Василий Андреевич Жуковский
     
     
     Тюльпанное дерево
     
     
     Однажды жил, не знаю где, богатый
     И добрый человек. Он был женат
     И всей душой любил свою жену;
     Но не было у них детей; и это
     Их сокрушало, и они молились,
     Чтобы господь благословил их брак;
     И к господу молитва их достигла.
     Был сад кругом их дома; на поляне
     Там дерево тюльпанное росло.
     Под этим деревом однажды (это
     Случилось в зимний день) жена сидела
     И с яблока румяного ножом
     Снимала кожу; вдруг ей острый нож
     Легонько палец оцарапал; кровь
     Пурпурной каплею на белый снег
     Упала; тяжело вздохнув, она
     Подумала: "О! если б бог нам дал
     Дитя, румяное, как эта кровь,
     И белое, как этот чистый снег!"
     И только что она сказала это, в сердце
     Ее как будто что зашевелилось,
     Как будто из него утешный голос
     Шепнул ей: "Сбудется". Пошла в раздумье
     Домой. Проходит месяц - снег растаял;
     Другой проходит - все в лугах и рощах
     Зазеленело; третий месяц миновался -
     Цветы покрыли землю, как ковер;
     Пропал четвертый - все в лесу деревья
     Срослись в один зеленый свод, и птицы
     В густых ветвях запели голосисто,
     И с ними весь широкий лес запел.
     Когда же пятый месяц был в исходе -
     Под дерево тюльпанное она
     Пришла; оно так сладко, так свежо
     Благоухало, что ее душа
     Глубокою, неведомой тоскою
     Была проникнута; когда шестой
     Свершился месяц - стали наливаться
     Плоды и созревать; она же стала
     Задумчивей и тише; наступает
     Седьмой - и часто, часто под своим
     Тюльпанным деревом она одна
     Сидит и плачет, и ее томит
     Предчувствие тяжелое; настал
     Осьмой - она в конце его больная
     Слегла в постелю и сказала мужу
     В слезах: "Когда умру, похорони
     Меня под деревом тюльпанным"; месяц
     Девятый кончился - и родился
     У ней сынок, как кровь румяный, белый
     Как снег; она ж обрадовалась так,
     Что умерла. И муж похоронил
     Ее в саду, под деревом тюльпанным.
     И горько плакал он об ней; и целый
     Проплакал год; и начала печаль
     В нем утихать; и наконец утихла
     Совсем; и он женился на другой
     Жене и скоро с нею прижил дочь.
     Но не была ничем жена вторая
     На первую похожа; в дом его
     Не принесла она с собою счастья.
     Когда она на дочь свою родную
     Смотрела, в ней смеялася душа;
     Когда ж глаза на сироту, на сына
     Другой жены, невольно обращала,
     В ней сердце злилось: он как будто ей
     И жить мешал; а хитрый искуситель
     Против него нашептывал всечасно
     Ей злые замыслы. В слезах и в горе
     Сиротка рос, и ни одной минуты
     Веселой в доме не было ему.
     Однажды мать была в своей каморке,
     И перед ней стоял сундук открытый
     С тяжелой, кованной железом кровлей
     И с острым нутряным замком: сундук
     Был полон яблок. Тут сказала ей
     Марлиночка (так называли дочь):
     "Дай яблочко, родная, мне". - "Возьми", -
     Ей отвечала мать. "И братцу дай", -
     Прибавила Марлиночка. Сначала
     Нахмурилася мать; но враг лукавый
     Вдруг что-то ей шепнул; она сказала:
     "Марлиночка, поди теперь отсюда;
     Обоим вам по яблочку я дам,
     Когда твой брат воротится домой".
