Юрий Яковлевич Яковлев
     
     СКРИПКА
     
     ПЕРВЫЕ ОТКРЫТИЯ
     
     Вы когда-нибудь стояли под окнами музыкального училища на мокром асфальте, в котором отражается свет больших прямоугольных окон? Идет невидимый мелкий дождь.
     Торопливо шагают люди. Возникают и сразу же растворяются в сырой тьме огни машин. А из освещенных праздничных окон музыкального училища доносятся приглушенные звуки разных инструментов, и дом похож на оркестр, который настраивается перед концертом.
     Не спешите уходить. Не обращайте внимания на дождь. Сейчас что-то случится. Может быть, распахнутся окна, и вы увидите множество ребят с трубами, флейтами, барабанами. Или раскроются двери, и на дождь выйдет большой оркестр. Он пойдет через город, и сразу станет безразлично, что льет дождь и что под ногами лужи.
     А вы прибавьте шагу, чтобы не отстать от поющих труб и скрипок.
     Мальчик шел из булочной, а хлеб спрятал от дождя под пальто.
     Хлеб был теплый, он приятно грел. Словно за пазухой был не обычный черный кирпичик, а живое существо.
     На улице было скверно. Люди мечтали поскорее добраться до крыши, очутиться на сухом месте. А он разгуливал под окнами музыкального училища. И хлеб грел его.
     У каждого окна свой голос, своя жизнь. Мальчик услышал звук, похожий на одышку. Кто-то играл на большой басовой трубе.
     В соседнем окне звучала неторопливая гамма: маленькая робкая рука как бы взбиралась по лесенке. Рядом ревел баян. Он растягивал ноты, словно они были на пружинах, а потом резко отпускал их.
     Мальчик прошел мимо трубы, мимо рояля. Не заинтересовал его и баян. Он искал скрипку. И нашел ее. Она звучала в окне второго этажа. Он прислушался. Скрипка плакала и смеялась, она летала по небу и устало брела по земле. Все окна как бы умолкли и погасли.
     Светилось только одно. Мальчик стоял под ним, а дождь тек за воротник.
     Неожиданно кто-то положил ему руку на плечо. Он вздрогнул и обернулся. На тротуаре стояла круглолицая девочка с двумя короткими толстыми косичками. В руке девочка держала огромный виолончельный футляр. Он был мокрый и блестел.
     - Опять ждешь? - спокойно спросила девочка.
     Ее голос заглушил скрипку. Мальчик недовольно поморщился и пробурчал:
     - Никого я не жду.
     - Неправда, - не отступала девочка, - чего ради стоять на дожде, если никого не ждешь.
     - Я ходил за хлебом, - ответил мальчик, - вот видишь... хлеб.
     Девочка не обратила внимания на хлеб. Она сказала:
     - Ты ждешь Диану.
     - Нет!
     В его голосе прозвучало отчаяние. Но круглолицая стояла на своем.
     - Ты всегда ждешь Диану.
     Большой черный футляр от виолончели показался ему уродливым чемоданом. Ему захотелось вырвать его из рук круглолицей и бросить в лужу. Но девочка вовремя замолчала. Он не знал, что делать, и трогал рукой теплый хлеб.
     - Пойдем, - сказала девочка. - Что мокнуть.
     Ему ничего не оставалось, как пойти рядом с ней. Ярко освещенный дом музыкального училища растворился в дожде. Через несколько шагов девочка протянула ему виолончель:
     - Понеси. А то тяжело.
     Он взял в руку этот большой нескладный предмет с чемоданной ручкой и почувствовал себя удивительно неловко. Казалось, весь город знает, что ему хочется нести скрипку, а он несет виолончель.
     С непривычки нести виолончель было не так-то просто: она била по ногам, задевала за водосточные трубы. И его спутница вскрикивала:
     - Ой, осторожно! Инструмент стоит кучу денег!
     Потом она сказала:
     - Я часто вижу тебя около музыкального училища.
     - Я хожу за хлебом, - ответил мальчик.
     - Ну да, - согласилась девочка.
     Она уже не вспоминала о Диане.
     - Знаешь что, - предложила она, - пойдем ко мне. Я сыграю тебе ноктюрн. Мы будем пить чай.
     Он ничего не ответил. Он вдруг подумал, как было бы хорошо, если бы вместо этой круглолицей рядом была Диана. И если бы она сказала: "Я сыграю тебе ноктюрн. Мы будем пить чай".
     Он бы нес ее скрипку, как пушинку, даже если бы она весила побольше, чем виолончель. Он бы с радостью слушал скучный ноктюрн и пил бы чай. А с этой круглолицей ему ничего не хотелось.
     Как странно, что с одними людьми всего хочется, а с другими ничего не надо.
     - Так пойдем ко мне? - робко повторила девочка.
     - Все равно, - сказал он.
     - Вот и хорошо!
     Она улыбнулась, и лицо ее стало еще круглее.
     Дождь не проходил. Он обволакивал фонари, здания, силуэты деревьев. Все предметы теряли форму, расплывались. Город обмяк от дождя.
     А почему он должен стоять под окнами музыкального училища и ждать Диану? Она пробегает мимо легко и свободно, словно никто не стоит под окнами и не ждет ее. Ей все равно, стоит он или не стоит. Есть он или его нет. Она стучит каблучками по камням.
     А эта круглолицая сама заговаривает, и не убегает, и зовет его слушать ноктюрн и пить чай. Доверяет ему виолончель, которая стоит кучу денег.
     Он вдруг подобрел. Ему захотелось сказать своей спутнице чтото приятное. Нельзя же все время дуться.
     - Хочешь хлеба... теплого? - спросил он.
     Она кивнула головой.
     Он полез за пазуху и отломил кусок хлеба. Хлеб остыл, но был мягким.
     - Как вкусно! - сказала она.
     Он был доволен, что ей понравился хлеб.
     - Ты любишь музыку? - спросила девочка.
     Он покачал головой.
     - Это твой большой недостаток, - подчеркнула она, - но ничего.
     Я научу тебя любить музыку. Идет?
     - Идет!
     Все складывалось очень хорошо. Круглолицая уже не казалась ему такой круглолицей и вообще была славная девчонка. Не задавалой, а такой как надо. Она уводила его от нудного дождя, от недоступной скрипки, от холодной Дианы. Больше он не будет искать окно со скрипкой, а будет прислушиваться к голосу виолончели. Надо только получше запомнить, какой у нее голос.
     - Ты хороший парень... - как бы невзначай сказала его спутница.
     И он тут же согласился с ней.
     Он согласился с ней и вдруг как бы запнулся. Ему показалось, что это не он шагает по дождю с большой тяжелой виолончелью, а ктото другой. И этот другой не имеет никакого отношения к неприступному зданию музыкального училища, к его таинственной жизни, к ярким окнам, у которых свои разные голоса. Все пропало. И его самого уже нет...
     В следующее мгновение он остановился. Он поставил большой черный футляр на мокрый асфальт и прислонил его к стене дома.
     Футляр стал похож на черную ящерицу с длинной шеей и маленькой головкой.
     Потом он крикнул:
     - Пока!
     И побежал.
     - Куда ты?.. А как же ноктюрн? - крикнула ему вслед круглолицая девочка.
     Но он не оглянулся и ничего не ответил. Он бежал обратно к музыкальному училищу, к скрипке, к самому себе.
     
