ТАЙНА ПАДЧЕРИЦЫ
     
     Эрл Стенли ГАРДНЕР
     
     
     ONLINE БИБЛИОТЕКА
     
     
     http://www.bestlibr ary.ru
     
     
     Глава 1
     
     Примерно в 10.45 Делла Стрит начала с беспокойством поглядывать на часы. Перри Мейсон перестал диктовать и улыбнулся ей.
     - Делла, вы слишком нервничаете, - сказал он.
     - Ничего не могу с собой поделать. Подумать только! Мистер Бэнкрофт просил по телефону назначить встречу как можно раньше.
     - И вы велели ему прийти в одиннадцать, если он сумеет к этому времени добраться сюда. Она кивнула.
     - Значит, Харлоу Биссингер Бэнкрофт непременно будет здесь в одиннадцать часов. Его время дорого стоит, каждая минута на счету.
     - Но зачем ему мог понадобиться адвокат по уголовным делам? - спросила Делла. - У него же куча законников, и все они работают только на него. Говорят, в одном только налоговом отделе у него сидят семь юрисконсультов.
     Мейсон взглянул на часы.
     - Подождите одиннадцать минут, и вы все узнаете. Сдается мне...
     Его прервал телефонный звонок. Делла сняла трубку.
     - Да, Герти... Одну минуту, - она прикрыла микрофон ладонью и сказала Мейсону:
     - В приемной мистер Бэнкрофт. Он говори!, что сумел приехать пораньше и готов ждать до одиннадцати, если вы не можете принять его раньше.
     - Значит, дело более срочное, чем я полагал, - сказал Мейсон. - Пригласите его, Делла.
     Делла Стрит деловито взяла свой блокнот для стенографических записей, встала и торопливо вышла в приемную. Вскоре она вернулась вместе с мужчиной лет пятидесяти пяти. Седые, коротко подстриженные усики придавали ему начальственный вид. Глаза были серо-стального цвета.
     - Мистер Бэнкрофт? - Мейсон встал и протянул руку.
     - Мистер Мейсон? - проговорил Бэнкрофт. - Доброе утро, и благодарю вас за то, что вы так быстро приняли меня. Он посмотрел на Деллу Стрит.
     - Это мой личный секретарь Делла Стрит, - объяснил Мейсон. - Она всегда присутствует при моих беседах и ведет стенограммы.
     - У меня сугубо доверительный разговор, - сказал Бэнкрофт.
     - Делла Стрит полностью в курсе всех моих дел и умеет держать язык за зубами.
     Бэнкрофт сел. Вдруг его лицо утратило самоуверенное выражение. Он весь сник.
     - Мистер Мейсон, я в отчаянии, - начал он. - Труд всей моей жизни разваливается, как карточный домик...
     - Ну что вы, право, - проговорил Мейсон. - Неужели все настолько серьезно?
     - Да.
     - Расскажите мне, в чем дело, и мы подумаем, как быть.
     Бэнкрофт патетическим жестом простер к Мейсону руки.
     - Вы видите? Вот этими руками я выстроил всю свою жизнь. Я работал без устали, пробивая себе дорогу. Я влезал в долги, чтобы в конце концов с гать обеспеченным человеком, я боролся с врагами, не имея ни единого козыря, одним лишь умением блефовать. Я ставил на карту все свое состояние и отваживался покупать, когда все стремились только продавать. И вот все пошло прахом!
     - Почему? - спросил Мейсон.
     - Из-за отпечатков пальцев, - отвечал Бэнкрофт.
     - Каких отпечатков?
     - Я рано убежал из дома и связался с плохими людьми. Я научился многому такому, чему не следовало бы. Я воровал и в конце концов попал в тюрьму. Для меня это стало, как мне кажется, самой большой удачей в жизни. Сначала я обиделся на весь свете, решил, что попался по неопытности, и в следующий раз надо просто быть хитрее. Но в тюрьме был священник, который заинтересовался мной. Не скажу, что он сделал меня религиозным, просто придал мне веру в себя. Что-то пришло ко мне. Не знаю, что это было, возможно, самосознание, желание сделать что-то своими руками. Я начал читать, учиться и думать.
     Мейсон с любопытством посмотрел на собеседника.
     - Вы ведь много путешествуете, мистер Бэнкрофт. Как у вас с паспортом?
     - К счастью, у меня достало фамильной гордости, чтобы скрыть свое подлинное имя. До тюрьмы и в заключении я жил под вымышленным.
     - А ваши отпечатки пальцев...
     - В них-то все и дело! - воскликнул Бэнкрофт. - Если они попадут в ФБР, тут же станет известно что Харлоу Биссингер Бэнкрофт, влиятельный финансист и филантроп, - преступник, который четырнадцать месяцев провел за решеткой.
     - Хорошо. Значит, кто-то раскрыл тайну вашего прошлого. И грозит разгласить эту тайну. С вас требуют денег?
     Вместо ответа Бэнкрофт достал из кармана листок бумаги и подал его Мейсону. На листке было отпечатано:
     "Возьмите полторы тысячи в десяти-и двадцатидолларовых банкнотах и положите их в пустую банку из-под кофе вместе с десятью серебряными долларами. Плотно закройте банку и ждите наших дальнейших указаний. Эту записку вложите вместе с деньгами. Если вы выполните все указания, вам нечего бояться. В противном случае ваша семья узнает о позорном прошлом одного из ее членов. Мы вам позвоним".
     Мейсон внимательно изучил записку.
     - И это вам прислали по почте?
     - Не мне, - ответил Бэнкрофт. - Моей падчерице Розене Эндрюс. Семь лет тому назад я женился на вдове. У нее была дочь Розена, шестнадцати лет. Теперь ей двадцать три. Очень красивая, энергичная молодая женщина. Она помолвлена и скоро должна выйти замуж за Джетсона Блэйра. Это известное семейство.
     - А почему они избрали для удара ее, а не вас?
     - Из желания подчеркнуть уязвимость ее положения накануне свадьбы.
     - День свадьбы уже назначен? - спросил Мейсон.
     - Вообще-то официального объявления не было, но предполагается, что молодые люди поженятся месяца через три.
     - А как вы получили это письмо?
     - Я видел, что падчерица расстроена. Розена вошла в дом бледная, с конвертом в руках. Она собиралась купаться после обеда, но позвонила Блэйру и отложила встречу. Потом она на весь день уехала в город. Тогда я пошел в ее комнату и увидел на столе это письмо. Наверное, Розена поехала к матери, которая ночевала в городской квартире.
     - Давайте разберемся, - сказал Мейсон. - Вы говорите, что она приехала в город, по-видимому, для того, чтобы встретиться с матерью?
     - Моя жена устраивает тут благотворительный бал. Она пробыла в нашей здешней квартире весь вчерашний день и сегодняшнюю ночь. А мы с Розеной были на озере. Сегодня вечером мать Розены должна вернуться туда, вот почему я хотел повидать вас как можно раньше: мне надо положить письмо на место до того, как вернется Розена.
     - Вы рассказывали жене о своем прошлом?
     - Нет, - ответил Бэнкрофт. - Мне следовало это сделать. Я сотни раз ругал себя за малодушие, но я слишком люблю жену. Теперь вы знаете мою тайну, мистер Мейсон. Только вы один.
     - Если не считать того или тех, кто прислал вам это письмо, - заметил Мейсон. Бэнкрофт кивнул.
     - У Розены есть средства, чтобы выполнить их требования? - спросил Мейсон.
     - Разумеется. У нее свой счет в банке, несколько тысяч долларов. Кроме того, она всегда может взять у меня любую сумму.
     - Как вы считаете, она выполнит эти требования или отвергнет их?
     - Я почти уверен, что выполнит.
     - Это, разумеется, будет только первый укус. Шантажисты никогда не оставляют свою жертву в покое.
     - Я знаю, - сказал Бэнкрофт. - Но через три месяца, то есть после свадьбы, давление утратит силу.
     - Для нее - да. Но давление перенесут на вас. Вам не кажется, что ваша падчерица уже знает о вашем прошлом?
     - По всей видимости, да. Люди, пославшие письмо, наверняка позвонили ей и рассказали обо мне.
     - Вы говорите, что сейчас живете у озера.
     - Да, у озера Мертичиго. Там наш летний дом.
     - Как я понимаю, земля в окрестностях озера очень дорогая.
     - Это верно. Но на южном берегу есть триста футов общественного пляжа, и там частенько появляются разные типы, которые причиняют много беспокойства. На пляже есть горка и прокат лодок. Вообще-то народ туда ходит приличный, но есть все же нежелательные элементы. Они выезжают на озеро и беспокоят постоянных жильцов.
     - А почему владельцы не купят оставшуюся полоску?
     - Дело в том, что по завещанию бывшего владельца какая-то часть берега в течение десяти лет должна оставаться общедоступной.
     - Вам известно, в каком банке Розена хранит свои деньги?
     Банкрофт кивнул.
     - Сейчас уже почти полдень. Позвоните в банк, представьтесь и спросите, не снимала ли ваша падчерица со своего счета суммы в полторы тысячи долларов.
     Бэнкрофт помедлил и взял протянутую Деллой Стрит трубку. Переговорив с банковским служащим, он повернулся к Мейсону.
     - Она сняла полторы тысячи в десяти и двадцатидолларовых банкнотах и попросила десять серебряных долларов. Мейсон задумался.
     - Я хочу дать вам один совет, которому вы, возможно, не последуете, - сказал он.
     - Да?
     - Тот священник, который помог вам в тюрьме.., он еще жив?
     - Да, у него теперь большой приход.
     - Пожертвуйте его церкви крупную сумму. А затем публично поблагодарите этого человека и сообщите, что в прошлом совершали ошибки. Докажите им, что вам незачем бояться своего прошлого.
     Бэнкрофт побледнел и отрицательно покачал головой.
     - Я просто не смогу этого сделать. Моя жена не перенесла бы такого. И Розена тоже оказалась бы в очень затруднительном положении.
     - В таком случае, - сказал Мейсон, - готовьтесь платить, платить и платить.
     - Я так и думал.
     - Но если вы предоставите мне свободу действий в этом деле...
     - Я буду только рад. Именно поэтому я к вам и пришел.
     - Иногда шантажисты бывают уязвимы. Их можно посадить за решетку за другое преступление, и если вы обратитесь в полицию, то увидите...
     - Нет, нет, нет, - сказал Бэнкрофт. - Мы не можем обратиться в полицию. Это слишком рискованно, особенно сейчас.
     - Хорошо. То, что я собираюсь предпринять, будет стоить денег. А предпринять я намерен смелый и, надеюсь, достаточно хитроумный шаг, чтобы околпачить шантажистов.
     - Что вы имеете в виду?
     - Прочтите это послание. Вымогатели не хотят раскрываться. Думаю, надо будет бросить банку в воду, чтобы они подобрали ее. Десять серебряных долларов, очевидно, послужат балластом. Вы живете у озера и, как я понимаю, ваша падчерица много купается и катается на водных лыжах.
     Бэнкрофт кивнул.
     - Попробуем использовать эту возможность. Один из моих сыщиков будет следить за девушкой с помощью бинокля. Когда банка окажется в воде, мой сотрудник, "рыбачащий" поблизости, выловит ее и сдаст в полицию.
     - Что? - воскликнул Бэнкрофт, вскакивая на ноги. - Этого я как раз и не хочу.
     - Погодите, - сказал Мейсон. - Сами посудите: в письме ведь не сказано, кому оно адресовано. Если человек, подобравший банку, сдаст ее в полицию и отрекомендуется простым рыболовом, это попадет в печать. Вымогатели испугаются и начнут придумывать другой способ выудить деньги. Они не смогут обвинить жертву в обмане и спишут все на невезение.
     - Они же отомстят, - возразил Бэнкрофт. - Они обнародуют сведения обо мне...
     - И зарежут курицу, несущую золотые яйца, - закончил за него Мейсон. - Нет, это исключено.
     Бэнкрофт погрузился в размышления, потом вздохнул.
     - Хорошо. Теперь дело в ваших руках.
     - С шантажистами можно поступать четырьмя способами, - сказал Мейсон, загибая пальцы. - Первый: вы платите в надежде, что вас оставят в покое. Это равносильно преследованию миража в пустыне. Второй: вы идете в полицию, и шантажисту устраивают ловушку. Третий: вы заставляете шантажиста защищаться. Он уже не может диктовать вам свои условия. Он боится за собственную шкуру.
     Если я возьмусь за дело, то воспользуюсь именно этим способом.
     - А это опасно? - спросил Бэнкрофт.
     - Конечно, опасно, - признался Мейсон. - Но в подобных делах трудно надеяться на успех, не рискуя.
     - А четвертый способ?
     - Четвертый, - сказал Мейсон, криво усмехнувшись, - это убить шантажиста. Такой способ иногда применяется, и не без успеха, хотя вряд ли я стал бы его рекомендовать.
     - Хорошо. Вы попытаетесь применить третий способ. Но для начала мы заплатим. Это даст нам некоторую отсрочку. Сколько вы хотите денег?
     - На первое время - десять тысяч, - ответил Мейсон. - Я хочу подключить к делу сыщиков из агентства Пола Дрейка. Мне надо выяснить, кто ваши шантажисты. А потом им придется заняться собственными проблемами, так что у них не будет времени на вымогательство.
     - Звучит неплохо, - проговорил Бэнкрофт. - Если только это возможно осуществить.
     - Для меня, как я понял, это единственно приемлемый способ. Ведь вы не хотите обращаться в полицию.
     Бэнкрофт достал чековую книжку. Мейсон вытащил из стола небольшой фотоаппарат, привернул специальный объектив и сделал три снимка письма шантажистов. Затем он вернул письмо Бэнкрофту.
     - Вы даже не представляете себе, какой груз сняли с моих плеч, Мейсон.
     - Еще не снял. Может, вы еще не раз будете клясть меня.
     - Никогда, - ответил Бэнкрофт. - Я слишком много наслышан о вас. Вы слывете счастливчиком. Ваши методы дерзки и необычны, но они оправдывают себя.
     - Я сделаю, что смогу. А пока верните письмо на место.
     
     Глава 2
     
     Пол Дрейк прочел копию письма шантажистов.
     - Ну, что ты можешь об этом сказать? - спросил его Мейсон.
     - А кому оно послано?
     - Розене Эндрюс, падчерице Харлоу Биссингера Бэнкрофта.
     Дрейк присвистнул.
     - Тогда это - первая ласточка. Если наживку проглотят, письма так и пойдут одно за другим.
     - Это понятно. Но ты почитай внимательно. Про банку.
     - Ну, и что тут? - спросил Дрейк.
     - А то, что банку будут бросать в воду. Это очень удобно для шантажистов. Бэнкрофты сейчас живут в летнем доме у озера Мертичиго. Розена Эндрюс, падчерица, очень любит кататься на водных лыжах. Думаю, ей позвонят по телефону и велят бросить банку в озеро в определенном месте.
     - А потом?
     - А потом шантажисты подплывут на лодке и заберут банку.
     - И что?
     - А то, что тебе надо приниматься за дело. Я хочу, чтобы ты взял несколько красивых девушек. Желательно, чтобы одна была начинающей актрисой, которая хочет попасть в газеты. Одень этих девушек в самые смелые купальники и найми быстроходную лодку с двумя моторами. Прихвати мощный бинокль.
     - А самому мне что делать?
     - Ты тоже поедешь к озеру. Пусть девушки там резвятся, ныряют, загорают, озорничают. Лодка должна плыть неторопливо, но время от времени делать скоростные рывки. Если на озере рыбачат, то твои люди тоже должны сидеть с удочками. И все время следи за домом Бэнкрофта. Сегодня или завтра ты увидишь, как Розена поедет на водных лыжах, и...
     - А как я ее узнаю? - спросил Дрейк.
     - У нее в руках будет красная банка. Девушка появится из дома Бэнкрофтов.
     - Понятно.
     - Она поедет на лыжах или на лодке, - продолжал Мейсон. - Не надо следовать за ней. Ты останешься на берегу и будешь ждать до тех пор, пока она не бросит банку. Как только банка окажется в воде, твои девушки начнут озорничать. Лодка на полной скорости должна идти прямо к банке. Но постарайся, чтобы все было естественно. Твои девушки будут купаться и резвиться в волнах, а потом "совершенно случайно" подберут банку. Вот тут, Пол, надо кое-что сделать. У тебя должна быть точно такая же банка из-под кофе. Как только банка Розены будет поднята, надо незаметно бросить в воду пустую. Лодка с девушками должна описывать восьмерки и круги, так что волна будет изрядная. На лодке пусть будет не меньше трех, а лучше четыре, полуголых девиц, и одна из них - актриса, жаждущая славы. Другие могут быть твоими сотрудницами.
     - А что мне делать, когда завладею банкой?
     - Позвонишь мне, - ответил Мейсон. - Делла и я будем сидеть на крыльце дома Мелтона Эллиота, это тоже на берегу озера. Эллиот попросил меня сделать кое-что для него, так что он с радостью поможет мне. Как только подберете банку, спрячьте ее и плывите к берегу. Оттуда надо следить за пустой банкой. К ней должна подойти лодка. Ты запомнишь ее номер, кто в ней, и проследишь, куда она поплывет потом. Но все это надо сделать незаметно.
     - Хорошо, - сказал Дрейк. - Я постараюсь. Мейсон повернулся к Делле.
     - Позвоните Мелтону Эллиоту и скажите, что мы хотим сегодня воспользоваться его домом на озере. А потом отнесите пленку с копиями письма Фрэнку Долтону, эксперту-графологу. Пусть он определит тип машинки и купит мне такую же. Возьмите для меня три тысячи в десяти-и двадцатидолларовых банкнотах, - Мейсон выписал чек и добавил:
     - Не забудьте купальник. День жаркий. Может, захотите искупаться.
     
     Глава 3
     
     Дом Мелтона Эллиота стоял напротив и чуть южнее виллы Харлоу Бэнкрофта. Их разделяло озеро. Мейсон и Делла Стрит сидели в тени крыльца. Адвокат смотрел в мощный бинокль. В будний день после обеда народу на озере было немного. Время от времени проплывал катер с водным лыжником, легкий северный ветерок рябил поверхность воды. Дворецкий Эллиота принес прохладительные напитки и услужливо стоял сзади. Мейсон следил за красивым катером с тремя пассажирами.
     - Похоже, на корме Пол Дрейк, - сказал он. - В больших темных очках его нелегко узнать.
     Катер Дрейка лихо развернулся на полном ходу. Девицы на борту завизжали и вцепились в кормчего. Он тут же сбавил ход. Одна из девушек достала водные лыжи, и Дрейк, пока она экипировалась, пустил катер в дрейф. Затем снова взревел мотор, и лыжница начала выписывать всевозможные фигуры на воде.
     - Не слишком увлекайтесь Дрейком, - сказала Делла. - Похоже, от причала Бэнкрофтов отошел катер. Мейсон перевел бинокль.
     - Да, и в нем один человек. Вон там лодка с рыболовом. У южного берега еще несколько лодок, но больше никого поблизости нет. Погодите! Кажется, девушка бросила что-то в воду... Из-за волн плохо видно.
     Катер Дрейка резко наддал ходу.
     - Наверное, Дрейк все видел, - проговорил Мейсон. - Сейчас он уже должен заменить эту красную банку, если... Ох-хо! Там, кажется, что-то случилось!
     Лыжница попыталась сделать поворот, но не рассчитала и плюхнулась в воду. Дрейк тут же сбавил ход и начал разворачиваться.
     - Черт! - выругался Мейсон. Он видел в бинокль, как катер развернулся, как девушка ухватилась за брошенную Дрейком веревку, как катер снова набрал скорость и потащил за собой лыжницу.
     - А тот рыболов в лодке, кажется, снимается с якоря, - сказала Делла Стрит.
     - Да, - подтвердил Мейсон, - и движется наперерез катеру Розены. Нет, он делает большой круг. А Дрейк проходит прямо перед ним. Могу держать пари, что этот рыболов в бешенстве: девица на лыжах едва не обрызгала его!
     - Может быть, это вымогатель, а не рыболов, - заметила Делла. Катер Дрейка тем временем сделал еще несколько кругов. На смену лыжнице пришла другая, менее опытная. Минут через пять она тоже забралась в лодку. Дрейк собрал снаряжение и направил катер в южную часть озера, где был пляж для публики.
     Рыболов в лодке поплыл дальше, затем повернул и двинулся обратно к тенистому берегу, где снова закинул удочку. Лодка Бэнкрофтов вернулась к причалу. Ветер посвежел.
     Мейсон внимательно изучал поверхность озера.
     - Видите красную банку? - спросила Делла Стрит.
     - Мне показалось, что там на воде мелькнуло что-то красное, но теперь я ни черта не вижу. Дрейк возвращается. Он должен позвонить.
     Минут через двадцать дворецкий позвал Мейсона к телефону.
     - Перри, - послышался в трубке голос Дрейка, - мы ее подобрали.
     - Кто-нибудь это видел?
     - Не думаю. Моя лыжница плюхнулась как раз вовремя и подменила банки.
     - А куда она спрятала ту, что подобрала?
     - На канате был вертлюг. Там и спрятали банку.
     - А что в банке?
     - Письмо, полторы тысячи долларов бумажками и десять серебром.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - Ждите меня, я сейчас. Он повесил трубку и кивнул Делле. Поблагодарив дворецкого, они покинули дом Эллиота. Мейсона встретил Пол Дрейк.
     - Теперь, Пол, тебе надо сделать одну простую вещь. У тебя есть актриса?
     - Есть, да еще какая! Она готова на уши встать, лишь бы попасть в газеты.
     - Отлично, - сказал Мейсон. Он взял портативную пишущую машинку. - Давай сюда банку.
     Дрейк протянул ему банку, Мейсон достал из нее письмо, вставил в машинку, забил слова "полторы тысячи" и впечатал сверху "три тысячи". Затем вытащил из портфеля полторы тысячи долларов и добавил их к полутора тысячам долларов в банке.
     - Ты нанимал катер под вымышленным именем? - спросил он.
     - Я сделал еще лучше, - отвечал Дрейк. - Я привез свой катерок на прицепе, одолжив его у приятеля. Здесь мы просто заплатили один доллар за пользование стапелем. Теперь катер опять на прицепе, и мы готовы ехать.
     - Отлично, - похвалил Мейсон. - Отдай эту банку актрисе, и пусть она сходит к спасателю на пляже. Она скажет, что нашла банку в озере и подобрала, чтобы та не мешала плавать. А когда открыла банку, то увидела там письмо и деньги. Если спасатель не позвонит в полицию, пусть она сама это сделает. Кстати, как ее звать?
     - Ева Эймори.
     - На нее можно положиться?
     - Если дать ей прославиться с помощью газет, то на нее можно положиться на все сто процентов. Ей нужна известность. Она приехала на своей машине и с нами никак не связана.
     - Прекрасно. У нее будет отличная возможность стать известной. Сам факт передачи в полицию трех тысяч долларов докажет ее честность. Вот ее легенда. Она не знает фамилий людей, с которыми каталась на лодке. Она была с приятелем, который не хочет, чтобы его имя попало в газеты. Девушки в лодке - то ли актрисы, то ли будущие актрисы.
     - Понял, - сказал Дрейк.
     - Да, кстати, - спросил Мейсон, - куда девалась ваша подброшенная банка?
     - Черт ее знает, Перри. Она исчезла.
     - Как это?
     - Она плавала, я сам ее видел. Потом я сложил лыжи, а когда снова посмотрел на банку, ее уже не было.
     - А какие лодки крутились поблизости?
     - В том-то и дело, что никакие. Банка просто пропала.
     - Ты хочешь сказать, что она пошла ко дну?
     - Скорее, так. Мы же очень торопились подменить банку. Наша могла удариться о лыжу и зачерпнуть воды.
     - Это очень плохо, - сказал Мейсон.
     - Знаю, но ведь всего не предугадаешь.
     - Странно, что никто не попытался подобрать банку. Возможно, шантажисты распознали в тебе сыщика и струсили.
     - Не думаю, - ответил Дрейк. - На мне были большие темные очки и шапочка.
     - Ну ладно. Увози свой катер, и пусть актриса оденется и сходит к спасателю. Мне надо знать имена всех, кто брал напрокат лодки. Твой человек должен был записать номера всех лодок, привезенных сюда на машинах.
     - Да, он записал.
     - Хорошо, пусть он исчезнет. А Ева Эймори может не убирать свой купальник в дальний ящик. Скоро он ей очень пригодится, я уверен.
     
