вам утром следующего дня и сообщит симптомы отравления мышьяком, и вы поможете ему симулировать состояние резкого упадка сил в результате отравления мышьяком и кончину в присутствии его жены. Ведь так?      - Я не буду отвечать на этот вопрос.      - Вам придется на него ответить, - заявил Мейсон. - Это не связано с какой-либо конфиденциальной информацией.      Вандлинг, вскочив на ноги, закричал:      - Если на этот вопрос будет получен положительный ответ, налицо преступный заговор. Данный вопрос не является конфиденциальной информацией, ваша честь.      - Разумеется, вопрос не относится к конфиденциальной информации, - подтвердил судья Сайлер.      - Тогда я не отвечу на него, - заявил доктор Рено, - поскольку это связано с инкриминированном в отношении меня.      - Вы отказываетесь отвечать на этом основании? - спросил судья Сайлер.      - Отказываюсь.      - Ситуация совершенно необычная, - недоумевая, сказал он.      - В соответствии с планом, - продолжал Мейсон, - который вы разработали и который вместе с Давенпортом тщательно отрепетировали, вы констатировали смерть этого человека. Вы сказали, что сообщите обо всем властям. Вы заперли на ключ кабину, но не сразу стали звонить, предоставив Эду Давенпорту возможность выбраться из окна и вскочить в машину, которая стояла под окном кабины, и скрыться в условленном месте. Там его ожидал дом-прицеп. У Эда Давенпорта был ключ от этого прицепа. В прицепе он переоделся, не так ли, доктор Рено?      - Я отказываюсь отвечать.      - Кроме того, - продолжал адвокат, - он рассказал вам, что растратил деньги, вырученные от продажи имущества своей жены, не правда ли? Он также жаловался, что назойливая тетка постоянно требует от миссис Давенпорт жесткого контроля и что игра окончена, что он выудил у нее тысячи наличных денег и что, если он не исчезнет, все обнаружится и его привлекут к ответу в судебном порядке. Он не просил вас помочь?      - Я отказываюсь отвечать на основании моих конституционных прав.      - Не говорил ли он также, что отравил Гортензию Пэкстон, что он боится эксгумации ее тела, что он хочет, чтобы его считали мертвым, когда она будет проводиться, и что вам будет хорошо заплачено за работу?      - Я отказываюсь говорить.      - После того, как Давенпорт очутился в этом прицепе, вы дали ему виски, содержавшие цианистый калий. Вам было известно, что у него есть чемоданы с наличными, которые он скопил обманным путем, манипулируя имуществом жены. Вы дали ему виски, в котором...      - Я не давал. Я тут ни при чем! - закричал доктор Рено. - Я не имел ни малейшего понятия, что находится в чемоданах. Но если вы такой умный, то лучше поищите того, кого собирался перегнать этот дом-прицеп в Неваду.      - Вы имеете в виду, надо думать, Джэкмона Бекмейэра, частного детектива из Бейкерсфилда.      - Да! - почти закричал доктор Рено. Мейсон повернулся к Вандлингу.      - А теперь, мистер окружной прокурор, я хотел бы предложить, чтобы вы взяли под стражу доктора Рено, а также выписали ордер на арест Джексона Бекмейэра. Мне кажется, что после того, как доктор Рено закончит давать показания, мы узнаем, что же в действительности произошло.      Вандлинг снова вскочил со стула.      - Я хотел бы выразить свою признательность мистеру Перри Мейсону за тесное сотрудничество. Одновременно с разрешения суда я хотел бы снять обвинение с подсудимой, Мирны Давенпорт.            Глава 15            Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Тальберг Вандлинг, собравшиеся за столом в гостиной номера, занимаемого Мейсоном, подняли свои бокалы.      - За успех! - произнес Вандлинг.      - Я не понимаю одного, - признался он, - почему окружной прокурор Лос-Анджелеса предупреждал, что я буду иметь дело с исчадием ада.., этаким смердящим парнокопытным с рогами на голове и хвостом. Спасибо за сотрудничество. Все только и говорят о моих детективных способностях.      - Ерунда, - отмахнулся Мейсон, - если бы все окружные прокуроры так работали, эффект был бы гораздо большим. Но хватит об этом. Расскажите нам про доктора Рено.      - Доктор Рено во всем признался. Никакого иммунитета ему не было обещано. Поразмыслив, он пришел к выводу, что лучше облегчить душу, и сомневаться в том, что произошло, не приходится. Вы правильно угадали, Мейсон. Давенпорт отравил Гортензию Пэкстон, чтобы деньги Делано попали к его жене. После чего он превратил все имущество в наличные, принялся манипулировать фондами и запутывать счета, одновременно подготавливая почву для того, чтобы взвалить всю вину за смерть Гортензии Пэкстон на жену, на случай, если начнется расследование.      Мейсон кивнул, как бы подтверждая сказанное.      - Давенпорт понимал, что он попадет под подозрение, если не поставит под удар кого-то другого, - продолжал Вандлинг. - Поэтому он очень ловко сообщил в присутствии Сары Ансел, что оставил письмо у своего секретаря, в котором обвинял жену в отравлении Гортензии Пэкстон и намерении отравить его, хотя в конверте ничего, кроме чистых листов бумаги, не оказалось. Решив, что почва подготовлена, он набил чемоданы деньгами и отправился во Фресно организовывать свою "смерть". Предварительно они с доктором Рено, пользовавшимся сомнительной репутацией, решили организовать обстоятельства смерти таким образом, чтобы смерть смахивала на отравление. Затем они устроили исчезновение трупа, дабы избежать его вскрытия. Давенпорт сказал доктору Рено, что будет подозрительно, если пропадут его вещи, поэтому он купил дорожную сумку, в которую положил лишь туалетные принадлежности и коробку с конфетами, на которых имелись отпечатки пальцев жены. Доктор Рено с помощью шприца ввел яд в каждую конфету и тщательно заделал все отверстия - Давенпорт велел ему ввести мышьяк и цианид, зная, что жена применяет эти два яда. Затем Давенпорт спрятал чемодан с деньгами в багажнике подживавшей его машины, а доктор Рено дал ему рвотное средство, чтобы стимулировать симптомы коллапса и отравления мышьяком. Выбравшись из окна, Давенпорт поехал к дому^прицепу, спрятанному в трех милях от города. Естественно, Давенпорт хотел снять все деньги со счета в Парадизе. Он предполагал, что переводы поступят в пятницу или, в крайнем случае, в субботу, но их не было, и пришлось ждать до понедельника. А тем временем все было подготовлено к тому, чтобы сфабриковать "смерть" в понедельник днем. Каким-то образом Давенпорт узнал о эксгумации трупа Гортензии Пэкстон, и ему пришлось действовать быстро. Несколько дней назад он сказал своей преданной секретарше, Мабел Нордж, что собирается ехать домой, но боится жены, и что ей, Мабел Нордж, необходимо снять все до единого цента со счета в Парадизе и привезти деньги в Сан-Бернардино, где она встретится с одним человеком, который должен заключить с Давенпортом сделку. Этот человек назовет пароль, и она передаст ему деньги. Этим человеком оказался Бекмейэр, третий в сговоре. Они с Давенпортом уже успели успешно провернуть несколько махинаций. Давенпорт использовал Бекмейэра как ширму для перекачки наличных со многих счетов. Когда Давенпорт сказал, что ему, возможно, придется бежать из страны, Бекмейэр намекнул на знакомого доктора, который за деньги сделает все что угодно и который сейчас сидит на мели. Бекмейэр представил Давенпорту доктора Рено. Был разработан план, в соответствии с которым Эд Давенпорт якобы умирал, но умирал таким образом, чтобы оказаться жертвой насилия, а не подозреваемым. Доктор Рено получил пять тысяч долларов за работу. Он утверждает, что не имеет ни малейшего понятия, сколько урвал Бекмейэр, скорее всего намного больше. Так вот, Бекмейэру поручалось перегнать дом-прицеп в Неваду с живым и невредимым Эдом Давенпортом. Таким образом, свидетель, заметивший, как Давенпорт вылез из окна и вздумавший преследовать его исчез бы бесследно. На Бекмейэре лежало техническое обеспечение всей операции. От доктора Рено требовалась только констатация факта смерти. Мабель Нордж было приказано отправиться в офис, расположенный в Парадизе. Там, в понедельник вечером, уже имея деньги на руках, она должна была получить по телефону соответствующие распоряжения. Ей дали понять: все делается для того, чтобы миссис Давенпорт ничего не знала о намечавшейся сделке. По словам доктора Рено, Бекмейэр быстро сориентировался в обстановке. Он пронюхал, что Давенпорт собирается получить более двухсот