Эдгар Уоллес
     
     Синяя рука
     _______________________________________________________________________
     
     Edgar Wallace. "The Blue Hand", 1925
     Перевод с английского Н.Григорьева
     Харьковская штаб-квартира САДПР, Харьков, 1991
     OCR и редакция Dauphin, май 2004
     _______________________________________________________________________
     
     ОГЛАВЛЕНИЕ
     
     Глава 1. Исчезнувшая наследница
     Глава 2. Дигби Гроут - доктор
     Глава 3. Мистер Стейл пьёт чай
     Глава 4. Имя в записной книжке
     Глава 5. Сын и мать
     Глава 6. Синяя рука
     Глава 7. Крик в лаборатории
     Глава 8. Антропология Дигби
     Глава 9. Рубец на руке и обморок
     Глава 10. Джим - сыщик
     Глава 11. Ева находит завещание
     Глава 12. Новое предостережение
     Глава 13. Таинственная гостья
     Глава 14. Синяя краска против синей руки
     Глава 15. Гашиш в шоколаде
     Глава 16. "Джим недостаточно героичен"
     Глава 17. Старуха признаёт себя слабоумной
     Глава 18. Джим находит леди Мери
     Глава 19. Тайна старухи
     Глава 20. Неожиданное действие
     Глава 21. Приключение Джима
     Глава 22. Подруга из Сомерсета
     Глава 23. Размолвка между влюблёнными
     Глава 24. Дочь леди Мери найдена
     Глава 25. Прогулка в Сомерсет
     Глава 26. Джим находит последнее звено
     Глава 27. Ева исчезла
     Глава 28. Дигби перед прыжком
     Глава 29. Солтер предостерегает
     Глава 30. Дигби снимает маску
     Глава 31. Ещё одна загадка разгадана
     Глава 32. Дигби делает предложение
     Глава 33. Дама в чёрном
     Глава 34. В вагоне и на крыше
     Глава 35. В уединённом домике
     Глава 36. Джим Стейл - лётчик
     Глава 37. Воздушные акробаты
     Глава 38. Мастерс сомневается
     Глава 39. Джим Стейл в плену
     Глава 40. Солтер приходит на выручку
     Глава 41. В плену на яхте
     Глава 42. Капитан выигрывает
     Глава 43. Капитан продолжает игру
     Глава 44. Джим снова в воздухе
     Глава 45. Конец
     
     _______________________________________________________________________
     
     
     Глава 1. Исчезнувшая наследница
     
     Мистер Джон Солтер с чувством досады надавил в третий раз кнопку звонка. Это был толстый пожилой человек с большим красным лицом, обрамленным бакенбардами. Он скорее был похож на фермера, чем на известного адвоката, одного из лучших присяжных поверенных Лондона. Одевался он по моде, царившей во времена его юности.
     Солтер с нетерпением позвонил еще раз.
     - Вот подлец! - пробормотал он и направился в комнату своего секретаря. Он предполагал, что там никого нет, но ошибся. Молодой человек лет тридцати был погружен в чтение какого-то документа.
     - Стейл, вы что оглохли?
     Молодой человек мгновенно вскочил со стула. Он был высок ростом и широкоплеч, но, тем не менее, его движения были легки и пластичны. Темный загар свидетельствовал о многих днях, проведенных под солнцем. Прямой нос, энергичный рот и упрямый подбородок придавали ему вид бывшего офицера, претерпевшего в течение четырех лет все тяготы фронтовой жизни. Но сейчас он скорее напоминал школьника, которого учитель застал за посторонним занятием, чем офицера, заслужившего крест Виктории.
     - Вы очень невнимательны, Стейл, я четыре раза звонил.
     - Весьма сожалею, уж больно занятные попались мне бумаги.
     - Вы всё ещё заняты делом Дентона? - со вздохом спросил Солтер.
     - У меня такое чувство, что можно найти Мери Дентон, - ответил молодой человек. - А затем не составит труда выяснить, каким образом она исчезла. Тогда некто будет сбит с толку... - он замолчал, боясь быть нескромным.
     Солтер внимательно смотрел на него.
     - Вы недолюбливаете мистера Гроута?
     Джим рассмеялся:
     - Я лично таких людей не люблю. Если тридцатилетний мужчина не принимал участия в войне, то у него может быть лишь одно оправдание, - он в то время должен был быть мёртвым.
     - Но у него слабое сердце.
     - Это возможно, - не скрывая иронии ответил Джим. - На фронте мы называли таких людей трусами. Накануне больших сражений у них вдруг начинало болеть сердце - тогда их оставляли в тылу. В это же время их товарищи гибли под пулями врага.
     - Ну, ладно. Не будем спорить, - сказал примирительно Солтер. - Оставьте эти бумаги. Бесполезно искать женщину, которая исчезла, когда была ребёнком.
     - Но я бы хотел услышать подробности по этому делу. Каким образом она исчезла?
     - Послушайте, Стейл, вы - худший из секретарей, каких мне приходилось встречать когда-либо. И не будь я вашим крёстным, давно бы отказал в месте.
     Джим рассмеялся от души:
     - Я этого давно ожидаю.
     Старик как-то по-особенному ласково мигнул глазом. Он очень любил Джима, хотя не хотел в этом признаваться себе, и, разумеется, он держал Стейла на службе не только из чувства морального долга - Джим был весьма полезен. Хотя у него была раздражающая старика манера - не слышать электрического звонка, когда он был поглощён любимым занятием.
     - Ну, ладно. Так и быть, удовлетворю твоё любопытство. Но учти, я рассказываю эту историю с одной целью, чтобы отбить у тебя всякий интерес к этому безнадёжному делу. Леди Мери Дентон была единственной дочерью лорда Портера. Этот род давно угас. Она вышла замуж за Джонатана Дентона, члена пароходной компании и обладателя миллионного состояния. Но брак не был счастливым. Старый Дентон был очень болен, к тому же никогда не отличался покладистым характером. Мы только что говорили о том, что у Дигби Гроута больное сердце. Так вот, у Дентона оно действительно было больное. Этим отчасти объясняется его скверное обращение с женой. У них родилась девочка, но и она не сблизила супругов, которые всё более и более отдалялись друг от друга. Дентону предстояло в Америке провести одну финансовую операцию. Перед отъездом он пришёл ко мне в контору и составил самое удивительное завещание, с которым мне когда-либо приходилось встречаться. Согласно этому документу всё своё имущество он завещал дочери Доротее, которой было в то время три или четыре месяца. В случае её смерти владелицей наследства должна была стать его сестра миссис Гроут. Но не ранее, чем через двадцать лет после смерти его дочери. За это время госпожа Гроут имеет право только на доходы с имения.
     - Это вполне понятно. Он хотел исключить всякую возможность "устранения" ребёнка в детстве. С другой стороны он предвидел, что леди Мери будет оспаривать завещание. В таком же виде, если будет составлен документ, она лишается этой возможности в течение двадцати лет. Впрочем, возражения не было. Дело в том, что во время поездки Дентона в Америку его жена исчезла вместе с ребёнком. Удалось только обнаружить следы пребывания няньки с девочкой в городе Маргете. Быть может, и Мери была там, но об этом нет никаких сведений. Далее ситуация развивалась трагично. Следствием установлено, что нянька, дочь местного рыбака, которая умела хорошо управлять лодкой, взяла девочку покататься в море. Их настиг туман. Полагают, что на лодку наскочил пассажирский пароход. Об этом можно судить хотя бы из того, что остатки лодки были прибиты к берегу, а через неделю волны принесли и труп няньки. О дальнейшей судьбе леди Мери ничего не известно. После её отъезда из имения через два дня возвратился Дентон и узнал о случившемся. Это его доконало - он умер. Теперь вам всё понятно?
     - Кажется, да, - с раздумьем произнёс Джим. - Но, по-моему, в этом деле не всё ладно. И я уверен, что мог бы решить эту задачу при наличии свободного времени.
     - Вам бы следовало стать сыщиком, - иронически заметил Джон Солтер.
     - Не возражал бы. Кстати, к вашему сведению, я два года назад предлагал свои услуги Скотленд-Ярду. Это тогда, когда банда "тринадцати" безнаказанно грабила банки.
     - Скажите, пожалуйста. Мы и на это способны, - не скрывая насмешки, сказал патрон. - Да, ладно, рассмешили старика. Но погодите: из-за чего я к вам звонил? Ах, да, вспомнил - мне нужны все арендные договоры, относящиеся к землям старого Дентона в Кемберленде.
     - Что, миссис Гроут хочет их продать?
     - Нет, только тридцатого мая она получит право распоряжаться имуществом покойного Джонатана Дентона. Конечно, только в том случае, если к тому времени не поступят возражения.
     - Или её сын не приобретёт имущество, - сказал Джим, чётко выделяя каждое слово.
     - Если я не ослышался, вы хотели стать сыщиком. Так вот, господин сыщик, для начала попробуйте найти вот эти документы. Они находятся внизу, в архивах.
     Джим ознакомился со списком документов и уже собирался обратиться с вопросом к патрону, когда в комнату вошёл писец:
     - Мистер Солтер, с вами хотел переговорить господин Дигби Гроут.
     - Просите его. Да, Стейл, вы можете остаться. Гроут хочет ознакомиться с актами, которые вам предстоит найти в архивах.
     
     
     Глава 2. Дигби Гроут - доктор
     
     Писец открыл дверь элегантно одетому молодому человеку. Джим и до этого встречал его. И, удивительное дело, чем чаще они виделись, тем меньше ему нравился этот денди. Джиму было хорошо знакомо это узкое бледное лицо с усталыми глазами, выступающим вперёд подбородком и короткой щеточкой усов. И всё же нужно было отдать должное его вкусу и умению выбирать камердинера - костюм на госте сидел безупречно. Платье было сшито по новой моде и чрезвычайно шло ему. Цилиндр блестел, как зеркало, а тонкий запах самых модных духов "Осенний букет" тоже говорил в пользу Гроута. Но Джим не выносил мужчин, которые пользуются духами, - он откровенно сморщил нос.
     Дигби бросил быстрый взгляд на Солтера и Джима. В его глазах было то небрежное и, в то же время, какое-то нахальное выражение, которое было одинаково неприятно как адвокату, так и его секретарю.
     - Здравствуйте, Солтер.
     Гроут вынул шелковый платок, вытер им стул и сел, не дожидаясь приглашения. Его руки в лайковых перчатках лимонного цвета уверенно покоились на дорогой трости.
     - Вы знаете моего секретаря, мистера Стейла?
     Гроут кивнул:
     - Он был раньше офицером и имеет крест Виктории? - полуспросил он усталым тоном. - Ваше теперешнее положение, должно быть, кажется скучным, Стейл? Я бы умер со скуки на вашем месте.
     - Я тоже так думаю. Но, если бы вы прожили на фронте четыре года, вам показалось бы чудесным спокойствие этой конторы.
     - Быть может, вы правы, - сухо сказал Гроут. Он чувствовал себя задетым напоминанием о том, что не был на фронте.
     - Итак, доктор Гроут, приступим к делу, - сказал Солтер.
     - Не называйте меня, бога ради, доктором. Если я и окончил курс на медицинском факультете и выдержал экзамен на право самостоятельно проводить хирургические операции, то сделал это только для собственного удовольствия. И мне было бы очень неприятно когда-либо заниматься медицинской практикой. Я хотел бы посмотреть договоры на аренду Кемберлендской земли. Один синдикат хочет их купить у меня, вернее у моей матери. Покупатель хочет построить гостиницу. Но, если мне не изменяет память, в договорах есть клаузула, запрещающая такую постройку. Если это так, то со стороны старого Дентона было большой глупостью приобретение этих земель.
     - Мистер Дентон никогда не делал ничего глупого, - спокойно парировал Солтер. - Если есть желание, Стейл проводит вас в актовую комнату, где вы сможете ознакомиться с документами. Но вам не обязательно спускаться в подвал. Через несколько минут они будут в комнате моего секретаря.
     И верно, минут через десять Гроут внимательно изучал документы.
     - К счастью, никакой клаузулы, запрещающей постройку отеля, я не обнаружил. - Он закрыл актовую книгу и свободно развалился в кресле.
     - О, я вижу вы интересуетесь и оттисками пальцев. А это что? - он взял в руки черную тетрадь.
     - Это мои заметки, - пояснил Джим.
     - По какому поводу? - Дигби попытался открыть тетрадь.
     - Я бы вас попросил оставить в покое мою собственность, - решительно возразил Джим.
     - Очень жаль. А я предполагал, что все вещи в конторе Солтера относятся к его клиентам.
     - Да. Но вы не единственный его клиент, - Стейл с трудом сдерживал своё раздражение, которое вызывал у него этот человек.
     - Не понимаю, зачем вы всё это делаете? - Как бы не замечая недовольство секретаря, Гроут продолжал перелистывать тетрадь.
     - А это что такое? - спросил вдруг Дигби резко и категорично. - На кой чёрт... - прервал он себя на полуслове и деланно засмеялся. Он явно сфальшивил, и Джим это уловил.
     - Вы славный малый, Стейл, - как-то развязно продолжал разглагольствовать доктор. - Но зачем себе ломать голову над подобными вещами. В ваших умозаключениях столько наивности...
     Он поставил тетрадь на прежнее место и, взяв один из контрактов, сделал вид, что углубился в чтение.
     - Я удовлетворён полностью, всё в порядке, - Дигби взял цилиндр, и уже выходя из конторы, повернулся к Джиму.
     - Может быть, мистер Стейл, вы как-нибудь навестите меня? Мне будет приятно с вами отужинать. К тому же, уверен, вас заинтересует моя лаборатория. Я вам покажу кое-что, что оправдывает мою научную степень. Да... что касается ваших исследований... вы вступаете на опасную тропу. В данном случае второй крест Виктории вряд ли будет достаточной компенсацией ваших хлопот.
     Но Джим пропустил мимо ушей его угрозу. Он всё время пытался решить для себя загадку, какая запись в тетради привела Гроута в такое возбуждённое состояние. Он открыл ту же чёрную тетрадь на первой странице и прочёл: "Некоторые заметки о шайке "тринадцати".
     
     
     Глава 3. Мистер Стейл пьёт чай
     
     В тот же день после обеда Джим вошёл в кабинет Солтера и предупредил:
     - Я иду пить чай.
     - Хорошо. Вы последнее время стали очень аккуратно заниматься этой приятной операцией. А что это вы покраснели, Джим? Речь идёт о девушке, наверно?
     - Нет, сэр, - громче обычного ответил Джим. - Я, правда, иногда встречаю одну мою знакомую, но...
     - Тогда торопитесь и кланяйтесь от меня. Женщины не любят, когда мужчины опаздывают.
     Джим стремительно закрыл за собой дверь и быстро опустился по лестнице. Действительно, он опаздывал. Но, когда увидел свой столик не занятым, вздохнул облегчённо. Через минуту к нему подошла кельнерша, сияя лучезарной улыбкой.
     - Ваша барышня ещё не приходила, сэр. Вам принести всё, как всегда?
     - Да, пожалуйста.
     В этот момент в дверях появилась девушка, и Джим поторопился к ней навстречу. Она была высока ростом и хороша собой. Не стану описывать её красоту, но поверьте, при виде её ни один мужчина не остался бы равнодушен.
     - Ты извини, я немного опоздала, - сказала она с обезоруживающей улыбкой. - У нас в ателье была прескучная герцогиня, которую мне пришлось фотографировать в семнадцати различных позах. Она не очень хороша собой, и с такими всегда больше всего хлопот.
     - Что поделаешь. Единственная возможность хорошо выглядеть для людей с посредственными лицами заключается в хорошей фотографии, - пошутил Джим.
     Ева служила в большом фотоателье на Рэджент-Стрит. Джим случайно познакомился с ней в этом же кафе. С этого времени они часто встречались в обеденные часы за чаем. Однажды Джим попытался пригласить её в театр, но она отказалась наотрез. Когда были съедены первые бутерброды, разговор стал неспешным, будто продолжением вчера прерванной беседы.
     - И как продвигаются ваши поиски молодой девушки?
     - Мистер Солтер объяснил мне сегодня, что дело мало в чём изменится, даже если я её найду.
     - Однако было бы интересно, мне так хочется, чтобы ребёнок оказался живым.
     - Не следует питать особых иллюзий. Меня лично больше всего обрадовало бы то обстоятельство, если бы вы оказались пропавшей наследницей.
     - Вы неисправимый фантазёр, - откровенно смеялась Ева. - К сожалению, я дочь бедных, но честных родителей, как говорится в нравоучительных рассказах.
     - Не торопитесь с выводами. Ваш отец жил в Южной Африке?
     - Да, он был музыкантом. Маму я мало помню. Но она была чудесным человеком.
     - А где вы родились?
     - В Капштадте. Джим, мы этот диалог с вами ведём не первый раз, только одного не пойму, с какой целью вы стремитесь найти давно пропавшую женщину?
     - Потому что я не хочу, чтобы этот гнусный тип стал наследником дентоновских миллионов.
     - А кто этот человек? Вы не назвали его даже по имени.
     - Его зовут Дигби Гроут.
     При этом имени от Джима не укрылось, как реагировала Ева.
     - Что с вами?
     - Я вдруг вспомнила, что наш первый фотограф сказал о том, что миссис Гроут - сестра Джонатана Дентона.
     - Вам знакома семья Гроутов?
     - Я её не знаю... Во всяком случае, моя информация поверхностна. Но я получаю место секретарши у госпожи Гроут.
     - И вы мне об этом ничего не сказали? - воскликнул он. - Конечно, - понимая, что поступил бестактно, пытался оправдаться он, - вам совершенно незачем делиться своими планами, но...
     - Я об этом только сегодня узнала. Мистер Гроут в сопровождении своей матери приходил фотографироваться. Кстати, это уже не первое их посещение. Но я как-то не обратила внимания. Сегодня мой шеф вызвал к себе и сказал, что миссис Гроут нужна секретарша. И что я вполне могла бы справиться с её обязанностями. Мне будут платить пять фунтов в неделю. При этом гарантирован полный пансион.
     - А когда миссис Гроут решила завести себе секретаршу?
     - Этого я не знаю. А почему вы об этом спрашиваете?
     - Месяц тому назад она посещала наше бюро, и мистер Солтер посоветовал ей завести секретаршу для приведения в порядок корреспонденции. Она отказалась категорически, так как не хочет иметь в доме чужого человека.
     - Очевидно, она изменила свою точку зрения, - сказала Ева, улыбаясь.
     - Да. Значит, мы больше с вами не будем встречаться за чаем. Когда вы приступаете к работе?
     - Завтра утром.
     Джим вернулся в контору в прескверном настроении. "Кажется, дружище, ты влюблён" - сказал он себе.
     
     
     Глава 4. Имя в записной книжке
     
     Письменный стол мистера Солтера обычно содержался в образцовом порядке. Но у него была странная манера засовывать в укромные места особо важные документы. Джим снял со стола книги законов, чтобы посмотреть, нет ли под одной из них какой-нибудь деловой бумаги. От неловкого движения со стола упала небольшая записная книжка. Стейл прежде никогда её не видел. Когда он открыл её, то понял, что это календарь за 1901 год. Мистер Солтер писал свои заметки по какой-то особенной стенографической системе. И эта книжка была исписана какими-то непонятными иероглифами. Джим перелистывал книжку и удивлялся, как это такой аккуратный человек, как мистер Солтер, небрежно оставляет на столе, безусловно, важные записи. Обычно подобные миниатюрные тома хранились в большом денежном шкафу. Быть может, адвокат вынул одну из них, чтобы навести необходимые справки. Джим не владел этой "китайской" грамотой. Но в календаре под "4 июня" помещалась заметка, написанная латинским шрифтом. Часть текста, написанную зелёными чернилами, Стейл прочёл автоматически раньше, чем сообразил, что не имеет права читать частные заметки своего патрона. "Месяц исправительного дома в тюрьме Хеллоубя. Освобождена второго июля. Медж Бенсон (имя было подчёркнуто). 14, Памерс Террес, Педингтон. 74, Хайклиф Гарденс, Маргейт. Совещалась со шкипером "Соси-Вель", след простыл". А дальше следовали иероглифы.
     Понимая, что он поступает непорядочно, в то же время Джим не скрывал своей радости от прочитанного. У него сразу появилась уверенность, что эта информация имеет самое непосредственное отношение к судьбе пропавшей леди Мери. Следовало только выяснить, кто такая Медж Бенсон. И по какой причине в тексте упоминалась тюрьма? Тщательно переписав текст, Стейл отправился домой. Он жил в маленькой квартире в доме, из окон которого можно было видеть весь Раджен Парк. Правда, такого удовольствия он был лишён сам, созерцая голые стены других домов, но и квартирная плата была вдвое ниже, чем у других жильцов. Правда, его три комнаты были обставлены роскошной мебелью. Это было всё, что ему удалось спасти из отцовского наследства.
     Джим поднялся лифтом на четвёртый этаж и уже собрался отпереть свою квартиру, как вдруг дверь напротив открылась и вышла пожилая женщина в одежде сестры милосердия.
     - Как поживает ваша пациентка? - поинтересовался Джим.
     - Ей теперь хорошо, насколько вообще может быть хорошо тяжело больному человеку. Она вам очень благодарна за книги.
     - Бедная женщина! Что может быть страшнее для человека, чем потеря возможности двигаться.
     - Знаете, за семь лет болезни можно привыкнуть ко всему, в том числе и к неподвижности. А это привычно для миссис Фейи.
     В это время из лифта вышел почтальон.
     - Для вас, сэр, ничего нет, - ответил он на вопросительный взгляд Джима.
     - Миссис Бенсон, а как поживает наша больная? - повернулся почтальон к сестре милосердия.
     На мгновение Джим утратил дар речи - Бенсон, это же имя, о котором он сегодня узнал из записной книжки Солтера.
     
     
     Глава 5. Сын и мать
     
     - Ты мне страшно надоедаешь, мать, - проворчал Дигби, наливая в стакан портвейна. - Не сунь нос не в своё дело. Тебе достаточно знать только одно, что я хочу, чтобы эта девушка была тут секретаршей. Но, заметь, она никоим образом не должна понять, что взята сюда совсем не для того, чтобы сортировать твои письма.
     Женщина, сидевшая напротив Дигби на диване, выглядела значительно старше своих лет. Ей недавно исполнилось шестьдесят, а многие думали, что ей уже перевалило за восемьдесят. Морщинистое желтое лицо, руки с грубо выступающими голубыми жилами, сгорбленная спина позволяли сделать такой вывод. Только глаза, горевшие живым огнём, ещё говорили о жизни, которая тлела в этом угасшем теле. К сыну она обращалась почти подобострастно.
     - Но она будет шпионить за нами, - вдруг плаксиво загундосила старуха.
     - Замолчишь ты, наконец, - раздражённо прервал её сын. - Теперь, когда мы одни, я хотел бы тебе кое-что сказать.
     Её глаза воровато забегали по сторонам. Она старательно избегала прямого взгляда сына и как-то вся съёжилась от его слов, в которых слышалась неприкрытая угроза.
     - Посмотри сюда, - он вытащил из кармана сверкающий предмет. - Ты узнаёшь его? Это бриллиантовый браслет, который принадлежит леди Уолтем.
     Его голос звучал жестко, безжалостно. С каждым словом, как под топором палача, мать всё ниже опускала голову.
     - И ты знаешь, где я нашел эту бесценную безделушку? В твоей комнате, старая воровка, - почти прошипел Дигби. - Неужели ты не можешь избавиться от этой пакостной привычки? И не лей слез. Я им давно не верю.
     - Но браслет так красив. Ты же знаешь, что я не могу устоять перед искушением, когда вижу красивые вещи.
     - А тебе известно, что арестована служанка леди Уолтем? В лучшем случае её приговорят к шести месяцам тюремного заключения. Да не в этом дело. Черт побери эту служанку. Тебе нужно послать к этим гордецам украденный браслет с какими-нибудь дурацкими извинениями.
     - Теперь я знаю, для чего ты берёшь девушку в наш дом - она будет следить за мной.
     Гроут презрительно улыбнулся:
     - Эта работа была бы ей не по силам. Куда ей уследить за такой воровкой. Слушай меня внимательно. Ты должна отвыкнуть от привычки красть чужие вещи. На следующих выборах у меня есть шанс попасть в парламент, и я не желаю, чтобы моей карьере повредила какая-то старая воровка. Если у тебя с головой не всё в порядке, то я могу её вылечить в нашей лаборатории.
     Старуха вся задрожала. Казалось, ужас образней нельзя было выразить.
     - Ты этого не сделаешь! Ведь ты мой сын, я родила тебя, кормила своей грудью. И тебе же хорошо известно, что я совершенно здорова. А клептоманией страдают тысячи людей.
     - А мне кажется, у тебя повышенное давление в мозге. И стабилизировать его работу можно только операционным путём.
     Миссис Гроут с трудом поднялась со стула и, почти падая, выползла из комнаты. Дигби давно была известна склонность матери к воровству. Он старался отучить её от этого. И одно время ему казалось, что он преуспел. Оказывается, нет. Запечатав в небольшой ящик браслет и сопроводительное письмо с массой извинений, Дигби позвонил. Вошел человек средних лет, с мрачным отталкивающим лицом.
     - Джексон, эту посылку отнесите леди Уолтем. И ещё одно. Сегодня вечером, когда моя мать будет на концерте, обыщите основательно её комнату.
     - Я уже это сделал, мистер Гроут, но ничего не обнаружил.
     - Да, и вот что. Скажите экономке, чтоб она позаботилась о комнате мисс Уэлдон. Она должна иметь лучшую комнату в доме. И побольше цветов. Не забудьте от меня перенести китайский столик и книжный шкаф.
     - Всё сделаю, сэр. Позвольте спросить, угодно ли вам, чтобы дверь комнаты секретарши запиралась изнутри? - спросил многозначительно Джексон.
     - Вы с ума сошли, - губы Гроута вытянулись в одну жёсткую линию. - Конечно, я хочу, чтобы двери запирались изнутри. Приделайте ещё задвижку, если таковой нет.
     Джексон посмотрел на своего хозяина с удивлением. А тот продолжал:
     - Теперь скажите, знаком ли вам человек по фамилии Стейл?
     - А кто это?
     - Секретарь одного адвоката. Когда будете свободны, понаблюдайте за ним. Хотя, нет... Предоставьте это дело лучше Бронсону.
     
     
     Глава 6. Синяя рука
     
     Ева Уэлдон быстро сложила нехитрые пожитки. Автомобиль ждал её у двери. Ей не жаль было покидать мрачную неуютную квартиру, в которой она прожила последние два года. Она не могла согласиться с Джимом Стейлом, который был, по-видимому, недоволен её новым положением. Ева была ещё слишком молода, чтобы не усматривать в новом месте работы источника новых интересных приключений. Правда, ей было жаль отказываться от таких ежедневных бдений за чаем, приятных разговоров с Джимом. Но она была уверена, что этот энергичный молодой человек приложит все усилия, чтобы видеться с ней как можно чаще. Хотя где-то в душе и закрадывалось сомнение - ведь она не знает даже его адреса. Но зато он располагает всей информацией. С мыслью о нём, в хорошем расположении духа, Ева подъезжала к роскошному кварталу, к своей новой обители. Она была несколько сбита с толку, увидев большое количество слуг, которые вышли встречать её. Но всё же это было так приятно. Еву ввели в маленькую комнату, довольно бедно обставленную. Здесь жила миссис Гроут. Эта первая встреча неприятно поразила девушку. Раньше ей приходилось видеть сановитую даму хорошо одетой, в бриллиантах. А сейчас перед ней сидела неряшливо одетая старуха с желтым, каким-то настороженным лицом.
     - Значит, вы - та барышня, которая будет моей секретаршей? - спросила она почти с упрёком. - Вы уже видели свою комнату?
     - Нет ещё, миссис Гроут.
     - Я надеюсь, что вы будете хорошо себя чувствовать у нас.
     - Когда я могу приступить к своим обязанностям? - спросила Ева.
     - В любое время. Вы очень хороши собой, - добавила она вдруг ни с того ни с сего, притом таким недовольным тоном, что Еве стало не по себе. Комплимент звучал, как оскорбление.
     - Это, очевидно, и есть главная причина... - Буркнула себе под нос старуха.
     - Причина чего?
     - Это к делу не относится, - ответила миссис Гроут и кивком головы показала, что секретарша может быть свободна.
     Комната, в которую ввели Еву, показалась ей чрезмерно красиво обставленной.
     - Уверены ли вы, что это моя комната?
     - Да, сударыня.
     - Но это слишком роскошно...
     Да, действительно, эта комната выделялась бы даже среди королевских покоев. Обои в ней были шелковые, а мебель чрезвычайно ценная. Кровать французской работы, с разнообразными инкрустациями, с балдахином из шелковой в розах материи. На балконе - цветы. Ева стояла на пушистом ковре, который покрывал весь пол, и не знала - радоваться или огорчаться своему новому жилищу. Ей было даже страшно прикасаться к мебели, такой она казалась хрупкой, изящной. Особенно поразил её туалетный столик из красного дерева, выполненный в стиле Людовика XV. А шкаф для платья уже сам по себе представлял целое состояние. А чего стоили письменный стол или книжный шкаф, наполненный ценными изданиями в кожаных с позолотой переплётах!
     - Это не может быть моя комната, - прошептала Ева.
     - И всё же это так, мисс, - отвечала экономка. - Уверена, что вам понравится и ванная комната. Купив этот дом, мистер Гроут перестроил всё заново.
     Ева открыла дверь, сделанную в виде окна, и вышла на балкон, который вплотную примыкал к четырёхугольной веранде, расположенной над входной дверью. В этот день новый секретарь так и не приступила к работе. Когда она спросила у прислуги, не было ли каких-нибудь распоряжений от миссис Гроут, ей ответили, что она страдает головной болью. Хозяина усадьбы она также не видела и обедала одна. Ева чувствовала себя разочарованной. Она чувствовала потребность задать ряд вопросов миссис Гроут по части своих непосредственных обязанностей и в отношении распорядка дня, когда она может выходить из дому.
     Так пришёл вечер. Ева выключила свет и вышла на балкон, чтобы насладиться его прохладой. Погода была прекрасной. Казалось, вся земля отдыхает в тишине. Крыши и башни примыкающих к усадьбе строений в полумраке приобретали волшебные очертания, и временами девушке казалось, что она перенесена в сказочный мир. Так не хотелось расставаться с этим волшебством. Но усталость взяла своё - вскоре Еве уже снился первый сон. Проснулась она внезапно. Ей показалось, что миновало всего несколько часов. Привычный гул города уже затих, и только временами шуршали колеса одиноких автомобилей. В комнате было темно, но Ева чувствовала, что кто-то находится в ней. Страх сковал её тело. Она сжалась в углу постели и не знала, как поступить дальше. Затем решилась. Она протянула руку, чтобы зажечь лампу и вскрикнула от холодного прикосновения руки, лежащей на столе. Ужас парализовал её на мгновение. На её глазах рука медленно скользнула со стола, раздался шорох отодвигаемого занавеса.
     Через мгновение Ева пришла в себя, включила свет. В комнате никого не было, но дверь, ведущая на балкон, оказалась неплотно прикрытой. На туалетном столике лежала серая карточка. Девушка схватила её и прочла следующее: "Любящий вас человек просит вас как можно скорее покинуть этот дом ради вашей безопасности и доброй славы". Вместо подписи была нарисована маленькая синяя рука. Ева положила карточку на постель, быстро надела плащ и вышла в коридор. Ужас сковал все её мысли и чувства. Она не помнила, как стремительно слетела вниз по лестнице. Знала только одно, что ей нужно обязательно встретить любого человека, чтобы не сойти с ума. Но дом спал. Старые часы на камине показывали три часа ночи. Ева добралась до двери, которая, как ей казалось, вела в комнату для прислуги. Но она ошиблась. Далее начинался длинный, слабо освещённый коридор. В конце его тоже находилась дверь. Девушка толкнула её, но дверь не поддалась. И вообще она выглядела странно, обшитая металлическими трубками. Но как выйти из этого тупика? Страх толкал только вперёд. Ева ещё раз попыталась безуспешно открыть дверь, но за ней раздался такой крик нечеловеческой боли, от которого, казалось, застыла кровь в жилах. Что дальше она делала, не помнит. Бежала в паническом страхе, выскочила на улицу. На лестнице, у дома сидел человек. Это был Джим Стейл.
     
