Александр Сергеевич Пушкин. Сказка о царе Салтане
     
     СКАЗКА О ЦАРЕ САЛТАНЕ,
     О СЫНЕ ЕГО СЛАВНОМ И МОГУЧЕМ БОГАТЫРЕ
     КНЯЗЕ ГВИДОНЕ САЛТАНОВИЧЕ И
     О ПРЕКРАСНОЙ ЦАРЕВНЕ ЛЕБЕДИ
     
     Три девицы под окном
     Пряли поздно вечерком.
     "Кабы я была царица,-
     Говорит одна девица,-
     То на весь крещеный мир
     Приготовила б я пир".
     - "Кабы я была царица,-
     Говорит ее сестрица,-
     То на весь бы мир одна
     Наткала я полотна".
     - "Кабы я была царица,-
     Третья молвила сестрица,-
     Я б для батюшки-царя
     Родила богатыря".
     
     Только вымолвить успела,
     Дверь тихонько заскрыпела,
     И в светлицу входит царь,
     Стороны той государь.
     Во все время разговора
     Он стоял позадь забора;
     Речь последней по всему
     Полюбилася ему.
     "Здравствуй, красная девица,-
     Говорит он,- будь царица
     И роди богатыря
     Мне к исходу сентября.
     Вы ж, голубушки-сестрицы,
     Выбирайтесь из светлицы.
     Поезжайте вслед за мной,
     Вслед за мной и за сестрой:
     Будь одна из вас ткачиха,
     А другая повариха".
     
     В сени вышел царь-отец.
     Все пустились во дворец.
     Царь недолго собирался:
     В тот же вечер обвенчался.
     Царь Салтан за пир честной
     Сел с царицей молодой;
     А потом честные гости
     На кровать слоновой кости
     Положили молодых
     И оставили одних.
     В кухне злится повариха,
     Плачет у станка ткачиха -
     И завидуют оне
     Государевой жене.
     А царица молодая,
     Дела вдаль не отлагая,
     С первой ночи понесла.
     
     В те поры война была.
     Царь Салтан, с женой простяся,
     На добра коня садяся,
     Ей наказывал себя
     Поберечь, его любя.
     Между тем, как он далеко
     Бьется долго и жестоко,
     Наступает срок родин;
     Сына бог им дал в аршин,
     И царица над ребенком,
     Как орлица над орленком;
     Шлет с письмом она гонца,
     Чтоб обрадовать отца.
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Извести ее хотят,
     Перенять гонца велят;
     Сами шлют гонца другого
     Вот с чем от слова до слова:
     "Родила царица в ночь
     Не то сына, не то дочь;
     Не мышонка, не лягушку,
     А неведому зверюшку".
     
     Как услышал царь-отец,
     Что донес ему гонец,
     В гневе начал он чудесить
     И гонца хотел повесить;
     Но, смягчившись на сей раз,
     Дал гонцу такой приказ:
     "Ждать царева возвращенья
     Для законного решенья".
     
     Едет с грамотой гонец
     И приехал наконец.
     А ткачиха с поварихой
     С сватьей бабой Бабарихой
     Обобрать его велят;
     Допьяна гонца поят Х
     И в суму его пустую
     Суют грамоту другую -
     И привез гонец хмельной
     В тот же день приказ такой:
     "Царь велит своим боярам,
     Времени не тратя даром,
     И царицу и приплод
     Тайно бросить в бездну вод".
     Делать нечего: бояре,
     Потужив о государе
     И царице молодой,
     В спальню к ней пришли толпой.
     Объявили царску волю -
     Ей и сыну злую долю,
     Прочитали вслух указ
     И царицу в тот же час
     В бочку с сыном посадили,
     Засмолили, покатили
     И пустили в Окиян -
     Так велел-де царь Салтан.
     
