Агата Кристи
     
     Случай с клерком
     
     (пер. П. В. Рубцов)
     
     Мистер Паркер Пайн откинулся на спинку кресла-качалки и сосредоточенно вглядывался в лицо посетителя. Перед ним стоял коренастый мужчина маленького роста, лет сорока пяти, с меланхоличными кроткими глазами, смотревшими на Пайна беспокойно, однако с полным доверием.
     - Я прочитал ваше объявление в газете, - сообщил он прямо с порога. - Вот это: "Вы счастливы? Если нет - обратитесь к мистеру Паркеру Пайну".
     - У вас какие-то неприятности?
     - Нет... не совсем так.
     - Случилось несчастье?
     - Не сказал бы: у меня есть все основания благодарить милостивую ко мне судьбу...
     - Думаю, у нас всех есть основания так сказать, - понимающе кивнул детектив. - Но когда мы заговариваем об этом вслух, признаваясь, полагаю, это дурной признак.
     - Вот-вот, - ответил крепыш. - Вы попали в точку!
     - Не расскажете ли мне обо всем подробнее?
     - Рассказывать-то особенно нечего: у меня весьма сносное материальное положение, я постоянно откладываю немного денег, мои дети здоровы.
     - Тогда чего вы хотите от меня?
     - Я... я не знаю! - Человек покраснел. - Может быть, это покажется вам смешным...
     - Вовсе нет.
     Точно и умно формулируя вопросы, Паркер Пайн через какое-то время добился того, что посетитель более внятно рассказал о цели своего прихода.
     Робертс, клерк известной фирмы, регулярно из года в год повышался в должности.
     Счастливые в браке, они с женой тем не менее порою выбивались из сил, чтобы достойно вести дом, учить детей, прилично одеваться.
     Проявляя чудеса экономии, ежегодно откладывали несколько сотен фунтов; короче говоря, все это можно было назвать подвигом во имя семьи, цепью беспрерывных усилий по сколачиванию хотя бы относительного благополучия.
     - И видите, сэр, что из всего этого получается? - сказал в заключение мистер Робертс. - Моя жена с двумя малышами сейчас живет у своей матери. Она немного отдохнет, да и детям какое-то развлечение. Но теща не может держать у себя еще и меня, а поехать куда-то всем вместе нам не позволяют средства. И вот на днях, забредя в кафе перекусить, я прочел ваше объявление и задумался... Мне сорок восемь лет... Повсюду происходят какие-то события, их водоворот, этих событий...
     - Не продолжайте, я понял вас! - перебил его детектив. - Вы хотели бы не только вырваться из забот и тягот повседневности, но и прилично подработать? Ведь так?
     - Не совсем так... Я был бы счастлив окунуться в иную ауру, хоть день прожить в роскоши, почувствовать ее вкус... а затем охотно бы вернулся к прежнему образу жизни, семье, и этот эпизод превратился бы в приятное воспоминание. Но боюсь, сэр, что это невозможно... Я... я не в состоянии много израсходовать.
     - Какой же суммой вы располагаете?
     - Ну... могу потратить пять фунтов стерлингов, не более, увы...
     - Пять фунтов, - повторил задумчиво Паркер Пайн. - Думаю, сэр, мы сможем кое-что организовать. Скажите, а вас не пугают... опасности?
     Бледное лицо мистера Робертса заливалось краской.
     - Опасности, сэр? О нет, совершенно не пугают!.. Но мне никогда не приходилось с ними сталкиваться.
     - Договоримся так: приходите ко мне завтра, и я вам все скажу - скажу, как смогу вам помочь.
     
     "Добрый путешественник" был маленьким трактирчиком, который посещали те, кто не любил шумных компаний и незнакомых лиц. Когда Паркер Пайн пришел туда, он был принят весьма почтительно.
     - Мистер Боннингтон уже здесь? - справился он.
     - Да, сэр, за своим обычным столиком.
     - С вашего разрешения, я пройду к нему.
     Боннингтон - сразу бросалось в глаза - был человеком военной выправки, со спокойным лицом.
     - А, Паркер! - сердечно приветствовал он. - Что-то я редко вижу вас в последнее время.
