Роберт Шекли.            Ритуал                  Sheckiey R. Ritual: Untouched by Human Hands. "Allantine, NX. 1954 Изд: "Паломничество на Землю", М;. Мир. 1966 c Перевод на русский язык, Н.Евдокимова, 1966 OCR: Кирилл Камионский                  Акиенобоб вприпрыжку подбежал к хижине Старейшего Песнопевца и принялся отплясывать Танец Важного Сообщения, ритмично постукивая хвостом по земле. В дверях тут же появился Старейший Песнопевец и принял позу напряженного внимания: руки сложены на груди, хвост обвит вокруг плеч.      - Прибыл корабль богов, - нараспев проговорил Акиенобоб, выплясывая приличествующий случаю танец.      - В самом деле? - откликнулся Старейший Песнопевец, одобрительно косясь на сложные па.      Вот она, пристойная манера! Не то что расхлябанные, упрощенные движения, которые предписывает Альгонова ересь.      - Из божественного и неподдельного металла! - захлебнулся восторгом Акиенобоб.      - Хвала богам, - церемонно ответил Старейший Песнопевец, скрывая охватившее его возбуждение. "Наконец-то! Боги возвратились!" - Созови общину.      Акиенобоб отправился на сельскую площадь и исполнил там Танец Сборища. Тем временем Старейший Песнопевец воскурил щепотку священного благовония, оттер хвост песком и, очистившись таким образом от скверны, поспешил возглавить приветственные пляски.      Корабль богов - огромный цилиндр из почерневшего, изъязвленного металла - лежал в небольшой долине. Селяне, собравшись на почтительном расстоянии, выстроились в символическую фигуру "Общий Привет Всем Богам".      Корабль богов разверзся, и оттуда, шатаясь, с трудом выбрались два бога.      Старейший Песнопевец тотчас же признал их по облику. В Великую Книгу о Богах, написанную почти пять тысячелетий назад, были занесены сведения о всевозможных разновидностях божеств. Там описывались боги большие и малые, боги крылатые и боги о копытах, боги однорукие, двурукие и трехрукие, боги с щупальцами, чешуйчатые боги и множество иных обличий, какие благоугодно принимать богам.      Каждую разновидность полагалось приветствовать по особому, специально ей предназначенному приветственному обряду, ибо так было начертано в Великой Книге о Богах.      Старейший Песнопевец тотчас же приметил, что перед ним двуногие, двурукие, бесхвостые боги. Он поспешно перестроил своих соплеменников в подобающую фигуру.      К нему подошел Глат, прозванный Младшим Песнопевцем.      - С чего начнем? - учтиво прокашлял он. Старейший Песнопевец пронзил его укоризненным взглядом.      - С Танца Разрешения на Посадку, - ответил он, с достоинством произнося древние, утратившие смысл слова.      - Разве? - Глат почесал хвостом шею. Это был жест явного пренебрежения. - По заветам Альгоны - прежде всего пиршество.      Старейший Песнопевец отвернулся, жестом выразив несогласие. Покуда бразды правления у него в руках, он не пойдет ни на какие компромиссы с ересью Альгоны - учением, созданным всего каких-нибудь три тысячи лет назад.      Младший Песнопевец Глат вернулся на свое место в строю танцоров.      "Смехотворно, - думал он, - что вот такая консервативная развалина, как Старейший Песнопевец, устанавливает порядки танцев. Совершеннейшая нелепица - ведь было же доказано..."      А два бога пытались двигаться! Покачиваясь, балансировали они на тонких ногах. Один зашатался и упал ничком. Другой помог ему встать, после чего упал сам. Медленно, с усилием он вновь поднялся.      Боги удивительно напоминали простых смертных.      - Они выразили в танце свое расположение! - воскликнул Старейший Песнопевец. - Приступайте же к Танцу Разрешения на Посадку.      Туземцы плясали, колотя хвостами о землю, кашлем и лаем выражая свое ликование. Затем в строгом соответствии с церемониалом богов водрузили на носилки из ветвей священного дерева и понесли на священный курган.      - Давайте обсудим все как следует, - предложил Глат, поравнявшись со Старейшим Песнопевцем. - Поскольку за тысячи лет это первый случай пришествия каких бы то ни было богов, то, несомненно, разумно было бы прибегнуть к обрядам Альгоны, Просто на всякий случай.      - Нет, - решительно отказался Старейший Песнопевец, энергично перебирая шестью ногами. - Все подобающие обряды приведены в древних книгах ритуалов.      - Я знаю, - настаивал Глат, - но ведь ничего страшного не случится...      - Никогда, - твердо заявил Старейший Песнопевец. - Для каждого бога есть свой Танец Разрешения на Посадку. Затем идет Танец Подтверждения Астродрома, Танец Таможенного Досмотра, Танец Разгрузки и Танец Медицинского Освидетельствования. - Старейший Песнопевец выговаривал таинственные древние названия отчетливо и внушительно, с благоговением. - Тогда и только тогда можно начинать пиршество.      На носилках из ветвей два бога стенали и вяло шевелили руками. Глат знал: боги исполняют Танец Подражания боли и мукам смертных, подтверждая свое родство с теми, кто им поклоняется.      Все было так, как и должно быть, - так, как начертано в Книге последнего пришествия. Тем не менее Глата поразило совершенство, с каким боги копируют чувства простых смертных. Глядя на них, можно было подумать, будто они и вправду умирают от голода и жажды.      Г.лат улыбнулся своим мыслям. Всем известно, что боги не ощущают ни голода, ни жажды.      - Поймите же, - обратился Глат к Старейшему Песнопевцу. - Для нас важно избежать той роковой ошибки, какую допустили наши пращуры в Дни космических полетов. Так ли я говорю?      - Разумеется, - ответил Старейший Песнопевец, почтительно склоняя голову перед ритуальным названием Золотого века.      Пять тысячелетий назад их племя находилось на вершине богатства и благоденствия, и боги часто посещали его. Однако, как гласит легенда, в один прекрасный день кто-то допустил ошибку в ритуале, и племя было предано Забвению. С тех пор посещения богов прекратились раз и навсегда.      - Если боги одобрят наши обряды, - сказал Старейший Песнопевец, - то снимут с нас Забвение. Тогда явятся и другие боги, как бывало в старину.      - Вот именно. А ведь Альгона был последним, кто видел бога. Уж он-то, наверное, знает, что говорит, предписывая начинать с пиршества, а церемонии оставлять напоследок.      - Учение Альгоны - пагубная ересь, - возразил Старейший Песнопевец.      И Младший Песнопевец в сотый раз задумался, не пора ли сбросить маску лицемерия, не приказать ли общине без промедления приступить к Обряду Воды и к Пиршеству. Ведь многие были тайными приверженцами Альгоны.      Но нет, пока не время, ибо власть Старейшего Песнопевца все еще слишком сильна. Да и момент      неподходящий. Надо подождать, - думал Глат, - нужно знамение самих богов.      А боги по-прежнему возлежали на носилках, радуя глаз верующих дивным Танцем-конвульсией - Подражанием жажде и мукам простых смертных.      Богов усадили на вершине священного кургана, и Старейший Песнопевец самолично возглавил Танец Подтверждения Астродрома. В окрестные селения выслали гонцов с наказом созвать всех взрослых жителей на ритуальные пляски.      В самом селении женщины начали готовиться к Пиршеству. Некоторые из них пустились от радости в пляс, - ибо разве не сказано в Писаниях, что вновь появятся боги, и тогда наступит конец Забвению, и к каждому придет богатство и благоденствие, как в Дни космических полетов?      На кургане один из богов упал ничком. Другой с трудом принял сидячее положение и искусно подрагивающим пальцем указывал на свой рот.      - Это знак благоволения! - вскричал Старейший Песнопевец.      Глат кивнул, не прекращая пляски; по складкам его кожи градом струился пот. Старейший Песнопевец был одаренным толкователем. С этим нельзя не согласиться.      