Александр Юдин
     
     
     Чертов адвокат!
     
     
     Почти святочный рассказ
     
     
     Ах, ты... ох, ты, черт! - простонал адвокат Семен Маркович Безакцизный, массируя поясничную область. - Чтоб тебя разорвало.
     Так он отреагировал на неожиданную тянущую боль в левой почке. Наверняка - расплата за вчерашний ужин с клиентом в ресторации: переборщил с острыми закусками. При этом кому из них - почке или клиенту - адресовано это садистское пожелание, было неясно. Поднявшись с дивана, он мелкими шажками, словно опасаясь что-то расплескать, просеменил в туалет.
     - М-м, сатана! - раздался новый раздраженно-плаксивый возглас из-за туалетной двери. А через полминуты снова, с болезненным шипением: - С-с-сатана!
     Находился он там достаточно долго, когда же, наконец, вышел, то имел вид задумчивый, почти мечтательный. Но уже в ванной Семен Маркович вновь схватился за поясницу.
     - Ферт, ферт, тьяфол! чтоп фас фсех...! - с чувством заявил он, яростно плюясь зубной пастой.
     Завершив утренний моцион, он, согнувшись в эдаком полупоклоне и бережно придерживая себя за поясницу, пошаркал в гостиную, намереваясь лечь на диван и включить телевизор. Хотя и рано, а заснуть уже все равно не удастся.
     Однако стоило Семену Марковичу переступить порог комнаты, он так и застыл с открытым ртом. И было от чего.
     На его любимом кожаном диване, без церемоний закинув обутые ноги на журнальный столик, сидел один из его недавних клиентов - частный предприниматель Иван Карлович Тойфель - и невозмутимо раскуривал сигару, причем не "Боливар", которые Семен Маркович держал специально для гостей, а припасенную им исключительно для себя "Кабаньяс". Одет Иван Карлович был в черный костюм строгого покроя, контрастировавший с крайней бледностью его лица; на голову себе он нахлобучил вельветовую шляпу, совершенно не шедшую к остальному облачению.
     - Иван Карлович?! Вы тут как?! Зачем вы тут?!
     - Приглашен, - коротко отвечал г-н Тойфель, невозмутимо попыхивая сигарой; при этом дым шел у него отчего-то не изо рта или носа, а выбивался откуда-то из-под шляпы.
     - То есть как приглашен? Когда... куда... то есть кем?
     - Ну вот, - пожал Иван Карлович плечами, - сам пригласил, а теперь манкирует. Нехорошо-с!
     - Сам? Я? П-позвольте... - еще больше растерялся Семен Маркович, - это когда же? Вчера разве? Или раньше... я абсолютно не помню, чтобы я вас... да нет, я совершенно уверен, что вас я...
     - Не вчера и не раньше, а только что.
     - Х-хы... - Семен Маркович недоверчиво дернул головой. - Я? Только что? Как это? Чертовщина какая-то!
     - Именно, - кивнул Тойфель, выпуская из-под шляпы целое облако сизого дыма, - именно чертовщина.
     - Позвольте! - спохватился вдруг Семен Маркович, отступая на шаг. - А-а... как вы здесь оказались?!
     - О-хо-хо, - вздохнул Иван Карлович и поднялся с дивана, - мать моя София, какой непонятливый.
     А потом вдруг наставил на Безакцизного тлеющий конец сигары и, тыча им, будто обличительным перстом, тому в грудь, произнес с некоторым раздражением:
     - Дьявола, дьявола ты вызвал! Что ж тут непонятного?
     - Какого... дьявола? Какого еще дьявола? - только и мог повторять адвокат, пятясь под выпадами раскаленной сигары, пока не уперся в книжный стеллаж. - КАКОГО ДЬЯВОЛА!!
     - Позвольте отрекомендоваться, - поклонился г-н Тойфель с официозным видом. - Барон Мальфас, к вашим услугам. - И добавил, по-военному щелкнув каблуками: - Второй чин третьего легиона.
     - Почетного? Почетного легиона?
     - Ангелов бездны. Ну ты Данте читал? Вон же он у тебя на полочке стоит, между "Исследованием скопческой ереси" В. И. Даля и "Разысканием об убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их" того же автора.
