Чингиз Акифович Абдуллаев
     
     Три четверти его души
     
     
     В одном отношении люди всегда отличаются редким постоянством, отступая от него, лишь когда дело касается мелочей; меняется все: одежда, язык, манеры, понятия о приличии, порою даже вкусы, но человек всегда зол, непоколебим в своих порочных наклонностях и равнодушен к добродетели.
     
     Жан Лабрюйер
     
     
     Жизнь, как известно, не предопределяется заранее, и все происходящее является лишь цепью случайностей. Но даже те, кто знает эту истину, в какой-то миг своей жизни оборачиваются назад и понимают, что пережитые ими случайности были закономерностью.
     
     Орхан Памук
     
     
     И настало время Зверя. В начале двадцать первого века в объединенной Европе появился преступник, равного которому еще не знали. Дело было даже не в его преступлениях - в истории древнего континента случались и более страшные, и более чудовищные. Дело было в его беспримерной дерзости и наглом вызове, который он бросил всем полицейским Европы. Совершаемые с особой жестокостью убийства привлекли внимание Интерпола. На поиски преступника были брошены самые проницательные сыщики. Но маньяк вел игру, в которой не было никаких правил, - убийства продолжались.
     Тогда вычислить и найти убийцу взялись лучшие аналитики Европы. Вызов приняли англичанин Мишель Доул, француз Дезире Брюлей, из Вашингтона прилетел старший агент ФБР Вирджил Даббс, и, наконец, к ним присоединился Дронго - самый молодой аналитик из всех известных экспертов. Но не успел он прилететь в Рим, как ему позвонил сам "стаффордский потрошитель". Противостояние между ними начиналось в Италии...
     
     Глава 1
     
     Четверо мужчин устроились за обычным канцелярским столом. Тому, кто расположился в кресле, было удобнее всех. Он мог вытянуть ноги и вообще чувствовать себя достаточно комфортно. Остальные трое сидели, поджимая ноги под стулья, так как форма канцелярского стола в полицейском комиссариате Флоренции не была приспособлена для таких посиделок. Кто-то отодвинулся от стола, кто-то повернулся к нему боком. Но суть была не в этом. Мужчинам предстояло сделать трудный выбор...
     Несколько часов назад дождливой ночью на трассе Болонья - Верона погиб сообщник убийцы Тимоти Хопкинс: его автомобиль перевернулся и вылетел в овраг. Тщательно разработанный план поимки преступника сорвался. На трассе, перекрыв ее, автомобиль Хопкинса ждали сотрудники полиции. Но в эту холодную весну на Апеннинах выпало много снега, и шоссе Болонья - Падуя временно закрыли для проезда. Преступник воспользовался другой дорогой, которая стала для него роковой.
     Лица мужчин, сидящих за столом, выражали крайнюю степень усталости и разочарования. Все понимали, что времени у них почти нет. Сейчас, в пятом часу утра, им предстояло определиться с планом действий на сегодняшний день. Убийца, который в последнее время так ловко от них ускользал, пожелал встретиться с офицером полиции Луизой Фелачи, назначив ей свидание в Венеции. Отчасти в этом были виноваты и сами эксперты. Они сознательно провоцировали маньяка, рассчитывая, что он обнаружит себя или в Риме, или во Флоренции. Но он оказался хитрее и опаснее, чем они полагали. И вот теперь выразил желание увидеться с офицером полиции на площади Святого Марка, в этой "самой большой гостиной Европы", как называл ее Наполеон Бонапарт, где в постоянно многочисленной толпе туристов практически невозможно организовать засаду.
     Все понимали, как опасно и неразумно подставлять молодую женщину. Но одновременно каждый сознавал, что сейчас - это единственный шанс попытаться вычислить и поймать преступника.
     Комиссар Террачини, мрачный, постаревший, с воспаленными, красными от бессонницы глазами и серым обмякшим лицом, беспрерывно курил, и пепельница, стоящая перед ним, уже давно была переполнена окурками. Восседая во главе стола, формально он руководил операцией, хотя после чувствительных поражений в Риме и во Флоренции не хотел и не мог принимать решения самостоятельно. Казалось, автомобильная авария с Хопкинсом стала последним ударом по его самолюбию.
     Рядом с ним дымил трубкой комиссар Дезире Брюлей. Его лицо, словно высеченное из камня, выглядело мрачной маской, которую он забыл снять. Брюлей, сознавая, как тяжело его итальянскому коллеге, не собирался подсказывать Террачини, какое решение ему нужно принять. Однако и чего-то ждать у них тоже не было возможности. Через час-полтора начнет светать, а им еще предстоит перебраться в Венецию, где должен быть сыгран следующий акт этой затянувшейся трагедии. Напротив Террачини расположился Вирджил Даббс, сотрудник ФБР, прибывший для координации действий его службы с Интерполом. Афроамериканец Даббс считался прекрасным аналитиком, на его счету были десятки разоблаченных серийных убийц и маньяков. Однако с такими преступлениями, расследованием которых они сейчас занимались, ему еще не приходилось сталкиваться ни в Америке, ни в Европе. Кроме того, он отдавал себе отчет, что начатая по его предложению игра оказалась слишком опасной. Офицер полиции Фелачи в полном смысле этого слова рисковала жизнью. Поэтому, глядя на Террачини, он молчал, предоставив итальянцу право решать за всех.
     И наконец, четвертым в этой комнате и за этим столом был Дронго - сорокапятилетний мужчина высокого роста, лысоватый, обладавший запоминающейся внешностью, с большим лбом, темными проницательными глазами, волевым подбородком. О его пристрастиях знала вся Европа, о его аналитических способностях ходили легенды. Несколько лет назад в Лондоне он был торжественно принят в клуб самых известных сыщиков современности, но, несмотря на это, считал своими учителями комиссара Дезире Брюлея, частного детектива Мишеля Доула и уехавшего в данный момент в Египет Фредерика Миллера. Очевидно, умение признавать авторитет других - одна из важнейших составляющих человеческого разума вообще и профессиональной корпоративной этики в частности.
     Четверо мужчин, казалось, уже со всех сторон обсудили предстоящую встречу Фелачи с неизвестным убийцей, понимая и ее важность, и опасность. Однако было еще одно обстоятельство, о котором все знали, но старались не упоминать в своих рассуждениях. Луиза Фелачи нравилась одному из них. И его увлечение оказалось взаимным. Более того, мужчина и женщина, несмотря на напряженную обстановку последних дней, смогли несколько раз встретиться.
     Этим мужчиной был Дронго. Остальные трое, сидящие сейчас с ним за одним столом, представляли, как ему тяжело согласиться на встречу Луизы Фелачи с убийцей. Но все слова уже были сказаны. Часы показывали около пяти утра.
     - Итак, мы должны решить, - произнес Террачини и с ненавистью раздавил в пепельнице очередной окурок.
     - Не люблю это делать за других, - мрачно признался Брюлей. - Мне всегда легче, когда решение принимают сами сотрудники.
     - Она уже сказала нам о своем желании, - напомнил Даббс.
     Дронго подумал, что американцы в таких вопросах бывают бесчувственными. Или они меньше, чем европейцы, ценят человеческую жизнь? Нет. Конечно, нет. Просто они привыкли уважать профессионалов. Если офицер полиции Луиза Фелачи заявила, что она готова пойти на встречу, значит, она приняла ответственное решение и теперь сама за него отвечает. Даббс с самого начала считал, что убийцу нужно заманить в ловушку, подставив ему возможную жертву. Дронго молчал. Он помнил свою стычку с Луизой накануне и не хотел ничего говорить. Но решение нужно было принимать без промедления, чтобы успеть расставить переодетых офицеров полиции вокруг площади.
     - Звонил комиссар Модзони из Венеции, - сообщил Террачини. - Сказал, что они готовы к встрече. Вокруг площади будут дежурить переодетые сотрудники полиции. Они оцепят весь остров, перекроют все мосты. Некоторых гондольеров заменят наши люди. Ни одна лодка не пройдет незамеченной. Сверху ситуацию будут контролировать вертолеты. Карабинеры и жандармы уже отработали с нами совместные действия. Если убийца рискнет появиться на площади, мы его возьмем.
     Даббс хотел что-то спросить, но воздержался, наткнувшись на тяжелый взгляд Дронго.
     - А если мы опять ошибаемся? - негромко произнес Дронго, словно разговаривал сам с собой. - Если он снова придумал какой-то трюк, который мы не учитываем? Тогда у нас будет еще один труп молодой женщины, которую мы сами подставили.
     - Право выбора за ней, - возразил Даббс, - в конце концов, она офицер полиции, а не девочка, которую мы посылаем на встречу с убийцей.
     - Она молодая женщина, Вирджил, - возразил Дронго, обращаясь к коллеге по имени. - Если она умрет, я никогда не прощу себе этого. Никогда. Действительно, Фелачи - офицер полиции, но в схватке с монстром, который, не дрогнув, убил столько людей, она заведомо обречена. У нее нет опыта общения с такими крупными хищниками.
     - Тогда давайте отменим эту операцию, - разочарованно предложил Даббс, - и просто оцепим всю площадь.
     - Это ничего не даст, - вмешался Брюлей. - Как мы его будем искать? Спрашивать всех, кто говорит по-английски? Сейчас вся Европа говорит по-английски...
     - Кроме французов, - невесело заметил Дронго. - Они понимают язык, но не хотят на нем говорить...
     - Да, кроме французов, - подтвердил Брюлей. - Так как же мы его вычислим? Он сразу догадается, что мы решили отменить встречу, и уйдет еще до того, как мы начнем проверку.
     - У нас не осталось времени, - глянул на часы Террачини. - Через час вылет в Венецию. Нужно решать. Тянуть дальше нельзя. Как вы считаете, мистер Даббс, что нам делать? Мы должны согласиться на эту встречу? - Он намеренно сначала обратился к американскому эксперту, зная его ответ.
     - Да, - не раздумывая, ответил Даббс, - это наш последний шанс.
     - Спасибо. А как думаете вы, коллега? - повернулся Террачини к Брюлею, чтобы оставить Дронго в полном одиночестве.
     Но, к удивлению комиссара, Брюлей оказался не столь категоричен, как Даббс.
     - Не знаю, - ответил он. - Мне кажется, эта встреча очень опасна для вашего офицера.
     Террачини растерялся, но все же посмотрел на Дронго.
     - А вы против? - спросил он, не сомневаясь в этом.
     - Нет, - ошарашил его Дронго. - Я считаю, что встреча обязательно должна состояться. Но с одним нюансом. Я хотел бы рассказать вам мой план... - И он изложил его - секунд за сорок или сорок пять.
     Когда Дронго закончил, Даббс усмехнулся:
     - У нас, в Америке, с вашим вариантом никто не согласился бы. Никогда. Это дискриминация...
     - Так будет лучше, - поддержал Дронго Брюлей, - хотя тоже очень опасно.
     Террачини молчал. Просто смотрел на Дронго и молчал. Наконец выдавил:
     - Очень интересное предложение. Но офицер Фелачи может не пойти на такое. У нас, конечно, не Америка, однако некоторые общие правила...
     - А вы всегда спрашиваете мнение подчиненных? - зло поинтересовался Дронго. - Или, может, на этот раз сами примете решение? - Он хотел еще что-то добавить, но, увидев укоризненный взгляд Брюлея, замолчал.
     Террачини достал новую сигарету.
     - Мне так же сложно, как и вам, - пробормотал он, - и если вы думаете, что я с удовольствием отпускаю моих людей на такие встречи, то ошибаетесь. Я вообще не люблю терять моих офицеров. Хуже этого ничего нет. Пусть меня уволят на пенсию или вообще оставят без пенсии, только я не хочу подвергать человека такой опасности, синьор Дронго. - Последнюю фразу он произнес по-итальянски, зная, что собеседник его поймет.
     - Извините, - пробормотал Дронго, - только я думаю, что и меня можно понять.
     - Вы с ней спали... - Террачини не спросил, это было утверждение.
     - Я должен был получить разрешение в вашем Министерстве внутренних дел? - отреагировал Дронго.
     - Нет. Конечно нет. Вы ей нравитесь, я это знаю. Она спрашивала про вас еще до того, как вы здесь появились...
     Дронго молчал. Конечно, Луиза Фелачи должна была знать о его приезде в Италию. Если об этом сумел узнать даже убийца, то ей наверняка было известно. И поэтому еще в Риме, на лестнице, сразу его узнала. А он поверил в ее сказку о парфюме.
     - Я бы пошел на свидание вместо нее, - в сердцах произнес Дронго.
     Террачини фыркнул. Брюлей улыбнулся. Даббс громко расхохотался.
     - Не получится, - развеселился он. - В тебя трудно влюбиться гетеросексуальному мужчине. Да и поднять тебя с твоим ростом и твоими плечами он не сможет... Ты бы еще Тайсона вместо себя послал...
     - Между прочим, Тайсон уже не в той форме. А я имел в виду другое, - попытался объяснить Дронго, но Брюлей перебил его.
     - Хватит, - сказал он, - давайте обсуждать наш план. Предложение Дронго лично мне кажется наиболее разумным. Нужно получить подробную карту площади и посмотреть, как и куда будет двигаться офицер Фелачи. А заодно и еще раз продумать систему ее защиты. - Он взглянул на Дронго и понял, что тот опять с ним не согласен. - Что еще? - поинтересовался Брюлей. - У тебя опять возражение?
     - Ведь он не дурак, - попытался объяснить Дронго. - Неужели не понимает, что мы поднимем вертолеты, пустим водолазов, возьмем под контроль все лодки и гондолы. Неужели надеется уйти после этой встречи? Хотел бы я знать, куда он денется? И почему решил так рискнуть?
     - Вот и узнаем, - твердо произнес Дезире Брюлей. - Может, он хочет, чтобы его остановили. Такие типы существуют. Один из моих помощников называл их "полуночными неврастениками". Они действуют как лунатики, не отдавая себе отчета в своих действиях, а затем переживают. Некоторые даже связывают себя на ночь, чтобы остановить свои бесконтрольные действия. Может, он из таких. Убийца, который не в силах самостоятельно остановиться. Ведь по существу его действий он настоящий маньяк.
     - А по мне, он расчетливый негодяй, - вмешался Террачини.
     - Вот видите, - подхватил Дронго, - значит, он сумел все рассчитать лучше нас. Может, нам вообще отказаться от этой встречи?
     - И искать его потом по всей Европе? - отреагировал Даббс. - Или ждать, пока он снова о себе заявит, убив очередную жертву?
     Террачини потушил сигарету и медленно поднялся.
     - Поехали, - предложил он, - нам еще целый час лететь. В пути все и обсудим. У нас еще есть время.
     Дронго вышел в коридор последним. У двери стояла Луиза и о чем-то беседовала с Маурицио. Оба молодых офицера были в штатском. Увидев Дронго, Маурицио поздоровался с ним, а она отвернулась. Словно слышала все, о чем они говорили минуту назад в кабинете.
     
     Глава 2
     
     Каждый раз, приезжая в Венецию, Дронго испытывал необъяснимое чувство печали. Словно уходящий в воду город напоминал о бренности всего сущего, о неизбежности энтропии, поглощающей все живое. Проезжая по каналам города, он пытался понять состояние людей, живущих на воде и среди воды. Выросший у моря, Дронго не боялся массы воды, инертной по своей природе, но город, построенный на воде, вызывал у него сложные ассоциации. И если Ленинград будил чувство восторга, Амстердам - любопытство, то Венеция навевала легкую грусть.
     Может, потому, что здесь нашел свой последний приют Иосиф Бродский - один из самых любимых его поэтов? В этом символическом жесте гениального поэта - пожелании быть похороненным в Венеции - очевидно, выразилось и его отношение к бывшей Родине. Перенесенные унижения, судебный приговор за "тунеядство", отсутствие должного признания - все это сказалось потом в его решении не возвращаться на Васильевский остров. И завещание Бродского похоронить его тело в Венеции, так напоминавшей ему родной город, стало некой точкой, завершившей земное существование бунтаря и одиночки.
     Дронго подумал, что жизнь гениальных людей не бывает легкой, как сложна и история городов, ставших символами развития цивилизаций.
     Первые упоминания о Венеции относятся к V веку, когда в 421 году часть прибрежного населения, спасаясь от нашествия гуннов, переселилась на острова. Через сто с лишним лет Венецию заняли войска Византии, а еще через полтора века в городе избрали первого дожа. Стоит особо отметить, что дож избирался пожизненно, но эта должность не была наследственной. Таким образом Венецианская аристократическая республика счастливо избежала пороков наследственных монархий, когда на троне нередко оказывались слабые правители, не способные принимать решения, либо, что еще хуже, никчемные личности, находящиеся под влиянием своих фаворитов и фавориток.
     Внешним выражением фактически обретенной самостоятельности стал тот момент, когда Венеция приобрела собственного святого покровителя - евангелиста Марка. Венецианские купцы похитили в Египте его мощи и, забросав их свиными тушами, чтобы скрыть от мусульманских стражей, привезли в свой город, где вскоре началось строительство собора Святого Марка. Отныне крылатый лев - символ святого Марка - навсегда сделался и символом Венеции.
     В XII-XIII веках Венецианская республика стала очень богатой, но подлинный ее расцвет наступил во время Четвертого крестового похода, организованного на деньги венецианцев. Под руководством великого дожа Энрико Дандоло они повернули на христианский Константинополь, чтобы сокрушить своих единоверцев и торговых конкурентов.
     Византия так и не оправилась от этого удара и через двести пятьдесят лет пала под ударами турков-османов. А Венеция за это время выдвинулась в ряды первых мировых держав.
     Еще целых триста лет она играла важную роль в европейской политике. Но все постепенно меняется. Новые торговые пути в Индию вокруг Африки, открытие Америки, могущество австрийских Габсбургов и усиление Франции работали против Венецианской республики. В 1718 году Австрия и Турция вынудили ее отказаться от своих территорий и колоний в Европе, а в конце XVIII века Венецию завоевал Наполеон и передал ее по договору австрийским Габсбургам.
     Еще несколько раз Венеция переходила из рук в руки, пока в 1866 году не вошла окончательно в состав нарождающегося Итальянского королевства. Уникальная республика, просуществовавшая тысячу сто лет, во главе которой стояли сто двадцать дожей, ушла в историю, а Венеция стала городом новой Италии. Но и в новой стране, в которой сосредоточено больше половины всего культурного наследия человечества, Венеция занимает особое место. Ежегодно ее посещают миллионы туристов, она входит в традиционный туристический маршрут Апеннинского полуострова наравне с Римом, Миланом, Флоренцией.
     Дронго вспоминал историю Венеции, пока они ехали по мосту, соединяющему город с материком. В автобусе кроме них, прилетевших из Флоренции, находился комиссар Модзони, отвечавший за операцию в Венеции, - сорокалетний худощавый мужчина высокого роста. У него были темные, проницательные, глубоко посаженные глаза, тонкие губы и красивые, густые, искусно уложенные волосы, очевидно, он успевал посещать парикмахера. На его подбородке виднелся шрам, придающий ему особенно мужественный вид. Сидя рядом с помощником, который вел автобус, Модзони подробно излагал свой план. Все приехавшие слушали не перебивая. На первом сиденье разместились Террачини и Брюлей. На втором - Дронго и Даббс. На заднем сидели Луиза и ее напарник, офицер полиции Маурицио. Когда все садились в автобус, Дронго хотел оказаться рядом с молодой женщиной, но она демонстративно протиснулась на заднее сиденье, устроившись возле Маурицио. Луиза явно знала, что Дронго против ее участия в операции, но была не согласна с ним. А может, просто не хотела лишний раз демонстрировать их близость. Несмотря на свободные нравы современной итальянской молодежи, несмотря на все усилия феминисток, Италия все еще остается страной с крепкими семейными традициями, устои которых не смогли расшатать новые веяния единой Европы. И молодая женщина, пусть она даже офицер полиции, не могла столь явно афишировать свои отношения с приехавшим иностранцем.
     В это раннее утро почти не было машин. В Венеции туристы обычно появляются после девяти утра. Многие из них предпочитают ночевать на континенте, поскольку это гораздо дешевле. Гостиницы в Венеции стоят на порядок дороже, чем в Риме или в Милане, а рестораны предлагают меню по ценам московских ресторанов, которые, как известно, считаются самыми дорогими в Европе.
     - Мы доедем до вокзала, - пояснил Модзони, - там нас ждет лодка. А площадь оцеплена, и с двух сторон будет вестись съемка. Правда, я не уверен, что он появится, потому что просто не сможет оттуда уйти. Здесь не Флоренция и не Рим. Вода со всех сторон. Он не может превратиться в невидимку. Всех гондольеров мы предупредили.
     - Он не мог с кем-нибудь договориться? - вмешался Даббс. - Или выдать себя за гондольера?
     - Нет, - улыбнулся Модзони, - мы знаем всех в лицо. Эта профессия в нашем городе чрезвычайно уважаемая и передается по наследству от отца к сыну. Нельзя просто так стать гондольером в Венеции. Для этого нужно много лет учиться. Все они, кто сегодня будет у площади, знают друг друга в лицо. Убийца не мог ни с кем договориться и не сможет каким-то образом сбежать. Я думаю, что он просто блефует. На самом деле даже не посмеет появиться в нашем городе.
     - А если посмеет? - угрюмо спросил Дронго, чувствуя за спиной взгляд Луизы. - А что, если он снова придумал какой-то трюк, который мы не можем учесть? Он умеет думать, синьор Модзони. Это не обычный убийца.
     Модзони нахмурился.
     - Посмотрим, - пробормотал он. - В нашем городе мы не дадим ему развернуться. А если он посмеет здесь появиться, то мы его возьмем. У него нет ни одного шанса. Ни единого.
     Дронго все еще чувствовал на своем затылке взгляд Луизы, но больше ничего не сказал.
     Машина подъехала к вокзалу, где двое сотрудников полиции в штатском уже ждали их на небольшом катере, закрытом со всех сторон. Все перебрались на катер, при этом Модзони, когда Луиза перешагивала через борт, деликатно предложил ей руку.
     Большой канал Венеции имеет форму несколько повернутой латинской буквы S. Под лучами восходящего солнца они двигались по направлению к главной площади города. Луиза стояла на борту, повернувшись спиной ко всем остальным. Дронго решил, что пора подойти к ней. Сейчас не время для мелких обид. И он подошел. Она взглянула на него и снова отвернулась.
     - Я хочу с тобой поговорить, - тихо сказал Дронго.
     - Ты говорил, что хочешь со мной поговорить, а потом принял решение, не спросив моего мнения, - напомнила она.
     - Да, - сразу согласился он, - я не прав. Можешь считать, что я чудовищно не прав. Можешь на меня обижаться. Можешь делать все что угодно. Но я не хочу, чтобы ты с ним встречалась. Если он придумал эту встречу, значит, уверен в своих возможностях. Этот мерзавец уже обманул нас несколько раз. Неужели ты ничего не понимаешь?
     - По-моему, это ты ничего не хочешь понять, - отозвалась Луиза. - Я офицер полиции, а не студентка, которая никогда не видела крови. Он не сможет забрать меня с собой на глазах у стольких людей. И ничего мне не сделает. Ему достаточно подойти ко мне на расстояние протянутой руки, как его схватят. Но ты предложил свой план.
     Катер был небольшой, все остальные стояли буквально в метре от них. Дронго оглянулся и подумал, что все слышат их разговор. Впрочем, это было не так важно.
     - Ты имеешь право со мной не соглашаться, - очень тихо произнес он, чтобы его услышала только Луиза. - Я предложил мой вариант, и остальные его поддержали.
     Она посмотрела ему в глаза.
     - Ты мне нравился, - проговорила Луиза, словно прощаясь с ним.
     - Ты мне тоже, - ответил Дронго.
     Она отошла от него. Дронго подумал, что в этой поездке было слишком много личного. Может, напрасно он позволил себе так увлечься этой молодой женщиной? Или нет? Как бы он поступил, если бы на ее месте оказалась другая женщина, ему безразличная? Как поступил бы? Также предложил бы свой план? Занятый своими мыслями, он не заметил, как к нему подошел комиссар Брюлей.
     - Я знаю, о чем ты думаешь, - сообщил он. - У меня был похожий случай. У каждого из нас в жизни бывают похожие случаи, после которых мы долго мучаем себя вопросом - правильно ли мы поступили?
     - И как вы ответили на этот вопрос? - поинтересовался Дронго.
     - Я до сих пор не знаю на него ответа, - признался Брюлей.
     До назначенного времени оставалось около шести часов. Но нужно было прибыть на площадь, осмотреться там, проверить расстановку людей и попытаться представить возможное поведение убийцы. У моста Риальто они пересели в две небольшие моторные лодки, чтобы по узким каналам, окруженным со всех сторон домами, подобраться к площади Святого Марка. Недалеко от нее лодки остановились, и оставшийся путь они прошли пешком.
     Собор Святого Марка, построенный в виде гигантской буквы "П", как бы защищает соборную площадь со всех сторон. Слева от него находится башня Часов, справа - библиотека и Дворец дожей. Это величественный комплекс зданий, в которых когда-то жили венецианские чиновники. На площади несколько известных кафе, первое из которых открылось еще в 1683 году. Под аркадами в зданиях много ювелирных и сувенирных лавочек. После девяти утра на площади всегда было полно народа. Очевидно, преступник учел и это обстоятельство.
     Поднявшись по узкой деревянной лестнице на второй этаж, они прошли во временный штаб, откуда можно было наблюдать за площадью. Здесь уже находилось несколько сотрудников полиции. Модзони предложил всем сесть, затем развернул подробную карту площади и ее окрестностей. Пока он говорил, Дронго смотрел в окно. Отсюда хорошо была видна пока еще пустая площадь. Голуби постепенно садились на ее мощеную мостовую, чувствуя себя здесь достаточно вольготно.
     - Когда открывается собор? - поинтересовался Дронго у сидящего рядом Террачини.
     - Обычно в половине десятого, - услышав его вопрос, ответил Модзони, - но в это время года чуть позже, примерно в девять сорок пять. В соборе будут наши сотрудники. Один из священников должен дежурить у входа, чтобы убийца не мог пройти под видом священника или монаха. - И Модзони продолжил чертить свои схемы, показывая, кто и где будет находиться и каким образом продумана блокировка всей площади.
     В общей сложности в операции должны были участвовать более двухсот сотрудников полиции. С другой стороны площади были установлены видеокамеры, чтобы заснять все, что на ней произойдет.
     Когда через час принесли кофе, Дронго почувствовал, что сильно проголодался. Завтрак пришлось заказать в ресторане, находящемся далеко от площади, чтобы не привлечь излишнего внимания. На площади к этому моменту уже появилось несколько сотрудников полиции. Один кормил голубей, двое других, одетых продавцами, "торговали" сувенирами. Еще в нескольких лавках находились наблюдатели. Все ждали условленного времени.
     В десять утра в штаб позвонили из Болоньи. Тамошние сотрудники полиции выяснили, что за несколько минут до аварии погибшему Хопкинсу кто-то звонил. Удалось также установить, что оба телефонных аппарата, по которым они говорили, в тот же день были проданы Хопкинсу. Стало ясно, что второй мобильник принадлежал его сообщнику. Предположение, что в лице Хопкинса убийца имел сообщника-вуайериста, таким образом, подтверждалось. По предложению Даббса было решено подключить специальную аппаратуру, чтобы выяснить, где может находиться хозяин второго аппарата. Дилетанты полагают, что, отключив свой сотовый телефон, они отрезают себя от возможных наблюдений. На самом деле его достаточно легко отследить. Именно такая техника и была задействована, чтобы узнать, где находится позвонивший Хопкинсу его сообщник. Еще через сорок минут пришло ошеломляющее известие. Отключенный телефонный аппарат оказался в Венеции. Теперь уже не осталось никаких сомнений, что убийца в городе.
     Напряжение нарастало. На площади появилось уже немало народа, несмотря на холодный мартовский день. Группы туристов толпились перед собором.
     - Он знает, что мы здесь, - сказал Дронго, глядя вниз. - Вы напрасно убрали всех сотрудников полиции, - обратился он к Модзони, - несколько человек в форме нужно было бы оставить, а то это выглядит как-то подозрительно. Он не дурак и очень хитер, иначе вызвал бы синьору Фелачи другим образом, не приглашая ее на свидание через нас. И ведь не побоялся приехать в Венецию... У вас есть снайперы?
     - Есть, - ответил Модзони, подходя к окну, - пятеро. Они на крышах. Если он попытается откуда-нибудь выстрелить, мы его сразу заметим. Все возможные места для стрельбы закрыты или взяты под наблюдение. Вертолеты рядом. Они будут следить за всеми перемещениями.
     - Ты нервничаешь, - тихо заметил Брюлей, подойдя к Дронго.
     - Да, - признался тот. - Но ведь он понимает, что мы его будем ждать. Почему же идет на такой риск? Почему?
     - Этого мы не знаем, - ответил Брюлей, - но возможно, что сегодня узнаем. Только не нужно так дергаться, все должно пройти нормально.
     Миновал еще час. Дронго казалось, что время движется очень медленно. Он вспомнил, что еще в молодости зарекся обижаться на время, поражаясь тогда его скоротечности. Тогда ему представлялось, что секундная стрелка бежит слишком быстро, а ведь средняя человеческая жизнь, измеряемая всего двадцатью или двадцатью пятью тысячами дней, - краткое мгновение, из которого надо вычесть сон, воспоминания, ненужное времяпрепровождение... На подлинную жизнь остается совсем мало. Именно поэтому он старался растянуть каждый час, каждую минуту своего существования. Но сейчас время будто остановилось, секундная стрелка ползла еле-еле. В какой-то момент Дронго даже подумал, что его часы испортились.
     За десять минут до назначенного времени в конце площади появилась Луиза Фелачи. Ее сопровождал Маурицио. Оба сотрудника полиции не торопясь двигались по направлению к собору.
     - Внимание, - громко произнес Модзони, взяв передатчик. - Начинаем работать. Они уже на площади.
     Дронго поднялся в очередной раз и подошел к окну. Стекла были достаточно темные - с площади его не могли увидеть. Он почувствовал, что от волнения у него задергалась левая щека. "Что же придумает убийца на этот раз?" - с тревогой подумал Дронго.
     
     Глава 3
     
     Площадь Святого Марка в длину более ста пятидесяти метров, а в ширину - чуть больше восьмидесяти. В летние месяцы она плотно забита толпами туристов. Зимой их несколько меньше, хотя Венеция привлекает гостей во все времена года. Когда на площади появились Луиза Фелачи со своим спутником, Дронго показалось, что все вокруг словно замерло. Они двигались от музея Коррера, находящегося в основании буквы "П", по направлению к собору Святого Марка.
     Дронго, нахмурившись, смотрел вниз. Брюлей, достав трубку, стоял рядом с ним. Террачини, обнаружив, что у него закончились сигареты, попросил одну у Модзони. Тот покачал головой - молодой комиссар не курил. Кто-то из сотрудников полиции, находящихся в комнате, протянул Террачини пачку сигарет. Тот благодарно кивнул и, достав сигарету, закурил.
     - Внимание, - прозвучал голос Модзони, - к ним кто-то подходит. Будьте внимательны.
     По направлению к появившимся на площади офицерам полиции двигался полный мужчина лет пятидесяти в темной спортивной куртке и темно-красной кепке. "Слишком яркая", - отметил Дронго.
     Незнакомец шел неторопливо, но его целью явно были Луиза и Маурицио. Модзони еще раз предупредил, чтобы оперативные сотрудники, готовые вмешаться в любую секунду, держались рядом с ними. Даже переодетый торговец сувенирами, стоящий неподалеку от места встречи, теперь смотрел в сторону подходившего незнакомца, не отвечая на настойчивые вопросы американки, пожелавшей у него что-то купить.
     Маурицио смело шагнул вперед, заслоняя свою спутницу, положив руку в карман своего длинного плаща. Под его плащом был надет бронежилет, на случай если убийца вдруг начнет стрелять.
     - Что вам нужно? - невежливо поинтересовался Маурицио.
     Незнакомец смутился и остановился.
     - Извините, - пробормотал он по-английски, - я хотел узнать, как проехать на Лидо. Вы итальянцы? Вы говорите по-английски?
     - Да, - кивнул Маурицио, - дойдите до собора и поверните направо, мимо Дворца дожей. Оттуда увидите причал. Там есть гондолы, чуть дальше стоят вапоретто и мотоскафо.
     - Я вас не понял, - отозвался мужчина, - а что такое вапоретто?
     - Речной трамвай, - улыбнулся Маурицио, - его так называют на всех языках. А мотоскафо - это небольшая моторная лодка. Можно также взять такси, но это очень дорого. А можно доехать на трагетто - это паром, который идет на Лидо.
     - Спасибо, - обрадовался незнакомец и, кивнув обоим, поспешил в сторону, указанную Маурицио.
     Их разговор слышали все присутствующие в штабе. У Маурицио под плащом был передатчик.
     - Это не он, - ровным голосом прокомментировал Модзони. - Роберто, проводи этого господина до причала и поезжай с ним на Лидо. Возможно, он специально подошел к ним. Будь осторожен, у него может оказаться сообщник.
     Дронго взглянул на Брюлея и прочел в его глазах подтверждение своей версии. Было ясно, что такой колоритный тип не может быть ни убийцей, ни его сообщником. Он слишком явно бросался в глаза любому наблюдателю. К тому же его красная кепка...
     Они продолжили наблюдать. Луиза и Маурицио прошли мимо первого торговца сувенирами. Тот, ответив наконец американской гостье, напряженно следил за ними. Из разных точек на эту пару сейчас точно так же смотрели десятки пар глаз. С крыш все происходящее на площади видели сосредоточенные снайперы через прицелы своих винтовок.
     Сто семьдесят пять метров - это примерно триста шагов. Столько их надо было сделать, чтобы дойти до собора. Учитывая неторопливый шаг Маурицио и Луизы, на это требовалось примерно шесть-семь минут.
     - С правой стороны появился подозрительный тип. Ему лет тридцать, небритый, в джинсах и в куртке, - передал один из сотрудников полиции.
     - Это негр, - заметил другой, - он нам не подходит.
     - Почему? - удивился Модзони, оглянувшись на остальных и с трудом сдерживая улыбку.
     - У нас ориентировка на белого, - пояснил офицер.
     - Необязательно, - заметил Модзони, - вы должны обеспечить охрану от любых подозрительных лиц. Не обращайте внимания на цвет кожи, главное, чтобы он не смог подойти к нашим людям.
     - Я понял, синьор комиссар, - ответил сконфуженный офицер.
     - Вы дали им приблизительное описание маньяка? - поинтересовался Даббс.
     - Не мы, - отозвался Модзони, - это вы передали нам его приблизительные приметы. Внимание, еще один справа. Нет, этот прошел мимо. Посмотрите еще раз, со стороны собора движутся две группы туристов. Будьте внимательны. Посоветуйте Маурицио обойти эти группы людей. Предложите ему сместиться в левую сторону.
     - С левой стороны находится кафе, синьор комиссар, - напомнил другой офицер.
     - Вижу, - сердито буркнул Модзони, - пусть прижмутся к столикам. Или даже сядут за один из них. Только пусть не смешиваются с толпой, это может быть опасно.
     Сразу несколько человек шли в сторону Маурицио и Луизы. Среди них несколько молодых людей. Дронго прильнул к стеклу, словно почувствовав, что именно сейчас может случиться нечто ужасное. Молодые люди смеялись, проходя мимо. В руке одного из них было несколько воздушных шаров. Неожиданно он выпустил их, и они полетели над площадью. Внимание многих людей, в том числе и сотрудников полиции, автоматически переключилось на эти шары. Даже многие снайперы проводили их в небо скользящими взглядами. И в этот момент кто-то из толпы оказался слишком близко к Маурицио. Он ощутил толчок, отвлекся, снова посмотрел по сторонам и вдруг почувствовал, как на него что-то наваливается. Сначала Маурицио даже не понял, что произошло. И лишь через мгновение осознал, что на него валится его напарница. Он опять оглянулся по сторонам, словно ожидая повторного нападения, и только после этого крикнул. Крикнул первое, что пришло ему в голову:
     - Держите его!..
     Призыв получился не очень убедительным, но его услышали сразу пятеро сотрудников полиции, находящихся рядом. Они ринулись к нему со всех сторон.
     - Помогите мне, - уже более уверенно и громко произнес Маурицио, чувствуя, что обмякшее тело выскальзывает у него из рук.
     Модзони все слышал и увидел, как Маурицио пытается удержать тело своей напарницы.
     
     - Черт возьми, - пробормотал он, - что там происходит?
     - Он оказался рядом с ними, - откликнулся первым Брюлей.
     Дронго, прильнув к стеклу, смотрел на людей, все еще окружавших Маурицио и его спутницу. Затем к ним подбежали несколько переодетых сотрудников полиции. И вдруг один молодой человек рванул в противоположную от собора сторону.
     - Держите его! - невольно перешел на крик Модзони.
     Сразу шесть или восемь полицейских, переодетых в штатское, бросились за убегающим. И в этот момент совсем в другую сторону рванул еще один молодой человек.
     - Что происходит? - растерялся Террачини. - Или здесь целый заговор? Откуда у него столько сообщников?
     - Не дайте ему уйти! - уже потеряв всякое терпение, рявкнул Модзони. - Берите и его! Если понадобится - стреляйте.
     Дронго повернулся и побежал вниз.
     - Вернитесь! - услышал он за спиной голос Террачини.
     Но кто-то уже побежал следом за ним. Кажется, Вирджил Даббс. И еще один офицер полиции.
     Они выбежали на улицу. Дронго сразу повернул в ту сторону, куда побежал первый из парней. Его уже повалили четверо офицеров полиции, обыскивая, надевая наручники. Второй, не оглядываясь, еще бежал в сторону колокольни, возвышающейся в правом углу площади. Около нее увернулся от офицера полиции, выбежавшего ему навстречу, бросился к библиотеке.
     Дронго подбежал к Маурицио, который пытался оказать первую помощь своей напарнице. Он делал ей искусственное дыхание, массаж сердца, проверял пульс. Все безрезультатно. Стоящие рядом сотрудники полиции уже понимали, что спасти коллегу ему не удастся, виновато отводили глаза.
     Дронго, глянув на Маурицио, повернулся к людям, столпившимся вокруг. Он был уверен, что убийца здесь, среди них - его можно вычислить, можно найти. Он заглядывал в глаза людям, словно надеясь, что убийца отведет взгляд, дрогнет, испугается, не выдержит. Тогда останется его только взять.
     Второго беглеца поймали почти у причала. Выбравшиеся из своих лодок гондольеры организовали своебразную живую сеть, мимо которой он не мог проскочить. Разгневанные гондольеры успели надавать ему тумаков, прежде чем полицейские вырвали парня из их рук. Гондольеры не знали, что именно натворил этот несчастный, но им было известно, что полиция ищет убийцу молодых женщин. А таких преступников не любят нигде, тем более в Италии, где понятие мужской чести развито необычайно. И хотя парень громко кричал по-итальянски, что ни в чем не виноват, никто не хотел его слушать. Полицейские надели на него наручники, повели к комиссару Модзони.
     Дронго метался по площади, не успокаиваясь. По приказу Модзони площадь перекрыли со всех сторон, начали поголовную проверку документов. Комиссар наконец понял то, что сразу поняли Дронго и Дезире Брюлей: убийца находился на площади, но все точно рассчитал и, воспользовавшись суматохой, наверняка исчез почти сразу после того, как Маурицио закричал.
     К Модзони, уже тоже оказавшемуся на площади, подвели первого парня. Тот заметно нервничал, но старался держаться спокойно.
     - Кто ты такой? - спросил его по-итальянски комиссар.
     - Не понимаю, - ответил молодой человек по-французски. - Я из Марселя. Я плохо говорю по-итальянски.
     - Ты француз? - уточнил на французском подошедший Брюлей.
     - Да.
     - Почему ты побежал?
     - Здесь разве нельзя бегать? - улыбнулся молодой человек.
     - Отвечай на вопрос, - разозлился Модзони, тоже переходя на французский. В двадцать первом веке любой комиссар полиции города, принимающего миллионы туристов в год, должен знать как минимум несколько европейских языков.
     - Мне заплатили, вот я и побежал, - пояснил парень. У него было красивое, мужественное лицо. - А почему на меня надели наручники? И кто вы такие?
     Привели второго парня, толкая его в спину. На его лице виднелись следы работы гондольеров, губы были разбиты в кровь.
     - Это не они, - в сердцах произнес Брюлей. - Это - обычные хулиганы, которые очень вовремя подсуетились. Видимо, он им заплатил, чтобы они побежали в разные стороны. А сам воспользовался ситуацией...
     Подошел запыхавшийся Террачини. Глянув безумными глазами на Дронго, наклонился к Маурицио, все еще пытавшемуся что-то сделать с напарником. Террачини терпеливо подождал, наблюдая за его действиями. Наконец Маурицио поднялся и безнадежно махнул рукой. Тогда Террачини обернулся к стоявшему рядом Дронго. Выражение его лица не оставляло сомнений - он был в гневе.
     - Это вы! - закричал Террачини, показывая на Даббса и Дронго. - Это все ваши придумки. И вот в итоге мы получили еще одного убитого офицера.
     Брюлей подошел к нему и, взяв его за руку, увел с площади, понимая - публичные разборки лучше проводить не в таком людном месте. Модзони приказал поднять обоих беглецов в импровизированный штаб, чтобы их допросить. На площади продолжали проверять документы у всех туристов, переписывая их имена. Но все понимали, что убийца уже, скорее всего, покинул площадь и затерялся где-то на узких улочках Венеции.
     Дронго посмотрел на Маурицио. У офицера дрожали губы, он все еще не мог прийти в себя. Прямо рядом с ним убили его коллегу, поэтому он считал себя отчасти виновным в случившемся. Растерявшийся Даббс глядел на неподвижное тело, лежащее перед ними, и не знал, что сказать.
     Офицер Луиза Фелачи погибла, несмотря на присутствие двух сотен полицейских, оцепивших площадь Святого Марка. Для сотрудника ФБР Даббса это было достаточно сильным потрясением. Маурицио, стоя над телом, тихо заплакал. Все были в полном отчаянии.
     И тут они услышали за своей спиной голос:
     - Вы ждали именно такого результата?
     Дронго даже не повернул головы. Он знал, что за его спиной стоит живая Луиза Фелачи.
     