     - Я частенько заглядываю сюда, особенно, как, например, сегодня, в надежде встретить старого друга.
     - Это вы обо мне?
     - Конечно! Я поразмыслил, Лукас, над тем, о чем мы говорили с вами последний раз. Помните?
     - Вы имеете в виду дело Петерфилда? Читали последние новости в прессе? Хотя нет, что я такое говорю: они появятся только сегодня вечером.
     - А что случилось, Лукас?
     - Петерфилда убили прошлой ночью, - сообщил Боннингтон, мирно дожевывая салат.
     - Боже мой! - вне себя от удивления вскричал детектив.
     - О, что касается меня, я вовсе не удивлен. Он был слишком упрям, этот деятель науки, и не хотел нас слушать, желая все свои научные разработки и планы держать у себя дома.
     - И что же, их украли?
     - Нет. Кажется, соседка или какая-то другая женщина принесла ему какой-то рецепт, как жарить ветчину. Старый рассеянный профессор, как всегда, по ошибке сунул рецепт в сейф, а свои проекты - в кухонный стол.
     - Удачно! Ничего не скажешь!
     - И не говорите! Почти рука Провидения. Но теперь, увы, профессора не оживишь, а его расчеты необходимо срочно везти в Женеву. Мейтланд в больнице, Карслейк в Берлине, и я не могу отлучиться ни на день! Остается только молодой Купер...
     Боннингтон взглянул на Паркера, который спросил:
     - Вы, Лукас, так и не изменили своего мнения о нем?
     - Нет. Уверен, что он куплен. Конечно, у меня нет никаких доказательств, но я всегда чувствую предательство. Тем не менее считаю, что эти бумаги должны быть доставлены в Женеву. Что ж, ничего не поделаешь: впервые изобретение не будет продано другой стране, его отдадут практически даром! Никогда не делалось более ловкого маневра для обеспечения мира, и он должен быть сделан! Итак, Купер продался. Вроде бы существует договоренность, что его будут там ждать в поезде или, если он полетит самолетом, тот приземлится в условленном месте! Но я не могу от него избавиться! Дисциплина есть дисциплина! Вот почему однажды я и разговаривал с вами.
     - Вы спросили меня, Лукас, нет ли у меня кого-нибудь на примете, кого можно послать в Женеву?
     - Да. Потому что среди ваших клиентов найдется какая-нибудь отчаянная голова, человек смелый и готовый драться. Если я пошлю кого-то своего, у него будет мало шансов добраться до места, а ваш человек, вероятно, не вызовет никаких подозрений, но, конечно, это будет стоить ему нервов!
     - Думаю, у меня есть такой человек, - он именно то, что вам нужно!
     - Слава богу, значит, еще существуют люди, готовые рисковать!.. Итак, решено!
     - Да, - ответил Паркер Пайн. - Решено!
     
     Детектив вскоре встретился с Робертсом и, весьма туманно объяснив цель поездки в Женеву, подвел итог:
     - Вам все ясно? Вы едете в спальном вагоне первого класса через Фолкстоун и Булонь. Из Лондона выезжаете в десять сорок пять вечера. На следующее утро в восемь уже будете в Женеве. Вот адрес, по которому вы должны явиться. Запомните его как следует и бумажку уничтожьте. Вы поедете в указанный в ней же отель, где будете ждать дальнейших инструкций. Я снабжу вас достаточной суммой во французских и швейцарских банкнотах. Понятно?
     - Да, сэр, - ответил Робертс. Глаза его блестели от радостного возбуждения. - Извините, я задам еще один вопрос: могу ли я узнать, что я повезу в Женеву?
     - Это криптограмма, речь в которой идет о тайнике, где спрятаны сокровища русской короны. Большевистские агенты вознамерились отнять этот зашифрованный документ, чтобы заполучить сокровища. Если вами по пути кто-нибудь заинтересуется и будет задавать вопросы, советую сказать, что вы получили небольшое наследство и хотите отдохнуть за границей, посмотреть Швейцарию.