     Глава 4
     
     В половине десятого Перри Мейсон вошел в свою контору.
     - Привет, Делла, что новенького?
     - К вам очень сердитый посетитель.
     - Харлоу Бэнкрофт? - спросил Мейсон. Она кивнула, и адвокат ухмыльнулся. - Пусть он войдет. Спустя минуту Делла привела Бэнкрофта.
     - Мейсон, - проговорил тот, - что же это такое, черт побери?
     - В чем дело? - спросил Мейсон.
     Бэнкрофт швырнул на стол утреннюю газету. На первой полосе - фотография молодой женщины в очень смелом купальном костюме, а под снимком крупным шрифтом набрано: "Прекрасная купальщица находит клад".
     - Черт знает что! Я вам доверился. А вы! Зачем вы положили в банку три тысячи? Зачем вам понадобилась эта почти голая девица? - Он перевернул страницу. - Вот, полюбуйтесь. Это снимок письма. Боже мой! Ведь мы же говорили строго доверительно, вы обещали, что будете действовать очень осторожно.
     Мейсон усмехнулся.
     - Ева Эймори получила хорошую газетную рекламу.
     - О чем вы говорите? Вы подвели меня. Я хотел, чтобы об этом деле никто не знал.
     - Тайна соблюдена.
     - Ничего себе! Бог знает, сколько миллионов людей прочтет это. Говорят, и по радио было сообщение.
     - Да, история получилась хорошая, - сказал Мейсон.
     - И это все, что вы можете мне ответить?
     - Сядьте, Бэнкрофт, и остыньте. Позвольте мне кое-что вам сказать.
     Бэнкрофт сел, продолжая гневно смотреть на Мейсона.
     - Во-первых, вы хотели избежать огласки.
     - Какое счастье, что вы об этом вспомнили!
     - А во-вторых, - продолжал Мейсон, - огласка - как раз то, чего должен избегать любой вымогатель. В данном случае жертва не заявила в полицию, а сделала все, что велел ей шантажист. Следовательно, шантажист не может ни в чем обвинить свою жертву.
     - Я только не понимаю, - сказал Бэнкрофт, - как получилось, что сумма оказалась вдвое больше?
     - Я ее удвоил, - ответил Мейсон.
     - Вы? Господи, боже мой!
     - Да, я. Я впечатал эту сумму на такой же машинке и добавил ее к деньгам в кофейной банке.
     - Но зачем?
     - Шантажистов по меньшей мере двое. Вы обратили внимание на слово "наши" в письме? Возможно, это блеф, но я думаю, что нет. А значит, мы, как говорится, посеем семена раздора. Они начнут подозревать друг дружку в мошенничестве. Более того, напав на их след, мы заставим шантажистов нервничать. Ведь если они не новички-любители, за ними должен тянуться целый шлейф преступлений.
     Бэнкрофт медленно поднялся на ноги.
     - Мейсон, я должен извиниться перед вами. Вы действительно придумали очень хитрый и смелый ход. Такой ход стоит трех тысяч долларов.
     - Пока вы не потеряли ни цента из этих трех тысяч, - отвечал Мейсон. - Ведь деньги находятся не у вымогателей, а в полиции.
     - Но они, наверное, снова потребуют денег, - сказал Бэнкрофт.
     - Они потребовали бы в любом случае, - заметил Мейсон. - Когда они это сделают, мы придумаем что-нибудь еще.
     Бэнкрофт пожал руку Мейсона.
     - Продолжайте действовать так, как сочтете нужным, и звоните мне, если что-то потребуется... Вам нужны еще деньги?
     - Пока нет. Когда надо будет, я заберу из полиции эти три тысячи.
     - Каким образом? - спросил Бэнкрофт.
     - Когда я послал своего секретаря в банк, чтобы она получила деньги в десяти-и двадцатидолларовых банкнотах, я выписал ей чек на три тысячи долларов. Полторы тысячи я положил в сейф, а еще полторы - в банку, которая предназначалась шантажистам. Когда настанет подходящий момент, я пойду в полицию и скажу, что деньги служили приманкой для шантажистов, а в доказательство предъявлю свой чек на три тысячи и заявление банковского служащего о том, что он выдал деньги моему секретарю.
     Бэнкрофт рассмеялся.
     - Мейсон, я пришел в этот кабинет разъяренным, а ухожу довольным.
     - Но вы не очень-то успокаивайтесь. До полной безопасности еще далеко.
     Когда Бэнкрофт ушел, Мейсон взял со стола газету и стал разглядывать фото Евы Эймори.
     - Там дальше есть еще ее снимки, - сказала Делла. - Она на лыжах. Она падает. Шеф, а что с ней будет?
     - Думаю, она заключит неплохой контракт.
     - Но теперь она в опасности.
     - Конечно. И как ее адвокат, я обязан позаботиться о защите. Если я не ошибаюсь, вскоре ей должны позвонить по телефону и попытаться запугать.
     
     Глава 5
     
     В половине одиннадцатого в дверь кабинета Мейсона постучал Пол Дрейк. Делла Стрит впустила его.
     - Ну, как себя чувствует Ева Эймори? - спросил Мейсон.
     Дрейк заулыбался.
     - Она на седьмом небе от счастья. Сегодня вечером ее пригласили выступить по телевидению.
     - А что полиция?
     - Полиция возится с письмом. Редакции многих газет послали своих самых опытных сотрудников выяснять личность адресата. Считается, что письмо предназначалось кому-то из богатеев, живущих на берегу озера.
     - Очень хорошо, - заметил Мейсон.
     - Подожди радоваться, - сказал Дрейк. - Газетчики - настоящие ищейки, они могут докопаться до истины.
     - Спасибо, я приму это к сведению.
     - Газетчики теперь крутятся на пляже и выясняют, кто вчера брал лодки. Но, к счастью, на лодочной станции ведут только учет полученных денег, а не номеров лодок. Так что полный список есть только у нас.
     - Узнали, кто был тот рыболов? - спросил Мейсон.
     - Здесь есть одна странность. Эту лодку взяли напрокат два человека, на полдня.
     - Два? Но ведь в лодке сидел только один рыболов.
     - Когда лодку возвращали, в ней были двое.
     - Их имена?
     - Лодочник не записывает никаких имен, просто отмечает сумму и время проката. Лодка довольно неуклюжая, с маломощным мотором.
     - А что твой человек?
     - Он довольно хорошо запомнил внешность этих двоих. Одному из них за двадцать, другому около сорока пяти. Мейсон задумался.
     - Ты говоришь, банка исчезла прямо у тебя на глазах?
     - Я только на миг отвел взгляд, а когда снова посмотрел, - банки уже не было. Скорее всего, она действительно утонула.
     Мейсон отрицательно покачал головой.
     - Нет, Пол. Мы имеем дело с очень умными людьми. Держу пари, у этих двух рыболовов была в лодке корзина и другое снаряжение. Кто-то из них спускался под воду в акваланге.
     - Черт побери! - воскликнул Дрейк.
     - Сначала они решили, что их надули, но сегодня утром поняли, что сами ошиблись, подобрав не ту банку. К тому же, один из них сейчас обвиняет другого в мошенничестве.
     - А что с жертвой? - спросил Дрейк. - Ты представляешь, что она почувствовала, когда прочитала утреннюю газету?
     - Особенно про три тысячи долларов, - добавил Мейсон.
     - Шантажисты позвонят ей, - сказал Дрейк, - и она им заявит, что положила только полторы тысячи. Тогда они утвердятся в мысли, что кто-то водит их за нос и что Розену предупредили, чтобы она ничего не говорила. Да, ты поставил ее в трудное положение.
     Мейсон кивнул.
     - И тебе придется приставить к ней надежную охрану. Только она не должна ничего знать об этом. Пусть рядом с ней будут не менее трех человек.
     - Ты затеял опасную игру, - предупредил Дрейк. - У этих ребят серьезные намерения.
     - У меня тоже серьезные намерения, - ответил Мейсон.
     
     Глава 6
     
     Около полудня Делла Стрит вошла в кабинет Мейсона и сказала:
     - В приемной разгневанная Розена Эндрюс.
     - Вы не знаете, как она вышла на меня? - спросил Мейсон.
     - Она не говорит. Просит встречи с вами по очень срочному личному делу.
     - Ну что ж, - Мейсон ухмыльнулся, - попробуем с ней поговорить. Она из тех, кто может выхватить из сумочки револьвер, или полезть душить меня?
     - По-моему, она способна и на то, и на другое. Через несколько мгновений дверь открылась, и в кабинет вошла сердитая двадцатитрехлетняя женщина. Ее голубые глаза сверкали от гнева.
     - Вы Перри Мейсон?
     - Совершенно верно.
     - Я попрошу вас не лезть в мои дела.
     - Я лезу в ваши дела?
     - Вы прекрасно об этом знаете.
     - Может быть, вы присядете и объясните мне все толком?
     - Мне незачем садиться. Достаточно того, что напечатано в утренней газете. Я знаю, что мой отчим звонил вам вчера, и я уверена, что именно вы придумали весь этот спектакль.
     - Спектакль? - удивленно переспросил Мейсон.
     - Вы знаете, о чем я говорю. Потрудитесь объяснить мне, зачем вы все это устроили, мистер Мейсон. Мейсон слабо улыбнулся.
     - Не могу, пока вы в таком состоянии, мисс Эндрюс. Если я и буду разговаривать с вами, то только когда вы успокоитесь.
     - Я готова вас выслушать.
     - Нет, вы сейчас слишком возмущены и не способны отнестись к моим словам с достаточным вниманием.
     - Но у меня есть основания для возмущения.
     - Вы мне о них еще ничего не сказали.
     - Но вы же все знаете. Письмо шантажистов было послано мне. Я должна была бросить банку с деньгами. Не успела я ее бросить, как появилась эта лодка с полуголыми девицами. Сначала я подумала, что это они должны были забрать деньги, но потом решила, что шантажисты не могут быть настолько наглыми.
     - Давайте все выясним, - сказал Мейсон. - Вы говорите, что письмо было адресовано вам?
     - Вы сами это знаете.
     - Откуда?
     - Скорее всего, от моего отчима. Это он взял письмо у меня со стола, а потом положил обратно.
     - Откуда вам это известно?
     - Я специально запомнила положение письма на столе, чтобы проверить, не возьмет ли его кто-нибудь.
     - Надеюсь, вы еще не разлюбили своего отчима?
     - Да, я люблю его. Он удивительный, серьезный, надежный и заботливый человек, и он все время беспокоится обо мне. А вы поставили меня в трудное положение. Деньги, которые я заплатила за молчание этим людям, находятся в полиции, и теперь мне придется выложить черт знает какую сумму.
     - Вас уже кто-то попросил выложить "черт знает какую сумму"?
     - Пока нет. Но теперь я боюсь того, что может произойти.
     - Может быть, вы объясните мне, почему вы так уязвимы для шантажистов?
     - Все люди уязвимы. За каждым водятся грешки.
     - И какие же грехи у вас? - спросил Мейсон.
     - Это не ваше дело. Я понимаю, что вы пытаетесь как-то меня защитить, но я не нуждаюсь в защите, мистер Мейсон. Не лезьте в мои дела.
     - Я полагаю, вы сознаете, что связались с шантажистами. Вам придется платить, платить и платить, пока из вас не высосут всю кровь.
     - Никто не собирается ничего высасывать из меня. Я просто выигрываю время.
     - Время для чего?
     - Время для того, чтобы решить мои проблемы. Я буду решать их своими средствами и не нуждаюсь в вашей помощи.
     - Вы пытались кого-то защитить? - спросил Мейсон.
     - Это вас не касается. Единственное, о чем я вас прошу, это не лезть в мои дела. Я сама все устрою, как надо.
     - Да разве вы не понимаете, что влезли в трясину и вязнете в ней все глубже и глубже?
     - Я знаю, что делаю, мистер Мейсон. Я согласна была заплатить полторы тысячи, чтобы выиграть время.
     - А потом они заставят вас снова платить.
     - К тому времени, - зло сказала она, - они обломают зубы.
     - А вы решительная молодая особа.
     - И очень изобретательная, не забывайте об этом.
     - Возможно, я бы вам что-нибудь посоветовал, если бы вы рассказали мне о своих планах, мисс Эндрюс. Мы бы могли, так сказать, объединить усилия. Вы знаете, на что намекают шантажисты в своем письме?
     - Знаю. Но не собираюсь говорить с вами на эту тему.
     - По каким-то личным причинам, или же надеетесь, что, выиграв время, сможете управлять положением?
     - Может быть.
     - Вы считаете, выигрыш во времени что-то изменит?
     - Да.
     - Эти люди разговаривали с вами по телефону? - спросил Мейсон. - Они как-то представились.
     - Этого я пока не буду обсуждать. И вообще, я пришла, чтобы попросить вас не вмешиваться в мои дела. Я не нуждаюсь в ваших услугах.
     С этими словами она повернулась и вышла из кабинета.
     - Попробуйте связаться с Бэнкрофтом, Делла, - сказал Мейсон. Через минуту он уже говорил в трубку:
     - Здравствуйте, Бэнкрофт. Меня только что посетила ваша падчерица. Она прямо пышет огнем.
     - Как это она про вас узнала?
     - Очевидно, ей стало известно, что вы мне звонили вчера утром. К тому же она уверена, что вы прочли письмо. Вы положили его не так, как оно лежало раньше.
     - А чего она хотела?
     - Чтобы я не лез в ее дела.
     - Мне все равно, что она вам там наговорила. Вы продолжайте заниматься этим делом. Она слишком молода, порывиста и самоуверенна.
     - Тогда вам следовало бы честно и откровенно поговорить с нею.
     - Нет. Она сама придет ко мне. Она должна сделать первый шаг. Пока она мне не доверяет, я не стану вмешиваться.
     - Если учесть, что она не хочет моей помощи, - сказал Мейсон, - я несколько связан.
     - То есть?
     - Я не могу представлять ее интересы.
     - Вам и не надо представлять ее интересы. Вы работаете на меня. Ваши действия меня пока устраивают. Вам нужны деньги?
     - Пока нет.
     - Я все же беспокоюсь за Розену.
     - Не волнуйтесь. С ней теперь постоянно вооруженная охрана.
     - Она знает об этом?
     - Нет еще.
     - Но если узнает, будет много шума.
     - Думаю, к тому времени ситуация изменится.
     - Ну хорошо, вам виднее. И все же вы должны знать одну вещь: Розена сама вооружилась.
     - Что?
     - Розена вооружилась. Во всяком случае, либо она, либо моя жена Филлис взяла мой револьвер тридцать восьмого калибра, который я держал в ящике тумбочки в спальне. Я сейчас хотел его взять, на всякий случай, но его не оказалось на месте.
     - А когда вы видели свой пистолет в последний раз?
     - Ну.., кажется, с неделю тому назад.
     - А где сейчас ваша жена?
     - Она опять в городе. Все занимается этим благотворительным вечером.
     - Может быть, вам лучше тоже сюда приехать, - сказал Мейсон. - Небольшое семейное совещание не повредило бы.
     - Я хочу, чтобы жена и падчерица сами пришли ко мне с этим.
     - И все же вам лучше приехать, пока Розена не пустила в ход ваш револьвер.
     - О боже! Я совсем не подумал об этом.
     - А вы подумайте, - сказал Мейсон и повесил трубку.
     
     Глава 7
     
     В три часа дня Делла сказала Мейсону:
     - Кажется, сегодня у вас день приема сердитых женщин.
     - А кто пришел?
     - Эта актриска, Ева Эймори. Она в большом расстройстве. Может быть, даже плакала.
     - О, черт! Давайте ее сюда.
     - У вас назначена встреча...
     - Встреча подождет. У этой девицы, возможно, что-то серьезное. Кстати, узнайте у Пола Дрейка, установил ли он за ней наблюдение. Если нет, то пусть приставит к ней кого-нибудь покрепче. А пока расскажите мне, что из себя представляет эта Ева.
     - Она очень, очень красивая.
     - Что еще?
     - Ну.., пожалуй, после того, как мужчина остановится и поглядит на нее, у него появится ощущение, что разглядывать особенно нечего.
     - Что вы имеете в виду?
     - Ну, у нее нет индивидуальности, чего-то своего. Она держится, как актриса. Она улыбается, но улыбка ее слишком задерживается на лице, как будто она отрепетирована заранее. В ее походке и движениях есть что-то искусственное.
     - Хорошо. Я сам посмотрю на нее и проверю ваши наблюдения.
     - Вы только взглянете и упадете за борт. Вам потребуется некоторое время, чтобы спокойно оценить ее. Она очень красива.
     - Ладно, пригласите ее.
     Делла Стрит вышла и через минуту вернулась с Евой Эймори.
     - Ну, - сказал Мейсон, - я надеюсь, вы видели себя в газетах?
     Она улыбнулась и задержала улыбку чуть дольше, чем следовало, затем подала Мейсону руку и сказала:
     - Поэтому я к вам и пришла.
     - А почему именно ко мне?
     - Я была с Полом Дрейком на лодке. Он частный сыщик. Я узнала, что он работает на вас и докладывал вам о том, что мы подобрали банку с деньгами.
     - Так, продолжайте.
     - Один очень вежливый, но безжалостный мужчина поставил меня в затруднительное положение.
     - Каким образом?
     - Ему известны некоторые обстоятельства моей жизни. У каждой начинающей голливудской актрисы есть какие-то грехи.
     - А что это за человек?
     - Мужчина лет пятидесяти с лишним. У него очень проницательные серые глаза, но мысли его направлены в одну сторону.
     - Вы имеете в виду, что он хотел...
     - Нет-нет, - торопливо перебила Ева, - как раз наоборот. На него совершенно не действуют женские чары, наряды, слезы или улыбки.
     - А чего же он хочет?
     - Денег.
     - И сколько?"
     - Три тысячи, которые я нашла.
     - И как он намерен их заполучить?
     - Он все продумал. Я должна только пойти в полицию и заявить, что устроила все это нарочно, чтобы попасть в газеты. Полиция рано или поздно вернет мне деньги, а я должна передать их ему.
     - А если вы этого не сделаете?
     - Тогда в печати появится очень неприятный материал. -В общем-то я беспокоюсь не за себя. Здесь замешан мужчина, отец двоих детей.
     - А тот человек, который говорил с вами, называл свое имя?
     - Нет. Он сказал, что я могу называть его "мистер Икс".
     - А как вы должны с ним связаться?
     - Никак. Он сам со мной свяжется.
     - А вы знаете, что, сделав подобное заявление, навлечете на себя гнев многих журналистов, и ваша карьера окажется под большим сомнением?
     - Я все понимаю, мистер Мейсон. Но я не могу не думать об этом человеке и его детях.
     - Насколько я понимаю, он - влиятельная особа.
     - Очень.
     - А что он говорит по этому поводу?
     - Я ему ничего не сказала.
     - Почему?
     - Это поставило бы его в очень затруднительное положение. К тому же, я не знаю, что известно этому мистеру Иксу. Меня несколько раз видели с этим мужчиной на людях, но все это можно было принять за деловые встречи, но, разумеется, можно и иначе. Возможно, этот мистер Икс блефует, я же не знаю точно.
     - А когда этот Икс должен с вами связаться?
     - Нынче вечером.
     - Ладно. Скажите этому человеку, что он хорошо все придумал, но у него ничего не выйдет, потому что один адвокат готов под присягой заявить, что это действительно был шантаж.
     Ева задумалась, потом спросила:
     - А я могу назвать ему имя адвоката?
     - Разумеется. Скажите ему, что этот адвокат - Перри Мейсон. Пусть приходит ко мне. Я не люблю шантажистов, это настоящие стервятники. Так что пусть приходит ко мне, Ева Эймори подала Мейсону руку.
     - Думаю, услышав ваше имя, он покажет спину.
     - Я хочу вам сказать, что мы очень ценим вашу помощь, - проговорил Мейсон.
     Она опять улыбнулась и опять слегка передержала улыбку.
     - Спасибо вам, мистер Мейсон. Мне выходить так же, как пришла, или...
     - Нет. Вот в эту дверь, - сказал Мейсон. Когда она ушла, Мейсон попросил Деллу Стрит соединить его с Полом Дрейком.
     - Ты приставил человека к Еве Эймори, Пол?
     - Да, полчаса тому назад. Он проследил ее до нашего здания. Я думал, она пришла ко мне, а она, оказывается, направилась к тебе.
     - К ней обращался мужчина лет пятидесяти.
     - Это было до того, как мой человек приступил к работе. Я ничего не знаю.
     - Мне нужен этот тип. Если он тебе попадется, проследи за ним. Я думаю, он объявится сегодня вечером.
     - А кто он? - спросил Дрейк.
     - Он называет себя "мистер Икс". Если я не ошибаюсь, он один из шантажистов. Ему лет пятьдесят, серые проницательные глаза и...
     - Так это тот рыболов с озера, - сказал Дрейк. - У нас есть его подробное описание.
     - Отлично. Как только мы до них доберемся, у них появится много хлопот. Действуй!
     
