Фридрих Незнанский            Вкус денег            В 15.47 в нарушение всех инструкций горничную и официантку Майский принялся допрашивать вместе в той же коморке, усевшись на тюки с грязным бельем. Просить Андреева предоставить отдельное помещение он не захотел, видимо, у них отношения тоже не сложились. Документы у Дениса он так и не потребовал, наверное, постеснялся, а может, следователь уже объяснил ему, кто есть Денис и чем он здесь занят.      - Клиент из пятьсот третьего заказал водку и закуску в номер, - запинаясь и поглядывая на коллегу, начала официантка. - Я постучала, а он не открывает и не отзывается, только слышно, как вода шумит. Я подумала, он в ванной, постучала громче, потом приоткрыла дверь, хотела крикнуть, что заказ доставлен и вижу: он лежит.      - Она так орала, что у меня на другом конце коридора уши заложило, - подтвердила горничная, - решила: он ее насилует. Швабру наперевес и бегом. А там - мертвяк.      - Выстрел вы не слышали?      - Нет, - покачала головой официантка.      - И я не слышала, - кивнула горничная. - У меня пылесос работал.      - А кто на этаже незадолго до того появлялся?      - Урод этот приходил, приставал со своими щеточками и валиками.      - Какой урод?! - Лицо Майского оживилось.      - Ну, не урод, дилер, короче. От какой-то канадской фирмы. На улице им народу мало, они еще по учреждениям, блин, шляются. Прошу прощения. Кто его вообще впустил, нужно разобраться! Стал мне свои цацочки втюхивать. Я его послала, куда положено, а он пристал как банный лист! Все нервы издергал.      - Когда это было?      - Минуты за две, а может, за пять. Он меня достал, ну взбесил прямо! Я закрылась здесь сигарету выкурить, успокоиться, потом только включила пылесос и сразу слышу - вопль.      - Одну сигарету?      - Одну, даже половинку. Нам запрещено тут курить, но когда такое дело...      - И больше никого на этаже не было?      - Никого. Дежурный по этажу есть только ночью, а днем горничные за дежурных, я, например, сегодня. Еще секьюрити иногда поднимается, Андреев. Где-то сразу после обеда проходил. 502, 508 и 505-й номер стоят пустые, жильцы из 504, 506 и 507-го утром разошлись, в 501-м какой-то угрюмый чечен живет, на все замки запирается, даже убраться меня не впустил, я ему сегодня полотенца под дверью оставила. И на крик он, кстати, не вышел.      - А убитый не выходил сегодня?      - Да он только глаза продрал. Сменщица говорила, часов в пять утра лярвы две от него ушли, жалко, она их не разглядела; в десять заглянула - убирать, так он еще дрых. Грязищу развел в номере: окурки, бутылки всюду валяются, я только в полвторого у него прибиралась, он в одних трусах из угла в угол слонялся, ни стыда, ни совести у человека, хоть бы халат накинул. Два мешка мусора выгребла...      - Я кого-то видела, - перебила официантка. - Я когда из лифта тележку выкатила, кто-то на служебную лестницу выскочил.      - Мужчина или женщина?! Приметы, одежда?      - Мужчина вроде, в чем-то темном, я тогда и внимания не обратила, теперь только вспомнила.      - А лифт работал? Когда его выключили? - уточнил Денис.      - Его чинят где-то с часу дня. То включают, то выключают.      - Да, и я тоже вспомнила, но про другое, - перебила горничная. - В 503-м сейчас духами пахло, терпкие такие, наверняка жутко дорогие. Я вчера в лифте поднималась с большой начальницей - с Анжеликой Иосифовной, я на пятый, она на шестой, у нее точно такие же духи. Я почему запомнила: она вечно такая гордая, смотрит на всех как на пустое место. То есть, в общем-то, нам по лестнице бегать положено, но иногда за целый день так набегаешься, что уже ноги не носят, разочек и на лифте поднимешься.      - Так! - Майский решительно встал, но, посмотрев на Дениса, передумал и сел на место. - Будем составлять протокол.      - Один вопрос можно? - попросил Денис. - Вам, девушки, убитый ничего странного не рассказывал? Может, не сегодня...      - Да что он может рассказать, кроме пошлого анекдота да сальных комплиментов?! - чуть ли не в один голос возмутились горничная и официантка.      Гаффар Мусаевич. 23 марта      Во время ежегодного Женевского автосалона залы и павильоны "Palexpo" ежедневно заполняла многотысячная интернациональная толпа желающих поглазеть на новые концептуальные разработки автомобилестроителей, и вряд ли кого-нибудь могла удивить поэтому встреча русского туриста с турецким туристом, которые, сидя в баре, мирно обсуждали сравнительные достоинства представленных на выставке спортивных автомобилей.      Они повторили заказ: водка с апельсиновым соком и сухой мартини - и, досмаковав прелести дизайнерских изысков студентов школы Франко Сбарро, перешли наконец к делу.      - Я хочу сделать вам предложение. - Плотный коренастый турок лет шестидесяти с длинным крючковатым носом лениво поигрывал оливкой на шпажке.      - Я женат, и давно, - отшутился русский, закуривая.      - Предложение несколько иного характера. Вы как-то интересовались деликатными методами борьбы с конкурентами на нефтяном и бензиновом рынке. Так вот у меня есть замечательное средство. Товар ваших конкурентов благодаря этому средству теряет качество, а значит, и цену, они разоряются и так далее.      - Могу я поинтересоваться, где и кем создано ваше замечательное снадобье?      - Право продажи принадлежит мне, и этого достаточно. Уверяю вас, оно еще неизвестно широкой публике.      - Почему же вы начали с нас? - Беседа текла вяло, без эмоций. Турок привык продавать ноу-хау, русский привык их покупать.      - Вы мне наиболее симпатичны, да и потом хочется помочь бывшим соотечественникам. - Турок допил мартини и подумал, не заказать ли еще.      - Могу я посмотреть, как это работает?      - Естественно. А в скором времени я передам вам и всю техническую документацию.      - Я постараюсь не тянуть с ответом. - Русский поднялся. - Пойду-ка я, пожалуй, поближе, посмотрю на это швейцарское чудо с двумя двигателями. До свидания.      Турок все-таки решился обновить коктейль и, медленно потягивая из бокала, наблюдал, как стройная фигура русского мелькает в толпе любопытных у швейцарского стенда.      Денис Грязнов. 24 марта      Денис потихоньку вышел из каптерки. Итак, горничная и официантка ничего не знают. Если бы Лесников ляпнул им про то, что владелец этого заведения - труп, они бы об этом не забыли. Даже в стрессовом состоянии. Первым делом он сбегал за Гордеевым - собственный нос никаких тонких запахов не улавливал. Произнеся семиэтажное извинение, он вытащил Гордеева от Корниловой, шепнув ему предварительно, чтобы вдохнул глубже. На пороге 503-го не меньше минуты Гордеев сосредоточенно морщился и сопел.      - Ну, унюхал?! - не выдержал Денис.      - Да. Духи те же, что и у нашей Анжелики Иосифовны. Все, давай делай, что собирался, а я постараюсь расспросить у нее про духи поподробнее.      Андреева Денису долго искать не пришлось, он находился в гуще событий - на служебной лестнице между четвертым и пятым этажом. Там толпилось несколько человек. Двое молоденьких санитаров, наверняка из практикантов, с мокрыми от натуги лицами пытались пронести носилки с убитым мимо мусорной корзины, в которой обнаружили пистолет (лифт все еще не работал). Угол был огорожен полоской скотча, так что на площадке оставалось слишком мало места, чтобы развернуться с носилками. Внутри запретной зоны стоял эксперт и нещадно крыл санитаров матом, угрожая им немедленной и страшной карой, если они, не дай бог, порвут ленточку или заступят за черту. Андреев обосновался на полпролета выше и, перекрикивая эксперта, командовал:      - Стой! А теперь ты поднимай! А теперь ты заноси на перила! Держи! Сейчас уронишь, дебил!      - Давайте отойдем куда-нибудь, где менее людно, мне нужно задать вам несколько вопросов, - обратился Денис к Андрееву, посочувствовав про себя несчастным санитарам.      Андреев отмахнулся, ничего не ответив и даже не обернувшись.      - Меня интересуют любые сведения, имеющие отношение к исчезновению Ненашева, в первую очередь отношения между Ненашевым и убитым Лесниковым. Кстати, входы и выходы милиция уже осмотрела? Что-нибудь интересное нашли?      - Подождите. Не видите, я занят!      Денис посчитал про себя до трех, чтобы успокоиться, крепко взял его сзади за плечи и рывком развернул к себе.      Глаза у Андреева налились бешенством, правда ненадолго, через секунду он назидательно пробрюзжал:      - Никто не мог ни войти, ни выйти. Пока вы себе думали, ехать или нет, я уже все проверил. Но если вы так настаиваете, давайте посмотрим еще раз.      - Не настаиваю.      - Нет уж, пойдемте.      Служебных входов было два. Один в кухне ресторана, пройти через него незамеченным убийце действительно было нелегко: в помещении неотлучно находились повар с помощником, к тому же дверь была заперта. Другой - за лифтом. И он тоже был закрыт на засов. Чтобы попасть отсюда на черную лестницу или в лифт, необходимо пройти мимо закутка, в котором постоянно крутятся официантки.      - Ну что? Убедились? - спросил Андреев.      Да, да! Убедился, подумал Денис. Но вопрос был задан слишком издевательским тоном, чтобы так просто взять и согласиться.      - Нет. Давайте поднимемся на чердак и на крышу.      Андреев презрительно скривился:      - Ну и кого вы подозреваете? Бетмена? Или Карлсона? - Он инстинктивно протянул руку к кнопке лифта, но, вспомнив, что тот не работает, отдернул, как будто кнопка была зачумленной, и помчался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, желая то ли продемонстрировать отменную физическую форму, то ли поскорее отделаться от Дениса.      Остановился он только у входа на чердак. Дверь оказалась незапертой, но заходить туда смысла не было: на полу лежал многомесячный слой девственной пыли. Поднялись еще на полпролета. Дверь на крышу была распахнута настежь. По лестнице гулял ветер, а за порогом на запыленном рубероиде виднелись совершенно свежие следы. Начальник гостиничной секьюрити нервно шмыгнул носом, попятился, съежился и сократился в размерах как минимум вдвое. Даже голос у него стал тоньше.      - Что мне делать? Вызывать подмогу?      - Отойти в сторону и стоять тихо! - прошептал Денис, доставая пистолет. - Если услышите стрельбу, запирайте дверь на задвижку и вызывайте подкрепление. Дверь железная, он окажется в западне. Другой выход на крышу есть?      - Нет. Там машинное отделение лифтов...      - Из него можно попасть в шахту?      - Не помню. Вроде есть люк. Или нет...      Дальнейших планов, как локализовать убийцу, если он проникнет в шахту лифта, разрабатывать было некогда. Если он этого еще не сделал, просто не нужно предоставлять ему такую возможность. А если сделал - тогда видно будет.      Следы сворачивали за машинное отделение. Денис старался ступать как можно тише, но рубероид все равно хрустел и чавкал под ногами. Оставалось надеяться, что вой ветра заглушает шаги.      Он сидел на корточках спиной и копался в сумке.      - Руки за голову! - скомандовал Денис. - Медленно!      В невообразимом акробатическом пируэте Он развернулся к Денису лицом, бросил ему прямо в голову какую-то железку и едва не свалил подсечкой. Ловкий, однако, парень, удивился Денис, попутно успев еще и порадоваться, что железка, слава богу, едва зацепила ухо, не причинив особого вреда. А если бы в зубы? Не дожидаясь, пока Он поднимется, Денис прыгнул на него, занося в прыжке рукоятку пистолета и метя в висок. Удар получился скользящим и пришелся в основном в подбородок. Тем не менее на секунду Он вырубился. Денис навалился на него, заламывая ему руку за спину. И узнал. Это был электрик, полчаса назад охранявший мусорную корзину с орудием убийства.      Он пришел в себя, тоже узнал Дениса и принялся извиняться:      - Я решил, что это, ну, тот тип... Киллер, короче. Думаю, все, кранты мне пришли! А где плоскогубцы?... Вниз полетели?      - Что вы делали на крыше? - на всякий случай спросил Денис.      - Так лифт же барахлит, ты ж сам видел, жмешь ему, а он издевается, непорядок это... - тараторил электрик, еще не оправившийся от испуга.      Денис позвал Андреева, подумав не без злорадства, что неплохо и ему подышать свежим воздухом.      - Электрик у вас штатный или его кто-то вызвал? - поинтересовался он вполголоса, пока тот, перегнувшись через край, старался высмотреть на земле упавший инструмент.      - Штатный, - ответил Андреев в своем прежнем тоне, - физиономию ему обязательно было разукрашивать? Он что, вооруженное сопротивление оказывал?      - Знаете что?! Вы мне до сих пор ничего не рассказали про Ненашева и его отношения с Лесниковым, - разозлился Денис, - я от вас исключительно этого добиваюсь, прыгать по крышам и бить морду вашим штатным электрикам - это работа милиции, а не моя!      - С Ненашевым я никак не пересекался, у меня есть непосредственное начальство - управляющий мотелем, ему я и подчиняюсь, а кто тут владелец, кто совладелец, меня не интересует. А с Лесниковым я вообще ни разу в жизни словом не перекинулся, может, они с Ненашевым лучшие друзья, но мне об этом ничего не известно.      В 16.09 неопределенного возраста портье одиноко торчал за стойкой и грыз ногти. Точнее ноготь большого пальца правой руки. Не прерви Денис его занятий, остался бы он без пальца. А по спине у портье бегали мурашки - прямо за стойкой было зеркало во всю стену, и в нем отчетливо было видно, как пиджак сзади шевелится. Еще у него бегали глаза, тряслись коленки и подрагивали уголки рта, что, вне всяких сомнений, выдавало в нем прохиндея и изрядного труса.      - Доложить о посторонних и посетителях? - не дожидаясь вопроса и, очевидно, принимая Дениса за следователя, затараторил портье срывающимся голосом. - Точно помню, их было только трое. Я всех постояльцев знаю в лицо. Нет, не подумайте, я не бахвалюсь. Я могу не помнить, в каком номере кто остановился, хотя и это я тоже помню, но наш идет человек или не наш, это я сразу могу сказать, только гляну. Понимаете, это как кондуктор в автобусе, у него, понимаете, тысяча человек за день едет, а он каждого помнит, которому билет...      - Для начала изложите все, что вам известно об исчезновении Дмитрия Ненашева, разговаривал ли убитый Лесников с кем-нибудь на эту тему, например, с вами?      - К сожалению, про Ненашева ничего сообщить не могу, кроме того, что у него офис на шестом этаже, а с Лесниковым я двумя-тремя словами перебросился, когда он ключ от номера брал, и все.      - Хорошо, с которого часа вы дежурили?      - Да-да, конечно. - Портье вдруг обиделся и сразу перестал дрожать. Зато начал потеть. - У вас свои методы, я знаю. Ложкин меня зовут, Михаил, дежурил я с восьми утра. Скажите, а моему начальству обязательно знать, кого вы тут... - он заискивающе посмотрел на Дениса, - задержали... и вообще? Оно, начальство, сейчас в отъезде, только, может, я вам все про этих посторонних расскажу? Понимаете, двое не наших они как бы... ну нормальные, а третий...      - Ненормальный?      - Нет, ну не в смысле псих. Он представитель, понимаете?      - Представитель чего?! - переспросил Денис официально-ледяным тоном, хотя прекрасно понял, о ком идет речь. Но с подобными типами иначе нельзя: нужно держать дистанцию и заставлять их договаривать любую гнусность до конца, иначе не заметишь, как из собеседника превратишься в соучастника.      - Известной канадской фирмы, - выдохнул портье. - Суперуниверсальные валики для чистки одежды и мини-пылесосы. Только если босс узнает, что я ему позволил на этажи подняться, мне тут не работать, войдите в мое положение. Пожалуйста... Я же их обычно поганой метлой, или еще до меня швейцар. А тут, ну пожалел человека, ему ведь тоже зарабатывать надо. Один раз, понимаете?      "Мамочки родные, сестреночки, брат дорогой, извините, что мы к вам обращаемся, мы сами не местные, мама наша отмерла, папа лежит в аварии..." Очень похоже, хотя не нарушения же трудовой дисциплины, в самом деле, мне здесь надлежит расследовать, подумал Денис. Ну, впустил и впустил.      Не заметив на лице сыщика признаков справедливого гнева, портье решил, что тема исчерпана, до некоторой степени успокоился и поспешил перейти к прочим фактам:      - Второй из троих, ну посторонних, - адвокат, он у Ненашева, - тут портье запнулся на секунду, - то есть у Анжелики в офисе был, это он к вам подходил, когда вы только зашли, а третий - курьер из агентства "От всей души", кажется. Этот вообще попал. Ему в агентстве адрес неправильный дали или фамилию адресата, короче, он притащил ведро роз даме от кавалера, а у нас такая дама не живет. Теперь сидит пиво пьет, пока там у него в конторе уточнят, куда ему эти розы точно тащить. Вянут же. А теперь, значит, наши жильцы, я вам тут для памяти записочку составил. - Ложкин протянул Денису список. - Вообще-то, народу у нас много живет - обслуживание на уровне, цены приемлемые и воздух опять же, не то что в центре, сплошные выхлопы и смог. Только сейчас такое время: все по делам, по офисам. Обычно после пяти начинают собираться, а потом в ночь опять исход. Я ключи проверил, которых нет, значит, постояльцы в номерах, вот только три человека получилось. Работы вам совсем даже немного. Хотя три - это если без убитого считать, с убитым, значит, выходит четыре.      Ложкин вдруг неестественно выпрямился и судорожно поправил галстук.      - Босс. - Он стрельнул глазами в сторону входа. - Федор Викторович.      К Денису журавлиной походкой стремительно приближался тощий субъект. Он комично размахивал руками и пошмыгивал носом. Но, очевидно, за несерьезной внешностью скрывался вполне зверский мужик, ибо представители гостиничной секьюрити дружно вдохнули и, подобно портье, вытянулись по стойке "смирно".      - Недопекин, - представился босс, почему-то избегая смотреть Денису в глаза. - А вы Грязнов, мне уже доложили. Вы понимаете, что никакая скандальная репутация нам не нужна. В любом случае персонал должен быть вне всяких подозрений, это ясно?      Денис открыл было рот, чтобы уточнить, что он имеет в виду, по какому делу они вне подозрений: по убийству Лесникова или по исчезновению Ненашева, но Недопекин такой возможности ему не дал:      - Люди у нас проверенные, работают не первый год, и вообще, только полный кретин стал бы стрелять на работе.      Последний аргумент, очевидно, должен был окончательно убедить Дениса в том, что весь народ здесь - кристально честные и добрейшей души человеки.      - Я еще переговорю с этим вашим адвокатом. Если возникнут проблемы или вопросы - обращайтесь прямо ко мне.      Так и не удостоив Дениса взглядом, директор мотеля умчался в недра служебных помещений, а повеселевший от несостоявшейся (или, по крайней мере, отложенной) взбучки портье наконец расслабился.      - Зверюга! - кивнул он вслед Недопекину. - Если вдруг чего... Хотя платит прилично.      - В какое время и как надолго вы отлучались с поста? - вернул его на грешную землю Денис.      - В 12.20. Отошел минут на пять выпить кофе с бутербродом, перекурить. Но я вас уверяю, видел все, что было, и каждого, кто входил-выходил. Хотя никто не выходил. Появился один постоялец, только он к стойке, а я уже на месте. Подозрительный, кстати, тип, я бы его на вашем месте в первую очередь проверил. Два часа как поселился, а у нас уже труп. Я вам тут его подчеркнул. - Ложкин ткнул обгрызенным ногтем в фамилию Гаджи (№ 305).      - Иностранец?      - Хуже. Негр. В смысле афроамериканец. Или африканец. Я вот этого иностранца, Гаджи, сразу на заметку бы взял. Нет, ну представитель тоже, конечно, подозрительный и курьер, только если вы меня спросите, я вам скажу...      - Спасибо! Вы мне очень помогли, - прервал Денис окончательно утомившего его портье. Конечно, работа сыщика как раз и состоит в том, чтобы отделять зерна от плевел, слухи от домыслов, рыбу от тины и молоко от скотины, но в разумных же пределах.      Денис пробежал глазами список, составленный не в меру любезным Ложкиным. Узок круг постояльцев мотеля, оказавшихся в нем в момент совершения преступления: Гаджи Мухаммед - тот самый негр, которого особо советовал заподозрить портье, Гаджи, судя по регистрации, приехал из Волгограда и поселился в № 305; Егоров О. из Нижнего Новгорода (№ 407); Мирзоев Ф. из Шатоя (№ 501). Фамилия Лесников С. С. (№ 503) заботливо обведена черной рамкой.      Денис спрятал список в карман. Постояльцев он решил оставить на потом: они, в конце концов, еще несколько суток никуда не денутся, с них обязательно потребуют подписку о невыезде. А коммивояжера с курьером нужно ковать, пока они горячи, хотя они меньше всего могут рассказать о Ненашеве. О его существовании, а тем более исчезновении они скорее всего и не подозревают.      На двери бара висела табличка "Санитарный час". Коммивояжер и курьер, видимо, уже обпившись пивом, прихлебывали кофе каждый за своим столиком в разных концах бара. За ними надзирал секьюрити.      Розы действительно утратили свежесть (что странно для явно голландских цветов), но все еще выглядели вполне прилично, и курьер, похоже, человек с обостренным чувством долга, заботливо кутал корешки цветов во влажный носовой платок. Из сострадания к флоре Денис решил начать с него. А может, потому, что терпеть не мог представителей канадских компаний.      Курьера звали Андрей Бережной. По паспорту двадцати восьми лет, хотя на вид ему трудно было дать больше двадцати одного-двадцати двух. Попадаются такие орлы с нежной кожей и светлым пушком вместо мужественной щетины, которые вплоть до сорока выглядят мальчиками. О том, кто такой Дмитрий Ненашев, он, как и предполагалось, понятия не имел, зато чертовски утомился сидеть на одном месте и ждать неизвестно чего.      - Был заказ на цветы (белые розы, двадцать одна штука, с капельками росы и без обертки, связанные голубой тесемкой) для Чекалиной Веры Ильиничны, - взялся объяснять он. - Номера, в котором она поселилась, заказчик не назвал. Нужно было доставить цветы именно сегодня, по возможности ровно в 14.30. К букету требовалось приложить открытку с амурчиками и текстом: "С годовщиной. Илларион". - Курьер протянул Денису открытку. Действительно, с толстенькими нахальными амурчиками, тисненными золотом сердечками и пестрящей вензелями вышеуказанной надписью на обороте, выполненной цветным лазерным принтером. - Только в мотеле Чекалина Вера Ильинична не живет, не жила и даже номер на ее имя не забронирован. Я перезвонил в агентство, там все проверили: второго мотеля "Лесной" в Москве нет, дату я не спутал, фамилию тоже, а контактного телефона клиент не оставил. Я зашел в бар, срочных заказов пока не было, а что делать с цветами - мне так и не сказали. Посидел, выпил бокальчик "хайнекена", ждал, что сбросят сообщение на пейджер, что с розами делать, потом появилась охрана и скомандовала пить пиво до приезда милиции и окончательного выяснения. Выяснения чего, правда, не объяснили. Только минут пять назад я случайно услышал от бармена, что произошло убийство. Это правда?      - Правда...      Бережной удивленно поднял бровь:      - Заказное?      - Почему заказное?      - Ну, не знаю... - он замялся и совсем по-детски покраснел, - солидный мотель все-таки, бомжи за бутылку не дерутся, семейный скандал со сковородками тоже вряд ли... Мне просто интересно, я два курса на юридическом отучился, ушел в академку, теперь думаю восстанавливаться. Рад бы вам помочь, только я ничего не видел и теперь от вас вот узнал, что случилось.      - То есть на этажи вы не поднимались?      - Нет. Зачем?      - И полтора часа просидели на одном месте?      - Ну, во-первых, уже два, а во-вторых, я ходил звонить в агентство, выходил, извините, отлить. Еще пошел намочил платок, бармен даже трехлитровую банку пожалел для цветов, а их, может быть, еще кому-то вручать придется.      Роберт Ненашев. 24 марта      Господи, еще два часа лету! Кончится это когда-нибудь или нет?!      Роберт тщетно пытался расслабиться, но девушка в соседнем кресле с упоением молотила по клавишам ноутбука, и клавиши эти противно чавкали и клацали каждая на свой манер. Знал бы, что придется так мучиться, захватил бы беруши или хотя бы плейер. Он мельком взглянул на экран:      "...немецкие коллеги позитивно прореагировали на все Ваши предложения. Окончательное согласование состоится в ходе конгресса, они оставляют за собой право на доработку документов, но принципиальное согласие получено".      Неужели заканчивает?      Соседка доколотила дату и время.      Закончив работу, она кокетливо улыбнулась Роберту:      - Нервничаете? - Очевидно, его беспрерывное ерзанье в кресле она приписала страху высоты, клаустрофобии или чему-то вроде того. - Я тоже не люблю летать. Кстати, меня зовут Наташа.      - Роберт.      - А по профессии?      - Студент.      - А я журналистка. И что вы изучаете?      - Криминалистику.      - Да?! Как интересно! - Ее глаза загорелись любопытством, она даже придвинулась поближе. - Расскажите что-нибудь ужасное, про маньяков, например. Вы уже проходили маньяков? Ну, пожалуйста.      - Не проходили. - Роберт отвернулся к окну, не желая поддерживать беседу. Кто его вообще за язык тянул? Сказал бы, что работает ассенизатором, и эта Наташа вообще сбежала бы в другой конец салона вместе со своим компьютером.      Сделав еще пару безуспешных попыток разговорить Роберта, она вновь застучала по клавишам.      Он изрядно устал. Вначале утомительный перелет через Атлантику. Потом три часа во Франкфурте - и снова в самолет. Во Франкфурте его должны были встретить мать или дед. Но ни матери, ни деда в аэропорту он так и не дождался. Выходит, можно было лететь прямо из Нью-Йорка в Москву...      В Москву, черт возьми, на историческую родину. На родину, с которой его, родившегося и выросшего в Нью-Йорке, абсолютно ничего не связывало. Конечно, язык он знал, дома и бабушка и отец разговаривали только по-русски. Но в России никогда не был и, честно говоря, желания особого побывать там не испытывал. Однако, как регулярно повторяет бабушка, человек предполагает, а Господь располагает.      Что могло случиться с отцом? Роберт не совсем понимал, как может бесследно исчезнуть взрослый человек, не беспомощный калека и не идиот. И почему московская милиция до сих пор не нашла никаких следов. Бабушка была уверена, что он уже наверняка мертв, и желала только одного: присутствовать на похоронах. А Роберт все еще надеялся, что у отца очередная головоломная любовная интрига, которые и до того случались с завидной регулярностью, и он просто сбежал от одной пассии к другой, умело обрубив концы. Только почему не предупредил бабушку?      Щелканье клавиш, которое Роберт уже воспринимал как некий звуковой фон, прекратилось. Наташа, о чем-то раздумывая, пощипывала себя за мочку уха и улыбалась собственным мыслям. Роберт покосился на ее ноутбук и опешил:      "...Он вошел в клуб "Романтическая ночь" и, окинув отрешенным взглядом зал, утопающий в клубах сизого табачного дыма, выбрал столик у окна. У него было красивое слегка вытянутое лицо, обрамленное небольшой светлой бородкой, тонкий нос и серо-голубые умные глаза. Дорогой костюм, говоривший об утонченном вкусе, галстук с изысканным рисунком (множество крохотных золотистых леопардов на черном фоне), строгий темно-серый плащ. Он был явно чем-то подавлен, то и дело ворошил ежик светлых волос на голове и покусывал губы.      Столик был не слишком тщательно вытерт. Скатерть отсутствовала. Он поднял свою красивую тонкую руку с едва заметным шрамом на тыльной стороне ладони. Из-под полы пиджака показалась рукоятка огромного черного пистолета, покоящегося в наплечной кобуре. Он поманил девушку, стоявшую у стойки бара. Она подошла, грациозно покачивая бедрами, и присела ему на колени:      - Салют, я Жозефина.      - А я Роберто.      - У тебя такие грустные глаза. Ты болен? Откройся мне, и я излечу твое сердце.      - Я потерял ее... Навсегда!      - Ах..."      Роберт не верил своим глазам. Он машинально взглянул на свой галстук, затем на правую руку. Если в достоверности описания "умных грустных" глаз еще можно было сомневаться, то насчет всего остального сомнений не было - и леопарды, и шрам, и борода были его. Он почувствовал себя обнаженным натурщиком:      - Благодарю покорно, что вы меня увековечили. Позвольте поинтересоваться, вы уверены в нетленности данного шедевра?      Она бросила на него лукаво-невинный взгляд:      - Некрасиво подсматривать.      Роберт разозлился:      - Ну так и не подсматривайте.      - Просто у вас необычная внешность и вообще хороший типаж для героя-любовника. Бросьте. Все в мире преходяще, и только искусство вечно.      - Искусство?! - Роберт с чувством процитировал: - "У тебя глаза такие грустные? Я излечу твое сердце... Ах!!!" Ваши мыльные истории просто бесподобны, не забудьте добавить еще про трепещущую плоть и жаркие лобзанья.      Девушка вдруг смутилась и покраснела:      - Извините, я совсем не хотела вас обидеть.      "Угораздило же сесть рядом с доморощенной графоманкой!"      Наташа попыталась как-то разрядить возникшую напряженность, но Роберт ее откровенно игнорировал и до самого приземления они просидели молча, глядя в разные стороны.      У выхода она еще раз смущенно улыбнулась:      - Не злитесь, пожалуйста. До свидания.      - До свидания.      Девушка, кажется, искренне раскаивалась, и Роберт мысленно выбросил в клозет свои обиды, а заодно и наброски памятника себе - мученику. Мысленно нажал педаль.      Но на душе все-таки было скверно. И не столько от общения с графоманкой, сколько от смутного предчувствия, что, пока он добирался из Нью-Йорка, уже что-то выяснилось. И это что-то его не обрадует.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "№... от 12.07.1999 г.      13- й особый отдел УФСБ      по Москве и Московской области            ПРИКАЗ            Окружной суд г. Хьюстон, штат Техас, США принял к рассмотрению гражданский иск семьи американского предпринимателя Питера Дейтона, убитого в Москве 11.04.1999 г., к мэру столицы В. М. Пирожкову по обвинению в организации преступления и незаконном завладении собственностью Дейтона в виде его доли в закрытом акционерном обществе "Мосдорстрой" (оценочная стоимость по итогам 1998 финансового года 23,5 миллиона долларов США).      Убийство Дейтона по всем признакам носило заказной характер. Дело ведет прокуратура Москвы. Следствием отработано более пятнадцати версий в том числе: месть со стороны криминальных структур за отказ от сотрудничества, борьба среди соучредителей за контроль над нелегальными финансами, убийство на бытовой почве, из ревности и пр. Несмотря на целый ряд оперативно-розыскных мероприятий, проведенных своевременно и в надлежащем объеме, раскрыть преступление по горячим следам не удалось. Данными, позволяющими назвать виновных в организации и совершении убийства, на сегодняшний день следствие не располагает. По оценке курирующего расследование заместителя прокурора г. Москвы Е. Седлицкого, перспективы успешного завершения дела минимальны.      После первого дня судебного разбирательства в окружном суде г. Хьюстон по делу "Дейтоны против Пирожкова" слушания были отложены до вручения повестки ответчику. На эту процедуру согласно американскому законодательству отводится до двух месяцев, после чего слушания могут быть возобновлены без участия ответчика в случае его неявки. По мнению компетентных юристов, судебные власти США не смогут добиться ни осуждения Пирожкова, ни даже участия его представителей в процессе без политической поддержки российского руководства. Судебное разбирательство, вероятнее всего, продлится от полугода до полутора лет и завершится ничем.      Аналогичную точку зрения высказал в интервью и двоюродный брат Питера Дейтона, ректор нью-йоркского криминалистического колледжа Уильям Дейтон. Он заявил, что не верит в возможность добиться справедливости законным путем. В кругу семьи Уильям Дейтон в театральной форме произнес торжественную клятву отомстить за смерть брата и убить Виктора Пирожкова, чего бы ему это ни стоило. Следует принять во внимание, что Уильям Дейтон - человек, во-первых, пользующийся достаточно широким влиянием, во-вторых, с чрезвычайно высокой склонностью к авантюризму. Так, в 1987 г., занимая высокий пост в ФБР, в управлении по борьбе с наркотиками, он организовал несанкционированную операцию по физическому устранению нескольких крупных наркоторговцев, за что был уволен и отдан под суд. Однако благодаря связям Дейтона судебное преследование против него было прекращено, а сам он назначен на должность ректора криминалистического колледжа, которую занимает по сей день.      В связи с вышеизложенным приказываю:      1. Принять к разработке дело № 18/686 и с настоящего момента с целью предупреждения покушения на жизнь мэра г. Москвы В. М. Пирожкова осуществлять тщательное наблюдение за прибывающими в столицу лицами, так или иначе связанными с Уильямом Дейтоном.      2. Для проведения оперативных мероприятий по делу создать постоянную группу в составе...      3. Старшим группы назначить подполковника Русакова В. Ф.      Начальник 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области      полковник Кременной"      Денис Грязнов. 24 марта      Алексей Феоктистов, двадцати пяти лет, житель Москвы - современный коробейник, а точнее, коммивояжер от чудесной канадской фирмы, в неизменном вылизанном костюмчике, при галстуке и заученной улыбке, с огромным баулом, в котором можно протащить не только пистолет, но и пулемет, а то и пушку, пиво, оказывается, не уважал. Он пил "Спрайт", но это было отнюдь не худшим его качеством. Он был феноменально, или, если угодно, гипертрофированно коммуникабельным. Дениса он полюбил сразу и, видимо, на всю жизнь, как и всех своих уже состоявшихся и будущих клиентов. Про Ненашева и он ничего не знал.      - Я буквально краем уха услышал, что было убийство, скажите, кого убили? Я ведь тут работал, разговаривал с людьми...      - Всех свидетелей уже вперед меня допросил? - За спиной у Дениса возник Майский.      - Чуть-чуть оставил, - усмехнулся Денис, придвигая к столику еще один стул для опера.      - Изложите, только покороче, с кем, когда, где вы разговаривали. Начиная, скажем, с 13.30. Могу я взглянуть на ваш товар? - Майский достаточно бесцеремонно потянулся к баулу.      А дилер чуть не лопнул от удовольствия:      - Конечно. Товар просто замечательный! - Он помог оперу поднять баул на стол и стал выкладывать пакеты и коробочки. - Наши мини-пылесосы чрезвычайно универсальны, могут работать как в стационарных, так и в полевых условиях. Очень удобны в дороге. Они компактны и при этом мощны, могут отчищать любые виды грязи и даже производить влажную уборку. Дизайн на уровне мировых стандартов. Наша цена порадует даже самых экономных хозяек...      В дверях бара возник пенсионного возраста милицейский капитан с угрюмым, типично оперским выражением лица.      - Началось! - буркнул Майский. - Начальство пожаловало, только его здесь не хватало.      Но капитан передумал заходить внутрь и свернул к лифту.      - Что-то случилось? - поинтересовался дилер, не упустивший изменений на лице опера.      - Пока нет.      - Ну вот, примерно в час я заехал на склад нашей фирмы на Селькоровскую, - продолжал Феоктистов, не прекращая извлекать на свет все новые и новые коробочки, - взял новую партию товара для продажи. Со склада я поехал сюда, в мотель "Лесной".      - Почему именно сюда?      - Видите ли, у каждого дилера есть свой район, в котором он может работать. Такая договоренность.      - Конвенция детей лейтенанта Шмидта?      - Пакт Молотова-Риббентропа.      - В котором часу вы приехали в гостиницу?      - Около двух. Я подошел к портье и показал ему наши щетки для одежды. Знаете, такие, убирают катышки с брюк или там со свитеров. Вот, кстати, у вашего товарища на брюках, видите. Вот здесь...      - Давайте без рук, - отпрянул Денис, - хорошо?      - Нет, я просто к тому, что стоит воспользоваться нашей щеткой. Портье оказался умным человеком и, как патриот, заинтересованный в развитии российского предпринимательства, позволил мне пройти в мотель. Я зашел в бар, потом на кухню - пытался предложить пылесосы, ведь в пищеблоке всегда должна быть стерильная чистота, вы согласны? Вот видите, у вас правильный подход. А у них... Даже странно, такое ответственное место. К тому же если здесь они не хозяева, то купили бы для дома, для семьи.      - Куда вы отправились после кухни? - прервал его Майский. Уши у него, похоже, вяли со скоростью гораздо большей, чем розы курьера, грозя вот-вот отвалиться напрочь, так что никакими примочками им уже потом не помочь.      - Поднимался по лестнице, - сказал Феоктистов, - по служебной, чтобы не мозолить глаза службе охраны, был такой уговор с портье, у нас с ним неофициальное соглашение. Говорил на каждом этаже с горничными и с коридорными, показывал образцы.      - В номера заходили?      - Нет, конечно. Я же понимаю: могут быть неприятности. Жильцов не трогал, на шестой этаж не поднимался - там администрация, разговаривал только с обслуживающим персоналом.      - Сколько времени у вас занял поход по всем этажам? Желательно с точностью до минуты.      - Ну, с такой точностью я сказать не могу: когда набежала служба охраны и приказала оставаться на местах, было без пяти три.      - Вы были в баре в этот момент?      - Да, уже несколько минут: собирал сумку, а то в ней все уже смешалось - я ведь доставал товар, перекладывал. Вот. А перед тем горничная с пятого этажа меня так невежливо попросила уйти, в этот момент я как раз взглянул на часы - было без пятнадцати три.      - Вы были в коридоре один?      - Да, если не считать горничную.      - Ничего подозрительного не заметили, никого на лестнице не встретили? Или вы спускались в лифте?      - Так это на пятом этаже кого-то застрелили? - подпрыгнул Феоктистов.      - Почему застрелили?      - Ну не зарезали же. Или зарезали?      Опер промолчал. Коммивояжер перевел вопрошающий взгляд на Дениса, но Денис его демонстративно проигнорировал - не расписывать же, в самом деле, все подробности!      - Тайна следствия? - понимающе подмигнул дилер и с посуровевшим лицом добавил: - Никого не видел, ничего не слышал, спускался по лестнице.      - Значит, просто спускались по лестнице? - уточнил Майский.      - Просто спускался. А, нет, выбросил в урну газету, заворачивал пару бананов, когда шел на работу, бананы съел, если не ошибаюсь, при переходе с первого на второй и с третьего на четвертый. А газету выбросил между четвертым и пятым. Вы меня, случайно, не в убийцы записали? Это - ха-ха, какой же убийца с собой баул потащит, убийца должен быть незаметным...      - В урну не заглядывали?      - А что в нее заглядывать? Просто корзина без крышки, и так все видно. Лежали там, наверное, пара окурков, и все.      - И когда спустились в бар, сразу принялись укладывать сумку?      - Нет, сперва заглянул, пардон, в клозет.      Оперативно-следственная группа уехала. Уточкин на прощание поручил Майскому допросить всех без исключения. Но после отъезда следователя власть немедленно узурпировал начальник отделения УГРО Южно-Бутовского ОВД капитан Кривошеев Егор Трофимович - тот самый угрюмый тип, появление которого так расстроило Майского. Вместо того чтобы продолжить работу, оперу пришлось выслушивать длиннейшую нотацию. А Денис поспешил удалиться, не будучи уверен, что договоренность, заключенная с Уточкиным, распространяется и на Кривошеева.      Бизнесмена из Нижнего Новгорода Денису пришлось будить с помощью холодного душа, фанфар и мини-землетрясения. Когда ни вода, ни медные трубы не привели его в чувство, он просто сдернул его с кровати вместе с покрывалом, на котором тот храпел прямо в плаще, шляпе и ботинках.      Если вся гамма чувств, отразившаяся на его лице, была сыграна, то, ей-богу, господин Егоров - величайший актер всех времен и народов, усмехнулся про себя Денис. Можно смело спорить на последнюю рубашку, что в это поверили бы и библейский Фома, и старик Станиславский. Грохнувшись на пол, но еще не проснувшись, Егоров обиделся, потом широко распахнул ясные глаза новорожденного, как будто впервые встречая мир. Не удивлюсь, если он, как младенец, видит все вверх ногами, подумал Денис, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Потом появился восторг узнавания. Расплывчатая фигура Дениса, очевидно, наконец сложилась у Егорова в сознании в образ человека. А дальше - в образ человека-собутыльника. Егоров выполнил невнятный жест и призывно замычал, указывая носом в сторону полупустой бутылки "Финляндии" на столике у кровати. Кстати, о том, что г-н Егоров бизнесмен, Денис узнал, взглянув на пачку рассыпанных по столу шикарных визиток, на которых прямо так и было написано "Егоров О. О., бизнесмен".      Могучий глоток без всяких там интеллигентских штучек типа стакана, льда, огурца и прочего баловства вернул бизнесмену зрение, слух и в основном координацию движений, а второй - чудесным образом поставил его на ноги.      - Я тебе че-то должен? - Расшвыряв ботинки в стороны, он уверенно проследовал в ванную, откуда вернулся уже без плаща и шляпы. - За что и сколько?      - Вы были знакомы с Дмитрием Ненашевым?      - Это кто?      - А с Сергеем Лесниковым?      - Погоди, че ты от меня хочешь?      - Ничего особенного. Что вы делали сегодня с 14.30 до 15.30?      Егоров болезненно поморщился:      - Сегодня - это когда? Число какое?      - Двадцать четвертое.      Он еще поморщился:      - Спал. Ты же сам меня разбудил... Или не ты?      - А когда вы легли?      - Честно сказать, не помню. Кстати, ты не знаешь, кто меня принес?      - Так вы были знакомы с жильцом из 503-го Лесниковым?      - Не помню. А он что говорит?      - Уже ничего.      - Значит, не был. И вообще, я муху в жизни не обидел, а когда пьяный - я сплю.      В 18.02 Мухаммед Гаджи, марокканец по рождению, а нынче гражданин России, встретил Дениса широчайшей улыбкой и настойчиво угощал черным баварским пивом. Пока Денис из вежливости прихлебывал (пиво было до изнеможения терпким и здорово щипало язык), Гаджи по собственной инициативе рассказал, что занимается продажей спортинвентаря, что останавливается в "Лесном" не в первый раз, что был знаком с Ненашевым, правда шапочно, что уже слышал историю про его исчезновение, и под конец заявил:      - Вы же не думаете, что негр может работать киллером в России? Это научная фантастика!      - Я разве сказал, что подозреваю вас? - Денис изобразил на лице приязнь и расположение к допрашиваемому, надеясь таким нехитрым способом усыпить его бдительность. - Меня только интересует, что вы делали сегодня с 14.30, с кем встречались и тому подобное. Вы, сами о том не догадываясь, вполне можете оказаться ценным свидетелем. Откуда вы, кстати, узнали подробности про убийство, про то, что оно, вероятнее всего, заказное?      - Я приехал около часа, только распаковал вещи, собирался принять душ и еще сегодня встретиться с партнерами. Из душа меня вытащили местные спецназовцы и сказали: никуда до разговора с милицией не ходить. А потом один из них меня узнал и объяснил, что убит жилец из 503-го.      - То есть из номера вы не выходили?      - Нет, не успел.      - Ничего не видели, ничего не слышали, ничего необычного не заметили?      - Необычного? - Он задумался, но ненадолго. - Заметил. Я два часа назад заказал кофе и бутерброды, а их до сих пор не принесли. Обычно хотя бы в течение часа приносят.      - Больше ничего?      - Ничего.      - А с убитым вы раньше никогда не встречались? Некто Лесников Сергей Сергеевич.      Тут Гаджи думал дольше и напряженней, к сожалению, изменений цвета лица уловить было невозможно.      - Нет, не знаком, не встречал.      На лестничной площадке между четвертым и пятым этажом Дениса поджидала яркая девица: платиновые до голубизны волосы, алые губки, блестящие глазки, ножки от зубов и платьице супермини, уж слишком обтягивающее хрупкие формы. Она отрепетированно-застенчиво улыбнулась, "смущенно" одернув свой наряд:      - Вы Грязнов? Меня попросил господин Гордеев подождать вас тут, он думал, вы хотите задать мне какие-то вопросы, я - Татьяна, секретарь Анжелики Иосифовны.      - Конечно хочу, - ответил Денис.      Ай да Гордеев, ай да сукин сын.      - Вам, наверное, каждый день приходится сталкиваться с недостойными человеческими качествами? - неумело закуривая и кокетливо поправляя непослушный локон, сочувственно спросила она, присаживаясь на подоконник.      Сущность Танечки Щукиной была написана у нее на лице крупными буквами. Первое, на что она взглянула при появлении Дениса, была его правая рука. Убедившись, что обручальное кольцо или более светлая полоска от свежеснятого кольца на безымянном пальце отсутствуют, девушка сочла его достойным общения.      - А я вот никогда до сих пор не сталкивалась.      Денис понял, что от выслушивания ее жизненной позиции ему не отвертеться, потому постарался получить от этого максимум удовольствия: тоже закурил и уселся на подоконник. Одной сигаретой дело не ограничилось, но минут за пятнадцать Танечка успела выразить, как она взволнована вопиющим фактом зверского убийства.      - Лесникова вы знали? - справился Денис, когда фонтан переживаний иссяк.      - Нет. Я этого несчастного не знала.      - На пятом этаже сегодня не появлялись, никого подозрительного не встречали, выстрелов не слышали?      - Нет, нет и нет. Скажите, а если... ну тут, наверное, будут журналисты и все такое. В общем, это не повредит следствию, если меня сфотографируют и что-то... совсем немножко напишут? Конечно, в подозреваемые я не гожусь, я такая нервная и впечатлительная, но я же почти свидетельница, меня же допрашивали. Я, в общем, собираюсь на актерский, у меня внешность киногеничная... Если нельзя ничего говорить, я могу и молчать или сказать - как это, а!- "без комментариев", или вы мне напишите, что говорить.      - А дилер с баулом к вам в приемную не заходил?      - Нет. А что насчет газет, можно?      Фотографироваться Денис ей милостиво позволил, а вот говорить настрого запретил. Не хватало еще, чтобы она ляпнула, что видела убийцу и пережила по этому поводу душевную драму. И будет еще один труп.      Когда Денис наконец добрался до пятого этажа, то увидел, что дверь в 501-м сорвана с петель. Судя по всему, последний неопрошенный из числа жильцов - "угрюмый чечен" оказал сопротивление милиции и теперь парился на нарах, поэтому поговорить с ним сегодня уже не удастся. Денис закончил обход и поднялся на шестой этаж в поисках Гордеева.      Нашел он его в приемной подписывающим протокол: Кривошеев только что закончил его допрашивать. Было заметно, что друг другу они крайне не понравились: Гордеев сидел весь взмокший, а у капитана на висках вздулись пунцовые вены и желваки нервно подрагивали.      - Грязнов, значит, - протянул он, с явным неудовольствием рассматривая Дениса с ног до головы. - Частный детектив. Ха! Где ж ты выискался такой прыткий?! Всех свидетелей и подозреваемых мне перепортил! Сам себе присвоил право первой ночи, да? Если еще куда-нибудь сунешься - прикажу арестовать, понял?! Плевать я хотел!...      - Мы, собственно, уже уходим, - спокойно сказал Денис.      - Уходим, - подтвердил Гордеев.      Капитан выругался как бы про себя, но так, чтобы Денис и Гордеев его слышали.      - Сунетесь к жильцам - арестую обоих! - еще раз пообещал он на прощание.      Гордеев, стремясь предотвратить скандал, поскорее увлек Дениса из приемной, хотя Денис и так не испытывал ни малейшего желания становиться в позу или качать права.      - Чеченца уже увезли, - сообщил Гордеев, когда они спустились в вестибюль. - На Петровку или еще куда - не знаю, кажется, голову ему чуть не проломили - сопротивлялся. Нужно будет завтра первым делом это выяснить и добиться разрешения на встречу с ним.      - А что с чеченцем?      - Кто здесь у нас оперативной работой занимается, ты или я? - усмехнулся Гордеев. - Чеченец настолько обнаглел, что прямо в номере чистил и смазывал пистолет. Я, конечно, не думаю, что он причастен к убийству Лесникова: только полный кретин стал бы себе устраивать алиби при помощи второго пистолета. Тем не менее не помешало бы выяснить, чем он здесь занимался, вполне возможно, к исчезновению Ненашева он как раз имеет самое непосредственное отношение. Теперь что касается духов: называются они "Линор Леру", Анжела мне минут пять расписывала, какие они эксклюзивные и как она их покупала в Лондоне. Но, по-моему, она просто не поняла, в чем дело, и слегка присочинила, в общем, выводы делай сам.      Уже подойдя к дверям, Денис заметил, что портье за стойкой новый, и решил задержаться. С портье Денису повезло: утром двадцать первого, когда вселялся Лесников, дежурил именно он. По его словам, Лесников прибыл один на собственном белом "линкольне", поставил его на прикол на стоянку и с тех пор им не пользовался. В следующее дежурство, двадцать третьего вечером, вчера, Лесников вместе с шикарной особой, дожидавшейся его в холле, укатил куда-то в заказанном лимузине. Вернулся между четырьмя и пятью часами утра изрядно подшофе уже с двумя шикарными особами, которые отбуксировали его в номер. Дамы у Лесникова не задержались, по их поводу портье заметил, что они, безусловно, шлюхи, но весьма дорогие. Номер лимузина он, конечно же, не запомнил.      Бывшего мужа Корниловой Денис решил оставить Гордееву. У охранника на стоянке он удостоверился, что "линкольн" Лесникова действительно прозябает здесь с утра двадцать первого.      Следом за Денисом к охраннику подошел Майский и задал тот же самый вопрос. Вид у Майского был уже отнюдь не цветущий.      - Капитан пистон вставил? Из-за меня? - Денис угостил опера сигаретой.      - Кривошеев? Да ну его! - Майский от души выматерился, после чего ему заметно полегчало. - Но мы ему задницу надерем?      - Надерем, - кивнул Денис, довольный тем, что Майский не только на него не обиделся, но и сам пошел на сближение.      - Тоже мне пинкертон хренов! Осел старый! - Оперу явно хотелось излить кому-нибудь наболевшее. - Я в ментовку пошел не для того, чтобы бабки с народа стричь, понимаешь?! Нормальная же работа! Чувствуешь себя человеком, а не шавкой. А из-за таких козлов!... Вот тебе вообще классно: ни над тобой начальства, ни бумажек никаких писать не надо. Я, наверное, тоже через два-три года уйду в частники. - Майский взял Дениса за рукав. - Но это дело мы должны дожать. Кровь из носу. Договорились? Ты же в первую очередь должен быть заинтересован в сотрудничестве, правильно я говорю? Ты же тут не квалификацию повышаешь, нет? - Он жадно затянулся, высосав сразу полсигареты. - С меня заключения экспертов, могу устроить встречу с чеченцем, или, если хочешь, будешь присутствовать во время допроса, ну, короче, все, что нужно. Но ты должен мне помочь.      Денис никаких обещаний давать не хотел: не известно, откуда подует ветер и кто станет давить на самого Майского или на его начальство. Поэтому произнес обнадеживающее и в то же время ни к чему не обязывающее:      - Ладно, сработаемся.      - А я в тебе и не сомневался, - расплылся в улыбке опер, - кстати, меня Валерой зовут.      - Денис, приятно было познакомиться.      - Да, - Майский комично погрозил Денису пальцем, - ты мне потом должен рассказать, на кого работаешь, хорошо? Но это потом, сейчас у меня голова совершенно квадратная.      Для укрепления дружеских связей с органами Денис подбросил Майского домой и поехал к себе в "Глорию" - в спокойной обстановке все систематизировать. Нарисовал схему, но она получилась пространной и бестолковой, потому что только такой и может быть бумажка, состряпанная впопыхах ночью после совершенно сумасшедшего дня.      - Ну и что мы имеем по сути? - пробурчал Денис, недовольно разглядывая собственное произведение. - Практически ничего существенного, кроме разве что целого сборника правил, которые, по мнению общественности, ни за какие коврижки не нарушит настоящий киллер. Итак, значит, никакой уважающий себя убийца не должен убивать там, где работает, не пойдет на дело с похмелья, не может быть негром, немолодой женщиной с больной головой, не станет создавать себе алиби посредством другого оружия или другого преступления, не станет брать с собой на дело баул с пылесосами или охапку роз. Но в таком случае никто из доселе фигурировавших в деле, убийцей не является. А это вряд ли. Есть еще два не вполне понятных факта, которые можно истолковывать по-разному. Во-первых, газета в мусорной корзине: стал бы Феоктистов, если киллер он, выбрасывать пистолет вместе с газетой, которая явным образом на него указывает? Или это у него способ маскировки такой: быть максимально на виду, чтобы вызывать минимум подозрений? И, во-вторых, духи Корниловой: зачем она сама рыла себе яму - расписывала Гордееву их уникальность? Просто по глупости? И, судя по всему, ни с кем, кроме Корниловой и убийцы, своими сведениями о Ненашеве Лесников поделиться не успел.      Роберт Ненашев. 24 марта      В гостиницу Роберт не поехал - у отца в Москве была квартира. Правда, к квартире прилагалась последняя отцовская "любовь" - Анжела, но, может, это и к лучшему, не придется начинать поиски с посещения милиции - Анжела наверняка знает все подробности отцовского исчезновения.      Но дверь ему открыл незнакомый мужчина, поджарый и седовласый, благообразное лицо которого так и лучилось безграничной скорбью и сочувствием.      - Роберт? - Незнакомец полез обниматься, долго хлопал Роберта по спине и сопел ему в плечо. Потом отступил на шаг и, чуть склонив голову набок, оценивающе оглядел гостя с ног до головы. - Вылитый отец! Просто копия, только помоложе, конечно. Позволь представиться, Волгин Константин Эдуардович, старый добрый друг твоего отца. Он тебе про меня рассказывал?      Роберт неопределенно пожал плечами.      - Не стой на пороге, проходи, будь как дома. - Волгин помог Роберту снять плащ. - Кстати, ничего, что я так сразу на "ты"? Не знаю, как там у вас в Америке принято...      - Все нормально. Об отце есть что-то новое?      - Увы. - Волгин тяжко вздохнул. - Никаких зацепок. Зайди, поздоровайся с Анжелой.      Роберт вошел в указанную Волгиным дверь и оказался в спальне.      На постели с сигаретой в руке полулежала, опершись на подушки, холеная, обильная красотой женщина. Она оказалась несколько толще и несколько старше, чем Роберт себе ее представлял, но в целом вполне в отцовском вкусе - длинноногая жгучая брюнетка.      - Здравствуй, Бобби. Как долетел? - Анжела вымученно улыбнулась.      - Нормально. Только не надо называть меня Бобби.      - Не буду, Бобби. - Вдруг она порывисто вскочила и бросилась Роберту на грудь: - Чует мое сердце: осиротели мы!      Сигарета тлела прямо на покрывале.      Вошел Волгин и, оценив всю серьезность угрозы, аккуратно загасил окурок в пепельнице, и стряхнул с покрывала остатки пепла.      - Пойдем, сынок, на кухне поговорим. Тебе перекусить надо с дороги.      Анжела, внезапно потеряв к Роберту всякий интерес, плюхнулась обратно на кровать и закурила снова.      Волгин, видимо, прекрасно осведомленный о порядках в этом доме, извлек из холодильника бутылку "Посольской", ветчину, сыр и малосольные огурцы.      - Давай по старой русской традиции за знакомство и чтобы все хорошо закончилось.      Роберт выпил молча. Есть совсем не хотелось.      - Я хотел бы узнать подробности - как все было?      - О, брат, было все прямо как в детективе. - Волгин налил еще по одной. - Ехал наш Дмитрий Федорович в своей машине среди белого дня по самому центру Москвы в обществе своего шофера Марика и телохранителя Автандила. Куда ехал - до сих пор не известно, но ехал. Даже разговаривал по сотовому с Анжеликой. И вдруг где-то в районе трех вокзалов как будто заехал в самую настоящую пространственно-временную трещину, как у фантастов. Короче, бесследно исчез. Растворился вместе с машиной, шофером, телохранителем и сотовым телефоном. Вот, собственно, и все, больше о нем никому ничего не известно.      - А милиция? Может, они уже что-то нашли?      - Ничего они не нашли, - махнул рукой Волгин. - Я, между прочим, полковник этой самой милиции. Правда, я по другому ведомству, но руку держу на пульсе и на какие нужно рычаги время от времени нажимаю. Но ты же сам понимаешь, нет тела - нет дела, а тела нет, и дай Бог, чтобы не было.      - И что же делать?      - Я думаю, ждать. В инопланетян и всякие там пространственные дыры я, конечно, не верю, но время сейчас сам знаешь какое, в Москве какие-нибудь чечены запросто могут человека выкрасть. Американец, да еще предприниматель, могли решить, что за него большой выкуп возьмут. Две недели всего прошло, возможно, со дня на день пришлют нам кассетку с требованиями. Весь сценарий, понимаешь, как в дрянном боевичке: машину под прицел взяли со всех сторон, загнали в какой-нибудь трейлер, потом перекрасили, номера перебили и продали. А людей в Чечню переправили. И то, что вместе с шофером и телохранителем Дмитрий пропал, тоже в эту схему укладывается. Если родственники платить откажутся, им для начала голову шофера в посылке пришлют.      Роберт слушал молча. Он слышал, конечно, и про русскую мафию, и про чеченских террористов-работорговцев. Но не стали бы ведь отца похищать из-за десяти тысяч долларов, а, судя по тому, сколько он пересылал бабушке, заработал он пока очень немного.      - Анжела, несомненно, сильная женщина, - прервал Волгин размышления Роберта. - Она стойко выдержала этот удар, так что о ней ты не беспокойся. Я думаю, вы подружитесь. С отцом твоим у них все очень серьезно, не какая-нибудь там дешевая интрижка. А я по мере своих скромных возможностей помогу, если что. - Он придвинул свой стул поближе к Роберту и плеснул еще водки. - Давай за здоровье. И твое, и Дмитрия, дай Бог ему долгих лет. Ну, и тебе, конечно.      Но пить Роберт уже не мог. В глазах потемнело, голова раскалывалась. Несколько рюмок, и не на два пальца, как у них в Штатах принято, да без закуски, да еще после утомительного перелета сделали свое дело.      - Что с тобой? Тебе плохо? - Волгин вывалил на стол содержимое аптечки и отыскал таблетку баеровского аспирина: - Вот выпей и иди приляг.      Убедившись, что Роберт уснул, он вернулся на кухню и с удовольствием выпил еще.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "24.03.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области      Дело № 18/686            РАПОРТ            Сегодня из Нью-Йорка в Москву транзитным рейсом через Франкфурт прибыл гражданин США Ненашев Роберт, 1980 г. р., студент 3-го курса нью-йоркского криминалистического колледжа. Семья Роберта Ненашева, в особенности его бабушка Рыклина Раиса Михайловна (1925 г. рождения, уроженка г. Москвы, эмигрировала из СССР в США в сентябре 1979 г. вместе с сыном Д. Ненашевым), поддерживает близкие отношения с У. Дейтоном. Таким образом, Роберт Ненашев может представлять оперативный интерес по делу № 18/686.      Формально целью его визита в Москву являются поиски отца - Ненашева Дмитрия Федоровича, 1950 г. р., уроженца г. Москвы, в прошлом футболиста, выступавшего в 1971-1978 гг. за московский "Спартак", ныне гражданина США. С 1997 г. Дмитрий Ненашев постоянно проживает в Москве и является совладельцем сети мотелей и автозаправочных станций. 10 марта с. г. Дмитрий Ненашев исчез при невыясненных обстоятельствах. По заявлению сожительницы Ненашева, Корниловой А. И., Зюзинской МР прокуратурой возбуждено дело, однако розыски результатов не дали.      В рамках дела № 18/686 представляется необходимым отработать следующий вариант развития событий:      1. С высокой долей вероятности можно предположить, что Д. Ненашев убит.      2. К решению приехать в Москву и самостоятельно начать розыски отца Роберта Ненашева подтолкнул У. Дейтон, использовав служебное положение и близкое знакомство с его семьей.      3. Возможно, Р. Ненашеву удастся выяснить, что отец его действительно умер насильственной смертью и в своей деятельности он каким-либо образом пересекался с представителями мэрии или правительства Москвы (а, будучи предпринимателем, он неизбежно вступал с ними в контакт). В таком случае У. Дейтон попытается внушить Ненашеву, что в смерти его отца виноват лично Пирожков.      4. Используя все возможные рычаги давления, У. Дейтон будет склонять Роберта Ненашева к убийству В. М. Пирожкова.      Принимая во внимание изложенные соображения, предлагаю:      1. Установить постоянное наружное наблюдение за Р. Ненашевым.      2. Выявить связи исчезнувшего Дмитрия Ненашева с людьми, близкими к В. М. Пирожкову.      3. Заблаговременно подготовить убедительные улики и свидетельские показания, изобличающие незаконную деятельность Р. Ненашева и отдельно У. Дейтона в качестве соучастника и организатора.      