     Мистер Робертс потягивал кофе и разглядывал Женевское озеро. Он был восхищен и одновременно слегка разочарован. Восхищен потому, что впервые оказался в чужой стране, более того, он жил в таком отеле, о котором до сих пор не имел ни малейшего представления, и не беспокоился о расходах. Номер с ванной, отличная еда, быстрое обслуживание - все это не могло не восхищать. А легкое разочарование сводилось к тому, что до сих пор не случилось, как обещал Паркер Пайн, никаких приключений: ни переодетых большевиков, ни таинственных русских. Приятный разговор с французским коммерсантом, отлично говорившим по-английски, - вот, пожалуй, единственное, что его так позабавило в поезде.
     Как ему и посоветовали, он спрятал бумаги в резиновую губку и при встрече по прибытии в Женеву передал тому, кому и полагалось их передать.
     Но именно в тот момент, когда Робертс освободился от них, он вдруг почувствовал себя обманутым, а перед ним тут же вырос незнакомый высокий бородатый человек, пробормотавший извинения по-французски и севший напротив него.
     - Извините, - сказал этот человек, - но мне кажется, вы знакомы с одним из моих друзей, инициалы которого П.П.?
     Робертс не поверил своим ушам. Не русский ли это?
     - Да... Точно, - только и пробормотал он.
     - Значит, мы поняли друг друга, - высказал предположение иностранец.
     Робертс жадно вглядывался в него: человеку было лет пятьдесят, благовоспитанный на вид, но явно не британец. В руках он держал монокль, и в петлице у него красовалась бутоньерка, перевязанная тонкой ленточкой.
     - Вы прекрасно справились со своей миссией! - похвалил человек и, немного помолчав, будто обдумывая что-то, вдруг предложил: - А не расположены ли вы взяться еще за... одно дело?
     - Конечно! С удовольствием!
     - Ну и прекрасно! Возьмите билет в спальный вагон скорого Женева - Париж на завтрашний вечер, попросите девятое место.
     - А если оно уже будет продано?
     - Не будет. Все заранее предусмотрено.
     - Девятое место, - кивнул Робертс. - Хорошо. А дальше?
     - Когда состав тронется, к вам подойдет человек и спросит: "Простите, сэр, вы, кажется, недавно были в Граце?" Вы ответите: "Да, в прошлом месяце". Подошедший задаст еще один вопрос: "Вы занимаетесь производством духов?" - и вы скажете: "Да, я фабрикант синтетического жасминового масла". Далее этот человек скажет, что вам делать... Кстати, сэр, у вас есть с собой оружие?
     - Нет, - вдруг чего-то испугавшись, залепетал взволнованно клерк. - Я не предполагал...
     - Мы поправим это дело. - Незнакомец осторожно огляделся. Кругом не было ни души, и он вложил в руку Робертса тяжелый блестящий предмет, добавив тихо: - Это маленький, но очень мощный пистолет.
     Робертс, никогда не державший в руках оружия, опустил пистолет в карман с величайшей предосторожностью, опасаясь, как бы тот не выстрелил.
     Собеседник заставил его повторить фразы пароля, потом встал и добавил на прощанье:
     - Желаю вам удачи! Желаю выйти из этой ситуации живым и невредимым. Должен заметить, вы очень храбрый человек, сэр!
     "Так ли уж я храбр? - подумал Робертс, оставшись один. - Я просто не хочу быть убитым!"
     В отеле он поднялся к себе в номер, чтобы по-внимательнее осмотреть оружие, с которым вовсе не умел обращаться. Ему так в этот момент захотелось, чтобы и впрямь пистолет ему никогда не понадобился.
     Спустя час Робертс отправился заказывать билет.
     Поезд вышел из Женевы ровно в половине десятого вечера, но и теперь Робертс пришел на вокзал задолго до отправления. Проводник спального вагона мельком взглянул на его билет и паспорт, пропуская вперед носильщика, который положил багаж какого-то англичанина в сетку, где уже лежали чьи-то чемоданчик из свиной кожи и саквояж.
     Проводник объявил:
     - Ваше место девятое, нижнее!