     (А из окна уж видела она,
     Что мальчик шел, и чудилося ей,
     Что будто на нее с ним вместе злое
     Шло искушенье.) Кованый сундук
     Закрыв, она глаза на двери дико
     Уставила; когда ж их отворил
     Малютка и вошел, ее лицо
     Белее стало полотна; поспешно
     Она ему дрожащим и глухим
     Сказала голосом: "Вынь для себя
     И для Марлиночки из сундука
     Два яблока". При этом слове ей
     Почудилось, что кто-то подле громко
     Захохотал; а мальчик, на нее
     Взглянув, спросил: "Зачем ты на меня
     Так страшно смотришь?" - "Выбирай скорее!" -
     Она, поднявши кровлю сундука,
     Ему сказала, и ее глаза
     Сверкнули острым блеском. Мальчик робко
     За яблоком нагнулся головой
     В сундук; тут ей лукавый враг шепнул:
     "Скорей!" И кровлею она тяжелой
     Захлопнула сундук, и голова
     Малютки, как ножом, была железным
     Отрезана замком и, отскочивши,
     Упала в яблоки. Холодной дрожью
     Злодейку обдало. "Что делать мне?" -
     Подумала она, смотря на страшный
     Захлопнутый сундук. И вот она
     Из шкапа шелковый платок достала
     И, голову отрезанную к шее
     Приставив, тем платком их обвила
     Так плотно, что приметить ничего
     Не можно было, и потом она
     Перед дверями мертвого на стул
     (Дав в руки яблоко ему и к стенке
     Его спиной придвинув) посадила;
     И наконец, как будто не была
     Ни в чем, пошла на кухню стряпать. Вдруг
     Марлиночка в испуге прибежала
     И шепчет: "Посмотри туда; там братец
     Сидит в дверях на стуле; он так бел
     И держит яблоко в руке; но сам
     Не ест; когда ж его я попросила,
     Чтоб дал мне яблоко, не отвечал
     Ни слова, не взглянул; мне стало страшно".
     На то сказала мать: "Поди к нему
     И попроси в другой раз; если ж он
     Опять ни слова отвечать не будет
     И на тебя не взглянет, подери
     Его покрепче за ухо: он спит".
     Марлиночка пошла и видит: братец
     Сидит в дверях на стуле, бел как снег;
     Не шевелится, не глядит и держит,
     
     Как прежде, яблоко в руках, но сам
     Его не ест. Марлиночка подходит
     И говорит: "Дай яблочко мне, братец".
     Ответа нет. Тут за ухо она
     Тихонько братца дернула; и вдруг
     От плеч его отпала голова
     И покатилась. С криком прибежала
     Марлиночка на кухню: "Ах! родная,
     Беда, беда! Я братца моего
     Убила! Голову оторвала
     Я братцу!" И бедняжка заливалась
     Слезами и кричала криком. Ей
     Сказала мать: "Марлиночка, уж горю
     Не пособить; нам надобно скорей
     Его прибрать, пока не воротился
     Домой отец; возьми и отнеси
     Его покуда в сад и спрячь там; завтра
     Его сама в овраг я брошу; волки
     Его съедят, и косточек никто
     Не сыщет; перестань же плакать; делай,
     Что я велю". Марлиночка пошла;
     Она, широкой белой простынею
     Обвивши тело, отнесла его,
     Рыдая, в сад и там его тихонько
     Под деревом тюльпанным положила
     На свежий дерн, который покрывал
     Могилку матери его... И что же?
     Могилка вдруг раскрылася и тело
     Взяла, и снова дерн зазеленел
     На ней, и расцвели на ней цветы,
     И из цветов вдруг выпорхнула птичка,
     И весело запела, и взвилась
     Под облака, и в облаках пропала.
     Марлиночка сперва оторопела;
     Потом (как будто кто в ее душе
     Печаль заговорил) ей стало вдруг
     Легко - пошла домой и никому
     О бывшем с нею не сказала. Скоро
     Пришел домой отец. Не видя сына,
     Спросил он с беспокойством: "Где он?" Мать,
     Вся помертвев, поспешно отвечала:
     "Ранехонько ушел он со двора
     И все еще не возвращался". Было
     Уж за полдень; была пора обедать,
     И накрывать на стол хозяйка стала.