     
     Глава 7. Крик в лаборатории
     
     Джим вскочил с места, испуганный неожиданным появлением Евы. Секунду они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
     - Джим, мистер Стейл, - наконец выдавила из себя девушка.
     - Что случилось?
     - Это ужасно, - прошептала она, пряча своё лицо на груди молодого человека.
     - Смею я вас спросить, что тут происходит? - Спросил кто-то третий, властно и категорически. В первый момент молодые люди не узнали этого человека. И не мудрено. Дигби был одет в длинный белый халат, с капором на голове, который полностью закрывал волосы. На руках у него были резиновые коричневые перчатки.
     - Может быть, кто-нибудь объяснит мне, почему в столь поздний час вы находитесь у дверей моего дома? Его обитатели не привыкли к таким эксцентричностям.
     Ева и Джим поднялись в переднюю. Дигби запер парадную дверь.
     - Не кажется ли вам, мистер Стейл, что вы слишком рано приходите в гости? - Это была ирония с угрозой. Но Джим не отреагировал на это. Он стремился привести в норму Еву, которая до сих пор не могла прийти в себя.
     - Объяснения, конечно, нужны, только с вашей стороны, мистер Гроут.
     - А что я должен объяснять? - Такого поворота событий Дигби не ожидал.
     - Моё присутствие тут легко объяснимо. Я стоял как раз перед домом, когда дверь открылась и мисс Уэлдон с криком выбежала на улицу. Может быть, вы, мистер Гроут, объясните, чем так она взволнована?
     - Я не имею ни малейшего понятия об этом. Я работал в своей лаборатории, когда услышал шум...
     Ева постепенно пришла в себя, щеки её слегка порозовели, но голос всё ещё дрожал, когда она рассказывала о том, что с ней произошло.
     - Слава богу, теперь я начинаю кое-что понимать, - облегчённо вздохнул Дигби. - Крик в моей лаборатории легко объясним. Моя маленькая собачонка занозила себе лапку, и я помог ей. Вытащил занозу.
     - Мне очень жаль, что вас побеспокоила, но я очень была напугана.
     - Вы уверены, что кто-то был в вашей комнате? - спросил Дигби.
     - Конечно, уверена.
     Не зная почему, Ева ничего не сказала о карточке с синей рукой.
     - Вы думаете, что этот человек проник в квартиру через балкон?
     Она кивнула головой.
     - Я хотел бы осмотреть вашу комнату.
     - Только сначала я хочу навести в ней порядок.
     Ева вспомнила, что оставила серую карточку на постели и ей очень не хотелось бы, чтобы Гроут её прочитал.
     Через несколько минут, не ожидая приглашения, Стейл отправился вместе с Гроутом в комнату Евы. Даже беглый осмотр комнаты, едва прикрытое окно - всё говорило а том, что здесь побывал кто-то посторонний. Дигби открыл дверь на балкон. Дошел до веранды, в конце которой находилась дверь в коридор. Он попробовал отворить её, но она была заперта. Первоначально он предполагал, что это его мать искала в комнате девушки драгоценности. Но старуха ни в коем случае не поднялась бы на балкон, да и не осмелилась бы среди ночи произвести такой обыск.
     - Мне кажется, мисс Уэлдон, что все эти страхи приснились вам, - сказал Дигби, улыбаясь. - Я бы вам посоветовал лечь в постель. Мне очень жаль, что ваш первый день в моём доме ознаменовался таким неприятным случаем.
     При этом Дигби делал вид, что при разговоре не присутствует третье лицо. И только тогда, когда они попрощались с Евой, он обратился к Джиму:
     - Меня одно удивляет, каким образом вы оказались у дверей моего дома? Быть может, изучали там дактилоскопию?
     - Да, нечто в этом роде.
     - Мне казалось, что вы настолько загружены работой днём, что не можете шататься ночью по городу. Впрочем, это ваше дело. Давайте-ка я вам лучше покажу, как и обещал, свою лабораторию.
     Джим охотно согласился, потому что его очень интересовала природа крика, который слышала Ева. Через минуту они оказались в комнате, которая по своему виду напоминала операционную. Посредине стоял небольшой железный стол с эмалированной поверхностью и на резиновых колёсах, С помощью винтов стол можно было передвигать по вертикали. Но эти детали Джим отметил как-то мимолётно. Куда больше его заинтересовало животное, расположенное на столе. Две пружины крепко удерживали тело собачонки, а её лапки были туго привязаны тонкими верёвками. Терьер смотрел на вошедших умоляющим, почти человеческим взглядом.
     - Это ваша собака? - поинтересовался Джим.
     - Да, моя.
     - Вы не очень опрятно содержите свою собаку. У меня такое впечатление, что этот терьер потерял своего хозяина, а вы полчаса назад заманили его в дом.
     - ?!
     - Я хочу вас избавить от всякого рода выдумок - вся эта сцена происходила на моих глазах.
     - А, так вы следовали за мной по пятам?
     - Велика честь, но я действительно удовлетворил своё любопытство, - Джим ласково погладил собаку.
     Дигби деланно засмеялся:
     - Раз вы такой всезнайка, я вам скажу больше: у меня есть намерения сделать интересную операцию этой собачонке - удалить часть мозга, чтобы...
     - Погодите, - остановил его Джим. - Меня интересует, где у вас хранятся наркотики? - спросил он сверхлюбезно.
     - Наркотики? Я не так глуп, чтобы скармливать такие деньги собакам. Мне кажется, вы слишком мягкосердечны, мистер Стейл. Надеюсь, для вас не секрет, что медицина сделала блестящие успехи только благодаря вивисекции.
     - Я в этой отрасли не специалист, но мне хорошо известно, что все разумные врачи при таких операциях используют наркотики. А для этого они должны иметь специальное разрешение. Я хотел бы, мистер Гроут, ознакомиться с вашим свидетельством.
     Любезная улыбка мгновенно слетела с лица Дигби.
     - Я вам советовал бы не вмешиваться не в своё дело. Я вас пригласил сюда только для того, чтобы показать свою лабораторию. И не больше.
     - Даже если бы не было приглашения, я всё равно пришёл бы сюда, так как ваши объяснения меня не удовлетворили. Правда, вы очень убедительно пытались нам преподнести, что собака так страшно визжала только из страха, когда вы ей одели этот ужасный ошейник. Поэтому предупреждаю, что сейчас я с вами говорю как лицо официальное.
     - А если я не исполню вашего приказания?
     - Тогда я сделаю с вами то же самое, что вы сделали с собакой, - спокойно ответил Джим. - Не думайте, что я на это не способен. Освободите собаку!
     Несколько секунд длилось молчание. Глаза Дигби горели злобой. Но он взял себя в руки и освободил терьера.
     - Я вам этого не забуду. И не прощу, что вы помешали мне работать.
     - Знаете, я никогда не боялся угроз. А теперь тем более. Я почему-то уверен, что люди вашего пошиба меньше всего думают о науке, а больше получают удовольствие от истязания безобидных животных. Для меня вы не интересны - я вас вижу насквозь. Вам плевать на человеческие страдания.
     При этих словах он с силой захлопнул дверь.
     Дигби заскрежетал зубами, но тут на пороге вновь появился Джим.
     - Вы заперли наружную дверь, когда мы пошли наверх?
     - Что это за допрос? Бросьте свои шуточки. Конечно, запер. Что вам до этого?
     - Так вот, для вашего сведения, - дверь открыта настежь. Очевидно, полуночный гость покинул ваш дом.
     
     
     Глава 8. Антропология Дигби
     
     На следующий день Ева забыла о своих ночных страхах и устыдилась своего поведения. Но серая карточка была налицо. Она вынула её из-под подушки и задумалась. Человек, приходивший к ней в комнату, наверняка не был её врагом. Но это был не Джим. Она слишком хорошо знала его тёплую руку, чтобы спутать с чьей-то другой. За завтраком она встретила только мистера Гроута. Как всегда, он был безукоризненно одет и этим утром находился в прекрасном расположении духа. Они обменялись взаимными любезностями и ничего не значащими извинениями по поводу ночного происшествия.
     - Вы знаете, я был очень рад, что наш друг Стейл оказался вчера в моём доме и помог успокоить вас. К тому же, прошу прощения за некоторую неискренность. Вчера я вам говорил, что извлекал занозу из ноги моей собачонки. В действительности же терьера я поймал на улице и хотел произвести над ним небольшой эксперимент. Надеюсь, вы не забыли, что я врач?
     - Так вот почему из вашей лаборатории вчера раздавались такие стоны.
     - Да нет, я ещё не приступил к операции. Я даже не ранил собаку, просто она боялась. Но ваш друг уговорил отпустить её.
     - Я очень этому рада, - с облегчением сказала Ева.
     - Правда, вначале у Стейла возникло подозрение, что я экспериментирую над собакой без наркоза. Но это абсурд. Знаете, очень трудно объяснить людям, не имеющим медицинского образования, какое большое значение для науки имеет вивисекция. Обычно операции проделываются в таких условиях, что животное не ощущает боли. И в этом случае, поверьте, я не хотел обижать малышку-терьера.
     - Я в этом вполне уверена.
     Дигби рассуждал просто. Он знал, что Стейл обязательно расскажет Еве эту историю по-своему, и поэтому хотел опередить его. Он не просто хотел поддерживать добрые отношения с Евой. Дигби взял её в дом не потому, что мать нуждалась в секретаре, а только ради своей прихоти. Чем больше он наблюдал за девушкой, тем привлекательней казалась она. Дигби никогда не влюблялся, хотя познал уже многих женщин. Но это был особый случай. Он был уверен, что мисс Уэлдон вполне способна увлечь его на несколько недель. А в это утро Ева сияла какой-то особенной красотой. У неё и в мыслях не было каким-то образом связать свою судьбу с Дигби. Он был ей безразличен, как многие мужчины, которых встречаешь каждый день на улице.
     - Я хотел бы знать, удовлетворяет ли вас тот род занятий, который предоставила вам моя мать?
     - Но я ещё не знаю, в чём будут состоять мои обязанности.
     - Моя мать немного эксцентрична, но думаю, что вы найдёте с ней общий язык. Вначале у вас будет немного дел, а впоследствии, вы можете быть полезны и в моих антропологических занятиях.
     - А что это значит?
     - Я изучаю формы лиц людей. Для этого я собрал громадное число снимков и думаю, что со временем коллекция составит не менее миллиона экземпляров. У нас в Англии пока мало кто интересуется этими проблемами, а в Италии, например, есть большие специалисты в этой отрасли. Вам, наверное, кое-что говорят фамилии Ломброзо или Монтегаццо?
     Она кивнула головой:
     - Да, я знаю, что это крупные криминалисты.
     - Вы меня просто удивили своими познаниями.
     - Да нет, мне просто любопытно изучать различные типажи людей. А вам я с удовольствием помогу, если не буду перегружена секретарской работой.
     Её рука лежала совсем близко. Стоило только сделать одно движение, чтобы коснуться её как бы невзначай. А дальше разговор мог бы приобрести довольно интимный характер. Но Дигби хорошо разбирался в людях - эта женщина не допустит вольностей. Надо было запастись терпением. Ева стоила того.
     
     
     Глава 9. Рубец на руке и обморок
     
     Ева томилась от безделья на новом месте работы. Уже на третий день она жаловалась Дигби, что миссис Гроут не даёт ей никакой работы.
     - Мне кажется, что ваша мать не нуждается в моей помощи. При таких условиях мне не следует принимать от вас жалование.
     - Видите ли, моя мать принадлежит к тем людям, которые привыкли всё делать самостоятельно. Быть может, поэтому она и выглядит не по летам старой и слабой. За её плечами нелёгкая трудовая жизнь. И вы должны простить старого человека за то, что она не может сразу привыкнуть к новому лицу. Всё же я с ней поговорю.
     Дигби выполнил своё обещание. После завтрака он отправился к матери и застал её отдыхающей у горящего камина.
     - Ты почему не даёшь девушке работу? - спросил он резко.
     - Ты же знаешь, что у меня ей нечего делать, - ответила мать плаксиво. - Ты напрасно возложил на меня эту задачу.
     - Ты дашь ей работу уже сегодня. Поняла меня?
     - Но она будет только шпионить за мной. Я годами ни с кем не переписываюсь. В последнее время написала одно лишь письмо адвокату по твоему требованию.
     - Не неси вздор. Прикажи ей пересмотреть и рассортировать все счета, которые ты получила за последний год. Пусть занесёт в особую книгу поступающие доходы. У тебя может быть и другая работа, если захочешь её отыскать.
     - Ладно, я сделаю так, как ты хочешь, - согласилась старуха, - но ты опять со мной невыносимо жесток и резок. Я ненавижу этот дом и людей, его населяющих! - вдруг закричала она. - Я сегодня заглянула в комнату этой секретарши - да это же дворцовые апартаменты. Ты израсходовал тысячи фунтов. Грех тратить на девку такие деньги!
     - Это уж не твоё дело. А работу ей дашь на две недели.
     Ева очень удивилась, когда в тот же день была приглашена к миссис Гроут.
     - У меня есть для вас работа, мисс... Никак не могу запомнить ваше имя.
     - Меня зовут Ева, - сказала девушка, улыбаясь.
     - Это имя мне противно. Последняя моя секретарша была иностранкой и называлась Лолой. У вас нет другого имени?
     - Называйте меня по фамилии - Уэлдон. А впрочем, зовите как вам угодно, миссис Гроут. Я не обижусь.
     - Вот в этом ящике накопилась уйма чеков. Пересмотрите их, рассортируйте или ещё что-нибудь сделайте с ними. Я сама не знаю что.
     - Быть может, их следует прикрепить к тем счетам, к которым они имеют прямое отношение?
     - Вот-вот. Именно это я и хотела сказать, - обрадовалась старуха. - Но не здесь же вы будете это делать? Впрочем, оставайтесь здесь. Я не желаю, чтобы слуги копались в моих счетах.
     Ева поставила ящик на стол, достала клей и принялась за работу. Чтобы золотые часики не мешали, она сняла их и отложила в сторону. Миссис Гроут мгновенно оживилась. Но девушка этого не заметила. Работы было много, и она не отвлекалась. Когда гонг возвестил о начале обеда, с чеками было все покончено. Она отодвинула ящик в сторону и хотела одеть часы. Но их не оказалось на месте. В этот момент открылась дверь и Дигби пригласил её к обеду. Увидев, что Ева как-то растерянно оглядывается по сторонам, поинтересовался:
     - Вы что-нибудь потеряли?
     - Не могу найти своих часов. Кажется, я положила их вот здесь...
     - А, может, они закатились в ящик, - полуутвердительно, пряча глаза от сына, прошамкала старуха. Но Дигби всё понял:
     - Если вас не затруднит, мисс Уэлдон, по пути в столовую попросите Джексона, чтобы он к трём часам подал мой автомобиль.
     После ухода секретарши разразилась уже традиционная сцена. Через минуту часы были у Дигби. Передавая их Еве, он похвалил её за тонкий вкус.
     - Они для меня особенно ценны. Исполняют двойную функцию. Кроме обычной, они закрывают вот этот рубец на руке.
     - Да, чего не бывает в жизни, - сказал Дигби, разглядывая рубец на руке, напоминающий след от зажившего ожога.
     В тот же миг, как от боли, вдруг вскрикнула старуха, - она стояла у открытой двери. Сын быстро обернулся к ней.
     - Дигби, Дигби... - голос её прервался. - О, боже мой... Этого не может быть.
     Старуха упала на стол и раньше чем сын успел её подхватить, скатилась на пол.
     
     
     Глава 10. Джим - сыщик
     
     Рассказ Евы о рубце на её руке и о впечатлении, которое он произвёл на миссис Гроут заставили Джима призадуматься. Он постарался объяснить это по-своему, но Ева откровенно смеялась над его предположениями.
     - Ладно, я покину это место, раз вы настаиваете. Но я вынуждена закончить начатую работу - привести в порядок все бумаги миссис Гроут. А их там целые горы. А ваши фантастические предположения, что я наследница громадного состояния, ни на чем не основаны. Вы забыли об одной маленькой детали, Джим. О том, что мои родители живут в Африке. Вы слишком романтичны, чтобы стать хорошим сыщиком.
     Джим проводил Еву домой. Им не хотелось расставаться. Они говорили о всякой всячине и, казалось, забыли обо всём на свете...
     Тут парадная дверь отворилась, и Джим заметил, что Джексон выпроводил из дома коренастого человека с русой бородой-лопатой. При этом он произнёс фразу, которая легко запомнилась: "Мистер Гроут вернётся только в семь часов, мистер Вилья".
     - Кто этот человек? - поинтересовался Джим, но Ева не могла удовлетворить его любопытство. Много было неясностей и в её судьбе. Расставшись в девушкой, Джим отправил довольно длинную телеграмму одному из своих школьных товарищей, который проживал в Капштадте.
     На другой день Ева сообщила ему, что у неё появилось время на традиционное чаепитие.
     В ожидании свидания весь день показался ему скучным и серым. Не исправила ему настроения и телеграмма, полученная от друга детства. Вот её текст: "Ева Мэй Уэлдон родилась в Рондебоше 12 июня 1899 года. Её родители - Генри Уильям Уэлдон, музыкант по профессии, и Маргарита Мэй Уэлдон, умерли. Такой же запрос о личности Евы Уэлдон недавно сделала фирма "Селингер и компания", "Брейд-стрит-бильдингс". Последние слова были новой загадкой для Джима. До встречи с Евой оставалось ещё время, и он решил его использовать с пользой для дела. Без труда по телефонной книге он узнал адрес фирмы и поехал на Брейд-стрит. Фирма "Селингер и компания" находилась в нижнем этаже большого дома, но дверь была заперта. У швейцара он узнал, что фирма работает только по ночам.
     - Они, кажется, торгуют иностранными акциями, - пояснил швейцар. - Каждый день на их адрес прибывают десятки телеграмм со всех концов света. Но владельца фирмы мне до сих пор не приходилось видеть. Наверное, потому, что он заходит только с заднего хода. Даже банковские агенты обязаны закрывать свою контору не позже восьми часов вечера, хотя могли бы работать до полуночи. У нас порядки строгие. Так уж было заведено ещё со времён мистера Дентона.
     - А разве мистер Дентон, известный миллионер, был собственником этого дома?
     Портье кивнул головой:
     - Но он продал его много лет назад. Я это точно знаю, так как в то время был рассыльным у одной из фирм, которая арендовала помещение в этом же доме. Контора мистера Дентона находилась на первом этаже.
     - А кто её теперь арендует?
     - Какой-то иностранец, Левинский. Но его тоже не видать.
     Джим повеселел. Он нашел эти сведения до такой степени важными, что тотчас поспешил к Солтеру. Однако адвокату эта фирма была неизвестна. Одно он помнил точно, что дом покупали со спекулятивной целью. Затем мистер Дентон продал его, даже не поставив в известность адвоката. Загадок становилось всё больше. Но они не пугали Джима. Некоторыми из них он поделился со своим патроном.
     - Как вы думаете, чем можно объяснить, что у младшего Гроута так много друзей-испанцев? Он очень часто встречается с девушкой, графиней Мансаной. Она знакома вам?
     - Её имя я встречал где-то в газетах. Вот и вся информация, - Солтер пожал плечами.
     - Кроме того, у него бывает испанец по фамилии Вилья. К тому же я слышал, что Гроут бегло говорит по-испански.
     - Действительно, это странно. К сведению, его дед тоже имел много друзей среди испанцев. Быть может, у них есть родственники-испанцы? Старый Дентон (отец Джонатана Дентона) нажил большую часть своего состояния в Испании и Центральной Америке. Вообще это была странная семья. Её члены отличались особенной необщительностью. Мне кажется, что за последние 20 лет своей жизни Дентон обменялся с сестрой не больше, чем дюжиной слов. Хотя они не были в ссоре. Я знаю и другие семьи с таким же укладом жизни. Молчаливые, но честные люди.
     - Ещё вопрос, патрон. Оставил ли отец миссис Гроут какое-нибудь состояние? Если не ошибаюсь, у него было двое детей - сын и дочь?
     - Он не оставил ей ни гроша. Не знаю почему, но отец не мог терпеть дочери. Она полностью зависела от своего брата. Джонатан часто раздумывал над тем, почему отец так не любил сестру. Быть может, его сердило то, что она вышла замуж за простого служащего его Ливерпульского отделения, мистера Гроута? Это был человек необщительный, постоянно ссорившийся с женой. Но бедная леди Мери всегда была к нему добра, а жена ненавидела по неизвестной мне причине. Когда он умер, то завещал все свои сбережения отдаленному родственнику. И деньги немалые. Впрочем, я заболтался с вами, Стейл. А теперь торопитесь, потому что мне кажется, что вас кто-то ждёт. И этот кто-то намного интереснее, чем я.
     После встречи с Евой Джим отправился в министерство внутренних дел, где надеялся до конца выяснить загадку Мэдж Бенсон. Но дирекция тюрем отказалась дать информацию частному лицу. В отчаянии Джим заглянул к знакомому секретарю, с которым они вместе воевали. Тот его принял радушно, снабдив скупой, но четкой информацией: "Мэдж Бенсон, 26-ти лет, служанка. Месяц исправительных работ за кражу. Осуждена полицейским судьей в Марлибоуне 5 июня 1898 года. Переведена в Хеллоуейскую тюрьму".
     - За кражу? - удивился Джим. - И вы, конечно, не знаете, что именно она украла?
     Чиновник покачал головой:
     - Я бы вам посоветовал разыскать тюремного сторожа в Марлибоуне. У этих людей бывает редкостная память на лица. Кроме того, вам покажут, наверное, акты, но ещё лучше - попросите мистера Солтера сделать официальный запрос. Адвокату не откажут.
     Но этого как раз Джим и не хотел.
     
     
     Глава 11. Ева находит завещание
     
     Ева быстро привыкла к новой обстановке. Болезнь миссис Гроут прибавила ей работы, так как пришлось просматривать и хозяйственные книги. Девушка была поражена скупостью хозяйки. Но, в конце концов, какое она имеет право судить о других. Её обязанность - быть полезной тем, кто платит деньги. Однажды во время уборки квартиры её привлекла чудесная резьба на старом письменном столе. Вернее, это был скорее письменный стол - книжный шкаф. Под верхней плитой бюро было отделение, закрытое стеклянными дверцами. Ева удивилась толщине стенок. Погладив рукой гладкую поверхность, она вдруг почувствовала, что одна из частей стенки поддалась под нажимом руки. Открылся тайничок. Из любопытства Ева сунула туда руку и достала кусок бумаги - единственное содержимое ящика. Имеет ли она право прочесть этот документ? Если миссис Гроут так старательно прятала его, то она, очевидно, не хотела, чтобы посторонние лица знакомились с ним. И всё же Ева полагала, что как секретарь она должна знать, в чём дело. К верхней части документа была прикреплена небольшая записка такого содержания: "Это моя последняя воля, которая соответствует инструкциям, которые были даны мною мистеру Солтеру в запечатанном письме". "Солтер" было вычеркнуто, а над ним написано имя другого адвоката. Завещание было написано в предельно сжатой форме на обыкновенном формуляре: "Я оставляю моему сыну Дигби Френсису Гроуту капитал в 20 тысяч фунтов стерлингов, кроме того свой дом в Лондоне на Гросвенор-сквер со всей обстановкой. Всё остальное моё состояние я завещаю Рамонесу маркизу де Эстремеда, проживающему в Мадриде".
     Имена свидетелей были незнакомы. Это были слуги госпожи Гроут. Вполне возможно, что они давно покинули службу - хозяйка любила менять прислугу. Ева растерялась, что ей делать с этим документом. Она решила спросить об этом Дигби. Тем более, что после одного инцидента он просил её об этом. Как-то, роясь в ящике своего письменного стола, девушка нашла миниатюрное изображение очень красивой женщины. Судя по платью и причёске, портрет был сработан в семидесятых годах прошлого века. "Это портрет моей матери", - каким-то безразличным тоном ответил Дигби. Но Ева была поражена тем, что делает с человеком время.
     - Да вы не убивайтесь. Хотя, действительно, красивая была женщина, - он взял миниатюру и посмотрел на её оборотную сторону. И вдруг побледнел.
     - Простите, я заберу её с собой. Моя мать начала со временем писать странные вещи. Поэтому я просил бы вас, всё, что удастся обнаружить, передавать мне.
     И сейчас Ева особенно не сомневалась, нужно ли Гроута ознакомить с завещанием его матери.
     - Сэр, извините за беспокойство, но я вынуждена ознакомить вас с одним документом. Это завещание вашей матери.
     От неожиданности Дигби уронил сигарету на ковер.
     - Вы в этом уверены? Насколько я знаю, её завещание написано два года тому назад и находятся у адвоката.
     - Завещание, которое видела я, подписано два месяца тому назад, - сказала испуганно девушка. - Я надеюсь, что не выдала секрет вашей матери?
     - Покажите мне этот документ, - Дигби не мог скрыть своего волнения.
     В комнате Ева извлекала из тайника завещание и вручила его Дигби.
     - Старуха спятила с ума, - сказал он сердито. - Вы его читали?
     - Кое-что я прочла, но в детали не углублялась. - Кротко отвечала Ева, удивлённая его резким тоном.
     - И всё же, вы могли бы повторить, что написано в этом документе?
     - Пожалуйста, я прочла что-то о капитале в 20 тысяч фунтов, который ваша мать завещала вам.
     - А вы запомнили, как зовут второе лицо, которому адресовано завещание?
     - Да, это маркиз де Эстремеда.
     Его лицо буквально на глазах приобрело пепельный оттенок, а голос задрожал от ярости.
     - Она сошла с ума. Ей принадлежит миллион с четвертью фунтов, а она мне кинула кость в двадцать тысяч и эту будку.
     Он круто развернулся и двинулся к двери. Ева понимала, что он хочет сделать.
     - Мистер Гроут, вы не должны говорить с вашей матерью. По крайней мере, сейчас.
     Эти слова отрезвили его. Он подошёл к камину и сжёг завещание. Когда бумага истлела, он растоптал пепел ногами.
     - Дело сделано. Вы думаете, что я не прав? - спросил он с улыбкой Еву. - Моя мать не вполне нормальна. Не хочу сказать, что она сумасшедшая, но отклонения у неё есть. Никакого маркиза де Эстремеда вообще не существует в природе. Он - плод её возбуждённого воображения. Ей кажется, что она некогда была дружна с испанским дворянином. Это грустный секрет нашей семьи, мисс Уэлдон.
     Гроут уже полностью овладел собой, говорил убедительно, но Ева была уверена, что он лжёт.
     
     
     Глава 12. Новое предостережение
     
     Через открытую дверь кабинета Дигби видел, как Ева вошла в свою комнату. Он был зол на себя за ту дикую выходку, что позволил себе в её присутствии. Бесило его и то обстоятельство, что на её глазах он уничтожил юридический документ. Теперь она могла быть свидетельницей против него. Если старуха умрёт, а Ева каким-либо путём узнает о существовании Эстремеды, тот сможет в судебном порядке привлечь его к ответственности и получить завещанные ему деньги. Дигби всегда был убеждён, что крупных преступников обычно губят "мелкие обстоятельства". Он, глава "банды тринадцати", так ловко водивший за нос полицию, теперь мог попасться из-за какого-то пустяка. Нужно как можно быстрее сблизиться с Евой, чтобы навсегда обезоружить её. Это нелёгкая задача, но вполне разрешимая, если бы не этот Джим. Джексон докладывал ему, что они продолжают встречаться. Только не надо спешить, надо запастись терпением. Он должен забыть о том, что она дружна со Стейлом. Сперва братская любовь, абсолютное доверие, а далее по старой схеме. А пока надо попытаться загладить то неприятное впечатление, которое произвела на девушку эта утренняя сцена.
     - Мисс Уэлдон, вы, вероятно, считаете меня грубым человеком, - заговорил он при первом удобном случае с секретаршей. - Но вы не знаете, к сожалению, сколько мне приходится терпеть от глупых выходок моей матери, Я стал нервным, раздражительным, а иногда просто несдержанным. Так что вы уж не судите очень строго мой сегодняшний поступок.
     - Я не в праве вас осуждать. Мы все в гневе часто совершаем поступки, которых стыдимся потом. Я это знаю по себе.
     - У меня к вам единственная просьба, не сообщать посторонним о том, что происходит в моём доме.
     Эта просьба вызвала новое беспокойство в душе Евы. Дело в том, что она рассказала о найденном завещании Джиму.
     А время шло. И Ева не теряла его даром. За прошедшие дни она сделала свою комнату путём небольшой перестановки мебели ещё уютнее, наряднее. С интересом девушка знакомилась и с книгами, которых было в изобилии в шкафу. Однажды вечером она увлеклась романом "Человек из Виргинии". Его герой был также прекрасен и мужественен, как Джим. Вообще, все положительные образы, встречающиеся в романах, ей очень напоминали Джима. И вдруг, кинув взгляд на столик, она заметила серую карточку. Её могли положить только ночью. Кто, для чего, зачем? Она отложила книгу в сторону и стала внимательно рассматривать синий оттиск руки и незнакомый ей почерк. Кто же был этот таинственный друг? Наверняка, не Джим, хотя так хотелось бы, чтобы это был он. Но как бы там ни было, все эти предупреждения напрасны. Она до сих пор не покинула этот дом, и всё же с ней ничего плохого не случилось. Да и откуда таинственному вестнику знать, что её покой так старательно охраняет настоящий рыцарь. Интересно, чем сейчас занимается Джим? Она услышала шаги в коридоре и поторопилась спрятать карточку. За дверью раздался голос Дигби.
     - Я увидел в вашем окне свет и понял, что вы ещё не ложились. Хотел вам предложить кое-что из привезённого мною из клуба.
     С этими словами он передал ей небольшой картонный ящик элегантной формы, умело перевязанный лентой с большим бантом.
     - Это делили между гостями, и я подумал, что быть может вам нравится шоколад.
     Она была растрогана таким вниманием. Дигби, сама скромность, даже не сделал попытки продолжить разговор, ушёл, вежливо откланявшись. Ева слышала, как дверь его комнаты отворилась, затем захлопнулся замок. Минут через пять Дигби снова вышел, его шаги затихли в глубине дома. "Наверное, он пошёл в лабораторию", - подумала она, и ей пришла в голову ужасная мысль, что он, быть может, ночью производит свои страшные опыты. Но книга её увлекла, и вскоре страхи забылись. Перед самым сном она вспомнила о коробке с шоколадом. Уже собралась полакомиться, но в ту же секунду какой-то предмет ударил в стекло. Ева подбежала к балкону - никого. Только на стекле балконной двери явно проступал отпечаток синей руки. Опять предостережение!
     
     
     Глава 13. Таинственная гостья
     
     Любопытство у Евы было сильнее страха. Она прошлась по балкону, подёргала дверь, ведущую в дом. Но она была закрыта. И возле дома не заметила ничего подозрительного. Прошел господин с дамой, о чем-то оживлённо беседуя, затем протопал сапожищами полицейский. Ева хотела уже вернуться в комнату, но тут увидела женщину, которая вышла из подъезда их дома. Это не была служанка. Ева хорошо знала всю прислугу. Может быть, это знакомая Дигби или сестра милосердия? Дама направилась к большому лимузину, ожидавшему её на противоположной стороне площади. Через минуту улица снова стала пустынной.
     Девушка была скорее взволнована, чем напугана. Она твёрдо была уверена, что "синяя рука" к ней дружески расположена. Оставалось выяснить, кто она на самом деле. Дигби в этом деле не помощник. Она не собиралась рассказывать ему о том, что видела, а решила сохранить секрет для Джима. Ева старательно стёрла синюю краску с окна и уже до утра не могла заснуть. Разные мысли лезли ей в голову. Почему "синяя рука" избрала такой путь давления на неё? Не проще ли было послать письмо по почте? Но вряд ли она придала бы серьёзное значение анонимному предостережению. К тому же, письмо могло попасть не по адресу. Значит, такой путь избран не случайно, значит, ей по-настоящему грозит опасность. И ради неё, быть может, кто-то рискует своей жизнью.
     Ева не была ещё вполне уверенной в том, что загадочная дама не одна из знакомых Дигби, хотя вряд ли она избрала бы такой способ общения. Непроизвольно девушка взяла в руки шоколадную фигурку, но, вспомнив предостережение, положила её в коробку.
     Утром, когда Джим собирался заглянуть в контору Солтера, рассыльный принес ему большой пакет и письмо. Нетрудно было узнать почерк Евы, хотя писала она письмо, очевидно, поспешно. Она подробно описывала события прошлой ночи. Ева писала: "Я не думаю, чтобы предостережение имело прямое отношение к бонбоньерке. Посылая её вам, я исполняю только вашу просьбу - сообщать подробно обо всём, что происходит в этом доме. Я сегодня вечером свободна и хотела бы поговорить. Может быть, вы приедете сегодня за мной?".
     Есть над чем подумать. До сих пор Джим предполагал, что "синяя рука" какой-то случайный знак, который неизвестный употребляет вместо подписи. После этого сообщения Евы дело приобретало иной оборот. Дигби, должно быть, знал столько же о "синей руке", как и он. Неплохо бы узнать, что думает на этот счёт мистер Солтер. Затем Джим принялся за осмотр коробки с конфетами. На её задней стенке было выбито название известной лондонской фирмы. Джим завернул несколько конфет в бумагу и положил в карман. Надо будет отдать на анализ. Запирая свою дверь, он внезапно услышал, как кто-то из соседей громко зовёт на помощь. Ударом плеча Джим выбил замок. Ему открылась такая картина: весь коридор был наполнен дымом и только яркие языки пламени бежали по гардинам. Одним движением он сорвал горящую материю и сбил пламя. Когда в комнате стало меньше дыма, Джим сумел лучше рассмотреть лицо больной женщины, которая жила в этой квартире. Ей было лет 40-45. Лицо с красивыми чертами оставляло незабываемое впечатление. Притом он мог побиться об заклад, что уже где-то видел это лицо.
     - Я не знаю, как вас благодарить за помощь, мистер Стейл, - сказала больная. - Это уже второй несчастный случай в нашей квартире. Очевидно, на занавески попала искра от проезжающего мимо локомотива.
     - Извините, что я ворвался к вам, услышав крик о помощи. Вас, по-моему, зовут миссис Фейи? - Разговор носил общий характер, и Джим уже искал возможность, чтобы откланяться. В это время появилась сиделка. Его помощь была больше не нужна. Почти у самой конторы Джим с удивлением вспомнил, что эта самая миссис Фейи, которая давно уже прикована к постели параличом, узнала его и даже назвала по фамилии.
     
