Бранислав Нушич                  Борьба            Фельетоны - 28                  OCR Busya http://lib.alddebaran.ru "Б. Нушич. Избранные сочинения в четырех томах. Том 4": Нолит; Белград; 1968            Бранислав Нушич      Борьба            С тех пор как началось увлечение борьбой, всех охватила какая-то лихорадка. Зайдешь в ресторан выпить пива - разговор только о борьбе; идешь по улице - о борьбе все вокруг говорят.      - У Мурзика, сударь мой, и сила и опыт, - доказывает один.      - Да, но позволь, у Аберга превосходная школа.      И все в таком духе. Об этой борьбе говорят больше, чем о той, которую чуть ли не под бурные аплодисменты всего сербского народа вели в народной скупщине радикалы и независимые.*      ______________      * Радикалы и независимые - буржуазные партии в Сербии, боровшиеся за власть в скупщине.            Право же, это настоящая эпидемия. Зайдите б любое государственное учреждение, и вы увидите одно и то же: дел накопилась куча, а чиновники воткнули перья в чернильницы и стараются перекричать друг друга. Весь народ разделился на партии: одни образовали "негритянскую" партию, другие - "русскую", а есть и желающие создать "турецкую" партию. Господин Сима, например, говорит:      - Мне, братец мой, импонирует Кара-Абдула.*      ______________      * Мурзик, Аберг, Кара-Абдула - борцы, выступавшие в Белграде в 1907 году.            Позавчера я зашел в одну канцелярию. Мне нужно было закончить там кое-какие дела, но господин шеф пригласил меня выпить с ним чашку кофе. А пока мы пили кофе, между господином шефом и юсподином секретарем разгорелся ожесточеннейший спор.      - Вы правы, господин секретарь, вы правы. Борец не должен хватать противника за ноги, и Мурзик его не хватал.      - Да, но он перебросил его через голову.      - В том-то и дело. Он его, видите ли, схватил вот так... скажем, вот так... Выйдите, пожалуйста, сюда!      - Кто, я? - спрашивает секретарь.      - Да, прошу вас, выйдите, я покажу вам, - продолжает шеф, все более входя в азарт.      Лицо господина секретаря стало похоже на пустой кошелек, но он попытался улыбнуться.      - Ах, извините, господин шеф, я ведь и пошевельнуться не могу, ужасно в боку колет. Жена даже привязала мне сюда заячью шкурку с перцем.      Я оцепенел от страха, как бы господин шеф не обратился с той же просьбой ко мне. Ведь я был бы вынужден согласиться бороться с ним хотя бы ради того, чтобы он закончил мое дело. А господин шеф уже совсем воспламенился: он снимает манжеты, нажимает кнопку звонка и одновременно продолжает свои доказательства.      - Между прочим, он его со спины захватил, согласно всем правилам, безукоризненно.      В эту минуту появляется рассыльный.      - Пусть придет сюда господин Лаза, практикант!      - распоряжается шеф.      - Слушаюсь!      Рассыльный уходит, а господин шеф продолжает доказывать:      - Противник никак не мог удержаться на ногах. Ему оставалось только сделать один сильный рывок...      Тут входит господин Лаза, практикант.      - Ах, очень хорошо. Вы ведь борец, господин Лаза, не так ли?      - Нет, господин шеф, я тенор в певческом обществе.      - Какой еще тенор?      - Просто я хочу сказать, что занимаюсь пением,      - робко отвечает Лаза.      - Одно другому не мешает. Подойдите, пожалуйста, сюда; станьте вот здесь.      Что мог поделать господин Лаза? Только что, утром, он попросил выдать ему к пасхе аванс, и господин шеф пообещал удовлетворить его просьбу.      - Итак, смотрите, - объясняет шеф секретарю, - он его схватил вот так.      Шеф хватает практиканта за спину и поднимает вверх. Несчастный господин Лаза, не ожидавший такого маневра, заголосил, как убитая горем вдова.      - А дальше что? - спрашивает секретарь с любопытством.      - А теперь, прошу вас, господин Лаза, перекувырнитесь через голову.      - Ой, господин шеф! - отвечает из-под потолка практикант, - я не умею.      - Кувыркайтесь, я вам говорю. Ничего не бойтесь.      Бедный господин Лаза ради тридцати динаров аванса со стенаниями делает над головой шефа сальто. В этот миг шеф роняет его, и он, распластавшись во весь рост, с грохотом валится на пол.      - Пардон! - говорит шеф.      А горемычный практикант пытается подняться, проклиная себя и тот самый час, когда ему пришла в голову мысль попросить аванс. Если бы еще речь шла о повышении, тогда можно было бы и через голову перекувырнуться, а тут только зря разбился. Я хотел помочь ему подняться, но господин шеф остановил меня.      - Нет, вы еще не должны вставать! - обратился он к господину Лазе. - Ведь вы не упали на обе лопатки. Вы не побеждены до тех пор, пока не положены на обе лопатки.      - Я положен на все четыре лопатки, - защищается практикант.      - Нет, нет, - спорит шеф, все более распаляясь, и налетает на господина Лазу. Начинается невероятная возня на полу. То сверху оказывается шеф, а практикант внизу, то практикант наверху, а господин шеф под ним. Из карманов у них повылетали записные книжки, пенсне, заявление господина Лазы об авансе, мундштуки, портсигары, запонки, и кто знает, чем бы все это кончилось, если бы мы с секретарем не воскликнули:      - Все! Он коснулся земли обеими лопатками!      Только тогда господин шеф поднялся с пола, а за ним совсем истерзанный практикант. Затем они принялись подбирать свои вещи.      - Вот видите, - с торжеством обратился шеф к секретарю, - это и есть тот самый прием.      Потом он обернулся к практиканту, который уже подкрался к дверям, опасаясь, как бы шефу не пришло в голову продемонстрировать на нем еще какой-нибудь прием.      - Спасибо, господин практикант, - сказал ему шеф.      - Не за что! - ответил господин Лаза.      - А о том деле, знаете, после.      Все это произошло позавчера.      А господин Пайя еще больше перестарался. Его тоже захлестнула страсть к борьбе и потребность объяснять всем ее приемы, но, не имея собеседника, он отправился домой и стал давать урок своей жене.      - Иди ты к дьяволу! - закричала госпожа Ружа, но это не помогло.      - Видишь, он схватил противника вот так, а согласно правилам, он не смеет захватывать противника за ноги, иначе... видишь, этот прием...      - Отстань от меня, ты что, рехнулся! - взвизгнула госпожа Ружа.      - А ты можешь защищаться. Вот попробуй. Что не пошевельнуться? Как бы ты теперь стала защищаться? Но ты не побеждена до тех пор, пока я не положу тебя на обе лопатки.      И тут началась борьба. Крик, визг. Госпожа Ружа так вцепилась супругу в волосы, что он застонал от боли:      - Ай... ты запутала мне руки платьем... не щиплись... что ты царапаешься? Ой, ой...      - Разрази тебя бог, зачем ты перевертываешь меня через голову, - визжит госпожа Ружа, - почему ты сразу не положишь меня на обе лопатки?...      От этой борьбы обезумел весь Белград. Право же, все заболели. Невозможно пройти спокойно по улице. Встречаю друга:      - Добрый день!      - Добрый день, - отвечает друг, одной рукой пожимая мне руку, а другой ощупывая мои мускулы.      И не только друг, но и знакомые - все, все в эти последние дни ощупывают мои мускулы.      Вот и меня захватила эта эпидемия, и я теперь в ужасном состоянии. Домой идти не смею: боюсь застать тещу и перебросить ее разок через голову, да и по улицам ходить опасно - как бы не пощупать мускулы у какой-нибудь дамы.      Храни вас бог от этой болезни!