Василий Шукшин
     
     Солнце, старик и девушка
     
     Дни горели белым огнем. Земля была горячая, деревья тоже были горячие.
     Сухая трава шуршала под ногами. Только вечерами наступала прохлада. И тогда на берег стремительной реки Катуни выходил древний старик, садился всегда на одно место - у коряги - и смотрел на солнце. Солнце садилось за горы. Вечером оно было огромное, красное. Старик сидел неподвижно. Руки лежали на коленях - коричневые, сухие, в ужасных морщинах. Лицо тоже морщинистое, глаза влажные, тусклые. Шея тонкая, голова маленькая, седая. Под синей ситцевой рубахой торчат острые лопатки.
     Однажды старик, когда он сидел так, услышал сзади себя голос:
     - Здравствуйте, дедушка!
     Старик кивнул головой.
     С ним рядом села девушка с плоским чемоданчиком в руках.
     - Отдыхаете?
     Старик опять кивнул головой. Сказал;
     - Отдыхаю.
     На девушку не посмотрел.
     - Можно, я вас буду писать? - спросила девушка.
     - Как это? - не понял старик.
     - Рисовать вас.
     Старик некоторое время молчал, смотрел на солнце, моргал красноватыми веками без ресниц.
     - Я ж некрасивый теперь,- сказал он.
     - Почему? - Девушка несколько растерялась.- Нет, вы красивый, дедушка.
     - Вдобавок хворый.
     Девушка долго смотрела на старика. Потом погладила мягкой ладошкой его сухую, коричневую руку и сказала:
     - Вы очень красивый, дедушка. Правда.
     Старик слабо усмехнулся:
     - Рисуй, раз такое дело.
     Девушка раскрыла свой чемодан.
     Старик покашлял в ладонь:
     - Городская, наверно? - спросил он.
     - Городская.
     - Платют, видно, за это?
     - Когда как, вообще-то, Хорошо сделаю, заплатят.
     - Надо стараться.
     - Я стараюсь.
     Замолчали.
     Старик все смотрел на солнце.
     Девушка рисовала, всматриваясь в лицо старика сбоку.
     - Вы здешний, дедушка?
     - Здешный.
     - И родились здесь?
     - Здесь, здесь.
     - Вам сколько сейчас?
     - Годков-то? Восемьдесят.
     - Ого!
     - Много,- согласился старик и опять слабо усмехнулся.- А тебе?
     - Двадцать пять.
     Опять помолчали.
     - Солнце-то какое! - негромко воскликнул старик.
     - Какое? - не поняла девушка.
     - Большое.
     - А-а... Да. Вообще красиво здесь.
     - А вода вона, вишь, какая... У того берега-то...
     - Да, да.
     - Ровно крови подбавили.
     - Да.- Девушка посмотрела на тот берег.- Да.
     Солнце коснулось вершин Алтая и стало медленно погружаться в далекий синий мир. И чем глубже оно уходило, тем отчетливее рисовались горы. Они как будто придвинулись. А в долине - между рекой и горами - тихо угасал красноватый сумрак. И надвигалась от гор задумчивая мягкая тень. Потом солнце совсем скрылось за острым хребтом Бубурхана, и тотчас оттуда вылетел в зеленоватое небо стремительный веер ярко-рыжих лучей. Он держался недолго - тоже тихо угас. А в небе в той стороне пошла полыхать заря.
     - Ушло солнышко,- вздохнул старик.
     Девушка сложила листы в ящик.
     Некоторое время сидели просто так - слушали, как лопочут у берега маленькие торопливые волны.
     В долине большими клочьями пополз туман.
     В лесочке, неподалеку, робко вскрикнула какая-то ночная птица. Ей громко откликнулись с берега, с той стороны.
     - Хорошо,- сказал негромко старик.
     А девушка думала о том, как она вернется скоро в далекий милый город, привезет много рисунков. Будет портрет и этого старика. А ее друг, талантливый, настоящий художник, непременно будет сердиться: "Опять морщины!.. А для чего? Всем известно, что в Сибири суровый климат и люди там много работают. А что дальше? Что?.."
     Девушка знала, что она не бог весть как даровита. Но ведь думает она о том, какую трудную жизнь прожил этот старик. Вон у него какие руки... Опять морщины! "Надо работать, работать, работать..."
     - Вы завтра придете сюда, дедушка? - спросила она старика.
     - Приду,- откликнулся тот.
     Девушка поднялась и пошла в деревню.
     Старик посидел еще немного и тоже пошел.
     Он пришел домой, сел в своем уголочке, возле печки, и тихо сидел - ждал, когда придет с работы сын и сядут ужинать.
     Сын приходил всегда усталый, всем недовольный. Невестка тоже всегда чем-то была недовольна. Внуки выросли и уехали в город. Без них в доме было тоскливо. Садились ужинать.
     Старику крошили в молоко хлеб, он хлебал, сидя с краешку стола. Осторожно звякал ложкой о тарелку - старался не шуметь. Молчали.
     Потом укладывались спать.