     Глава 4
     
     В этом и состоял его план. Он боялся потерять женщину, боялся рисковать ее жизнью, понимая, что для преступника встреча на площади перед собором - всего лишь игра, в которой он предусмотрел все ходы. Поэтому Дронго не мог допустить, чтобы Луиза Фелачи пошла на эту встречу. И тогда, во Флоренции, он предложил отправить на встречу с убийцей переодетого в женщину молодого человека, готового оказать насильнику достойное сопротивление. Если бы Дронго высказал такую идею в Америке, на него подали бы в суд за дискриминацию женщин. Согласно американским законам женщины имеют право на равный труд, равную оплату, равный риск и равную смерть от руки убийцы. Дошедший в своих пределах до идиотизма феминизм запрещает мужчинам даже долго смотреть на понравившуюся им женщину, шутить с коллегами женского пола, рассказывать анекдоты или не выпускать представительниц слабого пола на тяжелые работы. Женщины так истово добивались равноправия, что постепенно оно переродилось в клоунаду с участием обоих полов.
     В Америке офицер полиции - прежде всего сотрудник правоохранительных органов, а уж затем женщина. В Европе, где тоже законодательством гарантированы равные права, отношение к женщине все-таки иное. И если в северных европейских странах на предложение Дронго могли взглянуть с удивлением, то в Италии его хорошо поняли. К тому же комиссар Террачини не хотел рисковать своей лучшей сотрудницей. Поэтому он легко согласился на план Дронго, заменив Луизу Фелачи молодым человеком, который только еще учился в школе полиции. Именно его тело теперь лежало на площади. Двадцатилетний мальчик, мечтавший стать полицейским и так весело согласившийся заменить Луизу, стал новой жертвой маньяка. В этом никто не был виноват, кроме самого убийцы. Но Дронго казалось, что все работники полиции смотрят теперь на него с укором, осуждая за смерть молодого человека.
     Он наклонился к погибшему еще раз. Сомнений не оставалось: несчастный был мертв и ему уже невозможно было помочь. Только на таком близком расстоянии было заметно, что молодой человек не совсем та самая женщина, фотографии которой так охотно печатались в журналах несколько дней назад. Дронго поднял голову. На него смотрела Луиза. Ее глаза были полны слез, она понимала, что молодой человек умер из-за нее.
     - Ты ждал этого результата? - жестко повторила она.
     Можно было не отвечать, просто промолчать или вообще уйти. В таких случаях лучше ничего не говорить, ибо любой ответ вызывает однозначно гневную реакцию. Но Дронго поднялся и нашел в себе силы ответить:
     - Мы не смогли все рассчитать. Он продумал всю операцию с точностью до секунды.
     - А вы? - Она не просто расстроилась. Луиза была в смятении и ярости одновременно. С одной стороны, труп несчастного мальчика, который был моложе ее на целую вечность, а с другой - Дронго, сумевший настоять на своем плане замены, подставив несчастного под удар убийцы.
     - Ищите, - не мог успокоиться Модзони, - оцепите весь город. Оставьте посты у мостов. Пусть проверяют всех туристов, прибывших в город. Никого не выпускайте с площади. Остановить все гондолы, все лодки, все катера.
     Он кричал, отдавая указания, и запоздало понимал, что убийца уже давно исчез с этой площади, как понимал и то, что два рванувшихся в разные стороны молодых человека были всего лишь отвлекающим маневром для его офицеров, чтобы сбить их с толку и дать возможность преступнику уйти незамеченным.
     Дронго посмотрел Луизе в глаза.
     - Мне говорили, - произнесла она, задыхаясь, - мне рассказывали, что у тебя была напарница, которая погибла из-за тебя. А теперь ты решил спасти меня столь недостойным способом. У этого мальчика не было опыта. Его должны были предупредить, чтобы он не подходил к чужим людям ближе чем на несколько метров. Вы обязаны были его проинструктировать.
     - Мы все ему сказали, - пояснил Дронго, - и рядом с ним был Маурицио...
     - Которого вы тоже подставили! - крикнула Луиза, не слушая его объяснений.
     Даббс попытался вступиться за Дронго.
     - Что вы себе позволяете, офицер Фелачи? - строго спросил он. - Неужели вы не понимаете, что мистер Дронго всего лишь хотел спасти вас...
     - Помолчите, - попросил Дронго. Он не нуждался в защитниках. К тому же очень опасался, что Даббс не успокоится. Так и произошло.
     - И насчет напарницы вы не правы, - продолжил тот, - она погибла, защищая его, а не потому, что он ее подставил. Скорее наоборот, все пытались подставить его, а она защитила...
     - Не надо, - еще раз попросил Дронго, взяв Вирджила Даббса за руку. Он знал, чем закончит свою речь сотрудник ФБР. Чувствовал, как прозвучит его последняя фраза, и не хотел, чтобы эти слова были произнесены тут, рядом с убитым...
     - И она погибла, - выдернул свою руку Даббс, - погибла, чтобы спасти Дронго. Она его любила и была...
     - Все, - прервал его Дронго, - это не имеет отношения к сегодняшнему убийству. Мы все виноваты. Погиб молодой курсант, а мы не смогли его защитить. Я лично в этом виноват, и мне нет никаких оправданий. Нужно просмотреть на камерах, кто к нему подходил. Нужно внимательно все проверить.
     Он намеренно говорил, обращаясь к Даббсу, чтобы не видеть Луизы. Она слышала все, что сказал Даббс, хотя не отрываясь смотрела на Дронго. Затем повернулась и ушла, не сказав больше ни слова...
     - Характер, - покачал головой Даббс, - вместо того, чтобы поблагодарить... Сейчас лежала бы здесь, и никто не мог бы ее спасти.
     - Он все рассчитал, чтобы убить ее на наших глазах. У этого мерзавца был идеальный расчет, - выдохнул Дронго.
     Он и Даббс, поднявшись по лестнице, вернулись в штаб. В комнате находились все три комиссара полиции: Модзони и его гости - Террачини и Брюлей. Все трое допрашивали молодого человека, пытаясь понять синхронность действий обоих беглецов. По приказу Модзони все улочки и мосты, прилегающие к площади, были перекрыты. Проверяли всех пешеходов, не делая исключений ни для кого: ни для женщин, ни для мужчин. Останавливали даже подростков, даже священников и монахов. Четверых задержали. Но похожего на убийцу среди них не оказалось.
     Дронго вошел в комнату и, усевшись в углу, стал мрачно наблюдать за работой Модзони и Террачини. Даббс подсел к ним, его также интересовала личность парня, убежавшего с места происшествия. А вот Брюлей, напротив, не проявив к нему никакого интереса, подошел к Дронго и, сев рядом с ним, достал трубку. Они молчали, не глядя друг на друга.
     - Это моя ошибка, - произнес наконец Дронго, когда Брюлей раскурил трубку.
     - Нет, - возразил тот, - это наша общая ошибка. Мы согласились с твоим планом и приняли решение все вместе. Никто не мог даже предположить, что он способен на такой риск. Никто не мог об этом даже подумать... В таких случаях преступники предпочитают вообще не появляться в городе, на его месте девяносто девять из ста убийц вообще уехали бы из страны...
     - Но он остался, - напомнил Дронго, невежливо перебив комиссара.
     - Остался, - кивнул Дезире Брюлей, понимая состояние своего молодого коллеги. - А значит, умеет все рассчитывать лучше нас. Тебе так не кажется?
     Дронго повернул голову и посмотрел на невозмутимого Брюлея. Затем снова отвернулся и произнес сквозь сжатые зубы:
     - Я его найду. Найду и убью.
     - Только не так громко, - попросил Брюлей. - Нас могут услышать наши итальянские коллеги. Им может не понравиться твое решение.
     - Вы шутите? - Дронго снова посмотрел на комиссара.
     - А что мне делать, если ты сходишь с ума? Лучше успокойся и подумай, почему он так рискует? Почему позвонил тебе в Риме, почему послал нам сообщение из Севильи, почему приехал в Венецию? Тебе не кажется, что он страдает легкой формой шизофрении?
     - Если бы только легкой. Вы же видели, что он делает с женщинами. Или думаете, их опять двое? У него есть еще сообщники?
     - Их не так легко найти, - проговорил опытный комиссар, - не каждый пойдет в напарники к такому убийце. Для этого нужны крепкие нервы и желание смотреть.
     - Вы полагаете, этот не сообщник? - Дронго кивнул на молодого человека, сидящего перед Модзони.
     - Ты тоже так думаешь, - заметил Брюлей, - иначе захотел бы с ним поговорить. А тебе неинтересно, ты заранее знаешь, что он расскажет. Этого парня наняли, чтобы он разыграл перед нами свой трюк. И второго - тоже. Просто мы не были готовы к тому, что у нашего убийцы могут оказаться помощники. Он сыграл на этом и сумел нас обойти...
     Пока Дронго и его собеседник вполголоса разговаривали, Модзони и Террачини продолжали допрашивать молодого человека. Французский студент Гийом Леру приехал в Венецию из Лиона, где учился на модельера. С первых слов стало ясно, что несчастный даже не догадывался, для какой цели его наняли. И не подозревал о существовании второго беглеца. Сегодня утром к нему подошел неизвестный мужчина средних лет и попросил помочь ему разыграть его друзей, заплатив за это сто евро. При этом объяснил, что бежать нужно в тот момент, когда одна из женщин на площади начнет имитировать падение. Так и сказал, что она притворится, будто падает, и все это для розыгрыша. Поэтому он так легко и согласился. Не мог даже предположить, что следом за ним побежит кто-то другой. У Гийома Леру тряслись губы, пока он это рассказывал.
     - Все ясно, - недовольно подвел итог Модзони, глянув на Террачини. - Второй скажет то же самое.
     - Нужно допросить обоих и сличить их показания. И постараться сделать фоторобот убийцы. И нужно узнать, где именно студенты встретились с этим типом. Пусть подробно его опишут... - Террачини все никак не мог успокоиться. Потом неожиданно резко махнул рукой. - Все ни к чему, - в сердцах произнес он. - Этот негодяй наверняка был загримирован. И встречался с ними в разных местах.
     - Мы с ними поработаем, - уверенно пообещал Модзони. - Может, что-нибудь сумеем из них выжать.
     Террачини поднялся, подошел к Дронго и Брюлею.
     - Не хотите слушать? - с вызовом спросил он. - Понимаете, что мы снова в дураках?
     - Не стоит так говорить, - попытался успокоить его Брюлей, - никто не думал...
     - Я обязан был думать! - закричал Террачини. - Я обязан был понять, что перед нами не обычный убийца. Этот маньяк получает удовольствие от своих продуманных убийств, этот сумасшедший играет в свои игры... - Он с заметным усилием взял себя в руки, немного успокоился, затем пробормотал: - Извините, кажется, у меня сдают нервы.
     Даббс, оглянувшись на него, обратился к задержанному:
     - Мистер Леру, вы понимаете английский язык?
     - Немного понимаю, - ответил студент.
     - Предположим, что я хочу вам поверить. Предположим, я вам верю, вы ведь не могли знать, что мы ищем серийного убийцу. Но вы учитесь на модельера. Это ваша профессия. И учитесь вы неплохо, если смогли в марте приехать в Венецию. В силу вашей будущей профессии вы обязаны были обратить внимание на одежду и манеры подошедшего к вам с таким странным предложением мужчины. На характерные детали, которые могли быть только у него. Вы меня понимаете?
     Дронго привстал. Молодец, Даббс, все-таки американские специалисты не зря получают свою зарплату. Конечно, нужно обратить внимание на будущую профессию парня. Брюлей и Террачини тоже насторожились, ожидая, что ответит Леру.
     - Он был одет... - начал вспоминать тот, - в тонкие шерстяные брюки очень хорошего качества. Английского покроя... Ботинки - "Кларкс". Да, это был "Кларкс". И теплую куртку. Я не уверен, но думаю, что это была новая линия Барбериса. Шарф от Ланвина, такие носят большинство состоятельных мужчин в Южной Франции. Но по-английски он говорил очень хорошо. Хотя я думаю, что он знает и французский, и итальянский языки.
     - Почему? - спросил Даббс.
     - Мимо проходили французы, они что-то сказали, и он, прислушавшись, улыбнулся.
     - А лицо? Какое у него лицо?
     - Он был в темных очках. Не снимал их во время беседы. Я еще подумал, что у него проблемы со зрением. Носить в начале марта очки от солнца... И темная кепка. Да, я обратил внимание на кепку. Она была новой, купленной совсем недавно. И явно не к месту. Точно. Кепка и шарф не очень гармонировали с его видом. Шарф был вызывающе модным, цветным, с характерным рисунком Ланвина, такой в серую клеточку. А кепка придавала ему несколько простоватый вид.
     Дронго подошел ближе, вслушиваясь в объяснения Леру.
     - У него было чисто выбритое лицо?
     - Да. И хороший парфюм. Я думаю, это английский парфюм, из тех, которые делают на заказ и продают в эксклюзивных бутиках. Или в фирменных магазинах.
     - Вы смогли бы идентифицировать запах? - вступил в разговор Дронго.
     - Не знаю, - честно признался Леру. - Вот ваш парфюм я сразу вычислил. Это "Фаренгейт", правильно?
     - Да, - кивнул Дронго, - поэтому я и спросил. Вы должны чувствовать разницу.
     - Возможно, - согласился Леру.
     - Что еще вы можете о нем сказать? - задал вопрос Даббс.
     - Ну ему чуть больше сорока. Он уверенно держится, одевается элегантно, но немного консервативно. А кепка и очки, мне кажется, были для камуфляжа. Они не совпадали с его общим стилем. И знаете, по-моему, он стоял в толпе рядом со мной, когда я бросился бежать, увидев, что молодая женщина падает. Для меня это был сигнал, мы ведь так договаривались. Он же говорил, что она тоже принимает участие в розыгрыше...
     Даббс испытующе посмотрел на Дронго. Тот кивнул. Они понимали друг друга без слов.
     - Он допустил ошибку, - громко произнес Дронго, поворачиваясь к Террачини и Брюлею. - Спасибо, Даббс, вы обратили внимание на самый важный факт. Убийца учел все, кроме одного момента. Не поинтересовался, чем занимается Гийом Леру, а потому не знал, что перед ним будущий модельер, который учится обращать внимание на одежду, умение человека держаться, на его парфюм.
     - Что это нам дает? - не понял Террачини. - Или вы считаете, что, узнав покрой его брюк, мы сможем его вычислить?
     - Подождите, - Брюлей схватил итальянского комиссара за руку, - пусть Даббс и Дронго закончат разговор с Леру.
     - Кто он? - спросил Даббс. - Оценив его костюм, его манеру держаться, разговаривать, его парфюм, как вы думаете, кто он?
     - Англичанин, - не задумываясь, уверенно ответил студент. - Конечно, англичанин. Но, возможно, долгое время живет в Европе. В Южной Европе, - уточнил он.
     - Этот мужчина - состоятельный человек? - вмешался Брюлей.
     - Да, безусловно. Я видел его часы, его ухоженные руки.
     - И какие у него часы? - быстро поинтересовался Даббс.
     - Очень престижная и редкая марка от Улисса Нардина. Он взмахнул рукой, показывая направление, куда мне следует бежать, и я обратил внимание на его часы. Модель "Лодовико". С вечным календарем. Смешно, что он вечный, словно его обладатель собирается вечно жить. Очень красивые и редкие часы. Из розового золота. Темный циферблат, сапфировое стекло. Ремешок из крокодиловой кожи, раскладывающаяся застежка. Очень элегантные часы.
     - Сколько они могут стоить? - полюбопытствовал практичный Даббс.
     - Не меньше сорока тысяч долларов. Вообще, часы от Улисса Нардина - это уже классика. Эта фирма была основана еще в тысяча восемьсот сорок шестом году...
     - Потом расскажете нам их историю, - прервал его Дронго. - Сколько таких часов может быть в мире?
     - Думаю, немного. Несколько сот экземпляров, не больше.
     Все переглянулись. Модзони бросился к рации.
     - Внимание всем постам, - громко произнес он. - Обратите особое внимание на мужчину средних лет, одетого в теплую куртку фирмы "Барберис" и серые брюки. На ногах ботинки "Кларкс". У него может быть шарф или кепка. Темные очки. Любого, похожего на этого типа, сразу же останавливайте. Безо всяких исключений. И еще, самое важное. У него должны быть часы из розового золота с темным циферблатом.
     - Где произошла ваша встреча? - уточнил Дронго.
     - В той стороне, где находятся все бутики, - сказал Леру, - там еще рядом отель "Сатурина". Разговаривая, мы с ним прошли по мосту. А потом остановились у церкви Сан-Моизе. Оттуда я пошел на площадь, где должен был встретиться с моим знакомым.
     - Деньги, которые он вам дал, у вас? - спросил Модзони.
     - Да, - полез в карман Леру.
     - Осторожнее, - крикнул Модзони, - там могут быть отпечатки пальцев.
     - Нет, - ответил Леру, доставая банкноту. - Он протянул мне деньги, завернутые в бумагу. Должно быть, заготовил заранее. А когда я развернул бумагу, он забрал ее обратно. На купюре могут быть только мои отпечатки.
     - Вам не показалось это подозрительным? - поинтересовался Даббс.
     - Нет. Я думал, что это часть розыгрыша и он заранее приготовил деньги. - Леру положил на стол зеленую купюру в сто евро и спросил: - А мне потом ее вернут?
     Дронго улыбнулся. Похоже, убийца - тонкий психолог, умеет вычислять из толпы не очень богатых студентов.
     - На вашем месте я проверил бы отель, - неожиданно предложил Леру. - Может, он там жил.
     Модзони снова включил рацию.
     - Проверьте отель "Сатурина". Перепишите всех гостей, - приказал он.
     "Слишком просто", - подумал Дронго, но не стал возражать.
     - Нужно допросить второго, - предложил Даббс, - а потом сравнить их показания.
     - Он внизу, - согласился Модзони, - сейчас его приведут. Боюсь, наши гондольеры слишком сильно его побили. Воров и убийц не любят нигде, в том числе и у нас, в Венеции.
     
     Глава 5
     
     Второй беглец оказался итальянским студентом из Неаполя, приехавшим в Венецию навестить сестру. С ним неизвестный мужчина разговаривал на итальянским языке, причем с заметным акцентом. Маттео Бонисенсья согласился на предложение иностранца разыграть его друзей. Какой итальянец, а тем более южанин, откажется принять участие в розыгрыше? Маттео даже не задумался, зачем ему это нужно. И когда какой-то молодой человек побежал в одну сторону, он, выждав пять секунд, как было условлено с иностранцем, рванул в другую сторону. Даже когда его пытались остановить офицеры полиции, он все еще считал это частью розыгрыша. Лишь когда его начали избивать гондольеры, понял, что шутка зашла слишком далеко, и заорал изо всех сил. Сейчас, сидя перед Модзони и Террачини, он громко отвечал на вопросы, бурно жестикулировал и пытался понять, во что же он влип.
     Одежду иностранца он не запомнил, но кепку и темные очки вспомнил. И еще усы, которых не видел Гийом Леру.
     Обоих молодых людей повезли в комиссариат, чтобы составить фоторобот убийцы, а Модзони начал импровизированное совещание. К тому времени задержали более десяти человек, и комиссару пришлось звонить городскому прокурору, чтобы получить разрешение на дальнейшую работу. Офицеры полиции, прибывшие сотрудники ФБР и Интерпола приступили к допросу задержанных. Четверо из них вызывали наибольший интеpec: двое англичан, один француз и один датчанин.
     Модзони предупредил своих офицеров, что проверки будут продолжаться до завтрашнего утра. И каждый допрос подозреваемых будет перепроверяться другими офицерами. На часах было уже около семи вечера, когда комиссар закончил совещание и попросил привезти еду из соседнего кафе. Многие заказали пиццу, Дронго попросил принести ему лазанью. Каждый платил за себя сам. Здесь не было принято угощение за казенный счет.
     Ужин проходил в полной тишине. Пятеро мужчин неторопливо поглощали пищу, словно договорившись не нарушать молчания. Модзони и Террачини ели пиццу. Даббс, после некоторого колебания, заказал себе обычный гамбургер, а Брюлей махнул рукой, когда его спрашивали о еде, поэтому ему также принесли пиццу, к которой он почти не притронулся. Дронго рассеянно ковырял вилкой свою лазанью.
     Когда раздался телефонный звонок, никто даже не шевельнулся. На второй звонок Модзони встрепенулся, на третий тяжело поднялся и, подойдя к аппарату, взял трубку.
     - Это вас, - сказал он, протягивая ее комиссару Брюлею.
     Тот схватил трубку, не спросив, кто ему звонит, как будто ждал этого звонка. И спокойно выслушал сообщение позвонившего, лишь однажды что-то переспросив. В заключение разговора заметил, что его собеседник прав. И согласившись с чем-то, разъединился. Затем молча вернулся к столу и сел, ничего не сказав.
     - Кто вам звонил? - не выдержал Террачини. - Что опять случилось?
     - Это Доул из Лондона, - пояснил Брюлей. - Он уже знает о случившемся в Венеции. Считает, что убийцу нужно искать в Лондоне. Он уверен, что напарник Хопкинса из местных жителей. Ему удалось найти водителя такси, который подвозил Хопкинса до станции Паддингтон, где он должен был встретиться со своим другом. Хопкинс так и сказал: "Со своим другом". Водитель такси уточнил, с какой стороны станции подъехать, где именно будут ждать Хопкинса. Местные жители хорошо знают, что есть две станции метро "Паддингтон" и железнодорожная станция, куда прибывают экспрессы из аэропорта Хитроу. Поэтому водитель и спросил, известно ли другу Хопкинса об этой особенности. И тот ответил, что, конечно, он знает.
     - Мы тоже знаем, что он англичанин, - вмешался недовольный Террачини.
     - Но с таким же успехом он может быть валлийцем, шотландцем, ирландцем, - возразил Брюлей, - или даже приезжим индусом. Любым, кто живет в Соединенном Королевстве. Одевается как англичанин и имеет такие же привычки.
     - Вы же сами говорили... - попытался возразить изумленный Террачини.
     - Мы пока предполагали, но Доул находит каждый раз новые факты. Я бы на вашем месте его как минимум поблагодарил.
     Наступило неловкое молчание.
     - Я сегодня сам не свой, - признался Террачини, усаживаясь на место, - но у нас пока ничего нет. Я же не могу переехать в Англию и искать среди пятидесяти миллионов этого убийцу.
     - Не нужно в Англию, - оторвался от лазаньи Дронго. - Я думаю, у нас достаточно фактов, чтобы вычислить этого "потрошителя".
     - И вы можете назвать нам его имя? - насмешливо произнес Модзони. - Или объяснить, как он мог исчезнуть из Венеции, где не ходят поезда и автомобили? Может, он святой дух, заранее прошу прощения, если вы верующий человек. Как он исчез? Вознесся на небо? Не получается, потому что там дежурили вертолеты. Прыгнул в воду? Тоже не выходит. Даже если у него был акваланг или водолазный костюм. Среди домов Венеции не рискнет проплыть ни один местный житель, только опытные лоцманы проводят суда по необозначенному пути. Тут повсюду сгнившие бревна, остатки старых зданий. Наши такси добираются до аэропорта по четко проложенному пути. Кроме того, повсюду дежурили водолазы и гондольеры, он не рискнул бы попытаться сбежать по воде. Тогда как он исчез? Если мы не найдем его среди задержанных, значит, мне остается поверить в дьявола. А я человек неверующий и не хочу менять своих убеждений.
     - Сегодня на площади он убил курсанта, - напомнил Даббс, - значит, он существует.
     - Вот-вот, - поощрил его Модзони, - самые большие в мире атеисты и безбожники - это американцы. Хотя на словах они все верующие. Вы тоже не верите в его исчезновение, мистер Даббс?
     - Не верю, - ответил Вирджил, - он сумел все продумать и уйти у нас из-под носа, перехитрив всех. Но он человек, а значит, должен ошибаться.
     - Вы видели, что он делает с женщинами? - спросил Модзони. - А если видели, не смейте утверждать, что он человек. В нем нет ничего человеческого. Это зверь, по недоразумению попавший в человеческое тело.
     - Мне хотелось бы вам возразить, - вмешался Дронго. - Мне кажется, у этого типа обычные слабости: тщеславие, грех гордыни, неуверенность, мелкие ошибки. Ему свойственны все человеческие пороки. Он хочет, чтобы о нем знали. Нашел себе напарника, чтобы иметь зрителя. Передает о своих передвижениях сообщения в Интерпол. Звонил мне в отель. Устроил почти цирковой номер во Флоренции, не опасаясь сотен офицеров полиции, поджидающих его в засаде. И наконец, прибыл в Венецию, точно зная, что здесь его ждут. Правда, совершил небольшую ошибку, выбрав среди тысяч туристов будущего модельера, который обратил внимание на его одежду и, разумеется, на его часы. Такая редкая и дорогая марка часов. Я думаю, будет правильно, если ваш представитель уже завтра утром вылетит в Швейцарию на поиски обладателей таких редких часов.
     - Я пошлю сотрудника в Швейцарию, - пообещал Террачини, - это теперь мое личное расследование. Не забывайте, что он сегодня на площади убил нашего курсанта.
     - Тогда и мое, - вмешался Дронго. - Это я подставил вашего молодого человека. Мне казалось, что нельзя выпускать против этого хищника женщину. И не потому, что я сомневался в способностях Луизы Фелачи или относился к ней лучше, чем к другим. - Он заметил изменившееся выражение лиц Террачини и Даббса и быстро проговорил: - Да, я относился к ней с особой симпатией. И именно поэтому не хотел, чтобы ее убили. Но я также не хотел, чтобы убили кого-нибудь другого. Просто выставлять женщину против убийцы женщин было неправильно. Его ведь не волнуют мужчины, а только женщины.
     - Мы с тобой согласились и все одинаково виноваты в случившемся, - примирительно заявил Брюлей. - Никто не думал, что он наймет себе сразу двоих помощников. Мы не были готовы к такому шагу убийцы...
     - Картина уже ясна, - заявил Модзони. - Он договорился с двумя студентами, причем в первом случае был без усов, а во втором - наклеил их. И все верно рассчитал. Когда он ударил курсанта и наступило общее замешательство, сначала в одну сторону побежал Гийом Леру, а затем, через несколько секунд, в другую сторону рванул Маттео Бонисенсья. Удивляюсь, что он не нанял десять или двенадцать человек, пояснив каждому, что это тонкий венецианский розыгрыш. При склонности к шуткам и розыгрышам наших молодых людей убийца мог проделать такой трюк с любым количеством помощников. А за несколько секунд до того, как побежал Леру, подошел с группой туристов к нашим офицерам и ударил какой-то тонкой заточкой с ядом курсанта, изображавшего Луизу Фелачи. Возможно, это был скальпель или игла. После чего быстро покинул площадь. Наши офицеры просмотрели пленку и сумели найти в толпе туристов похожего человека, одетого в куртку и с кепкой на голове. Шарфа на нем не было. Мы покажем вам пленку, вы тоже сможете его увидеть. Во всяком случае, теперь у нас будет его точный рост и остальные физические параметры. Леру утверждает, что видел этого человека рядом с собой. Нет ответа на единственный вопрос - куда он мог исчезнуть? Почему мы его нигде не смогли найти? Он не мог сбежать, не мог еще раз переодеться. Это исключено.
     - Нужно искать самое простое объяснение, - вдруг произнес Дронго. - По закону Оккама: "Не умножай сущее без необходимости". А если предположить самое невероятное? Может, он и не пытался сбежать из города? Может, у него здесь есть дом? И именно поэтому он назначил здесь встречу?
     Модзони переглянулся с Террачини.
     - Вы знаете, как дорого стоит купить квартиру или дом в Венеции? - поинтересовался Модзони.
     - А вы вспомните про его часы, - посоветовал Дронго. - Если у него есть возможность покупать часы за сорок тысяч евро, значит, у него есть необходимые средства и для покупки небольшой недвижимости в Венеции. Такой вариант необходимо рассмотреть. Ведь назначая свидание в Венеции, он наверняка продумал, как ему скрыться. Мы ищем его по всему городу, а он спит себе в свой квартире, где-нибудь рядом с нами. И будет отсыпаться там еще несколько дней, пока вы не снимете ваши посты.
     Модзони опять взглянул на Террачини и, не закончив есть, поспешил к телефону отдать новое указание проверить все квартиры в радиусе нескольких километров от площади Святого Марка. И при этом особое внимание обратить на квартиры, купленные иностранцами.
     Поздно ночью они снова вышли на площадь. Повсюду горели фонари. Ранней весной в городе еще было очень холодно, особенно по ночам. Полицейские по-прежнему проверяли всех проходивших. Посты карабинеров стояли вокруг собора Святого Марка. Но туристов почти не было видно. Впрочем, по ночам в Венеции всегда мало туристов. Многие предпочитают приезжать сюда только на день, полагая, что ночевать можно и в другом месте, где цены значительно ниже.
     Дронго задумчиво огляделся. Светила полная луна. Еще сегодня днем убийца был где-то здесь, рядом, стоял на этой площади. Дронго закрыл глаза. Куда он мог исчезнуть? Затерялся в толпе туристов? Нет. Ни один катер, ни одна лодка не отошла от причала после убийства непроверенными. Что же он сделал? Конечно, у него был вариант отхода, иначе он здесь не появился бы. Запасная квартира? Возможно. Снял номер в отеле? Маловероятно. Как бы он ни гримировался, в отеле могли остаться его отпечатки пальцев, даже если он воспользовался чужими документами. Чужими документами? Этот убийца вполне способен использовать чужой паспорт. Только в этом случае он мог рискнуть отправиться в Бостон за заказанным пистолетом и затем из него выстрелить. Или это был всего лишь непродуманный шаг? Вынужденный выстрел в ответ на истерику Хопкинса, не привыкшего еще к такому жуткому зрелищу? Больше он ни разу не использовал это антикварное оружие. Значит, понимал, что оно может его выдать.
     Куда же он мог деться? Какой хитрый план придумал? Дронго глянул на опускающиеся жалюзи ювелирного магазина. Оттуда вышел старик, приветливо кивнул проходившей мимо молодой женщине. Она ответила ему, назвав его по имени. Здесь все знают друг друга. Нужно проверить купленные и арендованные квартиры. Это может вывести на след. Но работа предстоит кропотливая, на такие поиски уйдет несколько дней.
     В ночной тишине их шаги раздавались особенно громко. Двое офицеров полиции тактично держались от них чуть в стороне.
     - У нас в управлении мы сможем посмотреть пленку, - сообщил Модзони.
     Ему никто не ответил. Все чувствовали себя проигравшими. Словно их не просто переиграли, а еще и обманули, достав в решающий момент козырного туза, спрятанного в рукаве. Проигрыш не бывает столь омерзителен, когда не чувствуешь, что тебя обманули. С проигрышем можно смириться, когда игра идет по правилам. В таком случае чувствуешь себя лишь обделенным судьбой, на которую глупо жаловаться. Но когда проигрываешь в результате нечестной игры партнера, то осознаешь себя не просто неудачником, а дураком, которого обманули. Примерно вот такое чувство и было у всех пятерых мужчин, когда они медленно шли по площади Святого Марка.
     Дронго вспоминал растерзанных девушек, лицо убитого сегодня на площади Святого Марка курсанта, распятую на дверях во Флоренции женщину.
     - Я его найду, я обязательно его найду, - заявил Дронго, и это прозвучало как клятва, которую он сам себе дал. Перед собором Дронго остановился. Остальные свернули направо, направляясь к причалу, где их ждал катер. Он посмотрел на величественное здание собора, выстроенное в византийском стиле, и громко спросил: - Почему? Почему нужно создавать и терпеть подобных типов? В чем твой замысел?
     Ответом ему было молчание. Слышались лишь шаги редких прохожих и карабинеров, дежуривших на площади. Дронго повернулся и пошел к катеру. Когда он догнал остальных, Брюлей взглянул на него и неодобрительно покачал головой.
     - Ты думаешь, он знает ответы на все вопросы? - спросил комиссар. Дронго удивленно взглянул на него. - Когда я был молодым, - тихо продолжил Брюлей так, чтобы никто его не услышал, - я тоже задавал похожие вопросы. Для чего богу нужны такие типы? Или если его нет, то почему цивилизация порождает подобных зверей? И не находил на них ответа. Может, с точки зрения развития человечества такие хищники нужны, чтобы улучшать популяцию людей, как это бывает в природе? Но тогда необходимо признать, что все погибшие были обречены, а с этим я не мог согласиться.
     Дронго протянул ему руку, помогая пройти на катер. И прыгнул следом.
     - И к какому же выводу вы пришли? - поинтересовался он, когда все расселись.
     - Тогда я понял, что это и есть моя работа, - спокойно ответил Дезире Брюлей. - Если появляются такие хищники, готовые убивать, то должны быть и охотники, чтобы их истреблять. В этом мире все взаимосвязано. И с точки зрения природы, и с точки зрения бога. Значит, у каждого своя функция. Поняв такой закон, я несколько успокоился. Моя задача на много лет вперед была определена. Я должен противостоять этим мерзавцам, отправляя их в тюрьму. И ничего личного.
     - Получилось? - усмехнулся Дронго. Катер начал медленно поворачивать в противоположную от причала сторону.
     - Нет, - отозвался Брюлей, - иногда я срывался. Редко, но срывался. И потом часто об этом сожалел...
     Дронго промолчал, глядя на причудливые купола собора Святого Марка.
     
