Юрий Яковлевич Яковлев
     
     ПЕРЕМЕНА ПОГОДЫ
     
     ПЕРВЫЕ ОТКРЫТИЯ
     
     - Пойдем в лес. На лыжах.
     - Погода не лыжная. Посмотри, как метет.
     - Ну и пусть метет.
     - Наверное, и лыжни не видно.
     - Мы проложим новую. Я пойду впереди. Одевайся.
     - Может быть, отложим на завтра?
     - Я пойду доставать лыжи, а ты одевайся.
     - Ладно.
     Сын настоял на своем. Он пошел за лыжами, а отец нехотя стал натягивать ботинки. Они были жесткими, холодными и никак не налезали на толстые шерстяные носки. Потом он долго шнуровал их, словно специально тянул время: не хотел выходить на мороз.
     А сын уже достал лыжи, оделся и стоял рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
     - Готов?
     - Как будто.
     - Ну, идем, идем...
     В такую погоду выйти из тепла на улицу - все равно что окунуться в холодную воду: от резкой перемены температуры захватывает дух и познабливает. Отец жмурил глаза, отворачивался от пронизывающего ветра, и сын настороженно посматривал, боясь, что он раздумает и вернется домой. Но отец уже опустился на колено и прилаживал к ботинку лыжу.
     - Тебе помочь?
     - Не надо. Очень тугое крепление... выбрали погодку...
     - Пошли?
     Отец хмурился, а сын терпеливо ждал.
     Наконец они двинулись. Мальчик шел впереди. Он прокладывал лыжню, как ледокольный буксир прокладывает во льду фарватер тяжелым судам. Он торопился и делал много лишних движений.
     А отец, пока не разогрелась кровь и не прошла одышка, тяжело переваливался с одной лыжи на другую.
     - Ничего, что метет! - через плечо крикнул сын. - Так даже интереснее.
     Отец ничего не ответил. Он берег дыхание. Метель била с правой стороны, и от ее ледяного прикосновения немел подбородок. И надо было в такую погоду тащиться в лес!
     Отец скользил на лыжах опустив голову, чтобы защитить лицо от колючей холодной пыли. Он видел только две блестящие полоски - две лыжни, проложенные сыном. А когда время от времени распрямлялся, то перед его глазами возникала вытянутая, слегка сутулая фигура сына, запорошенная снегом, раскачивающаяся, неутомимая. Казалось, не останови его, и мальчик, не переводя дыхания, пойдет напролом через леса и поля, заваленные сугробами.
     Временами, чтобы убедиться, что отец не отстал, сын оглядывался - и тогда из-под ресниц, на которые налипли снежинки, весело сверкали глаза.
     Так они дошли до оврага. Сын сделал остановку и дождался отца.
     Он сказал:
     - Ты здесь не съезжай. Там, левее, есть пологий спуск.
     - А ты?
     - Я-то съеду здесь.
     Отец посмотрел на сына и вспомнил, как совсем недавно, лет пять назад, он учил его ходить на лыжах и выбирал невысокие горки, чтобы мальчик не упал и не расшибся. Тогда сын спорил: "Я не маленький!" - и требовал, чтобы его повели на большую гору.
     А сейчас этот малыш вытянулся, над верхней губой появился темный пушок, и он говорит отцу: "Там, левее, есть пологий спуск".
     Что же ответить сейчас сыну? "Я не старый?" Или еще чтолибо в этом роде?
     Отец про себя усмехнулся, и ему стало весело и покойно от неожиданной опеки сына. Он почувствовал во всем теле легкость, и захотелось непременно съехать с крутой горы. Руки нажали на палки, туловище подалось вперед - и его сразу закружил белый ошеломляющий водоворот снега. Глаза сами зажмурились, руки вытянулись вперед. Он потерял ориентировку и в следующее мгновение уже не мог удержаться на ногах. Упал. И сразу рядом с ним вырос сын.
     - Ты ушибся?
     - Ничего... Все в порядке.
     Он помог отцу подняться и стал отряхивать его варежкой.
     - Зачем ты съехал здесь?
     - А что?
     - Я же говорил: там, левее, спуск пологий... Ну, пойдем дальше.
     Отец почувствовал боль в ноге, на которую упал. Но он не хотел, чтобы сын заметил это, и торопливо сказал:
     - Да-да, пошли. Иди вперед.
     Сын легко сдвинулся с места, словно его подхватило ветром, и заработал руками, часто, размашисто, как крыльями, и казалось, что сейчас если возьмет он хороший разгон, то оторвется от земли и полетит над темными островерхими елками.
     Отец осторожно переносил центр тяжести на здоровую ногу и не столько отталкивался палками, сколько опирался на них. Двигаться ему было больно и неловко. Метель улеглась. Белая ледяная кисея запуталась в стволах деревьев и в прутьях кустарника. Ветер уже не сдувал с еловых лап белую накипь снега. В лесу наступил покой.