     - Ч-читал, - в полной растерянности пробормотал Семен Маркович севшим голосом, - правда, только "Ад". Кажется, еще "Чистилище"... а "Рай" не одолел... не одолел... не одолел... Гос-споди, при чем тут Данте?!
     - Фуй, фуй! - по-кошачьи зафыркал назвавшийся бароном Мальфасом г-н Тойфель. - Один из них точно ни при чем. Точнее, ни к чему... М-да, народец нынче пошел сплошь малограмотный. Какой там Дионисий Ареопагит - Данте Алигьери не знают! Ладно уж, объясняю, так и быть. - Гость вздохнул с видом столичного политтехнолога, вынужденного читать лекцию коллективу животноводческого хозяйства. - Все ангельские чины, чтоб ты знал, делятся на три триады, или лика. К высшему лику относятся серафимы, херувимы и престолы. Средний составляют господства, силы, власти. Наконец, завершают иерархию - начала, архангелы и ангелы. А поскольку мы, дьяволы, суть падшие ангелы (про это-то ты, хоть, слыхал?), у нас почти все то же самое. Только заместо ликов - легионы. Считай, три легиона по три чина в каждом. Совершенно понятно. Ну, к примеру, мой чин соответствует архангельскому. Ферштейн?
     - Э-э... мм, гм, вы хотите сказать, что вы... э-э, в самом деле дьявол? - выдавил из себя Семен Маркович и, не сдержавшись, истерически захихикал в кулак.
     - Вот именно. Не тот, с большой буквы, но и не из рядовых. - Заметив, что Безакцизный по-прежнему продолжает хихикать, Тойфель-Мальфас растянул бескровные губы в ответной ухмылке: - Что, не веришь на слово? Доказательства требуются? Ох, адвокатская душа! Что ж, изволь. Сейчас ты узришь мое истинное обличие, - торжественно заявил он. И добавил: - Соберись...
     - Фу-у! - с чувством произнес Мальфас-Тойфель через минуту, отступая подальше от лужи блевотины. - Посмотри, что ты натворил, едва не уделал меня. Мог бы потерпеть из вежливости. Просил же - соберись... И утри лицо - смотреть противно.
     - Г-господин... э-э... барон, - выдавил из себя через некоторое время Семен Маркович, - могу я узнать, чему, так сказать, обязан вашим... э-э... визитом?
     - Опять двадцать пять! Ты же сам меня вызвал.
     - Да? Вот как... Но, позвольте, каким образом? Буквально, то есть ни сном ни духом...
     - Ты исполнил условия ритуала, - пожал плечами дьявол.
     - Какие условия?
     - В шестом часу шестого числа шестого месяца на протяжении одиннадцати минут шестикратно помянуть мое имя, вот какие.
     - Ах, так! - почти радостно воскликнул Безакцизный. - Так уверяю вас, господин барон, это вышло совершенно случайно! То есть абсолютно! Ни сном, как говорится, ни духом!
     - Какое мне дело? - вновь пожал плечами черт. - Случайно, не случайно... Он, понимаешь, ни ухом, ни брюхом, а мне - мотайся. Концы, между прочим, не близкие! - Мальфас даже плюнул в сердцах. - Короче, раз случайно, тогда я удаляюсь. Позвольте откланяться, ауфвидэрзэен, майн фройнд.
     С этими словами барон Мальфас аккуратно положил сигару на край пепельницы и направился к входной двери.
     - Ой! - удивленно воскликнул Семен Маркович. - Иван Карлович, у вас пиджак сзади разрезан. И на шляпе пятно.
     - Твой Иван Карлович три дня как помер, - не оборачиваясь, раздраженно бросил гость.
     - Вот че-ерт! прошу прощения... Но как так, однако, умер?
     - А так. Взял себе да и помер, тебя не спросил. Шесть пулевых ранений грудной клетки и два - брюшной полости, да еще контрольный - в голову; полкумпола снесло напрочь. Что ему еще оставалось?
     - Я не совсем понимаю, - смутился Безакцизный, - но вот же... но как же... однако...
     - Это ты про тело? - уточнил лже-Тойфель и неприятно хихикнул. - Его я временно позаимствовал, на правах старого знакомца, хе-хе! Нам, чертям, в жмурика вселиться легче всего.