     Глава 6
     
     На пленке, которую они внимательно просмотрели несколько раз, было видно, как неизвестный мужчина подошел почти вплотную к Маурицио и его напарнику, а затем быстро отошел. Попытались укрупнить эти кадры, чтобы рассмотреть лицо незнакомца, но тот был в кепке, темных очках и умело уворачивался от наблюдавших за ним с двух сторон камер. Кепка и очки сильно мешали. К тому же выяснилось, что он снова наклеил усы - это кардинально меняло его облик. Было решено задействовать художников и специалистов по компьютерной графике, чтобы "стереть" ему усы, кепку и очки, попытаться понять, как он может выглядеть без них.
     Оба студента подтвердили, что это тот самый человек, который предложил им поучаствовать в розыгрыше. Камера зафиксировала его мягкую пластику, вкрадчивые движения, походку и... быстрое исчезновение с площади. Он пошел в сторону собора, прячась в тени, и свернул к аркадам вокруг площади. Затем камера потеряла его из виду.
     - Мы пригласили психологов прокомментировать эту пленку, - сообщил Модзони. - Специалисты вылетели из Болоньи и скоро будут здесь.
     Дронго внимательно следил за убийцей на экране. На вид ему лет сорок - сорок пять. Чуть выше среднего роста. Выражение лица непонятно. Но он чувствовал себя достаточно спокойно, поскольку не торопился уйти с площади, когда Леру уже побежал. Даже не обернулся в его сторону.
     - Среди задержанных этого человека нет, - мрачно прокомментировал Модзони. - И никого похожего. На часы мы тоже обращаем внимание.
     Вошел офицер и о чем-то негромко доложил Модзони. Тот кивнул и разрешил офицеру выйти.
     - Нашли второй аппарат из купленных Хопкинсом, по которому убийца разговаривал со своим сообщником, - сообщил комиссар.
     - Где нашли, как? - повернулся к нему Террачини.
     - Он выбросил его в воду, - ответил Модзони. - У телефонных компаний есть специальная технология, по которой они могут найти любой, даже отключенный телефон. Мы начали проверку еще сегодня утром, когда стало известно, что аппарат в Венеции. И вот нашли его. Знаете где? Под мостом Вздохов. Очевидно, он решил так с нами пошутить.
     - Будь он проклят, - выдавил сквозь зубы Террачини. - Никогда в жизни еще не встречал таких убийц. У него извращенное сознание негодяя.
     Он не успел договорить, когда в комнату вошли двое неизвестных. Мужчина лет шестидесяти, одетый в серый костюм со строгим темно-серым галстуком в полоску, и женщина лет сорока пяти в темно-синем брючном костюме.
     Модзони поднялся. За ним и все остальные.
     - Позвольте представить вам наших гостей, - церемонно произнес комиссар. - Это профессор Энрико Мансини из Болоньи и профессор Ада Хайнман из Берна. Спасибо, господа, что вы так быстро откликнулись на нашу просьбу. Вы уже знаете суть нашей проблемы?
     Рукопожатие женщины оказалось более твердым, чем у мужчины. После процедуры знакомства все вновь расселись.
     - Нам рассказали о ней, пока мы сюда летели, - сказал Мансини. У него были внимательные, умные глаза много читающего человека. Были заметны вмятинки от очков вокруг глаз.
     Его коллега молчала, сидя рядом с ним и закинув ногу на ногу. Дронго обратил внимание на ее обувь и сумочку. Они были голубого цвета и очень подходили к ее костюму. Было заметно, что она покупала их вместе. "Селин", определил Дронго фирму, внутренне усмехнувшись. Очевидно, госпожа Хайнман из благополучной Швейцарии неплохо зарабатывает, если может позволить себе такие покупки.
     - Вам о нем все сообщили?
     - Да, - ответил Мансини. - Мы еще будем им заниматься, но для первых впечатлений хотелось бы его увидеть.
     - Конечно, профессор, - разрешил Модзони, делая знак, чтобы включили проектор.
     Когда демонстрация пленки закончилась и зажгли свет, Модзони посмотрел на гостей.
     - Вы можете уже что-то сказать? - спросил он.
     - Прокрутите еще раз, пожалуйста, - попросил Мансини, глянув на свою коллегу.
     Та согласно наклонила голову, и по знаку Модзони пленку показали второй раз.
     Снова включили свет. На этот раз Модзони молчал, ожидая, когда заговорят гости. Мансини опять посмотрел на свою коллегу и предложил ей высказаться первой.
     - Спасибо, профессор, - кивнула фрау Хайнман.
     По-английски она говорила очень хорошо, словно была профессором не из немецкоговорящего Берна, а из центра Лондона или Ливерпуля.
     - Человек достаточно богатый, - уверенно начала фрау Хайнман, глядя на снимки, которые также были разложены перед ними, - ему лет сорок пять. Он уверен в себе, подозрителен, никого не впускает в свой мир. Психологи обычно делят пространство вокруг человека на зоны. Его зоны общения и открытого пространства максимально сужены, а скрытая интимная зона и просто интимная зона достаточно отодвинуты, чтобы никто не мог к ним подойти. Заметно, каких усилий ему стоит пребывание в толпе. Это тип одиночки.
     Он англичанин, - продолжила фрау Хайнман, - но хорошо знает нравы, принятые в Южной Европе. Обратите внимание на момент, когда кто-то из туристов его о чем-то спросил. Он поворачивается и подсознательно чуть отступает - ведь жители Великобритании и Северной Европы разговаривают друг с другом на расстоянии вытянутой руки, - но сразу же делает шаг вперед, зная, что итальянцы и испанцы беседуют на гораздо более близком расстоянии. Коротко отвечает и сразу поворачивается, чтобы уйти, не допуская наводящих вопросов.
     Очень заметно, как он напряжен, когда подходит к своей жертве. И сразу же отошел. Хорошая выдержка, уходит не оборачиваясь. Идет довольно быстро, уверенно. Умный, внимательный, наблюдательный, прагматичный, сильный... - Она замолчала, взглянув на своего итальянского коллегу.
     Профессор Мансини согласно кивнул и заговорил:
     - Этот тип держится так, словно знает, что его снимают. Но когда уже ударил свою жертву и захотел отойти, поднял лицо. Вот на снимке это очень хорошо видно. Его кривая улыбка. Сарказм, чувство превосходства, враждебность по отношению к нам. Он наверняка знал, что его будут снимать. Поэтому так держался. Очень хладнокровен, у него достаточно развито чувство самоконтроля, умеет принимать решения. Я думаю, физически он достаточно сильный человек.
     Дронго вспомнил про выстрел, когда убийца вышел на преступление вместе с Тимоти Хопкинсом. Значит, это был не случайный выстрел. Он заранее все просчитал. Знал, что Хопкинс может не выдержать и сорваться. И сознательно довел ситуацию до убийства, чтобы сразу связать с собой сообщника общей кровью. Похоже, этот тип гораздо опаснее, чем все они думают.
     - Почему он убивает женщин? - вдруг спросил Террачини. - Вы можете это объяснить с точки зрения вашей науки? Только не говорите нам, что в детстве его, возможно, бил отец или не любила мать. Мы это уже знаем...
     - Вы напрасно иронизируете, - мягко ответил Мансини. - Действительно, многие пережитые в детстве страхи и кошмары сказываются затем во взрослой жизни. Хотя необязательно, чтобы имели место именно те факты, о которых вы говорите. Мы считаем общепринятым мнение, что при формировании будущего мужчины исключительное значение имеет его общение с отцом. Любой мальчик в период полового созревания рано или поздно начинает видеть кошмары, которые его подсознательно мучают. Девочки в большинстве своем подобных кошмаров не видят. При пробуждении сексуальности у мужчин осознание того факта, что в стае, или в стаде, или в семье находится более сильный и более уверенный в себе самец, очень сильно действует на подростковое сознание.
     - По-вашему, все мальчики должны расти без отцов? - усмехнулся Террачини.
     - Я этого не говорил. Нормальная семья включает в себя наличие двух родителей - отца и мать. Кстати, в традиционно католических странах, таких как Италия, Испания, Португалия, где количество разводов гораздо меньше среднеевропейского уровня, почти не бывает маньяков. И в мусульманских государствах они также редки, что связано с семейными ценностями, закладываемыми в мальчиков еще в детстве, и с традициями уважения к женщинам, особенно к матерям. Они могут быть тиранами в семье, могут бессовестно обманывать женщин, могут быть насильниками, но чтобы стать патологическим убийцей, нужны другие мотивы. Для серийных насильников характерны иной тип сознания и мотивация.
     Поэтому отношения мальчика с отцом, которые складываются в детстве, имеют колоссальное значение для его будущего. Тысячи и миллионы лет молодой самец изгонялся из стада более сильным самцом. Нашей цивилизации только несколько тысяч лет, и эта традиция еще давит на мальчиков. Более всего на свете они боятся не чужого злого дядю, а собственных отцов. И когда неожиданно отец подходит к ребенку, тот понимает, что это не мать. От него пахнет по-другому, и он ведет себя иначе. К тому же в подростковом возрасте просыпается гиперсексуальность, а значит, подсознательная ревность к отцу, который имеет право на мать мальчика.
     - Получается, что буддисты или протестанты имеют больше шансов получить маньяков? - пошутил Даббс.
     - Нет. Больше шансов на рождение маньяка там, где не уважают семейные ценности, где много семей, в которых нет отцов или матерей, там, где ребенок сталкивается с насилием в раннем детстве со стороны взрослых или своих сверстников. Человеческая психика - самый загадочный инструмент, к которому мы только подбираемся для изучения. Возможно, через десять, двадцать или сто лет мы научимся выращивать органы для человека - сердце, почки, печень, конечности. Допускаю, что это может случиться и гораздо раньше. Но продублировать человеческую этику, создавая искусственный разум, будет гораздо сложнее. И учтите: возможны серьезные осложнения. Если такие ошибки встречаются у Создателя, то почему они не могут быть у наших ученых?
     - После ваших слов любой мужчина побоится иметь сына, - заметил Даббс, - хотя у меня растут две дочери. И я начинаю думать, что мне повезло.
     - У меня три сына, - улыбнулся Мансини, - нужно терпимо относиться к своим детям, дружить с ними начиная с самого детства. Вот и весь секрет. Хотя я могу привести массу примеров, когда неудачные отношения с родителями только закаляли будущих мужчин, делая их более сильными и интересными. Типичный пример - Эрнест Хемингуэй. Вы читали про его отношения с отцом?
     - Слышал, - кивнул Даббс. - Значит, причины нужно искать исключительно в детстве? Страхи, загнанные внутрь?
     - Не только. В подростковом возрасте формируется сексуальность, и в этот момент могло что-то произойти. Даже в благополучной семье могло случиться нечто ужасное. Например, мальчик увидел, как убивали кошку или собаку. Необязательно, чтобы это было насилие. Просто любимое животное попало под автомобиль. Сильное потрясение может вызвать невероятный всплеск эмоций и выброс спермы в качестве регулятора его энергетики. И тогда мальчик на всю жизнь запоминает, что выброс семени и полученное при этом удовольствие связаны с кровью, которую он видел.
     - Тогда нужно проверять всю его жизнь, - недовольно заметил Террачини.
     - Разумеется, - согласился профессор, - но дело даже не в этом. Начав убивать столь страшным образом, маньяк уже не может остановиться. Даже если сам осознает весь ужас своих преступлений и мечтает никогда ничего подобного не повторять. Но не сможет. Этот человек глубоко болен, хотя эксперты и прокуроры не разрешат вам признать его невменяемым. И это тоже правильно, так как он полностью осознает свои действия. Но он тяжело болен и сам никогда не успокоится. Это как наркоман, который понимает, что прием наркотиков ведет к разрушению его личности, однако прекратить колоться сам уже не способен.
     - Профессор Мансини, - вдруг спросил Дронго, - у вас был отец?
     Профессор вздрогнул. Было заметно, что его взволновал этот вопрос. Несколько успокоившись, он достал из кармана очки, собираясь их надеть. Но не надел. И снова попытался улыбнуться. Хотя улыбка получилась несколько натянутой.
     - Все верно, - неожиданно кивнул Мансини, - именно поэтому я и занимаюсь этой проблемой. Вы абсолютно правы. Я вырос без отца. Он не вернулся из Германии, куда был депортирован в сорок четвертом. Мне тогда было только четыре года. И подсознательно я помню об этом всю мою жизнь.
     - Но вы же не стали маньяком, - заметил Дронго.
     - Зато я ими занимаюсь, - ответил Мансини. - У нас есть такое понятие, как "синдром Кинга". Вы, наверное, знаете об американском писателе Стивене Кинге, это самый известный мастер ужасов в мире.
     - Конечно. Я читал его книги.
     - Вот-вот. А вы знаете, с чего все началось? Когда мальчик был совсем маленький, его отец однажды пришел с работы и улегся на диване в одной майке и домашних брюках. Мать попросила его сходить купить хлеба в булочной, находившейся рядом с домом. Отец не хотел выходить из дома, но мать настаивала. Тогда он, недовольно ворча, поднялся и прямо в майке ушел за хлебом. Больше его никто никогда не видел. Тело тоже так и не нашли. В результате такого потрясения Стивен начал придумывать, что же могло случиться с его отцом. Фантазия работала в сторону разных ужасов. Можете себе представить, какое это было потрясение для ребенка и для его неокрепшей психики? Вы читали его книги и понимаете, о чем я говорю.
     Дронго кивнул.
     - А у вас отец был? - нетактично спросила фрау Хайнман, решив взять своеобразный реванш за своего коллегу. - Почему вы начали заниматься всеми этими психопатами?
     - Почему был? - обиделся Дронго. - Он у меня есть до сих пор. И у меня не было в детстве "комплекса изгоняемого из стада молодого самца". И эдиповым комплексом я тоже не страдал.
     - Вы с ним дружили? - поняла Хайнман.
     - И дружу по сей день. Кстати, у нас с ним одинаковые профессии, значит, некие общие закономерности все-таки существуют.
     - Ну вот видите, - она не улыбалась. У нее было строгое выражение лица, тонкие губы, хорошо уложенные волосы.
     Дронго подумал, что такая женщина могла бы ему понравиться. Хотя почему могла? Ей наверняка не больше лет, чем ему самому. Значит, женщин в сорок пять он считает уже пожилыми, а себя в этом же возрасте еще молодым? Он улыбнулся.
     - Вы с нами не согласны? - уточнила фрау Хайнман, неверно истолковав его улыбку.
     - Согласен. - Дронго наклонился и тихо спросил: - А у вас есть сыновья?
     - Мы не обсуждали здесь проблему матерей, - холодно заметила она.
     - Мне просто интересно, есть ли семья у такой красивой женщины, как вы, - пошутил Дронго, - поэтому я спросил таким завуалированным способом.
     - Да? - профессор повернулась и удивленно взглянула на него. Затем покачала головой. - У вас необычная манера разговора. Вам никто об этом не говорил?
     - Нет. Просто я не каждый день разговариваю с такими известными психологами. Наверное, вы и сейчас пытаетесь меня идентифицировать по вашим признакам. Я уже нарушил вашу персональную зону или пока еще нахожусь в зоне общения? - спросил Дронго. - Между прочим, вы не ответили насчет семьи.
     - Вы хороший ученик. - Он наконец-то увидел и ее улыбку. - У меня есть сын, но я разведена с мужем. И есть даже внук, если это вас интересует.
     - Мне остается только сожалеть, что я не могу пригласить вас на ужин, - пробормотал Дронго.
     Она опустила ногу, удивленно глянув на него.
     - Я не думала, что могу вызвать у вас интерес, - шепотом призналась фрау Хайнман, - но если вы меня пригласите, я не откажусь. Только не забудьте про моего внука.
     "Хорошо, что здесь нет Вейдеманиса, - подумал Дронго, - он сказал бы, что я начал увлекаться бабушками. Обожаю умных и красивых женщин. Даже разговор с ней может доставить удовольствие".
     - Вы ведь Дронго? - неожиданно спросила фрау Хайнман.
     - Откуда вы знаете? - в свою очередь, удивился он.
     - Вы думаете, что среди ваших коллег много похожих на вас людей? - ответила она вопросом на вопрос. - Я на два года младше вас. Как видите, я знаю даже ваш возраст. И знаю, что у вас два образования. Юриста и психолога. Вы ведь отчасти наш коллега. Верно?
     - Дайте мне ваш бернский телефон, - попросил Дронго вместо ответа.
     Она улыбнулась еще раз и, вытащив из своей голубой сумочки визитную карточку, протянула ему.
     Модзони в это время подводил некоторые итоги:
     - Примерно мы знаем кого искать. Остается только его найти. Наши офицеры переписали всех туристов, которые были на острове сегодня днем. Мы проверили все отели, все дома, все улицы.
     - Он способен на нестандартные ходы, - пробормотал Мансини, - нужно продумать все способы его исчезновения. Варианты с собором вы отрабатывали? Может, он спрятался в соборе, переодевшись под священнослужителя?
     - Абсолютно исключено, - возразил комиссар Модзони. - На входе в собор дежурили священник, которого мы просили обращать внимание на всех его коллег, входящих в храм, и двое сотрудников полиции, знающих в лицо всех работающих в соборе. Он не мог пройти незамеченным и спрятаться в здании. Кстати, по моему приказу после закрытия собор проверили еще раз. Никого из чужих там не оказалось. Гондольеры тоже никого не видели. Если бы появился кто-то, попытавшийся сбежать, они бы его остановили. Эти люди работают в городе всю свою жизнь, и мы не имели ни одного случая, когда бы они нас подвели. Венецианцы понимают, насколько уникальный у нас город и как он нуждается в нашей общей защите.
     - Тогда выходит, что он растворился в воздухе, - предположил Даббс, - а я в такие чудеса не верю. Должно быть какое-то объяснение случившемуся. Куда он мог спрятаться?
     - Утром мы начнем повторную проверку всех домов и отелей на острове. Обыщем каждый дом, каждую квартиру, каждую церковь, каждый магазин, - пообещал Модзони. - Если он еще на острове, мы его найдем.
     - А если его уже нет? - спросил Даббс. Но ему никто не ответил.
     Фрау Хайнман снова попросила слова. Модзони согласно кивнул.
     - Он не просто скрытный и умный человек, - сообщила она. - Судя по его действиям, в нем ощущается некая двойственность, поведение, не характерное для людей такого типа. Он не должен играть с вами, не должен сообщать вам о своем появлении. Если мы правильно поняли, он сексуальный маньяк, который получает удовольствие от насилия над беззащитными женщинами. Именно в этом его настоящее удовольствие и его настоящая игра. Поэтому в общении с вами он не может получать удовольствия. Но, насколько я поняла, он заранее сообщил вам о своем визите в Рим, предупредил о готовящихся преступлениях во Флоренции и Венеции. То есть он идет на сознательное возведение препятствий для получения сексуального удовольствия. Такое поведение абсолютно не характерно для маньяков.
     - Мы тоже так полагали, - вмешался Брюлей, - но не понимаем, почему он так делает.
     - У него целый ряд комплексов, - задумчиво произнесла фрау Хайнман. - Ему важно не просто убивать женщин для удовольствия. Сначала он нуждался в партнере, который все это видел и сумел по достоинству оценить. Затем ему понадобилось некое общественное признание. Он вышел на Интерпол, попытался дать о себе информацию. Ровно в тех дозах, которые нужны для придания своей особе некой загадочности и интереса. Затем стал просто провоцировать работников полиции на свое задержание. Возможно, у него есть некий комплекс вины. Или желание стать более известным. Но его поступки гораздо шире привычных рамок поведения обычного сексуального маньяка.
     - Он не остановится, - согласился с коллегой профессор Мансини. - Он уже не сможет сам остановиться. С одной стороны, такой способ общения с женщинами - единственный для получения настоящего удовольствия. Очевидно, он испытывает оргазм именно в тот момент, когда убивает. Но, с другой стороны, его настойчивое желание выйти с вами на связь, дать о себе знать тоже выглядит своего рода психопатическим отклонением. И пока не совсем ясно, с каким именно комплексом мы имеем дело в данном случае. Комплекс тщеславия? У подобных типов он не так развит. Сексуальное удовольствие от совершения противоправных действий перекрывает все остальные комплексы. Но не в данном случае. Он словно ищет какой-то выход, пытается перейти на другой уровень.
     - Очень много всевозможных предположений, а в результате мы упустили преступника, - разочарованно заявил Террачини. - А мне лично нужно знать ответ только на один вопрос: где он сейчас? Куда мог исчезнуть? Все остальные тонкости его психики меня не интересуют. Я буду доволен, когда он попадет в тюрьму и получит пожизненный срок в одиночной камере. В общей ему нельзя. Там его разорвут на части сокамерники. А еще лучше будет, если его убьют при задержании и в мире станет на одного негодяя меньше.
     - Нет, - прервал его профессор Мансини, - такой тип любопытен для изучения.
     - Сначала его нужно найти, - прекратил все споры Брюлей. - Значит, завтра с утра начнем повторную проверку.
     Дронго посмотрел на обоих гостей и понял, что они не удовлетворены таким окончанием разговора. Было очевидно, что убийца вызывал у них самый живой интерес, какой обычно вызывает подопытный экземпляр у настоящих ученых.
     "Брюлей прав, - подумал Дронго, - сначала его нужно найти".
     
     Глава 7
     
     Холодное солнце, появившееся на горизонте, почти сразу спряталось за куполами храма. Дронго открыл глаза. На эту ночь они остались в Венеции, в отеле "Сатурина", рядом с площадью Святого Марка. Ему достался тридцать пятый номер, с видом на улицу. Отсюда открывался прекрасный вид на купола церкви, стоящей на другой стороне Большого канала. Можно было, лежа в кровати, смотреть на шедевр Бальдассара Лонгена, созданный в 1687 году. Церковь была названа Санта-Мария делла Салуте в честь счастливого избавления города от эпидемии чумы в 1630 году. Дронго бывал в этой церкви и знал, что внутри находятся изумительные работы Тинторетто и Тициана.
     Его номер находился на третьем этаже и был очень небольшим. Настолько небольшим, что кроме одноместной кровати и двух тумбочек в комнате поместились лишь узенький столик перед выходом на балкон и стул. Телевизор был укреплен под потолком. Отель считался весьма престижным, поскольку находился в очень хорошем месте, но, как и многие другие венецианские отели, выгадывал каждый метр для предоставления гостям.
     Проснулся Дронго рано. А открыв глаза, сразу увидел купола церкви. И вспомнил: раньше считали, что, пообещав соорудить церковь, можно избавиться от чумы. А как еще в те далекие времена можно было спастись от столь страшной опасности? Правда, Венецию защищало ее расположение на многочисленных островах и изолированность от континента. К тому же еще с XIV века был введен строгий карантин на все приходившие в город суда.
     Однако чума все равно собрала свою жатву. Самая страшная эпидемия разразилась здесь в конце XVI века, когда погиб от нее и великий Тициан. Вторая эпидемия чумы пришла спустя полвека. А третьей не было - город принял меры, чтобы защитить себя от таких напастей в будущем. Церковь, которую Дронго видел из окна, благодарные венецианцы поставили в честь чудесного спасения от второй эпидемии чумы, ужасно потрясшей тогда всю Европу. Глядя на нее, он подумал о том, как сложно развивалась европейская цивилизация, пройдя после падения Римской империи через столетия варварства и мрак Средних веков. Потребовались инквизиция, торжество невежества, подъем в эпоху Возрождения, религиозные войны, истребившие миллионы людей, революции, заговоры, промышленное возрождение и, наконец, две мировые бойни, чтобы Европа осознала себя единым континентом и начала мучительный путь к объединению.
     Теперь европейские страны отказались даже от собственных валют, бывших символами их исторического развития. Французы пожертвовали франком, немцы - германской маркой, испанцы - песетами, итальянцы - лирами, голландцы - гульденами... Они добровольно отдали часть своего суверенитета, решив создать общую Европу. И откуда было знать, что в этой единой Европе тут же появятся другие проблемы - миллионы эмигрантов, падение жизненного уровня, экономические трения, преступность, не ведающая национальных границ. Никто не мог даже предположить, что в Мадриде прогремят взрывы фанатиков, а по всему континенту начнет свободно разгуливать "стаффордский потрошитель"...
     Дронго поднялся с постели и подошел к небольшому балкону. Внизу на улице находились самые дорогие бутики Венеции. Возле них темнокожие африканцы торговали поддельными сумками якобы от различных модных фирм по цене в десятки и сотни раз дешевле настоящих. Их призывные крики были слышны даже на третьем этаже отеля. Дронго еще раз посмотрел на купола церкви. Взял ручку, блокнот и сел на кровать.
     - А что бы сделал я? - задал он себе вопрос. - Каким образом попытался бы скрыться с площади, понимая, что все пути для бегства отрезаны?
     Он закрыл глаза. Нужно представить себя на месте этого убийцы. Прочувствовать его состояние, увидеть Венецию его глазами. Врачи, исследовавшие тело погибшего курсанта, загримированного под Луизу Фелачи, сообщили, что убийца уколол его обычной иглой, отравленной ядом. И хотя яд оказался примитивным, это означало, что убийца знаком с отравляющими веществами, иначе с чего бы ему пришла в голову такая идея? Из показаний обоих студентов следует: он точно знал, что площадь будет оцеплена полицейскими. Однако успешно провернул свой трюк. То есть этот тип в высшей степени смел и не боится наказания. Не опасался, что его могут схватить. Может, он готов умереть? Может, у него есть свой способ уйти от наказания?
     Нет. Дронго открыл глаза. Судя по всему, убийца был готов к любой неожиданности, но знал, что уйдет с площади незамеченным. И успел дойти до ее конца, когда оба студента рванули в разные стороны. Если бы он договорился только с одним Леру, его наверняка обнаружили бы. Но два человека, побежавшие в разные стороны, сбили всех с толку. Один мог отвлечь на себя внимание, чтобы дать убежать второму. Именно поэтому все внимание полицейских оказалось прикованным только к бегущим. И даже ко второму больше, чем к первому. Надо же, как психологически точно "потрошитель" все рассчитал!
     Так куда же он мог спрятаться? Уйти к лодкам или катерам немыслимо, именно там организовали самый строгий контроль. Это исключается. Если только он не сумел переодеться в гондольера и уплыть на своей лодке. Но такое - чистая фантастика. Чтобы управлять гондолой, нужно учиться много лет. При размерах чуть больше десяти метров в длину с правой стороны она на двадцать четыре сантиметра ниже, чем с левой, что сделано для удобства того, кто ее ведет. Научиться этому искусству за несколько часов или дней просто невозможно, не говоря уже о том, что все венецианские гондольеры знают друг друга в лицо.
     Следующий вариант - собор Святого Марка. Предположим: он все-таки сумел каким-то неведомым образом туда проникнуть. Что дальше? Где он там затаился? Даже если сумел спрятаться и просидеть там всю ночь, то сегодня утром его обязательно найдут. Хотя и вчера должны были обнаружить. Никто из входящих в собор не миновал внимания офицеров полиции. Да и предупрежденные священники немедленно заметили бы незнакомца, ищущего укрытия. Нет, похоже, это тоже следует исключить.
     
     А что, если этот негодяй все же сумел изменить свою внешность и, имея при себе чужие документы, уехал на лодке с группой туристов? Но где он мог переодеться? И почему его не остановили карабинеры? Ведь его приблизительный возраст был всем известен. А если, к примеру, он переоделся в женщину? Конечно, женщин проверяли не так тщательно, как мужчин. Что, если мы устроили друг другу похожие трюки? Мы выставили мужчину, переодев его в женщину, и преступник, совершив убийство, переоделся в женщину? Но где и когда? Во-первых, это большой риск. Его все равно могли опознать. Во-вторых, не так-то легко мужчине его комплекции загримироваться под женщину. И наконец, в-третьих, где это можно было сделать? На пленке видно, как он дошел почти до конца площади. А куда делся потом? Предположим, сумел куда-то забежать, чтобы переодеться. Куда именно? Нужно проверить все магазины и лавки под аркадами вокруг площади. Хотя это ничего не даст. Многие хозяева обратили внимание на происшедшее убийство и, если бы в их магазине начал переодеваться неизвестный мужчина, сразу же сообщили бы об этом в полицию. Тогда где?
     Магазины, рестораны, церкви, бары, квартиры. Более всего подходят квартиры и дома, в которых никто не живет. Или, наоборот, живет. Нет, он не настолько глуп, чтобы покупать дом на свое имя, понимая, что это тоже будет проверено. Зачем ему в таком случае назначать свидание на площади Святого Марка, рискуя, что его сразу же вычислят? Нет, нет и еще раз нет. Бесполезно его искать среди владельцев квартир и домов в этой части города.
     Дронго тяжело вздохнул и вычеркнул еще одну цифру, обведенную жирным кругом. Похоже, ничего путного придумать не удавалось. Он посмотрел на церковь, построенную в XVII веке. Тоже убежище, подумал он. Нет, в церковь этот тип не пошел бы. А может, пошел, именно потому, что мы считаем его неким подобием антихриста? Может, спрятался не в соборе, а в какой-нибудь другой церкви? Недалеко от площади Святого Марка находятся две церкви. К северу - Сан-Джулиано и прямо у причала - Сан-Дзаккария. Дронго развернул подробную карту города. Если убийца спрятался там, то до сих пор должен находиться внутри. Нужно попросить Модзони направить туда наряды полиции. Сан-Дзаккария пользовалась особым уважением венецианских дожей. Ныне это монастырь бенедиктинских монашек. Дронго внимательно посмотрел на карту. Если убийца решил переодеться, то проще всего в монашку. Не нужен грим, удобная для этого одежда. Под монашеским одеянием можно спрятать даже грузное тело мужчины. Но каким образом он остался на ночь в женском монастыре? Попросил убежища? Абсолютно нереально. Вот рядом с причалом есть еще одна небольшая церковь - Санта-Мария дель Пьетта.
     Дронго вспомнил, что посещал когда-то и эту церковь. Ее стены расписаны самим Тьеполо, там на потолке его знаменитое произведение - "Четыре главные добродетели". Может, убийца решил так своеобразно пошутить и спрятаться именно под сенью добродетелей? Дронго покачал головой. Тогда следует предположить, что он достаточно хорошо знает искусство и культуру Италии. Хотя почему бы и нет? Судя по всему, этот тип любит путешествовать. Все-таки нужно внести эту церковь в список объектов, подлежащих сегодняшней проверке. Он глянул на часы и потянулся к телефону. Была половина восьмого утра.
     В полицейском участке ему ответили сразу.
     - Доброе утро, - сказал по-итальянски Дронго, - извините, синьор, что я вас беспокою. Это говорит эксперт Дронго. Я приехал в Венецию по приглашению комиссара Модзони.
     - Я знаю о вас, - отозвался офицер. - Вы живете в отеле "Сатурина"?
     - Да, я говорю из этого отеля. Мне показалось важным передать мои пожелания синьору комиссару. Необходимо провести проверку в близлежащих к площади церквах, особенно в Санта-Марии дель Пьетта, Сан-Дзаккарии и Сан-Джулиано.
     - Не беспокойтесь, синьор, - услышал Дронго в ответ, - мы это уже сделали сегодня ночью. Проверили абсолютно все церкви вокруг собора. По специальному разрешению патриарха Венеции. Наши офицеры работали там вместе с его сотрудниками. И опечатали все двери. В первую очередь побывали как раз в тех церквах, которые вы назвали. Сегодня утром проведем повторную проверку, но мы убеждены, что там никого нет.
     - Извините, - пробормотал несколько ошарашенный Дронго и положил трубку. Значит, в соборы этот тип не пошел. Тогда куда он мог деться?
     Дронго поднялся с кровати, прошел в ванную комнату, чтобы побриться и принять душ. Когда он уже вытирался, раздался телефонный звонок. Это его удивило и насторожило. Брюлей знает, что он поднимается поздно. Террачини и Модзони тоже не стали бы звонить так рано. Или... Или кто-то опять сумел его вычислить? Дронго подошел к телефону, снял трубку.
     - Доброе утро, - услышал он знакомый голос Вирджила Даббса. - Ты уже проснулся? Может, спустимся вместе позавтракать?
     За время поиска "стаффордского мясника" они стали гораздо лучше понимать друг друга. Как и все американцы, Даббс вставал рано. Для него нормально позвонить в восемь утра своему напарнику.
     - Хорошо, - согласился Дронго, - встретимся через десять минут в холле.
     Когда он спустился, Даббс его уже ждал, изучая развешанные в холле картины.
     - Потрясающе, - с восторгом произнес он, - здесь каждый клочок земли дышит историей.
     - Да, - меланхолично отозвался Дронго, направляясь следом за американцем в ресторан.
     Он редко завтракал в отелях, предпочитая высыпаться. К тому же всегда возил с собой небольшой электрический чайник, любимую кружку и чай. Кофе Дронго почти никогда не пил. Однажды он прочитал, что один из его кумиров - выдающийся режиссер Джим Джармуш - не пьет кофе, предпочитая ему хороший английский чай, и подумал, что они похожи. Правда, в отличие от Джармуша Дронго никогда не курил - за всю свою жизнь так и не выкурил ни одной сигареты. Когда его спрашивали, почему же не попробовал, очень удивлялся. Можно попробовать пройти по канату над пропастью, можно попробовать наркотик, можно попробовать просидеть в воде больше положенного времени, все что угодно можно попробовать, только зачем? В таких случаях он вспоминал, как дьявол предложил Христу прыгнуть с вершины горы, чтобы доказать, что он сын божий. А Христос ответил, что не стоит искушать господа. Если Христос не торопился прыгать, то зачем обычному человеку так торопиться доказать, что искушение стоит собственной жизни? Хотя в последние годы после беспрецедентной кампании, развязанной против курильщиков, и в связи с повсеместными запретами на курение он даже был готов закурить, чтобы бросить вызов всем этим дурацким запретам. Его возмущало такое ограничение свободы людей, их естественного права выбора.
     За завтраком Дронго попросил чая, а Даббс выбрал кофе. Американец обратил внимание, что его коллега почти ничего не ест.
     - По утрам я плотно не ем, - пояснил тот.
     - А я наоборот. Утром основательно подкрепляюсь, чтобы продержаться до вечера. Бывают дни, когда не успеваешь пообедать, - пояснил Даббс, заказав себе омлет из двух яиц с беконом.
     Дронго ограничился булочкой с медом.
     - Я всю ночь думал, куда он мог подеваться, - признался Даббс. - Наверное, придумал какой-то трюк с переодеванием. Иначе ничего не получается. Не мог же он просто так пройти мимо офицеров полиции. Его обязательно остановили бы. И с усами, и без усов.
     - Я тоже об этом думал, - поделился Дронго. - Но где он мог найти для этого место на площади? В соборе? Не подходит. Там даже нет туалетов, куда можно забежать. Остаются магазины и бары. Но если бы он вошел в туалет ресторана в одной одежде, а вышел в другой, на него сразу же обратили бы внимание официанты, бармен, метрдотель и клиенты ресторана. Этот вариант тоже не подходит. Тогда где? Я думал, что он добежал до какой-нибудь ближайшей церкви и спрятался там. Но сегодня я говорил с дежурным офицером, и он заверил меня, что с разрешения венецианского патриарха все соседние храмы взяты под особый контроль, проверены и опечатаны. Этот вариант отметается. Тогда куда он исчез?
     - У него, безусловно, было убежище где-то рядом с собором, - решительно заявил Даббс.
     - Что ж, придется его поискать, - согласился Дронго. - Обойти все квартиры, все дома, метр за метром, сантиметр за сантиметром. И постараться выяснить, куда он мог спрятаться. У вас будет очень сложная задача.
     - У нас? - удивился Даббс. - Ты что же, решил не оставаться вместе с нами?
     - Знаешь, в чем преимущество моего положения? - отозвался Дронго. - Вы все на государственной службе и не можете себе позволить никаких самостоятельных действий без согласования с руководством. А я могу. В этом мое несчастье и мое преимущество.
     - Почему преимущество, мне понятно, - улыбнулся американец. - А в чем несчастье? Разве так плохо быть свободным?
     - Это самое лучшее, что можно пожелать, - искренне ответил Дронго. - Но я отдал бы все, в том числе и мою свободу, за страну, которой у меня уже нет. Я слишком любил ту страну и никогда этого не скрывал.
     - Господи, - растерялся Даббс, - ты же один из лучших экспертов-аналитиков в мире. Неужели ты действительно серьезно полагаешь, что ваша бывшая страна имела право на существование? Разве можно тосковать о Советском Союзе? Это была закрытая тоталитарная система, в которой не было места свободе. Ты не мог бы вылететь даже в Италию к Джил. Каждый раз приходилось бы проходить унизительную процедуру получения разрешения на выезд. А сегодня имеешь возможность ездить по всему миру. Как можно сожалеть о развале той страны, в которой вы были так несвободны?
     - А я жалею, - возразил Дронго. - Можно считать, что у меня просто ностальгия по молодости. Хотя нет. У тебя слишком однообразное представление, Вирджил. В той стране не все было так уж плохо. Мне действительно пришлось бы брать разрешение на выезд в Италию. Но в той стране люди стояли по ночам в очередях, чтобы подписаться на собрание сочинений Диккенса или Бальзака, купить книги Чехова или Булгакова. Ты можешь себе представить, чтобы в Америке кто-нибудь не спал ночью перед книжным магазином, чтобы получить такую подписку? Или вообще купить книги?
     - Зачем? Все есть в Интернете.
     - Тогда не было Интернета. И люди были другими. Книги были самым большим дефицитом. И не только потому, что колбаса тоже была дефицитом. Впервые в истории человеческой цивилизации создавалось общество, свободное от проклятой власти денег. Вам, американцам, этого никогда не понять, Даббс. Вы все другие. Люди были несвободны от власти чиновников, но по-настоящему свободны от власти денег. Общество было совсем другим. Театр, кино, литература, музыка, искусство. Это была первая попытка создать не просто идеальное общество, а общество всесторонне развитых людей. И нужно сказать, что не все попытки сделать это оказались безуспешными...
     - По-моему, ты лукавишь, - возразил Даббс. - Наше общество, конечно, лучше.
     - Возможно, в чем-то да. А в чем-то и нет. Мы живем с тобой в эпоху победившего капитализма. Но история может сделать и другой оборот.
     - Никогда, - убежденно отрезал Даббс. - Социализм на нашей планете уже умер. Навсегда.
     - Не нужно утверждать так категорично. Хотя бы потому, что в Китае живет каждый четвертый житель земли. А там действуют несколько иные принципы жизненных отношений, чем в США. И вообще, это ненужный спор, Вирджил. Я не говорю, что мне все нравилось в той моей стране. Я лишь сказал, что сожалею о ее развале. Не люблю патетики, но я заплатил слишком большую цену за свободу. У меня не осталось моей страны, моей прежней работы, я потерял Натали, о который ты недавно вспоминал. По-моему, слишком много.
     Даббс помолчал, не решаясь возразить, затем спросил:
     - И что ты надумал делать?
     - Начну с Севильи. Он ведь отправил последнее сообщение оттуда. Хочу понять, как он мог так быстро там оказаться. Если бы я знал, из какого города он выехал, мне было бы легче. Но я этого не знаю. Значит, нужно ехать в Севилью. К тому же там у меня есть одна знакомая.
     - У тебя знакомые в каждом городе, - улыбнулся Даббс.
     - Это не тот случай, - грустно возразил Дронго, - она в клинике, на лечении. И кажется, врачи считают, что шансов на выздоровление у нее почти нет. А я был невольным спусковым механизмом, который окончательно добил эту несчастную, разоблачив ее преступления.
     Даббс поставил свою чашечку кофе на столик, аккуратно вытер рот салфеткой. И негромко произнес:
     - В твоей жизни слишком много печальных историй. Более чем достаточно для одного человека.
     - Наверное, - согласился Дронго. - И вчерашнее убийство в их числе. Мне кажется, синьора Фелачи так и не смогла мне простить, что я сумел сохранить ей жизнь. Правда, ценой жизни другого человека. И пока я не найду убийцу, я не смогу нормально спать. Он погиб отчасти и потому, что я так хотел помочь Луизе.
     - Когда ты вернешься? - спросил Даббс, понимая, что отговаривать его собеседника бесполезно.
     - Не знаю, - ответил Дронго, - когда найду наконец убийцу. Или он найдет меня. В любом случае не прекращайте ваших поисков. Даже если мы с вами никогда больше не увидимся.
     - Это может быть опасно, - после недолгого молчания заметил Даббс.
     - Именно поэтому я поеду один, - заявил Дронго.
     Больше на эту тему они не сказали ни слова. Через два с половиной часа Дронго выехал в аэропорт на водном такси, чтобы вылететь в Севилью.
     
     Глава 8
     
     Прилетев в Мадрид, прямо из аэропорта он поехал на вокзал Аточа, чтобы выехать в Севилью. Приобретая билеты, обратил внимание на расписание скорых поездов, идущих в этот город. Экспрессы уходили практически каждый час. Если убийца прилетел в Мадрид из Милана или из Рима, то уже через сорок минут он мог ехать в поезде, направлявшемся в Севилью. И еще через два с половиной часа оказаться в Андалусии, на юге Пиренейского полуострова.
     Уже сидя в поезде, Дронго принялся внимательно изучать расписание движения поездов и самолетов. В аэропорту он взял расписание всех итальянских и испанских авиарейсов из Италии в Испанию. Причем попросил информацию не только по самолетам, прилетающим в Мадрид или Севилью. На всякий случай взялся проверить и все остальные рейсы, чтобы посмотреть возможность пересадки преступника в других аэропортах Испании. Ведь убийца мог прилететь из Рима, например, в Барселону и там пересесть на самолет, вылетающий в Севилью. Международные аэропорты есть в нескольких городах Испании. Кроме Мадрида, Барселоны, Валенсии, Севильи - в Малаге, Бильбао, Сарагосе. Дронго вспомнил, что нужно обратить внимание и на три португальских аэропорта: в Лиссабоне, Порту и Фаро. Последний находится на самом юге Португалии и вплотную примыкает к Андалусии, откуда можно было доехать до Севильи на автомобиле.
     Он подумал, что необходимо тщательно изучить все возможные пути преступника до Севильи. Ведь ясно, что, совершив столь быстрый перелет из Италии в Испанию, он рассчитывал не только запутать следствие после совершенного им убийства во Флоренции, но и бросить своеобразный вызов своим противникам.
     Зазвонил мобильник, и Дронго достал аппарат. Он не любил носить этот телефон, но во время расследования без него было невозможно обойтись.
     - Слушаю, - произнес Дронго, перехватывая аппарат другой рукой.
     - Доброе утро, - услышал он голос комиссара Брюлея, - мы уже три часа проверяем все соборы вокруг площади. Должен тебе сказать, что это идеальное убежище для преступника. Но нигде никаких его следов. Нашли одного бездомного, прятавшегося под причалом, но о нем знают все гондольеры. А наш "знакомый" как сквозь землю провалился.
     - Что думаете делать? - поинтересовался Дронго.
     - Будем искать дальше, - твердо ответил Брюлей. - Разделим город на квадраты и продолжим поиски. Возможно, он прячется в одном из домов. Модзони убежден, что он еще в Венеции, так как не мог пройти незамеченным мимо его постов.
     - Надеюсь, найдете, - уныло пробормотал Дронго, - иначе получится, что он просто растаял в воздухе.
     - Я в такие фокусы не верю, - отрезал Брюлей, - мне слишком много лет, чтобы поверить в его магические способности. Его бегству и исчезновению должно быть рациональное объяснение. Где ты сейчас?
     - Еду в экспрессе ABE из Мадрида в Севилью и пытаюсь понять, как этот тип сумел так быстро прилететь из Италии в Испанию. Либо это был его сообщник, во что я не очень верю, либо он сам сумел заранее вычислить нужный график полета.
     - Почему не веришь? - спросил Брюлей.
     - Он должен был сбежать из Италии, где не мог оставаться. И сбежать быстро, сразу после убийства во Флоренции. Сейчас я стараюсь определить, откуда и куда он мог приехать. Но для этого мне надо подключить мой ноутбук в систему Интернета, чтобы затребовать более полную информацию.
     - Хорошо... - Брюлей чуть помолчал и сообщил: - Тебя спрашивала Джил...
     - Что вы ей сказали? - Рука, державшая аппарат, чуть дрогнула.
     - Что у тебя все в порядке. Ты можешь ей позвонить. Только не используй свой аппарат.
     - Нет, - возразил Дронго, - это слишком рискованно. Я начинаю думать, что наш противник гораздо умнее, чем мы поначалу считали. И не давайте никому ее телефон, пока мы его не арестуем. Никому, вы меня понимаете?
     - Можешь быть уверен, - пообещал Брюлей. - Как только у нас появится какая-нибудь информация, мы сразу тебе позвоним. Не отключай телефон и сообщай нам о любых новостях.
     В Севилью поезд прибыл в половине одиннадцатого утра. Дронго сверил часы и обнаружил, что они приехали лишь с минутным опозданием. Экспрессы обычно ходят точно по расписанию, а это значит, что можно с большой долей вероятности рассчитать график передвижения из Италии в Испанию. Он сел в такси и попросил довезти его до отеля "Альфонсо Тринадцатый" на Сан-Фернандо, чтобы проверить, сколько минут занимает путь от вокзала до интернет-кафе, находящегося напротив отеля. Они доехали за девять минут. Попросив водителя подождать, Дронго вышел из машины и вошел в интернет-кафе. Здесь предоставляли целый комплекс услуг. Можно было распечатать пленку, сделать снимки, снять ксерокс, отправить факс и, конечно, войти в Интернет, используя многочисленные компьютеры, установленные на столиках.
     - Доброе утро, сеньор, - обратился к нему молодой человек, - вам что-нибудь нужно?
     - Не говорю по-испански, - улыбнулся Дронго, хотя прекрасно понял вопрос. - Можно по-английски?
     Молодой человек чуть смущенно развел руками.
     - Немного, - признался он.
     На юге Испании, несмотря на туристический бум, многие местные жители не говорят по-английски.
     - Вы открыты все двадцать четыре часа? - рискнул спросить по-испански Дронго.
     Собеседник его понял.
     - Да, - кивнул он, - целый день и всю ночь.
     