     
     В синем небе звезды блещут,
     В синем море волны хлещут;
     Туча по небу идет,
     Бочка по морю плывет.
     Словно горькая вдовица,
     Плачет, бьется в ней царица;
     И растет ребенок там
     Не по дням, а по часам.
     День.прошел - царица вопит...
     А дитя волну торопит:
     "Ты, волна моя, волна?
     Ты гульлива и вольна;
     Плещешь ты, куда захочешь,
     Ты морские камни точишь,
     Топишь берег ты земли,
     Подымаешь корабли -
     Не губи ты нашу душу:
     Выплесни ты нас на сушу!"
     И послушалась волна:
     Тут же на берег она
     Бочку вынесла легонько
     И отхлынула тихонько.
     Мать с младенцем спасена;
     Землю чувствует она.
     Но из бочки кто их вынет?
     Бог неужто их покинет?
     Сын на ножки поднялся,
     В дно головкой уперся,
     Понатужился немножко:
     "Как бы здесь на двор окошко
     Нам проделать?" - молвил он,
     Вышиб дно и вышел вон.
     
     Мать и сын теперь на воле;
     Видят холм в широком поле;
     Море синее кругом,
     Дуб зеленый над холмом.
     Сын подумал: добрый ужин
     Был бы нам, однако, нужен.
     Ломит он у дуба сук
     И в тугой сгибает лук,
     Со креста снурок шелковый
     Натянул на лук дубовый,
     Тонку тросточку сломил,
     Стрелкой легкой завострил
     И пошел на край долины
     У моря искать дичины.
     
     К морю лишь подходит он,
     Вот и слышит будто стон...
     Видно, на море не тихо:
     Смотрит - видит дело лихо:
     Бьется лебедь средь зыбей,
     Коршун носится над ней;
     Та бедняжка так и плещет,
     Воду вкруг мутит и хлещет...
     Тот уж когти распустил,
     Клев кровавый навострил...
     Но как раз стрела запела -
     В шею коршуна задела -
     Коршун в море кровь пролил.
     Лук царевич опустил;
     Смотрит: коршун в море тонет
     И не птичьим криком стонет,
     Лебедь около плывет,
     Злого коршуна клюет,
     Гибель близкую торопит,
     Бьет крылом и в море топит -
     И царевичу потом
     Молвит русским языком:
     "Ты царевич, мой спаситель,
     Мой могучий избавитель,
     Не тужи, что за меня
     Есть не будешь ты три дня,
     Что стрела пропала в море;
     Это горе - все не горе.
     Отплачу тебе добром,
     Сослужу тебе потом:
     Ты не лебедь ведь избавил,
     Девицу в живых оставил;
     Ты не коршуна убил,
     Чародея подстрелил.
     Ввек тебя я не забуду:
     Ты найдешь меня повсюду,
     А теперь ты воротись,
     Не горюй и спать ложись".
     
     Улетела лебедь-птица,
     А царевич и царица,
     Целый день проведши так,
     Лечь решились натощак.
     Вот открыл царевич очи;
     Отрясая грезы ночи
     И дивясь, перед собой
     Видит город он большой,
     Стены с частыми зубцами,
     И за белыми стенами
     Блещут маковки церквей
     И святых монастырей.
     Он скорей царицу будит;
     Та как ахнет!.. "То ли будет? -
     Говорит он,- вижу я:
     Лебедь тешится моя".
     Мать и сын идут ко граду.
     Лишь ступили за ограду,
     Оглушительный трезвон
     Поднялся со всех сторон:
     К ним народ навстречу валит,
     Хор церковный бога хвалит;
     В колымагах золотых
     Пышный двор встречает их;
     Все их громко величают,
     И царевича венчают
     Княжей шапкой, и главой
     Возглашают над собой;
     И среди своей столицы,
     С разрешения царицы,
     В тот же день стал княжить он
     И нарекся: князь Гвидон.
     
