Аркадий ГАЙДАР            КАМА                  Ты хочешь спать после долгого летнего дня, после сутолоки, гулкого эха пароходных сирен, утомившаяся от тяжёлого хода груженых барж, крика и гомона купающихся комсомольцев и несмолкающего плеска вёсел подлуночных лодчонок, на которых две тени -- два пятна и у которых плеск воды смешивается с звонким смехом, а смех с шёпотом о том, что старо, как мир и как ты сама. Ты устала, старая, седая Кама. Уснули уже пропахшие солнечной смолой пристани, успокоились бунтующие высокими травами берега. Насупив поседевшие брови, застыл скованный снежными туманами лес. Ушли по домам матросы, и потушены пароходные огни.      Рабочий день окончен.            * * *            Товарищ! Не поворачивайся назад. Забудь на минуту, что за тобой город, у которого антенны перекликаются с Москвой, забудь про то, что в стороне трубы Мотовилихинских заводов стволами зенитных орудий направлены к небу... Подойди вплотную к Каме, по которой мёртвые льдины плывут и сталкиваются, сталкиваются и хрустят и опять плывут дальше. Посмотри на серый простор убаюканной снегами реки, на другой берег, где Закамский посёлок деревянными избушками приткнулся к лесной орде, спускающейся к берегам, где туманы прячут лесные горизонты, а дымок избяных печей смешался с инеем смолистых сосен. И на тебя пахнёт курным запахом древней, затерявшейся в медвежьих просторах Руси...      Чу... далеко... далеко... над сонными плесками -- волчий вой... протяжный, долгий. Тот самый, от которого овцы в соломенных клетях жмутся пугливо, а цепные собаки выставляют головы из деревянных конур, скалят зубы и ворчат сердито...      Нет! -- зачем говорить неправду. Это вовсе и не волк, это ревёт гудок паровоза... пробегающего по берегу из Мотивилихи на Пермь II-ю.      Правда, рёв похож, но всё же это уже не совсем то.      А на высоком левом берегу -- город, внизу -- склады, пристани. И дикая Кама не любит левый берег, потому что он командует над рекой, потому что после первых весенних льдин он навязывает ей свою волю окриками грузчиков, гнущихся под тяжёлыми мешками, сигналами красных флажков, летающих над райкомводом, и тяжестью тысячестволовых плотов, пускающихся по реке книзу.      А Кама не любит терять волю стальных волн и злится бессильно, побеждаемая беспощадным обстрелом сухих телеграмм:      "Пермь... Камплесотрест... Промкомбинат... Сельхоззаводу присылайте... получайте".      Но теперь до весны... до пьяно-ласкового солнца, до журавлиных клёкотов, которые высоко, высоко, -- а аэроплан выше, -- Кама спит.            Газета "Звезда" (Пермь),      22 ноября 1925 года            __________________________________COMMENT___________________________________            Впервые опубликовано: газета "Звезда" (Пермь), 1925, 22 ноября.      Текст воспроизводится по изданию: Гайдар А.П. Собрание соч. в 4-х тт., М., Детская литература, 1964.-- Т.4: [Повести. Неоконченные произведения. Очерки. Фельетоны. Письма. Дневники].-- с.451-452.            _________________________________COPYRIGHT__________________________________            (c) Текст, ГАЙДАР Аркадий Петрович, 1925/11/22      (f) OCR, Novice (myscan@yandex.ru), 2006/04/15