     Дронго окинул взглядом столики, расположенные в левой части помещения. В эти утренние часы посетителей не было. Лишь в углу сидела молодая девушка в очень короткой мини-юбке и хихикала, общаясь с неведомым собеседником. "Они могли бы запомнить человека, который к ним приходил, - подумал Дронго. - Хотя какая разница? У нас уже есть пленка с изображением этого убийцы, а мы по-прежнему ничего не можем сделать".
     Вернувшись в автомобиль, он уселся на заднее сиденье, мягко захлопнул дверцу. Водитель терпеливо ждал, так как его пассажир явно над чем-то задумался.
     - Извините, сеньор, - наконец решился он прервать его мысли, - куда мы должны ехать?
     - Что? - Дронго вспомнил, что не назвал водителю адреса. - Поедем в отель... - Он на секунду замешкался. Можно никуда не ехать, перейти улицу и снять номер в "Альфонсо Тринадцатом". Но после того как два года назад он был здесь со съемочной группой из Латвии, останавливаться в этом отеле ему не хотелось. Слишком сложные воспоминания связывали его с "Альфонсо". - Поедем в "Барсело", - предложил Дронго, - вы знаете, где это? - Он говорил, используя вперемешку английские и итальянские слова, но водитель его понял. Ему достаточно было услышать "Барсело".
     Машина тронулась с места. Обогнув центр города и переехав Гвадалквивир, они оказались на другом берегу. В этой части города в Средние века была болотистая пустошь. Затем эти места использовали как гигантскую мусорную свалку. Но к концу прошлого века свалку убрали, болото осушили, проложили новые дороги и разместили тут выставку "Экспо-92". Возможно, это была одна из лучших экспозиций такого масштаба. Кроме различных павильонов рядом вырос парк аттракционов для детей и взрослых, а затем появился отель "Барсело" потрясающего архитектурного решения. Три его круглые башни, в которых размещаются основные номера для гостей, связаны несколькими переходами, где находятся рестораны, кафе, магазины.
     Такси подъехало ко входу в отель, и Дронго, забрав свой чемодан, вошел в здание. В начале марта в испанских отелях еще можно найти места, не бронируя их заранее. Хотя поселиться в пятизвездочном отеле любого города мира можно всегда, в отличие от трехзвездочных.
     Принимая в номере душ, Дронго вдруг вспомнил, каких унижений стоила в прежние времена прописка в московских гостиницах. Он тогда очень часто прилетал в Москву, и каждый раз размещение в гостинице сопровождалось целым рядом проблем. Нужно было найти бронь из солидной организации, убедить администратора выдать ему номер, задобрить швейцара, чтобы пустил в ресторан, а официанток - чтобы накормили. Однажды в конце восьмидесятых он прошел по всей Тверской, которую тогда еще называли улицей Горького, и не сумел нигде пообедать. Все рестораны были заняты, швейцары стояли, как памятники самим себе, а в гостиницы можно было попасть только по пропускам.
     "Сколько было ненужного идиотизма, - подумал он, вспоминая свой утренний разговор в Венеции с Вирджилом Даббсом. - Однако мне все равно кажется, что жизнь в той стране была немного лучше, немного добрее, немного человечнее, чем в новой. Или в новых? Я ведь живу сразу в нескольких городах - Москве, Баку и Риме. В разных странах и в разных цивилизациях - православной, католической и мусульманской. Могу ездить куда хочу, жить как хочу, общаться с кем хочу, не думая о последствиях своих слов или поступков. Но почему мне кажется, что сейчас совсем другое время, и почему я так принципиально не принимаю всего этого развала, случившегося с нами в начале девяностых? Может, из-за тысяч погибших в малых локальных войнах на всем пространстве бывшего СССР? Или из-за того беззастенчивого обмана и грабежа людей, который произошел на всем постсоветском пространстве, когда власть во всех республиках была захвачена несколькими кланами, приватизировавшими огромные богатства, нажитые трудом многих поколений, обобравшими собственное население, обманувшими их возможными благами и пообещавшими им свободу от "имперской политики Москвы"? В результате народы получили гораздо худшую форму зависимости, перейдя от социализма к феодализму, резко упал жизненный уровень людей, миллионы эмигрировали, а оставшиеся десятки миллионов разуверились во всем".
     Свобода стоит ровно столько, сколько вы готовы за нее заплатить. Но вместо свободы получился грандиозный обман. Наоборот, люди попали в чудовищную зависимость от собственных правителей, став нищими и бесправными гражданами своих маленьких стран. Дронго почему-то вспомнил при этом лица членов последнего Политбюро. Конечно, среди них были маразматики, с трудом передвигающиеся старцы, догматики и консерваторы: Брежнев, Суслов, Пельше, Устинов, Громыко - их можно долго перечислять. Но в основном это были порядочные, честные люди, которые верили в идеи и искренне желали счастья своему народу.
     Их сменили другие. Стоит лишь вспомнить лица олигархов и правителей новых государств. Одутловатые морды, выпученные глаза, вкрадчивые движения карточных шулеров, повадки сутенеров, готовых предложить свой живой товар любому посетителю. Абсолютное пренебрежение нормами нравственности, морали, совести. Презрительное отношение к собственному народу, нежелание даже жить и общаться с гражданами той страны, благодаря которой они стали новыми "хозяевами жизни". Их семьи выезжают в благополучные западноевропейские страны, сами они возводят там невероятные виллы, скупают яхты, самолеты, автомобили, породистых лошадей и не менее породистых любовниц. И нескрываемое презрение к своему народу, к обычным людям.
     "Что лучше? - в который раз подумал Дронго. - Вот такое расслоение общества или очереди за хорошей колбасой и невозможность выезда за рубеж? Обычно в упрек прошлому ставят отсутствие колбасы и свободного передвижения по странам и континентам. Но, забив магазины дорогой колбасой и максимально упростив процедуру выезда, новые правители не сделали людей более счастливыми. Или это вообще невозможно? Люди подсознательно понимают, что их просто обманули. Им не дали равных шансов, их презирают, обкрадывают, убивают..."
     Он вышел из ванной комнаты, подошел к столу, чтобы подключить ноутбук к Интернету. Проклятые вопросы вот уже сколько лет не дают ему покоя. Впрочем, возможно, что несколько похожие вопросы задают себе и граждане объединенной Европы. Хлынувшие в благополучные европейские страны беженцы из стран Африки, Азии, Латинской Америки сильно изменили облик крупных европейских городов, меняя структуру населения, его социальный, расовый, религиозный состав. На этом фоне появились новые проблемы, новые преступления, новые опасности.
     Дронго начал изучать расписание движения авиалайнеров между Италией и Испанией. Обратил внимание сразу на несколько утренних рейсов, вылетающих из Рима, Милана, Флоренции, но, подумав немного, убрал рейсы из Флоренции. Убийца, конечно, понимал, что в то утро в первую очередь будут проверять рейсы из этого города, поэтому ни при каких обстоятельствах не отправился бы в местный аэропорт. Теперь нужно проверить стыковочные рейсы из других городов Испании и рейсы в Мадрид с последующим выездом на экспрессе в Севилью.
     Он работал до пяти часов вечера, пока не решил, что нужно сделать перерыв. Подняв трубку, заказал себе сэндвич и снова сел за стол. Три рейса показались ему достаточно интересными: из Милана в Барселону, из Генуи в Мадрид, воспользовавшись которым можно успеть на местные рейсы до Севильи, а также из Рима в Мадрид с последующим передвижением до Севильи на экспрессе.
     Дронго отправил запрос в отделение Интерпола в Италии, попросив прислать ему список пассажиров с этих трех рейсов. Через полчаса он получил заказанные списки и привет от Вирджила Даббса, сотрудники которого проводили собственную сверку пассажиров. Дронго продолжил работать, изучая фамилии пассажиров.
     В третьем часу ночи он решил, что необходимо поспать. В эту ночь ему снился неизвестный убийца, все время ускользающий от его взгляда. Ему казалось, что он может дотронуться до него, снять с него кепку, очки, увидеть его лицо. Но каждый раз не успевал. Проснувшись в восемь утра с головной болью, Дронго принял таблетку аспирина и снова сел за компьютер.
     Целый день он опять не выходил из номера, несмотря на возмущение горничной, которая напрасно гремела ключами у его дверей. Дронго повесил табличку с просьбой, чтобы его не беспокоили, и продолжил работать, заказав завтрак и обед в номер.
     В четвертом часу дня он поднялся, чувствуя, что все его мышцы затекли. В списках Дронго нашел две английские фамилии, вызвавшие у него подозрение. Один человек прилетел утром из Милана в Барселону и тут же пересел на местный рейс до Севильи, второй прилетел из Генуи и также пересел на рейс до Севильи. Больше подобных совпадений не было. Из Португалии в Севилью в этот день не прилетел ни один иностранец с английской фамилией, прибывший до этого из Италии.
     Но на эти фамилии следовало обратить внимание, хотя убийца, конечно, мог воспользоваться скоростным экспрессом ABE. Если, прибыв в Мадрид, он сразу пошел отправлять сообщение, то мог остановиться в отеле напротив интернет-кафе. Дронго поднял трубку и позвонил Брюлею.
     - Есть что-нибудь новое? - спросил он.
     - Нет, - ответил Брюлей, - но мы продолжаем поиски.
     - Мне нужен список гостей, останавливавшихся в отеле "Альфонсо Тринадцатый" на другой день после убийства во Флоренции, - попросил Дронго. - Вы можете связаться с администрацией отеля и потом переслать мне этот список?
     - Я позвоню в испанское отделение Интерпола, - согласился Брюлей.
     Через полчаса список гостей был передан ему по Интернету. Дронго сверил фамилии. Одна фамилия совпала. Соммер. Человек с такой фамилией прилетел утром из Рима в Мадрид, а затем прописался в отеле. Дронго почувствовал, что им овладевает гоночная лихорадка. Нужно, чтобы совпали инициалы этого Соммера. Он проверил список пассажиров. Роберт Уильям Соммер. Затем посмотрел список гостей. Эдуард Соммер. Нет, не подходит. Похоже, это обычное совпадение. К тому же первый тридцать пятого года рождения, а второй - шестидесятого.
     Дронго разочарованно откинулся в кресле. Надо вернуться к двум другим фамилиям. Джордж Шейфлен и Макс Эрик Буллвер. Две совпавшие по авиационным спискам английские фамилии. Первый авиапассажир пятьдесят пятого года рождения, второй - пятьдесят восьмого. По возрасту оба подходят. Хотя первый гражданин США, а второй - Великобритании. Оба оказались в Севилье на другой день после убийства во Флоренции, прилетев туда с пересадкой из Италии. Нужно еще раз связаться с испанским бюро, пусть поищут их по всем отелям Севильи. В списке гостей отеля "Альфонсо" таких фамилий нет. Дронго снова позвонил Брюлею. Тот терпеливо его выслушал и пообещал помочь, добавив, что такую работу сложно сделать за короткое время. Еще через полчаса перезвонили из Мадрида и сообщили, что необходимый ему список будет готов завтра утром.
     Дронго согласился подождать, решив вечером немного отдохнуть. Он ходил по непривычно тихому городу, обходя знакомые улочки и кварталы. Пообедал в "Каса Роблес", известном ресторане, находящемся рядом со старым собором, потом пешком через весь город вернулся в отель. Назавтра ему предстоял визит в психиатрическую больницу, от одной мысли о котором у него портилось настроение. В больнице находилась на лечении молодая женщина, которую именно он разоблачил и обвинил в убийстве. Она совершила его под влиянием своих детских потрясений, когда у нее погиб отец. Перенесенная в детстве трагедия тяжело сказалась на ее психике. Он вспомнил разговор с психологами в Венеции. Возможно, они правы, когда говорят, что у "стаффордского мясника" могли быть серьезные проблемы в детстве. Но как это проверить, пока не узнаешь, кто он?
     На следующее утро Дронго отправился в больницу. Встреча произвела на него тягостное впечатление. Молодая женщина его не узнала. Когда-то она была очень красивой, хотя немного истеричной, со сложным характером. Даже участвовала в конкурсах красоты и снималась для модных глянцевых журналов. Сейчас перед ним сидела потухшая женщина, уже никого не узнающая, даже не реагирующая на появление новых лиц в ее палате. Из больницы Дронго вернулся в таком состоянии, что еще долго не мог сесть за компьютер. Наконец к вечеру распечатал присланное сообщение и начал изучать список гостей, проживавших во всех отелях Севильи.
     Выяснилось, что американец Шейфлен остановился в день прибытия в отеле "Мелия", где уже жили его супруга и две дочери. Конечно, нужно было затребовать фотографию Шейфлена, но с большой долей уверенности можно было считать, что американец не причастен к убийствам, так как все семейство прожило в Севилье несколько дней и лишь вчера покинуло город. Правда, Шейфлен мог оставить семью еще раз, вылетев в Венецию, но Дронго решил, что это маловероятно. Их убийца не столь наивен, чтобы совершить еще одну поездку в Италию и опять вернуться в Севилью к жене и взрослым дочерям. Девочкам было по девятнадцать лет - они были близнецы.
     Второй - англичанин Буллвер - вызывал у него гораздо больший интерес. Прилетев в Севилью, он поселился в отеле "Оссидентал" рядом с железнодорожным вокзалом на авениде Канзас-Сити, откуда легко можно было попасть в интернет-кафе, находящееся на Сан-Фернандо.
     - Буллвер, - прошептал Дронго, словно смакуя эту фамилию.
     Он прилетел из Генуи в Барселону и сразу вылетел в Севилью. Жил в отеле только один день, после чего уехал. Он пятьдесят восьмого года рождения, значит, ему сорок шесть лет. По возрасту подходит. Зачем он так срочно прилетел в Севилью? Какие у него здесь дела? Нужно поехать в отель и постараться увидеть его фотографию. В испанских отелях у гостей просят паспорт, чтобы снять с него ксерокопию, опасаясь нападения баскских боевиков из ЭТА, которые пригрозили взрывать в первую очередь курортные города и места, наиболее посещаемые зарубежными туристами.
     Дронго глянул на часы и решил сразу же поехать в отель, но перед этим снова позвонил Брюлею, попросив его связаться с местной полицией, а также предупредить администрацию отеля о его визите. Затем позвонил в Лондон Доулу и попросил его выяснить все о Буллвере. Доул записал данные и пообещал быстро собрать сведения об этом человеке.
     Когда Дронго приехал в отель, там его уже ждали. Любезный менеджер, похожий на оперного певца, с солидным пивным животиком и маленькими, словно наклеенными усиками, готов был предоставить гостю любую полезную информацию. Сеньор Энрико Тамамес работал в отеле уже много лет, и никакие нюансы гостиничной службы не могли укрыться от его наблюдательного взгляда. Он так долго и витиевато говорил, что Дронго пришлось его прервать.
     - Простите, сеньор Тамамес, - вежливо остановил он поток его излияний, - но мне нужно увидеть ксерокопию паспорта сеньора Буллвера, который останавливался в вашем отеле. Вы не знаете, жил ли он у вас раньше или это был его первый визит?
     - Буллвер? - удивился менеджер. - Я не слышал такой фамилии. Если бы он бывал у нас неоднократно, я бы не забыл. Уверяю вас, я помню всех наших постоянных гостей.
     - Не сомневаюсь, - Дронго забавлял его собеседник. Если бы на его месте сидел кто-нибудь другой, он бы давно вышел из себя.
     Но нужно отдать должное менеджеру отеля: через минуту в руках Дронго была копия паспорта Макса Эрика Буллвера, и он всматривался в его фотографию. Глубоко посаженные глаза, редкие волосы, мелкие черты, характерный британский подбородок, несколько вытянутое лицо... Неужели это тот самый убийца? Но узнать его так невозможно. Нужно переслать портрет в Италию, чтобы над ним поработали эксперты.
     - Кто убирал его номер? - поинтересовался Дронго. - Там ничего необычного не нашли?
     - Ничего, сеньор, - разговор шел на английском, - у нас убирают номера очень тщательно, никакого мусора не остается, - не понял импозантный менеджер.
     - Ясно, - разочарованно протянул Дронго. - Может, он заказывал какие-нибудь билеты или с кем-то разговаривал?
     - Обычно гости не звонят по нашим телефонам, - пояснил менеджер. - Теперь у всех собственные мобильные аппараты, разговор по которым стоит гораздо дешевле. Я много раз говорил, что нужно снижать тарифы, чтобы гости отеля пользовались нашими телефонами. Если хотите, я попрошу распечатать его счет.
     Дронго кивнул в знак согласия. И через несколько минут выяснилось, что постоялец ни с кем не разговаривал и ничего не заказывал. Лишь выпил в мини-баре две бутылки пива, за которые заплатил.
     - Спасибо, - поблагодарил Дронго. И решил на всякий случай уточнить у словоохотливого менеджера: - Как вы думаете, каким образом можно попасть в Севилью из Италии? Поездом или самолетом?
     - Смотря какой рейс, - улыбнулся Тамамес, - если вы мне скажете, когда человек должен выехать из Италии, я скажу вам, как ему лучше всего добраться.
     - Не лучше, - уточнил Дронго, - а быстрее. Вот если кто-то захочет быстро оказаться в Севилье, но не лететь самолетом? Как ему лучше ехать?
     - Самолетом все-таки быстрее всего, - рассудительно заметил Тамамес, - но можно доехать поездом из Северной Италии до Лазурного берега. Это несколько часов езды, затем пересесть на экспресс до Валенсии, а уж оттуда - сюда. Правда, это очень долго.
     - Другого пути нет? Только на поезде и только с пересадкой?
     - Конечно. И очень утомительно. Из Валенсии поезд идет до Мадрида часа два, потом еще два с половиной часа на экспрессе до Севильи. Нет, сеньор, такой путь покажется бесконечным. Часов пятнадцать, не меньше. Ведь еще нужно доехать до Лазурного берега и затем добраться до Валенсии или сойти в Барселоне.
     - Значит, в Барселону или в Валенсию из Северной Италии можно попасть самолетом или только таким путем? - уточнил Дронго.
     - Да, - кивнул менеджер. - Хотя нет... Есть еще один путь. В Барселону можно приехать на пароме из Генуи. И в Валенсию тоже. А уж к нам потом прилететь. Обычно паромы выходят рано утром, гораздо раньше, чем вылетают самолеты.
     Дронго удовлетворенно кивнул и подумал, что нужно будет проверить расписание всех паромов.
     - И еще, - добавил сеньор Тамамес, - можно прилететь на частном самолете. Вы знаете, как любят состоятельные господа летать на своих самолетах? Это легче всего и быстрее всего.
     "Часы, - вспомнил Дронго, - у этого типа очень дорогие часы. Так что вполне может быть и небольшой собственный самолет. Кто-то даже заметил, что он англичанин, но живет в Южной Европе. Может, на курорте? Или у него есть свое поместье, своя вилла? Кажется, Леру сказал, что тот мужчина выглядел очень богатым человеком. Придется проверить и все частные рейсы в Испанию в ту ночь".
     Еще Дронго подумал, что у него после этого визита лишь прибавилось работы. Но сеньор Тамамес оказал существенную помощь. Действительно, нужно изучить все рейсы частных самолетов в ту ночь и рейсы паромов.
     Поблагодарив менеджера, он вышел на улицу. Было прохладно, и Дронго застегнул куртку.
     - Буллвер, - прошептал он, - или кто-то другой. Зачем ты решил с нами играть? Неужели на самом деле думаешь, что мы не сможем тебя поймать?
     Возвращаясь в отель, он обнаружил, что фамилия водителя такси совпадает с фамилией менеджера отеля.
     - У вас нет родственников, работающих в отеле? - спросил Дронго.
     Водитель изумленно оглянулся. Он понял вопрос и ответил на испанском языке:
     - Нет, сеньор. Два моих брата работают на производстве, где готовят оливковое масло. А других братьев у меня нет.
     - Спасибо, - кивнул Дронго, затем откинулся на спинку сиденья и решил, что завтра начнет проверку всех частных самолетов, прилетевших в тот роковой день из Италии, а также всех пассажиров паромов, которые курсировали между двумя странами.
     
     Глава 9
     
     В томительных поисках прошло еще четыре дня. В Венеции полиция убрала оцепление, решив, что найти исчезнувшего убийцу уже не удастся. К тому же этого потребовала мэрия города - посты полиции мешали приезду туристов. Проверки всех квартир и домов в центральной части города ничего не дали. Никого чужих не нашли.
     Через два дня Дронго позвонил Доул из Лондона. Он все выяснил. Буллвер служит в отделе продаж телефонной компании. Его частые выезды за рубеж связаны с оценкой перспектив зарубежных рынков и продажей различных моделей мобильных телефонов. У него трое детей, и все знающие Буллвера люди охарактеризовали его как исключительно тихого и законопослушного гражданина. Настойчивый Доул составил график выездов Буллвера за рубеж. Ни один не совпал со временем совершенных в Европе преступлений. К тому же Буллвер оказался левшой и диабетиком, которому требовались постоянные инъекции инсулина. Доул досконально проверил все связи Буллвера и не нашел среди его знакомых никого, кто мог бы знать погибшего Хопкинса.
     Дронго слушал английского коллегу с легким разочарованием, хотя и сам понимал, что Буллвер не годится на роль убийцы, которого он ищет. Так бывает всегда, когда чувствуешь, что вышел на неверный след. Но к разочарованию примешивалось и удовлетворение от проделанной работы, появившаяся уверенность, что эту версию можно отбросить.
     На частных самолетах на следующий день после убийства во Флоренции в Испанию прилетело около сорока человек. Нужны были списки летчиков и пассажиров. Учитывая, что внутри Шенгенской зоны нет границ, получить такие списки оказалось делом нелегким, потребовалось вмешательство центрального офиса Интерпола в Лионе. Но, получив наконец списки и сравнив их с пассажирами рейсов, прибывших с пересадками в Севилью, он не нашел никаких совпавших имен. Даже в тех случаях, когда совпадали фамилии, не совпадали имена и годы рождения. К тому же почти все прилетевшие были итальянскими и испанскими бизнесменами или членами их семей, а летчики - с характерными латинскими фамилиями.
     Теперь оставалось проверить пассажиров паромов. В то утро было два парома из Генуи и Марселя. Но чтобы попасть на марсельский паром, сначала нужно было добраться из Флоренции до Марселя. А для этого надо было ехать не менее шести-семи часов на автомобиле. И фамилии людей, купивших билеты на паром, не фиксировались ни таможенной, ни пограничной службой. В какой-то момент Дронго подумал, что все его усилия бесполезны и не помогут выявить убийцу. Но на всякий случай решил просмотреть списки пассажиров последнего авиарейса в Севилью из Барселоны. Оттуда самолет вылетел ровно через час после прибытия парома. При желании в аэропорт можно было успеть.
     Список пассажиров лежал перед ним. В нем оказалось два десятка английских фамилий. Еще столько же датских и шведских, очевидно, из Барселоны в Севилью летела группа скандинавских туристов. Дронго решил, что это его последний шанс. Надо узнать, не фиксировались ли билеты на паром в билетных кассах. Но, перезвонив в Италию, разочарованно выключил ноутбук. Пассажиры могли покупать билеты за наличные деньги, и у них не спрашивали паспортов. Таким образом, получить список пассажиров парома оказалось невозможно. Он сидел перед потухшим ноутбуком, понимая, что и эти поиски ни к чему не привели. Установить убийцу не удавалось.
     Дронго закрыл глаза, устало откинулся на спинку кресла и вспомнил молодую женщину, распятую во Флоренции. Убийца подъехал в то место вместе с Хопкинсом. Они были на машине, это тогда стало ясно сразу. Предположим, на автомобиле Хопкинса, а убийца добирался до аэропорта на другой машине. Он не поехал бы вместе с Хопкинсом, понимая, что их могли видеть вместе во Флоренции, - это было бы очень рискованно. "Арендованный автомобиль, - подумал Дронго. - Он мог арендовать его только в Риме. Но он не настолько наивен, чтобы взять машину на свою фамилию. Однако проверить все равно нужно".
     Дронго набрал номер комиссара Террачини и попросил его затребовать список всех иностранцев, арендовавших автомобили за последнюю неделю.
     - Может, вам дать еще список всех римских священников за последние две тысячи лет? - грубо пошутил Террачини. - Вам не кажется, что вы увлеклись вашими списками, синьор Дронго? Раньше вы работали гораздо эффективнее.
     - Затребуйте список и перешлите мне его в Севилью, - устало попросил Дронго, уже не воспринимая таких шуток. - А если понадобится проверить всех священников, всех апостолов и всех праведников в Риме за последние двадцать веков, то я сделаю и это, чтобы найти убийцу. Вы меня понимаете?
     - Хорошо, - рявкнул Террачини, - считайте, что эти данные уже у вас. Между прочим, у нас есть такой список, мы ведь тоже проверяли, кто брал автомобили напрокат. Но там четыре тысячи фамилий. Думаете, вы можете вычислить, какая из них принадлежит убийце? И еще: вернулся мой сотрудник из Швейцарии. Могу вам сообщить, что число богатых людей растет. Такие часы носят как минимум две тысячи человек. Их тоже нужно проверять? Представляете, какой это объем работы?
     - Представляю. И все-таки вышлите мне их имена по Интернету. Может, мне удастся все же получить какой-то результат.
     - Сейчас высылаю, - пообещал Террачини.
     Ожидая, когда придет список, Дронго решил еще раз просмотреть все итальянские аэропорты, откуда мог вылететь преступник. Рим, Милан, Неаполь, Венеция, аэропорты на Сардинии и в Сицилии, аэропорты в Турине, Генуе, Пизе... В Пизе. Почему же он пропустил аэропорт в Пизе? Туда ведь можно доехать из Флоренции за полчаса. Минут за тридцать-сорок. Дронго решил, что нужно снова позвонить Террачини. Пусть пришлет ему списки пассажиров, вылетевших в то утро из Пизы в Геную или в Турин. Когда он дозвонился до Террачини и изложил свою очередную просьбу, комиссар, уже не удивляясь, пообещал выслать и этот список.
     К вечеру все необходимые списки были у Дронго. Из Пизы вылетели два самолета в Турин и в Милан. Он начал сверку. Тридцать четыре пассажира прилетели в Геную, двадцать девять - в Турин. Итальянские фамилии Дронго вычеркнул. Из шестидесяти трех человек осталось только восемь. Восемь характерных английских фамилий. Среди них - две шотландские. Теперь предстояло свериться со списками пассажиров, прилетевших из Барселоны. Возможно, этот тип продумал маршрут таким образом, чтобы разорвать его на пароме Генуя - Барселона, а затем уж прилетел в Севилью.
     Три фамилии совпали, но инициалы не подходили. Лишь один человек фигурировал и там, и там, но это был испанец двадцать восьмого года рождения. Дронго нахмурился. Похоже, Террачини прав. Остается проверить пассажиров рейса Турин - Барселона, вылетевших сразу после прибытия самолета из Пизы в Турин. Он снова начал сверять списки. Выбрал четыре английские фамилии. Были еще две французские, одна датская, одна норвежская, две польские. Между прочим, убийца может иметь любую фамилию. Например, быть поляком и гражданином Великобритании. Нельзя этого исключать.
     Еще раз проверим. Двадцать девять человек прилетели в Турин из Пизы. И ни один из них не отправился затем в Барселону. Ни одна фамилия не совпала. Дронго закрыл глаза. Все, больше нет аэропортов. Он проверил все рейсы. Все? А если этот тип все-таки рискнул вылететь из Флоренции? Если они были на двух автомобилях и он поехал в аэропорт?
     Нет, это невозможно. Для этого у него должны быть стальные нервы. А если они у него именно такие? Еще один шанс. Последний. Рейс Флоренция - Мадрид. Придется еще раз звонить Террачини. Дронго посмотрел на часы и поднял трубку.
     - Вам не кажется, что вы увлеклись этими ненужными проверками? - раздраженно поинтересовался Террачини. - Или вы собираетесь проверить всех пассажиров всех европейских рейсов?
     - Только итальянских, - упрямо ответил Дронго.
     Террачини положил трубку, но список прислал. Опять потянулись томительные минуты. Сто девяносто три человека вылетели из Флоренции в Мадрид. Два рейса из Мадрида в Севилью через час после прибытия самолетов. Совпало пять фамилий. Пять. Дронго взял списки иностранцев, арендовавших автомобили в Риме за неделю до его появления в городе. И начал сверяться с ними. Три фамилии совпали. Три. Первым был колумбиец Педро Мадос. Ему двадцать шесть лет. Он арендовал автомобиль в Риме, приехал во Флоренцию, откуда вылетел в Мадрид и сразу в Севилью.
     Дронго посмотрел списки по отелям. В Севилье колумбиец снял номер в четырехзвездочном отеле и жил в нем три дня. Очевидно, он совершал ознакомительное турне по маршруту Рим - Флоренция - Севилья и дальше...
     Вторая фамилия принадлежала ирландцу О'Файолейну. Он взял машину в Неаполе, доехал до Флоренции, затем вылетел в Мадрид, оттуда - в Севилью. Среди гостей Севильи этот человек не значился - в отеле он не жил. Дронго нахмурился. Убийца необязательно должен был останавливаться в отеле. Он мог прилететь сюда, отправить сообщение и сразу же уехать из города. Но зачем для этого таким долгим путем прилетать именно в Севилью? Ведь можно было отправить сообщение из любого итальянского города, в том числе и из Турина.
     - У него должна была быть для этого причина, - громко произнес Дронго. Веская причина, подумал он. Англичанин, живущий на юге, вспомнил Дронго запомнившуюся фразу. Кажется, так сказал Леру, заметив влияние юга в его одежде. Причина, причина...
     И третий - англичанин Чарлз Баррет. Он тоже арендовал машину в Риме, но сдал ее там же. А затем вылетел в то утро из Флоренции в Мадрид, подождал в Мадриде и сел на второй самолет в Севилью. Почему на второй? Почему не на первый? Может, О'Файолейн его сообщник? Баррет - шестидесятого года рождения. О'Файолейн - пятьдесят пятого. Оба подходят по возрасту. Почему они так спешили в Севилью и оба не остановились в отелях?
     Педро Мадос отпадает, а эти двое - О'Файолейн и Баррет - исчезли. В отелях не останавливались. Почему? Какая причина заставила их лететь в Севилью с двумя пересадками, но не остановиться ни в одном отеле? Или у них для этого есть другие места? Дронго обратил внимание, что оба летели в Севилью бизнес-классом. Вместе сидели в самолете Флоренция - Мадрид, затем с разницей в один час вылетели в Севилью. Оба довольно состоятельные люди, если позволяют себе летать бизнес-классом. При этом в Италии оба арендовали "Мерседесы", что тоже говорит об их вкусах. За ирландца заплатила какая-то компания, а Баррет платил по карточке.
     Почему же они не остановились в отелях, снова подумал он. И решил позвонить. Набрав оператора, попросил соединить его с отелем "Оссидентал", где работал уже знакомый ему менеджер сеньор Тамамес. На этот раз ему повезло, менеджер оказался на месте.
     - Сеньор Тамамес, - почти радостно произнес Дронго, - кажется, я опять нуждаюсь в вашей помощи. Вы ведь знаете все в этом городе.
     - Не все, сеньор, но очень многое, - возразил довольный комплиментом менеджер.
     - Меня интересуют два человека, - признался Дронго, - оба прилетели в Севилью бизнес-классом и оба почему-то не остановились в отелях. Может, вы мне поможете? Может, вы слышали их фамилии?
     - Назовите их, и я скажу вам, знаю я этих людей или нет, - гордо заявил сеньор Тамамес.
     - Первый - англичанин Баррет. Чарлз Баррет. Вы слышали о таком?
     - Баррет? Нет. Никогда не слышал. Возможно, у него есть свой дом в Севилье, но я такого не знаю.
     - Второй - О'Файолейн, ирландец и...
     - Майкл О'Файолейн? - сразу подхватил сеньор Тамамес. - Можете не продолжать. Это великий архитектор. Его пригласила наша мэрия, он будет проектировать новый квартал на севере. У него гениальный проект, он выиграл городской конкурс.
     - Почему же он не живет в отеле? - перебил его Дронго. - Ему могли дать место в лучшем отеле города.
     - Нет, сеньор. Он не любит отелей. Разве вы никогда о нем не слышали? Это очень интересный человек. У него столько проектов! Он обычно останавливается в доме, который снимает для него мэрия. Если хотите, я узнаю его адрес. Он еще в городе, вчера выступал по нашему телевидению...
     - Спасибо, - поблагодарил Дронго, - боюсь, что я пропустил эту интересную передачу. Большое спасибо.
     Он положил трубку и посмотрел на список из трех фамилий. Мадоса он вычеркнул раньше. Теперь взял ручку и вычеркнул О'Файолейна. Остался только Чарлз Баррет. Гражданин Великобритании, прилетевший сюда из Флоренции через Мадрид, арендовавший автомобиль в Риме и вернувший его там же за день до убийства во Флоренции. Почему тогда он вылетел из Флоренции? Можно было оставить автомобиль в аэропорту. Он в высшей степени состоятельный человек, если передвигается по миру в салонах бизнес-класса и арендует "Мерседесы". Но в Севилье в отеле не остановился. Это, конечно, ничего не доказывает, он мог снять квартиру или дом. И самый важный факт, свидетельствующий в его пользу, - он арендовал машину на свою кредитную карточку, а убийца не мог допустить такой оплошности, иначе его сразу же вычислили бы.
     И тем не менее... Слишком много совпавших деталей. Чарлз Баррет. Неужели они наконец его нашли, а он сделал такую оплошность? На столь предусмотрительного убийцу это совсем не похоже. Дронго еще раз посмотрел на фамилию Баррет, выведенную на экране его ноутбука. В его списках она возникала трижды. Он глянул на часы и поднял трубку. Был уже десятый час, но в Лондоне только девятый. Доул ответил сразу.
     - Я могу ошибаться, - сказал Дронго, - но один человек должен привлечь наше внимание. Чарлз Баррет, шестидесятого года рождения. Он арендовал машину в Риме за несколько дней до нашего приезда, был во Флоренции в день убийства и затем прилетел в Севилью через Мадрид, но в отелях города не останавливался. Это единственный человек, который идеально подходит. Правда, есть одно обстоятельство...
     Доул ждал, что скажет Дронго.
     - Баррет предъявил при аренде автомобиля свою кредитную карточку. Номер у меня есть. Получается, что мы можем его легко вычислить.
     - Какой банк?
     - "Риггс-Банк". Кажется, американский.
     - Я все проверю, - пообещал Доул, - и завтра перезвоню. Мне тоже кажется, что убийца не стал бы так рисковать. Показать кредитную карточку - это все равно что предъявить отпечатки своих пальцев. Но такая череда совпадений тоже бывает не всегда. А какой год рождения указан?
     - Шестидесятый, - ответил Дронго. - Это тоже подходит.
     - Я постараюсь все выяснить, - сказал на прощание Доул, - и завтра вам перезвоню.
     Дронго положил трубку и подумал, что итог его пятидневных поисков не очень впечатляет. Если выяснится, что он ошибся и в этом случае, то можно возвращаться в Италию, так ничего и не найдя.
     Он вдруг почувствовал, что страшно проголодался. Было около одиннадцати часов вечера, когда Дронго спустился вниз и подошел к портье.
     - Где можно сейчас поужинать? - спросил он.
     - Закажите ужин себе в номер, - предложил портье, - у нас уже закрыты все рестораны и бары.
     - А в городе? - Дронго почему-то не хотелось ужинать в одиночку.
     - У нас есть бары, которые открыты до утра, - сообщил портье. - Если хотите, я дам вам адреса. Но это молодежные бары.
     - Вы считаете, что я недостаточно молод? - улыбнулся Дронго.
     - Я не хотел вас обидеть, сеньор, - испугался портье, - только должен был вас предупредить, что там бывают подростки шестнадцати лет.
     - Прекрасно, - кивнул Дронго, - давайте адреса. И желательно такое место, где я действительно смогу поесть.
     Портье достал листок бумаги и начал лихорадочно записывать адреса. Через пятнадцать минут Дронго был уже в центре города, где в шумном баре ему предложили небольшой столик и сразу принесли огромную порцию салата и иберийскую ветчину. Запивая их местным вином, он следил за молодыми людьми, отплясывающими под игру музыкантов, самозабвенно исполняющих зажигательные латиноамериканские песни.
     Рядом с Дронго уселась девица лет восемнадцати. Она была в короткой куртке из искусственного меха и темном свитере, натянутом на голое тело. Когда она нагибалась, над юбкой обнажалась полоска кожи. Что касается джинсовой юбки, то она была настолько короткой, что скорее напоминала набедренную повязку. На ногах девицы были высокие сапоги и темные колготки в крупную клетку. Незнакомка пристально посмотрела на Дронго, затем вдруг спросила:
     - Вам нравится?
     Он понял ее вопрос, но не знал, как на него реагировать. Дронго вообще всегда чувствовал, что этот параллельный мир ему недоступен. Даже когда ему было пятнадцать, шестнадцать, восемнадцать, двадцать лет. В детстве он более всего любил проводить время с друзьями. Они играли в войну, разбившись на красных и белых, казаков и разбойников, в футбол. Когда ему исполнилось девять-десять лет, у него наступил "запойный период" чтения, который продолжается до сих пор. Вообще, Дронго нравились хорошие рестораны, красивые женщины, он бывал на приемах королей и шейхов, но на молодежные дискотеки никогда не ходил. Ни в молодости, ни позже. И не совсем понимал, как можно провести всю ночь в танцах, дергая конечностями, и получить от этого удовольствие. Может, потому, что он больше любил классическую музыку? Хотя ему нравится и джаз. И теперь, глядя на очень молодую особу, сидящую рядом, он пожал плечами и неопределенно сказал:
     - Красиво. - Дронго намеренно ответил по-английски, чтобы она признала в нем иностранца.
     Но девица лишь улыбнулась.
     - Вы не испанец? - спросила она по-английски.
     - Нет, мне кажется, что нет.
     - Сколько вам лет? - Ее прямые вопросы несколько обескураживали Дронго. Но он решил ответить честно:
     - Сорок пять.
     - Хорошо, - кивнула она, - мне нравятся мужчины старше сорока. Они как раз созревают к этому возрасту.
     Он усмехнулся. В этой особе поражало сочетание наглости и молодого цинизма.
     - А когда созревают женщины?
     - Никогда, - заявила она, - у нас нет для этого времени. Вы занимаетесь онанизмом с четырнадцати, потом встречаетесь с девочками в шестнадцать. И сохраняете силы до шестидесяти. А у нас все начинается в пятнадцать-шестнадцать и к тридцати пяти заканчивается. У нас нет времени на долгое созревание.
     - Вы не правы, - возразил Дронго, - после тридцати пяти многие женщины еще остаются соблазнительными и загадочными для мужчин.
     - Для каких мужчин? - снисходительно полюбопытствовала девица. У нее были зеленые глаза, скуластое лицо, полные губы.
     - Для разных, - Дронго заметил, что их дискуссия начала привлекать внимание других.
     - Старушки, - снисходительно произнесла его собеседница. - Когда мне исполнится тридцать пять, я выброшусь из окна. Разве можно жить после этого?
     Он внимательно к ней пригляделся. Похоже, ей еще нет восемнадцати. Возможно, семнадцать или даже шестнадцать. Но она накрашена так, что ничего невозможно понять.
     - Еще успеете выброситься, - отозвался он, сделав знак официанту, чтобы тот принес счет.
     Девица заметила его жест и улыбнулась.
     - Ты боишься? - спросила она. - Ты меня боишься?
     - Нет, - ответил он. - Откуда ты так хорошо знаешь английский?
     - Я жила в Англии, - пояснила она, - у меня отец дипломат, он работал в Лондоне.
     - Значит, ты из хорошей семьи, - рассудительно констатировал Дронго.
     Она поморщилась:
     - Что ты хочешь сказать?
     - Ничего. Я рад за тебя и за твоего отца.
     - Он такой нудный м... - сердито произнесла девица. - Нашел кого вспоминать! Ты хочешь сказать, что у меня приличный отец, а я веду себя как проститутка?
     - Нет, этого я не говорил. - Дронго подумал, что пора уходить.
     Официант принес счет, и он, достав бумажку в пятьдесят евро, оставил ее на столике.
     - Угости меня вином, - неожиданно попросила его собеседница.
     - А сколько тебе лет? - поинтересовался Дронго.
     - Ты такой же м... как мой отец, - в сердцах заявила она. - Ну и сиди здесь. А я хотела поехать с тобой в отель. Думала, что тебе понравится провести ночь с молодой женщиной.
     - Извини. - Дронго поднялся и, не оборачиваясь, вышел из бара.
     За его спиной слышались какие-то возгласы или крики. Может, его позвала девица, может, крикнула ему в спину нечто обидное. Дронго было все равно. У выхода его остановил молодой человек, похожий на бомжа, - с всклокоченными волосами, в рваных джинсах, причем рваных не в качестве последнего писка моды, а именно потому, что были старые и грязные.
     - Ты куда уходишь? - нахмурился парень. - Ты почему обидел Кармэн? Она с тобой разговаривала, а ты... - Он поднял руку, но не сумел ее опустить.
     Дронго, не делая резких движений, очень быстро и точно ударил парня двумя пальцами в грудь. Парень раскрыл рот, выдохнул воздух и согнулся от боли.
     "Кретин, - подумал Дронго о себе, удаляясь с места событий. - Нашел куда приехать. Не хватало только подраться с этим парнем, который годится мне по возрасту в сыновья. А эти молодые девчонки готовы встречаться с любыми взрослыми мужчинами, проявившими к ним хотя бы минимальный интерес. Может, поэтому у "стаффордского потрошителя" нет никаких проблем с его жертвами? Они ему доверяют, считая солидным и надежным старшим другом?"
     Вернувшись в отель, Дронго долго стоял под горячей водой, словно хотел смыть усталость и впечатления от недавней встречи. Но настоящий сюрприз ждал его на следующее утро. В половине одиннадцатого в его номере зазвонил телефон. Он недовольно поднял трубку.
     - Доброе утро, - услышал Дронго спокойный голос Мишеля Доула. - Я хочу сообщить вам, что вы его нашли. Вы сумели правильно вычислить этого убийцу.
     - Не может быть, - прошептал Дронго. - Как вы это узнали? Это действительно он?
     - В этом нет никаких сомнений. Я всю ночь проверял Баррета через моих американских друзей. Когда вы мне позвонили, в Америке было еще около трех часов дня. Так вот, такого человека просто не существует.
     - Как это - не существует?
     - Чарлз Баррет умер двенадцать лет назад: погиб в автомобильной катастрофе в Шотландии. Тогда же пропали все его документы. Кто-то ездит по его документам по всему миру.
     - Не может быть, - повторил Дронго, окончательно проснувшись. - А как же его кредитная карточка?
     - Она была оформлена в Чили в девяносто пятом году. Неизвестный просто открыл счет и получил карточку на это имя. И переводит деньги на этот счет все время из разных мест. Но несколько раз использовал Испанию и Францию.
     - Значит, это он. - Дронго почувствовал, как у него задергалась рука.
     - Теперь в этом нет никаких сомнений. Мы проверили его кредитную карточку через центральное отделение банка в Вашингтоне. Он переводил за это время большие суммы на кредитную карточку, у него очень неплохая кредитная история.
     - И его ни разу не проверяли?
     - Нет. Он был идеальным клиентом, все его счета в полном порядке. Я попросил сделать мне распечатку его счета.
     - Неужели вам ее дали?
     - Вы забываете, что у нас есть общий знакомый из ФБР. Даббс подключил своих сотрудников. Вы сможете все увидеть сами, когда я вышлю вам эту распечатку. Карточка была задействована в Гавре, Риме, Тулузе как раз в те дни, когда там произошли убийства. Таких совпадений быть не может. Так что считайте, что мы сделали первый шаг к его обнаружению. Вы сумели его верно вычислить. Теперь мы точно знаем, под каким именем и с какими документами этот тип разъезжает по свету. ФБР и Интерпол уже предупреждены. В банке постоянно дежурит специальный сотрудник. Как только убийца попытается еще раз воспользоваться своей кредитной карточкой, мы точно узнаем, где он находится.
     Положив трубку, Дронго закрыл глаза.
     "Нашли, - удовлетворенно подумал он, не зная, что самое страшное еще впереди, - мы его нашли".
     