     
     Глава 14. Синяя краска против синей руки
     
     - Мистер Гроут не сойдёт сегодня к завтраку. Вчера он очень долго работал.
     Еве было куда приятнее беседовать с Дигби, чем с его наглым слугой. Она точно не знала, что её оскорбляло в манере Джексона вести себя или говорить, но её нервировал его самоуверенный тон.
     - Вы сегодня очень рано, мисс, ушли на прогулку, - сказал он, хитро улыбаясь.
     - Вас что-то не устраивает в том, что я гуляю до завтрака? - спросила она раздражённо.
     - Ничуть. Надеюсь, я не оскорбил вас своим вопросом. Я видел только, как вы возвращались домой.
     Она решила не продолжать разговор. Не объяснять же этому наглецу, что она относила посылку в ближайшую почтовую контору. Но от Джексона не так-то легко было отделаться.
     - Вас вчера не потревожили, мисс? - продолжал он, не замечая её раздражения.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Вчера кто-то позволил себе шутку, которая очень рассердила мистера Гроута. Кто-то был в доме. Мистер Гроут настолько увлёкся своими операциями, что не слышал ничего. Но потом он обыскал весь дом. Безрезультатно. А вы разве ничего не слышали?
     - Ничего. Откуда же мне знать, что в доме был чужой человек? - сказала Ева, уловив себя на тревожной мысли: неужели открыли "синюю руку"?
     - Незваный посетитель оставил след. На белой двери, ведущей в лабораторию. Там был отпечаток синей руки. Я старался его отмыть, но тщетно.
     - След синей руки? - медленно повторила Ева, чувствуя, что бледнеет. - А что бы это значило?
     - Если бы я только знал! Сначала подумал, что это сделала служанка, которой отказали на днях, но комнаты для прислуги находятся в задней части дома и дверь к ним запирается вечером на ключ.
     К концу завтрака появился Дигби. Он выглядел уставшим.
     - Мисс Уэлдон, я думаю, Джексон рассказал вам, что произошло этой ночью?
     - Да, только мы оба не знаем, что всё это значит.
     - По-моему, это предвещает неприятности для лица, которое совершило этот поступок. Если я его поймаю, конечно. Да, кстати, вы пробовали мой шоколад?
     - Конечно, он превосходен.
     - Только не ешьте его в больших количествах сразу. Шоколад - очень калорийный продукт.
     О ночном происшествии больше не говорили. Когда Ева шла к месту работы, то увидела, как белую дверь лаборатории красили в синий цвет. Так распорядился Дигби, который сегодня был раздражён более, чем обыкновенно.
     Званый обед у лорда Уолтема в честь приезжего иностранного дипломата удался на славу. Дигби был среди приглашённых. Он считал необходимым поддерживать теснейшие знакомства с одним из крупнейших коммерсантов Сити. Но и без его помощи Дигби удалось без особых хлопот создать синдикат по скупке огромных имений Дентона, которые в ближайшее время должны были полностью перейти в его руки. И не случайно он пользовался успехом в обществе, прежде всего среди дам, которые мечтали о прекрасной партии с богачом. Но Дигби старался избегать знакомств с девушками своего круга. И в этот вечер он не баловал своим вниманием слабый пол. Главное было - нанести визит лорду Уолтему. В короткой беседе тот поинтересовался здоровьем матери, высказал сожаление, что ещё не так давно она была так молода и красива, но вдруг состарилась, будто лишилась жизненных сил. На этом визит был закончен. Дигби попрощался и уехал. По дороге домой он смеялся при мысли о том, что бы сказал лорд Уолтем, если бы знал о настоящей причине быстрого увядания миссис Гроут. Он сам узнал об этом случайно. Она пристрастилась к морфию. Он сумел обезвредить это лекарство от яда. В конце концов ей стали преподносить совсем безвредные пилюли без наркотического вещества. Дигби извлекал его из таблеток не из любви к матери, а по причине пристрастия к экспериментам. Для старухи же последствия лечения оказались трагическими. Она вдруг увяла и позволила своему сыну, которого до того твёрдо держала в повиновении, подчинить её себе. Дигби устроил за ней настоящую слежку, чтобы она не могла тайно доставать наркотики. А без них её воля была сломлена. Она стала рабой своего сына. Дигби такое положение устраивало.
     
     
     Глава 15. Гашиш в шоколаде
     
     Мистера Солтера, когда пришёл Джим, в конторе не было. Стейл ожидал его с нетерпением, так как не видел целую неделю. А рассказать ему было о чём. Старый адвокат страдал в этот день подагрой и не был склонен заниматься "синей рукой". Но пришлось.
     - Кто бы ни был этот человек, но ему приходиться носить всегда с собой печать с изображением синей руки. Но я не помню, чтобы это изображение фигурировало в каком-нибудь деле. По-моему, не следует обращать внимание на эту несущественную деталь.
     Джим не был согласен с этой точкой зрения, но спорить с патроном не стал.
     - Теперь насчет нового завещания миссис Гроут. Что вы знаете об этом? И почему она лишила наследства своего сына в этом документе, ведь раньше всё богатство она отписывала ему? Странно, мне всегда казалось, что они недолюбливают друг друга, но не в такой степени.
     Солтер размышлял вслух, а Джим, мысленно следивший за его логикой, старался не перебивать.
     - И потом, почему она завещала своё имущество этому, как его... маркизу де Эстремеда? Здесь есть о чём подумать. Это имя мне знакомо. Богатый испанский гранд, в течение ряда лет атташе испанского посольства в Лондоне. Может быть, он был вхож в дом Дентонов? Но об этом я ничего не знаю. Во всяком случае, как я предполагаю, у неё нет серьёзных оснований оставлять наследство человеку, которому принадлежит почти половина провинции и несколько замков в Испании. А знаете, мой юный друг, эта история приобретает какой-то привкус таинственности.
     Джим рассказал и о неожиданном подарке, который Ева получила от Гроута, о своём намерении сдать на химический анализ шоколад.
     - Вы думаете, что отравлен? - Солтер иронически улыбнулся, - мы живём не во времена Цезаря Борджиа, мой юный сыщик. Да, у Дигби характер преподлый, но я уверен, что он не убийца.
     - Во всяком случае, с шоколадом что-то неладно. И таинственная "синяя рука" предупредила об этом мисс Уэлдон.
     - Чепуха, - парировал Солтер. - А теперь убирайтесь, ибо я вновь истратил на вас и на это глупое дело слишком много времени.
     Джим отправился в лабораторию, где ему без труда удалось заинтриговать одного из приятелей неординарным рассказом о шоколаде.
     - А что могло с ним случиться? - полюбопытствовал тот, взвешивая на ладони несколько затейливых фигурок.
     - Не могу сказать, но буду очень удивлён, если в нем ничего не обнаружится.
     - Приходите часа в 3-4 после обеда.
     Когда Джим пришёл в указанное время, то нашёл своего приятеля в расстроенных чувствах.
     - Присядьте, Стейл. Анализ был не из лёгких, и я действительно нашёл в шоколаде неуместную примесь.
     - Не яд ли? - не на шутку испугался Джим.
     - С технической точки зрения, пожалуй, да. Нет таких веществ, которые не содержали бы в том или ином виде какую-то из разновидностей яда. Но в одних случаях можно съесть сто таких изделий, не умирая и не чувствуя даже недомогания, а есть примеси иного толка. В вашем шоколаде я нашёл следы гиацина и другого вещества, которое извлекается из одного тропического растения.
     - Вы имеете в виду гашиш?
     - Да, если это вещество курят, то его именно так и называют. Но как экстракт он имеет другое название. Так вот, если оба эти вещества принимаются одновременно и в большом количестве, то, в конечном итоге, они становятся причиной летального исхода. Вначале вы теряете сознание, а дальше - вечный мрак. Но в этом шоколаде названные мною вещества находятся в пропорциях, которых явно недостаточно для трагических последствий.
     - А каково действие препаратов в меньших дозах?
     - Есть основание предполагать, что постоянное лакомство этим сладким изделием постепенно парализует силу воли и энергию жертвы. Вам, вероятно, известно, что в Англии приговорённым к смерти, если они неуравновешены и излишне впечатлительны, дают перед казнью в пищу именно эти препараты. Тогда их ожидание близкой казни практически не волнует.
     Теперь Джим полностью представил себе, к чему стремится Дигби, и всё же он не сдержался и спросил:
     - А какое действие оказало бы это вещество, скажем, на энергичную девушку, которую склоняет к сожительству неприятный ей человек?
     - Вначале она окажет ему сопротивление, но постепенно для неё всё станет безразличным.
     - Скажите, доктор, а можно привлечь к суду человека, который сознательно снабжает свою жертву отравленными сладостями?
     - Не думаю. Я уже говорил вам, что количество этих вещей в шоколаде настолько незначительно, что его трудно зафиксировать. В то же время яд в крови постепенно накапливается. Если бы вы принесли мне шоколад или другую пищу, приправленную этими снадобьями, скажем через три недели, то я мог бы сделать и судебный анализ.
     - И ещё один вопрос - все ли шоколадные фигурки были в одинаковой степени начинены ядом?
     - Да, очевидно, это вещество было замешано в шоколадной массе, из которой сделаны фигурки. Это по силам только опытному аптекарю или врачу.
     Теперь нужно было собраться с мыслями и наметить план действий. Разумеется, Еве не стоит сообщать о результатах анализа и подождать, не повторит ли свою попытку отравления гашишем Дигби. Но, с другой стороны, вправе ли он рисковать здоровьем и безопасностью девушки, оставляя её в этом доме. Сейчас его уже не волновала судьба леди Мери. Все его мысли были обращены к Еве.
     
     
     Глава 16. "Джим недостаточно героичен"
     
     Джим никогда прежде не видел Еву в вечернем туалете. Она была одета скромно, но изящно. Казалось, каждая деталь одежды подчёркивала её красоту. Джим был вне себя от радости, сидя рядом с девушкой в автомобиле. Он боялся шелохнуться - до такой степени она казалась ему существом возвышенным и недосягаемым. Ему даже трудно было говорить. А Ева, наоборот, не умолкала всю дорогу, испытывая какой-то необыкновенный подъём.
     - Вы знаете, я должна просить вас о помощи, - обратилась она к молодому человеку, когда они отдыхали в большом зале отеля "Риц-Карлтон". - По-моему, с моей стороны было глупо посылать вам посылку с шоколадом, по крайней мере, несправедливо в отношении к Гроуту. Но ваша подозрительность заразила и меня. Скоро я стану нервной старой девой...
     - Я был очень рад вашему письму. А что касается шоколада, то я бы на вашем месте сказал мистеру Гроуту, что он был превосходен, - улыбнулся Стейл.
     - Я так и поступила, но мне трудно лгать, даже если дело касается пустяков.
     - И всё же, когда он снова преподнесёт вам бонбоньерку, не забудьте прислать мне три или четыре кусочка шоколада.
     - Так вам удалось что-то обнаружить в шоколаде?
     Этот вопрос застал Джима врасплох. Он не хотел, да и не мог сообщить ей о результатах химического исследования. А с другой стороны, вправе ли он подвергать её жизнь опасности. Смутившись, Джим пробормотал в ответ что-то невразумительное, но она и не настаивала на дальнейшем выяснении обстоятельств.
     А затем они сидели рядом. Её рука покоилась в его руке. Шёл тот негромкий, но такой приятный разговор для людей, которые небезразличны друг к другу. Ева рассказывала о своих ближайших планах, о том, что она собирается вскоре вернуться в своё фотоателье. Эта работа ей больше по душе.
     - А я знаю одного человека, который хотел бы устроить вашу судьбу счастливо и безбедно.
     - И кто же этот человек? - Еве нравилась эта полуигра, полусерьёзный разговор.
     - Я мог бы назвать его фамилию, но этот некто очень гордый человек. Он не просит вашей руки прежде, чем не будет иметь достаточно средств для семейной жизни.
     - Джим, - сказала она, не глядя ему в лицо, чтобы не выдать своё волнение, - мне достаточно будет скромной квартирки, даже такой, как ваша, где под окнами гудят поезда.
     Когда они возвращались домой, Еве очень хотелось, чтобы он прижал её к своей груди и поцеловал. И не один раз. Казалось, что в душе нет больше других желаний. Но Джим шёл молча рядом, надежно поддерживая её под локоток. Их прощание было более чем холодным. Уже у себя в комнате Ева чуть не разрыдалась. Ей так хотелось, чтобы Джим был не только добр, но хотя бы чуть-чуть героичнее.
     А Джим ехал домой в каком-то розовом настроении, без чёткого представления о времени и пространстве. Ему казалось, что он только сел в такси, которое уже стояло перед дверью его дома. Он долго возился с ключом, но в это время дверь распахнулась и на улицу вышла дама вся в чёрном. Джим посторонился, давая ей дорогу, и тут же забыл об этой встрече. Ему хотелось резко двигаться, поднимать какие-то тяжести, петь, плясать. Казалось, этому счастью не может быть конца. Но стоило ему бросить взгляд на письменный стол, чтобы мгновенно протрезветь. Все предметы, необходимые для работы, лежали на своих местах. Дневник тоже, но Джим хорошо помнил, что он оставил тетрадь раскрытой, а теперь она была закрыта и сдвинута с места. Он открыл дневник и едва сдержал себя от восклицания - на странице, где он кончил писать, лежал странный ключ. К нему была прикреплена записка с надписью "Главный ключ Д.Г.". Внизу не было знака "синей руки", но почерк был тот же, что и в записке, которую получила Ева. Значит, дама в черном была в его квартире и предлагает ему или предоставляет возможность проникнуть в дом Дигби Гроута. Здесь было от чего удивиться.
     
     
     Глава 17. Старуха признаёт себя слабоумной
     
     Ева проснулась с каким-то чувством неудовлетворенности. Но когда в постели она принялась за чай, то ей стала понятна причина такого настроения.
     - Ева Уэлдон, - сказала она себе. - Ты неплохая девушка. И напрасно огорчаешься от того, что лучший из всех мужчин оказался слишком порядочным или робким, чтобы поцеловать тебя. А как выглядело сделанное тобой вчера предложение мужчине, и имела ли ты право говорить ему о своем желании поселиться в маленькой квартирке у железнодорожного полотна? Впрочем, нечего копаться в своей душе, надо жить, действовать, а значит, тебе пора вставать, Ева.
     Когда Дигби проходил по коридору, он с удивлением услышал весёлый свежий голос секретарши. О чём она там лепечет? Ей предназначено украсить это жилище и поднять его в собственных глазах и глазах общества! В этот момент он готов был даже жениться на этой девушке, которую не так давно думал превратить в свою игрушку. Он будет владеть ею. И улыбка заиграла на его губах, не привыкших улыбаться. Джексон видел это и тоже улыбнулся в ответ.
     - Мистер Гроут, прибыла новая коробка с шоколадом, - сказал он не очень громко, как будто чувствуя, что это сообщение теперь некстати.
     - Бросьте его в мусорный ящик или отдайте моей матери, - ответил хозяин безразличным тоном.
     - Вы не хотите?..
     - Джексон, в последнее время вы задаёте слишком много вопросов. И ещё я вам советую одно - перестаньте ухмыляться, когда разговариваете с мисс Уэлдон, ведите себя по отношению к ней так, как подобает слуге. Надеюсь, вы меня поняли?
     - Я не слуга, - мрачно ответил Джексон.
     - Кто вы - это не имеет значения, - почти шёпотом сказал Гроут. - Главное, вы должны хорошо играть эту роль. И советую вам не требовать от меня объяснений, иначе...
     Он взял один из собачьих хлыстов, висевших на стене. Джексон испугался. Он принял смиренный вид. И только нервный тик на его лице выдавал его настоящие чувства.
     - Я всегда относился к этой даме с почтением. Напрасно вы меня отчитали, сэр.
     - Ладно, забудем об этом. Прикажите, чтобы мне принесли корреспонденцию в столовую.
     Знакомясь со свежей почтой, он продолжал наблюдать за комнатой матери. Врач сообщил ему, что старушка вполне здорова. Он допускал возможность рецидива, но считал его маловероятным.
     Дигби во что бы то ни стало в это утро хотел поговорить с матерью. Миссис Гроут сидела в кресле и рассматривала равнодушным взором сперва узор ковра, затем двор. Перемены во времени года значили для неё не больше, чем смена одежды. Её некогда неукротимое сердце, радовавшееся особенно наступлению весны, теперь билось слабо, безразлично ко всему окружающему. Сегодня она думала о Еве Уэлдон. Откровенно говоря, судьба девушки её не интересовала. Если сын желает овладеть ею - пусть берёт, но, исходя из некоторых соображений, она считала, что было бы лучше, если бы девушка не жила в их доме. Её беспокоил рубец на руке Евы. Но кто знает, быть может, это случайное совпадение. Но в то же время, старуху устраивало то, что сын, когда займётся Евой всерьёз, оставит её в покое. Она знала твёрдо: если Дигби решит, что она стоит на пути к достижению поставленной им цели, то уничтожит её с такой же простотой, как тушат пламя ненужной свечи. Он не посмотрит на то, что она его мать. Миссис Гроут считала, что Дигби ничего не известно о её новом завещании. При этой мысли ироническая улыбка пробегала по её лицу. Да, хотя бы после смерти она преподнесёт ему не очень приятный сюрприз. Об одном только она сожалела, что не сумеет насладиться этим зрелищем. Увлечённая своими мыслями, старуха не сразу заметила, как Дигби вошёл в комнату.
     - Как поживаешь, мама? - спросил любезно.
     - Хорошо, мой мальчик, - она смотрела на него робко и испуганно. - Мне нужна сиделка, не позовёшь ли ты её?
     - Успеешь, - в его голосе уже ощущалась холодность. - До её прихода я должен с тобой поговорить кое о чём. Во-первых, я хочу знать, почему ты оставила завещание в пользу Эстремеды, а меня наделила 20-тью тысячами фунтов?
     - Какое завещание, о чём ты говоришь? - Проговорила она потерянным голосом.
     - Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. О завещании, которое ты запрятала в потайной ящик. Только не пытайся убеждать меня, что мне это снится, или что ты была не в своём уме. Я хочу знать всю правду.
     - Я подготовила это завещание много лет назад, - сказала она дрожащим голосом. - Я тогда думала, что у меня нет больше двадцати тысяч фунтов.
     - Врёшь. Ты составила завещание, чтобы, отомстить мне, старая чертовка! Я сжёг этот документ. Если увидишь мисс Уэлдон, ты расскажешь ей, что составила его, будучи не в своём уме.
     Миссис Гроут с ужасом смотрела на сына. В это мгновение она лишилась дара речи. Нижняя челюсть у неё отвисла, и из открытого рта капала слюна. Только через несколько минут она обрела способность говорить.
     - Поставь мой стул к постели, - проговорила она чуть слышно. Тут слишком яркий свет.
     Когда он выполнил её просьбу, старуха позвонила, вызывая сиделку.
     - Тебе нечего бояться, мать, - засмеялся он с издевкой. - Твоя проклятая сиделка не будет с тобой нянчиться вечно. Исполняй лучше то, что я требую. Тогда проживёшь дольше. А сейчас я позову мисс Уэлдон под предлогом, что тебе нужно ответить на несколько писем, прибывших утром. И ты ей всё расскажешь.
     Когда Ева вошла в комнату, больная выглядела плохо как никогда. Она была явно не в духе, бросая злобные взгляды на Еву. Она не без основания подозревала, что именно секретарша отыскала это злосчастное завещание. После того, как было продиктовано несколько писем, старуха удержала собиравшуюся уходить Еву.
     - Задержитесь на минутку, мисс. Я хотела вам сказать несколько слов по поводу найденного вами завещания. Спасибо за вашу внимательность, потому что я даже забыла о нём. Видите ли, милая барышня, с временами слабеет память. Наверное, в такой момент я и спрятала его подальше от глаз. И запамятовала.
     Она с трудом говорила, и Еве было очень жаль страдающую женщину.
     - Вам, очевидно, вредно много говорить. Вы не напрягайтесь. Ваш сын мне всё объяснил.
     - Вот как! Так он уже успел вам рассказать? И вы очень дружны с моим сыном?
     - Не особенно.
     - Ничего, со временем ваши отношения улучшатся. И случится это быстрее, чем вы думаете.
     Старуха с откровенной издевкой смотрела в глаза Еве. Девушке стало не по себе.
     А тем временем Джим был весь в хлопотах. Он любил Лондон с его шумными и оживлёнными улицами, своеобразным английским юмором прохожих. Париж подавлял его ненасытной жаждой погони за удовольствиями и откровенной борьбой за выживание, которая чувствовалась во всём. Брюссель - этот маленький Париж, казалось, копировал всё худшее и лучшее со своего старшего брата. Берлин был слишком строг и чопорен, а Мадрид казался потухшим кратером, в котором под пеплом лавы продолжалось брожение подавленных тяготами жизни людей. Другое дело - Нью-Йорк, где жили сентиментальные люди, которые мнили себя титанами. И всё же Лондон был для него роднее. Для Джима он оставался настоящим символом цивилизации, и сейчас, даже торопясь по делам, он непроизвольно любовался городом. Тем более, что была прекрасная погода, а впереди - интересный разговор с мистером Солтером.
     - И что нового вы узнали о фирме "Селингер"? - с порога встретил его старик вопросом. Стейлу пришлось признаться, что он позабыл выяснить это.
     - Надеюсь, вам понятно, насколько важно как можно скорее получить интересующий нас ответ. Может случиться так, что названная мной фирма прикрывает Дигби или его мамашу. Но мы не можем строить песчаные замки из домыслов, нужны факты.
     Джим не мог не согласиться с такими доводами. За последнее время в его жизни произошло столько событий, приходилось в цейтноте решать столько больших и малых задач, что он выпустил из внимания фирму "Селингер".
     - Вы знаете, патрон, чем больше я вникаю в суть дела, тем бесполезнее мне кажутся мои старания. Ведь вы сами считаете, что появление леди Мери ещё недостаточно для того, чтобы отнять у Гроутов имения.
     Солтер ответил не сразу. Домыслы, конечно, не факты, но он не мог отрицать того, что, выяснив причины исчезновения леди Мери, можно было бы приступить к разрешению и более серьёзных проблем.
     - Итак, постарайтесь, Джим, раскусить сущность фирмы "Селингер". Как бы там ни было, но ваши поиски в данном случае ничему не навредят.
     
     
     Глава 18. Джим находит леди Мери
     
     Где-то около полуночи Ева слышала, как к дому подъехал автомобиль. Она вышла на балкон и увидела Гроута, поднимавшегося по лестнице. Спать не хотелось, так как она успела немного отдохнуть после обеда. Поэтому девушка решила поработать со счетами, которые обнаружила в винном погребе. Заканчивая просмотр бумаг, Ева вдруг услышала шум: кто-то осторожно крался по балкону. Она открыла дверь и увидела тёмную фигуру, прижавшуюся к стене.
     - Кто там? - крикнула Ева.
     - Ева, не пугайтесь. Я очень сожалею, что помешал вам.
     - Джим, как вы могли оказаться здесь в такое время, - она была возмущена такой бестактностью. Так вот чьи это проделки, эти трюки с синей рукой. А она грешила на неизвестную женщину в чёрном. А Джиму, очевидно, доставляло удовольствие подшучивать над ней.
     - Я думаю, мистер, что вам лучше всего удалиться, - сказала Ева холодно.
     - Ева, не торопитесь прогонять меня. Позвольте мне всё объяснить...
     - Я в ваших объяснениях не нуждаюсь. Вы играете жалкую роль.
     Она вернулась в комнату, почти плача от досады. Как он мог так жестоко потешаться над ней. А она ему верила и считала больше чем другом. Ева упала на постель и разрыдалась.
     - Проклятие, как всё по-дурацки вышло, - в сердцах Джим ударил кулаком по крылу своего невзрачного автомобиля. В эту минуту он был зол на себя и на весь окружающий мир. Конечно, не за то, что решился испробовать ключ. В его планы не входила ночная встреча с Евой. Но ничто так не успокаивает, как быстрая езда. Пролетев по нескольким улицам, Джим постепенно приобрёл такое необходимое в его положении равновесие. На часах уже было далеко за полночь. Почему не познакомиться с работой фирмы "Селингер"? Джим притормозил машину перед знакомым домом на Броуд-стрит. Он вспомнил, что портье рассказывал ему о боковом входе, которым пользовался владелец фирмы. Стейл без труда нашёл дверь. К его удивлению, она оказалась незапертой. Джим быстро вошёл в неё и очутился во дворе. Он огляделся. Окна были герметически закрыты ставнями, и нельзя было разобрать, горит ли внутри свет. Джим прошёлся по внутреннему квадрату двора и обнаружил ещё одну незапертую дверь, ведущую в дом. Он толкнул её и оказался в узком коридоре. Его внимание привлёк яркий свет в конце коридора. Он вошёл в довольно большое помещение, где, кроме стола и стула, не было больше никакой мебели. Но не это его удивило. Он не ожидал встретить в этом загадочном доме миссис Фейи. Она, казалось, ничуть не смутилась столь неожиданной встрече.
     - Мне очень жаль, что должен вас потревожить в столь поздний час, но мне нужно с вами поговорить, - сказал Джим, закрывая за собой дверь.
     - А вы меня узнали?
     - Без труда. Ведь мы уже виделись, а у меня неплохая зрительная память.
     - Надеюсь, вы понимаете, что у меня есть серьёзные причины, чтобы не показываться днём на людях без чёрной вуали.
     - Конечно. Я многое знаю. Кстати, я очень благодарен вам, что вы передали мне ключ.
     - К сожалению, больше я пока ничем помочь не могу. Да и сообщить что-либо интересующее вас не смогу.
     Джим слушал женщину, с которой давно хотел познакомиться, и у него складывалось впечатление, что они давно знакомы.
     - Вы думаете о "синей руке"?
     - Да, о ней тоже.
     - И вы считаете, мой поступок не более чем детской выходкой?
     - Ничего подобного у меня не было в мыслях. Каждый человек имеет право поступать так, как считает нужным. Тем более, если на то есть причины.
     - Да, причины есть. И вы, мистер Стейл, пришли сюда не случайно. А потому что получили сообщение из Южной Африки о том, что я интересуюсь происхождением некой девушки, чья судьба для нас обоих небезразлична. Разве она находится в опасности?
     - В данный момент, по-моему, нет. Одно плохо, что я её оскорбил.
     Женщина не проявила праздного любопытства по поводу его слов. Её очевидно занимали больше другие мысли, которые она излагала Джиму.
     - Ещё месяц тому назад мне казалось, что я напала на истинный след. Но потом я убедилась в ложности моего предположения. Да, она хороша собой, красива и в её биографии много общего с тем человеком, который мне дорог, но это не одно лицо. Вы могли бы мне ответить откровенно, мистер Стейл, любите ли вы Еву или нет?
     Вопрос был неожиданный. И Джим не был готов сразу ответить на него.
     - Одно я вам скажу, если не любите Еву глубоко и искренно, так не мучьте её. Она заслуживает лучшей судьбы, чем мимолётная интрижка, какую задумал Гроут.
     - Что? И вам это доподлинно известно?
     Она кивнула:
     - Я завершила свои розыски, и если мне удастся привлечь Гроутов к ответственности, то моя роль будет закончена. Мне незачем больше жить, у меня нет ни каких иных интересов в жизни. Я искала то, что не могла найти. Сорок три года прожито напрасно. Моё детство было обделено любовью, а брак принёс только разочарования. Я всё потеряла, мистер Стейл, - мужа, ребёнка.
     - Значит, вы...
     - Да, я леди Мери Дентон. Я была уверена, что вы уже давно об этом догадались.
     Джим был в растерянности, хотя казалось, ему следовало бы радоваться. Да, он многое сделал, чтобы разгадать тайну, но, кажется, вновь оказался в тупике. Впрочем, всё ли потеряно, стоит ли отчаиваться?
     - Леди Мери, неужели вы навсегда отказались от надежды найти свою дочь?
     Она горько кивнула головой.
     - А если бы так случилось, что Ева оказалась вашей дочерью, вы согласились бы отдать её за меня?
     - Вы единственный человек, которому я вручила бы судьбу любимой мною девушки без колебания. Но это все мираж. Я выяснила, кто её родители.
     - А вам приходилось видеть рубец на её руке?
     - Я о нём ничего не знаю. Как он выглядит?
     - Маленький рубец от ожога, величиной в полшиллинга.
     - Моя Доротея не имела на теле никаких пятен. На ручках тоже. Не пробуждайте во мне надежду. Ваши поиски так же бесцельны, как и мои. Думаю, что вам будет полезнее кое-что узнать из моей личной жизни. Во-первых, дом, в котором мы сейчас находимся, принадлежит мне. Мой муж купил его и подарил в порыве великодушия. Хотя он таким бывал редко. Впрочем, о нём я не стану распространяться. На доходы от дома я могла бы жить безбедно. Кроме того, мне оставил целое состояние отец. Он был очень беден, когда я выходила замуж. Но потом умер его кузен, лорд Ретингем, и оставил ему крупное наследство. Оно почти целиком перешло ко мне.
     - А Медж Бенсон?
     - Разве вам необходимо знать? Просто она мне прислуживает.
     - А почему она сидела в тюрьме?
     Леди Мери поджала губы:
     - Вы должны обещать мне не расспрашивать ни о чём прежде, чем я объясню вам сама. Лучше проводите меня домой.
     По пути она продолжала рассказ:
     - Обычно я получаю до дюжины телеграмм ежесуточно, на которые приходится отвечать. Я оставляю их тут, в конторе, а секретарь отправляет утром на почту. В своих поисках я подняла на ноги всю полицию от Буэнос-Айреса до Шанхая. И только вам признаюсь, как я страшно устала. Но моя работа ещё не окончена. Ваша тоже, надеюсь, Джим.
     Он хотел её спросить, почему она живёт в такой скверной квартире, обладая большим состоянием, но подумал, что это будет бестактно. Они попрощались у её дверей. Когда первые лучи солнца осветили комнату, Джим всё ещё сидел в своём любимом кресле и обдумывал происшедшее.
     
     
     Глава 19. Тайна старухи
     
     Утром посыльный принёс ему письмо от Евы. Джим глубоко вздохнул перед тем, как вскрыть его. И было от чего.
     "Мне и в голову не приходило, что это могли быть вы, после того, как пытались убедить меня, что за "синей рукой" скрывается женщина. Это был не очень красивый поступок, Джим. Вы сделали всё, чтобы напугать меня с одной целью, чтобы я бросилась в ваши объятия в первую же ночь. Я всё понимаю. Вы терпеть не можете мистера Гроута и хотели бы, чтобы я покинула его дом. Мне трудно простить вас. И поэтому прошу не появляться ранее, чем я вас позову".
     
