Эрл Стенли Гарднер
     
     Дело сомнительного молодожена
     
     
     Посвящается миссис Фрэнсис Ли, капитану Нью-Хэмпширской федеральной полиции и одной из тех немногих женщин, которая так и осталась для Перри Мейсона загадкой.
     
     
     Действующие лица
     
     Перри Мейсон - позевывая над Уголовным кодексом, он вдруг заметил на пожарной лестнице пару очаровательных женских ножек. С этого все и началось.
     Вирджиния Колфакс - девушка с фантастической фигурой и еще более фантастическим алиби.
     Делла Стрит - женским чутьем она уловила три детали, ускользнувшие от ее босса, Перри Мейсона.
     Эдвард Чарльз Гарвин - он проводил медовый месяц, но... На ком же он все-таки был женат?
     Этель Картер Гарвин - из-за своей твердолобости и расчетливости она лишилась сначала мужа, а потом и возлюбленного.
     Лоррейн Эванс Гарвин - рыжеволосая красотка, любившая мужа и его деньги... впрочем, не обязательно в такой последовательности.
     Пол Дрейк - частный детектив, трудяга, но с виду такой ленивый и беззаботный, что даже самая сложная задача, решенная им, казалась парой пустяков.
     Джордж Л. Денби - педантичный бухгалтер компании Гарвина, мастерски умевший сводить дебет с кредитом, но чересчур ловко жонглировавший цифрами.
     Фрэнк С. Ливси - пузатенький коротышка-бонвиван средних лет, предпочитавший абстрактным цифрам вполне конкретных... и миловидных женщин.
     Сеньора Иносенте Мигериньо - пышнотелая хозяйка гостиницы "Виста де ла меса".
     Элман Б. Хэкли - сводить женщин с ума он умел, а вот заставить раскошелиться - не очень.
     Фрэнк Л. Байнум - простак верил, что его юная сестра нуждается в защите.
     Вирджиния К. Байнум - она действительно приходилась сестрой Фрэнку, однако в остальном он глубоко заблуждался.
     Сержант Голкомб - страж закона, напрочь лишенный чувства юмора.
     Лейтенант Трэгг - сотрудник отдела по расследованию убийств, не гнушавшийся даже некоторым мошенничеством, лишь бы "обработать" свидетеля.
     Мортимер К. Ирвинг - проезжая по шоссе, он совершил роковую ошибку: осмотрел чью-то пустую машину.
     Хэмлин Л. Ковингтон - импозантный прокурор, пытавшийся отучить Мейсона действовать в суде, что называется, под шумок, но потерпевший фиаско.
     Сэмюэль Джарвис - помощник прокурора, подобострастно поддакивающий начальству. Проку от этого, правда, все равно не было.
     Говард Б. Скенлон - безработный художник, только выглянувший одним глазком из дверной щелки, но его рассказ потряс весь зал.
     Гарольд Отис - служащий на бензоколонке, работал по скользящему графику.
     Сеньорита Карлотта Делано - имя и "легенду" она себе придумала новые, но лицо поменять не смогла.
     
     1
     
     Ночь преобразила городские небоскребы: теперь эти железобетонные гиганты казались тонкими, почти бесплотными пальцами, омытыми светом.
     В зданиях, располагавшихся напротив конторы Перри Мейсона, кое-где горели продолговатые окна, но в основном дома освещались с улицы.
     Перри Мейсон, вымотавшись за день в суде, выключил лампу и развалился в большом кресле у письменного стола. Сперва он хотел лишь дать отдых утомленным глазам, однако сказалась общая усталость, и Мейсон соскользнул в теплые объятия дремоты.
     Света, доходившего с улицы и из переулка, вполне хватало, чтобы разглядеть пожарную лестницу за окном, письменный стол в кабинете, заваленный раскрытыми книгами, и неподвижную фигуру в огромном, туго набитом кожаном кресле, куда Мейсон обычно усаживал особо нервных клиентов, уговаривая их расслабиться и отрешиться от забот.
     День выдался жаркий, но надвигалась гроза, и бродяга ветер выплясывал вокруг дома, задувая в полуоткрытое окно.
     Мейсон беспокойно ворочался, словно его все время подстегивали воспоминания о кипах дел на письменном столе и не давала покоя мысль о том, что к завтрашнему дню надо обязательно составить свое мнение по одному довольно сложному и запутанному вопросу.
     Вдруг в темной тишине за окном, выходившим на пожарную лестницу, послышалось какое-то слабое шевеление, после чего на железную ступеньку опустилась изящная ножка в красивой туфельке. Через мгновение к ней присоединилась и вторая.
     Девушка спускалась медленно, с явной опаской... И вот наконец ее голова оказалась на уровне предыдущего этажа.
     В офисе наверху щелкнул выключатель, и прямоугольник света прорезал тьму.
     Мейсон вздрогнул во сне, пробормотал что-то невразумительное и беспокойно зашарил рукой по подлокотнику кресла.
     Заплясала тень: незнакомка отпрянула от освещенного окна.
     Торопливо спустившись еще на две ступеньки по пожарной лестнице, она намеревалась добраться до площадки, находившейся прямо перед окном Мейсона.
     Но Мейсон вдруг снова пошевелил рукой, и девушка испуганно замерла.
     Порыв ветра, разгуливавшего по переулку, взметнул ее юбку, и незнакомка инстинктивно хлопнула правой рукой по задравшемуся подолу.
     Свет фонаря заиграл на поверхности металла...
     Сидевший в кресле Мейсон выпрямился.
     Карабкавшаяся по пожарной лестнице девушка повернула назад, хотела было подняться на несколько ступенек, но остановилась, явно побоявшись попасть в полосу света, падавшего с верхнего этажа. Ветер стал холоднее. Вдалеке зловеще прогрохотал гром.
     Мейсон зевнул, протер глаза, поднял голову и оторопело уставился на девичьи ноги и развевавшуюся юбку.
     Затем, по-змеиному быстро выскользнув из кресла и обогнув письменный стол, адвокат подскочил к окну, выглянул и позвал:
     - Заходите, милости прошу!
     Девушка приложила палец к губам, умоляя его молчать.
     - Что за странные фантазии! - нахмурился Мейсон.
     Незнакомка нетерпеливо замотала головой, призывая к тишине, и опять попыталась угомонить непокорную юбку.
     Мейсон поманил девушку пальцем.
     Она заколебалась.
     Мейсон встал одной ногой на подоконник.
     Девушка почувствовала, что дело принимает угрожающий оборот, и медленно двинулась вниз. Правая рука ее резко разжалась, какой-то металлический предмет блеснул и исчез... А незнакомка в который раз принялась усмирять свою юбку.
     - Похоже, я устроила вам бесплатное шоу, - еле слышно, с лукавинкой промолвила она.
     - Да уж, - усмехнулся Мейсон. - Входите.
     Осознав, что сдаться все равно придется, девушка сразу стала гораздо сговорчивей. Ступив на подоконник, она повернулась боком и спрыгнула в комнату.
     Мейсон направился к выключателю.
     - Пожалуйста, не надо! - шепотом взмолилась нежданная гостья.
     - Почему?
     - Не надо, прошу вас. Это... это может быть опасно.
     - Для кого?
     - Для меня, - сказала девушка и, подумав, добавила: - Впрочем, и для вас тоже.
     Мейсон окинул взглядом фигуру незнакомки, чей силуэт четко обрисовывался на фоне окна.
     - По-моему, вам нечего бояться яркого света, - заметил адвокат.
     Девушка мелодично рассмеялась.
     - Ну что ж, вам виднее. И давно вы тут сидите?
     - С час примерно. Но я спал.
     - Однако в самый критический момент все же проснулись, - улыбнулась она. - Когда меня застал врасплох ветер...
     - Совершенно верно, - кивнул Мейсон. - Кстати, что у вас было в правой руке?
     - Подол юбки.
     - Нет, что-то металлическое...
     - Ах это... - рассмеялась девушка. - Это я держала фонарь.
     - И куда же он делся?
     - Выскользнул у меня из рук.
     - А вы твердо уверены, что держали фонарь, а не пистолет? - прищурился Мейсон.
     - Боже, какая ерунда, мистер Мейсон! - негодующе воскликнула посетительница.
     - Вам известно мое имя? - удивился адвокат.
     Девушка указала на матовое стекло двери, освещенное из коридора.
     - Видите надпись? Я умею читать задом наперед.
     - И все же у вас, как мне кажется, было оружие. Что вы с ним сделали?
     - Никакого оружия я с собой не ношу! А предмет, который вы видели, упал в переулок.
     - Но откуда мне знать, что все обстояло именно так, как вы говорите? - спросил Мейсон, осторожно приближаясь к девушке.
     - Ладно, насколько я понимаю, вы от своего не отступитесь, - вздохнула незнакомка и вытянула вперед руки.
     Мейсон быстро подошел к ней и принялся ее обыскивать.
     Почувствовав прикосновение его рук, девушка дернулась, но мигом совладала с собой и потом стояла не шелохнувшись.
     - Неужели меня необходимо обыскивать так тщательно? - сердито произнесла она.
     - А как же? - откликнулся Мейсон. - Пожалуйста, не двигайтесь.
     - Не забудьте, что вы искали оружие, мистер Мейсон, - ехидно напомнила девица.
     - А я и не забываю, - невозмутимо ответил Мейсон. - Между прочим, спровоцировал этот обыск вовсе не я... А теперь уж придется обшарить каждую складку, ведь мне надо обеспечить свою безопасность.
     Девушка напряглась, но не произнесла ни слова, даже бровью не повела.
     - Все? - холодно поинтересовалась она, когда Мейсон наконец отпустил ее.
     Адвокат кивнул.
     Она опустила руки. Лицо ее, видневшееся в отблесках уличных фонарей, приняло суровое выражение. Девушка подошла к креслу, села и вынула из сумочки пачку сигарет.
     - Я таких номеров не люблю.
     - А я не люблю, когда в меня стреляют, - сказал Мейсон. - Вы же прекрасно знаете, что у вас было оружие. Видимо, вы его потом сбросили вниз, в переулок.
     - Почему бы вам в таком случае не пойти и не поискать его, мистер Мейсон? - с вызовом поинтересовалась девушка.
     - Я лучше попрошу об этом полицию.
     Незнакомка язвительно расхохоталась.
     - Что ж, премиленькая выйдет история! Так и вижу газетные заголовки... "Известный адвокат вызывает полицию и просит поискать у него под окном пистолет..."
     Мейсон задумчиво наблюдал за незнакомкой. Пламя спички освещало красивое продолговатое лицо. Рука девушки была тверда.
     - А сама история, - продолжала тем временем она, и в глазах ее заплясали саркастические искры, - окажется просто уморительной. "Адвокат отказался дать объяснения, когда полиция не смогла обнаружить оружия. В чем же дело? Неужели Перри Мейсон пытался ввести полицию в заблуждение? Неужели в действительности пистолет выскользнул из его собственной руки и упал в переулок? Или адвокат всегда разоружает своих клиентов?.." М-да, сюжетец весьма захватывающий...
     - Но с чего вы, собственно, взяли, что я не стану давать объяснения? - спросил Мейсон.
     - Мне так кажется, - пожала плечами девушка. - Ведь вы очутитесь в довольно неловком положении, не правда ли?
     - Почему?
     - Ну как же?! Вы увидели женщину на пожарной лестнице, принудили ее войти в кабинет, обвинили в том, что она вооружена... И все это совершенно бездоказательно!.. Вас могут привлечь к ответственности.
     - Не думаю, - покачал головой Мейсон. - Ведь я обнаружил злоумышленницу, которая намеревалась проникнуть в мой кабинет со стороны пожарной лестницы и...
     - Проникнуть в ваш кабинет?! - насмешливо воскликнула незнакомка.
     - А разве нет?
     - Нет, конечно!
     - Простите, но я сейчас не в состоянии тратить время на пустые разговоры, - сказал Мейсон. - Если вы не можете ничего объяснить, то мне придется снять телефонную трубку и вызвать полицию.
     - Это что-то новенькое в вашей биографии, - поддразнила девушка. - Перри Мейсон вызывает полицию!
     Мейсон улыбнулся:
     - Согласен, такой поворот довольно нетривиален. Поэтому, может быть, вы все-таки объясните?
     - Я что, мало перед вами унижалась? - взорвалась девица. - Стояла тут, пока вы...
     - Пока я искал оружие. Вы это прекрасно знаете.
     - Можно подумать, что больше вас ничто не интересовало?!
     - Нет.
     - Ну, тогда вы еще бездушней, чем я себе представляла! - вспыхнула незнакомка.
     - Это уж как вам угодно, - улыбнулся Мейсон, направляясь к телефону.
     Незнакомка торопливо воскликнула:
     - Погодите!
     Адвокат обернулся.
     Она поднесла сигарету к губам, глубоко затянулась, выпустила изо рта последнее колечко дыма и со злостью вдавила окурок в пепельницу.
     - Ладно, ваша взяла, - вздохнула девушка.
     - В каком смысле?
     - А в таком, что придется вам все объяснить.
     - Я слушаю.
     Незнакомка сказала:
     - Я работаю секретаршей в учреждении, находящемся прямо над вашим офисом.
     - Что это за учреждение? - спросил Мейсон.
     - Горнорудная компания Гарвина, "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани".
     - Я смотрю, вы в курсе, - заметил Мейсон.
     - Еще бы! Я же там работаю.
     Адвокат взял со стола телефонный справочник, нашел нужную страницу и, пробежав ее глазами, отыскал "Гарвин Компани". Адрес оказался правильным. Мейсон кивнул:
     - Пока что все верно.
     - Хозяин попросил меня поработать сегодня вечером, - продолжала девушка. - Он предупредил, что сам придет очень поздно. Сказал, что его пригласили на ужин, но что он, как только сможет, сбежит из гостей и приедет сюда поработать. Ему ведь завтра уезжать...
     - И вы решили подождать его на пожарной лестнице?
     Она усмехнулась:
     - Ну... в общем, да, мистер Мейсон.
     - Что вы имеете в виду? - не понял адвокат.
     Она объяснила:
     - Я пришла в контору примерно час тому назад. Ждала, ждала... Потом мне надоело сидеть без толку. Газету - вечерний выпуск - я давно прочитала и совершенно не знала, чем себя занять. Включив свет, я подошла к окну, немножко посидела на подоконнике, и вдруг мне пришло в голову... просто так, шутки ради вылезти на пожарную лестницу. А там... там была такая грязища! Я дотронулась до перил и перепачкала руки. Мне стало досадно, я понимала, что теперь придется тащиться в туалет и долго отчищать въедливую грязь... Но вообще-то... вообще-то стоять высоко-высоко над городом, воспаряя в мыслях над всеми горестями, трагедиями и надеждами, было довольно захватывающе и романтично... А потом в замке повернулся ключ, дверь отворилась... Я, конечно, решила, что это босс, и растерялась, не зная, как объяснить свое пребывание на темной пожарной лестнице... Но когда свет зажегся, я увидела в кабинете его жену! Понятия не имею, что ей понадобилось. Может, она пыталась меня выследить, подозревая в... в общем, я представляю себя на ее месте...
     - Так, дальше! - поторопил девушку Мейсон.
     - Я машинально спустилась на пару ступенек, - вновь принялась рассказывать незнакомка, - мне не хотелось попадаться ей на глаза. Однако происходящее в кабинете не ускользнуло от моего взора. Мной двигало вполне естественное любопытство: интересно было посмотреть, чем она там занимается. Но неожиданно жена босса приблизилась к окну, и... и я поспешила спуститься еще ниже.
     - А тут как раз ветер взметнул вашу юбку...
     - И вам удалось кое-что подглядеть, - улыбнулась девушка.
     - О да, - признался Мейсон и добавил: - Вы инстинктивно опустили руку, пытаясь прижать задравшийся подол.
     - Естественно! Ветер разбушевался не на шутку.
     - А в руке вашей, - вкрадчиво продолжал Мейсон, - был зажат пистолет.
     - Не пистолет, а фонарь, - возразила незнакомка.
     - Ну хорошо, фонарь, - согласился Мейсон. - Буду джентльменом и поверю вам на слово. Вы держали фонарь. А теперь даю вам пять секунд на размышление, после чего потрудитесь внятно объяснить, зачем он вам понадобился. Только не надо морочить мне голову! В вашем распоряжении три секунды... две... одна... Мне очень жаль, но время истекло.
     Девушка прикусила губу.
     - Видите ли, я захватила с собой фонарь, чтобы... чтобы осветить дорогу к машине. Я... ну... не надеялась, что босс проводит меня, а женщине одной не очень приятно пробираться глухой ночью в самый конец автостоянки. Всякое может случиться, мистер Мейсон!
     - И на пожарную лестницу вы вышли, тоже вооружившись фонарем?
     - Да, хотя это может показаться вам странным. Фонарь лежал на столе, и, вылезая, я прихватила его. На лестнице была тьма-тьмущая!
     - Очень мило, - сказал Мейсон. - Если теперь вы вдобавок соблаговолите пройтись со мной до стоянки и показать свой автомобиль, мы будем считать инцидент исчерпанным.
     - С удовольствием, - улыбнулась девушка, грациозно вставая с кресла. - С превеликим удовольствием, мистер Мейсон. Вы запишете номер машины, проверите мои права, убедитесь, что машина принадлежит мне, и - надеюсь - наша потрясающе интересная встреча наконец завершится, не так ли?
     - Безусловно, - подтвердил Мейсон. - А знаете, несмотря на всю экстравагантность нашего знакомства, мне было приятно пообщаться с вами. Между прочим, я даже не знаю, как вас зовут...
     - Вот посмотрите документы на машину - и узнаете, - усмехнулась девица.
     - Мне хотелось бы услышать имя из ваших уст.
     - Хорошо. Вирджиния Колфакс.
     - Мисс или миссис?
     - Мисс.
     - Пойдемте, - сказал Мейсон.
     Он подошел к двери и распахнул ее, выпуская девушку. Она дружелюбно улыбнулась ему через плечо, и они пошли по коридору.
     Уже возле лифта, поравнявшись с конторой Пола Дрейка, в кабинете которого горел свет, а на дверях красовалась табличка "Детективное агентство Дрейка", девушка скорчила гримасу и заявила:
     - Не нравится мне тут!
     - Почему? - спросил Мейсон.
     - Терпеть не могу сыщиков. Не люблю, когда лезут в мои дела.
     Мейсон нажал на кнопку и, поджидая лифт, произнес:
     - У меня практически вся работа держится на Дрейке. Ведь в нашем деле... как, впрочем, и в любом другом, требуется скрупулезность. При ближайшем рассмотрении в работе детектива нет никакой романтики и очарования. Одни будни. Порой мне кажется, что Полу Дрейку уже осточертело быть сыщиком.
     - Надо думать! - язвительно заметила Вирджиния.
     Подъехал лифт. Лифтер кивнул, приглашая их войти.
     Поддерживая девушку под локоть, Мейсон зашел в кабину и сказал:
     - Вам придется расписаться в журнале для посетителей.
     - Боюсь, что вы ошибаетесь, мистер Мейсон, - улыбнулась Вирджиния. - Детективное агентство Дрейка открыто всю ночь, и тем, кто приходит туда, не нужно расписываться в журнале.
     - О, так, значит, вы заходили в агентство? - удивился Мейсон.
     - Конечно! - добродушно рассмеялась девушка. - Где же еще, по-вашему, я была? Какой вы недогадливый!
     - Мы так понимаем, что посетителям Детективного агентства Дрейка отмечаться не надо, - вмешался в разговор лифтер. - Ведь агентство открыто круглые сутки.
     Мейсон записал время своего ухода и сказал Вирджинии Колфакс:
     - Я вижу, у вас быстрый ум и хорошее чувство юмора. Да и за словом вы в карман не лезете.
     - Благодарю, - холодно отозвалась девушка.
     Лифт остановился на нижнем этаже. Надменно вздернув подбородок, Вирджиния Колфакс двинулась к выходу. Мейсон шел чуть позади.
     В дверях она на секунду замерла, и ветер, предвещавший скорый дождь, взметнул ее волосы, оголив уши. Гроза явно надвигалась, раскаты грома периодически заглушали уличный шум.
     Внезапно девушка обернулась и дотронулась до плеча адвоката.
     - Я хочу, чтобы вы знали... - медленно произнесла она.
     - Знал - что? - переспросил Мейсон.
     - Что я благодарна вам за проявленную порядочность, - заявила Вирджиния.
     Мейсон удивленно поднял брови, и тут она вдруг размахнулась и влепила адвокату пощечину, да такую звонкую, что это привлекло внимание людей, вывалившихся гурьбой из соседнего коктейль-бара.
     Воспользовавшись замешательством Мейсона, девушка подбежала к стоявшему у тротуара такси, поспешно открыла дверцу и впрыгнула в салон.
     - Эй! Погодите! - завопил Мейсон, кидаясь к таксисту.
     Но неожиданно в дело вмешался какой-то здоровяк с бычьей шеей, кряжистый, словно грузчик, однако одетый в безукоризненно сшитый костюм, в каких обычно ходят деловые люди. Он схватил Мейсона за хлястик и прорычал:
     - Не вздумай увязаться за ней, приятель!
     - А ну, убери руки! - возмутился Мейсон.
     Но детина и ухом не повел, а, ухмыляясь, заявил:
     - Дохлый номер, приятель, ты ей не приглянулся.
     Такси тронулось с места и исчезло в потоке машин.
     Мейсон сказал здоровяку:
     - Сейчас же отпусти меня, или получишь в зубы.
     Очевидно, в глазах у него появился какой-то особый блеск, потому что мужчина отпрянул.
     - Да ладно тебе, старик, - пробормотал он. - Ты же сам видел: дама не пожелала...
     Мейсон озирался в поисках такси. Ни единого... Взгляд его вновь упал на здоровяка.
     - Чудесно, - прошептал Мейсон, побелев от ярости. - Вам, значит, вздумалось покрасоваться перед друзьями? Показать себя героем? Подозреваю, что в далекой юности, году этак в семнадцатом, вы неплохо боксировали. Так вот, радуйтесь: своим вмешательством вы вызвали массу юридических осложнений, смысл которых вам не уразуметь - слишком уж вы тупы... А теперь будьте любезны, отверните от меня свою мерзопакостную жирную физиономию, а то я по ней съезжу.
     Мужчина вконец растерялся и не посмел противоречить взбешенному Мейсону. А тот презрительно прошествовал мимо него, намереваясь вернуться в контору, но внезапно передумал и, обогнув здание, оказался в узком переулке. Медленно, шаг за шагом Мейсон принялся осматривать тротуар... Но ни револьвера, ни фонаря не было и в помине.
     Тогда адвокат вернулся к центральному входу, еще раз отметился в журнале, поднялся на свой этаж и направился в Детективное агентство Дрейка.
     - Пол Дрейк у себя? - спросил Мейсон девушку, сидевшую за письменным столом.
     Она покачала головой.
     Адвокат сказал:
     - У меня есть для него работенка. Правда, не очень спешная. Можно взяться за нее и завтра утром. Я хочу получить информацию о компании Гарвина. Пусть Пол выяснит, работает ли там девушка по имени Вирджиния Колфакс. Да и про самого Гарвина, управляющего компанией, разузнать не помешало бы. Скажите Полу, чтобы он не особенно усердствовал, а выяснил бы все в общих чертах и дал мне знать, когда у него появятся новости.
     Девушка кивнула, и Мейсон пошел по коридору к себе в кабинет, где опять погрузился в размышления над проблемой: стоит ли считать, что свидетель судит с чужих слов, а значит, не принимать его заявление в расчет, или же надо рассматривать данные показания как косвенные улики и в качестве исключения учесть их при слушании дела?
     Огни в соседних домах гасли один за другим, и наконец все здания погрузились во мрак. Чтобы глубоко вникнуть в суть вопроса, Мейсон пытался припомнить самые различные случаи, стараясь уловить весьма тонкое различие между сходными юридическими понятиями. Но что-то мешало ему сосредоточиться. Листая Уголовный кодекс, адвокат никак не мог отогнать от себя какой-то слабый, но неотвязный и непривычный запах, напоминавший ему о непрошеной гостье.
     В конце концов он отложил книгу и посмотрел по сторонам. На полу валялся грязный носовой платок, должно быть испачканный на пожарной лестнице.
     От платка пахло изысканными духами, а в уголке красовалась аккуратно вышитая буква В.
     
     2
     
     Наутро, в десять часов, Перри Мейсон явился в Верховный суд, и в результате получасового ожесточенного спора ему удалось убедить коллег в том, что свидетельские показания, данные во время судебного разбирательства в нижестоящей инстанции, можно считать косвенными уликами и, стало быть, Верховный суд должен поддержать приговор, вынесенный предыдущей инстанцией одному из клиентов Перри Мейсона.
     Затем адвокат поехал на такси в контору и в самом начале двенадцатого уже был в своем кабинете.
     Делла Стрит, личная секретарша Мейсона, сидевшая за письменным столом, подняла на него глаза и, приветливо улыбнувшись, поинтересовалась:
     - Чем закончилось дело, шеф?
     - Победой!
     - Поздравляю.
     - Спасибо.
     - У вас усталый вид, - заметила секретарша.
     - Я сегодня почти не спал, - пожал плечами Мейсон.
     Делла Стрит еще раз улыбнулась.
     - Чему ты улыбаешься? - не понял Мейсон.
     - Неужели вы еще не видели сегодняшних газет?
     - Видел утром и...
     - Я говорю о первом выпуске дневной газеты, - пояснила Делла Стрит. - Советую почитать "Раздел слухов и сплетен".
     - Зачем? - удивился Мейсон.
     Она погрозила ему пальцем и произнесла с шутливой укоризной:
     - Ай-ай-ай, шеф, нехорошо!
     - Да в чем же, наконец, дело? - потерял терпение Перри Мейсон.
     Делла Стрит положила ему на стол сложенную газету.
     Развернув ее, Мейсон увидел отчеркнутую карандашом заметку.
     "Какой известный адвокат, давно ставший притчей во языцех благодаря непревзойденному умению вызволять из беды своих подзащитных, был отвергнут сегодня ночью прямо на пороге адвокатской конторы? Кто та таинственная и темпераментная блондинка, что наградила его звонкой пощечиной и, пока потрясенный адвокат соображал, на каком он свете, умчалась в такси неизвестно куда? Судя по всему, адвокат проявлял к ней повышенный интерес, ибо только решительные действия некоего атлета помешали знаменитому юристу ринуться вслед за блондинкой и, вломившись в такси, задержать ее.
     Однако что же все-таки искал адвокат в соседнем переулке? Неужели блондинка выбросила из окна его кабинета какую-то ценную вещь? А ведь эти двое казались такими голубками!.. Красавец адвокат уже не раз привораживал и разбивал сердца юных искательниц приключений, мечтавших, чтобы он побольше интересовался ими и поменьше - Уголовным кодексом.
     Впрочем, адвокат, вероятно, без ума от своих компетентных сотрудников (и сотрудниц!), из-за которых он и предпочитает работу светским раутам?
     Как бы там ни было, хоть одной молодой женщине в нашем городе удалось выразить свое бурное неодобрение мистеру М. Ай-ай-ай, мистер М.!"
     Мейсон читал, и лицо его мрачнело.
     - Проклятые стервятники! - пробурчал он. - И зачем только газеты нанимают людей, которые рыщут по улицам и подглядывают в замочные скважины?
     - По улицам и переулкам, - лукаво заметила Делла Стрит.
     - И переулкам, - согласился Мейсон. - Но как, как умудрился этот чертов писака пронюхать о случившемся?
     - Не забывайте, что вы человек известный, - сказала Делла Стрит. - А о каком таком атлете написано в заметке?
     - Да об одном борове, - поморщился Мейсон. - Зря я не съездил ему по физиономии. Он, видите ли, захотел покрасоваться перед своими дамами! Схватил меня за хлястик, когда я проходил мимо, ну и... девица успела улизнуть!
     - Кто она такая?
     - Назвалась Вирджинией Колфакс, - пожал плечами Мейсон. - Хотя, по теории вероятности, всего один шанс из тысячи, что фамилия настоящая. А вот имя... имя может быть и ее.
     Угрюмо усмехнувшись, Мейсон поведал Делле о ночном визите непрошеной гостьи.
     - И что же она хотела?
     - Смыться. Эх, надо было сразу вызвать полицию!
     Делла подняла брови.
     - Вызвать полицию?
     - Конечно, - кивнул Мейсон, - это выглядело бы довольно нелепо.
     Он тряхнул головой и расхохотался.
     - Ах, лукавая чертовка! Ловко она меня обвела вокруг пальца! А я-то думал, что иду с ней на стоянку, где она и вправду покажет мне свою машину!
     - И что, сорвалось?
     - Сорвалось, Делла. Вернее, она сорвалась с места, предварительно съездив мне по физиономии.
     - Но зачем?
     - У нее хватило ума сообразить, что случайные прохожие наверняка встанут на защиту женщины, спасающейся от домогательств развязного ловеласа. По всей видимости, она знала, что у входа в наше здание обычно стоит свободное такси, и справедливо полагала, что на улице будут люди. Ситуация складывалась в ее пользу.
     - Боюсь, - вздохнула Делла Стрит, - что вас небезопасно оставлять одного в конторе. Говорила я вам вчера: давайте приду поработать вечером...
     - Мне не хотелось тебя беспокоить, - сказал Мейсон. - Я ведь работал допоздна... Ладно, в конце концов, будем считать это небольшим приключением.
     Выдвинув нижний левый ящик письменного стола, Мейсон достал потерянный девушкой платок.
     - Что ты скажешь насчет него, Делла?
     Секретарша посмотрела на матерчатый квадратик.
     - Фу, прямо с помойки!
     Мейсон кивнул:
     - Она вытирала им руки, испачканные на пожарной лестнице. Что это за запах, Делла?
     Делла Стрит осторожно взяла платок двумя пальцами.
     - О, ваша посетительница любит дорогие духи...
     - Какие именно?
     - Похоже на "Саррендер" фирмы "Сайрус".
     - Постараюсь запомнить, - сказал Мейсон. - А что новенького у нас в конторе, Делла?
     - Вас ожидает мистер Гарвин, - сказала секретарша. - Он жаждет поговорить с вами. Его фирма находится здесь же, в нашем здании, только этажом выше. Называется "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн...".
     - Знаю-знаю, - перебил ее Мейсон. - "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани".
     - Вы что, прочитали табличку на дверях дирекции? - удивилась Делла.
     - Видишь ли, - пояснил Мейсон, - Вирджиния Колфакс уверяла меня, что работает на эту фирму. Пожалуйста, пригласите сюда мистера Гарвина. Очень любопытно поглядеть на него. Вдруг он действительно входит во вчерашнее уравнение с тремя неизвестными?
     - Ага, этакий пузатенький иксик, - усмехнулась Делла Стрит.
     - Он что, толстый?
     - Скорее сытый.
     - Какого возраста?
     - Лет сорока. Прекрасно одет, ухожен. Судя во всему, привык добиваться своего.
     - Превосходно! Если он соответствует вашей характеристике, то вполне сможет вписаться в таинственный любовный треугольник. Второй его стороной окажется ревнивая жена, а третьей - юная блондинка с темно-серыми лукавыми глазами и... Впрочем, вы и так все про нее знаешь.
     - По-моему, вы слишком торопитесь разложить все по полочкам, - бросила на ходу Делла Стрит, направляясь к дверям приемной. - Я сейчас приглашу мистера Гарвина.
     Войдя, Гарвин театрально взглянул на часы и провозгласил:
     - А я уж думал, что вы никогда не появитесь, Мейсон! Целых двадцать минут торчу здесь. Черт побери, ненавижу ждать!
     - Охотно верю, - сухо ответил Мейсон.
     - Ну, я не о данном конкретном случае, - несколько сбавил тон Гарвин. - Я вообще... М-да, а ведь я не раз видел, как вы шли на работу и домой, Мейсон. Видел, но никогда не думал, что придет пора обратиться к вам за консультацией. Однако, как выяснилось, пришлось. М-да...
     - Садитесь, - пригласил Мейсон. - Чем я могу быть вам полезен?
     Гарвин покосился на Деллу Стрит.
     - Не стесняйтесь, говорите при ней, - успокоил его Мейсон. - Делла ведет всю документацию, следит, чтобы я не выбивался из графика, напоминает о деловых встречах.
     - Но у меня очень щекотливый вопрос!
     - Я именно такими и занимаюсь.
     - Понимаете, Мейсон, - вздохнув, сообщил Гарвин, - я недавно женился на молодой женщине. И... в общем, очень важно, чтобы мой брак не расстроился.
     - А почему он может расстроиться?
     - У меня возникли некоторые... м-м... осложнения.
     - Расскажите поподробней о вашей семейной жизни. Когда вы поженились?
     - Полтора месяца назад! - с вызовом ответил Гарвин.
     - Это ваша вторая жена? - уточнил Мейсон.
     - В том-то вся и загвоздка, - помрачнел Гарвин.
     - Хорошо. Я вас слушаю, - сказал Мейсон.
     Гарвин уселся в пузатое кресло для посетителей, не забыв предварительно расстегнуть свой двубортный пиджак.
     - Скажите, пожалуйста, - начал он, - если брак расторгнут в Мексике, это у нас считается?
     - Лишь до определенной степени, - ответил Мейсон. - Все зависит от юрисдикции.
     - А конкретнее?
     - Как вам объяснить... - призадумался Мейсон. - В психологическом смысле "мексиканский развод", конечно, действителен.
     - Что вы имеете в виду?
     - Формально власти могут придраться к человеку, который развелся в Мексике и хочет обзавестись новой семьей. Но если понятно, что человек действовал без принуждения, по собственной воле, власти обычно не чинят ему препятствий, поскольку иначе в стране не хватило бы тюрем для людей, которых обвиняют в двоеженстве. Это разрушило бы огромное количество семей, внесло бы хаос в личную жизнь множества граждан. И в конечном счете получилось бы так, что государство принимает на себя все расходы и устанавливает вину человека, а осуждают его лишь условно.
     - Значит, с "мексиканскими разводами" полный порядок? - просиял Гарвин.
     - Я бы так не сказал, - улыбнулся Мейсон. - Однако исчерпывающий ответ я вам смогу дать, только досконально разобравшись во всех тонкостях. Мало кто знает, что мексиканское правительство не желает превращать свои приграничные суды в полигон для наших семейных баталий. Оно много сделало, чтобы отладить ситуацию. Но у нас нет закона, который бы обязывал американский суд признавать развод, совершенный в Мексике.
     - Проклятье, Мейсон! - воскликнул Гарвин. - Боюсь, что мне несдобровать!
     - Может, вы все-таки расскажете толком? - предложил адвокат.
     - Десять лет тому назад я женился на девушке по имени Этель Картер, - принялся рассказывать Гарвин. - Она была тогда такой милашкой, просто заворожила меня... Да-да, слово "заворожила" прекрасно подходит к моему тогдашнему состоянию, я его употребил вовсе не случайно, Мейсон. Ну а потом выяснилось, что Этель - холодная, умная, расчетливая стер... Простите, не при даме будет сказано, - Гарвин отвесил легкий поклон в сторону Деллы.
     - Любовь возвышает человека, - заметил Мейсон. - Но когда она проходит, то нередко уносит с собой и все лучшее, возвышенное... Вероятно, вы оба виноваты.
     - Возможно, - уступил Гарвин, - хотя вряд ли. Впрочем, сейчас важно, чтобы вы поняли, Мейсон, насколько страшный она человек.
     - В каком плане? - спросил Мейсон.
     - Да во всех! - вскричал Гарвин. - Она... она... она просто дикая кошка! Помните старинную поговорку: "Злая баба хуже черта"?
     - Давно вы расстались?
     - По-моему, расставание наше тут ни при чем. Свистопляска началась, когда я женился. Этель прямо-таки рехнулась от ярости.
     - Кстати, - поинтересовался Мейсон, бросая многозначительный взгляд на Деллу Стрит, - как выглядит ваша теперешняя жена?
     - Это рыжеволосая красавица с голубыми, как небо, глазами. Когда в них смотришь, то кажется, заглядываешь ей в самую душу. Кожа у нее белая и нежная, как обычно бывает у таких рыжеволосых женщин. Черт побери, она немыслимая красотка! Розанчик! Колдунья!
     - Да-да, я понимаю, - перебил его Мейсон. - Кстати, раз уж мы заговорили о женщинах... скажите, у вас не работает симпатичная девушка лет двадцати трех - двадцати четырех с хорошей фигурой: тонкой талией, высокой грудью... Нет у вас длинноногой сероглазой блондинки, а?
     - В моей конторе? - поразился Гарвин. - Господи, да, судя по вашему описанию, Мейсон, это какая-то голливудская звезда!
     - Ну, она действительно недурна собой, - признался Мейсон.
     Гарвин покачал головой.
     - Нет, я такой не знаю.
     - А фамилия Колфакс вам не знакома? - поинтересовался Мейсон.
     Гарвин призадумался.
     - Когда-то, - наконец произнес он, - я имел дело с одним Колфаксом... Точно не помню, но вроде бы это было связано с шахтами... Ах, мне столько приходится держать в голове, Мейсон!.. Однако я хотел поговорить с вами о моей первой жене.
     - Пожалуйста!
     - Так вот, - возобновил свой рассказ Гарвин. - Примерно год назад мы расстались. Нельзя сказать, чтобы нормально. Видите ли, мы не ладили, и я... я нашел себе занятия на стороне: много времени проводил в клубе, играл в покер, ходил развлекаться с приятелями. Жена, правда, тоже дома не куковала и не чахла во цвете лет. Проклятье, Мейсон, в нашей жизни вдруг настал такой момент, когда каждый начал существовать сам по себе. Честно говоря, она мне осточертела. И я ей, по-моему, тоже. Во всяком случае, расстались мы без слез, без горечи. По-деловому. Я отписал ей шахту в Нью-Мехико, которая приносила прекрасный доход.
     - Вы уладили свои дела официально? - спросил Мейсон.
     - Нет, здесь я как раз и совершил небольшую ошибку. Я не стал оформлять никаких бумаг, однако Этель всегда отличалась честностью в деловых вопросах! Я отдал ей шахту, и мы решили посмотреть, как пойдут дела: если все будет нормально, то шахта перейдет в ее безраздельное владение; в случае же неудачи я обещал предоставить ей другой источник дохода.
     - И все сложилось удачно?
     - Наверное, да, - пожал плечами Гарвин. - Сейчас важно другое: Этель уехала в Нью-Мехико, побыла немного на шахте и написала мне, что собирается в Неваду. Дескать, она решила подать на развод. А потом, через некоторое время, до меня дошли слухи о том, что нас развели. Не от нее, а от наших общих друзей.
     - Надеюсь, вы сохранили и его, и письмо Этель, присланное из Нью-Мехико?
     - Увы, нет.
     - Она разводилась через агентство "Рено"?
     - Очевидно, нет.
     - Так. Досказывайте вашу историю.
     - Затем я встретил Лоррейн Эванс, - лицо Гарвина расплылось в глуповатой улыбке. - Что сказать вам о Лорри, Мейсон? Жизнь моя вдруг началась заново, словно кто-то взял и перевел стрелки часов. В этой женщине есть все, что я надеялся обрести в Этель, когда женился на ней. Черт побери, до сих пор не могу поверить своему счастью!
     - Я знаю, ваша Лорри - истинный клад, мечта поэта! Но давайте оставим восторги на потом, - нетерпеливо перебил Мейсон.
     - Раньше, - продолжал Гарвин, - меня все эти бракоразводные формальности мало волновали, но когда я встретил Лорри, то... В общем, я захотел обрести свободу и послал запрос в "Рено", чтобы получить документы о разводе. Но оказалось, никаких документов там нет!
     - И что вы предприняли?
     - Понимаете, - смутился Гарвин, - я считал, что Этель разводилась через "Рено", я в этом ни капельки не сомневался! Особенно после письма друга, в котором тот сообщал, что она развелась.
     - Так... ну и что?
     - Я... я... как вам сказать, - засуетился Гарвин. - Я считал себя свободным человеком и...
     - Что конкретно вы сделали? - раздражаясь, воскликнул Мейсон.
     - Видите ли, наши отношения с Лорри зашли уже очень далеко, и когда я узнал, что в "Рено" какая-то закавыка с разводом... Вернее, я думал, что с разводом все в порядке, просто бумаги куда-то подевались...
     - Вы скажете, наконец, что вы сделали? - не вытерпел Мейсон.
     - Я поехал в Мексику, - вздохнул Гарвин. - Поговорил там с юристом, и он объяснил, что я могу оформить вид на жительство и... короче, это звучало очень солидно. Во всяком случае, я получил в Мексике развод, и мы с Лорри поженились. Мы выполнили все предписания мексиканского адвоката. Он казался таким знающим человеком!
     - И в чем же дело?
     - Понимаете, - протянул Гарвин, - меня беспокоит Этель. Она вдруг начала вредничать. Требует раздела имущества. Она хочет меня разорить! Ей, видите ли, охота, чтобы я к ней вернулся.
     - Ага, - усмехнулся Мейсон, - и на вашу голову внезапно свалились целых две жены вместо одной?
     - Выходит, что так, - откликнулся Гарвин, почесывая тяжелый подбородок. - Но я все же надеялся, что до скандала не дойдет. Мне куда больше по душе роль счастливого молодожена, нежели какого-то сомнительного типа, двоеженца. Может, все-таки "мексиканский развод" признают и у нас? Мне срочно нужно получить информацию!
     - Ладно, я займусь вашим вопросом, - обещал Мейсон. - А где сейчас Этель?
     - Где-то здесь, в городе, но где именно, я не знаю. Она звонила из автомата и не дала адреса.
     - У нее есть адвокат?
     - Она сказала, что будет добиваться раздела имущества самостоятельно, без адвоката.
     - Неохота тратить деньги? - усмехнулся Мейсон.
     - Не в этом дело, - ответил Гарвин. - Просто она умнее всех американских законников, вместе взятых. О присутствующих я, разумеется, не говорю. Этель - чертовски умная баба. Когда-то, еще до нашей женитьбы, она работала у меня секретаршей, и, поверьте, она своего не упустит. У нее голова варит просто потрясающе.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - Посмотрим, что я смогу для вас сделать. Но обойдется это вам недешево.
     - Не сомневаюсь, - гордо ответил Гарвин.
     - Кстати, - поинтересовался Мейсон, - ваша жена случайно не заходила вчера вечером в контору?
     - Жена? В контору? Бог с вами, с какой стати?
     - Мне показалось, там горел свет, - пожал плечами Мейсон. - Я выглянул в окно и заметил, что площадка пожарной лестницы, наверху над нами, освещена. А ведь, если я не ошибаюсь, ваш кабинет расположен прямо над моим.
     - Верно, - кивнул Гарвин, - но никакого света в моем кабинете быть не могло. Может, он горел еще выше? Никто из служащих не работает у нас по ночам.
     - Понятно, - откликнулся Мейсон. - Я займусь вашим делом. Пожалуйста, пройдите в соседнюю комнату и побеседуйте с мисс Стрит. Сообщите ей все имена, адреса - в общем, любые сведения, которые могут иметь отношение к этой проблеме. И оставьте чек на тысячу долларов. Деньги мы получим сами.
     
