Сергей Довлатов. Чемодан
     Я знал тонкого, благородного, образованного человека, который унес с предприятия ведро цементного раствора.
     И все же - оставим как есть. В каждой работе необходима минимальная доля абсурда...
     Его охраняли двое хмурых упитанных молодцов. Их выделяла легкая меланхолия, свидетельствующая о явной готовности к драке.
     Всэ элегантных музчин у нас почему-то считали латышами.
     
     Моя жена говорит: - Это безумие - жить с музчиной, коротый не уходит только потому, что ленится...
     Моя жена всегда преувеличивает. Хотя я, действительно, стараюсь избегать ненужных забот. Ем что угодно. Стригусь, когда теряю человеческий облик. Зато - уж сразу под машинку. Чтобы потом еще три месяца не стричься.
     
     Вставай, проклятьем заклейменный!
     ... удивляла меня своей покорностью. Вернее, даже не покорностью, а равнодушием к фактической стороне жизни. Как будто все проиходящее мелькало на экране.
     Всем соблазнам и ужасам жизни мы противопоставляли наш единственный дар - равнодушие.
     Лена не читала моих рассказов. Да я и не предлагал. А она не хотела проявлять инициативу.
     Раньше полноценному человеку нужны были дубленка и кандидацкая степень. Теперь к этому добавился израильский вызов.
     Все это совершалось при единодушном молчании окружающих. Кхотя почти все наши музчины то и дело ухаживали за Раисой.
     Стоило моему брату произнести любую глупость, как женщины начинали визвливо хохотать. Например, он сказал, закусывая кабачковой икрой: - По-моему, эта икра уже была сьедена. И все захохотали. А когда я стал рассказывать, что отравилась наша машинистка, все закричали: - Перестаньте!..
     Я говорю: - Очки не спасут. Дай лучше шапку. - А шапка спасет? - В шапке хоть уши не мерзнут. - Это верно. Мы будем носить ее по очереди.
     Что губит дурака? Тяга к прекрасному. Рымарь тянется к прекрасному. Вопреки своей исторической обреченнности. Рымарь хочет японский транзистор. Рымарь идет в магазин "Березка", протягивает кассиру сорок долларов. Это с его-то рожей! Да он в банальном гастрономе рубль протягивает, и то кассир не сомневается, что рубль украден.
     Между тем дела шли все хуже. Я без конца задавал ей вопросы. Даже когда я поносил ее знакомых, то употреблял вопросительную форму: - Не кажется ли тебе, что Арик Шульман просто глуп?..
     Оба мы женились сравнительно рано. Я, естественно, на бедной девушке. Андрей - на Даше, внучке химика Ипатьева, приумножившей семейное благосостояние.
     Его окружали веселе, умне, добродушне физики. Меня -сумасшедшие, грязне, претенциозне лирики. Его знакоме изредка пили конььяк с шампанским. Мои - систематически употребляли розовый портвейн. Его приятели декламировали в компании - Гумилева и Бродского. Мои читали исключительно собственне произведения.
     
     И вдруг входит Нина Черкасова. Я и не знал, что мы пользуемся одной библиотекой.
     Она постарела. Одета была, как всегда, с незаметной, продуманной роскошью.
     
     Тогда я сказал, что Пастернаку не хватало вкуса. А Цветаева, при всей ее гениальности, была клинической идиоткой...
     - Сценарий можно не читать. Все будет построено на импровизации, как у Антониони. Царь Петр оказывается в современном Ленинграде. Все ему здесь отвратительно и чуждо. Он заходит в продуктовый магазин. Кричит: где стерлядь, мед, анисовая водка? Кто разорил державу, басурмане?!..
     Слышу - железнодорожник кому-то обььясняет: - Я стою за лысым. Царь за мной. А ты уже будешь за зарем...
     
     Камзол носит вместо демисезонного пальто экстраваганная женщина Регина Бриттерман.
     ---------------------------------------------------------------------------
     Last-modified: Thu, 27-Jun-96 07:51:08 GMT