     Когда Робертс выходил из купе, он столкнулся с входящим в вагон толстяком. Извинившись друг перед другом, один по-английски, другой по-французски, они разошлись. Это был дородный тип с бритым черепом, в очках с толстыми стеклами, за которыми его взгляд казался каким-то подозрительным.
     "Какой противный!" - подумал Робертс, которому секунду спустя взгляд этот показался уже зловещим. Может быть, за ним уже следили, когда он заказывал в кассе девятое место? Вполне возможно!
     Он вышел в коридор. Поезд должен был тронуться только через десять минут, и Робертс решил прогуляться по перрону. В середине коридора он посторонился, пропуская пассажирку, которая шла за контролером, держащим в руке ее билет. Проходя мимо Робертса, та уронила вдруг сумочку. Робертс поднял ее и протянул женщине.
     Она пробормотала:
     - Благодарю, сэр.
     Дама говорила по-английски, но ее красивый низкий голос был явно с иностранным акцентом. Она собралась было идти дальше, но почему-то заколебалась, тихо спросила:
     - Простите, сэр, вы, кажется, были недавно в Граце?
     Сердце Робертса бешено забилось при одной мысли о том, что он окажется во власти восхитительного создания, очаровательной женщины, да вдобавок ко всему, по-видимому, богатой аристократки: ее красивое меховое манто, модная шляпа, жемчужное ожерелье красноречиво свидетельствовали об этом. Брюнетка с алыми губами повторила свой вопрос.
     Робертс наконец ответил, как было условлено:
     - Да, в прошлом месяце.
     - Вы занимаетесь производством духов?
     - Да, я изготовитель синтетического жасминового масла.
     Незнакомка наклонила голову и отправилась вперед, прошептав:
     - Встретимся в коридоре, когда поезд отойдет от перрона.
     Следующие десять минут показались Робертсу вечностью. Поезд наконец тронулся, и заговорщик медленно пошел по проходу. Дама, остановившись у окна, пыталась опустить стекло, и он тотчас подбежал помочь.
     - Спасибо, сэр, - поблагодарила она. - Подышим немного свежим воздухом, пока проводники не закрыли... - И, понизив голос, быстро сказала: - Когда переедем границу и ваш сосед уснет - но не раньше! - пройдите в туалет, а уже потом в следующее купе. Вы поняли меня?
     - Да... - Опустив стекло, Робертс спросил громче: - Так хорошо, мисс?
     - Очень вам признательна.
     Он пошел на свое место. Его сосед уже лежал на верхней полке, сняв пиджак и ботинки. Робертс подумал, что тоже не должен раздеваться, - ведь ему еще раз придется выйти к даме. Он достал из чемодана домашние туфли, переодел обувь, погасил свет и вытянулся на нижнем диване. Через минуту его сосед захрапел. Поезд подошел к границе в двадцать два ровно.
     Таможенник открыл дверь, поинтересовавшись: "Что везут господа?" - потом закрыл ее, и поезд опять тронулся.
     Сосед по-прежнему храпел. Робертс подождал минут двадцать, бесшумно поднялся, открыл дверь туалета, скользнул внутрь и задвинул за собой задвижку. Потом чуть потянул дверь напротив, она оказалась незапертой. Постучать? Это выглядело несколько смешным, но не мог же он войти в чужое купе без предупреждения. Однако Робертс тут же нашел простой выход из положения: приоткрыв дверь, он кашлянул.
     Ответ последовал мгновенно: дверь распахнулась, его схватили за руку, и молодая женщина, втащив Робертса, закрыла дверь, заперев на задвижку.
     Робертс затаил дыхание, потому что никогда в жизни не видел вблизи такого очаровательного существа: девушка в мягкой длинной муслиновой тунике с кремовыми кружевами, прислонившись к перегородке, тяжело дышала.
     - Слава богу! - прошептала она.
     Робертс заметил, что она очень молода и фантастически красива. Она быстро сказала на правильном английском языке, но с явным акцентом:
     - Я очень рада вас видеть! Мне было так страшно! Василевич в поезде... Вы понимаете?
     Он ничего не понял, в недоумении пожал плечами, но на всякий случай кивнул.