     Джим был вне себя. Он написал уже шестой вариант письма, пытаясь объяснить Еве, как всё произошло. Но слова показались ему неубедительными, и он разорвал письма в клочья. Как объяснить Еве появление ключа, не выдавая при этом леди Мери. Вдруг его осенила новая мысль, и он поспешил в соседнюю квартиру. Дверь открыла Бенсон. На этот раз она была значительно любезнее.
     - Мистер, барыня ещё спит.
     - У меня срочное дело. Можно её разбудить?
     - Я посмотрю.
     Через минуту она вернулась.
     - Барыня уже проснулась, услышав ваш стук в дверь. Она ждёт вас через минуту.
     Леди Мери взяла письмо из рук Джима, которое он подал ей, не говоря ни слова.
     - Я бы на вашем месте не беспокоилась по этому поводу. Не усложняйте дело, Джим. А теперь дайте мне поспать, я целые сутки была на ногах.
     Ева, отослав письмо, тотчас же почувствовала, как она была неправа по отношению к Джиму. Даже если он так поступил, то этот шаг, безусловно, был продиктован любовью к ней. Кроме того, у неё было и другое основание простить молодого человека. Но, что поделаешь, письмо отослано. Она зашла в библиотеку Гроута, он изучал большую фотографию.
     - Снимок прекрасно удался, если принять во внимание, что делали при искусственном освещении.
     Это было изображение двери лаборатории, на которой ясно был виден оттиск руки.
     - Это рука женщины, - сказал Дигби.
     - А вы уверены в этом?
     - Конечно. Она слишком мала для того, чтобы быть мужской.
     Итак, Ева получила ещё одно подтверждение своей неправоты в отношении к Джиму. Но что он искал в доме? Хотя это уже его дело. Ясно одно, что ей нужно просить у него прощения. Освободившись, Ева позвонила Джиму. Но в конторе его не оказалось. Она думала, что он сам сообразит позвонить ей. Но телефон молчал. Ева проскучала целый день. Одно утешало её, что она скоро покинет этот неуютный дом. Ранее она написала своему прежнему шефу, и он с удовольствием ответил, что примет её на прежнее место работы. Вот тогда всё наладится, и они смогут с Джимом встречаться за традиционным чаем.
     Вечером Еву пригласили к миссис Гроут. Старуха ненавидела свою секретаршу, но боялась одиночества.
     - Останьтесь у меня, пока не вернётся сиделка. Можете читать, только не вслух.
     Ева пошла за книгой. Когда возвращалась в комнату, то увидела, что старуха что-то прятала под подушку. Не читалось, все её мысли были поглощены размолвкой с Джимом.
     Вдруг миссис Гроут заговорила:
     - Откуда у вас этот рубец на руке?
     - Не знаю, он у меня с тех пор, как я себя помню. Вероятно, я обожглась, когда была совсем маленькой.
     Последовала длинная пауза.
     - Где вы родились?
     - В Южной Африке.
     И вновь молчание.
     - Я нашла вашу старую миниатюру, миссис Гроут, - сказала Ева, стараясь найти тему для разговора.
     - Мою? Ах да, помню. И можно ли меня узнать на ней? - спросила старуха не без удовольствия.
     - Да, вы, должно быть, так выглядели много лет тому назад. Но сходство очевидное, - сказала Ева дипломатично.
     - Действительно, прежде я выглядела неплохо. А вам нравится этот портрет?
     - Конечно, вы были, наверное, очень красивы, - Ева говорила искренне и сердечно, что не укрылось от довольной старухи.
     - Молодость, молодость... Прекрасное время. Мой отец хотел меня заживо похоронить в маленькой деревушке. Он считал, что я слишком хороша для города и поступал по отношению ко мне жестоко. Бессердечный был старик.
     Ева удивилась тому, как неуважительно говорила старуха о своём отце. Видимо, в семье Гроутов не очень почитали родителей.
     - Когда я была девушкой, главой семьи у нас был настоящий тиран, который не признавал никого, кроме себя лично. Меня он ненавидел со дня рождения. А я ему платила той же монетой с того самого времени, как начала соображать, - откровенничала старуха. И Еву очень заинтересовала трагедия некогда прекрасной девушки.
     - За мною ухаживали много мужчин. И каких мужчин! Имена некоторых из них были известны всему миру.
     Ева вспомнила маркиза из далёкой Испании и хотела узнать, не объясняется ли щедрость старухи по отношению к нему прежней любовной связью. А миссис Гроут продолжала:
     - Существовал человек, который хотел на мне жениться. Но меня, скорее всего, очернили в его глазах. Он порвал со мной и женился на красивой простушке из Малаги.
     Старуха оживилась, глаза её излучали тепло. Она не собиралась посвящать Еву в свою прошлую жизнь, но что-то помимо её воли пробудило в ней воспоминания. И она разговорилась.
     - Это был маркиз, суровый человек. А мой отец никогда не простил мне эту связь. После того, как я вернулась домой, он меня совсем не замечал, хотя прожил ещё целых двадцать лет.
     После возвращения домой? Значит она убежала вместе с маркизом. Постепенно Ева начинала понимать, как сложилась судьба этой старой женщины.
     - А что же сталось с женщиной из Малаги?
     - Она умерла, - сказала старуха со странной улыбкой. - Хотя маркиз уверял, что я её убила. Но я её пальцем не тронула. Только сказала ей правду. - Старуха что-то пробормотала про себя.
     - Когда она услышала, что мой ребёнок - сын... - Вдруг она остановилась и посмотрела какими-то невидящими глазами.
     - Впрочем, о чём я говорила? - взволновалась старуха.
     Что ей ответить? Ева узнала тайну этой странной и страшной семьи. Кроме того, что Джим ей тоже порассказал многое, в частности, о писце, который женился на миссис Гроут, и которого она так презирала. Он был служащим её отца, и ему щедро заплатили за то, чтобы прикрыть позор девушки. А это означало, что Дигби был сыном маркиза де Эстремеды, и с точки зрения закона он не был наследником миллионов Дентона.
     
     
     Глава 20. Неожиданное действие
     
     - Так что я вам здесь наговорила? - после небольшой паузы продолжала старуха.
     - Вы говорили о своей молодости.
     - А какого-нибудь мужчину я вспоминала?
     - Нет, - ответила Ева подозрительно громко.
     - Мой вам совет: будьте осторожны с моим сыном. Хотя он недурён и в некотором смысле напоминает своего отца.
     - Мистера Гроута? - Девушка сама себя презирала за то, что заставляла разговаривать слабоумную старуху.
     - Гроут, нет, это был жалкий червяк... Ну, конечно. Гроута я имею в виду. А кого же ещё? - Как бы сама с собой разговаривала старуха.
     В коридоре прослышала шум.
     - Мисс, вы меня не оставляйте одну до прихода сиделки. Хорошо? - боязливо вопрошала больная.
     - Конечно, не оставлю. Ведь я тут для того, чтобы вас развлекать.
     Дверь отворилась, и на пороге выросла элегантная фигура ее сына.
     - Как ты себя чувствуешь, мама? А где сестра?
     - Очень хорошо, мой мальчик. Вот мисс коротает со мной время.
     - Это отлично. Наверное, вы ей рассказали о нашем таинственном посетителе, - спросил он Еву, усаживаясь посреди комнаты.
     - Я хотел бы поймать эту женщину.
     - О какой женщине ты говоришь, мой мальчик?
     - О женщине, которая ходит ночами по нашему дому и оставила свой знак на двери моей лаборатории.
     - А быть может, это грабитель? - Не скрывая тревоги спросила старуха.
     - Это была женщина, и притом преступница. Я послал фотографию оттиска её руки в полицию, и там нашли, что он идентичен с оттиском руки женщины, которая в своё время отбывала тюремное наказание в Хеллоуее.
     Старуха вдруг выпрямилась во весь рост и уставилась на сына испуганными глазами.
     - Что это за женщина? О ком ты говоришь?
     Дигби был удивлён не менее Евы тем, как отреагировала старуха на его слова.
     - Я говорю о женщине, которая ночью приходила в наш дом и оставила отпечаток своей руки на двери лаборатории.
     Раньше, чем Дигби закончил фразу, его мать поднялась с постели и дико закричала:
     - "Синяя рука", "синяя рука"! Как её звали?
     - В полиции мне сообщили, что её зовут Медж Бенсон.
     
     
     Глава 21. Приключение Джима
     
     Джим уже некоторое время наблюдал за Дигби Гроутом. В последний вечер он ходил за ним буквально по пятам. И весь разговор в комнате старухи ему удалось подслушать полностью. Когда он услышал, что старуха потеряла сознание, он поспешил ретироваться, чтобы не попасться на глаза прислуге. Конечно, появляться в этом доме в такую рань было небезопасно, но нужно было во что бы то ни стало узнать содержание письма, которое Дигби получил часом ранее. Как это сделать? Быть может, пойти в лабораторию? Но в это время раздались шаги, и Джим шмыгнул в рабочий кабинет Дигби, хотя там спрятаться было негде. Джим надвинул шляпу на лицо, и его нижнюю часть почти замотал чёрным шарфом. Его не должны узнать, даже если придётся выбираться из дома, применив силу. Вдруг шаги остановились у двери. Джим мгновенно присел за столом. Не замечая его, в кабинет вошёл Дигби, он вскрыл конверт, собираясь прочесть письмо, но в это время в коридоре раздался испуганный голос Евы Она зачем-то позвала Гроута. И он поспешил на голос. Джим быстро сунул письмо в карман и поторопился на выход. У лестницы он, что называется, столкнулся с Джексоном. От неожиданности тот оторопел. Но он не успел и рта раскрыть - Джим сшиб его сильным ударом кулака. В доме поднялся шум, но этого Джим уже не слышал. Он пробежал два квартала, постепенно замедляя шаги. Затем свернул в сквер и остановился под фонарём. Письмо оказалось малоинтересным. Вот разве что последняя фраза: "Стейл вас преследует, но мы его устраним сегодня вечером". Джим прочёл эту строчку несколько раз и улыбнулся: посмотрим, кто кого. Но для себя он решил, что надо быть внимательней. На Портлендской площади его подозрение вызвали двое мужчин, которые следовали на расстоянии чуть более десяти метров. "Что ж, мальчики", - подумал Джим, прибавляя скорость. Вначале он шёл, постепенно убыстряя ход, а затем побежал. В таких спортивных соревнованиях он был не новичок. В беге на две мили он показывал довольно высокие результаты. Преследователи вскоре отстали. Зато из-за поворота вынырнул автомобиль. Но Джим повернул в первый попавшийся переулок и двинулся в обратном направлении. Преследователи явно растерялись. Чтобы они окончательно не потеряли его из виду, Джим замедлил ход.
     При виде полицейского у Стейла родился, как ему показалось, неплохой план. Когда автомобиль остановился рядом с ним, он быстро открыл дверцу и резким движением вытащил на тротуар своего старого знакомого Джексона.
     - И долго вы будете меня преследовать? - закричал он. Полицейский, услышав громкие голоса, стал приближаться к машине.
     - Так вот, Джексон, вернитесь к Гроуту и скажите ему, что в моих руках находится достаточно материала, чтобы отправить его в тюрьму или на эшафот. И не советую ему обращаться за помощью к "тринадцати".
     - Оставьте меня в покое, - шипел Джексон, не в силах вырваться из цепких рук Джима. - Я вас не знаю. Если вы не оставите нас в покое, я обращусь к полицейскому.
     - Ах, к полицейскому? - Джим схватил за шиворот слугу Гроута и направился к блюстителю порядка.
     - Кажется, этот джентльмен хочет пожаловаться на меня!
     - Нет, я этого не хочу!
     - Тогда я вынужден так поступить. Этот человек имеет при себе оружие, не зарегистрированное в полицейском участке. И он покушался на мою жизнь.
     
     
     Глава 22. Подруга из Сомерсета
     
     Полицейские участки весьма не поэтичны. Дигби Гроут, который пришёл в один из них, чтобы освободить своих людей из-под ареста, был в такой ярости, что не замечал смешной стороны этого дела. Он отчитал Джексона, называя самыми последними словами. Немало проклятий обрушилось на голову его партнёра - Антонио Фуэнтеса. Дигби чувствовал, что его положение опасно. Он всегда был уверен, что крупные планы рушатся из-за мелких просчётов. Стейлу удалось весьма простым способом обратить внимание полиции на банду. Теперь два её члена были уже под подозрением. Один из них - Джексон - служил у него дворецким, и поэтому заступничество Дигби выглядело вполне логичным. Что же касается Фуэнтеса, то здесь положение дел выглядело иначе. Пришлось объяснить, что это товарищ его слуги. Казалось бы, из-за пустяковой случайности банда "тринадцати" могла засветиться.
     Дигби провёл бессонную ночь. Утром он пригласил к себе Еву.
     - Я должен внести некоторые изменения в нашу обыденную жизнь. Из-за болезни я вынужден на несколько недель отправить мать в деревню.
     - Пожалуйста, это ваше право, но я не смогу сопровождать её туда.
     - Что вы хотите этим сказать? - Он посмотрел на неё испытывающе.
     - Дело в том, что в вашем доме для меня нет секретарской работы. Поэтому я решила вернуться на старое место.
     - Мне очень жаль такое слышать, но я не смею настаивать. Тем более, что в последнее время у нас произошло много неприятных событий. Я вас понимаю, хотя было бы желательно, чтобы мать находилась под вашим присмотром.
     Ева ждала чего угодно от Гроута, но не такого выдержанного тона, абсолютной лояльности.
     - Конечно, я наведу здесь идеальный порядок, - заявила она поспешно. - Поверьте, что я себя чувствовала у вас хорошо.
     - В отличие от мистера Стейла, который ко мне не очень расположен. Не так ли? - спросил он с улыбкой.
     - Мистер Стейл здесь ни при чём. Он не знает моих планов. В последние дни я с ним не говорила.
     Дигби решил, что они расстались. Хотелось бы узнать поподробнее. Но он не стал прямо спрашивать о причинах размолвки, хотя твёрдо был уверен, что в последние дни они не встречались.
     Затем Ева, как всегда, работала в комнате у миссис Гроут. Когда она только переступила порог, старуха сразу попросила запереть дверь и приготовиться записать ряд её мыслей.
     - Я хочу, чтобы вы написали от моего имени письмо Мери Уезер. Она живёт в Сомерсете. Напишите ей, что я очень больна и прошу её забыть нашу старую ссору и навестить меня. Обязательно подчеркните, что за её труды я готова платить 5 фунтов в неделю. А может быть, это слишком много? Нет, вы знаете, ничего не пишите о вознаграждении. Иначе я свяжу себя таким обязательством. Попросите, чтобы она приехала тотчас. Напишите всё, пожалуйста, так, как я просила.
     Ева обещала сделать всё, как её просила миссис Гроут.
     - Но очень важно, чтобы об этом письме ничего не узнал мой сын. Вы сами отнесёте его на почту. И смотрите, чтобы ничего не пронюхал этот ужасный Джексон.
     Ева без труда выполнила поручение и занялась своими делами. А так как их было немного, то она больше размышляла об их отношениях с Джимом. Неужели она так его обидела, что он не может её простить. Сколько прошло дней, а от него ни весточки. Конечно, можно было бы написать ему небольшую почтовую карточку с извинениями, но трудно решиться на такой шаг. Надо набраться терпения и подождать.
     Миссис Уезер приехала уже на следующий день. Это была крепкая, невысокого роста женщина со свежим приятным лицом. Ей никто бы не дал шестидесяти лет. Еву она приветствовала как старую знакомую.
     - Как поживаете, дорогая? Как моя старая бедная Джейн? Мы когда-то были подругами с ней, но она... Ну, да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Проведи меня, милая, в её комнату.
     - Что с тобой, Джейн? - Почти ужаснулась Уезер при виде своей подруги.
     - Садись, Мери. А вы, мисс, свободны.
     Когда Дигби приехал после обеда, он сразу же обратил внимание на вещи, ещё не убранные из вестибюля.
     - Что это такое? - спросил он, хмуря брови, у Джексона.
     - Приехала подруга миссис Гроут.
     - Какая ещё подруга?
     Узнав её имя, он поспешил наверх. О том, что произошло в комнате больной, можно было только догадываться. Когда Ева увидела миссис Уезер, она поняла, что случилось что-то неладное.
     - Велите позвать извозчика, дорогая, - обратилась она к Еве. - Я возвращаюсь в Сомерсет. Нельзя же так необдуманно отрывать от дел женщину моих лет и моего положения. А этот черт меня выгнал. Я о вас говорю, - крикнула она, увидев появившегося Дигби. - Вы всегда были канальей. И если с вашей матерью что-нибудь случится, я донесу на вас в полицию.
     - Вам лучше уйти раньше, чем я позову блюстителей порядка, - не сдержавшись, закричал Дигби.
     - Я вас хорошо знаю, - погрозила кулаком женщина. - Недаром я столько лет жила с вами под одной крышей. Мальчишки сквернее в мире не было.
     - Вы, право, не разумны, миссис Уезер. Я не могу терпеть, чтобы моя мать имела дела с людьми вашего пошиба. Я отвечаю за всё, что происходит в моём доме. А ваш вкус для меня безразличен.
     Лицо женщины побагровело:
     - Мой вкус! Вы подлый иностранец! Вот видите, я знаю ваш секрет, мистер Гроут.
     Если бы взглядом можно было убить человека, этой ещё крепкой женщины уже не было бы в живых. Дигби повернулся и ушёл, хлопнув дверью.
     - Если хотите знать, что происходит в этой семейке, то спросите у меня. У меня хранятся письма матери подлеца, которого вы сейчас слышали, ещё с того времени, когда он был совсем ребёнком. Он ещё гулял под столом, но совершал поступки, от которых волосы поднимались дыбом.
     Таким образом Ева узнала новую семейную тайну. О многом говорили кости и разнообразные приспособления для пыток, которые Дигби хранил в лаборатории. От мрачных мыслей Еву отвлекло приятное сообщение - наконец-то она получила телеграмму от Джима.
     
     
     Глава 23. Размолвка между влюблёнными
     
     - Джим! - Ева бежала к нему навстречу с распростёртыми объятиями, хотя знала, что на неё смотрят гуляющие в парке. Джим держал в своих руках две маленькие ладошки и чувствовал себя счастливым. Нечто подобное испытывала и Ева. Им так много нужно было сказать друг другу, что они начали говорить почти одновременно, не вникая в смысл слов.
     - Джим, я оставляю дом Гроутов.
     - Ну, слава Богу.
     - Вы говорите так торжественно и в то же время так облегчённо, как будто бы мне угрожает серьёзная опасность.
     - Я уверен, что так оно и есть.
     - А вас очень огорчало то, что мы так давно не виделись?
     - То были самые печальные дни в моей жизни, но они канули в Лету.
     - Да, чтобы не забыть, миссис Уезер уже уехала?
     - А кто она такая? Я с нею не знаком.
     Тут Ева вспомнила, что ничего не рассказала Джиму о последних событиях в доме Гроутов. Пришлось наверстать упущенное.
     - Да, Джим, легко было заметить, что миссис Уезер терпеть не может Дигби.
     - А кто вообще в состоянии его любить.
     - Он знает про дело с маркизом Эстремедой. Из-за него завещание окажется недействительным.
     - Нет, тут вы неправы. В завещании не сказано прямо, что Дигби - сын Гроута. А то, что он внебрачный сын миссис Гроут, не меняет сути дела.
     - И когда Гроуты завладеют огромным состоянием Дентона?
     - В следующий четверг. А я до сих пор не имею никаких доказательств, чтобы разрушить незаконную сделку.
     И хотя разговор был несколько несвязный, они прекрасно понимали друг друга.
     - Знаете, Ева, чем, больше материалов попадает ко мне в руки, тем твёрже я уверен, что вы имеете самое непосредственное отношение к делу Дентонов.
     Она засмеялась и крепче опёрлась на руку молодого человека:
     - Если бы от вас зависело, вы бы обязательно сделали меня английской королевой. Но вы бессильны совершить подобное, как и доказать, что я не дочь своих родителей. К тому же, я не хочу быть никем другим. Я так люблю своих покойных мать и отца.
     - На первый взгляд, моя мысль действительно выглядит фантастичной. Но только на первый взгляд. У меня есть друг в Капштадте, который тоже собрал небесполезную информацию о вас.
     Затем разговор приобрёл более интимный характер, Еве удалось уговорить Джима, чтобы он показал ей свою квартиру.
     - Вы меня убеждали, что у вас крошечное жилище. И ввели меня в заблуждение. У вас здесь так уютно и чисто. А кто вам моет посуду?
     - Каждое утро приходит старушка и наводит порядок.
     Джим охотно отвечал на вопросы и с восторгом смотрел на милое его сердцу существо. Ему казалось, что он мог бы всю жизнь вот так сидеть и наблюдать за Евой, слушать её мелодичный голос.
     - А теперь, молодой человек, пожалуйста к столу. Чай уже поспел и закусить есть кое-что.
     Они уже собрались приступить к чаепитию, как вдруг отворилась дверь и вошла женщина. Ева сидела спиной к двери и не сразу заметила вошедшую. Она обратила на неё внимание только тогда, когда она назвала имя Джима. Женщина была очень хороша собой. Небольшая прядь седых волос не только не портила её, а придавала ей своеобразный шарм.
     - Извините, мне очень жаль, что я вам помешала. Я приду несколько позже, - сказала дама и покинула комнату.
     Наступило неловкое молчание. Несколько раз Джим собирался заговорить, чтобы объяснить появление незнакомки, но каждый раз не решался - пока он не мог сказать Еве, что даму зовут леди Мери Дентон.
     - Она вас так просто назвала Джимом. Быть может, это одна из ваших подруг? - спросила Ева, пристально всматриваясь в глаза молодого человека.
     - Не совсем так. Всё проще. Она моя соседка - миссис Фейи.
     - Да, что-то я припоминаю. Но, если мне не изменяет память, миссис Фейи прикована к постели недугом. Она не первый год не выходит из квартиры.
     Джим растерялся, уличённый во лжи. Он не знал, как всё объяснить Еве.
     - К тому же, она очень мило назвала вас Джимом. Вы что с ней очень дружны?
     - Да, мы добрые друзья... Как бы вам объяснить, Ева... Здесь есть небольшая тайна.
     - А каким образом она попала в квартиру? - Не обращая внимания на неуклюжие оправдания молодого человека, продолжала своеобразный допрос Ева. - У неё что собственный ключ имеется?
     - Да, у неё есть ключ. Так получилось, что иногда я оставляю свой ключ в её квартире. Но дело вовсе не в этом.
     - Понимаю, понимаю. Не надо много слов. Вы не находите, что она очень хороша.
     - Да, нахожу. Но, вы знаете, я как-то совсем иначе отношусь к её облику, - что-то лепетал в оправдание Джим, чувствуя себя всё более жалким, а свои доводы неубедительными.
     - Так, всё очень хорошо...
     - Меня часто не бывает дома, а ей нужно воспользоваться телефоном - она поддерживает связь почти со всем миром.
     - Вот как! У неё такие крупные связи! И при этом она вас называет Джимом?
     - А что здесь особенного. Мы просто добрые друзья. Надеюсь, Ева, вы не истолкуете наши отношения как-то иначе, - сказал он почти с отчаянием.
     - Я думаю, что у вас всё будет в порядке, - сухо ответила Ева, отталкивая тарелку. - А мне пора идти. И, пожалуйста, не провожайте меня. Я сама найду дорогу.
     Джим проклинал леди Мери за то, что она выбрала для своего визита такой неудачный момент. А ещё больше проклинал себя за неумение просто и ясно объяснить Еве суть дела, не раскрывая чужой тайны. Своими жалкими попытками оправдаться он только усугубил подозрение девушки.
     Когда Ева вышла в коридор, дверь квартиры миссис Фейи была приоткрыта и оттуда раздался телефонный звонок. Ева грустно взглянула на Джима:
     - Ваша знакомая имеет ключ от вашей квартиры, чтобы воспользоваться телефоном, которого у неё нет. Кажется, так вы говорили, мистер Джим?! Я не думала, что вы можете так лгать.
     Джим молчал, провожая её взглядом, полным мольбы. Он не мог найти слов для своего оправдания. Едва он вернулся к себе, вошла миссис Фейи.
     - Я очень сожалею, что помешала вам. Я не знала, что Ева у вас.
     - Ничего страшного, - сказал Джим, слегка улыбаясь. - Скверно только то, что мне пришлось ей наврать. И она мне не поверила.
     - Врать не нужно было. Это не умно.
     - Ваше мгновенное исчезновение придало разговору какую-то подозрительную окраску.
     - Я не могла остаться по многим причинам. Вы же помните, что, как и вы, я также навела справки о мисс Уэлдон? Она родилась в Рондебоше?
     - Да, - сказал он безразличным тоном. - Она мне рассказала сама.
     Леди Мери подала Джиму телеграмму такого содержания: "Ева Мэй Уэлдон умерла в Капштадте в возрасте двенадцати месяцев и трёх дней. Похоронена на Зоребендском кладбище. Могила номер 7963".
     
     
     Глава 24. Дочь леди Мери найдена
     
     Джим прочёл телеграмму ещё раз и не поверил своим глазам.
     - Не может быть. Ведь я знаю Еву. Кроме того, я встречался с лицом, которое знало Уэлдонов в Капштадте и помнит её ещё девочкой. Тут не могло быть подмены одного ребёнка другим?
     - Дело весьма загадочное. Но я хочу вам сказать одно, что человек, приславший мне эту телеграмму, один из наиболее квалифицированных сыщиков. Он заслуживает абсолютного доверия.
     Здесь было над чем задуматься. Ева родилась и умерла, и всё же она жива. И не только жива, но в данный момент чувствовала себя самым несчастным существом на свете. Не лучше чувствовал себя и Джим, размышляя над новым фактом.
     - Я совершенно сбит с толку. Тогда нужно допустить, что родители Евы удочерили другого ребёнка, вместо умершего. Вопрос заключается только в том, откуда взялась другая девочка. По крайней мере, ей самой о себе ничего не известно.
     - Я уже телеграфировала своему агенту с просьбой пролить свет на неясный вопрос. Последние события утверждают, что моё первоначальное предположение вполне может оправдаться.
     Джим внимательно посмотрел на свою собеседницу.
     - Вы думаете, что Ева - ваша дочь?
     Она кивнула головой.
     - Тогда откуда взялся рубец на руке?
     - Он мог появиться впоследствии.
     - А вы не можете сказать точно, когда вы расстались со своей дочерью?
     - Нет, не могу.
     - А угодно ли вам ответить на второй вопрос: знаете ли вы миссис Гроут?
     - Да, знаю.
     - А знакома ли вам миссис Уезер?
     Леди Мери посмотрела на него с удивлением.
     - Да, я знаю и её. Она - дочь фермера. Очень милая женщина, привязанная к Джейн. Я только не понимала, как миссис Гроут удалось заиметь такую подругу.
     Джим рассказал всё, что ему было известно о последних событиях в доме Гроутов.
     - Теперь давайте сверим наши карты. Вы предполагаете, что миссис Гроут имеет прямое отношение к исчезновению моей дочери?
     - Я уверен, а вы?
     - Сначала я думала так же. Но после того, как навела все справки, пришла к выводу, что она ни при чём. Да, действительно, у неё скверный характер, она, пожалуй, самый злой человек, кого я знаю. Но она не дошла до того, чтобы уничтожать мою маленькую Доротею.
     - А вы не можете рассказать мне всё, что знаете?
     Она покачала головой.
     - Но, быть может, вы разъясните то, что поможет в моём поиске?
     - Пока ничего не могу сказать. - Леди Мери, не прощаясь, покинула комнату.
     Джим был в растерянности. Ещё вчера казалась крепкой цепь событий, связанная им, а сегодня под влиянием новой информации рассыпалась, как карточный домик. Без помощи Солтера никак не обойтись. Застать его в такое время можно было только дома. Джон встретил своего секретаря любезнее, чем тот ожидал.
     - Вы, конечно, останетесь у меня до ужина.
     - Нет, благодарю вас, патрон. Я очень тороплюсь. Мне хотелось только спросить вас, знаете ли вы миссис Уезер?
     Адвокат наморщил лоб:
     - По-моему, о ней упомянуто в завещании миссис Гроут. Она оставила ей капитал в несколько тысяч фунтов. А её отец был арендатором у Дентона.
     - Тогда всё совпадает, - и Джим в деталях рассказал адвокату всё, что он узнал о неудачном визите миссис Уезер к Гроутам.
     Джон Солтер оживился:
     - Рассказанное вами только подтверждает, что страшные тайны, которые мы, адвокаты, храним в наших сейфах, известны всему миру. Так послушайте, Джим, Эстремеда - тот самый испанский дипломат, который бывал в доме Дентона, когда Джейн была ещё молодой, красивой девушкой. Он - отец Дигби Гроута, мать которого была страстно влюблена в испанского гранда. Я всегда подозревал, что её имя связано с каким-нибудь скандалом. А теперь мне яснее ясного, почему её отец больше никогда с ней не разговаривал и обошёл её в своём завещании. С другой стороны, я уверен, что её брат Джонатан ничего не знал о проступке сестры, иначе тоже не оставил бы ей ни гроша. В отношении морали он был столь же неумолим, как и старик. Но его отец, очевидно, ничего ему не сказал. Странное дело, очень странное. - Он покачал головой. - И что вы собираетесь делать дальше?
     - Для начала поеду в Сомерсет и поговорю с миссис Уезер. Быть может, от неё я узнаю что-нибудь новое.
     
     
     Глава 25. Прогулка в Сомерсет
     
     Будильник зазвенел ровно в шесть. Джиму страшно не хотелось вставать, так крепок был сон. Но, вспомнив о планах, он буквально выскочил из постели, а через час уже ехал в поезде, а ещё через два с минутами вышел на перроне в Сомерсете. У него было такое чувство, точно он попал в совершенно иной мир. Здесь небо казалось более синим, а деревья зеленее. В вышине звонко пели жаворонки, а в траве трещали кузнечики. И вода в ручье казалась особенно чистой и прохладной до такой степени, что в неё хотелось опустить руки.
     Позавтракав в гостинице, Джим разузнал, как добраться до фермы Уезеров. Оказалось, что это не так далеко. Джим застал миссис Уезер за работой - она сбивала масло.
     - Не хочу я говорить о Джейн Гроут. Её сын нанёс мне страшную обиду, которую я ему никогда не прощу. Я оставила свою работу, наняла женщину, чтобы она временно вела хозяйство. И поездка в Лондон тоже чего-нибудь да стоила. А тебя в шею вон.
     - Мне кажется, всё можно легко исправить, - попытался успокоить женщину Джим. - Уверен, что мистер Гроут вам возместит все убытки.
     - А вы что, из его друзей?
     - О нет, я не принадлежу к его друзьям. Скорее наоборот - я его так же люблю, как и вы.
     - Я предпочла бы встречу с дьяволом, чем с такой желторотой обезьяной.
     Женщина вытерла руки о передник и провела Джима в светлую небольшую гостиную.
     - Давайте присядем и поговорим. Прежде всего, чего вы, в сущности, добиваетесь?
     - Я хотел бы узнать кое-что о молодых годах Джейн Гроут. С кем она была дружна, кто её родители? Что вы знаете о Дигби?
     - Откровенно говоря, я не много знаю. Её отец владел Кеннет-Холлом. Видите отсюда ряд зданий? - Она показала рукой на мрачные строения на холме. - Джейн к нам часто приходила. Мой отец владел тогда солидным имением, но проиграл много денег на проклятых бегах. Мы с Джейн были дружны, хотя дружбой в полном понимании этого слова наши отношения и не назовёшь. Она была девушкой из богатого дома, а я простой крестьянкой. Но отношения поддерживали приятельские. У меня хранилось много её писем, но сегодня утром я их все сожгла.
     - Сожгли? - Чуть не крикнул разволнованный Стейл. - Я думал найти в них интересные сведения.
     - Какие там сведения! Там ничего, кроме сумасшедшей болтовни об испанце, в которого она была влюблена, как кошка, не было.
     - Вы имеете в виду маркиза де Эстремеду?
     - Может, он, а может, кто другой. Я не хочу на старости лет сплетничать. Хватит тех глупостей, которых натворили в молодости. И для вас наступит такое же время, мистер... Простите, я забыла ваше имя.
     - Джим Стейл.
     - Я сейчас вспомнила, мистер Стейл, что у них в доме была очень славная девушка. Как Джейн может позволить, чтобы такая красавица находилась рядом с негодяем Дигби? Что касается писем. Я не все успела сжечь. Сохранила несколько, которые доказывают, что люди с годами мало меняют характер. Я имею в виду этого злодея Дигби. Быть может, когда-нибудь за эти сведения репортёры отблагодарят меня.
     Джим весело засмеялся. Приятно было общаться с хорошим человеком. Через несколько минут в его руках было несколько писем. Но он не торопился их читать - разговор только начинался и его не следовало прерывать.
     - А вы ничего не знаете о прежней жизни Дигби?
     - Я его помнила только мальчиком. Злое, ядовитое существо. Его любимое занятие - отрывать у мух ножки. И ещё одно зрелище особенно развлекало молокососа. Каждую пятницу он приходил на ферму Джонсонов и с горящими глазами наблюдал, как режут свиней. Такой уж у него был характер.
     - И на него никто не мог положительно повлиять?
     - Куда там. К нему не подходи. Да вот, дайте мне верхнее письмо, я вам зачитаю только два предложения: "Сегодня я должна была прибить Дигби за то, что он привязал к котёнку фитиль и поджёг его. Бедное животное получило такие ожоги, что его пришлось прикончить".
     - Вот такой Дигби-ребёнок. Во всех своих письмах ко мне мать жалуется на его жестокие игры.
     Затем разговор не раз менялся, но Джим умело поворачивал его в нужное русло. Незаметно старушка разговорилась, и он старался не прерывать её, но, когда миссис Уезер вспомнила, что у Гроутов был ещё один ребёнок, Джим вынужден был прервать рассказчицу.
     - А чей был второй малыш?
     - Его отдали на попечение Джейн.
     - А не принадлежал ли ребёнок её невестке?
     - Конечно, то была дочь леди Мери Дентон. Бедный ребёнок. Ей много пришлось страдать из-за изверга Дигби. Впрочем, вы не подумайте, что я сгущаю краски вокруг моего обидчика. Просто сегодня утром перечитала ещё раз письма его матери и убедилась в своей правоте. Не может из злого ребёнка вырасти добрый взрослый человек. А как он издевался над малышкой! Вот, простите, что пишет Джейн: "Сегодня мне вновь пришлось наказать Дигби. Он страшно жесток. Подумай только, накалил на огне монету в полшиллинга и вдавил её в руку бедной девочки".
     Джим едва подавил в горле крик.
     Так вот откуда рубец на руке Евы! Факт говорил о многом. Теперь ясно, что наследство Дентона не принадлежит ни Дигби, ни его матери, а Еве Уэлдон, которую в действительности звали Доротеей Дентон.
     