тысяч долларов, и ему пришла в голову блестящая идея - а почему бы не сделать так, чтобы Давенпорт действительно исчез. Ведь доктор Рено ничего не заподозрит, так как сам будет способствовать реализации плана. По идее, конечно, все должно было выглядеть так, будто Мирна Давенпорт отравила мужа, дав ему злополучную конфету, а потом довершила дело, оставшись наедине с мужем, который, по их замыслу, должен был находиться при смерти. Естественно, лицам, вступившим в сговор, труп был ни к чему, поэтому они постарались избавиться от него с помощью воображаемого сообщника Мирны, который якобы вытащил мертвое тело через окно. Бекмейэр тщательно продумал план операции. За несколько дней до начала ее реализации он подыскал заброшенный участок вблизи того места, где стоял дом-прицеп, и вырыл могилу. Когда Давенпорт - в соответствии с разработанным планом - очутился в прицепе, Бекмейэр дал ему ветчину с яичницей. Доктор Рено рассказал на допросе, что он предупредил Давенпорта, чтобы тот что-нибудь поел, иначе ему действительно грозило полное истощение. Давенпорт съел эту ветчину, и они с Бекмейэром решили обмыть проведенную операцию. Потом Бекмейэр незаметно подмешал в виски Давенпорта цианистый калий. Смерть наступила мгновенно. Бекмейэер привез труп к заранее отрытой яме, закопал его и уехал. Бекмейэр знал: на счету в Парадизе оставалось около тридцати тысяч долларов. Ему поручалось сообщить Мабель Нордж, куда именно в Сан-Бернардино надо доставить эти деньги. Заранее было условлено, что Бекмейэр позвонит по определенному телефону в Парадизе, укажет только адрес для встречи и повесит трубку, дабы невозможно стало проследить, откуда звонили - на случай, если дело сорвется. Бекмейэр оказался парнем не промах. После звонка в Парадизе он сообразил, какими последствиями чреват для него его звонок, если выяснится, что он по телефону разговаривал не с Мабел Нордж. Поэтому Бекмейэр сразу же решил выдать себя за частного детектива, якобы нанятого Давенпортом для того, чтобы следить за мотелем в Сан-Бернардино, и написал вам письмо, которое оправдывало бы его присутствие в этом городе... Вот, собственно, и вся история доктора Рено. По всей видимости, она достоверна. Бекмейэр, конечно, постарается взвалить всю вину на доктора Рено, но мы добьемся от них чистосердечных признаний.      - А почему доктор Рено так упорно отрицал отравление цианидом - спросил Мейсон.      - Он сразу сообразил - как только узнал, что при вскрытии обнаружен цианистый калий, чем ему это грозит, но все же продолжал изворачиваться и лгать. Признайся Бекмейэр в том, что он наблюдал хотя бы один из симптомов отравления цианидом во время лечения Эда Давенпорта, он тем самым подписал бы себе смертный приговор. В случае, если бы тайное стало явным. Не будь детей, обнаруживших эту могилу, мы никогда не узнали бы, что произошло на самом деле. Наверняка Мирну Давенпорт признали бы виновной в отравлении мужа и осудили.      - Представляю настроение доктора Рено, - рассмеялся Мейсон, - когда он узнал, что труп найден и при его вскрытии обнаружен цианистый калий.      - Как бы там ни было, спасибо за сотрудничество, мистер Мейсон, - поблагодарил окружной прокурор. - Теперь я в центре внимания. Ко мне все подходят, хлопают по плечу... Я только не пойму, каким образом вы до всего додумались, черт возьми!      - Не до всего, - признался Мейсон, - но я сразу сообразил, что Эдвард Давенпорт - единственный человек, который наверняка знал, что ему станет плохо в Кремптоне. Если Давенпорт так предполагал, то доктор Рено несомненно оказался причастным к этому. С появлением этой могилы мне стало совершенно ясно, что кто-то еще узнал, что Давенпорт обязательно заболеет в Кремптоне. Но если говорить начистоту, Вандлинг: не надо забывать - хотя Бекмейэр с доктором Рено и являются фактически убийцами, Эд Давенпорт по собственной инициативе сунул голову в петлю.      - Неосторожность пострадавшего, приведшая к несчастному случаю, - заметил Вандлинг, усмехнувшись.      - Совершенно верно, - подхватил Мейсон, наполняя бокалы.      - Итак, - торжественно произнес он, - выпьем за то, что еще одно преступление раскрыто!            8            9