Василий Головачев.
     
     Беглец
     
     -----------------------------------------------------------------------
     Журнал "Техника - молодежи".
     OCR & spellcheck by HarryFan, 11 August 2000
     -----------------------------------------------------------------------
     
     
     Вертолет снизился до двухсот метров и, накренившись, пошел по кругу.
     - Видите желтое пятно? - спросил пилот Березина. - Это и есть Драконья пустошь. В центре - Клык Дракона.
     Клык представлял собой совершенно гладкий каменный палец диаметром около ста метров и высотой чуть выше полукилометра. Палец был окружен обширным песчаным "озером", которое с трех сторон охватывала тайга, а с четвертой ограждали крутые, израненные фиолетовыми тенями бока горного кряжа Салаир.
     - Давай вниз, - показал рукой Березин, - на макушку.
     Пилот отдал штурвал, и вертолет провалился вниз, взревев моторами у самой вершины скалы.
     Со скалы Драконья пустошь казалась бесконечной пустыней, ровной и гладкой до удивления. Ни камня, ни кустика Березин на ней не заметил, а негреющий желток солнца над горизонтом и белесый пустой небосвод только довершали картину мертвого спокойствия. Ветер и тот стих, словно боялся нарушить тишину...
     Березин топнул ногой в коричневый монолит, испещренный узором мелких трещин, вообразил себя со стороны и усмехнулся. Клык Дракона был отличным постаментом для памятника, он и сам казался монументом забытым эпохам горообразования, памятником времени, сгладившему его бока, но неспособному стереть его до основания...
     Счетчик Гейгера и дублирующий дозиметр Березин включил еще в воздухе, но они молчали - радиации над Драконьей пустошью не было. Но что-то было, раз его, эксперта ЦЕНТРА по изучению быстротекущих явлений природы при АН СССР, послали сюда в командировку.
     - Послушай, ты не знаток местных легенд? - спросил Березин, подходя к краю площадки.
     - Не то чтобы знаток, но... буряты говорят - дурная земля. Зверь вокруг пустоши не живет, люди тоже почему-то не селятся. По преданиям, в этих краях обосновался дракон, дыханием своим иссушающий сердца людей...
     - Поэтично. И загадочно. Радиоактивности нет, и это очень странно. А два дня назад...
     Два дня назад в этом районе разразилась магнитная буря с центром в зоне Драконьей пустоши. А спутники отметили здесь еще и источник радиации, появляющийся и исчезающий примерно раз в год. Березин вылетел к Салаиру сразу же, как только в ЦЕНТР пришло об этом сообщение, но, выходит, пока он собирался, источник радиации снова исчез.
     - Очень странно, - повторил Березин задумчиво.
     Пилот выглянул из кабины. На лице его, и до этого хмуром, отразилось вдруг беспокойство.
     - Мне почему-то хочется смотаться отсюда, и побыстрей. А тебе?
     От этих слов Березину стало не по себе, пришло ощущение неуютности, и ему внезапно показалось, что в спину ему пристально смотрит кто-то чужой...
     Впечатление было таким острым и реальным, что он невольно попятился, озираясь и чувствуя, как потеют ладони. На многие десятки километров вокруг не было ни единой души, кроме них двоих, но ощущение взгляда не исчезло, усиливалось и наконец стало непереносимым.
     - А, ч-черт! Поехали!
     Березин ретировался под сомнительную защиту вертолета, влез в кабину и захлопнул дверцу.
     - Ага... - пробормотал пилот. - Тоже проняло?
     Вертолет взмыл в воздух, мелькнул под ним и ушли вниз отвесные бока скалы и сменились желто-оранжевой, ровной как стол поверхностью песков. Клык Дракона отдалился...
     - Сядем на песок? - спросил Березин, все еще глядя на таинственную скалу, странный каприз природы, воздвигнувшей идеальный обелиск в центре песчаного массива. Уж не работа ли это человеческих рук? Но кто, когда и, главное, зачем?
     Пилот помотал головой.
     - На песок нельзя.
     Спустя несколько минут вертолет завис над узенькой полоской земли возле стены леса и спружинил на лапы.
     
     
     Только теперь Березин обратил внимание на то, что лес, начинавшийся всего в полусотне шагов, был какой-то странный - сухостой. Корявые стволы переплелись безлистыми ветвями, создавая мертвую серую полосу вдоль песчаной глади, насколько хватало глаз. Живой, зеленый лес начинался за этой полосой не сразу, а как бы с уменьшением той силы, которая засушила его у опушки.