     
     Глава 26. Джим находит последнее звено
     
     Итак, Ева - дочь леди Мери, в чём нет больше никакого сомнения. Предположения Джима оправдались полностью. Но каким образом она попала в Южную Африку? Эту загадку предстояло решить.
     - А маленькая девочка вскоре исчезла. Одна из нянек, которую наняла Джейн, взяла с собой ребёнка на морскую прогулку. Думают, что лодку опрокинул пароход.
     Джим слушал внимательно, боясь пропустить хотя бы одно слово. Вдруг его осенила идея. Надо срочно узнать, какие пароходы проходили в тот день восточнее Гудвиновской мели, где, как предполагалось, произошло несчастье. С письмами тоже надо познакомить Солтера. Откланявшись, Джим поторопился на ближайший поезд в Лондон. И ещё застал Солтера в конторе.
     - Если всё обстоит именно так, как вы излагаете, - сказал старик, выслушав Джима, - то уверен, что нетрудно будет найти недостающее звено в логической цепи, то есть, выяснить, как появилась маленькая Доротея в Африке. Теперь мы знаем, что Ева Уэлдон умерла в детстве, следовательно, в нашем деле речь идёт совсем о другой девушке. Но вам надо поспешить, так как послезавтра я вручаю имущество Дентона новому поверенному миссис Гроут. И, можете мне поверить, Дигби тотчас же его продаст. Только одно имение оценивается в четыреста тысяч фунтов. А на Дентоновской земле находится двадцать четыре дома и, кроме того, шесть довольно больших имений. Помните, когда Дигби приходил к нам, чтобы узнать, имеет ли он право продать недвижимость? Я сегодня встречался с Беннетом, новым поверенным Гроутов. Он вёл со мной беседу в таком ключе, что нетрудно понять - недвижимость будет продана.
     Солтеру нечего было возразить. Он был абсолютно прав. Дигби был напуган последним завещанием матери и не хотел больше испытывать судьбу. Первый шаг сделан: он заставил мать переменить поверенного. Сделал он это не потому, что не доверял Солтеру, а стремился взять в адвокаты нового человека, менее знакомого с довольно сложными обстоятельствами дела. Очевидно, следующий шаг будет один - обратить всё состояние Дентонов в наличные деньги. Дигби организовал в Сити синдикат, который и приобретёт всю недвижимость.
     - Вы считаете, имеющихся фактов мало, чтобы доказать, что Ева - дочь леди Мери?
     - У вас пока недостаточно материала, чтобы доказать подобное утверждение. Но его легко теперь добыть. Ведь вы знаете дату, когда ребёнок исчез - 21 июля 1901 года. Так что, молодой человек, не отвлекайте меня от дел и продолжайте поиск.
     Джим сперва заглянул в Африканскую пароходную компанию. И пришёл, что называется, в последний момент - контору собирались закрыть. Ему пошли навстречу и помогли пересмотреть все акты, которые его интересовали. После просмотра документов стало ясно, что ни один из пароходов компании не проходил в районе интересующей Джима мели ни двадцатого, ни двадцать первого июля.
     - А какие есть ещё линии, связывающие Англию с Южной Африкой?
     Делопроизводитель дал Джиму список, который оказался намного больше, чем он ожидал.
     Джим поспешил домой, чтобы сообщить приятную новость леди Мери, но не застал её дома. Медж сказала, что госпожа уехала на несколько дней, кажется, в Париж, но, к сожалению, точного адреса не оставила. Оставалось только одно: запастись терпением и ждать. Особенно огорчительно было то, что они поссорились с Евой. Было бы очень кстати, если бы она узнала, что госпожа, которая его внезапно навестила, была её матерью. Вдруг Джим подумал о том, что его отношения с Евой могут сложиться совсем иначе. Конечно, мисс Уэлдон могла ему простить невинную ложь, выйти за него замуж и тем самым сделать счастливым. Но брак с Доротеей Дентон - одной из богатейших наследниц Англии и бедным служащим, каковым он являлся на самом деле, выглядел бы неправдоподобным.
     На другое утро Джим продолжил поиски. Он обошёл ряд пароходных компаний, но ничего не узнал нового. С неважным настроением он заглянул ещё в одну контору - "Африканскую береговую линию". Это была одна из старейших фирм. Под стать её возрасту были два древних старика, которые правили в ней всеми делами. Когда Джим вошёл в контору, его встретили сверхлюбезно: усадили на мягкий стул и предложили стакан чая. Когда он рассказывал свою историю, оба старика слушали его с патриаршим вниманием.
     - Мне кажется, что никогда ни один из наших пароходов не проходил через Довер, - сказал один из конторщиков. - Хотя наша главная фирма находится в Лондоне, а корабли всегда отходят из Ливерпуля.
     - Тогда я напрасно побеспокоил вас, - огорчился Джим.
     - Не огорчайтесь, вы нас не обременили работой. Не уходите, давайте посмотрим записи за 1901 год.
     Секретарь принёс толстую актовую книгу, и один из стариков погрузился в её изучение.
     - Помните, - вдруг обратился он к своему партнёру, - часть маршрутов из-за перегрузок передали компании "Юнион Африка Лайн".
     - Да, помню. Пароход назывался "Бетльдор". Он вышел из Тильберна. Это был единственный случай, когда наше судно выходило из Темзы.
     - А какого числа это было? - не выдержал Джим.
     - Восемь часов утра 21 июля. Давайте-ка посмотрим на карту. В таком случае судно проходило у маяка где-то около двенадцати часов дня. А когда, вы говорите, случилось несчастье?
     - В обеденное время, - хрипло проговорил Джим.
     - Но я не помню, чтобы об этом плавании сообщалось что-либо особенное.
     - А есть возможность узнать подробнее, как проходило плавание?
     - Тогда необходимо заглянуть в корабельный журнал. "Бетльдор" был взорван, но капитан Пинни, который им командовал, жив и ныне.
     - А журнал, где журнал? - вновь бестактно прервал говорившего Джим. Но на него не обиделись.
     - Все книги хранятся в нашей конторе в Ливерпуле. Я сегодня же напишу управляющему с просьбой прислать журнал, если он сохранился.
     - Вы были так любезны, что я не смею больше вас беспокоить. Вы не позволите мне самостоятельно съездить в Ливерпуль?
     - Этого не следует делать. Управляющий конторой завтра будет здесь. Я ему позвоню, чтобы он привёз книгу.
     Время вновь терялось без пользы, но приходилось ждать. Джим сообщил Солтеру о ходе поиска, и совместно они пришли к выводу, что теперь необходимо держать постоянно в поле зрения Еву. А ещё лучше было бы немедленно удалить её из дома Гроутов. Джим предвидел, что сделать подобное будет нелегко. Но другого выхода не было. Он-то знал, с кем имеет дело. Банда "тринадцати" ещё не утратила своей силы. Джим взял автомобиль и поехал к Гроутам. Его проводили в рабочий кабинет Дигби.
     - Добрый день, мистер Стейл, - встретил его Гроут. - Чем могу служить?
     - Я хотел бы видеть мисс Уэлдон.
     - Она, кажется, вышла погулять, но я сейчас справлюсь.
     Он позвонил. Вошла служанка и сказала, что Евы нет дома.
     - Тогда спасибо за приём. Я подожду её на улице.
     - Вы чертовски упрямы, мистер Стейл. Может быть, мне удастся её найти.
     Через несколько минут он вернулся с Евой.
     - Как видите, служанка ошиблась.
     Дигби вежливо поклонился и покинул комнату.
     - Вам угодно со мной говорить, мистер Стейл?
     Её слова произвели на него действие холодного душа.
     - Я убедительно прошу вас покинуть дом Гроутов.
     - У вас есть на то весомые причины?
     - Если говорить откровенно, причины те же. Но теперь я больше, чем когда-либо убеждён, что вы дочь Мери Дентон.
     - Вы мне и раньше рассказывали сказки.
     - Выслушайте меня, всё намного серьёзнее, чем вам кажется. И рубец на вашей руке - ожог, который причинил вам Дигби в детские годы. А Ева Уэлдон умерла в возрасте одного года в Капштадте.
     Она посмотрела на него жестким и холодным взглядом.
     - Очень романтическая история! Вы не замечали за собой склонности к фантазии? Впрочем, вряд ли. Вы больше ничего не хотите мне сказать?
     - Я не знаю, что сказать, чтобы вы мне поверили. Но вы должны знать, что та дама, которую вы у меня видели, - ваша родная мать.
     Её глаза расширились, и губы непроизвольно раздвинулись в улыбке.
     - Честное слово, Джим, вам следовало бы писать романы. Все ваши страхи надуманны. Если хотите знать, я покидаю Гроутов через несколько дней, чтобы вернуться на прежнее место работы. И не надо выдумывать в отношении дамы, не имеющей телефона, но зато пользующейся ключом от вашей квартиры.
     Чем больше Ева говорила, тем сильнее закипал в ней гнев. Она не могла простить Джиму ту кошмарную сцену.
     - Я хочу вам сказать, что вы подорвали мою веру в мужчин больше, чем Гроут или кто-либо другой. Вы меня так оскорбили... Я вам не могу простить.
     Попрощавшись, Ева покинула комнату.
     
     
     Глава 27. Ева исчезла
     
     Развязка была близка. Дигби интуитивно её ощущал. Теперь нужно было действовать быстро и хладнокровно. Иначе можно проиграть. В течение двух лет он вёл переговоры с агентом из Сан-Пауло о покупке плантации. Дело практически было завершено. Оставалось только подписать контракт. Оформить документы он собирался на подставное лицо. Такой вариант давно разработан на случай, если срочно придётся бежать. На богатых плантациях можно будет устроить настоящий маленький рай, развлекаться не хуже, чем в лондонском доме. Тем более, что у него, кажется, появилась любимая женщина. Дигби решил взять Еву с собой. Он надеялся, что в течение года вытерпит её присутствие под одной крышей. А что будет дальше - время покажет. И раньше у него было немало женщин, которые впоследствии навсегда исчезали с его горизонта. Так что ничего нового изобретать не придётся.
     Джим тоже чувствовал напряжение последних дней. Утренние часы особенно медленно проходили для него. Он ждал управляющего конторой из Ливерпуля, который должен был приехать после полудня. Но он запоздал. Когда, наконец-то, долгожданный корабельный журнал оказался в его руках, он начал с трепетом листать его страницы. Нашёл нужное место и углубился в чтение. Из записи в бортжурнале следовало, что "Бетльдор" покинул Тильберн в девять часов утра при отливе. Море спокойное, хотя несколько туманно. Пришлось скорость уменьшить наполовину, затем ещё на четверть. Шли медленно. Где-то в двенадцать часов штурман Босен сообщил, что корабль потопил лодку. В воде оказалось два человека. Их пытался спасти матрос Грант. Но на борт удалось поднять только ребёнка. Больше никого не удалось найти. Спасённой оказалась девочка в возрасте нескольких месяцев. Её передали содержательнице буфета на корабле. В дальнейшем в журнале не было ни слова о девочке, вплоть до прибытия корабля в Фенчал. Здесь была сделана запись о том, что уведомили британского консула о спасении ребёнка.
     - Обратите внимание ещё на одно сообщение в Дакке. Это порт на западном побережье Африки, - сказал управляющий конторы.
     Джим прочёл: "Получена телеграмма консула в Фенчале, что лондонской полиции не сообщено о пропаже ребёнка".
     - Не правда ли, интересная запись? А вот ещё одна: "Мистер Уэлдон, житель Капштадта, совершающий со своей супругой увеселительную прогулку, хочет удочерить ребёнка, так как недавно потерял свою дочь. Капитан знает мистера Уэлдона, к тому же, несколько пассажиров могут установить его идентичность. Ему передали ребёнка с условием, что о случившемся будет заявлено властям в Капштадте".
     В борт-журнале было и подробное описание ребёнка. Там, где значились особые приметы, указывалось: "Рубец на правой руке. По мнению врача - след ожога".
     Джим был вне себя от радости.
     - Вы себе представить не можете, господа, как я вам благодарен. Ребёнок, а вернее, прекрасная женщина, которой она стала, вам тоже бесконечно обязана. Быть может, вам придётся предъявить бортовой журнал суду. Но дело моей клиентки мне кажется столь ясным, что судебного расследования не понадобится.
     Джим снял копию записи и через несколько минут положил её на стол мистеру Солтеру. Глаза адвоката заблестели от удовольствия.
     - Вот теперь можно сказать, что дело завершено. Корабельный журнал доказывает идентичность дочери леди Мери и Евы. Кончены ваши розыски!
     - Ещё не совсем, - отвечал Джим с улыбкой. - Нам с вами предстоит отнять состояние Дентона у Гроутов. Кроме того, нужно как можно скорее убедить мисс Уэлдон покинуть дом Дигби.
     - Вы знаете, мой мальчик, в подобном случае совет пожилого человека может оказать большее действие, чем ваши мускулы. Я пойду вместе с вами.
     На звонок появилась новая служанка, которая открыла им дверь. Их проводили в кабинет, где тотчас появился Дигби.
     - С вашего разрешения, сэр, я хотел бы поговорить с мисс Уэлдон, - торжественно изрёк Солтер.
     Дигби впервые видел его таким строгим и чопорным.
     - Я очень сожалею, но в настоящий момент вы не сможете говорить с мисс Уэлдон. Она сегодня утром поехала с моей матерью во Францию. Сейчас она уже, вероятно, в Париже.
     - Вы лжёте, - спокойно сказал Джим. - Мисс Уэлдон или по-прежнему находится в доме, или вы её отправили в своё имение в Сомерсет.
     Гроут был несколько сбит с толку прямым оскорблением Стейла в присутствии адвоката.
     - Насколько я понял, мистер Солтер, вы стали орудием авантюриста, который только что оскорбил меня. Впрочем, право выбора за вами. Как бы то ни было, мисс Уэлдон больше не желает с вами иметь ничего общего, о чём и уведомила меня, мистер Стейл.
     Джим знал, что Гроут лжёт. Ева никогда бы в жизни не посвятила его в свои сердечные дела. Но их размолвка мешала ему действовать смелее.
     - Какой у вас интерес к мисс Уэлдон? - Спросил Дигби у адвоката.
     - Она меня интересует как человек.
     Джим был поражён таким заявлением. Но Солтер не дал ему вымолвить ни слова. Он взял инициативу в свои руки.
     - Мне кажется, мистер Стейл, что нам пора идти.
     - Но почему вы ему не сказали, что Ева - законная наследница состояния Дентона? - Спросил Джим своего патрона уже на улице.
     - Не надо торопиться, мой юный друг. Давайте предположим, что все наши выводы верны. Допустим также, что человек, с которым мы только сейчас общались, отпетый негодяй, каким он нам с вами кажется. Но девушка-то теперь всецело в его власти. Подумайте, что будет, если я раскрою перед ним все карты.
     - Вы правы, - Джим закусил губу. - Я всегда излишне горяч и неблагоразумен.
     - До тех пор, пока Гроут не знает, что ему угрожает со стороны Евы, она в относительной безопасности. По крайней мере, он не совершит покушения на её жизнь. А если узнает всё, что знаем мы, она погибла.
     - А вы не преувеличиваете опасность, патрон?
     - Вы сами себе противоречите, Джим. Вы не раз меня убеждали, что Гроут отпетый негодяй. Его не остановит перспектива убийства, если только таким образом можно спасти своё наследство!
     - Меня убивает наше бессилие. - Этот разговор уже продолжался в конторе Солтера. - Неужели такие, как Гроут, сильнее закона?
     Джон Солтер редко курил в конторе, но в этот раз он вынул из ящика свою трубку, старательно вытер о рукав сюртука и неторопливо набил табаком.
     - Закон, мой мальчик, сильнее Гроута и сильнее нас с вами. Некоторые несведущие люди иногда смеются над ним, проклинают его. Дело в том, что закон работает медленно, напоминая мельницу, которая медленно вращает жернова, но зато даёт муку мелкого помола. Ведь действие закона проявляется не только в приказах об аресте и обыске. У него есть тысячи других возможностей. И, клянусь Богом, к Гроуту он будет применён во всю свою мощь.
     - А если закон не сможет его покарать, то я сам задушу его вот этими руками! - воскликнул Джим.
     Мистер Солтер посмотрел на своего юного помощника не без иронии:
     - Тогда, мой мальчик, закон и тебя задушит. Согласись, что не стоит так рисковать, когда несколько листов гербовой бумаги могут возыметь более эффективное действие.
     Теперь Джим знал, что ему делать. Любой ценой нужно найти Еву и спасти её от угрожающей опасности. К своему удивлению, он вскоре узнал, что миссис Гроут действительно поехала с Евой на вокзал Виктории. Кроме того, ему без труда удалось установить, что Дигби заказал два места в ночном поезде на Париж. Но Джиму не удалось установить, уехали дамы в соответствии с забронированными местами или нет. Он сомневался, что Ева отбыла в Париж. Его поддержал и Солтер.
     - Тот факт, что Джейн Гроут уехала, ещё не означает, что наша клиентка тоже покинула Лондон.
     - Наша клиентка? - удивился Джим.
     - Да, наша клиентка. Не забудьте, что мисс Дентон будет пользоваться услугами моей конторы до тех пор, пока не решится передать своё дело другому адвокату.
     - Мистер Солтер, а когда вы передали состояние Дентона в руки нового поверенного?
     - Сегодня утром, - как ни в чём не бывало ответил старик.
     - Боже мой. Теперь все имения уже в руках Дигби.
     - Только временно. Не нужно излишне пугаться, продолжайте спокойно работать. Вы слышали что-нибудь о леди Мери?
     - О ком? - переспросил Джим.
     - О леди Мери Дентон, о вашей незнакомке в чёрном? Я всегда подозревал, что имеем дело с одним лицом. Но, когда вы рассказывали о "синей руке", у меня исчезли последние сомнения. Видите ли, мой мальчик, - сказал он, хитро подмигивая Джиму, - со своей стороны я тоже вёл небольшой розыск.
     - А что означает по-вашему "синяя рука"?
     - Не хочу лишать удовольствия леди Мери. В ближайшие дни она сама вам раскроет свой секрет. Я не стану выдавать её тайну. Кстати, вы когда-нибудь были в красильне? Видели руки женщин, работающих с индиго?
     - Неужели вы хотите сказать, что леди Мери приходилось работать в цехе?
     - Пусть она сама вам расскажет о своих злоключениях.
     Вскоре Джим убедился, что ему одному не справиться со слежкой за домом Дигби. В помощь ему Солтер нанял ещё двух детективов, ранее работавших в Скотленд-Ярде но впоследствии открывших собственную частную контору сыска. Совместно решено было усилить наблюдение за домом Гроутов.
     В тот день Дигби из окна своего кабинета обратил внимание на бородатого человека, который с интересом рассматривал архитектуру дома. Он хотел внимательнее присмотреться к любознательному прохожему, но ему помешал поверенный Беннет.
     - Надеюсь, Солтер передал вам все дела?
     - Да, сэр, я всё получил в идеальном порядке.
     - Как вы думаете, не сыграет ли старик с нами скверную шутку?
     Мистер Беннет холодно посмотрел на Дигби, явно не одобряя его тон.
     - Мистер Джон Солтер - блестящий юрист, который пользуется всеобщим уважением. Такие люди, с вашего позволения, трюки не выкидывают.
     - Ну, зачем вы обижаетесь. Вы думаете, что он вам друг?
     - Каково его отношение ко мне, меня в данный момент не интересует. Я только хотел высказать своё мнение о нём. Я повторяю: все бумаги в идеальном порядке, и вы можете в любой момент продать имения.
     - Приятно слышать. Тем более, что члены синдиката торопят меня. Когда дело может быть закончено полностью?
     - Завтра утром. Я предполагаю, что вопрос о наследнице Доротее Дентон решён окончательно, не так ли?
     - Доротея Дентон утонула. Двадцать лет тому назад, - улыбнулся Дигби, - она давно уже съедена рыбками. Так что о ней особенно не беспокойтесь.
     - Тогда дело в шляпе, - с этими словами Беннет достал из портфеля несколько бумаг. Четыре из них он предложил подписать Дигби, а пятую передать на подпись матери.
     - Неужели обязательно нужна подпись матери? Я думаю, что это лишнее, тем более, что у меня есть доверенность, заверенная нотариусом.
     - Да будет вам известно, что в такой ситуации подобной доверенности недостаточно для приобретения всех прав на наследство. Права, которые не могут быть переданы вам, невелика ценность, но они закрепляют за вашей матерью право на владение Кеннет-Холлом. Поэтому желательно, чтобы была оригинальная подпись. Мистер Солтер - человек выдающегося ума, и, не исключено, что, ознакомившись с контрактом, он попросит запротоколировать так называемое предостережение. Он всё ещё чувствует себя ответственным за дела покойного Дентона.
     - Что это вы здесь наговорили? Откровенно говоря, я не всё понял. Разъясните подробнее.
     - Таким документом, какой может составить мистер Солтер, каждый покупатель предостерегается от совершения сделки. Если потом окажется, что продавец не имел прав на продажу, то убытки будут отнесены на счёт покупателя. А я уверен, что синдикат не пожелает заплатить вам чистоганом за имение, если будет официальное предостережение.
     - Теперь я понимаю. Хорошо, подпись матери будет.
     - Но она в Париже, насколько мне известно.
     - А откуда у вас такая информация?
     - Я сегодня был у мистера Солтера и узнал от него, что миссис Гроут в Париже.
     - Дайте мне документ - я передам его на подпись матери. Придётся снарядить спортивный самолёт.
     Адвокат собрал бумаги и аккуратно положил в портфель.
     - Тогда завтра в двенадцать я вас жду в бюро Нордлендского синдиката.
     - И, пожалуйста, опубликуйте в газетах о продаже этого дома, - добавил Дигби. - Большую часть года я буду проводить за океаном и не могу допустить, чтобы ценности остались без должного присмотра. Пусть служат другим людям.
     - Если продавать поспешно, то обесценивается вещь. Поверьте моему опыту. Впрочем, не смею вас отговаривать.
     После разговора с адвокатом Дигби долго не мог успокоиться. Для себя он решил больше никогда не пользоваться услугами таких законников, как этот упрямый шотландец. Впрочем, что до него. Через какой-то день, другой он забудет о нём с такой же лёгкостью, как обо всём, что окружало его в этом туманном городе. Теперь главное - найти общий язык с Евой.
     
     
     Глава 28. Дигби перед прыжком
     
     Мистеру Гроуту пришлось совершить неожиданное путешествие на запад. Как хороший полководец, а он себя считал именно таким, он подготавливал всё необходимое не только для атаки, но и для отступления. Дигби всегда смотрел на Кеннет-Холл, как на убежище в трудную минуту жизни. Он был во владении Дентонов четырнадцать лет, и его унаследовала его мать. Впрочем, какое там наследство! Среди мрачного парка находился полуразрушенный дом. Дигби не помнил, чтобы в нём кто-нибудь жил. Но на постройке чувствовалась рука мастера. Стоило взглянуть на ворота, ведущие в имение - чудо архитектурного искусства в стиле рококо, чтобы понять это. Но время наложило свой отпечаток. Жилище без людей всегда выглядит каким-то жалким и заброшенным.
     Не успел автомобиль Дигби остановиться у ворот, как их поспешно отпер управляющий. Хмурый пожилой человек.
     - Без меня кто-нибудь приезжал, Мастерс? - поинтересовался Дигби.
     - Нет, сэр. Только пилот прибыл утром. Хорошая вещь летать. Я наблюдал, как он лихо спускался над центральной аллеей в парке.
     Вблизи дом производил ещё более удручающее впечатление. Никакая постройка не выдержит, если её не ремонтировать в течение двадцати лет. Красота природы только подчёркивала ветхость сооружения. Там, где раньше росли розы, теперь кустилась крапива. Но Дигби всё это не трогало. Он был занят своими мыслями.
     - Лётчик в доме? - поинтересовался он.
     - Да, он только что позавтракал и отдыхает.
     Бородатый Вилли радостно кивнул головой навстречу шефу. Он ещё не успел снять костюм лётчика и выглядел в нём непривычно неуклюже.
     - Я рад тебя видеть в добром здравии, - поприветствовал Дигби. - Долетел благополучно?
     - Всё нормально, но я не привык к такой лёгкой машине. Только чудом и с помощью Бога мне её удалось посадить в парке. Назад пусть лучше Бронсон летит на ней.
     - Договоримся. Я приказал Бронсону, чтобы он прибыл сюда. Думаю, что он вечером будет.
     Когда Мастерс вышел, Вилли подождал, покуда в гулком коридоре не затихнут его шаги, и обратился к Дигби:
     - Что случилось? Неужели вы хотите переменить своё место жительства?
     - Пока окончательно я не решил. Ясно одно, что у нас не всё благополучно. За ипподромом давно следят. Стейл знает, что я хочу использовать в деле самолёт. А если не знает твёрдо, то подозревает, что я совершу такую акцию. Поэтому я решил нанять частных пилотов.
     - А разве годится для дела такой дом, как этот, - Вилли неодобрительно покачал курчавой головой. - Не понимаю, с какой целью вы сюда приехали? Ведь тут только на самое короткое время можно устроить штаб-квартиру. Неужели всё так плохо?
     - Действительно, так плохо. В скором времени может наступить такой момент, когда каждому из нас придётся позаботиться о своей собственной шкуре. Но я надеюсь, что положение ещё можно выправить. Всё зависит от некоторых обстоятельств. - Дигби прервал фразу и неожиданно спросил:
     - На каком расстоянии отсюда находится морской берег?
     - Очень близко. Я поднялся вверх на пару километров и, как на ладони, видел Бристольский канал.
     Дигби устало провёл рукой по лицу и задумчиво посмотрел на собеседника.
     - Я вам доверяю, Вилли. Вам и больше никому. А поэтому вопреки вашим антипатиям к спортивным маневренным машинам, именно вам придётся доставить меня в безопасное место. Ещё раз повторяю, разговор идёт не о бегстве, но определённая опасность имеется.
     Вилли задумался, зажав в руке бороду.
     - Но разговор не окончен. Есть ещё одно деликатное поручение, - продолжал Дигби. - На днях в газетах сообщалось о богатом бразильском плантаторе Махилье. За последнее время у него было очень много неудач. Только на прошлой неделе он проиграл в рулетку двадцать миллионов франков. Только мне кажется, потерь было значительно больше, особенно в Сан-Себастьяно. Словом, он на грани краха.
     - Но, если верить газетам, ему ещё очень далеко до разорения. Он богат, как Крез. Мы знакомы с ним. Мне нравится его яхта, удивительное судно, стоимостью в четверть миллиона фунтов. К тому же, он владелец нескольких сот квадратных миль кофейных плантаций в Бразилии.
     - Да, я знаю. Но сейчас главное для меня в том, что у него нет свободных денег. Выслушайте меня внимательно, Вилли. Возьмите свою тяжёлую машину и отправляйтесь в Довиль. Там нужно встретиться с Махильей, и, если ему нужны деньги, не торгуйтесь, предложите сто тысяч фунтов за яхту. Если он потребует удвоить сумму, соглашайтесь Я уверен, что экипаж яхты с удовольствием перейдёт в другие руки. Когда вы совершите покупку, телеграфируйте мне. Судно направьте в Бристольский канал для заправки углём.
     - Но это турбинный пароход с масляной топкой.
     - Тогда запаситесь маслом и необходимым провиантом для месячного плавания. Капитан пусть явится в мою лондонскую квартиру за инструкцией. Надеюсь, что старший офицер временно сможет его заменить.
     - Я всё понял, за исключением двух вещей. Во-первых, мне нужны деньги, чтобы купить яхту. Во-вторых, что сам бедный Вилли на этом заработает?
     - Вам не придётся жалеть.
     - Тогда всё в порядке. Ваше слово для меня закон.
     - Но Махилья не должен знать моего имени. Яхту купите на себя или на какого-нибудь богатого кубинского плантатора. Вариант на ваш выбор. Капитана и экипаж мы заставим молчать, когда я окажусь на борту. А вам сегодня же вечером нужно вылететь в Довиль.
     Дигби приказал привести в порядок все комнаты и снабдить их необходимыми спальными принадлежностями. Старый слуга был в растерянности. Чтобы вывести его из замешательства, Дигби пришлось повысить голос:
     - Что вас смущает? Если нет постельных принадлежностей, то поезжайте в ближайший город и купите их. Цена роли не играет. Не забудьте и за половики.
     Он выложил на стол большую сумму денег в крупных банкнотах и вышел. Мастерс стоял поражённый - он в жизни не видел таких денег.
     
     
     Глава 29. Солтер предостерегает
     
     Дигби прибыл в Лондон вечером и как раз успел к ужину. Он быстро поел и решил переодеться. Проходя мимо комнаты Евы, он увидел сидящего у двери Джексона.
     - Она недавно притихла, - сказал он, улыбаясь. - Я закрыл ставни и посоветовал ей молчать, если она не хочет, чтобы с ней дурно обращались.
     - А что с матерью? Вы дали ей коробку с лекарствами?
     - Конечно, дал. Я давно подозревал, что она морфинистка. Сейчас ваша мать довольна.
     - Мне безразлично ваше мнение, - резко оборвал его Дигби и поторопился к выходу. Ему нужно было успеть на бал, который давала леди Уолтем. Среди гостей должны были быть члены синдиката, с которыми ему предстояло переговорить. Не успел он войти в зал, как его остановил один из банкиров.
     - Добрый вечер. Ваши бумаги на завтра готовы?
     Дигби кивнул головой.
     - Тогда всё в порядке. Правда, некоторые члены синдиката удивляются тому, что вы требуете уплаты за недвижимость наличными деньгами.
     Гроут пожал плечами:
     - Вы забываете, мой друг, что я в этом деле всего лишь агент и действую по поручению моей матери. А её эксцентричный характер вам хорошо известен.
     - Я так и думал. А ваша мать не возражала против подписания бумаг?
     - Конечно, нет.
     Ответ Дигби прозвучал уверенно и спокойно, хотя он только сейчас вспомнил, что подписи матери на бумагах он ещё не получил. Откланявшись, он поспешил домой. Комната матери была заперта, но старуха сразу же откликнулась на его стук. Прошло довольно много времени, прежде чем она открыла дверь.
     - Мне жаль, мама, что я тебя тревожу, но есть неотложные дела. Ты должна подписать один важный документ.
     - Я ведь всё сделала, как ты хотел. Что же тебе ещё нужно от меня? Разве я не могла бы подписать эту бумагу завтра? У меня так дрожат руки.
     - Ничего страшного, поставь подпись вот в этом месте, - сказал Дигби, теряя терпение.
     Мать повиновалась. В эту минуту в состоянии эйфории она не понимала, что теряет всё своё имущество.
     