     - Я думала, что скрылась наконец от них, - продолжала молодая женщина, - ведь должна была бы лучше знать их! Что нам делать? Василевич в соседнем купе! Что бы ни случилось, он не должен овладеть сокровищами, даже если убьет меня...
     - Он вас не убьет и ничего не возьмет! - твердо заверил ее Робертс, не зная, о чем идет речь.
     - Но что мне прикажете делать с этими драгоценностями?
     Он посмотрел на дверь и заметил:
     - Но вы же заперлись на ключ!
     Она засмеялась:
     - Василевичу никогда не могут помешать запертые двери.
     Робертсу показалось, что все, что с ним происходит теперь, является действием какого-то загадочного приключенческого романа. Поэтому он ответил не задумываясь:
     - Можно сделать только одно: доверить их мне!
     Женщина с сомнением посмотрела на него и пробормотала:
     - Они стоят больше десяти миллионов!
     Робертс покраснел, но продолжал настаивать:
     - Главное - вы не бойтесь!
     Незнакомка, с минуту поколебавшись, заявила:
     - Да, я вам верю, сэр! - Тут она наклонилась и протянула ему туго свернутые шелковые чулки, добавив: - Вот! Возьмите!
     Он схватил сверток, оказавшийся очень тяжелым.
     - Унесите все это в свое купе, а завтра утром мне вернете, если... если я к тому времени еще буду жива!
     Робертс невнятно пробормотал:
     - Я... я должен охранять вас... Не здесь, конечно, а там! Я буду сторожить с той стороны. - Он кивнул на дверь в туалет.
     - Если вы хотите остаться... - Женщина молча показала рукой в направлении верхней полки.
     Робертс весь побагровел:
     - Нет, нет, мне будет очень хорошо и там! Поверьте! В случае опасности зовите меня!
     - Спасибо, мой друг.
     Она скользнула на нижнюю полку, до подбородка натянула одеяло и благодарно улыбнулась. Робертс вернулся в туалет.
     Наверное, прошло около двух часов, когда он услышал какой-то шум и замер в ожидании. Но ничего!.. Наверное, он ошибся... Однако вскоре ему показалось, что в соседнем купе раздался крик. Неужели он не углядел?
     Робертс тихонько приоткрыл дверь. Ночник по-прежнему горел на столике. Он взглянул на диван: тот был пуст! Робертс проворно повернул выключатель, но и при свете никого не было видно. Однако ему в ноздри ударил знакомый запах - тяжелый сладковатый запах хлороформа!
     Он заметил, что дверь в коридор не заперта. Выйдя, он огляделся - опять никого! Молодая женщина говорила, что Василевич занимал соседнее купе. Робертс осторожно нажал на ручку. Дверь оказалась запертой изнутри.
     Что делать? Постучать? Этот тип ни за что не откроет... а пассажирка? Может быть, ее уже тоже нет? В противном случае она, вне всякого сомнения, не захочет скандала. Робертс понял, что дело принимает весьма загадочный оборот. Он с беспокойством дошел по коридору до последнего купе. Дверь в него была открыта: там спал проводник. Над ним висели его плащ и фуражка.
     Робертс, не колеблясь ни секунды, надел то и другое и выскочил в коридор. Подойдя к подозрительному купе, он собрал все свое мужество и постучал.
     Не получив ответа, окликнул:
     - Сэр!
     Дверь приоткрылась, и высунулась голова: мужчина, явный иностранец, с черными усами, казался весьма недовольным.
     - Что случилось? - проворчал он.
     - Ваш паспорт, - потребовал Робертс и отступил на шаг.
     Тот почему-то медлил исполнять его просьбу, потом все же вышел в коридор, и, как и ожидал Робертс, он увидел в купе женщину: черноусый явно остерегался впускать проводника в купе. Робертс, не теряя времени, внезапно оттолкнув иностранца, бросился туда, захлопнул за собой дверь и заперся.
     Пассажирка с кляпом во рту и связанными руками лежала поперек нижнего сиденья. Он тотчас освободил ее. Женщина прислонилась к его плечу и застонала.
     - Я еле держусь на ногах! Это, кажется, хлороформ... Он... он отнял у вас драгоценности?