4. Учитывая перспективу возможного судебного разбирательства, оформить в установленном порядке санкции на прослушивание телефонных разговоров Р. Ненашева, а также лиц, которых он привлечет для помощи в розысках отца.      5. В зависимости от развития событий материалы, компрометирующие У. Дейтона, можно будет использовать как открыто, так и негласно.      Подполковник Русаков В. Ф."      Денис Грязнов. 25 марта      С утра позвонил Гордеев и попросил Дениса подъехать к нему в контору.      - Выяснил что-нибудь любопытное? - осведомился Денис, едва переступив порог гордеевского кабинета на Таганской. - Про Лесникова, про Ненашева, про Волгина или про духи?      - Про духи. "Линор Леру" продаются в Москве в пяти парфюмерных салонах, флакон стоит от пятисот баксов - дорого, но не эксклюзивно. Осталось убедиться, что пахло именно ими, пока запах из памяти не улетучился. Вот так. Я ночью долго думал над этими духами. Корнилова, если она достаточно рисковая дама, могла здорово не опасаться: запах к делу не пришьешь. По поводу запахов в суде принимаются во внимание только заключения экспертов-парфюмеров, а мои слова или показания горничной ничего не весят.      - Значит, подозреваешь Корнилову, - протянул Денис. - Фактов, как я понимаю, нет, только психологические построения. Ну, все равно поделись.      - Что рассказывать? Я уже успел наведаться в мотель. Там, естественно, только и разговоров что об убийстве. Действующие лица все перезнакомились и вместе завтракали, в том числе курьер и коммивояжер, это он всех обзвонил и уговорил собраться. Остальные постояльцы их активно сторонятся. По ходу завтрака все высказывали свои версии, сошлись на том, что убийца один из них. В вину арестованного чеченца никто не верит, считают, что он попался под горячую руку.      - И еще говорят, что если не один из них, то Корнилова? Почему не Щукина или, например, не Андреев? Кстати, Корнилова тоже с ними завтракала?      - Нет, суббота же, что ей на работе делать? И ничего такого остальные про нее не говорят. Ей я позвонил, у нее опять мигрень. Еще она мне по собственной инициативе рассказала, что вчера согласовывала наше участие в расследовании с Отаром Гагуа, знаешь, кто это? Бывший спортсмен, большой крестный отец.      - Знаю.      - И еще она от тебя без ума: "Такой обходительный детектив", я изо всех сил язык прикусывал, чтобы не заржать...      - И поэтому ты ее заподозрил?      - Нет, не поэтому.      - А почему?      - Ну, понимаешь, сформулировать обвинение, не имея на руках фактов, я не могу, но точно тебе говорю: не нравится мне эта экзальтированная особа, вся она какая-то насквозь фальшивая. И что самое интересное, о том, что Ненашев мертв, мы фактически узнали от нее. Сказал ей об этом Лесников или она это сама придумала - неизвестно. И теперь этого уже не проверить. Может, она точно знает о гибели Ненашева, но боится прямо об этом сказать?      - Но она же назвала тебе Лесникова до того, как его убили, или, по-твоему, она сама его и убила? Только ради того, чтобы нельзя было проверить, говорил он что-то о Ненашеве или не говорил?      Роберт Ненашев. 25 марта      Константин Эдуардович стремительно влетел на кухню. Анжела, нервно позвякивая посудой, готовила завтрак.      - Доброе утро, детка. - Волгин похлопал ее пониже спины и плюхнулся на стул. - Как наши дела?      - Мигрень. - Анжела мученически вздохнула: - Как подумаю, что сегодня опять беседовать со следователем, просто в дрожь бросает.      - Да, кстати, ты же мне так и не рассказала вчера, что там у вас стряслось? Убийство какое-то, так я понял?      - Убийство, - еще раз вздохнула Анжела.      - Что, прямо в "Лесном" или где-то рядом?      - Прямо в "Лесном". Мало того, в том номере, который точно под моим кабинетом. А еще адвокат какой-то приходил. Гордеев, кажется. Приятный такой молодой человек, и частный сыщик при нем тоже приятный. Их Димины родственники наняли, наверное, те, что в Германии.      - Да? - удивился Волгин. - И что же адвокат?      - Хотел посмотреть бумаги, которые в офисе остались. Спрашивал, не было ли денег у него с собой больших. Про сейф спрашивал. В общем, тот же шарик только в профиль. Милиции я все это уже рассказывала и показывала, а толку никакого.      - Надеюсь, ты не обольщаешься насчет способностей этого "приятного" адвоката? - усмехнулся Волгин.      - Да не переживай, не сказала я ему ничего лишнего. Все как договорились. Сейф был заперт. Я вызывала специалиста, чтобы открыл. Потому что не знала комбинацию. Но он оказался совсем пустым. - Анжела рассказывала нервно и сбивчиво, попутно сражаясь с тостером, который нагло заглотил кусочек хлеба и никак не хотел его выплевывать. Наконец, отчаявшись, она выключила тостер и занялась изготовлением апельсинового сока. - О чемодане я, конечно, ничего ему не сказала.      - Вот и умница. - Волгин облегченно вздохнул.      - Может, ты мне все-таки объяснишь, что в нем было такого секретного, что даже мне нельзя посмотреть?      - Я тебе уже говорил, но могу повторить еще раз. Дмитрий собирался начать совершенно новый бизнес, и в том дипломате была вся документация по этому новому проекту. И он сам лично просил меня в случае чего забрать этот дипломат и спрятать от греха подальше.      - Но какой бизнес, какой проект? Костя, ну мне же интересно.      - Меньше знаешь, детка, крепче спишь, - философски заметил Константин Эдуардович. - Найдется Дмитрий, он сам тебе все расскажет.      - Кстати, надо бы объяснить Роберту наши с тобой отношения, а то подумает невесть что.      - Конечно, конечно! Я сам ему все объясню...      - О чем это вы? - Роберт стоял в дверях и пальцами растирал виски, пытаясь унять головную боль.      - Отоспался, герой, проходи. Завтракать будем. - Волгин заботливо усадил Роберта за стол.      - Доброе утро, Бобби. - Анжела вытряхнула в раковину содержимое соковыжималки. Борьба с апельсинами завершилась сегодня не в ее пользу.      - Так что вы хотели мне объяснить? - Роберт налил кофе. Попробовал - отвратительно. Отодвинул чашку, взялся чистить банан.      - Вчера ко мне заходил Гордеев, адвокат. - Анжела, присев на краешек стула, закурила. - Его, кажется, нанял твой дедушка, так вот он просил тебя позвонить, а лучше заехать.      - Хорошо.      - Но поговорить мы хотели с тобой не об этом. - Константин Эдуардович, раздумывая, прошелся по кухне.      Кухня была довольно большая, но узкая, и, видимо, для придания объема одну стену сделали зеркальной. Волгин взглянул на свое отражение и невольно залюбовался. Внешность абсолютно соответствовала положению, занимаемому им в обществе. Статный пятидесятилетний "настоящий полковник" с благородной сединой в уже слегка поредевших волосах. Как всегда, до синевы выбрит и безукоризненно одет: горчичного цвета фланелевый костюм, бежевая рубашка, темно-бордовый шелковый галстук с замысловатым золотым узором, мягкие кожаные туфли. Смахнув с лацкана воображаемую пылинку, он встал перед Робертом и, отчего-то смутившись, произнес:      - Роберт, у тебя, наверное, мог возникнуть вопрос: в каком качестве я бываю в этом доме? Возможно, наши взаимоотношения с Анжеликой могли показаться тебе не вполне адекватными или, грубо говоря, слишком интимными...      Вообще- то Роберт никакими такими вопросами не задавался и никакой интимности пока не заметил, но столь торжественное предисловие его насторожило. Он отложил банан, от которого так и не успел откусить. В воздухе повисла одна из тех долгих и неприятных пауз, которые могут выдержать только не в меру уверенные в себе люди или мазохисты. Первой не выдержала Анжела.      - Что за таинственность ты тут развел?! - укоризненно воскликнула она. - Мальчик еще подумает невесть что. Короче, Бобби, мы с Константином Эдуардовичем в недалеком прошлом состояли в законном браке. Но все это уже позади, мы остались добрыми друзьями, а с твоим отцом собирались пожениться. И поженились бы, если бы не эта трагедия.      - Ну, а мы с отцом твоим дружим вообще с незапамятных времен, - добавил Волгин. - Лет тридцать уже, наверное. Так что можешь считать меня другом дома, а это, кстати, дает тебе полное право загружать меня своими проблемами и трудностями. Договорились? Больше никаких недомолвок между нами не будет?      Роберт вежливо кивнул, так и не сообразив, зачем его так долго уговаривают, что ничего между ними нет, если на самом деле ничего нет? В конце концов, ревновать за отца и вместо отца он не собирается, а если эта "платоническая дружба" стала причиной его исчезновения, тем лучше. Значит, он объявится, как только получит достаточные основания послать Анжелу подальше или, наоборот, убедится в своих и ее чувствах - отец со своими женщинами еще и не такое выделывал.      - В общих чертах все понятно. - Роберт поднялся. - Я, пожалуй, съезжу пока к Гордееву.      - Вот держи. - Волгин протянул ему ключи от машины. - Перед подъездом стоит вишневый "форд", документы в бардачке, я на тебя оформил доверенность. Там же все телефоны, по которым ты в любое время можешь найти меня или Анжелу, держи нас в курсе.      - И будь осторожен, Бобби, не дай бог и с тобой что-то случится! - Анжела ринулась ему на грудь, но Роберт очень мягко, но настойчиво отстранился.      В своей комнате вынул из шкафа сумку, которую так и не успел распаковать, и вышел из квартиры с твердым намерением без особой нужды сюда не возвращаться.      За рулем он целиком отдался чувству скорости, оживленное движение требовало внимания и полной сосредоточенности, не оставляя места для посторонних мыслей и головной боли. Час бесцельной езды по незнакомому городу, наперегонки с самим собой, пробудил в Роберте зверский аппетит и жажду действия. Перекусив в пиццерии, он решил навестить Гордеева, попутно соображая, где бы ему остановиться на пару дней.      Гостиницы наводили на него тоску, кроме того, на нечто пятизвездочное просто не было денег, а изучать местные трущобы и полутрущобы - не было желания. Друзей в Москве у него, естественно, не было, а родственники... Ну, в принципе можно попробовать.      Роберт взглянул на часы - половина десятого. Поскольку сегодня суббота, пять к одному, что Игорь еще валяется в постели и наверняка проваляется еще как минимум час. Как раз хватит времени на официальные визиты. Роберт широко улыбнулся и подмигнул сам себе в зеркальце заднего вида. Настроение сразу улучшилось. Здорово все-таки, когда есть люди, одно воспоминание о которых помогает избавиться от бледной немочи и оргбессилия. Тем более когда этот человек твой родной брат. Родной, правда, только по отцу, но это, в конце концов, не так уж и важно. А то, что общались они в своей жизни всего две недели, когда Игорь приезжал к отцу в Нью-Йорк, не имеет значения. Чтобы разобраться в человеке, и двух недель вполне достаточно.      На перекрестке Роберт остановился на красный свет. На тротуаре у обменного пункта хохотали две странного вида девчонки, пытаясь сложить мятые зеленые бумажки в аккуратную пачечку. Им было лет по четырнадцать. У одной в ушах торчало штук двадцать сережек, а на куртке во всю спину красовалась надпись: "Женщина без мужчины - что рыба без мотоцикла!" Другая щеголяла ядовито-зеленой шевелюрой, ниспадающей на не менее ядовитый алый лайковый плащ. Глядя на них, Роберт почему-то подумал об Анжеле.      Мимо на полной скорости пронесся черный "БМВ". Из окна высунулся мужчина в маске с короткоствольным автоматом и полоснул очередью над головой у незадачливых хохотушек. От неожиданности те присели, а упавшие доллары подхватил порыв ветра. Машина понеслась по улице, отчаянно вихляя, задний номерной знак был заляпан грязью.      Из разбитой витрины осторожно высунулся перепуганный молодой человек и, проводив взглядом удаляющийся "БМВ", длинно и смачно выругался. А девушки, убедившись, что опасность миновала, не долго думая, бросились ловить свои деньги.      Роберт оторопело наблюдал за происходящим. Никакой милиции, даже любопытные прохожие не остановились поглазеть на разгромленный киоск. Неужели здесь такие перестрелки настолько привычны и обыденны?      Зажегся зеленый, и водитель стоящей сзади машины начал нервно сигналить. Еще раз осмотревшись и убедившись, что пострадавшие отделались легким испугом, Роберт нажал газ.      Роберт Ненашев. 25 марта      - Роберт Дмитриевич, я полагаю? - Адвокат энергично пожал руку Роберта. - Гордеев Юрий Петрович. Зная вашу американскую нелюбовь к отчествам, можно просто Юрий, или просто мистер Гордеев. А это Денис Грязнов, его частное детективное агентство окажет нам оперативную помощь. Располагайтесь, рассказывайте, спрашивайте, в общем, чувствуйте себя как дома.      Роберт уселся в предложенное ему кресло:      - Вам что-нибудь уже удалось узнать?      - Практически ничего, - ответил Гордеев. - Я, собственно, занялся этим делом только два дня назад, а Дениса привлек вообще только вчера, так что похвастать пока нечем.      - Мы бы вас хотели послушать, Роберт Дмитриевич, - сказал Грязнов. - Расскажите нам об отце, что он был за человек, какие у него были привычки, склонности, странности, особые приметы. Какой образ жизни он вел, без чего не мог обойтись, каких женщин любил?...      - И зачем вам такие подробности?      - Затем, что самые простейшие его контакты милиция все-таки, наверное, отработала и никаких следов не нашла, значит, нужно, Роберт Дмитриевич, копать глубже, а для этого нам нужно и знать больше.      - Хорошо, я попробую, - вынужден был согласиться Роберт. - Кстати, можно без отчества, можно на "ты", а друзья зовут меня Скат. Так вот, женщин он любит всяких, но особенно длинноногих брюнеток, обойтись не может без машины, пешком не ходит даже в магазин за углом, образ жизни, ну не знаю, работает много. Странностей я за ним не замечал, склонности... к расчету и сложному планированию - любит многоходовые комбинации, главная привычка - есть яйца на завтрак, в любом виде, но яйца, особые приметы: правая нога у него неправильно срослась после перелома, это даже без рентгена заметно, и еще он постоянно носит перстень и кулон с монограммами "МЕЧ". Эти вещички подарил ему мой дед, в смысле его тесть. МЕЧ - это инициалы деда: Чернявский Михаил Евгеньевич.      - Н-да, негусто, - подытожил Денис.      Роберт только пожал плечами. Он шел к Гордееву со смешанным чувством подозрительности и в то же время надежды. С одной стороны, он никак не мог преодолеть априорное недоверие к адвокату, нанятому матерью, которой он практически не знал и о которой отец и бабушка никогда не сказали ни одного доброго слова. Отец называл ее похотливой и взбалмошной, говорил, что замуж за него она вышла исключительно из корыстных соображений, что никогда его не любила, что сильно не хотела детей и что отвратительно относилась к Роберту, даже регулярно избивала его, пока отец не развелся и не отсудил сына себе. Никаких этих издевательств Роберт не помнил. Мать в его памяти осталась смутным образом очень-очень молодой и вечно грустной женщины, которая много курила и никогда не смеялась. Но отцу он верил - какой смысл ему было обманывать? И тем не менее, когда отец пропал, мать первая позвонила Роберту и предложила помощь. Причем тут уж ее вряд ли можно было заподозрить в какой-то корысти, ибо не надеялась же она, в самом деле, на наследство в случае его смерти?      И все- таки ее тревога за отца вполне могла оказаться изощренным лицемерием, и тогда нанятый ею адвокат будет только морочить голову Роберту и не помогать, а, наоборот, мешать ему в поисках отца. Но, с другой стороны, если за всем этим не кроются никакие ее коварные планы, то адвокат толковый и удачливый может оказаться крайне полезен. Ибо в этой насквозь коррумпированной стране милиция уже напрочь забыла, чем она должна заниматься и кому должна служить.      Первый взгляд на Гордеева недоверия Роберта не развеял, но и не укрепил. Держался адвокат подчеркнуто дружелюбно, казалось, сразу проникся к Роберту симпатией и сочувствием. Но это, в конце концов, его работа, если б он смотрел волком и посылал подальше всех, кто ему чем-то не понравился, он растерял бы всех клиентов. А, судя по довольно скромной обстановке кабинета, их и так было немного.      Зато Денис Грязнов был прост и понятен. А поскольку именно он и его сотрудники будут непосредственно вести поиски, достаточно держаться к нему поближе и по возможности избавиться от адвокатского посредничества. Тогда, во-первых, сложно будет от него что-то утаить, а во-вторых, если работать сыщики будут только для виду, это сразу станет ясно.      - А когда ты в последний раз его видел? - продолжал Денис задавать вопросы.      - Полгода назад он приезжал в Нью-Йорк. Приезжал на две недели, но дома был, наверное, всего дня три. Летал в Даллас, говорил, что хочет купить какие-то американские технологии, чтобы расширить свой бензиновый бизнес.      - И купил?      - Не знаю, наверное.      - А как вы в принципе общались? Письма писали, звонили друг другу?      - Отец звонил, но не часто. Иногда раз в месяц, просто сказать, что перевел деньги, иногда два-три раза в месяц, когда бабушка болела, например.      - И много он посылал вам денег? - поинтересовался Гордеев. - Извини, конечно, за нескромный вопрос.      - Немного, - отрезал Роберт. - Но нам хватало.      - И в последний раз он когда звонил? - уточнил Денис.      - В начале марта, пятого или шестого.      - То есть за четыре-пять дней до того, как пропал. Ничего необычного не говорил? Не предупреждал, что может исчезнуть на недельку-другую, или, может быть, на что-то жаловался, или, наоборот, радостью какой-то делился, нет?      - Не знаю, разговаривала с ним бабушка, совсем недолго, и ничего экстраординарного, насколько я понимаю, в этом разговоре не было и необычного тоже. Предупредил, что перевел деньги, справился о здоровье, и все.      - Ясно. - Денис в задумчивости забарабанил пальцами по столу.      - Что ясно? - не понял Роберт.      - Ничего. - Он, казалось, был разочарован, явно ждал от разговора большего. - Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли найти отца, так? Ты уверен, что не можешь больше ничего нам рассказать?      - Абсолютно уверен, я сам давно уже ничего не знаю, с тех пор как он в Москве. Ни о его делах, ни о личной жизни, вообще ни о чем.      - Постой, - удивился Денис, - ты что же, летел через океан только ради того, чтобы прийти в милицию и сказать: граждане, вы плохо работаете? Как ты собирался разыскивать человека в незнакомом городе, в чужой стране, не имея ни друзей, ни знакомых и к тому же ничего о нем не зная, кроме имени?      - Ну, во-первых, я собирался поговорить с братом.      - Здесь, в Москве?      - Да, здесь, в Москве, его зовут Игорь Ненашев. Он мне брат, правда, только по отцу, в смысле он от первого брака. Но отец с ним часто общался, отношения у них были вполне замечательные, Игорь и в Нью-Йорк к нам приезжал. Так вот, я рассчитывал выяснить у него все подробности, а потом с ним или без него, но начать наконец что-то делать. Потому что у меня сложилось впечатление, будто всем глубоко плевать: был человек - хорошо, нет человека - тоже нормально.      - Ты не прав, - не захотел соглашаться Денис, - кто-то же сообщил тебе об исчезновении, значит, не всем плевать. Кстати, а кто это был, Игорь?      - Нет, я потом с ним созванивался, он не посылал ту телеграмму.      - Телеграмму?      - Да, мне тоже это показалось странным, можно же позвонить...      - Телеграмма была без подписи?      - Без. Текст, насколько я помню, следующий: "Дмитрий исчез. Возможно, случилось непоправимое. Примите меры. Ему нужна ваша помощь".      - Странный текст, - заметил Гордеев. - Если с ним случилось непоправимое, то зачем помощь? Или непоправимое случилось с кем-то или с чем-то другим?      - Не знаю. Мы с бабушкой вначале решили, что это чей-то глупый розыгрыш, перезвонили отцу, и его подруга сказала, что все это правда, что отца никто не видел уже несколько дней. А потом позвонила из Мюнхена моя мать, им прислали точно такую же телеграмму и сообщили наш телефон в Нью-Йорке.      - И какого числа это было? - спросил Денис.      - Семнадцатого. А исчез он десятого.      - Значит, через неделю. Слушай, Роберт, а сам твой отец не мог... - Грязнов немного смутился. - Ты уж извини за такое предположение, но мы должны учитывать все варианты. Короче, сам он не мог послать эту телеграмму? Попал в сложную ситуацию, бизнес есть бизнес, задолжал кому-то или его подставили с какой-нибудь сделкой, кредиторы давят, он скрывается, срочно нужны большие деньги...      - Но у нас нет денег, - возразил Роберт. - Отец, перебравшись в Москву, снял с нашего счета все и вложил здесь в дело.      - А у твоей матери? Они, кстати, разведены?      - Разведены. А насколько она богата, я не знаю. Да и по поводу гонорара за ваши услуги...      - Пока ты нам еще ничего не должен, - успокоил Гордеев. - Твой дедушка заплатил аванс, и мы его еще не отработали.      Роберт подумал, что, пожалуй, поздновато дедушка сделал ему первый в жизни подарок, но решил, по крайней мере пока, от него не отказываться, ибо денег у него было катастрофически мало, а поиски могли затянуться на неопределенный срок.      - Только я хочу быть в курсе всего, что вы выясните, и по возможности участвовать во всем, что вы решите предпринять.      - Без проблем, - согласился Денис. - А кроме Игоря кого из знакомых отца ты еще собирался расспрашивать?      - Анжелу - его нынешнюю пассию, а еще есть, оказывается, такой Волгин, полковник милиции. Я о его существовании до вчерашнего дня не подозревал, но он сам меня нашел и доложился, что держит руку на пульсе и всегда готов помочь.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "25.03.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            Поводом для прибытия Роберта Ненашева в Москву с целью розысков отца послужила анонимная телеграмма, отправленная 17.03.2000 из Москвы с Центрального телеграфа. Аналогичная телеграмма была отправлена в Мюнхен по адресу второй жены Дмитрия Ненашева, матери Р. Ненашева, Юлии Чернявской. Чернявская, используя связи своего отца, в прошлом следователя Мосгорпрокуратуры и впоследствии члена Московской городской коллегии адвокатов, для содействия Р. Ненашеву в его поисках наняла в Москве адвоката - Гордеева Юрия Петровича. Гордеев привлек к делу частное детективное агентство "Глория", возглавляемое Грязновым Денисом Андреевичем. Следует обратить внимание на тот факт, что Д. А. Грязнов является племянником начальника МУРа В. И. Грязнова, а в последнее время, как известно, в связи с рядом кадровых перемещений в МВД и руководстве Московского городского УВД отношения между МУРом и мэрией крайне обострились.      В свете сказанного представляется возможной следующая версия: исчезновение Д. Ненашева, прилет в Москву Р. Ненашева и привлечение к поискам детективного агентства "Глория" - заранее спланированная У. Дейтоном многоходовая комбинация с целью физического устранения В. М. Пирожкова.      Учитывая сложность ситуации, прошу выдать санкцию на проведение спецмероприятий по выявлению связи между В. И. Грязновым и У. Дейтоном.      Подполковник Русаков В. Ф."      ЧДА "Глория". 25 марта      Пока Денис общался с Робертом, все уже собрались. Сева Голованов и Николай Щербак гоняли чаи и травили байки, Макс самозабвенно ковырялся в потрохах компьютера.      - Граждане сотрудники, у нас есть работа, - прервал Денис на полуслове очередную сальную историю в исполнении Голованова.      - А она хорошенькая? - справился Щербак. - Клиентка в смысле.      - Двадцать лет, светлые волосы, рост где-то 185, широкие плечи, осиная талия... - перечислял Денис, а Щербак с Головановым восторженно переглядывались, уже чего-то там предвкушая, - длинные ноги, большие серые глаза, короткая бородка и тоненький такой бумажничек.      - Тьфу ты! - досадливо поморщился Сева. - Пацан, что ли? Да еще и нищий?      - На работе надо делом заниматься, - веско заметил Макс, выныривая из недр системного блока. - А шуры-муры разводить в нерабочее время и не с клиентами.      - Вот! - Денис многозначительно поднял указательный палец. - Истину человек глаголет, а вам лишь бы зубоскалить да за юбками бегать.      - Ну, а делать что придется? Может, хоть поводить молоденькую, хорошенькую? - озвучил последнюю надежду Щербак.      - Или поискать кого среди молоденьких, хорошеньких? - поддержал Голованов.      - Значит, так, - жестом прервал беспредметный спор коллег Денис. - Дела у нас как бы два: во-первых, нужно отыскать без вести пропавшего бизнесмена Ненашева Дмитрия Федоровича, во-вторых, прояснить обстоятельства убийства некоего Лесникова Сергея Сергеича, почившего от пистолетного выстрела в мотеле, принадлежавшем пропавшему Ненашеву. По первому делу клиентом выступает сын Ненашева Роберт, второе дело пока беспризорное, но есть мнение, что Лесникова убили за то, что он слишком много знал об исчезновении Ненашева.      Денис вкратце обрисовал коллегам все, что уже знал сам и предложил высказываться:      - Соображения есть?      - Ну, по Лесникову, хоть и занимаются им следственные органы, надо отрабатывать весь джентльменский набор, - откликнулся Голованов.      - Согласен, - кивнул Денис. - Давай-ка ты, Сева, этим и займись. Найди подход к следователю и оперативникам, которые этим расследованием заняты. А чтобы создать себе рабочее настроение, можешь начать с девочек, которые Лесникова развлекали. А теперь на предмет Ненашева. Похитили его, я думаю, вряд ли, уже две недели - и никаких требований...      - Значит, замочили, - закончил мысль Щербак.      - Или сбежал, - предположил Макс.      - Будем определять круг знакомств Ненашева, его деловых партнеров, причины, по которым он мог смотаться или за что его могли убрать, - сказал Денис.      - Я могу прошерстить базы данных статуправления, проверить учредительные документы, выяснить его партнеров и соучредителей, если таковые имеются, - предложил Макс.      - А мне, значит, идти в народ, выяснять, не было ли на его бензоколонки и мотели наездов? - спросил Щербак.      Денис на этом вовсе не настаивал.      - Хочешь, можешь шагать в офис, заговаривать мигрень у его сожительницы.      - Нет уж. - Щербак отрицательно замотал головой. - Я уж лучше на свежем воздухе поработаю.      - Немногочисленных ненашевских родственников и общение с органами по Лесникову, пожалуй, возьму на себя, - решил Денис. - Скажем, сегодня часиков в шесть подведем первые итоги.      Роберт Ненашев. 25 марта      За время недолгого общения Скат успел кое-как изучить привычки родственника, потому терзал дверной звонок долго и настойчиво. Наконец замок щелкнул, и в дверях появился широко зевающий Игорь. Роберт сделал серьезное лицо и, решительно шагнув в квартиру, произнес скрипучим тенором:      - Киллера вызывали?      Заспанное, небритое лицо Игоря расплылось в широкой улыбке:      - Братишка! Слушай, а как у вас на загнивающем диком западе борются с похмельем?      Роберт похлопал его по небритой щеке и сокрушенно покачал головой:      - Не на жизнь, а на смерть.      - Ладно, милости прошу к нашему шалашу. Сейчас очеловечусь - кофе пить будем. - Игорь поковылял в душ, а Роберт принялся разглядывать "шалаш" брата.      Квартира была достаточно маленькая, по американским меркам: всего одна комната квадратов на тридцать. Вообще, у Роберта сложилось впечатление, что в России то ли строить не умеют, то ли это национальная идея такая, что жить надо в тесноте. Вон и у отца тоже жалкие четыре комнаты, если гости придут, и развернуться негде. В Нью-Йорке у них был домик, очень-очень скромный, по тамошним меркам. А все же два этажа и все такое.      Зато обстановка у Игоря была вполне уютная - много всякой травы: пальмы там, лианы, кактусы-фикусы, много мягкой мебели, а при ней низкие столики, в данный момент заставленные разнокалиберными бокалами и стаканами, свидетельствовавшими о бурной и продолжительной вчерашней попойке хозяина, видимо, в большой компании.      Роберт порылся в стопке компакт-дисков и, не найдя ничего для души, в ожидании завершения процесса очеловечивания уселся в классное пещерообразное кресло.      Игорь, приобретший после душа вполне цивилизованный вид, пулей влетел в комнату. Великолепные рыжие кудри, изумрудно-зеленые глаза, большие очки в золотой оправе, под рубашкой уже угадывается небольшое брюшко, и все это: и глаза, и очки, и даже брюшко - так и лучится навстречу Роберту. Смотреть - одно удовольствие.      Освободив один из столиков от грязной посуды путем перемещения ее на соседние, Игорь сервировал его с изяществом заправского официанта, но кофе снова оказался жидким и безвкусным. Не везло сегодня Роберту на кофе.      - Без кофеина? - поморщился он.      - Может, тебе еще и кокаину добавить?! Здоровье беречь надо! Кстати, о здоровье... - Он открыл бар и, изучив солидный набор бутылок, остановил свой выбор на коньяке "Багратион". Плеснул понемногу в большие рюмки: - За отца. Хороший он у нас мужик, понимающий. - Выпили. - Ты, кстати, из-за него и приехал? Надолго думаешь задержаться?      - Пока не найдем, - усмехнулся Роберт. - Ты о себе-то расскажи, чем занят, и вообще.      Игорь пожал плечами:      - Что рассказывать? У отца и тружусь, коммерческим директором.      - Ну и как?      - А как все у нас... - Игорь лениво махнул рукой. - В России все через задницу и бизнес также. Работаешь, работаешь... Короче, Гоголя читал? У России три беды - три "Д": дураки, дороги, деньги.      - Разве Гоголь про деньги что-то говорил?      - Неужели читал?! - поразился Игорь. - Это потому он не говорил, что они у него были, а то бы обязательно сказал.      - А что, у нынешних ваших бизнесменов их нет?      - Есть, почему же. Только здесь наблюдается уже другая патология. И ее уже другой классик охарактеризовал как ССС - секс, садизм, снобизм, на эти вещи и уходят, даже не уходят, а утекают почти все их деньги. Но беседовать на эту тему можно долго и нудно. Давай-ка лучше скорректируем наши планы и, не забывая о священном сыновнем долге, постараемся тем не менее получить от жизни максимум удовольствия.      - Да, о планах, я тут решил нарушить твое отшельничество и собираюсь за несколько дней разрушить у твоих соседей все представления о твоей целомудренности и гетеросексуальности. Ты не против?      - Ну-ну, рискни здоровьем. Я вот тебя при случае со своей герл-френд познакомлю. Еще та штучка, и главное - любит, когда мои друзья бродят стадами. Ей, видите ли, меня одного для самовыражения недостаточно.      В дверь позвонили.      - Это уже она?! - разыграл панический ужас Роберт.      - Да еще с подругами. - Игорь поднялся с кресла и, кивнув в сторону бара, предложил: - Налей себе еще. Я скоро. - Он вышел в прихожую, а через минуту вернулся и, вынув из шкафа небольшой черный "дипломат", снова исчез в прихожей, плотно прикрыв за собой дверь: - Извини, это буквально две минуты.      Роберт нажал на кнопку лежавшего рядом пульта. По телевизору шли новости. Диктор с сосредоточенным лицом рассказывал о событиях дня:      - До выборов остался один день. Уже завтра станет ясно: ожидает ли нас второй тур или президент России будет избран в первом. На связи с нами председатель Центризбиркома Российской Федерации...      Роберт плеснул себе немного коньяка, сделал глоток и откинулся в кресле, наслаждаясь разливающимся по телу теплом. Он прикрыл глаза и вполуха слушал, что там еще такого плохого происходит в этой стране.      - В Чечне на сегодняшний день проголосовало уже шестьдесят процентов избирателей. Подробнее об этом в репортаже...      Внезапно из прихожей послышался грохот. Роберт нехотя поднялся и приоткрыл дверь. У выхода на корточках сидел щуплый человечек с большой коричневой родинкой на правой щеке и тщетно пытался справиться с застежками "дипломата", падение которого на пол и было, видимо, причиной шума. Руки незнакомца почему-то сильно дрожали, и лицо было покрыто испариной.      - Я уже иду. - Игорь легонько втолкнул Роберта обратно в комнату и поспешил на помощь незадачливому гостю.      Не девушки, разочарованно констатировал Роберт и, тут же напрочь забыв о странном визитере, плюхнулся в кресло, вдруг заинтересовавшись тем, что происходило на экране. А на экране в интерьере Большого театра перед кучкой журналистов переминался с ноги на ногу крепкий некрасивый практически лысый мужчина, явно не расположенный отвечать на многочисленные вопросы. На его круглом мясистом лице выражение гордости собственными достижениями время от времени сменялось выражением смертельной скуки. Безразличные узенькие глазки лениво блуждали по лицам репортеров. И за его плечом... доморощенная графоманка из самолета.      "Господи, она еще и знаменитость!" Роберт сделал погромче.      - ...я лично проинспектировал сегодня части ГУВД Москвы и утверждаю, что завтра в городе никаких беспорядков не будет, - заявил лысый. - Выборы пройдут без эксцессов.      Видеоряд сменился. Теперь Она уже сидела за столом, уставленным микрофонами, а диктор говорил:      - Как заявила пресс-секретарь мэра Наталья Волгина...      Хлопнула входная дверь. Появился Игорь:      - Ну как? Проникся судьбоносностью момента? - Он приглушил звук. - Слушай, а давай в баньку сходим...      Роберт, поразмышляв пару секунд, родственница эта Наташа Волгина тому Константину Эдуардовичу или просто однофамилица, решил, что это, в сущности, не имеет значения, и рывком поднялся с кресла:      - Давай окунемся в русскую экзотику.      В Сандунах их встретил пухленький румяный коротышка:      - Батюшки, Игорь Дмитриевич пожаловали. - Лицо его светилось радостью и гостеприимством. - Давненько, давненько не захаживали.      - Дела, - отмахнулся Игорь.      - Не жалеете вы себя, не бережете. - Коротышка суетился вокруг них, помогая раздеваться, аккуратно раскладывая вещи по шкафчикам, подавая свежие полотенца с подобострастием, от которого, наверное, поташнивало даже самых заядлых любителей лести.      Роберт был в русской бане впервые, по крайней мере, в настоящей русской бане. Отец говорил, что те бани, которые русские эмигранты держали на Брайтон-бич, и не бани вовсе, а всего лишь их жалкое подобие. Но Роберт и туда-то никогда не ходил. А был бы повод сравнить, однако. И еще Игорь всю дорогу расхваливал дивный массаж, который якобы омолаживает лет не менее чем на десять, повышает потенцию и на корню истребляет еще не зародившиеся болезни. И настоятельно рекомендовал Роберту на собственной шкуре испытать искусство лучшего на всю Москву массажиста-виртуоза Михалыча. Роберт чувствовал себя совершенно нормально, на потенцию не жаловался и впадать в детство (а помолодей он на десять лет, ему было бы девять) не собирался, но профилактика, как говорится, мать порядка. Почему бы и не попробовать?      - Михалыч сегодня работает? - справился Игорь.      - Да где ж ему деться? Здесь он, наш чудотворец. - Толстяк просунул голову в дверь и заорал: - Михалыч, принимай дорогих гостей!      Массажист появился в дверях раздевалки. Он был невысокий, с крепким торсом и шикарной шевелюрой темно-каштанового, почти черного цвета. Левое плечо у него было на несколько сантиметров выше правого из-за отсутствия левой руки. А хитро прищуренные глаза, прятавшиеся под кустистыми бровями, улыбались, хотя лицо при этом оставалось бесстрастным и неподвижным.      - Знакомься, Михалыч, братишка мой американский - Роберт, - представил Игорь. - Последний из славного рода Ненашевых.      - Милости просим, - кивнул массажист.      А банщик продолжал путаться под ногами:      - Парок сегодня отменный, Игорь Дмитриевич, сейчас организуем все в лучшем виде. Останетесь довольны, всенепременно.      Игорь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и, поманив Роберта за собой, скрылся в клубах горячего пара.      Роберт по примеру Игоря долго хлестал себя душистым дубовым веником и даже, как ни странно, получал от этого садистского упражнения большое удовольствие, пока от жары и духоты не закружилась голова. Пошатываясь, он выбрался из парилки и тут же попал в надежные руки или, скорее, руку (она ведь была одна) массажиста. И тот, бережно уложив парня на кушетку, тут же занялся делом, причем рот его практически не закрывался:      - Весна в этом году выдалась холодная, грипп свирепствует, и банька - это первое дело от всякой хвори. - Михалыч легонько гладил Роберта по спине и плечам, втирая в кожу ароматное масло. - Молодежь-то нынче хлипкая пошла, дунешь на него, он и свалится. Мы вон в сорок первом под Москвой сутками в снегу лежали. И что? А ничего! Опрокинешь наркомовские сто грамм - и как огурчик, хоть бы кто захворал.      Массажист ловко разминал шею Роберта, сильными пальцами прощупывая каждый позвонок. Создавалось полное впечатление, что по затылку марширует стадо слонов на ходулях - Михалыч жал сильно, но точечно.      - Батюшка ваш здоров ли? Что-то не видно его давно.      - А что, раньше часто бывал?      - Раньше-то каждую субботу здесь. А теперь что-то не заходит. Весна же, не может быть, чтобы ему без надобности. Радикулит ведь у него. Бывало, скрутит его, бедолагу, только тут и спасался, и нога эта его сломанная тоже: как погода меняется, он ко мне: разомни, мол, Михалыч. Дела небось, да? А о здоровье и подумать некогда.      - Дела... - Роберт не стал пускаться в подробности.      Михалыч в разговоре был самодостаточен и нуждался скорее в слушателях, нежели в собеседниках. К тому же, когда он перебрался на спину, грудная клетка Роберта так сплющилась, что стало не до разговоров.      - Да, отец ваш в годах, а бывало, полчаса в парилке сидит, веником себя хлещет, да только покрякивает. Тут и молодые пять минут посидят, и деру. Конечно, никогда слова про сердце не сказал, а все-таки работать надо меньше...      Происходили странные вещи. Роберт перестал чувствовать затылок и вообще засомневался, что он у него есть. Потом пропало ощущение спины, теперь он терял руки, а Михалыч, откупорив новую бутылку масла, продолжал разыгрывать монодраму:      - А последний раз пришел, помню, расстроенный совсем, грустный какой-то. Уж, поди, месяц назад это было. Доконают, говорит, они меня совсем, а кто доконает, бог его поймет. А потом ничего, оттаял. Не дрейфь, говорит, Михалыч, мы еще повоюем. И еще что-то сказал, заковыристое такое, и не вспомнить сразу...      В дверь заглянул Игорь:      - Эй, водка киснет, из икры мальки вылупляются!      Роберт легко спрыгнул с кушетки и пошевелил плечами. Эффект был поразительный. Ощущение членов вернулось, и из всех пор неудержимо рвались легкость, сила и желание двигаться.      - Михалыч, размеры его благодарности не будут иметь границ. - Игорь сунул в карман массажиста невесть откуда взявшуюся двадцатидолларовую бумажку.      - Спасибо, это было гениально. - Роберт пожал огромную ладонь.      - Заходите еще. Милости просим. - Михалыч широко улыбнулся и, удержав Роберта, добавил: - Я слова эти вспомнил, что отец ваш тогда сказал. У них, говорит, нет пророка в своем отечестве, а как насчет Магомета? И засмеялся еще.      Гаффар Мусаевич. 25 марта      Весна в Швейцарию в этом году, видимо, решила не заходить. Несмотря на конец марта, кое-где лежал снег, и температура редко подымалась выше нулевой отметки.      На зеленой скамейке сидел сухопарый пожилой джентльмен в светлом плаще и элегантной серой шляпе. Он слегка запрокинул голову и подставил лицо еще скупому солнцу. Было довольно холодно. Мимо проходили редкие влюбленные парочки и закутанные в многочисленные шарфы няни с колясками, где-то вдалеке слышался гомон детворы и шум аттракционов. Джентльмен прервал солнечную ванну и посмотрел на часы, потом поежился и спрятал в карманы озябшие в тонких кожаных перчатках руки.      По аллее походкой скучающего человека прогуливался приземистый плотный мужчина в толстом коричневом пальто и с бумажным пакетом под мышкой. Поравнявшись со скамейкой, он приподнял шляпу:      - Холодный денек, не правда ли? Добрый день, мсье Омелин.      - Добрый, добрый. Присаживайтесь.      Мужчина поплотнее запахнул пальто и уселся рядом:      - Чем порадуете?      - Я доложил ваши предложения и получил принципиальное одобрение. Мы весьма заинтересованы. - Омелин подышал на окоченевшие пальцы.      - Испытали?      - Разумеется, весьма впечатляющий результат.      - Здесь документация: схемы, режимы, зависимости от всяких внешних условий и так далее. - Сосед положил ему на колени пакет. - Там еще кассета, где вы найдете весьма любопытный материал - испытания в самых различных условиях.      Омелин вначале бегло просмотрел бумаги, потом перечитал внимательнее.      - Это чрезвычайно интересно. - Он спрятал документы во внутренний карман плаща.      Мимо с визгом пронеслись трое мальчишек-подростков на роликовых коньках, несмотря на холод, они были в легких куртках и полной экипировке роллеров: наколенники, налокотники, перчатки без пальцев, только на головах вместо шлемов косынки с изображением государственного флага. Провожая их глазами, мужчина в пальто глубокомысленно произнес:      - Знаете, мне пришло в голову, что флаг Швейцарской Конфедерации - это негатив флага Красного Креста.      - Вы не любите Швейцарию, мсье Гаффар?      - Не знаю... Здесь удобно работать, но неуютно жить. Вот вам, дипломатам, не кажется, что весь этот здешний нейтралитет плохо пахнет?      - Странно слышать такие речи от человека, который зарабатывает деньги подобным образом. - Омелин достал пачку "Parlament", предложил сигарету соседу и закурил сам. - Дело за малым. Нужно определить цену.      - Я скромный человек и не требую слишком много. - Гаффар написал на пакете число с семью нулями. Собеседник, усмехнувшись, перечеркнул предложенную сумму и написал ниже число с пятью нулями:      - Мы вряд ли сможем предложить вам больше.      Гаффар поморщился:      - Мы же не на китайском базаре. И я не продаю ширпотреб. Я предлагаю вам ноу-хау. - Он зачеркнул вторую цену и крупно, старательно вывел число вдвое меньшее своего первоначального. Украсив его изящными вензелями, он категорично произнес: - Это минимум, на который я могу согласиться. - А потом мечтательно добавил: - На нашей многострадальной земле так много нечистоплотных бизнесменов и проблемных экономических ситуаций...      Омелин не стал больше препираться:      - Мы ценим, мсье Гаффар, что вы обратились именно к нам. Я очень надеюсь, что мое руководство отнесется к вопросу с пониманием.      - С вами всегда приятно иметь дело. До свидания. - Он поднялся и, слегка поклонившись, побрел по аллее в сторону Женевского озера.      - До свидания, - задумчиво сказал ему вслед Омелин и, что-то насвистывая, отправился в противоположную сторону.      Адвокат Гордеев. 25 марта      Позвонив Волгину в министерство, Гордеев выяснил, что полковник, оказывается, не только просиживает штаны в высоких кабинетах, но еще и читает лекции будущим юристам, а ныне студентам университета. Юрию Петровичу вдруг захотелось вспомнить молодость, снова усесться за парту, и он поехал на Ленинские горы. Но, увы, на лекцию Волгина опоздал - полковник уже в дверях аудитории отвечал на последние вопросы самых заядлых студентов.      - Константин Эдуардович, - Гордеев бесцеремонно оттеснил юного очкарика, явно утомлявшего полковника своей нудностью, - у меня к вам всего пара вопросов.      - Не сегодня, - отмахнулся Волгин. - Приходите в среду на лекцию.      - Я по поводу Ненашева, - пояснил Гордеев. - Мы можем где-то поговорить?      - В машине. - Полковник стремительно пошагал к выходу, жестом пригласив адвоката следовать за ним.      Они уселись в служебный "мерседес" и шофер, не дожидаясь распоряжений, тут же рванул с места. Видимо, у полковника было очень жесткое расписание.      - Я Гордеев, адвокат, по просьбе его родственников занимаюсь поисками Дмитрия Ненашева. Я бы хотел узнать...      - Документы у вас есть? - оборвал Волгин и долго изучал удостоверение Гордеева. Так долго, как будто оно было выполнено клинописью или китайскими иероглифами. - Что вас интересует?      - Итоги официального расследования.      - А почему бы вам не обратиться непосредственно к тем, кто его вел?      - Потому что я уже обратился, но получил формальный и ни к чему их не обязывающий ответ: расследование еще не закончено...      "Мерседес" мягко приткнулся к тротуару у министерства.      - Вы думаете, я стану это отрицать или опровергать? Расследование действительно не закончено и не закончится, пока Дмитрий не будет найден. Живой или мертвый. - Они пронеслись по коридорам министерства и достигли кабинета полковника. - Кофе, - бросил он секретарше и устремился к своему столу, где как минимум четыре телефона из доброго десятка призывно помигивали разноцветными лампочками.      - Но вы ведь не станете отрицать, что параллельное частное расследование ничему не повредит и даже наоборот? - спросил Гордеев, терпеливо переждав три крайне срочных телефонных разговора, во время которых вынужден был деликатно отворачиваться и смотреть в окошко.      - Ну, так и ведите его параллельно, - невозмутимо заявил Волгин. - Зачем вам замутнять свое незамутненное еще восприятие проблемы какими-то официальными милицейскими соображениями? Зачем вы вообще пришли?      - Чтобы поговорить с вами. - Гордеев был готов к прохладному приему, потому заранее дал себе установку быть предельно корректным и терпеливым. - Поговорить, во-первых, как с милицейским чиновником, во-вторых, как с другом Ненашева и, в-третьих, как с бывшим мужем Корниловой...      - Вы что, Анжелику в чем-то подозреваете? - успел удивиться полковник до того, как снова взялся за телефон.      - Скажем так, мы проверяем показания свидетелей, - ответил Гордеев спустя каких-то пять минут. - Она была почти что свидетелем убийства. Вам ни о чем не говорит фамилия Лесников? В период вашей совместной еще жизни с Корниловой не было у вас такого среди друзей, знакомых?      - Не помню, но какое вы к этому убийству имеете отношение? Или вы решили заменить милицию на всех фронтах?      - Я полагаю, что это убийство может вполне быть тесно связанным с исчезновением Ненашева. Вспомните, пожалуйста, Лесников Сергей Сергеевич из Волгограда, бизнесмен.      Полковник неопределенно пожал плечами:      - Распространенная фамилия. Наверняка знал кого-то с такой фамилией, возможно, даже не одного, но бизнесменов что-то не припомню.      - А двадцать четвертого днем вы не звонили Корниловой?      - А она говорит, что звонил?      - Не важно, что говорит она, вы сами помните такой факт?      - Вы знаете, я за день делаю не меньше сотни телефонных звонков, а мне звонят - вы сами видели, если помнить каждый... Хотя вот этот я, пожалуй, помню. Да, двадцать четвертого, - он перелистнул свой ежедневник, - мы договаривались с Анжеликой встретиться в два и вместе пообедать. Но меня вдруг вызвали на совещание, и я освободился несколько позже, чем предполагал. Очевидно, я звонил извиниться.      - В котором часу?      - В 2.20 или немного позже.      - И долго беседовали?      - Не помню, но возможно, долго, Анжелика любительница поговорить. Кстати, вам не кажется, что вы злоупотребляете моим временем? Может, в вашем параллельном мире мне уже отведена роль злодея?      - Еще буквально один-два вопроса, - клятвенно заверил Гордеев. А Волгин, вдруг рассмеявшись, пересел поближе к нему и подальше от телефонов и разлил по чашкам кофе, который как раз принесли:      - Давайте уже сразу десять, не желаю видеть вас каждый день.      - В каких отношениях вы были с Ненашевым? - заторопился Гордеев, пока полковник не передумал.      - Мы дружим тридцать лет, как думаете, можно тридцать лет дружить с человеком, к которому плохо относишься?      - А рассказывал он вам о своей работе? Может быть, о каких-то конкретных сделках или о планах, или о проблемах? Может быть, просил помощи?...      - Подробно не рассказывал и помощи не просил. Ничем незаконным он не занимался, по крайней мере, я об этом не знаю. Кредиторы или конкуренты его, на мой взгляд, похитить не могли, а вот чеченцы, например, с целью выкупа... такую возможность я бы отвергать не стал.      - А не замечали ли вы чего-нибудь необычного в его поведении незадолго до исчезновения? Может быть, он был чем-то обеспокоен, излишне нервничал?      - Вы думаете, мы ужинали вместе каждый день? Мы оба достаточно занятые люди, не всегда удается выкроить время даже для общения с семьей.      - А почему все-таки милицейское расследование топчется на месте?      - Скажите спасибо, что оно вообще началось, через неделю после исчезновения они запросто могли не принять заявления. А на месте топчется, потому что Дмитрий жив. Был бы труп - давно бы уже нашли, а живого человека можно упрятать далеко и очень надолго. - Он говорил убежденно, делая долгие паузы между словами, словно ожидая, что каждое из них в ту же секунду превратится в гранитную статую с решительно поднятым кулаком.      Осознав бесперспективность дальнейших расспросов, Гордеев поспешил откланяться.      Впечатление Волгин на него произвел неплохое: сильная личность, такому палец в рот не клади. Но за более чем получасовую беседу полковник не выдал ни одного факта, кроме не очень уверенного подтверждения алиби Корниловой. И чем вызвано неприкрытое нежелание сотрудничать: простым недоверием ко всему неофициальному или какими-то другими причинами, Гордеев так и не понял.      - Если я еще чем-нибудь смогу вам помочь, пожалуйста, заходите. Мой секретарь всегда подскажет вам, где меня найти, - с некоторым сарказмом заявил полковник на прощание, явно имея в виду совершенно обратное.      ЧДА "Глория". 25 марта      К началу совещания Денис уже имел на руках всю информацию, тем не менее он посчитал, что будет лучше, если каждый выскажется еще раз. Во-первых, так или иначе, придется проводить инструктаж, во-вторых, одна голова хорошо, две лучше, а четыре - больше, может, кто-нибудь выскажет неожиданную идею.      Начал Макс, он отслеживал по открытым официальным данным, кто выступает соучредителями в полутора десятках акционерных обществ, учрежденных Ненашевым.      - Если не углубляться в детали, Ненашев имеет долю в шести мотелях и двенадцати бензоколонках. Или имел. - Макс, по своему обыкновению, говорил неразборчиво, глядя под ноги, как будто стеснялся высокого собрания. А может, таким образом заставлял всех внимательно прислушиваться к каждому произнесенному слову; скорее всего, он и сам затруднился бы ответить, чего здесь больше: дурной привычки или тонкого психологического расчета. - Есть еще две торгово-посреднические фирмы, целиком принадлежащие Ненашеву, но он их использовал исключительно для налоговых трюков, сами по себе они прибыли не приносили. В реально работающих предприятиях его доля не превышает двадцати пяти процентов. Соучредителей в общей сложности около пятидесяти, но все они не самостоятельны - напрямую или через ряд дочерних структур порождены фондом "Спортивная инициатива" или концерном "Русь". И тот и другой, как известно, контролируются небезызвестным господином Гагуа. И такой еще момент: за прошлый финансовый год заявленная прибыль по ненашевским конторам минимальная, балансируют на грани банкротства, тем не менее открыты новый мотель и три бензоколонки. Мораль: Ненашев львиную долю доходов, скорее всего, скрывает от налогообложения, работает под "крышей" Гагуа и имеет со всех своих начинаний ровно столько, сколько тот ему оставляет. Или столько, сколько от Гагуа припрятывает.      Предположения: Гагуа поймал его за руку и примерно наказал. Или Ненашев стал зарываться и потребовал себе большую долю. Или конкуренты Гагуа его прибрали, но тогда это означало бы начало большой войны, которая скорее не происходит, нежели происходит. Или Ненашев испугался, что Гагуа узнает, что он с ним не поделился в соответствующей пропорции, и спрятался. Или Гагуа, зная, что вот-вот начнется отстрел жильцов по мотелям, велел Ненашеву на время залечь на дно. Или Гагуа здесь практически ни при чем.      Предложения по дальнейшей разработке: нужно проверить реальное положение дел в ненашевской неофициальной бухгалтерии, выяснить, кто должен ему, кому должен он, сколько именно, ближайшие перспективы его бизнеса и так далее. Установить все это нужно не только ради общего прояснения ситуации, но и по прямым меркантильным соображениям: поскольку Ненашев жил преимущественно левыми доходами, наша задача заставить Гагуа поделиться зелеными с нашим клиентом, потому что просто так на законном основании он больше двух копеек не получит.      Макс облегченно вздохнул после необычно длинной речи и плюхнулся на место, по-прежнему избегая смотреть коллегам в глаза. Никто вопросов задавать не хотел, поэтому Денис резюмировал:      - Пока как бы все ясно. Значит, Макс продолжает расковыривать ненашевскую черную бухгалтерию, если не будет свежих идей.      - Так, я не буду, как Макс, речугу толкать, - процедил Щербак, - я обошел несколько ненашевских точек, везде одно и то же: ничего не знаем, ни про исчезновение, ни про убийство Лесникова. Но Гагуа якобы дал установку на "добро": если что, все будут нам помогать с дорогой душой. - Щербак ухмыльнулся: - Само собой, предполагается, если мы не станем лезть, куда не надо. Я вижу это так: Гагуа дает нам понять, что такими козявками, как Ненашев или какой-то убитый жилец из ненашевского мотеля, он свою драгоценную голову забивать не намерен, она у него вся занята государственными заботами. Поэтому мы можем делать что хотим, лишь бы не мешали его делам великим. А может, он блефует, он этой историей озабочен донельзя и подсовывает своих людишек в качестве добровольных помощников, чтобы отслеживать наши действия.      - А ты бы проверил, - усмехнулся Голованов, - попросил бы для Макса у кого-нибудь из бензиновых наливаек бухгалтерскую книгу. Или потребовал бы аудиенции у Гагуа. Пусть подписку даст, что не знает, кто Ненашева замочил.      - Ты сам сначала докажи, что его замочили, - огрызнулся Щербак, - может, он за углом пиво дует и над тобой тащится, как ты надрываешься, его ищешь.      - Это вы все ветра в поле ищете, - не остался в долгу Голованов, - а я занимаюсь свитой реального жмурика: водилой лимузина и шлюхами.      - Ну и как успехи? - осведомился Щербак с иронией.      - Сказано: занимаюсь. Будут успехи - устрою брифинг, тебя первым приглашу.      Денис уже жалел, что устроил совещание: толку из него не вышло. Кроме идеи Макса о том, что Гагуа, зная заранее об убийстве Лесникова, приказал Ненашеву скрыться, никто ничего оригинального не высказал. Но надо было довести совещание до конца, тут уж никуда не денешься.      - Я еще раз встречался с секретаршей Ненашева и с мадам Корниловой, - сказал Денис, тщательно подбирая слова, чтобы поскорее закончить. - Секретарша подтвердила, что вместе с Ненашевым исчезли двое его телохранителей, по всей вероятности, они сопровождали его 10 марта на деловую встречу, с которой он не вернулся. С кем он собирался встретиться - ни секретарша, ни Корнилова не знают. Или делают вид, что не знают. Корнилова, на мой взгляд, не вполне последовательна в своих утверждениях. С одной стороны, она всячески меня уверяла, что Ненашев в крупные аферы не лез, дела проворачивал скромные, но брал количеством, если что-то вдруг срывалось, он предпочитал откупиться и не устраивать разборки: в общем, добрейшей души был человек, к тому же очень осторожный. С другой стороны, она настаивала на том, что Ненашева нет в живых, потому что причин скрываться у него нет и похищать его незачем, разве что с целью выкупа, но выкупа за две недели так никто и не потребовал. Про Гагуа она тоже говорила, но с неохотой, по ее словам, он "крыша" и не более, в дела Ненашева напрямую он никогда не вмешивался. Что выглядит неправдоподобно, учитывая сведения, добытые Максом: Ненашев ни в одном из предприятий не владел больше чем четвертью акций, а три четверти принадлежали Гагуа. Значит, на самом деле Ненашев на своих бензоколонках и в мотелях был скорее управляющим, чем владельцем.      Объяснение этим странностям в поведении Корниловой я вижу такое: у нее есть некие обрывочные сведения, из которых можно сделать вывод, что Ненашев убит, а не похищен и не пустился в бега. И она заинтересована в том, чтобы мы расследовали обстоятельства его смерти. Но она боится, скорее всего, Гагуа, хотя, возможно, и кого-то другого. Поэтому изо всех сил стремится втравить нас в драку, а сама при этом остаться в стороне.      И наконец, основная проблема, на мой взгляд, в том, чтобы понять связь между исчезновением Ненашева и убийством Лесникова. Пока мы ее не выясним, дальше не продвинемся.      Да, по поводу футбола. Ненашев ездил примерно год назад в Манчестер и в Милан к Сильвио Берлускони набираться опыта. По итогам поездки представил Гагуа бизнес-план и на его деньги организовал производство клубной атрибутики, профинансировал солидную рекламную компанию и несколько крупных акций по борьбе с пиратской продукцией. Тут вроде все легально, я бы даже сказал, подчеркнуто чисто, прямо клинически. Основной доход, как водится, получал Гагуа, и "Спартаку" перепадало, а Ненашев имел "премию от выработки".            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "25.03.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            ОРИЕНТИРОВКА            на Ненашева Дмитрия Федоровича      Ненашев Дмитрий Федорович, 1950 г. рождения, уроженец г. Москвы, мать - Рыклина Раиса Михайловна, отец неизвестен (Ненашев - фамилия усыновившего его отчима, директора 10-го таксопарка г. Москвы. В 1969 г. Рыклина с ним развелась и снова взяла девичью фамилию). Мастер спорта СССР по футболу, с 1971 по 1978 г. играл за московский "Спартак". Совершил ряд правонарушений, однако к ответственности ни разу привлечен не был. Дважды выступал свидетелем в уголовных процессах. В 1975 г. Д. Ненашев был арестован вместе с напарником по карточной игре, известным в воровской среде шулером, неоднократно судимым Р. Д. Фоминым. Ненашев от сотрудничества со следствием отказался, тем не менее в первый же день был освобожден из-под стражи и далее проходил по делу как свидетель. На суде дал заведомо ложные показания, однако обвинение не стало их опровергать, благодаря чему Фомин получил минимальный срок. В 1977 г. арестован КГБ за незаконные валютные операции (купил у туриста из ФРГ 2000 марок, подсунув в обмен "куклу"). Вопреки процессуальному кодексу освобожден под подписку о невыезде. А впоследствии дело против него было прекращено ввиду нецелесообразности привлечения его к уголовной ответственности. Согласно оперативным данным Отар Гагуа - чемпион СССР по вольной борьбе, крупнейший криминальный авторитет в спортивной среде, и майор службы внутренней безопасности при МВД СССР Константин Волгин, хорошо знакомые с Ненашевым, оказали давление на следствие. (Волгин - также бывший спортсмен, мастер спорта СССР по боксу, практически официально специализировался в МВД на освобождении известных спортсменов от уголовной ответственности и улаживании конфликтных ситуаций между спортивными функционерами и правоохранительными органами.) По оперативной информации, Ненашев принимал участие в ряде разбойных нападений на подпольных предпринимателей и убийстве знаменитого ювелира и скупщика краденого Ефима Исааковича Гальберта. Ни по одному из указанных фактов уголовное дело до суда доведено не было.      В конце сезона 1978 г. Ненашев сломал ногу во время тренировки и после трехнедельного запоя был отчислен из состава "Спартака" за нарушение режима. С декабря 1978 г. работал тренером в детско-юношеской спортивной школе. В феврале 1979 г. за драку с тестем - подполковником ВДВ Усольцевым Ю. К. был задержан на пятнадцать суток, уволен из ДЮСШ за нарушение трудовой дисциплины и развелся с первой женой - Евгенией Усольцевой. (В браке Ненашев и Усольцева состояли с 1974 г., имели сына Игоря 1975 г. рождения.) В марте 1979 г. Ненашев с матерью, еврейкой по национальности, подали заявление на выезд в Израиль и в сентябре того же года выехали из СССР, но не в Израиль, а в соответствии с широко распространенной в то время практикой сначала в Италию, а через четыре месяца - в США. Рыклина и Ненашев обосновались в Нью-Йорке, где последний стал работать таксистом. Практически сразу по приезде в Соединенные Штаты он женился на советской эмигрантке Юлии Чернявской. В декабре 1980 г. у них родился сын Роберт. В 1983 г. Ненашев с Чернявской развелись. Во время бракоразводного процесса Рыклина дала ложные показания, обвинив невестку в том, что она избивала ребенка. Постановлением суда Чернявской было запрещено встречаться с сыном, после чего она вместе с отцом переехала из Соединенных Штатов в ФРГ и до настоящего момента проживает в Мюнхене. В 1985 г. Ненашев открыл в Бруклине русский спортклуб, но менее чем через полгода обанкротился. В 1987 г. приобрел две бензоколонки в Бруклине. Был оштрафован на десять тысяч долларов за нарушение требований техники безопасности и несоблюдение технических норм (разбавлял бензин водой). В 1989 г. продал бензоколонки и успешно вложил деньги в игорный бизнес. По данным нью-йоркской полиции, поддерживал тесные связи с русскими преступными группировками в Америке. Несколько раз давал официальные показания окружному прокурору по подозрению в соучастии в вымогательстве. С 1997 г. Ненашев постоянно проживает в Москве, является совладельцем сети мотелей и бензоколонок (см. рапорт от 24.03), пользуется покровительством О. Гагуа. Из старых знакомых поддерживает тесные отношения с К. Волгиным, ныне полковником милиции, заместителем начальника контрольного отдела внутренней службы МВД РФ, и Анатолием Паршиным, в прошлом игроком "Спартака", в настоящее время - вице-президентом клуба. Привлек к участию в бизнесе сына от первого брака - Игоря Ненашева и сожительницу - Корнилову Анжелику Иосифовну.      