     
     Для младшего школьного возраста
     
     Юрий Яковлевич Яковлев
     
     А ВОРОБЬЕВ СТЕКЛО НЕ ВЫБИВАЛ
     
     ИБ № 2806
     
     Ответственный редактор Л. П. Серебрякова
     Художественный редактор А. Б. Сапрыгина
     Технический редактор Л. В. Гришина
     Корректоры Л. А. Лазареаа и Э. Н. Сизова
     Сдано в набор 2].09.78. Подписано к печати 01.07.79. Формат 70x90/16. Бум. офг.
     № I. Шрифт школьный. Печать офсетная. Усл.
     поч. л. 28,4. Уч.-над. л. 16,53. Тираж 100 000 JK3. Заказ № 544. Цена
     90 коп.
     Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Детская литература" Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1. Калининский ордена Трудового Красного Знамени полиграфкомбинпт детской литературы им. 50-летия СССР Росглишюлиграфирома Госкомиздата РСФСР.
     Калинин, проспект 50-летия Октября, 46.
     
     
     К ЧИТАТЕЛЯМ
     
     
     Отзывы об этой книге просим присылать по адресу:
     125047, Москва, ул. Горького, 43. Дом детской книги.
     
     
     Яковлев Ю. Я.
     
     Я47 А Воробьев стекло не выбивал: Рассказы/Переизд.; Рис. Г. Мазурина. - М.: Дет. лит., 1979. - 318 с., ил.
     В пер.: 90 к.
     
     70802 - 360
     Я ----------- 193 - 79 Р2
     
     
     М101ГОЗ)79
     
     OCR Pirat