     Ветер на море гуляет
     И кораблик подгоняет;
     Он бежит себе в волнах
     На раздутых парусах.
     Корабельщики дивятся,
     На кораблике толпятся,
     На знакомом острову
     Чудо видят наяву:
     Город новый златоглавый,
     Пристань с крепкою заставой -
     Пушки с пристани палят,
     Кораблю пристать велят.
     Пристают к заставе гости
     Князь Гвидон зовет их в гости,
     Их он кормит и поит
     И ответ держать велит:
     "Чем вы, гости, торг ведете
     И куда теперь плывете?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет,
     Торговали соболями,
     Чорнобурьши лисами;
     А теперь нам вышел срок,
     Едем прямо на восток,
     Мимо острова Буяна,
     В царство славного Салтана..."
     Князь им вымолвил тогда:
     "Добрый путь вам, господа,
     По морю по Окияну
     К славному царю Салтану;
     От меня ему поклон".
     Гости в путь, а князь Гвидон
     С берега душой печальной
     Провожает бег их дальный;
     Глядь - поверх текучих вод
     Лебедь белая плывет.
     "Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
     Что ты тих, как день ненастный?
     Опечалился чему?" -
     Говорит она ему.
     Князь печально отвечает:
     "Грусть-тоска меня съедает,
     Одолела молодца:
     Видеть я б хотел отца".
     Лебедь князю: "Вот в чем горе!
     Ну послушай: хочешь в море
     Полететь за кораблем?
     Будь же, князь, ты комаром".
     И крылами замахала,
     Воду с шумом расплескала
     И обрызгала его
     С головы до ног всего.
     Тут он в точку уменьшился,
     Комаром оборотился,
     Полетел и запищал,
     Судно на море догнал,
     Потихоньку опустился
     На корабль - и в щель забился.
     Ветер весело шумит,
     Судно весело бежит
     Мимо острова Буяна,
     К царству славного Салтана,
     И желанная страна
     Вот уж издали видна.
     Вот на берег вышли гости;
     Царь Салтан зовет их в гости,
     И за ними во дворец
     Полетел наш удалец.
     Видит: весь сияя в злате,
     Царь Салтан сидит в палате
     На престоле и в венце
     С грустной думой на лице;
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Около царя сидят
     И в глаза ему глядят.
     Царь Салтан гостей сажает
     За свой стол и вопрошает:
     "Ой вы, гости-господа,
     Долго ль ездили? куда?
     Ладно ль за морем иль худо?
     И какое в свете чудо?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет;
     За морем житье на худо,
     В свете ж вот какое чудо:
     В море остров был крутой,
     Не привальный, не жилой;
     Он лежал пустой равниной;
     Рос на нем дубок единый;
     А теперь стоит на нем
     Новый город со дворцом,
     С златоглавыми церквами,
     С теремами и садами,
     А сидит в нем князь Гвидон;
     Он прислал тебе поклон".
     Царь Салтан дивится чуду;
     Молвит он: "Коль жив я буду,
     Чудный остров навещу,
     У Гвидона погощу".
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Не хотят его пустить
     Чудный остров навестить.
     "Уж диковинка, ну право,-
     Подмигнув другим лукаво,
     Повариха говорит,-
     Город у моря стоит!
     Знайте, вот что не безделка:
     Ель в лесу, под елью белка,
     Белка песенки поет
     И орешки все грызет,
     А орешки не простые,
     Все скорлупки золотые,
     Ядра - чистый изумруд;
     Вот что чудом-то зовут".
     Чуду царь Салтан дивится,
     А комар-то злится, злится -
     И впился комар как раз
     Тетке прямо в правый глаз.
     Повариха побледнела,
     Обмерла и окривела.
     Слуги, сватья и сестра
     С криком ловят комара.
     "Распроклятая ты мошка!
     Мы тебя!.." А Он в окошко
     Да спокойно в свой удел
     Через море полетел.
     
