Борис Степанович Житков
     
     "Сию минуту-с!.."
     
     
     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: Б.Житков. "Джарылгач". Рассказы и повести
     Издательство "Детская литература", Ленинград, 1980
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 июня 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------
     
     
     Это было в царское время.
     Провожали пароход на Дальний Восток. Стояла июльская жара, и смола, которой залиты пазы в палубе, выступила и надулась черными блестящими жгутами меж узких тиковых досок. Поп сиял на солнце, как луженый, в своем блестящем облачении. Он кропил святой водой компас, штурвал*, он пошел с капитаном вниз кропить трехцилиндровую машину в три тысячи пятьсот лошадиных сил святой водою. Поп неловко топал и скользил каблуками по намасленному железному трапу.
     ______________
     * Штурвал - рулевое колесо.
     
     - Хорошо, что не качает! - хихикнул мичман Березин своей даме.
     Дама для проводов была в шелках, в страусовых перьях, на золотой цепочке играл на солнце лорнет в золотой оправе.
     - Ах, страшно, не правда ли, когда буря и ветер воет: вв-вв-ву! - завыла дама и закачала перьями на шляпке.
     Но мичман Березин - не простак:
     - А знаете, если нам бояться бурь...
     - Неужели никаких не боитесь?
     - Нам бояться некогда, - и мичман браво тряхнул головой. - Моряк, сударыня, всегда глядит в глаза смерти. Что может быть страшнее океана? Зверь? Тигр? Леопард? Пожалуйста! Извольте - леопард для нас, что для вас, сударыня, кошка. Простая домашняя кошка.
     Он повернулся к юту, туда, где в кормовой части парохода был шикарный салон, где сейчас буфетчик Степан со всей стариковской прыти готовил закуску и завтрак из одиннадцати блюд.
     - Степан! А Степан! - крикнул мичман Березин. Он взял свою даму под локоток. - Степан!
     - Сию минуту-с! - Старик перешагнул высокий пароходный порог и засеменил к мичману.
     - Покажи Ваську, - вполголоса приказал Березин.
     - Сию минуту-с! - И старик-буфетчик зашаркал начищенными для парада штиблетами в кают-компанию.
     В кают-компании он крикнул на лакеев:
     - Не вороти всю селедку в ряд! Торговать, что ли, выставили? Охломоты!
     Лакеи во фраках бросились к столу, а буфетчик с дивана в своей буфетной уж звал Ваську.
     Мичман Березин стоял с дамой, опершись о борт.
     - Вы спрашиваете: к тигру в клетку? Родная моя! Но волна Индийского океана рычит громче! Злее! Свирепей! Это тигр в десять этажей ростом. Поверьте...
     Но буфетчик уже повалил перед трюмным люком плетеное кресло-кабину японской работы - целый дом из прутьев. Степан - новгородский старик с бритыми усами - держал в руке кусок сырого мяса.
     - Готово? - спросил мичман. - Пускай!
     - Сию минуту-с!
     Двери кают-компании раскрылись. В дверь высунулась морда. Это была аккуратная голова леопарда с большими круглыми глазами, настороженными, со злым вниманием в косых зрачках. Он высоко поднял уши и глянул на Березина. Дама прижалась к мичману. Березин браво хмыкнул и затянулся сигарой.
     - Пошел! - скомандовал Березин, подхватив даму за талию.
     - Сию минуту-с! - отозвался буфетчик. Он поднял мясо, чтоб его увидел леопард, и бросил на трюмный люк, на туго натянутый брезентовый чехол, который прикрывал деревянные створки.
     И в то же мгновение леопард сделал скачок. Нет, это не скачок - это полет в воздухе огромной кошки, блестящей, сверкающей на солнце. Леопард высоко перемахнул через поваленное кресло-кабину и точно и мягко лег на брезент. Мясо было уже в клыках. Он зло урчал, встряхивая мордой, хвост - пушистая змея - резко бился из стороны в сторону. Он на миг замер, только ворочал глазами по сторонам. И вдруг поднялся и воровской побежкой улепетнул. Он исчез бесшумно, неприметно. Дама трепетно держалась за кавалера. Кавалер, осклабясь, жевал конец сигары.
     - Полюбуйтесь, - не торопясь произнес мичман; он подвел даму к трапу, - вот!
     Там на палубе, на крепких тиковых досках, остались следы когтей - здесь оттолкнул свое упругое тело Васька. - Вот как прыгают наши кошечки! Кис-кис! - позвал и щелкнул пальцами.
     Дама вздрогнула и схватилась за белоснежный рукав крахмального кителя. Васька деловитой неспешной походкой прошел по палубе. Он облизывался.
     - Кис-кис! - осторожно пропел Березин: Васька не повел ухом. Он ловко зацепил лапой дверь и ленивой волной перемахнул через высокий порог кают-компании.
     - Э, хотите, я его сейчас, каналью, сюда притащу? - Мичман двинулся от борта. - Вы его себе накинете вокруг шеи, горжетку такую. А?
     Но дама крепче вцепилась в рукав мичмана и шептала:
     - Не надо, прошу, я не хочу... я уйду...
     Мичман делал вид, что вырывается.
     - Степан! - крикнул мичман Березин.
     - Есть! Сию минуту-с!
     Буфетчик вышел из кают-компании, жмурясь на солнце.
     - Не надо! Прошу! - сказала дама по-французски.
     - Чего изволите-с? - Степан уж стоял, покачивая руку с салфеткой.