     3
     
     В полдень в кабинет Мейсона явился Пол Дрейк. Походка и манеры его отличались некоторой расхлябанностью, из-за чего он производил впечатление законченного бездельника.
     - Привет, Перри!
     - Как дела, Пол? Выглядишь ты не очень романтично.
     - В каком смысле? - не понял Дрейк.
     Мейсон усмехнулся:
     - Мне тут недавно рассказали про одного частного детектива... Некая юная особа пришла в бурный восторг от вашей романтической профессии... в восторг и в ужас...
     - А, вот ты о чем, - Пол Дрейк со скучающим видом уселся в большое кресло для посетителей. - Адская работенка.
     - Что удалось выяснить о компании Гарвина? - спросил Мейсон.
     Дрейк закурил и развалился в кресле: на один подлокотник положил ноги, а другой использовал в качестве спинки.
     - Гарвин, - провозгласил он, - человек импульсивный.
     - То есть?
     - Он женился на своей секретарше, Этель Картер. Жили они душа в душу, и все было расчудесно, пока эта жизнь ему не приелась. А когда приелась, Гарвин начал от жены погуливать.
     - Я знаю, - кивнул Мейсон. - А потом женился на Лоррейн Эванс.
     - Ага, а до того у него была еще пара романов, которые, правда, не привели к свадьбе.
     - Ну а что Этель Картер Гарвин?
     - С ней сложнее, - вздохнул Дрейк. - Она сообщила мужу, что развелась через агентство "Рено", но там развод не зарегистрирован.
     - Какие сведения удалось раздобыть о компании Гарвина, Пол?
     - Не компании, а корпорации. Это акционерное общество. Гарвин очень предприимчив. Он скупает шахты и карьеры. Если что-то ему приглянулось, Гарвин присоединяет свое новое приобретение к компании "Эдвард Чарльз Гарвин" - товариществу, в которое входит он сам и ряд подставных лиц. А товарищество затем передает новую шахту "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани", сорвав на этом большой куш.
     - Как так? - не понял Мейсон.
     - Ну, это его способ делать деньги.
     - А налоги?
     - Откуда мне знать? Ты юрист, а не я.
     Мейсон сказал:
     - Если он входит в совет директоров "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани", он не имеет права наживаться на перепродаже чего-либо своей компании.
     - Нет, он действует с умом, - пояснил Дрейк. - Гарвин не входит в совет директоров. Они, конечно, пляшут под его дудку, но по должности он там всего лишь главный управляющий.
     - И владелец контрольного пакета акций?
     - Нет. Вероятно, он контролирует свое предприятие через определенных людей, держателей акций. Их довольно много. Так что все происходит по следующей схеме: Гарвин присматривает шахту, включает ее в товарищество, ждет, пока она начнет давать стабильный доход, и выгодно сбывает свое приобретение компании. Все нити управления сосредоточены в его руках, он платит самому себе приличное жалованье и премию, зависящую от прибыли компании. А хитроумность его проявляется в том, что парень дает возможность пайщикам заколачивать деньгу. И пока денежки текут к ним, пайщиков мало волнует, что творится за кулисами. Все держатели акций считают Эдварда Чарльза Гарвина очень и очень толковым менеджером... Теперь слушай, что удалось разузнать про Вирджинию Колфакс. Такой там нет и в помине. Юной блондинки, которую ты мне описывал, - тоже.
     - Видишь ли, - сказал Мейсон, - давая тебе это задание, я хотел лишь, чтобы ты прощупал почву. Настоящая же работа начинается теперь. Первая жена Гарвина скрывается где-то в городе. Мне нужно, чтобы ты нашел ее, выследил и не упускал из виду ни на секунду. Следи за ней круглые сутки.
     - О'кей, - кивнул Дрейк. - Только не знаю, как скоро удастся ее обнаружить. Все зависит от того, действительно ли она намерена затаиться.
     - Когда найдешь, смотри, не теряй ее из виду, - предупредил адвокат.
     - Будь спокоен, не потеряю.
     Дрейк хотел подняться с кресла, но, спохватившись, вынул из кармана сложенный листок бумаги.
     - Что это? - спросил Мейсон.
     - Приглашение на собрание держателей акций "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани", - объяснил Дрейк. - Один из акционеров довольно подробно рассказал мне, как у них там все организовано.
     - Но каким образом, скажи на милость, тебе удалось за такой короткий срок отыскать еще и акционера? - изумился Мейсон.
     - О! - улыбнулся Дрейк. - Это одна из моих маленьких служебных тайн.
     - Ты меня интригуешь. Расскажи, Пол!
     - Кое-кто из моих друзей интересуется золотыми приисками. Я позвонил им и справился о компании Гарвина. Ребята сообщили мне много полезного. Я спросил, не могут ли они свести меня с кем-либо из акционеров, чтобы я получил информацию из первых рук, и оказалось, что один мой приятель знает парня, который, в свою очередь, вроде бы знаком с Гарвином. Приятель позвонил тому парню, и выяснилось, что он акционер "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани".
     - Ты с ним виделся? - ахнул Мейсон.
     - Ну конечно нет. Мой приятель начал осторожно у него все выведывать, но осторожничать особо не пришлось. Парень оказался словоохотлив, потому что, как выяснилось, в компании в последнее время творятся странные вещи. Он ненадолго уезжал, а когда вернулся, то обнаружил среди писем бумагу, извещающую о собрании держателей акций, которое назначено на послезавтра. Бедный парень не мог понять, что происходит, ведь прямо перед отъездом он получил другую, аналогичную бумагу. Секретарша должна рассылать их за десять дней до собрания.
     Мейсон протянул руку, взял бумагу, развернул ее, пробежал глазами, нахмурился и произнес:
     - Значит, ему уже присылали такое уведомление?
     - Ага, присылали.
     Мейсон еще раз проглядел приглашение и положил его на стол.
     - Своеобразный поворот, Пол.
     - А что такое? - не понял Дрейк.
     - Это не просто приглашение на собрание, а доверенность, позволяющая Э. Гарвину, держателю акции номер сто двадцать три, получить право голосовать за других пайщиков.
     - Но что тут плохого?
     - Не знаю, - задумчиво произнес Мейсон. - Просто обычно такая бумага выписывается на имя адресата, а никаких дополнительных подробностей в ней не сообщается. Этот твой парень уже подписал одну доверенность?
     - Да. Он решил, что секретарша прислала вторую по ошибке.
     - Хорошо, - кивнул Мейсон. - Пусть будет так. Сейчас надо побольше выяснить про первую жену Гарвина.
     Дрейк вылез из кресла.
     - Эх, поскорей бы на нее выйти... Ты не в курсе, где она предпочитает останавливаться: в отеле, на частной квартире или еще где-нибудь?
     - Понятия не имею.
     - А про ее друзей-приятелей ничего не известно?
     Адвокат покачал головой.
     - По-твоему, сыщик должен, словно фокусник - але-оп! - вынимать из шляпы все нужные сведения, - жалобно воскликнул Дрейк. - Тебе тоже не мешало бы подсуетиться.
     - Я помогу тебе чеком на пятьсот долларов, - сказал Мейсон.
     - О'кей! - ухмыльнулся Дрейк. - Попроси Деллу выписать его и прислать мне.
     Дрейк открыл дверь и торопливо зашагал по коридору туда, где располагалось его агентство.
     Мейсон взял со стола доверенность и принялся внимательно ее изучать.
     - Почему вы придаете этому такое значение? - спросила Делла Стрит.
     - Слишком удивительное совпадение, - пробормотал Мейсон, складывая бумагу и засовывая ее в карман. - Вспомните, что инициалы у Этель Гарвин совпадают с инициалами мужа. А теперь обратите внимание на то, что доверенность выписана на имя держателя акции номер сто двадцать три. И следовательно, все предыдущие доверенности считаются уже недействительными.
     - Вы хотите сказать, - прошептала Делла Стрит, - что...
     - Вот именно! - воскликнул Мейсон. - Если окажется, что держатель акции номер сто двадцать три - Этель Гарвин, то, подписав вторую бумагу, акционеры автоматически признали первую, выданную на имя Эдварда Гарвина, утратившей силу. И бывшая жена Гарвина, явившись на собрание с пачкой доверенностей в руках, назначит свой совет директоров, выгонит Эдварда с поста главного управляющего и заставит всех подчиняться ее воле.
     - Ого! - поразилась Делла.
     Мейсон сказал:
     - Попробуйте связаться с Гарвином, Делла. Надо все выяснить.
     Делла Стрит кивнула и, просмотрев список телефонов, которые Гарвин дал ей вместе с чеком, начала поспешно набирать один номер за другим. Мейсон приступил к разборке завала на письменном столе, образовавшегося прошлой ночью, когда он перекопал гору литературы.
     Через десять минут Делла Стрит доложила:
     - Мистера Гарвина повидать до собрания не удастся. После разговора с вами он сразу же уехал в путешествие. Секретарше сказал, что хочет осмотреть какие-то шахты. Я лично думаю, что он решил продолжить медовый месяц.
     - Проклятье, неужели Гарвин не мог поставить меня в известность?! - воскликнул Мейсон. - Ладно, свяжись с секретарем-бухгалтером компании. Попроси его спуститься ко мне. Я хочу с ним поговорить. Скажи, что мы представляем интересы мистера Гарвина и я прошу секретаря прийти по чрезвычайно важному вопросу.
     - Ему уже известно, что вы представляете интересы Гарвина, - сказала Делла Стрит. - Ведь он выписывал чек на тысячу долларов.
     - Хорошо, - кивнул Мейсон. - Пусть он придет, да поскорее!
     Через несколько минут Делле Стрит позвонили из приемной, и она сообщила Мейсону:
     - Мистер Джордж Денби явился, шеф.
     - Кто это такой?
     - Секретарь и бухгалтер компании - той, что над нами.
     - Пригласи его, - велел Мейсон.
     Денби, худой, чопорный и седовласый человек в очках, представился, пожал Перри Мейсону руку и сел напротив адвоката. Руки у него были ледяные, а костюм болтался как на вешалке. Прежде чем положить ногу на ногу, он слегка поддернул брюки.
     Мейсон сказал:
     - Я представляю интересы Гарвина.
     - Я так и понял, - кивнул Денби. - Позвольте поинтересоваться, значит ли это, что вы представляете его личные интересы или же интересы корпорации?
     - Я представляю интересы Гарвина, - повторил Мейсон. - Мне кажется, они лежат в нескольких плоскостях.
     - Пожалуй, - признался Денби.
     - Частично они касаются и корпорации, не правда ли?
     - Пожалуй.
     - Выходит, я ответил на ваш вопрос? - улыбнулся Мейсон.
     - Отнюдь, - изрек Денби, холодно поглядев на него сквозь очки.
     Мейсон откинул голову и рассмеялся.
     Секретарь даже не улыбнулся.
     - Ладно, считайте, что я представляю его личные интересы, - махнул рукой адвокат. - Так вот, меня волнует один вопрос.
     - Какой, мистер Мейсон?
     - Кто является держателем акции номер сто двадцать три?
     - Я не могу ответить с ходу, мистер Мейсон.
     - А когда состоится собрание?
     - Послезавтра.
     - Во сколько?
     - В два.
     - Это обычное ежегодное собрание пайщиков?
     - О да.
     - А каков порядок заместительного голосования?
     - Ну, на это я уж тем более не могу ответить без подготовки. Полагаю, что все проводится в соответствии с законами нашего штата.
     - Многие делегировали Гарвину свои полномочия для голосования?
     - Думаю, да.
     - Сколько у Гарвина доверенностей?
     - Боюсь, я не вправе обсуждать с вами дела корпорации, мистер Мейсон. Во всяком случае, в данных обстоятельствах.
     - Понимаю, - сказал Мейсон. - Пожалуйста, поднимитесь к себе в контору и проверьте ваши списки. Посмотрите, сколько было разослано доверенностей на имя Гарвина.
     - Да, конечно, с удовольствием, мистер Мейсон.
     - И сообщите мне.
     - А вот этого, увы, я сделать не смогу, - развел руками Денби. - Это уже касается не только мистера Гарвина, но и всей нашей корпорации. Мне нужно получить специальное разрешение какого-нибудь должностного лица.
     - Так получите!
     - Это не очень просто.
     - Меня не волнует, просто или непросто, - потерял терпение Мейсон. - Мне важно, чтобы вы его получили. Корпорация первая в этом заинтересована!
     - Видите ли, мистер Мейсон, - слегка сбавил тон Денби, - вы могли бы, конечно, получить конфиденциальную информацию... Ведь мистер Гарвин... м-м... он не входит в руководство компанией.
     - А кто у вас президент?
     - Фрэнк Ливси.
     - Он сейчас в конторе?
     - Нет. Он заходил, но уже ушел.
     - Позвоните ему по телефону, - велел Мейсон. - Скажите, что затевается грязная игра. Пусть он свяжется со мной.
     - Хорошо, сэр.
     - Его телефон указан в справочнике?
     - Наверное... Думаю, да.
     - Попытайтесь что-нибудь сделать, - попросил Мейсон.
     - Хорошо, - кивнул, поднимаясь, Денби. - Надеюсь, вы войдете в мое положение, мистер Мейсон. Я, разумеется, понимаю, что...
     - Все нормально, - уверил его Мейсон. - Действуйте. И сообщите мне, что сможете.
     Едва Денби вышел, Мейсон подмигнул Делле Стрит.
     - А ну-ка поищи в справочнике телефон Фрэнка Ливси и...
     Делла Стрит улыбнулась.
     - Я уже выяснила. Сразу же, едва лишь вы произнесли его имя.
     - И нашли?
     - Да.
     - Попробуйте с ним связаться, - велел Мейсон.
     Делла Стрит дотронулась до телефонного диска, набрала номер и сказала:
     - Алло, алло! Это мистер Фрэнк Ливси? Минуточку, мистер Ливси, с вами хочет поговорить мистер Мейсон... Мистер Перри Мейсон, адвокат. Подождите минутку, пожалуйста.
     Мейсон взял трубку.
     - Здравствуйте, мистер Ливси!
     - Мистер Фрэнк Ливси, - послышался вкрадчивый голос на другом конце провода.
     - Вы президент "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани"?
     - Да, мистер Мейсон. А что вам угодно?
     - Вашей корпорации может быть нанесен ущерб, мистер Ливси. Я представляю интересы мистера Гарвина. Но из Денби, секретаря-бухгалтера, нельзя выудить абсолютно ничего! Он нем как рыба.
     - Верно подмечено, - хохотнул Ливси.
     - Он что, недолюбливает Гарвина? - напрямик спросил Мейсон.
     - Да нет, он просто страшный формалист и бюрократ! - воскликнул Ливси. - Так в чем же дело, мистер Мейсон?
     - Мне не хотелось бы говорить по телефону.
     - Хорошо, я сейчас к вам приеду.
     - Пожалуйста, - кивнул Мейсон и повесил трубку.
     
     4
     
     Фрэнк Ливси оказался жизнерадостным лупоглазым толстячком с торчащими рыжими усами и круглой головой, на которой красовалась небольшая плешь. Костюм сидел на нем в обтяжку: видимо, хозяин располнел уже после того, как купил его. Приглядевшись повнимательней, можно было с уверенностью сказать, что он полнеет с завидным постоянством много лет подряд, однако это обстоятельство ничуть не умаляет его оптимизма при покупке обновок.
     Лет ему было около сорока. Ливси оглядел Деллу Стрит взглядом знатока, и глаза его одобрительно вспыхнули.
     - Здравствуйте, здравствуйте, мистер Мейсон! Как поживаете? - В голосе Ливси звучало искреннее радушие, но смотрел он не отрываясь на Деллу Стрит.
     Подойдя к Мейсону, он схватил протянутую ему руку и сердечно пожал ее.
     - Извините, что заставил вас ждать, Мейсон. Ей-богу, я очень сожалею, но мне хотелось кое-что уточнить перед тем, как сюда отправиться. Я потрясен. Это невероятно!
     - А что такое? - спросил адвокат.
     - Невероятно, совершенно неслыханно! Черт-те что творится!
     - Расскажите, в чем дело.
     - Видите ли, Мейсон, у "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани" несколько своеобразное положение. Я не могу вдаваться в подробности, скажу только, что Гарвин, конечно же, важная персона, хотя официально он предпочитает оставаться в тени. Некий адвокат посоветовал ему не входить в совет директоров и не занимать ответственных постов. Поскольку речь идет о корпорации, то интересы Гарвина соблюдаются, пока он выступает в роли обычного пайщика. Если же он станет директором, обстоятельства могут измениться.
     Мейсон кивнул.
     - Но, конечно, вы понимаете, Мейсон, - продолжал Ливси, - мы все люди Гарвина. Мы... как бы поточнее выразиться... мы существуем лишь для прикрытия... Хотя нет, зря я так говорю, это просто сорвалось с языка... Впрочем, вы, в конце концов, адвокат Гарвина, и вас нелегко обвести вокруг пальца.
     - Насколько я понимаю, - сказал Мейсон, - вы опоздали потому, что после моего звонка имели беседу с мистером Денби?
     - Совершенно верно, - подтвердил Ливси. - Вы ведь человек занятой. Зачем отнимать у вас время на пустую болтовню? Я хотел сначала выяснить, о чем у нас пойдет разговор.
     - Ну и как? Выяснили?
     - Да! Ах уж эта баба! Я об Этель Гарвин. До чего хитроумна! Прямо лиса, а не женщина.
     - А что она натворила?
     - Понимаете, мы, как обычно, разослали доверенности для заместительного голосования, выписанные на Гарвина, а она - будь я проклят, если это не так! - отправила другие, выписанные на имя Э. Гарвин, держателя акции номер сто двадцать три. Вы угадали, Мейсон, номер сто двадцать три был закреплен за ней четыре года назад, когда они с Эдом души друг в друге не чаяли и все у них было тип-топ.
     - А что случилось с настоящими доверенностями? - спросил Мейсон.
     - С ними полный порядок, - отозвался Ливси. - Они учтены и переписаны самым аккуратным образом, по алфавиту. Вы видели Денби и можете себе представить, что бумаги оформлены как полагается: со ссылками на наши бухгалтерские книги и тому подобное.
     Ливси рассмеялся, запрокинув голову.
     - Но ведь кто-нибудь, наверное, все же сообразил, что к чему, когда получил вторую доверенность! - воскликнул Мейсон. - Денби же знал, что не отправлял документов, выписанных на имя держателя акции номер сто двадцать три, и после того, как они поступили в контору, он, очевидно, докопался до истины.
     - По логике вещей все должно было бы обстоять именно так, - кивнул Ливси. - Но самое смешное в том, что Денби не знает, откуда взялись поддельные доверенности. Каким-то образом они очутились в конторе, все оформлено правильно, честь по чести, бумажки разложены аккуратно, в образцовом порядке. Впрочем, может, они все поступили в один и тот же день и их разложил какой-нибудь клерк? Денби клянется, что на стол к нему эти бумаги не ложились. Он говорит, что в противном случае был бы в курсе дела.
     - Собрание пайщиков состоится послезавтра?
     - Совершенно верно, и не скрою от вас, Мейсон, мы попали в переплет. Связаться с Гарвином невозможно: он отправился догуливать медовый месяц, его рыжая красотка жена совершенно вскружила бедняге голову. Гарвин не пожелал оставить свои координаты. Он, видите ли, не хочет, чтобы работа его отвлекала! А между тем ему грозит крах! Я места себе не нахожу от волнения. Я в ужасе!
     - Что произойдет, если Этель Гарвин удастся захватить контроль над корпорацией?
     - Что произойдет? Боже мой, она потребует проверки бухгалтерских книг. Все перекроит по-своему. Назначит новый совет директоров. Дознается, какие дела у нас не выгорели, и выставит Гарвина за дверь, обвинив в мошенничестве. А потом вызовет налогового инспектора и расскажет о некоторых наших... гм... секретах. Она все пустит под откос! Корпорация рухнет словно карточный домик!
     - Денби не беседовал с клерками, не пытался выяснить, кто регистрировал поступившие доверенности?
     - Он пытается, но потихоньку. Ему не хочется, чтобы служащие заподозрили неладное. Так что он осторожненько их расспрашивает и...
     Тут оглушительно зазвонил телефон, стоявший у Мейсона на письменном столе. Этого номера в справочнике не было, и знали его только Делла Стрит и Пол Дрейк. Мейсон снял трубку и услышал голос Пола:
     - Извини, что звоню по этому телефону, Перри, но я решил, что дело не терпит отлагательств. Мы обнаружили Этель Гарвин!
     - Ну, ты даешь! Как тебе удалось, Пол? Так быстро?
     - Да слегка поработал головой и посидел на телефоне, - небрежно пояснил Дрейк. - У меня ведь накоплены горы информации, и в том числе есть списки членов крупнейших женских клубов. Когда Этель жила с Гарвином, она посещала знаменитый клуб книголюбов. Я начал обзванивать его членов, интересуясь, не знают ли они, как мне связаться с миссис Этель Гарвин. Дескать, у меня есть редкая книга, которую она долго искала... И представь, со второго же раза мне удалось попасть в десятку! Моя собеседница сказала, что какое-то время миссис Гарвин не было в городе, но недавно они встретились на улице, а миссис Гарвин, оказывается, остановилась в гостинице "Монолит". Я взял эти сведения за отправную точку и стал копать дальше: разыскал парикмахершу Этель и немножко с ней посплетничал.
     - Черт побери! - воскликнул Мейсон. - Всякий раз, как тебя послушаешь, кажется, что найти кого-то - пара пустяков! Жалко даже деньги тебе платить, Пол!
     - Не жадничай, Перри, не жадничай! Еще какие-нибудь распоряжения будут?
     - Следи за ней двадцать четыре часа в сутки.
     Мейсон украдкой взглянул на Фрэнка Ливси. Тот подался вперед, навострив уши, глаза его округлились.
     - Раз уж нам удалось отыскать свидетельницу аварии, то мы не должны упускать ее, - непринужденно заметил Мейсон. - Я не хочу терять голубушку из виду. Похоже, она единственная, кто может сказать, чья машина первой выехала на перекресток. Как только разгребу кое-какие дела, возьму у нее письменные показания.
     На том конце провода на мгновение воцарилась тишина, затем Дрейк спросил:
     - Перри, у тебя что, в кабинете посторонние?
     - Вот-вот, - сказал Мейсон.
     - Я правильно понял: насчет слежки двадцать четыре часа в сутки ты говорил серьезно, а все остальное - ерунда?
     - Правильно.
     - О'кей, - сказал Дрейк. - Договорились.
     Мейсон повесил трубку и обратился к Ливси:
     - Прошу прощения, но это был очень важный звонок. Я веду дело, связанное с автомобильной аварией, в результате которой получены тяжкие увечья... Та-ак, о чем бишь мы говорили? Ах да, значит, вы считаете, что в шкафу "Гарвин Компани" припасена пара скелетов?
     - Ну, зачем так, - заюлил Ливси. - Я просто высказываю свою точку зрения в отсутствие Эда Гарвина... Ну ладно, будем считать, что я вам уже все рассказал... Вообще-то я и так сообщил больше, чем нужно.
     - А у вас самого много акций? - поинтересовался Мейсон.
     Ливси усмехнулся:
     - Не заблуждайтесь на мой счет, Мейсон. Акций у меня не так уж много, но вполне достаточно, чтобы войти в совет директоров и стать президентом компании.
     Он еще раз усмехнулся и добавил:
     - Платят хорошо, а работы всего ничего: подписывать бумаги и развлекать редких посетителей.
     - У вас работает стенографистка по фамилии Колфакс?
     - Бог с вами, мистер Мейсон! Откуда мне знать? Вроде бы нет. У нас работает всего несколько девушек, не очень много.
     - Этой юной фее года двадцать два - двадцать три. Она длинноногая, с тонкой талией, высокой грудью, крутыми бедрами, безмятежными темно-серыми глазами, прелестными белокурыми волосами и...
     - Хватит, помилуйте! - простонал Ливси. - Вы меня убиваете. Я не вынесу... Я сейчас умру от разрыва сердца.
     - Вы с ней знакомы? - спросил Мейсон.
     - Нет, но мечтал бы познакомиться! Если вы ее разыскиваете, то давайте я вам помогу, мистер Мейсон.
     И Ливси, запрокинув голову, лукаво рассмеялся и покрутил усы.
     Мейсон сказал:
     - Я думаю, у вас целый список юных особ, с которыми можно поразвлечься.
     Ливси ухмыльнулся:
     - А по-моему, вы тоже парень не промах, мистер Мейсон.
     - Кстати, а вдруг имя и адрес этой девицы записаны в вашем маленьком черном блокнотике? - невинно поинтересовался Мейсон. - Вдруг ее можно пригласить пообедать или потанцевать?
     - Действительно, вдруг? - хихикнул Ливси.
     - И все-таки вы ее не помните.
     - Увы.
     - Но, пожалуйста, если потом когда-нибудь вспомните, то дайте мне знать.
     - Непременно, мистер Мейсон. Всенепременно.
     Мейсон спросил:
     - Каким образом вы намерены выпутываться из истории с доверенностями?
     - Разрази меня гром, не знаю, мистер Мейсон! Похоже, собрание отменить не удастся, и, откровенно говоря, я понятия не имею, как поступить.
     - Если у вас есть хоть какие-нибудь выходы на Гарвина, советую с ним связаться, - сказал Мейсон.
     Ливси помрачнел.
     - И еще, - продолжал адвокат, - советую провести расследование и выяснить, кто из ваших сотрудников принимал эти доверенности.
     - Много бы я отдал, чтобы это узнать, - пробормотал Ливси. - Сдается мне, что один из наших ведет двойную игру.
     - Проверьте сотрудников и разузнайте, не работали ли они вчера до одиннадцати, - велел адвокат. - И вообще, выясните, находились ли вечером в конторе люди.
     - Хорошо.
     - Как выясните - сообщите мне.
     Мейсон встал, давая понять, что разговор окончен.
     - О'кей, благодарю, - кивнул Ливси. Он вылез из большого кресла и нерешительно, боком, двинулся к двери. По дороге он дважды останавливался, словно собираясь повернуть назад и возобновить беседу, но потом все-таки дошел до двери, обернулся, отвесил, улыбаясь, легкий поклон, поймал взгляд Деллы, послал ей многозначительную улыбку и вышел в коридор.
     Дождавшись, когда дверь за ним закрылась, Делла Стрит скорчила гримаску.
     - Дамский угодник, - проворчала она и сердито добавила: - Да-да, прямо так на визитной карточке и надо написать: "Фрэнк Ливси, дамский угодник".
     Мейсон расхохотался.
     - Некоторых любительниц вечеринок он вполне может осчастливить, словно добрый Санта-Клаус.
     - Некоторых - да, - кивнула Делла. - Но он забывает, что Санта-Клаус приходит в те дома, где его ждут.
     Мейсон хмыкнул, снял телефонную трубку и набрал номер Пола Дрейка. А когда сыщик подошел к телефону, сказал:
     - У меня есть еще кое-какая работенка, Пол. Наш кретин клиент решил, что ему пора развеяться, и на время устранился от дел. Далеко он уехать не мог, потому что послезавтра ему надо присутствовать на собрании пайщиков. Но сейчас он где-то путешествует со своей новой женой; у них, видишь ли, продолжается медовый месяц. Гарвин мне нужен. Выясни, какая у него машина, собери сведения о том, где ему нравится отдыхать, разузнай, много ли он взял вещей, - словом, разыщи его, и дело с концом.
     - Ладно, - скучающим тоном отозвался Дрейк, - если клиент платит за то, чтобы его искали, - ради бога, мы его поищем. Хотя я лично считаю это крайне глупой тратой денег.
     - Как только что-нибудь узнаешь, сообщи мне. В любое время дня и ночи, - прибавил Мейсон.
     - О'кей, будет сделано, - пообещал Дрейк и повесил трубку.
     
     5
     
     Мейсон припарковал машину напротив гостиницы "Монолит", кирпичного здания, стоявшего буквой Г и отличавшегося суровой прямотой линий. Человек Пола Дрейка, дежуривший неподалеку, с очень озабоченным видом сидел в автомобиле, уткнувшись в газету и внимательно изучая объявления о сдаче внаем квартир за умеренную плату. Он даже глаз не поднял на Перри Мейсона, который распахнул дверцу своей машины, ступил на тротуар и, подойдя к отелю, вошел внутрь.
     Мужчина за конторкой поглядел на Перри Мейсона с вежливым любопытством, но без особого радушия.
     - Я к миссис Этель Гарвин, - сообщил Мейсон.
     - Она ждет вас?
     - Скажите ей, что это насчет доверенности.
     - Как ваше имя?
     - Мейсон.
     Мужчина повернулся к пульту и пренебрежительно, явно демонстрируя, что лакейское занятие ниже его достоинства, нажал на кнопку, подождал секунду и произнес:
     - Тут внизу мистер Мейсон... Он хочет поговорить с вами насчет доверенности, миссис Гарвин... Нет, он не сказал... Впустить его? Хорошо. Можете к ней подняться, - милостиво разрешил портье, закончив разговор. - Шестьсот двадцать четвертый номер.
     - Спасибо, - поблагодарил Мейсон.
     Войдя в лифт, он увидел лифтершу. Вероятно, днем пассажиров перевозила она, а ночью лифт работал автоматически.
     - Шестой, пожалуйста, - попросил адвокат и выжидающе взглянул на женщину.
     Лифтерша, здоровенная тетка с внушительными усами и выражением смертной скуки на лице, отложила недочитанную газету и, не спеша закрывать дверь, выглянула в коридор в надежде прихватить еще парочку пассажиров. Она сидела на складном стуле, и ее телеса колыхались на сиденье, будто студень. А физиономия была - постнее некуда.
     - Мне шестой, - повторил Мейсон.
     Тетка не ответила и еще дальше высунулась из лифта, высматривая, не идет ли кто по коридору. Затем, после паузы, нерешительно закрыла дверь, и лифт с грохотом отправился вверх, на шестой этаж.
     Там лифтерша отворила двери, тут же снова схватилась за газету, отыскала нужный абзац и опять уселась на стул, ожидая следующего вызова.
     Выйдя, Мейсон повернул налево и услышал гудок: лифт вызывали на первый этаж.
     Тетка поглядела на засветившуюся кнопку, но закрыла дверь, лишь дочитав до точки.
     Лифт двинулся вниз, а Мейсон - прямо по коридору. Наконец он остановился перед дверью с табличкой "624".
     Адвокат постучал, и дверь тут же открыла женщина лет тридцати в облегающем черном платье; она любезно улыбалась.
     - Мистер Мейсон? - радушно произнесла женщина мелодичным голосом.
     - Он самый.
     - Я - миссис Гарвин. Вы хотели поговорить со мной о доверенности? - Женщина еще раз мило, дружески улыбнулась.
     - Да, - кивнул Мейсон, - о доверенности на заместительное голосование в "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани".
     - Проходите, пожалуйста.
     - Благодарю.
     Мейсон вошел. Женщина мягко прикрыла за ним дверь и сказала:
     - Садитесь, мистер Мейсон.
     Фигура у нее была уже не девичья, но все же стройная, что достигается путем соблюдения строгой диеты. Держалась она спокойно и уверенно, как человек, тщательнейшим образом организовавший свою жизнь и продумывающий каждый свой шаг.
     - Сделайте милость, садитесь, мистер Мейсон.
     Мейсон сел возле окна.
     Миссис Гарвин смерила его взглядом и уселась напротив, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку кушетки.
     - Так что насчет доверенности, мистер Мейсон? Есть какие-нибудь вопросы?
     Мейсон сказал:
     - Лицо, означенное в доверенности, именовалось раньше несколько иначе, не так ли?
     Миссис Гарвин тряхнула головой и расхохоталась.
     Мейсон терпеливо ждал.
     Смех постепенно перешел в улыбку, озорную, дразнящую...
     - Боже мой, мистер Мейсон! - пробормотала женщина. - Неужели столько суеты... этот ваш приход только из-за какой-то несчастной описки?
     - Да, - кивнул Мейсон.
     - Право же, это было ни к чему, - произнесла миссис Гарвин таким тоном, что казалось, она вот-вот добавит "глупый мальчуган".
     Она переменила позу и положила правую руку на спинку кушетки.
     - Нет, ей-богу, мистер Мейсон!
     Женщина снова рассмеялась.
     Мейсон сидел и по-прежнему терпеливо ждал.
     Миссис Гарвин сказала:
     - А ведь меня нелегко было найти. Откройте секрет, мистер Мейсон, как вам это удалось?
     - Я нанял сыщика, - небрежно проронил Мейсон.
     Женщина встрепенулась и напряглась.
     - Что? Что вы сделали?
     - Нанял сыщика, чтобы он вас выследил, - пояснил Мейсон.
     - Господи боже мой! Почему?
     - Мне казалось, так нужно.
     - Но почему?!
     Мейсон спросил:
     - Зачем вам доверенности, миссис Гарвин? Уж не затем ли, чтобы прибрать к рукам корпорацию вашего бывшего мужа?
     - Отчего же "бывшего"? - вспыхнула женщина.
     - Ах, извините. Я думал, вы развелись.
     - Кто вы такой? - воскликнула миссис Гарвин.
     - Адвокат, - сказал Мейсон. - Я работаю в том же здании, что и ваш муж.
     - Вы... он что, вас нанял?
     - В отношении адвоката обычно используют выражение "прибегать к услугам", - поправил ее Мейсон.
     - Ну, хорошо. Он решил прибегнуть к вашим услугам и попросил нанести мне визит?
     - Не совсем так.
     - Тогда почему вы здесь?
     - Потому что я представляю его интересы.
     - И что вы хотите?
     - Прежде всего, - сказал Мейсон, - я хочу узнать, что хотите вы.
     Женщина пожала плечами.
     - Мистер Мейсон, я не очень понимаю, с какой стати мне отвечать на этот вопрос.
     - Чудесно.
     Миссис Гарвин указала на резную деревянную сигаретницу:
     - Хотите закурить, мистер Мейсон?
     - Спасибо.
     Адвокат снял крышку и протянул сигаретницу миссис Гарвин. Она вынула сигарету и наклонилась вперед, прикуривая от спички, зажженной Мейсоном. Взгляд ее был пристальным и одобрительным. Мейсон тоже закурил, уселся поудобней, вытянул длинные ноги, положил одну на другую и произнес:
     - Ну так что?
     Она сказала:
     - Мистер Мейсон, давайте начистоту... Вы мне кажетесь довольно опасным противником.
     - Премного благодарен.
     - Как вы меня разыскали?
     - Я уже говорил: пришлось нанять сыщика.
     - А как вам удалось выяснить про доверенности?
     - Ну, - протянул Мейсон, - это дело десятое...
     Этель топнула ножкой по ковру, поежилась и с какой-то кошачьей грацией уселась на кушетке, водрузив на подушку обтянутые чулками ноги. Затем сделала глубокую затяжку и выпустила к потолку длинную струйку голубого дыма.
     - Любопытно, не правда ли?
     - Очень, - согласился Мейсон.
     - Мой драгоценный супруг, - продолжала Этель, - завел себе другую пассию. Сначала он пытался со мной торговаться, но потом что-то стряслось, и эта сопливая девчонка вскружила ему голову. Однако, увы, боюсь, я все еще его жена, а новоявленная мадам - самозванка.
     - И что? - спросил Мейсон.
     - И то, - усмехнулась она. - Я просто хочу чуть-чуть показать зубки... самую малость.
     - Но что конкретно вам нужно?
     - Мне нужен он.
     - То есть вы желаете удержать человека независимо от его воли?
     Прищурившись, Этель смерила Мейсона долгим изучающим взглядом, а потом произнесла:
     - Я сейчас вам кое-что скажу, мистер Мейсон.
     - Пожалуйста!
     - Не знаю почему: то ли лицо мне ваше нравится, то ли настроение такое философское сейчас... Вы, кстати, женаты?
     - Нет.
     - Завладев женщиной, - изрекла миссис Гарвин, - мужчина приобретает форму собственности. Женщина для него - своего рода эмоциональное зеркало, живое эхо его чувств. Отношения складываются по принципу: что дал, то и получил. Во время медового месяца мужчина считает жену ангелом, а она смотрит на него как на бога. Они преклоняются, благоговеют друг перед другом. Затем очарование постепенно проходит, и мужчина осознает, что они с женой - партнеры в общем деле.
     - Так-так, - кивнул Мейсон.
     В глазах Этель, прятавшихся за полуопущенными веками, вдруг сверкнули искорки.
     - И тут мужчина становится раздражительным! - воскликнула она. - Его бесят запреты. Потеряв свободу, он не находит себе места. И тогда происходит одно из двух: либо муж привыкает втихую, но довольно неуклюже жене изменять, либо начинает ее изводить. Но в любом случае жена у него уже не на первом месте.
     - И что тогда происходит? - спросил Мейсон.
     - И тогда, - усмехнулась она, - жена платит ему той же монетой. Если мужчина неглуп, он потребует ровно столько свободы, сколько, по его понятиям, необходимо; а умная жена ослабит поводок ровно настолько, чтобы муж чувствовал себя счастливым. И семейная жизнь наладится. Муж сможет обманывать жену, погуливать от нее, но всегда будет ее ценить. А если брак покажется ему тюремным заключением, то жена должна захлопнуть дверь камеры, крепко запереть ее, мистер Мейсон, и выбросить ключ!
     - Что вы и сделали?
     - Нет, пока только собираюсь, мистер Мейсон.
     - А как именно вы собираетесь добиться своей цели?
     Этель пожала плечами.
     - Вы же юрист. Насколько я поняла, это вы раскрыли мою маленькую хитрость с доверенностями. Не так ли, мистер Мейсон?
     - Так.
     - Ну и что вы собираетесь предпринять?
     - Защищая интересы вашего мужа, я постараюсь, чтобы добытые вами путем махинаций доверенности были признаны недействительными.
     - То есть чтобы муж, вернувшись, мог, как всегда, контролировать собрание пайщиков?
     - Да.
     - Я думаю, вы очень умны, мистер Мейсон. И очевидно, хорошо знаете законы. Вполне возможно, вам удастся провернуть то, что вы задумали. Но коли так, то я приму другие меры и все равно добьюсь своего! Не мытьем так катаньем!
     - Каким способом? - поинтересовался Мейсон.
     - Смотрите и слушайте, - усмехнулась миссис Гарвин.
     Даже не потрудившись одернуть юбку, она небрежно переменила позу, придвинула поближе телефон и попросила дежурного с первого этажа:
     - Пожалуйста, соедините меня с прокуратурой. - Потом произнесла: - Будьте любезны: отдел жалоб. - А еще через секунду сказала: - С вами говорит миссис Этель Гарвин. Я жена Эдварда Чарльза Гарвина, он двоеженец, бросил меня и открыто сожительствует с другой, объявив ее своей женой. Подозреваю, что он прибегнул к противозаконной и мошеннической процедуре "мексиканского развода". Я хочу возбудить иск по обвинению его в двоеженстве. Вы не могли бы завтра с утра принять меня?
     Ей что-то ответили, и миссис Гарвин, улыбнувшись, добавила:
     - Да-да, я понимаю: вам не хочется связываться с "мексиканским разводом", но ведь это я связываюсь, я возбуждаю дело, обвиняя мужа в двоеженстве! Итак, когда я могла бы прийти к вам?
     Ей что-то опять ответили, она опять улыбнулась и кивнула:
     - Четверть одиннадцатого. Большое спасибо. А кого спросить?.. Ага, понятно, мистера Стоктона, сотрудника отдела жалоб... Огромное спасибо. Ровно в четверть одиннадцатого я буду у вас.
     Положив трубку, миссис Гарвин повернулась к Мейсону.
     - Надеюсь, вы получили ответ на свой вопрос?
     Мейсон ухмыльнулся:
     - А вы на свой?
     Она посмотрела на него в упор и произнесла, сохраняя ледяное спокойствие:
     - Не знаю, мистер Мейсон, но вообще-то я, ввязавшись в борьбу, не привыкла отступать. Вы поймали меня за руку, но у меня есть еще кое-какие козыри. Я пока не понимаю всех своих возможностей, но весьма скоро разберусь, будьте уверены.
     - А вы что, действительно хотите подать в суд на Гарвина?
     - Если у меня не останется иного выхода... Я ведь буду сражаться до последнего, мистер Мейсон.
     - Учтите, что начатый судебный процесс прекратить довольно сложно.
     - А кто вам сказал, что я собираюсь его прекращать? - воскликнула Этель, сверкнув глазами. - Пожалуйста, мистер Мейсон, потрудитесь передать моему мужу, что зубки у меня ой какие острые!
     - Но вы же сами заставили его поверить в то, что подали на развод! - возмутился Мейсон.
     - Мало ли во что он поверил!
     - Однако вы говорили ему о своем намерении развестись, не так ли?
     - Мистер Мейсон, женщина часто несет всякий вздор, пытаясь вернуть былую страсть, любовь, привязанность мужчины. К примеру, она грозит покончить жизнь самоубийством. Каких только угроз, заявлений, обещаний не вырвешь у нее в этот момент!
     - М-да, боюсь, в такой ситуации вы недешево обойдетесь вашему супругу, - задумчиво проронил Мейсон.
     - И я того же мнения.
     - Но, может, несколько в ином смысле, - продолжал адвокат.
     - Что вы имеете в виду?
     Мейсон посмотрел ей в глаза.
     - Я хочу сказать, что тоже умею бороться. И рано или поздно выясню, чем вы занимались после разрыва с мужем. Мы узнаем абсолютно все, до мельчайших подробностей! Узнаем...
     Миссис Гарвин лукаво улыбнулась.
     - Мистер Мейсон, сколько бы сыщиков вы ни наняли, вам не удастся разузнать про мое поведение "все до мельчайших подробностей". Но даже если бы моя спальня превратилась в проходной двор, это не спасло бы Гарвина от суда за двоеженство. У меня хватает мозгов оценить ситуацию, чего не скажешь о вас, мистер Мейсон. А теперь извините. У меня еще много дел. Мне надо позвонить по телефону, и я не хочу разговаривать при вас. Всего доброго, мистер Мейсон!
     Адвокат встал. Миссис Гарвин проводила его до дверей и с сожалением сказала:
     - Ах, если б мне удалось опередить Эдварда и самой нанять вас! Но увы, сделанного не вернешь. Боюсь, вы принесете мне немало хлопот.
     - Вы мне тоже, - пробормотал Мейсон, выходя в коридор.
     Глаза миссис Гарвин вдруг яростно вспыхнули.
     - Уж будьте уверены, я постараюсь, - прошипела она и захлопнула дверь.
     
     6
     
     Эдвард Гарвин стоял на бельведере гостиницы "Ла Хойя", глядя на Тихий океан и любуясь дорожкой лунного света. Сзади него стояла миссис Гарвин номер два.
     - Лорри, дорогая! - взволнованно молвил Гарвин. - Это же похоже на...
     - Да, дорогой.
     - У нас с тобой всегда будет медовый месяц, вечный медовый месяц... Ты меня любишь, солнышко?
     - Ну разумеется, - Лорри благодушно, снисходительно улыбнулась.
     - Скажи что-нибудь, - попросил Гарвин.
     - Что?
     - Ты знаешь. Скажи: "Я тебя люблю".
     - О, Эдвард! - нетерпеливо перебила красотка. - Ты становишься скучным.
     - Милая, ты совсем не романтична! Посмотри, как тут все прелестно! Дела, бизнес остались где-то далеко-далеко... Ни одна живая душа не знает, куда мы уехали. Мы тут одни, стоим наверху и...
     - Умираем с голоду, - неожиданно выпалила Лорри.
     Гарвин рассмеялся.
     - Хорошо, сейчас ты поужинаешь. Только мне не хочется тебя с кем-нибудь сегодня делить. Давай закажем еду в номер.
     - Ой, но тут так неаппетитно! Они совсем не умеют обслуживать клиентов, не то что в больших отелях, Эд. Лучше пойдем куда-нибудь, где можно съесть хороший бифштекс с хрустящей картошкой и жареным луком. Тут в центре есть один отличный ресторанчик. Я обратила внимание, едва лишь мы приехали, и вспомнила, что когда-то там обедала.
     - Ладно, - сдался Гарвин, - если ты хочешь... Но я надеялся, что мы поедим на балконе, любуясь морем.
     - Чтобы у меня от сырости раскрутилась завивка? - ахнула Лорри. - Смотри, какой на море туман!
     Смех ее звучал беспечно, мило, но нетерпеливо.
     - Пойдем-пойдем, Эд! Ты настроен чересчур романтично. Пошли выпьем по коктейлю и съедим по бифштексу. Ну, ты идешь или нет? Ах, дорогой, шляпа тебе совершенно ни к чему...
     - Как скажешь, Лорри, как скажешь... А что же нам делать с твоими волосами? Может, поднимем верх машины?
     - Не надо, - воспротивилась Лорри. - Мне больше нравится ездить с откинутым верхом. А голову я повяжу шарфом.
     Они спустились вниз, пересекли холл и вышли на стоянку, где Гарвин припарковал свой большой автомобиль. Обойдя его, он распахнул дверцу перед женой, потом обогнул длинный капот и уселся на водительское место.
     - Есть хочу - умираю! - возвестила Лорри. - Поторопись, пожалуйста.
     - Да, дорогая, сейчас... А ты уверена, что не стоит поднять верх машины?
     - Нет, нормально и так.
     Гарвин завел мотор, который мягко заурчал, не выдавая своей истинной мощи. Выехав со стоянки, Гарвин обогнул ее и остановился при выезде на шоссе, пропуская транспорт. Затем нажал на газ, и машина, сорвавшись с места, помчалась по дороге, быстро набирая скорость.
     Наконец молодожены добрались до кафе. Гарвин поставил машину, поспешно выскочил и распахнул дверцу перед супругой. Лоррейн легонько оперлась на протянутую ей руку и спрыгнула на землю, юбка ее взметнулась вверх.
     Внезапно раздался громкий, возмущенный визг тормозов, и большая громоздкая машина резко остановилась на площадке.
     Гарвин с женой обернулись, и Лоррейн не без любопытства уставилась на высокого мужчину. А тот обошел свой автомобиль спереди и направился к ним.
     - Бог мой! - воскликнул Гарвин. - Да это же Перри Мейсон.
     - Адвокат? - удивилась жена.
     - Он самый.
     Мейсон приблизился к ним.
     - Черт побери, задали вы нам работенку, Гарвин! Мы искали вас целые сутки.
     Гарвин с достоинством сделал шаг навстречу адвокату.
     - Дорогая, позволь представить тебе мистера Мейсона. Мистер Мейсон, это моя жена.
     - Очень рад познакомиться, - с поклоном ответил Мейсон и тут же снова обратился к Гарвину: - Нам надо поговорить наедине.
     - Я, как вы изволили выразиться, "задал вам работенку", - холодно процедил Гарвин, - поскольку не хотел, чтобы меня нашли.
     - Догадываюсь, - кивнул Мейсон. - Но времечко вы выбрали неподходящее. Так что уделите мне пять минут, пожалуйста.
     - Я отложил все дела, но могу выслушать вас. Говорите прямо здесь.
     - Когда должно состояться собрание пайщиков, Гарвин?
     - Завтра в два часа дня. И не сомневайтесь, Мейсон, я туда приеду!
     - У вас достаточно доверенностей, чтобы контролировать корпорацию?
     - Разумеется! Однако сейчас не время вести деловые разговоры. Кстати, ваша машина загораживает проезд и...
     - Ваша жена разослала доверенности, выписанные на ее имя, - выпалил Мейсон. - Если вы помните, ее инициалы тоже "Э.Г.".
     - Она бывшая жена Эда, - ледяным тоном поправила Лоррейн.
     - Это отдельный разговор, - сказал Мейсон. - Знаете что, Гарвин? Садитесь-ка в машину и поезжайте в Мексику.
     - Вы как хотите, а я намерена выпить мартини и закусить бифштексом, - заявила Лоррейн.
     - Мы собирались поужинать, - пояснил Гарвин.
     - А давай, дорогой, пригласим мистера Мейсона к нам присоединиться, и он за столом все толком расскажет? - предложила Лорри.
     Гарвин покачал головой:
     - Я сегодня не в настроении вести деловые разговоры.
     Мейсон сказал:
     - Этель разослала доверенности, выписанные на имя держателя акции номер сто двадцать три. Так что она может получить полный контроль над собранием пайщиков.
     - С какой стати? У меня тоже есть доверенности.
     - Они аннулированы теми, которые разослала Этель, - объяснил Мейсон. - Она тщательно позаботилась, чтобы ее доверенности попали к адресатам после ваших. А по существующим правилам все предыдущие доверенности считаются недействительными. Помните?
     - Боже мой! - ахнул Гарвин. - Она меня разорит! Испортит мне жизнь.
     - Не знаю, как жизнь, а ужин она все-таки не испортит, ручаюсь! - злобно вставила Лоррейн.
     - Более того, - продолжал Мейсон, - не желая, чтобы вы присутствовали на завтрашнем собрании, Этель обратилась к прокурору и подала на вас в суд за двоеженство. Так что сейчас за вами охотятся и хотят арестовать. Очевидно, Этель...
     - Мейсон, Мейсон, ради бога! - перебил Гарвин. - Не будем сейчас об этом. Пожалуйста!
     - Тогда предоставьте мне возможность поговорить с вами наедине, - сердито возразил адвокат. - Я целые сутки рыскал как волк, разыскивая вас по всему свету. Надеюсь, вы догадываетесь, что делал я это не для забавы.
     - Послушайте, что вы там болтали насчет двоеженства, мистер Мейсон? - возмущенно вмешалась Лоррейн.
     Мейсон сказал:
     - Давайте смотреть правде в глаза, Гарвин. Вы можете убежать от дел, но есть проблемы, от которых убежать нельзя. Сейчас вы столкнулись именно с такой проблемой, и реагировать надо быстро.
     - Эдвард, - холодно произнесла Лоррейн, - я не понимаю, неужели могут быть какие-то сомнения относительно законности нашего брака?
     Гарвин в замешательстве поглядел на Мейсона.
     Адвокат сказал:
     - Излагаю голые факты. Законность вашего брака весьма и весьма сомнительна. Вполне вероятно, что Этель Гарвин окажется единственной реальной претенденткой на роль супруги мистера Гарвина.
     - Эдвард! - нахмурилась Лоррейн. - Но ты же говорил, что она с тобой развелась.
     - Я так думал.
     - Думал?! - вскричала Лоррейн. - Но почему, с какой стати...
     - Минуточку, - вмешался Мейсон. - Успокойтесь, пожалуйста. Криками и слезами горю не поможешь, да и место для сцен тут, право, неподходящее. Сделаем так: я сяду в машину, вы отправитесь вслед за мной. Может быть, мне удастся вас выручить.
     - Каким образом? - спросил Гарвин.
     - Давайте поедем в отель, - предложил Мейсон. - Вы перекусите перед отъездом в Мексику, уложите чемоданы, закинете их в багажник и отправитесь прямиком на границу.
     - На границу?! - переспросил Гарвин. - Но зачем?
     - Вы разводились в Мексике? - сказал Мейсон.
     - Ну и что? - по-прежнему не понимал Гарвин.
     Мейсон ухмыльнулся.
     - "Мексиканский развод" в Калифорнии не признается, и, стало быть, брак, заключенный в Мексике, считается недействительным. Однако по мексиканским законам все сделано правильно, и, значит, в Мексике вы будете считаться мужем и женой.
     Воцарилась тишина. Потом Лоррейн Гарвин вскричала:
     - Да не стой же ты как истукан, Эдвард! Ты что, не понял мистера Мейсона! Скорее забирай машину со стоянки, нам надо пулей мчаться в гостиницу, хватать шмотки и побыстрее сматываться отсюда!
     