В рамках профилактических мероприятий по делу № 18/686 представляется необходимым отработать связи в первую очередь Гагуа, а также Паршина и Волгина с ближайшим окружением В. М. Пирожкова и, возможно, с ним лично. Не исключено, что в ходе проверки удастся выяснить обстоятельства исчезновения Ненашева.      Подполковник Русаков В. Ф."      Денис Грязнов. 27 марта      С Игорем Денис хотел встретиться в "Лесном", чтобы посмотреть хоть краем глаза на его взаимоотношения с Корниловой. Но сколько раз он предлагал, столько раз Игорь отказывался, не утруждая себя объяснением причин. В итоге договорились встретиться в кафе.      Игорь не то чтобы нервничал, но откровенничать не стремился. Свою позицию он объяснил сразу:      - Что бы там ни говорила Анжелика свет Иосифовна, я думаю, что отец исчез по собственной инициативе. Поэтому вашу деятельность не приветствую.      - У вас есть конкретные сведения на этот счет?      Игорь посмотрел на Дениса с насмешкой:      - Странный вопрос. Нет. Хотя, если бы они у меня были, разумеется, я бы вам не сказал. Ответьте лучше на мой вопрос: в чьих интересах вы действуете? У вас есть конкретный клиент? Или вы ввязались сами не знаете во что и неизвестно на чьей стороне?      - Я могу гарантировать, что не действую вопреки интересам вашего отца, - сказал Денис веско, - вас это устраивает?      - Нет, конечно. Вы ничего не можете гарантировать, потому что действуете наобум.      - Вот и помогите мне, чтобы я действовал максимально осмысленно и эффективно.      - Ха! - Игорь мотнул головой, и Денис решил, что сейчас он пошлет его подальше, и разговор их на том благополучно закончится. Но Игорь сломался и от заявленной линии отступил. - Ладно, валяйте спрашивайте.      - Вы были осведомлены в деталях, чем занимался отец? - спросил Денис быстро, пока Игорь не передумал.      - Нет.      - А Анжелика Иосифовна?      - И Анжела нет. Он привык все делать сам, без крайней нужды никому ничего не передоверяет. Я у него, так сказать, офицер для деликатных поручений, а Анжела - лицо фирмы.      - А Гагуа?      - Наша добрая "крыша".      - От кого ваш отец мог скрываться?      Игорь пожал плечами:      - Понятия не имею. Я бы на его месте скрывался от Анжелы, но он мужик стойкий. Закаленный.      - А кто его ближайшие друзья, кто может знать что-то такое, чего вы не знаете?      - Волгин и Паршин.      - Паршин? - Денис напрягся, пытаясь вспомнить, где он недавно слышал эту фамилию.      - Вице-президент "Спартака". Когда-то они вместе играли.      - Значит, околофутбольные дела он вел через него?      - Без понятия. Но по логике вещей должно быть так. - Игорь встал. - Это все?      - Почти. Ваши соображения, с кем отец собирался встречаться перед исчезновением?      - А вы уверены, что он с кем-то встречался? Может, это был ложный ход, может, он заметал следы? - Игорь, не прощаясь, пошел к выходу, но, сделав несколько шагов, обернулся. - Хотите бесплатный совет? Выясните первым делом, кто ваш клиент, что ему нужно и сколько он за это в состоянии заплатить.      ...В "Глории" Денис застал следующую картину: Роберт увлеченно излагал Щербаку концепцию розыскной деятельности в городских районах с высоким уровнем преступности, видимо, шпарил чуть ли не наизусть содержимое какого-то американского учебника по криминалистике. Щербак ежесекундно его перебивал и подначивал, но Роберт не замечал иронии, ему казалось, что дискуссия носит академический характер. Денис заслушался и минуты две-три их не перебивал.      - Ну, выяснил, кто отправлял телеграммы? - спросил он у Щербака, когда тот его заметил.      - Нет. Выпотрошил всех, кто мог хоть что-то видеть. Кругом одни склеротики, безнадега полная.      - А я разговаривал с Игорем, - сказал Денис, обращаясь к Роберту. - Он пытался меня убедить, что отец твой исчез по собственной инициативе, поэтому лучше нам вообще его поиски оставить. А то вдруг найдем - неудобно получится.      - Он прямо так и сказал? - недоверчиво переспросил Роберт.      - В общих чертах. А тебе он другую версию изложил?      Роберт нахмурился и ничего не ответил.      - Ладно, замнем для ясности. Про Гагуа Игорь тебе ничего не рассказывал?      - Кто такой Гагуа?      - О-о-о! - многозначительно вставил Щербак.      Роберт отодвинулся от него и нахмурился еще сильнее.      - Один из крупнейших мафиози в Москве, - пояснил Денис. - В каждом из предприятий твоего отца его доля составляет не менее трех четвертей. То есть, по сути, это его предприятия. Игорь и Анжела утверждают, что Гагуа - их "крыша", по нашим меркам - самое обычное дело. Обычное, если бы не процент: "крыше" положено отстегивать в среднем где-то десятую часть прибыли. Кстати, Гагуа обещал нам поддержку в поисках твоего отца, однако я не думаю, что он искренен в намерении нам помочь, более того, я не думаю, что снизойдет до встречи со мной или с тобой.      - Мой отец не был шестеркой у какого-то мафиози! - выкрикнул Роберт, вскочив с места. - А если у вас, в России, невозможно вести бизнес, не платя дань рэкетирам, так это ваши проблемы, а не его! - Он выскочил в коридор, хлопнув дверью, и протарахтел вниз по лестнице.      - Тяжелый случай, - прокомментировал Щербак. - Приглядеть за ним?      - Да. Попроси Севу.      Роберт Ненашев. 27 марта      Почему Грязнов сказал, что отец был бандитом? А если даже не сказал этого прямо, то совершенно определенно дал это понять. Может, он не хочет больше заниматься этим делом? На него кто-то надавил? Или отец действительно работал на мафию и Грязнов просто сказал об этом без всяких задних мыслей? Или в этой стране все работают на мафию?      Роберт не знал, что и думать. В конце концов он позвонил Анжеле, и та предложила ему самому разобраться, мафиози отцовский партнер Гагуа или нет. И даже пообещала устроить Роберту встречу с ним.      И Роберт поехал в Малаховку. Поехал один, не предупредив даже Игоря и тем более ничего не сказав Грязнову.      Дачу Гагуа окружал трехметровой высоты кирпичный забор, а у железных ворот с видеоглазком и двумя телекамерами со скучающим видом бродил детина кавказской национальности на голову выше Роберта и шире в плечах сантиметров на десять. Из-под его куртки ненавязчиво выглядывал ствол болтающегося на поясе "узи".      - Гагуа здесь живет? - Роберт выбрался из машины. Номера на заборе не было, но описанию, данному Анжелой, усадьба в принципе соответствовала: "самая большая" - да, гектар, не меньше, и "самая богатая" - этого Роберт точно сказать не мог, так как дома из-за забора просто не было видно, но забор "богатый".      Детина поднес к лицу рацию и что-то сказал по-своему, по-грузински, наверное. Стоило Роберту приблизиться к воротам, из калитки вышли еще двое, как две капли воды похожие на первого. "Их что, тут выращивают? - подумал Роберт. Бросив взгляд в приоткрывшуюся щель, он заметил еще и четвертого охранника с автоматом и недружелюбным ротвейлером на поводке. - Интересно, а сколько их там еще? Двадцать, тридцать человек?"      - Вы что-то хотели, уважаемый? - Тон говорившего явно не соответствовал "уважаемому", но Роберт не обратил внимания.      - Я Ненашев, мне назначено... А вы что, однояйцевые близнецы?      Один из бычков отошел в сторону и еще раз переговорил с кем-то по рации.      - Нет хозяина. - Он тупо уставился на Роберта. - В другой раз приезжай.      - Что значит - нет?      - Вы договаривались?      - Не я лично, но Гагуа меня пригласил.      Охранники переглянулись.      - Слюшай, джигит, ты иды, иды! - Один из них приблизился к Роберту, положив руку на "узи".      Дальше объяснять не было надобности. Роберт, чертыхаясь, вернулся в машину. Не успел он отъехать и сотни метров, как запищал телефон.      - Роберт? - произнес голос с едва уловимым акцентом. - Это Гагуа. Ты когда сможешь подъехать?      Роберт опешил.      - Через пять минут...      - Ну, давай, я жду.      Обстановка у ворот кардинально изменилась. "Близнецы", потупив глазки, распахнули перед ним ворота, запарковали машину, провели по длинной, вымощенной разноцветной галькой дорожке к дому в стиле древнего рыцарского замка с зубчатыми башенками, узкими окнами-бойницами и плющом, увивающим стены. На крыльце Роберта встречал хозяин - среднего роста, крепко сбитый грузин со сломанным носом. Одет он был по-домашнему: джинсы и растянутый голубой пуловер.      - Ты на моих мальчиков не обижайся. - Жестом отпустив охранников, он провел Роберта в дом, внутренности которого с мрачным и грязным средневековьем ничего общего не имели. - Они, конечно, немножко перестарались, но это скорее я виноват, не объяснил толком, кого в гости жду. А бдительность они правильно проявили, тут кто только не шляется - то журналисты, то прожектеры с гениальными планами, а может ведь и псих какой-нибудь заявиться с пистолетом.      Гагуа провел Роберта в библиотеку, где всяких кубков, дипломов и вымпелов было гораздо больше, чем книг, предложил располагаться и распорядился, чтобы принесли чаю.      - Значит, ты насчет Дмитрия волнуешься? - Он сокрушенно покачал головой. - И правильно волнуешься. Я тоже волнуюсь. И сыщиков ты нанял правильно, на милицию у нас рассчитывать нечего. Но если эти сыщики тебе сразу сказали, что я во всем виноват, ты этих сыщиков гони поганой метлой и нанимай других, которые не поленятся и все варианты просчитают. - Гагуа насмешливо прищурился: - Ну, сказали они тебе уже, что Гагуа - бандит? Что мафиози, уголовный авторитет, что маму родную из-за денег порешит, не то что партнера?      Роберт не ответил, делая вид, что всецело поглощен вылавливанием чаинок - чай был зеленый и заваренный прямо в чашках.      - Я, Роберт, не бандит, - вздохнул Гагуа. - Я - деловой человек, просто страна у нас такая, что любой бизнесмен должен иметь зубы, причем острые, иначе тебя просто сожрут с потрохами. И что деньги я люблю больше жизни, тоже неправда, деньги - вода, они приходят и уходят, да и устал я уже от всего этого. Честно тебе скажу: даже подумываю о пенсии... Женюсь, - он весело подмигнул Роберту, - запрусь в каком-нибудь вот таком вот домике и наконец поживу в свое удовольствие. А к бизнесу надежного человека приставлю, чтоб и он не в обиде был и мои кровно заработанные мертвым грузом в кубышке не пылились.      И когда я о пенсии думал и о преемнике, то Дмитрий мне чаще других в голову приходил. Он, с одной стороны, башковитый, с другой - я ему верю, а с третьей - он сам бывший спортсмен и знает, как моими фондами распорядиться, да и прочими наработками. И вот скажи мне, зачем бы я стал от будущего своего преемника избавляться? Если даже предположить, что я зверь, а не человек, и запросто могу своему другу глотку ни за что перерезать. А я, мальчик мой, совсем даже не зверь.      - А вы как думаете, где все-таки отец? - спросил Роберт.      - Не знаю, сынок, не знаю. Я, каюсь, грешным делом, когда обо всем узнал, подумал, что, может, бес его попутал, что надоел ему наш бизнес, что он аферу какую-то закрутил. До конца в это не верил, но бухгалтера мои все равно проверили - нет, и наши совместные фирмы в полном порядке, и все мое на месте. И главное - в последний год все так хорошо раскладывалось, несколько новых проектов мы с Димой начали, и все оказались удачными. Куда ему было бежать - непонятно. Я его тоже не трогал - это мы уже выяснили. В случайное убийство я не поверю. Если бы его одного пьяная шпана на улице встретила и зарезала за три рубля на водку, то тело давно бы уже нашли, как бы его ни прятали. А кроме того, он же в машине был и с двумя ребятами, так что шпана отпадает. Наши недруги-конкуренты? Они могли, конечно, его убрать, зная, что я его себе на смену наметил, но молчать об этом не в их правилах, обязательно бы надо мной поиздевались. Значит, остаются личные мотивы: любовь и тому подобное, а тут уж я тебе не помощник.      "Значит, Грязнов был прав, отец работал на Гагуа, - размышлял Роберт, возвращаясь из Малаховки. - Но мафиози ли Гагуа? В Штатах человек с таким количеством спортивных регалий и званий был бы миллионером, совершенно не прибегая ни к чему незаконному. А с другой стороны, отец ведь тоже, кажется, был чемпионом СССР в составе своего "Спартака" и практически ничего на этом не заработал... Вот что, - решил он наконец, - мафиози - это тот, кто зарабатывает на жизнь криминальным бизнесом. Под такое определение Гагуа скорее всего не подпадает. А в какой мере он связан с преступным миром, Грязнов понятия не имеет. Говорил, он, мол, "большой крестный отец", это всем известно. То есть опирается Грязнов попросту на слухи".            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "26.03.2000 г. 15.35.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            Сегодня в 15.30 Р. Ненашев заказал билет до Мюнхена на завтрашний рейс №... авиакомпании Люфтганза. Брату, И. Ненашеву, у которого он остановился в Москве, Р. Ненашев объяснил свой шаг желанием встретиться с матерью и дедом. Обращаю Ваше внимание на то, что этим же рейсом в Мюнхен вылетает делегация московской мэрии во главе с В. М. Пирожковым.      Подполковник Русаков В. Ф."      "26.03.2000 г.      Начальнику УФСБ      по Москве и Московской области            РАПОРТ            Прошу оказать содействие в установлении прямого контакта с резидентурой СВР в ФРГ с целью координации действий по пресечению возможного покушения на мэра Москвы В. М. Пирожкова, вылетающего завтра в Мюнхен, и наблюдению за следующим тем же рейсом гражданином США Р. Ненашевым, представляющим оперативный интерес в рамках дела 18/686. Ориентировка на Р. Ненашева прилагается.      Начальник 13-го особого отдела      полковник Кременной"      Аэропорт Шереметьево-2. 27 марта      Щуплый лысоватый таможенник с большой родинкой на правой щеке явно чувствовал себя сегодня не в своей тарелке. Поминутно смотрел на часы, вытирал взмокший от пота лоб, покусывал губы, теребил родинку. То и дело украдкой шарил руками под стойкой, проверяя, на месте ли злополучный "дипломат". Втайне надеясь, что он бесследно исчезнет, сгинет, растворится, а вместе с ним сгинет и растворится весь этот кошмар.      "Ну какого черта, спрашивается, я согласился?"      "А попробовал бы не согласиться".      "Эх, выкинуть бы его, к черту!"      "Ну, ну, рискни!...и никто не узнает, где могилка твоя..."      Заметив, что уже привлекает внимание коллег, постарался успокоиться: "Ну, возьми себя в руки! Мужик ты или не мужик?!"      Начальник смены подошел к нему и участливо поинтересовался:      - Ты что-то, Сергеич, не в себе сегодня. Серый какой-то.      - Ничего. Нормально. Изжога вот замучила... - А про себя добавил: "Да, пошел ты со своим участием".      - На нашей работе и язву заработать недолго. Я вот тут недавно ершика перебрал, так серый был покруче твоего, думал, загнусь совсем... - И начальник принялся с увлечением расписывать симптомы своего недавнего "бодуна".      "Да уйдешь ты когда-нибудь? Дел у тебя, что ли, мало?" Таможеннику вдруг показалось, что чей-то взгляд буквально сверлит его спину, он затравленно оглянулся и тут же поспешно отвел глаза: "Сидит, сволочь... пасет! И этот еще привязался, как банный лист!" В который уже раз нервно взглянул на часы. Начальник угадал его мысли:      - Да, сейчас на Мюнхен объявят. Ну что, может, подменить тебя?      - Н-нет! - Таможенник судорожно сглотнул и отчаянно замотал головой, рубашка прилипла к спине, хотя в зале было довольно холодно.      - Ну, нет так нет. Только, как говорит моя внучка, Буратино - ты сам себе враг... - Он наконец ушел.      "Пронесет? Не пронесет? Пронесет? Не пронесет?"      А Голованов аккуратно довел Роберта до аэропорта и теперь сидел в кафешке и пил пиво, сверху наблюдая за обстановкой в зале ожидания.      Роберт с Игорем тоже потягивали пиво, но сами по себе. Рядом, видимо в ожидании какой-то знаменитости, толпились журналисты. Проверяли аппаратуру и что-то оживленно обсуждали, посасывая из бумажных стаканчиков кока-колу.      Роберт обычно обходился без провожающих и сегодня не собирался нарушать традицию. Но Игорь безапелляционно заявил, что его священный долг проводить брата и облобызать на прощание. А теперь вот сидит, как китайский болванчик, только головой вертит по сторонам и молчит.      Вчера утром дед позвонил Роберту в Москву и настоял, чтобы он прилетел хотя бы на день, если не для изъявления родственных чувств, то по крайней мере в интересах дела. Какие такие подробности нельзя выяснить по телефону, он не объяснил, наверняка их и не было, просто дед хотел помирить Роберта с матерью. Роберт слегка поотпирался, но в итоге вынужден был согласиться, в конце концов на ближайшие сутки в поисках отца не намечалось никакого кардинального прорыва.      На трех языках объявили регистрацию на рейс №... "Москва - Мюнхен". Журналисты вдруг встрепенулись. И причиной оживления послужил только что вошедший в зал мэр столицы Пирожков собственной персоной в сопровождении многочисленной свиты провожающих.      Игорь пристально смотрел куда-то за спину Роберта. Роберт обернулся и не увидел сзади ничего примечательного, кроме разве что невероятно разукрашенной полногрудой блондинки, которая оживленно объясняла что-то своему мрачного вида чернокожему спутнику. Парочка расположилась недалеко от регистрационной стойки.      - Это ты ее гипнотизируешь?      - Ее...      - Давай прощаться, уже регистрация началась. - Роберт встал.      - Не торопись, посиди еще. - Игорь почти насильно усадил брата обратно в кресло и тут же снова о нем забыл, вернувшись к наблюдению.      Высокий квадратный тип подкатил к стойке тележку с четырьмя чемоданами.      - Багаж мэра и сопровождающих, - коротко, но многозначительно сообщил он таможеннику.      Сергеич, вдруг абсолютно успокоившийся, напустил на себя вид оскорбленной добродетели:      - И что? Досмотр обязателен для всех. Закон есть закон.      Верзила пожал плечами и начал выставлять багаж на смотровой стол.      Таможенник открыл первый чемодан и профессионально переворошил содержимое.      - А мэр, я смотрю, не торопится, - кивнул он в сторону Пирожкова, который все еще торчал в центре зала, окруженный репортерами.      Телохранитель повернул голову в сторону хозяина, а Сергеич как бы невзначай опустил руку под стойку. Одно неуловимое движение - и не дававший ему покоя злосчастный "дипломат" уже покоится среди вещей в багаже мэра.      Он тщательно защелкнул замки и оглядел чемодан со всех сторон, чтобы получше запомнить его приметы. Впрочем, второго такого же в багаже Пирожкова не было. Этот был самый большой и отделанный какой-то странной тканью, похожей на гобелен.      - Я думаю достаточно. Желаю приятного полета.      Верзила проследовал в накопитель, а таможенник облегченно вздохнул, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы не заорать от восторга: "Пронесло все-таки!!!"      И вдруг его словно каленым железом обожгло: "Господи, это ж не мэрский чемодан!" Он с ужасом осознал, что ворошил не костюмы и рубашки, а что-то кружевное и легкое. "А, какая, к черту, разница? Мэра или его бабы. Вместе же летят - значит, и нет никакой разницы!" Но на душе все-таки стало муторно: "Нет, кончать надо с этой работой. Так и инфаркт схлопотать можно от нервного перенапряжения!"      Толкаясь и размахивая микрофонами, журналисты наперебой выкрикивали свои вопросы, Пирожков обстоятельно, доходчиво и пространно отвечал, как будто сам созвал эту пресс-конференцию. Рассказал все, что думал о прошедших выборах, потом перешел на футбол - на "Спартак", и вещал бы еще часа два, если б провожающие не напомнили о самолете. С видимым сожалением мэр попрощался и пошагал к регистрационной стойке.      - Ну, вот теперь тебе действительно пора. - Игорь, проводивший взглядом мэра, встал и крепко обнял Роберта: - Давай, Скат, счастливо. И смотри, не высовывайся из окна.      - Пока, - рассеянно ответил Роберт, так и не разобравшийся в странном поведении брата.      Проверка не заняла много времени. Всего багажа-то - одна сумка.      - Счастливого пути, - сказал таможенник, возвращая документы. Его лицо показалось Роберту знакомым, где-то он уже видел эту родинку. Может, здесь же, когда прилетал? А, какое это, собственно, имеет значение? Роберт поискал глазами в толпе Игоря и, на прощание помахав ему рукой, направился к автобусу.      Игорь достал мобильный телефон и, когда ему ответили, коротко доложил:      - Все в порядке.      Затем подмигнул таможеннику и направился к выходу развязной походкой счастливого человека, насвистывая песенку из любимого фильма: "...будьте голубем почты моей..."      Голованов допил пиво и тоже собрался уходить. Из всего происходящего в порту ему показались если не подозрительными, то по меньшей мере странными два момента: то, что Пирожков, вместо того чтобы отсиживаться в депутатском зале, пошел в народ, и еще таможенник какой-то вороватый. Голованову даже примерещилось, будто таможенник что-то стащил из пирожковского чемодана или, наоборот, сунул туда. Но это уж наверняка примерещилось.      А с Робертом все было совершенно нормально.      Роберт Ненашев. 27 марта      Самолет поднялся в воздух. Роберт расстегнул ремни и огляделся. Она сидела сзади по другую сторону прохода. Доморощенная графоманка со своим грузным лысым патроном. Пирожков развалился в кресле и, ритмично помахивая рукой, что-то ей втолковывал, а она время от времени делала пометки в ноутбуке.      Тогда, во время первой встречи, Роберт толком и не разглядел ее, а на экране она выглядела как непримиримо-идейная представительница самых ортодоксальных мормонов. На самом же деле все оказалось совсем не так. Она не была вызывающе красива и не выглядела, как сказал бы Игорь, сексапильной штучкой. Но что-то такое в ней все-таки было. Короткие темные волосы и карие, почти черные, глаза, обрамленные огромными пушистыми ресницами, правильные и тонкие черты лица... Роберт поймал себя на мысли, что по-прежнему называет ее "графоманкой", хотя знает имя - Наташа. Она печатала медленно, то и дело останавливаясь и пощипывая себя за мочку правого уха.      Вдруг она подняла голову, словно почувствовав, что за ней наблюдают, Роберт отвел глаза. Впрочем, это была ненужная предосторожность: ее взгляд скользнул мимо, не задержавшись на нем, и, размяв пальцы, она вновь принялась стучать по клавишам. Мэр дремал.      Закончив работу, она вынула дискету из дисковода, убрала ноутбук в сумку и, откинувшись в кресле, стала смотреть в окно. По ее лицу блуждала мечтательная улыбка.      Роберт не заметил, как заснул. Ему приснилось, что он сидит в баре "Романтическая ночь", а Наташа в невероятно сексуальном одеянии пристроилась у него на коленях. Оркестр играет танго, и у эстрады самозабвенно танцуют Гордеев и Анжела. Наташа шепчет ему в самое ухо:      - Смотри, люди живут и радуются жизни, давай и мы развеемся.      - Не хочу! - Он выхватывает из-за пояса невесть откуда взявшийся пистолет и начинает палить в Анжелу. Но пули отскакивают от нее, не причиняя вреда. Наташа смотрит на него с восхищением:      - Ты - мой герой! - Она обвивает его шею, и в этот момент тяжелая рука сурового стража закона в облике полковника милиции Волгина ложится ему на плечо...      - Пристегните, пожалуйста, ремни. Мы заходим на посадку. - Стюардесса с дежурной улыбкой на лице легонько тормошила его.      Если не считать дурацкого сна, полет прошел нормально. Роберт никуда особенно не спешил и поэтому выходил из самолета одним из последних. Под креслом, в котором сидел Пирожков, что-то блеснуло: уж не потерял ли мэр символический ключ от русской столицы? Роберт нагнулся и обнаружил на полу дискету, видимо, ту самую, с которой работала Наташа.      "Рассеянность - не лучшее качество для пресс-секретаря. А если бы дискету нашел коварный враг? И не осталось бы тогда могучего секрета у великой державы, и узнали бы буржуины планы тайных кремлевских подвалов... Ладно, шутки шутками, но что же мне со всем этим делать? Как честный человек, не могу же я это выбросить? Хотя, по большому счету, стоило бы".      Роберт в задумчивости повертел находку в руках и отправился все-таки догонять мэра.      Обычные формальности в аэропорту заняли минут десять, но за это время Пирожков с командой успели погрузиться в шикарный черный лимузин и отбыть в неизвестном направлении. Правда, с направлением было определиться не так уж трудно, так как Пирожков, скорее всего, прилетел на конгресс "Демократические институты и местное самоуправление на рубеже тысячелетия", а конгресс проходил в "Хилтоне".      В "Хилтон" так в "Хилтон", подумал Роберт, там можно и остановиться. Жить у матери Роберт не хотел, предвидя бурные проявления любвеобильности еще похлеще, чем у Анжелы. Потому не сообщил, когда именно приедет. Он собирался остановиться в гостинице, а с родственниками встретиться на нейтральной территории.      "Вот, отдам дискету и сразу позвоню деду", - решил он, усаживаясь в такси.      Денис Грязнов. 27 марта      С целью поддержания добрососедских отношений, а заодно и новостями разжиться Денис заглянул в отделение к Майскому. Новостей и полезных сведений у опера должно было накопиться немало, если судить по груде бумаг, которую он уже перелопатил.      - Нашел что-нибудь? - поинтересовался Денис, присаживаясь на колченогий стул, увы, единственный не заваленный папками.      - Значит, так, - вдохновенно начал Майский тоном человека, постигшего тайный смысл и скрытые пружины бытия, в частности, овладевшего искусством составлять запросы в смежные инстанции, - я нашел не что-нибудь, а почти все. Лесников Сергей Сергеевич, 1954 г. рождения, ранее трижды судим, последний раз - за вооруженный грабеж. Кличка - Чума. Срок отсидел полностью, судимость снята.      - А-а, - протянул Денис, - вот откуда белые пятна на спине.      - Чего-чего?! - Майский оторопело посмотрел на него.      - На спине белые пятна. Обесцвечивал татуировки с помощью лазера. Собирался баллотироваться в губернаторы?      - А если бы фиолетовые - то в президенты? - Опер, похоже, обиделся на то, что Денис предвосхитил часть его откровений. - На самом деле Лесников был депутатом горсовета и генеральным директором ЗАО "Лесникофф", членом правления футбольного клуба "Ротор", и, между прочим, не последним членом. Уважаемый человек. По месту работы характеризуется положительно.      - Где? На собственной фирме?!      - В Волгоградском горсовете! Можешь прочитать официальную бумагу за подписью председателя.      - А товарищи по партии как его характеризуют?      - А он независимый депутат, беспартийный, - радостно сообщил Валера. - Вот в свете этого у меня возник вопрос: кому могло прийти в голову заказать бывшего рецидивиста, а ныне бизнесмена и депутата? Прямо нонсенс какой-то! Разве такие люди становятся жертвами заказных убийств? Он же по месту работы характеризуется положительно. Я, право, весь в смятении...      - Ты узнал, чем занималось ЗАО "Лесникофф"? - прервал Денис, Майский явно пересидел над бумажками. - Это наш российский "Демидофф" или "Давыдофф"? Или он плюшки выпекал для бездомных? Есть на убитого хоть какие-нибудь оперативные данные со времен последней отсидки?      - Может, тебе еще справку от его земляков-авторитетов добыть о моральном облике уважаемого гражданина Чумы? - осклабился Майский.      - Неплохо было бы.      - Завтра. Завтра на Лесникова придут свежие оперативные данные из Волгограда. А пока могу показать распечатку результатов аудиторской проверки ЗАО "Лесникофф", кстати, занимается это ЗАО не плюшками, а унитазами и сливными бачками, короче, пластиковые водопроводы, канализация и тому подобное. Крупнейшая в тех краях фирма.      - А по персоналиям что? Враги, бывшие подельники?      Майский толкнул Денису по столу лист со списком фамилий:      - Сорок семь человек. К вечеру выпишу еще сотню. Проверять будешь?      - Если выберешь наиболее перспективных.      - Из каких соображений?      - Исходя из интуиции.      В кабинет заглянул капитан Кривошеев. Сегодня он почему-то пребывал в благодушном настроении и при виде Дениса не забился в конвульсиях.      - Что, слабо вашей частной лавочке без нашей профессиональной поддержки? - насмешливо поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, отвернулся к Майскому: - Тебе там какой-то крендель звонит, якобы у него есть информация по твоему делу.      - Какая информация, что он сказал? - насторожился опер.      - Сказал, что хочет встретиться с тобой лично на нейтральной территории. Еще перезвонит.      - Егор Трофимович, так я подежурю на вашем телефоне? - Майский охапками стал сгребать папки в сейф.      Только убедившись, что Денису без отмычки не добраться ни до одного оперативного документа, капитан вышел и позволил отлучиться Майскому.      Опер вернулся через десять минут:      - Перезвонил. Сипел, как туберкулезник, по-моему, абсолютно фальшиво - небось боялся, что наш разговор фиксируется. Вообще говоря, правильно боялся.      - И где он тебя ждет?      - Ну, все названные мною места он с ходу отверг. Говорит, встречаемся в первом дворе по Новобутовской улице через пятнадцать минут. Если я опоздаю хоть на минуту, он уйдет.      - Тоже мне конспиратор хренов!      - Во-во! Подобных деятелей нужно обкладывать наружкой и брать за жабры, не отходя от кассы, в воспитательных целях. А если он действительно такой крутой и сможет оторваться - делать соответствующие выводы. Но это в теории.      - А на практике?      - Свободных людей нет, Кривошеев из-за меня устраивать аврал не захочет. Скажет, мол, сомневаешься - сиди дома, не гуляй. Слушай, а может, ты подстрахуешь? - И, видя, что Денис сомневается, выложил козырный аргумент: - Тебя же перспективные фигуранты по делу интересуют?      - Допустим.      - Вот вернемся, допросим чеченца. Уточкин на меня этот допрос навесил. Уточкину не повезло - ему и досталось дело Лесникова по территориальности, поскольку он из Чертановской прокуратуры.      Роберт Ненашев. 27 марта      "Хилтон", украшенный флагами двадцати трех государств, напоминал рождественскую елку.      Предстоящая встреча с Наташей не сулила ему ничего хорошего, ибо на душе еще сохранился неприятный осадок от предыдущей. Роберт покосился на аккуратненькую урну у входа в отель и, с трудом поборов навязчивое желание избавиться от дискеты, шагнул в холл.      - Скажите, пожалуйста, в каком номере остановилась Наталья Волгина? - обратился он к невыносимо любезному портье.      - Она участвует в конгрессе или в медицинском симпозиуме? Видите ли, сэр, у нас в отеле одновременно проходят две очень представительные встречи и поэтому очень много гостей. - Портье пустился в объяснения, источая ослепительную улыбку. Судя по внешности и акценту, он был итальянцем, что извиняло его излишнюю словоохотливость и велеречивость.      - Она входит в состав делегации мэра Москвы Пирожкова, - перебил Роберт.      - Одну минутку... - Портье порылся в регистрационной книге и сообщил: - Делегация от московской мэрии занимает номера 612, 613 и 614-й.      Роберт повернулся было к лифту, но вдруг ему в голову пришла просто блестящая идея. Он вернулся к стойке:      - Простите, могу я кое-что оставить в камере хранения?      - Желаете арендовать сейф?      - Ну, пусть будет сейф, - пожал плечами Роберт.      Портье поставил на стойку плоский металлический ящик и вручил Роберту ключ:      - Номер вашего сейфа 342XS8.      Роберт запер дискету и, поблагодарив портье, взял со стойки лист бумаги и конверт со штампом гостиницы.      "В камере хранения лежит дискета, которую Вы обронили в самолете". Он написал первую фразу и задумался: как объяснить, кто он? И надо ли вообще объяснять?      Зазвонил телефон. Портье ответил с таким предупредительно любезным выражением на лице, как будто человек на другом конце провода мог оценить его по достоинству. Постепенно улыбка сползла с его лица, уступив место подозрению, возмущению, негодованию, испугу и, наконец, откровенной панике. Он с отвращением бросил трубку:      - O, mamma mia! Diabolo!!! - Портье от волнения перешел на родной язык. Он садился на стул и вскакивал, потом снова садился и снова вскакивал, при этом нервно вытирал рукавом взмокший от пота лоб. Роберт заинтересованно поднял голову.      Наконец портье с огромным трудом взял себя в руки и снова подошел к телефону. Набрать нужный номер смог только с третьего или четвертого раза - пальцы отчаянно дрожали. В конце концов ему ответили, и он, прикрыв трубку рукой, начал сбивчиво тараторить. Путая немецкие и итальянские слова и прилагая нечеловеческие усилия, чтобы выглядеть как можно спокойнее, он тем не менее вдруг срывался на визгливый крик, и посетители, мирно дремавшие в холле, уже начали обращать на него внимание.      Роберт вернулся к записке, перечитал и решил, что этого вполне достаточно. Вложил в конверт ключ и запечатал письмо.      - Полиция! Срочно! Presto! Срочно! Отель "Хилтон"! Террористы! - Портье на минуту остановился. Видимо, его попросили успокоиться и говорить помедленнее, но, даже слушая, он не переставал жестикулировать и отчаянно шевелить губами. Наконец ему позволили продолжать.      - Бомба! - почти беззвучно прошипел портье, но на этот раз его, очевидно, не расслышали и, окончательно потеряв над собой контроль, он заорал диким фальцетом: - Они подложили сюда бомбу!!!      Головы всех обитателей холла как по команде обернулись в его сторону. Три дюжих молодца, до этого момента почитывавшие газеты с видом мирных обывателей, сорвались с насиженных мест и в два прыжка оказались у стойки.      Чтобы в суматохе его письмо не затерялось, Роберт решил сам отнести его на шестой этаж и поэтому поспешил ретироваться, так как, задержись он еще ненадолго, и его в ходе начинающейся, судя по всему, эвакуации выдворили бы одним из первых. Он поднялся по лестнице, в душе посмеиваясь над незадачливым портье. По его мнению, эта бомба была очередной уткой. Просто кто-то решил повеселиться, наблюдая, как надутые и важные мэры будут драпать из отеля, словно крысы с тонущего корабля.      Но, поднявшись на шестой этаж, Роберт не заметил никаких признаков суеты и паники. Стройные ряды посетителей не толпились в очереди к лифту, и, вообще, в коридоре не было никого, за исключением некоей темной личности с подозрительной выпуклостью под мышкой, околачивавшейся у номера 613. Но мало ли кто может посетить достопочтенного мэра? И Роберт не уделил личности должного внимания, а зря.      Не прошло и минуты, как в одном конце коридора появился официант с тележкой, на ходу застегивая пуговицы белой форменной тужурки. А в другом конце из номера 618 вышли трое: невысокий мужчина лет пятидесяти пяти - шестидесяти, явно бандитской наружности, в сером костюме, а за ним плечом к плечу два мордоворота. Один вполне обыкновенный, неприметный, но зато второй! Франкенштейн по сравнению с ним был просто идеалом красоты и обаяния. Двухметровый детина, весом килограммов сто тридцать, с перебитым в нескольких местах носом, измочаленными, пожеванными ушами и рваным шрамом через все лицо - от уха до подбородка.      В криминологическом колледже Роберту читали курс "Психология преступника", так что насмотрелся он в учебнике на всякие физиономии и маньяков, и их растерзанных жертв, но этот тип был, пожалуй, покруче.      Он настолько увлекся изучением внешности потенциального маньяка, что совершенно не замечал происходившего вокруг.      А происходило вот что. Официант остановился в нескольких шагах за его спиной в легендарной позе Наполеона Бонапарта - заложив руку за лацкан своей форменной курточки, которую, кстати, он так и не успел застегнуть. Но поза его была не горделиво-возвышенной, а, скорее, крайне нервной. Некто у номера 613 тоже нервничал и все время воровато оглядывался. Переминаясь с ноги на ногу, он старался спиной заслонить неплотно прикрытую дверь.      Собственно, ничего предосудительного не происходило. Но приближающаяся троица как-то инстинктивно напряглась, и Франкенштейн выдвинулся вперед, прикрывая могучей грудью тело хозяина.      Возможно, они так и прошли бы мимо и ничего бы не случилось, но как раз в тот момент, когда они поравнялись с темной личностью, дверь 613-го номера раскрылась с довольно громким скрипом, отнюдь не делающим чести отелю столь высокого ранга.      Шесть пар глаз уставились на человека, застывшего в проеме с черным "дипломатом" под мышкой и автоматом в руке. За его спиной виднелась довольно неприглядная картина откровенного грабежа: разбросанные вещи, открытые чемоданы и тому подобное.      Франкенштейн среагировал первым. Пистолет как будто рос у него прямо из рукава. Во всяком случае, когда и откуда он его достал, никто не заметил. Вскинув оружие, он рывками переводил его с одного участника немой сцены на другого, не забыв при этом ни Роберта, ни официанта. Его хозяин и второй телохранитель медленно отступили к лифту, но не стали его вызывать, а просто стояли и издали наблюдали за развитием событий.      Решив, что Роберт и официант не имеют никакого отношения к грабителям, Франкенштейн махнул им рукой, а его коллега у лифта крикнул:      - Go! - и добавил по-русски: - Убирайтесь, кому сказано!      Но официант и не подумал убираться. Вместо этого он отпихнул ногой столик, выхватил из-за пазухи "узи" и, обхватив Роберта за шею, приставил автомат к его виску. Чудовищно коверкая английские слова, он довольно спокойно сообщил:      - I kill he! - И, прикрываясь Робертом как живым щитом, стал медленно подходить к Франкенштейну.      Тот не слишком удивился такому повороту событий и потерял контроль над ситуацией буквально на долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы "гость" мэра рванул предохранитель и выстрелил. Автоматная очередь, изрядно попортив обшивку стен, тем не менее не причинила особого вреда Франкенштейну, лишь слегка расцарапав ему щеку. Грабители же, вместо того чтобы отступать к лестнице, попытались вернуться в номер.      Темная личность наконец умудрилась достать свой пистолет и теперь, пятясь в дверь, браво им размахивала. Франкенштейн скупо выпустил в "гостей" ровно две пули. Стрелял он круто и, судя по результатам, убивать никого не собирался, так как обладатель "дипломата" отделался лишь дыркой в плече, выронив при этом драгоценную ношу. Чемоданчик от удара раскрылся, и на шикарную светлую ковровую дорожку вывалился целый патронташ каких-то разноцветных стеклянных и пластиковых колбочек, часть из которых разбилась, часть раскатилась по полу.      Темная личность лишилась своего пистолета, выбитого из руки пулей Франкенштейна, и поспешила покинуть поле боя, скрывшись за дверью. Официант, не выпуская Роберта, попытался ногой сгрести рассыпавшиеся колбочки в кучку и зафутболить их в номер.      Первый же выпад стоил ему коленной чашечки. Его правая штанина мгновенно пропиталась кровью и, неуклюже прыгая на одной ноге, он ввалился в комнату, увлекая Роберта за собой. Дверь захлопнули и забаррикадировали кроватью.      Однако Франкенштейн и не думал ее крушить. Он не спеша собрал рассыпавшиеся колбочки в чемоданчик, вытер платком поврежденное лицо и спокойно присоединился к своему хозяину, после чего вся троица как ни в чем не бывало вошла в лифт и поехала вниз.      Роберт, пребывая в легком трансе, неожиданно поймал себя на мысли, что в столь неординарной, прямо скажем, ситуации его мучит один-единственный вопрос: когда же начнется эвакуация? Как ни странно, он больше беспокоился не о себе, а о мирных посетителях "Хилтона". Что будет с ними, если бомба не блеф? И еще, найдет ли "графоманка" письмо, выпавшее у него где-то у двери в 612-й номер?" А еще, конечно, было обидно и досадно, что всякие навыки самообороны и прочего, казалось бы, доведенные уже до автоматизма на тренировках в колледже, в самый нужный момент почему-то отказали, и вместо того чтобы вязать сейчас этих налетчиков тепленькими, он сам сидит у них в заложниках.      А искалеченные налетчики, перевязав раны и выждав минут пять, осторожно приоткрыли дверь и, убедившись, что коридор пуст, потащились, хромая и охая, к пожарной лестнице, не забыв прихватить Роберта. Они выбрались на задний двор и, воспользовавшись ожидавшей их машиной, в считанные минуты были уже далеко от "Хилтона".      На Роберта надели наручники и завязали ему глаза. Он попытался расслабиться и хотя бы на слух оценить, куда и как далеко они едут.      Если его не пристрелили прямо в гостинице, значит, он им нужен. Если бы он был нужен, только чтобы обеспечить отход, его бы пристрелили или выбросили из машины где-нибудь сразу за городом. Ехали они уже примерно час, следовательно, давно выбрались из Мюнхена. Ему завязали глаза, значит, не хотели, чтобы он нашел место, куда его везут. То есть они могут предполагать, что у него еще будет возможность попасть туда же, причем без их помощи...      Роберт старательно считал все мосты и железнодорожные переезды, даже по солнцу, светившему то в одну, то в другую щеку, пытался определить направление движения. Однако они так петляли, что Роберт уже окончательно сбился со счета, когда машина наконец остановилась.      Но, увы, вместо того чтобы вывести его наружу, ему на лицо набросили какую-то тряпку, и в нос ударил приторно-отвратительный запах хлороформа. Он попытался задержать дыхание и избавиться от вонючей тряпки, но его крепко держали за плечи, и, когда в глазах потемнело от недостатка кислорода, организм перестал слушаться. Один глубокий вдох, другой - и Роберт медленно провалился в черную резиновую яму.      Оперуполномоченный Майский. 27 марта      Майский добрался за четырнадцать минуть, а не за пятнадцать, как было условлено. Еще минуту просидел в машине, оглядываясь, но того, кто был ему нужен, вычислить не смог. Тот, собственно, ничего про себя не сообщил, сказал только, что Майский должен быть один. Нужно было просто войти во двор через арку, а добровольный помощник сам его узнает.      Во дворе народу почти не было, зато машин - как на автостоянке. По сути, это и была автостоянка. Опер остановился на краю детской площадки, заваленном бетонными тумбами и потому не занятом транспортом. Отсюда просматривался весь двор, и, соответственно, его мог лицезреть любой желающий. К нему тут же подрулил грязно-серый "опель" с тонированными до абсолютной черноты стеклами. Водителя Майский еще кое-как разглядел, то есть он видел, что водитель есть, не более, хотя об этом и так нетрудно было догадаться. Есть ли кто-нибудь на заднем сиденье, видно не было.      Шофер опустил переднее стекло со стороны пассажира и, нагнувшись, спросил:      - Майский?      Голос был не тот, что по телефону, хотя Валерий не был уверен, что сразу узнает звонившего, прекрати тот хрипеть и сопеть. Но это был точно не он.      Ничего не ответив, он подошел вплотную к опущенному стеклу и заглянул в салон, при этом незаметно вытащил свой "макаров" из кармана куртки. Кроме водителя, в "опеле" никого не было. А сам он представлял собой совершенно феноменальный экземпляр - человек-мини-трактор, в адидасовском спортивном костюме на голое тело (сразу вспомнился Лесников). Бритый затылок, судя по обилию морщин на лице и мешкам под глазами, - лет сорока. А по их полному отсутствию на шее и прочим малоуловимым признакам - на самом деле лет двадцати двух - двадцати четырех максимум.      Майский просунул пистолет в окно, демонстративно снял с предохранителя и очень вежливо предложил:      - Вылезай, потолкуем.      Водитель, несмотря на все внешние атрибуты крутизны, моментально наложил полные штаны. Виду он, правда, старался не подавать, но голос выдавал его с головой.      - Уб-б-бери пушку! Ты же хотел встретиться с нужным человеком - садись, я отвезу.      - Что за человек?      - Хрен его знает! Приедешь - сам увидишь.      - Есть другой вариант: сейчас едем в отделение, и там ты сразу все вспомнишь. И что за человек, и зачем он хотел меня видеть, и кто шлепнул Лесникова, и еще много чего интересного.      - Не-а! Не вспомню, начальник! И уб-б-бери пушку, в натуре!      - А я думаю, вспомнишь! - Валерий залез на переднее сиденье и приставил пистолет к виску водилы.      - Я что, по-твоему, фраер дешевый?! - истерично завопил тот. - Да я на зоне...      - Не гони волну, - перебил опер и, убрав пистолет от его головы, но продолжая держать в руках, скомандовал: - Поехали к твоему человеку.      Тронулись. Перепуганный парламентер с минуту лавировал между машинами, пробираясь к выезду на противоположном конце двора, напряженно глядя на дорогу и вроде бы не обращая больше внимания на пистолет.      Это произошло буквально за четверть секунды. "опель" свернул в тупик под навес, стоявшие наготове двое "быков" взяли Майского на мушку через опущенное стекло, навстречу вырулил точно такой же грязно-серый "опель", а ворота за спиной закрылись.      Водитель выскочил из машины как пробка из бутылки - видимо, общество Майского опротивело ему до последней степени. На его место неспешно пристроился седой гражданин с рыбьими глазами, двое "быков" переместились на заднее сиденье, продолжая держать опера на мушке. Седой гражданин осмотрелся и, удовлетворившись сложившейся диспозицией, представился:      - Егор Трофимович.      - Очень приятно, - Валерий вежливо улыбнулся, - у меня есть один коллега, тоже Егор Трофимович, прекрасный человек. Может, я буду называть вас по-другому, чтобы не запутаться?      - Чтобы не запутаться - лучше вообще помалкивай. - Он отобрал у Майского пистолет и передал на заднее сиденье: - А пока твои коллеги гоняются за моими коллегами, я тебе кое-что объясню. Чума был не последний человек. И всех шибко интересует, какая падла его заказала. Поэтому дело тебе, Майский, придется раскрыть. Если нужна какая-нибудь помощь - проси, не стесняйся. Просек? Сделаешь все в ажуре - можешь рассчитывать на премиальные.      Он уставился на Валерия не мигая, как будто пытался загипнотизировать.      - Насчет премиальных - спасибо, не стоит, - ответил Майский, сообразив, что данная ему установка на помалкивание утратила силу. - А помощь следствию всегда приветствуется. Однако хочу вас сразу предупредить, чтобы потом между нами не было недопонимания. Не знаю, как у вас в Волгограде, а у нас в Москве незаконное хранение оружия является уголовно наказуемым деянием. И еще существует такое понятие, как тайна следствия, надеюсь, вам не надо объяснять, что это такое?      - Ты что, всех вокруг за лохов держишь?! - процедил Егор Трофимович-2 раздраженно сквозь зубы. - Не ссы в компот! - и, пытаясь подражать Майскому, добавил: - Наше сотрудничество будет обставлено юридически безупречно. Вопросы имеешь?      - Имею. Кто и за что убрал Лесникова, ваша версия?      - Свои версии я без твоих соплей проверил. Еще вопросы есть?      - Нет.      - Тогда до встречи. - И Егор Трофимович-2 протянул оперу номер мобильного.      После того как он ушел, Валерию пришлось подождать еще пять минут, пока ему вернули пистолет. Один из "быков" распотрошил обойму и высыпал патроны в карман его куртки. После чего его отпустили на все четыре стороны. Надо признать, бойцы у Егора Трофимовича-2 были достаточно вежливы и действовали вполне профессионально. Майскому оставалось надеяться, что Денис окажется еще большим профессионалом.      Денис Грязнов. 27 марта      На "добровольного помощника" Денис натравил Демидыча, а сам спокойно дожидался в отделении обещанного гонорара - допроса чеченца. Но Майский просто не мог перенести нескольких часов неизвестности и помчался куда-то составлять запрос по поводу Егора Трофимовича-2. А потом, не удовлетворившись и этим, возжелал составить его фоторобот.      Наконец, когда Денис уже трижды перечитал от корки до корки трехмесячной давности "За рулем" (единственный "документ" в кабинете Майского без грифа "для служебного пользования"), Валера счел, что сделал все, что мог, немного успокоился и распорядился доставить задержанного.      - Этот Мирзоев ранее не судим и в розыске не числится. По его словам, заведует в Чечне районной ветеринарной лечебницей. В Москву приехал по личному делу - на свадьбу к племяннику, на которую, кстати, так и не попал. В "Лесном" остановился якобы по совету знакомого, у племянника на квартире собралось столько народу, что не протолкнуться, а Мирзоев собирался, сочетая приятное с полезным, закупить партию медикаментов и медицинского оборудования, - выложил Валера то, что было уже известно. - А о его отношениях с Лесниковым и о пистолете мы сейчас поговорим подробно. Ты только не вмешивайся, - смущаясь, попросил он Дениса, - посиди в уголке с журналом, а если что-то захочешь спросить, спроси вначале у меня, ладно?      На "посидеть в уголке", Денис согласился, а опостылевший журнал видеть уже не мог. Взял у Майского чистый листик и карандаш - с таким инвентарем запросто можно изображать "товарища в штатском".      Мирзоев не брился, наверное, дней пять, потому скорее походил на полевого командира, нежели на ветеринара, да и держался бодро и уверенно, совсем не как затюканный интеллигент, впервые в жизни столкнувшийся с "ужасами СИЗО".      Знакомство с Лесниковым Мирзоев отрицал: ранее никогда не встречались, видел один раз мельком в холле гостиницы. В Волгограде никогда не был, в Москве - впервые. Футболом не интересуется, пластиковой канализацией тоже.      До сего момента у него все выходило гладко. Денис рисовал завитушки, потом изобразил вертолетную баталию с участием четырех боевых машин, не забывая изредка многозначительно косить на задержанного, надувать щеки и сурово покашливать. Но на чеченца все это впечатления не производило - или вины за собой не чувствовал, или навидался уже таких "товарищей в штатском" и глубоко имел их в виду.      Майский высказал искреннее сожаление по поводу того, что бедному ветеринару пришлось просидеть на нарах в ИВС во время свадьбы дорогого племянника, записал его адрес и наконец (Денис уже думал, что это никогда не произойдет) поинтересовался природой пистолета, из-за которого, собственно, гражданин Мирзоев и был задержан.      - Вот скажи честно, ты считаешь, что все чеченцы бандиты? - неожиданно спросил Мирзоев.      - Не все, - ответил Майский, видимо, чтобы не оскорбить его национальных чувств.      - Ну, хорошо, пусть девять из десяти. Теперь скажи, ты на задержание безоружный выходишь, если знаешь, что преступники с "калашниковыми"?      - Но вы же ветеринар, общаетесь исключительно с животными.      - А также с их хозяевами. Которые, как мы только что установили, в подавляющем большинстве бандиты с "калашниковыми", да?      Майский посмотрел на часы, потом на Дениса. Да, дискутировать с Мирзоевым можно до утра, но прояснить таким образом, имеет ли он отношение к убийству Лесникова и какое именно - невозможно.      - Ладно, - сказал Валера, - не имею ни малейшего желания устанавливать конституционный порядок в Чечне, но здесь, в Москве, вы, вне всяких сомнений, находитесь под российской юрисдикцией...      - Так мы же обсуждали как бы морально-этический аспект, связанный с пистолетом, - перебил его Мирзоев, - а бумагу сделают! То есть, простите, бумага будет. Она даже уже есть. Оформлена по всем правилам. Завтра будет у вас, крайний срок!      - Один вопрос, - вставил в заключение Денис, - вы были знакомы с Дмитрием Федоровичем Ненашевым?      Мирзоев насмешливо оглянулся:      - Что, еще один труп, который не на кого повесить?      - Нет, совладелец мотеля, в котором вас задержали.      - Честное слово, в первый раз про такого слышу.      Оперуполномоченный Майский. 27 марта      С запросами Майского постигла полная неудача. В картотеке среди Егоров Трофимовичей искомого седого гражданина с рыбьими глазами не нашлось. Не отыскался он и по фотороботу.      На всякий случай Майский направил запрос в Волгоград и еще составил рапорт, в котором подробно описал все перипетии встречи с "доброжелателем". Рапорт он торжественно вручил Кривошееву. И даже попросил прочесть прямо в его присутствии.      Кривошеев только хмыкнул в том месте, где "доброжелатель" величал себя Егором Трофимовичем, и засунул бумажку в стол.      Строго говоря, на иной эффект Майский и не рассчитывал. Рыбоглазый дал ему понять, что заинтересован в деле Лесникова. И при этом намекал, что он и какой-то там зеленый опер - фигуры несопоставимого масштаба. Если опер заартачится и откажется с ним сотрудничать, он даже мараться об этого опера не станет - договорится с его начальством, а если не получится - с начальством его начальства, и так далее, но в любом случае договорится. И этого опера в приказном порядке обяжут выполнить все его просьбы, а он (этот опер) даже не будет догадываться, для кого старается.      Получится у Рыбоглазого осуществить задуманное или нет - это другой вопрос, это еще неизвестно. Но понятно, что по одному только сегодняшнему эпизоду принимать его в оперативную разработку никто не станет. И рапорт Майский написал не для того. А если вдруг начнутся какие-то разборки с участием любителей Лесникова - вот тогда ни одна внутренняя комиссия и ни один Кривошеев не сможет обвинить уважаемого господина Майского В. О. в том, что он не предупредил заблаговременно о нависшей над городом криминальной опасности.      ЧДА "Глория". 27 марта      К шести Денис подъехал в "Глорию", Щербак с Максом резались по сети в бильярд. Макса Денис согнал - он и так целыми днями "батоны топчет", и в ожидании Демидыча два раза разделал Щербака под орех, жаль, не на деньги играли.      Наконец появились Демидыч и Сева Голованов, были они довольные, как слоны, значит, наезжавших на Майского вычислили все-таки.      - Ну что, давайте делиться знаниями, - открыл Денис совещание. - С кого начнем?      - С Макса, - предложил Голованов. - Он пока свою лекцию пронудит, мы с Демидычем кофейку попьем, расслабимся после тяжелого труда...      - Сам такой, - беззлобно огрызнулся Макс. - Не буду я вам лекцию читать, не доросли еще, не поймете. Излагаю итоги аудита фирм, частично принадлежавших Ненашеву. Только итоги. Если в двух словах, то с бензоколонками и мотелями все более или менее легально, никаких притонов и борделей. Задолженностей перед бюджетом и частными кредиторами не имеет, и на текущих счетах фирм лежит в общей сложности порядка ста тысяч долларов.      - Класс, о гонораре можно не беспокоиться, - заметил Голованов.      - Беспокоиться как раз нужно, - возразил Макс. - Это же не личные счета Ненашева, а счета фирм, значит, без согласия Гагуа и других совладельцев, то есть опять же Гагуа, денег нам не видать. А захочет ли он платить - я что-то сомневаюсь.      - А личные счета не нашел? - спросил Денис.      - Нет. Либо они номерные и анонимные, либо у него вообще все деньги в деле.      - Либо ты не там искал, - усмехнулся Щербак.      Макс оставил реплику товарища без внимания.      - По крайней мере, на его нью-йоркском счете всего двести шестьдесят долларов восемьдесят восемь центов.      - Что у тебя, Николай? - поинтересовался Денис, видя, что Макс закончил.      - Ну, я переговорил со знающими людьми и должен вам сказать, что двадцать пять процентов, о которых нам тут в прошлый раз толковал Макс, совершенно неверно отражают отношения Ненашева и Гагуа. Эти двадцать пять процентов говорят только о том, что Ненашев был значительно менее богат, чем Гагуа. Гагуа был ему не просто "крышей", Ненашев был одним из приближенных, где-то в ранге советника. Гагуа ему доверял, и разработка футбольной отрасли была исключительно идеей Ненашева. Гагуа раскошелился практически под его честное слово и действительно много заработал.      - Странная какая-то доверчивость, - хмыкнул Голованов. - Он так всем подряд под честное слово деньги дает или только избранным?      - Тебе не даст, - успокоил Щербак. - А Ненашеву у него были причины доверять, Гагуа знает его уже двадцать пять лет или даже больше. Кое-кто говорит, что в свое время, еще при СССР, Ненашев подрабатывал у Гагуа в картежной мафии. И теперь они уже десять лет вместе бабки заколачивают.      Выяснил я и основных конкурентов. Собственно, заслуживающий нашего пристального внимания только один - Штангист, в миру Леонид Раков, если кто не в курсе, объясняю: Штангист - это "крыша" для доброй половины видео- и аудиопиратов, еще тех пиратов, которые штампуют у себя на Малой Арнаутской "фирменные" фишки "Спартака" и прочих клубов, футболки там, шапочки и прочее. На этой почве он, соответственно, для Гагуа, как нож в горло. А кроме того, Штангист, подобно Гагуа, банкует бензином, у него штук двадцать бензоколонок по Москве, "Силур" называются, и, естественно, постоянно пытается расширить сферу своего влияния за счет территорий Гагуа.      Открытых вооруженных конфликтов в последнее время между ними не было, но, как говорят знающие люди, что-то такое подспудно зреет и, возможно, вот-вот прорвется. А Штангист противник серьезный, потому что близок к городской администрации, и, если что, московские менты начнут отстреливать в первую очередь людей Гагуа.      - Ясно, - кивнул Денис. - Спешу вас обрадовать, что покойный Лесников также был футбольным функционером, правда из "Ротора", так что у него с Ненашевым вполне могли быть общие дела. Он вполне мог знать причину убийства Ненашева или его убийц (если тот все-таки мертв). А что у тебя, Сева? Нашел девочек?      - Как что, так сразу - Сева! - возмутился Голованов. - Типа, мне есть, когда работать. За пацаном последи, Демидычу посодействуй, когда я, по-твоему, должен был девочками заниматься?!      - Ты только не ори, не ори, - усмехнувшись, осадил его Денис. - Но если завтра девочек не будет, перепоручу их вон Николаю, он найдет время.      - Конечно, - продолжал пыхтеть Голованов, - развел любимчиков, как чуть что - Щербак, а в дерьмо нырять - сразу Сева...      - Демидыч, рассказывай, - попросил Денис, абстрагируясь от брюзжания обиженного коллеги.      - К Майскому подкатывал человек Штангиста, - сказал Демидыч. - Скворцов Антон Семенович, ранее несудимый и непривлекавшийся, тоже из бывших спортсменов.      - Ты Майскому не говорил еще?      - Нет, конечно.      - Придется сказать, но без упоминания Штангиста.      - Ладно. А еще братва установила приз за голову заказчика или хотя бы киллера, уложившего Лесникова. Найдем обоих - можем сорвать джек-пот.      - Погоди, - не понял Денис, - какая братва?!      - Крутая. Она же кондовая. Она же...      - Волгоградская?      - Столичная. Особая.      - Н-да, круто... - Денис оглядел своих орлов и веско хлопнул ладонью по столу: - Значит, подводим итоги. Мы выяснили, что Ненашев - более крупный зверь, чем мы доселе предполагали. Что из этого следует? Из этого следует, что, во-первых, он имел возможность сделать Гагуа большую пакость и тогда тот его убрал или, во-вторых, его мог убрать Штангист, зная, что для Гагуа это существенная потеря.      - Или он сбежал сам, предвидя надвигающуюся битву титанов и не желая в ней участвовать, - добавил Щербак.      - Правильно, - кивнул Денис. - А по поводу Лесникова - только подтвердилась неслучайность его пребывания в окрестностях офиса Ненашева, и потому нужно обязательно выяснить, с кем он контактировал в Москве и с кем собирался.      - Возможно, исчезновение Ненашева как-то связано со стремлением Пирожкова подмять под себя "Спартак", - скромно сказал Макс. - Логики я тут не усматриваю, но фигуранты все наши: и Гагуа, и Ненашев, и Штангист.      - Какая на фиг логика! - скривился Голованов. - Гагуа с Пирожковым не дружит, раз Пирожков заодно со Штангистом, значит, он против передачи "Спартака" мэрии. Вот его и предупредили, самого убирать не стали, потому что им нужны его бабки. А может, федерация футбола или кто там еще собирались Ненашева привлечь в качестве эксперта по околофутбольному бизнесу, недаром же он по заграницам ездил. А он, как правая рука Гагуа, выступил бы против Пирожкова.      - И его сразу бы все послушали, а Пирожкова на фиг послали! - разозлился Макс. - Да Пирожков президента имел в виду и гнул свое, когда ему надо было, а тут какого-то Ненашева испугался? Знаменитого эксперта. Фигню городишь!      Щербак принял все это неожиданно близко к сердцу:      - А я вам скажу, что Пирожков "Спартак" под себя подгребет, раз уже глаз положил. И будет задница. Он же, кроме как показуху устраивать за наши с вами бабки, ничего больше не умеет.      ЧДА "Глория". 30 марта      "Интернет-газета. Спортивный раздел.      "Спартак" продал матч 1/4 кубка УЕФА.      Крупная победа со счетом 3:0, одержанная вчера скромным, по меркам Бундес-лиги, клубом "Мюнхен 1860" над "Спартаком", вызвала в Мюнхене бурю восторга, граничащую со стихийным бедствием. Разбито две сотни витрин, двенадцать автомобилей сожжено, в уличных столкновениях пострадало более пятидесяти человек, двое полицейских тяжело ранены, арестованы шестьсот фанатов. Такова статистика. По единодушному утверждению старожилов, подобной чести ни разу не удостаивалась даже куда более именитая "Бавария", а масштаб уличных беспорядков сравним разве что со знаменитым "пивным путчем" 6 ноября 1924 г. (справедливости ради стоит заметить, что достаточно авторитетного свидетеля тех давних событий отыскать не удалось, поэтому за точность исторической метафоры поручиться никто не может).      Сегодня ликованию немецких болельщиков по логике вещей следовало выплеснуться уже в более академичной форме в спортивном эфире и на страницах футбольных изданий. Любители перемывать косточки поверженным соперникам с трепетом ждали бурного альпийского потока высказываний и комментариев самих триумфаторов, футбольных специалистов и неспециалистов, короче говоря, всех, кто имеет возможность "высказаться по поводу" в средствах массовой информации.      Не дождались. Перипетии матча практически никто не обсуждает. На смену одной сенсации неожиданно явилась другая - еще большая: "Спартак" играл на проигрыш! Матч продан, ведущие игроки подкуплены!      За четверть часа до начала игры была сделана рекордная ставка - один миллион долларов на поражение "Спартака" при соотношении один к одному, хотя суммы поскромнее принимались в соотношении от одного к полутора до одного к двум. На первый взгляд условия не слишком выгодные, но тот, кто на них соглашался, очевидно, хорошо знал, что делает - исход матча не был для него загадкой. Мы еще вернемся к данной теме ниже, а пока проследим, как раскручивалась спираль скандала с самого начала.      Первая "бомба" разорвалась через полтора часа после победного окончания матча, когда в пресс-центр стадиона, где собралось несколько десятков не желающих покидать поле брани журналистов в ожидании очередного интервью, сыпавшихся в этот вечер как из рога изобилия, позвонил неизвестный. Он сообщил, что девятнадцатилетний перспективный защитник "Спартака" Карпов накануне вылета в Германию был приглашен одним весьма известным и влиятельным человеком, близким к руководству клуба, имя которого он называть отказался, и тот предложил ему за десять тысяч долларов сыграть в "поддавки", а именно: сбить кого-нибудь из нападающих в штрафной и заработать пенальти в собственные ворота в первом тайме, желательно в первые же десять - пятнадцать минут. Карпов поначалу отказался, но ему пригрозили, что в таком случае не видать ему места в основном составе, более того - никто не ручается за жизнь и здоровье самого игрока и его семьи, и сумма была повышена до пятнадцати тысяч. В итоге футболист уступил грубому шантажу, то ли действительно опасаясь угрозы физической расправы в свой собственный адрес или в адрес своих близких, то ли из соображений карьеры, но, как мы прекрасно помним, именно он на седьмой минуте в штрафной уложил Хайнса на газон, после чего судья указал на одиннадцатиметровую отметку и сам же пострадавший открыл счет, а Карпов заработал желтую карточку и был вскоре заменен.      Вся эта история, вероятно, никогда бы не стала достоянием гласности, если бы ее организаторам удалось привлечь на свою сторону старшего тренера "Спартака" или если бы он был человеком более гибким. Но он известен тем, что никогда не отступает от однажды данного слова, даже сказанного в запальчивости в момент крайнего раздражения, и не терпит, если на него оказывают давление. Когда защитник Карпов вернулся на скамейку запасных, тренер сказал ему, что не собирался ставить его на игру и сделал это, лишь уступив, против своего обыкновения, настойчивым просьбам со стороны руководителей клуба, но больше он не потерпит никаких интриг за своей спиной и до тех пор, пока он остается на своем посту, Карпов в составе "Спартака" на поле не выйдет. Последней каплей, переполнившей чашу терпения молодого игрока, стали слова нападающего Хаджиева, который признался товарищу по команде, что знает о заключенной тем сделке и сам за тридцать тысяч долларов согласился не проявлять обычной меткости при завершении атак. Но в отличие от Карпова Хаджиев - один из признанных лидеров команды, не только заработал вдвое больше сребреников, но и не удостоился даже легкого выговора. Оказавшись козлом отпущения, Карпов не выдержал и решил поделиться с кем-то из одноклубников, кому он более всего доверял, и не настаивал на сохранении случившегося в тайне. Единственное, о чем он наотрез отказался говорить: кто именно заставил его взять злополучные пятнадцать тысяч, по его словам, после такого признания жизнь его не будет стоить ломаного гроша.      Хотя сообщение о преднамеренном проигрыше нашего чемпиона и подкупе игроков вызвало заметный переполох в пресс-центре, большинство присутствовавших отнеслось к нему в итоге скептически, поскольку и сам Карпов, и другие футболисты, и тренер, и руководство "Спартака" комментировать его отказались. Телефонный звонок неизвестного сочли злобным розыгрышем, не способным омрачить радость победы. Тем не менее уже утром ситуация переменилась, поскольку, во-первых, стало известно про ставку в один миллион долларов, во-вторых, было обнародовано заявление комиссара матча. В нем говорится о наличии фактов, подтверждающих обвинения против игроков и руководителей "Спартака".      До того как вопрос будет рассмотрен дисциплинарной комиссией, представители УЕФА отказываются давать официальные разъяснения. Заседание комиссии состоится через две недели и обещает быть весьма жарким. Если в руках УЕФА действительно имеются документальные подтверждения сказанного выше, нам грозят самые жестокие санкции - вплоть до исключения всех команд из европейских клубных турниров, "Спартак" же эта участь постигнет почти наверняка, спасти его может только чудо.      От дальнейших прогнозов действий УЕФА мы пока воздержимся, ибо при всем уважении к этой организации нельзя не отметить существования в ней сильных подводных течений, приводящих зачастую к весьма спорным решениям, примеров тому не счесть. Выполняя данное в начале статьи обещание, обратимся к другому виду футбольных прогнозов - ставкам на результат встречи "Мюнхен 1860" - "Спартак". В течение всей последней недели вокруг них в прессе и околофутбольных кругах поддерживалась атмосфера ажиотажа, складывалось впечатление, что речь идет вовсе не о футболе, а скорее о скачках, хотя матч сам по себе представлял значительный интерес и игра это только подтвердила. Несмотря на разгромный счет, нельзя не отметить, что наши играли здорово, и если им чего-то и не хватало на поле, то в первую очередь просто спортивного везения. А необычно большой интерес к ставкам возник, разумеется, не случайно. Он берет начало от опубликованного десять дней назад несколькими спортивными изданиями интервью ОДНОГО ВЕСЬМА ИЗВЕСТНОГО И ВЛИЯТЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, БЛИЗКОГО К РУКОВОДСТВУ "СПАРТАКА", - Отара Гагуа. В интервью помимо прочего идет речь о ставках, сделанных владельцами команды и просто болельщиками, безоговорочно верящими в успех своих любимцев, и готовыми поставить последние сбережения. После было несколько утечек информации из букмекерских контор о крупных ставках на "Спартак" и взаимные обвинения в краже коммерческих сведений, в результате и поднялась волна слухов и сплетен, нараставшая с каждым днем, по известному принципу: "мы говорим об этом, потому что говорят все". С учетом последних фактов можно сделать вполне правдоподобное предположение: ажиотаж поддерживался искусственно, интервью Гагуа и "утечки информации" - звенья одной цепи. И надо признать, по крайней мере одной из своих целей аферисты от футбола достигли - миллион долларов перекочевал в их карманы. Но выиграли ли они в конечном счете? Во всяком случае, футбол проиграл.      P.S. для оптимистов или ложка меда в бочке дегтя. Скандальная история с проданным матчем может обернуться для "Спартака" неожиданной удачей. Как стало известно из осведомленных источников, буквально за один день число сторонников передачи контрольного пакета акций клуба в муниципальную собственность в руководстве Профессиональной Футбольной Лиги и в исполкоме Федерации футбола выросло в несколько раз. Таким образом, вопрос о смене владельца "Спартака" можно считать практически решенным".      Денис дочитал распечатку и вопросительно посмотрел на Макса.      - Ну, и какое отношение, по-твоему, это может иметь к исчезновению Ненашева?      - Гагуа ставит на поражение "Спартака" и срывает миллионный куш, так? Но светиться ему при этом нельзя. Возможно, Ненашев поехал в Мюнхен заранее, чтобы подготовить почву: нашел нужных людей, чтобы те сделали ставки, забрали выигрыш и через вторые-третьи руки перевели деньги Гагуа. Может, он на мелких ставках не один, а еще десять миллионов заработал, откуда мы знаем, про это ведь никто не писал. Потом. За два дня до игры там же, в Мюнхене, исчезает Пирожков, почему - непонятно, но уже после матча, спекулируя на скандале вокруг проданного матча и обвиняя во всем Гагуа, он "из подполья" практически наложил лапу на "Спартак". А вдруг он с Гагуа договорился? Тебе вершки, мне корешки. В таком случае тем более не обойтись без офицера для тайных поручений.      Версию Макса Денис воспринял без особого энтузиазма, скорее всего, потому, что был не в духе.      - Хорошо, а Пирожков куда делся? И главное - зачем?      - Не знаю. У него проблем - миллион. Может, исчезновение никак не связано с Ненашевым и "Спартаком". А может, связано, просто нам неизвестны некие существенные факты, без которых понять, что происходит, невозможно.      - Это неконструктивный подход, - махнул рукой Денис. - На фиг нужна версия, которая не объясняет всех фактов и которую при этом нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.      - Почему нельзя? Можно! Если я прав, Ненашев через некоторое время объявится.      - Когда?      - Когда пыль уляжется.      Роберт Ненашев. 2 апреля      Роберта разбудил бесконечно длинный телефонный звонок. Было без пяти десять: он решил посвятить утро тому, чтобы отоспаться. Игорь давно уже умчался "делать бизнес", вставать не хотелось, но телефон дребезжал и дребезжал, после пятнадцатого зуммера он не выдержал и снял трубку. Звонил Волгин. Игорь проболтался, с досадой подумал Роберт. С другой стороны, они не договаривались, что его возвращение в Москву следует держать в тайне, так что формальных оснований злиться как бы и нет. Игорь, наверное, сказал Анжеле, а та уже поспешила выложить все Волгину.      Волгин попричитал немного: "А ты, случаем, не ранен? А ты знаешь, чем они тебя кололи? На СПИД проверься". Роберту его вопросы и советы надоели с первой фразы, и он собрался повежливее завершить разговор, но Волгин вовремя остановился и предложил встретиться через час в кафе около дома Игоря.      Роберт, повесив трубку, еще на две минуты прилег и едва не проспал встречу.      Волгин его уже ждал. Первым делом он ощупал Роберта, похлопал по плечу, то ли не замечая, что ему это неприятно, то ли делая вид. По мнению самого Роберта, не заметить его неприязненно скривившуюся физиономию было нелегко. Правда, следовало сделать поправку на возраст собеседника и национальные особенности. В завершение неприятной процедуры Волгин долго тряс ему руку и приговаривал:      - Орел. Нет слов, орел! - Наприветствовавшись наконец, он отпустил Роберта, уселся в кресло и спросил уже нормальным деловым тоном: - Ну, расскажи о своих похождениях.      - Если вкратце, как только я прилетел в Мюнхен, меня тут же похитили.      - Кто?      - Турецкие террористы.      - Прямо в аэропорту?      - Нет, в отеле "Хилтон".      - А что ты там делал?      - Одна девушка в самолете обронила кошелек. - Роберт, сам не вполне осознавая почему, решил умолчать про дискету, в конце концов, суть истории от этого не меняется. - А я подобрал и хотел ей вернуть. Но в аэропорту я ее догнать не смог, поэтому пришлось ехать за ней в отель.      Волгин усмехнулся:      - Будущий сыщик должен уметь врать более убедительно. - Он посмотрел на Роберта, лукаво прищурившись. - Ладно. Я все понял. Запал на красивую девчонку и решил с ней познакомиться. Ну и как? Выяснил, кто она?      - А вы что, - разозлился Роберт, - собираетесь помочь мне ее найти?!      Волгин, улыбаясь, развел руками:      - Если очень надо.      - Не надо!      - Хорошо, продолжай.      - Нет! Достаточно! - вспылил Роберт и добавил уже спокойно: - Объясните мне для начала причину своего интереса.      - Да ну тебя, в самом деле! - Волгин изобразил на лице не то удивление, не то обиду. - Как не родной, честное слово. Мы с твоим батей столько водки выпили, столько погуляли вместе, столько рыбки переловили, опять же... Сидим, бывало, ночью у костра... - Роберт недовольно поморщился, но Волгин уже не смотрел на него и самозабвенно продолжал: - Звезд полное небо, от реки холодок тянется, уха кипит, и никого кругом. Сидим, молчим, а и без слов все понятно. Так вот она и рождается настоящая мужская дружба. - Волгин закурил, на взгляд Роберта, не очень убедительно изображая душевное волнение. - А ты?! Объясните, пожалуйста, причину своего интереса!      Роберт сдержанно похлопал в ладоши:      - Номинируется на "Оскар". Но премии не получает. Старый сыщик должен уметь врать более убедительно. Если ваша заинтересованность проистекает исключительно из отеческих чувств, какая вам разница, похитили меня в отеле или в аэропорту?      Волгин медленно раздавил сигарету в пепельнице.      - Я не принял во внимание, что ты профессионал. Прощу прощения. Интересуюсь я всем этим вот почему: ты уверен, что эти турки тебя не достанут здесь?      Роберт пожал плечами:      - Как они, по-вашему, меня найдут?      - Лучше подумай, почему они тебя захватили?      - По ошибке!      - Значит, по ошибке могут и найти.      Волгин еще в течение получаса выспрашивал про Гаффара Мусаевича, а когда Роберт выложил все до мельчайших подробностей и в качестве компенсации за не слишком приятную беседу попросил навести про того справки, отрицательно покачал головой:      - Азербайджан - другая страна. Там и при Советском Союзе советской власти практически не было, а сейчас вообще сплошной бардак. Все равно никто никакой серьезной информации не предоставит, только засветимся.      - А по собственным каналам? - продолжал настаивать Роберт. - Если он известный террорист, наверняка должны быть на него какие-нибудь ориентировки.      - Должны быть! - Волгин снисходительно улыбнулся. - В ФСБ. Был бы я даже министром внутренних дел, и то они сто раз подумали бы, прежде чем со мной делиться информацией. Конкурирующая фирма. Улавливаешь?            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "2.04.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            Вчера Роберт Ненашев вернулся в Москву. После вылета в Германию      27.03.2000 г. российских пунктов пограничного контроля он не пересекал, т. е. в страну Р. Ненашев проник нелегально. Своему брату И. Ненашеву, а впоследствии полковнику Волгину (см. ориентировку на Д. Ненашева) он сообщил, что в отеле "Хилтон" оказался случайно, якобы имея целью познакомиться со своей попутчицей. Судя по его словам, она входила в делегацию московской мэрии. Поднявшись на этаж, где остановилась делегация, он стал свидетелем перестрелки, был захвачен одной из участвовавших в ней сторон, вывезен в Стамбул и удерживался человеком, представившимся ему как Гаффар Мусаевич, в прошлом гражданин СССР, родом из Баку. По словам Р. Ненашева, именно вышеупомянутый Гаффар Мусаевич и именно за него требовал у российских властей выкуп в размере 10 млн долларов.      Полагаю, что легенда Р. Ненашева выглядит совершенно неубедительно, и он сам, равно как и У. Дейтон, это понимает. Его возвращение в Москву можно объяснить лишь одной причиной: В. М. Пирожкову удалось в Мюнхене уйти от Р. Ненашева и его сообщников, однако в интересах обеспечения некой операции по обезвреживанию Р. Ненашева, У. Дейтона и прочих, о которой мне ничего не известно, эта информация не разглашается. Прошу подтвердить необходимость дальнейшего наблюдения за Р. Ненашевым.      Подполковник Русаков В. Ф."      "№... от 2.04.2000 г.      13- й особый отдел УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            ПРИКАЗ            Группе подполковника Русакова усилить наблюдение за Р. Ненашевым и лицами, с которыми он контактирует. Особое внимание уделить О. Гагуа и К. Волгину. Форсировать разработку связей Гагуа, Волгина и Паршина с окружением В. М. Пирожкова, а также связей В. И. Грязнова и У. Дейтона. Исполнение докладывать незамедлительно.      Начальник 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области      полковник Кременной"      Роберт Ненашев. 2 апреля      - Ба, какие люди! - Денис искренне удивился появлению Роберта в "Глории". - А мы тут голову ломаем, куда ты подевался. С родственниками наобщался уже?      - Не был я у родственников, - отмахнулся Роберт. - Вы уже что-то об отце выяснили?      - Пока ничего существенного, желаешь услышать детали?      - Потом, а что про Пирожкова слышно, он нашелся?      - Не понял, - вклинился в разговор Щербак. - А при чем тут Пирожков?      Роберт только неопределенно пожал плечами.      - На почитай. Полемические заметки на тему исчезновения господина градоначальника. - Денис протянул Роберту номер "Московского комсомольца".            "ПИРОЖКОВ ЗАЛЕГ НА ДНО?            Никто не станет спорить, что наш мэр В. М. Пирожков - фигура, мягко говоря, неортодоксальная с головы до пят. И исчезновение его в преддверии первого апреля с конгресса "Демократические институты и местное самоуправление на рубеже тысячелетия" осталось почти незамеченным.      Но прошло уже ровно шесть дней, и первое апреля благополучно миновало, а злые чары так и не рассеялись, и московский градоначальник так и не материализовался. Такой поворот событий изменил характер всеобщего интереса к персоне Пирожкова, впрочем, всегда немного нездорового. Если раньше обыватель, увидев знакомый облик столичного мэра на экране или на страницах газет, задавал себе вопрос: "Что он там такого грандиозного преподнес опять?", то теперь: "А где он, собственно?" Действительно, а где же он?!      Окружение мэра хранит молчание. Кто с умно-волевым, кто - с недоуменным выражением лица, но итог один: никто ничего не знает или не признается.      Мнения заинтересованных наблюдателей разделились. Согласно одной версии, Пирожков похищен террористами, требующими за его голову $10 000 000, неизвестно, правда, у кого именно. Основаниями для такого предположения являются сведения, появившиеся в немецкой и российской прессе 28 марта. Имя похищенного в статье не упоминается, и, лишь сопоставив солидность суммы с масштабами личности, можно заключить, что речь идет именно о Пирожкове. А можно и не заключить. Чем, спрашивается, не угодил он турецким террористам?      Из кругов, которым близки исторические параллели, исходит вторая версия. Стоит вспомнить, что небезызвестный в свое время В. И. Ульянов тоже долго скрывался в Европе, дожидаясь революции. И ведь дождался!      Что, если Пирожков, уединившись со своими неизвестными пока единомышленниками, что-то затевает? В таком случае мы все вскоре станем свидетелями их затеи.      Поэтические натуры склонны проводить другую историческую параллель. Наш мэр "влюбился, как простой мальчуган" и уехал, скажем, в Баден-Баден.      Если оставить в стороне вышеперечисленные и не перечисленные занятные, но слабо аргументированные гипотезы, вырисовывается лишь одно более или менее правдоподобное предположение. Пирожков ведет переговоры, сам факт которых должен сохраняться в строжайшей тайне. Наиболее вероятный партнер - представители Европейского Союза. Но кого представляет Пирожков? Себя лично - как будущего возможного премьера? Некий еще не оформившийся политический союз (оформившийся-то себя не оправдал)? Или российские власти - по их просьбе? Это менее вероятно, но возможно.      Первые два варианта означают прощупывание ситуации, сложившейся после президентских выборов. Если же имеет место третий вариант, следовательно, российское руководство собирается предпринять решительные действия для урегулирования неразрешенных доселе финансовых вопросов. Возьмем на себя смелость предположить, что России будет в ближайшее время предоставлена индульгенция на дальнейшее непогашение долгов в обмен на некие столичные объекты (возможно, стратегического назначения) или ценности (возможно, культурные, коих немало пылится в запасниках московских музеев)".      Роберт был несколько ошарашен обилием и разнообразием версий, но ответа, где же все-таки Пирожков, в статье не было.      - Одно я точно знаю, десять миллионов выкупа требовали не за Пирожкова, - сказал он.      - А за кого? - справился Денис.      - За меня.      Денис со Щербаком недоуменно переглянулись: "Не иначе крыша у парня сдвинулась".      - В каком смысле за тебя? - уточнил Щербак.      - В прямом смысле. - Роберт был снова вынужден пересказать историю своих похождений, но на этот раз в неурезанном виде, поскольку рассчитывал, что Денис и его команда помогут развеять опасения, высказанные Волгиным, что Гаффар Мусаевич сможет достать его и здесь, в Москве. Они почему-то не выходили у Роберта из головы.      - Так, еще раз, пожалуйста, слово в слово, что тебе сказал турок? - попросил Денис, помотав головой, чтобы лучше утрясти получасовой рассказ Роберта.      - Не помню я слово в слово. - Пока он рассказывал, собрались все, кто был на тот момент в агентстве, и по лицам сыщиков Роберт видел, что они ему не очень-то верят.      - Хотя бы фразу про деньги и бензиновую войну.      - Он сказал, что я козел и лишил его, турка, денег, которые он должен был заработать на некоем оружии в бензиновой войне.      - И принимал он тебя за русского шпиона?      - Да.      - Значит, продавать это "оружие" турок должен был русским.      - Бензоколонки Штангиста? - хмыкнул Щербак.      - Точно, - согласился Денис.      - Кто такой Штангист? - спросил Роберт.      - Штангист - это конкурент Гагуа, а значит, и твоего отца, и как раз у него вдруг ни с того ни с сего бензин испортился... Слушай, Роберт, а не эту ли отраву доставал твой папа в Америке?      - Я по-прежнему не верю, что мой отец был откровенным бандитом, каким вы его пытаетесь представить, - с расстановкой произнес Роберт. - Но даже если на минуту предположить, что доставал он именно эту, как ты выразился, "отраву", что это нам дает?      - Тогда у нас все раскладывается, - начал загибать пальцы Денис. - Твой отец работал на Гагуа, Гагуа враг Штангиста, Гагуа при помощи твоего отца Штангиста поимел.      - Но при чем тут турок? При чем тут Пирожков и те другие русские, которые были в гостинице и которым все в результате досталось?! - Роберт возмущался, все еще вертя в руках "Московский комсомолец", и вдруг увидел знакомое лицо. На футбольном поле выстроилась команда, а перед строем игроков стоял Пирожков, еще какие-то люди и среди них... - Так вот же этот мужик в сером из "Хилтона"!      Денис выхватил у него газету и пробежал глазами статью под фотографией, на которую указал Роберт:            "КОРНИ ФУТБОЛЬНОГО СКАНДАЛА            ОБНАРУЖЕНЫ В МОСКОВСКОЙ МЭРИИ            Неожиданное продолжение получил футбольный скандал вокруг "Спартака", сдавшего матч в Мюнхене с немалой выгодой для таинственных "влиятельных лиц, близких к руководству клуба", и некоторых ведущих игроков. Разоблачение аферы вызвало разлад в монолитном строю владельцев команды, до сих пор успешно скрывавших свои истинные имена и темные дела, приносившие солидный доход.      Таинственный некто разослал в редакции многих изданий, том числе и в наше, анонимные разоблачения, утверждая, что мюнхенская махинация отнюдь не была чем-то новым и необычным для команды, выделяясь лишь размахом. И стоит за ними за всеми не кто иной, как Отар Гагуа. Ну конечно! По законам драматургии фигура главного злодея должна поражать воображение своей зловещностью. Разве можно найти лучшую кандидатуру? Деньги, собранные им для спортсменов, ставших инвалидами, разумеется, нажиты рэкетом и грабежом, бизнес его - оптовая торговля кровью христианских младенцев, на голове его разбойничья папаха, а за поясом окровавленный кинжал.      Неудивительно, что на таком колоритном фоне промелькнула почти незамеченной одна занимательная история. Через два дня после позорно и бездарно проданного матча обиженный на злую судьбу вице-президент клуба Анатолий Паршин заявил, что не собирается подставлять свой лоб под все шишки, которые не преминут в скором будущем просыпаться на головы руководства "Спартака", и что он знает, кто стоит за всеми этими "безобразиями", на которые до сих пор закрывал глаза (очевидно, от врожденной стыдливости). Хотя на следующий день господин вице-президент отрекся от своих слов с подкупающей простотой: "Я ничего такого не говорил. Обращайтесь за разъяснениями к журналистам. Они обожают сенсации - они их и создают". Но брешь, как говорится, была пробита и тщательно скрываемое от постороннего глаза дерьмо из святая святых "Спартака" выплеснулось наружу (впрочем, запах давно уже стоял такой, что утаить его было никак невозможно). И оказалось, что это не какое-нибудь там жиденькое дерьмецо, а настоящее дерьмище!      Ангажированная мэрией пресса (не хочется употреблять по отношению к коллегам более веских выражений) дружно закрывает глаза на происходящее, но не видеть того, что творится, просто невозможно. Итак, кого же испугался наш разоблачитель? Может, былинного злодея - кошмарнейшего и ужаснейшего Отара Гагуа? Но чего ему страшиться, если Гагуа и без него клеймят на каждом углу все, кому не лень? А Паршин тем не менее поспешил взять свои слова обратно. Почему? Потому что, пребывая в состоянии душевного волнения, проболтался. Не сориентировался в обстановке, и хозяева вовремя не сориентировали, вот он и ляпнул нечто такое, чего не следовало. Про шишки, которые вот-вот градом посыплются на головы бедных-несчастных руководителей "Спартака". А ведь не посыпались. И не посыплются. Зачем мэру и его приспешникам, которые организовали весь этот спектакль, наказывать актеров? Премьера-то прошла с аншлагом. Очередной миллион попал в нужный карман, главный конкурент, препятствовавший футбольному беспределу московских властей, ошельмован, народная команда России стала их безраздельной собственностью, а общественность видит в них избавителей и торжествует вместе с ними.      Нет причин ликовать, уважаемая общественность! Короткая у тебя память. Недаром таинственный аноним, о котором шла речь в начале статьи, не слишком конкретен в именах и датах. Ибо перекладывает, что называется, с больной головы на здоровую. К чьим рукам прилипли и подкуп судей, и игроков, своих и чужих, и угрозы кровожадно разделаться со всеми, кто не желает принимать "выгодные предложения", или того хуже - сболтнет лишнее. Кто одной рукой борется с аудио-, видео-, компьютерными и прочими пиратами, а другой распространяет пиратскую "Спартаковскую" атрибутику, зарабатывая на этом миллионы? Неужели Гагуа? До недавнего времени все твердо знали, кто в Москве хозяин, сами ведь за него голосовали. Знали и кто его слуги - шила в мешке не утаишь, будь ты хоть самый выдающийся хозяйственник. А теперь все вдруг неожиданно поверили в чудеса: в таинственных злодеев поверили. Пока мэр и его окружение света белого не видят, денно и нощно радея о благе москвичей, наши злодеи коварно этим пользуются, творят у них под носом свои черные дела. Что, не очень похоже на правду? Но, как ни странно, очень многие позволяют себя одурачить, околпачить, оболванить и радуются при этом, словно дети неразумные, и атукают с подвыванием: "Гагуа! Гагуа! Держи вора!" Стыдно, граждане.      А тех, кто тихонько стоит в стороне и тщит себя надеждой: пусть его, и хорошо, что грызутся, сожрет один бандит всех остальных, может, порядок будет, тоже, увы, придется разочаровать. Не будет в "Спартаке" порядка. Будет полный беспредел, потому что по-другому господа мэр и Кo вести дела не умеют, а воспрепятствовать им никто уже не сможет.      Так что, дорогие болельщики, совершайте по утрам пешие прогулки, раньше ложитесь спать, запасайтесь валидолом, одним словом: укрепляйте нервы. Готовьтесь к новым поражениям".      - Штангист, - заглянув через плечо Денису, присвистнул Щербак. - Так это он турка обул?      - Может, он решил и себе тоже отравы прикупить, чтобы бить Гагуа его же оружием? - предположил Денис.      - А зачем же он стрелял, если хотел прикупить? - возразил Щербак.      - Но турки-то забирали это у Пирожкова, - сказал Роберт. - Может быть, Пирожков, а не Гагуа поиздевался над Штангистом и решил продать отраву туркам, но Штангист перехватил...      - Погоди... - Денис, похоже, окончательно запутался. - Ты же говорил, что турок продавал, а не покупал.      - Мужики, - неуверенно начал молчавший до сих пор Сева Голованов, - я тогда в Шереметьево решил, что это галлюцинация, а теперь вас послушал и думаю... Короче, я видел, как таможенник подложил какой-то чемоданчик в багаж Пирожкова...      - Чего-чего?! - рявкнул Щербак. - Таможенник подложил?      - Таможенник, - не сдавался Сева. - Маленький, черный, думаю, кожаный "дипломат". И сунул он его в большой чемодан. Такой с гобеленовой отделкой. Я в баре сидел наверху и видел.      - Точно, это тот "дипломат", который потом выносили турки, - подтвердил Роберт.      - Значит, так, - попытался систематизировать Денис имеющиеся сведения. - Продавать должны были турки нашим, но вез товар почему-то Пирожков, причем, возможно, не по собственной инициативе. А потом Пирожков исчез. Нет, ничего не понятно. Может быть, Пирожков вез в этом чемодане деньги, а Штангист их спер, а потом пришли турки, принесли товар, а Штангист и его захватил. Или Штангист использовал Пирожкова как контейнер для перевозки денег, а? Тогда опять все раскладывается.      - Не все, - сказал Роберт. - Непонятно, почему Пирожков исчез. Все слишком неоднозначно. Поэтому и начальное предположение, что отец бандит и достал в Америке не какую-то полезную технологию, а именно отраву, вполне может оказаться неверным.      - Короче, - резюмировал Денис, - нужно проверить Штангиста, если удастся, то и турка, найти эту твою Наташу и поинтересоваться у нее насчет Пирожкова.      Гаффар Мусаевич. 1938-2000 гг.      Благодаря однажды избранной профессии Гаффар Мусаевич испытал в жизни много такого, о чем простой смертный лишь смутно догадывается, а порой и не подозревает вовсе. В особенности это касается простых смертных, урожденных некогда, как и Гаффар Мусаевич, в Советском Союзе. При всех несомненных достоинствах, профессия имела один серьезный недостаток - страх. Во время своего подъема, будучи еще относительно молодым человеком, Гаффар часто просыпался по ночам, цепенея от ужаса. Ему снились суровые и несентиментальные люди, пришедшие по его душу, с твердым намерением отделить ее от бренного тела, так привыкшего к утонченным и не очень наслаждениям. Нажать на курок - и отделить. Или вытрясти, медленно и мучительно, не по злобе, конечно, - для пользы дела. Он цитировал про себя слова, приписываемые великим поэтом великому бунтарю: "Лучше прожить пятьдесят лет орлом, чем триста лет вороном". А орел - понятие растяжимое.      После пятидесяти успокоительное начало давать сбои. Он понимал, что перегуливает свое, и предпринимал меры для продления такого положения дел. Гаффар Мусаевич, как человек практичный, не ограничивался, разумеется, психологическими мерами борьбы с собственным страхом - причины последнего были вполне материальны. Организационное обеспечение безопасности находилось на должном уровне, техническое - на параноидальном. А так как торговал он не только "мирными" техническими секретами, но и новейшими разработками в области всевозможных вооружений, то мог себе позволить потешить свою паранойю.      Так, например, в свое время Гаффар Мусаевич немало повозился лично с капризным и низкоинтеллектуальным устройством - автоматическим самонаводящимся пулеметом, поражающим любой подвижный объект, оказавшийся в радиусе действия. Впервые взявшись испытывать подобный образец перед продажей партии в Центральную Африку, он не спал несколько дней подряд. Глупая железяка ночь напролет расправлялась с летучими мышами. Экспериментируя с различными датчиками и электронными системами управления, Гаффар Мусаевич превратил не самый удачный плод инженерной мысли почти в настоящего "Терминатора", правда, стационарного. Именно на этом он и сделал львиную долю своего состояния.      Дом в Стамбуле, откуда так удачно ретировался Роберт, стоял особняком, до ближайших соседей - метров двести, и от неожиданного вторжения он был защищен весьма основательно. Основательность в подобного рода вопросах не раз позволяла его хозяину продолжить свой жизненный путь вопреки устремлениям врагов преждевременно его оборвать. Периметр между наружным ограждением и самим домом ночью простреливался "терминаторами". Системы сигнализации и наблюдения трудились круглосуточно. Любителей порхать в темноте на парашютах и дельтапланах негостеприимно поджидала сетка, натягиваемая с заходом солнца. В ней над самым центром внутреннего дворика имелось отверстие диаметром немногим более метра. Предназначалось оно, разумеется, не для издевательства над вероятным агрессором и не для его приманки. У Гаффара было еще одно любимое детище - сверхминиатюрный вертолет с ракетным ускорителем и складным винтом - устройство для экстренного бегства. В последнее время он служил главным средством борьбы с дурными снами. Гаффар Мусаевич пытался во всех подробностях представить, как, сверкнув огнем из пятой точки, исчезает из-под самого носа атакующих, как они с открытыми от удивления ртами несколько секунд провожают светящуюся сферу, пока она не исчезнет из виду, и, наконец, старший группы с чувством произносит: "Твою мать!" Воображаемый старший ругался всегда по-русски.      Денис Грязнов. 2 апреля      Денис собрался уже ехать домой поужинать, соснуть часиков двенадцать, чтобы впрок хватило, но тут возбудился его пейджер. Сообщение с подписью "Майский" было следующего содержания: "Денис, а я еще на работе".      Свежо, ново и очень оригинально. Как правило, пейджер Дениса страдал от Гордеева. Иногда его таким образом беспокоили подчиненные, еще реже клиенты. Он и носил-то его больше по привычке, нежели по необходимости. Один телефон в машине, другой в кармане - более чем достаточно. Почему же Майский не позвонил? А потому, что, произнеси он это "а я еще на работе", всякий нормальный человек ответил бы: "Ну и флаг тебе в руки!" А так, сам того не желая, Денис стал строить длинный ассоциативный ряд: если в 21.46 Майский еще на работе, значит, он чем-то занят, просто так он бы там сидеть не стал; если он чем-то занят и ставит об этом в известность его, Дениса, значит, занят он делом Лесникова (Уточкин, похоже, свалил на него не только оперативную работу, но и добрую часть следственной). Если бы Майский по-прежнему блуждал в потемках и плавал в бумажках без всяких ощутимых результатов, то послал бы все к чертовой бабушке и давно ушел бы домой, всякий трудоголизм имеет свои пределы... Из всего вышеперечисленного однозначно следует, что Валера нарыл что-то крайне интересное и жаждет этим чем-то поделиться. А если бы он сообщил об этом своем желании в другой форме - носить бы ему свое открытие в себе до утра или делиться с неблагодарным Уточкиным, а хуже того - с Кривошеевым.      Короче, Денис поехал не домой.      - Это негр, - убежденно выдал Майский, как только Грязнов переступил порог его кабинета.      - Что негр? - осторожно переспросил Денис.      - Наш убийца - негр. - Валера покровительственно похлопал сыщика по плечу. - Я получил факс из Волгограда. Этот спортинвентарист, конечно, организовал свое дело по самым высоким мировым стандартам, конечно, косит большие бабки, конечно, платит в основном налоги и настолько неплохо себя чувствует, что собирается расширяться... Однако! Однако у него возникли определенные проблемы с "крышей" и тамошней городской и районной администрацией. И угадай с трех раз, с кем в горсовете он имел небеспредметную, но безрезультатную беседу? Правильно! С Лесниковым.      - Ну и...      - Ты тупой, Грязнов? Или притворяешься? Это же и козе понятно. Жил-был себе господин Лесникофф, никому особенно не мешал, ни с кем здесь в столице не ссорился. Прожил, заметь, в "Лесном" целых три дня, и ничего. А тут приехал его колоритный землячок и... Не прошло и трех часов, как господин Лесникофф уже отбросил коньки. Сечешь? И главное, никто же и не подумает. Он ведь правильно тебе сказал: киллер-негр в России - нонсенс. Не то чтобы это было совершенно невозможно, но любой следователь сто раз подумает, прежде чем рискнет такое в суд выносить. Или засмеют или притянут за дискриминацию нацменьшинств.      - Ты еще скажи, пистолет был черный, значит, негритянский.      - Пистолет израильского производства, это я проверил, но это тоже работает на мою версию. Израиль, Марокко - это же рядом. Баллистическая экспертиза установила, что в Лесникова стреляли именно из оружия, найденного в мусорной корзине. Пистолет чеченца по старым делам не проходит. И вообще, я что-то не понимаю твоего скептицизма.      - А понимать тут особенно нечего. Твой негр ничем не лучше всех остальных. Версия, конечно, красивая, я бы даже сказал, экзотическая.      - Экзотической она была бы, Денис, если бы я сказал, что это твой Гордеев заделал Лесникова на почве ревности или неразделенной любви, - обозлился Валера. - А с марокканцем у меня версия добротная, и поколебать ее может только появление еще более вероятного подозреваемого.      - Давай по возрастанию вероятности: Бережной виноват, собственно, только в том, что торчал в гостинице целый час, вместо того чтобы вернуться в свою контору и торчать там. Но подозрительно? Подозрительно. Дальше, Феоктистов. Мотива как бы и нет, но зато возможностей хоть отбавляй. Потом Мирзоев. Ты проверил связи Лесникова с чеченцами?      - Ну, есть там, в Волгограде, одна подходящая группировка, но открытых конфликтов не было.      - И тем не менее жил он на том же этаже, что и Лесников, вел себя странно, оружие опять же. Но бог с ним, с Мирзоевым. У нас есть более перспективный Егоров. Его, конечно, в самом деле под утро принесли на руках в совершенно древесном состоянии. Однако он же здоровенный мужик и наверняка пить умеет, а симулировать опьянение - это, вообще, тривиально, - легко соврал Денис. - Кроме того, он буен во хмелю и накануне они с Лесниковым поцапались по пьяной лавочке, пообещав друг друга замочить.      - Уверен? - нахмурился Майский.      - А разве девицы Лесникова тебе не рассказали?      - А про Егорова я их и не спросил. - Майский призадумался.      - Как минимум два свидетеля, - продолжал напирать Денис, - можно наверняка найти еще дюжину. И опять же, Корнилова. Она уверяет, что не знала убитого и не имела с ним ничего общего. А в действительности они по крайней мере один раз точно встречались и беседовали, тут пока один свидетель, но мои ребята еще поищут и, думаю, найдут.      - Про Корнилову я с путанами поговорил, но они же не уверены.      - Так чего же ты уперся в Гаджи?      - А того, Грязнов, что оперативную работу ты проводишь втихую и совершенно бессовестно скрываешь от меня ее результаты. А мы договаривались сотрудничать. И ты, кстати, забыл про своего адвоката и эту юную Золушку - Щукину. Они у нас чисты и невинны и ничего нового плохого ты о них не узнал?      - Я тебе предлагал вычеркнуть их из списка подозреваемых?      - Вслух, может, и не предлагал. А вообще, ты ведешь себя по-свински, пришел, все обгадил, опошлил, весь кайф мне поломал, я тут из-за тебя на работе торчу среди ночи, не жрамши...      Дослушивать Денис не стал. И объяснять, что он, между прочим, тоже среди ночи торчит на работе и тоже, между прочим, на голодный желудок.      Не успел он влезть в машину, как снова сработал пейджер. Теперь срочной сатисфакции требовал Гордеев: "Нужно немедленно встретиться!" Может, хоть ужином накормит, размечтался Денис, отправляясь домой к адвокату.      Ужином Гордеев не накормил. Угостил новостью:      - Я сегодня видел у нас в юрконсультации Корнилову.      - И что она там делала?      - Понятия не имею.      - А узнать можешь?      - Не знаю.      - Зачем же ты меня на ночь глядя требовал, что, нельзя было это по телефону обсудить? - возмутился Денис.      - Мы должны немедленно этот факт обдумать, - безапелляционно заявил Гордеев. - Понимаешь, она чего-то боится. Когда меня увидела в коридоре, побледнела как смерть. Я же не говорил, в какой именно конторе работаю, и визитку мы ей оставили твою, она не ожидала встретить меня там, ты это понимаешь?      - Понимаю, - зевнул Денис. - Ты же сам меня уверял, что в убийстве Лесникова она - подозреваемая номер один, вот тебе подтверждение данной версии...      - Ты уверен, что ее визит связан с Лесниковым, может, с Ненашевым?      - Может, и с Ненашевым, - легко согласился Денис.      Гордеев просто закипел от негодования, смешанного с энтузиазмом:      - Ну почему ты так легкомысленно относишься к факту, который может оказаться переломным в деле?! Нужно же выяснить, зачем ей понадобился адвокат.      - Ну вот и выясни завтра, а сейчас я спать хочу.      Денис Грязнов. 3 апреля. Полдень      - Анжелика Иосифовна, я хотел спросить вас о духах. - Денис уговорил Корнилову уделить ему минут пятнадцать из своего обеденного перерыва, и она предложила, совмещая приятное с полезным, встретиться прямо в "Лесном", в баре.      - И для этого вы хотели встретиться?! - изумилась она. - Я могла бы рассказать вам все и по телефону.      - Может, мне приятно ваше общество, и я воспользовался первой же возможностью, чтобы вновь в нем оказаться, - усмехнулся Денис.      Она польщенно улыбнулась в ответ:      - Так что вас заинтересовало?      - Вы говорили, что ваши духи "Линор Леру" дорогие, английского производства, редкие и в России практически не встречаются, правильно?      - Говорила, а вы нашли такие же в дешевых супермаркетах и теперь жаждете привлечь меня за лжесвидетельство?      - Не совсем в супермаркетах.      - А где же?      - У меня есть показания двух свидетелей, которые с уверенностью утверждают, что точно такими же, как у вас, духами пахло в номере, где убили Сергея Сергеевича Лесникова, которого вы всего лишь однажды встретили в лифте и в номере которого не бывали. - Денис не то чтобы подозревал Корнилову в первую очередь в убийстве Лесникова, тем более что одна из сопровождавших его девиц, Ира, пользовалась теми же самыми духами, так что запах больше не указывал однозначно на Анжелику Иосифовну. Он хотел ее разозлить, надеясь при этом выяснить, что она скрывает. Ведь зачем-то она ходила в адвокатскую контору, при том что могла запросто обратиться к Гордееву, и Синявская утверждает, что мадам Корнилова была с Лесниковым знакома.      - А я была о вас более высокого мнения, - заметила Анжелика Иосифовна. - У вас есть зажигалка?      - Конечно. - Денис помог даме прикурить, а официант подал стакан апельсинового сока и стакан минералки, которые, видимо, и составляли ее обед.      Попыхивая в лицо Денису ароматным ментоловым дымом, она продолжила:      - Вы пытаетесь в чем-то меня обвинить, основываясь только на запахе? Ваши свидетели - специалисты-парфюмеры? Или вы проверили всех абсолютно москвичей и гостей столицы, которые могли купить точно такие же духи не здесь, а скажем, там же, в Лондоне?      - Я не говорил, что в чем-то вас обвиняю. На самом деле я просто обязан проверить ваши, и не только ваши, показания, что я и делаю. И кроме духов меня смутило еще одно обстоятельство: есть другие свидетели, которые видели вас вечером двадцать второго марта в казино "Рояль", где вы как старые знакомые здоровались с тем же Сергеем Сергеевичем Лесниковым. Об этом вы, наверное, забыли мне рассказать в прошлый раз?      - А вот это уже чистейшей воды инсинуации, - с улыбкой возразила Корнилова. - Двадцать второго я весь вечер провела дома в узком семейном кругу, и у меня тоже есть свидетели. Из офиса меня подвез Игорь Ненашев и остался на ужин, а чуть позже к нам присоединился мой бывший муж. Еще вопросы есть?      - Пока нет, - ответил Денис, подивившись про себя, как широко трактует Корнилова "узкий семейный круг". - Подведем итоги: Лесникова вы все-таки не знали, в казино "Рояль" 22-го не были, в номер к Лесникову не заглядывали и тем более не проводили там ночь с 23-го на 24-е...      - Что, и последнему есть свидетели?      Денис предпочел не отвечать, как бы всецело поглощенный новой мыслью:      - А о чем вы, кстати, разговаривали с бывшим супругом по телефону, ну вот тогда, когда у вас разыгралась мигрень и еще было убийство?      - А вот это уж точно не имеет к вам никакого отношения, - отрезала она. - О Лесникове мы не разговаривали. Удовлетворены?      Волгин, когда часа через два Гордеев по просьбе Дениса смог к нему дозвониться, пробившись через сплошные короткие гудки, подтвердил, что действительно ужинал с Корниловой и Игорем Ненашевым 22-го.      Верить этому свято было нельзя, поскольку Корнилова за эти два часа могла сто раз до него дозвониться по какому-нибудь телефону, Гордееву неизвестному, а то и вовсе съездить к нему в министерство. Но с другой стороны, муж-то он ей бывший и не стал бы рисковать своей карьерой, а тем более шкурой, выгораживая ее, будь она замешана в убийстве.      Оперуполномоченный Майский. 3 апреля. День      В 12.25 Майскому позвонили из дежурки и сообщили, что к нему рвется Феоктистов. Валерий, конечно, попросил его пропустить, но дал себе торжественную клятву больше пяти минут с коммивояжером не общаться и на отвлеченные темы не разговаривать. Хотя приходу Феоктистова он был рад - тот избавил его от нравоучений и обвинений в некомпетентности, которые уже полчаса читал ему капитан Кривошеев.      Чтобы сразу задать нужный тон, Майский положил перед собой пустой бланк протокола допроса, вооружился ручкой и сделал устало-сосредоточенное лицо. А дилер с неизменным баулом просто лучился счастьем. С первых же его слов стало ясно, что явился он отнюдь не с новой бесценной информацией, которая перевернет все расследование с головы на ноги и позволит в ближайшие же пять минут арестовать убийцу.      - Я пришел вас от всей души поблагодарить! - заявил он, усаживаясь, и выставил на стол картонную коробку. - Это убийство помогло мне открыть новый подход в общении с клиентами, объем продаж увеличился как минимум вдвое, меня поставили в пример коллегам и даже повысили...      - Очень за вас рад. Это все?      - Нет. - Феоктистов открыл коробку и торжественно выложил на стол широкий поясной патронташ, в котором вместо патронов торчали фонарики, от огромного - килограмма на полтора, до крошечного - размером с шариковую ручку. - Мне выдали премию, и я счел должным поделиться.      - Это взятка? - сурово осведомился Майский.      Кривошеев, который остался послушать, делая вид, что читает газету, с интересом косился на Феоктистова из дальнего угла.      - Подарок, - запротестовал дилер. - От фирмы и от меня лично.      - Достаточно устной благодарности. - Валерий положил патронташ обратно в коробку и отодвинул подальше. - К тому же я бы вам посоветовал не очень распространяться перед клиентами, кто-то может решить, что вы знаете слишком много...      - Да что вы, я же просто повторяю то, что уже было в газетах. И в криминальной хронике был маленький сюжет. Люди же не на информацию покупаются, информация у них и так есть, а вот поговорить с живым свидетелем, который не от кого-то там слышал, а сам, можно сказать, находился в гуще событий, это интересно, это волнует, будоражит, возбуждает. А насчет фонариков это вы зря. Вы ведь любите рыбалку? Совершенно незаменимая вещь: толстое стекло, которое не разобьется о корягу, мощная лампа, пробивает до трех метров самой мутной воды. - Кривошеев, заслышав о рыбалке, оставил свою газету и переместился поближе. - Берете сачок и вот этот фонарь, ночью выходите в камыши, караси спокойно спят и даже не подозревают о вашем присутствии. Врубаете дальний свет, и только не зевайте черпать. Можно собрать до двух ведер рыбы за двадцать минут. Проверено ведущими канадскими специалистами на озере Онтарио...      - А без фонарика? - скептически поинтересовался Майский. Кривошеев торчал у него за спиной и жадно дышал в затылок, опера это нервировало, и дилер его нервировал, и фонарики будили воспоминания исключительно о темных улицах, и от этих воспоминаний почему-то ныли зубы.      - Что?! - возмутился Феоктистов. - Ну, вы даете! Без фонарика идите на рынок или в магазин "Океан", но разве там романтика?! Охота?! А вот с этим, который поменьше, лучше ходить на рака. Он дает световое пятно большого диаметра. Берете дохлую лягушку...      - А на кабана? Или на медведя?      Вообще- то, Валерий рассчитывал дилера подколоть, а еще лучше обидеть, но он на полном серьезе полез в свой баул.      - Дай ему двадцатку, - жарко шепнул на ухо Майскому Кривошеев.      - Зачем? - также шепотом спросил Валерий.      - Чтобы не выглядело как взятка, - прошипел капитан.      Дилер наконец выудил из своих бездонных закромов то, что искал:      - На крупного зверя есть ножи...      - Считайте, вы меня уговорили, - отверг Майский ножи, - но этот набор я у вас куплю. Правда, по очень оптовой цене. - Он выложил перед Феоктистовым столбик из десяти двухрублевых монет (какой-то урод сегодня дал на сдачу, когда он покупал сигареты).      Феоктистов хитро подмигнул и вернул ему полстолбика:      - Оптовые цены в последнее время так стремительно падают... - Он схватил свой баул и, пока опер не передумал, срочно испарился.      Кривошеев столь же резко сгреб фонарики.      - С паршивой овцы хоть шерсти клок, - резюмировал он, любовно поглаживая свое приобретение.      Кого он имел в виду под паршивой овцой, Майский уточнять не стал, а решил сходить слегка подкрепиться. Хотя формально матценности достались капитану, фактически взятку брал он, поэтому проснувшуюся совесть следовало успокоить чем-нибудь по возможности калорийным.      Дюжина пончиков (сегодняшних и даже горячих, как это ни парадоксально) с кремом и три чашки кофе в кафешке за углом к 14.20 усыпили его душевных кошек - они больше не скреблись. А пара сигарет на свежем воздухе окончательно вернула Майскому рабочее настроение. Чего нельзя было сказать о Кривошееве - за сорок минут отсутствия подчиненного он так и не натешился своими новыми игрушками. Капитан, как дите малое, мигал фонариками под стол, в окно, высвечивал паутину в углах и тараканов в щелях.      - А знаешь, Валера, - Кривошеев включил все восемь фонарей, выложил в ряд и направил эту рампу на опера, - что-то совсем мы твоими соратниками не занимается. Все у нас, значит, как бы подозреваемые, а адвокат этот - Гордеев - как бы свидетель или даже как бы вообще ни при чем. А это неправильно. Так быть не должно. Вот объясни мне популярно, почему господин Гордеев не мог убить господина Лесникова, царство ему небесное?      - Потому что у него не было мотива, возможности, и...      - Ты еще скажи, он стрелять не умеет. Чтобы в упор высадить три пули в широкую грудь, особого умения и не нужно, а на качественный контрольный выстрел нашего убийцы и не хватило. Теперь о возможностях: твой адвокат сам мне признался, что выходил "припудрить носик", в смысле отлить, и отсутствовал минут пять. А за пять минут он запросто мог проскочить до нужного номера. И, кроме того, у него такая замечательная кожаная куртка, с которой так замечательно отмывается грязь и кровь...      - А мотив?      - Да мотивов десяток можно придумать. Может, он деньги у Лесникова взаймы брал или Лесников его смертельно оскорбил? А может, он вообще ведет тайный отстрел лучших или худших носителей фамилии Лесников. Попробуй, аргументированно опровергни хоть один мотив, слабо?      - И опровергну!      - И опровергни!      - Ну, во-первых...      - Мужики, - в дверь заглянул старшина - дежурный по отделению, - а у вас два трупа.      - Егоров и нигериец? - наобум справился Кривошеев.      - Он не нигериец, а марокканец, - поправил Валерий.      - Нет, - старшина сверился с бумажкой. - Бережной и Феоктистов. Пятнадцать минут назад их расстреляли из "калаша" в пивбаре на улице Усачева, прямо через витрину.      - Двумя подозреваемыми меньше, - вздохнул Кривошеев.      Роберт Ненашев. 3 апреля. Вечер      У подъезда стоял серебристый "Grand Cherokee". Рядом Игорь разговаривал с каким-то перекачанным парнем в черной кожанке. В машине лениво покуривал шофер, тоже достаточно мускулистый.      - Ну что, Скат? Как дела? - справился Игорь.      - По-разному...      - Ты что-то мрачный слишком, поедем развеемся.      Роберт подошел к джипу и с интересом разглядывал его.      - Что, хорош конь? - Игорь любовно погладил машину. - Полный комплект: от климатической установки до бортового компьютера. Гидрокорректор фар, подогрев сидений, подушка безопасности, легкосплавные диски...      - А куда поедем? - Роберт прервал поток комплиментов в адрес машины.      - Поужинаем где-нибудь, выпьем. Ты что предпочитаешь - "Савой" или "Пекин"? - спросил он, устраиваясь на переднем сиденье.      - Все равно... - Роберт сел сзади и вопросительно посмотрел на парня, усаживавшегося рядом.      - Это Сергей, - объяснил Игорь. - Если мы с тобой вдруг выйдем за рамки, рекомендованные Минздравом, он нас доставит домой в лучшем виде, - и повернулся к водителю: - Давай в "Пекин".      Машина плавно тронулась. Роберт раздумывал, что делать дальше. Пирожкова нет. К Денису он ходил не зря, история в "Хилтоне" оказалась каким-то образом связанной с ним, потому нужно побольше узнать у Штангиста и у Наташи. Но Штангистом пусть занимаются сыщики, а он Наташей. Машина остановилась на светофоре, и он взглянул в окно. То, что он увидел, мгновенно вывело его из состояния задумчивости. На перпендикулярной улице, метрах в двухстах от них, два каких-то типа пытались засунуть девушку в зеленоватый "опель". Чуть впереди стоял точно такой же "опель", только белый, и его пассажиры почему-то не спешили на помощь.      - Сворачивай направо! - Роберт схватил шофера за плечо. В девушке он узнал Наташу Волгину, которую так безуспешно разыскивал. "На ловца и зверь бежит!" Игорь ничего не понял, но кивнул водителю: - Заворачивай.      Роберт выскочил из машины, не дожидаясь, пока она остановится.      - Э-э, мужики! Оставьте ее в покое!      - Да, ладно тебе, это моя жена, - отозвался один из мужчин - худощавый блондин, среднего роста, с тонкими усиками, не выпуская завернутую за спину руку девушки. Другой - более смуглый, с крупным носом, пригибал ее голову, втискивая в машину. Наташа с побледневшим лицом молча сопротивлялась.      - Вы спутали... Это моя жена, - продолжал Роберт, подходя совсем близко. Игорь выбрался из машины и начал подыгрывать:      - И моя сестра, - и уже обращаясь к Наташе: Эй, сестренка, эти дяди тебя обижают?      Сергей присоединился к Игорю, шел чуть впереди, прикрывая того корпусом. Шофер предусмотрительно приоткрыл дверцы джипа и, не выключая двигателя, ждал. Похитители обладали численным перевесом: всего Роберт насчитал восемь человек, включая тех, что сидели в машинах. Все они были прилично одеты и не похожи на подвыпившую компанию, решившую развлечься с незнакомой девушкой. А в их действиях угадывалась слаженность и компетентность, и он уже пожалел, что так сгоряча ввязался в это дело. Но отступать было поздно.      - Видимо, тут произошло какое-то недоразумение... - медленно произнес носатый. Он отпустил голову Наташи и потянулся было к наплечной кобуре. Но Сергей оказался проворней:      - Замри! - Он снял пистолет с предохранителя. - Одно движение - стреляю.      Коллеги похитителей, попытавшиеся выйти из белого "опеля", остались в машине и заинтересованно наблюдали за происходящим.      - Иди сюда, сестричка. - Игорь поманил Наташу пальцем.      - Не бойся, пойдем. - Роберт взял за ее плечи и медленно повел к машине. Как только девушка оказалась внутри, Игорь тут же уселся на переднее сиденье и коротко бросил шоферу:      - Поехали.      Сергей, прикрывавший их, не опуская пистолета, запрыгнул уже на ходу. Похитители, очнувшись, влезли в свою машину и тут же тронулись следом.      - Почетный эскорт, шеф, - доложил шофер, поглядывая в зеркальце.      - Избавляйся, - приказал Игорь.      - Впритирку идут, гады, - засомневался водила.      - Ну, помотай их по городу!      И целых полчаса они добросовестно носились по подворотням и переулкам, но хвост словно прирос. Либо преследователи очень хорошо знали Москву, либо им просто везло.      - Давай на базу. - Игорь то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Похитители не отставали, правда, и обойти пока не пытались, четко держали дистанцию.      Он вынул сотовый телефон, набрал номер - никто не отвечал. Он чертыхнулся и попробовал еще раз - результата не было.      - Да спят они там, что ли!      Наташу начало неудержимо трясти - наступила реакция. По щекам текли слезы, она лихорадочно рылась в сумочке в поисках платка. Роберт подал ей свой:      - Не надо, Наташа. Успокойтесь. Теперь все будет хорошо. Дышите глубже...      Она понемногу начала приходить в себя и даже смогла едва заметно улыбнуться:      - Спасибо...      Игорь наконец куда-то дозвонился, и Роберт слышал его короткие реплики:      - ...да, попали в переделку... со мной... понял... понял... я постараюсь.      - А я вас помню, - сказала Наташа Роберту на ухо. - Мы летели вместе из Франкфурта. Вы еще на меня тогда разозлились, - она отчасти овладела собой, - но с чего это вам в голову пришло меня спасать?      - По телевизору увидел, - так же тихо ответил Роберт, - решил познакомиться, а тут и случай подвернулся подходящий... - Роберт не скрывал иронии. Он до сих пор не мог избавиться от чувства легкой неприязни по отношению к ней. Очередной раз по ее милости он попал в неприятности, да еще и Игоря впутал. Он довольно сухо представил соседей по машине:      - Мой брат Игорь и его соратники...      - А они? - Наташа повернулась и посмотрела назад. Преследователи не отставали.      - Вам лучше знать, - усмехнулся Роберт, - может, это и правда ваш муж?      - И брат... - язвительно добавила Наташа, - очень смешно!      Шофер сосредоточенно следил за дорогой. Телохранитель Игоря вытащил из-под сиденья пятнадцатизарядную "беретту" и три обоймы. Наташа расширившимися от страха глазами молча наблюдала за этими приготовлениями.      Быстро стемнело, и повсюду одновременно зажглись фонари. Благополучно миновав пост ГАИ, джип вырвался на Волоколамское шоссе. Дорога была пустынна, и преследователи решились на маневр. Белый "опель" начал заметно сокращать дистанцию. Сергей, извинившись, перебрался к левой дверце и опустил стекло.      - По колесам! - скомандовал Игорь.      Тот высунулся из окна и дважды выстрелил. В сгущающейся темноте трудно было определить, куда он попал, но "опель" не сбавил скорости и даже не сошел с курса. И тут, несмотря на рев двигателя, Роберт услышал звук автоматной очереди. Их обстреливали.      - Давай, Серега, - подстегивал Игорь телохранителя.      - Даю... - Серега выпустил в похитителей всю обойму, но те по-прежнему неуклонно приближались. - Бронированные они, что ли?!      - Да, ревнивый у тебя муж, - сострил Игорь, обращаясь к Наташе, - и чем же ты ему так не угодила?      Раздалась еще одна очередь, заднее стекло джипа хрустнуло, и все покрылось мелкой сеточкой трещин. Шофер вскрикнул и схватился за правое плечо. Машину повело влево.      - Скат! На пол, быстро! - Игорь помог водителю выровнять автомобиль. - Не боись, - он быстро осмотрел раненое плечо, - заштопаем.      