     - О! О! То-то я чувствую, попахивает от вас... специфически.
     - Ладно, мне пора, а то в морге хватятся.
     - Один момент, постойте, погодите! - вдруг всполошился Семен Маркович. - Разрешите полюбопытствовать... а-а... что вы ожидали от своего, так сказать, визита? В смысле, для каких надобностей вас, э-э... вызывают обыкновенно? Ну, которые остальные прочие.
     - Да все всегда одно и то же, - отмахнулся черт. - Власти, денег хотят, здоровья, мужскЪй силы, женщин, вечной жизни... да мало ли у вашего брата желаний? И не сосчитать.
     - Вечной жизни? - неожиданно заинтересовался Безакцизный. - И вы это можете?
     - В прейскуранте не значится, - усмехнулся Мальфас, и мертвые глаза его тускло замерцали, точно уголья в остывающей печи.
     - Жалость какая! - сокрушенно воскликнул Семен Маркович. - Но почему же, почему?
     - Потому, что это обесценило бы встречные обязательства клиента, - пояснил барон и вдруг подмигнул Безакцизному. - А тебя, вижу, зацепило? Будем заключать договор?
     - Договор - это, в смысле, я вам душу, а вы мне что-нибудь существенное, согласно прейскуранту?
     - Ну вот, видишь - ты и сам все знаешь. Так как, ударим по рукам?
     - Скажите, - замялся Семен Маркович, - вечная жизнь под запретом - это я понял, но могу ли я, к примеру, оговорить для себя долгую, очень долгую жизнь?
     - Насколько долгую? - прищурился черт. - Конкретику давай: срок, дата, возраст. Ты ж юрист, должен понимать.
     - Ну-у... э-э... м-м-м... - засомневался адвокат, - а до завтра подумать можно?
     - Гестэрн, гестэрн, нур нихьт хойтэ? Не можно! Говори сейчас. Или никогда.
     - Сколько тогда попросить? Как же быть? - потерянно забормотал Семен Маркович.
     - А про свою бессмертную душу ты уже все решил? - уточнил Мальфас с нехорошей ухмылкой. - Уступаешь?
     - Душа? Да, да, конечно, душа... Душа - товар не пустячный; вот я и боюсь продешевить. Между прочим, - оживился адвокат, - раз предмет договора - душа, а душа, как вы только сейчас недвусмысленно заметили, вещь бессмертная, то логично было бы получить взамен этого предмета нечто равноценное, например - вечную жизнь. Вот это было бы справедливой сделкой. Что? Нет? Понял, понял - вечность просить нельзя... а сколько можно? Какова, так сказать, верхняя планка, где граница дозволенного?
     - Не скажу, - отрезал черт. - Называй свою цену, а мы посмотрим. Но я тебе другое скажу: если ты сейчас снова чего-нибудь несмысленное попросишь, я разворачиваюсь и ухожу. В конце концов, вызов твой можно считать ошибочным.
     - Понял, понял, - продолжал лихорадочно бормотать Безакцизный, - но тогда сколько же, сколько просить? Много - пожалуй, не дадут, а мало - смысла нет... Вот не было печали, так черти... ой, простите!
     - Ну-у! - теряя терпение, взревел дьявол.
     Однако Семен Маркович продолжал затрудняться; он хмыкал, мемекал и шарил взглядом по книжным полкам, словно надеясь отыскать там подсказку. Вдруг взгляд его остановился и посветлел.
     - Эврика! - воскликнул он и выхватил из ряда книг увесистый том. - Я придумал, придумал!
     - Ну, слава тебе... - вздохнул Мальфас и поперхнулся, - тьфу, едва в грех не ввел, окаянный! Говори уже, не мешкай.
     - Хочу прожить столько лет, сколько лет этой вот книге, - на едином дыхании выпалил Семен Маркович, потрясая фолиантом.