     Глава 10
     
     Нужно попасть в Кордову, чтобы прочувствовать этот город и его невероятную историю, начиная с тех времен, когда он насчитывал миллион жителей, среди которых были представители всех религий. В X веке здесь был основан прославленный впоследствии университет. Тысячу лет назад о роскоши и мощи Кордовского халифата говорил весь цивилизованный мир. Тогда здесь жили не только сотни тысяч мусульман, но и христиане, евреи, мавры. Находящаяся тут мечеть Мескита была самой большой в мусульманском мире, не считая мечети в Мекке, где хранится священный камень Кааба. Эту мечеть начали возводить в конце VIII века, а закончили ее строительство лишь через двести лет.
     Города, как люди, рождаются, расцветают и угасают. И если древняя Кордова была столицей римской испанской провинции, то потом она переходила от иберийцев к римлянам, затем к вестготам, маврам, мусульманам из династии Омейядов. Именно при них начался подлинный расцвет Кордовы, продолжавшийся в течение трех веков. Но в середине XI века халифат распался на несколько частей, а через двести лет город перешел к христианам. Все эти годы Кордова медленно угасала, а затем почти восемьсот лет пребывала лишь в тени великой Севильи.
     И в последние десятилетия прошлого века провинциальный городок снова начал расти, превращаясь в туристический центр. И хотя Кордова по-прежнему уступает Севилье, Гранаде, Малаге, население ее увеличивается и уже достигло четверти миллиона.
     Но в старом городе кажется, что время остановилось. Правда, Мескита давно перестроена в христианский собор Вознесения Богоматери, из города были изгнаны евреи и мавры, многие мечети и бани закрыты. Однако старые улицы и кварталы хранят память о некогда великой Кордове и ее славном историческом прошлом. Здесь чувствуется влияние всех эпох, всех цивилизаций. Сразу за Мескитой можно увидеть триумфальную арку, воздвигнутую еще во времена Августа. Через реку Гвадалквивир протянулся длинный римский мост, возведенный в более поздние времена римского владычества. А на другой стороне реки стоит башня Капаорра, сооруженная уже при Омейядах для защиты моста.
     В этот вечер в одном из ресторанов старого города гуляла шумная компания туристов из Германии. Они громко веселились, отмечая свой приезд в этот испанский город. Находящаяся среди них молодая женщина все время поглядывала в дальний угол, где за столом сидел солидный мужчина лет сорока пяти, тоже не сводивший с нее глаз. Молодой немке он нравился. Во-первых, не все мужчины рискуют так настойчиво и прямо смотреть, давая понять о своей заинтересованности. Вялые европейцы отводят глаза, а американцы стараются вообще не глядеть на женщин, чтобы не быть обвиненными в сексуальных домогательствах. А этот мужчина не скрывал своей заинтересованности и даже откровенно улыбался.
     Женщине нравились его улыбка, его взгляд, его скупые мужские жесты. В их группе она сошлась с одним молодым человеком, дилером автомобильной фирмы. Но его энергии хватило лишь на первые две ночи. В следующие дни он откровенно ее избегал, предпочитая наливаться пивом и кричать вместе с другими. Через полчаса после обмена взглядами мужчина поднялся и пошел к выходу, поманив ее рукой. Женщина поняла его, улыбнулась и, прошептав подруге, что уходит, вышла из ресторана. Мужчина ждал ее на улице. Он подошел к ней, заговорил. По-немецки мужчина говорил с акцентом, но какое это имело значение? Он был чисто выбрит, хорошо одет, сделал ей приятные комплименты. И она легко согласилась пойти с ним.
     Потом они долго сидели в каком-то небольшом баре и пили местное вино. Он ею откровенно любовался, а она млела и от его вида, и от его запаха, и от вина, которое, казалось, действовало на нее гораздо сильнее, чем обычная порция алкоголя. Потом они куда-то поехали. Женщина заснула у него на плече, которое казалось ей таким надежным. Заснула, чтобы проснуться через несколько часов. И почувствовать боль...
     Первое, что она почувствовала, это была боль. Женщина недовольно открыла глаза, полагая, что ее руки затекли во время сна, но обнаружила, что они связаны. А сама она подвешена на старой деревянной балке. Женщина изумленно оглянулась, не понимая, что происходит. На ней не было одежды, и в какой-то момент она подумала, что это новая сексуальная игра ее партнера.
     Однако рот у нее был заклеен пластырем. Когда появился мужчина, она все еще надеялась, что это игра. И даже когда он стал раздеваться, была убеждена, что через несколько минут он развяжет ее, признавшись в том, что это часть игры, которую он придумал.
     Но мужчина разделся, подошел к ней, и в его руке что-то блеснуло. И тогда она вдруг поняла, что ошибалась. Ошибалась с первого мгновения их знакомства. То, что она приняла за силу, оказалось жестокостью, настойчивость отдавала безумием, а доброжелательность обернулась похотливостью. Женщина пыталась кричать, пыталась вырваться, несколько раз дернулась, прежде чем почувствовала его прикосновение. А потом - боль. Настоящую. Но избавим читателей от описания ненужных подробностей. Все маньяки похожи друг на друга полным отсутствием у них всяких сдерживающих норм и абсолютным пренебрежением к человеческой жизни и боли.
     Через полчаса мужчина отступил от своей жертвы, тяжело дыша, и оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что его могли увидеть. Хотя он уже привык к тому, что его видят в таком состоянии, фотограф даже фиксировал все его действия. Потом они рассматривали эти фотографии вдвоем. И всегда уничтожали вместе с пленками. Ведь они могли стать серьезной уликой против него. Поэтому он всегда лично уничтожал и пленку, и снимки, тщательно проверял, чтобы они не остались у Хопкинса.
     Убийца дрожал от возбуждения. Он был раздет, ему было холодно. Только сейчас он почувствовал, как холодно в этом заброшенном помещении. Он перерезал веревки, связывающие руки несчастной жертвы, опустил тело на пол. Затем перенес его в угол, забросал строительным мусором, камнями, ветошью. Посмотрев по сторонам, подошел к заколоченному окну, где стояло ведро воды. Опустив палец в воду, поморщился, но потом, поколебавшись и закрыв глаза, поднял ведро и опрокинул его на себя, чтобы смыть все следы крови. Достал полотенце, тщательно вытерся.
     Через несколько минут он был одет. Еще через пять минут сел в автомобиль и отъехал от этого заброшенного дома. Выехав на шоссе, свернул в сторону города. Но, проехав около двух километров, остановился у заправочной станции. Молодой парень, улыбаясь новому клиенту, быстро и ловко залил в машину бензин. Мужчина достал деньги, однако парень лишь смущенно улыбнулся. У клиента были только крупные купюры, а в это раннее утро на бензоколонке еще не набралось денег, чтобы дать ему сдачу с двухсот или пятисот евро. Водитель начал нервничать, обшарил все карманы, однако других банкнот не нашел. Всю мелочь он истратил ночью в ресторане и в баре. Подошедший дежурный оператор предложил ему немного подождать. Мужчина заметно занервничал, понимая, что ему нельзя здесь долго стоять, привлекать внимание. И тут оператор сообщил, что они принимают кредитные карточки.
     Мужчина задумался - ему не хотелось доставать кредитную карточку, но после минутного колебания все же вынул из внутреннего кармана портмоне. В нем лежало несколько кредитных карточек, одна из них - на имя Чарлза Баррета. Мужчина достал именно ее и протянул дежурному.
     Кредитная карточка сработала на бензоколонке. Через несколько секунд об этом узнали в банке. Еще через пятнадцать секунд пошло сообщение в ФБР и Интерпол. Через две с половиной минуты полицейское управление Кордовы получило сообщение о том, что в их городе находится убийца. Через восемь минут обо всем этом узнал Дронго, которому позвонил Даббс.
     Работники полиции Кордовы появились на бензоколонке лишь через час, так и не поняв толком, какого убийцу они должны найти. За это время там заправили десять машин и водители семи из них расплатились кредитными карточками. Люди, работающие на бензоколонке, не могли понять, о какой именно машине их спрашивают, а полицейские не могли ничего им объяснить. Дежурный вспомнил несколько автомобилей, среди которых не было машины Баррета.
     В это время Дронго уже направлялся к вокзалу, чтобы выехать в Кордову. Он знал, что из Италии в Испанию вылетел Даббс и находится сейчас в самолете, летящем в Мадрид. Сидя в поезде, Дронго позвонил Доулу.
     - Мне нужна постоянная связь с банком, - сказал он, - я уже еду в Кордову и буду там через двадцать минут. Если карточка вдруг опять где-то сработает, сразу дайте мне знать. Центр города в Кордове совсем небольшой, я смогу сразу подъехать туда, где он окажется.
     - У вас есть оружие? - поинтересовался Доул, сам не любивший его носить.
     - Нет. Но я думаю, оно мне не понадобится.
     - Будьте осторожны. Может, вам лучше обратиться за помощью в полицию? Они тоже ищут Баррета.
     - Мне они не помогут, - возразил Дронго, - я должен найти его сам. Они мне только помешают.
     - Я свяжусь с банком, - пообещал Доул, - и постараюсь держать вас в курсе происходящего.
     Дронго убрал аппарат, подумав, что изобретение мобильного телефона - лучшая услуга людям, какую оказали изобретатели в последние десятилетия двадцатого века. Когда поезд прибыл в Кордову, он взял свой чемодан и поторопился выйти из вагона. На вокзале находился туристический центр, где можно было заказать номер в одном из городских отелей. Дронго прошел к стойке, за которой сидела миловидная девушка, и попросил найти ему отель рядом с вокзалом.
     - Напротив находится хороший отель, - улыбнулась молодая особа, - "АС Кордова". Я могу к ним позвонить, но в такое время года во всех наших отелях есть места.
     - Спасибо, - отозвался Дронго, взял свой чемодан и зашагал через площадь.
     Новое здание отеля "АС Кордова" стояло на углу проспекта Свободы. Он вошел в него и обратился к девушке с просьбой предоставить ему номер. Девушка плохо говорила по-английски, однако все поняла и сразу выписала ему номер. Затем протянула Дронго карточку-ключ, но тут зазвонил его телефон.
     - Я думаю, что тебе нужно самому съездить на бензоколонку, где он платил кредиткой, чтобы все выяснить. Офицеры полиции так и не поняли, чего от них хотел Интерпол. Бензоколонка находится к югу от старого города на шоссе С-43.
     - Сейчас еду. - Дронго кивнул девушке. - Оформите меня и внесите мой чемодан в номер. А я вернусь через полчаса. И будьте осторожны с моим чемоданом, - добавил он, - там лежит компьютер.
     Портье ничего не поняла, озадаченно посмотрев на убегающего гостя. Дронго остановил первое же такси и попросил отвезти его в старый город. Через некоторое время они уже выезжали из него. Когда впереди мелькнула бензоколонка, Дронго попросил водителя остановиться рядом с ней. Выскочив из автомобиля, он почти бегом направился к будке дежурного оператора.
     - Сегодня утром у вас был клиент, - задыхаясь, проговорил он.
     - Полиция нас уже спрашивала, - отмахнулся оператор. Он не знал английского языка, говорил только по-испански.
     - Нет, не полиция. - Дронго не совсем понял дежурного, его интересовал Баррет. - Чарлз Баррет, - громко произнес он имя убийцы. - Он был у вас и расплатился кредиткой. Примерно два часа назад, - Дронго сопроводил свои слова жестами. Затем перевел их на итальянский, чтобы оператору было понятнее.
     Дежурный пожал плечами и полез за копиями счетов, чтобы показать их Дронго. Он уже понял, что все приезжающие к ним ищут какого-то конкретного человека. Дрожащей рукой достал бумаги, и Дронго выхватил их у него. Дежурный испугался. Может, это тот самый бандит, которым интересовалась полиция? Дронго лихорадочно просмотрел корешки счетов. И наконец нашел. Роспись Чарлза Баррета. Теперь у них есть его подпись. Нужно сделать копию. Хотя в банке тоже должны быть копии его счетов. Необходимо передать эту подпись графологам, пусть они поколдуют. В эту секунду позвонил Доул.
     - Он только что сдал свой автомобиль, снова расплатившись кредитной карточкой на имя Баррета.
     - Где? - закричал, теряя терпение, Дронго. - Где он сдал автомобиль?
     - В холле отеля "Мелия Кордова", - сообщил Доул, - там есть пункт проката автомобилей. Быстро туда, может, он еще там.
     Дронго повернулся к дежурному.
     - У вас есть ксерокс? - спросил он несчастного.
     Тот смутился.
     - Мы... у нас... мы... вас...
     - Есть или нет? - заорал Дронго.
     - У нас только факс, - выдавил наконец несчастный.
     - Сделайте мне копию на факсе, - попросил Дронго, - только очень быстро. Как далеко отсюда находится отель "Мелия Кордова"?
     - В центре города, недалеко от ворот Альмодовара, - пояснил дежурный, он сделал копию на факсе и протянул ее Дронго.
     Тот схватил бумагу и бросился обратно к такси. Через несколько минут машина въехала на центральную площадь и остановилась рядом с отелем "Мелия Кордова". Дронго выскочил из такси, попросив водителя никуда не уезжать, вбежал в холл, понимая, что опоздал. И в растерянности оглянулся по сторонам.
     Потертая мебель, грязный холл, немытые окна. Неужели это испанская "Мелия"? Обычно это не просто хорошие отели, которые возводит испанская компания по всему миру. Это еще и пятизвездочные, четырехзвездочные отели с набором всех необходимых услуг. Недоумевая, Дронго подошел к стойке портье.
     - У вас есть компания, предоставляющая автомобили в аренду? - спросил он.
     - Да, - ответила портье, женщина лет тридцати, - соседняя стойка.
     - Простите, - не удержался Дронго, - это отель "Мелия Кордова"?
     - У нас идет реконструкция, - поняла его вопрос женщина, - поэтому здесь немного неуютно.
     Дронго прошел к соседней стойке. Там никого не было. Все еще недоумевая, Дронго подошел ближе. Ниже, за стойкой, так что их не было издали видно, сидели мужчина и женщина средних лет, весело разговаривая друг с другом.
     - Сейчас вам сдал машину и расплатился за аренду мужчина лет сорока пяти, - сказал Дронго. - Его зовут Чарлз Баррет. Он мог заплатить за несколько дней...
     - Да, - кивнул мужчина, - все так и было. Он уехал десять минут назад.
     - И не сказал куда?
     - Сказал, что на вокзал. У него еще была большая сумка от Луи Виттона. Знаете, обычно все носят подделки, но это была настоящая сумка. Я ее видел очень близко.
     - Он сообщил, что едет на вокзал? - переспросил Дронго.
     - Да, - кивнул мужчина. - Было заметно, что он нервничал. Мне показалось, что он очень торопился. Это ваш родственник?
     - Хороший знакомый. Спасибо вам. До свидания. - Дронго повернулся, сбежал вниз по лестнице и, усевшись в такси, попросил водителя повернуть в сторону железнодорожного вокзала.
     Еще через несколько минут он вбежал в здание вокзала и бросился к расписанию поездов. Через пятнадцать минут уходил экспресс на Севилью, через двадцать две - другой экспресс, на Мадрид. Нужно было принимать решение. Чуть подумав, Дронго повернул к тому пути, по которому пойдет экспресс на Севилью. Выбежав на перрон, посмотрел на часы. Экспресс должен был появиться здесь через восемь минут. Дронго заметался по перрону. Однако нигде не было мужчины, который мог бы походить на убийцу. В дальнем конце перрона стоял мужчина среднего роста. Дронго бросился к нему, но, не добежав, повернул обратно. Это был совсем другой человек.
     До прихода экспресса оставалось несколько минут, но убийцы по-прежнему не было. Дронго достал телефон, набрал номер Доула.
     - Я на вокзале, - сообщил он, - мне сказали, что этот тип поехал сюда.
     - Мог и не поехать, - рассудительно заметил Доул.
     Дронго продолжал ходить по пустому перрону, когда прибыл экспресс из Мадрида, направляющийся в Севилью. На другом пути ожидалось прибытие экспресса из Севильи, который двигался в сторону испанской столицы. Дронго внимательно смотрел по сторонам, но никто, похожий на убийцу, так и не вошел в вагоны экспресса.
     Он все еще надеялся его увидеть. Но на пустом вокзале в этот мартовский день почти не было пассажиров. Кордова считается промежуточным пунктом между Мадридом и Севильей, здесь всегда немного пассажиров. Дронго разочарованно оглянулся в последний раз. Двери закрылись, экспресс тронулся на юг. Вагоны замелькали перед его глазами. Когда проехал последний, Дронго устало посмотрел на другой перрон, куда должен был прийти экспресс из Севильи, следующий на Мадрид. И в этот момент увидел убийцу. Тот стоял на перроне и терпеливо ждал поезда. Никаких сомнений не оставалось: это был тот самый человек, которого Дронго видел на пленке в Венеции. Тот самый убийца, который так внезапно исчез с площади Святого Марка.
     В руках у него была та самая сумка, о которой ему говорили в службе аренды автомобилей. Дронго замер, словно опасаясь спугнуть убийцу - этого зверя, которого так долго искали по всей Европе лучшие сыщики континента.
     А он спокойно снял очки, вскинул левую руку и посмотрел на часы. До прибытия экспресса оставалось около минуты. Убийца усмехнулся, поднял глаза и в этот момент увидел Дронго. И понял, что его узнали. И Дронго тоже понял, что убийца знает его в лицо. Так они и стояли, оба замерев, когда на вокзале объявили о прибытии экспресса из Севильи. Затем промчавшийся мимо поезд отрезал их друг от друга.
     
     Глава 11
     
     Дронго словно подтолкнули. Он повернулся и побежал на эскалатор, чтобы успеть попасть на другую платформу. Дронго бежал так быстро, что на него обращали внимание остальные пассажиры, которых он невольно задевал, пробегая мимо. Наконец он оказался на соседней платформе. Экспресс должен был тронуться с секунды на секунду. Но, выбежав на перрон, Дронго остановился. Убийцы нигде не было. Либо он вошел в один из вагонов, либо вообще ушел с вокзала, понимая, что его могут поймать. Дронго судорожно озирался, необходимо было на что-то решиться.
     По эскалатору убийца не поднимался, иначе он бы его увидел. Может быть, воспользовался лифтом, перебравшись на следующий уровень? Объявили об отбытии экспресса в Мадрид. Времени на раздумья больше не было. В последний момент Дронго, уже не колеблясь, вскочил в вагон, и двери закрылись. Состав медленно тронулся.
     Стараясь отдышаться, Дронго прошел из тамбура в вагон. Если он принял неверное решение, то убийца снова уйдет, точно так же, как ему удалось уйти в Венеции, а до этого - во Флоренции. Дронго достал телефон, набрал номер Даббса и услышал, что аппарат коллеги временно отключен. Он глянул на часы. Очевидно, Вирджил Даббс был еще в воздухе. Дронго набрал другой номер. И почти сразу ему ответил Доул.
     - Я его видел, - сообщил Дронго, - я его узнал.
     Доул молчал. Он был опытный человек и понимал, что дальше последует объяснение. Он вообще не любил перебивать своих собеседников ненужными вопросами.
     - Этот тип был на вокзале, - выдохнул Дронго, - я перебежал на другую платформу и потерял его. Он либо вошел в экспресс, либо ушел с вокзала.
     - Что вы сделали? - поинтересовался Доул.
     - Вскочил в последний вагон, хотя подумал, что на его месте любой разумный человек сбежал бы. Но новый вокзал в Кордове в таком месте, что уйти оттуда незамеченным сложно: нужно пересечь довольно большую площадь. Поэтому я принял решение поискать его в экспрессе.
     - Когда вы прибываете в Мадрид?
     - Примерно через полтора часа. Я позвонил Даббсу, но его телефон не отвечает.
     - У вас будут остановки?
     - Нет. Из Кордовы экспресс идет без остановок. Триста-четыреста километров в час.
     - Ясно. Я позвоню в Интерпол, чтобы вас встретили.
     - Договорились, а я начинаю его искать. - Дронго убрал телефон в карман и двинулся по вагону.
     В этой части состава были пассажирские вагоны экономического класса. Вагоны бизнес-класса и премьер-класса находились в другом конце. Проходя мимо сидящих в креслах людей, Дронго внимательно их разглядывал. Но убийцы нигде не было. В одном из вагонов Дронго обратил внимание на двух молодых людей восточной наружности. Один лет двадцати пяти, второй - чуть постарше. Они сидели в таких напряженных позах, что Дронго невольно их заметил. Особенно волновался тот, что помладше.
     "Может, это его телохранители? - подумал Дронго. - Может, он гораздо умнее, чем мы думаем? И решил таким своеобразным способом подстраховаться? Господи, бред какой-то. Не может такого быть. Он не доверит своей тайны двум молодым людям. Тем более что они, кажется, не англичане и вообще не европейцы, а скорее всего, арабы".
     Он прошел дальше. В вагонах бизнес-класса сидели в основном пожилые люди. Два вагона бизнес-класса были почти пустыми. Он уже собирался пройти дальше, когда неожиданно заметил сумку от Луи Виттона со знакомыми инициалами. Дронго нахмурился, оглянулся. Сумка была гораздо меньше той, что держал в руках на перроне убийца. Возможно, она принадлежала женщине. Он наклонился и вдруг увидел знакомое лицо.
     - Здравствуйте, - обрадовалась молодая женщина, взглянув на него.
     - Аяки, - узнал ее Дронго. - Неужели такое совпадение возможно? Как вы здесь оказались?
     - Я была в Севилье, - улыбнулась молодая женщина, - мне сказали, что после Италии нужно увидеть Испанию. А у меня оставалось три дня, и я полетела в Севилью.
     - Это просто невозможно, - растерянно произнес Дронго, - таких удивительных встреч не бывает.
     - Бывает, - улыбнулась она, показывая красивые мелкие зубы. - Однажды я познакомилась в Сан-Франциско с американцем, с которым потом столкнулась в Нью-Йорке. Мы вместе вошли в одну кабину лифта. Представляете? Мир невероятно тесен.
     - Я очень рад снова вас увидеть, - признался Дронго. - Где же вам больше всего понравилось?
     - Везде, - восторженно отозвалась Аяки. - Мне очень нравится Европа. Здесь так красиво. И виза не нужна. Можно из Италии ехать во Францию, Испанию, Австрию. Это так удобно.
     - Для туристов, - мрачно кивнул Дронго. Знала бы эта женщина, почему он находится в этом составе. И поинтересовался: - Вы останетесь в Мадриде или сразу улетите в Токио?
     - Останусь до завтра, - улыбнулась Аяки. - А вы тоже побудете в Мадриде?
     - Наверное. - Он вспомнил, что его чемодан с вещами остался в Кордове. Нужно будет подумать, как его забрать. - Мы с вами должны обязательно увидеться, - произнес Дронго. - Я покажу вам Мадрид. Жаль, что это не получилось в Риме.
     - Хорошо, - радостно улыбнулась она.
     Есть женщины, глядя на которых мужчины испытывают низменные инстинкты, а есть и такие, рядом с которыми они чувствуют себя умиротворенными, понимая, что в мире существуют гармония и любовь. Аяки была из второй категории. Рядом с ней становилось спокойно и уютно. Дронго кивнул ей на прощание и прошел дальше. В вагоне премьер-класса почти никого не было. Он остановился в дверях. Если и здесь нет убийцы, значит, он ошибся. Маньяк остался в Кордове. Дронго сжал зубы. Очень обидно и глупо.
     Он сделал несколько шагов. В дальнем конце вагона сидели две пожилые женщины, пили апельсиновый сок и тихо беседовали. Дронго сделал еще пару шагов и увидел в углу мужчину. Тот поднял глаза и узнал Дронго. Это был тот самый убийца. Чарлз Баррет. Его сумка лежала рядом с ним. Дронго почувствовал, как задергалась его щека. Что ни говори, а это уникальный момент - увидеть наконец перед собой преступника, которого искали столько лет.
     Баррет смотрел ему в глаза. Он отлично сознавал, что его узнали. Дронго спокойно прошел к креслу напротив и медленно в него опустился. Теперь они сидели друг против друга и долго молчали. За окнами проплывали поля с оливковыми деревьями. Молчание длилось одну минуту, две, три...
     - Извините меня, сеньор, - раздался голос над головой Дронго. Это был проводник вагона. - Вы не показали ваш билет.
     - Не показал, - согласился он, не отводя взгляда от своего визави. Дронго говорил по-английски, и проводник его понимал. - Я не успел купить билет. - Он полез в карман и достал зеленую купюру в сто евро. - Пожалуйста, вычтите из этой суммы деньги и дайте мне билет премьер-класса.
     - Хорошо, сеньор. - Проводник забрал деньги и отошел от них.
     Баррет усмехнулся. У него были правильные черты лица, серые глаза, чувственные губы, ровный нос, хорошие зубы.
     - Вы так торопились, что не успели взять билет? - сказал он по-английски.
     - Не успел, - подтвердил Дронго. - Очень хотел вас увидеть.
     - Решили познакомиться? - Этот убийца был удивительно хладнокровен.
     - Нет. Мне не очень хотелось с вами знакомиться. Я хотел вас найти, чтобы арестовать.
     - Вы собираетесь арестовывать меня прямо в поезде, на скорости триста километров в час? - поерничал убийца.
     - Нет, зачем? Выйти из вагона вы все равно не сможете. А в Мадриде нас уже ждут. Можете считать, что ваша игра проиграна.
     Дронго говорил, глядя убийце в глаза, словно гипнотизируя его и не давая возможности наклониться к своей сумке. Хотя в сумке не должно быть оружия, все чемоданы и сумки проверяются перед посадкой в поезда и самолеты. В Испании опасались террористических вылазок баскской организации ЭТА. Однако Баррет не дергался и не пытался ничего достать. Он вообще был удивительно спокоен для сложившейся ситуации.
     - Знаете, что говорят немцы в подобных случаях? - поинтересовался он. - Никогда не нужно прекращать борьбы без пяти минут двенадцать, лучше сдаться пять минут первого.
     - Так говорил Гитлер, когда советские войска окружили Берлин, - заметил Дронго.
     Убийца дернулся. Все-таки он нервничал.
     - Это некорректное сравнение, - заявил он. - Не нужно меня сравнивать с фашистами.
     - А вы еще и эстет, - разозлился Дронго. - По моим сведениям, на вашей совести несколько десятков трупов. Или вы видите ваше принципиальное различие с фашистами в том, что на их счету гораздо больше жертв?
     - К чему говорить о совести? - поморщился убийца. У него были ухоженные руки, ногти, обработанные в парикмахерской, и часы из розового золота с темным циферблатом, о которых сообщил Леру. Дронго сразу обратил внимание на них. Еще одно доказательство не в пользу убийцы.
     Проводник принес билет и поинтересовался, что они будут пить.
     - Виски, - ответил убийца.
     - Красное вино, - попросил Дронго.
     Проводник отошел, а они замолчали, глядя друг на друга.
     - Как вы меня вычислили так быстро? - поинтересовался наконец убийца.
     - Почему быстро? - не понял Дронго. - Мы искали вас очень долго.
     И вдруг он догадался, почему Баррет так говорит. Дронго имел в виду общий срок поиска и не знал об убийстве в Кордове. А своим вопросом преступник невольно выдал себя. И Дронго понял, что убийца недавно совершил еще одно злодеяние.
     - Вы успели отличиться и в Кордове? - Дронго сам удивлялся, с какой хладнокровностью и уверенностью он это произнес.
     Убийца промолчал. Поднял руку, поправил волосы. У него были хорошие волосы, несмотря на возраст. На вид ему было около сорока пяти.
     Проводник принес виски и красное вино. Расставил бокалы на столике перед ними, поставил баночки с оливками и отошел.
     - Вы убили еще одну женщину, - Дронго не спросил: он был в этом убежден. И почувствовал, что у него снова задергалась левая щека.
     Баррет не ответил. Только облизнул губы.
     - Зачем? - спросил Дронго. - Я хочу понять, зачем?
     - Глупый вопрос, - буркнул убийца.
     Он протянул руку и взял стакан с виски. Дронго внутренне сжался, словно опасаясь, что сидящий напротив может метнуть в него бокал с кусочками льда. Но тот попробовал виски и поставил бокал на столик.
     - Не нужно задавать вопросы, ответы на которые вы знаете, - заявил Баррет. - Если бы я мог, то ничего подобного не делал бы. Как и все верные мужья, я уходил бы от жены к проституткам, имел любовниц на стороне, позволял себе случайные связи. В общем, вел бы жизнь обычного мужчины нового века. Просто я другой, совсем другой, и вы точно представляете, каким я стал.
     - Тогда зачем вы затеяли эти игры в кошки-мышки? - задал вопрос Дронго. - Зачем звонили мне в Риме, устроили представление во Флоренции, так рисковали в Венеции? Вы ведь должны были понимать, что рано или поздно мы вас вычислим.
     Баррет пожал плечами и снова протянул руку за виски. На этот раз он сделал несколько ощутимых глотков. И снова поставил бокал. Дронго тоже пригубил красное вино.
     - Кровь Христова, - заметил убийца. - Вы позволяете себе пить кровь Христову. А мне говорите о морали.
     - Я еще ничего вам не сказал. Но меня интересует только один вопрос. И не почему вы все это делаете. Я хочу знать, зачем вы начали передавать нам сообщения. Все эти ребусы по Интернету.
     - Стало скучно, - цинично пояснил убийца. - Хопкинс уже не возбуждал меня своим сопением за спиной. В последние месяцы он окончательно деградировал. Мне хотелось новых ощущений.
     - И поэтому вы решили его сдать?
     - Возможно. Он был отработанный материал. Рано или поздно вы бы на него вышли. Хопкинс позволял себе пить и рассказывать неприятные подробности некоторым своим друзьям. Нужно было принять меры, и я их принял.
     - Кого вы убили в Кордове?
     - Это не ваше дело. Или вы думаете, я начну давать свидетельские показания против самого себя прямо в поезде?
     - У вас нет никаких шансов удрать, - устало предупредил Дронго. - Экспресс не остановится до самого Мадрида, а на вокзале Аточа нас уже ждут сотрудники полиции.
     - Может, вы правы, а может, и нет...
     Дронго удивленно посмотрел на сидящего перед ним субъекта. На что он рассчитывает?
     - Я много раз убеждался, что мне помогает сам дьявол, - охотно пояснил убийца. - Наверное, вы полагаете, что я сошел с ума? Нет- нет. И в загробную жизнь я не очень верю. Человек живет и умирает на этой земле. Бог выбрал нам ее в качестве единственно удобного места для проживания. В других местах нам было бы не столь комфортно. Поэтому я не верю во второе рождение и воскресение. И никто не заставит меня в это поверить. Человек рождается с первыми криками, выходя из утробы матери, и умирает с похожими криками, когда ему перекрывают кислород. Все так просто и банально.
     - А существование дьявола не опровергает ваш воинствующий атеизм? - с усмешкой полюбопытствовал Дронго.
     - Нет. Скорее наоборот. Что может быть страшнее для человека, чем эта дикая надежда на второе рождение и вечную жизнь? Вы только представьте себе, как глупо нас утешают, доказывая, что в другой жизни мы сможем наслаждаться миром и покоем в райских кущах. Все это выдумки слабых людей. Никакого рая нет и не может быть. Зачем мне райские кущи, если я буду, как праведник, без своего мужского начала, если мне не дано чувствовать запах яблока и запах сирени, если другого подходящего места для нас нет во всей Вселенной?
     Дронго молчал, позволяя убийце высказаться.
     - Весь этот мир придуман дьяволом, - убежденно продолжил тот. - А мы, в свою очередь, пытаемся придумать несуществующего бога, который никогда нами всерьез не занимался. Представьте, какая насмешка: дать человеку разум, позволить осознать свое одиночество во Вселенной, прочувствовать невероятные масштабы времени и расстояния, чтобы потом все это отнять. Раз и навсегда. Превратить в труху, в пыль, в грязь разум Аристотеля, пытливый ум Леонардо, талант Моцарта. Кто, если не дьявол, мог придумать такие комбинации?
     - И вы решили стать его верным последователем? - не стал скрывать своей иронии Дронго.
     - Не нужно издеваться, - поморщился убийца, - я сам по себе. Дьявол в каждом из нас. Похоть, тщеславие, страсть к деньгам. Или вы думаете, что это бог придумал деньги? Мы сами создали свой мир и сами его прокляли. Я лишь уверен в том, что вы ничего не сможете мне сделать. На самый крайний случай у меня есть небольшая капсула, приняв которую я избавлю себя и вас от лишних волнений.
     - Нужно было проглотить ее лет двадцать назад, - в сердцах посоветовал Дронго.
     - Возможно, - спокойно согласился убийца. - А может, и нет. - Дронго невольно снова посмотрел на его руки, длинные пальцы. Сколько страданий и горя причинил он ими разным людям. Невозможно было слушать философские рассуждения этого негодяя и не помнить о его преступлениях.
     - Может, я выполняю роль "санитара" нашего общества, какими бывают хищники в живой природе, уничтожающие слабых и отстающих, - заявил между тем убийца. - Или вы считаете, что мое рождение тоже было частью замысла божьего?
     - Ваше - нет. Скорее это недоразумение, - в сердцах ответил Дронго.
     - В вас говорит ненависть, - заметил его собеседник. - Вспомните, дьявол был всего лишь падшим ангелом. И был еще архангел Гавриил. Может, я тоже некая часть этого замысла? Например, своеобразный ангел боли? Такая метаморфоза не приходила вам в голову?
     - Не кощунствуйте, - нахмурился Дронго. - Какой вы ангел? Обычный маньяк, неврастеник и психопат.
     - Не смейте меня оскорблять! - вспыхнул Баррет.
     Проводник снова появился рядом с ними.
     - Что вы будете есть, сеньоры? - поинтересовался он. В вагонах премьер-класса пассажиров обычно кормят.
     - Ничего, - недовольно буркнул убийца.
     - Ничего, - повторил Дронго. Проводник отошел от них, не понимая, почему эти двое мужчин разговаривают с ним, не отводя глаз друг от друга. Может, они друзья или любовники? В последнее время в вагонах премьер-класса можно встретить большое количество влюбленных парочек, состоящих только из мужчин. И хотя ему было все равно, он еще раз с любопытством посмотрел на этих двоих.
     - На этот раз никто вам не поможет, - сказал Дронго. - Вы получите пожизненный срок в тюрьме, где сможете рассуждать о природе человеческого несовершенства. Но женщины. Такое количество женщин, которых вы убили... Неужели вы не могли получать удовольствие другим способом?
     Баррет впервые отвел глаза. И вдруг вышел из обычного состояния равновесия.
     - Не смейте говорить мне подобных гадостей! - неожиданно выкрикнул он. Было заметно, что это единственная тема, которая его по-настоящему волнует.
     - Мало того что вы никчемный импотент, вы еще и психопат, подводящий под свою теорию целое философское обоснование, - с удовольствием проговорил Дронго. - Вся мощь вашего ума направлена на обеспечение собственного удовольствия и сокрытия следов преступлений. Слишком мелкая цель для человека, знающего про Аристотеля и Леонардо.
     - Вы специально говорите мне такие неприятные вещи, чтобы вывести меня из равновесия? - понял убийца. - Но я не стану вам отвечать. Говорите что хотите. Думайте что угодно. Мне известно, что я не психопат и не импотент. Я знаю, чего хочу и почему этого хочу.
     Неожиданно состав дернулся, и послышался противный визг тормозов. Экспресс начал останавливаться. Раздались женские крики, некоторые сумки попадали сверху на пол. Стало ясно: что-то происходит.
     - Вот видите, - с удовольствием заметил убийца. - Мы уже останавливаемся. А вы говорили, что до Мадрида не будет остановок.
     - Это вам не поможет, - возразил Дронго. - Я все равно не выпущу вас из вагона. Даже если мы остановимся еще несколько раз.
     - Хотите привезти меня живым и сдать полиции? - ухмыльнулся Баррет. - Вы тоже потакаете своему тщеславию. Еще один монстр, разоблаченный самим Дронго. А чем вы лучше меня? Вы также разрушаете чужие жизни, вмешиваетесь в чужие судьбы. И еще присваиваете себе право судить остальных. Я думаю, вы даже хуже меня, так как я хотя бы получаю от этого удовольствие. А вы? Вы тоже получаете удовольствие от того, что сумели меня вычислить, и теперь, сидя в вагоне передо мной, наслаждаетесь своей победой? Но это все слишком иллюзорно. Я могу исчезнуть отсюда в любой момент, и вы меня не удержите.
     - Надеюсь, вы говорите о капсуле, - кивнул Дронго. - Или у вас есть другие способы?
     - Разные, - явно издеваясь, заявил убийца. - Я не собираюсь о них вам рассказывать. Думаю, вы до сих пор не понимаете, каким образом я обманул вас во Флоренции и в Венеции.
     Дронго заметил блеск в глазах своего собеседника и понял, что это важная часть их разговора. Баррет явно пытался понять, что именно им известно. Но Дронго не собирался давать ему ни одного шанса. Поэтому не прокомментировал его слова.
     Мимо быстро прошел проводник. Он явно был чем-то недоволен. За ним двигались еще двое контролеров.
     - Что произошло? - спросила одна из пожилых женщин, сидящих в конце вагона. - Почему мы остановились?
     - Простите, сеньора, - отозвался проводник, - кто-то дернул стоп-кран. Кажется, два каких-то иностранца. Они выскочили из поезда и побежали в сторону холма. Глупая выходка. Сейчас мы пытаемся выяснить, что произошло. Не беспокойтесь, мы через минуту поедем.
     - Вот видите, - опять усмехнулся убийца. - Я говорил вам, что непостижимо измерить глубину человеческой глупости. И низости. В таких случаях вспоминают, что "пути господни неисповедимы".
     - Как вас зовут? - спросил Дронго.
     - Какое это имеет значение? - отмахнулся убийца. - Вы все равно это скоро узнаете.
     - А я и так знаю, под каким именем вы обычно скрываетесь, - сообщил Дронго, с удовольствием наблюдая, как расширяются зрачки у его собеседника. Убийца был хорошо выдержанным человеком, но сейчас он явно испугался. И поэтому он молчал, прикусив губу, ожидая, когда Дронго объяснит ему свои слова.
     - Не ждите, - посоветовал тот. - Я вам ничего не скажу. Откровенность за откровенность.
     - Какая у меня может быть с вами откровенность? Хотите, чтобы я вынес приговор самому себе? Чтобы я свидетельствовал против себя? Не можете дождаться нашего приезда в Мадрид? Хотите прибыть с уже готовым разоблачением?
     Было заметно, что он волнуется. Дронго подумал, что даже такой уравновешенный тип, как этот маньяк, может нервничать. А тот продолжал бушевать:
     - Что я должен вам рассказать? Зачем я это делаю? Почему получаю удовольствие таким необычным способом? А какая разница? Кто-то любит спать с мужчинами, кто-то - с детьми, кто-то хочет, чтобы его стегали плеткой, кто-то предпочитает животных. Нас создавали не по образу и подобию божьему. Некоторые предпочитают большие группы людей, другие любят наркотики, в общем, полное разнообразие вкусов и пристрастий. Я читал, что на Востоке были правители, которым каждую ночь подкладывали в постель исключительно девственниц. А потом этих несчастных убивали. Или отправляли к солдатам. Нужно было спросить у этих девочек: в чем они видят справедливость мироздания? А ведь на Востоке девочки созревают рано и считаются готовыми к интимным встречам уже в тринадцать или четырнадцать лет. Так несправедливо устроен мир на нашей планете.
     Дронго видел, что эта тема действительно волнует сидящего перед ним убийцу.
     - Какая разница, от чего получать удовольствие? - продолжал Баррет. - Некоторые монархи и генералы получают его от войн, отправляя тысячи людей на верную смерть. Я рядом с ними - агнец божий. Всего лишь несколько женщин, да и те перед смертью получили очень неплохую компанию в моем лице.
     - Вы готовите речь вместо адвоката? - зло спросил Дронго. - Или хотите оправдать самого себя?
     - Не считайте меня идиотом, - ответил убийца. - Никакого процесса все равно не будет. Меня отправят в больницу. Любая экспертиза докажет, что я был не в себе, когда совершал противозаконные действия. Меня будут лечить долго и упорно. А потом отпустят. Будет совсем нетрудно доказать, что я не совсем дееспособен. В здравом уме не совершают таких поступков, не правда ли? А в самом крайнем случае, меня приговорят к пожизненному заключению. По всей Европе отменены смертные казни. Везде.
     - Я думаю, эксперты оценят остроту вашего ума, когда узнают, как долго и тщательно вы готовили свои преступления, - парировал Дронго. - И тогда ни один врач не даст вам заключение о вашей неполноценности. Хотя лично я считаю, что вы действительно неполноценны. Умственно и физически. И вам нет места среди людей. Ваше место - в тюрьме. Или на электрическом стуле. Насколько я знаю, вы были несколько раз в Америке. Между европейскими странами и Соединенными Штатами существует договор о выдаче преступников. И вы напрасно надеетесь на пожизненное тюремное заключение или на комфортное лечение в больнице. Не получится. Вас выдадут американцам и приговорят там к смертной казни. Что вам больше нравится - электрический стул или инъекция яда?
     Баррет дернулся и с ненавистью глянул на Дронго. Тот понял, что его догадка насчет Америки была правильной.
     - Значит, вы и там отличились, - констатировал Дронго. - Остается только узнать, под какой фамилией вы путешествовали по Америке. Под своей собственной или снова воспользовались документами погибшего Чарлза Баррета?
     На этот раз убийца не выдержал. Он вскочил со своего места, словно собирался наброситься на Дронго. Тот насмешливо посмотрел на него, тоже поднимаясь. Несмотря на спортивное телосложение и высокий рост, убийца все же не рискнул напасть на Дронго. Он был несколько ниже его ростом и понимал, что в схватке с таким тренированным противником у него нет шансов.
     - Я вас недооценил, - прошептал убийца, чуть успокаиваясь. - Я вас очень недооценил. - Затем, пробормотав ругательства, опустился в кресло.
     - Вы сделали много ошибок, - согласился Дронго, стоя над ним. - Через несколько минут мы будем в Мадриде. Можете считать, что это наш последний разговор. В следующий раз вы будете общаться со следователем в присутствии вашего адвоката...
     - Будьте вы прокляты! - в сердцах выкрикнул убийца.
     Дронго улыбнулся. Он все-таки вывел из состояния равновесия этого негодяя. И в этот момент экспресс дернулся. Нет, не дернулся. Соседние вагоны словно подбросило вверх. Дронго попытался удержаться на ногах, но качнулся в сторону и больно ударился головой о полку. Экспресс неожиданно резко затормозил. И на этот раз так резко, что вагоны, ударяясь друг о друга, сошли с рельсов. Отовсюду раздавались крики испуганных людей. Перед тем как потерять сознание, Дронго слышал эти крики...
     
