Василий Шукшин
     
     Волки!
     
     В воскресенье, рано утром, к Ивану Дегтяреву явился тесть, Наум Кречетов, нестарый еще, расторопный мужик, хитрый и обаятельный. Иван не любил тестя;
     Наум, жалеючи дочь, терпел Ивана.
     - Спишь? - живо заговорил Наум. - Эхха!.. Эдак, Ванечка, можно все царство небесное проспать. Здравствуйте.
     - Я туда не сильно хотел. Не устремляюсь.
     - Зря. Вставай-ка... Поедем съездим за дровишками. Я у бригадира выпросил две подводы. Конечно, не за "здорово живешь", но черт с ним - дров надо.
     Иван полежал, подумал... И стал одеваться.
     - Вот ведь почему молодежь в город уходит? - заговорил он.- Да потому, что там отработал норму - иди гуляй. Отдохнуть человеку дают. Здесь как проклятый: ни дня, ни ночи. Ни воскресенья.
     - Што же, без дров сидеть? - спросила Нюра, жена Ивана.- Ему же коня достали, и он же еще недовольный.
     - Я слыхал: в городе тоже работать надо,- заметил тесть.
     - Надо, Я бы счас с удовольствием лучше водопровод пошел рыть, траншеи: выложился раз, зато потом без горя - и вода и отопление.
     - С одной стороны, конечно, хорошо - водопровод, с другой - беда: ты б тогда совсем заспался. Ну, хватит, поехали.
     - Завтракать будешь? - спросила жена.
     Иван отказался - не хотелось.
     - С похмелья? - полюбопытствовал Наум,
     - Так точно, ваше благородие!
     - Да-а... Вот так. А ты говоришь - водопровод... Ну, поехали.
     День был солнечный, ясный. Снег ослепительно блестел. В лесу тишина и нездешний покой.
     Ехать надо было далеко, верст двадцать: ближе рубить не разрешалось, Наум ехал впереди и все возмущался:
     - Черт те чего!.. Из лесу в лес - за дровами.
     Иван дремал в санях. Мерная езда убаюкивала.
     Выехали на просеку, спустились в открытую логовину, стали подыматься в гору. Там, на горе, снова синей стеной вставал лес.
     Почти выехали в гору... И тут увидели, недалеко от дороги,- пять штук. Вышли из леса, стоят, ждут. Волки.
     Наум остановил коня, негромко, нараспев заматерился:
     - Твою в душеньку ма-ать... Голубочки сизые. Выставились.
     Конь Ивана, молодой, трусливый, попятился, заступил оглоблю. Иван задергал вожжами, разворачивая его. Конь храпел, бил ногами - не мог перешагнуть оглобину.
     Волки двинулись с горы, Наум уже развернулся, крикнул:
     - Ну, што ты?!
     Иван выскочил из саней, насилу втолкал коня в оглобли... Упал в сани. Конь сам развернулся и с места взял в мах.
     Наум был уже далеко.
     - Грабю-ут! - заполошно орал он, нахлестывая коня.
     Волки серыми комками податливо катились с горы, наперерез подводам.
     - Грабю-ут! - орал Наум.
     "Что он, с ума сходит? - невольно подумал Иван. - Кто кого грабит?" Он испугался, но как-то странно: был и страх, и жгучее любопытство, и смех брал над тестем. Скоро, однако, любопытство прошло. И смешно тоже уже не было. Волки достигли дороги метрах в ста позади саней и, вытянувшись цепочкой, стали легко нагонять. Иван крепко вцепился в передок саней и смотрел на волков.
     Впереди отмахивал крупный, грудастый, с паленой мордой... Уже только метров пятнадцать - двадцать отделяло его от саней. Ивана поразило несходство волка с овчаркой. Раньше он волков так близко не видел и считал, что это что-то вроде овчарки, только крупнее. Сейчас понял, что волк - это волк, зверь. Самую лютую собаку еще может в последний миг что-то остановить: страх, ласка, неожиданный властный окрик человека. Этого, с паленой мордой, могла остановить только смерть. Он не рычал, не пугал... Он догонял жертву. И взгляд его круглых желтых глаз был прям и прост.
     Иван оглядел сани - ничего, ни малого прутика. Оба топора в санях тестя. Только клок сена под боком да бич в руке.
     - Грабю-ут! - кричал Наум.
     Ивана охватил настоящий страх.