     - Позволь-ка, - хмыкнул барон, забирая книгу из рук Безакцизного, - так-так... "Сочинения М. Е. Салтыкова (Н. Щедрина)", том седьмой, издание автора, С.-Петербург, типография М. М. Стасюлевича, 1889 год. Что ж, замечательное издание: кожаный переплет с бантами, тиснение золотом, коленкоровая крышка... гм, гм, отличное качество печати, на веленевой бумаге... сохранность просто исключительная, идеальная! Ну-с, давай прикинем: сейчас у нас 2007-й на дворе, верно? Значит, книжке твоей 118 лет... гм, чуть поменьше, но пускай - округлим в твою пользу, я добрый. Что тебе сказать? Книга достойная, хотя уникальным это издание не назовешь. Но в целом, повторяю, выбор достойный. Однако и срок жизни, тобой истребованный, тоже. Хотя... Меня вот что смущает: я смотрю, в твоей библиотеке есть и другие антикварные издания.
     - У меня все издания антикварные, - возмутился Семен Маркович, - все - до семнадцатого года.
     - Я и говорю, - согласился дьявол, - сплошь кожа да сафьян. Собрание у тебя важное. Но отчего тогда ты выбрал именно Салтыкова? Вон, у тебя сочинения Пушкина в пяти томах, кажется, более раннего года издания... ну-ка, поглядим... Так и есть: 1882 год, московское издательство Анского. О! А вот, к примеру, трехтомные сочинения Хмельницкого - издание Смирдина 1849 года, правда, изрядно потрепанное. Постой-ка, постой, а Даль которого года?...Эге, "напечатана по приказанию г. Министра Внутренних Дел. 1844". Кстати, если тебе интересно, я некоторым образом способствовал появлению сей книги на свет. Приложил, хе-хе, руку. А потому мне не понаслышке известно, что набрана она была всего в десяти экземплярах. И наверняка сохранились из них далеко не все.
     - До нас дошел единственный, - уточнил Безакцизный, - тот, который сейчас перед вами.
     - Стоит, поди, немерено, - уважительно кивнул черт. - Отчего же выбор пал на Щедрина? Или ты мне, любезный, какой подвох готовишь? Не советую.
     - Никакого подвоха! - с обидой в голосе воскликнул Семен Маркович. - Вы ж меня задергали совсем, вот я и схватил первую, что попала под руку. Наверное, сработала мышечная память - я Салтыкова-Щедрина частенько перелистываю, нравятся мне и автор, и издание.
     - Мышечная память, говоришь? - с сомнением прищурился Мальфас. - А поменять, скажем, на Хмельницкого не желаешь?
     - Желаю, - с готовностью согласился Семен Маркович.
     - Впрочем, раз выбрал, пускай так оно уже и остается. Тэ-эк-с, - потер руки дьявол, - значица, теперь подпишем мы с тобою договор - и все.
     С этими словами барон ткнул рукой куда-то влево, послышался звук, как если бы рвали тонкую материю, и неожиданно добрая половина его руки исчезла, точно растаяв в пространстве. Но уже через мгновение рука была на месте, а синюшные пальцы намертво сжимали пергаментный свиток. В комнате остро пахнуло сероводородом.
     - У вас там всегда так пахнет? - обеспокоился Безакцизный.
     - Не всегда. Только если ветер с Гехиномской пустыни. А когда со стороны Коцита дует - так и ничего. Подписывай давай, - пояснил Мальфас, вручая свиток.
     - Позвольте! Надо бы сначала ознакомиться с документом, хотя бы для порядка.
     - Давай, - хмыкну черт, - знакомься, протокольная душа.
     Семен Маркович развернул пергамент и принялся читать вслух: "I. Мы, всемогущий Люцифер, император Адских земель, король Тьмы, герцог всехокаянных, сегодня, в лице Нашего полномочного представителя барона Мальфаса, заключаем Договор о союзе с Семеном Марковичем Безакцизным, который теперь находится с Нами. И Мы обещаем ему любовь монахинь, цветы девственности, милость властителей, всемирные почести, удовольствия и богатства. Он будет вступать во внебрачные связи каждые два дня; увлечения будут приятны для него. Он будет приносить Нам раз в год дань, отмеченную его кровью; он будет попирать ногами реликвии церкви и молиться за Нас. Благодаря действию этого договора он проживет счастливо сто восемнадцать лет на земле среди людей и, наконец, придет к Нам, понося Господа. П. Мой хозяин и господин Люцифер, в обмен на вышеупомянутые обещания я признаю Тебя как моего Господа и князя и обещаю служить и подчиняться Тебе в течение всей моей жизни. И я обещаю Тебе, что я буду совершать столько зла, сколько смогу, и что я приведу многих к совершению оного. Я отрекаюсь...".