     Снова князь у моря ходит,
     С синя моря глаз не сводит;
     Глядь - поверх текучих вод
     Лебедь белая плывет.
     "Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
     Что ж ты тих, как день ненастный?
     Опечалился чему?" -
     Говорит она ему.
     Князь Гвидон ей отвечает:
     "Грусть-тоска меня съедает;
     Чудо чудное завесть
     Мне б хотелось. Где-то есть
     Ель в лесу, под елью белка;
     Диво, право, не безделка -
     Белка песенки поет
     Да орешки все грызет,
     А орешки не простые,
     Все скорлупки золотые,
     Ядра - чистый изумруд;
     Но, быть может, люди врут".
     Князю лебедь отвечает:
     "Свет о белке правду бает;
     Это чудо знаю я;
     Полно, князь, душа моя,
     Не печалься; рада службу
     Оказать тебе я в дружбу".
     С ободренною душой
     Князь пошел себе домой;
     Лишь ступил на двор широкий -
     Что ж? под елкою высокой,
     Видит, белочка при всех
     Золотой грызет орех,
     Изумрудец вынимает,
     А скорлупку собирает,
     Кучки равные кладет,
     И с присвисточкой поет
     При честном при всем народе:
     Во саду ли, в огороде.
     Изумился князь Гвидон.
     "Ну, спасибо,- молвил он,-
     Ай да лебедь - дай ей боже,
     Что и мне, веселье то же".
     Князь для белочки потом
     Выстроил хрустальный дом.
     Караул к нему приставил
     И притом дьяка заставил
     Строгий счет орехам весть.
     Князю прибыль, белке честь.
     
     Ветер по морю гуляет
     И кораблик подгоняет;
     Он бежит себе в волнах
     На поднятых парусах
     Мимо острова крутого,
     Мимо города большого:
     Пушки с пристани палят,
     Кораблю пристать велят.
     Пристают к заставе гости;
     Князь Гвидон зовет их в гости,
     Их и кормит и поит
     И ответ держать велит:
     "Чем вы, гости, торг ведете
     И куда теперь плывете?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет,
     Торговали мы конями,
     Все донскими жеребцами,
     А теперь нам вышел срок -
     И лежит нам путь далек:
     Мимо острова Буяна
     В царство славного Салтана..."
     Говорит им князь тогда:
     "Добрый путь вам, господа,
     По морю по Окияну
     К славному царю Салтану;
     Да скажите: князь Гвидон
     Шлет царю-де свой поклон".
     
     Гости князю поклонились,
     Вышли вон и в путь пустились.
     К морю князь - а лебедь там
     Уж гуляет по волнам.
     Молит князь: душа-де просит,
     Так и тянет и уносит...
     Вот опять она его
     Вмиг обрызгала всего:
     В муху князь оборотился,
     Полетел и опустился
     Между моря и небес
     На корабль - и в щель залез.
     
     Ветер весело шумит,
     Судно весело бежит
     Мимо острова Буяна,
     В царство славного Салтана -
     И желанная страна
     Вот уж издали видна;
     Вот на берег вышли гости;
     Царь Салтан зовет их в гости,
     И за ними во дворец
     Полетел наш удалец.
     Видит: весь сияя в злате,
     Царь Салтан сидит в палате
     На престоле и в венце,
     С грустной думой на лице.
     А ткачиха с Бабарихой
     Да с кривою поварихой
     Около царя сидят.
     Злыми жабами глядят.
     Царь Салтан гостей сажает
     За свой стол и вопрошает:
     "Ой вы, гости-господа,
     Долго ль ездили? куда?
     Ладно ль за морем иль худо?
     И какое в свете чудо?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет;
     За морем житье не худо;
     В свете ж вот какое чудо:
     Остров на море лежит,
     Град на острове стоит
     С златоглавыми церквами,
     С теремами да садами;
     Ель растет перед дворцом,
     А под ней хрустальный дом;
     Белка там живет ручная,
     Да затейница какая!
     Белка песенки поет
     Да орешки все грызет,
     А орешки не простые,
     Все скорлупки золотые,
     Ядра - чистый изумруд;
     Слуги белку стерегут,
     Служат ей прислугой разной -
     И приставлен дьяк приказный
     Строгий счет орехам весть;
     Отдает ей войско честь;
     Из скорлупок льют монету
     Да пускают в ход по свету;
     Девки сыплют изумруд
     В кладовые, да под спуд;
     Все в том острове богаты,
     Изоб нет, везде палаты;
     А сидит в нем князь Гвидон;
     Он прислал тебе поклон".
     Царь Салтан дивится чуду.
     "Если только жив я буду,
     Чудный остров навещу,
     У Гвидона погощу".
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Не хотят его пустить
     Чудный остров навестить.
     Усмехнувшись исподтиха,
     Говорит царю ткачиха:
     "Что тут дивного? ну,'вот!
     Белка камушки грызет,
     Мечет золото и в груды
     Загребает изумруды;
     Этим нас не удивишь,
     Правду ль, нет ли говоришь.
     В свете есть иное диво:
     Море вздуется бурливо,
     Закипит, подымет вой,
     Хлынет на берег пустой,
     Разольется в шумном беге,
     И очутятся на бреге,
     В чешуе, как жар горя,
     Тридцать три богатыря,
     Все красавцы удалые,
     Великаны молодые,
     Все равны, как на подбор,
     С ними дядька Черномор.
     Это диво, так уж диво,
     Можно молвить справедливо!"
     Гости умные молчат,
     Спорить с нею не хотят.
     Диву царь Салтан дивится,
     А Гвидон-то злится, злится...
     Зажужжал он и как раз
     Тетке сел на левый глаз,
     И ткачиха побледнела:
     "Ай!" - и тут же окривела;
     Все кричат: "Лови, лови,
     Да дави ее, дави...
     Вот ужо! постой немножко,
     Погоди..." А князь в окошко,
     Да спокойно в свой удел
     Через море прилетел.
     