     Глава 8
     
     В начале пятого позвонила Герти, секретарша из приемной.
     - Ну, что там? - спросил Мейсон, заметив озабоченное выражение на лице Деллы Стрит.
     Та прикрыла трубку ладонью и сказала:
     - Кажется, у нас теперь полный набор. Там, в приемной, миссис Бэнкрофт. Она настаивает на немедленной встрече с вами.
     - Пусть подождет, - сказал Мейсон, - а вы пока срочно свяжитесь с Бэнкрофтом. Он, наверное, на озере. Не там - так у себя в конторе.
     - Герти, пусть она подождет несколько минут, - сказала Делла Стрит в трубку. Затем позвонила в контору Бэнкрофта и в его летний дом на озере.
     - В конторе говорят, что он, скорее всего, на озере, а там считают, что он в конторе. Мейсон вздохнул.
     - Ну хорошо. Пусть миссис Бэнкрофт войдет. Попробую сориентироваться по ходу дела.
     - А что вы хотите ей сказать?
     - Ничего, - ответил Мейсон. - Я не могу сказать ей, что ее муж консультировался со мной, и в то же время не хочу ее обманывать.
     Делла Стрит вышла и вернулась с миссис Бэнкрофт. Очевидно, она была моложе мужа. В ее манере держаться было что-то царственное. По всей видимости, она тщательно следила за своей фигурой и лицом.
     - Добрый день, мистер Мейсон. Я очень много слышала о вас и читала в газетах. Рада с вами познакомиться. Вы, насколько я понимаю, действуете как адвокат моего мужа?
     Мейсон удивленно поднял брови.
     - Вы узнали это от него?
     - Нет.
     - А могу я спросить, от кого?
     - От дочери.
     - Ваша дочь была у меня. У нее свои суждения, которые она считает истинными.
     - Очень хорошо, мистер Мейсон. Я не буду вырывать у вас признание. Я тоже имею свои суждения и тоже считаю их истинными. Хочу сказать, что ни моя дочь, ни муж не знают о моем приходе сюда. Мне необходимо поговорить с вами доверительно.
     - Вы не просите меня быть вашим адвокатом?
     - Нет, я просто хочу, чтобы вы кое о чем узнали.
     - Хорошо. Мне нравится слушать.
     - А ваш секретарь?
     - Ей тоже нравится слушать, а болтать она не любит.
     - Хорошо. Я начну с самого начала. Моя дочь Розена помолвлена с Джетсоном Блэйром. Вы знаете это семейство, так сказать, аристократы голубых кровей. Джетсону 24 года. У него был брат, Карлтон Расмус Блэйр, двумя годами моложе и довольно дикого нрава. Он постоянно попадал в какие-нибудь передряги, но об этом старались помалкивать. Он пошел в армию, в авиацию, и однажды его самолет не вернулся из полета. Сначала доложили, что он пропал без вести, но через год с небольшим самолет нашли - он врезался в скалу. Очевидно, все погибли, но когда собрали останки, их оказалось меньше, чем можно было ожидать. Карлтона стали считать погибшим. А два года назад какого-то Ирвина Виктора Фордайса обвинили в преступлении и посадили в тюрьму Сан-Квентин. Несколько недель тому назад он вышел на свободу. А совсем недавно произошло ограбление авторемонтной мастерской. Как обычно, пострадавшим были предъявлены для опознания фотографии всех недавно освободившихся лиц, способных на подобное преступление. Один из рабочих указал на фото Ирвина Фордайса.
     - Интересно, - пробормотал Мейсон.
     - Мне сказали, - продолжала миссис Бэнкрофт, - что поскольку Карлтона Блэйра считали погибшим, карточка с его отпечатками пальцев хранилась в отдельной картотеке. И еще говорили, что Карлтон не погиб. Он понял, что прежняя жизнь ему не удалась и решил полностью сменить личину. Он взял себе имя Ирвина Фордайса и уже под этим новым именем угодил в тюрьму.
     - Это вам рассказала ваша дочь? - спросил Мейсон.
     - Нет, об этом мне сообщил шантажист.
     - И чего он хотел?
     - Как - чего? Денег, разумеется. Мейсон прищурился. Он хотел что-то сказать, но передумал.
     - Все это произошло в самый неподходящий момент для моей дочери.
     - Иными словами, вы заплатили. Сколько?
     - Тысячу долларов. А потом, когда я прочла газеты, я поняла, что с моей дочери тоже потребовали деньги. Теперь я не удивлюсь, если деньги потребуют и с моего мужа.
     - А Блэйров не шантажировали?
     - Если и шантажировали, никто об этом ничего не говорил. Они, разумеется, тоже заплатили бы в такой момент изрядную сумму.
     - Пожалуй. А вы можете описать внешность шантажиста? Может быть, это был мужчина лет пятидесяти с серыми проницательными глазами?
     - Нет, это был молодой человек лет двадцати пяти. Короткая стрижка, темные глаза, широкоплечий, но в нем есть что-то грубое, жестокое.
     - А как вы заплатили ему эту тысячу долларов?
     - Десятками и двадцатками.
     - Он пообещал больше не требовать денег?
     - Да. Сказал, что я купила его молчание.
     - Он наверняка показывал вам какие-то доказательства своей осведомленности.
     - Да, конечно: фотографии Ирвина Фордайса и Карлтона Блэйра до армии, и я должна сказать, эти двое очень похожи.
     - Вы что-нибудь рассказали об этом своей дочери?
     - Разумеется, нет. У нее сейчас такое счастливое время. Зачем же все омрачать?
     - А мужу вы говорили об этом?
     - У него своих забот хватает.
     - А почему вы пришли ко мне?
     - Потому что вы, так сказать, появились на горизонте и замутили воду.
     - Каким образом?
     - Вы же сами знаете, что вы сделали. Теперь эти люди пытаются снова шантажировать мою дочь. Они звонили ей.
     - Откуда вам это известно?
     - Я слушала разговор по параллельному аппарату.
     - И о чем шла речь?
     - Этот человек говорил дочери, что она их обманула, а она либо приняла, либо сделала вид, что приняла звонившего за газетчика. Она сказала, что не собирается давать интервью и что журналисты уже опустились до звонков всем ее соседям у озера в надежде выудить у них сведения. Потом она повесила трубку.
     - А как вы узнали, что вашу дочь шантажируют? Она сама вам открылась?
     - Нет, но я видела, что она выезжала на лодке, а до этого искала красную банку из-под кофе. Мне кажется, моя дочь в опасности. Муж наверняка был у вас. Вы играете с огнем.
     - А как ваш шантажист намеревался предать огласке эти сведения?
     - Он говорил, что один скандальный журнал готов заплатить тысячу за этот материал. Но, по его словам, он не хочет получать деньги таким способом и предпочитает взять эту тысячу за молчание. Он говорил довольно убедительно.
     - Вы намерены известить мужа?
     - Нет.
     - А мне вы разрешаете сказать ему об этом?
     - Нет, я просто сообщаю вам то, что, на мой взгляд, вы должны знать.
     - А вам не приходило в голову, что вы подвергаете себя опасности?
     - Опасности? Со стороны шантажистов? Фи! Да они же трусливы, мистер Мейсон. Они бы удовлетворились моей тысячей и тремя тысячами моей дочери, кабы не весь этот шум. Мне кажется, вы считали, что шантажисты давят только на мою дочь, но все обстоит гораздо сложнее. Я просто хочу, чтобы вы уяснили положение дел.
     - А почему бы вам не поговорить обо всем этом с мужем?
     - Может быть, и поговорю, только позже.
     - А вы знаете, где сейчас ваш муж?
     - Наверное, на озере, но потом он должен приехать сюда.
     - А ваша дочь?
     - Я не знаю, где она, но она собиралась ночевать на озере. Я хочу ей позвонить и попросить приехать сюда, на нашу городскую квартиру. Раз муж будет со мной, то пусть она не остается одна на озере.
     Миссис Бэнкрофт встала, улыбнулась Мейсону и пошла к двери.
     - Благодарю за беседу, - сказала она и вышла.
     - Значит, - проговорила Делла Стрит, - Харлоу Бэнкрофт имел в виду другие отпечатки пальцев и другое преступление.
     - Возможно, - отвечал Мейсон, - но мы имеем дело с двумя шантажистами, так что всего можно ожидать. Зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку.
     - Харлоу Бэнкрофт, - сказала она Мейсону.
     - Я хотел поговорить с вами, - сказал Бэнкрофт, - но у меня нет времени приехать.
     - А где вы? - спросил Мейсон.
     - Я в доме на озере.
     - Вы собираетесь там остаться?
     - Пока не знаю. Но это неважно. Я хочу сказать вам, что был слишком эгоистичным... В общем, забудьте все, что я вам говорил. Шантаж оказался не тем, чем я думал... Тут что-то другое. Я должен все объяснить вам лично, но... Возможно, все мы имеем отношение к этому делу. Оно может оказаться совсем не таким, как вы думаете.
     - Возможно, - сухо ответил Мейсон. - А как вы обо всем это узнали?
     - Поговорил по душам с падчерицей.
     - Вы рассказали ей то, что сказали сейчас мне?
     - Нет. Я слушал. Сейчас не время что-либо рассказывать моему семейству, Мейсон. Все, что я сейчас могу, это постараться хоть как-то помочь. Если бы шантажисты давили на меня, это было бы другое дело, а в данном случае... Я не могу говорить об этом по телефону, но мне кажется, сейчас самое лучшее - заплатить и выиграть время. Мне...э.., боюсь, что ваша тактика была... Вы, так сказать, раскачали лодку.
     - Я предупреждал вас, что буду действовать решительно.
     - Да, но.., может оказаться, что вы качаете не ту лодку В общем, я хочу завтра утром встретиться с вами.
     - А почему не сегодня?
     - Нет, сегодня я никак не могу. Завтра. А вы пока ничего не предпринимайте, хорошо? Завтра в десять я к вам приду, Мейсон.
     - Хорошо. А что с вашим пистолетом, Бэнкрофт? Его взяла падчерица?
     - Нет. Она очень удивилась, когда я спросил ее об этом. Журналисты пытаются докопаться до сути этого письма. Ей тут звонил кто-то, возможно, газетчик, или один из шантажистов. Как я сказал, сейчас самое лучшее - это заплатить. Я очень ценю все, что вы делаете, Мейсон, но мне кажется, мы имеем дело с мелкой рыбешкой. Пока вам надо немного переждать. Ничего не предпринимайте, мы все сделаем сами. Сейчас для нас самое важное - выиграть время.
     - Мне кажется, - сказал Мейсон, - нам следует встретиться сегодня.
     - Это совершенно невозможно. У меня другие дела. Но завтра я к вам приду. А пока сидите спокойно. Пусть все уляжется.
     - Хорошо. Я посижу спокойно. Хотя у меня уже закинуто несколько удочек...
     - Нет, нет, нет. Никаких удочек. Пусть все идет своим чередом.
     - Ну, хорошо, как хотите. Увидимся завтра.
     Мейсон повесил трубку, а потом позвонил Полу Дрейку.
     - Я хочу, чтобы у Розены Эндрюс и Евы Эймори были телохранители. Всех остальных пока отзови, по крайней мере, на сегодня. И постарайся, чтобы все было совершенно незаметно. Держи меня в курсе.
     - Хорошо, - ответил Дрейк, - Все сделаю, как надо.
     
     Глава 9
     
     В половине десятого вечера в квартире Мейсона зазвонил телефон. Этот номер не значился в телефонном справочнике, его знали только Делла Стрит и Пол Дрейк. Мейсон торопливо снял трубку. В ней раздался голос Дрейка:
     - Я тут кое-что предпринял самостоятельно, Перри. Не знаю, правильно я поступил или нет.
     - А что случилось?
     - Мой человек, который следит за Эймори, бывший полицейский. Он раньше занимался и делами о шантаже...
     - Хорошо, - прервал его Мейсон, - ближе к делу.
     - Часов около восьми к дому, где живет Ева Эймори, подъехал мужчина. Он вышел из машины, позвонил из автомата, а минут через десять Ева Эймори вышла из дома. Этот мужчина подъехал к ней, помахал рукой, и она села к нему в машину. Мой человек поехал за ними, подумав, что Эймори хотят похитить. Но, очевидно, у них была какая-то встреча, потому что через несколько кварталов машина остановилась у тротуара, и с полчаса этот мужчина беседовал с Евой, а потом снова отвез ее домой.
     - Удалось узнать что-нибудь о содержании разговора?
     - Этот мужчина хотел, чтобы Ева подписала какую-то бумагу. Он все время совал ей листок. Так, по крайней мере, показалось моему человеку. Ева колебалась, и в конце концов не стала подписывать. Это все, что удалось увидеть. Но суть дела вот в чем: когда этот мужчина привез Еву домой, мой человек решил проследить за ним.
     - Он оставил Еву Эймори без охраны? - спросил Мейсон.
     - Нет. У него постоянная радиосвязь со мной. Он попросил меня прислать к Еве другого сотрудника, а сам решил поехать за этим мужчиной. Как он мне объяснил, в его наружности было что-то знакомое. Короче, он поехал. Этот мужчина остановился у "Эйджекс-Делси". Это дешевый дом, где сдаются квартиры. По дороге на пляж. Но самое главное, мой человек узнал этого мужчину.
     - Что значит, узнал? Он что, есть в картотеке полиции?
     - Именно. Это был Стилсон Келси, известный под именем Кон-Кинг Келси. Он снимает в этом доме комнату. Я велел моему человеку оставаться у дома и проследить за Келси, если тот пойдет куда-нибудь. Правда, там сейчас густой туман со стороны пляжа, и Келси может спокойно скрыться.
     - А Ева тебе не звонила?
     - Нет. Не знаю, о чем они там договаривались, но, видно, он здорово на нее надавил и запугал.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - продолжай следить за Келси. Мне необходимо выяснить, какое он имеет отношение к делу. За Евой тоже следите. Если этот Келси снова приедет и начнет давить на нее, звони мне в любое время. Я хочу лично захватить его за этим занятием.
     - Ладно, Перри, - сказал Дрейк и повесил трубку.
     
     Глава 10
     
     Наутро, в 10 часов, в кабинет Мейсона вошел крайне возбужденный Харлоу Бэнкрофт.
     - Что случилось, Бэнкрофт? - спросил Мейсон.
     - Моя жена.
     - Что с ней?
     - Мистер Мейсон, то, что я вам сейчас расскажу, должно остаться между нами.
     - Разумеется, - произнес Мейсон.
     - Помните, вы говорили о четырех способах?
     - Да.
     - Один из них был - убить шантажиста.
     - Вы хотите сказать, что ваша жена...
     - Да.
     - Когда это произошло?
     - Вчера вечером, на моей яхте "Инесса".
     - Вы звонили в полицию?
     - Нет. И боюсь, это моя самая большая ошибка.
     - Расскажите все по порядку.
     - Моя жена была занята благотворительным балом и позвала меня в городскую квартиру, потому что могла задержаться допоздна. Я узнал, что у Джетсона Блэйра был брат, Карлтон Расмус Блэйр, которого считали погибшим...
     - Я все это знаю, - перебил его Мейсон.
     - Хорошо. Карлтон Блэйр снимал комнату в доме "Эйджекс-Делси" под именем Ирвин Фордайс. У него был близкий друг, некто Уилмер Джилли, тоже живший там. У этого дома очень дурная слава. Там часто скрываются мошенники, потому что хозяин не задает лишних вопросов. Джилли освободился из Сан-Квентина примерно в то же время, что и Фордайс, а они всегда дружили, то есть Фордайс считал Джилли близким другом. Фордайс прочитал в газете сплетни о Джетсоне Блэйре и Розене Эндрюс и в конце концов признался Джилли в том, что он один из членов семьи Блэйр, паршивая овца, и что его считают умершим. Очевидно, Джилли решил заработать на этой информации. Он начал шантажировать Филлис и Розену, и Филлис заплатила. Потом Джилли попытался заставить Розену заплатить еще раз, после неудачи с кофейной банкой, но Розена сделала вид, что ей звонит какой-то журналист. Тогда Джилли решает лично встретиться с Филлис.
     Тут мне непонятна одна вещь. Филлис решила, что раз Ирвин Фордайс используется шантажистами в качестве дубинки, то она должна пойти к нему и выяснить точно, что ему известно.
     Она нашла его в доме "Эйджекс-Делси" и все ему выложила. Фордайс был ошарашен и взбешен поведением Джилли и поклялся убить его. Потом он немного успокоился и сказал Филлис, чтобы она не обращала больше внимания ни на какие требования шантажистов.
     Филлис встревожилась. Она знала со слов Джилли, что Фордайса разыскивает полиция в связи с ограблением бензоколонки, и испугалась. Она предложила Фордайсу пойти с ней на нашу яхту, где он мог бы отсидеться пару недель.
     Конечно же, Филлис не имела права так поступать, тем более зная, что Фордайса разыскивает полиция.
     - А откуда она это знала? - спросил Мейсон.
     - Ей сказал Джилли.
     - Слово шантажиста ничего не значит, - заметил Мейсон.
     - Рад слышать. Меня беспокоило именно это обстоятельство.
     - Хорошо, вернемся к Джилли.
     - Филлис отвела Фордайса на яхту. Потом на лодке вернулась в яхт-клуб, села в машину, поехала к надежным друзьям и поменяла у них свой чек на три тысячи наличными в пятидесяти-и стодолларовых банкнотах. Когда она вернулась на яхту, чтобы передать деньги Фордайсу, то к своему удивлению обнаружила, что тот исчез, а на борту появился Джилли.
     - А что произошло с Фордайсом? - спросил Мейсон.
     - По всей видимости, - ответил Бэнкрофт, - Джилли убил его. Филлис появилась на яхте с пистолетом и деньгами. Она заметила какую-то фигуру на носу. Ей показалось, что это Фордайс поднимает якорь.
     - Так яхта была не у причала?
     - В то время нет. Причал ремонтировался, и яхта стояла на якоре. Фигура метнулась в рубку, завелся мотор. Через несколько минут яхта вошла в плотный туман. Видно, Джилли хотел бросить где-то яхту с Филлис, чтобы моя жена отвечала потом за исчезновение Фордайса. Джилли обвинил Филлис в обмане, а она хотела знать, что случилось с Фордайсом. В конце концов Джилли сказал ей, что ему известно, куда она ездила, и потребовал эти деньги. Филлис не отдавала, тогда он стал угрожать. Говорил, что в таком тумане он может выбросить ее за борт. Жена вытащила пистолет.
     Она, разумеется, считала, что Джилли тут же окажется в ее власти, но он взбесился и бросился на нее.
     - И что произошло дальше? - спросил Мейсон.
     - Не забывайте, - сказал Бэнкрофт, - что якорь не был поднят и тащился за яхтой. Цепь имеет 15-20 футов в длину. И тут якорь за что-то зацепился, Филлис потеряла равновесие и непроизвольно нажала на спусковой крючок. Джилли был совсем близко. Он рухнул, как бревно.
     - И что же сделала ваша жена?
     - Она впала в панику и, не помня себя, прыгнула за борт.
     - А пистолет?
     - Она считает, что и пистолет, и сумка были у нее в руках, когда она прыгнула за борт. Но потом она выронила пистолет и потеряла сумку, пока плыла к берегу.
     - Но ведь был густой туман. Разве она видела берег?
     - Она поплыла на мутный свет огней. Оказалось, что совсем рядом было мелководье, так что она смогла встать на дно. Она вышла на берег и очутилась на заправочном причале, это всего в нескольких сотнях футов от яхт-клуба. Филлис дошла до автостоянки у клуба, села в машину и вернулась домой.
     - А яхту бросила?
     - Да.
     - С трупом?
     - Да.
     - А откуда она знает, что Джилли мертв?
     - Она уверена в этом, потому что стреляла почти в упор, и он упал, как подкошенный.
     - И она не знает, что случилось с Фордайсом?
     - Нет.
     - Картина начинает проясняться, - сказал Мейсон. - Фордайс доверял Джилли, а у Джилли был дружок - опытный шантажист, известный под именем Кон-Кинг Келси. Да, а что с яхтой?
     - Как только стало светло, - ответил Бэнкрофт, - я поехал туда, но яхту не нашел. Дело в том, что когда все это происходило, уровень воды был низким. А потом начался прилив, и яхту, видимо, за ночь куда-то оттащило.
     - Когда ваша жена рассказала вам об этом?
     - Около десяти вечера. Я не решился позвонить в полицию. Подумал, что лучше дождаться утра и прийти к вам. К тому же, Филлис была почти в истерике. Если бы в таком состоянии она встретилась с полицией, то сегодня все газеты уже напечатали бы историю о Фордайсе... Черт побери! Это же не убийство. Это была самозащита. В общем, я взял всю ответственность на себя. Я дал ей снотворного.
     - Но разве вы не понимаете, - спросил Мейсон, - что вся эта история с шантажом все равно всплывет?
     - Понимаю, именно поэтому и рассказываю вам все. Сейчас Филлис не может ничего сказать, не упомянув о шантаже, а это для нас неприемлемо. Нам надо выиграть время.
     - Да, - серьезно заметил Мейсон. - Вчера у нас еще был выбор, сегодня его нет. Мы попались. Первым делом надо найти яхту. Нам нужно собрать как можно больше фактов.
     - Но в заливе все еще густой туман.
     - Мы наймем вертолет, - сказал Мейсон, - и будем летать, пока туман не рассеется. - Он повернулся к Делле Стрит. - Позвоните в аэропорт, скажите, что мы хотим нанять четырехместный вертолет.
     Мейсон встал и потянулся за шляпой. Когда он был уже в дверях, зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку.
     - С вами хочет поговорить Ева Эймори, - сообщила она.
     Мейсон подошел и взял трубку.
     - В чем дело, Ева?
     - Мистер Мейсон, я подписываю заявление, что все это дело на озере было подстроено заранее, что деньги и письмо подсунул мой дружок, чтобы обо мне написали газеты.
     - Да вы что, Ева? Вы же знаете, что это не так.
     - Но если я подпишу это заявление, я освобожусь...
     - Освободитесь? От чего?
     - От.., от давления.
     - Таким способом вы не избавитесь ни от какого давления.
     - Но они говорят, что избавлюсь.
     - Кто говорит?
     - Ну.., люди.
     - Они оставили вам заявление на подпись?
     - Да.
     - Ева, я хочу, чтобы вы пришли ко мне, прежде чем подпишете это заявление.
     - Они назначили время - до двух часов дня.
     - Хорошо, тогда скажите им, что к двум часам вы приедете ко мне и подпишете это заявление.
     - Эти люди не придут к вам.
     - Тогда скажите им, что они не получат этого заявления. Скажите, что вы бы его подписали, но вам необходимо объясниться со мной.
     - Мне кажется, из этого ничего не выйдет.
     А вы попробуйте, Ева. Вы сделаете, как я прошу?
     - Я постараюсь.
     - Обещаете?
     - Обещаю.
     - Вот и хорошо.
     
     Глава 11
     
     - Боюсь, мистер Мейсон, мы ничего не увидим, - сказал пилот вертолета, когда они летели на высоте 500 футов над землей.
     - А вы могли бы снизиться? - спросил Мейсон.
     - Конечно. Я могу лететь и на высоте пяти футов над водой, но не собираюсь делать это в таком тумане. Правда, иногда вертолет сам разгоняет туман, если зависнуть на границе тумана и чистого воздуха.
     - Давайте попробуем, - сказал Мейсон. Вертолет устремился к белой подушке тумана со скоростью 75 миль в час.
     - Боюсь, ничего не получится, - сказал пилот. - Туман очень густой.
     - А вы можете снизиться до самой земли и посмотреть, далеко ли нам удастся продвинуться над водой?
     - Я попробую, но вернусь на аэродром, если не будет видимости.
     - Иногда над самой водой туман бывает не таким густым, - заметил Мейсон.
     Пилот снизил вертолет до высоты крыш и окунулся в первые клубы тумана, который рассеивался от вращения винтов, но потом сгущался снова. Пилот развернул машину и вышел из тумана.
     - Ничего не получится, - сказал он. - Извините, но я не буду входить в этот туман, он слишком плотный.
     - Хорошо, - проговорил Мейсон. - Давайте вернемся. Будьте наготове, я хочу осмотреть бухту, как только туман начнет рассеиваться. Мне надо поговорить с вашей женой, - сказал он Бэнкрофту.
     - Она все еще под действием снотворного, - ответил Бэнкрофт. - Вы же представляете себе ее состояние, когда...
     Мейсон многозначительно посмотрел на пилота, и Бэнкрофт умолк.
     - Дайте мне знать, как только начнет рассеиваться туман, - еще раз попросил Мейсон пилота.
     - Понял. Но туман может простоять весь день, мистер Мейсон.
     - Вы должны сидеть и ждать. Где ваш аэродром?
     - В нескольких минутах от вашей конторы.
     - Хорошо. Звоните мне, едва начнет проясняться. Пилот кивнул, а Мейсон больше не разговаривал до самого приземления.
     По дороге в контору он спросил Бэнкрофта:
     - Значит, яхты не было в том месте, где ваша жена выпрыгнула за борт?
     - Не было.
     - Вы уверены?
     - Да, я приехал в тумане к заправочному причалу и посмотрел.
     - А ваша жена точно описала то место?
     - Да.
     - И вы там смотрели?
     - Да.
     - Все-таки надо было сообщить в полицию после того, как жена вам все рассказала.
     - Знаю. Но я же объяснил, почему не мог этого сделать. Мне нельзя было рисковать добрым именем всей нашей семьи.
     - Насколько я понял, - сказал Мейсон, - пистолет выстрелил случайно.
     - Филлис целилась в этого человека и предупреждала его, что...
     - Пистолет выстрелил случайно, - перебил его Мейсон.
     - Ну, она, конечно...
     - Пистолет выстрелил случайно, - снова вставил Мейсон, - потому что яхта села на мель.
     - Не яхта села на мель, а якорь за что-то зацепился. Яхту развернуло...
     - И пистолет выстрелил, - закончил Мейсон. Бэнкрофт на мгновение задумался, потом произнес:
     - Да. И пистолет случайно выстрелил.
     - А этот Джилли вскинул руки и упал лицом вниз?
     - Да.
     - А ваша жена все бросила и прыгнула в воду.
     - Она все бросила уже в воде. То есть, она так думает.
     - Она была напугана. Шантажист угрожал ей, и она боялась, что он подбежит к ограждению и начнет стрелять в нее.
     - Ну.., он же был ранен или убит... - проговорил Бэнкрофт.
     - Но она же не знала, куда попала пуля. Она могла попасть в плечо, могла и в грудь. Она боялась, что этот человек начнет стрелять в нее.
     - Да.., пожалуй, вы правы.
     - Не "пожалуй", - сказал Мейсон. - Ее действия могут быть объяснены только так. Сейчас у меня важная встреча, которую я не могу отложить. Будьте где-нибудь недалеко от моей конторы, чтобы я мог всегда связаться с вами по телефону.
     - А почему так важно отыскать яхту? - спросил Бэнкрофт.
     - Потому что я хочу осмотреть ее до того, как это сделает полиция. В какое время стреляла ваша жена?
     - Где-то между половиной девятого и девятью часами.
     - А где были вы?
     - Ждал жену.
     - Кто-нибудь был с вами?
     - Нет.
     - Если выяснится, что орудие преступления - ваш револьвер, а место - ваша яхта, полиция может решить, что это вы пытались защитить жену.
     - Вы считаете, они могут подумать, что это я...
     - Именно так, - проговорил Мейсон. - Вы же дали ей снотворного, не пустили в полицию...
     - Я хотел оградить ее от допроса в таком состоянии и...
     - Скрыть все от газет, - закончил Мейсон.
     