Сергей выбил ногой ставшее непрозрачным стекло. Роберт стащил Наташу с сиденья и присел рядом. Игорь схватил второй пистолет и, почти не целясь, начал палить прямо у них над головой. Наташа сжалась в комок и закрыла голову руками. Несколько раз горячие гильзы падали прямо ей на колени и она с отвращением сбрасывала их на пол.      Они свернули с шоссе, и из-за плохого покрытия преследователи начали отставать, но водитель заметно ослабел от потери крови и с трудом удерживал машину на неровной дороге. Игорь палил не переставая, пока не кончились патроны. Потом, чертыхнувшись, подвинулся к шоферу и отстранил его от руля. При этом он случайно задел раненое плечо, и водитель потерял сознание. Осторожно приподнявшись, Роберт увидел, что они въехали в ворота и теперь неслись по территории какой-то подмосковной базы отдыха.      Погоня не прекращалась. Игорь ловко лавировал между корпусами. Автоматы преследователей ненадолго умолкли, так как извилистые аллейки и обилие старых разлапистых елей сильно ухудшало видимость. Но стоило Игорю вывернуть на более широкую центральную дорожку, как преследователи тут же этим воспользовались. Одна короткая очередь, и джип вдруг тряхнуло и перекосило. Шина лопнула, один из дисков заскрежетал по гравию и отвалился.      Игорь попытался притормозить, но от толчка бесчувственный водитель сполз с сиденья и блокировал педали. Они на полном ходу врезались в стену. Сергей вывалился в окно и скрючился на земле в неестественной позе. Видимо, при столкновении он сломал себе позвоночник. Игоря спасла подушка безопасности, уминая ее, он истошно орал:      - Вылезайте, быстро! - Он пытался открыть дверцу, но от удара ее заклинило. - Такую машину испортили, сволочи!      Денис Грязнов. 3 апреля. День      Двойное убийство так взволновало Майского, что он позвонил Денису и предложил, "если вдруг есть желание", поприсутствовать, тем более что Уточкина не будет - он свалился с ангиной. Валера говорил таким умоляющим тоном, что будь Денис занят даже чем-то архиважным, и то помчался бы на выручку товарищу. Но ничего архиважного не было и не намечалось, да к тому же это Денису, по идее, следовало бы просить-умолять Майского дать ему возможность посмотреть на место нового преступления, ибо, вполне вероятно, вызваны эти новые убийства, как и убийство Лесникова, исчезновением Ненашева - естественно, он поехал.      В 14.47, пробившись сквозь плотную толпу зевак, они наткнулись на суровых пэпээсников, которые прибыли на место первыми. Они уже успели вызвать "скорую" - кроме двух трупов были еще пострадавшие. Тяжело раненную в грудь официантку грузили в реанимационную машину, а толстенький мужичок с простреленной рукой громко требовал возмещения морального и материального ущерба. Осколки от разгромленной витрины сплошь покрывали тротуар у входа в бар.      Старший наряда доложился:      - Тот, который с большой сумкой, был еще жив, когда мы прибыли, но умер через пару минут, не приходя в сознание.      А Бережной, конечно, умер мгновенно, его череп по линии глаз был буквально отрублен очередью. Причина смерти была ясна и без пояснений экспертов.      - Машину кто-нибудь видел? - громко осведомился Майский, оглядывая толпу.      - Они видели. - Старшина вытолкнул вперед двух пацанов лет двенадцати.      - Мы видели, - подтвердили пацаны хором.      Допрашивали юных свидетелей в патрульной машине, поскольку внутрь бара они идти наотрез отказались. Говорил в основном один, назвавшийся Лешей, а другой - Гена - согласно кивал и, морщась, потирал левый бок.      - Мы на перекрестке стекла протирали, - объяснял взахлеб Леша, бурно жестикулируя. - Уже замерзли как цуцики, хотели по домам разбегаться, а тут один хмырь из "мэрса" пять баксов дал. Ну, думаем, поперло, надо еще постоять. Стоим, а мимо одни "москвичи" раздолбанные, редко "шестерка" или "восьмерка", такие скорей удавятся, чем заплатят. А потом "бээмвуха" зеленая едет. Думали, клиент. Тряпки приготовили, а она тормозит и как в кино: из окна дуло высовывается и тра-та-та-та. Стекла в кафухе хлобысь - и вдребезги. А дуло так медленно из стороны в сторону... Потом, значит, сорвалась и на красный свет в-жжж! Там чуть "жигуль" в столб не въехал...      - Номер запомнили? - осведомился Майский, тщательно конспектировавший рассказ.      - Не-а, они грязью специально залепленные были.      - А водителя видели? Сколько человек было в машине?      - Да ни хрена мы не видели! Эта сука вон Генку чуть не переехала, еле отскочил.      Генка в подтверждение еще раз помял себя сквозь куртку и скривился от боли:      - В столб! Прямо бочиной!      - А почему сука? - заинтересовался Валера. - Это образное выражение такое или за рулем была женщина?      - Стреляла вроде бы баба, а с водилой она была или сама - хрен его знает, стекла тонированные. Но стреляла с переда, не с зада, это точно.      - Вы лицо видели или, может, волосы? Откуда знаете, что женщина?      - Руку видели. Под цевьем. В блестящей перчатке.      Денис прикинул расстояние, с которого пацаны наблюдали за событиями, - метров двадцать. Могли действительно видеть, а могли и навоображать.      - Врут, - констатировал Майский, отпустив пацанов. - Машину, может, они и видели, а остальное - насочиняли. Как пить дать. Насмотрелись боевиков. Я в их годы Достоевского под одеялом с фонариком читал по ночам. Разговаривал как люди и после школы уроками занимался.      - Только про Достоевского не лепи! - возмутился Денис. - Не поверю.      - Ну и не верь, - обиделся Валера.      Наконец приехала дежурная оперативно-следственная группа ГУВД и понемногу поредела толпа. В патрульной машине печка работала на полную мощность, и Денис с Майским слегка упрели. Нужно было срочно освежиться. А где это, спрашивается, лучше всего сделать, как не в баре?      Бармена они нашли на маленькой кухоньке, он пил водку и писал заявление об уходе. Обслужить их он не захотел, только кивнул на холодильник: берите, мол, что хотите. Денис взял банку "Хайнекена", а Валера - минералки.      О последних минутах Бережного и Феоктистова бармен смог рассказать немного:      - Пришли, заказали пива и бутерброды с колбасой. Сели, выпили, еще по одной заказали. Светка, официантка наша, понесла им бокалы. А когда началось, я просто за стойку упал, и все.      - О чем они разговаривали, не слышали? - спросил Майский.      - О перспективах.      - В смысле?      - Тот, с сумкой, говорил о перспективах.      - Перспективах чего?      - Не знаю. Я только одно слово запомнил. А второй молчал почти все время.      - А раньше они здесь не появлялись? Постоянными клиентами не были?      - Не помню. Тот, который с сумкой, от второго, кажется, чего-то хотел. "Пойдем выпьем, пойдем выпьем..." А второй, видно, не хотел, отказывался от чего-то или, может, спешил.      - А кто и откуда стрелял, видели?      - Я за стойкой лежал.      - Ну, вы же не заранее за стойку улеглись?      - Нет, в самый момент. И ничего не видел.      - А заявление зачем подаете?      - В поезд пойду работать, в вагон-ресторан, там хоть не каждый день стреляют.      - Можно подумать, здесь каждый день, - возмутился Валера.      - Да идите вы знаете куда?! - взвился вдруг бармен. - Я шесть баров уже сменил. За последний год. Вы там в своей милиции ни черта не делаете, а я еще жить хочу. У меня напарника месяц назад убили - мудак какой-то из "новых" бутылкой водки ему в голову кинул, несвежая, видите ли, сивухой воняет, и "ронсоном" золотым вдогонку. И чиркнуть не забыл, козлина. Было ему что-нибудь за это?! Да ни фига ему не было. И вообще, больше ни слова не скажу. Хотите - сажайте меня. А не хотите - с кем другим разговаривайте.      Они поговорили еще с толстеньким господином, за которым "скорая" так и не приехала, и он со своей "контуженой рукой" (пуля пробила только пальто) требовал сатисфакции от экспертов. Мужичок тоже ничего не видел, то есть видел машину, но ни марки, ни цвета не запомнил, и видел огромный черный пулемет, который поливал огнем все, что движется.      Патологоанатом новых фактов Майскому не сообщил: стреляли действительно из автомата Калашникова, Бережной умер мгновенно, Феоктистов - от потери крови, но даже если бы "скорая" ждала за углом, его бы вряд ли удалось спасти - перебит позвоночник и прострелена паховая артерия. Он сидел лицом к окну и, очевидно, вскочил, когда увидел стрелка. В Бережного стреляли сзади. На тротуаре обнаружено только две гильзы, остальные, видимо, остались в машине.      - Ну и что ты об этом думаешь? - поинтересовался Валера.      - Если ты о перспективах, то это просто: Феоктистов был парень, сдвинутый на своих канадских чудодейственных товарах, и, скорее всего, предлагал Бережному наладить совместный бизнес. А вот почему их убрали - это, конечно, вопрос.      - Ты же не думаешь, что это случайность? Ехал себе маньяк, захотел пострелять, увидел подходящее стекло, которое красиво брызгает в разные стороны от автоматной очереди...      - Не думаю. И тем не менее могли избавляться от свидетеля, а могли убирать киллера. И кто из двоих был мишенью, а кто просто рядом оказался?      - Ты, Денис, не мути, - возмутился Майский. - Проблемные вопросы я сам ставить умею. Давай вербализуем все возможные варианты, а после вычленим наиболее перспективные.      По- моему, не кончись так неожиданно социализм, усмехнулся про себя Денис, быть бы Валере пропагандистом-агитатором.      - Вариантов нам не жалко. - Денис приготовил пальцы и стал их аккуратно загибать: - Киллера могли убить: заказчик лично, киллер второго уровня по требованию заказчика, братва волгоградская, братва московская, оскорбленные родственники, народный мститель или, наконец, совершенно левый товарищ, не имеющий к нашему делу никакого отношения, поскольку убивал киллера он за другое дело. - Валера с умным видом слушал и даже что-то конспектировал. Ободренный таким вниманием - не каждый день удается излить накопившийся в голове бред на благодарного слушателя - Денис продолжил: - Кроме того, киллер мог убить свидетеля, гражданин Иванов мог убить Бережного за то, что он сгноил цветы и не поздравил даму с юбилеем, и, наконец, кто угодно мог убить Феоктистова просто потому, что тот был представителем "известной канадской фирмы" и очень многих достал своим ненавязчивым сервисом.      Майский все это проглотил, ему только одно не понравилось.      - А что ты так упорно нашего убивцу-кровопивцу киллером называешь? - обиделся он. - Судя по ранениям, Лесникова уделали не очень профессионально.      Стамбул. 3 апреля. Вечер      Строительный автомобиль, используемый для наружных работ, с сорокаметровой телескопической стрелой и люлькой на конце в пятнадцати километрах к востоку от Стамбула на замусоренном и заросшем кустарником пляже поздним вечером принял на борт бригаду маляров-штукатуров из шести человек. Управляться с мастерком и кистью умел только один из них.      Двое суток назад, прибыв из Москвы на военный аэродром вблизи Новороссийска, бригада в полном снаряжении перегрузилась на специальную подводную лодку и совершила малоувлекательное подводное путешествие к турецкому берегу. Последние пять километров были проделаны вплавь. Сейчас акваланги и аппараты для передвижения под водой заняли место мешков с мелом, цементом, банок с краской и прочего привычного груза в машине, арендованной на три дня небольшой строительной фирмой "Европа-дом".      В тот момент, когда бригада маляров покидала субмарину, уже в сгустившихся сумерках, возле дома Гаффара прорвало водопроводную трубу, питающую прилегающий район. Солидный господин, сам и устроивший эту аварию, не полагаясь на активность окрестных жителей, немедленно сообщил в ремонтную компанию и пообещал внушительную мзду, если неисправность будет устранена немедленно, до наступления утра. После непродолжительных, но бойких торгов он достиг взаимопонимания с собеседником на другом конце провода, и еще через десять минут аварийщики прибыли на место и споро принялись за работу.      Подстегиваемые перспективой получить сверхнормативный недельный заработок за неурочные труды, они справились за два часа. Престижность района и позднее время способствовали отсутствию наплыва зевак. Их ни разу не собиралось более пяти, а заключительные аккорды борьбы со стихией протекали при полном отсутствии зрителей. Через минуту после отъезда водопроводчиков их место заняли строители, поджидавшие своего часа в нескольких кварталах от места аварии. Смена прошла незамеченной для окружающих. Вновь прибывшие, подобно предшественникам, включили компрессор, и шумовой фон достиг прежнего уровня.      Денис Грязнов. 3 апреля. День      Когда они вернулись в отделение, Кривошеев поделился свежими данными. Зеленый "БМВ" обнаружили примерно в километре от бара в подворотне. На заднем сиденье лежал "калашников" с пустым магазином, а на полу и правом переднем сиденье стреляные гильзы.      Машина была угнана от "Ростикса" на Ленинском проспекте, хозяин отсутствовал буквально пять минут, поэтому не включил сигнализацию. Он сразу же сообщил об угоне, и "БМВ" нашли в течение часа. Номера, по свидетельству хозяина, заляпаны грязью не были, он вообще только утром был в мойке.      Майский вслух перечитал Денису показания Бережного и Феоктистова, данные в день убийства Лесникова.      - Ну, ничего от меня не ускользнуло? - спросил он. - Все же просто и ясно: ничего не видели, ничего не слышали, оказались в "Лесном" во время убийства: Феоктистов почти случайно, а Бережной - абсолютно случайно.      - И тем не менее расстреляли именно их, - сказал Денис. - Конечно, Феоктистов ходил по этажам и лестницам, но что он мог видеть?      - А, например, Корнилову, которая вдруг оказалась на пятом этаже, хотя делать ей там было абсолютно нечего. Может, он и не сделал из этого никаких выводов, но трубил на каждом углу, что был свидетелем убийства. Или наоборот: выводы он сделал, а мне не сказал, потому что собирался Корнилову шантажировать. В принципе видеть он мог не только Корнилову, а и того же Егорова или Гаджи, но пацаны-то утверждают, что из "калаша" палила женщина, а женщин в нашем деле только две - Щукина и Корнилова.      - Но, по уверениям Гордеева, Щукина во время их беседы не отлучалась, сам Гордеев выходил минут на пять. Значит, если Щукина и имела намерение убить Лесникова, то должна была за время его отсутствия взять пистолет, спуститься на пятый этаж, застрелить Лесникова, переждать Феоктистова, выбросить пистолет, вернуться к себе и успеть отдышаться, чтобы Гордеев, возвратившись, ничего не заметил. То есть Щукина даже теоретически не успевает.      - Значит, Корнилова, - подытожил Майский. - Надо ковать железо, пока горячо.      - Но делать это надо с умом, - заметил Денис и посмотрел на часы:      15.40. - А пожалуй, железо уже остыло - если она не подстроила бывшего мужа заранее, то и после убийства у нее была масса времени, чтобы выдать ему инструкции, как ее отмазывать.      - Думаешь, она снова его использует в качестве алиби?      - А кого же еще?      - И все же нужно рискнуть.      - Давай попробуем... - Денис позвонил Корниловой в офис, но ему никто не ответил, попробовал по мобильному - повезло. Пьяненьким голосом Анжелика Иосифовна сообщила, что сидит в "Пиросмани", и по собственной инициативе пригласила присоединиться.      Разумеется, Денис с Майским помчались к "Пиросмани", ведь это в двух минутах езды от стекляшки, в которой погибли Бережной и Феоктистов.      Корнилова действительно была изрядно пьяна, но продолжала потреблять коньяк с кофе в обществе Игоря Ненашева.      - Мой почти родственник, - представила она сотрапезника, - а впрочем, вы знакомы.      Ненашев в отличие от Корниловой был абсолютно трезв      - Я хочу в круиз! - заявила Денису Корнилова. - Когда вы наконец изловите своего убийцу?! Я хочу уехать... туда, где тепло и пальмы. Я устала! - Она опрокинула очередной наперсточек коньяка и закурила. - В Москве скучно. Сижу в этом убожестве, ем всякую гадость...      - Давно? - как бы невзначай спросил Денис. Ему лично убожеством окружающая обстановка не казалась, да и кормят у "Пиросмани" нормально.      - Третий час сидим, - ответил за Корнилову Игорь. - Анжела, может, уже хватит?      - А зачем это вы опять ко мне?! - Она отмахнулась от Игоря и затеребила Дениса. - Извиняться пришли? Я вам никогда не прощу, что за шлюху меня приняли!      - Сегодня, после того как мы с вами расстались, были убиты два свидетеля по делу Лесникова, я хотел поинтересоваться, не заметили ли вы чего-нибудь подозрительного, может, за вами кто-то следил? - начал Денис сочинять на ходу. - Около офиса, например, или по дороге сюда?      - Кому я нужна?!! - во весь голос вопросила Корнилова.      - Анжелика, хватит, - цыкнул на нее Ненашев.      - То есть вы здесь примерно с 13.30 и ничего подозрительного не заметили и все время были вместе?      - Скорее, с 13.45.      Официант- кавказец, правда, был несколько другого мнения: после определенного нажима он вспомнил, что Корнилова действительно пришла в ресторан около часа, но одна, а сотрапезник присоединился к ней только в      14.20-14.30.      - Умело он, однако, создает ей алиби, - хмыкнул Майский, - нечего сказать.      Роберт Ненашев. 3 апреля. Вечер      Роберт, пригибаясь, выбрался из покореженного автомобиля и вытащил перепуганную Наташу. Игорь перевалился через сиденье и подхватил ее. На звуки стрельбы из открытой двери выскочили четверо полуодетых парней с автоматами наперевес. Игорь, подталкивая Роберта к двери, крикнул:      - Мочите гадов! - Парни, не раздумывая, начали палить по подъехавшим автомобилям. Двое так и не смогли выбраться, остальные же преследователи выскочили и под прикрытием машин вели ответный огонь.      Игорь почти волоком тащил Наташу, Роберт, оглядываясь, спешил следом. Они взбежали по широкой мраморной лестнице и оказались в тренажерном зале. Роберт на всякий случай подобрал палку - хоть какое-то оружие.      Преследователи сильно потеснили соратников Игоря, и выстрелы звучали уже внутри здания. Полуодетых парней осталось всего двое, причем один был ранен. Раздался оглушительный взрыв, от которого задрожали стены. "Большой индеец" окончил свой короткий, но славный путь.      Миновав раздевалки, они оказались в бассейне. Раненый парень, прижимая висевшую плетью руку к животу, присоединился к ним.      - Шеф, всех наших положили, - доложил он Игорю, от боли закусывая губу, - мы сделали троих.      - Значит, еще пятеро...      Свет в бассейне не горел, но вода подсвечивалась снизу и почему-то казалась зеленой. Роберт захлопнул дверь и продел палку в дверную ручку. Кафель был мокрый и скользкий, бежать было неудобно, и Игорь, поскользнувшись, чуть не упал в воду.      Они укрылись в какой-то подсобке. Парень с трудом отодвинул шкаф, и Роберт увидел целый арсенал.      - Натягивай бронежилет! - скомандовал Игорь. - И помоги даме.      Роберт помог Наташе справиться с застежками и оделся сам.      Наташа снова была в трансе, и на этот раз более глубоком, чем в момент похищения. Игорь протянул Роберту автомат Калашникова и три магазина.      - Стрелять пробовал? - спросил он, рассовывая по карманам гранаты.      - Пробовал.      - Ты бери девчонку - и в подвал, - распорядился Игорь, обращаясь к раненому, - сидите тихо, не высовывайтесь.      Парень подхватил совершенно безучастную ко всему Наташу под руку, и она последовала за ним, дико вращая глазами от переполнявшего ее страха.      - Постойте, я же вас знаю, - рванулась вдруг она к Игорю.      - Конечно знаешь, - отмахнулся он.      Преследователи штурмовали дверь - много времени это у них не заняло. Когда первый показался в освещенном проеме, Игорь выстрелил, и тот, сделав еще несколько шагов, бухнулся в бассейн, на воде расплылось розовое пятно.      - Отходим. - Игорь увлек Роберта к выходу. Они скатились по темной лестнице и оказались на улице. Луна светила довольно ярко, и они поспешили укрыться в глубокой тени. - Нам бы ночь простоять, да день продержаться.      Роберт огляделся. Между бассейном и корпусом, в тени которого они укрылись, на высоте примерно пяти метров тянулась стеклянная галерея. Она была слабо освещена изнутри.      - Это оранжерея, - шепнул Игорь, проследив за взглядом Роберта, - если они пойдут там, мы их легко достанем.      Они, вернее двое из них, не пошли в оранжерею, они вышли через ту же дверь внизу и стали осматриваться.      - Посторонись-ка. - Игорь размахнулся и швырнул гранату, но она пошла слишком высоко и, пробив стеклянную стену галереи, взорвалась внутри. В небо взметнулся целый фонтан листьев, смешанных с землей, стеклом и бетонными осколками.      Через какие-то две-три секунды все это свалилось на головы преследователей. Но никто, похоже, серьезно не пострадал. Преследователи, быстро опомнившись, откатились за угол и постреливали оттуда короткими очередями.      - Отходим дальше, к стройке, - шепотом произнес Игорь, и, стараясь не выходить из тени, они начали пробираться в глубь санатория. Враги не давали о себе знать, видимо, решили обойти с флангов.      Луна скрылась за тучами, поднялся ветер, похолодало. Роберт ступал осторожно, стараясь не шуметь, бронежилет сковывал движения. В кромешной темноте он вдруг натолкнулся на что-то большое и железное.      - Это бульдозер, - шепнул Игорь, он лучше ориентировался на знакомой местности, - мои ребята тут гонки на них устраивают...      Раздались выстрелы. Пули со звоном ударились о ковш совсем рядом.      - Сейчас луна выйдет, - сообщил Игорь, с тревогой поглядывая на небо, - полезай внутрь, попробуем прорваться.      Роберт влез в кабину, в темноте нашарил ключи, слава Богу, они были на месте, запустил двигатель.      Луна наконец выглянула из-за туч, и он огляделся, пытаясь сообразить, в какую сторону двигаться. Бульдозер стоял на краю небольшого котлована. На другой стороне стоял точно такой же, вернее, он не стоял, а медленно двигался к ним.      - Игорек, они тоже на коне, - сообщил Роберт, - сразимся?      - Только ковш повыше подними, а то подстрелят, - порекомендовал Игорь. Он, вися на подножке, прикрывал сбоку.      Роберт быстро разобрался с рычагами и пошел на сближение. Пули отлетали от ножа, высекая снопы искр. Противник был уже совсем близко. В лунном свете Роберт отчетливо различил гадкую ухмылку усатого блондина. Он был один, его коллега, видимо, еще не подошел. Роберт поднял автомат над головой и дал очередь - мимо, блондин продолжал ухмыляться.      Расстояние неумолимо сокращалось, и Роберт сгруппировался, приготовившись к столкновению. Однако столкновения не произошло. В последний момент противник резко вывернул руль и промчался сбоку, полоснув очередью по кабине. Роберта засыпало осколками стекла, но он был цел.      Блондин решил зайти с тыла, где не было спасительного ножа. Но Роберт, разгадав его маневр, увеличил скорость и, отойдя на достаточное расстояние, круто развернулся. Игорь сорвался с подножки и, пролетев несколько метров, плюхнулся на кучу земли. Бульдозеры снова съехались, и на этот раз блондин решил идти на таран.      Многотонные машины на полном ходу врезались лоб в лоб с грохотом и скрежетом. Посыпались искры. Толчок был невероятной силы, Роберт больно ударился о руль и с трудом удержался на сиденье. Он изо всех сил давил на педаль газа - безрезультатно. Они топтались на месте, за ножами не видя друг друга и не имея возможности выстрелить. А Игорь не мог воспользоваться гранатами, ибо подорвал бы разом оба бульдозера.      Роберт сбавил газ и позволил противнику вытолкнуть себя на край котлована, затем дал задний ход. Резко крутанув руль влево, он устремился вперед и нанес противнику скользящий боковой удар. Блондина выбросило на землю, а его неуправляемый бульдозер благополучно врезался в ближайшее дерево.      Но это еще не была победа. Не успел Роберт выбраться из кабины, как над головой снова раздалась очередь - "коллега" объявился. Игорь втащил брата за кучу земли, и вовремя - в трех шагах от того места, где он только что стоял, рванула граната.      - Добрались-таки до арсенала, сволочи! - Игорь поволок Роберта за собой. - Отходим туда. Там корпус недостроенный.      Они осторожно поднимались по лестнице. Роберт в полной темноте считал пролеты. Десять - пятый этаж. В свете горящего бульдозера он огляделся. Весь этаж представлял собой огромный зал без внутренних перегородок, только колонны в шахматном порядке подпирали потолок.      Игорь подошел к окну и, стараясь не высовываться из тени, выглянул наружу:      - Здесь тихо. Посмотри с другой стороны.      - Игорек, он в лифте, - громким шепотом откликнулся Роберт.      Мужчина в кабине грузового лифта, укрепленного на стене здания, медленно ехал вверх.      - А мы его попудрим! - Игорь подтащил мешок с цементом и, поднатужившись, вышвырнул его в окно. "Бомба", со свистом разрезая воздух, ушла к цели.      Еще не видя опасности, но инстинктивно ощущая ее, "коллега" начал беспорядочно палить вверх. Оценив масштаб угрозы, он засуетился, не зная, что скорее спасать: собственную голову или автомат. В результате не успел ни того, ни другого. Мешок, ударившись о проволочную сетку, которая заменяла крышу лифта, порвался, и его содержимое равномерным слоем распределилось по всей кабине и ее пассажиру. Захлебываясь от ярости, он стал отряхиваться, не забывая при этом обстреливать все окна, мимо которых проходил лифт.      Роберт прижал Игоря к стене. Этажом выше лифт остановился, и они услышали над головой шаги и хруст битого кирпича.      - Он сверху вниз будет обыскивать все этажи, - прошептал Игорь, - сбежим или повоюем?      Внезапно раздался одиночный выстрел. Откуда стреляли - Роберт не заметил. Игорь вскрикнул и начал медленно оседать на пол.      - Игорек! Что с тобой? - Роберт бросился к нему и приподнял голову брата. Глаза у Игоря были закрыты, а правый висок весь в крови.      Внезапно рядом запищал телефон. Роберта как будто током ударило. Он лихорадочно один за другим стал ощупывать карманы Игоря. В пустом здании каждый звонок отдавался эхом и звучал невыносимо громко. Наконец он нашел его и привалился к колонне:      - Да, да... - Роберт старался говорить как можно тише.      - Игорь, вы решили проблему?... - Голос был знакомым.      Но чей это голос - Роберт сообразить не успел. Тупой удар в живот свалил его с ног, в глазах потемнело, а телефон отлетел в сторону.      Потом что-то придавило его со всех сторон. Минуту он бешено сопротивлялся, стараясь приподняться, но держали его крепко. Попытался схватить нападавшего за шею, но противник перехватил его руку и с хрустом заломил за спину. На затылок опустилось что-то тяжелое.      Оперуполномоченный Майский. 3 апреля. Вечер      Вернувшись к себе, Майский проверил, не интересовалось ли их ведомство Волгиным или Игорем Ненашевым ранее, и не нашел ничего заслуживающего внимания. Волгин не имел с милицией дел вообще, если, конечно, не считать того, что в ней работал уже двадцать с лишним лет на самых разных должностях. А Игорь Ненашев однажды заявлял об угоне машины, которую так до сих пор и не нашли. Прямо скажем, небогато.      "Но чем- то же Корнилова их достает, почему они готовы подтвердить любой ее бред?" -размышлял Валерий.      Этот вопрос занимал его весь остаток рабочего дня и продолжал занимать даже за ужином, но достойного ответа на него он так и не нашел. И когда озарение совсем уже приблизилось, Майский его буквально трогал рукой и впитывал головой, зазвонил телефон и обидевшаяся гениальная мысль ушла к другому (хорошо бы к Денису).      - Товарищ Майский? Как там наши успехи по Лесникову, это вас Егор Трофимович беспокоит...      - Он же Антон Семенович?! - Этот гад не просто позвонил Майскому домой, не просто сбил его с нужной мысли, он оторвал его от ужина, а это уже свинство высшей пробы. - С Лесниковым, царство ему небесное, у нас все отлично.      - Нужно бы встретиться, обсудить ваши достижения, продумать наши планы на будущее...      - У нас с вами совместного будущего нет и быть не может, - отрезал Валерий, - и вообще, у меня еда остывает.      - Я хочу, чтобы вы отдали нам чеченца, - быстренько протараторил Скворцов, пока опер не повесил трубку. - Ваше правосудие его все равно не достанет, а наше...      - При чем тут чеченец? Вы что, возомнили, что это он застрелил Лесникова?      - А у вас есть другая кандидатура? Давайте рассмотрим.      - Самый подходящий кандидат, по-моему, это вы. И я подумываю, не поделиться ли этим кое с кем.      Стамбул. 3 апреля. Ночь      Четыре человека, расположившиеся в люльке, поплыли над землей к заветному отверстию в сетке, натянутой над домом-крепостью. Еще двое вместе с водителем образовывали арьергард. Это был не самый сложный, и тем не менее самый рискованный этап операции. По идее, автоматические пулеметы не нацелены вверх, но от Гаффара всего можно ждать... Стрела выдвинулась полностью, и люлька с передовым отрядом замерла над искомой точкой. Четверо без промедления опустились во внутренний двор. Сработали сразу несколько датчиков и подали сигнал тревоги, но четверка нападавших стоила в ближнем бою целой роты. Спустя еще несколько минут они господствовали во всем доме, отключили систему сигнализации и открыли ворота. Четверо охранников были убиты, шестеро ранены, обслуга заперта в подвале. Хозяин забаррикадировался в своей комнате. Способных носить оружие и оказывать сопротивление осталось всего двое, включая его самого, рассчитывать же он мог только на себя. Его соратница по самозаточению, выдающаяся профессионалка в своем деле, для ведения боевых действий совершенно не подходила.      К чести достопочтенного Гаффара Мусаевича, он не растерялся перед лицом смертельной опасности и действовал толково и решительно. Закрыв великолепно задрапированную для услады взора толстую стальную дверь в свои апартаменты, он получил на некоторое время передышку. Из комнаты прямо к спасительному вертолету можно было попасть через открывающийся в стене проход. Однако воспользоваться этим путем к отступлению немедленно не представлялось возможности. На мониторе слежения хозяин осажденной цитадели видел двух бойцов, занявших позиции во внутреннем дворике и блокировавших любые попытки ускользнуть по воздуху. Рассчитывать на внезапность не приходилось. Люк, ведущий к вертолету, расположен на уровне земли и открывается бесшумно с помощью дистанционного управления, те двое залегли, и не заметят, как он отъедет. Но до образовавшегося отверстия нужно еще добраться и спрыгнуть вниз. Минимум две секунды, скорее три. Его за это время нашпигуют пулями. В принципе неплохо бы отключить на несколько секунд свет - в комнате есть дублирующий пульт управления. Пусть напяливают свои приборы ночного видения. А он тут же включит освещение опять, на полную мощность - и противник ослеплен, можно выиграть необходимые три секунды. Поколебавшись всего одно мгновение, Гаффар Мусаевич отверг свой план - слишком рискованно. Иллюзий он не строил. Люди, столь лихо за считанные минуты захватившие тщательно охраняемый дом, ни в коем случае не были любителями.      Итак, он отклонил решение пробиваться с боем. Вообще, лезть напролом не входило в традиции Гаффара Мусаевича, человека по своей природе восточного. За дверью тем временем началась возня, и у него в голове тут же родилась идея спасения. Он открыл замаскированный в стене сейф и извлек три ручные гранаты и автомат "узи". Нужно резко приоткрыть дверь, бросить в щель гранату, дать несколько очередей и закрыть. Через несколько секунд еще гранату за дверь - давить на нервы, создавать шум. В результате, во-первых, он достанет кого-нибудь из нападающих, и они отложат подрыв двери, во-вторых и в-главных: враг будет вынужден произвести перегруппировку сил, скорее всего, снять одного человека со двора. После этого выключать свет, открывать люк, гранату во двор - и да поможет Аллах! Нет, одна поправка - Аллах должен помочь с самого начала. Все. С Богом!      Подрывник как раз прилаживал пластиковую взрывчатку к двери, когда она приоткрылась. Не успев даже сообразить, что случилось, он отступил на полшага и ударил ногой чуть выше установленного заряда, примерно на уровне груди. Гаффар Мусаевич, получив сильнейший удар углом двери по лбу и носу, опрокинулся и выронил взведенную гранату. Следом за ним в комнату шагнул подрывник. И тут же грохнул взрыв.      - Твою мать! - выдавил из себя старший. - Работаем вариант "б".      Вариант "б" предусматривал поиски заложника, если не удастся разговорить Гаффара, вариант "а" - устранение его только после того, как заложник найден. Обыскав весь дом от подвала до чердака с помощью специального оборудования, ударная группа, разумеется, ничего не обнаружила. До рассвета оставался час.      - Твою мать! - с чувством произнес старший группы. - Уходим.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "4.04.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            Наружным наблюдением установлено, что Р. Ненашев в 13.40 выехал из дома на автомобиле Волгина и направился в американское посольство, где пробыл до      15.50. Из посольства он поехал в мэрию, где безуспешно пытался разыскать пресс-секретаря В. М. Пирожкова. После этого он без видимой цели перемещался по городу. Попыток оторваться не предпринимал. Никаких признаков того, что объект обнаружил наблюдение, не отмечено. В 17.40 он вернулся домой, во дворе встретил брата, И. Ненашева, с двумя не установленными лицами, предположительно знакомыми последнего, и вступил с ними в контакт. Содержание разговора касалось новой машины И. Ненашева и представляется не заслуживающим оперативного интереса. В 17.50 они вчетвером на упомянутой машине выехали на ул. Алабяна, имея намерение отметить покупку, но вскоре остановились с целью пресечь попытку похищения прохожей неизвестными лицами, пытавшимися насильно усадить ее в автомобиль марки "опель" №... (словесное описание жертвы и похитителей прилагаются). После чего вместе с жертвой попытались скрыться от похитителей, организовавших преследование. К преследователям присоединился второй "опель" №..., в момент происшествия находившийся на расстоянии 100 м от места событий. Во время погони Р. Ненашев ушел из-под наблюдения.      Согласно полученным сведениям, оба "опеля" принадлежат ЧП "Вега", расположенному по адресу: ул..., д..., кв... В результате оперативной проверки установлено, что однокомнатная квартира по указанному адресу действительно приобретена ЧП "Вега". Коммунальные платежи внесены за год вперед. С момента продажи квартиры последним жильцом она оборудована охранной сигнализацией и опечатана. Директором ЧП "Вега" является гр. Мажейкин О. С. 1908 г. р., родственников не имеет, находится в доме престарелых, страдает старческим ослаблением памяти. Никакой деятельностью с момента открытия "Вега" не занималась.      Ориентировка на "опели" была передана в областной розыск в 18.05. Поскольку к 7.00 их обнаружить не удалось, ориентировка передана во всероссийский розыск. В 7.20 поступило сообщение о том, что объекты розыска в 6.45 пересекли российско-белорусскую границу, миновав приграничный пост ГАИ на Минском шоссе.      Местонахождение Р. Ненашева в настоящий момент неизвестно. Проводятся оперативные мероприятия с целью его установления.      Подполковник Русаков В. Ф."      "Москва. Кривцову      Операция "Поиск" завершена. Работали вариант "б". Искомый объект не обнаружен. Допросом охранника установлено, что заложник содержался на вилле с 27.03 по 30.03, после чего совершил побег. Словесный портрет похищенного: европейский тип лица, на вид 18-20 лет, рост примерно 185 см, волосы русые, коротко стриженные, борода, усы, цвет глаз неизвестен, владеет русским и английским языками и навыками рукопашного боя. Возможно обращение его в российское консульство в Стамбуле.      Бугаев. Борт У-784"      "Москва. Кривцову      Случаев обращения в российское консульство с заявлениями интересующего вас характера за указанный срок зарегистрировано не было. Человек с указанными приметами ни по этому, ни по другим вопросам в контакт с сотрудниками не вступал.      По сведениям полиции, за последние две недели неопознанных трупов, соответствующих описанию, обнаружено не было.      Суров. Стамбул"      Роберт Ненашев. 4 апреля      Вроде бы мелькнул свет и опять темная пропасть. Снова свет, но видно плохо и все качается.      Роберт дышал глубоко, стараясь унять тошноту и головокружение. Взгляд уперся в потолок, покрытый квадратными звукоизоляционными плитами. Горят несколько ламп. Где-то сбоку послышался шорох. Он попытался повернуть голову, но, почувствовав острую боль, застонал и опять на минуту потерял сознание. Кто-то подошел и склонился над ним. Роберт почувствовал прохладное прикосновение чьей-то руки.      - Поспите еще. Вам нужно отдохнуть. - Он узнал голос Наташи.      Она отошла, а Роберт, не открывая глаз, попытался привести в порядок свои мысли. Но они путались, и самая нужная мысль постоянно ускользала от него. Какой-то факт. Что-то странное, непонятное, но что?      Голова болела, тело, как будто налитое свинцом, отказывалось слушаться. Одно радовало - в этот раз его ничем не накачали. Обычные симптомы вчерашней травмы черепа, и наверняка огромная гематома на животе, хотя, если бы не бронежилет, лежать бы ему в сырой земле. Чтобы отвлечься, он попробовал подумать о чем-нибудь приятном, но ничего не приходило в голову.      Роберт прекрасно отдавал себе отчет, что еще плохо соображает, и поэтому, чтобы не напутать чего-нибудь, решил выстроить цепочку вчерашних событий, не выпуская ни единого звена. И наконец вспомнил.      "Знакомый голос по телефону. Голос Волгина. Зачем он звонил Игорю?      Нет, тут как раз ничего странного нет. Почему бы лучшему другу моего отца не позвонить сыну моего отца? Возможно, даже Игорь опекал меня не только по собственной инициативе, но и по настоянию Волгина.      Странность не в том. Странно, что коммерческий директор, а Игорь именовал себя именно коммерческим директором, руководит бригадой настоящих боевиков. Ну что же это за страна такая?! Неужели здесь даже хот-доги жарить нельзя без автомата?      Да, и еще Наташа говорила, что она знает Игоря...      То есть она Волгину все-таки родственница? И что из этого следует?... И жив ли Игорь, что с ним, где он?"      Он снова провалился в сон.      Роберт проспал часов пять и, очнувшись, почувствовал себя гораздо лучше:      - Где мы?      - Лежите, вам нельзя разговаривать, - ответила Наташа из другого конца комнаты.      - И все-таки где мы? - повторил он свой вопрос.      - Мы так долго ехали, что, наверное, уже на северном полюсе.      Роберт с трудом сел и оглядел крошечное помещение, в котором они находились вдвоем. Белые стены, покрытые звукоизоляционными плитами, на голом полу два спальных мешка и поднос с едой. Полное отсутствие мебели и окон, и две двери - одна приоткрыта, а вторая, массивная, без ручки, закрыта извне.      - Это что? - Роберт кивнул в сторону приоткрытой двери и тут же схватился за голову, которая нестерпимо заболела.      - Санузел. - Наташа с меланхолическим видом чертила пальцем на полу какие-то кабалистические знаки. - У нас тут прямо люкс.      - А хозяева не появлялись?      - Ну как же, вы уже проспали завтрак и обед. Разнообразно, калорийно, - саркастически заметила она. - Короче, кормят как на убой. Вон ваша доля.      Роберт с отвращением покосился на еду и поерзал на спальнике, стараясь найти положение, в котором голова болела меньше всего.      - Давайте совмещать приятное с полезным, - предложил он наконец, устроившись в позе роденовского мыслителя.      - А что вам кажется полезным, а что приятным? - Наташа легла на живот и подперла голову руками.      - Приятно то, что нас никто не беспокоит и в этой обстановке, по основным параметрам приближающейся к интимной, полезно было бы поговорить.      - Вы ведете себя так, - возмутилась она, - как будто вас каждый день похищают.      - Нет, не каждый день, конечно. Хотя, вообще-то, вы недалеки от истины. Я уже начинаю к этому привыкать.      Наташа фыркнула:      - Либо у вас железные нервы, либо вы идиот.      - Я не идиот.      - Неужели?      - Просто я привык смотреть на вещи трезво. Вы что-нибудь о них знаете? - Роберт ткнул пальцем в направлении выхода. - Нет? И я не знаю. Ну, так зачем же заранее расстраиваться, переживать о неприятностях, которые еще не произошли? А вдруг они добрые, чуткие люди? И, поняв, что мы с вами тоже не звери, нас отпустят и еще извинятся за причиненное беспокойство...      - И будут долго махать платочками вслед, украдкой стирая со щеки скупые слезы.      - Ну вот, вы уже и успокоились. Поговорим?      - О любви с первого взгляда? - Разговор, видимо, казался ей беспредметным, но она не торопилась прервать его, так как заняться больше все равно было нечем.      - Угу, к родине. В общем, я должен вас сразу разочаровать. Я не стану признаваться в любви, и вообще, если вам вдруг пришло в голову, что вот так вот ни с того ни с сего все бросил и начал совершать всякие безумства ради ваших карих глаз, вы от этих мыслей потихоньку начинайте избавляться.      - А что, разве это не так? - лукаво усмехнулась Наташа.      - Представьте себе, нет. И в Москву я попал не совсем по своей воле, и вас искал отнюдь не из праздного любопытства или желания стать персонажем очередного вашего опуса.      - Но вы же меня все-таки искали?      - Да, долго и настойчиво. И хотелось мне получить ответ на один простой вопрос: где ваш шеф?      - Вопрос, конечно, интересный...      - А ответ?      - Не знаю.      - То есть?      - Вы отнюдь не первый, кого это интересует. Но я правда не знаю. - Ситуация, очевидно, казалась ей все более и более забавной. Два малознакомых человека попали в совершенно экстремальную ситуацию и, вместо того чтобы разбежаться по углам и трястись от страха за свою жизнь, как ни в чем не бывало сидят себе и мило беседуют о пустяках.      - Так его все-таки похитили?      - Ответ тот же: не знаю. Может, и похитили. Но требований никто никаких не выдвигал. Я уже думала над этим, но так ни к чему и не пришла. А почему это интересует именно вас? Какое вы имеете ко всему этому отношение?      - Непосредственное. Вы, кстати, дискету из сейфа забрали?      - Какую? - Наташа наморщила лоб, что, видимо, символизировало усиленную работу мысли: - А, в "Хилтоне"? Так это вы, значит, тот анонимный рыцарь? А в моем номере не вы, случайно, погром устроили?      - Не совсем... - и вдруг добавил, опомнившись: - То есть как - в вашем? Разве это был не номер Пирожкова?      - Да нет, нашего любимого мэра никто не грабил.      - И сейчас вы станете меня уверять, что ваш дражайший патрон не балуется контрабандой.      - Вы в своем уме? - Она даже вскочила от удивления.      - Нет, ну не вагонами. Хотя, может, и вагонами, но об этом мне ничего не известно. А вот по мелочи - так, чемоданчик-другой...      - А вы уверены, что контузия прошла бесследно? - указывая пальцем на его затылок, с сомнением спросила Наташа. - Я работаю с ним два года и знаю его лучше, чем вы содержимое своих карманов. Может, он и выглядит на экране прожженной сволочью, но это, скорее, вина его имиджмейкеров. Им почему-то кажется, что именно так должен выглядеть столичный градоначальник. Но контрабанда - это уж слишком! - Она просто негодовала: - Откуда такие сведения?      - Из первых рук. - Роберт потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. - Хотя я уже, кажется, начинаю сомневаться. - Он в задумчивости поковырял вилкой в остывшей каше: - Так, давайте еще раз и по порядку. "Хилтон", номер 613-й - это ведь номер Пирожкова?      - Отнюдь. Мой. И некто устроил там невероятный разгром, там было столько кровищи на полу, что я чуть в обморок не свалилась. Я на чужой порезанный палец смотреть не могу спокойно и вдруг целая лужа. - От возбуждения щеки ее раскраснелись, и Роберт поймал себя на мысли, что она очень хорошенькая. - Но самое удивительное, что ничего не пропало.      - Тогда я вообще ничего не понимаю. Маленький черный "дипломатик" принадлежал вам?      - Какой "дипломатик"? О чем вы говорите вообще?      - Маленький, черный, кожаный. - Роберт пристально посмотрел на девушку, пытаясь понять, действительно ли ее возмущение искренне. Однако ничего не понял: либо в ней умерла несостоявшаяся Сара Бернар, либо она действительно слышала об этом впервые. - С маленькими то ли колбочками, то ли капсулами внутри?      - Конечно нет. Я, по-моему, похожа на контрабандистку еще меньше, чем Пирожков. И, насколько я помню, у меня в багаже ничего подобного не было. Да и досматривали нас на таможне. Правда, только в Шереметьево. Но если бы у меня нашли контрабандный товар, я вас уверяю, мне бы не преминули об этом сообщить. Кстати, что было в этих ваших колбочках, героин?      - Нет, наверное...      - А в Мюнхене я так и не успела разобрать чемодан. Шеф меня прямо из аэропорта отправил в пресс-центр конгресса. Когда же я вернулась, то нашла его записку, что мои услуги ему более не надобны и в любое удобное для меня время я могу возвращаться в Москву. - Наташа поморщилась. - Потом я обнаружила погром в номере и еще полицейские передали мне ваше письмо.      - Нет, тут определенно что-то не так, или я все-таки чего-то не понимаю.      - Аналогично, - Наташа неожиданно прыснула в кулак. - В полицейском комиссариате Мюнхена мне предложили следующую версию развития событий: некий маньяк-фетишист нейтрализовал официанта, переоделся в его одежду, взломал мой номер, перерыл все белье, полежал на моей кровати, примерил на себя мою одежду и, видимо не получив ожидаемого морального удовлетворения, взялся палить из двух видов оружия одновременно, при этом ранил себя, испортил невероятно дорогие дубовые панели в коридоре, залил какой-то дрянью ковровую дорожку и ушел по пожарной лестнице.      - Блестяще! - Роберт сравнил данную версию с тем, что было на самом деле, и пришел в дикий восторг.      Наташа наконец перестала хохотать и подсела к нему поближе.      - Мне тоже так показалось. Хотя, впрочем, ничего ведь действительно не пропало. Трупов не было - и на том спасибо.      - Логично.      - А у вас есть лучшая версия?      - Не менее невероятная, но зато правдивая. Только можно сначала один нескромный вопрос? У вас, случайно, нет родственника, полковника милиции?      - Есть, мой родитель как раз полковник и как раз милиции. А не имеющим подобных родственников вы свою версию не изложили бы? Или наоборот, как раз решитесь изложить только не имеющим?      - Не в том дело, просто я знаком с одним полковником Волгиным и...      Наташа с чувством хлопнула себя ладошкой по лбу:      - Я наконец-то сообразила! Вы Ненашев, с нами в машине был ваш брат, у вас какие-то проблемы с отцом, и мой папаша взял вас под опеку. Сочувствую.      - Почему сочувствуете? - удивился Роберт.      - Я с таким трудом из-под этой опеки вырвалась! Но вы расскажете наконец, что же было на самом деле?      Роберт начал описывать события того памятного дня и при этом поймал себя на мысли, что с каждым разом (а он пересказывал свою историю уже трижды) она кажется ему все менее и менее невероятной.      Наташа слушала с горящими от возбуждения глазами, наверняка прикидывая в уме, как бы получше вставить услышанное в свой очередной "бестселлер". Но в тот момент, когда Роберт дошел наконец до самого интересного, повернулся ключ, и в дверном проеме возникла фигура.      Роберт испытал шок узнавания.      Вошедший взял девушку за плечо и молча указал на дверь.      - Ты пока рассказик законспектируй, - Наташа настолько испугалась, что, сама того не заметив, перешла на "ты", - и кашку подогрей.      Ее страх передался и Роберту. Он ходил по комнате из угла в угол, забыв о головной боли, и в мозгу его возникали картины, одна ужаснее другой. Ему представлялись живые сцены группового и поочередного изнасилования бедной девушки.      Денис Грязнов. 4 апреля      Гордеев позвонил около десяти и сказал, что у него есть новости. Договорились вместе позавтракать в "Патио Пицце" на Тверской. Денис подъехал как раз к открытию и был первым клиентом.      - О визите Корниловой к нам в контору я узнал даже больше, чем рассчитывал, - заявил Гордеев, вяло ковыряя салат и с некоторым отвращением глядя, как Денис поглощает пиццу с грибами.      - Рассказывай, - потребовал Денис.      - Сейчас не о том речь, Роберт снова во что-то вляпался.      - Во что?      - Я утром звонил ему, а его брательник начал нести какую-то ахинею о том, что Роберта кто-то похитил...      - Как, опять?! - чуть не поперхнулся Денис. - И опять турки?      - Не знаю, я Игоря попросил сюда подъехать, послушаем, что он расскажет.      - Ну, пока не подъехал, про Корнилову расскажи, - попросил Денис.      - Уже. - Гордеев кивнул в сторону входа. Игорь Ненашев с бледно-зеленым лицом и широкой полоской пластыря на виске не очень уверенной походкой направлялся к ним.      - Вас не в "Пиросмани" вчера побили? - сочувственно поинтересовался Денис.      - Не в "Пиросмани", - огрызнулся Игорь. - Скажите лучше, чего вы там Роберту в своей "Глории" наговорили? Он вчера вечером пришел ну чисто потерянный какой-то. Он же только от одних уродов смотался и тут же в другую заваруху полез.      - Какую заваруху? - прервал Гордеев. - Вы расскажите толком, что случилось?      - Дерьмо случилось, - фыркнул Игорь. - Ехали как люди в ресторан, никого не трогали. Вдруг Скат орет: тормози, выскакивает из машины, и мы начинаем спасать дочку Волгина, Наташу.      - От кого спасать? - уточнил Денис.      - А я откуда знаю?! Восемь жлобов с пушками, может, они у нее просто спрашивали, как проехать в библиотеку. Но Скат, не знаю, чего он там себе навоображал, взялся ее к нам в джип тащить. Те с пушками обиделись. Ну не сидеть же было мне и моим ребятам чисто зрителями! Мы помогли, девчонку забрали - и деру. Уроды следом. Потом к нам на базу приехали, там охрану подключили, уроды-то как приклеились. Короче, немного постреляли, меня вот контузило. - Ненашев осторожно притронулся к пластырю на виске. - Потерял сознание, дальше ничего не помню. Очнулся, среди наших один труп, два раненых, и ни Ската, ни Наташи, ни этих восьмерых.      - А кто это мог быть, вы не знаете? - озадаченно почесал в затылке Гордеев.      - Конь в пальто! - Игорь даже порозовел от возмущения. - Откуда мне знать?! Это я у вас хотел спросить. Может, это вы Скату такую установку дали: на пулю срочно нарваться?      - Ты ему веришь? - вопросительно вздохнул Гордеев, когда Ненашев ушел.      - Насчет перестрелки он врать бы не стал: мы-то можем выяснить, была она или ее не было.      - А если он ее инсценировал?      - И убил при этом своего охранника, да еще и ранил двоих? Слишком накладно. А вот насчет того, что он не знает, с кем воевал, тут я, конечно, сомневаюсь, но как заставить его признаться? Роберта же спасать надо, как же мы без клиента?      - Тебе бы все хиханьки, - пробурчал Гордеев. - Дядюшке позвони, пожалуйста, может быть, у него есть данные о том, кто с кем воевал?      - Ты про Корнилову мне расскажешь наконец?!      - Да расскажу, что мне с этой информацией еще делать, солить? Корнилова наняла себе адвоката и оставила в сейфе опечатанный пакет, который надлежит вскрыть в случае ее внезапной кончины, похищения или покушения на нее. Только не спрашивай у меня, что в этом пакете, я еще на пенсию не собираюсь.      - Не буду, - пообещал Денис. - А хотя бы примерно ты не догадываешься, что там может быть?      - Не догадываюсь, но пакет большой и пухлый, я его издалека видел, и еще, кажется, вскрывать его нужно в присутствии милиции или кого-то из прокуратуры. Думаю, она кого-то шантажирует, но очень этого кого-то боится. И знаешь в чем самая главная подлость?      - В чем?      - В том, что Роберту, если окажется, что Ненашев мертв, наследства все равно не видать. А насколько я понимаю, его дед и мать подразумевали, что я смогу для него обеспечить право на это наследство. Во всех гагуа-ненашевских ЗАО очень хитрые учредительные договоры: наследники умершего акционера членами общества не становятся, им выплачивается соответствующий денежный пай, точнее - не соответствующий, а смехотворно маленький. Вот если бы умер Гагуа, владелец контрольного пакета, тогда все ЗАО были бы расформированы, а их имущество разделено.      Оперуполномоченный Майский. 4 апреля      Гений должен быть голодным, а сыщик - сытым, философствовал Майский, возвращаясь после сытного обеда в родной кабинет. Поэтому, в частности, не может существовать гениального сыщика во плоти, а может он существовать только в детективной литературе. Индивидууму подобного рода потребность в пище должна быть чужда в принципе. Некоторые писатели так и утверждали без обиняков: их герои, погрузившись в расследование, не едят, не спят и, вообще, круто меняют свой метаболизм...      Проработать мысль до афористической кристальности он не успел, привлеченный необычным зрелищем: Кривошеев сидел под его столом на корточках и с помощью канадского фонарика изучал внутреннее устройство этого предмета мебели.      Появление Валерия его не смутило, и он, не вылезая из-под стола, заговорил:      - Тараканов у тебя, Майский, полно, лопаешь бутерброды за столом все время. Иди посмотри: друг у друга на голове стоят!      - Я тут подумывал о маленьком бизнесе, - пряча улыбку, ответил Майский, - у меня сосед сдает их в зоомагазин на корм черепахам. Говорит, хорошо платят, единственное условие: нужно их кормить экологически чистыми отходами. И перед началом охоты принимать душ: иначе они чуют его по запаху и прячутся...      - Дома этой фигней занимайся, - оборвал капитан. - А здесь надо их извести, уяснил?      - Как? Поймать самого большого и сделать чучело, чтоб остальные испугались и убежали?      - Я, кажется, где-то объявление видел. - Кривошеев, кряхтя, выбрался наверх и стал перерывать у Майского на столе бумаги. - Объявление: "Тараканы. Беспрецедентно!" На, Майский, держи.      Справка, которую он протянул Валерию, не имела никакого отношения к тараканам. Это была вполне официальная бумага, выданная министерством внутренних дел Чеченской республики, удостоверяющая, что гражданин Ф. Мирзоев в ноябре 1991 г. (то есть являясь еще гражданином СССР) был награжден именным оружием за помощь, оказанную органам внутренних дел в обезвреживании особо опасной банды. С вероятностью девяносто девять процентов это - чистейшей воды липа. Мирзоев даже не утруждал себя сочинением истории, откуда у него взялся пистолет, а зачем: вдруг ляпнет что-нибудь не то? Теперь другое дело: у него есть соответствующий документ, его проинструктировали, что следует говорить, поэтому придется его отпускать, это уже сто процентов!      - Значит, так, Майский, - сказал Кривошеев, - ты этого чеченца допрашивал - тебе и карты в руки. Вот постановление об освобождении Мирзоева из-под стражи, тебе доверяется почетная миссия принести ему официальные извинения.      Никаких официальных извинений Майский, разумеется, приносить не стал - и так он, должностное лицо, обязан верить филькиной грамоте и делать вид, что не понимает идиотизма собственного положения. Хотя, с другой стороны, Мирзоев, насколько было известно Валерию, никому ничего плохого не сделал. Майский даже готов был поверить, что он действительно заведующий ветеринарной лечебницей и в Москву приехал на свадьбу племянника. По крайней мере, в деле Лесникова чеченский след пока не был обнаружен.      Мирзоев же, прекрасно понимая, что у опера на уме, решил подсластить ему пилюлю. Для начала он стал с восточной витиеватостью живописать, что рад был познакомиться с таким замечательным, вежливым, интеллигентным человеком, как Майский, а потом уговорил проводить его до проходной, где его ждет племянник.      Желания общаться с племянником у Валерия уже не было вовсе, но отказываться было тем более неудобно - слишком много Мирзоев наговорил ему комплиментов.      Было 13.33, Майский успел посмотреть на часы.      Через окно он видел, как Мирзоев с племянником сели в "вольво", припаркованное на милицейской служебной стоянке, отъехали буквально метров десять. После чего в машине сработало взрывное устройство. "Вольво" разворотило к чертовой матери и разбросало метров на двести в разные стороны.      В 16.50 Кривошеев сообщил Валерию, что дело об убийстве Мирзоевых возбудила Мосгорпрокуратура, а оперативные разработки будут вестись УБОПом, и категорически заверил, что к ним оно не вернется.      Не дожидаясь, пока категорическое заверение будет опровергнуто, Валерий поехал домой. С половины второго он, по сути, ничего не делал, но постоянно находился в состоянии напряженного ожидания и чувствовал себя отвратительно. Как будто три ночи не спал, готовясь к чему-то важному, а в итоге перегорел и, когда дошло до дела, не справился. В действительности ничего подобного не случилось, ему даже не предоставили возможности облажаться: никто из представителей УБОПа с ним так и не поговорил. И, похоже, уже не поговорит. Инструкций, как ему себя вести, если Скворцов вновь войдет с ним в контакт, Майскому не выдали. То ли убоповцы собирались брать его за жабры немедленно, то ли, по их мнению, убийство Мирзоева не имеет отношения к Скворцову и лежит целиком и полностью на совести каких-то других товарищей... То ли все настолько секретно, что посвящать в подробности дешевого опера Майского нельзя ни под каким соусом.      Кривошееву убоповцы тоже ничего толком не объяснили. Единственное, что Майский вынес из разговора с капитаном: его рапорт про инцидент со Скворцовым оказался очень кстати. Приятно иногда почувствовать себя провидцем, пророчества которого сбылись. Пусть даже невысказанные.      В остальном же приятного мало. Пока что Валерий утыкается в никуда на каждом шагу, некто убирает уже третьего свидетеля. Или подозреваемого, как кому больше нравится. В результате этих подозреваемых осталось всего трое. А улик не прибавилось.      Майского вдруг начал точить червячок сомнения: а не рано ли они ограничили круг подозреваемых? А может, это кто-то из персонала, тот же Андреев, или вообще кто-то посторонний, кого он незаметно впустил и выпустил?      Но если убийца все-таки один из троицы Корнилова-Егоров-Гаджи, то это еще не значит, что двое других сказали все, что знают. То же относится и к горничной, и к официантке, и к портье, и к начальнику службы безопасности. Любой из них мог видеть убийцу и, обладая достаточной наглостью и опрометчивостью, мог решиться его шантажировать. И возможно, с большим успехом, если шантажистом был не коммивояжер Феоктистов и не курьер с цветами Бережной. Резюме: следует проверить неожиданные изменения в благосостоянии всех фигурантов по делу.      Ибо, если за несколько дней не удастся обнаружить ничего существенного, грядет грандиозный втык, уже не от Кривошеева, а от начальника отделения. За одного Лесникова он бы, конечно, и слова не сказал, но по ходу следствия образовались еще три трупа, а это уже совсем не есть здорово.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "Берлин. Прямцову      Операция "Освобождение" должна начаться завтра в 7.00.      Кривцов. Москва"      Роберт Ненашев. 4 апреля      Входя вслед за охранником в дубовую дверь кабинета, Роберт знал, кого он увидит, и тем не менее волновался. Франкенштейн, который увел Наташу, без слов дал ему понять, у кого они в гостях, но предстояло еще выяснить, где и зачем.      Комната была просторной, но плохо освещенной - окна были задернуты толстыми портьерами, и только на столе горела лампа. Кроме рабочего стола и нескольких кресел, в ней почти ничего не было. Пол от стены до стены покрывал серый ковер. Первое, что бросалось в глаза - огромный аквариум, встроенный в боковую стену. Воды в аквариуме не было. Дно было выложено свежими листьями, а по корягам ползали маленькие золотистые лягушки - колумбийские листолазы. Хозяин кабинета наблюдал за своими ядовитыми питомцами.      Наташа сидела у стола, положив руки на колени, и сосредоточенно сцарапывала лак с ногтя на большом пальце правой руки, а хозяин отклеился наконец от стены и прохаживался по кабинету, все время оставаясь в тени, и молчал. Так прошло минут пять.      Видимо, решив, что накал напряжения достаточен, он сел за стол, и лицо его попало в круг света, отбрасываемый настольной лампой. Это был уже далеко не молодой человек, с морщинистым, покрытым сетью красных склеротических прожилок лицом и яростными, слегка навыкате глазами, посаженными столь близко друг к дружке, что Роберт готов был поспорить: товарищ страдает какой-то психопатологией. Глаза эти были такой интенсивности, что казалось, он смотрит сквозь предметы.      Это был он - квадратный мужчина в сером из "Хилтона", он же шеф Франкенштейна, он же мафиози с меткой кличкой Штангист. "Где мы, интересно? - подумал Роберт. - Нас опять вывезли из России или мы где-нибудь в Москве? Ба, а вот и милашка Фрэнки!" Безобразный телохранитель бесшумно проник в кабинет и замер у стола шефа, а приведший Роберта охранник так же бесшумно испарился.      - Позвольте представить вам моего неизменного спутника и верного друга, - начал хозяин вполне доброжелательно, и, хотя он и опустил обычные приветствия и рукопожатия, никто на него не обиделся, - Чаплин. Конечно, родители назвали его совсем не так, но какое это имеет значение? Чарли весел и нем и приятно разнообразит круг моих знакомых, по обыкновению скучных и болтливых.      Он снова умолк и несколько секунд думал, шевеля желваками на скулах, потом подошел к Роберту и, присев на подлокотник его кресла, положил свою руку на его:      - Ты знаешь, кто я?      Роберт ограничился неопределенным хмыком и осторожно освободился от холодной и потной руки.      - Боб, а где твой папочка?      - Не знаю.      - Наивный он у тебя... Наивный и глупый. Какие планы он строил! Какие прожекты разрабатывал - вспомнить страшно!      - Вы знаете, что с ним? - рванулся Роберт с кресла, но Чаплин моментально оказался рядом и водрузил его на место.      А хозяин вдруг ни с того ни с сего воскликнул с пафосом:      - А вы верите в переселение душ? - Он вел себя более чем странно, ему определенно стоило проконсультироваться у психотерапевта.      Роберт с Наташей удивленно переглянулись.      - А я верю. - Он замер у стола, видимо, явственно ощущая себя трансцендентальной личностью, которая уже прожила жизни как минимум Рамзеса, Макиавелли, Наполеона и Гитлера. Он схватил Франкенштейна-Чаплина за руку и в пароксизме воодушевления закатил глаза.      Но овладел собой довольно быстро. Прищуренные глаза его стали пристальными и холодными, лицо затвердело, он покусывал нижнюю губу и время от времени напряженно сплетал пальцы, похрустывая суставами. В комнате воцарилось молчание, и только Чаплин нарушал его громким преданным сопением.      - Я отвлекся... - Эти его затяжные паузы откровенно действовали на нервы. - Я тут спрашивал у нашей прекрасной гостьи о стеклянных таких капсулах с бледно-зелененькой жидкостью, в отыскании которых она могла бы нам очень помочь. Но девушка меня игнорирует, и я обращаюсь к вам, - снова вернулся он к Роберту. - По причинам, мне не известным, вы стали участником памятных событий. В качестве кого вы выступали в этой пьесе, мне неинтересно. Кто были ваши обидчики - тоже. Меня интересует хотя бы одна маленькая капсула, выпавшая из того "дипломата", который попал ко мне в руки при столь странных обстоятельствах. И, как сын своего отца, вы наверняка способны понять мой интерес.      Роберт этот интерес понял, хоть и не вполне, но признаваться не стал, его возмутило другое.      - И что, это похищение, бойня на стройке, смерть людей - все это ради несчастной стекляшки?      Хозяин не удостоил его ответом.      - Я повторяю свой вопрос: где?      - У меня нет.      - А у кого есть?      - Может, турки взяли? - Роберту вконец надоела эта беседа, голова снова начала болеть.      - Турки? Ну, может, и турки. - Хозяин опять сделал паузу. - А знаете, у меня есть план. Как человек тонкой душевной организации, я бы не хотел травмировать даму. Вы там пойдите поговорите, посовещайтесь, а потом вы, Роберт, можете уходить на все четыре стороны, а она пусть еще погостит.      - Сколько?      - Пока ты не вернешься. - Он повысил голос и к концу фразы сорвался на крик: - Причем с нужной вещицей! Так что шагайте и думайте!      Он наклонился к Наташе, и его взгляд забегал по ее лицу.      - Вам будет трудно. Но не волнуйтесь... - Он сменил образ и уже с видом средневекового придворного интригана закончил: - Ненашевы вообще по жизни такие рыцари, где уж им оставить девушку в беде.      Денис Грязнов. 5 апреля      С утра Денис сразу поехал не в "Глорию", а в мотель "Лесной". Потому что еще раньше его посетил Майский и заговорщическим шепотом сообщил, что родилась новая гениальная идея: тот из фигурантов, кто в последние дни в той или иной форме неожиданно обогатился, либо сам убийца, либо знает, кто убийца, и убийцу шантажирует. Но следователь Уточкин отнесся к этой идее весьма скептически и проводить официальные допросы Майскому запретил. Короче говоря, у Дениса появилась работа, от которой он не стал отказываться, ибо идея была в принципе не лишена смысла.      Но в мотеле застал только Мухаммеда Гаджи. Егоров и Корнилова отбыли в неизвестном направлении.      Безо всякого нажима с его стороны Гаджи рассказал Денису, что буквально вчера получил кредит для строительства нового цеха по производству напольных покрытий типа татами. Причем на невероятно выгодных условиях. Всех тонкостей Денис не понял, да и не вслушивался особо в его объяснения. Пока Гаджи говорил, он старался понять, с какой целью марокканец все это рассказывает. Он в самом деле шантажист, боится, что Денис все равно узнает про деньги, и пытается заблаговременно запудрить ему мозги? Или у человека просто радость большая? Сумму кредита Гаджи так и не назвал, хотя Денис несколько раз довольно прозрачно намекал, что ему было бы очень любопытно ее узнать. Не понять этих намеков было нельзя. А спрашивать Гаджи в открытую Денис не стал - это было бы тактически неверно: если он шантажист, пусть как можно дольше пребывает в неведении о том, что попал под подозрение.      Дальше пошло уже совсем занимательно. Не имея возможности допросить немедленно Егорова и Корнилову, Денис поинтересовался у Гаджи, как у них дела, они же теперь как бы все перезнакомились и чуть ли не клуб подозреваемых организовали. Оказалось, что Егоров вчера совершил весьма выгодную сделку, ради которой, собственно, и приезжал в Москву. Занимается Егоров, по словам Гаджи, телекоммуникациями, а приобрел он целиком государственный пакет акций предприятия, в которое вошли служебные телефонные сети нескольких крупных нижегородских заводов. Из-за масштабности сделки аукцион не стали проводить на месте - перенесли в Москву. А здесь после каких-то интриг, тут уже Гаджи сам был не в курсе, Егоров не распространялся, серьезные покупатели отсеялись до начала торгов, и он скупил все по стартовой цене. Сумму сделки Гаджи Денису, разумеется, не назвал, но и так было ясно, что речь идет не о трех рублях.      Когда Денис вышел из гостиницы и увидел, как на стоянку въезжает Корнилова на новеньком "мерседесе", он уже не удивился.      - Вчера купили? - с видом знатока он поковырял ногтем краску.      - Нет, - она попыталась изобразить милую улыбку, - вчера оформила доверенность, а вообще он не мой. Хотите проехаться? Выпьем кофе. Вы ведь меня искали? Вы постоянно мной интересуетесь. - Она опять попыталась изобразить милую улыбку, но получилось у нее еще хуже, чем в первый раз.      Кофе Денису не хотелось, а разговаривать с мадам Корниловой за чашкой кофе тем более, но очень хотелось узнать подробности, откуда ей на голову свалился новый "мерседес".      - Хорошо, езжайте, я следом, - согласился он без энтузиазма.      Она покачала головой.      - Лучше вы садитесь за руль. Я же вижу, что вам хочется. А я никак не могу привыкнуть.      На то, чтобы выпить по два наперстка кофе, им понадобилось полтора часа. Беседа получилась столь же содержательной. Денис узнал несколько сот занимательных историй из жизни блистательной Анжелики Корниловой и ее бесчисленных друзей и поклонников, а также то, что доверенность на "мерседес" выписал ей бывший муж. На всякий случай, не дожидаясь окончания трапезы, Денис сбегал позвонить Майскому, чтобы он срочно проверил эту информацию. А заодно поинтересовался деталями коммерческих успехов Гаджи и Егорова.      Роберт Ненашев. 5 апреля      В пять часов утра входная дверь бесшумно открылась, и в комнату просунулась голова в кепке:      - Выходите!      Роберт поднялся, а Наташа так и осталась сидеть на полу, обреченно глядя на дверь.      - А ты что? Или, может, тебе здесь понравилось? - прикрикнул на девушку ранний гость.      Она не заставила себя долго ждать. Еще ничего не понимая, с готовностью вскочила.      - За мной! Ни звука! Одно слово - пристрелю, ясно? - Пленники одновременно кивнули.      Их вывели во двор. Единственное, что успел рассмотреть Роберт, пока его не запихнули в машину, это то, что двор огромный и заканчивается он вертолетной площадкой, где стояла готовая к вылету машина. Они долго петляли по подъездной аллее, пока наконец не оказались у ворот. Часовой, узнав водителя, кивнул ему.      Дорога была абсолютно безлюдна. Свет фар выхватывал иногда из предрассветного тумана сосны, которые плотной стеной окружали новое бетонное шоссе. Минут двадцать ехали молча. В машине, кроме пленников и водителя, никого не было.      Наконец их таинственный сопровождающий остановился у обочины, заглушил мотор и, сняв кепку, вытер платком вспотевший лоб:      - Я Сидоревич Пал Палыч. Должность свою я вам сообщать не буду, да это и не важно. Сейчас я вам кое-что расскажу, но с условием: вы должны все это записать, а потом передать в компетентные органы или в крайнем случае в средства массовой информации. Если что-то будет непонятно - спрашивайте. Договорились?      Беглецы переглянулись, а он продолжал:      - Значит, заметано. Вот вам блокнот, записывайте. Диктофон, извините, достать не смог. Так все неожиданно получилось. Я, когда узнал, что вы журналистка, понял - это мой последний шанс. Я расскажу о человеке, по приказу которого вас похитили. - Он остановился, чтобы справиться с волнением. - Ну ладно, я начинаю.      Этот страшный человек - Леонид Степанович Раков. Формально пенсионер, даже не персональный, обычный. А фактически натуральный маньяк. В молодости он был штангистом, мастером спорта международного класса, но за убийство в пьяной драке был дисквалифицирован, попал в тюрьму, там заработал авторитет и был коронован на вора в законе. Вернулся в Москву в разгаре перестройки и занялся рэкетом, а теперь сошелся с Пирожковым и вообще стал очень большим человеком. - Сидоревич замялся, как бы подыскивая слова. - Черт, по-дурацки получается. Знаете что? Выберемся, я лучше все напишу! Так верней будет. А вас он мне приказал убить и избавиться от трупов. А потом бы и меня самого кокнул, он мне давно уже не доверял и думал, я ничего не замечаю. Нет! Мало ли что, запишите сейчас!      И Сидоревич еще добрых полчаса диктовал Наташе реквизиты российских контор, которые удалось нагнуть его боссу, и суммы уплаченной дани. При этом он раз двадцать повторил, что Раков - подлец без чести и совести, и раз тридцать помянул о его длинных щупальцах.      За время разговора Роберт не проронил ни слова, и чем дальше он слушал, тем почему-то меньше и меньше верил "перебежчику". Как-то уж очень легко тому удалось выведать страшные секреты, которые, по его же собственным словам, отнюдь не поверялись первому встречному. И вообще, какой-то этот Сидоревич был скользковатый. Где-то в чем-то он не дотягивал до образа бескорыстного мученика, готового пожертвовать жизнью ради торжества справедливости в борьбе с организованной преступностью. Правда, стоило, конечно, проверить. Может, он и не врет, но шестое чувство подсказывало, что врет, причем безбожно. Правда, зачем?      - А вы не боитесь, что нас уже хватились и с минуты на минуту появится погоня?      - Ну, это вряд ли. Раков вчера отбыл в Минск и раньше вечера не вернется, так что у нас есть время.      Объяснение не показалось Роберту достаточно убедительным, ведь Раков, между прочим, может и позвонить, но он получил ответ на вопрос, который так и не задал, - они в Белоруссии. Слава Богу, хоть не в Турции!      - А расскажите подробнее, где нас держали? - Наташа закончила писать и теперь восхищенными глазами смотрела на своего избавителя. Она в отличие от Роберта ни капельки не сомневалась в его правдивости и жадно ловила каждое слово.      - На даче. Раков родом отсюда и устроил себе здесь базу, думает, что его здесь никто не найдет. Но это уже не важно. Вы же оттуда выбрались.      - Да, но у нас нет ни документов, ни денег. Как мы сможем попасть в Москву? - Наташа смотрела на Сидоревича, словно на факира, который сейчас, на глазах изумленной публики, станет извлекать из рукавов паспорта и купюры любого достоинства. И он стал извлекать, правда, не из рукавов, а из-под сиденья.      - Вот ваши документы, а вот деньги. - "Перебежчик" подал им аккуратную пачку десятидолларовых бумажек в банковской упаковке. - Я думаю, Раков не обеднеет, правильно? Правильно. Сейчас мы поедем в Минск, а оттуда прямо в Москву. Если все будет хорошо, мы очень скоро будем в безопасности.      Наташа в этот момент обожала Сидоревича.      - Если нам удастся вырваться, я обещаю вам самую разгромную статью в любой газете!      - Спасибо! - прочувствованно сказал Сидоревич и завел мотор.      Несмотря на столь ранний час, на улице шел митинг, скорее всего, он не закончился еще с вечера. Человек триста демонстрантов, преимущественно молодежи, размахивали плакатами и с воодушевлением скандировали:      - Фашизм не пройдет!      Милиционеры, прикрываясь щитами, наблюдали, но не вмешивались. Неожиданно какой-то длинноволосый парень в маске бросил в ближайшего милиционера пустую пивную бутылку. Его примеру последовали другие, и на головы стоящих в оцеплении посыпался град разнообразного мусора, кто-то даже запулил в толпу дымовую шашку.      Милиция пошла в наступление. Стражи порядка, не стесняясь, размахивали дубинками. Стоявших в первых рядах митингующих хватали и забрасывали в подъехавший большой фургон. Разбегающаяся толпа выплеснулась на проезжую часть. Демонстранты, бросая под колеса машин плакаты и лозунги, спешили укрыться в ближайших переулках.      Машина беглецов оказалась в пробке. Один из убегавших, пацан лет четырнадцати, вскочил на капот и, подпрыгивая, стал выкрикивать:      - Беларусь - в Европу! Президента - в жопу! - при этом он почему-то размахивал большим зеленым знаменем.      Сидоревич выскочил из машины и попытался стащить пацана вниз. Тот отчаянно брыкался ногами, продолжая кричать.      Завязалась драка. Подскочившие милиционеры растащили противников и обоих запихнули в фургон, предварительно изрядно отколотив дубинками. Сидоревич пытался что-то объяснять, но его никто не слушал. Фургон, набитый до отказа, умчался в направлении ближайшего отделения милиции.      Роберт с Наташей остались одни в помятой машине.      - Ну-с, что будем делать? - спросил Роберт, перебираясь на переднее сиденье.      - Как это - что? Конечно, поедем в милицию выручать Сидоревича, а потом в аэропорт.      - По-моему, это неразумно. У него наверняка остались при себе еще зеленые. Откупится. Если желание попасть в Москву у него все-таки возникнет, во что я лично не очень-то верю, он доберется туда и без нас.      Наташа смотрела осуждающе:      - Человек нам жизнь спас, собой пожертвовал, а ты...      - Да, конечно, спас и пожертвовал. И как будто все хорошо, да что-то нехорошо. И меня мучают смутные сомнения насчет его правдивости.      - Твоя подозрительность не знает границ! - скептически заметила она.      - Уж лучше перестраховаться, - не сдавался Роберт, - давай доверимся моей интуиции?      - И что же подсказывает тебе твоя мудрая интуиция?      - Она советует не совершать предсказуемых поступков.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "5.04.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            В рамках дела 18/686 проведена отработка связей О. Гагуа, К. Волгина и А. Паршина с окружением мэра Москвы В. М. Пирожкова. Установлены следующие факты.      1. О. Гагуа, как директор-распорядитель фонда "Спортивная инициатива" и президент концерна "Русь", неоднократно принимал участие в благотворительных, торжественных, юбилейных и пр. мероприятиях, организуемых московской мэрией, лично знаком с В. М. Пирожковым и многими ответственными работниками мэрии и правительства Москвы. Однако эти контакты представляются не заслуживающими первоочередного оперативного интереса.      2. О. Гагуа владеет сетью пунктов автосервиса, бензозаправочных станций, автосалонов, мотелей и т. д. Сфера его бизнеса охватывает полный спектр услуг авторынка. Одним из основных конкурентов Гагуа в этой области является Леонид Раков (1941 г. рождения, мастер спорта СССР по тяжелой атлетике, ранее неоднократно судимый, кличка Штангист). Раков, как и Гагуа, обладает большим авторитетом в криминальном мире и враждует с Гагуа еще с середины 70-х. За последние несколько лет Раков занял заметное место в столичном автобизнесе и нажил значительное состояние, не в последнюю очередь за счет близких отношений с мэром. В противостоянии с Гагуа Раков пользуется поддержкой и покровительством В. М. Пирожкова. Ненашев, как один из членов синдиката Гагуа, принимал в этом противостоянии активное участие.      3. Между Гагуа и Раковым идет острая борьба за контроль над финансами футбольного клуба "Спартак", в которую втянуты Ненашев и вице-президент "Спартака" Паршин. Ненашев, пользуясь старыми связями, а также финансовой и организационной помощью Гагуа, наладил массовый выпуск и продажу клубной атрибутики. По оценкам экспертов, прибыль от этой деятельности составляет не менее 30 миллионов рублей в год и может достигнуть 100 миллионов при условии жесткой борьбы с пиратской продукцией, распространение которой контролирует Раков. Скорее всего, в ближайшее время бизнес, связанный с распространением "спартаковской" атрибутики, Гагуа будет вынужден свернуть, так как мэрия собирается приобрести контрольный пакет акций клуба и передать их в управление Ракову, который, вне всяких сомнений, контракт с Гагуа немедленно разорвет.      4. В ходе проведения оперативных мероприятий были получены сведения, указывающие на причастность Гагуа к убийству 18.06.1999 г. сотрудников УФСБ по Москве и Московской области капитана Я. К. Сыркина и майора М. Е. Дяткина (рапорт прилагается). Согласно полученной информации, Гагуа вызвался оказать помощь во внедрении капитана Сыркина и майора Дяткина в действующую в Москве и ряде центральных регионов России чеченскую террористическую организацию, однако на самом деле выдал сотрудников ФСБ террористам, после чего капитан Сыркин и майор Дяткин были зверски убиты. Полученные сведения, кроме того, позволяют сделать предположение, что на Гагуа работает кто-то из высокопоставленных сотрудников ФСБ (возможно, не один).      5. Дочь полковника Волгина Наталья Волгина, 1977 г. рождения, работает пресс-секретарем мэра Москвы, она входила в состав делегации, пребывавшей      27.03-1.04.2000 г. с визитом в Мюнхене. Именно с Волгиной 3.04.2000 г. в      16.20 Р. Ненашев намеревался встретиться в здании мэрии.      6. Ближайший друг начальника МУРа В. И. Грязнова старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Турецкий А. Б. неоднократно бывал в Нью-Йорке в служебных командировках и, кроме того, поддерживает тесные дружеские отношения с гражданином Соединенных Штатов, главой антитеррористической академии Интерпола, расположенной в Гармиш-Партенкирхене, Бавария, ФРГ, Питером Реддвеем. Связь между П. Реддвеем и У. Дейтоном проследить не удалось, но ее существование представляется весьма вероятным.      Подполковник Русаков В.Ф."      Мюнхен. 6 апреля      Сорокалетний мужчина заурядной внешности нервно щурился от яркого света софитов и весьма натурально вздрагивал каждый раз, когда щелкала фотовспышка. Он сидел за столом, съежившись, и опасливо косился на ряд микрофонов на столе. Два часа назад он, избитый, в окровавленной, обгорелой одежде, появился в российском консульстве в Мюнхене. Сердобольный бюргер, который подобрал несчастного на горной дороге, завез его вначале в больницу, а потом уже с полицейским эскортом доставил сюда.      Кандидатура спасителя, примерного во всех отношениях бюргера, была, разумеется, подобрана заранее. Заранее же был изучен график его ежедневных поездок из пригорода в Мюнхен и обратно. И "убежавший из плена заложник", разумеется, оказался на его пути не по счастливой случайности. Но сам спаситель этого, конечно, не знал, равно как не знали этого и многочисленные журналисты, собравшиеся в этом зале. Перед ними сидел обыкновенный российский гражданин, похищенный турецкими террористами почти две недели назад, за которого был потребован беспрецедентный в истории выкуп в десять миллионов долларов.      "Заложник" вещал о пережитых мучениях и страхах, а сам думал в это время, что ему придется распрощаться с работой "под крышей", потому что его портрет замелькает теперь на страницах газет и экранах телевизоров - пришло время перебираться на кабинетную должность. Хотя возможности современной пластической хирургии безграничны и, когда шумиха утихнет, вполне можно перевоплотиться в совершенно нового человека с таким же заурядным лицом.      Он говорил медленно, с трудом шевеля разбитыми губами. Били его "аккуратно, но сильно", ибо все должно было выглядеть абсолютно достоверно.      - Я все время находился в запертой комнате, окна которой снаружи были закрыты железными ставнями, и внутри было абсолютно темно. Лиц похитителей я не видел, они при мне даже не разговаривали. В еду мне все время что-то подмешивали, потому что я большую часть времени спал.      - Почему они надеялись, что смогут получить за вас такую огромную сумму?      - На следующий день после похищения один из них, в маске, показал мне фотографию мэра Москвы Пирожкова и спросил, узнаю ли я себя. Когда я ответил, что нет, они меня избили. Но они, видимо, требования о выкупе уже предъявили, и отступать было поздно.      - Вы на самом деле занимаете какой-либо высокий пост во властных структурах России?      - Нет, конечно, я приехал в Германию по туристической путевке и просто осматривал достопримечательности Мюнхена, когда случайно оказался в толпе людей, высыпавших из дверей "Хилтона". Но мне тут же приставили к спине пистолет и заставили сесть в машину.      - Как же они могли так ошибиться? - На самом деле между сидевшим за столом "похищенным" и лицом, за которое его приняли, было очень мало общего, разве что количество глаз, ушей, рук и ног у них совпадало.      - Ну, об этом лучше спросить у них самих, - вымученно пошутил "заложник", и журналисты дружно рассмеялись. Почему бы, собственно, и не заподозрить турецких террористов в тупоголовости и коллективном ослаблении зрения?      - Как же вам удалось вырваться?      - Прошло ведь уже почти две недели. Очевидно, оставаться в Германии дальше им было небезопасно, и, вероятно, они наконец убедились, что захватили не того человека и им не удастся получить выкуп. Тогда они решили от меня избавиться. Вымещая злобу, они долго били меня, а потом оглушили ударом по затылку и подожгли дом. Сами поспешили уехать. Но мне удалось выбраться из-под горящих обломков. Я добрался до дороги, и там меня подобрала встречная машина...      "Заложник" ответил еще на несколько вопросов и, сославшись на нездоровье и усталость, попросил прервать брифинг. Журналисты были полностью удовлетворены, и, хотя рассказ выглядел немного фантастично, никого это не смутило.      Разумеется, связи между убийством известного турецкого предпринимателя Гаффара Мусаевича и счастливым освобождением российского гражданина никто не усмотрел.      Роберт Ненашев. 6 апреля      Пилот погиб, так и не успев выбраться из взорвавшейся машины. Горящие обломки вертолета раскидало по всему двору, и очень кстати, что фермер, причем вместе с семьей, отсутствовал. Потому что огонь за считанные минуты перекинулся на сарай и мастерские, в которых, по всей видимости, был солидный запас бензина. Во всяком случае, фейерверк был очень впечатляющий. Все вокруг затянуло густым вонючим дымом, преследователи покружили еще немного, но, не имея возможности что-либо разглядеть в дыму, в конце концов убрались восвояси.      Быстро осмотрев пылающий двор, беглецы наткнулись на то, что искали, - на незагоревшийся еще по счастливой случайности гараж, который доверчивый фермер не удосужился даже как следует запереть.      Поколебавшись немного, удобно ли лишать бедного крестьянина последней радости в жизни, они все же решили машину взять ненадолго, а в Вильнюсе подогнать ее к полицейскому участку, чтобы проще было найти.      - Зато мы до телефона успеем добраться, пока тут не все сгорело. Может, еще что-то удастся спасти, - высказала Наташа непрошибаемое оправдание, - надо только название фермы выяснить.      Роберт уселся за руль. Наташа плюхнулась рядом, прижимая к себе микросейф и оглядываясь в поисках какой-нибудь вывески или в крайнем случае почтового ящика.      - Есть! "Нярис", ферма называется "Нярис", теперь надо найти телефон.      Всю дорогу до ближайшего телефона-автомата Наташа сидела, напряженно вглядываясь в даль и начисто забыв позаботиться о своей внешности, что с женщинами, вообще говоря, случается довольно редко. Когда же она случайно взглянула в боковое зеркальце, то пришла в ужас. Типичная латиноамериканская революционерка - почти черные горящие глаза, перепачканное, закопченное лицо, грязная лыжная шапочка, свитер, покрытый равномерным слоем соломы и опилок. Но, взглянув на Роберта, она немного успокоилась, ибо он выглядел не лучше. Не успела она начать приводить себя в порядок, как на обочине появилась телефонная будка.      Диспетчер пожарной команды явно не причислял себя к славянофилам и на сообщение Наташи о пожаре на ферме "Нярис" прореагировал как-то вяло, предложив ей повторить сообщение по-литовски. Но она не вняла его просьбам и, еще два раза повторив название, повесила трубку.      Вернувшись к машине, она с остервенением принялась мыть и чистить себя и Роберта. Из багажника появились какие-то тряпки и канистра с водой, шапочки нашли свой конец в придорожной канаве. И буквально через несколько минут они уже имели вид обычных, хотя и слегка экзальтированных туристов. И вдруг Наташу словно громом поразило:      - Паспорта! Мы же их в рюкзаке оставили! - Наташа готова была локти кусать от досады. Она в бешенстве пинала ни в чем не повинный сейф Ракова. - Ну зачем нам деньги, если у нас нет документов, а? Ну зачем?      Досыта насладившись ее отчаянием, Роберт извлек из заднего кармана брюк измятые и пропахшие дымом, но вполне настоящие паспорта и помахал ими у Наташи под носом. Тут же прекратив рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, она прыгнула ему на руки, и чмокнула в губы. Роберт вообще-то был бы не против продлить этот поцелуй, что он и сделал, прижав ее к себе. Девушка слегка посопротивлялась, но потом, видимо, вошла во вкус. И неизвестно, сколько бы еще они обнимались, но проезжавшая мимо машина бесцеремонно нарушила идиллию, обдав их водой из неизвестно откуда взявшейся лужи.      Наташа посмотрела на Роберта каким-то странным взглядом, как будто видела его впервые:      - Поедем или сейф вскрывать будем?      - Здесь, по-моему, удобней, чем в аэропорту.      - Логично. Приступай.      В багажнике запасливого фермера, конечно, нашлась монтировка, и сложный кодовый раковский замок не выдержал. Восхищенному взору беглецов предстали стройные пачки стодолларовых купюр, которые Наташа тут же бросилась пересчитывать, и ей это удалось, так как считать до тридцати двух она научилась уже довольно давно.      - Ура?      - Ура.      - Поедем?      - Давно пора. - Он согласно кивнул и сел в машину. - Тебе не приходило в голову, что за нами будет погоня?      - Расслабься, они нас давно потеряли. - Наташа рассовывала деньги по тесным карманам джинсов, и всякие там погони, раковы и прочие неприятности сейчас для нее не существовали. Она уже видела себя в тропическом раю в бикини на берегу лазурного океана.      - Помнишь, моя интуиция уже сослужила нам однажды неплохую службу, давай послушаемся ее еще раз. - Роберт включил зажигание, и машина понеслась по дороге в сторону столицы бывшей советской республики.      - Так что там лепечет твоя трусливая интуиция? И, кстати, что ты там на даче узнал? Ты ведь так и не рассказал мне ничего почему-то.      - Если в двух словах, то сейчас нам стоит поскорее уносить ноги, но если с появлением денег у тебя не атрофировался напрочь репортерский инстинкт, то через некоторое время нам неизбежно придется вернуться.      - Ты невыносим, - обиделась Наташа. - И насчет денег ты бы помолчал. Мне Пирожков такие кошкины слезы платит, что только и хватает на поддержание имиджа.      - Будь скромней, и к тебе потянутся люди!      Приехав в Вильнюс, они первым делом приоделись в ближайшем магазине и, оставив машину, как и собирались, у полицейского участка, отправились в аэропорт. Разумеется, Наташа предпочла бы уехать как можно дальше, но, к сожалению, у нее была всего лишь евровиза, так что после недолгих споров они решили почтить своим присутствием Балеарские острова.      Роберт Ненашев. 7 апреля      Четырехсотдолларовый номер в "Гранд-отеле" приятно отличался от подвального помещения в особняке Ракова уже хотя бы тем, что находился на высоте сорок метров над уровнем моря. Чтобы убедиться в этом, достаточно было выйти на балкон. Роберт смотрел вниз, на волны. Он подавил мальчишеское желание сейчас же слетать на пляж и барахтаться в прибое до полного изнеможения. Отчасти из-за того, что изнеможение он ощущал и так всем существом, в особенности коленями. Колени мелко и сладко подрагивали.      "Хорошо бы навалиться на перила или стечь в кресло-качалку бесхребетной амебой, и трубку в зубы, как у комиссара Мегрэ, - почему-то подумал Роберт, - или как у Сталина. Нет, огромную, натуральный саксофон, как у Швейка".      ...Он сидел за низким деревянным столиком вместе с Игорем и смутно знакомым толстым человеком лет пятидесяти с широким лицом и высоким лбом, переходящим в затылок. Это было в Праге. В знаменитом трактире "У чаши". Вокруг пили пиво множество им подобных, местных и приезжих. На их соседа все поглядывали с почтительным интересом. Официант делал вид, что обслуживает соседние столики, чтобы не мозолить глаза, но на самом деле заказов не принимал и, не отрываясь, следил за разрумянившимся от доброй порции знатного чешского пива толстяком.      "Где же я его видел?" К ним подошел хозяин заведения и заговорил на ломаном русском:      - Мы будем рады, вы расписаться в книга почетных гостей. - Он с улыбкой указал на стену, всю сплошь покрытую автографами знаменитостей, когда-либо посещавших этот кабачок.      Роберт представил себе археологов будущего, тщащихся по этим настенным росписям восстановить быт наших современников. Сосед высмотрел неисписанный участок, но добродушная улыбка вдруг сползла с его лица. На ее месте красовалась уже нехорошая, кривая усмешка. Проследив взгляд, Роберт узрел крупную, поверх окружающих, размашистую, наклонную, снизу вверх подпись известного тележурналиста, ведущего авторскую информационно-аналитическую программу.      - Я с ним на одном гектаре... не сяду!!!      Роберт наконец узнал человека, сидевшего рядом, - это же столичный градоначальник!      Официант подал новую порцию пива. Оно пенилось с невероятным шипением.      - ...Если хочешь спать, стоя на балконе, а не в кровати, пристегнись к перилам страховочным тросом, - сказала Наташа. В душе шумела вода.      Роберт проснулся в половине одиннадцатого, как уважающий себя денди. Наташа полулежала в метре от него на циклопической кровати и просматривала какой-то журнал. Одета она была весьма привлекательно, то есть минимально.      Постепенно приходя в себя от длительной спячки, Роберт с интересом ее рассматривал. Обнаружились следы утренних косметических процедур. Изучив все, что следовало, он встретился с ней взглядом. Очевидно, удовлетворенная произведенным эффектом, Наташа заговорщицки подмигнула, потом приняла строгий, насколько смогла, вид и заявила безапелляционным тоном:      - У настоящего мужчины три страсти в жизни: вино, женщины и карты.      - Забыла власть и славу. Еще добавь деньги - получится настоящий мужчина.      - Получится, извиняюсь за вульгарность, туфта. Деньги - не роскошь, а средство передвижения к намеченной цели. Власть и слава достигаются в наше время умелым торгом, прогибанием и позированием.      Наташа уже открыла рот для продолжения тирады, но одумалась, улыбнулась в сторону и произнесла, загибая пальцы:      - Итак, вино, женщины и карты. Начнем по порядку. - Она перегнулась за край кровати и с выражением лица, достойным великого Копперфилда, извлекла поднос. Шампанское в ведерке со льдом, рядом два бокала.      Оргия продолжалась до двух часов. Роберт в это время вышел из душа, не имея намерения ее прерывать. Но Наташа мирно спала, посапывая как ребенок.      - Пришла пора вам, барин, крепко призадуматься, - произнес про себя Роберт невесть из каких глубин памяти всплывшую фразу.      "Что у нас раскладывается? Пал Палыч Сидоревич, царство ему небесное, сообщил, если отбросить частности, три вещи. Во-первых, настоящая фамилия нашего белорусского "друга" - Раков. Во-вторых, ее обладатель - моральный урод. В-третьих, род его занятий - рэкет и беспредел. Но все это мы и без него знали. Еще он выдал реквизиты контор, с которых Раков собирал дань. Поскольку незадачливый Пал Палыч, вместо того чтобы исчезнуть с нами или без нас, столь непредусмотрительно вернулся, что-то в этих данных дезинформация. Что именно тут ложно? Фамилия? Нет. Низкие моральные качества? Святая истина. Рэкет? Звучит достаточно общо и похоже на правду. Остаются реквизиты.      Посмотрим с другой стороны. Зачем нам сообщили дезу и отпустили, а не отправили на корм червям? Почему эта деза так важна, что Пал Палыч за провал операции, причем не по своей вине, без особых разбирательств был понижен в звании до жмурика?      Если бы мы с Игорем случайно не вмешались и Наташу похитили бы сразу, без войны, стали бы ее куда-то увозить? Нет, с какой стати? Они искали эту злополучную капсулу, все, что хотели, выбили бы из нее на месте".      Роберт взглянул на Наташу. Она спала в той же позе и по-прежнему негромко посапывала.      "Продолжим наши интеллектуальные изыскания, мистер Ненашев. Все сходится к тому, что сыр-бор разгорелся из-за меня. А почему бы и нет? Раков со своими людьми видел меня в Мюнхене. Потом я едва не сорвал им похищение, устроил стрельбу. По их расчетам должно выходить, что я замешан в этой истории с самого начала. Теперь они меня захватили. Что должен делать Раков? Подвесить меня к потолку или вколоть сыворотку правды и внимательно выслушать. - Роберт перебрался на балкон в надежде на помощь свежего воздуха. - Итак, если я в этой игре - заметная фигура, отпускать меня бессмысленно. Другое дело, если пешка и не знаю, кто за мной стоит. Хорошо. Кто же, по мнению Ракова, мной руководит и направляет? Отец?! Гагуа?! Пирожков!!! Раков ловит Пирожкова на живца. Живец - я".      В этот момент проснулась Наташа.      - Нам необходимо выяснить, в каком омуте погряз твой босс.      - Ты же знаешь, сия тайна велика есть. И вообще, зачем он тебе?      - Потом объясню. Позвони в Москву. На всякий случай не из гостиницы. Давай сходим куда-нибудь в город в ресторан.      Грязнова Роберт решил в свои соображения не посвящать и вообще пока связи с ним не поддерживать: "Если его "орлы" продолжали за мной следить, то не заметить войну они не могли, но подмогу не предоставили, а значит... Короче говоря, чем меньше народу знает о нашем местонахождении, тем лучше".      Они отправились в знаменитый ресторан "La Fragata", который славился своими рыбными деликатесами. Проболтав по телефону минут двадцать, Наташа вернулась к столу, когда фирменное блюдо испанских кулинаров - рыба с медово-ореховым соусом, - которое, кроме как на Мальорке, более нигде не встречается, уже почти остыло.      - Есть новости, - сообщила она и как ни в чем не бывало принялась за еду, ожидая момента, когда любопытство Роберта достигнет апогея и он бросится к ней с расспросами. Но он терпеливо ждал, ничем не выдавая своей крайней заинтересованности. Наконец она не выдержала:      - Представляешь, тебя освободили из турецкого плена.      - Серьезно? - Роберт воспринял это как шутку.      - По телевизору была пресс-конференция с освобожденным заложником. Турки приняли его за моего шефа и потребовали за него десять миллионов долларов. Потом, конечно, разобрались, извинились, попрощались и... чуть не зарубили топором, а потом чуть не сожгли. Проявив чудеса изобретательности и мужества, испокон веков свойственные представителям русского народа, он сбежал. А славная немецкая полиция, которой испокон веков же свойственны были мягкость и обходительность, похитителей, разумеется, не поймала.      Роберт изумленно молчал. Наташа покровительственно похлопала его по плечу:      - Обидно, да? Кто-то похитил твои лавры... - и тут же, не давая ему опомниться, продолжила: - Теперь насчет Пирожкова. Он все еще витает где-то в параллельных мирах, но мировая общественность продолжает интересоваться его персоной. Недавно в Женеве один маньяк с непомерно развитым воображением объявил, что лично зарезал моего патрона и по частям сплавил в Женевское озеро. Причем не утопил кое-как, а аккуратно расположил сто сорок четыре куска на дне, в форме пятиконечной звезды, с размахом крыльев в четыреста метров. На этот раз швейцарская полиция, которой, как и немецкой, свойственны ты помнишь что, конечно, засуетилась. Собрали армию водолазов. Прочесали всю акваторию. Выловили много ценных предметов вроде битой посуды, ржавых железок и монет различного достоинства, которые туристы швыряют в озеро пригоршнями... Только вот ни одного кусочка бедного градоначальника не нашли. Маньяка живенько упрятали в сумасшедший дом. А "Гринпис" зачислил комиссара полиции Женевы в свои почетные члены, ибо дно озера благодаря его рвению стало гораздо чище.      - Очень интересно.      - А еще я позвонила отцу, твой брат жив, с ним все в порядке, твои сыщики о тебе волнуются. На всякий случай я не стала объяснять, где мы, хотя он очень настаивал.      Оркестр заиграл фламенко, и Наташа, не давая Роберту возможности предаться размышлениям, потащила его танцевать.      Денис Грязнов. 7 апреля      Майский назначил Денису встречу в пять часов - по окончании рабочего дня - возле отделения, по-свойски влез в джип на глазах у коллег и потребовал так, что было слышно на другом конце квартала:      - Поехали пива выпьем для успокоения нервов.      Для кого предназначается весь этот спектакль, Денис спрашивать не стал: в Майском за версту можно было распознать человека, свежеполучившего полнокровный втык. Зачем лишний раз травмировать?      Когда Денис свернул за угол, Майский повторил просьбу, но скромнее:      - Ну так как насчет пивка? Угощаешь?      - Если необходимо в интересах следствия.      - Необходимо. Кривошеев задолбал! Полчаса мурыжил. Уточкин задолбал! Все меня задолбали!!! - подтвердил Майский догадку Дениса. - Навесили на меня половину жмуриков в Москве, а я отдувайся. Четыре штуки! Задница мне! Если хоть какого-нибудь завалященького киллера не найду...      Денис лихо подрулил к пирамиде из ящиков с пивом и купил один прямо у ребят, грузивших их в фургон. Майский смачно приложился к банке, осушил ее залпом, смял в кулаке и около ближайшего светофора на ходу забросил через окно в мусорный бак метров с десяти. Настроение у него от этого улучшилось, и, довольный, он выложил без дальнейших предисловий то, ради чего, собственно, и вызвал Дениса:      - Я выяснил наконец, зачем Лесников приезжал в Москву. Для переговоров с Паршиным, с вице-президентом "Спартака".      - А что Паршин?      - А Паршин улетел в Токио на товарищеский матч, он мне сказал, что заранее игра не планировалась, это Пирожков их в один день построил и приказал лететь в Японию. Паршин с Лесниковым должны были вести переговоры о продаже игроков, но, поскольку Паршин улетел, Лесникову пришлось несколько дней ждать.      - Что-то я не понимаю, - Денис покачал головой, - при чем здесь Пирожков? Можно подумать, он в "Спартаке" главный!      - Пирожков по всей Москве главный! - заявил Майский назидательным тоном. - Ну, может, за редкими исключениями.      - А ты проверял, это действительно так?      - Что проверял? Что Пирожков всем вокруг заправляет? - удивился Майский.      - Что вопрос с товарищеским матчем решился в последнюю минуту.      - Проверял. - Майский вздохнул: - Все подтверждают. Так что у Паршина алиби: в момент убийства в Москве отсутствовал, к тому же не по собственной воле.      Денис для приличия расспросил о подробностях беседы с Паршиным и все ждал: упомянет Майский про Штангиста или нет. Но Майский больше ничего существенного не сказал, посетовал снова на то, что расследование не продвигается, и попросил отвезти его домой. Под конец Денис слушал вполуха, пытаясь сопоставить новые факты. С одной стороны, Паршин - человек Штангиста, по крайней мере, такие сведения раздобыл Щербак. Это согласуется с тем, что Штангист мстит за убийство Лесникова: чеченца взорвал и от Майского сатисфакции требовал. Выходит, кто-то сорвал Штангисту выгодную сделку. Кто? Гагуа? Но почему у себя в мотеле? Может, кто-то хотел столкнуть Гагуа и Штангиста лбами? Но непонятно, кому это выгодно. Разве что Пирожкову, хотя мотивы все равно не ясны. Но если даже так, мог он использовать Ненашева для какой-то тайной миссии или, наоборот, убрал его, чтобы не путался под ногами?      Ни на один вопрос Денис вразумительного ответа не придумал и решил, что с Паршиным нужно обязательно встретиться лично: Майский не в курсе всех событий, поэтому на его выводы полагаться нельзя.      Буквально через четверть часа он еще больше укрепился в своем мнении. Щербак откопал новые сведения про борьбу между Ненашевым и людьми Штангиста. Прошлой осенью гаишники десять раз арестовывали ненашевские бензовозы, хотя с документами все было в полном порядке. А пока они стояли под арестом, бензин куда-то исчезал. Ненашева нагрели ни много ни мало на семьдесят тонн; подкупил гаишников, разумеется, Штангист, никто в этом не сомневался. Потом Гагуа вопросы с милицией "порешал", а в отместку управляющего крупнейшей автозаправочной станцией Штангиста на Каширском шоссе избили так, что у него насчитали сорок три перелома (тут тоже никто не сомневался, чьих это рук дело), и без объяснения причин экологический контроль закрыл четыре бензоколонки Штангиста на несколько недель.      Роберт Ненашев. 7 апреля      Вечером они гуляли по пустынному пляжу. Слушая шум прибоя и шелест пальм, сидели на прибрежных камнях и смотрели на огромные звезды и тонкий серп месяца, качавшийся на волнах.      Наташа теснее прижалась к Роберту, ежась от прохладного бриза. Он накинул ей на плечи свой пиджак.      - Может, я дура сентиментальная, - вздохнула она, - но я сейчас зареву. Ты луну эту видишь? А море? Мы там себе чего-то возимся, проблемы решаем, личную жизнь устраиваем... Как это все мелко и ничтожно выглядит перед этим морем и этой луной. Ну, родились мы, ну, умрем, а луна будет сиять еще тысячи лет...      Наташа положила голову ему на плечо, на щеках у нее действительно блестели капельки слез. Он осторожно стер их. Хотел было пошутить, разрядить атмосферу, но, сообразив, что ей нужно выговориться, промолчал.      - Знаешь, когда мне было лет десять, мы на лето ездили в деревню. К какой-то троюродной бабушке. - Наташа отстранилась и посмотрела ему в глаза. - И я все лето напролет носилась с ордой пацанов по окрестным лесам. Заводилой у них был вечно растрепанный худющий Михей, мой кумир, моя первая детская любовь. Однажды он поймал в силки зайца, а потом маленьким складным ножом разделал его. Мы жарили эту разбойничью добычу на вертеле и, воображая себя дикими варварами, то ли скифами, то ли печенегами, в упоении рвали зубами полусырое несоленое мясо. А шкурка несчастного животного, насаженная на палку, стала нашим штандартом. Тогда мне это казалось геройством... И вот мне самой пришлось убить. Причем не какого-то там кролика. Живого человека. Ты, наверное, меня не понимаешь. Думаешь, это бабские сопли. Ты-то убьешь, если понадобится. Не задумываясь.      - Ну, успокойся. Я тоже не живодер. Я все понимаю. - Роберт знал, что рано или поздно это произойдет. Реакция и так запоздала, Чаплин ведь уже три дня как преставился. Ему хотелось как-то ободрить Наташу, но убедительные слова не находились, и он только обнял ее покрепче.      Ночью он проснулся от шума воды. Наташа сидела в ванной и отчаянно мылила руки. Зубы ее мелко дрожали. Роберт присел на край ванной.      - Что случилось?      - Мне снится огромный глаз. Только глаз, лица я не вижу. Я медленно всовываю в него нож и проворачиваю вначале в одну сторону, потом в другую. Кровь брызжет мне на руки, а глаз подмигивает, подмигивает...      Роберт аккуратно отобрал у нее мыло и помог выбраться из воды. Отнес на кровать и бережно укрыл одеялом. Но Наташу продолжал бить озноб. Она свернулась в комочек и схватила его за руку:      - И тогда я снова бью его ножом, но он жив, он смеется надо мной. А потом я вижу лицо Чаплина. Он вынимает второй глаз и протягивает его мне. Его и так жуткая улыбка растягивается просто до ушей. Я хочу убежать, но не могу. Я пытаюсь вспомнить, как назывались те, кто похищал детей и делал из них уродцев. Я знаю, что, если вспомню это, кошмар уйдет. Но не могу вспомнить.      - Компрочукосы.      - Что?      - Они назывались компрочукосы.      - Правда...      Через минуту она уже мирно спала и улыбалась во сне, как ребенок.      Денис Грязнов. 7 апреля      По дороге к Паршину Денис заехал к Гордееву. Гордеев обрадовал его следующей новостью от Волгина: оказывается, дочь Волгина и Роберта в придачу похитил Штангист. Видимо, для того, чтобы заставить его, Волгина, выдать местонахождение Ненашева. А он понятия не имеет, где тот прячется. Но, слава Богу, Роберт с Наташей сумели от Штангиста сбежать еще до того, как он предъявил требования. Правда, праздновать окончательную победу еще рано, Роберт и Наташа вынуждены скрываться, и даже ему, Волгину, Наташа не решилась сказать где.      Паршина Денис узнал: видел по телевизору его интервью после матча в Токио (интервью, правда, тогда так и не показали, но лицо Денис запомнил, да и раньше наверняка Паршин в кадре мелькал). В жизни он выглядел хуже, чем на экране, впечатление производил человека больного и задерганного; постоянно придерживал рукой нижнее левое веко, потому что глаз начинал часто помаргивать, стоило ему хоть чуть-чуть занервничать.      - Вы тоже из милиции? - недовольно спросил Паршин, не дожидаясь, пока Денис представится. - По поводу убийства Лесникова?      - Нет, частный детектив, расследую исчезновение Дмитрия Ненашева.      - А-а-а! - Он кивнул Денису на кресло.      - Но расспросить хочу в первую очередь про Лесникова.      Паршин устало передернул плечами.      - Я уже милиции все объяснил. Мы должны были обсудить условия трансфера, а тут этот товарищеский матч в Токио. Пришлось ехать, а ему, соответственно, ждать. Возвращаюсь, а он уже все. Загулял, наверное, вот его кто-то и порешил. В общем, дело темное и меня не касается.      - Но касается Ракова. То есть в известной мере и вас.      Паршин, чтобы Денис не видел, как дергается его больной глаз, встал из-за стола, подошел к окну и сделал вид, что с интересом рассматривает пейзаж.      - Знаешь что, парень?! Не доставай меня больше с этим твоим Лесниковым! Он мне не сват, не брат. Лично не симпатичен. Если сильно крутой - иди к Ракову, рискуй здоровьем. А про Диму я тебе скажу. Он, конечно, тоже еще тот гусь, но я его знаю почти тридцать лет. Почему он пропал - понятия не имею, предупреждаю сразу. Знаю про один слух. Якобы он договорился со Штангистом про расширение дела: маечки свои, значки и всякая дребедень. Потому что Гагуа слишком много забирал себе, а ему оставлял слишком мало. А скоро Гагуа вовсе от "Спартака" отлучат, вот Дима вроде бы и решил заранее подсуетиться, чтобы не опоздать на поезд. А Гагуа за это на него, значит, обиделся со всеми вытекающими последствиями. Так вот. Все это - сплошная туфта! Люди языками мелют, сами не знают о чем. Понял?      - Понял. Но Лесников утверждал, что Ненашева убили.      - По пьяной лавочке, наверное. Лесников, когда выпивал, становился большим философом. Он мне как-то про убийство Кеннеди рассказывал. Короче, ищи Диму. Если сильно умный, еще и везучий - найдешь. Или он сам объявится. Не в Москве, так на другом конце света. Все, больше я ничего не знаю.      Денис вышел от Паршина, понимая еще меньше, чем до встречи с ним. Он надеялся что-то узнать или на чем-то его подловить, но самое неприятное в том, что Паршин, судя по всему, говорит правду. А правда в том, что наиболее перспективный путь розысков Ненашева через расследование убийства Лесникова, похоже, привел в никуда.      Роберт Ненашев. 8 апреля      Казино, как нетрудно догадаться, называлось "Гранд-палас". Роберт туда не стремился, но свое нежелание не афишировал - не хотел обидеть Наташу, ради этого пришлось примириться с ее сомнительной теорией о трех страстях настоящего мужчины. В последнее время жизнь его была столь насыщена событиями и переживаниями, что он абсолютно не нуждался в дополнительных возбуждающих средствах. Да и никогда ранее жужжание рулетки не вызывало в нем никаких эмоций.      Чего нельзя было сказать о Наташе. Роберт наблюдал за ней со стороны - она была просто одержима. Какой разительный контраст являла она собой с соседями по столу, явно пришедшими с помощью рулетки разогнать скуку. Ее непосредственность и совершенно искренняя увлеченность вызывали улыбки на их непроницаемых лицах.      Осторожно положив несколько фишек на черное поле, она вскрикнула от радости - ее ставка удвоилась. Она снова поставила - на этот раз на нечет - и снова выиграла.      Но, как известно, если проигрыш отрезвляет, то выигрыш всегда опьяняет. У Наташи по всем признакам имела место тяжелая форма рулеточного опьянения. Призывы Роберта к благоразумию конечно же не были услышаны. Обругав себя за глупость: "Додумался взывать к благоразумию женщины!", он оставил ее в покое, усевшись за американский покер.      Играл он неплохо и один раз красиво "дожал" партнера, забрав крупный банк, не имея на руках ничего - победа, достойная настоящего игрока. Но Наташа, разумеется, не пришла разделить его триумф.      Он с переменным успехом сражался в течение получаса, проиграл долларов тридцать и перекочевал в бар. В баре Роберт, единственный из присутствующих, воздавал должное пиву, воплощая по мере возможностей вчерашний сон. Ни Игорь, ни отягощенный коммунально-хозяйственными заботами градоначальник на этот раз не составляли ему компании.      Оставшись наедине с пивом, Роберт тут же вспомнил про Ракова. Этот членистоногий пытался их с Наташей убрать. Либо потому, что они разоблачили своего "спасителя", либо за то, что услышали о подготовке некоей акции. В любом случае они представляют опасность для Ракова как носители определенной информации.      Чтобы отвести от себя угрозу, им следует своей информацией поделиться. С кем? С Волгиным? На него насядут спецслужбы - и вытолкают прямо на ринг, где серьезные личности сражаются за серьезные интересы. И он автоматически попадает в эпицентр этой борьбы.      Нужно постараться систематизировать все...      Роберт рассеянно блуждал взглядом по залу, пока его вдруг не приковало к себе зрелище, достойное внимания: богатая формами блондинка внушительного роста, пышным фасадом решительно разрезавшая толпу завсегдатаев казино, мужская половина которой в подавляющем большинстве своем оглядывалась на нее с нескрываемым восхищением. Она выделялась из множества весьма бьютифульных молодых женщин, в избытке разбросанных по огромному залу, своей просто невыносимой сексапильностью.      Роберт вообще не любил блондинок, тем более столь крупных, и, конечно, не собирался таращиться на нее часами, но она шла прямо на него и, достигнув бара, с грациозностью львицы уселась рядом.      Ей было лет тридцать пять, хотя она и старалась выглядеть гораздо моложе. Высокохудожественный макияж, черное вечернее платье с претензией на скромность, тем не менее очень выгодно подчеркивало все ее многочисленные прелести.      Она достала сигарету и выжидательно посмотрела на Роберта, но он, к сожалению, ничем не смог ей помочь, ибо сам не курил и, разумеется, не носил с собой зажигалку. Однако желающих оказать помощь даме нашлось сразу четверо - бармен и трое слюнявых старичков по соседству наперегонки бросились к ней, на ходу добывая огонь, кто из чего горазд. Она предпочла бармена и, едва кивнув ему, вновь повернулась к Роберту:      - Hello, I'm Sonya... - А старички, смерив его завистливыми взглядами, вернулись на свои места, но продолжали пожирать ее глазами.      - Роберт.      Судя по ее произношению, она совершенствовала свой английский отнюдь не в Оксфорде. Однако плохой английский еще не признак дурного воспитания. Она не была похожа на проститутку, скорее на богатую скучающую вдовушку, пережившую престарелого супруга и приехавшую на курорт в поисках новой блестящей партии.      Роберт попытался вернуться к пиву и к мыслям, но, увы, пиво нагрелось, а мысли разбежались.      - "Майкл Джексон", пожалуйста, - обратилась Соня к официанту, и Роберт, впервые услышавший о существовании коктейля с таким названием, взглянул на невозмутимого бармена, которого заказ не поставил в тупик. Бармен плеснул в шейкер немного кофе, амаретто и водки, тщательно перемешал и наполнил бокал мутноватой темно-коричневой жидкостью. Соня отпила глоток. - Не хотите попробовать, - она придвинула Роберту свой бокал, - смотрите, он светлеет на глазах. - Действительно, напиток становился прозрачным. - Так и в жизни: человек мечется, суетится, а вокруг беспросветность и безысходность, но стоит успокоиться, принять все таким, каково оно есть, и вот он свет, вот она красота...      Нафилософствовавшись, она положила руку ему на колено:      - Вам скучно здесь? Вы правы, все это фальшь, суета, мишура, здешние игры невыносимо банальны. Но, может быть, вы будете моим партнером в другой игре... Игре, в которую в казино не играют, в нее играют только вдвоем.      - Почему я?      - А вы посмотрите вокруг, разве в этом безбрежном море похотливых уродов видится кто-то более достойный?      - Не знаю, я как-то не очень заглядываюсь на мужчин. - Конечно, Роберт понимал, что дамочка ему просто льстит, но все равно было приятно.      - Пойдемте? - Соня поднялась и взяла его за руку.      Роберт посмотрел на Наташу, но ей было не до него, для нее вообще перестало существовать все вокруг. "А почему бы и нет?" Роберт встал.      При обычных обстоятельствах он конечно же, сославшись на занятость или для верности на принадлежность к сексуальным меньшинствам, прервал бы флирт еще в зародыше, но, если его собственная девушка столь откровенно его игнорирует, почему бы и не полюбоваться в уединенном уголке пляжа на работу неизвестного эскулапа, который столь щедро наполнил силиконом Сонину фигурку. Заодно и Наташа получит урок хорошего тона.      Он расплатился за двоих, и они двинулись к выходу. И при каждом втором шаге Соня как бы невзначай касалась его бедра своим.      Казино "Гранд-палас". 8 апреля      - Сеньора, ваш муж просил передать вам этот коктейль, замечательно успокаивающий нервы. - Вышколенный официант поставил рядом с Наташей запотевший бокал, но она, отмахнувшись, бросила ему "грацио" и тут же перестала обращать на него внимание. Игра завладела всем ее существом.      Колесо завертелось, красный и черный цвет слились в одно. Наташа сжимала кулачки и постукивала ими по зеленому столу. Колесо стало останавливаться, в напряженной тишине было слышно, как с размеренностью метронома пощелкивает шарик, скользя мимо номеров. Выпало 13. Несчастливое для суеверной половины человечества число для Наташи стало счастливым.      Она вскочила не в силах сдержать восторг. Она выиграла! Снова выиграла! А совсем молоденький паренек, сидевший рядом, проиграл только что еще 5000 песет. Он был в отчаянии. Во рту пересохло и, совершенно не думая о приличиях, он схватил со стола Наташин коктейль и сделал большой глоток. Ему полегчало, а она, как ему показалось, даже не заметила его выходки.      Наташа жаждала большой игры. Кучка фишек перед ней заметно выросла, но она и не думала останавливаться, ибо ею владело не корыстолюбие, задрапированное под азарт, а азарт в чистом виде. Что такое деньги? Деньги - ничто. Игра - все. Она вошла во вкус. Такой липкий холодок неизвестности внутри. Незабываемое, ни с чем не сравнимое ощущение.      Она не думала о проигрыше. Она не просчитывала вероятность того, что ей вновь повезет. Она шла в гору, увеличивая и увеличивая ставки. Рискуя все сильнее и сильнее. Теперь она поставила на одну цифру - 22 (ей двадцать два года). Паренек рядом решил рискнуть в последний раз. Он поставил на красное и закрыл лицо руками. Ему вдруг стало плохо, в животе заурчало, руки вспотели.      Он не смотрел на колесо, боясь сглазить, не обращая внимания на боль, но боль не проходила, она пошла кругами, снова и снова. Живот вздулся и словно омертвел. Что-то бешено рвалось из него наружу. Он открыл глаза - колесо все еще вертелось. Не в силах больше терпеть, он сорвался с места и побежал, пошатываясь, в сторону комнаты для мужчин.      Никто не обратил на него внимания. Шесть пар глаз гипнотизировали шарик, внушая ему каждый свое, и он, не зная, кого слушать, метался по колесу как неприкаянный.      Наташа изо всех сил всматривалась в вертящиеся цифры, 22 - 2 и 2, они то появлялись, то исчезали. Но шарик уже устал, выдохся. Вот еще круг, еще последний кружок... недолет... перелет... еще один нервический рывок, и он вернулся - 22!!!      - Вау! - Наташа была в экстазе, а невозмутимый крупье просто и буднично придвинул к ней целую гору пластиковых жетонов. Она выиграла только что семь тысяч двести долларов.      Несчастный сосед вернулся к столу с посеревшим лицом и, обнаружив, что проиграл-таки все подчистую, в полном изнеможении плюхнулся на стул. Наташа обеими руками сгребала свою добычу. Юноша взял ее за плечо и притянул к себе.      - Ваш муж вас ненавидит... - шепнул он пересохшими губами и хотел добавить что-то еще, но вдруг почувствовал, что если откроет рот, то его стошнит прямо здесь. Он мотнул головой, указывая на недопитый бокал, но, так и не решившись высказаться более определенно, прикрывая рот рукой, спешно поковылял в туалет.      Наташа, обуреваемая восторгом, проводила его недоуменным взглядом, не в силах вникнуть в суть его проблем. Единственное, что она поняла из его краткой и невнятной речи, это слова "ваш муж". Она ведь совсем забыла о нем, отдавшись игре. Но теперь, вдруг решив остановиться на сегодня, чтобы не искушать судьбу, она почувствовала острую необходимость разделить с кем-нибудь свое торжество и ликование. И с кем же, если не с Робертом?      Наташа осмотрелась, ожидая найти "мужа" одиноко сидящим где-нибудь в уголке и наедине с двойной порцией виски переживающим свою покинутость и заброшенность. Каково же было ее удивление, когда она увидела такую знакомую спину, обвитую хищной рукой совершенно посторонней блондинки, по всем параметрам годящейся в сборную мира по баскетболу. И эти двое в полной гармонии покидали казино и направлялись, судя по всему, отнюдь не на баптистскую лекцию об укреплении нравственности. "Ах ты, бабник! Стоило на минуту отвлечься, как он уже нашел замену".      Наташа вскочила из-за стола и, забыв о чаевых для крупье, помчалась вслед за вероломным предателем.      Роберт Ненашев. 8 апреля      Вопреки ожиданиям Роберта они не пошли на пляж, Соня потащила его к причалу, где на волнах покачивалась великолепная белоснежная легкая яхта с надписью "SONYA" на борту. Трап был спущен. Они поднялись на борт и взяли курс в открытое море. Роберт встал к штурвалу.      Ему приходилось управлять яхтой, и каждый раз его опьяняло чувство власти над кораблем, который беспрекословно подчинялся малейшему повороту руля, над ветром, который не в силах остановить бег судна, над волнами, которые послушно расступаются перед ним. Чудесный теплый вечер, с берега доносится тихая музыка, на горизонте море сливается с багровым на закате небом, и одиночество нарушают лишь несколько жирных крикливых чаек, решивших, видимо, подкрепиться перед сном.      Роберт заглушил мотор. Солнце еще не скрылось за горизонтом, а береговая линия уже светилась миллионами огней. Соня появилась из каюты с бутылкой шампанского и двумя бокалами в руках. Пробка, хлопнув, вылетела за борт, но Соня уже забыла о выпивке, она щелкнула замысловатой, украшенной бриллиантами застежкой, и платье как шкура черной змеи распласталось по палубе. Теперь она была полностью обнажена, если не придираться к черным ажурным чулочкам на не менее черном и не менее ажурном поясе. Соня уселась вполоборота к Роберту прямо на платье и, стыдливо прикрыв рукой грудь, призывно взглянула на него из-за левого плеча. Ее поза до боли напоминала "Обнаженную" Ренуара, единственное отличие - натурщица художника была брюнеткой.      