     Князь у синя моря ходит,
     С синя моря глаз не сводит;
     Глядь - поверх текучих вод
     Лебедь белая плывет.
     "Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
     Что ты тих, как день ненастный?
     Опечалился чему?" -
     Говорит она ему.
     Князь Гвидон ей отвечает:
     "Грусть-тоска меня съедает -
     Диво б дивное хотел
     Перенесть я в мой удел".
     - "А какое ж это диво?"
     - "Где-то вздуется бурливо
     Окиян, подымет вой,
     Хлынет на берег пустой,
     Расплеснется в шумном беге,
     И очутятся на бреге,
     В чешуе, как жар горя,
     Тридцать три богатыря,
     Все красавцы молодые,
     Великаны удалые,
     Все равны, как на подбор,
     С ними дядька Черномор".
     Князю лебедь отвечает:
     "Вот что, князь, тебя смущает?
     Не тужи, душа моя,
     Это чудо знаю я.
     Эти витязи морские
     Мне ведь братья все родные.
     Не печалься же, ступай,
     В гости братцев поджидай".
     
     Князь пошел, забывши горе,
     Сел на башню, и на море
     Стал глядеть он; море вдруг
     Всколыхалося вокруг,
     Расплескалось в шумном беге
     И оставило на бреге
     Тридцать три богатыря;
     В чешуе, как жар горя,
     Идут витязи четами,
     И, блистая сединами,
     Дядька впереди идет
     И ко граду их ведет.
     С башни князь Гвидон сбегает,
     Дорогих гостей встречает;
     Второпях народ бежит;
     Дядька князю говорит:
     "Лебедь нас к тебе послала
     И наказом наказала
     Славный город твой хранить
     И дозором обходить.
     Мы отныне ежеденно
     Вместе будем непременно
     У высоких стен твоих
     Выходить из вод морских,
     Так увидимся мы вскоре,
     А теперь пора нам в море;
     Тяжек воздух нам земли".
     Все потом домой ушли.
     
     Ветер по морю гуляет
     И кораблик подгоняет;
     Он бежит себе в волнах
     На поднятых парусах
     Мимо острова крутого,
     Мимо города большого;
     Пушки с пристани палят,
     Кораблю пристать велят.
     Пристают к заставе гости;
     Князь Гвидон зовет их в гости,
     Их и кормит, и поит,
     И ответ держать велит:
     "Чем вы, гости, торг ведете?
     И куда теперь плывете?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет;
     Торговали мы булатом,
     Чистым серебром и златом,
     И теперь нам вышел срок;
     А лежит нам путь далек,
     Мимо острова Буяна,
     В царство славного Салтана".
     Говорит им князь тогда:
     "Добрый путь вам, господа,
     По морю по Окияну
     К славному царю Салтану.
     Да скажите ж: князь Гвидон
     Шлет-де свой царю поклон".
     