     Глава 12
     
     Около двух часов зазвонил телефон, не зарегистрированный в справочнике. Мейсон поднял трубку.
     - Слушаю, Пол. Что у тебя?
     - Только что позвонил человек, который следит за квартирой Евы Эймори. К ней приехал некто, похожий по описанию на Кон-Кинга Келси.
     - Один?
     - Один, - отвечал Дрейк.
     - У твоего человека есть телефон в машине?
     - Да. Он всегда может со мной связаться.
     - Хорошо, я еду туда.
     - Прислать кого-нибудь? - спросил Дрейк.
     - Думаю, что справлюсь сам. Я тут жду, пока начнет рассеиваться туман. Если Делла позвонит и скажет, что проясняется, пусть твой человек поднимется в квартиру и сообщит мне.
     Мейсон положил трубку.
     - Оставайтесь на месте, Делла. Ждите звонка пилота.
     - Вы едете к Келси?
     - Я хочу поговорить с шантажистом по душам.
     - Будьте осторожны. Мейсон усмехнулся и вышел.
     Возле дома, где жила Ева, его перехватил сотрудник Дрейка.
     - Он все еще там, мистер Мейсон. Мне пойти с вами?
     - Нет. Ждите звонка из моей конторы, а потом позовите меня.
     Мейсон поднялся в лифте, прошел по коридору и нажал на кнопку звонка. Ева Эймори открыла дверь.
     - Привет, - сказал Мейсон.
     Ева нерешительно мялась на пороге, и Мейсон прошел мимо нее прямо в комнату, где сидел крепкий мужчина лет пятидесяти. Он посмотрел на Мейсона холодными серыми глазами.
     - Полагаю, вы и есть Стилсон Келси, которого еще называют Кон-Кинг Келси, и в руках у вас документ. Вы хотите, чтобы этот документ подписала Ева Эймори. Так вот, я пришел сказать вам, что она не подпишет его, что я не люблю шантажистов и что вы должны убраться отсюда ко всем чертям, иначе вам придется отправиться в тюрьму.
     Келси поднялся и сказал:
     - А я не люблю адвокатов. Я не шантажист, а деловой человек, и прекрасно понимаю, что к чему. Это был не шантаж. Это была уловка, рассчитанная на газетную шумиху, и в руках у меня документ, доказывающий, что все это подстроено нарочно.
     - Я вам сейчас расскажу, кто все это подстроил, - ответил Мейсон, - Как вы думаете, кто положил деньги в банку?
     - Не знаю и знать не желаю.
     - А я знаю, кто это сделал, и могу доказать, что это было сделано не ради шумихи в прессе. Если вы попытаетесь давить на эту даму и заставите ее сказать, что это было подстроено специально, я докажу, что это я положил деньги. В банке записаны номера некоторых купюр из той суммы, что я снял со своего счета и вложил в жестянку.
     С этими словами Мейсон шагнул вперед, взял со стола листок и, порвав его на четыре части, швырнул на пол.
     - Что-нибудь хотите сказать, Келси?
     - Не сейчас, - с нескрываемой злобой произнес тот. - У меня будет, что сказать. Позже. И вам это не понравится, господин адвокат.
     Раздался звонок. Мейсон открыл дверь и увидел сотрудника Дрейка.
     - Звонили из вашей конторы.
     Мейсон повернулся к Келси и кивком указал на дверь.
     - Убирайтесь.
     - Это не ваша квартира, - сказал Келси. - Вы не можете выставить меня силой.
     - Хотите пари?
     - Конечно, сейчас у вас подкрепление. Кто это?
     - Частный сыщик. Вы под его наблюдением. Мы добываем улики, чтобы обвинить вас в вымогательстве. В глазах Келси мелькнул испуг.
     - Хорошо, - сказал он, - я уйду. Но против меня у вас ничего нет.
     - Хотите пари? - повторил Мейсон.
     - Нет, не хочу, - Келси повернулся и медленно вышел из комнаты. Мейсон взглянул на Еву.
     - Собирайтесь. Вы поедете в контору Пола Дрейка и побудете там несколько часов, пока мы все выясним.
     - Он грозил...
     - Разумеется, - перебил Мейсон. - Он этим и живет. Но все его угрозы - блеф. Он только и может, что запугивать. Собирайтесь, я тороплюсь.
     - Это займет несколько минут.
     - Я не могу ждать, - сказал Мейсон и, повернувшись к сыщику, добавил:
     - Отвезите ее на своей машине к Дрейку.
     Бэнкрофт и Делла Стрит ждали Мейсона.
     - Пилот сказал, что туман над бухтой начинает рассеиваться, - сообщил Бэнкрофт.
     - Поехали, - сказал Мейсон.
     Они сели в вертолет, и тот резко поднялся. Над бухтой все еще висел туман, но когда они подлетели ближе, то увидели, что в тумане много прорех. Вертолет завис над бухтой.
     - Вон там, у заправки, - сказал Бэнкрофт.
     - Там нет никакой яхты, - ответил Мейсон. - Вчера ночью дул ветер?
     - Нет, был полный штиль. Поэтому и туман так долго не рассеивался.
     - Полетели к устью бухты, - сказал Мейсон. Пилот послушно повел машину к устью бухты.
     - Смотрите, - вдруг крикнул Бэнкрофт. - Это, кажется она!
     - Где?
     - Вон, впереди, примерно в миле отсюда.
     - Это ваша яхта? Бэнкрофт кивнул.
     - Похоже, она на якоре, - сказал Мейсон.
     - Да.
     - Сейчас отлив?
     - Да, и поэтому якорь держит ее.
     - А можете определить глубину в этом месте?
     - Насколько я знаю бухту, и по углу цепи можно сказать, что тут футов десять-двенадцать, к тому же около двадцати пяти футов якорной цепи - над водой.
     - Видите, что шлюпка все еще привязана к яхте?
     - Я заметил, - сказал Бэнкрофт.
     - Очевидно, яхту угнали, - произнес Мейсон. - Мне кажется, нам лучше пригласить кого-нибудь из помощников шерифа, когда мы будем на борту.
     - Здесь недалеко есть участок, и помощник шерифа там, - сказал пилот. - Можно туда приземлиться, если хотите. У меня и бортовая фотоаппаратура есть, мы можем сделать снимки.
     - Хорошо. Нам нужны и снимки, и помощник шерифа, - сказал Мейсон, - только пока не говорите о снимках.
     Через несколько мгновений они приземлились на вертолетной площадке.
     Мейсон быстро обрисовал помощнику шерифа ситуацию.
     - У нас есть причины считать, что яхта мистера Бэнкрофта была украдена вчера ночью. Мы ее искали и наконец нашли. Яхта на якоре, а вор, возможно, на борту, потому что у яхты находится весельная лодка.
     - Осмотрим, - сказал помощник шерифа.
     - У вас есть катер?
     - Да.
     - Тогда поехали, - сказал Мейсон.
     Помощник шерифа отвез их к причалу, где они сели в быстроходный катер и поплыли к устью бухты. Через несколько миль они увидели яхту.
     - Ваша? - спросил помощник шерифа у Бэнкрофта. Получив утвердительный ответ, он повел катер вокруг яхты. - Эй, на "Инессе"! - крикнул он. - Есть кто-нибудь на борту?
     Ответа не последовало.
     - Я поднимусь на борт и осмотрю яхту, - сказал помощник.
     - Нас возьмете? - спросил Мейсон. Помощник шерифа отрицательно покачал головой.
     - Вам лучше остаться. Так вы говорите, яхту украли?
     Бэнкрофт промолчал. Помощник пришвартовался к яхте и влез на борт.
     - Мейсон, я, наверное, все расскажу, - тихо проговорил Бэнкрофт.
     - - Что вы имеете в виду?
     - Если там мертвый Джилли, я скажу, что это я его убил и...
     - Помолчите, - велел Мейсон. - Теперь будем ждать, пока штат не начнет дело против подзащитной. Вы можете сказать, что ваша жена была в истерике, что вы дали ей много снотворного. Помните, что они не могут найти револьвер.
     - Разве нельзя определить место, где жена выпрыгнула за борт, и послать водолазов? Там мелководье и нет подводных течений.
     - Ей незачем рассказывать об этом, - ответил Мейсон. - Теперь она должна помалкивать. Мне не нравится вести дело таким образом, но пока у нас нет выбора. Когда возникнет необходимость в показаниях вашей жены, она все расскажет. Но помните, что ваша жена села на яхту вместе с человеком по имени Ирвин Фордайс. Полиция не найдет на борту Фордайса, а найдет труп Джилли. Они не смогут предъявить никаких обвинений, пока не отыщут Фордайса и не выслушают его показаний.
     - А когда они допросят его? - спросил Бэнкрофт.
     - Тогда дело может оказаться чертовски запутанным. Ваша жена может заявить, что у нее есть причины не рассказывать обо всем происшедшем. И она опустит некоторые подробности, пообещав рассказать все в должное время.
     - Но ведь это будет чертовски трудно.
     - У вас есть какие-то другие предложения? - спросил Мейсон. - Вам следовало позвонить мне вчера, чтобы я мог рассказать полиции, как на вашу жену напали и как она выстрелила, защищаясь, и не знала, попала она или нет.
     - Она знает, что попала, - сказал Бэнкрофт. - Он упал и не двигался. Очевидно, был убит наповал. Она... На палубе появился помощник шерифа и сказал:
     - Послушайте, тут все не так просто. На яхте труп.
     - Да? - проговорил Мейсон. - Это осложняет дело. Помощник шерифа посмотрел на него долгим взглядом.
     - Вы что-то не договариваете. И вообще, как-то странно, что владелец яхты заявляет о ее краже, находясь в обществе одного из самых известных адвокатов.
     Мейсон улыбнулся.
     - Это долгая история.
     - Вы не хотите рассказать ее сейчас?
     - Нет.
     - Мы ведь узнаем все факты. Так или иначе, но мы их все равно раздобудем.
     - А труп давно тут лежит? - спросил Мейсон.
     - Пожалуй, давненько. Я ничего не трогал. Надо известить шерифа, взять эту яхту для осмотра. И я вас обоих предупреждаю: все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
     - Вы хотите забрать яхту? - спросил Мейсон.
     - Мы обязаны снять отпечатки пальцев и все тщательно осмотреть.
     Мейсон хотел что-то сказать, но передумал.
     - Хотите сделать заявление? - спросил его помощник шерифа. Мейсон отрицательно покачал головой.
     - А вы? - обратился помощник к Бэнкрофту.
     - Мы дождемся оценки всех вещественных доказательств, - ответил Мейсон. - Для нас все это - полная неожиданность.
     - Да-а, - проговорил помощник шерифа. - Похоже, вы неплохо подготовлены к этой неожиданности.
     
     Глава 13
     
     Когда Мейсона и Бэнкрофта отпустили, было уже шесть часов. По дороге домой миллионер дал волю своим сомнениям.
     - Вы думаете, они уже опросили мою жену?
     - А зачем же они так долго держали нас у шерифа? - ответил Мейсон. - Разумеется, они опросили и вашу жену, и падчерицу, и всю прислугу.
     - Я просил жену ничего не говорить в мое отсутствие.
     - Лучше бы вы позвонили мне вчера, - сказал Мейсон. - Не нравится мне то, что происходит сейчас.
     - О чем вы?
     - По-моему, вы мне не все рассказали. Бэнкрофт помолчал несколько минут.
     - Да, верно, Мейсон. Вам придется играть вслепую. Пусть обвинение само доказывает вину. Против меня и моей жены им ничего не найти. Я хочу, чтобы вы действовали с учетом того, что ни я, ни моя жена не можем давать никаких показаний, касающихся событий прошлой ночи.
     - Иногда, - заметил Мейсон, - среди полицейских попадаются очень опытные люди.
     - Знаю. Но они не смогут ничего доказать, во всяком случае, сейчас. А обнаружив отпечатки пальцев Джилли, они выяснят, что он судим и, по всей вероятности, шантажист.
     - И свяжут его смерть с письмом, найденным в кофейной банке, - сказал Мейсон. - И что тогда?
     - Тогда у них будет мертвый шантажист и женщина - его жертва. Но они никогда не смогут доказать, что я или моя жена встречались с Джилли.
     - Будем надеяться. Вы не оставляете мне никакого выбора. Приди вы ко мне вчера, мы могли бы заявить о самообороне, и это было бы убедительно. Но сейчас говорить об этом слишком поздно, разве что мы сделаем вид, будто ваша жена должна молчать потому, что она пытается оградить от неприятностей других людей. Именно такую позицию нам и придется занять.
     - Ну что ж, занимайте, - сказал Бэнкрофт.
     - Но при одном условии: вы расскажете мне, что на самом деле произошло вчера ночью.
     - Я же рассказал.
     - Нет. Вы что-то опускаете. Мне нужна вся правда.
     - Вы можете не захотеть защищать нас, если узнаете всю правду.
     - Человек при любых обстоятельствах должен иметь защиту в суде. Я хочу знать истину.
     - Ну, хорошо, Мейсон. Я скажу вам правду. Я ездил к бухте.
     - И поднимались на борт яхты?
     - Нет. Яхты не оказалось в том месте, где жена прыгнула в воду.
     - А что вы собирались сделать?
     - Я хотел сбросить труп Джилли в океан и никому об этом не говорить. Никто не смог бы связать смерть Джилли с моей женой или со мной. Но яхты не было. Стоял густой туман. Я проездил вдоль берега битых два или три часа, но так и не нашел ее. Потом вернулся домой.
     - Я рад, что вы мне все рассказали. Но своими действиями вы сожгли все мосты. Ваша жена могла бы утверждать, что оборонялась, заяви она сразу в полицию.
     - А сейчас она разве не может это сделать? Она же не знала о моих намерениях.
     - Только не говорите об этом мне.
     - Ну хорошо. Я действительно рассказал ей о том, что хотел сделать, и она пообещала молчать.
     - Будем надеяться, что она выполнит обещание. Вернувшись домой, вы увидите, что полиция уже обыскала вашу квартиру и.., что с вами?
     - Черт побери! Одежда жены! Она насквозь мокрая. Я не догадался избавиться от нее.
     - А что скажет полиции ваша жена?
     - Ничего. Она мне твердо обещала.
     - Это трудно. А ваша падчерица?
     - Она об этом ровным счетом ничего не знает.
     - Ладно, я поеду к себе в контору, а вы отправляйтесь домой и узнайте, что там произошло. И сообщите мне.
     
     Глава 14
     
     Делла Стрит была в конторе.
     - Вы не уходили домой? - удивился Мейсон. - А вы знаете, который теперь час? Вы ели что-нибудь?
     - Нет еще.
     - Что ж, давайте подумаем, что мы можем предпринять в нынешнем положении.
     - Вас ожидают в приемной.
     - Кто?
     - Тот, кого вы хотите видеть. Джетсон Блэйр.
     - Жених Розены Эндрюс?
     - Да.
     - Ну, и как он?
     - Элегантный, чисто выбритый, холеный, невозмутимый. Прекрасно воспитан. Словом, настоящий принц.
     - Видно, что он произвел на вас впечатление.
     - Да. И на вас тоже произведет.
     - Пригласите его.
     Делла Стрит вышла и вернулась с высоким атлетически сложенным мужчиной с темными волнистыми волосами и прямым честным взглядом.
     - Это мистер Мейсон, мистер Блэйр. Блэйр пожал Мейсону руку.
     - Чем могу быть полезен? - спросил Мейсон. - Уже довольно поздно, и...
     - Я понимаю. Я немного утомился, поджидая вас. Прошу прощения, но у меня не совсем обычное дело.
     - Садитесь.
     - Это письмо в кофейной банке было адресовано Розене. Я считаю, что мой брат Карлтон Блэйр жив. Мне кажется, он замешан в таких делах, которые, мягко говоря, компрометируют семью.
     - И?
     - И когда я прочитал статью о деньгах в кофейной банке, подобранной недалеко от дома Бэнкрофтов, я все понял.
     - И что же вы хотите?
     - Я люблю Розену, и она, как мне думается, любит меня. Если окажется, что в семье Блэйров есть паршивая овца, это ничего не изменит. Я не хочу, чтобы кто-то платил шантажисту, пытаясь щадить чьи-то семейные чувства. Если скандал такой большой, что Харлоу Бэнкрофт и его супруга не смогут его пережить, тогда надо отложить свадьбу или считать помолвку расторгнутой. Но если этот скандал не имеет для них значения, то он и для меня не будет ничего значить.
     - А ваша семья?
     - Я рад, что моя семья придерживается такого же мнения. Нельзя поддаваться на шантаж.
     - Вам предъявлялись какие-либо требования?
     - Не знаю. Однажды мне позвонили и спросили, что бы я сказал, узнав, что мой брат жив. Звонок был странный, и я, естественно, ничего конкретного не ответил.
     - Но этот звонок заставил вас задуматься?
     - Да.
     - А вы говорили об этом с Розеной?
     - Нет. Я хотел поговорить, но только после встречи с вами.
     - Почему именно со мной?
     - Потому что, как я понял из рассказов Розены, вы что-то делаете для их семьи. Вообще-то я хотел вчера увидеться с Розеной, чтобы расспросить ее об этом подробнее, но не мог найти ее ни на квартире в городе, ни в доме на озере. А сегодня, когда я ей позвонил, она сказала, что у нее дурное предчувствие, но она не хочет мне пока ни о чем говорить.
     - Кстати, где вы были вчера вечером, когда пытались найти Розену?
     - Сначала я позвонил ей по телефону. Потом поехал на машине к озеру и на квартиру.
     - А в яхт-клуб вы не ездили? Блэйр замялся, потом произнес:
     - Ездил.
     - Вы там что-нибудь нашли?
     - М-м.., да... Там я заметил машину миссис Бэнкрофт. Я не видел саму миссис Бэнкрофт и ее яхту, поэтому решил, что миссис Бэнкрофт уплыла. Я подумал, что с ней может быть Розена, и спросил об этом в клубе. Мне ответили, что миссис Бэнкрофт видели с каким-то молодым человеком. Я проехал вдоль набережной, а когда вернулся, машины миссис Бэнкрофт уже не было. К этому времени над бухтой уже стоял густой туман.
     - Вы были один?
     - Да.
     - Когда вы вернулись домой?
     - Очень поздно.
     - И вы все это время пытались найти Розену?
     - Да.
     Мейсон устало вздохнул.
     - Хорошо. Возможно, вас будет опрашивать полиция. Не скрывайте от них ничего. Только не делитесь своими догадками и предположениями.
     - От будут расспрашивать меня в связи с шантажом?
     - Нет, в связи с другим преступлением, - Мейсон посмотрел прямо в глаза Блэйру. - Убийством.
     - Убийством? Но кто?., что?..
     - Кто-то вчера увел яхту Бэнкрофтов. Яхта дрейфовала, а потом села на мель. Когда сегодня помощник шерифа поднялся на яхту, то обнаружил там труп.
     - Труп? Господи! Кто-то из Бэнкрофтов?
     - Нет, какой-то молодой человек. Возможно, бывший преступник.
     - Вы имеете в виду Карлтона?
     - Нет, я говорю о другом человеке.
     - А как этот труп оказался на яхте?
     - Можно только догадываться, - Мейсон поднялся. - Я сказал вам все, что посчитал нужным сказать. А вам спасибо за то, что поделились со мной. - Он протянул Блэйру руку. Тот, помедлив, пожал ее.
     
     Глава 15
     
     Заголовки утренних газет кричали: "На яхте, принадлежащей известному семейству, обнаружен труп! Не исключена возможность шантажа". В статьях рассказывалось о семье Бэнкрофтов и об их молчании, сообщалось, что все вопросы следует задавать Перри Мейсону, знаменитому адвокату.
     Делла Стрит положила на стол Мейсона одну из утренних газет, когда он вошел в контору.
     - Пресса неплохая. Пока полиция не связывает никого из Бэнкрофтов с убийством. Но их молчание объясняют шантажом.
     - Хорошо.
     - Вас ждет мистер Бэнкрофт.
     - Пригласите его. Посмотрим, что у него новенького. Бэнкрофт, судя по всему, провел ночь без сна. Лицо его было серым и помятым, под глазами появились круги.
     - Это было ужасно! - сказал Бэнкрофт. - Слава богу, жена без меня ничего не сказала.
     - А вы?
     - Я тоже молчал.
     - А какую вы выдвинули причину?
     - Просто сказал, что существуют обстоятельства, о которых мы не можем говорить в настоящий момент. И что в свое время обо всем расскажем.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - А сейчас пора заняться делом.
     - Каким?
     - Ваша жена запомнила место, где яхта села на мель?
     - Да, это рядом с заправочной пристанью. На ночь причал закрывается, и Джилли, очевидно, хотел пристать туда, но опущенный якорь зацепился.
     - А какая была глубина воды в том месте, где ваша жена спрыгнула за борт?
     - Она ушла под воду с головой, но, сделав несколько гребков, встала на дно и пошла к берегу.
     - На яхте не нашли никакого пистолета. И сумки вашей жены тоже не было там. Ваша жена говорит, что выронила пистолет и сумочку, когда прыгнула за борт?
     - Да. Она слышала, как пистолет стукнулся о палубу и упал в воду.
     - Хорошо. Нам надо обязательно найти то место, где упал пистолет.
     - Обязательно?
     - Да.
     - Вы, наверное, сошли с ума? - спросил Бэнкрофт. - Мы не можем допустить, чтобы в полицию попало такое вещественное доказательство. Пистолет зарегистрирован на мое имя, и если баллистическая экспертиза установит, что из этого пистолета совершено убийство...
     - Успокойтесь, - сказал Мейсон. - Я же сказал: найти то место, куда упал пистолет, а не сам пистолет. Он останется на месте.
     - А как мы это сделаем?
     - Вы принесете подробную карту бухты и укажете точно то место, где яхта оказалась на мели. Пол Дрейк возьмет водолаза, и тот осмотрит дно.
     - А если они найдут пистолет и сумочку?
     - Дрейк ничего не скажет, пока я его не попрошу.
     - Разве он не должен сообщить полиции о найденном вещественном доказательстве?
     - Дрейк не будет знать о значении пистолета и сумочки. Я об этом позабочусь. Он просто исследует дно бухты в этом месте.
     - Но мы же точно знаем, что сумка и пистолет там. Зачем нам в этом убеждаться?
     - Вы знаете лишь, что ваша жена так утверждает. Я бы хотел проверить ее утверждение.
     - Вы ей не доверяете?
     - Когда я имею дело с убийством, я сомневаюсь во всем и никому не доверяю. Даже вам.
     - Но зачем вам знать, что эти предметы лежат на дне?
     - Затем, чтобы можно было подтвердить показания вашей жены, если она будет давать их в суде. И я должен быть в этом уверен.
     - Но если пистолет найдут, то, как вы понимаете, экспертиза установит, что убийство было совершено из него. И все это свяжут с Филлис.
     - Или с вами, - добавил Мейсон.
     - А когда Дрейк будет осматривать дно?
     - Ночью. Мне нужна карта. Бэнкрофт вздохнул.
     - Значит, до вечера ничего делаться не будет. Хорошо, я принесу вам карту, мистер Мейсон.
     