Но вот сидящий бог стиснул одной рукой горло, отчаянно жестикулируя другой.      - Быстрее! - прохрипел Старейший Песнопевец;      он чутко ловил малейшее движение богов.      Теперь бог что-то кричал ужасающим, надтреснутым голосом. Он кричал, указывал себе на горло и снова кричал, уподобляясь страждущему смертному.      Все шло в строгом соответствии с Танцем Богов, описанным в Книге последнего пришествия.      Как раз в этот миг на площадь перед курганом ворвалась ватага молодежи из соседнего селения и сменила хозяев в танце. На время Младший Песнопевец мог выйти из круга. Тяжело дыша, он подошел к Старейшему Песнопевцу.      - Вы будете исполнять все танцы? - спросил он.      - Конечно. - Старейший Песнопевец не спускал глаз с плясунов, ибо на этот раз ошибки нельзя было допустить. Это последний случай оправдать себя перед богами и вернуть себе их расположение. - Пляски будут продолжаться ровно восемь дней, - непреклонно сказал Старейший Песнопевец. - Если произойдет хоть малейшая ошибка, начнем все снова.      - По словам Альгоны, прежде всего надо торопиться с Обрядом Воды, - возразил Глат, - а затем...      - Вернись в круг! - отрезал Старейший Песнопевец, жестом выразив крайнее возмущение. - Ты слышал, как боги кашляли в знак одобрения. Так и только так удастся нам снять древнее заклятие.      Младший Песнопевец отвернулся. Ах, если бы его воля! В древние времена, когда боги то и дело уходили и возвращались, обычай Старейшего Песнопевца был правильным обычаем. Глат вспомнил, как описывается приход корабля богов в Книге последнего пришествия:      Начался Обряд Разрешения на Посадку (в те дни это еще не называлось ни плясками, ни танцами).      Боги протанцевали Танец Страдания и Боли.      Затем был проделан Обряд Подтверждения Аст-родрома.      В ответ боги исполнили Танец Голода и Жажды (точь-в-точь, как сейчас).      Затем последовали Обряды Таможенного Досмотра, Разгрузки и Медицинского Освидетельствования. , Все время, пока длились обряды, богам не давали ни еды, ни питья - таково было одно из предписаний ритуала.      Когда со всеми обрядами было покончено, один из богов по неведомой причине притворился мертвым. Другой отнес его обратно на небесный корабль, и боги покинули планету, чтобы больше никогда не возвратиться.      Вскоре после этого началось Забвение.      Однако не существует и двух древних писаний, толкующих причины Забвения одинаково. Некоторые утверждают, что богов оскорбило несовершенное исполнение какого-то танца. Другие, как Альгона, пишут, что надо начинать с пиршества и возлияний, а потом уж переходить к обрядам. Альгону почитали далеко не все. В конце концов, ведь богам неведомы ни голод, ни жажда. С какой же стати пиршество должно предшествовать обрядам? Глат свято верил в учение Альгоны и надеялся, что в один прекрасный день выяснит истинную причину Забвения.      Внезапно танец прервался. Глат поспешил взглянуть, что же произошло.      Какой-то глупец оставил подле священного кургана простой кувшин с водой. Один из богов подполз к кувшину и попытался схватить недостойный предмет.      Старейший Песнопевец чуть ли не вырвал из рук бога кувшин и поспешно унес его прочь, а все племя испустило вздох облегчения. Какое кощунство - оставить поблизости от бога обыкновенную, неочищенную, неосвященную воду, да еще в ничтожном сосуде без росписи. Да прикоснись к ней бог - и его праведный гнев испепелит все селение.      Бог разгневался. Он прокричал что-то, перстом указывая на оскорбительный сосуд. Затем указал на второго бога, который все еще был погружен в небесный экстаз и лежал лицом вниз. Он указал на свое горло, на пересохшие, растрескавшиеся губы и опять на кувшин с водой. Он сделал два неуверенных шага и упал. Бог заплакал.      - Живо! - крикнул Младший Песнопевец. - Начинайте Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения?      