     7
     
     Следуя за автомобилем Гарвина, Мейсон проехал по мосту через Сан-Исидро.
     Огни Тихуаны, видневшиеся впереди, сияли так ослепительно, что даже яркие звезды на время слегка померкли.
     Промчавшись по широкой центральной улице, Гарвин зарулил на стоянку, где нашлось местечко и для Мейсона.
     Адвокат вылез из машины, подошел к Гарвину и дружески улыбнулся.
     - С прибытием! Теперь вы снова муж и жена.
     - К черту ваши шутки, Мейсон! - раздраженно поморщился Гарвин. - Скажите лучше, что теперь делать.
     - Пока не знаю, - ответил Мейсон. - Но постараюсь выяснить. Для Этель было бы хуже всего, если б как можно больше ваших сторонников явилось на собрание и проконтролировало бы его. Ведь доверенность считается недействительной, если лицо, выдавшее ее, присутствует на заседании. А коли так, то вы должны составить список пайщиков, с которыми у вас сложились добрые отношения, и я свяжусь с ними по телефону. Вообще-то я подготовил все необходимые бумаги и завтра на судебном заседании могу их заполнить, но будет лучше, если ваши союзники явятся на собрание, что называется, "живьем". Кстати, я не удивлюсь, если узнаю, что президент фирмы и секретарь-бухгалтер в сговоре с Этель... Да, и пожалуйста, в следующий раз, когда вам вздумается немного отдохнуть и забыть о делах, сообщайте адвокату, как вас найти, - добавил Мейсон. - А то мои сыщики всю страну прочесали. Слава богу, в конце концов одному из них посчастливилось отыскать парня на бензоколонке в Ла Хойе, который запомнил ваш автомобиль и сказал, что вы расспрашивали его про гостиницу. Только благодаря ему я добрался до вас.
     Лоррейн Гарвин вздохнула:
     - У меня совсем живот подвело от голода. Я лично иду ужинать не откладывая.
     - Через два дома отсюда есть хороший ресторанчик, - сказал Мейсон. - Переночевать тут тоже найдем где. А завтра, если хотите, можете поехать в Энсенаду.
     Гарвин предложил:
     - Вы идите, а я сперва подниму верх машины.
     Он принялся расстегивать ремни, чтобы вернуть кузов в исходное положение. Тем временем Лоррейн подошла к Мейсону и прошептала:
     - О, вы такой сильный, такой находчивый, мистер Мейсон! При вас я ничего, абсолютно ничего не боюсь.
     И она крепко сжала его руку. Потом взглянула исподтишка на Эдварда и продолжала:
     - Эд, конечно, милый, но ужасно в меня влюблен. Ах, да вы и сами знаете!
     - Откуда мне знать? - поднял брови Мейсон.
     - Действительно, откуда? - лукаво прищурилась красотка.
     Гарвин наконец поднял откидной верх и присоединился к ним.
     - А когда нам вернуться из Энсенады? - спросил он.
     - Как только пожелаете предстать перед судом, - пожал плечами Мейсон.
     - Скажите, а каково мое положение? - поинтересовалась Лоррейн и задумчиво наморщила лоб.
     Мейсон улыбнулся.
     - В Америке вы считаетесь разрушительницей семейного очага, сожительницей, любовницей, женщиной, не связанной узами брака, погрязшей в грехе. Здесь же, в Мексике, вы - законная жена.
     - Что за чертовщина! - сердито вскричала Лоррейн.
     - Действительно, чертовщина, - согласился Мейсон. - Но таковы разноречивые нормы международного права. В Соединенных Штатах Америки, Гарвин, вашей женой будет считаться Этель. И вполне возможно, вас привлекут к ответственности за двоеженство. В Мексике же вы официально женаты на вашей нынешней супруге, а Этель Гарвин - всего лишь бывшая жена.
     - По-моему, это полнейшая дичь! - вскипел Гарвин. - Может, мне еще выстроить такой особняк, чтобы через спальню проходила граница? И установить там трехспальную кровать? Этель тогда бы...
     - Эдвард, - ледяным тоном произнесла Лоррейн, - пожалуйста, не хами.
     - Да какое там "не хами", я скоро вообще с ума сойду! - взвизгнул Гарвин. - Черт побери, провожу с женой медовый месяц и даже не знаю, муж я ей или не муж!
     - Сходите с ума сколько угодно, - сказал Мейсон, - но на вашем положении перед лицом закона это никак не отразится. Я постараюсь помочь. Только сперва надо поужинать.
     Мейсон привел их в ресторан и заказал каждому по большому куску хорошо отбитого, мягкого мяса. Когда же с едой было покончено, сообщил:
     - Тут есть одна современная гостиница. Называется "Виста де ла меса". Давайте там остановимся, а завтра утром вы мне продиктуете телефоны крупных пайщиков, защищающих ваши интересы, и мы им позвоним.
     - По телефону с ними буду разговаривать я, - возразил Гарвин. - А вы лучше поторгуйтесь с Этель. Постарайтесь, пожалуйста. Начните с пятидесяти тысяч и...
     - Эдвард, дорогой! - торопливо вмешалась Лоррейн. - Может быть, мистер Мейсон сам определит нужную сумму? Он постарается свести ее к минимуму.
     - Но я не могу сидеть без дела! - воскликнул Гарвин.
     - Я места себе не нахожу, если мне чего-нибудь хочется! Как вы ее выследите, Мейсон?
     - А сыщики на что? - улыбнулся Мейсон и поглядел на часы. - Пожалуй, я позвоню ей сегодня вечером и договорюсь встретиться завтра утром.
     - У вас есть ее телефон? - поразился Гарвин.
     - Да, она остановилась в отеле "Монолит". Номер комнаты шестьсот двадцать четыре. Внизу сидит портье, и можно попросить позвать ее. Вчера, когда я с ней разговаривал, она держалась очень самоуверенно. Сказала, что у нее есть козыри. Видимо, имелось в виду обвинение в двоеженстве. Но если сказать ей, что вы благополучно укрылись в Мексике, где она вас не достанет, и добавить, что вы собираетесь перекачать сюда капиталы, купить имение и обосноваться в нем, то... она, может быть, и забеспокоится.
     Гарвин просиял.
     - Какая потрясающая идея, Мейсон! Вот здорово! Это ее подкосит.
     Мейсон сказал:
     - Я исхожу из того, что у Этель уже своя личная жизнь.
     Глаза Лоррейн вспыхнули.
     - Естественно! Эдвард, мы могли бы и сами догадаться.
     Мейсон продолжал:
     - Насколько я могут судить, Этель - привлекательная женщина, которая любит кружить голову мужчинам. Для этого у нее припасены кое-какие уловки. Скажем, чуть заголить ножку, чтобы привлечь внимание и...
     Гарвин засмеялся:
     - Да-да, узнаю Этель. Она и со мной так себя вела. Помню, когда она служила у меня секретаршей...
     - Эдвард! - возмущенно прошипела Лорри.
     - Ах, прости, дорогая!
     - Ладно, - сказал Мейсон, - прежде чем обсуждать с Этель финансовые вопросы, мы еще немножко потратимся на сыщиков и выясним поподробнее, как же все-таки она жила те месяцы, что вы о ней не слышали.
     - Наверно, Этель любила меня больше, чем я предполагал, - задумчиво произнес Гарвин. - Недаром она так разбушевалась после моей второй женитьбы. До этого она, видно, еще надеялась на примирение...
     - Не обольщайся, Эдвард, - возразила Лоррейн и продолжала, тщательно подбирая слова, чтобы как можно больнее уязвить самолюбие Гарвина: - Просто когда ты на мне женился, она увидела возможность вытянуть из тебя побольше денег, шантажируя обвинением в двоеженстве. Лучше предоставь все мистеру Мейсону.
     Первоклассная гостиница "Виста де ла меса" располагалась вдали от главной улицы, в невысоком, длинном и, судя по всему, недавно построенном здании. Оно было обнесено глинобитной свежепобеленной стеной с двумя арками: первая служила входом, вторая, подальше, выходом. Машины, ехавшие одна за другой, прошелестели шинами по гравию, которыми были усыпаны дорожки, и пассажиры залюбовались прелестной картинкой: на фоне белого здания, крытого красной черепицей и огороженного белым забором, красовались зеленые кактусы. Причем краски были мягкие, нежные...
     Женщина, сидевшая за конторкой, дружелюбно, радушно улыбнулась.
     - Нам нужно два номера, - сказал Гарвин. - Один для нас с женой, другой - для сеньора.
     - Но, конечно же, с о-общей ва-анной? - протяжно спросила женщина.
     - Нет, с отдельными, - отчеканил Гарвин.
     - Но это вста-анет доро-оже.
     - Ничего. Мы хотим снять лучшие номера в вашей гостинице.
     Глаза женщины заблестели.
     - А, сеньор! Зна-ачит, вы любите все лу-учшее, да?
     - Да, - кивнул Гарвин.
     - И вы это полу-учите, сеньор. У меня есть две прелестные смежные ко-омнаты, но если нужна отде-ельная ванная - придется поселиться в обе-еих. А второму сеньору я отведу ко-омнату в другом крыле до-ома.
     - Прекрасно, - сказал Гарвин и, взяв ручку, записал всех троих в регистрационный журнал.
     Потом поинтересовался:
     - А с машинами как быть?
     - О, маши-ины можно оставить прямо у доро-оги. Никто их не тро-онет, они ведь стоят у "Ви-иста де ла ме-еса"!
     - Вы держите сторожа? - спросил Мейсон.
     - Не-ет, сторожа у нас не-ет, но ведь тут живут че-естные люди, разве не так? Хотя на всякий случай, но только на всякий случай, вы можете запереть маши-ину и оставить мне ключи-и. Я положу их в ящик у ка-ассы. Утром, если маши-ины будут мешать проезду, а вы еще не вста-анете, наш дворник, чтобы не беспоко-оить вас, сам отгонит их в друго-ое место. И ничего с ними не случи-ится.
     Мейсон сказал:
     - Хорошо, я запру машины и принесу ключи. А как насчет чемоданов?
     - К сожалению, - развела руками женщина, - сего-одня ночью бой не рабо-отает. Вы же ви-идели, гости-иница новая. Ско-оро я буду запирать две-ери. У меня осталась то-олько одна комната. Всего одна-а незаселенная ко-омната. Я ее сдам - и ба-аста, тут же выключаю свет, закрыва-аю дверь и отправляюсь спа-ать. Пра-авильно?
     Она опять просияла.
     Мейсон повернулся к дверям.
     - Похоже, Гарвин, нам суждено самим таскать свои чемоданы.
     - Дорогой, мне лично, - поспешила сказать Лоррейн, - нужен лишь маленький саквояжик.
     - Хорошо, ласточка.
     Лоррейн улыбнулась Мейсону.
     - Не могу передать, как я рада, что вы взяли все в свои руки.
     - Благодарю, - поклонился Мейсон. - Спите спокойно.
     - Пока мужчи-ины идут за багажо-ом, я отведу-у сеньору в ее ко-омнату, хорошо-о?
     Лоррейн с улыбкой кивнула. Женщина вышла из-за конторки.
     - Меня зовут сеньо-ора Иносенте Мигериньо. Непросто-ое имечко для американцев, да-а?
     - Пожалуй, - добродушно согласилась Лоррейн.
     - Но отель у меня чуде-есный. Тихуане давно был ну-ужен такой вот первоклассный, чи-истый, прохладный и комфортабельный оте-ель. Идемте, сеньора.
     И пышнотелая мексиканка, томно и маняще покачивая бедрами, двинулась к дальней двери, которая вела в коридор.
     Гарвину, торопливо кинувшемуся за чемоданами, похоже, даже минутное расставание с супругой причиняло страдания.
     Мейсон еще только собрался вынуть чемодан из машины, а Гарвин уже раскрыл багажник, достал чемодан и саквояжик и, сгорая от нетерпения, бросил через плечо:
     - Ладно, Мейсон, завтра увидимся.
     - Во сколько? - спросил адвокат.
     - Ну, не очень рано. Я...
     - Не забудьте, у нас уйма телефонных звонков, - напомнил Мейсон.
     - Ладно, - вздохнул Гарвин, - встретимся в восемь.
     Захлопнув дверцу машины, он пошел к отелю.
     - Вы не хотите дать мне ключи? - сказал Мейсон.
     - Ничего, я сам отдам их этой сеньоре, - откликнулся Гарвин. - Тьфу, черт, не запомнил ее имени! Спокойной ночи, Мейсон!
     - Пока, - кивнул адвокат, глядя вслед навьюченному Гарвину, торопливо шагавшему ко входу в гостиницу.
     Заперев машину, Мейсон вынул из замка ключи и немного постоял, любуясь звездами. Луна, взошедшая было на западе, куда-то исчезла, и звезды напоминали свечи, горевшие ровным пламенем в сухом и чистом воздухе. Адвокат, нервы которого в последние дни были на взводе, замер, созерцая эти мирные небеса, а затем, поднявшись по ступенькам, вошел в холл гостиницы и сел, ожидая сеньору Иносенте Мигериньо, отправившуюся показывать Гарвину его номер.
     Когда наконец улыбчивая хозяйка вернулась, все так же покачивая бедрами, Мейсон попросил:
     - А теперь, если вам не трудно, покажите мне мою комнату.
     - О, коне-ечно! Сюда, пожалуйста.
     Пройдя за ней в ту же дальнюю дверь, Мейсон повернул направо и очутился в северном крыле здания. Сеньора Мигериньо открыла его номер и, улыбаясь, посторонилась, чтобы дать Мейсону возможность получше разглядеть большую, просторную комнату с удобной постелью, блестящим кафельным полом, тяжелыми красными занавесями, неярким торшером и удобной мебелью в колониальном стиле.
     - Видите, - сказала хозяйка, - комната угловая. Окна выхо-одят на обе сто-ороны, правильно?
     - Прекрасно! - откликнулся Мейсон.
     - Эти окна, сеньо-ор, выходят в па-атио. Поэтому занавески заде-ернуты. Чтобы их отде-ернуть, надо потянуть за шнур, понятно? А вот из окна-а, выходящего на ту сторону, ничего не видно, сеньор, ни-че-го. Так что и занавески не нужны. Вы мо-ожете одева-аться, раздева-аться - никто не увидит. Правильно?
     - Угу, - улыбнулся Мейсон.
     - Вам тут нра-авится?
     - Да.
     Мейсон протянул ей ключи.
     - Вы сказа-али, что дадите ключи от дву-ух машин, нет?
     - А разве мой товарищ не отдал вам их, когда вернулся?
     Женщина покачала головой.
     - Мне нужны ключи-и, - протянула она. - Быва-ает, Панчо приходится отгонять маши-ины с проезжей ча-асти о-очень, о-очень рано.
     Мейсон улыбнулся.
     - Он просто запамятовал. Ничего с его машиной не случится. Пусть стоит как стояла.
     - У этого мужчи-ины, - лукаво прищурилась женщина, - сейчас другие забо-оты, да?
     И она от души расхохоталась, запрокинув голову; пышные телеса ее заколыхались, как желе на тарелке. Мейсон кивнул, поставил чемодан и спросил:
     - Скажите, отсюда можно позвонить?
     - Позвонить по телефо-ону? Ну коне-ечно! Там, в хо-олле, две телефонные будки. Вы не заме-етили?
     - Нет, - признался Мейсон.
     - Они не очень заме-етны, но тем не ме-енее. Пойдемте, я покажу.
     Мейсон пошел с женщиной в холл, где увидел две двери. Их вполне можно было принять за комнатные, вся разница заключалась в том, что на каждой был изображен маленький телефончик.
     - К сожалению, в номерах у нас телефо-онов нет, - вздохнула женщина, - но, мо-ожет, это и к лу-учшему. Гостям ведь хо-очется спокойно поспать. Вы же в Ме-ексике, сеньор. Мы тут не работаем, как вы, с утра до вечера и с вечера до утра. Когда мексика-анцы приходят с рабо-оты, они полностью отключа-аются.
     Погруженный в свои мысли, Мейсон ограничился легким кивком.
     Войдя в будку и увидев телефонный аппарат, он прикрыл за собой дверь и попросил телефонистку связать его с конторой Пола Дрейка.
     Ему пришлось подождать в духоте минут десять, пока не дали разговор.
     - Дрейка можно? - спросил адвокат. - Это Мейсон говорит.
     - Да-да, он здесь, мистер Мейсон. Одну минуточку.
     Спустя мгновение раздался щелчок, и послышался голос Дрейка:
     - Алло, Перри, ты где?
     - В Тихуане. В очень милой маленькой гостинице под названием "Виста де ла меса".
     - Туда можно позвонить?
     - Не очень-то. Внизу стоит автомат, но хозяйка его отключает. Похоже, тут по вечерам вся жизнь прекращается. Так что пойду я тоже на боковую. Я же из автомата говорю. Погоди немного, запиши телефон.
     Мейсон продиктовал номер, написанный на диске, и Дрейк сказал:
     - О'кей. Теперь подожди, не вешай трубку, Перри. У меня есть кое-какие новости.
     - Любопытно, - откликнулся Мейсон.
     - Ты просил собрать как можно больше сведений об Этель Гарвин. Что ж, похоже, мы напали на след.
     - Вот как?
     - Гарвин отдал ей шахту в Нью-Мехико. Немного повозившись с ней, Этель...
     - Я в курсе, - перебил Пола Мейсон.
     - Ну так вот. Потом Этель отправилась в Рено. Поселилась там и явно намеревалась развестись. Но почему-то передумала. Я пока не выяснил, в чем причина, но знаю, что там, в Рено, она закрутила роман с неким Элманом Хэкли. Тебе знакомо это имя?
     - Нет, - покачал головой Мейсон.
     - Короче, у него в тех краях ранчо. Парень, судя по всему, богатейший и насчет слабого пола не промах. Женщины так штабелями и ложатся. Похоже, сия печальная участь не миновала и Этель. Она, как выражаются в тех краях, "набиралась здоровья", живя на шикарном ранчо. Много каталась верхом. Ранчо Хэкли находилось по соседству, и буквально все роскошные красотки, что приезжали на гостевое ранчо отдохнуть от своих мужей, нежась на солнышке, попадали в его любовные сети. Но к Этель он почему-то относился с особой симпатией. Они очень много времени проводили вместе.
     - Серьезные чувства? - спросил Мейсон.
     - Смотря что под этим понимать, - ответил Дрейк. - Хотя что-то, конечно же, было. Однако Этель не стала форсировать бракоразводный процесс. Она пробыла в Рено шесть недель, но так и не подала заявления. Прошло семь, восемь, десять недель - заявления она по-прежнему не подавала... А потом Хэкли неожиданно подхватился и уехал.
     - Продал ранчо?
     - Нет, ранчо осталось, но сам Хэкли уехал в Калифорнию. И вот тут-то начинается самое интересное, Мейсон.
     - Отлично! Что именно?
     - Он купил землю на берегу океана, в пятидесяти милях к северу от Сан-Диего. Чуешь, к чему я клоню?
     - Пока нет, - сказал Мейсон. - Кстати, по-моему, надо бы побольше разузнать об этом Хэкли. Как его полное имя, Пол?
     - Элман Белл Хэкли. Хэк-ли. Моим людям удалось договориться в Сан-Диего с налоговым инспектором, и их допустили к спискам налогоплательщиков. Так что мы обнаружили голубчика буквально через пару часов.
     - Господи, Пол, но как вы угадали, что он в Калифорнии?
     - Не знаю, мне просто показалось, что он может там быть, и я поинтересовался недавно зарегистрированными автомобилями. Мы всегда так поступаем.
     - Ладно, с Хэкли можно подождать и до завтра, - решил Мейсон. - У меня же завтра утром дела с Гарвином. Надо уговорить крупных пайщиков его компании прийти на собрание. Тогда доверенности будут аннулированы.
     - Все в порядке? Ты нашел Гарвина в Ла Хойе? - поинтересовался Дрейк.
     - Да-да. Твои люди хорошо там потрудились. Я уж было собирался прочесывать все отели подряд, но вдруг увидел моих голубков: они вылезали из машины у ресторана в самом центре города. Так что сообщи Делле, где я, и запомни: звонить мне можно только в случае крайней необходимости... Хотя до утра все равно не дозвонишься. А в каком часу можно дозвониться - понятия не имею. Они тут все запирают на ночь.
     - О'кей, - сказал Дрейк. - Я тоже собирался лечь спать, Перри. Потихоньку все проясняется, мои люди вкалывают до седьмого пота. Но в контакт с интересующими тебя людьми мне вступать не следует, да?
     - Да, занимайся исключительно сбором информации.
     - Хорошо. Погоди еще минуточку, Перри, мне только что сообщили свежие новости.
     - Я слушаю, - оживился Мейсон.
     - Вот данные на Хэкли, адрес его ранчо... У тебя есть ручка, Перри?
     - Сейчас достану.
     Мейсон вынул из жилетного кармана маленькую авторучку и записную книжку, открыл страницу и произнес:
     - О'кей, Пол. Что там у нас?
     - Доедешь до Оушенсайда. Прямо в центре города увидишь дорогу, ведущую на восток. На обочине будет знак, указывающий расстояние до Фолбрука. Проедешь примерно две мили, потом, на правой стороне шоссе, обнаружишь почтовый ящик, на котором черными буквами написано "Роландо". Ро-лан-до Ч., Чарльз. Ломакс, Ло-макс. Футов через триста от шоссе отходит другая дорога. Свернешь на нее, и через четверть мили она приведет тебя к дому Хэкли. Он приобрел его совсем недавно полностью обставленным.
     - Ладно, - кивнул Мейсон. - Слежка за Этель Гарвин, я надеюсь, продолжается?
     - Конечно. Мой человек сидит в машине и ведет круглосуточное наблюдение за гостиницей.
     - Ладно, - сказал Мейсон. - Дай бог, чтобы ничего не сорвалось. Утром я тебе позвоню, Пол.
     Повесив трубку, Мейсон вышел из будки и спросил сеньору Мигериньо, сидевшую за столиком:
     - Простите, пожалуйста, в каком номере поселился мой друг? Мне надо сказать ему перед сном пару слов.
     - Ну коне-ечно! Это нале-ево по коридо-ору. Прямо на-про-отив вашей комнаты, через па-атио. Два угловых но-омера: пятый и шестой. Поня-ятно?
     Мейсон сказал:
     - Придется постучаться. Жалко, что нет телефона.
     - Да-а, телефона не-ет. Ведь мы на ночь закрываем оте-ель, и внизу никого не остается, та-ак?
     Мейсон кивнул и, пройдя по коридору, постучался.
     Ответа не последовало.
     - Гарвин, на минуточку! - громко позвал Мейсон и опять постучался.
     Гарвин чуть-чуть приоткрыл дверь и спросил, тщетно пытаясь скрыть раздражение:
     - В чем дело, Мейсон?
     - Я только что говорил по телефону со своим агентом Полом Дрейком.
     - И что?
     - Полагаю, мы обнаружили причину, по которой ваша бывшая жена на некоторое время от вас отстала. Эту причину зовут Элман Белл Хэкли. Сейчас он проживает на ранчо в паре миль от Оушенсайда. У него есть еще одно большое ранчо в Неваде. Судя по всему, парень - великий сердцеед. Девицы, приезжавшие в те края, все без исключения сходили по нему с ума.
     - Вот это да! - воскликнул Гарвин, не в состоянии скрыть восторга. - Это как раз то, что нам нужно. Он сейчас в Оушенсайде?
     - Да, у себя на ранчо, - кивнул Мейсон. - Мне объяснили, как туда проехать.
     - Где это?
     Мейсон повторил объяснения Пола Дрейка.
     - Сегодня предпринимать ничего не будем, - добавил адвокат, - а завтра утречком надо будет голубчиком заняться.
     Гарвин просунул в полуоткрытую дверь правую руку.
     - Мейсон! Я знал, что могу рассчитывать на вас! - воскликнул он. - Отличная, отличная работа! Это подтверждает мою излюбленную мысль: доктора и адвоката надо нанимать самых лучших.
     Внезапно из спальни донесся голос Лоррейн:
     - Наверно, не стоит затевать переговоров с Этель, пока мы не разберемся с последними новостями. Вы со мной согласны, мистер Мейсон?
     - Согласен, - сказал Мейсон. - Увидимся завтра утром. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, - отозвались супруги Гарвин.
     Мейсон отошел от двери. Гарвин захлопнул ее и закрыл на щеколду.
     Чтобы добраться до своей комнаты, Мейсону нужно было опять пройти через холл.
     Яркий свет уже выключили. Горела только лампа на конторке. Сеньоры Иносенте Мигериньо поблизости видно не было.
     Неожиданно Мейсон вспомнил, что оставил в телефонной будке авторучку.
     Осторожно миновав полутемный вестибюль, Мейсон заглянул в будку, но не успел взять ручку, как через тонкую перегородку до него донесся женский голос.
     - Да, дорогой, - говорила женщина. - Ты был совершенно прав... Да, дорогой, в Тихуане, это через границу.
     Дальнейших слов Мейсон не смог разобрать, однако через некоторое время женщина опять повысила голос:
     - Да, милый... Нет... Хорошо, сделаю... У меня от этой слежки даже глаза заболели.
     Мейсон потихоньку выскользнул из автомата, подумав, что впредь надо быть поосторожней: нельзя забывать, что тоненькая перегородка между двумя мило оформленными телефонными будками обладает идеальной звукопроницаемостью.
     Добравшись до своего номера, Мейсон затворил за собой дверь и начал раздеваться.
     Часы в патио, сыграв несколько мелодичных тактов, пробили десять.
     Мейсон выключил свет, открыл окна, выходящие на западную сторону, - именно об этих окнах сеньора Иносенте Мигериньо столь патетично заявила: "За ними нет ни-че-го". И лег спать.
     
     8
     
     Из окна, выходившего на западную сторону, доносился какой-то резкий металлический скрежет. Мейсон решил, что это какая-то южная птица, но какая - определить не смог. И что самое страшное, птица эта, подобно дятлу, беспрерывно долбила клювом в стену гостиницы.
     Рассвирепев, Мейсон встряхнулся, откинул одеяло, сел на кровати и хмуро уставился в окно на голую, выжженную солнцем землю и как бы приплюснутые сверху горы, золотившиеся в лучах рассветного солнца.
     И вдруг адвокат понял, что стучат вовсе не в стену и дятел тут совершенно ни при чем...
     Тук-тук-тук - тихо, но упорно стучал кто-то в его дверь.
     Прошлепав босиком по полу, Мейсон распахнул ее. На пороге стоял мальчишка-мексиканец с непроницаемым лицом.
     - Сеньор Мейсон?
     Адвокат кивнул.
     - Telefono, - сказал мальчишка и пошел прочь, скользя подошвами сандалий по красным блестящим кафельным плитам.
     - Эй, поди-ка сюда, - позвал Мейсон. - Кто меня спрашивает?.. Что-что?..
     - Telefono, - бросил через плечо, не останавливаясь, мальчишка.
     Мейсон рассмеялся, надел брюки прямо на пижаму... С носками он возиться не захотел, а всунул ноги в ботинки и, даже не завязав шнурки, отправился по коридору в холл.
     В холле было пусто, но дверь в телефонную будку оказалась открыта, и трубка лежала на полочке.
     Мейсон вошел в будку, взял трубку и осторожно произнес:
     - Алло!
     - Это мистер Мейсон? - раздался нетерпеливый возглас.
     - Да.
     - Мистер Перри Мейсон?
     - Да.
     - Вас вызывает Лос-Анджелес. Не кладите трубку, пожалуйста.
     Мейсон потянулся к двери и прикрыл ее. Через секунду его соединили с Полом Дрейком.
     - Алло, Перри!
     - Да-да! - воскликнул Мейсон. - Привет, Пол!
     - Черт-те сколько до тебя дозванивался, - сказал Дрейк. - С пяти утра прорываюсь. И до последней минуты ни ответа ни привета. Потом наконец мне сообщили, что связаться с тобой можно, но сообщили по-испански, а значит, разговор пришлось записать на пленку, переводить... В общем, целая эпопея... Угораздило же тебя поселиться без телефона!
     - А что случилось? - прервал его Мейсон.
     Дрейк вздохнул.
     - Я решил, что надо поставить тебя в известность. Один из моих ребят оплошал. Понять его можно, однако вся работа пошла насмарку.
     - В чем дело? - спросил Мейсон.
     - Мы упустили Этель Гарвин.
     - Растяпы чертовы!
     - Да уж.
     - Как это вышло?
     - Могу рассказать длинно, но понятно. А могу коротко, но непонятно. Если выбираешь второй вариант, то, пожалуйста: мы ее упустили - и весь сказ.
     Мейсон на мгновение задумался, потом махнул рукой.
     - Ладно, давай длинно... Хотя погоди, погоди секунду, Пол. Тут такая тонкая перегородка между будками, как картон! Секундочку, я сейчас проверю... Подожди у телефона.
     Положив трубку на полочку, Мейсон открыл дверь, заглянул в соседний автомат, убедился, что он пуст, и вернулся обратно.
     - О'кей, Пол. Это я так, для страховки... А то вчера вечером до меня через стену доносились обрывки телефонного разговора. Ладно, давай выкладывай, что там у тебя.
     - После десяти, - начал рассказывать Дрейк, - я сократил число наблюдателей до одного человека. Решил, что работы особой не будет: мало кто в такой поздний час входит и выходит из здания гостиницы. Я велел парню следить за тем, кто покажется ему подозрительным, и записывать номера машин, попутно отмечая время их приезда и отъезда.
     Вот тут-то я и совершил ошибку, Перри. Я навалил на одного человека слишком много работы. Он, конечно, припарковался в очень удачном месте: прямо напротив входа в отель. Гаражей поблизости нет, и местные жители оставляют машины прямо на улице.
     - Да не тяни резину, ближе к сути! - нетерпеливо воскликнул Мейсон.
     - Ты сам выбрал длинную версию, - напомнил Дрейк. - Я только выполняю твое пожелание. Ну так вот... Хорошо одетый мужчина, сидевший за рулем "Бьюика", вывернул из-за угла и медленно поехал, явно выбирая место, где бы припарковаться. Глядя на его поведение, мой агент подумал, что мужчина, судя по всему, не живет в гостинице "Монолит". А тот, наконец припарковавшись, выключил фары и торопливо направился к отелю. И тут моему парню показалось, что это как раз и есть долгожданный клиент: во-первых, хорошо одет, а во-вторых, спешит, словно опаздывая на свидание. Поразмыслив, агент решил записать номер его автомобиля. Подъезжать к нему парень не стал, боясь потерять место на стоянке. Он просто вылез и побежал к "Бьюику". Но не успел добежать, как откуда-то из-за угла вынырнуло такси. Оно остановилось у входа в отель, и Этель Гарвин - видимо, поджидавшая его в холле - впрыгнула на переднее сиденье и умчалась... Разумеется, по закону подлости, в противоположном направлении... Мой агент бросился к машине, но второпях недостаточно прогрел мотор, забрызгал карбюратор и... в общем, вышло черт знает что такое. Он упустил Этель. Парню удалось запомнить только цвет такси - желтый. Но даже номера разглядеть он не сумел, вот какие ужасные дела. Он кинулся к телефону и доложил о случившемся в контору. Дежурный тут же принялся собирать информацию о желтых такси, пытаясь выяснить, куда могла поехать Этель. Минут через пятнадцать-двадцать мы это узнали, но было поздно. Она успела добраться до гаража, где стояла ее машина, юркий двухместный автомобильчик, способный отмахать за час бог знает сколько миль. Куда она едет, Этель не сказала. В дорогу ловкачка взяла только маленький саквояж. Из одежды на ней были какая-то темная накидка, жакет и юбка. Агент утверждает, что видел у нее на голове маленькую шляпку, надетую слегка набекрень, на левое ухо. Но полной уверенности у него нет.
     - Сколько тогда было времени? - спросил Мейсон.
     - Девятнадцать минут одиннадцатого. Мой парень тут же побежал в гостиницу и заявил, что она перехватила его такси. Но дежурный администратор уверял, что это ее такси. Вроде бы она заказала его по телефону, а потом спустилась и ждала внизу. Он сказал, что Этель пробыла в вестибюле гостиницы минуты три-четыре. Правда, особой разговорчивостью администратор не отличался. И немудрено: вся эта бодяга показалась ему подозрительной. Выуживать из него какие-то сведения было примерно так же легко, как вскрывать зубочисткой сейф.
     Мейсон призадумался, нахмурил лоб.
     - Ты меня слушаешь? - спросил Дрейк.
     - Да-да, - откликнулся Мейсон. - А ты снял наблюдение с отеля?
     - Нет, конечно.
     - Этель не возвращалась?
     - Нет... Кстати, погоди минуту! Чуть не позабыл... Клерк сообщил еще вот что: спустившись вниз и поджидая такси, Этель дала ему для размена два доллара и попросила две десятицентовые монеты, одну пятицентовую, а остальные - по двадцать пять центов. Причем от более крупных монет она отказалась... Очевидно, должна быть какая-то причина.
     - Понятно, - сказал Мейсон. - Она собиралась позвонить из автомата.
     - Ага, ей нужно было поговорить с другим городом.
     - Любопытно, - протянул Мейсон.
     - Да, но к несчастью, - продолжал Дрейк, - секретарша, дежурящая в моей конторе по ночам, порой слишком много на себя берет. Зная, что я устал и нуждаюсь в отдыхе, она запретила ребятам звонить мне, и они смогли связаться со мной только после пяти утра. Дежурный управляющий, один из старейших работников нашей конторы, сделал все, что полагается в подобных случаях: занялся гаражом, получил описание автомобиля Этель Гарвин, чьего он производства, какой марки, записал номер... Выяснилось, кстати, что, когда она уезжала из гаража, бензобак автомобиля был наполовину пуст. Может, это нам что-то даст?.. Потом, придя в пять часов утра на работу, я вызвал другого оперативника и приказал ему сесть в машину и отправиться в Оушенсайд. Ему велено осторожно разведать обстановку возле дома Хэкли и выяснить, нет ли там каких-либо следов машины Этель. Если нет, то помотаться по побережью: вдруг на круглосуточно работающих бензозаправках служащие вспомнят похожий автомобиль? Тогда мы вышли бы на след... Мой парень очень скоро прорежется, с минуты на минуту.
     - О'кей, - кивнул Мейсон. - Ты сделал все, что в твоих силах. Есть еще какие-нибудь новости?
     - Пока нет.
     - Ладно, - сказал Мейсон. - Я буду тут. Надеюсь, меня позовут к телефону, хотя сейчас еще очень рано и вокруг мертвое царство. Но ты все равно позвони, если что узнаешь, а если не позвонишь - я сам свяжусь с тобой. Через час.
     - Хорошо, - согласился Дрейк. - Извини меня, Перри.
     - Ничего страшного, - вздохнул Мейсон. - От подобных эксцессов нельзя застраховаться.
     - Значит, я тебе позвоню, если что, - пообещал Дрейк.
     Адвокат повесил трубку, вышел из автомата и огляделся. В вестибюле никого не было. Тогда он подошел к выходу, распахнул дверь и окинул взором дорогу и автостоянку. За ночь к автомобилям Мейсона и Гарвина, стоявшим на обочине, прибавилось еще с полдюжины машин. Мальчишка-мексиканец с непроницаемым лицом истукана - тот самый, что разбудил Мейсона, - сидел на верхней ступеньке крыльца, нежась в лучах утреннего солнца.
     - Как звать тебя? - спросил Мейсон.
     - Панчо, - бросил мальчишка, не поворачивая головы.
     Мейсон вынул из кармана доллар, шагнул вперед, и подросток с готовностью подставил жадную ладонь. Мейсон положил в нее доллар.
     - Gracias[1], - сказал мальчик, но встать не встал.
     Мейсон улыбнулся.
     - А ты не так туп, как может показаться на первый взгляд. Раз ты смог ответить по телефону, узнал, в какой я комнате живу, и позвал меня, значит, ты очень даже смышленый мальчуган. А поэтому будь любезен: посиди здесь, у телефона. Если опять позвонят - ответишь. Спросят меня - быстренько позовешь. Понял?
     - Si, senor[2].
     - Ладно, - кивнул Мейсон. - Когда снова позвонят и позовут меня, ты получишь доллар.
     Пройдя через холл, Мейсон вернулся к себе, принял душ, побрился, надел чистое белье и совсем уже было собрался справиться о завтраке, как вдруг в коридоре послышалось шлепанье сандалий и осторожный стук в дверь.
     Мейсон открыл.
     В коридоре стоял все тот же паренек.
     - Telefono, - сообщил он.
     - Momentito[3], - ухмыльнулся Мейсон.
     Мальчик выжидающе молчал.
     Мейсон вынул из кармана второй доллар.
     Лицо паренька озарилось улыбкой.
     - Спасибо, - сказал он по-испански и пошел, шаркая ногами, по коридору.
     Мейсон двинулся за ним, увидел, что дверь в телефонную будку открыта, заглянул на всякий случай в соседний автомат, убедился, что он пуст, поднял трубку и, сказав "алло", подождал, пока его соединят с Полом Дрейком.
     - Привет, Пол! - поздоровался Мейсон. - Что новенького?
     Дрейк затараторил с такой скоростью, что слова, казалось, готовы были выпрыгнуть из телефонной трубки.
     - Слушай, Перри! Слушай внимательно. Мы сидим на пороховой бочке. Мой человек обнаружил Этель Гарвин.
     - Где? - заволновался Мейсон.
     - Возле Оушенсайда. В двух милях от города. Автомобиль стоит в футах в пятидесяти - семидесяти пяти от дороги. Этель мертва, убита выстрелом в левый висок! Выстрел произведен под таким углом, что самоубийство очень маловероятно. Тело слегка высунуто из окна, и вид, конечно, жуткий: море крови и прочие удовольствия. Оконное стекло опущено, а на земле валяется револьвер - очевидно, тот, из которого ее застрелили. Этель, конечно, могла повернуть револьвер и выстрелить в себя снизу, но это какое-то ненормальное положение, обычно люди таким способом с собой не кончают.
     - А что полиция? - поинтересовался Мейсон.
     - Это самое главное, - сказал Дрейк. - Мой человек сейчас находится на месте происшествия. Он был первым, кто обнаружил труп. Больше никто об убийстве не знает... пока. Оперативнику удалось связаться со мной. Сообщил он о своей "находке" и в полицию, но сделал это, так сказать, окольным путем: позвонил в контору шерифа в Сан-Диего. Ведь убийство за чертой Оушенсайда, а значит, парень имел формальное право обратиться к шерифу и к следователю... Да, еще, Перри! У моего парня хватило ума не притрагиваться ни к револьверу, ни к чему бы то ни было. Но, разумеется, он тщательно осмотрел место происшествия. Похоже, что рядом с машиной Этель, почти вплотную, стоял второй автомобиль, который потом уехал... Кроме того, наклонившись, мой агент сумел осмотреть револьвер. Это "cмит-и-вессон" тридцать восьмого калибра, а на рукоятке номер S64805. Я сейчас пытаюсь выяснить, кому он может принадлежать. Мы должны хоть на полшага опередить полицию!
     - О'кей, - кивнул Мейсон. - Я сейчас выезжаю в Оушенсайд. А ты опереди полицию и смотри, чтобы расстояние между вами не сокращалось.
     - Гарвин и его жена с тобой?
     - Они здесь, в отеле, - сказал Мейсон, - но не со мной.
     - Куда ты их денешь?
     - Да никуда, черт побери! - раздраженно поморщился Мейсон. - Пусть остаются тут. Гарвину нельзя пересекать границу Соединенных Штатов - его немедленно арестуют по обвинению в двоеженстве. А я этого не хочу.
     Дрейк сказал:
     - Вообще-то дозвониться до тебя было нелегко. Наверно, потому, что это за границей... Кстати, я на свой страх и риск кое-что предпринял. Надеюсь, не зря.
     - О чем ты?
     - Получив донесение агента, я тут же связался с Деллой Стрит и велел ей срочно одеться, сесть в машину и нестись в Оушенсайд... Мой парень всячески старается заморочить голову полиции, и, может быть, ему удастся оттянуть приезд шерифа. Позвонив в контору шерифа в Сан-Диего, мой агент должен был представить случившееся как обыкновенное, заурядное самоубийство. Наверное, у шерифа есть в Оушенсайде свой представитель. Ему позвонят и велят разобраться. Потом он увидит, что дело больше смахивает на убийство, и снова свяжется с начальством. Но пока шериф со следователем доберутся до места происшествия, пройдет некоторое время. До приезда следственной группы тело трогать не станут. Так что, если ты поторопишься, у тебя есть шанс...
     - Лечу! - воскликнул Мейсон. - Я рад, что ты отправил туда Деллу. Может, потребуется кое-что записать...
     - Я ей велел как следует все рассмотреть и разнюхать, - сказал Дрейк. - Тебе ехать из Тихуаны примерно столько же, сколько ей из Лос-Анджелеса. Может, даже меньше... это зависит от скорости. Правда, мой звонок тебя задержал...
     - Ничего, - сказал Мейсон. - Я выезжаю прямо сейчас.
     Положив трубку, он бегом кинулся в номер, поспешно побросал вещи в сумку и опрометью помчался вниз.
     Панчо сидел на крыльце.
     Мейсон выпалил:
     - Панчо, у меня тут остается двое приятелей: мистер и миссис Гарвин из пятого и шестого номера. Когда они проснутся, передай, что я уехал по делу. Скажи, что одна особа, из наших общих знакомых, умерла. И добавь, что они должны сидеть здесь и ждать от меня известий. Никуда нельзя отлучаться! Пусть ждут меня в гостинице. Понятно?
     - Si, senor[4].
     - Я не успел расплатиться, - продолжал Мейсон. - Вот двадцать долларов. Позаботься, чтобы женщина, которая тут распоряжается, получила деньги за мою комнату. Хорошо?
     - Si, senor.
     - О'кей, - кивнул Мейсон. - Я пошел.
     Забросив сумку в машину, он открыл переднюю дверцу, уселся, но едва протянул руку, чтобы включить зажигание, как из отеля вышел ухмыляющийся Панчо.
     - Вот ваши ключи, мистер Мейсон, - сказал он на превосходном английском языке. - Вы оставили их в ящике у кассы, чтобы я - а я тут за дворника - мог отогнать машину, если вдруг это понадобится... Правда, моя тетя, сеньора Иносенте Мигериньо, всегда аккуратно снимает кассу, отправляясь ко сну.
     Мейсон взял ключи и улыбнулся.
     - А ты отлично говоришь по-английски, Панчо!
     - Еще бы! За каким чертом мне иначе ходить в школу? - откликнулся мальчуган.
     