     Глава 16
     
     Около полудня в дверь кабинета Мейсона условным стуком постучал Дрейк. Делла Стрит открыла ему.
     - Они неплохо взялись за дело, - сказал Дрейк. - Только никак не поймут, кого же надо искать. По отпечаткам пальцев они быстро выявили Уилмера Джилли. Мошенник, угонщик автомобилей, имел судимость. Шантажа за ним раньше не числилось, но нетрудно догадаться, что такой человек вполне мог заняться и этим делом. Они тщательно обыскали комнату Джилли, там у него только электроплитка, раковина, посудный шкаф да чашки с ложками. Знаешь, что они там нашли?
     - Портативную пишущую машинку, - сказал Мейсон.
     - Совершенно верно. И они выяснили, что письмо из кофейной банки было напечатано именно на этой машинке. Так что они теперь связывают Бэнкрофтов с этим письмом. А Джилли - с Бэнкрофтами. Они еще кое-что выяснили.
     - Что?
     - Что миссис Бэнкрофт была вечером в яхт-клубе с Джилли.
     - Погоди! - воскликнул Мейсон. - Не с Джилли. С кем-то другим.
     Дрейк отрицательно покачал головой.
     - Работник яхт-клуба указал на фотографию Джилли. И теперь они хотят показать ему тело Джилли для опознания.
     Мейсон нахмурился.
     - Тебе не по душе такой поворот? - спросил Дрейк.
     - Да. Потому-то такие штуки происходят чертовски часто, когда полиция во что бы то ни стало хочет кого-то опознать. Миссис Бэнкрофт могла быть с молодым человеком в яхт-клубе, но это был не Джилли. Вот что тебе надо предпринять, Пол: в тюрьме Сан-Квентин отбывал срок некто Ирвин Фордайс. Возьми снимки из его дела и покажи их этому служащему яхт-клуба. Не признает ли он молодого человека, с которым была миссис Бэнкрофт.
     - Но он уже сделал официальное опознание. Мейсон опять нахмурился.
     - Они установили время смерти?
     - Да. Девять часов вечера.
     - Минутку. Как это они определили время с такой точностью?
     - Определили. Парень в тот вечер ел консервированные бобы. Он, видимо, торопился и не вымыл за собой посуду. На сковородке осталась пища. Судебный эксперт по степени переваренности бобов в желудке установил время смерти. Разумеется, с учетом всего остального - температуры, трупного окоченения и тому подобных штук.
     - Орудие убийства не нашли?
     - Нет, но они пытаются повесить преступление на Бэнкрофтов. За ним же записан револьвер калибра 0.38, который куда-то пропал.
     - Пока они не нашли оружие и не провели баллистическую экспертизу, Бэнкрофтов нельзя обвинить в преступлении. И надо еще доказать, что миссис Бэнкрофт виделась с Джилли в день убийства. Пол, немедленно займись этим служащим из яхт-клуба. Покажи ему фото Фордайса. Я должен опровергнуть его опознание, иначе мы окажемся в чертовски трудном положении.
     - Значит, ты уже в таком положении, потому что тебе не удастся опровергнуть это опознание, - сказал Дрейк.
     - Ладно. У меня к тебе есть еще одно дело. Мне нужен водолаз. Это должен быть человек безупречной честности. Возможно, президент ассоциации водолазов-любителей.
     - Когда тебе нужен водолаз?
     - Как только стемнеет.
     - Один из моих сотрудников - водолаз-любитель. Он с женой по воскресеньям...
     - Вот и возьми их.
     - Когда?
     - Приведи прямо сейчас.
     Дрейк задумчиво посмотрел на Мейсона.
     - Надеюсь, ты не собираешься подбрасывать вещественные доказательства?
     - Не бойся, ничего противозаконного им делать не придется.
     - Ну хорошо, я все устрою в пределах часа, - сказал Дрейк.
     Дождавшись, когда он уйдет, Мейсон сказал Делле Стрит:
     - Сходите в банк, Делла, и получите еще три тысячи долларов. Это должны быть банкноты в пятьдесят и сто долларов, и пусть в банке запишут все номера.
     - Они обязательно заинтересуются: это будет уже второй чек на три тысячи долларов.
     - Я понимаю, но у нас нет другого выхода. Постарайтесь, Делла, сделать это аккуратно и без шума. Я не хочу, чтобы об этом узнали в полиции.
     - Хорошо, я уже иду.
     Через полчаса Делла вернулась с деньгами, а спустя примерно еще полчаса она сообщила Мейсону:
     - К вам пришли мистер и миссис Чамберс, водолазы. Они работают на Пола.
     - Пусть войдут.
     Делла Стрит пригласила в кабинет молодую пару.
     - Здравствуйте, мистер Мейсон, - сказал мужчина. - Меня зовут Данстон Чамберс, а это Лоррейн, моя жена. Как я понимаю, вам нужны водолазы.
     - Да, надо сделать кое-какую работу. Но я должен быть уверен, что об этом не узнает ни одна душа.
     - Когда начинать?
     - Как только можно будет незаметно спуститься под воду.
     - Где?
     - В бухте Ньюпорт.
     - Там произошло убийство, если я не ошибаюсь.
     - Вы не ошибаетесь, - сказал Мейсон.
     - Наше погружение будет имеет отношение к этому убийству?
     - Да.
     - Мы ничего не нарушим?
     - Нет.
     - Тогда мы готовы. Только нам нужно место для переодевания. Мы не сможем облачиться в костюмы в открытой лодке.
     - А где вы обычно переодеваетесь, когда ныряете?
     - У одного нашего приятеля есть яхта с каютой...
     - А вы могли бы одолжить у него эту яхту?
     - Ну.., думаю, это можно сделать.
     - А вы можете нырять так, чтобы никто не знал об этом?
     - Можно знать, что мы ныряем, но нельзя сказать, где именно изучаем дно. Но если туман не рассеется, никто даже не узнает, что мы ныряем. Наше снаряжение внизу, в багажнике.
     - Тогда нужно поторопиться, пока туман не рассеялся, - с улыбкой сказал Мейсон.
     
     Глава 17
     
     Толстое покрывало тумана, казалось, приклеилось к спокойной поверхности воды.
     - И где нам надо нырять?
     - Вон, около той заправочной пристани. Надо там остановиться и осмотреть каждый дюйм дна. Если вы обнаружите что-либо необычное, не трогайте, но обязательно сообщите мне.
     Чета Чамберсов пошла в кабину переодеваться, а Мейсон подвел яхту к причалу.
     - Хотите заправиться? - спросил служащий.
     - Я хочу постоять здесь некоторое время, - сказал Мейсон.
     - Тут можно стоять только во время заправки.
     - Знаю, - сказал Мейсон. - Можете подать шланг и заправить яхту топливом. Я заплачу за горючее и дам еще двадцатку сверху, если вы оставите шланг, как будто мы заправляемся.
     - А зачем вам это?
     - Надо кое-что осмотреть. Только это строго между нами.
     - Хорошо. В такой туман вряд ли еще кто-то придет на заправку. Тут уже третий день ничего не видно.
     - Значит, никому ни слова, - повторил Мейсон.
     - Понял.
     Тут на палубе появились Чамберсы в аквалангах. Надев маски, они спустились в воду. Минут через десять Данстон вернулся. Он поднялся на палубу, снял маску и сказал Мейсону:
     - Там дамская сумочка.
     - Что-нибудь еще?
     - Только сумочка.
     - Вы ее открывали?
     - Боюсь, что если ее открыть, из нее может что-нибудь выплыть.
     - Достаньте сумочку. Пусть ваша жена хорошенько запомнит место. Я хочу посмотреть содержимое и положить сумочку обратно.
     Чамберс с минуту помолчал, потом сказал:
     - Хорошо. Приказ есть приказ.
     Он опять нырнул и поднял на палубу сумочку.
     - Давайте посмотрим, что там внутри, - предложил Мейсон и открыл ее.
     - Бог мой, пачка денег! - воскликнул Чамберс.
     - Совершенно верно, - подтвердил Мейсон.
     - И водительские права. Это...
     Мейсон проворно прикрыл права ладонью.
     - Не обращайте внимания, - сказал он Чамберсу. - Вам надо смотреть только на то, что я покажу. Глядите, я беру эту пачку банкнот и заменяю ее другой. А теперь положите сумочку точно на то место, где она была. Надо продолжить осмотр дна и поискать еще что-нибудь необычное. Кстати, какое там дно?
     - Песчаное, хотя кое-где есть тонкий слой ила.
     - Хорошо. Положите сумочку на место и хорошенько осмотрите дно. Если больше ничего необычного не найдете, то поднимайтесь.
     Минут через пятнадцать Чамберсы поднялись на борт.
     - Больше ничего необычного нет.
     - Отлично, - сказал Мейсон. - Можете идти переодеваться.
     Мейсон пошел на причал, заплатил служащему за заправку, дал еще двадцать долларов и сказал:
     - Большое спасибо. Вы будете молчать?
     - Разумеется. Я могу молчать на шестнадцати языках, включая шведский.
     - Пока достаточно английского, - с усмешкой сказал Мейсон.
     
     Глава 18
     
     В четыре тридцать Бэнкрофт вернулся в кабинет Мейсона.
     - Вот карта, где точно указано то место. Видите, это заправочный причал. Яхта была примерно в тридцати-пятидесяти футах от него, когда якорь за что-то зацепился и жена прыгнула за борт.
     - Ас какого борта?
     - С левого.
     - С того, что был дальше от причала?
     - Да.
     - Хорошо. Теперь вот что. Я хочу, чтобы ваша жена не отвечала ни на какие вопросы. Она должна отсылать всех к своему адвокату.
     - Я как раз хотел сказать вам об этом. Но как пишут в газетах, это самый плохой способ завоевать симпатии публики. Все начинают думать, что моя жена виновата.
     - Я понимаю, - сказал Мейсон. - Репортерам за это платят. Вот они и стараются.
     - А почему моя жена на может рассказать все сейчас?
     - Потому что сложились слишком неблагоприятные обстоятельства, и можно наделать ошибок, если не быть очень осторожным. Разве вы не понимаете, что этот служащий из яхт-клуба будет давать показания в суде? Он же утверждает, что видел вашу жену с Джилли. И что она сама отвезла его на яхту.
     - Что? - воскликнул Бэнкрофт. - Он спятил. С ней же был Фордайс.
     - А где Фордайс сейчас?
     - Не знаю. И никто не знает. Но как этот подслеповатый старикашка мог такое сказать? Вы ведь говорите о Дрю Кэрби?
     - Я не знаю имени этого работника яхт-клуба, - ответил Мейсон.
     - Да, это он, Дрю Кэрби. Это же просто безумие какое-то.
     - Возможно. Но теперь вам нужно делать лишь то, что я скажу. Ваша жена расскажет все только тогда, когда я попрошу ее это сделать. Ее рассказ должен прозвучать в самый драматический момент. Вот тогда мы и пошлем водолазов, чтобы они отыскали сумочку и пистолет.
     - А вдруг сумочку унесет отливом?
     - Не думаю. В том месте прилив очень слабый, и ветра почти нет.
     - Но это же риск.
     - Да. Приходится рисковать. Мы играем теми картами, которые нам сдали.
     - Мейсон, я полагаюсь на ваш опыт и суждения. Больше мне ничего не остается.
     - Это точно. Больше вам ничего не остается.
     