     Глава 12
     
     Вирджил Даббс, прилетев в Мадрид, сразу обратил внимание на непонятную суету в аэропорту. Люди нервничали, многие отказывались лететь. Вокруг здания аэропорта беспорядочно сновали машины, повсюду бросались в глаза усиленные полицейские посты. Даббс забрал свою сумку и, не понимая, почему его не встречают представители местного бюро Интерпола, направился к стоянке такси.
     Там оказалось столпотворение. Некоторые пассажиры лезли без очереди, раздавались крики недовольных, все были чем-то взволнованы. "Неужели это наш "потрошитель" так напугал целый город?" - не понял Даббс. Он достал телефон, собираясь позвонить в мадридское бюро Интерпола, когда пробегающий мимо молодой человек сильно толкнул его и аппарат, вылетев из руки, упал на асфальт.
     - Извините, сеньор, - пробормотал смущенный парень. - Я совсем потерял голову. Там у меня была мать...
     - Где? - спросил Даббс, ничего не понимая. Неужели убийца решил захватить мать этого молодого человека? Ей должно быть лет пятьдесят или больше. Какая глупость. При чем тут мать этого парня?
     Даббс подобрал аппарат и снова набрал номер. Телефон был занят. Даббс удивился. Там должна быть другая линия, подумал он, снова набирая номер. И телефон опять оказался занят. Мимо пробежали две девушки, одна из которых громко кричала в мобильный телефон:
     - Узнай, была ли там Эужения, узнай про нее!
     Перед Даббсом в очереди стоял полный мужчина лет пятидесяти, который все время вытирал платком лицо, несмотря на прохладную погоду. Он также говорил по мобильнику, все время качая головой, словно выслушивая невероятно печальные новости.
     - Что случилось? - взял его за руку Даббс, не давая ему говорить. - Вы можете мне объяснить, что происходит?
     - Подождите, - отмахнулся толстяк, продолжая кого-то слушать. Потом произнес: - Какой ужас!
     Все еще не разобравшись в том, что происходит, Даббс позвонил в римское отделение Интерпола, чтобы попросить его сотрудников связаться с мадридским отделением или узнать их адрес. На звонок откликнулся Мартин Уитон.
     - Здравствуй, Мартин, - быстро начал Даббс. - Ты можешь дать мне точный адрес мадридского бюро Интерпола и нашего посольства? А заодно узнать, что творится в Мадриде? Мне кажется, здесь все посходили сума.
     - Вы разве не смотрите телевизор? - крикнул в ответ Мартин.
     - Что случилось? - спросил Даббс. - Что произошло?
     - Они взорвали вокзал Аточа! - прокричал Мартин. - Они взорвали сразу несколько поездов, направлявшихся в Мадрид. Там сотни или тысячи убитых. Никто пока точно не знает. Все информационные агентства передают сообщения о происшедших взрывах. Испанское правительство уже заявило, что это террористическая акция сепаратистов из ЭТА.
     - Только этого не хватало, - пробормотал Даббс. И тут же спохватился: - Ты не знаешь, где был Дронго? Где он сейчас находится?
     - Не знаю, - признался Мартин Уитон. - Мы пытаемся его сейчас найти, но телефон Дронго не отвечает. Звонил Доул из Лондона, сказал, что Дронго нашел убийцу и сел вместе с ним в экспресс, направляющийся в Мадрид. Они должны были прибыть сорок минут назад. Мы пытались связаться с местным отделением Интерпола, но там все линии заняты. И всех полицейских стянули на Аточу, мы не можем ничего узнать.
     - Проклятие, - пробормотал Даббс. - Я сейчас в аэропорту и не могу отсюда выбраться. Здесь огромные очереди на такси. Позвони в наше посольство, пусть найдут представителя ФБР, и пусть он свяжется со мной. Дай ему мой телефон.
     - Хорошо, я все сделаю, - пообещал Уитон. - Что-нибудь еще?
     - Постарайся связаться с кем-нибудь в местном Интерполе и в полиции. Они должны найти Дронго.
     Даббс не успел закончить разговор, когда на аппарате появилось сообщение, что кто-то пытается к нему дозвониться. Неужели Дронго, обрадовался он, сразу переключаясь на вторую линию. И услышал знакомый голос... Мишеля Доула.
     - Добрый день, - вежливо начал тот. - Вы уже в Мадриде?
     - Да, - подтвердил Даббс, - и не могу выбраться из аэропорта. Вы не знаете, что случилось с Дронго?
     - Поэтому я вам и звоню, - пояснил Доул. - Два часа назад он сообщил мне, что видел убийцу на вокзале в Кордове. Дронго считал, что убийца сел в экспресс, направляющийся в Мадрид, поэтому тоже вошел в этот поезд. Через полтора часа он должен был прибыть в Мадрид. Насколько я знаю, вы в это время летели в самолете и у вас был отключен аппарат. В Мадриде экспресс должны были встречать представители полиции. Мы сообщили им о преступнике и Дронго через местное бюро Интерпола. Но теперь никого невозможно найти.
     - Террористы устроили тут взрывы, - быстро пояснил Даббс.
     - Я знаю. Это показывают сейчас по всем каналам телевидения. И я боюсь, что офицеры полиции, которые должны были встретить экспресс, теперь заняты совсем другими делами. А у нашего друга не было с собой даже оружия.
     - Он справится, - не очень уверенно пробормотал Даббс, - даже без оружия. Если с их экспрессом все в порядке, то он справится.
     - Надеюсь, - откликнулся Доул. - Но сейчас по каналу Евроньюс передали, что взорваны сразу три состава, прибывающие в Мадрид. И еще взрывают пригородные поезда. Я проверил по времени и боюсь, что один из взорванных экспрессов - тот самый, в который сел Дронго. Я думаю, вам нужно постараться быстро добраться до вокзала и на месте узнать, что произошло с нашим другом и куда мог исчезнуть убийца. Во всяком случае, телефон Дронго не отвечает уже минут сорок.
     - Я понимаю, - ответил Даббс, - но отсюда невозможно выбраться. И у меня нет машины. Сейчас пойду в отделение полиции, может, они мне смогут помочь.
     - Держите меня в курсе, - попросил Доул, отключаясь.
     Даббс посмотрел по сторонам. В очереди стояло человек сорок, и такси не успевали подходить. К тому же многие таксисты, услышав о взрыве, повернули в сторону города. Они были местными жителями, и у каждого в поездах могли оказаться знакомые и родственники. Именно поэтому на остановке царила такая неразбериха.
     Даббс, чертыхаясь, отправился искать местное отделение полиции, хотя понимал, что все его усилия тщетны. В этот момент снова зазвонил его телефон.
     - Говорит старший агент Стэннард, - услышал Даббс. - Мне только что позвонили из Рима. Чем я могу вам помочь?
     - Отправляйтесь на вокзал Аточа и постарайтесь найти там эксперта Дронго, - попросил Даббс. - Это очень важно, Стэннард. Дронго должен был находиться в экспрессе ABE, следующем из Кордовы в Мадрид. И рядом с ним мог находиться убийца, которого мы ищем уже несколько месяцев...
     - Извините меня, мистер Даббс, но это невозможно...
     - Бросьте все дела и отправляйтесь туда, - перебил его Даббс. - Это исключительно важно. Нужно найти Дронго...
     - Извините, - на этот раз перебил его Стэннард, - но дело в том, что среди взорванных составов не было экспресса ABE. В основном бомбы взорвались сегодня утром в пригородных поездах. Остальные поезда были остановлены, не доехав до вокзала... Алло, вы меня слышите?
     - Как это - остановлены? - не поверил услышанному Даббс. - Что с людьми? Что с пассажирами?
     - Пока ничего не знаем. Сообщили, что есть многочисленные жертвы на вокзале. Экспресс почему-то опаздывал на несколько минут. А взрывы в пригородных поездах были спланированы таким образом, чтобы одновременно взорваться на вокзале. Если бы это случилось, рухнула бы стеклянная крыша и тогда жертв было бы гораздо больше...
     - Послушайте меня, Стэннард, - попросил Даббс, - бросьте все дела и отправляйтесь на вокзал. Возьмите с собой офицера полиции из местных, можете даже взять его с улицы или из нашей охраны, но поезжайте быстрее на Аточу и постарайтесь найти там Дронго. Это исключительно важно, он должен был находиться в составе экспресса вместе с убийцей.
     - Вы меня не понимаете, - снова попытался возразить Стэннард, - там произошел взрыв, много убитых и раненых. Полиция оцепила место происшествия...
     - Это вы меня не понимаете, - рассердился Даббс. - Мы имеем дело с одним из самых страшных убийц, которого ищем уже долгое время. И если окажется, что ему удалось уйти, то у нас будет еще много проблем. Перестаньте со мной спорить, Стэннард, и отправляйтесь на вокзал. Я тоже еду туда.
     - Запишите мой телефон, - предложил Стэннард. Он продиктовал номер мобильного телефона, и Даббс, повторяя цифры, записал его в свой аппарат. Убрав телефон, он огляделся по сторонам. Повсюду царила паника, такси, уже не останавливаясь на стоянке, проезжали мимо. Автобусы отходили переполненными.
     - Черт возьми, - пробормотал Даббс. Затем решительно вышел на дорогу, переложил сумку в левую руку и, подняв правую, встал на проезжей части. Первая машина чуть его не сбила, объезжая стороной. В переполненном "Фольксвагене" сидело пять человек. Водитель красноречиво показал на голову, очевидно, считая, что стоящий на дороге сошел с ума. Второй автомобиль, темно-синий "Пежо", затормозил так близко, что Даббс едва успел от него отскочить. За рулем сидела женщина лет тридцати.
     - Вы с ума сошли? - крикнула она по-испански. - Уйдите с дороги.
     - Простите, - отвечал он на английском. - Мне срочно нужно в город. Очень срочно. Я только что прилетел. Мне нужно попасть в город, а такси невозможно найти, и автобусы отходят переполненными.
     - Если вы пройдете дальше, то там есть еще одна остановка автобусов, - пояснила женщина. По-английски она говорила без акцента.
     - Не успею, - возразил Даббс. - Может, вы меня подвезете? Хотя бы до окраины Мадрида. А там я пересяду в другую машину.
     Женщина заколебалась. Она не знала, кто этот взволнованный темнокожий мужчина. Но, с другой стороны, он был хорошо одет, у него в руках была приличная сумка.
     - Ладно, - согласилась она. - Вы только что прилетели?
     - Да, - кивнул Даббс.
     - У вас есть паспорт?
     - Конечно. - Он достал паспорт и протянул его женщине.
     Она взяла документ, внимательно посмотрела его, затем открыла дверцу с правой стороны.
     - Садитесь. - А когда он устроился рядом с ней на переднем сиденье, еще раз взглянула на паспорт и спросила: - Вы не возражаете, если я сначала позвоню?
     - Нет, - ответил он. - Звоните.
     Все еще не выпуская документа из рук, женщина набрала чей-то номер и по-испански поприветствовала того, кто ей ответил. Потом попросила:
     - Запиши номер паспорта. Американец Вирджил Даббс. Он только сейчас прилетел, и я решила подвезти его до Мадрида. Нет, спасибо. Я буду через час.
     Женщина убрала аппарат, вернула Даббсу паспорт и наконец тронулась с места. Он забросил свою сумку на заднее сиденье и поинтересовался:
     - Вы всегда предупреждаете мужа о мужчинах, которых подвозите?
     - Это был не муж, - улыбнулась она, - а офицер безопасности нашего посольства. Вы же знаете, что произошло в Мадриде. Поэтому я и позвонила в посольство.
     - Вы дипломат? - спросил Даббс.
     - Да. Я работаю в канадском посольстве. Представляю мою страну в Испании, если хотите. - Она увидела, что ее пассажир улыбается, и не поняла, почему ему так весело. А он неожиданно начал хохотать.
     - Тогда можете довезти меня прямо до вокзала Аточа, - попросил Даббс. - В конце концов, вы должны помогать мне, как добрая соседка. У нас с вами почти одинаковые миссии. Я тоже представляю мою страну в Испании. Только не Государственный департамент, а совсем другое ведомство.
     Женщина подозрительно взглянула на него:
     - Вы из ЦРУ?
     - Нет, - он все еще продолжал смеяться. Сказывалось нервное напряжение последних минут. - А вы считаете, что у нас за границей работают только сотрудники Госдепа и ЦРУ?
     - Не всегда, - согласилась она. - Так кого же вы представляете?
     - Федеральное бюро расследований, - ответил он. - Я специальный агент Вирджил Даббс, занимаюсь поисками преступников.
     - А я Клэр Роббинс, - представилась она. - Вы могли бы не называть вашего имени. Я его уже прочла в паспорте. Вы едете на вокзал, чтобы помочь в расследовании случившихся взрывов?
     - Нет, - честно признался Даббс. - Я не думал, что такое может произойти. Меня на вокзале ждет один наш эксперт.
     - Конечно, - согласилась она, - я задала глупый вопрос. Вы же не могли знать, что такое может случиться, когда вылетали из Америки. Вы знаете, только сейчас по радио сообщили, что там может быть несколько сот погибших. А возможно, и больше. Все уверяют, что это сепаратисты из ЭТА, но мне кажется, что такие зверства для них не характерны.
     - Террористы не знают жалости к обычным людям, - нахмурился Даббс. - Но мне тоже кажется, что такая акция выглядит слишком устрашающей. И в высшей степени бесчеловечной. Она вызовет обратный эффект. - Он не стал уточнять, что прилетел не из Америки. Ей об этом знать необязательно.
     - Даже представить себе не могу, как это могло случиться, - призналась Клэр. - Вы не поверите, но я четвертый год в этой стране и все время удивляюсь характеру испанцев. Они наивные, бесхитростные, гордые, отважные, добрые. Разве можно их обижать? Мне они все кажутся просто большими детьми.
     Даббс пожал плечами. Он думал о невероятном, роковом стечении обстоятельств, случившемся в этот день, 11 марта 2004 года, в Мадриде. Кто мог представить, что террористы вдруг начнут взрывать поезда и попытаются обрушить вокзал? Кто из пассажиров, едущих в поездах, мог предположить, что этот рейс окажется для них последним?
     - Иногда случаются такие трагические совпадения, что в них трудно поверить, - задумчиво произнес он.
     - Верно, - согласилась Клэр. - Всей стране будет нелегко оправиться от этого шока.
     Каждый говорил о своем. Даббс прежде всего волновался о Дронго.
     "Мы живем в странном мире, - думал он. - Мой хороший знакомый Ричард Фейнер должен был заехать утром одиннадцатого сентября в страховую компанию, офис которой находился в одной из башен-"близнецов", но в последний момент послал вместо себя жену. Кажется, она попросила его об этом. И в результате он остался жив, а она погибла. И вот уже два с половиной года Ричард осуждает себя за то, что разрешил ей поехать вместо себя. Кто мог знать, что именно сегодня террористы устроят такую дикую акцию устрашения в Мадриде? Чем больше ездишь, тем больше шансов попасть в какую-нибудь переделку. Либо твой самолет захватят террористы, либо в твоем отеле появится их отряд, а то устроят какой-нибудь взрыв на улице, в общественном месте, или тебя захватят в заложники на презентации, на приеме. Невозможно даже перечислить, какие опасности подстерегают много путешествующего человека в этом мире. Неужели Дронго погиб от рук террористов? Так несправедливо и обидно. И вместе с ним погиб "стаффордский мясник", которого они столько искали и которого, в конце концов, нашел именно Дронго. Неужели такое совпадение возможно? Пока нет данных, что в экспрессе тоже взорвалась бомба. Но если они только остановились, то почему Дронго не дает о себе знать, понимая, как мы волнуемся?"
     В этот момент по радио передали, что число жертв может вырасти до тысячи человек. Даббс сжал зубы, недовольно покачав головой.
     - Вы о чем-то задумались? - спросила Клэр.
     - Да, - кивнул Даббс. - Я не хочу предугадывать события, но мне кажется, что террористический акт такого масштаба не могли устроить баскские террористы. Здесь просматривается другой почерк. Боюсь, в Европе произошло повторение террористического акта одиннадцатого сентября, совершенного у нас, в Америке.
     - Не дай бог! - испугалась женщина.
     И в этот момент зазвонил телефон Даббса. Он достал аппарат и, взглянув на свою спутницу, ответил чуть дрогнувшим голосом:
     - Я вас слушаю.
     - У меня плохие новости, - услышал он голос Стэннарда. - Произошло убийство. Мне только что сообщили, что произошло убийство...
     
     Глава 13
     
     Услышав об убийстве, Даббс уже не сомневался, что далее ему сообщат о смерти Дронго. Перехватив аппарат в другую руку, он крикнул:
     - Вы нашли его труп? Где это случилось? Он погиб в поезде?
     Впервые в жизни сотрудник ФБР Вирджил Даббс проявил такое нетерпение. Обычно он был более сдержан в своих эмоциях, даже во время событий 11 сентября, когда лично принимал участие в проведении спасательных работ во взорванном здании Пентагона.
     - Нам сообщили из полиции, - сказал Стэннард, - что они уже передали срочные сообщения о случившемся в национальное бюро Интерпола и в Рим, вашим сотрудникам.
     - Что случилось? - опять не выдержал Даббс.
     - В Кордове нашли труп молодой женщины. Полиция считает, что там орудовал маньяк. Тело опознать пока не удалось, она была раздета, вещей ее не нашли. Но уже по первым характерным признакам ясно, что работал тот самый "стаффордский потрошитель".
     - Черт побери, - не выдержав, выругался Даббс и, взглянув на сидевшую за рулем женщину, извинился: - Простите меня.
     - Ничего, я понимаю. У вас такие проблемы.
     - Доул сообщил, что Дронго сел в экспресс, преследуя нашего знакомого. - Даббс посмотрел на часы. - С тех пор прошло уже больше часа. Может, он ранен и его увезли в больницу?
     - Я уже на вокзале, сейчас постараюсь все выяснить, - ответил Стэннард. - Но мне посоветовали сразу позвонить вам.
     - Спасибо. - Даббс начал набирать лондонский номер Доула. И, услышав его голос, быстро произнес: - Вы уже знаете про труп, найденный в Кордове?
     - Мне сообщили, - ответил невозмутимый англичанин. - Я уже заказал билет в Мадрид. Мне нужно быть в Кордове, чтобы самому все проверить.
     - Прилетайте, - согласился Даббс. - А как комиссар Брюлей?
     - Он вылетает через час, - также спокойно поведал Доул. - Дело в том, что мы заняты не просто поисками убийцы. Исчез Дронго, который отправился искать его в Испании. Теперь мы с комиссаром Брюлеем должны найти обоих.
     - А кто останется в Лондоне? - машинально задал вопрос Даббс. - Вам не кажется, что кто-то должен продолжить работу и в Англии?
     - Разумеется. Но здесь действуют представители Скотленд-Ярда и Интерпола. И еще прилетел наш белорусский друг, которого вы знаете. - Он говорил об Антоне Евстафьеве, прикрепленном к этому делу от центрального бюро в Лионе.
     - Вы думаете, что Дронго погиб? - прямо спросил Даббс, покосившись на сидящую рядом женщину.
     - Пока не знаю. Но, судя по описанию того места, где нашли погибшую, Дронго был на верном пути. Мы знаем, что убийца воспользовался кредитной карточкой на шоссе С-43, а это дорога, ведущая из старого города Медины-Асаара в Кордову. Я проверил это по карте. Убитую обнаружили в заброшенном доме в конце шоссе. И если я правильно вычислил, то убийца оказался на бензоколонке сразу после совершения преступления. Дронго об этом знал. Убийца поехал на вокзал, и Дронго его там встретил. Поэтому я уверен, что найденная женщина имеет отношение к нашим поискам.
     - Наверное, вы правы, - согласился Даббс. - Но от этого нам не легче. Если мы его упустили...
     Машина свернула к вокзалу и мягко затормозила у находящегося напротив него величественного здания Министерства сельского хозяйства, больше похожего на дворец, чем на ведомство, занимающееся зерном и коровами. Клэр Роббинс с нарастающим изумлением смотрела по сторонам. Вокруг бушевала толпа, все пространство площади было перекрыто автомобилями и автобусами. Гудели сирены "Скорой помощи". С трудом пробивались пожарные автомобили. Полицейские, уже не пытаясь навести порядок, лишь выставили оцепление и не пропускали к вокзалу посторонних. Над зданием стоял дым, кое-где прорывалось пламя. Отовсюду несли раненых.
     - Господи, - прошептала Клэр, выходя из машины, - какой ужас. Вы только посмотрите, какое несчастье.
     - Спасибо за то, что вы меня подвезли, - поблагодарил Даббс и обернулся, вспомнив о своей сумке. - Можно я попрошу вас еще об одном одолжении? - спросил он. - Я не могу взять с собой сумку. А мне обязательно нужно пройти к вокзалу. Меня просто не пропустят туда с ней. Можно я оставлю ее в вашем автомобиле? Вы можете оставить сумку в вашем посольстве, завтра ее заберет кто-нибудь из наших сотрудников. У меня там нет ничего опасного, можете сами проверить и убедиться.
     - Не нужно, - ответила она. - Можете идти и оставьте вашу сумку. Думаю, ничего с ней не случится.
     - Спасибо. - Даббс вышел из автомобиля, затем растерянно повернулся: - Извините, я, кажется, забыл спросить адрес вашего посольства.
     Она изумленно посмотрела на него, открыв рот. Потом покачала головой:
     - Вы сегодня немного не в себе, мистер Пинкертон. Неужели вы думаете, что в американском посольстве не знают, где находится посольство Канады?
     - Я действительно не в себе, - он пожал ей руку, - спасибо вам за все.
     - Надеюсь, ваш друг не погиб, - сказала она на прощание.
     - И я надеюсь, - откликнулся Даббс и, повернувшись, начал протискиваться сквозь толпу испанцев к вокзалу.
     Ему пришлось потратить несколько минут, прежде чем он оказался у линии оцепления. Даббс показал офицеру полиции удостоверение сотрудника ФБР. Офицер недоуменно пожал плечами.
     - Не понимаю, зачем вы здесь, - произнес он, - но можете пройти.
     Даббс поспешил к зданию вокзала. При входе его снова остановили. И он снова показал свои документы.
     - При чем тут ФБР? - проворчал другой офицер. - У вас есть разрешение нашего руководства?
     - Пропусти его, - посоветовал напарник, - у них тоже было свое одиннадцатое сентября. А у нас - одиннадцатое марта.
     Даббс прошел дальше. Прямо на полу стонал раненый мужчина, у него была повреждена нога. Мимо пронесли женщину на носилках. Даббс увидел сотрудника вокзала, одетого в форму, и поспешил к нему.
     - Вы не знаете, где находится экспресс ABE из Кордовы? - спросил он по-английски.
     - Я не говорю по-английски, сеньор, - ответил испанец, поворачиваясь к нему спиной.
     Но Даббс и не думал отступать. Он обошел испанца и встал перед ним.
     - Экспресс, - упрямо повторил он, - экспресс ABE из Кордовы. И не говорите, что не понимаете меня. Экспресс из Кордовы, где он?
     - У нас ходят экспрессы из Севильи, - понял наконец испанец.
     - Где он? - не отставал Даббс.
     - Там, на путях, - показал куда-то в южную сторону испанец, - его здесь нет. Он не успел доехать до станции.
     Даббс повернул в другую сторону, на ходу доставая телефон и набирая номер Стэннарда.
     - Где вы находитесь? - поинтересовался тот.
     - Я уже на вокзале.
     - Я тоже на вокзале, - ответил Стэннард, - сижу в отделении полиции.
     - Все ясно. - Даббс раздраженно подумал, что среди сотрудников ФБР тоже встречаются идиоты. - Сейчас я к вам подойду. Выбейте разрешение, чтобы мы с вами могли пройти к остановившемуся экспрессу ABE. Нам нужно все проверить на месте.
     - Нас не пустят, - возразил Стэннард, - там выставили дополнительное оцепление. В вагонах могут быть неразорвавшиеся бомбы.
     - Тогда мы оба погибнем, - уже нервничая, произнес Даббс. - Ничего не говорите, Стэннард, я и так нахожусь в таком состоянии, что ничего не могу понять. Нам необходимо пройти к этому экспрессу. Получите разрешение, и как можно быстрее.
     - Я вас понял, сэр, - откликнулся добросовестный Стэннард. - Сейчас обращусь к старшему офицеру. Здесь такая обстановка... И полно наших журналистов...
     Еще пятнадцать минут Даббс метался по вокзалу, пытаясь понять, где находится Стэннард. Наконец нашел его сидящим за столиком рядом с журналистом и о чем-то оживленно ему рассказывающим. Стэннард оказался рыжим и плотным мужчиной лет тридцати пяти. На носу у него были веселые веснушки. Он был одет в цветную куртку и с явным удовольствием давал интервью. Когда Даббс подошел и попытался его позвать, Стэннард отмахнулся от назойливого посетителя. Он даже не мог представить, что этот худощавый негр - старший агент ФБР Даббс. Тогда Вирджил достал телефонный аппарат и позвонил ему. Стэннард сразу прервал беседу и ответил:
     - Я все уладил, сэр, мы можем пройти на место происшествия, но не заходить в вагоны.
     - Я стою за вашей спиной, Стэннард, - сообщил Даббс, и нужно было видеть, как дернулся его собеседник, поднимаясь со стула. Стэннард оглянулся по сторонам и наконец увидел Даббса с телефоном в руке.
     - Это вы?.. Вирджил Даббс? - Выросшему в Каролине Стэннарду было трудно примириться с тем, что такой известный человек из ФБР может быть афроамериканцем.
     - Вы получили разрешение?
     - Да, - теперь Стэннард отмахнулся от двух назойливых журналистов.
     - Пойдемте, - предложил Даббс, скрывая гнев. Ему не хотелось устраивать перебранку при журналистах.
     - Вы тоже из нашего посольства? - подскочил к нему один из журналистов. - Что вы думаете по поводу случившегося?
     - Это большая трагедия, - коротко ответил Даббс. - Мои соболезнования всему испанскому народу. - И он отвернулся, давая понять, что разговор закончен.
     - Кто мог это сделать? - прокричал ему вслед журналист.
     - Террористы, - бросил Даббс.
     Журналисты недоумевающе переглянулись, но не решились преследовать сотрудников американского посольства.
     Даббс шел быстрыми шагами, чтобы скрыть свое возмущение. Стэннард еле поспевал за ним.
     - Как далеко находится остановившийся экспресс? - поинтересовался Вирджил, не снижая темпа.
     - В пяти километрах от станции, - сообщил Стэннард.
     Даббс остановился, и несчастный Стэннард налетел на него.
     - Что вы тогда здесь делаете? - откровенно разозлился Даббс. - Почему сразу не сказали мне об этом? Вы не понимаете, что нам нужно быть на месте остановившегося экспресса?
     - Они устроили взрывы повсюду, - пробормотал Стэннард. - Я думал, вы хотите увидеть место преступления.
     В это мгновение Вирджил Даббс проявил выдержку, столь характерную для его службы. Усилием воли, сдержав себя, он пробормотал сквозь зубы:
     - Мне не нужны другие места. Я должен побывать на месте взорванного экспресса, в котором ехал Дронго.
     - Конечно, сэр, - кивнул Стэннард, - и я уже получил разрешение. Мы можем поехать на нашей машине. Она припаркована рядом. Через несколько минут будем на месте. Это недалеко.
     - Поехали, - кивнул Даббс.
     Еще несколько минут они пробирались через оцепления полиции, показывая свои документы. Наконец вышли к автомобилю Стэннарда, на котором отправились в южную сторону, чтобы найти экспресс. На одной из улиц Стэннард свернул направо и затем еще раз направо. Наконец, припарковав машину у станции метро, показал в сторону железнодорожных путей:
     - Остановившийся экспресс должен быть за тем зданием.
     Хлопнув дверцей, Даббс побежал в указанном направлении. Стэннард еле поспевал за ним. Обежав дом, Даббс увидел экспресс. Рядом стоял другой состав. Его вагоны были перевернуты, а один, в центре, словно вскрыт консервным ножом. Вокруг толпились люди, от поезда несли раненых.
     - Много погибших? - спросил Даббс у полицейского, оказавшегося рядом.
     - А вы кто такой? - огрызнулся офицер.
     - Это со мной, - вмешался Стэннард. - Я из американского посольства. Вот моя карточка. А это представитель ФБР, который приехал, чтобы помочь вам в расследовании.
     - Проходите, - разрешил офицер, глянув на пропуск Стэннарда.
     Они прошли к искореженным вагонам. Даббс хмуро смотрел на результаты недавнего взрыва. Офицер, пропустивший их к вагонам, шел за ними.
     - Почему они взорвали поезд, не доезжая до станции? - вслух поинтересовался Даббс. - На вокзале взрыв произвел бы гораздо больший эффект.
     - Наверное, неправильно рассчитали, - предположил офицер, - хотели, чтобы все составы, прибывающие на вокзал, взорвались одновременно. Тогда погибли бы тысячи людей.
     - Некоторые поезда опоздали, - вставил Стэннард.
     - Да, - подтвердил офицер, - повезло, что они не взорвались на станции одновременно.
     - А экспресс? - показал Даббс на второй состав, стоящий рядом.
     - Он просто остановился, - сообщил офицер. - В нем нет погибших. Его просто остановили, чтобы не пропускать на вокзал. По решению руководства все составы, следующие на Аточу, были остановлены. В трех местах нашли неразорвавшиеся бомбы, поэтому ни один состав без досмотра в Мадрид не пройдет. Сейчас проверяют все вагоны, вызвали даже кинологов с собаками.
     - А где пассажиры экспресса? - поинтересовался Даббс.
     - Они прошли в сторону автобусной станции, - показал офицер.
     Даббс взглянул на Стэннарда.
     - Может, Дронго среди них? - предположил он.
     - Тогда почему не отвечает его телефон? - отозвался Стэннард. Оказывается, в некоторых обстоятельствах он мог проявить смекалку.
     Даббс не ответил на его вопрос. Он повернулся к другому, пригородному поезду, состоящему из нескольких вагонов, и целых десять секунд молча наблюдал, как оттуда достают раненых.
     - Мы должны здесь остаться, - убежденно произнес он, - и обойти весь состав экспресса от начала до конца. Может, Дронго помогает раненым или выносит погибших. Может, у него сломался телефон или кончилась зарядка. А еще мы должны поискать вот этого человека. - Он достал из кармана фотографию, сделанную с видеопленки, зафиксировавшей появление убийцы на площади.
     Стэннард внимательно посмотрел на снимок.
     - Нужно провести опознание погибших, - равнодушно посоветовал он. - Возможно, он погиб, а мы будем его искать.
     - Это был бы идеальный вариант, - признался Даббс. - Но в жизни так не бывает. В экспрессе никто из пассажиров не пострадал. Все раненые и погибшие - из пригородного поезда. Будем исходить из того, что убийца пока жив. А если он жив, то сумел сойти с этого экспресса. Поэтому единственный и важный вопрос, на который я пока не знаю ответа, - где сейчас Дронго? Если он преследует убийцу, то почему не дает о себе знать?
     Мимо проносили тело, прикрытое простыней. Даббс сделал знак, чтобы несущие его люди остановились, и посмотрел на погибшего. Это оказалась женщина. Он закрыл лицо покойной и отвернулся.
     - Мы его найдем, - попытался успокоить его Стэннард.
     Даббс не ответил. Он сел на железнодорожную насыпь, размышляя, что им дальше делать. В поиски убийцы вмешался трагический случай, который, похоже, свел к нулю все их усилия. Но верить, что они потеряли Дронго, не хотелось. Это была бы слишком высокая цена даже за такого страшного убийцу, как "стаффордский потрошитель".
     