     9
     
     Мейсон затормозил, увидев впереди небольшую толпу.
     К северу от дороги белели в лучах утреннего солнца окраины Оушенсайда. К западу простиралось плато, а под ним безмятежно и ослепительно голубел океан. На небе не было ни облачка.
     Мейсон съехал на обочину и остановился.
     Когда он подходил к месту происшествия, помощник шерифа предупредил его, что к трупу приближаться нельзя.
     - Следователь еще не прибыл, так что отойдите в сторону, держитесь поодаль.
     Мейсон отступил назад, но, едва полицейский удалился, тут же двинулся дальше.
     Агент Пола Дрейка углядел Мейсона в толпе и, бочком подскочив к нему, прошептал:
     - Я работаю на Дрейка. Это я обнаружил труп. Чем могу быть вам полезен, мистер Мейсон?
     Адвокат отошел с ним подальше от толпы.
     - Вы хорошо все осмотрели?
     - Ну конечно! - откликнулся агент. - Ничего противозаконного я не совершал, отпечатков пальцев, разумеется, не оставил, но осмотреть все осмотрел как следует.
     - И что вы скажете насчет револьвера?
     Агент раскрыл записную книжку и показал:
     - Вот номер оружия.
     Мейсон сличил цифры со своими записями и кивнул.
     - Пол Дрейк продиктовал мне их по телефону. Сколько пуль было выпущено?
     - Всего одна. Это "cмит-и-вессон" тридцать восьмого калибра. Обойма почти полная, израсходована только одна пуля.
     - Пороховые отметины есть? - спросил Мейсон.
     - Похоже на то. Волосы опалены. Правда, я не мог разглядеть вблизи.
     - Этель была в перчатках?
     - Да.
     - Что еще интересного?
     - Есть кое-что, может пригодиться, - сказал агент. - Мотор не работал. Я включил зажигание, всего на минуту, чтобы посмотреть, сколько в баке бензина. Стрелка стояла на максимуме.
     - Вы проверили бензозаправки в Оушенсайде?
     - Разумеется!
     - Удалось обнаружить, где она заправляла машину?
     - Я узнавал на всех станциях, работающих круглые сутки, но никто ее не припомнил.
     - Узнайте еще раз, - велел Мейсон. - Это очень важно. Ладно, пойду-ка я осмотрю место происшествия. Авось чего-нибудь да высмотрю.
     Адвокат приблизился к машине Этель на дозволенное расстояние и медленно обогнул ее, внимательно вглядываясь в каждую мелочь.
     Тело было слегка высунуто из окна. Рука в перчатке попала между спицами колеса.
     Агент Дрейка следовал за Мейсоном по пятам.
     - В тот момент, когда вы обнаружили машину, фары горели? - спросил адвокат.
     - Нет, все было точно так, как сейчас. Наверно, она покончила с собой.
     - Но какого черта, - возразил Мейсон, - ей было тогда притаскиваться сюда? Я уж не говорю о том, что, собираясь проститься с жизнью, не заправляют полный бензобак.
     Мейсон еще раз обошел автомобиль и обратил внимание на то, что лобовое стекло все в пятнах. Вероятно, на полном ходу о него разбивалась ночная мошкара.
     - Может, ее убили в другом месте и перевезли сюда? - предположил адвокат.
     - Об этом я как-то не подумал, - нахмурился агент.
     - Вы не видели мою секретаршу Деллу Стрит?
     - Да я вроде бы с ней незнаком.
     - Такая симпатичная девушка... Да вот же она!
     С северной стороны шоссе вынырнула и затормозила машина Деллы Стрит. Офицер помахал ей, призывая проехать дальше. Делла кивнула, улыбнулась, отъехала на полметра и снова остановилась. Потом вылезла из машины и пошла назад.
     - Приехав сюда, вы не заметили возле машины следов? - спросил Мейсон, глядя на идущую к ним секретаршу.
     - Вроде бы нет. Во всяком случае, не возле машины. Сюда, видимо, часто приезжают влюбленные парочки. Видите дорожку, ответвляющуюся от шоссе? Туда часто заезжают машины. Похоже на место стоянки и разворота... Но следов ботинок тут не было... По крайней мере я не заметил... Только следы шин. Сейчас, конечно, здесь так натоптано... Добрая сотня зевак успела уже побывать. Ходят, глазеют, пока полиция их не прогонит.
     Делла Стрит, выглядевшая особенно стройной и деловитой в безукоризненно сшитом костюме, наконец приблизилась к шефу.
     - Здравствуйте!
     - Привет, Делла! Извини, что поднял тебя спозаранку. Записную книжку с собой прихватила?
     - Да, она у меня в кармане пиджака.
     - Познакомься, это агент Пола Дрейка. Он говорил про следы... Продолжайте, пожалуйста. Делла - моя секретарша.
     - Как я говорил, - возобновил свои рассуждения агент Пола, - сюда, в этот милый уголок, приезжают влюбленные парочки. Вот тут, слева, останавливалась машина, и в грязи виднелись следы - кто-то выходил прогуляться... Но пока полиция поумнела и начала оттеснять толпу, большую часть следов затоптали... Сам я, конечно, тоже натоптал тут, и неудивительно - я же проводил свое маленькое расследование. Но полиции я, конечно, сказал, что хотел выяснить, в чем дело и нет ли в машине еще кого-нибудь. Хотя никаких следов вокруг машины не было. Если даже в ней кто-то сидел, то, вылезая, он следов не оставил.
     Раздался вой сирены, и на горизонте, со стороны Сан-Диего, показалась быстро приближающаяся машина с двумя красными огнями. Помощник шерифа прокричал:
     - Где тот человек, что первым обнаружил труп? Эй вы, идите сюда!
     Агент отошел от Мейсона и направился к полицейским.
     Мейсон сказал Делле:
     - Я, похоже, все, что мог, уже выяснил. А ты окинь место происшествия женским взором. Вдруг что-нибудь заметишь? Я же тем временем позвоню Полу Дрейку. Встретимся в аэропорту.
     Мейсон позвонил в контору Дрейка из Оушенсайда.
     - Что-нибудь выяснил про револьвер, Пол?
     - Сейчас как раз над этим работаю, - сказал Дрейк. - Пока лишь удалось выяснить имя первого владельца.
     - Кто он?
     - Некий Фрэнк Байнум, проживающий в Риверсайде. Мои люди наводят о нем справки. Но связаться с ним до сих пор не удалось.
     - Ладно, - вздохнул Мейсон. - Деллу я встретил. Теперь мы сядем в частный самолет и полетим обратно. Что-то в этой истории нечисто. Похоже, Этель всю дорогу неслась как сумасшедшая. Лобовое стекло в пятнах от разбившейся мошкары, а это обычно происходит, когда машина мчится на большой скорости, поверь мне. Все стекло заляпано.
     - Ну конечно, она торопилась! - откликнулся Дрейк. - Вряд ли в столь поздний час Этель отправилась бы в дорогу, обведя вокруг пальца моего агента, просто ради того, чтобы совершить небольшую прогулку.
     - Да нет, я о другом, - перебил его Мейсон. - Бензобак у нее оказался полнехонек. Возможно, Этель заправлялась в Оушенсайде, но пока никто из служащих ее машину не вспомнил. Впрочем, машину-то они вполне могли и не запомнить, а вот когда увидят труп - отреагируют иначе. Правда, я лично в это не особенно верю. Так вот, - продолжал Мейсон, - если ты объяснишь мне, почему женщина сначала мчится как оглашенная на заправку в Оушенсайде, а потом съезжает на обочину и пускает себе пулю в лоб, я подарю тебе складную авторучку... А если ты скажешь, зачем она неслась на машине вдоль берега, а затем вдруг заехала на площадочку, где обычно милуются влюбленные парочки, и покорно ждала там, когда же ее пристрелят, ты получишь второй приз: часы с двадцатью одним рубином и обратным ходом.
     Дрейк рассмеялся.
     - Ну, для меня это слишком жирно, Перри.
     - Пораскинь мозгами! - потребовал Мейсон. - Неужели не понятно? Она заправилась там, где нельзя было помыть запачкавшееся лобовое стекло... Дошло?
     - Ах, ну конечно же! Ты имеешь в виду ранчо?
     - Да, она заправилась на ранчо. Ты знаешь, чье ранчо я имею в виду?
     - Ага, понятно, Перри! Может, пора к нему нагрянуть?
     - Нет, пока еще нет. Давай сперва разузнаем про револьвер. Может, тебе удастся что-нибудь выяснить к моему приезду? Делла сейчас осматривает труп; авось женское чутье ей что-нибудь да подскажет. А я пойду договариваться насчет самолета. Мы скоро вернемся. Попытайся до нашего приезда разузнать про револьвер. Мне хочется хоть немножко обскакать полицейских.
     - Ладно, - откликнулся Дрейк. - Мы вот-вот выйдем на Байнума.
     Договорившись с пилотом, Мейсон ждал Деллу Стрит в аэропорту.
     - Что-нибудь выплыло? - спросил он, когда секретарша наконец появилась.
     - Да. Этель была без шляпки. И в машине шляпки тоже не оказалось. А агент Дрейка утверждает, что из отеля она выходила в головном уборе. Вдруг это важно?
     - Она, наверное, просто забыла где-нибудь свою шляпку, - предположил Мейсон.
     - Может быть, но с женщинами такое случается нечасто. Тут что-то другое... Кстати, в толпе говорили, будто бы какой-то человек, живущий по соседству, видел машину, стоявшую с зажженными фарами. А когда ее обнаружил агент Дрейка, фары были погашены. Свидетель считает, что свет горел минут пять-десять. Он проникал в комнату и мешал бедняге спать. Но выстрелов этот человек не слышал.
     - Вполне вероятно, что он видел другую машину.
     - То-то и оно, - кивнула Делла. - Это могла оказаться и влюбленная парочка.
     - Которая целовалась в машине с включенными фарами? - скептически произнес Мейсон.
     Делла Стрит рассмеялась.
     - Ладно, мое дело рассказать...
     К ним подошел пилот.
     - Все нормально, самолет готов, если вы еще не передумали, - сказал он.
     Мейсон и Делла залезли в крохотную кабинку. Самолет пробежал немного по полю и взлетел.
     Мейсон обратился к Делле:
     - Дрейк выяснил имя первого владельца револьвера. Им оказался некий Фрэнк Байнум из Риверсайда. Может быть, когда мы прилетим, Дрейк будет в состоянии сказать что-нибудь более определенное. Мы ему сразу позвоним, как только приедем в Лос-Анджелес. Мне хотелось бы в вопросе о револьвере опередить полицию. Если, конечно, получится.
     Они замолчали и стали смотреть, как самолет летел, преодолевая сопротивление ветра, над холмами в окрестностях Сан-Хуана Капистрано. Под крылом медленно проплывали поля, пашни... Потом начали попадаться городские дома. Потихоньку их становилось все больше, и вот наконец, оказавшись над городом, самолет пошел на посадку.
     - Свяжитесь с Полом Дрейком, а я тем временам рассчитаюсь с пилотом, - сказал Мейсон, и Делла Стрит, кивнув, поспешила к телефону.
     Мейсон расплатился с летчиком и бегом вернулся к телефонам-автоматам в аэропорту. По лицу Деллы, маячившему за стеклянной дверью, ему сразу стало понятно, что она узнала какие-то важные сведения о револьвере.
     Приоткрыв дверь, Делла Стрит сказала:
     - Полу удалось связаться с Фрэнком Байнумом. Тот заявил, что дал револьвер сестре для самообороны. Сестра живет в "Диксиленде" - это квартиры гостиничного типа - в двести шестом номере. Дрейк просит узнать, нужно ли ее допросить.
     - Нет, пусть Дрейк займется Байнумом, чтобы тот не мог связаться с сестрой, а с девицей я поговорю сам, - решил Мейсон. - Ты же, Делла, бери такси и отправляйся в контору. Позвони Эдварду Гарвину в Тихуану. Он живет в отеле "Виста де ла меса". Потребуй у него список пайщиков, которых можно пригласить на сегодняшнее собрание. И только потом сообщи Гарвину о случившемся несчастье. Вели ему оставаться в Мексике и никуда не высовываться! Ему нельзя поддаваться на уговоры полиции приезжать освидетельствовать труп. Обвинение в двоеженстве с него не снято, и, если он сунется в Америку, его упекут за решетку. Да, и пусть ничего не рассказывает репортерам! Ты о смерти его жены особенно не распространяйся. Сообщи лишь голые факты. Все, я поехал.
     И Мейсон кинулся искать такси.
     В "Диксиленде" не было ни дежурного администратора, ни коммутатора, только список постояльцев, а сбоку - ряд кнопок.
     Через пару секунд запищал маленький телефончик, висевший у двери, и Мейсон, сняв трубку, сказал:
     - Здравствуйте, я хотел бы поговорить с мисс Байнум.
     - А зачем? Кто вы? - поинтересовался голос.
     Мейсон решил действовать хитростью.
     - Тут для вас посылка наложенным платежом пришла, - заявил он. - Двадцать три цента нужно заплатить. Может, вы спуститесь и заберете ее?
     - Одну минуточку! Сейчас спущусь... Хотя... Скажите, вам не трудно будет подняться в двести шестой номер? Я как раз одеваюсь и... Пожалуйста, будьте так любезны.
     - Ладно, принесу, - кивнул Мейсон.
     Зажужжал электрический зуммер, давая понять, что дверь открыта, и, распахнув ее, адвокат вошел в длинный полутемный вестибюль.
     Двести шестой номер находился на втором этаже. Проигнорировав лифт, Мейсон поднялся пешком по лестнице и пошел по коридору, ища нужный номер.
     Но не успел он дойти до двести шестой комнаты, как искомая дверь открылась и на пороге выросла молодая особа, которую он видел два дня назад на пожарной лестнице. Особа, назвавшаяся Вирджинией Колфакс. На плечах у нее была накидка, которую она запахивала левой рукой, держа в правой, протянутой, двадцать три цента.
     - А где пакет? - спросила красотка, но, узнав Перри Мейсона, попятилась и испуганно ахнула.
     - Пакет вы тогда выбросили, а потом снова подобрали, - ответил Мейсон и, воспользовавшись замешательством девушки, проскользнул в ее номер.
     - Вы... Как вы меня разыскали?
     Мейсон прикрыл за собой дверь и произнес:
     - Болтать нам особенно некогда, так что давайте перейдем к делу. Вы стояли на пожарной лестнице и, когда поняли, что я вас заметил, успели выбросить оружие.
     - Но я же...
     - После всего, что тогда случилось, я ходил по переулку и пытался найти пистолет, - продолжал, не слушая, Мейсон. - Но ничего не обнаружил. Значит, вы либо действовали с сообщником, который поджидал вас внизу, либо засунули револьвер в такое место, где я не смог его отыскать. А затем вернулись и забрали оружие.
     Девушка пришла в себя довольно быстро.
     - Видите ли, я одеваюсь, мистер Мейсон, - начала она. - Я...
     - Мне бы хотелось поговорить про револьвер, - оборвал ее адвокат.
     - Тогда, может, вы присядете и подождете, пока я переоденусь? - предложила она. - Здесь тесновато. Я возьму одежду, пойду в ванную комнату и...
     - Расскажите про револьвер, - потребовал Мейсон.
     - Я же говорила, никакого револьвера у меня не было!
     - Револьвер, - невозмутимо заявил Мейсон, - дал вам брат, Фрэнк Байнум, проживающий в Риверсайде. А сегодня утром из этого револьвера убили миссис Этель Гарвин. Рано или поздно вам придется предстать перед судом и дать свидетельские показания и об оружии, и о том, что вы делали на пожарной лестнице. Как ни крутитесь, но вам придется сообщить, что и зачем вы вынюхивали в офисе "Гарвин Компани". Сейчас вполне подходящее время для генеральной репетиции... Вы сможете обкатать свою историю на публике.
     - Мистер Мейсон, я... этот револьвер... Этель Гарвин... Ох, боже мой!
     - Вот именно, - сказал Мейсон. - Давайте выкладывайте, как было дело.
     Красотка рухнула в кресло, словно ноги вдруг отказались ее держать.
     Наступила томительная пауза. Затем Мейсон произнес:
     - Если ее убили вы, то лучше пока ни с кем не разговаривать, а подождать своего адвоката. Но если у вас есть какая-то другая версия, сообщите ее мне. Я защищаю интересы Эдварда Гарвина.
     - Он... он ваш клиент?
     - Да.
     - А он-то какое отношение ко всему этому имеет?
     Мейсон нетерпеливо поморщился:
     - Хватит увиливать! Я хочу знать, какова ваша роль в данной истории.
     - Я... я не знаю.
     - Что вы скажете насчет револьвера?
     - Его украли несколько недель тому назад, - ответила девушка. - Я держала его тут, в ящике. Вот, поглядите!
     Но Мейсон даже не пошевелился. Достав пачку сигарет, он вынул одну и предложил девушке закурить.
     Она помотала головой, отказываясь, и еще раз указала на ящик:
     - Посмотрите, посмотрите, где я хранила оружие. Там, в углу, картонная коробка, на ней остались масляные пятна. Мне не хотелось пачкать одежду. А револьвер был весь в масле и... Мой брат, он, вы знаете, начитался о росте преступности, о том, что к девушкам пристают. И решил, что хорошо бы мне иметь оружие для самообороны. Он велел мне никому не открывать дверь по ночам и...
     - Когда вы в последний раз видели револьвер?
     - Я же сказала, что не помню! Он всегда попадался мне на глаза, когда я лезла за чем-нибудь в ящик. Видите, у меня тут лежат носки и всякое белье... Я видела револьвер недавно... точно не помню, недели три-четыре тому назад...
     Мейсон сказал:
     - В тот вечер, когда я заметил вас на пожарной лестнице, вы держали в руке револьвер. Поняв, что вас застукали, бросили его в переулок. А потом разыграли комедию, чтобы от меня улизнуть. Вернувшись, я поискал револьвер в переулке, но его там не оказалось... или я просто не смог его найти. Помнится, там валялись какие-то коробки, бумажки, стояли мусорные баки. Впрочем, я оглядел это все мельком. У меня создалось впечатление, что револьвер должен лежать на тротуаре. Но его там не было. Так что же все-таки приключилось с орудием убийства?
     - Я же говорила: его украли и...
     - И я видел его у вас в руке два дня назад, - подхватил Мейсон.
     - А вы можете поручиться, что это один и тот же револьвер?
     Мейсон улыбнулся:
     - Нет, уважаемый прокурор. Но я ручаюсь, что это был револьвер. А коли так, то полиция разберется, что к чему, очень даже разберется.
     Девушка поколебалась и сказала:
     - Мистер Мейсон, я честно не знаю, где сейчас револьвер. Ей-богу! Но в одном вы правы: револьвер у меня был, и я его выбросила.
     - Что вы делали на пожарной лестнице?
     - Выслеживала кое-кого из "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани".
     - Кого именно?
     - Понимаете, я торчала там, чтобы выяснить, что творится по ночам в этой конторе. И каково же было мое изумление, когда дверь открылась, но вошел совсем другой человек, не тот, кого я ожидала увидеть, а женщина, Этель Гарвин... Теперь я знаю, что она - первая жена Гарвина.
     - Ну, и чем же Этель занималась?
     - Мне не удалось выяснить подробно. Не удалось из-за вашего вмешательства. Но я разглядела, что в руках она держала целую стопку бумаг. Очевидно, доверенностей. Так мне сейчас кажется. Когда вы меня засекли и, увы, оторвали от наблюдения, она как раз открывала ящик, где лежат доверенности...
     Мейсон помолчал, обдумывая слова девушки.
     - А почему вы следили за конторой? Кого выслеживали?
     Вирджиния потерла глаза и широко зевнула.
     - По-моему, он выполняет обязанности секретаря и бухгалтера. Его имя Денби.
     - Вы его знаете?
     - Да.
     - Хорошо?
     - Не очень. Но если увижу - узнаю.
     - Почему вы его выслеживали?
     - Потому что моя мать вложила все свои деньги, до последнего цента, в эту компанию, и я боялась, что ее надуют.
     - Ну, наконец-то мы подобрались к сути, - вздохнул Мейсон. - А с чего вы взяли, что в компании занимаются махинациями?
     - Мне казалось, там... там что-то затевается.
     - Да, но почему?
     - Мама получила по почте доверенности. Она всегда отдает свой голос мистеру Гарвину. Как, наверное, и все остальные акционеры. Пайщики были довольны деятельностью компании. Она успешно богатела, а я думаю, людей только это и интересует - чтобы компания богатела.
     - Ближе к делу, хватит ходить вокруг да около! - рявкнул Мейсон. - Вы чувствовали, что затевается какая-то интрига, и, вооружившись револьвером, спрятались на пожарной лестнице. Причем вы прихватили его с собой не в качестве развлечения, а с определенной целью.
     Она развела руками:
     - Я взяла его для самообороны, мистер Мейсон. Кстати, я всегда ношу револьвер в сумочке, идя куда-нибудь поздно вечером. Я работаю стенографисткой и, бывает, задерживаюсь на службе допоздна. От шоссе досюда три квартала, и я вынуждена проходить их пешком. Ну а обстановка сейчас вы сами знаете какая... Читали, наверное, в газетах о нападениях на девушек. В общем, я беру с собой оружие. Именно для этого брат мне и дал револьвер! Вероятно, мне стоило получить разрешение, чтобы носить его, но вы хотели знать правду, и я вам рассказываю. Как видите, все очень просто.
     - А почему вы вынули револьвер из сумочки и держали его наготове, стоя на пожарной лестнице?
     - Потому что я была напугана. Я не знала, что произойдет, если меня поймают.
     - Так что же вы все-таки делали на пожарной лестнице?
     - Как я уже упоминала, мистер Мейсон, моя мать, по обыкновению, получила доверенность и подписала ее, а потом, когда у нас зашел разговор о компании, она обмолвилась, что получила еще одну бумагу и тоже поставила на ней свою подпись. Я не могла понять, зачем компания прислала две доверенности, но не стала докапываться до истины. Однако затем мать сказала, что вторая доверенность выглядит немного необычно: в ней указан акционерный номер мистера Гарвина. Тут уж я заинтересовалась и начала выяснять, в чем дело. Узнала, когда намечается собрание пайщиков, задала секретарше корпорации пару вопросов, а потом представилась и поинтересовалась, нельзя ли взглянуть на мамину доверенность.
     - И что случилось дальше?
     - Секретарша пошла за мистером Денби. Он явился, расточая улыбки, рассыпался в комплиментах и сказал, что, конечно, он с превеликой радостью покажет мне доверенность, подписанную мамой. Потом подошел к картотеке и вытащил первую бумагу. Она была выписана на имя Гарвина, причем безо всякого акционерного номера.
     - И поэтому вы вернулись, залезли на пожарную лестницу и...
     Вирджиния поджала губы.
     - Вы намекаете на то, что мои объяснения кажутся неправдоподобными, не так ли, мистер Мейсон?
     - Откровенно говоря, да, - признался адвокат.
     Девушка попыталась сдержать зевоту, но ей это не удалось, и она зевнула, прикрыв рот ладошкой. Глаза ее потемнели, как бывает после бессонных ночей.
     - Продолжайте, - велел Мейсон.
     - Если вам угодно, считайте, что мной двигали мои предчувствия, чисто женская интуиция... не знаю, какое слово тут лучше подобрать. Скажем так: я всегда верю своим предчувствиям. Отправившись на разведку, я заметила, что в одном здании с компанией Гарвина расположено Детективное агентство Дрейка, открытое - по крайней мере так утверждалось на дверной табличке - круглые сутки. Причем посетителей не обязывали отмечаться на входе у вахтера. Поразмыслив, я сначала решила обратиться в агентство. Но потом меня осенило. Я вспомнила, что с площадки пожарной лестницы можно заглянуть в окно гарвиновского офиса. Поднявшись на этаж, где находится агентство Дрейка, я отыскала пожарную лестницу, вскарабкалась по ней на два пролета, вышла на площадку и убедилась, что стою против нужного окна. Оно оказалось не заперто и чуть приоткрыто. Я боролась с искушением войти, и тут на матовом стекле входной двери появилась тень! Кто-то собирался проникнуть в комнату... В коридоре горел приглушенный свет, и я видела, как человек, чья тень маячила на стекле, подбирал ключи к двери офиса. Я пришла в ужас! Ведь я, мистер Мейсон, только-только собралась с духом и решила прокрасться в комнату, чтобы порыться в картотеке, откуда мистер Денби доставал накануне мамину доверенность. Я уже стояла одной ногой на подоконнике, и вот на тебе - сюрприз!..
     - Продолжайте, - кивнул Мейсон.
     - Отпрянув, я замерла. Потом нежданный посетитель вошел в офис, зажег лампу, и я с ужасом осознала, что свет проникает из комнаты на лестничную площадку. Меня было видно как на ладони! Я ринулась вниз, но вы неожиданно пошевелились, я вас увидела, ветер взметнул мою юбку, и я... честно говоря... - девушка обезоруживающе улыбнулась, - я поняла, что попала в жуткую переделку!
     Мейсон пробормотал:
     - По-моему, вы очень решительная молодая женщина.
     - Да, мистер Мейсон, и мне... мне очень неудобно за то, что я тогда сделала... Ну, за пощечину!
     - Еще бы! Можно было и в ответ схлопотать, - усмехнулся Мейсон.
     Вирджиния рассмеялась.
     - Вы вели себя безупречно. Во всех отношениях. Но у меня создалось впечатление, что перед вами не стоит исповедоваться. Я чувствовала, что вы не поверите, даже если я попытаюсь объяснить... Так что мной овладело отчаяние.
     - Но сейчас вы весьма охотно излагаете свою историю, - заметил Мейсон.
     - Обстоятельства в корне переменились. Вам удалось меня разыскать, и, видимо, это означает, что... Держу пари, я знаю, в чем дело!
     - В чем же? - спросил Мейсон.
     - В том, что вы нашли револьвер, - выпалила Вирджиния. - А я-то ломаю голову, гадая, что с ним случилось!
     - Может, вы расскажете о револьвере поподробнее? - предложил Мейсон.
     - Я не бросила его в переулок, а только притворилась, что бросаю. На самом же деле я повернулась и положила его на лестнице рядом со стеной. У меня возникла мысль вернуться и забрать его, но, когда я смогла осуществить свое намерение, револьвер уже исчез. Тогда я решила, что, наверное, вы догадались о моем трюке и подобрали револьвер сами. Видимо, вы так и поступили, а затем, узнав номер оружия, вышли на моего брата, купившего этот револьвер... Вот как все было!
     Мейсон поинтересовался:
     - А каким образом вам стало известно, что револьвер пропал, Вирджиния?
     Она отвела взгляд, но потом подняла голову и посмотрела ему в глаза.
     - Это мое дело.
     - Мне хотелось бы знать, - настаивал Мейсон.
     - Ладно, - вздохнула она, - так и быть, скажу. Вчера я опять торчала на лестнице. Всю ночь напролет. Вот почему у меня такой невыспавшийся вид. Целую ночь на ногах... И вдобавок я там чуть в сосульку не превратилась. Ей-богу, мистер Мейсон, я с тоской глядела вниз на окна вашей конторы и думала, что готова почти на все, лишь бы согреться.
     - Вы пробыли там вчера всю ночь? - уточнил Мейсон.
     - Совершенно верно.
     - Расскажите более обстоятельно.
     - Сперва я дождалась ухода уборщицы. А затем сделала все так, как и в прошлый раз: поднялась на этаж, где располагается контора мистера Дрейка. Ночной лифтер узнал меня и встретил как старую приятельницу.
     - Ага, значит, вы добрались до конторы Дрейка... Дальше?
     - Дальше я поднялась на два пролета, вышла на пожарную лестницу, спустилась вниз и заняла свой наблюдательный пост. Я искала револьвер, но он исчез. Это меня напугало.
     - Продолжайте! - кивнул Мейсон. - Давайте доскажем историю до конца. Я, кажется, догадываюсь, почему вы сегодня разговорчивы.
     - Что вы имеете в виду? - воскликнула девушка.
     - Ничего, - пожал плечами адвокат. - Продолжайте.
     - Но вы, по-моему, на что-то намекаете...
     - Очень может быть, - откликнулся Мейсон. - Но давайте сперва дослушаем вашу историю. Прошу вас!
     - Ладно, - уступила Вирджиния. - Итак, на сей раз я была готова ко всяким неожиданностям и утеплилась как следует, чтобы ни ветер, ни дождь не были мне страшны. Я даже нацепила на себя толстую фуфайку, которую в Айдахо называют "пуленепробиваемым бельем", а поверх собиралась надеть свитер и кожаное пальто. Если добавить сюда лыжную шапочку, то станет ясно, что снарядилась я по первому классу, полностью приготовившись к длительному ожиданию. Весь этот ворох теплой одежды я несла с собой в руках.
     - И провели на лестнице целую ночь?
     - Да, целую ночь.
     - А вы не думали, что вряд ли кто-нибудь придет в офис после... ну, скажем, после часа ночи?
     Вирджиния вздохнула.
     - У меня не оставалось выбора, мистер Мейсон. Собрание пайщиков назначено на сегодня и начнется в два часа дня. Я намерена пойти туда и защищать мамины интересы. Поверьте, в компании Гарвина творятся странные вещи. Что-то очень гадкое.
     - Почему вы так думаете?
     Она ответила:
     - Этот человек... ну, который работает секретарем и бухгалтером... по-моему, его зовут Денби... он торчал там всю ночь, обстряпывая свои делишки.
     В глазах Мейсона зажглись искорки интереса.
     - Какие делишки?
     - Наверно, мне не стоит вам говорить, мистер Мейсон... В конце концов, я не знаю, какова ваша роль в этой истории... Вы можете - почему бы и нет? - отстаивать интересы моих противников.
     - И тем не менее вы почему-то не держите язык за зубами, - усмехнулся Мейсон. - И уже многое мне поведали. Так что давайте выясним все до конца. Чем занимался Денби?
     - Ну, во-первых, он долго что-то диктовал, - сдавшись, сказала Вирджиния. - Сначала я решила, что он работает сверхурочно, ведь он надиктовал на диктофон, стоявший у него на столе, восемнадцать протоколов! Я даже ругала себя за подозрительность, за то, что торчу как проклятая на пожарной лестнице, а бедняга, душой и телом преданный компании, просто старается "подобрать хвосты" перед завтрашним собранием акционеров... Но потом меня одолели сомнения.
     - Почему?
     - Видите ли, он принялся рыться в картотеке, вытаскивал разные бумаги и складывал их в портфель. И в поведении его, в том, как он все это проделывал, было что-то подозрительное. А затем Денби открыл сейф и вынул еще несколько документов, которые тоже положил в портфель. После чего опять начал листать бухгалтерские книги и выписывать из них цифры... В общем, мистер Мейсон, мне все его действия показались подозрительными.
     - Долго он пробыл в конторе? - спросил Мейсон.
     - Когда я появилась, он уже там сидел и не выходил до самого утра. Да-да, мистер Мейсон, он проторчал в офисе всю ночь! И очень много надиктовал на диктофон. Когда начало светать, я по-прежнему стояла на лестнице, на виду у всего города. Меня могли засечь из других зданий. Поэтому мне пришлось... пришлось удалиться. Пытаясь согреться, я походила по коридорам, затем сняла с себя теплую одежду, связала в узелок и... Тут как раз и лифт заработал в дневном режиме, автоматически, так что я уже не боялась привлечь внимание лифтера. Спустившись на тот этаж, где находится агентство Дрейка, я вызвала лифт, доехала донизу и отправилась домой. Дома приняла горячую ванну, выдула целую бочку кофе и немножко поспала. Часа два-три. Но меня так беспокоило предстоящее собрание, что я... я завела будильник. Мне нужно пойти туда и что-то предпринять. Надо же защищать мамины интересы!
     - Вы упомянули Айдахо, - сказал Мейсон. - Вы там жили?
     - Да, жила.
     - Работали?
     - Мистер Мейсон, - укоризненно произнесла Вирджиния, - вас интересует моя личная жизнь?
     Мейсон расхохотался.
     - Но вы же съездили мне по физиономии! Это дает мистеру Мейсону кое-какие права.
     - Ладно, - улыбнулась девушка, - если хотите знать правду, то я довольно долго работала в Айдахо. Я люблю приключения и перемены в жизни. Мне... мне приходилось работать в шахтерских поселках и игорных домах.
     - А в Айдахо есть игорные дома?
     - Сейчас нет, - ответила Вирджиния, - но несколько лет назад были. Они располагались в горах, и там люди играли в самые разные игры: рулетку, кости и так далее. Я девушка с холодным сердцем, собранная, говорят, обаятельная и вроде бы обладаю приятной наружностью.
     Внезапно Вирджиния поднялась, села на подлокотник кресла Мейсона и, улыбаясь, проворковала:
     - Знаете, я с первого взгляда могу распознать настоящего мужчину. Наверно, работа в игорных домах - хорошая школа, она учит разбираться в людях. Вы - что надо, мистер Мейсон. Вы прекрасный человек... Вообще-то, если девушка работает в игорном доме, считается, что с ней можно не церемониться. Меня ужасно бесило, когда со мной позволяли вольности только потому, что я старалась как можно лучше выполнить свою нелегкую работу... А она действительно нелегкая, поверьте мне, мистер Мейсон... Вот почему я так разозлилась, когда вы сказали, что будете меня обыскивать. Но вы... вы повели себя настолько по-рыцарски, что я должна вас вознаградить.
     Она улыбнулась, положила Мейсону руку на плечи и, наклонившись, прошептала:
     - Вы знаете, честное слово...
     Но договорить Вирджинии не удалось, потому что раздался властный стук в дверь.
     Спрыгнув с подлокотника, Вирджиния поплотнее запахнула халат.
     Стук повторился.
     Вирджиния Байнум в ужасе посмотрела на Мейсона.
     Стук возобновился еще более настойчиво.
     - Кто?.. Кто это? - пролепетала девушка.
     - Сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств. Мы должны произвести обыск. Откройте!
     Вирджиния Байнум, белая как полотно, подошла к двери, повернула ручку и открыла.
     Сержант Голкомб влетел плечом вперед и остановился как вкопанный, заметив Перри Мейсона.
     - Доброе утро, сержант, - кивнул Мейсон и, повернувшись к Вирджинии Байнум, добавил: - Полагаю, мне пора вступать в игру?
     - А вот и нет, опять не угадали! - проревел сержант Голкомб. - Вам сейчас самое время из нее выйти. Выйти вон!
     И он указал на дверь.
     
     10
     
     Явившись к Мейсону, Пол Дрейк, как всегда, удобно устроился в большом кресле и заявил:
     - Ну что ж, постепенно картина начинает проясняться, Перри. Это черт знает что такое.
     - А что удалось обнаружить, Пол?
     - Этот тип, Хэкли, судя по всему, крепкий орешек, Перри, - сказал Дрейк. - Полиция, видимо, о нем не знает, но, на мой взгляд, он во всей этой истории - ключевая фигура.
     - Удалось установить время гибели Этель? - поинтересовался Мейсон.
     - Врачи произвели обследование, которое, правда, еще не закончено, и считают, что смерть наступила примерно в час ночи. Они сделали такой вывод на основе измерения температуры обнаруженного тела, степени его окоченелости и прочих параметров. Полиция выдвинула версию, что Этель скончалась сегодня в час ночи.
     - Она вышла из номера в девятнадцать минут одиннадцатого, да? - уточнил Мейсон.
     - Совершенно верно. Разумеется, медики не в состоянии определить время смерти с точностью до минуты. Этель могли убить сразу по приезде в Оушенсайд, могли часом позже.
     - Она залила полный бак бензина, - напомнил Мейсон. - Вряд ли преступник, убив Этель, стал заправлять ее машину. Думаю, она сделала это сама.
     Дрейк кивнул.
     - А поскольку стекла машины остались немытыми, значит, заправлялась она не на бензоколонке.
     - Ты думаешь, Этель заезжала на ранчо? - спросил Дрейк.
     - Готов поспорить.
     Дрейк закурил, задумчиво поглядел на дымок сигареты и медленно произнес:
     - У полиции есть кое-какие соображения насчет этого убийства, Перри.
     - Интересно какие?
     - Они считают, что Этель убили в другом месте, не там, где было найдено тело.
     - Не там?
     - Нет. Они думают, что Этель впустила кого-то к себе в машину, он сел за руль, а она перелезла на переднее правое сиденье. В дороге ее спутник улучил удобный момент, вытащил револьвер, выстрелил Этель в голову, перекинул тело на заднее сиденье и привез на площадку, где покойницу и обнаружили утром. Приехав на площадку, убийца вылез из автомобиля, перетащил тело миссис Гарвин обратно на водительское место и чуть высунул из окна, чтобы создать впечатление, будто Этель застрелили, когда она вела машину.
     - Погоди! - перебил Мейсон. - То, что ты говоришь, противоречит реальным фактам, Пол. Очутившись на месте происшествия, твой агент досконально все изучил, но никаких следов человека, выходившего из машины, не обнаружил. Конечно, земля там не самая лучшая, но все равно...
     - Да-да, знаю, - вставил Дрейк. - Но, пожалуйста, дослушай меня, Перри. Очевидно, в том же самом месте припарковалась еще одна машина. Привезя на площадку тело Этель Гарвин, убийца аккуратно поставил машину бок о бок с первой, чтобы иметь возможность перешагнуть в нее, не касаясь земли. Потом он перетащил труп на водительское место, бросил оружие и был таков!
     - Что за нелепый способ убийства! - нетерпеливо воскликнул Мейсон.
     - Зря ты так уверен в его невозможности, - заметил Дрейк. - Есть ряд доказательств.
     - Каких?
     - Ну, хотя бы то, что машина, на которой укатил преступник, действительно была припаркована на площадке.
     - Откуда это известно?
     - Так считает следствие. Хотя стопроцентной уверенности, конечно же, нет. Они обнаружили, что кто-то вылез из машины, прошел по тропинке, которую развезло от дождя, и вышел на шоссе. Но обратных следов найти не удалось.
     - Еще что? - спросил Мейсон.
     - История с револьвером, вероятно, выводит нас на Гарвина.
     Мейсон даже подпрыгнул в кресле.
     - Что-что?
     Дрейк объяснил:
     - Занявшись револьвером, полиция вышла на Фрэнка Байнума. Он сказал, что отдал оружие сестре Вирджинии. Так что полицейские шли за тобой буквально по пятам. Когда они явились к Вирджинии, она сначала отпиралась, но потом созналась, что пробовала выследить, стоя на пожарной лестнице, злоумышленника из горнорудной компании и тем самым спасти капиталовложения своей матери. Она даже сообщила полицейским, что ты засек ее и заставил войти в кабинет. Тогда-то якобы она спрятала оружие. Решив, что ты заметил в ее руках револьвер, Вирджиния сделала вид, что бросает его вниз, затем повернулась, чтобы слезть с лестницы, продемонстрировала тебе свои стройные ноги и, прикрыв револьвер, так сказать, собственным телом, тихонько положила его на лестничную площадку. Она, похоже, не сомневалась в том, что тебя скорее привлекут ее ножки, чем орудие убийства.
     - Ай-ай-ай, шеф! - с шутливой укоризной покачала головой Делла Стрит.
     - Увы, чертовка оказалась права, - вздохнул Мейсон. - Продолжай, Пол. Что еще?
     - Еще, - добавил Дрейк, - полиция натолкнулась на любопытное обстоятельство. Помнишь, Гарвин приходил к тебе на консультацию? Так вот, затем он отправился в контору и, подойдя к окну, долго стоял, мрачно уставившись вдаль. И вдруг заметил что-то на площадке пожарной лестницы... Встрепенувшись, Гарвин спросил Джорджа Денби, исполняющего в компании обязанности и бухгалтера: "Послушайте, Денби, что за странная штуковина валяется там, на пожарной лестнице?"
     - Так-так, продолжай, Дрейк! - оживился Мейсон. - То, что ты рассказываешь, похоже на остросюжетный боевик.
     - Но все подтверждается фактами, - возразил Дрейк. - Денби подошел, выглянул в окно и ахнул. "Боже мой, мистер Гарвин, это же пистолет!" - вскричал он. Фрэнк Ливси, находившийся вместе с ними в конторе, тоже подбежал к окну. Они еще немного постояли втроем, а потом Ливси вылез через окно на пожарную лестницу и подобрал оружие. Осмотрев его, он воскликнул: "Да револьвер полностью заряжен!" И протянул его Денби. Тот тоже повертел револьвер в руках и передал Гарвину. Наш клиент провел маленькое расследование. Он сказал: "Следов ржавчины не наблюдается. Если бы револьвер пролежал на лестнице очень долго, он бы наверняка заржавел. Видимо, кто-то недавно прятался тут с оружием наготове. Но кто, хотел бы я знать?!" Они еще пообсуждали происшедшее, и Денби предложил позвонить в полицию, но Гарвин сказал, что надо сперва подумать. Ему не хотелось поднимать шум перед собранием пайщиков.
     - Так-так, - кивнул Мейсон. - Это становится действительно любопытным. Значит, мы имеем револьвер, ставший орудием убийства. Причем на нем отпечатки пальцев трех человек.
     - Да, и все оставлены, так сказать, "на законных основаниях", - усмехнулся Дрейк. - А теперь начинается самое главное. Ливси собрался выпить чашку кофе. По его словам, он рано пришел в то утро на службу, чтобы перед собранием привести в порядок документацию. И тогда Гарвин сказал примерно следующее: "Ливси, я собираюсь в небольшое путешествие. Хочу устроить себе перед собранием коротенькие каникулы, хоть ненадолго отключиться от дел. Моя машина стоит прямо у входа: это большой автомобиль с откидывающимся верхом. Пожалуйста, откройте перчаточное отделение и положите револьвер туда, я его как следует рассмотрю на досуге. Это прекрасное оружие!"
     - И что произошло потом?
     - Ливси спустился вниз, огляделся и, убедившись, что никто за ним не следит, положил револьвер в указанное место, вылез из машины, зашел в кафе выпить чашечку кофе и вернулся на работу. Они с Гарвином еще немного поговорили, и Гарвин дал сотрудникам последние указания, после чего спустился вместе с Денби на лифте. Кстати, сдается мне, что "последние указания" касались и тебя: Гарвин велел секретарю выписать чек на тысячу долларов. Ну а что до пистолета, то, по словам Денби, он спустился на лифте вместе с Гарвином, видел, как Гарвин заглядывал в "бардачок", желая убедиться, что револьвер там. Затем Денби сел в свою машину и уехал.
     Конечно, Вирджиния для следствия - сущая находка, - продолжал Дрейк. - Но она заявляет, что у нее отличное алиби, ведь, когда она очутилась в твоем кабинете, ты ее тщательно обыскал...
     Делла Стрит протяжно присвистнула.
     - Пол, нам сейчас не до шуток, - поморщился Мейсон.
     - Я решил, что она притаилась на пожарной лестнице, собираясь пристрелить вашего покорного слугу, пока тот безмятежно спит. И, разумеется, перспектива оказаться на мушке у непрошеной гостьи, которая примется командовать в моем кабинете, меня не устраивала.
     - Да я тебя ни в чем не обвиняю! - воскликнул Дрейк.
     Мейсон обратился к Делле Стрит:
     - Свяжись по телефону с Эдвардом Гарвином.
     Делла заказала разговор.
     - Ну а что насчет временного фактора? - поинтересовался Мейсон. - Полиция выяснила, кто что когда и почему делал?
     - Ты имеешь в виду время убийства?
     - Да.
     - Они провели лишь небольшое предварительное расследование. Кроме того, Перри, ты должен понять, что эти ребята не делятся со мной своими тайнами. Мне приходится выпытывать что можно у репортеров и довольствоваться малым: так сказать, с миру по нитке...
     - Но у тебя все получается превосходно, Пол! - ободрил его Мейсон и прибавил: - Интересно, чем сейчас занимается полиция?
     - Ну, для начала они проверили алиби Денби. Он целую ночь корпел над бухгалтерскими книгами, диктовал какие-то письма и готовился к собранию. Говорит, что работал всю ночь. Вообще-то по его виду похоже... Все материалы, надиктованные за ночь, лежали на столе у секретарши; она их сразу заметила, придя утром на работу. Кроме того, показания Денби полностью совпадают с тем, что он поведал Ливси, когда говорил по телефону. В то время он еще не знал об убийстве миссис Гарвин. Совпадают показания Денби и с показаниями Вирджинии Байнум, которые она дала примерно через полчаса после задержания. Полиция нашла ее через владельца пистолета. Вирджиния вчера наблюдала за офисом, стоя на пожарной лестнице. Полиция попросила ее рассказать, что же она видела, и рассказ этот подтверждает алиби Денби. Вирджиния описывает события точно так же, как он хотел. Хотя мотив для убийства, по мнению полиции, у Денби был.
     - История, которую Вирджиния поведала полицейским и мне, фантастична, но и невероятные байки порой оказываются правдой. А что известно о Ливси? - спросил Мейсон.
     - Ливси - холостяк. Он был дома, лежал в постели. Говорит, что, к несчастью, алиби у него нет, поскольку он спал. Интересовался, как бы так устроить, чтобы впредь не попадать в подобную переделку. Полиция предложила ему жениться.
     - Очень похоже на этих остряков, - кивнул Мейсон.
     - Но, конечно же, больше всего полицейским хотелось бы сейчас допросить Гарвина, - продолжал Дрейк. - Они рассчитывают, что он явится на собрание - ведь все знают, что он укатил отдохнуть со своей женушкой. Как только Гарвин вернется, полицейские навалятся на него, словно...
     - Вас к телефону, шеф, - перебила Мейсона Делла Стрит.
     - Это Гарвин?
     - Да.
     Мейсон взял трубку.
     - Алло, Гарвин? Говорит Мейсон. Я хочу задать вам несколько вопросов. Только, пожалуйста, отвечайте, продумывая каждое слово.
     - Господи боже ты мой! - воскликнул Гарвин. - Какой ужас! Кошмар! Это самое страшное, что только можно себе представить... Почему, почему вы уехали сегодня утром? Отчего не разбудили меня?
     - Мне не хотелось вас беспокоить.
     - Боже правый, Мейсон, как можно... У нас такое творится, а вы берете и уезжаете... Мейсон, я хочу вернуться. Хочу выяснить, что же все-таки произошло. Я...
     - Вы не двинетесь с места, - сказал Мейсон. - Вам нельзя рисковать! О собрании пайщиков, которое состоится сегодня в два, не беспокойтесь. Делла обзвонила всех, кого вы ей указали, и на собрание явится целая толпа ваших верных и надежных сторонников. Так что доверенности, которые они подписали, можно будет выкинуть в окошко. И мы вполне сможем проконтролировать собрание.
     - Но я хочу там присутствовать, Мейсон! Я должен быть там! Если я потеряю контроль над этой компанией...
     - Никуда вы не поедете! - заявил Мейсон. - И, пожалуйста, не волнуйтесь. Ничего не предпринимайте. Ни с кем не разговаривайте. Из отеля носа не высовывайте, пока я с вами не увижусь. А если кто-нибудь вас разыщет, не отвечайте ни на какие вопросы. До встречи со мной отказывайтесь от любых разговоров.
     - Но черт побери, Мейсон, я буду поставлен в ложное положение!
     - Ничего не могу поделать, Гарвин. Тут вскрылись некоторые обстоятельства, о которых вы еще не подозреваете... А теперь слушайте меня внимательно. Не забывайте, что стены телефонной будки, из которой вы ведете разговор, тонки, как картон. Дверь еще более или менее приличная, а вот перегородка между будками абсолютно звукопроницаемая. Итак, что же случилось с неким предметом?
     - Ливси вылез в окно и подобрал его. Мы немного поговорили, и я... я попросил Ливси отнести... м-м... находку в мою машину и положить в "бардачок". Ливси собирался выпить кофе, а я хотел как следует осмотреть этот... этот предмет. Честно говоря, мистер Мейсон, я совершенно о нем позабыл. Он, наверное, так и лежит в машине.
     - Пойдите и посмотрите, - велел Мейсон.
     - Прямо сейчас?
     - Прямо сейчас. Повесьте трубку на специальный крючок, выйдите на улицу и посмотрите. Я подожду у телефона. Ваша машина по-прежнему стоит у входа?
     - Да.
     - Погодите минутку! - воскликнул Мейсон. - Это важно. Вы ведь не отдавали ключи женщине, дежурившей в отеле ночью?
     - Нет, я забыл. Я собирался, но положил их в карман и... Однако все обошлось! Им не понадобилось переставлять машину.
     - Хорошо. Ключи пролежали у вас в кармане целую ночь?
     - Конечно.
     - И машину не переставляли?
     - Нет-нет.
     - А дверцы машины были заперты?
     - Разумеется. Машина стоит там, где я ее оставил вчера вечером, отправляясь спать.
     Мейсон приказал:
     - Посмотрите и скажите мне, на месте ли тот предмет.
     - Хорошо, - откликнул Гарвин. - Не вешайте трубку.
     Мейсон ждал, нетерпеливо постукивая пальцами по крышке стола. Так продолжалось примерно пятнадцать секунд, затем раздались тяжелые шаги: Гарвин спешил к телефону. Послышался звук снимаемой трубки и взволнованный голос:
     - Он исчез, Мейсон! Он исчез!
     - Так, - протянул Мейсон, - а когда?
     - Боже, его, должно быть, украли до нашего отъезда из Лос-Анджелеса! Здесь-то его никто не мог взять!
     - Вы уверены?
     - Ну конечно... Хотя, черт подери, Мейсон, откуда мне знать? Я только знаю, что он исчез. И знаю, что Ливси его клал в "бардачок".
     - Вы заглядывали туда после...
     - Да! Сразу же после того, как спустился вниз. Мне хотелось убедиться, что Ливси положил его туда, куда я просил. И... этот... этот предмет действительно был там!
     - А когда вы заглядывали в перчаточное отделение во второй раз?
     - Только что. Я с тех пор его всего один раз открывал... Хотя нет, подождите... Проклятье, Мейсон! Лоррейн заглядывала в "бардачок" вскоре после того, как мы отправились в путешествие. Я попросил ее достать мои солнечные очки. Хотел надеть их.
     - А где сейчас Лоррейн?
     - Здесь. В холле. Погодите минуточку.
     - Держите себя в руках, ничего не говорите при людях, - предупредил Мейсон. - Пусть Лоррейн войдет с вами в будку.
     - О'кей.
     Мейсон услышал звук открывающейся двери и перешептывание. Затем Гарвин сказал:
     - Она здесь.
     - Прекрасно, - откликнулся адвокат. - Спросите, помнит ли она, как заглядывала в перчаточное отделение, ища солнечные очки и...
     - Я уже спросил, - затараторил Гарвин. - Лорри говорит, что очки тогда достала, но предмета, который вас интересует, там не было.
     - А вы уверены, что он лежал в "бардачке", когда вы покидали офис?
     - Да.
     - Вы уехали сразу же?
     - Я?.. Нет, подождите... я пошел купить сигарет и немного поболтал с продавщицей. Потом сел в машину и отправился за женой. Она уже уложила вещи, и мы немедленно двинулись в путь.
     Мейсон сказал:
     - Ладно. Не вздумайте никуда уезжать. И ничего не предпринимайте до моего приезда. Я буду у вас до наступления темноты.
     