     Березин с недоумением разглядывал колючую поросль высохшего кедрового стланика, но пилот окликнул его, и он поспешил на зов.
     - Смотри, - пилот подобрал камень и забросил на недалекую песчаную поверхность. Камень упал и исчез из глаз, словно нырнул не в песок, а в воду. Пилот кинул еще один, поближе, но с тем же результатом.
     - Зыбун.
     - Зыбун? - удивился Березин. - Но-то песок такой гладкий - ни барханов, ни ряби. Зыбун... На все два десятка километров?
     - На все. Когда начинается ветер, песок аж течет, сам видел. Ну что, будешь брать пробы?
     - Непременно. А завтра заберем помощника, перевезем палатку и все необходимое. Придется позагорать.
     "А что, если Клык Дракона - неизвестное сооружение, а зыбучие пески - охранная зона? - пришла странная мысль. - Почему бы и нет? Впрочем, ерунда!" - И Березин энергично принялся за работу.
     А через полчаса, когда он взял необходимые пробы грунта, сделал замеры и собрался отнести приборы к вертолету, горизонт вдали над центром песчаной плеши вспыхнул вдруг лиловым пламенем, песчаная равнина встала дыбом, и спустя несколько секунд прилетел жаркий вихрь, обрушился на лес и принес с собой жуткий рев и желтую мглу.
     Воздушная волна отбросила Березина глубоко в колючие заросли сухого леса. Пока он выбирался, царапая тело острыми сучьями, рев слегка утих, как бы отдалился. Теперь он напоминал шум водопада, слышимого с недалекого расстояния.
     - Жив? - окликнул Березин пилота.
     - Очень может быть, - мрачно откликнулся тот, невидимый из-за плотной желтой пелены пыли.
     Березин пробрался на голос, обошел смутно видимую тушу вертолета и сел рядом.
     - Что это было?
     - Ты меня спрашиваешь? Вертолет вот повалило, придется теперь ставить... А рвануло как раз в районе Клыка, недаром меня тянуло выбраться оттуда.
     - Метеорит? Или чьи-то неудачные испытания?
     Пилот пожал плечами и закашлялся.
     - К чему гадать? Подождем, пока сядет пыль, и слетаем.
     
     
     Желтая мгла рассеялась настолько, что стал виден лес, пустыня и зеленоватое небо. В той стороне, где прогремел неожиданный взрыв, все еще громыхало и в небо ввинчивался черный с синим столб дыма, подсвеченный снизу оранжевым. Дым с глухим ворчанием распухал в плотное облако, расползающееся, в свою очередь, по пескам.
     - Чему там гореть? - пробормотал пилот, глядя на тучу из-под козырька руки. - Ведь скалы одни...
     Березин постоял рядом, напрягая зрение, потом вспомнил о своем бинокле, кинулся было в кабину и неожиданно заметил невысоко над песком движущееся черное пятно. Оно медленно, плавно плыло по воздуху, и было в его очертаниях что-то необычное, притягивающее взор.
     Не сговариваясь, они бросились вдоль опушки леса к тому месту, где должно было пристать пятно, и, еще не добежав, Березин решил, что это человек, одетый во все черное.
     Плыл он в очень неестественной позе метрах в трех от земли, словно ничего не весил, и пролетел бы мимо, если бы не пилот, отломивший на бегу длинный сухой сук и остановивший неуклонное скольжение незнакомца. Тело человека медленно обернулось вокруг конца ветки и вдруг тяжело рухнуло на землю, будто оборвало те невидимые нити, которые поддерживали его в воздухе.
     Березин обошел тело и наклонился, всматриваясь в лицо незнакомца. Лицо его, несомненно, принадлежало человеку, и все же наметанный глаз Березина отметил и безупречные овалы глаз, открытых, но темных, без проблеска мысли, и прямой, едва выступающий нос, и слишком маленький рот, и слишком густые брови... Человек? Или?.. Впрочем, что значит "или"?
     - Чудной какой-то, - пробормотал пилот, встретившись взглядом с Березиным.
     И тут с глаз незнакомца стала исчезать темная пелена. Через несколько секунд они сделались прозрачными, наливаясь "электрическим" сиянием. Незнакомец неуловимо быстро изменил позу, точно перелился из положения "лежа" в положение "сидя", некоторое время не сводил своих странных глаз с облака пыли и дыма на горизонте, потом непонятная гримаса исказила его лицо, и низкий, чуть ли не уходящий в инфразвук голос медленно произнес:
     - И последняя ошибка...
