Василий Шукшин
     
     ЗМЕИНЫЙ ЯД
     
     
     Максиму Волокитину пришло в общежитие письмо. От матери. "Сынок, хвораю. Разломило всю спинушку и ногу к затылку подводит - радикулит, гад такой. Посоветовали мне тут змеиным ядом, а у нас нету. Походи, сынок, по аптекам, поспрошай, может, у вас есть. Криком кричу - больно. Походи, сынок, не поленись..."
     Максим склонился головой на руки, задумался. Заболело сердце - жалко стало мать. Он подумал, что зря он так редко писал матери, вообще почувствовал свою вину перед ней. Все реже и реже думалось о матери последнее время, она перестала сниться ночами... И вот оттуда, где была мать, замаячила черная беда.
     "Дождался".
     Было воскресенье. Максим надел выходной костюм и пошел в ближайшую аптеку.
     "Наверно, как-нибудь называется этот яд, узнать бы, чтоб посолидней спрашивать".
     Но узнать не у кого, и он пошел так.
     В аптеке было мало народа. Максим заметил за прилавком хорошенькую девушку, подошел к ней.
     - У вас змеиный яд есть?
     Девушка считала какие-то порошки. Приостановилась на секунду, еще раз шепотом повторила последнее число, чтоб не сбиться, мельком глянула на Максима, сказала "нет" и снова принялась считать. Максим постоял немного, хотел спросить, как называется змеиный яд по-научному, но не спросил - девушка была очень занята.
     В следующей аптеке произошел такой разговор
     - У вас змеиный яд есть?
     - Нет.
     - А бывает?
     - Бывает, но редко.
     - А может, вы знаете, где его можно достать?
     - Нет, не знаю, где его можно достать.
     Отвечала сухопарая женщина лет сорока, с острым носом, с низеньким лбом. Кожа на лбу была до того тонкая и белая, что, кажется, сквозь нее просвечивала кость. Максиму подумалось, что женщине доставляет удовольствие отвечать "нет", "не знаю". Он уставился на нее.
     - Что? - спросила она.
     - А где же он бывает-то? Неужели в целом городе нет?!
     - Не знаю, - опять с каким-то странным удовольствием сказала женщина.
     Максим не двигался с места.
     - Еще что? - спросила женщина. Они были в стороне от других, разговора их никто не слышал.
     - А отчего вы такая худая? - спросил Максим. Он сам не знал, что так спросит, и не знал, зачем спросил, - вылетело. Очень уж недобрая была женщина.
     Женщина от неожиданности заморгала глазами.
     Максим повернулся и пошел из аптеки.
     "Что же делать?" - думал он.
     Аптека следовала за аптекой, разные люди отвечали одинаково: "нет", "нету".
     В одной аптеке Максим увидел за стеклянным прилавком парня.
     - Нет, - сказал парень.
     - Слушай, а как он называется по-научному? - спросил Максим. Парень решил почему-то, что и ему пришла пора показать себя "шибко ученым" - застоялся, наверно, на одном месте.
     - По-научному-то? - спросил он, улыбаясь. - А как в рецепте написано? Как написано, так и называется.
     - У меня нет рецепта.
     - А что ж вы тогда спрашиваете? Так ведь и живую воду можно спрашивать.
     - А что, не дадут без рецепта? - негромко спросил Максим, чувствуя, что его начинает слегка трясти.
     - Нет, молодой человек, не дадут.
     Это снисходительное "молодой человек" доконало Максима.
     - До чего ж ты умница! - тихо воскликнул он. - Это ж надо такому уродиться!..
     Максим вышел на улицу, закурил.
     Напротив, через улицу, было отделение связи. Максим докурил вчастую сигарету, зашел в отделение и дал матери телеграмму: "Змеиный яд выслал. Максим".
     "Весь город переверну - добуду", - думал он, шагая по улице. Казалось теперь: будет змеиный яд - мать будет здорова.
     В одной очень большой аптеке Максим решительно направился к пышной красивой женщине. Она выглядела приветливее других.
     - Мне нужен змеиный яд, - сказал он.
     - Нету, - ответствовала женщина.
     - Тогда позовите вашего начальника.
     Женщина удивленно посмотрела на него:
     - Зачем?
     - Я с ним потолкую.
     - Не буду я его звать - незачем. Он вам не сможет помочь. Нет у нас такого лекарства.
     Максиму захотелось обидеть женщину, сказать в лицо ей какую-нибудь грубость. И не то вконец обозлило Максима, что яда опять нет, а то, с какой легкостью, отвратительно просто все они отвечают это свое "нет".