     Гости князю поклонились,
     Вышли вон и в путь пустились.
     К морю князь, а лебедь там
     Уж гуляет по волнам.
     Князь опять: душа-де просит...
     Так и тянет и уносит...
     И опять она его
     Вмиг обрызгала всего.
     Тут он очень уменьшился,
     Шмелем князь оборотился,
     Полетел и зажужжал;
     Судно на море догнал,
     Потихоньку опустился
     На корму - и в щель забился.
     
     Ветер весело шумит,
     Судно весело бежит
     Мимо острова Буяна,
     В царство славного Салтана,
     И желанная страна
     Вот уж издали видна.
     Вот на берег вышли гости.
     Царь Салтан зовет их в гости,
     И за ними во дворец
     Полетел наш удалец.
     Видит, весь сияя в злате,
     Царь Салтан сидит в палате
     На престоле и в венце,
     С грустной думой на лице.
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Около царя сидят -
     Четырьмя все три глядят.
     Царь Салтан гостей сажает
     За свой стол и вопрошает:
     "Ой вы, гости-господа,
     Долго ль ездили? куда?
     Ладно ль за морем иль худо?
     И какое в свете чудо?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет;
     За морем житье не худо;
     В свете ж вот какое чудо:
     Остров на море лежит,
     Град на острове стоит,
     Каждый день идет там диво:
     Море вздуется бурливо,
     Закипит, подымет вой,
     Хлынет на берег пустой,
     Расплеснется в скором беге -
     И останутся на бреге
     Тридцать три богатыря,
     В чешуе златой горя,
     Все красавцы молодые,
     Великаны удалые,
     Все равны, как на подбор;
     Старый дядька Черномор
     С ними из моря выходит
     И попарно их выводит,
     Чтобы остров тот хранить
     И дозором обходить -
     И той стражи нет надежней,
     Ни храбрее, ни прилежней.
     А сидит там князь Гвидон;
     Он прислал тебе поклон".
     Царь Салтан дивится чуду.
     "Коли жив я только буду,
     Чудный остров навещу
     И у князя погощу".
     Повариха и ткачиха
     Ни гугу - но Бабариха,
     Усмехнувшись, говорит:
     "Кто нас этим удивит?
     Люди из моря выходят
     И себе дозором бродят!
     Правду ль бают или лгут,
     Дива я не вижу тут.
     В свете есть такие ль дива?
     Вот идет молва правдива:
     За морем царевна есть,
     Что не можно глаз отвесть:
     Днем свет божий затмевает,
     Ночью землю освещает,
     Месяц под косой блестит,
     А во лбу звезда горит.
     А сама-то величава,
     Выступает, будто пава;
     А как речь-то говорит,
     Словно реченька журчит.
     Молвить можно справедливо.
     Это диво, так уж диво".
     Гости умные молчат:
     Спорить с бабой не хотят.
     Чуду царь Салтан дивится -
     А царевич хоть и злится,
     Но жалеет он очей
     Старой бабушки своей:
     Он над ней жужжит, кружится -
     Прямо на нос к ней садится,
     Нос ужалил богатырь:
     На носу вскочил волдырь.
     И опять пошла тревога:
     "Помогите, ради бога!
     Караул! лови, лови,
     Да дави его, дави...
     Вот ужо! пожди немножко,
     Погоди!.." А шмель в окошко,
     Да спокойно в свой удел
     Через море полетел.
     