     Передний, очевидно вожак, стал обходить сани, примериваясь к лошади. Он был в каких-нибудь двух метрах... Иван привстал и, держась левой рукой за отводину саней, огрел вожака бичом. Тот не ждал этого, лязгнул зубами, прыгнул в сторону, сбился с маха... Сзади налетели другие. Вся стая крутнулась с разгона вокруг вожака. Тот присел на задние лапы, ударил клыками одного, другого... И снова, вырвавшись вперед, легко догнал сани. Иван привстал, ждал момента... Хотел еще раз достать вожака. Но тот стал обходить сани дальше. И еще один отвалил в сторону от своры и тоже начал обходить сани-с другой стороны. Иван стиснул зубы, сморщился... "Конец. Смерть". Глянул вперед.
     Наум нахлестывал коня. Оглянулся, увидел, как обходят зятя волки, и быстро отвернулся.
     - Грабю-ут!
     - Придержи малость, отец!.. Дай топор! Мы отобьемся!..
     - Грабю-ут!
     - Придержи, мы отобьемся!.. Придержи малость, гад такой!
     - Кидай им чево-нибудь! - крикнул Наум.
     Вожак поравнялся с лошадью и выбирал момент, чтоб прыгнуть на нее. Волки, бежавшие сзади, были совсем близко: малейшая задержка, и они с ходу влетят в сани - и конец. Иван кинул клочок сена; волки не обратили на это внимания.
     - Отец, сука, придержи, кинь топор!
     Наум обернулся:
     - Ванька!.. Гляди, кину!..
     - Ты придержи!
     - Гляди, кидаю! - Наум бросил на обочину дороги топор.
     Иван примерился... Прыгнул из саней, схватил топор... Прыгая, он пугнул трех задних волков, они отскочили в сторону, осадили бег, намереваясь броситься на человека. Но в то самое мгновение вожак, почувствовав под собой твердый наст, прыгнул. Конь шарахнулся в сторону, в сугроб... Сани перевернулись: оглобли свернули хомут, он захлестнул коню горло. Конь захрипел, забился в оглоблях. Волк, настигавший жертву с другой стороны, прыгнул под коня и ударом когтистой лапы распустил ему брюхо повдоль. Три отставших волка бросились тоже к жертве. В следующее мгновение все пять рвали мясо еще дрыгавшей лошади, растаскивали на ослепительно белом снегу дымящиеся клубки сизо-красных кишок, урчали, Вожак дважды прямо глянул своими желтыми круглыми глазами на человека...
     Все случилось так чудовищно скоро и просто, что смахивало скорей на сон. Иван стоял с топором в руках, растерянно смотрел на жадное, торопливое пиршество. Вожак еще раз глянул на него... И взгляд этот, торжествующий, наглый, обозлил Ивана. Он поднял топор, заорал что было силы и кинулся к волкам. Они нехотя отбежали несколько шагов и остановились, облизывая окровавленные рты. Делали они это так старательно и увлеченно, что, казалось, человек с топором нимало их не занимает. Впрочем, вожак смотрел внимательно и прямо. Иван обругал его самыми страшными словами, какие знал, Взмахнул топором и шагнул к нему... Вожак не двинулся с места. Иван тоже остановился,
     - Ваша взяла,- сказал он.- Жрите, сволочи.- И пошел в деревню. На растерзанного коня старался не смотреть. Но не выдержал, глянул... И сердце сжалось от жалости, и злость великая взяла на тестя. Он скорым шагом пошел по дороге.
     - Ну погоди!.. Погоди у меня, змей ползучий. Ведь отбились бы и конь был бы целый. Шкура.
     Наум ждал зятя за поворотом. Увидев его живого и невредимого, искренне обрадовался:
     - Живой? Слава те господи! - На совести у него все-таки было нелегко.
     - Живой1 - откликнулся Иван.- А ты тоже живой?
     Наум почуял в голосе зятя недоброе. На всякий случай зашагнул в сани.
     - Ну, что они там?..
     - Поклон тебе передают. Шкура!..
     - Чего ты? Лаешься-то?..
     - Счас я тебя бить буду, а не лаяться.- Иван подходил к саням.
     Наум стегнул лошадь.
     - Стой! - крикнул Иван и побежал за санями.- Стой, паразит!
     Наум опять нахлестывал коня... Началась другая гонка: человек догонял человека.
     - Стой, тебе говорят! - крикнул Иван.
     - Заполошный! - кричал в ответ Наум.- Чего ты взъелся-то? С ума, что ли, спятил? Я-то при чем здесь?
     - Ни при чем?! Мы бы отбились, а ты предал!..
     - Да где же отбились?! Где отбились-то, ты што!
     - Предал, змей! Я тебя проучу малость. Не уйдешь ты от меня, остановись лучше, Одного отметелю - не так будет позорно. А то при людях отлуплю, И расскажу все... Остановись лучше!