     Глава 19
     
     Судья Кол Хобарт призвал публику к порядку.
     - Слушается дело - народ против Филлис Бэнкрофт. Народ представляют окружной прокурор Робли Гастингс и помощник окружного прокурора Тэрнер Гарфилд. Подзащитную представляет адвокат Перри Мейсон. Господа, вы готовы начать предварительное слушание дела?
     - Готовы, - ответил Гастингс.
     - Готовы, - ответил Мейсон.
     - Хорошо, - сказал судья Хобарт. - Тогда приступим. Это дело привлекло большое внимание прессы. Я хочу предупредить публику, чтобы она соблюдала порядок. Никаких демонстраций. Публике разрешено покидать зал судебных заседаний во время процесса, если это делается с соблюдением правил. Излагайте суть дела, господин окружной прокурор.
     Тэрнер Гарфилд начал выступление. Он вызвал топографа, представил карту бухты, аэрофотоснимки причала, якорной стоянки и яхт-клуба, карту дорог округа с указанием расстояний между различными пунктами.
     - Задавайте вопросы, - обратился Гарфилд к Мейсону.
     - Я не вижу здесь геодезической карты побережья, - сказал Мейсон топографу.
     - Я решил, что такая карта не нужна. Здесь представлены другие карты, они точные, и снимки показывают линию побережья. А геодезическая карта могла бы только внести путаницу, ведь на ней множество цифр с указанием глубин в футах.
     - Но у вас имеется с собой эта карта? - спросил Мейсон.
     - Нет. С собой у меня такой карты нет.
     - Тогда я вам покажу такую карту, - сказал Мейсон. - И хочу спросить, знакома ли она вам?
     - Да, разумеется.
     - Эта карта издана официальным путем?
     - Да. Она используется при навигации и является точной.
     - Я бы хотел представить эту карту суду от имени защиты.
     - Не возражаю, - сказал Тэрнер Гарфилд. - Вся относящаяся к делу информация может быть представлена и защитой, и обвинением.
     Следующим свидетелем выступал шериф округа Лос-Анджелес.
     - Шериф, - обратился к нему Гарфилд, - я показываю вам фотографию человека, найденного убитым на яхте "Инесса", и спрашиваю, узнаете ли вы эту фотографию?
     - Да, узнаю.
     - Вы когда-нибудь видели изображенного на ней человека?
     - Да, несколько раз.
     - Живым или мертвым?
     - И живым, и мертвым.
     - Вы видели его живым?
     - Несколько раз.
     - И видели мертвым?
     - Да. Я был в морге и видел там тело этого человека.
     - Вы пытались опознать его каким-нибудь иным способом?
     - Да. Я снял его отпечатки пальцев.
     - Вы готовы опознать этого человека?
     - Да.
     - Кто это?
     - Это Уилмер Джилли.
     - Задавайте вопросы, - сказал Гарфилд.
     - Как вы опознавали отпечатки пальцев, шериф? - спросил Мейсон.
     - С помощью картотеки ФБР.
     - Значит, Джилли имел судимость?
     - Протестую. Вопрос не относится к делу, - сказал окружной прокурор Робли Гастингс.
     - Протест отклонен, - ответил судья Хобарт. - Шерифа спрашивают об отпечатках пальцев. Об их истинности. Суд разрешает защите задавать любые вопросы, относящиеся к делу. Отвечайте на вопрос, шериф.
     - Да, у него была судимость.
     - За что?
     - За угон автомобиля и подделку документов.
     - А вам известны случаи ареста этого человека по подозрению в других преступлениях?
     - Протестую, - сказал окружной прокурор.
     - Отклоняю протест, - проговорил судья Хобарт. - Защита имеет право задать вопрос о любой встрече свидетелей с покойным.
     - Но, - продолжал настаивать прокурор, - свидетель может быть обвинен только в том, в чем его признал виновным суд, а не в том, в чем его подозревали и в связи с этими подозрениями арестовывали.
     - Никто не пытается обвинять покойного, - сказал судья. - Защита только уточняет показания свидетеля. Но поскольку я вижу, что защита готова поставить вопрос по-другому, я поддерживаю протест.
     - Я поставлю вопрос иначе, - сказал Мейсон, - чтобы сразу стало понятно, к чему я клоню. Шериф, вам не случалось встречаться с покойным, когда он был под арестом?
     - Да, случалось.
     - И вы встречались с ним в качестве официального лица?
     - Да.
     - А сами вы не принимали участия в каком-нибудь из этих арестов?
     - В одном.
     - На каком основании производился арест?
     - Протестую, - сказал Гастингс. - Вопрос не имеет отношения к делу.
     - Протест принят, - объявил судья Хобарт.
     - Вопросов больше нет, - сказал Мейсон.
     Робли Гастингс театрально взмахнул рукой и объявил:
     - Приглашается свидетель Дрю Кэрби.
     Кэрби оказался медлительным, седеющим мужчиной пятидесяти с лишним лет. На обветренном темном лице блестели водянистые бледно^голубые глаза.
     - Где вы работаете? - спросил Гастингс.
     - В яхт-клубе "Голубое небо".
     - Где расположен этот клуб?
     - В морской бухте.
     - Как долго вы там работаете?
     - Четыре года без перерыва.
     - Чем вы занимаетесь в клубе?
     - Большей частью слежу за порядком и выполняю разную работу. Иногда отвожу членов клуба на их яхты и привожу обратно.
     - Вы работали десятого вечером?
     - Да, сэр.
     - Я хочу показать вам фотографию Уилмера Джилли. Вот она. Вы видели этого человека раньше?
     - Да, сэр.
     - Живым или мертвым?
     - И живым, и мертвым.
     - А когда вы видели его в первый раз?
     - Около семи часов вечера десятого числа.
     - Где?
     - В яхт-клубе.
     - Был ли с ним кто-нибудь?
     - С ним была миссис Бэнкрофт.
     - А что она делала?
     - Она садилась в весельную лодку с яхты "Инесса".
     - А вы видели, как она разговаривала с Джилли?
     - Да. Она с ним разговаривала.
     - И что произошло?
     - Она отвезла его на яхту.
     - Кто сидел на веслах, он или она?
     - Она.
     - Продолжайте.
     - Они пробыли на яхте минут десять-пятнадцать. Я их не видел. А потом миссис Бэнкрофт вернулась обратно.
     - Одна?
     - Да, сэр. Она привязала лодку и куда-то уехала. А потом вернулась. Примерно через час. В руках она держала сумку с какими-то пакетами.
     - И что она сделала?
     - Села в лодку и уплыла на яхту.
     - А что произошло потом?
     - Ну.., я не знаю, сэр. Я был занят. Был сильный туман. Очень густой. В бухте ничего не было видно.
     - А яхту "Инесса" было видно?
     - Нет, сэр.
     - А когда туман рассеялся?
     - Он не рассеялся. Так и стоял.
     - Но.., он все же, наверное, рассеивался? - спросил Гастингс с легким раздражением в голосе.
     - Да, конечно. На следующее утро туман немного рассеялся.
     - И вы увидели яхту "Инесса"?
     - Нет. Ее не было на прежнем месте.
     - Но вы все же видели яхту еще раз?
     - Ну да, видел. Кажется, в пятом часу дня, когда яхту привели к причалу.
     - Кто привел?
     - Шериф и его помощники.
     - Ну, хорошо. А видели вы Уилмера Джилли после его смерти?
     - Да, сэр.
     - Где?
     - В морге.
     - И это было тело того же самого человека, которого вы видели вечером десятого числа вместе с подзащитной?
     - Да, сэр.
     - И у вас не возникло никаких сомнений?
     - Нет, сэр.
     - Можете задавать вопросы, - обратился Гастингс к Перри Мейсону. Мейсон вышел из-за стола защитника, подошел к свидетелю и, встав перед ним, спросил мягким и дружелюбным тоном:
     - Вы опознали этот снимок Уилмера Джилли?
     - Да.
     - А когда вы видели эту фотографию в первый раз?
     - Я видел самого Джилли.
     - Знаю. Но когда вы в первый раз видели фото Джилли?
     - Э-э.., кажется, часов в девять вечера одиннадцатого числа. - - Как скоро после привода яхты?
     - Ну, я не знаю. Часов через пять, мне кажется.
     - Кто показывал вам фотографию?
     - Шериф.
     - Он не спрашивал, видели ли вы этого человека раньше?
     - Что-то в этом роде спрашивал.
     - Что он спросил? Не этот ли человек с фотографии был накануне вечером в яхт-клубе вместе с миссис Бэнкрофт?
     - Что-то такое.
     - Можете точно воспроизвести слова шерифа?
     - Нет. Он показывал фотографию и спрашивал, не видел ли я этого человека.
     - Он просил вас внимательно рассмотреть фото?
     - Да.
     - Это было до того, как вы поехали в морг?
     - Да.
     - А когда вы ездили в морг?
     - Вечером двенадцатого числа.
     - Шериф оставил вам копию снимка?
     - Да.
     - И вы часто на него смотрели?
     - Да, довольно часто.
     - А шериф не говорил вам, что он хочет, чтобы вы опознали в морге человека с фотографии?
     - Ну.., так он не говорил. Он просто спросил, не этот ли человек был накануне в яхт-клубе?
     - И он оставил вам фото?
     - Не тогда. Он дал мне фото утром двенадцатого числа.
     - И вы весь день поглядывали на этот снимок?
     - Да.
     - А потом вас повезли в морг на опознание?
     - Да.
     Мейсон внимательно посмотрел на Кэрби и спросил:
     - На вас были очки, когда вы смотрели на снимок?
     - Конечно.
     - А где сейчас ваши очки?
     Свидетель по привычке потянулся к нагрудному карману пиджака, потом убрал руку:
     - Я оставил их дома.
     - Но одиннадцатого и двенадцатого, когда вы рассматривали снимок, вы были в очках?
     - Да.
     - Вы в очках видите лучше?
     - Разумеется.
     - А вы могли бы узнать снимок без очков?
     - Не знаю. Наверное, нет.
     - Но здесь же вы узнали.
     - Мне было известно, кто на снимке.
     - Откуда?
     - Но ведь это должен быть снимок убитого.
     - Что значит: "должен быть"?
     - Но это ж его снимок, не так ли?
     - Я спрашиваю: вы знаете, чью фотографию вам показывали?
     - Да. Я же дал присягу.
     - И вы ее видите без очков?
     - Да.
     Мейсон взял снимок, вытащил из кармана другой, сравнил их, потом подошел к свидетелю и сказал:
     - Вот. Посмотрите на эту фотографию. Вы уверены, что именно этот человек был с подзащитной вечером десятого числа?
     - Я ведь уже сказал, что уверен.
     - И у вас нет никаких сомнений?
     - Нет.
     - Постойте! - крикнул Гастингс, вскакивая на ноги. - У защитника две фотографии. Вторую он достал из кармана.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - я покажу свидетелю обе фотографии. На этих снимках один и тот же человек?
     - Да.
     - Дайте мне взглянуть на снимок, - попросил Гастингс.
     - Пожалуйста, - сказал Мейсон и подал окружному прокурору обе фотографии.
     - Но это же нечестно по отношению к свидетелю, - воскликнул Гастингс. - Здесь два разных человека.
     - Но свидетель только что под присягой подтвердил, что это снимки одного и того же человека, - сказал Мейсон и вновь обратился к Кэрби:
     - Вы видите различие между этими двумя фотографиями?
     Свидетель прищурился, взял снимки, отодвинул их подальше.
     - Они выглядят одинаково. Я без очков плохо вижу.
     - Вы носите очки постоянно? - спросил Мейсон.
     - Конечно.
     - А почему сегодня вы без очков?
     - Ну.., я.., оставил их в яхт-клубе.
     - Кто-нибудь предложил вам оставить их там?
     - Ну.., мне сказали, что если я приду в очках и буду давать показания, то могу попасть в затруднительное положение.
     - А кто вам так сказал?
     - Окружной прокурор.
     - И это он посоветовал вам оставить очки в клубе?
     - Он сказал, что так будет лучше.
     - Это потому, что вы были без очков вечером десятого числа, не так ли?
     - Ну, при таком густом тумане от них никакого толку. Стекла постоянно "потеют". Лучше уж без очков.
     - Значит, десятого числа вы были без очков?
     - Я же сказал, что был густой туман.
     - Значит, когда вы видели человека, которого позже опознали как Уилмера Джилли, вы были без очков?
     - Сколько раз я должен отвечать?
     - Но я просто хочу уточнить ваши показания. Значит, вы были без очков, когда в первый раз увидели Джилли?
     - Да.
     - И когда видели подзащитную?
     - Да. Но я ее сразу же узнал.
     - Разумеется, ее вы узнали без труда. Ведь вы знакомы с ней уже несколько лет. Но когда вы без очков смотрели вот на эти два снимка, вы сказали, что на них изображен один и тот же человек. А теперь я бы попросил суд зарегистрировать второй снимок, который я представлял свидетелю для опознания.
     - Принято, - сказал судья Хобарт.
     - Я протестую против такого ведения перекрестного допроса, - заявил Гастингс. - Нам известно, что это излюбленный способ защиты сбивать с толку свидетелей.
     Мейсон улыбнулся и произнес:
     - Но ведь не я просил свидетеля явиться в суд без очков, ваша честь. У меня больше нет вопросов к свидетелю.
     - Вызываю в свидетельскую ложу шерифа Джуита из округа Ориндж, - объявил Гастингс.
     Шериф Джуит рассказал, как помощник сообщил ему о яхте и обнаруженном на ней трупе, как он осмотрел тело и отбуксировал яхту на стоянку. По его словам, труп был сфотографирован и дактилоскопирован. Были сняты и отпечатки пальцев с окружающих предметов. Труп лежал в рулевой рубке, пуля пробила сердце. Позднее тело отвезли в морг, произвели вскрытие и извлекли пулю, которая представлена в качестве вещественного доказательства.
     - Вы опознали тело? - спросил Гастингс.
     - Да, сэр, это было тело Уилмера Джилли.
     - Вы выяснили, где проживал покойный до своей смерти?
     - Да, сэр. В одной из комнат в доме "Эйджекс-Делси".
     - Вы побывали в комнате покойного?
     - Да.
     - Что вы там обнаружили?
     - Железную кровать с продавленным матрацем, четыре армейские одеяла, две подушки, два жестких стула, один мягкий, туалет, раковину, небольшой душ, немного посуды и двухконфорочную электроплитку.
     - На кровати были простыни?
     - Нет.
     - А наволочка на подушке?
     - Нет. На подушку было наброшено полотенце.
     - В комнате был шкаф?
     - Нет, сэр, только небольшое углубление в стене, где были проложены трубы длиной примерно три фута, и на них висело полдюжины проволочных крюков для одежды. На трех из них висели вещи, какая-то спецодежда и спортивная куртка.
     - Что-нибудь еще?
     - Да, сэр. В корзине я нашел полный набор снаряжения для подводного плавания и баллоны. По данным на бирках, экипировка была взята напрокат в Вэлли-вью. Уплачено за недельный прокат.
     - Что еще вы нашли?
     - Расшатанный кухонный стол, а на нем - бутылку кетчупа, тарелку с остатками консервированных бобов, нож, вилку и ложку. Рядом стояла кофейная чашка. Был найден также небольшой холодильник, в котором стояли полупустой пакет молока, банка свинины с фасолью, маленькая бутылка соуса "табаско", полупустая пачка сахару, два стакана воды, две кофейные чашки и блюдце, четыре тарелки, две формы для печенья и кувшин с отбитой ручкой. В выдвижном ящике стола мы нашли ножи, ложки и вилки, по три предмета каждого наименования. На кухне были также чугунная сковорода и маленькая алюминиевая сковородка, которую, вероятно, использовали для подогревания фасоли: на ней остались следы масла и консервов. На столе лежало еще полбуханки хлеба.
     - Была ли на столе скатерть?
     - Нет.
     - Что-нибудь еще?
     - Я, вроде, назвал все, что могу сейчас вспомнить, - сказал шериф. - Но я прихватил с собой фотографии квартиры в том виде, в каком мы ее застали.
     - Эти снимки делались под вашим наблюдением?
     - Да, сэр.
     - Они должны быть приобщены к делу как вещественные доказательства, - сказал Гастингс.
     - Не возражаю, - отвечал Мейсон.
     - Тогда, - продолжал Гастингс, - вернемся к этой, так сказать, роковой пуле, которую вы нашли. Какого она калибра?
     - Тридцать восьмого.
     - Вы можете определить по нарезке на пуле, из какого оружия был произведен выстрел?
     - Да. Стреляли из револьвера фирмы "Смит и Вессон".
     - Шериф, вы спросили у подозреваемой, знает ли она что-нибудь о револьвере марки "смит и вессон" тридцать восьмого калибра?
     - Да.
     - Вы получили ответ?
     - Она сказала, что ей ведено никому ничего не говорить, и что в должное время она расскажет свою историю, а пока будет молчать.
     - Вы спросили о револьвере у ее мужа, Харлоу Бэнкрофта?
     - Да.
     - И что же он сказал?
     - Он дал практически такой же ответ.
     - А вы справлялись в бюро регистрации оружия, чтобы выяснить, покупал ли он револьвер?
     - Да. Пятнадцатого июня прошлого года он купил револьвер марки "смит и вессон" тридцать восьмого калибра под номером 133347.
     - Вы попросили его предъявить револьвер?
     - Да, конечно, но он ответил, что не имеет револьвера при себе.
     - Вы потребовали объяснений?
     - Да, но он отказался давать какие бы то ни было объяснения.
     - Ну хорошо, теперь вернемся к обстановке квартиры покойного. Вы ничего не нашли под кроватью?
     - Да, нашел. Портативную пишущую машинку.
     - Вы попробовали ее проверить?
     - Да, сэр, я напечатал весь алфавит на листке бумаги.
     - Теперь, шериф, я покажу вам записку с требованием выплаты трех тысяч долларов, которые, согласно указаниям, должны были быть положены в красную банку из-под кофе. Вы опознаете эту записку?
     - Да, конечно, сэр.
     - Когда вы в первый раз увидели это письмо?
     - Мне передал его спасатель, работающий на общественном пляже. Он сказал, что записку...
     - Неважно, что он сказал, - нетерпеливо перебил Гастингс. - Я хотел спросить, сравнили ли вы шрифт записки со шрифтом той машинки, которую нашли в комнате?
     - Да, я сделал это.
     - Ну, и каков результат?
     - Изучив шрифт письма и машинки можно с уверенностью сказать, что письмо было отпечатано на машинке, которую мы нашли в комнате Уилмера Джилли.
     - Да, и возвращаясь опять к пуле, - сказал Гастингс. - Вы попытались найти подобные ей?
     - Да, сэр. У Харлоу Бэнкрофта есть коттедж где-то в тридцати милях от Сан-Бернардино, в горах. Я был там. Дом расположен на земельном участке площадью около двух акров. За домом я обнаружил мишень, поставленную вертикально на доске против забора.
     - Что еще вы нашли?
     - Следы от пуль. В основном двадцать второго калибра. Но три отверстия были явно оставлены пулями тридцать восьмого калибра. Я исследовал землю вокруг доски и обнаружил большое количество пуль двадцать второго калибра, а также несколько штук тридцать восьмого.
     - Вы сравнили пулю, которая была представлена как вещественное доказательство с пулями, найденным в доме Бэнкрофта?
     - Да, сэр. Я нашел две пули тридцать восьмого калибра, которые можно было использовать для сопоставления. Результат следующий: обе эти пули были выпущены из того же пистолета, что и пуля, убившая Джилли.
     - Вы сделали фотографии?
     - Да. Вот снимки. На них четко видны бороздки на пулях. Роковая пуля - вверху, а найденные в доме Бэнкрофта - внизу.
     - Мы просим приобщить эти фотографии к делу как вещественные доказательства, - сказал Гастингс.
     - Возражений нет, - отвечал Мейсон. Гастингс повернулся к адвокату и спросил с торжествующей улыбкой:
     - Вы хотите провести перекрестный допрос?
     - У меня всего несколько вопросов, - небрежно бросил Мейсон, подходя к шерифу. - Вы заявили, что письмо шантажистов было напечатано на машинке, которую вы обнаружили в комнате убитого?
     - Да, сэр.
     - Все письмо было отпечатано на этой машинке?
     - Я не могу поручиться за каждую отдельную букву в каждом слове, потому что я - представитель правоохранительных органов, а не эксперт по идентификации документов. Но я нашел несколько дефектов в шрифте той машинки, и такие же дефекты есть в письме, а это дает мне основание утверждать, что письмо шантажистов было отпечатано на найденной нами машинке.
     - Сколько было времени, когда вы поднялись на борт яхты "Инесса"? - спросил Мейсон.
     - Без пяти четыре.
     - Там был поблизости катер береговой охраны?
     - Да, сэр.
     - И вы сразу же отправились на место, где была найдена яхта?
     - Да, сэр.
     - Яхта сидела на мели, когда ее нашли? Шериф погладил подбородок.
     - Честно говоря, я не знаю. Я думаю, что да. Когда я вернулся, она была на плаву. Наверное, был прилив.
     - Яхта стояла на якоре?
     - Да.
     - На какую глубину была опущена якорная цепь?
     - Не очень глубоко, всего на несколько футов.
     - Что значит "несколько"? Восемь, десять, двадцать?
     - Я бы сказал, футов пятнадцать-двадцать.
     - И вы переместили яхту?
     - Мы вынуждены были отплыть, чтобы поднять на борт наши вещи и снаряжение.
     - Вы отметили то место, где находилась яхта, когда вы нашли ее?
     - Нет, я знаю его только приблизительно.
     - Да, но яхту невозможно буксировать, когда за бортом двадцать футов якорной цепи.
     - Мы подняли якорь.
     - И вы не знаете точного местонахождения яхты в тот момент?
     - Я знаю его примерно.
     - Но не точно?
     - Во всяком случае, я не мог бы поставить яхту точно на то же место.
     - Какой был тогда прилив?
     - Я не знаю наверняка. Начинался отлив, но уровень воды все еще был очень высок.
     - А потом, во время отлива, вы приезжали на место обнаружения яхты, чтобы исследовать дно?
     - Нет.
     - Почему?
     - Потому что яхту отнесло приливом на середину бухты, туда, где якорь доставал до дна.
     - Откуда вам это известно?
     - Мы проверили. Шлюпка была все еще привязана к яхте, а якорь волочился по дну на цепи длиной около пятнадцати - двадцати футов.
     - Откуда вы это знаете? Почему яхту не могли привести туда и поставить на якорь специально?
     - Мы внимательно осмотрели береговую линию и не нашли никаких признаков того, что там причаливала какая-либо лодка. Мы решили, что яхта медленно дрейфовала до места, где она остановилась во время прилива.
     - Это всего лишь ваши догадки?
     - Основанные на косвенных признаках.
     - И вы уже знаете, где именно вы нашли судно?
     - Конечно, знаю. Мы нашли его примерно в трехстах пятидесяти ярдах от...
     - Вы что, измеряли расстояние? - прервал его Мейсон.
     - Нет.
     - Значит, триста пятьдесят ярдов - ваше предположение?
     - Да.
     - А вы не могли бы вернуться и уточнить место?
     - Я уже сказал, что нет.
     - Откуда вы знаете, как долго находилась там яхта к моменту, когда вы нашли ее?
     - Она дрейфовала при высоком приливе, можно предположить, что ее отнесло течением прошлой ночью.
     - На чем основаны ваши предположения, шериф?
     - Я почти точно знаю, когда Джилли встретил свою смерть. Это произошло примерно через два часа после еды. Яхту унесло приливом: ветра в это время совсем не было.
     - Давайте разберемся с приливами, шериф, - сказал Мейсон. - Я покажу вам таблицу приливов. Вы увидите, что самый большой прилив наблюдался не десятого числа, а одиннадцатого, в четверть второго ночи.
     - Это верно.
     - Следующий прилив был в 11.32 одиннадцатого числа.
     - Да, сэр.
     - И вы нашли судно в момент отлива?
     - Вода спадала очень быстро, но уровень еще был высоким.
     - И вы немедленно отбуксировали яхту в другое место?
     - Как только я очутился там, я приказал отбуксировать яхту в место, где мы могли бы подняться на борт для работы.
     - У меня все, - сказал Мейсон.
     - Если суд позволит, - сказал Гастингс, - я вызову следующего свидетеля, Стилсона Келси. Я не могу поручиться за поведение свидетеля, но хотел бы выслушать его показания, так как они важны.
     - Очень хорошо, - ответил судья Хобарт. - Пригласите мистера Келси.
     Келси был лишь отдаленно похож на того человека, которого Мейсон встретил в квартире Евы Эймори. Он подстригся, надел новый костюм и ботинки. В его поведении чувствовалась удивительная самоуверенность.
     - Как ваше имя? - спросил прокурор.
     - Стилсон Келси.
     - Чем вы занимаетесь?
     - Я отказываюсь отвечать.
     - По какой причине?
     - По той, что мой ответ можно использовать против меня.
     - Вы знакомы, а точнее, были ли вы знакомы с убитым, Уилмером Джилли?
     - Да, был.
     - Была ли у вас с ним договоренность, относительно деловых операций, которые нужно было совершить к вечеру десятого числа?
     - Да, сэр, была.
     - Чем вы занимались десятого числа сего месяца, мистер Келси? Сейчас меня интересует только десятое число.
     - Не помню, чтобы занимался чем-то определенным.
     - Как же вы зарабатывали на жизнь? Келси глубоко вздохнул и сказал:
     - Я получаю пожертвования от различных людей.
     - Продолжайте, - попросил Гастингс. - Какого рода пожертвования? Чем они вызваны?
     Келси переменил позу, закинул ногу на ногу и ответил:
     - Шантажом.
     - Имели ли вы договоренность с Уилмером Джилли о шантаже кого-нибудь из членов семьи Бэнкрофтов?
     - Вопрос не правоспособен, неуместен и несуществен, - воскликнул Мейсон.
     - Мы предлагаем выяснить мотивы, - сказал Гастингс. - Свидетель изобличает своих сообщников. Его показания могут стать самыми существенными. Я предлагаю оставить на время вопрос о шантаже, чтобы изобличить убийцу.
     - Я отклоняю возражения, - сказал судья Хобарт. - Суд должен докопаться до самой сути. Продолжайте.
     - Отвечайте на вопрос, - попросил Гастингс. Келси ответил:
     - Джилли пришел ко мне и рассказал одну историю.
     - Какую историю?
     - Протестую, - сказал Мейсон. - На том основании, что речь идет о пересказе чужих слов.
     - Имела ли эта история отношение к вашим деловым контактам с Джилли?
     - Да, ваша честь.
     - Я думаю, нужно разрешить свидетелю дать это показание, - сказал судья Хобарт. Келси проговорил:
     - Джилли очень подружился с одним человеком, снимавшим комнату в его доме.
     - Что это за дом?
     - Это многоквартирный дом "Эйджекс-Делси".
     - Хорошо, продолжайте.
     - Так вот, Джилли сказал, что он познакомился с человеком по имени Ирвин Виктор Фордайс. У этого Фордайса богатое прошлое, и как-то раз он поведал свою историю Джилли. Он сказал, что Джилли - единственный, кому он все рассказал, и что сделал это, поскольку считает Джилли своим другом и верит в его благоразумие.
     - Конкретнее, что это за история, которую вам рассказал Джилли?
     - Протестую!
     - Протест отклоняется. Я собираюсь выслушать эту историю, чтобы иметь основание отклонить показание, если это нужно.
     - Фордайс - вымышленное имя. Человек, скрывавшийся под этим именем, был в родстве с представителями высших кругов, и если бы стало известно о преступном прошлом Фордайса, могла расстроиться свадьба Розены Эндрюс и Джетсона Блэйра.
     - Так что же вы предприняли?
     - Мы ничего не сказали Фордайсу и решили вместе с Джилли воспользоваться этой информацией, чтобы превратить ее в деньги.
     - Что вы сделали для достижения своей цели?
     - Я выяснил, что у Бэнкрофтов полным-полно денег, а семейство Блэйров занимает очень высокое положение в обществе. Я решил, что без труда получу с Бэнкрофтов деньги.
     - Какую сумму?
     - Полторы тысячи долларов в первый заход и тысячу во второй.
     - Это все, что вы намеревались получить?
     - Конечно, нет. Мы решили посмотреть, насколько ценна имеющаяся у нас информация. Если бы Розена согласилась заплатить полторы тысячи долларов, а ее мать - тысячу, то мы, переждав недельку, запросили бы еще больше. И так далее.
     - Хорошо. Что произошло потом?
     - Мы составили письмо и подбросили его на переднее сиденье автомобиля Розены Эндрюс. Мы не хотели посылать его по почте. У Джилли была машинка, и он хорошо печатал. Он отстукал письмо, показал его мне, и я его одобрил.
     - Какие условия ставились в письме?
     - Розена должна была заплатить полторы тысячи долларов в соответствии с инструкциями, которые получит по телефону, если она не хочет, чтобы информация стала всеобщим достоянием и опозорила семью.
     - Так. Что же случилось дальше?
     - Розена Эндрюс получила письмо. Но все дело в том, что без какой-либо договоренности со мной Джилли неожиданно зачеркнул цифру 1500 и вписал вместо нее 3000.
     - Он не сообщил вам об этом?
     - Нет.
     - Что же заставило его это сделать? - спросил Гастингс.
     - Он хотел получить лишних полторы тысячи. В соответствии с нашим планом, мы должны были взять напрокат лодку на озере. У Бэнкрофтов есть летний дом на берегу, а Джилли - хороший ныряльщик и водолаз. Замысел был такой: мы берем напрокат лодку как обыкновенные рыболовы. Джилли достает снаряжение для подводного плавания. В должное время нам надлежало оказаться в нужном месте, чтобы сразу взять банку с деньгами, которую бросит Розена Эндрюс. Деньги надо было извлечь прямо под водой, потом незаметно влезть в лодку и переодеться. Затем надо было спрятать снаряжение в корзину и, вернувшись, сдать лодку. Таким образом, даже в случае появления полиции нас бы никто не поймал.
     - Так что же произошло? - спросил Гастингс.
     - Я думаю, это уже всем известно, - отвечал Келси. - Мы велели ей положить деньги в красную банку из-под кофе, но судьбе было угодно, чтобы там оказалось две банки. Одна из них была пуста, ее, вероятно, кто-то выбросил за борт, когда кончился кофе, а вторая банка была та самая, с деньгами. Так случилось, что какие-то люди, катавшиеся на водных лыжах, подняли банку с деньгами и сдали ее в полицию, а Джилли схватил пустую банку.
     - Вы обсуждали случившееся с ним?
     - После того, как мы прочли в газете обо всем, что произошло, мы поговорили с ним о его мошенничестве.
     - Что значит "мошенничество"?
     - Ну.., эта его попытка огрести три тысячи вместо полутора и присвоить половину себе.
     - И что же он сказал в свое оправдание?
     - Он клялся, что кто-то все подстроил, и обвинил в этом меня.
     - Понятно. Что же дальше?
     - Когда мы обнаружили, что подняли не ту банку, Джилли позвонил Розене и сказал, что она не последовала нашим указаниям, а Розена назвала его пронырливым газетчиком и повесила трубку. Тогда он позвонил ее матери и договорился о встрече с нею у яхт-клуба. Она собиралась подняться с ним на яхту и там заплатить деньги - так как опасалась, что в дело вмешались какие-нибудь частные детективы, и очень хотела сохранить все в тайне.
     - В котором часу они договорились встретиться?
     - В семь часов на причале яхт-клуба.
     - Вам известно, встретились они или нет?
     - Я рассказываю вам лишь то, что знаю от Джилли или слышал по телефону. Наверняка я знаю лишь то, что Джилли поехал в яхт-клуб и что больше я его не видел.
     - Задавайте вопросы, - сказал Гастингс.
     - Как он добирался до яхт-клуба? - спросил Мейсон.
     - Я не знаю. В последний раз я видел его, когда он обедал в своей комнате. Было около половины седьмого. Он всегда ест консервированную свинину с фасолью. Он сказал мне за едой, что ему надо выйти около семи и что до полуночи мы получим наши три тысячи.
     - А потом?
     - Потом я стал заниматься своими личными делами. Я пошел домой. Я тоже снимаю комнату в "Эйджекс-Делси". Я все ждал Джилли, а когда он не вернулся к полуночи, я подумал, что он взял три куска и смылся, чтобы не делиться со мной.
     - Вы знали, что Джилли выдает себя за друга Ирвина Фордайса?
     - Конечно, - И под видом друга он втерся в доверие к Фордайсу?
     - Да.
     - И потом умышленно использовал информацию с целью шантажа?
     - Да, - сказал Келси. - Я не ангел и не стараюсь казаться ангелом, а Джилли был во всем такой же, как я.
     - И вы решили обмануть Джилли? Вы планировали заставить Еву Эймори подписать бумагу о том, что три тысячи долларов, найденные в банке из-под кофе, принадлежат ей, и что вся эта идея - путь к известности, а потому полиция должна вернуть ей деньги. Потом вы собирались заставить ее передать деньги вам?
     - Именно так. Вы меня раскусили. Джилли замышлял обмануть меня, поэтому я хотел немного подстраховаться. Джилли не был моим настоящим партнером, он не имел опыта по части таких афер, вот и обратился ко мне с просьбой вести дело. Он рассчитывал перехитрить меня и смыться с деньгами, поэтому я решил лишь немного подстраховаться, только и всего.
     - Поэтому вы пошли в прокуратуру со всей этой информацией и использовали ее, чтобы получить гарантию от обвинения в шантаже?
     - А что бы вы сделали на моем месте?
     - Я задал вам вопрос. Что сделали вы?
     - Да, я пошел в прокуратуру.
     - И там вам дали денег на парикмахерскую, на новый костюм и ботинки - с тем, чтобы вы произвели хорошее впечатление в суде?
     - Нет, не там.
     - Кто же дал вам денег? Шериф?
     - Да.
     - И вы получили от прокуратуры гарантию неприкосновенности?
     - При условии, что я дам правдивые показания.
     - Что значит "правдивые показания"?
     - Ну.., надо было придумать такую историю, в которой не было бы изъянов и не к чему было бы придраться.
     - Другими словами, - сказал Мейсон, - если бы вы рассказали историю, которая выдержит перекрестный допрос, это считалось бы правдивым свидетельским показанием?
     - Да, что-то в этом роде.
     - То есть, если бы мне удалось запутать вас во время перекрестного допроса и доказать, что вы лжете, то никакой неприкосновенности вы бы не получили, да?
     - Хм, дело вот в чем. Конечно, напрямик мне ничего такого не говорили, но от меня ждали правды. Если я говорю правду, никто не сможет найти изъяна в моей истории. Мне просто облегчили задачу.
     - Другими словами, - сказал Мейсон, - если вашего рассказа окажется достаточно для осуждения подозреваемой по данному делу, вас не станут обвинять в шантаже, верно?
     - Вы сейчас пытаетесь вывернуть все на свой лад, - сказал Келси. - Ну, ладно, мистер Мейсон, я буду с вами откровенен. Я не ангел. У меня были некоторые проблемы, поэтому я не мог ответить на вопрос о роде моих занятий. Я не хочу связывать себя чем бы то ни было. Мне обеспечена неприкосновенность только по этому делу о шантаже. Я готов ответить на любые вопросы, и я собираюсь рассказать всю правду, даже если после этого буду выглядеть подлецом. Вы должны помнить, что я работал в паре с человеком, который в действительности не был моим партнером. Не успел он предложить мне провернуть дельце с вымогательством, как уже начал обжуливать меня. Я не желал этого терпеть.
     - Где вы были вечером десятого числа, когда был убит Джилли? - спросил Мейсон.
     - О... - с ухмылкой произнес Келси. - У меня прекрасное алиби. Я был у Евы Эймори как раз в то время, когда было совершено преступление. Потом я приехал домой и провел там всю ночь. Я возвратился домой где-то после полуночи и ждал Джилли. Он не вернулся, и я решил, что меня надули, но не очень расстроился, потому что был уверен, что смогу заставить Еву Эймори посмотреть на это дело моими глазами. Весь мир был бы зол на нее, потому что она выкинула эту штуку, чтобы попасть в газеты. Им пришлось бы вернуть ей эти полторы тысячи, а я бы смотался с деньгами.
     - А что случилось с Ирвином Фордайсом? - спросил Мейсон.
     - Я ничего не знаю об этом. Мне известно лишь, что он был в ярости, когда узнал о предательстве Джилли и шантаже своей семьи. Можно представить себе, каково ему было. Он чувствовал, что рано или поздно все это дело окажется в руках полиции, и она докопается до сути. Как только письмо шантажистов было опубликовано в газете, он понял, что пахнет жареным, и предпочел исчезнуть с горизонта.
     - Вы когда-нибудь обсуждали это дело с ним?
     - Я с ним никогда в жизни не разговаривал, - сказал Келси. - Я знал его в лицо, потому что мы жили в одном доме, но он был другом Джилли, а не моим. Он тоже меня не знал.
     - Да, но вас знал Джилли.
     - Конечно, меня знал Джилли. Я слыл человеком.., впрочем, не будем вдаваться в подробности, но он хотел надуть Бэнкрофтов и думал, что я смогу подсказать ему, как это сделать.
     - И вы подсказали, как это сделать?
     - Не отрицаю.
     - И вы были в комнате Джилли в день убийства?
     - Да, часов около семи. Точнее, между половиной седьмого и семью часами.
     - Что делал Джилли?
     - Я же сказал. Он ужинал. Он торопился, так как ему нужно было идти. Он сказал мне, что собирается вернуть три тысячи, которые уплыли от нас, и обещал прибыть с "наваром" к полуночи. Как я уже сказал, он ел консервированную фасоль и хлеб.
     - Он пил кофе? - спросил Мейсон.
     - Нет, только немного молока. Он никогда не пил кофе на ночь. Наверное, пил по утрам. Я же говорю, мистер Мейсон, он не был моим постоянным напарником.
     - Затем вы самостоятельно отправились на розыски. Когда вы вернулись?
     - Не знаю. Может быть, около девяти или половины десятого.
     - И после этого вы все время были в вашей комнате?
     - Нет, я время от времени подходил к комнате Джилли, чтобы посмотреть, не пришел ли он.
     - Вы заходили внутрь?
     - У меня не было ключа, а он запер дверь. Я выходил посмотреть, есть ли в комнате свет. В последний раз я зашел к нему где-то после полуночи, постучал и пошел спать. Наутро, около часа дня, я опять постучал в дверь его комнаты. Тогда я пришел к выводу, что он меня надул и смылся с тремя кусками. И поделом мне: не надо связываться с дешевыми проходимцами вроде этого Джилли. Но я должен был еще позаботиться о себе.
     - И как же вы позаботились о себе?
     - Как я уже сказал, прежде всего заставил Еву Эймори сделать заявление. Это давало ей право на получение денег обратно. Я подумал, что Бэнкрофты не пойдут в полицию с требованием отдать им их денежки, иначе они должны были бы рассказать полиции все о шантаже, а этого они сделать не могли. Я решил, что все в порядке. Джилли обвел меня вокруг пальца, забрав три тысячи, теперь я проведу его - получу другие три тысячи, и мы будем квиты. Потом я решил взять все это дело с вымогательством в свои руки и направить его в нужное русло. Это были лишь предварительные шаги. Прежде всего, я намеревался вытряхнуть из Бэнкрофтов десять тысяч и потом дать Джилли пинка за то, что он утаил от меня мою половину.
     - А как же с той половиной, которую вы скрыли от него?
     - В той игре, в которую я играл, я делил добычу только с Евой Эймори. Джилли это не касалось.
     - А как вы собирались заставить его отдать половину от тех трех тысяч долларов, которые он забрал у Бэнкрофтов?
     - Хм, - протянул Келси. - Способов хватает. Человек, действующий в моем стиле, всегда сможет заставить обманщика поплатиться за свой обман.
     - Что же это за стиль такой? - спросил Мейсон. Келси усмехнулся и сказал:
     - Ну вот, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Я же сказал, что не собираюсь рассказывать о своих делах. Речь идет лишь об одном отдельном случае вымогательства, а вы, мистер, все норовите меня зацепить. Я говорю правду, а вы знай себе выискиваете слабое место. Я не дурак, чтобы вступать в сделку с окружным прокурором, а потом от всего отказываться и самому лезть в петлю. Если мой рассказ подтверждается, я получаю вольную, если не подтверждается, то... Пусть про Келси говорят все, что угодно, но никто никогда не скажет, что он не знает свою выгоду.
     - Значит, вы заинтересованы в осуждении подзащитной? - спросил Мейсон.
     - Я заинтересован в том, чтобы в мою правдивость поверили, - сказал Келси. - Мне все равно, какие последствия это повлечет. Если это каким-то образом связывает миссис Бэнкрофт с убийством, значит, ей не повезло. Я говорю правду, и мне наплевать, кто от этого пострадает.
     - Вы уверены, что Джилли собирался в яхт-клуб, чтобы встретиться с миссис Бэнкрофт?
     - Судя по его словам, да.
     - И когда он не появился, у вас не возникло желания пойти в яхт-клуб?
     - Нет. Я оставался дома и ждал его возвращения. Я подумал, что даю ему шанс оказаться "порядочным".
     - А если бы он отдал вам полторы тысячи, вы, в свою очередь, поделились бы с ним деньгами, которые собирались взять у Евы Эймори? - спросил Мейсон.
     - Ваша честь, - сказал окружной прокурор, - я думаю, это вопрос спорный и выходит за рамки перекрестного допроса.
     - Я полагаю, при сложившихся обстоятельствах надо дать свидетелю возможность ответить, - возразил судья Хобарт.
     - Я отвечу так, - сказал Келси. - Если бы Джилли вел честную игру, я поделился бы с ним этими тремя тысячами. Да, наверное, поделился бы. Я был настроен помочь ему, но начал относиться к нему с подозрением после того, как он поменял цифры в письме. Я не чувствовал к нему особого доверия и решил впредь никогда не иметь с ним дел. В нашей работе есть свои этические законы, такие же, как и в любой другой, и если люди, с которыми я имею дело, не могут положиться на мою репутацию, я просто останусь ни с чем, мистер Мейсон. Я говорю, разумеется, о данном конкретном случае.
     - Спасибо, - с улыбкой сказал Мейсон. - Пожалуй, у меня больше нет вопросов.
     - Приглашаю следующего свидетеля, - сказал окружной прокурор Гастингс. - Судебного медика доктора Морли Бэджера.
     Доктор Бэджер занял свидетельское место. Окружной прокурор повернулся к свидетелю.
     - Доктор Бэджер, одиннадцатого числа сего месяца вас вызывали для проведения вскрытия.
     - Да.
     - Чей труп вы вскрывали?
     - Уилмера Джилли. То есть отпечатки пальцев трупа совпадали с отпечатками пальцев человека по имени Уилмер Джилли.
     - Что вы можете сказать о причине смерти?
     - Смерть наступила вследствие проникновения пули тридцать восьмого калибра через грудную клетку в сердце. Пуля застряла в позвоночнике. Смерть наступила мгновенно, убитый после выстрела даже не дергался, просто рухнул, и все.
     - В котором часу вы производили вскрытие?
     - Около половины десятого вечером одиннадцатого числа.
     - Сколько времени прошло с момента смерти?
     - Предположительно, двадцать четыре часа.
     - Вы могли бы определить это точнее?
     - По медицинским данным этот человек умер между восемью и одиннадцатью часами вечера, но я мог бы утверждать, что смерть наступила в течение полутора часов после того, как он поужинал консервированной фасолью.
     - Можете задавать вопросы, - сказал окружной прокурор.
     - У меня нет вопросов, - отвечал Мейсон.
     - Как? - изумленно воскликнул прокурор. - А перекрестный допрос?
     - Его не будет, - сказал Мейсон.
     - Если суд позволит, - проговорил Гастингс, - пришло время подвести итоги. Нам нужно доказать факт убийства и связь подозреваемой с этим убийством. Мы изложили дело во всех подробностях.
     - Да, все так. Если, конечно, подозреваемая не хочет сказать что-нибудь в свою защиту, - заявил судья Хобарт.
     - Подозреваемая просит объявить перерыв до завтрашнего утра, - сказал Мейсон. - Я же хочу сделать одно заявление. Сообщаю, что если будет объявлен перерыв, мы устроим пресс-конференцию, во время которой подзащитная подробно расскажет журналистам обо всех событиях, имевших место в ночь убийства.
     - Ваша честь! - закричал Гастингс, вскакивая на ноги. - Это возмутительно! Это профанация судебного следствия. Подзащитная помалкивает, но как только следствие добралось до нее, заявляет о намерении дать публичные показания.
     - Я не знаю закона, который запрещал бы обвиняемому давать сведения прессе, если он этого хочет. И не знаю закона, обязывающего обвиняемого давать показания следствию, - задумчиво сказал судья Хобарт. - Учитывая обстоятельства, суд объявляет перерыв до завтра, до десяти часов утра. На это время подзащитная останется под охраной шерифа. Если подзащитная желает дать показания прессе, не вижу повода отказывать ей во встрече с журналистами прямо в здании суда.
     Судья Хобарт встал с кресла и вышел. Гастингс подбежал к Мейсону.
     - Слушайте, Мейсон, нельзя выкидывать такие номера, это не по правилам!
     - Почему? - удивился защитник. - Вы слышали, что сказал судья: все по закону.
     - Ну, хорошо! Если вы намерены проводить пресс-конференцию, я тоже буду там и задам несколько вопросов, - заявил Гастингс. - Я понимаю вашу цель: вы хотите дать обвиняемой возможность все рассказать, не подвергаясь перекрестному допросу.
     - Вы будете представлять какую-нибудь газету? - осведомился Мейсон.
     - Да, я буду представлять газету и через пять минут получу удостоверение репортера! И уж я задам несколько вопросиков, на которые обвиняемая вряд ли сможет дать ответы!
     - Ради Бога, если вы - представитель прессы. Зал судебного заседания был охвачен волнением. Газетчики окружили стол Мейсона и фотографировали улыбающегося защитника и взбешенного прокурора. Робли Гастингс повернулся к ним.
     - Это беспрецедентно! - закричал он. - Со мной не бывало ничего подобного, фантастика какая-то. Теперь обвиняемой обеспечена симпатия публики. Если она хочет все рассказать, то почему не сделала этого на следствии?
     - Потому что следствие велось крайне небрежно, - ответил Мейсон.
     - Что это значит?
     - Следователь не изучил дно залива в том месте, где яхта стояла на якоре. Возможно, там что-то есть, находки на дне озера способны полностью оправдать подсудимую. Вы можете найти, к примеру, оружие убийцы. Любой эксперт должен был связаться с подводниками и в конце концов исследовать место, чтобы найти оружие. Мы предполагаем, что убийца, кто бы он ни был, выбросил оружие за борт. А вы что сделали? Вы и шериф расследовали дело и даже не пометили то место, где яхта стояла на якоре. Таким образом, вы навсегда упустили то, что могло быть жизненно важно для обвиняемой. Поэтому она сама будет решать, что и когда ей рассказывать.
     - Подождите, - перебил Гастингс. - Я собираюсь заказать по телефону удостоверение репортера. Ну, а если вы утверждаете, что все упирается в исследование дна, то почему же вы не взяли ныряльщика и не поискали сами?
     - Мы не знали точного места, - ответил Мейсон. - Яхту буксировали по приказу шерифа.
     Гастингс попытался сказать что-то еще, но не мог ничего выговорить от злости. Его рот задергался как в нервном припадке, лицо побледнело, руки задрожали. Он резко повернулся и пошел к телефону. Мейсон сказал шерифу:
     - Будьте так добры, шериф, скажите на пресс-конференции пару слов, буквально пятиминутную речь, а мы пока должным образом аккредитуем представителей прессы.
     - Погодите-ка, - возразил шериф Джуит. - Вы обвиняете меня в некомпетентности.
     - Я не обвиняю вас, я лишь заявил, что вы вели расследование небрежно.
     - Это одно и то же.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - если вам так больше нравится, я обвиняю вас в некомпетентности.
     - Я не знаю, стоит ли помогать вам с пресс-конференцией, - заявил шериф.
     - Эй, подождите-ка, - вмешался один из репортеров, - что вы делаете? Хотите испортить нам статью года?
     - Я возвращаюсь к себе в контору, - объявил шериф. Один из репортеров сказал - Конечно, шериф, пожалуйста. Но не забывайте о своих друзьях. Во время выборов мы пахали на вас, засучив рукава, но если вы испортите нам материал, я уж и не знаю... Вы понимаете, что все это значит? Богатая женщина обвиняется в убийстве на почве шантажа, радио и телевидение, столичные газеты - все слопают эту историю, а вы не даете репортерам заработать. Да и не имеете вы права мешать подзащитной делать заявления для прессы.
     Шериф на миг задумался и произнес:
     - Хорошо. Через десять минут она сделает открытое заявление в судебной библиотеке.
     - Да, и мы приглашаем только аккредитованных представителей прессы. Иначе моя клиентка говорить не будет, - сказал Мейсон.
     - Шериф и его помощники тоже придут, - заявил шериф.
     - Конечно, - Мейсон улыбнулся. - Мы ждем вас.
     