     - Кто вы? - спросил Березин, даже не стараясь скрыть изумления.
     Незнакомец повернул голову.
     - Землянин, - с неожиданной тоской отозвался он после паузы. - Можете называть меня Деон. Веселенькая ситуация, не правда ли?
     - Ситуация, конечно, того... - пробормотал ошеломленный Березин. - Но на человека вы... в общем-то... Да и летать люди не умеют...
     Незнакомец с видимым интересом оглядел Березина и пилота и вдруг улыбнулся. Во всяком случае, гримаса его была похожа на улыбку.
     - Я не сказал - человек, - произнес он все тем же низким голосом, - я землянин, и только.
     Незнакомец словно погас, неожиданно лег, вернее, как бы перетек в лежачее положение, и продолжал уже лежа:
     - Кроме того, я беглец.
     Березин посмотрел на растерявшегося пилота, лихорадочно соображая, что делать дальше. Обстановка складывалась исключительная, и, хотя он и был подготовлен к неожиданностям - год работы экспертом в ЦЕНТРЕ приучил его ко всему, - такого поворота событий не ожидал.
     - Что предлагаешь делать? - быстро спросил он. - Его надо в Москву.
     - Нет, - вмешался Деон. - Время моей жизни истекает. Я успею лишь ответить на ваши вопросы. Спрашивайте.
     
     
     Березин слушал Деона с неопределенным чувством - нечто среднее между иронией, изумлением и тревогой. Поверить до конца в происходящее он не мог, не мог решить, как к нему относиться.
     По словам странного чужака, двести миллионов лет назад на Земле существовала цивилизация, по какой-то причине (по какой - Деон не захотел уточнить) исчезнувшая в веках. Лишь немногие, в том числе и Деон, успели бежать в будущее, найдя миллионы лет спустя новую цивилизацию, молодую, горячую и... небезопасную.
     - Да, небезопасную, - повторил Деон. - К сожалению, у нас не было выбора. Вы, люди, - дуэнерги! Вы излучаете сразу два вида энергии: разрушения и созидания! Вам неведомо, что источниками излучений являются ваши эмоции: энергии разрушения - зло и ненависть, созидания - доброта и гуманизм. Источник один - эмоции, но виды энергии разнятся так же, как ваши машины для созидания отличаются от машин для разрушения. Вы даже не подозреваете, что обладаете исполинской силой, способной творить вселенные! И тратите эту силу поистине с безумной щедростью и, главное, абсолютно бесполезно, даже не замечая ее существования. Кроме редких, случайных проявлений - телекинеза, например. Взамен приходит пустота...
     - Почему же наша цивилизация небезопасна? - спросил задетый Березин, когда молчание затянулось. - В каком отношении?
     - В последнее время наши приборы фиксируют нарастающую волну бессмысленных трат энергий созидания, а мы достаточно опытны, чтобы понимать, к чему это ведет.
     - Равнодушие, - догадался Березин, мрачнея.
     - Да. Природа не терпит пустоты, и, не встречая сопротивления, гипертрофически растет энергия разрушения. К чему мы и пришли... за двести миллионов лет до вашего рождения.
     Моим товарищам повезло больше, многие из них прошли инверсию благополучно, попав в другие периоды времени... века. А я... я ошибся, ошибся дважды, уже самое бегство было ошибкой. - Голос Деона понизился до шепота. - И вся жизнь...
     - Это взрыв? - начал Березин.
     - Инерция была слишком велика, когда я захотел остановиться, - прошептал Деон, - и инвертор времени захлебнулся. - Он перевел взгляд к редеющей мгле на горизонте...
     Спустя четверть часа пилот снял переборку за сиденьями, куда они с великим трудом поместили Деона: тело нежданного беглеца из своего времени оказалось необычайно тяжелым. Он не сопротивлялся, только сказал:
     - Напрасно вы возитесь со мной, помочь мне не в силах никто. Я не гуманоид... да-да. Настоящий мой облик, все эти "руки", "ноги" - порождение вашей фантазии, как и мой "русский" язык. Вы с вашим товарищем и видите-то меня по-разному...
     Березин не удивился, только кивнул, его уже трудно было чем-нибудь поразить.
     - Излучение зла... - сказал он, кое-как умещаясь над поверженным пассажирским сиденьем. - Это, наверное, условность?
     - Конечно, - отозвался Деон. - Градации условны. Излучение имеет спектр, и каждая эмоция дает свою полосу. Какая ирония природы - вы, величайшие из творцов, не знаете своей огромной творящей силы!