     Может быть, и в самом деле надо было податься левее, где пологий спуск? Отец подумал об этом и рассердился на себя и на сына, который легко, будто избавившись от веса, скользит по снегу и безразличен к тому, как там сзади ковыляет отец.
     Мальчик словно прочитал его мысли и остановился. И, не оглядываясь, сказал:
     - Послушай.
     Отец остановился и прислушался.
     - Ты слышишь?
     Отец покачал головой. Он не слышал ничего, кроме ударов собственного сердца.
     - Развяжи тесемку у шапки, - посоветовал мальчик.
     Отец снял перчатки и послушно развязал тесемки.
     И вдруг его слух наполнился торопливым перезвоном множества маленьких колокольчиков. Они звонили на все лады, заглушая шорох ветра и удары сердца.
     - Где это?
     - На елке.
     Отец прищурился и стал разглядывать высокую пирамидальную ель, перед которой стоял сын. Он увидел -в ветвях множество маленьких юрких птичек, которые перескакивали с ветки на ветку и при этом выводили короткие тонкие трели, похожие на звон колокольчиков.
     - Это птенцы, - сказал сын. - Ты не помнишь, как они называются?
     Отец покачал головой.
     - Серые гаички. Пойдем.
     - Пойдем.
     Отец уже не завязывал тесемки и все прислушивался, не попадется ли еще одна такая елка. Но елки, стоявшие вдоль тропинки, были запорошенными и беззвучными. И болело колено. Он двигался опустив голову, стараясь больше скользить на здоровой ноге.
     Неожиданно он заметил, что сын остановился и наблюдает за ним.
     - Ты не устал? - спросил мальчик, встретившись глазами с отцом.
     - Нет. А ты?
     Вместо ответа мальчик тихо засмеялся. Потом он сказал:
     - Постой здесь, на тропинке. Если хочешь - покури.
     Он остановился, а сын свернул с тропинки и, приминая лыжами высокий пушистый снег, зашагал в глубь леса. Отец стоял, опершись на палки, и следил за сутуловатой фигурой сына, которая мелькала между стволами. Мальчик что-то искал. Потом он остановился, присел на корточки и стал разгребать руками снег.
     - Ты чего ищешь? - крикнул отец. - Клад?
     - Ага!.. Ты отдыхай, отдыхай.
     Отец стоял, как аист, на одной ноге, а больную ногу расслабил.
     Колено ныло и горело.
     Через некоторое время сын появился на тропинке. Варежки он держал в зубах, а лыжные палки зажал под мышками. Покрасневшие от мороза руки были сложены корабликом. Мальчик что-то нес в них, нес бережно, как несут огонь. Он подошел к отцу и протянул руки. В ладонях лежало лиловое пятнышко.
     - Что это?
     - Фиалка.
     Отец присмотрелся. Маленький живой цветок держался на зеленой ниточке стебля.
     - Где ты откопал его?
     - В снегу под елкой. Я могу еще откопать.
     - Не надо. Надень варежки, у тебя замерзли руки.
     - Ерунда! Бери.
     Отец осторожно взял цветок. Он поднес его к глазам, а потом подышал на него, желая отогреть холодные лепестки.
     - Ты никогда не собирал зимой фиалки? - спросил мальчик, натягивая рукавицы и похлопывая одной рукой по другой.
     - Нет.
     Сын ничего не сказал. Он подхватил палки в руки и легонько оттолкнулся. А отец стоял на месте, не зная, что ему делать с фиалкой, и не решаясь наступить на больную ногу. Ему показалось, что мальчик сейчас скроется навсегда и он останется один. И щемящее чувство на мгновение овладело им.
     - Ты что, отец? - спросил мальчик, оглянувшись.
     - Ничего, ничего, - торопливо ответил он. - Я сейчас... Не знаю, куда деть фиалку.
     - Держи ее в губах, - посоветовал мальчик и двинулся дальше.
     Он ехал вразвалочку, медленно, чтобы не трудно было догнать его.
     И отец, прихрамывая, пошел следом. Он ощутил новое, впервые пробудившееся чувство к этому вытянувшемуся, сутуловатому мальчику, который заглушает его боль птичьими голосами, отрытой в снегу фиалкой, своими неторопливыми шагами, чтобы не трудно было за ним поспеть. Сын сразу вырвался из привычного мира стоптанных ботинок, немытых рук, схваченных двоек и предстал перед отцом в удивительном свете, неожиданный, как цветок в снегу.
     - Ты не устал, отец?
     - Нет.
     - Не спеши. До дома уже совсем близко. И метель улеглась.
     Они вышли из леса и теперь скользили по ровному полю. Один - сдерживая стремительный бег. Другой - припадая на ушибленную ногу.
     Когда они уже подходили к дому, отец спросил:
     - Завтра пойдем снова на лыжах?
     - Завтра я не могу, - ответил мальчик. - Мы с ребятами идем.
     Отец виновато улыбнулся:
     - Тогда как-нибудь в другой раз...
     По снежному полю мела легкая поземка. Словно где-то в глубине было тепло и сквозь снег пробивались струйки пара.
     