     11
     
     Приехав, Мейсон застал Гарвина в отеле "Виста де ла меса". Гарвин расхаживал взад и вперед по холлу. Услышав скрип открывающейся двери, он резко дернулся, словно его потянули за веревку. Когда же увидел Мейсона, лицо его озарилось радостной улыбкой.
     - Слава богу, вы здесь! - воскликнул Гарвин. - Я уже думал, вы никогда не приедете. Какие новости?
     - Я прямо с собрания, - сообщил Мейсон.
     - Как оно прошло?
     - Как по маслу, - усмехнулся Мейсон. - Некий Смит пытался взбунтоваться, но восстание подавили в зародыше. Акционеры продлили полномочия прежнего совета директоров еще на год, выбрали тех же самых людей в руководство и назначили вас главным управляющим, сохранив прежнее жалованье и премии. По-моему, все ваши начинания получили законное подтверждение.
     - Чудесно, - улыбнулся Гарвин. - А теперь расскажите об Этель. Господи, какой кошмар! Чего я себе только не воображал! Что, в конце концов, случилось? Она покончила с собой?
     - Судя по всему, нет. Ее, очевидно, убили.
     - Убили? Но кто?
     - Полиции тоже хотелось бы это знать. Где ваша жена?
     - В своей комнате.
     - А что, если нам сходить к ней? - предложил Мейсон. - Я позову Деллу Стрит.
     Он помахал сидевшей в автомобиле Делле, и все трое вместе с Гарвином пошли к Лоррейн. Гарвин постучался.
     - Войдите, - послышался голос Лорри.
     - Вот он, дорогая! - провозгласил Гарвин, открывая дверь.
     - Слава тебе, господи! - вздохнула Лорри, расплылась в улыбке и, подойдя, поздоровалась с Мейсоном за руку. - Мистер Мейсон, я даже передать не могу, сколько для меня значит ваш приезд! - защебетала жена Гарвина. - Я так волновалась, а Эдвард... он просто с ума сходил.
     - Благодарю, - поклонился адвокат и, представив жене Гарвина Деллу Стрит, сказал: - Собрание пайщиков, а затем выборы совета директоров наконец-то остались позади. Все прошло гладко, без сучка без задоринки. Я боялся, что готовится переворот и подмена имени на доверенности - это не просто мошенничество одиночки, а нечто более серьезное и зловещее. Когда я увидел список присутствующих, мне бросилось в глаза, что там много пайщиков, которых мы не предупреждали и не уговаривали явиться. Делла Стрит позвонила тем людям, которых вы ей назвали сегодня утром, и почти все они пришли. Полагаю, народу собралось достаточно, чтобы контролировать ход заседания, однако я ума не приложу, зачем понадобились остальные акционеры. Ситуация создалась довольно странная.
     - Ладно, дело сделано, и беспокоиться больше не о чем, - сказал Гарвин. - Расскажите лучше о разыгравшейся трагедии, Мейсон.
     - Буду с вами откровенен, Гарвин, - начал адвокат. - Вы не вдовец. В результате случившегося вы не перестали быть двоеженцем, каковым сделались, заключив брак в Мексике. Я не хочу, чтобы вы возвращались в Америку. Да, конечно, вам несладко торчать здесь, неловко не пойти на похороны вашей бывшей жены, однако я прошу вас послушаться меня. Существует масса обстоятельств, которых я не волен сейчас вам открыть.
     - Но я желаю услышать подробности! - воскликнул Гарвин. - Господи, Мейсон, я все ногти себе обкусал от волнения. Ну, скажите, как было дело?
     - За Этель следил мой агент, - ответил Мейсон. - Она вышла из номера ровно в девятнадцать минут одиннадцатого. Видимо, незадолго до этого кто-то позвонил ей по телефону. Этель перехитрила моего человека. В следующий раз мы обнаружили ее лишь тогда, когда она сидела в автомобиле на пустынной стоянке в двух милях от Оушенсайда. Ее убили из револьвера тридцать восьмого калибра. Стреляли один раз, и пуля угодила в левую часть головы. Револьвер наверняка тот же самый, который вы пару дней назад обнаружили на пожарной лестнице. Поэтому я хочу задать несколько вопросов. Они будут вам неприятны, но придется потерпеть. Полиция спросит вас о том же самом. Мне просто хочется опередить ее.
     - Хорошо, спрашивайте. Спрашивайте все, что вам угодно, - согласился Гарвин. - Что же до револьвера, то...
     - Я думаю, с револьвером мы разобрались, - перебил его Мейсон. - Теперь хорошо бы разобраться с вами.
     - Со мной?
     - Да.
     - Что вы хотите сказать?
     - Где вы были сегодня ночью?
     - Я? Но я же... я же был с вами! Вы перевезли нас сюда. Пересекли вместе с нами границу. Вы...
     - Чем вы занимались после того, как ушли к себе в номер?
     - Лег спать.
     - И оставались в номере всю ночь?
     - Конечно! Что за вопрос?
     - Значит, вы никуда, абсолютно никуда не выходили?
     - Разумеется, не выходил!
     - А что скажете вы, миссис Гарвин? - обратился Мейсон к Лоррейн. - Вы можете поручиться, что муж говорит правду?
     - Естественно, - с возмущением отозвалась Лоррейн.
     - Ну-ну, не надо горячиться, - примирительно произнес Мейсон. - Я просто пытаюсь все выяснить, чтобы ваши беседы с полицией прошли успешно. Итак, вы отправились спать где-то около полуночи?
     - Да.
     - Вы крепко спите?
     - Я - не очень, - ответил Гарвин. - А вот моя жена спит, как сурок.
     - Плохо, - покачал головой Мейсон.
     - Я лично ничего плохого в этом не вижу, - передернула плечами Лоррейн.
     - Но вы не можете обеспечить ему алиби!
     - Отчего же? Как раз в ту ночь я просыпалась... Примерно в час ночи Эдвард храпел. Я попросила его повернуться на другой бок. Мне пришлось обратиться к нему дважды, пока он отреагировал. Но потом наконец он повернулся и перестал храпеть. Сон у меня действительно очень крепкий, но иногда я почему-то просыпаюсь. Что происходило с половины третьего до без четверти три, я понятия не имею. Но потом я проснулась и не могла сомкнуть глаз до пятнадцати минут четвертого.
     - Откуда вам известно точное время? - удивился Мейсон.
     - Я услышала, как часы пробили один раз, - объяснила Лоррейн. - А затем, когда я проснулась снова и бодрствовала целых полчаса, они били три. Вдобавок я поглядела на свои наручные часики. Помнится, я встала, чтобы выпить воды и принять аспирин... У меня немного болела голова, и на душе кошки скребли. Потом я опять заснула.
     Мейсон облегченно вздохнул:
     - Прекрасно. Я просто хотел убедиться, что у вас надежное алиби. А теперь давайте поговорим о револьвере...
     - Револьвера в "бардачке" не было, уверяю вас, мистер Мейсон! - воскликнула Лоррейн. - Я заглядывала туда, ища очки для Эдварда.
     - Когда?
     - Вскоре после того, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Погода сперва стояла пасмурная, но потом выглянуло солнце, и Эдвард захотел надеть очки. Я открыла "бардачок". Очки в футляре лежали в глубине, а револьвер... Помню, я еще обратила внимание на то, что все придвинуто к задней стенке, и удивилась. Похоже, что в середке совсем недавно лежал какой-то предмет, подумала я. Но когда доставала очки, никакого револьвера не заметила. В "бардачке" лежали карты, маленький фонарик, плоскогубцы и очки Эдварда.
     - А револьвера не было?
     - Нет.
     Мейсон повернулся к Гарвину.
     - Вы совершенно уверены, что видели револьвер в своей машине, Гарвин?
     - Разумеется, и думаю, вынуть его могли лишь у моего дома, когда я вышел из автомобиля и отправился за женой. Она уже сидела на чемоданах. Я взял их и...
     - И мы выпили пива, - перебила его Лорри. - Помнишь, ты захотел пива? Сказал, что тебя мучит жажда? Я полезла и достала бутылку из холодильника.
     - Да, правда, - кивнул Гарвин.
     - Машина все это время была не заперта? - спросил Мейсон.
     - Бог мой, нет! - ахнул Гарвин. - Вообще-то я даже мотор не выключил. Лоррейн сказала, что чемоданы уложены. Я пошел за ними и только в доме вспомнил про пиво. Лоррейн составила мне компанию. Мы достали из холодильника бутылочку, открыли и разлили пиво по двум стаканам.
     - Вы думаете, кто-то ехал за вами с определенным умыслом? - посмотрел на него Мейсон.
     - Да вряд ли, - покачал головой Гарвин. - Сомневаюсь. Скорее это соседские ребятишки напроказничали.
     - Нет, ребятишки тут ни при чем, - возразил Мейсон. - Человек, укравший револьвер, преследовал четкую цель. Именно из этого оружия была убита ваша бывшая жена.
     - Вы уверены? - усомнился Гарвин.
     - Уверенно можно будет сказать, когда найдут роковую пулю, сделают контрольные выстрелы и проведут исследование на компаративном микроскопе. Но девяносто девять процентов из ста, что стреляли из того самого револьвера.
     - М-да, это усложняет картину, - признал Гарвин. - Еще, не ровен час, полиция обнаружит на нем мои отпечатки пальцев...
     - Вы держали револьвер в руках?
     - И я держал, и Денби, и Ливси. Ну и, разумеется, тот, кто положил оружие на пожарную лестницу. Иными словами, на револьвере много разных следов.
     - Вполне допускаю, - согласился Мейсон. - Полиция мне не докладывает.
     - Тело нашли неподалеку от Оушенсайда, - многозначительно напомнила Лоррейн Гарвин.
     - Да, - кивнул Мейсон. - Но мы еще не успели пообщаться с Хэкли. Полиция о нем вообще не догадывается. Я сейчас выезжаю в Оушенсайд. Пол Дрейк будет меня там ждать.
     - Пол Дрейк? - переспросила Лоррейн.
     - Да, сыщик, который со мной работает. Это он напал на след Этель Гарвин. Пол - хороший парень.
     - Что ж, - сказала миссис Гарвин, - могу лишь добавить, что, по-моему, важен сам факт поездки Этель в Оушенсайд, ведь там проживает ее любовник.
     - Любовник он или нет, нам неизвестно, - возразил Мейсон. - Мы вообще мало про него знаем. Он может оказаться крепким орешком. Единственным утешением на сегодня служит то, что мы о нем знаем, а полиция - нет. Разумеется, очень важно, что Этель отправилась именно в Оушенсайд. Кое-какие детали действительно наводят на мысль о том, что она хотела встретиться с этим человеком и...
     Неожиданно из патио донесся голос сеньоры Иносенте Мигериньо:
     - Это ме-есто о-очень древнее, muy viejo[5], вы понимаете, ну как пирами-иды... Мой па-апа, а еще ра-аньше дедушка были здесь хозяевами. А тепе-ерь я приспосо-обила его под гостиницу для тури-истов.
     - Вижу, - откликнулся мужской голос.
     - Тут было поме-естье, hacienda[6], - продолжала хозяйка.
     Мужской голос произнес:
     - Любопытно. Два года назад, когда я приезжал сюда, я этого не заметил.
     - Ну коне-ечно, не заме-етили. Все тут такое ста-арое, что мой отец сделал забо-ор и ничего не ви-идно. Так я говорю, не-ет?
     - Нет, - сказал мужчина.
     Сеньора Мигериньо рассмеялась каким-то булькающим смехом.
     - Ах да, туристам нравится остана-авливаться в моем ста-аром доме. Он построен в испа-анском стиле и о-очень, о-очень стар. Он немного дико-овинный, так вы говорите, да?
     - Да.
     - Вот-вот, сеньор, он о-очень диковинный. Вы говорите на моем языке, нет?
     - Нет, я знаю только несколько слов.
     - Может быть, вы войдете и сядете, а?
     - Хорошо, спасибо.
     Мейсон взглянул на ухмыляющегося Гарвина, нахмурился и приложил палец к губам, призывая клиента молчать.
     С улицы опять донесся мужской голос:
     - У вас остановились сеньор Эдвард Гарвин с женой, не так ли? По-моему, это его машина стоит у дороги.
     - Ах, ну коне-ечно. Мистер и миссис Гарвин... Она краси-ивая, волосы прямо как зо-олото. С ними еще дру-уг, Перри Мейсон...
     - Черт! - раздраженно ругнулся голос.
     Мейсон подошел вплотную к Гарвину.
     - Этот голос, - прошептал он, - принадлежит лейтенанту Трэггу из американской полиции. И если вы решите, что он не больно умен, советую держать свое мнение при себе.
     Сеньора Мигериньо пояснила:
     - Они живут во-он в тех комнатах. Номер пять и номер шесть. Если вы их друг, они будут рады увидеть вас. Так я говорю, нет?
     - Нет, - буркнул лейтенант Трэгг.
     Дверь закрылась, потом в коридоре послышались шаги, и кто-то постучался. Мейсон отворил.
     - Ну что ж, Трэгг, здравствуйте!
     - Мейсон, вы?! - воскликнул Трэгг, изображая удивление. - А-а, и уважаемая мисс Стрит здесь... Я, конечно, рад видеть вас, Мейсон. Давненько мы не встречались...
     - Да, несколько дней, - кивнул адвокат. - Лейтенант, соблаговолите пожать руку мистеру Гарвину.
     - Приятно познакомиться, - отозвался лейтенант Трэгг.
     Мейсон обратился к Лоррейн Гарвин, стоявшей в глубине комнаты:
     - Миссис Гарвин, разрешите представить вам лейтенанта Трэгга из отдела по расследованию убийств.
     Миссис Гарвин натянуто улыбнулась. Она как-то вдруг сжалась, съежилась.
     - Здравствуйте, лейтенант! Я очень рада вас видеть.
     - Вы слышали про свою жену? - спросил Трэгг у Эдварда Гарвина.
     - Да, я удивлен, потрясен. Я... я не знаю, что и делать!
     - Очень вероятно, что ее убили в Лос-Анджелесе и перевезли в Оушенсайд. Меня эта версия заинтересовала. Если вы хотите помочь, то вам следует вернуться, уладить похоронные формальности, а мы тем временем...
     - Арестуете его по обвинению в двоеженстве, выдвинутому вчера прокурором, - подхватил Мейсон.
     - Ну, зачем вы так... это лишнее, - упрекнул его Трэгг.
     - Мне просто хочется, чтобы Гарвин знал реальное положение вещей, - пожал плечами Мейсон.
     - Ладно. А теперь, - произнес Трэгг тоном, каким обычно говорят с непослушными детьми, - я желаю поговорить с мистером Гарвином. Я не сделаю ему ничего плохого, тем более что скрывать мистеру Гарвину нечего. Однако он может прояснить кое-какие подробности, касающиеся гибели его супруги. Он может мне помочь.
     - Чудесно! - откликнулся Мейсон. - Мы вместе вам поможем.
     - Без вашей помощи, мистер Мейсон, я вполне обойдусь, - любезно заверил Трэгг.
     - Да ладно, Трэгг! Ум хорошо, а два лучше!
     - Ну, эта поговорка тут вряд ли подходит, - улыбнувшись, отрезал Трэгг. - Лучше вспомнить другую: "У семи нянек дитя без глазу".
     - А разве Этель Гарвин не покончила с собой? - с невинным видом поинтересовался Мейсон.
     - Отнюдь, - ответил Трэгг. - Смерть наступила почти сразу же после выстрела.
     - И... что? - сделал вид, что не понял, Мейсон.
     - Ее застрелили, когда она сидела справа от водителя. Затем неизвестный провез труп немного дальше, остановился и перетащил тело на водительское сиденье. После чего зацепил руку убитой за спицы руля колеса, погасил фары, выключил зажигание и укатил на другой машине.
     - Которая следовала за ним? - уточнил Мейсон.
     Трэгг покачал головой.
     - Честно говоря, Мейсон, я так не думаю. Похоже, убийца заранее приехал на место происшествия, где и оставил свою машину. А сам подсел в машину к жертве, выстрелил ей в голову прямо в упор и, проехав еще некоторое расстояние - может, даже несколько миль, - добрался до места, где стояла его машина. И умчался на ней в неизвестном направлении. Убийство вполне могло быть совершено и в Лос-Анджелесе. Подогнав машину Этель Гарвин почти вплотную к своей, убийца встал на подножку, перетащил труп поближе к рулю, придал всему надлежащий вид, пересел в свою машину и был таков.
     - В машине его вполне мог ждать сообщник, с которым они все и обстряпали, - предположил Мейсон.
     - Конечно, - откликнулся Трэгг, - но мы по ряду причин так не думаем. Мы считаем, что преступник действовал в одиночку.
     - Отчего же?
     - Ну, во-первых, если бы преступника ждал сообщник, то, скорее всего, убийца бы первым подъехал к стоянке, а сообщник присоединился бы к нему потом. А тут порядок действий был прямо противоположным. Убийце даже пришлось сдать назад, чтобы поставить машину в нужное положение. И лишь затем он пересел в свой автомобиль, - глубокомысленно изрек Трэгг.
     - Да, это, безусловно, веская причина, - усмехнулся Мейсон.
     Трэгг обратился к Гарвину:
     - Я знаю, тема для вас болезненная, но уверен, вы сделаете все возможное, чтобы прояснить обстоятельства гибели вашей жены. Да, вы расстались, да, между вами пробежала черная кошка, однако вам бы хотелось помочь следствию, не так ли?
     Гарвин мялся в нерешительности.
     - Ладно, давайте подойдем к делу с другой стороны, - сказал Трэгг, и глаза его блеснули, как ледышки. - Вам ведь не хочется, чтобы создалось впечатление, будто вы покрываете убийцу, мистер Гарвин?
     - Ну, разумеется, нет, - поспешно ответил Гарвин.
     - Я так и думал, - успокоил его Трэгг. - А теперь, если вы согласны пересечь границу, мы...
     - Как там насчет двоеженства, Трэгг? - прищурился адвокат.
     - Я вам уже сказал, это не в моем ведении. Обвинение в двоеженстве разбирает прокурор. Но если мистер Гарвин не вернется в Америку, ему все равно не уйти от ответственности. Он попался! Я не знаю, что предпримет прокурор. Возможно, теперь, когда истица умерла, дело закроют. А может, разбирательство продолжится. Или прокурор предложит обвиняемому признаться в содеянном и осудит его условно. Мне на историю с двоеженством наплевать, меня интересует убийство.
     - Тем-то мы с вами и отличаемся друг от друга, - радостно откликнулся Мейсон. - Меня лично интересуют и убийство, и обвинение в двоеженстве.
     - Ладно! - воскликнул Трэгг, взбешенный тоном адвоката и вдруг позабывший о своем былом добродушии. - Вы только не думайте, что у него есть выбор. На мистера Гарвина подали в суд за двоеженство, и мы вывезем его из Мексики в любой момент. Можно сделать это по-хорошему, а можно по-плохому. Я предлагаю по-хорошему.
     - Мы предпочитаем по-плохому, - радостно заявил Мейсон.
     - Зачем вы так? - упрекнул его Трэгг. - Вы же знаете, что мы доставим его в Штаты, как только пожелаем. Он у нас на крючке, дело беспроигрышное. Крыть Гарвину нечем, и мы вполне можем депортировать его из Мексики, а потом заставить предстать перед судом. Просто неохота разводить всю эту бодягу.
     Мейсон сказал:
     - А ситуация-то с двоеженством интересная...
     - Да будет вам! - поморщился лейтенант Трэгг. - Не морочьте мне голову, Мейсон. Вы не хуже меня знаете, что "мексиканский развод" ничего не стоит, это чистая фикция. И про женитьбу в Мексике вы тоже прекрасно знаете.
     Мейсон сказал:
     - Существует один любопытный закон, лейтенант. Статья шестьдесят первая нашего Гражданского кодекса гласит, что повторный брак, заключенный при жизни неразведенного первого супруга, с самого начала считается недействительным и аннулируется.
     - Ага, а я вам о чем говорю? - воскликнул лейтенант Трэгг.
     - Но с другой стороны, - продолжал Мейсон, - в статье шестьдесят третьей нам открывается тоже нечто интересное.
     - Что же? - нахмурился Трэгг.
     Мейсон вынул из кармана листок бумаги с переписанным текстом закона.
     - Послушайте, лейтенант. "Все браки, заключенные за пределами данного штата и считающиеся законными в странах, где они были заключены, признаются законными и в данном штате".
     - Куда это вы клоните? - подозрительно покосился на него Трэгг. - "Мексиканские браки" ничуть не лучше "мексиканских разводов"!
     - Совершенно верно, - кивнул Мейсон. - Но Мексика-то развод признала!
     - Ну и что?
     - Вслушайтесь еще раз, - сказал Мейсон и опять развернул бумажку. - Читаю снова. "ВСЕ браки, заключенные за пределами данного штата и считающиеся законными в тех странах, где они были заключены, признаются законными и в данном штате".
     Трэгг сдвинул шляпу на затылок и почесал лоб.
     - М-да, похоже, я вляпался, - пробормотал он.
     - Вот именно! - откликнулся Мейсон. - В Мексике брак мистера Гарвина считается законным. А значит, он законен и для любой другой страны. В частности, для американского штата Калифорния, поскольку калифорнийским законом это специально оговорено.
     - Но погодите! - вскричал Трэгг. - Ведь можно доказать, что парочка покинула Калифорнию, чтобы нарушить калифорнийский закон о браке и семье и...
     Мейсон улыбнулся и покачал головой.
     - Поинтересуйтесь делом Макдоналда. Из него со всей определенностью следует, что, когда люди уезжают из Калифорнии в другой штат с одной лишь целью - заключить брак в обход калифорнийских законов, их брак признается действительным. Да-да, в Калифорнии он считается законным и не вызывающим возражений, хотя сам факт его заключения не только противоречит калифорнийским законам, но и идет вразрез с политикой этого штата.
     - Черт побери! - воскликнул Трэгг. - И все же согласитесь, что "мексиканский развод" в Калифорнии не признается.
     - Соглашаться не буду, но допустить - допущу. Для пользы дела.
     - Тогда такой человек считается двоеженцем!
     - Вовсе нет, брак его самый что ни на есть законный, - возразил Мейсон.
     - Вы хотите сказать, что этот вот человек, имея двух жен...
     - Сейчас уже не двух, - перебил лейтенанта Мейсон. - Но до сегодняшнего утра - да. До сегодняшнего утра мистер Гарвин находился в уникальном положении официального двоеженца. Он имел двух законных супруг.
     - Да пошли вы к чертовой бабушке! - завопил Трэгг. - Морочите мне тут голову, выискиваете лазейки в законах, лишь бы сбить меня с панталыку! Это вы в суде резвитесь, а со мной нечего.
     - Трэгг, я пытаюсь вам объяснить, что, едва мистер Гарвин ступает на мексиканскую землю, он считается мужем присутствующей здесь дамы, - Мейсон указал на Лоррейн. - Но я согласен, что, как только он вернется в Америку, его могут обвинить в двоеженстве. Именно поэтому я и не хочу, чтобы он возвращался. Здесь его брак признается вполне легальным. Кроме того, Мексика, конечно, гарантирует выдачу преступника, нарушившего закон Соединенных Штатов Америки, но она вовсе не намерена выдавать человека, действовавшего в соответствии с нормами права, установленными мексиканским правительством. Даже если в Калифорнии его действия были бы признаны противоправными.
     Трэгг раздраженно перебил адвоката:
     - Вы говорите так чертовски убедительно, что... Ей-богу, вы потому и стали таким знаменитым, что умеете убеждать.
     - Вам не хочется возвращаться в Америку, не правда ли, Гарвин? - улыбнулся Мейсон.
     Гарвин покачал головой.
     - Вот видите, Трэгг, - развел руками адвокат.
     Трэгг вынул из кармана маленькое приспособление для снятия отпечатков пальцев.
     - Ладно, - вздохнул он и обратился к Гарвину: - Надеюсь, что вы хотя бы по мере сил поможете выяснить обстоятельства убийства.
     - Что вы намереваетесь сделать? - воскликнул Гарвин.
     - Снять отпечатки ваших пальцев.
     - Зачем?
     - Мне кажется, я нашел их на револьвере, послужившем орудием преступления.
     - Ну, об этом волноваться не стоит, - успокоил его Мейсон. - Признаюсь как на духу, Трэгг: мой клиент действительно держал в руках револьвер... Если, конечно, это тот самый револьвер.
     - Что значит "тот самый"? - подозрительно переспросил Трэгг.
     - Револьвер, который был оставлен на пожарной лестнице за окном "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани". Мистер Гарвин подержал его в руках, а затем револьвер положили в перчаточное отделение его автомашины. Но до отъезда моего клиента из Лос-Анджелеса револьвер выкрали.
     Трэгг откинул голову и рассмеялся.
     - До чего наивное, просто детское объяснение! Стало быть, вы признаете, что ваш клиент положил револьвер в машину?
     - Не он положил, а ему положили, - поправил Мейсон.
     Трэгг обратился к Гарвину:
     - Вы признаетесь, что положили револьвер в машину?
     - Он признает, что ему положили револьвер, - сказал Мейсон.
     - Я разговариваю с Гарвином, - раздраженно буркнул Трэгг.
     - А я отвечаю за него.
     - Ладно, мне-то уж прекрасно известно, что, когда мы выехали из Лос-Анджелеса, револьвера в машине не было, - вмешалась в разговор Лоррейн Гарвин. - Его стащили.
     - Откуда вы знаете? - подозрительно прищурился Трэгг.
     - Мой муж положил в "бардачок" очки и, когда мы отправились в путешествие, попросил их достать. Я открыла дверцу и вынула футляр с очками. Если бы там лежал револьвер, я бы обязательно его увидела. А увидев, потребовала бы от Эдварда объяснений.
     - Вы уверены, что револьвера там не было?
     - Абсолютно уверена!
     - Вообще-то, - вкрадчиво произнес Трэгг, - ваш муж мог к тому времени револьвер из "бардачка" забрать и переложить в другое место.
     Лоррейн сердито посмотрела на лейтенанта.
     - Если вы не верите ни единому нашему слову, то зачем вообще приставать к нам с расспросами?
     - Расследуя некоторые убийства, мы порой прибегаем к подобной тактике, - сказал он, особенно выделяя слово "некоторые". - Признайте, миссис Гарвин, что человек, совершивший убийство, вполне может рассказывать небылицы.
     - Я лично одно вам скажу, - огрызнулась Лоррейн. - Если даже муж и брал револьвер, то стрелять из него он не стрелял, это точно. Мы всю ночь пролежали бок о бок.
     - Всю ночь? - переспросил Трэгг.
     - Да, всю.
     - Вы что, не сомкнули глаз?
     - Я проснулась примерно в час ночи, муж лежал рядом и храпел. Затем я бодрствовала примерно с двух сорока пяти до половины четвертого, и муж по-прежнему был со мной.
     - Вы, конечно же, посмотрели на часы? - язвительно усмехнулся Трэгг.
     - Я прислушалась.
     - Прислушались?
     - Да. Здесь есть часы с боем... Впрочем, вы прислушайтесь сами!
     Лоррейн подняла руку, призывая к тишине. Большие часы, висевшие в холле, сначала сыграли какую-то приятную мелодию, а потом пробили нужное время.
     - О'кей, - сказал Трэгг, - если вы подтвердите под присягой, что просыпались именно в...
     - Да-да, конечно!
     - Если вы, разумеется, не ошиблись...
     - Нет, что вы!
     - Ладно, я в любом случае свои дела закончил, - заявил Трэгг. - Осталось только снять отпечатки пальцев мистера Гарвина. Меня все-таки интересует, сохранились они на револьвере или нет. Вы не возражаете, Гарвин?
     - О нет! - воскликнул Гарвин. - Наоборот, я с радостью буду помогать следствию. По мере сил.
     - Только возвращаться в Калифорнию не будете, - напомнил Мейсон.
     - Что касается возвращения, то я не собираюсь выставлять свою жену на суд пошлой толпы, да и сам не хочу угодить в ловушку, подстроенную мне... - Гарвин осекся.
     - Ну-ну, продолжайте! - встрепенулся Трэгг. - Подстроенную вам...
     - Теперь нет нужды произносить ее имя, - с достоинством ответил Гарвин. - Она мертва.
     - Ладно. - Трэгг открыл коробочку, отодвинул промокашку и обратился к Гарвину: - Давайте сюда ваши руки, будем снимать отпечатки пальцев. Сделаем хотя бы это.
     Гарвин протянул ему руки. Трэгг аккуратно снял отпечатки его пальцев, записал, кому они принадлежат, поставил число, пометил, где была произведена процедура, и радостно осклабился:
     - Прелестно! Надеюсь, вы хорошо проведете время в Мексике.
     Затем поклонился Гарвинам и добавил:
     - Рад был встретиться с вами, мистер и...мм... миссис Гарвин. Мы еще увидимся.
     После чего распахнул дверь и выметнулся прочь, внезапно заторопившись, словно опаздывал на поезд.
     
     12
     
     Было уже темно, когда Перри Мейсон и Делла Стрит вернулись в Сан-Диего. Мейсон остановился, чтобы позвонить Полу Дрейку.
     - Ладно, Пол, мы сейчас с Деллой выезжаем из Сан-Диего. Поедем в Оушенсайд, там пообедаем, встретимся с тобой и обмозгуем, как нам быть с Хэкли.
     - Хэкли - крепкий орешек, - предупредил Дрейк. - Я собрал о нем кое-какую дополнительную информацию. Говорят, он крутой парень.
     - Прекрасно! - откликнулся Мейсон. - Я крутых ребят обожаю. Когда ты отправляешься в Оушенсайд?
     - Могу прямо сейчас.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - А мы с Деллой съездим в аэропорт, заберем свои машины со стоянки и где-нибудь пообедаем. Ты езжай не торопясь по главной улице, там и найдешь нас... Машину-то мою ты ведь обязательно узнаешь! У нее такой бурый откидывающийся верх.
     - О'кей, я вас найду, - пообещал Дрейк.
     - Значит, мы выезжаем, - сообщил Мейсон и повесил трубку.
     Автомобиль плавно мчался по шоссе вдоль берега и наконец доехал до Оушенсайда. Мейсон попросил шофера доставить их в аэропорт, там они с Деллой Стрит забрали со стоянки свои машины, расплатились с шофером и поехали в центр Оушенсайда, где Мейсон отыскал два места на стоянке возле ресторана.
     Они вошли в ресторан, не спеша насладились обедом и уже болтали, попивая кофе и попыхивая сигаретами, когда в ресторан вошел Дрейк. Оглядевшись, он увидел Мейсона и Деллу, приветственно взмахнул рукой и приблизился к их столику.
     - Какие новости, Пол? - спросил Мейсон.
     - Я бы с удовольствием выпил чашечку кофе, - сказал Дрейк, - и съел кусочек лимонного торта. Я завтракал второй раз довольно поздно, но уже проголодался... Черт побери, Перри, не очень-то легко добираться сюда из Лос-Анджелеса! Как ни старайся, обязательно попадешь в пробку.
     - Да уж, - кивнул Мейсон. - И все-таки меня интересует, есть ли новости, хоть какие-нибудь?
     - Полиция обнаружила на орудии убийства отпечатки пальцев Эдварда Гарвина, - сообщил Дрейк.
     - Ну и что? Гарвин признает, что держал его в руках. Еще какие новости?
     - Да вроде бы особых нет. Я кое-что разузнал про Хэкли. Он вообще-то игрок. Толком ничего выяснить не удалось, но люди, знакомые с ним, утверждают, что он человек опасный.
     - Прекрасно, - откликнулся Мейсон. - Давайте съездим и взглянем на него. Он будет очень удивлен. Хэкли наверняка уверен, что никому и в голову не придет связывать его с Этель Гарвин.
     Дрейк сказал:
     - Ладно, только я сначала съем торт и выпью кофе.
     Мейсон с Деллой подождали, пока он окончит трапезу, и вышли втроем из ресторана.
     - Мы можем поехать в одной машине, - предложил Мейсон. - Лучше в моей колымаге. У нее очень просторное переднее сиденье.
     - Это идея, - согласился Дрейк. - Давайте посадим Деллу посередке. Таким образом у меня будет повод обнять ее. Я так долго не ухаживал за красивыми девушками, что даже позабыл, как это делается.
     - Не надейтесь, я к вам в учительницы не пойду, - заявила Делла. - Не могу тратить время на дилетантов.
     - Да что вы, я мигом все вспомню! - с жаром заверил ее Дрейк.
     Они сели в машину Мейсона, тронулись с места, свернули на восток, на дорогу, ведущую в Фолбрук, и медленно поехали, высматривая на обочине почтовый ящик с надписью "Ломакс". Доехав до него, Мейсон сбавил скорость и свернул в нужном месте.
     - Довольно легко найти эту дорогу, когда знаешь ее по описанию, - заметил Мейсон.
     - Ага.
     - А полиция действительно ни сном ни духом? Они действительно не знают про Хэкли, Пол?
     - Думаю, нет. Наверно, им даже в голову не пришло поинтересоваться обстоятельствами пребывания Этель в Неваде.
     Ухабистая дорога вела через апельсиновую рощу. Примерно через полмили показалось новенькое бунгало, которое мрачно смотрело на дорогу темными окнами.
     - Похоже, Хэкли уехал или лег спать, - пробормотал Дрейк. - Что предпримем? Зайдем?
     - Зайдем, - кивнул Мейсон. - Если он дома, мы застанем его врасплох и заставим ответить на наши вопросы. Другими словами, заморочим ему голову, если нужно.
     - Скажем ему, кто мы и откуда?
     - Если удастся, то не будем. Просто назовемся - и дело с концом.
     - Хорошо! - кивнул Дрейк. - Пошли!
     Мейсон подъехал к дому, остановил машину и выжидающе замер, пытаясь определить держит ли хозяин собаку.
     Большая черная немецкая овчарка неслышно обходила машину, злобно ощетинившись и деловито принюхиваясь. Она старалась уловить запах поздних визитеров.
     - Не связывайся с этой псиной, - сказал Дрейк. - Лучше погуди. Может, кто-нибудь выйдет и впустит нас в дом?
     Мейсон покачал головой.
     - Надо постучаться. Иначе Хэкли врасплох не застанешь. А у собаки вполне разумный вид.
     - Это ничего не значит.
     - Значит, если имеешь дело с собакой, - возразил Мейсон и открыл дверцу машины.
     Собака замерла, ощетинившись и не издавая ни звука. Мейсон поймал ее взгляд.
     - Послушай, - сказал он, обращаясь к овчарке, словно к человеку, - я хочу поговорить с твоим хозяином. Сейчас я выйду из машины и пойду прямо к крыльцу. Ты можешь идти сзади и следить, чтобы я не отклонялся в сторону. Хорошо?
     На последнем слове Мейсон повысил голос, а затем, не раздумывая ни секунды, ступил на землю.
     Собака рванулась за ним и всю дорогу от машины до дома шла, уткнувшись ему носом в пятки.
     - Ничего-ничего, порядок! - ободрил Мейсон оцепеневшую от страха Деллу Стрит и опустил руки так, чтобы собака могла обнюхать его раскрытую ладонь.
     Дойдя до входной двери, он нажал на кнопку звонка. В доме били часы.
     Подождав немного, адвокат позвонил еще несколько раз.
     В темноте послышались шаги: кто-то неспешной, уверенной поступью направлялся к двери. Щелкнул один выключатель, потом другой. Зажегся свет. Мейсон увидел в окошке мужчину в двубортном сером пиджаке. Правой рукой мужчина придерживал левый лацкан пиджака. Под мышкой у него мелькнула кобура револьвера.
     Стоявшая у двери собака задрала хвост и начала им вилять.
     Звякнул засов. Мужчина слегка приоткрыл дверь, не снимая цепочки. Фонарь, зажегшийся над входом, осветил Мейсона.
     - Кто вы? - спросил мужчина. - Что вам нужно?
     - Я ищу Элмана Белла Хэкли.
     - А зачем?
     - Мне надо с ним поговорить.
     - Интересно, о чем?
     - О его недвижимости в Неваде.
     - Там ничего не продается.
     - Вы хотите услышать, что я вам скажу, или нет?
     - Если у вас ко мне дело, то возвращайтесь в Оушенсайд, в гостиницу. Позвоните мне утром после десяти, - отрезал мужчина и попытался закрыть дверь. Но потом вдруг сообразил, что собака ведет себя странно, и спросил, подозрительно сощурившись: - Эй, послушайте, а как вам удалось прошмыгнуть мимо пса?
     - Я не прошмыгивал, а просто вылез из машины и...
     - После наступления темноты он никому не позволяет выходить из машины.
     - Для меня ваш пес решил сделать исключение, - усмехнулся Мейсон.
     - Почему?
     - У него спросите.
     Мужчина нахмурился.
     - Да кто вы такой, в конце концов?
     - Я хочу выяснить кое-что об Этель Гарвин, - вкрадчиво произнес Мейсон.
     Лицо Хэкли вытянулось.
     - Вам что-нибудь известно о ней? - спросил адвокат.
     - Нет! - рявкнул Хэкли и захлопнул дверь.
     - Сегодня утром ее убили, - сообщил Мейсон сквозь закрытую дверь.
     После некоторой паузы она резко распахнулась.
     - Что вы сказали? - грозно прорычал мужчина.
     - Я сказал, что она подъехала вчера сюда примерно в полпервого ночи и заправила машину бензином.
     - Ты или пьяный, или идиот, я точно не знаю, да и знать не хочу. Сейчас же отваливай подобру-поздорову, а не то я велю собаке прокусить тебе ляжку!
     - Только попробуй, и я подам на тебя в суд. А тогда - прости-прощай ранчо в Неваде, - предупредил Мейсон.
     - Ух, какие мы грозные...
     - А ты попробуй, - сказал Мейсон. - Ну, прикажи собаке прокусить мне ляжку. И посмотрим, что будет дальше.
     - Что тебе нужно?
     - Поговорить об Этель Гарвин.
     Наступила томительная пауза. Стройный, худощавый мужчина с молчаливым одобрением глядел на Мейсона. Потом, внезапно приняв решение, снял с двери цепочку.
     - Входите. Я вас выслушаю, раз уж вам так не терпится поговорить. И, пожалуйста, не забудьте объяснить, почему вы считаете, что эта ваша Этель Гарвин останавливалась тут в половине первого ночи. Милости прошу, мистер...
     - Мейсон, - подсказал адвокат.
     - Прекрасно! Мистер Мейсон, прошу!
     Мейсон обернулся к машине:
     - Эй, Делла! Пол! Идите сюда!
     - А собака? Черт бы ее побрал, - раздраженно отозвался Дрейк. - Может, ее завести в дом?
     - Пес останется на улице, - отрезал Хэкли. - Он не тронет, если я не велю.
     Делла Стрит распахнула дверцу машины, ступила на землю и уверенно двинулась к веранде, на ступеньках которой стоял Мейсон. Собака повернулась в ее сторону, тихо, но довольно зловеще зарычала, однако с места не тронулась.
     Дрейк, высунувший было одну ногу, быстренько убрал ее обратно и заперся в машине.
     - Да ничего страшного! - крикнул ему Хэкли и приказал псу: - Заткнись, Рекс!
     Пес умолк, глядя с холодным одобрением на уверенно приближавшуюся к нему Деллу Стрит, и медленно завилял хвостом. Видя, что с Деллой все в порядке, Дрейк снова открыл дверь, осторожно поставил на дорожку правую ногу, потом левую и сделал пару робких шажков по направлению к веранде.
     Шерсть на загривке у пса стала дыбом, он зарычал и метнулся к Дрейку.
     Тот ринулся к машине и едва успел захлопнуть дверь перед самым носом у разъяренной овчарки. Собачьи зубы лязгнули по металлу.
     Хэкли выскочил на крыльцо и завопил:
     - Рекс! Назад! Назад, паршивец!
     Овчарка повернула голову, взглянула на хозяина... Потом медленно, нерешительно легла на землю и замерла, приготовившись к прыжку.
     - Место! - крикнул Хэкли. - Поди сюда! А ну живо!
     Овчарка поплелась к нему, явно ожидая взбучки.
     - Ах ты, мерзавец! - отругал пса Хэкли. - Я же тебе велел не делать этого... Ложись и не смей вставать!
     Он подошел к машине и сказал Дрейку:
     - Выходите. Пес вас не тронет.
     Глядя через плечо Хэкли на овчарку, Дрейк предупредил:
     - Если он сделает ко мне хоть шаг, я его застрелю.
     - С вами ничего не случится, если вы спокойно выйдете из машины и пойдете уверенной походкой, - принялся уговаривать его Хэкли. - Только ни в коем случае не бросайтесь бежать и не подавайте виду, что вы испугались.
     - Иными словами, вы советуете мне стоять смирно и покорно ждать, когда она обглодает мою ногу, - съязвил Дрейк.
     - Но другие-то прошли без осложнений, - возразил Хэкли.
     - Зато я за всех отдуваюсь, - парировал Дрейк, но из машины все-таки вылез и поплелся вслед за Хэкли к веранде.
     - Входите, - пригласил Хэкли. - Прочь с дороги, Рекс! - добавил он, с явной неохотой замахиваясь на овчарку.
     Пес ловко увернулся и воззрился на Дрейка, оскалив клыки.
     Хэкли сказал:
     - Да входите же! Пройдем в комнаты, сядем и спокойно все обсудим, как цивилизованные люди.
     Потом он обратился к Мейсону:
     - Давайте не будем разводить турусы на колесах. Значит, вас зовут Мейсон. А кто эти люди?
     - Это мисс Стрит, моя секретарша, - представил Деллу адвокат.
     Хэкли отвесил предельно учтивый поклон и произнес:
     - Мисс Стрит, счастлив с вами познакомиться.
     - А это Пол Дрейк, - сообщил Мейсон.
     Хэкли ограничился коротким "Здравствуйте, мистер Дрейк".
     - Дрейк - сыщик, - пояснил Мейсон.
     - О! - воскликнул Хэкли. - Неужели дело зашло так далеко?
     - Увы, - кивнул адвокат. - Так где мы можем поговорить?
     - Проходите в дом, располагайтесь.
     Придержав дверь, Хэкли впустил всех троих в дом и сказал:
     - Пожалуйста, первая дверь налево.
     Делла Стрит вошла в комнату, служившую кабинетом и, видимо, наспех переоборудованную из стандартной гостиной загородного дома. Полки стояли абы как, книги - тоже.
     - Садитесь, - пригласил Хэкли, обведя комнату рукой.
     Вошедшие расселись.
     - Ну что ж, - протянул Хэкли, - я вас слушаю.
     - Зачем вы все ставите с ног на голову? - усмехнулся Мейсон. - Это мы вас слушаем.
     - Мне лично вам сказать нечего.
     - Но вы были знакомы с Этель Гарвин? - поинтересовался адвокат.
     - Кто вам дал такую информацию?
     - Я сам знаю. Вы познакомились с ней, когда она отдыхала в Неваде. И подружились. Вы отговорили Этель разводиться с мужем. Сказали, что если она затаится и заставит мужа поверить, что развод получен, то, когда Эдвард Гарвин найдет себе другую пассию, его можно будет нагреть на очень даже кругленькую сумму.
     - Пожалуй, я вряд ли проникнусь к вам симпатией, мистер Мейсон, - процедил сквозь зубы Хэкли.
     - Пожалуй, да, - любезно согласился адвокат.
     На несколько секунд воцарилось молчание.
     - Так вот, - продолжал Перри. - Этель Гарвин поздно ночью приехала в Оушенсайд. Она заглянула к вам и заправила здесь свою машину. Содержание вашего разговора мне неизвестно, но я точно знаю, что, простившись с вами, Этель проехала по шоссе около двух миль и остановила машину на площадке чуть в стороне от дороги. Где и была убита.
     - А по-моему, - сказал Хэкли, - вы нарочно болтаете всякую чушь, чтобы запутать меня и заставить признаться в том, чего я не совершал. Ручаюсь, что эта ваша... как ее... Этель Гарвин жива и здорова. Вы, наверно, просто хотите добиться от меня признания, что я общался с ней в Неваде. Ладно, карты на стол: говорите прямо, что вам нужно и зачем. Думаю, мы так лучше столкуемся.
     - Вон в углу телефон. Позвоните в полицию Оушенсайда и спросите, правда ли, что сегодня на рассвете Этель Гарвин убили, - предложил Мейсон.
     Хэкли вскочил, подошел к телефону и, усмехнувшись, бросил через плечо:
     - Вы здорово умеете блефовать, Мейсон, но со мной этот номер не пройдет. Я вас выведу на чистую воду! Я себя никому не позволю дурачить!
     Хэкли снял трубку и попросил:
     - Будьте добры, соедините меня с полицейским управлением.
     Потом сказал:
     - Простите, пожалуйста, правда ли, что Этель Гарвин была утром убита неподалеку от Оушенсайда? Не имеет значения, кто я такой... Мне просто хочется услышать ответ на мой вопрос... Хорошо, скажем так: я потенциальный свидетель... если, конечно, есть что засвидетельствовать...
     Молча выслушав ответ, Хэкли отрывисто сказал: "Благодарю" - и положил трубку. Посмотрев на незваных гостей, он в раздумье походил по комнате, глядя себе под ноги и засунув руки в карманы двубортного пиджака. Затем повернулся и замер спиной к стене.
     - Ладно, будем считать, что эта взятка ваша, - вздохнув, признал Хэкли.
     - Какая взятка? - не понял Мейсон.
     - В игре, - без тени улыбки ответил Хэкли. - Однако больше ни одной вы не получите. Это и так более чем достаточно для тех, кто вздумал тягаться со мной... Стало быть, вы утверждаете, что сей джентльмен - сыщик, - Хэкли кивнул в сторону Дрейка.
     - Совершенно верно.
     - Откуда: из Лос-Анджелеса, Сан-Диего или Оушенсайда?
     - Из Лос-Анджелеса.
     - Вы как-то связаны с отделом по расследованию убийств, мистер Дрейк? - поинтересовался Хэкли.
     Дрейк нерешительно взглянул на адвоката. Мейсон улыбнулся и покачал головой.
     - Нет, мой друг - частный детектив. Он работает на меня.
     - О-о! - поднял брови Хэкли. - А эта очаровательная юная леди - ваша секретарша?
     - Да.
     - А кто вы-то такой, позвольте полюбопытствовать?
     - Я адвокат.
     - Вот как... Очевидно, вас кто-то нанял. Вряд ли вы расследуете эту историю из любви к искусству.
     - Да, меня наняли, - кивнул Мейсон.
     - Кто же?
     - Эдвард Чарльз Гарвин.
     - Муж убитой?
     - Бывший муж.
     - Ясно, - усмехнулся Хэкли. - Забавный расклад, верно?
     - Очень забавный.
     - Ладно, - вздохнул Хэкли. - Вы правильно нащупали мое слабое место. Вам удалось нагрянуть неожиданно и застать меня врасплох. Так что придется сделать признание. Нет-нет, мисс Стрит, не беспокойтесь, записывать ничего не надо. Сейчас, на мой взгляд, не время составлять протокол. Я просто сделаю признание, на основе которого вы сможете продолжить расследование. Таким образом и я внесу свою лепту в поиски убийцы несчастной женщины. - Хэкли выдержал драматическую паузу и провозгласил: - Я скажу вам чистую правду!
     Вслед за чем сделал паузу и заговорил, по-прежнему стоя спиной к стене и поочередно заглядывая в глаза каждому из собеседников - он явно следил за их реакцией:
     - У меня в Неваде есть ранчо. Довольно большое... Я его обожаю. Обожаю там жить! Жениться мне никогда не хотелось, вот я и не женился. Но я не отшельник и люблю женское общество. Однако мысль о тихой семейной заводи всегда была мне не по душе... Так вот, по соседству с моим домом расположено так называемое "гостевое ранчо". Кое-кто из останавливающихся там людей бывает мне интересен. Как вы легко можете догадаться, многие из постояльцев живут на том ранчо не ради красот Невады, а потому, что хотят провести вне дома шесть недель, положенные для получения развода.
     Буду с вами откровенен, - продолжал Хэкли, - кое с кем из этих дам у нас возникла взаимная симпатия. Женщина, разрывающая семейные узы и оказывающаяся в краю, где у нее совсем нет друзей и знакомых, впервые за много лет бывает предоставлена самой себе. Нередко она томится одиночеством и ищет компанию. Мое ранчо под боком. Я вполне доступен, а для кого-то, видимо, и желанен.
     До того как Этель Гарвин приехала в Неваду, я жил на ранчо безвыездно. Миссис Гарвин мне понравилась, мы очень мило общались, но постепенно я начал осознавать, что она особа весьма решительная и находчивая. Понял я и то, что в голове у нее созрел определенный план, который затрагивал и мое будущее... Я ждал, пока не стало ясно, что надо принимать решение. Дело зашло слишком далеко, я счел это недопустимым... Мне не хотелось обижать Этель. У нас были прекрасные отношения. Я не отважился прямо и грубо заявить, что между нами все кончено, а выбрал более легкий путь. Я уже давно искал, как бы повыгоднее вложить деньги в Калифорнии. А тут как раз брокер предложил мне вот этот дом. Цена показалась по нынешним временам вполне приемлемой... Я попросил агента провернуть сделку тихо, чтобы по возможности избежать огласки в газетах... Когда же все было о'кей, я просто-напросто удрал из Невады, оставив Этель записку. Дескать, мне нужно срочно уехать по делам, и некоторое время меня не будет, но при первой же возможности я с ней свяжусь. Для пущей важности я написал, что дело мое сугубо секретное и я не могу совершить ни одного неосторожного шага.
     Затем, - вздохнул Хэкли, - я сел в мой личный самолет и полетел в Денвер. Там загнал самолет в ангар и отправился обычным пассажирским рейсом в Лос-Анджелес, где меня ждал новенький автомобиль, на котором я и приехал сюда. Я очень старался, чтобы Этель не узнала о моем местонахождении. Известие о том, что она сейчас... вернее, не сейчас, а... ну, в общем, что она в Калифорнии, для меня большой и довольно неприятный сюрприз. По моим представлениям, Этель должна была решить, что я уехал во Флориду. И отправиться туда. Думаю, излишне говорить, что ни вчера ночью, ни когда-либо еще она тут машину не заправляла. После отъезда из Невады я ее вообще не видел. Сообщение о смерти этой женщины потрясло меня до глубины души. Я вне себя от ярости! Она была такой очаровательной! У меня нет слов, чтобы выразить мое отношение к происшедшему, а от других комментариев я, пожалуй, воздержусь - сейчас не те обстоятельства. Однако я определенно могу заявить, что Этель Гарвин панически боялась мужа. Она что-то затевала. Что именно - мне неизвестно, но я знаю, что ее очень волновало, как отреагирует муж, когда она начнет претворять в жизнь свой план. Кое-что я предпочел бы не обсуждать при свидетелях, но полиции я, если потребуется, сообщу о некоторых нюансах поведения вашего клиента, мистер Мейсон, в результате чего он предстанет далеко не в лучшем свете. Теперь же мне сказать больше нечего, и думаю, нам не стоит продолжать беседу.
     - Ваш рассказ чрезвычайно интересен, - сказал Мейсон. - Надеюсь, вы понимаете настоятельную необходимость говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
     - Я не имею привычки лгать.
     - А вы абсолютно уверены, что Этель Гарвин не заезжала сюда поздно ночью? Может, она заправила машину без вашего ведома?
     - Чепуха, джентльмены! Во-первых, бензоколонка на замке. Во-вторых, она понятия не имела, что я в Калифорнии. Я принял все меры предосторожности для того, чтобы Этель не узнала мой новый адрес.
     - Вы не выясняли, когда именно она уехала из Невады? - спросил Дрейк.
     - Почему вы задаете мне такой вопрос, мистер Дрейк?
     - Вам же нравилось жить на ранчо в Неваде. Как-то не верится, что вы так просто уехали и распростились с ним. Логичнее предположить, что, когда смятение, вызванное в вашей душе появлением миссис Гарвин, улеглось, вы попытались вернуться.
     Хэкли кивнул и отвесил легкий поклон.
     - Я вижу, вы человек не без способностей, мистер Дрейк. Не сомневаюсь, что мистер Мейсон ценит вас как помощника. Вопрос принимается.
     - И каков же будет ответ?
     - А таков, что получить интересующие меня сведения я мог бы только через третьи руки. Следовательно, мне пришлось бы дать кому-то свои координаты. Но я никого не хотел извещать о своем местопребывании. А посему, мистер Дрейк, хотя мне было бы чрезвычайно любопытно получить эти сведения, я, увы, ими не располагаю. Никто, ни одна живая душа не знала, где меня искать.
     - А кто же присматривал за ранчо?
     - Мой управляющий умеет держать язык за зубами. Я очень ценю его за преданность и честность. А также за деловую хватку, благодаря которой он прекрасно защищает мои интересы. Я оставил ему кругленькую сумму, которой с лихвой хватит, чтобы поддерживать порядок на ранчо во время моего отсутствия. А теперь извините, уважаемые, но меня ждут дела. Я сообщил вам все, что мог, и больше не желаю возвращаться к данной теме.
     - А вы сами-то были дома прошлой ночью? - спросил вдруг Мейсон.
     - Я же сказал, что больше дискутировать не желаю! - отрезал Хэкли. - Все, что знал, я вам рассказал, а теперь - до свидания.
     Пройдя мимо Мейсона, Дрейка и Деллы, Хэкли со спокойной решимостью вышел из кабинета в холл и распахнул входную дверь.
     Делла Стрит поймала взгляд Мейсона.
     - Идите вперед, шеф, - кивнула она.
     Ожидая, пока Мейсон и Дрейк выйдут, секретарша прошлась по комнате, изучая корешки книг, стоявших на полках. Потом присоединилась к коллегам.
     - До свидания, - церемонно поклонился Хэкли.
     - До свидания, - откликнулся Мейсон.
     Дрейк не сказал ничего, а Делла Стрит, напустившая на себя томный вид, заглянула Хэкли в глаза, одарила его какой-то особенной улыбкой и проворковала:
     - Всего доброго, мистер Хэкли, огромное спасибо!
     - Приятно было познакомиться, - отозвался Хэкли и добавил: - Рекс, стой спокойно! Эти люди уходят.
     Собака, которая вела себя уже гораздо более спокойно и дружелюбно, быстро опустилась на задние лапы и уставилась на Хэкли в ожидании дальнейших распоряжений.
     Мейсон пошел к автомобилю и уселся на водительское место. Дрейк распахнул дверцу перед Деллой, секретарша тоже залезла в машину. Дрейк последовал ее примеру, предварительно покосившись в сторону собаки. И тут же поспешил захлопнуть за собой дверь.
     Делла рассмеялась:
     - Все не можешь забыть о собаке, Пол?
     - Да уж, черт побери, - вздохнул Дрейк.
     Мейсон тронулся с места. Неподвижно стоя на пороге, Хэкли следил за отъезжавшей машиной.
     Встретившись с ним глазами, Делла Стрит еле уловимо помахала рукой.
     Сурово очерченный рот Хэкли расплылся в улыбке. Машина покатила по дороге, усыпанной гравием.
     - Ну, - произнес Дрейк, - я же говорил, что он крепкий орешек!
     - Да, - откликнулся Мейсон, - но у нас есть кое-какие запасные варианты. Очень, между прочим, многообещающие.
     - Какие? - удивился Дрейк.
     Мейсон объяснил:
     - Ты мог убедиться, что собака прекрасно вышколена. Хэкли наверняка завел ее не здесь, не в Калифорнии. Скорее всего, он держал пса на ранчо в Неваде. Очевидно, Хэкли очень к нему привязан, иначе он не взял бы пса с собой, когда спасался бегством.
     - Допустим. Ну и что? - пожал плечами Дрейк.
     - Хэкли чего-то боится. Собака у него за сторожа. Она выдрессирована так, что ночью никого к дому не подпустит.
     - Так-то оно так, но что с того? - по-прежнему не понимал Дрейк.
     - А то, что мы сейчас отправимся к Роланду Ломаксу, - заявил Мейсон, - и выясним, не лаял ли пес сегодня в час ночи.
     Дрейк хихикнул:
     - Молодец, Перри! Это идея.
     Мейсон доехал по грунтовой дороге до асфальтированного шоссе, повернул направо и остановился у дома Роландо Ломакса.
     Вышедший на звонок Ломакс встретил их дружелюбно. Это был крупный мужчина лет шестидесяти, чьи широкие плечи ссутулились от перетаскивания тяжестей, а кожа от постоянного пребывания на воздухе в любую погоду задубела и покрылась морщинами. Седоватые волосы мужчины были разлохмачены, а на лбу от напряжения выступил пот. Из-под засученных рукавов рубахи виднелись волосатые ручищи с могучими кулаками.
     Мейсон сказал:
     - Мы ведем расследование несчастья, случившегося по соседству. Вы, наверное, уже знаете...
     - Про женщину, которую убили там, на шоссе?
     Мейсон кивнул.
     - А что вас интересует?
     - Вы были дома в ночь убийства?
     - Да.
     - А не слышали ли вы каких-нибудь странных звуков, доносившихся вон оттуда? - Мейсон указал назад.
     - Вы имеете в виду дом, который купил этот верзила, строящий из себя денди?
     - Вот-вот.
     - Его собака лаяла как полоумная, - сообщил Ломакс. - Я сказал жене, что, наверное, стряслась беда. Псина просто наизнанку выворачивалась.
     - А вы не знаете, когда именно это происходило? - спросил Мейсон.
     - Сейчас скажу точно. Вернее, точно сказать, когда все началось, я не могу. Я ведь не сразу понял, что дело неладно. Но собака лаяла, лаяла, и я решил выглянуть в окно. Оно выходит прямо на дом Хэкли.
     - Знаю-знаю, - с готовностью подтвердил Мейсон. - И что дальше?
     - Я взглянул на часы. Мне пришло в голову, что, наверно, стряслась беда. Времени было ровно двадцать пять минут первого.
     - А ваши часы показывают точное время? - спросил Мейсон.
     - Вполне. Я их каждый день сверяю по радио. Если они и врут, то на пару секунд, не больше.
     - Значит, часы показывали двенадцать двадцать пять?
     - Если быть совсем точным, то двенадцать двадцать четыре, - сказал Ломакс. - Я запомнил.
     - Собака долго лаяла?
     - Ну, идя к окну, я заметил, что в доме, который купил Хэкли, зажегся свет, и собака тут же умолкла, как по приказу. Я еще немного подождал, но свет горел, собака больше не лаяла... Я решил, что все в порядке, и пошел опять спать. Она лаяла минуты три-четыре, пока я не встал. Если хотите знать, псина эта препротивная, но пока я с ней не связываюсь - предпочитаю не портить отношения. Но вообще-то я держу кур, и если собака загрызет хоть одного цыпленка, я терпеть не буду, а выложу Хэкли все начистоту. Скажу, что собака его - тварь городская, и в деревне ей делать нечего. Я еще не видел ни одного пса, который бы не стал убийцей после переезда в деревню. Вообще это все безобразие. Раньше в том доме жили приятные люди. Богачи, правда, но с соседями отношения поддерживали мирные. Люди как люди. Они, наверное, тоже были городские, но в деревенскую жизнь вписывались нормально. А этот Хэкли совсем другого поля ягода. Он насквозь городской, с соседями не общается. Смотрит на меня как на пустое место. Идет мимо - и хоть бы хны. Бывает, кивнет, а может и так пройти. Никогда не остановится поговорить. В деревне человек зависит от соседей, и если вдруг попадается такой, который не желает с тобой знаться, это неприятно.
     - Еще бы! - поддакнул Мейсон.
     - А раз так, то я не обязан терпеть выходки его псины. Она мне не нравится. Одна такая зверюга мне уже кровь когда-то попортила.
     - Собака волновалась вчера только один раз?
     - Один, - кивнул Ломакс.
     - А вы не заметили на дороге какой-нибудь машины?
     - Никаких машин я не видел, - набычившись, заявил Ломакс. - Я вообще-то ложусь в постель, чтобы спать. У меня тридцать акров земли, на которой надо пахать. Так что к вечеру я совершенно выматываюсь. Послушаю в девять радио - и на боковую. Ночью я обычно сплю не просыпаясь. А на рассвете встаю и опять за работу. Да и не тот я человек, чтобы лезть в дела соседей. Не люблю, правда, чтобы и соседи совали свой нос куда не просят. Я живу сам и даю жить другим. Мы тут все такие.
     - Значит, машины вы никакой не слышали?
     - Да нет, ничего я не слышал, пока проклятая псина не залаяла. А тогда встал и пошел посмотреть, что происходит. Собака... она вела себя так, будто... ну, знаете, как бывает, когда животное чем-то взбудоражено. Слегка истерично, что ли...
     - Вы думаете, там был кто-то чужой?
     - Я думаю, она здорово разволновалась.
     - Но вы никого не видели?
     - Я же говорил... Я увидел, что зажегся свет. Собака еще чуть-чуть полаяла и перестала. И я пошел спать.
     - А сколько времени прошло? - спросил Мейсон.
     - Перед чем? - не понял Ломакс.
     - Перед тем, как вы пошли спать.
     - Понятия не имею, - пожал плечами Ломакс. - У меня нет секундомера. Наверное... Бог его знает, секунд тридцать, от силы минута...
     - Спасибо, - улыбаясь, поблагодарил Мейсон. - Только не говорите никому о нашей беседе. Мне не хочется, чтобы это дошло до Хэкли. Да и для ваших отношений лучше, если он не будет знать, что вы нам о чем-то рассказали.
     - Плевать мне на него! - воскликнул Ломакс. - Меня совершенно не интересует его мнение.
     Мейсон пожелал ему спокойной ночи, и гости отправились обратно к машине.
     Делла Стрит сказала:
     - А я у Хэкли кое-что стащила...
     - Неужели? - поднял брови Мейсон.
     Делла рассмеялась.
     - Вот что значит женский взгляд!.. Наверно, ни один из вас не заметил шарфик, лежавший на книжной полке в углу? А? Признавайтесь!
     - Шарфик? - переспросил адвокат. - Нет, конечно.
     Делла Стрит вытащила разноцветный шелковый шарф, который прятала у себя на груди. Шарф был выдержан в приглушенных тонах: зеленые полосы постепенно переходили в темно-лиловые.
     - Не чувствуете запах? - спросила Делла.
     Мейсон понюхал и присвистнул.
     - Делла! Неужели это тот самый аромат?
     - Какой? - поинтересовался Дрейк.
     Мейсон задумчиво произнес:
     - Может, я и ошибаюсь, но вроде бы такими духами пользовалась моя хорошая знакомая Вирджиния Байнум.
     - Запах слишком слаб, чтобы служить доказательством на суде, - откликнулась Делла Стрит. - Но вообще-то это идея, шеф.
     - Нет, не просто идея, - нахмурился Мейсон. - Это догадка.
     - А вот, - добавила Делла Стрит, - кое-что еще.
     И она вынула из-за пазухи маленькую сплющенную женскую шляпку.
     - Обе вещи лежали на книжной полке в углу. Помните, агент Дрейка говорил, что, когда Этель Гарвин выходила из гостиницы, на ней была шляпка?
     Мейсон взял шляпку в руки.
     Дрейк тихонько присвистнул:
     - Черт побери, Перри! А что, если обе женщины были влюблены в Хэкли?
     - И обе приезжали к нему вчера ночью, - со значением сказал Мейсон.
     