     "Огромные силы - может быть, - подумал Березин, перед мысленным взором которого промелькнули картины человеческой деятельности. - Но одновременно и страшные силы!.. Если, конечно, все это не шутка и не розыгрыш... или бред. Сколько еще у человека злобы и ненависти, равнодушия и зависти! Может, и права эволюция, что не раскрыла нам сразу всего нашего могущества. Прежде надо научиться излучать в одном диапазоне - доброты и отзывчивости... А пока к нам бегут из бездны прошлого... не потому ли, что сами оказались бессильными перед своим собственным могуществом? Кстати, а действительно ли они владеют излучением эмоций? В чем это выражается?"
     - А что это значит - управлять энергией зла, доброты? - спросил Березин.
     Деон молчал с минуту.
     Фыркал мотор, пилот, не вмешивающийся в беседу, несколько раз выскакивал из кабины и возился наверху. Наконец он запустил двигатель, и кабина задрожала от вибрации ротора.
     Потом раздался выразительный голос (голос ли?) беглеца:
     - Пожалуй, я дам вам знание своей собственной радиации доброты, хотя это и небезопасно. Но я уверен, что вы сможете воспользоваться этим знанием не только для себя.
     Глаза Деона налились белым светом, у Березина внезапно закружилась голова, и он судорожно ухватился руками за какую-то балку над головой. И в это время тело Деона стало вдруг распухать и распадаться черным дымом. Дым заполнил кабину, перехватил дыхание.
     Березин ударил ногой в дверцу и вывалился на землю, задыхаясь от кашля. Отползая на четвереньках от вертолета, из которого, как из кратера вулкана, валил дым, он увидел по другую сторону выпавшего и отчаянно ругавшегося пилота.
     Двигатель работал, лопасти вращались и прибивали струи дыма к земле. "Он умер... - метались лихорадочно мысли. - Он был прав, спасти его мы бы не смогли... но все равно это несправедливо... и его жаль..."
     Глаза начали слезиться, кашель выворачивал внутренности наизнанку, голова гудела, и Березин, судорожно загребая землю руками, отползал от вертолета все дальше и дальше.
     - И тут я почувствовал, что теряю сознание... - Березин облизнул сухие губы и замолчал.
     - Интересно... - пробормотал Богаев, поправляя сползающий с плеч халат. - Очень интересно... и правдоподобно. Однако вынужден тебя огорчить - все это тебе привиделось. Или почудилось, показалось, померещилось - выбирай любую формулировку.
     - Расспросите пилота, он подтвердит.
     Богаев нахмурился, встал со стула и подошел к окну палаты.
     - Пилот погиб, - сказал он глухо. - Когда взорвался этот проклятый газовый мешок, вертолет, очевидно, бросило о землю, и двигатель взорвался.
     - Газовый мешок? - прошептал Березин. - Взорвался вертолет? Не может быть...
     - Может. Тебя подобрали в глубине сухого леса, а он... его нашли в песке слишком поздно.
     - Газовый мешок!
     - Подземные пустоты, заполненные газом. Наверно, раньше газ просто просачивался в районе Драконьей пустоши понемногу, а когда мешок взорвался, волна газа окатила все вокруг пустоши на десятки километров. Отсюда и твои галлюцинации - надышался. Излучение зла... Надо же!
     Березин посмотрел на свои забинтованные руки. Галлюцинации! Ничего этого не было! Не было странного беглеца из страшно далекой эпохи, по имени Деон, не было их разговора... И вдруг Березин вспомнил: "Я дам вам знание своей собственной радиации доброты..." Что хотел сказать Деон? Ведь он был, был!
     - Разбинтуйте мне руки, - попросил Березин тихо.
     - Зачем? - удивился Богаев, оборачиваясь.
     - Разбинтуйте, пожалуйста.
     - Ты с ума сошел! - Богаев с тревогой посмотрел в глаза Березину. - Зачем это тебе? Врач меня из окна выбросит, несмотря на то, что я твой начальник.
     - Авось не выбросит, вы быстро.
     Богаев пожал плечами, помедлил и стал разбинтовывать руки пострадавшего, пропахшие антисептикой, в желтых пятнах ушибов и порезов.
     - Ну а что дальше?
     Березин тоже смотрел на свои руки, лицо его осунулось, стало строже и суровей.
     А затем Богаев увидел, как руки Березина вдруг посветлели, порезы и ушибы на них исчезли, словно с рук смыли краску.
     Березин без сил откинулся на подушку, полежал немного, отдыхая и весело глядя на побледневшего Богаева.