     Князь у синя моря ходит,
     С синя моря глаз не сводит;
     Глядь - поверх текучих вод
     Лебедь белая плывет.
     "Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
     Что ж ты тих, как день ненастный?
     Опечалился чему?" -
     Говорит она ему.
     Князь Гвидон ей отвечает:
     "Грусть-тоска меня съедает:
     Люди женятся; гляжу,
     Не женат лишь я хожу".
     - "А кого же на примете
     Ты имеешь?" - "Да на свете,
     Говорят, царевна есть,
     Что не можно глаз отвесть.
     Днем свет божий затмевает,
     Ночью землю освещает -
     Месяц под косой блестит,
     А во лбу звезда горит.
     А сама-то величава,
     Выступает, будто пава;
     Сладку речь-то говорит,
     Будто реченька журчит.
     Только, полно, правда ль это?"
     Князь со страхом ждет ответа.
     Лебедь белая молчит
     И, подумав, говорит:
     "Да! такая есть девица.
     Но жена не рукавица:
     С белой ручки не стряхнешь
     Да за пояс не заткнешь.
     Услужу тебе советом -
     Слушай: обо всем об этом
     Пораздумай ты путем,
     Не раскаяться б потом".
     Князь пред нею стал божиться,
     Что пора ему жениться,
     Что об этом обо всем
     Передумал он путем;
     Что готов душою страстной
     За царевною прекрасной
     Он пешком идти отсель
     Хоть за тридевять земель.
     Лебедь тут, вздохнув глубоко,
     Молвила: "Зачем далеко?
     Знай, близка судьба твоя,
     Ведь царевна эта - я".
     Тут она, взмахнув крылами,
     Полетела над волнами
     И на берег с высоты
     Опустилася в кусты,
     Встрепенулась, отряхнулась
     И царевной обернулась:
     Месяц под косой блестит,
     А во лбу звезда горит;
     А сама-то величава,
     Выступает, будто пава;
     А как речь-то говорит,
     Словно реченька журчит.
     Князь царевну обнимает,
     К белой груди прижимает
     И ведет ее скорей
     К милой матушке своей.
     Князь ей в ноги, умоляя:
     " Государыня-родная!
     Выбрал я жену себе,
     Дочь послушную тебе.
     Просим оба разрешенья,
     Твоего благословенья:
     Ты детей благослови
     Жить в совете и любви".
     Над главою их покорной
     Мать с иконой чудотворной
     Слезы льет и говорит:
     "Бог вас, дети, наградит".
     Князь не долго собирался,
     На царевне обвенчался;
     Стали жить да поживать,
     Да приплода поджидать.
     
     Ветер по морю гуляет
     И кораблик подгоняет;
     Он бежит себе в волнах
     На раздутых парусах
     Мимо острова крутого,
     Мимо города большого;
     Пушки с пристани палят,
     Кораблю пристать велят.
     Пристают к заставе гости.
     Князь Гвидон зовет их в гости.
     Он их кормит, и поит,
     И ответ держать велит:
     "Чем вы, гости, торг ведете
     И куда теперь плывете?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет,
     Торговали мы недаром
     Неуказанным товаром;
     А лежит нам путь далек:
     Восвояси на восток,
     Мимо острова Буяна,
     В царство славного Салтана".
     Князь им вымолвил тогда:
     "Добрый путь вам, господа,
     По морю по Окияну
     К славному царю Салтану;
     Да напомните ему,
     Государю своему:
     К нам он в гости обещался,
     А доселе не собрался -
     Шлю ему я свой поклон".
     Гости в путь, а князь Гвидон
     Дома на сей раз остался
     И с женою не расстался.
     