     Старик лез на печку, а сын с невесткой уходили в горницу. Молчали. А о чем говорить? Все слова давно сказаны,
     На другой вечер старик и девушка опять сидели на берегу, у коряги. Девушка торопливо рисовала, а старик смотрел на солнце и рассказывал:
     - Жили мы всегда справно, грех жаловаться. Я плотничал, работы всегда хватало. И сыны у меня все плотники. Побило их на войне много - четырех. Два осталось. Ну вот с одним-то я теперь и живу, со Степаном. А Ванька в городе живет, в Бийске. Прорабом на новостройке. Пишет; ничего, справно живут. Приезжали сюда, гостили. Внуков у меня много, Любют меня. По городам все теперь...
     Девушка рисовала руки старика, торопилась, нервничала, часто стирала.
     - Трудно было жить? - невпопад спрашивала она.
     - Чего ж трудно? - удивлялся старик.- Я ж тебе рассказываю: хорошо жили.
     - Сыновей жалко?
     - А как же? - опять удивлялся старик.- Четырех таких положить - шутка нешто?
     Девушка не понимала: то ли ей жаль старика, то ли она больше удивлена его странным спокойствием и умиротворенностью.
     А солнце опять садилось за горы. Опять тихо горела заря.
     - Ненастье завтра будет,- сказал старик.
     Девушка посмотрела на ясное небо:
     - Почему?
     - Ломает меня всего.
     - А небо совсем чистое.
     Старик промолчал.
     - Вы придете завтра, дедушка?
     - Не знаю,- не сразу откликнулся старик.- Ломает чего-то всего,
     - Дедушка, как у вас называется вот такой камень? - Девушка вынула из кармана жакета белый, с золотистым отливом камешек.
     - Какой? - спросил старик, продолжая смотреть на горы.
     Девушка протянула ему камень. Старик, не поворачиваясь, подставил ладонь.
     - Такой? - спросил он, мельком глянув на камешек, и повертел его в сухих, скрюченных пальцах.- Кремешок это. Это в войну, когда серянок не было, огонь из него добывали.
     Девушку поразила странная догадка: ей показалось, что старик слепой. Она не нашлась сразу, о чем говорить, молчала, смотрела сбоку на старика. А он смотрел туда, где село солнце. Спокойно, задумчиво смотрел.
     - На... камешек-то,-сказал он и протянул девушке камень. - Они еще не такие бывают. Бывают: весь белый, аж просвечивает, а снутри какие-то пятнушки. А бывают: яичко и яичко - не отличишь. Бывают: на сорочье яичко похож - с крапинками по бокам, а бывают, как у скворцов,- синенькие, тоже с рябинкой с такой.
     Девушка все смотрела на старика. Не решалась спросить: правда ли, что он слепой.
     - Вы где живете, дедушка?
     - А тут не шибко далеко. Это Ивана Колокольникова дом,- старик показал дом на берегу,- дальше - Бедаревы, потом - Волокитины, потом - Зиновьевы, а там уж, в переулочке,- наш. Заходи, если чего надо. Внуки-то были, дак у нас шибко весело было.
     - Спасибо.
     - Я пошел. Ломает меня.
     Старик поднялся и пошел тропинкой в гору.
     Девушка смотрела вслед ему до тех пор, пока он не свернул в переулок. Ни разу старик не споткнулся, ни разу не замешкался. Шел медленно и смотрел под ноги. "Нет, не слепой,- поняла девушка.- Просто слабое зрение".
     На другой день старик не пришел на берег. Девушка сидела одна, думала о старике, Что-то было в его жизни, такой простой, такой обычной, что-то непростое, что-то большое, значительное. "Солнце - оно тоже просто встает и просто заходит,-думала девушка.-А разве это просто!" И она пристально посмотрела на свои рисунки. Ей было грустно.
     Не пришел старик и на третий день и на четвертый.
     Девушка пошла искать его дом.
     Нашла.
     В ограде большого пятистенного дома под железной крышей, в углу, под навесом, рослый мужик лет пятидесяти обстругивал на верстаке сосновую доску.
     - Здравствуйте,- сказала девушка.
     Мужик выпрямился, посмотрел на девушку, провел большим пальцем по вспотевшему лбу, кивнул:
     - Здорово.
     - Скажите, пожалуйста, здесь живет дедушка...
     Мужик внимательно и как-то странно посмотрел на девушку. Та замолчала.
     - Жил,- сказал мужик.- Вот домовину ему делаю.
     Девушка приоткрыла рот:
     - Он умер, да?
     - Помер.- Мужик опять склонился к доске, шаркнул пару раз рубанком, потом посмотрел на девушку.- А тебе чего надо было?
     - Так... я рисовала его,
     - А-а.- Мужик резко зашаркал рубанком.
     - Скажите, он слепой был? - спросила девушка после долгого молчания.
     - Слепой.
     - И давно?
     - Лет десять уж. А что?
     - Так...
     Девушка пошла из ограды,
     На улице прислонилась к плетню и заплакала. Ей было жалко дедушку. И жалко было, что она никак не сумела рассказать о нем. Но она чувствовала сейчас какой-то более глубокий смысл и тайну человеческой жизни и подвига и, сама об этом не догадываясь, становилась намного взрослей.