Только его находчивость и спасла положение. Танцующие подожгли священные ветки и принялись размахивать ими перед ликами богов. Боги раскашлялись и тяжело задышали в знак одобрения.      - Ну и хитер же ты на выдумку, - проворчал Старейший Песнопевец. - И как только тебе пришел на ум этот танец?      - У него самое таинственное название, - объяснил Глат. - Я знал, что сейчас нужно действовать Решительно,      - Что ж, молодец, - похвалил Старейший Песнопевец и вернулся к своим обязанностям в танце.      С довольной улыбкой Глат обвил хвостом талию. Вовремя поданная команда оказалась удачным ходом.      Теперь надо поразмыслить, как бы получше выполнить обряды Альгоны.      Боги возлежали на земле, кашляя и ловя ртом воздух, словно умирающие. Младший Песнопевец решил подождать более удобного случая.      Весь день плясали Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения, и боги тоже принимали в нем участие. Поклониться им приходили жители отдаленных селений, и боги, задыхаясь, выражали свое милостивое расположение.      К концу танца один из богов чрезвычайно медленно поднялся на ноги. Он упал на колени, с преувеличенным пафосом подражая движениям смертного, который ослаб до предела.      - Он вещает, - прошептал Старейший Песнопевец, и все смолкли.      Бог простер руки. Старейший Песнопевец кивнул.      - Он сулит нам хороший урожай, - пояснил Старейший Песнопевец.      Бог стиснул кулаки, но тут же разжал их, охваченный приступом кашля.      - Он сочувствует нашей жажде и бедности, - наставительно произнес Старейший Песнопевец.      Бог снова указал себе на горло - таким горестным жестом, что кто-то из поселян разрыдался.      - Он желает, чтобы мы повторили танцы сначала, - разъяснил Старейший Песнопевец. - Давайте же, становитесь в первую позицию.      - Его жест означает вовсе не то, - дерзко заявил Глат, решив, что час настал.      Все воззрились на него, потрясенные, в гробовом молчании.      - Богу угоден Обряд Воды, - сказал Глат. По рядам танцующих пробежал вздох. Обряд Воды составлял часть еретического учения Альгоны, которое Старейший Песнопевец неустанно предавал анафеме. Впрочем, с другой стороны, Старейший      Песнопевец уже в преклонных летах. Быть может, Глат, Младший Песнопевец...      - Не допущу! - взвизгнул Старейший Песнопевец. - Обряд Воды следует за пиршеством, которое начинается после всех плясок. Только таким путем избавимся мы от Забвения!      - Необходимо предложить богам воды! - прогремел Младший Песнопевец.      Оба взглянули на богов - не подадут ли знамение, но боги молча следили за ними усталыми, налитыми кровью глазами.      Но вот один из богов кашлянул.      - Знамение! - вскричал Глат, прежде чем Старейший Песнопевец успел истолковать этот кашель в свою пользу.      Старейший Песнопевец пытался спорить, но тщетно. Ведь поселяне слышали бога собственными ушами.      В очищенных от скверны, красиво расписанных кувшинах принесли воду, и плясуны встали в позы, подобающие обряду. Боги взирали на них. тихо переговариваясь на языке Божием.      - Ну! - скомандовал Младший Песнопевец. На курган внесли кувшин с водой. Один из богов потянулся к кувшину. Другой оттолкнул его и сам схватился за кувшин.      По толпе прокатился взволнованный гул. Первый бог слабо ударил второго и завладел водой.      Второй отнял кувшин и поднес ко рту. Тогда первый сделал выпад, и кувшин покатился по склону кургана.      - Я предостерегал тебя! - возопил Старейший Песнопевец. - Они отвергли воду, как и следовало ожидать. Убери ее скорее, пока мы не погибли!      Двое схватили кувшины и умчались с ними прочь. Боги взвыли, но туг же умолкли.      