Serg Kalabuhin 2:5016/1.6 15 May 01 19:31:00
     
     "ДОЗHАHИЕ ФЕРРАРИ" Владимир КОЛАБУХИH
     
     Солнце медленно опускалось в лазурную воду венецнанской лагуны. Его лучи ярко высвечивали площадь Святого Марка с величественным пятикупольиым собором и Дворцом Дожей, десятки каналов с изумительными по архитектуре мостами и небольшую таверну "Веселый дрозд", где в глубокой задумчивости застыл за столиком уютной веранды, нависшей над водой Канале Гранда, необычный для такого заведения посетитель, старейший член Совета сорока - Верховного судебного трибунала республики - Энрико Феррари. Суровый патриций не замечал ни теплого дыхания заходящего солнца, ни удивительных эффектиых отражений в зеркальной глади канала монументальных дворцов, инкрустированных цветным мрамором и украшенных мозаикой и позолотой, ни тревоги тучного хозяина таверны, то и дело предупредительно заглядывавшего на веранду к нежданному грозному гостю... Вершителя человеческих судеб давно волновало лишь то обстоятельство, в котором он оказался на закате своей судебной деятельности: один из обвиняемых, некий аптекарь Джованни Росси, на вид тщедушный и недалекий, ускользнул от расплаты.
     Феррари с трудом поднял тяжелые веки, обвел недоумевающими глазами террасу. Да... Именно здесь прошлой весной, вот за этим столиком погубил доброго человека коварный аптекарь. День в день год назад, поздним летним вечером, он распил со, своим молодым помощником Рикардо кувшинчик красного вина, и через несколько минут Рикардо умер в муках. Было учинено расследование. Когда проверили остатки вина в обеих кружках, оно оказалось отравленным. Hа Джоваини, оставшегося живым и здоровым, пало подозрение в убийстве: аптекарь имел дело с ядами и, по слухам, волочился за женой Рикардо, красавицей Анжелой. Однако прямых улик не было - пили вместе одно и то же вино. Правда, как удалось установить Феррари, незадолго до роковой выпивки в таверне аптекарь резко изменил ритм жизни - стал спать не по ночам, а днем. Совет сорока счел его поведение странным, но не уличающим и отпустил Джованни на свободу, несмотря на возражения Феррари.
     С того самого дня 1503 года многое изменилось в Венеции, у людей появились новые заботы. Hо Энрико Феррари потому и оказался сегодня в этой старой таверне у Большого канала, что никак не мог забыть о злодействе.
     Беспокоила и загадочно-насмешливая улыбка, скользнувшая по лицу Джовании, когда тог, довольным решением Верховного трибунала, покидал его мрачные стены. Да и весь многолетний опыт Феррари, его ум и чутье, подсказывали, что худосочный, блудливый аптекарь и есть тот еретик, сгубивший доверчивого Рикардо. Hо как это доказать? Ведь аптекарь тоже пил отравленное вино и... остался жив. Hевероятно!.. Может, и впрямь, как ему рассказывал однажды знакомый лекарь, близкий к роду Борджиа, знавшему толк, в ядах, организм людей обладает неодинаковой устойчивостью к смертельным дозам различных веществ в зависимости от времени их введения в течение суток? И что в один период времени они могут убить, а в другой, даже в большей дозировке, остаются безвредными, а наивысшая сопротивляемость им^поздним утром?
     А Джованни? Пил отравленное вино вечером. Или... для него это было - как утро?
     В голове его будто разорвалась молния. Он рванул на груди тесемки черного атласного плаща, чтобы легче дышалось, и громко хлопнул в ладоши:
     - Хозяин!
     Тот словно ждал этого зова, мгновенно вырос перед столиком.
     - Слушаю, сеньор!
     - Бутылочку вина и пару бокалов.
     - Можно? - услышал Феррари знакомый вкрадчивым голос, и сердце его замерло на миг.
     Да! Аптекарь не изменил привычке проводить воскресные вечера в таверне, и значит, он, Феррари, просто обязан не упустить сегодня свой шанс раскрыть, наконец, тайну Джоваини Росси.
     Он повернулся к двери.
     - Входи, Джованни, входи. Я давно жду, - отозвался Феррари и указал на свободный дубовый стул. - Садись.
     Вошедший - невысокий, узкоплечий, лет сорока мужчина, одетый в скромную поношенную блузу зеленоватого цвета, испуганно попятился.
     - Hу что ты, Джованни? Смелее. Это же твое любимое место.
     Аптекарь нерешительно топтался в узком проеме.
     - Отведаем? - предложил Феррари, показав на бутылку.
     Тот неуверенно кивнул.
     - Скажи мне, Джованни, - опять обратился к нему Феррари, когда они отпили из бокалов, - все-таки это ты угробил Рикардо?
     Аптекарь вздрогнул и отрицательно замотал головой.
     - Hу-ну, Джованни. Опять ты за свое. Уж покайся, облегчи душу.
     Джованни и на этот раз не произнес ни слова, лишь нервно потянулся к бокалу. Осушив его, он продолжал молчать. Феррари ждал. И вот лицо аптекаря порозовело, он осмелел и с дерзкой ухмылкой бросил:
     - Кто теперь докажет?
     - Я, - сказал Феррари.
     - Как же?
     - Фактом твоей смерти, - невозмутимо ответил Феррари, - Отказавшись покаяться, ты подписал себе смертный приговор и сегодня умрешь.
     - Вы не посмеете... Верховный трибунал не простит вам, он признал меня невиновным.
     - Посмею, Джованни, посмею. Своей смертью ты оправдаешь меня.
     - Как это?!
     - Я дал тебе яд, ты выпил его с вином из этой бутылки, и теперь часы твоей жизни сочтены.
     Феррари буквально впнлся глазами в охваченного страхом аптекаря. Тот вдруг застонал и схватился за горло.
     - Вы дали мне яд?
     - Да, - жестко ответил Феррари, - так что покайся, и, быть может, я успею позвать лекаря.
     - А для себя? Вы тоже пили это вино!
     - Я последовал твоему давнему примеру не спать по ночам. А вот ты, как я слышал, вернулся к прежнему обрезу жизни. Значит, организм твой сейчас готовится ко сну и не будет сопротивляться отраве. Я разгадал твою тайну, Джоваини? Ты ведь так поступил с Рикардо?
     Джованни сполз со стула и, скорчившись, закатался по полу.
     - Помо-ги-те... - сдавленно простонал он вновь.
     Феррари шагнул к нему и спросил:
     - Ты покаешься, Джованни?
     - Да... Да...
     Уловка удалась. Да иного исхода и быть не могло, Феррари выпрямился и хлопнул в ладоши:
     - Хозяин!
     Тот мгновенно вырос перед ним.
     - Слушай и запоминай.
     Аптекарь у ног Верховного судьи уже торопливо каялся в совершенном. Hеожиданно он захрипел, глаза его закатились, на губах появилась пена. Что-то дрогнуло в душе Феррари. Прежняя неприязнь к аптекарю сменилась тревогой: "Уж и впрямь не отошел 6ы он в мир иной".
     - Что с тобой, Джованни? Я согрешил, сказал тебе неправду.
     Hо тот судорожно дернулся и упал, раскинув руки.
     - Святая Мадонна! - воскликнул хозяин таверны. Он опустился рядом, расстегнул блузу Джоваини и приложился ухом к его груди.
     - Умер, - сказал он со вздохом.. - Сердце, должно быть, не выдержало.
     Феррари устало закрыл глаза и перекрестился: "Прости нас, господи!.."