Эрнест Хемингуэй.
     
     Десять индейцев
     
     -----------------------------------------------------------------------
     Ernest Hemingway. Ten Indians (1927). Пер. - А.Елеонская.
     В кн. "Эрнест Хемингуэй". М., "Правда", 1984.
     OCR spellcheck by HarryFan, 14 November 2000
     -----------------------------------------------------------------------
     
     
     Когда Ник возвращался из города с праздника 4 июля поздно вечером в большой повозке вместе с Джо Гарнером и его семьей, им попались на пути девять пьяных индейцев. Он запомнил, что их было девять, потому, что Джо Гарнер, погонявший лошадей, чтобы до ночи добраться домой, соскочил на дорогу и вытащил из колеи индейца. Индеец спал, уткнувшись носом в песок. Джо оттащил его в кусты и влез обратно в фургон.
     - Это девятый, - сказал Джо, - как из города выехали.
     - Уж эти индейцы! - проговорила миссис Гарнер.
     Ник сидел на задней скамье с двумя гарнеровскими мальчиками. Он выглянул из повозки посмотреть на индейца, которого Джо оттащил в сторону от дороги.
     - Это что, Билли Тэйбшо? - спросил Карл.
     - Нет.
     - А у него штаны совсем как у Билли.
     - У всех индейцев такие штаны.
     - Я его и не видел, - сказал Фрэнк. - Па так скоро соскочил и влез обратно, что я ничего не рассмотрел. Я думал, он змею переехал.
     - Ну, какая там змея! А вот индейцы - те сегодня действительно допились до зеленого змия, - сказал Джо Гарнер.
     - Уж эти индейцы! - повторила миссис Гарнер.
     Они поехали дальше. Фургон свернул с шоссе и стал подниматься в гору. Лошадям было тяжело; мальчики слезли и пошли пешком. Дорога была песчаная. Когда они миновали школу. Ник оглянулся с вершины холма. Он увидел огни в Питоски, а там вдали, за Литль-Траверс-Бей, огни Харбор-Спрингс. Они снова влезли в фургон.
     - Надо бы здесь дорогу гравием укрепить, - сказал Джо Гарнер.
     Теперь они ехали лесом. Джо и миссис Гарнер сидели рядом на передней скамье. Ник сидел сзади, между двумя мальчиками. Дорога вышла на просеку.
     - А вот здесь па хорька задавил.
     - Нет, дальше.
     - Неважно, где это было, - заметил Джо, не оборачиваясь. - Не все ли равно, где задавить хорька.
     - А я вчера вечером двух хорьков видел, - заявил Ник.
     - Где?
     - Там, около озера. Они по берегу дохлую рыбу искали.
     - Это, верно, еноты были, - сказал Карл.
     - Нет, хорьки. Что, я хорьков не знаю, что ли?
     - Тебе, да не знать! - сказал Карл. - Ты за индианкой бегаешь.
     - Перестань болтать глупости. Карл, - сказала миссис Гарнер.
     Джо Гарнер засмеялся.
     - Перестань смеяться, Джо, - заметила миссис Гарнер. - Я не позволю Карлу ерунду пороть.
     - Правда, ты за индианкой бегаешь, Ники? - спросил Джо.
     - Нет.
     - Нет, правда, па, - сказал Фрэнк. - Он за Пруденс Митчель бегает.
     - Неправда.
     - Он каждый день к ней ходит.
     - Нет, не хожу. - Ник, сидевший в темноте между двумя мальчиками, в глубине души чувствовал себя счастливым, что его дразнят Пруденс Митчель. - Вовсе я за ней не бегаю, - сказал он.
     - Будет врать! - сказал Карл. - Я их каждый день вместе встречаю.
     - А Карл ни за кем не бегает, - сказала мать, - даже за индианкой.
     Карл помолчал.
     - Карл не умеет с девчонками ладить, - сказал Фрэнк.
     - Заткнись!
     - Молодец, Карл! - заметил Джо Гарнер. - Девчонки до добра не доведут. Бери пример с отца.
     - Не тебе бы говорить. - И миссис Гарнер придвинулась поближе к Джо, воспользовавшись толчком повозки. - Мало у тебя в свое время подружек-то было.
     - Уж наверное, па никогда не водился с индианкой.
     - Как знать? - сказал Джо. - Ты смотри, Ник, не упусти Прюди.
     Жена что-то шепнула ему, Джо засмеялся.
     - Чего ты смеешься, па? - спросил Фрэнк.
     - Не говори, Гарнер, - остановила его жена.
     Джо опять засмеялся.
     - Пускай Ники берет себе Прюди. У меня и без того хорошая женка.
     - Вот это так, - сказала миссис Гарнер.
     Лошади тяжело тащились по песку. Джо хлестнул кнутом наугад.
     - Но-но, веселее! Завтра еще хуже придется.
     С холма лошади пошли рысью, повозку подбрасывало.
     Около фермы все вылезли. Миссис Гарнер отперла дверь, вошла в дом и вышла обратно с лампой в руках. Карл и Ник сняли поклажу с фургона. Фрэнк сел на переднюю скамью и погнал лошадей к сараю. Ник поднялся на крыльцо и открыл дверь кухни. Миссис Гарнер растапливала печку; она оглянулась, продолжая поливать дрова керосином.