По приказу Старейшего Песнопевца тотчас начался Танец Таможенного Досмотра. Снова зажгли священные ветви и овевали ими богов, как веерами. Боги слабо прокашляли одобрение. Один попытался сползти с кургана, но не смог. Другой лежал неподвижно.      Так лежали боги долгое время, не подавая знамений.      Младший Песнопевец стоял в конце цепочки танцующих. "Почему, - вопрошал он себя снова и снова, - почему отступились от меня боги?" Неужели Альгона заблуждается? Но ведь боги отвергли воду.      У Альгоны черным по белому написано, что единственный способ снять таинственное проклятие Забвения - это без промедления принести в дар богам еду и питье. Быть может, богам пришлось дожидаться слишком долго?      "Пути богов неисповедимы, - печально думал Глат. - Теперь случай упущен навеки. С тем же успехом можно разделять веру Старейшего Песнопевца".      И он уныло поплелся в круг танцующих. Старейший Песнопевец повелел начать пляски сначала и продолжать их четыре дня и четыре ночи. Потом, если богам будет угодно, в их славу будет устроено пиршество.      Боги не подавали знамений. Они лежали на священном кургане, распростершись во весь рост, и время от времени подергивали конечностями, изображая смертных, которых одолевает усталость, отчаянная жажда.      Это были очень могущественные боги. Иначе разве могли бы они столь искусно подражать смертным?      А к утру случилось следующее: невзирая на то что Старейший Песнопевец отменил Танец Хорошей Погоды, тучи на небе стали сгущаться. Громадные и черные, они заслонили утреннее солнце.      - Пройдет стороной, - предрек Старейший Песнопевец, отплясывая Танец Отречения от Дождя.      Однако тучи разверзлись, и полился дождь. Боги медленно зашевелились и обратили лица к небу.      - Тащите доски! - кричал Старший Песнопевец. - Принесите навес! Боги предадут дождь проклятию: ведь до окончания обрядов ни одна капля не смеет коснуться тел божиих!      Глат же, сообразив, что представился еще один благоприятный случай, возразил:      - Нет! Этот дождь ниспослали сами боги!      - Уведите юного еретика! - пронзительно взвизгнул Старейший Песнопевец. - Давайте сюда навес!      Плясуны оттащили Глата в сторонку и принялись сооружать над богами шатер, чтобы укрыть их от дождя. Старейший Песнопевец собственноручно покрывал шатер крышей, работая споро и благоговейно.      Под внезапно хлынувшим ливнем боги не шевелились - они лежали, широко раскрыв рты. Когда же они увидели, что Старейший Песнопевец возводит над ними крышу, то попытались встать.      Старейший Песнопевец торопился: он знал, что своим недостойным присутствием оскверняет заповедный курган.      Боги переглянулись. Один из них медленно встал на колени. Другой протянул ему обе руки и помог подняться на ноги.      Бог стоял, раскачиваясь как пьяный, сжимая руку возлежащего бога. И вдруг обеими руками с яростью толкнул Старейшего Песнопевца в грудь. Старейший Песнопевец потерял равновесие и закувыркался по священному кургану, нелепо дрыгая ногами в воздухе. Бог сорвал с навеса крышу и помог встать другому богу.      - Знамение! - вскричал Младший Песнопевец, вырываясь из удерживающих его рук. - Знамение!      Никто не мог этого отрицать. Теперь оба бога стояли, запрокинув головы, подставив рты под струи дождя.      - Начинайте пиршество! - рявкнул Глат. - Такова воля богов!      Плясуны колебались. Впасть в ересь Альгоны - это серьезный шаг, который стоило бы хорошенько обдумать.      Однако теперь, когда всем стал распоряжаться Младший Песнопевец, пришлось рискнуть.      Оказалось, Альгона был прав. Боги выражали свое одобрение воистину по-божески: запихивали яства в рот огромными кусками - какое изумительное подражание смертным! - и поглощали напитки с таким усердием, будто и впрямь умирали от жажды.      Глат сожалел лишь о том, что не знает божьего языка, ибо больше всего на свете ему хотелось узнать, каковы же были истинные причины Забвения.