     - Сейчас - остановился, держи карман! - Наум нахлестывал коня.- Оглоед чертов... откуда ты взялся на нашу голову!
     - Послушай доброго совета - остановись! - Иван стал выдыхаться.- Тебе же лучше: отметелю и никому не скажу.
     - Тебя, дьявола, голого почесть в родню приняли, и ты же на меня с топором! Стыд-то есть или нету?
     - Вот отметелю, потом про стыд поговорим. Остановись! - Иван бежал медленно, уже далеко отстал, И наконец вовсе бросил догонять. Пошел шагом.
     - Найду, никуда не денешься! - крикнул он напоследок тестю.
     Дома у себя Иван никого не застал: на двери висел замок. Он отомкнул его, вошел в дом. Поискал в шкафу... Нашел недопитую вчера бутылку водки, налил стакан, выпил и пошел к тестю. В ограде тестя стояла выпряженная лошадь.
     - Дома,- удовлетворенно сказал Иван.- Счас будем уроки учить.
     Толкнулся в дверь - не заперто. Он ждал, что будет заперто. Иван вошел в избу...
     Его ждали: в избе сидели тесть, жена Ивана и милиционер. Милиционер улыбался:
     - Ну что, Иван?
     - Та-ак... Сбегал уже? - спросил Иван, глядя на тестя.
     - Сбегал, сбегал, Налил шары-то, успел?
     - Малость принял для... красноречия. - Иван сел на табуретку.
     - Ты чего это, Иван? С ума, что ли, сошел? - поднялась Нюра.- Ты што?
     - Хотел папаню твоего поучить... Как надо человеком быть.
     - Брось ты, Иван,- заговорил милиционер, - Ну, случилось несчастье, испугались оба... Кто же ждал, что так будет? Стихия.
     - Мы бы легко отбились. Я потом один был с ними...
     - Я же тебе бросил топор? Ты попросил, я бросил. Чего еще-то от меня требовалось?
     - Самую малость: чтоб ты человеком был, А ты - шкура. Учить я тебя все равно буду.
     - Учитель выискался! Сопля... Гол как сокол, пришел в дом на все на готовенькое да еще грозится. Да еще недовольный всем: водопроводов, видите ли, нету!
     -Да не в этом дело, Наум,- сказал милиционер,- При чем тут водопровод?
     - В деревне плохо!.. В городе лучше, - продолжал Наум. - А чево приперся сюда? Недовольство свое показывать? Народ возбуждать против Советской власти?
     - От сука! - изумился Иван. И встал. Милиционер тоже встал.
     - Бросьте вы! Пошли, Иван...
     - Таких взбудителев-то знаешь куда девают? - не унимался Наум,
     - Знаю! - ответил Иван. - В прорубь головой... - И шагнул к тестю.
     Милиционер взял Ивана под руки и повел из избы. На улице остановились, закурили.
     - Ну не паразит ли! - все изумлялся Иван.- И на меня же попер.
     - Да брось ты его!
     - Нет, отметелить я его должен.
     - Ну и заработаешь! Из-за дерьма.
     - Куда ты меня счас?!
     - Пойдем, переночуешь у нас... Остынешь. А то себе хуже сделаешь. Не связывайся.
     - Нет, это же... што ж это за человек?
     - Нельзя, Иван, нельзя: кулаками ничего не докажешь.
     Пошли по улице по направлению к сельской кутузке,
     - Там-то не мог? - спросил вдруг милиционер.
     - Не догнал! - с досадой сказал Иван.- Не мог догнать.
     - Ну вот... Теперь - все, теперь нельзя.
     - Коня жалко.
     - Да...
     Замолчали. Долго шли молча.
     - Слушай: отпусти ты меня. - Иван остановился. - Ну чего я в воскресенье там буду?! Не трону я его.
     - Да нет, пойдем. А то потом не оберешься... Тебя жалеючи, говорю. Пойдем счас в шахматишки сыграем... Играешь в шахматы?
     Иван сплюнул на снег окурок и полез в карман за другой папироской.
     - Играю.
     
     -------------------------------------------------------------------------
     Данный текст пpедназначен исключительно для чтения!
     Hе допускается получение коммеpческой выгоды.
     
     Если у вас имеются литературные произведения, котоpые не пpоходили по
     файлэхам R46.FANTASY, XFANRUSF, BOOK;
     если у вас есть только неpаспознанные гpафические файлы со сканеpа;
     если Вы обнаpужите ошибку в данном файле
     -
     пишите на адpес 2:5020/614@Slawa_Alexeew
     
     -------------------------------------------------------------------------