     - Позовите начальника! - потребовал Максим.
     И вдруг добавил жалобным голосом: - У меня мать болеет. - Аж самому противно сделалось.
     Женщина оставила официальный тон.
     - Ну нет у нас сейчас змеиного яда, я серьезно говорю. Я могу вам дать пчелиный. У нее что, радикулит?
     - Ага.
     - Возьмите пчелиный. Змеиный не всегда и нужен.
     - Давайте. - Максиму было стыдно за свой жалобный тон. - Он тоже помогает?
     - У вас рецепт есть?
     - Нету.
     - А как же?..
     - Что?
     - Без рецепта нельзя, не могу.
     У Максима упало сердце.
     - Это такой ма-ленький рецептик, да? Бумажечка такая...
     Женщина невольно улыбнулась.
     - Да, да. Рецепт выписывает врач, а мы...
     - Дайте мне так, а... А я завтра принесу вам рецепт. Дайте, а?
     - Не могу, молодой человек, не могу.
     На улице Максим долго соображал, что делать. Даже если он и наткнется где-нибудь на змеиный яд, то без рецепта все равно не дадут. Это ясно. Надо сперва добыть рецепт.
     По дороге домой опять зашел на почту и дал матери еще одну телеграмму: "А пчелиный яд надо? Максим".
     На другой день в девять часов утра он пошел на стройку, отпросился с работы и направился в поликлинику.
     В белой стеклянной стенке - окошечко, за окошечком - белая девушка. Она долго "заводила" на Максима карточку, потом подала ему талончик. Максим посмотрел - четырнадцатая очередь, на тринадцать тридцать.
     - А поближе нету?
     - Нет.
     - Девушка, милая... - Максим почувствовал, что опять начинает говорить жалостливым тоном, но остановиться не мог. - Девушка, дайте мне поближе, а? Мне шибко надо. Пожалуйста.
     Девушка, не глядя на него, порылась в талончиках, выбрала один, подала Максиму. И тогда только посмотрела на него. Максиму показалось, что она усмехнулась.
     "Милая ты моя, - думал растроганный Максим. - Смейся, смейся - талончик-то вот он". Его очередь была шестой, на одиннадцать часов.
     У кабинета врача сидело человек десять больных. Максим присел рядом с пожилым мужчиной, у которого была такая застойная тоска в глазах, что, глядя на него, невольно думалось: "Все равно все помрем".
     "Прижало мужика", - подумал Максим. И опять вспомнил о матери и стал с нетерпением ждать доктора.
     Доктор пришел. Мужчина, еще молодой.
     Вышла из кабинета женщина и спросила:
     - У кого первая очередь?
     Никто не встал.
     - У меня, - сказал Максим и почувствовал, как его подняла какая-то сила и повела в кабинет.
     - У вас первая очередь? - спросил его мужчина.
     - Да, - твердо сказал Максим и вошел в кабинет совсем веселым и, как ему казалось, очень ловким парнем.
     - Что? - спросил доктор, не глядя на него.
     - Рецепт, - сказал Максим присаживаясь к столу.
     Доктор чего-то хмурился, не хотел подымать глаза.
     "Выпил, наверно, вчера крепко", - сообразил Максим.
     - Какой рецепт? - Доктор все перебирал какие-то бумажки.
     - На змеиный яд.
     - А что болит-то? - Доктор поднял глаза.
     - Не у меня. У меня мать болеет, у нее радикулит. Ей врачи посоветовали змеиным ядом.
     - Ну, так?..
     - Ну, а рецепта нету. А без рецепта, сами понимаете, никто не дает. - Максиму казалось, что он очень толково все объясняет. - Поэтому я прошу: дайте мне рецепт.
     Доктора что-то заинтересовало в Максиме.
     - А где мать живет?
     - В Красноярском крае. В деревне.
     - Ну?.. И нужен, значит, рецепт?
     - Нужен. - Максиму было легко с доктором: доктор нравился ему.
     Доктор посмотрел на сестру.
     - Раз нужен, - значит, дадим. А, Клавдия Николаевна?
     - Надо дать, конечно.
     Доктор выписал рецепт.
     - Он ведь редко бывает, - сказал он. - Съезди в двадцать седьмую. Знаешь где? Против кинотеатра "Прибой". Там может быть.
     - Спасибо. - Максим пожал руку доктора и чуть не вылетел на крыльях из кабинета - так легко и радостно сделалось.
     В двадцать седьмой яда не было.