     - Нет, - ответил Робертс, похлопав себя по карману. - Что теперь будем делать?
     Девушка выпрямилась и на глазах ожила; посмотрев на нелепое одеяние своего защитника, воскликнула:
     - А вы оказались гораздо более ловким, чем я полагала! Он пригрозил убить меня, если я не скажу, где драгоценности, и я так испугалась... И тут появились вы! - Она рассмеялась. - Он проиграл и теперь не осмелится что-нибудь предпринять. Вот увидите, даже не попытается вернуться в свое купе! А мы с вами должны оставаться здесь до утра; он, очевидно, сойдет в Дижоне, куда поезд прибудет через полчаса; но, полагаю, он телеграфирует в Париж, где его сообщники будут нас ждать. А пока закиньте куда-нибудь подальше, ну хоть в окно, эти плащ и фуражку, чтобы не иметь в дальнейшем неприятностей.
     Робертс повиновался, а незнакомка продолжала:
     - Мы должны бодрствовать с вами до рассвета.
     Они не спали всю ночь, прислушиваясь к любому постороннему звуку: за каждым из них могла последовать серьезная опасность.
     В шесть утра Робертс открыл дверь и осторожно выглянул в коридор: там никого не было. Женщина быстро проскользнула в свое купе. Робертс последовал за ней, и тут же оба обнаружили следы обыска.
     Робертс добрался до своего собственного ложа, а над ним по-прежнему храпел его попутчик.
     
     Поезд прибыл в Париж в семь утра. Проводник спального вагона во всеуслышание жаловался на исчезновение плаща и фуражки, но, правда, еще не заметил исчезновения одного пассажира.
     Выйдя из вагона и спасаясь от преследования, Робертс с девушкой сменили множество такси, входили в разные отели и рестораны, чтобы тут же выйти оттуда через другие двери... Наконец путешественница облегченно вздохнула:
     - Пожалуй, теперь можно надеяться, что они потеряли наш след...
     Позавтракав, они отправились в Бурже и за три часа долетели до Кройдона самолетом.
     Робертс впервые летел.
     В аэропорту их ждал изысканно одетый джентльмен с седой бородкой, чем-то неуловимо напоминавший того человека, с которым Робертс встречался в Женеве.
     Он с глубочайшим почтением поклонился женщине и сообщил:
     - Машина подана, мадам.
     - Этот джентльмен поедет с нами, Пол, - ответила она и, повернувшись к Робертсу, представила ему встречавшего: - Граф Пол Степни.
     Они уселись в большой лимузин и добирались до места около часа, потом въехали в роскошный парк и остановились перед величественным замком. Робертса проводили в элегантный кабинет, где он передал графу Степни тугой сверток в чулке. Граф вышел, но тут же вернулся обратно.
     - Сэр, - сказал он, обращаясь к Робертсу, - мы вам глубоко признательны. Вы проявили ум и ловкость... Позвольте мне, - добавил он, протягивая Робертсу ларчик из красной кожи, - вручить вам орден Святого Станислава десятой степени с лентой.
     Все происходящее казалось Робертсу волшебным сном. И когда он открыл ларчик и увидел орден, украшенный бриллиантами, старый джентльмен продолжил:
     - Великая княгиня Ольга желает лично поблагодарить вас перед отъездом.
     Он проводил Робертса в гостиную, где, к его великому удивлению, он увидел свою попутчицу: она успела переодеться в очень элегантный костюм и была просто неузнаваема в нем. Она сделала повелительный жест рукой, и граф тотчас удалился.
     - Я обязана вам жизнью! - Княгиня Ольга протянула Робертсу руку, которую тот почтительно поцеловал. Наклонившись к нему, она тихо сказала: - Вы настоящий герой! - и поцеловала его, обдав пленительным запахом духов.
     Как во сне, он услышал ее голос:
     - Автомобиль отвезет вас, сэр, куда прикажете.
     Через час за великой княгиней пришла машина, а старик граф легко избавился от своей белой бороды. Девушку высадили у маленького домика в предместье Лондона. Когда она вошла в него, женщина средних лет, сидящая за чайным столом, воскликнула:
     - Ах, это ты, моя дорогая Мэгги!