     Глава 14
     
     Невыносимо болела голова. Еще не открывая глаз, Дронго почувствовал эту боль и поморщился. Затем начал вспоминать все, что случилось с ним за последние сутки. Перелет в Мадрид, переезд в Севилью, многодневная работа в отеле "Барсело" - все это было раньше. Раньше. А потом? Или он уже забыл, что затем произошло? Нет, помнит, он отправился в Кордову, где сработала кредитная карточка на имя... Имя... Чарлза Баррета. Отправился в Кордову и снял себе номер в отеле. Но почему он не помнит этого номера? Дронго чуть приоткрыл глаза, однако ничего не увидел. Он лежал, уткнувшись лицом в подушку. Что же было дальше? Почему он не помнит своего номера в Кордове? Отель. Какой отель? Он приехал на вокзал и перешел площадь. Все верно. Оформил номер, не поднимаясь в комнату, только попросив доставить туда его чемодан. Куда он поехал потом? Голова жутко болела, и от этого даже подташнивало. Он поехал на заправочную станцию узнать, когда там был убийца. Все правильно. Приехал в Кордову, чтобы найти "стаффордского потрошителя". Приехал и не нашел его там, на шоссе. Потом поехал в другое место. Кажется, в отель. Все верно. Его еще поразила неухоженность холла, грязь в отеле "Мелия Кордова". Кажется, ему сказали, что у них идет реконструкция. Значит, он все помнит. Это хорошо.
     Дронго подумал, что от подушки исходит запах крахмала, слишком сильный для хорошего отеля или хорошей больницы. Больницы? Почему больницы? Что с ними случилось потом? Ему сообщили, что убийца отправился на вокзал, и он помчался туда. На вокзале никого не нашел. Или нашел? Стоп, он же увидел убийцу на платформе. Теперь Дронго все вспомнил. Он вошел в поезд, нашел там убийцу, который действовал под именем Чарлза Баррета. Они разговаривали до тех пор, пока экспресс не остановился первый раз. Затем экспресс остановился во второй раз, что-то дернулось, и Дронго потерял сознание, ударившись головой. Во второй раз экспресс слишком резко затормозил.
     Но почему так затекли руки? Дронго чуть приподнял голову, попытался шевельнуться. И ощутил холодное прикосновение металла к запястьям. Он застонал, постарался перевернуться на спину, но это ему не удалось. Руки были пристегнуты к чему-то наручниками. Следом он обнаружил, что и его левая нога прикреплена наручником к ножке тяжелой кровати. Из-за этого ему пришлось переворачиваться в несколько этапов, чтобы наконец оказаться на боку. И тогда он увидел, где находится.
     В полутемной комнате никого не было. В ней стояли две кровати, на одной из которых он и лежал. Рядом - покосившаяся тумбочка. И шкаф неопределенного цвета. На потолке светилась лампочка. Не люстра, а именно лампочка. На окнах - грязноватые жалюзи. В углу - стул, рядом с которым на подоконнике - телефонный аппарат. Дронго поморщился. Это был явно не лучший отель в его жизни. Откуда-то доносились женские голоса и звуки автомобилей. Он прислушался. Улица находилась в другой стороне от окна. Очевидно, окно выходило во двор, потому что через него не проникало никаких звуков.
     Дронго подумал, что нужно подняться, подойти к окну. Но, дернувшись, почувствовал боль в ноге и свалился на кровать. Как он мог забыть, что на его ногу тоже надет наручник? Нужно попытаться поднять кровать и снять его с себя. Но с наручниками на руках это сделать невозможно. Он снова попробовал изменить положение, однако безуспешно. Так, нужно успокоиться и проанализировать, что происходит. Не стоит шевелиться, пока это бесполезно. Или, может, надо крикнуть?
     Где-то раздавались пьяные крики женщины. Наверное, можно закричать, только в таком паршивом отеле его зов о помощи примут за вопли пьяницы. И привлечет убийцу, который проявил чудеса изобретательности, сумев привести его сюда и приковать наручниками к кровати. Откуда у этого типа сразу две пары наручников? Хотя он ходит с большой сумкой от Виттона. Если бы производители этой сумки только могли предположить, для чего ее использует этот негодяй! Он носит в ней наручники для женщин. Для своих жертв. Поэтому в нужный момент у него и оказалось две пары наручников. И еще наверняка какое-нибудь лекарство. Или обычный хлороформ, которым можно усыпить жертву. Дронго предположил, что после толчка в поезде он мог потерять сознание, ударившись головой, а затем убийца привез его сюда. Судя по комнате, это даже не отель, а какой-то непонятный приют. Или ночлежка для бомжей. Интересно, каким образом здесь дали номер человеку с сумкой от Луи Виттона? Или он снял первый попавшийся номер в первом подходящем отеле рядом с вокзалом? Похоже, так и было. Этот тип не стал бы рисковать и увозить находящегося без сознания Дронго куда-нибудь далеко.
     "Какое у него самообладание, какая выдержка! - в который раз подумал Дронго. - Ведь этот негодяй мог просто сбежать. Воспользоваться ситуацией и сбежать. А вместо этого схватил своего преследователя, привез его сюда". Дронго опять поморщился. Судя по всему, этот тип хочет получить удовольствие и от убийства одного из тех, кто преследовал его по всему миру. Такой изощренный садизм. Хотя удовольствие от убийства мужчины он не должен получать, несмотря на то что убивал и мужчин. Убивал тех, кто ему мешал. И теперь снова убьет, чтобы показать остальным, насколько он их всех превосходит. Значит, нужно сделать все, чтобы не дать ему такой возможности.
     "Мы живем непонятной жизнью", - вспомнил Дронго слова восточного мудреца. Треть жизни проводим во сне. Еще половину занимаемся бестолковыми делами. Тратим время на ненужные разговоры, неинтересные встречи. Не замечаем времени, которое при этом бежит, и вспоминаем о нем, лишь попадая в трудные ситуации. Только перед смертью мы задумываемся о бесцельно прожитой жизни. И готовимся к смерти, не сознавая, что в этот последний миг своего существования проявляем истинное величие перед погружением в небытие и настоящее мужество.
     "Страх смерти хуже самой смерти", - подумал Дронго. Его любимый Хемингуэй говорил, что мужчина должен умирать в бою либо пускать себе пулю в лоб. Кажется, Хемингуэй боялся умереть в постели или на кровати, что одно и то же. Дронго горько усмехнулся. Глупо умирать на кровати. Неужели ничего нельзя сделать?
     Если бы убийца хотел его просто убить, он это сделал бы еще в вагоне. Острый скальпель, которым он орудует, наверняка был у него с собой. Но этот негодяй рискнул и привез Дронго сюда, явно не для того, чтобы просто оставить его здесь. А если это так, то вернется через несколько минут, и тогда все закончится. Может, он уже сейчас поднимается по лестнице или идет по коридору...
     Дронго опять прислушался. Где-то далеко завывали автомобильные сирены. Интересно, что случилось в пути? Почему во второй раз экспресс так резко затормозил? И вообще, что произошло с этим составом? И почему в этой комнате нет телевизора?
     "Надо же, так глупо подставиться, - подумал Дронго. - Провести столько лет в розысках самых опасных преступников, общаться с самыми известными сыщиками, работать против лучших спецслужб мира или в контакте с ними, а потом вдруг попасть под скальпель убийцы". Наконец он услышал осторожные шаги в коридоре. Затем медленно открылась дверь. Дронго вздохнул. Все когда-нибудь кончается. Рано или поздно. Остается только умереть.
     Перед ним стоял "стаффордский потрошитель". Он переоделся и теперь выглядел даже лучше, чем в поезде: серые брюки, синий клубный пиджак, на шее цветной платок, темно-синяя рубашка... Уставившись на Дронго, он усмехнулся и, пройдя к стулу, брезгливо поморщился. Затем прошел в ванную комнату, принес полотенце и постелил его на стул. Лишь после этого позволил себе усесться.
     - Брезгуете? - поинтересовался Дронго.
     - Да, - кивнул убийца, - этот отель не для меня. И не для вас.
     - Спасибо, что оценили, - отозвался Дронго. - Между прочим, где моя обувь? У меня были хорошие ботинки. Куда вы их дели?
     - Выбросил, - пояснил убийца. - Я решил, что вам будет удобнее лежать на кровати без обуви.
     - Какая забота! - восхитился Дронго. - А что еще вы решили?
     - Убить вас, - улыбнулся убийца. - Чтобы доказать, что я сильнее всех вас. Всех лучших сыщиков Европы, которые меня искали.
     - Об этом я догадался, - сказал Дронго. - Правда, мне хотелось бы услышать ответы на некоторые вопросы перед тем, как вы приступите к своим "упражнениям".
     - Вас что-то еще волнует? - удивился этот изысканный убийца. - Я же вам говорил, что дьявол сильнее. Мы созданы для того, чтобы убивать друг друга, жить в ненависти друг к другу, завидовать, совершать мелкие пакости, вредить, самоутверждаясь таким образом, и, в конце концов, умереть. Никакого смысла в нашем существовании нет и не может быть.
     - Это ваш сообщник дернул ручку стоп-крана? - задал первый вопрос Дронго.
     - А я-то возлагал на вас столько надежд! - ухмыльнулся убийца. - Конечно, нет. Никакого сообщника в поезде у меня не было. И не могло быть. Один Хопкинс был моим другом по несчастью. Я понял, что он типичный вуайерист, когда с ним познакомился. Ему было важно все подсмотреть, все увидеть, а меня еще сильнее возбуждало присутствие третьего. Я даже встречался одновременно с двумя женщинами, чтобы иметь рядом лишнюю пару глаз. Правда, с женщинами было сложно.
     - Не получалось? - мстительно вставил Дронго. - Боюсь, это характерная особенность всех маньяков вашего типа.
     - Не нужно мне хамить, - попросил убийца, нахмурившись. - Если у человека проблемы, то не стоит говорить о них таким тоном. Это неприлично.
     - Боюсь, сейчас проблемы только у меня, - заметил Дронго, - и если бы не ваши наручники, мы разговаривали бы с вами в другом месте.
     - Я был уверен, что до этого не дойдет, - напомнил убийца. - Даже если бы не произошло этого рокового для вас толчка поезда, вы все равно не смогли бы меня арестовать. У меня с собой была небольшая игла. Достаточно было вас уколоть, чтобы полностью парализовать ваше дыхание, а в тесном вагоне сделать это было бы совсем нетрудно. Так что можете считать, что этот неожиданный толчок спас вам жизнь. Ну или продлил ее на несколько часов.
     - Я предвидел нечто подобное, - признался Дронго. - Рядом с вами нужно всего опасаться. Вы как неприятная змея, которая может укусить в любую секунду.
     - Ах, сколько оскорблений! - вздохнул убийца. - Не хотите разговаривать как интеллигентный человек?
     - Не хочу, - подтвердил Дронго. - Но должен вам сказать, что некоторые черты вашего характера меня все-таки волнуют. Не желаете удовлетворить мое любопытство?
     - Я догадываюсь, что вас интересует. Вы хотите узнать, зачем я вам звонил? Почему посылал эти сообщения? С чего вообще затеял все эти игры? - Дронго молча смотрел на него. - А зачем вам все это знать? - спросил убийца. - Вы все равно уже никому ничего не расскажете, потому что через несколько минут умрете. И, насколько мне известно, вы такой же воинствующий атеист, как и я. В загробный мир вы не верите. Да его и не может быть. Ни с точки зрения бога, ни с точки зрения наших философов. Или вы считаете иначе?
     Даже в таком положении Дронго не хотел врать. И не собирался отказываться от своих принципов.
     - Не считаю, - ответил он. - Насчет бога вы правы. Он не стал бы создавать загробный мир, понимая, какими истерзанными, несчастными, разбитыми, потерявшими веру, старыми и измученными мы попадали бы в его рай или в ад. Поэтому, вероятно, решил не давать нам второго шанса, хотя бы из жалости. Но пока я мыслю, я существую, если вы помните эту сентенцию. Да, мне хочется знать - почему? Почему вам так нравится устраивать такие игры?
     Его собеседник молчал. По его лицу пробежала тень, но он молчал.
     - Ладно, - сказал Дронго, - если не хотите, можете не отвечать. Только не лгите. Я внимательно изучил вашу жизнь, и знаете, к какому выводу пришел? Вы сознательно делали все, чтобы мы вас нашли. Или нет? Вы несколько раз подставляли Хопкинса и даже позвонили ему в ту дождливую ночь, понимая, в каком состоянии он находится. Вы спровоцировали его на аварию. Вам уже не нужен был Хопкинс, который начал вас раздражать... - Он остановился и посмотрел на сидящего перед ним убийцу, но тот по-прежнему молчал, ожидая продолжения. - Вы хотели известности, вам нужна была популярность, - продолжил Дронго. - С одной стороны, вы не мыслили своего существования без этих встреч с несчастными жертвами, а с другой - вам уже стало недостаточно одних таких ощущений. Даже Хопкинса вам уже было мало. Вы начали охоту на заранее выбранных женщин, не стали убивать всех без разбора. Когда вы впервые пригласили Хопкинса, у вас что-то не получилось. Подозреваю, что Хопкинс сорвался, у него не выдержали нервы. И тогда вы убили вашу жертву, застрелив ее из антикварного пистолета, который купили в Бостоне...
     - Вы и это смогли узнать, - ровным голосом констатировал убийца.
     - И многое другое, - сообщил Дронго. - На самом деле ваша игра закончилась. Когда вы передали ваше сообщение из Севильи, вы воспользовались документами Баррета, который погиб в автомобильной катастрофе. Подозреваю, что он был очень похож на вас. Вы даже открыли на его имя кредитную карточку. Кстати, вы можете по-прежнему скрываться, но ваша подпись нам уже известна. И найти вас опять будет не так уж сложно...
     Дронго понимал, что говорит несвязно, перескакивая с темы на тему, но сейчас это было неважно, потому что только такими разговорами он мог хоть немного продлить себе жизнь. В одной из соседних комнат раздались женские крики. Убийца поморщился, очевидно, они его раздражали.
     - И наконец, самое важное, - заявил Дронго, - вы не назвали мне вашего настоящего имени. И боюсь, не захотите назвать. Поэтому лучше я спрошу вас о другом. Вы, конечно, помните ваше детство? Скажите откровенно, что у вас было с отцом?
     На этот раз сидящий перед ним мужчина не просто дернулся - он прикрыл ладонью глаза и прошипел:
     - Не нужно этого вспоминать. Не смейте устраивать здесь ваши психологические фокусы.
     - Это не фокусы. - Дронго попытался чуть приподняться, и это ему удалось. Он вытянул ногу и прислонился спиной к подушке. - В детстве вы пережили потрясение, связанное с вашим отцом. Ведь так?
     - Не ваше дело, - грубо буркнул убийца. - И вообще, по какому праву вы меня спрашиваете? Почему я должен вам отвечать? Кто вы такой?
     - Что у вас было с отцом? - крикнул Дронго.
     - Не кричите, - в свою очередь, закричал убийца. - Не смейте на меня кричать!
     - Что у вас было с отцом? - шепотом повторил вопрос Дронго.
     - Он умер, - неожиданно, также шепотом, сообщил убийца, - он умер, когда мне было четырнадцать лет.
     Дронго заметил, что лицо его собеседника вдруг превратилось в восковую маску, глаза его начали мутнеть, а все тело как бы застыло.
     - Отец умер, когда мне исполнилось четырнадцать, - монотонным голосом повторил он, - а когда мне было только восемь, я первый раз увидел его с женщиной. Отец толкнул ее на пол и грубо ею овладел. У меня на глазах. Это была подруга моей матери, и я очень испугался. Потом долго вспоминал об этом. А в одиннадцать лет я увидел отца с моей няней. Его секс был грубым, диким, необузданным. Мне казалось, что все так и должно быть. Что так бывает всегда. Я боялся этого чувства, боялся просыпающейся во мне чувственности. Я не знал, что со мной происходит, когда почувствовал ночные поллюции...
     Дронго подумал, что на его месте, конечно же, должен бы быть психиатр. Или профессор Мансини, теория которого, похоже, находила подтверждение в рассказе убийцы.
     - Мне исполнилось четырнадцать, когда отец повел меня к женщинам, - продолжил он. - Ему казалось, что так будет лучше. Отец считал, что я уже достаточно взрослый и обязан стать мужчиной. В тот день он смеялся, пил вино и гордо говорил друзьям, что сделает меня мужчиной...
     Дронго увидел, как задрожала рука убийцы.
     - Мы приехали в публичный дом, там было шесть или пять женщин. Я не помню точно. Мне не хотелось никого из них выбирать, я боялся их запаха, их потных тел, их хищных движений. Но отец настаивал. Я не знал, как мне быть, и указал на первую попавшуюся. Она повела меня в свою комнату. Откуда я мог знать, что отец решил подглядывать, чтобы убедиться, что я все сделаю правильно? Женщина начала меня раздевать, а я не мог даже пошевелиться. И ничего не мог сделать, мне было очень плохо, меня била какая-то лихорадка. А когда я оказался раздетым, меня внезапно стошнило. Потом еще раз и еще. Женщина брезгливо отошла в сторону, а меня выворачивало. Я был абсолютно голый. И вдруг впервые в жизни я испытал настоящий оргазм. Стало стыдно и страшно... - Он судорожно вздохнул. - Потом ворвался отец, что-то кричал, размахивал руками, ругался. Больше я ничего не помню. А через несколько дней отец умер. Врачи сказали, что от обычного удара. Он был человеком тучным, много ел, много пил. Но ему было только сорок четыре года. Вот такое роковое число. Ровно сорок четыре года, как сейчас мне. Отец умер, так больше ничего и не сказав мне. А я снова пытался пойти туда, куда он меня водил. Два раза ходил, и оба раза у меня ничего не получилось. А на третий раз женщина, обозленная моими неудачами, сказала мне что-то обидное. И тогда я ее ударил. Сильно, больно. Ударил изо всех сил. И почувствовал, что мне хорошо, что начинает пробуждаться моя чувственность. И еще я понял, что удовольствие можно получать по-разному.
     Убийца снова замолчал. И молчал долго - целую минуту. Или две. Время имеет удивительную особенность растягиваться или сжиматься. Было слышно, как в ванной комнате из крана капает вода. Методичные удары капель.
     - Я потом пробовал с разными женщинами. Одни смеялись надо мной, другие - издевались. Некоторые меня понимали. Но удовольствия я все равно не получал. Никогда. Пока в двадцать шесть лет, ровно восемнадцать лет назад, не поехал в Бремен. У немцев общие сауны. Не знаю, почему так заведено. Но у них традиция - в саунах мужчины и женщины парятся вместе. Там я увидел голую молодую женщину. Сам я тоже был голый. А кроме нас двоих, больше никого не было. Она все время мне улыбалась. И неожиданно поскользнулась, ударилась носом о стенку. Ударилась не сильно, но у нее пошла кровь, и она испугалась. И в этот момент я почувствовал возбуждение. Женщина пыталась остановить кровь, достала полотенце, а я вдруг понял, что могу удовлетворить себя сам. Мне было нужно только видеть ее молодое тело, ее кровь, трепет и страх.
     Через полгода после этого я убил первую женщину. И мне понравилось убивать. А потом, позже, захотелось, чтобы при этом присутствовал кто-то еще, третий, и мог меня видеть. Я уже не получал удовольствия, как раньше... И вскоре появился Хопкинс. Но в последнее время своей бестолковой суетливостью он стал меня раздражать.
     Знаете, абсолютно все рано или поздно приедается. Молодые женщины слишком охотно и легко шли на контакт со мной. И все получалось очень уж просто. Мне нужны были какие-то другие стимуляторы. Я попробовал начать охоту за известными молодыми женщинами - полицейскими, судьями, следователями. Но и они вскоре перестали меня возбуждать. Вот тогда-то я и решил отправить мое первое сообщение...
     Дронго подумал, что такая исповедь могла бы стать идеальным учебным пособием для психиатров, изучающих различные типы сексуальных отклонений. Но пожалеть маньяка он не мог. Мешали фотографии, которые ему показывали, и тела убитых женщин в Италии, которые он сам видел, и погибший курсант в Венеции.
     - В Венеции вы убили молодого парня вместо женщины, - сказал Дронго.
     - Да, - ровным голосом согласился убийца, - но я не знал, что это мужчина, переодетый в женщину. Понял, что ошибся, только когда его уколол. Но было уже поздно.
     - И потом вы ушли? - Дронго действительно было интересно узнать, каким образом убийца сумел скрыться. Даже в этот момент смертельной опасности, угрожающей ему самому.
     - Я никуда не уходил, - ответил убийца. - Я был уверен, что вы оцепите весь район и не дадите мне уйти. Поэтому решил остаться на площади. Дошел до ее конца и повернул обратно, встал под аркадами. Я видел, как вы меня искали. Затем вошел в небольшую лавку моего знакомого ювелира. Могу даже назвать его имя, так как вы все равно рано или поздно его найдете. В этот день он отпустил своего помощника и был в своем магазинчике один. Мне надо было только войти туда и пересидеть там три дня, пока вы продолжали ваши поиски...
     - И он вас не выдал?
     - Он не мог меня выдать, - спокойно откликнулся убийца. - Лавка была закрыта, все соседи знали, что он уехал навестить своего знакомого. Поэтому его никто не искал. Его тело, наверное, до сих пор лежит в сундуке у него в магазине. Я просидел там три дня, а потом забрал его документы и спокойно уехал из города, в очередной раз обманув вас всех. А какой трюк я придумал с этими студентами?! - Убийца усмехнулся. - А вы так ничего и не поняли...
     - Нет, вы ошиблись в Венеции, - с удовольствием сообщил Дронго. - Или вам трагически не повезло. Один из этих студентов оказался будущим специалистом в области дизайна. Он хорошо запомнил вашу манеру одеваться, вашу одежду. Понял, что вы англичанин. И даже предположил, что последние годы вы живете в южных странах Европы.
     Убийца с изумлением уставился на Дронго:
     - Неужели это правда?
     - Еще он запомнил ваши часы из розового золота и назвал их марку. Сейчас ведется проверка людей, приобретших эти часы, так что у вас в запасе осталось всего несколько дней, а может, и того меньше. Зачем вы устраивали все эти цирковые номера? Или действительно думали, что вас не найдут?
     - А может, я хотел, чтобы меня нашли? - неожиданно заявил убийца. - Может, три четверти моей души получали удовольствие от всего, что я делал, а оставшаяся одна четверть - нормальная. Такая, какой должна быть. И если бы не мои срывы в детстве, если бы не они... я мог стать другим.
     К нему начало возвращаться обычное сознание. Он покачал головой и сжал зубы. Очевидно, начал вспоминать более поздние эпизоды своей жизни. Но Дронго не хотел давать ему время на обретение прежней энергетики. Поэтому упрямо спросил:
     - А вам не кажется, что с вашим отцом вы ошиблись, неправильно истолковав его поступки?
     - Хватит об этом, - отмахнулся убийца, - я уже все сказал...
     - Нет, не все. Вы считали, что он проявил жестокость, когда отвел вас к проституткам, а он просто переживал за вас, слишком зажатого и комплексующего. Он ведь не мог знать, что вы за ним подглядывали, и следил за вами совсем с другой целью. Его волновало ваше состояние. Вы приписали ему то, что было характерно для вас. Он хотел вам искренне помочь и боялся оставлять наедине с опытной проституткой, поэтому и находился рядом. А вы решили, что он подсматривал, чтобы в очередной раз вас унизить. Вы ошиблись, он был вашим другом. Или пытался им стать...
     - Все! - закричал убийца, вскакивая и опрокидывая стул. - Я не хочу больше ничего слышать...
     Дронго понял, что наступают последние мгновения его жизни - в руках убийцы блеснул скальпель...
     
     Глава 15
     
     Они встретились втроем в мадридском отделении Интерпола, чтобы подвести неутешительные итоги розыскам. Мрачный Брюлей казался более угрюмым, чем обычно. Хладнокровный Доул дымил трубкой, не выказывая особых эмоций. И лишь Даббс на фоне своих пожилых коллег выглядел большим холериком, чем был на самом деле. Однако всех троих искренне волновала судьба пропавшего Дронго и очередное исчезновение убийцы, которого они так долго искали.
     - Мы проверили весь экспресс, - доложил Даббс. - В нем никто не пострадал. Было несколько легкораненых, которые ударились при внезапном торможении. Им оказали помощь и отпустили домой. Однако один из проводников вспомнил, что видел, как сильно ударился пассажир из премьер-класса. Он находился без сознания, но его друг, другой мужчина, вытащил этого пассажира из вагона. Судя по описаниям, первым был Дронго, а вторым - убийца, которого мы ищем.
     - Убийца помог вытащить Дронго? - прохрипел Брюлей. - Может, мы ошибаемся и это был не он?
     - Мы проверили, - ответил Даббс. - В этом вагоне почти никого не было. В нем ехали две пожилые женщины и эта странная пара. А Дронго спутать с кем-либо трудно. Он очень высокого роста, поэтому его сразу запомнили. Проводник даже сказал, что это был итальянец. А про второго уверенно заметил, что он англичанин.
     - Убийца действует под именем Чарлза Баррета, - вставил Доул, - но скоро мы узнаем его настоящее имя. Он открыл в банке счет на имя Баррета, однако Дронго сумел его вычислить. Остается определить настоящее имя убийцы. Я думаю, это вопрос времени. Убийца зарегистрировался в банке Чили, ездил в Бостон за пистолетом, возможно, показывал свой настоящий паспорт где-то в Италии... В любом случае мы его найдем. Но для нас сейчас самое важное - жизнь Дронго.
     - Мы сумели установить, как убийца ушел от нас в Венеции, - сообщил Брюлей. - Вчера выломали дверь в ювелирную лавку Руджеро Беллини - ювелира, специализирующегося на продаже драгоценных камней и изделий из белого золота. Его лавка находится на площади Святого Марка. И стало ясно, что убийца спрятался там после того, как нанес удар несчастному курсанту, переодетому в женщину. Мы полагаем, что он дошел до конца площади, потом вернулся обратно и вошел в магазин Беллини. - Брюлей посмотрел на трубку Доула и достал свою. - В тот день ювелир отпустил своего помощника, а накануне объявил всем, что уезжает навестить друга. Поэтому никто из соседей не удивился, когда магазин закрылся, и ювелира не искали. Но, оказывается, наш маньяк убил Беллини, затем запер его лавку изнутри и отсиживался там все время, пока мы его искали по всем близлежащим домам и соборам. Труп ювелира нашли только вчера ночью по характерному запаху разложения. Тогда все и стало понятно.
     - Выходит, убийца знал, что ювелир должен уехать? - поинтересовался Доул, и в этом вопросе уже заключался ответ.
     - Знал, - кивнул Брюлей. - И все точно рассчитал. Работники полиции никогда не станут ломать двери ювелирной лавки, тем более если ее владелец заранее предупредил соседей о своем отъезде и отпустил своего помощника.
     - И еще: этот тип придумал трюк с двумя студентами, - напомнил Даббс. - Я думаю, такой человек вполне мог похитить Дронго, решив использовать его в каких-то своих целях.
     - Он не остановится ни перед чем, - произнес Брюлей, - это чрезвычайно опасный преступник. И если он захватил Дронго, то только для того, чтобы снова продемонстрировать нам свое превосходство. Мы должны его найти. Счет сейчас идет уже не на часы, а на минуты.
     - Вокзал, - напомнил Доул, - все произошло в нескольких километрах от вокзала. Думаю, надо искать в том районе. Он не мог повезти Дронго куда-нибудь в другой конец города. Это опасно.
     Даббс поднялся и быстро вышел из комнаты, чтобы попросить мадридскую полицию начать поиски Дронго, хотя понимал, что шансы на это невелики. Вся полиция города занималась неслыханным террористическим актом, происшедшим на вокзале Аточа. Более двух сотен погибших и более тысячи раненых - таков был итог этой кровавой акции.
     - Мы его все равно остановим, - убежденно проговорил Доул, когда Даббс вышел из комнаты. - Остается только пропустить через компьютер все данные на приехавших в Чили англичан в тот период, когда Баррет зарегистрировал там свою кредитную карточку. Затем проверить данные по англичанам, прибывшим в Соединенные Штаты в то время, когда в Бостоне был куплен "парабеллум". На получение информации и сверку уйдет не больше одного дня. От силы двух. И мы увидим, какая английская фамилия повторяется в этих списках.
     В комнату вернулся Даббс.
     - Опознали погибшую в Кордове, - сообщил он. - Она была из группы немецких туристов, отдыхавших в этом городе. Сандра Штернегг. Ей двадцать восемь лет. Вчера вечером они всей группой были в ресторане. И подруга видела, как Сандра ушла с незнакомым мужчиной. На вид ему лет сорок пять, прилично одетый, с хорошими манерами... По описаниям похож на того, кого мы ищем.
     - Как полиция вышла на туристов? - поинтересовался Брюлей.
     - Группа должна была покинуть отель сегодня в двенадцать часов дня, - ответил Даббс. - Они переезжали в Малагу, но фрау Штернегг пропала. И ее не смогли найти. Сообщили в полицию и довольно быстро установили, что она не ночевала в отеле. Судя по первым снимкам, которые нам передали из Кордовы, это почерк нашего маньяка. Женщина изрезана вдоль и поперек острым скальпелем. Совершив убийство в Кордове, он сразу же решил уехать в Мадрид. Кстати, наверное, именно поэтому нам так трудно было его вычислить. После каждого преступления он, видимо, немедленно садился в поезд и переезжал в другой город. В поездах ведь не спрашивают документов, он мог легко передвигаться по всей Европе, пока полиция искала его в конкретном городе.
     - В Шотландии он тоже совершил убийство рядом с вокзалом, - напомнил Доул, - и во Франции, и в Дании.
     - Он каждый раз готовил себе отступление, - буркнул Брюлей. - Вы правы насчет вокзала, коллега. И теперь мы должны искать его рядом с вокзалом.
     - Полиция нам не поможет, - предупредил Даббс. - У них нет ни одного свободного полицейского. Ни одного. Все заняты террористическим актом. Нам придется искать самим.
     - Правильно, - согласился Брюлей, - разделим район вокруг вокзала на три сектора и начнем поиски. Они должны быть где-то рядом. В хороших отелях их можно не искать, убийца туда не пойдет. Там своя служба безопасности, свои строгие правила. Будем искать в недорогих пансионах, маленьких отелях, разных частных домах, которые сдаются гостям. Нет, там их тоже, пожалуй, нет. Только в небольших отелях, где много людей. Убийца не мог так рисковать.
     - Он богатый человек, - напомнил Даббс. - Вспомните про его часы.
     - Какие часы? - не понял Доул, поскольку его не было в Италии вместе с остальными.
     - Один из студентов в Венеции, который стал его невольным помощником, вспомнил о его уникальных часах из розового золота, - поведал Даббс. - Это очень редкие часы.
     - И они были на руке убийцы? - уточнил Доул.
     - Да. Студент обратил на них внимание. Еще сказал, что он англичанин, причем очень богатый и проживающий последние годы где-то на юге Европы. В Испании или во Франции.
     - Подождите! - воскликнул Доул. - Тогда наша задача сильно облегчается. Этот тип обладает утонченным вкусом, носит очень дорогие вещи, позволяет себе зарубежные поездки, заказывает по каталогу действующие антикварные пистолеты, имеет денеги, чтобы арендовать дорогие машины и иметь несколько кредитных карточек. Кроме того, у него был достаточно близкий друг в Италии - этот ювелир, который собирался к кому-то в гости. Кстати, возможно, к нашему убийце. Во всяком случае, Беллини не впустил бы незнакомца в закрывающийся магазин.
     Брюлей, внимательно слушая своего английского коллегу, вынул трубку изо рта, положил ее на стол.
     - Мы найдем его быстрее, чем за два дня, - уверенно продолжил Доул. - Он либо известный ювелир, либо коллекционер, либо владелец антикварной лавки, с кем мог сотрудничать Беллини. Нужно немедленно начать проверку. Мистер Даббс, мне могут выделить место в техническом отделе, чтобы я ею занялся?
     - Безусловно, - обрадовался Даббс, - это не проблема.
     - В таком случае разделим район вокруг вокзала пополам, - предложил Брюлей. - Мы с Даббсом будем обходить все небольшие отели и пансионы, пока не найдем Дронго.
     - Убийца должен знать несколько иностранных языков, - добавил Доул, - иначе не мог бы так легко договариваться с молодыми женщинами. Прибавьте к этому уверенные выходы в Интернет, его попытку сбить нас с толку, когда он передал сообщение из Севильи, его знакомство с элитарным фотографом Хопкинсом, его знание антикварных лотов, выставленных на торгах в Интернете. Ведь он по ним приобрел "парабеллум" в Бостоне. Нет, этот тип не ювелир, скорее он владелец антикварной лавки, возможно, искусствовед. Очень богатый, коли его знают ювелиры в Венеции. Отлично ориентируется в Европе; судя по его преступлениям, совершенным в Риме и во Флоренции, он прекрасно знал обстановку, где и как могли быть установлены камеры наблюдения, пытался обмануть нас, особенно успешно применив этот трюк с магнитофоном. И наконец, он точно рассчитал, когда позвонить Хопкинсу, понимая, что тот не удержит автомобиль на скользкой трассе. Этот человек хорошо знает Италию и Испанию. Поэтому обычно находил свои жертвы в других местах. Но в Кордове сорвался.
     - Мы загнали его в угол, поэтому он и рискнул в Кордове, - пояснил Брюлей. - Но там уже был Дронго.
     Доул, взглянув на комиссара, сказал:
     - Думаю, что мы сможем найти его быстро.
     Брюлей поднялся.
     - Давайте действовать. Свяжитесь с Террачини и Модзони. Они уточняют списки всех знакомых венецианского ювелира. Главное внимание надо обратить на его возможные связи с англичанами.
     Через полчаса Брюлей и Даббс уже находились около вокзала, готовые начать поиски убийцы и Дронго. К ним присоединился Стэннард, решивший помочь сыщикам. Они разделили весь район на несколько секторов, намереваясь проверить каждый дом, каждую гостиницу. Стэннарду достался юго-восток. Он вошел в первый небольшой отель и, пройдя в кабинет директора, потребовал предоставить ему списки гостей. В ответ директор отеля вызвал полицию. Двое сотрудников патрульной службы приехали почти сразу и арестовали Стэннарда, несмотря на его объяснения, что он американский гражданин и сотрудник посольства США. Стэннарду хватило ума не сообщать полицейским, что он еще и сотрудник ФБР. В этот вечер нервы у всех были на пределе, и полицейские не собирались выслушивать его жалобы. Они проводили его в участок и вызвали сотрудника консульской службы американского посольства, чтобы тот подтвердил или опроверг утверждение Стэннарда о его работе в Мадриде.
     Пока Стэннард доказывал, что он не террорист, а дипломат, по телевидению выступил министр внутренних дел Испании Анхель Асебес, который сообщил о многочисленных жертвах на вокзале и в пригородных поездах. Бомбы были заложены в рюкзаки и сумки, лежащие в отделениях ручной клади всех трех взорванных поездов. Всего было десять взрывов, из которых три прогремели непосредственно на вокзале Аточа. Специалисты обнаружили еще несколько несработавших взрывных устройств, которые решили подорвать на месте. Во всем случившемся министр внутренних дел, представлявший правую партию, сразу обвинил баскскую организацию ЭТА, заявив, что она несет ответственность за проведение самого масштабного террористического акта в истории Испании.
     Через несколько дней должны были состояться выборы, и правительство Аснара рассчитывало победить своих конкурентов-социалистов. Бескомпромиссный путь подавления сепаратистов, избранный правительством, должен был подсказать народу правильный выбор. Растерявшиеся министры даже не предполагали, что их ложь вскоре обнаружится и станет причиной позорного разгрома на выборах.
     Даббс обходил небольшие отели в юго-восточном районе Мадрида, интересуясь прежде всего доставленными туда ранеными и больными. Но раненых везли в больницы и госпитали, а больных среди постояльцев дежурные в отелях не замечали. С нарастающим раздражением Даббс понимал, что они делают напрасную работу. Было около одиннадцати вечера, когда он устало присел в кафе, чтобы отдохнуть, выпить чашку кофе и позвонить Брюлею.
     - Я обошел четырнадцать отелей и пансионов, но нигде никаких следов Дронго, - пожаловался он, - не знаю, что делать. Уже одиннадцать часов вечера.
     - Искать, - твердо ответил Брюлей, - пока у нас есть хотя бы один шанс найти Дронго живым, мы обязаны его искать. И даже если будем уверены, что его нет в живых. Хотя бы ради него. Мы должны найти убийцу.
     - Вы видите, что творится в Мадриде? Повсюду наряды полиции и армейские патрули.
     - Вижу, - откликнулся Брюлей, - но это нас не касается. Продолжайте поиски. Они должны быть где-то рядом.
     
     Глава 16
     
     В минуты смертельной опасности нужно мужественно встретить угрозу, если ее невозможно избежать. Дронго не зажмурился. Он увидел, как вскочил убийца и сделал несколько шагов по направлению к нему с зажатым в руке скальпелем. Очевидно, состоявшийся разговор довел убийцу до такого состояния, что он готов был покончить с ненавистным собеседником одним взмахом руки.
     "Все напрасно, - подумал Дронго, - мне не удалось остановить его, даже вызвав на откровенность".
     И в этот момент зазвонил телефон. Это произошло так неожиданно, что оба вздрогнули. Дронго был в несколько лучшем положении - он лежал на кровати. А убийца стоял и смотрел на него. Затем, обернувшись, глянул на телефонный аппарат.
     - Кто это? - первым пришел в себя Дронго. - Неужели вы назначили еще кому-то свидание в этом клоповнике? У вас извращенный вкус, мистер Баррет. Нельзя носить такие дорогие часы, ходить с сумками от Луи Виттона, а назначать свидание в таких отвратительно грязных местах. Или вы хотели таким образом сэкономить?
     - Заткнитесь! - рявкнул тот. Телефон продолжал звонить.
     - Кто это может быть? - не выдержал убийца. - Никто не знает, что мы здесь. Я сам не знаю номера телефона этого отеля.
     - Во всяком случае, позвонили очень вовремя, - невозмутимо заметил Дронго. - Вам не кажется, что лучше убрать этот скальпель и ответить? Иначе они поднимутся сюда и вам придется объяснить, почему я лежу на кровати в такой неудобной позе.
     Убийца, глянув на него, хотел что-то сказать, но вместо этого отложил скальпель и подошел к аппарату, поднял трубку.
     - Слушаю, - произнес он неестественно глухим голосом. - Кто это говорит?
     Ему ответили что-то такое, от чего он вздрогнул и посмотрел на Дронго.
     - Его... его здесь нет, - пробормотал он. - Откуда вы звоните? Почему вы решили, что он должен быть здесь? Кто вы такая?
     Дронго был изумлен. Он никак не думал, что неожиданно может прийти спасение. Убийца повернулся к нему:
     - Вас спрашивает ваша знакомая. Она внизу, рядом с портье.
     Нужно было видеть лицо Баррета в этот момент. Но, наверное, и у Дронго было похожее.
     - У вас неудачные шутки, - заметил он и подумал о Луизе Фелачи. Неужели она могла приехать сюда и найти его здесь? О других знакомых он сейчас не помнил. У него не было знакомых женщин в Мадриде, тем более в таком месте.
     - Она ждет у телефона, - растерянно сообщил Баррет.
     Дронго усмехнулся. Если это Луиза, то все кончено. Убийце не дадут выйти отсюда живым. Его либо пристрелят, либо арестуют.
     - Скажите, чтобы она поднималась, - предложил Дронго. - Может, мы с ней познакомимся. У меня нет знакомых женщин в Мадриде.
     Баррет нахмурился, затем проговорил:
     - Вы можете к нам подняться? Да, прямо сейчас. Спасибо, мы будем ждать. Вы знаете, в каком мы номере? Да, правильно. Поднимайтесь.
     Положив трубку, он подошел к окну и открыл жалюзи. В нос ударил запах гниющих овощей и досок. Очевидно, во дворе была мусорная свалка. Убийца наклонился, всмотрелся в ночную темноту. В небольшом дворике никого не было. В крайнем случае, можно выпрыгнуть туда, рискуя сломать себе ноги, но остаться в живых. До мусорных ящиков метров пять или шесть. Их номер на третьем этаже.
     Он подошел к Дронго, проверил его наручники. Затем, не удержавшись, ударил пленника по лицу. Было не столько больно, сколько обидно. Дронго сжал зубы, но никак не отреагировал. Убийца убрал скальпель и неожиданно достал небольшой револьвер.
     "Черт возьми, - зло подумал Дронго, - это уже серьезно. Откуда у него оружие? Он же летал самолетами, а там ему не разрешили бы его пронести. Думай, быстрее думай. Откуда у него оружие? В поезде у него тоже не было револьвера, там также перед посадкой в экспресс проверяют. Этот тип не стал бы рисковать, он же знал, что его и без того ищут по всему миру. Однако успел переодеться. Где и когда? В поезде мы ехали утром, а сейчас около полуночи. Неужели я проспал столько часов? Нет, не проспал. Этот негодяй чем-то меня усыпил. Потому что ему понадобилось время. Чтобы переодеться? Нет, глупо. Чтобы куда-то съездить. Так, подумаем. Из Кордовы он направлялся в Мадрид. Он вообще часто появляется в Испании. Неожиданно прилетел сюда сразу после убийства во Флоренции. И точно знал, откуда можно отправить сообщение, где остановиться. В Севилье не останавливался. И в Кордове нигде не останавливался, но хорошо знает оба города. Думай, быстрее думай. Выходит, оружие он привез с собой, после того как переоделся. На это ему понадобился почти целый день. Может, он живет где-то тут рядом? Где-то около Мадрида, южнее Мадрида? Во всяком случае, где-то недалеко, коли смог съездить туда и вернуться. Кстати, и Леру сказал, что нанявший его англичанин последние годы живет в Южной Европе. Студент определил это по деталям его одежды..."
     Дронго с ненавистью посмотрел на убийцу. Пожалуй, все правильно. Именно где-то здесь, недалеко, обитает этот циничный негодяй. Если в комнату сейчас войдет Луиза Фелачи, то этот тип начнет стрелять. И все будет зависеть от ее реакции. Она должна понимать, что у него может быть оружие. Или Луиза тоже считает, что их маньяк не любит применять огнестрельное оружие?
     - А куда вы дели ваш "парабеллум"? - спросил Дронго.
     - Замолчите! - взмахнул револьвером стоящий у двери Баррет и почему-то ответил: - Выбросил. Чтобы вы не смогли меня найти.
     - Уберите оружие и не глупите, - посоветовал Дронго. - Вы ведь уже поняли, какая здесь акустика. Выстрел услышат во всех комнатах на нашем этаже. И через секунду здесь будет больше людей, чем вы можете себе представить. - Он все еще надеялся, что сейчас в номер войдет Луиза. Все еще хотел верить в чудо.
     И в этот момент в дверь постучали.
     - Войдите, - разрешил убийца, взмахнув револьвером.
     - Осторожно! - изо всех сил закричал Дронго.
     Он крикнул так громко, что Баррет вздрогнул. Затем шагнул к двери и открыл ее резким движением. И оба, вглядываясь, уставились в полутемный коридор. Дронго узнал тоненькую фигуру и от неожиданности испугался. На пороге стояла... Аяки. Это была она. В этом не могло быть никаких сомнений.
     Убийца схватил молодую женщину за руку и рывком втащил в комнату, причем так резко, что она упала на пол. Затем закрыл дверь быстрым ударом ноги.
     - Кого вы здесь ищете, мадемуазель? - спросил он по-французски, когда Аяки подняла лицо и он увидел ее раскосые глаза. Очевидно, решил, что она родом из Французской Полинезии.
     Дронго тяжело вздохнул. Ему следовало догадаться. Как он мог подумать, что Луиза может без разрешения прилететь в Мадрид и найти его здесь в таком месте? Конечно, это была Аяки, с которой он встретился в вагоне экспресса. Очевидно, она видела, как убийца усаживал его в бессознательном состоянии в машину, и проследила, в какую гостиницу они приехали. Какое милое создание! Храбрая, смелая девушка. И надо же - так страшно наткнулась на маньяка-убийцу, которого ищут по всей Европе.
     - Я не говорю по-французски, - тихо ответила Аяки. Она была в темных брюках и длинном светлом плаще. В том самом плаще, в котором Дронго видел ее несколько недель назад на площаде Барберини в Риме. Как же давно это было!
     - Кто вы такая? - спросил убийца, сжимая в руке револьвер. - И как вы нас нашли? - он перешел на английский.
     - Я знакомая мистера Дронго, - пояснила Аяки. Как и все азиатские женщины, она была немного фаталисткой и не испугалась стоящего перед ней вооруженного незнакомца. Может, потому, что ничего не знала о нем?
     - Как вы сюда попали? Откуда вы узнали, что мы здесь?
     - Мы ехали в одном экспрессе. - Аяки все еще сидела на полу. - Я видела, как вы с помощью других пассажиров вытащили мистера Дронго из вагона. Он был без сознания. Потом вы посадили его в такси. Я думала, что вы повезете его в больницу, и хотела поехать за вами, чтобы помочь мистеру Дронго. Но вы приехали в эту гостиницу. Я потеряла ваше такси, когда вы уехали, потому что там не было других машин. Но я запомнила номер. Мне пришлось целый день искать водителя такси, чтобы узнать, куда он вас отвез. Потом я приехала сюда и узнала у портье ваш номер.
     - Как просто. - Убийца приставил дуло к ее голове. - Вы напрасно проявили ненужное любопытство. Сейчас вы умрете.
     - Подождите! - крикнул Дронго. - Не спешите. Ваш выстрел могут услышать.
     - Поздно, - улыбнулся убийца. Он явно наслаждался ситуацией.
     - Демонстрируете ваше превосходство? О, конечно, в такую минуту нельзя быть слабым, - произнес Дронго. - Хотите ее застрелить? Стреляйте, мистер Баррет. И докажите в очередной раз, что вы психопат.
     Это была рискованная игра, на грани фола. Но убийцу нужно было остановить любой ценой, выиграть время, хотя бы немного времени. Дронго подумал, что ему давно нужно было попытаться приподнять кровать и сорвать с ее ножки свои наручники. Если резко перевернуться, то, возможно, удастся опрокинуть кровать. Хотя есть риск вывихнуть плечо, сломать ребро или руку. Однако, похоже, у него нет другого выхода.
     - Я не псих, - возразил убийца. Его поразила выдержка японки, которая все это время молчала. - И вы это знаете.
     - Вы еще и импотент! - зло выкрикнул Дронго. - Вы ведь не женаты и у вас нет детей? Расскажите, почему вы не женитесь? Боитесь? Или вам больше нравится, когда вы раздеты, а женщина в наручниках и не в состоянии сопротивляться?
     - Замолчите! - Убийце начало изменять его хладнокровие. Никто и никогда не говорил ему подобных слов.
     - Ну попробуйте что-нибудь сделать! - закричал Дронго, рассчитывая, что его могут услышать соседи. - Докажите самому себе, что вы еще способны на мужской акт в сорок четыре года.
     Аяки, повернув голову, изумленно смотрела на Дронго, не понимая, что он говорит. Но убийца уже принял решение. Он отбросил револьвер и дернул несчастную за волосы. Аяки без стона упала на пол. И тогда он бросился на нее, пытаясь сорвать с нее одежду. Но когда женщина в плаще, да еще и в брюках, раздеть ее не так-то просто. Аяки сопротивлялась, кусалась, царапалась, как кошка, извивалась. Убийца не мог с ней справиться. Озверев окончательно, он ударил женщину в живот, потом по лицу. Она слабо вскрикнула, и он начал расстегивать ей брюки. Именно в этот момент Дронго, бросившись на бок, со всей силой дернул кровать. Почувствовав страшную боль в ноге, он перевернулся, и наручники, приковавшие его ногу к ножке кровати, соскочили. Он вскочил и чуть не крикнул от боли. Левая нога его не слушалась. На руках, сведенных за спину, оставались наручники, но ноги уже были свободны, хотя одна и изувеченная. Дронго подлетел к негодяю и изо всех сил ударил его в бок правой ногой. Затем еще раз. Убийца застонал, откатываясь в сторону. Он попытался достать оружие, но Дронго успел ударить его по лицу с такой силой, что послышался хруст. "Кажется, я сломал ему нос", - удовлетворенно подумал он.
     Лицо убийцы было в крови. Дронго посмотрел на Аяки и ногой оттолкнул револьвер в сторону. Он забьет этого негодяя ногами. Ему не нужны для этого свободные руки. И в этот момент Аяки застонала. Дронго повернул к ней голову и только на одно мгновение потерял из виду убийцу. Однако этого оказалось достаточно, чтобы тот успел вскочить и со всего размаха прыгнуть на Дронго, свалив его на пол. Дронго попытался защититься, толкнув к нему тумбочку, но она отлетела в сторону и перевернулась. Убийца двумя руками схватил Дронго за горло, стараясь его задушить, и в этот миг Аяки, вцепившись в волосы негодяя, расцарапала ему лицо и попала в глаз. Баррет, заорав от боли, отпустил Дронго, затем отшвырнул от себя молодую женщину, вскочил, оглянулся по сторонам и побежал к окну.
     Дронго, приподняв голову, успел увидеть, как он прыгнул в окно. Внизу послышался шум упавшего тела. Шатаясь от боли, Дронго подполз к окну, глянул вниз. Там уже никого не было видно. Очевидно, убийца сумел выбежать из внутреннего дворика.
     - Позвони в полицию, - попросил Дронго, - пусть его остановят. Звони немедленно.
     Аяки как-то странно посмотрела на него и подошла к телефону. Было заметно, с каким трудом она двигается. Позвонив портье, она еще целую минуту убеждала его соединить ее с полицией. Затем передала сообщение Дронго для Интерпола. Он диктовал ей его по слогам. Когда она закончила, он устало сел на пол, прислонившись к стене. Руки по-прежнему были в наручниках. Болело все тело, и руки, и ноги. Аяки подползла к нему, села рядом.
     - Почему ты сразу не вызвала полицию? - устало спросил он. - Ты видела, как меня увозили, поняла, что что-то не в порядке, потом нашла по номеру такси, рискнула приехать сюда... Но почему ты там, у поезда, не вызвала полицию?
     - Я думала, вы разведчик, мистер Дронго, - жалобно призналась Аяки. - Я думала, вы русский разведчик, и не хотела обращаться в полицию. Откуда я могла знать, что с вами случилось? Мне так хотелось вам помочь!
     Уткнувшись лицом ему в грудь, она тихо заплакала. Почти беззвучно. Он наклонил к ней голову, вдохнул аромат ее волос.
     - Хватит, - попросил Дронго, - хватит плакать. Сегодня ты спасла мне жизнь. Это я должен плакать от счастья.
     - Я не думала, что он захочет меня убить, - призналась Аяки, - хотя он такой страшный человек.
     - Ты даже не можешь себе представить, какой он страшный на самом деле, - подтвердил Дронго. - Давай поищи какой-нибудь гвоздь, чтобы я мог попытаться снять наручники. Нет, лучше возьми револьвер и держи его в руках. Вдруг этот тип захочет вернуться.
     Аяки, не имея сил подняться, просто проползла к револьверу. Подняв его с пола, вернулась на место.
     - Кто это был? - тихо спросила она.
     - Он не человек, - ответил Дронго. - Хотя нет. Он человек только на одну четверть. У него лишь человеческая оболочка, а все остальное - и разум, и эмоции - не наше.
     - Он не вернется?
     - Не знаю, - ответил Дронго.
     И в этот момент в коридоре послышались шаги. "Полиция не могла прибыть столь оперативно", - подумал Дронго и поэтому шепнул Аяки:
     - Подними оружие и держи его наготове. Если он войдет, сразу стреляй. Не разговаривай с ним, иначе ты не сможешь выстрелить. Сразу стреляй, не раздумывая.
     Кто-то остановился за дверью. Дронго сжал зубы от злости. Если Аяки сразу не выстрелит, то уже не сможет этого сделать. И они снова окажутся во власти этого подонка. Тогда у них не будет ни единого шанса.
     Дверь начала медленно открываться. Аяки подняла револьвер. Они переглянулись...
     