     Максим подал рецепт и, затаив дыхание, смотрел на аптекаря.
     - Нет, - сказал тот и качнул седой головой.
     - Как нет?
     - Так, нет.
     - Так у меня же рецепт... Вот же он, рецепт-то!
     - Я вижу.
     - Да ты что, батя? - с тихим отчаянием сказал
     Максим. - Мне нужен этот яд.
     - Так нет же его, нет - где же я его возьму? Вы же можете соображать - нет змеиного яда.
     Максим вышел на улицу, прислонился спиной к стене, бессмысленно стал смотреть в лица прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком... А Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
     Потом одна мысль пришла в голову Максиму. Он резко качнулся от стены и направился к центру города. В цирк.
     Вахтер в цирке поднялся навстречу Максиму.
     - Вам к кому?
     - К Байкалову Игнату.
     - У них репетиция идет.
     - Ну и что?
     - Репетиция!.. Как что? - Вахтер вознамерился не пускать.
     - Да пошли вы! - обозлился Максим, легко отстранил старика и прошел внутрь.
     Прошел пустым, гулким залом.
     На арене посредине стоял здоровенный дядя, а на нем - одна на другой - изящные, как куколки, молодые женщины.
     Максим подошел к человеку, который бросал в стороне тарелки.
     - Как бы мне Байкалова тут найти? Человек поймал все тарелки.
     - Что?
     - Мне Байкалова надо найти.
     - На втором этаже. А зачем?
     - Так... Он земляк мой.
     - Вот по той лестнице - вверх. - Человек снова запустил тарелки в воздух.
     Игнатий боролся с каким-то монголом. Монгол был устрашающих размеров.
     - Игнат! - позвал Максим.
     Игнатий слез с монгола.
     - Максим!.. Здорово. - Игнатий был потный, разгоряченный борьбой. - Ты как здесь? - Он погладил рукой бок.
     - Намял он тебе?
     - Вот именно - намял. Здоровый буйвол, а бороться не умеет.
     - Неужели ты его одолеешь?
     - Хошь, покажу!
     - Не надо. Я к тебе по делу, Игнат. У меня мать захворала - письмо получил. Надо змеиного яда достать... Весь город обошел - нигде нету. Может, у тебя какие знакомые есть?.. Может, врач какой-нибудь... Игнатий задумался.
     - Черт его знает... трудно сейчас сказать. Если бы
     раньше пришел. Я ж завтра уезжаю. Домой ведь еду!
     - Домой?
     - Но!
     - В отпуск, что ли?
     - Но.
     Максим с тоскливой завистью посмотрел на земляка.
     - Хорошо.
     - Я попробую сегодня спросить у одних. Раньше бы надо...
     - Раньше-то он не нужен был.
     - Я понимаю. В общем, я схожу туда сегодня, спрошу. Но не обещаю, Максим.
     Максим кивнул головой.
     - Ладно, работай. Пойду еще куда-нибудь.
     Игнатию стало отчего-то неловко.
     - Я схожу, Максим. Может, достану...
     - Ты надолго домой?
     - На пару недель. А потом - в Гагры.
     - Зайди там к матери... Скажи: пришлю лекарство. Зайди.
     - Конечно! Ты не унывай особо-то. Может, достанем сегодня.
     - Ничего. Привет своим передавай. Сколько не был?
     - Лет пять уже.
     - А я два года. Изменилось, наверно, там все...
     - Да.
     - Ну, работай.
     Максим вышел из цирка и так же решительно, как шел от двадцать седьмой аптеки, пошел снова туда. Подошел к старичку аптекарю.
     - Я к вашему начальнику пройду.
     - Пожалуйста, - любезно сказал аптекарь. - Вон в ту дверь. Он как раз там.
     Максим пошел к начальнику.
     В кабинете заведующего никого не было. Выла еще одна дверь, Максим толкнулся в нее и ударил кого-то по спине.
     - Сейчас, - сказали за дверью.
     Максим сел на стул и решил без змеиного яда не уходить.
     Вошел низенький человек с усами, с гладко выбритыми - до сияния - жирненькими щеками, опрятный, полненький, лет сорока.
     - Что у вас?
     - Вот. - Максим протянул ему рецепт. Сердце вдруг так заколотилось, что стало больно в груди. Заведующий повертел в руках рецепт.
     - Не понимаю...
     - Мне такое лекарство надо. - Максим поморщился - сердце выбрыкивало нешуточным образом.
     - У нас его нет.