     Нордлендский синдикат был только отделением громадной ассоциации. Он был создан практически с единственной целью - приобретения Дентоновской недвижимости. В этой сделке наступил ответственный момент - подписание договора. В этот день все члены синдиката собрались вместе в большом, со вкусом обставленном зале заседаний. Это были известные финансовые тузы Англии, которые нажили крупные капиталы на спекуляции недвижимостью. Сейчас они неторопливо беседовали в ожидании адвоката Беннета. Наконец, тот появился. Поздоровавшись, он сразу же приступил к делу. Весь его вид свидетельствовал о важности предстоящего момента. Он был сама независимость, облачённая в чёрный строгого покроя фрак.
     - Мистер Беннет, прежде чем вы приступите к делу вы не скажете, видели ли вы сегодня своего клиента?
     - Нет, милорд, - скупо ответил адвокат, раскладывая аккуратными стопками ценные бумаги.
     - Странный человек этот Гроут, - продолжал лорд Уолтем. - Он не делец, а всё же ставит нас в довольно затруднительное положение. Он и на англичанина не похож, я бы принял его за южанина.
     - Да, пожалуй, - вступил в разговор банкир Гуго Винд. - И вообще, странная семья эти Гроуты. Вы знаете, что его мать страдает клептоманией?
     - Бог ты мой! Этого нам ещё не доставало! - воскликнул лорд.
     - Это она сейчас - сумасшедшая старуха, а было время, когда миссис Гроут была одной из самых видных дам нашего города. Она часто бывала у нас, а после её ухода всегда пропадала какая-нибудь ценная безделушка. Но это её беда. А в сущности, она всё же счастливая женщина.
     - Этого я бы не сказал, раз у неё такой сын, - заметил Стресел.
     Это был один из опытнейших специалистов по части проведения тайных спекулятивных сделок.
     - И все-таки старухе везёт. Если бы не погибла в своё время дочь Дентона, у Гроутов сегодня не было бы ни гроша за душой, - продолжал разговор Уолтем. - А вы знали леди Мери, милорд?
     - Ещё бы. Я знал и её, и её дочь. Мы были дружны с Дентонами. А девочка была очень красивой.
     - Вы кого имеете в виду?
     Дигби тихо вошёл в зал заседаний и прикрыл за собой дверь. Его присутствие заметили только тогда, когда он задал этот вопрос.
     - Мы говорим о вашей покойной кузине, дочери леди Мери Дентон.
     Гроут презрительно улыбнулся.
     - Все эти разговоры бесцельны.
     - А вы её помните, Дигби?
     - Довольно смутно. Меня не интересуют маленькие дети. Я помню, что она была у нас когда-то в доме, много шумела и ревела по всякому поводу. Впрочем, господа, давайте не будем отвлекаться от дел. Вы привели в порядок все бумаги, Беннет? Если всё в порядке, то получите и эту бумагу, которую вы мне подали на подпись.
     Адвокат внимательно изучил документ и приобщил его к делу. Затем подытожил:
     - Теперь всё в порядке. Приступим к делу, господа.
     - Ваше требование о выплате наличными такой огромной суммы для нас было тяжёлым условием, - сказал лорд, открывая небольшой ящик. - Я не люблю держать в доме или в конторе больших денег. Пришлось нанять двух охранников.
     - Я не вижу ничего удивительного в моей просьбе, - сказал Дигби с деланным благодушием. В то же время он с напряжением наблюдал за тем, как лорд вынимал пачку за пачкой банкноты и пересчитывал их.
     - Мистер Гроут, нужна ещё одна ваша подпись, - обратился адвокат к Дигби.
     В это время в зал вошёл секретарь.
     - Господа, простите за вторжение. Но я обязан срочно передать письмо мистеру Беннету.
     Адвокат вскрыл конверт, быстро пробежал текст и нахмурился.
     - Это письмо от Солтера.
     - А может быть, давайте завершим сделку, а потом уже примемся за чтение писем.
     - Я опасаюсь, что продажа недвижимости не может состояться сегодня, так как Джон Солтер заявил предостережение.
     Дигби вскочил на ноги:
     - Как он смеет это делать? У него нет никаких прав для такого шага. Он больше не мой адвокат. И вообще, кто его уполномачивал? - Закричал он почти в полный голос.
     Беннет посмотрел на него спокойно и равнодушно:
     - Это предупреждение Солтер заявил по поручению мисс Доротеи Дентон. Согласно этому письму, она ещё жива и имеет свои права на наследство.
     Наступило неловкое молчание.
     - Это меняет дело, - сказал банкир Винд. - Вы, конечно, знаете, Гроут, что значит предостережение?
     - Я настаиваю на том, чтобы сделка состоялась. Уверен, что старый Солтер просто мстит мне. Ведь все знают, что Доротея Дентон давно умерла. Погибла двадцать лет тому назад.
     - И всё же, мы сейчас ничего не можем предпринять. Иначе мы отвечаем как покупатели за всякий ущерб, который может быть причинён наследнице. - Лорд Уолтем говорил, отделяя каждое слово небольшой паузой.
     - Но я готов подписать документ об отчуждении, - горячился Дигби.
     - Это безразлично. Мы не станем терять свои деньги. Если это только злая шутка, то мы беспрепятственно сможем собраться в любой другой день и заключить сделку. Но мне не верится, чтобы человек в положении Солтера и с его умом выкинул такой фортель.
     С мнением лорда нельзя было не согласиться. А Дигби был вне себя от бешенства, наблюдая за тем, как пачки денежных купюр исчезали в шкатулке. Он был бессилен что-либо сделать.
     - Тогда, господа, до новой встречи.
     Он прыгнул на заднее сидение автомобиля и скомандовал водителю:
     - Быстро к Национальному банку.
     Он знал, что мать имеет на своём счету в этом банке около ста тысяч фунтов стерлингов. Это были средства, полученные от доходов с имения Дентонов. Дигби решил взять эти деньги. Через минуту его позвали в кабинет директора, и Дигби показалось, что в этот раз его встретили холоднее обычного.
     - Добрый день, мистер Стевонс. Я желал бы взять вклад моей матери.
     - Я рад вас видеть у нас, мистер Гроут. Присаживайтесь, пожалуйста. Я бы с большим удовольствием выдал вам деньги, но, к моему огорчению, не могу этого сделать.
     - Объясните, пожалуйста.
     - Сегодня утром я получил извещение, что подняты возражения против отчуждения вами Дентоновской земельной собственности. Кроме того, в городе ходят слухи, что Дентоновское состояние не перейдёт к вашей матери. По этой причине я не могу выдать вам деньги. Вы должны нас извинить. Но с собственного счёта вы можете снять любую сумму.
     Собственный текущий счёт в банке у Дигби тоже был довольно солиден.
     - Хорошо, я хотел бы знать, какой суммой располагаю в вашем учреждении. Я хотел бы получить её сейчас.
     Гроут уже успокоился и мог рассуждать хладнокровно. Незачем пытаться пробивать стену головой, Солтера нужно одолеть хитростью. К счастью, деньги банды "тринадцати" находились в другом банке. В крайнем случае, он сумеет прикарманить всю сумму. Вскоре вернулся директор с расчётами, а ещё через несколько минут Дигби уже садился в автомобиль со вздутыми от банкнотов карманами. При выходе из банка Дигби едва не столкнулся лицом к лицу с высоким бородатым человеком. Стоило увидеть его острые внимательные глаза, чтобы догадаться, что это сыщик. Неужели ему села на хвост полиция? Пожалуй, нет. Это скорее частный сыщик от Солтера.
     Дома Дигби ждала телеграмма от Вилли. "Купил "Пелеагу". 12 тысяч фунтов. Судно идёт в Авонмау. Капитан со мной в самолёте. Приезжаю 9 часов вечера". Лицо Гроута прояснилось. Это был первый маленький успех в его большом деле. Он улыбнулся, вспомнив о Еве. Всё ещё впереди.
     
     
     Глава 30. Дигби снимает маску
     
     Ева сидела в тёмном помещении и, не зная чем заняться, безуспешно пыталась читать. Вдруг в дверях щёлкнул замок, и вошёл Дигби.
     - Здравствуйте, мисс Уэлдон. Надеюсь, вы не очень сердитесь на меня?
     - Не угодно ли вам объяснить, почему меня держат в заключении? Вам известно, что вы совершаете тяжкое преступление?
     Он рассмеялся.
     - Даже если это так, то что из этого вытекает? - сказал он любезно. - Давайте будем говорить откровенно. Все эти манерничания мне ужасно надоели. Надеюсь, вам тоже. - Он взял её руку в свою. - Какая у вас холодная рука, дорогая, хотя в комнате довольно тепло.
     - Оставьте меня в покое! - Ева вырвала свою руку из цепких пальцев Гроута. - Когда я смогу оставить этот дом?
     - Как, вы хотите покинуть меня? По-моему, вопрос нужно ставить иначе: когда мы вместе покинем этот дом? Так звучит намного лучше. Вы такая красивая сегодня, Ева...
     Девушка теперь окончательно поняла, в каком она оказалась положении. Маска с этого внешне лощеного джентльмена спала. Теперь ясно, с кем она имеет дело. Но Ева не испугалась, просто в ней всё похолодело, будто застыло. Она даже не отодвинулась, когда он попытался поцеловать её в губы. Дигби, очевидно, понял, что сейчас не время для нежностей, - ледяные глаза Евы презрительно смотрели на него.
     - Я должен тобой владеть, Ева. Тобой и никем другим. Именно тебя я выбрал из всех женщин мира. Ты меня слышишь?
     Ева будто проснулась от сна. Она изо всех сил толкнула Дигби в грудь, но это только возбудило его ещё больше.
     Он попытался вновь обнять Еву. Но она нанесла ему два удара кулаком в лицо. Дигби отшатнулся. И прежде чем он успел прийти в себя, Ева убежала в ванную комнату и заперла дверь.
     На все увещевания Гроута она не отвечала. Ничего не добившись, он решил зайти в лабораторию. Но в коридоре ему преградила дорогу мать.
     - Дигби, подойди ко мне, - сказала она повелительным тоном, каким давно уже не говорила с сыном.
     - Чего ты от меня хочешь?
     - Войди ко мне в комнату и запри за собой дверь.
     Он не понимал её и поэтому испытывал какой-то подспудный страх. Уже прошло больше года, как мать не говорила с ним подобным тоном.
     - Уж не думаешь ли ты мне приказывать?
     - Сядь и слушай, - сказала она твёрдо.
     Вдруг Дигби всё понял.
     - А, ты опять приняла морфий, старая чертовка?
     - Я ещё раз прошу тебя, дитя моё. Сядь, Дигби Эстремеда, я хочу с тобой говорить.
     - Ты... ты...
     - Молчать! - прервала она его. - Скажи мне, что ты сделал с моим состоянием?
     Он смотрел на неё во все глаза, не веря своим ушам.
     - Я была достаточно глупа, чтобы выдать тебе свою основную доверенность. Ты продал недвижимость?
     Он был так поражён логикой её мысли, что ответил откровенно:
     - Там заявили что-то вроде возражения, так что я не смог продать...
     - Только на это я и надеялась.
     - Что?! - закричал Дигби, вставая.
     Но она снова заставила его сесть повелительным жестом руки. Дигби подчинился, будто загипнотизированный. Эта старуха осмеливалась приказывать ему. Он дал ей морфий, чтобы успокоить её, а она вновь взялась за старое - хочет им повелевать.
     - Почему возникли препятствия с продажей недвижимости?
     - Потому что идиот Солтер поклялся в том, что ребёнок ещё жив. Тот самый ребёнок, который утонул двадцать лет назад.
     Мать улыбалась, и это привело Дигби в ещё большее изумление.
     - Я тоже знаю, что девочка жива.
     - Ты с ума сошла, старая дура. Та маленькая паршивка двадцать лет назад утонула!
     Но старуха, казалось, не слушала его. Она вся была погружена в себя.
     - Мне так хотелось бы узнать, как её спасли. Ты сам во всём виноват. К тому же, ты её орудие, дружок!
     - Или ты мне всё расскажешь, что знаешь, чертовка, или я тебя заставлю пожалеть о том, что вообще открыла рот, - шипел вне себя от злости Дигби.
     - Ты сам сделал у неё отметину, по которой её узнали. Теперь ты всё понял?
     - Какую отметину? Ты что, бредишь?
     - Не помнишь, Дигби? - старуха говорила, наслаждаясь его смущением. - Жил-был хороший ребёнок, которому злой мальчишка ожёг руку, вдавив в неё раскалённую монету...
     Гроут вдруг всё вспомнил. И большую комнату со старомодной мебелью, и ласковую девочку, и её дикий крик от боли. Он вспомнил даже маленькую спиртовку, на которой накалил полшиллинга.
     - Боже мой! Этого не может быть.
     Ещё секунду он смотрел на искривлённое в злорадной улыбке лицо матери, а затем вышел, сильно хлопнув дверью. Ему нужно было подумать. Он вошёл в комнату, но тут его размышления прервал шум у окна. Он отодвинул портьеру - и у порога своего дома увидел нежданных гостей. Это были Джим, старый Солтер, а с ними не менее десяти сыщиков. На их звонки никто не отвечал, и они уже принялись ломать парадную дверь. Больше пяти минут она не выдержит. Именно столько времени отпущено ему для того, чтобы всё решить с Евой.
     - Ева, откройте дверь. Мне нужно с вами поговорить. Вам нечего меня бояться - ваши друзья уже ломятся в мою дверь. Сейчас мне важно только одно, чтобы вы ничего лишнего не болтали.
     Ева не отвечала. Тогда Дигби ударом плеча выбил дверь и буквально вломился в ванную комнату.
     - Не трогайте меня! Клянусь вам, что я вас не выдам, - от страха голос Евы задрожал, когда она увидела в руках Гроута блестящий металлический предмет. Не слушая её, он быстро сделал укол в руку.
     - Вот теперь отлично, И вам будет хорошо, и мне спокойнее. А через несколько минут мы вместе пойдём.
     Но Ева уже плохо понимала, что говорил Дигби. Всем её телом овладела непонятная слабость, какая-то апатия. Если бы сейчас её спросили, что с ней случилось минуту назад, она не дала бы вразумительного ответа. Правда, она помнила, что ей сделали укол, хотя боли не было никакой. Ею владело полное безразличие.
     - Теперь будьте умницей, наденьте вашу шляпу, и мы пройдём недалеко отсюда. Они спустились по подземному переходу в гараж. Здесь стояла одна машина-фургон, какие обычно употребляют торговые фирмы для развоза продуктов.
     - Теперь садитесь в автомобиль, только не на сидение, а опуститесь на пол.
     Ева выполняла все команды без сопротивления, не способная оценить ни своих действий, ни действий своего спутника. А Дигби тем временем переоделся в униформу водителя и сел за руль. Машина выехала в глухой переулок, где их никто не заметил. И двинулась к центру города. По дороге Дигби основательно заправил фургон бензином - предстояла дальняя дорога, и к ней следовало подготовиться.
     Когда они достигли предместья, Дигби сделал другой укол Еве, которая находилась, по-прежнему, в полусонном состоянии.
     - Ой, больно, - только и сказала она.
     На окружной дороге их остановила полиция. На вопрос Дигби, в чём дело, полицейский объяснил ему, что разыскивается господин с дамой. К нему вопросов нет, можно ехать дальше. Сержант даже не потрудился заглянуть в автомобиль с надписью крупной лондонской мебельной фирмы. Дигби был взволнован не на шутку. Если такие посты расставлены по всем дорогам, то ему, наверняка, далеко не уйти - не все такие лопухи, как этот полицейский. Выход только один - надо развернуться и ехать назад в Лондон. В этом направлении транспорт никто не станет проверять. Дигби так и сделал. Он беспрепятственно проскочил несколько полицейских постов и решил ехать в гараж, который он арендовал в другом конце города. В своё время он помог банде провернуть не одно дельце. Последний год гаражом никто не пользовался, но Джексон содержал его в порядке. Когда Дигби подъезжал к Уэсту, начал накрапывать дождь, и улица была совершенно пустой. Он беспрепятственно въехал в гараж, затем вышел на улицу, чтобы проверить нет ли слежки, и успокоился.
     Теперь можно заняться Евой. Она казалась совсем разбитой и уставшей от изнеможения. Он помог ей подняться наверх, усадил в кресло. Затем зажёг газовую лампу, чтобы обогреть помещение.
     - Как вы сейчас себя чувствуете?
     - Хорошо.
     - Тогда займитесь туалетом, а я пойду куплю чего-нибудь поесть.
     Когда Дигби вернулся из магазина, Ева умывалась, В её движениях было что-то по-детски беспомощное. Человек менее жестокий, чем Гроут, наверняка не выдержал бы этого зрелища. Но он был не таков. У него мелькнула даже мысль ввести ещё одну дозу наркотика, но решил подождать. Ева есть отказалась, сославшись на усталость. Она тут же расположилась на кушетке и через минуту уже спала. Дигби долго стоял над постелью, размышляя. Теперь любимая девушка была в его власти. Но, как ни странно, ему не хотелось торопить события. И этому было своё объяснение. Сейчас его занимали дела поважнее. Он попал в кольцо, которое с каждой минутой будет стягиваться всё плотнее. Но сдаваться он не собирался. Его согревала мысль о прекрасной плантации в Бразилии, где он думал провести остаток своих дней.
     
     
     Глава 31. Ещё одна загадка разгадана
     
     - Как, Джейн Гроут мертва?
     Это известие поразило леди Мери. Вместе с Джимом они сидели в конторе мистера Солтера. У него был усталый вид.
     - Врачи думают, что она приняла слишком большую дозу морфия.
     Леди Мери долго молчала.
     - Как жаль, что всё в жизни так грустно заканчивается. Мне кажется, что пришло время рассказать вам всё о "синей руке".
     - Вы думаете, это поможет нам в поисках преступников?
     - Вряд ли, но я вам должна об этом обязательно рассказать. "Синяя рука" была направлена не против Дигби Гроута, а против его матери. Я сделала грубую ошибку, думая, что всё зло исходит от старухи. И была очень поражена, когда узнала, что всё обстоит наоборот.
     Последовало долгое молчание.
     - Наберитесь, Джим, терпения и выслушайте меня. Я была очень молода, когда вышла замуж. Моему отцу, бедному дворянину, было очень трудно сохранить за собой заложенное родовое поместье, хотя жили мы очень скромно. Тогда он познакомился с отцом Джонатана, и они сговорились поженить детей. Своего жениха я никогда раньше не видела и познакомилась с ним за неделю до свадьбы. Это был человек холодный и жестокий. С годами к этим недостаткам прибавились раздражительность, пессимизм, вызванные болезнью сердца. Мой муж мог бы сделать меня счастливой, имея такое богатство, но этого не случилось. Мне даже казалось, что он меня ненавидит за то, что я принадлежу к высшему классу. Рождение дочери тоже не сблизило нас. Именно в это время я познакомилась с его сестрой, которая прежде была замешана в какой-то скандальной истории. Джейн была странным человеком с неуравновешенным характером. Бурное веселье часто сменялось у неё меланхолией и даже какой-то мрачностью. К тому же, она уже в то время употребляла морфий, правда в небольших количествах. Но это было не единственной её отрицательной чертой. Как-то вместе с ней мы пошли за покупками. В магазине ничего не приобрели и решили зайти на склад. Я была там впервые. Проходя по отделению шелков, Джейн вдруг сунула мне что-то в муфту. Почти тотчас же меня пригласили пройти в контору управляющего. Я была ошеломлена и только помнила просьбу Джейн не называть своего имени. Там нас допрашивал какой-то старик. Я назвалась именем моей служанки Медж Бенсон. И хотя мне было очень стыдно, ни в чём не призналась. Управляющий вернулся с полицейским, которому меня и передал. На другой день я предстала перед судьёй.
     Я ничего не отрицала, будучи уверенной, что Джейн сдержит своё обещание и добьётся моего освобождения. Но она солгала, и мне присудили месяц исправительного дома.
     Но это была не последняя её подлость по отношению ко мне. Я уже две недели, как находилась в Хеллоуейской тюрьме, когда она меня навестила. Там нас заставляли работать. Я красила материю. Когда я вошла в комнату для свиданий, то Джейн впилась взглядом в мои перепачканные краской руки и с отвращением сказала: "Как ужасно, твои руки синие". Впоследствии именно этот цвет я и выбрала как знак отмщения. При этой встрече в тюрьме Джейн обещала рассказать моему мужу всю правду. Кроме того, боясь, что кто-нибудь узнает, где я нахожусь, она отправила моего ребёнка со служанкой в Маргейт. Чем это всё окончилось, вы знаете. Но вместо того, чтобы признаться моему мужу в совершённой краже, Джейн вновь солгала, и мужа моего это так взволновало, что он умер от разрыва сердца. Обо всём этом Джейн рассказала мне в письме в очень грубой форме. Мне показалось, что оно было написано в такой манере, чтобы нанести мне как можно больнее удар. Но я всё перенесла. Я не доверяла Джейн больше, сомневалась и в том, что мой ребёнок погиб. Не покидала меня мысль и о мщении. Я хотела, чтобы знак "синей руки" заставил Джейн признаться в содеянной подлости. Но я не достигла своей цели.
     Солтер, который в течение всего разговора между Джимом и леди Мери молчал, подвёл итог:
     - Теперь разгадана последняя загадка.
     
     
     Глава 32. Дигби делает предложение
     
     Ева проснулась и тщетно пыталась вспомнить, что с ней произошло. Последнее, что запечатлелось в её памяти, это сцена в её комнате, когда Дигби Гроут подошёл к ней с блестящим предметом в руке. Девушка села в постели, но почувствовала страшную головную боль. Пришлось вновь лечь. Где она, что с ней произошло? Ева оглянулась вокруг. Небольшая комната была просто, но прилично обставлена. Хорошо бы сейчас принять ванну. Шатаясь, Ева подошла к окну. Перед ней открылась скучная панорама - серые стены домов. Скорее всего, она в Лондоне. Попыталась открыть дверь, но та оказалась запертой. Но тотчас щёлкнул замок и вошёл Дигби, Ева не сразу его узнала в шофёрском платье и без усов.
     - В каком вы виде?! - не отвечая на приветствие, зло бросила она. - И зачем вы меня сюда привезли?
     - Не шумите. Если я вам сейчас всё расскажу, вам легче от этого не станет. Будьте благоразумной и давайте завтракать.
     Дигби пристально посмотрел в её глаза как врач. Наркотики ещё действовали.
     - Я хочу кое-что объяснить вам. Мои дела очень плохи и мне надо бежать.
     - И вы не вернётесь в свой старый дом?
     - По всей вероятности, нет, - произнёс он иронически, - ваш друг Стейл вряд ли мне это позволит.
     Ева перестала пить кофе:
     - А что, он там? Расскажите мне о нём подробнее.
     - Если вы думаете, что я буду петь дифирамбы вашему любовнику, то жестоко ошибаетесь. Лучше ешьте, вам ещё много понадобится сил.
     Ева повиновалась. Наконец-то она начинала понимать в чём суть дела. Дигби бежал и захватил её с собой. Но почему она не противилась? Ева потёрла руку, которая ещё болела от укола.
     - Знаете, Ева, я решил на вас жениться.
     - На мне? А я не намерена выходить за вас.
     - А меня это как-то не волнует. Надеюсь, вы догадываетесь, что произойдёт, если вы откажетесь.
     - А я всё равно за вас не выйду, - сказала она решительно. - И никакие угрозы не повлияют на меня.
     - Вы ведёте себя неумно. Я располагаю средствами, которые заставят вас посчитать за счастье моё предложение. Известно ли вам, что я ни перед чем не остановлюсь?
     Дигби говорил решительно, взвешивая каждое слово. Ева понимала, что он не шутит, и побледнела.
     - Мне нужно на вас жениться. И вы или принимаете моё предложение, или сами вините себя за последствия отказа. А каковы они будут, можете себе представить.
     Ева встала и с презрением посмотрела на этого "джентльмена".
     - Да, я в вашей власти. Делайте, что хотите, но помните, что в полном сознании я не подчинюсь вашей воле. Вчера вы меня одурманили и, вопреки моему желанию, привезли сюда. Так вот, Дигби Гроут, вы вновь можете меня привести в такое же состояние, но знайте, - рано или поздно вы ответите за свои злодеяния.
     Ева повернулась, чтобы выйти из комнаты, но он с силой привлёк её к себе.
     - Если пикнете, я вас убью.
     Она холодно взглянула на него.
     - Вы - трус, не бойтесь, я не стану кричать.
     Он сделал ей снова укол.
     - Если со мной что-нибудь случится, - сказала она угасающим голосом, - я покончу с собой на ваших же глазах.
     Это было для него чувствительным ударом, так как угрожало его личной безопасности. Если она покончит с собой, попробуй в этой ситуации докажи, что не он убил её.
     
     
     Глава 33. Дама в чёрном
     
     После обеда у Дигби был гость. Очевидно, этот человек хотел нанять гараж, так как он осведомлялся в некоторых домах раньше, чем появился в этой квартире. Это был Вилли, который прибыл тотчас же, получив телеграмму от хозяина.
     - Всё в порядке? - спросил Дигби.
     - Если за дело берусь я, - можете быть спокойны. Со мной три человека, которые, уверен, пригодятся вам. Это Бронсон, Фуэнтес и Сильва.
     Дигби одобрительно кивнул головой. Особенно ему нужен был Бронсон. Прежде он был военным лётчиком и оставил службу при каких-то подозрительных обстоятельствах. Дигби и раньше давал ему поручения. Остальные ему были известны как приятели Вилли. А у того плохих приятелей не бывало.
     - Бронсон должен находиться в поле недалеко от Регби. Чтобы мне туда попасть, придётся прибегнуть к небольшому маскараду. Сперва я, переодетый старухой, поеду на север. Автомобиль должен ждать в миле от станции. Фуэнтес должен любым путём остановить в нужной точке поезд. Когда ему это удастся, пусть удирает. На этой карте нанесены все детали. Автомобиль поставьте в конце улицы, которую я обозначил буквой Д. Кстати, дом в хорошем состоянии?
     - Он порядком запущен.
     - Но не хуже, чем Кеннет-Холл. Для наших целей он вполне пригоден. Девушку подержите там ночь, а утром отправите в Кеннет-Холл. Я её там встречу. А завтра после обеда летим в море.
     - А что будет делать Бронсон?
     - Я сам найду для него дело.
     Дигби не хотел делиться своими планами до конца даже с Вилли.
     - Ещё вопрос. Каким образом вы попадёте в Кеннет-Холл?
     - Это уже моя забота. Я ночью приеду туда на автомобиле. Вилли, вам не кажется, что вы стали чересчур любопытным?
     - Ничуть. Просто я хотел бы, чтобы у вас не было проколов. Почему бы вам не захватить девушку с собой?
     - Потому что я хочу, чтобы она поехала единственной безопасной дорогой. Если нас кто-то выследит, то мы всё равно успеем улететь раньше, чем нас задержат. Я буду на месте до утра и всё выясню. В этом случае я могу полагаться только на себя. Надеюсь, всё понятно?
     - Вполне, друг мой. А как обстоят дела с выплатой гонорара?
     - У меня деньги с собой, - сказал Дигби. - У вас не будет оснований жаловаться. Мы ещё поживём в своё удовольствие.
     У Евы разламывалась голова. Она несколько раз безуспешно пыталась вспомнить, что с ней случилось, но от усилий только сильнее ломило затылок. Перед глазами мелькало лицо Дигби, но она почему-то путала его с Джимом. Малейшее усилие вызывало острую боль. Хотелось только лежать. Вдруг она почувствовала укол в руку и вновь провалилась в беспамятство. Когда она проснулась, ей стало ещё хуже. Она не выдержала и застонала.
     - У вас боли? - донёсся откуда-то голос.
     - Раскалывается голова...
     Дигби заставил её выпить что-то горькое. Его начинало пугать состояние Евы. Она была бледна, еле прощупывался пульс. Если продолжить "лечение" в том же духе, недалеко до летального исхода. А это не входило в его планы. Принятое лекарство хорошо подействовало на девушку - лицо постепенно приобретало естественные краски, ослабели головные боли. Еве стало так хорошо, что она готова была благодарить своего мучителя. Затем она погрузилась в целительный сон. Только после этого Дигби облегчённо вздохнул и принялся вновь за работу.
     Ему удалось взять из банка все деньги "тринадцати" и обменять их на американские доллары. Сейчас буквально весь квадрат стола был покрыт аккуратно разложенными пачками по 5 тысяч долларов в каждой. Пересчитав их ещё раз, он разложил их по многочисленным карманам специально сшитого пояса и накрепко перетянул им талию.
     Ева проснулась только утром. Хотелось пить. Она прильнула к стакану с каким-то приятным горьковатого вкуса напитком. Утолив жажду, огляделась вокруг. И тут же заметила выходное платье. А рядом лежала серая карточка. Она была не такого цвета, как та, которую Ева получила Е первую ночь у Гроутов. Но синюю руку Дигби подделал довольно искусно.
     "Наденьте платье и следуйте моим указаниям. Это вас спасёт от страшной судьбы. Я к вам вскоре приду, но вы не должны разговаривать со мной. Мы поедем на север, чтобы спастись от Дигби Гроута".
     Ева читала это послание, и её колотило мелкой дрожью. Было трудно, но она, преодолевая слабость, заставила себя переодеться. Одно ей было непонятно, зачем таинственная женщина избрала такой яркий наряд, если боится преследований Гроута? Но Ева была не в состоянии логически думать и решила во всём подчиняться воле своей избавительницы. Вдруг она услышала стук в дверь. Наверное, это Дигби.
     - Войдите, - сказала она слабым голосом. Дверь открылась, но никто не вошёл в комнату. Ева увидела в коридоре женщину с чёрной вуалью на лице, которая поманила её рукой к себе.
     - Куда мы поедем? - спросила Ева. - Я вам бесконечно благодарна за всё то, что вы для меня делаете.
     Женщина, не отвечая, продолжала спускаться по лестнице. Ева едва поспевала за ней. Шёл дождь, на улице ни души. У ворот стоял чёрный лимузин. Женщина открыла дверцу и, пропустив вперёд Еву, села рядом с ней. Машина тронулась. Постепенно к ней возвращалось утраченное чувство безопасности, хотя в голове роилось много вопросов. Почему они покидают Лондон, как этой женщине удалось перехитрить Гроута? Но надо было запастись терпением, и в своё время всё станет ясно.
     Без приключений они доехали до вокзала и заняли купе в вагоне. Сыщик на перроне внимательно оглядывал каждую девушку в паре с мужчиной, но на пожилую даму в чёрном, которая бережно поддерживала под руку, очевидно, свою дочь, не обратил внимания. Леди Мери тоже была на вокзале и внимательно наблюдала за отъезжающей публикой. Она уже не в первый раз успела осмотреть всех пассажиров, но среди них не было её Доротеи. Правда, в одном окне ей показалось знакомым лицо девушки, но разглядеть его из-за капора не удалось.
     - Сегодня вечером поездов не будет, - сказал ей сыщик. - Вам следует отдохнуть. Вы буквально сбились с ног.
     - Но они не могут покинуть Лондон незамеченными.
     Ева тоже обратила внимание на одну женщину, что стояла на перроне. Она ей показалась до удивления знакомой. Присмотревшись повнимательней, для этого ей пришлось буквально прильнуть к окну, Ева вдруг вскрикнула.
     - Там стоит миссис Фейи... Нет, это моя мама, леди Мери Дентон.
     Но спутница тотчас же грубо оттащила её от окна.
     - Замолчите!
     Чёрная вуаль сползла с лица дамы, и Ева увидела перед собой жёлтое лицо Дигби Гроута.
     