     Глава 17
     
     Когда дверь наконец открылась, Дронго был готов к чему угодно. Даже не удивился бы, если бы у преступника оказался новый сообщник. И вообще, ничему не удивился бы. Но на пороге никого не было. Потом как-то сбоку в комнату осторожно заглянул пожилой мужчина лет семидесяти. Это был дежурный портье.
     - Извините, сеньор, - сказал он дребезжащим голосом. - Мне показалось, что здесь кричали. Или я ошибся?
     - Входите, - разрешил ему Дронго. Старик неторопливо вошел в комнату и остановился на пороге, с удивлением глядя на царивший в ней разгром. Дронго сидел у стены, почти под окном, с закинутыми назад руками. Лицо его было в крови, накапавшей с расцарапанного лба убийцы. Рядом сидела Аяки в разорванной одежде, со следами побоев на лице и держала в руках револьвер. Она так дисциплинированно выполняла приказ Дронго, что не опустила оружия, даже когда увидела, что перед ними портье. Перевернутая кровать, сломанная тумбочка, опрокинутый стул - все говорило о недавней драке.
     - Что здесь случилось? - спросил напуганный портье.
     - Здесь был преступник, - пояснил Дронго, используя итальянские слова. - Скоро должна появиться полиция. Мы ее уже вызвали.
     - Это он взрывал наши поезда? - задал вопрос портье.
     - Да, - ответил Дронго, чтобы не вдаваться в подробности. - Как только подъедут полицейские, проводите их к нам.
     - Хорошо, сеньор. - Портье повернулся и поспешил выйти из комнаты.
     Аяки наконец опустила револьвер.
     - Какие взрывы? - повернулся к ней Дронго. - В Мадриде были взрывы?
     - Да, - кивнула Аяки. - Такая жуткая трагедия. Террористы взорвали несколько поездов, погибло много людей. Очень много. Говорят, больше тысячи убитых и раненых. Они взрывали все поезда, которые подходили к вокзалу.
     - Вот почему наш экспресс так неожиданно остановился, - понял Дронго. - Кто это был? Уже известно, кто организовал взрывы? Кто взял на себя ответственность за них?
     - Пока никто. Но сказали, что это сепаратисты. Очень много погибших.
     Дронго вспомнил двух парней арабской наружности, которые сидели в одном из вагонов экспресса. Они были похожи на марокканцев. Но никак не на басков. Так вот почему тогда остановился экспресс. Вероятно, эти двое, оставив в нем взрывное устройство, решили сойти, но сделать это на скорости триста километров в час не рискнули. Экспресс простоял на путях несколько минут, из-за чего в итоге опоздал на вокзал в тот момент, когда там взрывались бомбы, заложенные в других поездах. Выходит, террористы сами невольно разрушили свой план. А второй раз экспресс остановился уже по сигналу диспетчера, после произошедших взрывов.
     - Как меня вытащили из вагона? - поинтересовался Дронго. - Ему кто-то помогал?
     - Сразу несколько человек. Вас осмотрел врач и сказал, что все в порядке, просто сильный ушиб. Вы даже начали приходить в себя, но этот страшный человек дал вам понюхать какой-то флакон, и вы снова заснули. Вас отнесли в такси, которое с трудом удалось найти. Рядом стоял взорвавшийся пригородный поезд. Там было много убитых и раненых. Поэтому на вас никто не обращал внимания. А он увез вас, и мне это показалось подозрительным.
     - Спасибо, Аяки, - улыбнулся Дронго, - сегодня вы проявили просто чудеса изобретательности. И отваги. Вы очень смелый и мужественный человек.
     Иногда Дронго, разговаривая с женщинами, переходил на "ты", но все же предпочитал старомодное "вы", хотя в английском языке эти различия не так ярко выражены, как в русском.
     Вскоре к маленькой гостинице подъехало сразу восемь полицейских машин. В половине первого ночи Брюлею сообщили, что Дронго наконец-то нашли. Оказывается, убийца вывез его в старую часть города, выдав за пассажира, пострадавшего при взрыве. Во втором часу ночи Дронго отвезли в больницу, где выяснилось, что он растянул мышцы рук и сильно вывихнул ногу. По настоянию врачей на эту ночь Дронго должен был остаться в больнице. У Аяки были сильные ушибы и кровоподтеки, но внутренних повреждений не оказалось. Дронго неистовствовал: надо было немедленно, не теряя времени, искать убийцу. Однако его собеседник, врач лет пятидесяти с несколько отстраненным, равнодушным взглядом, только качал головой в ответ на все уговоры непослушного пациента немедленно его отпустить.
     Наверное, Дронго еще долго спорил бы с ним, но тут за его спиной раздался знакомый голос Дезире Брюлея:
     - Мы искали тебя всю ночь. По всем отелям города.
     Дронго обернулся и, увидев комиссара, замолчал, Брюлей подошел к нему ближе. Этот пожилой мужчина, так много повидавший на своем веку, никогда не был сентиментальным человеком. Но на этот раз он крепко обнял Дронго.
     - Я боялся, что потеряю тебя, - признался Брюлей. - Никогда бы себе этого не простил.
     - Вы прилетели в Мадрид? - в ошеломлении произнес Дронго, словно не верил своим глазам.
     - И не только я. Сюда прилетел и Мишель Доул. Он сейчас пытается найти по банковским чекам и оформленным документам настоящее имя владельца кредитной карточки Чарлза Баррета.
     - Он оставил массу отпечатков пальцев, - устало напомнил Дронго. - Полицейские сумели их зафиксировать по всей комнате.
     - Мы уже отправили их на дактилоскопическую экспертизу. Проверим по нашему банку данных. Можешь не волноваться - ему осталось гулять на свободе недолго.
     - Подождите, - попросил Дронго. У него закружилась голова, и, чтобы не упасть, он схватился за руку Брюлея, но договорил: - Кажется, я сумел его вычислить. Он удивительно хорошо знает расписание движения поездов и самолетов в Испании...
     - Дайте стул, - попросил Брюлей у стоящего рядом врача и, когда тот придвинул стул, попытался усадить на него Дронго.
     - Не могу, - упрямо отказался тот. - Не могу сидеть в вашем присутствии, это неправильно. Вы намного старше меня по возрасту.
     - Садитесь, - приказал врач, - здесь больница, а не полицейское управление.
     Дронго тяжело опустился на стул.
     - Нужно выяснить, кто из граждан Великобритании владеет недвижимостью в окрестностях Мадрида, - тяжело дыша, пояснил он. - Нужно срочно раздобыть список владельцев недвижимости. Прямо сейчас, ночью. Утром он сбежит.
     - Где мы его возьмем? - изумился комиссар Брюлей. - Сейчас два часа ночи. Кроме того, ты слышал, что здесь произошло? Все заняты терактом, сотни убитых, тысячи раненых...
     - Именно поэтому список нужен немедленно. Он состоятельный человек, ему нетрудно исчезнуть бесследно. Возьмет билет куда-нибудь в страны Азии, и мы потеряем его навсегда. Этого типа нужно брать немедленно, сегодня же ночью.
     - Не знаю, сможем ли мы кого-нибудь найти в такое время, - отозвался Брюлей.
     - Сейчас работают все службы города. Нужно выйти на налоговую полицию или как-то иначе добыть списки владельцев земельных наделов вокруг Мадрида.
     - Почему ты так уверен, что он владеет тут недвижимостью?
     - Мы были с ним в одном вагоне экспресса. Потом, ударившись головой о полку, я потерял сознание. Он привез меня в отель, воспользовавшись моим состоянием. И оставил меня там до вечера, предварительно накачав каким-то лекарством. Ему нужно было, чтобы я проспал до вечера. За это время он съездил к себе, переоделся. Когда вернулся, у него уже не было его сумки, зато появился револьвер, которого не было при нем в Кордове. На вокзале проверяли сумки и всех пропускали через металлоискатель. Он не смог бы пронести оружие. Хотя взрывчатку террористы все равно как-то пронесли... Одним словом, у меня нет никаких сомнений, что он живет в Испании, где-то рядом с Мадридом. И не в отеле, у него где-то тут есть жилье - квартира или даже поместье.
     - Убедил, - согласился Брюлей. - Я вернусь в полицию и попытаюсь что-нибудь предпринять. - Он повернулся, чтобы уйти.
     - Я с вами, - решительно поднялся Дронго.
     - Нет, - возразил врач, - я вас не отпущу.
     Брюлей растерянно развел руками.
     - Послушайте, доктор, - взмолился Дронго, - у вас есть дети?
     - Да, - ответил растерявшийся врач, - две дочери и сын.
     - Мы ищем преступника, который мучил, резал и убивал молодых женщин, - пояснил Дронго. - На его счету десятки замученных. Это известный на всю Европу маньяк-убийца. И мы ищем его достаточно давно. Но если сегодня мы не сумеем его поймать, завтра он снова сбежит, и в разных местах опять будут находить истерзанные тела женщин. Неужели вы думаете, что я хочу уйти отсюда просто из-за упрямства?
     Врач посмотрел ему в глаза. Затем перевел взгляд на Брюлея.
     - Это правда? - спросил он.
     - Да, - кивнул комиссар. - Вы даже не можете себе представить, насколько опасен этот тип.
     Врач заколебался. С одной стороны, этому пациенту надо бы отлежаться, но с другой - после сегодняшних взрывов на вокзале у них в больнице практически не осталось свободных мест.
     - Возьмите палку, - посоветовал он Дронго. - Я разрешаю вам забрать ее с собой. Придете завтра на перевязку, а сейчас идите, если сможете. И найдите его, - тихо попросил врач. - Мир, по-моему, сошел с ума. Убивают ни в чем не повинных людей, множится число разных маньяков. Может, мы действительно движемся к концу света?
     Ответа он не услышал: Брюлей и Дронго уже торопливо шли по длинному коридору. Через полчаса они были в мадридском отделении Интерпола. Еще полтора часа ушло на согласование различных формальностей и выяснение причин, по которым сотрудникам полиции потребовался доступ в земельный кадастр провинции Кастилия.
     К четырем часам утра начали сверку фамилий. Выяснилось, что среди владельцев земельных участков немало иностранцев. Несколько тысяч таких владельцев оказалось на востоке страны. Десятки тысяч - на юге, среди которых мелькали имена известных голливудских актеров, арабских шейхов, российских олигархов, звезд спорта.
     Однако в каменистой Кастилии иностранных владельцев было не так много - всего лишь двести с небольшим человек. Оставалось отсечь итальянские, аргентинские, скандинавские, чешские, немецкие, русские и арабские фамилии. Среди них нашлись даже одна японская и две китайские. Наконец осталось только одиннадцать человек. Теперь их имена предстояло сверить со списками находившихся в Америке в тот момент, когда в Бостоне был куплен "парабеллум", въехавших в Чили в те дни, когда там кем-то была оформлена кредитная карточка на имя Чарлза Баррета, и, наконец, с именами людей, купивших дорогие часы марки "Лодовико" от Улисса Нардена.
     Компьютер практически "не зависал". Даббс сидел за клавиатурой; Доул разместился рядом с ним. Позади них расположились Брюлей, Дронго, Стэннард и руководитель национального бюро Интерпола в Испании. Проверка длилась целый час. Наконец в пять утра на экране компьютера появилась фамилия гражданина Великобритании, который был в Америке в момент покупки антикварного оружия в Бостоне, находился с визитом в Чили, когда в Сантьяго в филиале американского "Риггс-Банка" была оформлена карточка на имя Чарлза Баррета, и владел большим поместьем в пятидесяти милях от Мадрида, в излучине реки Тахо у городка Талавера-де-ла-Рейна.
     Этого гражданина звали Роберт Экман. Доул позвонил в Лондон и довольно быстро выяснил, что Экману сорок четыре года.
     - Это он, - убежденно произнес Дронго.
     - Откуда мы знаем, что ему сорок четыре года? - спросил Даббс. - Это лишь наше предположение.
     - Ему точно сорок четыре года, - возразил Дронго. - Он сам мне об этом сказал. Для него это мистическая цифра. В этом возрасте умер его отец, поэтому он считает его роковым и для себя, словно такие совпадения неизбежны.
     - Роберт Экман... - задумчиво проговорил Доул. - Что ж, посмотрим, чем он занимается. Но это мы успеем сделать в пути, пока будем добираться до его поместья. Нам нужна машина.
     - У кого есть оружие? - поднялся Даббс. Все переглянулись. Прилетевшие в Мадрид эксперты не имели с собой оружия.
     - Он может быть вооружен, - напомнил Даббс.
     - Я пошлю с вами троих наших сотрудников, - вставил руководитель национального бюро Интерпола. - У них будет разрешение на применение оружия.
     - Тогда поедем на двух машинах, - решил Даббс. - Стэннард, вы останетесь здесь.
     Через несколько минут они уже ехали по притихшим улицам Мадрида и не могли знать, что уже днем на улицы столицы Испании выйдет два миллиона человек, протестующих против бесчеловечного террористического акта, происшедшего на вокзале Аточа. В первой машине сидели Брюлей, Даббс и двое сотрудников Интерпола. Во второй - Дронго, Доул и еще один сотрудник Интерпола. Обе машины на полной скорости неслись на запад. Доул позвонил в Скотленд-Ярд, разбудил там дежурного и попросил срочно предоставить ему информацию по Роберту Экману, шестидесятого года рождения, гражданину Великобритании.
     Они проехали половину пути, когда позвонили из Лондона. Оттуда подтвердили, что Роберт Экман является гражданином Великобритании. Он сын известного ювелира Пола Экмана, работавшего в середине прошлого века в ЮАР, Австралии и Великобритании. Отец оставил единственному сыну состояние, оцененное в 1974 году более чем в двадцать пять миллионов фунтов стерлингов.
     Роберт Экман окончил с отличием Оксфорд, стажировался во Франции. В его характеристике указано, что он владеет шестью европейскими языками, является доктором искусствоведения и специалистом по антиквариату. Среди его знакомых упоминается и погибший ювелир из Венеции. У Роберта Экмана есть магазины в Лондоне, Париже, Мадриде, Малаге. По итогам 2003 года его состояние оценивается в сто восемьдесят миллионов долларов.
     Выслушав информацию, Доул коротко пересказал ее сидящему рядом с ним Дронго.
     - Значит, Экман, - констатировал тот. - Что ж, если бы лаборатория сейчас работала, мы могли бы переслать копии имеющихся теперь у нас отпечатков пальцев преступника в Лондон, чтобы сравнить их с отпечатками пальцев настоящего Экмана. Но у меня и так нет сомнений, что они совпадут.
     - Через полчаса будем на месте, - сообщил сотрудник Интерпола. - Но учтите, что у него поместье в два гектара и там наверняка есть охрана. Нужно связаться с местной полицией.
     
     Глава 18
     
     Последний акт драмы должен был разыграться на берегах реки Тахо, у небольшого городка Талавера-де-ла-Рейна. Дронго смотрел на поднимавшуюся на горизонте светлую полосу, хотя само солнце пока не встало. Когда машины въехали в город, к ним присоединился еще один автомобиль с двумя сотрудниками местной полиции. Теперь их стало девять мужчин, и у преступника не было шансов на побег.
     Негласным руководителем группы оказался комиссар Брюлей. Выяснив, что у виллы существует второй выход, он отправил к нему Даббса и одного из сотрудников Интерпола. Остальные должны были войти через парадный вход.
     Часы показывали шесть сорок пять утра, когда они подъехали к воротам. Один из местных полицейских позвонил, включив переговорное устройство. Привратник почти сразу спросил, кто приехал и почему в такое раннее время. Сотрудник полиции объяснил, что после вчерашних взрывов в Мадриде проверяются все поместья, принадлежащие иностранцам.
     - На вилле никого нет, - сообщил привратник, - только хозяин и его личный повар. Но они сейчас спят. Я не могу вас впустить, приезжайте днем.
     - Мы не станем тревожить вашего хозяина, - отозвался офицер полиции. - Мы хотим поговорить только с вами. Почему на такой большой вилле нет другой охраны?
     - Она не нужна, - пояснил привратник, - у нас четыре бойцовские собаки, которые могут разорвать даже медведя. И никого, кроме хозяина, не признают.
     - Разве здесь водятся медведи? - удивился офицер. - Открывайте ворота!
     Ворота медленно раскрылись, и два автомобиля въехали на подъездную дорожку, ведущую к комплексу основных зданий, находящихся в центре поместья. К ним уже спешил привратник, пытаясь успокоить собак, беснующихся вокруг чужих машин.
     - Уберите собак, - приказал старший офицер, - они не позволяют нам выйти.
     Привратник, увидев знакомого офицера, которого знал по работе в городе, решил подчиниться. Он загнал собак в специальный большой вольер, построенный у стены, затем вернулся к автомобилям, из которых уже вышли люди.
     - Вчера ваш хозяин вернулся поздно вечером? - поинтересовался комиссар Брюлей.
     - Да, - кивнул испуганный привратник, не понимая, почему приехало так много людей.
     - В каком состоянии он вернулся? - спросил один из офицеров полиции.
     - В плохом, - признался привратник, - мне показалось, что он был не в себе. Проехал мимо меня не остановившись. И потом не выходил из своих апартаментов. Его большая спальня и кабинет соединены переходом. Я звонил повару, тот сказал, что хозяин даже не ужинал.
     - Он знает испанский? - уточнил Брюлей.
     - Да, - кивнул привратник, - мы с ним говорим только по-испански.
     - Сколько машин в гараже?
     - Три. Джип и две легковые.
     - У кого ключи?
     - Одни - у хозяина, другие - у меня.
     - Спросите у него, - вмешался Дронго, - бывают здесь женщины?
     Офицер полиции перевел его вопрос. Привратник медленно покачал головой:
     - Никогда, только через день приходит Хуанита, пожилая женщина из поселка, которая убирает в комнатах. Другим сеньорам путь на эту виллу воспрещен. Иногда приезжают друзья хозяина - солидные деловые люди. Бывают и солидные дамы. Но очень редко. Им отводят апартаменты в левой части здания, где находятся две гостевые спальни с примыкающими к ним ванными комнатами и кабинетами, оборудованными необходимой техникой, включая компьютеры для входа в Интернет, факсы, ксероксы, принтеры. Есть даже сканеры.
     - Откуда он знает про все эти компьютеры? - удивился Дронго. - Он ведь ими не пользуется.
     Офицер перевел вопрос, и пожилой шестидесятилетний привратник что-то ему объяснил.
     - Сюда часто приходит внук привратника, когда хозяина нет. Поэтому он выучил названия всех компьютеров, установленных в кабинетах, - перевел офицер.
     - Пойдемте в здание, - предложил Брюлей, - мы должны арестовать Экмана до тех пор, пока он не узнал, что здесь происходит. Скажите привратнику, чтобы никого больше не впускал и не выпускал. Один из офицеров пусть поработает в гараже. Надо сделать так, чтобы никто не мог воспользоваться машинами.
     Пока они переговаривались, Дронго повернулся, чтобы рассмотреть основное здание поместья. Это был большой двухэтажный дом, выстроенный в колониальном стиле конца девятнадцатого века. За окнами царила тишина. Где-то спал повар, где-то - уставший преступник, видимо, решивший не вызывать вчера ночью врача, чтобы не выдавать себя своими ранениями. Должно быть, сам обработал раны, оказав себе первую помощь.
     - Идемте, - шепотом отозвался Дронго. - И старайтесь не шуметь. В доме может быть оружие, а я совсем не хочу, чтобы мы попали в неприятную историю.
     - Куда вы? - испугался привратник. - Вы же обещали никуда не проходить.
     - Мы должны поговорить с хозяином, - объяснил один из офицеров. - Нам необходимо с ним срочно увидеться.
     Привратник пожал плечами, доставая мобильный аппарат:
     - Тогда я ему позвоню и доложу о вашем приезде.
     - Нет, - отобрал у него телефон офицер. - Не нужно никому звонить. Мы сами все сделаем.
     Оставив машины за деревьями, они двинулись к дому. До него оставалось метров сто, когда из окна первого этажа кто-то выстрелил. Пуля просвистела над головой Доула. Все ринулись в кусты, упали на землю. Рядом с ними щелкнула вторая пуля.
     - Кто это может стрелять? - спросил Дронго, наблюдая за окном. - Ведь привратник сказал, что хозяин живет в другом крыле.
     - Не знаю, - пробормотал Брюлей. - Получается, что стреляет его повар. Интересно, где он нашел такого повара, который столь искусно владеет огнестрельным оружием?
     Офицеры полиции достали свои пистолеты, но стрелять в сторону дома не стали. Дронго подумал, что они действуют правильно. Ведь насчет маньяка - это всего лишь предположение. А если Роберт Экман - законопослушный гражданин, случайно купивший дорогие часы и так же случайно оказавшийся в ненужное время в Бостоне и Сантьяго? После несчастного случая в экспрессе он был готов поверить в любые совпадения.
     Третий выстрел едва не убил одного из офицеров полиции. Пуля попала ему в ногу, и несчастный завопил изо всех сил. Дронго подумал, что пора прекращать этот балаган. Никто из присутствующих не заметил, как он попросил другого офицера передать ему пистолет. И долго целился, прежде чем нажал на курок. После его выстрела наступила тишина.
     - Вы его убили? - невозмутимо спросил Доул.
     - Нет, - ответил Дронго, - я попал ему в плечо, чтобы он не мог пользоваться правой рукой. Думаю, теперь мы можем войти в здание.
     - Надеюсь, ты прав и он не будет снова стрелять, - пробормотал Брюлей.
     Они осторожно поднялись и направились к зданию. Больше в них никто не стрелял. Один офицер отправился в гараж, и теперь их осталось только пятеро, если не считать испуганного привратника, так и не понявшего, откуда приехали эти люди и чего именно они хотят. Одного из офицеров местной полиции он знал в лицо, но тот вел себя так же странно, как и остальные.
     Приехавшие поднялись по широкой лестнице и открыли двери. В просторном холле никого не было. Они направились в гостиную, откуда стреляли. На полу лежал и стонал мужчина лет пятидесяти. У него было рыхлое полное лицо, маленькие глазки. Его винтовка лежала рядом.
     - Помогите ему, - обратился Брюлей к одному из местных офицеров, - вызовите "Скорую помощь".
     Тот достал телефон. Второму офицеру Брюлей приказал остаться рядом с раненым поваром.
     - Почему он стрелял? - спросил комиссар у привратника.
     - Он решил, что вы бандиты, - пожал тот плечами. - А может, получил указание от хозяина. Он ездил с ним в Англию и в Америку...
     Они поднялись на второй этаж, открыли дверь в апартаменты хозяина поместья и почти сразу остановились. Перед ними на стуле стоял улыбающийся убийца. Он сделал большую петлю, закрепив веревку на высоко висящей люстре, и просунул в нее голову. Стоило лишь прыгнуть со стула, чтобы петля затянулась на его шее. Разглядев среди вошедших Дронго, Экман обратился к нему:
     - Ты все-таки меня нашел, - произнес он безо всякой злости. - Я так и думал, что ты не успокоишься. Не зря же говорят, что ненависть - самая сильная движущая сила.
     - Спускайтесь, - предложил ему Доул, - не устраивайте нам цирковых представлений. Зачем вы полезли в петлю?
     - Чтобы не разговаривать с вами, - нагло ответил Экман, - мне уже все равно. Думаете, я ничего не понимаю? Вы наверняка захотите со мной расправиться и выдадите меня американцам, чтобы они сожгли меня на электрическом стуле или ввели в меня какой-нибудь гнусный раствор. Но я не доставлю вам такого удовольствия. Вы уже ничего не сможете мне сделать.
     Сломанный нос, небритое лицо, воспаленные глаза абсолютно соответствовали его несколько бессвязной речи.
     - Давайте поставим точку, - предложил Брюлей. - Мы нашли вас, мистер Роберт Экман. От имени европейских государств, выдавших общий ордер на ваш арест, я требую, чтобы вы спустились со стула и отдали себя в руки правосудия.
     - Какое смешное слово... - задумчиво протянул Экман. - Какое, к черту, правосудие? Вы посадите меня в клетку и будете всем показывать. И в любой тюрьме жизнь покажется мне адом. Любителей детей и женщин нигде не терпят. Думаете, я ничего не знаю или не понимаю?
     - Спускайтесь, - махнул рукой Дронго. - Вы же не такой кретин, каким хотите себя выставить. И понимаете, что все кончено. На этот раз не будет никаких взрывов, чтобы вы могли улизнуть. Мы все устали, мистер Экман, давайте закончим.
     - Вы сомневаетесь в моей решимости? - спросил убийца. - Думаете, что я не смогу?
     - Зачем вы дали указание своему повару стрелять в нас? - поинтересовался Доул.
     - Чтобы выиграть время, - цинично ответил убийца. - Я понимал, что вы все равно придете. Я давно чувствовал, что мне не пережить эти сорок четыре года. Как моему отцу. Ваш эксперт Дронго нарочно расспрашивал меня об отце, чтобы сделать мне как можно больнее. Ему все уже было известно, он лишь надо мной издевался.
     Дронго хотел возразить, но Брюлей схватил его за руку, заставив промолчать.
     - Вы решили сыграть на моих чувствах, - продолжил Экман, - но у вас ничего не вышло. И сами чуть не погибли. Вы ошиблись, Дронго, решив, что я буду сидеть и спокойно ждать, когда меня арестуют. Хотя вы знаете про капсулу. Даже если вы успеете прыгнуть в мою сторону и вытащить меня из петли, я все равно ее раздавлю, вы ничего не успеете мне сделать.
     Брюлей глянул на Дронго, и тот кивнул головой.
     - Что вы хотите? - спросил комиссар. - Изложите нам ваши требования.
     - Отпустите моего повара, - попросил Экман, - и моего привратника. Они честные люди и ничего не знают о моей настоящей жизни.
     - Только за убийство ювелира Беллини вы получите пожизненный срок в Италии, - безжалостно заметил Брюлей, - я не думаю, что мы уполномочены торговаться с вами. Если ваши люди не виновны, их все равно отпустят. Спускайтесь вниз, заканчивайте ваш трюк.
     - Нет, - возразил Экман, - все так и должно было случиться. Я много раз видел это во сне. Как вы входите в мою спальню, и на этом все заканчивается. Но я почему-то полагал, что это случится в Лондоне. Хотя какая разница?..
     - Пусть вешается, - сказал офицер местной полиции. - Если правда все, что мы о нем слышали, пусть лучше повесится. В любой тюрьме у него будет жуткое существование, в этом он прав. Ему не дадут умереть, но и не дадут жить.
     - Тише, - одернул его Доул, - об этом необязательно говорить.
     - Выйдите все, - неожиданно попросил убийца, - я хочу побеседовать с Дронго. Уходите, уходите все отсюда!
     Брюлей переглянулся с Доулом и первым направился к выходу. За ним потянулись остальные. Дронго остался стоять в нескольких метрах от хозяина дома.
     - Что вы хотите мне сказать? - спросил он.
     Экман облизал губы.
     - У нас было три встречи, - произнес он. - В первой вы были охотником, а я жертвой, во второй - все наоборот, а вот теперь я по-настоящему свободен. Вы не можете меня арестовать, а я не могу вас убить.
     - Вы оставили меня только для того, чтобы сообщить мне об этом? - поинтересовался Дронго.
     - Нет. Я хочу закончить мой рассказ. Дело в том, что мой отец никогда не любил мою мать. Она сама мне об этом много раз говорила. Их брак был союзом двух людей, которые вынужденно мирились друг с другом. Поэтому он уходил от нее, поэтому вел себя столь откровенно раскованно и нагло. Уже много лет спустя я узнал, что у матери все эти годы был любовник. Можете себе представить? При живом отце у нее был любовник. И как я после этого должен относиться к женщинам? Может, мой отец умер, узнав об этом? Или постоянная мысль о ее любовнике отравляла его существование?
     Дронго, нахмурившись, смотрел на убийцу, возвышающегося над ним. Ему не было его жаль. Слишком страшные и жестокие преступления совершал этот мерзавец. А понять - означает простить. Простить его невозможно. Но понять можно попытаться. Хотя не все дети, лишенные отцов, чьи матери имеют любовников, вырастают психопатами. Или это не так? Может, остальные только подавляют в себе эти инстинкты? Может, цивилизованными людьми мы считаем тех, кто всего лишь умеет подавлять свои инстинкты, а более свободные этого просто не делают?
     - Кто я? - вдруг спросил убийца. - Только не говорите, что я психопат. Иначе я не смог бы заработать столько денег и так долго и успешно от вас прятаться. Если я маньяк, то почему убивал мужчин? Почему задушил в Венеции несчастного Беллини, убил мужчин в Гавре и в Оденсе, перед тем как расправился с их женщинами? Таких маньяков не бывает. Значит, я действовал осознанно? Тогда я хочу спросить - для чего? Зачем я должен был появиться на этот свет? Что я принес? Кому был нужен? Какова цель моего появления на земле? Или цели нет, и случайный из десятков миллионов сперматозоидов, попавший в яйцеклетку моей матери, стал причиной моего рождения? Но почему именно мой, почему так странно? Может, в этом меньше всего моей вины? Если бы отец прожил еще несколько лет, мы с ним могли бы стать друзьями. Я рассказывал бы ему о моих встречах с девушками, а он делился бы со мной своим опытом. Если бы он прожил еще несколько лет, может, я не стал бы таким, какой есть. И по какому праву вы смеете меня судить? Кто вы такие? Тоже случайные гости на этой земле, выигравшие в лотерею, - один сперматозоид на миллиард случаев.
     Он поправил петлю на шее и взглянул на Дронго с какой-то жалостью.
     - Разве вы не понимаете, что само существование нашей цивилизации тоже такое же редчайшее попадание? Один на миллиард. Во всей Вселенной больше ничего нет. Ни одной населенной планеты, ни одного разумного существа. Когда наше Солнце потухнет, Земля остынет и станет похожа на все остальные давно умершие планеты. Об этом вам расскажет любой астроном. Тогда зачем все эти высокие порывы, попытки изменить историю, наш героизм, наши достижения, наша любовь и ненависть? Ничего нет. Ни бога, ни дьявола, ни разума. Всепоглощающая энтропия, которая была миллиарды лет и будет.
     Он замолчал, ожидая реакции Дронго.
     - Любопытно, какая ваша часть говорит в данный момент? - отреагировал тот. - Одна четвертая в виде вашей оболочки или три четверти всего остального? Что вы хотите? Чтобы я попытался вас понять? Или оправдать? Этого не будет никогда. Даже если вы абсолютно правы и мы всего лишь случайные комбинации ДНК, а наша Земля всего лишь шутка энтропии, позволившая зародиться разумной жизни на какой-то краткий миг. Пусть все так, хотя не совсем так. Даже если бога нет, мы ведь все равно должны были бы его выдумать. А теперь решайте. Либо вы сами разрушите цепочку ваших ДНК и оттолкнете стул, либо слезете с него и позволите мне надеть на вас наручники. Ничего хорошего в вашей жизни больше никогда не будет. - Он подумал, что говорит непростые, даже жестокие слова. - Но вы получите шанс на понимание жизни в другом аспекте. Возможно, через много лет даже решите, что жизнь настолько бесценный дар, что за нее стоит бороться. Бороться изо всех сил. А может, вы правы, - неожиданно закончил Дронго, - и все так печально, что только появление таких, как вы, спасает нас от вселенской скуки. Решайте...
     Он стоял и смотрел, как убийца колеблется. Больше не сказал ни слова, только стоял и смотрел. Роберт Экман должен был сам принять решение - самое главное в его жизни.
     
     Эпилог
     
     Дронго ожидал посадки на самолет в Цюрих. Повсюду привычно сновали люди, царило обычное оживление, какое бывает во всех аэропортах. У него был билет бизнес-класса, и он мог пройти в специальный салон для пассажиров этой категории, но остался в общем зале и сидел, словно окаменев, ни на кого не глядя.
     Объявили посадку на самолет, вылетающий в Рим, и Дронго вдруг очнулся. Достал телефон, набрал знакомый номер полицейского управления в Риме. Ему сразу ответили.
     - Добрый день, - поздоровался Дронго, - мне нужна офицер Луиза Фелачи.
     - Кто ее спрашивает?
     Он помолчал. Ему не хотелось называть своего имени. Наверняка в управлении и без того слишком много людей знали об их отношениях. Но и не назваться было невозможно. Наконец выдавил:
     - Ее нет?
     - Кто ее спрашивает? - повторил дежурный офицер.
     - Знакомый. - Дронго понимал, что так отвечать нельзя, но других слов в этот момент у него не было.
     - Скажите, кто говорит, чтобы я постарался ее найти, - предложил, начиная сердиться, офицер.
     - А комиссар Террачини у себя? - спросил Дронго, опасаясь, что его собеседник положит трубку.
     - Кто говорит? - повысил голос офицер.
     - Дронго. Скажите, эксперт Дронго.
     - Подождите. - Офицер переключился, и через несколько секунд раздался голос Террачини:
     - Добрый день. Я рад, что вы позвонили. Наконец эта грязная история закончилась. И хотя на этот раз отличилась испанская полиция, я рад, что этот мерзавец больше не появится ни в Италии, ни в других странах. Вы сработали блестяще, я вас поздравляю.
     - Спасибо, комиссар. Можно позвать к телефону Луизу Фелачи?
     - Она в Неаполе, выехала в командировку, - сообщил Террачини.
     - У нее новый номер мобильного телефона? - глухо поинтересовался Дронго.
     - Да, - ответил комиссар, - она сменила номер. Сразу после убийства в Венеции.
     - Понимаю. Извините, что побеспокоил вас. - Дронго уже собрался отключиться.
     - Не хотите узнать ее новый номер? - неожиданно предложил Террачини. - Думаю, я могу вам помочь. Запишите.
     - Диктуйте.
     Террачини продиктовал номер, Дронго, поблагодарив его, тут же его набрал и сразу же услышал голос Луизы:
     - Я вас слушаю.
     - Извините, что решил позвонить вам... - Он чувствовал, что не находит нужных слов.
     Она его сразу узнала.
     - Я сама хотела вам позвонить, - отозвалась Луиза, - но не решалась. После того как мы... после того случая в Венеции. Я долго думала. Мне кажется, я была не совсем права...
     Он грустно улыбнулся. В ее устах это было больше чем извинение.
     - Синьора Фелачи, вы хороший офицер и красивая женщина. Я позвонил, чтобы извиниться, если не всегда был прав...
     Она поняла, что он прощается с ней.
     - Не нужно извиняться, - ответила Луиза. - Это я была не совсем права. Вы хотели меня спасти... Хотя никто не думал, что все так получится.
     - Да, - согласился Дронго, - никто не думал... Поэтому я и звоню.
     - Все произошло так, как и должно было произойти. - Разговор получался тягостным для них обоих. Смерть курсанта в Венеции прервала и похоронила их отношения. Говорить больше было не о чем.
     - До свидания, - сказал Дронго, - я посчитал нужным узнать ваш телефон, чтобы попрощаться с вами.
     - До свидания, - произнесла она, не сказав больше ни слова.
     Дронго посмотрел на аппарат и набрал московский номер Эдгара Вейдеманиса:
     - Эдгар, здравствуй. Как у нас дела?
     - Все нормально, - откликнулся Вейдеманис. - Тебя опять тут спрашивают, все время звонят. Ты по-прежнему нужен многим людям. - Каким-то непостижимым образом он почувствовал состояние Дронго. - Знаешь, о вашем деле рассказали сразу по нескольким каналам. Говорят, это был самый известный маньяк-убийца после Чикатило. Хотя точное количество его жертв еще не установлено.
     - Возможно, - согласился Дронго. - Ты читал статью про меня в "Огоньке"? Ее автор считает, что меня просто не существует.
     - Читал, - рассмеялся Эдгар. - "Брэнд сивой кобылы". Написал Фамов. Не обращай внимания. Такие статьи бывают всегда. Это значит, ты становишься популярным. Между прочим, звонил Юлий Гусман. Он готов дать опровержение, написать им, что знает тебя лично. Что ему сказать?
     - Ничего. Если людям нравится так думать, то они имеют право и на такую ошибку. Что-нибудь еще?
     - Да. Звонили из Праги. Ты им зачем-то нужен. Я ответил, что тебя не будет до первого числа. Правильно?
     - Правильно. Спасибо, Эдгар, я улетаю в Цюрих. Там Джил с детьми. Надеюсь, она не слушает никаких информационных сообщений, иначе поймет, где я был последние дни.
     - Я говорил с комиссаром Брюлеем, - сообщил Вейдеманис. - Он рассказал мне, что на этот раз ты чудом остался жив. Может, тебе завязать с твоими командировками?
     - Может быть, - не стал спорить Дронго. - Если так пойдет и дальше, придется мне пойти преподавать криминалистику. Я начал чувствовать, что старею, Эдгар. Физически стал уставать.
     - Понимаю, - проговорил Вейдеманис. - Кажется, я тебя понимаю.
     Объявили посадку на Цюрих. Дронго поднялся, взял свою сумку и почему-то вспомнил последнее мгновение жизни убийцы. Как он оттолкнул стул, понимая, что больше с ним ничего хорошего не случится. Дронго не бросился к нему. Просто повернулся и пошел к выходу, не обращая внимания на вбегающих в комнату людей, которые уже ничем не могли помочь Роберту Экману.