     Мичман лукаво поглядел на даму. Она отвернулась, покраснела.
     - Степан, у тебя... все готово? - спросил мичман и плутовски скосился на даму.
     - Графинчики не заморозившись, - полушепотом докладывал старик, - водку надо-с, как льдинку. Особо в такую жару-с. Чтоб запотевши были графинчики. Сами знать изволите-с. Они-то на льду, а я вот как на угольях: ох, быть нам не поспеть!
     - Ну, ступай, ступай! Не бойтесь, сударыня, это я нарочно, - и мичман взял даму под локоток.
     - Кис-кис! - шепнул мичман и осторожно пощекотал локоток.
     Но в это время спускались со спардека капитан и гости. Капитан - крепкий старик, лихая бородка с проседью расчесана на две стороны. Он сиял золотыми погонами, и на солнце больно было смотреть на его белый китель.
     - А вот извольте - на случай пожара. Терещенко! Навинти шланг. Живо!
     Матрос бросился со всех ног.
     - Ах, только не поливайте! - и дамы кокетливо испугались, приподняли юбки, как в дождь.
     - Нет, теперь, батюшка, дайте уж нам покропить! - и капитан захохотал деланным баском.
     - Правда, мичман? По-нашему.
     Мичман с дамой подошел почтительно и поспешно. Батюшка, завернув в рот бороду, уважительно щурился на сиявшую начищенную медь. Поливка развеселила всех. Мичман смеялся, когда немного забрызгало его даму.
     - Ну, принесите же мой платок! - дама смеясь надула губки. - Принесите мой ридикюль, я его оставила там, в кают-компании.
     Мичман ловко вспрыгнул на трюмный люк и оттуда одним прыжком - к кают-компании и дернул дверь.
     - Эх, молодец он у меня! - довольным голосом сказал капитан, любуясь на молодого офицера.
     Мичман Березин распахнул с размаху дверь и вдруг снова запер. Запер плотно, повернул ручку. Он неспешно шагал назад, подняв брови.
     - Знаете, мне пришла мысль... - вдруг заулыбался он даме. - Мне очень-очень хотелось бы, чтобы вы воспользовались моим платком, честное слово, - и он достал из бокового кармана чистенький платочек. - Я буду его... хранить, как память.
     - Нет, зачем же? Я хочу свой. Ну, принесите же!
     Мичман молчал, протягивая платок.
     - Ради бога! - шептал он. - Умоляю.
     Капитан глядел нахмурясь.
     - Быстрота и великолепие, - сказал батюшка капитану, но капитан, не оборачиваясь, кивнул наспех головой: он глядел на мичмана.
     - Это неприлично-с, господин мичман! - немедленно отправляйтесь, исполните, что требует дама.
     - Есть! - ответил мичман.
     Он зашагал к кают-компании. Все глядели ему вслед. У самых дверей он укоротил шаги. Он поворачивал ручку, дергал ее, он рвал дверь, - дверь не открывалась. Он даже раз оглянулся назад. Все смотрели на него. Капитан прищурил один глаз, будто целился.
     - Дверь не откроете? - крепким голосом крикнул капитан. - Мич-ман! - и капитан решительным шагом зашагал к двери.
     - Я сама, сама! - вскрикнула дама и засеменила по мокрой палубе, стараясь обогнать капитана. Вся публика двинулась следом. Но всех обогнал Степан. Степан-буфетчик, запыхавшийся старик, с графинчиками. Их по четыре торчало у каждой руки - зажатые горлами меж пальцев. Запотевшие, матовые - от ледяной водки внутри.
     - Сию минуту-с!.. Сию минуту-с! - пришепетывал старик, юля и обгоняя гостей.
     Он шлепающей лакейской рысцой обогнал капитана; он уцепил пальцем ручку - дверь легко распахнулась. Капитан уже стоял за плечами. У самого порога, по ту сторону дверей, лениво растянувшись, блаженно спал Васька.
     - Ах, вот в чем дело! - грозно сказал капитан и перевел глаза на мичмана.
     - Брысь, скотина! Брысь, брысь! - фыркнул на Ваську Степан.
     Он пнул его стариковской ногой на ходу, с досадой, и леопард прыгнул через порог и, поджав хвост, змеей шмыгнул вон, на палубу, и исчез. Мичман стоял, опустив глаза.
     - Моментально отправляйтесь на берег, - сказал капитан. - Ревизор! Списать на берег га-асподина мичмана! Ступайте! - и капитан повернулся к гостям.
     Он не видел, как мичман большими, журавлиными шагами описал на палубе дугу, обошел для чего-то трюмный люк два раза вокруг и не понимая, почему это он шагает, пошел к сходне.
     
     Завтрак из одиннадцати блюд сошел шикарно. Капитан вышел в море с двумя помощниками, третьим стоял штурманский ученик.
     А в буфетной, после тревог, в одном жилете дремал выпивший "с устатку" Степан-буфетчик. Он развалясь сидел на диванчике. На колени старику положил голову Васька. Он терся лбом о жилет и урчал, как кот. Старик пьяной рукой щелкнул Ваську по уху:
     - Я тебя, окаянного, вскормил, вспоил, с малых лет твоих - люди видели, не вру! А ты, шельма, скандалить? Скандалить? Через тебя, через блудню несчастную, человека на берег списали. А через кого? Через меня, скажешь? Тебя я, подлеца, спрашиваю: через меня? Через меня?
     Тут Степан хотел покрепче стукнуть Ваську по носу, но в это время ревизор крикнул из кают-компании:
     - В буфете!
     - Есть в буфете! Сию минуту-с! - Степан отпихнул Ваську и стал напяливать фрак. - Сию... минуту-с!