     В экспрессе Женева - Париж ее звали великой княгиней Ольгой, Мадлен де Сара - в конторе мистера Паркера Пайна. Но в скромном жилище на Стритгейм она всегда оставалась Мэгги Сайерс, четвертой дочерью в честной рабочей семье.
     
     На следующий день утром в таверне "Добрый путешественник" друг Паркера Пайна Лукас Боннингтон говорил ему за завтраком:
     - Поздравляю! Ваш человек выполнил поручение как нельзя лучше. Банда Тормали, надо думать, в ярости, оттого что их планам не суждено было сбыться. Вы рассказали вашему посланнику, какое задание он выполнял?
     - Нет... я предпочел несколько... приукрасить это дело.
     - Вы слишком осторожны, ничего не скажешь, Пайн!
     - Это не просто осторожность: я стремился, чтобы поручение увлекло Робертса, как он того и хотел, и полагал, что дело с пушкой не даст такого результата, как получился на самом деле, а ведь он пережил настоящее приключение.
     - Так, значит, как вы говорите, пушки было недостаточно? - ошеломленно спросил Боннингтон. - Да эти гангстеры без колебаний убили бы его!
     - Да, - ответил детектив, - но я не хотел подвергать его опасности.
     - Видимо, ваше бюро приносит большой доход? - спросил его друг после долгого молчания, по-прежнему весьма удивленный.
     - Иной раз я и теряю... если клиент того стоит.
     
     Три человека в Париже яростно переругивались.
     - Какой растяпа этот Купер! - кричал один. - Он погубил нас!
     - Однако, - ответил второй, - я уверен, что расчеты профессора не посылались почтой. Значит, вы прозевали посланца!
     - Вовсе нет, - возразил третий. - В поезде не было ни единого англичанина, за исключением какого-то мелкого клерка, с которым я разговаривал и который решительно ничего не знал о профессоре Петерфилде и его изобретении - этой пушке... Его интересовали разве что... большевики, - добавил он с усмешкой.
     
     Робертс сидел дома у камина. Он держал в руках письмо мистера Паркера Пайна, к которому был приложен чек на пятьдесят фунтов стерлингов от имени неких лиц, восхищенных тем, как было выполнено им поручение.
     Перед Робертсом лежал роман, взятый в библиотеке; он открыл наугад страницу и прочитал: "Она прислонилась к двери, словно затравленная жертва".
     "Какое точное описание!" - восхитился Робертс и стал читать дальше: "Он принюхался: слабый, но отвратительный запах хлороформа коснулся его ноздрей".
     О! Как он помнил этот запах, который внезапно возник там, в поезде!..
     "Он обнял ее, и ее алые губы слегка прикоснулись к его губам..."
     Робертс вздохнул. Это была не литература, а самая настоящая реальность! Поездка в Женеву не отличалась особым разнообразием. Но возвращение! Как все было интересно! Теперь он был счастлив, что снова вернулся домой, ибо подозревал, что немыслимо всегда жить в таком напряжении. И великая княгиня Ольга по прошествии времени, пусть и не очень долгого, уже не казалась ему столь реальной.
     Мэри с детьми вернется завтра. Он улыбнулся. Жена скажет: "Мы прекрасно отдохнули, Робертс, только жаль, что ты оставался здесь один, мой бедненький!"
     А он ответит: "Не важно, крошка! Я съездил в Женеву по одному очень важному делу... Вот посмотри, что я получил в награду за это!" - и покажет ей чек на пятьдесят фунтов.
     Потом Робертс подумал об ордене Святого Станислава десятой степени с лентой. Он его спрятал подальше с глаз долой, но как объяснить, если Мэри найдет его? Скорее всего, он скажет, что купил его за границей у антиквара, что это что-то вроде сувенира.
     Робертс снова открыл роман и принялся за чтение. У него теперь был уже не столь меланхоличный вид. Потому что теперь сам он принадлежал к той блестящей когорте людей, которых поджидает на каждом шагу какое-то невероятное событие. Он и не подозревал, что дело, которое поручил ему детектив Паркер Пайн, навсегда поселит в нем страсть к приключениям.