     Ветер весело шумит,
     Судно весело бежит
     Мимо острова Буяна,
     К царству славного Салтана,
     И знакомая страна
     Вот уж издали видна.
     Вот на берег вышли гости.
     Царь Салтан зовет их в гости,
     Гости видят: во дворце
     Царь сидит в своем венце.
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Около царя сидят,
     Четырьмя все три глядят.
     Царь Салтан гостей сажает
     За свой стол и вопрошает:
     "Ой вы, гости-господа,
     Долго ль ездили? куда?
     Ладно ль за морем иль худо?
     И какое в свете чудо?"
     Корабельщики в ответ:
     "Мы объехали весь свет;
     За морем житье не худо,
     В свете ж вот какое чудо:
     Остров на море лежит,
     Град на острове стоит,
     С златоглавыми церквами,
     С теремами и садами;
     Ель растет перед дворцом,
     А под ней хрустальный дом:
     Белка в нем живет ручная,
     Да чудесница какая!
     Белка песенки поет
     Да орешки все грызет;
     А орешки не простые,
     Скорлупы-то золотые.
     Ядра - чистый изумруд;
     Белку холят, берегут.
     Там еще другое диво:
     Море вздуется бурливо,
     Закипит, подымет вой,
     Хлынет на берег пустой,
     Расплеснется в скором беге,
     И очутятся на бреге,
     В чешуе, как жар горя,
     Тридцать три богатыря,
     Все красавцы удалые,
     Великаны молодые,
     Все равны, как на подбор -
     С ними дядька Черномор.
     И той стражи нет надежней,
     Ни храбрее, ни прилежней.
     А у князя женка есть,
     Что не можно глаз отвесть:
     Днем свет божий затмевает,
     Ночью землю освещает;
     Месяц под косой блестит,
     А во лбу звезда горит.
     Князь Гвидон тот город правит,
     Всяк его усердно славит;
     Он прислал тебе поклон,
     Да тебе пеняет он:
     К нам-де в гости обещался,
     А доселе не собрался".
     
     Тут уж царь не утерпел,
     Снарядить он флот велел.
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Не хотят царя пустить
     Чудный остров навестить.
     Но Салтан им не внимает
     И как раз их унимает:
     "Что я? царь или дитя? -
     Говорит он не шутя.-
     Нынче ж еду!" - Тут он топнул,
     Вышел вон и дверью хлопнул.
     
     Под окном Гвидон сидит,
     Молча на море глядит:
     Не шумит оно, не хлещет,
     Лишь едва-едва трепещет.
     И в лазоревой дали
     Показались корабли:
     По равнинам Окияна
     Едет флот царя Салтана.
     Князь Гвидон тогда вскочил,
     Громогласно возопил:
     "Матушка моя родная!
     Ты, княгиня молодая!
     Посмотрите вы туда:
     Едет батюшка сюда".
     Флот уж к острову подходит.
     Князь Гвидон трубу наводит:
     Царь на палубе стоит
     И в трубу на них глядит;
     С ним ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой;
     Удивляются оне
     Незнакомой стороне.
     Разом пушки запалили;
     В колокольнях зазвонили;
     К морю сам идет Гвидон;
     Там царя встречает он
     С поварихой и ткачихой,
     С сватьей бабой Бабарихой;
     В город он повел царя,
     Ничего не говоря.
     
     Все теперь идут в палаты:
     У ворот блистают латы,
     И стоят в глазах царя
     Тридцать три богатыря,
     Все красавцы молодые,
     Великаны удалые,
     Все равны, как на подбор,
     С ними дядька Черномор.
     Царь ступил на двор широкий:
     Там под елкою высокой
     Белка песенку поет,
     Золотой орех грызет,
     Изумрудец вынимает
     И в мешочек опускает;
     И засеян двор большой
     Золотою скорлупой.
     Гости дале - торопливо
     Смотрят - что ж? княгиня - диво:
     Под косой луна блестит,
     А во лбу звезда горит:
     А сама-то величава,
     Выступает, будто пава,
     И свекровь свою ведет.
     Царь глядит - и узнает...
     В нем взыграло ретивое!
     "Что я вижу? что такое?
     Как!" - и дух в нем занялся...
     Царь слезами залился,
     Обнимает он царицу,
     И сынка, и молодицу,
     И садятся все за стол;
     И веселый пир пошел.
     А ткачиха с поварихой,
     С сватьей бабой Бабарихой
     Разбежались по углам;
     Их нашли насилу там.
     Тут во всем они признались,
     Повинились, разрыдались;
     Царь для радости такой
     Отпустил всех трех домой.
     День прошел - царя Салтана
     Уложили спать вполпьяна.
     Я там был; мед, пиво пил -
     И усы лишь обмочил.
     
     1831