     
     Для младшего школьного возраста
     
     Юрий Яковлевич Яковлев
     
     А ВОРОБЬЕВ СТЕКЛО НЕ ВЫБИВАЛ
     
     ИБ № 2806
     
     Ответственный редактор Л. П. Серебрякова
     Художественный редактор А. Б. Сапрыгина
     Технический редактор Л. В. Гришина
     Корректоры Л. А. Лазареаа и Э. Н. Сизова
     Сдано в набор 2].09.78. Подписано к печати 01.07.79. Формат 70x90/16. Бум. офг.
     № I. Шрифт школьный. Печать офсетная. Усл.
     поч. л. 28,4. Уч.-над. л. 16,53. Тираж 100 000 JK3. Заказ № 544. Цена
     90 коп.
     Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Детская литература" Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1. Калининский ордена Трудового Красного Знамени полиграфкомбинпт детской литературы им. 50-летия СССР Росглишюлиграфирома Госкомиздата РСФСР.
     Калинин, проспект 50-летия Октября, 46.
     
     
     К ЧИТАТЕЛЯМ
     
     
     Отзывы об этой книге просим присылать по адресу:
     125047, Москва, ул. Горького, 43. Дом детской книги.
     
     
     Яковлев Ю. Я.
     
     Я47 А Воробьев стекло не выбивал: Рассказы/Переизд.; Рис. Г. Мазурина. - М.: Дет. лит., 1979. - 318 с., ил.
     В пер.: 90 к.
     
     70802 - 360
     Я ----------- 193 - 79 Р2
     
     
     М101ГОЗ)79
     
     OCR Pirat