     - Бредятина какая-то! - не дочитав документа, воскликнул Безакцизный и швырнул свиток на диван. - Тут надо все переделать.
     - Полегче, любезный, - нахмурился Мальфас - Ишь, ушлый выискался! Десять веков все всех устраивало, а ему, вишь, - бредятина... Договор типовой, нельзя в нем ничего менять.
     - Десять веков! - всплеснул руками Семен Маркович. - Да он лет двести уже как устарел. На кой мне, к примеру, любовь ваших монахинь? А что это еще за "цветы девственности"? Как прикажете понимать сей эвфемизм? Потом, я вовсе не хочу каждые два дня вступать во внебрачные связи. В моем-то возрасте! И вообще, с этим делом я как-нибудь сам... А на кой, простите, черт, вменять мне в обязанность "попирание ногами реликвий Церкви"?! Эдак, я, пожалуй, всю выторгованную жизнь где-нибудь в психушке проведу, типа маркиза де Сада! Наконец, договор просто юридически некорректен и даже противоречит нормам гражданского законодательства. Где обязанности сторон, ответственность, форс-мажор?! Опять же, существенные условия: предмет договора, цена товара, порядок, сроки и размеры платежей - все как-то нечетко, размыто или отсутствует вообще. А существенные условия должны быть прописаны ясно и недвусмысленно - чтобы исключить возможность двойного толкования в последующем. Кроме того, ни слова не сказано про то, сохраняется ли за мной на весь срок действия договора молодость, или же я буду стариться в обычном порядке? Хорошенькое дело! Или вот тут, в самом начале, в преамбуле, отмечено, что вы - уполномоченное лицо Люцифера. А доверенность ваша где, м-м-м? В таком случае к договору непременно должна прилагаться доверенность!
     - Ты что же, - рыкнул дьявол, - сомневаешься в моих полномочиях?
     - Не в том дело, - отмахнулся Безакцизный, - однако доверенность приложить все одно следует. Дабы подтвердить, что подписант - уполномоченное лицо; в противном случае договор могут счесть оспоримым. А оно нам надо?
     - Ладно, будет тебе доверенность, - подумав, проворчал барон Мальфас. Видимо, юридическая риторика и доводы адвоката его все же впечатлили.
     - Послушайте, г-н барон, - предложил Семен Маркович, поднимая пергамент с дивана, - давайте поступим так: я сейчас сяду и прямо здесь, на месте, подготовлю новый договорчик. Уверяю, много времени это не займет. Минут пятнадцать-двадцать от силы. Зато уж он будет полностью соответствовать и нормам права, и обычаям делового оборота.
     Барон Мальфас с минуту пристально разглядывал Безакцизного, а потом махнул рукой.
     - Время пошло.
     Адвокат метнулся в другую комнату, притащил ноутбук и, плюхнувшись в кресло, картинно встряхнул кистями, словно пианист перед выступлением. Затем принялся стрекотать по клавиатуре столь стремительно, что, правда, не прошло и получаса, как новый вариант договора был готов и распечатан в двух экземплярах.
     - Вот, - заявил Семен Маркович, протягивая листы барону, - такое соглашение я готов подписать хоть сейчас.
     Дьявол взял один экземпляр и принялся с сомнением просматривать.
     - Тэк-с, тык-с, тык-с, "в дальнейшем именуемый "Покупатель"... - сосредоточенно бубнил он себе под нос, -... тэк-с... "далее по тексту "Продавец"... тэк-с, тэк-с... "совместно именуемые - "стороны"... тэ-эк-с, "предмет договора: Продавец обязуется... бессмертную душу, далее именуемую "товар"... Покупатель, в свою очередь, гарантирует..."; что ж, годится. Тэк-с... "Ограничения и обременения"... "Права сторон"... Ну, это понятно... тут тоже... ладно, пускай... гм, впрочем, пускай его... тык-с, тык-с... ага, вот: "Обязанности сторон". Читаем... тэк-с, тэк-с, тэк-с... Ну, что же, - резюмировал он, наконец, - несколько для меня непривычно, по-новомодному, но, полагаю, можно подписать и в таком виде. Вот только согласую с руководством.