     Глава 20
     
     - Итак, миссис Бэнкрофт, садитесь сюда, пожалуйста, за стол, лицом к представителям прессы. Рассказывайте, - попросил Мейсон.
     Бэнкрофт потянул адвоката за рукав.
     - Мейсон, - сказал он, - вы уверены, что так и надо? По-моему, это нас погубит.
     - Я думаю, так будет лучше. Возможно, вам и кажется, что это нас погубит, но риск вполне оправданный, - адвокат повернулся к миссис Бэнкрофт. - Ну, а теперь вперед, я задам вам несколько вопросов. Джилли шантажировал вас?
     - Да. Я заплатила ему тысячу долларов.
     - Когда?
     - Кажется, восьмого числа.
     - Я попрошу вас не рассказывать, о чем говорилось в письме шантажистов, но скажите, это произошло из-за чего-то, что вы совершили?
     - Нет.
     - Вы заплатили за информацию, которую он грозился раскрыть и которая, как вы чувствовали, помешала бы счастью других людей?
     - Да.
     - Когда вы увидели Джилли во второй раз, после того, как заплатили ему?
     - На борту моей яхты "Инесса" десятого числа.
     - Вы были там сначала с кем-то другим?
     - Да, и Ирвином Виктором Фордайсом.
     - Вы пригласили его на яхту?
     - Да.
     - Это был тот самый молодой человек, которого видел с вами той ночью Дрю Кэрби?
     - Минутку, - прервал Робли Гастингс. - Я здесь представляю прессу, но мне не нравится, что вы вынуждаете свидетельницу давать все эти показания. Вы не могли делать этого в суде и, я думаю, не можете здесь. Теперь я вижу, зачем вы затеяли все это интервью с прессой. Чтобы заставить свидетельницу говорить вашими словами.
     - Здесь вы представитель прессы, а не окружной прокурор. Я веду беседу своими методами. А теперь сядьте и помолчите, - сказал Мейсон.
     - Как представитель прессы, я не обязан сидеть и молчать.
     - Хорошо, - ответил Мейсон. - Я веду интервью и предоставляю миссис Бэнкрофт все возможности рассказать свою историю. Итак, господа, хотите ли вы услышать рассказ, или лучше начать задавать вопросы? Ведь окружной прокурор, замаскировавшийся под газетчика, считает, что я веду дело не правильно.
     - Нет, нет! Руководите сами. Вопросы потом, - в один голос вскричали репортеры.
     - Миссис Бэнкрофт расскажет все только на справедливых для нее условиях, - заявил Мейсон. - И она не хочет, чтобы окружной прокурор запугивал ее, точно так же, как и я не хочу, чтобы он запугивал меня.
     - Пусть начинает, - потребовал один из репортеров.
     - Я по-прежнему протестую, - воскликнул Гастингс. - Я...
     - Замолчите, Гастингс, - сказал какой-то газетчик.
     - Как вы смеете так со мной разговаривать?!
     - Смею, потому что я - профессиональный репортер, представляющий американскую прессу. Моя газета выступала против вас, когда вы баллотировались в шерифы, и мы снова будем против на следующих выборах. А уж сгубить судебной казуистикой отличную статью мы вам и подавно не дадим.
     Гастингс хотел было что-то сказать, но передумал.
     - А теперь расскажите нам, что произошло, - попросил Мейсон миссис Бэнкрофт. - Чем вы занимались с Фордайсом? Зачем взяли его с собой в яхт-клуб?
     - Я хотела, чтобы он плыл в Каталину на нашей яхте.
     - Почему?
     - Чтобы его не нашел Джилли. Я думала, что Джилли нельзя доверять. Я решила, что Джилли попытается найти Фордайса и выудить информацию, чтобы использовать ее против меня и близких мне людей.
     - И что же произошло? - спросил Мейсон.
     - Я хотела дать ему денег, но у меня была с собой только небольшая сумма, поэтому я пошла к друзьям, у которых всегда есть наличные. Я не буду упоминать их имен. Они выписали мне чек на три тысячи долларов. Они не хотели бы ввязываться во все это, и я их понимаю.
     - Почему? - спросил Мейсон.
     - Потому что они все время держат дома несколько тысяч наличными, и если их имя всплывет, они станут мишенью для проходимцев и налетчиков.
     - Понятно, - сказал Мейсон. - Что случилось, когда вы поднялись на борт?
     - Мотор не работал. Я привязала шлюпку и пошла в рубку. И тут я увидела чью-то фигуру на носу яхты. Человек выбирал якорную цепь. Я подумала, что это Фордайс, и включила в рубке свет. Заметив его, человек намотал якорную цепь на кнехт, повернулся и пошел обратно в рубку. Прежде чем войти, он запустил двигатель, и яхта поплыла малым ходом, таща за собой цепь.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Тогда я поняла, что этот человек - не Фордайс, а Джилли. Я спросила его, где Фордайс, что он с ним сделал, но он не ответил.
     - Какая была погода? - спросил Мейсон.
     - Густой туман. Яхта плыла сквозь него.
     - В каком-то определенном направлении или просто дрейфовала?
     - По установленному Джилли курсу.
     - Что случилось дальше?
     - Я испугалась. Попыталась бежать, но он стал медленно приближаться ко мне. Я опять спросила его, где Фордайс, а он пошел на меня, вытянув руки, как будто собирался задушить.
     - Это только догадки, - произнес Гастингс. - Вы же не знаете, действительно ли он хотел вас задушить.
     - Заткнитесь, - сказал какой-то репортер. - Все вопросы потом.
     - У него был такой вид, словно он собирался меня душить, - повторила миссис Бэнкрофт. - Он вытянул руки, и его поза была очень угрожающей.
     - Что вы сделали? - спросил Мейсон.
     - Я была очень напугана. Тут я вспомнила, что у меня в сумке есть револьвер.
     - Какой револьвер?
     - Револьвер моего мужа.
     - Где вы его взяли?
     - В тумбочке возле кровати. Он всегда лежал там в ящике.
     - Что вы сделали дальше?
     - Я вытащила его, направила на Джилли и велела ему остановиться.
     - Револьвер был заряжен?
     - Да. Муж учил меня стрелять по мишени из такого же револьвера.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - что произошло потом?
     - Джилли в нерешительности остановился, затем снова пошел на меня. Я онемела от страха. В этот миг якорь зацепился за дно, яхту дернуло. Я не хотела спускать курок, но потеряла равновесие и выстрелила. Я попала в него, прямо в грудь.
     - Откуда вы знаете?
     - Я увидела это, когда он падал на палубу.
     - Что вы сделали потом?
     - Когда он упал, я бросилась бежать и прыгнула за борт.
     - Почему?
     - Я очень испугалась.
     - Чего?
     - Я.., я не знаю. Я думала... Я не была уверена, что застрелила его. Я просто хотела бежать с яхты.
     - Как вы поступили с револьвером?
     - Точно не знаю. В спешке я хотела затолкать его обратно в сумочку, когда прыгала в воду. Кажется, я услышала, как револьвер ударился о дерево и упал в воду.
     - А где была ваша сумочка?
     - Она висели на запястье.
     - Револьвер точно упал за борт?
     - Я думаю, да. По-моему, я слышала звук удара о борт и всплеск.
     - А ваша сумочка?
     - Я потеряла ее, когда оказалась в воде, потому что она была у меня на запястье и соскользнула.
     - Что вы сделали потом?
     - Я поплыла, стараясь сохранить силы. Потом я увидела свет на берегу и направилась в ту сторону.
     - Как далеко вы отплыли?
     - Совсем немного. Я подумала, что там мелко, опустила ноги, обнаружила, что вода доходит мне до пояса, и пошла к берегу.
     - Вы знали, где находитесь, когда достигли берега?
     - Я знаю, где я находилась до этого.
     - То есть?
     - Около яхты был причал, и я узнала его.
     - Какой причал?
     - Причал, на котором продается масло и бензин. Это всего лишь в двух ярдах от стоянки около яхт-клуба.
     - Как близко от причала находилась яхта?
     - Я думаю, наступил прилив, и яхта начала двигаться к причалу. Я думаю, она была на расстоянии двадцати - тридцати футов от пирса, когда я различила ее. В это время я шла по воде к берегу. г - Что дальше?
     - Я поехала домой. Там я переоделась в сухое и рассказала обо всем мужу.
     - А он?
     - Он сказал, что я в истерике и не должна обращаться в полицию, пока мы не разберемся в случившемся. Он обещал поехать на место, чтобы найти яхту и посмотреть, действительно ли я убила Джилли. Если да, он оповестит полицию, так он сказал. Потом он дал мне какие-то таблетки, очень сильное успокоительное средство.
     Мейсон повернулся к газетчикам.
     - Вы слышали рассказ, господа, - проговорил он. - Теперь можете задавать вопросы.
     - Который был час, когда вы выстрелили? - спросил один из репортеров. Миссис Бэнкрофт посмотрела на него.
     - Я думаю, врач правильно определил время смерти, - сказала она. - Было как раз около девяти часов.
     - А до этого дня вы с Джилли не виделись? - спросил Гастингс.
     - Нет, я старалась избегать его. Я ужасно удивилась, когда увидела его на борту яхты.
     - Складная история, - съязвил окружной прокурор.
     - Дайте нам работать, - сказал репортер пригородной газеты. - Я хочу уточнить несколько обстоятельств. Можете ли вы сказать, почему вам хотелось, чтобы Фордайс находился на борту вашей яхты, миссис Бэнкрофт?
     - Фордайс был... Ну, он был в таком положении... Нет, я боюсь, что не смогу рассказать вам об этом, избежав огласки некоторых вещей.
     - Шантаж имел отношение к Фордайсу?
     - Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос.
     - Вы заплатили Джилли тысячу долларов?
     - Да.
     - А ваша дочь, Розена, заплатила три тысячи долларов?
     - Она мне почти ничего не рассказывала о случившемся, но я случайно узнала, что ее тоже шантажировали.
     - По той же самой причине?
     - Да.
     - Значит, шантаж угрожал не только вашему счастью, но и ее?
     - Я предпочитаю не отвечать.
     - Вы знаете, куда отправился ваш муж, когда вы уснули?
     - Нет.
     - Он сказал вам, что едет к яхте?
     - Да.
     - Вы разговаривали с ним после его возвращения?
     - Да. Он сказал, что приехал на место, но яхты там не нашел. Он сказал, что был на причале. Стоял густой желтый туман, но я сказала ему, что с приливом яхта будет где-то недалеко от причала, и он увидит ее. Я думаю, яхта могла быть на расстоянии десяти или пятнадцати футов от пристани.
     - И он сказал, что не видел яхты?
     - Да.
     - Он заявил вам, наверное, что как только вы уснули, поехал на озеро и попытался найти яхту?
     - Да.
     - В котором часу он ушел? - спросил Гастингс.
     - Я не знаю. Я вернулась домой около десяти, а уснула, наверное, около половины одиннадцатого.
     - И ваш муж все время был с вами?
     - Да.
     - Тогда, - сказал Гастингс одному из репортеров, - не может быть, чтобы убийцей оказался он. А как раз это, кажется, пытается нам внушить мистер Мейсон.
     Репортеры переглянулись.
     - У меня еще есть вопросы, но я думаю, что главное - поскорее пропустить эту историю через газету, - сказал один из них.
     - Да, идемте, - согласился второй. И они быстро покинули библиотеку.
     - У меня еще несколько вопросов, - сказал Гастингс.
     - А разве вы не хотите поскорее опубликовать свой материал? - с улыбкой спросил Мейсон.
     - Нет, я хочу собрать побольше сведений.
     - Миссис Бэнкрофт больше не будет отвечать на вопросы.
     Прокурор повернулся к Бэнкрофту и произнес:
     - А как насчет вас? Вы пошли на пристань и...
     - Вы не правильно нас поняли, - сказал Мейсон. - На этой пресс-конференции выступала миссис Бэнкрофт. Ее супруг не делает никаких заявлений.
     - Все это отговорки, - заявил Гастинг. - Вы создаете видимость того, что ее муж пошел на причал, что было два револьвера, что он застрелил Джилли. А миссис Бэнкрофт вы выгораживаете. А когда мы пытаемся обелить ее мужа, вы утверждаете, что стреляла миссис Бэнкрофт... Насколько я могу судить, ваша версия обеспечивает ей обвинительный приговор. Позвольте же ей объяснить, почему она сразу не уведомила полицию.
     - Потому что она не хотела предавать огласке причину шантажа, - ответил Мейсон. - И рассказывать, зачем взяла с собой на яхту Фордайса.
     - Пусть она расскажет свою историю в суде, где я имею право провести перекрестный допрос и разложить все по полочкам. И, когда она будет давать показания, не думайте, что вам будет позволено навязывать ей свои мнения. Она расскажет все в соответствии с законом, как любой другой свидетель. Я требую, чтобы завтра она дала повторные показания.
     - Пресс-конференция окончена, - объявил Мейсон.
     