     Марлиночка ж сидела в уголку,
     Не шевелясь и молча; день был светлый;
     Ни облачка на небе не бродило,
     И тихо блеск полуденного солнца
     Лежал на зелени дерев, и было
     Повсюду все спокойно. Той порою
     Спорхнувшая с могилы братца птичка
     Летала да летала; вот она
     На кустик села под окошком дома,
     Где золотых дел мастер жил. Она,
     Расправив крылышки, запела громко:
     "Зла мачеха зарезала меня;
     Отец родной не ведает о том;
     Сестрица же Марлиночка меня
     Близ матушки родной моей в саду
     Под деревом тюльпанным погребла".
     Услышав это, золотых дел мастер
     В окошко выглянул; он так пленился
     Прекрасною птичкою, что закричал:
     "Пропой еще раз, милая пичужка!"
     "Я даром дважды петь не стану, - птичка
     Сказала, - подари цепочку мне,
     И запою". Услышав это, мастер
     Богатую ей бросил из окна
     Цепочку. Правой лапкою схвативши
     Цепочку ту, свою запела песню
     Звучней, чем прежде, птичка и, допевши,
     Спорхнула с кустика с своей добычей,
     И полетела далее, и скоро
     На кровле домика, где жил башмачник,
     Спустилася и там опять запела:
     "Зла мачеха зарезала меня;
     Отец родной не ведает о том;
     Сестрица же Марлиночка меня
     Близ матушки родной моей в саду
     Под деревом тюльпанным погребла".
     Башмачник в это время у окна
     Шил башмаки; услышав песню, он
     Работу бросил, выбежал во двор
     И видит, что сидит на кровле птичка
     Чудесной красоты. "Ах! птичка, птичка, -
     Сказал башмачник, - как же ты прекрасно
     Поешь. Нельзя ль еще раз ту же песню
     Пропеть?" - "Я даром дважды не пою, -
     Сказала птичка, - дай мне пару детских
     Сафьянных башмаков". Башмачник тотчас
     Ей вынес башмаки. И, левой лапкой
     Их взяв, свою опять запела песню
     Звучней, чем прежде, птичка и, допевши,
     Спорхнула с кровли с новою добычей,
     И полетела далее, и скоро
     На мельницу, которая стояла
     Над быстрой речкою во глубине
     Прохладныя долины, прилетела.
     Был стук и шум от мельничных колес,
     И с громом в ней молол огромный жернов;
     И в воротах ее рубили двадцать
     Работников дрова. На ветку липы,
     Которая у мельничных ворот
     Росла, спустилась птичка и запела:
     "Зла мачеха зарезала меня";
     Один работник, то услышав, поднял
     Глаза и перестал рубить дрова.
     "Отец родной не ведает о том";
     Оставили еще работу двое.
     "Сестрица же Марлиночка меня";
     Тут пятеро еще, глаза на липу
     Оборотив, работать перестали.
     "Близ матушки родной моей в саду";
     Еще тут восемь вслушалися в песню;
     Остолбеневши, топоры они
     На землю бросили и на певицу
     Уставили глаза; когда ж она
     Умолкнула, последнее пропев:
     "Под деревом тюльпанным погребла";
     Все двадцать разом кинулися к липе
     И закричали: "Птичка, птичка, спой нам
     Еще раз песенку твою". На это
     Сказала птичка: "Дважды петь не стану
     Я даром; если же вы этот жернов
     Дадите мне, я запою". - "Дадим,
     Дадим!" - в один все голос закричали.