     - А это долго?
     - Черт его знает, - ответил черт и провалился сквозь паркет.
     На сей раз ждать пришлось действительно немного дольше, а может, Семену Марковичу это только так показалось; он нервно расхаживал по квартире, когда раздался звонок в дверь.
     - Кого еще черт принес, - проворчал адвокат, - так не вовремя.
     На пороге стоял барон Мальфас.
     - Измаялся, небось? - спросил он и подмигнул мутным покойницким глазом.
     - Оперативно вы, - признал Семен Маркович.
     - Начальство требует, приходится рвать когти, - ухмыльнулся барон и протянул Безакцизному экземпляр договора; в левом нижнем углу виднелся явственный отпечаток раздвоенного копыта, а рядом, в скобочках, значилось: "Велиал II Безъяремный".
     - Это... э-э, пятно, так понимаю, означает, что договор согласован? - уточнил Семен Маркович.
     - Правильно понимаешь. Ну-с, а вот и доверенность. Садимся, подписываем?
     - Сейчас. У меня как раз есть ручка со специальными несмываемыми чернилами, берегу для особо важных документов, - засуетился Безакцизный.
     - Семен Маркович! - иронически протянул черт.
     - Ах, ну да, конечно, разумеется, - догадался Семен Маркович и смущенно добавил: - Я крови боюсь.
     - Здрасьте! - еще больше развеселился бес. - Как из клиентов ее литрами пить, он не боится, а тут - нате, перетрусил. Давай сюда руку! Левую, не правую. Вот так.
     Когда все было кончено, барон сунул свой экземпляр договора в карман и молча направился к выходу. Уже за дверью он обернулся и, пристально глядя Безакцизному в глаза, заявил:
     - Я еще вернусь.
     
     Через семьдесят семь лет, когда Председателю межпланетной гильдии адвокатов и видному общественному деятелю Семену Марковичу Безакцизному стукнуло сто восемнадцать, к воротам его загородного замка припарковался аэрокатафалк фирмы "Харончик и сыновья"; из катафалка вышел незнакомый Председателю покойник и приветственно помахал камере наблюдения.
     - Не ждал, старый греховодник? - злокозненно поинтересовался усопший, представ перед Семеном Марковичем.
     - Как можно, васьсиясь, разумеется, ждал, - отвечал Безакцизный. - Уже и сигарку припас - "Кабаньяс", как вы любите.
     - Очень мило, - усмехнулся барон Мальфас. Из-за того, что лицевые мышцы слушались его плохо, улыбка вышла чуть натянутой. - Но не будем тратить времени, ты и так им от души попользовался. - Дьявол окинул взглядом роскошные апартаменты. - Ишь, прямо Валтасаров дворец. А ты нисколько не изменился, даже помолодел, курилка, - добавил он, хлопая адвоката по плечу.
     - Так предусмотрено соглашением. Что ж, пройдемте в библиотеку?
     - Зачем это? - удивился черт.
     - Ну, как же - сверимся с условиями договора, вдруг какая накладка. Или коллизия.
     - Какая, к дьяволу, коллизия? - нахмурил брови барон. - Наша сторона свои обязательства выполнила, теперь черед за тобой - пробил час платить по счетам - упала стрелка, сделано, свершилось. И не вздумай увиливать, даже не пытайся!
     - Мне все же кажется, что вы несколько торопите ход событий. И превратно толкуете условия нашего договора. Впрочем, пойдемте в библиотеку, там все и проясним.
     Дьявол мрачно хмыкнул, но пошел следом за адвокатом.
     - Ну, где договор? - с раздражением спросил Мальфас. - Смотри, если там какие подчистки, так второй экземпляр у меня - сверим.
     - Как же вы плохо обо мне думаете! - поразился Семен Маркович. - Подчистки, фи! А договор вот он. Так, читаем... бла-бла-бла... ага, вот: "...Покупатель обязан: предоставить Продавцу земную жизнь общим сроком (считая с рождения и до дня смерти), равным возрасту седьмого тома сочинений М. Е. Салтыкова (Н. Щедрина), изданного в г. С.-Петербурге, в типографии М. М. Стасюлевича, в 1889 году, каковая книга является неотъемлемым Приложением к настоящему Договору и подлежит дальнейшему хранению у Продавца".