Он подошел и присел на корточки рядом. Соня медленно развязала его галстук-бабочку и, взявшись за концы, притянула Роберта к себе:      - Ты любишь сюрпризы? - Роберт молча кивнул. - Тогда закрой глаза...      Он послушно зажмурился и, услышав шорох платья, представил, как Соня принимает наиболее выгодную позу, чтобы своей неотразимостью окончательно его покорить, или, того хуже, извлекает из анналов какой-нибудь вычурный сувенир, типа массивного портсигара или, наоборот, миниатюрного медальона с надписью "Любимому от Сони, на вечную память". Роберт не считал себя новичком в делах амурных и обычно именно он первым проявлял инициативу, хотя обратная ситуация тоже имела свои плюсы.      - Можно открывать.      Роберт постарался придать лицу удивленно-восхищенное выражение и открыл глаза. Однако вместо чего-то необыкновенного он увидел простой и безыскусный маленький газовый баллончик, который тут же испустил струю слезоточивой вони прямо ему в лицо. Он закашлялся и попытался вскочить, но Соня крепко держала его за галстук. Тогда он принялся дубасить воздух перед собой в надежде, что хотя бы один удар достигнет цели. Она ловко увертывалась, и Роберт решил сменить тактику: он оперся рукой о палубу и попытался провести подсечку, но вдруг почувствовал, что висит в воздухе и его могучая партнерша по несостоявшемуся флирту держит его одной рукой за шею, а другой за ногу.      Он только успел услышать, как она крякнула от натуги, и в следующий момент уже летел за борт, нелепо болтая ногами. Плеск воды не заглушил последних слов Сони - перегнувшись через поручни, она помахала ему рукой.      - Прощай, мудак, - и произнесла она это не на языке Шекспира, а на великом и могучем языке Тургенева, Добролюбова, Чернышевского. Вслед за этим взревел мотор и "SONYA" удалилась в неизвестном направлении.      Роберт попробовал промыть глаза, но соленая вода не принесла облегчения - он окончательно ослеп. "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих", - он отчаянно заработал руками, искренне надеясь, что плывет к берегу, а не от него.      Вдруг рев мотора стал приближаться, причем создавалось полное впечатление, что с двух разных сторон. "Сейчас она меня выловит и будет любить долго и страстно". Но где-то рядом зазвучал такой знакомый голос Наташи:      - Держи! - и что-то, судя по звуку деревянное, упало ему на голову.      Балеарские острова. 8 апреля      Наташа торопилась, как могла, но не тащить же с собой мешок фишек?      Пока она обменяла их, пока выскочила на улицу, Роберт со своей спутницей были уже далеко. Они стояли на палубе небольшой яхты и уплывали в открытое море. Однако ходить по воде, как известно, дано не всем, и, больше беспокоясь не о том, что Роберт предпочел ей другую, а скорее о том, что ее гнев перегорит, пока они вернутся из своего романтического путешествия, Наташа бросилась на поиски подходящего плавсредства. Но вокруг не было ничего, кроме рыбачьих лодок. Не долго думая, она запрыгнула в одну из них, хозяин которой только что вернулся с промысла и перегружал улов в тачку на причале.      Черный от загара рыбак на минуту оставил в покое ящик с рыбой.      - Que, guapa?*      *Что, красавица? (исп.)      - Он приветливо помахал ей рукой, не подозревая, что она собирается натурально угнать его катер.      - Понимаете, мне нужна ваша лодка, буквально на несколько минут. - Наташа подбиралась к мотору.      - Que, va!*      *Вот еще! (исп.)      - Хозяин подошел ближе. Он, может, и понимал по-русски, но отвечать продолжал на родном языке.      - Я обязательно верну. - Она уже взялась за тросик стартера.      - Deja,*      *Отойди (исп.).      - предупредил рыбак, но, видя, что девушка и не собирается его слушать, добавил довольно грозно: - Ya iras, mujer!*      *Ты уйдешь, женщина! (исп.)      - Он схватил швартовый канат с намерением примотать его покрепче, а потом вплотную заняться наглой сумасшедшей девчонкой. Но Наташа отвлекла его внимание хрустом четырех стодолларовых купюр, и он пошел на хруст, как мышь на запах сыра.      Однако, став обладателем такой суммы, он довольно трезво рассудил: почему бы не потребовать больше? Не отпуская швартовый, он только открыл было рот, чтобы попросить столько же по возвращении, как оказался в воде, причем вместе с деньгами. Наташа, справедливо полагая, что платы за прокат хватит на приобретение новой лодки, сочла инцидент исчерпанным и, включив двигатель, взяла курс на маячившую вдалеке яхту с ее неверным другом на борту.      Наказанный за жадность, хозяин лодки с трудом выбрался на причал и, обтекая, наблюдал витиеватую траекторию, которую выписывал его катер, наводя страх на припозднившихся любителей водных лыж.      - Tonto!*      *Дурень! (исп.)      - обругал он себя. - Me cago en su puta madre! Hijo de la gran puta!*      *Испанское ругательство.      - Но зеленые купюры в руке его немного успокоили. Деньги, отсырев, перестали хрустеть, но не перестали быть деньгами...      На катере нашелся бинокль, и Наташа имела возможность созерцать, что происходило с ее незадачливым товарищем, во всех подробностях. Первая реакция была: сам виноват, тоже мне Казанова доморощенный! Однако, видя, что Роберту действительно угрожает опасность, она сменила гнев на милость и поспешила на помощь.      ...То, что показалось Роберту веслом, на самом деле было обычным спасательным кругом, в который он и постарался поскорее втиснуться, так как промокшая одежда уверенно тянула его на дно, да и воды он при падении нахлебался изрядно.      Средство спасения утопающих было снабжено длинной веревкой, и, ухватившись за нее, Роберт решил, что его существование в качестве водоплавающего в смокинге наконец заканчивается.      И вдруг он осознал, что насчет двух двигателей ему не почудилось, теперь, когда мотор Наташи не работал, он отчетливо услышал приближение другого судна. Соня действительно возвращалась. "Теперь они из-за меня подерутся..." - подумал Роберт и ошибся. Соня больше не желала им обладать, она желала окончательно избавиться от него.      - Осторожно! - Наташа, видя, что не успеет поднять Роберта в лодку, решила тащить его на буксире и завела мотор.      Роберт, все еще слабо различая, что происходит вокруг, попытался отплыть, но веревка, привязанная к кругу, не позволила, тогда он попробовал нырнуть, но круг не тонул. Яхта неумолимо приближалась, а катерок Наташи слишком медленно тащил Роберта за собой. Соня чуть повернула руль и пронеслась между Робертом и катером, видимо, намереваясь винтом разрезать веревку и уже затем добить его самого.      Но ничего не произошло - веревка прошла под килем и снова натянулась, когда "SONYA" уже промчалась мимо. Наташа тем временем набрала скорость, и Роберт полетел за катером, животом разрезая волны. Время от времени он переворачивался на спину, чтобы запастись воздухом и определить местоположение Сони.      А та развернулась и предприняла новую попытку догнать их. Преимущество однозначно было на ее стороне, так как яхта превосходила рыбацкий катерок в скорости во много раз и фора в несколько сот метров не могла обеспечить им шанса на успех. Но Наташа задумала коварный маневр. Завидев впереди выступающий из воды риф, она устремилась в щель между камнями, настолько узкую, что яхта Сони ни в коем случае не могла бы в нее протиснуться. Правда, пройдет ли там катер, она тоже точно не знала, но другого выхода все равно не было.      Роберт с ужасом наблюдал, как приближается погоня. Он уже видел торжествующую улыбку коварной соблазнительницы, которая, кстати, уже оделась, причем не в давешнее сногсшибательное платье, а в более подходящий случаю спортивный костюм.      Наташа заложила крутой вираж, но времени, увы, не осталось. Нос яхты завис над Робертом, и он, сбросив спасательный круг, нырнул. Однако ему не удалось уйти достаточно глубоко под воду, так как он почти сразу наткнулся ногами на что-то твердое. Не задаваясь дурацкими вопросами о том, что бы это могло быть, оттолкнувшись, он ушел в сторону.      Невесть откуда взявшаяся опора оказалась частью рифа, и "SONYA" на полном ходу располосовала об нее днище. Со скрежетом проплыв по инерции еще несколько метров, яхта стала стремительно погружаться носом вперед.      Роберт получил редкую возможность наблюдать два кораблекрушения сразу, одно за другим. Правда, второе было не таким впечатляющим: катер Наташи не затонул. Она отделалась лишь погнутым винтом, небольшой пробоиной в днище и легким испугом. Помахав ей рукой, Роберт, сам не понимая зачем он это делает, вернулся к месту первой катастрофы.      Яхта легла кормой на риф, опустив нос, и только кончик мачты торчал из воды. Риф представлял собой гряду острых камней, которая обрывалась отвесной стеной. О глубине в этом месте можно было только догадываться. Если Соня внизу, то без акваланга достать ее невозможно. Роберт нырял добрых пять минут в странно фосфоресцирующей воде, но добраться мог только до рубки со штурвалом.      Дальнейшие поиски были бессмысленны, даже если он и обнаружит женщину, что маловероятно, спасти ее будет уже нельзя. Он прихватил Сонину сумочку, которая висела, зацепившись за штурвал, и покинул место аварии.      Он смертельно устал и жутко замерз, зубы стучали морзянкой: несмотря на теплую весну, вода была довольно холодной. А предстоял еще долгий путь к берегу, скорее всего, на веслах, ибо двигатель, судя по всему, вышел из строя и починить его подручными средствами вряд ли удастся.      Роберт Ненашев. 8 апреля      Когда они, вымокшие и усталые, наконец достигли берега, Роберт твердо решил, что островов с него достаточно. В борьбе со стихией он потерял туфли, его великолепным смокингом пришлось заткнуть пробоину в днище, глаза все еще слезились и болели. Единственная радость - работая на веслах, он почти согрелся. Но, переодевшись в принесенный Наташей сухой костюм, он почувствовал острую необходимость подкрепиться еще чем-нибудь горячим или горячительным и забраться в сухую теплую постель.      Однако предстояло еще ответить на вопрос: кто такая Соня и зачем ей, собственно, понадобилось устраивать весь этот цирк? У них было две версии: либо Соня просто психопатка и мужененавистница, истребляющая наиболее выдающиеся особи мужского пола, либо она наемная убийца, посланная, разумеется, Раковым, и тогда ее действия вполне оправданы.      Анализ содержимого сумочки ничего не дал. Там были только ключи, пузырек каких-то капель и обычные женские мелочи вроде пудреницы и губной помады. Правда, ключи были от номера в том же отеле, где остановились и они, так что имело смысл этот номер осмотреть.      В холле гостиницы они столкнулись с двумя санитарами, тащившими носилки, на которых лежал совершенно позеленевший юный партнер Наташи по рулетке. Глаза его были широко открыты, и взгляд, казалось, был устремлен куда-то внутрь себя. Но, когда в поле его зрения попала Наташа, он вдруг оживился и стал хватать идущего в изголовье санитара за руку, призывая остановиться. Наташа тоже узнала его.      - Что произошло? Вы заболели? - По большому счету, ее сейчас меньше всего волновало недомогание юноши, но пройти мимо было бы невежливо, тем более что он явно хотел ей что-то сказать.      Молодой человек поманил ее пальцем и, когда она нагнулась, хрипло шепнул ей в самое ухо:      - Берегитесь его. - Он одними глазами указал на Роберта. - Я умираю вместо вас... - Тут его снова затошнило, и он забарабанил кулаками по носилкам. Санитары поспешили к машине.      - Кто это? - Роберт увлек Наташу к лифту.      Она в задумчивости пожала плечами:      - Послушай, помнишь, я играла, а ты сидел в баре... и официант принес мне коктейль, сказал, что это ты заказал его для меня и он замечательно успокаивает нервы...      - Кто - коктейль или официант?      - Прекрати паясничать, бедный мальчик совершенно случайно глотнул твоего напитка и, как видишь, у него есть повод об этом пожалеть. Или, может, ты решил прервать мой великолепный вечер, подсыпав мне пургенчика, только дозу не рассчитал?      - Начнем с того, что фенолфталеин, или пурген, как ты его называешь, начинает действовать только через шесть - десять часов после приема внутрь, так что тебя прихватило бы только к утру и мне же пришлось бы тебя и выхаживать, а дамы с обостренным рвотным рефлексом мне совсем не симпатичны, так что никакого коктейля я для тебя не заказывал.      - Но кто-то же его заказал...      Они подошли к номеру 1207.      Обычный номер, не слишком дорогой - маленькая гостиная и спальня, ничего примечательного, на кровати два платья, видимо, по каким-то причинам не удовлетворившие хозяйку для сегодняшнего вечера, легкий беспорядок на туалетном столике, недопитая бутылка шампанского и один бокал на столике на балконе.      В шкафу запертый большой чемодан с кодовым замком. Роберт, повозившись пару минут, открыл его маленьким ножичком для чистки фруктов. Внутри ворох чисто женских вещичек, два парика и на самом дне маленькая бумажка, ярлычок: "Liquor Kalii arsenitis".      - Дай мне, пожалуйста, ее сумочку еще раз. - Роберт достал пузырек с неизвестными каплями. - Если в этой бутылочке действительно арсенит калия, то это дает нам ответ на вопрос, кто прислал коктейль.      - А что такое арсенит калия? Турбо-пурген?      - Нет, это соединение мышьяка. И невоздержанное употребление этого соединения как раз и сопровождается тошнотой, рвотой и прочими неприятностями.      - Слушай, а откуда ты все это знаешь? - искренне удивилась Наташа.      - Ты забыла, где я учусь, яды и все такое мы уже проходили. - Он вывалил содержимое чемодана на пол и прощупал стенки и дно в поисках тайника, но чемодан был чист.      - Смотри, документы... - Наташа вопреки ожиданиям нашла их на самом видном месте, на тумбочке у кровати. - София Посидопулос, гречанка... Ну, если она гречанка, то я белый марокканский карлик!      - Может, у нее муж грек.      Наташа повторила вслед за Робертом осмотр чемодана и лично убедилась, что он не содержит никаких тайн.      - Но зачем запирать чемодан, если в нем нет ничего предосудительного?      - Чтобы никому не пришло в голову, что надо поискать еще где-то, а в таком номере наверняка есть масса местечек, вполне пригодных для тайников.      Наташа тут же бросилась на поиски оных, заглядывая за картины, прощупывая матрас и ковыряясь в цветочных горшках. Повезло ей довольно быстро. За картиной с несколько примитивистским морским пейзажем обнаружились приклеенные скотчем другие документы, уже на имя Ингрид Аасмяэ, норвежки.      - А второй муж у нее норвежец... - Она оценивающе оглядела беспорядок в номере, причиной которого сама же явилась. - Здесь должно быть что-то еще...      - Что? - Закончив осмотр балкона, Роберт перебрался в ванную.      - Фотография Ракова в обнимку с твоей Соней и с надписью "Леня + Соня = любовь". - По мнению Наташи, двух комплектов документов еще не было достаточно, чтобы убедиться, что Соня действительно послана Раковым.      - А вот и фотография, только на ней другая парочка. - Роберт извлек из-за шкафчика в ванной небольшой снимок, заламинированный в плотный полиэтилен. - Какая предусмотрительность - боялась подмочить, бедняжка.      - Так кто там? - Наташа примчалась в ванную, оставив в покое столик, ножки которого упорно не желали отвинчиваться.      - Догадайся с трех раз.      - Мадонна с младенцем, нет, дама с собачкой, - сострила она, вырывая снимок из рук Роберта.      Они были сняты метров с десяти, но лица видны четко. Сидят на спальных мешках на полу, лицо Наташи в полупрофиль, зато Роберт прямо хоть на доску почета или на стенд "Их разыскивает милиция".      - Какая я тут уродина, - Наташа придирчиво рассматривала фотографию, - в следующий раз потребую зеркало в камеру.      - А ты надеешься, что будет следующий раз?      - Сплюнь и постучи по дереву!      - А вот еще один наполнитель для коктейля. - Роберт увидел на полочке маленький пузырек, скромно притаившийся среди разнообразных бутылочек, флакончиков и тюбиков с лосьонами, бальзамами и кремами. - Барбитал-натрий изумительное снотворное, только ей оно больше уже не понадобится.      Роберт спрятал фотографию и пузырек в карман.      - Итак, он всемогущ и вездесущ...      - Интересно, сколько он заплатил за наши головы? Может, стоило перекупить ее за его же деньги и бумерангом отправить обратно?      - Кончай фантазировать, пора убираться отсюда, к утру она всплывет, и тогда тут такое начнется...      - Ой ли, обычный несчастный случай, да и репутация отеля пострадает, если тут начнет вертеться полиция, так что скорее всего замнут для ясности. - Наташе ужасно не хотелось прерывать отдых, но наверняка она и сама понимала, что Раков не оставит их в покое, а бороться с ним лучше все-таки дома, там, как говорится, и стены помогают.      Они постарались вернуть номеру первозданный вид и через час покинули гостеприимный отель, утопив ключ от номера Сони в той же бухте, где обрела вечный покой его хозяйка.      Роберт Ненашев. 9 апреля      Москва встретила их необычной для начала апреля жарой, температура была не ниже, чем на Балеарах. Роберт всматривался в лица толпящихся в зале людей, опасаясь встретить знакомые по белорусской эпопее физиономии. Но вместо обвешанных оружием боевиков ему на глаза попался тихий и незаметный таможенник с большой коричневой родинкой на правой щеке.      Загадку исчезновения отца Роберт так и не разрешил, а в последнее время мысли его были всецело заняты персоной Ракова и его коварными планами. И вот совершенно неожиданно решение задачи оказалось перед ним, как говорится, на блюдечке с голубой каемочкой. Все вдруг встало на свои места.      Роберт понял, что же произошло на самом деле.      Игорь все знает. Именно Игорь передал таможеннику черный "дипломат". И теперь уже никаких сомнений быть не может: в "дипломате" было то, что отец покупал в Штатах. Значит, есть два варианта: первый - отец жив, и Игорь продолжает на него работать, второй - Игорь его продал и тайно работает или на Штангиста, или на Гагуа.      И что в свете этого делать?      В первую очередь вести себя максимально осторожно. Просто поговорить с ним наверняка не получится. Если Игорь сволочь (а верить в это не хочется), то можно крупно подставиться, а если он дал слово отцу молчать, то все равно ничего не скажет. Возвращаться к Игорю на квартиру Роберт посчитал опасным, тем более что Наташа пригласила его к себе.      Нужно еще нанести традиционный визит Грязнову, подумал Роберт.      Денис Грязнов. 9 апреля      - Я вспомнила! - заявила Танечка Щукина Денису по телефону. - Приезжайте, я все вспомнила.      На то, чтобы выяснить, что именно она вспомнила, Денису понадобилось довольно много времени и колоссальный запас терпения. Оказывается, вспомнила Танечка, куда ехал Ненашев 10 марта, в тот день, когда пропал.      Естественно, Денис помчался в ненашевский офис, где застал секретаршу уже на чемоданах.      - Я же увольняюсь, - гордо сообщила она. - Вы, наверное, не знаете, меня утвердили на роль в одном новом сериале. Такая чувственная роль, такой глубокий образ, режиссер сказал, что я просто идеально вписываюсь, он на эту роль перепробовал уже сто пятьдесят человек...      - Так что вы вспомнили? - довольно невежливо прервал Денис, но Танечка не обиделась:      - Я же и рассказываю, вернее, пытаюсь вам объяснить, почему я не вспомнила этого раньше, а то вы еще, не дай бог, подумаете, что я сознательно препятствовала, как это правильно называется... отправлению правосудия. А на самом деле я вот только сегодня стала освобождать свой стол, там столько бумажек накопилось...      Денис уже не перебивал, смирившись с тем, что хотя бы полчаса ему придется поработать благодарным слушателем, он без приглашения налил себе кофе, поудобнее устроился в кресле и краем глаза посматривал в работающий, правда, без звука телевизор. Включен был канал "Дискавери", там какая-то тетка с умным видом препарировала ящерицу, выкладывая в рядок ее внутренности. И треп Танечки очень замечательно накладывался на жесты и мимику естествоиспытательши.      - ... я перебирала старые ежедневники, черновики документов, блокноты, закладки, часть выбрасывала, часть оставила себе на память, хотя я вряд ли когда-то вернусь к этой работе, кино, согласитесь, намного романтичней. Еще Анжелика Иосифовна попросила отобрать несколько писем и шаблоны наших накладных и договоров, чтобы девочка, которая придет вместо меня, быстрее разобралась, что к чему. И вот совершенно случайно в самом нижнем ящике я наткнулась на записку. Вот: "10.03. Ремонт. Проверить. Напомни".      Ну наконец-то, вздохнул Денис, отбирая у Танечки желтый квадратный листок из тех, которые стопками лежат буквально на любом столе в буквально каждом офисе.      - И что означает эта записка?      - Я тоже сначала не поняла, вернее, не сообразила. А потом вспомнила. Понимаете, когда Дмитрий Федорович исчез, тут как-то все сразу нарушилось. В смысле весь порядок. Анжелика Иосифовна о делах совершенно не могла думать, так волновалась, и еще Дмитрий Федорович на несколько встреч не попал, и все звонили, и мне всем приходилось что-то выдумывать, потому что вначале Анжелика Иосифовна не хотела никому ничего говорить, чтобы это на бизнесе не отразилось. А потом то милиция приходила, то...      - Танечка! - Денис больше не мог этого выносить.      - Ну я же рассказываю, - обиделась она, - чего вы перебиваете?      - Вы можете просто сказать: куда? Куда ехал Ненашев?      - Могу. В мотель.      - В какой?      - Не помню.      Здрасте, Настя! Денис ее чуть не удушил.      - Как - не помню?!      - Седьмого, перед праздником, мы тут отмечали, ну шампанское и все такое, и тогда Дмитрий Федорович мне это все сказал, но я была слегка выпивши, и он взял и написал мне эту записку, потому что сам тоже выпил. Десятого я эту записку ему просто прочитала, потому что не помнила, где именно он должен проверить ремонт, помнила только, что в одном из наших мотелей. Но он все понял, поблагодарил, сказал, что обязательно съездит, и как раз пропал. Но я же ни десятого, ни одиннадцатого еще не знала, что он пропал, замоталась и про все это забыла.      - Хорошо. - Денису даже жаль стало Танечку, такая она была несчастная оттого, что такая глупая. - Мы можем выяснить, в каком из ваших мотелей тогда что-то ремонтировали?      - Да, я уже думала об этом. Но ведь весна, а у нас каждую весну во всех мотелях хоть маленький, но ремонт. В этом году только "Лесной" не трогали. Я вам тут список составила, а если хотите, я могу прямо сейчас везде позвонить и поспрашивать.      - Не надо звонить, - решил Денис. - Я лучше проедусь и посмотрю сам.      - Но я же вам помогла хоть капельку?      - Конечно, помогли. Счастливой вам актерской карьеры.      Роберт Ненашев. 9 апреля      Встретиться с Денисом не получилось. Весь день его не было на месте, а на вечер у Роберта были свои планы.      Все оказалось здорово. Мягкий свет, легкая музыка, хорошее вино и изысканная еда, но все-таки Роберт не научился еще, как супермен, восстанавливать силы рюмкой кларета и парой эклеров. От весьма скромной порции спиртного его начало клонить в сон, и, надеясь, что свежий воздух вернет его к жизни, он расплатился и, оставив на произвол судьбы великолепного фаршированного цыпленка, потащил Наташу на улицу.      Только что стемнело. Было довольно свежо, но именно в такую погоду и стоит гулять, если хочешь как следует проветрить мозги. Они шли по Большой Садовой, оставив машину на стоянке у ресторана.      Вдруг кто-то из прохожих истошно заорал:      - Берегись!      Они обернулись одновременно. Двенадцатитонный КамАЗ мягко и почти бесшумно катился под горку с выключенным двигателем. И только когда расстояние между ними сократилось до десяти метров, водитель, врубив дальний свет, нажал на газ.      - Смотри, это она! - Наташа удивилась больше, чем испугалась.      В кабине рядом с водителем Роберт разглядел белокурую фурию, непотопляемую раковскую киллершу Соню. Права все же народная мудрость - дерьмо не тонет.      На мгновение они, ослепленные фарами, как вкопанные замерли посреди дороги, а потом схватились за руки и каждый отчаянно потянул в свою сторону. Роберту не сразу удалось перетянуть девушку, ибо ее силы от сменившего наконец удивление испуга возросли как минимум втрое.      Чудовищным рывком он все-таки оторвал Наташу от земли, и они впечатались в стену. Наташа при этом угодила Роберту локтем прямо в солнечное сплетение, и он замер, багровея от боли, чудом сдерживаясь от того, чтобы не согнуться пополам. КамАЗ, бесцеремонно въехав на тротуар, пронесся в двадцати сантиметрах от них, и только опасность врезаться в фонарный столб не позволила Соне с напарником размазать их тонким слоем.      Все- таки к таким вещам невозможно привыкнуть, думал Роберт. Казалось бы, чего с ними только ни происходило за последние дни, и опять в критической ситуации самый обычный обывательский ступор. Стоишь, как в столбняке, и не можешь пошевелиться.      Он с трудом восстановил дыхание и огляделся. КамАЗ исчез, а их окружили многочисленные прохожие. "Добрые самаритяне" наперебой предлагали свою помощь и сочувствие. Номера инициаторов дорожно-транспортного происшествия, разумеется, никто не разглядел, а костюм Роберта, такой элегантный в начале вечера, был весь испачкан известкой.      Убедив всех присутствующих, что они целы и невредимы и даже рука Наташи, чуть было не вывихнутая, совсем даже не болит, они вернулись к машине.      - По-моему, настала пора с ним разобраться, и эта разборка для кого-нибудь плохо кончится. Очень хочется верить, что не для нас.      Роберт Ненашев. 10 апреля      - Есть идея. - Наташа разливала кофе левой рукой, и ей было страшно неудобно, но к утру правое плечо распухло и рука не поднималась. - Автор той статьи в "Московском комсомольце" про скандал вокруг "Спартака", которая Гагуа оправдывает и всю вину сваливает на нашего уважаемого мэра и его приспешников, то есть на Ракова, мой хороший знакомый. Зовут его Миша Адамович. Он у них, в "Московском комсомольце", всего-навсего спортивный обозреватель, но на самом деле знает все и обо всех. Как ГБ когда-то. Или даже больше. Нужно расспросить его про Ракова, может, узнаем что-нибудь полезное.      - Черт побери, Наташа! Я не твой муж, - Роберт отобрал у нее кофеварку, - почему я узнаю обо всем последним?! Такой ценный человек, а ты скрываешь!      - Потому что ты последнее время был поглощен другими неприятностями. То тебя всякие Сони в море топят, то на тебя КамАЗы наезжают. Но пока ты сопел в две дырочки, я ему позвонила и договорилась о встрече, так что в десять он нас ждет.      Голый по пояс, недобритый Адамович встретил их на пороге своей квартиры, левая щека у него была в пене, а в руке он держал станок.      - Извините, ребята, меня срочно вызвонили на работу, так что я буду с вами на бегу беседовать.      Наташа чмокнула его в уже выбритую часть лица и по-хозяйски потащила Роберта в квартиру.      - Да, я вас не представила: Миша - Роберт, Роберт - Миша, очень приятно, - говорила она быстро, уже настроившись на темп Адамовича.      Они уселись в кабинете, а Миша отправился в ванную завершать туалет, но разговор не прекращался.      - Предупреждаю сразу, материально помочь не смогу, только бесплатные советы...      - Нам необходима чисто теоретическая консультация. - Наташа старалась перекричать шум льющейся воды.      - А что я с этого буду иметь? - Адамович покинул ванную и переместился в спальню.      - Мою вечную любовь и признательность.      - Только натурой и не реже трех раз в неделю. - Он с широкой ухмылкой выглянул из-за двери. Та часть тела, которая осталась за дверью, продолжала одеваться.      - Ты сексуальный террорист. - Наташа послала ему воздушный поцелуй.      - Ладно, излагай.      - Нужно выяснить как можно больше об одном человечке.      - Он тоже сексуальный террорист? - Миша появился уже вполне одетый, на ходу завязывая галстук.      - Может быть, но нас не это интересует. - Наташа показала Адамовичу статью.      - А с чего вдруг такой интерес? - Он бегло просмотрел ее и вернул.      - Военная тайна, Миша.      - Дай угадаю, твой шеф заказал тебе гневное опровержение, и ты решила получить факты, которыми будешь меня крыть, прямо из первых рук? - Он причесал чуть влажные волосы и придирчиво оглядел себя в зеркале. - Но, по-моему, он сам должен тебе объяснить, что нужно писать в опровержении, а о чем лучше помалкивать, зачем тебе мои консультации?      - Все, что вы написали в статье, правда? - вмешался в разговор Роберт, до этого не проронивший ни слова.      - Есть художественная правда, а это - публицистическая. Вы меня понимаете?      - Нет! То есть не все правда, так?!      Наташа поторопилась загасить ненужный конфликт:      - Роберт не журналист, он, во-первых, будущий юрист, во-вторых, американец.      - Тогда прошу прощения. - Адамович уже открыл рот, видимо, чтобы объяснить, чем отличается публицистическая правда от прочих ее видов, но Наташа философский диспут прервала:      - Нам нужна информация про его бензиновый бизнес и, вообще, все последние новости.      Под окном просигналила машина, и Адамович засуетился:      - Последняя новость - это легко. Мэрия выкупила за символическую сумму контрольный пакет акций "Спартака", фактически захватила и передала в управление вашему Штангисту. То есть Ракову. А бензиновый бизнес... - Адамович залез на антресоли и стащил на пол картонный ящик. - Здесь старые вырезки, давно собираюсь выкинуть, руки не доходят. По-моему, должно быть что-то и про Ракова. Но ничего особо интересного, предупреждаю сразу. Забирайте все скопом. Возвращать необязательно. А если хотите узнать что-нибудь животрепещущее про Штангиста и бензин - обращайтесь к Гагуа. Только не говори, что ты работаешь пресс-секретарем Пирожкова.      Адамович ногой подтолкнул ящик с бумагами Роберту.      - Дарю!      Машина просигналила еще раз. Наташа снова чмокнула его на прощание:      - Михаил, тебе цены нет.      Они расстались у подъезда. Адамович понесся делать очередной суперрепортаж, Наташа отправилась на работу, а Роберт с полукубометром газетных вырезок поехал домой разрабатывать стратегию и тактику борьбы, но поработать ему не удалось. Позвонил Грязнов и сказал, что есть "верный след".            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "10.04.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            Вчера в 22.40 около ресторана "Пекин" неизвестный(ые) на автомобиле КамАЗ предпринял попытку совершить наезд на Р. Ненашева и Н. Волгину, после чего скрылся с места преступления. Согласно данным ГИБДД автомобиль КамАЗ был угнан со строительной площадки, расположенной в непосредственной близости от ресторана в промежуток времени от 21.30 до 22.30. По мнению Р. Ненашева и Н. Волгиной, организатором покушения является Л. Раков. Сегодня в      10.00 Ненашев и Волгина нанесли визит знакомому Волгиной сотруднику газеты "Московский комсомолец" Михаилу Адамовичу с целью получения компрометирующих материалов на Ракова. Адамович заявил им, что подобными сведениями не обладает, и посоветовал обратиться за помощью к Гагуа.      Обращаю ваше внимание на тот факт, что в обстановке жесткого прессинга вероятность непредсказуемых агрессивных действий Р. Ненашева против В. М. Пирожкова резко возрастает.      Подполковник Русаков В. Ф."      Грязнов, Щербак, Роберт Ненашев. 10 апреля      - Куда едем? - Щербак зевнул, усаживаясь в джип. Они объехали уже три мотеля, но в какой из них собирался Ненашев в день исчезновения, пока не выяснили. Либо мотели были не те, либо их персонал не желал признаваться. - Роберт, что там у нас осталось?      Роберт раскрыл записную книжку:      - Еще два осталось... Можем поехать в "Избушку", а можем оставить ее на потом, но тогда делаем большой крюк, как хотите.      - Я бы сразу заехал - охота подышать лесным воздухом.      - Хорошо, - согласился Денис.      Джип вырулил со стоянки и мягко покатил по Киевскому шоссе. Машин почти не было. Проехали километров двадцать, когда Роберт, державший в руках карту, сказал:      - Сворачивай налево на проселок, так до мотеля меньше пяти километров.      Николай кивнул. Машина съехала с трассы, и вскоре дорога запетляла по лесу. Прямо среди деревьев Денис заметил старый указатель "Избушка лесника".      - А это что такое? Вроде на карте этого нет.      - Действительно нет. - Роберт рассматривал карту, пытаясь найти съезд.      - Ну так давай познакомимся с лесником.      Джип вывернул на едва заметную в траве колдобистую дорогу, разбрасывая грязь в стороны и натыкаясь на кусты. Щербак специально направил его так, чтобы проехать мимо дороги.      - Что это ты разошелся? - Денис пытался закурить.      - А что! Наша тачка для этого и приспособлена. - Николай улыбался, получая удовольствие от прыжков на ухабинах. - А вот и "избушка на курьих ножках".      Из- за леса показался двухэтажный коттедж со стоянкой, небольшой заправкой и автомастерской.      - Неслабая "избушка", - присвистнул Роберт. - Посмотрим, что к чему? Я бы вообще на пару дней тут застрял, по лесу бы побродил...      - Желание клиента - закон, - кивнул Денис. - Николай, ты, когда машину парковать будешь, осмотрись тут.      Денис и Роберт вошли в коттедж, холл оказался просторным - справа стояли два журнальных столика и живописная группа кресел у искусственного камина, на столиках - несколько журналов, явно вольного содержания, слева - стойка бара с традиционными одноногими табуретами.      Тут же появился "лесник" - сутулый мужчина лет шестидесяти, одетый в ватные штаны и старый, потертый, с латками на рукавах свитер.      - Вы кто такие будете? - Голос его был хриплым и низким.      - Да вот, отец, решили отдохнуть, комнатка найдется?      - Эт-т можно, а деньжата есть? У нас тут недешево...      - Есть маленько... - Денис показал старику пачку долларов.      - Ну, раз так, милости прошу, звать меня Петрович, я тутачки вроде начальника. - Старик повернулся к гостям спиной и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.      Подойдя к двери одной из комнат, он достал из кармана потертых штанов ключи, выбрал нужный и еще раз с сомнением посмотрел на постояльцев, но, так ничего больше и не потребовав, распахнул дверь:      - Заселяйтесь, господа хорошие, Глашка вечерком придет, так что с хавкой терпите.      - Дед, ты че? В один номер - троих, у тебя ж полно пустых! - возмутился Денис.      - Ишь какой наблюдательный! Пустые, сейчас пустые - потом не пустые. - Петрович многозначительно закатил глаза и вздохнул.      - А мы тебе деньжат подкинем, - продолжал уговаривать Денис. - Ну, найди нам еще пару номерочков, подумай, как мы в одном будем?      - А по мне, хоть кодла, хоть фраер - все одинаково. А не хотите, так и не надо, я никого не держу.      Пришлось смириться.      - Эй, есть кто живой? - раздался с первого этажа голос Николая.      - Это Коля, я схожу позову, - успокоил встрепенувшегося Петровича Роберт и вышел на лестницу.      - Ладно, Петрович, один так один, но премию не получишь. - Денис бросил сумку на кровать. Старик пожал плечами и вышел, не забыв с подозрением оглядеть и Щербака.      - Что скажешь, Роберт? - Денис упал в кресло.      - Ничего не скажу, а что значит "хавать"?      - "Хавать", фраерок ты непутевый, - это ни есть и ни жрать, хавать - это хавать, - доходчиво объяснил Николай, доставая из сумки пиво.      - Раз ты такой специалист в русском языке и его наречиях, иди наводи мосты с аборигенами, - распорядился Денис и закрыл глаза.      - Мог бы и не говорить, сам знаю, кстати, домишко недавно ремонтировали - фундамент подливали, там куски опалубки сохранились. - Николай вышел, и тут же раздалось на весь коттедж: - Петрович, а Петрович! Эй, человек...      - ...почки два раза царице! - закончил Роберт.      - А пребывание в России пошло тебе на пользу, - с усмешкой заметил Денис.      Щербак нашел Петровича в маленькой комнатушке возле входной двери.      - Ты чего орешь, как опущенный? - Петрович сидел на табуретке около старенького стола, на котором чернел допотопный телефон, шумно прихлебывал чай и листал газету. Еще в комнатушке была старенькая кровать на пружинах и черно-белый телевизор, стоявший на второй табуретке, в углу - покосившийся шкаф. - Че надо?      - Давай-ка пивка за знакомство хлебнем.      - Да где это видно было, что б за знакомство пивко пили? - Старик хитро зыркнул поверх очков.      - Извиняй, дед, беленькую выпили, вот прикупим, тогда и по-людски. - Николай протянул Петровичу бутылку пива. - А что, Петрович, охота у тебя есть?      - А то как же! - Глаза старика заблестели: "Попал пенсионер". - Охоты здесь знатные, да ты ж вроде не охотник?      - Не охотник, а по чем видно?      - А ружьишко где? Небось дома забыл...      - В самое яблочко, Петрович, без ружьишка я, да и охотиться не собирался. Выехал друзьям природу показать, так сказать, вот они как раз не охотники. А я вообще-то это дело люблю, только за делами не часто получается.      - Знаю я вас таких. Частенько наведываетесь. Ружьишки дорогие, а охотитесь только на бутылки, давеча вот приезжали... - Петрович осекся, и Николай решил вернуться к охоте чуть позже - пусть расслабится старик.      Выйдя через два с четвертью часа, Щербак чувствовал, как потяжелел багаж его знаний о местной флоре и фауне. В холле он уселся в кресло и открыл журнал, лениво пролистывая, разглядывал обстановочку. На стене, рядом с пыльными лосиными рогами, след свежей краски. Подойдя поближе и присмотревшись, Щербак разглядел две небольшие вмятины в штукатурке - "чопики на пьяную голову забивали". Не обнаружив более ничего заслуживающего внимания, он вернулся в номер:      - Вставай, шеф, солнце уже высоко и плантации ждут своих рабов.      - Отстань! - Денис дремал, прямо в ботинках завалившись на кровать.      - Скат, у нас пиво осталось? - крикнул Николай Роберту, принимавшему душ.      - Товарищ Щербак, настоятельно рекомендую оставить вашего любимого начальника в покое, он баиньки хочет... - Денис перевернулся на другой бок и накрыл голову подушкой.      Товарищ Щербак уселся на кровать рядом с Денисом:      - В холле на стене предположительно следы от пуль. Кто-то стрелял, однако.      - ... или уже не хочет? - встрепенулся Денис.      - Что будем делать?      - Надо задержаться... Какой калибр?      - По-моему, девять миллиметров, но могу ошибиться. Вмятинки прикрасили, но заштукатурить поленились или некогда было. Может, еще разок наведаться к Петровичу?      - Не надо пока, я сам посмотрю.      Денис вышел на улицу осмотреть окрестности. Дом был выстроен на поляне так, что подъехать к нему можно было только с одной стороны. Прямо за задней стеной начинались густые заросли камышей и небольшое болото. В камышах Денис нашел куски досок, покрытые раствором. И на фундаменте виднелись следы свежего раствора. Но это было и все. Следы от пуль - только в доме. Вернувшись в отель, он натолкнулся на Петровича.      - Не боишься в одиночку по лесу шлындать? Тут как-то грибник пропал, так и не нашли.      Пока Денис гулял, пришла Глаша - несимпатичная веснушчатая девушка лет семнадцати, и Роберт ее обхаживал в надежде раздобыть еще пива. В номер он вернулся без пива и явно не в себе:      - Эта, как ее... барменша узнала отца.      - И что? - Денис только пожал плечами. - Он же хозяин, естественно, она его знает.      - Он был тут, причем она говорит, что не очень давно.      - Что, уже после того, как пропал? - оживился Щербак.      - Подожди, ты ей что, фотографию показал? - спросил Денис.      - Ну, показал... - Роберт был растерян.      - Молодец. - Денис завалился на кровать и закрыл глаза. - Все отдыхайте, завтра уезжаем.      - Тютя ты, тютя, - укоризненно произнес Щербак. - Договаривались же: туристы мы, никаких фотографий, никаких прямых расспросов.      - Она никому ничего не скажет, и вообще, если ни о чем не спрашивать, ни с кем не разговаривать, мы так до зимы ездить будем без толку. - Роберт выскочил из номера, решив сам довести дело до конца. Идиотизм - уезжать, когда вот-вот все выяснится.      Петрович в своей каморке беседовал с кем-то по телефону. Глаша ревела, спрятавшись за стойкой бара.      - Глаша, ты чего? - спросил он. - Это ты из-за меня?      - Не важно, - она кулаком вытерла слезы, - я сама виновата, да и вообще, это дело семейное, что тебе...      - Дай-ка пивка бутылочек шесть, - попросил Роберт, пытаясь отвлечь девушку.      - Нету у меня пива, кофе могу сварить, а не хочешь, иди погуляй лучше. - Глаша явно продолжать разговор не желала.      Роберт настаивать не стал. Уселся в кресло - пусть пока успокоится, а там посмотрим.      К крыльцу подъехала машина, Петрович рысью поскакал встречать гостей, но в коттедж никто не вошел. Из окна Роберт видел только спину одного из приехавших. Петрович подобострастно что-то ему рассказывал или докладывал.      Не задержавшись и десяти минут, гости отчалили. Не иначе Петрович затребовал армию... Зачем, интересно?      - Слушай, Петрович... - Роберт остановил торопливо возвращавшегося в свою каморку сторожа.      - Чего надо?      - А давай, Петрович, беленькой дернем.      - Не досуг мне сей час, заходи завтра, к вечеру. - И как бы оправдываясь: - Прихворал я.      - Так ею и полечимся...      - Сказал завтра - значит, завтра. - Он демонстративно захлопнул дверь.      Несолоно хлебавши Роберт вернулся в номер. Сыщики уже спали или делали вид, что спали. Роберт не стал их будить ради рассказа о посещении "Избушки" боевиками.      Далеко за полночь что-то разбудило Грязнова, он долго лежал, пытаясь сообразить, что это было. Все спали. Шум не прекращался. Войдя в ванную, он обнаружил, что лопнула труба и вода хлещет на пол, просачиваясь на первый этаж.      - Па-а-адъем!!!      - Что? Что стряслось? - первым проснулся Роберт.      - Подними Николая, и успокойте воду, - кивнул Денис в сторону ванной. - Я за Петровичем.      - Какую воду? - еще не проснувшись, спросил Роберт      - Разбуди Щербака - он расскажет. - И Денис выскочил из номера.      Спустившись в холл, он никого не нашел, обойдя весь коттедж и взяв на кухне фонарик, Грязнов спустился в подвал. Там на полу было уже сантиметров десять воды. Осветив стены, он увидел трубы, уходящие в другую комнату, пройдя дальше, держась за них рукой, Денис наткнулся на вентили.      - Какой же из них? - Не получив от осклизлых труб ответа, он приложил руку к первой и тут же отдернул - труба была горячей. - Не эта.      В конце концов пришлось перекрыть все холодные - на всякий случай.      Собираясь уходить, он осветил противоположную стену - на него смотрел Петрович. Он сидел на полу, уставившись в противоположную стену, и вода скрывала его почти до пояса. Из груди старика торчала рукоятка заточки. Поводив фонариком, Грязнов обнаружил рядом с трупом старика тело Глаши, лежавшее лицом в воде. Денис прижался спиной к стене и стал исследовать подвал, готовый в любой момент к атаке.      Но никто на него не набросился. Он был один. Подойдя к Глаше, Денис даже не стал проверять - жива ли она, а вот старик еще дышал, хотя и очень слабо.      - Ты чего, Петрович? Сейчас "скорую" вызовем, подлечим тебя, подержись еще чуть-чуть. - Петрович захрипел, на губах появилась пена. И без доктора было ясно, что долго старик не протянет. - Кто тебя так?      Петрович конвульсивно дернулся, словно силясь что-то сказать, Денис нагнулся прямо к его губам.      - Д... душевный... мужик... был.      И все. Побродив по низким подвальным коридорам, Грязнов обнаружил еще две комнаты - первая была наполовину завалена старой мебелью, вторая - абсолютно пуста. Но и тут никого не было. Денис достал телефон и набрал номер Николая.      - Давайте в подвал и захватите фонари.      - Ты что, заблудился?      - Шевелитесь! - Он отключился.      Обследование подвала ничего не дало, никаких следов - старика закололи заточкой, Глашу задушили стальной проволокой.      - Что будем делать? - спросил Роберт.      - Ничего, смоемся и забудем.      - Что значит "смоемся и забудем"?      - А то и значит.      - Шагайте сюда, - раздался голос Николая из соседней комнаты. - Смотрите.      Со стены отвалилась часть штукатурки, обнажая свежий бетон. У самого пола из него торчал кусок ткани.      - Это еще что? - Денис попытался очистить ткань и вскоре обнаружил на нем пуговицу. - Роберт, поднимись наверх и смотри в оба, если что, зови.      Когда Роберт ушел, Грязнов обратился к Щербаку:      - Это пиджак.      - Для армирования цемента материал неподходящий, - понимающе кивнул Щербак, подбирая с пола обрезок трубы.      Бетон поддавался с трудом, осложняло дело еще и то, что работали неподходящим инструментом, держа в зубах электрические фонарики. Вскоре последние сомнения рассеялись - это был труп.      - Третий, - заключил Денис, - нам сегодня везет.      Через полчаса работы показался ремень и бедро трупа, а еще через какое-то время друзья расчистили правую ногу. Николай достал нож и разрезал штанину, в нос ударил смрад разлагающегося тела. Кожа на ноге почернела, но даже сейчас было видно, что человек когда-то сломал ее, и очень сильно, так, что врачам не удалось до конца выпрямить кость.      - Пора вызывать ментов, - сказал Щербак. - Это уже серьезно.      Денис набрал номер Грязнова-старшего.      - С-слушаю... - Голос в трубке был сонным, что нормально в три часа утра.      - Дядь Слава...      - А, любимый племянничек, что опять натворил?      - Мы тут трупов накопали...      Начальник МУРа мгновенно проснулся:      - Давай координаты.      Роберт в холле изнывал от неизвестности и скуки, но пост покинуть не решался.      - Ну?! Что вы нашли? - бросился он к Денису.      - Труп, - буркнул Денис и, видя, что Роберт побледнел, добавил: - Но пока неизвестно - чей.      - Это он? Денис, это отец?! - Роберт почти кричал.      - Да не ори ты, сказал же, не знаю.      - Я хочу увидеть. - Роберт ринулся в подвал, но Щербак его удержал:      - Приедут менты, тогда и увидишь, а сейчас сядь, посиди.      Ждать пришлось недолго. Первая машина с рабочими и экспертами приехала через полчаса, еще через полчаса подкатил Грязнов-старший.      - Рассказывай... - Он отвел Дениса в сторонку.      Пока Денис рассказывал, извлекли труп. Осмотрев его, эксперт заключил, что это мужчина лет тридцати - тридцати пяти, с сильно развитой мускулатурой, скорее всего кавказской национальности, при жизни носил бороду.      - Это Автандил - телохранитель Ненашева, - сказал Денис.      - Уверен? - почесал в затылке Грязнов-старший.      - Почти уверен. А больше никого там?      Эксперт отрицательно покачал головой.      - Дядь Слав, давай миноискателем по стенам поводим...      - Мало ты нам "глухарей" навесил, еще хочешь? - невесело пошутил Вячеслав Иванович, но телефон достал и распорядился насчет оборудования. - Кстати, ты точно все мне рассказал?      - Все, - забожился Денис.      - Боевики вечером приезжали, - сказал Роберт. - Вы спали уже.      - Ясно. Влезли вы, добры молодцы, в дерьмо по самые что ни на есть... Петровича вашего звали Серафимов Иван Андреевич - вор-рецидивист, по молодости в Москве орудовал. После последней отсидки ушел на пенсию и осел, видимо, в этом притоне. Место здесь глухое, кто не знает, вряд ли найдет.      - Вячеслав Иванович, - крикнул эксперт, - сапер приехал.      - Шустренько он, молодец. Пусть приступает, - приказал Грязнов-старший и поманил эксперта: - Предварительные выводы изложи по трупу.      - Время смерти, сами понимаете, после вскрытия. Причина смерти, по-видимому, пуля девять миллиметров. Ранение в голову. Одно. Если, конечно, он до того не умер в своей постели от старости...      - Все шутишь?      - А у меня работа такая, - усмехнулся криминалист, - клиенты все больше молчаливые пошли, да и раньше не больно веселые были, вот и компенсирую... Да, следов побоев или пыток пока не видно. Все остальное после вскрытия. Еще, чуть не забыл, у усопшего обнаружили пистолет марки ТТ, только лежал он не в кобуре или в другом удобном для хранения месте, а просто на груди, под пиджаком. То есть тело они уложили, пистолет ему, значит, на грудь, полой пиджачка прикрыли, сверху руки сложили, как в гробу, и аккуратненько обложили цементом.      Эксперт ушел, а к ним снова подошел рабочий, что-то прошептал на ухо генералу и направился к дому.      - Мы в подвал, Денис, пойдешь со мной, - распорядился Грязнов-старший, - а вы двое пока посидите на крылечке.      - Пошли посидим. - Николай подтолкнул Роберта к выходу.      - Почему нас не взяли? - возмущался Роберт. - Что они нашли?      - Почем я знаю? Генерал сказал сидеть, значит, сидеть. С генералами, знаешь ли, не спорят.      Спустившись в подвал, Грязновы направились в комнату, из которой раздавалось жужжание дрели. Рабочие разобрали стену и извлекли еще два тела, вмурованные в бетон. Грязнов растер в пальцах комочек цемента:      - В раствор добавили известь, так что на серьезные улики можем не рассчитывать.      Денис присмотрелся к останкам.      - Похоже, гонорар мы отработали...      - Кто сообщит?      - Я, все-таки он мой клиент. - Денис замялся. - Ну, я пошел.      Он выбрался на свежий воздух. Уже почти рассвело.      - Роберт, сейчас нужно будет опознать труп... - начал Денис, отводя глаза.      На пороге показались санитары с носилками в сопровождении Грязнова-старшего, они медленно спустились с крыльца, поставили носилки на землю и отошли в сторону. Роберт опустился на корточки рядом, а Денис отвернул покрывало и подсветил фонариком.      Ничего не говоря, Роберт упал на колени и ткнулся головой в тело. Щербак тут же подхватил его под руку и, не позволяя оглядываться, увел в холл. Денис добыл где-то бутылку водки и стаканы.      - Не чокаясь, - сказал он и осушил свой стакан, все последовали его примеру.      Как только Роберт трясущейся рукой поставил стакан на стол, Щербак наполнил его снова и подтолкнул:      - Давай.      Роберт пытался отказаться, но Денис заставил его выпить снова и снова. Его накачивали водкой, пока он не отключился.      - Полное дерьмо... - Денис закурил. - И как после этого с парня бабки брать...      - Ну, давай не будем...            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "11.04.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            Вчера Р. Ненашев, Д. Грязнов и сотрудник Грязнова Н. Щербак объездили несколько мотелей, принадлежащих Гагуа и Д. Ненашеву, с целью выяснения обстоятельств исчезновения последнего (ранее Щербак уже опрашивал служащих мотелей, однако результата это не принесло). В 15.30 Ненашев, Грязнов и Щербак остановились у мотеля "Избушка" на Киевском шоссе. Обнаружив ряд обстоятельств, показавшихся им подозрительными, они сняли номер и остались в мотеле на ночь. Около 20.00 к мотелю подъехали три человека на темно-синем "БМВ", предположительно боевики, работающие на Гагуа, но внутрь они не входили, а посовещавшись около пяти минут, скрылись. Номер машины и содержание разговора установить не удалось.      В 02.10 Ненашев, Грязнов и Щербак, совершив вылазку из номера, обнаружили в подвале мотеля тела управляющего - Серафимова И. А. (ранее неоднократно судимого) и его помощницы - Потаповой Г. Причина смерти - ножевые ранения. Обращаю ваше внимание на тот факт, что по оперативным соображениям сотрудники, занимающиеся наблюдением за Р. Ненашевым, находятся на достаточно большом от него расстоянии, используя в основном аппаратуру прослушивания. Поэтому нападение на персонал мотеля зафиксировано ими не было.      До прибытия опергруппы МУРа Р. Ненашевым, Грязновым и Щербаком были также обнаружены замурованные в стену тела Д. Ненашева и еще двоих - его телохранителя Автандила и водителя Марика (фамилии и установочные данные уточняются). Согласно предварительному заключению экспертов время смерти Д. Ненашева, его телохранителя и шофера - середина марта, что совпадает с моментом их исчезновения. А Серафимова и Потаповой - сегодня, от 0.30 до      1.00.      Подполковник Русаков В. Ф."      "№... от 11.04.2000 г.      13- й особый отдел УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            ПРИКАЗ            Довожу до вашего сведения, что сотрудник берлинской резидентуры СВР майор Омелин изобличен в сотрудничестве с Гагуа. Омелин сознался, что, используя служебное положение, выполнил ряд заданий Гагуа, в том числе вступил в переговоры с известным международным авантюристом Гафаром Чиделом.      Начальник 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области      полковник Кременной"      Роберт Ненашев. 12 апреля      Наташа появилась около шести и застала Роберта сидящим на кухне в состоянии прострации. На столе перед ним лежала фотография Ракова, и он украшал ее замысловатыми вензелями.      - Чем занят?      Когда с утра она уходила, Роберт точно так же сидел на кухне, в том же состоянии, только фотографии не было.      - Я говорил с твоим отцом...      - И что?      - Петрович, смотритель в том мотеле, где... ну, в общем, он был человеком Ракова.      - Это точно?      - Волгин сказал, что информация от надежного осведомителя.      - Но это ведь может и не означать, что Раков виноват... во всем?      - Раков. Я уверен.      Наташа заглянула в гостиную и обнаружила накрытый стол, свечи и бутылку вина.      - А торжественный ужин по какому поводу?      - Я его убью, - ответил Роберт.      - Ты сумасшедший! Давай лучше поднимем шум в прессе, я могу договориться с телевидением, можно еще на ваши CNN, CBS обратиться, после этого никакие связи ему не помогут подкупить милицию.      - Это, конечно, здорово, только он объявит это все фальсификацией и грязной инсинуацией, подаст на тебя в суд за клевету, а скорее всего просто пристрелит в темной подворотне. Везение твое не вечно, найдется у него киллер поудачливее Сони. Да и доказательств у тебя никаких нет.      - Так давай поймаем его с поличным и добудем эти доказательства. - Наташа взяла яблоко и с хрустом надкусила его.      - Как?      - Давай вспомним, что нам известно об операции, которую он готовит?      Роберт мгновенно перешел от полной апатии к лихорадочной активности, убийство до сих пор представлялось ему единственным способом отомстить, а оказалось, есть другой способ - лучший.      - Давай! Во-первых, время начала операции - двадцать один тридцать, во-вторых, код для мусорщиков - 013. Если я правильно понимаю, то мусорщики - это те, кто зачищает все следы после акции, то есть в данном случае, видимо, избавляется от киллеров и уничтожает оружие. И еще он говорил, что эта операция - дело чуть ли не всей его жизни.      - Может, это просто какая-нибудь грандиозная сделка на сотню миллионов баксов?      - Нет. Грандиозное - наверняка, зная его замашки, я бы даже сказал, глобальное, но не сделка! Скорее всего, какое-нибудь громкое убийство или какой-нибудь вселенский катаклизм.      - А может, он уже провел свою акцию?      - Нет, его бомба должна разорваться с треском и грохотом, а с тех пор, как мы у него гостили, ничего выдающегося не произошло. Подумай, может, скоро что-то такое ожидается? Ну же, думай!      - Не знаю. - Наташа уже не рада была, что подала эту идею. - Разве что сегодняшний футбол, если это можно назвать выдающимся событием. "Спартак" играет, кажется, ответный матч, кажется, с "Мюнхеном 1860", Пирожков должен присутствовать, он, кстати, вернулся вчера неизвестно откуда, будут всякие спортивные воротилы, в том числе милый тебе Гагуа, может, даже кто-то из правительства или даже сам президент, хотя это вряд ли.      У Роберта буквально челюсть отвисла:      - А когда он начинается?      - В полдесятого, наверное, - невозмутимо сообщила Наташа.      - То есть в двадцать один тридцать все как раз будут на месте!      Она перестала жевать:      - Но там же полный стадион народу?      - Какой народ?! Готовится покушение века. Или...      - Или одно из двух. Слушай, а ты уверен, что не ошибаешься? Не слишком ли круто? Или он не всех будет взрывать, а только Гагуа.      - Он же маньяк! - Роберт помедлил: - Смотри, я все понял: Гагуа - его главный враг, его, естественно, надо подрывать, а Пирожков ему просто больше не нужен - контрольный пакет акций "Спартака" уже у него в кармане.      - Ну и что будем делать?      - Звоним твоему отцу, пусть по своим каналам срочно ставит всех на уши.      - Звони, - нехотя согласилась Наташа.      Роберт набрал домашний номер Волгина и, выслушав гудков двадцать, положил трубку. Попробовал рабочий - аналогично:      - Нет его.      - Когда надо, его всегда нет, тут людей убивают, а он шляется неизвестно где!      Роберт принялся мерить шагами комнату, пытаясь найти выход.      - Да не переживай ты так, - попыталась успокоить его Наташа, - он бы тебе все равно не поверил, подумал бы, что ты не в себе, а пока бы разобрался, было бы уже поздно.      - Который час? - Роберт смотрел на циферблат собственных часов, но не мог сфокусироваться.      - Меньше часа осталось.      - Надо ехать. Звоню Грязнову - и поехали.      Грязнов не отвечал. Наташа надиктовала сообщение на автоответчик. Затем набрала 02:      - На Центральном стадионе, в ложе для почетных гостей, заложено взрывное устройство.      - Назовите вашу фамилию, - потребовал оператор утомленным голосом.      Наташа повесила трубку.      - Но что мы там будем делать? - Она не слишком верила в успех предприятия, но стать свидетелем такого события, а тем более добыть доказательства, изобличающие убийцу... И это будет ее звездный час. - Ты собираешься один противостоять всей его банде?      - Решим на месте.      Роберт принялся толочь таблетки снотворного, изъятые при обыске у Сони.      - Что ты делаешь? - удивилась Наташа.      - Средство для усыпления бдительности. Оружия ведь у нас нет, а рауш-наркоз вещь кратковременная. - Он приготовил раствор и наполнил им два одноразовых шприца. - Внутримышечно это оказывает превосходное действие.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "12.04.2000 г.      Срочно. Секретно.      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ      по Москве и Московской области.      Дело № 18/686            РАПОРТ            В результате прослушивания квартиры Н. Волгиной установлено следующее: Р. Ненашев и Н. Волгина, проанализировав сведения, полученные ими в Минске      6.04.2000 г. путем наблюдения за Л. Раковым и ранее нам неизвестные, пришли к выводу, что по его приказу на Центральном стадионе в ложе для почетных гостей установлено взрывное устройство, которое должно сработать сегодня в      21.30. Учитывая уровень обеспечения безопасности на Центральном стадионе, выводы Ненашева и Волгиной представляются сомнительными. Тем не менее полагаю необходимым усилить охрану В. М. Пирожкова.      Подполковник Русаков В. Ф."      Роберт Ненашев. 12 апреля. 21.03      У Роберта открылось второе дыхание, лавируя между людьми, он несся по аллее, украшенной флагами и транспарантами, не чувствуя под собой ног. Наташа из последних сил старалась не отставать и с радостью вспоминала о несостоявшемся ужине. Народу собралось море, все пространство вокруг стадиона было забито болельщиками до отказа. Милицейский кордон с трудом сдерживал натиск толпы. А люди все прибывали и прибывали, как будто зная заранее, что лицезреть им предстоит не просто футбольный матч, а нечто из ряда вон выходящее.      "Стоит хоть чуть-чуть пострелять, давка будет действительно из ряда вон. А если ухлопают мэра, здесь начнется Ходынка-II, по сравнению с которой оригинальная версия покажется блеклой и незрелищной, поскольку в трагедии 1896 года не принимал участия ОМОН и было немного просторнее..."      Пока Роберт предавался на бегу философским рассуждениям, скорость его стремительно упала: сзади поднаперла многотысячная толпа, видимо, вывалившая из метро. Наташа влезла ему на плечи, силясь разглядеть базу телевизионщиков. Фургоны стояли черт знает где, на отшибе, больше чем в полукилометре, поэтому народу вокруг них практически не было. Роберт взглянул на часы - 21.12. В такой толпе они будут черепашьим шагом плестись минут двадцать и точно не успеют. Он подхватил Наташу на руки и с криками: "Расступитесь! Девушке плохо!" стал, отчаянно работая локтями, пробиваться в нужном направлении.            21.19            Фургонов оказалось больше двадцати, спрашивается, какой из них нужный? Все они с виду абсолютно одинаковы и стоят беспорядочно, рядом никого, кроме нескольких зевак.      - Они наверняка приехали первыми, чтобы никто не поинтересовался, почему они не суетятся вокруг и не разгружают аппаратуру, - высказала предположение Наташа. - Давай осмотрим тот, что с краю, у газона.      