     
     Глава 34. В вагоне и на крыше
     
     Леди Мери тоже узнала Еву.
     - Остановите поезд! - закричала она.
     Сыщик оглянулся. Вблизи не было ни одного железнодорожника.
     - Я поищу начальника станции, а вы никуда не уходите.
     Но леди Мери поспешила к Джиму.
     - Ева в поезде... Он только что отошёл на север, - леди Мери говорила, задыхаясь от бега. - Ради бога, спасите её.
     Она ещё что-то говорила, но Джим уже не слышал её. Он буквально скатился вниз с лестницы. На бегу у него созрел план. Если поезд ещё не вошёл в тоннель, то не всё потеряно. Перед тем, как нырнуть в середину горы, локомотивы резко сбрасывали скорость, и можно было попытаться с переходного моста спрыгнуть на крышу вагона. Он успел вовремя. Ещё несколько вагонов не успело скрыться в тоннеле. Повиснув на руках, Джим раскачал своё тело и прыгнул вперёд. Риск был велик, но, видно, он родился под счастливой звездой. Удара о крышу вагона он почти не почувствовал. Тело заскользило по металлу, но в последний момент он зацепился руками за трубу вентилятора. Теперь можно было оглядеться. Но не тут-то было. Он вовремя заметил новую опасность: поезд входил в очередной тоннель. Джим едва успел распластаться на крыше. Каждой клеточкой он ощущал, как над ним медленно плывёт бетонная глыба перекрытия. От чёрного дыма стало нечем дышать. Но он терпел. Наконец-то машинист прибавил ходу.
     Джим ещё долго выплёвывал чёрные сгустки сажи, постепенно приходя в себя. При этом всё время надо было быть внимательным - крыша вагона казалась живой. От долгого напряжения затекали руки, и приходилось поочерёдно менять их. Наконец вдали показались сигнальные огни станции. Поезд приближался к Регби, замедлял ход. Вдруг послышался страшный скрежет тормозов - состав резко остановился. Не удержавшись, Джим слетел с крыши и упал в какую-то воронку, наполненную болотной водой...
     Для Евы эта поездка была страшным мучением. Она начинала всё понимать. Дигби не решался ещё раз сделать укол, понимал, что это может кончиться трагически, и прибегнул к хитрости, зная, что Ева полностью доверяет женщине в чёрном.
     - Куда вы меня везёте?
     - Если бы я ожидал этого вопроса, то, наверное, завёл специально для вас путевой журнал. Там бы я отмечал все остановочные пункты. Скоро всё узнаете. Когда приедем, сразу поймёте, где мы находимся.
     Во всём составе был только один вагон без боковой двери. Именно в нём Дигби заказал для себя купе. Это исключало возможность постороннего вторжения. Угроза могла быть только со стороны крыши, но кто решится в такую отвратительную ночь на подобный шаг.
     - Будьте благоразумны, Ева, - уже в который раз увещевал свою спутницу Дигби. - В жизни есть вещи, которые намного хуже брака со мной.
     - Я бы хотела знать, что это за вещи.
     - Ева, вы должны принадлежать мне, - Дигби бросил сигарету в пепельницу и сел рядом с ней. - Разве вы не видите, что я вас люблю? Я скорее убью вас, чем отдам Стейлу или кому-нибудь другому.
     Он приблизил своё лицо к ней настолько, что она чувствовала его горячее дыхание.
     - Я не шучу. Я действительно скорее вас убью, чем соглашусь, чтобы вы принадлежали Джиму.
     - Есть вещи похуже смерти.
     - Я рад, что вы это понимаете.
     Чем больше она говорила с этим человеком, тем явственнее проступали его черты человеконенавистника. Теперь ока в этом не сомневалась. Её судьбу он тоже для себя предрешил. Надо унизить девушку до такого состояния, чтобы брак с ним показался ей избавлением от позора. Но почему-то она не боялась его. Может потому, что всё время рядом с собой чувствовала дорогих для неё людей - леди Мери, Джима и старого Солтера. Она счастливо улыбнулась, что очень удивило Дигби.
     - В вашем положении я бы не улыбался. Или вы воображаете, что вас освободят в Регби?
     - В Регби? - так вот, оказывается, куда он везёт её. - А поезд там останавливается?
     - Вы необычная девушка. У меня от вас, кажется, нет секретов. Вам всегда удаётся у меня что-нибудь выведать. Да, поезд останавливается в Регби. Ну и что?
     Дигби открыл сумку и вынул уже знакомый ей небольшой ящик.
     - Ради Бога, только не делайте мне укол.
     - Тогда обещайте мне, что будете вести себя прилично. Никаких эксцессов! Вы меня поняли?
     - Да, я вам твёрдо обещаю, что буду выполнять все ваши команды.
     - Видите, я снова поступаю глупо, соглашаясь с вашей просьбой. Но, так и быть, пусть будет и на этот раз по-вашему. Но предупреждаю: закричите - убью на месте.
     Ева всё ещё надеялась, что на станции их обязательно встретит полиция. Это была её последняя надежда.
     
     
     Глава 35. В уединённом домике
     
     Ева вздохнула свободнее, когда Гроут положил шприц на место. Вдруг поезд так резко затормозил своё движение, что Ева едва не упала со своего сидения.
     - Наверное, случилось несчастье!
     - Не думаю, - засмеялась Дигби. Он спокойно привёл в порядок своё платье и только после этого выглянул в окно. Вдоль состава ходили с фонарями железнодорожники и что-то выясняли. Вдруг Дигби преобразился. Он открыл дверь и приказал Еве: "Выходите!".
     - Но мы ещё не доехали до станции!
     - Живо выходите за мной и не забывайте о своём обещании.
     Он помог ей сойти по ступенькам и повел в сторону от железнодорожного полотна. Трава была высокая, и ноги у Евы сразу промокли. В длинном платье идти было трудно - мокрый подол сковывал движения, но Гроут крепко держал её за руку и шёл вперёд, не сбавляя шага. Он, очевидно, хорошо знал дорогу. Так они шли минут 15-20. Вдруг Дигби остановился и прислушался. Ничего... только шелест листьев и шум моросящего дождя. Ева обернулась и увидела, что поезд пошёл дальше, и удивилась, почему он остановился в открытом поле.
     - Я мог бы поклясться, что слышал шаги в этом болоте. Впрочем, некогда исследовать, нас ждёт автомобиль.
     Они вышли на дорогу и идти стало легче. А вскоре они уже садились в автомобиль.
     - Проклятый дождь. Но я на него не очень сержусь - он помог нашему бегству.
     Дигби зажёг карманный фонарь, и в автомобиле стало светлее.
     - А где ваши туфли?
     - Я потеряла их по дороге.
     - Бьюсь об заклад, что вы это сделали не случайно. Наверное, хотели оставить след.
     - Не говорите глупостей, мистер Гроут. Это же не мои туфли. Как же по ним определить, что именно я проходила по полю?
     Дигби промолчал. Через несколько минут машина остановилась около маленького домика. Она хотела выйти вместе с мужчинами, но Дигби воспротивился:
     - Я вас понесу. А вы, - обратился он к шофёру, - подготовьте автомобиль к поездке.
     В комнате было тепло - видно, камин горел давно. Свет не зажигали. Когда водитель приспособил автомобильную фару для освещения дальней комнаты, глядя на Дигби, Ева ужаснулась. Его седой парик совершенно раскис, и грязного цвета волосы почти целиком закрывали его лоб. Платье было забрызгано грязью, у туфель отклеилась подошва. У Евы вид был не лучше, но это её не беспокоило. Ей хотелось поскорее согреться у камина. Дигби вышел из комнаты и отдавал кому-то приказы. Человек, с которым он говорил, как показалось девушке, не был шофёром. Ей показалось даже, что она уже слышала этот голос раньше. Даже вспомнила где. Однажды они с Джимом видели, как этот человек выходил из дома Гроутов.
     - Вам следует переодеться, - сказал Гроут, возвращаясь с чемоданом в руке. - Здесь всё необходимое.
     - Ваша забота обо мне трогательна до бесконечности, - сказала Ева презрительно.
     Дигби рассмеялся.
     - Мне очень нравится видеть вас именно такой - задиристой, энергичной. Если бы вы принадлежали к тем жалким существам, какими являются другие женщины, я бы давно с вами справился. Ну, ничего, и на вашу гордыню найдётся у меня оружие. Напрасно вы думаете, что сможете меня презирать.
     Когда он вышел, Ева поставила у двери стул таким образом, чтобы с другой стороны нельзя было повернуть дверную ручку. Затем быстро разделась и насухо вытерлась простынёй. Чистая одежда приятно холодила тело. Теперь можно и осмотреться. Впрочем, в комнате было всё просто, как в тюремной камере: кровать, стул, за окнами решётки, обои были изорваны в клочья и лоскутами свисали со стен. Она попробовала рукой пошатать металлические прутья, но они не поддавались. Выход из комнаты наверняка охранялся, но Ева всё же решила убедиться в этом. Едва она вышла в коридор, как наступила на руку Вилли, который спал на полу.
     - Вам что-нибудь нужно, мисс?
     - Нет, ничего, - Ева вернулась к себе в комнату Дорога к бегству была перекрыта надёжно. Оставалось только ждать и надеяться. Она легла, решив немного отдохнуть но только не спать. Но тепло очага и усталость оказались сильнее её намерений. Когда Ева проснулась, ей показалось, что миновало всего несколько минут, но большая чашка какао, что стояла на стуле, говорила о другом - настало утро. Это подтвердил и Вилли, который заглянул в комнату;
     - Мисс, уже 5 часов. Дождя нет, погода самая что ни есть лётная.
     - А мы что, собираемся куда-то лететь?
     - А почему бы нам не совершить прогулку на аэроплане? - сказал Вилли, довольный тем впечатлением, которое произвели его слова на эту красивую девушку.
     
     
     Глава 36. Джим Стейл - лётчик
     
     Чудом не сломав себе шею, как это, впрочем, уже не раз случалось в его богатой приключениями жизни, Джим, по счастливой случайности, во время резкой остановки поезда упал не на рельсы, а в яму с болотной водой. Он вдоволь её нахлебался, пока вылезал на берег. Он ещё не успел как следует отдышаться, когда невдалеке услышал голоса. Это были не железнодорожники, которые бродили с зажжёнными фонарями вдоль поезда. Стоило поинтересоваться, кто эти бродяги. Джим не особенно удивился, когда в нескольких шагах от себя услышал голос Гроута.
     - Не отставайте от меня, - говорил Гроут кому-то.
     - Ни в коем случае, - подбодрил себя Джим, держа курс на знакомый голос. Вскоре Джим увидел свет фар автомобиля и пустился бежать, чтобы опередить Гроута. Но не сумел этого сделать - болото оказалось достаточно глубоким. Когда он выбрался на дорогу, автомобиль уже удалялся. Ничего другого не оставалось, как вручить судьбу своим быстрым ногам. Бег согрел его, хотя он двигался не очень быстро. Через полчаса он увидел красный сигнал заднего фонаря автомобиля, остановившегося у дома. Теперь можно было не торопиться и выяснить обстановку.
     Обходя дом по периметру, он обнаружил, что выставлен часовой. Он даже узнал его фамилию, кто-то окликнул из темноты: "Бронсон"! Джиму удалось подслушать один небесполезный разговор, который состоялся между двумя бандитами перед сном. Один из них собирался спать в передней, другой - в машине. Что он имел в виду под словом "машина"? Быть может, в их распоряжении есть ещё один автомобиль, потому что на одном уехал Гроут. Если его не задержат, завтра утром он будет в Кеннет-Холле. Знакомое название. Ведь это то имение, о котором говорила миссис Уезер. Она ещё подчеркнула, что это родовое гнездо Дентонов. Так вот куда направился Дигби! Бандиты разговаривали громко, видимо считая себя в этой глухомани в безопасности. Вилли и Бронсон курили, не прикрывая огоньки от папирос, и Джим позавидовал им - так хотелось хоть раз затянуться горьковатым дымком.
     - У нас с ней ещё будет возня, поверьте мне, мистер Вилли.
     - О нет! Она так напугана, что ей не до сопротивления. Притом, как я выяснил, она никогда не летала на самолёте.
     Эти болтуны помогли сделать Джиму ещё один вывод. Машина - это самолёт, очевидно, спортивный. Потому что другому здесь не сесть. Где они могут его прятать? Сколько Джим ни напрягал зрение, ничего не удалось заметить.
     - А не помешает ли нам дождь?
     - А чего нам его бояться! Я закрыл машину надёжно. Она привыкла у меня ночевать под открытым небом.
     "Э, нет, парень, так с машиной не обращаются. На ней далеко не уедешь, если будешь закалять на морозе или испытывать дождём". Для Джима всегда машина была сродни живому существу. Но сейчас важно выяснить, где они её прячут. Пока сбегаешь в Регби и сообщишь в полицию, можно упустить всю банду.
     - А где Фуэнтес? - спросил тот, которого называли Бронсоном, - Гроут сказал, что он тоже скоро будет здесь.
     - Он недалеко от Регби, вооружён и, если увидит полицейские машины, направляющиеся к нам, подаст сигнал.
     "Запомним и эту информацию", - подумал Джим. Он решил выждать время.
     - Ну, давай ещё по одной выкурим и - спать. - Вилли зажёг спичку, и в её свете Джим разглядел, что Бронсон был одет в костюм лётчика. И это сразу натолкнуло на интересную мысль. Вилли вскоре пошёл спать, а Бронсон стал патрулировать вокруг дома. Всё стихло. Только шум проходящих вдали поездов и тяжёлые дождевые капли, падающие с деревьев, изредка нарушали тишину. Джим вынул свой револьвер и двинулся вперёд, припадая почти к земле. Когда он выпрямился во весь свой гигантский рост, Бронсону показалось, что он вырос из-под земли.
     - Если пикнешь - пристрелю.
     Холодное дуло пистолета, упирающееся в лоб, убедительнее всяких слов говорило Бронсону о намерениях ночного пришельца.
     - Где машина?
     Бронсон струсил не на шутку. Он готов был отвечать на любые вопросы.
     - За домом, в поле. А чего вы от меня хотите?
     - Поменьше вопросов. Иди и не оглядывайся. - Дуло пистолета больно упиралось в спину Бронсона, но он готов был терпеть любую боль, только бы его оставили в живых.
     - Тут в одном месте нам придётся перелезть через забор.
     - Если надо, так перелезешь.
     Наконец, Джим увидел в поле знакомые контуры самолёта. Дальше идти не имело смысла.
     - А теперь быстро раздевайся.
     - Не могу же я тут снимать с себя вещи, - плаксиво гнусавил Бронсон.
     - Уверяю, тебе лучше раздеться самому, чем мне снимать одежду с трупа... Да снимай аккуратно, не бросай на траву. Я страсть не люблю одевать мокрую одежду, - предупредил Джим, поигрывая пистолетом.
     Но он напрасно вёл себя так беспечно, предварительно не обезоружив Бронсона. Вдруг лётчик выхватил из бокового кармана куртки револьвер, но выстрелить не успел. Его свалил молниеносный удар в челюсть.
     - Вот теперь - порядок! Я всегда говорил, что нельзя доверять детям оружие, они могут пораниться. Тебе револьвер, видно, тоже мешал. А теперь давай, снимай кальсоны и башмаки.
     - Но я простужусь, - канючил Бронсон.
     - Если умрёшь - пришлю на похороны венок. Но мне почему-то кажется, что от простуды ты не умрёшь - по тебе плачет верёвка.
     
     
     Глава 37. Воздушные акробаты
     
     Больше Бронсон не пытался уговаривать своего визави не снимать с него платье. Он молча переоделся в мокрый костюм Джима, который был ему великоват, и беспрепятственно позволил связать себя по рукам и ногам.
     - А чтобы ты не орал, вот этот платок послужит хорошим кляпом.
     - Вы подлец, - ещё раз пискнул Бронсон, а дальше он только мычал.
     На рассвете Джим разбудил Вилли, не приближаясь к дому.
     - Ну чего ты кричишь. Я слышу. Сейчас сварю какао и займемся делом.
     - О, я вижу, вы уже готовы к старту, в полной амуниции. Вам долго не придётся меня ждать.
     И действительно, через несколько минут Джим уже пил горячий какао, а затем поспешил к самолёту, чтобы проверить состояние двигателя. Всё было в лучшем виде. Вилли тоже не терял времени зря. Он надел тяжёлое пальто и шлем лётчика. Ева удивилась, что он одевается так тепло в такое прекрасное утро. Но она изумилась ещё больше, когда и ей предложили примерить подобный наряд. Когда они подошли к самолёту, мотор уже работал. Джим сидел на месте лётчика, готовый к старту.
     Стараясь перекричать шум мотора, Джим приказал Вилли, чтобы он как можно тщательнее привязал к сидению мисс Уэлдон. Он дождался, пока его пассажиры приготовились к полёту и поднял машину в воздух.
     Еве ещё никогда не приходилось летать самолётом, и это новое, ни с чем не сравнимое ощущение заставило её на какое-то время забыть о существующей опасности. Ей дышалось легко, когда стальная птица уверенно парила над землёй. Они поднимались всё выше и выше. Вилли удивился этому. Ведь Бронсон хорошо знал дорогу в Кеннет-Холл, и для этого не нужно так высоко подниматься, чтобы сориентироваться на местности. Но откуда он мог знать, что в этот момент беспомощный Бронсон лежит под кустом со связанными руками и ногами. Если бы Вилли внимательно посмотрел вниз, он, быть может, его и увидел бы.
     - Почему вы не ложитесь на нужный курс? - забеспокоился Вилли. - Вам ведь хорошо известен маршрут?
     Джим не стал пользоваться переговорным устройством, в ответ он только кивнул головой и направил машину направо. Это успокоило Вилли. Но через несколько минут он заметил, что самолёт вновь разворачивается на юг. Вот на горизонте уже обозначились контуры Лондона.
     - Вы с ума сошли, Бронсон! Берите правее.
     Джим только кивнул в ответ и вновь повторил тот же манёвр.
     - Что с вами, Бронсон?! - в голосе Вилли слышалась угроза.
     Джим направил самолёт на запад, проклиная себя за то, что не выяснил у Бронсона конечную цель полёта. Ему и в голову не приходило, что из-за этого могут возникнуть неприятности. Джим снова взял курс на Лондон.
     - Или вы будете лететь, куда надо, или будете иметь дело со мной.
     Джим почувствовал, как Вилли воткнул ствол пистолета в его плечо. Стейл обернулся, и Ева вскрикнула. Бандит тоже узнал его.
     - Стейл! - прокричал он в переговорное устройство. - Или вы будете слушаться меня, или я вас прикончу.
     - Командуйте. Я повинуюсь.
     - Берите правее, по направлению к Оксфорду.
     Джим понимал, что этому бандиту ничего не стоит нажать на курок - по нему всё равно плачет виселица. Однако холод опасности за спиной не сковывал Джима. Наступил самый ответственный момент в этой борьбе не на жизнь, а на смерть. Джим давал себе в этом отчёт и готов был к самым решительным действиям, но он не хотел подвергать опасности жизнь Евы. Стейл обернулся назад и улыбнулся Еве. Его внимательный взгляд скользнул по ремням, которыми она была привязана к сидению, и на мгновение остановился на Вилли, - тому привязаться было нечем. Решение уже созрело, но надо было выждать ещё несколько мгновений, чтобы усыпить бдительность испанца, который по-прежнему упирался стволом пистолета ему в плечо.
     Они пролетели над Оксфордом. В это время Джим обратил внимание на покашливание одного из моторов - видно, плохая была горючая смесь. Но двигатель всё же работал. Вилли приказал держаться нового курса, и Джим добросовестно выполнил команду. Теперь машина летела в западном направлении. Кажется, с мотором наладилось, успокоился и Вилли - он спрятал револьвер в карман кожаной куртки.
     Ева не заметила, как самолёт резко клюнул носом вниз, но почувствовала, как больно сжался желудок. Затем стало легче - это машина круто пошла вверх. Ремни крепко вдавились в тело, причиняя боль, но страха не было. Она посмотрела вниз и почувствовала головокружение. Девушка крепко зажмурила глаза, а когда открыла их, то Вилли уже не было рядом. Введя машину в пике, а затем выполнив несколько переворотов, Джим сделал всё, чтобы испанец, не привязанный ремнями к сидению, вывалился из самолёта. Теперь Еве стало страшно. Она была на грани обморока.
     Но тут раздался голос Джима:
     - Что случилось, Ева? По-моему, Вилли спрыгнул с парашютом, - солгал он, стараясь успокоить девушку. - О нём не стоит беспокоиться, он в безопасности.
     - Но как вы сюда попали, Джим?
     - Об этом мы поговорим позже.
     Двигатель вновь начал покашливать. О возвращении в Лондон теперь нечего было и думать. Тем более, что самолёт постепенно терял высоту. Нужно было срочно найти удобное место для посадки. Кажется, это не сложно было сделать - впереди простиралась зелёная равнина. Только бы дотянуть до неё. Если бы Джим был один, он не стал бы так тщательно выбирать площадку для приземления, но не хотел рисковать из-за Евы. Машина так плавно приземлилась, что девушка даже не почувствовала толчка.
     - Ах, Джим! Какой восторг я испытала во время полёта. Но, что случилось с этим бедным человеком? Мне кажется, вы его выбросили из машины.
     Джим хотел отделаться шуткой, но сдержал себя, увидев испуганные глаза Евы. Конечно, он мог бы её успокоить, объяснив, что этот негодяй, подвернись удобный случай, убил бы их обоих, не моргнув и глазом. Он помог девушке выйти из самолёта и снять тяжелое кожаное пальто.
     - Кажется, мы неплохо приземлились. Видите - невдалеке отсюда дом. Сейчас я вас отведу туда, а сам попытаюсь отправить телеграмму Солтеру о нашем местонахождении. И ничего не бойтесь - теперь мы вместе.
     - Но дом, по-моему, не обитаем, - констатировал Джим, после осмотра ветхого сооружения. Но не может быть, чтобы он не нашёл хотя бы одну приличную комнату, где Ева могла бы отдохнуть. Он вошёл в переднюю, потом осмотрел ещё две комнаты. Но нигде никого не обнаружил.
     - Есть тут кто-нибудь? - крикнул Стейл. В ответ - молчание. Он вышел во двор, чтобы переговорить с Евой, но её там не оказалось. Не было её и на террасе. И возле самолёта Джим не нашёл своего пассажира. Быть может, она тоже решила, не дождавшись его, осмотреть комнаты. Он открыл дверь в переднюю - и тут же получил тяжёлый удар палкой по плечу. Нападающий не успел повторить удар - Джим несколькими резкими движениями рук выбил у него довольно увесистую палку, а затем сбил с ног. Но в этот момент петля сжала ему шею. Джим попытался освободиться от удавки, но почувствовал, что слабеет.
     
     
     Глава 38. Мастерс сомневается
     
     Пока Джим знакомился с домом, Ева прошла до конца террасы и, наслаждаясь солнечным теплом, прислонилась к балюстраде. Она так задумалась, что не сразу почувствовала, как кто-то коснулся её плеча.
     - Не правда ли, прекрасный вид?
     Этот голос Ева узнала бы из тысячи других. Того, кому он принадлежал, она смертельно ненавидела и боялась. Это был Гроут.
     - Если вам дорога жизнь Стейла, то не следует кричать.
     От этого тихого, но жестокого голоса у неё всё похолодело внутри. Дигби ввёл её в комнату, где находился высокий, атлетического сложения человек. У него в руках была верёвка.
     - Погодите, Мастерс. Эту птичку легче будет спеленать, когда она войдёт в нашу клетку, - сказал Дигби. Но в этот момент раздался крик Сильвы. Мастерс поспешил ему на помощь. И как раз вовремя. Только верёвка на шее Джима уберегла одного из бандитов. Девушка видела, как Стейл делает конвульсивные движения, чтобы освободиться от удавки. Но Мастерс всё сильнее затягивал петлю. Не помня себя, Ева бросилась на помощь любимому человеку.
     - Негодяй! Вы задушите его. Немедленно отпустите верёвку.
     Её маленькие кулачки вряд ли причиняли боль верзиле, который сидел на Джиме. Тем не менее он вынужден был отпустить верёвку. Но тут вмешался Дигби, он оттащил Еву в сторону и приказал связать Джима.
     - Отпустите меня! - кричала Ева, беспомощно барахтаясь в цепких руках предводителя банды "тринадцати". Она не боялась его.
     - Куда вы отправили Джима и что с ним сделали?
     - Не волнуйтесь, он посидит несколько часов в очень хорошем месте. Вы лучше скажите мне, где Вилли?
     - Если так поступают со мной, я тоже ничего не скажу.
     - Тогда я заставлю говорить вашего молодого человека.
     - Вы его заставите говорить?! Как бы не так. Настоящие мужчины во время войны были под пулями, а не сидели за своим письменным столом или экспериментировали на беспомощных собачках.
     - Что вы мелете! - Гроут был бледен как полотно, - слова Евы точно попали в цель. - Я его так буду пытать, что он выложит даже больше, чем знает.
     - Ваша беда, Дигби, заключается в том, что вы меряете всех мужчин по своей мерке, а женщин - по тех, чьи судьбы вы разрушили ради своей мимолётной прихоти.
     Ева была вне себя. Теперь настала минута, когда она всё скажет этому подлецу, что о нём думает.
     - Вы, Дигби Гроут, - предатель, вор, убийца, который нанимает себе подобных подонков для обделывания грязных делишек. Ваши познания в медицине вам нужны только для того, чтобы мучить беззащитных животных и одурманивать слабых женщин.
     Дигби спешил. В другой раз он не потерпел бы таких оскорблений, но сегодня что-то сломалось в нём. Чтобы заставить замолчать эту женщину, он, не сумев придумать ничего лучшего, - связал ей накрепко руки и толкнул в грязный угол.
     - Мне сейчас некогда, но я скоро вернусь и займусь вами.
     В передней его ждал Мастерс с озабоченным лицом.
     - Куда вы его отправили?
     - В восточный флигель. Только знаете, мистер Гроут, мне кажется, что мы поступаем подло.
     - Что вы имеете в виду?
     - Я никогда прежде не применял насильственных методов с целью нападения на людей... А если этот Стейл обвинит нас в насилии?
     - Не стоит беспокоиться, вам хорошо заплатят.
     Гроут хотел уйти, но Мастерс удержал его.
     - Но ни ваши слова, ни ваши действия не спасут меня от тюрьмы. А я в своей жизни не совершал ничего противозаконного.
     - Вы что - сумасшедший? Какие противозаконные действия? Я же вам говорил, что этот человек обманом увёз мою жену, а вы помогли мне возвратить её.
     - Вы мне говорили, что это ваша жена. А что это за методы, вы меня извините, бить человека такой тяжеленной палкой. Этот Сильва мог бы его убить.
     - Я вам дам один совет, Мастерс: не интересуйтесь делами, в которых вы не разбираетесь. Я вам ещё раз повторяю, что Стейл - мошенник, который хотел увезти мою жену и украсть мои деньги.
     - Тогда почему вы не отправите его в полицию? Такими действиями вы только навредите своему имени, когда узнают, как вы с ним обращались.
     - Не надо меня пугать. Не я с ним дурно обращался, а вы накинули ему петлю на шею.
     - Но я думал связать ему руки. А петля случайно захлестнула шею, - покраснев, оправдывался Мастерс.
     - Такие вещи ещё нужно доказывать в суде. Я считаю, что из всех участников сегодняшней драмы есть только один преступник. Это вы.
     - Я?!
     Мастерс был буквально ошеломлён таким утверждением.
     - Ладно, хватит заниматься выяснением обстоятельств. Лучше снесите даме что-нибудь поесть. Вот вам деньги, и пусть ваша жена приготовит пару блюд.
     Около трёх часов дня к воротам Кеннет-Холла подъехало двое господ. Не ожидая, пока им откроют дверь, они бесцеремонно взобрались на стену. Это были Бронсон и испанец.
     - А где Вилли? - почти одновременно задали себе друг другу вопрос Дигби и Бронсон.
     
     
     Глава 39. Джим Стейл в плену
     
     Комната, в которую ввели Джима, была не лучше других, только меньше размером. Руки Джима были крепко связаны, так что он лишь слегка мог шевелить пальцами. Он сидел довольно долго в этой комнате в одиночестве. Вдруг дверь отворилась, и вошёл Гроут. С ним был ещё один человек, который сладострастно улыбнулся, увидев Джима. Это был Бронсон.
     - Кого я вижу! - от души засмеялся Джим, приветствуя Бронсона. - Я рад, что вас нашли, теперь мы с вами поменялись ролями. Но, я думаю, не надолго. Меня тоже вскоре найдут, и я вас смогу навещать в тюрьме.
     - Где Вилли? - перебил его Дигби.
     - Этого я не знаю, но подозреваю, что он исчез.
     - Как исчез?! - заорал Бронсон.
     Джим рассмеялся, но в следующий момент Бронсон ударил его кулаком в лицо. Джим продолжал улыбаться, хотя на лице его появилось выражение, испугавшее бандитов.
     - Стейл, мы хотим знать, где Вилли.
     - По-моему, он жарится в аду. Я не теолог, Гроут, но мне кажется, что если действительно люди наказываются богами за свои чёрные деяния, то Вилли попал по адресу. Там уже не летают.
     - Вы хотите сказать, что он мёртв.
     - Мы поднялись чуть выше пяти тысяч фунтов от земли, и я на радостях, что вновь управляю самолётом, сделал мёртвую петлю. Когда оглянулся назад, Вилли не было. Я лишний раз убедился, что без парашюта вряд ли есть шанс благополучно приземлиться.
     - Ты его убил, негодяй! - кричал Бронсон, но уже не решался пустить в ход кулаки.
     - Помолчи, оборвал его Дигби. - Где вы его сбросили, Стейл?
     - Где-то тут недалеко. Я не хотел, чтобы он причинил кому-нибудь беспокойство.
     Дигби вышел из комнаты, поражённый смертью товарища. Во дворе его встретили испанцы и стали требовать уплаты денег за их услуги. Но Гроут не торопился удовлетворить их требования. Он предполагал заплатить им по-своему, в более безопасном месте. Но его сотоварищи по банде не очень доверяли честному слову. Они отдавали предпочтение звонкой монете. Дигби старался их убедить не торопиться покидать его. Особенно ему нужен был Бронсон как лётчик. Он попросил подготовить машину к полёту.
     Джим вновь остался один в комнате. Он всё время пытался освободить руки, но безуспешно. В то же время внимательно прислушивался ко всему, что делалось во дворе... Вот заработал мотор, затем он закашлял и затих. Видно, не всё в порядке с цилиндрами. Через минуту мимо окна пробежал Бронсон, затем прошли испанцы. У каждого из них было своё занятие: один ремонтировал самолёт, двое других отправились на поиски тела Вилли...
     Дигби решил заняться своей пленницей.
     - Вам понравилось летать?
     Но Ева не ответила на вопрос.
     - Вы заметили, как был убит мой друг Вилли?
     - Я этого не видела.
     - Не беспокойтесь о мистере Стейле. Я не собираюсь обвинять его в совершённом убийстве. На это у меня просто нет времени. У вас тоже. Завтра вечером мы вместе покинем эту страну.
     Ева вновь промолчала.
     - Я надеюсь, что вас не беспокоит перспектива более тесного знакомства с морской стихией? Впрочем, я думаю, что мы сумеем без проблем приводниться возле моей яхты.
     Их разговор прервал Бронсон. По его лицу было видно, что есть важное сообщение.
     - На станции в гостинице я встретил репортёра. Тело Вилли, к сожалению, уже найдено.
     - И его имя тоже известно?
     Бронсон кивнул головой.
     - Да, в его кармане нашли квитанцию на покупку яхты.
     - Так значит и о яхте всё известно!
     Дигби был в отчаянии. Где взять силы, чтобы перенести такие удары судьбы. Ева со стороны наблюдала за ним. Сейчас Гроут напоминал беспомощного ребёнка, потерявшего любимую игрушку. Дигби отдавал самые противоречивые приказания и тут же отменял их, казалось, ещё минута - и он разрыдается.
     - Бронсон, сверните шею этому Стейлу... Впрочем, погодите, это мы успеем сделать. Лучше готовьте самолёт. Мы сегодня же улетаем.
     