     - А мне надо. У меня мать помирает. - Максим смотрел на заведующего не мигая: чувствовал, как глаза наполняются слезами.
     - Но если нет, что же я могу сделать?
     - А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех ненавижу, гадов!
     Заведующий улыбнулся.
     - Это уже серьезнее. Придется найти. - Он сел к телефону и, набирая номер, с любопытством поглядывал на Максима. Максим успел вытереть глаза и смотрел в окно. Ему стало стыдно, он жалел, что сказал последнюю фразу.
     - Алле! - заговорил заведующий. - Петрович? Здоров. Я это, да. Слушай, у тебя нет... - Тут он сказал какое-то непонятное слово. - Нет?
     У Максима сдвоило сердце.
     - Да нужно тут... пареньку одному... Посмотри, посмотри... Славный парень, хочется помочь.
     Максим впился глазами в лицо заведующего. Заведующий беспечно вытянул губы трубочкой - ждал.
     - Да? Хорошо, тогда я подошлю его... Как дела-то? Мгм.. Слушай, а что ты скажешь... А? Да что ты? Да ну?..
     Пошел какой-то непонятный треп: кто-то заворовался, кого-то сняли и хотят судить. Максим смотрел в пол, чувствовал, что плачет, и ничего не мог сделать - плакал. Он очень устал за эти два дня. Он молил бога, чтобы заведующий подольше говорил, - может, к тому
     времени он перестанет плакать, а то хоть сквозь землю проваливайся от стыда. А если сейчас вытереть глава - значит, надо пошевелиться, и тогда заведующий глянет на него и увидит, что он плачет.
     "Вот морда!" - ругал он себя. Он любил сейчас заведующего, как никого никогда, наверно, не любил.
     Заведующий положил трубку, посмотрел на Максима. Максим нахмурился, шаркнул рукавом бостонового пиджака по глазам и полез в карман за сигаретой. Заведующий ничего не сказал, написал записку, встал... Максим тоже встал.
     - Вот по этому адресу... спросите Вадима Петровича. Не отчаивайтесь, поправится ваша мама.
     - Спасибо, - сказал Максим. Горло заложило, и получилось, что Максим пискнул это "спасибо". Он нагнул голову и пошел из кабинета, даже руки не подал начальнику.
     "Вот же ж морда!" - поносил он себя. Ему было очень стыдно.
     На другой день рано утром к Максиму забежал Игнатий. Внес с собой шум и прохладу политых асфальтов.
     - Максим!.. Я поехал! Вот яд-то - достал.
     Максим вскочил с кровати.
     - Куда поехал?
     - Домой! Вот яд...
     - Так я тоже достал вчера. Флакон.
     - Ну - два будет. Пригодится.
     - Ты сейчас прямо едешь?
     - Но. Будь здоров! Зайду попроведую мать...
     - Погоди, Игнат, я провожу тебя.
     - Меня такси ждет...
     - Я скоро.
     - Давай. Только - одна нога здесь, другая там! - орал Игнатий. - Пятнадцать минут осталось. Жена сейчас икру мечет в вагоне.
     - Она там уже? - Максим прыгал по комнате на одной ноге, стараясь другой попасть в штанину.
     - Там.
     - Сейчас... мигом. Мы в магазин не успеем заскочить? Хотел гостинцев матери...
     - Да ты что! - взревел Игнатий. - Я что, по шпалам жену догонять буду?!
     - Ладно, ладно... Побежали вниз, в такси.
     - Друг, - взмолился Игнатий, - десять минут до поезда... Жми на всю железку. Плачу в трехкратном размере.
     Машина рванула с места.
     Жена ждала Игнатия в вагоне. Оставалось полторы минуты.
     - Игнатий, это... это черт знает что такое, - встретила она мужа со слезами на глазах. - Я хотела чемоданы выносить.
     - Порядок! - весело гудел Игнатий. - Максим, пока! Крошка, цыпонька, в вагон.
     Поезд тронулся.
     - Будь здоров, Максим!
     Максим пошел за вагоном.
     - Игнат, передай матери: я, может, тоже скоро приеду! Не забудь, Игнат!
     - Не-ет!
     Максим остановился.
     Поезд набирал ходу.
     Максим опять догнал вагон Игнатия и еще раз крикнул:
     - Не забудь, Игнат!
     - Передам!
     Уже расходились с перрона люди.
     А Максим все стоял и смотрел вслед поезду.
     ...Уже никого почти не осталось на перроне, а Максим все стоял. Смотрел в ту сторону, куда уехал Игнатий.