     13
     
     Не обращая внимания на гору нераспечатанной корреспонденции, высившуюся на столе, Мейсон расхаживал по кабинету, время от времени обращаясь к Делле Стрит.
     - Никак не проясняется картинка! - воскликнул он и добавил через секунду: - Бензобак в машине Этель Гарвин был полный, а лобовое стекло - грязное. Значит, она заправлялась не на бензоколонке... Хотя, может, она так спешила, что не пожелала подождать, пока ей протрут стекло... Но это глупо!
     Мейсон опять зашагал из угла в угол, потом заговорил вновь:
     - Нам известно, что кто-то приезжал к Хэкли сегодня ночью в половине первого. Мы предполагаем, что это была Вирджиния Байнум. Но, с другой стороны, она не могла приехать, потому что находилась в тот момент на пожарной лестнице и наблюдала за Денби.
     - Что до меня, - вдруг сказала Делла Стрит, - то я бы поинтересовалась Фрэнком Ливси. Мне такие попадались. Он очень высокого о себе мнения, тщеславен и, по-моему, жесток.
     - А почему ты думаешь, что он жесток?
     - Я не думаю, я знаю. Он так ведет себя с женщинами. Это человек, который когда-то был плейбоем. Сейчас он для таких игр староват, однако благодаря своей работе он вполне может закабалить некоторых девиц определенного типа. Они продадутся ему не за кусок хлеба, а за пряники и пирожные, но для девиц этой породы пряники и пирожные важнее, чем хлеб.
     - Это еще ничего не означает, - возразил Мейсон.
     - Нет, означает! - воскликнула Делла Стрит. - Мужчина такого типа становится деспотом. Он...
     Тут раздался стук в боковую дверь: сначала один раз, потом три, затем еще два.
     - Это условный знак Пола Дрейка, - сказал Мейсон. - Впусти его.
     Делла Стрит открыла. Войдя в кабинет, Пол Дрейк кивнул и, ухмыльнувшись, спросил:
     - Что, опять концы с концами не сходятся?
     - Увы, - вздохнул Мейсон. - А я все пытаюсь их свести...
     - Между прочим, у меня есть новости! - сообщил Дрейк.
     - Какие?
     - Полиция обнаружила в Оушенсайде человека по фамилии Ирвинг. Мортимер Ирвинг... Причем обрати внимание, Перри, на то, какое время он указывает. Это очень важно.
     - Так-так...
     - Ирвинг посещал друзей в Ла Хойе. На обратном пути в Оушенсайд он немного нервничал и часто глядел на часы. Дело в том, что в Ла Хойе он играл в покер на деньги и не хотел, чтобы жена узнала. Ирвинг проиграл и пребывал в мрачном расположении духа. А на часы он глядел потому, что сочинял байку для своей благоверной.
     - Ага, продолжай, - кивнул Мейсон.
     - Не доезжая двух миль до Оушенсайда, Ирвинг увидел на обочине машину. Она стояла с зажженными фарами. Причем водитель врубил их на полную катушку, так что дальний свет слепил Ирвинга и мешал ему ехать.
     - В котором часу это произошло? - спросил Мейсон.
     - Голубчик явился домой ровно без десяти час. Жена говорит то же самое.
     - Дальше, - сказал Мейсон.
     - В показаниях Ирвинга важно то, что они совпадают с рассказом хозяина ранчо. Помнишь, он говорил про машину, которая светила прямо в комнату? Ломакс не придал этому значения, однако указал, что машина появилась где-то около полуночи. Хозяин ранчо не засекал время, а раз так, то особого проку от его показаний нет. Но все же мы теперь точно знаем, что машина там была!
     Мейсон кивнул.
     - А тут еще этот Ирвинг, который может оказаться опасным свидетелем. Его якобы заинтересовало, что машина стоит с включенными фарами, и он подумал, не попал ли шофер в беду.
     - Та-ак, - протянул Мейсон. - И что сделал Ирвинг?
     - Он остановил машину, но съезжать с дороги не стал, а просто включил фары и осветил стоявший автомобиль. Ирвинг утверждает, что это был большой автомобиль с откидным верхом. Цвет то ли какой-то светлый, то ли рыжевато-коричневый. И в автомобиле никого не было. Он стоял с включенными фарами, и Ирвинг смог осмотреть его самым тщательным образом. Вокруг тоже не было ни души. Номер машины Ирвинг не записал, но оглядел ее как следует. А теперь слушай внимательно, Перри: по описанию эту машину вполне можно принять за автомобиль Гарвина!
     - Или любую другую машину с откидным верхом, - возразил Мейсон. - Парень запомнил лишь то, что перед ним был большой автомобиль.
     - Большой и светлый, - уточнил Дрейк.
     - Господи, да таких машин полным-полно! - воскликнул адвокат. - Моя, например, светло-коричневая, а у Гарвина она вообще-то голубовато-серая, но при свете фар вполне сойдет и за коричневую. Машины этой модели, как правило, красят в светлые тона!
     - Я знаю, - пожал плечами Дрейк. - Я просто докладываю, чем располагает полиция. Как только они обработают Ирвинга, он станет крайне опасным свидетелем. Ты прекрасно знаешь, что сделают следователи. Они будут наседать на Ирвинга и вдалбливать ему в башку свою версию, пока он и впрямь не возомнит, будто видел машину Гарвина. Дойдет до того, что он опознает какие-нибудь вмятинки на бампере... И может быть, даже номер припомнит!
     Мейсон кивнул и угрюмо произнес:
     - Просто безобразие, что свидетели так поддаются внушению! И, между прочим, не без помощи полиции. Я...
     Дверь, ведущая в общую приемную, распахнулась, и в кабинет влетела телефонистка Герти. Пола Дрейка она заметила, лишь подбежав к нему почти вплотную.
     - О! - воскликнула, останавливаясь, Герти. - А я думала, вы тут вдвоем с Деллой.
     - Ничего-ничего, - успокоил ее Мейсон. - Что там у вас?
     - Миссис Гарвин на проводе. Звонит из Сан-Диего. Она вне себя от волнения. Говорит, что вы нужны ей прямо сию секунду... Вот я и подумала, что, наверное, стоит включить сразу два телефонных аппарата. Тогда Делла тоже услышит разговор и сможет что-нибудь записать. Она...
     - Хорошо, Герти, подключите оба телефона, - прервал девушку Мейсон. - Соедините меня с миссис Гарвин.
     Герти опрометью помчалась обратно. Мейсон обратился к Делле Стрит:
     - Возьми блокнот, Делла. Будешь записывать все, что скажет миссис Гарвин.
     Делла Стрит кивнула, раскрыла блокнот и дождалась звоночка, указывающего на то, что Герти подключила оба аппарата. Услышав сигнал, секретарша подала знак Перри Мейсону, и они сняли трубки одновременно.
     - Алло! - сказал Мейсон.
     Лоррейн Гарвин истерически выкрикнула:
     - О, мистер Мейсон! Я так рада, что застала вас. Я...
     - Не волнуйтесь, - откликнулся Мейсон. - Объясните толком, что произошло.
     - Они нас надули!
     - Кто?
     - Полицейские.
     - Что случилось?
     - Понимаете, к нам явились представители мексиканских иммиграционных властей. Их интересовало, сколько мы намерены оставаться в Мексике, и Эдвард сказал, что не знает: наверно, мы поедем в Энсенаду и пробудем там недели две-три, может быть, дольше... Они вели себя очень любезно, но сказали, что нам нужно получить туристические карточки. Вроде бы они действительны в течение полугода, и выдают их в иммиграционной конторе на границе. Однако границу пересекать не придется, уверяли полицейские, все документы нам выпишут на территории Мексики.
     - Понятно. И что произошло дальше?
     - Мы сели в машину Эдварда и отправились на границу, но, когда доехали, пограничники заставили нас перестроиться в правый ряд. Эд пытался объяснить, что мы хотим лишь получить туристические карточки, но пограничники не говорили по-английски.
     - Та-ак... Дальше!
     - Не успели мы оглянуться, как оказались в потоке машин, направляющихся в Америку, и выбраться уже было невозможно. Тогда Эд подумал, что самое разумное - это переехать границу и тут же, развернувшись, рвануть обратно в Мексику. Машины ехали одна за другой, пограничники бегло осматривали их и, убедившись в отсутствии контрабанды, пропускали...
     - Но вы должны были знать... - нахмурился Мейеон.
     - Теперь мы знаем, - вздохнула миссис Гарвин, - что это была ловушка. Мы попытались повернуть назад, но несколько дорожных полицейских в американской форме начали свистеть и загонять нас обратно. Эд объяснял, что нам нужны туристические карточки, а они говорили, что мы переедем границу и вернемся; дескать, нельзя мешать движению. Но как только мы пересекли границу, к нам подлетела какая-то машина, и этот тип, Трэгг, ухмыляясь, заявил Эдварду: "Я же говорил, мы заставим вас по-плохому, ежели не желаете по-хорошему". А потом они отвезли Эдварда в Сан-Диего и посадили в тюрьму.
     - А вы где теперь?
     - В американском "Гранд-отеле", в Сан-Диего.
     - Вас не арестовали?
     - Нет, они сама любезность. Извинялись за причиненные неудобства, сказали, что я могу вернуться на машине в Мексику и забрать наши чемоданы... А теперь полиция позвонила опять и попросила разрешения осмотреть машину еще раз.
     - Машину? Где она?
     - Здесь, в гараже отеля.
     - А что, они раньше ее не осматривали?
     - Почему? Осматривали, когда сцапали нас, но теперь она им опять понадобилась: то ли из-за отпечатков пальцев, то ли еще из-за чего-то. Обещают вернуть часа через три.
     - А где ключи? - спросил Мейсон.
     - В машине, наверное.
     - Когда вам звонили?
     - Только что.
     - А каков ваш ответ?
     - Я сказала, что мне нужно съездить в маленькую гостиницу в Тихуане. А они пообещали дать полицейскую машину и...
     - Выслушайте меня! - поспешно перебил Мейсон. - И сделайте в точности так, как я скажу. Заупрямьтесь. Заявите, что вы не желаете разъезжать в полицейской машине на виду у всего света. Скажите, что отправляетесь за багажом и что полиция может послать с вами своего человека, но поедете вы на собственной машине и собственноручно возьмете чемоданы из отеля "Виста де ла меса". Вы меня понимаете?
     - Да.
     - Сделайте это обязательно, - подчеркнул Мейсон. - Не позволяйте им прикасаться к автомобилю хотя бы полтора-два часа. Тяните как можно дольше. Не надо вести себя так, будто вы что-то скрываете, просто прикиньтесь разъяренной, обиженной, раздосадованной и держитесь независимо. Но ни в коем случае не говорите полицейским, что вы им запрещаете брать машину! Скажите, что они получат ее в любой момент после вашего возвращения. Понимаете?
     - Да, но мне неясно почему...
     - А вам и не должно быть ясно, - отрезал Мейсон. - Делайте, как я сказал, и никому не говорите о нашей беседе. Вам понятно?
     - Да, но я...
     - Так приступайте же! - вскричал Мейсон. - Потяните время, чтобы они часа два, если получится, не могли завладеть вашим автомобилем. Мне придется изрядно попотеть, но будьте спокойны! Сделайте все, как я сказал! До свидания!
     Мейсон повесил трубку.
     - Ну что? - спросил Дрейк.
     Мейсон вскочил и воскликнул, взволнованно буравя сыщика взглядом:
     - Все, как ты предсказывал, Пол! Знаешь, что теперь случится? Полиция попытается завладеть машиной Гарвина. Они выманили его за границу Мексики и арестовали. А теперь им потребовался автомобиль. И знаешь зачем? Они хотят отогнать его в Оушенсайд, показать Ирвингу, добиться признания, что именно этот автомобиль Ирвинг видел ночью у дороги, а затем попросить его провести тщательный осмотр и найти какие-нибудь особые приметы, типа вмятины на бампере или царапины на колпаках.
     - Увы, - устало откликнулся Дрейк. - Тут уж ничего не поделаешь. Такие, как Ирвинг, всегда клюют на наживку.
     - Да не только он, все клюют! - возразил Мейсон. - Не будь наивным. Ты прекрасно знаешь, как полиция ведет себя со свидетелями.
     - Как? - переспросил, закуривая, Дрейк.
     Мейсон с чувством произнес:
     - Уже не раз и не два подтверждалось, что даже если преступление совершается на глазах у массы свидетелей, то потом, давая письменные показания, они приведут совершенно разные и часто противоречивые подробности. Люди не способны увидеть все объективно и столь же точно передать свои впечатления.
     - Пожалуй, - согласился Дрейк.
     - Черт, да это же сто раз было доказано! - воскликнул Мейсон. - На занятиях по психологии в колледжах просто обожают подобные эксперименты! Но что происходит, когда свидетели попадают в суд? Внезапно они начинают повторять друг за другом одно и то же, словно заезженная пластинка. Как достигается такой эффект? Свидетель что-то видел и рассказывает полиции. Полицейские обнаруживают некоторые несоответствия между его рассказом и показаниями других. И объясняют этому свидетелю, как все должно было происходить на самом деле. Потом дают ему время на размышление и беседуют еще раз. После чего сводят его с другими очевидцами, чтобы они сверили показания. И, наконец, свидетеля везут на место преступления для проведения следственного эксперимента. И когда бедняга является в суд, в голове у него ужасная мешанина: на то, что он видел в действительности, наслоились его домыслы, впечатления других свидетелей и соображения, возникшие у бедолаги при виде вещественных доказательств. Да взять хотя бы, что сейчас творится у нас под носом! Разыскав свидетеля, полиция собирается продемонстрировать ему автомобиль Гарвина и...
     - Я понимаю, - пожал плечами Дрейк. - Но мы не можем ничего поделать.
     - Да как же так ничего, разрази тебя гром? - вскричал Мейсон. - Немедленно садись с Деллой в машину и езжай за мной. Поторапливайся!
     - Но что ты намерен предпринять, Перри?
     - Я намерен взять свою машину и, приехав в Оушенсайд, поставить ее точь-в-точь так, как стояла та, которую видел свидетель. Тем временем вы с Деллой отправитесь к мистеру Мортимеру Ирвингу и попросите его взглянуть на мой автомобиль. Ручаюсь, красавчик заявит, что именно этот автомобиль он видел ночью... Разумеется, если до того ему не продемонстрируют машину Гарвина.
     - Хорошо, а дальше что? - с сомнением в голосе произнес Дрейк.
     - Дальше, - сказал Мейсон, - мы вернемся домой, и миссис Лоррейн Гарвин объявит полицейским, что они могут позаимствовать у нее машину для осмотра. Полиция отгонит автомобиль в Оушенсайд и попросит Ирвинга опознать его. А Ирвинг сообщит, что это другая машина, ту он уже опознал, у нее такой-то и такой-то номер.
     - Но если он поймет, что машина принадлежит тебе, и узнает, кто ты... - начал Дрейк.
     - А он не узнает, - успокоил Дрейка Мейсон. - Он понятия не будет иметь, чья перед ним машина.
     Дрейк покачал головой.
     - Как сказал бы гораздо более здравомыслящий человек: "Я в такие игры не играю".
     - Почему?
     - Слишком опасно. Можно нажить крупные неприятности.
     - Какие? - усмехнулся Мейсон. - Мы ведь ничего не делаем, только просим человека опознать машину.
     - Ага, и тем самым сбиваем его с толку. Ведь он с твоей подачи решит, что именно эту машину он видел на дороге незадолго до полуночи, а...
     - А полицейские хотят воздействовать на него точно такими же методами! - подхватил Мейсон. - Они, видите ли, считают, что их поведение законно, а чье-либо другое - нет. К черту! Ты едешь или нет?
     - Нет, - решительно отрезал Дрейк. - Я не могу рисковать лицензией. Это уже граничит с...
     Мейсон перевел взгляд на Деллу Стрит.
     Она отодвинула стул и, доставая с полки шляпу, сказала:
     - Моя машина на стоянке, шеф. Бензобак полон. Я, конечно, не в состоянии угнаться за вами, но буду у вас на хвосте, выжму из моей старушки все, что можно.
     Мейсон тоже схватил шляпу и воскликнул:
     - Пошли!
     - Ты представляешь, какой поднимется вой, Перри? - ахнул Дрейк. - Они...
     - Пусть воют, - хмыкнул Мейсон. - Я не собираюсь сидеть как пришпиленный и ждать, когда они заморочат голову свидетелю. Я им не позволю заманить моего клиента в ловушку и навесить на него убийство. Если мне предоставлено право проводить допрос в суде, выясняя мнение свидетеля после того, как он сделал свое заявление, то я вполне могу побеседовать с ним и до суда. Я докажу, что свидетель не может отличить один автомобиль от другого! Пошли, Делла.
     
     14
     
     Делла Стрит, в машине которой ехал и Перри Мейсон, затормозила перед скромным маленьким домиком, стоявшим на одной из боковых улочек Оушенсайда.
     Оставив секретаршу за рулем, Мейсон вышел из автомобиля, поднялся по ступенькам и постучал в дверь.
     Открыла рыжеволосая женщина довольного свирепого вида. Смерив Мейсона взглядом голубых глаз, глубоко посаженных на изнуренном работой лице, женщина буркнула:
     - Нам ничего не нужно.
     И попыталась захлопнуть дверь.
     - Минуточку, - рассмеявшись, попросил Мейсон. - Мне необходимо увидеть вашего мужа.
     - Он на работе.
     - А вы не можете сказать - где?
     - На бензозаправке "Стандард Сервис Стейшн".
     - Он рассказывал вам об автомобиле, который попался ему по дороге из Ла Хойи?
     - Да, - кивнула женщина.
     - Я хочу с ним поговорить, - доверительно сообщил Мейсон. - Он вам описывал ту машину?
     - Он увидел только то, что она светлая и верх откидывается. Ни шофера, ни пассажиров внутри не было. Но убитую женщину нашли потом. И в другой машине, не в этой.
     - А вы не помните, когда муж вернулся домой?
     - Как не помню? Прекрасно помню! - воскликнула женщина. - Без десяти час. Ишь, сидел там со своими дружками, точил лясы и продувался в карты... а он, между прочим, никакого права не имеет рисковать нашими общими деньгами! Горе он, а не игрок, вечно блефует, а сам и сдавать-то толком не умеет... А потом является домой со всякими байками и...
     - Мы найдем его на бензозаправке?
     - Найдете.
     Поблагодарив женщину, Мейсон вернулся к машине, и Делла Стрит повезла его на заправочную станцию, где они и обнаружили Мортимера Ирвинга.
     Это оказался высокий, медлительный, добродушный человек с сияющими глазами. Каким-то непостижимым образом он умудрялся выглядеть моложе своей жены. Ухмыльнувшись, Ирвинг сказал:
     - Ага, я видел ту машину... Правда, тогда мне и в голову не пришло, что... но вообще-то, когда я увидел включенные фары, то... не знаю... что-то мне показалось странным. Я подумал, что, может, у какой-нибудь девушки неприятности и она зажгла фары, надеясь привлечь внимание, и... сам не знаю почему, но я решил осмотреть машину.
     Мейсон спросил:
     - А вы не могли бы отлучиться отсюда на полчасика?
     - Не-а.
     - А если я дам вам десять долларов?
     Ирвинг заколебался.
     - И еще десять, чтобы вы тихонько попросили напарника обслужить клиентов, которые заедут на заправку в ваше отсутствие?
     Ирвинг сдвинул на затылок шляпу и в раздумье почесал голову.
     - Сколько вы проиграли тогда в покер? - по-дружески доверительно поинтересовался Мейсон.
     - Чуть больше пятнадцати долларов.
     - Так что ж вы сразу не сказали? - воскликнул адвокат. - Я даю вам двадцать! Плюс еще десять для вашего напарника и пять для мойщика, чтобы он помог, если вдруг понаедет много машин. Если мы столкуемся, то вы сможете, вернувшись домой, объявить жене, что в конечном счете поездка в Ла Хойю обернулась для вас выигрышем. Потеряв пятнадцать долларов, вы приобрели двадцать!
     - Да, мистер, вы классно умеете уговаривать, - крякнул Ирвинг. - Если б я мог так обращаться с людьми, я бы стал лучшим коммивояжером во всей Америке. Погодите секундочку, мне надо поговорить с ребятами.
     - Вот тридцать пять долларов, - Мейсон протянул ему двадцати-, десяти^и пятидолларовую бумажки. - Вы отлучитесь всего на полчасика.
     Ирвинг переговорил сначала с напарником, а потом - с мойщиком. Возвратившись, он открыл заднюю дверцу, залез в машину и, осклабясь, сказал:
     - Пожалуй, сегодня и впрямь будет потеха! То-то славно будет заявиться вечером домой и предстать перед моей бабой. Я-то думал, что меня теперь на аркане не затащишь, уж больно неохота слушать про то, как я продулся в карты. Но теперь мы с ней поквитаемся!
     Мейсон кивнул Делле Стрит, и машина быстро понеслась по шоссе.
     - Как вам кажется, вы узнаете автомобиль, если еще раз его увидите? - спросил Мейсон.
     - Ну, говоря по правде, я так уж пристально не вглядывался и определить марку, год выпуска, модель и все такое прочее затрудняюсь. Я ведь оглядел мельком, меня больше интересовало, кто в ней сидит. Я немного беспокоился... не знаю почему, но мне пришло в голову, что, может, какой-нибудь вертопрах обижает девушку или... тьфу, сам не знаю, что на меня нашло... я просто увидел свет, остановился и включил фары. Когда их включаешь ночью, машина резко выделяется на фоне черного неба, нет ни теней, ни полутеней. Изображение получается плоским, есть такой термин в фотографии.
     - Я вижу, вы фотолюбитель, - заметил Мейсон.
     - Да так, балуюсь, когда наскребу деньжат на фотопленку. Но вообще-то мне фотографировать нравится.
     - Если сможем, мы вам купим пленку, - пообещал Мейсон. - Какого формата у вас камера?
     - Шесть на двадцать.
     - Ладно, мы постараемся, - кивнул Мейсон.
     Делла Стрит притормозила машину.
     - Видите, вон там автомобиль? - указал адвокат. - Он стоит в том же месте, что и машина, которую вы разглядывали ночью.
     - Да-да, именно так она и стояла. И выглядела похоже... - воскликнул Ирвинг. - И размер подходящий и...
     - И насколько вы можете судить, - подсказал Мейсон, - это и есть вчерашняя машина. Другими словами, она обладает такими же характеристиками, что и та, которую вы видели ночью. Значит, ее можно принять за вчерашнюю.
     - Пожалуй, - согласился Ирвинг.
     Остановившись, Делла Стрит украдкой вытащила блокнот и, положив его на коленку, начала записывать разговор.
     - Иначе говоря, если вы хорошенько вспомните автомобиль, стоявший здесь ночью, когда вы возвращались из Ла Хойи, то вам не удастся сказать со всей определенностью, та ли это машина?
     - Ну, по-моему, она похожа, - заявил Ирвинг. - Судя по всему, машина та самая.
     - А вы не заметили каких-либо особых примет?
     - Помню только, что цвет был светлый и верх откидывался... ну, все примерно как у этой... Я... а вы-то что хотите от меня услышать? Что эта та самая машина?
     Мейсон ухмыльнулся:
     - Мне нужна правда. Я веду расследование и пытаюсь докопаться до истины, выяснить, что за машина стояла тут, насколько хорошо вам удалось ее разглядеть и смогли бы вы ее опознать.
     - Ну вообще-то, - пробормотал Ирвинг, - если подумать, то... Понимаете, я же подъезжал с другой стороны. Давайте мы сейчас тоже отъедем немножко, развернемся и возвратимся назад.
     Мейсон толкнул Деллу Стрит локтем.
     - Прекрасно, позвольте-ка мне повести машину, Делла.
     Обойдя вокруг автомобиля, он уселся на место водителя, а Делла Стрит, по-прежнему исподтишка записывавшая показания Ирвинга в блокнот, переместилась на правое сиденье.
     Отъехав чуть-чуть, Мейсон развернулся и медленно двинулся обратно.
     - Остановитесь здесь, - велел Ирвинг. - Так, теперь взглянем... Ей-богу, это вчерашняя машина! И с виду похожа, и стоит в том же месте... Я тогда затормозил вот тут. И видел машину под таким углом, как сейчас. По-моему, это она, голубушка. Ручаться я, конечно, не могу, но сказать, что передо мной другой автомобиль, тоже не сказал бы. Ни за что!
     - Ну и чудесно! - воскликнул Мейсон. - Думаю, вопрос исчерпан. По-моему, вы очень четко все изложили. Значит, вам кажется, что машина, стоящая у дороги, вполне могла стоять там и сегодня ночью?
     - Машина с откидывающимся верхом, - уточнил Ирвинг.
     - Кстати, - продолжал Мейсон, - вы не скажете, какой у нее номер? А то у меня не очень хорошее зрение...
     - Сдайте чуть назад, - попросил Ирвинг, - и я скажу.
     Мейсон включил заднюю передачу. Ирвинг прочитал номер: "9У 6370".
     - Великолепно! - откликнулся Мейсон и добавил: - Я считаю, что вопрос исчерпан.
     Он завел машину, быстро вернулся в Оушенсайд, заехал на бензоколонку, высадил Ирвинга и вернулся на шоссе. Улыбнувшись, Делла Стрит заметила:
     - Ну вот мы и заручились поддержкой беспристрастного свидетеля.
     - Это он сейчас такой, - возразил Мейсон, - а когда полиция его обработает, он свято поверит в то, что автомобиль Эдварда Гарвина единственный, который подходит под описание разыскиваемого.
     Мейсон не превышал скорости, пока не выехал за пределы Оушенсайда, но зато потом помчался пулей.
     - Надо успеть вернуться и убрать автомобиль до появления полиции, - объяснил он Делле.
     Но за полмили до того места, где Мейсон припарковал машину, Делла Стрит воскликнула:
     - Похоже, вы опоздали, шеф!
     Завидев вдали на шоссе красную "мигалку", Мейсон тихонько крякнул. И тут же до его слуха донесся вой сирены.
     Большая полицейская машина, следом за которой ехал автомобиль Эдварда Гарвина, мягко затормозила, подъезжая к месту стоянки.
     - Ладно, придется пройти и через это, - усмехнувшись, сказал адвокат, свернул с дороги и подъехал сзади к своей машине.
     Мужчина в жилете, на котором красовалась бляха с надписью "Округ Сан-Диего, помощник шерифа", и сержант Голкомб ринулись Мейсону наперерез.
     - Что такое? Что вы надумали? - воинственно возопил Голкомб.
     - Да я просто припарковал тут машину, - пожал плечами Мейсон.
     - Свою?
     - А чью же?
     - Чего вы пытаетесь добиться? - грозно спросил помощник шерифа.
     - Я пытаюсь выяснить, кто убил Этель Гарвин, - спокойно ответил адвокат. - Насколько мне известно, мой клиент содержится под стражей, и ему предъявлено обвинение в убийстве.
     - И все-таки, - продолжал наседать на него Голкомб, - зачем вы поставили тут свою машину?
     - А что, есть какой-нибудь закон, запрещающий подобные действия? - поинтересовался Мейсон.
     - Я просто спрашиваю: зачем.
     Лицо Мейсона приняло ангельски-невинное выражение.
     - Буду с вами откровенен, джентльмены, - заявил он. - Я стараюсь - конечно, по мере сил - докопаться до истины. Так вот, насколько мне стало известно, в Оушенсайде проживает некто Ирвинг. Он видел машину, стоявшую тут ночью на обочине. И дабы уверить вас в моем искреннем желании сотрудничать с вами, я сообщу все. Все, что знаю. Итак, свидетеля зовут Мортимер Ирвинг. Вы найдете его на "Стандард Стейшн", это первая бензоколонка на правой стороне дороги, если ехать в город. Ирвинг - симпатяга. В ночь убийства он был в Ла Хойе, играл там в покер. Возвращаясь домой, он увидел машину. Она стояла вон там. Фары горели. Ирвинг совершенно уверен, что видел не ту машину, в которой потом нашли труп Этель Гарвин. То была машина другой марки. Он думает, что видел автомобиль примерно такого же цвета и размера, как мой, понимаете? Вот я и поставил его тут, чтобы показать Ирвингу.
     - Иначе говоря, - рявкнул Голкомб, - вы вынудили свидетеля опознать вашу машину! Так или нет?
     - Никого я не вынуждал, - покачал головой Мейсон.
     - Да перестаньте вы дурочку валять! - взорвался Голкомб. - Вы не хуже меня знаете, что единственный способ опознать автомобиль или человека - это выбрать его из группы подобных. А вы показали свидетелю всего одну машину, причем поставили ее точно так же, как...
     - Я, между прочим, сделал то, что вы намеревались провернуть, используя машину Гарвина, - усмехнулся Мейсон.
     - Мы ищем отпечатки пальцев, вот чем мы занимаемся! - парировал помощник шерифа.
     Мейсон поклонился и с улыбкой произнес:
     - В таком случае не буду мешать, джентльмены. Если мистер Гарвин позволил вам взять его машину, значит, он готов всячески сотрудничать с вами, я в этом не сомневаюсь!.. Кстати, у мистера Гарвина прекрасное алиби... А теперь извините, но мне пора возвращаться в контору.
     И, прошествовав к автомобилю, Мейсон уселся на переднее сиденье, включил зажигание и умчался, только его и видели. А полицейские остались стоять, разинув рот и злобно глядя ему вслед. Но возразить ничего не могли.
     
     15
     
     Хэмлин Ковингтон, прокурор округа Сан-Диего, окинул оценивающим взглядом входящего в зал заседаний Перри Мейсона и повернулся к своему помощнику Сэмюэлю Джарвису.
     - Видный парень, - прошептал Ковингтон, - но вовсе не чародей.
     - Он опасен, - предупредил Джарвис.
     Ковингтон, высокий, величавый мужчина могучего телосложения, возразил:
     - В данном случае его нечего бояться. Судя по всему, он здорово умеет юлить и изворачиваться, и когда ребята с Севера пытались за ним угнаться, они быстро выдыхались. Но я не собираюсь попадаться на его удочку. Я займу твердую позицию, и все надежды проклятого адвокатишки поколебать ее разобьются, как разбиваются воды океана о Рассветные скалы!
     Сэм Джарвис кивнул и торжествующе усмехнулся.
     - Знал бы Мейсон, какой сюрприз мы ему приготовили, - злорадно пробормотал он.
     - Да уж, - с чувством законной гордости произнес Ковингтон. - Но, в конце концов, он же сам нарывался! Ему нравится глумиться над правосудием. Но мы вправим ему мозги! Вдобавок адвокатишке придется предстать перед комитетом по жалобам, ведь в Ассоциации адвокатов известно о его махинациях при опознании автомобиля. А это немножко умерит пыл нашего красавчика при допросе Ирвинга. Чем сильнее он будет сбивать с толку свидетеля, тем больше оснований получит Комитет для внесения соответствующих решений...
     Ковингтон довольно хохотнул.
     - Мы покажем ему, что здесь играют по другим правилам. А, Джарвис?
     - Конечно, - согласился Джарвис. - И когда он услышит...
     Но тут распахнулась дверь, и в зал выплыл судья Минден. Юристы, зрители и служащие встали. Судья подошел к креслу, немного поколебался и кивнул, разрешая публике сесть.
     Судебный пристав ударил молоточком и, открывая заседание, провозгласил:
     - Суд штата Калифорния в округе Сан-Диего под председательством его чести судьи Харрисона Миндена начинает слушание дела.
     - Народ штата Калифорния против Эдварда Чарльза Гарвина, - добавил судья Минден.
     - Обвинение готово, - сообщил Ковингтон.
     - Защита тоже, - вежливо улыбнулся Мейсон.
     - Представьте присяжных заседателей, - велел приставу судья.
     Ковингтон прошептал Сэмюэлю Джарвису:
     - Присяжными займешься ты, Сэм. Я пока что посижу в засаде. Нам нужна хорошая мина, чтобы взорвать Мейсона. Но теперь это будет несложно.
     - Да уж, голубчик взлетит на воздух как миленький, - поддакнул Джарвис. - Едва мы нажмем на кнопку...
     Ковингтон погладил седые усы и сощурился, довольный радужной перспективой, которую обрисовал ему помощник.
     Судья Минден сказал:
     - Поскольку имена кандидатов в присяжные заседатели названы, вы можете занять свое место, господин пристав. А вы, господин секретарь, запишите, пожалуйста, двенадцать имен.
     Судья кратко проинформировал кандидатов в присяжные об их обязанностях, призвал прокурора ввести их в курс дела, задал несколько стандартных вопросов и предоставил такую же возможность обвинению и защите.
     Мейсон изменил своей обычной тактике и ограничился самыми туманными и общими вопросами.
     Почуяв подвох, прокурор Ковингтон поспешил предостеречь Джарвиса и шепотом велел ему расспрашивать кандидатов как можно дотошнее; однако постепенно ему стало ясно, что они с помощником выглядят большими занудами, подбирающими себе какой-то особый состав присяжных, в то время как защита, видимо, готова принять любые двенадцать кандидатур, лишь бы эти люди судили по справедливости.
     Четверо присяжных были отведены из-за отношения к смертной казни. Их место заняли другие, и Мейсон, с лица которого не сходила улыбка, отнесся к случившемуся как к чисто формальной процедуре перед вынесением оправдательного приговора.
     Рассердившись, прокурор Ковингтон приступил к опросу присяжных сам, и в конце концов, далеко за полдень, когда состав присяжных был утвержден, полностью измотанный прокурор понял, что Мейсон этот раунд выиграл. Ведь по тому, как мгновенно адвокат произвел отвод кандидатов без указания причины, стало понятно, насколько глубоко он успел изучить всю подноготную будущих присяжных заседателей.
     - Не хотите ли сделать заявление, господин прокурор? - поинтересовался судья Минден.
     Заявление предстояло сделать Джарвису, но рассвирепевший Ковингтон вскочил и, задыхаясь от волнения, выкрикнул, что надеется доказать следующее: подсудимый Эдвард Чарльз Гарвин, незаконным образом получивший развод и узнавший о возбуждении против него дела по обвинению в двоеженстве, совершенно запутался в семейных интригах и решил разрубить гордиев узел простым, но дьявольски коварным способом: нажав на курок револьвера.
     - Я надеюсь доказать вам, леди и джентльмены, - в голосе Ковингтона появились стальные нотки, - что подсудимый специально выманил жену в полночь на свидание, с которого, по его тщательно продуманному замыслу, она не должна была вернуться живой. Хладнокровное, преднамеренное, хорошо организованное и мастерски осуществленное убийство, которое никогда не удалось бы раскрыть, если бы не...
     Но тут Сэмюэль Джарвис дернул Ковингтона за хлястик, и прокурор понял, что наболтал лишнего. Выдержав паузу, он кашлянул и добавил:
     - Если бы не усилия местной полиции, которая работала в тесном контакте с полицией Лос-Анджелеса.
     Я не буду сейчас, леди и джентльмены, - продолжал прокурор, - подробно останавливаться на доказательствах виновности подсудимого. Я лишь хочу обратить ваше внимание на то, что обвиняемый бежал из Соединенных Штатов в Мексику, надеясь избежать судебного процесса, возбужденного против него женой, и...
     - Минуточку! - жизнерадостно перебил Ковингтона Мейсон. - Ваша честь, я категорически возражаю против попыток обвиняющей стороны дискредитировать моего подзащитного, приводя доказательства его виновности в совершении другого преступления. И считаю замечания прокурора злостным нарушением существующего законодательства. Прошу высокий суд признать присяжных не принимать во внимание замечания господина прокурора.
     - Если высокий суд позволит, - сердито возразил Ковингтон, - я бы сделал в данном случае исключение из общих правил. Ведь обвинение в двоеженстве, выдвинутое женой подсудимого, как раз и явилось поводом для убийства. И господин адвокат прекрасно это знает. Так что при рассмотрении данного дела мы имеем право говорить и о другом преступлении, совершенном обвиняемым. Мы просто вынуждены прибегнуть к этому, дабы обнаружить мотив убийства. Иск о двоеженстве, с одной стороны, побудил подсудимого сбежать в Мексику, а с другой - именно в результате своего преступного деяния, то есть двоеженства, подсудимый решился на убийство жены: ему хотелось стать вдовцом и получить возможность сочетаться браком со своей сожительницей.
     - Я опять протестую! - радостно воскликнул Мейсон. - Прокурор снова нарушил правила.
     Судья Минден раздраженно поморщился.
     - Да, действительно, господин прокурор, не знаю уж, что именно вы намереваетесь раскрыть, прибегая к подобной тактике, но сдается мне, что вы торопите события. Не лучше ли было бы приберечь эти сведения до поры до времени, когда защита сможет представить свои возражения? Присяжные при вашем споре присутствовать не будут и смогут вынести мудрое решение. Вы же, так сказать, пытаетесь пробраться с черного хода, и в результате суд вряд ли окажется способен принять взвешенное решение. Вполне возможно, что указанный вами поступок подсудимого действительно является составной частью преступного деяния, однако, чтобы определить это, мы сначала должны выяснить обстоятельства дела. Думаю, будет лучше, если вы просто-напросто заявите о том, что, по вашему мнению, делал и где пребывал подсудимый в момент совершения убийства. А все вопросы, касающиеся правовой стороны дела, лучше рассмотреть в надлежащем порядке.
     - Прекрасно, ваша честь, - с явной неохотой согласился Ковингтон. - Если высокий суд настаивает, чтобы я действовал согласно процедуре, пусть будет так.
     - Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, - добавил судья Минден, - и желая защитить права подсудимого, суд призывает присяжных не обращать внимания на только что сделанные замечания прокурора относительно другого преступления, которое якобы совершил подсудимый.
     Взбешенный Ковингтон сообразил, что со стороны может показаться, будто бы он пытается надавить на присяжных, и поспешно выпалил:
     - Это, собственно говоря, все, леди и джентльмены. Я намерен доказать, что убийство, без всякого сомнения, совершено подсудимым, причем подло, расчетливо и хладнокровно. И я буду просить для него высшей меры без какого бы то ни было смягчения наказания. Другими словами, я требую смертной казни.
     Повернувшись, Ковингтон метнул злобный взгляд сначала на Эдварда Гарвина, потом на Перри Мейсона. Затем шлепнулся на стул и прошептал Джарвису:
     - Черт бы побрал этого ухмыляющегося задаваку! Но ничего, я заставлю его отнестись к делу более серьезно!
     - Продолжаем слушание, - объявил судья Минден. - Впрочем, может быть, защита тоже теперь желает сделать какое-нибудь заявление?
     - Если высокий суд позволит, - небрежно проронил Мейсон, - то мне бы хотелось сказать буквально пару слов.
     Встав со стула, адвокат подошел к свидетельскому месту напротив скамьи присяжных и, выразительно покосившись на них, набрал воздуха, словно собираясь тщательно подытожить все обстоятельства дела.
     Присяжные, многие из которых знали о Мейсоне лишь понаслышке, следили за ним дружелюбно и с неподдельным интересом.
     - Уважаемый суд, леди и джентльмены! - Мейсон выдержал драматическую паузу. Потом лицо его озарилось улыбкой, и он закончил: - Прокурор не сможет доказать того, что обещал!
     И не успели присяжные с прокурором сообразить, что в сей краткой фразе и состояло заявление Мейсона, как он уже вернулся на свое место.
     Несколько присяжных улыбнулись. По залу пронесся смешок, и судья стукнул молоточком, призывая к молчанию.
     - Продолжайте, - кивнул судья Минден прокурору, однако те, кто следил за выражением его лица, могли заметить, что в глазах судьи промелькнули веселые искорки.
     Ковингтон наклонился к Сэму Джарвису и хриплым шепотом произнес:
     - Выступи по составу преступления ты, Сэм. Я пойду подышу свежим воздухом. Мы оставим от проходимца адвокатишки рожки да ножки. К концу слушаний его репутация аса юриспруденции будет подмочена, как тряпичная кукла, попавшая в лужу. Сбей с него спесь, черт побери!
     И Ковингтон прошествовал по залу с горделиво-оскорбленным видом. Ясно было, что мало кто отваживается вставать ему поперек дороги, когда он в ярости. А помощник Ковингтона приступил к предварительному опросу свидетелей. Он знал, что человек, обнаруживший мертвое тело, - один из агентов Дрейка, а следовательно, преподнесет информацию с точки зрения, выгодной для Мейсона. Поэтому Джарвис обращался с парнем крайне осторожно, так сказать, в белых перчатках.
     Он ограничился тем, что спросил свидетеля, видел ли тот машину, стоявшую у дороги, смог ли осмотреть ее и находился ли внутри труп женщины. Выяснилось, что парень нашел револьвер, валявшийся возле автомобиля, и оповестил полицию. В следующий раз он видел тот же самый труп на опознании.
     Джарвис быстро передал свидетеля Перри Мейсону.
     - Можете провести свой допрос, - сказал он адвокату.
     - У меня вопросов нет, - откликнулся Мейсон.
     Джарвис явно удивился. Он ждал, что Мейсон попытается построить защиту Гарвина на показаниях этого свидетеля.
     Следующим на очереди оказался начальник полиции Оушенсайда.
     С ним Джарвис чувствовал себя гораздо спокойней и непринужденней. Полицейский засвидетельствовал, что, будучи вызван на место происшествия, он известил коронера и шерифа Сан-Диего, после чего "обшарил местность", а позже присутствовал при опознании трупа и установлении личности убитой женщины.
     Осторожно прощупав почву, Джарвис понял, что начальник полиции - большой специалист по расшифровке следов, обнаруженных на месте преступления. После чего помощник прокурора, каждую минуту ожидая возражений со стороны Мейсона, вытянул из свидетеля подробности, касавшиеся местоположения автомобиля и следов, обнаруженных на земле.
     Хэмлин Ковингтон постарался, чтобы его возвращение в зал суда выглядело максимально впечатляюще. Сев позади помощника, он немного послушал, о чем идет речь, а затем наклонился к Джарвису и прошептал:
     - Давай-давай! Спроси его о следах. Пусть Мейсон возразит, попытается устранить свидетеля. Выкури его из засады! Надо, чтобы он оборонялся!
     - Мы недооценили его способности, - так же шепотом откликнулся Джарвис. - Он разорвет свидетеля на части. Подловит на слове и оставит от бедняги мокрое место.
     - Пускай попробует, - хмыкнул Ковингтон. - По крайней мере, он начнет нам возражать. Мы хотя бы заставим его отнестись к делу серьезно.
     - Ладно, - согласился Джарвис. - Сейчас спрошу.
     Встав со стула, он обратился к начальнику полиции:
     - Расскажите, что можно понять по следам о двух машинах, которые стояли на площадке бок о бок, шеф?
     Вымолвив это, Джарвис слегка повернулся к Мейсону, ожидая возражений. Но, похоже, адвокат вопроса не расслышал...
     - Машина, в которой был обнаружен труп, - начал рассказывать полицейский, - вроде бы стояла вплотную к другой, заранее оставленной на площадке, и...
     - Минуточку! - перебил судья Минден. - Пожалуйста, прочтите вслух последний вопрос, господин секретарь.
     Секретарь суда выполнил его просьбу.
     Минден выжидающе воззрился на Мейсона.
     Мейсон по-прежнему молчал.
     - Продолжайте отвечать на вопрос, - скрипучим голосом сказал Ковингтон свидетелю.
     - Дело было так, - вновь заговорил тот. - Машина, в которой нашли мертвое тело, подъехала вплотную к другому автомобилю, уже стоявшему на площадке. По следам понятно, что машина с трупом крутилась на "пятачке", пока не встала именно так, как хотелось водителю. А потом убийца просто перелез из одной машины в другую, перетащил труп на водительское место и уехал. Вот так все и случилось.
     - Пожалуйста, ваша очередь, господин адвокат! - торжествующе вскричал Джарвис.
     - Хорошо, сперва проверим, правильно ли я уяснил ситуацию, - кивнул Мейсон, всем видом показывая, что вопрос его мало интересует, однако он хочет выяснить, верно ли поняли рассказ начальника полиции присяжные. - Значит, вы тщательно осмотрели следы, шеф?
     - Да.
     - И утверждаете, что машину, в которой лежал труп, подогнали, так сказать, тютелька в тютельку.
     - Похоже на то, - ответил начальник. - Видите ли, там земля не совсем обычная: песок пополам с гранитной крошкой. Крепкий, как бетон. Следы человека на нем остаются, а вот следы шин - не очень. По ним не особенно поймешь, что к чему. Но, судя по отпечаткам, передние колеса машины Этель Гарвин елозили туда и сюда, будто водитель пытался поставить автомобиль в строго определенное положение. Он даже сдал назад, стараясь прижаться как можно ближе к машине, которая уже стояла на "пятачке".
     - Так-так, - с пробуждающимся интересом пробормотал Мейсон. - Следовательно, другая машина там уже стояла?
     - Ага, стояла.
     - Но ведь женщину убили не в тот момент, когда она вела машину?
     - Нет, сэр, не в тот. Судя по кровавым пятнам и по следам запекшейся крови, женщина сидела справа от убийцы. Мужчина, крутивший баранку, спустил курок, а потом подвез мертвое тело вплотную к своему автомобилю, и ему осталось лишь пересесть в него. После чего он перетащил труп на водительское сиденье и был таков!
     - Ясно, - кивнул Мейсон. - Значит, следы говорят о том, что вторая машина уже ждала на площадке?
     - Так точно. Да.
     Мейсон повторил вопрос, не повышая голоса, однако давая понять, что ответ его весьма и весьма интересует:
     - А каким именно образом, шеф, следы указывали на то, что машина ждала?
     - Ну... она ведь постояла на площадке, а потом уехала...
     - Да, но по каким деталям можно определить, ждала машина или нет?
     - М-м... она сначала ехала прямо, а потом... потом, когда выезжала, то свернула к шоссе. По следам это видно.
     - Ага, - кивнул Мейсон, - если бы следы не поворачивали вбок, то куда могла направиться машина, шеф?
     - Как куда? Прямо!
     - А что там, в той стороне?
     - Там? Да вообще-то... Вообще-то машина не могла поехать прямо.
     - Почему? Что там такое?
     - Тихий океан, вот что.
     - Понятно. Тогда машине точно пришлось свернуть.
     - Выходит, что так.
     - Но ведь загибающиеся следы, по-вашему, это единственное доказательство того, что машина ждала, не правда ли?
     - А как же иначе?! Конечно, она ждала! Это и по следам машины, в которой сидела убитая, видно!
     - Вот-вот, - с живостью подхватил Мейсон. - Наконец-то вы поняли, чего я от вас добиваюсь. Почему следы подсказали вам, что машина ждала?
     - Так я ж говорю: водитель пытался поставить машину Этель Гарвин в строго определенное положение.
     - Но тогда получается, что следы другой машины навели вас на мысль об ожидании?
     - М-м... если вы так поворачиваете, то выходит, что да...
     - Мой дорогой, - усмехнулся Мейсон, - это не я "так поворачиваю", а вы. Поверните как хотите, лишь бы ваши слова соответствовали действительности.
     - Хорошо, я с вами согласен. Дело обстоит именно так, как вы сказали.
     - Но тогда, значит, вы ошибались, утверждая, будто по следам машины преступника понятно, что она его поджидала?
     - Нет, я же объяснял: по следам это видно!
     - А с чего вы, собственно, взяли, что именно первая машина там стояла?
     - Ну... ну... Так другая же к ней боком подъехала!
     - Вы имеете в виду автомобиль с мертвой женщиной?
     - Да.
     - Попытайтесь понять мой вопрос, - сказал Мейсон. - Содержалось ли в следах машины, которая, по вашему утверждению, стояла и ждала убийцу, какое-либо указание на то, что она стояла и ждала? Именно в следах!
     - Ну... вообще-то нет, - промямлил начальник полиции и пояснил: - Естественно, нет. Да и быть не могло! По следам нельзя судить, заезжала машина на минутку или же стояла на "пятачке" битый час. Другое дело, если в это время поменялась погода... Скажем, если бы гроза застигла автомобиль на стоянке или еще что-нибудь случилось...
     - Ах вот как? - с обезоруживающей улыбкой воскликнул Мейсон. - И вы ошибались, уверяя присяжных, будто непосредственное обследование местности показало, что машина стояла на площадке довольно долго?
     - Конечно! По следам той машины этого не видно, - согласился полицейский. - Но если посмотреть на следы второго автомобиля, то все станет ясно.
     - Следовательно, вы ошибались, - повторил Мейсон.
     - Я?.. Ну, наверное...
     - Я так и знал, - еще раз обезоруживающе улыбнулся Перри Мейсон. - Мне просто хотелось проверить, с большим трудом вы признаете свою ошибку или нет. У меня все, господин начальник полиции. Благодарю.
     - Минуточку! Минуточку! - завопил Ковингтон, вскакивая на ноги. - Однако вы не ошибались, утверждая, что убийца оставил машину на площадке, вылез из нее, совершил преступление, а затем вернулся обратно на другом автомобиле и поставил его вплотную, бок о бок с первым? А, господин начальник полиции? Вы ведь не ошибались, да?
     - Успокойтесь, успокойтесь, - улыбаясь, урезонил его Мейсон. - Я протестую против попытки прокурора задавать наводящие вопросы своему свидетелю. На данном допросе такое право предоставлено мне. Прокурор же не должен задавать подобных вопросов ни прямо, ни косвенно.
     - Вопрос действительно наводящий, - подтвердил судья Минден. - Протест принимается.
     - Хорошо. Так что же случилось? - обратился к свидетелю Ковингтон.
     - Вы, конечно, говорите о событиях, очевидцем которых является сам свидетель? - уточнил Мейсон.
     - Но... но он же может сказать, что случилось?! По следам!
     - Он пытался, - вздохнул Мейсон. - Изучив следы двух автомобилей, свидетель сделал некоторые выводы. Насколько я понял, фотографий следов не осталось?
     - Следы затоптали до прихода фотографа, - сказал Ковингтон.
     - Ну, за это подсудимый нести ответственности никак не может, увы, - с ангельским видом заметил Мейсон.
     - Расскажите нам о следах. На что они указывали? - взмолился Ковингтон.
     - Я возражаю против попытки прокурора добиться от свидетеля каких-либо выводов, - заявил Мейсон. - Для этого нет достаточных оснований.
     - Возражение принято, - отрывисто бросил судья Минден. И, не удержавшись, желчно добавил: - Хотя раньше свидетель делал выводы, и вы не возражали.
     - Совершенно верно, ваша честь, - улыбнулся Мейсон. - Но ведь он затем признал свою ошибку!
     - Однако по существу свидетель все события истолковал правильно! - огрызнулся Ковингтон.
     - И тем не менее признал свою ошибку, - повторил Мейсон.
     - Очень хорошо, - насмешливо согласился прокурор. - Вы, разумеется, можете увлекаться казуистикой, но я думаю, высокий суд все поймет правильно.
     - Нисколько в этом не сомневаюсь, - откликнулся Мейсон.
     - Итак, ваш следующий свидетель? - обратился судья Минден к Ковингтону.
     Тут в зал вошел судебный пристав и, приблизившись к Перри Мейсону, протянул ему сложенный листок бумаги.
     Развернув, адвокат прочитал... Через два дня, в восемь часов вечера, его вызывали в Комитет по жалобам при Ассоциации адвокатов. Мейсон обвинялся в оказании давления на свидетеля.
     Мейсон сложил повестку и сунул ее в карман.
     Увидев, что на лице адвоката не дрогнул ни один мускул, Ковингтон прошептал Джарвису:
     - Ничего, черт побери! Это его проймет... Он притворяется, что ему все до лампочки, но на самом деле положение у адвокатишки хреновое. Пытаться "задавить" Ирвинга на допросе для него смерти подобно. Если же он не усомнится в показаниях свидетеля, то подведет под монастырь своего клиента. Мы покажем прохвосту, что нас так просто не проведешь!
     - Ладно, ладно, джентльмены, - раздраженно вмешался судья Минден. - Давайте продолжать слушание дела.
     Сэм Джарвис вызвал в качестве свидетеля топографа и продемонстрировал диаграммы, а также схему местности, где произошло убийство. Потом призвал хирурга, производившего вскрытие. Затем - друга Этель Гарвин, опознавшего тело. После чего сказал:
     - Если суд не против, то пора сделать перерыв.
     Судья Минден кивнул и произнес:
     - По-моему, мы за сегодняшний день много успели. Я, конечно, не собираюсь стеснять свободу присяжных, однако хочу напомнить, что вам не следует обсуждать данный процесс ни между собой, ни с кем-либо еще. Также я бы попросил вас воздержаться от чтения газет и тщательно избегать любой другой информации, связанной с этим делом. Вы не будете сами затрагивать данную тему в своих беседах и не позволите обсуждать ее в вашем присутствии до окончания слушания дела, дабы не составить о нем никакого предвзятого мнения. Суд объявляет перерыв до завтра. Заседание начнется в десять часов утра.
     Выйдя из зала и шагая по длинному коридору, Ковингтон сказал помощнику:
     - Теперь я понимаю, на чем Мейсон составил себе имя. Он выдающийся адвокат, очень умный и всегда устраивает из процесса шоу для присяжных. Но завтра я с превеликим удовольствием собью с него спесь. Летящая мишень - это как раз то, что мне нравится.
     - Причем стрелять будем из двустволки, - сочувственно поддакнул Сэмюэль Джарвис.
     - Ага, из двустволки! - ухмыльнулся Хэмлин Ковингтон.
     ...А в зале Мейсон пытался подбодрить своего клиента:
     - Выше нос, Гарвин!
     Гарвин слабо улыбнулся.
     - Что за бумагу передал вам офицер? - спросил он. - Это касается меня?
     - Нет, вовсе нет, - успокоил Мейсон. - Она касается меня.
     