     Глава 21
     
     - Учитывая заявление вашей клиентки, мистер Мейсон, я не понимаю, почему вы обвиняете меня в непрофессиональном ведении следствия лишь на том основании, что мы не отметили место, где нашли яхту, - сказал шериф Джуит. - Совершенно очевидно, что яхта дрейфовала с приливом вдоль озера.
     - Дело в том, - ответил Мейсон, - что вам неизвестно, что произошло за пределами яхты. Вы не знаете, что могло быть выброшено за борт.
     - Почему вы решили, что там вообще что-то выбрасывали?
     - Думаю, выбрасывали, - сказал Мейсон. - И, по-моему, это была немаловажная улика. А еще я думаю, что в любом полицейском участке, где работают уважающие себя люди, в ходе следствия не забыли бы пометить место стоянки яхты и исследовать дно.
     - Не понимаю, к чему вы клоните, - сказал шериф.
     - Ничего, еще поймете, - пообещал Мейсон. - По-моему, пресс-конференция окончена. Завтра увидимся, миссис Бэнкрофт, а пока не отвечайте больше ни на какие вопросы. Скажите только, что вы дадите показания там и тогда, где и когда сочтете нужным. - С этими словами Мейсон покинул библиотеку.
     - Почему вы не показали шерифу, что для написания письма были использованы две пишущие машинки? - спросила его Делла Стрит.
     - Если мы ввергнем в растерянность шерифа, это не поможет делу. Наша задача - запутать шантажистов.
     - Зачем? Один из них мертв.
     - Вы уверены, что их было только двое? - спросил Мейсон.
     Делла призадумалась"
     - Нет, - ответила она наконец.
     - То-то и оно, - сказал Мейсон и добавил:
     - Пойдемте перекусим.
     
     Глава 22
     
     В четыре часа Мейсон позвонил Полу Дрейку.
     - Ты на озере, Пол? Как погода?
     - Опять туман.
     - Ну, ладно. Я надеюсь, он рассеется.
     - Может, и рассеется. Похоже, становится немного светлее.
     - Вы возле той пристани?
     - Да, я на пристани, - сказал Дрейк. - Я достал несколько белых комбинезонов с названием фирмы, торгующей маслом, и с нетерпением жду, когда кто-нибудь придет на заправку.
     - Хорошо, будь начеку, - сказал Мейсон.
     - Объясни, что мне тут искать.
     - Следи за ныряльщиками, - сказал Мейсон. - Я думаю, что самое позднее вечером вы увидите там окружного прокурора и шерифа с аквалангистами. Я немного расстроил шерифа. Он думает, что ему следует исследовать дно озера, и я уверен, что окружной прокурор попытается опровергнуть показания миссис Бэнкрофт, послав аквалангистов в то место, где она, по ее словам, прыгнула за борт. Я думаю, он уверен, что убийство произошло на том месте, где была найдена яхта. Я хочу знать, когда прибудут подводники.
     - Как долго я должен тут торчать?
     - Пусть тебя сменят, если хочешь, но я бы предпочел, чтобы, ты занимался этим лично.
     - Здесь чертовски холодно, - пожаловался Дрейк. - Я приехал сюда без пальто. Я надел этот чертов комбинезон, но все равно мерзну.
     - Побегай или попрыгай, чтобы согреться, - посоветовал Мейсон. - Помаши руками, разгони кровь. Представь, что ты чайка, попробуй взлететь.
     - Представь, что ты рыба, и прыгни в озеро, - передразнил Дрейк.
     
     Глава 23
     
     Дрейк позвонил в начале шестого.
     - Что ж, Перри, у нас гости, - сказал он.
     - Как погода?
     - Ясная, и теплее, чем во время тумана.
     - Понятно. Что за гости?
     - Шериф, окружной прокурор, несколько помощников, аквалангист.
     - Что они делают?
     - Пока просто стоят, ждут. А, вот и аквалангист вынырнул. Он что-то держит в руке.
     - Тебе не видно, что это? - спросил Мейсон.
     - Нет. Он идет к берегу, но не поднимается на причал.
     - Смотри внимательно, - сказал Мейсон.
     - Я смотрю. Они сбились в кучу. Теперь аквалангист опять ныряет.
     - Как ты думаешь, что он нашел? Может, сумочку?
     - Возможно. Погоди, Перри, он опять возвращается. Бурная всеобщая радость, окружной прокурор хлопает аквалангиста по плечу.
     - Снимай комбинезон, Пол, и иди обедать.
     
     Глава 24
     
     - Дело по обвинению Филлис Бэнкрофт, - объявил судья Хобарт. - Пришло время подвести итоги слушаний и ознакомиться с показаниями обвиняемой. Вы готовы, господа?
     - Минутку, - сказал Гастингс. - Если суд позволит... Вчера мы решили сделать перерыв, но мне хотелось бы с разрешения суда задать еще несколько вопросов, чтобы снять некоторые неясности и опровергнуть явно неуважительные высказывания по адресу следствия на пресс-конференции...
     - Суда не касаются неуважительные высказывания и пресс-конференции, - перебил его судья Хобарт. - Если вы хотите сделать какие-то новые заявления после перерыва, суд будет рассматривать это как предложение приступить к повторному слушанию дела. У защиты есть возражения?
     - Нет, - ответил Мейсон.
     - Пригласите шерифа Джуита, - попросил Гастингс. - Шериф, вы уже давали показания под присягой, и вам не надо присягать снова. Садитесь. Я хочу, чтобы вы вспомнили вчерашнюю пресс-конференцию. Вы слышали заявление обвиняемой?
     - Да.
     - В этом заявлении речь шла о действиях обвиняемой в ночь на десятое число?
     - Да.
     - Что она сказала о выстреле?
     - Она сказала, что у нее в сумочке был револьвер, что она вытащила его и застрелила Уилмера Джилли, а затем прыгнула за борт яхты, на которой произошло убийство. Сумочку и револьвер она уронила в воду, когда прыгала, по крайней мере, ей так показалось.
     - А теперь скажите, были ли вы на озере? В том месте, где произошел выстрел?
     - Да.
     - С вами был кто-нибудь?
     - Профессиональный аквалангист.
     - И что он делал по вашему указанию?
     - Он исследовал дно озера.
     - Нашел он что-нибудь?
     - Дамскую сумочку.
     - Сейчас я покажу вам сумочку, - сказал Гастингс, - в которой находятся некоторые документы и водительские права на имя Филлис Бэнкрофт, сильно пострадавшие от воды. Скажите, вы видели эту сумочку раньше?
     - Да, это та самая сумочка, которую нашел аквалангист.
     - Я прошу, чтобы она была приобщена к делу как вещественное доказательство, - сказал Гастингс. Судья Хобарт нахмурился, посмотрел на Мейсона.
     - Будут какие-нибудь возражения?
     - Нет, ваша честь.
     - Обнаружил ли аквалангист что-нибудь еще?
     - Да, револьвер.
     - Вы можете описать его?
     - Да, сэр, это шестизарядный револьвер марки "смит и вессон" тридцать восьмого калибра. Он был заряжен пятью патронами, одного не хватало. Мы выяснили, что оружие было зарегистрировано на имя Харлоу Бэнкрофта, мужа обвиняемой.
     - Вы сравнили пули в револьвере с той, от которой погиб Джилли?
     - Исследования показали, что выстрел в Джилли был произведен именно из этого оружия.
     - На пресс-конференции прозвучали критические замечания в ваш адрес. Попытались ли вы позднее найти то место, где была обнаружена яхта?
     - Да, сэр, я нашел точное место.
     - Каким образом?
     - С помощью пилота того вертолета, с которого впервые обнаружили яхту и сделали снимок, где видна не только сама яхта, но и береговые ориентиры, что облегчило нам определение места стоянки судна.
     - Аквалангиста вы туда послали?
     - Да, сэр.
     - Что он нашел?
     - Ничего.
     - Теперь, - победоносно сказал Гастингс Мейсону, - вы можете начинать перекрестный допрос.
     - Насколько я понял, шериф, сумочка и револьвер были найдены аквалангистом в том месте, где, как сказала миссис Бэнкрофт, они могли бы быть, вернее, там, где они должны были оказаться?
     - Да, сэр.
     - Тем самым правдивость показаний моей подзащитной подтверждается.
     - Все зависит от того, что вы имеете в виду под этим "подтверждается". Все это подтвердило не ее правдивость, а ход совершения этого обдуманного преднамеренного убийства.
     - Так вы сказали, что у вас есть фотографии, сделанные пилотом вертолета?
     - Да, сэр.
     - На которой яхта снята в том месте, где она была обнаружена?
     - Да, сэр.
     - Не могли бы вы продемонстрировать эту фотографию?
     Шериф протянул окружному прокурору снимок размером 8 на 12 сантиметров.
     - Вот она, - сказал он.
     - Какой был уровень воды в том месте, куда яхту отнесло приливом?
     - Насколько я знаю, глубина составляла десять футов.
     - Вы не знаете, какой длины была якорная цепь за бортом яхты, когда вы ее нашли?
     - Примерно пятнадцать футов.
     - А сейчас, если суд позволит, я хотел бы сказать, что заявления типа: "как сказал аквалангист", "что видел аквалангист", что "он обнаружил" не являются законным свидетельством.
     - О, ваша честь, - произнес Гастингс, - я хотел бы уточнить. Аквалангист находится в зале суда. Я не собирался приглашать его в свидетели, но могу, если это необходимо.
     - - Тогда лучше позовите его, - сказал Мейсон. - Если я получу возможность опросить его, то возьму назад свое заявление. Иначе я буду ходатайствовать о том, чтобы все эти доказательства были признаны недействительными.
     - Хорошо, - сказал Гастингс, - я приглашаю Фримонта Диббла.
     Диббл принял свидетельскую присягу.
     - Что вы нашли на дне озера на месте стоянки яхты около пристани, находящейся к северу от яхт-клуба? - спросил Мейсон.
     - Я нашел дамскую сумочку и револьвер.
     - Вот в этой сумочке - те же самые предметы, что и в той, которую вы нашли? - спросил Мейсон. Свидетель внимательно посмотрел на них.
     - Да, сэр.
     - В сумочке были деньги, когда вы нашли ее?
     - Да. Там находился кошелек с тремя банкнотами по двадцать долларов, двумя - по десять, несколькими пятерками и какой-то мелочью.
     - Больше денег не было?
     - Нет, сэр.
     - А револьвер? Изменилось ли что-нибудь с тех пор, как вы видели его?
     - Да, сэр.
     - Где лежал револьвер?
     - На расстоянии двадцати - тридцати метров от сумочки.
     - А что вы обнаружили на месте, где была найдена яхта?
     - Ничего.
     - Совсем ничего?
     - Ну, только старую консервную банку; она лежала на расстоянии приблизительно ста метров от места, где находилась яхта.
     - Но если судно несло приливом, банка должна была находиться ближе.
     - Да, пожалуй, - ответил свидетель.
     - Что это была за банка? - спросил Мейсон. Свидетель улыбнулся и ответил:
     - Видимость была очень хорошая. Я даже смог прочитать этикетку на банке. В ней когда-то находилась консервированная фасоль.
     - Как выглядела этикетка?
     - Обыкновенная этикетка, кусок бумаги вокруг банки.
     - Вы решили, что это старая консервная банка?
     - Я не видел поблизости никаких рыболовов, которые могли бы ее бросить, и подумал, что банка уже пролежала там довольно долго.
     - И бумажная этикетка не отклеилась? Свидетель задумчиво нахмурился. Он улыбнулся окружному прокурору.
     - Честно говоря, я не подумал об этом.
     - Спасибо, - сказал Мейсон. - У меня все. А сейчас я с разрешения суда хотел бы задать пару вопросов свидетелю Стилсону Келси.
     - Пригласите мистера Келси, - распорядился судья Хобарт.
     Келси занял свидетельское место с несколько более развязным видом, что в прошлый раз.
     - Мистер Келси, вы присутствовали на вчерашней пресс-конференции?
     - Нет, сэр.
     - Но вы, наверное, слышали, о чем там говорилось?
     - Да.
     - И вы сразу поспешили на место, которое указала обвиняемая, спустились под воду, нашли сумочку, принадлежащую подзащитной, вытащили оттуда три тысячи долларов, а потом бросили рядом с сумочкой револьвер, чтобы окончательно очернить обвиняемую?
     - Что? - вскричал Келси. - Зачем мне...
     - Ваша честь, - перебил Гастингс, - допрос ведется не по правилам. Мы судим не Келси.
     - Мы будем его судить, - парировал Мейсон. - Перед тем, как подзащитная рассказала свою историю, я нанял аквалангиста, который тщательно обследовал дно. Там лежала сумочка подзащитной с тремя тысячами долларов. Аквалангист заменил эти деньги другими, которые я взял в банке. Номера банкнотов переписаны. Рядом с сумочкой не было никакого револьвера. Потом кто-то быстро поехал на озеро, взял из сумочки три тысячи и положил орудие убийства туда, где оно должно было находиться по логике вещей. Этот человек - убийца, он работал в паре с Джилли. Он приплыл на яхту после того, как подзащитная покинула ее. У него была лодка, которую он привязал к яхте. Он дождался прилива, когда яхту отнесло подальше. Этот человек был вместе с Джилли, пока тот ел консервированную фасоль. Банку они выбросили за борт, а потом, обвинив Джилли в попытке обмана, убийца застрелил его из револьвера, который упал на палубу, когда миссис Бэнкрофт прыгала в воду. Затем этот человек оставил тело на яхте, предварительно обыскав его и ничего не найдя. После этого убийца стал грести к берегу и...
     - Погодите-ка, - сказал Келси. - Вы не можете обвинять меня в этом, потому что за мной следил сыщик. Он шел за мной до "Эйджекс-Делси" после моего разговора с Евой Эймори.
     - Значит, вы знали, что за вами следят? - с улыбкой спросил Мейсон.
     - Конечно.
     - Так что же мешало вам, зная, что за вами следят и что перед домом "Эйджекс-Делси" дежурит сыщик, проскользнуть через черный ход, взять машину, которая была там запаркована, и отправиться на озеро?
     - Вы не можете этого доказать, - сказал Келси.
     - Могу. Дело в том, что деньги, которые я положил в сумочку миссис Бэнкрофт, были выданы мне банком после совершения преступления. В банке есть все номера этих купюр. И, если я не ошибаюсь, эти три тысячи находятся сейчас либо в вашем кармане, либо спрятаны в вашей комнате или машине. Я велю произвести обыск, и...
     Келси долго смотрел на Мейсона, оценивая положение, потом вдруг вскочил и бросился к двери. Очнувшись от удивления, шериф кинулся вдогонку. Мейсон повернулся и улыбнулся Бэнкрофту. Из коридора донесся крик шерифа;
     "Стойте, или я стреляю!" Один за другим прозвучали два выстрела. Через несколько минут шериф возвратился в зал суда, ведя Келси с наручниками на запястьях.
     - А сейчас пусть шериф, с разрешения суда, обыщет арестованного, - сказал Мейсон. - Он наверняка найдет пачку банкнотов, номера которых совпадают со списком, выданным мне в банке. Келси думал, что Джилли надул его на полторы тысячи долларов. После того, как Джилли рассказал ему все на борту яхты, Келси решил, что его снова пытаются обмануть и лишить тех денег, которые миссис Бэнкрофт выплатила Джилли, прежде чем выстрелить в него. Суд помнит, что толчка яхты оказалось достаточно, чтобы миссис Бэнкрофт потеряла равновесие и невольно нажала на курок. С той же степенью вероятности можно утверждать, что Джилли тоже потерял равновесие и после выстрела у него достало ума не шевелиться, чтобы в него больше не стреляли.
     Келси обвинил Джилли в мошенничестве. У него был револьвер, который не упал за борт, а лежал на палубе. Келси хладнокровно застрелил Джилли и обыскал его, надеясь найти деньги. Он был очень удивлен и раздосадован, когда ничего не нашел. Затем он покинул яхту, поплыл к берегу, сел в угнанную машину, вернулся в "Эйджекс-Делси" и, войдя в комнату Джилли, сфабриковал улики, доказывающие, что свой последний ужин Джилли ел до того, как отправился в яхт-клуб. Он хотел создать видимость, что смерть наступила несколькими часами раньше.
     Судья Хобарт посмотрел на съежившегося Келси и обратился к шерифу.
     - Обыщите его. Проверьте банкноты.
     
     Глава 25
     
     Спустя десять минут судья объявил:
     - Номера этих банкнотов совпадают, мистер Мейсон. Это - достаточный повод для закрытия дела против миссис Бэнкрофт.
     - Я хочу кое-что сказать, - подал голос Келси.
     - Все, что вы скажете, может быть использовано против вас, - предупредил судья Хобарт. - Вы не обязаны делать какие-либо заявления.
     - Это мне известно, - устало сказал Келси. - Я хотел сказать, что мистер Мейсон пронюхал обо всем, кроме одного. Я застрелил Джилли, защищаясь. Я обвинил его в мошенничестве, во лжи и вымогательстве, о котором ничего не знал. Он отрицал обвинения, и я сказал, что собираюсь его обыскать. Я направился к нему, а он выхватил нож и пошел на меня. Тогда я застрелил его.
     - А что вы сделали потом? - спросил судья Хобарт.
     - Я обыскал его, но не нашел того, что ожидал найти. Я обнаружил лишь остатки от той тысячи долларов, которую он получил от миссис Бэнкрофт раньше. Он был подлецом и, поняв, что я вот-вот разоблачу его, попытался убить меня.
     - Что вы сделали с револьвером? - спросил судья Хобарт.
     - Я забрал его и спрятал в надежном месте. Затем, узнав, что миссис Бэнкрофт рассказала репортерам, я выбросил один патрон и зарядил одну пустую гильзу. Потом взял снаряжение для подводного плавания, нырнул в том месте, где лежала сумочка, вытащил из нее деньги и положил рядом револьвер.
     Судья Хобарт повернулся к Мейсону.
     - А что случилось с пулей, которой выстрелила миссис Бэнкрофт?
     - С ней могло случиться только одно, - ответил Мейсон. - Она не попала в Джилли, который покачнулся, потеряв равновесие, и вылетела через открытую дверь.
     - Это было чрезвычайно интересное и значительное дело, - сказал судья Хобарт. - Мы поздравляем миссис Бэнкрофт с ловким защитником, изобличившим подлинного убийцу. А теперь я хотел бы узнать, просто из любопытства, правда ли то, что свидетель Дрю Кэрби ошибочно опознал человека, который вечером десятого числа был с миссис Бэнкрофт?
     - Да, это правда. С миссис Бэнкрофт был Ирвин Фордайс.
     - И что же с ним случилось?
     - Он или убит, или скрылся, чтобы сохранить свое инкогнито.
     - Можно ли мне сделать одно заявление с разрешения суда? - спросил Харлоу Бэнкрофт.
     - Пожалуйста, - ответил судья.
     - Я думаю, что Ирвин Фордайс скрылся, зная, что его разыскивает полиция в связи с налетом на станцию техобслуживания. Я хотел бы взять на себя смелость сказать, что каждый из нас допускает ошибки. Я тоже не избежал этого. В юные годы я угнал автомобиль и отсидел полтора года в тюрьме. С тех пор я живу честно. Я призываю Ирвина Фордайса сдаться добровольно. Я буду настаивать, чтобы его судили такие блестящие умы. Я заплачу мистеру Мейсону, если он согласится защищать его. И если Фордайс виновен, ему придется расплачиваться за это.
     Судья Хобарт улыбнулся и сказал:
     - Я рад, что вы сказали все это, мистер Бэнкрофт. Миссис Бэнкрофт освобождается из-под стражи. Мистер Келси - в руках шерифа. Суд конфискует найденные у него деньги в качестве вещественного доказательства. А теперь объявляется перерыв.
     
     Глава 26
     
     Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, Харлоу и Филлис Бэнкрофт и Розена Эндрюс собрались в конторе Мейсона.
     - У меня нет слов, чтобы сказать, сколько вы для нас сделали, мистер Мейсон, - проговорила миссис Бэнкрофт со слезами на глазах.
     - Я тоже не могу выразить этого словами, - сказал Бэнкрофт, доставая чековую книжку, - но постараюсь выразить цифрами.
     - Я рад, Бэнкрофт, что у вас хватило мужества и выдержки сделать такое заявление в суде. Я хочу пожать вам руку. Всегда приятно пожать руку настоящему мужчине.
     Розена в приливе чувств поцеловала Мейсона в щеку, миссис Бэнкрофт - в другую. Мейсон улыбнулся и со следами помады на щеках повернулся к Делле Стрит. Та поджала губы.
     - Ну, а мы, пожалуй, еще успеем чмокнуть друг друга, - сказала она.
     
     8
     
     1