Роберт, подбежав к фургону, присел на корточки в надежде разглядеть ноги охранников, если таковые имеются.      Таковые имелись, всего одна пара.      - Спрячься за угол и не высовывайся, - посоветовал он Наташе и приступил к отвлекающему маневру. Он, конечно, рисковал быть узнанным, так как, по всей видимости, стал довольно популярен среди раковской братии. Но другого выхода не было.            21.20            До появления почетных гостей в ложе осталось десять минут.      Стрелок - снайпер номер один размял кисти, сделал дыхательное упражнение с закрытыми глазами, вытер пот со лба и затылка и осторожно оглядел "поле боя". В нижней части ложи для почетных гостей поставили скамейку и усадили туда два десятка пацанов - какая-то благотворительная акция, но они помешать не должны, разве что станут подпрыгивать от радости на два метра вверх. Винтовка уже собрана, закреплена на штативе и готова к этому самому "бою". Его позиция - на осветительной вышке, в полутора метрах за прожекторами. Вблизи от них ужасно жарко, не меньше пятидесяти градусов, зато заметить его невозможно. Он же сам и без всякого оптического прицела за оставшиеся до начала операции десять минут может вдоволь налюбоваться на телекамеры, микрофоны, на церемонию открытия матча, пока не появятся мишени. Поле видно замечательно, но футбол, к сожалению, посмотреть не удастся, тут уж ничего не поделаешь. Да и матч наверняка отменят, так что не он один - никто его не увидит.      Расстояние метров двести. Промахнуться может только хронический алкоголик, страдающий косоглазием. А стрелок был Стрелком с большой буквы. Он и специализировался как раз на живых, к тому же не рядовых, мишенях. Так что сегодняшнее задание вполне по его профилю. Правда, оно осложнено дополнительным требованием. Нужно поразить две цели с минимальным интервалом по времени. Полсекунды, не больше. Первым - грузин, затем - лысый.      Ожидание, разумеется, не было для него чем-то необычным, и три часа, проведенные здесь в неудобной позе, далеки от личного рекорда. Зато ему предстоит войти в историю. Одним махом сразу двоих.            21.25            Охранник вынул пистолет и осторожно обошел фургон, ориентируясь на свист. У кабины стоял, ссутулившись, пьяный молодой человек. Колесо было мокрым, а рядом растекалась лужа.      - Эй, ты че творишь, совсем нюх потерял?      Парень обернулся.      - Да вот... - Он сделал многозначительный жест.      - Давай отсюда, по-быстрому. Понял? - Охранник подошел ближе, не убирая пистолета.      - Сорри, только ширинку застегну... - Роберт продолжал изображать пьяного.      Охранник перевел взгляд на то место, о котором шла речь, и Роберт, воспользовавшись моментом, нанес сильный удар ногой в живот противника. Тот упал, однако тут же поднялся, демонстрируя отличную физическую подготовку.            21.25            Снайпер номер два на другой вышке посмотрел на часы. Через пять минут в наушниках должен раздаться троекратный писк. Начало третьего сигнала соответствует девяти тридцати Московского времени (примерно) и первому выстрелу (точно). Сначала - лысый, потом - грузин. Потом быстро отходить в щитовую, а дальше - действовать по обстановке.      Для отхода подготовлено все необходимое. В разных карманах два удостоверения - сотрудника ФСБ для предъявления милиции и майора милиции, если нарвется на товарищей в штатском.            21.25            Пять минут до появления почетных гостей в ложе.      Народ не безмолвствовал, шумел, можно даже сказать, бушевал.      "Мусорщик" имел при себе настоящее удостоверение сотрудника охраны московского мэра. Он действительно служил телохранителем. В отличие от своих коллег он не волновался, хотя именно ему и предстояло уничтожить убийц мэра и его гостя. Расположился он за колонной, в нескольких шагах от входа в ложу для почетных гостей. Он будет смотреть им в затылок. Где-то рядом находились его коллеги (по службе, а не по операции). И вообще, вся диспозиция подразделений, обеспечивающих охрану внутренних помещений и выходов со стадиона, заметно отличалась от изложенной снайперам на инструктаже.      Он повертел в руках переговорное устройство, почти не отличающееся от стандартного милицейского. У снайперов тоже переговорные устройства, почти не отличающиеся от милицейских, разница в том, что аккумуляторные батареи в них на 90% состоят из динамита. Когда он увидит, что дело сделано, нужно только нажать кнопку. Если прозвучит код отбоя "ноль тринадцать", нужно нажать кнопку немедленно.            21.25            Еще не разогнувшись и левой рукой держась за живот, охранник вскинул пистолет, но Роберт выбил оружие, ударив ребром ладони по запястью, и, не ожидая, пока противник окончательно придет в себя, провел серию ударов по корпусу. Громила пошатнулся, но устоял и с остервенением бросился в бой. И тут же получил ладонями по ушам. Заскрипев от боли зубами, он упал на колени, прижимая руки к голове. Роберт подобрал пистолет и стукнул охранника по затылку. Тот завалился на бок и потерял сознание. Вынув из кармана заботливо припасенный пузырек со снотворным, Роберт сделал ему укол прямо через штанину.      - Спи спокойно, слышишь! - Обыскав спящего, он обнаружил еще один пистолет сзади за поясом.      Наташа выскочила из укрытия, и вместе они кое-как затолкали охранника под фургон. Осмотрев оружие, Роберт протянул девушке пистолет поменьше:      - Я - в фургон. Ты - к толпе. Если у меня все получится, я подам знак.      - Какой?      - Пока не знаю, но ты поймешь.      - Что я должна делать?      - Если знака не будет, ровно в 21.29 стреляй в воздух и сразу сдавайся ближайшему омоновцу. Ты только не сопротивляйся, и они тебя не тронут. Кричи, что ложа для почетных гостей заминирована. Может быть, они тебе поверят, может, всех оттуда уберут, может, взрыва и не будет.      - Не поверят, мы уже убедились. И я боюсь!      - Глаза боятся, а руки делают, - улыбнулся Роберт, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. - No pasaran!      Он поцеловал ее и, не оглядываясь, направился к дверям фургона.            21.26            Наташа ничего не видела. Она смотрела только на часы, уговаривая стрелки двигаться медленнее.            21.27            Нервы на пределе. Пистолет в кармане стал горячим и влажным. Наташа поминутно щупала предохранитель и не снимала палец с курка.      Перед ней радовались люди. Они обсуждали предстоящий матч, говорили, что у "Спартака" есть шанс отыграться, еще о чем-то. Ей хотелось крикнуть им, чтобы они уходили. Но они бы ей не поверили, люди никогда не верят, если им говорят правду. Рядом околачивался милиционер. Но и ему она не могла ничего сказать. Он просто забрал бы у нее пистолет, и тогда - все.      Он заметил, что она не в себе и придвинулся ближе. Наташа одарила его вымученной улыбкой и отвернулась. Он отошел.            21.28            Секундная стрелка торопится как на пожар. Ну что же он медлит? "Давай, Боб! Ну, подай же знак!" На ум пришло, что неплохо бы помолиться. Говорят, помогает. Но, кроме двух слов "Отче наш", в голове ничего не нашлось. Она пообещала себе, что, если все кончится благополучно, обязательно сделает что-нибудь хорошее и нужное - посадит дерево, поставит свечку, родит сына. Лишь бы только все кончилось.            21.29            Она мысленно перекрестилась и стала медленно вынимать пистолет...            21.26            Роберт потянул на себя дверцу фургона - заперто. Тогда он изо всех сил забарабанил кулаком по железу:      - Откройте. Милицейская проверка, - и, услышав шорох внутри, сделал каменное лицо и убрал руки за спину, в одной держа шприц, а в другой пистолет.      Из фургона появился моложавый подтянутый тип с удостоверением работника службы безопасности на изготовку. Оружием он, конечно, не размахивал, чтобы лишний раз не нервировать доблестную милицию. Однако тут же поплатился за это.      Роберт всадил ему иглу в левую ляжку и, для верности стукнув его рукояткой пистолета между глаз, втолкнул обратно внутрь. Не медля ни секунды, заскочил следом и был приятно поражен тем, что в фургоне, кроме Ракова, никого не было, ну если, конечно, не считать охранника, который не подавал признаков жизни. Зато здесь было душно и тесно, а на столике у стенки кроме рации стояли добрых полдюжины часов и все они показывали одинаковое время.            21.27            Раков замер под дулом пистолета, который был так близко от него, что можно было разглядеть царапины на стволе:      - Ну, чего ты хочешь, сынок? Что тебе надо?      - Отменить операцию.      - Это уже, по счастью, невозможно, машина запущена, ее уже не остановить... - Он явно тянул время, переводя взгляд со ствола на часы и обратно.      Роберт махнул пистолетом в сторону рации:      - Код чрезвычайной ситуации. Быстро.      Раков вздрогнул. Молниеносно взвесив свои шансы, он решил, что терять ему нечего, и пошел в наступление. Если Роберт знает код, то единственная возможность спасти положение - это не дать ему подойти к рации, а до начала акции еще четыре минуты. Долго.      Памятуя итог их предыдущей встречи, он решил сразу лишить противника преимущества и с удивительной для такого возраста ловкостью пнул Роберта ногой в пах. Тот не успел увернуться и все-таки, прежде чем жуткая боль парализовала его движения, успел выстрелить. Но Ракову сегодня определенно везло. Пуля прошла мимо, а он, одной рукой схватив согнувшегося пополам Роберта за шею, другой пытался отобрать пистолет. Хватка у него была железной, и через несколько секунд Роберт начал терять сознание, не в силах сопротивляться из-за боли, которая отпускала слишком медленно.      Роберт перевел мутнеющий взгляд с раскрасневшегося, возбужденного лица противника на многочисленные часы.            21.28            Нечеловеческим усилием он заставил себя собраться, но сил хватило только на то, чтобы приподнять пистолет и нажать на курок. На этот раз он не промахнулся. Соперник, отпустив его шею, схватился за ногу, повыше колена, и, поняв, что Роберта ему уже не достать, он схватил тяжелый штатив, оставшийся от прежних хозяев фургона, телевизионщиков, и поднял его над головой, намереваясь разрушить рацию до основания.      Роберт привалился к стенке и выпустил еще одну пулю - в руку, и орудие разрушения обрушилось прямо на голову Штангисту. Он упал, обливаясь кровью, и отключился.      Роберт, превозмогая боль и тошноту, с трудом преодолел полтора метра, отделявшие его от заветной цели, и свалился на стул.            21.29            Руки дрожали. Он нажал все кнопки, не разбираясь, что к чему, - рация вроде бы ожила - прижал микрофон прямо к губам и трижды произнес:      - Внимание 013!            21.29            Гагуа и Пирожков заняли места на трибуне для почетных гостей. Заиграли гимн УЕФА, на поле начали выносить огромный флаг с изображением футбольного мяча. Толпа на трибунах стихла, готовя силы, чтобы через минуту приветствовать команды.      Пирожков заметил, что телекамера наведена на него, и изобразил на лице приличествующее моменту выражение.            21.29            Первый снайпер услышал писк в наушниках, но грузин в этот момент повернул голову, поэтому он выстрелил сразу после второго сигнала, не дожидаясь начала третьего. Он успел сделать только один выстрел. Второй снайпер выстрелить не успел.            21.29            Поскольку шум на трибунах поутих, два взрыва, раздавшиеся одновременно на двух осветительных мачтах, были хорошо слышны. Несколько прожекторов лопнули. Вместе с осколками вниз на беговую дорожку полетели фрагменты двух человек.      Они летели медленно и плавно. Две автоматические винтовки с глушителями, два человеческих туловища, отдельно руки и ноги. Как в замедленной съемке. Толпа, затаив дыхание, безмолвствовала. Рты открыты. Головы запрокинуты. Наконец два глухих удара.      А на колени мэру медленно сполз Отар Гагуа с простреленной головой.      Трибуны превратились в ад кромешный. Пространство перед стадионом, где находилось еще тысяч пять опоздавших, тоже. Какой-то милицейский начальник из оцепления выстрелил в воздух, чтобы прекратить панику, но его подтолкнули, и он попал в одного из своих подчиненных. Кто-то завопил: "Чеченцы! Сейчас всех взорвут!!!" Толпа ринулась в разные стороны. Журналисты на трибунах в погоне за феноменально сенсационным материалом еще пытались что-то снимать. Озверевшая милиция бросилась на них, круша камеры и избивая их самих. Люди в панике сминали друг друга, не имея возможности прорвать ряды поднимающихся по проходам к трибунам и еще не понявших, что произошло.      Наконец кто-то из высокого начальства додумался отдать приказ запретить зрителям покидать сектора, и милиция, резво орудуя дубинками, попыталась упорядочить исход. Но поток до смерти перепуганных людей, слишком строго наказанных за свою преданность любимой команде, уже вырвался в город, и многие стражи порядка пожалели тогда о том, что избрали именно эту профессию. Народ кидался на каждого человека в форме, с яростью стада быков, увидевших знамя революции.      В одном отдельно взятом районе столицы - в Лужниках - воцарилась анархия.      Роберт Ненашев. 12 апреля      Роберт, находясь в фургоне, не слышал взрыва, но услыхал беспорядочную пальбу и рев толпы, значение которых понять было трудно. Успел он или нет? Дверь фургона медленно приоткрылась. Совершенно инстинктивно он вскинул пистолет и чуть не нажал на спуск. Наташа, совершенно обессиленная, ввалилась внутрь, никак на это не прореагировав.      - Все... - Она присела у стены, рядом с мирно посапывающим охранником, и опустила голову на колени.      - Что - все? Кто победил? - Роберт бросился к ней, пытаясь привести ее в чувство.      - Можно я это выброшу? - отвечая вопросом на вопрос, она протянула ему пистолет.      Роберт спрятал пистолет в карман и, подняв девушку, прижал ее к себе:      - Ну, был взрыв на трибунах? Или не был?!!      - На трибунах, по-моему, не было.      Они стояли обнявшись посредине фургона, и вдруг Роберт, как подкошенный, свалился на пол, так и не успев разжать объятия. Раков, едва очнувшись, и еще плохо соображая, что происходит, но, чувствуя, что настала пора удирать, прямо из положения лежа швырнул штатив, который все это время покоился у него на груди, и угодил Роберту сзади по ногам, прямо под колени.      Кое- как поднявшись, он похромал к выходу, его глаза, склонные к некоторому выпячиванию, теперь просто вылупились, лицо горело.      - С вами я еще разберусь! - Он вывалился наружу, а Роберт с Наташей одновременно пожалели о допущенных ошибках: он о том, что не подумал усыпить мафиози, а она о том, что зря отдала Роберту пистолет. Побарахтавшись немного на полу, они наконец выбрались из фургона, но Ракова уже и след простыл. И только дорожка кровавых следов тянулась к тому месту, где раньше стоял соседний фургон, а сам фургон удалялся, отчаянно вихляя задом.      Роберт вскочил в припаркованный неподалеку милицейский автомобиль. Наташа плюхнулась на соседнее сиденье.      Они на предельной скорости гнались за фургоном и никого не сбили и не покалечили лишь потому, что у прохожих была потрясающе быстрая реакция. Благополучно миновав милицейский кордон, Раков свернул с Большой Пироговки во двор. Во дворе было относительно просторно, и обе машины пронеслись по нему, не сбавляя скорости. Пусть правосудие не дело рук частных лиц, но охотничий азарт взял верх над разумом, и Роберт мчался вперед, не думая ни о чем.      Внезапно из переулка прямо перед фургоном выскочил обшарпанный желтый "Запорожец". Раков успел его объехать, а Роберту драндулет напрочь перегородил дорогу.      - Уберите машину! - бешено заорал он, высунувшись из окна.      Перепуганный водитель, которому пришлось резко затормозить, чтобы избежать столкновения, теперь безуспешно пытался тронуться с места.      - Уйдет! - Наташа в сердцах ударила по приборной доске.      Но она ошиблась. Раков оглянулся и не успел вовремя среагировать на появление невесть откуда взявшейся поливальной цистерны. Он задел ее левым боком и на полной скорости перевернулся. Фургон проехал на крыше несколько метров и врезался в стеклянную витрину аптеки.      - Не уйдет! - рявкнул Роберт.      Дорога все еще была перекрыта, и они выскочили из машины и бросились к перевернутому фургону. Ракова в кабине не было.      - Сюда!      Наташа увлекла Роберта через разбитую витрину в помещение. На полу, усыпанном битым стеклом, отчетливо виднелись следы крови. Красная дорожка уходила в сторону задней двери. Миновав изумленного продавца, они пробежали через какой-то коридор и оказались во дворе. Для раненного в ногу человека Раков передвигался довольно быстро, и, если бы не кровь, он точно ушел бы.      Дом, к которому привели следы, был ничем не примечательной девятиэтажкой с обвалившейся плиткой на стенах и обшарпанными балконами. Как гончие по следу, Роберт и Наташа бежали, низко наклоняясь над землей, то и дело теряя кровавую ниточку, исчезавшую в лужах. В подъезде, несмотря на белый день, было достаточно темно, но лифт, как ни странно, работал, и следы обрывались именно у его дверей.      - Ты давай в лифт, а я по лестнице, - предложила Наташа, - и еще, верни мне пистолет.      Роберт медленно передвигался от этажа к этажу, каждый раз выглядывая, нет ли следов в коридоре. Судя по лужице на полу, Раков пробыл в лифте довольно долго. Прикинув, с какой скоростью движется кабина, Роберт пришел к выводу, что мафиози доехал не ниже чем на седьмой этаж, и тем не менее продолжал проверять все этажи подряд.      Остановившись в шестой раз, Роберт обнаружил, что был не прав, но, оказывается, не сильно просчитался. Наташа, стоявшая этажом выше, тихонько свистнула. Он заклинил дверь валявшейся на площадке пивной бутылкой и тем самым обрек лифт на повизгивание и покряхтывание, пока кто-нибудь из сердобольных жильцов его не освободит. Путь к отступлению для Ракова был отрезан, и Роберт стал на цыпочках подниматься по ступенькам.      В этом доме Раков бывал крайне редко, хотя и оборудовал квартиру по своему вкусу и даже устроил маленький террариум с любимыми листолазами. И именно эту квартиру он собирался использовать в случае чрезвычайной ситуации, и не только ее. Во дворе и на ближайших улицах стояли три автомобиля с ключами и документами в бардачках, но он поднялся сюда, чтобы обработать раны и забрать около двухсот тысяч долларов.      Зная, что всякое может случиться, он забронировал билеты на рейс в Афины и на рейс в Женеву, разумеется, по липовым паспортам, и еще подготовил катер в Финском заливе, чтобы на самый крайний случай уйти морем, но он не сделал одной элементарной вещи. Он не запер дверь. И когда он, спустив брюки, скрипя зубами, заливал йод в рану на ноге, так осточертевшая ему за последнее время молодежь с пистолетами навскидку ворвалась в комнату.      Раков, не прерывая неприятной процедуры, указал им на стулья у стены:      - Присаживайтесь, я скоро закончу. - Он аккуратно завинтил крышку флакончика с йодом, налепил на рану изрядную порцию пластыря, натянул пропитавшиеся кровью штаны и спросил: - Ну, и что вам от меня теперь надо? И так уже обломали все, что могли. А, я понимаю, пацан правды ищет? Твоего папашу не я замочил.      - А кто?      - Гагуа, кто же еще? А вообще, он мне не докладывал. Сам разбирайся.      - Следствие разберется! - Роберт стиснул пистолет, преодолевая желание проделать в Ракове еще дырку-другую.      - Ха-ха, следствие. Не разберется.      - Посмотрим!      Раков закончил обрабатывать рану, натянул брюки и повернулся к Роберту лицом.      - Ладно, давайте все обсудим, только быстро. Твой отец откопал где-то дрянь, которая превращает бензин в студень, и собрался продать своей любимой "крыше" - Гагуа. А тот ему, наверное, мало предложил.      - И тогда он пошел к вам?      - Нет.      - Почему? Если босс платить не хочет, нужно обратиться к конкуренту.      - Много ты понимаешь! Ко мне он не приходил, а зря. Я бы не поскупился. А Гагуа подумал, подумал и вообще решил все задаром поиметь. Товар отхапал и папашку твоего пришил. Все? Удовлетворен?      - Нет. Откуда вам это известно?      - От верблюда! Знаешь, сколько мне эти эксперименты стоили? Два миллиона баксов. Нашел спецов, они сказали, что препарат американский, изготовлен в Далласе, в экспериментальной лаборатории при университете. Проверил, а не летал ли кто-нибудь из людей Гагуа в Штаты, в Даллас? Ненашев, например. А как раз летал.      - А про то, что Гагуа приказал убить отца, тоже верблюды рассказали?      - Нет. Но я Гагуа больше тридцати лет знаю. И все его мысли на тридцать ходов вперед вижу.      - А Петрович из мотеля "Избушка"? Это же ваш человек, и он в убийстве моего отца участвовал.      - Какой Петрович?! Какая "Избушка"? Это же мотель Гагуа, стал бы он брать к себе на работу моего человека?! Ну? Все теперь? До свидания?      - Нет.      Раков улыбнулся:      - Отдадите меня в руки правосудия? - Роберт молча кивнул, Раков улыбнулся еще шире: - Зачем вам рисковать? Я ведь купил половину ментов в этом городе. Запах крови... он такой сладкий, правда? Ну, девочка, тебе же хочется нажать на курок.      Наташа не выдержала его пристального безумного взгляда и отвела глаза.      - Ментов - налево! Разберемся без них. Могу предложить сто тысяч баксов и помогу разобраться с Гагуа. Идет?      - Нет.      - Понятно. Я собираюсь отсюда уйти. Ты меня убьешь? - Раков улыбнулся совсем широко: - В таком случае я, как приговоренный, имею право на последнее слово и последнее желание. Мое последнее желание: проститься с моими маленькими друзьями, - он взял со стола аквариум с любимыми лягушками, - а мое последнее слово...      Последнего слова он не сказал, запустив вместо этого стеклянный куб в голову Роберта.      ...Роберт пригнулся и услышал над головой три выстрела. Стрелял милиционер в форме старшего лейтенанта, молодой, с пунцовыми, видимо, после пробежки по лестнице щеками. Ракову он разнес череп и, глядя на мертвое тело, застыл на несколько секунд с открытым ртом. Потом, развернувшись к Наташе, механически произнес:      - Гражданин Ненашев? Старший лейтенант Майский. Хочу задать вам несколько вопросов.      - Старший лейтенант? - Роберт ткнул ему в спину пистолет. - Как вы нас, спрашивается, нашли, старший лейтенант?!      - Можно подумать вы одни такие умные!      В этот момент в квартиру вломились Денис и Щербак. Увидев труп и Роберта, держащего Майского на мушке, Денис на секунду остолбенел, а Щербак, подняв руки на уровень груди, произнес тоном заклинателя духов:      - Спокойно. Убери пистолет.      Роберт спокойно убрал пистолет в карман.      И вовремя, потому что в комнату стремительно вошли четверо жлобов и не слишком вежливо отобрали оружие у всех, кроме Роберта (остальные держали его в руках). Следом за ними пожаловал В. М. Пирожков собственной персоной.      - Кто его? - кивнул он в сторону Ракова.      - Я, - ответил Майский. Щеки у него покраснели еще сильнее, хотя это и трудно было себе представить.      - Отличная работа, капитан! Завтра в десять ко мне в приемную.      Роберт Ненашев. 13 апреля      Пасмурный, неестественно темный день. Дождь.      Роберт с непокрытой головой стоял перед гробом отца. Холодные капли стекали по шее прямо за воротник.      - ...Бизнесмен новой формации! Настоящий патриот своей Родины. Россиянин с большой буквы! Человек, который отдал всю свою жизнь без остатка... - Какой-то сухонький старичок, с восковым лицом, будто уже тяготеющим к земле, как прах к праху, произносил пламенную речь, взгромоздившись на кучу глины и отчаянно размахивая клюкой. Дождь усилился, ветер хлестал прямо в лицо. Где-то совсем рядом нестройный хор певчих провожал в последний путь еще кого-то.      Вокруг могилы собралась добрая сотня людей, и лишь человек пять были знакомы Роберту. Там и сям в толпе мелькали неподвижные квадратные лица в черных очках. Не надо было быть антропологом, чтобы, глядя на эти черепа, челюсти и напряженные спины, определить род их занятий. Только вот кого они охраняли и от кого, - Роберт так и не понял. "Такое впечатление, что хоронят президента". Некто суетливый и пронырливый снимал на видео. Какой-то тип в клетчатой куртке, тщетно пытавшийся прикурить под дождем, переходил с места на место и беспрерывно щелкал зажигалкой. Все вокруг копошились, переминались с ноги на ногу, шептались, курили, являя собой зрелище, более напоминающее фуршет под проливным дождем, нежели прощание с близким человеком. Роберт как бы со стороны увидел себя, одиноко стоящего посреди этой колышущейся и живущей своей непонятной жизнью толпы.      Старик закончил. Его место занял Константин Эдуардович Волгин.      - Primus inter pares! Первый среди равных! Человек сложной судьбы, Дмитрий никогда не отступал перед трудностями. Он вырос в годы тирании и застоя. Он всю жизнь посвятил любимому делу, и все знавшие его скорбят сейчас вместе с нами. Пуля! Она предательски отобрала его у нас. Но дух его жив. Он стал частичкой каждого из собравшихся здесь! - Голос полковника звучал громко и отчетливо, заглушая шум ветра и стук дождевых капель о крышку гроба. Он говорил долго, не задумываясь, нужно ли, интересно ли это кому-нибудь. Глаза его источали влагу скорби и самоотрешения.      Рядом похороны уже закончились, и мимо прошагал священник, обеими руками поддерживая рясу, чтобы не испачкать. Вымокший до нитки служка бережно нес над ним огромный зонт. Остановившись и воздев глаза к небу, батюшка перекрестил толпу у могилы Ненашева и прошествовал было дальше, но, повинуясь чьему-то неуловимому сигналу, к нему бросились двое, и после недолгих уговоров он уже стоял у гроба непримиримого атеиста и произносил молитву за упокой раба Божия, имени которого ему никто не удосужился сообщить. Через пару минут подоспели певчие, которых, собственно, никто не звал, и, видимо в надежде на внеплановый заработок, от всей души загорланили "Взбранной воеводе" Рахманинова. Это был апофеоз абсурда. Похороны переросли в фарс, в буффонаду. Роберт больше не мог этого вынести. Наконец рабочие опустили гроб в яму и стали засыпать ее мокрой землей.      Какие- то люди жали ему руку, обнимали, говорили какие-то слова, а потом спешили к своим машинам, чтобы поскорее укрыться от дождя и ветра. Последним подошел человек в форме полковника, руку жать не стал, видимо, чтобы выделиться из общей массы, и торжественно произнес:      - Спасибо. Мы в вас не ошиблись.      - Держись, старик. - Денис прикрыл Роберта своим зонтом, хотя тот уже вряд ли мог стать мокрее, чем был.      Они стояли вдвоем над могильным холмиком и смотрели, как дождь хлещет по белым гвоздикам и они от грязи становятся серыми.            ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ            "13.04.2000 г.      Начальнику УФСБ      по Москве и Московской области            РАПОРТ            В результате оперативных мероприятий удалось установить, что Р. Ненашев не представляет интереса в рамках дела 18/686. Более того, воспользовавшись информацией, попавшей ему в руки во время розысков пропавшего без вести отца, Д. Ненашева, он оказал содействие группе подполковника Русакова в предотвращении покушения на мэра Москвы В. М. Пирожкова, организованного Л. Раковым, и задержании самого Ракова.      Обращаю Ваше внимание на тот факт, что У. Дейтон не причастен к организации покушения на Пирожкова 12.04.2000 г. Наиболее вероятный мотив Ракова - получение бесконтрольного доступа к финансам ФК "Спартак", управляющим муниципальным пакетом акций которого он был назначен.      К исчезновению В. М. Пирожкова в Мюнхене 27.03.2000 г. ни У. Дейтон, ни Р. Ненашев также отношения не имеют: с 27.03 по 11.04 Пирожков проходил курс лечения в частной клинике проф. Шнайдера в Аугсбурге, в 40 км к северо-западу от Мюнхена. Однако до самого последнего момента поведение Р. Ненашева выглядело весьма подозрительным, поэтому исключать его из оперативной разработки представлялось нецелесообразным.      Начальник 13-го особого отдела      полковник Кременной"      Денис Грязнов. 12 апреля      Анжелика Иосифовна устроила шикарные поминки. Причем не в ресторане - дома, чтобы, как она выразилась, собравшиеся отдать последний долг Дмитрию постоянно ощущали его дух, окунулись в атмосферу, в которой он жил, запомнили не какой-то там ресторан, а дом - "теплый, уютный, но осиротевший".      Роберт идти не хотел, но Денис с Гордеевым его все-таки уговорили. Вслух это мотивировалось тем, что грех нарушать традиции, а на самом деле Денис просто хотел потолкаться среди знакомых Ненашева, послушать пьяные разговоры и еще, может быть, увидеть преемника Гагуа, который не приехал на похороны, но которого все еще ждали. А появление на поминках Дениса без Роберта было, прямо скажем, нежелательным.      Роберт, естественно, пребывал в прострации. Больше всего его, похоже, убивало то, что и Гагуа, и Штангист уже мертвы, а он так и не узнал, кто именно из них виновен в смерти отца. Всю дорогу с кладбища он молчал, смотрел куда-то под ноги, на попытки Гордеева его разговорить никак не реагировал. На автопилоте дошел до подъезда, вызвал лифт и чуть не придавил Гордеева дверью - нажал "ход", видимо, забыв, что он не один. Вышел из лифта и, глядя себе под ноги, остановился перед дверью.      В квартире у Ненашева ни Денис, ни Гордеев раньше не бывали. Денис позвонил. Открыла какая-то бабулька и, оглядев их мокрые понурые физиономии, сказала:      - Ненашевы этажом выше.      И тут Денис поразился своей тупости. Сыщику, однако, соображать нужно быстрее. Не просто быстрее, а намного быстрее.      Денис Грязнов. 14 апреля      В 8.20 Денис позвонил в "Лесной" и потребовал немедленно вызвать на работу Ложкина, который так некстати отдыхал. Для очистки совести он еще заехал в "Городские цветы" на Пушкинской, хотя заранее знал, что ему там скажут. И, наконец, позвонил Корниловой и очень вежливо попросил принять его.      Ложкин, исполненный желанием оказать максимальную помощь следствию, примчался раньше Дениса и нетерпеливо сучил ножками в вестибюле. Денис популярно изложил ему условия задачи:      - Нужно в мельчайших подробностях воспроизвести сцену с приходом курьера. Курьером буду я.      - Но я могу чего-то не вспомнить... - засомневался Ложкин.      - А кто хвалился кондукторской памятью? Расслабьтесь, ничего сложного в этом нет.      Его сменщика отпустили перекурить и выпить кофе, клятвенно пообещав обслужить всех желающих по первому разряду, если таковые появятся. Ложкин занял место за стойкой, приосанился, поиграл бровями, изобразил дежурную улыбку, короче, вошел в роль.      - Значит, я стоял вот здесь у компьютера и читал. Привык на работе читать с экрана, уже и забыл, какие из себя книжки на ощупь. Купил недавно компакт с домашней библиотекой, почти две тысячи томов...      - Давайте не будем отвлекаться. Я, то есть курьер, от входа направился прямо к вам, правильно?      - Точно. Я сразу Word свернул, и, пока он подошел, у Дениса уже звездочки по экрану летают. Он говорит: "Цветы для Чекалиной. В каком номере она остановилась?" Нет, он не там стоял. - Портье передвинул меня в нужное место. - Он еще в зеркало посмотрел, волосы поправил, подмигнул сам себе. А я ведь знал, что никакая Чекалина у нас не останавливалась, но, чтобы все не выглядело так, как будто я его отшиваю или чаевых ни за что требую, я включил нашу программу, электронную регистрационную книгу и, значит, ее пролистал...      - Вы повторите свои действия, пожалуйста, - попросил Денис.      Портье повторил. У него на экране появился список постояльцев, отсортированный по алфавиту, Ложкин долистал до буквы "ч".      - Вот, я вам прочту, Чашкин и Чубукова, те же люди, что и тогда. Никто пока не выписался и новых на "ч" не прибавилось. Он мне не поверил, - продолжал портье, - попросил еще раз проверить. Я еще раз проверил и сказал ему то же самое: "Такая у нас не живет".      - Он просил позволить лично посмотреть список жильцов?      - Нет, а если бы и попросил, я бы не позволил. За кого вы меня принимаете? - возмутился Ложкин. - Мне что, работать тут надоело?      - Нет?      - Нет.      - И что он сделал, когда понял, что пришел не туда? Только очень точно, пожалуйста.      - Я уже рассказывал. Он, значит, посмотрел так на свои розы, как будто соображал: выкинуть их в ближайшую урну или жене отдать, если у него есть такая, конечно. И говорит: "Везет мне, как утопленнику. Можно я в контору позвоню?" Я говорю, можно, мол, автоматы около лифтов. Он сходил, позвонил, снова ко мне подходит. Говорит: "Сказали подождать, уточняют что-то, может, клиенту перезвонят. Бар уже открыт? Пойти пивка, что ли, выпить". И пошел в бар.      - И до того момента, как вам сообщили об убийстве, а также до приезда милиции вы его не видели?      - Видел, он еще раз позвонить выходил.      - С розами?      - С розами.      - А когда он только пришел, розы были подвявшие или свежие?      - Шикарные были розы, абсолютно свежие, все одна в одну, дорогущие наверняка.      В "Городских цветах" Денису, кстати, тоже подтвердили, что вялыми розами по доллару за штуку они не торгуют. И вообще, розы голландские и товарный вид сохраняют как минимум неделю, если их, конечно, не полоскать в кипятке, не выносить на двадцатиградусный мороз и не топтать коваными сапогами.      А у Бережного они завяли за какой-нибудь час.      Корнилова ждала Дениса со страдальческим лицом, на котором читалось смирение перед ударами судьбы и мученическая готовность выдержать даже ценой жалких остатков здоровья еще один акт общения с жестоким и бездушным существом, то есть с ним.      - Что еще вы от меня хотите?      - Я, Анжелика Иосифовна, хочу вам помочь...      - Мне? Вы? В чем, позвольте спросить?      - Вы прекрасно знаете в чем. Вы рискуете собственной жизнью, и, насколько я понимаю, эта угроза будет висеть над вами всегда...      - Вы несете какой-то вздор! - возмутилась она. - Ничто мне не угрожает, разве что опасность сойти с ума от ваших бесконечных допросов. Я абсолютно ничего не знаю, я абсолютно ни в чем не замешана, мне абсолютно нечего вам сказать...      - Анжелика Иосифовна, - мягко прервал Денис зарождающуюся истерику, - мы знаем уже достаточно, чтобы заявить, что Лесникова убили по ошибке, что вместо него должны были убить вас. Но у нас недостаточно доказательств, чтобы арестовать его убийц. И в этом можете нам помочь только вы.      На лице госпожи Корниловой не отразилось ни одной эмоции, но, судя по длине паузы, в ней бурлили и кипели сомнения. И все-таки она не раскололась.      - Идея очень занимательная, - заметила она с вымученной улыбкой, - но мне по-прежнему нечего вам сказать.      ЧДА "Глория". 14 апреля      - Так, товарищи, у нас прорыв в деле Ненашева, и проистекает он из прорыва в деле Лесникова. - Денис собрал экстренное совещание, на которое пригласил Гордеева и не пригласил Роберта. Кроме того, что ему нужна была помощь практически всего личного состава "Глории", Денису еще хотелось озвучить собственные логические выводы и подвергнуть их тщательному обсуждению - кто знает, а вдруг опровергнут?      - Отлично, - довольно прищурился Гордеев.      - Ну-ну, - только и вымолвил Щербак. - Нашел автоматную гильзу в постели Корниловой?      - Не нашел. Излагаю все по порядку.      - Давай, - согласился, ухмыляясь Голованов, - я возникающие вопросы на листике запишу, а потом задам все скопом.      - Убийца Лесникова - Бережной, - сказал Денис.      - А... - начал было Сева, но, вспомнив о своем обещании, закрыл рот и нарисовал на листке жирный вопросительный знак.      - Но убивать он пришел в "Лесной" совсем не Лесникова, а Корнилову. Вся история с некоей Чекалиной и цветами для нее была не более чем красивой легендой. Для портье Бережной разыграл сценку а-ля "ничего в этой стране нормально делать не умеют" и пошел в бар пить пиво. Дальше вышел с цветами в туалет, оттуда к лифту, которого портье не видно... Объясняю, как все было и почему он ошибся: лифт в мотеле барахлил, нажав на кнопку шестого этажа, Бережной приехал на пятый. В "Лесном" в отличие от советских общаг перед лифтом на стене не написано крупными буквами "5-й этаж". На шестом этаже помещения не пронумерованы, поэтому он получил ориентир: 6-й этаж, номер напротив лифта. Когда он приехал на 5-й этаж и увидел табличку с номером 503, то нисколько не засомневался; про то, что на верхнем этаже помещения без номеров, он не знал, а нумерация могла быть двоякой: второй этаж - первый жилой, поэтому номера на нем могут начинаться со 101 (так подумал киллер) или с 201 (так на самом деле). И, пребывая в уверенности, что он на нужном этаже, Бережной вошел в номер Лесникова.      - А следы крови? - все-таки не выдержал Голованов.      - Головач! - укорил его Макс. - Ну дай же ты человеку досказать.      - Следы крови были. Но не на одежде Бережного, а на букете. Он наверняка до последнего момента прятал под букетом пистолет, а значит, держал его перед собой. Собственно, главное, что меня заинтересовало: почему розы, у которых гарантийный срок хранения неделя, завяли за час? А потому, что он отмывал их от крови, и, очевидно, горячей водой. Розы белые, кровь красная, выбросить он их не смог: в гостинице было нельзя, а выйти он не успел.      Вероятно, когда он вошел в номер Лесникова, то уже сообразил, что ошибся, но, просто извинившись, уйти не смог. Возможно, Лесников увидел пистолет и сам бросился на Бережного. Понятно, Бережной его застрелил, но заказ у него был не на Лесникова, и деньги ему платили не за Лесникова, нужно было идти убивать Корнилову. А тут в коридоре появился Феоктистов, не убивать же было еще и его. Когда Феоктистов наконец убрался, Бережному бы надо было закрыть номер на ключ, чтобы труп подольше не обнаружили, подняться на шестой этаж и доделать свое дело. Но и этого он не успевает. Как только он вышел, из лифта выкатывается ресторанная тележка с водкой для Лесникова. Он прячется на служебной лестнице, а официантка, не долго думая, толкает незапертую дверь и орет благим матом, поднимая всеобщую тревогу. Тут Бережному уже не до Корниловой. Ему нужно как можно быстрее избавиться от пистолета и добежать до бара, чтобы его посетители смогли подтвердить, что в момент тревоги он спокойно пил пиво, и постараться не торопясь смыться. Но секьюрити донельзя оперативна, и Бережной оказывается в мышеловке. Тогда он идет отмывать розы, кровь на которых уже частично засохла и отмывается с трудом.      - А расстрелял его кто? - спросил Гордеев, видя, что Денис временно иссяк и ему нужен внешний толчок, чтобы закончить не в меру раздувшееся повествование.      - Думаю, Игорь Ненашев, хотя это уже догадки. В устранении Корниловой в первую очередь был заинтересован Волгин, ее бывший муж. Но он бы не рискнул сам идти на дело, а Игорь ему как бы и никто, но ведь именно Игорь сидел с Корниловой в "Пиросмани", как бы создавая ей алиби, опять же Игорь подтверждал, что она не могла общаться с Лесниковым в "Рояле". Скорее всего, Игорь по просьбе Волгина нанял Бережного для убийства Корниловой, а потом, когда Бережной все испортил, самолично его убрал. И он соврал мне, что в момент убийства находился вместе с Корниловой в ресторане.      - То есть расстреливали, по-твоему, Бережного, а Феоктистов просто рядом оказался? - уточнил Гордеев.      - А мотив?! - не выдержал Голованов, на листике у которого просто живого места не осталось, так все было разрисовано вопросительными знаками.      - Вот для того, чтобы выяснить мотив, мне и понадобится ваше участие. Зачем я, по-вашему, все это так долго рассказывал, если бы знал абсолютно все?      - Ты же сказал, у тебя прорыв? - уныло протяну Щербак.      - Погоди, Николай, - остановил его Гордеев. - Хоть какие-то мысли насчет мотива у тебя есть, Денис?      - Какие-то есть. Корнилова явно вертит своим бывшим мужем, как ей заблагорассудится, а поскольку муж он уже бывший, то причин потакать всем ее желаниям и создавать ей алиби у него в принципе нет. Если только она его чем-то не шантажирует. Я считаю, что ей известно о причастности Волгина к убийству Ненашева. Не хочу пока вдаваться в подробности, но, думаю, мы получим этому доказательства. Итак, Корнилова тянет из Волгина деньги, требует с каждым разом все больше и больше, ему это в конце концов надоедает и он решает, что лучше и дешевле однажды оплатить услуги киллера, чем всю жизнь работать дойной коровой. Скорее всего, когда был убит Лесников, она догадалась, что киллер шел к ней, и, возможно, потребовала еще больше, и, главное, потребовала избавить ее от домогательств милиции и наших домогательств тоже, что Волгин с Игорем так неуклюже и пытались делать.      - Ну и как она, по-твоему, догадалась, что заказ был на нее?      - Волгин ей позвонил в момент убийства вместо того, чтобы прийти. Возможно, повторяю, возможно, он должен был не просто прийти, а принести деньги. Но не пришел и не принес, очевидно, полагая, что необходимость в этом отпала. И трепался с ней полчаса по телефону, несмотря на свою занятость, ожидая, что вот-вот явится киллер и ее прикончит.      - А почему он ее до сих пор не пришил, она ведь не наняла себе взвод охраны?      - Она поступила умнее, она оставила в адвокатской конторе некие распоряжения на случай своей внезапной кончины. И у нас фактически патовая ситуация. Корнилова верит, что обезопасилась и может продолжать качать деньги из Волгина, Волгин боится пока ее трогать, а мы не можем доказать, что он - заказчик и что он причастен к убийству Ненашева, пока не знаем того, что о нем знает Корнилова. Вечно это продолжаться не может, и рано или поздно, конечно, случится взрыв, но мы ведь не станем ждать в засаде годами!      - А насчет адвокатской конторы откуда информация? - справился Макс.      - Я узнал, - ответил Гордеев.      - Так и подсмотрели бы там, Юрий Петрович, что в этих посмертных распоряжениях, - предложил Щербак.      - Ну, это ты, Николай, загнул, - возмутился Гордеев. - Что ты делать собрался, Денис?      - Организовать небольшую провокацию.      - Погодите, я еще не все спросил! - возмутился Голованов. - Почему Штангист так упорно выщемлял убийцу Лесникова, если он тут вообще ни при чем?      Щербак распустил пальцы веером:      - Ты гонишь, что ли? Лесников, чисто конкретно, приехал к Штангисту перетирать за дело. Типа он его гость. А его какие-то лохи мочат, то есть Штангиста опускают! Что теперь про Штангиста пацаны подумают?!      Денис Грязнов. 15 апреля      Игорь Ненашев ждал Дениса в офисе. На лице у него было написано, что ожидание ему неприятно, предстоящий разговор - вдвойне неприятен и Денису следует побыстрее закругляться. Ну-ну.      - Одевайтесь, немного прогуляемся, - предложил Денис, не здороваясь.      В виду преотвратительнейшей погоды предложение его было истолковано Игорем неверно. Он мгновенно побледнел и, умело сдерживая напускное негодование, потребовал:      - Ордер предъявите!      - С каких пор вам нужен ордер, чтобы выйти подышать воздухом? - Денис смерил Ненашева презрительным взглядом. - Давайте пошевеливайтесь! У меня со временем туго.      - Ну, знаете, господин Грязнов! Вы... - Игорь едва не захлебнулся слюной.      - На улице поговорим, - перебил его Денис и вышел из кабинета в приемную.      Они медленно и молча прошлись от офиса Ненашева в ближайший скверик и сели на лавочку, кутаясь в воротники от пронизывающего ветра. Кроме них, народу в скверике ни души. С точки зрения конспирации их встреча выглядела просто как издевательство над этим понятием. Но подобная несуразица Дениса не заботила: чем более идиотически все обставлено, тем больше шансов на успех.      - Значит, так, - сказал он, когда молчать стало уже не то чтобы невежливо, но глупо, - за пять тысяч у. е. я организовываю передачу вам посмертных распоряжений Корниловой. Цена, конечно, более чем скромная, я бы сказал, просто смешная, но человек я такой - скромный.      Минут десять они препирались: с чего это Денис возомнил, что Игоря интересуют заветы Анжелики, а если допустить невозможное, то есть Денис все правильно возомнил, где гарантии, что он не берет Игоря на понт, и т. д. Нужно было запросить не меньше двадцати тысяч, с тоской подумал Денис, поверил бы сразу.      - У вас два часа сорок семь минут. Как только созреете - звоните. С Константином Эдуардовичем посоветоваться успеете? - Денис поднялся, глядя на часы с видом делового человека, потратившего уйму времени на переговоры с бездельником.      Он прыгнул в джип и погнал в Зюзино. Расставаясь с Ненашевым, Денис поглядывал часы не для бандитского форсу - их переговоры действительно заняли больше времени, чем предполагалось. Теперь из-за него приходится заставлять даму ждать.      Дама ждала его в кафетерии "У Еси", по счастливому стечению обстоятельств она решила взять траурный отпуск и сидела дома, перетекая из состояния неизбывной тоски в мигрень и обратно. Торчи она на работе, Денису было бы гораздо сложнее провернуть намеченное.      Он пропустил традиционный обмен любезностями и сразу перешел к делу:      - Не сочтите меня неоригинальным, но у меня есть для вас две новости, Анжелика Иосифовна.      - Я вас умоляю! Хорошая и плохая?      - Интересная и вопиющая. За пять тысяч денег, как выражается один мой знакомый, я сообщу вам обе.      - А они того стоят?      - Чтобы долго не торговаться, предлагаю вам самые что ни на есть льготные условия: вы самостоятельно решаете, следует мне платить или нет. Ежели следует, то не позже сегодняшнего вечера.      - А если я не захочу платить?      - Вас будет мучить совесть.      В этот момент пришло условленное сообщение на пейджер от Игоря Ненашева. Из отведенных двух часов сорока семи минут для состыковки с Волгиным и совместного созревания ему понадобилось чуть больше получаса.      Денис встал из-за стола.      - Ждите меня здесь, Анжелика Иосифовна, никуда не уходите.      Меньше чем через десять минут он вновь был в сквере напротив офиса Ненашева.      - Ровно в три часа Константин Эдуардович должен быть в кафе "Арно". Пусть подсядет за столик к этому человеку. - Денис выдал Игорю фотографию гордеевского шефа Розанова. (Гордеев рассказал, что его босс обедает исключительно в "Арно", с трех до половины четвертого.) - Может поговорить о погоде. Все, от него больше ничего не требуется. Теперь вы, Игорь Дмитриевич...      Закончив инструктаж, Денис уставился на Ненашева, сжав до боли зубы и не мигая: решающий момент - либо они клюнули, либо сейчас откажутся, тогда вся операция - коту под хвост.      - Оплата по факту, - заявил Ненашев после продолжительного молчания.      - Если собрались финтить, лучше сразу заказывайте панихиду, - предупредил Денис.      Корнилова вся буквально извелась, ожидая его возвращения.      - Прошу прощения, Анжелика Иосифовна! Итак, интересная новость: ваш экс-супруг в курсе, кому вы доверили нажать красную кнопку в случае вашей внезапной гибели. Вопиющая: сегодня в 15.00 в кафе "Арно" он встречается с начальником юрконсультации Розановым для решающих переговоров о ликвидации вашего оружия возмездия.      - А...      - Советую поехать и убедиться лично.      В 15.10 Денис был на Таганке около конторы Гордеева. Корнилову и Волгина вели Щербак и Демидыч. Желая удостовериться лично, что встреча в "Арно" состоялась, Денис временно выпустил из-под наблюдения Игоря Ненашева и теперь вынужден был его искать. К счастью, это оказалось не сложно. Игорь пристроился примерно в двухстах метрах от юрконсультации № 10 в совершенно раздолбанных "Жигулях-копейке" с новыми тонированными иссиня-черными, как в "мерседесе", стеклами. Стекла, наверное, стоили дороже самой машины.      Денис остановился в сотне метров позади него, положил на приборную панель пачку "Wrigley's" и стал понемногу набивать рот жвачкой. Курить в таких случаях - последнее дело: кажется, что сосредоточен весь до последнего нерва, а на самом деле внимание рассеивается.      В 15.55 появилась Корнилова на своем "мерседесе". Она едва не протаранила крыльцо юрконсультации и пулей влетела внутрь. Ненашев тоже тронулся с места и пристроился сзади вплотную к "мерседесу" Корниловой.      Демидыч остановился как можно ближе к нему и с озабоченным выражением лица нырнул под капот. На него теперь была вся надежда: Денис не мог слишком приближаться, чтобы не вспугнуть Ненашева, а Демидыча тот не знал.      Корниловой для того, чтобы подняться-спуститься по лестнице и устроить скандал, понадобилось каких-то пять минут. Она покинула здание столь же стремительно, как и вошла. Но сесть в "мерседес" не успела.      Ненашев, как заправский гангстер из американских боевиков категории "Б", в шапочке с прорезями для глаз, бросился ей наперерез, оглушил достаточно профессиональным ударом, сгреб в охапку, подхватил выпавшую сумочку и... сам полетел на асфальт, получив сзади по шее. Когда Денис подбежал, Демидыч уже надел на него наручники.      Корнилова, которую Ненашев уронил при ударе на землю, слабо постанывала, но пока Денис не стал приводить ее в чувство.      - Гражданин Ненашев! - заявил он по возможности официальным тоном. - Вы задержаны при попытке вооруженного ограбления гражданки Корниловой. На месте преступления изъяты: сумочка потерпевшей... - Денис поднял ее, достал запечатанный пухлый пакет и вскрыл, - с документами. Документы будут переданы правоохранительным органам и приобщены к делу. Демидыч, звони 02.      Волгина арестовали омоновцы. Денис перед операцией позвонил Грязнову-старшему, ибо брать полковника милиции, тем более сотрудника Министерства внутренних дел, должны не частные сыщики и даже не зеленый опер Майский.      ...Дальше все уже было делом техники. Документ, который извлекли из пакета, дал недостающий мотив.      С присущим ей пафосом Корнилова писала следующее:      "Если вы читаете это письмо, значит, моя жизнь оборвалась трагически или висит на волоске. И виновником моей смерти или источником грозящей мне смертельной опасности является мой бывший муж Константин Эдуардович Волгин.      Он виновен в смерти Дмитрия Ненашева. Я догадалась об этом, но под страхом физической расправы Волгин заставил меня молчать..."      Кроме пылкого послания в пакете лежали перстень и кулон с выгравированными инициалами "МЕЧ".      Когда задержанным зачитали документ и предъявили улики, Ненашев с чувством глубокого облегчения предал себя в руки правосудия, чуть ли не слово в слово повторив заявление Корниловой о запугивании и угрозе физической расправы. Он-де добрый и славный, а вот Волгин - коварный и ужасный, а Корнилова - злобная шантажистка. От такой наглости у Волгина чуть не случился инфаркт, и, поминутно клянясь мамой, он частично признал свою вину в случае убийства Ненашева, но организацию покушения на Корнилову, акт найма киллера и последующее его убийство признавать не захотел ни за какие деньги - все свалил на Игоря.      Короче говоря, они мгновенно перегрызлись, как пауки в банке, обвиняя друг друга во всех смертных грехах, но что в этих обвинениях правда, а что не совсем - Денису дослушать не дали.      ЧДА "Глория". 18 апреля      Роберт собрался уезжать, Россия его окончательно утомила. От пережитых потрясений с ним едва не случился нервный срыв, и только ударные дозы коньяка, которыми заботливо пичкали его то Голованов, то Щербак, иногда заменяя коньяк водкой и даже спиртом в особо критических ситуациях, парня и спасли. В перерывах между возлияниями Щербак вытаскивал его в тренажерный зал попинать грушу или в сауну.      Пока коллеги нянчили Роберта, Денис с милостивого разрешения капитана Кривошеева сопровождал капитана Майского (Валере таки дали капитана буквально в один день, мало того, Пирожков объявил его своим личным другом и обещал присвоить звание "почетного жителя г. Москва") во время обысков на квартире Бережного и на даче у его родителей, где был найден целый арсенал израильского оружия.      И Юрий Петрович Гордеев тоже времени даром не терял. После смерти Гагуа и официального признания смерти Д. Ненашева исчезли все препятствия для вступления Роберта во владение наследством, что Гордеев и оформил надлежащим образом. А еще он уведомил мать и деда Роберта о результатах расследования, и те, оставшись чрезвычайно довольными таким поворотом событий, не поскупились на достойный гонорар.      Сегодня Роберт пришел прощаться. Напиваться необходимости уже не было, он полностью овладел собой. Но хотел окончательно разобраться, кто кого и за что истреблял, а главное - он до сих пор не мог поверить, что самой что ни на есть сволочью оказался именно лучший друг отца Волгин.      - Неужели отец совратил Волгина? - недоумевал Роберт. - Или это Волгин совратил отца?      - Никто никого не совращал, - успокаивал Денис. - Волгин давно и плодотворно сотрудничал с Гагуа. Отмазывал его людей при необходимости. И продолжал бы этим заниматься, да жадность сгубила.      Когда твой отец полгода назад приезжал в Штаты, он действительно интересовался не новыми технологиями в области очистки бензина, как сказал тебе. Он купил технологию очистки от бензина. Бактериологический препарат, который американцы используют в случае всяких экологических катастроф, вроде разлива нефти или загрязнения чего-то нефтепродуктами. Эти бактерии жрут какие-то бензольные соединения, в результате чего жидкий, например, бензин или жидкая нефть переходят в желеобразное или даже в твердое состояние. Естественно, вычерпывать его из воды или собирать с земли становится намного проще, но бензин при этом перестает быть бензином.      И когда Гагуа решил, что пора вытеснять Штангиста с рынка бензоколонок, твой отец намекнул ему, что есть такой препарат, который разорит Штангиста, и не только Штангиста, а он, Ненашев, может этот препарат достать. Гагуа сказал, что это круто и отца твоего ждет "большое спасибо". Но одного спасибо твоему отцу было мало, а Гагуа просто в голову не приходило, что собственному компаньону, а тем более подчиненному, он должен платить реальные деньги.      Ненашеву нужно было найти посредника - человека со стороны, причем не просто человека, а солидного торговца крадеными технологиями с соответствующей репутацией, чтобы Гагуа и не подозревал, что реально покупает бензиновую отраву у самого Ненашева. И тут ему помог Волгин, который в свое время оказал услугу Гаффару, отмазав его людей, нелегально вывозивших из России то ли змеиный яд, то ли еще какую-то дрянь. С Гаффаром договорились, и получилось, что, даже если заплатить комиссионные Волгину и Гаффару, твой отец получал несколько миллионов: три или около того.      Но Гагуа по каким-то своим соображениям не поручил Ненашеву вести переговоры с турком, он вышел на турка через купленного фээсбэшника. Таким образом, получилось, что твой отец оказался вне цепочки: товар он фактически отдал Волгину, турок договаривался с Волгиным, с турком договаривался фээсбэшник, а деньги должны были поступить на номерной счет.      И Волгин подумал, подумал и решил, что три миллиона дороже тридцатилетней дружбы. Но сам пачкаться кровью он не хотел и нанимать киллера тоже: во-первых, деньги, а во-вторых, больше шансов, что что-то пойдет не так. И тогда он вспомнил про Игоря.      - Отца убил Игорь? - У Роберта просто глаза на лоб полезли. - Ты уверен?      - Представь себе. Ну, не любил он его. Даже более того, презирал и ненавидел. Я читал протоколы допросов твоего брата, он этот факт признал и даже рассказал все в подробностях...      - Но за что?      Пришлось снова прибегнуть к помощи алкоголя. Убедившись, что Роберт осушил свой стакан коньяка и способен слушать дальше, Денис продолжил:      - Любят и ненавидят не за что-то, а потому что. Потому что каждый раз, когда мальчик Игореша хотел себе новый велосипед, плейер или компьютер, мама говорила ему "нет" и еще добавляла, что где-то в далекой Америке живет сволочь, которая поломала им жизнь. А потом у Игоря не хватило денег, чтобы поступить в желанный институт, а потом у него не было машины, и во всем этом безобразии, так или иначе, он винил далекого папашу. А потом папаша приехал и даже не извинился. Конечно, взял к себе на фирму, но держал больше за мальчика на побегушках. А добрый Волгин пообещал, что после смерти Ненашева Игорю достанутся все его мотели, бензоколонки, квартира, машины, деньги и прочее и прочее. Если даже не сразу, то, по крайней мере, Игорь сможет всем этим барахлом руководить и круто зарабатывать, понемногу ведя тяжбу с остальными наследниками.      Тогда десятого марта Игорь дождался отца в "Избушке" и наплел ему, что Гагуа узнал, что Ненашев хочет его надуть, и уже распорядился его убрать, а сделать это должны шофер Марик и телохранитель Автандил. В чем афера, Игорь не знал, но Ненашев сразу сообразил, что Гагуа, наверное, вычислил турка. Думая, что Игорю можно верить, отец попросил его помочь. Они вместе застрелили Автандила и Марика, а потом Игорь, когда отца защитить было уже некому, его тоже убил. С трупами помог управиться Петрович.      Но Анжела что-то заподозрила, это, кстати, она послала телеграммы, стала задавать дурацкие вопросы, интересоваться, зачем Волгин копался в сейфе Ненашева, что за чемодан он оттуда унес. И Волгин решил убрать и ее. Самое обидное для него, что Анжела ничего не знала точно, ничего не могла доказать, и если бы он просто был с ней понежнее, она бы очень скоро вообще обо всем забыла.      А после убийства Лесникова, которое она истолковала совершенно правильно и очень быстро, Анжела стала думать, из-за чего бы ее мог хотеть убить Волгин, и поняла, что другого повода, кроме исчезновения Ненашева, нет. В поисках чего-то материального, чем можно пугать Волгина, она влезает к нему на квартиру, потом на дачу - она же бывшая жена, она все там знает - и в одном из тайников находит кулон и перстень. Теперь ей все ясно. Но выдавать Волгина милиции - глупо, теперь, когда у нее есть доказательства его вины, она может его шантажировать.      Волгин в трансе. А тут еще ты со своими похождениями в "Хилтоне", товар пропал, денег нет, потом еще и турка убили, после того как ты от него сбежал.      - Но ведь бензин Штангисту попортили? - резонно возразил Роберт. - Как же это могло случиться, если отрава частично растерялась, частично к нему же и попала?      - Турок выдал Гагуа практически бесплатно буквально несколько капель на пробу. Гагуа попробовал - понравилось. Теперь он желал купить много, и самое главное - купить других бактерий, которые пожирают этих первых, то есть, проще говоря, противоядие, на случай, если и его бензин тоже заразится. Но поскольку никто в этой цепочке посредников никому слепо не доверял, чемоданчик с обоими препаратами в оговоренных количествах до последнего момента находился у Ненашева в сейфе здесь, в Москве. Если бы не неудавшееся покушение на Корнилову, Волгин бы слетал к турку сам. Но Корнилова начала на него давить, мы стали вокруг него виться, он лететь побоялся, и тогда, опять же не без помощи Игоря, Волгин организует перевозку товара, используя Пирожкова в качестве контейнера. Но, по счастливому стечению обстоятельств, его гениальный план не удался.      - А Штангист? Он ко всему этому какое имел отношение, зачем он грабил людей Гаффара?      - В Мюнхене он был не из-за "отравы", и на турок как и ты, нарвался случайно. На самом деле он ездил на игру "Спартака" и это именно он играл на тотализаторе - Максу удалось все выяснить. А уже когда он разобрался, что к нему в руки случайно попала "бензиновая бомба", у него возникло искушение отомстить Гагуа его же оружием. Вот тогда он стал похищать вас и добиваться, чтобы вы нашли ему противоядие, ибо, к его несчастью, колбочки с противоядием были стеклянные и побились.      Роберт посмотрел на часы и разлил по маленькой:      - На посошок. Прощаться пора.      - Ты когда в Нью-Йорк прилетишь, позвони. А то вдруг тебя опять кто-нибудь похитит, у тебя это просто призвание какое-то.      - Я не в Нью-Йорк, с матерью хочу встретиться. Бабушка вчера звонила, что-то пыталась мне рассказать, мол, не совсем правда то, что они мне всегда про мать рассказывали, или совсем неправда. Короче говоря, настала пора окончательно все прояснить.      - А Наташа-то придет проводить? - поинтересовался Денис.      - Послала меня подальше, - махнул рукой Роберт.      - Ну, может, оно и к лучшему, - заключил Денис.      - Зато открыла страшную тайну исчезновения Пирожкова.      - Ну?      - Политические, исторические и истерические параллели по поводу мэра оказались абсолютно непараллельными. Поклянись, что эта тайна умрет вместе с тобой, что никто и никогда, даже под пытками, не сможет узнать от тебя правду.      - Ну?      - Причина исчезновения Пирожкова была не политической, а... проктологической!