     - Ну? И что дальше? - нетерпеливо бросил барон.
     Вместо ответа Семен Маркович подошел к книжным стеллажам и, отключив защитное поле, бережно взял в руки знакомый том в кожаном переплете с бантами.
     - Вот она, родимая моя, - любовно проворковал он, протягивая книгу Мальфасу, - сто девяносто пять лет, а она все как новая.
     Дьявол раздраженно выхватил у него из рук фолиант.
     - В чем подвох? - спросил он через минуту, тщательно оглядев и даже обнюхав книгу.
     - Никакого подвоха, помилуйте! - обиженно округлил глаза адвокат. - Просто мы же с вами уговорились, что проживу я столько же, сколько лет этой книге. А сколько ей лет? Правильно, сто девяносто пять. Мне же сегодня всего сто восемнадцать исполнилось. Вот и выходит, что поторопились вы со своим визитом!
     - Постой-ка, постой, - озадаченно произнес черт, - что ж это получается? Это значит, что когда тебе стукнет сто девяносто пять лет, книга состарится вместе с тобой и тем самым срок твоей смерти снова отодвинется на очередные семьдесят семь лет? Ты что же, собрался жить вечно?!
     - Не совсем так, - хихикнул адвокат, - ведь когда-нибудь книга рассыплется в прах. Надеюсь только, что это произойдет не скоро - я за ней тщательно ухаживаю: берегу от пыли, регулярно проветриваю, корешок смазываю пчелиным воском и ланолином. Так что вы давеча правы были: мой выбор пал на эту книгу не случайно, просто она из всего моего собрания находилась в самом идеальном состоянии, да и качество материалов, из которых она изготовлена...
     - Шалишь, брат! - перебил его черт. - Я, между прочим, в пекле не блины пек - было время, чтобы поизучать ваши законы, - знал ведь, с кем имею дело. Так вот, согласно части третьей статьи сто пятьдесят девятой Гражданского кодекса, что действовал на момент заключения нами сделки, устные договоренности сторон также имеют силу.
     - Ну и что? - пожал плечами Безакцизный. - Мы и в устной форме оговорили ровно то, что записали потом в договоре.
     - Э, нет, - заупрямился Мальфас, - я помню прекрасно: изначально речь шла именно о ста восемнадцати годах.
     - Неправда! Я юрист и словами не бросаюсь.
     - А вот мы это сейчас проверим, - заявил дьявол и принялся выводить руками замысловатые пассы. Через мгновение посреди библиотеки сформировались две полупрозрачные фигуры - давно убиенного псевдо-Тойфеля и адвоката Безакцизного. "Хочу прожить столько лет, сколько лет этой вот книге", - глухим, словно дальнее эхо, голосом произнес призрачный двойник Семена Марковича.
     - Видите, видите! - с ликованием воскликнул последний. - Конкретной цифры я не называл. И слов о том, что речь идет о возрасте книги на момент заключения сделки, тоже не прозвучало.
     - Но ты не утверждал и обратного.
     - Правильно. Эту мою фразу можно толковать двояко, поэтому следует обратиться к письменному документу - договору...
     - Но в нем тоже нет никаких цифр! - прорычал Мальфас.
     - В соответствии со статьей четыреста тридцать первой Гражданского кодекса, во внимание должно принимать буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений. А буквальное истолкование - мое!
     Барон Мальфас некоторое время молча смотрел на Безакцизного, а потом увещевательно произнес:
     - Ну ты что, и вправду настроился на вечную жизнь? Подумай хорошенько, про Вечного Жида вспомни. Ведь вечная, нескончаемая жизнь - это проклятие; ты же взвоешь от скуки. Предлагаю компромиссное решение...
     - Бросьте! - в свою очередь перебил его адвокат. - Бросьте, господин барон. Проклятие и скука - это для бездельников да глупцов, для тех, которые и в отмеренный-то им срок скучают да маются. Работать надо, дело делать, оно тогда и не скучно вовсе. В конце концов, мир, вселенная - бесконечны; чем не безграничный полигон для вечного познания? Вот я, к примеру, за свои сто восемнадцать лет совсем не пресытился... Э, да вы, ваше сиятельство, вижу, расстроились. Что, попадет вам от руководства? Кто ваш непосредственный-то начальник? Князь Ада Велиал Безъяремный? Он, когда не ошибаюсь, из херувимов будет, то бишь второй чин первого легиона аггелов бездны? Хе-хе, как видите, пока вы штудировали право, я в основы демонологии вникал, тоже не терял времени-то...