     С трудом великим общей силой жернов
     Подняв с земли, они его надели
     На шею птичке; и она, как будто
     В жемчужном ожерелье, отряхнувшись
     И крылышки расправивши, запела
     Звучней, чем прежде, и, допев, спорхнула
     С зеленой ветви и умчалась быстро,
     На шее жернов, в правой лапке цепь
     И в левой башмаки. И так она
     На дерево тюльпанное в саду
     Спустилась. Той порой отец сидел
     Перед окном; по-прежнему в углу
     Марлиночка; а мать на стол сбирала
     "Как мне легко! - сказал отец. - Как светел
     И тепел майский день!" - "А мне, - сказала
     Жена, - так тяжело, так душно!
     Как будто бы сбирается гроза".
     Марлиночка ж, прижавшись в уголок,
     Не шевелилася, сидела молча
     И плакала. А птичка той порой,
     На дереве тюльпанном отдохнувши,
     Полетом тихим к дому полетела.
     "Как на душе моей легко! - опять
     Сказал отец. - Как будто бы кого
     Родного мне увидеть". - "Мне ж, - сказала
     Жена, - так страшно! Все во мне дрожит;
     И кровь по жилам льется как огонь".
     Марлиночка ж ни слова; в уголку
     Сидит, не шевелясь, и тихо плачет.
     Вдруг птичка, к дому подлетев, запела:
     "Зла мачеха зарезала меня";
     Услышав это, мать в оцепененье
     Зажмурила глаза, заткнула уши,
     Чтоб не видать и не слыхать; но в уши
     Гудело ей, как будто шум грозы,
     В зажмуренных глазах ее сверкало,
     Как молния, и пот смертельный тело
     Ее, как змей холодный, обвивал.
     "Отец родной не ведает о том".
     "Жена, - сказал отец, - смотри, какая
     Там птичка! Как поет! А день так тих,
     Так ясен и такой повсюду запах,
     Что скажешь: вся земля в цветы оделась.
     Пойду и посмотрю на эту птичку".
     "Останься, не ходи, - сказала в страхе
     Жена. - Мне чудится, что весь наш дом
     В огне". Но он пошел. А птичка пела:
     "Близ матушки родной моей в саду
     Под деревом тюльпанным погребла".
     И в этот миг цепочка золотая
     Упала перед ним. "Смотрите, - он
     Сказал, - какой подарок дорогой
     Мне птичка бросила". Тут не могла
     Жена от страха устоять на месте
     И начала как в исступленье бегать
     По горнице. Опять запела птичка:
     "Зла мачеха зарезала меня".
     А мачеха бледнела и шептала:
     "О! если б на меня упали горы,
     Лишь только б этой песни не слыхать!"
     "Отец родной не ведает о том";
     Тут повалилася она на землю,
     Как мертвая, как труп окостенелый.
     "Сестрица же Марлиночка меня..."
     Марлиночка, вскочив при этом с места,
     Сказала: "Побегу, не даст ли птичка
     Чего и мне". И, выбежав, глазами
     Она искала птички. Вдруг упали
     Ей в руки башмаки; она в ладоши
     От радости захлопала. "Мне было
     До этих пор так грустно, а теперь
     Так стало весело, так живо!"
     "Нет, - простонала мать, - я не могу
     Здесь оставаться; я задохнусь; сердце
     Готово лопнуть". И она вскочила;
     На голове ее стояли дыбом,
     Как пламень, волосы, и ей казалось,
     Что все кругом ее валилось. В двери
     Она в безумье кинулась... Но только
     Ступила за порог, тяжелый жернов
     Бух!.. и ее как будто не бывало;
     На месте же, где казнь над ней свершилась,
     Столбом огонь поднялся из земли.
     Когда ж исчез огонь, живой явился
     Там братец; и Марлиночка к нему
     На шею кинулась. Отец же долго
     Искал жены глазами; но ее
     Он не нашел. Потом все трое сели;
     Усердно богу помолясь, за стол;
     Но за столом никто не ел, и все
     Молчали; и у всех на сердце было
     Спокойно, как бывает всякий раз,
     Когда оно почувствует живей
     Присутствие невидимого бога.
     
     
     --------------------------------------------------------------------
     "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 22.05.2002 12:21