     16
     
     Когда суд собрался на следующее утро, Хэмлин Ковингтон, всю ночь напролет обдумывавший события прошедшего дня и уже успевший оценить характер Мейсона, пристально следил за адвокатом, одновременно подготавливая почву для решающего сокрушительного удара.
     Сначала Ковингтон представил свидетельство о браке Эдварда Чарльза Гарвина и Этель Картер. Затем подтвердил при помощи свидетельских показаний факт "мексиканского развода" и женитьбы Гарвина на Лоррейн Эванс. После чего продемонстрировал суду заверенные копии искового заявления Этель, обвинявшей Гарвина в двоеженстве, и ордер на его арест.
     - Насколько я понимаю, - сказал судья Минден, когда Ковингтон передал ему заверенные копии документов, которые он намеревался использовать в качестве улик, - именно по этому поводу вчера, когда прокурор делал свое заявление, у нас возникла дискуссия. Полагаю, на время предъявления вашего протеста и последующего обсуждения вы попросите присяжных удалиться, мистер Мейсон?
     - Напротив, - покачал головой адвокат, - поразмыслив над тем, как были преподнесены улики, я считаю, что прокурор имеет полное право оперировать ими. В рамках его гипотезы улики указывают на мотив преступления, а раз так, то никаких возражений у меня нет.
     Ковингтон, с нетерпением ожидавший грядущей битвы, в которой он намеревался одержать верх над Мейсоном, уступил с явной неохотой.
     - Вчера, когда я едва затронул данную тему, вы устроили настоящую бурю, - заметил он.
     - Но ведь это произошло до того, как вы представили надлежащие документы, - возразил Мейсон тоном учителя, укоряющего невежественного и самонадеянного ученика. - Как вам уже объяснял суд, этого требует процедура. Теперь, когда вы ее придерживаетесь, у меня не осталось возражений, господин прокурор.
     - Очень хорошо, - поспешил вмешаться судья Минден, видя, что с языка Ковингтона готовы сорваться сердитые слова. - Документы будут приняты в качестве вещественных доказательств. Продолжайте, господин прокурор.
     Ковингтон внял его просьбе и медленно, но непреклонно начал выстраивать цепь доказательств...
     Вирджиния Байнум подтвердила, что действительно оставила револьвер на пожарной лестнице. Ливси сказал, что внес его в кабинет и передал Гарвину, а потом по просьбе шефа положил оружие к нему в машину.
     Джордж Денби тоже подтвердил, что револьвер был внесен в комнату и передан Гарвину.
     Мейсон сидел с отрешенным видом и даже не потрудился допросить Вирджинию или Ливси.
     Денби же он спросил:
     - Как вы узнали, что револьвер тот самый?
     - По номеру, сэр, - ответил Денби.
     - Вы его записали?
     - Нет, сэр. Просто видел.
     - Видели и запомнили?
     - Да, сэр, у меня фотографическая память на цифры. Я так много с ними работаю, что привык запоминать.
     - Вопросов больше нет, - отрывисто бросил Мейсон.
     Ковингтон с ухмылкой поглядел на своего помощника.
     - Сдулся, как мячик, да?
     - Еще бы! - радостно согласился Джарвис.
     Ковингтон продолжил построение мрачной стены доказательств. Он сообщил, что Эдвард Гарвин с женщиной, которую он выдает за свою вторую жену, то есть с Лоррейн Эванс, останавливался в гостинице городка Ла Хойя. Сославшись на владелицу отеля, прокурор обратил внимание присутствующих на поспешный отъезд пары, на то, что, пообедав в городе, они быстро упаковали вещи и поспешно отбыли в неизвестном направлении, а также подчеркнул, что Гарвина и Лоррейн сопровождал еще один человек, приехавший на машине, цветом, размером и общим видом похожей на автомобиль Гарвина.
     Для Ковингтона наступил кульминационный момент.
     - Знаете ли вы, - спросил он у владелицы отеля, - имя этого человека?
     - Не тратьте времени попусту, господин прокурор, - вдруг небрежно промолвил Мейсон, - ту машину вел я. О чем с готовностью вам и сообщаю.
     Сцена лишилась драматизма, однако Ковингтон все же ухитрился использовать признание Мейсона в своих интересах.
     - Совершенно верно, - улыбнувшись, кивнул он. - И тут же после вашего визита подсудимый и женщина, на которой подсудимый якобы женат, поспешно отправились в Мексику.
     - Может, вы хотите дать свидетельские показания под присягой? - поинтересовался Мейсон.
     - Нет, - безмятежно улыбнулся Ковингтон, - я лучше представлю компетентную свидетельницу, которую вы тоже можете допросить, мистер Мейсон. Позовите сеньору Иносенте Мигериньо.
     Дородная и добродушная хозяйка гостиницы "Виста де ла меса" подошла, соблазнительно покачивая бедрами, с готовностью подтвердила личность подсудимого и шатенки, сидевшей сзади него на стуле, рассказала, как эта пара останавливалась в ее отеле за ночь до совершения убийства...
     Ковингтон взглянул на часы. Ему хотелось, чтобы бомба взорвалась ровно в срок и сенсация попала в вечерние газеты.
     - Вызовите Говарда Скенлона.
     Говард Скенлон, худощавый, стройный мужчина лет пятидесяти с небольшим, выступил вперед, поднял руку и принял присягу. На его скуластом лице с большим решительным ртом и светло-голубыми глазами не было ни тени застенчивости. Ковингтон еще раз посмотрел на часы и откинулся на спинку стула.
     Скенлон назвал секретарю суда свое имя, адрес и взглянул на Ковингтона, ожидая вопросов.
     Ковингтон постарался держаться как можно непринужденней.
     - Кто вы по профессии, мистер Скенлон?
     - Я художник, сэр.
     - Понятно. А где вы находились вечером двадцать первого сентября?
     - В Тихуане. Я остановился в гостинице "Виста де ла меса".
     - Вы случайно не запомнили точного времени вашего приезда туда, мистер Скенлон?
     - Запомнил, сэр.
     - Почему?
     - Видите ли, я искал подходящую работу. Жена моя осталась в Портленде, в штате Орегон. Я жил там, пока не приехал в Южную Калифорнию и не подумал, что, если бы найти работенку...
     - Нет-нет, погодите минутку, - по-отечески благожелательно вмешался Ковингтон, - не надо посвящать нас в свои мысли и деловые заботы, мистер Скенлон. Постарайтесь просто ответить на мой вопрос. Вы почему-то запомнили точное время событий, произошедших тем вечером, двадцать первого сентября, так или нет?
     - Так, сэр.
     - Почему же? Скажите нам, почему это врезалось вам в память?
     - Видите ли, я пытался позвонить жене и попросить ее приехать.
     - Ясно. А где была в тот момент ваша жена?
     - В Портленде, в штате Орегон.
     - Вы пытались заказать телефонный разговор?
     - Да.
     - В котором часу?
     - Я звонил ей весь вечер, но никто не отвечал. Она пошла с друзьями в кино и...
     - Пожалуйста, не давайте показаний о том, чего вы не знаете. Нас интересует не то, что впоследствии рассказала вам жена, мистер Скенлон, а ваши поступки. Итак, вы утверждаете, что запомнили время, потому что пытались дозвониться до жены.
     - Да, сэр.
     - Вы с ней поговорили?
     - Да, сэр.
     - Когда?
     - Примерно в десять минут одиннадцатого.
     - Вы запомнили точное время?
     - Да, сэр.
     - А где вы находились, ожидая связи с Портлендом?
     - В телефонной будке.
     - В каком месте?
     - В тихуанском отеле "Виста де ла меса".
     - Там одна телефонная будка?
     - Нет, две.
     - И как долго вам пришлось ждать связи?
     - Да минут пять, наверное.
     - Пока вы ждали, кто-нибудь входил в другую телефонную будку?
     - Да, сэр.
     - Где?
     - Там, в тихуанской гостинице.
     - Во сколько?
     - Чуть позже десяти. Вероятно, в пять минут одиннадцатого. Да-да, где-то так.
     - Вы уверены, что до десяти минут одиннадцатого?
     - Да, сэр, ведь в десять минут одиннадцатого мне дали разговор.
     - Примерно за сколько минут до этого кто-то вошел в другую будку?
     - Минут за пять, не больше.
     - Вы видели этого человека?
     - Тогда - нет. Я его видел позже.
     - Когда?
     - Минуты через две-три, когда он вышел.
     - Значит, вы его тогда видели?
     - Да, сэр. Он вышел из будки.
     - Вам известно, кто он?
     - Он сидит здесь, - свидетель указал на Гарвина.
     - Вы указываете на подсудимого?
     - Да, сэр, на человека, сидящего рядом с адвокатом, мистером Мейсоном.
     - Стало быть, вы видели, как Гарвин выходил из соседнего автомата?
     - Да, сэр.
     - А вы случайно не знаете, что он там делал?
     - Звонил в другой город.
     - Откуда вам известно?
     - Я слышал своими ушами.
     - До вас доносился его голос?
     - Да, я сидел у стенки и...
     - Что именно говорил подсудимый?
     - Он заказал междугородный разговор. Попросил соединить его с Этель Гарвин, проживавшей в гостинице "Монолит" в Лос-Анджелесе. Потом опустил монету и начал говорить. Он сказал: "Этель, это Эдвард. Не стоит тратить бешеные деньги на адвокатов. Я сейчас в Тихуане, тебе меня не достать. Я собираюсь прокатиться в Оушенсайд. Может, ты сядешь в машину и мы там встретимся? Поговорим и придем к общему согласию". Потом этот человек немного помолчал и добавил: "Ну, не надо так. Я же не идиот. Стал бы я тебе звонить, если б не имел на руках достаточно козырей! Надеюсь, ты не забыла парня, с которым вы мило проводили время в Неваде? Я все о нем знаю. Знаю даже, где его можно найти сейчас..." И он рассказал ей, где живет ее знакомый и как до него добраться, - добавил Скенлон. - Я точно не помню, но ранчо расположено где-то неподалеку от Оушенсайда.
     - Он упомянул имя приятеля Этель?
     - Нет, сэр. По-моему, нет. Во всяком случае, я не помню. Мне кажется, он просто сказал, что Этель мило проводила с тем парнем время в Неваде.
     - А еще он что-нибудь говорил? Если да, то что?
     - Он сказал: "Лучше отправляйся в Оушенсайд. Я встречу тебя на нашем бывшем участке, там, где мы собирались построить дом. Я сейчас туда еду и буду тебя ждать. Я приеду на своей машине и оставлю включенными фары, чтобы ты знала, кто перед тобой".
     - Так, а потом что он сказал?
     - Да ничего. Сказал только, что она умница, и повесил трубку.
     - И что случилось потом? - спросил Ковингтон.
     - Потом он вышел из будки.
     - Теперь ваша очередь допрашивать свидетеля, - бросил Ковингтон Перри Мейсону.
     Адвокат посмотрел на часы. Было тридцать две минуты двенадцатого, слишком рано, чтобы попросить суд сделать обеденный перерыв. И слишком поздно, чтобы попросить несколько минут отдыха лично для себя...
     Скрывая обуревавшие его чувства, Мейсон изобразил на лице улыбку и непринужденно, еле слышным голосом произнес:
     - А у вас очень острый слух, мистер Скенлон?
     - Да, сэр, - отозвался Скенлон. - Я всегда этим отличался. Я очень хорошо слышу.
     - Когда вы передавали разговор, вы точно воспроизвели слова мистера Гарвина? - поинтересовался адвокат.
     - Нет, не точно, а приблизительно.
     - До прихода в суд вы беседовали с прокурором, мистером Ковингтоном?
     - Беседовал, сэр.
     - И обсуждали с ним ваши показания?
     - Да, сэр.
     - Несколько раз?
     - Да, сэр.
     - А как вы в первый раз воспроизвели услышанный разговор? Так же, как и теперь?
     - Ну... мистер Ковингтон велел мне передать слова того человека. Он сказал, что я не могу передавать лишь общее впечатление от разговора, я должен пересказать его как можно точнее. Вот я и попытался...
     Мейсон спросил:
     - Вы ночевали в отеле "Виста де ла меса"?
     - Да, сэр.
     - Сколько вы там пробыли?
     - Два дня.
     - Стало быть, разговор состоялся на второй день вашего пребывания?.. Или на третий?
     - На второй.
     - Вы и раньше в тот вечер пытались дозвониться до жены?
     - Да, сэр.
     - А была ли какая-нибудь причина, по которой вы не звонили ей днем?
     - Да, сэр, была. Я работал в Сан-Исидро, но никак не мог найти там жилья. Ни снять, ни купить - ничего. Но потом мне вдруг пришло в голову, что можно ведь жить и в Тихуане, по ту сторону границы. И ездить на работу оттуда. Поэтому я перебрался в Мексику и решил пожить в гостинице, пока подыщу квартиру. Мне пришлось получить разрешение у мексиканских властей, и вот наконец, когда все устроилось, я кинулся звонить жене, собираясь сказать ей, чтобы она паковала вещи. Естественно, я считал, что чем раньше, тем лучше, ведь мне не по карману жизнь на два дома, и потом... Я хотел воссоединиться с семьей.
     - Понимаю, - кивнул Мейсон. - Значит, вы пошли позвонить жене из телефона-автомата?
     - Совершенно верно.
     - А вы случайно не слышали боя часов?
     - Да, сэр, часы действительно били.
     - Вы слышали, как они пробили десять?
     - Слышал, сэр.
     - Где вы тогда находились?
     - Я как раз шел по вестибюлю, направляясь к телефонной будке. Я звонил жене и раньше... раза три-четыре, но никто не ответил. Однако я не сомневался, что к десяти она обязательно вернется домой, и решил позвонить еще раз.
     - В вестибюле горел яркий свет? - поинтересовался Мейсон.
     - Нет, сэр, не яркий.
     - Как не яркий? - с откровенным изумлением переспросил адвокат.
     - Свет пригасили около десяти, когда хозяйка отеля сдала последнюю комнату.
     Мейсон с улыбкой поправил Скенлона:
     - Говорите, пожалуйста, о том, что вы знаете наверняка. Не надо давать показания на основе того, что хозяйка рассказала вам впоследствии. Вы не можете знать, почему выключили свет.
     - А вот и нет, сэр, могу! Я как раз был в холле, когда хозяйка сдала последнюю комнату. Ее сняла молодая женщина, путешествовавшая одна, и я слышал их разговор. Мексиканка сказала, что это последний свободный номер в гостинице и теперь, сдав его, она запрет входную дверь и выключит свет. И я видел, как она в самом деле его выключила.
     - Когда это было?
     - Точно не помню. Незадолго до десяти. Минут за пятнадцать, примерно так. Я сидел, не зная, чем себя занять, и ждал, когда пробьет десять. Ведь я решил попробовать позвонить еще раз.
     - М-да, - протянул Мейсон с таким видом, будто слова Скенлона лишили его последней надежды, - очевидно, вы помните все подробности того вечера?
     - Пожалуй.
     - Значит, хозяйка выключила свет до того, как пробило десять?
     - Совершенно верно.
     - И в вестибюле было совсем темно?
     - Горел только ночник. Но он светил очень тускло.
     - А-а, - безо всякого интереса откликнулся Мейсон, - понятно. Итак, вы видели мужчину, который звонил из соседнего автомата. Видели, когда он выходил из будки. Правильно я говорю?
     - Да, сэр.
     - Но сами вы из телефонной будки не выходили?
     - Нет, сэр.
     - Вы что, просто открыли дверь и выглянули наружу?
     - Да, сэр, именно так.
     - Вы распахнули ее настежь?
     - Нет, сэр, я ее приоткрыл.
     - "Приоткрыли" - это как? На несколько дюймов или совсем чуть-чуть?
     - Совсем чуть-чуть.
     Мейсон улыбнулся и спросил:
     - Вы в этом уверены?
     - О да, сэр.
     - Но в щелку вы могли бы смотреть только одним глазом, - начал рассуждать адвокат. - Другое дело, если бы вы приотворили дверь на несколько дюймов... Подумайте хорошенько. Вы смотрели в щелку или приоткрыли дверь на несколько дюймов?
     - Я смотрел в щелку.
     - Тогда вы видели выходившего человека только одним глазом. Так?
     - Наверно... Я как-то не задумывался... Я хорошо помню, что приоткрыл дверь чуть-чуть, самую малость... Да, наверно, я видел его только одним глазом.
     - Выйдя из будки, мужчина пошел по коридору в свой номер?
     - Нет, сэр. Он направился к выходу.
     - Куда?
     - К выходу. Туда, где стояли машины. И уехал.
     - Но откуда вы знаете, что он уехал? - изумился Мейсон.
     - Я... ну, вообще-то я точно не знаю, но он вышел на улицу, и тут же, через несколько секунд, от гостиницы отъехала машина. Водитель включил фары, и сноп света на мгновение прорезал вестибюль, выхватив его из темноты. Потом машина завернула за угол, и стало опять темно.
     - До сегодняшнего дня, пока вас не вызвали в суд в качестве свидетеля, вы того человека не видели?
     - Как же не видел?! Видел!
     - Где?
     - Мне его показывали полицейские.
     - Он уже находился под арестом?
     - Да, сэр.
     - С ним был еще кто-нибудь? - поинтересовался Мейсон. - Наверно, полицейские выстроили перед вами в ряд несколько мужчин и попросили выбрать того, которого вы тогда видели?
     - Нет, сэр. Мне показали одного человека, однако ему велели пройтись передо мной, чтобы я мог посмотреть на его походку, осанку... ну, и все такое прочее.
     - Кстати, - небрежно промолвил Мейсон, - вы не помните, какого цвета был костюм выходившего из будки мужчины? Случайно не коричневого?
     - Да вроде бы коричневого, сэр...
     - А ботинки?
     - Кажется, темные.
     - А галстук?
     - Дайте подумать... Нет, галстука я не видел.
     - Стало быть, вам неизвестно, был у него галстук или нет?
     - Неизвестно.
     - Почему?
     - Потому что я видел того мужчину только со спины.
     - А лицо?
     - Лица его я не видел.
     - Он был в шляпе?
     - Я... я не помню.
     - Не помните, была ли у него шляпа? - переспросил Мейсон.
     - Нет, сэр.
     - А какого цвета носки он надел?
     - Понятия не имею, - с улыбкой ответил Скенлон.
     - Ну а что вы можете сказать о цвете его рубашки?
     - Рубашка, по-моему, была... Нет, сэр, я не знаю.
     - Следовательно, - подытожил Мейсон, - вы видели того человека одним глазом в узкую щелку, причем только со спины, но, когда полиция указала вам на него в тюрьме, вы безошибочно определили, что именно он звонил тогда из гостиницы и...
     - Вы не совсем правы, сэр, - возразил Скенлон. - Не полицейские указали на него, а я сам.
     - В тюрьме?
     - Да.
     - Вы находились там вместе с полицейскими?
     - Да, сэр.
     - Сколько заключенных вы видели?
     - Одного. Других там просто не было.
     - И вы утверждаете, что полиция вам на него не указывала? - саркастически усмехнулся Мейсон. - Держу пари, они заявили, что покажут вам кое-кого для опознания. Так?
     - Ну... они попросили меня взглянуть... И добавили, что... вдруг мне удастся опознать того мужчину...
     - Ага, а потом вывели его во двор или еще куда-нибудь, где вы могли на него полюбоваться?
     - Да, сэр.
     - И неужели никто из полицейских ни разу не сказал: "Вот он. Хорошенько вглядитесь в него. Обратите внимание на походку. Посмотрите на него со спины!"
     - Да... что-то подобное мне действительно говорили...
     - Вы узнали мужчину до разговора с полицейскими или после?
     - После, - сказал Скенлон. - Да-да, после.
     - Когда именно?
     - Когда посмотрел, как он ходит.
     - Понятно. Значит, как только полицейский попросил вас провести опознание, вы воскликнули, указывая на мужчину: "Это он!" Так?
     - Нет, не так, сэр. Я на него долго смотрел и лишь потом опознал.
     - "Долго", как я понимаю, - пренебрежительно заметил Мейсон, - это секунд десять-пятнадцать. От силы двадцать.
     - Вовсе нет, сэр, - набычился Скенлон. - Я смотрел на него минуты две.
     - Неужели? - усомнился Мейсон.
     - Да, я хорошо помню.
     - А может быть, три?
     - Вполне возможно, что и три. Похоже на то. Я хотел убедиться, что вижу того самого человека.
     - Иными словами, - уточнил Мейсон, - у вас ушло три минуты на то, чтобы при ярком освещении как следует разглядеть подсудимого и опознать его?
     - Очень может быть, что и три.
     - А в Тихуане вы видели только, как он выходил из телефонной будки и направлялся к выходу?
     - Да, сэр.
     - С какой скоростью он шел? Быстро?
     - Как вам сказать?.. Нормально.
     - И больше вы его идущим не видели?
     - Нет.
     - От будки до двери футов десять? - поинтересовался Мейсон.
     - Вроде бы.
     - А вы не видели мужчину после того, как он вышел из гостиницы во двор, где стояли машины?
     - Нет, сэр.
     - Какой длины вестибюль в гостинице?
     - Футов двадцать пять, пожалуй, будет.
     - Значит, вы видели его только один раз, когда он скорым шагом прошел эти пятнадцать футов?
     - Да, сэр.
     - Причем видели его одним глазом?
     - Да, сэр.
     - В полутьме...
     - Так точно, сэр.
     - И со спины?
     - Да, со спины.
     - Очевидно, именно поэтому вам так нелегко пришлось на опознании, не правда ли, мистер Скенлон?
     - Что вы имеете в виду?
     Мейсон пояснил:
     - Я думаю, что именно поэтому вы целых три минуты глядели на мужчину, прежде чем заявить: "Да, это он!"
     - Пожалуй, вы правы, сэр, - признал Скенлон.
     - А за сколько времени, по-вашему, человек способен миновать расстояние в пятнадцать футов? - спросил Мейсон.
     - Бог его знает. Никогда не считал. Думаю, быстро.
     - Сколько миль в час может отшагать человек, идущий обычной походкой?
     - Ну... если считать в милях... - призадумался Скенлон, - то мили три, не меньше. Если идти с такой скоростью, с какой он прошел пятнадцать футов до двери.
     - Хорошо, - кивнул Мейсон. - Теперь решим простенькую задачку.
     Он извлек из кармана маленькую логарифмическую линейку и, молниеносно произведя с ней нужные действия, произнес:
     - К вашему сведению, мистер Скенлон, человек, идущий со скоростью одна миля в час, проходит за секунду расстояние, равное одному футу сорока шести дюймам. Так что если делать в час по три мили, то получается примерно четыре целых и четыре десятых фута в секунду.
     - Верю вам на слово, - улыбнулся Скенлон.
     Мейсон продолжал:
     - Значит, человек, шедший с указанной вами скоростью, покрыл расстояние в пятнадцать футов за три с половиной секунды, даже меньше. А стало быть, если в ваши показания не закралась ошибка, то вы видели незнакомца в течение трех с половиной секунд одним глазом и при плохом освещении.
     - Наверное... Раз вы так думаете...
     - Я просто произвожу математические подсчеты, исходя из того, что вы мне сказали.
     - Понятно, сэр.
     - Итак, вы согласны со мной, мистер Скенлон, что видели незнакомца примерно три с половиной секунды?
     - Ну... вообще-то я думал, что видел его дольше, но раз по вашим прикидкам выходит, что три с половиной, - значит, три с половиной.
     - Я повторяю: вы видели его три с половиной секунды одним глазом при плохом освещении и со спины, - сказал Мейсон, - но когда дело дошло до опознания, то опознали незнакомца только через три минуты при ярком дневном свете, когда можно было как следует разглядеть его лицо и фигуру, не так ли?
     - Да, но я хотел убедиться...
     - Получается, что убеждались вы целых три минуты, причем глядели на подследственного двумя глазами и при хорошем освещении...
     - Мне... мне хотелось полностью увериться в том, что...
     - Итак, - Мейсон обезоруживающе улыбнулся и дружелюбно посмотрел на Скенлона, - увидев этого человека еще раз в полумраке одним глазом и в течение трех с половиной секунд, вы вряд ли смогли бы со всей определенностью заявить, что перед вами тот самый мужчина из отеля, да? Во всяком случае, за три с половиной секунды вы бы своего мнения не составили?
     - Пожалуй, вы правы, - согласился Скенлон. - Полной уверенности у меня не было бы. Но когда я увидел его в тюрьме, то все сомнения сразу исчезли!
     - Так я и думал, - улыбнулся Мейсон. - Спасибо, мистер Скенлон. У меня все.
     - Вы свободны, - сердито буркнул Ковингтон свидетелю.
     Судья Минден посмотрел на часы и объявил:
     - Время обеденного перерыва. Заседание возобновится в два часа. Надеюсь, присяжные будут помнить предостережение суда: вам следует воздержаться от обсуждения судебного процесса и не позволять обсуждать его в своем присутствии. Вы не должны выносить вердикт до окончания слушания дела! Суд объявляет перерыв до двух часов.
     Эдвард Гарвин дотянулся до Мейсона и цепко, судорожно схватил его за руку.
     - Мейсон, ради бога! Я...
     Адвокат с ободряющей улыбкой повернулся к клиенту, но глаза его смотрели на Гарвина холодно и жестко.
     - Улыбайтесь, - велел Мейсон. - Улыбайтесь, черт побери! - прошипел адвокат. - Ну, я кому сказал!
     Лицо Гарвина исказило некое подобие ухмылки.
     - Шире, лучезарней! - приказал Мейсон. - Улыбайтесь и следите, чтобы улыбка не исчезла с вашего лица, пока присяжные не покинут зал.
     Понаблюдав за отчаянными потугами Гарвина, Мейсон добродушно расхохотался, похлопал беднягу по плечу и со словами: "Ладно, пора перекусить" - как ни в чем не бывало отвернулся от своего подопечного.
     - Мейсон, мне позарез нужно с вами поговорить! - шепотом взмолился Гарвин.
     Мейсон вполголоса бросил через плечо:
     - Если вы будете пытаться говорить со мной сейчас, на глазах у присяжных, да еще с таким выражением лица, то наверняка подпишете себе приговор в камеру смертников.
     Произнеся эти слова, адвокат с беспечным видом подхватил под мышку портфель и с улыбкой, повергшей в изумление почтеннейшую публику, покинул зал...
     В коридоре к Перри Мейсону подошла Делла Стрит.
     - Боже мой! - прошептала она. - Неужели Скенлон говорит правду?
     - Не знаю, - пожал плечами Мейсон. - Это я выясню позже, а сейчас нельзя допустить, чтобы все увидели, как я торопливо беседую с клиентом.
     - Но что мы будем делать? - воскликнула секретарша.
     - Разыщем Пола Дрейка и пообедаем, - сказал Мейсон. - Ничего больше мы пока сделать не в состоянии.
     Дрейк протиснулся сквозь толпу, сгрудившуюся в дверях и с любопытством глядевшую на Мейсона.
     Сыщик схватил адвоката за руку, крепко пожал ее и с чувством произнес:
     - Честное слово, ты великолепно провел допрос свидетеля, Перри! Ты заставил мужика признать, что для опознания Гарвина ему понадобилось целых три минуты, да еще при хорошем освещении... А ведь изначально он видел его не больше трех секунд в полумраке и со спины!
     - И все-таки, - задумчиво протянул Мейсон, - этот свидетель меня тревожит. Конечно, он судит предвзято. Конечно, его показания - смесь из реальных фактов, домыслов и догадок, но тем не менее в его словах сквозит неподдельная искренность. И меня его показания беспокоят.
     - Но не думаешь же ты, что твой клиент действительно покинул гостиницу, отправившись на поиски ночных приключений!
     - Откуда мне знать? Клиенты очень часто лгут своим адвокатам, - вздохнул Мейсон. - Правда, у нас есть козырная карта...
     - Ты имеешь в виду показания жены Гарвина?
     - Ага. Конечно, присяжные могут решить, что она выгораживает мужа, но они используют любую возможность, лишь бы не отправить молодожена в сан-квентинскую камеру смертников. Им же не захочется, чтобы красавица жена зачахла от тоски... Надеюсь, что алиби, которое обеспечит мужу миссис Гарвин, в конце концов перевесит показания Скенлона.
     - А она запомнила точное время? - спросил Дрейк.
     - Наверняка, - уверил его Мейсон. - В гостинице, к счастью для нас, есть часы с боем.
     - И громко они били?
     - Громче некуда, я сам слышал. Когда я в эту ночь отправлялся на боковую, они били десять. И...
     Мейсон осекся, заметив выплывающую из лифта сеньору Мигериньо. Под мышкой у нее торчали большие часы. Улыбнувшись, сеньора сказала:
     - Здра-авствуйте, мистер Мейсон. Ну ка-ак, муж верне-ется к жене и они опя-ять приедут провести медовый ме-есяц в моей асьенде, да-а?
     - Конечно! - воскликнул Мейсон и очень доверительно поинтересовался: - А что вы собираетесь сделать с часами, сеньора?
     - На ни-их захотел взглянуть прокуро-ор.
     - Зачем? - удивился Мейсон.
     - Он собира-ается показать присяжным.
     - А что это за часики? - как можно небрежней поинтересовался Мейсон.
     - Они висят у меня в оте-еле. Я узнаю по ни-им вре-емя...
     - А, это те самые часы с боем? - догадался адвокат.
     - Ну да, с боем, - кивнула хозяйка и добавила: - Они бьют днем.
     - Днем? - удивленно переспросил Мейсон.
     - Конечно, днем, да! - подтвердила сеньора Мигериньо. - Ночью же нет, нет! Часы будят госте-ей. Днем людям нравится слушать бой часов, а но-очью он их раздражает, разве нет?
     - А что же вы с ними делаете по ночам? - спросил адвокат.
     - Часы электрические, - объяснила женщина. - Бой регулируется отде-ельно. Вот зде-есь, на боку, кно-опочка. Если вам надое-ело, вы на нее нажима-аете, и бой отключа-ается...
     - Вы хотите сказать, что если нажать на кнопку, то часы перестанут бить?
     - Да-да! Вы на нее нажима-аете, и часы не бьют, пока вы не верне-ете кнопку в прежнее положе-ение. Я каждую ночь перед тем, как лечь спа-ать, выключаю их, и они молчат. А утром, когда гостям пора встава-ать, когда погода хорошая, тепло и со-олнечно, я нажимаю на кно-опку, и часы опять начинают бить.
     - Стало быть, прокурор хочет на них полюбоваться?
     - О да, ведь их приде-ется отдать прави-ительству. Прокурор покажет часы прися-яжным, а потом поставит зде-есь, в суде. Мне же вместо старых часов купят новые. Я сказала, что я бедная вдова и не могу-у купить другие часы-ы. А пока не купят мне новые, я эти не отда-ам. Нельзя, чтобы гости-иница осталась без часов. Та-ак?
     - Конечно, - кивнул Мейсон.
     - Ла-адно, - протянула сеньора Мигериньо. - Пойду разыщу прокуро-ора. Он проси-ил меня подойти в самом начале переры-ыва, чтобы обсуди-ить мои показа-ания. Мне и часы придется продемонстри-ировать.
     - Прекрасно, - откликнулся Мейсон. - А мы пойдем пообедать.
     - Приятного аппети-ита, - пожелала хозяйка гостиницы.
     - Спасибо, - поблагодарили Мейсон и его товарищи.
     Повернувшись к владелице отеля спиной, они двинулись вперед по коридору.
     Дрейк еле слышно выругался.
     - Боже мой, шеф! - сдавленно вскрикнула Делла.
     - Приятного аппетита, - саркастически улыбнулся Мейсон.
     
     17
     
     Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит сидели, откинувшись на подушки дивана в ресторане.
     - Я, наверно, есть не смогу, - пожаловалась Делла. - Кошмар, сущий кошмар!
     Спокойно улыбнувшись, Мейсон сказал:
     - Не надо, Делла. Вокруг нас люди, они смотрят, интересуются, о чем мы говорим, что чувствуем. Улыбайтесь, держитесь уверенно и непринужденно, шутите, и давайте обсуждать наши дела только шепотом.
     - Но что все-таки происходит, Перри? - воскликнул Пол Дрейк.
     - Не знаю, - пожал плечами Мейсон. - Но боюсь, что показания Скенлона подействуют на присяжных. Я лично думаю, что Скенлон...
     - Неужели ты допускаешь, что Гарвин действительно звонил тогда по телефону, а потом поехал на машине в Оушенсайд?
     - Я думаю, что Гарвин мог совершить глупость и поехать куда-то. Когда ведешь из года в год подобные допросы, начинаешь распознавать по поведению свидетеля, правду он говорит или нет. Так вот, я, конечно, посадил Скенлона в лужу, да и полиция действовала нечестно, показав ему одного-единственного подозреваемого... Но, несмотря на все это, факт остается фактом: Скенлон старается быть искренним. Такое у меня создалось впечатление... Предположим, он действительно с некоторым трудом опознал мужчину, звонившего из телефона-автомата. Однако содержание разговора у него сомнений не вызывает! Тем более что я на собственном опыте убедился: перегородка между будками действительно не толще картона. Полиция поинтересуется телефонным разговором. Абонентом вполне может оказаться Этель Гарвин!.. А теперь представим на минутку, что мужчина, выходивший из телефонной будки, вовсе не наш клиент. Кто еще из постояльцев отеля мог вести телефонные переговоры с миссис Гарвин? А?
     - Да, если все обстоит так, как ты говоришь, то дело швах, - признал Дрейк.
     Мейсон сказал:
     - Я сразу распознал слабое место в показаниях Скенлона: он утверждал, что видел Гарвина, когда тот выходил из будки. Именно на этом я и сосредоточился. Но, как ты, наверно, заметил, содержание разговора я старательно обходил стороной. И понятно! Я же искал слабое место...
     - Так-так, - подхватил нить рассуждений Дрейк. - Значит, когда миссис Гарвин выйдет давать показания и торжественно поклянется, что всю ночь муж был рядом с ней, присяжные ей поверят и...
     - И мы увязнем еще глубже, - кивнул Мейсон. - Она ведь ссылается на бой часов...
     - Но разве Лоррейн не смотрела на наручные часы?
     - Смотрела, однако показания ее строятся на том, что она слышала бой... А теперь представьте, что часы не били. Это моментально низводит ее слова до уровня лжесвидетельства.
     Все трое призадумались.
     Внезапно Мейсон откинул голову и расхохотался.
     Пол и Делла поглядели на него в недоумении.
     - Да что вы, в самом деле?! Улыбнитесь хотя бы! - призвал их Мейсон. - Сделаем вид, что мы над чем-то потешаемся.
     Сыщик и секретарша с некоторым запозданием изобразили на лицах веселье. Правда, довольно вялое.
     - С другой стороны, - спустя мгновение продолжал Мейсон, мило улыбаясь, словно речь шла о чем-то забавном, - ужас положения в том, что вопрос о бое часов - били они тогда или нет - решать только сеньоре Мигериньо. Все зависит от ее показаний. От того, что она - как ей кажется - сделала. А ведь она вполне могла забыть нажать на кнопку! Любой человек может забыть завести часы. Ах, если бы я не заснул в десять часов. Если бы высидел еще хоть с полчасика! Тогда бы я знал, правду она говорит или заблуждается.
     - М-да, иметь чистые помыслы, а значит, и безмятежный сон не всегда полезно, - пробормотал Дрейк. - Ты... Ой, погоди, Перри! Видишь? Там мой человек.
     Агент Дрейка застыл в дверях, выискивая босса среди обедавших в ресторане людей.
     Дрейк поднял руку, вытянул указательный палец и пояснил Мейсону:
     - Я сказал парню, что мы будем здесь. Он выуживает сведения из одного служащего суда, который, разумеется, не знает, что парень работает на меня. Этот агент не пришел бы сюда без крайней нужды.
     Увидев подающего знаки Дрейка, агент кивнул и с равнодушным видом направился в мужской туалет.
     Извинившись, Дрейк проследовал за ним.
     Когда сыщик вышел из-за стола, Делла Стрит сказала Мейсону:
     - Будем надеяться, что парень принес хорошие новости.
     - Будем надеяться... - откликнулся Мейсон. - Немножко удачи нам не повредит.
     Оба напряженно ждали возвращения сыщика. Но, едва завидев его лицо, Мейсон отрицательно покачал головой.
     - Что такое? - всполошилась Делла Стрит.
     - Пол мрачнее тучи, - пояснил Мейсон.
     Когда Пол Дрейк садился за столик, Мейсон прошептал:
     - Улыбайся, Пол!
     Губы Дрейка растянулись в невеселой усмешке.
     - Что случилось? - встревоженно спросил Мейсон.
     - Ты проиграл, - со вздохом ответил Дрейк.
     - Почему?
     - У прокурора припасен еще один свидетель, которого он собирается преподнести тебе в качестве сюрприза. Это работник бензоколонки в Оушенсайде, который обслуживал машину Гарвина.
     - Когда? - ахнул Мейсон.
     - Примерно в пол-одиннадцатого. Гарвин нервничал, был очень напряжен и явно не находил себе места, ожидая, пока ему заправят машину. Он вышел к дороге и внимательно следил за автомобилями, ехавшими в южном направлении. Похоже, он кого-то высматривал и весь был как натянутая струна. Поэтому служащий и обратил на него внимание.
     - А ты уверен, что парень с бензоколонки не ошибается? - спросил адвокат.
     - Абсолютно уверен, - подтвердил Дрейк. - Этот человек опознал и машину, и самого Гарвина. Он прекрасно все запомнил.
     - М-да, - протянул Мейсон. - Это, конечно, удар...
     - А почему ты Гарвина ни о чем не расспрашиваешь? - недоуменно поинтересовался Дрейк.
     - Как-то не отваживаюсь.
     - Почему?!
     - Шериф кормит арестованных в специальной комнате. Так что сразу после объявления перерыва он должен был вывести Гарвина из зала суда и приведет его обратно без пяти минут два. Я не решился беседовать с клиентом на глазах у публики, тем более пока присяжные оставались в зале. Если бы я тут же кинулся обсуждать неожиданные показания Скенлона, это придало бы им еще больший вес, а они и так подобны разорвавшейся бомбе. От того, что Гарвина приведут немножко пораньше, толку тоже нет. Я могу лишь - как бы невзначай - перекинуться с ним парой фраз за пять минут до конца перерыва. Ни на что больше я сейчас не отважусь.
     - А может, стоит добиться перерыва в заседаниях? Под любым предлогом, - предложил Дрейк.
     - Ага, чтобы нас сочли паникерами?! - хмыкнул Мейсон. - Нет уж. Лучше я спокойно войду в зал, сяду с милой улыбкой и... будь что будет!
     - Смотри, будет большая неприятность, - предупредил Дрейк.
     - Плевать, - передернул плечами Мейсон. - Я в своей жизни выиграл столько процессов, что теперь вполне могу отдаться на волю случая! Завтра, кстати сказать, Ассоциация адвокатов желает со мной побеседовать о том, как я посмел показать Мортимеру Ирвингу свой автомобиль, выдав его за тот, который Ирвинг видел в ночь убийства на обочине шоссе. Все одно к одному, шикарная у меня жизнь!
     - А они не могут применить к вам санкций? - спросила Делла.
     - Не думаю. По-моему, я действовал вполне законно. Ведь я имел право побеседовать со свидетелем и не нарушил закона, когда поставил машину у дороги, а потом спросил Ирвинга, тот ли автомобиль он видел ночью... Полиция точно так же вела себя с Говардом Скенлоном, продемонстрировав ему одного-единственного мужчину, гулявшего по тюремному двору, и пристав с ножом к горлу с вопросом: не тот ли тип выходил в ночь убийства из телефонной будки в отеле?.. Ладно, думаю, нам лучше напустить на себя беззаботный вид и изобразить на лице счастливую улыбку, ничего другого просто не остается! А теперь пошли, надо пораньше войти в зал, я хочу улучить момент и задать Гарвину пару вопросов... Боже мой, Пол, неужели ты не знаешь хоть каких-нибудь забавных историй? На нас смотрят...
     