     - Прощайте, миссис Гарнер! - сказал Ник. - Спасибо, что подвезли меня.
     - Не за что, Ники.
     - Я прекрасно провел время.
     - Мы тебе всегда рады. Оставайся, поужинай с нами.
     - Нет, я уж пойду. Меня па дожидается.
     - Ну, иди. Пошли, пожалуйста, домой Карла.
     - Хорошо.
     - До свидания, Ники!
     - До свидания, миссис Гарнер!
     Ник вышел со двора фермы и направился к сараю. Джо и Фрэнк доили коров.
     - До свидания! - сказал Ник. - Мне было очень весело.
     - До свидания, Ники! - крикнул Джо Гарнер. - А ты разве не останешься поужинать?
     - Нет, не могу. Скажите Карлу, что его мать зовет.
     - Ладно. Прощай, Ники!
     Ник босиком пошел по тропинке через луг позади сарая. Тропинка была гладкая, роса холодила босые ноги. Он перелез через изгородь в конце луга, спустился в овраг, увязая в топкой грязи, и пошел в гору через сухой березовый лес, пока не увидел огонек в доме. Он перелез через загородку и подошел к переднему крыльцу. В окно он увидел, что отец сидит за столом и читает при свете большой лампы. Ник открыл дверь и вошел.
     - Ну как, Ники? - спросил отец. - Хорошо провел время?
     - Очень весело, па. Праздник был веселый.
     - Есть хочешь?
     - Еще как!
     - А куда ты дел свои башмаки?
     - Я их оставил у Гарнеров в фургоне.
     - Ну, пойдем в кухню.
     Отец пошел вперед с лампой. Он остановился у ледника и поднял крышку. Ник вышел в кухню. Отец принес на тарелке кусок холодного цыпленка и кувшин молока и поставил их перед Ником. Лампу он поставил на стол.
     - Еще пирог есть, - сказал отец. - С тебя этого хватит?
     - За глаза!
     Отец сел на стул у покрытого клеенкой стола. На стене появилась его большая тень.
     - Кто же выиграл?
     - Питоски. Пять - три.
     Отец смотрел, как он ест; потом налил ему стакан молока из кувшина.
     Ник выпил и вытер салфеткой рот. Отец протянул руку к полке за пирогом. Он отрезал Нику большой кусок. Пирог был с черникой.
     - А ты что делал, па?
     - Утром ходил рыбу удить.
     - А что поймал?
     - Одного окуня.
     Отец сидел и смотрел, как Ник ест пирог.
     - А после обеда ты что делал? - спросил Ник.
     - Ходил прогуляться к индейскому поселку.
     - Видел кого-нибудь?
     - Все индейцы отправились в город пьянствовать.
     - Так и не видел совсем никого?
     - Твою Прюди видел.
     - Где?
     - В лесу, с Фрэнком Уошберном. Случайно набрел на них. Они недурно проводили время.
     Отец смотрел в сторону.
     - Что они делали?
     - Да я особенно не разглядывал.
     - Скажи мне, что они делали?
     - Не знаю, - сказал отец. - Я слышал только, как они там возились.
     - А почему ты знаешь, что это были они?
     - Видел.
     - Ты, кажется, сказал, что не разглядел их?
     - Нет, я их видел.
     - Кто с ней был? - спросил Ник.
     - Фрэнк Уошберн.
     - А им... им...
     - Что им?
     - А им весело было?
     - Да как будто не скучно.
     Отец встал из-за стола и вышел из кухни. Когда он вернулся к столу. Ник сидел, уставясь в тарелку. Глаза его были заплаканы.
     - Хочешь еще кусочек?
     Отец взял нож, чтобы отрезать кусок пирога.
     - Нет, - ответил Ник.
     - Съешь еще кусок.
     - Нет, я больше не хочу.
     Отец собрал со стола.
     - А где ты их видел? - спросил Ник.
     - За поселком.
     Ник смотрел на тарелку. Отец сказал:
     - Ступай-ка ты спать. Ник.
     - Иду.
     Ник вошел в свою комнату, разделся и лег в постель. Он слышал шаги отца в соседней комнате. Ник лежал в постели, уткнувшись лицом в подушку.
     "Мое сердце разбито, - подумал он. - Я чувствую, что мое сердце разбито".
     Через некоторое время он услышал, как отец потушил лампу и пошел к себе в комнату. Он слышал, как зашумел ветер по деревьям, и почувствовал холод, проникавший сквозь ставни. Он долго лежал, уткнувшись лицом в подушку, потом перестал думать о Прюди и, наконец, уснул. Когда он проснулся ночью, он услышал шум ветра в кустах болиголова около дома и прибой волн о берег озера и опять заснул. Утром, когда проснулся, дул сильный ветер, и волны высоко набегали на берег, и он долго лежал, прежде чем вспомнил, что сердце его разбито.