     
     Глава 40. Солтер приходит на выручку
     
     Ева чувствовала, что её положение безвыходно и не приходится рассчитывать на спасение. Она с тоской слушала рёв машины, которую Бронсон готовил к полёту. Что делать? Как бы там ни было, надо предпринять какие-то действия. Но как выбраться из этой западни? Двери и окна заперты накрепко. Одна надежда на Джима. Быть может, ему удастся выбраться из плена.
     А Дигби постепенно взял себя в руки и не терял времени зря. Он послал Сильву к капитану "Пелеаги" с сообщением, что он прибудет сегодня вечером на борт яхты. Нужно, чтобы ему навстречу выслали лодку. Когда Сильва уехал, Дигби вспомнил, что он уже отдал такое же приказание капитану, но что-либо менять было уже поздно. Он велел своим людям приготовить всё необходимое для ночного полёта, и хотя внешне Гроут казался спокойным, внутри у него всё кипело. Он сорвал свою злость на Фуэнтесе, который зашёл к нему, чтобы узнать последние новости.
     - Откуда мне их знать! - закричал Дигби. - Да они мне и не нужны. Через час мы уберёмся отсюда.
     - Вы-то уедете, а что будет со мной? Саверио хотя бы автомобиль имеет. А почему бы вам не взять меня с собой?
     - Ты же знаешь, на сколько мест рассчитан самолёт. Тебе нечего бояться. Сегодня здесь никого не будет, а до завтра вы сумеете убраться далеко.
     - А что будем делать с тем человеком в восточном флигеле?
     - Он нам не нужен. Тем более, что может всё рассказать полиции. А ему многое известно. Достаточно одного удара по черепу, чтобы решить все проблемы. Вы меня поняли, Фуэнтес?
     Испанец иронически посмотрел на своего хозяина.
     - Конечно, милый мистер Гроут. Только я вам советую - убейте его сами. Лично мне не нравятся английские тюрьмы.
     - Что-то вы в последнее время стали чрезмерно пугливы.
     - Не больше, чем вы. Если есть желание, то убивайте этого парня. Впрочем, я не уверен, что допущу это убийство. Вы уезжаете, а мне оставаться здесь.
     Дигби заскрипел зубами. В другое время он заставил бы эту испанскую собаку повиноваться, но сейчас было не до него.
     А у Джима были свои проблемы. Ему с трудом удалось подняться на ноги и немного размяться. Наступил вечер. Судя по работе двигателя, самолёт уже был готов к полёту. По двору быстрым шагом прошёл Дигби в полном снаряжении лётчика. Очевидно, через несколько минут банда попытается скрыться. Наверное, Дигби увезёт с собой и Еву. Этого допустить Джим не мог. Он подошёл к небольшому окну и спиной выдавил стекло. Затем ему удалось разрезать верёвки и освободить руки от пут. Теперь надо было подумать о том, как выбраться из комнаты. Дверь была довольно прочной. Джим попытался вышибить её, но не тут-то было. Вдруг во дворе поднялась суета.
     - Полиция! - закричал перепуганный Фуэнтес, но крик получился какой-то сдавленный. Видно, Дигби закрыл ему рот рукой.
     Джим метался по комнате, как разъяренный зверь. Вдруг он вспомнил о тяжёлой каминной решётке. Он поднял её и нанёс несколько ударов в дверь. Полетели щепки. Несколько досок поддались, и Джиму удалось проделать небольшое отверстие в двери. Он с трудом протиснул в него плечи и оказался на свободе. Сразу стал слышен гул мотора, невдалеке прогремел выстрел. Джим бросился бежать к полю, но понял, что опоздал - самолёт оторвался от земли. На том месте, где ещё минуту назад стоял летательный аппарат, лежал раненый Фуэнтес. Он был ещё жив и в бреду проклинал Дигби, который расправился с ним. А вскоре в усадьбу прибыла и полиция во главе с Солтером. Старик в качестве мирового судьи запротоколировал показания умирающего.
     - Несомненно, что только за это деяние Дигби Гроут будет повешен.
     Но Джим не поддержал разговор. У него было своё мнение относительно смерти Дигби. Внешне казалось, что он внимательно слушает своего патрона о том, почему он оказался так кстати в этой заброшенной усадьбе, но все мысли были в только что улетевшем самолёте. Где искать Дигби? - Скорее всего, на яхте, которую купил по поручению Гроута у богатого бразильца Вилли, - размышлял вслух Солтер.
     - Но где она может находиться? - непраздный вопрос задал Джим.
     - Мне известно, что несколько дней назад она покинула французский порт Гавр и, вероятно, направилась в какой-нибудь британский порт.
     - "Ллойд" печатает известия о всех судах. Мы можем телеграфировать во все порты. Только, что это даст? По-моему, Бронсон опустится прямо в воду, а пассажиры поплывут к яхте. Впрочем, надо над этим поразмыслить. "Я хотел бы побыть немного один", - обратился Джим к Солтеру.
     Уже уходя, он вдруг сказал:
     - Да, чтобы не терять времени, мистер Солтер, надо бы связаться с адмиралтейством. Не дадут ли они в наше распоряжение гидроплан?
     - Попробуем. Я сейчас же позвоню первому лорду адмиралтейства, и он нам поможет.
     Но Джиму сразу не удалось заняться разработкой плана спасения Евы. Сержант-полицейский пригласил его в комнату, где допрашивали Мастерса. Этот великан находился в прежалком состоянии.
     - Я так и знал, что этот бандит втянет меня в историю, - хныкал он. - А у меня жена, дети. И я никогда не совершал никаких преступлений. Сэр, замолвите за меня слово.
     - Я могу сказать лишь то, что вы попытались задушить меня. Но это, кажется, не лучшая рекомендация для вас.
     - Клянусь вам, что я не хотел этого делать. Я просто хотел связать вам руки. Но, к несчастью, петля обвилась вокруг вашей шеи. А этот Дигби говорил, что его жена сбежала с вами, что вы соблазнитель и мошенник.
     - Так он вам это рассказывал?
     - Он поклялся, что на ней женат и собирается совершить морское путешествие.
     - Морское?
     Мастерс кивнул головой.
     - Он убеждал меня, что жена не вполне здорова, а путешествие по морю принесёт ей пользу.
     О том, на каком судне он собирается путешествовать и о пункте отправления Мастерс, к сожалению, ничего не знал.
     - Сержант, по-моему этот человек не причастен к планам Гроута. Не стоит возбуждать против него обвинения.
     Но полицейский покачал головой:
     - Я обязан задержать его до тех пор, пока не будет произведено освидетельствование трупа. Мне досадно, что у меня под носом совершили такое дело, а я его проворонил.
     Джим грустно улыбнулся.
     - Это же можно сказать и про нас.
     
     
     Глава 41. В плену на яхте
     
     Новой порции морфия оказалось достаточно, чтобы успокоить Еву. Они уже сели в самолёт, когда раздался отчаянный крик испанца.
     - Дигби, у вас ещё есть одно место. Возьмите меня с собой.
     - Я уже вам сказал, Фуэнтес. Для вас в самолёте места нет. Убирайтесь!
     - А я говорю вам, что полечу вместе с вами.
     К ужасу Дигби испанец вцепился руками в крыло самолёта. А медлить было нельзя.
     - Бросьте крыло, или я вас застрелю.
     Но Фуэнтес от страха, казалось, потерял рассудок. Со двора уже доносились голоса полицейских. Не колеблясь, Дигби выстрелил в Фуэнтеса.
     - Вперёд, - скомандовал он Бронсону.
     Ева с ужасом смотрела на этого зверя в человеческом обличьи. Видно, он тоже был напуган тем, что только что совершил. Он убил человека. Страх перед преследователями, казалось, сделал его безумным. Он всегда избегал совершать преступления своими руками, за которые можно попасть на виселицу. Он умело подставлял других на мокрые дела. Теперь же совершил сам убийство. Закон будет преследовать его, пока не покарает. И эта женщина присутствовала при этом, она с удовольствием выступит на суде свидетелем. Но постепенно Дигби оправился от испуга. Жизнь продолжается, и надо действовать. В конце концов, можно донести на Бронсона, который готов был, спасая его жизнь, пожертвовать своей. Да чёрт с ним.
     Мотор работал безукоризненно. Машина шла плавно, слегка покачивая крыльями. Сперва это было неприятно для Евы, но постепенно она привыкла. А когда открылось целое море света - приближался Бристоль, портовый город, на душе стало как-то по-домашнему тепло. Возле канала самолёт резко пошёл на снижение. Бронсон выстрелил сигнальной ракетой. Над водой повис оранжевый шар. С моря тотчас же последовал ответ. Дигби ещё раз осмотрел плавательный пояс девушки и свой собственный.
     - Застегните и мне пояс, - попросил по переговорному устройству Бронсон.
     Самолёт снижался всё ниже. Прямо по курсу Ева увидела элегантные очертания яхты. Но затем она куда-то исчезла уз поля зрения. Навстречу стремительно неслась чёрная вода. Самолёт чиркнул крыльями по волнам и накренился. Дигби помог выбраться из кабины девушке и прыгнул за ней в воду.
     - Держитесь возле меня, чтобы не потерялись.
     Бронсона не было видно. Его судьба не интересовала Дигби. Он стремился в темноте не потерять из виду Еву. Вскоре их обоих подобрала лодка. Смуглые мужчины в светлой морской одежде помогли им расположиться в шлюпке.
     - А где же Бронсон? - беспокоилась Ева. Но Гроут молчал. Не мог же он ей сказать, что он надёжно пристегнул его ремнём к сидению лётчика.
     Дигби взошёл на борт яхты первым, затем подал руку Еве.
     - Приветствую вас на борту нашей "Пелеаги"! - сказал он не без иронии, но как-то торжественно. Ей было противно от его кривляния. Так юродствовать после того, как в течение нескольких минут он отправил на тот свет двух человек, мог только настоящий дьявол. Стюардесса в белом платье пригласила Еву спуститься в каюту. Она сделала это охотно, чтобы поскорее избавиться от присутствия Дигби. Каюта была обставлена роскошно. Салон занимал всю ширину судна. С одной стороны стоял диван, покрытый тяжёлым шёлком, с другой - огромная постель. Ева решила, что эта комната была предназначена для дамы.
     Под стать салону изящно была отделана и ванная. На постели Еву уже ожидало роскошное платье и шёлковое прозрачное бельё. Закрыв дверь, она решила принять ванну и переодеться. Когда в дверь постучали, она уже полностью окончила свой туалет. У входа стоял Гроут.
     - Не угодно ли поужинать?
     Он вновь был, что называется, в своей тарелке, - спокоен и сдержан.
     Ева хотела закрыть дверь, но он перехватил её руку и почти силой вытащил из каюты.
     - Здесь я хозяин и не буду с вами церемониться.
     - Вы - негодяй и убийца! - негодовала Ева.
     - Прекратите истерику и пойдёмте в столовую.
     - Я не хочу есть.
     - Хотите или нет - это не важно. Но в столовую мы пойдем вместе.
     В просторном помещении они были только вдвоём. Им прислуживал темнокожий стюард. Ева невольно залюбовалась этим маленьким дворцом с мраморными кабинами, роскошными люстрами и богатой инкрустацией. Ужин был прекрасен. Ева не могла есть, но Дигби настоял, чтобы она хотя бы попробовала еду. Стоило Еве проглотить ложку бульона, как она почувствовала, что очень голодна. Она ела с аппетитом, понемногу пробуя все блюда. Только отказалась от вина.
     Гроут успокоился, его потянуло на философствование.
     - Вас впереди ожидает прекрасная жизнь, если будете благоразумны. Ничего подобного вам никогда не создаст этот нищий Стейл. А у меня всё есть - деньги, недвижимость.
     Ева не выдержала.
     - Вы ошибаетесь. Это мне принадлежат деньги и недвижимость, которые вы не смогли похитить. Когда вас посадят в тюрьму, я получу всё, что вы собирались прикарманить. Всё, за исключением этой яхты.
     - Прекрасные слова! У вас, Ева, ясный ум. И вам не удастся меня рассердить, и никто не помешает нам провести на этой яхте наш медовый месяц.
     - Это вы решили за меня? - холодно спросила Ева. - И маршрут определили сами. Интересно, куда мы плывём?
     - Мы держим курс на Южную Африку. Будем плыть вдоль берегов Ирландии, а дальше замаскируем наши действия.
     Их беседу прервал капитан. Он не понравился Еве - был мал ростом и хром. Лицо цвета пергамента и жесткие чёрные волосы - всё это вместе создавало какой-то неряшливый образ.
     - Я хочу вам представить капитана. С ним не мешало бы быть в хороших отношениях.
     Но Ева не поддержала этого игривого тона.
     - Что нового, капитан? - По-португальски спросил Гроут.
     - Только что получена телеграмма. Мне кажется, вам следует с ней ознакомиться.
     - Я совсем забыл, что на яхте есть телеграф.
     В телеграмме было написано следующее: "Всем судам, идущим на запад или юг, а также возвращающимся в Англию. Сообщите по телеграфу положение и курс яхты "Пелеага" полицейскому инспектору Райту из Скотленд-Ярда".
     Ева не знала, разумеется, содержания этой телеграммы, но по тому, как Дигби нахмурил брови, поняла, что известие для него было скверным. У неё сразу улучшилось настроение.
     - Ева, вам сейчас лучше отдохнуть. Я задержусь, мне нужно поговорить с капитаном.
     Она вернулась к себе в каюту и хотела закрыть дверь, но с ужасом обнаружила, что кто-то снял засов, а из внутреннего замка вынул ключ.
     
     
     Глава 42. Капитан выигрывает
     
     "Пелеагу" качало всё сильнее, и Ева с трудом удерживала равновесие. Она взяла два кресла, которые не были привинчены к полу, и приставила их к двери. Затем обыскала все ящики шкафов, надеясь найти там какой-нибудь острый инструмент. Но нашла только щётку для волос, изящно покрытую золотом. Видно её забыл Махилья. Спать она боялась. Сидела в кресле с мрачным предчувствием беды и смотрела на дверь. Шли минуты, но никто не делал попытки ворваться к ней. Она не знала, что Дигби было сейчас не до неё. Он читал новые телеграммы. "Капитанам и старшим офицерам всех судов его Величества, всем мировым судьям и полицейским властям Великобритании и Ирландии. Задержите и арестуйте Дигби Гроута. Рост один метр семьдесят сантиметров, сложения крепкого, тёмный цвет лица, небольшие чёрные усы, но они могут быть сбриты. Говорит по-испански, по-португальски, по-французски. Имеет диплом врача. Вероятнее всего находится на борту яхты "Пелеага". Этот человек преследуется за убийство и предводительство шайкой грабителей. Адвокат мистер Солтер объявил вознаграждение в 5000 фунтов тому, кто задержит преступника. Есть предположение, что он держит в заточении Доротею Дентон возраста двадцати двух лет. Гроут опасен, при себе имеет огнестрельное оружие".
     - Поймите меня правильно, сэр, - сказал капитан, изучающе рассматривая побледневшее лицо Гроута. - Я попал в скверное положение.
     - Говорите откровенно, что вы хотите сделать?
     - Это зависит от того, как вы будете себя вести. Я не предатель и готов оказать вам всяческие услуги. Но здесь история, связанная с убийством. А я не хотел бы быть вашим пособником.
     - А я не убийца. Зарубите это себе на носу. И вы - мой подчинённый. Не забывайте об этом.
     В руках Дигби блеснул револьвер:
     - Вы будете исполнять все мои приказания.
     На капитана яхты эти угрозы не возымели действия. Он продолжал спокойно созерцать пепел своей сигары.
     - Сэр, мне не первый раз угрожают револьвером, - сказал он холодно. - Я испугался только раз, когда был очень молод. А теперь у меня большая семья в Бразилии, которая мне стоит много денег. Если бы я был богат, то не исполнял бы прихоти своих работодателей. Если бы у меня было, скажем, сто тысяч фунтов, я купил бы на родине плантацию и провёл на ней остаток своей жизни спокойно и молчаливо.
     Он подчеркнул особенно последнее слово.
     - А могли бы вы выражаться пояснее? Насколько я понял, вы готовы доставить меня в Бразилию за сто тысяч фунтов, а иначе передаёте меня властям?
     - Я ничего такого не говорил, сеньор. Ведь ваша милость хочет жениться на прекрасной сеньоре, которая очень богата. И вы хотите счастливо жить в Бразилии, и я тоже. Мне кажется, если бы я обратился с таким предложением к вашей спутнице, она приняла бы его.
     - Хорошо. Я вам заплачу.
     - Погодите, есть ещё один вариант. Предположим, что я её друг и потому высаживаю вас на берег в следующем порту. Тогда мы могли бы поделиться вознаграждением.
     - Я никогда от неё не откажусь.
     - Как хотите. Только постарайтесь завтра принести деньги ко мне в каюту.
     Дигби понимал, что круг сужается. Но у него оставались ещё две надежды. Во-первых, трудно настигнуть яхту при её теперешнем курсе, а во-вторых, никто не докажет, что он убил Фуэнтеса. Тем более, что Ева здесь. А кроме нее никто не видел сцены убийства. Впрочем, об этом с ней стоит поговорить.
     Но войти в комнату Евы ему помешал смуглый великан, который, вежливо его приветствуя, не сдвинулся с места.
     - А ну прочь с дороги, черномазина!
     - Не позволено, - бесстрастно парировал матрос.
     - Кто вам приказал тут стоять? - Гроут побагровел от гнева.
     - Капитан, сэр.
     Дигби поднялся наверх, чтобы выслушать объяснения капитана. Он застал того на мостике. Капитан всматривался в морскую даль, где то и дело вспыхивал тонкий луч прожектора.
     - Почти в нашем кильватере следует военный корабль. Не знаю, может он проводит манёвры, а может преследует нас.
     Капитан отдал приказание, и на яхте мгновенно потухли огни. "Пелеага" повернула вправо и стала описывать полукруг. Перед лицом опасности Дигби позабыл о неприятной сцене у двери каюты. Лучи прожектора плясали по волнам, постепенно отдаляясь от яхты.
     - Попытаемся проскочить между ирландским берегом и этим судном, - объяснил суть манёвра капитан.
     - Но мы теряем драгоценное время.
     - Лучше потерять время, чем свободу. - Против этого мнения Дигби нечего было возразить. Когда опасность миновала, он поинтересовался, почему у каюты дамы выставлен часовой.
     - Судьба этой сеньоры всецело связана с исполнением вашего обещания, - сказал он корректно. - Но я же дал слово...
     - Но пока не сдержали его.
     Да, с этим человеком спорить было трудно. Пришло время подумать о себе. А его судьба всецело зависела от действий капитана. Здесь нельзя было продешевить. Дигби отсчитал четыреста тысяч долларов и передал их капитану. Тот молча проверил сумму и остался доволен.
     - Ваше превосходительство очень щедры.
     - И уберите часового.
     
     
     Глава 43. Капитан продолжает игру
     
     Ева сидела в каюте и невесело думала о своей судьбе. За дверью послышались шаги. Кто бы это мог быть, когда уже далеко за полночь. Скорее всего, что это Дигби. Дверь чуть приоткрылась.
     - Не бойтесь. Это я, капитан.
     - Что вам угодно?
     - Я хотел бы с вами поговорить, мисс, но для начала уберите вещи от двери.
     Ева быстро разобрала эту бесполезную баррикаду.
     - Сударыня, я бедный моряк, исполняющий свои трудные и опасные обязанности за небольшое вознаграждение. Но бедность и низкое положение не мешают мне иметь сердце. - Он ударил себя в грудь. - Я не могу видеть страдания женщины. В то же время, Гроут - мой господин. И я вынужден подчиняться его приказаниям. Вот такова ситуация. Вы понимаете?
     Ева кивнула головой. В её сердце вспыхнула надежда.
     - К сожалению, я не могу постоянно находиться возле вас. А моим бравым матросам следует нести службу, а не стоять на часах возле вашей каюты. Но я не могу допустить, чтобы вас обидели на моём судне.
     Этот маленький человек, видимо, хотел угодить обеим сторонам и искал компромисс, который освободил бы его от ответственности перед своим господином.
     - Я хочу предложить вам это изящное оружие.
     Ева взяла револьвер, едва не вскрикнув от радости.
     - И если вы когда-нибудь вспомните, что Жозе Монтегано поступил в отношении вас как честный человек, я буду очень рад, - галантно поклонился капитан.
     - Я не знаю, как вас благодарить. - Ева сердечно пожала руку этому торгашу в морской форме.
     - Итак, помните. Сейчас я говорю с вами как кавалер с дамой. Но вполне возможно, что потом я буду капитаном, то есть, подневольным человеком.
     Эти странные пассажи всё время сбивали её с толку, но Ева смутно догадывалась о том, что хотел сказать капитан. Он вышел с легким поклоном, но сейчас же вернулся назад.
     - Маленький совет: не имеет смысла сдвигать столы и стулья перед дверью. Эта маленькая пушечка намного эффективнее, - подмигнул он, прощаясь.
     Дигби Гроут ничего не знал о ночном визите капитана, но был рад тому, что он выполнил его просьбу - часового у каюты Евы не оказалось. Наконец-то не было никаких препятствий между ним и женщиной, которой он хотел владеть. Гроут подошёл к двери и деликатно постучал. Такая вежливость была уже совершенно бессмысленной, но он хотел сохранить известную корректность. Не получив ответа, Дигби медленно отворил дверь и вошёл в каюту.
     Ева стояла в противоположном углу комнаты. По её одежде, по неразобранной постели Дигби понял без труда, что Ева ещё не ложилась. Она была напряжена и почему-то всё время держала руки за спиной.
     - Дорогая, мне кажется, вам бы следовало лечь в постель. Иначе завтра вы будете неважно выглядеть, а мне этого не хотелось бы.
     - А что вам угодно?
     - Святая наивность! Чего может хотеть мужчина, в чьей власти находится такая красивая женщина? У него должно быть постоянное желание быть в её обществе - от возбуждения у Дигби даже охрип голос.
     - Стойте! - крикнула Ева, когда он сделал попытку приблизиться к ней. Дигби повиновался.
     - Как вы упрямы, Ева. Стоит вам только захотеть, и я готов на всё.
     - Вы мне ничего не можете дать, кроме моих же денег, которые у меня украли, - ответила она ледяным тоном.
     Дигби удивлённо посмотрел на неё и решил, что пора переходить к активным действиям.
     - Ещё шаг, и я выстрелю! - у Евы в руках был револьвер.
     Дигби отпрянул назад.
     - Положите эту штуку, она может выстрелить. Вы же не умеете с ней обращаться.
     - Это не ваша забота. Я застрелю вас, как собаку, Дигби Гроут, и буду рада видеть вас мёртвым. Только сделайте шаг...
     - Оставьте оружие! Кто мог снабдить вас револьвером? Ради Бога, Ева, не делайте глупостей. Не хотите же вы действительно меня застрелить?
     - И не раз возникало такое желание, жаль, что не было оружия под рукой.
     Увидев испуг на лице Дигби, Ева опустила револьвер.
     - Кто вам дал эту игрушку? - продолжал допытываться он. - Или вы нашли его в одном из ящиков в каюте?
     - Это вас не касается. А теперь оставьте меня в покое. Уходите из моей каюты.
     - Я вовсе не хотел приближаться к вам. У меня было одно желание: пожелать вам спокойной ночи. А вы стали угрожать револьвером.
     - Если вы уж такой джентльмен, то для этого следовало прийти шестью часами раньше. А теперь - вон!
     - Послушайте, Ева, - попытался он вновь приблизиться к девушке, но, увидев дуло револьвера, мгновенно отпрыгнул к двери. - Раз вы так настроены, я ухожу.
     Гроут хлопнул дверью. У Евы дрожали нога от напряжения. Как она устала от этого постоянного противостояния! Сколько оно требовало душевных и физических сил! Она даже не помнит, когда в последний раз по-настоящему спала. Перед сном она ещё раз внимательно осмотрела комнату и убедилась, что другого входа нет. Только вот как быть с дверью, которая не запирается. В это время её обхватили сзади сильные мужские руки. Дигби незаметно вернулся в каюту и напал на ничего не подозревающую девушку. Без труда он отнял у неё револьвер и отбросил его в сторону.
     - Теперь ты уж наверняка будешь моей.
     От его жгучих поцелуев она чувствовала, что лишается сил. Казалось, не было никаких сил, чтобы сопротивляться напору этого животного. Её слабость как будто ещё сильнее распаляла Дигби.
     - Ты забудешь Стейла и будешь любить только меня! - Дигби сорвал одежду с Евы, но его привело в чувство какое-то постороннее движение в комнате. Гроут повернул голову к двери и увидел капитана. У порога каюты с руками по швам стоял с непроницаемым видом маленький человек. Он ничего не говорил, только покашливал. Дигби отпустил Еву.
     - Кто вас сюда приглашал? Закройте дверь с другой стороны.
     - Я это сделаю, сеньор, но считаю своим долгом сообщить вам, что нас преследует гидроплан. Мы получили от него депешу.
     Разговор продолжался на палубе.
     - Что это за гидроплан, какая депеша? Объясните всё толком.
     - Неизвестный лётчик сообщает, что он летит на юг и указывает своё местонахождение. Если он полетит дальше на юг, этот мистер Стейл, то он нас обнаружит без труда.
     - Стейл?! - Гроут чуть не задохнулся от ярости.
     - По крайней мере этой фамилией подписана депеша. Я жду от вас приказаний. Только поторопитесь, а то может быть поздно.
     
     
     Глава 44. Джим снова в воздухе
     
     Испуганно и растерянно смотрел Дигби на этого маленького человека в форме морского капитана, который встал между ним и женщиной, какую он уже считал своей.
     - Мне кажется, что вы ведёте двойную игру. Это вы ей дали револьвер?
     - Да, я просто хотел спасти вас от совершения нового преступления, мой милый друг. Или вы хотите ещё больше отягчить свою совесть к моменту прибытия. Пока только одного мистера Стейла. Кстати, он скоро увидит нас.
     - Не суйте свой бразильский нос в мои дела, - зашипел Дигби в бессильной злобе.
     - Э, нет, сеньор, это не только ваше дело. Оно и моё, потому что я не желаю провести эту зиму в английской тюрьме. У меня есть надежда, что нас не заметит гидроплан. А если она не оправдается, то наша песенка спета.
     - Делайте, что хотите, только постарайтесь как можно быстрее выйти из опасной зоны, - буркнул Дигби и ушёл к себе в каюту.
     Для себя он уже сделал окончательный вывод: игра проиграна. Он достал флакон с бесцветной жидкостью и вылил её в стакан. Его утешала одна мысль, что он не будет чувствовать боли. Стоит ему выпить этот напиток, и он погрузится в вечный сон. Но неужели нет иного выхода из этой ситуации? Дигби вновь подумал о Еве. Быть может, им удастся достичь берегов Бразилии. Хотя вряд ли. От капитана не дождёшься активных действий, он не станет рисковать. Когда яхта будет далеко от всех мореходных путей, маленький бразилец наверняка изменит своё поведение, не станет чинить препятствий ему, Дигби. А сейчас этот карлик поступал умно. На его месте вряд ли кто-нибудь действовал бы умнее. Не стоит торопиться с этим напитком вечности. Еве не убежать с яхты. Наступит время, когда она смирится со своей судьбой. Наверняка, и он будет относиться к ней иначе, как к любимой женщине. Вот только этот Стейл занозит его сердце.
     Гроут спрятал стакан и вышел на палубу. Впервые он видел своё судно днём. Это была прекрасная яхта. Палуба, выкрашенная в белый цвет, сверкала, золотом отливали до блеска надраенные медные поручни. Радовала глаз удобная богато инкрустированная мебель. Дигби посмотрел на горизонт. Ни облачка, ни какого-нибудь движимого предмета. Только море нежилось под ласковыми лучами солнца. "Пелеага" шла с хорошей крейсерской скоростью, оставляя за кормой неширокий шлейф дыма. Итак, капитан его не обманул - на всех парах они мчались на запад. С правой стороны вдруг показалась ярко-красная полоса земли. То был ирландский берег. Успокоенный, Гроут сел в плетёное кресло и сладко потянулся. Опять его мысли были заняты Евой, которая в это время тоже вышла на палубу. Она наслаждалась морем, солнцем и свежим ветром. Как она была красива в эту минуту! Дигби вновь залюбовался этой женщиной.
     Заметив Гроута, она не испугалась, а спокойно подошла к нему.
     - Не вставайте. Я сама возьму кресло. Мне надо поговорить с вами, мистер Гроут.
     Дигби удивлённо посмотрел на неё.
     - Я хочу сделать вам предложение, которое, быть может, склонит вас принять решение высадить меня на ирландский берег.
     - А что вы можете мне предложить, кроме себя самой?
     - Я предлагаю вам деньги, то, что вы всегда любили больше всего на свете. Не знаю, благодаря какому чуду я стала наследницей большого состояния, что сделало вас нищим.
     - Но всё же и без ваших денег у меня есть немалые средства, - возразил он, находя её предложение забавным, - Так что же вы мне предлагаете конкретно?
     - Половину моего состояния, если вы отпустите меня в Англию.
     - А что вы собираетесь сделать со второй половиной? - продолжал иронизировать Дигби. - Вы можете спасти меня от верёвки? Нет, я слишком далеко зашёл, чтобы принять ваше предложение. Впрочем, в этом есть своя логика. Когда мы прибудем к цели, я по всей форме сделаю вам предложение. Мы будем хорошей парой.
     - Никогда! Я вижу, что напрасно теряю время.
     - Так вы не хотите стать моей? - Дигби схватил за руку Еву. - Я знаю, кого вы любите. Но я не уступлю вас ему. Я убью вас...
     Полоса дыма на юге вначале сбила Джима с правильного положения. Судно оказалось грузовым пароходом, который не ответил на его депешу. Убедившись в ошибке, Стейл тотчас же повернул самолёт на северо-запад. Он оглянулся на своего пассажира, но инспектор Мейнгард, судя по всему, чувствовал себя прекрасно. Одно беспокоило Джима - запаса горючего оставалось всего на два часа полёта. Этого количества уже было недостаточно даже для того, чтобы вернуться на ближайший аэродром. Он постарался набрать максимальную высоту, чтобы предельно увеличить угол обзора. Горизонт был чист. От этого голубого пространства можно было прийти в отчаяние. Но вдруг, где-то у самой кромки горизонта, забелела полоска дыма. Приблизившись к объекту, Джим послал запрос в эфир, но не получил ответа. Это становилось подозрительным. Он повторил своё требование, и вновь молчание было ответом. В третий раз он составил депешу в таких выражениях, что она заставила бы говорить и лондонского докера. На этот раз телеграф почти сразу ответил. Джим ясно разобрал: "Пелеага".
     
     
     Глава 45. Конец
     
     Дигби наклонился, чтобы посмотреть, что делали матросы в лодке. А когда увидел, что они закрашивают старое название яхты и выписывают новое - "Малага", то остался доволен. В хорошем настроении он поднялся на капитанский мостик. Они обменялись традиционным приветствием и вели разговор на какие-то отвлечённые темы. Но капитан часто отвечал невпопад и всё время смотрел на север.
     - Вы думаете, что гидроплан способен так далеко залетать в море? Мы сейчас далеко от английского побережья?
     - Где-то миль сто пятьдесят будет. Даже для спортивного самолёта это не расстояние.
     Дигби похлопал его по плечу.
     - Вы напрасно нервничаете. Нас уже не достать.
     В это время телеграфист подал капитану телеграмму. Бразилец быстро пробежал её глазами и передал Дигби.
     "Белое судно, идущее курсом на запад, сообщите номер, название и порт".
     - Это кто спрашивает?
     Капитан внимательно посмотрел в бинокль на север и ничего не увидел.
     - Сделаем вид, что нас никто ни о чём не спрашивал, - предложил Дигби.
     Новая телеграмма была ещё короче: "Остановитесь. Схожу к вам на борт".
     - Ничего не понимаю. Не вижу никакого объекта, а сигнал подан с очень близкого расстояния. Мне кажется, нужно сбросить обороты.
     - Не делайте глупостей!
     Капитан повиновался. Вдруг не более чем в ста метрах от яхты упал какой-то предмет. Капитан глянул вверх и увидел где-то под солнцем серебристый самолёт. Он тотчас же повернул ручку машинного телеграфа на "стоп".
     - Вот так, сеньор, я предпочитаю дымную бомбу настоящей.
     Гроут несколько секунд смотрел на капитана, а затем резко повернул рычаг на "полный вперёд". Но почти тотчас же два матроса крепко схватили его за руки и отвели в сторону с капитанского мостика. Машина остановилась.
     - Сообщите лётчику, что я заковал мистера Гроута в цепи, - сказал он телеграфисту.
     Через несколько минут его приказание было выполнено, а гидроплан тем временем начал плавно спускаться на воду. Через минуту Джим уже был на борту яхты и просил проводить его в каюту Доротеи Дентон. Ева слышала шум от двигателя самолёта, но не могла понять, откуда долетает этот звук. И только тогда, когда яхта стала на якорь, она поспешила к иллюминатору. Почти рядом с кормой плавал изящный серебристый самолёт, на удивление похожий на комарика. В этот момент дверь каюты с треском открылась, и в неё буквально влетел растерзанный человек. Он был без пиджака, на лице зияла кровоточащая ссадина, а на одной руке болтался наручник. Это был Гроут. Ева в ужасе бросилась к столу, чтобы защититься от этого негодяя. Но Дигби не успел сделать в её сторону и шага, Джим опередил его. Короткий удар - и Дигби очутился на полу.
     
     * * *
     
     Дигби Гроут был повешен в день бракосочетания Евы Уэлдон (урождённой Доротеи Дентон) с Джимом Стейлом.
     
     _______________________________________________________________________
     
     Уоллес Э. Избранные триллеры в трех томах. Том второй / Пер. с англ.; Сост. В.Г.Гитин; Худож. П.А.Павлов, Ю.С.Ягодка. - Х.: Харьковская штаб-квартира САДПР, 1991. - 496 с. - ISBN 5-85273-059-9 (т.2), 5-85273-058-0
     _______________________________________________________________________
     
     Во вторую книгу трехтомника произведений классика приключенческой литературы, английского писателя Эдгара Уоллеса (1875-1932) вошли его романы: "Сильнее Скотленд-Ярда", "Преступники-сыщики", "Синяя рука" и "Гостиница на берегу Темзы".
     _______________________________________________________________________