     18
     
     Мейсон вошел в переполненный зал суда без семи минут два. Закурив, он уселся за стол и лучезарно улыбнулся присяжным, которые вошли в зал немного раньше и как раз занимали места на своей скамье. Выглядел Мейсон томно, разморенно, как человек, который прекрасно пообедал и теперь отдыхает душой и телом.
     За четыре минуты до конца перерыва помощник шерифа ввел Гарвина.
     Наклонившись, Гарвин прошептал на ухо Мейсону:
     - Ради всего святого, мне надо с вами поговорить!
     В ответ Мейсон улыбнулся и сказал:
     - Садитесь, Гарвин. Через минуту я с вами побеседую. Что бы ни случилось, не пытайтесь со мной заговорить. Просто сидите - и все! - Рассеянно поглядев на своего клиента, садившегося на скамью подсудимых, Мейсон потушил сигарету, бросил ее в большую бронзовую плевательницу, потянулся, зевнул и поглядел на часы, отсчитывавшие последние драгоценные секунды.
     Затем притворившись, будто ему вдруг пришла в голову какая-то мысль, адвокат с улыбкой повернулся к подзащитному и, наклонившись к нему, произнес:
     - Прошу вас отвечать только на мои вопросы. Улыбайтесь! Вы звонили Этель?
     Гарвин попытался улыбнуться, но не смог.
     - Мейсон, выслушайте меня! Я звонил ей. И действительно уезжал из отеля. Этот человек не лжет. Но Лоррейн настаивает на своих показаниях. Она тогда проснулась и видела, что меня нет. А сказала, что я был, потому что...
     - Говорите помедленней, - приказал Мейсон. - И поменьше. Откиньтесь назад с самым что ни на есть беспечным видом. Через секунду мы возобновим разговор.
     Выпрямившись, Мейсон небрежно оглядел зал, словно ища Деллу Стрит. Потом бросил еще один взгляд на часы, зевнул и опять повернулся в Гарвину.
     - Ладно. Выкладывайте остальное.
     Гарвин сказал:
     - Я договорился с ней встретиться, но она не пришла. Немного подождав, я двинулся к ранчо Хэкли. Оставил машину у дороги и пошел на разведку через поле. Но проклятая собака меня учуяла и подняла лай. Когда она успокоилась, я подобрался к дому поближе. Машина Этель стояла на обочине. Я узнал ее. Но понять, одна Этель или нет, так и не смог... Тогда я кинулся к своему автомобилю, но сбился с пути и заблудился. Минут пятнадцать плутал, потом наконец нашел нужное место и поехал туда, где мы с Этель договорились встретиться. Машина Этель уже стояла на площадке. А сама она сидела там... мертвая! У меня хватило ума не подходить близко и ничего не трогать, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Я вернулся в Тихуану, вот и все.
     - Когда вы добрались до гостиницы? - спросил Мейсон.
     - Не знаю. Я не смотрел на часы. Но Лоррейн я в свои злоключения посвятил... растолкал ее и рассказал, что стряслось. Я попросил ее обеспечить мне алиби. Я говорю вам чистую правду, Мейсон. Простите, что я раньше вам лгал. Я...
     Зал вдруг всколыхнулся, вставая. Появился судья Минден, который занял свое место за столом. Тишина была нарушена, какое-то время слышался скрип стульев и шум усаживавшейся публики.
     Гарвин пообещал:
     - Я за все заплачу, Мейсон! Десять... двадцать тысяч долларов или...
     - Да вы в жизни со мной не расплатитесь за то, что натворили! - сердито прошептал Мейсон. - У вас и половины таких денег нет. Но хотя вы меня обманули самым бессовестным образом, я вас не предам. А теперь сидите смирно, черт побери, и помалкивайте!
     - Кто у нас следующий свидетель? - поинтересовался судья Минден у Ковингтона.
     - Позовите Мортимера Ирвинга! - провозгласил прокурор.
     Ирвинг вошел и занял положенное место. На Ковингтона он старался не смотреть, а поймав взгляд Мейсона, смущенно улыбнулся и заерзал.
     Сообщив секретарю суда свое имя и адрес, Ирвинг поднял глаза на Хэмлина Ковингтона, который вскочил с места и театрально шагнул к свидетелю.
     - Правда ли, что двадцать второго сентября сего года вы ехали по шоссе из Ла Хойи и оказались примерно в двух милях к югу от Оушенсайда?
     - Да, сэр.
     - В котором часу?
     - Около часу ночи, примерно без десяти.
     - Вот карта, - указал Ковингтон. - Вы умеете по ней ориентироваться? Я хочу сказать: понимаете ли вы, что на ней изображено?
     - Понимаю, сэр.
     - Вам знакома местность, условно обозначенная на карте?
     - Да, сэр. Знакома.
     - А сообщите нам, пожалуйста, не было ли там в то время чего-нибудь необычного, что привлекло ваше внимание?
     - Было, сэр.
     - Объясните, пожалуйста.
     Ирвинг подошел к карте и, ткнув в нее пальцем, сказал:
     - Машина стояла вот здесь.
     - Что-нибудь показалось вам странным? - спросил Ковингтон.
     - Да, сэр. Машина стояла с зажженными фарами, и, насколько я смог увидеть, внутри никого не было.
     - В котором часу это произошло, вы не помните?
     - Помню, сэр.
     - Во сколько же?
     - Примерно без десяти час.
     - А вы не попытались осмотреть машину?
     - Попытался, сэр.
     - Каким образом?
     - Я затормозил и осветил ее фарами, чтобы получше рассмотреть. Я думал...
     - Что вы думали - неважно. Расскажите лучше, что вы сделали.
     - Сейчас, сэр. Я включил фары и стал вглядываться, пытаясь рассмотреть, есть ли в машине пассажиры.
     - Номера автомобиля вы не запомнили?
     - Тогда - нет. Не запомнил, сэр.
     - Опишите нам, пожалуйста, ту машину.
     - Сейчас, сэр. Она была светлая, с откидывающимся верхом. Большая... Верх был поднят, фары горели. Насколько помню, ободья колес были белые... да, вроде бы белые.
     - Вы видели, что двери открыты?
     - Нет, сэр.
     - Мистер Ирвинг, я хочу вас спросить еще вот о чем: не доводилось ли вам когда-либо видеть автомобиль Эдварда Чарльза Гарвина?
     - Доводилось, сэр.
     - А не он ли стоял в ту ночь на обочине?
     - Я видел очень похожий автомобиль.
     - Спасибо. У меня все. Можете допросить свидетеля, мистер Мейсон, - заявил Ковингтон и величаво поплыл к своему стулу.
     Мейсон сказал:
     - Спустя два дня после того случая вы обсуждали со мной увиденное. Так сказать, по свежим следам, не правда ли, мистер Ирвинг?
     - Если вы намерены задавать каверзные вопросы, - возмутился Ковингтон, - я буду возражать!
     - Никакой каверзы в моем вопросе нет. Я просто интересуюсь, беседовал ли свидетель с кем-нибудь. Нужно ответить "да" или "нет".
     - Вы беседовали с мистером Мейсоном? - поддержал адвоката судья Минден. - Отвечайте: да или нет.
     - Да.
     - А не проезжали ли вы во время разговора по шоссе, указанному на карте? - уточнил адвокат.
     - Да, сэр, проезжал.
     - Не стоял ли там в то время автомобиль 9У 6370? Примерно вот здесь?
     - Стоял.
     - Может быть, вы даже опознали его, сказав, что ночью двадцать второго сентября сего года в двенадцать часов пятьдесят минут видели именно автомобиль с номерным знаком 9У 6370, зарегистрированным в штате Калифорния?
     - Н-ну, я, конечно, не мог утверждать с полной определенностью, что видел ночью именно этот автомобиль. Я сказал только, что он похож... Я...
     - Вы не ответили на мой вопрос, - возразил Мейсон. - Тогда вы считали, что видели ночью именно ту машину, на которую я вам указал, не правда ли?
     - Ну... я вообще-то не могу уверенно судить о машине, которую видел только ночью на...
     - Будьте любезны ответить на мой вопрос, - перебил Мейсон. - В тот момент, находясь рядом со мной, вы считали или не считали, что видите ту же самую машину?
     - Да, сэр, считал! - выпалил свидетель.
     - А сейчас, когда события уже не так свежи в вашей памяти, вы хотите убедить присяжных, что переменили свое мнение?
     - Понимаете... теперь мне кажется, что я не могу быть твердо уверен.
     - А что же все-таки случилось? Почему вы сначала опознали машину, а теперь изменили позицию?
     - Я не изменил.
     - Ну как же? - напирал на свидетеля Мейсон.
     - Да я вроде бы не изменял позиции...
     - То есть, - уточнил Мейсон, - вы по-прежнему считаете, что машина, увиденная вами два дня спустя, а именно машина с номерным знаком 9У 6370, - та же самая, которую вы видели на шоссе двадцать второго сентября в двенадцать пятьдесят ночи, не так ли, мистер Ирвинг?
     - Да, пожалуй, - признался Ирвинг. - Меня убедили, что в первый раз я мог ошибиться.
     - А кто убедил вас?
     - Ну... я просто подумал и...
     - Вы же сами сказали, мистер Ирвинг, что вас убедили в неправильности опознания, - напомнил Мейсон. - Итак, кто же убедил вас?
     - Я не знаю... Наверно, я сам додумался...
     - Нет-нет, вас убедили, - покачал головой адвокат. - Но кто? Кто?
     - Вообще-то я имел несколько бесед с мистером Ковингтоном, прокурором...
     - То есть, выходит, мистер Ковингтон заставил вас поверить, что вы не могли на самом деле опознать машину, которую видели в ту ночь? Верно?
     - Ну-у... я бы так не сказал.
     - Это не вы, это я так говорю, - успокоил его Мейсон. - Ответьте, пожалуйста, убеждал ли вас мистер Ковингтон в том, что в сложившихся обстоятельствах вы не были способны правильно произвести опознание автомобиля?
     - Ваша честь, я протестую! - вскричал Ковингтон. - В конце концов, такой допрос - это...
     - Протест отклоняется, - резко ответил судья Минден.
     - Я задал вам вопрос, - обратился Мейсон к свидетелю.
     - М-м... наверно... наверно, он меня убеждал, - промямлил Мортимер Ирвинг.
     - Я удовлетворен, - улыбаясь, заявил Мейсон.
     - Позовите Гарольда Ортиса, - мрачно буркнул Ковингтон.
     Ортис, молодой, ладно скроенный парень, занял свидетельское место, сообщил свои данные и, отвечая на вопросы Ковингтона, сказал, что работает на бензоколонке в Оушенсайде, что двадцать первого сентября он дежурил с четырех часов дня до двенадцати ночи и незадолго до конца смены, примерно за полчаса, увидел подсудимого Эдварда Гарвина. Тот подъехал в открытом автомобиле. Свидетель даже запомнил номер, потому что машина как-то приглянулась ему. Потом Ортис рассказал, что по просьбе Гарвина залил в бак бензин и протер лобовое стекло. И все то время, пока он обслуживал машину, Гарвин ужасно нервничал, волновался и в конце концов подошел к бровке тротуара, откуда были видны машины, мчавшиеся по шоссе.
     Ковингтон продемонстрировал фотографию автомобиля Эдварда Гарвина, и свидетель подтвердил, что в ту ночь Гарвин приехал именно на ней. Он опознал номер, марку и даже припомнил год выпуска машины.
     - Пожалуйста, ваш черед! - Ковингтон победоносно поглядел на Перри Мейсона.
     И уселся на стул позади Сэмюэля Джарвиса.
     - Что сделал водитель, когда вы кончили возиться с его автомобилем? - спросил Мейсон.
     - Уехал.
     - В каком направлении?
     - В северном.
     - В сторону Лос-Анджелеса?
     - Да.
     Мейсон загадочно улыбнулся, словно эти сведения могли повредить Ковингтону, и задал следующий вопрос:
     - Но вы не видели, как подсудимый возвращался обратно, не так ли?
     - На заправку каждый час приезжает не одна сотня машин. Не буду же я разглядывать каждую!
     - Разумеется, нет, - успокоил его Мейсон. - И все-таки вы видели или не видели возвращавшуюся машину?
     - Нет, сэр, не видел, но...
     - Причины в данном случае меня не интересуют, - покачал головой Мейсон. - Я просто спрашиваю, видели вы ее или нет.
     - Нет, сэр.
     - Между тем, - торжествующе продолжал Мейсон, вскакивая с места и указывая на свидетеля пальцем, - вы работали тогда до полуночи, не так ли?
     - Так, сэр.
     - Значит, если бы машина вернулась после полуночи, существенно позже, скажем... в три часа ночи, вы бы ее уже не увидели, да?
     - Конечно! Но я и так бы ее не увидел. Я не обращаю внимания на машины, которые едут по шоссе. Мне до них дела нет.
     - Уж не хотите ли вы сказать, - усмехнулся Мейсон, - что вообще никогда не глядите на машины, мчащиеся по шоссе?
     - Ну, я их... я их не рассматриваю.
     - Естественно, - кивнул головой Мейсон, - но порой все-таки замечаете, не так ли?
     - М-м... наверное, да.
     - Итак, - напомнил Мейсон, - тот автомобиль привлек ваше внимание тем, что водитель вел себя очень нервно и неспокойно. Я правильно формулирую?
     - Мне показалось, что он кого-то высматривает...
     - Простите, ваши домыслы нас не интересуют, - остановил свидетеля Мейсон. - Просто отвечайте на вопросы. Вы обратили внимание на автомобиль, потому что водитель вел себя очень нервно и беспокойно, да?
     - Да, сэр.
     - Вы хорошо разглядели машину?
     - Да, сэр.
     - И запомнили номер?
     - Да, сэр.
     - Но раз уж вы запомнили эту машину, то, скорее всего, узнали бы ее снова, появись она перед вами?
     - М-м... наверное, сэр...
     - А теперь предположим, что, покинув бензоколонку, машина отправилась в Лос-Анджелес и вернулась не раньше трех часов ночи, то есть подсудимый никак не мог оказаться на месте преступления в момент убийства. Вы бы этого знать не могли, правда?
     - М-м... вообще-то...
     - Да или нет? - рявкнул Мейсон.
     - М-м... не мог бы.
     - У меня все! - торжествующе заявил адвокат.
     Ковингтон посмотрел на него, озадаченно наморщив лоб. Потом не спеша поднялся на ноги. Он тщетно пытался скрыть, что намек на алиби Гарвина в связи с поездкой в Лос-Анджелес серьезно его обеспокоил.
     - Ваша честь, - обратился Ковингтон к судье, - я намеревался представить в конце лишь краткие сведения, полученные мной от телефонной компании; они касаются телефонного разговора подсудимого с Этель Гарвин. Однако теперь мне хотелось бы получить возможность представить еще одного свидетеля... правда, он не может явиться в данный момент... Разрешите сделать перерыв до завтрашнего утра!
     Судья Минден покачал головой.
     - Я считаю вашу просьбу необоснованной. Но, разумеется, если подсудимый к ней присоединится...
     - Нет, ваша честь! - поспешил заявить Мейсон. - Мы хотим закончить слушание дела как можно скорее.
     - Но, ваша честь, - упорствовал Ковингтон, - речь идет об очень важных подробностях, которые я сейчас не волен обсуждать.
     И тут вдруг вскочивший со стула Мейсон неожиданно проявил великодушие.
     - Ладно, мы согласны продлить слушание. Мы согласны на перерыв! Если господину прокурору кажется, что он в состоянии найти улики, подтверждающие присутствие моего подзащитного неподалеку от места преступления в момент совершения убийства, то, пожалуйста, мы с удовольствием пойдем ему навстречу, - милостиво произнес адвокат. - Мы уступаем просьбе прокурора и даем согласие на перерыв.
     И Мейсон величественно сел на свой стул.
     - Да я уже все доказал! - завопил Ковингтон. - Что вам еще нужно? Я доказал, что обвиняемый...
     - Довольно, джентльмены! - постучал молоточком судья Минден. - Ввиду того, что защита согласна продолжить слушание дела, суд объявляет перерыв до завтра, до десяти часов утра. Надеюсь, присяжные не забудут предупреждение суда и воздержатся от обсуждения процесса, чтения газет и прочее и прочее. Надеюсь также, что вы не будете выражать каких-либо мнений по данному вопросу и не позволите обсуждать его в вашем присутствии. Суд прерывает заседание!
     Мейсон встал, потянулся, подошел к Полу Дрейку и Делле Стрит и прошептал:
     - О боже, какое везенье! Я так мечтал о перерыве, но боялся даже заикнуться. Прокурор меня просто облагодетельствовал.
     - Будь с ним поосторожней, - предупредил Дрейк. - Ковингтон опасен. Похоже, он выжидает.
     - Прокурор обеспокоен, - задумчиво заметил Мейсон и добавил: - Но я обеспокоен еще больше. Хотя сейчас я знаю, что делать. И делать немедленно.
     - О чем ты? - не понял Дрейк.
     - Этот свидетель... я имею в виду Ирвинга, которого я обвел вокруг пальца, заставив опознать мою машину, - начал Мейсон.
     - Да, ты здорово придумал, - поддакнул Дрейк.
     - Как сказать... Боюсь, что излишне здорово, - покачал головой адвокат.
     - На что ты намекаешь, Перри?
     - Пойдем-ка взглянем на машину. Ирвинг - человек очень честный.
     Выйдя на улицу, Мейсон приблизился к машине, оставленной на стоянке, открыл дверь и начал внимательно осматривать салон.
     - Вот, взгляни на резиновый коврик под передним сиденьем, Пол! - воскликнул он.
     - Но какого черта ты тут вынюхиваешь? Тебе что, кажется...
     Пол Дрейк не успел договорить.
     Мейсон вдруг тихо вскрикнул, наклонился и с силой дернул коврик на себя.
     - Что это? - ахнул Пол Дрейк.
     Мейсон показал на рыжеватое пятно и взволнованно воскликнул:
     - Пол! Нам надо сейчас же разыскать лучших криминалистов. Мы должны выяснить, это кровь человека или нет.
     - Кровь человека? - потрясенно переспросила Делла Стрит.
     - Совершенно верно, - подтвердил Мейсон.
     - Ты намекаешь... - пролепетал Дрейк.
     - Да, намекаю! Мортимер Ирвинг говорил правду! Он действительно видел на месте преступления мою машину!
     - Твою машину?! - Дрейк был потрясен.
     - Ее, голубушку, - кивнул Мейсон. - Ты же помнишь, что Гарвин сел в свой автомобиль и уехал. А моя старушка стояла как раз за автомобилем Гарвина. Ключи лежали в ящике у хозяйки гостиницы.
     Дрейк присвистнул. Делла Стрит пробормотала:
     - Значит, вы хотите сказать...
     - Я хочу сказать, - подхватил Мейсон, - что никто, абсолютно никто не мог помешать Лоррейн Гарвин встать с постели, одеться, сесть в мой автомобиль, отправиться на побережье, застрелить Этель и вернуться обратно в Тихуану. Иными словами, револьвер мог все это время лежать в гарвиновской машине! Когда Лоррейн, ища очки мужа, открыла перчаточное отделение, она обнаружила там револьвер. Лорри не сказала ни слова. Она молча протянула Гарвину солнечные очки, а сама при первом же удобном случае достала оружие и переложила его к себе в сумочку.
     Дрейк смотрел на Мейсона, разинув рот от удивления.
     - Ничего себе! - выдохнул он.
     - Выходит, теперь у нас один путь, - продолжал Мейсон. - Мы должны найти подтверждение новой версии, причем в самое ближайшее время! Пошли, Пол, у тебя сейчас будет много дел.
     
     19
     
     Лоррейн Гарвин сидела за столом в номере Перри Мейсона, который он снял в "Гранд-отеле" города Сан-Диего, и смотрела на адвоката. В глазах ее читались отчаяние, злость и вызов.
     Справа от Мейсона расположился Пол Дрейк, буквально буравивший Лоррейн взглядом, а Делла Стрит записывала в блокнот каждое сказанное супругой Гарвина слово.
     - Говорю вам, я из того отеля не выходила! - затравленно повторяла Лоррейн.
     Глаза Мейсона смотрели холодно и сурово.
     - Вы должны были покинуть отель, - заявил он. - Только двух человек в этой гостинице интересовала персона Этель Гарвин: вас и вашего мужа. Прокурору удалось выяснить, что ваш муж сел в машину и уехал. Взять чужой автомобиль он не мог: в Оушенсайде видели именно его машину. И именно тогда, когда, по идее, он уже добрался до Оушенсайда... А теперь я расскажу вам, что произошло. Вы знали о намерениях мужа. Он обсуждал с вами свой замысел. Для вас не было тайной, что он поехал встречаться со своей бывшей женой. Вы понимали, что будете оставаться в ложном положении, пока не уберете ее с дороги и не сочетаетесь с Гарвином законным браком.
     Лоррейн поджала губы.
     - Я больше не собираюсь тут рассиживаться и вести с вами дурацкие беседы. Я обращусь к своему адвокату! - пригрозила она.
     - Что ж, пожалуй, так будет лучше, - кивнул Мейсон. - Вы ведь знаете, что тогда случилось. Вы встали, поспешно оделись, спустились в вестибюль, выкрали ключи от моей машины, сели в нее, пересекли границу и пулей помчались в Оушенсайд. Где-то на полдороге вы обогнали мужа... Потом догнали Этель, убили ее...
     - Никого я не убивала! - завопила Лорри.
     - Нет, убили! Причем не особенно тревожась о последствиях. Вы рассуждали так: если соперница устраняется, то вы получаете возможность оформить законный брак; ну а если вдруг подозрение падет на вашего мужа, то вы своим ложным алиби проложите ему прямую дорогу в камеру смертников.
     Лоррейн резко вскочила, отшвырнула стул и выкрикнула:
     - Никто не заставит меня сидеть тут и выслушивать оскорбления! Муж попросил меня обеспечить ему алиби! Я выполняла его просьбу! Я немедленно свяжусь с адвокатом, который будет представлять мои интересы!
     В гробовой тишине Лоррейн прошествовала к выходу и захлопнула за собой дверь.
     Мейсон сказал:
     - Наконец-то мы знаем, что произошло. Но доказательств у нас нет. Мало ли когда могла попасть на пол машины кровь?! Прокурор вполне может заявить, что мы сами запачкали коврик, порезав себе пальцы...
     - И что тогда будет? - спросила Делла Стрит.
     - Тогда? - усмехнулся Мейсон. - Тогда наша версия насчет Лорри Гарвин рассыплется в прах, и мы с вами потерпим фиаско.
     Мейсон встал со стула и, нахмурившись, зашагал взад и вперед по комнате.
     Остальные молча наблюдали за ним.
     Внезапно Мейсон остановился и, обернувшись, в упор посмотрел на Пола.
     - Что такое? - спросил Дрейк.
     Мейсон пробормотал:
     - Есть еще одна возможность, которую мы не учли, Пол.
     - Какая?
     - Все развивалось с такой бешеной скоростью, что нам некогда было рассуждать логически, но теперь скажи мне: каким образом Лоррейн Гарвин удалось связаться с Этель?
     - Мало ли каким, - пожал плечами Дрейк.
     - Пошли! - Мейсон схватился за шляпу. - Мы немедленно отправляемся в Тихуану. Захватите с собой блокнот, Делла.
     Спустившись в гараж, они сели в машину и помчались к мексиканской границе.
     Сеньора Иносенте Мигериньо восседала за столом, обложившись газетами, и сияла от удовольствия, ибо суд над миллионером-горнопромышленником служил прекрасной - и бесплатной! - рекламой ее отелю.
     - Добрый день, сеньора, - поздоровался Мейсон.
     - Buenas tardes[7], - заулыбалась хозяйка. - Ка-ак про-двига-ается дело? Удалось вызволить клиента, не-ет?
     - Нет, - ответил Мейсон. - И в связи с этим я хотел бы задать вам пару вопросов. Они касаются комнаты, последней комнаты, которую вы сдали в ночь убийства. Кто в ней поселился?
     - О, это была-а сеньори-ита, ми-илая, прелестная де-евушка с такими прекрасными curvas[8], - сеньора Мигериньо сделала плавный жест, изображая округлые женские формы.
     - Какого цвета у нее были волосы? - спросил Мейсон.
     - Светлые, о-очень красивые. Цвета... цвета платины, так говорят, да-а?
     - Под каким именем она зарегистрировалась?
     - Та-ак, дайте посмотреть в журна-але, - протяжно отозвалась сеньора и, перевернув несколько страниц, прочитала: - Сеньорита Карлота Делано, из Лос-Анджелеса.
     - Когда она появилась в гостинице?
     - Точно не знаю, сеньор. Мы тут, в Ме-ексике, не придаем вре-емени такого значения, как вы-ы, янки. Но я тогда еще не спала, и све-ет горе-ел.
     Сосредоточенно нахмурив брови, Мейсон посмотрел на Пола Дрейка.
     - К чему ты клонишь, черт побери? - недоуменно пробормотал Дрейк.
     - А ты восстанови события в хронологическом порядке, Пол, - подсказал Мейсон. - Значит, так: я вышел из номера и пошел к Гарвину. Пока я был у него, сеньора Мигериньо сдала последнюю комнату юной блондинке. Затем погасила свет и отправилась спать. Когда я возвращался, свет уже не горел и какая-то девушка звонила из соседнего автомата... Насколько я помню, речь шла о чем-то важном... Так вот, можно предположить, что звонила та девушка, которая последней сняла комнату у сеньоры.
     - Да-да, сеньор, вы пра-авы! - воскликнула хозяйка гостиницы. - Она еще спра-ашивала насчет телефо-она, ей нужно бы-ыло позвонить в Лос-Анджелес...
     - А теперь представьте, - обратился Мейсон к Дрейку, - что эта девушка - наша таинственная подруга с револьвером, длинноногая красотка, имеющая привычку стоять, притаившись, на пожарной лестнице. Что, если это Вирджиния Байнум звонила в Лос-Анджелес? Чтобы получить инструкции?.. Давай-ка займемся телефонным звонком, Пол...
     Через сорок минут они получили нужную информацию. Междугородный разговор состоялся в двадцать один час пятьдесят пять минут. Девушка назвалась Вирджинией Колфакс и попросила соединить ее с Фрэнком Ливси из Лос-Анджелеса.
     Дрейк даже присвистнул, читая полученные сведения.
     - Да, Пол, - вздохнул Мейсон. - Похоже, мрак начинает рассеиваться. Теперь я, кажется, знаю, кто решил покататься на моем автомобиле.
     
     20
     
     Гарвин, которого помощник шерифа ввел под конвоем в переполненный зал, сердито шепнул Мейсону:
     - Какого черта вы пытаетесь оклеветать мою жену?
     - Заткнитесь, - оборвал его Мейсон.
     - Я не потерплю! - прошипел Гарвин. - Я буду требовать другого адвоката! В конце концов, Мейсон, вы не имеете права...
     Вошедший судья Минден призвал всех к порядку и внимательно оглядел битком набитый зал, где не оставалось ни одного свободного места, буквально яблоку негде было упасть.
     - Народ против Гарвина! - провозгласил судья. - Джентльмены, готовы ли вы продолжить заседание?
     - Готовы, - кивнул Мейсон.
     - Готовы, - подтвердил Ковингтон.
     Судья Минден взглянул на прокурора, тот собрался обратиться к присяжным, но Мейсон, опережая его, выпалил:
     - Если суд не возражает, я хотел бы задать пару вопросов Фрэнку Ливси. Могу я вызвать его для повторной дачи показаний?
     - Но какие показания он вам может дать? - ехидно поинтересовался Ковингтон. - Его вызывали для чистой формальности. Чтобы он подтвердил историю с револьвером.
     - Ну, тогда у господина прокурора тем более не должно возникнуть возражений, - с улыбкой парировал Мейсон.
     - А у меня их и нет, - пожал плечами Ковингтон.
     - Мистер Ливси, пожалуйста, подойдите для дачи дополнительных показаний, - попросил судья Минден.
     Сидевший в конце зала Ливси встал и, ухмыляясь, подошел к свидетельской кабинке.
     Мейсон подождал, пока Ливси усядется, а потом спросил напрямик:
     - Мистер Ливси, вы знакомы с Вирджинией Байнум?
     Ливси нахмурился.
     - Я уже говорил вам, мистер Мейсон. У меня столько знакомых, что...
     - Да или нет? - перебил его адвокат. - Вы знакомы с ней или не знакомы?
     Встретившись глазами с Мейсоном, Ливси поежился и признался:
     - Да, я знаком с Вирджинией Байнум.
     - Теперь, пожалуйста, ответьте: да или нет, - сказал Мейсон. - Вы разговаривали по телефону с Вирджинией Байнум около десяти часов вечера двадцать первого сентября сего года?
     Ковингтон вскочил. Он был ошарашен, но инстинкт подсказывал ему, что назревают какие-то драматические события... Причем события, не сулящие ему как прокурору ничего хорошего...
     - Ваша честь! - воскликнул Ковингтон. - Это необычный допрос! Он выходит далеко за рамки... Адвокат затрагивает темы, ранее не обсуждавшиеся!
     - Позвольте, я вскрываю мотивы, движущие свидетелем, - возразил Мейсон.
     - Хорошо, - с сомнением в голосе произнес судья Минден. - Суду кажется, что вы действительно отклонились в сторону, но в делах подобного рода, когда речь идет о личной заинтересованности или предубежденности свидетеля, защита должна иметь максимальную свободу действий. Я отвожу протест прокурора и позволяю вам задать вопрос, однако учтите, что выуживания дополнительной информации я не потерплю.
     - Я не собираюсь ничего выуживать, - заверил его Мейсон.
     - Прекрасно! Отвечайте на вопрос, мистер Ливси.
     Ливси заелозил на стуле и, умоляюще глядя на адвоката, потер лысину.
     - Да или нет? - резко спросил Мейсон. - Такой разговор имел место или нет?
     Ливси откашлялся и совсем уж было собрался что-то сказать, но спохватился и замолчал.
     - Отвечайте! - потребовал Мейсон.
     - Да, - поколебавшись, наконец выдавил из себя Ливси.
     - Значит, да, - повторил Мейсон. - Причем Вирджиния Байнум находилась в тот момент в Тихуане, не правда ли?
     - О, я протестую, ваша честь! - завопил Ковингтон. - Ливси не может знать, откуда был произведен звонок. Он может полагаться только на слова своего абонента, а это, естественно, не является безусловно достоверной информацией!
     - Возражение принимается, - согласился судья Минден, однако вид у него был очень заинтригованный: судья подался вперед и, задумчиво сдвинув брови, смотрел на Ливси.
     - Давали ли вы Вирджинии Байнум по телефону следующие инструкции: взять мой автомобиль, стоявший возле гостиницы "Виста де ла меса", и поехать на нем в Оушенсайд?
     - Ваша честь! - вмешался Ковингтон. - Вопрос совершенно не по существу. Если мистер Мейсон желает допросить мистера Ливси в качестве свидетеля защиты, то это другое дело, но я вызывал мистера Ливси по самому тривиальному поводу и...
     - Однако ответ на данный вопрос может послужить доказательством предубежденности свидетеля и его личной заинтересованности в исходе судебного процесса, - возразил судья. - Позволю себе заметить, что суд с нетерпением ждет ответа на данный вопрос. Мы вас слушаем, мистер Ливси.
     Ливси принялся ритмично полировать свою лысину...
     - Да или нет? - настаивал Мейсон. - Вы давали ей такие инструкции?
     Ливси сел на стул, рука его по-прежнему медленно и ритмично поглаживала лысый череп: ото лба к затылку, от затылка ко лбу и обратно...
     В зале воцарилась зловещая, напряженная тишина.
     - Итак, да или нет? - повторил Мейсон.
     Ответа не последовало.
     - Отвечайте! - гаркнул судья Минден.
     И тут вдруг Ливси заявил, повернувшись к нему:
     - Я отказываюсь отвечать, поскольку ответ может быть использован против меня.
     Судье понадобилась целая минута, чтобы утихомирить зал. Восстановив наконец порядок, он сообщил:
     - Суд объявляет пятнадцатиминутный перерыв. После его окончания вход публики будет ограничен количеством мест в зале, и при малейшем шуме я попрошу полностью очистить помещение. Надеюсь, присяжные не забудут о предостережении суда. Заседание прерывается на пятнадцать минут.
     Мейсон усмехнулся и шепнул Полу Дрейку:
     - Кажется, погода проясняется, Пол.
     - Еще бы, черт побери! - кивнул сыщик.
     
     21
     
     Когда суд вновь собрался после перерыва и Ливси оказался на свидетельском месте, он дополнил свое предыдущее заявление, зачитав по бумажке, которую держал в руках, следующее:
     - Хочу сообщить, что я уже проконсультировался с адвокатом. Мне посоветовали не отвечать на вопросы, касающиеся моих отношений с Вирджинией Байнум, что я и намерен сделать, поскольку эти ответы могут быть использованы против меня.
     Вскочивший на ноги Ковингтон яростно запротестовал:
     - Ваша честь, это, что называется, "дешевая покупка"! Заставив свидетеля отказаться от ответов на вопросы, адвокат внушает присяжным, что свидетель замешан в убийстве Этель Гарвин! Я обвиняю защиту в дешевом трюкачестве!
     - Обвиняйте, ради бога, - усмехнулся Мейсон. - А вот попробуйте доказать...
     - Я не могу доказать! Вы прекрасно знаете, что не могу! Ваша выходка застала меня врасплох.
     Судья Минден ударил молоточком.
     - Не надо переходить на личности. Суд поставлен в крайне щекотливое положение.
     - Да уж, - раздраженно буркнул Ковингтон. - Пожалуй, даже чересчур. Я, правда, думаю, что все это уловки. Защита, мягко говоря, намекает на то, что Вирджиния Байнум находилась в Тихуане, когда на самом деле она в это время стояла на пожарной лестнице и заглядывала в окно "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани". Сделав, однако, подобное заявление перед лицом присяжных заседателей, причем в форме весьма многозначительных наводящих вопросов, и вынудив покладистого свидетеля отказаться от ответов на вопросы под тем предлогом, что они могут быть использованы против него, защита явно пытается отвлечь внимание суда от версии прокурора... Присяжные, конечно, вправе придать необоснованно серьезное значение словам свидетеля. Но я заявляю, что это явная ловушка! Вспомните, что свидетель управляет делами в конторе подсудимого. И когда мы докопаемся до истины, то, скорее всего, обнаружим умышленную подтасовку фактов: окажется, что единственное преступление Ливси состоит либо в превышении скорости езды на автомашине, либо в другом таком же незначительном проступке, который хоть и является формально правонарушением, но никакого отношения к рассматриваемому здесь делу не имеет. Это дешевые увертки, совершенно такие же, как...
     - Одну минуту! - перебил Мейсон. - Если вы продолжите свои обвинения, я привлеку вас к ответственности. Вы...
     - Джентльмены! - умиротворяюще произнес судья Минден. - Давайте больше не будем переходить на личности. Равно как и гадать о причинах, побудивших свидетеля сделать свое заявление. Мистер Ливси, насколько я понял, вы отказываетесь отвечать на вопросы, касающиеся ваших взаимоотношений с Вирджинией Байнум?
     - Да, сэр.
     - А касательно того, что произошло в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября? Вы ответите на вопросы...
     - Я отказываюсь отвечать на любые вопросы относительно того, что произошло в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября, так как это может быть использовано против меня.
     - Прошу прервать судебное разбирательство на четыре дня! - сердито потребовал раскрасневшийся Ковингтон. - Надо будет собрать присяжных, выносивших заключение о рассмотрении дела в суде, и мы разберемся, что за всем этим кроется. Мы...
     - Но сначала, - вмешался Мейсон, - мне хотелось бы вызвать Джорджа Денби и задать ему пару вопросов, после чего я не буду возражать против удовлетворения просьбы прокурора.
     - Очень хорошо. Займите свидетельское место, мистер Денби, - велел судья Минден.
     Денби держался спокойно и деловито, с огромным чувством собственного достоинства. Сев на стул, он сложил ладони лодочкой и вопросительно поглядел на Мейсона.
     Адвокат сказал:
     - Мистер Денби, мне хотелось бы уточнить кое-какие подробности. Вы утверждаете, что в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября работали в конторе "Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани"?
     - Да, сэр.
     - Так, а знакомы ли вы с Вирджинией Байнум?
     - Нет, сэр... То есть нет в том смысле, в котором вы меня спрашиваете... Я видел ее в корпорации, когда она интересовалась своей акцией. Думаю, это был единственный раз, больше мы не встречались.
     - Хорошо... Итак, вы уверены, что на пожарной лестнице был обнаружен тот самый пистолет, который сейчас представлен здесь в качестве вещественного доказательства.
     - Да, сэр.
     - Откуда вам это известно?
     - По его номеру, сэр.
     - Каков номер пистолета?
     - S 64805.
     - Вы его запомнили?
     - Да, сэр, я запомнил номер орудия убийства.
     - Интересно, почему?
     - Я подумал, что это может оказаться важным.
     - Вы записали его?
     - Нет.
     - То есть вы хотите убедить присяжных, что вам хватило одного взгляда и вы тут же запомнили номер револьвера?
     - Да, сэр, у меня фотографическая память на числа. Если я увижу какое-нибудь число, я его уже вряд ли забуду.
     Мейсон подошел к свидетельскому месту и, достав из кармана бумажник, вынул небольшую карточку.
     - Что это такое, мистер Денби?
     - Водительское удостоверение, выданное на имя практикующего адвоката мистера Перри Мейсона.
     - Вам оно знакомо?
     - Водительское удостоверение? - удивленно переспросил Денби.
     - Да.
     - Нет, я его никогда раньше не видел, - покачал головой свидетель.
     - Когда оно было выдано?
     - Четвертого июня тысяча девятьсот сорок седьмого года.
     - А когда его срок истекает?
     - Четвертого июня тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
     Мейсон забрал у Денби удостоверение и пошел к своему столу, но на полдороге вдруг остановился.
     - Ну хорошо... Если вы так великолепно запоминаете цифры и у вас на них действительно фотографическая память, то скажите, каков номер моего удостоверения?
     В холодных глазах Денби промелькнула слегка презрительная усмешка.
     - Номер вашего водительского удостоверения, мистер Мейсон, - сказал он, - четыреста девяносто тысяч пятьсот пятьдесят три.
     Мейсон взглянул на карточку.
     - Правильно? - поинтересовался Денби.
     - Да, - кивнул Мейсон, - правильно.
     Потрясенные зрители зашушукались.
     - А теперь объясните, - выпалил Мейсон, - если у вас такая великолепная память на цифры, то почему, когда я впервые спросил вас о владельце акции номер сто двадцать три, вы не смогли его припомнить?
     - Не могу же я держать в памяти все сведения о наших акционерах! - передернул плечами Денби.
     - Понятно, - сказал Мейсон. - У меня все.
     - Мы собираемся в понедельник в десять часов утра, - объявил судья. - Надеюсь, присяжные не забудут, о чем я их предупреждал.
     
     22
     
     Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в гостиничном номере Мейсона, который он снимал в "Гранд-отеле".
     Напротив адвоката, через стол, сидела еле сдерживавшая слезы и тщетно пытавшаяся заглянуть Мейсону в глаза Вирджиния Байнум.
     Мейсон сказал:
     - Вирджиния, вы влипли в пренеприятнейшую историю. Вам удастся выпутаться только в том случае, если вы расскажете все как есть. Теперь мы знаем, что вы лгали, утверждая, будто бы в ночь убийства находились на пожарной лестнице. Вам может быть предъявлено обвинение в даче ложных показаний. Нам известно, что вы "позаимствовали" в Тихуане мою машину и отправились в ней на место преступления. Обстоятельства складываются так, что вас вполне можно арестовать, отдать под суд и вынести обвинительный приговор... Однако мне кажется, что в убийстве вы все-таки неповинны. Так что лучше расскажите нам правду. Как все было на самом деле?
     Не зная, на что решиться, Вирджиния взглянула на Мейсона, но взгляд его оказался суров... Она посмотрела на холодное, осуждающее лицо Дрейка и наконец в поисках поддержки обернулась к Делле Стрит.
     Секретарша перегнулась через стол и потрепала девушку по плечу.
     - Почему вы не хотите сказать правду, Вирджиния? - мягко спросила Делла. - Будьте уверены, мистер Мейсон поможет вам избежать тюрьмы... Если это, конечно, в его силах.
     - Ладно, - вдруг воскликнула Вирджиния, тряхнув головой. - Я расскажу! С какой стати мне выгораживать людей, которые даже не думают меня защищать? Все началось с того, что я связалась с Фрэнком Ливси. Я тогда зарабатывала на жизнь тем, что развлекала гостей на вечеринках. Фрэнк мог вывести меня в люди или, наоборот, испортить мне всю карьеру. Он продавал акции и устраивал одну вечеринку за другой... Я не знаю точно, в чем там было дело, но, по-моему, Ливси и Денби потихоньку обворовывали корпорацию. Денби мухлевал с акциями, но, если назревала проверка, успевал почистить картотеки, вынуть лишние карточки. И все шло расчудесно, пока вдруг не выяснилось, что в картотеках роется еще кто-то. Они понятия не имели кто. Однако потом - по некоторым деталям - убедились, что неизвестный проникал в контору ночью. И отрядили меня понаблюдать за офисом, выследить незнакомца. Я оставила открытым окно, выходящее на пожарную лестницу. Фрэнк с Денби сказали, что, как только дверь в комнату начнет приоткрываться, мне нужно вылезти из окна на пожарную лестницу и подглядеть, кто пришел и что он будет делать. Они сказали, что, если я спущусь на несколько ступенек, меня не будет видно... Мне нравился Фрэнк Ливси. Он оказался очень предприимчивым человеком, а я... Мне ведь давно приходилось жить своим умом. С одной стороны, я не делала ничего противозаконного, а с другой, мне предоставлялась возможность получить приличные барыши. Так что, естественно, я сочла себя обязанной выполнить просьбу Фрэнка. Что произошло дальше - вы знаете. Миссис Этель Гарвин проникла в офис, открыла дверь ключом, оставшимся у нее еще с тех времен, когда она работала секретаршей. Я припустила вниз по лестнице. Вы меня поймали. Мне удалось улизнуть от вас на такси, но потом я вернулась и караулила Этель в такси у входа в здание. Когда же она вышла, я велела шоферу ехать за ней. Мне удалось выяснить, что она поселилась в гостинице "Монолит". А узнала я ее моментально, едва лишь она вошла в комнату. Еще бы! Я ведь видела ее и раньше, когда они с мистером Гарвином были женаты.
     - Вы рассказали обо всем Ливси? - спросил Мейсон.
     - Да, конечно.
     - И что случилось потом?
     - Ливси и Денби подкупили дежурного в отеле "Монолит", велев ему подслушивать все ее телефонные разговоры и докладывать им. Таким образом они выяснили планы Этель, узнали, что она рассылает доверенности подставным лицам, пытаясь с их помощью манипулировать собранием акционеров. К тому моменту у них уже были основания полагать, что Этель обнаружила недостачу в кассе корпорации. Эдвард Гарвин уехал куда-то вместе со своей новой женой, и никто не мог его разыскать. Однако Фрэнку пришло в голову, что вам это удастся, а найдя Эдварда, вы посоветуете ему укрыться в Мексике. Поэтому Фрэнк откомандировал меня на мексиканскую границу, велев дать ему знать, если Гарвин окажется в Тихуане. Дальнейшее вам известно. Гарвин пересек границу. Вы ехали за ним. Я взяла такси и отправилась вслед за вами в отель. С Гарвином мы не знакомы, но вы-то меня знали, так что мне нельзя было попадаться вам на глаза. Однако, решив, что вы, должно быть, уже отправились спать, я все-таки поселилась в том отеле, чтобы спокойно следить за происходящим и не бояться ночного сторожа. Мне, как выяснилось, досталась последняя свободная комната в гостинице. Как только в холле выключили свет, я позвонила Фрэнку Ливси. Окна моей комнаты выходили на ту же сторону, что и парадный вход. Фрэнк велел мне не ложиться, а сидеть у окна, чтобы вам с Гарвином не удалось ускользнуть от меня под покровом темноты. Он сказал, что вы - тертый калач и вполне можете подстроить какую-нибудь каверзу.
     Не просидела я у окна и пары минут, как мистер Гарвин вышел на улицу, сел в машину и уехал. Мне срочно нужно было что-то предпринять. Я знала, что ключи с ярлычками лежат в ящике у хозяйки. Я узнала вашу машину. Она могла развить приличную скорость, это мне вполне подходило. Кинувшись к стойке, я выдвинула ящик, нашла ключи с надписью "Мейсон", села в вашу машину и помчалась за мистером Гарвином, ехавшим в сторону Оушенсайда. По дороге он несколько раз останавливался, в частности на бензозаправке. Выехав оттуда, Гарвин поехал по Фолбрукской дороге и скоро добрался до владений - как я потом узнала - мистера Хэкли. Остановившись на обочине, Гарвин выключил зажигание, вылез из машины и пошел через поле. Я решила, что мне представляется прекрасная возможность позвонить по телефону, и совсем уже собралась вернуться в Оушенсайд, но тут вдруг заметила еще одну подъезжавшую к дому Хэкли машину. Она принадлежала Этель Гарвин. Вскоре появился и третий автомобиль. В нем сидел мистер Денби.
     Мистер Мейсон, я понятия не имела, что он затевает! Выслушав меня, Денби сказал, что возьмет ненадолго вашу машину. Мне же он оставил свою и велел выяснить, что происходит в доме. Служащий гостиницы "Монолит" рассказал ему о звонке Гарвина, о разговоре с Этель.
     Я пересекла поле и подошла довольно близко к дому. Двор был освещен, и я видела Этель Гарвин и высокого мужчину. Они разговаривали. Мужчина заправил машину ночной гостьи, и они с Этель прошли в дом. Я попыталась подобраться еще ближе, но вдруг чуть не умерла со страху, увидев какую-то темную призрачную фигуру. Правда, потом догадалась, что это мистер Гарвин. Он шел по направлению к дому, явно пытаясь выяснить, что там происходит, но собака начала лаять, и мистеру Гарвину пришлось отойти подальше, чтобы она успокоилась.
     Через некоторое время миссис Гарвин вышла на улицу, села в автомобиль и уехала. Мистер Гарвин кинулся за ней, но его машина стояла слишком далеко от дома, и, пока он бежал по полю, миссис Гарвин уже исчезла из виду.
     Я села в машину Денби. Честно говоря, мне было ужасно не по себе, ведь я столько времени проторчала в темноте, пытаясь выяснить, что творится в доме Хэкли! Я боялась собаки, боялась, что кто-нибудь вдруг на меня бросится... Потом мне пришлось продираться сквозь кусты, и я потеряла шарф, порвала чулки... В общем, вид у меня был еще тот...
     Я поехала в Оушенсайд, но мистера Гарвина и след простыл. Пока я ломала голову, не зная, что предпринять, появился подъехавший на вашей машине мистер Денби. Он был очень нервный и взбудораженный. Денби сказал: "Давай-давай, живенько прыгай в машину мистера Мейсона! Ты должна обогнать Гарвина, он возвращается в Тихуану. Жми на всю катушку! А как приедешь в Тихуану, сразу же поставь машину на стоянку. Утром быстренько расплатишься, уедешь из гостиницы и вернешься на самолете в Лос-Анджелес. Придешь домой - никуда не уходи. Если кто-нибудь спросит, где ты была, скажешь, что торчала на пожарной лестнице, наблюдая за офисом, а я всю ночь напролет работал. Обязательно упомяни, что я диктовал какие-то данные на диктофон. Больше тебе ничего знать не нужно.
     И я действительно, - добавила Вирджиния, - ничего больше не знала. Я просто села в машину и поступила так, как он мне сказал.
     Мейсон взглянул на секретаршу.
     - Вы все записали, Делла?
     Оторвавшись от блокнота со стенографической записью показаний Вирджинии, Делла кивнула.
     - Думаю, картина ясная, - усмехнувшись, сказал Мейсон. - Надеюсь, ты понимаешь, что произошло, Пол? Поскольку Гарвин сказал жене, что они встретятся в том месте, которое когда-то принадлежало им, Денби знал, куда ехать.
     Он знал, где это расположено. Приехав на площадку, Денби поставил машину на обочине дороги, прошел около сорока-пятидесяти ярдов, затаился и стал ждать. Когда Этель увидела припаркованную машину, она, конечно, решила, что это машина мужа. Она затормозила. Денби вышел из темноты. В руке у него был револьвер Вирджинии Байнум. Он убил Этель, перетащил тело на правое сиденье, подъехав вплотную к моей машине, перелез в нее, а затем свесил руку Этель над передним крылом, бросил револьвер на землю и укатил на моей машине в Оушенсайд. Там они с Вирджинией опять поменялись автомобилями, и Денби вернулся в Лос-Анджелес.
     Денби долго обдумывал свое алиби. По диктофонным записям нельзя сказать, когда они сделаны. Денби тщательно сохранял все записи, касающиеся корпорации, и явно намеревался сказать, что они сделаны ночью, накануне собрания акционеров. Ему оставалось лишь прийти на работу пораньше, чтобы успеть достать надиктованный материал и положить его на стол секретарше для расшифровки. Она, конечно, не усомнилась в том, что Денби работал всю ночь напролет.
     Мейсон обратился к Делле Стрит:
     - Пожалуйста, позвоните секретарю Ассоциации адвокатов и соедините меня с ним.
     Когда же Делла дозвонилась, Мейсон, ухмыляясь, произнес:
     - Говорит Перри Мейсон. Ваша комиссия по жалобам хотела вызвать меня сегодня вечером, чтобы получить объяснения, почему это я обманным путем заставил Мортимера Ирвинга принять мою машину за ту, что он видел по пути в Оушенсайд в ночь убийства. Так вот, любезно довожу до вашего сведения, что это действительно была моя машина. И если вы теперь объясните мне, почему попытка убедить свидетеля говорить правду считается неэтичной и противозаконной, то, пожалуйста, исключайте меня из ассоциации.
     И, подмигнув своей миловидной секретарше, Мейсон повесил трубку.
     
     Примечания
     
     1
     
     Спасибо (исп.).
     
     2
     
     Да, сеньор (исп.).
     
     3
     
     Секундочку (исп.).
     
     4
     
     Да, сеньор (исп.).
     
     5
     
     Очень старое (исп.).
     
     6
     
     Имение (исп.).
     
     7
     
     Добрый день (исп.).
     
     8
     
     Изгибами (исп.).