     - С чертом шутки шутить вздумал?! - рявкнул дьявол, тряся указательным пальцем перед самым адвокатским носом. Вдруг кончик его пальца покраснел, раскалившись точно кузнечный оковалок, и он с силой ткнул им в драгоценный том. Раздалось шипение, остро пахнуло серой, и книга - вся и разом - полыхнула синим адским пламенем.
     - Библиотеку мне не пожги, нехристь! - всполошился Семен Маркович.
     - Я черт, а не Геббельс.
     Через пару секунд от седьмого тома сочинений Салтыкова-Щедрина осталась лишь горстка серого пепла. Черт дунул на нее - и та рассеялась по комнате невесомым облачком.
     - Ну что?! - торжествующе воскликнул он. - Понял теперь, как с Нечистым тягаться, бумажная душа? Так и быть - дополнительные семьдесят семь лет сверху ты себе отыграл, черт с тобою - я добрый. Зато, когда я заявлюсь к тебе в следующий раз, книги - твоей спасительницы у тебя уже не будет. Что предъявишь ты мне тогда? И вот тогда - тогда тебе придется отправиться со мной - в самое Пекло, ох, и там-то мы - ла-ла-ла! повеселимся от души, от души!
     С этими словами дьявол, видимо не в силах сдержать эмоции, закружил по библиотеке, приплясывая и мурлыча себе под нос на мотив "Сатана там правит бал": "Ла-ла-ла-ла! Ла! Ла-ла!"
     Все это время Семен Маркович внимательно, с легким сочувствием, наблюдал за бароном, а потом, откашлявшись, произнес:
     - В принципе, я мог бы и не информировать вас сейчас, но ваши визиты всякий раз сопряжены с появлением трупов, а я их, извините, с трудом перевариваю.
     - О чем это ты? - спросил черт, прерывая победную пляску.
     - По ходу нашего прошлого разговора вы сами отметили, что выбранное мной издание не является уникальным. Мне и впрямь не составило особого труда отыскать и приобрести другой экземпляр этой самой книги. Так что том, которому вы сейчас устроили столь эффектное аутодафе, - дубликат.
     - Врешь! - взревел дьявол; когда бы в теле, в котором он сейчас пребывал, оставалась хоть капля крови, он наверняка побагровел бы от злости, а так лицо его только еще сильнее налилось трупной синевой, местами даже позеленев. - Где тогда оригинал?! Изволь предъявить!
     - Оригинал сохраняется в банковском сейфе, запаянный в платиновую капсулу.
     - Адрес банка! Живо! Я должен удостовериться!
     - Разумеется, - согласился адвокат, с готовностью называя Мальфасу адрес, - только, прошу вас, держите себя в руках, не надо больше актов вандализма, имейте в виду...
     Но дьявол, не обращая на Безакцизного внимания, как давеча сунул левую руку по самое плечо куда-то в иное пространство и принялся лихорадочно там шарить. Неожиданно он пронзительно взвизгнул и поспешно, изрыгая хулу и проклятия, выдернул руку. Семен Маркович с удовлетворением отметил, что материализовавшаяся конечность изрядно обуглилась и аж дымится.
     - ...имейте в виду, - закончил он, - что капсула с книгой помещена в сосуд со святой водой.
     - Чертов, чертов адвокат!!! - завопил барон, тряся искалеченной рукой. - Хитрожопая бестия!! Твое место в аду! У тебя же Пятый Росщеп Злых Щелей на лбу отпечатан! Чтоб тебя черт побрал! Ну погоди - ужо я тебе..!
     Так и не конкретизировав до конца своей угрозы, дьявол в дыму и пламени провалился сквозь пол, вероятно, на ковер к руководству. И более уже никогда Семена Марковича Безакцизного не тревожил.
     
     Потому что недаром говорят: хороший адвокат и черта закружит.
     
     
     book-name:  Альманах фантастики "Полдень, XXI век" №7, 2008 г.